Безвестные Жертвы

Пролог

Последнее письмо.

Развернув на столе так приятно хрустящий свиток, пони уселся поудобнее, взял в зубы перо из чернильницы и, устало зевнув, начал медленно выводить витиеватые буквы на эквестрианском языке:

«Дорогой друг, рад, что ты сумел написать мне новое письмо так скоро. Признаюсь, весь год я каждодневно проверял свой почтовый ящик в надежде, что когда-нибудь получу от тебя еще одну весточку, и мои ожидания оказались не напрасны.

Узнал о твоем счастье. Прости, что не сумел посетить вашу свадьбу с Лилианет, но я более чем уверен, она была великолепна. Прекрасная невеста, и статный, гордый жених – лучшая пара от Северного моря, до южных границ. Обязательно выпью яблочного сидра за ваше здоровье. И я вовсе не понимаю твоего негодования, друг, из-за празднования её на поверхности. Свежий воздух, певчие птицы, цветы, фейерверки – тут уйма плюсов. Даже небеса решили украсить ваш прекрасный союз завораживающим звездопадом, что – нет, ты не подумай, – происходит не раз в месяц, и даже не раз в десятилетие. Вам крупно повезло. Я даже и не рассчитываю, что смогу когда-нибудь похвастаться чем-то подобным. А вы… вы молодцы!

Рад, что ваша раса сумела преодолеть кризис, связанный с потерей магических сил и даже наладила естественное освещение в подводных городах. Всегда верил, что магия – это вторично, смекалка же и здравый ум помогут вашей цивилизации в достижении любых высот. Ибо не магия выращивает нам яблоки, не магия согревает нас зимой и не она растит наших детей. Всё, на чем зиждется наша жизнь, было создано при помощи копыт, а вовсе не по мановению волшебного рога.

Что же до нас? У нас тоже все хорошо. Солнце по-прежнему светит над нашими головами, а яркая как никогда луна помогает путникам Эквестрии не заплутать в ночной темноте. Кстати о Луне, как я уже рассказывал тебе в прошлом письме, с тех пор как началась война, наша принцесса активно налаживает связь с другими цивилизациями, создавая прочный альянс сил светлых для противоборства с силами тьмы. Так что, не сегодня завтра чейджлинги падут под напором нашей мощи, ведь мы не одиноки и каждая союзническая страна вносит свой вклад в общую победу: кристальные пони своей магией спасают наших бойцов от духовного истощения, грифоны обороняют нашу столицу и саму принцессу, алмазные псы – добывают полезные ископаемые для ведения войны, а пауки присматривают за порядком на южных границах.

С недавних пор, Её Величество приняла в совет зебр и бизонов – новых членов альянса. Увидев, наконец, как прекрасна наша Эквестрия, насколько величественны и одновременно милы наши города и селения, они так полюбили её, что не захотели более её покидать, и тысячи переселенцев разбавили наши серые будни своей чудаковатой культурой. Они еще побаиваются нас, но, со временем, я уверен, обязательно привыкнут и смогут чувствовать себя такими же частичками Эквестрии, как пони, пегасы и единороги.

Что бы еще рассказать тебе, Маннтек? Ограниченный во времени, я боюсь, что снова упустил всё самое важное. Но это не беда. В скором времени, я уверен, и ваша раса станет частью альянса и мы сможем не только переписываться, но и посещать друг друга, как мечтали пять лет назад, собравшись все вместе в одной из многочисленных комнат цитадели гремлина.

И, да, спасибо за твои теплые слова, они здорово меня успокоили и ободрили тогда, когда мне было действительно трудно.

Со всем уважением к тебе, Норд»

Поглядев на свой труд, пони улыбнулся самому себе, – словно вспомнив что-то, – после чего повернулся к своему посетителю и протянул ему письмо.

– Вот. С вас две монеты.

– Как две?! – возмутился застывший неподалеку кремовый кольт. – Но это же грабеж! В прошлый раз я платил одну!

– Времена меняются, – многозначительно заметил серошкурый земной, поправив на лице позолоченное пенсне, – и то, что вчера было дешево и легкодоступно, теперь стало непозволительной роскошью для некоторых из нас.

– Чего? – Норд потупил взор.

– Цены, говорю, выросли! Теперь составление письма стоит две монеты, ясно?

– А Тоби выдал мне всего одну, так что даже при всем желании я не смогу предложить вам еще.

– Ну, так сбегайте домой и попросите его дать вам больше денег, – невозмутимо ответил кольт, – или же пусть он сам придет и за вас заплатит.

– Он этого не сделает, – угрюмо ответил ему Норд, – Брата я своего не знаю, что ли?

– В таком случае пишите письмо своему другу сами, – рассердился писарь, – ибо я за гроши переводить вашу деревенскую полуграмотную галиматью на бумагу не намерен.

– Но вы это уже сделали! – в подтверждение своих слов пони указал копытом на исписанный свиток, после чего продолжил, – Так, давайте, вы отдадите мне письмо, а я принесу вам деньги позже, как только они у меня появятся, идет? – земной пытливо посмотрел на собеседника. Тот молчал. – Блин, мне очень надо отправить это письмо! Ну, войдите в мое положение!

– А вы в моё, – тут же парировал серошкурый кольт. – У меня, между прочим, жена и две дочери, и если я не буду приносить им деньги, они умрут от голода. Вы хотите, чтобы они умерли от голода?

– Нет, конечно! – уверенно заявил пони и тут же добавил. – Но и две монеты я вам тоже дать не могу.

В воздухе на минуту повисла тишина. Кто-то должен был уступить.

Вдруг писарь резко развернулся, мотнув длинной каштановой гривой, положил письмо на стол и одним движением разорвал его на две половинки.

– Это ваше, – он передал немного обескураженному земнопони верхнюю часть письма, – теперь это стоит ровно одну монету. Платите и проваливайте.

– Я…эм. Хорошо.

Расплатившись за товар, Норд горестно вздохнул, открыл дверь лавки и вышел на улицу. Солнечный свет больно ударил по глазам.

Глава 1

Глава, в которой к Норду приходит его старый знакомый.

– Потом два квартала пройдете, повернете за угол и увидите там магазин «Перья и Диваны». Во-о-он там, – помогая себе жестами рассказывала молоденькая пегаска, с корзиной осенних грибов на спине – На втором этаже этого магазинчика он и проживает. Там еще…

– Достаточно, – кивнул старик. – Я найду.

– Рада была помочь, – дружелюбно улыбнулась жительница Понивилля, после чего вдруг понизила тон голоса и заговорщически спросила. – А почему вы спрашиваете? Он что-то натворил, да?

Судя по искоркам в её глазах, ей жутко хотелось узнать, почему старый горбатый единорог ищет кого-то в Понивилле. Причем не кого-нибудь, а именно Норда. Как будто бы с уходом на войну Твайлайт Спаркл в городе более не осталось знаменательных личностей.

Но, к сожалению, у него не было желания удовлетворять её любопытство.

– Не твое дело, – грубо бросил он ей в ответ, приведя собеседницу в легкое замешательство, после чего молча направился в указанном ею направлении.

– Только плохого ему ничего не делайте! – обеспокоенно крикнула вслед ему поняша.

За свою долгую жизнь Саддаму ни разу не доводилось посещать Понивилль, а потому первое его знакомство с этим небольшим, но примечательным для Эквестрии поселением оказалось далеко не из лучших. Известный всем своим уютом и умиротворенностью городок ныне буквально разрывался от шума голосов. Громких, резких и немного агрессивных. Говоривших на непонятном языке с множеством согласных «П», «Б», «Т» зебр можно было встретить в любой точке Понивилля едва ли не чаще чем его жителей, и каждый из них, словно пытался перекричать своего собеседника и всех вокруг. Как будто от громкости их речь могла стать хоть чуточку понятнее. От такого шума быстро начинала болеть голова, закладывало уши, отчего находиться на улице становилось просто невыносимо. Кроме того они постоянно куда-то спешили, галопом перемещаясь то в одну, то в другую сторону, всякий раз едва избегая столкновений с другими пони. Это не могло не раздражать привыкшего к дисциплине Саддама.

Второй сопутствующей бедой для городка принявшего в свои теплые объятия беженцев из другой страны стала грязь. Огромные кучи раздуваемого ветром мусора. Не то чтобы зебры, нашедшие укрытие в Эквестрии от тирании некоего шамана Заара, силой захватившего власть в их стране, являлись нечистоплотными дикарями, – вовсе нет, просто каждый из них пришел сюда со своими вещами и личным имуществом, большая часть из которого за время перехода успела превратиться в хлам. Собственно хлам этот, а также обрезки и остатки строительных материалов, из которых были наспех сколочены сотни кособоких лачуг и стали мусорным достоянием некогда чистого и ухоженного Понивилля.

Третья беда, по мнению Саддама, еще только должна была обрушиться на местных жителей с приходом зимы, но уже обещала превратиться в самую большую напасть за всю историю поселения – нехватка продовольствия. Как бывший управляющий культа, он прекрасно знал, чем оборачивается резкое увеличение числа едоков. И запасов одной яблочной фермы здесь явно было недостаточно…

Ну, пока этого еще не произошло, а потому местные власти со всем присущим понячей расе радушием принимали всё новых беженцев, обещая подарить им тепло, заботу и крышу над головой.

– Дурачье, – вслух сказал горбун, обращаясь сразу к целому поселению.

На самом деле ему было плевать и на зебр, и на пони, и на Понивилль с его проблемами. Сейчас его заботила только собственная незавидная участь, и именно из-за этого он пришел сюда.

Подойдя к небольшому двухэтажному дому с красочной вывеской, Саддам открыл дверь и вошел вовнутрь. Все звуки остались позади.

Кольт осмотрелся. Удивительно, как название магазина точно указывало на ассортимент товаров: по правую сторону на стеллажах рядами стояли всевозможные перья – от простых гусиных, до диковинных искрящихся перьев жар-птицы – по левую же сторону располагались диванчики. Большие и малые, приземистые и высокие, раскладывающиеся и обыкновенные. На любой вкус.

Двое посетителей, под бдительным присмотром миленькой полнотелой продавщицы, спорили о том, какое же перышко все-таки предпочтительнее; фазанье или лебединое, причем, учитывая, как горячо они это обсуждали, от данного выбора зависела едва ли не судьба всего мира.

– Добрый день, – поприветствовала горбуна, пони-продавщица, обратив на него свое внимание.

– Мхм… – промычал в ответ Саддам.

– Вы что-то покупать будете? Может подсказать что-нибудь?

– Нет. Я ищу своего старого друга. Он здесь живет.

– Старого друга? – поняша недоверчиво осмотрела его с ног до головы, – А вы уверены, что по адресу пришли?

– Да.

Еще секунду помедлив, голубенькая пони быстрым шагом направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и крикнула:

– Тоби! Тут к тебе какой-то единорог пришел! Говорит, что друг… старый.

– Ась? – раздалось сверху, а спустя некоторое время по лестнице спустился и сам обладатель голоса.

Это был кремовый кольт с ясными, честными глазами и ухоженной темно-карей гривой, уложенной в одну сторону. Лицом он сильно напоминал самого Норда, вот только был явно старше него, выше, но зато уступал ему в комплекции. На шее его висел модный, для этого времени, красный галстук и небольшая сумочка. Ничего лишнего.

Посмотрев на горбуна, он немного растерянно улыбнулся.

– Простите, а мы знакомы?

– Нет, – также коротко ответил ему Саддам. – Но я и не тебя искал…

– Может тогда… – начал было Тоби.

– …мне нужен Норд! – повысив голос, закончил предложение старый кольт, еще сильнее нахмурившись.

Пони переглянулись. Даже спорщики покупатели замолкли и уставились на пришедшего.

– Ах, Норд! – земной стукнул себя по лбу и рассмеялся, немного разрядив обстановку, – Ну, хвала Луне, а то я уже было переживать начал. Моего братца сейчас нет дома, он ушел на почту.

– Как туда пройти?

– Что? Нет, не надо никуда ходить, он вот-вот вернется, а пока, следуйте за мной. Друг моего брата и мой друг тоже, ведь так говорится в пословице?

Пони развернулся и, поманив за собой Саддама, потопал наверх. Глубоко вздохнув, горбун поднялся следом.

На втором этаже заканчивался магазин, и начинался обычный понивилльский дом. Дощатый пол, светло-зеленые с незамысловатым узором обои на стенах, двери, ведущие из коридора в различные комнаты, декоративные подсолнухи и несколько картин в рамках, нарисованных кем-то из местных живописцев. Особенно старому единорогу приглянулась та, на которой изображалась вся семья его бывшего товарища по несчастию: пожилые отец с матерью, старший брат с жеребенком на спине, сам Норд и еще несколько более дальних родственников. Её, вероятно, нарисовали не так давно, потому что Норд сильно контрастировал с остальными членами своей семьи. Помятый вид, ранняя седина в гриве и побелевшая передняя нога.

– Это хорошо, что вы к нему пришли. Я думаю, он очень обрадуется, когда вас увидит.

– От чего же? – изогнул бровь горбун.

– Вы его друг. Понимаете, с тех пор, как Норд вернулся домой, он сам не свой. Угрюмый, молчаливый, задумчивый – Тоби замолчал, подбирая в голове нужное слово, – не от мира сего, если можно так выразиться.

– И, по-твоему, я смогу сделать его таким, как прежде? – криво усмехнувшись, спросил старик.

– Нет. Прежним он вряд ли станет, – с долей сожаления ответил Тоби, – Но мы сможем хотя бы помочь ему. Успокоить. Очевидно, с ним что-то случилось во время его последнего побега, что-то такое, что постоянно гложит его, но он не хочет мне ничего рассказывать. Может, с вами он будет откровеннее?

– О, не переживай: пара пинков и он мне всё выложит, – пообещал Саддам.

– Кхм… Вы ведь его друг, верно? – напомнил ему земной, подозрительно покосившись на собеседника.

Заведя единорога на кухню, пони поставил на стол блюдо с небольшими аккуратными пирожками и произнес:

– Надеюсь, вы не сочтете меня плохим хозяином, но я вынужден пока оставить вас одного. Работа, сами понимаете. Угощайтесь тыквенными пирожками. Блюберри скоро составит вам компанию. Не скучайте!

Раскланявшись, Тоби выскользнул в коридор, Саддам же, тем временем, уставился на блюдо…

…Вспышки. Одна, две. Десяток. В кромешной темноте блик каждой руны казался ослепляющим. Они вспыхивали и загорались, сплетаясь друг с другом в единый узор, который все расширялся, охватывая собой одну стену за другой. Совсем скоро свечение заполнило собой всю большую комнату заброшенной лаборатории, явив его взору разбросанные там и тут свитки и разбитые вандалами колбы с реагентами.

Послышался тихий гул и странное шипение, как будто каменное сердце разрушенной цитадели вновь заработало, и нутро её наполнилось жизнью. Словно воскрес её прежний хозяин и явился сюда, чтобы вернуть своему логову былое величие. Но это была только иллюзия, созданная стараниями одного кольта.

– Давай же… – прохрипел он.

В любой момент действие могло прерваться банальным взрывом, если он поставил где-либо неверную руну, но этого не происходило. Он не мог ошибиться. Больше не мог. В воздухе зависло зеленоватое блюдце портала.

Обрадованный единорог, ничуть не изменившись в лице, поплотнее запахнул потрепанный плащ и приблизился к двери в иное измерение. Он не собирался возвращаться оттуда, а потому не стал обременять себя тяжелой броней.

«Совсем скоро мы будем вместе» – мысленно произнес пони и смело шагнул в портал…

… Кто-то легонько потрепал его по плечу:

– Не спите днем, а то голова болеть будет, – добродушно произнесла та самая пони-продавщица, которую он встретил в магазине. Очевидно, её и звали Блюберри.

– Я не смыкал глаз несколько дней, пока шел сюда, – угрюмо ответил ей Саддам.

– Несколько дней? Ого. Неужели вам так сильно хотелось встретиться с братом Тоби? – мимоходом хозяйственная пони уже успела накрыть на стол, разложив там пусть простые, но ароматные и очень аппетитные блюда. Рот старого единорога непроизвольно наполнился слюной. Вскоре рядом с ним оказалась чаша с горячим травяным чаем.

– Если я ставлю перед собой какую-то цель, то я никогда не медлю с её достижением, – сказал кольт, отхлебнув из чаши. ¬– Не люблю терять время даром.

Когда Блюберри заняла место напротив него и принялась за еду, старик последовал её примеру. Все-таки он не только не спал, пока добирался сюда, но и не ел. На некоторое время в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь звоном посуды.

– Хорошее качество, – вдруг решила завязать беседу кобылка. – Люблю тех, кто ценит свое время. Тоби тоже такой, – вечно чем-то занят: ищет поставщиков, договаривается, крутится, даже съезды торговцев в Меркантауне регулярно посещает. А если дома сидит, то обязательно в огороде. Жаль только, что никто из вас не смог научить этому качеству Норда.

– Что, не помогает по дому? – догадался Саддам, отправив в рот очередной тыквенный пирожок.

– Хуже, – поняшка убрала с лица темно-синюю челку и посмотрела на собеседника, сердито сведя брови – Вообще ничего не делает. Сидит в своей комнате: жр… ест и спит. Даже не отвечает, когда я его о чем-то прошу. Будто и нет меня. Хамло этакое!

Горбун промолчал, только перестал жевать и улыбнулся уголком рта. Не дождавшись ответа, Блюберри шумно поставила на стол кружку с чаем и продолжила:

– А я ведь ему не чужая! Мы с самого детства дружили: играли вместе, учились. Норд и раньше лентяем был, все витал где-то в облаках, а уж как вырос…

– Хм, а я почему-то считал его активным малым, хоть и туповатым.

– Активным? Ха! Как бы ни так. Он только во всяких глупостях мог активность проявлять. Герой, доморощенный. Рутина его, видите ли не устраивает, чудес ему подавай! – заметив, что перегнула палку, пони осеклась, и уже тише закончила, – А теперь и чудес ему не надо. Только письма свои пишет непонятно кому. Вы ведь знаете, что его с работы выгнали?

– Он тебя раздражет? – прямо спросил горбун, так и не ответив на вопрос.

– Что? Нет-нет, что вы. – Блюберри смутилась, а покрытые синей шерсткой щечки покраснели. – Он хороший. Добрый. Просто… когда у тебя семья, дети, тянуть на себе еще кого-то достаточно трудно. Содержать. Кормить. Он ведь взрослый давно, должен сам свою жизнь налаживать. Хотя бы вклад свой внес. На кассе посидел… Пять лет ведь уже прошло с тех пор как он вернулся.

По голосу и сбивчивой речи можно было понять, что она уже не раз и не два затрагивала эту тему в общении с друзьями и домочадцами, в голове её теснилась масса всевозможных аргументов, каждый из которых желал быть высказанным. Судя по всему, её нервы уже не один месяц были натянуты до предела. Она всё ждала, что он поддержит её, но Саддам молчал.

Хлопнула дверь и на кухню вернулся сам владелец магазина:

– Ну-с, о чем болтаете? – с улыбкой на лице спросил Тобиан.

– Промываем кости твоему младшему, – честно признался горбун.

– Опять? – жеребец строго взглянул на свою супругу, – Бэр, зачем?

– А что, Бэр? Неужели ему самому не тошно сидеть у кого-то на шее?!

– Я уже объяснял тебе: у него душевная травма.

– Ага, травма, как же, – фыркнула кобылка, – За пять лет можно было излечиться от любой травмы и начать жизнь заново, если захотеть, а вот если ты просто лодырь, то и века будет недостаточно!

– Некоторые раны не лечатся временем, – заметил кольт.

– Да? И какие же? – вскинулась на него Блюберри, – Что такого страшного могло с ним произойти?! Пожар, катастрофа, смерть близких?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Могу и у него спросить! – кобылица резко повернулась к гостю, – Рассказывайте, чем вы там занимались за границей Эквестрии?

Оба супруга уставились на Саддама в ожидании ответа. Заметив это, он перестал жевать и, почесав подбородок, скупо произнес:

– Зелья варили, на стенах рисовали. Больше ничего.

– Вот видишь, Тоби! – победоносно воскликнула пони, – Не было там никакой травмы, только тунеядство. В этом весь Норд.

– Стоп. Тогда почему у него одна нога седая и холодная? – спросил Тоби.

– Не имею ни малейшего представления. Кислоту пролил, может быть? – ничуть не изменившись в лице, ответил единорог.

– Сегодня же с ним и поговори, понял? Пускай либо ищет работу, либо идет жить к зебрам! Я больше его терпеть не намерена!

Где-то за стенкой послышался жалобный плач жеребенка. Тихонько сказав: «Ой», – Блюберри тут же успокоилась и поспешила в детскую.

Долгое время они молча слушали приглушенные звуки колыбельной и, еще дальше, отголоски какой-то зебрианской песни, которую горланили переселенцы на другом конце улицы.

– Вот так и живем… – выдохнул Тобиан, нарушив тишину, – Простите, что забиваем вам голову своими проблемами.

– Ничего страшного, – пожал плечами горбун, отодвинув от себя пустую тарелку.

– А это правда? Ну, то что вы нам рассказали.

– Да. Чистая правда.

– Хм, не знал, что Норд тоже учился живописи. Может, они с Бэр будут лучше понимать друг друга, если начнут рисовать вдвоем?

– Вряд ли. Наша «живопись» сильно отличается от мазни художников.

– И что же в ней такого, особенного?

– Её итогом стал переворот в Эквестрии, – хмыкнул Саддам.

Брови Тобиана поползли вверх. Вот теперь он действительно запутался и если бы не хлопок двери на нижнем этаже, возвестивший о том, что его брат вернулся домой, – ну, или какой-то глуповатый посетитель не заметил таблички «закрыто», – то секунду спустя на старого единорога посыпался бы целый шквал вопросов. Вскоре послышался топот на лестнице, затем в коридоре и вот, в дверном проеме появился тот, с кем так хотел встретиться сегодня горбун. Тот, ради которого он прошел не одну сотню километров по каменистым дорогам и степям, на которых один за другим появлялись все новые и новые палаточные городки беженцев из южного государства.

Выглядел Норд теперь, как и описывали его ранее жильцы дома, отрешенным и каким-то болезненным. Зеленые глаза потеряли свою выразительность и живость. Цвет его шкуры стал резко отличаться от кремовой шерстки брата: она выглядела поблекшей, и вовсе не из-за Мира Мертвых. Коротко стриженный «ежик» на голове сменился неаккуратными слипшимися патлами. Сказать, что он выглядел жалким, пока было сложно, но вот запущенным – явно.

– Приветствую! – обратился к нему Саддам. – Давно не виделись.

Земнопони смерил его взглядом, затем посмотрел на брата и, ничего не произнеся, пошел дальше.

– Эй! Ты чего? – удивился Тоби и выбежал в коридор. Следом за ним там появился и сам единорог, однако, все что они увидели, это как захлопнулась дверь его комнаты, после чего скрипнула щеколда.

Разговора не получилось.

– Очевидно, он не рад вас видеть, – подытожил Тоби.

– Нет, – покачал головой Саддам. – Просто не пришел еще в себя от радости.

– Аа… Подождем его? Может, в дверь постучать?

– Зачем? – удивился единорог, – Я лучше пойду.

– Уверены?

– Да. Я сделал все, что хотел.

Горбун быстрым шагом направился в сторону лестницы и спустился на первый этаж.

– Стойте! А как же ваш разговор? – В спину крикнул ему хозяин дома.

– Нет необходимости, – не оборачиваясь, махнул копытом пожилой единорог. – Бывай, земной!

Обескураженный кольт остался стоять на лестнице.

Опершись о стену соседнего дома, Саддам опустил ниже капюшон поношенного походного плаща и устало прикрыл веки. У него было время отдохнуть. Не прошло и дня, а он уже нашел своего старого знакомого, гораздо быстрее, чем предполагал, и почти без трудностей. Осталось только выждать удобный момент и… Сам того не заметив, старик погрузился в сон…

…Он медленно прохаживался вдоль посеревших аллей, покрытых засохшими листьями, а на другой стороне его ждала Она.

«Где я?» – спросил кольт.

«Ты умер» – беззвучно ответила Она.

«Значит, мое одиночество, наконец, закончилось? Мы будем вместе?» – выкрикнул он, но и его голос не распространялся в этом месте.

«Нет» – с сожалением ответила кобылица. В густом тумане он разглядел лишь её глаз, по которому медленно катилась слеза. Его любовь отдалялась от него.

Внутренняя сила приказала ему бежать. Бороться. Добиваться своего, но всё было бесполезно. Чем сильнее он бился, тем дальше от него становилась Она. Грозно зарычав, Саддам рванулся вперед еще быстрее, однако извилистый путь по спирали повел его вниз. В темноту. Туда, где он больше никогда не сможет её увидеть…

Ночь. Страшное время, особенно если ты живешь на границе с Вечнодиким лесом. И хотя живущие там твари крайне редко выбирались под свет луны и нападали на пони, оставлять ночью свою дверь открытой здесь никто бы не рискнул.

Норд открыл глаза. Обладатели могучих голосовых связок из далеких жарких стран до сих пор распевали свои задорные песни где-то на другом конце улицы, но не это стало причиной его пробуждения. Некто стоял у него за окном и, стараясь издавать как можно меньше шума, пытался отворить ставни.

«Эх, как будто могло быть иначе…» – подумал земной, а затем, откинув ненужное более одеяло, поднялся с кровати и сел у окна. Останавливать «лазутчика» он не собирался.

Скрипнув, самопроизвольно выпрыгнул из петли крючок и ставни разъехались в стороны. Следом распахнулись закрытые изнутри окна.

Черный силуэт скользнул в темноту дома. Вспыхнул рог, после чего комнату осветило тусклое белое сияние, позволившее и Норду и ночному гостю разглядеть друг друга.

– Знал, что я приду? – спросил Саддам, недобро улыбнувшись.

– Да, – кивнул пони.

– А зачем приду, знаешь?

– Понятия не имею.

– Расскажи мне, что случилось с Миром Мертвых, – горбун подошел к нему поближе и заглянул в глаза, – Ты ведь был там тогда, несколько лет назад, и вернулся оттуда живым, помнишь? Что ты там видел?

– Ничего не видел, – сохранив безразличное выражение лица, ответил пони, – С Миром Мертвых всё прекрасно.

– Вижу же, что врешь… – Саддам нахмурился, – Пойми, Норд, для меня очень важно узнать, что произошло в том мире, после появления в нем Богини Солнца.

– И зачем?

– Затем, что я чувствую приближение смерти, – он подождал, пока Норд переварит сказанное и продолжил, – Да, земной. В отличие от тебя конец моего жизненного пути не за горами и если раньше я был уверен в том, что это освобождение, и на том конце меня ждет Она, то теперь начинаю в этом сомневаться. Куда я попаду? Мне уже больше года снятся одни и те же кошмары. То слишком темно, то слишком ярко… Всякий раз я почти добиваюсь своего, но мне постоянно что-то мешает. Что-то такое, против чего я бессилен.

– Не стоит верить сновидениям, – заметил Норд.

– Не в моем возрасте! Я даже пытался попасть в Мир Мертвых самостоятельно, чтобы все проверить, но к сожалению моих способностей недостаточно для открытия портала. Он как будто заперт.

– А может дело не в способностях? Может, его закрыли нарочно, чтобы никто туда больше не лазил, не думал об этом? Принцесса Селестия поставила запрет на использование порталов в иной мир.

– Ну уж нет, земной. Из книг написанных личем, я усвоил, что Её Бывшее Высочество не властна над энергией рун. Ты вновь хочешь меня надуть, – как бы невзначай Саддам зашел ему за спину, после чего резко обхватил копытам горло земнопони и приподнял его над землей, – А теперь быстро отвечай мне – что она сделала с загробным миром? Что-то страшное? Да?!

В глазах Норда потемнело, воздух более не мог циркулировать в его легких. Он захотел было вырваться, но какая-то часть его настойчиво призывала расслабиться и дать ночному гостю завершить начатое. Жизнь, в которой у него остались только редкие письма от друзей – мусор.

– Принцесса Селестия приказала мне молчать. Прости, Саддам.

– Она давно уже не имеет власти, как и её приказы. Рассказывай, что ты там видел!

– Не буду. Она вытащила меня из того хаоса в обмен на молчание и мне неважно принцесса она сейчас или нет – я её не подведу.

Саддам ослабил хватку, позволив ослабевшему от асфиксии кольту упасть на пол:

– Значит с ним точно что-то не в порядке…

– Я этого не говорил, – откашливаясь, прохрипел Норд.

– Ты это подразумевал.

– А вот и нет! – рассердился Норд. – Никто не рассказывал мне, что именно там происходило в тот момент. И вообще, возможно принцесса уже сумела его восстановить.

– Ты не умеешь хранить секреты, – улыбка на лице Саддама стала шире, – Значит, она его все-таки разрушила?

– Эм… Да. Но больше я ничего говорить не буду, ясно?

– А мне больше и не требуется.

Горбатый единорог потерял к нему интерес и направился к распахнутому окну.

– И куда ты теперь?

– В Кентерлот. Искать нашу общую Богиню.

– Какой в этом смысл? Я уже думал над этим, Саддам. Долго. Мы ничего не сможем изменить, когда речь идет о таких глобальных вещах. Нам остается только сидеть и ждать.

– Когда кто-то сделает всё за нас? – хмыкнул единорог, – Но кто? Сейчас есть всего три живых существа, которые знают про то, что мертвым душам больше некуда попадать, причем принцессу Селестию никто не видел с самого момента свержения.

– И что ты предлагаешь? Таскать в Мир Мертвых тележки с камнями, чтобы заново его отстроить? – он еще хотел добавить, что камни эти там некуда будет даже положить, но не стал. Абсурдности и без того было достаточно.

– Для начала, я постараюсь узнать у Принцессы Луны, куда он дели Селестию, – совершенно серьезно ответил Саддам. – А если ничего не получится, то, да, буду таскать тележки. В любом случае, я не собираюсь ждать, пока обращусь в пепел и уж точно стану бесполезным.

– Ну… Удачи тебе.

– Прощай, Норд.

Саддам взобрался на подоконник и спустился вниз. Тихо, почти бесшумно. Как будто бы его и не было. Норд облегченно вздохнул.

«Ну, наконец-то. Завтра можно будет проснуться, и навсегда забыть об этой ночи, – подумал он. – Глупый старик… Он просто не видел, как рушится целый мир, вот и думает, что способен хоть на что-то. А я? Я все делаю правильно. Если бы от меня требовалось что-то другое, Селестия обязательно дала бы мне об этом знать. Она же требовала от меня только молчания».

Пони вернулся в свою кровать и завернулся в одеяло.

«Ну и пусть идет. Лучше бы потратил оставшееся время на что-то более полезное. Дом бы построил. Или помог кому-нибудь… Я вот тратить время на глупости больше не собираюсь»

Он прикусил губу и посмотрел в распахнутое окно. Снова судьба звала его куда-то. Манила в ночную темноту. Она давала ему шанс, но не собиралась ждать, когда он примет решение. Каждую секунду Саддам делал еще один шаг и отдалялся от него. Скоро он действительно останется лишь воспоминанием.

– Блин… – полежав еще секунду, пони вдруг вскочил с кровати и поскакал к окну. – Меня подожди! Я с тобой!

Выпрыгнув в окно, он сразу успел понять, почему земнопони предпочитают пользоваться лестницей, когда хотят спуститься со второго этажа.

Глава 2

Глава, в которой перед путешественниками возникает неожиданное препятствие...

От грохота, идущего по рельсам товарного поезда, закладывало уши. Лязг, скрип, скрежет. Состав мчался вперед. Каждый миг какое-нибудь колесо перескакивало с рельса на рельс, создавая еще один мощный удар – завораживающая музыка для тех, кто едет внутри и беспорядочная какофония для всех скачущих рядом.

– Поднажми! – не оборачиваясь, крикнул Саддам, и прибавил темп, – Вагон впереди нас не заперт, прыгаем в него!

– Понял!

Легкие молодого кольта буквально разрывались от боли, ноги ныли из-за столь неожиданного полуночного марафона, но он приказал себе не останавливаться. В конце концов, доехать до Кентерлота на поезде было бы куда проще и быстрее, чем переться туда пешком, а за это стоило побороться. Он тоже ускорился и идущий на полном ходу состав начал неохотно сдвигаться назад. Вагон за вагоном. Вдруг, одну из дверей окружило магическое сияние, и она рывком отъехала в сторону. Саддам запрыгнул внутрь, а секунду спустя вытянул копыто, дав возможность залезть туда и своему товарищу. Дверь закрылась, погрузив вошедших в темноту.

Взмокшие и уставшие кольты бухнулись на пол. Норд долго не мог прийти в себя. В висках били молоты, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Он жадно хватал ртом воздух и ждал, когда восстановится дыхание. Так он уставал только в вечнозеленом лесу, когда пытался оторваться от желающих полакомиться его плотью волков. Сколько всего произошло с тех пор…

Где-то рядом лежал его компаньон. Норд заметил, что дыхание Саддама не выровнялось со временем, – как у него, – а наоборот стало тяжелым и прерывистым, как будто что-то застряло у него в горле и мешало воздуху выходить из легких, из-за чего он задыхался и часто переходил на хрип. Здоровье подводило его. Старик закашлялся.

– Забеги тебе явно противопоказаны, – заметил молодой пони.

– Молчал бы, земной, – кое-как одолев приступ кашля, проворчал единорог, – Ты, небось, до моего возраста и дожить то не сумеешь.

– Не злись, я ведь из добрых побуждений тебе это говорю.

– А я в вашей доброте не нуждаюсь!

«Ну, вот и поговорили…» – пожав плечами, Норд полежал еще немного, а затем поднялся на ноги и попытался осмотреться. Темнота. Только узкие лучи лунного света пробивались сквозь щели между досками, но прежде чем он успел попросить огня, над потолком появился белесый светлячок, тускло осветивший содержимое вагона.

«Спасибо, Саддам» – мысленно поблагодарил он единорога.

Естественно вагон был товарным и в нем ничего особенного не находилось, кроме сотни одинаковых ящиков с начерканными углем обозначениями, понятными только занятым в торговле пони. Единственное, что бросилось ему в глаза – это неопрятность вагона. Как-будто создавшие его совсем не ценили творение своих копыт, а старались поскорее пустить его в дело. Ни узора, ни рисунка. Даже краски пожалели, оставив сырую древесину портиться на солнце.

Норд неторопливо подошел к одному из ящиков.

– Посмотрим, что внутри? – предложил он, постучав по грубо приколоченной крышке.

– Смотри.

– Для этого мне нужна твоя помощь.

Все еще насупленный из-за недавнего высказывания земнопони Саддам посмотрел на ящик и, силой своей магии, отодрал крышку, после чего тоже решил подняться и поглазеть на его содержимое. А смотреть там было на что. До самого верху ящик оказался набит драгоценными камнями, грани которых переливались всеми цветами радуги, отражаясь от сияющего под потолком светляка.

– Ого… – выдохнул кольт, потрогав один из больших рубинов. Ему даже стало немного обидно от того, что такую красоту везут в обыкновенных ящиках, а не в шкатулках обитых красным бархатом.

– Только не вздумай ничего отсюда брать, – на всякий случай предупредил его единорог.

– Да я и не собирался, – обиделся пони. – Просто красиво. Интересно, кому в Кентерлоте может понадобиться такое количество драгоценных камней?

– А какая нам разница? Ювелиру какому-нибудь или просто богатею, который помешан на драгоценностях – мало ли кому? Я даже не исключаю, что их прямо во дворец везут, для принцессы Луны.

– Да, может и для Её Величества… Диадемы, там, туфли для копыт, попоны праздничные… Наверное, много камней на это уходит, – Норд мечтательно закрыл глаза и попытался представить, сколько всего можно было бы из них изготовить, но так и не смог, – Слушай, а что если мы прямо до конечной доедем? Сразу к принцессе попадем.

– Дурак, что ли? – единорог усмехнулся, – Если нас с тобой в этом вагоне найдут, мы не только на прием не попадем, но даже и свободу то нескоро увидим. Нет, Норд, высаживаемся перед городскими стенами, а может и еще раньше, чтобы ни одна душа не знала, что мы здесь были.

– Угу.

– Всё. Ложись спать.

Чтобы никого больше не смущать, Саддам кое-как приладил крышку обратно.

– А ты?

– Я уже выспался сегодня. Пойду, подежурю, – горбун подошел к двери и прислонился к узкой щели, которая заменила им окно.

– Ну ладно.

Огонек стал совсем тусклым и, поискрившись еще немного на прощанье – угас. Норд упал на бок. Ему действительно стоило поспать, а заодно всё хорошенько обдумать, ведь совсем скоро вся его жизнь вновь изменится. Наполнится смыслом. В компании с Саддамом они будут возвращать мертвым душам их родной мир. Более чем благие намерения, но если они не будут продумывать каждый свой шаг, счастливого будущего не настанет ни для Эквестрии, ни для всего мира. Если бы только обстановка так не располагала ко сну…

Сейчас шум колес показался ему успокаивающим и приятным. Ритмичные удары пяти нот сопряженные с мерными покачиваниями самого вагона – однотонные и повторяющиеся, как колыбельная родной матери.

«Хорошо, что сейчас не зима» – подумал кольт, проваливаясь в объятия Морфея…

– Просыпайся, Норд!

Кто-то бесцеремонно потыкал в него доской. Сладкие сновидения развеялись даже не успев появиться.

– Живее, ну!

– Что…что случилось? – пони кое-как разлепил веки и осмотрелся. Вагон и темень кругом – ничего не изменилось. Хотя нет. Раз за разом по их телам стали проходить полоски яркого света, на секунду позволяя рассмотреть собеседника, и вновь пропадая.

– Куда едет этот поезд? – серьезно спросил его Саддам.

Неприятный, режущий глаз луч света прошелся по лицу земнопони. Кольт проморгался:

– В Кентерлот. Саддам, ты что забы…

– Уверен?! – горбун не дал ему закончить предложение, оборвав на полуслове.

– Абсолютно! От Понивилля до Кентерлота идет всего одна ветка, так что мы, так или иначе, доедем до столицы Эквестрии. Уж в этом можешь не сомневаться!

– Брехло, – фыркнул единорог.

– Чего сразу «брехло» то? – рассердился Норд.

– А то, что мы ушли в сторону и уже больше часа едем под землей.

– И что? По пути к столице полно тоннелей. Сейчас выедем, и всё нормально будет.

– Да? А ну-ка сам погляди, что тут за тоннель.

Земнопони неохотно поднялся, подошел к щели и заглянул в неё. Они действительно ехали под землей. Но вместо аккуратных, отделанных камнем и освященных фонарями тоннелей, были лишь деревянные мостки с факелами, а дальше, насколько хватало глаз, зияла черная пропасть. Судя по всему, это был колоссальных размеров подземный разлом, дальняя стена которого располагалась так далеко, что бездна, разделявшая его, казалась бесконечной. Единственной «звездочкой» вдалеке являлась расположенная впереди платформа, кое-как расположившаяся на отвесной стене разлома. К ней и вела едва различимая змейка железнодорожного пути.

Сердце пони забилось чаще. Место впечатляло своими размерами и одновременно пугало Норда, напоминая о темноте развалившегося у него на глазах Мира Мертвых, и иллюзия эта казалась столь реалистичной, что он готов был уже запаниковать, если бы Саддам не отвлек его внимание:

– Всё еще уверен, что мы выбрали правильный рейс? – с долей сарказма спросил он.

– Я…

– Дурак, ты, – махнул копытом горбун, – Зря я только связался с тобой.

А между тем поезд на полном ходу спускался всё глубже.

– Но до столицы всегда только одна ветка была! Всегда! Сколько я себя помню, – внезапно Норду стало жутко неприятно от того, что из-за его излишней самоуверенности они попали впросак, – Он ведь отъезжал уже, у нас и времени то не было на раздумья…

– Зато теперь у нас его будет полным-полно, да, Норд?

Пони поджал губы и еще раз посмотрел в черную бездну. Спрыгнуть, и вернуться к развилке у них не было никакой возможности.

– И не выйти уже никак… – озвучил он свою мысль.

– Если только в пропасть.

Запертые в своем вагоне, дальше они поехали, не проронив более ни слова. В какой-то момент поезд начал пыхтеть, колеса натужно заскрипели, пытаясь затормозить идущую под уклоном махину, а снаружи послышались какие-то резкие и неприятные голоса. Нехотя, состав замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Они доехали до странного подземного поселения. Стало тихо.

Стараясь не шуметь, пони прильнули к стенке. К счастью, их вагон оставался в темноте, впереди же, освещенная десятками факелов и самодельных фонарей, находилась большая деревянная платформа, на которой они увидели каких-то крупных кособоких существ и множество всевозможного хлама: пустые ящики, разбросанные повсюду инструменты, штабеля досок. Повозившись некоторое время у первого вагона, обитатели подземного городка открыли дверь и принялись за осмотр груза.

– Алмазные псы, – прошептал Саддам.

– Ага, точно, – Норд обратил внимание на знакомые силуэты, – Я уже видел одного из них в прошлом. Неприятный был тип.

– Выходим, пока сюда никто не подошел, и закоулками пройдем в поселение. Притворимся местными.

– Местными? – земной удивленно изогнул бровь, – Ты уверен, что здесь вообще живут пони? Хотя бы один.

– Пони живут где угодно, – уверенно заявил горбун, – Главное, не привлекать лишнего внимания. И не забудь поблагодарить родителей за неброскую шкуру.

– Хочешь сказать, что розовый пони привлечет больше внимания в городе псов, чем кремовый? По-моему, здесь ключевое слово – пони, не думаешь?

Вместо ответа, старик положил копыта на дверь и отодвинул её в сторону, открыв проход, после чего кошкой спрыгнул на твердую землю и осмотрелся. Очевидно, бесшумные операции были для пожилого горбуна обычным делом. Удостоверившись, что вокруг никого нет, он жестом приказал своему напарнику сделать то же самое. Когда Норд оказался на земле, оба кольта уже собрались было раствориться в темноте, как вдруг со стороны последнего вагона их окликнули:

– Эй вы! А ну стоять!

Их обнаружили. Подземный пес с копьем наперевес бежал прямо на них. Судя по оружию и грубой металлической броне на теле, он являлся стражником или же охранником поезда. Внутри у пони всё сжалось. Норд посмотрел на напарника, но тот словно прирос к месту. Времени на побег не оставалось.

– Стариканы, вы че тут делаете, а? Вам здесь нельзя находиться! – поравнявшись с ними, грозно сказал алмазный пёс, нацелив на них острие копья. Желтые глаза его светились, отражаясь от расположенных поблизости факелов, что делало пса еще более внушительным.

Саддам молчал, поэтому Норду пришлось перехватить инициативу в свои копыта:

– Мы не воры, мы просто рейсом ошиблись, – взмолился он, упав на колени и сделав самое беззащитное выражение лица, – Не убивайте нас, пожалуйста!

– Рейсом ошиблись? – стражник перевел взгляд с одного пони на другого, – Не врете?

– Нет. Вот, проверьте наши сумки, если не верите! – Норд хотел продемонстрировать ему содержимое своего вещмешка, но с удивлением обнаружил, что не взял с собой в путешествие ни пожитков, ни даже кошелька. Пришлось вывернуть узелок Саддама, несмотря на протесты последнего.

– Пфф, на фиг мне ваши сумки? – махнул лапой алмазный пёс, даже не взглянув на лежащее на земле барахло – Всё равно драконы никогда не пересчитывают купленные камни, – он еще некоторое время поразмыслил, почесав прикрытый шлемом затылок, после чего опустил копье и продолжил, – Короче, ладно, проходите.

– Вот так просто? – земнопони немного опешил от такой сговорчивости охранника и поднялся с колен.

– Че? Ага, да. Проходите, ничего я вам не сделаю. Тем более вы старики, хоть и четвероногие, а я уважаю старость. Жизненный опыт, мудрость, там, все дела… Только на платформу ни ногой, иначе не я, так кто-нибудь другой вас обязательно прикончит. Посторонним здесь делать нечего, знаете ли.

Алмазный пёс отошел в сторону, смерив напоследок подозрительным взглядом Саддама, и пропустил их вперед. Прежде чем уйти Норд еще раз повернулся к охраннику и поинтересовался:

– А вы не подскажете, когда ближайший рейс до Кентерлота?

– Хм… дайте-ка подумать, – алмазный пёс изобразил на лице работу мысли, – Никогда.

– Что?! – глаза земнопони округлились, – Но должен же быть здесь обратный рейс. Хотя бы до поверхности, а там мы уже сможем найти дорогу.

– Ну, не знаю, откуда у тебя такая уверенность, старичок, но здесь вы обратного рейса точно не дождетесь: спуск слишком крутой.

– А этот поезд? Он ведь наверняка снова появится в Понивилле.

– Щас! Этот поезд и на поверхность то выедет не раньше чем через месяц и то, если не застрянет где-нибудь в пути, а ты уже в Понивилль собрался.

– Тогда как же нам подняться наверх?

– Попробуйте пешком, если не заблудитесь в тоннелях или поищите другую станцию.

– А такая есть?

– Понятия не имею! Я ведь даже не местный. Поспрашивайте лучше в городе, а от меня отстаньте, мне работать надо.

Пробурчав себе под нос что-то вроде: «Иш, в Кентерлот им захотелось, бродягам» – охранник развернулся и пошел прочь. Двум путникам же ничего не оставалось, кроме как спуститься вниз по каменной лестнице и потопать в сторону близстоящего поселения.

Отойдя на почтительное расстояние, Норд задумался: с каких это пор посторонние начали причислять его к старикам?

Поселение, в которое они попали, располагалось сразу за станцией, вгрызаясь в отвесную стену подземного раскола, и было представлено несколькими глубокими тоннелями разной величины, заполненными взгроможденными друг на друга маленькими домиками. Причем каждый из тоннелей также вмещал в себе и несколько рельсовых путей, слишком узких для поезда, но достаточных для небольших шахтерских вагонеток.

Судя по старой самодельной вывеске, городок назывался неблагозвучным именем «Охапек», но – по глубокому убеждению Саддама, – он вполне заслужил это название своим убогим внешним видом и беспорядочной, хаотичной застройкой.

Как и положено подземному поселению, жители которого не планировали заработать целый букет неприятных заболеваний лежа на холодных камнях, построен он был из дерева. Маленькие, тесно прижатые друг к другу, похожие на будки лачуги из самых дешевых пород древесины. Никто не обрабатывал их при строительстве и тем более не собирался когда-либо ремонтировать, предпочитая просто ставить всё новые и новые заплатки там, где доски прогнивали до дыр. Окна и двери им заменила старая, будто бы сворованная из магазина старьевщика, ткань. В общем – жалкое зрелище. Забавно еще было то, что многие из домов, расположенных на верхнем ярусе или же на отвесных стенах не имели ни лестницы, ни веревки, отчего попасть в них было проблематично не то что для копытных пони, но даже и для более ловких и цепких алмазных псов.

Но, тем не менее, они жили здесь и, наверное, их всё устраивало. Вот только самих жителей путники за почти полчаса скитаний почему-то не встретили. Ни привычного городского гомона, ни скрипа дверей; ни шума торговли, ни детских криков. Город казался вымершим. Единственным, что хоть как-то намекало на обитаемость этого городка, были потрескивающие факела установленные на некоторых столбах и у входов в дома.

– Тебе это не кажется странным? – спросил Норд, нарушив тишину.

– Не особо, – соврал Саддам.

Взгляд горбуна скользнул по деревянной стене, на которой висело несколько нарисованных на бумаге объявлений. Там изображалось двое худых пони с суровыми лицами и повязкой на одном глазу, – на левом у первого, на правом у второго, – а внизу приписка, что за любую информацию о местонахождении саботеров сообщившего ждет награда в три сотни монет. Были и другие объявления, но на них и шрифт был мельче, и рисунков не имелось, поэтому он не стал их читать.

– Я же говорил, что здесь есть пони, – довольно сказал Саддам, сорвав со стены один из листов и передав его Норду.

– Ага, только вот за их поимку тут платят деньги, – пробурчал в ответ его спутник.

– За поимку преступников везде платят деньги, будь то Понивилль, Охапек или дурацкий Фаер Плэйс. Важно, что они описывают внешность разыскиваемых, а не хватают всех подряд. Это означает, что пони здесь проживает достаточно, чтобы запутаться.

– И что нам это дает?

– То, что на нас не будут коситься посторонние.

– Да уж, если бы здесь хоть кто-нибудь был, я бы смирился с тем, что он на меня косится.

Саддам усмехнулся и замолчал. На самом деле таинственная пустынность Охапека уже изрядно ему поднадоела, и всякий раз, подходя к очередному повороту или развилке, он уже готов был развернуться и идти обратно к платформе, – туда, где был хоть кто-то живой, – но вместо этого принципиально не сворачивал. Возвращаться к исходной точке было не в его стиле.

Наконец, когда никого не оказалось даже на торговой площади, он не выдержал:

– Так, хватит. Если мы хотим отсюда выбраться, нам следует разделиться.

– Эм… не думаю, что это хорошая идея, – неуверенно начал Норд.

– Я тебя и не прошу думать, – отрезал старый кольт, – возвращайся на станцию, и попробуй выяснить там, куда все подевались, а я в это время постараюсь поискать здесь. Понял? Только поторопись, иначе и они куда-нибудь свалят.

– Понял, только вот как мы найдем друг друга потом? Определенное место, там, или условный знак какой…

– Я сам тебя найду, не заморачивайся над этим.

Не слишком убежденный в правильности его решения Норд, все же развернулся и, часто оборачиваясь, пошел в обратную сторону. Саддам некоторое время провожал его взглядом, после чего отправился дальше вглубь тоннеля.

Ни магазинов, ни лавок в этом городе также не имелось. Не висели цветастые вывески. Да даже просто большие дома никто не позволял себе построить, как будто им всем было одинаково наплевать и на инфраструктуру и на собственные условия проживания. Горбун еще раз пробежался глазами по однотипным домам-будкам и задумался. «Может, они ушли на завтрак? Мало ли, вполне возможно, что у них гарнизонный распорядок дня и в определенное время они все вместе отправляются в столовую? Вот только где же тогда располагается это огромное здание, вмещающее в себя целый город…»

Эхо от цокота копыт Норда за поворотом становилось всё тише. Тук, тук, тук. Когда же оно стало едва различимым, то к нему неожиданно добавился еще один звук – тихий гул, после которого отзвуки шагов стали несколько быстрее, ритмичнее и с каждой секундой все громче.

– Ерунда какая-то, – буркнул сам себе Саддам.

Теперь выходило, что земной струсил и бежит к нему? Или… В какой-то момент звуки перестали походить на шаги. Это больше походило на поезд или вагонетку, которая на полном ходу мчалась в его сторону. Пожилой единорог вновь обернулся и увидел свет за поворотом, а еще спустя мгновение горбуна ослепило ярким свечением, исходившим от фонаря, установленного на дрезине. Водитель не собирался тормозить, разве что громко свистнул, требуя от пешехода убраться с дороги, но у Саддама был другой план.

Встав в боевую стойку, он активировал свой рог и направил его энергию прямо на тележку. Ему не впервой было останавливать на ходу огромные объекты, и если уж в прошлом ночное небесное светило едва ли не подчинилось его воле, то чего уж говорить о полутонной четырехколесной дрезине. Наткнувшись на невидимую преграду, она встала как вкопанная, отправив незадачливого водителя в недолгий, но очень болезненный полет.

– Ты какого дискорда творишь, четверон… идиот тупой!!? – рыкнул алмазный пёс, вернее, алмазная собака, выплевывая попавшую в рот землю и потирая ушибленный нос.

– Мне нужно задать тебе пару вопросов, – спокойно ответил ей Саддам.

– Да, но для этого вовсе необязательно было пытаться меня убить!

С сожалением посмотрев на капли крови, попавшие на лапу из рассеченной при падении губы, она, наконец, встала в полный рост и отряхнулась.

При ближайшем рассмотрении она показалась ему достаточно милой, – для алмазного пса, естественно, – молодой собакой. Вытянутая заостренная морда, миндалевидные глаза, окрашенная в синий цвет челка, будто бы обмакнутая в банку с краской. Сильно портили внешний вид слишком уж накаченные руки, но для алмазных псов, вся жизнь которых проходила в штольнях, это было нормальным явлением. На теле она носила простенькую жилетку из какой-то мешковины и обтягивающие черные штаны.

– Итак, четвероногий, че тебе надо?

– Для начала, как мне покинуть этот город?

– Ааа, заблудился? – собака неприятно расхохоталась – Да уж, влип ты, сочувствую. Без нашего чутья тебе отсюда не выбраться, а по тем рельсам, которые ведут в Охапек пойдет разве что самоубийца. Нет, ты, конечно, можешь пошастать по тоннелям и понадеяться на удачу – авось выйдешь когда-нибудь на поверхность, – но я бы не была столь наивна. Здесь тысячи тоннелей и ни одного знака.

– И что ты предлагаешь?

– Поездку с ветерком, – собеседница постучала лапой по своей ржавой развалюхе и продолжила. – Тебе повезло, что ты наткнулся на меня, четвероногий. Меня зовут Эллиса и я – лучшая в своем деле! Даже сейчас я могу по нюху определить, какой тоннель выведет тебя на поверхность, а какой приведет прямо в жерло вулкана. И, если ты согласен, я доставлю тебя куда надо быстрее чем… Ты успеешь вызубрить чирикающее грифонское стихотворение!

– Звучит заманчиво.

– Еще бы! Так куда тебе надо? – она пытливо заглянула в глаза горбуна.

– В Кентерлот.

– Так, Кентерлот…Кентерлот… где-то была тропинка в ту сторону – собака задумалась на секунду, почесав коготком подбородок, после чего уже более уверенно продолжила, – Да. Я смогу тебя туда доставить. В конце немножко пробежаться придется, но это ничего. Ну, так, когда выезжаем?

– Дождемся моего товарища и можно ехать, – пожал плечами Саддам. – У меня нет желания задерживаться в этой дыре.

– Отлично! Я пока разверну тележку. Тарифы знаешь: пятьдесят монет за тебя и пятьдесят за товарища. Деньги вперед.

– Сто монет?

– Ну да. Это нормальная цена за такое путешествие, дешевле ты не найдешь!

Единорог попытался вспомнить, не завалялась ли у него в сумке сотня золотых, и покачал головой:

– Кажется, у меня нет столько денег.

– А сколько есть? В крайнем случае, можем бросить здесь твоего товарища. Кому он вообще нужен, по большому счету?

– Хм. Нисколько нет.

– Че? Без денег?! – энтузиазм Эллисы тут же угас, а только что поднятая дрезина с громким лязгом упала на рельсы, – На кой ляд ты мне сдался без денег? Зачем ты ко мне вообще подошел без денег?! Ну, а хотя бы алмазы есть? Или рубины? Хоть что-нибудь, что сойдет за валюту!?

– Нет. Я всегда путешествую налегке, – ответил кольт, – Но если хочешь, я могу отработать их.

– Стольник? Ха! Тебе месяц придется на меня горбатить, чтобы оплатить поездку.

– Думаю, мы сможем договориться.

– Хорошо. Вот мое предложение, четвероногий: плати деньги или проваливай, ясно?

– Ясно, – сквозь зубы ответил горбун, – Хочешь денег, будут тебе деньги. Я еще вернусь.

– Ага-ага. Возвращайся, когда откопаешь свой горшочек с золотом. Говорят, они у многих старперов имеются, – безразлично ответила Эллиса и, перестав обращать на него внимание, принялась поднимать вылетевшие из дрезины в результате аварии вещи: незажженные факела, маленький табурет, металлическую кружку и прочее.

– Кстати, ты вроде еще что-то спросить хотел? – не оборачиваясь, спросила она.

– Уже не важно.

Вконец рассерженый Саддам вернулся к развилке, где прикрыл глаза и воспользовался своим врожденным талантом, заставив следы Норда высветиться из общей массы. Ему очень хотелось сейчас настучать по голове нахальной собаке и силой заставить её отвезти их Кентерлот, но риск того, что мстительный представитель собачьей расы заведет их в какую-нибудь ловушку и оставит гнить под толщей земли был слишком велик, поэтому, хотел он того или нет, ему пришлось принять её условия.

«По крайней мере, теперь у нас появилась вполне ясная цель – достать деньги, а это уже лучше, чем ничего» – успокоил он себя.

Вскоре, перед глазами появился четкий маршрут, по которому он и поскакал догонять своего компаньона.

«И когда это мы умудрились уйти так далеко от станции? – подумал Норд, лениво переставляя ноги. – Надеюсь, я не заблудился»

В этом одинаковом со всех сторон городишке невозможно было сориентироваться, поэтому внутренний голос все настойчивее требовал развернуться и искать другой путь. В конце концов, чем быстрее он вернется на правильный маршрут, тем быстрее найдет платформу. С другой стороны, повернув не туда, он только усугубит положение. Трудный выбор.

За очередным поворотом он снова не увидел станции. Здесь тоннель был уже, чем обычно, отчего некоторые дома стояли едва ли не вплотную друг к другу. Кажется, он ни разу не ходил по нему… Или не запомнил, как ходил.

Громко выругавшись, земнопони резко развернулся и увидел прямо позади две невысокие фигурки. Из-за неудачного положения факелов разглядеть их он не мог, но это точно были не алмазные псы.

– Наконец-то мы тебя нашли! – звонко воскликнула одна из фигур и побежала к нему.

Глава 3

Глава, в которой Норд встречает новых друзей и находит ответы на многие свои вопросы

Встав так, чтобы в случае чего встретить вероятного противника ударом задних копыт в лоб, Норд замер. У него не было знакомых в городе алмазных псов, и уж тем более никто не стал бы искать его здесь, а значит это либо бандиты либо…

– Дети?! – брови земнопони поползли вверх.

Да, это были жеребята. По крайней мере, один из них, – тот, который первым выбежал под свет факелов. Немного чумазый, зеленый земнопони с большими и честными глазами красного цвета. У него пока не было метки на крупе, но, как и многие жеребята в его возрасте, он кое-как накалякал её себе сам – сполох огня или пятно от кетчупа… тяжело было различить. Маленький пони смело подбежал вплотную к Норду и, не переставая улыбаться, произнес:

– Зря вы не дождались нас и пошли исследовать Охапек в одиночку. Здесь небезопасно. Вам еще повезло, что вы случайно не забрели в старый район.

– А что там? – в замешательстве спросил Норд.

– Призраки, конечно! – как само собой разумеющееся ответил собеседник, после чего вцепился в его копыто и с силой потянул кольта на себя, пытаясь сдвинуть с места, – Кто же еще может обитать в «старом районе» если не они?

– Да… это… логично, пожалуй, – протянул земной, все меньше понимая, что сейчас происходит и чем он удостоился такого внимания со стороны этих пони.

– Эй, мелкий, а ну, хватит его пугать! – рявкнул еще один пришелец, подходя ближе. Им оказалась совсем еще молодая стройная кобылица, – судя по возрасту она, скорее всего, была его старшей сестрой, но никак не матерью – тоже болотно-зеленая, но более яркая и с темными, почти черными, пятнышками на ногах, у самых копыт, и на шее. С головы её свисала немного растрепанная длинная грива черного цвета с вплетенными в неё красными ленточками под цвет глаз. На ленточках также имелись какие-то надписи, но при таком освещении Норд не сумел прочесть ни одной из них. Поняша старалась казаться серьезной, но улыбка нет-нет да проскальзывала на её лице. На боку пони виднелась метка в виде кирки и белой бабочки, которая то ли несла её на каменоломню, то ли просто села на рабочий инструмент и не хотела улетать.

– Следуйте за нами, – сказала она и, поманив его за собой, рысцой направилась к одному из поворотов.

– Хорошо, – к немалой радости висящего на его ноге малыша, земнопони сдвинулся с места, – Но все-таки, кто вы такие?

– Ой, забыла представиться. Я – Дипхоуп, а этого мелкого зовут Лилджой, но вы можете называть его Ло, на большее он пока не тянет…

– А я Норд.

– Очень приятно, – она улыбнулась, и перешла на шаг, позволив собеседнику догнать её, – Мы пришли на станцию, чтобы встретить вас, но немного опоздали из-за «одного инцидента» – пони сердито зыркнула на братца, – и поэтому не застали вас там до того как вы углубились в тоннели Охапека. Кстати, вы ведь приехали к нам с пепельногривым единорогом, где он сейчас?

– Саддам? Мы разделились.

– Оу… – радость кобылки немного приутихла, – Жаль. Не подскажете хотя бы, где вы видели его в последний раз? Его нужно найти, пока он окончательно не затерялся.

– Хех, в тоннеле, очевидно, – невесело усмехнулся Норд, сожалея, что ничем не может ей помочь, – Нет, правда, тут мало ориентиров. Вроде домов там уже не так много стояло, наверное, это была окраина… Или нет… Но площадь мы вроде бы уже прошли… Да не переживайте вы за него, он сам нас найдет!

– И как же?

– При помощи магии, – одновременно ответили ей и Норд, и Лилджой, который еще добавил:

– Он ведь единорог, Дип!

– Вы уверены? – Дипхоуп недоверчиво взглянула на Норда.

– Конечно! Саддам умеет читать следы благодаря своему рогу. Это его талант.

– Ааа… Ну, что ж, в таком случае, пока Эроуз и Найт не вернулись в город с динамитными шашками, давайте я отведу вас в дом. Там не очень красиво, зато всегда найдется, чем перекусить. Думаю, вы не прочь позавтракать?

Неожиданно для себя земнопони обнаружил, что действительно очень голоден, и вообще зря прошлым вечером отказался от еды, еще тогда – в прошлой жизни.

– Да, было бы неплохо, – пробормотал он, проглотив слюну. Он хотел еще задать вопрос о динамитных шашках, но промолчал. Шахтеры наверняка активно их используют в горном деле, особенно если это алмазные псы, поэтому ничего плохого нет в том, что какие-то два жеребца придут с ними в город. Наверное.

Как выяснилось, путь до дома этих странных молодых пони был не близок и если бы не узкие самодельные переходы, выкопанные сердобольными обитателями Охапека в скальной породе, маршрут занял бы не один час. Неудобно только было протискиваться в них, всякий раз опасаясь намертво застрять на каком-нибудь повороте.

Всю дорогу Лилджой бегал вокруг их нового гостя и засыпал его вопросами, на половину из которых Норд даже не знал что ответить. Возникало ощущение, что они принимали его за какого-то война, или героя. Это еще сильнее смущало его, ведь он даже не претендовал ни на одну из этих ролей.

– А вы уже взрывали что-нибудь в прошлом? – снова нашел чем огорошить Понивилльца, любопытный юнец.

– Эм. Вообще, да, – медленно ответил он, памятуя о событиях в Стене Единорога, – но вряд ли этим стоит гордиться.

– Здорово! Наверное, классное было зрелище. Бабах! – малыш сделал сердитую гримасу и изобразил передними копытами огненный столб.

– Не особо…

– Да ладно, – отмахнулся жеребенок, – Весело же: вспышка, осколки, все рушится!

– Не вижу ничего веселого.

– Это потому что вы уже привыкли… – вклинилась в разговор поняшка, – А вы это тоже по приказу Фаеркнайф взрывали или сами по себе?

– Фаеркнайф? Причем здесь Фаеркнайф? – Норд остановился и удивленно посмотрел на Дипхоуп, она тоже застыла на месте.

– Ну, она ведь отправила вас сюда с этим заданием, вот я и подумала, что вы уже не первый раз выполняете нечто подобное по её приказу.

– Так, стоп! – рассердился Норд – По какому такому приказу? Какое задание? Вы о чем вообще?!

– Как, какое? Диверсия на железной дороге, разумеется! Подорвем опоры моста, и поезд с ворованными драгоценными камнями бухнется прямо в бездонную пропасть. Хи-хи-хи. И вообще это ведь… – Лилджой хотел еще что-то сказать, но получил достаточно болезненный тычок по затылку от Дипхоуп и возмутился, – Эй, за что?!

Пони сникла, лица на ней не было.

В воздухе надолго повисла тишина. Даже треск факелов как-то приутих, чтобы не мешать воцарившемуся безмолвию.

– Вы ведь не те пони, которых мы ждали, верно? – тихо спросила она.

– Если учесть, что мы с Саддамом направлялись в Кентерлот, а сюда попали совершенно случайно – боюсь, что да, – невинно улыбнувшись, признался кольт.

– Ох, я дура… – всхлипнула Дипхоуп и упала на круп. Чтобы сдержать слезы она закусила нижнюю губу, но это не сильно помогло. В уголках глаз все равно появилась непрошенная влага.

– А что случилось-то, Дип? – Лилджой недоуменно смотрел то на гостя, то на сестру.

– Я все опять испортила. Еще и разболтала секретную информацию непонятно кому. Дура, дура, дура… – она закрыла лицо передними копытами и заплакала.

– Это что, не тот пони? – брат принялся бегать вокруг неё, – Да? Эй, ты чего!? Ну, ошиблись и что? Он ведь тоже эквестрианец, как и мы, с какой стати ему нас выдавать?

– Вообще, да. Мне как бы всё равно, чем вы тут занимаетесь, – решил поддержать его Норд.

Плач стал несколько тише:

– Вы, правда, никому не скажете?

– Правда, – улыбнулся жеребец.

«Ох уж мне эти детские проблемы, – подумал он, глядя на расстроенную кобылку – чуть что, сразу в плач. Хотя, эти дети явно решили играть не в те игры. Пустить под откос целый поезд… Я в вашем возрасте разве что в пиратов играл».

– Ну, тогда… тогда ладно, – Дипхоуп шмыгнула носом и медленно поднялась на ноги. Недолго поразмыслив, она подошла к еще одному самодельному коридору, ведущему вверх, а затем обернулась и позвала за собой Норда:

– Пойдемте, я все-таки вас накормить обещала.

– Хорошо. И, кстати, ко мне можно на ты.

– Лучше на вы. Я всегда так обращаюсь к пожилым пони.

– Но я не… – хотел было возразить Норд, но потом подумал и махнул копытом, – хотя, не важно.

Сделав несколько витков, коридор по спирали довел их до заколоченного со всех сторон деревянного строения:

– Сильно не прыгайте, мы находимся в семи метрах над землей, – на всякий случай предупредила кобылка, хотя сквозь щели в полу Норд и сам уже успел об этом узнать, а скрип, который издавали ветхие доски и богатое воображение помогли ему во всех подробностях представить себе последствия «сильного прыжка». Мало приятного.

Серый полог отъехал в сторону и все трое зашли в помещение.

Внутреннее убранство домика оказалось более чем аскетичным. Одна комната, уступающая размерами даже его спальной, в которой имелись сундук, лампа, несколько аккуратно сложенных стареньких одеял, полка с посудой и большой плоский камень с углублением в центре, судя по всему заменявший жильцам печь. На этом список домашнего имущества заканчивался. Дыры и щели в комнате кто-то тщательно заткнул соломой и её же постелил на пол, чтобы сохранить хоть немного тепла в этой коморке.

– И вы здесь живете?

– Ага, – довольно ответила поняшка и сразу направилась к сундуку, откуда достала несколько белых рыбин, после чего вооружившись еще огнивом и сковородой, подошла к печке.

– А как же ваши мама с папой? Они знают об этом? Если с ними что-то случилось, заранее прошу прощения.

– Чего? – искренне удивилась Дипхоуп, – Хи-хи, конечно знают! Мы здесь все вместе живем.

– Вчетвером?

«О, бедные дети…»

– Впятером. Есть еще старшая сестра.

– Ясно… – протянул кремовый земнопони, представляя каково это – жить в таких условиях.

«И кому захочется обменять Эквестрию на это?» – подумал Норд.

Тем временем огонь на импровизированной печке уже разгорелся, и молодая хозяйка принялась за готовку. Воздух наполнился странным для носа вегетарианца запахом жарящейся рыбы. Вернее, и не рыбы даже, а каких-то неаппетитных белых змей:

– Что это? – поинтересовался земнопони, украдкой заглянув в сковородку.

– Подземный угорь, – ответил за сестру Лилджой, – Он вкусный. Гораздо вкуснее бледных грибов и мха.

– Славно. Вкуснее чем мох и поганки… не слишком воодушевляет.

– К ним просто надо привыкнуть, – сказала Дипхоуп, после чего сняла со сковородки первую рыбину и положила её на заранее приготовленную для него тарелку, – Угощайтесь. Ло, покажи ему, как чистить угря, а то он наглотается острых костей с непривычки.

После непродолжительных манипуляций, результатом которых стало разделение рыбы на две половинки и изъятие скелета, Норд, наконец, приступил к трапезе.

Честно говоря, это было ужасно. Он, конечно, не стал жаловаться, и съел угощение целиком, – даже натянул на лицо улыбку в процессе, – но поклялся, что никогда в жизни больше не притронется к рыбным изделиям. Запах исходивший от жаренного угря казался ему просто тошнотворным, а мясо как будто специально не хотело проталкиваться внутрь и застревало комом где-то на полпути к желудку, всякий раз норовя вырваться наружу. Справиться с позывами тошноты помогло лишь настеленное на пол сено, которым он украдкой набил себе рот.

Вскоре к еде присоединились и дети. В отличие от него, они ели рыбу с большим аппетитом и, судя по всему, были вполне довольны, но его это только сильнее огорчило. Возникло непреодолимое желание хоть чем-нибудь помочь этим несчастным. Хотя бы яблоком или куском хлеба. Нормальной едой, которой питаются пони с поверхности.

– Почему вы здесь живете? – не выдержав, спросил он.

– Хм?

– Ну, почему ваша семья покинула Эквестрию? Неужели вам там было настолько плохо?

– Если честно, я не знаю, каково нам было в Эквестрии. Не помню. Ло тогда даже и в планах не было, а я едва только успела родиться, как мой отец решил отправиться на заработки, и взял нас с собой. Он очень любит нас и поэтому хотел, чтобы нас окружало всё самое лучшее: большой дом в центе города, хорошая еда, попоны, украшения… а для всего этого ему нужно было много денег. Вот поэтому мы и спустились когда-то под землю добывать драгоценные камни.

– А почему вы не отправились в какой-нибудь шахтерский городок? Там, по крайней мере, условия жизни сносные.

– Зачем? В глубоких подземельях самые богатые залежи. Здесь за год можно заработать больше, чем в шахтовых поселениях за всю жизнь. Да и в компании алмазных псов это делать и проще и быстрее. Уж кому как не им знать, где спрятаны лучшие камни.

– Что-то не похожи вы на удачливых шахтеров… – заметил кольт.

– Это вам так кажется, – заверила его земнопони, положив на тарелку недоеденный кусок рыбы, – Папа уже много лет назад накопил нужную сумму денег, и мы в любой момент можем вернуться на поверхность, если захотим.

– Тогда почему вы не возвращаетесь?

– Ну… Он хочет накопить еще, – Дипхоуп отвела взгляд в сторону, – Он считает, что чем больше мы поработаем здесь, тем лучше будем жить там. И поэтому мы год за годом проводим в подземельях, – на секунду она вдруг погрустнела, но потом вновь беззаботно улыбнулась, – В любом случае нам с Ло и здесь неплохо, да братик? Целый город в нашем распоряжении, главное, не забывать каждый день менять факела в тоннелях, чтобы Охапек не погрузился во тьму.

– Да, папа говорит, что когда в пустых городах не зажигают огни, там заводятся призраки.

– Кстати, на счет пустых городов, – вдруг вспомнил кольт, – Где все жители Охапека?

– Их больше нет, – спокойно ответила поняшка, на мгновение заставив Норда ужаснуться, после чего, заметив это, она рассмеялась и продолжила, – Ха-ха-ха, нет же, с ними все в порядке. Они теперь живут в другом городе. Олу… Оло… не помню его название. Его недавно построили на тридцать девятом уровне шахт.

– А с этим что не так?

– Этот забросили.

– То есть как это?

– Вокруг Охапека больше нет никаких полезных ископаемых, поэтому теперь в нем никто не живет. Да и есть ли смысл жить в городе, от которого до ближайшей жилы недели две пути? Проще воздвигнуть новый, где-нибудь поближе.

– Хм… занятно. Никогда бы не подумал, что можно вот так легко оставить целый город.

– Странно, что вы так не делаете. Просто у алмазных псов это норма: забрасывать поселение, в котором нет смысла находиться. Под землей сотни таких городков.

– Вот как? Теперь понятно, почему они так убого выглядят, – Норд задумчиво почесал подбородок, – А почему тогда вы здесь находитесь?

–Ну, Охапек не совсем обычный город. Через него пока еще проходит основная железная дорога, по которой нам привозят товары первой необходимости и приезжают скупщики, поэтому раз в три месяца, к приезду состава, на пару дней сюда возвращаются его жители, а также алмазные псы из окрестных поселений, чтобы продать накопанные драгоценные камни, ну и отпраздновать окончание очередного рабочего сезона. Скоро здесь будет весело.

– И как скоро это произойдет?

– Сегодня-завтра. Поезд со скупщиками уже прибыл и ждет на станции.

– Этот тот, который вы собираетесь отправить в пропасть?

– Угу.

– Но ведь если вы зависите от него, почему вы решили устроить эту диверсию? Неужели ваш отец не понимает, что без этого рейса вам просто не на что будет жить?

– Ну. Вообще-то он об этом не знает. О диверсии вообще знают всего несколько пони, но раз уж мы и вас случайно посвятили в это, то я могу рассказать вам почему мы хотим это сделать. Вы ведь знаете, что алмазные псы последние несколько лет вывозят из Эквестрии всё золото и драгоценности?

– Эм… Я знаю, что они снабжают нашу армию, где-то на территории чейджлингов.

– Ничего подобного! – собеседница с видом победителя покачала головой и продолжила, – Им выдали кучу разрешений от принцессы Луны на скупку полезных ископаемых по бросовым ценам, и они, пользуясь этим, нагло грабят нашу страну, армия же от этих продаж не получает ни монеты. Мне об этом Найт рассказал – он очень умный и давно уже состоит в рядах борцов за освобождение Эквестрии.

– Ну, это мнение сомнительных организаций. Я же считаю, что если Принцесса Луна это допустила, значит ей виднее.

– А вот и нет! – вспыхнула собеседница, – Она даже не знает об этом. Сидит у себя во дворце и носа не высовывает! Ничего её не волнует и никто ей не интересен.

– В отличие от тебя…

– Да. А что тут такого? Я, между прочим, хочу вернуться в нормальную Эквестрию, а не в разоренную и поэтому всеми силами поддерживаю Найта и Фаеркнайф. Чего и вам советую.

– Возможно, – кольт пожал плечами, – Вот только меня не слишком волнует политика.

– Тут дело не в политике, а в свободе нашей страны! Эквестрия сейчас переживает, наверное, самый тяжелый период своего существования, и если сегодня мы все не объединимся и не дадим отпор нашим врагам, то завтра Эквестрию просто разорвут на части. Мы ведь за благое дело боремся!

– Кто знает…

Слышать такие слова из уст малолетней кобылицы, которая и Эквестрию то ни разу в своей жизни не видела, было достаточно странно. Хотя почему странно? Глупая пони просто повторяла чужие слова, которые рассказал ей какой-нибудь фанатик с огненным взором. В таком возрасте их легко завлечь на свою сторону страшными байками. С другой стороны, возможно, в Эквестрии действительно появились какие-то трудности после смены власти и создания альянса, ведь он – Норд, – даже не пытался интересоваться происходящим в стране. Достаточно ему было и духовных переживаний, да и привык он уже к тому, что власть всегда все делает правильно.

Дипхоуп глубоко вздохнула:

– На самом деле мы просто хотим вернуться в Эквестрию, – призналась она, – но пока в Охапек приезжают скупщики и платят деньги за драгоценные камни, папа никогда не согласится оставить шахтерское ремесло и покинуть это место. Пять лет, десять – он никогда не успокоится.

– Хех, вот теперь это куда больше похоже на правду, – невесело усмехнулся кольт.

– Да, вот такие у меня корыстные мотивы помогать борцам за свободу, – кобылка смущенно отвела взгляд, – Но в любом случае, те двое жеребцов опять не приехали, а значит, нам придется торчать здесь, по меньшей мере, еще целый сезон.

– Сочувствую. Мы с Саддамом тоже не знаем, как покинуть Охапек. Возможно, когда в город вернутся его жители, кто-нибудь из шахтеров согласится вывести нас на поверхность.

– Вряд ли. От Охапека до поверхности идти не меньше недели, – никто из рудокопов, даже среди пони, не захочет терять на это время. Уж мне ли не знать. Да и без псов вы, скорее всего, заблудитесь.

– И что же нам делать?

– Хм… – поняшка ненадолго задумалась, – А что если мы объединим усилия? Для диверсии нам не хватает только единорожей магии, чтобы левитировать заряд в нужное место и всё. Ваш друг наверняка сможет с этим справиться, да и опыт в подрывной деятельности у вас имеется – сами же говорили. Ну а я поговорю с отцом, чтобы он взял вас с собой на поверхность. Как вам такой план?

– Ну, не знаю. Не хотелось бы мне стать причиной чьей-то гибели.

– Существа на том поезде бессовестно грабят нашу страну уже не один год. Они заслужили то, что с ними произойдет. Соглашайтесь! Вы станете героем для всей Эквестрии!

– Эм…

«Как же трудно все-таки сделать выбор. С одной стороны помощь своей стране, и счастье для этих жеребят, а с другой… Убивать мне тоже никого не хочется. Быть может, удастся найти способ избежать жертв? И правда, что если провернуть всё так, чтобы и поезд остановить и никого в пропасть отправлять не пришлось? – Норд закусил губу, – Время идет! Давай, говори уже что-нибудь!»

– Эй, земной! По-твоему это похоже на станцию? – раздался откуда-то снаружи резкий и неприятный голос горбуна.

От неожиданности все присутствующие вздрогнули.

– Кто там? – испуганно спросила Дипхоуп.

– Мой друг. Я же говорил, что он сам нас найдет, – после небольшой заминки ответил ей Норд, после чего уже в полный голос выкрикнул, – Поднимайся к нам, Саддам! Мне не пришлось никуда идти, я все и так выяснил!

Через минуту обладатель голоса отодвинул занавеску и вошел в тесный домишко, закрыв собой большую часть свободного пространства. Суровый, мрачный, согнутый из-за врожденного уродства, но тем не менее очень мощный даже несмотря на свой возраст экс-культист в темном потрепанном плаще сразу произвел на детей должное впечатление. Не сговариваясь, они прижались друг к дружке и отступили в дальний угол комнаты.

– Знакомьтесь. Мой старый друг – единорог Саддам. Саддам – это Дипхоуп и её брат Лилджой.

– Честно говоря, я себе единорогов другими представляла, – пискнула Дипхоуп, глядя то на светящийся призрачным светом рог, то на уродливый горб пришедшего.

– Ну, уж какой есть, – улыбнулся Норд.

– Что ты выяснил? – сразу обратился к нему горбун, даже не взглянув на жеребят. Вид у него был рассерженный. Очевидно, он не добился успеха в своем деле в отличие от него. Почему-то это порадовало молодого кольта.

– Жители города скоро будут здесь, так что все в порядке, – судя по всему, Саддам еще чего-то от него ждал, поэтому он продолжил, – Ну и как только они вернутся, мы сможем отправиться в Кентерлот.

– Я бы на твоем месте не был так в этом уверен.

– Почему?

– Потому что мы в городе алмазных псов, земной. Здесь никто не поможет нам просто так.

– Тем не менее, я уже нашел способ, как нам отсюда выбраться – довольно произнес Норд, после чего повернулся к поняшке и, улыбнувшись, кивнул ей.

– И что это за способ?

– Ничего сложного. Мы поможем этой пони в одном деле, а она взамен выведет нас на поверхность.

– Звучит не слишком убедительно, – пробормотал горбун, оценивающе посмотрев на молодую кобылицу, – но продолжай.

– Думаю, для начала стоит дождаться Найта и остальных, все-таки это его идея – робко произнесла Дипхоуп, – они посвятят вас в детали этой миссии, ну а до тех пор, я думаю, мы найдем чем себя занять… Кстати, у меня еще рыба осталась, хотите перекусить?

Уютно разместившись на верхушке одного из домов, четверо пони смотрели сверху вниз на главную площадь Охапека. Пока еще она была пуста, и только несколько факелов, потрескивая и отплевываясь горящей смолой, освещали это место, но одиноко себя здесь уже никто не чувствовал. Не один час до ушей сидящей на крыше компании долетало многоголосое эхо. Лязг металла, топот, шум голосов, лающий смех алмазных псов. Была там даже музыка, которая перемешивалась, превращаясь в какую-то асинхронную какофонию – странную, но почему-то задорную. Процессия давно уже шествовала к своему дому.

Земля завибрировала, как будто началось землетрясение, а через некоторое время далеко впереди со стороны самого крупного тоннеля появилось зарево. Оно исходило от многих сотен факелов, которые несли с собой уставшие, но довольные проделанной работой шахтеры. В свете огней заплясали вытянутые тени. Вскоре из-за поворота показались первые ряды существ. Преимущественно это были алмазные псы: легко одетые, с рюкзаками на плечах и инвентарем в лапах. Лишь некоторые из них имели при себе похожие на волынки духовые инструменты, издающие веселые, но немного плаксивые звуки и простенькие трехструнные балалайки, но это ничуть не мешало остальным «подыгрывать» музыкантам тарабаня металлическими предметами друг о друга и невпопад горланя собачьи песни. Следом за ними появились тележки. Множество небольших обозов наполненных рудой и драгоценными камнями, а также личным имуществом их владельцев. Сами владельцы шли рядом или же собственноручно, -лапно, -копытно тащили их на станцию. Теперь в рядах идущих можно было встретить пони. Как и пророчил Саддам, их здесь оказалось более чем достаточно. Они смеялись и пели наравне с другими, предвкушая предстоящие празднества.

Основная же масса народа шла, громко меж собой переговариваясь, рядом с длинной вереницей вагонеток: больших и маленьких, чугунных и деревянных, полупустых и заполненных до самого верха. Ехали они медленно, при помощи одного старенького агрегата похожего на разобранный паровоз, от которого оставили только печь, паровой котел и большие колеса. Судя по всему, эта машина была очень дорога для местного населения потому как они не пожалели времени и усилий на то, чтобы украсить её не хуже парадных платформ с поверхности.

Вскоре в лапах у горожан с шипением зажглись разноцветные огни. Синие, красные, зеленые, белые – они складывались в змейки и синхронно двигались, как будто перемещаясь сами по себе. Даже видавшему самые фееричные магические светопреставления в доме Арии Норду это показалось весьма впечатляющим зрелищем.

Увидев их, кто-то громко засвистел. Дипхоуп и Ло в ответ помахали копытами, приветствуя пришедших.

В воздухе витал запах праздника.

– А вон и мама с папой! – пони показала куда-то в толпу и, схватив брата, быстро засобиралась вниз.

На немой вопрос Саддама она тут же ответила:

– Никуда не уходите. Мы скоро придем за вами.

Норд всё сидел, а в голове его зародилась странная мысль: «Быть может, ради такого веселого возвращения стоит порой оставлять свои города».

Глава 4

Глава, в которой Норд находит подземелья не таким уж и плохим местом, а Её Величество Принцесса Луна несет свое тяжелое бремя правителя на Великом Совете.

– Не то чтобы я не доверял новичкам, тем более своим соотечественникам, – пони с неуместным для глухого подземелья именем Найтмун подошел к столу и задумчиво потер повязку, под которой скрывался поврежденный глаз, – Однако, я боюсь, что ваших сил может оказаться недостаточно для такого ответственного задания.

Норд сглотнул. Он чувствовал себя немного неуютно, в окружении пони именующих себя «борцами за свободу»: больно уж сердитыми они выглядели, особенно те, которые держали при себе оружие. Не армия – нет, а какие-то разбойники, единственной общностью которых была белая тряпка на правой ноге. Даже Дипхоуп, несмотря на свой возраст и симпатичный внешний вид, теперь казалась бандиткой. Повстанцы, что с них взять. Никто из них, конечно, так себя не называл – в их рядах плотно прижилось слово «освободители» – и не желал открыто выступать против принцессы Луны, но внутренне, каждый из них понимал, что делая вызов её указам, они делают вызов и самой Богине Ночи.

А вот Саддама работа с подобными организациями, очевидно, нисколько не смущала. Он был спокоен как кремень и смотрел на их лидеров с чувством собственного превосходства, но, к сожалению для своего товарища, наотрез отказался с ними разговаривать, предоставив эту возможность Норду.

– Мы справимся, – твердо заявил он двум жеребцам, стоявшим перед ними.

– Мне бы вашу уверенность… – с улыбкой протянул Найтмун, – Видите ли, Норд, Я давно разрабатывал этот план, и для того, чтобы всё прошло удачно, там требуется левитировать взрывчатку к самому основанию опор железной дороги. Это достаточно далеко, чтоб вы знали, и если ваш друг не сумеет сделать этого, то почти сто килограмм взрывоопасной смеси просто улетит в пропасть, после чего другую возможность остановить разграбление нашей страны нам вряд ли предоставят. И я уже молчу о том, что предупрежденные о готовящейся диверсии охранники поезда вполне могут обнаружить его и схватить еще до того, как он дойдет до места.

– Поверьте, Саддам сильный маг, даже несмотря на преклонный возраст, – тут же вступился за него бывший почтальон, – Сильный и выносливый. Не так давно он сумел без магических крыльев, пользуясь одной лишь левитацией, перетащить собственное тело через горный хребет на востоке Эквестрии, а это не каждому единорогу по силам.

– Может, дадим им шанс? Все-таки мы и так слишком затянули с выполнением этого задания, – предложил второй лидер, по имени Эроуз, внешне почти ничем не отличавшийся от первого земнопони с чуть более крепким телосложением и повязкой с другой стороны лица. У них даже взъерошенные челки на голове выглядели одинаково.

– Обязательно дадим, – согласно кивнул его компаньон, – Но не сейчас. Сначала мы проверим способности этого единорога.

– Вам что недостаточно моих заверений? – удивился Норд.

– Нет, определенно нет, – рассмеялся кольт, – ведь и вас, и вашего Саддама я вижу в первый раз в своей жизни и поэтому до тех пор, пока я лично не удостоверюсь в его способностях, я не доверю ему эту миссию.

– Хорошо. Сколько времени это займет?

– Ну, я думаю проверить его, а после потренировать в выносливости и умении оставаться в тени. Если он действительно способный жеребец, то всё это займет дня два-три, если же не очень – гораздо больше.

– А мы не опоздаем? Насколько мне известно, поезд отправляется уже в начале следующей недели.

– Можем и опоздать, но лучше мы дождемся следующего рейса, и сделаем все как полагается, чем пойдем на бессмысленный риск сейчас.

– Но ведь в следующий раз поезд придет только по завершению очередного рабочего сезона, а это целых три месяца!

– Вы неплохо просвещены.

– Мы не можем ждать так долго!

– Соболезную – пожал плечами Найтмун, после чего посмотрел на Саддама и спросил – Ну так… Вы придете на проверку?

Горбун долгое время молчал, как будто вопрос его не касался, но потом, когда пауза уже достаточно затянулась и пони открыл было рот, чтобы повторить вопрос, он кивнул головой и прогудел:

– Я постараюсь.

– Ну, вот и замечательно. Подходите завтра к этому месту, сразу после второй смены факелов. Мы будем ждать вас здесь, после чего отправимся в нижние штольни. Ясно?

Саддам еще раз кивнул головой.

– Так, а мне что делать? – поинтересовался Норд.

– Изучайте город, приобщайтесь к традициям, знакомьтесь с местными жителями, – в общем, весело проводите время.

– Вы хотите сказать, что мне не потребуется тренировка?

– Конечно нет, вы же не единорог. Вам и в диверсионной операции не придется участвовать.

– То есть как это?! Выходит, что я остался не у дел? – возмущенно спросил кремовый земнопони.

– Выходит, что так, – безразлично кивнул Найтмун, – Нам нужен только ваш молчаливый друг и то, только потому, что других единорогов в шахтах Охапека попросту нет.

– Понятно…

– Ну, раз понятно, значит, на сегодня собрание можно заканчивать. Выходите маленькими группами через разные ходы и до завтра забудьте про это место.

Все начали расходиться. Саддам решил задержаться в секретной комнате и поэтому составить Норду компанию и проводить его до их временного обиталища – одного из заброшенных собачьих жилищ, – согласилась Дипхоуп. В молчании, они поднялись по длинной винтовой лестнице, после чего прошлись по тесному коридору и, отодвинув в сторону измазанную каким-то вонючим раствором занавеску, оказались в обычном помещении, откуда смогли выйти на улицу. В преображенный ровно на четыре дня Охапек – шумный, веселый, обвешанный разноцветными гирляндами и утопленный в выпивке город алмазных псов.

– Чем думаете заняться? – спросила кобылка, глядя на танцующее на площади тряпичное чучело.

– Не знаю, – буркнул Норд, – Спать пойду.

– До самой диверсии? – хихикнула пони.

– А почему нет? Я же… ой, простите, – извинившись перед псом, в которого он случайно врезался, кольт продолжил, – Я же никому не нужен.

– Ну и что? Меня тоже не будет на этой операции, я ведь не жалуюсь.

– А мне обидно. Мы с Саддамом вместе отправились в это путешествие, а тут получается, что он будет на важном задании, а я просто проторчу всё это время в дурацком шалаше.

– Ага, а если Найт решит, что ваш друг слишком слабый или старый, то торчать в нем придется не меньше трех месяцев.

– Проклятье! – в сердцах выругался пони, – Да с такими задержками нам и всей жизни не хватит, чтобы добраться до Кентерлота и найти Принцессу Селестию!

– Угу… Ладно, не переживайте. Я не дам вам заскучать. Под землей тоже есть уйма красивых мест: светящееся озеро, кристальная пещера, древние галереи с окаменелостями; даже спящий вулкан имеется, но там опасно, потому как в нем обитают злые элементали.

– Звучит угрожающе, – пробурчал все еще расстроенный кольт, – Может что-нибудь попроще есть?

– Давайте на торговую площадь сходим! Перекусим чего-нибудь, а заодно с первопроходцами поболтаем, как вам? – предложила пони, указав копытцем в сторону цветастых шатров, вокруг которых собралось больше всего местных жителей.

– Давай, только у меня денег нет.

– Я заплачу, – поняша показала ему кошелек с монетами, которые только сейчас обрели свою ценность, и повела его за собой – Кстати, а почему вы в Кентерлоте именно Принцессу Селестию искать собрались, там ведь…

– Принцесса Луна? – договорил за неё кольт.

– Да.

– Я знаю. А еще я знаю, что Принцесса Луна единственная кто сможет рассказать нам, где находится её сестра. Она ведь Богиня, да еще и владычица Эквестрии. Ей сейчас всё обо всех известно.

– Кому, Луне известно??? – искренне удивилась Дипхоуп, – Да ей вообще ничего не известно о происходящем в Эквестрии. Тоже мне владычица: небось, уже мхом заросла в своем замке.

– Может не надо так? Она все-таки Богиня.

– Да дура она, а не «Богиня»! – сердито воскликнула пони…

…– Апчхи! – Принцесса прикрыла рот копытом и громко чихнула. Загудевший было, после долгой и утомительной речи паучьего султана совет тут же затих и уставился на Повелительницу Ночи. Без промедления, с разных сторон подлетели слуги-грифоны в расшитых золотом мантиях и щепетильно протерли ей белыми полотенцами нос и губы, после чего также быстро удалились. На Великом Совете не должны присутствовать посторонние.

– С вами всё в порядке? – обеспокоенно спросил огромный паук, клыки которого заросли белой шерстью, настолько длинной, что те теперь напоминали усы. Как и все прочие царственные особы в этом зале восьмилапый султан носил на брюхе множество золотых украшений, головогрудь же его венчала белая чалма с павлиньим пером.

– Все хорошо, – севшим голосом ответила Луна, поудобнее расположившись на расшитом красным бархатом троне. Через мгновение, померкший было волшебный рог, вновь засиял прежним светом – можете продолжать.

– Как прикажете, – поклонился паук и вновь развернул длинный список, – Вопрос номер двадцать три, который мы сегодня рассмотрим, касается статуи установленной в городе Ньюпони таун. Дело в том, что по заверению местных властей она является символом жестокости и насилия…

– Мы разве устанавливали такие? – удивилась принцесса.

– Очевидно, да, Ваше Высочество. Статуя олицетворяет пегаса, который зверски убивает паука и при этом не проявляет ни капли сострадания к своей жертве. В нашей единой и многорасовой стране, – паук указал лапой на огромную карту обновленной Эквестрии, границы которой простирались от северного океана, минуя лишь территорию Кристальных пони, до Зебрианских границ и далее до самой пустыни, – такие памятники недопустимы, поэтому они предлагают демонтировать его и воздвигнуть на его месте другой: паук и пони, которые поддерживая друг друга, смело смотрят вдаль – макет будущей статуи, кстати, прилагается.

– Хм, звучит интересно, – произнесла Луна, после чего велела передать ей небольшую глиняную статуэтку, – Пожалуй, такой памятник действительно будет лучше. Он добрый и многообещающий.

– То есть вы принимаете их предложение?

– Да, я приним…

– Кхм-хм. Прежде чем ты совершишь ошибку, Луна, я бы тоже хотела высказаться – нежно-розовый аликорн сидящий почти на самом краю большого позолоченного стола, поднялась с места. Губы её были плотно поджаты, а глаза нахмурены. Принцесса Каденс вообще часто хмурилась в последнее время, – Насколько мне известно, памятник, о котором идет речь, был установлен в честь победы эквестрианцев в «Паучьей войне». Он символизирует собой вовсе не зверство, а отвагу и доблесть твоего народа и конкретно жителей Ньюпони тауна. Сомневаюсь, что они обрадуются, если ты так просто возьмешь и снесешь его.

– Сносить? – театрально удивился султан, – Никто не собирается его сносить. Мы только немного переделаем его, чтобы он своим видом не задевал чувства моих соплеменников. Только и всего!

– Жители Ньюпони тауна вправе сами решать, как увековечить свою победу и если они выбрали памятник, на котором пегас убивает паука, значит, так тому и быть. Они победили в той войне, а не вы.

– А если бы они решили развешать отрубленные паучьи бошки по всему городу, это тоже было бы их право, как победителей? – хитро прищурившись, поинтересовался крупный грифон с телом белого тигра. Как и все сидящие за столом, он имел на голове украшенную драгоценностями корону, символизирующую его статус, а также алый плащ.

– Да, было бы! – сведя брови, ответила Каденс, прекрасно осознавая, что за этим последует.

Реакция не заставила себя долго ждать, и зал загудел как пчелиный улей. В адрес аликорна посыпались упреки, мол, Богиня Любви совсем позабыла свое предназначение и опустилась до уровня кровожадного варвара. Причем собственно из уст варваров это и звучало громче всего, хотя возможно причиной тому послужило то, что правитель Зебростана в изгнании – Оцтелоп, пока еще оставался зеброй и в силу традиции старался перекричать всех остальных, даже в тех вопросах, которые его, казалось бы, совершенно не должны были волновать.

– Тише-тише, цари и царицы, – Принцесса Луна постучала копытом по столу, призывая к тишине, – Ни к чему спорить. Каждый член совета имеет право на собственное мнение, в том числе и моя дальняя родственница Каденс. И если мы не можем придти к согласию, давайте просто проголосуем: кто за то, чтобы переделать статую в Ньюпони тауне?

Копыта, лапы и руки одновременно устремились вверх.

– А кто против?

Никого.

– Принцесса Каденс? – на всякий случай спросила Богиня Ночи.

– Я воздержусь от такого голосования, – сухо ответила она.

– В таком случае, восемь «за», один воздержался, следовательно, статую следует демонтировать и переделать. Султан Альмар – обратилась она к пауку, – ставьте королевскую печать на прошении.

– Как прикажете, – с едва заметной улыбкой поклонился ей восьмилапый.

Неожиданно для всех розовый аликорн, не сказав ни слова, поднялась с места и решительным шагом покинула зал для заседаний. Двустворчатые двери с грохотом закрылись за её крупом, заставив спрятавшихся в тени слуг удивленно повысовывать пернатые головы, с немым вопросом на устах: «Что случилось?». Никто не решился комментировать этот поступок. Подождав какое-то время Принцесса Луна наконец махнула копытом и произнесла:

– Переходите уже к следующему пункту, я не хочу торчать здесь до самого утра.

– Как прикажете, О, Богиня. Итак: под пунктом двадцать четыре ходатайство со стороны садоводов Кентерлотского городского парка. Дело в том, что…

Ночь. С такой высоты древняя столица Эквестрии выглядела великолепно. Крохотные огни сотен и тысяч уличных фонарей, фигурные и пестрые от обилия цветов окна прекрасных домов, в которых обитала знать, и аккуратные маленькие оконца в домах горожан. Грозные статуи врагов понячей расы в освещенном бирюзовыми светляками саду: иные просто как память о былых временах, а иные и являлась этими самыми врагами, заключенными в каменную темницу на веки вечные.

А далее простиралась Эквестрия. Удивительная и прекрасная страна – вторая родина всех пони. Благодаря высокогорному расположению города и самого дворца у неё была возможность взирать на свои земли с огромной высоты и охватывать, казалось, едва ли не половину всего мира. Отсюда Принцесса Луна могла каждый день видеть, как красива её Эквестрия. Такая же зеленая и яркая даже при свете луны.

Разве что магия не мерцала более в ночном небе Кентерлота, потому что члены совета, которые в большинстве своем не обладали какими-либо мощными магическими способностями, на одном из собраний проголосовали за то, чтобы запретить единорогам кастовать заклятия в пределах столицы. Исключительно из соображений безопасности, дабы избежать диверсий со стороны чейнджлингов, война с которыми уже несколько лет не давала покоя Повелительнице Ночи. Из тех же соображений Кентерлот стал еще и недоступен для пегасьих полетов с некоторых пор, ведь эта ветвь расы пони также участвовала в войне, а случаи того, что перевоплотившиеся в пегасов чейнджлинги пытались атаковать принцессу во время её бдения на обзорной башне, уже имели место быть. Благо грифонская стража вовремя среагировала и всё обошлось.

Она почувствовала, что под стеклянным куполом башни появился кто-то еще. Капитан стражи всегда приходил бесшумно. Особая способность перепончатокрылых пегасов – её личных телохранителей, расу которых можно было встретить исключительно в ночное время суток.

Принцесса обернулась.

Не угадала.

– Встретиться с тобой наедине в последнее время становится даже слишком сложно, Луна – негромко произнесла нежно-розовая кобылица. Не Лунный пегас, а Принцесса Каденс.

– Почему ты так говоришь? – удивилась собеседница, – Я всегда открыта для посещений.

– Именно поэтому грифоны пытались не пропустить меня в башню? – с долей иронии спросила Богиня Любви.

– От того что ты не стала проходить проверку, я так полагаю. Это их работа – защищать столицу от чейнджлингов и они прекрасно с ней справляются.

– Просто великолепно, если учесть, что со времен моей битвы с Кризалис в Кентерлоте больше не появлялось ни одного представителя её улья. Тем не менее, я пришла поговорить с тобой не об этом.

– А о чем же? – приподняла бровь синий аликорн.

– О твоей затее. С Великим Советом, с альянсом, с открытыми границами… – заметив, как сильно напряглась Принцесса Луна после этих слов, Каденс сначала осеклась, но потом все-таки продолжила, – Они загубят Эквестрию, Луна! Ту Эквестрию, которая принадлежала пони. Растопчут, и сделают это с удовольствием.

– Тебя что, так сильно задел тот вопрос со статуей? – устало улыбнулась ночная кобылка. Почувствовав, что теряет контроль над огромным спутником, Её Величество болезненно поморщилась и заставила рог сиять еще ярче.

– Дело не в статуе, – покачала головой собеседница.

– А в чем тогда? Почему ты снова приходишь ко мне и снова оспариваешь мои указы? Ты считаешь, что я не могу принять правильное решение?

– Это было не твое решение.

– Да, это решил совет, но я с ним согласна. Я считаю, что мы должны быть гуманны к восьмилапым эквестрианцам ибо первая наша цель – дружба и единение разных народов. Я не делаю разницы между моими подданными и люблю их всех одинаково. В отличие от Тии.

– Глупая…

– Это я глупая?! – вспылила Луна, – Между прочим, ты единственная кто постоянно недоволен мной. Ни псы, ни бизоны, ни пауки еще ни разу не высказывались против меня или моих решений. Одна ты всегда все воспринимаешь в штыки. Почему так происходит? Почему остальные монархи добровольно отказались от своих земель и склонились передо мной, а ты – та, которая всегда была моим другом и союзником Эквестрии, – вдруг отказывается от объединения?

– Может потому и отказываюсь, что я твой друг и союзник?

– Ха! А, может, дело в другом? Может, ты просто завидуешь, что я – такой же аликорн как и ты, – всего за пять лет правления добилась куда большего чем ты за полвека? Эквестрия переживает небывалый подъем: развивается наука, строятся новые города, наши границы в кои то веки расширились, причем в разы, а враг, которого сотни лет не могли одолеть ни ты, ни Селестия в скором времени падет. Это ли не показатель моего успеха?

– Это твой советник Альмар тебе так говорит? Открой глаза, Луна. Все, что происходит в этом дворце – ложь. Они просто пускают тебе пыль в глаза, а сами давно уже поделили твою страну на части. Покинь дворец. Выйди на улицу и посети любой город Эквестрии. Посмотри, что делают твои новые разномастные подданные с твоей землей.

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. У меня не хватит сил двигать Солнце и Луну, находясь у земли.

– Собери побольше магов и пусть они делают это вместо тебя, – фыркнула Каденс, – в конце концов, Тия оставила тебе приемников способных этим заниматься.

– Это слишком трудное и ответственное дело. Я не могу доверить его кому-то другому.

– Трудное и ответственное дело, дорогая Принцесса Луна – управлять огромной страной, а двигать объекты по заданной траектории сможет даже безмозглый механизм. Послушай меня хотя бы один раз: поинтересуйся, как сейчас чувствуют себя пони в Эквестрии и, может быть, это заставит тебя задуматься.

От гнева принцесса закусила губу. Речи Каденс казались ей ужасными. Никто и никогда не смеет называть её плохим монархом, после того, чего она сумела добиться. Это несправедливо! Она уже не настоящая Богиня, чтобы успевать быть везде одновременно и поэтому чем-то ей приходится жертвовать. Да, она не успевает посещать торжества и праздники, как делала это Селестия, не летает в дальние страны, и не контролирует каждый шаг своих подданных. Но ей этого и не нужно! В Эквестрии и без того царят гармония и порядок.

– Ты всё сказала? – тихо спросила она.

Каденс кивнула головой и, сделав несколько медленных шагов в сторону стеклянного купола, также тихо исчезла, оставив после себя горсть лепестков розовых цветов.

– Стража! – крикнула они своим безмолвным слугам, – Немедленно приведите ко мне паучьего султана! Я должна с ним поговорить.

Как и обещала маленькая Дипхоуп, скучать Норду в этот день не пришлось. И дело было вовсе не в хорошей закуске – при правильном приготовлении и сдобренные пряностями подземные грибы оказались отличным кормом одинаково приятным и для хищников псов и для вегетарианцев пони, – а в последующем походе в кристальные пещеры, от которого он первое время так рьяно отказывался.

Они пошли туда не вдвоем. Вместе с ними исследовать это волшебное место направилась целая свора детворы, а также старый алмазный пёс по имени Сидоррик, выступивший проводником. Веселый и бойкий старичок, хоть и совершенно слепой. Он всю дорогу рассказывал байки о своих приключениях в глубоких недрах земли. Таких глубоких и темных, что там водились демоны тартара похлеще самого Дискорда, ведь на такой глубине грань между Верхним миром и Нижним практически отсутствовала, и темные сущности могли беспрепятственно бродить по тысячелетним разломам в поисках заплутавших шахтеров. Там же он и продал свои глаза…

Не то, чтобы Норд слушал его истории, все-таки у него и возраст был уже не тот, однако вся эта атмосфера здорово помогала отвлечься от забот. Вспомнить приятные моменты прошлой жизни. В замке гремлина ведь было также темно, как и в заброшенных подземельях. Темно и пусто. Иногда ему даже казалось, что за очередным поворотом они наткнутся на обитую железом дверь, за которой располагалась когда-то спальная комната Арии. Его самой любимой ведьмы.

Через пару часов – для жителей подземелий время считалось сгоревшими факелами, – они оказались в огромной подземной галерее. Понять, что это та самая пещера, о которой ему рассказывала Дипхоуп, было совсем нетрудно. Несмотря на то, что более пяти лет назад кристаллы навсегда потухли и перестали источать ровное магическое сияние, это место до сих пор оставалось прекрасным. Достаточно было всего одного фонаря, чтобы тысячи граней на всей протяженности галереи вспыхнули желтоватым огнем, вбирая в себя весь свет, а после с троицей возвращая его, распространяя всё дальше и дальше…

Здесь он вновь подумал о том, что зря отказался от идеи стать путешественником. Весь свет полнился дивными вещами, одного взгляда на которые хватало, чтобы зарядиться духовной энергией на несколько лет вперед. Следовало лишь не сидеть на одном месте. Не спать, блуждая лишь по собственному опустевшему воображению.

Большую часть времени он провел в этой пещере в одиночестве. То тихо плача, то также беззвучно смеясь. Среди отражений он постоянно видел моменты из прошлого, где больше всего было двух цветов: зеленого и фиолетового. Они были дороги для него. Когда пришло время уходить, – все-таки дети устали и начали проситься домой, – Норд с сожалением оставил это место.

– Вот видишь, а собирался проваляться всё это время в пастели, – улыбнулась болотно-зеленая кобылка. Все её друзья, вместе с которыми они несколько часов гуляли по заброшенным шахтам под Охапеком, уже разошлись по своим домам и они остались наедине, получив возможность немного поболтать.

– Угу, – хоть внутренне его распирало от радости, Норд не торопился высказывать свои мысли, – Завтра сходим еще куда-нибудь? У тебя вроде как было еще много пунктов в списке.

– Хех. Если родители не найдут мне какую-нибудь работенку, то обязательно. Ты куда больше хочешь?

– Туда, где спокойно.

– Хорошо, – земнопони вновь улыбнулась чему-то и надолго замолчала. Видимо, она и сама не успела заметить, как перешла на «ты».

Вскоре впереди показалась его временная лачуга, в которой Норд должен был обитать в ожидании окончания диверсионной операции. Они уже почти дошли до неё, как вдруг кобылка спросила.

– А как выглядит Ария?

Норд удивленно посмотрел на собеседницу:

– Откуда ты про неё знаешь?

– Ну… может даже я слышала, как ты называл её имя, – Дипхоуп густо покраснела, – Я случайно, честно!

– Да, ладно. Она красивая зеленая пони, с длинной фиолетовой гривой и красными глазами.

– Тоже из подземных что ли?

– Что? Нет, скорее из загробных, – Норд криво усмехнулся, – Хочешь верь, хочешь не верь, но Ария – нежить. Была ей, по крайней мере.

– Шутишь? – недоверчиво спросила пони.

– Не-а, даже не думал, – искренне ответил кольт.

– И что же с ней случилось?

– Тоже что и со всей нежитью. В общем, долгая история…

– Расскажешь?

– Обязательно. Но позже.

– Договорились. Тогда до завтра, а то к тебе уже твой приятель идет.

– До завтра. Стоп, кто идет?

Вместо ответа кобылка указала копытцем в сторону его дома. Саддам быстрой походкой направлялся прямо к ним.

– Иди за мной – коротко сказал старый горбун, одним своим взглядом дав понять кобылке, что ей пора уходить.

– Привет, Саддам. А ты почему не на тренировке?

– Я туда не ходил, – ответил старик, – Живее, земной, я и так слишком долго тебя ждал!

– Ладно-ладно! Я иду.

Ничего более не сказав, Саддам повел его куда-то к выходу из Охапека. Идти пришлось долго, еще хуже было то, что Норд совсем не понимал, что происходит. Бывший культист умел создавать напряжение. Дойдя до очередного поворота, он еще раз активировал рог, и повернул куда-то в сторону, где рядом с ни чем не отличающейся от других лачугой стояла старая проржавелая дрезина.

– Мы эм… – начал было Норд.

– Эй, собака, просыпайся! – не дав ему закончить, крикнул единорог.

Спустя полминуты занавеска одернулась и из дома, одарив поней обвиняющим взглядом, появилась какая-то заспанная алмазная собака с выкрашенной в синий цвет челкой. Она кое-как обмотала себя посеревшим от времени покрывалом и явно не собиралась здесь с ними задерживаться.

– Че орешь, старичок? – проворчала она.

– Вот твои сто монет, – Саддам стянул со спины один из трех одинаковых на вид тяжелых мешочков и бросил его собаке. К немалому удивлению земнопони, в нем действительно оказались золотые монеты, – А теперь вези нас отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Увидев золото, алмазная собака сразу оживилась, а на лице её появилась довольная улыбка:

– Вот это другой разговор! Дай мне две минуты: одеться и подготовить транспорт, а потом только держись крепче на платформе и жди, когда появятся Кентерлотские башни.

Глава 5

Глава, в которой путники едут в Кентерлот, а принцессе Луне приходит на ум неожиданная мысль.

Норд ни разу в своей жизни не катался на дрезине; да он и на повозках то почти не ездил. Грохотало жутко, скрипело, особенно, когда сердобольная алмазная собака разгонялась до едва-ли не пегасьей скорости. Первое время от свиста в ушах и холодного пронизывающего до костей ветра не хотелось ничего другого, кроме как сжаться в комочек и просто сидеть, бессмысленно глядя в ничем не освещенную черноту подземелий, тем более что стоять на таком транспорте было немного небезопасно – экономный конструктор не предусмотрел для этой платформы ни поручней, ни ограждений.

«Вот сейчас хорошо было бы иметь с собой какую-нибудь теплую попону, а еще лучше обыкновенный дорожный плащ. Наверное поэтому некоторые пони предпочитают всегда ходить в одежде» – подумал кремовый кольт и посмотрел на своего товарища. Саддам сидел по другую сторону платформы также съежившись, но при этом делал вид, что ему ни капельки не холодно и принципиально не одевал обратно слетевший с головы капюшон, позволив поредевшим длинным патлам свободно развеваться на ветру.

А вот их проводника низкая температура действительно нисколько не смущала. Эллиса – так звали алмазную собаку, которая согласилась доставить их в Кентерлот – стояла в полный рост и уже не один час без устали туда-сюда двигала незамысловатый механизм, приводивший их транспорт в движение. Несмотря на то, что он был рассчитан на двоих, она легко справлялась с ним в одиночку. Периодически собака останавливалась, позволяя дрезине замедлить ход, после чего они медленно подъезжали к очередному разветвлению, где она, ни слова не говоря, спрыгивала на землю и вручную сводила или разводила рельсы, задавая их дальнейший маршрут. Иногда это происходило быстро, одним движением рычага, а порой, если механизм оказывался насквозь проржавевшим, приходилось повозиться с ключами или ломом.

Во время очередной такой остановки Норд, наконец, не выдержал и спросил:

– Саддам, откуда у тебя появилось столько денег?

У него уже имелись подозрения на этот счет, но он все-таки хотел услышать, что скажет горбун.

«Надеюсь, ты никого не ограбил, ради них…» – мысленно пожелал он.

– Мне их выдала стража, – без колебаний ответил его друг.

Со стороны рельс послышалась громкая ругань вперемешку с натужным скрипом металла. Судя по всему, Эллиса вновь испытывала какие-то трудности с переключателем, но просить у них помощи даже и не думала. В какой-то момент она яростно отбросила инструменты и вернулась к тележке.

– Ну уж нет, ты меня плохо знаешь, шестеренка дискордова…

Продолжая бормотать что-то нелестное о механизме переключения, она достала внушительных размеров кувалду и ушла, заодно прихватив с собой единственный фонарь. Пони остались в кромешной темноте. Вскоре до них стали доноситься ритмичные удары металла о металл.

– Ты сдал им тех пони, да? – снова спросил кольт.

– Верно мыслишь, земной, – спокойно ответил Саддам, – и лидеров, и их логово, и бочки с порохом. Я сполна отработал свои три сотни.

Норд прикусил губу. Он не видел выражения лица своего собеседника, но, судя по голосу, муки совести не особо тревожили его по этому поводу. Злорадства или какой-то гордости за содеянное, правда, тоже не было. Он сказал это так, словно сделал что-то заурядное. Обычное.

Сначала земному очень сильно захотелось накричать на него, или даже двинуть копытом по морде – никто ведь не любит предателей, – но он не нашел в себе достаточно злости чтобы сделать это. Не хватило её и на то, чтобы просто его пристыдить. С каким-то неприятным чувством Норд вдруг обнаружил, что даже благодарен старику за то, что тот сделал всю работу за него. Они ведь добились своей цели – покинули Охапек и плевать какую цену им пришлось за это заплатить. Тем более что платил её только Саддам.

«И когда это я стал эгоистом?..» – подумал кольт.

Им и правда не следовало задерживаться в Охапеке. Вникать в его проблемы, с кем-то знакомиться, пытаться помочь… Ведь у них другая цель – спасти целый мир.

«Вот только Дипхоуп и Лилджой тебя теперь возненавидят, а другие повстанцы, наверное, захотят убить» – подытожил внутренний голос.

– Все-таки это грязные деньги, – буркнул он, рассерженный скорее на себя, чем на горбуна.

– Как скажешь…

Яркий направленный поток света осветил их лица.

– Во-от! Совсем другое дело, – обрадованная Эллиса запрыгнула в дрезину и водрузила фонарь на место, – Соскучились? Проблема решена, можем ехать. Если только никто из вас не проголодался. Уж я так точно! Ну, как: устроим привал или вы торопитесь?

– Устроим, – кивнул земной.

– Нет, мы торопимся! – громким голосом перебил его Саддам.

– Ну, хозяин – барин, – алмазная собака пожала плечами и с некоторым сожалением закинула узелок с припасами обратно в ящик, после чего ухватилась лапами за рукоять и разогнала дрезину.

После той остановки они проехали еще около четырех часов, то попадая в заброшенные шахты, усеянные переработанной породой и сломанным инвентарем, то в почти неисследованные зловещие пещеры, навевающие воспоминания о демонах подземелий из Нижнего Мира, но чего в их маршруте точно не было, так это жизни. Ни одного пса или пони, ни одного зажженного кем-нибудь факела. Даже пауки, некогда окутавшие здесь всё в свои сети, давно уже покинули эти места. Судя по всему, кроме редких путевых обходчиков никто более не пользовался этой железной дорогой. На подобиях блокпостов им снова пришлось делать остановки и самим поднимать шлагбаумы.

Появление впереди яркой полоски света стало для них настоящей неожиданностью, а вскоре послышались и отдаленные раскаты грома. Первое время Норд даже думал, что это какие-то подземные взрывы, возможно даже тот самый вулкан, о котором рассказывала Дипхоуп или что-то подобное, но все оказалось куда лучше. Они подъезжали к выходу из подземелья. Шум разбивающихся о землю капель воды стал отличным довершением возникшей в голове картины эквестрийского ненастья. Норд вздохнул с облегчением. Все-таки здесь он мог чувствовать себя уже не таким беспомощным.

Тележка с визгом замедлила ход, а потом и вовсе остановилась, стукнувшись о деревянную перегородку тупика. На некоторое время воцарилась тишина. Все слушали звуки дождя.

– Уфф, приехали… – шумно выдохнула Эллиса, – Пассажирам просьба выметаться и не мешать водителю работать!

Задремавший было, горбун встрепенулся и без лишних слов спрыгнул на землю. Норд сделал то же самое. Ему захотелось поскорее узнать: где же они оказались, но увиденное снаружи привело его в замешательство.

– Эй! Это ведь не Кентерлот вовсе, а какие-то пустоши! Ты ошиблась маршрутом.

– Я то?! – Эллиса неприятно расхохоталась, – Ага, конечно.

– Но мы ведь даже не в Эквестрии…

– Мы как раз таки в Эквестрии, копытный. Причем почти в самом её центре.

Норд еще раз присмотрелся к окружающему пейзажу: затянутое грозовыми тучами небо, вытоптанная и обедневшая земля, покрытая свежими лужами, редкие голые деревца и почти полное отсутствие растительности. Нет, таких мест в его стране не было. Даже поздней осенью Эквестрия выглядит куда красивее, а сейчас только середина лета.

– Саддам, а ты что скажешь?

– Ей виднее, – безразлично пробурчал горбун, после чего нашел место посуше и лег спать.

– Вот-вот, слушай старика, – усмехнулась собака, после чего достала из ящика сменный комплект колес, – Отдыхайте пока, четвероногие, а как распогодится, придется пройтись пешочком до другой железнодорожной ветки, – километров пять-десять, не больше – в принципе можно было бы этого и не делать, но тогда длина маршрута увеличилась бы на несколько дней так что… В общем дойдем до другого пути, а далее всё по накатанной: и не заметите, как в столицу прибудем.

Кивнув в ответ, земнопони отвернулся и неторопливо вышел под открытое небо, чтобы помыться под струями дождя, а заодно перекусить, все-таки сочная трава была ему куда милее, чем дурацкие подземные угри. Клевера или чего-то подобного он здесь даже и не ожидал увидеть, зато среди камней росло много одуванчиков, цветки и стебли которых кто-то безжалостно сгрыз. Ну, по крайней мере, самое вкусное – листья, осталось нетронутым.

«Пустошь в центре Эквестрии? Занятно… – подумал он, пережевывая пучок листьев – Может мы вовсе не два дня потеряли в Охапеке?»

– Я не совсем понимаю о чем вы говорите, Ваше Высочество, – совершенно спокойно ответил Альмар, старательно не обращая внимания на направленные на него копья ночной стражи.

Кто-то опять испортил Богине настроение, а значит, ему вновь придется учтиво вернуть её в состояние равновесия. Ну и наказать виновного в смуте, разумеется. Такое происходило уже не раз и не два – они никогда не переведутся. Жаль только, что за каждого такого смутьяна только ему одному трепали нервы.

– А я думаю, что ты прекрасно всё понимаешь, – ответила Луна, внимательно вглядываясь в многочисленные глаза повелителя восьмилапого народа, словно хотела обнаружить там отражение какого-то заговора, – С моей страной что-то не так? Я это знаю! Отвечай мне!

– С ней все прекрасно, госпожа: рождаются дети, работают взрослые, растут деревья, а реки текут в своем направлении – всё в порядке. И будьте так снисходительны, велите своим служанкам не тыкать мне в глаза своими копьями, ибо я сомневаюсь, что ослепленный я смогу предоставлять вам более достоверные данные о происходящем в Эквестрии.

Луна строго посмотрела на перепончатокрылых пегасок, после чего те, коротко кивнув, отошли на шаг назад и встали по стойке смирно.

– Благодарю вас. На самом деле вы могли просто послать за мной гонца, а не гончих, ведь я вовсе не враг вам, а ваш преданный вассал и советник.

– Ты собирался покинуть Кентерлотский дворец.

– Как и другие монархи. При всем уважении к вам, моя госпожа, я не могу оставить свою семью и проводить все свое время в Кентерлоте, ведь моему старшему сыну вскоре придется перенимать на себя борозды правления, а он еще не получил от меня всех необходимых наставлений. Ну, я полагаю, что вы знакомы с нашими традициями…

– Не отклоняйся от темы разговора Альмар! – грубо прервала его повествование принцесса Луна, – Ты не ответил на мой вопрос. Мне сообщили, что в Эквестрии хаос и разруха, а ты в глаза заявляешь мне, что это не так. Ты скрываешь от меня что-то?

– Хм… – маленькая лапка паучьего султана задумчиво покрутила белый «ус», – Я частенько путешествую по Эквестрии и я бы всенепременно сообщил вам, если бы обнаружил где-то хоть какие-то намеки на хаос, О, Богиня. Однако – он сделал акцент на этом слове, дабы привлечь её внимание, – не могу быть уверенным, что за последние три дня не случилось чего-нибудь такого, о чем вам доложили вперед меня.

– Это произошло не за три дня! Если верить моему информатору, всё это безобразие продолжается годами!

– Вот как? – Альмар изобразил удивление, – Тогда, если вы позволите, я еще раз объеду ваши земли и на этот раз буду особенно внимателен, Ваше Величество.

– Ну уж нет, на этот раз я буду объезжать их вместе с тобой! – вдруг заявила Луна.

Паучий султан немного смутился.

– Эм… Боюсь, что это невозможно, принцесса, – извиняющимся тоном ответил паук, – Вы не сумеете удержать…

– …небесные светила, находясь так близко к земле. Я знаю. Но я и не буду этого делать.

– Тогда они просто упадут за горизонт, Ваше Сиятельство.

– Не упадут. Ты сделаешь так, чтобы они не упали.

На лице Богини Ночи появилась коварная улыбка, улыбнуться позволил себе и султан.

– Поверьте мне, О, Мудрейшая, будь я настолько сильным магом, чтобы держать на своих плечах Луну и Солнце… я бы с удовольствием разделил с вами ваше бремя, но я не могу. Только аликорнам по силам такое колдовство.

– Не только. Найди столько единорогов, сколько потребуется, но чтобы завтра я была свободна. Ясно?

– Но единороги не могут кастовать заклятия в пределах столицы. Это ваш указ.

– Я его отменяю!

– Слово монарха закон, даже для самого монарха, Ваше Величество, – паук погрозил ей лапкой, – Нарушив его, вы рискуете сильно подорвать свой авторитет перед народом. Боюсь, вам придется остаться.

– Нет уж. Больше я не намерена отсиживаться в замке! Если единороги тебе не подходят, просто найди других магов, понятно? Каких угодно! Это мое повеление.

– Как прикажете. Дайте мне пару недель на поиски, и я всё сделаю.

– Даю неделю.

– Хм… как прикажете… И куда вы намерены отправиться? Я думаю, в Филидельфии нас ожидает прекрасный прием. Еще есть Аль Мирам – родина моих предков, Гереш, Клекцхельм…

– Хах, как бы ни так! – фыркнула принцесса, – Зиона принеси мне карту Эквестрии!

Капитан стражи Богини Ночи – темношкурая перепончатокрылая пегаска неопределенного возраста с пышной темно-бардовой гривой и желтыми змеиными глазами тут же пропала, а затем вернулась, держа острыми зубами большой свиток, который она незамедлительно отдала принцессе.

Развернув карту так, чтобы её видела и сама Богиня Ночи и паук, принцесса Луна произнесла.

– Чтобы исключить подвох с твоей стороны, я выберу город для посещения самостоятельно, ведь если ты говоришь, что в моей стране моим жителям живется хорошо, значит им хорошо на всей территории Эквестрии, так ведь?

– Абсолютно так, – без колебаний ответил султан.

– Вот и славно. Я выбираю вот этот населенный пункт, – принцесса наугад ткнула копытом в южную часть карты и прочитала – Спарроуярд.

– Достаточно заурядная деревушка, Ваше Высочество. Сомневаюсь, что её посещение станет настолько показательным.

– Тем честнее будет визит, – вид у Луны был такой, словно она победила его в сложной шахматной партии.

Занятно.

– Вы предпочитаете пешую прогулку или полет? – все также невозмутимо спросил паук.

– Эм… пешую, – обескуражено ответила принцесса аликорн. Видимо она ожидала от него совсем другой реакции.

– Тогда это займет больше месяца, если только вы не поскачете галопом. Я бы посоветовал вам…

– Не стоит. Я это переживу. И ты тоже. Ты отправляешься со мной.

– Всенепременно. И как скоро, если не секрет?

– По окончании следующей недели.

– Хм. Хорошо, процессия будет готова точно в срок. Я надеюсь, что сборы вы мне еще сможете доверить, принцесса?

– Да. И, кстати, знай, что в Спарроуярде, как и по дороге к нему, я буду полностью открыта для посещений, и любой пони: от жеребенка, до вельможи, сумеет подойти ко мне и рассказать обо всех своих проблемах.

– Как вам будет угодно, – поклонился паук, – Я могу идти?

– Да.

Еще раз откланявшись, Альмар в гордом одиночестве направился к выходу, одарив безразличным взглядом трех сестер стражниц, которые едва ли не силой привели его сюда совсем недавно. Старшая из них, – её и звали Зионой, – хотела было перегородить ему дорогу, но одним лишь жестом Богиня велела ей уйти с его пути. Они всегда понимали её без слов. Они и говорить то не умели.

Шаркнул темно-синий плащ по полу, тихонько звякнула броня, и дорога к выходу из смотровой башни оказалась свободна.

Когда Норд вернулся в пещеру, – сразу по окончанию дождя, – большая часть работы по подготовке их транспорта к дороге уже была завершена: разобранный рычаг отправился в ящик, спереди появились оглобли для упряжи, а тяжелые металлические колеса для путешествий по рельсам, сменились на обыкновенные.

– О, наш зловонный друг пожаловал, – хихикнули из под дрезины. Судя по всему, Эллиса покрывала сейчас детали свежей смазкой или что-то в этом роде.

– Не очень-то вежливо, – заметил кольт. – Тем более что я только успел помыться.

– Ага. Твоя мокрая шкура так не считает.

Норд принюхался. Всё нормально… вроде бы. С другой стороны, собачий нюх был не в пример сильнее лошадиного, поэтому удивляться тому, что она учуяла его присутствие еще на входе, не стоило.

– Ну, извините, что я не взял с собой мыло и шампунь, – рассердился он, – Между прочим, в вашем городе о таком понятии как личная гигиена тоже, похоже, никто не задумывается.

– И именно поэтому стараются лишний раз не мокнуть, – собака вылезла из-под металлической теперь уже телеги и усмехнулась, – да ладно, пони, не бери в голову. Лучше буди своего друга. Мы можем выдвигаться.

– Я не сплю, – тут же раздался низкий голос Саддама.

Также быстро бывший культист поднялся на ноги и подошел к ним. И вовсе не старик, если не считать морщин на лице и седины в гриве.

– Не будем медлить. Я хочу как можно скорее добраться до столицы.

– Вот и славно. Осталось только разогнать эту махину и…

Эллиса ухватилась за ремни, соединяющие между собой оглобли телеги, и с силой потянула на себя. Задача оказалась не из легких. Не рассчитанная по своей массе на езду по мягкой почве дрезина поддавалась неохотно, всякий раз зарываясь в грунт, однако, после всего пары минут мучений таки сдвинулась с места и покатилась следом за алмазной собакой к выходу из подземелья. Норд и Саддам уже ожидали её снаружи.

К сожалению для путешественников, Эллисе не удалось разогнаться, и даже напротив, ситуация только усугубилась с выходом под открытое небо, потому как мокрая после непогоды земля оказалась еще более никчемным дорожным покрытием нежели чем пещерный грунт. С такой черепашьей скоростью они рисковали потратить на переход всю ночь, но алмазная собака все также настойчиво тянула её и ничего не говорила своим тягловым спутникам; она даже не смотрела в их сторону, как будто тягать тяжести в одиночку было для неё нормой. Хотя, может и было. Или же просто она стеснялась попросить у них помощи.

Наконец, не сумев более со спокойным сердцем наблюдать за мучениями живого существа, Норд подошел к ней и взял зубами один из ремней.

– Эй! Ты что делаешь? – сердито спросила она.

– Разве не видно? Помогаю тебе. Подвинься.

– Пфф, еще чего. Деньги за поездку я тебе все равно возвращать не стану. Ни одной монеты, понял?

– Да мне без разницы, – пожал плечами Норд. – Я тебе просто так помогаю.

– А, ну если бесплатно… – Эллиса почесала затылок после чего отошла в сторону и, с какой-то опаской, как будто ища подвох, помогла ему запрячься.

Вдвоем тянуть металлическую дрезину оказалось куда легче.

Ночью тучи над этой странной пустошью окончательно рассеялись, и дорогу им осветил мягкий свет неполной луны. В небе сияли тысячи звезд. Даже несмотря на унылость окружающего их пейзажа, небо своей красотой отбросило все сомнения Норда в том, что они всё-таки в Эквестрии. Только здесь, под бдительным присмотром их Богини Луны, оно могло было быть так хорошо.

Животные молчали, и кроме самых настырных сверчков и кузнечиков некому было нарушить покой этого места. Ну и кроме двух сопящих и пыхтящих существ, которым этой ночью пришлось тащить по грязи тяжелую телегу, разумеется.

– А была бы здесь трава, переход показался бы нам плевым делом, – обливаясь потом, произнес Норд.

Они шли уже больше двух часов, если верить его чутью.

– Раньше здесь и была трава, – выдохнув, ответила собака.

– Ага, так значит это все-таки временное явление?

– Че? – Эллиса посмотрела на пони, – А, ну да, но если ваша прынцесса что-нибудь не предпримет, то это «временное явление» станет постоянным, причем не только здесь, но и на всей территории Эквестрии.

– Так что же все-таки случилось с этой землей?

– Ничего особенного, – не сговариваясь, они рывком вытащили колесо из ямки, после чего она смогла продолжить. – Одни прожорливые паразиты на ней попаслись.

– Жуки что ли?

– Хуже, – собеседница улыбнулась, – Бизоны. Эти вредители после себя вообще ничего не оставляют: одно поле выжрут, и сразу за другое принимаются. Я такую картину много где сейчас наблюдаю.

– Бизоны? Здесь? – Норд недоверчиво приподнял бровь, – Они вообще-то только за пределами западных границ обитают. Ну, там их земли.

– Ага, конечно. Их земли теперь простираются до самого Восточного хребта. Даже твой Понивилль теперь «их земли».

– С каких это пор?

Эллиса на секунду остановилась.

– Земной, ты с какой планеты вообще? Эквестрия теперь – одна большая страна! Понял, к чему я клоню? Ваши леса, поля, подземелья и всё-всё-всё теперь такое же ваше, как и наше.

– Э…

– Вот именно! А раз всё общее, то с чего это вдруг они будут сидеть и пухнуть с голоду в своем зах… в своих прериях, если они могут придти на ваши зеленые луга и пастись здесь.

– Но это несправедливо!

– Почему это? Все справедливо. Никто ведь не запрещает тебе переселиться к ним, например, и жить там сколько вздумается.

– В прерии то? – на секунду пони попытался представить себе жизнь в той высушенной пустыне, – Нет уж, спасибо.

– Ну, это уже твоя проблема, – хихикнула собака.

– Как буду во дворце, обязательно сообщу принцессе Луне об этом, – пробормотал земнопони. Не то, чтобы он так сильно ратовал за сохранность своей страны, однако какие-то струны в его душе эта ситуация все-таки задела. Ему стало обидно. Все-таки одно дело принимать у себя беженцев и совсем другое позволять кому-то портить свои земли. Неужели Луна могла принять такой странный закон?!

– Ого. Так вы не просто в столицу спешите, а прямо к Её Величайшему Величеству на ковер? – спросила Эллиса.

– Да. Нам нужно кое-что у неё выяснить.

– Здорово, – алмазная собака замолчала, но, пройдя еще несколько шагов, все же не выдержала и поинтересовалась, – А что выяснить, если не секрет?

– Не твое дело, – прогудел идущий рядом горбун.

– Да ладно тебе, Саддам, зачем нам скрывать цель нашего визита во дворец: в общем, мы хотим узнать, где находится её сестра.

– Селестия что ли? Она то вам на кой ляд сдалась?

– А вот это тебе действительно лучше не знать, – покачал головой земнопони.

– С чего вдруг? Хотите её на трон вернуть? – Эллиса пытливо посмотрела на кольта, – Думаете, я вам мешать стану? Да мне без разницы кто там у вас правит, честно. Или…

– Нет, дело не в этом.

– А в чем тогда? Колись копытный!

– Это очень опасно знать. Для здоровья.

– Че… Голова лопнет что ли? У тебя ведь не лопнула, значит, у меня и подавно не лопнет. Давай рассказывай.

– Нет.

– Эй, так не пойдет! Раз сказал «А», значит и «Б» давай рассказывай! Я ведь спать теперь не смогу, пока не узнаю! Ну, ты!

Она потыкала его локтем в бок, но он не ответил. Еще некоторое время они прошли в тишине.

– Земной! А ну рассказывай! – снова завелась настойчивая спутница – Я все равно добьюсь своего, ты меня плохо знаешь! В конце концов, какая тебе разница, что знает какая-то собака из пещер?! Ну!

– …

– Блин, я денег дам! – использовала она последний и, по её мнению, ключевой аргумент.

Тележка остановилась.

– Ладно, хорошо! Угомонись уже. В общем, это касается нашей загробной жизни.

– Так, – Эллиса навострила уши и принялась слушать.

– А точнее того мира, в который мы попадаем после смерти. С ним случилась большая беда.

– Продолжай.

– В общем, там много всего произошло, но суть в том, что теперь его больше нет.

– И…хм… что? – алмазная собака изогнула бровь.

– То, что теперь ты после смерти никуда не попадешь. Вот что.

– Ага… А дальше то что?

– Всё, – Норд стукнул копытами друг о друга, – Нету там ничего. Пусто. Сломали Мир Мертвых.

– Хорошо, это я поняла. Только в чем разница? Не все ли равно, куда умерших на том свете определяют. Им ведь по барабану уже. Ну, там, я понимаю, если бы мертвяки теперь по земле шарахались, или живые умирать перестали. Вот это была бы беда, а тут…

– Тебе что, плевать на то, каким будет твое последнее пристанище? – спросил кольт.

– Не то чтобы совсем плевать… – Эллиса задумалась, подбирая слова, – Просто я пока на тот свет не собираюсь, да и вы пока здоровенькие. К чему такая спешка?

– К тому, что мы не единственные, кому предстоит помирать.

– Ааа, вы типа за других болеете… понятно…

Постояв так еще некоторое время, собака схватилась за ремни и потащила телегу дальше. Поняв, что перерыв окончен Норд присоединился к ней.

– И из-за этого у меня должна была голова лопнуть? – фыркнула она, – Фигня какая-то.

– Какая же это фигня!? – рассердился пони, – Это будущее всего мира.

– Пфф! Нашли, тоже, будущее, – отмахнулась собака, – Лучше бы полезным чем-нибудь занялись. У тебя, кстати, отлично получается телеги таскать: айда ко мне в напарники!

– Я подумаю, – буркнул Норд.

– Вот и подумай. Нам кстати совсем немного осталось. Вон в той горке – она показала лапой на небольшую возвышенность, – есть нора. Спустимся в неё и через минуту будем уже посреди железки. Поднажмем?

К утру, проехав через странное на вид магическое заграждение, красноватый купол которого виднелся даже под землей, они оказались внутри одного из самых величественных и прекрасных городов Эквестрии. По замыслу самих Богинь город этот вскарабкался когда-то на отвесный склон высокой горы и теперь каждый его житель мог чувствовать себя выше, важнее и лучше всех тех, кто остался внизу. Даже пресловутый Клаудстдейл, как и другие облачные города пегасов появившиеся впоследствии, не могли соперничать с верхними ярусами Кентерлота, где обитал высший свет живого мира, а также сами Богини Сестры – Луна и Селестия.

Они приехали в столицу.

Глава 6

Глава, в которой Саддам и Норд собираются поговорить с принцессой Луной

– Удачи, Норд, спасибо, что помог с телегой и, это… Мой тебе совет: ты бы не забивал принцессе Луне голову такими вещами. Мертвецы, души, там, и прочее. У неё и так проблем по горло.

Они остановились на запасной линии, в небольшом отдалении от перрона, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны стражи. Сюда, в полутень, вообще никто не захаживал, кроме работников станции да машинистов, а потому они могли разговаривать, не опасаясь, что их кто-нибудь услышит.

– Но ведь ради этого мы с Саддамом сюда и приехали, – улыбнулся пони, – Как бы ты ни относилась к загробной жизни, на самом деле Мир Мертвых – это очень важно.

– Ну… Может и важно, – Эллиса пожала плечами, а потом, не найдя что еще можно добавить, просто махнула лапой, – Бывайте в общем, копытные.

Вернувшись к своему старенькому транспорту, она принялась собираться в обратную дорогу. Вскоре ей предстоял долгий путь домой.

Постояв еще немного, Норд обернулся и с удивлением увидел, что остался в гордом одиночестве, потому как его компаньон, решив, видимо, не терять времени даром, бросил его и уже почти поднялся по длинной узкой лестнице на перрон. Земной поскакал следом.

Город сразу же принял его в свои объятия. Шум. Тысячи голосов. На Кентерлотской станции пони обнаружил множество народа: единороги, зебры, бизоны, грифоны – все существующие на этом свете расы. Одни приехали в этот город с какой-нибудь целью, очень важной и жизненно необходимой, другие – наоборот, собирались его покидать, ну а третьи с улыбками и крепкими объятиями встречали здесь своих близких. Все громко разговаривали, кто-то смеялся.

Проводив взглядом отъезжающую от станции дрезину, Норд повернулся к своему напарнику и негромко спросил:

– И куда мы теперь?

– Туда, – Саддам указал копытом в сторону кентерлотского дворца. От сюда его не было видно из-за плотной застройки и очень крутого подъема, отделявшего один ярус города от другого, но понять, что подразумевает старый горбун, оказалось несложно.

Едва договорив, единорог сразу же потопал по разноцветной брусчатке к выходу в Кентерлот. Туда где по краям большой арки выстроилась дюжина вооруженных до зубов грифонов в форме эквестрийской стражи.

– Вот так просто? – догнал его пони.

– А ты что, хотел сложно?

– Нет, но мне кажется, что нас не пропустят во дворец в таком виде.

– А что не так с нашим видом? – не оборачиваясь, поинтересовался единорог.

– Ну… мы похожи на оборванцев.

– Значит, укройся чем-нибудь, раз похож! Вон, у той кобылы полно кружевных шмоток, она и не заметит, если ты стащишь себе одну.

– Вообще-то я говорил не о себе… – в сторону пробормотал кольт.

Саддам не ответил. Не расслышал или не захотел отвечать Норд так и не понял.

А тем временем они подошли к арке. Вопреки опасениям земнопони грифоны были слишком заняты пустопорожней болтовней и не обратили на них никакого внимания, а потому оба пони беспрепятственно прошли в нижний ярус Кентерлота вместе с потоком из сотен других визитеров.

Это место еще не так сильно напоминало пафосный и заносчивый город единорогов, потому как и построено было относительно недавно, да и пони здесь обитали попроще. Видимо, близкое к земле расположение не мешало крови приливать к их головам.

На нижнем ярусе располагалось больше всего бутиков, забегаловок и бродячих торговцев, из-за чего район этот всё чаще назывался «торговым». Лавочки занимали первые этажи едва-ли не каждого дома, и оттого дома эти поражали пришедшего своей вычурной расцветкой и большими броскими вывесками. От этой ярмарочной пестроты у Норда даже зарябило в глазах. Ну и конечно же в этом районе всегда находилась масса народа. И днем и ночью здесь бурлила жизнь: кто-то во весь голос расхваливал свой товар, кто-то громко спорил, норовя сбросить цену и сэкономить пару грошей, а иные ругались, не поделив торговые точки или же пытаясь вернуть некачественную вещь. Стражи здесь почти не было, кроме редких патрульных, которые преимущественно забредали сюда вовсе не по долгу службы, а с целью потратить свою выручку.

– Эй, путник! Ты случайно не в Верхний Кентерлот так спешишь? – какой-то долговязый единорог с широкой улыбкой вклинился между прорывающимися сквозь толпу кольтами, отделив Норда от его пожилого коллеги.

– Угу, – промычал земной.

– Тогда тебе просто необходима шляпа! – невесть откуда торгаш достал несколько десятков различных головных уборов, которые принялись медленно кружиться вокруг пони, – Ну, какую выбираешь? У меня есть шляпы на любой вкус!

– А это необходимо? – Норд попытался взглядом выловить Саддама, но тот, судя по всему, не заметил возникшей заминки и ушел куда-то вперед.

– Естественно!!! Без шляпы тебя просто засмеют, ибо только дураки и неотесанные деревенщины ходят в верхних уровнях Кентерлота с непокрытой головой! – один из цилиндров приземлился ему на голову.

– Вообще-то я и есть неотесанный деревенщина, – хмуро ответил пони, скинув с себя головной убор.

– Ну, если так, то могу предложить вот эту соломенную шляпку из коллекции «Сельский парень»! Посмотри на эти цветки: каждый из них натурален и заговорен зебрами так, что они годами не будут ни вянуть, ни терять своего великолепного запаха. Ты только понюхай! – единорог сунул ему надухаренную соломенную шляпку с искусственными васильками под нос.

– Здорово…

– Покупай, даже не раздумывай! С ней все кентерлотские кобылицы будут твои, я тебе это гарантирую!

– Не нужны мне кентерлотские кобылицы…

– А кто нужен? Неужели жеребцы? – не отставал навязчивый собеседник.

– Никто не нужен. Только Принцесса Луна.

– О, вот оно что… – торговец таинственно улыбнулся и хотел еще что-то сказать, как вдруг недалеко от него послышался резкий голос стражи: «Эй ты, здесь нельзя колдовать!». Увидев приближающихся к нему грифонов, единорог тут же собрал все головные уборы в кучу и растворился в толпе, а Норд, освободившись, поспешил к высоким бело-золотым стенам, за которыми располагался второй ярус города.

Принцесса Луна бережно сорвала иссиня-черный цветок с живой изгороди городского парка. Красиво. Садоводы вывели этот сорт роз специально ко дню её коронации еще пять лет назад, но только в этом году бутоны получились настолько крупными и ароматными. Жаль, что она узнала об этом только сегодня.

Этот день с самого рассвета стал для неё особенным. Не из-за того, что ей удалось отдохнуть – день когда ей не придется держать в воздухе то Луну, то Солнце пока еще не наступил, – а от того, что она знала, что этой ночью совершила великое дело, ибо нет ничего лучше для монарха, чем спуститься к народу и узнать обо всех его бедах из первых уст. Ведь здесь, в стенах дворца, так много лжи…

Внутренне она прекрасно понимала, что её сестра-аликорн Каденс не стала бы ей лгать, но только пообщавшись с Альмаром она поняла насколько та была права. Не случайно паучий султан так сильно хотел отговорить её от похода и оставить во дворце.

«Наверняка он специально держал меня в неведении… ну ничего, посмотрим, как ты будешь выкручиваться там в Спарроуярде».

Она всем сердцем ненавидела его за то, что он несколько лет лгал ей, притворяясь верным помощником, и хотела бы уже сейчас приступить к наказанию, но торопиться не стоило. Ей не следует принимать поспешных решений. Сначала она должна воочию во всем убедиться.

В голове вновь появились страшные картины горя, лишений, голодных и несчастных жеребят – то, что она ожидала увидеть во встреченных по дороге поселениях. Неужели кто-то осмелился посягнуть на жизнь и свободу её пони? Её самых важных подданных.

«Нет, не самых, – быстро поправила она сама себя, нахмурившись – для меня не должно быть «самых» или «не самых», в конце концов, все расы одинаково важны для Эквестрии»

Она еще раз глубоко вдохнула в себя запах цветка и, довольно улыбнувшись, передала розу одной из своих стражниц. Та приняла её ртом без особого энтузиазма: приоткрыла глаза, оценивающе посмотрела на подарок, и еще сильнее нахохлилась. Перепончатокрылые пегасы вообще тяжело переносили дневной свет, но если с этой бедой они справились при помощи больших черных зонтов, коими вооружились сегодня все пони и поняшки из её свиты, то вот сонливость им побороть не удалось ничем. Самой природой в них было заложено спать в это время беспробудным сном до самого наступления темноты, но Повелительница Ночи решила устроить прогулку по парку именно сейчас и хотели они того или нет, им пришлось ей повиноваться.

– Потерпите еще немного. Я хочу посмотреть на статуи, а потом мы пойдем обратно, – с улыбкой приободрила их Луна, мельком взглянув на их заспанные, недовольные физиономии.

Они ничего не ответили. Как всегда.

– И все-таки я… – Норд попытался договорить, но воздуха в легких не хватало после длительного забега, а потому ему пришлось притормозить и отдышаться, – И все-таки я думаю, что нам нужно подготовиться.

– К чему? – Саддам сделал вид, что не понял о чем идет речь. Скорость он тоже не сбавил.

– К походу во дворец. Посуди сам, кого скорее пропустят: двух сомнительного вида жеребцов, которые чуть ли не бегом хотят пройти в тронный зал, или же интеллигентных джентлькольтов, которые неспешно и размеренно идут во дворец на прием?

– Плевать. Двери Кентерлотского дворца открыты для всех.

– А вот и нет! Существуют определенные правила и первое из них: подобающий внешний вид.

– Не слышал о таком, – фыркнул старик.

– Ну, так спроси! Здесь пока еще можно встретить пони, которые обратят на нас внимание, – Норд кивнул в сторону мило беседовавших о чем-то единорогов за столиками расположенного под открытым небом ресторанчика.

– Тебе это надо, земной, ты и спрашивай.

– Хорошо! Ладно, я спрошу. Но если окажется, что я прав, то мы остановимся и сделаем все так, как я скажу. Идет?

Саддам на мгновение притормозил и посмотрел на компаньона. Земнопони кивнул, обозначив твердость своей позиции и зашагал к собравшимся. Привлекать к себе их внимание не потребовалось, потому как в отличие от оставшегося за их крупами нижнего уровня здесь всегда было тихо и спокойно. Настолько, что их спор услышали все вокруг и теперь озадаченно смотрели на двух путников.

Опершись передними копытами об аккуратную белую оградку, которая отделяла ресторан от остальной части улицы, Норд задал свой вопрос:

– Вы не подскажете, что нам требуется надеть, чтобы нас пропустили в Кентерлотский дворец?

Вопрос был адресован сразу всем собравшимся, но в первую очередь касался сидящей совсем рядом немолодой парочки.

Молчание. Жеребец, не сводя глаз с «дикаря», отхлебнул чай из чаши, кобылица же просто смотрела.

«Ну, может я и ошибался…» – сердито подумал пони.

– Я спрашиваю, как мне во дворец пройти? Может, там, смокинг нужен, или шляпа… Мне рассказывали, что головные уборы здесь вообще необходимы. Ну?

«Я ведь и перелезть могу!»

Едва Норд успел решиться на этот шаг, как кто-то все-таки подал голос.

– Норд? Это ты что ли?

Задавшую вопрос кобылку он увидел не сразу. Она находилась довольно-таки далеко от него, но уже поднялась и быстрой походкой шагала к нему. На лице её появилась улыбка. Узнать эту зеленую единорожку с бело-зеленой же гривой, пряди которой образовывали странные волнистые узоры, оказалось нетрудно даже через пять лет со дня их последней встречи. Разве что белую попону исследовательской группы сменило легкое розоватое платьице под цвет глаз.

– Лайт Ли?!

– Узнал, – единорожка подошла к изгороди и встала напротив него, – Ты тут как привет из прошлого.

– То же самое мог бы о тебе сказать, – встретить знакомого, а в особенности того, с кем они когда-то многое пережили вместе, Норду было очень приятно. Он тоже не смог сдержать улыбку.

– Ну, как поживаешь? – спросила Ли.

– Неплохо. Наверное. В Кентерлот приехал, вот. А ты как?

– А я в последнее время совсем как тюфяк стала. Обленилась. Ничего не делаю, даже из дома практически не вылезаю.

– Так ты здесь живешь?

– Ага, совсем рядом. Вот в этом белом домишке – кобылка показала на красивый двухэтажный дом с глиняным орнаментом и позолоченной крышей.

– Здорово. Я и не знал, что ты проживаешь в столице. Хотя, если учесть что ты работник академии магии это, пожалуй, логично.

– Это верно… Кстати, ты сильно изменился, – она скептически осмотрела его с ног до головы, – В худшую сторону. Без обид.

– Да не, ничего. А вот ты почти такая же, – Норд обратил внимание на огромный живот пони и добавил, – чуть-чуть располнела только.

– Хех, – единорожка придвинулась к нему поближе и заговорщически прошептала. – Открою тебе страшную тайну: эта полнота называется беременность.

– Ого. Так у тебя ведь уже есть один жеребенок, зачем тебе второй?

– Ну… вообще-то он пятый.

– Пятый?!

Лайт Ли хихикнула:

– Ну, кому-то ведь надо решать демографические вопросы в стране.

– Но не в таких же масштабах...

– И все-таки, зачем пожаловал к нам в столицу?

– Мы с Саддамом к принцессе Луне идем, – гордо заявил земнопони, – По важному делу.

– К принцессе Луне-е?.. – протянула Лайт Ли. – Ну, тогда могу вам только посочувствовать.

– А что не так? – удивился пони.

– Есть сложности.

– Расскажешь, в чем они заключаются? Сейчас я только Саддама позову… – Норд посмотрел на другую сторону улочки, туда, где не так давно оставил горбуна. Там было пусто. – Блин, старый дурак! Прости, Ли, мне надо бежать. Потом поговорим!

Резко сорвавшись с места земной поскакал вперед. В спину ему долетело:

– Удачи, Норд! Будет время, обязательно заходите в гости!

Каменная принцесса грозно взирала на стоящую напротив неё сестру. Брови её были нахмурены, лицо не выражало ни капли сострадания. Настоящий тиран. Она даже без постамента была выше любого другого пони или аликорна, а потому всегда смотрела на посетителей сверху вниз. Как и подобает Богине.

Грозной Богине.

Как и статую Найтмер Мун в свое время, статую развенчанной принцессы Селестии установили среди врагов Эквестрийской расы. Рядом с Дискордом, XVII королем драконов, демоном-лордом из Тартара, и великим множеством других коварных и злобных тварей, которых сами же Богини-сестры некогда заперли в камень и принесли в этот парк, дабы пони никогда не забывали об их великих подвигах. Вот только память вновь подвела их народ.

Архитектор приложил все усилия, чтобы статуя получилась такой, какой хотели её видеть тогда рассерженные от правды горожане: жестокой и беспощадной. По заверению Альмара создание такого образа для её сестры должно было укрепить позиции самой Луны на троне и заставить пони быстрее позабыть о Селестии. Она не поверила ему тогда, – ведь как одна статуя может с ног на голову перевернуть все представления о ком-то, пусть и совершившем большую ошибку – но вскоре оказалось, что паук был абсолютно прав. Минимум усилий, немного слухов, и вот: всего за год у свергнутой с престола Тии более не осталось сторонников. Никто не хотел её возвращения. Исчезнувшая мать понячьего народа превратилась в обычного тирана из прошлого.

«Неужели так просто манипулировать умами целой расы? – Луна посмотрела в безжизненные глаза сестры, будто бы ища в них ответ. – А вдруг и мое имя когда-нибудь также легко очернят в глазах народа? И меня возненавидят… – она перевела взгляд с Богини Света на истинную Богиню Ночи, – Ну, нет. Еще раз со мной такого не произойдет. Селестия сама виновата в том, что была предана забвению. Как и Найтмер Мун. Ведь чтобы тебя любили достаточно быть справедливым, честным, всегда поступать по велению совести и не совершать плохих поступков за спиной у своего народа. Тогда злым языкам не к чему будет прицепиться».

Она почувствовала болезненный укол в голове и поморщилась.

Улицы. Сотни и тысячи домов, напыщенные единороги и похожие на каких-то разбойников стражники грифоны. С каждым следующим витком больших мраморных лестниц, с каждым новым ярусом, город преображался, а богатство его жителей становилось всё более и более очевидным. Брусчатка дороже, улицы шире, дома всё больше и выше, позолоту постепенно вытесняло настоящее золото. Это действительно походило на какое-то долгое восхождение от простых смертных к небожителям. Здесь куда чаще открывались великолепные пейзажи на оставшиеся внизу земли. Даже воздух наверху был настолько свежим и чистым, что вдыхать после этого земную пыль как-то уже не хотелось.

Первое время Норд скакал то по одной, то по другой улице, надеясь все-таки найти бросившего его товарища, но, осознав тщетность своих усилий, просто взял курс на Кентерлотский дворец. Саддам так или иначе направлялся туда, а значит, если он поторопится, то они вполне смогут пересечься у дворцовых ворот.

Капитан стражи появилась рядом с ней и помогла ослабевшей принцессе удержаться на ногах. Луна посильнее напрягла и без того работающий на пределе рог и посмотрела на небо.

Всё в порядке. Никто и не заметил, что Солнце в какой-то момент дрогнуло. Болезненные ощущения немного приутихли и, поблагодарив свою немую охранницу, аликорн медленно направилась в сторону дворца. Периодические прогулки по саду или по внутреннему двору замка были её излюбленным делом, но все они всегда заканчивались одинаково. Чем ближе к земле, тем труднее держать под контролем небесные тела…

– Саддам, какого Дискорда?! – зло выкрикнул пони, настигнув наконец своего спутника.

Найти старого единорога ему удалось только на самой вершине Кентерлота. На огромной фонтанной площади перед дворцом Богинь. Помимо дворца здесь был лишь Кентерлотский оперный театр, вся же остальная территория оставалась свободной от построек. Вместо этого здесь располагались фонтаны, нежно-голубые фонари и великолепные статуи героев Эквестрии. А еще на площади почти всегда плавали облака, за что её так сильно любили земнопони, ведь только здесь они могли ощущать себя пегасами. Это было прекрасное место. Вот только настроение Норда уже не располагало к любованиям статуями и фонтанами.

– Выяснил что-нибудь? – невозмутимо спросил горбун.

– Да… то есть, нет. Но я бы точно сделал это, если бы ты не свалил!

– Ага, как же. Ты идешь?

– Нет. Сначала…

– Тогда я один пойду.

– НИКУДА ТЫ НЕ ПОЙДЕШЬ! – вконец разозлившись, пони стукнул копытом по каменной брусчатке. Звук оказался несоизмеримо тише планируемого и поэтому не слишком помог Норду завоевать внимание собеседника, зато голос его услышали многие – Послушай меня хотя бы раз!

– Уже послушал однажды, когда мы уехали к подземным псам. Зачем мне делать это снова?

– Потому что ты сейчас можешь загубить всё это мероприятие! Ты вообще видел себя со стороны? Грязный старикан в столетнем плаще, покрытом пылью и ржавчиной!

– И что? – бровь Саддама слегка изогнулась.

– То, что тебя выгонят в шею из дворца, и хрен нам будет, а не диалог с Её Величеством, понял?

– Это только твое мнение, земной, – хмыкнул собеседник.

– Которое по совместительству правильное! – парировал Норд, – Приведи себя в порядок, а уж потом прись во дворец. И то, это вовсе не гарантирует, что нас куда-то пропустят.

– Привести себя в порядок? Мы уже перед дворцом, Норд, и я что-то не вижу здесь салонов красоты. Или ты хочешь угробить еще пару часов нашего времени на его поиски?

– Можно обойтись и без салона красоты. Просто выкинь свой плащ и помой морду в одном из этих фонтанов. Большего я от тебя и не требую.

Саддам недобро улыбнулся:

– А кто ты такой, чтобы что-то от меня требовать?

– Твой друг, например?

– Болван ты, а не друг. Бесполезный. С тобой мы бы до вечера торчали в торговом районе, пока ты «обдумываешь» наши дальнейшие ходы и болтаешь о жизни с каждым встречным. Не создавай проблемы там, где их нет. От нас требуется сделать простейший шаг: поговорить с принцессой, которая живет во дворце, чтобы узнать, где находится другая принцесса. И более ничего. Мы не должны терять на это весь день.

Норд не ответил. Взгляд его уже был направлен в сторону дворцовых ворот, у которых застыла процессия с крупным аликорном во главе.

– Смотри, Принцесса Луна!

На площади кто-то спорил. Громко и не скупясь в выражениях. Принцесса не могла не обратить на них внимания, подходя к воротам, также заинтересовались ими и её телохранители, которые теперь выстроилась в две шеренги по десять за её крупом.

«Грустно, что в моей стране кто-то не может решать конфликты цивилизованно. Может мне пойти и вмешаться? – пришла в её голову внезапная мысль, – Это было бы весьма показательно».

Размышляя на эту тему, принцесса Луна даже немного отклонилась от маршрута в их сторону, чем вызвала удивленный взгляд со стороны идущей рядом с ней Зионы.

Она могла бы мигом положить конец их распре.

«Но с другой стороны, стоит ли мне туда вмешиваться? Они ведь не малые жеребята, могут сами решать свои проблемы. Или…»

Новый приступ головной боли прервал ход размышлений и окончательно отбил желание разнимать спорщиков.

Стоящие перед воротами грифоны разошлись в стороны и, низко поклонившись, пропустили Её Величество во дворец. Как только она прошла, их строй сомкнулся, перегородив проход даже для её свиты. Офицер с долей издевки указал им на выход, но перепончатокрылые пегасы, не оценив шутку, просто обратились в темную дымку и догнали свою хозяйку, беспрепятственно просочившись сквозь грифонский строй.

Выругавшись, Саддам бросил сумки и галопом помчался к воротам. Расстояние было слишком велико и у пони не возникало сомнений в том, что горбун не успеет, однако он мог еще надеяться догнать Богиню Ночи, во внутренней части её дворца.

Норд поднял с земли тяжелые сумки с монетами и поскакал следом.

О том, что их туда не пропустят, земной понял еще на подходе. Строй грифонов и не думал никуда уходить, видя приближающегося к ним горбуна.

– Расступитесь, мне надо пройти во дворец! – громко сказал единорог.

– Кому? Тебе? – переспросил офицер, – Может тебе еще тиару выдать и на трон посадить, бродяга?

Грифоны неприятно рассмеялись.

– У вас нет права останавливать меня. Закон Кентерлота дает любому жителю Эквестрии право беспрепятственно проходить во дворец и просить аудиенцию у принцесс. Пропустите меня!

– Ого, какой ты грамотный, – грифон изобразил благоговейный трепет и переглянулся со своими товарищами, – Раз такое дело, то конечно проходи, о, житель Эквестрии!

Никто из стражи не сдвинулся с места.

– Прочь с дороги! – рыкнул единорог, поднявшись на первую ступеньку.

– Рад бы, да не могу – хмыкнул грифон, – Закон Кентерлота дает мне право стоять там, где я захочу. А я хочу стоять здесь. Или ты думаешь, что я поставлю свои права ниже твоих?

– Мне плевать на твои права, грифон, – Саддам подошел вплотную к офицеру и заглянул ему в глаза, – Отойди или я заставлю тебя это сделать!

– Ну, попробуй, – с вызовом прошипел грифон, – Но если ты воспользуешься хотя бы одним заклинанием, то я прикажу своим бойцам сбросить тебя с городской стены.

Единорог ничего не ответил. Они застыли друг напротив друга. Грифон специально вытянул шею так, чтобы стать значительно выше своего оппонента и заставить горбатого пони сильно задрать голову. Никто ничего не говорил. Они будто решили поиграть в гляделки. Спустя некоторое время грифон вдруг начал вести себя странно: плотно сжал клюв, покраснел и стал медленно опускать голову вниз. Всё ниже и ниже, готовый закричать от боли. Сначала Норд подумал, что единорог использует какую-то магию, наподобие подчинения или удушья, но рог его не светился. Приглядевшись получше, кольт понял в чем дело: передние ноги горбуна стояли прямо на тонких птичьих пальцах офицера стражи, причиняя тому массу неудобств.

– Схватить его! – не выдержав, заорал грифон, попытавшись клюнуть Саддама в глаз. В ответ единорог поднял ноги и копытами еще раз ударил по пальцам офицера, после чего со всей силы боднул его головой, отправив на пол.

Несмотря на столь удачное начало потасовки, Норд понял, что они обречены. Даже справившись с семью противниками, они никак не могли одолеть всю дворцовую стражу. Саддам совершил большую ошибку. Странно, но морального удовлетворения от осознания этого земной не почувствовал.

Спустя мгновение на старика налетели еще двое грифонов, которых он кое-как раскидал в стороны, затем еще. Кто-то из них разогнавшись столкнул его с со ступеней дворца и драка продолжилась теперь уже под открытым небом. Грифоны били его не щадя: впивались когтями, пинали, клевали, норовили попасть по самым больным местам. Саддам тоже не отставал, не стесняясь пускать в ход задние копыта и свой острый рог но лбу. Крупный даже по меркам земнопони горбун был опасным соперником.

К драке присоединились еще четверо грифонов, которые до этого стояли где-то на площади. Сомнительно, что кому-то была необходима их помощь, но поучаствовать в мордобое хотелось всем, особенно когда противник был в явном меньшинстве. В какой-то момент в ход пошла магия, но толку от левитации здесь было немного, тем более что тяжелых предметов в округе не имелось, а выдрать воротину Саддаму так и не удалось: она только печально скрипнула и немного перекосилась.

Он поднимался еще дважды. На третий раз он так и остался лежать на земле, сгруппировавшись, чтобы защитить внутренние органы от ударов.

Наконец офицер, который не принимал участия в избиении только лишь потому, что пальцы его посинели и сильно распухли, приказал остановиться. Грифоны, посмеиваясь, отошли от своей жертвы и направились обратно к своим постам. Проходя мимо Норда, один из них нагло толкнул его, показывая собственное превосходство. Земнопони смолчал.

– Эй, ты! – обратился к нему офицер, – Я не пойму, ты что, тоже хочешь?

– Не-а, – покачал головой кольт.

– Ну, тогда забирай своего деда, – или кто он там тебе, – и проваливай! Стоило бы вас еще и оштрафовать на 10 золотых за использование магии в пределах города, но вы нас и так неплохо потешили, так что я, пожалуй, буду к вам снисходителен. А теперь пошли вон!

Пони коротко кивнул и подошел к телу своего друга. К немалому удивлению Норда, он был жив и даже оставался в сознании, хотя и вряд ли понимал что происходит. Взвалив его себе на спину, земной пошел прочь.

Глава 7

Глава, в которой мы узнаем о членистоногой напасти южной части Эквестрии.

Перед серым зданием мэрии Ньюпони тауна с самого утра стояли сотни разноцветных пони, но вовсе не для внесения яркой палитры в унылый пейзаж городской площади. Все они были недовольны. Одни во весь голос скандировали лозунги, другие просто негромко роптали и делились друг с другом своим негодованием, ну а третьи – все-таки город этот был достаточно высокоразвит, – стояли в отдалении и записывали все подробности проходящего протеста на бумагу. Они пришли сюда отстаивать свою правду. Таблички с надписями типа «Лапы прочь от статуи!» или «Линк не отдадим!» имелись почти у каждого, ведь именно это стало причиной сегодняшнего собрания.

Двое единорогов: совсем еще молодая белая единорожка со светло-синей гривой и голубыми ногами и животом – на боку её красовалась метка в виде пишущего пера окруженного волшебными искорками, – а также высокий светло-карий единорог с длинной алой гривой и огненным всполохом на крупе, неспешно приблизились к рядам протестующих и прошлись глазами по их головам.

– Ты уверена, что она здесь? – поинтересовался жеребец, задумчиво пригладив копытом красную бородку.

– Еще бы… – не переставая высматривать кого-то среди протестующих, протянула в ответ единорожка и, аккуратно пододвинув какого-то кольта, втиснулась в толпу, – Она еще утром сюда отправилась.

Единорог материализовался рядом с ней:

– А ты, значит, решила не поддерживать рвение своей сестры, Мерилайн?

– Да ну, – скорчив недовольную гримасу, ответила кобылица, – Дурацкая же затея. Наши методы куда эффективнее.

– Пробовать нужно всякие методы, – назидательно заметил собеседник, – Это как в магии: если всегда используешь один только огненный смерч, многого не добьешься.

– Может и так, но как по мне если выжечь огненным смерчем мэрию, управление, городскую тюрьму и всех пауков в этом городе, то статую действительно больше никто не тронет.

– Какая ты… – единорог усмехнулся, – суровая. А Пайп знает, что ты тут террор затеваешь?

– Да, в последнее время мы часто спорим на эту тему. Ей хочется использовать «законные методы», а я считаю, что город с многотысячным населением пони давно уже мог бы освободиться от ига обнаглевших пауков, если бы захотел и никакая Луна для этого не требуется.

– Еще бы довести это до ума каждого его жителя, – улыбнулся жеребец.

– Это да… – протянула поняшка, – О! А вот и она, кстати. Эй, Пайп, привет!

Проследив за её взглядом, жеребец тоже увидел впереди голубоватую пони с длинной зачесанной на один бок и слегка закрученной синей гривой, после чего сразу же потерял интерес к своей собеседнице и как завороженный направился к Блюпайпер.

Высокая и статная она теперь мало напоминала ту незаметную единорожку в круглых очках, с которой он познакомился в этом городе несколько лет назад, еще до того как вступил в ряды «борцов за освобождение». В то время он был просто талантливым единорогом огненной сферы, а она маленьким, но хватким и очень сообразительным клерком. Время сделало её мудрее, серьезнее. Она и очки то давно уже не носила.

Сейчас лицо её было сердитым, глаза сверкали; наравне с другими Блюпайпер выкрикивала лозунги, а в воздухе перед пони висела, слегка покачиваясь, большая деревянная табличка с каким-то громким высказыванием в адрес правивших здесь пауков. Сейчас она олицетворяла собой всё свободолюбие понячьей расы, всю преданность их общему делу и оттого показалась ему еще более прекрасной.

Жеребец телепортировался вплотную к своей супруге и слегка приобнял, зарывшись головой в её сверкающую на солнце гриву. Она вздрогнула от неожиданности, но он сразу успокоил её, нежно проворковав на ушко:

– Не бойся, дорогая, это всего лишь я.

Нахлынувшая было ярость, тут же сменилась смущением:

– Ох. Привет, Блэйз. – сказала она, на глазах теряя остатки былого запала, – Как твое задание?

– Выполнено, конечно. Членистоногие еще долго не смогут использовать тот лаз в своих целях, – негромко ответил Блейзинг Хорн, и хотел уже прильнуть к её губам, но та извернулась и вырвалась из его объятий.

– Может, отложим это до возвращения домой? – предложила Блюпайпер, – У нас тут протест, все-таки.

– Предлагаю отложить протест, – полушутя ответил кольт.

– Прости, но пока статуя не будет в безопасности, я никуда не пойду. Для меня это очень важно.

– Да ладно тебе, мы ведь два месяца не виделись! – возмутился супруг.

– Ну… Я тоже очень по тебе скучала, – Блюпайпер мило улыбнулась и вновь повернулась в сторону ворот мэрии. Там началось какое-то оживление. С громким ропотом народ потянулся к входу в серое здание, увлекая собеседников за собой. Огромные двери мэрии со скрипом отворились. Зазвучали режущие слух духовые инструменты, призывающие протестующих к молчанию:

– Тишина! – рявкнул командир городской стражи, такой же паук как и все другие, кто ныне занимал значимые посты в Ньюпони тауне – Говорить будет мэр Насфухор!

Блюпайпер попыталась встать повыше, чтобы разглядеть, что же происходит сейчас там, в центре событий, но безуспешно. Слишком много, пони стояло вокруг. Заметив это, Блэйз услужливо приподнял её над землей.

На просторную площадку, которой заканчивалась ведущая в здание лестница, вышел небольшой, относительно застывших там крупных мохнатых стражников, паук с толстым брюхом укрытым дорогими белыми одеждами украшенными рубинами и изумрудами.

– Жители города! – заговорил мэр, – Сегодня я получил письмо с ответом от самой принцессы Луны, в котором она лично дает свое согласие на демонтаж памятника и дальнейшую его реконструкцию со внесенными нами поправками. Каждый сомневающийся в подлинности разрешения может убедиться в этом, увидев на нем печать кентерлотского дворца, – по команде стоящий рядом страж раскрыл свиток, продемонстрировав его собравшимся, в ответ послышалось громкое негодование, – Завтра утром после оформления соответствующих документов мы приступим к демонтажу.

Собравшиеся вновь заголосили. Решивший было уйти обратно в здание мэр, вдруг обернулся и во всеуслышание заявил:

– И да, любой, кто решит воспрепятствовать завтрашнему мероприятию, будет объявлен изменником, противящимся указам Её Величества!

– Это отвратительно! – вновь не справившись с нахлынувшими эмоциями воскликнула Блюпайпер. Сидящие напротив неё муж и младшая сестра переглянулись. Она уже в третий раз собиралась поднять эту тему за ужином.

– Пайп, ты и сама знаешь, что не могло произойти иначе… – устало протянула Мерилайн.

– Могло, Мери! Она могла бы просто спросить у нас хотим мы этого или не хотим. Устроить голосование. Практически весь город был на той войне и каждый считает, что сносить памятник это кощунство!

– Но ведь не спросила. И не спросит, потому что наше мнение её не интересует.

– Или ей его неправильно донесли! – парировала единорожка. Висящая в воздухе вареная слива в карамели вновь опустилась в тарелку, так и не достигнув рта. – Мы должны добиться того, чтобы этот вопрос повторно подняли перед принцессой Луной. Причем в нашей собственной формулировке и с представителями именно из числа пони.

– Да, но демонтаж начнут уже завтра. Мы никак не успеем, – заметила голубовато-белая пони.

– Тогда мы должны потребовать отсрочку! – предложила Блюпайпер.

– Ты уже требовала её сегодня, и они тебя выставили, – не проявляя особого интереса к беседе, ответила Мери.

– Завтра я приду туда снова, но уже с подписями всех жителей Ньюпони тауна и тогда они обязаны будут рассмотреть этот вопрос. Так велят законы этого города.

– Сбор подписей ты тоже не успеешь завершить до завтра, и ты это знаешь.

– Ну, тогда я начну собирать их прямо сейчас!

– Пайп! У них есть документ с печатью Луны. Сама Богиня дала им разрешение на снос, а значит, нет смысла даже пытаться!

– Однако бумаги еще не подготовлены и…

– Расслабься уже, – махнула копытом Мери. – Все кончено.

– Ничего не кончено! – вспылила пони и гневно вышла из-за стола.

Довести обычно спокойную и сдержанную Блюпайпер до такого состояния было делом непростым, но сегодня она уже не могла держать свои эмоции под контролем. Мери даже заметила слезы в уголках её глаз, после чего потеряла всякое желание продолжать этот бессмысленный спор. Её сестра была далеко не так глупа, и наверняка прекрасно понимала что не права. Просто она пока не могла с этим смириться.

Постояв так какое-то время, Блюпайпер поскакала из кухни в другую часть дома, где принялась, создавая при этом даже слишком много шума, рыться в своих вещах.

– Пайп, уже стемнело. Никто тебе даже дверь не откроет! – крикнула пони. В ответ на это где-то в соседней комнате обрушилась кипа бумаг.

Мери повернулась, и посмотрела на Блэйзинг Хорна в поисках поддержки. Немного помедлив, он откашлялся и как ни в чем не бывало спросил:

– Дорогая, ты до утра вернешься?

– Нет! – раздалось из комнаты.

Спустя несколько секунд кобылица вышла в коридор, неся на боку сумку с пустыми бумагами, и, бросив на них испепеляющий взгляд, покинула квартиру. Хлопнула дверь и двое «борцов за освобождение» остались наедине. Стало тихо.

– Ты мог хотя бы попытаться её остановить, – буркнула Мери.

– Могла бы попытаться не выводить её из себя, – спокойно парировал жеребец, достав последний вареный фрукт из своей тарелки.

За окном послышался цокот её копыт. Блюпайпер не собиралась отказываться от своей идеи.

– И что думаешь теперь делать? – негромко спросила единорожка, дождавшись, когда он доест.

– Не знаю, – пожал плечами Блэйз, – Завтра на рассвете мне уже надо ехать в Охапек. Файеркнайф не простит меня, если я опоздаю на поезд, да и Найтмуна подводить не хочется.

– А как же статуя? Пайп очень расстроится, если её снесут.

– Пауки сполна ответят за статую, – я обещаю, – но уже после того как я вернусь.

– Вряд ли её это утешит…

– Других вариантов у меня нет. Я не могу разорваться на части, чтобы везде успеть.

Пони надула губки:

– Ну и зря. В конце концов, ты её муж.

– Ага, и поэтому хотел посвятить единственную свободную ночь с женой совсем другому делу, – хмуро ответил кольт.

– …

– Пойми. За столь короткий срок мы даже примерный план действий набросать не успеем, а еще надо суметь все просчитать, чтобы избежать ошибок. Экспромт в таком рискованном деле неуместен.

– Я понимаю… Но ты ведь уже бывал в таких ситуациях.

– И каждый раз это едва не заканчивалось провалом.

– Но ведь не заканчивалось? – улыбнулась Мерилайн, – Ты, кстати, в прошлый раз еще обещал меня магии поучить, как вернешься, не забыл?

– О, Луна, ну что за ужасная кобыла!? – театрально вытянув вперед копыта воскликнул он, после чего вышел из-за стола и тоже направился к входной двери, – Собирайся и иди за мной.

– Куда? – удивилась пони.

– «Магии учиться»!

Ночью в Кентерлоте сильно похолодало. Не столько из-за низкой температуры, сколько из-за ледяного северного ветра, который хоть и являлся нормой для таких высот, но все равно доставлял массу неудобств всем, кто не нашел себе крова на эту ночь. Большая часть единорогов уже разошлись по домам и на улице остались только пернатые грифоны-стражи, да и те предпочитали не патрулировать улицы, как того требовал устав, а собираться стайками вокруг самодельных костров и рассказывать друг другу байки под слабоалкогольные напитки.

Сон никак не хотел приходить к нему. То замерзал бок, то чесались уши или нос, то не давали покоя мрачные мысли. Достаточно належавшись на холодных камнях где-то в подворотнях верхнего Кентерлота Норд поднялся с земли.

– Куда собрался? – пробасил Саддам, приоткрыв опухший глаз.

– В гости, – коротко ответил пони, а затем, выдержав недолгую паузу, добавил – Хотя бы одну ночь хочу провести в приличных условиях.

Тело ныло. Болело. Земной хотел было посетовать на это, но, взглянув на своего товарища по несчастью, постеснялся своих мыслей и промолчал.

Старик с головы до ног был покрыт порезами и ушибами. Лицо его распухло и посинело. Выпало несколько зубов. Правый глаз сильно покраснел, левый же едва открывался из-за опухоли. Возможно, что ему сломали несколько ребер. Это следовало бы уточнить в больнице, но Саддам наотрез отказался туда идти. Он вообще мастерски скрывал от окружающих, – и от Норда в частности, – свое состояние. Лежал себе и спал, как будто бы и не его совсем недавно избивали перед Кентерлотским дворцом.

– Ты со мной или собираешься всю ночь здесь провести? – поинтересовался земной, подняв мешки с монетами.

– Пошли.

Кремовый кольт хотел было помочь ему подняться, а то и взвалить на себя, как уже делал это раньше, но тот лишь отмахнулся и, шатаясь, кое-как встал на ноги.

– Думаешь, Лайт Ли пустит нас к себе посреди ночи? – спросил Саддам, быстро догадавшись о конечной цели своего друга.

– Понятия не имею, – честно признался Норд.

– Я бы не пустил… – после небольшой задержки, покачал головой старик.

– К тебе бы и не пошел никто, – фыркнул в ответ земнопони.

Дождавшись, когда горбун поравняется с ним, он вышел на дорогу и направился вниз.

Дом, на который указала сегодня днем Лайт Ли он хорошо запомнил. Не столько из-за его отличительных черт – богатые и красивые дома второго яруса были сильно похожи друг на друга, – сколько из-за соседствующего с ним ресторанчика под открытым небом. Именно его он и пытался найти, прохаживаясь по ночным улицам Кентерлота, которые, за счет поистине великолепного освещения, теперь казались еще краше. Ночь стерла все «лишние» краски, а спокойный голубовато-белый свет, исходящий от фонарей делал окружение однотонным и словно бы серебряным. Как будто сами архитекторы, создавая этот город, спланировали всё так, чтобы он был одинаково прекрасен и днем и ночью. Днем для Богини солнца, ночью для Богини луны. Самому же Норду такой Кентерлот понравился даже больше дневного, потому как ярких красок ему хватало и в родном Понивилле, а такое окружение стало для него редким и завораживающим зрелищем.

Заприметив знакомую ему оградку, он повернул направо и, пройдя сквозь мраморную арку, оказался во внутреннем дворе, объединяющем меж собой сразу несколько стоящих кольцом домов. В центре внутреннего двора располагался небольшой фонтан, вокруг которого были установлены удобные скамейки, фонари и росли красивые зеленые насаждения. Каменные дорожки вели от центра прямо к дверям каждого из домов. Как раз сейчас там медленно прохаживалась какая-то пони в легком платьице, но увидев их, – побитых и всклокоченных, – испугалась и поспешила удалиться.

Саддам остановился чуть поодаль, решив не вмешиваться, а Норд, подойдя к двери, дернул за колокольчик. Дзынь! Никакой реакции. Земной позвонил снова. И еще раз. И еще…

Тихий и мелодичный звон вряд ли мог разбудить спящих, поэтому в конце концов он предпочел просто постучать копытом в дверь.

– Я и так прекрасно слышу, прекратите тарабанить – раздался изнутри дома севший кобылий голос.

Лязгнула щеколда, после чего дверь почти бесшумно отворилась. На пороге появилась заспанная и немного потрепанная Лайт Ли, в белой ночной попонке и пушистых носках на ногах, – некоторые пони использовали их, чтобы не замарать копытами дорогое постельное белье. Счастья от встречи со своим знакомым она явно не испытала:

– Норд, ты обалдел?! Знаешь сколько сейчас времени?

– Прости, Ли, я просто подумал… – начал было оправдываться Норд, но тут взгляд его собеседницы упал на горбуна.

– Погоди-погоди, а что с Саддамом?! – испуганно спросила она, – На нем ведь живого места нет!

Усталость её мигом прошла, и кобылка, выйдя на улицу, силой затащила горбуна в дом, где, с помощью своего рога, активировала волшебную белую лампу в прихожей, и принялась внимательно осматривать побои. Норд вошел следом и осторожно прикрыл дверь.

– Мы во дворец пытались попасть.

– Дурак! – сердито сказала кобылица, надавив на подозрительно мягкий бок горбуна, – Я же предупреждала тебя, что туда лучше не соваться, а ты меня не послушал!.. Ребро сломано… Радуйся, что они вас там вообще не прибили где-нибудь… Ох и дураки же вы оба… – хоть она и ругала их сейчас, говорить Лайт Ли старалась как можно тише. Громким шепотом. Очевидно, она не хотела будить других жильцов дома, – И раны все старые… Ты почему его в больницу не отвел, а?

– Так он сказал, что всё нормально.

– Это, по-твоему, нормально? – пони показала на три глубокие рваные раны на боку Саддама, оставленные грифоньими когтями, где, если присмотреться, можно было даже увидеть его кости.

Норд нервно сглотнул:

– Да уж…

– Так, я за бинтами и йодом, – попробую ему раны обработать, – а ты, Норд, живо дуй в медпункт и приведи сюда доктора. Если что, он находится на конце улицы, так что мимо не пройдешь.

– Мне не нужна помощь, – буркнул старый единорог, поморщившись от боли, когда Ли дотронулась до его глаза.

– Ага, поспорь еще со мной, – нахмурилась хозяйка дома.

Спорить с ней действительно не хотелось, тем более что мысленно Норд был полностью согласен с тем, что Саддаму требовалось медицинское вмешательство, и поэтому спустя несколько минут он уже во весь опор мчался в сторону медпункта.

«Все-таки хорошо, когда встречаешь кого-то кому на тебя не наплевать» – благодарно думал он.

Ни слова более не говоря, зеленая единорожка отвела горбуна в чистую и ухоженную ванную комнату, где рывком стянула с него плащ и, вооружившись мочалкой, принялась заниматься его ранами. Их следовало хорошо промыть, потому как глубокие порезы уже начали гноиться и спокойно могли стать причиной заражения крови.

Белый кафель замарали желтовато-алые капли.

– Мне, между прочим, строго настрого запретили нервничать, – проворчала пони, – Мне рожать скоро.

– Это была не моя идея, – ответил Саддам, явно показав ей, что не намерен продолжать разговор.

В полной тишине, нарушаемой лишь звуками водной капели, когда Ли окунала мочалку в таз с теплой водой, она закончила промывать порезы и взялась за йод.

– Сильно они тебя… – вздохнула единорожка, – Видимо, очень ты им не понравился. Запомни на будущее, грифоны в Кентерлоте выполняют всего две функции: грабить горожан и никого не пускать к Её Величеству, и с этими функциями они справляются на отлично.

– А как мне тогда попасть на прием к принцессе Луне?

– Никак, я полагаю, – пожала плечами Ли.

– Это не вариант.

– И, тем не менее, это лучшее решение. Приподними ногу, мне её перевязать нужно… Ага, вот так… А зачем вам принцесса Луна понадобилась?

Лайт Ли на время окончила перевязку и посмотрела Саддаму в лицо.

– Это не важно, – грубо ответил он.

– Да брось ты! Я ведь помочь хочу.

– Нам нужно узнать, где находится её сестра.

– Аа… Селестия. Да, давно старшую из сестер не видели. Но, быть может, будет лучше спросить об этом не принцессу Луну, а её учениц?

– Хм?

– Ну, они вроде как всегда поддерживали связь друг с другом, не простую, так ментальную. Быть может они и сейчас связаны?

В голове Саддама вдруг начал появляться новый план.

– А это мысль… – протянул он, погружаясь в раздумья.

– Да, вот только все ученицы Селестии сейчас в землях чейнджлингов, вместе с войсками. Сомневаюсь, что кому-то вообще стоит туда соваться.

Тихо зазвонил колокольчик.

– Наверное, доктор пришел. Ну, хвала Богиням! Я открою.

– А вас они тоже били? – испуганно спросил молодой белый единорог в медицинском халате.

– Нет. Меня не били, – покачал головой земнопони, – Я рядом стоял.

– В любом случае это ужасно. Как можно было поставить на защиту города бессовестных варваров, которые избивают стариков!?

– Эм. Я не знаю.

Дверь отворилась, и оба кольта прошли в уже знакомую Норду просторную прихожую с кремовым кафелем, ореховыми ковровыми дорожками и белыми волшебными лампами на потолке. Лайт Ли, быстро поприветствовав доктора, отвела их дальше по коридору в ванную комнату, где их и ждал Саддам.

– Вот. Я уже промыла ему раны, но пока еще не до конца перевязала.

– Благодарю, вы здорово облегчили жизнь мне и нашим медсестрам – благодарно кивнул доктор, после чего подошел к раковине и помыл копыта.

Лайт Ли принялась рассказывать ему о своих наблюдениях на счет состояния Саддама, а доктор, кивая в такт её словам, начал осмотр. Норд единственный остался не у дел и стал просто осматривать чудные узоры на стенах и потолке.

На какое-то время в наполненной народом ванной комнате появился еще один персонаж. Настолько неожиданно, что Норд сначала принял его за галлюцинацию. Стройный светло-серый единорог с короткой гривой, на которую были накручены палочки-бигуди, и с намазанным каким-то кремом лицом. Он сонно осмотрел собравшихся, на мгновение пересекшись взглядом с земнопони, затем тихо подошел к раковине, выпил немного воды и также тихо ушел.

– Охо-хо, тут и сотрясение и переломы. Удивительно как он в таком возрасте вообще это пережил. У вас голова не кружится?

– Нет, – коротко ответил старик.

– Сомневаюсь… Ладно, мы заберем его и положим на лечение. Он у вас сильный, я смотрю, если без осложнений пойдет, то за пару недель, максимум – месяц, вылечим. Будет лучше прежнего.

– Спасибо тебе большое, Харви. Пойми, он мой старый друг, поэтому я не могу за него не переживать.

– Вот и славно, – добродушно улыбнулся джентлькольт, – Оплачивать лечение вы будете?

– Да, конечно. Следуй за мной.

Продолжив уточнять что-то о стоимости услуг, пони покинули комнату, ненадолго оставив Норда и Саддама наедине.

– Пойдем, земной, – горбун поднял с пола свой потрепанный плащ и нацепил его себе на спину.

– Чего? – не понял земнопони.

– Мы уходим. Я знаю, куда нам нужно идти.

– Я тоже знаю. В больницу, – недовольно сказал пони, заранее зная, что это неправильный ответ.

– Нет, не туда. Ты со мной?

– Саддам, не глупи, тебя уже согласились положить на лечение!

– Оно мне не требуется, – отрезал горбун и, немного прихрамывая, пошел в сторону двери.

Норд поплелся следом, каждый шаг с надеждой оборачиваясь на лестницу второго этажа откуда вот-вот должны были спуститься Ли и доктор. Уж они-то смогли бы его уговорить остаться. Но, к сожалению, они решили задержаться там чуть дольше.

Застыв в дверях её дома Саддам обернулся и еще раз сердито посмотрел на него:

– Чего застыл? Я ждать не буду.

– Иду я, иду!

Блик, и чьи-то копыта почти бесшумно приземлились на пол. Через некоторое время мерцание повторилось, впустив в темный коридор второго незваного гостя. В кромешной темноте разглядеть тех, кто проник в здание, было почти невозможно, но когда они проходили рядом с окнами, луна очерчивала на полу две тени: одну высокую, а вторую пониже – с короткой взъерошенной гривой. В полном охранников здании мэрии их явно не ждали.

Услышав впереди какой-то шелест, тени замерли, слившись с окружающим миром, но, обнаружив, что это всего лишь застрявшая в помещении ночная бабочка, двинулись вновь. По длинному коридору, мимо десятков однообразных дверей с цифрами и короткими названиями означающими принадлежность того или иного кабинета. Иногда рог одного из пришельцев едва заметно вспыхивал, позволяя прочесть название, и тут же угасал. Они проверяли по очереди каждую дверь.

Наконец высокий единорог остановился и, бесшумно подманив к себе компаньона, указал на табличку. Рог его покрыло спокойное оранжевое пламя. «№404. Городское управление». Блэйзинг Хорн вопросительно посмотрел на единорожку и та, довольно улыбнувшись, утвердительно кивнула.

Жеребец заглянул в замочную скважину. Рог загорелся ярче и мгновение спустя маг огня пропал. Его спутница в точности повторила эти манипуляции и, пусть и не с первого раза, но все-таки сумела обратиться в маленькую искру и залететь внутрь четыреста четвертого кабинета вслед за своим учителем.

К этому времени Блэйз уже вовсю рылся в бумагах, небрежно раскидывая их на большом обитом бархатом столе.

Она медленно прокралась к нему, но не успела Мэрилайн просмотреть и пару листов, как кольт схватил какой-то свиток и обрадованный потопал обратно к двери.

– Вот так просто? – удивилась кобылка.

В ответ Блэйз смиренно пожал плечами, мол, ничего не поделаешь.

– Ну, что ж. Тогда пришло время передать привет Насфухору, – коварно улыбнувшись, прошептала единорожка. Рог её, заискрившись голубоватыми всполохами, вскоре покраснел, а над её головой появилось горячее пламя. В точности такое, какое умел делать Блэйзинг Хорн. Но прежде чем оно разгорелось ярче, а затем перекинулось на стены и потолок, устроив пожар, её компаньон, как будто бы вспомнив что-то, подошел к ней и одним касанием затушил пламя, после чего схватил раздосадованную пони за ногу и потащил за собой.

Несколько минут спустя они уже были далеко от этого места – в закоулках ночного Ньюпони тауна. Только здесь Блэйз позволил себе остановиться и отпустить копыто Мэрилайн.

– А почему нет то? – сердито спросила пони.

– Потому что не стоит злить официальные власти больше, чем это необходимо, – ответил ей кольт, – Хоть ты пока так и не считаешь, но запомни: на самом деле у них длинные клешни… Вот. Лучше на этом потренируйся, – снисходительно улыбнувшись, единорог передал ей свиток с кентерлотской печатью и пошел прочь.

– Ты на поезд? – немного грустно спросила пони.

– Угу. Через полтора часа он уже будет на станции, так что больше я вам ничем пока помочь не могу. Надеюсь, потеря этой бумажки поможет твоей сестре выиграть немного времени для спасения памятника.

– Обязательно поможет. Кстати, ей что-нибудь передать?

Блэйз на секунду остановился и задумался:

– Да. Скажи, чтобы не опускала копыта, ведь за это я её и люблю.

– Хорошо.

И снова муж её сестры, а по совместительству её единственный наставник в сфере магии огня оставлял их. Надолго или нет, она не знала. Никогда нельзя было предугадать, как быстро будет выполнено его задание, но в том, что оно будет выполнено, Мерилайн не сомневалась.

На землю медленно осыпались догорающие остатки разрешения на снос и реконструкцию самой большой статуи Ньюпони тауна.

Глава 8

Глава, в которой Норд и Саддам подходят к границе земель чейджлингов, Луна знакомится с семьей султана, а Блюпайпер получает еще немного времени

Поспать ему этой ночью так и не удалось. И рассвет, и полдень кольты встретили в пути, шагая по заросшей травой грунтовой дороге ведущей из города Кентерлота до северо-восточных границ Эквестрии. Местность, несмотря на близость к столице, оказалась совершенно безжизненной и дикой, однако причиной тому послужили вовсе не бизоны, а изначально ужасные условия скалистой местности, где кроме редких кустарников и вьюнов ничего не росло. Да и соседство с агрессивной расой чейджлингов мало привлекало различных переселенцев, в результате чего Кентерлот волей неволей стал приграничным городом, постоянно подвергавшимся нападкам с их стороны.

Всю дорогу они не разговаривали: Норд, оттого что рассердился на своего компаньона из-за его ночного побега, а Саддам же просто решил, что уже высказался раз о малодушии земнопони и не считал нужным добавлять к этому что-то еще.

В какой-то момент старый единорог оступился и потерял равновесие, после чего, поливая весь свет ругательствами, сильно изогнул шею и принялся яростно срывать с себя провисшие в процессе ходьбы бинты:

– Дурацкая зеленая квочка, облепила меня этими тряпками!

– Эй! Вообще-то она тебе помочь хотела, – вступился за Лайт Ли Норд.

– Больно нужна мне её помощь! – проворчал старик, с силой выворачивая голову на сто восемьдесят градусов, – Всю жизнь сам справлялся, а тут вдруг «помощь понадобилась».

– Тем не менее, ты мог бы проявить к ней хоть чуточку уважения и благодарности.

Ненадолго прервав свои странные попытки завязаться узлом, Саддам повернул голову боком и вперил свой опухший глаз в Норда. Как какой-то ворон или гриф. Ему даже стало немного не по себе от такого взгляда.

– Я никогда не буду благодарить кого-то за услугу, в которой я не нуждался, уяснил?

После этих слов единорог остановился и продолжил манипуляции с бинтами, ну а Норд, воспользовавшись этой небольшой заминкой, осмотрел окрестности.

Кентерлот уже почти скрылся за горной грядой, а потому местность все меньше напоминала знакомую ему Эквестрию. Вроде бы дальше на севере среди скал еще находился город Черриополь, в котором ранее располагалась резиденция принцессы Луны и проживала большая часть таинственных перепончатокрылых пегасов, но разглядеть его отсюда не было никакой возможности. Зато мрачное, затянутое темными тучами Меняющееся Плато прекрасно виднелось с этой позиции. Границы территории чейджлингов резко отличались от окружающих земель, за счет своего зеленовато-черного «испорченного» грунта и фосфоресцирующей в полумгле растительности. То было порча из другого мира, занесенная сюда странным темным аликорном по имени Кризалис. В свое время эта напасть грозила поглотить всю Эквестрию, а возможно и весь континент, если бы принцесса Селестия силой своей магии не отделила оскверненные заразой земли от остального мира, создав огромных размеров разлом в земной коре. Получившееся в результате магического вмешательства плато и стало именоваться Меняющимся.

Со временем оно накренилось и стало на несколько десятков метров ниже, чем остальная земля, но заметить, что некогда они были единым целым, пока еще не составляло труда. Пересохшие русла рек, разделенные горы, даже растительность на приграничных территориях чейджлингов – все это как будто бы разрезали кривым ножом на две части.

«А может, так оно и было? – подумал пони, – Ведь сила Богов не имеет пределов, а потому что ей мешало создать огромный нож и отрезать от земли её испорченную часть, как долю от червивого фрукта?»

Взглянув на своего пожилого спутника, который все еще не достиг успеха в нелегком своем деле, Норд поинтересовался:

– Эм, ты ведь вроде как единорог. Не проще ли воспользоваться магией?

– Если бы я мог воспользоваться ею, то наверняка бы уже догадался это сделать, не думаешь? – недовольно проворчал горбун.

– Наверное, – пони почесал затылок, – Ну, так… Тебе помочь?

Немного подумав, Саддам шумно выдохнул – как будто бы его заставляли сделать какую-нибудь гадость, – и согласно кивнул:

– Да, пожалуй.

Невесело усмехнувшись, земной подошел к старику и помог ему избавиться от бинтов. Лайт Ли не успела закончить перевязку и как следует закрепить их, а потому держались они плохо и действительно больше мешали, тревожа незажившие еще раны, чем помогали защитить их от окружающей среды.

Едва освободившись, горбун зашагал дальше.

– Ничего не забыл? – спросил пони, глядя ему вслед.

– Хм?

– Ну: «Я никогда не буду благодарить кого-то за услугу, в которой я не нуждался»…

– И что? – Саддам снова посмотрел на него сначала налитым кровью правым глазом, а затем быстро повернул голову, взглянув на него другим.

– Проехали, – махнул копытом Норд.

В молчании они прошли еще где-то полчаса, после чего дорога резко ушла вниз и открыла их взглядам саму Эквестрийскую границу. Здесь разделенные Богиней земли пролегали ближе всего друг к другу и именно в этом месте некогда базировался особый гарнизон стражи Селестии, который как мог защищал покой жителей Эквестрии от страшной угрозы пожирателей любви, расположившись в бревенчатом укрепленном форту. Кризалис часто разрушала его и также часто его восстанавливали вновь, но в последний раз он был разрушен окончательно. После этого нападения, почти пять лет назад, и началась полномасштабная война между двумя королевствами. По инициативе едва только взошедшей на трон принцессы Луны вся армия Эквестрии, а также кристальные пони принцессы Каденс под предводительством новоиспеченного аликорна Твайлайт Спаркл и еще девяти бывших учениц принцессы Селестии отправились в военный поход, чтобы раз и навсегда избавить мир от чейджлингов.

Норд плохо знал, как продвигается их поход сейчас и кто там одерживает верх, но то, что война затянулась, было очевидно даже ему. Разгром королевы Кризалис обещали завершить еще несколько лет назад.

– Уверен, что нам стоит туда идти? – спросил Норд, глядя на длинные висячие мосты, переброшенные через темную бездну. По ним атакующие войска Эквестрии некогда пересекали разлом, под звуки горнов и военные песни, маршируя навстречу своей судьбе.

– Просто шагай, земной – скупо ответил Саддам.

Пожав плечами, кольт прошел за небольшие черно-белые столбики к бывшей стоянке экспедиционных войск. Здесь, на старой границе, они последний раз отдыхали перед походом. Условно граница теперь ушла куда-то далеко вперед, и здесь повсюду также находилась территория Эквестрии, но сколько ни вглядывался земнопони в мрачные дали, так и не смог увидеть ни одного намека на «очищение». Все те же недружелюбные тучи в небе, да черные пустоши на земле.

Пройдясь мимо брошенных здесь деревянных времянок, флагштоков и оставленного армией мусора, Норд остановился у одного из висячих мостов и посмотрел в пропасть. Высоковато. Благо доски пока еще были достаточно свежими, чтобы не проламываться под весом небольших лошадок.

– Норд! – громко крикнул горбун, остановившись по левую сторону от него, – Живо иди сюда, здесь есть переправа!

– Серьезно? – изогнул бровь Норд.

Старик вздрогнул и повернулся к нему:

– Да… Хм… Ты уже здесь? – сконфузился старый единорог, – Плевать, идем уже.

Курьезность момента испортило лишь осознание того, что Саддам, – как уже давно подозревал земнопони, – ослеп на один глаз. При этом он ни разу об этом не сказал, не пожаловался, и всеми силами делал вид, что ничего не произошло. И даже если бы сейчас Норд у него об этом спросил, то, скорее всего, получил бы в ответ усмешку или молчание. Как будто бы старому культисту Найтмэр Мун действительно не нужна была ни поддержка, ни сочувствие.

Ступив на мост, Норд из любопытства прикрыл правый глаз и попытался осмотреться. Добрая половина мира тут же исчезла. Все, что находилось справа от него, стало невидимым, и теперь там могла быть хоть пропасть, хоть гнилая доска, хоть затаившийся враг – всё что угодно, и он никак не мог об этом узнать.

«Да уж, крайне неприятная потеря…» – подумал земнопони, все ближе подбираясь к Меняющемуся Плато.

Внезапно воздух наполнили отвратительные звуки паучьих духовых инструментов, перемешав в голове все её мысли. Плаксивые и свистящие они как будто специально старались оглушить кобылицу, на разные лады играя нечто, по их мнению, торжественное.

– Вот только почему именно сейчас? – ошарашенно промолвила принцесса Луна, понимая, что никто её не услышит в этой какофонии.

На её башню один за другим поднимались пауки. Сначала всякая мелочь вооруженная дудками и колокольчиками, следом появились особи покрупнее, явно самочки, с расписными бархатными лентами в лапах, ну а затем, сверкая на солнце золотыми и серебряными одеждами и оперенными головными уборами, начали заходить виновники этого маленького торжества. Несколько десятков пауков: статных, ровных, как на подбор и с яркими белыми крестами на брюхе. Чистая порода.

Все это время Луна ждала объяснений, и, когда на вершину обзорной башни наконец поднялся султан Альмар, она, наплевав на необходимость стоять смирно и смотреть на представление, подбежала к нему.

– О, Богиня, прошу вас, вернитесь на место во время церемонии приветствия! – не преминул заметить он, – Это неуважение к пришедшим.

– Почему меня не предупредили об их прибытии? – строго спросила она.

– Эти грифоны… Согласен, их беспардонность и неуважение к правилам порой даже меня выводят из равновесия, – не прерывая разговора, паучий султан как бы невзначай провел её обратно к центру площади, – Мы обязательно накажем капитана дворцовой стражи за эту провинность.

– И тем не менее. Кто это такие?

– Вы не помните? – удивился паук, – Вы велели мне найти тех существ, которые будут держать в небе Луну и Солнце, пока мы будем осматривать ваши земли.

– А разве пауки владеют магией? – бывшая Богиня Ночи скептически оглядела пришедших.

– Это не просто пауки, О, Мудрейшая. Это всё – мои дети, – султан с гордостью провел трехпалой конечностью расположенной у рта по строю крестовиков, – Я и все мужи моего рода наделены редким даром магической силы и каждый из них с великой радостью будет служить вам. От самого старшего, и до едва только вылупившегося из кокона.

– Оу, это прекрасно, – смягчилась Луна, – Но почему их так много?

– Ровно тридцать шесть штук. По числу дней, которые мы затратим на путешествие.

– И как же зовут этих «мужей»?

– Полагаю, будет лучше, если мы с вами дадим им самим возможность представиться.

Аликорн кивнула и замершая на время их беседы процессия как по команде ожила вновь. Вновь зазвучали странные трубы и забегали паучихи с бархатными лентами. К принцессе подошел черный с красной полосой глашатай, похожий на самку «Черной вдовы», а затем первый из сыновей. Самый крупный и с уже начавшими обрастать густыми волосами жвалами.

– Альмар-Суфар, – представился он, присев на четыре передних лапы, и низко поклонился принцессе. По полу звякнули многочисленные именные украшения и священные символы.

– Четырнадцатый и самый старший из сыновей ясноокого султана Альмара, – провозгласил глашатай, – Первый наследник престола. С двух лет овладел гипнозом и, волею Великого Владыки, служил в верхнем золотом пантеоне при его дворе. В совершенстве овладел магией духов в пять лет. Не по годам храбр и самоотвержен, мастер боя на шипах, но при этом сдержан и никогда не позволяет чувствам опережать разум. Ныне находится на службе у Великого султана в качестве посла его воли на дальних границах. Уже прославился привнесением мира в земли враждующих племен скорпионоподобных варваров.

– Ого. Не только воин, но и миротворец, – похвалила его принцесса.

Еще раз благодарно поклонившись им, Альмар-Суфар вернулся в строй, а на его место встал другой из сыновей султана – тоже крупный и суровый паук, но с белыми передними лапами на которых были изображены символы схожие с буквой «i». Такой же символ имелся и на его морде.

– Альмар-Харем, – назвал подошедший свое имя.

– Двадцать седьмой сын, светлейшего из светлых, султана Альмара и второй наследник престола. Первый вылупившийся младенец из второго выводка и оттого возведенный в орден Предвестников еще при рождении. Способности его зашли дальше, чем у любого из его братьев, потому как не только духи, но и все стихии подвластны воле Альмар-Харема, однако магия не единственная его сильная сторона. Этот муж не гнушается науками в частности Астрономией и Алхимией и уже имеет вес среди мудрейших умов Паучьего Царства.

– Раз так, то я уверена, ему было бы о чем пообщаться и с нашими учеными, – улыбнулась правительница Эквестрии, – Возможно, стоит устроить его в Кентерлотскую Академию?

– Нет, что вы, – покачал головой султан, – Эквестрийская наука пока слишком темна из-за господства магии. Он зря потеряет свое время.

– По-вашему пони так уж глупы? – искренне удивилась аликорн.

Вместо ответа старый паук жестом призвал её к молчанию и позволил своему двадцать седьмому отпрыску вернуться в строй.

Следом появился двадцать восьмой его сын по имени Дакур-Альмар, который, если верить красноречивому глашатаю, отличался острым умом и большими познаниями в военной стратегии. Затем были еще и еще дети. Каждый из них казался принцессе Луне уникальным, лучшим. Каждый имел множество сильных сторон и даже их количество не превращало их в серую массу. Проведя мысленную параллель с детьми Эквестрийских вельмож, принцесса даже несколько опечалилась; любимые чада кентерлотской верхушки редко блистали особыми талантами и сколько-нибудь серьезными увлечениями, предпочитая прожигать свои жизни на всякую ерунду. С другой стороны, возможно, ей их просто неправильно представляли при знакомстве?

Церемония заняла практически два часа, но принцесса осталась довольна результатом. Никогда прежде она так сильно не была уверена в том, что передает небесные светила в действительно надежные лапы. Да и знакомство с семьей султана порадовало принцессу Луну, о чем она и сообщила ему, сразу по её окончании.

– Ваши дети весьма достойные представители своей расы. Я довольна.

– Это радует меня, О, Великая, – поклонился ей султан.

– Однако мне бы хотелось узнать: что сподвигает их на столь активный образ жизни? Воспитание, некие правила или еще что-то?

– Как вам сказать… Видите ли, Ваше Высочество, век пауков недолог – задумчиво произнес Альмар, когда на смотровой башне более не осталось гостей – Куда короче, чем у тех же единорогов или грифонов, а потому мы не привыкли тратить свое время понапрасну. За те года, что вам требуются для получения одного лишь собственного оперения, мы успеваем не только научиться пользоваться своими крыльями, но уже и потерять их.

– А как долго живут пауки? – спросила Луна.

– Пятнадцать лет.

– Оу… Этого и правда мало.

– Иные думают, что этого более чем достаточно. Подари мне кто-нибудь ваши семьдесят лет жизни и оставшиеся пятьдесят пять я все равно буду маяться без дела в ожидании смерти.

– Ну, а как на счет вечности аликорнов?

Паук усмехнулся, но промолчал. На некоторое время стало тихо.

– Кстати, а почему все ваши сыновья носят также и ваше имя? – вдруг спросила принцесса, поглядывая на летящий по небу синий воздушный шар, – это ваше личное желание или какое-то правило?

– Потому что они еще не заслужили иметь свое собственное имя.

– То есть?

– Они пока еще часть меня, – заметив непонимание в её взгляде, султан взялся за объяснения, – Не самостоятельные личности, а продолжение моих деяний. Встретив их, никто не скажет: «О, глядите! Вот идет Суфар», – но скажут: «Идет сын славного султана Альмара!». И до тех пор, пока они не заслужат собственную славу, никто из них не будет именоваться иначе. В молодости и я носил имя своего отца.

– Интересная традиция… Возможно, мне стоило бы посетить ваши земли. Все-таки хоть вы и стали частью Эквестрии мы так мало знаем о вашей культуре.

– Это было бы великолепно, Ваше Величество.

– Пожалуй, запланирую визит к вам сразу после посещения Спарроуярда. Подготовка к этому походу продвигается успешно, я надеюсь?

– Более чем, О, Богиня. Свита подобрана, повозки снаряжены, жеребцы для кареты набираются из числа самых выносливых земнопони севера, – я взял на себя смелость выбрать особей вороной и синей масти, для более удачного гармонирования с цветами ваших знамен – охрана процессии почти готова…

– Не надо охраны, – прервала его принцесса Луна.

– Что?

– Я не хочу прятаться от своих граждан за спинами телохранителей. Достаточно будет моих сопровождающих.

– Как вам будет угодно, хоть я и не одобряю подобного пренебрежения к собственной безопасности, – паук снова задумался, и, вспомнив что-то, добавил, – Также, мы послали гонцов к жителям окрестных поселений. Они сообщат о вашем скором шествии по их землям, дабы все желающие могли выразить вам свою признательность, или рассказать о проблемах, если таковые имеются.

– Чудно, – кивнула аликорн, – В таком случае, у меня пока больше нет к вам вопросов, султан.

– Тогда вынужден вас покинуть, Ваше Величество.

Паук поклонился ей, развернулся, и быстрым шагом покинул смотровую башню, оставив принцессу Луну наедине со своими мыслями.

Теперь он казался ей таким искренним, таким честным, что недавняя ненависть к нему уже сменилась милостью, а твердая уверенность в скором разоблачении обратилась в ничто. Ведь он был её близким другом и почти наставником. Он ни капли не боялся грядущего похода. Он как будто бы знал, что с её землями все хорошо.

«Быть может, моя некровная сестра все-таки лгала мне, столь нелестно высказываясь об Эквестрии? Но какую же цель она в таком случае преследовала? В любом случае, я скоро все узнаю…»

– Ну, смелее! Не вынуждайте меня снова толкать вас в зад, – торопила голубенькая единорожка перекаченного земнопони в рабочей форме и строительной каске, который медленно и неохотно плелся по богато отделанному длинному коридору.

Откуда-то сверху до них доносились громкие звуки чьей-то ругани. Из-за полного отсутствия посетителей гуляющее по коридору эхо было прекрасно слышно.

– Может не надо? – неуверенно спросил строитель.

– Еще как надо! – сердито ответила пони, – Мы оба зайдем и все ему скажем.

– Просто я подумал, вы ведь и так здесь все умные, – смущенно прогудел огромный земнопони, – Наверняка, без меня сможете во всем разобраться. Зачем я, такой дурак, вам тут сдался? Испорчу всё только… Я, пожалуй, пойду.

Жеребец развернулся и хотел было направиться к выходу, но Блюпайпер быстро перегородила ему дорогу. Суровая и непреклонная она с укором посмотрела на него, чем заставила здоровяка еще раз передумать и вернуться к прежнему маршруту.

Поднявшись на еще один лестничный пролет вверх, они, наконец, попали на четвертый этаж здания мэрии, туда, где шум голосов был особенно хорошо слышен.

– Скажешь ему, что не согласен работать без договора, основанного на разрешающем документе формы №7 с королевской печатью Принцессы Луны, и всё. Большего от тебя не требуется. Запомнил?

– Мхм, – промычал земной.

Подойдя к двери четыреста четвертого кабинета, из которого, собственно, и исходили все эти грозные выкрики, прерываемые иногда плаксивым голоском, единорожка громко постучала, а затем, когда голоса смолкли, толкнула дверь прошла вовнутрь.

Первое что она увидела – полнейший кавардак. По всему кабинету были разбросаны бумаги, на ярком красном ковре красовалось большое чернильное пятно, а на полу валялись осколки разбитой цветочной вазы – её, судя по всему, совсем недавно шмякнули о стену в порыве гнева. Явно не самая рабочая обстановка.

За большим столом стоял, все еще пылая от ярости, большебрюхий паук Насфухор, рядом же, прикрывая заплаканное лицо стопкой поднятых с пола бумаг, застыла желтая единорожка из числа служащих мэрии. Её аккуратно уложенная изумрудная грива уже успела порастрепаться после недавней беседы, а белый воротничок на шее съехал куда-то в сторону.

«Это ведь надо быть такой растяпой, чтобы потерять документ государственной важности… – глядя на неё, подумала Пайп, – С другой стороны, её некомпетентность подарила нам еще немного драгоценного времени для спасения памятника. Надо бы выразить ей свою признательность».

Дело в том, что сестра решила не осведомлять её о своей с Блейзинг Хорном ночной вылазке, а потому новость о потере разрешения, которую донесли до неё сегодня утром подруги из мэрии, стала для пони весьма неожиданным подарком судьбы.

– Что вам надо?! – спросил Насфухор, переводя взгляд своих многочисленных красных глазок то на Блюпайпер, то на пони-строителя, – Я приказал вам начинать демонтаж памятника еще час назад, почему вы этого не сделали?

– Мы отказываемся разбирать памятник без документа о печати со справкой с… Принцессы Луны… – каждое следующие слово земной говорил все тише, пока совсем не замолк. Поняв, что оплошал, он густо покраснел, а потом выкрикнул – Без бумажки, короче!

– Он имеет в виду договор на основании разрешающего документа седьмой формы, – поправила его Пайп.

– Договор будет позже, а сейчас идите работать! Немедленно!

– С какой стати они должны это делать? – хитро спросила Блюпайпер.

– С такой, что я мэр этого города и я им приказываю! – рявкнул паук.

– Одного вашего приказа недостаточно для уничтожения культурных ценностей Эквестрии, думаю, вы уже успели об этом узнать.

– Мое слово подкреплено разрешением принцессы Луны!

– А где оно? – улыбнулась пони, – Почему вы с самого утра не можете нам его показать?

– Я уже демонстрировал его вчера перед всем городом. Этого более чем достаточно, я считаю!

– Разве? – Блюпайпер сделала вид, что удивлена, – Странно. Я, вот, его не видела. А вы?

Она повернулась к своему мощному сопровождающему. Тот помотал головой из стороны в сторону:

– Неа.

– Покажите ему разрешение, предоставьте договор, и работники примутся за демонтаж, а пока… Мало ли, вдруг вы хотите их обмануть? Снос памятников дело наказуемое, знаете ли, и ни один Ньюпони таунский пони не пойдет на такой риск, ведь так?

Немного помедлив, жеребец согласно кивнул:

– Вообще не пойдем.

– Вам нужны договора? Прекрасно, будут вам договора – Насфухор повернулся к своей помощнице, – Эй ты! Передай им проекты договоров – если ты их не потеряла, конечно, – и укажи в них двойной оклад. Пускай уже принимаются за дело!

– Я не могу, – едва слышно пискнула она, – Без подколотого к ним разрешения такие договора все равно недействительны.

– Ну, так найди разрешение! Вспомни, куда ты его засунула, бестолочь!?

Не справившись с эмоциями, паук стукнул лапой по столу. От неожиданности мускулистый жеребец вздрогнул, а желтая единорожка попыталась стать еще незаметнее за своими бумагами.

– Успокойтесь, – спокойно произнесла Блюпайпер, – И не кричите на своих сотрудников – это бестактно. Документы имеют свойство теряться и, вполне вероятно, что это даже не её вина. За день они проходят через много пар копыт…

– Тебе-то откуда об этом известно, а? Может, вы вместе его выкрали сегодня ночью, чтобы защитить свой «драгоценный» памятник?

– Украла из тщательно охраняемого здания мэрии? – скептически спросила единорожка, – Вы в своем уме?

– Не тебе сомневаться в моем здравомыслии, четвероногая! Знай одно, я так или иначе найду это разрешение. Перерою весь город, но найду, понятно? Сегодня!

– В таком случае, удачи… Однако, если вам все же не удастся этого сделать, то придется повторно поднимать вопрос о переделке статуи перед Её Величеством. Ну, или оставить всё как есть.

– Не дождетесь, – фыркнул паук, – Это всё?

– Да.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы покинули мой кабинет.

Довольная состоявшимся разговором Блюпайпер мило улыбнулась, а затем развернулась и вышла за дверь. Строитель хвостиком проследовал за ней. Оказавшись в коридоре, он долгое время молча шагал, а затем вдруг спросил:

– Так что решили: сносить или нет?

– Даже не вздумайте. Пока у нас будет хоть какая-то возможность этого не делать, мы будем сопротивляться.

Мост закончился и Норд, наконец, смог ступить на твердую землю Меняющегося плато. Ощущения не самые приятные для копыт, но все-таки лучше, чем шагать по длинной раскачивающейся от каждого шага переправе. Да и сама земля в этом месте была еще не настолько уродлива, как в эпицентре этой заразы, но от нормальной все-таки отличалась сильно. Сухая, липкая и тяжелая, как цемент.

– Может, дойдем до того перелеска и устроим привал? – предложил пони, указав на стену почти что нормальных деревьев, которые совсем чуть-чуть были покрыты черными наростами.

– А ты что, уже устал?

– Нет, не устал, – соврал Норд, – Однако после этого перелеска нас будет ждать почти что голая безжизненная пустыня и если мы не передохнем здесь, то там нам будет куда тяжелее это сделать.

– Ладно, заодно узнаем, насколько съедобны местные травы. Но сильно не расслабляйся! Как стемнеет, мы снова выдвигаемся.

– Без проблем, – пожал плечами Норд.

Мечта упасть на землю и просто отключиться, которая стала вдруг так близка к осуществлению, придала ему сил, и остаток пути кольт преодолел едва ли не вприпрыжку, сильно обогнав своего пожилого спутника. Есть он не хотел совершенно.

На роль лежанки отлично подошли вылезшие на поверхность корни огромного мертвого дерева. Там он и уснул, положив под голову свою побелевшую ногу.

Во сне ему привиделась Ария. Они долго бродили вместе по каким-то бесконечным коридорам и каменным мостикам, то спускаясь в темноту подземелий, то поднимаясь ввысь. К самым облакам. Она не разговаривала с ним, а только иногда останавливала и молча показывала верную дорогу, не давая оступиться. В какой-то момент, она обернулась и посмотрела на него. Лицо её было очень старым сморщенным и почему-то вовсе не женским. Он увидел в ней Саддама. Как только он понял это, на месте его любимой кобылицы оказался старый горбун.

«Идем» – сказал он, и земнопони пошел за ним. Дорога становилась все круче, как будто бы заворачиваясь в петлю, но Саддам словно бы не замечал этого. Шел и шел, пока она не повела их вверх под прямым углом. Пожав плечами старик сначала карабкался по ней, а затем лихо перепрыгнул с каменного моста прямо на облако. Он поманил за собой земного. «Прыгай. Смелее!» – велел горбун. Это было трудно, но Норд взобрался повыше и, со всей силы оттолкнувшись от каменной стены, прыгнул.

Облако с Саддамом отплыло в сторону, а земной с криком полетел вниз, туда, где его ожидали сотни каменных дорог ведущих в разные стороны.

Когда он проснулся, уже наступил вечер.

Глава 9

глава, в которой дважды не могут сдержать слово...

По пустошам Меняющегося плато они передвигались четыре дня, наблюдая, как с каждым километром пройденного пути окружающий пейзаж становился все более мрачным и неприветливым. Над головой сгущались тучи. Земля темнела. Всё живое медленно увядало и гибло. Редкие деревья и небольшие рощицы, которые встречались им по дороге, теперь почти всегда страдали от местной хвори: странным образом раздувались и корчились, а в тех местах, где отвалилась кора, виднелись целые россыпи необычных фосфоресцирующих цветков-паразитов. Травы почти не было, так что от истощения их спасали лишь те несколько тюков подсохшей травы, которую жеребцы заблаговременно запасли еще в самом начале пути.

Несмотря на голод и переутомление, Норд старался не жаловаться на судьбу и молча следовал за своим компаньоном, ожидая, когда тот устроит привал и позволит ему немного передохнуть. Молодой кольт не причислял себя к марафонцам или даже просто заядлым путешественникам, поэтому усталость одолевала его достаточно быстро, после чего сияющая где-то далеко конечная цель уходила в его голове на второй план, уступая место вполне земным желаниям. Вот только горбун старательно этого не замечал.

Первое время Саддам напоминал ему ведьму. Он также неустанно брел, почти целые сутки и, казалось, только из сострадания к нему соизволил ненадолго остановиться следующей ночью. Но на второй день что-то изменилось. Как будто услышав его молитвы, старик начал делать периодические передышки. Сначала редкие, затем все чаще и чаще. На второй день Норд засыпал уже без барабанного боя в ушах и дрожи в коленях, а на третий даже не устал. Ему стало казаться, что он мог бы пройти и побольше этого, но пони прекрасно понимал что и не он является причиной столь участившихся остановок. Почти каждый час Саддам застывал на месте и, уставившись на землю, громко сопел, переводя дыхание. Лицо его становилось сердитым. Он скалился и морщился от боли, но через какое-то время снова начинал идти.

Так прошло четыре дня, а на утро пятого Саддам просто не поднялся на ноги.

– Ты в порядке? – спросил Норд, подойдя к распластавшемуся на земле старому единорогу.

– В полном, – тут же соврал он, даже не взглянув на собеседника.

– Помочь тебе встать?

– Нет. Не стоит, – ответил старик, и, чтобы как-то успокоить его, добавил, – Все нормально. Я просто устал. Отдохну еще немного, и продолжим идти.

– Но мы ведь всю ночь отдыхали, нет?

– И что из этого? – рассердился единорог, – Если ты чувствуешь прилив бодрости, земной, так иди и попасись где-нибудь, а еще лучше – найди свежую воду. Наши запасы скоро подойдут к концу.

– Ну… ладно, – смиренно ответил пони, – Но если понадоблюсь – крикни.

Пожав плечами, Норд неспешно побрел осматривать окрестности. Ничего интересного, правда, он там не обнаружил, поскольку поблизости ничего кроме одиноко стоящего рядом с ними сухого дерева и не имелось. Камни, острые скалы, да черная земля. Ни единого источника чистой воды. Хотя, – и земной не собирался этого отрицать, – он особо и не искал. Где-то в душе он уже начал беспокоиться за здоровье своего друга, а потому не стал уходить далеко, решив вместо этого просто наворачивать круг за кругом вокруг их стоянки до самого обеда.

Когда он вернулся Саддам все еще лежал на том же месте, даже не шелохнувшись.

– Ну как? – негромко спросил Норд.

– Никак, – честно признался горбун, – мне нужно еще немного времени.

– Эм, просто знай: чем дольше ты лежишь на одном боку, тем тяжелее тебе будет подняться потом. Ноги затекут, и вообще стоять не сможешь…

– Да знаю я, – отмахнулся от него единорог.

В воздухе повисла тишина, но промолчал старик недолго. Минуту или чуть больше, вероятно взвешивая все за и против, после чего наконец-таки решился и произнес:

– А ну-ка, попробуй меня поднять, земной. Надоело мне что-то здесь валяться.

– Вот это другой разговор, – улыбнулся пони и подошел к старику.

Ухватившись за него поудобнее передними ногами, Норд начал вставать на задние и потянул тело горбуна вверх. Он стал куда легче, чем тогда, в Кентерлоте, но все еще оставался увесистой ношей, за счет своей внушительной мышечной массы. Пони аж закряхтел от напряжения. Саддам засеменил ногами, пока не нащупал твердую почву, но, как только Норд отпустил его, снова упал.

– Аррр! Проклятье! – выругался горбун, оказавшись на земле, – Пробуй еще раз!

На второй раз результат ничуть не изменился. Как и на третий и на последующие несколько. Горбун пыхтел и ругался, но ноги отказывались держать ослабевший организм, несмотря на огромную силу воли старика. После очередной неудачи Саддам, наконец, сдался:

– Хватит, пока, – осипшим голосом произнес он, – Дай отдохнуть.

– Может, оттащить тебя к тому дереву? – предложил Норд, – Все лучше, чем лежать здесь.

– Давай. Сидя я наверняка быстрее приду в форму, – согласился с ним горбун.

И Норд перенес сначала Саддама, а затем и их вещевые мешки, и остатки травы под крону мертвого дерева. По просьбе старика, он посадил его на круп, облокотив спиной о древесный ствол, после чего тот действительно стал выглядеть куда лучше, правда, встать на ноги так и не сумел. Их поход пришлось временно приостановить.

Ближе к вечеру, когда кремовый кольт разжег небольшой костерок, Саддам первый заговорил с ним, нарушив прерываемую одним лишь треском огня тишину:

– Завтра нам надо будет во что бы то ни стало добраться до тех вон скал, слышишь меня? – он указал копытом в сторону высокой каменной стены, похожей на заточенные кривые когти.

– Угу… – промычал Норд, без аппетита пожевывая пучок травы.

– Мы и так потеряли здесь слишком много времени, а нам еще Виолстар надо найти. Сомневаюсь, что другие ученицы помогут нам связаться с Селестией.

– А с чего ты взял, что Эквестрийские войска, а тем более Виолстар, будут за теми скалами? – поинтересовался пони, попытавшись разглядеть что-нибудь в зазорах между каменными «когтями»

– Я и не говорил, что они будут за скалами. Просто забравшись на них, мы сможем хотя бы увидеть, где они в данный момент находятся.

– И как мы туда заберемся?

– Я ведь единорог, забыл? – вполне искренне удивился Саддам, – Встанешь на камень побольше, а я тебя на нем донесу до самой верхушки при помощи левитации.

– Ага, донесешь, как же, – буркнул в сторону Норд, – Ты себя-то с места сдвинуть не можешь.

– Ты это о чем?

– Ни о чем, – земной отвел взгляд, но Саддам и сам обо всем догадался.

– Эй, земной, ты чего? – горбун ухмыльнулся, – Не торопись сбрасывать меня со счетов. Во мне здоровья больше чем в десятке таких как ты! Просто немного болят суставы и колит в боку. Завтра пройдет.

– Зря ты не лег в больницу, Саддам…

Норд отложил в сторону недоеденный тюк и шмыгнул носом. В воздухе повисла неловкая пауза. Его собеседник нахмурился.

– Если бы я это сделал, мы были бы сейчас не на полпути к своей цели, а до сих пор торчали бы в белой палате Кентерлотской клиники. И неизвестно еще выпустили бы нас оттуда или нет, через две недели.

– Подумаешь – две недели, – гневно фыркнул земной, – Разве это большой срок? Разве ради того чтобы сэкономить пару недель стоило рисковать своим здоровьем?! – рассвирепевший Норд поглядел на единорога, ожидая ответа, но тот, видимо, решил ничего не говорить по этому поводу, – Почему ты так спешишь отстроить Мир Мертвых заново, Саддам? Неужели боязнь не найти пристанища после смерти так сильно тебя гложет, что ты готов на любые меры лишь бы этого избежать?

– Я не боюсь не найти себе пристанища на том свете, земной, – спокойно, но с явно заметными стальными нотками произнес бывший культист Богини Ночи, – Я вообще давно уже перестал чего-то бояться. Моя жизнь не имеет для меня значения, равно как и покой моей души, но в этой вселенной есть одно существо, ради которого я должен стараться это сделать.

– И кто же это? – поинтересовался пони, – Найтмер Мун?

– Нет. Младшая из Богинь-сестер меня тоже мало волнует.

– Тогда кто?

– Моя любовь, – на испещренном морщинами лице Саддама появилась редкая улыбка.

Норд молча уставился на старика.

Посидев еще немного, Саддам засунул копыто куда-то во внутренние карманы плаща и медленно достал оттуда небольшой серебряный кулончик в виде полумесяца с расположенным посередине глазом и показал вещицу Норду.

– Моя любимая кобылица с изящным темно-синим телом, гордой осанкой и сверкающей в ночи собственным светом гривой. Настоящая Богиня. Идеал красоты и молчаливого величия. Самой судьбой ей было предначертано создать культ Найтмер Мун.

– Это та самая «она» о которой ты иногда говорил?

– Да. Её зовут Аделис. Вернее, звали – горбун прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, – Без неё я был бы просто пустым местом. Кладовщиком или виноделом, как мои родители. Но она пришла, и забрала меня из опостылевшей мне повседневности в совсем иную Эквестрию – захватывающую и темную, – и за это я готов на неё молиться.

Норд задумчиво посмотрел на пламя костра:

– Ария тоже круто изменила мою жизнь в свое время, – произнес пони, – И я не жалею, что пошел за ней.

– Да, этим мы с тобой похожи, Норд, – отвлекшись, горбун даже не заметил, что назвал его по имени, а не немного презрительным словом «земной», – Мы оба выбрали судьбу служителей. А потом исчезли, когда не стало наших хозяев. Те самые нули, которые ничего не значат без своих единиц…

– А как давно умерла, Аделис? – поинтересовался Норд.

– Очень давно. Еще до возвращения принцессы Луны.

– Почти девять лет назад, получается, – подсчитал земнопони.

– Двенадцать, – Саддам грустно посмотрел вдаль, – Двенадцать лет, три месяца и восемь дней. И с тех пор она ждала меня там – по то сторону жизни. Обещала мне вечность. И я был спокоен за неё, будучи уверенным, что у неё все прекрасно. Что её нелегкий жизненный путь, омраченный горьким поражением, наконец окончен и впереди только блаженная бесконечность. Но потом одна властолюбивая Богиня лишила её этой бесконечности.

– И ты хочешь вернуть ей её?

– Да. Я не могу сидеть и ждать, зная, что где-то там ей может быть плохо. Каждая секунда страданий моей прекрасной Аделис наносит мне душевные раны куда более болезненные, чем все те увечья, которые причинили мне грифоны у ворот Кентерлотского дворца. Это заставляет меня двигаться, и я не успокоюсь, пока не буду уверен, что с ней снова все хорошо. Только тогда я позволю себе остановиться и умереть.

– Хм… – в голове Норда всплыл образ зеленой ведьмы, и внезапно ему почему-то стало стыдно, – Никогда не смотрел на эту ситуацию в таком ключе. Ария ведь тоже сейчас где-то там – в разрушенном мире, но мне казалось, что она просто исчезла и всё. Превратилась в пыль. Я и не думал, что она может страдать в таком состоянии. Я вообще мало за неё беспокоился.

– А вот этим мы с тобой отличаемся, земной, – согласно кивнул Саддам, – Ты никогда в жизни никого не защищал и даже не пытался этого сделать. Ты не умеешь жертвовать собой. Ты слаб духовно и сам нуждаешься в постоянной опеке. Да, мы оба находились во служении у наших «Богинь» и лишь безропотно выполняли все их приказы, но я был для Аделис щитом, верным псом, а ты больше предпочитал сам прятаться за крупом лича в случае опасности. Никудышный слуга. Поэтому ты и не переживаешь за неё. Не пытаешься ей помочь, а все надеешься, что она сама со всем разберется и придет за тобой.

– Эй, вообще-то я пытался! – начал оправдываться пони, – Между прочим, я даже записался в войска гарнизона Колосса исключительно ради её спасения! И я был готов рисковать за неё своей жизнью!

– И как, добился успеха? – язвительно спросил горбун, – Нет, Норд, это был совсем другой порыв. Жалкая попытка заглушить нудный голос своей совести и больше ничего. Свое же истинное отношение к ней ты показал еще там – в цитадели. И я лично был тому свидетелем.

Напоминание о том дне болезненным уколом отозвалось в сердце Норда.

– Я не пошел за ней, потому что это было безрассудно! – рассердившись, крикнул кольт.

– А кто просил тебя рассуждать? – тут же парировал единорог, – Она попала в беду и нуждалась в тебе. Ты обязан был пойти ей на выручку. И если тебе суждено было умереть в тот день, то ты бы умер, спасая самое дорогое, что у тебя было. Так должен был поступить истинный слуга.

– Значит, теперь ты тоже так думаешь! Между прочим, когда я говорил об этом во время нападения щупальцеротых, никто меня не поддержал. Все меня отговаривали от этого поступка.

– Потому что они не любили, а потому не могли понять твоего рвения.

– Ну а ты? Почему ты не стал ничего говорить? Если бы ты поддержал меня тогда, я бы пошел!

– Давать тебе пинка, для совершения мужского поступка? – хмыкнул горбун, – Может, мне еще стоило донести тебя до её комнаты, чтобы ты не передумал? Не будь идиотом, земной.

– И правда… – поняв, насколько глупо звучат его слова, пони сник, – Это все моя вина. Быть может, всё сложилось бы совсем иначе, вернись я за ней тогда. Она не попала бы в лапы мертвецам, закончила бы свои исследования и вторжение не обернулось бы таким провалом… И принцессу Селестию никто бы не свергал.

– Когда-то я, кажется, уже говорил тебе о рассуждениях на тему «что было бы, если…»? Произошло то, что произошло, и нет смысла забивать свою голову глупыми мечтаниями о других вариантах развития событий.

– Но что же мне тогда делать?

– Помогать мне, – старик усмехнулся, – Сейчас у нас с тобой одна цель и если тебе одному не хватает сил на то, чтобы идти к ней своим путем, то просто следуй за мной.

– И вместе мы обязательно её достигнем…

– Да, земной, обязательно достигнем – Саддам вновь улыбнулся, а затем задумался о чем-то своем, нахохлился и поплотнее завернулся в свою попону, – Что-то утомил меня этот разговор. Ты как хочешь, а я спать. Утро вечера мудренее, как любил поговаривать Зок.

– А это что такое? – спросил огромный мохнатый паук, сжимая в тонкой трехпалой лапе свиток с печатью.

Блюпайпер устало поднесла к глазам пенсне и посмотрела на документ.

– Разрешение на провоз картофеля по территории Ньюпони тауна, – ответила она, – Почти угадали, но все-таки не то.

– Смотри, четвероногая, я ведь и проверить могу, – угрожающе заметил паук в ало-кремовой форме стражника.

– Проверяй, мне то что – безразлично повела плечом пони и отхлебнула травяного чая из кружки, – Я только спасибо скажу, если вы сами будете их читать и перестанете дергать меня каждые пять минут.

– Мы не дергаем, а задаем вопросы, – исправил страж кобылицу и вернулся в одну из её комнат к другим паукам.

Все это продолжалось с самого утра. Когда Пайп как обычно собиралась на работу в её дверь неожиданно постучали. Открыв дверь, она увидела перед собой нескольких пауков в форме, которые назвали себя городской стражей и бесцеремонно прошли внутрь помещения, где тут же принялись переворачивать все с ног на голову. На её возмущенный вопрос они показали ей письменное дозволение мэра и коротко ответили, что проводят обыск в её квартире с целью найти в ней украденный из мэрии документ. Вот только, как оказалось, они понятия не имели, как он выглядит и даже более того, ни слова не понимали в эквестрийской письменности. Именно поэтому каждый обнаруженный ими листок с подобием печати они тащили к ней и докучали требованиями изложить им основную суть написанного.

Что-то громыхнуло. Первое время Блюпайпер пыталась сохранять спокойствие и продолжала молча писать взятые на дом отчеты, но, когда грохот повторился, она не выдержала, поднялась с места и поскакала в спальную.

Один страж деловито перебирал её вещи, двое других же опрокинули шкафы и внимательно осматривали оголенную стену:

– Вы совсем что ли с ума сошли? – рассердилась кобылка.

– Не мешайте нам заниматься нашей работой, обыскиваемая – ответил тот из них, что носил офицерскую форму и круглую чалму на головогруди со свисающим почти до самой земли плюмажем из перьев – А лучше просто отдайте нам разрешение на снос и не тратьте ни свое, ни наше время. Мы все равно его найдем, рано или поздно.

– Это вряд ли, потому что тяжело найти то, чего нет, – увидев, как один из пауков-стражей так и эдак меряет себе на лапу её кружевные носочки, пони активировала рог и вырвала свадебный подарок у него из лап, – Так, ну это уже совсем наглость!

Из её кабинета снова вышел знакомый ей паук:

– Эй, четв… – увидев офицера он все-таки осекся и переиначил предложение, – Обыскиваемая, поясните что это за документ? Больно подозрительно, что он лежит отдельно от прочего хлама, да еще и в стеклянной рамке.

– Возможно потому, что это свидетельство о заключении брака? – с долей иронии задала встречный вопрос пони.

– Чем вы можете это подтвердить?

– Изображениями наших кьютимарок внизу документа. Или вы думаете, что Её Величество настолько заинтересовались меткой на моем заду, что решили поставить её на разрешении?

– А ну…хм… возможно, вы и правы.

– О! Идите сюда! Я, кажется, нашел его! – раздался радостный возглас из ванной комнаты.

Остальные пауки мигом позабыли о своих делах и, оттолкнув её в сторону, с громким топотом побежали к говорившему.

– Что вы могли найти в моей ванной комнате?! – прикрыла лицо копытом пони и зашагала следом.

– Вот! Этот документ был спрятан за моечной! Наверняка не просто так, – счастливый страж вышел в коридор и продемонстрировал ей большой сильно помятый свиток, на котором страшным почерком её младшей сестры было начеркано:

«Пайп, прости, но шампуня больше нет. Я весь израсходовала на свою гриву после того дурацкого болота по которому мы с Блэйзом ходили на праздники. Будь так великодушна, купи еще флакончик. Искренне твоя, Мерилайн.

P.S. Я еще не успела помыть после себя полы, но не сердись – я обязательно сделаю это сразу по возвращении! ».

– Это даже не официальный документ, – сильно нахмурив брови, проворчала Блюпайпер.

– В таком случае, почему вы его спрятали? – спросил членистоногий страж.

– Я его выкинула.

– Оставив в квартире? – глазки паука уставились прямо на единорожку.

– Потому что мы было лень относить его в мусорку!

Прежде, чем молодой стражник успел еще что-то добавить, в попытке обличить пони во лжи, офицер – который очевидно имел кое-какое представление об объекте поиска, – выхватил у него из лапы записку и, отрицательно покачав головой, вновь скомкал её и бросил на пол.

– Так, продолжаем обыск!

Они задержались у неё в квартире еще на час. Все что могло было быть свалено – лежало на полу, а то что можно было вывернуть наизнанку, ныне уже пребывало в таком состоянии. Кое-где ей даже содрали обои и попортили полы, но, в конце концов, – так ничего и не обнаружив, – пауки откланялись и покинули её квартиру, объявив, что пока она может спать спокойно.

Когда дверь захлопнулась, пони едва лишь успела поднять с пола любимую картину, подаренную ей некогда родителями, как стук раздался вновь.

– Да что вам здесь мёдом, намазано что ли? – проворчала кобылица и, горестно вздохнув, пошла открывать дверь.

На пороге стояла довольная Мерилайн:

– Они ушли? – заговорщическим шепотом спросила она.

– Да. Только не понимаю, с какой стати ты решила прятаться от них.

– А вдруг они меня искали?

– Нет, сестренка, – покачала головой Пайп, – Их больше интересовало разрешение Её Величества на снос статуи.

Мерилайн посмотрела по сторонам и шагнула за порог. Блюпайпер прикрыла за ней дверь.

– Хм, быстро же они на меня вышли… – взволнованно пробормотала Мери.

– Да причем тут вообще ты? – удивилась старшая сестра, – Я же говорю: они искали документ! Им глубоко наплевать на твое членство в организации. Пауки второй день обыскивают всех подряд по приказу Насфухора: вчера работниц мэрии, сегодня – строителей и тех, кому просто не посчастливилось жить рядом с управлением.

– Но мы то, ни к первой, ни ко второй категории не относимся, – заметила белая единорожка.

– Ну, значит, наш толстый правитель счел мое рвение в защите памятника достаточно подозрительным, чтобы устроить кавардак в моей квартире.

– Ааа… – протянула Мери, – Так это из-за тебя они сюда пришли.

– Угу. Сами потеряли документ, а теперь пытаются повесить вину на кого-то другого.

– Разве потеряли? – удивилась пони.

– Скорее всего, – пожала плечами собеседница, – Говорят, работница по имени Келликоин должна была отнести его в типографию к писарям днем ранее, но видимо зазевалась где-то и потеряла. Ну, или же кто-то другой из работников забыл его на своем столе. В любом случае, если виновника не найдут, то все шишки достанутся ей.

– Оу, жалко её, – немного расстроено произнесла младшая сестра, – Как, говоришь, её зовут?

– Келликоин. Такая, желтенькая – как это поле на маминой картине, – и с изумрудной гривой, убранной в хвостик. Я не знакома с ней лично, просто видела несколько раз в мэрии. А зачем тебе?

– Да так… думала, может отблагодарить её как-нибудь, – протянула молодая кобылка, – Хотя бы сладостей накупить корзинку. Все-таки за наш памятник страдает.

– Забавно, – улыбнулась Пайп, – Мне тоже приходила в голову такая мысль. Да, думаю, мы могли бы что-нибудь купить для неё.

– Здорово! Давай деньги, я пойду в магазин.

– Чего? – Блюпайпер усмехнулась и, вручив картину своей сестре, отправилась в другую комнату – Сначала помоги мне с уборкой, хитрюга, а уж потом бегай за подарками.

– Но ведь…

– Швабра в ванной комнате!

Блюпайпер посмотрела на оранжевый камушек янтаря с пчелой внутри и едва заметно улыбнулась. Давно они с Блейзинг Хорном не бывали на море. И дело было вовсе не в нем, ведь не так давно он звал её съездить туда на день-другой, но тогда у неё как раз было много работы, и она отказалась. А потом и его снова выдернули из дома и надолго отправили на какое-то важное задание. «Надо бы постараться проводить больше времени вместе…» – подумала пони, аккуратно положив янтарь к другим памятным вещам. Может и хорошо, что пауки решили сегодня навестить её. Уборка порой помогает вспомнить о давно забытых делах и планах, так и не дождавшихся своего воплощения из-за каждодневной суеты.

А тем временем на улицах Ньюпони тауна сначала редко, а затем все чаще и чаще стали слышны какие-то хлопки. Как будто бы маленькие взрывы или выстрелы. Вскоре к этим звукам добавился свист, какой-то клекот, а также нарастающий шум голосов. Блюпайпер на сразу обратила на них внимание, занятая протиранием полочек в своем шкафу, но в какой-то момент, к ней в комнату вбежала Мери и взволнованно воскликнула:

– Эй, Пайп, там что-то происходит!

– Хм?

– На улице. У статуи или где-то рядом… Пойдем посмотрим!

– Сначала уборка, – непреклонно ответила старшая сестра, но, едва лишь она закончила фразу, как что-то громыхнуло прямо у них под окном. Да так сильно, что затряслись окна.

Переглянувшись, обе кобылки галопом поскакали на улицу. Страх того, что началось нечто ужасное, достаточно быстро сменился простым недоумением, ведь едва оказавшись на улице, они обнаружили, что в небе над городом сверкают вовсе не вспышки взрывов, а магические залпы разноцветных фейерверков. Ярких и очень красивых.

Сотни счастливых пони стекались со всего города к памятной статуе рыцарю-пегасу Линк. Они разговаривали, шутили, смеялись.

– Эй! А что происходит? – окликнула одного из идущих Блюпайпер.

– А вы не знаете? – удивился кольт, – Насфухор отменил снос статуи!

– Когда?

– Да только что. Распустил работников и заявил, что пока принцесса Луна не выдаст им новое разрешение, статую не тронут!

– Ага, – встрял в разговор второй жеребец, – Поэтому, как только он ушел, и весть разлетелась по городу, мы решили устроить праздник! Вы с нами?

Мери умоляющим взором посмотрела на свою сестру. Блюпайпер ненадолго задумалась, взвешивая все за и против, и согласно кивнула:

– Хорошо. Посмотрим на салют и вернемся.

– Ура!

И, не дожидаясь Пайп, белая единорожка в три магических прыжка ускакала далеко вперед. Снисходительно покачав головой, не имеющая особых способностей в магии Блюпайпер улыбнулась и пешком, не спеша, направилась к центру города.

Вопреки её планам, возвращаться домой сразу после фейерверков они не стали. Да и стоило ли? Все пони праздновали. Ближе к полуночи добрая половина города собралась на той площади. Играла музыка, пелись песни. Торговцы, в честь этого события, угощали всех различными яствами и выпивкой. Начавшийся спонтанно праздник с каждым часом становился всё живее и бесшабашнее.

Гуляние закончилось лишь к утру…

Норд медленно открыл глаза. Из-за затянутого мрачными тучами неба, понять, что уже рассвело, было достаточно трудно. Маленький костерок давно потух. Вот-вот собирался начаться дождь.

«Ну, по крайней солнце не светит в глаза и голова не болит, – заметил внутренний голос, – Во всем есть свои плюсы».

Пони проморгался, встал на ноги и блаженно потянулся. Утро после долгого сна всегда было приятным. Особенно, если держать в голове остатки вчерашнего сна и не подпускать к себе нудные мысли о насущных делах и проблемах. Хотя бы некоторое время почувствовать себя беззаботным жеребенком.

Жаль только, что проблемы порой находили его слишком быстро, ибо, спустя всего несколько секунд, от хорошего настроения не осталось и следа. Его пожилой компаньон неподвижно лежал на земле, неестественно подогнув под себя ноги.

– Эй-эй, Саддам! Саддам, ты чего!? – пони подскочил к своему другу и быстро положил его на бок.

Всего за одну ночь горбун сильно осунулся. Щеки его впали, а глаза провалились глубоко в глазницы. Пустой и потерянный взгляд смотрел куда-то сквозь Норда. Он едва дышал.

– Проклятье-проклятье-проклятье! – земной потормошил его, стараясь привести в чувство, но тот почти никак на это не отреагировал, разве что медленно и как-то по-животному бессмысленно потянул вперед копыто.

– Ты слышишь меня? Ты это… Не вздумай мне тут, понял!? – крикнул пони, силясь, чтобы его громкое дыхание не перешло во всхлипывания.

Изо всех сил закусив губу, Норд осмотрелся по сторонам. Естественно, что вокруг никого не было. Бессмысленно было звать кого-то на помощь, а тем более искать доктора. Сейчас все зависело только от него. Только он мог спасти своего друга от смерти.

Вновь посадив Саддама на круп, кольт кое-как залил ему в рот остатки чистой питьевой воды, а затем развернулся и побежал в сторону. На мгновение остановившись, он обернулся и крикнул:

– Держись, слышишь?! Не вздумай мне это… – слово «умереть» как-то особенно сильно не хотело выговариваться, – Я скоро вернусь!

Глава 10

Финальная глава 1-й части

Оказавшись под кронами мертвых деревьев, Норд позволил себе ненадолго остановиться и перевести дыхание, после чего вновь побежал. Он не мог ждать. Время играло против него, а потому он должен был быть не просто быстр, а молниеносен, чтобы успеть спасти своего друга от гибели. Естественно искать целебные растения в зараженном чахлом лесочке было не лучшей идеей, но кроме него вокруг пролегала лишь безжизненная черная пустошь, так что выбирать ему особо не приходилось. Добраться же до видимого где-то вдалеке разлома, за которым находились нормальные лесные массивы, а тем более преодолеть его, у него не было сейчас никакой возможности.

В тон его настроению, небо все сильнее хмурилось.

– Старый полудурок, – зная, что никто не услышит его слов, вслух ругался Норд, – мог бы найти и более удачное место для того, чтобы валиться с ног…

Обнаружив впереди более или менее зеленое дерево, Норд подошел к нему и осторожно коснулся его копытом: сухое и мягкое оно почти сразу же рассыпалось от этого прикосновения, открыв его взору десятки красивых, но вместе с тем отвратительных растений заполонивших его ствол. Норд одернул копыто:

– Фу, гадость! Надеюсь, на пони эта дрянь не распространяется, – скривился он, поостерегшись дотрагиваться до светящихся цветков.

Собственно, то же самое можно было наблюдать и в других покореженных от заразы деревьях и кустарниках. Появляясь откуда-то из почвы, эти паразиты медленно, но верно вытягивали жизнь из всей местной флоры, разрушая её изнутри, вбирая в себя все жизненные соки растений, а убив их – сами гибли, не имея возможности добраться до нового источника пищи.

Углубившись в лесок, земнопони остановился у небольшого ручейка и испил оттуда немного мутной воды, утолив мучившую его уже не первый час жажду. Не самый приятный привкус, но хотя бы не отравлена. Наполнив ею опустевшие фляги, Норд поднялся и продолжил поиски.

В этом месте никто не чирикал, не шуршал, не карябал маленькими коготками стволы деревьев. Животные давно уже покинули эти земли. Только лес продолжал бороться с неведомым врагом, сдавая все новые и новые рубежи. У него не было шансов. Темные тучи забрали солнечный свет так необходимый для жизни, а черная зараженная почва все питательные вещества, после чего ему осталось только увядать. Совсем скоро этой рощице предстояло рассыпаться и исчезнуть, обратившись во всё ту же безжизненную пустыню, которая сковала все земли Королевы Кризалис. Жалкое, печальное зрелище. В таких ужасных условиях становилось ясно, почему местные чейджлинги готовы были есть любовь лишь бы не умереть от голода.

Так прошел час, затем второй. Норд тщательно прочесывал рощу, однако ни одно лекарственное растение так и не попало в его сумку. Настроение пони стремительно ухудшалось. Мысли о том, что он снова подведет кого-то и останется совсем один подгоняли его, заставляли бороться, однако внутренний голос давно уже твердил ему, что всё бесполезно. Здесь больше ничего не росло. Судьба как будто бы специально вновь и вновь предлагала ему спасти кого-то, заранее поставив невыполнимые условия. В голове Норда пронеслись другие похожие ситуации: пленение и казнь Сифуса, нападение щупальцеротых на Арию и спасение её же из Мира Мертвых – он так и не сумел помочь им в свое время. И неправ был Саддам, когда говорил, что желание его было неискренним. Вовсе не для «галочки» он так старался. Он просто не знал, как все сделать правильно оттого и странно, глупо, несвоевременно выглядели эти попытки.

– Ну, что я могу сделать в такой ситуации? ЧТО?! – с ненавистью обратился он сразу ко всему миру, – Какую жертву мне принести, чтобы вы поняли, что я пытаюсь! Головой удариться, ногу сломать?!

Мир не ответил. Хотя, – и Норд это прекрасно понимал, – ответ и без того был очевиден. Искать, думать головой. Не только верить в чудо, но и прилагать все усилия для его свершения. И тогда оно обязательно случится. Когда-нибудь в другой раз.

Вконец отчаявшись, пони закусил губу и начал яростно срывать подсохшие редкие папоротники и вьюны, лишь не возвращаться к их лагерю с пустыми мешками. Как будто бы специально в этот момент начался дождь. Сначала совсем мелкий, но с каждой минутой все усиливающийся. Уже через полчаса Норд изрядно промок, но холода он не чувствовал. Злость согревала его и позволяла не обращать внимания на непогоду.

– На этот раз я все равно не сдамся, – твердо сказал себе пони, – и если там наверху есть хоть кто-то, обладающий совестью, то он обязательно поможет мне.

Сухая трава, черная земля, сгнившие стволы деревьев, вокруг которых валялись издыхающие фосфоресцирующие цветы. Ничего. Видимо, все добрые силы этого мира вновь были заняты другими не менее важными делами, отчего и остались безучастны к его проблемам.

– Селестия, ну он ведь ради тебя старается!!! – во весь голос крикнул пони, – Он ведь твою ошибку пытается исправить!

Кто-то в детстве рассказывал ему, что когда солнца не видно просить помощи у Богини Света бессмысленно. Особенно теперь, когда пони сами же свергли её с престола и навсегда очернили её имя.

– Ну и ладно. Без тебя справлюсь, – обиженно буркнул Норд.

Собравшись уже уходить, кольт посмотрел вперед и не поверил своим глазам. Далеко впереди, – будто подарок небес, – рос пока еще живой куст дикой брусники. Ему в свое время не повезло взойти среди камней, отчего он был слабым и чахлым, но теперь все изменилось. Камни стали для него естественным щитом и препятствовали распространению заразы, выиграв для растения еще несколько лет жизни. Ягод на нем пока еще не было, да и вряд ли они могли здесь появиться, без пчел, однако для приготовления целебного отвара достаточно было и листьев. Быстро опустошив мешки, земной понесся к кусту и, рассыпая благодарности Богине всех Богинь, принялся жадно обдирать его ветви. Все, до последнего листочка. Жизнь этого растения ради спасения жизни одного пони.

«Все-таки кому-то там еще небезразлична твоя судьба, Саддам, – мысленно обратился к нему Норд, утерев мокрое от льющейся с неба воды и слез лицо, – Кому-то мы с тобой еще нужны!»

– Я бегу, друг! Держись!

Дождь крепчал.

Особенно крупная капля воды попала ей на нос и пони недовольно поморщилась. Солнечное ясное утро неожиданно быстро сменилось непогодой.

– Ну и где же эти пегасы, когда они так нужны? – проворчала Мерилайн кое-как пытаясь защитить корзинку со слоеными сладостями от дождя.

– Давно уже переехали жить обратно в Клаудсдейл, – спокойно ответила ей Пайп, – В этом городе, по мнению пауков, для них нет работы.

– Да уж, сворачивать кровь эти ребята умеют, – невесело усмехнулась собеседница, после чего подумала и скастовала над корзинкой небольшой огненный диск. Зажужжав, он испарил летящие в корзинку капли.

– Этим ты вряд ли сможешь защитить их от дождя, – покачав головой, заметила Блюпайпер, – разве что ручку спалишь и сама обожжешься.

– Понимаю, но, к сожалению, в моем арсенале пока есть только магия огня.

– Ну, для таких вещей вовсе не обязательно пользоваться магией. Вот, держи, – пони достала из сумки на боку стопку бумаг и накрыла ими аппетитные пирожные.

– Хех, надеюсь, среди этих документов не было ничего важного?

– Да ну что ты, конечно, нет, – улыбнулась голубенькая единорожка.

Сегодня перед зданием мэрии было непривычно пусто. Никто не скандировал лозунги, никто не стоял с табличками. Порадовавшись вволю временной победой в борьбе за сохранение статуи, пони решили остаться дома, а заодно дать отдохнуть и охранникам, и работникам этого здания. Стоящие перед входом стражи, казалось, умирали от скуки.

– Цель визита? – безынтересно спросил усатый солдат в ало-кремовой форме, даже не соизволив перегородить им проход длинной увенчанной шипом лапой.

– Навестить знакомую.

– А в корзине что?

– Еда.

– Употребление пищи в здании мэрии карается… а, впрочем, проходите.

Миновав стражу, две кобылицы проследовали в мрачноватые коридоры центрального здания Ньюпони тауна. Номер кабинета, в котором работала Келликоин был хорошо известен обеим единорожкам, а потому Мерилайн не стала ждать свою менее расторопную сестру и поскакала прямиком к лестнице.

– Без меня не начинай! – только и успела крикнуть ей вслед Пайп.

Когда она добралась до нужного этажа, Мери давно уже стояла там. Громко постучав в дверь, младшая сестра взъерошила себе гриву, разбрызгав повсюду капли дождя и вернув ей привычное положение «торчком». Пайп же предпочла остаться мокрой, пощадив дорогие обои на стенах, а также и без того промокшие ковры.

Так и не дождавшись ответа, они вошли вовнутрь.

Образцовый офис. Блюпайпер даже немного позавидовала местным работникам, потому как не было здесь той привычной пустопорожней болтовни, типичной для любой конторы Ньюпони тауна. Только шуршание бумаги и скрип пишущего пера.

– Ого, тихо как. Не то, что у тебя, – негромко заметила Мерилайн.

Пять пауков и всего две пони. Возможно, поэтому разговоры здесь не особенно клеились. Пауки – как уже успела выяснить Блюпайпер, – вообще не очень любили терять время на разговоры, а те две пони выглядели настолько зашуганными, что и головы то не поднимали, не то что с кем-то там разговаривать.

На центральном столике стоял совсем маленький красный паучок, едва-едва дотягивающий до роста жеребенка. Он что-то записывал, держа перо двумя лапками, и время от времени деловито переносил бумаги из одной стопки в другую. Рабочее место было явно не приспособлено для него, а на самом же столе красовалась табличка с надписью «Келликоин».

– Малыш, а ты что здесь делаешь? – поинтересовалась Блюпайпер.

– Попрошу вас соблюдать субординацию, пони – вполне себе взрослым, и даже немножко грубоватым голосом ответил ей паук, – Я здесь работаю.

– Ох, прошу прощения, – единорожка улыбнулась и сконфуженно почесала загривок, – И как давно вы здесь работаете?

– С сегодняшнего дня. Мы некоторое время назад приехали в этот город вместе с семьями.

– Хм… А куда подевалась Келликоин?

Собеседник на секунду замер, задумался, но потом вновь вернулся к работе:

– Не имею представления, о ком вы говорите.

– Такая, молодая с изумрудной гривой… – начала было рассказывать Пайп.

– Речь идет о пони, которая еще вчера работала за этим столом! – вклинилась в их разговор Мери, демонстративно перевернув табличку с именем и показав её пауку.

Еще раз прервав свою деятельность, паучок поднял головогрудь и поглядел на табличку.

– Не знаю. Возможно, она уволилась. Или же её саму уволили – пони достаточно недисциплинированы и несобраны для подобного рода деятельности. И, да, не кричите на меня, потому как тон вашего голоса все равно никак не влияет на мою память. А теперь, прошу более не отнимать моего времени и оставить этот кабинет. Нам надо работать.

Одна из задних лапок паука неторопливо поднялась и указала на дверь. Мери хотела еще что-то добавить, но её старшая сестра несильно толкнула её в бок, намекнув на то, что разговаривать им действительно больше не о чем, и обе единорожки, откланявшись, вернулись в коридор.

– Проблема… – протянула Мери, закрыв за собой дверь, – Значит надо доставить подарок на дом. Не в курсе, где она живет?

– Неа. Хорошо бы спросить у кого-нибудь, но, пожалуй, я лучше сделаю это у работников какого-нибудь другого кабинета.

– Смущает гнетущая тишина? – с улыбкой спросила младшая сестра.

– Ага, – кивнула Пайп, – Да и вообще пауки эти, бррр! Раздражают.

Когда кобылицы отошли на несколько шагов от двери, она тихонько отворилась и оттуда выскользнула одна из двух работавших там пони. Скрывая глаза под длинной обрезанной под одну длину челкой, она потопала куда-то по коридору, но, поравнявшись с ними, приостановилась.

– Вы ищете Келли? – спросила она.

– Да, – разом ответили обе кобылки.

– Тише. Её нет в Ньюпони тауне.

– А где же она?

– Вчера Насфухор устроил здесь чистку рядов. Многих поувольняли, а

Келли и еще нескольких сотрудниц обвинили в похищении важного документа и отправили в тюрьму.

– Как в тюрьму?! – ахнули сестры, – Ньюпонитаунскую?

– Тссс. Тише, пожалуйста. Они теперь постоянно за нами следят и обо всем докладывают Насфухору. Считают нас заговорщиками, – пони боязливо осмотрелась по сторонам и продолжила, – Нет, их отправили не сюда. Куда-то дальше. Я не могу вам рассказать куда именно. Не знаю.

– Вот как… – Мерилайн сникла, – Ну, хотя бы примерно знаешь? У меня есть хорошие друзья в одной организации, мы сумеем их спасти!

– Они говорили, что куда-то в свои земли. Лучше вам туда не соваться, ибо пауки могут быть очень жестокими. Я уже успела в этом убедиться…

– Да плевать! Камня на камне не оставим за то, что посмели пленять граждан Эквестрии! Да кем они вообще себя возом…

– Пойдем Мери, – прервала пламенную речь своей сестры Блюпайпер, а затем переключила свое внимание на другую пони и произнесла – Спасибо за то, что рассказала нам это. Мы постараемся что-нибудь сделать.

Пони ничего не ответила и так же тихо пошла обратно к кабинету.

– Слушай, может, возьмешь эти пирожные? – предложила ей корзинку Мери, – Все равно пропадать.

– Ммм… Нет. Они будут спрашивать, почему вы мне их подарили. Лучше не надо. Правда.

Оставшись одни, пони невесело переглянулись и пошли домой. Сохранившееся после вчерашнего праздника хорошее расположение духа сошло на нет. Разговаривать и тем более как-то комментировать услышанное никому из них не хотелось.

Корзинка с пирожными так и осталась стоять на нижней ступени крыльца мэрии Ньюпони тауна.

Ближе к вечеру, когда дождь успел превратиться в настоящий ливень, земнопони вернулся к месту стоянки. Саддам снова лежал на боку. К великой радости Норда, он пока еще был жив, однако очень тяжело дышал и почти не приходил в сознание. Пони поднял его и, укрыв старика плащом, без промедления сел готовить целебный отвар.

– Пусть это и не зебрианское целебное зелье, которое мигом заживляет любые раны, но тоже вполне себе неплохое общеукрепляющее средство, – заверил его Норд, утопив подсохшие листья брусники в воде, – Терпи. Недолго ждать осталось. Сейчас всё будет!

Саддам промолчал. Только смотрел прямо перед собой единственным зрячим глазом и шумно втягивал в себя воздух.

– Ох, и напугал же ты меня сегодня, – желая хоть как-то нарушить тишину, снова заговорил пони, улыбаясь своим словам, – Я ведь уверен был, что всё – помер Саддам. А ты нет. Живой, – голос земнопони немного дрожал, и звучал наиграно, но он не хотел молчать и потому не останавливался, – Правильно ты говорил: ничему тебя не одолеть, ни грифонам, ни болячкам… пока своего не добьёшься в лапы смерти ни за что не пойдешь. Молодчина! Мне бы твою силу воли.

Вспыхнул маленький костерок и яркие, – на фоне темного неба, – языки пламени принялись жадно облизывать походный котелок. Зашипела попавшая в огонь влага.

– И место у нас с тобой удачное. Сухо, есть где костер развести, даже несмотря на непогоду. Все-таки не зря мы с тобой к дереву этому пристроились, да?

Лишь изредка взгляд старика становился осмысленным и пытался сфокусироваться на собеседнике. Он как будто бы что-то хотел ему сказать, но только еле слышно стонал.

– Не трать силы лучше, – ответил ему пони, – Лучше посмотри на то, как отвар закипает. В курсе, что меня когда-то таким отваром Ария выпаивала? Тоже, считай, от смерти спасла. Я тогда надышался ядами от серных кристаллов, а она мне такую штуку приготовила. Тоже там брусника была… зверобой, вроде… еще какие-то… Ну, здесь выбор-то невелик был, так что приходится обходиться тем, что есть.

После расчертившей небосвод зеленоватой молнии, загремел гром.

– Ого, как вдарил! – присвистнул земнопони, – Слушай, Саддам! Получается, у нас с тобой теперь еще одна общность будет. Хех. Ну, это я про отвары снова. У меня его, кстати, много. Если завтра лучше не станет, еще сделаю.

Вода в котелке жизнерадостно забурлила, разнося по воздуху немного горьковатый запах листьев брусники. Почувствовав этот аромат, а возможно и по какой-то иной причине, Саддам вдруг громко захрипел и вновь начал падать.

– Эй-эй! Ты терпи! – испуганно воскликнул Норд, придержав его, – Чуть-чуть осталось. Поварится, остынет и все – можно пить.

Как будто бы послушав его, старый горбун затих.

– Вот, другое дело, – улыбнулся кольт.

Когда совсем стемнело, далеко впереди сквозь пелену дождя стало виднеться зеленоватое зарево. Определенно, за теми когтями, к которым собирался идти сегодня Саддам, что-то было. Возможно эквестрийские войска, а быть может и огромные города-ульи Королевы Кризалис. Никто ведь не посещал их земли раньше, а если и посещал, то никому и ничего об этом не рассказывал. Никто даже не знал, откуда они появились в свое время, ведь раньше ни Королевы Кризалис, ни расы чейджлингов и в помине не было. В итоге Норду оставалось только гадать, что ждет их впереди. Да и не хотелось ему особо заморачиваться на эту тему, ведь когда рядом страдает твой друг, не очень хочется думать о каких-то далеких и эфемерных вещах.

Сняв котелок с огня, Норд хорошо подул на него и попробовал на язык. Терпимо, но лучше бы еще немного подождать.

– А знаешь, Саддам, я даже немного рад тому, что это произошло. Нет, не твоя болезнь – ты не подумай! – пони задумался, подбирая слова, – Я рад, что мне довелось тебя спасать, вот… Я вообще очень люблю помогать другим. Я не эгоист. Не могу просто сидеть, видя, что кому-то рядом со мной плохо. От этого на душе тяжело становится, аж кишки сворачивает, а как поможешь, так сразу хорошо и приятно. Замечал? Наверное, взаимовыручка это у нас в крови. Организм этого требует, ну… устроены мы так. О, вот и отвар остыл! Ну-ка, открывай рот.

Земнопони взял котелок, подошел к горбуну и, аккуратно разомкнув его челюсти, принялся медленно вливать зелье ему в рот. Осторожно и не спеша, чтобы не обжечь его и случайно не попасть в дыхательные пути. Не сразу, но Саддам сам сумел проглотить целебный отвар. Порция за порцией, пока котелок не опустел.

– Вот так. Замечательно! Сейчас тебе легче станет.

Облегченно выдохнув, Норд отставил посуду в сторонку и сел рядом со своим другом. Плечом к плечу. Тело Саддама было едва теплым, но он всегда был таким – холоднокровным. По-крайней мере столько времени, сколько его знал Норд. Главное, что дыхание его стало ровным и тихим. Это означало, что ему действительно стало легче. Быть может, он даже уснул.

– Завтра, как до тех когтей доберемся, я, пожалуй, сам попробую на них вскарабкаться. А что? Вместе с Арией мне уже приходилось забираться на такие штуки, в свое время. Были бы выступы, а там… Тем более высоко подниматься нам не потребуется, в конце концов, нам с тобой ведь только лагерь эквестрианцев найти надо. Думаю, они не сильно его скрывают от чужих глаз: флаги, там, палатки, частоколы всякие… О! А ты видел хоть раз знамя Твайлайт Спаркл? – пони сделал паузу, как будто бы ожидая ответа, – У неё ведь собственное знамя есть. Я его не видел ни разу, знаю только, что ей его наша Рарити вышивала, а что там на нем… кто ж его знает. Помнится, когда её на войну провожали, весь Понивилль собрался её провожать, ну, кроме меня. Наверное, зря, иначе бы точно знамя её увидел. Но это не страшно! В любом случае мы его сразу узнаем. Завтра пойдем, найдем их лагерь, и всё узнаем… И всё хорошо будет, – Норд некоторое время посмотрел на завесу дождя, а заодно перевел дыхание. Ему давно следовало успокоиться, – Сколько времени еще лить будет, интересно? Не хотелось бы потом по грязи шлындать, когда всю эту пустошь водой зальет. Как-то уже приходилось однажды мне по колени в грязи утопать, такое прям ощущение… хех. А тебе? Хотя чего я спрашиваю, конечно, приходилось! У тебя-то послужной список побольше, чем у меня будет. Полагаю, где ты только не ходил, – а, Саддам? – Норд легонько толкнул его локтем, тот никак не отреагировал, – Саддам?

Отвлекшись от созерцания льющейся с неба воды, пони перевел взгляд на своего друга. Чуть-чуть приоткрыв глаз, он смотрел куда-то перед собой. Как будто бы тоже смотрел на дождь. Норд затаил дыхание. Тишина.

На сердце почему-то стало отвратительно больно, в глазах защипало, а в горле появился ком.

– Ааа, вот ты как… – тихо протянул кремовый земнопони. В голосе его чувствовалась нескрываемая обида. Он долгое время молчал, слушая, как капли дождя разбиваются о мокрую землю – хлюпают и щелкают, – а потом не выдержал и вновь заговорил:

– Я ведь старался, Саддам, – срывающимся голосом обратился он к старику, – Ты бы рассказал мне хотя бы, что у тебя болит, я бы за другими травами сходил – мне не сложно! А ты… а ты ведь молчишь постоянно. Все в себе держишь. Брусника ведь… Она ведь не от всех болезней помогает. От переломов, от внутренних растяжений всяких и прочего она ведь не спасает. Зачем ты так, а?.. Идти же собирались. Нам ведь еще Селестию искать, Аделис твою спасать… Столько дел на завтра, а ты… Эх. Я прилягу здесь рядышком, ты не против?

Не сумев более ничего произнести, Норд посильнее прижался к горбуну и прикрыл глаза. Уставший морально и физически он практически сразу же заснул. Мозг сжалился над ним и в эту ночь не стал мучить его кошмарами и странными видениями. Не стал напоминать ему об его ошибках и потерях. Он понес его далеко-далеко, куда-то в темную бесконечность, обгоняя его собственные дурные мысли. В этом сне больше ничего не было. Даже звезд. Только ощущение вечного полета…

– Где он? Где он, я спрашиваю!? Да уберите вы от меня этот букет!

Луна оттолкнула от себя надоедливого слугу, который все не мог определиться какие живые цветы использовать для её кареты, и поскакала вдоль различных увешанных серебром и дорогими тканями повозок. Одного лишь синего и черного бархата здесь было столько, что хватило бы одеть небольшой городок. Большая работа…

А сколько вокруг было придворных, носильщиков и прочих сопровождающих! Все громко разговаривали, смеялись, шумели. Процессия, вопреки её планам оказалась даже слишком большой, настолько, что найти здесь паучьего султана Альмара, которой как обычно некстати куда-то пропал, оказалось достаточно трудно.

– Вы не видели, куда пошел мой советник? – обратилась Луна к худенькой кремовой единорожке, в серебряно-синей великолепной попоне с белыми и золотыми узорами. По непонятной для Её Величества причине юная кобылица также была среди тех, кто отправлялся в это путешествие.

– Ой, Ваше Величество, это вы! – обрадованно воскликнула она и низко поклонилась ей.

– Да. И все-таки ответьте на мой вопрос.

– Простите, но я не знаю, – хлопая ресницами, грустно ответила пони, – Вы так неожиданно меня об этом спросили…

– Так, ладно, проехали.

Она огляделась по сторонам. «Ох, я же совсем забыла, что мне не приходится тратить все силы на Луну и Солнце! – вспомнила принцесса, – Так, посмотрим, не забыла ли я еще как пользоваться заклинаниями…»

Луна прикрыла глаза и, отстранившись от окружающих шумов, активировала свой рог. Через несколько мгновений где-то впереди замаячил светящийся белый силуэт. Открыв глаза, аликорн без промедления поскакала к нему.

Султан оказался немного в стороне от общего шума. В одном из маленьких аккуратных зеленых двориков кентерлотского дворца. Напротив него стояли двое в военной форме – паук и грифон, – и о чем-то с ним серьезно беседовали:

– …километр? Не многовато ли потребуется голов? – спросил один из них.

– Возьмите столько, сколько нужно и даже больше – твердо ответил им Альмар.

– А как быть с воздухом? – поинтересовался грифон.

– Султан Альмар? – окликнула его Луна, прервав разговор.

– Да, Ваше Величество? – совсем другим голосом ответил ей паук и, мигом забыв о вояках, повернулся к ней.

Когда Богиня Ночи подошла к ним, бойцы с каменными лицами поклонились ей и неторопливо вышли вон.

– Процессия готова выдвигаться. Почему вы ушли? – строго обратилась к нему принцесса.

– Простите меня, О, Богиня, – покорно извинился паучий султан, – Я не думал, что заставлю вас ждать.

– В любом случае это совсем небольшая задержка. Вы идете?

– Конечно-конечно!

Обе царственные особы покинули этот закуток и отправились на площадь.

– И все-таки: что за совещание вы решили устроить без моего ведома? – как бы мимоходом спросила Луна.

– Охрана дворца, Ваше Величество, – честно ответил ей Альмар.

– А ему требуется дополнительная охрана? – удивилась аликорн.

– Конечно! Тот грифон сообщил мне, что разведчики видели особенно большой отряд чейджлингов недалеко от границы. Наверняка Королева Кризалис осведомлена о том, что вы хотите покинуть дворец, и захочет захватить его в ваше отсутствие.

– Королева Кризалис… Когда уже мы, наконец, покончим с ней?

– Очень скоро, Ваше Сиятельство, – уверено ответил паук, – Аликорн Твайлайт Спаркл некоторое время назад сообщила мне, что они уже захватили их столицу.

– Вторую, если я не ошибаюсь?

– Сведения с фронта достаточно сбивчивые, но, уверен, дело движется к концу.

– Хорошо бы. Кстати, вы хорошо поработали над процессией Султан Альмар, – похвалила его Принцесса, когда они подошли к многочисленным каретам и повозкам, – Успеть все за столь короткий срок, это… достойно уважения.

– Благодарю, О, Светлейшая. В этом деле пауки действительно знают толк, потому как издревле подобные торжественные визиты в отдаленные поселения являются в нашей расе обычным делом. Иначе как, если не воочию, убедиться в том, что твои усилия не были потрачены впустую!

– Это верно, – улыбнувшись, ответила принцесса Луна.

Через несколько шагов они вновь окунулись в царившее на площади многоголосье. Разговаривать в этом гвалте было достаточно неудобно, а потому они предпочли просто подойти к началу процессии и молча занять свои места на самой большой и удобной карете с расставленными внутри диванами, столами с яствами и круглой площадкой посередине. Эта повозка оставалась практически открытой, потому как Принцесса хотела иметь хороший обзор, да и выслушивать своих подданных в ней было бы куда удобнее, чем в обычной маленькой карете.

Заметив, что Богиня Ночи уже внутри, придворные поторопились, и спустя несколько минут все было готово. Площадь опустела. Под торжественную музыку, исполняемую королевским симфоническим оркестром Кентерлота, процессия медленно двинулась вперед, за ворота Кентерлотского дворца и далее, туда, где её появления так долго ждали её ценные и любимые подданные.

Глава 11 (Часть 2 - Не один)

Глава, в которой земнопони по имени Дипхоуп обретает новый дом.

Она уже несколько часов тихо слушала сердцебиение этого поезда. Удар за ударом. Ей часто приходилось слышать этот звук: ритмичный, успокаивающий, завораживающий, но вместе с тем всегда неизменный. Когда-то давным-давно отец рассказал ей, что если услышать выбившийся из общего ритма стук и загадать желание, то оно обязательно сбудется. Какая наглая ложь… Как будто бы рельса могла вдруг стать на несколько дюймов длиннее или короче, однако в детстве она свято в это верила и всегда внимательно прислушивалась к ритму колес, пока они переезжали в вагонетках из одной шахтовой ветви в другую. Ждала чуда и по совместительству не доставала уставших родителей бесконечными вопросами. Просто небольшой обман ради собственной выгоды. У алмазных псов это никогда не считалось зазорным, да и у «алмазных пони» тоже.

В кромешной темноте товарного вагона послышался шум какой-то возни, а затем из ниоткуда появился яркий огненный всполох:

– Я что, уснул? – задал немного странный вопрос единорог.

– Мхм… – промычала кобылица.

– Извини. Я два дня не спал с этой беготней от стражи, – её спутник устало протер глаза копытами, – И как эти псы вообще умудрились выйти на мой след?

– Их предупредили ведь.

– Понятное дело… Наверное, кто-то из наших все-таки раскололся. Ну, ничего – и не из таких передряг выпутывались.

– Да уж, здорово ты их. Я и представить себе не могла, что магия способна на такое.

– О, «огненный бич» это еще цветочки, – горделиво улыбнулся Блэйзинг Хорн, – Ты еще «метеоритного дождя» не видела или «пламенного шторма», вот это действительно впечатляет. Стена огня диаметром в сотню метров, ммм… красота! – кольт мечтательно прикрыл глаза, – Правда, в подземельях такие вещи лучше не делать, если не хочешь быть похороненным заживо. Кстати, спасибо, что нашла меня и помогла уйти от стражи. Без тебя я бы не справился.

– Да чего уж там, – махнула копытцем пони.

– Не скромничай! Я вполне серьезно это говорю. Что значит сила, без знания обстановки и ориентации на местности? – Блэйз с умным видом поднял копыто вверх и продолжил, – Я отвечу – ни-че-го. Лишний повод обнаружить себя и всё. Кушать хочешь? У меня тут пирожки с шоколадной начинкой. Подсохшие чуть-чуть, но зато сытные и очень вкусные.

Поблагодарив единорога, Дипхоуп взяла парочку и принялась за трапезу. Он уже не первый раз угощал её едой с поверхности, и всякий раз это было нечто для подземного жителя восхитительное. В жизни молодой кобылки вообще начинались невероятные перемены, и она всем телом ощущала их. Столько нового она уже узнала, и еще больше ей предстояло выяснить.

– Слушай, а расскажи мне поподробнее о своих родителях, – вдруг спросил её спутник, – Может, я их знаю? Я со многими «борцами за свободу» лично знаком.

– Нет, вряд ли, – ответила пони, с аппетитом дожевывая пирожок, – Они уже в Охапеке в организацию вступили. Совсем недавно. Вот их вместе с остальными и повязали.

– Печально, – протянул жеребец, – Бедняжка, одна осталась. Ну, ничего, я с женой переговорю, и, если она даст согласие, мы тебя у себя поселим. Вчетвером оно еще веселее будет. Тем более у моей Пайп сестра есть – как раз твоя ровесница. Хорошими подругами станете! Так что больше ты одна не останешься, поверь мне.

– Спасибо, я очень рада – благодарно улыбнулась пони.

Еще одна небольшая порция лжи, ради собственной выгоды. Конечно, её родителей никто не пленял, и они как обычно копали драгоценные камни где-то в дальних штольнях, просто, после того как из её жизни пропали Найтмун и другие борцы за свободу, она, – жизнь, – окончательно растеряла для молодой земнопони все свои краски. Возможность покинуть осточертевшие ей подземелья, казалось, исчезла навеки, после чего кобылице оставалось только взять в зубы кирку и посвятить свою жизнь накоплению бесполезного богатства. Но однажды она увидела в покинутом Охапеке еще одного новичка. Им и оказался Блэйзинг Хорн. Могучий единорог, который приехал в одном из товарных вагонов и в одночасье выполнил миссию, которую так долго не могли сделать направленные сюда кольты. Огненными хлыстами он уничтожил и мост, и платформу, и стоящий там злосчастный поезд, причем одновременно умудряясь отбиваться от сбежавшейся со всей округи стражи. Но без неё он никогда бы не вышел оттуда живым. Никак бы не скрылся от чуткого обоняния охранников железнодорожного состава и не разобрался бы в хитросплетениях тоннелей этого странного городка. Ему очень повезло, что она оказалась неподалеку. Как и ей самой.

С легкой улыбкой пони посмотрела на одну из вплетенных в гриву красных ленточек и принялась задумчиво накручивать её на копытце, глядя на сложившиеся по вертикали угловатые иероглифы. Заметив это, Блейзинг Хорн поинтересовался:

– А что это за ленты, если не секрет?

– Предсказатели судьбы, – ответила ему пони, – Мне их один знакомый пёс подарил. Сказал, что выиграл в кости у мудреца восточных пони.

– Ого. И как работают эти предсказатели судьбы?

– Накручиваешь на копыто, и из маленьких позолоченных иероглифов появляется какая-нибудь фраза. Она и станет для тебя судьбоносной.

– И какая же у тебя фраза?

– Понятия не имею! – рассмеялась кобылка, – Я ведь ни слова не понимаю на языке восточных пони. Просто накручиваю всякий раз и думаю, что же означают эти иероглифы. Но когда-нибудь я выучу письменность восточных пони и обязательно выясню это.

– Занятно… – улыбнулся единорог.

Поезд заскрипел и начал медленно сбавлять ход. Еще примерно час поиграв – то притормаживая, то вновь ускоряясь, – состав, наконец, успокоился и, пропыхтев что-то напоследок, замер. Они подъехали к остановке. Сердце молодой кобылицы забилось чаще.

– Ну-с. Вот мы и приехали, – подытожил кольт, – Позади одиночество и темнота подземелий, впереди новые друзья, приключения и смертельная опасность.

– Смертельная опасность? – глазки кобылицы округлились.

– Ну, ты ведь еще планируешь числиться в рядах бойцов за освобождение Эквестрии? А это очень опасно, скажу я тебе, ведь у нас полно врагов и подземные псы далеко не единственная наша проблема. Есть еще пауки, грифоны, бизоны, даже зебры, которые в последнее время через чур обнаглели – каждый из них хочет оторвать от нашей Эквестрии кусочек, пользуясь безалаберностью Богини Ночи, – красногривый единорог, не прерывая своего повествования, открыл дверь, впустив внутрь яркий дневной свет, и лихо выпрыгнул наружу, – Вот с ними мы и боремся, Хоуп. Неблагодарное, но очень полезное занятие. Некоторое время назад…

У Дипхоуп перехватило дыхание. Небо. Медленно и осторожно она вышла из вагона и, задрав голову, не переставая глядела вверх. Сколько же лет она его не видела! Совсем недавно в городе шел дождь, а потому оно еще оставалось серовато-белым, с размытым, кое-как пробивающимся сквозь завесу облаков, солнцем. Но даже такое оно казалось ей идеальным. Лучше, чем в любых мечтах. Лучше чем то, что она видела в давно забытых снах. Самое прекрасное зрелище на свете!

– Ох уж эта слякоть, видать не один день шел, – переставляя копыта по грязи, негодовал Блэйз, не заметив её восхищения, – Ты там как – идешь?

– Ага, – завороженно ответила пони и послушно поплелась следом за своим спутником до бетонной платформы.

– Не самый лучший пейзаж, понимаю. Серое небо, серый город. Угрюмая атмосфера. Еще и эти пауки на перроне. Откуда их столько понаехало? Тебе бы в Филидельфии побывать или в Клаудсдейле. Вот это было бы зрелище! Особенно зимой, когда…

А кобылка даже не понимала, о чем он говорит. Даже не слушала. Серый?! Угрюмый?! Яркий небосвод, на который она могла бы смотреть часами, исполинские, ровные и красивые здания из каменных блоков, словно высеченные из скал, зеленые, настоящие деревья, растущие в небольших клумбах. Как можно было этим не наслаждаться? Да и пони на вокзале пока еще было больше чем во всем Охапеке вместе взятом – куда больше чем пауков.

– Как красиво… – выдохнула кобылица.

– … так много восьмилапой стражи! – Блэйзинг Хорн осекся, бровь его поползла вверх, – Что? Тебе здесь нравится?

– Ага. Никогда ничего подобного не видела. Это, наверное, лучший город в Эквестрии!

– Тебя не трудно впечатлить, – весело заметил жеребец, – Ладно, не будем здесь задерживаться, а то на нас уже обратила внимание стража. Пойдем-ка лучше домой, отдохнем, перекусим, а после и к Файеркнайф заглянем. Должна ведь она оформить своего нового бойца, не так ли?

Заметив, что кобылка не очень-то торопится покидать перрон и продолжает, открыв от изумления рот, разглядывать город, Блэйзинг Хорн приобнял её и ненастойчиво повел за собой в сторону от главной улицы. В какой-то мрачноватый и куда менее привлекательный проулок, где даже небо виднелось лишь сквозь узкую щель между домами-гигантами.

– Не то чтобы меня так уж рьяно разыскивали, – все-таки я тайный агент, как-никак – да и ты вроде как нигде не засветилась, просто не хочется лишний раз рисковать.

– Я понимаю… – немного расстроено ответила пони.

– А на город мы как-нибудь в другой раз посмотрим, идет? В хорошую погоду и без пауков.

Пони кивнула и практически в полном молчании, прерываемом иногда несложными вопросами об её подземной жизни, они и дошли до одного из огромных серых зданий. Затем был освещенный яркими лампами подъезд, несколько витков ступеней и, наконец, большая деревянная дверь, покрытая простым, но милым узором.

Блэйз постучал в дверь. Прошло немного времени, а затем щеколда отъехала в сторону и она медленно приоткрылась. На пороге, в окружении огненных искр, появилась нежно-голубая единорожка с длинной ухоженной гривой синего цвета. Судя по тому, что на ней имелся также белый воротничок с галстучком и небольшая сумка с бумагами, она куда-то собиралась. Увидев их, пони широко и по-доброму улыбнулась:

– Уже вернулся?

– Ага. Решил не задерживаться на этом задании, – довольно ответил ей жеребец, – Да и встретили меня там как-то не слишком радушно.

– Снова что-то пошло не так? – обеспокоенно спросила единорожка.

– Главное, что закончилось как полагается, – успокаивающе улыбнулся ей в ответ Блэйз, после чего нежно дотронулся носом до её щеки и продолжил, – Враг повержен, пони празднуют победу.

– Еще рано праздновать. Я тебе потом расскажу, что у нас здесь творится, а пока – спасибо что вернулся живой и невредимый, – обняв его, единорожка, наконец, обратила внимание и на стоящую рядом с её супругом земнопони, – Кстати, что это за кобылица рядом с тобой?

– Меня зовут Дипхоуп. А вы, наверное, Блюпайпер? – представилась пони, протянув копытце в приветственном жесте.

– Рада, что ты обо мне знаешь. И все-таки? – жена серьезно посмотрела на Блэйза, ожидая более подробного ответа.

– А, ну… это Дипхоуп, – немного смутившись, произнес огненный маг, – Подземная пони, с которой я познакомился на задании в Охапеке, – заметив, что его слова лишь усугубляют ситуацию, он поспешил добавить, – Между прочим, если бы не она, меня бы здесь сейчас не было! Она спасла мне жизнь.

– Ого, – присвистнула пони. Взгляд Блюпайпер, прежде холодный и настороженный, сразу потеплел, – Спасибо тебе, в таком случае, Дипхоуп. Мой муж действительно слишком часто полагается на удачу, и когда-нибудь это может закончиться для него плохо. Если бы не ты, этот момент бы уже наступил. Ну, может, пройдемте в дом?

И все трое пони прошли в шикарные, для молодой земной, большущие апартаменты, со множеством комнат, дверей и мебели. Столы, резные комоды, стулья, ванная – все это было для неё в новинку. Даже простенькая картина в коридоре показалась ей высочайшим произведением искусства, потому как других художеств она ни разу в своей жизни не видела. Чувствуя себя последней дикаркой, в глазах других домочадцев, Дипхоуп никак не могла заставить себя идти смирно и продолжала во все глаза рассматривать содержимое дома. Странно выглядели, пожалуй, только разбросанные повсюду листки бумаги и летающие по дому тут и там огненные искорки, которые, как решила для себя подземная пони, использовались единорогами для освещения своих жилищ.

– Дипхоуп потеряла своих родителей, когда нашу ячейку в Охапеке раскрыли. Ты не против, если она какое-то время поживет у нас? – на ходу спросил Блэйз.

– Хм. Для четверых тесновато будет…

– У неё больше никого нет в этом городе, Пайп.

– Ну… – Блюпайпер на секунду остановилось, и посмотрела на земнопони.

– Я не займу много места, – на всякий случай заметила Дипхоуп.

– Ладно, живи. Но спать тебе придется на диване в гостевой комнате, согласна?

– Конечно! – без промедления ответила пони, даже не представляя себе, что такое диван.

Тем временем все трое пони оказались на кухне. Левитировав на стол кастрюлю и три чашки, Блюпайпер направилась к выходу, по пути отогнав от себя нескольких особенно настырных искорок, круживших вокруг неё.

– Перекусите пока, а я схожу на собрание моего коллектива. Не хотелось бы на него опоздать, тем более что мы будем подводить итоги месяца. И, кстати, Блэйз, расколдуй, пожалуйста, Мери, она уже второй день летает по дому в таком состоянии.

– Ась? – встрепенулся кольт, – Сейчас-сейчас.

Рог единорога ярко вспыхнул, после чего искры в доме начали бешено вращаться и слетаться в одну точку недалеко от Дипхоуп. Это не на шутку испугало молодую пони, а вот Блюпайпер вообще никак не отреагировала на творящуюся на кухне магию, – даже не обернулась. Прежде чем земнопони успела открыть рот и закричать, заклинание завершилось, после чего прямо перед ней материализовалась еще одна единорожка – белая, с забавной взъерошенной челкой и довольной улыбкой на лице. Почти ровесница, как и обещал Блэйзинг Хорн.

– Привет новеньким! – еще шире улыбнувшись, сказала единорожка и протянула ей копытце.

– Эм, привет, – немного опешив, ответила на приветствие Дипхоуп.

– Меня зовут Мерилайн, и я научу тебя всему, что должен знать настоящий боец за освобождение Эквестрии. И даже немного больше! Ты готова учиться?

Да, в жизни молодой жительницы подземелий определенно наступали большие перемены…

Чистые, ухоженные домики, покрытые белой или кремовой краской, крыши домов устланные свежей соломой, аромат которой даже сейчас ощущался в носу, ровные дороги с выстроенными в ряд голубыми цветами-колокольчиками на обочине и занятые земнопони в соломенных шляпках, деловито копающиеся на своих огородиках. Почти идиллия.

– А как называется эта деревня? – спросила аликорн, выглянув из своей повозки.

– Маусвилль, О, Богиня, – ответил паучий султан, отвлекшись от некоей настольной игры, в которую он играл с небольшим, но очень проворным паучком из его свиты. Воспользовавшись моментом, малыш срубил несколько фигур своего господина.

– И чем она примечательна?

– Абсолютно ничем, моя Госпожа. Обыкновенное поселение пони, основанное менее полувека назад.

– Тем не менее, оно мне нравится. Свежее и светлое, – владычица Эквестрии задумалась, – Доброе, каким и должно быть поселение пони.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество!

«И когда ты уже остановишься на каком-нибудь одном величании, – покачав головой, подумала принцесса Луна, – С другой стороны, можно ли его в этом винить, если учесть что раса, к которой он относится, имеет многовековую традицию наказывать за повторение величания при обращении к более высокому чину? Благо, он хотя бы делает это не настолько раболепно и вычурно, как другие навещающие меня пауки».

Они остановились здесь ненадолго. Для того чтобы пополнить запасы воды и провианта, а заодно дать отдохнуть уставшим после долгой дороги тягловым жеребчикам. В конце-концов, им предстояло тащить на себе всю эту процессию еще не одну неделю, поэтому не стоило лишний раз их перетруждать. Принцесса Луна не хотела травм и увечий в этом походе. Все должно было пройти великолепно.

Ну, пока что так оно и шло. Принцессу очень порадовал тот факт, что встретившие её местные жители, – которые «случайно» узнали о том, что маршрут процессии будет пролегать через их поселение, – сами вышли им навстречу, одарили искренними благодарностями, добрыми улыбками и принесли Её Величеству свои лучшие яства. Они были так любезны, что Луна пообещала сполна расплатиться с ними за их труды, но те лишь вежливо отказались и разошлись по своим делам. Не было и в помине той напряженности или недовольных гримас, которые так боялась увидеть здесь принцесса Луна.

«Хоть бы и в других поселениях я встретила картину не хуже!» – мысленно пожелала аликорн, вновь оглядывая Маусвилль. Казавшиеся когда-то такими реальными картины обездоленных и угнетенных пони становились все более фантастичными. Нет, этого не могло быть в её землях. Вот – её земли. Чистота и уют. Улыбки и беззаботная жизнь. Такой она помнила Эквестрию и такой она продолжала оставаться и по сей день. А все прочее просто наглая ложь, вырвавшаяся из уст её завистливой некровной родственницы.

Рядом почти беззвучно появилась Зиона и еще две синегривые стражницы. Несмотря на «дневной сон» они как часы отреагировали на перемену настроения их владычицы, ощутив возникшую в её сердце тревогу. В их понимании это означало, что принцессе угрожает опасность.

– Вас что-то гложет, Владычица Ночи? – спросил Альмар.

– Как вы узнали? – удивилась она, кивком головы позволив своим охранницам вновь исчезнуть, обратившись в сгустки темного тумана.

– Ваши телохранители; за время нашего знакомства, я успел заметить, что они никогда не появляются просто так, Ваше Высочество.

– А вы приметливы, султан – с легкой улыбкой ответила она, – Да, я не всегда могу контролировать их появление. Это наследие моей «темной стороны», которое уже не раз выручало меня в трудную минуту.

– Несомненно, прекрасное дополнение к вашим способностям. Так что же вас беспокоит?

– То, что ждет нас впереди, – вздохнула Луна, – Вдруг там будет не так, как вы мне сказали?

– О, не беспокойтесь об этом. Я не могу гарантировать свою победу в Шахмаджонге, ибо соперник мой хитер, а мои атакующие фигуры, увы, лежат за пределами игрового поля, но вот за то, что в ваших землях все прекрасно я легко могу отдать головогрудь на отсечение!

– И почему вы так в этом уверены?..

– Потому что я лично видел их, принцесса.

Маленький паук сделал еще один непонятный для стороннего наблюдателя ход, придвинув фигурку со странным значком в виде пики к другой фигурке Альмара, после чего улыбнулся и отошел на шаг назад, произнеся нечто на своем языке.

– Это будет уже пятая проигранная вами партия, не так ли? – спросила Луна.

– Ха-ха-ха. От вас ничего не утаишь, Мудрейшая из принцесс! – рассмеялся паук – Но прошу снисхождения, ибо будучи дилетантом я играю с настоящим мастером своего дела. При этом клятвенно заверяю вас, что еще до конца нашего путешествия я возьму реванш за эту игру. А пока… – он повернулся к своему оппоненту и сказал вторую часть какой-то ритуальной фразы, которой они всегда заканчивали партию.

– Экхм! – к нижней ступени, ведущей в их повозку, подошел накаченный земнопони в парадной форме, – Принцесса, провиант загружен, а чаны до предела наполнены ягодными соками, прикажете собирать возчих пони?

– А где они?

– В ближайшей таверне. Северяне очень любят яблочный сидр…

– Давайте дадим им еще немного времени, – снисходительно улыбнулась аликорн, – Пускай отдохнут.

– Как прикажете, принцесса.

Откланявшись, земнопони поспешил отправиться к себе.

– Если вы дадите им больше времени на «отдых», Ваше Величество, то они просто не смогут переставлять ноги. Мы потеряем время, а это чревато тем, что мы не уложимся в запланированный график, – заметил паук, дождавшись, когда они останутся одни.

– Оу… – расстроилась принцесса, – Почему же вы сразу мне об этом не сказали?!

– Вы меня не спрашивали, О, Богиня, а обсуждать ваши указания при посторонних – непростительная дерзость.

– Но если мой указ может привести к негативным последствиям, разве не правильней было бы его обсудить, для того чтобы принять самое рациональное решение?

– Ни в коем случае! – уверенно заявил султан, – Никогда и никому не позволяйте оспаривать ваши решения, даже если это приведет к самым ужасным последствиям. Слово монарха – закон для всех его подданных.

– Это странно…

– И, тем не менее, так должно быть. В противном случае каждый будет пытаться навязать вам свою точку зрения. Поймите, всегда будет кто-то кому ваши указания придутся не по нраву, например: ваш слуга явно остался недоволен вашим решением, потому как вечером ему придется запрягать охмелевших возчих, которые свернут ему все жилы, прежде чем встанут по местам, да и сам поход превратится для него в сущий кошмар…

– Мы могли этого избежать.

– Однако! На другой чаше весов две дюжины счастливых работников, которые еще не раз похвалят вас за вашу щедрость.

– Хм, теперь я понимаю, что вы имеете в виду.

– Значит, мои слова не будут просто так унесены ветром, – улыбнулся Альмар.

Как и предсказывал паучий султан, вечерняя часть похода превратилась для участников процессии в сущий кошмар.

Пульсирующие удары сердца вновь и вновь отдаются в висках. Снова одни и те же звуки.

Он находился в цитадели, обратившись в один из маленьких кирпичиков на её полу. Как же высоко висел над ним потолок. Как же глупо было пытаться до него дотянуться. Это его удел. Смотреть вверх, зная, что ты обречен вечно находиться внизу. Некоторые из камней лежали один на другом в попытке стать чем-то большим, но большинство также как и он просто лежали и, наверное, ждали, когда потолок станет для них пониже. Да и не было у них лишних камней, чтобы тянуться…

С потолка на него упало несколько капель. Почему-то он был уверен, что это слезы.

– Кто здесь? – тихо спросил он.

– Никто… – ответил никто.

После этих слов по стенам комнаты, в которой он находился, потек кошмар. Медленно и неотвратимо он заполнял собой всё пространство. Непонятная субстанция, просто какая-то живая тьма, жаждущая заполучить его. Надо было бежать. Спасаться бегством или же позволить ей поглотить себя, ведь было в этой темноте что-то притягательное. Что-то манящее. Оставшись на месте, земной подождал еще немного и все пространство вокруг заволокла тьма…

…Встрепенувшись, он огляделся по сторонам. Здания не было. Снова пустошь и старое-старое мертвое дерево. Рядом с ним находилась глубокая овальная яма, на дне которой кто-то лежал. Пустота. Тишина и спокойствие. Но можно ли было назвать это спокойствием, когда ему навстречу неслись тысячи вооруженных пони? Страшных, высоких и как будто бы испорченных. Они скакали навстречу своей судьбе из белого неба в черное небо. Из одного горизонта в другой. Из серого неба, в серое небо… Цокот тысяч копыт становился все ближе и вскоре превратился в оглушающий грохот. Приблизившись к нему на расстояние вытянутой ноги, они оказались вдруг невероятно огромными. Целая стена копыт клыков и когтей. Он снова и снова пытался не попасть им под ноги и не умереть.

А с другой стороны нужна ли ему была эта жизнь? Едва лишь осознав, что зря уклоняется от своего избавления, Норд попытался нарочно попасть под огромное окованное железом копыто, но те всякий раз будто бы специально перешагивали через него и неслись дальше.

– Ну же! Вот он я! Давите меня!!! – крикнул он, но те продолжали скакать, не замечая его.

Они все быстрее росли. От топота их копыт темная земля в пустоши чейджлингов треснула и посыпалась вниз. В черную беззвездную бездну, которую он уже видел однажды. Которая означала не просто коллапс, но всеобщее, коренное разрушение всего сущего.

«Неужели и с нашим миром может произойти такое?!» – в ужасе подумал он и закрыл глаза…

…Открыл он их на уже знакомом ему лабиринте из множества каменных мостков. Здесь можно было прыгать вниз или взбираться наверх по выступающим из стен кирпичам, можно было перебегать по гнилым доскам с одного маршрута на другой, но чего он никогда не мог сделать, так это выбраться оттуда. Везде были лишь новые дороги. Новые пути и новые развилки. И он обязан был идти по одной из этих дорог, пусть и оставшись совершенно один.

В этот раз никто не шел рядом с ним и не показывал ему «правильный путь».

– А может я лучше уткнусь мордой в камень и буду ждать конца? – спросил у себя кольт.

Улегшись на плотно подогнанные друг к другу камни, земнопони прикрыл глаза своей белой ногой и принялся ждать. Наверное, миллиард лет, прежде чем ощутил какое-то движение. Открыв глаза, он увидел, что пролегающая под ним дорога медленно движется, проползет и извивается, как лента вишневого конвейера.

– Эй? Ты куда?

Даже во сне дорога не ответила ему. Только медленно вела куда-то. Осмотревшись по сторонам, пони увидел что «конвейер» несет его прямо в бездну. Вниз, в огромную черную дыру, к которой тянулись и в чреве которой терялись сотни таких дорог. Каждая из них приводила идущего по ней к неминуемой гибели.

Нутро вновь призывало его подняться. Бороться за свою жизнь. Спасаться от этой тьмы! Но он уже сделал свой выбор и, безразлично глядя в черную дыру, дождался, когда она заберет в себя его тело. Он закрыл глаза…

Глава 12

Глава, в которой некоторые старые друзья возвращаются вновь

Очередной дурацкий сон развеялся, вернув Норда в реальность, а это означало, что пора разлеплять веки и вставать. Вот только зачем? Возможно, только лишь для того, чтобы побыстрее растратить остатки сил и просто умереть от голода и изнеможения где-нибудь посреди пустоши, ведь ничего другого ему не оставалось, с тех пор, как он остался один на один с этим миром. Без друзей, без цели и без желания что-либо делать.

Помотав головой, дабы отогнать подальше свои мысли, Норд поднялся на ноги и просто пошел вперед, глядя перед собой пустыми, усталыми глазами. Он уже давно перестал выбирать направление, то возвращаясь в пустошь, то вновь оказываясь среди скал, которые начинались в том месте, где закончился его поход. Да, он таки сумел дойти до тех самых «каменных когтей», к которым так стремился Саддам, пока был жив, но увидеть там что-то кроме сотен таких же торчащих из земли осколков – нет. Ни чейджлингов, ни Эквестрийской армии, ни учениц принцессы Селестии. Да и обзор в том месте оказался ничуть не лучше, чем в пустыне. А если точнее, то даже хуже, потому как неровности ландшафта не позволяли заглянуть далеко вперед, в результате чего обреченная осведомленность пустыни сменилась туманной неизвестностью гористой местности.

От расстройства он планировал умереть еще там, однако, бесцельно посидев пару дней под когтями, земной доел оставшиеся припасы и решил, что встречать свою судьбу сидя на одном месте дело достаточно скучное и утомительное, а потому куда проще делать это в походе.

Бороться за свою жизнь и искать в этой вымершей пустоши еду и воду он даже не пытался. Какой смысл? Пусть уже Смерть возьмет свое.

Если бы только у неё самой не забрали жизнь некоторое время назад…

За эти несколько дней он сильно похудел, осунулся и ослаб. Ребра и кости стали видны настолько, что теперь он стал куда больше напоминать костлявого зомби Сифуса, нежели чем пышущего здоровьем и бодростью жителя Эквестрии. Он и сам это прекрасно видел. В какой-то момент ему даже стало интересно, сколько еще его организм сможет протянуть в таких условиях. Как скоро он не сможет подняться.

– Все-таки прав был Саддам, – устало вздохнув, сказал самому себе пони, – Не гожусь я в ведущие роли.

Вокруг было столько дорог, столько путей. Так много, что не хватило бы и жизни на то, чтобы продумать все возможные исходы. И как среди них выбрать верный? Лучше и не пытаться. Когда-то давно он уже пробовал идти к своей цели без чьей-то указки и в итоге не принес никакой пользы, даже несмотря на врученное в его копыта оружие.

– Наверное, я просто безнадежно глуп…

Внезапно подточенная ветром и дождями каменистая тропа осыпалась, и пони кубарем полетел вниз по склону невысокой горы. Прямо на дно. Всего несколько метров, но насколько это было больно. Каждая клеточка его тела, казалось, умудрилась наткнуться на какой-нибудь выступающий камешек во время падения. Мешки с золотом, которые Норд почему-то все еще носил с собой, порвались, а их содержимое рассыпалось по земле на много метров вокруг.

Пони тихо застонал. Черная земля попала ему в горло, но он даже не смог закашляться, чтобы вытолкнуть из себя испорченный неизвестной хворью грунт. У него больше не осталось сил бороться.

«Ну вот и всё…» – пришла в голову печальная мысль, прежде чем мир заволокло завесой тьмы.

Звуки пропали.

Он очутился в огромном черном городе. Совершенно один. Он бы сказал, что это Некрополис если бы своими глазами не видел его разрушения. Да и странным он был – этот город, – потому как не было в нем ни одного настоящего объекта, одни лишь силуэты. Черные, безжизненные и плоские, отчего нельзя было понять, где заканчивается один из них и начинается другой.

По небу с тихим скрипом медленно потянулись белые линии. Постоянно меняя свое направление, они сходились и расходились, пересекаясь под самыми немыслимыми углами, как будто бы неумелый жеребенок рисовал белым мелом на черной доске. Да и скрип был соответствующим, хоть и не таким нервирующим.

«Хм, интересно – это очередная моя галлюцинация, или все-таки то самое место, откуда меня должна забрать Смерть?»

Если верить записям Арии, души умерших пони сначала блуждали в некоем мрачном «чистилище», прежде чем Повелительница Смерти приходила за ними и уводила с собой в Некрополис. Может, это оно и было?

«Но если Смерти больше нет, то кто же тогда вытащит меня отсюда? Кто теперь исполняет обязанности «собирателя душ»? И как будет выглядеть этот кто-то?»

Как будто бы в ответ на его вопрос за его спиной появилась тень и направилась к нему. То пропадая, то вновь появляясь, она беззвучно подошла к земнопони и села напротив. Не силуэт. Пони в балахоне из непроглядной тьмы.

– Так быстро сдаешься? – с издевкой спросила у него тень, до боли знакомым голосом.

По идее, Смерть не умела говорить, да и эмоциями особо не блистала, но, в самом деле, почему бы и нет? Они ведь так мало знали о Богине смерти. Да и вряд ли это вообще была та самая Богиня.

– Веди уже, – хмуро сказал ей Норд.

– А куда мне тебя вести? – наклонив голову набок, поинтересовалась тень, – Ты ленишься даже свой зад от земли оторвать, но при этом требуешь, чтобы я тебя куда-то вела. Хах. Или может, ты хочешь, чтобы я взвалила тебя себе на спину и потащила? Не многовато ли чести?

– Я просто хочу, чтобы всё закончилось!

Пони поднялась и медленно обошла вокруг земнопони, сев с другой стороны.

– Вот, почему ты такой, Норд? – снова спросила у него пришелица, – Неужели твою волю так легко сломить? Потерял какого-то старика, которого и так уже на том свете заждались, и всё – поставил на себе крест? Даже последнее насекомое ценит свою жизнь; даже черви, попав под палящее солнце, будут пытаться зарыться под землю, пока у них есть хоть капелька сил! Ты хуже червя, Норд.

– А может, я не хочу пытаться?

– Почему? – удивилась пони в балахоне, – Боишься опростоволоситься?

– Нет. Я просто не знаю, что мне делать.

– Разве? Я слышала, что у тебя есть вполне себе ясные планы на ближайшее будущее: найти принцессу Селестию, встретиться с её ученицами, построить новый Некрополис, в конце концов.

– Да? Только вот я понятия не имею, как мне всё это сделать.

– Как угодно, Норд. Любой твой выбор к чему-нибудь приведет и здесь нельзя ошибиться. Нельзя сделать «неправильно». Есть только действие и его последствия.

– В таком случае я выбираю вот что: сидеть и ждать Смерти. Это ведь тоже «действие», так? А с Некрополисом пусть кто-нибудь другой разбирается.

– Слабак! – фыркнула собеседница, полным презрения голосом, – Я всегда знала, что ты ничтожество, земной!

– Я ничтожество!? – вконец рассвирепел Норд, – Да кто ты такая, чтобы меня судить!?

– А ты сам подумай…

Неожиданно для себя Норд обнаружил, что у пони в балахоне светятся зрачки. Яркие и красные змеиные зрачки, которые он видел только у одной единственной пони.

– Ария???

За окном наступила ночь. Они лежали в полумраке гостевой комнаты, поделив меж собой старенький, но большой и очень удобный диван. В доме было тихо. Яркий свет продолжал гореть лишь в рабочем кабинете Блюпайпер.

– Хм, не похоже, что это обычные пятна, – с серьезным видом пробормотала Мерилайн, так и эдак разглядывая ножку своей соседки по комнате, после чего еще раз, для уверенности, потерла копытцем одно из черных пятнышек.

– Вполне обычные, – смутившись, ответила Дипхоуп и придвинула ногу поближе к себе.

– Все равно, первый раз вижу такую масть. Честно сказать, я сначала даже подумала, что это деготь или смола у тебя на ногах, – ну, и на шее немножко, вот тут, – Мери провела копытом по шее, на себе показывая расположение черных пятен, – но потом увидела, что сама кожа не покрашена и отказалась от этой мысли. Если только специальная краска какая-нибудь…

– Нет, это просто цвет шерсти, – пони сердито свела брови, в ответ на что собеседница беззаботно улыбнулась и примирительно подняла вверх копытца:

– Не обижайся, я ведь не со зла это говорю, так – болтаю, чтобы разговор поддержать, – отстав от черных пятнышек на зеленом теле Дипхоуп, Мерилайн улеглась на свою половину дивана и посмотрела в окно, – Просто у меня уже лет сто ночных посиделок не было: сестра вечно возится с бумагами, а Блэйз появляется только по «большим праздникам», вот и приходится вечно одной тосковать.

– А в моем городе жители предпочитают ложиться спать, когда гасят огни.

– Нет. Спать это скучно. Особенно ночью. Я больше всего люблю ночью какие-нибудь миссии выполнять от организации.

– А ты часто на них бывала? – заинтересовалась Дипхоуп.

– Да миллион раз! – горделиво заявила единорожка, но, заметив недоверие в глазах земной пони, тут же исправилась, – Ну, не миллион, но раз десять точно. Чаще всего в роли смотрящего, правда. Файеркнайф никак не хочет давать мне отдельные задания, мол, я только учусь и все такое. А ты чем в Охапеке занималась?

– Собирала информацию для наших и ждала прибытия очередного поезда. Тоже не самые интересные поручения.

– Да уж, – понимающе закивала головой белая единорожка, – Кстати, смотри штуку…

Активировав рог, Мерилайн создала в воздухе маленькую пони из чистого пламени, которая, если присмотреться, являлась точной копией Дипхоуп. Увидев это, земнопони заулыбалась, вызвав улыбку и у «огненной пони».

– Здорово? – спросила единорожка.

– Ага.

– Это морф. Меня Блэйз научил таких создавать. Он еще твои движения повторять может, вот, попробуй подвигаться.

– Сейчас… Ой, смотри, горит!

Заметив, что от жара пламени один из подлокотников задымился и вспыхнул, Мерилайн в панике попыталась убрать огненного морфа подальше, но вместо этого он просто лопнул, разлетевшись по комнате десятками горящих осколков. Избежать несчастного случая помогла Дипхоуп. Стащив с дивана свое новенькое покрывало, она, недолго думая, притушила начавшийся было пожар. Мгновение спустя откуда-то из соседней комнаты до них донесся сердитый голос Блюпайпер:

– Я что тебе говорила на счет магии в моем доме!?

– Прости-и, – крикнула в ответ Мери.

– Дурында, ты – донеслось из них, – С твоими возможностями, лучше бы магию воды осваивать начала или исцеление! Меньше вреда бы приносила.

– Ага. Еще бы от них какая-нибудь польза была… – буркнула в ответ младшая сестра.

Хлопнула дверь и в дом вернулся Блэйзинг Хорн. Не задерживаясь ни на секунду, единорог быстрым шагом проследовал в гостевую, поманил за собой кобылиц и громко произнес:

– Поднимайтесь, Файеркнайф уже ждет нас.

Заранее предупрежденные о том, что лидер бойцов за освобождение Эквестрии может назначить им встречу в любой момент, пони поднялись и молча последовали за огненным единорогом.

Выйдя из темного переулка, в котором находился вход в их подъезд, они оказались на главной улице. С некоторым удивлением для себя, Дипхоуп обнаружила, что Мери, судя по всему, далеко не единственная пони в этом городе, кто не хотела просто так ложиться спать по ночам. На освещенных множеством желтых фонарей улицах оставалось все так же много народа, как и днем. Все куда-то торопились. Многие громко разговаривали и смеялись. Там и тут играла музыка. Работали рестораны и бутики. В этом хаосе они могли не переживать о том, что восьмилапые стражи, которые небольшими группами патрулировали улицы, обратят на них внимание.

По дороге Дипхоуп с интересом разглядывала стеклянные витрины магазинов. Чего там только не было: попоны на любой вкус, роскошные платья, шляпки с перьями, золотые и серебряные украшения – всё, чего только можно было пожелать. Да и стоимость всего этого добра, если верить броским афишам, оказалась достаточно невелика для обитательницы подземелий.

«Обязательно пройдусь здесь, как выдастся свободная минутка, – пообещала она себе, – В конце концов, разве не могу я позволить себе немножечко роскоши, после всего того, что мне пришлось пережить в Охапеке? – кошелек, который она носила у себя на шее, вдруг показался ей вовсе не таким уж и тяжелым. – С другой стороны, пока у меня нет работы и постоянного заработка, тратить свои сбережения на всякую ерунду… Нет, лучше я пока воздержусь».

– Присматриваешь себе что-то? – хитро спросила Мерилайн.

– Я?! – встрепенулась пони, – Вовсе нет.

– Да ладно тебе! Просто зайди и купи понравившуюся тебе вещь.

– Не могу.

– От чего же? – единорожка перевела взгляд на огненного мага, – Блэйз, давай зайдем в один из магазинов. Хоуп хочет прикупить себе кое-что.

– Позже, – не оборачиваясь, ответил жеребец.

– Ну, Блэ-эйз!

– Правда не стоит, – поддержала его Дипхоуп, – Сейчас у нас есть дела и поважнее.

– Как хочешь, – пожала плечами Мери, – но, как по мне, так лучше сразу сделать то, что тебе хочется, чем мучить себя несколько дней, а потом все равно это сделать.

Пещерная пони усмехнулась. В словах её новой подруги имелось зерно истины, тем более что не прошло и пяти минут, а увиденные на витринах товары уже не хотели вылетать у неё из головы. Дизайнеры, пошившие их, хорошо знали свое дело…

Растворившись среди сотен других прохожих, троица так же тихо и незаметно откололась от этого потока, свернув в еще один темный проулок. Все шумы остались позади.

Здесь их снова ожидал подъезд, но на этот раз он вел не вверх – в здание, а вниз. Куда-то глубоко под землю, – в какие-то катакомбы, – туда, где отчетливо слышался плеск сточных вод и далекий гул неких механизмов. Запах там стоял отвратительный, освещения практически не было, а вокруг целыми грудами валялись пустые деревянные ящики и прочий мусор.

– Могла бы выбрать местечко и получше, – выразила общее мнение Мери, – Все-таки новенькую в свои ряды принимаем…

– А чем тебя не устраивают технические подземелья Ньюпони тауна? – раздался резкий и властный голос из темноты.

Обладательница этого голоса не заставила себя долго ждать. С тихим скрипом кобылица вышла под свет висящего высоко над их головами фонаря и остановилась.

Перед троицей предстала главная икона для большинства бойцов за освобождение Эквестрии – после обаятельного Блэйзинг Хорна, разумеется. Даже впервые увидев её, Дипхоуп сразу узнала крылатую кобылицу по имени Файеркнайф, которая вот уже несколько лет бессменно возглавляла эту организацию, планируя все проводимые «освободителями» операции. Сама со временем превратившись в некоего паука, она, – практически не покидая своей штаб-квартиры в Ньюпони тауне, – обвила своими сетями большую часть городов Эквестрии, поместив агентов в каждом уголке страны. Благодаря этому Файеркнайф всегда была в курсе происходящих в Эквестрии событий и находилась на шаг впереди своих противников. Несмотря на постоянные попытки властей поймать её, пегаска до сих пор оставалась на свободе и всякий раз умело ускользала от преследователей. Её нельзя было просто так встретить в этом городе, но когда ты был ей нужен, она как призрак появлялась за твоей спиной и узнавала всё, что ей было необходимо. По крайней мере, именно такой она была в представлении старого друга земной кобылки – Найтмуна.

Внешне Файеркнайф не слишком отличалась от других пегасов, однако всегда была узнаваема за счет своего искусственного крыла, состоящего из тонких медных пластин – именно они, кстати, и издавали этот едва слышимый скрип при ходьбе, который, наряду с бряцаньем железяк, стал некоей «визитной карточкой» этой кобылки. Многочисленные карманы на длинном карем плаще с воротником были заняты всевозможными инструментами и небольшими приборчиками. Передние ноги были обуты в плотные сапоги на высокой платформе, один из которых обвивал медный манипулятор – еще одна полезная полу-магическая штуковина из арсенала лидера бойцов за освобождение. Шерсть её имела немного поблекший оранжевый цвет, короткая же зачесанная вверх грива всё еще напоминала собой ревущее пламя – такой яркой она была. На лице пегаски, как и на всем сокрытом плащом теле имелись небольшие шрамы. Часть из них она получила еще во время «паучьей войны» произошедшей более восьми лет назад, другая же часть стала результатом её постоянной работы с порохом и другими взрывоопасными смесями.

Поговаривали, что раньше она летала в одном звене с той самой Линк, статуя которой была установлена на главной площади этого города.

– Зачем ты привел с собой Мерилайн? – строго спросила Файеркнайф, обратившись к огненному единорогу.

– Я подумал, что её присутствие нам не помешает, – немного опешив, ответил Блэйзинг Хорн, потерев копытом бороду.

– Да. Я тихо же… – вставила свое слово молодая единорожка.

– И, тем не менее, я об этом не просила. На этот раз пусть останется, но если приведешь её в следующий, то заставлю отправить её наружу или просто не приду на встречу.

– Хорошо, – мотнул головой Блэйз.

– А это, я так понимаю, Дипхоуп?

– Да. Как я уже говорил, она помогала нашей группе в Охапеке и теперь хочет присоединиться к бойцам за освобождение.

– Мелковата она для «бойца»… – заметила пегаска, оценивающе поглядев на Дипхоуп.

– Это не по годам сообразительная и смелая пони, которая очень пригодится нашей организации!

– Может быть и так, однако не кажется ли тебе странным, что она – единственная пони, которая осталась непойманной после обнаружения нашей ячейки в Охапеке? – она повернулась к земной пони и спросила, – Говоришь, твоих родителей завербовал Найтмун?

– Ну… да.

– И какую функцию они там выполняли? – Файеркнайф внимательно посмотрела на собеседницу.

– Следили за перемещениями стражи, – достаточно уверенно заявила пони.

– Как и ты, я так понимаю?

– Эм… Ну, да. Я тоже смотрела.

– И при этом их пленили, а тебя оставили нетронутой?

– Файер, перестань! – вступился за неё Блэйз, – Я целиком и полностью доверяю Хоуп, она спасла мне жизнь там, в Охапеке. Не стоит устраивать здесь допрос.

Крылатая пони недобро улыбнулась:

– Ладно. Если ты готов поручиться за неё – ставь клипсу.

Пегаска протянула ему небольшое похожее на щипцы устройство. На некоторое время воцарилась тишина.

– Да. Я могу за неё поручиться, – в конце концов, кивнул Блэйз и принял устройство при помощи телекинеза.

Спустя мгновение Дипхоуп ощутила крайне неприятное жжение где-то за ухом и вскрикнула.

– Тсс. Все в порядке, – успокаивающе произнес огненный единорог и вернул окровавленный прибор Файеркнайф, – теперь ты одна из нас. Официально.

– Что вы сделали?!

– Ничего особенного. Просто маленькая незаметная клипса, означающая твое членство в организации.

– Достаточно болезненно, между прочим, – буркнула пони, потирая ухо, после чего спросила, – А больше ничего не будет? Посвящения, там, инициации или чего-то в этом роде?

– Хах, ну мы же не культ дискордопоклонников, в самом деле, – усмехнулась Файеркнайф, – Возвращайся домой, Дипхоуп. В скором времени я найду для тебя какую-нибудь работенку.

Лидер «освободителей» осталась стоять, а трое пришедших сюда пони развернулись и медленно направились в сторону выхода.

Когда они отошли на почтительное расстояние, Файеркнайф догнала Блэйзинг Хорна и на ухо, – рассчитывая, очевидно, что никто более её не услышит, – прошептала ему: «Она врет нам…». В ответ единорог едва заметно кивнул, после чего ускорился и догнал остальных.

Дипхоуп нервно сглотнула.

Норд откашлялся и с трудом выплюнул изо рта набившуюся туда землю. Всё его тело пронзила тупая боль, кроме пожалуй ног, которые, из-за неудачной позы, затекли и теперь практически потеряли чувствительность. В носу явственно ощущался мерзкий запах запекшейся крови. Желудок давно и безуспешно требовал пищи. В общем, чувствовал он себя отвратительно, но что еще хуже – он все еще был жив.

– Значит все-таки сон… – выдохнул Норд, кое-как перевернувшись на спину и уставившись в небо.

«О, Селестия, ну за что мне это наказание!? – мысленно взмолился он отвергнутой всеми Богине, – Почему небеса не могут послать в меня одну единственную молнию? Всего одну! Неужели это так сложно? Прервать уже, наконец, мое бессмысленное существование и…»

– Я так понимаю, вставать ты всё еще не собираешься? – поинтересовалась у него Ария.

– Что!? – от неожиданности земной не просто встал. Он вскочил на ноги менее чем за секунду, как заправский атлет, а затем принялся ошалело вертеть головой из стороны в сторону.

– Ну, как? Нашел меня? – с поддельным интересом спросила она.

– Ария. Ты… ты… ты где?

– Я ближе, чем ты можешь себе представить, Норд.

После этих слов, исхудалый жеребец принялся еще внимательней вглядываться в окрестности. Его знакомая ведьма находилась где-то тут – совсем рядом. Бред, но все же! Он слишком хорошо её слышал. Быть может, спряталась за каким-нибудь валуном?

В какой-то момент она остановила его поиски и негромко произнесла:

– Все, можешь не искать. Я в твоей голове.

– В моей что? А… – земной невесело усмехнулся, – Ясно. У меня поехала крыша. Прекрасно!

– Ну, может и поехала, – спорить не буду, – невозмутимо ответила на это Ария, – но со мной эта твоя проблема вряд ли связана. Я давно уже живу в твоем теле.

– Это как? – опешил кольт.

– Как бы тебе объяснить… – ведьма задумалась, – Ты помнишь тот момент, когда мы последний раз с тобой виделись?

– Конечно! Тогда ты побежала ко мне навстречу, а потом с тобой что-то случилось, и ты исчезла. Как и вся нежить в Некрополисе.

– Не совсем так, Норд. Видишь ли, заранее зная, что происходит с оставшимися без их владельца душами – они исчезают, да – я поняла, что для сохранения своего духовного тела мне необходимо найти нового «хозяина» – ну и по совместительству какое-нибудь пристанище для моей души, потому как мое собственное тело, к сожалению, уже начало распадаться, – что я и сделала, увидев тебя. Честно говоря, я планировала, что это будет твой доспех, все-таки его срок годности несколько дольше, чем у мясокостного пони, но, судя по всему, привязываться я пока умею только к живым существам, вследствие чего и получилось, что мы с тобой теперь делим одно тело на двоих. Ты ведь не против?

– Это странно… – пони удивленно осмотрел себя с ног до головы, однако ничего необычного кроме белой ноги и крайней степени истощения он там не увидел, – Но почему тогда я ничего не почувствовал когда ты в меня заселилась?

– А ты рассчитывал, что потолстеешь или забеременеешь в процессе? – усмехнулась собеседница, – Пойми, у меня нет физической оболочки, Норд. Меня не существует. Нет массы, нет объема. Да и фанфары крайне редко сопровождают процесс переселения души в чужое тело. Просто знай, что теперь земнопони по имени Норд, одновременно является еще и зомби по имени Ария и всё.

–Значит, ты можешь управлять мной?

– К сожалению, нет. Конечно, я пару раз пробовала взять твое тело под контроль, когда ты спал, но всё без толку. Я даже толком не знаю, целиком ли я нахожусь внутри тебя или же оккупировала одну лишь твою голову или какую-то другую часть твоего тела. Может я вообще являюсь твоих ухом? Я ни разу не пробовала заниматься переселением душ, поэтому мало чего могу сказать о возможностях переселенных.

Норд надолго замолчал. В голове его наперебой звучали самые различные версии. Все это было слишком тяжело для его понимания, тем более что он даже не предполагал, что такое вообще возможно. Как? Ария спряталась внутри него и даже ничего ему не сказала? Или это все-таки игра утомленного и изголодавшегося разума? Как бы то ни было, голос ведьмы он слышал достаточно отчетливо, и просто так игнорировать это было бы проблематично.

– Но почему ты не связывалась со мной раньше? – с обидой в голосе спросил он, – Почему молчала целых пять лет и никак не давала о себе знать?

– Хех, да, тут немного нехорошо получилось, – ответила кобылка, – Дело в том, что я не очень хотела, чтобы ты узнал о моем существовании. Ну, начал бы мешать мне, доставать вопросами, – ты это умеешь! – с ума бы сходить начал. А я просто хотела дождаться, когда восстановят Некрополис, чтобы также тихо отсоединиться от тебя, не опасаясь превратиться в бездумную энергию и получить себе новое тело. Возможно, это было не слишком честно, с моей стороны.

– Да уж…

– И если бы не твоя выходка, Норд, я продолжала бы преспокойно отдыхать где-нибудь в глубине твоего подсознания, лениво подумывая над тем, как бы мне помочь нашему общему делу – восстановлению Мира Мертвых.

– А что я сделал то? – не понял Норд.

– Ты решил отбросить копыта, забыл? – напомнила ему мертвая пони, – Ты ведь понимаешь, что являясь «хозяином», – как бы отвратительно это ни звучало, – моей души, ты тем самым обеспечиваешь мое существование. Умрешь ты, перестану существовать и я, а этого я ну никак не могу допустить.

– И поэтому ты вторглась в мой сон?

– Ну, я до последнего надеялась, что мне не придется связываться с тобой напрямую.

– Понятно…

Тон голоса Арии немного изменился, сменившись на более ласковый:

– Во-от, а теперь будь хорошим земнопони, приведи себя в порядок и пообещай мне, что не будешь лишний раз подвергать себя опасности, пока я здесь. Договорились?

– Хм, значит, от меня теперь зависит не только моя, но и твоя жизнь тоже. Здорово.

– Это был сарказм? – на всякий случай переспросила Ария.

– Нет, – покачал головой кремовый пони, – просто я посреди безжизненной каменной пустоши без еды и воды… Так себе старт.

– Ну и чего ты ждешь, в таком случае!? – вскинулась на него кобылка, – А ну, марш, искать нам пропитание, лентяй! И если ты, не приведи Селестия, вдруг сдохнешь, то я приложу все усилия к тому, чтобы сделать твои последние мгновения максимально неприятными, понял!?

– Понял-понял, – украдкой улыбнувшись, ответил Норд и поскакал дальше в скалистые земли.

Несмотря на то, что его дальнейшая судьба все еще оставалась неясной, пони был счастлив. Он больше был не одинок, а значит, жизнь пошла в гору и теперь Норд вполне мог за неё побороться.

Глава 13

Глава, в которой с главными героями ничего не происходит...

Норд зажмурился и, борясь с позывами тошноты, засунул себе в глотку еще один мясистый шарообразный гриб. Большой пузырь в середине растения лопнул, заполнив сладковато-гнилостным соком ротовую полость. Ужасный вкус. Хуже него была, пожалуй, только сопливая волокнистая масса, из которой состояло тело самого гриба и твердые горькие лепестки окаймляющие этот «пузырь». Всё содержимое никак не хотело отправляться в желудок, но пони пересилил себя. В конце концов, это был далеко не первый съеденный им представитель местной флоры за сегодня, а потому он уже почти привык к их вкусу.

– Ну, если они отравлены… – начал было кремовый пони.

– Как будто бы у тебя есть выбор, – ехидно усмехнулась Ария, – жуй, давай, и помалкивай, земнопони; как там было… «Когда я ем, я глух и нем!» – кажется.

– Тебе легко говорить, мне ведь жевать эту гадость – проворчал в ответ кольт, – С чего ты взяла, что они вообще съедобны? Ты так часто бывала в землях чейджлингов при жизни?

– Когда я была жива, мы даже слова такого не знали – «чейнджлинг», – заметила ведьма, – А жрать тебе пока придется все, что попадется под ноги, если хочешь жить. И не забудь благодарить Королеву Кризалис в процессе.

– За то, что испоганила прекрасные земли?

Ведьма не ответила. Он лишь услышал её короткий смешок, после чего в его голове стало тихо. Дождавшись, когда его нутро успокоится, пони отправился собирать новые грибы.

Если бы Ария не настояла, он ни за что бы не притронулся к ним, даже под угрозой голодной смерти, однако теперь, когда он почти насытился и, – что удивительно, – до сих пор не умер и даже не отравился, Норд собирался пересмотреть свои приоритеты.

Впервые он обнаружил их ближе к вечеру, далеко углубившись в скальную пустошь. Благодаря своему бирюзовому свечению, которое исходило от того самого зловонного сока, их оказалось нетрудно найти. Сначала это были редкие и чахлые грибочки, одиноко растущие на отвесных скалах, но, чем дольше он шел, тем больше их становилось. Небольшие группы, а потом уже и целые грибницы – размер их также сильно варьировался в зависимости от возраста гриба: от совсем крошечных и пожухлых, до здоровенных и очень ярких, – они оказались не только вполне себе сносным ужином, но еще и прекрасно освещали идущему земнопони дорогу. Вскоре помимо этих видов начали появляться и другие – кустарники с большими жесткими листьями и темно-фиолетовыми подсвечивающимися прожилками, которые, несмотря на более приемлемый для растений вид, оказались совершенно несъедобными из-за своей невероятной горечи. То же самое можно было сказать и о похожих на дикобразов цветках и о странных деревьях, с совсем крохотным стволом, но при этом огромными вьющимися корнями, обильно покрытыми теми самыми цветками-паразитами, которые убили здесь всю предшествующую этой природу. Он перепробовал здесь многое, но пока мерзковатые грибы оказались, по его мнению, лучшим здешним блюдом.

Земля вновь почернела. Но теперь она выглядела совсем уже не безлюдной и мертвой, а просто странной. Другой. Наполненной какой-то своей жизнью, чужой для этого мира, но вполне заслуживающей своего места во вселенной. Не просто черный грунт, но собственная экосистема, покрытая своеобразными мхами, лишайниками и бочкообразными простейшими растениями. Здесь даже можно было увидеть насекомых – крохотных светляков и похожих на паучьи глаза улиток, которые обитали только на этой земле. Все в этом месте источало бирюзовое или зеленоватое свечение.

– Приятно, что я попал сюда именно ночью, – выдохнул Норд, благоговейно разглядывая окружающий пейзаж.

– Возможно, – раздался рядом с ним голос Арии, – Хотя сомневаюсь, что днем здесь будет намного больше солнечного света. Через такую дымовую завесу ни один луч не пройдет.

– Угу, – согласно кивнул земной, взглянув на облака, – Думаю, что там, откуда к нам попали чейнджлинги, вообще нет солнца. Только темнота и эти светящиеся растения.

– Веришь в их космическое происхождение? – удивилась ведьма.

– Ну… – пони задумался, – Я особо не размышлял об этом, но скорее всего – да. Они вполне могут быть пришельцами с какой-нибудь далекой звезды.

– Вряд ли, – фыркнула в ответ Ария, – В космосе пусто и холодно. Ни одно существо кроме, пожалуй, аликорна не протянет там и десяти минут.

– А как же другие планеты? В школе нам рассказывали, что они есть вокруг каждой звезды.

– Пфф, с других планет надо еще умудриться до нас долететь.

– Тогда откуда они?

– Другие миры, реальности, измерения… – кобылка на секунду замолчала, задумавшись, – Наверное, откуда-то оттуда. Из страшной извращенной вселенной, где все воруют друг у друга любовь. Быть может даже, что они отражение нашей собственной расы, из-за чего мы и имеем некоторое внешнее сходство. Уверена, что принцесса Селестия знает ответ на этот вопрос, хоть и никогда не признается в этом.

– Может и так, – пожал плечами кольт и в молчании отправился дальше.

«Да, принцесса Селестия знала всё, – продолжил размышлять он, самому себе – Знала, предугадывала и никогда не ошибалась… А если и ошибалась, то всегда оставляла запасной вариант, чтобы всё исправить. На то она и Богиня. Возможно, она и про меня заранее знала и про Арию…»

– Сомневаюсь. Начиная с момента гибели Богини Мертвых, всё УЖЕ шло не по её сценарию. Селли вовсе не такая всеведающая как ты думаешь.

– Вообще-то это просто мои мысли, – нахмурился жеребец, – Они не нуждались в комментариях.

– Да мне плевать, – беззаботно ответила ведьма.

Услышав хруст, земнопони посмотрел под ноги. На земле лежала небольшая почти сгнившая дощечка. Приподняв её, он присмотрелся к находке и с удивлением обнаружил, что это не просто старая ветка, а часть пузатого деревянного бочонка. Еще несколько таких же лежали чуть поодаль, вместе со стягивающими их металлическими кольцами.

– Что думаешь? – спросил Норд.

– Ну, чейнджлинги вроде такой тарой не пользуются.

– Значит, мы на верном пути! – приободрившись, сказал пони и ускорил шаг, – Войска Твайлайт Спаркл проходили здесь, следовательно, если мы поторопимся, то обязательно их догоним.

– Или найдем их последнее пристанище, – хмыкнула ведьма.

– Ни капли не смешно, – нахмурился кольт, – Чейнджлинги ни за что не смогли бы одолеть Эквестрийскую армию.

– Ту самую Эквестрийскую армию, которую оставили здесь на произвол судьбы почти пять лет назад? – с поддельным интересом спросила Ария и неприятно расхохоталась.

– Уверен, для бывших учениц принцессы Селестии отсутствие снабжения не стало проблемой.

– Поживем-увидим…

– Да тут не надо ничего видеть. Войска в порядке!

Продолжая перепалку с самим собой, одинокий пони покинул место стоянки армии Твайлайт Спаркл и скрылся среди покрытых светящимися растениями скал.

Со свистом огромный валун взметнулся выше облаков и, попав в пылающий в небесах огненный вихрь, раскалился добела и врезался в другой такой же камень. Оба огненных шара с оглушительным скрежетом отскочили друг от друга и полетели вниз, но следом за ними тут же прилетели новые камни, затем еще и еще. Десятки, сотни. Сталкивались, раскалывались на части, взрывались от собственного жара и падали метеоритным дождем вниз, превращая чистое зеленое поле в огненный ад.

Трудно представить, что все это мог проделать всего один единорог, который сверкающей звездой висел сейчас в воздухе в центре всего этого безумия, оставаясь при этом невредимым. Впечатляющее зрелище. Теперь Дипхоуп поняла, почему Блэйз велел им так далеко отойти от тренирующихся единорогов. Погибнуть там было даже слишком легко, если не от метеора, то от того жара, который охватил всю область.

С легкой задумчивой улыбкой, рядом с ней застыла Блюпайпер, держа перед собой в воздухе стакан с ягодным соком.

– А ты почему не с ними? – негромко поинтересовалась земная пони, переведя взгляд на нежно-голубую единорожку.

– Зачем мне? – удивилась она, – Я не умею.

– Но ты ведь тоже единорог, как и они. Что мешает тебе научиться?

– Способности, – прежде чем продолжить, Блюпайпер пригубила стакан с соком и сделала несколько глотков, – Я обычный единорог, который не владеет магией.

– Разве такое бывает?

– Ха, так почти всегда и происходит. Ты разве не знаешь про таланты единорогов?

– Эм… честно говоря, я вообще мало знаю про единорогов, – призналась Дипхоуп, – Они не жили ни Охапеке, ни в других подземных городах, а в собачью школу я не ходила.

– В таком случае, давай я тебе расскажу.

Метеоритный дождь тем временем прекратился, после чего свечение внутри Блэйзинг Хорна рассеялось, и он медленно опустился на землю: «Теперь твоя очередь! – отдышавшись, крикнул маг стоящей на другом конце поля Мерилайн, – Закрой глаза и сконцентрируйся на камнях. Давай, это не так сложно, как кажется!»

– Видишь ли, Дипхоуп, наши возможности распределяются среди нас неравномерно, и речь идет даже не о магической силе, которую, как и, например, физическую можно увеличить тренировками; речь идет о талантах. Каждый единорог с рождения имеет как минимум один талант – левитировать предметы силой своего рога. Ну, типа этого стаканчика, – для примера, единорожка подвигала в воздухе свой сок, – Кто-то сильнее, кто-то слабее – не важно, но в большинстве случаев это единственное, что они могут делать. Их волшебный рог попросту не предрасположен к сотворению чего-то более сложного. Таких единорогов можно встретить в большом количестве практически в любом городе на поверхности, и они мало чем отличаются от других пони…

Где-то вдалеке, Мерилайн зажмурилась, расставила пошире ножки, и, напрягшись всем телом, активировала рог. На различном расстоянии от неё в воздух начали подниматься камни. Маленькие, большие – целые россыпи. Она подтягивала их поближе к себе, а затем при помощи магии подкидывала вверх.

– …Но бывают среди них и такие, у кого имеется еще какой-нибудь талант. Особый дар, чаще всего красноречиво отмеченный на их крупе: лечить раны, воздвигать стены из земли, искать минералы… ну, или поджигать все вокруг, как в случае с моим мужем. Это уже считается более «высокой породой», но где-нибудь в обществе чародеев с такими данными всё равно лучше не показываться на глаза. Засмеют. Подобные таланты в их рядах приравниваются к огненному дыханию дракона или каменящему взору куролиска: врожденная способность, но еще не магия. Да и далеко не каждый может вывести этот дар на должный уровень. Многие довольствуются базовыми знаниями, ну а те, кому этого недостаточно, выжимают из своего умения всё без остатка.

– Как Блэйзинг Хорн? – спросила земнопони, тоже взяв стаканчик с соком.

– Ага, – согласно кивнула Пайп, – Сомневаюсь, что в магии огня есть еще что-то, ему неведомое. Он очень силен, но, к сожалению, огонь это единственная подвластная ему стихия.

Раздался громкий писк, и Мери пулей поскакала в сторону, дабы не попасть под сыплющиеся с неба булыжники.

«Смелее! Швыряй их как можно сильнее и отпускай! Их не нужно контролировать – кричал ей Блэйз, – И не бойся. Если будешь трусить, то только хуже сделаешь!»

«Я не трушу! – потирая ушибленный бок, обиженно крикнула Мерилайн»

– А как на счет Мери? – взглянув на тренирующуюся кобылку, спросила Хоуп.

– О, моя сестра это особый случай, – улыбнулась Блюпайпер, вслед за своей собеседницей поглядев на новую не менее печальную попытку белой единорожки создать метеоритный дождь, – Хоть пока этого и не видно, но она во много раз сильнее Блэйза. Такие как Мери появляются на свет один из тысячи. Сама магия является её талантом. Она – чистопородный единорог.

– Не поняла, – земная потупила взор.

– Это означает, что она такая, какими по легендам были единороги тысячи лет назад, когда каждый из них умел творить магию, – пояснила ей старшая единорожка. – Для неё нет никаких ограничений. Она не скована каким-то одним талантом. Её рог способен кастовать любое заклинание, какое ей заблагорассудится от создания усов, до превращения в дракона.

– Тогда почему она их не использует?

– Хех. Ну, ведь для начала этому надо научиться, а это требует много сил и времени. Раньше таких единорогов как она Селестия лично собирала по Эквестрии еще в самом юном возрасте и отправляла на обучение в Академию Магии, где из них делали настоящих волшебников. И только из них она впоследствии отбирала самых сильных и талантливых, которых делала своими ученицами.

– Ого. Значит, она могла стать одной из учениц Богини Света?

– Ага. И даже превратиться в настоящего аликорна.

– Ну, в аликорна, насколько я знаю, может превратиться совершенно любой пони, разве нет?

– Да, теоретически это так, вот только за всю историю Эквестрии в них превращались только ученицы Селестии.

– Хм. Тогда ей крупно повезло.

«Да сильнее ты их бросай!!! – распалившись, кричал учитель, – Вот так! Ты что, вообще меня не слушаешь?!»

«Слушаю! – в слезах ответила ученица, – Но у меня не получается. Камни мелкие! Ты все большие уже вытащил».

«Не говори ерунды! Вот! Этот что – мелкий? А этот?!»

– Не особо, – покачала головой Блюпайпер, дождавшись, когда спорщики немного приутихнут, – С тех пор, как не стало Селестии, некому стало заниматься Эквестрианскими магами, а без патронажа принцессы обучение в Академии Магии не по карману простому обывателю. Так что последние пять лет Академия – удел исключительно высшего общества.

– Оу…

– Но при должном усердии, – которое это лентяйка, к сведению, совершенно не хочет проявлять, – она еще может стать выдающимся магом самоучкой. Способностей у неё для этого более чем достаточно. Мы с мамой даже набрали для неё всю необходимую литературу, но она к ней даже не притронулась. Хорошо хоть Блэйз с ней занимается, а то так бы и осталась на всю жизнь дуб дубом в магии.

– …Пойми ты! Здесь все элементарно и просто! – временно прервав обучение, Блэйз вместе с Мерилайн неспешно приближался к ним, продолжая на ходу пояснять последней все тонкости заклинания, – Используй обычную левитацию, просто без визуального контакта, ясно? Зачерпнула – швырнула, зачерпнула – швырнула. И не бойся кидать их как можно выше, главное – не жалей усилий и старайся попадать в одну точку. Только тогда тебе не придется опасаться того, что какой-то из них стукнет тебя по голове. Физика всё сделает за тебя сама. И, да, – не пытайся контролировать их полет. Их там будут сотни. У тебя никаких сил не хватит, за всеми глядеть. Лучше обращай внимание на огненный шторм у тебя над головой – поддерживать его температуру и радиус действительно очень важно. Поняла хоть?

– Поняла, – буркнула пони.

– Передохни пять минут и еще раз попробуем, – оказавшись рядом с ними, Блэйз ободряюще улыбнулся и спросил, – Не надоело еще?

– Нет. Занимайтесь, – ответила ему Пайп, – А мы с Дипхоуп пока погуляем. Я давно не была на природе, а она – тем более, так что мы найдем, чем себя занять, – голубенькая единорожка перевела взгляд на зеленую кобылку, – Пойдем, Хоуп?

– Пойдем, – весело ответила та.

– Тогда мы дальше заниматься. Готова, Мери?

– Эй! – рассердилась ученица, – Пять минут еще не прошли, имей совесть!

Они еще продолжали о чем-то спорить, а Блюпайпер с Дипхоуп уже неспешно направились по тропинке в сторону небольшого дубового леса.

В Ньюпони тауне, который прекрасно виднелся вдалеке, загорались вечерние огни. Звезды пока еще не могли составить им конкуренцию, но солнце уже скрылось за горизонтом. Смеркалось. Потрясенные прошедшим здесь недавно «метеоритным дождем» сверчки и кузнечики с двойным усердием принялись за свои однообразные, но завораживающие трели. Когда над их головами сомкнулись своды деревьев, позади вновь послышались отзвуки боевых заклинаний.

– Тебе здесь нравится? – негромко спросила Блюпайпер.

– Ага.

– А где больше: здесь – на природе, или в городе?

– В городе красивее, – честно ответила Дипхоуп.

– Серьезно? – Пайп удивленно изогнула бровь, – А почему?

– Там много чего есть, интересно, разнообразно, а тут… деревья только. Их я и в парке Ньюпони тауна видела.

– Ха, первый раз вижу пони, которой нравится наш город. А мне, вот, природа нравится. Я ведь сама из деревни сюда переехала и поэтому всякие травы, деревья и мелкие букашки напоминают мне о доме. О маленьком бревенчатом домике, где прошло мое детство… – Блюпайпер мечтательно прикрыла глаза, – Сто лет там не была!

Прежде чем Пайп успела ей что-нибудь ответить, с неба неожиданно спустился худощавый серый пегас в летных очках и с длинными тонкими усиками, наподобие тех, что любили носить восточные пони. Почти безхвостый, коротко стриженный, с одним лишь локоном крашенных иссиня-черных волос на макушке он выглядел как минимум странно, но вероятно это прибавляло ему мобильности в полете. На шее у пегаса висел свиток с неброской печатью, в которой узнавалась особая метка «бойцов за свободу». Судя по всему, он нес задание или срочную весть для одного из них.

В какой-то момент Дипхоуп решила, что он направляется к ней, но пегас даже не взглянул на двух кобылиц, а просто проскакал мимо них на поле.

Проводив его взглядом, Блюпайпер опечалено вздохнула:

– Ну, вот и всё. Моя супружеская жизнь вновь закончилась, так и не начавшись.

– Это из нашей организации?

– Из вашей, да – хмуро ответила пони, отчетливо выделив слово «вашей» – Этого тощего типа зовут Виндфлаер. Он что-то вроде посыльного и разведчика в одном лице. Его появление всегда означает, что для Блэйза придумали очередное задание, выполнение которого не терпит отлагательств.

– И тебя это сердит? – спросила пони.

– Естественно! – вспылила Пайп, – Неужели они не могут хотя бы месяц его не дергать?!

– Ну, это ведь ради пони… – неуверенно начала Дипхоуп.

– Я знаю одну пони, ради которой он мог бы и дома немножко посидеть, – фыркнула Блюпайпер, а потом добавила, – Ну, что, возвращаемся за Мери? Заберем сестренку и пойдем домой.

– А как тебе это? – спросила Мери, указав копытцем на деревянный манекен, голову которого венчала прекрасная золотая диадема усыпанная рубинами, а тело же скрывалось под бархатными алыми одеждами украшенными белыми лентами – Между прочим, оно очень подходит к цвету твоих глаз. Померишь?

Для наглядности единорожка взяла диадему, водрузила её на голову своей собеседницы и поднесла к ней зеркальце.

– Эм… Не уверена, что оно мне по карману, – бережно сняв украшение пробормотала Хоуп.

– Да? Жалко, – расстроено выдохнула кобылка, и вернула диадему на место – Если бы у меня были свои деньги, я бы обязательно купила его для тебя. Десять золотых для такой вещи – пустяк. Может тогда вот это?

Проследив за её взглядом, Дипхоуп посмотрела на другое платье – кремовое с маленькими золотыми бусинками, идущими от воротника до самого крупа, где они сплетались в диковинный узор. Кроме того, к нему прилагались золотые похожие на маятники сережки в виде рыбок и такая же заколка. Забавно, но они действительно неплохо бы смотрелись на ней, тем более что она очень любила рыбу. Но вот ценник…

– Семь золотых тоже многовато.

– Блин. А сколько у тебя вообще есть?

– Очень мало, – печально ответила земнопони, – Я ведь толком ничего не заработала в Охапеке.

– Тогда давай в «серебряном» отделе поищем! Вон там, есть белое платье недорогое, накидка та, кружевное синее с ободками на копыта а-ля принцесса Луна… Сама то ты чего хочешь? Может, приглянулось чего?

– Ага, – протянула Дипхоуп, глядя на отдельно висящий у окна очаровательный наряд. Он был дороже всех предыдущих платьев, но определенно стоил своих денег. В нем сочетались сразу несколько цветов: черный, красный и белый, которые прекрасно гармонировали между собой за счет большого количества золотых вкраплений. С боков платья свисали большие черные банты и из такого же черного бархата были вышиты завораживающие узоры на темно-красном фоне верхнего слоя. Длинные золотые цепочки и гвоздики добавляли платью особенной величественности и мрачного шарма. Книзу же оно наоборот светлело и становилось ярче. Здесь уже было много светлых рюш, маленьких ленточек, а спереди, за счет уменьшающейся длины платья, можно было увидеть прекрасные белые чулочки. Для пущего великолепия манекен был украшен еще и золотыми сережками, ожерельем и небольшой, но яркой заколкой. Эту красоту она заприметила еще с прошлого раза и пообещала себе, что непременно купит именно её. Если бы только не одно дурацкое чувство, которое она так в себе не любила…

– Ну, так что же ты выбрала? – Мери пытливо посмотрела на свою подругу, ожидая ответа.

– Я? Э-э-э… Вот эту попону! – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Дипхоуп быстро зашагала в сторону «медного» отдела, где схватила первую попавшуюся вещь и направилась к продавцу.

– Ты уверена, что хочешь именно её? – с сомнением спросила единорожка, глядя на невзрачную темную попонку, которую правильней было бы отнести к походным плащам, нежели чем к платьям. Ближе к крупу на ней скромно красовалась вышитая белыми нитками голубка.

– Абсолютно! Никак не могу оторвать от неё взгляд, такая она красивая. Вот, – она подала товар продавцу, – Сколько с меня?

– Три серебряных монеты, – не проявляя никакого интереса к покупательницам, ответил немолодой кольт.

– Ладно… – земнопони развязала мешочек с деньгами и, после тщательных поисков не найдя среди множества блестящих золотых монет ни одной серебряной, с грустью протянула ему золотой на размен и сказала, – С вас 97 серебра.

Мило улыбнувшись своей все еще недоумевающей подруге, Дипхоуп рывком накинула на себя попону…

…– Ну как, хорошо сидит? – так и эдак повернувшись перед зеркалом, спросила зеленая кобылица.

Кремовый земнопони скептически взглянул на черную мантию, которую только что надела на себя Ария и произнес:

– Ты ведь прекрасно знаешь, что когда я проснусь, ничего этого не останется, так?

– Ага.

– Тогда зачем мы тратим здесь свое время?

Ведьма ничего не ответила на его вопрос, вместо этого она, как будто бы обнаружив нечто ужасное, испугалась, вновь схватилась за фиолетовые тени и принялась повторно подкрашивать свои веки.

Они уже больше часа провели в этой комнате. Ария старательно красилась, наряжалась и прихорашивалась, словно собиралась на свадьбу – ну, или на похороны, что более подходило к стилю «паучьей ведьмы». Одно за другим менялись различные платья, на ушах и на шее появлялись украшения, на крылья нацеплялись небольшие цепочки и серьги. Норд и раньше считал этот труд бесполезной тратой времени, теперь же он просто недоумевал.

– Может, хватит? – обессиленно простонал он.

– Нет. Я занята, земной, не торопи меня.

– Но это же бессмысленно! – рассердился пони, – Это не реальность. Мы просто находимся в моем сне!

– И что? – как ни в чем не бывало, спросила ведьма.

– И то, что когда я проснусь, всё будет как прежде. Какой смысл краситься?

– А где ты мне еще прикажешь это делать? – поинтересовалась Ария, – В реальности? В том самом месте, где от меня не осталось даже пылинки?

– Ну… – Норд не нашелся, что ответить и умолк.

– Вот именно. Не так уж приятно ощущать себя ничем, знаешь ли, – сердито сказала кобылица, – Даже мой нынешний облик, основанный на твоих обо мне воспоминаниях, вызванных моим голосом в твоей башке, это лучше, чем то, что я имею сейчас в реальной жизни. Поэтому будь любезен, Норд, не мешай мне до тех пор, пока я не закончу. Это не отнимет слишком много твоего драгоценного времени.

– Хорошо, – ответил пони и направился к выходу из её старинной давно уже не существующей комнаты в домике в вечнозеленом лесу.

– И, кстати, спасибо, за столь удачное сновидение! – вслед ему крикнула ведьма, – Давно хотела посетить нашу лачугу. Жаль только, что ты плохо знал, что находилось в моей комнате, но все же…

– Да не за что – сказал Норд, остановившись в дверях.

Похоже, она действительно любила этим заниматься. Даже зная о том, что все это напрасно, ведьма все так же старательно как и в жизни следила за собой.

«И, правда, чего это я возмущаюсь? – подумал земнопони, глядя на зеленую кобылицу, которая уже взялась за гребенку и принялась бережно расчесывать свои волосы – Подумаешь сон? У меня еще много таких будет, поэтому потеря одного из них ради того, чтобы ей угодить, не так уж и страшна. Тем более что она пять лет ждала этой возможности»

Вдруг энтузиазм ведьмы начал куда-то улетучиваться. Лицо все больше хмурилось. Наконец, гневно откинув от себя гребенку, Ария махнула копытом и направилась к выходу.

– Эх… глупости это все, – вздохнула она.

– А я говорил, – заметил Норд.

– Что ты говорил? – рассердилась она, – Какого лешего ты вообще дрыхнешь? Говорил он. Тебе еще Эквестрийские войска искать. А ну, вставай!

Подойдя к нему, ведьма больно ткнула его копытцем в бок, после чего пони всхрапнул и открыл глаза. Сон медленно рассеялся.

– Ну, спасибо, – полусонно пробормотал земной, кое-как поднявшись с земли – Испортилось настроение у самой, давай его и другим испортим.

Ведьма не ответила. Обиделась.

Зевнув, Норд зябко поежился и продолжил свой путь. Скалы стали становиться больше, обходить их стало сложнее, зато впереди теперь все явственней виднелось зеленое зарево, ставшее для него и ориентиром, и конечной целью.

А потом местность, которую он преждевременно и явно незаслуженно нарек «скальной пустошью» закончилась, и взору земнопони открылось сердце Меняющегося плато. От увиденного у Норда перехватило дыхание. Были там и густые фосфоресцирующие леса, с деревьями являющимися помесью колокольчиков и подземных трюфелей, были странные цветы с длинными похожими на ленты лепестками, были уже виденные им ранее грибы, вымахавшие до размера небольшого дома, и все это обрамляли завораживающие своим буйством красок поля. Бирюзовый, розовый и ядовито-зеленый цвета присутствовали здесь почти во всем. Кое-где виднелись скопления мрачных глиняных построек полуестественного происхождения, а также циклопические нежно-бирюзовые деревья, кроны которых, словно трубы фантастических заводов, выпускали в атмосферу черные с зеленым заревом облака.

Здесь начинались настоящие земли расы чейнджлингов.

Глава 14

Глава, в которой Ария целует Норда...

Еще немного постояв на краю «каменной пустоши», пони поглубже вздохнул и направился вниз. Навстречу новому для большинства обитателей Эквестрии миру Меняющегося Плато – мрачноватому, но вместе с тем жутко для него привлекательному. Пока что Норд не мог понять, где именно среди всей той буйной растительности находились города злобных чейнджлингов, равно как и места дислокации военных армии аликорна Твайлайт Спаркл, но это его совсем не пугало. Вместе с Арией он мог и поискать их, ведь земли чейнджлингов давно перестали вызывать у него отвращение. Одно лишь любопытство первооткрывателя, которое заставляло кольта всё быстрее идти вперед и, разинув от удивления рот, рассматривать окружающие его земли.

Спустившись в низину, пони оказался рядом с одним из тех странных сияющих полей, состоящих из тоненьких, аппетитных, похожих на тянущиеся вверх волоски, растений. Когда он подошел поближе они, словно наэлектролизованные, медленно потянулись к нему навстречу, издавая при этом приятный успокаивающий шелест. Розовые луковицы, венчающие их, уставились прямо на пони. Такие спокойные и милые, что возникло непреодолимое желание набрать их побольше в рот и смаковать, словно сочные спелые сливы. Наверняка ведь они были чудесны на вкус! Желудок земнопони отозвался жалобным урчанием. Он уже собирался разогнаться и запрыгнуть в самую середину этого поля, но, когда до столь же сильно стремящихся к нему растений остались считанные метры, находящаяся в его голове паучья ведьма одернула его:

– И куда это ты собрался? – грубо поинтересовалась она.

– На поляну пастись, – не понял её намека пони.

– Охренел?

– А что такого? Обычное поле!

– Обычное не тянется с голодным видом навстречу живому существу.

– Что? Ты думаешь, оно хочет меня съесть? – Норд вытянул вперед копыто, отчего ближайшие к земнопони растения потянулись к нему так отчаянно, что едва не оторвались от своих стеблей.

– А ты хочешь это проверить? – вопросом на вопрос ответила ведьма, – Давай как-нибудь в другой раз и не подвергая риску мое существование. Вон там есть обходной путь.

Взглянув на едва виднеющийся далеко справа чистый участок земли, пони застонал:

– Блин, до него несколько километров! Я замучаюсь туда идти! Да и не походят они на хищников: ни зубов ни шипов…

– Это не единственные приспособления для поедания пищи, к сведению, – заметила Ария.

– Но, они же славные! – использовал свой последний аргумент Норд, прекрасно понимая, что это никак не повиляет на решение ведьмы.

– Вспомни о дырах, которыми так обильно покрыты чейнджлинги и которые «случайно» совпадают по размеру с луковичками этих растений, а потом подумай еще раз, славные они или нет.

Представив себе, как в его ногах начинают просверливать отверстия и насколько сильно ему от этого становится неприятно, Норд одернул копыто и отошел подальше от поля.

– Хорошо, убедила, – буркнул он.

Обходить такой массив оказалось делом непростым. Через пару часов, когда вокруг стало совсем темно, а растения, напротив, засияли в полную силу, Норд начал уставать. Ему захотелось сделать передышку и чего-нибудь перекусить, но, когда он уже готов был остановиться, откуда-то из леса до него донесся отчаянный крик:

– Помогите!

Кричала кобылица. Судя по всему, бедняжка попала в беду в глубине колокольчикового леса. От внезапного порыва бежать и спасать её, его удержал спокойный голос Арии:

– Просто продолжай идти, – сказала ведьма, – Ты все равно ничем ей не сможешь помочь.

– Нехорошо получается… – протянул кольт, но все же предпочел не отклоняться от курса.

– Пожалуйста, помогите! Оно схватило меня! – вновь послышался голос из леса.

– Вот видишь. А если пойдешь, то оно и тебя схватит. И съест обоих.

– Съест? – с недоверием переспросил Норд, – И оно тоже?

– Да. Пока мы ничего не знаем о местной флоре и фауне – всё, что проявляет к тебе интерес, хочет тебя съесть.

– Хм… заметано.

– Я же вот-вот погибну! – с едва заметными нотками раздражения крикнула пони, – Спасите меня!

– Извини, Ария, но я так не могу.

И не обращая внимания на возмущение ведьмы, Норд свернул с протоптанной чьими-то копытами дороги и поскакал к источнику голоса. Помочь ближнему – святая обязанность любого уважающего себя Эквестрийца и поэтому он не мог больше игнорировать призывы о помощи. К счастью, долго бежать не пришлось; попавшую в природный капкан кобылку он обнаружил почти сразу – она стояла опутанная лианами между двух больших отдаленно напоминающих толстянки деревьев. Благо её еще не утянуло в заросли и не проглотило какое-нибудь плотоядное растение, поэтому спасение её обещало не занять много времени. Вот только её внешний вид заставил пони застыть на месте.

– Это… это как? – выдавил из себя Норд.

Перед ним была Ария. Живая, здоровая, настоящая – разве что без любимого черного платья и прочей одежды, но это точно была она. Зеленая шерстка, фиолетовые стелющиеся по земле волосы, торчащие белые клычки и красные змеиные глазки. Его самая любимая пони. Увидев его, она скинула с себя «опутавшие» её лианы и, широко улыбнувшись, направилась к нему.

– О, Норд, спасибо, что спас меня! – сказала она, – Я перед тобой в долгу.

– Я э…

– Т-с-с, не надо слов, – проворковала пони, после чего нежно обняла своего спасителя и, прикрыв от удовольствия глаза, поцеловала его в губы.

Это был, наверное, самый неожиданный и одновременно самый долгожданный поцелуй в его жизни. Остолбенев от такого поступка кобылицы, Норд еще долго не мог прийти в себя. Да, именно таким он и представлял себе этот вкус… Восхитительный.

А потом в его голове раздалось громкое ржание. Ария не пыталась сдерживать свои эмоции и просто хохотала, иногда дополняя его каким-нибудь не слишком обидным для него ругательством. Этот неприятный и какой-то пошлый ведьминский смех подействовал на него отрезвляюще.

– Ты не Ария! – уверенно заявил он незнакомке, оттолкнув её от себя.

– Разве? – искренне удивилась пони, очаровательно похлопав накрашенными ресницами – А кто же тогда, Норд? Вот, посмотри на мою кьютимарку.

Для убедительности кобылица повернулась к нему крупом, продемонстрировав изображение окруженного алыми молниями черепа, а заодно еще сильнее взбудоражив воображение кольта.

– Вот видишь? Это я, – хитро улыбнулась она.

– Но ты не можешь здесь находиться!

– Могу! Злые чейнджлинги похитили меня и привели в это страшное место. Если бы ты не оказался рядом, я была бы уже мертва. Спасибо тебе, Норд. А теперь, пойдем домой.

Она взяла его за копыто и повела за собой, но земной не сдвинулся с места и, отчеканив каждое слово, повторил:

– Ты. Не можешь. Здесь. Находиться.

– Почему это?

– Потому что ты уже здесь находишься!

– Чего? – на всякий случай самозванка заглянула ему за плечо, – О чем ты говоришь, Норд?

– Настоящая Ария находится сейчас прямо здесь, – с видом победителя заявил Норд, и, прежде чем она успела его еще о чем-то спросить, добавил – Она в моей голове.

– Эм… чего? В какой голове? – лже-Ария явно разнервничалась, после чего с её внешним видом начали происходить странные изменения, – Ты чего несешь, пони?

– То и несу. Ария здесь, и я даже прямо сейчас могу с ней поговорить, – улыбнулся Норд, – Она ведь не настоящая?

«Не-а, – хмыкнула ведьма, – Ни капли».

– Вот видишь!

– Что вижу?! – вконец запутавшийся чейнджлинг растерял остатки принятого образа. Рост его стал меньше, волосы пропали, уступив место костяному гребню, глаза стали однотонными и бирюзовыми, а лошадиная шерстка сменилась на дырявый хитиновый покров, – Ты… ты больной что ли? С кем ты вообще говорил сейчас?

– С настоящей Арией, – гордо ответил Норд.

– И правда – сумасшедший!

– Сумасшедший я или нет, не тебе решать, чейнджлинг, а теперь уйди с дороги и не мешай мне идти к моей цели!

Оставив растерянного представителя злобной расы врагов Эквестрии одного, Норд вернулся на дорогу. Внутренне ему стало очень приятно от этой маленькой победы, но одновременно с этим он понял, что впредь ему стоит быть бдительнее. Теперь он находился не только в неизвестных ему землях, но и на вражеской территории. И если один чейнджлинг не представлял для земнопони большой угрозы, то десяток-другой вполне могли бы просто схватить его и увести в плен. Ну… или съесть. Он плохо знал, для чего им могут понадобиться земнопони.

«Они не едят мясо, – сообщила ему ведьма, – Засунули бы тебя в кокон и заставили смотреть галлюцинации о любви, а по совместительству вытягивали бы из тебя эмоции, насыщая улей. Только и всего»

– Тоже не самая радужная перспектива.

«Возможно. В зависимости от галлюцинаций».

– Э-э-эй!!! Друг!!! Постой!

Обернувшись на голос, Норд обнаружил, что знакомый ему чейнджлинг скачет за ним. Вел он себя при этом не слишком агрессивно, но, на всякий случай, Норд все же встал к нему вполоборота и приподнял заднюю ногу, чтобы в случае чего лягнуть по физиономии.

– Чего тебе надо? – сердито спросил пони.

– Подожди меня, друг!

– Зачем это? – изогнул бровь земной.

Поравнявшись с ним, чейнджлинг натянуто улыбнулся и, почесав загривок, спросил:

– Слушай, как тебя там… Норд, а что ты делаешь в наших землях? Не то, чтобы здесь было мало пони в последнее время, но вот гражданских я пока еще не встречал. Ни разу.

– Тебе-то какая разница? – нахмурился Норд, – Гуляю я здесь.

– А если серьезно? Мне просто интересно.

– Не твое дело.

– Ну, перестань! Тебя кто-то из наших сюда притащил, да, друг? Или свои сослали? Просто я не понимаю, зачем нормальному здравомыслящему пони сюда переться? Только больной какой-нибудь пойдет в Меняющееся плато в одиночку. А… хотя постой-ка… Кажется я понял…

«Экхм. Вообще, этот парень мог бы тебе пригодиться в роли проводника, – одновременно с чейнджлингом заговорила Ария, – Тем более что о существовании Эквестрийских войск он, судя по всему, знает не понаслышке».

– …и пришел сюда по какому-нибудь наитию, да? Например, этой твоей «Арии из головы».

– Нет, – сразу отверг его рассуждения Норд, – Я ищу Виолстар – шестую ученицу принцессы Селестии. Ты знаешь, где она?

– Хм… – чейнджлинг задумался, – те единороги не очень-то торопились сообщать нам свои имена при встрече, поэтому вряд ли я смогу помочь тебе найти среди них Виолстар.

– Не удивительно… – начал было Норд.

– Но зато я могу отвести тебя в один из ваших лагерей! – поспешил добавить его собеседник, – Даже если её самой там не будет, думаю, они смогут подсказать тебе, где её искать. Пойдем со мной, друг! Я тебя туда отведу.

– Ага. Так я тебе и поверил, – фыркнул жеребец, – Затащишь меня к своим, запрешь в кокон и будешь высасывать из меня любовь. Знаю я вас таких.

– Ну, по идее именно так я и должен был поступить, но с учетом того, что из коконов питается только королева Кризалис и её приближенные, а такие как я не получают оттуда ни капли – ммм…нет. Ни один младший чейнджлинг не поведет туда пони добровольно, если не хочет вечно оставаться миньоном.

– Пфф, как будто ты можешь нарушить повеление своей королевы.

– Пфф, а ты повеления своей будто бы никогда не нарушал, – отмахнулся от него хитиновый пони, – В общем, решать тебе, друг, но предупрежу сразу: если пойдешь один и нарвешься на наших солдат или сестричек постарше, то наверняка окажешься в коконе. А оттуда тебя в лучшем случае к старости выпустят, пустого и безвольного. Соображаешь?

– Угу. Ну, а твоя какая выгода? Денег у меня с собой все равно нет, а охмурить себя я тебе не позволю.

– Никакой! – не слишком убедительно замотал головой чейнджлинг, – Просто хочу тебе помочь, дружище. Я добрый. С рождения! Ну и может быть, чуть-чуть подкормиться рядом с тобой, мало ли, вдруг ты окажешься благодарным земнопони…

– Не дождешься! Еще я жеребцов своей любовью не «подкармливал», достаточно того, что я с тобой в губы поцеловался. Тьфу! Зачем ты вообще в кобылку превратился, зараза?

– Жеребцы? Кобылки? Не глупи, земнопони, чейнджлинги – бесполые. Причем все.

– В смысле? Одни кобылы что ли?

Вместо ответа чейнджлинг хлопнул себя копытом по лицу.

«Это означает, что у них нет ни жеребцов, ни кобыл» – спокойно пояснила ему ведьма.

– А кто есть? – спросил у своей бесплотной спутницы Норд.

«Никого. Они размножаются не как пони, а как… дрожжи… наверное. Если интересно, то лучше у него самого спроси»

– А-а-а, ясно.

– Ну, хоть твой внутренний голос тебе что-то объяснил, – хмыкнул миньон, – Так что, друг, мы идем?

– Хорошо. Но учти, я за тобой наблюдаю! – для того чтобы чейнджлинг понял всю серьезность его намерений, пони сделал как можно более суровое лицо и посмотрел на него, – и перестань называть меня «друг».

– Почему? Мы же друзья!

– Никакие мы не друзья. Ты просто чейнджлинг, который согласился помочь мне, преследуя какие-то личные цели, о которых ты, кстати, ничего мне не рассказал. И всё!

– Как скажешь, друг – беззаботно улыбнувшись, кивнул его новый спутник и повел его в сторону от дороги, мимо полей, обратно в неприветливый, но очень яркий колокольчиковый лес.

– Ах, Понивилль! Самый добросердечный городок в Эквестрии! Именно такими, по мнению моей сестры, должны быть все поселения пони, – веселыми, открытыми, жизнерадостными. Ни один другой городок так не подчеркивает основы характера Эквестрийцев как этот.

Принцесса Луна встала с имеющегося в её карете диванчика и подошла к ограждению, чтобы еще раз посмотреть на знакомый всем и каждому городок. Соломенные крыши, деревянные резные заборчики, оконные ставни с сердечками и звездочками – его простой и одновременно беззаботный стиль никогда не менялся, отчего и казался он для всех таким родным и уютным, как отчий дом.

– Принцесса Селестия очень любила Понивилль, насколько мне известно, – как бы невзначай заметил Альмар.

– Безумно! – согласно кивнула Луна, – Всегда уделяла ему особое внимание, и могла даже отменить какой-нибудь важный банкет во дворце, лишь бы провести побольше времени с местными лошадками. Да я и сама не против была порой заглянуть в Понивилль во время какого-нибудь праздника. Эх, как будто это было вчера…

Она уже давно не посещала этот городок, но все еще прекрасно его помнила. Он ничуть не изменился. Те же домики, та же грунтовая дорога, то же странное дерево-библиотека посреди города. Вокруг веселые и улыбчивые жеребцы и кобылицы, которые машут ей копытцами и приветствуют свою принцессу добрыми словами. Все чисто и убрано.

– Но кого-то здесь все равно не хватает…

– И кого же? – удивился паучий султан.

Местный оркестр заглушил их голоса звуками труб и барабанной дробью. В воздухе разорвались видимые даже при свете дня фейерверки, после чего навстречу процессии в сопровождении других пони вышла изрядно постаревшая, но все еще бодрая мэр Понивилля, дабы воздать положенные почести своему правителю. Все, как и должно было быть.

Поднявшись на специально установленную вдоль главной улицы трибуну, госпожа мэр сначала лично, а затем от лица всего Понивилля поприветствовала принцессу Луну и от всего сердца пожелала ей процветания и благоденствия. Затем были аплодисменты, музыка и тысячи других пожеланий. Во весь голос Ночную кобылицу благодарили за мудрое руководство и добрый милосердный нрав. Не забыли и особую заслугу в сближении различных рас и обмене культурным наследием с другими цивилизациями. От всех этих похвал принцесса даже почувствовала некоторую неловкость, что также не ускользнуло от султана Альмара.

– Вы покраснели, Богиня? – тихо спросил он.

– Я смущена.

– О, здесь ни к чему смущаться, Ваше Величество. Благодарностями подданных измеряется величие монарха, – мудро изрек паук, – Каждый из присутствующих здесь рад хотя бы словом высказать вам свою признательность за ваши труды. Разве вы не видите?

– Вижу…

– Или вы думаете, что не заслужили этих похвал?! Оставьте же эту ложную скромность! Вы как никто другой достойны этой признательности.

Луна натянуто улыбнулась и под оглушительный топот аплодирующих копыт вышла из кареты.

– И напоследок мы хотели бы преподнести вам и вашей высокопоставленной свите эти скромные дары, которыми так славится наш городок, – громко сообщила мэр, после чего спустилась с трибуны и поторопилась к принцессе Луне.

Толпа тем временем расступилась и несколько особенно крепких жеребцов потащили к ним огромные деревянные бочонки, доверху наполненные ароматными желтыми и зелеными яблоками.

– Урожайный сезон еще не начался, поэтому мы можем угостить вас лишь ранними сортами яблок, но осенью мы будем с нетерпением ждать вас, Ваше Величество, на празднике сбора урожая, где вам удастся вкусить настоящую гордость Понивилля – радугоцветные яблоки.

– О, я была бы рада посетить его! – благодарно улыбнулась аликорн, а затем, во всеуслышание заявила, – Спасибо вам, жители Понивилля за вашу доброту, за вашу щедрость! Я этого никогда не забуду.

Вновь раздались громкие аплодисменты, во время которых Луна поближе наклонилась к стоящей рядом кобылице и негромко, так, чтобы слышала лишь госпожа мэр, произнесла:

– Я смотрю, Понивилль так же прекрасен, как и всегда. Мне приятно видеть его таким.

– Спасибо, Ваше Величество, мы старались, – в тон её голосу ответила пожилая кобылка.

– И это несомненно ваша заслуга.

– Эм… благодарю вас, Ваше Величество.

– Но все же я хотела бы узнать у вас, сталкивались ли вы с какими-нибудь трудностями с тех пор, как я взошла на престол? Стало ли вам труднее выполнять вашу работу? – принцесса Луна внимательно посмотрела на собеседницу, – Вы можете быть откровенны со мной, ведь я не враг вам.

Первое время госпожа мэр молчала, как будто о чем-то задумавшись, но потом поправила очки и с улыбкой заговорила:

– Нет, Ваше Величество. Все замечательно! Никаких трудностей наш городок не испытывает. Понивилльцы довольны вашим мудрым и умелым правлением.

– Рада это слышать, – принцесса Луна взглянула на незнакомых ей жеребцов, притащивших им бочонки с яблоками, и поинтересовалась – Кстати, а где сама хозяйка фермы? Я полагала, что Эплджек не откажется от возможности повидать меня…

– А она занята, моя Богиня! – произнес неизвестно когда появившийся у неё за спиной паук Альмар.

– Да, занята – поторопилась согласиться с ним госпожа мэр, – Сами понимаете, держать на своих плечах такое большое фермерское хозяйство – тяжелый труд.

– Здесь я могу её понять… Быть может, мы могли бы сами наведаться к ней?

– Это исключено, Моя Госпожа! – отрицательно замотал головогрудью султан, – Время! Мы не можем разбрасываться им понапрасну, ведь Понивилль лишь перевалочный пункт, а не конечная цель нашего путешествия.

– Вы правы, султан, – с сожалением кивнула принцесса, – Нам не стоит задерживаться здесь дольше положенного. Грузите припасы и мы выдвигаемся!

Довольно улыбнувшись, её восьмилапый советник кивнул головой и вернулся в карету.

Заросли, по глубокому убеждению Норда, оказались отвратительным местом. Мало того, что продираться сквозь раскидистые фосфоресцирующие кустарники было крайне тяжело, так еще и крупные водяные пузыри на них лопались от малейшего прикосновения, обливая липким вонючим соком обоих идущих, в результате чего, по прошествии часа, он стал куда больше похож на черного и грязного чейнджлинга, чем его компаньон. Помимо этого его жутко раздражали похожие на кочки жуки, которые в самый неподходящий момент поднимались на ноги и словно специально заставляли его спотыкаться об их непробиваемые панцири, а также противные одноногие лампочки-кузнечики, облепившие его тело, когда они случайно потревожили их гнездо.

– Забей, друг, они не причинят тебе вреда, – видя его безуспешные попытки избавиться от насекомых, сказал чейнджлинг, – через полчаса сами отстанут. И, да, просто чтобы ты понял, почему мы здесь – я не хочу, чтобы ты слишком светился среди моих соплеменников, а если бы мы пошли по дороге, то оказались бы прямо посреди моего поселения. Это опасно.

– А в лесу, что ли намного безопаснее? – недовольно пробубнил кольт.

– Конечно! – уверенно ответил миньон, – В лесу крупнее нашей детворы никто не обитает.

– А как же плотоядные растения?

– Какие еще плотоядные растения, друг? – удивился проводник.

– Ну, типа тех цветков на поляне.

– С красными луковицами-то? Не. Они не плотоядные. И даже не злые. Но если дотронешься до головки, то потом неделю будешь ходить с ней, не имея никакой возможности снять её с себя. Они так свои семена по земле разносят.

– Ясно. А то кое-кто говорил мне, что они дыры в ногах просверливают…

– Да нет, конечно! – рассмеявшись, успокоил его спутник, – Дырки в наших телах совсем другие паразиты просверливают. Я тебе их потом покажу, если не забуду.

– Хорошо, – не больно-то успокоившись, ответил Норд, после чего принялся выискивать в траве таинственных паразитов со сверлами.

Они прошли еще несколько часов, иногда отвлекаясь на короткие, ничего не значащие беседы. Чейнджлинг постоянно выспрашивал у него о жизни за пределами Меняющегося плато, ну а Норд, в свою очередь, интересовался особенностями тех или иных встреченных ими по пути растений. Окружающий их лес за это время не сильно изменился, разве что идти стало несколько проще, потому как под кронами более крупных деревьев практически не росло ни травы, ни кустарников.

– И последний вопрос, – снова заговорил Норд.

– Задавай, друг.

– Вот мы с тобой уже достаточно долго тут общаемся, а ты мне даже своего имени не сказал. Как тебя звать-то?

– Эм… – скривился проводник, – А просто «чейнджлинг» тебя не устроит?

– Неа, – улыбнулся Норд, – Раз уж мы с тобой идем вместе, то мне нужно знать твое имя.

– У меня его нет, – безразлично сказал собеседник, после чего внимательно прислушался к чему-то, понюхал воздух, и немного изменил направление.

– Постой-ка. Как это нет? – догнав его, удивленно спросил Норд.

– А вот так. Никто не заморачивается над тем, чтобы давать нам имена.

– Тогда как же вы друг к другу обращаетесь?

– А зачем нам друг к другу обращаться? Мне от моих товарищей ничего не нужно, им от меня тоже. Ну, а кто-то постарше, когда требует нашего внимания, называет нас миньонами и обращается сразу ко всей массе, или же просто говорит: «Эй, ты!» – и указывает копытом, когда хочет выделить кого-то конкретного. Нам не нужны имена.

– Нет, так не пойдет. Тебе необходимо имя. Хотя бы что-то простое, чтобы я не перепутал тебя с другими чейнджлингами.

– Ну, в таком случае назови меня… – он быстро пробежался глазами по округе и выпалил, – Грибочком!

– Фиговое имя, – нахмурился Норд.

– Уверен? Тогда можно Стеблем или Корнем.

– Ты еще Пузырем себя назвать предложи!

– А что? Хорошее имя! – хихикнув, заметил чейнджлинг.

«Я бы тоже на Пузыре остановилась, – лениво заметила ведьма, – самое то, для злобного хитинового пони».

– Нет. Мы, пожалуй, что-нибудь другое придумаем.

– Хм… Туча, Земля, Камень – у меня не так много вариантов, к сведению – есть еще Жук или Слизень. Есть еще… Осторожно!

– Осторожно? – скептически изогнув бровь, Норд посмотрел на своего товарища, – Что за дурацкое и-И-ИИИИ…

После нескольких кувырков завершившихся крайне болезненным приземлением мир ненадолго погрузился во тьму.

Очнулся Норд в темноте, в нескольких метрах под землей. В глазах после не самого приятного падения все еще плясали искры. Сверху виднелась небольшая трещина, через которую он и угодил в эту пещеру. Высоко. В ушах стоял оглушительный гул, сквозь который до Норда едва-едва доносился голос негодующей ведьмы.

«… идиотина, бестолочь ты эдакая! Конечно! Зачем мне смотреть себе под ноги!? Мне ведь даже и врагов не нужно, чтобы себя угробить… – на какое-то время голос потонул в окружающем шуме, но потом появился вновь, – …Ты ведь этого добиваешься, да?! Убить нас? Лучше скажи – да, чтобы я хотя бы поняла, что ты не настолько туп, чтобы не заметить огромной ямы перед своим носом…»

А через некоторое время, падающий на него свет заслонил силуэт чейнджлинга:

– Эй, друг, ты живой? – обеспокоенно спросил он.

– Ка… кажется, да, – не поднимаясь, прогудел в ответ Норд.

– Вот и славно! Сейчас я к тебе спущусь. Жди.

Расправив мелкие мушиные крылышки чейнджлинг с противным жужжанием слетел в пещеру и помог все еще немного контуженному земнопони подняться на ноги.

– Хреново дело, друг, – подытожил он, – У меня не хватит сил, чтобы тебя отсюда вытащить. Придется идти по туннелю, а это значит, что встречи с моими родственниками нам с тобой избежать не удастся. Придется сильно постараться, чтобы тебя не схватили в процессе и не увели к королеве Кризалис. Но это ничего. Я что-нибудь придумаю! Надо всего лишь соблюдать осторожность и не привлекать лишнего внимания. Эм… Ты вообще меня слушаешь?

– Придумал! Я назову тебя – Скребок!

Глава 15

Глава, в которой Норд посещает улей

– Ну, смелее, друг! – нетерпеливо произнес его проводник, – Бездонная пропасть, упав в которую ты переломаешь себе все кости, аж в метре от тебя! Тебе нечего бояться!

– Легко тебе говорить – буркнул в ответ кольт, безуспешно напрягая зрение.

Искать черное на черном – что за бредовая идея? Пони не обладали способностью ночного видения, да и в подземелье, по которому они передвигались, было настолько темно, что кроме светящихся глазок Скребка и кончиков его крыльев ничего не было видно. Совершенно. Именно поэтому, после пары минут стараний, Норду осталось лишь смириться с судьбой и полностью довериться своему новому хитиновому спутнику, у которого не было проблем с ориентацией в темноте. Вот только он частенько забывал предупреждать Норда о препятствиях, которые сам – на автоматизме или же специально, чтобы позлить своего товарища, – просто перелетал, даже не замедляя хода.

Через некоторое время окружающую темноту немного разбавили светящиеся грибы на тонких слизистых ножках, но свечение их было настолько тусклым, что им его едва хватало на то, чтобы осветить самих себя, не говоря уж об окружении.

– Да уж, наверху было поуютнее, – недовольно пробормотал Норд, в очередной раз, ступив во что-то склизкое.

– Ага. Ваши солдаты тоже так считают. Хе-хе, – Скребок противно хихикнул и продолжил – Пять лет маршируют по поверхности, а в тоннели даже носа не сунули.

– А что в тоннелях?

– Увидишь…

«Города чейнджлингов, я полагаю» – почти не проявляя интереса к беседе, подсказала Ария.

– Ваши города? – повторил её догадку Норд.

– Угадал! Вернее, не совсем угадал, потому как наши поселения называются ульями, а не городами, но, в целом – да, ты прав.

– А я бы ни за что не согласился жить в кромешной темноте.

– В темноте? Нет, друг, темнотой в улье и не пахнет, – стой! – вдруг одернул его чейнджлинг, – там яма, возьми левее, – Ничего, сейчас тоннель закончится, и ты сам всё увидишь. Еще глаза жмурить придется.

– Хм, хорошо… – Норд на какое-то время успокоился, но потом в его голову пришло весьма неприятное осознание сказанного, – Погоди-ка! То есть, мы сейчас прямиком в улей направляемся?!

– Ага, – согласился Скребок, – Все тоннели, так или иначе, ведут туда.

– Ты спятил? Это же верная смерть!

– А что нам еще остается, друг? – повернувшись к нему, спросил чейнджлинг, – Иначе на поверхность не выйти. Да и вообще: расслабься, твоей жизни ничего не угрожает, ведь для моих сородичей ты – лакомый кусочек. Никто тебя не обидит.

– И, тем не менее, становиться вашим кормом у меня тоже нет никакого желания.

Норд посмотрел вперед, и увидел исходящее из-за поворота яркое желто-зеленое зарево. Темный участок их маршрута подходил к концу, а значит, они уже практически дошли до обиталища чейнджлингов.

Пони остановился:

– Я никуда не пойду, слышишь? – заявил земнопони.

– Пойдешь. У меня есть план.

– План? И в чем же он заключается? – Норд попытался найти глазами своего собеседника, но не сумел, – Эм… Скребок?

Пройдя еще несколько шагов, туда, где было больше света, Норд обернулся и еще раз посмотрел назад. Спустя мгновение оттуда вышел и его приятель. Вернее, еще один Норд. Такой же грязный и страшный, как и первый.

– Хе-хе. Извини, что не отвечал, – улыбнулся дубликат, – Пошутить хотел.

– Это и есть твой план? – нахмурившись, спросил оригинал.

– Отчасти – да.

– Не думаю, что отвлекать на себя внимание всего города – хорошая идея.

– Да нет, ты не понял, – покачал головой псевдо-Норд, – Если мы будем идти вдвоем, то на нас всем будет глубоко наплевать.

– Почему это?

– Сейчас объясню. Вот смотри: если пони идет по улью в полном одиночестве, что это значит?

– Что ему надоело жить? – изогнул бровь земной.

– Правильно! А если двое, трое или более одинаковых пони идут по улью, то, что это значит?

– Эм…

– Это значит, что группе чейнджлингов просто нечем заняться! Понимаешь?

– Нет. Не понимаю.

– Сделаем вид, что мы оба превратились в какого-нибудь случайного Норда.

– Может, лучше тогда в кого-нибудь другого превратимся? – спросил вконец запутавшийся жеребец.

– С радостью бы, но, к сожалению, один из нас может принимать только облик Норда.

– Ааа… ну да.

«Не только, – заметила Ария, – У тебя еще есть облик «помытого Норда», но я уже и забыла, когда ты принимал его последний раз»

– Вот только есть одна проблема, – остановившись, сказал чейнджлинг, – От тебя во все стороны разит эмоциями.

– Хм?

– Когда пойдем по улью, постарайся ни о чем не думать и ни на что не обращать внимания, любое проявление интереса или выражение симпатии заметно для нас, а уж если тебе кто-то понравится то всё.

– Что всё?

– Весь город поспешит на раздачу бесплатной еды! Там такое начнется…

– А если у меня не получится?

– Получится, не переживай. Я буду бить тебя боку, если ты забудешься и начнешь фонить.

«Мне нравится этот парень! – рассмеялась ведьма, – Знает, на каком языке с тобой нужно вести диалог!»

– Помолчи, Ария.

«Не затыкай меня, хамло!»

– Хорошо, я постараюсь, – ответил кольт, обратившись скорее к Скребку, нежели чем к своей неосязаемой возлюбленной.

– Да, и еще одно. Попроси свою «Арию» тоже сохранять тишину. Её эмоции точно также хорошо заметны, как и твои собственные.

– Хорошо. Слышала его?

«Может быть…»

– Да, вот так. Теперь ты почти не отличим от чейнджлинга, – довольно кивнул псевдо-Норд.

– Да? А что я сделал?

Скребок не ответил. Когда двое Нордов прошли за поворот, тоннель сильно расширился, а их лица осветили сотни различных удивительных растений, из-за чего земному даже пришлось, – как и предсказывал Скребок – прищуриться, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Но еще больше его удивило другое – все они росли примерно на одной высоте и в определенном порядке.

Перед ними предстала некая оранжерея или, правильнее сказать, – ферма. Огромная длинная пещера, где рядами росли некоторые виды растений, вокруг которых крутились работники миньоны: вытаскивали паразитов, поливали, окучивали, в общем – создавали все условия для роста.

– Безразличие, Норд. Сделай вид, что тебе плевать, – едва слышно пробормотал Скребок, после чего отправился вперед.

Безразличие? Легче сказать, чем сделать. Едва лишь они углубились в оранжерею, как снующие там чейнджлинги обратили на двух земных внимание. Бросая свои дела, они оборачивались и начинали таращиться на двух кольтов, иногда даже делая несколько шагов вперед, чтобы лучше осмотреть идущих.

«Безразличие, болван! Тебе же сказали…» – раздался в голове голос ведьмы.

«Ага. Подумаешь – десятки сердитых светящихся глаз на меня уставились. Мелочи жизни!» – так же мысленно ответил ей Норд.

С другой стороны они шли уже несколько минут, однако ни один из миньонов так и не покинул своего места работы из-за двух пони. Смотрели – да, но не подходили. Да и вели они себя при этом скорее озадаченно, чем враждебно. В какой-то момент Норду даже стало немного поспокойнее, что также не укрылось от внимания Скребка. Не оборачиваясь, он тихонько произнес:

– Вот так себя и веди. Скоро город начнется, там всё куда сложнее будет.

Рядом с ними пробежали три миньона с большой емкостью доверху наполненной какой-то зеленоватой желеобразной массой. Обогнав их, они повернули налево и исчезли из виду.

Жестом Скребок велел идти за ними. Спустя некоторое время, они попали в еще один коридор, который закончился новой пещерой явно искусственного происхождения. Земля здесь ощутимо вибрировала. Слышался гул. В дальнем конце пещеры располагалась странная на вид арка из почти черного стеклянистого материала, проход через которую перекрывали два огромных чейнджлинга-переростка. Выглядели они куда неприятнее своих мелких соотечественников: неказистые, кособокие, с рудиментарными крылышками и передними лапами, увенчанными огромными жутковатыми на вид когтями.

– Кто это? – тихо спросил Норд.

– Солдаты, – фыркнул Скребок, – Тупиковая ветвь нашего развития. Королева как на убой кормит их коктейлем из любви сотен узников и поэтому их метаморфозы настолько отвратительны.

– Метаморфозы?

Вздохнув, Скребок ткнул его в бок.

– Безразличие, Норд.

– Хорошо-хорошо.

Оба «земнопони» подошли к воротам и также спокойно прошли через стражников. Те одарили их злобными и туповатыми взглядами, но останавливать не стали. Пройдя через арку, они попали во внутренний двор улья.

– Ох ё… – ошарашено выдохнул Норд.

В этом месте гул стоял просто невыносимый. Тысячи, если не миллионы миньонов сновали туда-сюда сразу на нескольких ярусах улья, ходили, бегали, летали, создавая при этом закладывающее уши жужжание. Все они были чем-то заняты, выполняли какие-то задания или же просто торопились по своим делам, при этом – на что сразу же обратил внимание Норд, – они практически не общались друг с другом. Не собирались стайками кроме как для выполнения какой-нибудь совместной работы. Не разбивались на парочки. Не ходили семьями. Это сильно бросалось в глаза.

Окружение не баловало их особыми произведениями искусства, если не считать таковыми огромные многоярусные дома из темной стеклянистой массы, форма которых была настолько странной и ассиметричной, что казалось чудом то, что они все еще не развалились под собственным весом. Дома эти имели множество овальных входов и выходов, над каждым из которых светился яркий фосфоресцирующий фонарь, созданный из местных цветков. Кроме того из того же материала были сделаны мосты, какие-то арки и многочисленные колонны и подпорки, укрепляющие те участки земли, которые грозили осыпаться из-за большого количества опиравшихся на них построек.

– Норд, – негромко прошипел его проводник.

Выглядел Скребок обеспокоенным. Земнопони и сам понял, что проявил излишнее любопытство из-за чего они стали привлекать слишком много внимания. Постаравшись переключиться на что-нибудь нейтральное, Норд уткнулся в землю и пошел дальше.

Поднять голову его заставил еще один Норд, который вышел им навстречу. Затем еще и еще…

– Что они делают? – удивился пони. Его копий вокруг заметно прибавилось.

– Не обращай внимания. Они делают это почти неосознанно, за счет чего сильно облегчают нам задачу сейчас.

– Но зачем?

– Мои собратья пытаются понять, почему мы приняли этот образ. Надеются получить кусочек чьей-то любви.

– Хм.

Количество Нордов с каждой секундой возрастало. Пролетавшие мимо них миньоны принимали его облик и шли дальше, пока, – поняв видимо, что это не принесет им желанного насыщения, – не возвращали себе облик исконный, однако на место одного разачаровавшегося тут же вставал десяток тех, кто также хотел проверить эффективность этой формы. Так, в сопровождении сотен копий, они подошли к еще более впечатляющей части города – центральной пещере.

Правильнее было бы назвать её центральным провалом, потому как располагалась она вертикально и уходила далеко-далеко вглубь земной коры, где, у самого дна, отчетливо виднелся огромный сияющий шар, похожий на некое магическое ядро. Возможно, это был их источник энергии или пищи, а может, – учитывая, что к нему тянулись тоненькие стеклянные мостки, – резиденция владычицы этого улья. Норд не знал этого, а спрашивать у своего друга побоялся, потому как тот уже и так отчаянно тыкал его локтем в бок, призывая к безразличию. Но как можно было быть безразличным к этому?! К тысячам строений, слепленных из застывшего стекла, к миллионам снующих вокруг них чейнджлингов, к стеклянным мостам, с которых открывался столь великолепный и одновременно пугающий вид на нижние ярусы улья. Как!? Это было невероятно, и чем больше Норд на это смотрел, тем более нелепыми ему казались высказывания Эквестрийцев о том, что раса чейнджлингов находится на грани уничтожения.

«Да уж… – выдохнула ведьма, – Для того, чтобы разворошить такой муравейник понадобится нечто большее, чем армия из десятка тысяч единорогов и одной принцесски-аликорна»

Находящиеся вокруг них миньоны всё сильнее беспокоились из-за чего, в какой-то момент, одна из копий вцепилась в переднее копыто Норда и потащила его за собой. От неожиданности земной вздрогнул.

– За мной! – рявкнул его спутник.

Растолкав окруживших их псевдо-пони, они углубились в какие-то пещеры, образовавшиеся между стеклянных стен. Здесь бы куда темнее и далеко не так внушительно, как снаружи, зато почти не было чейнджлингов. Из-за особенности этих стен, гул от жужжания тысяч и тысяч крыльев был едва слышен, разве что вибрация, сопровождающая этот звук, никуда не делась.

– Дальше пойдем здесь. И, пожалуйста, слушай, что я тебе говорю.

– Я и так слушаю!

– Всё. Молчи. Срежем через белковые бассейны, а потом туннелями поднимемся наверх.

– Какие бассейны?

Устало выдохнув, Скребок покачал головой, и повел его дальше. В одно из стеклянных строений, внутри которого оказалось полным-полно направленных в разные стороны дорог, как будто бы каждый раз кто-то прокладывал в них маршруты заново, вновь и вновь переплавляя стекло по своему усмотрению. Некоторые комнаты источали сильное ядовито-зеленое свечение, другие же оставались почти черными и мрачными. Все они выполняли какую-то функцию, но Норд понятия не имел какую именно.

Чейнджлинги, находящиеся здесь были определенно спокойнее предыдущих, но что еще важнее у этих особей Норд уже явно видел различия по половому признаку. Там были и крупные жеребцы с более мощными челюстями и короткими гривами, были кобылицы – изящные и с небольшим растущим из головы изогнутым рогом. Вопрос Норда уже буквально вертелся на языке, но Скребок вновь особенно болезненно ткнул его в бок и увел прочь. Выше, по узкой винтовой лестнице, туда, откуда вновь стали слышаться отголоски внешней части улья.

Когда они поднялись по лестнице и попали в коридор, им встретилась чейнджлинг, окончательно разуверившая Норда в бесполости этой расы. Статная, но какая-то усталая, с длинной темно-синей гривой и голубыми змеиными глазами, она держала в зубах закрепленную на боках черную сетку, внутри которой кто-то сидел. Подойдя ближе, он обнаружил там несколько десятков малюсеньких детенышей. Являясь копиями друг друга, они, тем не менее, вызывали своим видом лишь умиление: пухленькие, щекастые и славные детишки, с сердитыми, но такими забавными мордашками. Пони улыбнулся, а спустя мгновение мать резко остановилась и немигающим взором уставилась прямо на пони. Детки тоже оживились.

«Идиот…» – выдохнула Ария то, что сейчас, наверное, так хотел крикнуть ему Скребок. Норд и сам уже понял свою ошибку.

Чейнджлингша широко и недобро улыбнулась, после чего медленно направилась к ним. Голубоватым сиянием вспыхнул рог на её голове. Не будь она магом, у них были бы хоть какие-то шансы. В любом случае сдаваться без боя он не собирался…

– Теплокровный? Здесь? – не открывая рта, прошипела она.

Не спуская с неё глаз, Норд попятился назад, но тут же уперся задом в свою копию. Напугана она была сейчас, не меньше оригинала. Следовало брать ситуацию в свои копыта.

– Ээ… Да нет же. Я п-просто форму принял… – попытался выкрутиться кольт.

– Неужели? – немного изогнув шею, усмехнулась чейнджлинг, подходя все ближе. Над её головой начали полыхать искры, обещавшие превратиться вскоре в какое-нибудь заклинание.

– Конечно! Мы с другом просто эм… тренируемся!

– С другом? Ха-ха-ха-ха-ха, – сделав особенно сильный акцент на слове «друг» она издевательски расхохоталась, как вдруг наполненная детенышами сетка выпала у неё изо рта и шмякнулась об пол. Возмущенная таким бесцеремонным обращением кладь ответила на это оглушительным ревом, мигом остудив пыл забывшейся мамаши.

– Дети! А ну тихо, – попыталась утихомирить их хитиновая кобылица, мигом забыв об обоих земнопони – Тихо! Не сердите мамочку!

Поняв, что этот метод не сработает, и рыдания не прекратятся, она обратилась к ним иначе, куда тише и ласковее:

– Тссс… Всё-всё-всё. Успокоились. Кто самый спокойный у мамочки? Кто спокойный? А кто самый спокойный тот и леденцы получит…

Продолжая ворковать, она придвинулась к ним поближе, отчего кто-то из наиболее обидевшихся на неё детишек все-таки царапнул её копытцем по носу, после чего, оставив этот выпад без ответа, мать заново погрузила на себя выпавшую кладь и встала в полный рост. Повернувшись к ним, она шикнула:

– Чего встали? Проваливайте, давайте, пока я добрая. Ваше счастье, что я только успела из родильных ям вернуться, а не то…

Недоговорив, она схватила зубами сеть и поспешила вниз по лестнице.

Полуорганическая дверь затянулась, скрыв их от окружающих.

– Ты что творишь?! – рассердилась ченджлинг, – Хочешь, чтобы тебя схватили?

– Ну, извини, – ответил Норд, – держать эмоции под контролем не так уж и легко, к сведению.

– Мог бы и научиться, раз уж от этого зависят наши жизни! – продолжала наседать на пони его проводница.

– Мог бы и научить, раз такой умный, – парировал земной, – Куда ты меня завел хоть?

Пони с подозрением осмотрел небольшую камеру, внутри которой помимо каких-то безделушек и ползающих по земле ножных паразитов, имелся лишь большой кокон из светло-зеленой слизи.

– В комнату отдыха. В квартиру, если по-вашему.

– Так ты здесь живешь? – удивился кольт.

– Нет, но пока я тут, это – моя комната. Желающий это оспорить, либо будет драться и попытается меня выгнать, либо займет другую. У нас так принято.

– Странные традиции…

– Привязывать себя к какой-то конуре, и тратить уйму сил на её обустройство, вот – странные традиции – фыркнула в ответ чейнджлинг.

– Хех, ну не без этого. Так что мы будем делать?

– Над этим я сейчас думаю. В любом случае, друг, еще раз так рисковать у меня нет желания. Мне моя жизнь дорога.

– Мне тоже. Тем более что во мне их сейчас две.

– Ну, тогда включай голову и тоже начинай мозговать о том, как нам покинуть улей.

Норд замолчал. Задумчиво расплющив начавшего заползать на её копыто паразита, Скребок еще раз продумала все возможные ходы. Сейчас выходить наружу было слишком опасно, потому как её сородичи наверняка взбудоражились от той симпатии, которую проявил сопровождающий её пони. Да что там, она сама едва не захлебнулась слюной от такого. Но с другой стороны, сейчас снаружи было еще достаточно «Нордов», чтобы под шумок выскользнуть из улья под их прекрытием. Если бы только этот пони научился сдерживать эмоции…

– Слушай, Скребок. А ты почему врал мне, сказав, что вы – бесполая раса? – вдруг обратился к ней земнопони, оборвав ход мыслей.

– Я тебе не врал, друг.

– Но я же своими глазами видел и жеребцов, и кобыл. Да, по тебе трудно судить мальчик ты или девочка, но чейнджлинги постарше все-таки отличаются друг от друга.

– Ничем они не отличаются. Это просто метаморфозы.

– То есть?

– Они переняли черты того существа, в которое был влюблен их «корм». Их основной облик всякий раз меняется в процессе насыщения, но все это всё равно ненастоящее. Лишь внешняя оболочка.

– Погоди, ну а как же та мамаша? Она ведь родила их, значит, она все-таки кобыла.

– Нет, не значит! Те «жеребцы», которых ты видел, приносили точно такое же потомство в свое время. И еще принесут, если продолжат питаться чьей-нибудь любовью. А если очень много съедят, то и магией владеть начнут, как она.

– Хм… значит…

– Нет, они бесполые, – заранее зная вопрос, отрезала чейнджлинг, – И вообще, друг, ты лучше бы не об особенностях нашей расы думал, а о том, как нам из улья выбраться.

– Я пытаюсь.

– И как, появились идеи?

– Ну… если я достаточно насмотрюсь на город, то он уже не будет так меня впечатлять, как в первый раз.

– Ага, а еще познакомить тебя со всеми чейнджлингами, чтобы ты перестал на них глазеть. Нет, друг, так не пойдет. А может оглушить тебя? Стукнуть по голове чем-нибудь, а потом выволочь наружу, пока ты будешь без сознания.

– Сомневаюсь, что у тебя хватит на это сил.

– Верно… О! У меня идея!

Обрадовавшись, Скребок, поскакала в конец комнаты и вытянула оттуда небольшой кусок темной ткани. Грязной, рваной, но все-таки еще вполне пригодной для использования. Подойдя к земному, она нацепила ему эту ткань на глаза и перевязала на затылке.

– Вот. Теперь окружающая действительность больше не будет тебя смущать.

– Эм… Но я теперь ничего не вижу.

– Я буду тебя вести, друг. Просто доверься мне!

– Хм. Хорошо, Скребок, я тебе доверяю, – улыбнувшись, кивнул Норд.

Выдавленная из него крупица любви, тут же отправилась в рот чейнджлингу. Облизнувшись, она схватила его за копыто и повела к двери. Риск – дело благородное, особенно, когда на кон поставлен целый земнопони. Влюбленный и такой чувствительный.

Город встретил их целой канонадой звуков. Окружающие словно взбесились после недавней выходки Норда и теперь как сумасшедшие метались по центральной пещере, меняя один облик на другой. В улье царил хаос. Каждый миньон пытался отыскать пищу быстрее, чем это сделают солдаты. Благо, что переполох пока еще не достиг того яруса, на котором они находились, но задерживаться им все равно не следовало.

– Что там? – обеспокоенно спросил пони.

– Все в порядке, – ответила Скребок.

Она подвела его к узкому стеклянному мосту, проходящему почти через самый центр провала, и вместе с Нордом направилась в другую часть улья. Видел бы он, как далеко сейчас находится земля, вряд ли вел бы себя также спокойно.

Переход, к которому она так стремилась, уже виднелся впереди, что заставляло её ускорять шаг. Чейнджлинг собиралась пройти через кухни, а оттуда выбраться на поверхность по тоннелю для выброса отходов. Все-таки этот выход гарантированно не прерывался вертикальным подъемом, и по нему можно было спокойно пройти вместе с её нелетающим спутником. Лишь бы там тоже не появились солдаты…

В небе прогремел магический взрыв, и все взоры направились туда. Фиолетово-зеленые росчерки молний все еще сверкали в небе, когда на той стороне появилась одна из Старших Сестер. Наиболее опасная особь, не способная еще спорить с Королевой, но уже достаточно мощная для того, чтобы занимать далеко не последнюю роль в здешней иерархии. Белогривая, с костяными крыльями – «подарком» доставшимся ей от облика пегаса, – она появилась на той стороне улья и, испепелив парочку наиболее беспокойных миньонов, потребовала от остальных вернуться к работе.

«Ага, как же. Как будто бы кто-то упустит шанс отведать немножечко любви, пусть даже и под страхом смерти – ухмыльнулась чейнджлинг, – забыла, наверное, каково быть миньоном».

Пока еще у них было в запасе немного времени, но следовало поторопиться. Если Старшая обратит на них внимание, то, как минимум, потребует повиновения, а этого ей сейчас совсем не хотелось.

Внезапно, в метре от них пролетела еще одна молния, отправив на тот свет какого-то бедолагу.

– Почему мы остановились?

– Д-движение слишком плотное, – едва оправившись от шока, пробормотала хитиновая пони.

С нижнего яруса прибежали солдаты. Плохо дело.

– Бежим, друг!

– Куда? Я ведь не…

Договорить он не успел. Ухватившись зубами за его сумку, она поскакала в сторону кухонь, потянув земного за собой. Шум все нарастал, вышедших из-под контроля чейнджлингов усмиряли, вроде бы кто-то даже окликнул их, но беглецы уже были слишком близко к входу, чтобы останавливаться. Сиганув в проем, они оставили позади и разгневанную Старшую, и солдат, и обезумевших миньонов. Они оказались на кухне.

В этом помещении, вопреки мнению многих, находились вовсе не плененные пони в коконах. Это была обыкновенная кухня, где в десятках кислотных ванн варились, мариновались и настаивались всевозможные местные растения, которые затем обрабатывались, готовились и отправлялись в столовые, где их употребляли в пищу уставшие после работы чейнджлинги.

В конце концов, энергия любви им требовалась только для размножения и развития, а для поддержания жизни они использовали то же самое, что и все другие живые существа – обыкновенную пищу. Сейчас здесь было не много народу. Всего несколько наиболее сознательных миньонов, которые решили не оставлять свои обязанности, несмотря на захлестнувшее улей волнение. Молодцы! Они настолько увлеченно рубили грибы в дальнем конце пещеры, что даже не обратили внимания на забежавших сюда «Нордов».

Быстро сориентировавшись, Скребок поскакала к заляпанному фосфоресцирующим мусором тоннелю, вокруг которого валялись наполовину заполненные емкости. Большую часть из них недавно опрокинули из-за чего пол покрывал толстый слой отходов.

– Надеюсь, оно не живое? – ступив в эту массу, спросил Норд.

– Нет, давай поднажмем. Не хочу, чтобы нас обнаружили, когда мы так близко к цели.

Забежав в тоннель они устремились вверх. Подъем занял почти четверть часа, но когда впереди появился кусочек зеленых облаков, она уже не стала сбавлять темпа. Еще немного и улей останется позади, а после им уже ничего не будет угрожать. Впервые в жизни ей приходилось так нестись, но ведь такой шанс выпадал раз в жизни, и она не собиралась его упускать. И ни с кем она делиться не будет.

Замечтавшись, Скребок добежала до конца тоннеля и взметнулась вверх, в то время как ничего не подозревающий Норд с криком полетел вниз, утянув с собой и своего проводника.

Глава 16

Глава, в которой Блэйзинг Хорн и Мерилайн совершают новую авантюру...

Теплая зловонная жижа приняла их в свои объятия, став пусть и не самым приятным, но зато безболезненным результатом недолгого падения.

– Фу, отвратительно, – едва справляясь с позывами тошноты, произнес Норд, – Что это за место?

Повязка слетела с его лица еще при падении, и теперь Норд мог лицезреть то огромное болото гниющих отходов, в котором они оказались. Немного впереди, из остатков съедобного некогда растения, торчали задние ноги Скребка. Бедняга так и не отпустил его сумку, и теперь отчаянно махал конечностями, всё глубже погружаясь в вязкую массу.

Кое-как выбравшись сам, Норд нашел опору и помог своему хитиновому спутнику:

– Живой? – поинтересовался он.

– Ага, – отдышавшись, ответил Скребок.

– Хвала Богиням. Утонуть здесь было бы, пожалуй, самым неудачным исходом жизни. Так что это за мусорка?

– Мусорка и есть… – повел плечами чейнджлинг, – Сюда отходы сбрасывают из улья.

– А получше пути не нашел?

– Не-а.

Удовлетворившись ответом, земной осторожно отправился к краю ямы. Приходилось тщательно продумывать каждый шаг, чтобы не уйти с головой в болото, и так, – пару раз искупавшись, конечно – они-таки сумели добраться до черной земли плато и выбрались на сушу. Когда смрад остался позади, Норд принялся стряхивать с себя куски гниющих растений. В конце концов, Ария уже сделала ему замечание на счет нечистоплотности, что его, – как пони достаточно щепетильно относящегося к гигиене, – сильно задело, и поэтому он всеми силами пытался убедить её в обратном.

– В любом случае, я рад, что мы выбрались, – подытожил Норд, – Не ожидал от тебя такого, честно говоря.

– Чего не ожидал?

– Того, что будешь рисковать жизнью ради незнакомца, да еще и представителя враждебной цивилизации. Это здорово, хоть и немного странно. Спасибо.

– О, не стоит благодарности, друг, – улыбнулся чейнджлинг.

– Хех, всегда знал, что добро живет в сердце у любого существа, и не важно пони он, алмазный пёс или чейнджлинг – повернувшись к Скребку, Норд тоже улыбнулся и стянул с его лба прилипшую мякоть гриба, после чего с удивлением обнаружил маленькую фиолетовую челку, которую он первоначально принял за еще один кусок гнили, – Ого. У тебя волосы лезут…

– Да? – как будто бы удивился Скребок, – хм, странно. Даже не знаю, с чем это может быть связано, друг.

Странное чувство, сознавать, что твоя жизнь целиком зависит от действий другого существа. Да и мог ли обычный земнопони вообще на что-то рассчитывать, оказавшись на высоте тысячи метров над землей. Махать ногами? Сгруппироваться? Набрать побольше воздуха в легкие, глупо полагая, что это хоть как-то замедлит его падение? Благо, несший её пегас не выглядел уставшим или больным, а потому уже через полчаса полета все переживания Дипхоуп относительно возможного падения рассеялись, сменившись удовольствием от того безграничного ощущения свободы которое дал ей этот полет. С такой высоты Эквестрия, как и все её жители, выглядели такими маленькими – почти игрушечными, и даже те дома-великаны, которые поразили её своими размерами в Ньюпони тауне, теперь, казалось, могли бы с легкостью уместиться в её сумочке на шее.

– Вон там находится наша с Пайп родная деревня! – борясь с порывами ветра, крикнула летящая рядом Мерилайн, указав копытцем куда-то далеко на запад.

– Ничего не вижу, – честно ответила кобылка, вглядываясь в желто-зеленые пейзажи.

– И не увидишь! – усмехнулась собеседница, – Это же малюсенькое поселение, его за деревьями почти не видно!

– Ааа…

– Что?!

– Понятно, говорю! – крикнула пони.

– Здесь на юге полно таких.

Дипхоуп поудобнее перехватила привязанную к копытам пегаса перекладину, за которую она держалась во время полета, и попыталась разглядеть спрятавшиеся среди деревьев поселения пони. В отличие от более крупных городов и деревенек, мимо которых они пролетали недавно, эти выдавали лишь проходящие мимо дороги, да прилегающие к ним поля и фруктовые сады. Жители юга вообще любили селиться поближе к лесным массивам, становясь почти незаметными. Кроме разве что… Вдруг, взор земнопони приковало к себе одно весьма впечатляющее сооружение – высокая статуя вставшего на дыбы златогривого единорога, окруженная многочисленными постройками. Огромные старинные здания овальной формы начинались на некотором расстоянии от каменной площади со статуей и, увеличиваясь в размерах, вгрызались в проходящий рядом горный хребет. Судя по медным трубам и многочисленным шестерням, здания эти явно использовались не только для проживания.

– А это что за город? – спросила Дипхоуп

– Ммм? – Мерилайн вопросительно посмотрела на собеседницу.

– Это что за город!? – громче повторила земная, но пегасы набрали скорость, и вопрос опять унесло ветром. В какой-то момент, они разлетелись в разные стороны, дабы облететь большое кучевое облако, вставшее у них на пути, и потом еще долго летели по отдельности, что не позволило двум «пассажиркам» продолжить беседу.

Когда они, наконец, воссоединились, таинственный город уже остался далеко позади, отчего вопрос земнопони так и остался не оглашенным.

Остаток пути они летели, слушая лишь шум ветра в своих ушах.

Ближе к обеду пегасы начали медленное снижение и еще через несколько минут плавно приземлились на склон горы, позволив двум уставшим после долгого перелета кобылкам, наконец, встать на ноги.

– Мы вернемся за вами после полуночи, – обратился один из них к Мерилайн, сбросив на землю две увесистые сумки – Место ты знаешь.

Единорожка кивнула, после чего оба жеребца развернулись, расправили крылья и, даже не передохнув, улетели.

Место, где их высадили, оказалось совершенно диким. Густой дубовый лес, высокие горы, небольшие речушки и водопады, а также великое множество разноцветной пернатой живности и мелких зверьков. Раи девственной природы. Однако именно здесь им следовало выполнить важное поручение Файеркнайф, которое две кобылицы получили через полторы недели, после ухода Блэйзинг Хорна. Так же внезапно и без каких-либо предупреждений. Суть этого задания была довольно-таки проста – найти истоки протекающей за паучьей границей реки и попарно закинуть туда выданные им завернутые в плотную бумагу твердые блоки с красными и синими печатями. В подробности никто особо не вдавался, но, по словам Файеркнайф, это должно было здорово проредить ряды обнаглевших членистоногих. На вопрос, не опасно ли это, глава организации лишь усмехнулась и настоятельно посоветовала кобылицам не лизать выданные им «кирпичи» языком и тем более не пытаться открывать упаковки.

– Думаешь, это яд? – спросила Мери, взвесив один из блоков на копыте.

– Не знаю, – пожала плечами Дипхоуп, после чего закинула себе на спину свой мешок и направилась в сторону, откуда слышался шум воды, – Да и какая разница? Давай закинем их куда надо, да пойдем отсюда.

– Что, не нравится в землях пауков? – улыбнулась единорожка.

– Нет – просто в лесу, – подумав, пони скупо добавила, – Не очень приятно.

– Хех. Странная ты. А вдруг, это что-нибудь крайне опасное? Смертельное. И мы с тобой станем виновниками сотен загубленных жизней…

– Или обыкновенное слабительное. Мери, пойдем уже.

– Хорошо-хорошо, – пони схватила свой мешок и спросила, – Вместе пойдем, или раздельно?

– Раздельно. Так быстрее будет.

– А заблудиться не боишься?

– Я то? – пони горделиво хмыкнула, – Я не заблудилась в темных лабиринтах подземки, а уж тут тем более не заблужусь.

– Как скажешь, – пожала плечами Мери, – Встречаемся у подножья этой горы. Там есть небольшая опушка, у реки, в центре которой стоит похожий на лошадиную морду валун. Мимо не пройдешь!

– Хорошо.

Дождавшись, когда синегривая единорожка уйдет, Дипхоуп отправилась на поиски истоков. Не самое сложное дело. Первый из них располагался буквально в сотне метров от места высадки, небольшим водопадом вытекая из большой трещины в скале. Недолго думая, пони закинула туда два обернутых в бумагу блока и пошла дальше. Вопреки её разыгравшемуся было воображению, вода не почернела, не позеленела, не вспенилась – вообще никак не отреагировала на отправление туда этого странного груза. Хотя, возможно, так и должна была выглядеть отравленная вода, ведь иначе никто не стал бы её пить. Яд, который легко обнаружить – бесполезен.

Затем были второй исток, третий. Пони все дальше уходила от места высадки, то спускаясь где-нибудь по горной тропинке, то вновь поднимаясь. Лес не подготовил для неё никаких сюрпризов. Когда последние два «кирпича» плюхнулись в воду, земная пони спустилась вниз и поискала глазами место встречи. К её удивлению, ничего похожего на каменную лошадиную морду в округе не оказалось. Как и опушки. Только белки и какие-то попугаи с непропорционально большими клювами.

– Так… ладно, – выдохнула Дипхоуп.

Побродив некоторое время у подножья, пони, стараясь сохранять спокойствие, пошла обратно к вершине. Лево-право-право… Она хорошо запомнила свой маршрут, вот только там, где было место высадки, оказалась совершенно незнакомая ей территория. Или знакомая. Пони забралась еще выше и поглядела сверху вниз. Ничего.

В подземельях строго-настрого запрещалось кричать, даже если ты потерялся, ведь крик мог стать причиной обрушения, – а с учетом того, как рыли тоннели алмазные псы, он обязательно бы ей стал, – но здесь все было иначе. Хоть ей очень не хотелось звать на помощь, но ничего другого не оставалось – она все-таки заблудилась и без посторонней помощи вряд ли могла найти верный путь. Набрав в грудь побольше воздуха Дипхоуп уже собиралась позвать свою подругу, но раздавшийся рядом с ней спокойный голос заставил звук застыть в её глотке.

– Ого. А ты что здесь делаешь? – удивленно спросил Блэйзинг Хорн, появившись из-за деревьев.

– Эм… я на задании… вот… Привет, Блэйз.

– Приветствую. И, да, я тоже на задании, – жеребец довольно улыбнулся и приблизился к Дипхоуп.

– Надеюсь, это задание не заключается в том, чтобы присматривать за нами?

– Ха-ха-ха, нет, конечно. Хотя я был бы счастлив, если бы мне иногда давали такие миссии… Ты, случаем, не к нашему камню шагаешь?

– Наверное, к нему, – неопределенно ответила молодая кобылка.

– Пойдем вместе? – предложил жеребец.

– Давай! – поспешила согласиться она.

И, поманив за собой земную, единорог отправился дальше.

– Да уж. Достаточно серьезный выпад в сторону паучьей расы, – поигрывая со своей бородкой, на ходу произнес Блэйзинг Хорн.

– Думаешь?

– Конечно! Отравить водоемы… Не самый добросердечный подход для пони, особенно если учесть, что пить из этих рек будут не только пауки, но и вся местная живность.

– Ой, об этом я не подумала, – охнула Дипхоуп.

– Так тебе об этом и не надо было думать. Сказали делать – делай. Другой вопрос, о чем думала Фаер?

– Не знаю…

– Да даже я мог случайно попить из этой реки, если бы ты мне ничего не сказала! Вот уж не ожидал… – рассердившись, Блэйз рывком раздвинул ветки и, округлив глаза, крикнул – Мерилайн стой!!!

Белая единорожка глоток за глотком пила воду из бегущего с вершины ручейка. Увидев их, она изогнула бровь и, как ни в чем не бывало, спросила:

– Что?

– Остановись! Вода же отравлена.

– Чего? – проглотив воду, единорожка оглядела своих перепуганных друзей и улыбнулась, – Неа. Фигня это всё.

– А как же яд? – удивилась Дипхоуп.

– Там обыкновенные прессованные водоросли и чуть-чуть красителя. Я уже вскрыла один из блоков и посмотрела. В общем, это не настоящее задание, а так… «проверка на вшивость».

– Которую ты, кстати, не прошла, – нахмурившись, пробормотал Блэйз.

– Почему это? Я же всё выяснила!

– А тебя об этом кто-нибудь просил? Ясное дело, что никто не будет давать такое задание новичкам, но это не означает, что ты можешь наплевать на приказы Файеркнайф.

– Но ты же…

– Мне можно! Эх, балда ты, Мери… – досадливо покачал головой огненный маг, а затем поинтересовался – Кирпичи хоть по истокам раскидать догадалась?

– Нет. Выбросила в ближайший водоем все. Смысл с ними бегать?

– Ну и дура.

– А что такого?!

– То, что Фаер обязательно проверит его выполнение. Если уже не проверила.

– Эм…

– Вот тебе и «эм». Давно бы уже полноправным членом организации была, если бы не самовольничала, – переключившись на Дипхоуп, Блэйз улыбнулся, – А ты молодец. Все сделала, как полагается. Настоящий палач, – без обид, только, я это в хорошем смысле говорю.

– Значит, ты все-таки за нами присматривал?

– Нет. Я здесь совсем по-другому поводу.

– И по какому же?

– Приглядывал за тюрьмой, которая недалеко отсюда расположена. Стражников считал, за распорядком дня наблюдал, узников смотрел – в общем, собирал информацию.

– Круто… – выдохнула Мерилайн, – А это случайно не та самая тюрьма, куда бухгалтерш из Ньюпони тауна увели?

– Та самая. И бухгалтерш, и ребят наших… Кстати, Хоуп, твои родители скорее всего тоже там сидят. Скоро, наверное, освобождать их будем. Ты рада?

– Я? Ну… – перепугаться и одновременно изображать радость, оказалось непросто, благо, закончить предложение ей не дала более импульсивная единорожка:

– А чего ждать-то? Пойдем их прямо сейчас освобождать! – крикнула она.

– Что? – удивился кольт, после чего закатил глаза и рассмеялся, – Ха-ха-ха, ну ты даешь! Там же почти три десятка охранников. Захватить тюрьму будет ой как непросто.

– Пфф! Всего три десятка, – фыркнула собеседница, – Разве это проблема для тебя? Ты их одним левым копытом уложишь!

– Так! Мне приказано было просто наблюдать, вступать с ними в бой и тем более кого-то освобождать мне не говорили.

– Ну и что! Давай, Блейз, подумай о тех несчастных пони, которые сидят за решеткой! Не можем же мы оставить их умирать!?

– Файеркнайф наверняка придумает, как их освободить.

– И когда это произойдет? Через месяц? Через год? Ты же знаешь, какая она нерасторопная. А ведь запертые там узники могут не пережить этого срока! Неужели ты хочешь быть виновником их смерти? Хоуп, поддержи же меня!

– Может не стоит… – ответила пони так тихо, как только могла.

– Ну, давай! Блэйзинг Хорн! Блэйзинг Хорн! – принялась повторять Мери, хитро глядя на единорога, который вот-вот должен был поддаться на её уговоры – Блэйзинг Хорн! Блэй…

– Всё! Достаточно! – прервал её жеребец, – Хорошо, я попытаюсь. Но мне потребуется твоя помощь.

– Я в твоем распоряжении! – расцвела Мери.

Стемнело. Пауки крайне редко покидали свои посты и не нуждались в смене караула, однако, как успели уже заметить бойцы за освобождение, им требовалось некоторое время на то, чтобы глаза адаптировались к темноте, и обыкновенное зрение дневное сменилось сверхчувствительным – ночным. Именно этим и воспользовались единороги, незамеченными подобравшись к самым стенам крепости. Дипхоуп же, которая в силу своей природы никак не могла помочь им в этом рискованном деле, осталась в перелеске наблюдать за окрестностями, чтоб в случае новой угрозы предупредить их об опасности припасенным заранее фейерверком.

– Ты уверена, что справишься? – еще раз тихо спросил Блэйзинг Хорн у своей ученицы.

– Еще бы! Накладывать защиту от огня я еще сто лет назад научилась.

– Очень важно, чтобы ты успела наложить её на каждого заключенного. Я ждать не буду. Зазеваешься – всю жизнь будешь корить себя за их смерть.

– Всё в порядке, Блэйз. Я справлюсь.

Блэйзинг Хорн некоторое время поглядел на плывущую по небосводу луну, после чего кивнул головой и произнес:

– Время пришло. Если ты что-то забыла, то времени на повторение у нас больше нет.

Жеребец активировал рог и, спустя несколько секунд, от него одна за другой начали отделяться большие огненные копии. Сначала две, потом четыре, восемь, шестнадцать… Как и другие морфы они во всем слушались своего создателя, а потому, едва колдовство закончилось, они синхронно поскакали вокруг стен тюрьмы. Сверху послышались удивленные возгласы. Повернувшись к ней, Блэйзинг Хорн скастовал еще одно заклинание, после чего Мерилайн почувствовала, как теряет физическую форму, обращаясь в невесомые искры. Сам же единорог превратился в жутковатого огненного элементаля, грива и хвост которого сменились на шлейф демонического пламени.

«Когда же ты и меня научишь превращаться в такое» – с завистью подумала кобылица, все сильнее разлетаясь по ветру.

Зазвучали отвратительные звуки духовых инструментов, сигнализирующие об атаке. К стенам поспешили поднятые по тревоге охранники тюрьмы. Верхушки башен ощетинились шипами.

Пауки не знали, как действовать при встрече с такой угрозой. Им вообще мало было известно о магических искусствах единорогов. Кто-то из разнервничавшихся защитников плюнул в сторону горящих коней ядом, но тот с шипением пролетел сквозь их огненные тела, не причинив клонам никакого вреда.

А потом, слушая мысленный приказ своего хозяина, морфы как один бросились в атаку. Готовые защищаться пауки сгруппировались, но именно этого и ждал от них Блэйз. В один прыжок оказавшиеся на стене копии добегали до своих противников и лопались от первого же их прикосновения, моргнув на прощанье вспышкой; безвредной, но столь яркой, что она могла временно ослепить и обычное существо, не говоря уж о тех, кому не посчастливилось обладать ночным зрением. Особенно, если существа эти даже не имели возможности зажмуриться, чтобы защитить свои глаза. Когда оба единорога оказались на стене, ослепленные пауки пытались на ощупь отбиваться от скачущих вокруг них огненным морфов. Испепелив запертую на ключ деревянную дверь, Блэйз пустил туда еще несколько копий, после чего направил туда и материализовавшуюся Мерилайн. Сам же с разбегу запрыгнул куда-то на крышу и принялся поливать оттуда огнем сооружения тюрьмы.

В помещениях начался пожар.

Оставшись одна, Мерилайн поспешила на нижние этажи. Эта «секретная» лестница напрямую соединяла меж собой пост охраны и камеры узников, для того, чтобы в случае чего охрана могла максимально быстро перекрыть пути отступления беглецов. В данном же случае, перекрывать их уже было некому. Пауки либо стояли на стенах, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь после ослепивших их вспышек, либо панически искали возможность потушить разгорающееся пламя.

Морфы не встретили ни одного противника, а потому Мери спокойно выбила дверь огненным шаром и вышла в коридор.

Как и предполагал Блэйз, никто из охранников не решился остаться с заключенными, тем более что в помещении уже слышался треск горящего пламени, а по потолку начал медленно расползался черный едкий дым.

– Все кто меня слышит, скорее, подходите к дверям ваших камер! – крикнула пони.

Напуганные узники встали со своих мест и выстроились перед небольшими решетчатыми оконцами. Единорожка не могла разбить мощные металлические двери, запирающие камеры, зато могла дать себе больше времени на поиски ключей, скастовав на заключенных защиту от огня. Но действовать приходилось быстро. С каждой минутой огонь подбирался к ним всё ближе, а камень, которым были выложены стены темницы, становился всё жарче. Где-то наверху Блэйзинг Хорн как мог развлекался с адским пламенем, расчищая им путь.

– Здесь есть еще пленники? – быстро спросила Мери у какой-то пони из крайней клетки, навесив на неё желтоватую ауру, позволившую игнорировать раскаляющиеся на глазах камни.

– Внизу. Они увели нескольких пони на нижние этажи.

Кивнув, единорожка поспешила к лестнице и спустилась на этаж ниже.

– Есть кто!? – крикнула она, остановившись в коридоре.

– Мы здесь! – раздались голоса со стороны лестницы.

Она опустилась еще ниже. В подземелья. Туда, где было особенно темно, но оттого не менее жутким казался треск пожирающего тюрьму пламени.

– Быстрее открывай эту чертову дверь! Я не хочу поджариться здесь заживо, – крикнул ей темногривый земнопони, который, судя по всему, давно уже тарабанил в дверь своей камеры.

– А я не могу, – тут же ответила Мери.

– Постой-ка, как – не можешь!?

Пожав плечами, пони скастовала на него и на сидящих в соседних камерах пленников защиту от огня и побежала наверх.

– Эй! Стой! Ты куда?!

– Я скоро вернусь! – не останавливаясь, ответила ему единорожка.

Времени на разговоры у неё не было. Несмотря на то, что она успела наложить на всех защиту, теперь ей следовало забрать ключи от камер и освободить пленников прежде, чем защита спадет. О том, что произойдет если она не успеет, она предпочитала не думать. Камни наверху клокотали и трескались, деревянные перегородки уже были охвачены пламенем. Тем лучше! По-крайней мере это гарантировало ей, что в комнате смотрителя точно не спрятался какой-нибудь особенно ответственный паук. Вот только, как оказалось, ключи ответственные пауки тоже решили не оставлять…

– Ой-ой, – охнула Мери. По спине её пробежали мурашки. Дыхание участилось.

Именно поэтому они и отказались от идеи сразу же бежать на поиски ключей, а вместо этого решили для начала обезопасить сидящих в камерах пони.

Почерневший от жара столик, наконец, вспыхнул. Следовало немедленно что-нибудь придумать, но что? Жечь металлическую дверь можно было сколько угодно долго, а искать ключи у одного из сбежавших охранников, у неё не было времени. Мозг единорожки бешено заработал. В панике она принялась снова и снова осматривать комнату на наличие в ней ключей. Может их просто спрятали? Нет! Бесполезно! Здесь она только напрасно тратила свое время.

В конце концов, взяв железяку помассивнее, Мери не нашла выхода лучше, чем попытаться выломать двери силой. Груз ответственности сильно давил на разум, на глаза навернулись слезки. Благо выход из сложившейся ситуации нашелся и без её участия. В коридоре распереживавшуюся единорожку окликнул прискакавший сюда с «парадного входа» Блэйз.

– Успела?

– Ключи, Блэйз… – начала, было, Мери.

– Не важно, – оборвал её жеребец, – Побежали.

Не задерживаясь на разговоры, огненный маг поскакал дальше по коридору. Когда они вернулись в камеры, он так же молча активировал рог, добела раскалив свое переднее копыто, и подбежал к первой двери.

«Я же совсем забыла про это заклинание…» – стукнула себя по лбу единорожка. Спелл придавал копыту заклинателя температуру Солнца, отчего даже камни плавились от такого прикосновения, не говоря уж о металле. Сделав то же самое и со своим копытцем, пони поспешила ему на помощь…

Полчаса спустя кампания из двадцати четырех пони уже медленно уходила в лес, бросая косые взгляды на догорающие остатки паучьей тюрьмы.

Когда последний из пони растворился в ночном лесу, навстречу им выбежала Дипхоуп:

– Вы вернулись! – обрадовалась она, после чего, увидев Блэйзинг Хорна в кампании с Найтмуном, несколько приуныла, – Привет Найт.

– Приветствую, Хоуп. Решила не оставлять любимое дело, а, бандитка?

– Угу…

– Да, она молодец, – сдержанно дополнил огненный маг.

Разговоры не сильно клеились. Радостные, но очень уставшие из-за нелегкой жизни за решеткой узники не слишком настроены были на общение. Большинство из них сейчас хотели только спать и искренне надеялись, что завтра, наконец, проснутся свободными пони, и их чудесное спасение не окажется всего лишь игрой больного воображения.

Углубившись в лес, они добрались до места встречи, и только здесь Блэйзинг Хорн разрешил им упасть на бок и ненадолго закрыть глаза. Скоро им предстоял еще перелет через горный хребет и только после этого, оказавшись в землях родной Эквсетрии, они могли бы почувствовать себя в безопасности.

Мерилайн бухнулась спать вместе с остальными. Устала сегодня. Дипхоуп же предпочла еще некоторое время побродить по ночной опушке, думая о своем дальнейшем пребывании в числе бойцов за освобождение Эквестрии.

– Найт мне все рассказал, – прервал её размышления голос единорога. Блейзинг Хорн стоял где-то неподалёку.

– Угу… – буркнула пони.

– Не стоило тебе обманывать меня там, в Охапеке, – серьезно сказал он.

– Угу, – Дипхоуп закусила губу.

– Я ведь тебе поверил…

– И что ты думаешь делать теперь?

– Не знаю. А ты? Если хочешь, я могу завтра же вернуть тебя родителям? Они, наверное, переживают за тебя.

– Нет, – после чего, чтобы единорог не понял её слова превратно, добавила, – Не хочу к родителям.

– А куда хочешь? – снова спросил он.

– Никуда. С вами хочу остаться.

На минуту в воздухе воцарилась тишина, но потом Блэйзинг Хорн все-таки ответил ей:

– Хорошо, я поговорю об этом с Пайп. Быть может, она будет не против.

– Спасибо.

– Но с одним условием!

– Хм?

– Поклянись, что никогда больше не будешь меня обманывать.

– Клянусь.

Так же тихо единорог удалился.

Когда настала полночь, и пегасы прилетели забирать двух кобылиц, их ожидал крайне неприятный сюрприз…

Глава 17

Глава, в которой в жизни Блюпайпер наступают неотвратимые изменения

Пони опустил кисточку в банку с краской, затем вынул её и стал бережно водить ей туда-сюда, нанося лазурную краску на стену своего дома. «Хороший пони» – подумал стоящий у него за спиной паучий офицер и, еще некоторое время понаблюдав за его работой, вернулся к дороге, чтобы еще раз оценить общую картину.

Превосходно! Они шли с явным опережением графика. Такими темпами, главная улица этого небольшого поселения уже к вечеру будет готова к встрече с царственной особой.

С самого утра все жители деревушки с глупым названием Маудхилл вышли на этот неожиданный субботник. Белили, красили, стригли деревья и кустарники, убирали скопившийся по углам мусор. Покосившиеся домишки выравнивали дополнительными опорами, а те, что были совсем никчемны – просто сносили. По его настоятельной рекомендации местные даже сумели раздобыть где-то брусчатку, чтобы выложить ею разбитую телегами и повозками дорогу. В общем, пони очень старались. Да и его бойцы не отставали. Пауки тщательно проверили все дома, подвалы, прилегающие лесочки на наличие подозрительных вещей. Изъяли нужное количество фруктов, чтобы позднее преподнести их в «дар» Принцессе Луне. Оставалось лишь определиться, кого из жителей оставить, а кого – на время присутствия здесь Богини Ночи – увести подальше, чтобы не смущали Её Величество своими недовольными физиономиями. Обычно в поселениях позволяли находиться детям, да кобылицам помоложе, – они и выглядели симпатично и опасность от них была минимальной, – остальных же самым бессовестным образом подменяли идущие вместе с процессией актеры. Рисковать в таком деле не стоило, ведь всего одного голосистого смутьяна было вполне достаточно для того, чтобы испортить Принцессе все впечатление от путешествия, особенно если учесть что Её Величество, по словам Великого султана Альмара, в последнее время стала жутко подозрительной.

– Ясноокий Суфар! Ясноокий Суфар! – задыхаясь после долгого бега, крикнул ему спешащий сюда маленький паук. Маленькие пауки были куда выносливее своих крупных собратьев, а потому их часто использовали в роли гонцов. Тяжелое брюхо не давило их к земле во время бега и это позволяло им преодолевать огромные дистанции без болей в области головогруди.

– Чего тебе? – хмуро спросил паук.

– Ясноокий Суфар! Срочные новости! Эквестрийские разбойники атаковали тюрьму близ Гиль Гамара.

– Как давно?

– Чуть больше недели назад. Приказали оповестить всех офицеров Паучьего Царства.

– А что с охраной?

– Четверо охранников погибли в огне пожара. Остальные находятся в городской больнице с ранениями, причем пятнадцать из них навсегда потеряли зрение. Немыслимая жестокость!

– Нападающих видели?

– Да. Двое единорогов способных к магии огня. На основе описания стражи имеется портрет одного из них, – паучок достал из сумки небольшой свиток и передал его офицеру.

– Хм… Великий Альмар уже осведомлен?

– Нет. Именно сейчас я, ничтожный, направляюсь к нему, чтобы рассказать об этом.

– Тогда передай султану, что охрана процессии уже приняла меры, в связи с этим событием.

– Как прикажете, О, Ясноокий Суфар!

Когда мелкий гонец побежал дальше, командир подозвал к себе своих подчиненных и негромко произнес:

– Уменьшить радиус кольца. Численность бойцов в патрулях увеличьте вдвое и прикажите бить на поражение, если увидят кого-нибудь подозрительного. Грифонов рассредоточьте, чтобы видели все возможные перемещения вокруг процессии.

Поклонившись, младшие офицеры, молча, отправились доводить до солдат его распоряжения.

Хм. Странный выпад. Как будто бы пони специально решили запугать их именно сейчас, показав свои зубки. Может, готовят что-нибудь грандиозное? «Ну, готовьте, готовьте. Посмотрим, что вы там приготовите» – усмехнулся Суфар своим мыслям и, продолжая обдумывать возможные ходы противника, отправился дальше осматривать преображающуюся на глазах улицу.

Сказать, что за последние две недели жизнь в Ньюпони тауне превратилась в ад, означало ничего не сказать. Ситуация вокруг статуи вновь накалилась. Количество недовольных, как и количество пауков росло как на дрожжах. Постоянно звучали акции протеста – чаще всего инициаторами их были уволенные работники, но, в последнее время, в них всё больше участвовали и другие горожане. Блюпайпер как могла поддерживала их и оттого едва ли не каждый день оказывалась в местном управлении. Благо законы Эквестрии она знала куда лучше тех, кто её задерживал, и всякий раз, после очередной длительной беседы, единорожку отпускали, не находя в её действиях чего-либо противозаконного. Жаль только, что из-за постоянных дерганий со стороны властей у неё практически не оставалось времени на отчеты, делать которые ей поручил их новый восьмилапый руководитель, но Блюпайпер и здесь нашла выход – она занималась бухгалтерией по ночам. И везде всё успевала вовремя.

Подойдя к кабинету, пони по привычке засунула ключи в замочную скважину, однако дверь оказалась не заперта.

«Забавно, неужели сегодня кто-то решил придти сюда раньше меня» – улыбнулась сама себе Блюпайпер и открыла дверь. Внутри никого не оказалось. Светильники не горели. Вроде бы все как обычно, вот только в её столе опять кто-то рылся. Пфф, первый раз что ли?

– Вы бы хоть на место потом всё складывали… – проворчала пони, обращаясь неизвестно к кому, после чего устало вздохнула, зажгла светильник и принялась раскладывать документы.

Сейчас их контора составляла планировку всех помещений Ньюпони тауна, начиная от многоквартирных домов и заканчивая складскими и производственными сооружениями. Дело муторное, однако, в случае успеха они собирались сделать то же самое с каждым зданием Эквестрии. Зачем? Для учета, естественно! По той же причине они, например, регулярно проводили переписи населения, считали километры дорог и фиксировали расходы семян для ферм юго-востока. В любой момент Принцессе могли понадобиться эти данные, и, благодаря ним, она всегда знала, где их можно достать. Наверное, знала…

Пони обмакнула перо в чернильницу и села за работу, но не успела она написать и двух строк, как в кабинет зашел её руководитель.

– Пришла уже? – недовольным голосом сказал паук, – К тебе тут гости.

Она хотела было подняться, но вошедшие следом за ним посетители жестом указали ей оставаться на месте.

Честно говоря, она надеялась увидеть городскую стражу. Двое пришедших передвигались достаточно тихо, что для обладателей твердых хитиновых шипов на ногах, казалось почти невозможным. При этом ростом они значительно превосходили и рядомстоящего руководителя и других виденных ею пауков. Крупные, мощные, с очень мохнатым телом и в темных, почти черных одеждах со странной эмблемой в виде покрытого угловатым узором серпа и двух отходящих от него кругов. Клыки вошедших полностью скрывали собой рот, глаз на морде имелось всего четыре – два больших и два маленьких, – но при этом расположены они были так, что давали практически круговой обзор своему владельцу. Первая пара ног венчалась металлическими хищными шипами, которыми они, судя по всему, отлично умели пользоваться. Вот только зачем им оружие посреди города?

– Эм. Доброе утро? – поприветствовала их Блюпайпер, попытавшись немного разрядить обстановку.

Пауки ничего не ответили. Ну и пожалуйста. Здороваться с ними все равно не слишком хотелось.

Подождав некоторое время, один из них все-таки заговорил:

– Блюпайпер – это ваше имя?

– Хех, ну с учетом того, что… – начала было иронизировать пони.

– Да или нет? – грубо прервал её речь паук.

– Да.

– Хорошо, – внимательно глядя на собеседницу, сказал он, – Вы осведомлены о том, что случилось некоторое время назад в окрестностях города Гиль Гамар?

– Я и города-то такого…

– Отвечайте просто: да или нет?

– Нет.

Тарантулы переглянулись, едва заметно кивнули друг другу, после чего вновь уставились на пони.

– В окрестностях этого города, единорогами была атакована тюрьма Её Величества Принцессы Луны. Охрана обезврежена, а все содержащиеся там предатели Эквестрии были освобождены и скрылись в неизвестном направлении.

– Круто… Очень этому рада, – ехидно усмехнулась кобылка.

– Воздержитесь от комментариев, Блюпайпер, – сухо произнес паук.

– Просто вы это так говорите, словно это я пришла и атаковала ваших охранников.

– Нет. Речь идет не о вас, – говоривший едва заметно покачал головой и продолжил, – Мы знаем, что вы тут не причем. Охранников атаковали двое единорогов, которые контролируют стихию огня, а также, весьма вероятно, являются членами организации «Борцов за освобождение Эквестрии».

– И что? Какое я имею отношение к повстанческим организациям? – Блюпайпер постаралась сохранять прежнюю невозмутимость, однако где-то глубоко внутри у неё ёкнуло. Сомнений в том, на что ей пытается намекнуть этот членистоногий, у неё не было, равно как и в том, кем именно являются эти единороги.

– Вы ведь знаете, что это за единороги, да? – сразу в лоб спросил паук, а затем замер, смотря на неё столь пристально, словно хотел разглядеть её душу.

«Неужели им уже всё обо мне известно!?» – испуганно подумала, Пайп, чувствуя, что начинает нервничать. Пауза затягивалась.

– Ответьте нам, Блюпайпер: вы знаете, что это за единороги?

Вдруг дверь в кабинет с грохотом отворилась и внутрь вбежала пока еще довольная добрым утром работница:

– Привет всем! – по привычке улыбаясь, крикнула она, но тут же смолкла.

Все присутствующие уставились на пони. Корректировщица из числа земных, с которой Блюпайпер уже много лет поддерживала приятельские отношения, вновь сумела оказать ей неоценимую услугу. Пусть и неосознанно.

Поняв свою ошибку, руководитель их отдела подскочил к ней, что-то быстро заговорил кобылице громким шепотом и вывел поняшку в коридор, прикрыв дверь снаружи.

Они вновь остались одни, однако эта неожиданная заминка помогла Блюпайпер взять себя в копыта.

– Нет – теперь уже спокойно ответила она, – Я не знаю, о ком идет речь.

– Хм, хорошо. Насколько нам известно, ваш супруг обладает талантом в магии огня, – решил подойти к ней с другой стороны членистоногий, – Ответьте: это так?

– Да, но он далеко не единственный кто обладает таким талантом в…

– Мы знаем, – недослушав, кивнул тарантул, – Он сейчас отсутствует?

– Да.

– Куда он отправился?

– Изучает химер по заданию филлидельфийской академии, – ответила пони заготовленной давным-давно легендой, – Моему мужу проще всего работать с огненными созданиями и поэтому эту миссию в очередной раз возложили на него.

– Как долго он там пробудет?

– Я не знаю.

– Понятно. Имеет ли он в кругу знакомств иных единорогов огненной сферы?

– Может и имеет, я ж не знаю всех его…

– Отвечайте конкретно, Блюпайпер.

– Да, имеет.

Паук прошелся по кабинету, временно оставив созерцательную функцию своему товарищу, а затем произнес:

– Дело в том, Блюпайпер, что в процессе схватки охранникам удалось уничтожить одного из нападавших – молодого единорога женского пола, с белой шкурой и короткой гривой синего цвета. Так вот, видели ли вы когда-нибудь огненного мага подходящего под это описание?

Паук говорил очень спокойно, но у пони возникло ощущение, словно на неё сверху вылили ведро ледяной воды. По спине прошлись мурашки.

– Пони чаще определяют по меткам, – пытаясь казаться невозмутимой, спросила Блюпайпер, – Какая у неё была метка?

– Перо, окруженное искрами, – тут же ответил тарантул, – подробнее описать не могу из-за обильных повреждений на теле убитой. Вам знакомо это изображение?

– Нет. Не знакомо, – севшим голосом ответила Пайп.

– Как и подобные ему?

– Да… как и подобные ему…

– В таком случае у нас больше нет вопросов. Доброго вам дня, Блюпайпер.

Развернувшись, тарантулы проследовали на выход, попутно о чем-то перешептываясь друг с другом, но Блюпайпер даже не пыталась услышать, о чем именно они говорили. Её сейчас заботило совсем другое – гибель родной сестры. Неужели это действительно произошло? Как они это допустили? Почему Блэйз до сих пор ей ничего об этом не сообщил?

В кабинет вернулись работники, ей задавали какие-то вопросы, интересовались чем-то, галдели. Единорожка просто игнорировала их всех, глядя в одну точку. Ту, которую успела поставить чернилами на чистом листе, прежде чем её жизнь перевернулась. В какой-то момент она поджала губы и продолжила писать. Строка за строкой. На полном автоматизме, лишь изредка поднося к себе счеты и что-то на них подсчитывая. Она даже не знала, правильно ли она это делала, да и не особо её это волновало. Она просто хотела отвлечься от услышанного и оттого с головой ушла в работу, готовая в любой момент расплакаться. Так же отстраненно она передавала листы другим работницам и вновь начинала писать. Час за часом. Потом был обед, какие-то попытки вывести её на разговор и снова тут дурацкий стол, за которым она просидела больше десяти лет своей жизни и эти бумаги, гладкую желтую поверхность которых она видела чаще, чем лицо своей собственной сестры…

– Эй! Рабочий день давно закончен. Иди домой, – громко сказал паук, подойдя к её столу. В комнате больше никого не оказалось. Очевидно, все разошлись по домам.

Осмотревшись, Блюпайпер тихо поднялась на ноги и направилась к выходу. Дождавшись, когда она дойдет до двери её руководитель негромко добавил:

– Уж не знаю, чего такого тебе рассказали кайери, но в нынешнем состоянии ты не можешь работать с полной отдачей. На тебе лица нет. Поэтому, хочешь ты этого или нет, но завтра у тебя выходной. Посвяти его тому, чтобы привести себя в порядок.

– Я постараюсь. Спасибо, – отстраненно ответила пони и вышла в коридор.

Как она потом попала на улицу, где и как долго бродила до самого вечера – она не запомнила. Не смотрела по сторонам. В её голове раз за разом звучала те страшные фразы: «…удалось уничтожить одного из нападавших…» – «единорога женского пола, с белой шкурой и короткой гривой синего цвета…» – «…из-за обильных повреждений на теле убитой…». Обильных повреждений… После этих слов в её голове против её воли возникли две совершенно разные картины – живая и здоровая Мерилайн, а затем безжизненное, обезображенное кровавыми ранами тело. Её тело! Как эти твари вообще посмели прикоснуться к ней своими лапами!?

На глаза Блюпайпер навернулись слезы. Она не хотела показывать их окружающим. Хотела дотерпеть до дома, но просто не могла больше сдерживаться. Взор её затуманился.

Вдруг в неё на полном ходу врезалась какая-то пони:

– Эй! Смотри куда идешь, соня! – громко выругалась путница, а затем, продолжая сетовать на невнимательность кобылицы, она придвинулась к ней и тихо произнесла: «Через два дома сворачивай в проулок» – после чего, не сказав больше ни слова, поспешила дальше по своим делам.

Озадаченно поглядев ей вслед Блюпайпер, вновь вернулась к прежнему маршруту. Странное предложение. Оставалось решить сделать ли так, как хотела эта пони или же не просто продолжить идти домой. В конце концов, ей сейчас ни капли не хотелось ни с кем разговаривать. С другой стороны, вероятнее всего эта пони была напрямую связана с организацией, к которой у Блюпайпер накопилось много вопросов, и упустить сейчас шанс встречи с ними было бы глупо.

Решившись, кобылица повернула в темный, ничем не освещенный проулок и пошла по нему. Первое время она никого не видела, но когда вокруг стало особенно темно и пусто, дверь одного из подъездов тихо отворилась.

Очевидно, это являлось прямым приглашением войти, которым Пайп не преминула воспользоваться. Как только она оказалась внутри, мимо неё молча прошла еще одна пони, судя по расплывчатому силуэту имеющая много схожих черт с голубой единорожкой. Она вышла наружу и растворилась в темноте, Пайп же услышала тихий шепот:

– Иди за мной.

Говорившего было едва видно.

– Кто ты? – спросила Блюпайпер.

– Не сейчас…

Всю оставшуюся дорогу, которая закончилась только тогда, когда пони оказались где-то глубоко в подземных коммуникациях Ньюпони тауна, Блюпайпер слушала лишь цокот их шагов, да тихий скрип метала, который доносился от её спутницы. В какой-то момент кобылка заговорила:

– Зажигай свой рог. Нет нужды идти в темноте.

Рог вспыхнул, осветив говорившую нежным голубоватым сиянием, после чего та довольно улыбнулась и продолжила:

– Да уж. Непросто же тебя было вытащить оттуда, но тебе повезло, что я настойчивая.

– А кто ты такая?

– Забыла представиться. Я – Файеркнайф, лидер организации «бойцов за освобождение Эквестрии», приятно познакомиться.

В приступе гнева Блюпайпер со всей силы боднула её в бок, после чего хотела пустить в ход копыта, но собеседница кошкой отскочила в сторону и озадаченно посмотрела на пони:

– Эй-эй, ты чего?! Разве так благодарят за спасение?

Все еще свирепая пони осмотрелась, желая найти что-нибудь тяжелое и запустить этим в пегаску, но вокруг ничего путного не оказалось:

– Из-за тебя погибла моя сестра, сволочь! – зло бросила она.

– Что?! Расслабься! С Мери всё хорошо.

– Не ври мне! Пауки рассказали мне про атаку на какую-то тюрьму, куда ты послала её. Они видели её мертвой!

– Во-первых, я не отдавала приказа атаковать тюрьму, – хмуро заметила пегаска, а затем продолжила, – во-вторых даже если бы я сделала это, я никогда бы не стала посылать Мери на такое опасное задание и рисковать её жизнью, а в-третьих, с ней действительно ничего не случилось. Как и Блэйз она сейчас находится в нашем убежище и именно поэтому пока еще не вернулась домой. К утру мы тоже будем там и ты сама сможешь в этом убедиться.

– Но… но почему тогда пауки сказали что она мертва? – опешив, спросила кобылка.

– Не знаю. Кайери очень хитрые существа и именно поэтому их отправили в Ньюпони таун отлавливать нас. Могу предположить, что они хотели выяснить, виделась ли ты со своей семьей или еще нет. Ведь, знай ты заранее, что они блефуют, твоя реакция на эту новость была бы куда менее эмоциональной.

– Я и так никак на неё не отреагировала, – насупилась Блюпайпер, – Я умею скрывать эмоции.

– Ага, – усмехнулась Файеркнайф, – и именно поэтому они установили за тобой слежку и расставили дозорных вокруг твоего дома?

– Слежку? – удивленно изогнула бровь пони.

– Естественно, что ты об этом не знала. Трое больших мохнатых ребят контролировали сегодня каждый твой шаг и еще двое сейчас ждут тебя возле твоего дома. Поэтому я и решила, что тянуть больше не стоит и пора забирать тебя в убежище, пока они не решили испробовать другие методы допроса. Над тобой нависла реальная опасность, Пайп. Как и над всеми нами. И всему виной один опрометчивый поступок, который совершили твои ближайшие родственники.

– Атака на тюрьму?

– Да. Этой выходкой они сильно усложнили нам задачу. Они искренне верят, что совершили геройский поступок, но на самом деле только всё испортили, ибо теперь пауки лютуют так, что приходится в спешке сворачивать нашу штаб-квартиру в Ньюпони тауне, и ждать пока всё не уляжется. Если вообще уляжется… А до тех пор мы будем жить в убежище.

– Подожди-ка, это значит, что я уже не смогу вернуться?

– Разумеется!

– Но мне нужно срочно забежать домой! У тебя там масса важных документов, которые я не отнесла. А еще встречу придется отложить в профсоюзе и…

– Хах, сомневаюсь, что теперь это возможно, – криво усмехнулась пегаска, – Забудь про работу, про документы и про свой «кружок несогласных» тоже.

– Я не для того всего этого добивалась, чтобы так просто взять и сломать свою жизнь!

– О, не переживай. Все уже сломано и без твоего участия. Пойми, пауки от тебя не отцепятся и либо ты сейчас пойдешь с нами, либо тебя уведут они. Третьего не дано.

Блюпайпер поникла. Оставлять этот город в её планы явно не входило, но, с другой стороны, после такого дня, какой выдался ей сегодня, её уже ничего не удивляло.

– И что, нет способа вернуть все на круги своя? – совсем уж расстроено спросила Пайп.

– Над этим я сейчас думаю…

Когда они дошли до края старинной бетонной платформы, Файеркнайф указала копытцем в самую середину бурлящей внизу подземной реки:

– Прыгай.

– Что?!

– Прыгай в воду.

– Но ты ведь грязно и…

Решив не тратить время на уговоры, Файеркнайф фыркнула и в три прыжка сиганула с платформы прямо в воду. Как камень, даже не удосужившись раскрыть крылья. Недолго думая, Пайп прыгнула следом. Через несколько секунд всё стихло. Из воды никто так и не вынырнул.

– И сколько времени ему требуется? – Норд осторожно провел копытом по сморщенной поверхности исполинского темного растения похожего на подгнившую заводскую трубу. Сейчас оно выглядело совершенно безжизненным, засохшим, и не источало того зеленого свечения, которое исходило от других подобных гигантов, расположенных поблизости.

– Сорок лет, – донесся до него ответ с другой стороны растения, – А потом он вновь поднимется, и будет создавать тучи, заодно раскидывая по земле накопленные за это время семена.

– Ого. Долгий же у него цикл… – присвистнул земнопони.

– С учетом того, что они по сути бессмертные – не очень. Говорят, что через много тысяч лет они, так или иначе, оплетут собой весь мир, погрузив его в темноту. Превратив его в один большой темный лес… Вот тогда нам можно будет спокойно жить на поверхности, выстраивая ульи прямо на стволах этих растений.

– Заманчивая перспектива, хоть и какая-то далекая, – улыбнулся пони.

– Угу, – согласился с ним Скребок и вышел из-за ствола, – Наверное, кроме королевы Кризалис никому из нынеживущих не представится возможность на это посмотреть. Друг, ты есть хочешь?

– Конечно, хочу!

Скребок подошел к нему и передал несколько сизо-фиолетовых цветков напоминающих своим видом подсолнухи. Норд благодарно кивнул и принялся за трапезу. Чейнджлинг сделал то же самое, присев рядышком.

За то время что они провели вместе, – день здесь мало чем отличался от ночи, а потому точное их количество Норд не мог определить, – они определенно стали хорошими друзьями. Скребок многое рассказал ему о здешней жизни, охотно показывал интересные места, которыми полнился этот загадочный мир, и всегда помогал в случае необходимости. Норд очень хотел отплатить ему тем же, но добросердечный чейнджлинг всякий раз вежливо отказывался от ответных щедрот, из-за чего земной чувствовал себя сильно обязанным этому славному парню неопределенного пола. Почему неопределенного? Просто потому, что если при их первой встрече он был похож на обыкновенного жеребчика из расы хитиновых пони, то теперь странные мутации меняли его чуть ли не каждый день. Черты лица стали чуть более тонкими, нос заострялся и задирался вверх. Рог изогнулся, а фиолетовая грива становилась всё длиннее и длиннее. Даже однотонные бирюзовые глазки начали изменяться и уже обзавелись подобием змеиных зрачков. Первое время это вызывало некоторое беспокойство у Норда, но потом, – когда Скребок в очередной раз его успокоил, заявив, что он просто растет, – земной свыкся с этим. В конце концов, чейнджлинг не превращался в отвратительного уродца-солдата, а становился лишь красивее и ничего плохого Норд в этом не видел. Разве что в какой-то момент предложил своему товарищу переименоваться и Скребка в Скрепку, чтобы тот более соответствовал своему внешнему виду, но тот ответил, что его вполне устраивает и первый вариант имени.

– А долго идти еще?

– Мм? – на секунду перестав жевать, промычал чейнджлинг, переведя взор на своего товарища.

– Долго еще идти до военного лагеря? – повторил вопрос Норд.

Скребок кое-как проглотил сахарное растение и ответил:

– Не-а, совсем чуть-чуть осталось! Еще несколько дней и мы будем на месте.

– Кажется, ты мне это говорил уже…

– А что ты хотел? Плато большое, да и войска ваши постоянно перемещаются. Попробуй их найди! В прошлый раз я думал, что они под третьим ульем, а оказалось, что там уже и нет никого. Сам же видел!

– Ну, да.

– Не переживай, дружище, дойдем когда-нибудь! – приободрил его Скребок и продолжил поедать цветок.

– Да я и не переживаю.

Он действительно не переживал. Когда следуешь за кем-то, вообще мало переживаешь относительно своего маршрута. Идешь себе да идешь. В конце концов, Скребок живет здесь уже много лет и знает Меняющееся Плато как таблицу умножения, а значит, ему виднее, где и как лучше пройти, чтобы попасть в военный лагерь Эквестрийцев. Он полностью доверял своему новому другу.

Пони устало зевнул и лег на землю. То ли внешний воздух так на него влиял, то ли местная пища, но он определенно стал каким-то вялым в последнее время. Даже Ария это заметила. Сначала заставляла его приободриться, ругала, а потом просто плюнула на всё. Быть может, даже обиделась за то, что никак не отреагировал на последние её реплики. У него вообще не было настроения общаться с ней сейчас.

На небе что-то громко и протяжно загудело, а затем, в небо взметнулись тысячи длинных зеленых светлячков. Красивое зрелище. Делая удивительные узоры в небе, они по спирали поднимались все выше и выше к самому соцветию дымящего растения-трубы где во время странного самоубийственного танца ныряли в самую середину едкого пламени, навсегда теряя там свои крылья. Большинство погибали, но те из них кто не сгорал в этом пламени покрытыми пыльцой и копотью червячками падали на землю, чтобы там, будучи уже совсем другими – подземными существами, зарыться поглубже, и дать начало новому поколению светляков. Природа Меняющегося Плато порой удивляла его своей мрачной и в тоже время естественной жестокостью.

Глава 18

Глава, в которой Норд, наконец, находит то, что искал

«Эту рощу мы проходим уже раз, наверное, в пятый. Это я так, к сведению» – ехидно заметила ведьма. Последние несколько дней, которые пони и чейнджлинг провели в джунглях, Ария ни минуты не могла прожить, не выдав ему новой порции злорадных усмешек и всяческих обидных колкостей. Еще бы, ведь с каждым днем твердая доселе позиция Норда относительно правильности выбранного их общим другом маршрута становилась всё более и более шаткой, чем она и решила воспользоваться, дабы окончательно разбить имеющееся у Норда доверие к хитиновому пони. Правда, пока еще земной отчаянно пытался ей сопротивляться:

– Ты легко можешь ошибаться, – хмуро парировал он, – Здесь полно одинаковых растений.

«Ага, и гор с зелеными лишаями, и гигантских дымящихся столбов, и ям с отходами там, за зарослями – их тоже полно? – с издевкой поинтересовалась Ария, – Или это Меняющееся плато вечно выставляет их у нас перед носом, чтобы сбить с толку? Ну, оно ведь «Меняющееся». Да, определенно так оно и есть. Извини, что засомневалась!»

– Тебе просто кажется.

«Ах, мне кажется? – рассердилась ведьма, – Ну, тогда напряги собственные извилины, болван! Мы оба видели всё, о чем я говорю одними и теми же глазами, и если ты не доверяешь моим воспоминаниям, то проверь свои собственные».

Да, спорить со своей памятью оказалось куда сложнее. Сизоцветную рощицу, в которой они оказались, он действительно хорошо помнил, хоть и старался делать вид, что это не так. Если присмотреться, то здесь даже можно было разглядеть следы, оставленные их копытами некоторое время назад. В конце концов, поняв, что отпираться нет смысла, Норд скупо пробормотал:

– Уверен, что этому есть объяснение.

«Еще бы! – хохотнула ведьма, – И я даже могу тебе его дать, хочешь?»

– Не особо, – буркнул пони, а затем перевел взгляд на своего спутника и окликнул его, – Эй, Скребок!

– Да, друг? – чейнджлинг встряхнул длинной фиолетовой гривой и изящно повернул голову к земному. С некоторых пор он, по мнению Норда, стал выглядеть просто великолепно. Особенно удались огромные ресницы, которыми он так озадаченно сейчас хлопал.

– Мы ведь уже проходили это место, так?

Скребок на несколько секунд задумался, почесал подбородок, а затем неопределенно протянул:

– Возможно…

«Ну, надо же! Кто бы мог подумать, да, Норд? Оказывается, мы всё это время ходим кругами. Вот неожиданность-то!»

– Но почему?

– Эм… – чейнджлинг замялся, – Я не хотел тебе этого говорить друг, но… мне кажется, что мы заблудились. Да. Извини, что не сказал тебе сразу.

– А-а-а, понятно, – с легким сердцем принял его ответ земной, – А я еще думал, отчего мы так долго здесь бродим.

– Да ничего страшного! Еще несколько дней и я обязательно выведу нас отсюда.

– Я и не сомневался, Скребок, – улыбнулся пони, – Вот видишь, Ария?

«Что вижу? – тут же проследовал ответ, – То, что летающая тварь заблудилась в лесу? Смешно»

– Кстати, да, – согласился с ней Норд, – Почему ты не взлетишь над деревьями и не осмотришься? Наверняка, ведь с высоты птичьего полета нам будет проще найти верный путь?

– Я, ну… – Скребок еще сильнее разнервничался, а окончательно ставшие змеиными глазки забегали в разные стороны – Я бы с радостью это сделал, друг, просто с этими метаморфозами мои крылья практически перестали меня слушаться – для пущей убедительности он попытался расправить крылья, но они лишь едва-едва сдвинулись с места, – Видишь?

– Вот оно что… жаль, что я не пегас, а то бы слетал наверх и сам все разведал.

– Это верно, – досадливо кивнул собеседник, – Столько бы проблем сразу решили. Ну, что, пойдем дальше?

– Угу…

Норд уже хотел было отправиться за Скребком глубже в лес, как вдруг взгляд его привлекла к себе небольшая покрытая лишайниками черная скала, о которой не так давно говорила Ария. Его осенило:

– Слушай, а что если мы заберемся на эту гору? – предложил он, – С неё наверняка хороший обзор.

Предложение чейнджлинга явно не обрадовало. Он скривился и отчаянно замотал головой:

– Ты что?! Это невозможно! Подъем слишком крутой, мы упадем и расшибемся в лепешку! Зачем нам понапрасну рисковать своими жизнями?!

– И все же это лучше, чем вечность блуждать по лесу. Ай-да за мной!

– Да нет же, погоди…

Недослушав, Норд поскакал виднеющейся сквозь фосфоресцирующие листья возвышенности и принялся карабкаться наверх. Хотел того Скребок, или нет, ему пришлось смириться и отправиться следом, всеми силами пытаясь задержать земнопони:

– Мои копыта теперь мягкие и хрупкие, они не предрасположены к скалолазанию, – простонал его спутник, безуспешно пытаясь забраться на следующий камень, – Давай останемся внизу!

– Если не можешь лезть вверх, то просто подожди меня там – с улыбкой ответил пони, сверху вниз поглядев на чейнджлинга, – Я скоро спущусь.

– Ну, уж нет. Я тебя одного не брошу.

К немалой радости земного, подъем оказался куда проще, чем он ожидал. Хоть склон и оставался пугающе крутым, на нем постоянно пластом отходил какой-нибудь слой, позволявший достаточно уверенно ставить на него ногу и подниматься выше, а позже он и вовсе превратился во вполне нормальную ведущую вверх тропу. Долго лезть не пришлось. Не прошло и четверти часа, как пони забрался уже достаточно высоко, чтобы оттуда осмотреть окрестности. А смотреть там было на что: совсем недалеко от них, среди верхушек мясистых толстянок и шляпок грибов виднелся большой, словно бы ограненный искусным ювелиром, купол, удобно расположившийся в центре выжженной магией опушки. Выглядел он явно не здешним. Несмотря на разделявшее их расстояние Норд, тем не менее, легко сумел разглядеть большое знамя Эквестрии, развевающееся над куполом и еще одно поменьше, с изображением черного кота, которое висело прямо под ним. Сомневаться в том, что это и есть место дислокации эквестрийских воинов, не приходилось. Забавно, но вдалеке виднелись еще подобные купола, означавшие, видимо, что там также находятся солдаты аликорна Твайлайт Спаркл. На лице Норда просияла улыбка:

– Я нашел их! Поднимайся скорее, Скребок! Я нашел военный лагерь. Они здесь, совсем рядом.

Чейнджлинг хоть и улыбнулся для виду, но радости земнопони явно не разделял.

– Отличная новость, дружище. Но в любом случае мы не можем туда идти сейчас.

– Почему это? – не понял Норд.

– Вокруг лагеря полным-полно моих соотечественников, которые всеми силами пытаются проникнуть внутрь, поэтому еще как минимум несколько дней он будет недоступен для внешнего мира. Солдаты тебя не пропустят.

– С чего бы? Я же не чейнджлинг.

– И как ты это докажешь? Если бы туда пускали всех подряд, чейнджлинги уже давно выпили бы весь лагерь досуха своими засланцами. У них наверняка и кодовое слово есть.

– Пф-ф, искренность – вот наше кодовое слово, Скребок – махнул копытом земной, – Пойми, там за куполом такие же пони, как и я. Если я подойду и честно расскажу им, что пришел сюда из Понивилля, чтобы поговорить с кем-нибудь из бывших учениц принцессы Селестии, то они наверняка мне поверят. Мне ни к чему врать!

– И это сработает? – искренне удивился хитиновый пони.

– Обязательно сработает, – уверенно заявил Норд, – Так что не переживай обо мне.

– И ты собираешься прямо сейчас туда пойти?

– Ну… – «Да!» – победоносно крикнула Ария, – Да, – повторил за ней земнопони.

– А как же я? – грустно спросил Скребок.

– Хм, верно, тебе ведь туда нельзя… – радость кольта несколько приутихла, но ненадолго, – Ну, значит, наши пути здесь расходятся. Спасибо тебе за всё, Скребок! Путешествовать с тобой оказалось действительно занимательным делом. Может, еще свидимся, – Норд на некоторое время замолчал, а потом немного стеснительно продолжил, – И это… Я тут подумал, если хочешь, я могу поцеловать тебя еще разок. По-дружески. Все-таки за всё, что ты для меня сделал, я тебе сильно обязан, но при этом даже капли любви своей тебе не подарил за все это время. А ведь это единственное, в чем вы постоянно нуждаетесь! Надеюсь, Твайлайт Спаркл не сильно прогневается на меня за то, что я немного подкормил представителя вашей расы.

– О, это так мило, – совсем уж мрачно и безрадостно ответил чейнджлинг, после чего неожиданно легко расправил свои крылья и быстро преодолел разделявшее их расстояние.

То, что произошло дальше, Норд далеко не сразу смог объяснить. Когда между ними осталось всего несколько метров, и земной уже приготовился к странному, но все-таки где-то глубоко внутри желанному поцелую с так сильно похожим на его ведьму чейнджлингом, Скребок вдруг пригнул голову и, разогнавшись, всей своей массой врезался в жеребца. Не успев ничего предпринять, Норд потерял опору и, оступившись, полетел с обрыва прямо вниз.

Блюпайпер уже не один час смотрела на горящий перед ней костер. Мокрые доски горели неохотно; шипели и часто стреляли, норовя попасть каким-нибудь огарком в лицо, но она не боялась. Она очень любила огонь, хоть и крайне редко видела его в своем городе, ведь в Ньюпони тауне давно уже не разжигали костров, предпочитая им аккуратные масляные светильники или же создаваемое единорогами магическое сияние. Сейчас же костры стали для них единственным источником тепла и света, а потому ничего более не мешало единорожке день за днем смотреть на это пламя, изредка подкармливая его трухлявой древесиной. Той, в которую превратились покрытые мхом лачуги, давным-давно построенные кем-то в этой глухой пещере. Здесь часто проживало какое-нибудь отребье. Неудивительно, что Файеркнайф выбрала именно её в роли убежища.

«Что-то она задерживается сегодня» – подумала Пайп, но едва лишь единорожка вспомнила о бессменном лидере «бойцов за освобождение», как водная гладь расположенного поблизости подземного озера содрогнулась и огненно-рыжая пегаска с бронзовым крылом в сопровождении еще двух земнопони выплыла на берег. Даже не задержавшись на то, чтобы выжать свой плащ или хотя бы отряхнуться, она заторопилась в дальний конец пещеры, где, прихватив с собой Блэйза и еще нескольких «важных персон», скрылась за дверью одной из наспех отремонтированных ими хижин. Земные остались снаружи, вместе с другими пони, где принялись громко рассказывать что-то о событиях в большом мире. «Ну и пусть говорят» – решила про себя Пайп, которая не особо интересовалась новостями в последнее время. Просто они давно перестали быть для них хорошими.

– Сегодня еще троих наших схватили, – спустя некоторое время раздался рядом с ней знакомый голос.

– Или же они просто сбежали, поняв, что им больше нечего ловить в вашей организации – пожала плечами единорожка.

– Нет. Не в этот раз, – покачала головой Дипхоуп и села рядом, – Виндфлаер видел, как их уводили пауки.

– М-м… – безынтересно промычала кобылка.

– И как они умудряются нас вычислять? Наверху ведь столько пони. Тысячи. Как среди них вообще можно кого-то найти? Не понимаю… – молодая пони придвинулась поближе и тихо произнесла, – Мне тут рассказывали, что эти пауки умеют читать чужие мысли, как думаешь: это правда?

– Вряд ли. Но находить повстанцев они определенно умеют.

О том, что всё действительно плохо Блюпайпер поняла еще в тот день, когда её привели в это убежище. Тогда не вернулась та пони, которая подменила её в темном переулке. По плану она должна была увести пауков подальше, а потом просто включить дурочку и сыграть на том, что восьмилапые «обознались», приняв её за другую, но, очевидно, план провалился. После этого провалы последовали один за другим. Кайери действительно легко вычисляли бойцов за освобождение и безошибочно вылавливали всех, кто отправлялся на задания или же просто слишком долго задерживался на одном месте. Как будто бы заранее знали все их возможные шаги. Это сильно деморализовало членов организации. О выполнении каких-либо заданий речи больше не шло, вместо этого они старались найти укромное место и просто переждать появление тарантулов, но даже это им удавалось с большим трудом. Убежища приходилось часто менять, разве что до сюда пауки пока еще не добрались, потому как физиологически не умели плавать, а значит никак не могли преодолеть подземные воды, соединившие собой сеть глухих пещер. Однако каждый из здесь присутствующих прекрасно понимал, что потеря этого места – всего лишь дело времени.

– Пайпуш, не спи, – с добродушной улыбкой сказал ей внезапно появившийся перед ней Блэйзинг Хорн – Пойдем. Тебя Файер хочет видеть.

– Зачем я ей? – недовольно спросила пони, переведя взор с огня на огненного мага.

– Дело есть. Нужны твои способности дипломата и незапятнанная репутация.

– Мне тоже идти? – с надеждой спросила Дипхоуп, когда Блюпайпер нехотя поднялась с места.

– Обязательно! Куда же мы без тебя, – рассмеялся кольт и поманил кобылок за собой.

Её муж и сестра были, пожалуй, единственными, кто совершенно спокойно относился к нынешней ситуации, и сохраняли бодрость духа, не смотря ни на что. Как будто бы до сих пор играли в какую-то увлекательную игру, а не сидели на краю пропасти, ожидая, когда же пауки заблокируют оставшиеся выходы из этого убежища, поставив их перед выбором: сдаться или же умереть от голода.

Дверь со скрипом затворилась, отделив троих пони от остального мира. Кроме вошедших, внутри похожего на хлев помещения находились еще семеро, среди которых была сама Файеркнайф, уже знакомый ей земнопони по имени Найтмун, и младшая сестра. Остальных она видела впервые.

Лидер бойцов за освобождение Эквестрии коротко поприветствовала её, после чего, дождавшись ответа, сразу приступила к разговору:

– Насколько мне известно, ты пытаешься уберечь памятник, установленный в Ньюпони тауне в честь победы над паучьим воинством? – как бы между делом поинтересовалась она.

Блюпайпер кивнула.

– Так вот, ситуация осложнилась: сегодня в мэрию пришло повторное разрешение на демонтаж. Думаю, в скором времени они сделают то, что задумали.

– Надеюсь, горожане этого не допустят.

– А ты? – внимательно глядя на пони, спросила Файеркнайф.

– А что я? Сидя здесь, я ничего не могу сделать для спасения статуи, – пожала плечами единорожка.

– А хотела бы?

– Да.

– Отлично. Дело в том, Блюпайпер, что именно тебе судьба предоставила шанс в одночасье положить конец этому кошмару. Спасти памятник, освободить своих плененных соотечественников, выгнать пауков из Ньюпони тауна, а возможно даже очистить всю Эквестрию от обнаглевших представителей других цивилизаций.

– Звучит интригующе, но не слишком убедительно, – невесело ответила Пайп, – И как же я это сделаю?

– Как и планировала когда-то – поговорив с Богиней Ночи с глазу на глаз.

– Как будто меня к ней пропустят.

– Ну, как довести тебя до неё и организовать «аудиенцию» мы уже придумали. Куда сложнее будет всего в одном разговоре убедить принцессу Луну встать на нашу сторону, во всех подробностях рассказав ей о том, что происходит в Эквестрии за её спиной. Крайне нелегкая задача. Никто из моих бойцов на может похвастаться хорошо подвешенным языком, ну а ты? Ты с этим справишься?

Помедлив секунду, пони ответила:

– Конечно, да!

– Рада, что ты так в себе уверена, – пегаска с бронзовым крылом позволила себе улыбнуться, – в таком случае я посвящаю тебя в детали нашего плана: во время своего последнего путешествия я смогла завербовать трех актрис, которым выпадет роль преподносить цветы в дар Богине Ночи и отвечать на её вопросы. Сами они нам вряд ли смогут оказаться полезными для нашего дела, однако старшая из них очень похожа на тебя и это здорово нам поможет, ну а две других… небольшой грим и Мерилайн с Дипхоуп тоже не будут сильно от них отличаться. В общем, когда процессия остановится в Спарроуярде, вы незаметно подберетесь к лагерю и, переодевшись в попоны тех кобылиц, будете играть их роль до тех пор, пока не окажетесь рядом с принцессой. Ну, а там уже все будет зависеть от твоего красноречия. Но помни: кроме самой принцессы вокруг вас будут только враги. Пока вы будете рядом с ней, никто из них не посмеет вас тронуть, но стоит вам отойти и… – пегаска выдержала многозначительную паузу, – сомневаюсь, что пауки простят вам эту выходку. Поэтому после того как раскроете себя, постарайтесь всегда находиться у неё на виду, а еще лучше – вообще не покидайте её карету вплоть до самого возвращения в Кентерлот. В случае успеха вы войдете в историю, а в случае неудачи шансов покинуть это место живыми вам уже не представится. Понятно?

– Понятно, – спокойно ответила Блюпайпер, – Ну, всё кроме той части, где мы незаметно подбираемся к процессии. Наверняка там полным-полно охраны, а я мало похожа на диверсантку.

– Об этом не беспокойся. Вас будут сопровождать четверо моих лучших бойцов. Они доведут вас до Спарроуярда и в случае угрозы смогут обеспечить вашу безопасность.

– Хорошо.

– Твой супруг Блэйзинг Хорн, – услышав свое имя, единорог весело помахал ей копытом, – будет руководить вашими действиями вплоть до момента прибытия в Спарроуярд, я же буду корректировать ваш маршрут с помощью Виндфлаера и его крылатых друзей, чтобы сделать его максимально безопасным.

– Это радует.

– И вот еще: если вы хотите успеть в срок, то вам следует поторопиться. Пара дней в запасе у вас имеется, но медлить не советую: маршрут может сильно измениться в процессе выполнения задания.

– Не переживай, Файер, мы выдвинемся, как только стемнеет, – вклинился в разговор огненный маг, – Ну что, Пайп, ты согласна?

– А куда мне деваться, – кивнула пони.

– Вот и славно, – подвела итог Файеркнайф, – Искренне верю, что удача будет на нашей стороне. Пока что все свободны. Постарайтесь хорошо подготовиться к грядущему походу и помните: вы – наша последняя надежда.

Закончив обсуждение, пони потушили огни и молча вышли наружу, погрузив ветхое полупустое помещение во тьму.

«Живой? – раздался в темноте знакомый голос, – Знаю, что живой. Вставай, давай!»

– Что случилось? – Норд с трудом разлепил веки и посмотрел вверх. Растущие здесь грибы замедлили его падение, благодаря чему он все еще был жив, однако полет все равно оказался до крайности неприятным. Память медленно и неохотно возвращалась в голову, отчего заданный им ранее вопрос изменил свою смысловую нагрузку, и интересовало его теперь не то, как он здесь оказался, а то, почему с ним так поступили.

«Поднимайся. Твой дружок что-то задумал, поэтому, чем быстрее ты окажешься под кристальным куполом, тем лучше»

Немного покачиваясь и то и дело прикрывая глаза из-за накрывающей его волна за волной головной боли, пони поднялся и кое-как зашагал в направлении военного лагеря. Сторону он запомнил хорошо, разве что перспектива вновь продираться сквозь местную флору его не особо радовала.

«Да быстрее ты, кляча!» – не выдержав рявкнула Ария.

– Легко тебе говорить…

Продолжая ворчать и борясь с головокружением, жеребец перешел сначала на сомнительную по своему качеству рысцу, а потом – когда состояние его стало более или менее сносным – поскакал галопом. Времени у него действительно было не много, – он и сам это прекрасно осознавал – ведь что бы ни решил сделать Скребок, вряд ли это могло для него закончиться чем-то хорошим.

«Интересно, он действительно хотел меня убить?» – расстроенно подумал пони.

«А это было похоже на что-то другое?» – вопросом на вопрос ответила ведьма.

Да уж. Странное поведение для того, кто не так давно спас ему жизнь в Улье и добровольно довел до солдат Эквестрии.

Пони ускорился.

– Может я его чем-то обидел?

«Скорее разочаровал. Видел, ведь, как он не хотел отпускать тебя? Судя по всему у гаденыша были на тебя большие планы»

– Не называй его так! Он пока еще мой друг.

«Ха-ха-ха, вот болван» – беззлобно, как она умела, оскорбила его бесплотная кобылка.

Как будто пытаясь самому себе что-то доказать Норд бежал все быстрее и быстрее, не обращая внимания на хлещущие по лицу вытянутые листья, и колдобины, о которые всякий раз спотыкался. Вскоре – и он даже не успел заметить, когда это произошло, – заросли кончились, и перед ним предстало обгорелое ровное поле, оканчивающееся огромным куполом, вокруг которого сновали сотни чейнджлингов. Скребка он заметил далеко не сразу. Не сбавляя темпа, Норд несся к границе защитного барьера, пока не обнаружил впереди… самого себя. Ответ на вопрос, как такое возможно появился в голове незамедлительно.

– Стой!!! – изо всех сил закричал он чейнджлингу.

Лже-Норд даже ухом не повел. Расстояние разделявшее их все еще было слишком велико, а потому он продолжил спокойно говорить о чем-то со стражником, охранявшим периметр лагеря.

– Не верьте ему! Он же ненастоящий!

В какой-то момент одна из граней кристального купола рассеялась и стала неосязаемой, после чего Скребок беспрепятственно вошел вовнутрь, а спустя мгновение купол вновь стал цельным. Он не успел.

– Вот зараза! – в сердцах выругался пони.

«Эй-эй!? Ты чего остановился, атлет?» – тут же забеспокоилась ведьма.

– А смысл бежать? Второго-то Норда они точно не пропустят!

«И что теперь? Разворачиваться и домой идти? А ну, марш к куполу!»

Не решившись более с ней спорить, Норд вновь прибавил ходу. Через несколько минут он подошел вплотную к непроницаемой полупрозрачной стене и с силой постучал по ней копытом. Один из поддерживающих её изнутри кристальных пони принцессы Каденс с недоверием уставился на земного и, прищурив глаза, спросил:

– Ты что, тоже из Понивилля?

– Да, только я настоящий, а тот, которого вы взяли до меня – лжец! Впустите меня!

– И меня! – раздался рядом с ним чей-то знакомый голос, – Я тоже настоящий!

Земной обернулся. Справа от него стоял еще один Норд, который также подошел вплотную к стенке и теперь нетерпеливо карябал её копытцем.

– Слушай, уйди по-хорошему, а? – нахмурив брови, пригрозил ему Норд.

– Вот именно! Только путаешь всех своей физиономией, – согласился с ним еще один голос, обладателем которого также оказался Норд.

– И меня впустите, и меня!

– Я тоже хочу!!!

К ужасу земнопони, заметившие успех своего товарища чейнджлинги теперь слетались сюда со всех сторон, и каждый из них нацепил на себя его облик. Всего через несколько секунд Нордов вокруг него стало уже несколько десятков, а новые все не кончались. Каждый из них наперебой принялся просить стражников впустить его из-за чего использовать простое эквестрийское «пожалуйста» стало куда сложнее. Да даже перекричать этот ноющий хор становилось проблематично.

– О, Селестия! Ну, неужели так сложно отличить меня от подделок! – крикнул Норд, прежде чем наиболее настырные кандидаты на роль желающего поговорить с ученицей принцессы земнопони оттеснили его во второй ряд, навсегда скрыв оригинал от глаз опешившего из-за всего этого сумасшествия кристального пони.

От его единственного шанса попасть вовнутрь…

Началась сильная давка. Иные Норды уже стояли на головах друг у друга. Все труднее становилось дышать. Чейнджлинги прибывали и прибывали к этому месту, пока их не стало так много, что их жалобные просьбы плавно переросли в яростные требования, а их общая масса в несколько рядов давившая на магические стенки купола не превратилась в настоящую проблему для защитников лагеря.

«И что мне прикажешь делать теперь?» – мысленно обратился он к ведьме, но ответа от её не услышал из-за оглушительного шума сотен голосов. Он и свои-то мысли перестал слышать. Да и что можно было посоветовать, когда вокруг тебя плотное кольцо твоих копий? Разве что сгруппироваться и всеми силами стараться не падать, ибо умереть под сотнями собственных копыт было бы, пожалуй, наименее удачным исходом его путешествия.

Внезапно раздался оглушительный скрежет, после чего масса, в середине которой он оказался, резко подалась вперед. Крупы, хвосты, бока, морды – этот водоворот его частей тела, вопящих, сопящих повлек его за собой вглубь военного лагеря. В какой-то момент он даже перестал двигать ногами, потому как из-за давки его втиснули куда-то вверх.

«Ну, вот я и пришел…» – успел подумать земнопони, как вдруг послышался еще один звук. Куда более угрожающий. Непрерывный и стрекочущий. Воздух вокруг стал ощутимо жарче, а толпа вновь стала как-то неестественно сдвигаться. Обезумевшие Норды продолжали нестись вперед, оригинал же, получив лишнюю толику свободного пространства остервенело принялся пробиваться к земле. Тот звук ему слишком сильно не нравился. И не зря. Едва лишь он успел прижаться к земле, как сквозь прущие напролом ряды чейнджлингов прошел широкий луч черно-зеленой смертельно-опасной энергии. Затем еще и еще раз. Норд зажмурился не в силах смотреть на мерцание темной магии, а когда открыл глаза, всё было кончено.

Большая часть идущих вместе с ним представителей улья обратились в пепел, те же, что были поумнее, успели убежать и скрылись где-то за пределами купола. Далеко впереди стояла странная на вид кобылица черно-бурой расцветки. Глаза её все еще светились зловещим зеленым сиянием, как и её рог, а вокруг единорожки застыли подпитывающие её магической энергией кристальные пони.

Подняться Норд решился только после того, как сияние темной магии окончательно рассеялось. Осмотревшись вокруг, земной присвистнул.

– Ого… А я почему-то думал, что эквестрийские войска – самые недееспособные войска в мире…

Кристальные пони отправились восстанавливать барьер, та же, кто создала этот луч в сопровождении нескольких закованных в броню солдат подошла к нему.

– Этого отведите в лазарет, ему срочно нужно медицинская помощь – строго распорядилась она, а затем повернулась к нему и добавила, – А ты везучий.

– Но с чего вы взяли, что я настоящий, а не очередной чейнджлинг? – удивился Норд.

– У тебя кровь на лице, – просто ответила бывшая ученица принцессы Селестии и провела копытом по ссадине на его лбу, продемонстрировав бурую жидкость, – чейнджлинги копируют внешнюю оболочку, но не внутреннее содержание.

– А-а…

Солдаты подошли к нему и предложили проследовать за ними. Смысла отказываться Норд не видел, тем более что только сейчас в полной мере ощутил, как сильно все-таки болит его тело после пережитого. В некотором отдалении от побоища Норд обратил внимание на маленькую горстку пепла. Почему-то он не сомневался кому она принадлежит:

– Прощай, Скребок, – едва слышно пробормотал он.

Глава 19

Глава, в которой отряд идет выполнять задание...

– Во-от. И зовут его Диггер, – представил им Блэйзинг Хорн широкоплечего земнопони с угрюмым лицом, – Пусть он и не самый дружелюбный и компанейский пони, но зато отменный боец. Знаю на собственном опыте! Раньше, кстати, был рудокопом, как и ты Хоуп.

– Оу, здорово – ответила пони, и попыталась встретиться взглядом с Диггером, но тот лишь еще сильнее нахмурился и отвел глаза.

– Да, он у нас такой… – неловко усмехнулся единорог и перешел к следующему спутнику – А эту прелестную земнопони зовут Омела. И если вы думаете, что ружье у неё на боку это просто элемент украшения, то отвечу сразу: она – потомственный оружейник и в меткости может дать сто очков вперед любому единорогу.

– Ага, особенно если учесть, что большинство ваших заклинаний сами находят свою цель, – криво усмехнулась немолодая темноволосая кобылица в шляпе – Будем знакомы!

Как и первый их сопровождающий, выглядела она очень серьезно, да и к походу подготовилась, как полагается: сумка с припасами, короткая дорожная попона, удобный топорик и сверкающее на солнце от чистой смазки фамильное ружье. Сразу было видно, что эти двое – настоящие ветераны и тем страннее на их фоне выглядел третий их спутник – худой и стройный серебряный единорог с однотонными глазами без зрачков и яркой четырехцветной гривой.

– А вот этого джентлькольта именуют Миррор Крейк, – представил им последнего участника группы Блэйзинг Хорн, – Герой Севера для нашей организации и мой – если можно так выразиться, – «злейший друг».

– Хах, а почему? – улыбнулась Дипхоуп.

– Из-за своего таланта, – ответил ей единорог, – Будучи дальним родственником кристальных пони, он приобрел от них странное умение: не будучи магом и не умея колдовать вообще, он, тем не менее, может отражать любые использованные рядом с ним заклинания. Причем не только отражать, но и усиливать. Как призма!

– А это как?

– Очень просто! Вот, допустим, если я швырну в него один огненный шар, то в ответ получу два. Если я создам огненный вихрь, то с его стороны полетит торнадо, а если вызову метеорит, то его версия будет размером с дом. В общем, мы с ним – идеальная команда и частенько отправляемся на совместные задания.

– Но тогда почему ты назвал его «злейшим другом»?

– Потому что я единственный кого Блэйзи ни разу не смог одолеть в магических состязаниях, – с гордой ухмылкой заявил серебряный единорог.

– Это потому что ты используешь нечестный прием! – сразу принялся оправдываться Блэйз, после чего вновь обратился к кобылкам, – Его сила ничем не ограничена, поэтому с ним бесполезно состязаться. Тут бы и аликорн не справился!

– То есть его вообще невозможно одолеть? – удивилась пони.

– От чего же? – улыбнулась стоящая рядом Омела, – есть один способ, – договорив, она не сильно, но от души ткнула его копытом в бок, заставив жеребца согнуться и закряхтеть.

– Да, – рассмеялся огненный маг, – когда никто не колдует он беззащитнее жеребенка.

– Э-эй! Я, между прочим, всё слышу! – возмутился Крэйк, все еще болезненно морщась.

Дипхоуп хихикнула, не сдержала улыбки и Блюпайпер. Когда небольшой перерыв, вызванный этой невинной шуткой, закончился, Блэйз продолжил:

– Ну-с, вот мы и познакомились. Пока что можете чувствовать себя как на курорте, девочки, и наслаждаться природой, но завтра, когда мы войдем в кольцо, придется вести себя очень осторожно. Я не хочу, чтобы нам пришлось прорываться к Её Величеству с боем.

– А с другой стороны, почему бы и нет? – пожала плечами Мерилайн, – таким составом можно и напрямик пойти. Заодно показали бы Луне, чего мы стоим.

– Эм… Лучше не надо, – полушутя ответил единорог, после чего выдал своей супруге и двум загримированным под актрис пони небольшие сумки и направился в лес. Путь им предстоял неблизкий, поэтому он решил не задерживаться здесь понапрасну. Они и так потеряли несколько часов, пока добирались до места встречи со своей группой, а значит – оставили себе еще меньше времени для маневров внутри кольца.

На «очень ответственную операцию» это путешествие, – по глубокому убеждению Дипхоуп – не слишком походило. Мерилайн постоянно блукала где-нибудь неподалеку, Блэйз и Миррор Крэйк о чем-то горячо спорили, а Блюпайпер, замкнувшись в себе и наплевав на окружающий мир, несла перед собой листок и записывала там детали предстоящего диалога с принцессой Луной. За окружением следил разве что здоровяк Диггер, да и тот, как ей показалось, делал это скорее по привычке, а не из необходимости.

В такой обстановке они шагали до самого вечера, а когда начало смеркаться, пони решила, что пора бы и ей немножко развеяться. Она тихонько подошла к Омеле и задала ей вопрос, который мучил её с самого момента их встречи:

– А вы это ружье в копыта берете или прямо так из него стреляете? – поинтересовалась она, глядя на покрытое сложными узорами оружие.

– М-м? – встрепенулась прикорнувшая на ходу земнопони, – Конечно прямо так! Иначе оно просто из копыт выскользнет во время выстрела.

– А целиться как? Я видела как-то ружья у подземных псов, они их к правому глазу подносили и целились, ориентируясь по мушке.

– Ерунда всё это, – отмахнулась стрелок, – Я тебе так скажу: для того, чтобы метко стрелять вовсе необязательно прижимать оружие к морде. Самое главное правильно и ровно его зафиксировать и пристреляться. Если при выстреле ствол не водит из стороны в сторону, то снаряд так или иначе будет попадать в одну и ту же точку, после чего тебе останется лишь определить в какую именно.

– Интересно. А вот мне ни разу не довелось стрелять из ружья…

– Попробуй как-нибудь, – с улыбкой ответила земная, – Это весело, да и к тому же уравнивает твои шансы в бою с любым противником, будь он монстр или заклинатель. Да и в организации хорошие стрелки на вес золота.

– Я бы с удовольствием попробовала, но у меня нет ружья.

– Хах, ну, с этим я тебе всегда могу помочь. Как вернемся, я поучу тебя стрелять со своего, и, если у тебя будет хорошо получаться, может даже выдам что-нибудь из семейной мастерской.

– Ого. Спасибо!

– Да не за что. Мне всегда приятно видеть, когда кто-то проявляет такой интерес к огнестрельному оружию. Многие земнопони слишком верят в силу своих копыт, а ведь это природное оружие так себе альтернатива шипам, ядовитым клыкам или огненному дыханию.

– Это верно, – согласилась с ней Хоуп, – Тем более что я никогда не любила лягаться. Просто я уже успела почувствовать свою незначительность, оказавшись рядом с Блэйзом и Мери во время задания. Когда их заклинания делали всю работу, в то время как мне оставалось только наблюдать за всем этим с безопасного расстояния.

– Понимаю тебя, – улыбнулась немолодая пони, – Меня тоже это здорово задевало в молодости. Кстати, хороший у тебя дорожный плащ. Отличный выбор для путешественника.

– Вообще-то это платье, но… – немного смущенно ответила пони, поправив свою украшенную голубкой попону.

Заметив, что её собеседница перестала её слушать и уставилась на дорогу, Дипхоуп попыталась продолжить диалог:

– Да, пожалуй, вы правы: на дорожный плащ оно больше походит. Ха-ха. Но оно хорошее, качественное. Такие в Ньюпони тауне продаются в одном бутике. Дорогие, правда… Я покажу где, если хотите! Хотите? Там еще…

Кто-то легонько коснулся её бока. Обернувшись, она увидела там. Блэйза:

– Т-с-с-с… – выдохнул он, приставив копыто к губам.

Только сейчас она обратила внимание, что все прочие разговоры давно прекратились, а отряд собрался вместе и движется гуськом. Даже Мерилайн шла тихо и не издавала ни звука.

– А что слу…

– Мы прошли первые патрули, – едва слышно произнес маг, – Веди себя тихо.

Пони закивала головой и смолкла. Обидно, что дольше всех сохраняя дисциплину, она неожиданно оказалась единственной нарушительницей спокойствия, когда в этом действительно возникла необходимость. Ну, зато теперь она, наконец, в полной мере ощутила, что они – отряд на задании.

Вопреки сказанному раньше, опасный участок маршрута начался на полдня раньше срока.

Блэйзинг Хорн долгое время вглядывался в облака, пока его отряд прятался в густой листве, остановившись на привал. Вот-вот Виндфлаер должен был подать ему сигнал, однако в небе до сих пор виднелись одни лишь грифоны. Зоркие и внимательные разведчики, способные боковым зрением уловить любые передвижения на земле. Если бы не вмешательство пегасов, которые то и дело отвлекали на себя внимание крылатых хищников, они бы ни за что не продвинулись так глубоко.

«Лишь бы они не попались им в лапы» – обеспокоенно подумал огненный маг. Без поддержки с воздуха их шансы на успех стремились к нулю. Но вот, когда небо наконец расчистилось, одно из висящих над ними облачков, словно бы разрезанное поперек острым ножом, медленно разделилось на две половинки. А вот и направление.

Вернувшись к своим он поднял их и повел дальше. До тех пор, пока не получил новый сигнал. И так все дальше и дальше, как пешка в чьих-то умелых копытцах. Он понятия не имел, где находятся сейчас патрули, равно как и то, сколько там врагов, ему лишь было известно, что где-то в этом лесу передвигаются пауки, а где-то в другом месте идут они, и если пегасы не совершат роковой ошибки, их пути никогда не должны будут пересечься.

– Бу! Боишься? – попыталась напугать её своим внезапным появлением Мери.

– Тише, пауки же вокруг, – шикнула на неё Дипхоуп.

Снова им пришлось прятаться посреди ночи в каком-то овраге, изо всех сил напрягая свой слух. Слушать собственное дыхание, а также бряцанье металла и шелест листвы – звуки, которые издавал проходящий поблизости патруль. В этом месте пауков оказалось особенно много и именно поэтому следовало быть крайне осторожными.

– Расслабься, – совершенно спокойно, хоть и вполголоса, сказала Мери, – У пауков плохой слух.

– А если среди них грифоны? – хмуро спросила пони.

– Пфф, тоже не самые внимательные слушатели, да еще и страдают куриной слепотой ночью.

– Все равно я не настроена болтать, когда поблизости столько врагов.

– И это правильно, – тут же согласилась с ней единорожка, – Надо действовать. Пойдем, посмотрим, куда Блэйз ушел?

– Что? Ты с ума сошла!? – восклицать тихим шепотом оказалось непросто.

– Да всё в порядке. Я знаю, где он сейчас – у деревьев на той стороне оврага. Ну как, ты со мной?

– Нет, конечно.

– Тогда я одна пойду, – пожала плечами Мери и поднялась с места.

– Стой же, – пони прошлась глазами по остальным членам группы в поисках поддержки. Большинство из них тихо дремали, Омела же разве что строго посмотрела на кобылок, но останавливать единорожку не собиралась.

«Вляпается же во что-нибудь!» – расстроено подумала пони, после чего поднялась с места и отправилась следом за ней.

– Я знала, что ты меня не бросишь, – с довольной улыбкой сказала единорожка.

– Почему мы не можем просто подождать? Он велел никуда не уходить с этого места, помнишь?

– Пфф, как будто бы я не знаю, как прятаться от пауков, – махнула копытцем Мерилайн, – Просто я страшно устала сидеть на одном месте. Хочу узнать, чего мы ждем.

Между тем звуки проходящих по округе патрулей становились всё громче. В какой-то момент она даже расслышала их голоса. Так близко, что ей показалось, что они вот-вот должны появиться у них перед носом или свалиться на голову, но время шло, а ничего плохого так и не произошло. Звуки отдалились, а после – совсем стихли. Даже страх немного притупился.

Когда они вылезли из оврага и прошли немного в сторону, впереди, рядом с небольшой опушкой, Дипхоуп действительно увидела одиноко стоящего Блэйзинг Хорна, освещенного лунным светом. Оглядываясь по сторонам, он стоял на месте и чего-то ждал. Или кого-то. Едва пони успела подумать о том, что возможно он ожидает там именно их, как из тени деревьев вышел еще один жеребец и направился к нему.

– Почему так долго не подаете сигнал? – донесся до них рассерженный голос огненного мага, – Я жду уже несколько часов. Что-то случилось?

Собеседник, в котором, при ближайшем рассмотрении, можно было узнать пегаса по имени Виндфлаер, тихо ответил:

– Всё плохо. Они усилили охрану, да еще и привлекли к этому делу тарантулов. Я залетал так далеко как мог – дальше вам не пройти. Риск слишком велик. Файеркнайф велела сворачивать операцию.

– Что? – ахнул Блэйзинг Хорн, – Ты уже разговаривал с ней?

– Да, обрисовал ей ситуацию, и она решила, что надо уходить. Идите в сторону ручья и залегайте там, а наутро мы поведем вас обратно к убежищу.

– Но мы ведь почти дошли!

– Приказ есть приказ, Блэйз. В любом случае на нашу поддержку не рассчитывайте. Нам и так уже пришлось улепетывать от грифонов до самого Понивилля, поэтому больше я рисковать не намерен.

– Понятно… И что, никаких альтернатив?

Молча кивнув, пегас поторопился в сторону леса и исчез. В сердцах плюнув, единорог направился в сторону лагеря.

– То есть, как сворачиваем операцию?

Обернувшись, Дипхоуп с удивлением обнаружила, что Мери давно уже нет рядом с ней. Единорожка стояла перед Блэйзом и грозно смотрела ему в глаза.

– Зачем ты покинула овраг? Хочешь, чтобы тебя схватили?

– Да какая разница, зачем? – ушла от ответа кобылка, – Блэйз, только не говори мне, что мы просто так развернемся и пойдем домой.

– Мы развернемся и пойдем домой, – подражая её интонации, сказал кольт.

– Ну… Ну, не-е-ет! Совсем чуть-чуть же осталось!

– Ты слышала, что сказал Виндфлаер. Дальше нам не пройти.

– Да что он знает, этот пегасишко с тонкими усиками, – фыркнула единорожка, – Блэйз, мы ведь не яблоки воровать идем. Сейчас вершится история.

– Что ты несешь? Какая история?

– А то и несу! Если мы развернемся и уйдем, то пауки обязательно выиграют. Статую снесут, наших всех переловят, а в Ньюпони тауне останутся одни членистоногие. Мы проиграем! Неужели ты этого хочешь?

– Слушай, мне и самому это не нравится, но приказ есть приказ.

– Да кого он волнует, этот приказ? Не хотят нам помогать, ну и не надо! Сами управимся. Давай же Блэйз!

– Если Файер посчитала, что это невозможно, значит, так оно и есть. И я не хочу это оспаривать.

– Файер никогда не берет в расчет магию. Ты и сам это прекрасно знаешь!

– Все равно у нас нет четкого плана. Это безумие. Тем более что я сейчас отвечаю не только за себя, а еще и за жизни шестерых пони. Нет, Мери, я не пойду на такой риск.

– А если мы что-нибудь придумаем? Покров, огненная завеса или пожар какой отвлекающий. Там ведь всего несколько отрядиков обойти осталось! Ну?

– Нет.

– Ну, давай же! – хитро улыбнувшись, повторила пони.

– Я сказал – нет!

– Неужели тебе не жалко Ньюпони таун? Неужели тебе легче просто сдаться и уйти, чем напрячь голову, и найти выход из этой сложной ситуации?

– Эм…

– Ты же умный, Блэйз, – почувствовав слабину, продолжила давить на него кобылка, – На тебя вся организация молится. Даже Файеркнайф, хоть и бесится, но всегда считается с твоим словом. Как ты будешь выглядеть, если на этот раз вернешься к ним без хороших вестей?

– Файеркнайф приказала уходить.

– И что? Файеркнайф простит тебя, когда принцесса Луна выгонит пауков из Эквестрии. Не отступай от плана. Пожа-алуйста!

– Ммм… – устало вздохнув, единорог задумался и протянул, – Ну, вообще-то у меня появилась кое-какая мысль на счет того, как нам пройти оставшиеся кордоны. Но она сырая и требует доработки!

– Спасибо, Блэйз, Спасибо! – обрадованная кобылка повисла у него на шее.

– Эй! Я ведь еще не согласился.

– Уже согласился, – довольно ответила пони и, позабыв об осторожности, галопом поскакала в сторону лагеря.

Увидев подошедшую к нему Дипхоуп, огненный единорог криво усмехнулся:

– Вы там всем скопом меня навестить решили? Пойдем, нам нечего здесь больше делать.

Норд сладко зевнул и блаженно вдохнул в себя аромат чистого постельного белья. Чистого, белого и очень-очень приятного для тела. Улыбнувшись, он позволил себе закутаться в одеяло. Он уже и забыл как это здорово – спать на нормальной кровати, ведь с самого начала его путешествия лучшим матрасом для него была мостовая Кантерлота, потому как её хотя бы периодически мыли и вот, наконец, долгожданная смена обстановки.

Земной открыл глаза и посмотрел в потолок. Над ним висел аккуратный магический огонек ярко, но нежно освещавший его кровать, а выше располагалась плотная белая ткань медицинского шатра, куда его определили после того, как тщательно отмыли и очистили от всей местной грязи. Кроме него здесь больше никого сейчас не было, все остальные койки оказались пусты, из чего земной сделал вывод, что обитатели этого лагеря давненько не выходили за его пределы.

«Ну, или же у них настолько продвинутая медицина, что все раненые уже через пару суток возвращаются в строй» – заметила ведьма.

– Может быть и так, – лениво ответил ей пони, – но я бы предпочел думать, что они просто сидят здесь и ничего не делают. Не люблю войны.

– Хм? Вы что-то сказали?

Когда Норд, услышав этот озадаченный голос, приподнял голову, оказалось, что он все-таки здесь не один. Недалеко от него находился военный врач в медицинском халате, который писал что-то за небольшим столом, с головой погрузившись в собственные думы.

– Это я не вам, – ответил кольт.

– Но здесь ведь больше никого нет, кроме меня, – удивился доктор и перестал писать.

– Нет. Здесь еще Ария есть, но вы не можете её увидеть. Она в моей голове.

– Да? – единорог задумчиво поправил очки, – Занятно. Раньше я думал, что кормление ченджлингов не вызывает такого рода психических отклонений, а наоборот – является причиной апатии и длительных депрессий.

– Ария не отклонение!

– Конечно-конечно, – поспешил согласиться с ним доктор.

– Она не отклонение, а вполне себе живая пони… – попытался пояснить ему Норд, но описать нынешнее состояние ведьмы оказалось проблематично, – вернее, мертвая… вернее, была живой, а потом стала мертвая. А потом потеряла даже своё мертвое тело и теперь она внутри меня живет. Вот.

– Как скажете, и… это действительно печально, когда смерть разделяет любимые сердца. Соболезную вашему горю.

– Какому горю? – рассердился земной, – Вы меня вообще слушаете? Я счастлив почти! И, кстати, чейнджлингов я никаких не кормил. Хотел только, а он взял меня и со скалы сбросил.

– А вот здесь вынужден не согласиться, – с улыбкой покачал головой собеседник, – У вас на лицо все признаки их вампирской деятельности. Причем длительной. Недели две как минимум.

– Брехня, я его только поцеловал разок, да и то – по ошибке.

– То есть вы думаете, что чейнджлинги кормятся через поцелуи??? – изогнул бровь доктор.

– Ну, любовь же. Он сам мне говорил.

– Ха-ха-ха, нет, что вы! Их вовсе необязательно целовать. Им достаточно просто находиться рядом, когда вы кого-то любите, и они с удовольствием выпьют всю эту любовь без остатка. Причем речь идет не только о любви в привычном понимании этого слова, но и о родительской заботе, о дружбе, о признательности, даже любовь к деньгам и та вполне съедобна для них, хоть и куда менее питательна.

– А-а… Так вот почему Скребок так сильно не хотел отпускать меня в лагерь.

– Скребок?

– Знакомый мне чейнджлинг. Был, – вспомнив о своем друге, пони грустно вздохнул – Сказал бы мне сразу, что ему просто время нужно, чтобы от меня насытиться и я бы, наверное, и возражать не стал.

– Вот как? А вас не смущает тот факт, что те чувства, которые он из вас выпивает, никогда больше к вам не возвращаются? Конечно, наши оздоравливающие процедуры смягчат негативный эффект, но прежней страсти к объекту вашего обожания вам никогда больше не удастся испытать.

– Чего? – Норд представил у себя в голове зеленую ведьму и улыбнулся уголком рта, – Да не, вроде нормально.

– Рад, что вы так думаете, но все же это доказанный факт.

«Пфф, много он знает – презрительно фыркнула ведьма, – сам, небось, живого чейнджлинга и не видел до сих пор, а уже выводы делает».

– Вот-вот, – согласился с ней Норд.

– Хм? А, ну да, я понял…

После того, как пауза затянулась, единорог потерял интерес к своему пациенту и вновь принялся за свои письмена, ну а Норд, в свою очередь, попытался заснуть. Жаль только, что для того чтобы уснуть, для начала следует хоть немного утомиться, чего с ним после четырнадцатичасового сна пока еще не произошло. Поворочавшись немного, так и эдак поменяв позу, земной все-таки пришел к выводу, что более в отдыхе не нуждается и, окончательно разочаровавшись в жизни, поднялся с кровати.

– Не подскажете, где располагается палатка ученицы принцессы Тии? Ну, той – чёрненькой.

– Вы про Найт Тиффони? А зачем вам?

– Я хочу поговорить с ней на одну очень важную тему.

– Секретные послания? Чудно. Очень чудно. Её шатер располагается прямо в середине лагеря. Он черно-красный и с зубцами на верхушке, поэтому его несложно отличить от остальных.

– Спасибо. Ну, я пойду тогда. Всего доброго.

– Пойдете? Боюсь, что пока это невозможно. Вы находитесь под воздействием медицинских препаратов, а потому еще как минимум 24 часа должны лежать в пастели, на случай внезапного ухудшения самочувствия.

– Я вроде належался уже… – начал было пони.

– И всё же я настоятельно советую вам вернуться в кровать.

Сказав так эскулап поднялся на ноги и серьезно посмотрел на Норда поверх своих очков.

– Так, стоп! Вы что меня тут насильно удерживать собираетесь? – с подозрением спросил Норд, – Я ведь всё равно сбегу!

– Да бегите, ради Луны, никто вас здесь не держит – невозмутимо ответил врач, – Но учтите: когда действие полихлорида пройдет и начнется резкий приток крови в голову – пеняйте на себя.

– Переживу как-нибудь! – отмахнулся от него пони и смело направился к выходу. Пытаться запугать его болезнями, было не лучшей идеей, со стороны этого единорога. Учитывая, сколько он уже пережил, перспектива возможного головокружения его совсем не пугала, да и возможность поскорее поговорить с ученицей Селестии придавала ему сил.

«Верный выбор, деревенщина. Хвалю!» – как-то не слишком позитивно поздравила его ведьма.

– Спасибо, – не поняв намека, улыбнулся пони и толкнул дверь.

«Всегда, пожалуйста. Ты поступил как настоящий жеребец. Смело и самоотверженно. Знала я еще одного «настоящего жеребца», который тоже не любил делать то, что говорят врачи. Саддамом его звали, кажется. Не помнишь где он теперь?»

– Эм… С другой стороны, один день это не так уж и много.

Вернувшись в лазарет Норд молча запрыгнул в койку, закутался в одеяло и закрыл глаза.

С сожалением взглянув на свое верное ружье, земная пони Омела положила его рядом с вещевыми мешками и накрыла сверху видавшей виды шляпой. Там же лежал алый плащ Блэйзинг Хорна, жилетка Диггера и скромная попонка Дипхоуп. Вернувшись поздно ночью, командир отряда рассказал им о том, как они будут преодолевать последние километры маршрута – обратившись в малюсенькие огненные искорки, безвредные и едва различимые под утренними лучами солнца. Это позволило бы им беспрепятственно проникнуть в дом, где по договоренности их будут ждать предупрежденные об их визите актрисы и подменить одних пони другими.

– И все равно я считаю эту идею отвратительной, – шепотом высказала свое мнение Омела.

– Не переживай, – подбодрил её Блэйз, – Если всё пройдет удачно, то нам не придется ни с кем сражаться. А на обратном пути мы всё заберем. Надо только хорошенько закопать нашу кладь, чтобы патрули не наткнулись на неё завтра во время очередного обхода.

– Эх, ладно. Только ствол землей не забейте.

– О, предоставь это мне, – Диггер подошел к оставленным вещам и, бесцеремонно взяв их в охапку, свалил в основание оврага, после чего вырвал несколько корней, подковырнул копытом одну из стенок, и большая масса земли, осыпавшись, похоронила кладь под собой.

Оставить пришлось всё, кроме самых мелких предметов, включая даже маленький кошелек Дипхоуп, который она зачем-то взяла с собой в этот поход и так долго не соглашалась снять его с шеи и оставить вместе с прочими вещами. Но другого выхода у неё не было. Как объяснил ей Блэйз, развоплощённые предметы не только требовали дополнительных, и притом весьма значительных, затрат силы от мага, – чего им крайне не хотелось, – но и могли стать «самостоятельным» объектом, который, в силу отсутствия у того же ружья или кошелька свободы воли, просто обратился бы в неконтролируемые огненные частички. На неодушевленные предметы подобные чары вообще запрещалось накладывать из-за непредсказуемых последствий.

Когда ночь закончилось и на востоке только-только начало появляться Солнце, отряд, улучив момент, собрался вместе и выстроился вокруг огненного мага и его зеркального коллеги.

– Ну, удачи нам, – произнес Блэйз, а затем, активировав рог, принялся творить какое-то заклинание. Мгновением позже тем же светом заиграл и рог Крэйка, после чего каждый из присутствующих начал ощущать ту особую легкость, когда твое тело перестает существовать, обращаясь в маленькие, не чувствительные ни к чему частицы. Приятное, но немного пугающее для новичков чувство.

Проходящий несколькими минутами позже вдоль этого места патруль, увидел там лишь несомые легким ветром искры, которые медленно, но верно тянулись в сторону подходящей к Спарроуярду процессии, во главе которой шествовала Великая Владычица Эквестрийских земель – принцесса Луна.

Глава 20

Глава, в которой завершается чудесный поход Принцессы Луны

Тело его пронзила вспышка боли.

– Ах, ты ж дрянь такая! – в сердцах выругался Норд.

Мелкий черный котяра подкараулил земнопони и, едва он встал с койки, атаковал ногу жеребца, жадно впившись когтями в тело своей жертвы. Подняв её, пони стряхнул с себя хищника и в довершение попытался пнуть его под зад, но тот оказался слишком ловок для него и безнаказанный сиганул обратно под кровать.

– Я ж все равно тебя достану, – грозно пообещал ему кольт и поискал глазами что-нибудь, чем можно было бы запустить в негодяя. В ответ из-под койки раздалось сердитое шипение, а в следующее мгновение в источник звука полетели часы, его миска и даже склянка с каким-то лекарством, но ничего не принесло желаемого результата. Поганец разве что поменял укрытие, перебежав с одного места на другое.

– Вот ты как значит?

Всё еще желая расквитаться с ним, пони лег на пол, нашел глазами кота, затем засунул переднюю ногу под кровать и принялся шарить там, в надежде зацепить кусающийся комок шерсти, и вот – удача.

– Попался! – обрадовано воскликнул Норд и вытянул ногу вместе с вцепившимся в неё котом, – Можешь не пытаться, эта конечность ничего не чувствует уже добрых пять лет, – победоносно усмехнулся земной, – Ну? Твое последнее слово?

– Отпусти его. Он ведь всего лишь играется с тобой.

По земле прошелся потусторонний холодок, а рядом с его кроватью словно бы из-под земли появилась четвертая ученица принцессы Селестии – Найт Тиффони.

Черная кобылица улыбнулась уголком рта и позволила коту забраться себе на спину. Жажда мести немного приутихла. Норд поднялся на ноги и стряхнул с себя налипшие кусочки темного грунта.

– Прости его, если он повел себя грубовато, – извинилась за кота Тиффони и вместе с черным зверем немигающим взором уставилась на него, – На самом деле ты очень ему понравился.

– Да чего уж там, – почесав затылок, ответил пони, а затем сурово добавил, – Но лучше держите его подальше от меня. Его «любовь» дорого мне обходится.

– Я постараюсь.

Забавно, но взгляд и у кота, и у пони сейчас был абсолютно одинаковым, даже шерсть у этих двоих выглядела идентично, как будто бы оба были сшиты из одного и того же материала. Разве что кобылица в привычной для себя манере подкрасила себя красной краской и обвешалась кольцами, из-за чего военная форма эквестрийской армии смотрелась на ней немного не к месту. Ей бы куда больше подошли вычурные кружева и черепушки, столь любимые теми посетителями шабаша, из числа которых Ария пыталась набрать себе сторонников несколько лет назад.

– Доктор Редлиф сказал мне, что ты хотел о чем-то со мной поговорить, эм…?

– Норд. Так меня зовут, – представился земной.

– Найт Тиффони, приятно познакомиться. Я слушаю тебя, Норд.

– Я ищу вашу бывшую учительницу. Мы с другом решили, что вам может быть известно, куда она пропала после свержения.

– Принцесса Селестия? Да, она достаточно неожиданно лишилась трона и также неожиданно исчезла, даже не удосужившись попрощаться со всеми нами. Это было так не похоже на Тию… – собеседница вздохнула, подумав о чем-то своем, – Эх, а ведь я так и не успела сдать ей доклад о темной материи.

– Вот-вот, у неё осталось много незаконченных дел, – согласился пони.

– Вынуждена тебя разочаровать, Норд, но я не имею представления, где сейчас находится Её Величество. Эм, Её Бывшее Величество. Честно говоря, я и сама не отказалась бы об этом узнать.

– И даже предположить не можете?

– Нет, – единорожка отрицательно покачала головой.

– Очень жаль, – выдохнул земной, – Ну, в таком случае спрошу у кого-нибудь другого. Не подскажете, где мне найти Виолстар? Уж ей-то наверняка известно, где Селестия, ведь именно она руководила той злополучной экспедицией в Мир Мертвых.

– Хах. А ты умеешь ставить меня в неловкое положение, Норд. Боюсь, что и на этот вопрос я не смогу ответить.

– Почему? – удивился жеребец.

– Потому что шестая ученица принцессы пропала примерно в то же самое время, что и Селестия.

– Выходит, что она не участвует в этом походе?

– Нет. Шестую магическую армию возглавляет одиннадцатая ученица, вместе со своими младшими братьями.

– Вот как… Тогда, может, Твайлайт Спаркл сумеет мне помочь?

– Сомневаюсь. Принцесса Твайлайт сообщила бы нам, если бы узнала что-нибудь о местоположении Тии. Она, как и ты: очень обеспокоена её судьбой.

– Вот как? – земнопони сник, – И как же мне теперь её искать? Мир вокруг такой огромный. Принцесса Селестия может быть где угодно!

– Ну… Если тебе так уж сильно хочется это выяснить, то кое-чем я все-таки смогу тебе помочь, Норд, – подумав, добавила Тиффони, – Я воспользуюсь своей магией и попробую найти её светлую ауру в нашем мире. Богиню не так-то легко спрятать, знаешь ли.

– Ого, вы и это умеете? – приободрился пони и с новой надеждой посмотрел на собеседницу.

– Черная магия предоставляет большие возможности своему владельцу, – загадочно улыбнулась четвертая ученица, – надо только уметь её контролировать. И, да, я лишь укажу тебе направление, но не смогу сказать ни конкретное место, ни расстояние до него.

– Ну, хотя бы так…

Пони закрыла глаза, а когда открыла их вновь, они уже светились ярким зеленым огнем. Кот зашипел и убежал прочь. По телу кобылицы прошлись черные молнии, зеленые же пятна начали покрывать собой её тело, начиная от рога и опускаясь все ниже по лицу и шее. Росли, как будто бы стремясь захватить Найт Тиффони целиком. Выглядело это немного жутковато. Когда заклинание свершилось, из тела кобылки вырвался мощный импульс темной энергии, заставивший пони в страхе закрыть лицо копытами. Волна тьмы разлетелась в разные стороны, вздыбив шерсть на загривке и слегка покачнув шатер, вырвалась наружу, а спустя буквально несколько секунд вернулась обратно.

Когда Норд открыл глаза и взглянул на четвертую ученицу, та уже выглядела вполне естественно, хоть и немного озадаченно.

– Ну как, узнали что-нибудь?

– Да…

– И где мне её искать?

– Нигде. Можешь не искать. Селестии нет в нашем мире.

– То есть как это – нет?

– Вот так. Ни в Эквестрии, ни в Драконьей Империи, ни в пустыне – ни где бы то ни было еще. Моя магия облетела весь земной шар и не нашла там ауры Тии.

– А ты не могла ошибиться? – на всякий случай спросил пони, прекрасно зная ответ.

– Нет, – Тиффони с сожалением покачала головой, – Только не в случае с Богиней. Она слишком хорошо заметна для подобных заклинаний.

– Понятно… – постояв немного, вконец раздосадованный Норд со всей силы пнул стоявшую рядом кровать, – Тьфу, Дискордовщина! И почему всю мою жизнь со мной происходит одно и то же!

– Ищи в этом положительные стороны: зато тебе не придется тратить время на напрасные поиски. Лучше сразу узнать о тщетности усилий, чем потратить всю свою жизнь на заранее обреченную на провал миссию, найдя в конце пути лишь обиду и разочарование.

– Может ты и права, но почему-то меня это все равно ни капли не утешило, – хмуро пробормотал кольт.

– Извини… Возможно, стоило тебя предупредить, что я всегда приношу плохие известия. Если хочешь, я могу телепортировать тебя домой. Здорово сократишь путь, тем более что снаружи сейчас небезопасно.

– Не хочу домой, – буркнул Норд, с отвращением вспомнив о домике в Понивилле.

– А куда тогда?

Норд на долгое время задумался, решая, куда бы ему хотелось сейчас попасть, а потом выпалил:

– В таверню! Хочу напиться до беспамятства.

– Отличный выбор, – рассмеялась пони, – Просто закрой глаза и представь, что ты там. Не пройдет и минуты, как ты окажется в том самом месте, куда хотел попасть. Главное, не думай о двух разных местах одновременно, иначе тебя располовинит. Моя магия не прощает ошибок, да…

Ну, представить, так представить. Норд закрыл глаза и попытался вспомнить то чудное время, когда он вместе с ведьмой отправился в расположенную в глухомани таверну, где они планировали найти «демономикон» культистов. Это был единственный раз, когда он чувствовал себя по-настоящему веселым. Когда радость его не омрачалась каким-нибудь ужасным событием, предшествовавшим ей или последовавшим после, – если не считать того, что потом она выбросила его в глухом лесу, рассердившись на Норда из-за его глупых шуток про их совместную жизнь, но он тогда даже не обиделся.

«В этом месте я когда-то нашел выход из тупика и обрел новую цель в жизни» – с улыбкой вспомнил кольт ту ситуацию с Сифусом.

«Ну, там и я «выход из тупика» нашла, – добавила молчавшая до сих пор ведьма, – Честно говоря, если бы мы с тобой не забрали там эту книгу, я бы ни за что не продвинулась в своих исследованиях и не открыла бы портал в Мир Мертвых».

Открыв глаза, Норд хотел было сказать Тиффони, что сконцентрировался и настроился на то место, куда он хочет попасть, однако с ужасом обнаружил себя летящим на маленьком клочке черной земли по какому-то странному хаотическому пространству, которое безмолвно глазело на него, и неуверенно тянулась к нему своими астральными конечностями. Очевидно, четвертая ученица уже использовала заклинание, не дожидаясь его решения. Прежде чем он определился, Преисподняя это или Тартар, мир также быстро изменился и в следующую секунду Норд, вместе с куском черной земли Меняющегося Плато, очутился перед той самой таверной с нечитабельным названием, в которую он так хотел попасть.

– «У Фли-фле-бри-на» – по слогам прочел он вывеску и усмехнулся, – Более отвратительно названия для таверны я в жизни не слышал.

Рывком открыв дверь, пони вошел в помещение.

Блэйзинг Хорн растянулся почти на полсотни метров, медленно проплывая один патруль за другим. Его отряд как и раньше неотступно следовал за ним, разве что теперь невозможно было определить где заканчивался единорог и начинался кто-то другой. Просто сотни маленьких огоньков. В какой-то момент, повинуясь порывам ветра, огненный маг взметнулся вверх; выше деревьев, выше гор – к самому небу. Туда, куда невозможно было попасть, не будучи пегасом.

«А ведь никто из моего отряда ни разу не бывал на такой высоте – пришла ему в голову неожиданная мысль, – Ни разу не испытывал этих эмоций. И почему я раньше не летал по небу с Пайп в таком состоянии? Вот глупец! Это надо исправить».

Отсюда уже можно было увидеть двигающуюся вдалеке процессию, медленно приближающуюся к малюсенькому поселению под названием Спарроуярд. Огромную. Даже больше чем он себе представлял. Определенно Богиня Ночи решила переплюнуть свою старшую сестру по широте размаха. Одни лишь расписные кареты чего стоили, не говоря уж нескольких сотнях слуг и всяческих прихлебателей, которые плясали под паучью дудку и никогда не стали бы защищать интересы своей страны. «Да… хуже пауков могут быть, пожалуй, только бесхребетные пони» – презрительно подумал единорог, глядя на них с высоты птичьего полета. Копытные представители народов Эквестрии, которые всегда имели доступ в Кентерлотский дворец, но при этом ничего не делали для того, чтобы открыть глаза принцессе на происходящее в стране всегда вызывали у него раздражение. В его глазах они выглядели предателями.

Ах, если бы они могли прямо сейчас ускориться и напрямик полететь к едущим по дороге каретам. Уже спустя несколько минут они оказались бы перед лицом Богини Ночи и уже приступили бы к претворению их смелого плана в жизнь. Но, к сожалению, искры не могли ускоряться. Они могли только плыть по ветру, едва заметно корректируя свой маршрут, волею сил природы и обращенного в них существа.

Так же медленно их потянуло вниз, к земле. Не в первый раз, да не во второй, а потому Блэйз не стал придавать этому значения. Ничего не предвещало беды.

Они спускались всё ниже и ниже, на лесную опушку, окруженную со всех сторон молодыми дубами. По ней неторопливо шагал очередной паучий патруль, во главе которого находился крупный мохнатый тарантул-кайери. Оказавшись у самой земли единорог заметил, что паук держит в лапках странное стрекочущее устройство, похожее на разрезанный напополам вращающийся ромб, но прежде чем он понял его назначение, искры из которых он состоял, собрались воедино и, после особенно громкого щелчка, он обнаружил себя стоящим прямо напротив пауков. Воплощенным.

– Ого, гляньте-ка! Оно работает, – как-будто бы сам удивившись произведенному эффекту обратился кайери к своим товарищам и выключил устройство.

Вот этого Блэйз никак не мог ожидать. Остальные члены отряда также как и он сам воплотились и теперь, опешив, смотрели друг на друга. На их лицах читалось непонимание. Не меньше напряглись и сопровождающие кайери патрульные. В воздухе повисла гнетущая тишина, и только он – паук – выглядел совершенно спокойным и даже чуть-чуть веселым:

– И что интересно, – произнес он, деловито прохаживаясь из стороны в сторону и глядя то на своих вооруженных коллег, то на пони, – Тут нам и печально известный огненный маг, и его спутница с волшебным пером на боку и даже её так неожиданно пропавшая старшая сестра. Прямо все в сборе! Удобно, ничего не скажешь.

Блэйз молчал. Как и другие участники группы, он напряженно следил за каждым действием пауков, мысленно перебирая возможные варианты. Начав сражение, они привлекут к себе внимание всех проходящих в округе патрулей и точно проиграют. Это не выход. Тогда что? Попытаться расправиться с ними тихо, без лишнего шума? Или попробовать договориться? Может сдаться? Каждый из вариантов имел право на жизнь, но следовало остановиться на чем-то одном. Он не мог допустить ошибки.

– И что же вы собирались сделать, если не секрет? Атаковать принцессу или может быть убить нашего великого султана?– поинтересовался паук, – Сжечь всех, кто не согласен с вами вместе с процессией. Да, это было бы в вашем стиле, пожалуй. Или, быть может, вы просто хотели повидаться с Её Высочеством, а? – как бы между делом паук подошел ближе. В ответ на это рог единорога угрожающе вспыхнул, после чего кайери остановился и пригрозил Блэйзу тонким хитиновым коготком – Но-но! Осторожнее с этим.

Огненный маг не стал ничего отвечать. Паук явно тянул время. Скорее всего, ждал подмоги. Наверняка ведь кто-то из них заранее побежал к своим, чтобы собрать как можно больше воинов и гарантированно выйти победителями в случае, если придется сражаться. Следовало действовать быстро:

– Мы не сдадимся без боя, – грозно глядя на паука, произнес жеребец.

– Сдаваться? А мы и не собирались брать пленных, – зловеще улыбнулся паук.

Едва Блэйз успел скастовать атакующее заклинание, как кайери в мгновение ока сократил дистанцию и оказался рядом с ним. Быстро, как молния. Слова застряли у него в горле.

Опустив взгляд, единорог с удивлением обнаружил торчащий из своей груди металлический шип…

Принцесса Луна закашлялась, расплескав из стакана немного вина. Кроваво-красные капли пятнами остались на дорогом диване и светлом мохнатом ковре кареты Её Величетсва. Досадная ошибка.

– Что с вами, Моя Богиня, вам плохо? – обеспокоенно спросил паучий султан.

– Кхм-хм. Все в порядке, Альмар. Я просто поперхнулась, – беззаботно ответила ему принцесса, водрузив бокал обратно на столик.

– Если прикажите, я распоряжусь, чтобы слуги сменили вино, – серьезным тоном сказал членистоногий, – Эта, мягко выражаясь, жижа, недостойна находиться на вашем столе!

– Да нет же, – улыбнулась аликорн, – Вино отличное. Винодел, создавший его, прекрасно знает свою работу.

– О, вы слишком снисходительны, Принцесса Принцесс. Вам следует быть более требовательной к этой продукции, иначе ваши виноделы никогда не достигнут новых вершин мастерства.

– Я не тиран, султан Альмар, и не хочу им становиться, – покачала головой принцесса, глядя на растущую впереди молодую дубраву, – Какие красивые деревья растут в этом районе, не правда ли?

Беседа продолжилась, а в карету, стараясь издавать как можно меньше шума, юркнули два пони и принялись стирать красные пятна с пола и мебели. Винодел действительно знал свою работу – пятна никак не хотели стираться, несмотря на все старания молчаливых слуг.

Открыв рот, Мерилайн в ужасе смотрела на то, как длинный полутораметровый шип медленно выходил из тела Блэйзинг Хорна, обильно орошая землю его кровью. Жеребец доживал свои последние мгновения, удивленно глядя на своего убийцу и отчаянно пытаясь вдохнуть. Она всё еще не верила своим глазам. Как? Как такое вообще возможно? У него ведь был план на любой случай. Ведь это же самый лучший, самый смелый и самый могущественный единорог из всех, что она когда-либо знала. Он не мог так просто взять и погибнуть!

Увидев на себе капли его крови пони вскрикнула и отчаянно попыталась стереть их, неуклюже упав на круп. Все не должно было вот так закончиться. Только не с ними. Только не сегодня. Мир вокруг неё остановился. В голове молотом отзывалось биение сердца.

Тело единорога безжизненной грудой упало на землю.

Откуда-то издалека до неё донесся странный приказ: «Убейте остальных!». Послышались крики, звуки какой-то возни, – судя по всему началось сражение, – а она все смотрела и смотрела на лежащего на земле Блэйза.

«Подай же сигнал. Ну же! Ну! – мысленно умоляла она его, глядя в пустые безжизненные глаза, сквозь завесу слез – Скажи, что это часть твоего плана. Пожалуйста! Я тебя прошу…». От былой смелости кобылицы не осталось и следа. От задора, от уверенности в победу – без него она ничего больше не могла сделать. Он всегда исправлял допущенные ею ошибки.

«Заклинания, дура! Используй свои заклинания!!!» – едва слышно кричал ей откуда-то Миррор Крейк, прежде чем паучьи шипы заставили его замолчать навсегда. Бедняга действительно был беспомощен, без находящегося рядом колдуна. На её глазах погибла и земная пони Омела, которая волею злодейки судьбы осталась без своего оружия именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. Всё это было так неправильно… Так глупо.

В какой-то момент свет над её головой что-то заслонило и, подняв голову, она увидела перед собой бронированного паука. Морда его не выражала никаких эмоций. Ни капли сострадания. Палач, а вовсе не тот воин, в груди которого бьется благородное сердце. Да она и не просила его быть милосердным. Мысль о том, что её вот-вот убьют не нашла никакого отклика в её сердце.

«Какая теперь разница» – потерянно подумала пони. Она готова была умереть, но, когда паук уже замахнулся для завершающего удара, произошло нечто неожиданное. Он оступился, схватился лапами за свою морду и завыл. Спустя секунду, в него прилетел еще один внушительных размеров булыжник, затем еще и еще:

– Оставь! В покое! Мою! Сестру!

Кричала Блюпайпер. На каждое слово приходился один хороший удар, после чего тело Мерилайн окутала светлая аура, и неведомая сила бесцеремонно потащила пони куда-то назад.

Мир вокруг начал оживать. Крики и звуки боя зазвучали громче. Снизу вверх белая единорожка глядела на свою рассвирепевшую старшую сестру, которая с искаженным от злости лицом, силой своего рога поднимала всё, до чего могла дотянуться и кидала этим в пауков. Такой она свою спокойную и рассудительную сестру еще не видела. В её глазах она всегда выглядела клерком. Но не сейчас. Сейчас Пайп сражалась как демон, как загнанный в угол зверь, как мать-медведица, защищающая своих медвежат. Жаль только, что кроме них на опушке больше не осталось ни одного живого пони, чтобы это оценить.

– Чего разлеглась!? Беги! – зло крикнула ей Блюпайпер, ударив большой веткой по морде ближайшему к ним членистоногому.

– А как же…

– Беги, я сказала!!!

Не найдя что возразить, Мерилайн развернулась и со всех ног поскакала прочь. Одновременно с ней бросились в атаку и пауки. Она не видела, что произошло дальше. Слышала. По щекам единорожки потекли слезы.

«Это всё моя вина…» – появилась в её голове страшная мысль.

– Долгих лет лучшей Богине из всех Богинь! Ура! – кричали окружившие процессию жеребцы и кобылицы. Им так не терпелось увидеть её, что они вышли из своего родного поселения и решили сопровождать её шествие к Спарроуярду. Вот она – искренняя любовь к своему правителю! Поздравления и благодарности заглушили собой все другие звуки.

К самому же поселению они подошли только спустя полчаса. Луна ни капли не удивилась, увидев там ту же картину, что видела в каждом поселении Эквестрии встреченном ими по дороге сюда. И даже лучше. Жители Спарроуярда собрались все вместе и встретили подходившую к ним вереницу карет и повозок оглушительными аплодисментами. Все радовались и веселились. Несколько выступавших от лица жителей Спарроуярда пони – это поселение было настолько мало, что официального главы здесь не было и поселенцы решали все вопросы коллективно, – зашли в карету и, поклонившись до земли двум царственным особам, пригласили Принцессу вместе с её советником выйти наружу. Отказываться она естественно не стала – было бы глупо не ознакомиться с красотами этого поселения, тем более, что для того и был организован этот визит.

Эти пони, в сопровождении местной детворы и держащихся чуть поодаль местных жителей повели её по главной улице, показывая зеленые домишки, в которых проживают, и попутно рассказывая, чем занимаются и что в данный момент производят. Хоть подобная информация и была весьма скучной для стороннего слушателя – кроме выращивания овощей Спарроуярд ничем особым не занимался, – Луна старательно запоминала каждое слово, задавала вопросы и уточняла те моменты, которые были ей непонятны. Все-таки она была монархом, а значит, экономические аспекты касались её не меньше всех прочих.

С определенной периодичностью к ней подходили простые пони – жеребцы и кобылки, которые во всех красках расписывали ей, как хорошо им живется под её чутким руководством. Но не только мнение таких вот смелых пони её интересовало. Порой, внимательная Богиня Ночи подзывала к себе кого-нибудь из толпы и сама лично задавала ему вопросы. Всё было идеально.

– Ну и где они? – раз за разом выглядывая в окно и наблюдая за идущей по поселению процессией, спросила единорожка, по имени Агетти.

– Откуда ж мне знать, – ответила её подруга, – во время нашей последней встречи, Файеркнайф говорила, что они появятся сегодня утром.

– Вот-вот, а уже почти полдень, – нервно теребя цветочек в огромном букете, произнесла третья и самая маленькая актриса.

– И что будем делать, Лим? Нам выходить с минуты на минуту. Альмар рассердится, если мы задержимся.

– Подумаешь – Альмар! – фыркнула поняшка, которую звали Лим Харт, – Глупый восьмилапый лгун! Давайте подождем еще немного, это ведь очень важно. Они обязательно придут.

– Не знаю как на счет них, но вот Принцесса Луна уже пришла… Они ждут нас.

Все нервничали. Когда в дверь временно ставшего для них гримерной дома неожиданно постучали, поняшки подпрыгнули на месте. Одновременно посетившая их мысль о том, что бойцы из организации наконец пришли, рассеялась в прах, после того, как следом за стуком послышался сердитый голос:

– Ну, где вы там, копуши!? Думаете выходить?

Переглянувшись, актрисы вздохнули, и, похватав букеты, вышли наружу. К хорошо знакомой им «шумной толпе», которую Богиня, почему-то, до сих пор не заподозрила в обмане, несмотря даже на то факт, что толпа эта встречала её в каждом встреченном по дороге поселении, лишь изредка разбавляясь кем-то из местных.

Что ж. Раз новый план не сработал, они будут действовать по старому.

Натянув на лицо улыбки, пони подошли к «старинному фонтану» установленному здесь неделю назад и, поклонившись стоявшей там Принцессе Луне, преподнесли ей в дар свои цветы, попутно рассказывая, как же здорово им живется в «родном поселении».

– И вы прямо в таких платьях здесь работаете? – удивилась Богиня.

– Ой, что вы! Нет, конечно! Мы их специально для такого случая приобрели, Ваше Величество, – сымпровизировала Агетти, – Мы ведь вас очень любим и всегда ждем в нашем Спарроуярде.

– Да-да-да! – согласилась стоящая с ней рядом пони, – Очень любим!

– О, это так мило, – улыбнулась принцесса, – Но ведь эти наряды наверняка очень дорого стоят! Позвольте мои слуги вернут вам потраченные на них деньги.

– Нет, не стоит. Мы были рады купить их.

– Хм, тогда, быть может, вы хотите попросить у меня что-нибудь еще? Что угодно.

– Ой, ну что вы. Вы и так сделали для нас очень… – по привычке начала отвечать Агетти.

– Да, есть кое-что, – сердито сведя бровки, сказала Лим, заметив, как побледнели находившиеся справа от неё пони. Ну и пусть! Она больше не хотела быть трусихой. В конце концов, им вовсе необязательно подменяться с кем-то, чтобы понести до Её Величества правду.

– Я слушаю тебя, моя подданная – ответила Луна, обратив на неё свое внимание.

– Да, что же ты хочешь у нас попросить, девица – Альмар внимательно уставился на кобылку. Он явно напрягся, а его жуткое лицо не предвещало ей ничего хорошего.

Лим нервно сглотнула. Идея уже перестала ей казаться настолько удачной. Перспектива понести наказание ни капли не прибавляла ей уверенности в себе, но отступать было поздно:

– Я хотела попросить вас эм… – внезапно осознав, что она достаточно поверхностно знает, за что собственно борются «Бойцы за освобождение Эквестрии» и тем более – почему они это делают, актриса окончательно потерялась. Пауза затянулась. Все ждали, когда оно что-нибудь скажет, а потому она просто начала с того, что лучше всего запомнила – Статуя, Ваше Величество. Не могли бы вы сохранить статую, которая расположена в Ньюпони тауне.

– Ты о той статуе, которая оскорбляет чувства пауков? – спросила аликорн.

– Да… наверное… Её хотят уничтожить, но есть много пони, которым она очень нравится.

– Но никто ведь не собирается её уничтожать, глупенькая, – снисходительно улыбнулась принцесса Луна, – Её лишь хотят переделать так, чтобы она устраивала всех жителей города, как пони, так и пауков. Ты разве не знала об этом?

– Эм… Не очень хорошо знала, – отвела взгляд Лим Харт.

– Так что не беспокойся за неё: новая она будет куда лучше прежней! – заверила её Богиня, – Уверена, что и тебе и тем пони она понравится в тысячу раз больше, когда вы увидите результат.

– Наверное вы правы…

– Что-то еще?

– Нет, ничего, Ваше Величество.

– Ты уверена? – на всякий случай уточнил паук.

– Да, – тихо ответила пони.

Одобрительно кивнув, султан пригласил принцессу Луну, а с ней и всё окружение, пройти дальше по дороге. В конец поселения. Туда, где уже накрывали длинные столы, дабы провести пир, по случаю прекрасного завершения самого непредвзятого и честного обхода своих земель за всю историю Эквестрии.

Глава 21 (Часть 3 - Пастух)

Глава, в которой Норд встречает свою "старую знакомую" и ставит перед собой новую цель

Особенно большой кусок древней цитадели отвалился и с грохотом врезался в земную твердь, увлекая её за собой в синюю облачную бесконечность, странным образом расположившуюся под слоем земной коры. Норд даже не вздрогнул. Вообще не страшно. Нежным светом небесная лазурь осветила старые пыльные коридоры.

– Не боишься, что потолок размажет тебя в лепешку? – хитро прищурившись, спросила Ария. Как и раньше, ведьма сегодня была облачена в свое любимое черное платье, с рюшами и серебряными цепочками. С ушей свисали вызывающие сережки, а на шее удобно располагалась все та же незаконченная пентаграмма. Гриву она по обыкновению зачесала на один бок.

– Не-а, – ответил ей Норд, с удовольствием глядя на простирающиеся вокруг них бескрайние зеленые поля молодого овса – Это ведь просто сон.

Словно рассерженная из-за его слов цитадель, отозвалась грозным гулом. Вот-вот от неё должен был отколоться еще один кусок.

Насмотревшись на столь внезапно открывшийся его глазам пейзаж, Норд развернулся и вместе с Арией направился вглубь здания. Туда, где располагалась её лаборатория. Стоило ему подумать о ней, как за следующим же поворотом стали виднеться сотни и тысячи рун, коими кто-то изрисовал все стены и пол этого здания.

– Мы подходим все ближе. Небось, Кентаврина потрудилась, не думаешь? – вспомнив свою ученицу Ария тепло улыбнулась, но, заметив на себе взгляд Норда, вновь стала такой же как всегда, – Кстати, деревенщина, ты так и не сказал, зачем мы туда направляемся?

– Не знаю. Но уверен, что это необходимо.

Снова громыхнуло, и целый сегмент строения улетел в бездну. Порывом ветра распахнуло все двери; платье Арии затрепыхалось, как флаг во время грозы, отчего ведьма едва устояла на ногах. Локоны её волос, поднятые воздушной стихией, потянулись к земному, но самого ветра Норд почему-то не чувствовал. Разве что воздух стал гораздо свежее, да исчезли затхлость и запах копоти, бывшие столь привычными для обитателей этой крепости.

За одной из дверей – той, вокруг которой было особенно много рунических символов, напоминавших теперь простые каракули, – они обнаружили лабораторию ведьмы. Такой, какой он запомнил её лучше всего – светящуюся всеми цветами радуги и с огромным хромированным порталом посередине. Где-то далеко выкипало какое-то зелье, забавно булькая и бряцая стеклянными боками колбы о стоящие вокруг склянки.

– Здорово. А матрац мой где? – поинтересовалась его неживая спутница, неспешно обходя помещение.

– Эм… Я не знаю. Наверное, мое подсознание не посчитало его важной деталью этого места.

– Дурное же у тебя подсознание, – посетовала Ария, – Как и ты сам. Мог бы и пофантазировать чего с участием этого матраца, чтобы точно о нем не позабыть.

– О чем это ты?

Перепончатокрылая пони махнула копытом, мол, не понял шутки ну и не надо. Так и не дождавшись от неё ответа, Норд произнес:

– Теперь нам надо открыть портал в Мир Мертвых.

Здание вновь затряслось. По потолку пошли трещины, а вместо коридора за дверью теперь стали виднеться небеса. Обратного пути у них больше не было.

– Ну, так открывай его, раз надо?! – рассердившись, крикнула ведьма.

– Я не умею.

– Не умеешь? Хах! Я тоже не умею открывать порталы там, где вместо рунных знаков находятся твои детские рисунки. Это твой сон, а не мой! Делай!

Норд подумал, а затем, неуверенно дотронувшись до руны, вдруг обнаружил, что каким-то образом активировал её. Один за другим вспыхнули остальные символы и, прежде чем покрытая трещинами лаборатория окончательно развалилась под весом десятков верхних этажей, в центре комнаты открылся зеленый портал, в который они с Арией и запрыгнули в надежде оказаться подальше от этого коллапса.

Свет, и вот уже они оба находятся на узкой каменной дорожке, где-то высоко-высоко в небесах.

– Знакомое место, да? – хихикнула ведьма.

Еще бы… Тысячи дорог, а он даже не знает, откуда они пришли. Где теперь «вперед», а где «назад»? Где его цель?

– Не кисни. Я подскажу тебе, земной, – улыбнулась она, – глянь наверх.

Задрав голову, Норд с ужасом увидел там падающую с неба цитадель, с которой они едва успели телепортироваться. Её гигантские куски, грохоча, и сталкиваясь друг с другом, летели вниз, разрушая дороги, и вот-вот должны были расплющить и их. Портал отправил двух пони вовсе не так далеко, как им хотелось.

– Дурацкие же у тебя сны! – рассмеялась ведьма, после чего огромная масса камня и металла врезалась в них, похоронив под собой. Норд почувствовал сильный дискомфорт, тело его сдавливало и трясло, кто-то выключил свет…

…Сон развеялся, но неприятные ощущения никуда не делись. Открыв глаза, Норд обнаружил себя перед глубоким корытом, наполненным водой и с составленной там посудой. Кто-то отчаянно тряс его.

– Эй-эй-эй! Ну, ты! Спать он вздумал.

– Че…чего? – Норд посмотрел на нарушителя его спокойствия. Им оказалась знакомая ему работница таверны, с приятным, но немного вульгарным из-за обилия макияжа лицом.

– Посуду вместо тебя мыть, кто будет? – недовольно спросила она.

Воспоминания медленно возвращались в его голову. Точно! Он ведь обещал помыть посуду, за то, что братья единороги угостили его бесплатной выпивкой вчера вечером. И даже более того: он УЖЕ занимался этим делом. Норд с удивлением посмотрел на горы чистых тарелок и перевернутых кувшинов:

– Ого… – выдохнул земной. Из утренних воспоминаний у него был только плеск воды да ощущение влаги на передних ногах, – Это я всё?

– Как бы ни так! – усмехнулась официантка, – Ты только и делаешь, что отключаешься каждые десять минут. Спасибо, хоть не раздолбал ничего, работничек. Если бы не я, ты так и дрых бы по колено в воде и с тарелкой в обнимку. А мы, между прочим, с обеда работать начинаем! Там уже не до мытья посуды будет.

– Прости… Я вроде почти не спал вчера, да еще и набрался как пёс.

Гул в голове, вызванный последствиями вчерашнего веселья приутих. Недавний сон почти забылся. Память окончательно восстановилась, и мир вновь стал таким как прежде:

– Слушай, может, я тебе чем-нибудь другим помогу? Еду поразношу или отремонтирую чего-нибудь, а?

– Хм, дай-ка подумать… – кобылка ненадолго задумалась, потирая копытцем подбородок, а затем помотала головой и ответила, – Да не. Ничего мне от тебя не нужно, – она по-доброму улыбнулась. – Достань из погреба пару бочонков с сидром, и ты свободен.

– Уверена?

– Ага. Не хочу сама их тягать, а ты вроде не слабак. Справишься, я думаю.

Кивнув, земнопони взял веревку и отправился к ведущей в погреб лестнице. В конце концов, будучи хоть и не самым крепким, но все-таки земнопони, он мог без особых усилий таскать подобные тяжести. Через пять минут дело было сделано, после чего он, – предварительно еще раз спросив у кобылки, не нужна ли ей еще какая-нибудь помощь, и получив отрицательный ответ – вышел из таверны и, оглянувшись на прощанье, направился, куда глаза глядят.

Треск ломающихся веток, топот копыт и частое биение собственного сердца. Она уже очень устала, но не могла позволить себе остановиться. Надо было бежать. Бежать, несмотря на усталость, ведь они все еще находились рядом. Где-то поблизости. Весь лес был наполнен этими тварями, если верить тому, что она слышала от Виндфлаера.

Пони перепрыгнула чрез неглубокий овраг и, едва не упав в него, выпрямилась и поскакала дальше. Страх смерти подгонял её.

В мозгу вновь и вновь всплывало изображение пронзенного шипом Блэйзинг Хорна. Брызги крови и удивленный взгляд потерявшего жизнь существа. Эти шипы должны были убить их всех…

Земной помотал головой, отгоняя от себя остатки дремоты.

Вообще, ему понравилось вчерашнее завершение дня. Увидев состояние Норда, – печаль и уныние, – братья единороги вошли в его положение и согласились обслужить его в долг, предложив затем отработать его, выполняя черную работу в таверне. Естественно земнопони не стал отказываться от их предложения (тем более что он, к стыду своему, действительно растерял все оставленные Саддамом деньги в пустошах) и благодаря этому его вечер был спасен. Они не пожалели для него ни еды, ни выпивки и даже накормили какой-то «особенной» тыквенной кашей, которая здорово поднимала настроение вкупе с яблочным сидром. Хорошенько напившись, он вновь пел, возможно, танцевал – Норд не мог быть в этом уверен, потому как быстро терял голову от спиртного, – и конечно же рассказывал всем вокруг невероятные истории, казавшиеся для слушателей несусветной чушью, ведь единственным доказательством правдивости слов Норда являлась разве что белая передняя нога да нелюдимая ведьма, которую никто кроме него не мог услышать. Да она собственно ни с кем и не собиралась разговаривать в тот вечер, включая законного владельца понячьего тела.

– Кстати, а почему ты молчала? – спросил у своей бессмертной спутницы Норд, рассматривая приятный глазу летный пейзаж, последний, в этом году, потому как завтра в Эквестрии начиналась осень.

– Я ведь часто задавал тебе вопросы вчера, – продолжил он, не получив ответа, – Между прочим, я не выглядел бы настолько сумасшедшим, если бы ты хотя бы иногда отвечала мне.

– Ты нес чепуху, – нехотя ответила ведьма, – Ты и трезвый-то одни глупости говоришь, а когда пьян так и вовсе дурак-дураком.

– Да? Но ведь там не только глупые вопросы были: я еще на счет оживления спрашивал, на счет начертания рун и другие всякие, – Норд попытался припомнить, о чем еще спрашивал ведьму вчера, – Это сделало бы меня умнее, между прочим!

– И что?

– Стал бы не таким дураком как раньше. О, кстати, я ведь еще хотел узнать, оказывают ли на тебя влияние алкогольные напитки, которые я пью.

– Ясное дело нет, я же нежить, – быстро ответила Ария.

– Но ведь ты сейчас делишь со мной одно тело и формально «нежитью» уже не являешься… Постой-ка, получается ты тоже была пьяна!?

Норд широко улыбнулся, а вот его незримая собеседница наоборот, рассердилась:

– С чего это ты взял, олух?

– Просто догадался, – пожал плечами земной, – Я знаю, что некоторые пони стараются держать язык за зубами, когда наберутся, чтобы не взболтнуть лишнего. Вот я и подумал, что ты из их числа.

– Нет, я не из их числа. Ты ошибся! – отрезала кобылица.

– Ты уверена? – пытливо спросил пони.

– Да. Я прекрасно себя сознавала. Чуть-чуть замедлилась реакция, и появился белый шум. Это не имеет никакого отношения к алкогольному опьянению.

– Хех. Так-то, это оно и есть. Ты вообще когда-нибудь была пьяной?

– Пфф, миллион раз!

– И когда же?

– В эм… Когда я… – не найдя что ответить, Ария возмутилась, – Слушай, ну что ты пристал ко мне со своими пьянками?! Достал уже! Лучше бы подумал о том, куда нам теперь идти.

– Я и так об этом думаю, – пробормотал Норд.

– И как? – иронично поинтересовалась ведьма, – Я что-то не слышу гениальных идей.

– Ну, я думаю, что если Селестии нет в нашем мире, значит она в Мире Мертвых. Это кажется достаточно логичным.

– И что она там забыла?

– Восстанавливает его.

– Хорошо… – протянула Ария, – А ты, значит, хочешь отправиться за ней, я так понимаю?

– Ага, – кивнул пони.

– И как ты это сделаешь?

– Так же как и ты когда-то, – уверенно ответил Норд, – С помощью рун!

– Которые ты…

– Которые я смогу начертить с твоей помощью.

Ария рассмеялась:

– То есть ты хочешь прямо сейчас пойти и найти ингредиенты для красок, сделать где-нибудь ровную каменную поверхность, установить там рамку, – желательно из хрома – начертить своими кривыми копытами руну портала, активировать её силой эм… выращивания картошки – или что там умеют земнопони – а потом смастерить себе броню на коленке и нырнуть в портал, чтобы проверить есть там принцесса или нет? Я правильно понимаю?

– Примерно так.

– Ха-ха-ха, ну что за болван! Тебе не хватит жизни, чтобы сделать все это в одиночку.

– А у тебя есть идея получше? – поинтересовался земной.

– Конечно! Привлеки к этому делу тех, кто знает о рунах больше чем ты. В конце концов, я оставила после себя более чем достаточно «учеников».

– Не так уж и много, если быть честным: Виолстар бесследно исчезла, Танде и Матион погибли во время вторжения в Мир Мертвых, Кентаврину ты сама же убила еще в цитадели Чародея, ну а Саддам… Ты сама видела, что с ним произошло. Его тоже нет в живых.

– А как на счет моих надзирателей?

– Эм, я не хотел бы пересекаться с Лайт Ли, после того, как мы сбежали из её дома посреди ночи, – признался земной, – Она наверняка рассердится на меня за то, что я не смог тогда остановить Саддама. Он ведь из-за этого умер.

– Ну а в противном случае рассержусь я. И поверь мне на слово – это будет куда неприятней для тебя, чем упреки какой-то ассистентки.

– Хм. Значит, все-таки Кантерлот?

– Абсолютно верно.

– Ну, хорошо, – Норд страдальчески вздохнул и повернулся в сторону виднеющейся далеко впереди горы, на склоне которой возвышался самый крупный город единорогов Эквестрии, – Я не очень хотел туда возвращаться и вообще… Ладно, по крайней мере, ориентируясь на него, я точно не заплутаю.

Да и определенность его всегда успокаивала. Цель снова маячила где-то впереди, то скрываясь за деревьями, то вновь открываясь его взору, и если начертание рун оставалось для него сложной задачей, то уж пройти из точки «А» в точку «Б» он мог запросто. Еще раз беспокоить оливковую единорожку Норд действительно не слишком хотел, но ведьма была права – больше ему не к кому было обратиться за помощью в этом деле. Тем более что, как выяснил уже земной, окружающие с изрядным скепсисом относились к его рассказам. Да ему и не трудно было понять их. Для того чтобы его истории про другие реальности и поиски Богов казались более убедительными ему сильно не хватало вычурного наряда и харизматичной физиономии.

Нарвавшись на особенно колючие кустарники пони закрыла глаза и на всем скаку пробежала через них. По телу прошлась волна болевых ощущений. Ветви деревьев и тонкие стебли не щадя хлестали её по лицу, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ей было уготовано случае, если она остановится.

Где-то рядом послышался шум. Может животное, а может… Среди деревьев появились тени крупных существ. Едва сдерживая слезы, пони мысленно попросила всех возможных Богов этого мира сжалиться над ней и еще сильнее ускорилась.

Первое время он шел, слушая лишь чириканье птиц и шум реки где-то неподалеку. Запах сочной зеленой травы манил его, но он не сворачивал с выбранного пути и даже желание окунуться с головой в прохладную чистую воду, которое являлось нормой в его состоянии, не смогло пересилить его желание поскорее добраться до Кентерлота и хоть чуть-чуть продвинуться в своей миссии по поиску принцессы Селестии.

Позади него, в лесу, послышался топот. До тех пор, пока он был далеко, Норд не придавал этому значения, – мало ли какому пони вздумалось гарцевать по лесу, в самом деле – но, шло время, и шум становился все более и более различимым.

– Похоже, это к тебе, – заметила ведьма, – Так и будешь его игнорировать?

Остановившись, пони обернулся и поискал глазами бегущего. Вдруг из-за деревьев показалась какая-то молодая зеленая поняша, показавшаяся Норду смутно знакомой. Черная неаккуратная грива, окрас такой, слово она долго прыгала в луже с дегтем, странная красная лента в волосах…

– Точно к тебе! – усмехнулась Ария, одновременно с земным вспомнив ту самую лошадку из подземного города Охапек.

Норд насторожился. Увидев его, кобылица не только не замедлила скорость, но наоборот еще быстрее побежала вперед, глядя на жеребца широко распахнутыми глазами. Понять её намерения было проблематично, однако, если учесть, что они с Саддамом сдали всех повстанцев алмазным псам некоторое время назад, у него были на сей счет кое-какие подозрения. Ария, судя по всему, пришла к тем же выводам:

– Стукнешь её копытом и уйдешь, – велела она.

– Чего? Я никогда не ударю кобылку. Тем более такую мелкую.

– Тогда она тебя прикончит. Выбирай пони – твои принципы или твоя жизнь.

– Эм… – земная подбегала все ближе и времени на рассуждения почти не оставалось. Пони встал так, чтобы его труднее было сбить с ног и напряг мускулы. Лягать он её не собирался, но вот угомонить Дипхоуп определенно стоило. В конце концов, не он был виноват в том, что Саддам решил заработать именно таким образом, и он хотел бы ей это объяснить.

Норд приготовился к болезненному удару и… ничего не произошло. Добежав до него, пони со всей силы крикнула ему: «Беги, Норд!!!» – и, не замедляя хода, понеслась дальше.

Странная встреча.

Земной в недоумении посмотрел вслед убегающей:

– Ну, чего стоишь, болван? Беги, давай! – рявкнула ведьма.

В сказках, те, кто ждут объяснений, никогда не спасаются. Мало ли может быть причин для бегства: мантикора, землетрясение, зловещее заклинание – что угодно! И ясное дело, что бегущий от них не станет останавливаться перед каждым встречным и подробно расписывать ему характер и уровень угрозы. Поэтому лучшим решением в такой ситуации было бежать рядом и смиренно ждать, когда партнер по спринту посчитает что они в безопасности, остановится, и сам все расскажет.

Недолго думая, Норд поспешил за ней.

«Утренняя пробежка» продолжалась еще очень долго. Они неслись несколько часов без перерыва, но источник опасности так и не появился за их крупами. Наверное, к лучшему, ведь это могло означать лишь то, что они оторвались от него.

В какой-то момент Дипхоуп окончательно выдохлась и, замедлив ход, рухнула на землю как подкошенная, где и осталась лежать, жадно хватая ртом воздух. Норд встал рядом.

– Так что случилось-то? – дождавшись, когда восстановится сердцебиение, спросил он, сверху вниз глядя на пони.

– Па… пауки, – задыхаясь, ответила Дипхоуп.

– Ты паука увидела что ли? – улыбнулся Норд и сел на круп. Столько беготни из-за маленького паучка. Ну, хвала Богиням, это не мантикора.

– Они… они… – пони захотела продолжить, но вдруг расплакалась и замолчала.

Норд растерялся. Плакала она серьезно, навзрыд. Сомнительно, что обыкновенный паук, мог вызвать в бойкой поняше из Охапека столько эмоций. Её надо было как-то утешить, но земной даже и не знал, как именно это следовало делать. Он никогда в жизни никого не утешал:

– Ты, это… успокойся, – неуверенно, сказал кольт.

Никакого эффекта. Пытаться успокоить её словами, а тем более мучить расспросами вряд ли стоило. «Подойти и просто обнять её? Погладить по голове? – с грустью глядя на кобылку, подумал Норд, – А вдруг она как-то неправильно это воспримет? Она ведь совсем чужая мне».

Оставалось только стоять рядом и тупо таращиться на плачущую пони, в ожидании, пока она перестанет. Не могло ведь это продолжаться вечно.

Через некоторое время кобылка действительно успокоилась. Глаза все еще оставались на мокром месте, да и непроизвольные всхлипывания раз за разом содрогали её тело, но Дипхоуп определенно стало легче. Она даже поднялась с земли и заняла положение сидя. Хороший знак. Их взгляды пересеклись и, прежде чем Норд успел что-либо сказать, пони едва слышно произнесла:

– Они всех убили.

– Кого убили? – удивился Норд, – Где?

Все-таки, все было серьезней, чем он подумал вначале.

– Здесь в лесу, – земная пони вытерла вновь навернувшиеся на глаза слезы, – Пауки напали и убили всех моих друзей.

– Ох… – возникло острое желание сказать что-то вроде: «Я же говорил тебе не связываться с повстанцами» – но кольт подавил его. Не это ей следовало сейчас говорить. Определенно не это…

– Они и меня хотели убить, но я убежала, как только всё началось. Первое время я слышала погоню. Крики. Они преследовали меня.

– А сейчас? Не преследуют? – Норд опасливо посмотрел по сторонам. Попадать в лапы паукам-убийцам ему не очень хотелось, особенно если учесть, что он вовсе не собирался причислять себя к числу борцов за освобождение Эквестрии и страдать за их грехи.

– Я не знаю, – пони покачала головой, – Я уже второй день бегу.

На всякий случай, земной встал и прошелся по округе, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, в то время как Дипхоуп осталась отдыхать. Он хотел было предположить, что огромные пауки издавали бы много шума при ходьбе, и он наверняка услышал бы об их приближении заранее, но за свою жизнь Норду ни разу не довелось видеть представителей их расы. Он даже не знал, какого они роста. Ария же как назло молчала, занятая каким-то своими мыслями.

Когда он вернулся, зеленая пони все еще сидела на том же месте, отрешенно глядя прямо перед собой.

– Вроде бы нет никого, – негромко сообщил ей Норд, – Думаю, теперь ты можешь идти спокойно. Они отстали.

«Подземная» пони долгое время ничего не говорила, но потом, когда терпение Норда подошло к концу, вдруг повернулась к нему и спросила:

– Что мне делать, Норд?

Ха! Он и себе-то на этот вопрос ответить не мог, а тут кто-то со стороны просит его совета. Странная пони.

– Откуда ж мне знать, – пожал плечами земной, – Возвращайся к папе с мамой. Не знаю только, как ты им в глаза смотреть будешь, когда они узнают, что твоего младшего брата больше нет, но…

– С Лилджоем все в порядке, – поправила его она, – Его там не было.

– А, ну тем более, – улыбнулся уголком рта пони, – Тогда можешь смело идти к ним и ни о чем не переживать. Уверен, в Охапеке тебя никакие пауки не достанут. Ладно, я побежал, а то Кентерлот немного в другой стороне. Я и так отклонился от курса.

Помахав ей на прощанье копытом, земной поторопился уйти, но не успел он сделать и пары шагов, как вновь услышал её голос:

– Эм… Норд?

– ¬¬Да? – земной обернулся.

– Я не знаю, где находится Охапек.

– О, это легко. Просто отправляйся в Понивилль, а оттуда на поезде доедешь до своего города. Подождать придется, но более короткого маршрута я не знаю.

– Но где расположен Понивилль я тоже не знаю, – грустно сказала Дипхоуп, – Я совсем не умею ориентироваться на поверхности. Здесь всё совсем не так, как под землей… Я боюсь. Не оставляй меня одну. Пожалуйста.

Ох уж это заветное слово, перед которым ни один уважающий себя Эквестриец не мог оставаться равнодушным…

– Эх, ладно, – устало выдохнул земной, – Так и быть. Давай, я доведу тебя до железной дороги. Пойдешь по ней и точно не заблудишься, идет?

Дипхоуп отвела взгляд и отрицательно покачала головой.

– Пойми, мне надо в другую сторону и я не хочу делать крюк! У меня очень срочное дело. Архиважное! От него судьба всего мира зависит! Ты вообще слушаешь меня? – Норд рассердился, но судя по всему выбора у него не было, он не мог её бросить, – Но только до Понивилля! Оставлю тебя своему братцу на попечение, пока не придет поезд, а дальше ты уж сама как-нибудь справишься.

– Хорошо, я постараюсь, – пони медленно поднялась на ноги и подошла к нему, – Спасибо тебе большое, Норд.

– Да чего уж там… – смутившись, ответил земной.

«Ага. Спасибо, – презрительно фыркнула Ария, – Ты сделал геройский поступок. Взвалить себе на шею эту ношу… У нас с тобой ведь так много свободного времени, да, Норд?». Ведьма определенно не обрадовалась его решению. Да что она знает! Она никогда в жизни не думала о других.

– Помолчи, Ария. Тебе не понять что такое благодарность.

– Ария? – удивилась земная пони, – Ты о той своей подруге из загробного мира говоришь?

– Ага. Все нормально, она сейчас в моей голове живет. Переселилась в неё, когда потеряла свое тело.

– Ммм…

Судя по всему, Дипхоуп сейчас очень хотела задать ему еще какой-то вопрос, но промолчала и просто пошла следом за ним.

В этот момент все страхи стали явью. Кошмар стал близок как никогда. Кобылица обернулась и обнаружила там своих преследователей. Нет, они не отстали. Не перестали гнаться за ней. Десятки маленьких красных глазок глядели на неё из полумрака. Темные существа не отставали от неё ни на шаг и вот-вот должны были догнать её. Догнать и сделать то же самое, что и со всеми её друзьями. Убить.

Мерилайн попыталась бежать еще быстрее. Воздуха не хватало, а голова кружилась от переутомления. Откуда в её преследователях столько сил?! Вдруг, не заметив на земле старую ветку, пони споткнулась об неё и ударилась о землю.

«Ну, вот и всё» – с ужасом осознала свое положение единорожка.

Звуки преследователей становились всё ближе. Она уже не успевала подняться, да и сил, чтобы сделать это у неё больше не было. В последний момент, вспомнив о ставшем роковым для их группы заклинании, единорожка зажмурилась и активировала свой волшебный рог. Усталость временно оставила её, а тело единорожки стало легким, как пух.

Появившиеся спустя несколько мгновений стражи пробежали мимо, не обратив внимания на тусклые искры, устлавшие землю под их ногами.

Эту ночь Мерилайн провела на том же месте. Воплотившись, она еще долго лежала без движения, чувствуя, как отсыревает земля под её щекой. Она так хотела кричать. Хотела плакать и громко сетовать на судьбу, заглушая тяжелые мысли, сжимающие её сердце и причиняющие невыносимые муки её душе. Хотела, но прекрасно осознавала, что любой шум может привлечь к ней внимание рыскавших по этому лесу пауков, а потому ей оставалось только едва слышно всхлипывать.

«Это всё моя вина…» – раз за разом повторялась в её голове эта страшная мысль.

Глава 22

Глава, в которой Норд испытывает новые чувства

– И часто ты бывал здесь? – спросила земная пони, вновь вплетая в волосы красную ленту с иероглифами. Буквально пять минут назад она зачем-то намотала её себе на ногу, а теперь, видимо, решила вернуть всё, как было. Получалось у неё так себе – делать что-то на ходу копытами вообще было не лучшей идеей, – но она не оставляла попыток.

– Не то чтобы часто… – с некоторой неохотой ответил ей Норд, глядя по сторонам – На самом деле я здесь вообще не ходил.

– Как не ходил? – удивилась пони, на время прекратив свое действо, – Ни разу в жизни? Но ты ведь вырос в Понивилле, разве нет?

– Да, но как-то мне не приходилось пользоваться этой дорогой, да и не путешественник я. Домосед.

– Но при этом ты уже успел побывать и в Меняющемся плато, и в гарнизоне Колосса, и в землях каких-то морских щупальцеротых пони – Дипхоуп хитро прищурилась, – неплохой послужной список для «домоседа», не думаешь?

– Хех, да… может ты и права.

Норд задумался. С этой стороны он о себе еще не думал. До сих пор он принимал как должное тот факт, что ничего не видел в этом мире и лишь «планировал» посвятить жизнь странствиям, но теперь получалось, что видел он, на самом деле, побольше многих. Жизнь действительно успела помотать его по свету. Забавно, что подземная пони оказалась первой, кто это заметил.

– А вот мне так и не доведется где-нибудь побывать, – нарушила тишину Дипхоуп.

– Это почему?

– Ну, если я скоро отправлюсь обратно в Охапек, то кто знает, выберусь ли я еще хоть раз под свет Солнца или так и буду гнить в шахтах до конца своих дней, – она грустно вздохнула, погрузившись в свои безрадостные мысли, – среди алмазных псов, затхлости и треклятых штолен…

– Может, переждешь чуть-чуть, да обратно поднимешься? – предложил Норд.

– Шутишь? Для этого денег тонна нужна, а я даже то, что было потеряла. Глупый Блэйз, просила ведь его, не закапывать мой кошелек вместе с другими вещами!

– Эй-эй, ты бы поостереглась гнать на своих товарищей, – заметил кольт, – Они погибли все-таки.

– Да это почти неделю назад было, – отмахнулась от него земная.

– И? – Норд, едва заметно улыбнувшись, посмотрел на Дипхоуп.

– Жизнь продолжается, я не могу грустить о них вечно!

– Странная… – протянул Норд.

– Сам странный! – тут же парировала пони.

Норд усмехнулся. В её компании идти оказалось действительно проще. За эти несколько дней они сильно сблизились. Земной уже успел рассказать ей о всех своих похождениях, а она, взамен, рассказывала ему о своих. Получилось, конечно, не слишком много информации, ведь Дипхоуп мало где успела побывать, но зато она смогла дать ему вполне ясное представление о том, что творится сейчас в Эквестрии. Мало приятного, однако для себя Норд решил все-таки не особо прислушиваться к мнению тех, кто искусственно очерняет общую картину. Вряд ли всё могло быть настолько плохо. В конце концов, Солнце все также ярко светило над головой, леса и поля пока еще были столь же зелены и прекрасны, а попадающиеся по дороге в Понивилль жеребцы и кобылки вовсе не выглядели запуганными или притесненными.

«Криво завязала…» – раздался в его голове тихий голос.

– Что? – не понял Норд, на что обогнавшая его Дипхоуп обернулась и удивленно посмотрела на него.

«Криво, говорю, ленту свою нацепила, – пояснила ведьма, – На один бок всё свисает»

– Ааа… Ария говорит, ты ленту криво вплела.

– Правда? – пони остановилась и попыталась это проверить, но потом просто стянула её с волос и принялась переделывать.

«Может, поможешь ей? – предложила Ария, – Делать прическу без зеркала не так уж и легко, знаешь ли»

– Я? Не, я не могу.

«Что мешает? Настолько кривой, что ленту в гриву не вплетешь?»

– Да нет, дело не в этом…

«А в чем же?»

– Ну… она не просит, чего я буду навязываться?

– Норд. Эм, не мог бы ты помочь мне с этой ленточкой? – как будто бы услышав его разговор с ведьмой, попросила Дипхоуп, – Мне самой тут не справиться.

Она немного стеснительно улыбнулась, на что Норд, не в силах сопротивляться обеим своим собеседницам сразу, глубоко вздохнул и, натянув на лицо маску безразличия, подошел к кобылке:

– Ладно, давай сюда, – сказал он, после чего едва слышно проворчал, – И зачем ты только её снимала…

– Так предсказание же посмотреть хотела! – принялась оправдываться кобылица.

– И как? – безынтересно спросил кольт, после чего взял локон её черных как смоль волос и принялся накручивать на него ленту.

– Не знаю. Я же…

– Стой спокойно!

– Прости. Я же ни слова на языке восточных пони не понимаю.

«Как будто бы она об этом не знала, хитрюга» – хихикнула ведьма.

Заняло это от силы минут пять, но Норду почему-то показалось, что они проторчали там полчаса. В отличие от его ведьмы, Дипхоун не была вечно надухаренной и ухоженной, не тратила уйму времени на свою внешность, да и волосы её от крайне редкой встречи с водой и шампунем стали сальными и не очень приятными на ощупь, но зато он явственно чувствовал от неё какое-то тепло. То, которого не исходило ни от неживой Арии, ни от старика Саддама, ни от холоднокровного Скребка. Эти ощущения показались ему в новинку. Даже когда она поблагодарила его, и они продолжили свой путь, он почему-то еще долго продолжал об этом думать.

Через некоторое время лес по правую сторону от них начал медленно преображаться. Он стал куда более густым и угрюмым. Темным. На немой вопрос Дипхоуп, Норд сразу же пояснил ей, что это всего лишь Вечнодикий лес – зловещая волшебная роща, скрывающая в себе великое множество тайн и опасностей древней Эквестрии. Заходить туда без очень веской причины не следовало, но к счастью они и не собирались этого делать. Их конечная цель вот-вот должна была появиться за поворотом.

– Не самая живописная дорога, скажу я тебе. Старая, заросшая, да и к тому же расположена так, что не позволяет окинуть взглядом мой городок.

– А он красивый?

– Хех, не самый красивый, но, если уж тебе Ньюпони таун так приглянулся, то Понивилль по сравнению с ним – произведение искусства.

– Ну, посмотрим-посмотрим…

От таблички информирующей путников о приближении к Понивиллю осталась лишь покрытая мхом палка. Очевидно, постарались термиты или же более крупные обитатели расположенного рядом леса, которым вдруг срочно понадобилась дощечка с надписью «Понивилль». Так или иначе, но городок начался внезапно: просто в какой-то момент перед ними появился первый дом. Затем второй, третий. Все они стояли к путникам задом и отгораживались от подходящего к ним вплотную Вечнодикого леса невысокими садовыми изгородями. Их угрюмый вид и вечная тенистость этого места немного испортили первое впечатление, но Норд был уверен, что как только они выйдут из этого мрака и попадут на главную улицу, Дипхоуп ахнет от удивления.

Жаль, но этого не произошло.

На главной улице Понивилля, вместо прогуливающихся парочек и ярких цветочных клумб, их встретили сотни, – если не тысячи – пони, говоривших на непонятном лающем диалекте. Зебры. Почему-то он совсем о них позабыл. Вся улица от края до края оказалась заполнена обосновавшимся здесь полосатым народцем: всюду стояли наспех сколоченные деревянные хибарки, а то и вовсе обыкновенные шалаши, грудами лежал привезенный из родных земель скарб, бегали дети, горели разожженные зачем-то средь бела дня костры. Судя по всему их недавно переселили в эту часть Понивилля, ну, или же беженцев стало так много, что они уже заполонили весь городок.

– Тьфу! – в сердцах сплюнул раздосадованный Норд.

– Не так уж и плохо… – высказала свое мнение пони, – Почище Охапека, даже. Но на произведение искусства не тянет, если честно.

– Да нет же. Он здорово выглядит, просто из-за зебр этих…

– А, так это еще одни оккупанты? Да уж, тогда я могу тебя понять. Эти сволочи и в Ньюпони тауне всё заполонили.

– Ну, вообще-то они беженцы, а не оккупанты. У них там очередной безумный шаман к власти пришел, вот и бегут, кто куда может.

– Вместо того чтобы свои проблемы решать, – фыркнув, закончила за него кобылка.

– Ну, я не считаю, что именно ЭТИ зебры должны решать проблемы с тиранами-волшебниками, – На ходу ответил Норд. Найти нужный дом в нынешних условиях оказалось непросто, статуи пернатых божков и пестрые тряпки закрывали собой большинство вывесок у стоящих позади торговых лавочек.

– Ты прав, – продолжила диалог Дипхоуп, – Мирные жители тут не причем. Этим Луна должна заниматься.

– Хах. Вот и они, наверное, так думают. В итоге шаман творит, что хочет и никто ему не мешает.

– Нет, но земли-то южные эквестрийские теперь, разве нет?

Вместо ответа Норд резко повернул у знакомой таблички «Перья и Диваны» и без стука вошел в помещение. Зазвонил подвешенный под потолком колокольчик. Дипхоуп тенью проскользнула следом.

За время его отсутствия мало что в этом магазинчике изменилось: те же перья на полках, те же диваны в зале, тот же противный колокольчик над дверью, разве что за прилавком вместо супруги Тобиана теперь сидел какой-то молодой щупленький зебр, который, ничего не говоря, вопросительно уставился на вошедших.

– Брата позови, – подойдя к кассе негромко сказал Норд, после чего, воспользовавшись паузой, повернулся к Дипхоуп и повторил, – Тоби хороший джентлькольт, еще и семейный. Погостишь месяц у него, а там и поезд подойдет. Нормально всё будет.

– Угу… – без особого энтузиазма промычала пони.

– Брата? – как будто бы проснувшись, переспросил зебр.

– Да.

– Брата позвать? – снова спросил он.

– Да-да-да! – нетерпеливо ответил Норд, – Иди уже.

Зебр закивал головой и убежал в подсобку. Послышался шум какой-то возни, громкие голоса, топот, стук, а затем зебр вернулся в зал, ведя за собой еще одного южанина. Очень похожего на первого, только покрупнее.

В воздухе повисла гнетущая тишина.

– Брат, – представил пришедшего зебр, указав на него копытом.

Второй зебр, который, похоже, совершенно не знал эквестрийского что-то спросил, хмуро глядя на Норда.

– Эм. Я имел в виду моего брата. Моего, а не твоего, понимаешь? – попытался разъяснить ему земной, чем вызвал еще больше недоумения на лицах зебр.

– Б-брата… – как-то уж совсем обескуражено повторил зебр.

– Владельца магазина позови, – вмешалась Дипхоуп.

– А-а-а! Хорошо, – зебр снова быстро закивал головой и поспешил наверх.

– Боюсь, они могут не догадываться о вашем родстве, – заметила пони.

– А… Ну, да, верно… – поняв свою ошибку, Норд задумчиво почесал загривок.

Очень скоро зебр вернулся в зал и встал за прилавок, а еще через минуту на лестнице появился и сам Тобиан. Странно, но сегодня на его лице не было обычной для жизнерадостного земнопони улыбки. Судя по всему, он с головой ушел в какие-то свои мысли и уж никак не рассчитывал на появление гостей. Еще с лестницы завидев Норда, он с некоторой долей иронии произнес:

– Возвращение блудного земнопони? В который раз уже?

– Да я ненадолго… – немного смутившись, промолвил Норд.

– Да я понял, – оборвал его Тоби. Сегодня он определенно не настроен был шутить.

«Что за муха его укусила?» – подумал кремовый земнопони, глядя на подошедшего к нему старшего брата. Он хмурился и переводил взор то на Норда, то на его молодую спутницу.

«Как удивительно, что он не скачет от радости, да, деревенщина? – с напускной серьезностью пробормотала ведьма, – В конце концов, ты ведь всего лишь в очередной раз свалил посреди ночи, никого не предупредив. И почему он должен на тебя сердиться?».

– Да, уж нехорошо вышло… – так, чтобы никто не услышал, ответил ей пони.

«Ничего, это только начало» – предрекла Ария.

– Нет, что ты. Нормально вышло, братец, – сухо сказал владелец магазина, посчитав, видимо, что реплика Норда относилась к нему, – Вполне в твоем стиле.

– Эм… Я, вот, кобылку тебе привел. Она тут поживет с вами, пока её поезд не приедет, ладно?

Некоторое время Тоби молча смотрел на него. Бровь его медленно поползла вверх. Возникло ощущение, что он еще чего-то от него ждет – улыбки, жеста, – но, очевидно, так ничего и не дождавшись, вдруг спросил:

– Ты что, шутишь?

– Нет, – вполне серьезно ответил кремовый земнопони, – Просто ей в Охапек нужно, а поезда редко ходят, вот я и решил…

– Что сможешь заселить её в чужой дом? Незнакомую лошадь? Я, конечно, все понимаю, Норд, но это уже слишком.

– Да что не так-то?! – рассердился кольт.

– Всё не так! – вдруг крикнул на него Тобиан, глаза его пылали, – Ты уже надоел всем в этом доме, понимаешь?! Сначала родителям кровь сворачивал, теперь решил на нас с Бэр перекинуться, да? Не хочешь жить как все нормальные пони?! Пожалуйста! Живи! Сваливай без предупреждения, бродяжничай, где попало, занимайся, чем хочешь. Только тогда будь добр не приходи сюда больше. Забудь про это место, ясно!?

– Ну, я ведь не для себя прошу…

– А для кого? Для этой б… – он, видимо, хотел сказать еще какое-то слово, перекинув свой взор на немного растрепанную Дипхоуп, но всё-таки, будучи вежливым и интеллигентным земнопони, сдержал себя.

– Ясно. Значит, денег ты ей на билет тоже не дашь…

– Пошел вон, – грозно сказал Тоби и, всем своим видом показав, что разговор окончен, указал копытом на дверь.

Оба зебра и Дипхоуп во все глаза смотрели за разворачивающейся на их глазах семейной драмой. Глубоко вздохнув, Норд не стал продолжать эту малоприятную беседу, а вместо этого кивнул, молча развернулся и вышел за порог. Почти сразу рядом с ним появилась и зеленая кобылка.

– Чего это он так? – тихо спросила она.

Вместо ответа Норд пожал плечами. Ему не слишком хотелось как-то комментировать произошедшее.

– Может, случилось чего? Ты ведь так и не спросил у него.

– Пойдем отсюда.

Это было еще одно новое чувство, которое он испытал сегодня. Оказалось, что окружающие его пони никогда не были в восторге, от его «похождений». Оказывается, они тоже могли обижаться. Таить в себе злобу. Он привык видеть Тобиана беззаботным весельчаком, который порой раздражал его своими подколками, оригинальность которых, обычно, оставляла желать лучшего, но чтобы таким… Наверное, пока его не было они долго обсуждали его персону и, наверное, это как-то повлияло на мнение Тоби. Ведь не мог он просто так взять, и изменить свое к нему отношение на диаметрально противоположное?

– Наверняка Блюберри постаралась… – сердито предположил Норд.

«А может, у него действительно что-то произошло, не думаешь? – спросила Ария, – Что-то, что не позволило ему в очередной раз отшутиться».

– Не знаю. Но в Понивилль я больше не вернусь.

Она так часто подвергала риску их жизни. Он всегда предупреждал её об опасности, но она не слушала и всегда настаивала на своем. Опасные пещеры, непроходимые болота, наглые и бесцеремонные вылазки на территорию врага… В какой-то момент эти словесные перепалки превратились для неё в игру – традицию, которую свято чтил Блэйзинг Хорн. Как перетягивание каната, в котором он всегда уступал ей первенство. Наверное, он, как и Мери, тоже поверил в свое бессмертие. Думал, что удача никогда не отвернется от него. Настолько привык к тому, что камни падают в сантиметре от него, что совсем забыл о том, что иногда они могут упасть и на сантиметр ближе. А может ей это только казалось, и соглашался он на все эти безумия только лишь из-за того, что боялся разочаровать её? Чтобы не выглядеть слабаком в их глазах? Как те жеребцы, что на спор сбивают молодые деревья лбами лишь бы покрасоваться перед кобылицами и плевать, что цена этой глупости большая шишка, а то и сотрясение мозга.

«Ты не должен был соглашаться…» – печально подумала она.

А может быть, это ей не стоило предлагать? Может быть, именно ей стоило, наконец, трезво оценить ситуацию и промолчать? Хоть раз заткнуться и сделать всё так, как велела Файеркнайф – не в пример более умная и расчетливая кобылка. Все те пони, которые погибли там – погибли из-за её глупости. Омела, Миррор Крейк, Дипхоуп и даже её собственная сестра. Они погибли там только благодаря тому, что маленькая единорожка вдруг захотела показать себя и в очередной раз подзужила Блэйза нарушить приказ.

«Слава Богиням, они об этом не знали»

Они – нет, а она…

Чувство вины не собиралось оставлять её. Сдавливало и сдавливало её сердце, срывало дыхание. Требовало немедленно понести наказание, но как? Что ей следовало сделать, чтобы на душе не было так ужасно больно? Запретить себе есть всё, кроме полыни? Биться головой о землю? Убить себя? Всё что угодно, лишь бы почувствовать себя прощенной.

«Вернусь, и всё расскажу Файеркнайф, и пусть она решит мою судьбу!» – твердо решила для себя пони.

Когда она выбралась из леса, солнце уже высоко поднялось над Эквестрией. Пауки давно перестали преследовать её, а потому она могла спокойно идти, не оглядываясь по сторонам. Вскоре впереди она увидела знакомое ей озеро, ведущее к убежищу и, недолго думая, шагнула в него.

Холодная вода легко приняла в себя маленькую лошадку, заменив чириканье птиц и прочие звуки характерные для лесных массивов, на монотонный гул массивов подводных. Дорога была не из легких. Именно таким и должен был быть путь к искуплению. Раз за разом, почти задыхаясь, она доплывала до очередной полости в скальной породе и выныривала там, чтобы получить глоток драгоценного кислорода, а затем вновь продолжить плыть. Вынырнув в последний раз, она с содроганием сердца взглянула на их убежище. Вот уж действительно – небесная обитель. Нестерпимо-яркий столб солнечного света как будто бы специально падал в самую середину подземного поселения, превращая его в нечто сакральное. Это можно было принять за чудо – добрый знак – и в какой-то момент она даже была уверена, что так оно и есть, но реальность оказалась куда прозаичнее.

Столб света осветил это место вовсе не по велению высших сил. В потолке зияла огромная дыра, с которой до сих пор свисали тонкие нити рассохшейся от времени паутины. Все-таки пауки сумели добраться и досюда…

В убежище больше никого не осталось.

Побродив мимо покрытых подземными грибами и лишайниками строений, она явственно увидела там следы борьбы – сдаваться без боя её соратники не собирались, – вот только что с ними стало? Успели ли оставшиеся члены организации убежать, или же жестокие пауки пленили их всех, а то и вовсе – беспощадно убили. Пони не знала этого. Знала только, что теперь она осталась совершенно одна.

Больно закусив губу, чтобы сдержать слезы, Мерилайн скастовала единственное известное ей заклинание полета и, невесомая, медленно полетела вверх. К проклятому свету.

– Норд…

Нет ответа.

– Норд.

Снова тишина.

– Норд! Я решила. Я с тобой пойду.

Занятый общением со своей «невидимой спутницей» земнопони вдруг обернулся и сердито спросил:

– Зачем это? Мне попутчики не нужны.

После Понивилля Норд определенно стал куда более угрюмым. Часто хмурился и молчал, лишь изредка бормоча что-то своей Арии. Такой он казался ей куда более странным и даже немного пугающим, но она всё равно твердо решила остаться с ним.

– Нет, ну а что? – вновь произнесла Дипхоуп, в надежде вывести его на разговор – Мне ведь больше некуда податься.

– Есть куда, – тут же ответил собеседник, – Устройся на работу, заработай денег на билет и езжай в Охапек. Уверен, многие пони войдут в твое положение. А я занят. У меня очень важное дело.

– Ага. Теперь и у меня тоже. Ты ведь Селестию ищешь, так? Вот и я теперь её искать буду. Вдвоем веселее!

– Ария говорит, нас уже и так двое.

– Тогда втроем! – быстро поправилась пони.

Норд снова замолчал. Подойдя поближе, она расслышала, как он полушепотом промолвил: «Нет, она быстро устанет и вообще, я не хочу ни за кого отвечать. Мне и тебя достаточно». «Нет… Нет, я не имел это ввиду, просто…» – глядя в пустоту земной как-то неуверенно улыбнулся, а потом поморщился. Дипхоуп поспешила отойти.

– Экм-хм. А между прочим, когда я в шахтах была, то порой по нескольку дней без передышки ходила.

– Вот и хорошо… – протянул жеребец. Очевидно, это его не слишком убедило.

– И вообще я достаточно самостоятельная. Тебе не придется на меня тратиться. Вообще. Я сама смогу себя обеспечить.

Вернувшись в реальность, Норд посмотрел на неё:

– Нет. И тебе тоже, – буркнул он.

– О! Придумала! – воскликнула кобылка, – Давай ты будешь искать принцессу или что ты там делаешь, а я буду просто идти рядом. Почти незаметно!

– Хах, как будто бы это что-то изменит, – рассмеялся Норд.

– Конечно, изменит! Мы даже можем делать вид, что незнакомы друг другу. Ну как?

Предложение ясное дело было бредовым, но и логика этого пони, как уже успела заметить Дипхоуп, не отличалась заурядностью, именно поэтому она и рассчитывала, что её замысел сработает.

– Так, ладно, – после недолгого размышления сказал Норд, – Я сейчас направляюсь в Кентерлот, к еще одной моей старой знакомой. Так вот, если ты хочешь идти со мной, то для начала приведи себя в порядок.

– Хорошо. Эм, а что со мной не в порядке? – Дипхоуп осмотрела себя с ног до головы, – Я нормально выгляжу.

– Нормально для подземного города алмазных псов, но не для столицы Эквестрии.

– Эй! Ты тоже не выглядишь аристократом, между прочим! – рассердилась было поняшка, но потом, заметив, что Норд все-таки выглядел достаточно чистым, по сравнению с ней, осеклась и уже спокойней закончила, – Ладно. Хорошо. Искупаюсь в следующей же реке, которая встретится нам по дороге, идет?

– Идет, – улыбнулся земной, а затем добавил – Ария говорит, что ты будешь выглядеть куда привлекательней, если начнешь следить за собой.

– А, ну если «Ария» говорит, то… – отведя взор, буркнула пони.

Эх. И на что только не пойдешь, чтобы не остаться в одиночестве.

Пони пнула небольшой камешек. Раз за разом отскакивая от каменной же мостовой и многочисленных бордюров, он полетел дальше, создавая при этом много шума. Достаточно, чтобы звук этот прекрасно слышали все, кто находились сейчас вокруг разрушенной статуи, посвященной героине Ньюпони тауна. Снесли её, как оказалось, еще несколько дней назад и даже успели вывезти отсюда осколки, но для Мерилайн это все равно стало неприятным сюрпризом. Потеря статуи означала для неё окончательное поражение «борцов за освобождение Эквестрии». Да и всего города в целом.

Другие пони, столь же опечаленные, как и она сама тихо проходили мимо, стараясь не тревожить её. Она была не единственной, кто в этот вечер находился здесь. Многие пони навещали место потерянной гордости Ньюпони тауна. Жаль, что никто из них не говорил ни слова. Жаль, что никто не имел в себе сил подойти и спросить, отчего она такая грустная. Мерилайн так хотела выговориться.

«И как это весь город сумел в одночасье потерять свою душу?» – беззвучно спросила себя единорожка. Большой город стал особенно серым сегодня.

Через некоторое время единорожка вдруг развернулась и направилась в сторону дома. Стемнело. Она не очень хотела оставаться здесь ночью, когда по городу начнут шастать паучьи патрули.

Словно услышав её мысли из-за поворота появились одетые в форму городской стражи членистоногие. Их одинаковые, ничего не выражающие морды уставились на неё. Любой из них мог быть одним из тех убийц, которые перебили отряд Мерилайн. Добежали до города и просто сменили форму. Думая так, единорожка сама не заметила, как взгляд её из опустошенного вдруг стал озлобленным. Не ускользнуло это и от идущих ей навстречу пауков. Один из них, проходя мимо пони, с напускной грозностью рыкнул и клацнул зубами, чем вызвал хохот у своих сослуживцев. Они просто смеялись над ней. Им было плевать на это слабое и беззащитное создание, которое ничего не могло противопоставить их скорости, реакции и смертоносным шипам. Они уже победили. Странно, что она не поняла этого раньше.

Она поспешила дальше.

…Уставшая, и по уши вымазанная в болотной тине единорожка постучала в дверь. Она не открылась. Пони прислушалась, ожидая услышать шаги, но ничего не было. Тогда Мери постучала еще раз. Затем еще. А потом начала просто тарабанить в дверь со всей силы, пока в какой-то момент она с грохотом не распахнулась и на пороге не появилась злющая как химера Блюпайпер:

– Ты совсем охренела?! – рявкнула она.

– Привет, Пайп! – довольно улыбнулась пони.

– У тебя же ключ есть, бессовестная, – чуть более спокойно сказала сестра.

– Да? Ой, а я и забыла, – продолжая улыбаться соврала Мери, – Пустишь к себе?

– Такую попробуй не пусти. Грязная, вонючая – фу. Где тебя носило?

– Т-с-с-с, это же тайна! – заговорщически понизив голос сказала пони, – Дома расскажу, пойдем.

Блюпайпер посторонилась и пропустила сестру в квартиру, после чего дверь медленно затворилась, погрузив мир в темноту…

Мери с вытянутым копытом стояла напротив заветной двери. В подъезде снова не было света. Машинально она собиралась постучать, но в последний момент почему-то остановилась. На глазах её вновь появились слезы. А может если хорошо постараться?.. Если стучать снова и снова, может, всё станет как прежде? Нет. На этот раз ей точно никто не откроет. В этот раз всё будет иначе.

Только теперь она начала понимать, как много она потеряла в том лесу. Как много значила для неё Блюпайпер и как ужасно, что она больше никогда не сможет её увидеть.

Так и не коснувшись двери, единорожка поспешила выбежать из подъезда. Эту ночь она провела в парке.

Глава 23

Глава, в которой Луна возвращается в Кентерлот и участвует в очередном Великом Совете.

– За твою неоценимую заслугу перед Эквестрией, двадцать седьмой сын султана Альмара – Альмар-Харем, я дарую тебе эту наградную ленту, а также титул Великого Мага города Кентерлот!

Принцесса Луна высоко над головой подняла расписную позолоченную ленту и под торжественную музыку, исполненную трубами и виолончелью, царственно поклонилась пауку и передала ему в лапы драгоценный трофей. В ответ сын султана также отвесил поклон и, поддерживаемый своими собратьями, вернулся в строй.

Когда процессия возвратилась в столицу и принцесса Луна увидела во что превратились молодые и здоровые пауки, с которыми она знакомилась перед началом своего путешествия – она пришла в ужас. Работа, бывшая пусть и неприятной, но все-таки терпимой для древнего аликорна, оказалась невыносимо трудна для представителей восьмилапого народа. Они сильно постарели, осунулись, прежде наполненные брюха сжались до размеров небольшого ореха. Из-за постоянного перенапряжения многие из них потеряли несколько лапок, а некоторые даже ослепли. При этом никто из них не жаловался и не роптал, все молча и с достоинством встретили Богиню Ночи на вершине башни и передали ей небесные светила точно в срок. Никто из них не упрекнул принцессу в том, что всё, что произошло с ними, произошло только лишь из-за её подозрительности и неверия. Это еще сильнее смутило Луну. Она почувствовала себя виноватой и пообещала себе, во что бы то ни стало, воздать им за их труды.

Противником подобного самобичевания, как ни странно, выступил их собственный отец. Паук принялся объяснять ей, что Богине не стоит зацикливаться на таких пустяках, а довольствоваться тем, что поставленная ею задача выполнена без срывов и осложнений. За это она может выразить им свою признательность, но никак не за причиненный ущерб здоровью. Он сказал, что подобные потери являются естественными и допустимыми, и любой монарх кем-то жертвует во благо своей страны. «Допустимыми для Селестии! – гневно ответила ему тогда принцесса Луна, – Но не для меня. Я ценю каждую каплю крови пролитую ради служения мне».

И, прежде чем началось запланированное на эту дату заседание Великого Совета, её слуги подготовили зал для еще одного торжества – вручения наград героям Эквестрии. Церемония не должна была затянуться, однако, после того, как владыки её земель удалятся на совет, Луна велела устроить пир, и – как обязательное завершение любого торжественного мероприятия – бал с музыкой и танцами. Благодаря этому факту народу в тронном зале Кентерлотского дворца было сегодня более чем достаточно.

– За твою неоценимую заслугу перед Эквестрией, двадцать восьмой сын султана Альмара – Дакур-Альмар, я дарую тебе эту наградную ленту, а также титул Великого Мага города Кентерлот!

– Благодарю вас, О, Мудрейшая, – ответил членистоногий, после чего поклонился сначала ей, а затем стоящему поодаль отцу и державшему блюдо с наградными лентами принцу Блюбладу.

– Кстати, принц – вспомнив о единороге, вдруг промолвила принцесса Луна, повернув голову к стоящему справа от неё белоснежному жеребцу, – может и вы скажете им какие-нибудь слова благодарности от себя?

Он встрепенулся:

– Ага, да, отличная работа, – кивнул чистокровный единорог, – Что бы мы без вас делали, э-э-э… Дакур-Альмар. Вы «несомненно» заслуживаете носить титул, который даруют лишь самым могущественным волшебникам.

Не заметив в его словах скрытой иронии, Луна улыбнулась и благодарно кивнула ему.

– А что же до вас, султан Альмар?

– Я обязательно выскажу им свои слова благодарности, О, Богиня, – улыбнулся паук, – но при личной беседе. Традиции не позволяют мне делать это у всех на виду.

– Но почему? – удивилась Луна.

– Народу незачем знать, кому благоволит монарх, – коротко ответил ей султан и жестом призвал продолжить церемонию.

И церемония продолжилась. Ленты, красивые слова и бесконечные поклоны. Через некоторое время слуги, чтобы не заставлять гостей ждать, принялись тихо и незаметно приносить в зал различные яства на золотых подносах. В основном это были кентерлотские угощения, не представлявшие никакой ценности для восьмилапого народа, однако, в честь праздника, сегодня появились там и похожие на соусы паучьи блюда, запакованные в мягкие мешочки из красивой ткани и больших листьев. И вот, последний из «героев» получил свою заслуженную награду, после чего музыка из торжественной и монотонной превратилась в куда более живую и энергичную. Собравшиеся заметно повеселели и, забыв, наверное, воздать своим спасителям троекратное «ура!», разбрелись по залу. Занятая своими мыслями принцесса Луна также не вспомнила об этой обязательной части любой церемонии награждения, а потому, велев всем вассалам собираться, покинула тронный зал и длинными галереями направилась в куда менее шумный и яркий зал для заседаний Великого Совета. Празднества празднествами, но важные государственные дела пока еще никто не отменял.

Сегодня их должно было быть восемь. Принцесса Каденс отказалась посещать заседания, а потому её место оставалось свободным. Все прочие занимали представители эквестрийских рас: принц Блюблад, от лица всех пони Эквестрии, султан Альмар от лица пауков, Оцтелоп – изгнанный, но все еще официальный представитель власти у зебр, Тсаган Бар – король грифонов, Пёсий монарх Кэлэв, Хаммерсмэш – владыка минотавров и…

– Где вождь Гудок? – принцесса Луна, нахмурившись, осмотрела зал. Присутствующие переглянулись. В воздухе повисла гнетущая тишина.

– Эм… – один из слуг-грифонов вышел вперед и робко начал, – Ваше Величество, вождь бизонов отказывается появляться на совете, до тех пор, пока не поест.

– Ты сказал ему, что это мое повеление?

– Да, но он ответил, что вы… – грифон запнулся, но потом все-таки продолжил, – что вы не имеете права лишать его возможности присутствовать на пиру. Когда он голоден. Он считает это оскорблением и грозится выйти из состава совета, если вы будете настаивать на своем.

Прежде хорошее настроение Принцессы улетучилось. Такая вопиющая наглость сильно рассердила её. Она уже готова была подняться с места и отправиться лично за бесцеремонным повелителем саванны, но султан как мог вежливо притормозил её.

– Не стоит, О, Великомудрая.

– Почему это? Он обязан мне подчиняться!

– Семеро одного не ждут, Ваше Величество, – кажется, так говорят среди пони, верно? Это ему нужно, чтобы интересы бизонов кто-то отстаивал на Великом Совете, а не нам. Если он этого не хочет, возводя угоду собственного живота на первый план – что ж, мы будем делать это без его участия.

– Темный вождь и раса его темна, – хохотнул Тсаган Бар, – Вряд ли отсутствие одного варвара на совете что-то изменит.

Зал зажужжал. Каждый из присутствующих поспешил высказать свой короткий и нелестный комментарий относительно расы бизонов и Гудока в частности. В конце концов, Богиня постучала копытом по специально установленной на столе деревянной плитке и потребовала тишины.

– Давайте же начнем!

– Благодарю вас, – паучий султан поклонился принцессе, а затем взял в лапы длинный исписанный мелкими эквестрийскими буквами свиток и негромко, но так, чтобы каждый из здесь присутствующих его слышал, заговорил, – Итак. Прежде чем мы начнем обсуждение того, что изложено на этой бумаге, я бы хотел дать слово вождю Оцтелопу, который неоднократно просил меня предоставить ему эту возможность. Если Её Величество, Великая и Мудрая принцесса Луна, не возражает, я ему эту возможность предоставляю.

Все взоры устремились на принцессу. Она, молча, кивнула, после чего зебр поднялся с места:

– Благодарю, – почти без акцента прогудел вождь, – Третий раз я посещаю это место, Ваше Величество, и третий раз я слушаю лишь обещания. Идет время, но до сих пор в моей стране ничего не изменилось! Коварный шаман Заар все еще властвует в Зебростане и зебры всё еще вынуждены бежать из родных земель в поисках убежища. Неужели вы не можете просто собраться и разбить его войско? Неужели так трудно столь могучим владыкам одолеть какого-то полумертвого зельевара? Сколько еще раз я должен буду приходить на Великий Совет, а потом отправляться не домой – в резиденцию, – а в грязный шалаш под открытым небом?

Рассерженный после собственных слов вождь Оцтелоп гневно дышал, ожидая ответа. Судя по всему, он долго ждал возможности высказаться и теперь, когда ему её дали, ожидал увидеть незамедлительную реакцию.

«А разве они у себя там не в грязных шалашах живут?» – едко спросил кто-то из присутствующих, совершенно не тронутый его проблемой.

«В шалашах – тихо ответил ему другой «шутник», а потом деловито добавил, – но побольше».

– Кхм-м. Да, нам известно об этой беде, вождь Оцтелоп – взвешивая каждое слово, заговорила принцесса, поднявшись с расшитого синим бархатом седалища – И я обещаю, что мы обязательно ею займемся, как только объединенное Эквестрийское войско вернется из военного похода.

– Как скоро это произойдет?

– Не позднее чем через два года. Как мне сообщили, наши войска одержали целый ряд крупных побед и в данный момент зачищают оставшиеся поселения чейнджлингов. Это не займет много времени.

– Два года? – беглый правитель пустыни невесело усмехнулся, – «Черный Адамант» как и сформированные вокруг них силы зебрианского сопротивления смогут продержаться еще в лучшем случае два месяца. Если вам не жаль мой народ, то подумайте хотя бы о собственных войсках, которые вы там бросили!

– Войсках? – принцесса Луна удивленно посмотрела сначала на зебра, потом на паучьего султана, одновременно исполняющего роль советника. В ответ Альмар лишь развел лапы в стороны, подразумевая, что понятия не имеет о ком идет речь. В результате, принцессе пришлось выкручиваться самой – Я не знаю, о ком вы говорите, вождь, – быстро ответила она, – Так или иначе, наша армия придет к вам на выручку только после того, как расправится с чейнджлингами, и я при всем желании не могу ускорить этот процесс. Поймите, было бы неразумно оставлять такого опасного врага недобитым, особенно если учесть, что королева Кризалис до сих пор не поймана. Мне искренне жаль твой народ, но пока единственный выход – ждать.

– Ждать, когда от моей расы останутся лишь воспоминания? – злобно спросил Оцтелоп, после чего, поняв, видимо, что вопрос закрыт, уселся обратно на свое место и едва слышно проворчал, – Ваша сестра всегда приходила нам на выручку, даже не объединяясь с нами в одно государство. Лучше бы она и оставалась на троне…

Услышав это, принцесса Луна очень захотела ответить ему чем-нибудь колким относительно того как жили пони при Селестии, но паук первым перехватил инициативу и примиряющим тоном заявил:

– Что ж. Я рад, что с этим вопросом мы разобрались, цари и царицы, а значит, теперь можно переходить к следующему, А следующим у нас будет… – он поднес свиток поближе и прочитал, – погода над паучьими землями.

И он начал рассказывать что-то о многовековых сложностях в обработке пахоты, вызванной переменчивой погодой и о том, что если бы погодные пегасы расширили сферу своей деятельности и на их земли, – а в перспективе и на всю территорию современной Эквестрии, – то здорово бы облегчили жизнь всем живущим внизу народам. Слов было много. Доводы, аргументы, какие-то расчеты, сделанные аналитиками из Ньюпони тауна. Луна требовала от себя быть внимательной, но предыдущая тема разговора всё никак не хотела выходить у неё из головы. Особенно последняя фраза. Он ведь явно сказал, что при Селестии было лучше! При деспоте, при тиране, при… Да, она же сама и являлась первопричиной для появления большинства злодеев, с которыми сталкивалась Эквестрия на протяжении всей истории, начиная от Древней Гидры и заканчивая самой Королевой Кризалис!

– Просто, на будущее, Ваше Величество – принц Блюблад вполоборота повернулся к ней и тихо произнес, – В пустыне уже более тысячи лет находятся Эквестрийские войска. Статус их достаточно сомнителен, но официально их никто не расформировывал, а потому, как и гарнизон Колосса на западе, они все еще продолжают существовать.

– Вот как? А откуда они получают приток новых сил?

– Добровольцы, – пояснил ей белый единорог, – Некоторые пони с удовольствием меняют скучную обыденность мирной жизни на древнее военное ремесло. Даже в Кентерлоте есть немало семей, члены которых отправились туда на службу, например сыновья нашего верховного судьи – Парис и Брелен. Я хорошо их знал.

– Спасибо за разъяснение, принц.

– …Ваше Величество??? – послышался громкий голос паука.

Принцесса огляделась. Все вновь смотрели на неё, в ожидании её решения, а она даже не знала, в чем суть вопроса.

– Прошу простить меня. Я отвлеклась, – честно призналась она, – Повторите вопрос, пожалуйста.

Паук глубоко вздохнул и еще раз вкратце ей повторил:

– Поддерживаете ли вы инициативу отправить в Клаудсдейл запрос о расширении сферы деятельности погодных пегасов на мои земли или же нет?

– О, конечно, поддерживаю! Уверена, мы все только выиграем, если пегасы начнут регулировать погоду повсеместно.

– Вот и славно, – Альмар кивнул и поставил на свитке какую-то отметку, – Далее у нас по списку… Сорняки!

– Что? Просто сорняки? – Богиня изогнула бровь.

– Да, жители одного из ваших поселений страдают от сорняков, которые мешают им выращивать овощи и, по их мнению, эта напасть имеет магическую природу.

– Разве они сами не могут с ними справиться? – хмуро поинтересовалась Луна. Вопрос показался ей слишком уж незначительным.

– Если они просят вынести этот вопрос на общее обсуждение, значит – нет. К слову, они уже не первый раз просят нас разобраться с сорняками в их огородах.

– Может, нам все-таки следует оставить этот вопрос и уделить наше внимание более серьезным вещам? – предложила Богиня.

– Более серьезным? – как будто бы удивился султан, – Уже осень, Ваше Величество, а они до сих пор не получили урожай. Если мы и сейчас проигнорируем их просьбу, то впоследствии нам придется бороться уже не с сорняками, а с голодом.

– Хм. В таком случае, лучше сразу отправьте им провизию на зимний период, а сорняками пускай Академия Магии занимается. И, пожалуйста, переходите уже к следующему вопросу.

– Мудрое решение, О, Богиня! – похвалил её паук, – Предвидеть грядущие трудности и предупреждать их – великая черта. Но откуда они возьмут эту провизию?

– Эм… Из окрестных деревень, – недолго думая, ответила Луна.

– Хорошо. А кто за неё заплатит? Никто не будет расставаться со своими припасами просто так, а такому маленькому поселению не на что закупать себе еду.

– В таком случае я позволяю выделить им необходимую сумму из Эквестрийской казны.

– Эй! Вот тут я не согласен! – услышав о дополнительных расходах, Кэлэв поднялся с места и возмущенно заявил, – Почему тогда мои поселения не получают деньги на еду из казны Эквестии? Чем алмазные псы хуже пони? Под землей урожая вообще никогда не было, но при этом никто нас не содержит! Давайте тогда и нам такую же сумму!

Следом возмутились минотавры, к ним присоединились зебры. Завязался спор. Принцесса прикрыла лицо копытом. Мелкий вопрос о сорняках всё никак не хотел завершаться. Луну всегда раздражало, когда на нечто маловажное уходило так много времени. Нет, голод это, конечно, важно и допускать его им не стоило, однако там – на свитке – было множество других вопросов, среди которых имелись и куда более важные, чем этот. Взять хотя бы зебр – пусть они и не могут помочь им прямо сейчас, но сама проблема действительно казалась ей весьма серьезной, ибо шаман представляет огромную угрозу для безопасности страны. Также там были вопросы об основании новых поселений, технологиях, союзниках. Все это им еще предстояло решить, обсудить, а они вместо этого тратили время на какую-то ерунду…

Следом за этим был другой маловажный вопрос. Об экспедиции на север, поддержать которую просили грифоны. Затем о торговле глиной. О драконах, разоряющих гнезда фениксов, из-за которых их не могли больше разорять минотавры. Затем еще какие-то мелочи. Мероприятие действительно было очень затяжным и невообразимо скучным, однако, в какой-то момент они нашли, чем её удивить.

– Шестнадцатым вопросом, который мы сегодня рассмотрим, – все тем же монотонным голосом вещал Альмар, – будет прошение из Ньюпони тауна. Там объединенными силами наших народов был схвачен лидер опасной организации под названием «борцы за освобождение Эквестрии», а с ним и около тридцати его сторонников, которые вот уже несколько лет терроризировали местное население, тем самым подрывая авторитет нашей Богини и Владычицы, принцессы Луны. Мэр Ньюпони тауна настаивает на казни всех этих разбойников и просит вас поддержать его решение.

– Постойте-ка! Террор? В Эквестрии?! – ошарашено, переспросила аликорн. В её ушах это звучало каким-то бредом. Ладно, где-то в далекой пустыне, но чтобы здесь, под боком.

– Именно террор! Ужасные существа, Ваше Величество, – покачал головогрудью султан.

– И к какой расе же они принадлежат?

– Пони, Ваше Величество. Преимущественно земные.

Еще и из числа пони…

– Но… Но как это произошло? Когда? Почему я ничего не знала о том, что на моей земле промышляют подобные организации?!

– О, это моя вина, – поспешил ответить ей паук, – Видите ли, долгое время я не подозревал, что все диверсии контролируются единым центром, и что целью их является не личная нажива, а ослабление власти, и поэтому не считал нужным докладывать вам о каждом отдельном случае. Когда же мои опасения подтвердились, мы поспешили как можно скорее поймать преступников и посадить за решетку.

– И как много они успели натворить? – спросила принцесса.

– Достаточно, Ваше Величество, – грустно ответил султан, – Грабежи, диверсии и даже убийства. По всем законам они заслужили провести оставшуюся вечность в виде статуй, и именно к этому их приговорил местный суд, однако последнее слово, так или иначе, остается за вами. Вам решать, казнить их или помиловать.

– Хм… Тридцать одна жизнь… – принцесса Луна надолго задумалась. Подписывать смертные приговоры ей пока еще не приходилось, особенно так неожиданно и в таких количествах. Вряд ли они действительно заслужили такую участь. С другой стороны они натворили много плохого и наверняка могут натворить еще больше, если их не остановить, – А что вы думаете, мои подданные? – обратилась она к сидящим за столом, – Каково ваше мнение? Мне трудно принимать такое решение в одиночку, а потому я бы хотела прислушаться к мнению большинства.

Первым поднялся алмазный пёс Кэлэв.

– Я считаю, что их следует немедленно обратить в статуи, – гневно заявил он, – Из-за диверсий с их стороны страдают шахтеры и железнодорожники. Никто не чувствует себя в безопасности. Из-за постоянных потерь наши грузоперевозки снизились на пятнадцать процентов, а ведь от этого недополучает эквестрийская армия, которую мы всеми силами пытаемся снабжать. Своими действиями они ослабляют армию, а это значит, что они воюют на стороне наших врагов. Да за такое их вообще следует уничтожить, как предателей родины!

– Весьма весомое замечание, Король Кэлэв, – кивнула принцесса.

– Теперь я выскажусь, – с места поднялся Тсаган Бар, – Грифоны не так часто пересекались с этой организацией, скорее всего потому, что они просто боялись попадаться нам на глаза, но сейчас не об этом. Каждый, кто ставит под сомнение верность ваших решений, должен быть уничтожен и неважно сколько алмазных псов полегло под завалами или сколько золотых монет не попало в эквестрийскую казну. Важно, что они должны вас бояться и уважать вашу власть! Ни один грифон не встанет поперек моего слова, потому что знает, что я сам лично найду его и оторву ему голову. Того же должны добиться и вы! Поэтому казните этих бандитов, чтобы другим неповадно было.

– Хм, я подумаю об этом… – с некоторой опаской протянула аликорн.

– Что сказали предыдущие два монарха? – вождь бизонов, который уже успел вернуться с пиршества и занять свое место, поднялся и вопросительно посмотрел на других правителей – Я тоже за то чтобы казнить их… Казнить и всё!

– Хех. При всем уважении к столь решительной позиции моего коллеги я бы предпочел не прибегать к крайним мерам, – дождавшись, когда ему дадут слово, заявил принц Блюблад, – Уверен, что ссылки для этих жеребцов и кобылок будет более чем достаточно. Я немножко знаю о деятельности этой организации; они боролись за идею и вовсе не желали зла нашей стране, а потому, я считаю, мы должны проявить к ним всё возможное снисхождение.

– Да-да-да, когда станцию целиком превращают в угли вместе со стражей и железнодорожным составом на ней это ни капли не злое дело, – ехидно заметил алмазный пёс.

– А на счет станции я бы хотел заметить, что это дело копыт единорога, а уж никак не горстки земнопони и нескольких пегасов, – парировал Блюблад, – Я не пытаюсь поставить под сомнение тщательность проведенного расследования, но кое-где в нем имеются большие несостыковки, которые можно было бы использовать в пользу этих несчастных.

– Спасибо, принц, я это учту, – прервала их начавшуюся, было, перепалку Богиня Ночи.

Следующим свою позицию должен был озвучить вождь зебр. Все еще недовольный недавним решением он постарался быть максимально кратким:

– Зебры не страдали от действий этой организации, а потому я против того, чтобы казнить их. Древняя мудрость нашего народа требует не проявлять агрессии к тому, кто не проявлял её первым.

– Хм, достаточно разумная позиция, вождь Оцтелоп. А что скажете вы?

– Я… – с места поднялся здоровенный черный как ночь минотавр, тенью своей закрывший добрую половину зала. Такие как он могли в одиночку одолевать армии, а от одного их вида мелкие твари непроизвольно падали на колени. Почесав затылок, он коротко побубнил: «Я, пожалуй, пас», – и снова сел.

Последним заговорил султан. Осмотрев присутствующих, он улыбнулся:

– Ну, против нашей расы эти так называемые «борцы» особенно хорошо потрудились. Десятки погибших, еще больше раненых, грабежи, разбои… и все они страдали лишь за то, что жили и работали на «их территории». Мало кто ожидал такой жестокости от наших добросердечных и порядочных соседей, когда переезжал к ним на постоянное жительство, особенно после того, как бытующий в нашей стране миф о демонах «с той стороны Стены» наконец, развеялся. Принц Блюблад сказал, что они боролись за идею – да, они действительно боролись за идею, но идея эта вызывает лишь отвращение. Неужели ставить свою расу выше других у нас теперь стало почетно? В то время как мы здесь всеми силами добиваемся того, чтобы все расы жили одной дружной семьей, эти бессердечные существа пытались посеять вражду между нашими народами. И, надо сказать, им это почти удалось. В какой-то момент я даже начал бояться, что замысел наш не удастся, но к счастью добро и на сей раз восторжествовало над злом. Я искренне рад, что эти преступники так скоро оказались пойманы.

– Так каково же ваше мнение, султан? – поинтересовалась принцесса Луна.

– Определенно помиловать их, Ваше Высочество! – заметив появившееся на лицах собравшихся удивление, паук продолжил, – Не из «уважения к их гражданской позиции» – нет. Помилование будет символом вашей окончательной победы над ними. Жестом презрения. Вы дадите понять этим преступникам, что вы гораздо сильнее и могущественнее их. Что вы не видите в них угрозы. И как только народ почувствует это, организация потеряет всех своих сторонников и никогда больше не сможет навредить ни вам, ни Экветрии.

– Хм. Странный вывод…

Принцесса Луна вновь задумалась. Ситуация ей не нравилась совершенно.

– Трое «за» и трое «против», О, Великая, – заметил Альмар, – Боюсь, что решать судьбы этих пони все-таки придется вам. Но, прежде чем вы сделаете свой окончательный вердикт, я бы настоятельно рекомендовал вам прислушаться к моему мнению.

Или же к мнению грифона. Или к мнению короля алмазных псов. Каждый из них достаточно четко выразил свою позицию и каждый выставил перед ней этих пони в новом цвете. Даже принц Блюблад оказался во многом прав, хотя, скорее, просто хотел защитить своих соотечественников. «Как жаль, что передо мной нет самих этих пони» – печально подумала она. Решать чью-то судьбу, не взглянув ему в глаза. «С другой стороны это позволяет мне наименее предвзято подойти к этому вопросу». А вот результаты расследования ей бы определённо не помешали…

– И что же вы решили? – нетерпеливо спросил её Кэлэв.

Аликорн еще некоторое время стояла молча, а потом негромко заговорила:

– Вот вы говорите, султан, отпустить их и показать, что я не вижу в них угрозы, – начала она, – А что если я вижу? Из ваших слов я поняла, что они делали ужасные вещи на всей территории Эквестрии и, что еще хуже, противились сближению наших народов. Что если, оказавшись за пределами нашей страны, они продолжат делать эти гнусные дела? Вдруг исходящая от них угроза не исчезнет, а только усилится? Я не могу этого допустить. Я искренне соболезную родственникам этих пони, но, уверена, что будет лучше, если они останутся в нашем мире в виде каменных изваяний. И пусть все видят, что становится с теми, кто не хочет видеть другие расы равными себе.

– И все-таки… – начал, было, султан.

– Нет. Это мое окончательное решение.

Сторонники казни с места выразили ей своё одобрение, противники же просто смолчали. Вскоре паук подал ей свиток, где Богиня поставила свою печать и они перешли к следующим вопросам. Их еще оставалось немало, но она даже не пыталась в них вникнуть.

Сегодня Принцесса Луна приняла тяжелое, но очень верное решение.

Ночные огни смотрели на неё как-то особенно. Не столько с осуждением, сколько с гордостью. С гордостью и грустью одновременно. Как монарх она стала взрослее, но как пони она определенно что-то потеряла. Часть души. Легко было судить злодеев, целью жизни которых было сеять хаос, но вот простых пони… Наверняка ведь что-то подтолкнуло их на совершение всех этих злодеяний. Что-то такое, что извратило их понятия о добре и зле. Может, её политика все-таки не во всем была столь безупречна?

Она очень хотела с кем-нибудь обсудить этот вопрос, но её членистоногий советник покинул Кентерлот сегодня вечером, дабы сопроводить домой своих сыновей, а кроме него только Каденс могла просто так «на равных» обсуждать с ней такие вещи. Жаль, что она решила оставить её.

– Знала ли ты, что сегодня твое присутствие на совете могло бы спасти жизни тридцати одного пони? – спросила она темноту.

А с другой стороны, что мешало ей самой спасти их? Если она хотела, чтобы они выжили, но не знала, как это правильно выразить, почему просто не сказала «да»?

От этих мыслей её верные слуги материализовались и принялись встревожено озираться по сторонам. Две из них почти постоянно сопровождали её по пути из совета, то исчезая ненадолго, то вновь появляясь. Будучи лишь наполовину живыми существами они все равно действовали как какой-то механизм. Сейчас их было уже семеро.

«Да нет, я определенно всё сделала правильно…» – успокоила она себя.

От этой казни всем будет только лучше. Да и вообще, ей следовало бы научиться переключаться на другие темы. В конце концов, после сегодняшнего совета осталось множество нерешенных вопросов. Например, эти дурацкие сорняки. Они ведь так и не придумали, что делать с тем поселением, а ведь зима действительно была не за горами.

«Надо бы навестить Академию Магии. По-моему они там совсем мхом покрылись от безделья», – подумала Луна, глядя на яркие фонари Кентерлотской Академии Магии.

Глава 24

Глава, в которой начинается то, что больше нельзя будет остановить

Мерилайн кое-как разлепила веки. Кошмар, преследовавший её сегодня ночью, все никак не хотел развеиваться. Сердце бешено колотилось в груди, однако вовсе не сновидения, раз за разом повторявшие произошедшие с ней недавно трагические события, являлись причиной для её пробуждения. Мимо неё галопом скакали пони. Десять, а может и больше. Копыта звонко стучали по камням, отдаваясь в голове громким тревожным гулом. Жители Ньюпони тауна куда-то спешили.

Поднявшись с деревянной скамейки, которая выполняла для неё роль кровати последние несколько дней, пони окликнула одного из бегущих:

– Куда это вы все?

– На городскую площадь! – поторопился ответить ей бурый земной жеребец, – Принцесса Луна приговорила всех пони из организации «борцов за освобождение Эквестрии» к смертной казни и сейчас их будут превращать в статуи!

– Как?! Уже? – ахнула Мерилайн.

– Ха, а ты думала, Насфухор станет ждать? – невесело усмехнулся кольт, – Да этот толстяк спит и видит, как бы сгноить со свету побольше пони.

– Но ведь еще рано и… Вот гад!

Согласно кивнув, жеребец поскакал дальше. Недолго думая единорожка присоединилась к нему, по пути видя как со всего города к месту проведения казни стекается множество народа. Улицы были буквально заполонены жеребцами и кобылками разных мастей. Судя по всему, новость, хоть и была неожиданной, но уже успела молнией разойтись по Ньюпони тауну, заставив жителей бросить свои дела и понестись на площадь. Одни были напуганы, другие сердились, на лицах третьих Мерилайн увидела блестящие капельки слез – никто не выглядел равнодушным. Отовсюду слышались подробности происходящего. В основном сплетни и чьи-то догадки, но из них молодая единорожка поняла, что принцесса Луна самолично приговорила её друзей к обращению в статуи. Это произошло вчера, на Великом Совете, созванном сразу после её возвращения в Кентерлот. «В очередной раз она так легко заняла позицию пауков…» – «…Как можно быть такой бессердечной, по отношению к пони?..» – «Неужели мы для неё совсем ничего не значим?..» – звучало со всех сторон. Мери и сама об этом думала. Странно было слышать, что их Богиня, целью которой было защищать их народ, вдруг решила выполнять совершенно иную функцию. «Наверняка, они ошибаются» – постаралась убедить себя белая кобылка. Относясь к той породе пони, которые любили осуждать действия Повелительницы Ночи и посмеиваться над её зачастую несуразными решениями, она все-таки не могла поверить, что принцесса Луна пошла на такое, даже под чьим-то давлением. Одно дело снести статую, наплевав на мнение горожан, и совсем другое – лишить жизни несколько десятков пони.

Так, незаметно для себя, Мерилайн добралась до площади. Народу там уже было предостаточно, но, благодаря тому, что городской парк располагался совсем недалеко, она все ж таки сумела протиснуться поближе: прямо к деревянному эшафоту, вокруг которого со скучающим видом расположились восьмилапые стражники. Пони старались держаться от них на почтительном расстоянии, даже несмотря на все усиливающуюся давку, и поэтому они чувствовали себя вполне комфортно.

На самой же площадке пока находились разве что судья, листающий лапкой какой-то небольшой томик, и двое палачей пони в ало-кремовой форме городской стражи. Они сидели, облокотившись спинами о черный каркас с ширмой, за которой, вероятно, уже ожидала своего часа опасная тварь под названием куролиск. При этом жеребцы не выглядели напуганными или переживающими. Один из них задумчиво жевал бутерброд с зеленью, задрав маску так, чтобы она не мешала ему есть, другой же, молча, смотрел себе под ноги. Вообще странно было наблюдать этих пони, в окружении пауков, но, скорее всего, членистоногие просто не умели обращаться с куролисками и только поэтому жеребцы сохранили при себе свою не самую почетную должность.

«Интересно, что они почувствуют во время самой казни, когда им придется убивать своих сограждан?» – подумала Мери. Несмотря на то, что подобные мероприятия, нет-нет, да проводились в Ньюпони тауне, в камень никогда никого не обращали навечно. Лет пять, от силы. Теперь же всё было иначе…

Скольким еще пони предстоит погибнуть от их копыт?

Поток безрадостных мыслей уносил единорожку всё дальше и дальше, ощущение собственного бессилия и невозможность повлиять на ситуацию заставляли её, то злиться, то впадать в беспросветное уныние. Очень скоро всех её друзей не станет и на этом свете не останется никого, кто мог бы её утешить.

– А, ну, деванька, пододвинься немного, – послышался у неё за спиной звучный женский голос, после чего единорожку не грубо, но настойчиво оттолкнули в сторону.

От такой наглости Мерилайн аж перекосило. Да, как она посмела?! Как можно позволять себе такую наглость, по отношению к убитой горем пони? Возникло безумное желание накричать на неё, а то и вовсе поджечь старый балахон этой хамки, чтоб неповадно было толкаться, но Мери сдержала себя. Сама же внушительных размеров особа, укутанная в видавший виды старый плащ, продолжила, как ни в чем не бывало, продвигаться вперед, расталкивая собравшихся на площади пони.

– Что, слониха, так не терпится посмотреть на казнь, да? – зло крикнула ей вслед Мери.

В ответ кобыла лишь хохотнула.

– Чего ты ржешь? Я что-то смешное сказала? – не унималась единорожка.

Пони ненадолго остановилась и с улыбкой произнесла:

– Ну и злая же ты.

После чего, потеряв интерес к рассвирепевшей собеседнице, продолжила идти в прежнем направлении.

Единорожка уже набрала в легкие побольше воздуха, готовая продолжать перепалку, как вдруг еще одна фигура – тоже в плаще, но поменьше – ткнула её копытом в бок и до боли знакомым голосом прошипела: «Захлопнись!» – после чего быстро догнала свою подругу по безвкусным нарядам и вместе с ней растворилась в толпе.

Мери замолчала. Сердце пони требовало мести, но излить её было совершенно некому, поэтому ей пришлось успокоиться. В конце концов, даже среди их порядочной и миролюбивой расы есть бессовестные хамы, которым нет дела до чужого горя, и с этим можно было только смириться.

А еще через минуту кобылки и вовсе вылетели у неё из головы, потому как на площади, под недовольный гул горожан, появилась куда более приметная цель для ненависти – мэр Ньюпони тауна Насфухор. Жирный даже по паучьим меркам, он взошел на деревянную площадку в сопровождении десятка стражей. На хитиновом теле его сегодня было особенно много украшений, а бархатные цветастые одежды были настолько яркими, что начинало рябить в глазах. Паучья морда не позволяла понять его эмоции, однако пони и без того знала, что он в прекрасном расположении духа. Дождавшись, когда негодующие горожане, наконец, утихнут, Насфухор провозгласил:

– Ведите осужденных!

Где-то впереди послышался скрип деревянных колес, ругань, а затем над городской площадью разнесся глухой стук…

– Ну и чего ты стучишь?

Дверь, расположенная посреди небольшого зеленого дворика, отворилась и на пороге появилась его старая знакомая. Болезненно-бледная и с весьма увеличившимся с момента их последней встречи животом, но всё еще узнаваемая единорожка по имени Лайт Ли. На тело её было накинуто элегантное, по мнению пришедших, белое платье с кружевами, которое, к слову, являлось обыкновенной домашней сорочкой, а перед лицом её в воздухе висела кружка ароматного зеленого чая. Судя по всему, проснулась она недавно.

– Привет Лайт Ли, – с серьезным видом сказал Норд, – Я к тебе по очень важному делу.

– Да? Здорово… – Ли отхлебнула из кружки, а затем поинтересовалась, – А это кто с тобой?

– Это? – земной посмотрел на свою спутницу, – Это просто Дипхоуп.

– Приятно познакомиться, «просто Дипхоуп», – устало улыбнулась единорожка, – Ну, что? Пройдемте в дом или прямо с порога о важных делах разговаривать будем?

– Эм, пожалуй, лучше в дом.

Лайт Ли посторонилась и позволила им пройти внутрь.

В прошлый раз, из-за темноты и нервозной обстановки Норд не сумел нормально осмотреть её жилище, теперь же он в полной мере смог насладиться его великолепием. Кафель, пушистые ковры, позолоченные узоры, окаймляющие углы стен и основания декоративных колонн, дорогие вазы и высокие, в два этажа, расписные потолки. Там были даже небольшие статуэтки каких-то изящных кобылиц с тонкими, как спички, ножками, каждая из которых символизировала собой определённое настроение – особенно ему приглянулась та, что стояла с широко распахнутыми глазами и разинутым ртом, изображая изумление – весьма к месту.

– И сколько же нужно копить, чтобы позволить себе такие хоромы?.. – присвистнула земная пони.

Дипхоуп так увлеклась осмотром, что почти ничем не отличалась сейчас от отмеченной Нордом статуэтки. Хотя, надо сказать, её приоткрытый ротик выглядел скорее мило, чем глупо. Земной позволил себе улыбнуться.

– Прежде чем испачкать мне ковры будьте так любезны – вымойте копыта, – как бы между делом заметила Лайт Ли, прежде чем земной успел поставить ногу на кремовый коврик, – Таз с водой под дверью.

– Хорошо-хорошо.

Пришлось разворачиваться и снова идти к входу.

«Ах, высшее общество, – мечтательно протянула Ария, когда копыта земного опустились в прохладную чистую воду – умеют жить на широкую ногу! Уверена: дом моего детства был ничуть не хуже»

– А ты ведь тоже когда-то жила в Кентерлоте, верно? – вспомнил земной.

«Когда-то жила… – кивнула ведьма, а потом с напускной серьезностью добавила, – Так и знала, что ты читал о моем прошлом в лабораторных записях, паразит!»

– Ну, извини. Ты не больно-то их прятала.

Норд домыл копыта и поднял голову. Лайт Ли как-то странно посмотрела на него, после чего махнула копытцем и поманила их за собой в одну из комнат для приема гостей.

– Присаживайтесь, – сказала она, указав на большой диван, сама же удобно устроилась в стоящем напротив него кресле.

Ему даже стало немного жалко садиться на нежно-белый диван, зная, что он наверняка оставит на нем пятна. С другой стороны хозяйка дома сама предложила им сесть, так что…

– Значит, Саддам решил-таки оставить походную жизнь? – заметив, что Норд не начинает разговор, первой задала интересующий её вопрос единорожка.

– Да, – кивнул земнопони, – Он умер.

– Оу, – лицо собеседницы погрустнело, – Прости. Не думала, что с ним вообще что-то может произойти…

– Ничего страшного.

– Давай лучше сменим тему, – предложила пони, – Так о каких там важных делах ты хотел поговорить?

– Мне очень нужна твоя помощь, Лайт Ли, – сразу решил перейти к сути земнопони, – Ты ведь тоже входила в число исследователей Мира Мертвых, верно? Читала все записи Арии, вникала в их суть, даже руну большого портала рисовала вместе с Виолстар. В общем, мне нужно, чтобы ты отправилась со мной в Цитадель Чародея, там – за горным хребтом – и еще раз открыла мне портал в Мир Мертвых.

– Ого, – выдохнула Лайт Ли, – Ну ты и выдал…

Странно, но обе кобылки почему-то уставились на него так, как будто он сморозил какую-то глупость.

– Что? – не понял их реакции земной.

– Норд, а тебя в моей внешности ничего не смущает?

– Ну, ты чуть-чуть беременна, да.

– Чуть-чуть беременна? – единорожка изрядно повеселела от этих слов – Ты смеешься что ли? Мне рожать со дня на день, какие походы?!

– Пойми, Лайт Ли, это – крайне важно! Селестия сейчас наверняка находится в Мире Мертвых и если мы её не найдем, то…

– Я всё понимаю. Но идти Дискорд знает куда и ползать там на карачках, изображая рунические знаки, открывающие проходы в параллельные миры, я все равно не собираюсь. И тем более я не собираюсь рисковать здоровьем моего ребенка, находясь рядом с активированным порталом, излучающим малоизученную, но определенно вредную некротическую энергию.

– Какую энергию? – не понял земной.

– Ту, которая за считанные минуты сжигает металлы, Норд.

Где-то в коридоре послышался цокот копыт и детские голоса. Они уже давно слышали эти звуки, но теперь они стали особенно хорошо различимы.

– Все равно ты просто обязана мне помочь! – не унимался пони, – Существование всего загробного мира зависит от твоего решения! Неужели для тебя здоровье какого-то не родившегося жеребенка важнее целого мира?

– Конечно важнее!

– Принцесса Селестия не…

– Так. Норд. Слушай, – лицо Лайт Ли всё еще оставалось спокойным, но, судя по всему терпение её подошло к концу, – Я никуда с тобой не пойду. Точка.

– Ну а кто, если не ты?! Я уже думал об этом. Кроме тебя и Берия на этой земле больше не осталось ни одного пони, который бы хоть что-то соображал в рунах, и если уж я тебя не могу уговорить, то Берий тем более никуда со мной не пойдет!

– Особенно если учесть, что он тоже умер, – добавила Ли.

– Как умер? – удивился Норд, – От чего?!

– Успокойся, Норд. От старости. Как все нормальные пони.

Внезапно в комнату вбежала забавная светло-серая поняшка с длинной-предлинной узорчатой гривой, как и у её матери. Появившись она поспешила к Лайт Ли и, вцепившись в её ногу, закричала:

– Мама-мама, а Люпин дразнится и за волосы меня дергает!!!

– Скажи ему, что если не прекратит, я приду и ему по лбу дам, – также невозмутимо ответила единорог.

– Хорошо! – удовлетворенная ответом пони поторопилась вернуться в коридор. По пути она мельком взглянула на гостей, но тут же смущенно отвернулась.

На этом небольшая пауза подошла к концу.

– Слушай, Норд, а ты у близнецов Блэкхарт спрашивал? – вдруг поинтересовалась единорог.

– Какие еще близнецы?

– Которых принцесса Селестия на помощь Виолке выделила. Черные такие, с красными пятнами по всему телу.

– Э-э-э… Ты знаешь, о ком она говорит вообще? – почти незаметно для окружающих, спросил Норд Арию.

«Понятия не имею, – вполне искренне ответила ведьма, – Меня с вами не было, когда «Виолка» начала руководить исследованием Мира Мертвых».

Пришлось напрячь собственную память. Как ни странно, но он действительно помнил, что в последние несколько недель исследований – когда он активно ничем не занимался – там действительно были две какие-то кобылы одинаковой масти. Так вышло, что он ни разу не пересекался с ними и не разговаривал, а потому совсем забыл об их существовании.

– Да, были две единорожки, помню.

– Там брат и сестра вообще-то, но это не важно, – быстро поправила его Лайт Ли, – Попробуй обратиться к ним. Насколько я помню, они из числа тех, кто любит искать приключения на свой круп. Вполне возможно, что они согласятся тебе помочь.

– Хорошо. Вот только я не знаю, где они живут.

– В Филидельфии. Точный адрес не знаю, но на доме вывеска с их фамилией, так что мимо не пройдешь.

– Хм. Ну, а ты точно мне не поможешь? – последний раз спросил кольт.

– Абсолютно, – кивнула пони.

– Тогда мы в Филидельфию. И… это… всё равно – спасибо.

– Да не за что, – Лайт Ли по-доброму улыбнулась, – Как найдете Селестию и спасёте мир, обязательно приходите в гости.

– Ага. До встречи.

«Бывай, надсмотрщица» – попрощалась ведьма.

– Всего хорошего, – пискнула Дипхоуп.

Норд поднялся с места и, еще раз поблагодарив хозяйку дома, направился к двери. Дипхоуп хвостиком засеменила следом. Лайт Ли также решила сопроводить их.

– Ах, и вот еще что, – будто что-то вспомнив, единорожка ускакала в одну из комнат, а через минуту вернулась, неся перед собой красивую дамскую сумочку, – Судя по вашему виду, денег у вас при себе нет, поэтому вот вам немного на билеты до Филидельфии и чего-нибудь перекусить.

При помощи магии она достала небольшую сумму из кошелька и протянула её Норду.

– Спасибо, – улыбнулся земной, – На самом деле у меня было двести золотых, недавно… но я всё растерял, пока ходил по Меняющемуся Плато.

– Оке-е-ей, – Лайт Ли внимательно посмотрела на Норда, а потом, подумав, отдала деньги Дипхоуп, – Вот, держи, солнце. Думаю, у тебя им будет безопаснее.

– Хорошо, – кивнула обрадованная кобылка.

Когда дверь закрылась, Норд со смешанными чувствами направился к станции. С одной стороны, он всё еще не сдвинулся с мертвой точки, с другой – он пока еще знал, куда ему надо идти.

А потом на эшафоте начали строем появляться её товарищи. Бледные и совершенно сломленные. Ноги их были скованы цепями так, чтобы они не могли передвигаться быстрее, чем шагом, хотя Мерилайн сильно сомневалась, что кто-то из них вообще собирался бежать. Каждый из осужденных прекрасно понимал, что обречен. Почти тридцать пони и их бессменный лидер шагали свои последние метры пути. Единорожка закусила губу, чтоб не расплакаться, и отвернулась.

– Пауки и паучихи. Жеребцы и кобылы, – откашлявшись, громко провозгласил Насфухор, когда последний из приговоренных к казни занял свое место на деревянной возвышенности, – Сегодня мы наконец-то ставим точку в многолетней борьбе с разбойничьей организацией именующей себя «борцы за освобождение Эквестрии»! Сегодня каждый из вас поймет, к чему приводит неповиновение законам нашей страны. Законам Эквестрии! Судья, зачитайте же приговор!

– На основании предъявленных обвинений в многочисленных разбоях, грабежах, убийствах, диверсиях, разжигании вражды между эквестрийскими расами, а также в подрыве авторитета власти и оспаривании указов Принцессы Луны члены организации «борцы за освобождение Эквестрии», под предводительством земного пони именуемого Найтмун, местным судом Ньюпони тауна приговариваются к смертной казни путем обращения в камень.

«Погодите-ка! Под чьим предводительством?» – удивленная Мерилайн вновь подняла взор и посмотрела на выстроившихся на площадке пони. Всё верно! Огненно-рыжей пегаской среди них даже и не пахло.

– Ах, ну да. Как будто могло быть иначе… – презрительно фыркнула единорожка.

Конечно же изворотливая Файеркнайф оставила своих товарищей и давным-давно перебралась в другое убежище, поспокойнее, чтобы найти себе новых сторонников. Даже кайери оказалось не под силу схватить мерзавку.

Не было среди приговорённых и её вечного посыльного – Виндфлаера.

– Вы не имеете права выносить такие вердикты!

– Покажите решение Принцессы!

– Да! Покажите её решение!

Со всех сторон заголосили пони. Толпа была возмущена, но паук не терял самообладания. Без колебаний он взял с трибуны свиток и спокойно продемонстрировал его собравшимся. В то же мгновение гул смолк.

– Вы это хотели увидеть? – спросил их Насфухор, – Сама Принцесса утвердила этот приговор и именем Её эти преступники понесут свое наказание! Всем ясно?!

– Но они же не виноваты! – крикнул кто-то. Этот возглас оставили без внимания. Вместо этого Насфухор повернулся к «лидеру» организации и спросил:

– Хочешь ли ты сказать свое последнее слово, земной пони Найтмун?

– Нет, – даже не обернувшись, ответил жеребец.

– Вот и прекрасно! Кстати, камень, в который вас превратят, пойдет в основание памятника дружбы наших народов. Думаю, это будет лучшим применением для ваших останков, не думаете? – сделав небольшую паузу, чтобы собравшиеся поняли его злую шутку, мэр города обратился к судье, – Судья! Все ли готово к исполнению приговора?

– Да, мудрейший.

– В таком случае, начинайте казнь!

Зал вновь заволновался. Палачи пони подошли к осужденным и, что-то им объясняя, начали расставлять их на некотором расстоянии друг от друга. Вероятно, для того, чтобы не пришлось потом перетаскивать статуи.

Всё шло как-то неправильно. Буднично. Прямо сейчас должно было совершиться пониубийство, а все вокруг вели себя так, словно их просто расстроили увеличением рабочего дня или отсутствием яблочных пирогов в обеденной столовой. Они сердились, они роптали, но никто ничего не делал. Неужели горожане просто собирались это принять? Пережевать и проглотить. Как утверждение кандидатуры Насфухора на пост мэра города, как снос статуи, как многочисленные увольнения, которые делались для того, чтобы освободить место для членистолапых мигрантов. Мерилайн принялась ошалело озираться по сторонам. В голове одно за другим вспоминались заклинания. Если никто не хочет ничего делать, то она сама будет сражаться. Погибнет, но заберет с собой хотя бы парочку уродов. Попытается что-то изменить. Ради своих друзей. Ради Блэйза. Ради…

– Прекратите!!! – услышав этот разнесшийся по всей площади голос, Мери принялась во все глаза смотреть вперед, силясь разглядеть среди толпы говорившую, но секунду спустя говорившая сама, оттолкнув в сторону стражника, забралась на эшафот и развернулась к толпе. Эта оказалась та самая кобылка, которую Мерилайн обозвала «слонихой» совсем недавно. Громким и властным голосом она повторила – Остановите казнь!

И, эффектно сбросив с себя старый плащ, кобылица явила себя собравшимся. Пони ахнули. Единорожка не поверила своим глазам. Перед ними предстала живая легенда. Та, которая девять лет назад подняла весь город на борьбу с Паучьей ведьмой. Та, которая показала пони, что им вовсе необязательно ждать помощи свыше, когда приходит беда. И это её статуя несколько лет гордо красовалась над всеми высотками Ньюпони тауна, каждый день вдохновляя его жителей, и напоминая им о совершенном не так давно подвиге. Она немного постарела, но всё еще оставалась достаточно крепкой и сильной, чтобы нести на себе тяжелые сверкающие при свете дня латы и длинное бело-красное копье. Грозная и могучая воительница – пегас по имени Линк.

От её появления в замешательство впали даже пауки, что позволило ей беспрепятственно обратиться к народу:

– Жители Ньюпони тауна! Почему вы позволяете этим существам убивать своих сограждан? – громогласно спросила она, – Очнитесь! Разве мы проиграли им? Разве мы давали им право решать наши судьбы? Разве не мы с вами одолели их много лет назад в Паучьей войне? – ньюпонитаунцы озадаченно переглянулись. Ситуация действительно поставила их в тупик, – Тогда почему они ведут себя как хозяева на нашей земле?! Что случилось с теми жеребцами и кобылицами, которые готовы были ценой жизни защищать свои дома и своих близких? С теми, которые не позволили восьмилапым тварям поработить нас, тогда, когда Богини-сестры оставили нас на произвол судьбы? Почему вы стоите?! – краем глаза увидев, как палачи неуверенно несут свою конструкцию с куролиском внутри, она резко обернулась и гневно бросила, – поставьте ЭТО на место, предатели!

– Я… нет, я не предатель! Работа у меня такая… – испуганно принялся оправдываться один из них, уронив обшитый ширмой каркас на землю и глядя то на Линк, то на Насфухора, который всё никак не отдавал приказа своим бойцам. Жеребец еще что-то бормотал, но из-за возросшего шума, расслышать его уже было невозможно.

– Горожане! Неужели вы не понимаете, что паучьи цели ничуть не изменились!? Изменились лишь методы! Однажды не сумев одолеть вас физически, они пытаются уничтожить вас морально. Пытаются прогнать вас с ваших земель, заручившись поддержкой безвольного монарха! Поднимитесь! Откройте глаза и вы увидите, что это всего лишь сотня членистоногих врагов, пытающихся отхватить для себя кусочек нашей с вами Эквестрии! Почему мы позволяем им это? Почему мы боимся сотни, когда девять лет назад не испугались сотни тысяч?!

– Но ведь принцесса на их стороне… – заметил кто-то.

– И что с этого?! – нахмурилась Линк, – Зачем нам нужна принцесса, которая позволяет каким-то тварям терроризировать наше население? Мы и без неё сможем отличить черное от белого! Правда, ведь!?

Народ одобрительно зашумел. Поспешила выразить свое согласие и Мерилайн, поднявшись повыше и прокричав: «Да! Конечно, сможем!». Повернувшись к Насфухору, Линк, наконец, обратилась к мэру Ньюпони тауна. Острие её копья нацелилось ему прямо в глаза.

– Ты слышишь нас, уродец? Мы решили, что казнь отменяется! Вели освободить пленников, и убирайся из этого города!

– Я!? – явно незнакомый с героями прошлого Насфухор, казалось, всё еще не воспринимал эту пони всерьез, – Ты что меня прогоняешь? Хах, забавно. Стража, а ну, схватите мятежницу и поставьте рядом с остальными!

Дождавшиеся, наконец, своего пауки поднялись на эшафот и бросились в атаку.

– Линк, Берегись! – крикнула Мери и попыталась скастовать какое-нибудь защитное заклинание, но разволновавшаяся толпа так сильно сдавила её, что ей даже не удалось сконцентрироваться.

Пегаска же словно не заметила атакующих. Проигнорировала, как будто бы их и не было. Когда до неё остались считанные метры раздались выстрелы и двое ближайших к ней пауков упали замертво.

– Все еще считаешь пони слабыми, да, Насфухор? – грозно спросила Линк.

– Долой пауков! Долой Луну! – крикнул кто-то ключевую фразу и народ словно взорвался. Пони потоком хлынули на площадь, быстро сминая стражу и освобождая пленников. Вдохновленная Мери, получившая возможность, наконец, расквитаться с убийцами её друзей бежала вместе с ними. Она хотела забрать хоть кого-нибудь, но пока что могла только плыть вместе с этим рассвирепевшим морем до эшафота и далее. Продолжали звучать редкие выстрелы. Как успела заметить Мери, стрелял вовсе не «кто-то из толпы», а такие же пони в плащах, расположившиеся в окнах и на крышах домов. Восстание определенно не было спонтанным…

Их вдохновительница не сдвинулась с места. Ей не пришлось махать копьем – тысячи пони с удовольствием сделали это за неё.

Успевшие сориентироваться пауки поспешили к Насфухору. Окружив его и ощетинившись металлическими шипами, они принялись медленно, держа озлобленных, но преимущественно безоружных пони на расстоянии, отходить в сторону мэрии. В них тут же полетели камни и куски старых досок, но это мало чем могло навредить тренированным бойцам, которые с легкостью отбивали их своими лапами, защищая и себя, и мэра. Вероятно, подобное построение являлось известной им тактикой по выходу из окружения, и она определенно работала.

– Не уйдешь… – прошипела Мери, глядя на отступающий отряд. Гад, из-за которого погибли её близкие не должен был уйти.

Застыв на краю эшафота, она создала огненный шар из небольшого камня и метнула его, но он не причинил им особого вреда. Затем в воздух поднялся второй камень, который она воспламенила силой своего рога и бросила. На третий раз она решила больше не подбирать камни, а вместо этого просто уставилась на уходящего всё дальше Насфухора. Прямо в глаза… Ей даже показалось, что и паук увидел её в последний момент, после чего рог единорожки вспыхнул, а еще через мгновение мэр Ньюпони тауна дико завопил. Огонь, многократно усиленный её ненавистью поджег его изнутри и теперь языками вырывался наружу, превратив его в факел. От такой атаки охранники точно не могли его защитить. Почувствовав жар пламени, они в панике разбежались в стороны, где тут же были схвачены разъяренной толпой.

Удовольствие, полученное от этого убийства, немного приглушило её душевные муки. Совсем чуть-чуть. В мире оставалось еще полно пауков ответственных за смерть её друзей.

Ну, а далее были погромы, подожженные здания и втоптанные в землю флаги Эквестрии. Всего за пару часов город целиком попал под контроль мятежников, после чего обрадованные обретенной свободой и изгнанием пауков горожане устроили пусть и не самый зрелищный, но определенно самый приятный в их жизни праздник.

– Скажи мне, как? – вдруг нарушила тишину Дипхоуп.

– Чего? – Норд в недоумении уставился на свою спутницу. До станции оставалось совсем немного, а потому он глубоко замкнулся в себе и уже мысленно находился в Филидельфии, решая, как будет уговаривать незнакомых близнецов помочь ему в его деле.

– Как ты умудрился потерять двести золотых!? – крикнула земнопони.

– Ну, шел и потерял. Мешок прохудился, а тебе-то что? – Норд подумал было, что она это не всерьез, но собеседница выглядела не на шутку рассерженной.

– Мешок прохудился? Ты что, не мог его залатать или переложить их еще куда-нибудь? Это же огромная сумма!

– Слушай, я об этом не подумал, – отмахнулся Норд.

– Да как об этом можно не думать?! Двести золотых он потерял и ходит, будто бы ничего не было!

– Ну, наверное, я не очень помешан на деньгах, вот и всё, – пожал плечами жеребец, – Извини.

– Ты ужасный пони, Норд! О деньгах ведь надо заботиться! Пф, потерять двести золотых… Да это…– она еще много чего хотела ему высказать, но не смогла найти подходящих слов, а потому промолвила, – Лучше бы мне их отдал!

Земной улыбнулся. Странная пони. Думает о деньгах, которые ей даже не принадлежат. Неужели ей действительно больше не о чем переживать?

Заскрипел колесами остановившийся неподалеку поезд и пони поспешили на станцию.

Глава 25

Глава, в которой Норд и Дипхоуп посещают Филидельфию, а Мерилайн делает самостоятельные выводы...

Филидельфия. Еще с поезда, осматривая город из большого окна пассажирского вагона, Дипхоуп поняла, отчего все её знакомые так часто упоминали это название, говоря о красивых местах. Выглядел он поистине великолепно! Издалека он показался ей мраморным или базальтовым, как те пещеры, в которые иногда забредали шахтеры в поисках новых месторождений, но при этом, в отличие от последних, выделялся своей вымеренностью и аккуратностью. Ровные линии дорог и улиц, без зазоров – плотно – прилегающие друг к другу строения, одинакового роста молодые деревья и даже ручейки, которые потоками своими разрезали Филидельфию на несколько соединенных мостками районов, текли спокойно, грациозно и по специально проведенным для них каналам.

Огромных зданий, которыми так славился громадина Ньюпони таун, а также другие индустриально развитые поселения пони, здесь не было. Вместо них повсюду стояли одно-двухэтажные строения с колоннами и высокими узкими окнами, каждое из которых радовало глаз своей не слишком вычурной, но весьма притягательной архитектурой. Крупнее прочих была, пожалуй, только центральная библиотека, да городская ратуша, но и те едва ли могли соперничать с монохромными высотками больших городов.

– Ого… всё бы отдала, чтобы хоть денек пожить здесь – благоговейно промолвила Дипхоуп и посмотрела на своего спутника. Норд задумчиво уставился в пол, что-то нашептывая сам себе. Вчера, к вечеру, он внезапно повеселел и довольно-таки много разговаривал с ней, а сегодня снова стал каким-то угрюмым.

– Посмотри! Здорово же выглядит, – попыталась растормошить его кобылка.

– Хм? – земной встрепенулся. Взгляд его посветлел, но её последнюю фразу он, судя по всему, даже не слышал, – Да-да, мы уже подъезжаем, – невпопад ответил кольт.

– Я вообще-то не об этом говорила, – обиделась пони.

– А о чем?

– О том, что город красивый!

– А-а… Да, похоже на то – сухо пробормотал земной, а потом уже другим голосом продолжил, – Как приедем, предлагаю разделиться. Ария полагает, что усадьбы расположены только в одном районе – феодальном. Там, где живут богачи, – Норд указал копытом в правую часть города, где располагались наиболее крупные, огороженные высокими каменными заборами дома, – Я пойду в одну сторону, а ты в другую и будем проверять каждый дом, пока не найдем усадьбу «Блэкхартов» после чего встретимся у того монумента посередине. Ну, иначе рискуем потерять друг друга. А уж потом отправимся к ним в гости. Идет?

– Идет, – буркнула кобылка.

Решив получше рассмотреть вышеупомянутый феодальный район, Дипхоуп перевела на него взор, как вдруг перед окном поезда пронеслась большая белая колонна. Буквально через мгновение появилась следующая, и еще – через равные промежутки времени. Гул голосов, который привычно звучал в вагоне в течение всей поездки, стал громче. Пассажиры оживились, а затем принялись неторопливо подниматься со своих мест, чтобы проверить багаж и немного размяться. Они подъезжали к станции. Последовав примеру остальных пони, Дипхоуп встала на ноги и сладко потянулась:

– Ну, вот мы и приехали, – выдохнула она.

Не прошло и пяти минут, как состав остановился, проводники открыли двери и уставшие после долгой поездки пони поспешили наружу.

– Помнишь наш план? – на всякий случай спросил Норд, покидая вагон.

– Ага… – едва слышно ответила Дипхоуп, осматривая окружение.

Первое, что бросилось ей в глаза на перроне – чистота. Ни соринки, ни крошки, не говоря уж о смятых бумажках или чем-то большем. Всё вокруг было идеально выметено и даже, возможно, заблаговременно помыто каким-нибудь душистым раствором. Повсюду стояли лавочки и урны. У края платформы, прямо перед выходом в город, пони обнаружила гипсовую статую, которая символизировала собой какую-то миловидную пегасочку с белоснежной улыбкой, опирающуюся на мраморную табличку, надпись на которой гласила: «Соблюдайте чистоту! Уважайте труд горожан». И то верно… Сорить в этом месте было бы кощунством. Даже в столице – в Кентерлоте, – жители не относились столь бережно к своему городу как в Филидельфии.

Была здесь и еще одна интересная деталь – доверху наполненные прохладной чистой водой глиняные чаши, к которым первым делом поспешили новоприбывшие. Их установили здесь для того, чтобы каждый мог ополоснуть в них лицо и немного освежиться после долгой дороги.

– Постой-ка, а ты? – вдруг обратился к ней Норд, когда Дипхоуп решительно повернулась в сторону ведущей в город лестницы и сделала несколько шагов по направлению к ней.

– А что я? – не поняла пони.

– Хочешь выглядеть дикаркой в их глазах? – серьезно спросил земной.

– Да я чистая вроде…

Уверенно покачав головой, Норд поманил её к себе и, дождавшись, когда насупившаяся поняшка помоет физиономию, оценивающе посмотрел на неё и улыбнулся:

– Вот так-то лучше. Даже Ария заметила произошедшие с тобой перемены.

– И что же она сказала? – поинтересовалась кобылка.

– Что ты выглядишь уже не такой… – земной замялся, – Эм, я лучше не буду дословно повторять её слова. Хорошо выглядишь, в общем!

Немного смутившись, Дипхоуп поблагодарила Арию за «высокую оценку», после чего двое путников, продолжая на ходу обмениваться малозначительными репликами, направились в город.

– Файер! – крикнула Мерилайн и помахала копытом, в попытке привлечь к себе внимание огненно-рыжей пегаски, но та как будто бы и не заметила её. Продолжила идти в компании Линк и в окружении своих «офицеров» куда-то в сторону сгоревшей вчера ратуши, по пути деловито обсуждая их планы на ближайшее будущее. Пони поспешила за ними.

Второй день единорожка носилась по разбитому в центре площади палаточному городку в поисках лидера их, теперь уже окончательно ставшей повстанческой, организации, но лишь сегодня утром смогла-таки её обнаружить. Как и сама Мери, которая не прониклась атмосферой всеобщего веселья, Файеркнайф не присутствовала на вчерашнем мероприятии, начавшемся сразу после того, как последний паук волей-неволей покинул пределы Ньюпони тауна. Вместо этого пегаска оставила на «растерзание благодарной толпе» свою бывшую соратницу Линк, а сама же принялась собирать информацию о ресурсах, которые мятежники получили в свое распоряжение, захватив город. Они то бродили по подземным коммуникациям, то по каким-то конторам, то еще где-то, всё время ухитряясь оставаться в стороне от посторонних глаз, и если бы не их решение в какой-то момент подключить к своей беседе алогривую пегаску Линк, Мери вряд ли вообще смогла бы найти их сегодня.

– Файер, мне нужно тебе кое-что рассказать!

И снова никакой реакции. Не то чтобы раньше они были закадычными подружками, но все же – по мнению Мери, – она могла бы проявить побольше уважения к одной из ветеранов организации «борцов за освобождение Эквестрии», а по совместительству близкой родственницы самого Блэйзинг Хорна, на пару с которым они выполнили не один десяток поручений. И одно провалили…

Да. Не стоило ей об этом думать. Воспоминания вновь болезненно всколыхнулись в голове, и даже тот факт, что несколько пауков вчера сгорели во имя её мести, никак не приуменьшил душевную боль единорожки. Совесть продолжала терзать её. Она закусила губу, чтобы не расплакаться и поспешила к идущим. Ей срочно требовалось поговорить с кем-то, облегчить душу, и только одна пегаска с бронзовым крылом могла ей в этом помочь. Выслушать, понять и простить.

Оттолкнув какого-то кольта из числа обитателей лагеря, который ненароком встал у неё на пути, она подбежала ближе. Компания уже подобралась к лестнице, когда пони начала разбирать обрывки их фраз.

– …также торговцы, почтальоны? – серьезно спрашивал один из сопровождающих, – Они с самого утра идут в город, и мы не можем их просто игнорировать.

– Пусть платят, – пожала плечами Файеркнайф, – теперь это территория другого государства – «Новой Эквестрии», – а это значит, что они должны платить налог, если хотят топтать нашу землю.

– Может не стоит так торопиться? – опасливо спросил другой, – Город и так рискует оказаться в изоляции, а с введенными налогами эквестрийские пони и вовсе забудут дорогу сюда.

– Не забудут, – усмехнулась пегаска, – возмутятся, но стерпят. Слишком хороший торговый маршрут, чтобы из-за потери нескольких монет отказываться от него. В любом случае, сейчас нам с вами нужна полная казна и, если мы не хотим зарабатывать грабежом, то нам так или иначе придется временно прибегнуть к подобным мерам.

– Хорошо. А кто будет заниматься сбором этих налогов? Стража, дозорные или, может быть, поручить это какой-нибудь мирной конторе?

Мерилайн кое-как протиснулась вперед и оказалась в первых рядах. Рядом с Файеркнайф и Линк. Первая, никак не отреагировав, продолжила рассказывать, кому и во сколько собирать налоги, а последняя, завидев её, беззаботно улыбнулась:

– Эй, а я тебя помню! – сказала она, – Ты та самая грубиянка с площади, так ведь?

– Я эм… извините… – не найдя что еще сказать, Мери поспешила сменить тему, – Файер, Файер, нам надо поговорить!

– …И, кстати, чем раньше мы восстановим это здание – тем лучше будет для…

– Файеркнайф!!!

Вот теперь уже все обратили на неё внимание. Новоиспеченные командиры разноцветными глазами уставились на кобылку, недоумевая, как она здесь оказалась. Разговоры прекратились. В воздухе повисла гнетущая тишина.

– Чего тебе?! – довольно-таки резко спросила пегаска, повернувшись к ней. Определённо Файер была сильно раздражена, а взгляд её красных глаз не предвещал пони ничего хорошего. Сомнительно, что разговор по душам мог пройти удачно, начавшись с такого, и Мери это понимала, но, тем не менее, отступать было уже поздно:

– Файер, я хочу поговорить с тобой, – собрав остатки мужества, сказала она.

– А я – нет, – отрезала Файеркнайф, – Проваливай.

– Но это важно! – воскликнула белая единорожка.

– Важнее, чем наше совещание, на которое тебя, кстати, никто не приглашал? Какого дьявола ты вообще здесь забыла?!

– Но…

– Так, малявка, если хочешь записаться в войско – шуруй в вербовочный пункт, расположенный на площади, и записывайся, а если ты голову мне захламлять пришла, то ты в любом случае обратилась не по адресу. У меня нет желания тратить на тебя свое время.

– Ты…ты что не узнаешь меня? – вконец запутавшись, спросила Мери, – Это же я – Мерилайн!

– А то я не знаю, – криво усмехнулась пегаска, – Ленивая, гордая и своенравная пони, с которой я нянчилась только по большой просьбе Блэйзинг Хорна.

– Я…

– Что «я»? Ты мне не нравишься, уяснила? А теперь свали отсюда и не мешай нам заниматься делом.

– Хорошо… – коротко ответила Мери и пошла прочь.

Показывать всем присутствующим здесь свое расстройство она не захотела. Еще меньше она хотела теперь с кем-нибудь разговаривать. Мери никак не ожидала, что прием будет именно таким, хоть и замечала, порой, что лидер мятежников её слегка недолюбливает. Оказалось, не слегка.

– Не слишком ли ты с ней жестко? – донесся до неё тихий голос Линк.

– Ничего, ей полезно, – бросила Файеркнайф, – Ты просто не знаешь, что это за язва. Так, на чем мы остановились…

Прежде чем слезы обиды переполнили её веки и потекли по щекам, пони покинула их и вернулась в лагерь.

– «Ске-вёр-лы», – по слогам прочла Дипхоуп, внимательно глядя на табличку, – Хах, забавная фамилия. Жаль, что мы не вас ищем, уважаемые.

Отойдя от ворот, земная продолжила свои поиски, по дороге думая о том, как бы она чувствовала себя, будь она не Дипхоуп, а Дипскевёрл. Жутко неприятно, наверное. Хотя, после пятого произношения, имя перестало казаться ей таким уж неблагозвучным. Ко всему ведь можно привыкнуть. Даже к нищенскому существованию в грязных пёсьих подземельях…

Дойдя до небольшой аллеи, откуда уже можно было разглядеть монумент, пони свернула и вышла на широкую каменную мостовую, по которой небольшими группами прогуливались одетые в длинные узорчатые попоны кобылицы и облаченные в неброские смокинги кольты. Забавно, но из-за такого большого количества одежды Дипхоуп незаметно для себя начала стесняться собственной наготы. Она с горечью вспомнила об оставленной в роковом лесу попонке, хоть и понимала, что даже окажись она (попонка) сейчас на ней, чувство стыда все равно не оставило бы поняшку. Такой простой наряд вряд ли удивил бы кого-то из гуляющих здесь пони.

На следующей табличке вместо заветного слова была выбита фамилия «Оденбрингер» дополненная профилем какого-то усатого пегаса, затем «Реффин» и еще много-много других, но ничего похожего на «Блэкхарт» она так и не обнаружила, и даже последний дом, ворота которого выходили прямо к отмеченному Нордом монументу оказался владениями совсем других пони.

– Что ж, Норд, надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, – улыбнулась лошадка, удобно расположившись у основания мрачного монолита.

Выходит, свой путь она проделала напрасно. С другой стороны, даже просто побродить по Филидельфии оказалось для молодой земнопони очень приятным занятием. Все эти каменные мосты, тропинки, аккуратные лесенки, сделанные лишь для того, чтобы путник не скучал по дороге, а вовсе не из-за сложного рельефа местности, произвели на неё неизгладимое впечатление. Чего уж говорить о статуях и декоративных кустарниках, коих здесь было едва ли не больше чем живых обитателей.

– «Посвящается единорогу Сомбре, философу и гениальному исследователю темной магии», – прочитала пони, задрав голову вверх, – Странно, не думала, что где-то в Эквестрии почитают злодеев.

Да и небольшой бронзовый бюст, расположенный прямо в монументе, представлял его не как кровожадного тирана, а как симпатичного худощавого единорога в очках. Может, речь шла о его дальнем родственнике?

Думая об этом пони провела под памятником еще около получаса, однако Норд так и не появился, а потому, когда сидение её совсем утомило, она решила немного прогуляться по расположенному поблизости культурному парку.

Деревья, цветы. Скорее всего, летом это место выглядело восхитительно, но сейчас зеленые насаждения уже потеряли свою привлекательность, а потому поняша, которая и без того не слишком сильно любила природу, не особо впечатлилась. Куда больше её порадовали медные и каменные изваяния, которые ровными рядами стояли по краям дорожки, символизируя различных культурных деятелей, в разные времена проживающих в расположенных здесь усадьбах. Их она и рассматривала в ожидании своего спутника. Друга. Вернее, компаньона…

Пони улыбнулась сама себе и слегка порозовела:

– Надо бы чуть-чуть освежиться, а то он опять начнет упрекать меня в том, что я неряшливая, – пробормотала она и подошла к большому фонтану струи которого, переплетаясь, образовывали собой сложные узоры в виде звезд и спиралей.

Каково же было её удивление, когда сквозь чистую прозрачную воду она увидела на дне десятки серебряных и медных монет. Глаза земной кобылки заблестели.

– Да это же лучший город на свете! – ахнула она.

Первоначальная цель автоматически ушла на второй план. Взращенная в глубоких подземельях любовь к звону драгоценных металлов, заставила её раз за разом опускать копытца в воду, вычерпывая оттуда монетки. Доставать их было непросто, но старательная пони вытащила все, до чего смогла дотянуться, без риска искупаться в фонтане целиком. Ради денег можно было и постараться, в конце концов! Прохожие, конечно, озирались на неё, в процессе работы, но Дипхоуп это не особо волновало. Куда больше её волновало то, что никто не сделал этого до неё. Как будто бы, в этом городе никому не нужны деньги!

Решив, что пока достаточно – небольшой кошелек на шее просто не вмещал в себя больше, – довольная пони, наконец, оставила фонтан в покое и, пообещав себе вернуться, направилась дальше по улице. Норд так и не появился, а, значит, стоило пойти ему навстречу и узнать, что же его так задержало.

– Можешь еще попробовать перелезть через ограду и поискать их во дворе – хихикнула ведьма.

– Да, может мне еще перепорхнуть через неё? – злобно спросил жеребец, вновь и вновь тарабаня по воротам, – Тут трехметровые прутья, как ты думаешь, я буду через них перелазить?!

– Дискорд его знает. В любом случае, это будет лучше, чем битый час стучать в ворота, считая, что если они сто раз тебе не открыли, то уж в сто первый-то раз, они обязательно это сделают.

– Потому что стучать в ворота это всё что я могу делать в этой ситуации!

Раздосадованный и жутко злой из-за собственного бессилия Норд пнул закрытую на замок воротину, после чего прошелся глазами по многочисленным окнам. Нет. Они бы наверняка выглянули в окно, если бы слышали его. А тут даже шторы не дрогнули. С другой стороны, чердачные оконца были занавешены одной лишь тюлью, а потому бессердечные жильцы этого дома могли увидеть его и не выдавая своего присутствия. Стоят там, небось, и хохочут…

– Слушай, а что если они на заднем дворе? – вдруг предположил он.

– Или в подвале, или моются в ванной, – фыркнула Ария, – Норд, это не серьезно!

– Что не серьезно?! – вновь рассердился он.

– На воротах замок. Замок означает, что их нет дома.

– Ха! А вот и нет. Ничего это не означает! – с ухмылкой парировал жеребец, – Наверняка, они просто не хотят принимать гостей и поэтому закрылись. Но, ничего, я заставлю их принять меня. Мне уже надоело сидеть на одном месте! Слышите вы!!! Открывайте!

Норд определённо перестарался, о чем свидетельствовали неодобрительные взгляды проходящих мимо жеребцов и кобылок, некоторые из которых даже остановились, чтобы посмотреть, чем всё закончится.

С другой стороны, чем еще мог закончиться неравный бой земнопони с чугунными воротами? Только победой последних, естественно.

– Сволочи они… – пробормотал Норд после того, как ноги его устали бороться с металлом и он просто сел под воротами на круп, подперев их своей спиной. Теперь оставалось только монотонно стукать по ним затылком и ругать судьбу. Вот так всегда! Едва лишь подарив ему новую надежду, жестокая жизнь тут же спешит огорошить его новым разочарованием. И таких разочарований становилось со временем всё больше.

– Ты бы аккуратнее с этим делом, деревенщина, ведь твоя голова – это наша с тобой общая ценность, – деловито заметила Ария, между ритмичными ударами.

Земной не ответил ей, но всё же постарался быть поаккуратнее.

– О! Привет, Норд, – раздался рядом с ним знакомый голосок, – А ты почему к монументу не пошел? Сам же сказал, что там встречаемся.

Ответив ей неудавшимся из-за не пожелавших разжиматься губ «мне так захотелось!», Норд шмыгнул носом и еще раз стукнул по воротам.

Дипхоуп посмотрела на висящую на ограде табличку:

– Нашел, значит, Блэкхартов?

– Да, только вот они не хотят меня принять.

– Эм… Может, это потому что их нет дома? – поинтересовалась пони, – видишь, замок висит?

– Неужели!? – рассердившись, вскинулся на неё земной, – А я вот слышал, что пони иногда вешают замки на ворота, когда не хотят пускать к себе посетителей! Не думала об этом?

– Не, я не про ворота говорю, а про дверь.

Норд проследил взглядом за её копытцем и понял, о каком именно замке говорила пони. «Шах и мат, деревенщина» – заметила ведьма, которая, как и он сам, обнаружила тяжелый засов на входной двери с висящим на нем железным замком. Спорить с этим доводом было уже бесполезно.

– Значит, они всё-таки ушли… – Норд устало выдохнул, – Проклятье! И где мне теперь их искать? Они ведь куда угодно свалить могли.

– Эм, может разумней будет просто подождать их возвращения здесь? – предложила Дипхоуп, – И никуда ходить не придется.

– До темноты? – Норд фыркнул, – А что если они не вернутся сегодня? Между прочим, Ли рассказывала, что они любят путешествовать, поэтому они сейчас могут быть очень далеко от дома – в пустыне или где-нибудь на западе. Поэтому сидеть под воротами и ждать – плохая идея.

– А зачем нам ждать под воротами? – удивилась собеседница, – Давай остановимся где-нибудь.

– Где? Кто нас к себе пустит? – Норд невесело усмехнулся, – Пойти и заночевать у первого встречного можно только в деревне, а здесь нас даже на порог не пустят, не то что переночевать.

– А если в гостинице?

– Пф, как будто у нас есть деньги.

– Есть, – пони довольно улыбнулась.

– Серьезно? – пони изогнул бровь.

Развязав висящий на шеё мешочек, выполнявший роль кошелька, Дипхоуп продемонстрировала ему серебряные и медные монетки.

– Но откуда? – удивился Норд.

– Секрет!

«Смотри-ка, а лошадка начала приносить пользу!»

– Ага… Ладно, только надеюсь, ты никого не ограбила ради них, – произнес Норд, после чего, вспомнив недавнюю ситуацию с Саддамом добавил, – и не сдала властям.

Смеркалось. Пони, разбившие лагерь прямо посреди площади, всё еще шумели – пели песни, веселились, – однако холодный ветер, пришедший в Ньюпони таун вместе с темнотой, разогнал большинство из них по шатрам и палаткам. Немногие вернулись в свои дома, еще меньше пони хотели сейчас возвращаться к нормальной жизни, даже несмотря на то, что Линк вечером посоветовала им не затягивать с праздниками. Переворот переворотом, а рабочие обязательства никто не отменял. Тем более что всего за полтора дня они умудрились по уши увязнуть в мусоре, который – в честь переворота, очевидно – никто не хотел убирать.

Но это было временное явление. По словам той же Линк, лагерь они планировали переоборудовать в гарнизон и убрать всех посторонних, оставив лишь новоиспеченную армию «Новой Эквестрии», в которую в течение всего сегодняшнего дня записывались добровольцы. Воспользовавшись предложением Файеркнайф, Мери тоже записалась туда сегодня, в качестве рядового, но пока, кроме белой повязки и обещания выдать ей чего-нибудь из вооружения, как только таковое появится, она ничего не получила. Даже места в палатке.

Вздохнув, Мерилайн прошлась из стороны в сторону, пустым взглядом осматривая окружение. Стоило ли ей вообще рассчитывать, что пегаска примет её? Теперь уже она не была в этом уверена. С другой стороны, за то время, что прошло с момента трагедии, развернувшейся близ Спарроуярда, Мери уже успела и сама сделать кое-какие выводы. Сначала она была уверена, что вина за произошедшее все-таки лежит на Файеркнайф, ведь именно она отправила их на это безнадёжное задание, с преподнесением правды Богине Ночи. Это было её упущение. Однако лидер повстанцев в какой-то момент поняла свою ошибку и попыталась отменить миссию, хоть и безрезультатно. Тогда кто? Блэйз, который не сумел разумно оценить их шансы? В конце концов, никто не заставлял его слушать её – маленькую и глупую лошадку. Он должен был руководствоваться собственным умом. Как бы то ни было, злиться на своего наставника и лучшего друга она не могла, а потому в роли объекта её ненависти выступили бездушные восьмилапые монстры, которые с удовольствием закололи всех её друзей только за то, что они оказались не в нужное время и не в нужном месте.

– Эй-ей, девочка! – вдруг окликнул её кто-то, и подошел ближе, – Прости, я не знаю твоего имени… Почему ты ходишь на улице, как неприкаянная?

– А тебе какое дело? – хмуро ответила пони.

– Просто спрашиваю. На улице холодрыга, может, в шатер зайдешь? Мы тебе и место найдем. Всё лучше, чем здесь, а?

– Отвали.

– Чего? Хм, немного грубо, но ладно. Извини. Моё дело предложить… – пожав плечами, жеребец неспешно вернулся в стоявший неподалеку шатер, а пони продолжила идти куда шла. Просто вперед.

Осознание того, кто именно является первопричиной всех бед, пришло к ней неожиданно. Вовсе не головорезы виноваты в том, что им приказали убить их. Они просто выполняли свою работу. Настоящий же злодей преспокойно ехал в это время в карете, запряженной множеством жеребцов и даже не думал сожалеть о содеянном. Именно Принцесса виновата в том, что все её друзья оказались убиты. Именно она, окружившая себя толпой прихлебателей, разрывающих на части Эквестрию несет ответственность за все преступления совершенные иноземцами. И именно она должна была понести за это наказание. Лицо единорожки напряглось, а взгляд стал таким, как будто она прямо сейчас смотрела в глаза Принцессе Луне.

«Хм, может у меня какая-то аллергия» – в очередной раз чихнув, подумала Принцесса Луна. В последнее время этот недуг всё чаще одолевал Богиню Ночи, при этом никаких предпосылок для этого она не видела. Отреагировав на невысказанное вслух желание, Зиона принесла ей стакан воды.

– Благодарю, – улыбнулась она.

Перепончатокрылая пегаска с бардовой, как темная кровь, гривой поклонилась и молча вернулась к своим сестрам.

После того, как Луна подписала смертный приговор нескольким десяткам своих подданных, её стражницы постоянно находились рядом с ней. Пятеро, шестеро, а то и больше. Она и без того знала, что очень переживает. С одной стороны она показала всей Эквестрии твердость своей позиции и равенство всех рас, перед лицом правосудия, но с другой… Она очень хотела повидаться с ними. Узнать, почему они решили совершить все те злодеяния, которые привели их жизнь к такому безрадостному концу. Жаль, что теперь это желание было неосуществимо. А ведь принцесса даже не узнала, как они выглядели.

На смотровой вышке, откуда она денно и нощно управляла небесными светилами во благо всего мира, как всегда было чисто и красиво. Как и в её стране. Отсюда, сверху, тяжело было увидеть опечален ли народ принятым ею решением, или же доволен. Они всё также ходили днем по улицам, общались, смеялись, работали, а ночью ложились спать. Всё было как всегда.

– Если бы их что-то не устраивало, они бы мне сказали, – заверила себя Богиня.

На лестнице послышался шум. Кто-то неторопливо поднимался на смотровую вышку. Сначала она подумала, что это кто-то из стражниц решил прогуляться, но и Зиона и шесть её сестер были на месте, а значит…

Звук шагов стал особенно хорошо различим, а через несколько мгновений гость, наконец, явил себя. Им оказался принц Блюблад. Увидев его золотую гриву – бывшую отличительной чертой этого рода, – Принцесса Луна успокоилась и добродушно улыбнулась посетившему её единорогу.

– Приветствую, принц. Решили скрасить моё одиночество в столь поздний час?

Лицо его как всегда не выражало никаких эмоций. Маски на лицах Кентерлотских вельмож были настолько непроницаемы, что даже аликорн не могла определить их настроение.

– Приветствую, Ваше Величество. Пока вашего советника и моего друга, султана Альмара, нет на месте, я взял на себя смелость донести до вашего сведения одну важную весть.

– И что же это за весть?

– В городе Ньюпони таун, где два дня назад по вашему велению должна была состояться казнь, вспыхнул мятеж.

Глава 26

Глава, в которой Дипхоуп находит себе новое занятие, а Норд мается со старым.

Где-то в темноте слышался лязг. Редкие лучи света отражались от льющегося сверху вниз металла. Первое время Норд думал, что это монеты, звонко падающие с небес, но когда подошел ближе к одному из таких «водопадов», то понял, что звук этот издают звенья бесконечных цепей, появляющихся из непроглядной тьмы. И таких цепей были тысячи. Образовывающиеся под ними груды металла всё увеличивались в размерах и оставляли блуждающему между ними земному всё меньше пространства да перемещения.

– Где это я? – удивленно спросил он сам себя.

– Во сне, – тут же ответил голос.

Обернувшись, Норд увидел позади себя Арию. Несмотря на абсолютную темноту окружения, видно его любимую пони было прекрасно. Фиолетовые губы, тени на змеиных глазах, большие изогнутые ресницы и два длинных тонких клыка – её лицо ничуть не изменилось. Не изменилось и тело. Изящное, стройное, сокрытое под длинными черными одеяниями, растекающимися по полу темным пятном. С ушей и крыльев свисали, играя в лучах света, готические серебряные украшения.

Она смотрела на него исподлобья, но вовсе не рассержено. На лице ведьмы играла хитрая улыбка. Ария наверняка знала, в чем смысл его здесь нахождения, но не собирались ему об этом рассказывать.

Опустив взгляд, Норд обнаружил, что локоны её стелющихся по земле фиолетовых волос подошли к нему с обеих сторон почти вплотную и окольцевали его, как будто бы желая схватить.

– Нет, они не желают, – заметила ведьма, услышав его невысказанные рассуждения – Они просто лежат. И цепи тоже падают просто.

Горы, состоящие из лежащих на земле звеньев, подобрались уже совсем близко. Проходы справа и слева от них завалило тоннами металла, осталась лишь узкая дорожка впереди, но и её вот-вот должно было засыпать.

– Вставай. Нам нужно немедленно уходить отсюда иначе нас тут просто похоронит! – крикнул он.

– Да? А я не хочу, – ведьма даже не сдвинулась смета, так и продолжила сидеть, даже несмотря на то, что звенья уже падали в метре от неё.

– Но почему? Разве тебе не хочется выжить?

– Просто жди, Норд.

Когда пространство между ними уменьшилось настолько, что ему пришлось прижаться к ней поближе, чтобы не быть раздавленным, левый рог ведьмы засиял ярче. Пространство под ней исказилось, и Ария провалилась куда-то вниз. В мгновение ока, настолько быстро, что он даже не успел этому удивиться. Как только платье и хвост исчезли из поля зрения, Норд обнаружил под ней бесконечную черную пропасть, ведущую в никуда. Из неё как из огромной трубы с гудением вырывался яростный ветер. Прыгать туда у него не было никакого желания, но выбора ему никто не предоставлял, ведь с каждой секундой пропасть расширялась, а горы цепей подходили всё ближе. Какое-то время он еще пытался не упасть, но, в конце концов, земля исчезла у него из-под ног, и пони с криком полетел вниз.

Ощущения полета не было. Была лишь уверенность в том, что он действительно падает.

– Ну вот, дурачок, а ты боялся.

Судя по всему, ведьма летела где-то рядом с ним.

– Это просто случайность, – хмуро ответил Норд, – если бы пропасть не появилась прямо под нами, мы были бы уже мертвы.

– А если бы побежали? – ведьма рассмеялась, но в процессе тон её голоса начал меняться, – Иногда правильнее сидеть и ждать, Норд.

Окружение резко изменилось. Они мягко приземлились на всё ту же каменную дорогу, созданную неким безумным архитектором высоко в небесах. Их снова были несчетные множества, однако в этот раз всё было иначе. Он уже мог видеть сияющую цель высоко над головой, исполненную в виде алого рубина и к ней с разных сторон подходили дороги, но как на них выйти? Ни одна тропа из тысяч окружающих его не вела вверх. Куда угодно, но только не к его цели. Как будто бы кто-то специально разграничил их, оставив земного внизу.

– И как мне туда попасть? – спросил Норд у своей спутницы.

К его удивлению вместо Арии там находилась Дипхоуп. В том же платье и с тем же кулоном-пентаграммкой на теле, только уже не ведьма. Выглядела она скорее комично, чем красиво и все время пыталась расправить многочисленные полы одежд, так, чтобы не спотыкаться при каждом шаге.

– Не знаю, Норд, у меня же нет крыльев, – ответила кобылка, не отвлекаясь от своего занятия.

– Стоп. А ты как здесь оказалась? – увидеть здесь свою спутницу земной никак не ожидал, – Ария, это твои шутки? Где ты?

Ведьма не ответила. Дипхоуп, тем временем, плюнула на идею разровнять платья и просто избавилась от них, снова став обыкновенной земной поняшкой.

– Может, посидим тут и хорошенько осмотримся? – предложила она.

– Не вижу смысла. Отсюда мы никак не попадем наверх, – махнув копытом, земной поскакал вперед, но едва он сделал несколько шагов, как она окликнула его:

– Постой! А что если плыть вверх по водопаду!

– Чего? – Норд посмотрел на собеседницу, как на полоумную, – Хоуп, здесь нет водопадов, да и если бы они были, то…

Она указала копытцем вверх, и, спустя мгновение, Норда окатило целым морем темноватого липкого напитка. Не чувствуя ни его вкуса ни запаха, Норд, тем не менее, безошибочно определил, что это сидр. Гравитация пропала, и его медленно потянуло вверх по этому потоку. Обрадованный, он принялся остервенело двигать ногами, чтобы ускорить процесс, но окружение уже начало медленно разваливаться на части. Сон подходил к своему завершению.

– Только сильно не нажирайся, – с усмешкой сказала непонятно откуда появившаяся Ария, перед самым его пробуждением…

…Пони разлепил веки. Над головой висел тусклый волшебный огонек, созданный для того, чтобы постояльцам не пришлось перемещаться на ощупь. За окном вовсю еще светила луна, соревнуясь с искусственным освещением уличных фонарей. Стояла глубокая ночь.

– И что всё это значит? – обратился он к пустоте.

Пустота не ответила. Даже Ария решила не комментировать этот сон, никак не выдавая своего неосязаемого присутствия.

Земной повернул голову и посмотрел на соседнюю кровать. Дипхоуп и не думала просыпаться. Сопела себе тихонько в две дырочки. Вряд ли она на самом деле участвовала в его сне, ведь дыхание её оставалось ровным и умиротворенным. Наверняка ей снились зеленые луга.

Пожав плечами, Норд перелег на другой бок и закрыл глаза…

Этой ночью в зале совета собралось всего трое. Не было списков вопросов, не было слуг, зал едва успели подготовить для экстренного собрания Великого совета. Сначала Луна хотела дождаться и остальных его членов, но волнение её было столь велико, что ждать, когда едва успевшие вернуться в свои земли владыки вновь доберутся до Кентерлота, она не могла. Дверь отворилась и охранявшие вход перепончатокрылые пегаски нехотя впустили пришедшего внутрь.

А вот и четвертый гость. За паучьим султаном Луна специально послала свою свиту, а потому исполнительная Зиона привела его максимально быстро – прямо из дворца. Он явился без привычных монарших атрибутов – без колец, чалмы, дорогих нарядов, а в простой тонкой бело-красной мантии, скрывающей его мохнатое тело. Судя по исходящему от него негодованию, возможно даже, что его доставили сюда прямо из опочивальни, прервав его сон.

Плевать! Беда была слишком велика для церемоний! Отоспится, когда в Эквестрию вернутся мир и покой.

– Как вам ночка, султан? – съехидничал Тсаган Бар, когда паук подошел к столу. Грифон, за счет своих крыльев или же за счет крыльев своих быстрых слуг, также успел явиться на совет вовремя, чтобы принять в нем участие.

– Благодарю, неплохо, – не проявляя эмоций, ответил Альмар.

Выдержав недолгую паузу, чтобы оставшиеся звуки покинули комнату, принцесса заговорила:

– А теперь объясните мне: как случилось, что в моем городе вспыхнул мятеж!? – взгляд её переходил с одного власть имущего на другого, в ожидании ответа. Само слово «мятеж» разозлило Луну настолько, что она готова была немедленно найти и наказать виновного. Жаль, только, что определить его сейчас было проблематично.

– Ну, вспыхнул и вспыхнул, с кем не бывает, – пожал плечами Тсаган Бар, – Обычная ситуация.

– Молчать! – Луна зверем посмотрела на грифона, и тот, примирительно подняв вверх лапы, затих, – Если вы не собираетесь дать мне ответ на мой вопрос, король, то лучше бы вам и вовсе держать свой рот закрытым.

– О, Мудрейшая, мой коллега всего лишь хотел сказать, что вам не стоит так переживать по этому поводу, – быстро вмешался паук.

– То есть мне не стоит переживать из-за потери целого города? – Луна как будто бы удивилась, а затем вновь гневно свела брови, – Из-за того, что много тысяч моих подданных, которые по твоим словам боготворят и любят меня, вдруг решили от меня отвернуться?! Из-за этого не переживать?! Они свергли назначенное мною правительство, перебили городскую стражу и отделились от Эквестрии! По-твоему это не проблема?!

– Я не говорил, что это не проблема, – невозмутимо парировал Альмар, – Восстание это серьезная проблема и её обязательно нужно решать, однако делать это стоит обдуманно, и не теряя хладности ума.

– Именно этим мы сейчас и занимаемся! – рявкнула Богиня, – Решаем проблему. И начать я хочу с того, почему и по чьей вине случилось так, что мои пони восстали против меня.

– А вы разве не догадываетесь? – удивился паук.

– Горожане не согласились с вашим вердиктом, а потому решили взять правосудие в свои копыта, – сообщил Блюблад, – Они подняли мятеж прямо во время казни, после оглашения приговора. Они потеряли веру в вас, Ваше Величество.

От таких слов Принцесса Луна опешила и на время потеряла дар речи. Слова принца Блюблада очень глубоко задели её, а последняя фраза еще долго звучала в голове.

– Но… но я же велела казнить преступников! – воскликнула она, – Как народ мог встать на защиту тех, кто столь долгое время не давал им покоя. Они должны были радоваться! Или их не волнует то, сколько зла совершили эти пони, прежде чем были пойманы?

– Волнует, Светлейшая, – поспешил ответить ей султан, – Очень волнует. Вот только беда в том, что действия этих разбойников вызывали неоднозначную реакцию у вашего народа. Их идеология нашла отклик во многих сердцах, несмотря на тот факт, что реальных последователей у организации было совсем немного.

– То есть мой народ поддерживает преступников воспевающих превосходство одной расы над другими?

– Нет, не совсем так. Видите ли, Богиня, процесс смешения разных культур и объединения цивилизаций весьма нелегок, хоть и, безусловно, полезен. Он раскрывает сильнейшие стороны каждой отдельно взятой расы, но при этом заставляет увядать те направления их деятельности, которые не выдерживают конкуренции с новыми соседями. Эти увядающие направления и являются первопричиной возможных конфликтов.

– Поясни, – нахмурившись, сказала Луна.

– Я приведу вам пример. Бизоны, будучи сильнейшей расой Эквестрии, так или иначе, в скором времени отберут себе все тягловые работы, заставив пони-тяжеловесов искать себе применение в других сферах деятельности, а, например, алмазные псы столь искусны в коммерции, что оставят в дураках любого торговца, как на территории пони, так и во всей современной Эквестрии, захватив в будущем эту сферу. То же самое можно сказать и о других расах. Грифоны – военное дело, пауки – управление и науку, зебры – медицину, и так далее.

– Эм, а что же тогда останется пони?

– Фермерство, управление погодой, магия – много чего, – паук усмехнулся, – Не переживайте, так, Принцесса. Любой пони сможет найти себе применение в новых условиях, будь он земным, пегасом или единорогом, но для этого требуется время. Пока же нежелание многих терять насиженные места и постигать что-то новое вызывает некоторое напряжение в вашем обществе. Этим и пользуются подобные организации. Вместо того чтобы призывать народ доказать свое превосходство интеллектом, они предлагают простой путь – взять в зубы оружие и прогнать тех, кто в чем-то их превосходит силой. И многим эти идеи кажутся привлекательными. В результате они пусть и не идут сразу претворять эти варварские идеи в жизнь, но, тем не менее, становятся тем самым «удобным сырьем» для будущего восстания. И загореться оно может от любой искры…

– И в данном случае искрой этой стал ваш вердикт, – закончил за него принц Блюблад.

– Да, но с тем же успехом ей могли бы стать увеличенные налоги, снесенная статуя, измененный график проливных дождей – всё что угодно!

Глаза Принцессы Луны округлились:

– То есть вы хотите сказать, мятежи возможны и за пределами этого города?!

– К сожалению – да, О, Великая.

Два других монарха синхронно замотали головами в знак согласия.

– И как же нам с этим бороться?

– Положить конец восстанию в Ньюпони тауне, – как само собой разумеющееся сказал султан, – И на этот раз, я рекомендую вам решить эту проблему силовым путем.

– Но я планировала избежать этого! Возможно, если я поговорю с ними, то я смогу убедить их вернуться в состав Эквестрии без лишней крови. Мы выполним их условия, и всё станет как прежде.

– Нет, – возразил ей паучий монарх, – Этим вы лишь усугубите ситуацию. Увидев, что этот метод работает, все остальные поселения последуют их примеру и будут решать свои проблемы именно так. Это приведет к хаосу и неминуемой гибели вашего государства, а этого я допустить никак не могу! Тем более, не забывайте о том, что во время захвата власти погибли многие пауки и в том числе назначенный вами мэр города. Кровь уже пролилась, и оставлять их после этого безнаказанными – в корне неверно.

– Вы правы… – вздохнула аликорн, – Тогда что? Разворачивать войско Твайлайт Спаркл?

– Нет! Конечно, нет! Для подавления этого мятежа вполне хватит и внутренних войск. Ньюпони таун – город преимущественно земных и неспособных к магии единорогов, поэтому моей армии не составит труда одолеть их.

– Да и грифоны бы с удовольствием в этом поучаствовали… – мечтательно протянул Тсаган Бар, почесывая белую шею.

– Эй! Это всё еще наши с вами сограждане!

– Полностью с вами согласен, Богиня! И к тому же, я сильно сомневаюсь, что есть необходимость привлекать к этому делу ваших соплеменников, Тсаган Бар. Пятнадцати тысяч пауков будет вполне достаточно, чтобы усмирить бунтовщиков и вынудить их выдать нам зачинщиков этого мракобесия.

– Хорошо. Когда вы сможете выступать?

– Хоть завтра, Принцесса, – уверенно заявил Альмар, – В моих землях принято держать шипы острыми, вне зависимости от окружающей обстановки.

– Вот и славно! Приказываю вам выдвигаться и вернуть Ньюпони таун Эквестрии в максимально короткие сроки.

Паук поклонился. «Ну вот. Теперь я иду войной против собственного народа… Неужели этого никак нельзя было избежать?». На душе у Принцессы стало еще хуже, чем раньше. Уверенность в верности своих решений покинула её. Чтобы хоть как-то успокоить себя, она произнесла:

– И еще кое-что, султан. Я приказываю вам воевать максимально сдержанно. Город и его жители должны понести минимальные потери, вам ясно?

– Не беспокойтесь об этом, Милосердная Богиня. Мятежники сдадутся после первых же боев, я уверен в этом. Жертвы будут минимальны!

– А если они не сдадутся?

– То мы возьмем город в кольцо и начнем осаду, – услышав слово «осада» грифон презрительно фыркнул, – Рано или поздно Ньюпони таун будет ваш, это я вам гарантирую.

– Хорошо, – Луна осмотрела остальных участников и спросила, – Желает ли еще кто-нибудь высказаться?

Грифон и Блюблад переглянулись.

– В таком случае, остановимся на этом. Король Тсаган Бар, держите ваши войска наготове, нам может потребоваться и ваша помощь тоже.

– Как пожелаете, Принцесса, – кивнул грифон.

– Пока все свободны.

Принцесса Луна поблагодарила их, после чего собравшиеся, низко поклонившись ей в ответ, покинули помещение. Дольше других задержался разве что принц Блюблад. Как будто бы случайно, он принялся долго возиться с воротником, что-то там поправляя, а потом, когда два других монарха покинули помещение, негромко произнес:

– Зря вы доверяете усмирение бунтовщиков иноземцам, Ваше Величество.

– Хм? – Луна удивленно посмотрела на принца.

– Они без зазрения совести утопят Ньюпони таун в крови, а вам скажут, что это было вызвано необходимостью. Милосердия к тем, кто убивал их соплеменников, пауки проявлять не станут.

– Но ведь они давно уже не иноземцы, принц. Они такие же эквестрийцы, как и мы с вами. Мы все – один народ, не забывайте об этом.

– Я помню об этом, Ваше Величество. Очень надеюсь, что и они тоже… – протянул единорог и, поклонившись, вышел за дверь, оставив на душе у Богини Ночи крайне неприятный осадок.

Почему он сказал ей об этом именно сейчас? Почему не высказался, до того, как она отдала приказ. Как будто бы специально решил посеять в ней сомнения. Манера Кентерлотской знати никогда не говорить открыто и прямо жутко её раздражала. Они вечно делали одни лишь намеки и никогда не пытались держать ответ за свои слова. Ну и пусть! Значит и она не обязана в этом копаться!

Принцесса Луна помотала головой, в надежде выбросить из неё мрачные мысли и, в сопровождении пятнадцати своих перепончатокрылых пегасок, покинула комнату для заседаний.

– Так, десять уже есть, значит, мне еще нужно… – пони ненадолго задумалась, проводя несложные математические расчеты в голове, после чего вновь склонилась над сверкающей водной гладью и окунула туда копытце.

Смысла брать больше положенного она не видела, тем более что никто кроме неё так и не догадался доставать монеты из фонтанов, а потому конкурентов у неё не было. Так она и жила, день за днем навещая Филидельфийские парки и площади, чтобы заплатить за новый день жизни в городе. За себя и за одного земнопони.

– Давай же, иди сюда, дурацкая… – не рассчитав силы, Дипхоуп неуклюже плюхнулась в воду. Хорошенько выругавшись словами, смысл которых в этом городе – да и во всем верхнем мире, пожалуй, – никто не знал, она поднялась на ноги и с видом победителя водрузила добычу на вершину построенного из монет столбика.

Чтобы хоть немного обсохнуть пони села на краю фонтана, свесив голову над водой, и хорошенько отжала гриву. Вылезать и обтекать снаружи она посчитала немного некультурным, но с другой стороны сидеть и обтекать здесь, тоже было не слишком хорошо. Патовая ситуация, в общем.

– Между прочим, осенью подобные купания могут закончиться для вас простудой, если вы немедленно не оботретесь полотенцем, – заметил кто-то.

Дипхоуп обернулась и, убрав с лица сосульки волос, посмотрела на говорившего. Им оказался какой-то пожилой усатый единорог в темно-сером смокинге, у самой шеи которого расположилась ярко-красная бабочка. Похоже, что находилась она там специально, чтобы отвлекать на себя взгляд, потому как больше ярких цветов ни в гриве, ни в одежде у него не было.

«Определенно не самый простой старикашка» – подумала кобылка, а потом уже вслух произнесла:

– А мне не холодно.

– Разве? – как будто бы удивился единорог и подошел ближе, – Ветер дует с самого утра, да и погодные пегасы не радуют прогнозами. Может, вам все же не стоит так рисковать?

– Не. Я сильная пони.

– Вот как? – сохраняя дистанцию, пони сел с другого края фонтана, – Сильная, но при этом позволяющая себе пользоваться суевериями других пони, для собственного обогащения?

– Чего? – поняв из сказанного только лишь слово «обогащение», Дипхоуп глянула на свои кровные и сразу всё поняла, – А их что, нельзя брать, что ли?

Ножка пони потянулась к столбику, после чего Дипхоуп неуверенно подвинула его в сторону воды. Единорог улыбнулся:

– А ведь я стразу понял, что вы делали это исключительно по неведению. Вы не похожи на воровку. Да и страха в ваших глазах я не разглядел, а значит, вы полностью оправдывали себя в своих действиях.

– И всё-таки? – поняша нахмурилась, так и не получив ответа – Их можно брать или нет? Что-то я не видела, что кто-то претендует на эти деньги.

– Ну, если мыслить здраво, то вы правы: прохожие просто выбрасывают монетки в воду, а потому никто не заявит на них своего права.

Дипхоуп остановилась и монетки остались на месте:

– Но? – поторопила она его.

– Но с другой стороны тем самым они пытаются подкупить удачу, обогатив её своими сбережениями. Из этого следует вывод, что владельцем этих денег является не какое-то существо из плоти и крови, а мифический дух, вершитель наших судеб.

– Странно, сколько времени здесь была, а никакого духа не видела.

– Потому что его не существует.

– Ааа… Ну в таком случае не вижу причин оставлять их здесь, – Дипхоуп довольно улыбнулась и подтянула деньги к себе.

– А как же неодобрение окружающих? – удивился единорог.

– Пфф, переживу, – махнула копытцем молодая кобылка, – В конце концов, перспектива ночевать на улице и есть подножный корм, меня куда больше смущает.

– Хм. Значит, вас толкает на это нужда… Но ведь это не единственный способ получить деньги, разве нет?

– Не знаю. Сколько времени нахожусь здесь, а пока другого способа не обнаружила. Копать здесь нечего, а кроме этого я ничего не умею. Я и в школе-то не училась.

– Не для всех видов работ нужно иметь образование, – метко заметил пожилой собеседник.

– Может быть, – пожала плечами пони.

– Важно иметь само желание работать, желание зарабатывать и тем самым удовлетворять свои потребности. А оно в вас есть, в этом нет сомнений.

– Ага.

– В таком случае, если других вариантов у вас пока нет, могу предложить помочь мне с домашними делами. Вы ведь умеете убираться, стирать, готовить?

– Убираться и стирать – да, а вот на счет готовки, – вспомнив жареную на камнях отвратительную подземную рыбу и тошнотворные грибы, земная хихикнула, – Сомневаюсь, что вам придется по вкусу моя стряпня.

– Ну, в таком случае, остановимся пока на первых двух пунктах. Для старта вполне неплохо, всё лучше, чем ваша нынешняя «добыча».

– А конкретней? – пытливо спросила кобылка.

– Пятнадцать серебряных в день, – не переставая улыбаться, ответил единорог, – Договорились?

– Да, вполне, – земная согласно кивнула, прикидывая уже, сколько это будет в месяц, в год и так далее, – Когда приступать?

– С завтрашнего утра. Подходите к усадьбе Реффинов и вам там всё покажут. Скажите, что это я вас послал. Меня Реффин, так и зовут.

– Хорошо. Приятно познакомиться.

– А как ваше имя?

– Дипхоуп. Ну, или просто Хоуп, если лень будет произносить его целиком.

– Славно. Я это запомню. Да, и вот вам немного денег на гостиницу, – сказав так, единорог протянул ей несколько монет, – И, прошу вас, верните это – он показал на сложенные столбиком монетки поняшки, – обратно в фонтан. Духу удачи они нужнее, чем вам.

Реффин попрощался и, откланявшись, пошел дальше по улице. Дипхоуп подождала немного, проводив его взглядом, затем встала на мостовую и грустно посмотрела на собранные с утра монетки. Не так-то просто их было достать, между прочим!

– Нет уж, дудки, – сказав так, кобылка открыла мешочек и забрала свою добычу с собой.

– Еще на один день, – навалившись передними ногами на стойку, сказала Дипхоуп.

– Снова тот же номер? – спросил метрдотель, скептически глядя на странную окраску её шерстки у копыт.

– Ага.

– Может уже проплатите на несколько дней вперед? – предложил он, – Это избавит нас от ненужных хлопот с оформлением, а вас от возможности случайно потерять номер.

– Ммм… Не, не хочу, – земная пони улыбнулась и отсчитала ровно столько, сколько требовалось для одной ночи в гостинице, после чего закрыла кошелек и пошла к лестнице.

Нельзя сказать, что место, где Норд и Хоуп решили остановиться до появления Блэкхартов, обладало какими-то изысками, но все-таки определенный шарм в этом светлом и убранном помещении имелся. И шарм этот заключался в удивительно удачном сочетании желтоватого мрамора и темных, почти черных, пород древесины. Как и прочие здания Филидельфии, гостиница была длинной, но невысокой. Для того чтобы дойти до номера, требовалось подняться на третий этаж и долго идти по бесконечной изгибающейся галерее, однообразие которой по какой-то причине не наскучивало, а лишь успокаивало и усыпляло идущего. Норду она особенно приглянулась. Хоть он и не говорил ей об этом, но Дипхоуп уже успела заметить, что, возвращаясь в номер, он обычно не сразу заходил туда, а сначала несколько раз пропускал его, продолжая двигаться дальше по кольцу, до самой лестницы. У неё тоже, нет-нет да и возникало желание подольше походить по мягкой ковровой дорожке, но она его перебарывала. Она успевала набегаться по Филидельфии за день, пока он дежурил у двери Блэкхартов, поэтому желание полежать и расслабиться брало верх.

Зайдя в комнату, она вытерла копытца и легла на кровать. Шерсть уже успела высохнуть до вечера, а вот грива оставалась немного влажной.

Норд молча лежал на соседней койке.

– Ну как? Появились?

– Нет.

– Жаль, – она выдержала небольшую паузу, а потом все же решила обрадовать его новостью, – Я работу…

– Мне почему-то кажется, что они нескоро вернутся, – случайно перебил её земной, – Ария предлагает ждать. А ты чего думаешь?

– Конечно, ждать! – отчаянно закивала головой пони, – Полностью поддерживаю Арию, в этом вопросе. Тем более что…

– Я в Цитадель хочу пойти, – вновь, незаметно для себя, перебил её Норд, – Мне кажется, что там мы гораздо больше сделаем, чем здесь. Реагенты поищем, рунные краски.

– Но ты ведь говорил, что там горный хребет огромный её отделяет.

– Да, но вполне возможно где-нибудь все же есть место, где мы сможем пройти, – он помолчал, – Ты не по всей его длине летала, так что ты вполне можешь ошибаться.

– Я? – земная потупила взор, – Меня там вообще не было…

– Мне некуда торопиться, так что могу и пешком.

Поняв, что последние его реплики адресовывались уже не ей, Дипхоуп замолкла и стала молча смотреть на своего спутника. Он продолжал препираться со своей «невидимой ведьмой» и совсем перестал обращать внимания на окружающую реальность. Объяснял ей что-то, доказывал, но в какой-то момент смирился и согласился с ней.

Странный и немного пугающий диалог закончился.

– Так, эм… Мы остаемся? – на всякий случай спросила она.

– Чего? Да. Ждем еще недельку-другую.

– А потом?

– Потом – не знаю. Я все-таки надеюсь, что они появятся и нам не придется над этим заморачиваться.

– Хорошо, – и, выдержав долгую паузу, чтобы удостовериться, что Норд больше ни с кем не разговаривает, она добавила, – А я работу нашла. Здорово?

Глава 27

Глава, в которой Норд находит выход из духовного тупика...

Новость о том, что пауки выдвинулись в сторону «города свободы» достаточно быстро облетела всех его жителей, несмотря на то, что пегасы только сегодня утром доложили об этом командованию. Паники не было, но атмосфера страха с тех пор присутствовала в Ньюпони тауне повсеместно. Конечно, жители, как могли, пытались храбриться и вспоминали о том, что им не впервой защищать Ньюпони таун от членистоногих, но мало кто говорил это без дрожи в голосе. Мало кто мог похвастаться тем, что действительно не боится умирать.

– А ты что сидишь такая угрюмая? – с улыбкой спросила её одна из соседок по палатке. Желтая как лимон и с белой распушенной гривой, из-за чего «боец» куда больше походила на лимонное пирожное, чем на солдата, она смотрела на неё с искренней добротой.

Мерилайн не стала отвечать. Она не хотела разговаривать ни с ней, ни с кем бы то ни было еще. Узнавать их имена, сближаться, а потом терять. Идея держаться особняком и не заводить новых знакомств посетила её одновременно с идеей отомстить каждому, кто имел хоть какое-то отношение к убийству её друзей.

– Не бойся, подруга! Мы справимся с ними. Никаких пауков не хватит, чтобы выбить нас из нашего города.

– Да! – согласился с ней жеребец, сидящий на дальней койке, – Получат по мохнатой башке и в страхе разбегутся. Так ведь, ребята?!

Остальные с разной степенью уверенности загомонили, подтверждая его слова. Их самообман выглядел крайне неубедительно, да и сами они уже успели ей надоесть, а потому, никак не прокомментировав их пустую браваду, единорожка поднялась с койки и тихо вышла наружу.

Там снова было прохладно, и шел мелкий противный дождь, который почему-то никого кроме неё не беспокоил. Хотя… наверное, понятно почему. Когда к вам идет армия пауков, погода – последняя что будет волновать вас в этом мире.

Когда она дошла до края палатки позади трижды натужно прогудела труба и окружающие её пони галопом поскакали к центру площади. Судя по всему, командиры решили провести перекличку и созывали всех на сбор. Развернувшись, Мерилайн поплелась за ними.

За городской чертой их собралось много. Три тысячи, а то и больше. В основном простые жители того же Ньюпони тауна, но были и другие. Представители самых разных уголков Эквестрии, которые, вооружившись, поспешили на помощь воспротивившемуся нынешней власти городу. Их легко можно было отличить по более серьезным физиономиям и мрачным расцветкам, потому как они целенаправленно шли на войну, а не вынуждены были защищать свой город от чужаков. Мечники, лучники, стрельцы и молотобойцы – их разношерстность превращала армию в вооруженный сброд, а потому они не слишком приглянулись бело-голубой единорожке. Такого же мнения, судя по всему, придерживалась и Линк, которая, в сопровождении двух закованных в легкую самодельную броню жеребцов, принялась скептически осматривать свою новую армию.

– Вот мы и снова здесь, жеребцы и кобылицы! – провозгласила она, – На том же месте, где девять лет назад мы защищали Эквестрию от зла. Война еще не на пороге, но неотвратима как никогда ранее, но теперь нам будет противостоять не Паучья ведьма, ведущая за собой армию разбойников, а настоящие регулярные войска восьмилапых тварей. Вооруженные, обученные и не понаслышке знакомые с военным ремеслом. И это то, чего большинству из нас не хватает, – пони сделала небольшую паузу, – Их численность в пять раз превосходит нашу, поэтому – врать не буду, – в открытом бою против них у нас мало шансов. Но мы не отступим! Именно на этом поприще мы докажем всем, что способны сражаться и побеждать! Правда, пони?!

Дождавшись, когда собравшиеся, которые отчаянно начали стукать копытами по земле и одобрительно восклицать – утихнут, Линк подошла поближе к бойцам и продолжила:

– И первым нашим шагом к победе станет превращение из разношерстного ополчения, в нормальную армию. Армию с командирами, сотнями, флагами и умением воевать. В ближайшем будущем я лично разделю вас на отряды и выберу тех, кто сможет вести вас в бой, но это всё позже. Для начала нам требуется вооружиться и научиться обращаться с тем оружием, которое поможет нам одолеть нашего врага.

Подойдя к одной из более или менее экипированных пегасок, стоящей недалеко от Мерилайн, кобылка вытянула вперед бронированное копыто, подозвав её к себе, и жестом попросила показать ей своё оружие.

– Что это у тебя за фиговина? – с поддельным интересом, спросила Линк, глядя на странный нож, с небольшим тонким лезвием и ремешками для фиксации его на ноге.

– Катар, – немного опешив, сказала серошкурая пегаска

– Катар? Ого… – воительница присвистнула, – И, я уверена, ты умеешь с ним обращаться?

– Ага. Я много тренировалась, – боец скромно улыбнулась, обнажив острые зубки. К слову, это была не единственная странность говорившей. Помимо зубов, непропорционально длинные уши, торчащие в разные стороны, и красные глаза без зрачков. С другой стороны, в их войске сейчас было достаточно «странных особей», а потому мало кто удивился её внешним дефектам.

– Ну, кто бы сомневался! – шутливо ответила крылатая кобылка, после чего куда более серьезным голосом продолжила, – А теперь скажи мне, дорогая, чем поможет тебе клинок с длиной лезвия, в лучшем случае, сорок сантиметров, против шипа большого паука, дальность поражения которого почти два метра? Как ты намерена нанести им удар?

– Ну, я попробую сократить дистанцию и атакую.

– Уклонившись от двух шипов, нацеленных тебе в шею? – она повернулась к остальным, – Запомните все! Любое оружие, которое с учетом длины вашей ноги не покрывает дистанцию два метра, гарантирует вам смерть. Скорость и реакция членистоногих значительно превосходит вашу, а это, вкупе с тем фактом, что следом за вами движется добротный такой багаж, – Линк похлопала по крупу серой пегаски, – исключает возможность уклониться от их атаки. Именно поэтому, не имея возможности нанести удар с безопасной дистанции, вы, так или иначе, проиграете им бою.

Бросив раскритикованный катар на землю, Линк приказала одному из сопровождающих её пони отправиться к стоящим вдалеке тележкам и снять с них брезент. Под ними оказались совсем еще новые длинные копья. Взяв одно из них, офицер вернулся с ним к командиру.

– Вот. Обыкновенное копье, которое так не любят «благородные оружейники», – Линк взвесила его на копыте, – Его можно с разгону воткнуть в тело или же упереть в землю и встретить атакующего врага металлическим острием. Всё. Никаких изысков. Однако в случае если вам придется вступать в ближний бой с пауками, эти вещицы станут для вас единственным шансом на победу. Не гарантией, но всё же. На, держи, – передав копье серошкурой пегаске, которая без особого энтузиазма приняла этот дар, Линк отправила офицера к другой тележке.

Там оказались какие-то громоздкие трубы. Определённо именно ими они и являлись когда-то, причем производили их здесь же в Ньюпони тауне для нужд строителей. Их порезали, слегка модифицировали, закупорив с одной стороны, а также приладили к ним ремешки, лафет и корзину для боеприпасов, так, чтобы это можно было повесить на спину.

– А это второй и главный вид вооружения, которым мы будем защищать нашу свободу. Называется – пушка, – Линк довольно улыбнулась, – Мы с вами пони выносливые, пятнадцать-двадцать килограмм для нас не проблема, а потому я решила не скромничать с калибром. Да и есть ли смысл в пижонских мушкетах, если зарядив эту штуку картечью и шарахнув по приближающейся к вам толпе вы сможете принести в разы больше пользы, чем выстрелив по ним одной маленькой пулей? Ну, а меткость… очень сомневаюсь, что кто-то сумеет промазать по целой армии. И вот еще одна хорошая новость – судя по моим данным, пауки не используют оружие дальнего боя, кроме ядовитой брызгалки во рту, во всём рассчитывая исключительно на собственную скорость. Следовательно, чем дольше мы будем держать их на расстоянии, тем больше восьмилапых подохнут, не причинив нам вреда.

Защитники города одобрительно загудели и принялись разглядывать новинку. Их доверие к этому оружию оказалось куда выше, чем к увиденным ранее копьям.

– Пока что это всё, – закончила свою речь Линк, – Теперь же, предлагаю вам проследовать к тележкам и вооружиться. Выбирайте то, к чему у вас больше душа лежит, ну а те, кому не хватит оружия – не переживайте, – у нас еще есть время на то, чтобы вооружить вас, а пока будете пользоваться им по очереди. Через полчаса я буду ждать вас на тренировках. Выполняйте!

Будущие солдаты, на ходу делясь впечатлениями, заторопились к тележкам.

– Эм, позвольте спросить? – обратилась Мерилайн к пегаске, когда Линк уже собралась было уходить.

– О, злая пони! – Линк весело улыбнулась, – Ты все-таки записалась в наши войска.

– Я хотела узнать, где будут обучаться маги.

– А, так ты колдунья… – Линк помолчала, – Прости, деванька, но магов в этом войске по пальцам сосчитать можно, да и в способностях я ваших не разбираюсь, поэтому мы с Файер решили не делать ставку на магию. Вообще. Тренируйся по книжкам, а еще лучше бери пушку и дуй на стрельбище. Всё больше пользы будет.

– Хорошо, – единорожка кивнула, и собралась уходить.

– Как звать-то тебя? – вдруг спросила Линк, – Постараюсь запомнить.

– Мерилайн.

– Ах, да. Ты ведь уже говорила однажды… Ну, до встречи на стрельбище, Мерилайн.

Развернувшись, рыцарь отправилась дальше. Куда-то к лесу, где они собирались тренировать бойцов. Мери же, немного поразмыслив, подошла к тележке, взяла оттуда одну из пушек – копья не внушали ей особого доверия, да и близость к огню, которую гарантировал легковоспламеняющийся порох, её как-то успокаивала, – и отправилась на тренировку. Сегодняшний день обещал быть долгим.

– Значит, вы просто разговариваете с другими пони, а они вам за это платят?

Дипхоуп давно уже хотела задать единорогу этот вопрос, и вот, в один из дней, когда очередной его пациент вышел за дверь, она, продолжая орудовать щеткой для пыли, как бы между делом поинтересовалась об этом, вызвав тем самым улыбку у своего работодателя.

– Не совсем так, – ответил он ей, – Я не просто разговариваю. Я помогаю им найти выход из духовного тупика, а этого дорогого стоит.

– Но вы зачастую говорите с ними о погоде, о политике, о семье. Разве это помогает? – искренне удивилась земная.

– Это помогает мне лучше понять моих пациентов, основываясь на их жизненной позиции, а заодно расположить их к себе. Мало кто может вот так сразу рассказать о своих переживаниях совершенно незнакомому пони.

– А что потом? – Дипхоуп повернулась к нему и присела на лакированную тумбочку, которую только что протирала.

– Потом, когда я узнаю, кто они и в чем заключается их проблема, я предлагаю им способы её решения, – Реффин задумчиво почесал усы, – Чаще всего мои пациенты являются пленниками собственных страхов, предрассудков, страстей и поэтому им необходима помощь кого-то со стороны, кто не подвержен их влиянию.

– А они что, не могут поговорить об этом с родными?

– А вы часто говорите с родными на подобные темы? – рассмеялся психолог.

– Хех, не особо…

– Вот именно. Тем более что родные, как и друзья, далеко не всегда могут помочь в таких вопросах. Несвоевременной ухмылкой или неправильным советом они рискуют усугубить ситуацию настолько, что и вместо психолога, пациенту придется обращаться к психиатру.

– Вот поэтому и я боюсь говорить с Нордом на эту тему… – в сторону пробормотала пони.

– Норд? – переспросил единорог, – Это ваш кавалер?

– Ну, можно и так сказать. Вернее, я бы очень этого хотела, а он, судя по всему, даже и не думает об отношениях.

– Да, распространённая ситуация. И что же с ним приключилось, с этим Нордом?

– Мне кажется, что у него не все дома, – Дипхоуп понизила голос до полушепота, как будто бы боясь, что кто-то её услышит, а затем продолжила – Дело в том, что он как помешенный постоянно разговаривает с какой-то невидимой Арией. Сердится сам по себе, иногда смеется «её шуткам». Якобы она живет у него в голове… ну, или где-то рядом. Очень любит о ней рассказывать – прям взахлеб, – описывает её, и уверяет, что по уши в неё влюблен, при этом мы оба знаем, что никакой Арии и в помине нет!

– И вы думаете, что у него шизофрения?

– Я не знаю что это, но полагаю что – да.

– Ну, это вовсе не обязательно, – поспешил успокоить её пожилой жеребец, – Я, конечно, не могу делать выводы на расстоянии, но, вполне вероятно, что с ним не всё так плохо. Настоящее психическое расстройство часто путают с самообманом и, судя по вашему описанию, это, как раз таки, второй случай. Вполне вероятно, что он создал в голове этакую «идеальную кобылку» и просто убеждает себя, что она существует, чтобы его не слишком гложило одиночество. Ну, а для того чтобы убедить себя, следует в первую очередь убедить в этом окружающих.

– И что мне с этим делать?

– Убедить его, что реальные отношения куда лучше выдуманных. Проявите к нему больше внимания, общайтесь, ну и воспользуйтесь тем, что вам известен его «идеал». Когда он поймет, что вы и есть та самая, которую он искал, он забудет о ней и станет нормальным.

– Правда? – глазки земной округлились.

– Ну, если мое предположение верно, то – да. Хотя для более точного диагноза мне было бы неплохо…

– О, спасибо вам огромное!!! – недослушав, обрадованная кобылка рывком стянула с себя чепец и платье домработницы, и заторопилась к выходу, – Так я и поступлю! Я всё боялась, что это не сработает! И эм… – она вдруг остановилась и повернулась к Реффину, – я всё закончила, можно мне пораньше сегодня?

– В виде исключения, – с улыбкой ответил единорог.

И земная со всех ног понеслась к выходу, услышав только сказанное в вдогонку:

– Только не перестарайтесь там!

Кольца, серьги, цепочки – благо посеребренная медь стоила совсем недорого, и её скромной зарплаты хватило на них, а вот с платьем всё оказалось куда сложнее. Самый простой наряд в Филиделифии стоил не меньше золотого, а потому ей пришлось очень постараться, чтобы раздобыть на него денег. Кроме того туш, косметика, губная помада… Повернув голову набок она посмотрела в зеркало.

– Ну вот. Чуть всё не испортила!

Взяв тряпочку, она принялась стирать неверно проведенную линию с лица. В первый раз заниматься макияжем вообще было сложно, даже несмотря на лежащую перед ней брошюру с подробным описанием, которую понимающий продавец подарил ей в дополнение к совершенным покупкам. По мнению самой Дипхоуп она становилась всё ужасней, но на самом деле для новичка у неё неплохо получалось. Губная помада лежала почти ровно, разве что те зигзаги, которые обычно делали на верхней губе были загнуты немного больше положенного. Тени, пусть и выходили за пределы век, но выглядели вполне приемлемо. То же самое можно было сказать и о бровях. В общем, всё, кроме слишком яркого фиолетового цвета, которым она обильно покрасила гриву и хвост, вышло неплохо. Не пошло, но как-то по-детски мило и невинно.

Осталось только дождаться Норда и услышать его вердикт.

Еще раз осмотрев себя с ног до головы, пони подтянула тканевые ботинки с затяжками, чтобы полностью закрыть ими смущающие её пятна темной шерсти и подошла к двери.

– Вроде бы всё учла.

Несмотря на то, что её идея еще не претворилась в жизнь, улыбаться кобылке хотелось уже сейчас. Может ему и не слишком понравится смена её облика, но она научится. Главное, чтобы он понял, что живая и настоящая пони, куда лучше кого бы то ни было живущего в голове. А потом, быть может, она сумеет уговорить его остаться в Филидельфии, они начнут работать, заработают себе на жилье, а потом… потом…

Дверь открылась, и Норд вошел в номер.

– Сюрпри-и-из!

Опечаленный после еще одного потраченного впустую дня Норд поднял взгляд. Вообще, он не ожидал никаких сюрпризов, а потому очень удивился подобному приветствию, но, увидев Дипхоуп, понял, что это не единственное чему стоило удивляться.

Первым, что услышал замерший в нерешительности Норд, был хохот. Неприятный и саркастический. Такой хохот, каким могла выражать свои эмоции только одна пони на всем белом свете:

«Ба! Да это же еще один чейнджлинг! – воскликнула она, – Давай: целуй же её, деревенщина!»

Вот только сам земной почему-то не разделил с ней её веселого настроя. Он нахмурился и сильно сжал челюсть, отчего на скулах его появились желваки. Дыхание его стало громким и каким-то недружелюбным.

– Ты узнаешь меня? – спросила всё еще сияющая от счастья Хоуп, – Ну? Кто я?

– Ты – «Да она же издевается надо мной!» – пришла к нему в голову несвоевременная мысль, – Ты что сделала!!?

Поняв, что, по всей видимости, совершила большую ошибку, зеленая пони остановилась. Улыбка исчезла.

– Норд, я…

– Ты что сделала?!? – гневно закричал он, – Ты зачем так вырядилась!?

– Просто я подумала…

– Ты специально так сделала?! Ты с ума сошла! Ты… Ты!!! – он очень хотел назвать её как-нибудь особенно обидно, чтобы показать свое отношение к её выходке, но, в отличие от ведьмы, в его словарный запас почти не входили ругательства, а вспоминать их на ходу не было ни желания ни времени, – Дура проклятая!!!

Пинком открыв еще не успевшую закрыться дверь, земной вернулся в коридор и таким же пинком захлопнул её снаружи. От крика и грохота жильцы из соседних номеров удивленно повыглядывали из приоткрытых дверей, в надежде узнать, что же эдакого там произошло. Вот только там не на что было смотреть. Обозленный Норд больше ничего не собирался говорить ей. Его и без того трясло от ярости.

«Да ладно тебе, смешно же вышло, – всё еще хихикая, заметила ведьма, – Отнесись к этой ситуации с юмором».

– Даже не подумаю! Она высмеяла нас обоих. После того, что я ей рассказал! Я ей душу открыл! Как у неё вообще совести хватило так поступить?!

«Ну, думаю, она это не специально».

– НЕ специально!? Она вырядилась как ты! Волосы, платье… – Норд яростно помотал головой, – Этого не могло произойти случайно! Клянусь, если бы она сказала, что она – это ты, я бы её придушил!

«И глупо бы поступил» – фыркнула ведьма.

– Плевать!

Спустившись на первый этаж, земной поскакал в зал и дальше по коридору.

«И куда ты теперь?»

– Узнаешь.

«Не вздумай ничего пить, понял!? Мне хватило прошлого раза. Ты слышишь меня?!»

Жеребец ничего не ответил и не остановился. Путь его и правда лежал прямиком в расположенный в том же здании паб, где даже в Филидельфии было полно посетителей в любое время дня и ночи. Почему он выбрал именно этот маршрут? Ему очень хотелось выбросить из головы её ухмылку. Её физиономию, разукрашенную в цвета его любимой.

Насмешка какая-то. Пародия.

Заглушив в себе новый приступ ярости, он прошел в открытые двери и остановился у барной стойки. Бармен, узнав, что он постоялец, без каких либо вопросов выдал ему порцию сидра, с которым Норд и отправился к первому попавшемуся столику.

Сидр не позволил ему добиться нужного результата быстро – разве что протесты ведьмы вскоре сошли на нет, – а потому через некоторое время он перешел на более крепкий напиток с диковинным названием кальвадос. Им он и собирался довести себя до нужной кондиции.

– А потом пойду в Цитадель Чародея. Сегодня. Не могу больше ждать.

Ария молчала. Еще бы, даже не находись она сейчас под влиянием алкоголя, она всё равно бы ему не ответила. Обиделась. При всей своей силе ведьма была пленницей в его теле и никак не могла влиять на его решения, несмотря на периодические угрозы. Это Норд понял уже давно.

– Прости, но я не вижу других путей.

Взгляд его устремился в пустой стакан. Снова идти к бармену? Пить до потери пульса? А с другой стороны – зачем ему это? Куда лучше будет уйти прочь из Филидельфии, пока еще ноги позволяют ему это сделать. Ему и так следовало давно уже быть на полпути к Цитадели.

Посидев еще немного, Норд кое-как поднялся и направился к выходу. Шаг получался так себе, но, как отметил для себя земной, остальные посетители находились в куда более печальном состоянии. Многие даже легли спать, не выходя из-за стола. А некоторые даже под столом…

Скептически посмотрев на какую-то кобылицу, Норд опечаленно покачал головой. Это ж надо было себя до такого довести. Позор. Подойдя к ней, земной, из чувства солидарности, поднял её и водрузил безвольное тело на сидение. При этом лицо пони ему показалась почему-то очень знакомым. Где-то он уже видел эту фиолетовую единорожку. Свалявшаяся шерсть и всклокоченная грива определенно были ей не к лицу. Куда ближе к ней были аккуратность, щепетильность и ровно подстриженная челка, с желтым локоном, который сейчас был едва виден.

– Виолстар? – округлив глаза, ахнул Норд.

Узнать её было сложно, но это определенно была она. Шестая ученица принцессы Селестии, с которой они столько времени провели вместе, исследуя Мир Мертвых. Он плохо помнил её метку, поэтому сказать об этом с полной уверенностью он не мог. Да ему и не требовалось! Это наверняка была она, а раз он нашел ученицу принцессы, значит, очень скоро отыщет и саму Богиню Солнца! Настроение его улучшилось, а алкоголь почти перестал бить в голову. Столь неожиданная встреча показалась ему подарком небес. Неужели ему все-таки повезло!?

Жаль, только, что для самой кобылки встреча прошла не лучшим образом.

– Бедняжка… Ну-ка, пойдем со мной.

Подняв единорожку, он аккуратно положил её себе на спину и понес в номер. В ответ она пробормотала что-то совсем уж бессвязное, но сопротивляться не стала. Вот и правильно.

Мысль о том, что Дипхоуп так бессовестно над ним подшутила недавно, все еще волновала его, однако привести в чувство свою давнюю подругу для него было сейчас куда важнее.

Открыв дверь, он зашел в номер. Укутавшаяся белыми простынями прямо поверх платья, кобылка понуро сидела на кровати. На разукрашенном лице виднелись две черные дорожки, которые проделали стекающие по щекам слезы. Увидев Норда, который тащил на себе какую-то непонятную пони она удивленно округлила глазки:

– Норд, а кто это? – спросила она.

Да. Он нашел, чем привести её в замешательство. Один-один. Тратить время на разъяснения жеребец не захотел, а вместо этого молча занес свою ношу в ванную комнату и положил её в купель. Прохладная вода подействовала на шестую ученицу отрезвляюще. Она приоткрыла глаза и осоловело посмотрела сначала на Норда, а потом на окружающую её воду.

– Зок, какого сена ты делаешь? – пробормотала она и вновь отключилась.

Набрав побольше воды в стоявшую рядом чашу он полил фиолетовой единорожке на голову. Затем снова и снова, несмотря на нечленораздельные протесты последней. Непонятно чего он хотел сильнее: привести её в чувство или же хорошенько помыть после длительной попойки, но с одинаковым усердием делал и то, и другое. Водой он хотел сделать её такой, какой она была прежде.

– Тебе помочь? – донесся до него тихий голос из-за двери.

– Да, пожалуй. Я подержу её, а ты бери мочалку и начинай мыть.

– Хорошо.

Вдвоем делать это оказалось куда проще. Не прошло и четверти часа, а чистая, но все еще неспособная полностью осознавать происходящее Виолстар уже была отнесена в койку, где её укрыли и оставили на ночь. Сам Норд, как и его спутница, сели на соседней, позволив себе немного отдышаться.

Долгое время никто не решался сказать ни слова. Они просто сидели и смотрели на спящую единорожку. Ария тоже молчала.

– И все-таки, кто это такая? – вдруг нарушила тишину Дипхоуп. Голос её показался ему настолько громким, что он вздрогнул, услышав его.

– Одна моя хорошая знакомая. И по совместительству шестая ученица принцессы Селестии.

– Ого… И как её зовут?

– Виолстар. Ты разве не знаешь?

– Не-а, – некоторое время помолчав, Дипхоуп, как будто бы что-то вспомнив, выпалила, – Слушай, ты прости меня за то, что так вырядилась. Я и представить себе не могла, что это оскорбит тебя. Правда!

Земной махнул копытом:

– Проехали. Ты тоже меня прости. За «проклятую».

Кобылка улыбнулась, после чего перелезла на дальний край кровати и достала откуда-то с пола подушку, которую, судя по всему, некоторое время назад сама же туда и закинула, не справившись со своими эмоциями.

– Кстати, а ты где спать будешь?

– Не знаю. Где придется, там и лягу.

– Ложись со мной! – немного покраснев, она торопливо принялась за разъяснения, – Просто на каменном полу холодно спать, заболеешь. А тут места полно, кровать, вон какая – большая. Я с краешка пристроюсь, и нормально будет. Ну как?

Наверное, в любой другой ситуации он бы предпочел холодный каменный пол, чтобы никого не смутить, но неплохая порция спиртного сделала своё дело и, пожав плечами, Норд завалился спать.

– Только, чур, покрывало мое! – пискнула пони.

Кобылица уставилась в потолок. Тело болело, но это была приятная боль. Линк сказала, что им много придется бегать на поле боя, если они хотят победить, а потому, после стрельб и краткого курса по орудованию копьем они принялись гарцевать вокруг Ньюпони тауна. Причем делали это все; вне зависимости от того, были ли они земными, пегасами или единорогами. Физическая подготовка требовалась каждому. Сама рыцарь скакала вместе со всеми, на ходу подбадривая их и как будто бы не замечая на себе тяжелую летную броню. Это здорово подстегивало собравшихся бойцов. Никто не хотел опозориться перед ней, а потому они с двойным усердием переставляли ноги, превозмогая усталость. Вечером они вновь стреляли и тыкали копьями в деревья.

Единственными, кого так и не обнаружила сегодня Мерилайн, были Файеркнайф, Виндфлаер и еще парочка пегасов, известных ей со времен подпольной деятельности организации «борцов за освобождение Эквестрии». О них никто не говорил, не вспоминал, их как будто бы просто не стало. Первое время её сильно волновало их отсутствие, и она то и дело пыталась обнаружить их где-то в толпе, но вскоре она перестала обращать на это внимание. Тренировка полностью поглотила её и лишь сейчас, лежа на койке, она вновь вспомнила об этом.

«Интересно, куда же они отправились?» – подумала пони, проваливаясь в сон.

Глава 28

Глава, в которой Норд посещает Мир Мертвых еще один раз...

Пегасы плавно опустились на землю. Чуть больше сотни. Уставшие после длительного перелета они буквально валились с ног, разве что самые выносливые из них предпочли не медлить и сразу же направились к месту встречи.

– И как улов? – негромко спросила ожидающая их огненно-рыжая пегаска в невзрачной попоне и с вечно нахмуренным лицом.

Несмотря на то, что именно Файеркнайф заправляла деятельностью повстанцев, пони умело оставалась в тени. Мало кто запоминал её, ведь она очень редко появлялась на публике, а если и появлялась, то всегда в сопровождении кого-то более яркого – примечательного, чтобы отвести от себя внимание окружающих. Даже сейчас рядом с ней находился какой-то бледный земнопони, который, величиной своей могучей мускулатуры, заставлял проходящих мимо пегасов останавливаться и удивлённо присвистывать.

– Хуже чем обычно, – вздохнул крылатый жеребец с тонкими усиками на восточный манер и раскосыми карими глазами. Как и у других пегасов, собравшихся на опушке, на боку у него висел скрученный моток веревки, венчающийся металлическим крюком. Их обычно использовали грифоны для ловли больших арктических рыб, но на этот раз им нашли иное применение.

– Разбегаются? – вопросительно изогнула бровь пони.

– Нет. Разбегались они и раньше; они всегда разбегаются – Виндфлаер криво ухмыльнулся, – пауки категорически не хотят попадаться на наши крюки, а потому мы с ребятами придумали таскать у них повозки с припасами и оружием, а потом скидывать их им же на головы. Это здорово замедляло их продвижение вглубь нашей страны и держало в постоянном страхе. Но в какой-то момент членистоногие прочно перевязали телеги между собой, и те стали для нас неподъемной ношей. Мы даже от земли их оторвать не можем, не то, что в небо поднять.

– Понятно… – кобылка шумно выдохнула, – Есть еще что-нибудь, что вы можете сделать? Камни, бревна или что-нибудь в этом роде.

– Камни мы пробовали, – без особого энтузиазма отозвался Виндфлаер, – Пегасы быстро устают с такой нагрузкой, а эффект оставляет желать лучшего. В конце концов, пара разбитых телег и десяток зазевавшихся восьмилапых – не лучший итог для налета, который можно осуществить раза два-три за день.

– Тем более что времени у нас всё меньше… – протянула пегаска.

– Мэм, может, выдадите нам бочонки с зажигательной смесью? – предложил другой пегас, большой и темно-темно серый, с закрывающей половину лица гривой – Многие из наших подумывают об этом, ведь огнем мы сумеем их хорошенько поджарить. Нам требуется только ваше согласие, и они взвоют!

Закусив губу, Файеркнайф надолго замолчала. Взгляд её устремился в пустоту, пытаясь увидеть возможный исход этого решения. Она долго взвешивала все «за» и «против» и, наконец, отрицательно помотала головой и произнесла:

– Нет. У нас слишком мало пороха для этого.

– Но так мы нанесем им хоть какой-то урон! – гневно воскликнул другой пегас, из числа сопровождающих.

– И какой? – сухо парировала пони, – Скольких вы сумеете сжечь? Сотню? Две? Это всё равно капля в море.

– Ну, в таком случае, у нас нет шансов, – констатировал Виндфлаер, – Очень скоро они доберутся до города и перебьют всех его защитников за считанные часы.

Пегаска кивнула головой. Ситуация складывалась крайне безрадостная. Помолчав несколько секунд, она еще раз кивнула и произнесла:

– Ладно, пока оставим всё как есть. Продолжайте развлекать их подножными средствами и попытайтесь выиграть нам немного времени. Я что-нибудь придумаю.

Норд перескочил через лужу и понесся дальше по просёлочной дороге в сторону заросшего желтеющими сорняками покосившегося строения. Поселение, где жила шестая ученица, вообще выглядело не слишком привлекательно в осеннее время. Бесцветно. Урожай уже собрали, грядки вычистили, листва на кустарниках пожухла, разве что тыква радостными оранжевыми пузырями еще покрывала некоторые убранные участки.

Едва не рассыпав содержимое небольших мешочков, которые были аккуратно прилажены на его боку, земной притормозил и постарался идти не спеша, однако желание побыстрее оказаться у цели, заставляло его то и дело переходить на галоп. На лице земного появилась улыбка. Скоро его миссия будет выполнена и это не могло его не радовать.

Постучав в уже ставшую знакомой дверь, Норд вошел внутрь и оказался в светлом, насквозь пропахшем руническими красками помещении. Из дальней комнаты слышался звук негромкой беседы, разбавляемый бурлением какого-то раствора. Его знакомые кобылки уже были там. Дипхоуп, ради такого события, сегодня отпросилась и с самого утра помогала Виолстар с рунами.

– Всё взял? – спросила единорожка, когда он застыл в дверях. Норд молча кивнул, вошёл в просторную исписанную непонятными символами лабораторию и передал ей содержимое сумок, – Спасибо, Норд, ты здорово меня выручил.

Шестая ученица Селестии благодарно кивнула и, оставив на время работу с мазком, забрала у него мешочки и подошла к находящейся на небольшом алхимическом столике колбе. Что-то вспыхнуло, заискрилось, а потом, выпустив на прощанье облачко синеватого дыма, жидкость успокоилась.

Виолстар сняла варево с огня, вдохнула в себя резкий пряный аромат и довольно произнесла:

– Так-то лучше…

Вернувшись на свое место, она убрала с лица непослушный желтый локон и продолжила по памяти изображать какие-то знаки на полу, изредка попивая зелье.

Мазок за мазком и вот уже сотни знакомых символов покрывают стены и пол рунической лаборатории. Всё как в старые добрые времена! Да. Виолстар определённо умела с головой отдаваться любимому делу. И хоть Ария и не считала её хорошим знатоком рун, её щепетильность, четкость и выверенность действий выдавали в ней настоящего профессионала. Просто шестая ученица не являлась творческой натурой. Она обладала великолепной памятью, огромной магической силой, с легкостью могла освоить любой преподанный ей материал. Но вот создать из ничего что-то новое, что-то своё… Этого она не могла и именно это, по глубокому убеждению Норда, являлось первопричиной всех её бед. Пони очень комплексовала из-за отсутствия «полета мысли» и близко к сердцу воспринимала все связанные с этим неудачи, считая себя хуже и глупее других пони. Это гложило её. Последней каплей для шестой ученицы Селестии стала трагедия, произошедшая в гарнизоне Колосса. Так и не простив себе гибель целого войска, Виолстар, желая заглушить эту боль, начала слишком увлекаться алкогольными напитками. Настолько что и не заметила, как всего за пять лет растеряла всё, что имела: звание, друзей, здоровье, положение в обществе. Даже Зок, который – как недавно поведала им поняша, – долгое время присматривал за ней и «кажется» в какой-то момент стал её супругом, не выдержал и ушел.

Пони давно уже не была такой, как раньше. Её взгляд стал каким-то серым с тех пор, безжизненным, и почему-то очень для него знакомым.

– Я могу чем-нибудь помочь? – поинтересовался Норд, который остался не у дел. Руны у него действительно получались так себе, несмотря на сидящую в его голове Арию, однако за свою жизнь он здорово поднаторел в должности помощника и всё еще мог оказаться полезным.

– Да. Хорошо, что спросил, – закивала пони, – Сходи в кладовку и сколоти там, пожалуйста, прочный трап из досок. Он скоро нам понадобится.

– Ладно.

– Как сделаешь, неси его сюда и можешь начинать снаряжаться.

– Уже?! – ахнул жеребец.

– Ага. У меня почти всё готово, – пони суховато улыбнулась, – Скоро я уже буду открывать портал в Некрополис.

Норд улыбнулся в ответ и со всех ног помчался в кладовку. Через каких-то пятнадцать-двадцать минут всё было сделано, и земной уже вновь был в лаборатории, где, не без помощи Дипхоуп, натягивал на себя сегменты прочной и функциональной брони исследователя.

Кстати, будучи перфекционисткой, Виолстар наотрез отказалась использовать простые материалы для защиты от воздействия Мира Мертвых, которыми первоначально хотел обмотаться Норд. Вместо этого она не поленилась потратить пару дней на то, чтобы посетить Кентерлот и на время одолжить там созданную еще при Чародее старую броню, комплекты которой так и лежали в Академии магии без какой-либо надобности. Оттуда же удалось достать и большинство красок.

– Ну как, все готовы? – монотонно спросила Виолстар, после чего, получив утвердительный кивок от обоих земнопони, активировала руны и силой своего рога пробила брешь в иной мир. Светопреставление, которое сопровождало открытие портала и в особенности тот хлопок, с которым разрывалась материя Мира Живых, произвели впечатление на молодую Дипхоуп, Норд же, занятый своими мыслями, никак на это не отреагировал, разве что едва ли не бегом заторопился в портал, как только его края обрели более или менее стабильные очертания.

– Эй-эй, ты куда? – воскликнула единорожка, перегородив ему путь.

– В Некрополис, – не поняв вопроса, ответил земной.

– Прям так? А как же страховка?

– Зачем? – удивился Норд, – Я и так в доспехах.

Заметив непонимание в его глазах, пони сердито фыркнула, а затем, ни слова не говоря, подняла в воздух деревянный трап и наполовину засунула его в портал. Подозвав к себе Дипхоуп и пригласив её сесть, пони села сама и только после этого произнесла:

– Всё, теперь иди. У тебя тридцать минут, после чего доска окончательно потеряет прочность и развалится. Так что не задерживайся там, понял?

– Хорошо, – кивнул земной, – Я быстро. Мне всего несколько вопросов принцессе задать и всё.

Сказав так, Норд преодолел оставшееся расстояние и прежде чем исчезнуть в ядовито-зеленой глади портала, обернулся и крикнул:

– Спасибо за помощь, Виол!

Кажется, он был счастлив.

С уходом Норда вокруг стало гораздо тише. Обе пони молча уставились на слегка вибрирующую поверхность портала и замерли.

– И с чего он вообще взял, что найдет там Селестию?.. – пробормотала себе под нос Виолстар, после чего вздохнула и перевела взгляд на свои копыта.

– Ты думаешь, её там нет?

Шестая ученица пожала плечами и отхлебнула еще немного своего зелья. Она так ничего и не ответила, хотя, судя по выражению лица, понять её позицию было несложно:

– Но почему тогда ты согласилась помочь ему? – удивилась Дипхоуп.

Едва открыв рот, чтобы ответить, Виол вдруг запрыгнула на доску и начала быстро двигаться в её сторону, не остановившись даже тогда, когда дошла до того места, где сидела земная. Вместо этого она принялась бесцеремонно толкать её, пока та не упала набок на самом краю деревянного трапа.

– Эй!? Что на тебя нашло!? – безуспешно пытаясь подняться, запротестовала Дипхоуп.

– Замри, – шикнула на неё единорожка.

Только сейчас земная поняла, что трап, в какой-то момент, начал перевешивать на ту сторону и если бы ни реакция Виолстар, ничего не подозревающий Норд уже летел бы вниз, вместе со своей страховкой. Даже сейчас давление ощущалось достаточно сильно, и их сторона то и дело норовила подняться в воздух, но теперь веса двух кобылок было вполне достаточно, чтобы перевесить одного одетого в доспехи жеребца.

Значит, земли под ним всё-таки не оказалось.

С дымом и грохотом пушечный снаряд вылетел из жерла, щедро осыпав землю раскалёнными добела искрами. Дерево, которому он предназначался, разлетелось в щепки, как и следующее за ним. Прекрасное зрелище! Сила, обладая которой даже земнопони мог на время почувствовать себя Богом. Уши Мерилайн заложило от пальбы, а из-за сильной отдачи тело саднило в тех местах, где пушка крепилась к телу, но она всё равно была довольна. Её результаты сильно улучшились за последние дни, а всё потому, что в каждом дереве, в каждой мишени, единорожка видела отвратительное угловатое тело представителя восьмилапых тварей. Каждая из этих целей в будущем могла стать дополнительной единицей в списке убитых ею пауков, а потому она просто не могла остановиться.

– Отличный выстрел! – похвалил её тучный офицер, за которым была закреплена её сотня. Непонятно почему Линк остановила свой выбор именно на нем, но Мери и не собиралась заморачиваться на этот счет. Закрепили и ладно.

Ничего ему не ответив, пони подняла с земли металлический ёрш и прочистила ствол, вытащив оттуда остатки пороховой смеси. Мешочек пороха, ядро, пыж – скоро можно будет сделать еще один выстрел. Последний на сегодня. Им выделили не так уж и много снарядов на стрельбы, мотивируя это тем, что переусердствовав с тренировками, повстанцы рисковали оказаться пустыми в предстоящем бою. Здесь она не могла с ними не согласиться. Глупо было бы израсходовать весь боезапас на деревья.

Увидев её метод зарядки, офицер лишь тяжело вздохнул. Первое время он еще пытался её поправлять, но потом, когда понял, что это бесполезно, да и метод её был значительно быстрее стандартного – смирился. Просто пони не возилась с фитилем. Ни с ним, ни с зажигательным механизмом. Воспламенить порох она легко могла и при помощи магии, а потому нарочно отказалась от всех дополнительных манипуляций, оставив себе лишь замену снарядов. Некоторые из единорогов даже взяли этот метод на вооружение, а вот другое её «нововведение» за эти несколько дней начали использовать буквально все стрелки. Дело в том, что тяжёлая и громоздкая конструкция пушки сильно перевешивала на один бок, потому как рассчитывалась на то, что в висевшей слева корзине будет находиться боезапас, вес которого сбалансирует конструкцию. Он же позволял несколько уменьшить разворот при отдаче. Ну а так как отдельного боезапаса им пока не выдали и корзины пустовали, Мерилайн придумала наполнить свою булыжниками, после чего избавила себя от массы проблем. Первое время пони подходили к ней с вопросами и даже с усмешками, но теперь аналогичную картину можно было наблюдать повсеместно.

Грохот орудий и еще несколько сотен деревьев превратилось в труху. Офицеры громкими голосами приказали прочистить пушки и отложить их в сторону. Всё. Отстрелялись. Далее по расписанию был бег, ну а до тех пор у них еще имелся целый час свободного времени, который Мери по обыкновению посвятила практическим занятиям в магии.

Проигнорировав все ужимки и поздравления, которыми осыпали друг друга уставшие однополчане, она направилась подальше от посторонних глаз – в перелесок, деревья которого еще не успели принести в жертву обучению войска мятежников. Она уже не первый день использовала это укромное место для своих тренировок, потому как никто кроме молодой единорожки туда особо не захаживал, но сегодня ей не повезло. Еще на подходе она увидела, что там выставлены белые как снег флаги «Новой Эквестрии», а между ними, вокруг большого стола, расположилась дюжина разномастных пони. Сначала она хотела молча уйти и поискать другое место для тренировок, однако среди собравшихся была Линк, а также Файеркнайф и другие командиры, а потому любопытство взяло верх и единорожка тихонько приблизилась к ним.

Вскоре до неё начали долетать обрывки фраз:

– …И оставить город?! – сердито спросил земнопони.

– Да, Найтмун, я рассчитала все возможные варианты развития событий. Оборонять Ньюпони таун бессмысленно. Пауков больше, они хорошо натренированы и благодаря своей физиологии прекрасно умеют штурмовать укрепления. Мы проиграем этот бой.

«Они что, хотят бежать!?» – слова Файеркнайф возмутили единорожку, однако появляться и выражать своё негодование она не стала, вместо этого она подкралась еще ближе и навострила уши, чтобы уловить каждое слово.

– Ага. А, значит, в чистом поле у нас шансы есть? Ты это пытаешься нам сказать?!

– Да, Файер, – вступила в разговор Линк, – Я тоже не совсем улавливаю ход твоих мыслей. Дома, как говорится, и стены помогают, разве нет? Да и стрелкам будет, где расположиться. Крыши, окна… Ньюпони таун прекрасно подходит для обороны!

– Один-два выстрела, – сердито ответила пегаска с бронзовым крылом, – Не больше. Даже если предположить что все они попадут в разные цели, то это всего две тысячи убитых. Остальные тринадцать уже будут в городе, где им ничего не помешает забраться и на крыши, и в окна, после чего нам останется только сражаться с ними в ближнем бою. Мы справимся с ними в ближнем бою, Линк?

– М-м-м… Нет. В ближнем бою у нас нет шансов, – честно призналась алогривый рыцарь.

– Вот именно. А теперь смотрите сюда, – Файеркнайф кивнула, удовлетворившись ответом, а затем достала из сумки большой пожелтевший свиток, который тут же развернула на столе, – Местные картографы любезно предоставили мне данные о ландшафте по всей протяжённости маршрута вражеского войска. Если мы выдвинемся им навстречу и встретим их вот здесь, – пони указала копытом в какую-то точку на карте, – то сумеем заблокировать их между руслом реки Руддок и одним из её притоков.

Офицеры придвинулись поближе и с интересом уставились на карту, высказывая свои негромкие комментарии.

– Но что нам это даст? – удивился Найтмун, – Руддок не настолько глубока, да и течение у неё слабое. Что помешает им её преодолеть?

– Тот факт, что при всей своей силе, скорости и ловкости пауки не могут передвигаться в воде, – Файеркнайф хитро улыбнулась, и стряхнула с лица некстати появившуюся там огненную искорку, – Я изучала их физиологию. Хоть они и предпочитают умалчивать об этом, но водные процедуры для них смертельно опасны. Их дыхательная система очень просто устроена и представляет собой шесть воздухоносных трубок, которые расположены в передней части тела рядом с ногами и постоянно втягивают в себя воздух. Они не могут ни закрыть их, ни уменьшить, а потому как только брюхо их утопает в воде, их внутренности заполняются жидкостью и они погибают. Именно поэтому ни один здравомыслящий паук не сунется в реку. Между нами будет непреодолимая преграда.

Собравшиеся одобрительно загудели.

– Кхм-хм. Ну, хорошо, ну уничтожим мы мосты, а дальше что? Это только задержит их армаду, но никак не поможет нам справиться с пауками – воспользовавшись картой, один из немолодых офицеров указал на лес, расположенный севернее, – Они ведь не будут просто так стоять на берегу и ждать, когда мы их перестреляем. Пауки отправятся в лес. Севернее полным полно мостов, да и мель там найти несложно.

– А вот тут вступит в силу вторая часть моего плана, – тут же ответила ожидающая этого вопроса Файеркнайф, – Мы используем наши запасы пороха и подожжем этот лес на всём протяжении от одного водного потока до другого. Листва уже осыпалась, деревья высохли, так что нам не составит труда заставить его гореть. А с ним и всех, кому не посчастливится находится в том районе. В результате паукам останется всего два варианта – стоять на месте, сгорая в огне и задыхаясь от едкого дыма, или же бросаться в реку, где даже тех счастливчиков, которые сумеют её пересечь, будут ждать наши копья и пушки.

– Хм. Как-то не слишком честно… – пробормотала Линк.

– Зато эффективно! Если мой план удастся, то ни одна из восьмилапых тварей не покинет поля боя.

Мысль о том, что пятнадцать тысяч пауков обратятся в пепел, очень порадовала зависшую над офицерами Мерилайн. Настолько, что она едва не выдала свое неосязаемое присутствие, расстелившись на столе снопом искр, однако вовремя взяла себя в копытца и поднялась повыше.

– И когда мы выступаем?

– Сегодня же, – уверенно заявила Файеркнайф, – Я хочу, чтобы наши войска оказались на месте как можно раньше.

– А как же тренировки?

– Пусть учатся в походе. У нас слишком мало времени на подготовку. Кстати, Найт, снабди всех сотников трубами, и придумайте какие-нибудь условные сигналы, чтобы мы могли общаться на большой дистанции. Нам это очень пригодится в будущем.

– Хорошо, – кивнул жеребец.

– А ты, Линк, выбери из имеющихся у нас бойцов дюжину земных покрупнее. Сакредмэйн в скором времени привезет нам несколько любопытных вещиц из гарнизона Колосса. Я хочу, чтобы они научились с ними обращаться, прежде чем мы вступим в бой с членистоногими.

– Как скажешь, сестрёнка.

– Остальные, поднимайте своих бойцов! К вечеру мы должны оставить Ньюпони таун далеко за нашими крупами. Всем ясно?!

Собравшиеся разбились на небольшие группы и быстрым шагом направились в разные стороны. Испытывать терпение пегаски никто не хотел, тем более что от их расторопности зависела судьба всего Ньюпони тауна. Когда они разошлись, Файеркнайф еще на некоторое время задержалась перед картой, внимательно её рассматривая, а затем, пробормотав себе под нос нечто неразборчивое, ускакала в сторону мятежного города.

Преследовать лидера «борцов за освобождение Эквестрии» Мери не стала, вполне удовлетворившись услышанным, вместо этого пони отлетела подальше и, воплотившись, поспешила обратно в лагерь.

Виолстар стянула с гривы своей новой подруги красную завязку и так и эдак осмотрела её, то накручивая на копытце, то вытягивая в длинную ленту. Заговорив о судьбе и случайно узнав, что шестая ученица принцессы Селестии владеет языком Восточных пони, Дипхоуп с охотой вручила ей свою ленту с просьбой открыть, наконец, главную тайну её детства. Значение того самого пророчества, которое не давало ей покоя вот уже несколько лет.

– Ну? Что там написано? – пытливо спросила Дипхоуп, кое-как повернув к ней голову. Она испытывала жуткий дискомфорт, лежа в неудобной позе, но менять её боялась – Норд всё еще мог перевесить их и упасть в темную бездну, чего маленькая пони совершенно не желала.

– Хм… А ты уверена, что её именно так используют?

– Конечно-конечно! – отчаянно закивав головой, ответила пони, – Наматываешь на ногу и читаешь свою судьбу сверху вниз. Может, оно просто на твое копытце не подходит? Давай я на свое накручу.

– Да не, – задумчиво покачала головой единорожка, – Я не об этом. Здесь просто стишок какой-то написан и всё.

– Так ты сверху вниз прочитай!

– Сверху вниз получается абракадабра. Как и снизу вверх. Не слова даже, а просто символы, без какого-либо намёка на смысл.

– Может, там образы? – предположила зелёная кобылка, – Пророчества они всегда довольно размыты.

– Нет. Образов там тоже нет. Как и пророчеств.

– Не может быть! – воскликнула собеседница, – Мне алмазные псы рассказывали, что это специальная лента для предсказаний. Они её у древних мудрецов выменяли!

Виолстар безрадостно усмехнулась:

– Ну, значит, они тебя обманули. Восточные пони используют такие штуки для украшения бумажных фонарей, – она подвесила её в воздухе, демонстрируя метод использования, – Это просто красивая ленточка и всё. Без глубокого смысла.

– А-а… – Дипхоуп, не скрывая своего разочарования, выдохнула и произнесла, – Вот я дура. Всю жизнь таскалась с этой лентой и верила, что там моё будущее расписано во всех подробностях.

– Прости, что всё испортила, – извинилась собеседница.

– Да ничего. Чего там написано хоть?

– Стих. Перевод примерно такой:

«Ветер гуляет, Листья шумят.

Дом мой родительский,

Манит назад».

– Хм. Может в этом и заключается моё пророчество? – вновь заинтересовавшись, спросила кобылка, – Бросить всё это и вернуться домой – чем не призыв к действию?

– Только если ты сама так решишь, – Виолстар, окончательно потеряв интерес к вещице, вернула ей ленточку и продолжила, – Если будешь верить знакам и возводить в абсолют случайно услышанные фразы. Быть может это поможет тебе принять важное решение в жизни, но не стоит слишком уповать на них, ведь на самом деле это не более чем пара предложений написанных известным на Востоке стихотворцем. Я даже могу припомнить его имя если тебе интересно… Лю Пин Го или Пюн Ли Го…

–А я и не уповаю. Я не такая. Я не верю ни в знаки, ни в судьбу.

– Сама не веришь, но при этом ходишь за пони, который по праву занимает первое место по слепой вере в суеверия, не так ли?

– Хех, ну, Норд хотя бы иногда попадает в точку, – улыбнулась Хоуп, – Тебя, вот, нашёл.

– И что? – услышав это, Виолстар еще сильнее нахмурилась, – Моё появление ничего не изменило и вы только зря потеряли своё время. Селестии нет в Мире Мёртвых, а если и есть, то нам не суждено будет об этом узнать, пока она сама этого не захочет.

– Ну, это не факт. Норд всё еще там, а значит, возможно, он прямо сейчас стоит и разговаривает с принцессой Селестией. Ведь чем еще ему заниматься в Мире Мертвых так долго?

– Сидеть и думать о бессмысленности существования… – шестая ученица принцессы задумалась и смолкла, в очередной раз пригубив колбу с напитком.

– А это не опасно? – изогнув бровь, поинтересовалась Дипхоуп.

– Не очень. Только иммунитет страдает, микрофлора кишечника и немного потенция.

– Ого. Зачем тогда ты это пьешь?

– А-а-а, так ты про напиток? – пони рассмеялась, – Нет, что ты. Этот раствор не опасен. Он успокаивает нервы и снимает головную боль – ничего токсичного. Рецепт одного зебрианского зельевара. Хочешь попробовать?

– Эм… – земная скептически посмотрела на голубоватую жидкость, – Нет, спасибо.

Единорожка пожала плечами и допила зелье. Буквально через пару минут давление на трап уменьшилось, а еще через мгновение из Мира Мёртвых вернулся Норд. Тихо, молча, и совершенно безрадостно.

– Ну как: видел принцессу Селестию? – вскочив на ноги, спросила Дипхоуп.

Стянув с себя шлем, Норд откинул его в сторону и пошел на выход, смерив пустым взглядом задавшую вопрос кобылку. Ответ был и без того очевиден.

Как и приказала Файеркнайф, вечером войско пони уже было далеко за городской чертой Ньюпони тауна, оживлённо обсуждая столь внезапно начавшийся поход. Командиры не стали особо вдаваться в подробности. Приказали собирать вещи и отправляться в путь, а потому простым солдатам оставалось только гадать: идут ли они на очередную тренировочную площадку, отступают, или же выступают навстречу паучьей армаде. Вариантов звучало множество. Мерилайн с безразличным лицом слушала все из них, так и не удосужившись рассказать кому-либо о том, что она услышала в перелеске. В голове её уже который час в черном дыму горели и задыхались тысячи врагов Эквестрии и не было для неё ничего прекрасней этих мыслей.

Ничего, кроме осознания того, что скоро эти мысли станут реальностью.

Глава 29

Глава, в которой повстанцы делают последние приготовления, а Норд, неожиданно для себя, придумывает новый план

– Естественно она НЕ может ходить куда вздумается, будучи скованной обязательствами перед своим работодателем!

Большая часть реплики фиолетовой единорожки утонула в нарастающем шуме рассерженных голосов, но Норд и так понял смысл сказанного. Ну – всё верно. Дипхоуп нашла себе работу и не хотела её терять, а потому вполне логично, что она вежливо отказалась от посещения Кентерлота вместе с ними. Она вовсе не обиделась и не разочаровалась в нём. Да и вообще: вернуть броню в Кентерлотнскую Академию Магии они могли и без её участия.

Выйдя из старенького выкрашенного в нежно-зелёный цвет вагона, земной попрыгал на месте, равномерно распределяя вес металлических сегментов на спине, и поспешил за Виолстар.

– Да уж. Повезло ей в жизни. Нашла себе занятие по душе.

– А с чего ты взял, что ей нравится быть домработницей? – хмуро спросила пони, косо посмотрев на Норда, – Сомневаюсь, что кому-то в этом мире может нравиться роль прислуги. Просто за это платят деньги, а без них в цивилизованном мире никуда, вот она и старается.

– Наверное… С другой стороны, ты ведь как-то обходишься без них и вроде ни в чем не нуждаешься. В материальном плане.

– Я? – искренне удивилась Виолстар, – Почему ты решил, что я обхожусь без денег?

– Ну, ты, вроде как, ничем не занимаешься, значит, и заработка у тебя нет.

– Пфф! Я же шестая ученица Её Бывшего Величества! – единорожка хмыкнула, – Государство выделяет дотации всем ученицам Селестии, вне зависимости от того, воюют ли они с чейнджлингами или спиваются где-нибудь в своем городе. Эквестрийская казна покрывает все мои расходы.

– Ого, – присвистнул Норд.

– Вот тебе и ого. Так что если хочешь богодулить – найди в себе скрытый потенциал, пройди отбор, и вперед – в наши ряды. Не знаю, правда, кто теперь этим отбором занимается и есть ли он вообще, но…

Когда они спустились в город, голоса стали еще громче. Пони отовсюду стекались к воротам, ведущим во второй ярус города, однако сегодня они здесь занимались вовсе не торговлей. Их объединяло крайне скверное настроение и желание перемен.

– А я, может, и не хочу богодулить! – кряхтя под весом брони, нести которому ему приходилось едва ли не на бегу, заявил Норд, – Я вовсе не ленивый, на самом деле.

– Да? – пони вполоборота посмотрела на своего спутника, – Тогда почему Дипхоуп уже больше месяца тебя содержит, а? Сидишь на её шее и даже этого не замечаешь…

– Эй! Я её об этом не просил, между прочим! – запротестовал земной, – Не покупай она нам еду, прекрасно обошелся бы травой и кустарниками.

Когда они подошли к воротам, там уже находилась целая толпа скандировавших различные лозунги земных и единорогов. Выстроившиеся перед воротами грифоны плотным строем закрывали проход, но на самом деле этого и не требовалось. Штурмовать или хоть как-то провоцировать стражу никто не собирался. Целью их пока было просто выразить свое негодование.

– И вообще мы с Арией уже не раз думали о том, что я буду делать теперь, когда у меня не осталось больше зацепок.

– И что же? – без особого интереса спросила Виолстар.

– Еще не решил. Может, отправлюсь в цитадель Чародея, как и планировал, и буду искать там ответы на свои вопросы, а может, останусь в Филидельфии. А что? Найду работу. Дипхоуп показала мне отличный пример простого понячьего счастья, возможно, мне стоит поучиться у неё.

– Хорошее решение.

– Чего?

Кобылка кое-как втиснулась в плотный строй собравшихся, на время исчезнув среди сотен разноцветных тел. Норду пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать её там, ведь груженому расталкивать прохожих оказалось куда сложнее, чем делая это налегке. Догнав её, он вновь спросил:

– Что ты сказала?!

– Хорошее решение, говорю! – крикнула она в ответ, – Дипхоуп – хорошая пони!

– Это да… Ария тоже устала. Говорит, что не хочет больше бесцельно бегать по миру, в поисках потерявшейся Богини. Если Миру Мертвых суждено остаться разрушенным, значит, нам остается только прожить отведённое нам время, не думая о том, что ждёт нас там. В конце концов, не всё ли равно рассыпаемся мы или нет, если из Некрополя всё равно нет обратной дороги. Как думаешь?

– Пропустите… Простите… Я об этом не думаю, Норд! Мне нет до этого дела.

Толпа оживилась. Появился кто-то из высокопоставленных единорогов, после чего собравшиеся втрое громче заголосили, высказывая своё недовольство. Одни требовали не допустить зверства в Ньюпони тауне, куда приближались паучьи армады, другие приструнить грифонов, третьи вернуть возможность колдовать в черте города – все прибыли сюда со своими проблемами. Самые ярые потрясая плакатами с сидящей на луне опечаленной принцессой Селестией, требовали от принцессы Луны отказаться от престола и вернуть из заточения свою сестру.

Таблички с похожим содержанием оказались далеко не редкостью, и это не ускользнуло от внимания Норда.

– А почему они думают, что Селестия на луне?! – обратился он к своей спутнице.

– М-м?! Потому что они дураки! Услышали от других дураков, что на луне находится божественная сущность и уже сделали выводы.

– А там что? Реально кто-то есть?

– Да. Там есть какое-то божество, однако, Твай уже давно доказала, что это не принцесса Селестия. Сидящее там божество тёмное и злое. Оно не может быть нашей Богиней.

– Хм, вот как…

Остановившись перед строем стражников поняшка смело подошла к одному из офицеров и заявила:

– Пропустите нас! Я Виолстар – шестая ученица Селестии, а это Норд – мой спутник. Мы прибыли в Академию Магии по важному делу.

Окинув подошедших к ним пони безразличным взглядом, один из грифонов-стражей сложил крыло, открыв тем самым узкий коридор, и коротким жестом велел им проходить. Поблагодарив его, пони проскочили внутрь. Самая шумная часть их путешествия подошла к концу.

Мерилайн устало почесала шею, стряхнув остатки осенней листвы. Сегодня командиры заставляли их закапываться в землю для того, чтобы удивить врага неожиданным появлением из засады. Прятаться в листве было для неё не в новинку. Когда-то давно они с Блэйзом часто «играли в разведчиков» на заданиях, но к тому противному ощущению зуда, которое вызывали кусочки земли и разного рода мусора, попавшие в нос, рот и уши, она так и не привыкла. Она всегда остервенело пыталась избавиться от них, плевалась и отряхивалась, чем вызывала улыбку на лице своего учителя.

«Жаль, что больше этому не бывать» – подумала пони, с грустью глядя на прекрасный осенний пейзаж. Подобные очень любили рисовать художники: река, лес, почти избавившийся от листьев, видавший виды каменный мост и вытоптанная бесчисленным количеством копыт дорога, кое-где очерченная покосившейся деревянной оградкой. Мало кто мог бы предположить, что в ближайшее время это место превратится в огненную пустошь. Станет кладбищем для тысяч и тысяч жизней и никогда более не вернет себе первозданную красоту.

– Ты чего тут стоишь? – рядом с ней появилась та самая белогривая кобылка с желтой шёрсткой, которую Мери окрестила «лимонной пони» у себя в голове – Беги за мной, подруга! Там броню привезли просто ОГРОМНУЮ! Скорее, а то перерыв закончится, и не увидишь их больше до самого боя.

Какая заботливая. С другой стороны, посмотреть на вершину инженерной мысли понячьих мастеров ей и самой было интересно, а потому, сохраняя при этом постное выражение лица, Мери поспешила за ней.

Интересующихся собралось предостаточно. Сотня, а то и больше, однако заметить среди них одетых в боевые доспехи жеребцов оказалось не трудно. Огромные, широкие и мощные костюмы из медных пластин, обитых бронзовыми ободами, с которых заблаговременно удалили все отличительные знаки гарнизона Колосса, оставив лишь сверкающий на солнце металл. Они были совсем не похожи на то, что производили там ранее. Древняя броня тоже была немаленькой, однако в сравнении с нынешними образцами смотрелась совсем уж по-детски. Производивший её мастер сумел уберечь закованного в этот доспех солдата буквально от всего: начиная от клыков и когтей и заканчивая мощнейшими атакующими заклинаниями. Толщина лобовой брони позволяла пережить даже прямое попадание из пушки. Внешне оснащённые ею солдаты больше походили на бронепоезда или металлические утюги, нежели чем на пони. А все из-за особенностей конструкции, которая хоть и в значительной мере уменьшала скорость и маневренность этих бойцов, но при этом в разы увеличивала прочность брони, а также равномерно распределяла её вес с учетом огромных самозарядных орудий по бокам корпуса и внушительного боезапаса. На некоторых из бойцов уже были надеты рогатые шлемы, оборудованные сложной системой фильтров и звукоулавливающих устройств, расположенных почему-то у самой морды, а вовсе не на том месте, где должны были находиться уши. Те же из них, кто отложили шлем в сторону, желая остаться узнаваемыми, выглядели несколько комично, потому как голова сильно уступала корпусу своими размерами. Также примечательно было то, что при любом движении, от поворота и до банального переминания с ноги на ногу, расположенные позади них трубы выпускали облачка черного дыма, давая понять, что движения усиливаются специальными приводами. Только благодаря этому пони могли носить её без опаски быть раздавленными огромной массой этой конструкции.

– Так их, выходит, вообще ничем не пробить? Ну, так получается? – ошарашено спросил кто-то.

– Ага. Оденешь такие и хоть на дракона, хоть на гидру, – поддержал его другой, – Стреляешь себе и стреляешь, пока снаряды не кончатся.

– Ну, или пока орудие не заклинит…

– Эх, будь у нас хотя бы сотня таких штук, а лучше две, и можно было бы вообще не переживать на счет пауков.

– Поговаривают, что в гарнизоне таких комплектов целая тысяча! – выпучив глаза, сказал еще кто-то из собравшихся, – А еще одна тысяча пропала вместе со всем содержимым где-то в другом мире, который хотела захватить Селестия. Их ради этого сконструировали.

– Да-да, я тоже это слышал, – на разные голоса закивали остальные.

– Вот только выглядит этот гигант пока как-то не по-нашему, – серошкурая пегаска с красными глазами отделилась от толпы и, стянув с себя одну из белых тряпок, которыми вдоволь снабдили мятежников, перевязала её на шее бронзового монстра, – Так гораздо лучше!

– А нас за это не накажут? – неуверенно спросил закованный в доспех верзила.

– Конечно, нет! – копьеносец хитро улыбнулась, – Они только рады будут. Зато теперь все знают, что ты принадлежишь армии Новой Эквестрии, а не кому еще. Разве не здорово?

– Эй-эй! А у меня тоже идея есть! – к земному подскочил еще один пони и начертил на его лобовой броне простенькую, но сердитую рожу, – Вот! Теперь они еще и будут знать, что ничего хорошего им после встречи с тобой не светит!

Послышались одобрительные выкрики. Идея определённо пришлась по вкусу собравшимся, и вот уже все желающие оставить какую-нибудь метку на могучих доспехах обступили смирившихся со своей незавидной участью бойцов, наделяя их своеобразными «украшениями» в виде рисунков, надписей и всяческих безделушек. Прекратить это издевательство над металлом помог голос Линк, неожиданно раздавшийся у них за крупами:

– А ну, разошлись по своим местам, бездельники! Тренировки еще не закончены – она сказала это громко, звучно, но при этом совершенно беззлобно, но даже этого хватило, чтобы пони, словно нашкодившие жеребята, в панике разбежались в разные стороны. Только Мерилайн, которая не участвовала во всем этом безобразии, осталась стоять на том же месте. Только криво улыбнулась, увидев, во что превратили грозных бойцов.

– Через пять минут приду и чтобы на доспехах ни пылинки не было, ясно?!

– Да, командир… – разочарованно протянул один из гигантов.

– Но белые тряпки, так и быть, оставьте, – уже более миролюбиво закончила Линк и, вдруг обратив на неё внимание, дополнила, – Тебе персональное приглашение нужно?

Извинившись, даже не разжимая рта, белая единорожка кивнула и поплелась вниз к дороге.

– Ты знала об этом? – негромко спросил Норд у ведьмы, пока они прохаживались по цветной каменной брусчатке. Разговаривать с ней стало куда проще, когда они вновь оказались на просторных и тихих улочках второго яруса. Ведьма, конечно, и так могла его слышать, а вот он её ответы в толпе галдящих на все лады пони не улавливал совершенно.

«О злобной божественной сущности на луне? – уточнила Ария, – Очевидно – нет».

– Как ты думаешь, кто там может быть?

«Откуда ж мне знать?! Тирек, Дискорд, может еще какой-нибудь из демонов Тартара – какая разница!?»

– Так речь же идет о божественной сущности, а не о демонах. Лично я только двух Богов знаю – Луна и Селестия. И если первая сейчас здесь, то вторая…

– Это не единственные Боги, Норд – заметила Виолстар, после чего испугалась и быстро добавила, – прости, что подслушала, – хоть это и недоказуемо, но Богов в этом мире множество и каждый имеет свою сферу покровительства.

– И что же им понадобилось на нашей луне?

– Не знаю, – пожала плечами пони, – В любом случае, когда «оно» там появилось, это вызвало настоящую панику в определённых кругах, но время шло, а злобное божество так и не явило себя, поэтому вскоре колдуны успокоились. Разве что Андатра, по приказу Твайлайт Спаркл, постоянно наблюдает за этой сущностью, чтобы сообщить в случае каких-то изменений.

– Хм. А ты откуда про всё это знаешь?

– Твай рассказывала, – Виолстар немного задержалась, чтобы земной смог с ней поравняться, – Она постоянно поддерживает со мной связь, хоть и говорит всем, что я «куда-то пропала», чтобы не портить мне репутацию. С тех пор как Селестию свергли, Твайлат Спаркл единственная, кто хоть как-то занимается нами.

– А-а-а… – пони надолго задумался, – Значит, это божество просто сидит там и ничего не делает?

– Да. Как будто ждет чего-то.

Когда двое дошли до небольшого ресторанчика под открытым небом, где, в связи с отвратительной погодой, почти не было посетителей, мимо них проскакала дюжина взволнованных пони в белых халатах. Сначала Норд подумал, что где-то у ворот всё-таки началась потасовка и кому-то потребовалась скорая помощь, но, как выяснилось, это были совсем другие врачи:

– Ты хоть скальпель взяла, балда? – сердито крикнул высокий единорог-хирург, глядя на медсестру с сумкой, которая на бегу вынимала рабочий инструмент и разглядывала его, поднося к самому носу.

– Да-да, он здесь!

– Ну, слава Луне… Надо же было ей умудриться упасть с лестницы именно сегодня. При её-то сроках!

Он еще много чего спрашивал у бегущих рядом сестёр и акушерок, попутно причитая из-за столь неожиданного и срочного вызова, но чем дальше они убегали, тем тяжелее становилось разобрать его речь, а когда они скрылись в арке белого дома с позолоченной крышей – и вовсе остался лишь отдалённый цокот множества копыт.

Видимо где-то поблизости так несвоевременно решила появиться на свет новая жизнь.

– Норд, ты идешь? – спросила Виолстар, видя его заминку.

– Иду-иду, – отстранённо кивнул земной, – Так несвоевременно… Слушай, а как давно эта «сущность» там появилась?

– Пять лет назад, сразу после того, как Луна на престол села, – ответила пони, а потом, подумав, добавила – Хотя, может и раньше. Мы её вообще случайно обнаружили.

– Хм… Ну, по времени вроде походит.

– На что? – не поняла фиолетовая единорожка.

– На Селестию.

– Норд, ты меня вообще слушал?! Говорю еще раз – там божество ЗЛОЕ. Понимаешь? Тёмное, как Найтмэр Мун, а не светлое как Селестия. Это не может быть она.

– А что если она стала тёмной?

– Это полный бред!

– Да нет, ты послушай. Что если Селестия, совершив плохой поступок – всё-таки она кучу пони погубила и Мир Мертвых разрушила, – стала злой? Ну, не кровожадной убийцей, а просто тёмной. Может, у них там какой-то лимит есть, или типа того?

– Невозможно, – отрезала кобылка.

– Почему ты так в этом уверена? – не унимался кольт, – Я вот считаю, что светлый Бог, может стать тёмным, как и наоборот.

– На каком основании? – рассердилась шестая ученица, – Просто потому, что ты так решил?

– Не только, – тут же ответил ей земной, – Это кажется мне логичным. Вон, Луна ведь в какой-то момент тоже взяла и обратилась в злую Найтмер Мун, а потом снова стала нормальной.

– Во-первых, Луна никогда не была светлой, она изначально была тёмной Найтмэр Мун, а во-вторых, теперешняя Луна – не Богиня. Она обычный аликорн, которого только из уважения все называют Богиней Ночи, хотя истинная Богиня Ночи была уничтожена во время своего второго пришествия.

– И всё-таки.

– Всё-таки что?

– И всё-таки, я думаю, что на луне находится Селестия.

Простонав что-то вроде: «Ну почему ты такой глупый!» – Виолстар дала понять, что разговор окончен и поспешила в Академию. Путь туда пролегал не по той улице, по которой пони идут ко дворцу, а потому в какой-то момент им пришлось свернуть с главной дороги, на некоторое время исчезнув в великолепной оранжерее с разноцветными тюльпанами. Оттуда они попали в отделанный мозаикой туннель и, через минут пятнадцать быстрой рысцы, их взору открылись высокие островерхие постройки Кентерлотской Академии Магии, отличительной чертой которой было то, что там не было ни единого клочка земли. Каждый миллиметр был либо из мраморных и каменных плиток, либо из разноцветного стекла, а за счет сложных узоров, которые они образовывали, переплетаясь со стенами, возникала иллюзия того, что они находятся не на улице – под открытым небом, а в циклопическом здании, потолок которого теряется в небесной выси.

– Ария, а ты что думаешь по этому поводу? – спросил Норд, так и не сумев отделаться от внезапно возникшей в его голове идеи.

«При мне такого не происходило, Норд, – откликнулась ведьма, – Скажу, что это маловероятно, а из твоих уст это и вовсе звучит тупо. Однако, с выскочкой №6 я тоже не согласна. Она слишком поспешно делает выводы, несмотря на то, что её знания в этой сфере не намного глубже твоих».

– Вот-вот, и я о том же, – поддакнул жеребец.

«Твое предположение странное, но вполне возможное, и чем меньше у нас остаётся вариантов, тем выше вероятность того, что ты прав»

– А вариантов то у нас и нет!

«Что?! – Ария рассмеялась, – Ха-ха-ха, не смеши меня, деревенщина. Вариантов масса, просто ты еще не знаешь о них».

– Приведи пример хотя бы одного, – буркнул кремовый кольт.

«Я тебе и два приведу: тартар и нижний мир. И это только те иные реальности, о которых нам известно. А если предположить, что Селестия не хочет, чтобы её нашли, и просто спряталась, скрыв свою сущность от всех магических детекторов, так и вовсе может оказаться, что она сидит за любым камнем».

– О Боги…

– Что она сказала? – Виолстар заинтересованно посмотрела на земного.

– А? Нет-нет, ничего.

Единорожка пожала плечами и отправилась дальше. В какое-то светлое помещение, где этаж за этажом окружение менялось настолько, что создавалось впечатление, будто они каждый раз попадают в совершенно разные постройки.

– Нам сюда, Норд, – произнесла пони и поманила его за собой, в галерею.

Место куда они попали, показалось земному смутно знакомым. Стеклянные потолки, большие окна, кремовая и белая плитка на полу. Диванчики и статуи великих умов древности. Разве что в чаше на небольшом столике давно уже не было фруктов.

Их последняя лаборатория, любезно предоставленная Богиней Света, где и завершился финальный этап в изучении Мира Мертвых. Брошенная и не нужная, как оставленный за кулисами инвентарь, после завершения пьесы. Зайдя в само исписанное рунами помещение лаборатории, Виолстар, молча, показала копытцем на стеллаж, куда следовало сложить броню, и собралась было уйти, как Норд еще раз решил к ней обратиться.

– Слушай, Виол, отправь меня на луну.

– Чего?!

«Чего!?»

Кобылицы ответили одновременно. Ведьма была удивлена не меньше шестой ученицы, однако как-то еще комментировать сказанное Нордом не стала. Вместо неё это уже делала шестая ученица:

– Норд, ты с ума сошел?! – гневно воскликнула она.

– Нет, – невозмутимо ответил пони, – Просто я с каждой минутой всё больше убеждаюсь в том, что я прав. Всё сходится, смотри: Луна испортилась, и её заточили на луне, Селестия испортилась, и её тоже туда отправили. Очевидно, это что-то вроде тюрьмы для Богов, где они могут посидеть в одиночестве и подумать о своих поступках.

– Полнейшая чушь! – фыркнула Виолстар.

– А вот и нет! Слишком всё удачно сходится, чтобы я был не прав. Нет. Селестия на луне – я это точно знаю – я в этом уверен. И если я увижу её, то наконец-то смогу с ней поговорить! Узнать на счет Мира Мёртвых и, может быть, как-то помочь с его восстановлением. Это не только ради меня, Виол. Ради всех! Отправь меня на луну, а?

Заметив, что он не собирается заниматься броней, а скорее просто для того, чтобы хоть чем-то себя занять, Виолстар вырвала у него из копыт мешки с доспехами и принялась яростно раскладывать их на стеллаж.

– Я не буду тебя туда отправлять, понятно? И даже если отправлю, то ты всё равно не протянешь там и минуты, превратившись в глыбу льда, едва лишь твои ноги коснутся лунного грунта!

– А я надену доспех, и всё будет нормально! – земной хотел, было, взять шлем с полки, но Виол с силой потянула его на себя и забрала.

– Он не поможет против такой температуры! И воздуха там нет! Чем ты дышать будешь, а?!

– Задержу дыхание!

– А излучения, Норд!? Там открытый космос!

– Плевать! Просто отправь меня туда!

– Не буду! – рявкнула она и затихла.

– Виол, сделай это для меня, – выдержав долгую паузу, произнес Норд, – Пожалуйста. Я знаю, тебе это не составит большого труда.

– Норд. То заклинание, которым туда отправляют, действует только в одну сторону. Это не портал.

– Пфф, да мне и не требуется, – отмахнулся он, – Селестия не даст мне погибнуть.

– Какой же ты дурной…

– Всё будет хорошо. Ты только отправь меня туда и всё. Ладно?

Она долго смотрела на него, так и не удосужившись положить шлем от доспеха обратно на полку, а потом тихо пробормотала:

– Я постараюсь отправить тебя как можно ближе к тому месту, где находится божественная сущность и скастую на тебя магический барьер. У тебя будет примерно часа два на то, чтобы найти Селестию и покинуть луну, иначе барьер рассеется и ты…

– Мне хватит этого времени.

– И всё равно это самоубийство. Ария, хоть бы ты его отговорила, раз уж ты единственная кого он слушает!

Странно, но прежде словоохотливая ведьма действительно замолчала и, даже несмотря на то, что Норд, по сути, поставил на кон и свою жизнь и жизнь своей неосязаемой спутницы она никак не пыталась его отговорить. Из этого земной сделал вывод, что Ария придерживается той же позиции, что и он сам.

Так и не дождавшись ответа, Виолстар тяжело вздохнула и закрыла глаза. Рог её вспыхнул. Единорожка протянула к нему свое копытце и принялась создавать над головой некую странную материю. Она всё росла и росла, повинуясь малейшим движениям её рога, а потом, когда магическая энергия приняла форму шара, пони коснулась Норда своим копытцем и шар, словно мыльный пузырь, проглотил земного, отгородив его от окружающего мира. Следом она принялась кастовать другое заклинание – куда более мощное, чем предыдущее. Земля под ним начала темнеть, а вокруг него появились зловещие темные облака, которые, сгущаясь, обволакивали земного, погружая его в темноту. Последнее что он успел увидеть, прежде чем всё исчезло, это наледь, которая тонким слоем покрыла пол и стены лаборатории.

Ближе к вечеру командиры сообщили им, что завтра пауки уже будут здесь. Призвали посвятить оставшееся время последним приготовлениям и проверке своего вооружения. Велели хорошо выспаться перед грядущим сражением. Единственное, чего они не сказали, так это того, насколько близко к ним расположилось паучье воинство этой ночью.

Тихо выглядывая из-за кустов, собравшиеся на подточенном речной водой пригорке во все глаза рассматривали расположенный по ту сторону лагерь. Огромный. Мрачный. Освещенный одной лишь луной, он как тёмное море окружил стоящий неподалёку неприметный городок. Но не стоило обольщаться думая, что они спят. По словам пытавшегося навестить родной дом молодого жеребца, лагерь – как, собственно, и городок – охраняла едва ли не тысяча неподвижных восьмилапых теней, которые не нуждались в свете дня для того, чтобы уловить любое движение поблизости.

– Я чуть не умер от страха. Хорошо, хоть, догадался все белые повязки снять, прежде чем к родичам пошёл, – взволнованным голосом говорил он, всё еще напуганный после пережитого.

– Они тебя не задержали?

– Ага, как же! – кольт невесело усмехнулся, – Я их до последнего не видел. Зашёл в город, как обычно, иду, никого не трогаю. И тут раз – сразу целый отряд передо мной появляется. Как из-под земли. Появились и спрашивают: кто, мол, такой и что я тут делаю.

– А ты что?

– Ну, ответил им, что живу здесь. Машинально чисто.

– А они?

– Подумали немного, потом сказали, что в поселении комендантский час введен с заходом солнца, а потому я должен немедленно возвращаться в дом. Что, мол, на первый раз прощают, но чтобы больше им на глаза не попадался.

– Ну а ты?

– А что я? Пошёл! Они ж меня не отпустили. До самого дома довели, родителям моим передали и только тогда ушли. Как только я один остался, огородами-огородами и к вам.

– Сволочи. Уже наши поселения захватывают… – пробормотала какая-то кобылка.

– Не то чтобы захватывают, – неуверенно ответил кольт, почесав затылок, – Ма сказала, что они спокойно так во Флинтон вошли, без разбоя, без шума. Солдаты весь сок скупили, разве что. Очень он им понравился.

– Так они что – не злые?

– Злые, не злые – все равно. Нечего им в Эквестрии делать. Ну, ничего, завтра они нам за всё ответят, – зловеще предрекла Мерилайн.

– Угу. Только вот как мы с такой армадой справимся…

Да уж. Боевой настрой у собравшихся определённо снизился. Одно дело разговаривать о паучьих армиях и совсем другое смотреть на них, зная, что совсем скоро грянет бой. Трудный бой с противником, намного превосходящим их и числом, и умением. Им очень не хватало сейчас пламенной речи Линк, или еще кого-нибудь из харизматичных лидеров с незаурядными ораторскими способностями. Но это всё завтра, а пока, более или менее спокойно себя чувствовала одна только Мери, в голове которой раз за разом прокручивалась картина гибели их врага. Такая, какую им уготовила Файеркнайф. Она представляла, как все эти твари гибнут, зажатые между водой и ревущим пламенем и на лице её едва заметно появилась улыбка.

Глава 30

Глава, в которой грянет бой

Подготовка к бою началась вместе с восходом солнца. Заспанных и недовольных из-за столь раннего пробуждения земнопони, пегасов и единорогов выстроили в шеренги, после чего командиры, произнеся еще одну мотивирующую речь, принялись формировать из них боевые порядки. Стрелков разбили на пять отрядов, по шестьсот пони в каждом, и равномерно рассредоточили по местности. Два из них должны были окопаться по северному направлению – около моста, два по южному – у входа в «ловушку», последнему же отряду предстояло расположиться там, где Руддок встречалась с её притоком. Таким образом пауки оказывались под обстрелом по всей протяжённости маршрута. Пикинёров решили распределить иначе. По настоятельной рекомендации Линк их разбили на три отряда – основной и он же самый многочисленный, во главе которого стояла сама рыцарь-пегас, и два побочных; их собирались использовать в роли отрядов «быстрого реагирования», чтобы в случае прорыва они могли максимально скоро прибыть на место и копьями защитить стрелков от возможной угрозы. Кроме того в каждый из отрядов дальнего боя было определено несколько повозок для общих нужд и трубачи, чьи условные сигналы и должны были сообщить пикинёрам, на каком направлении возникла проблема и насколько она серьезная. Пегасам в этом бою выпала особая роль, а потому в пеших отрядах их практически не наблюдалось. Именно на их плечи выпадало захлопнуть ловушку и поджечь лес, а потому Файеркнайф строго-настрого запретила им ввязываться в бой и даже отказала им в выдаче вооружения. Их роль была слишком важна, тем более что после поджога леса им еще предстояло корректировать направление газового облака так, чтобы оно продолжало висеть над пауками даже в том случае, если удача будет к ним неблагосклонна и поднимется ветер. Тяжеловооруженных бойцов из-за низкой скорости и мобильности решено было не использовать в первой фазе боя, а потому их просто рассредоточили у берега и замаскировали, насколько это было возможно, листьями и ветошью. Остальные же отправились к дороге устраивать засаду.

Пустопорожних разговоров не было. Все бойцы внимательно слушали указания командования и в последний раз проверяли свое оружие, чтобы оно не подвело их в решающий момент. Все были заняты и максимально сосредоточены. Даже к маскировке пони отнеслись со всей серьезностью, прекрасно понимая, что несвоевременное обнаружение ставило под угрозу успех операции.

Надо сказать, войско действительно преобразилось. Файеркнайф, Найтмун и Эроуз, Линк, а также другие офицеры постарались на славу и, как и обещали, действительно сумели превратить обыкновенное ополчение в цивилизованную армию. Они постарались предусмотреть все варианты развития событий, и, казалось, подготовили своих бойцов ко всему, но действительно ли мятежная армия способна была сражаться, им еще предстояло выяснить.

Последние приготовления происходили уже под звуки марша ста двадцати тысяч паучьих лап.

С утра в первой колонне решено было сделать небольшую перестановку, в связи с поступившими сообщениями о готовящейся впереди засаде. Разведчики обнаружили их армию вчера вечером и уже определили и примерное количество противников, и их вооружение, и даже планируемое для нападения место. Скрытность определённо была не их коньком. Пони слабовато разбирались в военном ремесле, а потому генерал-шах Русуф решил не искать обходной путь, а подыграть им. В конце концов, не всё ли равно где цветные лошадки дадут им бой!? Главное, что элемент неожиданности был ими безвозвратно утерян, а значит, козыри автоматически оказывались у него в лапах.

По его приказу вперед выставили щитоносцев и пару пауков-магов, для поддержки, что, исходя из его неплохого опыта ведения военных действий – а воевал он достаточно и даже успел получить в бою собственное имя, – гарантировало то, что атака противника захлебнётся, как только первая колонна сомкнет ряды, став крайне неудобной мишенью, а остальные широким строем ударят по противнику с фланга. Этот метод всегда срабатывал в случае со скорпионами и другими непокорными племенами, расположенными у самой границы современной Эквестрии, а раз он работал там, значит, и в данном случае не должен был подвести. Наверняка мятежники хотели сыграть на том, что им трудно будет маневрировать на мосту, однако в случае необходимости пауки вполне могли увеличить его «пропускную способность» за счет отвесных стен и бордюров – для пауков не имело принципиального значения по какой плоскости передвигаться.

– Лес горит, Великий Русуф, – негромко заметил идущий рядом крестовик, поплотнее запахнув расшитую золотом синюю мантию. Несмотря на то, что он принадлежал к числу сыновей самого султана Альмара, паук обращался к нему со всем почтением, уважая заслуги немолодого генерала.

Запах гари действительно уже некоторое время ощущался на его рецепторах, однако, в отличие от молодого мага, он совсем не переживал об этом.

– Расстояние еще очень велико, Альмар-Харем. Не думаю, что огонь дойдет досюда раньше, чем мы окажемся по ту сторону реки.

– А что если они снесут мост, Великий Русуф? – спросил колдун.

– Мост с самого утра контролируют наши войска, – тут же ответил офицер, – Если они и хотели с ним что-то сделать – им это не удалось.

– Пытаетесь думать на шаг вперед?

– Я не пытаюсь, юный Предвестник – улыбнулся паук, – Я – думаю. На войне как в шахмаджонге – либо ты впереди своего врага и сам ведешь его к неминуемому поражению, либо играешь по его правилам. Главное – вовремя распознать его следующий манёвр и принять контрмеры.

– И какой же маневр собираются сделать пони?

– Засаду. Прямо на той стороне моста.

Крестовик с нескрываемым удивлением посмотрел вперед. Туда, где первые ряды облаченных в тяжелую броню пауков уже ступили на каменную поверхность моста. Для молодого паука показалось дикостью то, что они вот так просто идут в приготовленную для них ловушку, но генерал-шах только усмехнулся – со временем он всё поймет.

В спокойствии он прошагали еще очень недолго. Почти в соответствии с его ожиданиями, в какой-то момент далеко впереди раздался оглушительный залп множества орудий. Ему сообщили о том, что мятежники располагают огнестрельным оружием, хотя, надо сказать, грохот показался ему несколько громче обычного. Впереди послышались крики, шум голосов и какая-то возня. Мятежники раскрыли свои карты. Сражение началось.

Идущие впереди тысяченачальники обернулись и вопросительно посмотрели на него, он невозмутимо кивнул им, давая понять, что дальше они будут действовать по оговорённому заранее сценарию. Заиграли трубы, после чего идущие следом за первой вторая и третья колонны резко ускорились, остальное же войско продолжало идти в том же темпе. Залп повторился, но затем произошло нечто сильно смутившее опытного воина. Над пауками пролетел отряд груженных пороховыми бочками пегасов, которые сбросили свою ношу прямо на мост, скрыв его в огненном вихре.

«Сейчас?! – удивился паук, – Они придумали всё это, чтобы отрезать полтысячи солдат от остального войска?». Русуф предполагал, что пони попытаются взорвать мост, и даже не слишком удивился, увидев, что для этого они использовали пегасов. Но почему так рано? Их идея выглядела совершенно бездарно. Какой смысл отсекать от войска столь малую его часть? Может, они запаниковали?

Зазвучали звуки незнакомых ему духовых инструментов, после чего на той стороне реки появились еще пони, которые, остановившись у самого берега, сделали не слишком удачный залп в сторону его войска.

«Хорошо, а что теперь?» – мысленно обратился к ним офицер.

Паук приказал бойцам отступить ближе к лесу, чтобы минимизировать потери от обстрела, после чего повёл их в обратную сторону. Раз пони совершили такую ошибку – что ж, они спустятся ниже по руслу реки и перейдут её там, где можно будет это сделать вброд. Он все еще недоумевал, почему противник так дёшево разменял единственную удобную для боя позицию и даже решил, что явно переоценил своего врага.

Колонны организованно выдвинулась в путь. Огонь, которым так неуклюже решили воспользоваться мятежники, всё еще горел где-то очень далеко, изредка заявляя о своем существовании треском и едким запахом дыма.

Где-то вдалеке послышался второй взрыв, едва слышимый из-за продолжающейся пальбы, но легко ощутимый, за счет сильной вибрации под копытами. Мерилайн улыбнулась. Начало боя здорово помогло бойцам поверить в собственные силы. То, как быстро полегли впередиидущие пауки, несмотря на тяжёлые башенные щиты, которые были прицеплены к их передним ногам, красноречиво показало им, что альтернативы мощным пушкам и чугунным ядрам у паукообразных все-таки нет. Даже расшитые в яркие длинные мантии колдуны погибли прежде, чем сумели хоть как-то помешать им.

Послышался звучный приказ их коренастого сотника и, после того как труба трижды сыграла простенький, но запоминающийся мотив, они выдвинулись к берегу. Одновременно с ними в воздух поднялись пегасы и полетели в сторону горящего вдалеке леса. По команде перезарядив пушку, Мери сделала еще один выстрел в отступающего противника, после чего для них наступила небольшая передышка.

– Чистите пушки, бойцы, но не расслабляйтесь – они скоро вернутся! – крикнул командир, утерев копытом вспотевшее лицо.

Залпы. Крики. Стрекот самозарядных орудий тяжёловооруженных пони. Изувеченные снарядами тела пауков в синей военной форме. Вообще, момент, когда разумное, живое существо гибло, превращаясь в груду истекающего бесцветной субстанцией хлама, казался ей странным, но при этом весьма будоражащим воображение. Они будто бы спотыкались – глупо, нелепо, и, казалось, вот-вот должны были подняться и продолжить путь. Выругаться или посмеяться из-за возникшего казуса. Но этого не происходило. Мозг не сразу соглашался верить, что это существо мертво и никогда более не поднимется с земли.

Вдруг издалека послышался затяжной трубный возглас. Пони не знала, какое значение он имел для собравшихся, однако в ответ на это один из отрядов копьеносцев помчался в сторону южного направления. Судя по всему, что-то пошло не так.

Почувствовался запах гари. Огонь подходил всё ближе и территорию вокруг начало затягивать удушающее облако пепла.

Звук трубы повторился. Мерилайн обернулась и посмотрела на стоящее позади войско копейщиков и ставку командования. Файеркнайф и Линк о чем-то громко разговаривали, но едва Линк успела отправить второй отряд на выручку, как труба грянула в третий, в четвертый раз. Долгие, заунывные позывы, посеявшие тревогу в сердца находящихся здесь бойцов. Пони очень хотели узнать, что же там происходит, но никто им этого не сообщал. В конце концов, под продолжающиеся звуки трубы на южное направление ускакала и Линк, вместе с основным отрядом копьеносцев.

– Как думаешь, что там? – тихонько спросил у неё какой-то белоголовый жеребчик.

– Мне без разницы, – соврала Мери.

– Не слишком ли грубовато? – нахмурился он.

От необходимости продолжать разговор её спасли появившиеся за рекой пауки, отряды которых вышли из леса и теперь направлялись к берегу.

Встав ровно, так, чтобы голова смотрела вперед под тем же углом, что и дуло висевшей на боку пушки, пони активировала рог и выстрелила. Следом выстрелили и другие, немного проредив ряды бегущих к ним восьмилапых солдат.

Генерал-шах уже неоднократно успел пересмотреть свое отношение к своему врагу. Неверно прочитав планы противника, он едва не погубил всё свое войско, однако мог ли он предположить, что они решат использовать столь подлый прием? Прежде спокойные и невозмутимые бойцы начинали паниковать. Они исследовали каждый метр леса, в поисках возможного выхода, но огонь распространился уже слишком сильно, из-за чего им осталось только отступать от него всё дальше и дальше к воде, задыхаясь от удушающего дыма и подставляясь под огонь вражеских пушек. Тело болело и плохо слушалось, из-за того, что внутренности медленно, но верно заполнялись пеплом. Некоторые из солдат уже потеряли сознание, однако он совершенно ничем не мог им помочь.

– Альмар-Харем! – позвал он одного из сыновей султана.

Разглядеть что-либо в дыму было весьма проблематично.

– Он в лесу, Великий Русуф – ответил какой-то офицер, – пытается сдержать пламя.

– Приведи его ко мне. Немедленно! Его, и остальных колдунов.

Магия духов, которой издревле владел весь выводок правящей династии, мало чем могла помочь им в этой ситуации, но крестовик Альмар-Харем обладал также знаниями в магии стихий и его способности могли стать для них единственным шансом на спасение.

Лишь бы только его не погубило пламя…

– Великий Русуф! – голос Предвестника Альмар-Харема, стал для него настоящим подарком судьбы, – Вы звали меня?

– Да. Собирай братьев и веди их к берегу. Скорее! Время играет против нас!

– Как прикажете, мудрый генерал-шах! – кивнул паук и поспешил выполнять сказанное.

– Создай нам переправу, Альмар-Харем, а я постараюсь обеспечить тебе и твоим братьям прикрытие!

Голос командира потонул в грохоте выстрелов. Рядом с ним пролетел раскаленный чугунный шар, врезавшись в землю под ногами. Противник всеми силами хотел держать их на расстоянии.

Пауков они больше не видели, а потому стрельба в какой-то момент показалась Мерилайн утомительной. Когда не видно её результатов, когда снаряды просто исчезают в окружающем смоге – трудно сохранять боевой кураж. Труба больше не голосила; либо помощь прибыла вовремя, либо всех, кто находился на южном направлении, давно перебили. Звуки музыкальных инструментов продолжали слышаться, причем как со стороны членистоногих, так и со стороны окруживших их пони, но к чему они относились, она не знала. Иногда над головой пролетали пегасы.

Мери закашлялась – у крылатых не очень хорошо получалось сдерживать распространение дыма, а потому головокружение и кашель стали проблемой не только для восьмилапых эквестрийских войск, но и для мятежников.

Увидев, как несколько пауков забежали в воду, пони открыли огонь, превратив и без того обреченных на смерть солдат в кашу. Вниз по течению поплыли обрывки их формы.

«Напрасная трата снарядов» – скептически подумала единорожка, хоть и сама не удержалась от того, чтобы сделать выстрел.

А потом на другом берегу пони увидела яркий зелёный свет, который был настолько мощным, что пробивался сквозь плотную дымовую завесу. Буквально через мгновение рядом с ним, засветился еще один огонь и еще. В ход пошла неизвестная в этих землях магия.

– Стреляем по ним! – крикнула Мерилайн, но её голоса никто не услышал.

По дну реки побежали трещины, а затем, с тяжёлым треском, из-под воды появились ровные каменные колонны, которые, словно странные растения, потянулись вверх, пока не вынырнули из воды. Такого поворота мало кто ожидал. Количество колонн увеличивалось, некоторые из пауков уже даже шагнули на них, стремясь поскорее покинуть свой капкан, однако следующим залпом их отправили к праотцам.

– В магов стреляйте, придурки! В магов!!! – еще громче закричала пони, после чего выстрелила в зелёное свечение на другом берегу. Кто-то из пони послушал её, и снаряды их также полетели в ту сторону, однако, понять, попали ли они в цель или нет, не представлялось возможным. Снаряды просто оставляли дорожки в непроглядном смоге, которые, мгновение спустя, просто затягивались, ничего не оставляя после себя.

Между тем каменных кочек становилось всё больше. Они уже вот-вот должны были достигнуть их берега, после чего паукам не составило бы труда преодолеть ничтожное расстояние, разделяющее их, и перебить всех. Собравшиеся запаниковали. Пришел черед их трубе натужно загудеть, взывая о помощи. Еще один залп, который они успели сделать, получился совершенно никчемным, после чего стрелки попятились назад.

– Стреляем по ним! Ну!

Мери оглянулась. В расположенной поблизости командной ставке Файеркнайф и остальные прекрасно видели, с какой проблемой столкнулись их войска. Армия пауков уже выдвинулась по созданному магами мосту прямо сюда. Ни Линк, ни Эроуз ни другие копейщики уже не успевали подойти к ним. Всё складывалось в высшей мере отвратительно.

– Отступаем! – громко сказала Файеркнайф те слова, которые так боялась услышать молодая единорожка, – Сейчас же!

Снова загудели трубы и пони поскакали в сторону леса.

– Вы куда!? Они же уйдут!

Организованным это отступление можно было называть очень недолго. С той же скоростью, с которой пауки приближались к берегу реки, мятежники уносились прочь. Быстро, хаотично, бросая оружие и телеги с припасами.

– Трусливые твари! – рыкнула им вслед Мерилайн, после чего развернулась и, прицелившись, выстрелила в зелёное свечение. Ничего.

На глаза пони навернулись слезы. Бессильная злоба окутала её разум. Как они могли так легко бросить свои позиции?! Убежать, когда осталось лишь чуть-чуть подождать. И дать членистоногим сдохнуть.

Активировав рог, единорожка хотела было перезарядить пушку, но, подумав, подняла её в воздух и с силой швырнула её в противников, как снаряд. Следом полетели ядра, затем камни. Урон всё еще казался ей смехотворным. Вновь восстановив в памяти печальную кончину своих близких, и в особенности смерть Блэйзинг Хорна, единорожка вспомнила и об одном заклинании, на исполнение которого ей никогда не хватало сил. Не сил даже… Решимости. Тогда она не была уверена в себе, но сейчас… Глаза пони заблестели недобрыми искрами, после чего высоко в небе появился огненный водоворот. В воздух поднялись камни, которые быстро долетели до огненного вихря и смертоносной кометой понеслись вниз. Блэйз всегда ругал её, когда единорожка «не отпускала» их от себя, но сейчас она и не собиралась этого делать. Раскалённые куски камня, направляемые силой её рога, врезались в бегущих ей навстречу пауков, испепеляя их. Заставляя бросаться в бурлящие потоки воды и гибнуть.

С каждым мгновением сила её заклинания возрастала, но она всё еще была недостаточной. Её противники, ведомые страхом смерти, подбирались всё ближе, и у неё не оставалось сомнений кого именно напуганные, но все еще способные сражаться воины выберут своей целью. Её время подходило к концу, и она это понимала, но не собиралась уменьшать напор и тем более пытаться убежать. Ненависть не позволяла ей остановиться. Из-за огромных потоков силы, проходящих сквозь её тело, она приподнялась над землёй, а из глаз и рта начал вырываться нестерпимо яркий свет. Грива белой единорожки вспыхнула.

«Ну, вот и всё…» – подумала Мерилайн, когда между ней и ближайшим пауком остались считанные метры. Она даже могла увидеть эти ничего не выражающие красные глаза, словно рубины украшающие тело монстра. Эту закопченную шерсть на клыках и морде. Эту некогда чистую и расшитую тонкой посеребрённой нитью синюю униформу с едва различимыми из-за гари металлическими пластинами и хищно выставленные вперед смертоносные шипы. Вот так выглядел её палач.

Как и все они, он тоже очень хотел выжить, очень хотел прекратить тот ад, который устроили им мятежники. Хотел спасти своих однополчан.

Как и все они он не испытывал сострадания к своему врагу и не задумываясь убил бы её, будь Боги благосклонны к нему сегодня.

Головогрудь паука немного перекосилась, как будто бы он хотел обернуться и посмотреть назад, а потом, пробежав еще несколько шагов, он рухнул замертво. Снаряд пробил его насквозь. Настолько быстро, что он даже не успел понять, что уже умер. Такая же участь ждала и других бегущих за ним следом солдат.

Кто-то дал единорожке еще немного времени и тратить его на благодарности она не собиралась. Она даже не знала, кем были те смельчаки, кто решили прикрыть её огнем. В благодарность пони еще сильнее увеличила напор, поливая и поливая приближающихся врагов, мысленно благодаря своих спасителей за каждое дополнительное мгновение жизни, которое она могла посвятить уничтожению. Как вскоре выяснилось, ими оказались брошенные здесь же бронированные земнопони, тяжелые доспехи которых не позволили им убежать с остальными. Их должны были принести в жертву отступлению, но судьба предоставила им шанс превратить отступление в самую отчаянную атаку. Огромные корпусы четверых бойцов живым щитом выстроились вокруг колдующей заклинание пони и силой своих орудий держали пауков на расстоянии столько времени, сколько потребовалось ей, чтобы выжать весь заложенный в этом заклинании потенциал.

Единорожка более ничего не видела, не сознавала себя. Всё её тело стало проводником для мощнейшего заклинания. Град раскалённых камней сжигал врагов сотнями, температура вокруг стала так высока, что выдерживать её могли только медные доспехи бронированных земных. В какой-то момент поддерживающие каменные колонны заклинания перестали источать свет, и они медленно опустились в воду, обрекая оставшихся по ту сторону реки пауков на погибель.

Огненный дождь продолжался еще некоторое время, пока силы Мерилайн окончательно не иссякли и она, обессилев, не рухнула на землю. Резко вдохнув, она закричала от боли, когда раскалённый и отравленный дымом воздух наполнил её легкие. В глазах её почернело. Так и не получив столь необходимого ей кислорода пони потеряла сознание.

Потрёпанная после весьма продолжительного боя Линк выплыла на берег и, не останавливаясь, поскакала вперед. Намокшие алые волосы налипли на лицо, лишенная опознавательных знаков белая попона, спрятанная под броню, намокла и мешала идти, но пегаска не сбавляла ход. Она легко могла бы воспользоваться крыльями и перелететь водную преграду, но личный пример был слишком важен для её бойцов. Совесть не позволила бы ей требовать от них чего-то, что не могла бы сделать она сама.

Линк гордилась ими. Сегодня её пикинёры прошли боевое крещение, но настоящий бой им только предстоял. Пауки прорвались на северном направлении и сейчас, вероятно, уже выстраивались в боевые порядки по эту сторону реки.

Она знала, что быстрый и внезапный удар по противнику поможет им в этом бою. Надеялась, что пауки будут ослаблены после пережитого и не смогут оказать им должного сопротивления. Верила, что другие пони еще не погибли и поддержат их атаку. Однако то, что предстало её взору, превзошло все её ожидания.

Из-за поднявшегося холодного ветра смог немного рассеялся и там – посреди устланной паучьими телами земли – им встретились четверо бронированных бойцов, которые, сняв защитные шлемы, неспешно направлялись к ним. Они во весь голос смеялись и что-то обсуждали, а на спине одного из них лежала изрядно подпаленная, но живая белая единорожка с голубыми пятнами на теле и синей, как звездное небо, гривой.

– Расслабься Мери, они все просто очень хотят выразить тебе свою признательность! – Линк похлопала единорожку по спине и широко улыбнулась. Даже без доспеха, в одной лишь тонкой попонке, пегаска оказалась весьма крупной особой, а потому «дружеское» похлопывание в её исполнении вышло достаточно болезненным.

– Бросили меня, а теперь ластятся. Крысы! – презрительно пробормотала Мери, всё также грубо отвечая на улыбки и поздравления окруживших их пони.

– Ну, не всем же быть героями.

И действительно. Сегодня вечером, когда потери были подсчитаны, а трофеи собраны, войско победителей устроило большой праздник, на котором все прославившиеся в этом бою герои получили по заслугам. И такие нашлись на всех направлениях. Помимо Мери и четверых земнопони, которые сумели практически в одиночку удержать северное направление, чествовали также Линк и красноглазую кобылку Сару, которые, стоя в первых рядах пикинёров, сдерживали южный мост до тех пор, пока пегасам не удалось полностью разрушить его, лишив пауков последней возможности покинуть ловушку. Был там и тот самый пегас, телом своим выбивший последнюю опору у южного моста. Он получил сильные повреждения, но, перебинтованный, всё же нашёл в себе силы поприсутствовать на торжестве. Чествовали также особенно отличившуюся темно-синюю с красной же гривой единорожку Стаффли, героизм которой заключался в том, что она силой своей магии корректировала огонь пятого отряда стрелков на западном направлении, где Руддок объединялась со своим притоком, и тем самым отогнала пауков далеко от своего берега. Были там и другие герои, заслуги которых позволили им встать в один ряд с теми, кто кровью и потом вырвал для пони победу в сегодняшнем бою.

Когда благодарности, наконец, иссякли. Появилась Файеркнайф. Сдержанно поклонившись каждому из них, она вручила им сделанные буквально сегодня из паучьих трофеев медали и выразила им свое почтение. Остановившись напротив Мерилайн, командир криво улыбнулась:

– Я в тебе ошибалась, девчонка. Беру свои слова назад, – она вручила ей медаль и тихонько добавила, – Думаю, теперь мы будем хорошими друзьями, не так ли?

Было в её взгляде что-то недоброе, но для Мери эти слова показались наивысшей наградой. То, что такая сильная пони как Файеркнайф вдруг отказалась от своих слов, да еще и предложила ей дружбу, о многом говорило. Прежде угрюмая Мери даже позволила себе улыбнуться:

–Как прикажете, – ответила она.

Позволив всем разойтись, наконец, к расставленным повсюду столам с простыми, но втройне вкусными после пережитого дня яствами, Файеркнайф что-то прошептала Линк, после чего та еще раз попросив внимание во всеуслышание заявила:

– Мы славно повоевали сегодня, жеребцы и кобылки! Мы с вами сделали то, чего никто не ожидал от нашей миролюбивой расы. Мы доказали всему миру, что не хуже членистоногих умеем воевать, а значит имеем право видеть нашу с вами Эквестрию такой, какой мы её захотим! Верно, говорю?! – дождавшись хора утвердительных голосов, она продолжила, – Сегодня мы защитили наш город от посягательств иноземных тварей, но это только начало. Наш враг не успокоится, пока не добьется своего. Он не смирится с тем, что где-то существует островок свободы! Островок той Эквестрии, которую мы все так любим! Но мы и не будем этого ждать. В Эквестрии сейчас каждый город – обитель глумления над нашим с вами народом. Место – где ущемляют наши с вами права. А потому мы не остановимся, пока не очистим всю Эквестрию от этой угрозы! Сегодня мы защищались, а завтра мы нападем! Прогоним заселивших нашу страну иноземцев и освободим захваченные ими города! Вы с нами!? – собравшиеся вновь одобрительно заголосили, яростно выражая свое согласие со словами пегаски – Нам еще рано праздновать победу, друзья, а потому давайте лучше помолчим и отдадим дань уважения ста семидесяти нашим однополчанам, которые отдали сегодня свои жизни за нас с вами. И пусть они навсегда останутся в наших сердцах!

Прежде трапезы солдаты затихли и долгое время сидели молча, до тех пор, пока Линк не сочла нужным прервать его приглашением их к столу. Любое торжество на войне должно было начинаться с небольшого траура.

Столик был подготовлен точно в срок. На столике, как и полагается, удобно расположились всевозможные кушанья, тускло освещенные свечками и какими-то странными лампочками, которые Дипхоуп нашла в доме у Виолстар. Всё было готово к приему гостей.

«Путь к сердцу жеребца лежит через желудок» – про себя повторила кобылка, услышанную недавно фразу.

И раз уж вариант с переодеванием ей не помог, – Реффин сказал, что она перестаралась и просто напугала своего возлюбленного из-за чего и получила соответствующую реакцию – то вариант со вкусным ужином поданным от души еще никогда никого не подводил.

Дверь в дом шестой ученицы с грохотом отворилась и в дверном проеме появилась шатающаяся Виолстар.

«Сюрприз!» – хотела было закричать пони, но вовремя вспомнила, чем закончился предыдущий «сюрприз» и промолчала.

– О! А ты что тут делаешь? – кобылка выглядела сильно пьяной и едва держалась на ногах. Зачем она доводила себя до такого состояния, Дипхоуп не понимала. Да и не хотела понимать.

– Я Норда жду. Извини, что нахозяйничала тут… А где он, кстати?

– Норд!? Так я же его того – убила! – невозмутимо ответила пони, заплетающимся языком, после чего собралась уходить.

– Эй-эй! То есть, как убила?! – ахнула Дипхоуп, встав у неё на пути – Когда?!

– Обыкновенно убила. А когда, это та-а-ак… – Виолстар уставилась на часы и принялась вслух высчитывать, – 37 часов назад он и помер, да. Как только купол мой работать перестал. Но ты не переживай за меня, чего ты?! Я уже кучу народа погубила, мне не впервой! Мне нормально, – продолжая тихо напевать себе какой-то мотив, где все слова были заменены на «мне нормально», единорожка медленно поплелась в свою комнату, оставив шокированную этим известием земную одну.

Сев на пол, Дипхоуп прикрыла лицо копытами и беззвучно заплакала.

Глава 31 (Часть 4 - Единственный путь)

Глава, в которой Норд и Ария путешествуют по луне и находят выход из сложившейся ситуации.

Подпрыгивая на кочках и буграх, карета двигалась в сторону Черриополя. На двери из чистого золота поблескивали выгравированные там геральдические знаки древнейшего единорожьего рода Блюбладов, давние предки которых держали в своих копытах власть над всеми землями тогдашней Эквестрии. Как и положено, везли столь высокопоставленную особу лучшие скакуны с белой, как снег, шерстью и одинаковыми короткими стрижками. Вокруг них скакали такие же справные жеребцы, вооруженные алебардами с изогнутой режущей кромкой и защищенные тонкими позолоченными кирасами – личная гвардия семейства. Пример выдержки и красоты для всех родов войск как в Эквестрии, так и далеко за её пределами. Разительно отличалась от этих красавцев только их командир, у которой и шерсть выглядела скуднее, и грива, хоть и имела схожую прическу «щёткой», но все равно отличалась более высоким ирокезом, двухцветной окраски, и небольшой свисающей набок косичкой, подчеркивающей её женственность. Однако сделано это было вовсе не случайно. Подобный диссонанс стал давней традицией семьи Блюбладов, потому как если при выборе рядовых телохранителей они ориентировались в первую очередь на масть и стать кандидатов, то командир отбирался только по одному качеству – умению сражаться. Именно поэтому командиры в разное время имели и красную, и пятнистую, и даже темно-бурую – как в данном случае, – расцветку.

Айвенго Блюблад понуро выглянул в окно. Путь предстоял неблизкий, а он уже так устал трястись в старомодной карете. Как и другие представители знатного рода, он редко принимал участие в политической жизни страны и преимущественно занимался собственными делами. Навещал друзей, занимался собой, путешествовал. Вот и сегодня он ехал в Черриополь вовсе не для каких-нибудь важных переговоров, а просто для того, чтобы встретиться со своим давним приятелем и обсудить с ним грядущий поход в зебрианские земли. Это было чем-то вроде нового веяния среди аристократических семей. Многие отправлялись туда добровольцами, чтобы помочь тамошним зебрам справиться со злобным шаманом Зааром, который, с недавних пор, окончательно разбил войска Черного Адаманта и официально захватил власть над пустынным народом. Теперь Заару Поработителю противостояли лишь небольшие отряды отчаянных смельчаков, и влиться в один из них казалось принцу чертовски привлекательной идеей.

Что же до происходящего в самой Эквестрии? Мрак и скука. Весь Кентерлот только и твердил о мятежниках с утра до ночи и рассказывал байки о том, какие они злые или же наоборот – добрые. Слишком многих волновал этот вопрос, чтобы аристократическая элита в него ввязывалась. Им хотелось чего-то другого. Интересного. Захватывающего. Экзотического. А что может быть экзотичней древних городов и удивительных обычаев зебрианского народа?

Едва лишь мысли его успели унестись в далекие, жаркие страны, вызвав блаженную улыбку на молодом лице, как карета резко остановилась.

– Что случилось, Таира? – нетерпеливо спросил принц. Он не планировал никаких остановок, а потому немало смутился из-за внезапно возникшей задержки.

– Дерево, принц, – спокойно ответила кобылка, – Сейчас мои парни его уберут, и мы отправимся дальше.

– Дерево? Какого Дискорда там делает дерево?

Открыв дверцу, разгневанный единорог хотел было выйти наружу, чтобы силой своего рога раз и навсегда избавить мир от нахального кедра, но пони встала у него на пути и отрицательно покачала головой:

– Не стоит этого делать, принц. Оно не случайно там находится. Тот, кто приволок его туда, очень хотел, чтобы мы остановились.

– Думаешь, это ловушка? – изогнул бровь единорог.

Прежде чем кобылица успела ответить, затрещали ветки, и один из отправившихся расчищать проезд солдат медленно попятился назад. Следом за ним из зарослей высунулся ствол мушкета, а затем и сам его обладатель – какой-то невзрачный единорог с белой тряпкой на шее и тощими «голодными» боками.

Солдаты выстроились в боевую стойку, готовые по первому приказу броситься в атаку.

– Ваше Величество, прикажите вашим охранникам опустить оружие, – раздался чей-то спокойный и властный голос из-за кустов, после чего с разных сторон появились вооруженные пушками и мушкетами пони. Последней на дорогу вышла сама обладательница голоса. Довольно улыбаясь, она демонстративно подняла безоружные копыта вверх и сказала:

– Мы пришли с миром.

Перед ним предстала бледно-желтая пегаска с оранжевой гривой и в короткой белой попоне с красным подбоем, поверх которой были аккуратно сложены её крылья. Одно из них сильно поскрипывало при ходьбе и, очевидно, являлось искусственным. Саму говорившую он не узнал, однако, благодаря белым тряпкам, понял, что она принадлежит к числу тех самых мятежников, которые уже оттяпали у Эквестрии несколько городов и наголову разбили паучью армию. По левую и правую стороны от неё находились двое земных – типичные разбойники, очень похожие друг на друга, да еще и с симметрично выбитыми глазами. С такими он предпочел бы вообще не пересекаться и даже «отличительные знаки» мятежников ничуть не красили их бандитские физиономии.

– Мы здесь не для того, чтобы драться с вами, – успокаивающим тоном повторила пегаска, – Мы просто хотим поговорить.

– Странный способ выйти на разговор, – хмуро заметил принц единорог, кивнув в сторону направленных на них пушек, после чего, не желая создавать излишней напряженности, вышел из кареты и дал знак Таире, чтобы охранники опустили оружие.

– Времена нынче такие, принц Айвенго, – словно бы в оправдание, заявила она, – Хотелось бы поговорить при других обстоятельствах, но…

Как только оружие гвардейцев уставилось в землю, окружившие их пони подошли вплотную и, отобрав у них алебарды, без лишних телодвижений скрутили охранников кареты и связали им ноги. Их командир всё это время вопросительно смотрела на молодого принца, ожидая какого-то приказа, но его не последовало. Он прекрасно понимал, что у них нет шансов в случае, если придётся сражаться, а потому предпочел не провоцировать мятежников лишний раз.

– И о чем же вы хотите поговорить, эм… – жеребец покрутил копытом, предлагая ей самой назвать своё имя.

– Файеркнайф, – охотно представилась пони, – Так меня зовут. Я хотела поговорить с вами, принц Айвенго, о новом правителе Эквестрии. Молодом, смелом и очень перспективном, – таком, какого столько времени ждал наш уставший от деспотии эквестрийский народ.

– Вы имеете в виду Принцессу Луну?

– Да нет, что вы, – пегаска презрительно хмыкнула, – Я же говорю про нового правителя, а Луна уже достаточно посидела на троне – с неё довольно. Да и народу она уже, честно сказать, надоела. Я говорю о вас, принц Айвенго! Именно вас простые эквестрийцы хотели бы видеть сейчас во главе нашего нового государства, разве вы не в курсе?

Для пущего эффекта она посмотрела на окруживших их «простых эквестрийцев» и те, как по команде, принялись на разные голоса высказывать свое согласие.

– Что?! – Блюблад рассмеялся и отрицательно замотал головой, – Нет-нет-нет, я в этом не заинтересован. Мне вполне хватает моего нынешнего титула, мадам. Я всем доволен и не собираюсь никого смещать, так что, извините, но мой ответ – нет.

– Вот как? – будто бы удивилась кобылица, – Ну, смещать вам никого не придется, потому как Луна, так или иначе, в самое ближайшее время потеряет свою власть, – Файеркнайф выдержала небольшую паузу, прохаживаясь из стороны в сторону. – Видите ли, принц, после нашей блистательной победы над паучьей армией добровольцы стекаются к нам со всех краев Эквестрии. Нас уже много тысяч и с каждым днем становится всё больше. Многие пони уже поняли, что будущее именно за нами. Они верят в нас. Поддерживают. Ждут перемен, которые мы несем. И мы намерены оправдать их ожидания.

– Ну, если у вас всё так замечательно, то вы и без меня справитесь, – улыбнулся единорог.

– Сомневаюсь, принц, – медленно покачала головой пегаска, – Для того чтобы держать в своих копытах всю Эквестрию, мало её захватить. Нужно еще и иметь на это право. Только когда народ поймет, что на престоле оказался истинный правитель, а не простой проходимец, он не будет пытаться вернуть всё на круги своя.

– В таком случае, могу лишь пожелать вам удачи с его поиском. Лично я сидеть на троне не собираюсь.

– Очень жаль, принц Айвенго. Честно говоря, я очень на вас рассчитывала, – разочарованно вздохнула Файеркнайф и, развернувшись, направилась обратно в лес, – Прощайте, принц!

Пушки мятежников вновь уставились на них. Взвелись курки, щелкнули нехитрые механизмы самодельного оружия вот-вот готовые выплюнуть из себя раскалённый свинец. Стоящие рядом с ним одноглазые бандиты, переглянувшись, достали сверкающие острыми лезвиями ножи-катары. Солдаты, заворочались, отчаянно попытавшись подняться, но в их нынешнем состоянии они были совершенно беспомощны. Он сам позволил мятежникам обезвредить их, прекрасно осознавая, что никто не отпустит их отсюда живыми пока не получит его согласия.

– Эй-эй! Постойте! – крикнул принц Блюблад, мигом растеряв всю свою уверенность. Времени телепортироваться у него не было. Медлить мятежники определённо не собирались, но, когда Файеркнайф остановилась, они всё-таки замерли, подарив им еще несколько мгновений жизни.

– Я слушаю, – не оборачиваясь, сказала она.

– Поверьте мне, я отказываюсь вовсе не потому, что я не хочу, – крикнул он, – Просто я понятия не имею как управлять государством! Нас этому не учат! Зачем вам такой правитель?!

– О, не беспокойтесь, принц – успокоила его собеседница, – Вам не придется ничем управлять. Живите в свое удовольствие, улыбайтесь и рассказывайте красивые речи вашему будущему народу. Большего от вас не потребуется. Со всей управленческой рутиной мы сами справимся. Ну, что вы скажете?

Файеркнайф с любопытством уставилась на белого единорога. Принимать её предложение у него не было никакого желания, однако других вариантов он пока не видел, да и бесславная смерть посреди безымянного тракта его, надо сказать, совершенно не устраивала. Нервно проведя копытом по длинной завитой гриве, принц выдохнул:

– Хорошо, я согласен.

– Вот это другой разговор! – оживилась Файеркнайф, – В таком случае, добро пожаловать в наши ряды, принц Айвенго! Новая Эквестрия ждёт вас!

Огненногривая пегаска дружелюбно поманила его за собой, после чего перевела взгляд на своих сопровождающих и строгим голосом произнесла:

– Найтмун, Эроуз – помогите солдатам Его Величества избавиться от пут. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то из жителей Эквестрии пострадал, не так ли?

Сказав так, пони в сопровождении принца Айвенго Блюблада направилась в лес, где, проявляя к новообретённому мятежному принцу излишнее раболепие, принялась во всех красках рассказывать ему об его новой резиденции, где их уже ждут его новые слуги и о том, как у него всё будет замечательно, как только Эквестрия окажется под их контролем.

Перед уходом, один из одноглазых земных немного задержался, как будто вспомнив что-то, и отстегнул катар. С силой воткнув его в лежащее поперек дороги дерево, он, не оборачиваясь, бросил связанным нечто вроде: «Справитесь как-нибудь – не маленькие» – и поскакал следом за остальными.

Лунный грунт. Холодный и сыпучий, как мука, он медленно слетал с поднятого вверх копыта. Норд смотрел на него с едва заметной улыбкой.

– Чего лыбишься, дурень? – рявкнула Ария, – У тебя времени всего полчаса осталось, а ну марш искать Селестию!

Ведьму перспектива умереть от асфиксии и обморожения, очевидно, не слишком прельщала. Земной же плохо представлял себе, что это такое, а потому и не особо заморачивался на сей счет. Какая разница, если это всё равно вот-вот произойдет? Куда приятней было потратить оставшиеся минуты на созерцание великолепия открытого космоса.

– Да я и так вижу, что её нет, – спокойно ответил он, продолжая разглядывать лунную пыль.

– Есть или нет, ты, главное, иди! – не уступала ведьма, – Сдохнуть, стоя на одном месте, ты всегда успеешь.

– Как скажешь, Ария, – ответил кольт.

И откуда ж ей было знать, что всего несколько лет назад он в точности то же самое говорил Саддаму, когда они оказались с ним заперты в Мире Мертвых? Чтобы не сойти с ума он требовал от них переставлять копыта, прекрасно осознавая, что пройденное расстояние никак не поможет им спастись. Однако движение создавало иллюзию возможности этого самого спасения, и именно поэтому он не останавливался. Между двумя этими местами земной вообще нашел для себя массу общего. Полное одиночество, пустота и смертельно-опасная атмосфера, от губительного влияния которой тебя спасает лишь тонкий защитный слой. Но была и огромная разница: прекрасное звёздное небо над головой и удивительный гористый пейзаж холодного спутника, которые настолько понравились Норду, что перспектива погибнуть здесь совсем его не пугала. Да и Ария – если учесть, что ругала она его вовсе не так изощренно как раньше – уже, вероятно, свыклась с их неизбежным концом.

– А знаешь: я даже рад, что мой путь, наконец, подошел к концу, – продолжая улыбаться, пробормотал земной, – Глядя на нашу планету с такой высоты, уже не обидно умереть. Я действительно многое повидал.

– Заткнись и шагай, – буркнула зеленая пони.

– Шагаю… – беззаботно пожал плечами Норд, – Как ты думаешь: чем здесь Найтмэр Мун тысячу лет занималась?

– Мне плевать!

– Вдруг мы найдем какие-нибудь знаки оставленные ей? Следы, статуи, замки из песка… Может она оставила здесь какое-нибудь напоминание о себе для тех, кто посетит луну после неё, а?.. Было бы здорово.

– И что же «здорового» ты в этом нашел? – фыркнула ведьма, старательно не проявляя интереса к беседе.

– Не знаю. Просто хочу посмотреть, на её творчество, – признался Норд, – За тысячу лет ведь можно освоить любое ремесло при желании, тем более что Боги не знают ни голода, ни усталости. Наверняка она создала что-то потрясающее!

– Ага. А ты не думаешь, что обезумевшая от собственной злобы Богиня могла просто наяривать круги по названному в её честь спутнику всё это время, ожидая возможности расквитаться с Селестией? – предположила ведьма, – И создание песчаных куличиков – последнее, что её на тот момент интересовало.

– Ну, первое время – возможно, – ответил ей Норд, – А потом? Нельзя ведь думать о мести целую тысячу лет.

– Еще как можно!

Пройдя по краю лунного кратера, земнопони бегом спустился вниз, едва не извалявшись в сером инопланетном грунте. Пробежка немало повеселила его и вновь позволила забыть о приближающейся смерти.

– Слушай, деревенщина, а может тебе стоит покричать? – вдруг обратилась к нему Ария.

– М-м? – не понял Норд.

– Ну, «Ау!», «Помогите!» – или что-нибудь в этом роде. Наверняка, находящееся здесь злобное божество отреагирует и появится.

– А зачем мне злобное божество? – удивился пони, – Мне же Селестия нужна.

– Тогда покричи её имя. Уверена, что если какой-нибудь повелитель тартара, находящийся здесь, услышит, как ты зовешь Селестию, то он сразу поймет, что не нужен тебе и не станет нас беспокоить.

– Отличная идея! ПРИНЦЕССА СЕЛЕСТИЯ-Я-Я!!! ВЫ ЗДЕСЬ?!

За счет ли особенностей самого маленького спутника или же из-за кокона, в котором находился земной, но звук распространялся по округе просто отвратительно. Для уверенности он покричал её имя еще пару раз, слушая в голове беззлобный смех Арии, но так ничего и не добился.

– Ладно, балбес, пока хватит, – сказала она, достаточно наслушавшись его криков.

Несколько минут пони и его неосязаемая спутница шли молча. Мимо скал из неизвестных науке минералов и небольших воронок, оставленных упавшими сюда в незапамятные времена метеоритами.

Вдруг под копытами Норда, раздался глухой стеклянный звон. Опустив глаза, он увидел, что случайно наступил на некий огромный кристалл, количество граней которого невозможно было посчитать. Странно, но он имел форму вовсе не большого валуна, как все другие минералы, но – хоть и оставался единым монолитом – дорожкой уходил куда-то вверх, в лунный кратер, всё расширяясь и расширяясь. Если бы не его странная форма можно было бы подумать, что это какой-то подарок из Кристальной Империи, однако там никогда не делали ничего подобного. Словно странная на вид тропинка, которая манила его заглянуть в жерло кратера.

– Ну, это предложение, от которого я не могу отказаться, – улыбнулся земной и живо поскакал вперед.

Бежать по стеклянной поверхности оказалось совсем нетрудно, несмотря на закругленную форму этой «дороги». Лучи света играли на многочисленных гранях синеватыми отблесками, свет от которых хоть и был холоден, но при этом оставался очень приятен для глаз. Его можно было бы назвать волшебным, но волшебство это не имело никакого отношения, ни к Луне, ни к Селестии. Оно было чуждо земной магии, но вместе с тем почему-то показалось Норду очень знакомым. Он уже видел его раньше, но он никак не мог вспомнить, где именно он его видел.

Когда восхождение его подошло к концу, Норд посмотрел вниз и увидел огромный, показавшийся ему бескрайним и совершенно бесформенным кристалл, источающий свой собственный, внутренний свет. Это выглядело великолепно. Как некое странное поле из светящейся травы или неописуемой красоты облако. Как звездное небо. Единственное, что, пожалуй, портило общий вид – тонкие металлические прутья, которые сотнями пронзали огромный монолит и медленно распространяли по чистому синему минералу некую алую заразу, тонкими венами растекавшуюся по гиганту. Некоторые из них были обломаны, другие перекошены, но все они продолжали выполнять свою наверняка темную и зловещую функцию.

– Норд, купол сейчас исчезнет. Пойдем отсюда, – поторопила его ведьма.

– Погоди-ка…

Спустившись по «дороге» до основной части огромного кристалла, Норд медленно подошел к одной из металлических палок.

Что-то среднее между копьём и капельницей, с которой медленно стекала наполненная в ампулу красная материя. Небольшие медные фиксаторы не позволяли вытащить это устройство, однако, отщелкнув их, Норд без труда вытащил копье и отбросил его в сторону. К огромному удивлению земнопони, дыра сразу же затянулась, оставив после себя лишь клубок красных сосудов в толще кристалла, который медленно-медленно начал рассасываться, уступая место голубоватому свечению. Должно было пройти немало времени, прежде чем кристалл вернул бы себе первозданный вид.

– Вот так-то лучше, – пробормотал Норд. Портить такую красоту какими-то иглами ему казалось кощунством.

Вдруг земля под ним ощутимо затряслась, заставив не готового к такому повороту событий кольта грохнуться брюхом прямо на кристалл. Что-то громко загудело, шваркнуло, а затем, еще раз одарив одинокого путника сейсмическим ударом, стихло. Норд поднял взгляд и ужаснулся – из кристальной массы, в которой теперь явно просматривалось тело невероятных размеров крылатого ящера, на него глядели две огромные головы, шеи которых уводили их вверх на десятки, если не сотни, метров над поверхностью луны.

Норд замер. Огромный дракон также не двигался, ожидая реакции земного. А какая тут могла быть реакция? Возможности убежать у него не было. Спрятаться… вряд ли он мог спрятаться, находясь на теле этого монстра. Вопроса о том, это ли существо является злым божеством, замеченным на луне эквестрийскими магами, не возникло.

– Я, эм… Я, пожалуй, вставлю это обратно, хорошо? – пролепетал он и потянулся к брошенному недавно копью. В конце концов, это его личное тело, и кристальному монстру лучше знать, что для него полезней – ходить с копьями или без них, однако, когда Норд уже схватил копье в рот, существо вдруг прогрохотало:

– Брось его, если тебе дорога твоя жизнь!

– Ладно, – копье-шприц вновь оказалось на земле.

– Что ты здесь делаешь, блоха?! – оглушительным низким басом спросило существо. Головы неспешно приблизились к нему.

– Я пришел сюда в поисках принцессы Селестии, потому как мне сообщили, что в этом месте находится некое божество.

– Тебя не обманули, блоха! – грозный Бог оскалился. Каждый клык его по размеру ничем не уступал росту земнопони, – Я – Растагарот. Кристальный Дракон, Разрушитель Миров и Грозный Жнец для всех живых этой вселенной! Целые планеты обращались в пепел от моего дыхания, а звезды гасли, от взмаха моего крыла!

– А-а… – Норд нервно почесал затылок, – Ну, значит, я обознался. Пойду дальше Селестию искать. Всего хорошего!

Развернувшись, земной направился в сторону хвоста, который он первоначально принимал за дорогу, но, едва лишь сделав шаг, обнаружил, что она из безобразных драконьих голов застыла прямо перед ним.

– Куда это ты собрался, маленький пони?

– За принцессой Селестией. Видите ли, Раста…гра… видите ли, дракон, у меня мало времени потому что купол, который не позволяет мне умереть вот-вот исчезнет. Так что, рад бы поговорить, но я очень спешу.

«Купола давно нет, если ты об этом» – как бы между делом, заметила ведьма.

– А? Что?! – Норд осмотрелся. Поле, которое защищало его от воздействия открытого космоса, действительно давно перестало существовать. Он уже должен был погибнуть, но этого почему-то до сих пор не произошло. Он всё еще ощущал себя так, словно и не покидал родной планеты. Дышал свежим и чистым воздухом Эквестрии и не страдал ни от жары, ни от холода.

– Удивлен тому, что не испустил дух?! – Растагарот жутко рассмеялся, – Ты жив до тех пор, пока мне это угодно, букашка! Для Богов ваши законы ничего не значат, ибо это Мы придумали их для вас и Нам решать, когда их можно будет нарушить.

– Эм… Спасибо, в таком случае, – не понимая как на это реагировать, пробормотал Норд, – Но эм… Почему ты так поступил?

– Это твоя судьба, – ответил ему Бог, – Другой Бог, осужденный за убийство себе подобного, попросил меня доставить ему смертного, который сам придет ко мне. И я исполню его просьбу, в благодарность за его прошлое великодушие.

– Нет, я же объяснил, – помотал головой Норд, – Я тут совсем по другому поводу! Вам, наверное, говорили, про какого-то другого смертного.

«Ага. Их ведь тут так много, да, Норд? – Ария усмехнулась, – Небось, каждый день смертные на луну захаживают. Не понял еще, что он заранее знал о твоем появлении?».

– Да, но я ведь Селестию ищу! – запротестовал земной.

– Твои поиски закончились, микроб! – прогудел дракон, – Тот, кого ты ищешь, уже ждет тебя в месте, где обитают Боги.

– Эм, Селестия ждет меня? Звучит как-то странно… – после чего, уже гораздо тише добавил, – Мне кажется, он меня обманывает.

«С чего ты взял?»

– Откуда принцессе Селестии знать, что я ищу её. И как она вообще могла предположить, что я, в процессе поиска, забреду на луну!?

«Она же Богиня, болван!» – ответила Ария с таким видом, словно это всё объясняло.

– И? – не унимался Норд, – Всё равно она не обладает всеведением, иначе бы не совершила ту ошибку с Миром Мертвых! Нет, что-то здесь не чисто. Он наверняка заманивает меня в какую-то ловушку.

«А ничего, что он мог тебя просто убить, если бы захотел?»

– Всё равно я ему не верю. Нет-нет-нет, я, пожалуй, сам как-нибудь справлюсь.

– Я здесь не для того, чтобы предоставлять тебе выбор, смертный!!! – прогрохотал Кристальный Дракон, – Ты полетишь со мной вне зависимости от своего желания!

«Вот видишь? Так что расслабься и радуйся тому, что сами Боги вмешались в твои поиски. Теперь тебя ждет только один путь – вверх… или вниз… или где там у нас Боги обитают…»

– Ну, может ты и права.

«Я всегда права, деревенщина!» – горделиво заявила Ария.

Дракон поднялся на ноги и расправил невероятных размеров крылья, а потом вдруг развернулся и снова посмотрел на земного.

– Кстати, я согласился доставить в нашу обитель лишь одного смертного.

– Ну, я и так один, – посмотрев по сторонам, ответил Норд.

– Ха-ха-ха, лживый таракан! – дракон зловеще расхохотался, а затем, приблизив к нему одну из своих отвратительных голов, дыхнул в Норда струей синего пламени. Оно оказалось прохладным и немного колючим, но, вопреки его опасениям, вовсе не смертельным и даже не болезненным. Как будто он решил освежить его.

– Вот теперь ты действительно один, микроб! – довольно заявил Растагарот.

Оттолкнувшись от земли, гигант с огромной скоростью взметнулся вертикально вверх. Испугавшись соскользнуть с его туши, Норд прыгнул на землю и изо всех сил вцепился в выступающий из тела монстра кристалл, но, к его удивлению, ни ветра, ни ощущения движения не последовало. Даже земля не ушла из-под ног, несмотря на то, что Растагарот давно уже не лежал. Казалось, что это не дракон поменял свое положение, а вся вселенная перевернулась и теперь уносилась прочь, подчинившись воле грозного Бога.

– Не бойся, смертный! Нам еще долго лететь, – рыкнул дракон, набирая скорость.

– Ну, по крайней мере, будет на что посмотреть, да, Ария? – улыбнулся Норд, – Ария?

Жители Кентерлота собрались под стенами дворца принцессы Луны и с искренней надеждой смотрели на правителей эквестрийских земель, бредущих на очередной Великий Совет.

Как и все последние собрания, этот Великий Совет был созван экстренно, потому как ситуация давно уже вышла из-под контроля, ведь одолев армию султана Альмара мятежники вовсе не стали останавливаться на достигнутом. Вместо этого они уже спустя несколько дней перешли в контрнаступление, захватывая одно поселение за другим.

Пони перестали требовать от правительства снисхождения для мятежников. Теперь, когда они из жертв превратились в захватчиков, жители города требовали у Принцессы Луны защиты от нового врага и неважно, какие меры Богиня Ночи собиралась принять, лишь бы это позволило им вернуться к спокойной жизни.

Как только на площади появился Тсаган Бар – величественный, хоть и самонареченный король грифонов, – собравшиеся на площади зааплодировали. Воздух наполнился звонким стуком копыт и одобрительными выкриками. Сегодня народ возлагал на него большие надежды, ведь именно его армия считалась «планом – Б» для нынешнего правительства.

Улыбнувшись уголком рта, рослый грифон с телом белого тигра кивнул им в знак твёрдости своей позиции и, в сопровождении своей свиты, проследовал во дворец.

С не меньшим ликованием они встретили и грозного правителя минотавров и могучего вождя бизонов; они бы обрадовались даже изгнаннику Оцтелопу, если бы он, так и не дождавшись помощи от Эквестрии, не нашёл свой конец где-то в пустыне в решающей битве против шамана Заара.

От сегодняшнего Великого Совета пони Эквестрии ждали всего одного – защиты.

Глава 32

Глава, в которой Норд покидает этот мир...

Цокот копыт, которые раз за разом опускались на ненавистный синий кристалл, глухим гулом отзывался в голове. Сердце, исполненное злости и отчаяния, клокотало, норовя выскочить наружу. Дыхание его было прерывистым, после долгого бега, но Норд не собирался останавливаться. Перепрыгнув через невысокий кристальный бугорок, он скакал всё дальше и дальше. Мимо него проносились высокие прозрачные гребни являвшиеся хребтом отвратительного монстра, который нёс его на своем теле, а далеко впереди – в вышине – на длинной-длинной шее виднелась уродливая кристальная голова.

– Куда же ты так торопишься, земнопони? – громовым раскатом прокатился по телу монстра голос Растагарота.

– Оторвать тебе башку! – задыхаясь, рыкнул в ответ Норд.

И плевать, что земной понятия не имел, как справиться с огромным темным Богом. И на то, что кристальное, тело, похоже, по крепости ничем не уступало алмазу. И на то, что «башка» эта размерами была больше целого города. Плевать на всё! Он просто хотел убить его. Уничтожить. Отомстить за смерть Арии и заставить огромную ящерицу страдать, чего бы это ему ни стоило. Жаль только что цена, которую требовалась заплатить, оказалась выше любых разумных пределов, ибо за всё время он ни на йоту не приблизился к своей цели. Сколько ни бежал Норд, хохочущая кристальная голова оставалась там же где и была – далеко впереди.

– Ты всё еще ничего не понял? – спросил Растагарот, не прекращая своего мерзкого издевательского смеха.

Норд не ответил. У него еще оставались силы бороться, несмотря на то, что магия этого монстра ставила его в тупик. И без того громадный ящер как будто бы начал с огромной скоростью увеличиваться, как только оказался в открытом космосе. Ни одна из его сторон попросту не заканчивалась. На теле дракона не было ни края, ни конца, а видимые впереди части тела казались застывшими где-то за горизонтом миражами. Он даже спрыгнуть с него не мог, потому как «низ» для него был уже не там – на поверхности родной планеты или её безжизненного спутника, которые много световых лет назад пропали у него за спиной, а прямо здесь – на драконьем теле.

– Потому что я и есть твоя «планета», смертный! – ответил на его незаданный вопрос дракон, – Ты микроб, в сравнении со мной и даже хуже, ибо расстояния для микроба велики, но имеют пределы, я же Бог и тело моё невозможно измерить вашими мерами.

– И всё равно я когда-нибудь доберусь до тебя, – упрямо заявил Норд.

Растагарот вновь расхохотался:

– Глупый земнопони! Ты даже не в состоянии понять смысл сказанного мною.

– Еще посмотрим, кто из нас глупый, образина! – огрызнулся земной.

Растагарот промолчал, никак не отреагировав на пылкую реплику земнопони, только отвернулся от него и обеими головами уставился на приближающиеся к ним звезды. А потом скорость дракона резко увеличилась. Настолько, что окружающие их звезды превратились в мерцающие полоски света, проносящиеся мимо них на огромной скорости, словно капли дождя. Представить насколько быстро они передвигаются сейчас, для Норда было очень трудно, а потому он старался не думать об этом. Его разум попросту отрешился от происходящего в небе безумия не в силах осознать подобное. Голова кружилась от сильной усталости и мелькающих над головой галактик, но он просто бежал к своей цели и, кажется, в какой-то момент она даже стала для него немножко ближе.

«Скоро я отомщу за тебя…» – беззвучно пообещал себе Норд.

Куриными глазами грифоны в позолоченных накидках осмотрели собравшихся и по команде затворили тяжелые двери Кентерлотского дворца. Народ затих. На смену громкому гомону и нетерпеливым выкрикам пришел тихий шелест испуганного шепота. Им было чего опасаться. Если нынешний совет не найдет выхода из сложившейся ситуации, то завтра вооруженные пушками мятежники уже будут топтать столичную брусчатку, наводя в городе свой, удобный им, порядок.

– Я слышала, в Тринтоне, они собрали всех несогласных в кучу и сожгли, – тихонько прошептала одетая в платье грифоница.

– Тринтон? Разве они его уже захватили? – изогнув бровь, спросила зелёная единорожка, на боку которой была прилажена изысканной формы бело-розовая корзинка с сидящим в ней новорожденным жеребёнком.

– Ага. Недавно, – собеседница задумалась, подсчитывая что-то в голове, – Дней пять назад, примерно. У меня там родственники жили из-за тёплого южного климата. Теперь, вот, перебрались ко мне, пока всё не уляжется.

– Если вообще уляжется… – вздохнула пони.

– Ну, я искренне верю, что Тсаган Бар вмешается в эту войну и сумеет навести порядок в Эквестрии. Он сильный воин и справедливый правитель.

– Надеюсь на это. Не слишком хочется, чтобы кто-то с ружьями диктовал мне, где и как жить.

Собеседница быстро закивала головой в знак согласия, после чего переключилась на кого-то другого, оставив Лайт Ли наедине со своими мыслями. Нет, конечно, они не могли так поступить! Чтобы одни разумные существа – и тем более пони – живьем сожгли других. Она прекрасно знала, что напуганные жители столицы просто подпитывают в себе страх перед новой угрозой, рассказывая друг другу небылицы о зверствах мятежников. Пони не могут проявлять такую жестокость. Это не заложено в их характере. Тем более, после того как сам Айвенго Блюблад, который недавно «тайно» переметнулся к повстанцам, возглавил их войско. Он бы не допустил подобного. Она немного была знакома с самым младшим из четы Блюбладов и знала, что столь рассудительный единорог не стал бы опускаться до уровня средневекового варварства.

Да, мысли определённо были хорошие, но на сердце, почему-то оставалось всё также тревожно. Мало кому хотелось проверять, что из рассказанного о мятежниках – правда, а что вымысел.

Кто-то бесцеремонно подергал её за платье, прервав мерный ход мыслей:

– Ма-ма-мам, пойдем домой, а?

Кобылка повернула голову и взглянула на коренастенького бело-зеленого жеребенка со свисающими на лицо кудряшками. Как и положено высокородному пони из высшего общества он имел при себе и попонку, и обувки, и даже маленькую шляпку-котелок, превращающую его в маленького пижона.

– Потерпи, Люпин. Сейчас тётя Луна появится, скажет свою речь, и мы пойдем, хорошо?

– А скоро? Я устал уже.

– Скоро сынок, скоро. Эй-эй! Ты что удумал?! – видимо, с целью показать свою высшую степень усталости, или же просто решив отдохнуть, малыш вцепился в её платье и завалился на него как на гамак, – Ты же так Баффи опрокинешь, дурачок! – возмутилась мать.

– Люпин – дурачок, люпин – дурачок! – раздался еще один ехидный детский голосок из-под полы платья. Маленькая кобылка, оставаясь в своем «убежище», принялась тянуть за платье с другой стороны, чтобы его выровнять, но сделала, пожалуй, только хуже. Когда корзинка с новорожденным едва не запрокинулась, заставив его звучным криком возвестить о своём негативном отношении к подобным перемещениям, Лайт Ли, наконец, не выдержала.

– Так, хватит! Мне это надоело, – оба проказника поднялись в воздух, окруженные зелёной аурой, и бухнулись в стороне от неё, – Сейчас ваш папка придет, и я всё ему расскажу. Уж он-то вам покажет! Знать бы только где он…

Вытянув голову, она принялась осматриваться по сторонам, ожидая увидеть там знакомую светло-серую курчавую физиономию, как вдруг древние ворота по другую сторону от неё хлопнули, и народ мигом оживился. Все уставились на появившегося там Великого Султана Альмара, который также являлся советником Принцессы Луны и везде и всюду сопровождал Её Величество. В парадной мантии, пышный и очень величественный. У здешних Великий Султан всегда оставался на хорошем счету за острый ум и прекрасный вкус, несмотря даже на тот факт, что кентерлотцы не слишком жаловали представителей паучьей расы.

Странно, но он ничего не сказал собравшимся здесь пони. Не было ни речи, ни жеста. Поплотнее запахнув свою мантию, он, окруженный своими личными телохранителями, молча направился к выходу из площади, интеллигентно отодвигая стоящих на пути пони в стороны. Паучье лицо при этом не выражало никаких эмоций.

С чем было связано такое поведение советника принцессы, так никто и не понял, но факт оставался фактом: он покинул Кентерлотский дворец, а после и дворцовую площадь.

Лайт Ли долго смотрела ему вслед, прислушиваясь к окружающим её голосам, но ни одной адекватной версии случившегося она так и не услышала. Только предположения.

– Похоже, они расходятся. Слава Богам, а то у меня уже ноги отваливаются здесь стоять, – облегченно вздохнул кто-то, – Пойдем что ли?

Обернувшись на голос, Лайт Ли увидела перед собой светло-серого единорога в короткой модной накидке, который, в сопровождении её средней дочери Грин Черри, стоял позади неё. Судя по всему, отец семейства Бафомет старший, уже закончил репетицию и все-таки решил посетить площадь, но, по обыкновению, не собирался задерживаться здесь надолго.

– Стоять! – нахмурилась его супруга, – Никто никуда не пойдет. Тут решается наша судьба и мы будем стоять до тех пор, пока Её Величество не выйдет и не скажет нам, что мы будем делать. Понятно?

– Ну, Ли-и-и-и!!! – поведение одарённого музыканта порой выводило её из равновесия, – Я устал! Я уже достаточно настоялся на репетиции и хочу домо-о-ой!

– Да-да! И мы хотим! И мы! – вторили отцу младшие члены семьи.

– Но ты ведь только пришел, лентяй! – возмутилась Лайт Ли.

– Пришел и уже устал! – парировал единорог, – И вообще, я не хочу стоять в такой толпе. Я не люблю толпу. Вдруг кто-нибудь толкнет меня или стащит кошелек?

– У тебя нет кошелька.

– А вдруг они начнут его искать?! – не унимался муж, – Они будут меня ТРОГАТЬ!

– Мы никуда не идем. Точка.

– Ах, вот как?! – звук его голоса резал уши не хуже скрипки, на которой он играл в столичном оркестре, – Ты еще будешь мной манипулировать?! Да ты! Ты! Я…я оскорблён! Увидимся дома!

После чего надул губы и быстрым шагом потопал в сторону лестницы, ведущей на нижние ярусы города.

– Детей забери, – лицо единорожки помрачнело, но спорить она больше не стала.

Бафомет обернулся и неторопливо, как будто бы опасаясь подвоха, подошел к ней. Получив обрадованных спиногрызов, единорог определённо решил задержаться здесь дольше, чем того требовала ситуация:

– Что? – заметив это, сердито спросила Лайт Ли.

– А деньги? Я голодный вообще-то.

Пробурчав себе под нос нечто ругательное, пони выдала ему несколько золотых монет на ресторан и, дождавшись, когда довольные родственники, наконец, покинут площадь, перевела взгляд на Грин Черри:

– Ну а тебе чего?

– Ничего, – жеманно улыбнувшись, ответила дочь и встала рядом, – Я, пожалуй, с тобой и Баффи постою. Наверное, сегодняшняя речь нашей принцессы действительно многое значит, раз здесь собралось так много пони.

– Но учти: подарков от меня не будет, – сразу заявила единорожка.

Грин Черри пожала плечами, после чего обе кобылки продолжили своё томительное ожидание. Затянувшийся более чем на три часа Великий Совет, судя по всему, подходил к своей кульминации, ибо над замком раз за разом стали медленно дрейфовать на ветру перепончатокрылые пегасы, появление которых означало, что настроение Повелительницы Ночи с каждой минутой становится всё хуже. Раньше их и ночью-то почти не видели.

Послышался глухой грохот, и с крыши ближайшего к ним строения слетело несколько кусков позолоченной черепицы. Только сейчас Лайт Ли обратила внимание, насколько старым был Кентерлотский дворец. Несчетное количество раз реставрировавшийся и менявший свой облик замок едва держался, чтобы не развалиться на части. Беглый взгляд не позволял увидеть это под десятками слоев яркой режущей глаза краски, но присмотревшись внимательно можно было увидеть тонкие нити трещин, идущие по балконам и у оснований высоких, островерхих башен. Как долго он еще простоит? Быть может давно уже следовало снести его и построить дворец где-нибудь на новом месте? Быть может и власть давно уже следовало сменить?

В какой-то момент тяжелые двери вновь отворились, и разномастные монархи вышли наружу, обмениваясь по пути своим мнением с коллегами и бросая быстрые взгляды на стоящих тут и там высокородных пони. На балконе, в сопровождении старшего из семьи Блюбладов, появилась принцесса Луна. Уставшая и как будто бы невыспавшаяся. Она кивнула своему народу, но первое время не обращалась к нему, а лишь негромко спрашивала что-то у молодого принца, ожидая, когда правители уйдут, а наводнившие площадь пони успокоятся и затихнут.

– Приветствую тебя, мой народ! – громко начала свою речь Луна, заставив собравшихся вздрогнуть, – Впервые с момента моего славного восшествия на престол я обращаюсь к вам мои дорогие пони… Пони, грифоны, минотавры и другие важные для Эквестрии расы! Настали трудные времена! – кольты и кобылицы, затаив дыхание слушали, – Враг наш силен и опасен. Мятежники из города Ньюпони таун не стали ограничиваться одним городом. Они разделились на отдельные армии и выдвинулись сразу по нескольким направлениям, быстро захватывая одно поселение за другим. Они прекрасно координируют свои действия и всегда оказываются на шаг впереди, не позволяя нам ни послать подкрепления, ни выстроить оборону. Более того, жители этих поселений, вопреки моим ожиданиям, – а также заверениям Великого Султана Альмара, – вовсе не пытаются противостоять им. Чаще они просто не оказывают сопротивления, ничем не препятствуя захватчикам, но порой сами же разоружают гарнизоны, свергают назначенных мною управляющих и присягают на верность нашему врагу. Как ни тяжело мне это признать, но это так. Многие эквестрийцы отвернулись от меня за эти пять лет, разочаровавшись в официальной власти, но это не моя вина! – Луна сделала небольшую паузу и продолжила, – Я была обманута! Бесславно и бесчестно. Но сегодня обман этот был раскрыт. Султан восьмилапой расы коварно использовал меня; воспользовавшись моим доверием, он всё это время плел свои коварные сети. Он хотел разрушить Эквестрию изнутри и, к великому для меня сожалению, задуманное почти ему удалось. Он почти уничтожил нашу страну, но всё же его плану не суждено было претвориться в жизнь. Мой народ! Сегодня я сумела обличить его во лжи и избавила нашу славную обитель от его бесчестного присутствия! Злодей изгнан, мои дорогие эквестрийцы!

– Султан Альмар хотел разрушить Эквестрию? – воспользовавшись еще одной паузой, тихо поинтересовалась Грин Черри у своей матери, – Но зачем ему это?

Ли молча пожала плечами и призвала её слушать дальше.

– Теперь всё будет по-другому! – возвестила принцесса, – Я обещаю, что в ближайшее время исправлю все допущенные нами ошибки, и Эквестрия воссияет ярче, чем когда бы то ни было! Мы вернём себе былое величие! К великой грусти ни пауки, ни зебры более не узнают об этом, потому как ни те, ни другие не являются больше частью нашего славного государства, но те, кто останутся, узнают сколь велика может быть Эквестрия! Сегодня всё станет иначе!

Собравшиеся немного неуверенно зааплодировали, стукая копытами по мостовой, однако сказанное было не совсем тем, чего они ожидали услышать. Все они собрались здесь совсем по другому поводу.

– Теперь мне не нужен советник, не нужен секретарь или визирь. С этого дня никто более не будет препятствовать моему общению с народом! Перед вами теперь совсем другой монарх! Обновлённый! Видящий Эквестрию собственными глазами, такой, какой она и является. С этого дня я буду готова выслушать любого из вас лично, без лживых посредников, подменяющих факты и выдающих желаемое за действительное. Сегодня всё изменится, я обещаю вам!

Один и тот же вопрос вертелся на языке у каждого, но никто не хотел озвучивать его первым. Они ожидали, когда она сама перейдет к нему, но, когда Луна поклонилась и, вроде как, довольная, собралась уже покинуть балкон, один из пони не выдержал:

– А что с мятежниками? – выкрикнул кто-то, после чего все, включая и саму Лайт Ли, наперебой принялись задавать тот же вопрос наполнив дворцовую площадь громким гулом.

– Мятежники? – как будто бы удивилась Луна, – Они более не будут для нас проблемой. Я прикажу разнести весть о выдворении паучьего султана по всей Эквестрии и, я уверена, что как только наши жители поймут, что мы изменились, они вновь пойдут навстречу Кентерлоту. У них не будет причин бунтовать и мятеж в скором времени прекратится сам собой. Мы решим эту проблему бескровно!

– То есть вы предлагаете ничего не делать и просто ждать, пока они не решат остановиться?! – ахнула какая-то кобылица.

Собравшиеся заволновались.

– Как ждать? Почему? – на лице у знакомой Лайт Ли грифоницы застыло удивление, – Они ведь УЖЕ с нами воюют! Приведите армию, выстройте оборону! Сделайте же что-нибудь!

– Тишина, мои дорогие подданные! – крикнула Луна, – Я не пойду войной против собственного народа. Больше не пойду. Я приняла верное решение, ибо волнения можно подавить только одним способом – убрав причину их появления. А причина эта – власть, неспособная услышать о проблемах своего народа.

– Причина волнений – ненависть к чужеземцам! – гневно выкрикнул один из пони.

Ему вторили десятки голосов, однако Повелительница Ночи лишь звонко постучала копытом по каменному полу, призывая народ к молчанию.

– Тишина! Успокойтесь. Каждый из вас получит право высказаться, как только я буду готова принять вас на Смотровой Башне, а пока я искренне желаю вам запастись терпением и подождать. Поверьте мне, всё еще можно исправить.

Поклонившись, принцесса Луна развернулась и покинула балкон. Следом за ней ушёл и принц Блюблад, покачав головой в такт настроению толпы. Рокот голосов еще некоторое время висел в воздухе, но и он вскоре сошел на нет.

На этом ожидаемая всеми речь принцессы Луны подошла к концу.

– И что нам теперь делать?

– Понятия не имею, – пробормотала Ли, – Идем к ресторану, пока Бафомет всё не слопал. Не хочу, чтобы нам не досталось даже десерта.

Грин Черри кивнула и поспешила за ней. До ресторана, где остановилась их большая семья, еще надо было дойти, а это немалый путь. Остальные также вспомнили о своих делах и отправились кто куда. Кто в ресторан, кто в театр, кто в гости. Рутина медленно заполняла собой потревоженные войной сознания.

Площадь медленно опустела.

Странный беззвучный и почти неосязаемый ветер потрепал его волосы. Он не принёс с собой желаемой прохлады. Не вдохнул в него новые силы. Он просто был.

– Быстро же ты сдаешься, – усмехнулся дракон.

В изнеможении лежащий на земле кольт еле-еле отрыл глаза.

– Ненавижу тебя, – просипел он.

Так долго он еще никогда не бежал. Часы, если не дни. Говорили, что остановившись после долгого бега, кони рисковали умереть от разрыва сердца. Скорее всего, именно это он бы и сделал, если бы что-то не заставляло его жить. Что-то или кто-то. Кто не позволит ему умереть, пока он не выполнит своё предназначение.

Не в силах подняться на ноги Норд открыл глаза, и долгое время бесцельно смотрел вперед. Отбросив ненависть это место можно было бы назвать прекрасным – играющие в свете галактик кристальные горы, алые иглы копий, похожие на бессмертные растения, ровная многогранная поверхность, циклопические крылья по обе стороны от него и проносящийся над головой космос. Не всякое место могло бы похвастаться такими видами. Магическими. Волшебными. Но вместе с тем пугающими и безумными.

Справа от него послышался шум. Кое-как повернув голову, Норд обнаружил там небольшое озеро, на берегу которого сидели два маленьких кристальных голема – с полметра высотой, – и ловили рыбу. Обнаружить такую картину на теле монстра было достаточно странно, и оттого еще более комичным выглядело сейчас их появление. Поняв, что на них смотрят, големы повернули к нему свои безликие головы, после чего один из них поднялся и медленно подошел к земному, забавно раскачиваясь при ходьбе из-за разных по размеру ног. Его похожая на спиленный пенёк рука потянулась к нему, желая помочь Норду подняться с земли. Земной неуверенно протянул копыто в ответ, принимая предложенную помощь.

– Вот ты и успокоился, – заметил Растагарот, – Смертные не способны долго держать в себе зло. Вы слишком легко отвлекаетесь.

Подняв голову вверх Норд обнаружил, что одна из голов Кристального дракона давно уже смотрит на него с небес и довольно скалится. Оскалился и сам Норд, гневно оттолкнув от себя голема, отчего тот неуклюже упал, рассыпавшись в пыль.

Злой Бог рассмеялся ещё сильнее, задев и без того распалённого жеребца.

– Давай, урод, спускайся ко мне! – закричал он, не спуская глаз с головы, – Спускайся и убей меня, наконец!

Забыв про усталость, он вскочил и вновь побежал к основанию шеи. Той самой отправной точке, с которой он гарантированно мог добраться до одной из голов через ещё некоторое время.

– Зачем ты это делаешь? – спросил дракон, снисходительно глядя на его усилия.

– Я хочу отомстить тебе! – грозно ответил ему Норд, прекрасно понимая, что быть грозным для этого титана ему вряд ли удастся. Скорее уж смешным или жалким.

– Но ведь в этом нет смысла, – ответил Растагарот, – Разве ты не понимаешь, что не причинишь мне вреда, смертный?

– Я буду стараться!

– Во имя чего? – удивился дракон.

– Во имя Арии, которую ты убил, сволочь!

– «Арии»?! – Кристальный Дракон на мгновение задумался, – А как же «Норд», жизнь которого я спас? Он бы умер, не окажись меня рядом. Итого: один смертный спасен, один смертный убит. Вполне нейтральный поступок, как по мне.

– Ни капли он не нейтральный! – парировал Норд, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, – Моя жизнь ничего для меня не значит! Лучше бы ты меня убил, а её оставил.

– Я не вижу разницы между смертными, как и ты не видишь разницы между копошащимися на земле муравьями. Не всё ли равно, какие душевные муки терзали черную точку под твоим копытом?

– Ария не черная точка!!! – найдя в себе силы, Норд ускорился и с утроенной силой поскакал дальше.

Желание уничтожать вновь бушевало внутри. Ненависть вновь стала для него источником безграничной энергии. Кристальный дракон снова превратился в его главную цель, погибели которой он желал сильнее всего на свете. Он должен был расквитаться с ним, и он сделает это!

Сознание вернулось к нему, позволив понять, что он лежит на бескрайней стеклянной поверхности, от которой, пульсируя, в тело его вливался неприятный, кусающий кожу мороз.

«Кто я? Что я здесь делаю?»

Воспоминания вернулись достаточно быстро, вместе с болью измученного бегом тела. Он Норд и он бежит убивать дракона, на теле которого летит куда-то, где находится сейчас принцесса Селестия.

«Зачем?»

Потому что Растагарот убил ту, ради которой он существовал.

«Но какой в этом смысл?»

Открыв глаза, он кое-как поднялся и сел на круп. Разноцветных полос яркого света больше не было. Все галактики, вся вселенная остались далеко позади в виде маленькой белой точки, а вокруг была лишь чернота. Судя по всему, они уже вышли за все разумные пределы этого мира. Здесь, более ничего не находилось. Хотя… Присмотревшись, Норд вдруг обнаружил странные очертания циклопических предметов прямо впереди них. Благодаря сиянию самого Растагарота их грани становились всё более заметными, позволяя понять насколько громадными были эти висящие в космосе монолиты. Ровные, и как будто бы выструганные из бесконечной тьмы. Тяжело было понять их предназначение, но почему-то возникало чувство, что их вселенная, это всего лишь маленький кусок; крошево, отколовшееся от них и затерявшееся в пустоте открытого космоса. Приблизившись к одному из них, дракон вцепился в него когтями и, оттолкнувшись, полетел дальше сквозь их строй.

– Эй! – Норд все еще ненавидел несущего его ящера, а потому не смог заставить себя обратиться к нему по имени, – Эй, дракон! Где мы находимся?

– Это край мира, – ответил Растагарот, огибая очередной монолит.

– Значит, мы почти у цели?

– Нет, смертный, наша цель далеко за краем.

– М-м… – Норд еще некоторое время молча смотрел на монолиты, пытаясь представить себе их размеры, а потом вновь спросил, – А кто построил здесь эти штуки?

– Никто.

– Они всегда здесь были?

– Еще до начала времен. Это граница «игровой площадки» под названием Мир Живых.

– А что находится за этой границей?

Тишина. Поняв, что уже достаточно отдохнул, земной рысцой поскакал вперед. На этот раз он решил экономнее расходовать свои силы, чтобы преодолеть большее расстояние без риска переутомиться и потерять сознание. Слепая ярость прошла, но на смену ей пришла упорная решимость.

– А ты настойчивый, – усмехнулся дракон, почувствовав, что пони начал движение.

– Ты меня плохо знаешь, – ответил Норд.

Кристальный дракон оскалился. Лететь он почти перестал, из-за слишком близкого – по меркам раздувшегося до невообразимых размеров Бога, конечно же, – расположения монолитов. Теперь он просто пробирался сквозь них помогая себе лапами и крыльями. Вдруг, словно вспомнив что-то, Растагарот произнес:

– Кстати, материал, из которого сделаны копья, изувечившие мое тело, легко буравит алмаз, а вещество, попадающее через них в моё тело, преобразует божественную энергию в неподвластную мне субстанцию. Надо признать, тот джинн постарался на славу, желая превратить меня в генератор магии.

Как будто бы случайно прямо впереди появилось одно из таких копий.

– Буравит, говоришь… – недолго думая, Норд отщелкнул крепёж и, схватив его в зубы, выдернул копье из тела дракона, – Думаю, оно мне пригодится!

Облегченно выдохнув, огромный ящер ответил:

– Ого. Смертный, твои шансы на победу возросли. Как я мог быть настолько беспечен?!

Хоть дракон и явно издевался над ним, Норд всё же почувствовал себя уверенней, вооружившись этим странным на вид оружием. Грядущий бой с Темным Богом перестал казаться ему таким уж бесперспективным. Он обязательно справится. И обязательно отомстит. Но для этого требовалось не опускать копыта и продолжать бежать.

А тем временем монолиты, медленно проплывающие мимо них, остались позади, уступив место алому зареву, медленно вытесняющему бесконечную пустоту и черноту открытого космоса.

Глава 33

Глава, в которой Линк ведет армию повстанцев в бой

Две армии бежали навстречу друг другу. День выдался прохладный, но никто из идущих в атаку бойцов не чувствовал холода. Вырывающийся из сотен глоток пар, представлялся им не дыханием, но выхлопом могучих паровых машин. Жаром драконов. Подбадривающим возгласом рыцарь-пегас Линк вдохновила своих бойцов и, призвав поднять острые копья повыше, устремилась вперед. Её армия сделала то же самое, четко выполнив отданный приказ и ни на шаг не отстав от своего командира, которая, по обыкновению, скакала впереди всех, являясь «острием» того клина, который должен был врезаться в приближающееся к ним воинство бизонов и рассечь его на части. Конечно, они еще были далеки от идеала. У большинства из скачущих рядом пони помимо копий и белых попон, подчеркивающих их принадлежность армии Новой Эквестрии, и не было ничего, но иные всё ж таки сумели смастерить себе вполне сносные железные доспехи и даже установили на груди громоздкие башенные щиты. Они образовывали собой костяк её небольшого войска и прикрывали своих не обременённых броней товарищей, причем «правое крыло» делало упор в защите на правую сторону, а левое – на левую.

– Залп! – рявкнула алогривая пегаска и десятки самодельных мортир выплюнули в небо тяжелые чугунные ядра. Скоро им предстояло сыграть свою роль в этом бою, но пока маленькие черные точки стайкой летели по небу, опережая рвущееся в бой войско.

Она гордилась своими бойцами, ведь здесь – на западе, они с каждым новым боем всё лучше оттачивали свои навыки. Им больше не приходилось подсказывать, как вести себя в той или иной ситуации. Когда сломя голову прорываться вперед, а когда притормозить и поддержать рядом стоящих товарищей, чтобы избежать потерь. Они больше не боялись идти в бой и не дрожали даже при виде приближающихся к ним косматых бизонов, усиливших себя деревянными щитами. Их не пугали ни мускулистые плечи варваров, ни их огромные мощные рога. Они готовы были встретить их.

«Хах, вчера вы были беспечнее» – глядя на появившуюся сегодня у повелителей саванны защиту, подумала Линк.

Они уже не первый день бились с ними. Расположенный рядом с большим поселением пони бизоний стан оказался крепким орешком, который замедлил их победоносное шествие на запад. Сколько они еще продержаться – кто знает? Файеркнайф в письмах требовала не терять на них времени, а скорее бежать освобождать другие поселения, не обременённые таким количеством иноземцев, но Линк не привыкла к обходным манёврам. Раз перед ними возникло препятствие – его следовало снести. В лоб. Красиво. Благородно. И в этом плане ей очень импонировал прямолинейный бизоний подход, где твердость твоей позиции оценивалась лишь твердостью твоей черепной коробки.

Когда расстояние между армиями сократилось до минимума, с неба, прямо на несущихся к ним бизонов, посыпались снаряды. Щиты не спасли их от тяжелых ядер, а потому последние легко достигали своей цели, наповал убивая тех, кому не посчастливилось оказаться под ними. Но не в случайных убийствах была цель этого обстрела. Погибшие падали и заставляли спотыкаться своих товарищей, внося хаос и сумятицу в ряды противника. Это позволило пони в значительной мере ослабить удар легендарного «железобетонного молота» бизоньего войска и не прогнуться под его мощью.

Со звоном и скрежетом армии столкнулись. Как две волны схлестнулись друг с другом, чтобы выяснить кто сильней. Кто-то кричал; иные стонали, сопели. Тело её сдавило до темноты в глазах, доспехи натужно заскрипели, едва выдерживая такую нагрузку, железный таран впереди покрылся вражеской кровью, а прилаженное на боку копье глубоко вонзилось в тело ближайшего к Линк бизона. В такой давке вытащить его было почти невозможно, да, собственно, она и не видела в этом необходимости. Напрягшись всем телом она обломала древко и продвинулась вперед, мотая головой и не щадя лягая бизонов бронированными ботинками. Глядя по сторонам, она видела развевающиеся на ветру эквестрийские флаги, позволяющие понять, как далеко продвинулись вглубь вражеского войска её однополчане. Это здорово помогало оценить обстановку.

Шаг за шагом, удар за ударом они выстраивали свою кровавую дорожку в армии врага. В пылу боя она не сразу обнаружила, что не может больше двигаться вперед, даже несмотря на мощное давление позади. Опершись тяжелыми копытами о таран, перед ней предстал один из особенно крупных врагов с украшенными бусами и разноцветными лентами рогами. Прогудев что-то на своём языке, иноземец попытался боднуть её, но Линк решила не ждать и первая начала наносить ему быстрые удары покрытым острыми шипами шлемом. По лицу пони потекла вражеская кровь. Противник ничуть не ослабил напор, а лишь еще более распалился, разъярённо бодая её и грозя вот-вот сломать командиру пони шею, но вдруг воинственный крик его превратился в хрип и, конвульсивно содрогнувшись, гигант ослабил напор.

– Спасибо! – обернувшись, крикнула Линк своей спасительнице.

– Сочтёмся как-нибудь! – с улыбкой ответила красноглазая пегаска, вынимая копье из тела врага.

Вот это и отличало полномасштабный бой от поединка. Окруженный своими товарищами ты всегда мог рассчитывать на их помощь, если вдруг у тебя возникли проблемы. В строю идущим впереди требовалось лишь выжить, а удары вместо них могли наносить и те, кто шли следом.

В определённый момент, когда столпотворение достигло своего апогея и идти вперед стало попросту невозможно из-за невероятной давки, послышался трубный голос вождя бизонов. Затяжной и властный. Давление впереди резко ослабло и бизоны, мигом растеряв свой пыл, отступили. В ответ на это Линк также приказала своим бойцам остановиться.

Всё. Больше ни одного удара. Бой закончен. Уставшие, но довольные пони наперебой принялись поздравлять друг друга с победой, после чего, забрав с собой раненых, направились в разбитый неподалёку военный лагерь. Линк еще на некоторое время задержалась здесь, глядя как проигравшие бизоны также вернулись за оставленными на поле боя однополчанами, которых проигравшая сторона по обыкновению оставляла на милость победителю. По правилам они могли добить их, но пони никогда бы не поступили так с ранеными. Пусть живут, если смогут. Они своё уже получили.

Краем глаза рыцарь-пегас заметила, как поднимают того здоровенного бизона, с которым они яростно молотили друг дружку по физиономиям совсем недавно. Он едва дышал, но, что удивительно, до сих пор оставался жив, несмотря на большую потерю крови. «Живучий, зараза» – с улыбкой подумала Линк. Она больше не испытывала к нему ненависти. Она вообще не испытывала ненависти к своим врагам. Просто им не посчастливилось встать на пути армии Новой Эквестрии и раз они не хотели уходить, им придется сражаться. Развернувшись, пегаска не спеша направилась в лагерь, по пути раздумывая над тем, чего же эдакого преподнесут им бизоны завтра, чтобы взять реванш.

– Работа кипит, я погляжу, – проводив взглядом несущих длинную трубу поняшек-строителей, пробормотал Айвенго.

– Что вы сказали, принц?

Расслышать что-либо в окружающем шуме действительно было проблематично. Забавно, но огромный производственный цех, который военизировавшийся город основал на месте трубопрокатного заводика, скрестив его с целым жилым кварталом, оказался одним из первых мест, куда Файеркнаф решила привести «Нового Короля Новой Эквестрии». И здесь было на что посмотреть. Пушки, мортиры, кулеврины, гаубицы – арсенал бойцов с каждым днем расширялся, а уже имеющееся оружие постоянно совершенствовалось, подстраиваясь под нужды армии. Почти не имея специального оборудования, а зачастую и вовсе собирая всё «на коленках» пони тем не менее отлично справлялись со своей работой, успевая снаряжать всем необходимым постоянно растущее войско мятежников. Тяжело было поверить, что город писарей и счетоводов так быстро сумел сменить свою ориентацию, но присутствие здесь грамотного расчета всё еще прекрасно просматривалось за счет огромного количества свитков с планами, схемами, инструкциями и прочей перенесённой на бумагу премудростью.

– Я сказал, что ньюпонитаунцы действительно преданы своему делу, – куда громче повторил принц Блюблад.

– Еще бы! – улыбнулась пегаска, – И не только ньюпонитаунцы. Здесь и понивилльцы, и филидельфийцы и даже жители Эпплусы – десятки тысяч пони со всех концов Эквестрии! И все они трудятся здесь ради того, чтобы наши войска продолжали наступление по всем фронтам, ни в чем не испытывая недостатка.

– Но как вы сумели добиться такого результата от обыкновенных пони?

– Мы?! – пегаска рассмеялась, – Не мы этого добились, дорогой принц, а вы. Кентерлот своими действиями сам взрастил в пони такую ненависть к себе за эти пять лет, что теперь они готовы на любые жертвы, лишь бы вернуть то беззаботное время, когда иноземцы были для нас не более чем редкой диковинкой.

– Да, Луна действительно натворила дел… Но что будет, если Кентерлот вдруг изменит свою политику? – поинтересовался единорог, мимоходом наблюдая за прогоном ядер через «тестовую пушку», – Возьмет, и согласится с вашими условиями? Тогда что – восстанию конец?

– Хах, а кого теперь волнует политика Кентерлота? – вопросом на вопрос ответила огненно-рыжая мятежница, – Нет, принц Айвенго, они уже упустили свой шанс и теперь никто – в том числе и я – не сможет остановить эту войну. Мои пони меня просто не поймут, и даже если я вдруг прикажу им остановиться, они меня не послушают. Они сами хотят довести дело до конца.

– Вы лжете.

– Неужели? – как будто бы удивилась собеседница, – Разве вы считаете, что восстание держится на каком-то одном пони? Нет, принц. Это сотни характеров; сотни лидеров, единственной общностью которых является конечная цель – очищение Эквестрии, а я лишь указываю им нужное направление. Нам, кстати, вот сюда – раскрыв искусственное крыло, Файеркнайф указала им на одну из дверей, после чего поманила его за собой.

Там, в куда менее просторных мастерских, их ожидали различные стеллажи с проектируемой броней. На одном из них, окруженный десятком инженеров с блокнотами лежал разобранный на составные части тяжелый боевой костюм. Айвенго помнил их еще по гарнизону Колосса, когда стоял вместе с тысячей бойцов, ожидая приказа атаковать Мир Мертвых. В отличие от его дяди, судьба избавила Айвенго от печальной участи погибнуть в ином мире, но события того дня хорошо отпечатались в его голове. Судя по всему, инженеры пытались понять конструкцию этой брони, чтобы наладить выпуск собственных образцов, или же хотели модифицировать её для большей эффективности в Мире Живых.

Третьим помещением, куда они попали, оказалась текстильная мастерская, где производили униформу для всех новых рекрутов мятежного войска. Здесь уже было куда менее шумно и грязно, но пони всё также сосредоточенно работали во имя общего дела, создавая из огромных кусков белой материи капюшоны, попонки и накидки. Завидев их, они коротко приветствовали принца, кланялись ему, а затем спешили по своим делам. Файеркнайф при этом как будто бы игнорировали. Он давно уже заметил, что рыжую кобылку знал только определённый круг лиц, остальные же и думать не думали о том, что она здесь всем заправляет.

– Ну, как вам знамя? – огненно-рыжая пегаска показала копытцем на одно из больших полотен с окруженной венками черной геральдической лилией.

– Постойте-ка? Моя метка? – Айвенго нахмурился.

– Абсолютно верно! Мы решили сделать её символом всего воинства Новой Экветсрии! Разве это не здорово?

– Вообще-то на это требовалось мое согласие.

– Ну, мы решили не затягивать с формальностями, – махнула копытцем пони, – В конце концов, вы являетесь ключевой фигурой в нашей стране и чему, если не вашей метке, красоваться на национальном гербе, не так ли?

Она говорила это так, словно это была какая-то мелочь. Ну, подумаешь: налепили метку на знамя – делов-то! Криво усмехнувшись Айвенго отвел глаза, чувствуя, что его всё сильнее пытаются привязать к этому сомнительному обществу. Для него её методы были вполне понятны и она, к слову, прекрасно об этом знала, отчего еще более неприятной выглядела невинная улыбка на её лице. В случае поражения отвечать за все грехи мятежников придется ему.

Они еще долго шли. После завода они попали на улицу, оттуда проследовали к парку, где заново возводилась недавно снесённая статуя спасительнице Ньюпони тауна, а затем и к площади. Всю дорогу она вполне открыто отвечала ему на все вопросы, доказывая напрасность его опасений и без утайки рассказывая о планах на ближайшее будущее, но принц мало её слушал. В своей голове он отчаянно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Откреститься от всех этих жеребцов и кобыл, для которых ему предстояло играть роль ряженой марионетки. Убежать? Рассказать им всё? Или, может, расслабиться и просто получать удовольствие от столь неожиданного подарка судьбы? В конце концов, не каждому в жизни выпадает возможность побыть королём. Пусть и фиктивным.

Последней остановкой для их «прогулки» стало большое строящееся здание Дворца Ньюпони тауна, который стал заменой сгоревшей некоторое время назад городской ратуше. Окруженный малярами и зодчими, он уже в самое ближайшее время обещал превратиться из серой невзрачной многоэтажки в яркий и впечатляющий образец эквестрийского искусства.

Перед самым входом к Файеркнайф в очередной раз подлетел какой-то пегас с тонкими усиками и, что-то обеспокоенно шепнув ей на ухо, улетел в облака.

– Прошу прощения, дорогой принц, но я вынуждена временно оставить вас, – поклонившись ему, заявила кобылка.

– Куда это вы? – удивился единорог.

– Долг зовет, – ответила ему Файеркнайф, – Мэйнхеттен никак не хочет сдаваться. Третья попытка взять его оканчивается неудачей.

– А мне что делать?

– Располагайтесь и ждите моего возвращения. Хоть дворец пока и не достроен, но второй и третий этажи вполне готовы к принятию жильцов. Вам там понравится! Найтмун и Эроуз останутся с вами и будут оберегать ваш покой. Кстати, если вам что понадобится, то смело обращайтесь к ним, и они выполнят любое ваше желание. Правда, ребята? – Файер строго посмотрела на обоих одноглазых разбойников, которые всё это время стояли чуть поодаль, и те быстро закивали, – Вот и славно! Удачи вам, принц!

Еще раз поклонившись ему, мятежница ускакала прочь.

Оставшись один, Айвенго некоторое время смотрел на своих надзирателей, слушая стук и скрежет строительных инструментов вокруг, а потом, пожав плечами, направился внутрь здания.

– Ну и где же здесь лестница?

Они долгое время сидели в тишине, напряженно думая. Рассвет пока не наступил, однако семеро пони давно уже проснулись и, расположившись вокруг старенького масляного светильника, горячо обсуждали сегодняшнюю стратегию для полуторатысячной армии мятежников.

– Не знаю, – наконец подала голос одна из них, – А вдруг они разделятся где-нибудь по дороге и ударят по нам с флангов?

Серая пегаска всё еще пыталась проморгаться. Судя по всему, отсутствие зрачков в кроваво-красных глазах никак не избавляло её от типичных для недосыпа проблем.

– Рассчитают траекторию полета ядер и уйдут от атаки? – изогнула бровь Линк, переводя взгляд с одного офицера, на другого, ожидая их мнения – Мы ведь говорим о бизонах, верно?

– Фыр! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что дважды удачно нанеся удар в одно и то же место, мы решим нанести его туда же и в третий раз, – ответила собеседница, отстаивая свою позицию, – И если они об этом догадаются и сумеют избежать урона от обстрела, то мы сильно рискуем не пережить столкновение.

– Они так не поступят! Оставив центр открытым, бизоны позволят нам зайти им за спину и попадут в окружение, – заметил один из офицеров.

– Скорее уж мы сами попадем в окружение, – парировала кобылка, – Бизонов едва ли меньше чем нас, а потому, растянув войско, мы ничего не добьемся!

– Так, хорошо, – Линк подняла копыто вверх, призывая собравшихся к молчанию, – Прикажу пушкарям рассредоточить обстрел так, чтобы он охватывал и центр, и бока. Я все еще не уверена, что они способны к подобным маневрам, но – ты права – нам не стоит рисковать. Кроме того усилим фланги. Центр у нас и без того неплохо держится, так что, думаю мы переживём отсутствие полусотни щитов.

– А если они, напротив, сделают еще больший упор на центр? – поинтересовался жеребец в странной на вид серебряной кирасе, защищавшей более живот и бока, нежели чем грудь, – Ведь это основная и единственная тактика варваров: «не сломалось – ударь сильнее!» – поэтому нам ни в коем случае нельзя ослаблять клин. Глупо будет проиграть варварам сегодняшний бой из-за ничем не обоснованных маневров.

– Еще глупее будет проиграть им из-за использования одной и той же тактики трижды, – хмыкнула кобылка.

– Потому что она эффективна и вполне себя оправдывает! – рассердился он, – Зачем нам рисковать?!

В воздухе повисла тишина. Мысль о том чтобы не менять зарекомендовавшую себя стратегию озвучивалась сегодня уже не раз. Многие офицеры были с солидарны с ним в этом вопросе, однако Линк всякий раз отвергала эту идею, веря в то, что для победы им необходимо удивлять противника новыми неожиданными маневрами.

– Мы справимся, – рыцарь-пегас поднялась с места и, похлопав его по плечу, направилась к выходу, дав понять, что обсуждение окончено.

Подготовка к бою не заняла много времени. Бойцы поднялись рано, сразу со звуком рога, и, едва успев привести себя в порядок, галопом направились в поле выстраиваться в боевые порядки. Там Линк внимательно осмотрела их, закончила все планируемые перестановки, сказала несколько слов о важности их общего дела и вместе с рассветом приказала выдвигаться.

Недавние успехи окрылили мятежников, но мысль о том, что совсем скоро их ожидает новая битва, действовала угнетающе. Первое время вокруг еще слышались простенькие шутки и бахвальные реплики, но, как только лагерь остался позади, все разговоры сошли на нет. У каждого была возможность подумать о том, что, возможно, именно его сегодня не станет. Возможно, именно его друзья и знакомые сегодня найдут свою смерть на поле боя, оставив после себя лишь болезненную пустоту. Возможно, они все сегодня погибнут.

– Не киснем, ребята! – звучно прикрикнула Линк, – Подумайте лучше о том, скольким пони мы поможем, когда прогоним этих образин с нашей земли! За благое ведь дело боремся!

Бойцы принялись на разные лады высказывать свое согласие. Её слова пусть и не избавили их от тяжких дум, но все же вселили в них немного уверенности. А большего им и не требовалось.

Поле, на котором они условились мериться силой с бизонами, всё еще не отошло недавних сражений. Перетоптанное и развороченное, с темными пятнами на сухой осенней траве оно продолжало хранить в себе воспоминания о прошедших здесь стачках. Вот только чего-то на нём сегодня не хватало.

– Ну и где они? – оглядевшись по сторонам, спросила окружающих какая-то бронированная кобылка.

Поле пустовало.

– Так, бойцы, не расслабляемся! – велела Линк.

Могли ли бизоны устроить засаду? Вполне. Никогда не стоило недооценивать своего противника, но то, что сегодня в назначенное время с другой стороны поля не появилось ни одного варвара, всё равно показалось ей странным. Они бы никогда не нарушили свои традиции! Приказав выдвигаться, Линк рысцой направилась к противоположному краю поля, за которым – в дали – уже виднелись башенки понячьего городка под названием Биг Баррол. Но путь их сейчас лежал не туда. Так и не встретив сопротивления, армия мятежников поскакала севернее. Туда, где располагался бизоний стан.

В голове пегаски один за другим проносились варианты. Может иноземцы просто ошиблись со временем? Мало ли, всякое бывает. «В таком случае, пусть признают свое поражение, ибо отсутствие педантичности не является оправданием в бою, – сурово сказала сама себе пони, – Мы пересекли условную черту, а значит, победили и теперь Биг Баррол по праву принадлежит Новой Эквестрии».

– Может они решили дать нам бой прямо в своем лагере? – спросила пегаска по имени Сара.

– Узнаем…

В том, что бизоний стан всё еще полон народу сомнений не было. Едва приблизившись, они увидели там снующих туда-сюда варваров, вот только частокол, которым кочевники огородились от всего мира, вряд ли можно было бы назвать готовым к осаде. Они и сами-то не больно собирались обороняться, занятые какими-то своими делами. Носили мешки, складывали шатры, разговаривали, бродили, в общем – занимались исключительно насущными проблемами. Они не проявляли агрессии. Даже когда перед входом выстроилась многочисленная армия пони они не побежали в спешке хвататься за оружие, не заголосили тревогу и не выстроились в боевой порядок. «Что ж, тем лучше для вас» – хмуро подумала Линк и не стала отдавать приказа к атаке. Мало чести – убивать того, кто не сопротивляется. Вместо этого её войско, продолжая двигаться с прежней скоростью, вытянулось в шеренгу и строем направилось внутрь лагеря к самому большому шатру, расположенному в его центре. Нетрудно было догадаться, что вождь этого племени располагался именно там. Вокруг было тихо. Тучные бизоны старались держаться на почтительном расстоянии от вооруженных пушками и копьями пони; пони же всё еще были напряжены до предела, ожидая внезапной атаки.

– В сторону, – грозно сказала Линк расписанным красной охрой защитникам вождя, которые задержались у входа в шатер дольше положенного.

Внутрь она вошла в сопровождении лишь двоих своих солдат. Конечно, риск подлой, предательской атаки всё еще оставался, но пегаска сильно сомневалась, что такое возможно. В освещенном лишь несколькими лампами помещении её ожидал увешанный бусами грузный бизон в пестрой накидке и с длинными заплетенными в косы седыми патлами волос. Он перебирал какие-то диковинные костяшки в овальной чаше, но, когда пони застыла прямо перед ним, прервался и поднял взгляд.

– Чего вам надо? – сердито спросил он.

– Вы не пришли на бой, – заметила рыцарь.

– Мы и не собирались. Мы уходим отсюда.

– Вы сдаетесь? – удивилась Линк.

– Нет, мы не сдаемся! – мигом рассвирепев, ответил ей вождь и тут же добавил, – Мы не сдаемся, но мы уходим. Слишком много наших братьев уже погибло за эту землю, и я не хочу, чтобы их стало еще больше. Теперь эта земля ваша. Всё равно на ней больше нечего есть…

– Мудрое решение, – довольно улыбнувшись, ответила пони, – Я рада, что вы решили остановить кровопролитие, вождь Анурак. Именем Новой Эквестрии я даю вам три дня на то, чтобы вы покинули это место и еще три для того, чтобы вы пересекли границу и вернулись обратно в саванну. Если по истечении этого срока бизоны вашего племени останутся в пределах нашей страны – мы их уничтожим.

– Хорошо, – кивнул вождь, – Но нам нужен месяц.

– Месяц? Вы шутите?!

– У нас слишком много раненых. Мы не можем идти с нормальной скоростью, имея такой груз. Мы должны поднять на ноги хотя бы часть из них и потом уже выдвигаться в путь.

– Хм… – пегаска надолго задумалась, – Нет. Мы не можем ждать столько времени. Я даю вам неделю и не более того. Но раненые пусть остаются. Мы за ними присмотрим, а когда они поправятся – отправим следом.

– Договорились, – нехотя кивнул вождь.

– И, да, ваши лекари также могут оставаться на нашей земле, до тех пор, пока им есть кого лечить, – добавила пегаска.

– А у нас нет лекарей, – ответил бизон, – Наших бойцов лечат местные пони.

– Местные пони? – переспросила Линк, – Серьезно?

К немалому удивлению пегаски, вождь Анурак не солгал. В пропахшем кровью, затхлом, приземистом шатре, где тесно располагались раненые после последних сражений бизоны, действительно находилось много кобылиц в аккуратной беленькой форме медицинских рабочих, которые сновали вокруг своих пациентов с бинтами и припарками. Странное, но вместе с тем приятное зрелище.

– Их тут почти две сотни, – произнес вождь варваров.

– Медиков? – удивилась кобылка, думая о чем-то своём.

– Раненых, – поправил её бизон, – Ваше металлическое оружие оставляет после себя глубокие и болезненные раны и поэтому им тяжело оправиться после такого. Наша медицина оказалась бессильна.

– Тогда вы и решили обратиться к нашим специалистам?

Кобылка, вместе с несколькими своими товарищами медленно прошла дальше. Вождь бизонов засеменил следом.

– Не мы к ним обратились. Они сами пришли и предложили свою помощь.

– Вот как? – чувство гордости за свою расу наполнило сердце пегаски, – Вот видите, – назидательно сказала она, – Даже после всего, что вы натворили, эти милые существа продолжают проявлять милосердие к вашей расе. Вот оно – истинное благородство! Вот кто является примером для подражания для любого из нас. Настоящие эквестрийцы, – Линк улыбнулась, а затем во всеуслышание заявила, – Я горжусь вами, пони! Вы – лучшее, что есть в нашей стране!

После её слов врачи и медсестры вздрогнули, напуганные столь внезапным нарушением покоя этого места, а затем вновь вернулись к своей работе.

– А кто у них главный? – спросила пони, вновь повернувшись к вождю бизонов, – Я хочу посмотреть на этого героя.

– Старый единорог по имени Делфин, – ответил Анурак.

– Делфин?! Постойте-ка… – широко распахнув глаза от удивления, пегаска принялась искать среди медперсонала знакомую ей еще со Стены Единорога фигуру. Какова же была её радость, когда она увидела этого немного осунувшегося, но всё еще статного и славного единорога-хирурга, способности которого много лет назад спасли от смерти её старую подругу Файеркнайф.

Вооружившись свитком и пером, единорог как раз сейчас совершал обход и записывал все замеченные им изменения в состоянии раненых.

– Делфин! – мигом забыв про Анурака, Линк поскакала к нему – Друг, как же я давно тебя не видела!

Старик обернулся и смерил взглядом пришедшую. Он оказался весьма сдержан в эмоциях, но судя по глазам, Делфин всё же узнал её. Не переставая улыбаться, Линк подошла ближе:

– То, что вы делаете – выше всяких похвал, – уверенно заявила она, – Я всегда знала, что бывших рыцарей Стены Единорога не бывает. Придти в стан своего врага, ради спасения раненых – очень отважный и красивый поступок! Ну, дай же я обниму тебя, Делф!

Она попыталась стиснуть его в дружеских объятиях, но тут произошло неожиданное. Вместо приветствия и радостной улыбки Делфин, не изменившись в лице, плюнул ей под ноги и пошел прочь. О причине своего поступка он не удосужился сообщить, оставив обескураженную пегаску наедине со своими мыслями.

– Догнать его и заставить слизать это, мэм? – тут же поинтересовался появившийся за спиной сослуживец, которого подобное поведение задело едва ли не больше, чем саму Линк.

Рыцарь-пегас медленно покачала головой, а затем развернулась и пошла прочь, забрав с собой солдат.

Радостный праздник, коему предшествовала торжественная замена всех флагов в городке Биг Баррол с «сестринских» на белые «блюбладовские», несколько смягчил ту печаль, которая обуяла Линк после встречи с Делфином.

Дело в том, что там их уже ожидала огромная масса народа, благодарного за спасение их угодий от прожорливых и наглых гостей из саванны. Марширующую по главной улице армию благодарили, дарили подарки и искренне желали им удачи в нелёгком деле очищения Эквестрии. И даже более того, прямо во время марша к Линк раз за разом подходили добровольцы, готовые уже завтра присоединиться к ним, чтобы увеличить численность их и без того немаленькой армии. Она много улыбалась, махала копытом, а когда на городской площади победители и все солидарные с ними устроили пир, она почему-то вновь ушла в себя.

Сколько ни думала Линк, ей всё равно оставалось непонятным – почему те пони, в полевом госпитале, не были также рады их появлению, как эти? Почему они симпатизировали терроризирующим городок варварам, а не им – белым и чистым пони, восставшим против разрушающей их страну власти Кентерлота? Это печалило её. Ей очень хотелось, чтобы каждый житель освобождённых ими поселений был одинаково счастлив, но, как оказалось, не все приветствовали смену власти в Эквестрии. И сколько их таких – недовольных – оставалось только гадать…

Глава 34

Глава, в которой Мерилайн делает свою работу, а Норд попадает в Тартар

Путешествие его продвигалось достаточно монотонно. Дракон всё ближе подлетал к красноватому зареву вдалеке, но пока вокруг них оставалась одна лишь ничем не примечательная пустота. Именно поэтому ощущение времени для Норда в какой-то момент стёрлось, отмеряя его дни не часами, а передышками, которые, к слову, он позволял себе достаточно редко. Он понял, что экономно расходуя свои силы он может преодолеть куда большее расстояние, а потому бешеный галоп в какой-то момент сменился на неспешную размеренную рысцу. Разве что иногда, когда жажда мести одолевала его, он вдруг начинал злиться и, плотно поджав челюсти, рвался вперед.

Вот и сейчас, едва лишь вспомнив свою дорогую Арию, которая никогда более не зазвучит в его голове, не явится ему во снах и не подбодрит его «ментальным пинком» Норд шумно выдохнул и, бросив полный ненависти взгляд на висевшую впереди голову дракона, перешел на бег. Кристальный дракон, в ответ на это – ну, или по какой-то иной, одному ему известной причине – вдруг спикировал вниз, и над кристальным горизонтом медленно появилось нечто, заставившее Норда в ступоре остановиться. Вместо красноватой пустоты, словно утреннее солнце, на полнеба растянулась ужасная обожженная демоническим огнем рожа. Жадно открыв голодную, полную кривых зубов пасть, громадная голова выпучила глаза и всеми силами потянулась к Растагароту, который почему-то не улетал от неё, а целенаправленно летел прямо в разверзнувшуюся впереди глотку.

– Что… Что ты делаешь?! – воскликнул Норд.

Это казалось ему безумием, но дракон, не говоря ни слова, подлетел к самой голове и, достигнув её лба, бесцеремонно оттолкнулся от него лапами, чтобы изменить направление, и полетел дальше. Досадливо клацнув зубами, гигант остался ни с чем. Земной долгое время с ужасом наблюдал за этим «небесным телом» и только когда оно превратилось в маленькую точку позади них, задал так интересующий его вопрос:

– Что это было? Еще какой-то злой Бог?

– Ха-ха-ха, впечатлительный смертный. Нет, это был всего лишь космический гигант и ничего более.

– Всего лишь!?

Растагарот более ничего не сказал, а еще через несколько минут Норд понял, почему дракон выразился именно так. Они приблизились к «обитаемой части» этого безумного места. Алое сияние стало гораздо ярче, а мимо них начали проноситься десятки всевозможных бесформенных тварей невероятных размеров, которым не посчастливилось барахтаться в открытом космосе без какой-либо возможности сдвинуться с места. Все эти гиганты казались беспомощными и при этом столь яростными, что едва завидев их, они отчаянно тянули к ним свои конечности, желая вцепиться в кристальное тело Растагарота и разорвать его на куски. Норд поддерживал их рвение, но всё же хотел, чтобы дракон не рисковал так сильно пробираясь мимо них. В конце концов, они сердились на него явно не из-за смерти Арии.

– Где мы? – негромко спросил Норд.

– А ты сам не догадываешься?

Тварей вокруг становилось всё больше, а размеры их становились еще более разнообразными. Крупные существа уступили место более мелким, которые, в свою очередь, являлись «домом» для еще меньших существ, при этом те, что покрупнее, постоянно пытались поймать и запихать себе в рот побольше мелких представителей своей расы… Хотя, можно ли было отнести их к одной расе, если окружающие их монстры не имели ничего общего между собой? Единственной их общностью являлась, пожалуй, лишь лютая злоба, да безумное чувство голода.

Но самым пугающим во всем этом было, по мнению Норда, отсутствие каких-либо звуков. Словно в немом кино демоны размахивали лапами, клацали зубами и выли, опаляемые вырывающимся из алой пустоты огненными хлыстами.

– Да это же Тартар.

– Всё верно, земнопони, – улыбнулся дракон, оскалив тонкие длинные зубы.

От огромного количества красных, желтых и телесных цветов даже сам Растагарот потерял на время свою холодную синеву, как будто бы вобрав в себя окружающий их негатив. Морда его, которая все это время смотрела на него сверху вниз, из пугающе бесчувственной обратилась в зловещую.

– Но почему Тартар находится здесь? – удивился Норд, – Он ведь… в другом мире? Туда ведь только через порталы попадают, да и те всегда под охраной. Как такое возможно!?

– Потому что мы покинули твой мир, земнопони.

– Но как? Мы ведь летели по прямой. Я не видел никакого перехода.

– А его и не было. Если лететь по прямой, то рано или поздно можно попасть в любую точку пространства. В любой мир, на любой уровень. Это правило, которое всегда существовало во вселенной, вот только речь идет о таких расстояниях, что ни один смертный, ни одна цивилизация, никто кроме Богов не сможет их преодолеть. Бесконечности не существует, но для вас это позволительная условность.

Далекий от философствования на тему бесконечных величин, да и других заумных вещей, Норд только угукнул в ответ. В его голове уже возникала картина того, как какая-нибудь из этих тварей, размер которых, похоже, ничем не уступал целой солнечной системе, вдруг начинает двигаться в сторону его родного мира и, в конце концов, достигает его. Да оно ведь просто сожрет всю галактику! Как вообще можно было поселить ЭТО так близко к нормальным мирам!? Подобные мысли еще некоторое время будоражили его воображение, но, вспомнив о своей цели, Норд всё же взял себя в копыта.

– Хм. Вот ты говоришь, что бесконечности не существует, дракон, – заговорил он, желая сменить тему, – но при этом ты же уверял меня, что сам – бесконечен. Ты пытаешься меня обмануть?

– Я не говорил, что я бесконечен, – ответил Кристальный дракон, – Я сказал, что не имею пределов. Потому что я сам определяю этот предел. Мне решать, где заканчивается моё тело, но оно заканчивается.

– Значит, ты все-таки не бесконечен?

– Верно.

– Это всё, что я хотел узнать!

Растагарот расхохотался. Правда, в этот раз почти без издевки, а просто потому, что земной поднял ему настроение. А потом, буквально через несколько шагов, Норд обнаружил, что бескрайнее тело монстра закончилось и он стоит у самого основания его шеи.

– Ого! Ты сделал это, земнопони, – изобразив изумление, воскликнул дракон, – Половина пути пройдена, и я уже начинаю немного тебя бояться.

– Замолчи уж, – вполголоса буркнул Норд.

Он остановился перед уходящей далеко-далеко кристальной тропой и осторожно заглянул за край. Обзор отсюда определённо был лучше, чем со спины, но вместе с тем потерялась уверенность в надежной опоре. Нет, шея всё еще оставалась достаточно толстой для того, чтобы там мог пройти земнопони – да что там земнопони, – целый полк земнопони! – однако далеко впереди она превращалась в тонкую извивающуюся нить с головой на конце, из-за чего и возникало ощущение, что где-нибудь посередине она обязательно не выдержит и развалиться под его весом. Развалится и увлечет его за собой прямо в живой океан из клыков и когтей, который заполонил пространство вокруг них. Появилось желание пересмотреть план и просто воткнуть копье в основание его шеи, в надежде зацепить артерию или еще какой важный орган, но сегодня он не со собирался идти на попятную.

«Ради неё я доведу это дело до конца» – сердито подумал земной и, поудобней расположив копье на спине, поскакал вперед.

Ночью, когда полуторатысячное войско достигло импровизированной линии обороны, стражники уже покинули её, оставив поселение опьянённым победами мятежникам. Верное решение, если учесть, что число стражей едва ли переваливало за полсотни, а укрепления в виде неглубокого земляного рва с деревянными кольями не были готовы даже наполовину. Из-за так и не начавшейся мобилизации, Эквестрии нечего было противопоставлять действующим по всей округе «летучим» – как они сами себя называли, – отрядам, ведь кроме Твайлайт Спаркл и её армии, которые до сих пор оставались в землях ченджлингов, ничего не зная о происходящем в стране, некому было оказать им сколько-нибудь ощутимое сопротивление.

Остановившись у флагштока, означающего брошенную командную ставку, желтая пони в белой накидке перевесила пушку на спину, поднялась на две ноги и принялась спускать висевшее там знамя. Её глаза были полны решимости, но Мерилайн поспешила огорошить её:

– Оставь флагшток в покое, – бросила командир этой армии и, кивнув головой в сторону знамени, активировала рог и спалила его дотла, – Это всего лишь знак. Пустышка. Наши знамена располагаются дальше.

– Ой, я не подумала. Простите, командир, – виновато улыбнувшись, ответила поняшка, которую Мери по традиции называла «лимонной пони» у себя в голове. Узнавать же её настоящее имя она нарочно не собиралась. Не всё ли равно, как зовут боевую единицу?

Дождавшись, пока все её бойцы пересекут недоделанный ров, молодая единорожка приказала своему войску выдвигаться. Здесь не было врагов, чтобы с ними сражаться, а вот дальше…

Внушительных размеров табун, не заметив, снес табличку с добродушной надписью «Добро пожаловать в Понивилль». Тысячи копыт грохотом возвещали появление новой силы. Силы справедливости. И городок встретил эту силу опустевшими улицами и закрытыми ставнями, наслышанный о геройствах мятежных войск. Это здорово подзадорило нападавших. Для пущего эффекта к подбадривающим выкрикам солдаты Новой Эквестрии добавили еще и асинхронные выстрелы из нательных пушек. Пусть горожане знают, какой им приготовили праздник!

Сопротивления не было – мало какие поселения решались собрать ополчение для противоборства повстанцам, тем более что самые «воинственные» понивилльцы примкнули к армии Мерилайн еще вечером, а потому бойцы свободно проскакали мимо запертых домишек прямо к расположенным вдоль главной улицы неблаговидным дощатым трущобам. Словно огромная язва они портили Понивилль своим убогим видом. Об их местоположении, а также о том, как сильно достали местных жителей многочисленные беженцы из зебрианских пустынь, ей во всех подробностях рассказали их новые рекруты, а потому проявлять к ним снисходительность она не собиралась. Да и о какой снисходительности могла идти речь, когда эти сволочи являлись пособниками тех, кто не так давно безжалостно расправился с её семьей и друзьями.

– Огонь! – крикнула единорожка, гневно сведя брови. По статусу Великому огненному магу – титул, который ей даровали после героической победы над паучьей ордой, – не положено было использовать пушку, но, из уважения к своей прежней роли, Мерилайн продолжала носить с собой небольшое короткоствольное орудие, а потому она тоже остановилась и сделала выстрел. Снаряд попал точно в прикрытое пестрым пологом входное отверстие одной из дощатых халуп. Мало ли, быть может там и скрывался враг? Сразу после её выстрела прозвучали другие. Домишки рассыпались в пух и прах, а из них, словно крысы, выбежали и бросились врассыпную прятавшиеся там зебры. Доски загорелись. В деревянном городке вспыхнул пожар, ярко осветив появляющихся отовсюду мятежников. Окружение приобрело зловещий антураж. «Слишком мало огня» – подумала Мери и, создав в небе здоровенный огненный шар, под одобряющие крики толпы запустила его в дальнюю часть городка.

– Прочь из Понивилля, грязь! – рявкнула Мерилайн, продолжая подгонять огненными хлыстами своих полосатых сородичей. Её реплику тут же подхватили сотни других голосов, а затем, посчитав, видимо, что зебры еще недостаточно напуганы, вооруженные мятежники бросились в атаку.

Крики, ругань, жар пламени и редкие, но будоражащие кровь выстрелы – именно так выглядело «очищение» Понивилля. Так, уставший от перенаселённости и мусора городок пытался вернуть себе свое прошлое. Жизнерадостное, счастливое… Останется только убрать улицы и тщательно вымыть каменную брусчатку, чтобы дети случайно не увидели там того, чего им видеть не следует, и всё будет как прежде.

Наверное, именно так сейчас думали те понивилльцы, которые сегодня вечером скакали бок о бок с мятежниками.

Кто-то из зебр взял палку и побежал в бой. Статный и накаченный жеребец, он, конечно же, хотел убить её. Мерилайн сильно отличалась от остальных пони не только за счет сияющего оранжевым огнем рога, но и за счет офицерской белой попоны, медалей, погон, трофеев и прочих атрибутов явно демонстрирующих её огромные заслуги перед Новой Эквестрией. Именно поэтому этот зебр выбрал её. Глупец. Шкура на его теле вспыхнула и туземец, под хохот идущих с ней рядом бойцов, в панике убежал прочь, мигом растеряв всю свою уверенность.

– Слабак! – крикнула ему вслед единорожка.

И почему понивилльцы сами не могли справиться с этой проблемой? Неужели прогнать этих безоружных варваров было так уж сложно? Хотя… Она знала ответ на этот вопрос. У них не хватало духу. Жители этого поселения, как и жители других встреченных ими деревенек на востоке, просто были трусливыми и жалкими ничтожествами, которые не способны были заявить о своих правах. Не могли взять в зубы оружие и самостоятельно прогнать незваных гостей. Она всем сердцем презирала их, ведь даже сейчас, оказавшись в компании с её бойцами, они всё еще вели себя жеманно, неуверенно. Всё ждали её примера, прежде чем выстрелить или ткнуть в кого-то острым копьем. «Будет вам пример» – в душе пообещала им Мерилайн и улыбнулась сама себе.

– Эй, ты! – крикнула пони, встряхнув выкрашенной в алый цвет взъерошенной гривой, – Вон те флаги, которые нам нужны!

«Лимонная пони», проследив за копытом Мерилайн, кивнула и поскакала к городской ратуше, вокруг которой развевались сестринские знамена, означавшие, что Понивилль находится под юрисдикцией официальной власти. Привычные к такой работе копытца быстро и уверенно засеменили, спуская флаги к земле, где их должна была сменить гордая черная лилия Новой Эквестрии. Эта поняшка очень любила своё дело. А вот стрелок из неё вышел никудышный. Да и боец посредственный. Мери часто замечала за этой пони, что она предпочитает отсидеться где-нибудь за спинами товарищей и, зачастую, нарочно стреляет куда-нибудь в воздух, чтобы ни в кого не попасть. Ненужная и смешная. То ли дело Мерилайн. Еще во время битвы с пауками показав всем свою мощь, единорожка продолжала держать свою высокую планку, являясь иконой и примером для всех молодых и горячих умов своей армии. Они обожали её и во всём старались быть похожими на своенравную и гордую Мерилайн. Они прислушивались к каждому слову героини и никогда не пытались оспаривать её решения, потому что знали, что только благодаря её усилиям армия мятежников всё еще продолжала существовать. Только благодаря её отваге; её, а не Линк, Файеркнайф или еще кого-то из пони, их движение всё еще набирало обороты. Она об этом знала, и все вокруг знали об этом.

– А ну прекратить погром! Немедленно!

Одинокий, но оттого не менее громкий и властный голос заставил мятежников остановиться. Даже Мери, увлеченная своими мыслями, вернулась в реальность и с удивлением уставилась на говорившую.

– Оставьте моих горожан в покое, изверги! Варвары! – немолодая седогривая пони с кремовой шерсткой и висевшими на цепочке позолоченными очками выбежала из здания мэрии и направилась прямиком к центру площади, – Как у вас вообще совести на это хватает!? Вы хуже драконов!

Забавно, но перед возрастом этой кобылицы у большинства её солдат как будто бы сработал инстинкт. Словно нашкодившие жеребята, на которых ругается строгая мать, они вдруг затихли и как-то неуверенно переглянулись между собой, в поисках поддержки.

– А ваших горожан никто и не трогает, мэм – сохраняя маску безразличия, ответила Мери, выйдя вперед, – Мы прогоняем иноземных захватчиков.

– Единственные захватчики здесь это вы! – мэр Понивилля остановилась перед Мерилайн, грозно глядя ей прямо в глаза, – Зебры имеют полное право жить здесь столько, сколько они захотят.

– С чего бы? Их территория находится далеко на юге – в пустыне, а в Эквестрии им делать нечего.

– Да, вот именно! Пусть валят обратно, – крикнул кто-то.

– Стыдись, Гриммерхуф! – мэр безошибочно определила говорившего, заставив новоиспечённого мятежника стыдливо умолкнуть, после чего вновь обратилась к Мерилайн – Эти зебры бегут от войны и я лично позволила им жить в Понивилле столько времени, сколько потребуется Эквестрии чтобы вернуть власть в пустыне законному монарху! И до тех пор, пока я являюсь мэром этого города, вы не смеете трогать их, вам ясно?!

– Ну, это легко можно исправить, – спокойно ответила кобылица, – Эй, ребята! Кто из вас хочет стать новым мэром Понивилля? – она с ухмылкой оглядела присутствующих. Никто не отозвался, но с разных сторон послышались короткие смешки. Шутку оценили, – В любом случае, я освобождаю вас от ваших обязанностей, госпожа мэр. Можете собирать вещи и катиться следом за вашими зебрами.

– Не ты меня избирала, девчонка, не тебе меня выгонять! – вспылила земная пони – Кто ты вообще такая, что позволяешь себя так вести?

– Кто я такая?! – тот факт, что кто-то посмел не знать её имени, заставил прежде спокойную Мерилайн рассвирепеть, – Я вообще-то Мерилайн! Великий огненный маг и герой Новой Эквестрии, а вот кто ты такая, кобыла, мне бы очень хотелось узнать? Хотя, не отвечай, я и так знаю, кто ты – трусливая паучья подстилка, которой не было никакого дела до бесчинств иноземных тварей до тех пор, пока они не трогали её круп, не так ли?! А теперь что? Страшно стало?! Не жди от них помощи, мразь, они сами еле-еле унесли ноги под напором наших пушек, так что теперь тебе самой придется отвечать за свои грехи!

– Что? – от услышанного пони на время потеряла дар речи, – Да как… Как ты смеешь такое говорить?

– Еще как смею! – крикнула в ответ единорожка, – Где ты была, когда Луна обходила эквестрийские деревни, а?! Ведь наверняка и вашу дыру посещала её процессия!

– Я…

– Молчала?! Улыбалась?! Из-за таких как вы, тварей, нам с Блэйзом пришлось ввязываться в это дело. Он погиб из-за вас! Тысячи пони видели Луну в те дни, и ни одна не догадалась раззявить рот и рассказать о том, что на самом деле происходит в Эквестрии!

– Я говорила лишь о том, что я видела, – хмуро сказала мэр.

– И что же ты видела?! – на лице у Мери появилась ироничная улыбка, – Расскажи нам, что такого ты видела, что Луна НИЧЕГО не сделала, услышав об этом.

– Я видела, что Эквестрия столкнулась с некоторыми трудностями, однако я знала, что вместе мы можем… – голос земной пони вдруг изменился, как будто бы она поперхнулась, но, несмотря на это, еще пыталась закончить фразу. Как будто бы ей сильно не хватало воды.

– Рассказывай, что ты видела, ну! – словно издеваясь, крикнула Мэри, – Почему ты замолчала?!

Согнувшись, пожилая кобылка успела сказать всего несколько букв, прежде чем собравшиеся увидели, как из её рта вырывается пламя. Еще через мгновение пони покачнулась и замертво рухнула на землю, позволив сжигающему её изнутри пламени вырваться наружу.

Всё это время Мерилайн с перекошенным от злости лицом стояла напротив, и только когда на земле осталась одна лишь горстка пепла, она позволила себе остановиться. Рог её медленно потух.

– Никого не интересуют твои оправдания, – презрительно бросила Мери, обращаясь к пеплу, – А вы чего остановились?! В Понивилле еще полно зебр! За дело парни, к утру городок должен быть достоин стать частью Новой Эквестрии!!!

Как будто бы проснувшись ото сна, жеребцы и кобылки мятежной армии продолжили делать свою работу. Стрельба, крики и огонь, успевший перекинуться с деревянных лачуг беженцев на дома местных жителей.

Проходя мимо останков мэра Понивилля, белая единорожка с голубыми пятнами на теле наклонилась и подняла с земли обугленную оправу от очков. Вот и ещё один гад получил по заслугам…

Трофей, подтверждающий её победу, отправился в карман. Она решит, что делать с ним завтра, а пока у них еще было полно работы.

– И каким надо быть монстром, чтобы сотворить такое? – выдохнул Норд, глядя на оставшихся позади них безумных демонов. Они уже пролетели Тартар и двигались дальше, но мысли об увиденном обещали еще долгое время преследовать его, не давая покоя. Видеть это место было испытанием для его разума. Столько злобы, хаоса и жестокости сосредоточенных в одном месте… Этот мир был ужасен.

– М-м? Ты что-то сказал, земнопони? – встрепенулся дракон.

– Да. Я хотел узнать, что за ужасное божество создало Тартар? И с какой целью оно сделало это, ведь это огромная куча каких-то ужасных существ висящих в космосе и всё. Как будто бы какому-то безумцу просто захотелось сделать зло.

– Ты удивишься, но создателем Тартара является самый добрый из существующих Богов.

– Принцесса Селестия?

Сначала возникло впечатление, что дракон вдруг закашлялся, но потом Норд понял, что так звучит его хохот.

– Почему ты смеешься? – удивился земной.

– Потому что ты назвал Сетерментала добрым Богом. Нет, Норд, он тут не причем. Тартар создал Бог Жизни.

– Но зачем?

– Только из благих побуждений, как и всё зло в нашем мире – Растагарот долгое время молчал, а потом, вспомнив что-то, начал рассказывать, – В далёкой древности, когда первые расы только появились во Вселенной, а большинство нынешних Богов являлись лишь сгустками энергии, Йаног – так зовут Бога Жизни, – заметил, что его творения страдают от одного недуга. Название этого недуга – злоба. Дело в том, что в каких бы прекрасных условиях ни жили его расы, как бы счастливы они ни были, они всё равно находили повод для вражды. А возникнув однажды, зло никак не могло покинуть их сердца, всё увеличиваясь и со временем затмевая разум. Целые цивилизации исчезали, убивая друг друга. Йаног опечалился и долго думал над тем, как помочь смертным избавиться от этого недуга. И он нашел выход. Облетев вселенную, он вобрал в себя всю злость, которая накопилась в сердцах смертных, и выбросил её в Тартар, где из неё тут же образовались бесчисленные орды демонов.

– И это помогло?

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Кристальный дракон.

– Ну… – Норд задумался, – Вряд ли просто забрав злость можно добиться какого-то результата. В конце концов, причина её появления ведь никуда не денется.

– Вот именно, – согласился Кристальный дракон, – Не успел Йаног вернуться, чтобы насладиться созерцанием результатов своих трудов, как его создания вновь начали ненавидеть и истреблять друг друга. Он решил, что недостаточно хорошо искал зло, из-за чего и позволил ему зародиться вновь, и тогда он снова облетел Вселенную. Так было и в третий, и в четвертый раз, но труд его оказался напрасным. Демонов становилось все больше и больше, а зло так и не исчезло. Это была его первая и единственная ошибка.

– Хм, а что было дальше?

– Ничего. Йаног опечалился еще сильнее и попросил Смерть уничтожить всю жизнь во вселенной. Она сделала это. Так погибли перворожденные расы, а во Вселенной на многие миллиарды лет остался лишь брошенный всеми Богами Тартар, наполненный бессмертными и бездушным демонами, до которых по сей день никому нет дела.

– Ого… А что заставило его создать жизнь вновь?

– Йаног больше никого не создавал. Он разочаровался в смертных и с тех пор ваянием жизни занимались другие Боги, такие как я или Сетерментал. Для нас несложно было принять живых существ такими, какие они есть, ибо мы поняли, что зло – такая же естественная часть жизни, как и добро, а потому невозможно полностью очистить мир от одного из них.

– Между прочим, принцессе Селестии это почти удалось, – заметил Норд.

– Именно поэтому в Эквестрии сейчас льется так много крови?

– Чего? – брови земного поползли вверх, – Кровь? Ты о чем?

Дракон усмехнулся и отвернул от него обе свои головы:

– Не отвлекай меня, смертный, на этом участке маршрута я должен быть внимателен.

Вновь впереди появились огромные мрачные монолиты из неизвестного материала, сквозь которые принялся протискиваться Растагарот, чтобы покинуть этот мир и попасть в следующий.

Всю дорогу Норд переживал, что начнется сильная тряска, ведь теперь, будучи на его шее, он находился в постоянном движении. Но, как, впрочем, и раньше, ощущения движения не последовало. Только лишь с дикой скоростью то приближались, то отдалялись от него огромные монолитные камни, будто бы так и эдак приглядываясь к этому странному всаднику, оседлавшему кристального Бога.

Каждый день до неё доходили слухи о том, что то или иное поселение попало под контроль мятежников. Каждый день в Филидельфию прибывали всё новые и новые беженцы, несогласные с идеями, которые проповедовала «Новая Эквестрия» и потому ищущие убежища. Каждый день они отсчитывали дни, когда настанет их черед увидеть на горизонте белые как снег флаги и столь же чистые мантии, которые скрывали под собой совсем не чистых пони. Но пока беда обходила их стороной, и город пытался жить своей обычной рутинной жизнью, представляя себе, что «новости с фронта» это что-то очень далёкое и эфемерное. Что-то такое, что никогда их не коснется.

– Лисситоп, рассказала мне, что сегодня Мэйнхеттен сдался, – пробормотала Дипхоуп, сквозь изогнутое стекло кувшина, глядя на свою единственную подругу.

– Какая кому разница? – не поднимая головы, спросила Виолстар, еле разлепляя пересохшие губы.

Она как всегда занималась своим любимым делом. Вернее… не столько любимым, сколько единственным. Тем, которому она посвятила всю себя и утром, когда Дипхоуп уходила на работу, и днем, и вечером, продолжая пить даже тогда, когда земная пони отходила ко сну. Изменялся лишь состав напитков, которыми травила себя бывшая шестая ученица, но не полученный результат.

– У неё там родственники живут, она за них переживает.

– А они что – пауки? Или алмазные собаки?

– Нет, но… – Дипхоуп пожала плечами, не зная, что сказать, – это все-таки наши враги.

– Плевать вообще! – рывком поднявшись с места, единорожка хотела было отправиться к себе, но, поняв, видимо, что ей этого не удастся, вновь неуклюже бухнулась на стул.

Стало тихо. Дипхоуп с сожалением смотрела на то, как Виолстар губит себя. Собственно из-за этого, чтобы хоть как-то поддержать единственную более или менее знакомую ей пони, она и жила рядом с ней. Поэтому, а вовсе не потому, что не хотела лишний раз тратиться на гостиницу.

– Слушай, может ты к Реффину сходишь со мной? – предложила пони, – Он наверняка тебе поможет.

Ответом на это было что-то нечленораздельное, но куда более близкое по смыслу к слову «нет», нежели чем к «да».

– У меня даже деньги есть на прием, а? Пойдем, Виол!

– Отстань от меня!

В тон её голосу загремела опрокинутая посуда.

И вот так заканчивались все их беседы. Весь последний месяц с того самого момента, как Норд отправился за принцессой Селестией на Луну и не вернулся. Дипхоуп уже и думать забыла о нём, несмотря на предшествующую этому привязанность, а Виол до сих пор продолжала корить себя из-за его гибели, хоть и старательно делала вид, что ей всё равно. С другой стороны только ли его гибель служила причиной для её расстройства?

Раздался громкий затяжной стук.

– Святое сено, да прекрати ты уже тарабанить по столу! – вдруг вскинулась на неё фиолетовая единорожка.

– Это не я, – ответила Хоуп, – Это в дверь стучат.

– Ну, так пусть перестанут!

– Я пойду, открою.

Встав из-за стола, на котором остался их недоеденный ужин, земная пони проследовала к входной двери и, убрав щеколду, отворила дверь.

На пороге застыли четверо одетых в военную форму грифонов.

Глава 35

Глава, в которой в Эквестрию вновь приходят незваные гости.

Первый снег выпал очень кстати. Теперь, окруженные миллиардами белых пушинок, грифоны смотрелись вполне естественно в своих мрачных шлемах с меховым подкладом и тёплых броневых рукавицах. Белые снежинки, попадая на их черные и темно-бурые плащи, плавились, соскальзывали по металлу и застревали в углах доспехов в безуспешной попытке обелить их тёмную орду. Да и не для того чтобы стать белее, грифоны появились сегодня в Эквестрии.

Под каркающие приказы сотников ряд за рядом шагали они на войну. Тысячи длинных многозарядных ружей уткнулись в небо, а жуткие изогнутые клинки, висевшие на боку, бряцали о броню при каждом шаге, звоном своим отмеряя их ритмичный чеканный шаг. Горделивые знамёна одно за другим сменяли друг друга, всё больше удивляя собравшихся своей грозностью и нескромными намёками на беспощадность тех, кто ходил под ними.

Да, армия грифонов вызывала страх и трепет у окружающих своим недружелюбным внешним видом и хищными взглядами, но те из пони, кому – как и самой Дипхоуп, – довелось приютить их у себя дома этой ночью, знали, что под этой суровой военной формой скрываются веселые и общительные представители грифоньей расы. Первое время они, конечно, держались особняком и молча заняли самую дальнюю комнату в доме, разбив в ней нечто наподобие лагеря, но позже, когда Дипхоуп уложила свою вусмерть пьяную подругу в кровать и пригласила их к столу, они легко пошли с ней на контакт. Доев их давно остывший ужин и окончательно раскрепостившись, солдаты смеялись, шутили и с удовольствием рассказывали Дипхоуп различные истории. Про свою страну, своего короля и про свои древние обычаи, которые они по сей день безукоризненно соблюдали. Она с детства любила слушать истории о дальних странах и заводить новые знакомства. Они прекрасно провели время.

Земная улыбнулась своим мыслям и поискала глазами тех четверых бойцов. Нет. Бесполезно. Слишком много клювастых физиономий было спрятано сейчас под шлемами, чтобы различить среди них кого-то конкретного.

– А вы не знаете, король Тсаган Бар сейчас с ними? – тихонько спросил подошедший к ним молодой карий жеребец с рюкзаком на спине.

– Вроде с ними, – немного неуверенно ответила Дипхоуп, – Он где-то в самом начале был, кажется: в первых рядах.

– Тьфу! Я ведь так и догнать его не успею! – жеребчик занервничал, вытянул голову и попытался увидеть передний край бесконечной колонны грифонов, но, не преуспев в этом, вновь выругался и со всех ног поскакал вперед.

Путь ему предстоял неблизкий. Армия грифонов численностью двадцать тысяч голов растянулась по всей Филидельфии и медленно стягивалась к черте города, чтобы перегруппироваться и отправиться дальше – вглубь Эквестрии, выбивать оттуда мятежные войска. Откуда они здесь появились? Как сказал кто-то из наиболее осведомлённых пони, король Тсаган Бар не мог спокойно наблюдать за тем, как умирает Эквестрия, и самовольно решил вмешаться в эту войну. Где-то проскользнуло слово «интервенция», однако Виолстар быстро поправила говорившего, пояснив, что официально грифоны и пони – представители одной державы, а потому это лишь военное вмешательство со стороны соседнего региона, которое идет вразрез с приказом действующего монарха. В любом случае жители Филидельфии были рады столь неожиданной помощи и аспекты законности буквально никого не волновали, ведь теперь пушкам мятежников будут противостоять не легкие алебарды и смешная декоративная броня Эквестрийской стражи, но длинные ружья и кривые ятаганы крылатой расы воинов, в силе и бесстрашии которых никто не сомневался.

– Интересно, зачем ему понадобился король грифонов? – задумчиво протянула земная пони, глядя на вышагивающих по дороге солдат.

– Не знаю, – пробормотала пока еще трезвая Виолстар, – Записаться, небось, хочет. Дурачок.

– Почему сразу дурачок? – вступилась за незнакомца Дипхоуп, – Он же из благих побуждений. Он помочь хочет.

– А какая от него помощь, если у него даже крыльев нет? Никто ради него пехотный резерв создавать не станет, а тащить его по небу – глупо. Тоже мне – лягушка-путешественница.

– Ну, это да… – вздохнула земнопони, представив, как огорчится этот бедняга, когда ему ответят отказом, – Но я бы всё равно дала ему шанс на их месте.

– Шанс получить пулю? – изогнула бровь бывшая шестая ученица.

Дипхоуп замолчала. Да. Глупо. Они ведь действительно шли сейчас на войну. Убивать и быть убитыми. Воодушевление поняшки, появившееся от вида этих стройных шеренг, почему-то сошло на нет, и оставшуюся часть представления она смотрела уже без особого энтузиазма. Её не вдохновили даже появившиеся следом за простыми вояками элитные бойцы грифоньего войска, с огромными крыльями и тяжелой пластинчатой броней, вес которой измерялся десятками килограммов. Взглянув на их двуручные мечи и представив, сколько жизней оборвут их смертоносные взмахи, поняшка опустила взор, а вновь подняв его, увидела, наконец, лидера всего этого войска.

Он шел среди этих откормленных великанов и даже там выглядел на порядок внушительней всех остальных. Грифон с телом белого тигра – Тсаган Бар. Шел он спокойно и почти не глядя по сторонам, окруженный самыми достойными своими бойцами. В отличие от большинства монархов он всё же по праву являлся самым сильным представителем своей расы и ни от кого не скрывал своего присутствия, продолжая носить весьма броские и яркие одежды. Высокий воротник из красного как кровь бархата, сверкающая золотая броня и черно-белый меховой плащ, свисавший с его могучих плеч до самой земли. Он явно был сделан из шкуры настоящего белого тигра, а то и из другого грифона с таким же окрасом. Мало ли, быть может, лишь один из них имел право иметь подобную масть?

– Хех. Скоро бедняга узнает о том, что не всем пони можно доверять, – пробормотала Виолстар и принялась сосредоточенно рыться в небольшой сумке на боку.

– О чем ты? – не поняла Дипхоуп, полагая, что реплика относится к королю грифонов.

– Тот парень, которому ты сказала, что Тсаган Бар шел в первых рядах, – не найдя там ничего кроме пустых бутылок она разочарованно выдохнула и добавила, – Зря только пробегает целый день.

– Ой, правда… – охнула Дипхоуп, – Неловкая ситуация. Может, догоним его, пока не поздно?

– Давно уж поздно, – усмехнулась единорожка, – Забудь о нём. Пойдем отсюда, мы ведь, кажется, в магазин шли, нет?

Проводив взглядом уходящую вдаль колонну, Дипхоуп еще раз вздохнула, мысленно прощаясь с ними, и отправилась следом за своей подругой. Жаль, что никто из конфликтующих сторон не собирался решать проблему мирным путём.

Появление армии грифонов стало для них неприятным, но вполне ожидаемым развитием событий. Ну, не могли эти жестокие, кровожадные существа не поучаствовать в делёжке Эквестрии, особенно если учесть, что в нескольких северных провинциях во время свержения власти пострадали их граждане. Мятежники, в ответ на это, отправили приказ всем своим войскам стягиваться обратно в Ньюпони таун и перегруппироваться, ведь ни для кого не было секретом, что, рассчитывая на своё численное превосходство, крылатые хищники решат сразу же нанести удар по столице.

– Сражался когда-нибудь с грифонами?

Эроуз, который всё это время стоял и сосредоточенно грыз своё копыто, пытаясь вытащить из него какую-то занозу, отвлекся от своего увлекательного дела и поднял глаза на принца.

– Че?

– Тебе приходилось сражаться с грифонами? – повторил вопрос Айвенго.

– Пару раз, – нехотя кивнул его надзиратель.

– А убивать их?

Вновь вернувшись к поиску занозы, бандит только кивнул головой и с ухмылкой промычал нечто нечленораздельное, мол, а для чего же еще тогда с ними сражаться? Разговоры явно не были прерогативой этого жеребца – Найтмун в этом плане оказался куда более общительным близнецом, – но Айвенго было скучно дни напролет сидеть в строящемся здании и ждать коронации, а потому он не собирался прекращать опрос.

– А что на счет пони? – единорог пытливо посмотрел на собеседника.

– А что с ними? – нахмурился Эроуз.

– Ну, ты убивал пони?

– Если хозяйка скажет, – размыто ответил одноглазый земной.

«Хозяйкой», насколько понял Айвенго, эти парни уважительно называли Файеркнайф, причем кроме них этот термин почти никто не употреблял, из чего молодой Блюблад сделал вывод, что их объединяет не один год совместной работы. Насколько ему было известно, раньше они являлись членами одной подпольной организации, поимка которой и дала начало всему этому безумию.

Он хотел продолжить беседу, но внезапно дверь в его покои с грохотом распахнулась и на пороге появилась знакомая рыжая пегаска. Озабоченная и немного запыхавшаяся, очевидно, после долгого бега по лестницам.

– Ваше Величество, простите за столь бесцеремонное вторжение, но нам с вами нужно срочно проследовать в тронный зал – она старалась говорить максимально вежливо и официально, но у неё это плохо получалось – проблема свойственная провинциалам, – К нам прибыла делегация из Клаудсдейла.

– А зал же не готов еще, – заметил принц, едва повернув голову.

– Зал не готов, зато король на месте! – воскликнула кобылка, – Скорее, Ваше Величество, пегасы вот-вот будут здесь!

И, поманив его за собой, пегаска выскочила в коридор. Недолго думая, Айвенго отправился следом.

Через открытую дверь они выбежали в отделанный свежей штукатуркой коридор и поскакали вдоль длинных, пустых галерей в сторону тронного зала. Здание действительно преображалось быстро, но пока еще тут негде было остановить свой взгляд. Не было ни мебели, ни расписных потолков, разве что кое-где, окруженные деревянными лестницами, начинали зарождаться первые разноцветные узоры – будущие фрески.

– Так, а что мне говорить? – на бегу спросил единорог.

– Ничего! – не оборачиваясь, крикнула Файеркнайф, – Стоять и слушать. Я всё сама скажу.

– Хорошо. А цель их визита хотя бы в чем заключается? – вновь поинтересовался молодой принц.

– В союзе с нами, в чем же еще?!

– Они хотят заключить с нами союз?

– Мм… Не особо.

Еще раз кивнув, Блюблад забежал следом за Файеркнайф в помещение тронного зала, где их встретили едва отмытые от строительного мусора мраморные полы и закрывающие недоделанные участки стен, белые гобелены с изображениями черной геральдической лилии. О ковровых дорожках, дорогих вазах, мебели и каких-то изысках речи даже не шло, разве что в самом центре, на возвышении, находились два внушительных размеров трона вырезанные из дерева и отделанные позолоченным металлом. Они, конечно, не шли ни в какое сравнение с дорогущим седалищем Богинь в Кентерлоте, но всё-таки выглядели вполне приемлемо для государства существующего всего несколько месяцев.

Блюблад разместился на то, которое предназначалось королю, легонько стряхнув с него слой строительной пыли. «Интересно, кого же она планирует использовать в качестве моей королевы?» – ненароком подумал он, взглянув на соседнее кресло. Кого бы ни планировала Файеркнайф на должность «королевы Новой Эквестрии» себя она явно в этой роли не рассматривала, а потому просто осталась стоять на первой ступени возвышения, оставив место пустым.

– Ничего, что у меня даже короны нет? – негромко спросил Айвенго.

– Так, корона… корона… – порывшись где-то в глубоких карманах своей попоны, пегаска извлекла оттуда странный на вид головной убор с бриллиантами и передала ему, – Вот. Это трофей. До вас его носил кто-то из сыновей паучьего султана. На ноге, или где-то там…

– Давайте его сюда!

Окруженная магической аурой «корона» поднялась в воздух и приземлилась на макушку пони. В любом случае лучше, чем ничего. По диаметру вполне подходило под размер головы, да и выглядело далеко не дешёвкой.

В коридоре, сокрытом от них большими воротами, послышался цокот копыт, после чего двери отворились и в помещение спешно вошли четверо вооруженных охранников в белой форме, которые расположились с внешней и с внутренней стороны зала, предварительно поклонившись своему государю. Затем к ним присоединилась какая-то хорошенькая пурпурная единорожка в очках и с блокнотом на боку, которая заняла своё место рядом с Файеркнайф, и только потом, с большой задержкой, в тронном зале появились шестеро одетых в военную форму пегасов.

Увидев знакомые физиономии – Айвенго не раз встречал этих немолодых жеребцов и кобыл во время торжественных церемоний и на пегасьих спортивных состязаниях – он кивнул им в приветственном жесте, но ответа не получил. Хмурые лица дали ему понять, что Клаудсдейл, равно как и другие облачные города не поддерживают свержение власти в Эквестрии.

– Приветствую вас в нашем замке, почтенные пегасы! – провозгласила Файеркнайф и низко поклонилась им, широко расправив крылья. Этим жестом она, похоже, хотела почеркнуть свое родство с ними, но противный скрип, издаваемый искусственным крылом, еще меньше порадовал пришедших.

– Приберегите свои приветствия для других, – сухо ответил тот из них, кто шел впереди, – Принц Айвенго Блюблад, мы пришли к вам за разъяснениями.

– Ко мне? – удивился единорог.

– Именно, – кивнул старик, – По какому праву вы, самонареченный король Эквестрии, велели прекратить поставки продовольствия в наши облачные города?

– Эм… Я…

Вот, пожалуй, и первая проблема марионеточного правителя. Ему инкриминировали деяния, которых он не то что не совершал, но даже не имел о них никакого представления.

Блюблад не нашелся что ответить, пегас же, заметив заминку, решил продолжить давление:

– Вы хоть понимаете, чем для нас оборачиваются сбои в снабжении?! – грозно сведя брови, спросил он, – Это ведь многие тысячи голодных ртов, которых нам нечем прокормить! Еще два-три дня в таком режиме и начнется голод! Вы этого добиваетесь?!

– Прошу простить меня, но думаю, я смогу ответить на ваш вопрос, почтенные жители облачных городов, – с улыбкой ответила Файеркнайф, вклинившись в разговор – Дело в том, что некоторое время назад в наши земли вторглись грифоны, что вы, по какой-то причине, оставили без внимания. При этом – по действующему уже многие годы соглашению между расами пони – именно вы должны заниматься защитой наших территорий, за что и получаете от земных пищу.

– Мы прекрасно знаем о вторжении грифонов, – ответил ей пегас, – И не хуже вас знаем условия договора, по которому наши города получают провизию. Однако грифоны не являются врагами Кентерлота, а значит, мы не обязаны вмешиваться в эту войну. Грифоны это только ваша проблема, а не проблема Эквестрии в целом.

– Вот как? Ну, в таком случае и продовольствием вас снабжать будет Кентерлот, а не мы. Обращайтесь к Луне, мы уверены, что ей найдется, чем вас прокормить.

– Да, но сейчас облачные города дрейфуют над вашими землями, а не над Кентерлотом!

– Правда? – как будто бы удивилась пони, – Что ж, тогда предлагаю вам затянуть потуже пояса, и дождаться, когда облака покинут наши земли и будут пролетать над верноподданными принцессы Луны. Когда это произойдет, Грейписторк?

– С учетом грядущих прогнозов погоды, направления ветра и того, что мы контролируем 85% территории старой Эквестрии, то не раньше чем через три с половиной месяца, – протараторила стоящая неподалёку единорожка с блокнотом.

– Вот видите? Уверена, вы справитесь.

– Эй! Вы не можете так поступить! – возмутился визитер, – Земнопони обязаны кормить нас!

– Равно как и вы обязаны защищать земнопони, – парировала пегаска, – И если вы не выполняете свою часть договорённости, то почему они должны выполнять свою?

– Потому что мы не можем обходиться без еды!

– Ну, не знаю, – с хитрой улыбкой ответила рыжая кобылица, – Говорят, когда-то небесные жители употребляли в пищу облака…

– Вы издеваетесь?!

– Ничуть. Просто предлагаю вам решение вашей проблемы.

В воздухе повисла напряженная тишина. Переглянувшись, пегасы едва заметными жестами пытались что-то друг другу донести. В конце концов, один из них вышел вперед и вновь заговорил:

– Так. Ладно. Выдайте нам хотя бы необходимый минимум. Мы готовы потерпеть, пока облака не пересекут вашу границу.

– Простите, но нас это не интересует, – покачала головой Файеркнайф.

– Мы можем заплатить за еду!

– Нет, – вновь отказала пони, – Мы не испытываем проблем с деньгами. У нас на данный момент проблемы только с грифонами.

– Подумайте о жеребятах! – взмолилась, наконец, одна из пожилых пегасок, сохранявшая доселе молчание, – Им никак нельзя оставаться без пищи! Они же дети! Принц Айвенго, проявите сострадание хотя бы к ним!

Взгляды пегасов в обход Файеркнайф направились на восседающего на троне короля Новой Эквестрии. Поняв, что все ждут его ответа, принц, не изменившись в лице, заговорил:

– С радостью бы, дорогая Менталвинг, но кто тогда проявит сострадание к нашим жеребятам? Почему вы просите меня подумать о вас, но сами при этом не собираетесь думать о тех, кто ходит по земле? Бросаете нас в беде и одновременно смеете играть на наших чувствах? Не думаю, что у нас с вами получится продуктивная беседа, если вы будете подходить к решению вашей проблемы таким способом.

– Хорошо, – после небольшой паузы сказал тот, кто возглавлял эту шестерку, – Каковы ваши условия?

– О, ничего сложного! – быстро ответила за него Файеркнайф, – Клятва верности королю Блюбладу и поддержка вашей армии в грядущем бою. Тысяч десять голов, не более!

– Вы хотите слишком многого! – отрезал пегас, стукнув копытом по полу, – Неужели вы думаете, что мы пойдем на это?

– Честно говоря – не особо, – с напускным безразличием пожала плечами пони, – Именно поэтому у нас уже готов план, как справиться с грифонами без вашей помощи.

– В таком случае нашу встречу можно считать оконченной, – хмуро заключил визитер, – Прощайте принц!

– До скорой встречи! – с улыбкой ответила пегаска.

Дождавшись, пока посетившая их делегация покинет тронный зал, и большие тяжелые двери захлопнутся вновь, Файеркнайф взглянула на часы и заторопилась прочь из дворца.

– Эй, а у нас действительно есть план? – окликнул её единорог.

– Отчасти, – на ходу ответила пегаска, покидая тронный зал – Не заморачивайтесь на счет этого, Ваше Величество, мы со всем справимся сами. И, кстати, хорошая речь!

– Да, но мы всё равно не получили их поддержки, – немного разочарованно ответил ей принц, – Возможно, вам стоило предложить им более приемлемый вариант. На такие условия они ни за что не пойдут.

– Как бы ни так! – пегаска усмехнулась и, дойдя до двери, позволила себе ненадолго остановиться и добавила, – И дня не пройдет, как они их примут, принц! Слишком любят пегасы яблочные пироги, чтобы вновь возвращаться к безкалорийной диете.

Сказав так, Файеркнайф проскользнула в дверной проем и исчезла из поля зрения, а значит, на сегодня работа для него была окончена. Следовало возвращаться в свои покои и заниматься чем-нибудь скучным и неинтересным до еще чьего-нибудь официального визита. Ну, или до тех пор, пока грифоны не ворвутся туда с ятаганами наперевес.

Айвенго невесело усмехнулся и снял корону.

– Ваше Величество, я могу идти? – тихонько поинтересовалась «забытая» здесь Грейписторк…

Проснувшись, единорог кое-как разлепил веки. Стояла поздняя ночь. Из-за многочисленных облаков – спасибо пегасам, – ни Луны, ни звезд видно не было, а потому единственным источником света стало тусклое белое сияние его рога. Рядом мирно посапывала пурпурная единорожка, а у двери, облокотившись спинами об косяки, дрыхли его одноглазые охранники.

«Безответственность – типичная черта разбойников» – с укором глядя на жеребцов подумал Блюблад, после чего поднялся и, не останавливаясь, прошёл сквозь них, на время потеряв физические очертания. Если бы у него было желание сбежать, он давно бы уже сделал это.

Выйдя из комнаты, принц принялся неторопливо прогуливаться по коридорам, освещая пустые помещения будущего дворца магическим светом. Он никогда не боялся ни темноты, ни одиночества. Особенно когда был в полной уверенности, что рядом действительно никого нет.

Словно бы в ответ на его мысли, откуда-то снизу послышался смех. Вздрогнув от неожиданности, Айвенго навострил уши и, как только звук повторился, поскакал к лестнице и спустился на этаж ниже. Судя по всему, в этот день насладиться тишиной и одиночеством ему не светило. Смех более не слышался, но вместо этого до него начали долетать отзвуки множества голосов. Как будто бы кто-то решил устроить посиделки в его дворце. Нахмурившись, он повернул в очередной не имеющий окон пустынный коридор и увидел впереди полоску света, идущую из приоткрытой двери. Говорившие точно были там.

«Ну, сейчас мы всё и узнаем» – решил единорог и, открыв дверь, шагнул в комнату. Яркий свет ударил в глаза, временно ослепив его.

– О! Пришла, наконец… – начал было грубый кобылий голос, но осёкся, – Хотя постойте-ка. Да это же Его Величество, принц Блюблад!

Говорила какая-то крупная пегаска с большими крыльями и толстенной красной косой, свисающей у неё с одного боку. Не переставая широко и по-доброму улыбаться, она подошла к нему и жестом предложила ему присоединиться к ним.

– А мы и не знали, что вы здесь. Проходите, Ваше Величество, почтите нас своим присутствием.

Её голосу вторил десяток других, которые добродушно, или же не очень, предлагали ему присоединиться к ним.

– Не думаю, что мне…

– Ой, простите, я не представилась! – вдруг осознала свою оплошность говорившая, – Меня Линк зовут, будем знакомы. Тут также Стилрейн есть, Стаффли – тоже, кстати, из бывших солдат Стены Единорога, построенной вашим великим предком, – а также Мерилайн, Хаммерхув… – пегаска провела копытцем по кругу, поимённо перечисляя собравшихся здесь офицеров, – …и Сакредмэйн. В общем, все те, кто ни жалея сил и времени ведёт наших с вами пони к победе над грозным врагом.

– Вот как? Занятно… – протянул принц.

Вид «офицеров» не слишком вдохновил того, кто за свою жизнь повидал множество вояк и повнушительнее этих. Мало кто из этих двадцати командиров отличался чем-то из ряда вон выходящим, и заняли они своё место, вероятно, только по причине отсутствия других кандидатов. Среди них была даже совсем еще мелкая девчонка с крашенными в алый цвет волосами и кучей каких-то фальшивых «регалий» на шее и груди. Уж она-то явно ничего не смыслила ни в тактике, ни в стратегии.

– А Файеркнайф вы на это празднество решили не приглашать, я так понимаю? – невзначай спросил он.

– Ха! Файер это «празднество» и затеяла вообще-то, – рассмеялась кобылка, приняв его слова за шутку – И как только она придет, мы начнем совещание. Ну, на самом деле мы уже начали потихоньку обмениваться соображениями на сей счет…

– Да, потому что Файеркнайф уже на полчаса задерживается, – сердито заметил один из командиров: грузный и суровый на вид земной, чья черная грива постоянно расплывалась по воздуху, словно находясь под напряжением.

– Но-но! – погрозив копытцем, пожурила его Линк, – Если Файер задерживается, значит на то есть причина. Уж кем-кем, а копушей её никто не смеет называть в моем присутствии.

После её слов собравшиеся принялись на разный лад высказывать своё мнение по этому поводу и делиться версиями. Кто-то сказал, что видел её на смотре войск, который проходил сегодня вечером. Другой заметил, что она посещала производственный цех и могла задержаться там по тем или иным причинам. Третий вспомнил, что она была в центре планирования и давала указания пегасам-посыльным. Под этот гомон Линк проводила его до свободного кресла и предложила располагаться в нём, сама же просто уселась на пол рядом, из чего принц сделал вывод, что рыцарь уступила ему своё место.

– Мы здесь из-за грифонов, Ваше Величество, – негромко пробормотала Линк, повернув к нему голову – Разрабатываем стратегию грядущего боя. Если мы и их сумеем разбить, то в пределах нашей страны больше не останется ни одного иноземца, способного нам противостоять.

– Вот как? А как же минотавры?

– Минотавры? Мы одолели их еще месяц назад, – заметив его недоверие, она довольно улыбнулась и добавила, – Причем для этого потребовалось минимум усилий – за день до битвы они что-то между собой не поделили и так друг друга отделали, что сражаться с Хаммерхувом и его армией уже просто были не в состоянии. Сдались после первых же залпов.

В помещении вдруг стало гораздо тише. Заметив это, смолкла и Линк, ведь в небольшой комнате, где вокруг яркой лампы расположились мятежные офицеры, появилась лидер всего восстания – Файеркнайф. Она молча кивнула собравшимся и проследовала к одному из свободных кресел.

С момента их последней встречи, огненно-рыжая пегаска обзавелась мешками под глазами и вообще выглядела крайне вымотанной, но при этом явно была весьма довольна собой.

– Прошу прощения за задержку, но длительных обсуждений и не потребуется, – объявила она, – Я уже всё уладила. Сейчас я распределю роли, и завтра мы сможем выдвигаться.

– Куда это? – не поняла Линк.

– К Охапеку. Сегодня я встречалась с алмазными псами. За определённую сумму они согласились предоставить нам свой город и систему тоннелей над ним для ведения боевых действий.

– Эм, а причем здесь Охапек, Файер?

– При том, что он находится под землей, – судя по выражению её лица она не очень хотела вдаваться в подробности, – Мы вынудим их сражаться с нами в тоннелях, где они потеряют своё преимущество, и постараемся разбить их там.

– Воу-воу, погоди! – подняла копыта Линк, – Пока тебя не было, мы уже обсуждали с ребятами наши шансы на успех. Файер, нам ни к чему прятаться! У нас больше пятидесяти тысяч солдат – преимущество почти в три раза!

– И что с того? – довольно-таки грубо спросила её Файеркнайф, – Будешь стоять и ждать, когда они вдоволь настреляются, зависнув в облаках? Очень умно, если твоей целью является собрать весь боезапас пернатых своими телами. Нет, нам надо спустить их вниз и только тогда наши пони хоть как-то смогут противостоять грифонам.

– Ну, никто и не собирался просто стоять и ждать, – обиделась собеседница, – мы могли бы засесть в зданиях.

– С таким количеством дверей и окон им не составит труда зачистить их, – и, прежде чем пегаска успела открыть рот, добавила, – А тоннели под городом имеют слишком простое строение, чтобы мы могли ими выгодно воспользоваться. Линк, не спорь со мной. Просто поверь – так мы избавим себя от массы проблем.

– Хорошо. Так в чем заключается твой план?

– Мы пожертвуем малым количеством нашего войска, чтобы заманить грифонов в ловушку.

Глава 36

Глава, в которой происходит большая битва

План Файеркнайф был столь же простым, сколь и чудовищным, потому как изначально предусматривал в себе большие потери личного состава. Причем результатом этого «жертвоприношения» – как метко выразилась Линк, во время очередного жаркого спора – являлось вовсе не спасение Эквестрии и не разгром армии грифонов, а всего лишь шанс того, что Тсаган Бар, почувствовав легкую победу, погонится за отступающими войсками в подземелья, где лишится своего дарованного природой преимущества. Однако Файеркнайф невозможно было переубедить. Как ни противилась алогривая пегаска, но утром пятого дня четыре больших отряда общим числом пять тысяч голов, отправились встречать неприятеля на поверхность. Грифоны до сих пор были уверены в том, что численность пони не изменилась с момента их последнего боя с пауками, а потому именно такую армию они ожидали увидеть против себя, и именно столько пони намерена была выдать им Файеркнайф на растерзание для того, чтобы заманить их в ловушку.

– Файер, ты же знаешь, что я не боюсь, – снова заговорила Мерилайн, подойдя к лидеру мятежного войска, – Просто я не хочу тупо стоять там и ловить пули. Я хочу сражаться!

Рыжая пегаска на секунду задержала на ней взгляд, но потом вновь переключила свое внимание на большой свиток со схемой тоннелей, руководствуясь которым, она бродила по ним и внимательно следила за подготовкой к предстоящему бою.

– У меня есть магия! Я – Великий Огненный Маг Новой Эквестрии. Я могу в одиночку сжечь целый полк! И я не шучу, ведь когда они окажутся в замкнутом пространстве ничто не спасет их от моего огня, ты же знаешь.

– Мхм… – пропустив мимо себя нескольких строителей, несущих камни к «ложному коридору», Файер вернулась к записям, – Тут у нас может не хватить ребят… Может соединить этот тоннель с соседним?.. – она повернулась к Мери и, глядя сквозь неё, крикнула, – Грамб, мы можем продолбить здесь где-нибудь проход, без риска обрушения?

– Чего?! – какой-то долговязый алмазный пёс в старой поношенной куртке подошел поближе, – Проход? Да без проблем! Тут вековечная порода, она всё выдержит! Но я бы посоветовал не задирать его сильно вверх, а идти прямо по образованию. Вот тут, – коготь чужеземца указал на идущий по диагонали слой горной породы.

– Сами сделаете? – поинтересовалась Файеркнайф.

– Хах, это зависит от того, сколько вы нам заплатите, – с ухмылкой ответил пёс.

В копыте у лидера мятежников появились несколько монет и, как только они перекочевали в лапу алмазного пса, он свистнул своим друзьям и те, схватив инструмент, поспешили в тоннель. Файеркнайф же, проводив их взглядом, отправилась дальше.

– Файер, ну какой смысл мне там находиться?! – устав от безответности, возмутилась единорожка, – Я принесу куда больше пользы здесь, с вами! Ты вообще меня слушаешь?!

Проигнорировать её слова и на этот раз пегаска уже не могла, а потому, повернувшись к ней, пони нахмурилась и произнесла:

– Потому что Линк так сказала. Понимаешь? Я поручила ей заниматься распределением войск, и раз Линк решила, что на поверхность отправятся армии с первой по четвёртую, то так тому и быть.

– Но это глупо! – отряд закованных в тяжелую броню земных протопал мимо, скрежетом своим заглушив все другие звуки. С аргументами пришлось повременить. Следом за ними, кряхтя от натуги, тащились обслуживающие их орудия поняшки с наполненными снарядами и порохом бочонками, – Туда вообще нужно было одних новичков засунуть. Ну, какой от них толк? Они даже стрелять толком не умеют.

– Новички поддадутся панике, – покачала головой пегаска, – Мы не можем рассчитывать на дилетантов в ключевой фазе боя.

– Ну, тогда сделайте перестановку! – не унималась Мери, – Передайте мой отряд кому-то еще на период боя, а я одна постою.

– Линк сказала, что никаких перестановок не будет.

– Но…

– Так. Ты слышишь, что я тебе говорю? – рассердилась Файеркнайф, – Распределением войск занимается Линк. Дуй к ней и оставь меня в покое. Не видишь, что я занята?

– Линк слишком «пафосная» для этого – скривившись, ответила Мери, – Она и слушать меня не захочет. Сразу подумает, что я трусиха. Еще и лекцию прочитает, на тему доблести и самопожертвования.

– А ты попробуй. Вот она, кстати, к нам идет.

Повернув голову, единорожка увидела направлявшуюся к ним алогривую рыцаршу, появление которой здесь было неожиданным, но на удивление своевременным.

Вид у неё при этом был грозный, суровый Она постоянно ходила сердитая, в последнее время, но сейчас, кажется, её особенно сильно прижало. Настолько, что она не замечала снующих там и тут рабочих и частенько натыкалась на них, что для последних заканчивалось достаточно болезненно. Испепеляющий взгляд, казалось, нацелился прямо на неё. Просить её о чем-то в таком состоянии не очень хотелось, но Мери собиралась лишь показать Файеркнайф твердолобость позиции их «полевого командира», а потому улыбнулась и заговорила с ней:

– Привет, Линк, я… – даже не дослушав, пегаска подошла к ней вплотную и со всей силы двинула головой по лицу. Да так, что из глаз посыпались искры, а нос и рот наполнились густой, красной кровью, – Ты… – В голове загудело. Нос и губы словно бы онемели, после столкновения с черепом пегаски. Мери не сразу смогла придти в себя, после такого удара, – Ты что делаешь?! – только и сумела выговорить она.

– Это ты что делаешь, гадина?! А?! – появившаяся, было, в голове мысль о том, что Линк просто заподозрила её в малодушии, исчезла, как только пегаска продолжила кричать на неё, – Ты какого Дискорда убиваешь мирных жителей, дрянь!?

Мерилайн хотела, было, отойти в сторону, но пегаска, рост которой, почему-то, стал казаться ей еще огромней, толкнула её металлическим тараном, вновь поставив перед собой.

– Я тебя спрашиваю! Кто дал тебе право убивать мирных жителей!?

– Сама себе дала, а тебе какое… – не успела единорожка договорить, как её снова болезненно ткнули тараном, заставив замолкнуть.

Вокруг них начали собираться удивленные пони, но в перепалку никто не вмешивался. Даже Файер стояла и просто смотрела на них.

– Сама себе?! – всё больше злилась пегаска, – Да кто ты такая, вообще?! Нацепила на себя медали и всё? Думаешь всё можно, да?! – каждый её вопрос сопровождался новым болезненным тычком, но ответа, определённо, не требовал, – Убийца! Мелочь поганая! Бессовестная дрянь! Небось, и трофеи эти себе повесила за их смерти, да?! Очки, кольца, цепочки… И как я сразу не догадалась что к чему… С мертвых тел сняла, Да?! Постой-ка, так это получается, ты еще и гордишься своими убийствами?! – подняв её за ворот накидки, она еще раз откинула её от себя, – Так получается?! Гордишься, да?! Ну-ка, иди сюда…

Подойдя к ней вплотную озверевшая от гнева пегаска подцепила копытом несколько трофеев, одним рывком сорвала их и швырнула на землю. Такой наглости Мерилайн терпеть не собиралась. Не для того она их вешала, чтобы какая-то кобыла лапала их своими копытами. Они слишком многое для неё значили, ведь только так она могла напомнить себе, что убийцы её родственников несут заслуженное наказание. Воспользовавшись временной заминкой, единорожка отскочила подальше и, активировав рог, крикнула:

– Ну всё, ты меня достала! Прощайся с жизнью!

Заклинание было простым и вместе с тем эффективным. Огонь распространялся прямо внутри жертвы и сжигал её изнутри, позволяя ей не заморчиваться с прицеливанием и расчетом траектории. У жертвы не было никаких шансов на спасение. Вот только в этот раз жертва определённо не собиралась стоять и ждать возгорания. Уже через мгновение Линк оказалась сбоку от неё, и одним пинком, направленным вниз живота, заставила единорожку с болезненным стоном повалиться на землю. Церемониться с ней пегаска не собиралась и била так, чтобы причинить ей максимальные увечья.

– Сжечь меня захотела – а, дрянь? Как других? А вот хрен тебе! – не дожидаясь, когда она встанет, Линк вновь подошла к ней вплотную и сделала захват, лишив её возможности двигаться, – Сейчас я тебе посжигаю. Сейчас я тебе твой рог отвинчу и знаешь, куда засуну? – так и не договорив, Линк вцепилась зубами в её рог и потянула его на излом, и только когда Мери закричала от боли, собравшиеся вокруг них жеребцы и кобылки, наконец, поняли, что пегаска вовсе не шутит. Она не собиралась просто «проучить» своего оппонента. Она хотела забить её до смерти. Словно очнувшись от оцепенения, они подбежали к дерущимся и кое-как оттащили рассвирепевшую пегаску от её жертвы.

– Достаточно! – послышался откуда-то издалека резкий голос Файеркнайф.

Сыплющую оскорблениями и отчаянно сопротивляющуюся Линк силой увели куда-то в сторону. К Мерилайн тоже подошли и помогли ей подняться на ноги.

– Ты в порядке? – негромко спросила подошедшая к ней пони с бездонными красными глазами. Она всегда ходила за своим командиром, но в этот раз решила-таки остаться здесь и помочь единорожке.

– Я убью её, – с ненавистью глядя туда, куда увели Линк, пообещала единорожка, едва переведя дыхание, – Я сожгу эту тварь.

– Не думаю, что у тебя получится, – с легкой улыбкой ответила ей кобылка, после чего, убедившись, что помощь Мерилайн более не требуется, поспешила к выходу.

Всё еще пошатываясь и морщась от неприятных болевых ощущений, Мерилайн посмотрела по сторонам. Строители вернулись к своим делам. Солдаты, негромко переговариваясь, занимали позиции и готовили оружие к бою, а пегасы, вооружившись простенькими табличками, расставляли их на проходах и перекрёстках, отмечая необходимые маршруты. Всё вернулось на круги своя, если не считать синяков и знания того, что где-то там – на поверхности, – есть одна пони, которая желает убить её из-за такого пустяка, как несколько загубленных жизней.

Файеркнайф как назло уже куда-то пропала.

– Эй, ты что там устроила?

Рыжая пегаска отодвинула полог, закрывающий вход в шатер и подошла к своей бывшей боевой подруге из летного звена.

– То, что должна была, – сказала Линк, не разжимая зубы, – Ты хоть знаешь, что она натворила?

– Да, я слышала об этом… – уклончиво ответила Файеркнайф, сев рядом с ней на коврик.

– Тогда почему ты её до сих пор не выгнала?! – вскинулась на неё пегаска, – Хотя такую не выгонять, её казнить надо было, за такие вещи!

– Успокойся, Линк. Я взвесила все «за» и «против» и решила, что Мерилайн нужна нам.

– Вот как? – рассердилась пони, – Теперь тебе не претит находиться бок о бок с убийцей? Тогда я сама её прикончу!

– Не вздумай.

– Но почему?! – Линк удивленно уставилась на собеседницу – Файер, она убивала мирных жителей! Ты понимаешь это? Пауков, зебр, грифонов, даже пони! Безоружных! Просто потому, что ей так захотелось! Она не солдат, она – психопатка! Такие как она не должны находиться в наших войсках, а тем более возглавлять их. Это позор для всех нас! Позор для Эквестрии!

– И, тем не менее, пони идут за ней, – заметила рыжая кобылица, – Любят её и почитают не меньше тебя, Линк. У неё полно сторонников. Твоё счастье, что драка произошла под землей, а не здесь – на поверхности, – иначе уже через секунду нашелся бы не один десяток тех, кто встал бы на её защиту.

– Плевать.

– А вот мне не плевать. Сейчас не время и не место для выяснения отношений. Завтра сюда прилетают грифоны и разделение на два враждующих лагеря – последнее, что нам сейчас нужно.

– И всё равно её преступления не могут оставаться безнаказанными!

– Не спорю, – без промедления согласилась с ней Файеркнайф, – Но чего ты добьешься этим «наказанием», если пони поубивают друг друга? Завтра мы проиграем битву, потом потеряем Ньюпони таун… Во имя чего? Во имя удовлетворения твоих амбиций? Поверь мне, мы обязательно накажем Мери за совершенные преступления. Ничего не будет забыто. Но не сейчас. Сейчас в Эквестрии полыхает пожар. А что нам надо делать во время пожара, Линк?

– Бороться с огнем, – хмуро закончила Линк фразу, которую им частенько повторял Айронхед в своё время.

– Вот именно! – довольно улыбнулась рыжая пегаска, – Сначала следует потушить пламя, а уж потом разбираться, кто, где и в чем провинился. Сначала мы закончим эту войну, а потом уже будем решать какое наказание использовать для таких как она. И, да, ты зря думаешь, что Мери единственная, кто успел запятнать себя на этой войне. Я бы даже иначе сказала – ты единственная, кто этого еще не сделал. Сакредмейн, например, присвоил себе чужую славу. Найтмун занимался грабежом, пока я его не вернула. Даже твой любимый Хаммерхуф и тот уже успел «отличиться».

– А он-то что натворил?

Файеркнайф усмехнулась:

– Просто пообещай мне, что не тронешь Мерилайн до тех пор, пока это всё не закончится. Ради общего дела.

– Обещаю, – подумав, нехотя согласилась пегаска, – Но и ты пообещай мне, что не забудешь о том, что она натворила.

– Обязательно, Линк.

Удовлетворённо кивнув, Файеркнайф стукнула своим копытом об её, а затем попрощалась с пегаской и вышла на улицу. Несмотря на то, что время уже было далеко за полночь, солдаты продолжали готовить подземелья к бою с грифонами, а потому её работа здесь не заканчивалась.

Первые лучи солнца едва лишь успели осветить землю, а воины Новой Эквестрии уже выстроились лицом к своему врагу. Утро выдалось морозным. Ветряным. Белые попоны хлопали по ногам и задирались вверх, влекомые холодными потоками ветра. Большие белые знамена трепыхались, грозя опрокинуть тех, кто держал их в своих копытах.

– А кто-то сейчас в тепле сидит, копыта греет, – зябко поежившись, заметил какой-то солдат с длинным копьем на боку.

Недовольные ранним подъемом и скверной погодой пони, вполголоса роптали, но, несмотря на это, копья и пушки они держали крепко, готовые к встрече с крылатым врагом.

– Выше нос, боец! – улыбнулась Линк, повернув к нему голову, – Сейчас грифоны прилетят, отстреляешься и тоже в тепло пойдешь. Недолго ждать осталось.

– Скорее бы, – мечтательно произнёс жеребчик.

Слова этого пони здорово позабавили стоявшую поблизости Мерилайн. Поторапливать момент собственной гибели… Хотя, что с него взять, если он, как и другие солдаты, не имел никакого представления о том, что их ждет. Им объявили боевую задачу: дождаться грифонов, сделать залп, а затем отступить под своды пещер. Они даже не представляли, что кроется под всем этим. Об этом знало лишь командование. Хотя, судя по обреченным лицам некоторых пони, часть из них догадывалась, для чего это войско оставили за пределами спасительных тоннелей.

Несколько пегасов-разведчиков пролетели над их головами и скрылись в небесах. Загудели трубы. Этот условный сигнал означал, что грифоны вот-вот будут здесь. Солдаты напряглись. На горизонте появилась большая черная туча.

– Проверьте боезапас, пока у вас еще есть такая возможность, – приказала Линк, – Я хочу, чтобы каждая пушка сегодня выстрелила и вдоволь накормила этих пташек эквестрийской картечью!

Бойцы поддержали её шутку довольным гудением. Как только началась деятельность, жалобы на погоду прекратились сами собой. Вид грифоньей армии и ожидание боя заставили кровь быстрее течь по венам, согревая озябшие тела.

А между тем тёмная туча с каждой минутой становилась всё больше и всё меньше напоминала она безвольное облако. Тысячи черных точек вдруг начали рассредоточиваться, прямо в небе выстраиваясь в боевые порядки. Грифоны заметили их.

– Орудия наизготовку! Щиты поднять! Копейщики, держите крепче ваши копья, они вам обязательно пригодятся!

Линк говорила один приказ за другим, отдавая распоряжения всему войску сразу, а не только своей тысяче. Мерилайн, как и расположенная по правую сторону от Линк единорожка Стаффли предпочли не оспаривать её приказания и просто стояли. В конце концов, пегаске лучше было знать, когда и как солдатам готовиться к стрельбе.

– Целься! – гаркнула Линк.

А вот дальше началось страшное. Летевшее по небу войско грифонов на несколько секунд замерло, окутав себя облачками пороховых газов. Первое время ничего не происходило, но вдруг прогремел гром, а спустя мгновение сотни закутанных в белые одежды бойцов полегли на землю. Не помогли ни щиты, ни доспехи. Целый шквал маленьких свинцовых снарядов свистел вокруг них, глубоко врезаясь в ничем не защищенные тела бойцов Новой Эквестрии. Белый снег окрасился кровью. Солдаты дрогнули.

– Не робей, бойцы! Сейчас мы им ответим! Целься!

Отзвучал второй залп, урон от которого оказался ничуть не меньше. Таких потерь в первые же секунды боя никто из них не ожидал. Слышались громкие стоны тех, кто получил ранения, и всхлипывания тех, кто вынужден был держать позицию, ожидая смерти.

Сердце Мери бешено колотилось в груди. Ей очень хотелось использовать своё заклинание и превратиться в сноп искр, особенно, когда пули пролетали буквально в метре от неё, но пользоваться магией в нынешней ситуации, было сродни самоубийству – грифоны прекрасно увидели бы колдунью с высоты птичьего полета и следующим же залпом отправили бы её на тот свет. Файеркнайф заранее предупредила их об этом и посоветовала просто держаться подальше от центра войска и искренне верить в свою удачу.

Третий залп. Пока что удача не подвела единорожку и ни одна пуля её даже не ранила, чего нельзя было сказать о тех, кто стоял справа и слева от неё. Судя по количеству тел вокруг, они уже потеряли половину личного состава, но из-за разделяющей их дистанции всё еще ничем не могли ответить грифонам.

И вот, наконец, зазвучало спасительное слово:

– Огонь!

Оставшиеся в их распоряжении пушки выстрелили, отправив несколько десятков грифонов к праотцам. Их тела грузно полетели на землю. Урон оказался более чем скромным, но это мало кого волновало, потому что едва лишь отзвучали последние выстрелы, как Линк скомандовала отступление и пони, позволив инстинктам взять над собой верх, со всех ног понеслись туда, где располагались входы в тоннели.

Заметив, что враг отступает, грифоны устремились вперед. На смену залпам пришла хаотичная стрельба. Продолжились крики, продолжились смерти. Ошибкой бегущих здесь было то, что они собирались в слишком большие толпы, силясь обогнать друг друга, из-за чего становились куда более вероятной мишенью для стрелков. Мерилайн знала об этом, однако, как и другие, ничего не могла с собой поделать. Страх смерти запрещал ей останавливаться.

Опустив взор, Мери случайно наткнулась на застывшее в сугробе знакомое тело. Широко распахнув глаза от удивления, там лежала её старая знакомая, которую она в голове продолжала называть «лимонной пони» из-за соответствующего цвета шерстки и белой пушистой гривы. «Хорошо, что я так и не узнала, как тебя зовут» – подумала единорожка, мысленно прощаясь с ней. Терять малознакомых пони оказалось куда легче, чем своих друзей. Именно поэтому она наотрез отказалась заводить их в своё время.

– Рассредоточьтесь! Так вы себя только губите! – истошно кричала Линк, но окончательно поддавшиеся панике пони уже не могли выполнить её приказ.

Голос пегаски прозвучал совсем рядом. Повернув голову, Мерилайн увидела её позади себя. По лицу пегаски текли слезы, однако явно не страх смерти стал причиной их появления.

Когда они поравнялись, в голову Мери пришла непрошеная мысль: «А не сама ли судьба предоставила мне шанс расквитаться с этой слонихой?» – подумала она. Ведь что могло было быть проще, чем подставить ей подножку, а потом просто свалить всё на грифонов. Кто будет разбираться в причине её гибели? «Вот только такой, попробуй, поставь. Скорее уж ногу мне сломает, чем споткнется. С другой стороны огненную атаку она наверняка не сможет заблокировать…». Идея казалась ей всё более и более интересной. Настолько, что даже свистящие вокруг пули её почти перестали интересовать. Единственное, что останавливало единорожку, это отсутствие в её арсенале заклинаний мгновенного действия. Одно за другим они пролетали в её голове, но всякий раз она натыкалась на то, что пегаска находится слишком близко и сможет незамедлительно отреагировать на предательскую атаку. Взгляд её снова прошелся по бегущей рядом с ней Линк. «И кто тебя просил тулиться так близко. Хотя постой-ка! – взгляды двух пони на мгновение пересеклись, – Да она же сама собирается меня прибить!». Мысль эта показалась ей настолько реальной, что создалось впечатление, будто она вот-вот собирается её толкнуть. Любое движение алогривой пони стало казаться ей началом атаки. Гордость не позволяла молодой единорожке отойти, но страх заставлял её каждую секунду оборачиваться и смотреть на бегущую с ней рядом кобылицу. «И как я могла быть столь беспечна!» – обреченно подумала Мерилайн.

Несколько свинцовых пуль со звоном впечатались в броню кобылки, выбив сноп искр и повредив сложенное на спине крыло. Линк выругалась, но не замедлила ход. А жаль.

Гонка продолжалась. Когда первые грифоны достигли земли – на другом краю поля – здесь, первые пони сумели, наконец, добраться до входа в тоннели. Интенсивность огня возросла. В какой-то момент, пули начали лететь в них по прямой, оставляя еще меньше шансов на спасение для тех, кто, как и Мерилайн, замыкал колонну отступающих. Но удача вновь решила смилостивиться над ней. Внезапно где-то в середине их армии появилось яркое синее свечение и пули, словно загипнотизированные, начали хаотично менять свою траекторию, врезаясь в деревья, в камни, в снежную корку, но только не в пони. Очевидно, Стаффли не выдержала и использовала свои способности.

– Скорее! Я их задержу! – раздался её тонкий, но властный голосок.

– Умрешь же… – едва слышно прошипела пегаска.

Времени высказывать ей благодарности не было. Если она решила принести себя в жертву, значит, так тому и быть. Пробежав оставшиеся три сотни метров и Линк, и Мерилайн оказались под сводами пещер, и в этот момент раздался громкий крик. Свечение пропало. Прокляв безрассудство синей колдуньи, Линк, окончательно убедив Мери в том, что совершенно не планирует сводить с ней счеты, развернулась на сто восемьдесят градусов и, расталкивая бегущих навстречу солдат, выскочила наружу. Мери же, под напором спешащей в убежище толпы продолжила скакать в том же направлении.

Здесь, в окружении стен, она наконец-то смогла почувствовать себя спокойней. Останавливаться и даже замедлять ход никто не собирался. Они продолжали, задыхаясь, со всех ног нестись по тоннелю до тех пор, пока не увидели перед собой свет фонарей и первый, выставленный здесь заранее, кордон.

– Крайний правый проход! Крайний правый… – раз за разом повторяла стоявшая там пони-офицер, и словом и жестами указывая обезумевшей от страха толпе, куда им надо бежать. Для убедительности, стоящие рядом с ней солдаты также показывали направление, иногда тычками корректируя маршрут бегущих. Их вели словно безмозглый скот, хотя, сейчас именно им они и являлись. Оглядевшись, Мери заметила, что стены также были покрыты табличками указывающими путь. Эта часть их отступления была неплохо организована.

Следом за первым кордоном их встретил второй, третий. На каждом перекрестке, на каждой развилке их встречал кто-то, кто указывал им куда идти дальше. На более поздних этапах она уже замечала не просто нескольких «проводников», но и внушительного вида оборонительные позиции. Этим бойцам предстояло в скором времени вступить в бой, а вот они уже своё отсражались.

– Эй, Мерилайн! – кто-то в толпе окликнул её и протиснулся ближе.

Говорила та самая кобылка, которая не так давно помогала разнимать их с Линк. Сара или Лайла… Она не запоминала её имени. Серая шкурка кобылки сверкала от капель пота, а кремовые длинные волосы налипли на лицо. Бежать им пришлось порядочно, а с учетом наличия на её теле тяжелой шипастой брони кустарного производства становилось понятно, почему она так запыхалась.

– Я не могу найти Линк, ты не видела её? – обеспокоенно спросила она.

– Понятия не имею где она, – на бегу ответила пони.

– Она рядом с тобой была, разве нет?

– Только первое время.

– А потом? – не унималась собеседница.

– Отстань от меня!

Через некоторое время стало совсем темно. Ни факелы, ни фонари более не освещали их путь, кроме тех нескольких огней, что несли в зубах проводники. Остались лишь громкое дыхание и цокот множества копыт. А потом откуда-то наверху послышались залпы. Мятежники преступили ко второй фазе битвы. Той, когда грифоны должны были получить своё. Земля тряслась, а со всех сторон до них начали доноситься отзвуки голосов и грохот снарядов. Взрывы и сотрясение горных пород. С каждой секундой интенсивность огня всё возрастала.

Кордоны стали попадаться значительно реже. Сюда, по мнению тех, кто распределял войска по подземелью, грифоны уже никак не могли дойти, однако даже сейчас, они нет-нет да выбегали на участки, где далеко внизу, в параллельном коридоре, вовсю шла битва, и в отсветах пушечных залпов виднелись тени погибающих грифонов. В огне этого боя рождались новые герои, совершались новые подвиги. Им же сегодня не нашлось более применения.

Перейдя на рысцу, выжившие после боя на поверхности пони продолжили пробираться по тёмным тоннелям, слушая всё отдаляющиеся от них звуки сражения. Впервые за долгое время пони позволили себе негромкие беседы, оправившись от пережитого. Тихо, словно бы опасаясь, что их жизнь вновь окажется под угрозой, они делились впечатлениями и даже пытались провести подобие переклички. Мерилайн предпочла не открывать рта.

Последней остановкой для них, по задумке Файеркнайф, оказался развернутый глубоко под землей полевой госпиталь, где одетые в военную форму пони-медики оказали первую помощь всем нуждающимся и накормили их обедом. Там, под отзвуки канонады, они и просидели до конца боя.

– Три с половиной тысячи погибших, столько же раненых… – Файеркнайф прохаживалась по снегу в окружении своих ближайших сторонников, – Соотношение потерь почти шесть к одному!

– Пять к одному, – поправил её идущий рядом единорог в белой офицерской форме, – примерно.

Помимо них на самом кровопролитном месте сегодняшней битвы бродили медики, а также сотни пегасов в сине-золотой военной форме Клаудсдейла, которые помогали им с поиском раненых. Их, к слову, было нетрудно отыскать, потому как тела погибших давно исчезли, оставив после себя лишь окровавленные белые попоны с черной геральдической лилией на боку, а раненые, в свою очередь, продолжали оставаться на своих местах до тех пор, пока в них теплилась хоть какая-то жизнь. Чаще они сами же звали на помощь, но некоторые уже не в состоянии были этого сделать.

– В любом случае это прекрасный результат, я считаю, – уверенно заявила Файеркнайф, посмотрев на пробитое не одним десятком пуль знамя третьей тысячи. Знамена окружало больше всего останков бойцов, – Тем более что речь идет о полном разгроме. Ну, может, не прямо двадцать тысяч. Десяток-другой, скорее всего, заблудились в тоннелях, вырвавшись из окружения, ну и пару сотен втихаря выпустили клаудсдельцы, когда прилетели нам на помощь. А в остальном всё – чистая победа.

– С пауками вышло лучше, – улыбнувшись уголком рта, ответила Мерилайн, – Там мы едва ли не сто к одному сразились.

– Ха. Ну, у пауков и уязвимых мест было побольше, согласись? – резонно заметила командир.

– Возможно…

– И вообще: в следующий раз будешь сама разрабатывать план действий, раз такая умная.

К идущим подбежала одна из пони-медиков, с большими карими глазами и типичной для северян длинной, пушистой шерсткой. Она очень волновалась и испуганно переводила взгляд с одного командира, на другого, не зная к кому теперь обращаться:

– Мэм, кажется, мы нашли её!

Прекратив беседу, Файеркнайф, вместе с остальными офицерами, поспешила за ней. Долго бежать не пришлось. У изувеченного выстрелами голого дерева, в куче припорошенной снегом сухой листвы, словно брошенное грозное орудие, одиноко лежала пробитая в нескольких местах тяжелая броня рыцаря Стены Единорога. Даже сейчас было видно, что Линк до последнего пыталась прикрыть кого-то своим телом, но не сумела спасти ни себя, ни её.

В этот день мятежники потеряли нечто большее, чем славного командира.

Глава 37

Глава, в которой Норд находит ту, которую так долго искал

Они пролетели десятки различных миров. Иные выглядели почти нормальными – такими, как ядовито-зеленый мир чейнджлингов, например, который мало чем отличался от обычной вселенной, однако небесные светила в нём давно угасли, а вместо них планеты наводняли испускающие собственный свет гигантские растения. Иные же были столь сложны для восприятия, что само их устроение казалось Норду каким-то безумием. Где-то всё пространство, от края до края, заполняла некая жидкая субстанция, а жизненные формы, населявшие её, даже не знали такого понятия, как твёрдая поверхность. Где-то вселенная выглядела как сумасшедшая пародия на нормальный мир, в котором ничего не подчинялось законам логики, а звезды выкрашивались в столь пестрые и яркие тона, что, пролетая мимо них, у Норда рябило в глазах. А где-то и вовсе представала перед ним некими многогранными песочными часами, сегменты которых плавно перетекали друг в друга, образуя дикие, непонятные формы. И не было никакой возможности представить себе тех существ, которые могли бы жить в этом месте.

В некоторых же мирах не было ничего. Одна лишь чернота. И, наверное, именно там, в черноте этих пустых безжизненных миров, затерялись обломки Некрополиса и развеялась энергия несчетного количества душ, погибших вместе со своей владычицей.

Норд поник.

Прошло уже столько времени, а их полёт всё никак не заканчивался. В какой-то момент ему даже показалось, что он и не закончится никогда; что это какое-то наказание для него или же злая шутка, придуманная хитрым и коварным Кристальным Богом.

Дорога, хождение по которой превратилось для него уже в некий ритуал – традицию, – также продолжалась без какого-либо намёка на успех.

– Эй, дракон! – вдруг крикнул земнопони, когда Растагарот преодолевал очередной барьер из прижавшихся друг к дружке монолитов. На этот раз, кажется, они проталкивались через них снизу вверх, – Сколько времени мы уже летим?

– Относительно чего? – вопросом на вопрос ответил дракон.

Расположение монолитов показалось ему даже слишком плотным. Если бы земной не находился на шее дракона, которая определённо была тоньше остального тела, то сильно рисковал бы быть стертым об один из углов, которые ненароком задевал дракон, высекая искры то ли из своего тела, то ли из самого монолитного камня.

А потом обстановка вокруг них резко изменилась. Вместо черного космоса над ними разверзлось белое нечто. Здесь не было темно. Не было теней, не было света. Формально, там не было даже пустоты. Ничто не мешало окинуть взглядом ЭТО, чтобы понять, что кроме небрежно лежащих под драконьими лапами монолитов, которые отгораживали вселенные от этой белесой пустоты, здесь не было буквально ничего. Ни на каком расстоянии. Все возможные миры остались у них под ногами, здесь же больше ничего не находилось.

– Вот мы и прибыли, Норд, – немного устало произнёс Растагарот и неторопливо пошёл по монолитам вперед – к выложенному из них возвышению, расположенному в середине этой горы.

– Здесь заканчивается вселенная, да? – глядя по сторонам, спросил пони, – Ну, не только наша или еще чья-то, а вообще вся.

– Верно, – ответил Растагарот.

– А дальше что?

– Ничего. Это всё, что даровал нам наш Создатель. Дальше лететь некуда. Здесь, за пределами любой материи, собираются Боги, когда случается что-то, что требует нашего общего внимания.

– Хм, выглядит скромно, – заметил Норд, – Для места, где собираются Боги, я имею в виду. Ни статуй, ни украшений. Даже дороги нет; одни монолиты.

– А нужна ли красота там, где некому её оценить? – не оборачиваясь, поинтересовался дракон, – Не всё ли равно, как выглядит прослойка между камнями, если все смотрят лишь на само здание?

– Да, но для себя можно было бы и постараться, – пожал плечами земной.

Дракон не ответил. В скором времени, когда Растагарот начал подниматься по лестнице, вокруг них начал образовываться плотный белый туман, медленно-медленно затягивая собой всё окружение. Сначала исчезли из виду расположенные невероятно далеко циклопические монолиты, затем лестница, а потом и сам дракон начал медленно исчезать из виду, скрываясь в нежно-белом мареве. Это шествие продолжалось достаточно долго, и – когда в распоряжении Норда остался лишь небольшой кусок уходящей в туман кристальной шеи – он вновь решил заговорить со своим проводником:

– Слушай. Вот ты говорил мне, что тоже занимался созданием жизни, но почему мы тогда не видели твоих существ? Мы ведь все миры облетели, нет? Или я их просто пропустил. Кого ты создал?

– Существ, которые в полной мере отражали мою сущность, потому что как и я они состояли из ожившего кристалла, – донёсся до него ответ из белой пелены.

– Так, погоди… – Норд задумался, – Я знаю одних таких существ! В моём родном мире есть целая раса кристальных пони, которые живут в Кристальной Империи. Это твоя раса?

– Понятия не имею о ком ты. Скорее всего, это был какой-то эксперимент Сетерментала. Он всегда отличался нездоровой любовью к смертным созданиям и вполне мог попытаться оживить мои творения.

– А твои творения погибли? – удивился земной.

– Уже очень давно.

– Но как?

– Я сам их уничтожил.

– Уничтожил? – Норд округлил глаза, – Но почему?

Не услышав ответа, земной принялся озираться по сторонам, в поисках своего собеседника, но через некоторое время его голос зазвучал вновь:

– Видишь ли, земнопони, мои «игрушки» обладали вечной жизнью, но, так уж вышло, что в отличие от прочих не имели возможности заводить потомство, – я сам совершил эту ошибку, когда ваял их, – а потому со временем их численность неуклонно стремилась к нулю. Я терял свою силу, ведь души их доставались Смерти, а я же в перспективе рисковал остаться ни с чем. Рисковал стать слабым и беспомощным. И вот, когда я понял, что мои неудачные создания обречены на вымирание, я собрал их вместе и при помощи своей магии вынул их души и заключил их в шесть прочнейших тюрем, сделав тем самым артефакт такой силы, что даже Боги не могли пережить попадание из него.

– Жестоко. А что это за оружие?

– Вы называете его Элементы Гармонии. Создав их я лишился всей своей силы, но взамен получил самое мощное оружие из существующих во вселенной. С ним я легко мог совладать со своими братьями и завладеть тем, что принадлежало им. Жаль только, что, как выяснилось, любое оружие можно выбить из лап, – дракон невесело усмехнулся, – Когда я вторгся в ваш мир – много тысячелетий назад, – между мной и Сетерменталом была великая битва. Я почти одержал в ней верх, но темный двойник светлого божества, хитростью отнял у меня Элементы Гармонии, а затем одним ударом низвергнул меня на землю, погрузив в вечный сон. Он бы, наверное, продолжался и по сей день, если бы джинн в облике гремлина не решил использовать меня в качестве источника энергии, облепив странными приборами, один из которых ты так настойчиво несешь с собой.

Норд взглянул на своё копье, о котором он в последнее время всё чаще забывал. Взвесив его в копыте, он усмехнулся:

– Ага. Я тебе его еще в башку воткну скоро.

– О, ты слишком жесток ко мне, – полушутя ответил Растагарот.

– Ты это заслужил!

– Тем, что доставил тебя прямиком к твоему Богу? – поинтересовался дракон.

– Ну, пока еще не доставил… – начал было пони.

– Неужели? – оборвал его суждения дракон – А ты присмотрись получше.

Норд осмотрелся по сторонам. Туман и туман. Ничего необычного.

– Давай же, смертный, – вновь прогудел Темный Бог, – Напрягись. Раздвинь глазами эту пелену, и ты всё увидишь!

Жеребец присмотрелся и вдруг, словно почувствовав его желание, туман впереди начал расступаться и его взору открылось пугающее и вместе с тем прекрасное божество мирно расположившееся вдалеке.

Оно сидело на краю фонтана, глядя на водную рябь. Огромный белый как снег дракон, с лошадиными чертами и многоцветной переливающейся, словно радуга, гривой. Величественное и статное божество. Голову его венчал длинный рог, а с боков до самой земли ниспадали три пары прекрасных белых крыльев. На нём не было ни одного украшения, ни грамма золота, однако ни золото, ни серебро и не смогло бы украсить это прекрасное естество. Ни один драгоценный металл не мог даже приблизиться к его красоте. Оно мало напоминало того аликорна, образ которой был известен любому эквестрийцу от мала до велика, но сомнений в том, что это – Принцесса Селестия у него не возникло. Всё его естество потянулось к ней, почувствовав своего Создателя. Свою настоящую мать. Забыв о том, что всё еще находится на шее Растагарота, Норд помчался к ней.

Споткнувшись, Дипхоуп потеряла равновесие и больно шмякнулась о землю, успев помянуть «добрым словом» дорожных работников, не удосужившихся заколотить торчащие из мостовой камни. Хотя, – и она об этом прекрасно знала – винить в данном случае следовало лишь собственную расторопность. Дипхоуп едва ли не бегом покинула площадь, заполненную празднующими освобождение Филидельфии разномастными пони, а потому просто не успела заметить у себя под ногой так некстати вылезший из дороги камень. Почему она побежала? Нет, она не боялась тех жеребцов и кобылок с пушками, которые победным маршем дошли до центральной площади сегодня днём и водрузили там белые флаги с геральдической лилией. Просто она не хотела разделять с ними их радость. Она обиделась, ведь едва лишь новость о горьком поражении грифонов достигла Филидельфии и участь города стала предрешена, все иноземцы и несогласные с взглядами мятежников пони спешно собрали вещи и покинули его пределы, а с ними уехал и её работодатель Реффин, оставив на произвол судьбы и особняк, и всех тех, кто там работал.

– Хотя бы зарплату наперёд бы выплатил, паразит, – буркнула кобылка, утирая ушибленный нос. Идея вновь заниматься поиском работы её не слишком вдохновляла, тем более что это означало, что ближайшее время ей так или иначе придётся жить за счет собственных накоплений.

Внезапно где-то вдалеке послышался грохот, как будто бы кто-то подорвал бочонок с порохом, а следом за ним послышались смех и громкие аплодисменты. Праздник определённо удался. С самого вечера пони в белых одеждах Новой Эквестрии и пегасы в сине-золотой форме Клаудсдейла делились радостью с местными жителями. При этом её позабавило, что большинство пони встретили их так же тепло, как и встречали грифонов несколько дней назад. Как будто бы им было всё равно кого привечать в своём городе: друзей или врагов. С другой стороны, определить кто сейчас друг, а кто – враг, сегодня мало кто мог. Вчера Реффин рассказывал, как ужасны мятежники, а сегодня тысячи их наводнили Филидельфию и пока еще никто из горожан не пострадал. Никто не был расстрелян, сожжен или выгнан из своего дома. Мир вовсе не перевернулся с их появлением.

В свете фонарей, перед ней возникло несколько довольных физиономий в поношенных белых попонах. Оружия у них при себе не было, зато был задор и счастливые улыбки на лицах.

– Эй, подруга, чего киснешь!? – окликнула её самая «весёлая» из идущих.

– Хочется мне так, – буркнула в ответ Дипхоуп.

– Не кисни! Сегодня же большой праздник! Айда с нами праздновать!

– Нет. Давайте уж как-нибудь без меня, – вежливо ответила им пони, отступив поближе к обочине.

– Ну, дело твоё, – пожала плечами кобылка, – Нам больше выпивки достанется, верно говорю?

Собравшиеся громким хором подтвердили её слова и отправились дальше, уступив ей дорогу. Разве что одна из них почему-то отделилась от общей массы и застыла на месте, с подозрением уставившись на земную. Дипхоуп заметила этот взгляд, но виду не подала. В конце концов, не все ли равно, зачем на неё смотрит какая-то единорожка?

Прошло больше минуты, прежде чем её вновь окликнули.

– Эй, земная. А я ведь тебя знаю.

Дипхоуп обернулась и посмотрела на говорившую. Из-за скудности ночного освещения, свет фонарей не доставал до неё, но, помедлив немного, она все-таки решила подойти поближе, явив себя.

Белая пони в офицерской форме действительно показалась ей смутно знакомой. На голове её, словно взрыв, во все стороны торчали выкрашенные в красный цвет волосы, взгляд её был недобрым, на груди висели какие-то непонятные боевые награды, а на боку удобно расположился небольшой, но остро заточенный нож. Единственное, что всколыхнуло в ней воспоминания об одной старой знакомой, так это выразительные синие глаза незнакомки, и венчающиеся голубой шерсткой тонкие белые ножки.

– Таких точек на шерсти я больше ни у одной пони не видела, – вновь заговорила кобылка, – Как будто бы грязь или деготь. Ты ведь Дипхоуп, верно?

– Постой-ка… Мери!? – на лице у земной просияла улыбка, – Ты жива? Как я рада тебя видеть! Но как ты спаслась?

– Я тебя о том же хотела спросить, – ответила ей собеседница, подходя ближе. Странно, но радости на её лице почему-то не замечалось, – Как ты выжила, Дипхоуп? – строго спросила единорожка, глядя ей прямо в глаза.

– Ясное дело как – сиганула в заросли и бежала, пока силы были, – честно призналась поняшка, продолжая улыбаться, – Там ведь пауков тьма по лесу ходила. Сражаться смысла не было, да и не моё это – сражаться. Какой из меня боец? Ну, а ты как? Где была, рассказывай!

– Убежала, значит, – покачала головой пони, словно бы не расслышав вопроса собеседницы – От кайери убежала?

– Так со страху же! – не понимая намёка, ответила пони.

– Ну-ну…

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Дипхоуп.

– Да ничего особенного. Просто странно, что ты оказалась единственной, кто спасся в том бою, кроме меня. Подземная поняшка, которая и в лесу-то ориентироваться не может. Причем оторвавшись от них, ты отправилась вовсе не в штаб, – как должна была – а на вражескую территорию. В тихий и уютный городок, под названием Филидельфия. Это подозрительно, не находишь?

– Не вижу ничего подозрительного. Я много куда ходила.

– В Кентерлот, например? – не сводя с неё взгляда, сказала кобылка.

– Да и там я была, – кивнула Дипхоуп, – А ты откуда знаешь?

– Об этом не сложно было догадаться, – скривившись, сказала Мерилайн, – Так значит, не зря Файеркнайф сомневалась в тебе… Ты предала нас!

– Что? – подобные выводы показались ей настолько абсурдными, что она даже опешила.

– Да. Да, всё так и есть, – всё больше убеждаясь в верности своих слов, продолжала кобылка, – А я-то думала, почему кайери нас вычислили… Почему они заранее знали, что наш отряд продвигается к Луне и как определили где именно мы находимся. Не стыдно тебе, змея?! Они тебя, между прочим, у себя в доме приютили. Верили. Любили как родную. А ты их продала!

– Никого я не продавала! – рассердилась Дипхоуп.

– Кончай врать! Я уже всё поняла! Смерть моих близких лежит на твоей совести!

– Что!? – несмотря на ярость, с которой её старая знакомая смотрела на неё, Дипхоуп возмутилась не меньше, а потому сдерживать себя не собиралась. Она расхохоталась и выпалила – На моей совести!? Ага, как же! Предательницу она нашла! В смерти чьей-то винишь? Да единственная, кого ты можешь винить в смерти Блэйза и Пайп, так это саму себя, поняла!?

– Замолчи! – рявкнула единорожка.

– И не подумаю! Кто тебя просил приседать ему на уши, когда Файеркнайф приказала сворачиваться и уходить, а!? «Давай, Блэйз, ты сможешь!» – паясничая и подражая её голосу ехидничала пони, – Твои слова? Я тоже там была, между прочим, и всё слышала! Если бы мы развернулись тогда и молча пошли на базу, всё было бы совсем по-другому! Но тебе ведь мало, ты ведь еще и славы захотела! Ну как, получила славу?!

– Заткнись!!!

Неожиданно для разгоряченной Дипхоуп, рог собеседницы вспыхнул. Она предполагала, что бывшая подруга оскорбит её, или даже бросится в драку, после её слов, потому что и сама прекрасно понимала, что для Мери будет больно услышать такое про себя, но вот использования магии… Над головой у Мерилайн появился огненный вихрь, который, подпитываясь её злобой едва-едва сдерживался, чтобы не сжечь всё вокруг. Над ней нависла реальная, угроза. Захлестнувшая её минуту назад ярость, сменилась страхом за свою жизнь:

– Эй-эй, ты чего, Мери? – не сводя глаз с бушующего над головой единорожки вихря, пролепетала Дипхоуп, – Я не нарочно, так сказала, прости!

– Гори в Тартаре!

Опустив голову, Мерилайн перестала сдерживать себя, и огненный водоворот направился прямиком к земной пони. Жар от него был настолько сильным, что даже воздух вокруг него начал искажаться, двигаясь в такт горению. Дипхоуп успела лишь зажмуриться и закрыть лицо копытцами, в жалкой попытке защититься от ревущего пламени, как волна огня накрыла её с головой.

Кто бы мог подумать? Сама принцесса Селестия! Та самая, которую он столько времени искал. Та, которая сможет одним взмахом крыла решить все его проблемы. И не только его, но и всей Вселенной, ибо всё было по плечу этой всесильной и прекрасной Богине, уж в этом Норд ни капли не сомневался.

Шея монстра всё извивалась, приближая его к цели. Не будь он так целеустремлен сейчас, он бы наверняка удивился тому, как лихо преодолеваются расстояния равные миллионам световых лет, ибо с каждым его шагом он становился всё ближе и ближе к принцессе.

У него накопилось так много вопросов к ней. Так много просьб. Разрушенный Мир Мертвых, разорённая Эквестрия, погубленная кристальным демоном Ария – все эти проблемы были архиважны для него, но с чего начать? Вдруг Богиня пожелает решить лишь одну из них? Норд не на шутку испугался, представив, как нелегко будет сделать выбор.

Увидев его, Белое Божество протянуло к нему навстречу свою лапу, выставив вперед указательный палец с тонким длинным когтем на конце. На него и спрыгнул земнопони, совершенно забыв о том, что всю вечность до этого, шел к голове Растагарота, а теперь, по какой-то непонятной причине, оказался на кончике его хвоста.

– Принцесса Селестия… – только и смог выдохнуть Норд, взглянув в устремленные на него очи светлого Бога.

Она лишь улыбнулась ему, а затем, переведя свой взор на застывшего вдалеке дракона, она гневно свела брови и выкрикнула:

– А теперь уйди с глаз моих, грязное создание!

Теперь Растагарот действительно выглядел жалким и уродливым. Тёмная точка, рядом с Сияющим Солнцем. Красные прожилки на испещренном копьями теле, разные по размеру головы, небрежно разбросанные по спине кристальные шипы. Обе его головы клонились к земле, будто бы пытаясь скрыться в тумане, а из глотки послышался неприятный смех.

– Вот она – благодарность, – хохотнул он, – Ты заставил меня везти на себе лошадь, Сетерментал, и даже не скажешь доброго слова взамен? А грязным меня, между прочим, сделали твои гости. Не думаю, что именно так тебе следовало беречь мой покой.

– Радуйся тому, что ты жив, Растагарот, – фыркнул гневный Бог, – Иглы не делают тебя гаже, чем ты есть на самом деле.

– Возможно. Однако сегодня судят тебя, а не меня, Сетерментал, так что не мни о себе слишком много.

Кристальный дракон поклонился, после чего туман тут же скрыл его от их глаз, оставив Бога и его творение, наедине друг с другом.

Долгое время единственным нарушающим тишину звуком, был звук воды в циклопическом фонтане. Норд не решался открыть рта, а только смотрел и смотрел на истинное обличие принцессы.

– Ты можешь выбросить своё оружие, Норд. В нём больше нет нужды.

Веки божества сомкнулись, заставив огромные радужные ресницы всколыхнуться от неосязаемого ветра.

– Ах, да… – стукнул себя по лбу пони, – Я же забыл ему копье в голову воткнуть…

– Он не достоин сражаться с тобой, Норд. Это ничтожество даже копыта твоего не стоит.

– Ну, не то чтобы я такой уж славный воин, – смутился земной.

Селестия улыбнулась и посадила его на край фонтана. Неожиданно для себя Норд заметил, что рост её вовсе не такой огромный как был до этого. Да и фонтан – далеко не циклопический. Нет, они всё еще оставались великоваты для него, но совсем чуть-чуть. Без излишеств.

– Ты славный воин, Норд, раз сумел добраться сюда в одиночку. Честно сказать, я ожидала увидеть на твоём месте Твайлайт Спаркл. Она всегда быстрее других откликалась на мой призыв.

– Так вот какого смертного должен был доставить сюда Растагарот? Простите, Ваше Величество…

– Не извиняйся, – подняла копыто принцесса, призвав его к молчанию, – Появился тот, кому суждено было появиться. Итак, зачем ты здесь, Норд?

В голове одна за другой, наперебой, зазвучали мысли. С чего же начать? Всё его нутро требовало начать с просьбы воскресить Арию, но что если она сочтет это проявлением эгоизма? Определённо этот вопрос следовало оставить напоследок. Тогда что? Эквестрия? Мир Мертвых? Благо для всех живых существ или же только для его страны. Выбор показался ему очевидным:

– Принцесса Селестия. Вы ведь знаете, что Мир Мертвых разрушен. Некрополиса больше нет, и многие тысячи душ остаются в пустоте. Верните им их мир! Там ведь и Танде, и Матиан, и Саддам… Столько времени прошло, а Некрополис до сих пор в руинах!

– Ах, как бы я хотела, чтобы восстановление Мира Мертвых было в моих силах, Норд, – вздохнула Богиня.

– Но ведь вы…

– Нет, Норд, – принцесса медленно покачала головой, – Способности мои далеко не безграничны. Для решения этой проблемы Боги соберутся вместе, и только так мы сможем исправить мою ошибку. Восстановим Мир Мертвых и постараемся начать всё с начала.

– А что на счет самих мертвых? – спросил земной.

– Их уже ничего не вернет, Норд, – ответила Селестия, – Я сожалею, но их душ более не существует. Представь, что им лучше, чем было. Это всё, что я могу тебе посоветовать.

Норд промолчал. Фонтан уже стал такого размера, что он сам мог спокойно сесть на его край и опустить копыта в чистую прозрачную воду, что он и сделал.

– Я хотел попросить вас вернуться в Эквестрию, – решился заговорить он, – Ваша сестра не может справиться со страной. Её разваливают, растаскивают… Когда я улетал, там даже началось восстание, судя по слухам, а Растагарот так и вовсе сказал мне, что там сейчас льется кровь. Ваше появление смогло бы решить эту проблему.

– Хм. Жаль, что и здесь я не могу тебя ничем порадовать, Норд, – печально улыбнулась принцесса, – Я нахожусь здесь не по своей воле, и я не вправе покидать это место до тех пор, пока не закончится суд.

– Принцесса, вас все ждут! Уверен, если вы появитесь хотя бы ненадолго и наведетё порядок, ничего страшного не случится!

– Я не могу. Мне искренне жаль мой народ. Я постоянно наблюдаю за его страданиями там – в Эквестрии, и более всего мне жаль мою сестру, душевные муки которой невообразимы. Однако я ничем не могу им помочь. Я не вернусь в Эквестрию.

Вновь в мире наступила тишина, прерываемая лишь плеском чистейшей воды. Она снова ответила ему отказом. Норд закусил губу.

– Что-то еще, Норд? – спросила принцесса.

– Почему вы спрашиваете?

– Мы не договорили. До тех пор, пока мы не договорим, суд не начнется. Так устроено это место.

– Ааа…– протянул земнопони, – Да, есть кое-что. Воскресите Арию! Я прошу вас!

Он умоляющим взором уставился на неё, но всесильная Богиня лишь медленно отвела взор.

– Норд, я не могу собирать заново рассеянные по Миру Мертвых души. Это никому не под силу. Прости, Норд.

– Но она погибла не в Мире Мертвых! – крикнул он, – Она рассеяна по Луне! Может, её еще можно собрать? Она всё это время была со мной, а потом Растагарот дыхнул на меня и убил её! Она там! Я даже могу показать где именно!

– Так вот о какой Арии ты говоришь… – протянула в ответ принцесса Селестия, – Нет, он не убивал её, Норд. Он лишь заставил умолкнуть голоса в твоей голове. Я могу вернуть их тебе, но твою возлюбленную это не вернёт. Она перестала существовать в тот же самый миг, когда перестали существовать все другие души. Я сама была этому свидетелем.

– То есть со мной говорила не Ария?

Она медленно покачала головой. Земной и сам подозревал, что это была не его ведьма, и даже не слишком удивился, услышав об этом. Однако менее отвратительно у него на душе почему-то не стало.

– Так ты хочешь, чтобы я развеяла наложенное Растагаротом молчание?

– Да, пожалуй, – кивнул Норд.

Рог принцессы нацелился на него, а в следующую секунду он почувствовал, как что-то в нём изменилось. Как будто бы после долгого молчания вновь заработал знакомый механизм. Настолько хорошо забытый, что лишь по включении его он понял, насколько было тихо там – в его голове, – всё это время.

«Ты, это… Прости если что» – громче других пробормотала Ария.

– Время пришло, Норд, – Селестия навострила уши и бережно взяв его своей белой когтистой лапой посадила его себе за ухо, после чего, уже будучи огромным аликорно-драконом, направилась в туман.

Мысль о неминуемой гибели стала для неё последней, но определенно затянувшейся. Обугленное тело, черные от гари кости… Мысли об этом слишком долго забивали её голову, но при этом в реальности она пока даже не обожглась. Так прошло две или три секунды, прежде чем земная осмелилась приоткрыть глаза. Огонь бушевал вокруг неё, но не причинял ей никакого вреда. «Хвала Богиням, она все-таки пошутила…» – подумала было пони, но, как только огонь исчез, всё встало на свои места.

– Какого Дискорда здесь происходит? – не меньше неё удивилась Мери и вновь метнула в сторону земной пони огненный шар.

Наткнувшись на поблёскивающий золотом магический купол, огненный шар превратился в сноп искр.

– Ты в порядке, Хоуп? – послышался еще один знакомый голос.

Глаза единорожки, словно у совы, светились тем же сиянием, что и её рог. Их яркий желтый свет, похожий на свет вечернего солнца, позволил Дипхоуп сразу узнать её, а вот для Мерилайн появление еще одного мага в поле зрения определённо стало немалым сюрпризом.

– Оставь её, если не хочешь неприятностей! – пригрозила она пришелице, – Она получит то, что заслужила.

– Не думаю, что кто-то заслужил обратиться в угли, – слегка заплетающимся языком заметила Виолстар и, покачиваясь, подошла к своей зелёной подруге.

– Что ж, в таком случае ты умрешь первой! – крикнула мятежница, и попыталась было обрушить шкал огня и на неё, но Виолстар легко отклонила его, и он улетел куда-то в небо.

– Умру от этого? – фыркнула она, – Не смеши меня.

– Да ты хоть знаешь, кто я такая? – задыхаясь от злости, крикнула пони, – Я – Великий Огненный Маг Новой Эквестрии! Как ты вообще смеешь тягаться со мной?!

– Великий Огненный Маг? Это что еще за титул такой? – единорожка изогнула бровь, – Типа тех шуток, которыми награждают в Кентерлоте?

– Сейчас я покажу тебе шутки! – грозно пообещала ей Мерилайн и вновь атаковала.

В ответ, шестая ученица Селестии сделала какой-то несложный каст, после чего вместо огня из напряженного до предела рога белой единорожки появилось лишь несколько тусклых искр.

– Успокойся уже, – буркнула волшебница, после чего вновь повернулась к Дипхоуп, потеряв интерес к сопернице. Да она его, собственно, и не проявляла.

– Что… Что ты сделала с моим рогом?! – не искушенная в магических дуэлях единорожка с удивлением подняла глаза вверх, в безуспешной попытке разглядеть свой рог, – Почему я не могу пользоваться магией?! – заметив, что Виолстар даже не собирается ей отвечать, она зарычала, – Мерзавка! Плевать на магию, я и без неё с тобой разделаюсь!!!

Схватив зубами нож, она бросилась в яростную атаку.

– Виол, берегись! – крикнула Дипхоуп, увидев приближающуюся к ней Мерилайн, но, когда между ними осталось всего несколько метров, рог Виолстар вновь блеснул и белая единорожка исчезла.

– Настырная какая, – глядя на то место, где секунду назад была Мерилайн, пробормотала единорожка.

– А что с ней стало? – удивленно спросила Дипхоуп, все еще пытаясь оправиться от пережитого.

– Я её телепортировала, – ответила Виолстар.

– Куда?

– Понятия не имею. Подальше отсюда.

Громкая музыка и шум голосов вдалеке, дали им понять, что переполоха это небольшое сражение не вызвало. Мятежники продолжали веселиться, не подозревая пока, что один из их заслуженных офицеров против своей воли отправился куда-то за черту города.

– Ну что, пойдем домой? – предложила фиолетовая кобылка.

– Ага, – кивнула Дипхоуп, – Кстати, спасибо, что спасла меня, Виол.

– Не за что. Кто это хоть была?

– Одна моя старая знакомая.

– Неплохие у тебя знакомые, – присвистнула Виолстар.

– Ага, – кивнула пони, – Раньше я её такой не видела. И когда она успела так измениться?..

– Все меняются, – заметила кобылка, – Безнаказанность творит чудеса.

Покинув Филидельфию, две пони под покровом ночи дошли до своего дома, а затем собрали вещи и вместе с последним поездом отправились в Кентерлот. Ни Виолстар, ни Дипхоуп, не сомневались в том, что Мерилайн не оставит их в покое, а потому решили не испытывать судьбу. Их ждала долгая дорога до последнего оплота законной власти в Эквестрии.

Глава 38

Глава, в которой идет суд

Когда ночь сменилась на раннее утро, а уснувшие после пережитого кошмара кобылки, наконец, проснулись и разомкнули веки, их поезд достиг станции Кентерлот, скрипом колёс возвестив им о том, что их путешествие подошло к концу. Проводники открыли двери и выпустили немногочисленных пассажиров в город, напоследок пожелав им счастливого пути.

– Куда уж счастливее, – буркнула в ответ всё еще чем-то недовольная Виолстар. У них не было времени на сборы, а потому выглядела фиолетовая ученица Селестии едва ли не хуже, чем её спутница; всклокоченная грива, мешки под глазами и угрюмый вид давно уж являлись нормой для неё, но в столице в таком облике появляться определённо не стоило.

На платформе даже сейчас оказалось полно народу. Велись громкие беседы, иногда слышался смех, пауки, пони и грифоны суетились и постоянно куда-то спешили. Разве что в этот раз вокруг было слишком много больших чемоданов и вещевых мешков. Со всех краев Эквестрии сюда стекались семьи в поисках спасения от произвола мятежников, однако те, кто знали об окружающей обстановке больше других, с вещами и котомками спешили вовсе не в Кентерлот, а из него. Куда-нибудь за границу. Они знали, что старая Эквестрия доживает свои последние дни и не собирались провожать их вместе с ней.

Несколько грифонов в форме стражников грубо оттолкнули поняшек в сторону и заскочили в вагон отправляющегося со станции поезда.

– И этим трусам мы доверили защиту нашего города?! – с укором крикнула им вслед единорожка.

– Молчи, копытная! – резко ответил ей грифон, задержавшись на перроне – Если сам Тсаган Бар не справился с мятежниками, то нам там тем более делать нечего. Защищайте свои крупы сами, если хотите!

Сказав так, грифон развернулся и отправился следом за своими товарищами. Виолстар презрительно фыркнула, глядя ему вслед. С другой стороны, чего еще им следовало ожидать от тех, кто пришел в Эквестрию только лишь в поисках легких денег? Ясное дело, что самопожертвование не входило в их планы.

– И куда мы сейчас? – тихонько спросила её Дипхоуп.

– К Принцессе Луне, я думаю, – пожала плечами Виолстар и направилась к ведущей в город арке – Узнаем, какие у неё планы. Можно и в Академию Магии заглянуть по дороге, но я сомневаюсь, что там сейчас кто-нибудь есть. Глупо было бы продолжать занятия, когда вокруг города снуют мятежники.

– Мхм, – кивнула кобылка, которая тоже обратила внимание на многочисленные отряды в белых попонах, пока они ехали в Кентерлот, однако не успела она озвучить свои мысли, как позади них раздался чей-то радостный возглас:

– Виолстар, это правда ты?

Обернувшись, удивленные кобылки увидели стремительно приближающуюся к ним единорожку в пушистой белой шляпке с павлиньими перьями и с таким же пушистым шарфом, обернутым вокруг её тонкой шеи. Зеленая узорчатая грива и розовые глаза позволили безошибочно узнать в ней единорожку Лайт Ли, которая, несмотря на уставший и немного болезненный вид, широко и по-доброму улыбалась им. Подойдя к шестой ученице вплотную, она отставила в сторону большую сумку и стиснула в объятиях свою старую знакомую.

– Я уж думала, что ты совсем сгинула, Виол. Где ты пропадала?

– Со мной всё в порядке, Ли, – немного смутившись от столь эмоционального приветствия, ответила пони, – Я просто занималась самоанализом. Одна.

– Самоанализом говоришь? – Лайт Ли сделала шаг назад и критически осмотрела кобылицу, – Ты бы поосторожнее с подобными вещами, Виол.

– Да я всё уже… – ответила ей Виолстар той же фразой, которой каждый вечер отвечала Дипхоуп и, наверное, всем тем, кто хоть как-то беспокоился за её здоровье.

Закончив со своей подругой, зелёная пони перевела взгляд на её сопровождающую.

– А тебя я тоже узнала, солнце, – улыбнулась она, потрепав поняшку по гриве, – Ты в прошлый раз приходила ко мне в гости вместе с Нордом. Дипхоуп, верно? Как он там, кстати? Нашел Селестию?

– Эм… Я не уверена… – замялась Дипхоуп.

– Нет, не нашел, – ответила за неё Виолстар, – Он погиб.

– Как? И он тоже!? Кошмар какой-то… – лицо единорожки тут же помрачнело, – Да уж, всегда знала, что наш мир катится прямиком в Тартар. Давно пора была уезжать из Эквестрии.

– А вы что, уезжаете? – удивилась Дипхоуп.

– Естественно! Надо быть полным идиотом, чтобы оставаться сейчас в столице! Мятежники со дня на день возьмут Кентерлот в осаду, и тогда из него больше ни одна муха не вылетит. А там и до штурма недалеко.

– Если все разъедутся, то кто же тогда останется защищать принцессу Луну? – спросила Виолстар, – Ты ведь тоже маг широкого спектра, как и я, да еще и учитель Академии Магии.

– Ха, – собеседница криво усмехнулась, – А еще я мать семейства, забыла? Мне детей кучу воспитывать и мужа недоумка, – копытце кобылки указало на одну из платформ, где в окружении детворы стоял худощавый серый жеребчик, бесцельно вперивший взгляд в мостовую, – Они без меня и дня не проживут. Так что – нет. Я пас. Я лучше уеду куда-нибудь, а когда всё устаканится, быть может, вернусь обратно. Да и воевать со своими же соплеменниками мне претит.

– Понятно, – протянула фиолетовая пони.

– Вы бы, кстати, тоже бросали это дело и уезжали со мной, – серьезно заметила Лайт Ли, – У меня в Кристальной Империи есть хорошие знакомые, они приютят нас и даже помогут с поиском работы. Как вам идея?

– Не. Я для себя всё решила, – покачала головой шестая ученица, – Луна пусть и не самая лучшая принцесса, но при ней хотя бы моих друзей посреди улицы сжечь не пытались. Не хочу, чтобы такие как «эти пони» Эквестрией правили.

– Ну, это твой выбор, Виолстар. Я его уважаю, хоть и не одобряю, – взгляд Лайт Ли соскользнул на земную, – Ну а ты, Дипхоуп? Поедешь со мной? От тебя толку в бою всё равно не будет. Ладно, она – ученица принцессы, а ты? Просто маленькая глупая пони и всё. Соглашайся!

– Вообще-то она права, Хоуп, – с серьезным видом заметила Виолстар, – Я не расстроюсь, если ты уедешь. Честно говоря, мне даже легче будет, если не придется еще и тебя защищать, когда начнётся битва.

Сказала она это весьма уверенно, но в глазах поняшки все равно читалась некая обида. Шестая ученица говорила эти слова через силу. Усмехнувшись, Дипхоуп улыбнулась и ответила:

– Нет уж. Мы это вместе решили, Виол, так что никуда я без тебя не поеду.

– Дело твоё, – Лайт Ли вновь потянула к себе сумки и заторопилась к поезду – Удачи вам тогда, дамочки. Кстати, запись добровольцев проводится на площади, перед дворцом. Рикард Блюблад лично занимается приемом всех желающих защищать столицу и распределением их по боевым постам.

– Спасибо, мы это учтем, – ответила ей Виолстар.

– И, да: вот вам для того, чтобы было, где переночевать, – единорожка достала из сумки ключи от своего дома и левитировала их Виолстар, – Я буду вам очень признательна, если сумеете защитить моё жилище от мародеров, пока меня не будет.

– Хорошо, мы постараемся.

Еще раз попрощавшись с ними, Лайт Ли помахала им копытцем и поспешила на поезд, свистящие звуки которого возвещали о скорой отправке. Перед входом единорожку встретил её жеребчик, вместе с играющими вокруг него в догонялки детьми, и вместе они зашли в вагон. Проводив семейство взглядом, кобылицы переглянулись и поскакали прочь со станции.

Образ столицы очень изменился. Даже Дипхоуп, которая была там лишь однажды, заметила эти перемены. Кентерлот опустел. Если раньше среди множества обитателей нижних ярусов нельзя было протолкнуться, то теперь их встречали лишь редкие угрюмые прохожие, торопившиеся как можно быстрее скрыться из виду. Верхние же ярусы и вовсе как будто бы вымерли. Бутики встречали их вывесками «закрыто», рестораны не работали, на некоторых дверях даже появились заколоченные поперек доски, возвещающие о том, что их обитатели не планируют возвращаться сюда в ближайшем будущем. Удручающее зрелище.

Ситуация несколько изменилась лишь на самом верхнем ярусе древней столицы – на дворцовой площади. Там, на каменной брусчатке, пока еще находилось довольно много народу, который равномерно рассредоточился по территории. Верноподданные принцессы Луны даже разбили там миниатюрные палаточные городки, ожидая, пока принц определит их куда-нибудь еще. У самих же ворот выстроилась живая очередь из желающих вступить в ополчение.

Готовых умереть за принцессу Луну оказалось не так много, но они все равно были, причем – на что сразу обратила внимание молодая кобылка – находившиеся там пони принадлежали к совершенно разным социальным группам. В одной и той же очереди стояли и старые и молодые, и богатые и бедные – помощь принимали от всех.

– Кто последний? – подойдя к концу очереди, спросила Дипхоуп и уже собралась было занять своё место, но, прежде чем кто-то успел ответить ей, Виолстар окружила её магической аурой и, не останавливаясь, потащила поняшку к воротам.

– Ты издеваешься? – шикнула она.

– Нет. Просто в порядке очередности же…

– Какой очерёдности? Нам не надо никуда записываться. Я УЖЕ на службе принцессы!

У самых ворот, как и предсказывала Лайт Ли, за небольшим столиком их встретил сам принц Блюблад. Рослый статный единорог с золотой шевелюрой на голове и немного отстранённым взглядом, вид которого был столь женственным и грациозным, что он легко мог дать фору любой кентерлотской моднице. Рикард сидел перед длинным свитком и неторопливо записывал в него имена, попутно опрашивая каждого новоприбывшего. Ну, или просто болтал со своими знакомыми.

– …Не думаете ли вы, что слегка староваты для этой войны, мой дорогой Голден Чойс, – поинтересовался он у стоящего напротив пожилого жеребца, – Может вам лучше поберечь себя?

– Нет, Рикард, – ответил сильно осунувшийся испещренный морщинами единорог, – После того, как я потерял всех своих детей мне незачем себя беречь.

– Да, соболезную вам, – в такт ему покачал головой принц, – Парис и Брелен действительно были славными жеребцами.

Перо красивым витиеватым почерком вывело имя единорога в списке.

– Честно говоря, мне больше жаль Кентаврину, – вздохнул старик, – Мои сыновья погибли в бою, как мужчины, а она… Она не заслужила такой участи.

– Согласен. Кентерлот многое потерял с её отсутствием, – принц, умело изобразив расстройство, покачал головой, – Семнадцатая сотня, Голден Чойс.

– Спасибо, друг.

Единорог попрощался со своим коллегой и отправился прочь. Прежде чем следующий стоящий в очереди успел подойти поближе и назвать своё имя, у столика возникла Виолстар:

– Приветствую вас, принц, не подскажете где сейчас принцесса Луна?

– М-м-м? – единорог одарил её слегка удивлённым взглядом. Степень удивления измерялась слегка сместившейся вверх бровью.

– Я – шестая ученица Её Бывшего Величества, – хмуро пояснила ему пони, на всякий случай повернувшись полубоком, дабы продемонстрировать свою кьютимарку, – Мне нужно поговорить с принцессой Луной.

– Виолстар? Занятно, я вас иначе себе представлял. Ну да ладно: к принцессе Луне вы сейчас вряд ли попадёте.

– Почему это? Разве грифоны все еще не дают к ней пройти?

– Не совсем так, но… А, проще показать чем пытаться объяснить, – принц поднялся с места и, попросив одного из сопровождающих его гвардейцев подменить его, поманил за собой двух поняшек и проскользнул через ворота во внутренний двор кентерлотского замка.

Даже здесь чувствовалось какое-то запустение. Возможно, что и раньше в этом месте было не особенно много народа, однако сейчас… Ощущалось практически полное отсутствие прислуги и дворцовой стражи, да и сам замок, несмотря на всё еще значительное количество ярких красок, как будто бы поблек. Во многом виной тому послужила зима.

Идти пришлось достаточно долго, замок был вовсе не так мал, а потому, принц в какой-то момент сам решил заговорить с ними:

– Принцесса Луна давно уже ни с кем не общается, – сказал он, проводя их через арку из оголившихся кустарников, – с тех самых пор, как её план с «мирным урегулированием» потерпел фиаско. То, что происходит в стране, добило её, и она совсем перестала заниматься государственными делами.

– А кто тогда всем заправляет? – поинтересовалась Виолстар.

– Ну, официально – никто. Принцесса никому не передавала свои полномочия даже в устной форме, а потому ни регента, ни преемника после себя не оставила. Поэтому управлением сейчас занимаюсь я.

– Ого. В таком случае, с повышением вас, принц.

– С повышением? Ха! – единорог невесело рассмеялся, – Скорее уж с началом конца. Просто кто-то должен был снять запрет на использование магии в черте города, иначе у нас не было бы вообще никаких шансов во время осады.

– А в Кентерлоте что, запрещали колдовство? – пони улыбнулась, – Это же столица магии! Зачем запрещать то, что является неотъемлемой частью любого кентерлотца?

– Эм… Виолстар, ты вообще интересовалась о происходящем в стране в последнее время?

– Не особенно.

Пройдясь по вымощенной узорчатым камнем аллее, они оказались у высокой прямой башни, на вершине которой располагался теряющийся в облаках стеклянный купол. Подниматься туда было нелегко, однако обзор обещал быть просто великолепным. Не зря ведь эта башня располагалась в самой высокой точке Кентерлота, а заодно и всей Эквестрии.

– Ну, вот мы и пришли, – подытожил принц.

Постучав в отделанные золотом и серебром ворота, Рикард Блюблад легонько отворил их. Внутри оказалось очень темно, однако едва лишь троица сделала шаг вперед, как во мраке появились сотни сверкающих в темноте узких зрачков. Послышалось шуршание кожистых крыльев и скрип брони.

– Вот, собственно, и проблема, – сообщил им единорог, кивнув в темноту.

– Перепончатокрылые пегасы? – удивилась Виолстар, разглядев вооружённых длинными серпообразными клинками пони, которые придвинулись поближе к двери, хмуро уставившись на вошедших.

– Именно. Не знаю, насколько плохо себя чувствует наша Богиня, но выяснить это мне мешают вот эти существа. Они никого не пропускают в башню, – для наглядности он сделал шаг в направлении двери и воины ночи тут же оказались перед ним, угрожающе выставив вперед своё оружие.

– Принцесса вы там?! – крикнул он, глядя в темноту, – К вам Виолстар хочет попасть! Та, которая шестая ученица Селестии! Принцесса?! – подождав, он повернулся к ним и спокойным голосом продолжил, – Не отвечает. Она никому из нас не отвечает.

– Она там вообще живая? – обеспокоенно спросила Дипхоуп, заглянув в темноту.

– Если учесть, что Солнце и Луна всё еще сменяют друг друга на небосводе, а перепончатокрылые никуда не пропадают, то, очевидно – да. С другой стороны – кто знает как там у аликорнов всё устроено?

– Хм. А как она собирается решать проблему с мятежниками?

– Не знаю, – пожал плечами Блюблад, – Даже не представляю. Но надеюсь, что во время штурма мы все-таки увидим Её Величество. Без её могущества нам ни за что не победить.

– Какая-то безрадостная картина складывается… – протянула Виолстар.

– Похоже на то, – согласился Рекард, а затем беззаботно продолжил, – Ладно. Так или иначе, хоть их и много, но там почти одни грязепони, так что обороняться мы сможем достаточно долго. Ну а там… Быть может случится что-нибудь, что поможет нам отстоять этот город.

– Селестия придет? – немного скептически спросила Виолстар.

– Ну, почему бы и нет? – ответил ей принц, – Богиня Света не раз и не два спасала нас от глобальных угроз, так что я искренне верю, что и на этот раз произойдет нечто подобное.

Кобылка улыбнулась и кивнула головой. Привычные к «помощи свыше» пони всё никак не могли смириться с тем, что остались одни.

Еще немного постояв, все трое не спеша направились обратно к площади.

– Так каков ваш план, Ваше Величество? – спросил Норд, сидя на голове Богини Света, опершись одним боком об её ухо. Ощущения были такие, словно он находился на прекрасной полянке с молочного цвета травой-шерстью под ногами и переливающейся радугой-гривой над головой. Красота!

– План? – переспросила его Селестия.

– Да. Ну, для чего-то ведь вам понадобился земнопони. Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Я не знаю, Норд, – после непродолжительного молчания призналась ему Богиня, – Не знаю, но уверена, что раз смертный появился в чертоге Богов, значит это было необходимо… Думаю, ты сам всё поймешь, когда придёт время.

– Хм. Может, я должен выступить свидетелем? – предположил земной, – Ну, здесь ведь суд намечается, так? Я мог бы сказать что-нибудь в вашу защиту.

– Т-с-с. Тише Норд, – оборвала его Селестия, – Они уже здесь.

Едва лишь она договорила, как туман вокруг них начал расступаться, открывая взору идеально ровные белые полы с изображенным на них солнцем, аналогичным тому, что изображалось на боку у Селестии. Принцесса стояла прямо посередине. Вскоре появились окружающие их со всех сторон ступени, ставившие её в углубление, расположенное ниже всего остального мира, а затем Норд увидел и тех, кто собирался судить Богиню Света за совершенные ею преступления.

Это были удивительные, прекрасные существа. Очень разные, но при этом похожие друг на друга в одном очень важном качестве – от каждого из них веяло неизмеримым величием. Они сочетали в себе одновременно лошадиные и драконьи черты, причем, чем темнее и ужасней выглядело существо, тем больше в нем было от дракона и меньше от аликорна. Также разнилось и количество крыльев и рогов, для каждого Бога. Одни имели всего пару, у других же – у которых и вид был посуровее, и размер побольше, – их число переваливало за десяток.

«Думаю, это каким-то образом связано с их силой» – предположила Ария.

«Или с мировоззрением» – мысленно ответил ей пони, обратив внимание на то, что Селестия в образе Сетерментала имела аж три пары крыльев и всего один рог на голове.

В остальном же облик Богов соответствовал тому элементу или явлению, которому они покровительствовали и гарантом существования которого они являлись. Была там и огненная сущность, была ледяная; был аликорно-дракон целиком состоящий из теней, каждая часть которого постоянно пыталась вытянуться и поглотить зубастыми ртами всё больше пространства. Одного взгляда на этих Богов хватало, чтобы подсознание безошибочно определило направленность каждого из них, и лишь немногие показались земному столь странными, что понять их предназначение не представлялось возможным. Либо ипостась их была абсолютно чуждой для его мира, либо он просто никогда не видел те явления, которым они покровительствовали.

Самыми последними его взору открылись три огромных трона с уходящими бесконечно вверх спинками. Очевидно, что в них находились те, кто занимал ключевые роли во Вселенной.

Правое кресло занимал Й’аног. Идеально белый Бог похожий на аликорна с белой же гривой и тонкими усами, опускающимися до самой земли. У него не было ни одного рога, только лишь луч яркого, но почему-то приятного глазу свечения выходящий из его лба. Он выглядел одновременно и очень молодым, и старым. И сложным для восприятия, и до безобразия простым. Но что больше всего удивило Норда, так это то, что в его облике невероятным образом сочетались черты лица всех его знакомых. И не только из числа пони. Даже животные имели с ним много общего. Словно он имел родство со всеми живыми существами, а если точнее, то являлся эталоном для любого вида, и никто не мог соперничать с ним ни в красоте, ни в грации, ибо с его образа были созданы всё обитающие во Вселенной создания. Так выглядел Бог Жизни. Настоящий Бог Жизни, а не ошибочно называемая так иногда Принцесса Селестия.

По центру располагался другой Бог. Более мрачный, но не тёмный. Безликий и внушающий трепет Создатель, облачённый в серые покрытые сложным узором одеяния. У него не было ни рогов, ни крыльев, не было тела. Ничего, кроме этих одежд и скрывающегося под ними свечения. Его имени Норд не знал, однако, судя по песочным часам, которые висели у него на шее, он предположил, что этот Бог повелевает самим временем. Только благодаря его стараниям вся Вселенная двигалась, а не застыла на месте, как гигантское полотно. Без времени невозможна была ни жизнь, ни смерть, а существование теряло всякий смысл. Всё сущее целиком и полностью зависело от этого Бога, а потому его спокойно можно было бы называть Верховным Богом. Всесильным и Всемогущим. Именно ему предстояло принимать решения на этом собрании. Решать участь опальной Богини и определять судьбу Некрополиса.

Расположенный же по левую сторону трон пустовал. Нетрудно было догадаться, кто должен был восседать на нём, ведь именно Её гибель стала той самой «общей бедой» заставившей Богов собраться в этом месте.

Вытянув вперед своё невидимое копыто (которое с тем же успехом могло бы быть и лапой) Бог Времени создал какое-то магическое возмущение, и прямо из тумана под его ногой возникла идеально ровная белая колонна, на вершине которой, словно на постаменте, лежало три ветхих лошадиных черепа. Один из них был синим, и обрамлялся гривой из тёмных волос, похожих на звёздное небо, другой черным, окружённым непроницаемым ядовитым маревом. Третий же череп принадлежал самой Смерти, и черная, стекающая по монолитному камню вуаль тьмы была ярким тому подтверждением.

– Говори, – произнес Верховный Бог.

Принцесса Селестия, голос которой стал всё-таки ближе к грозному и прекрасному Богу Сетерменталу, чем к кобылице-аликорну, кивнула и начала своё повествование:

– Некоторое время назад я совершил ужасную ошибку, Панахон – произнёс пресветлый Сетерментал, – В своём стремлении защитить своих бесценных созданий я уничтожил Смерть и лишил бессмертные души возможности существования после потери ими своей физической оболочки. Это поставило всю Вселенную на грань катастрофы.

– Почему ты это сделал? – всё также сухо поинтересовался Бог Времени, которого, судя по всему, и звали этим странным именем.

– Потому что Бог Смерти поступал несправедливо со своими подданными, – тут же ответил Сетерментал, оглядев присутствующих, – Я доподлинно узнал, что он не обеспечивает для мертвых те условия, которые я желал бы видеть, и потому я не мог это так оставить. Вместо покоя – истинного покоя – и умиротворения, он насильно забирал у душ их воспоминания и превращал их в безвольных марионеток, вынужденных проводить вечность в бездумном брождении по своему миру. Это не та судьба, которую они заслужили!

– Ты хотел для них иной судьбы?

– Именно! Мои создания заслужили большего! Они имеют право на лучший мир, в котором каждого будут судить по его поступкам, а не превращать всех в однородную массу. Злодей не может быть в одном раю с праведником! – взор Селестии устремился на Й’анога, однако она не получила от него желанной поддержки. В черных глазах Бога Жизни не было ни капли сострадания. Кристальный Дракон не солгал, когда сказал, что Й’аног разочаровался в жизни.

– Я знаю, что я прав, – упрямо заявил Сетерментал, – Я предложил Смерти исправить это упущение, предложил свою помощь, но не получил ответа. Нам пришлось сражаться, и в результате этого боя Смерть перестала существовать.

– Добился ли ты того, чего желал, Сетерментал? – спросил Верховный Бог.

– Нет, – покачал головой аликорно-дракон.

– Почему?

– Я не ожидал, что случится коллапс. Такого не происходило ранее.

– Происходило, Сетерментал, – возразил ему Панахон, – Каждая божественная сущность, загубленная тобой, была крайне важна для нашей вселенной и их гибель каждый раз наносила непоправимый урон моему творению. Сначала ты заставил ночные огни потерять свой собственный свет, заменив его отражением твоего Солнца. Затем ты избавил Вселенную от отравляющего её яда, забыв, однако, о том, что яд для одних созданий является лекарством для других.

– Я понял это и дал этим существам возможность жить на моей земле! – крикнул Сетерментал.

– Это не важно, – ответила ему сущность в серых одеяниях, – И, наконец, в третий раз ты разрушил Некрополис. Сетерментал, при рождении вам была дарована воля творить всё, что вы пожелаете, но при этом я поставил перед вами всего лишь одно условие – не трогать тех, кто появился на свет раньше вас. Ты знал об этом?

– Знал, но я был вынужден нарушить это условие.

– Только лишь из-за смертных?

– Да.

Услышав это, остальные Боги возмутились. Норд с трудом понимал их ропот, но общий смысл сказанного был для него предельно ясен – они не верили его словам. Большинство подозревали его в попытке захватить себе мертвые души, чтобы увеличить собственную силу.

– Достаточно! – Бог Времени призвал всех к молчанию, – Ты слишком много времени уделяешь смертным, Сетерментал. Твоя привязанность к ним похвальна, но разрушительна для моего главного творения. Желая создать для них идеальный мир, ты не обращаешь внимания на то, сколько зла ты причиняешь другим. И вот, когда ты почти разрушил то, что было создано мною, готов ли ты раскаяться и исправить свою ошибку?

– Готов, – медленно кивнул Бог Света.

– И как ты намереваешься это сделать?

– Я один не сумею этого сделать, Панахон. Моих сил недостаточно для ваяния миров. Однако если мы объединимся, и каждый из присутствующих здесь Богов внесет свою лепту, то мы сможем воссоздать загробный мир заново. С нуля. Таким, каким мы захотим его видеть. Я уверен, что вместе мы сможем сделать его не хуже чем Бог Смерти!

– Да, вот только почему МЫ должны этим заниматься, Сетерментал? – выразив общее мнение, с усмешкой спросил Растагарот, сделав шаг вперед, – Не лучше ли будет тебе самому исправить содеянное, не привлекая нас к решению своих проблем.

– Растагарот прав! – заметил Бог Теней, злобно оскалившись – Наш брат не спрашивал нас, когда совершал свое преступление, желая заполучить себе силу мертвых. Почему же теперь он обращается к нам за помощью?

Мнения остальных, в этом вопросе, получились весьма схожими.

– Они не хотят действовать по твоему плану, Сетерментал, – дождавшись, когда голоса других Богов смолкнут, сделал вывод Бог Времени, – Быть может, у тебя есть другие идеи?

– Да, есть, – вновь кивнул Сетерментал.

– Говори.

– Если ты даруешь мне силу, Панахон, равную той, которой обладала Смерть, то я смогу справиться с этой бедой в одиночку. Мне не потребуется больше сила других Богов для создания Некрополиса, а бремя смотрителя за мертвыми душами не будет так тяжело.

– Награждать того, кто согрешил? – словно бы удивившись, спросил Бог Времени, – Нет, Сетерментал, у меня есть идея получше. Я не дам тебе силу, равную той, которой обладала Смерть. Я дам тебе Её силу.

Начавшееся было возмущение со стороны окружившего их пантеона Богов, тут же смолкло. Ему на смену пришло несколько коварных смешков.

– Да будет так, – кивнула Селестия и, поклонившись, вышла из центра круга.

Дойдя до монолита, на котором лежали черепа, она бережно сняла у себя с головы Норда и посадила его на чистую белую поверхность. Только сейчас земной сумел заглянуть ей в глаза. В них читались лишь боль и разочарование. Не сказав ему ни слова, Сетерментал развернулся и занял своё место в центре круга.

Глава 39

Глава, в которой Селестия получает своё

– Что они собираются с ней сделать? – обеспокоенно спросил Норд. То, что происходило сейчас на его глазах, ему совершенно не нравилось. Окружающие их Тёмные Боги едва могли скрыть своё злорадство, Светлые же хмурились, но, как и Сетерментал, ничего не произносили вслух.

– Понятия не имею, – ответила ему ведьма, воспользовавшись его голосом – Панахон вроде ей силу хочет дать или что-то вроде того…

– Тогда почему её это ни капли не радует?!

Земной сильно нервничал. Ему срочно надо было что-то предпринять, однако вокруг него буквально ничего не находилось. Ни оружия, ни слова – ничего! Лишь белый камень под ногами, да огромные черепа убитых Богов вдалеке. Не найдя варианта лучше, пони поскакал к черепу Найтмэр Мун, чтобы найти подсказку там, а между тем в туманном зале начиналось великое и ужасное действо. Высоко над головой Норда, перед вытянутой вперед лапой Бога Времени Панахона в завихрениях черного пламени и некротической энергии появилась циклопических размеров коса – главный атрибут Смерти. Её размер был столь велик, что, наверное, ей можно было разрубить пополам галактику. Вид её вселял в сердце первобытный страх.

– Прими же свой дар, Сетерментал! – прогромыхал Создатель.

Отсюда, снизу, его голос звучал так громко, что сбивал крошечного земнопони с ног расходящимся во все стороны эхом. Он был букашкой рядом с ними. Ничтожным муравьем, которого по какой-то причине позвали на собрание великанов.

Добежав до черепа, Норд навалился на него всем телом и попытался сдвинуть его с места – хотя бы покачнуть, – но всё было без толку. Иссиня-черная громада была слишком тяжела для него.

«Зачем я им вообще здесь понадобился? – грустно подумал он – Что я могу?»

– Стойте! – истошно завопил земной, но никто не услышал этот звук, – Стойте же!!! – заметив, что никакого эффекта его крики не приносят, он опустил копыта и сел на круп, – Нет, бесполезно…

– Два раза крикнул и всё?! – вскинулась на него Ария, – Пытайся, деревенщина! Не сдавайся! Судьба нашей Богини зависит от тебя! Действуй!

Хоть Ария, занявшая место в его голове, и была ненастоящей, но мотивировать она умела не хуже оригинала. В этом он успел убедиться.

– Прекратите! Остановитесь!!! – вновь закричал он.

Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание Богов он принялся размахивать копытами и подпрыгивать. Жаль, что и эти его попытки ни к чему не привели. Маленького земнопони всё еще никто не замечал.

Громадный Сетерментал, между тем, не сдвинувшись с места, поклонился Панахону и при помощи своей силы схватил косу и притянул её к себе. Некоторое время ничего не происходило, а затем черная энергия, словно яд, начала проникать в тело Светлого Бога. Скорчившись от боли Сетерментал сжал острые зубы, но не выбросил дарованный ему артефакт, позволяя тьме всё глубже проникать в его тело. Он зарычал. Раздался оглушающий страшный свист и по прекрасному белому телу пошли трещины, из которых, словно воздух из пробитого шара, стремительно вырывался наружу свет. Кожа лоскутами срывалась с него и растворялась в воздухе, расплываясь волнами чистой энергии. Радуга-грива чернела и выгорала. Крылья сжались в предсмертной агонии, а потом произошла яркая вспышка и остатки света покинули тело Селестии, оставив лишь оголённые белые кости. В ней пока еще можно было узнать ту любящую Эквестрию кобылку, которая тысячелетиями яростно оберегала свое маленькое государство от любых посягательств извне, но ощущения, что это действительно она – больше не было. На самом глубоком уровне подсознания Норд понял, что Селестия перестала существовать.

Страшное превращение между тем подходило к концу. Оставшаяся на теле тьма принялась медленно и текуче собираться в некую вуаль, ставшую вскоре черной накидкой завершившей облик Богини Загробного Мира.

Стало очень тихо.

– Ты получил что желал, Сетерментал? – прогремел голос Панахона.

Ни словом, ни жестом Смерть не ответила на заданный ей вопрос. Оголенный череп не позволял ей такой роскоши как эмоции, а успокаивающий голос Богини Света навсегда пропал в опустевшей гортани.

– Иди же и делай то, что должен!

Остов Сетерментала кивнул и медленно скрылся в белом мареве. Следом за ним начали пропадать и другие Боги, исчезая в тумане, который вновь начал приближаться к Норду, скрывая всё больше окружения.

– Ну, вот и всё, – обреченно выдохнул земной и повалился на землю. Больше у него ничего не осталось. Ни цели, ни средств, ни желания за что-то бороться. Он остался совершенно один в этом ужасном месте.

Неспешной походкой пройдясь сквозь ряды разинувших рты жеребцов и кобылок в тяжелой медной броне, образцы которой массово приняли на вооружение войска мятежников, Мерилайн завернула за угол и отправилась дальше. Ей ни к чему было слушать пылкие речи ораторов, собиравших вокруг себя толпы солдат и вдохновлявших их на последний бой с коварным врагом. Ей не требовалось дополнительной мотивации для того, чтобы всем сердцем желать сжечь Кентерлот со всеми его обитателями. Достаточно было личной обиды.

Кобылица грозно посмотрела на высокие стены расположенной вдалеке столицы Эквестрии. Там, в вышине – на смотровой башне, – находилась сейчас та, кто в первую очередь была виновна в захлестнувшем их страну кровопролитии – Принцесса Луна. Та самая, которая без зазрения совести подписала смертный приговор всем её друзьям. Та, из-за которой погибли Блюпайпер и Блэйз. Скоро она ей за всё ответит.

Мерилайн криво усмехнулась, представив, как огонь из её рога превратит проклятого аликорна в угли. Лучше этого убийства могло бы быть только убийство того кайери, который руководил отрядом убивавшим её близких. Она обязательно найдет его когда-нибудь, а если отличить его мерзкую рожу будет слишком сложно, то в огне её мести сгорит каждый представить их расы. И тогда она успокоится. Наверное.

Неожиданно впереди послышался чей-то заливистый смех. Удивленная этим неприятным для её ушей звуком она подошла к выстроившимся полукругом пони и, растолкав их, взглянула на предмет их внезапного веселья. Им оказался какой-то хитроумный прибор, похожий на широкую кастрюлю с закрытой крышкой и глубоким отверстием посередине. Положенный на снег и, судя по всему – активированный, он гудел и громыхал, высоко подпрыгивая над землей. Очевидно, что внутри него раскручивался какой-то непонятный механизм, набирая всё больше оборотов и заставляя агрегат подлетать в воздух и шуметь на потеху собравшимся. В какой-то момент, когда грохот стал просто невыносимым, из расположенного посередине отверстия, словно хлеб из тостера, с громким щелчком выстрелил какой-то странный желтый кристалл. Появление его не сопровождалось ни взрывом, ни вспышкой, ни дугой магической энергии – ничем, а потому особого впечатления он ни на кого не произвел.

– И что это за фиговина? – хмуро спросила она.

Увидев её, солдаты переполошились и, отскочив на почтительное расстояние, ответили:

– Какое-то изобретение наших инженеров для тяжелой пехоты, командир Мерилайн. Несколько сотен таких штук привезли сегодня утром вместе с провизией.

– Ерунда какая-то… – фыркнула пони.

– Кхм-хм! Эта «ерунда», между прочим – наш главный довод в борьбе с армией волшебников Кентерлота, – заметил знакомый голос за её крупом.

Мери обернулась и сухо поприветствовала Файеркнайф, которая, в сопровождении каких-то непонятных пони в очках и с блокнотами подошла к ней. Последние несколько дней пегаска постоянно чем-то занималась, то появляясь в военном лагере, то надолго пропадая куда-то. К последнему бою лидер мятежников готовилась со всей присущей ей тщательностью, прекрасно понимая, что длительную осаду непривычные к военному делу пони попросту не выдержат. Кентерлот должен был быть взят с ходу.

– С этим прибором даже самый последний земнопони имеет все шансы одолеть мага, – не без гордости заявила кобылка, подняв прибор и вручив его одному из бойцов – Это – вершина нашей инженерной мысли.

– Ага, представляю себе, как земной с этой байдой в копытах подходит к Луне и с размаху пробивает ей череп, – хмыкнула единорожка, – Оно ведь даже не стреляет! Какой от него толк?

– Может и не стреляет, зато магический щит расколет на раз-два. Подожди и сама всё увидишь, – огненно-рыжая пегаска усмехнулась, – А для Луны, кстати, у меня другой подарок припасен. Есть минутка?

Мери кивнула и отправилась за Файеркнайф, которая, оставив своих «яйцеголовых» сопровождающих, пошла куда-то в сторону шатров, подальше от посторонних глаз. Первое время кобылица шла молча, а затем остановилась и вынула из кармана какой-то черный шарик, похожий на дробину. Несмотря на размер, выглядел он определённо более внушительно чем «кастрюля с кристаллом», потому как даже на таком расстоянии от него исходил какой-то пугающий потусторонний холод.

– Гляди, – подозвав её поближе, сказала Файеркнайф, – Этот снаряд игнорирует любую магию, а потому ни одни чары не спасут Её Величество от смертельного удара этой сферы. При придании ей нужного ускорения, разумеется.

– Ого… – присвистнула пони.

– Вот именно! Мне пришлось немало потрудиться, чтобы заполучить его, но, к моей великой радости, демоны подземелий с удовольствием обменяли эту вещицу на глаза одной особы королевских кровей.

– Ты что э… – глаза кобылки округлились.

– М? – поняв, о чем подумала Мерилайн, пегаска весело рассмеялась, – А-ха-ха, не конечно! Я говорю про Тсаган Бара, дурашка. Король грифонов даже и представить себе не мог, что своим внезапным нападением он окажет нам столь неоценимую услугу. Пусть и против своей воли.

Кобылка взглянула на часы и, что-то смекнув у себя в голове, вновь заговорила, не дожидаясь реакции Мерилайн:

– Так вот. Эта сфера – единственная вещь, которой можно убить любое магическое существо, начиная от тимбервульфа и заканчивая аликорном, а без этого Кентерлотской короны нам не видать. Я думаю, что для тебя не будет секретом, что магических способностей аликорна с лихвой хватит на нас всех, поэтому тебе надо будет как можно скорей избавить нас от принцессы Луны, когда начнется штурм.

– Мне? – удивилась пони.

– Да. Я поручаю эту миссию тебе, Мерилайн, – Файеркнайф протянула снаряд единорожке.

– Но я ведь даже стрелять толком не умею! – возмутилась та.

– Об этом не переживай, – поспешила успокоить её пегаска, – Ньюпонитаунцы сделали прекрасную пушку специально под этот снаряд. Из него даже слепой не промажет! Мне главное, чтобы стрелок не спасовал в последний момент, а вот в этом вопросе я даже на Найтмуна рассчитывать не могу. К сожалению. Не у каждого поднимется копыто на саму принцессу Луну. Кроме тебя, разумеется.

– Хм. Я тебя не подведу, – единорожка хотела было левитировать сферу себе, но, как и предупреждала Файеркнайф, магия не имела никакого воздействия на этот предмет, поэтому пришлось взять его по старинке – копытами.

– Я и не сомневалась, Мерилайн. Кстати, я не стану показывать эту вещь на грядущем совете и тебе не советую об этом распространяться. Не хватало нам еще заполучить «героя», который пнёт тебе ствол в последний момент. Так что молча носи это при себе, а во время штурма сиди где-нибудь в укромном месте и жди появления Богини Ночи. И как только ты её увидишь, – вне зависимости от обстоятельств – стреляй. Поняла?

– Да, поняла.

– Прекрасно. Оружие тебе передадут позже, ну, а пока поторапливайся. Совсем скоро начнется совет, на котором я буду объяснять тонкости грядущего боя, и я бы не хотела, чтобы ты на него опоздала.

Мерилайн кивнула и, проводив взглядом Файеркнайф, перевела свой взор на небольшой черный снаряд.

Красивый. Красивый и смертоносный. Кто бы мог подумать, что Файеркнайф отведет ей ключевую роль при штурме Кентерлота. Первый раз в жизни она получила от лидера «борцов за освобождение Эквестрии» личное задание. Наконец рыжая пегаска заметила и по достоинству оценила её способности, и как бы ни относилась пони к их тайному лидеру, подобное доверие ей весьма льстило. Улыбнувшись, Мерилайн спрятала черную сферу в карман и поспешила прочь – к своему шатру. По дороге, ей почему-то показалось, что вот-вот начнется закат и даже почувствовалась привычная для вечернего времени сонливость, однако, взглянув на Солнце, пони поняла что ошиблась. Оно едва-едва достигло зенита, разве что покраснело и стало похожим на апельсин. Странное явление.

– Проводишь вот тут копытом, и портал активируется, поняла?

Стоя на крепостной стене Виолстар указала копытцем на центр сложного узора, который, если верить словам единорожки, мог мгновенно перенести их в другую часть древней столицы Эквестрии.

Приятная на вид единорожка-солдат с длинной розовой гривой быстро закивала головой. Закованные в золотую броню защитники Кентерлота, в большинстве своём, пусть и не отличались невероятными способностями, но все же являлись смекалистыми пони.

– Только не перепутай, – еще раз строго заметила шестая ученица, – И не наступай на границу, а то испортишь руну, и она вообще не сработает.

– Хорошо, – кивнула та, – Проводить копытом по центру и не наступать на границы руны. Я поняла.

За последние несколько дней, которые две пони провели в крепости, Виолстар словно переродилась. Вместо того, чтобы найти таверну, или того хуже – алхимическую лабораторию, и прожигать там свою жизнь распивая вредные для организма напитки, шестая ученица с утра до вечера помогала солдатам организовать оборону вокруг Кентерлота. Больших специалистов в этом деле здесь не было – Шайнинг Армор теперь жил в Кристальной Империи, а ставший после него капитаном стражи большой розовощекий грифон давным-давно благополучно покинул страну – а потому помощь разносторонне одарённой кобылки здесь приняли с радостью. Для начала колдуны сравняли с землей ближайшие к столице домишки, выросшие вокруг крепостной стены. Это позволило им лишить мятежников возможных укрытий вблизи укреплений. Затем пони закрыли все щели на стене и забаррикадировали ворота. Несмотря на то, что ни для кого не было секретом, что Клаудсдейл предал Луну и снабдил армию мятежников огромным количеством пегасов, наличие защиты хотя бы от пехоты мятежников здорово облегчало им задачу. Третьим шагом стало грамотное распределение колдунов и рядовых стражей по периметру крепостных стен, а также изображение рун во всех основных частях замка, чтобы защитники могли быстро и без затрат силы переместиться в ту часть города, где больше всего требовалось их присутствие.

Дипхоуп всё это время просто следовала за своей подругой и, чем могла, помогала единорожке в роли рабочей лошадки. Она очень хотела сделать больше, однако прекрасно понимала, что за столь короткий срок не успеет ни овладеть оружием, ни научиться стрелять, а потому даже не пыталась уделять время воинскому делу. Разве что надела на голову золотой кентерлотский шлем с плюмажем. Да и роль ассистентки, как выразилась Виолстар, у неё получалась куда лучше, чем роль «грозного бойца».

– Солнце такое красное… – протянула пони, стоя в обнимку с рюкзаком полным рунических красок. Она не так хорошо разбиралась в погодных явлениях, но такой его цвет её немного встревожил.

– Что? – Виолстар подняла голову и, прищурившись, взглянула на солнце, – Хм. Да, действительно. Магнитная буря или что-то вроде того… Такое случается. Не отвлекайся, Хоуп, нам еще две штуки в Академии Магии нарисовать надо и одну, я думаю, стоит прямо к дому Лайт Ли провести – чисто для себя. Как думаешь?

– Хорошая идея, – отозвалась пони, – А мы не запутаемся?

– Да не, – отмахнулась от неё Виолстар, – Там же всё просто: координаты прямо в самом рунном рисунке указаны сразу под седьмым знаком пе… ну, или запутаетесь, – кобылка стукнула себя по лбу – Вот я балда, надо было таблички сделать!

– Я могу!

– Да? Хорошо, тогда, как закончим с рунами сразу примемся за таблички. Я буду тебе показывать, а ты писать, договорились?

Прежде чем пони успела ответить, над всей крепостью разнёсся заунывный гул. Причина для его появления могла быть всего одна.

– На стену, живо! – крикнула Виолстар и, мгновенно забыв о своих планах, поскакала наверх. Вместе с ними устремились к боевым постам и другие солдаты Эквестрии, бросив свои дела и похватав зубами оружие.

Час настал. Пока они поднимались, над городом уже начал распускаться огромный магический купол самых различных расцветок. Дозорные маги решили не медлить с защитой.

Когда пони оказались на стене, окружившие город мятежники уже потушили костры и выстраивались в боевые порядки. Вот-вот должен был начаться штурм.

– Ну, рано или поздно это должно было случиться, – выдохнула Виолстар.

Открылась дверь кареты и принц Айвенго, под радостный топот своих бойцов, спрыгнул на истоптанный сотнями копыт снежный покров. Судя по их лицам, они уже очень устали от постоянных сражений и оттого с еще большим рвением готовились к штурму столицы, захват которой означал бы окончательный разгром врага и конец войне. Возможность снять надоевшие доспехи и вновь стать простыми жеребцами и кобылицами, которые возделывают земли, нагоняют облака или ютятся в конторах, выполняя скучную, но не особо напряжную работу. Все они мечтали об этом. Никто из них не хотел убивать.

– Сегодня в Эквестрии наступит мир! – громко возвестил он, чем вызвал еще больше оваций. Мудрый оратор всегда должен был составлять фразу так, чтобы в ней содержалось то, что так хочет услышать народ. Благо, в число дисциплин, которые изучали принцы и принцессы Кентерлота входила психология.

Выдохнув облачко пара, и заняв более величественную позу, будущий король Эквестрии в сопровождении своих «телохранителей» Найтмуна и Эроуза, которых в честь этого события причесали и нарядили в парадные попоны, направился в сторону командной ставки.

День выдался прохладный. Солнце решило не радовать озябших солдат своими лучами, а вместо этого всё больше краснело, придавая окружению розоватый антураж. Не слишком заметный, но немного удручающий.

– Приветствую вас, Ваше Величество! – низко поклонившись Айвенго, сказала Файеркнайф. Её действие повторили и остальные офицеры, которые, к слову, стали выглядеть куда убедительней с момента их последней встречи. Не хватало только той улыбчивой рыцарши и еще нескольких запомнившихся ему лиц, типа мелкой крашенной единорожки с ненастоящими медалями, – Ну, как добрались?

– Нормально, – пожал плечами принц Блюблад, – Несколько погодных пегасов расчищали надо мной облака в течение всего пути. Это вы их прислали?

– Клаудсдельцы прислали, – улыбнулась рыжая пегаска, кивнув на офицера в сине-золотой летной броне, – Им очень понравилась еда, которую вы им отправили в обмен на помощь. Очень оперативно и великодушно с вашей стороны.

– Вот оно что, – протянул единорог. Взгляд его переместился на окруженный волшебным куполом Кентерлот, – Они там не думают сдаваться?

– Сожалею, но – нет, Ваше Величество. Ваш брат Рикард отказывается выходить с нами на контакт.

– Может я смогу его убедить? – предложил Айвенго.

– Попробуйте. Уверена, пони будут вам очень признательны, если нам удастся захватить город не пролив ни капли крови. С другой стороны, Луне всё равно придется ответить за свои преступления перед народом, так что я не думаю, что кентерлотцы так просто вам её отдадут. Те, кто хотели её отдать, давным-давно покинули столицу.

– Я все-таки попробую.

– Как пожелаете, Ваше Величество.

Запахнув поглубже королевскую мантию с теплым меховым воротником, Айвенго направился мимо готовящихся к бою солдат в сторону городской стены. Ни разу в жизни Кентерлот не выглядел столь недружелюбно. В какой-то момент он услышал впереди тревожные сигналы, после чего на стенах появились маленькие разноцветные сполохи, означавшие приготовленные к использованию заклинаний рога. По спине прошлись мурашки – кто знает, вдруг они не принимают парламентёров сегодня?

– Рикард, ты там? – спросил он, магией усилив свой голос.

Некоторое время никто не отвечал ему, но затем, со стены раздался знакомый голос его вечно надухаренного старшего брата.

– Я тебя слушаю.

Айвенго улыбнулся уголком рта. Кто бы мог подумать, что совершенно не приспособленный к военным действиям Рикард Блюблад, который наотрез отказался когда-то идти вместе с Селестией в поход на Мир Мертвых, только из-за того, что там было слишком душно и полно москитов, вдруг станет руководить обороной целого города.

– Я ведь тебе говорил когда-то, что стану королем Эквестрии, помнишь? – единорог выждал небольшую паузу и продолжил, – Хочешь поприсутствовать на коронации? Дворец в Ньюпони тауне уже готов к приему гостей. Его достроили как раз перед тем, как я выехал к вам. Красиво получилось.

– Не думаю, что мне это интересно, – раздался ответ.

– Ну, мало ли… Вы были бы там хорошими гостями. И ты, и остальные. Я ведь вырос среди вас.

– И не говори. Мы упустили такую возможность…

– О чем ты? – не понял Айвенго.

– Прикончить тебя, пока был маленьким, – поспешил пояснить Блюблад старший.

Это прозвучало даже как-то обидно. После своего «переезда» в Ньюпони таун Айвенго даже и не задумывался о том, что нажил себе столько врагов. Почему-то возникло дикое желание сказать, что это всё вообще не его идея, и что он и сам является заложником этой ситуации. Файеркнайф ведь не оставила ему выбора! Но, при этом единорог прекрасно понимал, что подобная жертва будет совершенно бессмысленной. Да и перспектива стать королём была всё же приятней чем стать мертвецом.

– Неужели тебе это надо, Рикард?! – еще раз обратился к нему Айвенго, – Умирать за того, кто не сделал ничего путного для своей страны. Ты смелый жеребец и я в этом не сомневаюсь. Вы все там молодцы, раз решили сражаться с нами. Но какой в этом смысл? Нас огромная армия, а вас? Три тысячи? Четыре?

– Нас достаточно.

То ли свет от волшебного купола так ярко светил в глаза, то ли вокруг стало темнее, но в какой-то момент, чтобы разглядеть хоть что-то в округе Айвенго даже пришлось активировать сияние вокруг себя, разогнав подальше алый полумрак.

– Зачем вам умирать? Никто из тех пони, за моей спиной, не желает вам смерти. Они только хотят справедливости! Откройте ворота и отдайте нам принцессу Луну. Это всё, что нам надо от Кентерлота. Ни один из вас не пострадает, я обещаю! Соглашайтесь! Если мой брат этого не понимает, то объясните ему. Есть ведь среди вас благоразумные пони!

– Это ты в поисках благоразумия сюда с армией грязепони притащился, а?! – крикнул ему какой-то жеребец с крепостных стен.

– Зря стараешься, предатель! – бросил еще один.

Были там и другие, еще более пылкие высказывания, ясно давшие единорогу понять, что сдаваться обитатели города явно не намерены. Равно как и сдавать принцессу, которую, к слову, Айвенго до сих пор так и не увидел. «Странная Богиня, они ради неё жизнь свою потерять готовы, а она даже не удосужилась почтить их своим присутствием» – с укором подумал Блюблад.

– Даю вам последнюю возможность избежать кровопролития! Одумайтесь! Нет?

Ответ защитников столицы был очевиден. Пожав плечами, единорог развернулся и отправился к своим. На душе стало особенно противно, едва лишь голову его заполнили мысли о том, что сегодня он лично отправит на тот свет сотни своих друзей и близких. Он не думал, что когда-нибудь до этого дойдет.

Когда он вернулся, войска уже были готовы к атаке. Впереди выстроились здоровенные металлические пехотинцы в тяжелой броне, аналоги которой Айвенго встречал еще в гарнизоне Колосса. Огромные щиты у них на груди демонтировали и поменяли на странные механизмы, в остальном же броня практически не претерпела изменений. Позади них располагалась более легкая пехота, вооружённая пушками меньшего калибра и рогами для ближнего боя. Их целью было поддерживать наступление, и сделать так, чтобы «большие парни» поймали поменьше магических молний по дороге к стенам города. Ну, а в самом конце войска располагались копейщики, вооружённые и бронированные абы как и используемые лишь для увеличения общей численности. Единственной общностью этих ребят были лишь белые мантии с его кьютимаркой. Их планировали бросить в бой только в крайнем случае, да и то, после того, как в кентерлотских стенах будет достаточно дыр, чтобы скакуны могли поскорее добраться до верхних ярусов города и вступить в бой. В отдельные отряды также были выделены стрельцы с тяжелыми осадными пушками и клаудсдельские пегасы вооруженные рукопашным оружием наподобие катаров и сабель. Перед ними ставились иные задачи, а потому у них и порядки были постройнее, и расположение более удачное. Магам же в этом войске места вновь не нашлось.

– Ну, как прошло? – спросила Файеркнайф, как только единорог понуро приблизился к своим войскам.

Они и сами всё прекрасно слышали, – голос принца звучал по всей округе, – просто она хотела, чтобы он сам ей это сказал. Обстановка требовала.

– Никак, – скривившись, ответил Айвенго, – Начинайте атаку.

– Слышали, что Его Величество приказали?! – повернувшись к солдатам крикнула Файеркнайф, – В атаку, бойцы! За Эквестрию!

Под утробные звуки труб и громкие крики офицеров, многотысячная армия пришла в движение.

Глава 40 (Финал)

Глава, в которой расставляются все точки над i

Тишина. Клубы тумана, словно бы утешая его, подбирались почти вплотную, пытаясь обратиться во что-то материальное. Но ему уже ничего не было нужно. Он всё потерял.

– Я опять где-то напортачил, да? – тихо спросил земной.

– Не имею представления, Норд, – честно призналась ему Ария, – Может, ты и не должен был ничего сделать?

– Тогда зачем они притащили меня сюда?

– Не знаю. Ты сам пришел.

Вдалеке зашуршала по земле длинная узорчатая мантия, и земной обернулся на этот звук. Это Панахон вновь прошел в туманной дымке, заняв место в другой части зала и всё также бесцельно уставившись в пустоту. Бог Времени оказался единственным, кто никуда не пропал после завершения «экзекуции», а всё ходил и ходил, занимаясь одному ему известной деятельностью. Или же бездействием. Норд не знал, в чем заключается работа Создателя, а потому выглядело это как обыкновенная маята. Казалось, что Верховный Бог просто не может найти, чем занять себя ближайшую вечность, разве что, в какой-то момент, он подошел и одним движением копыта убрал черепа со стола, обратив их во всё тот же белый туман. Норда же Панахон как будто бы не заметил, из чего земной сделал вывод, что Боги не видят смертных до тех пор, пока им не становится что-то от них нужно. Ведь не мог же он быть настолько невнимательным? Или мог.

– Интересно, что там происходит сейчас в Эквестрии, – вслух подумал земной.

Мысли об этом определённо были получше белого тумана. Яркие краски, улыбчивые пони, беззаботная эквестрийская жизнь. Воспоминания о родном крае немного приободрили его, разве что слова Растагарота всё еще не выходили у него из головы. Он ведь явно намекнул, что в Эквестрии идет война. Она уже закончилась? А кто в ней победил? И кто из его друзей и знакомых потерял свою жизнь в её пламени?

Словно бы откликнувшись на его незаданные вопросы, туман перед ним задребезжал и начал терять свою белизну. Сначала Норд решил, что это просто морок, но видение приобретало всё более и более яркие очертания. Темные и мрачные, как будто бы впереди, насколько хватало глаз, перед ним разверзся Тартар, но, когда панорама боя стала более узнаваемой, он понял, как сильно он ошибся. Алый свет, покрытое черными корками остывающее Солнце и многие тысячи пони, идущие в атаку на защищенный куполом город.

С Божественной обители Норд наблюдал за Эквестрией.

Разноцветные магические снаряды с силой врезались в неспешно приближающихся к стенам города тяжелых пехотинцев, высекая искры из их многослойной брони. Молнии, огненные шары всех мастей, ледяные шипы – колдуны не жалели заклинаний на мятежников, вот только большинство заклятий не приносили результата, разве что ненадолго останавливали идущих в атаку бойцов.

– Почему ты не атакуешь? – удивилась Дипхоуп, глядя на Виолстар. Шестая ученица просто стояла и смотрела, как скрывающиеся в завихрениях магической энергии бойцы упрямо поднимались и вновь шли к стенам Кентерлота.

– Не хочу тратить силы. Эта броня слишком хорошо защищена от магии, чтобы прямой урон мог вывести их из строя. Мне ли не знать её характеристик.

– Но что же тогда нам делать?

Раздался очередной залп тысяч пушек и по волшебному куполу в разные стороны пошла рябь. Магический щит, который поддерживал круг Кентерлотских магов, выдержал нагрузку. Таким даже астероид остановить можно было, не то что металлические ядра.

– Есть один верный способ, – улыбнулась Виолстар и, как только несколько ближайших бойцов пересекли невидимую черту, единорожка активировала рог. Окруженные желтой аурой солдаты невольно поднялись в воздух и перевернулись на спину. Грозным пехотинцам оставалось лишь беспомощно перебирать ногами, в жалкой попытке перевернуться обратно. Дипхоуп они напомнили чем-то больших жуков, для которых переворот также превращался в настоящую проблему. Она рассмеялась:

– Хах, забавно, – сказала пони, глядя как попытавшиеся помочь своим товарищам тяжпехи, также оказались вверх тормашками, – Хороший способ. И убивать никого не надо.

– Да, пожалуй, – безразлично ответила ей Виолстар, после чего её рог вспыхнул особенно ярко и из него вылетели десятки электрических разрядов. Большим бойцам, быть может, и не было дела до магических атак единорогов, но вот их менее бронированным товарищам, которые шли следом, не так повезло. Магия легко заставляла их броню трескаться, поэтому с ними шестая ученица не церемонилась. Желтые молнии одна за другой пробивали их тела насквозь, оставляя раненых и убитых повстанцев лежать на земле, те же, кто оказался посообразительнее, лишившись прикрытия со всех ног понеслись наутёк – к основной армии. Подобная жестокость напугала Дипхоуп, но при этом она понимала, что от этого никуда не деться. Те пони атаковали, а они – защищались, и если Виолстар не будет их убивать, то они будут убивать её. Радовало только, что в темном антураже, да еще и закованные в броню с белыми мантиями, эти пони больше напоминали каких-то фантастических роботов, а не живых существ. Именно такими она и представляла себе мятежников, чтобы не терять самообладания.

– Ты в порядке? – спросила Виолстар, заметив, что кобылка стала еще зеленее, чем была раньше.

– Ага, – соврала ей Дипхоуп.

Нет. Всё-таки убийство своих же сородичей – гнусное дело. А между тем подобную картину можно было наблюдать не только здесь – под стенами, но и вокруг всего города. Мятежники нападали и гибли, пытаясь добежать до купола. Сверкали магические снаряды, грохотали пушки. Шла война.

Вдруг купол над их головами как-то неестественно содрогнулся, заставив расположенных по периметру защитников насторожиться. Затем дрожь повторилась. Посмотрев по сторонам, Дипхоуп увидела, что некоторые из штурмовиков мятежного войска все-таки достигли купола и теперь наваливались на него своим телом, вызывая огромные возмущения энергии вокруг себя.

– Усилить купол! – крикнул отвечающий за этот участок стены командир, после чего единороги начали синхронно направлять свою магическую энергию вверх пытаясь удержать защиту от разрушения. Это стало их главной ошибкой.

Несмотря на полученную подпитку, магический щит оказался слишком перегружен и, как только дошедших до стены тяжелых пехотинцев стало еще больше, он просто лопнул, со стеклянным скрежетом разлетевшись на миллиарды магических искр. Но хуже было другое. Боковым зрением Дипхоуп уловила яркую вспышку и, обернувшись, с ужасом обнаружила, как по телу Виолстар через рог прошлась её же собственная энергия, вздыбив гриву и откинув кобылку на спину. То же самое произошло и с другими единорогами.

– Виолстар! – испуганно крикнула пони и подбежала к своей подруге.

Она едва дышала. Тело её дымилось, а из носа и ушей медленно стекала кровь.

– Кто-нибудь, помогите! Она ранена! – крикнула кобылка, глядя на солдат, но раненых после этой атаки оказалось слишком много, чтобы они могли ей чем-то помочь, а мгновение спустя на лишившуюся защиты стену обрушился залп разнокалиберных снарядов, окутав защитников клубами пыли и осколками камней. Ошарашенная Дипхоуп на время потеряла слух, одним лишь зрением уловив, как на стену, сразу после обстрела, приземлились сотни пегасов в белой и сине-золотой броне, которые тут же атаковали не успевших оправиться от шока защитников. Вновь засверкали заклинания, заблестела хищным огнем заточенная сталь.

Всё разворачивалось слишком быстро. Меньше минуты назад она стояла в полной безопасности и украдкой соболезновала мятежникам, и вот уже пришел черед защитников Кентерлота принимать соболезнования. Умоляя всех возможных Богов помочь ей, кобылка схватила свою подругу и потащила её к лестнице. Добраться до руны портала не было никакой возможности, потому как вокруг неё уже вовсю сражались пони. С каждым мгновением атакующих становилось всё больше, а Виолстар всё никак не приходила в сознание.

Кое-как дотащив тяжелую кобылку до ступенек, Дипхоуп поспешила вниз. Теперь им оставалось только добраться до какого-нибудь дома и спрятаться там, в надежде, что мятежники не станут ломиться в каждую дверь. На лице у кобылки появились слезы, дыхание её прерывалось всхлипами, но она упрямо шла вперед, пока перед ней не возникло неожиданное препятствие в виде какой-то серой пегаски, в белой мантии и катарами на передних копытах. Их взгляды на мгновение пересеклись. Испугана она сейчас была меньше самой Дипхоуп, а в бездонных красных глазах её читалось отчаяние. С ножей пегаски уже стекали капли чьей-то крови.

– Стой, я не вооружена! – крикнула ей Дипхоуп, подняв копыта, но было слишком поздно. Шлем кентерлотской стражи сыграл с ней злую шутку.

А он всё сидел и смотрел на падение Эквестрии, всё больше и больше осознавая, насколько ужасными последствиями обернулась его бездеятельность. Он не смог помочь Селестии, а без неё Эквестрия не могла существовать.

– Это всё моя вина… – выдохнул он, не в силах оторваться от происходящего.

– Почему ты так думаешь? – вдруг спросил его голос.

Вздрогнув, Норд задрал голову вверх и увидел нависшего над собой Панахона, который всё это время тихо наблюдал за ним, не выдавая своего присутствия. Бог Времени смотрел на внезапного гостя не сердито, но с любопытством, о чем говорили две увеличившиеся в размерах сферы, заменявшие бесплотному Богу глаза.

– Потому что я должен был помочь им, а вместо этого всё запорол, – объяснил ему земнопни.

– Разве? – удивился Панахон, – Неужели ты думаешь, что мог бы изменить ход событий?

– Я не знаю, – пожал плечами Норд, – Знаю только, что я пытался, но совсем ничего не добился. И мертвых не спас, и Селестии не помог, и Арию потерял. Теперь еще и Эквестрии не станет.

– Почему же не станет? То, что ты видишь перед собой сейчас – это вовсе не последняя страница в истории твоей страны, Норд.

– Ага. Они уже почти перебили друг друга. Столько жертв, столько крови… – Норд не отрываясь смотрел на то, как мятежные войска теснят защитников всё ближе и ближе к замку, захватывая один ярус города за другим, – Кентерлот скоро падет.

– И вновь ты не прав. Кентерлот выдержит эту атаку.

– И как же? – Норд скептически посмотрел на остатки войска защитников, – Там почти никого не осталось же, а этих пони в белых одеждах еще многие тысячи.

– Просто смотри.

Раз за разом над территорией подконтрольной защитникам Кентерлота возникал купол всё меньшего диаметра, но держался он только лишь до того момента, пока огромные пони в медной броне не доходили до его края. Без купола же защитники оказывались под столь интенсивным обстрелом, что могли лишь отступать, сдавая позиции.

Но вдруг, что-то изменилось. Вокруг города, а также на стенах и на крышах домов начали появляться какие-то странные вспышки яркого света. Тысячи, если не сказать больше. Сначала Норд решил, что это какое-то могущественное заклинание, однако, как только вспышки угасали, на их месте появлялись единороги в золотой военной форме эквестрийской армии, источая вокруг себя яркое белое свечение. Всё больше и больше. Атакующие опешили. Даже Норд долгое время не мог понять в чем дело, и только после того, как на стене города появился прекрасный фиолетовый аликорн по имени Твайлайт Спаркл в окружении девяти сильнейших магов современности в лице учениц принцессы, он понял, что это экспедиционные войска. Рядом с ней также появилась и другая небезызвестная принцесса – Каденс, приведя с собой войско кристальных пони в угловатой броне с лиловыми попонами.

– Ну и за кем теперь перевес? – спросил его Панахон.

Появление двадцати с лишним тысяч колдунов здорово поумерило пыл атакующих. Остановиться же их заставил громогласный яростный возглас принцессы Дружбы:

– Довольно!

Их появление разделило армию мятежников пополам, самым неприятным образом отрезав основную часть войска от командной ставки и артиллерии. Крайне невыгодная позиция. Благо, что опешившие солдаты и сами поняли, что продолжать битву в такой ситуации слишком рискованно. Да что там рискованно – это было бы самоубийством! Айвенго поднялся с места и попытался найти Файеркнайф среди офицеров, но, как выяснилось, пегаска отсутствовала в командной ставке. То ли она решила находиться поближе к своему войску, то ли – о чем свидетельствовал тот факт, что Найтмун и Эроуз также куда-то запропастились, – она сбежала, как только увидела появление этой новой силы и рассчитала их шансы на успех. Два аликорна, девять учениц принцессы и двадцать тысяч способных к магии солдат – с такой разницей мятежникам не на что было надеяться.

– Позор вам, эквестрийцы! – между тем заговорила Твайлайт Спаркл, так, что голос её был слышен на многие километры вокруг, – Не думала я, что пони так легко предадут Эквестрию. Воспользуются отсутствием армии для начала братоубийственной войны. Ради чего? Ради захвата власти? Чем вам так не угодила Принцесса Луна, неблагодарные!? Мало вам было того, что она каждый день, каждую ночь, без перерыва таскала по небу Луну и Солнце ради вас? Мало вам было того, что она нянчилась с вами как с малолетними? Да, Луна совершала ошибки, но управление страной дело непростое! Или вы считаете, что кто-то из вас справился бы с этим лучше?! – она сделала паузу ожидая ответа, но вопрос определённо был риторическим, – Если бы не моя некровная сестра Каденс, я и не узнала бы о том, что вы опустились до такой низости. Но неужели вы думаете, что вернувшись из похода, я позволила бы вам остаться у власти? Итак: кто здесь главный?!

Естественно, что голоса пегаски с медным крылом не послышалось. Она не вышла вперед и не взяла на себя вину. Да и кем Файеркнайф по сути являлась, когда королем мятежников был Айвенго? Это он отвечает за всё грехи «Новой Эквестрии», а она… для большинства её вообще не было.

«Ну, вот и доигрались» – мысленно посетовал единорог, после чего набросил на лицо виноватую улыбку и произнес:

– Это я, принцесса Твайлайт.

Едва лишь он договорил, как прямо перед ним материализовалась и сама аликорн, пылая от распирающего её негодования. Аликорны достаточно быстро росли, а потому даже несмотря на то, что Твайлайт была чуть младше него по возрасту, её нынешний облик, дополненный диковинной рунической броней с ветвистым узором на шее, позволял ей смотреть на него свысока.

– Блюблад? – узнала она неудавшегося короля, – Так это ты стоишь за всем этим?! Какого Дискорда? Неужели тебе мало было тех привилегий, которые даровали принцессы вашему роду?

– Более чем достаточно, принцесса Твайлайт. Но так уж случилось, что вне зависимости от моего желания я стал инструментом для волеизлияния нашего народа.

– Какого народа? Этих разбойников?! – взгляд её прошелся по кольтам и кобылкам в белой форме, которые медленно приближались к ним со стороны города, озадаченно переглядываясь друг с другом.

– Разбойниками тоже не от хорошей жизни становятся, между прочим, – резонно заметил единорог, – И восстания не возникают на пустом месте. Они возникают там, где накапливается слишком много нерешённых проблем. Благо теперь, когда вы появились, мы – я полагаю, – могли бы заняться их решением. Я открыт для переговоров.

– Переговоров? – Твайлайт еще сильнее нахмурилась, – И после всего этого тебе хватает наглости говорить о переговорах?! Немедленно сдавайтесь, бросайте оружие и расходитесь по домам, вот и все переговоры! Те же, кто задержатся больше пяти минут, будут аннигилированы. И я не шучу! А тебе, принц, придется ответить за каждую каплю пролитой в Эквестрии крови.

– Не сомневаюсь, – согласился с ней единорог, – Но не думаете ли вы, что проблему это не решит? До тех пор, пока Луна остаётся у руля, восстания будут возникать регулярно. Не под моим началом, так под началом любого другого пони.

– Об этом не переживай. Рано или поздно они закончатся…

– Нет, Твайлайт, он прав, – негромко заметила Каденс, легонько толкнув разнервничавшуюся некровную сестру в бок – Жители Эквестрии не просто так поддерживают восстание. Я не один год следила за тем, что происходило в твоей стране, пока ты находилась в походе, и то, что я видела, меня очень тревожило.

– И что ты предлагаешь?

– Выслушать его, для начала.

Взор грозного аликорна переместился на принца. Одарив Богиню Любви поклоном в знак признательности, Айвенго вновь заговорил:

– Что ж. Раз уж мы все сейчас здесь так удобно собрались, принцесса Твайлайт, я бы предложил прямо сейчас, при всех этих пони, заняться обсуждением всех вопросов, которые сподвигли их на неповиновение Кентерлоту. Думаю, Её Величество Луна также не откажется к нам присоединиться, ведь так? Тут мы их и постараемся решить, после чего домой отправятся уже не озлобленные бесславным поражением пони, но довольные произошедшими переменами жеребцы и кобылки.

– Хорошо, Айвенго. Мы сделаем по-твоему, – повернувшись в сторону города, аликорн Твайлайт вновь использовала свой могучий голос и произнесла, – Ваше Величество, нам необходимо ваше присутствие на переговорах! Эм… Принцесса ведь в городе, да?

Никакой реакции не последовало. Луна определённо была там – на смотровой вышке, но отзываться не спешила.

– Луна, это Каденс. Появись. Нам нужно многое обсудить, – аликорн выждала долгую паузу, но, так и не дождавшись ответа, вновь заговорила, – Принцесса Луна, без твоего участия мы не сможем уладить этот конфликт. Никто, кроме законного монарха не имеет права представлять Эквестрию на переговорах. Появись, если тебе небезразлична судьба твоих верноподданных.

Долгое время ничего не происходило, пока в какой-то момент не послышался тихий, но не менее слышимый голос Богини Ночи, доносящийся до них со смотровой вышки:

– Мне небезразлична их судьба, сестра. Вот только у меня не осталось верноподданных. Никто из них не был искренен со мной всё это время. Все они лгали, преследуя лишь свой собственный интерес.

– А умирать за вас они тоже из корыстных соображений решили? – вклинилась в их разговор рассерженная Твайлайт.

– Я… Я не знаю что на это ответить, – Принцесса Луна надолго замолчала, но потом, сделав над собой усилие, промолвила, – Я не хочу больше править Эквестрией.

– Сестра, даже если ты хочешь отказаться от престола в чью-то пользу, тебе так или иначе нужно присоединиться к нам и сделать это официально. Таков закон.

Вновь было томительное ожидание, по завершению которого тихий голос Богини Ночи произнес:

– Хорошо, Каденс. Я сделаю это.

Дверь в обзорную башню медленно отворилась и окруженная вереницей своих перепончатокрылых солдат принцесса Луна вышла на площадь. Путь ей, конечно, предстоял неблизкий, однако, услышав её мысленный приказ, под её ногами возникла запряжённая пегасами колесница, взойдя на которую принцесса взмыла в небеса и полетела к собравшимся напрямую. Свет от её рога ярко освещал окружение нежно-синим пламенем, отгоняя от аликорна алый свет тлеющего солнца. Впечатляющий вид Богини Ночи приковал к себе всё внимание окружающих.

Айвенго же, воспользовавшись перерывом, уже вовсю думал над тем, что же ему сказать на предстоящем обсуждении. От его итогов зависело слишком многое, а потому полагаться на экспромт в этом деле было крайне неуместно. Любое его слово могло стать как приговором, так и спасительной ниточкой, которая позволила бы ему выбраться живым из этой щекотливой ситуации. Пока что шанс выжить казался ему достаточно не иллюзорным.

«Надо просить амнистию для всех, – думал он, – Или хотя бы тюрьму. Сидеть в застенках всё равно лучше, чем быть статуей в городском парке». Однако планам его не суждено было осуществиться. Едва лишь небесная колесница приблизилась к внешней стене города, как раздался одинокий выстрел. Сначала никто не понял, что произошло – никто бы в это попросту не поверил, – но затем ноги Богини Ночи подкосились, и та медленно перевалилась через борт колесницы и полетела вниз. Тело мертвого аликорна распадалось на частички синей энергии прямо на лету, а вместе с ней обратились в пыль и все сопровождающие её пегасы и волшебная колесница. На землю упала одна лишь диадема.

– Да! Я это сделала! – выкрикнула расположившаяся на стене единорожка и не без удовольствия взглянула на собравшихся с высоты каменного укрепления. А в следующую секунду радость её закончилась, потому как луч тёмной энергии, которую выпустил рог Твайлайт Спаркл обратил её в ничто. Каменное лицо аликорна не выражало ничего кроме ненависти. Рог её не потух.

– Так. Надеюсь, вы понимаете, что это была не моя идея? – тщетно пытаясь говорить спокойно, спросил Айвенго, попятившись назад.

Следующая порция всеразрушающей материи досталась ему, не оставив даже тени от некогда славного Кентерлотского единорога.

– Короля убили! В атаку бойцы! – крикнул кто-то из мятежников и обе армии пришли в движение.

Бой разгорелся с новой силой…

– Я не могу на это смотреть.

Разгневанный Норд отчаянно замотал копытом по этому туману, стремясь стереть зависшую перед его лицом страшную картину. Туман понял его желание и изображение пропало.

– Почему ты сделал это? – поинтересовался Панахон.

– То, что происходит там – ужасно.

– Но не смертельно, – заметил Создатель, – Войны происходят среди живых с самого их появления во Вселенной. И жертвы там всегда исчисляются тысячами, а порой и миллионами. Но из пепла войн появляются новые государства. Новые лидеры. В твоём случае Эквестрия лишь приобретет, когда на престол взойдет Твайлайт Спаркл. Она мудрый и решительный правитель и даже несмотря на то, что на её долю выпадет правление при потухшем солнце, она справится с этим, благодаря своей природной находчивости и поддержке её друзей.

– Возможно, но этой бойни легко можно было избежать!

– Но было бы от этого лучше?

– Конечно! Тысячи пони прямо сейчас погибают из-за того, что какая-то кобылка убила Луну! Попытка решить всё это мирным путем провалилась!

– Вот как? – Бог времени, кажется, усмехнулся, – Что ж, я могу отправить тебя туда, Норд, и могу даже позволить тебе помешать Мерилайн выстрелить, однако принесет ли это пользу? Знаешь ли ты, что в таком случае, Твайлайт останется просто аликорном, а правление перейдет к светским правителям? Ни один из них не сумеет сделать и половины того, что сделает она и, в конце концов, слабость Эквестрии приведет к новым войнам, теперь уже с иноземными армиями, и жертв будет гораздо больше. А потому ответь мне: будет ли удачен такой шаг в перспективе?

– Эм… Нет, наверное, – немного обескуражено ответил земной, а потом в его голове что-то щелкнуло, – Погоди-ка, ты можешь отправить меня в прошлое?!

– Конечно. Я ведь повелеваю временем. Мне свойственно двигать его в том направлении, в каком я пожелаю.

– Тогда отправь меня туда, где Селестия собирается нападать на Мир Мертвых! Прямо в гарнизон Колосса! Я предупрежу её о будущем коллапсе, и ничего этого не произойдет!

– Сколько в тебе энтузиазма. Я сделаю это, но сумеешь ли ты сделать то, о чем говоришь? – заметив, что Норд задумался и молчит, Панахон продолжил, – Я дам тебе один совет, Норд. Никогда не пытайся переубедить Богов, ибо они принимают решения, основываясь лишь на своём мировоззрении. Их выбор всегда безупречен в той стези, которая им ближе, а потому он всегда одинаков. У них нет права выбора. Они не совершают ошибок.

– А как же уничтожение Смерти? Даже Селестия признала это ошибкой.

– Уничтожение Смерти не было её ошибкой, это была лишь естественная попытка света одолеть тьму. И ты не убедишь её поступить иначе, как нельзя убедить воду не тушить пламя. Так что я, пожалуй, дам тебе еще один шанс. Есть ли у тебя другой вариант, Норд?

– Тогда… Тогда отправь меня к Арии! Я скажу ей, что атака на Мир Мертвых – плохая идея, и она не станет помогать Селестии открывать портал туда.

– Неужели? Разве ты считаешь, что Ария послушает тебя? Она заранее знала о том, что как только Смерть перестанет существовать, души распадутся на энергию, но это не помешало ей продолжать свои исследования. И если бы не внезапная атака щупальцеротых, она довела бы их до конца.

– Точно! – вдруг сообразил Норд, – Отправь меня в тот момент времени, когда щупальцеротые атаковали замок! Да! Я побегу наверх, спасу её, и вместе мы сделаем так, что Мир Мертвых не будет разрушен!

– Исключено, – отверг его идею Бог Времени, – Тебя убьют перед её дверью, а Ария, хоть и не попадется Сифусу, если увидит твоё мёртвое тело у себя на пороге, но всё же просчитается, и Мир Мертвых также перестанет существовать, хоть и при несколько иных обстоятельствах.

– Тогда что? – вариантов, почему-то оказалось не так много, и Норд уже не знал, какой отрезок времени он хотел бы изменить.

– Я полагаю, ты должен позволить событиям идти в том направлении, в котором они шли, – подсказал ему Панахон.

– Иметь возможность что-то изменить и не сделать этого? – нахмурился земной.

– Да, – кивнул Создатель, – Я просто отправлю тебя домой, где ты сможешь прожить остаток своих дней так, как если бы ничего не было. Смертным не просто так не дано возможности изменять прошлое.

– Хм. Ну уж нет! Я знаю, куда я хочу, чтобы ты меня отправил!

– И куда же? – с интересом спросил Панахон.

– Не скажу! Я уверен, что так будет лучше, и я не хочу, чтобы ты меня в этом разубеждал.

– Хорошо, Норд. Будь, по-твоему, – произнес Верховный Бог, – Но знай, рано или поздно Селестия все равно доберётся до Некрополиса. Этому суждено случиться.

– Тогда лучше пусть это будет поздно!

Панахон поднял часы на своей груди и они с бешенной скоростью завертелись в обратном направлении. Туман вокруг него начал сгущаться, оставляя всё меньше пространства, подходя к самому его носу, а потом резко отступил.

Он обнаружил себя на холодном каменистом утёсе, высоко в горах, где с утра до вечера дул сильный, сбивающий с ног северный ветер, неся за собой снежное крошево. Перед ним возвышалось страшное, разваливающееся на глазах строение, покинутое много-много лет назад.

Сейчас там находилось всего одно существо. Старое и немощное, которому вот-вот предстояло умереть.

Вспомнив о том, что у него не так много времени, Норд поспешил в здание.

Вход туда закрывали старые серые тряпки, едва ли способные защитить это место от пронизывающего ветра. Внутри же, после небольшой прихожей с какими-то ведрами, располагался большущий зал с дырой в потолке и бесконечными книжными полками. Из-за плохих условий содержания большая часть из них уже сгнила, обратившись в труху, но некоторые полки всё еще располагали пригодным к использованию чтивом. В этой части помещения часто кто-то находился, однако сейчас, в такую стужу, обитатель этого места попытался найти более укромное местечко для зимовки. Осталось лишь его отыскать.

– Зря ты оставил себе так мало времени – заметила Ария, – Если замешкаешься, то очень рискуешь не успеть.

– Да понял я…

– Ага. Не думаю, что кто-то даст тебе второй шанс.

Норд поскакал быстрее. Задерживаться действительно не стоило. Дойдя до длинной винтовой лестницы, часть из которой уже обрушилась, он посмотрел вверх. Несмотря на эти повреждения, ей часто пользовались, о чем свидетельствовали дорожки из следов. Он осторожно поднялся наверх. В овальную комнату, где его встретили какие-то записки, склянки и самодельная утварь.

Далее снова была небольшая галерея с низким скошенным потолком под самой крышей и проход в верхний ярус небольшой башни, который также закрывали тряпки.

– Ария? – отодвинув импровизированный полог, Норд заглянул вовнутрь. Самодельный камин давно потух, на кровати никого не было, – Ты здесь?!

– Не видишь, что её нет, остолоп? – сердито заметила ненастоящая Ария, – Продолжай искать.

Так никого и не обнаружив, земной развернулся и хотел было уже покинуть чердак, как вдруг услышал у стены какой-то шорох.

– Ария? – тихо подойдя к показавшемуся ему холщевым мешком изможденному телу, он легонько дотронулся до него копытом. Глаза Арии приоткрылись.

– Принцесса, это вы? – едва слышно спросила она.

Невероятно старая единорожка с выцветшей терракотовой шерстью и седыми длинными волосами была совершенно слепой. Он не знал, как выглядела его любимая ведьма при жизни, но, несмотря на это, он сразу признал Арию. Старую и немощную, но, почему-то прекрасную. Она рассказывала, что умерла от старости и что имела «невезение» быть долгожителем, однако судьба обошлась с ней еще хуже. Судя по всему, ей стало плохо, когда она выходила из комнаты, и она уже не первый день лежала здесь, теряя остатки сил.

– Если поднимешь её, то рискуешь сделать так, чтобы она не умерла, – поспешила заметить ведьма, – Ты меня вообще слушаешь?

Ничего не ответив самому себе, Норд осторожно поднял Арию и отнёс её в комнату, не сводя взгляда с её подернутых белым омутом глаз. Он бережно положил её на кровать.

– Вы всё-таки пришли ко мне, Ваше Величество… – прошептала Ария.

«Эм, Норд. Ты должен ей правду успеть рассказать, забыл? Иначе ничего не сработает. Поторопись!»

Находящаяся в его голове ведьма продолжала требовать, чтобы он вспомнил про их план. Ведь узнав про замысел Селестии, Ария наверняка бы успокоилась и не стала бы той неупокоенной душей, которая выбралась из Мира Мертвых. Поняв истинный смысл своего здесь заточения, она не мучила бы себя вопросом, почему с ней так обошлись. Он должен был успеть ей об этом рассказать. Но зачем?

Глядя в её слепые глаза и нежно поглаживая её гриву, он долго стоял напротив неё, не говоря ни слова. Он не хотел нарушать эту идиллию и тем более не хотел разочаровывать её, признавшись в том, что он – не Селестия. Он скажет ей об этом как-нибудь потом, а пока слезы счастья на её щеках были ценней для него, чем существование загробного мира, чем жизнь Селестии и благополучие Экветстрии вместе взятые. Пропади они все пропадом! Он был счастлив.

«Норд! Болван, чего ты тянешь!?» – всё сильнее бесновался голос.

А он сидел и смотрел, чувствуя, как медленно холодеет её копытце, и стекленеют давно уже невидящие мира глаза.

– Ну, всё! Ты опоздал, – констатировал голос.

Закрыв ей глаза, Норд напоследок поцеловал Арию в лоб и вернулся в зал с книгами.

Он вновь был на утёсе. Библиотека осталась у него за спиной, а сам он с удовольствием смотрел на заходящее за горизонт солнце.

– Теперь в будущем буквально ничего не изменится, – сокрушался голос, – Класс! Высший пилотаж, земнопони!

– Молчи уж. Если она посчитала, что Селестия всё-таки пришла к ней, то она всё равно успокоилась. Я сделал то, что должен был.

– А ты уверен, что она так посчитала? Где гарантия того, что всё получилось? Может, она вовсе не перепутала тебя с ней?

– Может быть.

– Или же перепутала, а когда умерла, то увидела, что это всего лишь ты. Она тогда еще сильнее разозлилась, небось!

– Возможно.

– И теперь нам придется всю жизнь прожить в Эквестрии прошлого, мучая себя вопросом – получилось нам спасти Эквестрию или нет. До самой смерти, Норд! Здорово. Просто замечательно!

– Ага.

– Куда идти-то, хоть, ты знаешь?

– Знаю, – кивнул Норд.

– Отлично. Тогда останется только надеяться, что мы не сдохнем с голоду, пока дойдем до Эквестрии и… Эй, ты что удумал?

Продолжая монотонно переставлять ноги, Норд приблизился к краю утёса.

– Не вздумай! Это наше общее тело! Ты слышишь меня? Стой!!!

Закрыв глаза земной разбежался и прыгнул.

Эпилог

Он самый...

Он неспешно бродил по бесконечной дороге, которая то поднималась вверх – выше туманной завесы, – то опускалась к самой земле. Прекрасное место. Лучшее из всех, о которых только можно было мечтать. Всякий раз, когда он вставал с кровати, он спешил к этой дороге и шел по ней до тех пор, пока вновь не возвращался к своему дому с другой стороны. Сколько времени это занимало? Какая разница.

Мимо него проходили другие пони. Он приветствовал их, а они в ответ приветствовали его, отмечая при этом, что место это действительно выше всяких похвал. Вот только что они знали, если они никогда не забирались так высоко как он? Они не знали, что если идти дальше, то весь Некрополис будет перед ними как на ладони. Они упускали прекрасную возможность, но такие как он редко хотели охватить взглядом весь мир.

Висевшая на его шее вторая голова оживилась и, открыв пустые глаза, что-то заговорила ему, но он не разобрал ни слова.

– Прости друг, я не пойму тебя, – ответил он, продолжая идти.

Ах, да… вторая голова. Откуда она там взялась? Он понятия не имел, но, если верить Морфею, их невозможно было разделить друг от друга, а посему они не нашли выхода лучше, чем сделать так, чтобы «соседи» стали говорить на разных языках. Наверное, так было лучше всего.

Добравшись до очередного – самого высокого, – изгиба, он осмотрелся вокруг. Красота. Повсюду, насколько хватало глаз, из тумана выглядывали высокие обсидиановые шпили, вызывая в голове какие-то смутные, но давно забытые воспоминания. Мертвец попытался улыбнуться. Высохшее тело плоховато его слушалось, и улыбка не получилась. Наверное, это было нужно для того, чтобы он не спешил.

Аккуратно перешагнув через невысокое ограждение, он вышел на небольшую площадку и сел на самый край. Здесь он больше всего любил проводить время. В этот раз на его тайном месте снова сидел посетитель – стройная зелёная лошадка с фиолетовой свисающей с обсидиановой площадки гривой. Она также как и он любила любоваться пейзажами города мертвых.

– Замечательное место… – протянул Норд.

– Прекрасное, – ответила ему Ария.

Конец