Exter

Глава 9

— Доктор, ну как они? — спросила мама у серого единорога, который вышел из комнаты малышей.

— Боюсь Свитпай без изменений, — укладывая вещи в чемодан, сказал местный лекарь. – Болезнь плотно засела в их организме, и боюсь вскоре, им может стать еще хуже.

— Неужели ничего не помогает? — обеспокоенно спросила мама.

— Я впервые сталкиваюсь с такой быстро прогрессирующей лихорадкой. Но вам лучше взять вот эти таблетки, они помогут снизить температуру и хоть немного замедлить развитие болезни, — и протянул маме алый пузырек.

— А что в больнице, неужели вы не можете найти способа, справиться с этой болезнью? Ведь на кону жизнь наших детей.

— Я прекрасно понимаю вас Свитпай. Я тоже родитель, как и вы, и мои дети тоже подхватили эту лихорадку, и их состояние не отличается от ваших детей. Но он у нас небольшая больница и нет нужного оборудования.

— А Кантерлот, вы ведь сообщили им о том, что случилось с нашими детьми?

— Мы послали им образец болезни, но на это может уйти много времени, прежде чем они найдут лекарство от этой лихорадки. В любом случае мы делаем все возможное, что в наших силах Свитпай. А сейчас извините, но мне нужно идти, нужно еще зайти к вашим соседям, — сказал врач и удалился из дома.

Уже целую неделю всех детей нашего города, сразила жуткая лихорадка. Все начиналось с обычного кашля, на который многие не обращали внимания, но уже через пару дней у ребенка резко повышалось температура, появлялось изнеможение и озноб. Врачи Хувсвиля не могли объяснить вспышку внезапной болезни, но хуже всего никакие лекарства не могли помочь остановить ее. Не обошла эта болезнь и моих друзей. А несколько дней назад эту лихорадку подцепили мои сестры и брат. И теперь мне с моими родителями оставалось только надеется, что врачи вскоре найдут лекарство.

— Ну как они мама? — спросил я, как только мама вышла из комнаты, где лежали Стардаш, Пичипай и Скайвиш.

— Боюсь никаких улучшений. И похоже доктор был прав, им становится только хуже, — опечаленно сказала мама.

— Мама тебе лучше пойти отдохнуть, на тебе лица нет. Да и ты уже не спишь вторые сутки.

— Мне нужно еще приготовить для них суп, — но я отрицательно кивнув головой, повел маму в ее комнату и как маленького жеребенка уложил в кровать.

— А теперь лежи и отдыхай, а я обо всем позабочусь, — и поцеловав ее в лоб вышел из комнаты и пошел на кухню, где на плите уже варился овощной суп.

Доварив бульон и разлив его в миски, я поставил их на поднос и направился в комнату к жеребятам.

— Ну, как вы себя чувствуете? — спросил я Скайвиш, войдя в их комнату и принявшись кормить их.

— Уже получше, — сказала она, улыбнувшись, хотя я понимал, что по внешнему виду все действительно плохо и с каждым днем им становится все хуже и хуже. И говорит она это для того, чтобы только подбодрить меня.

— Поспи сестренка, тебе нужен отдых.

— Знаешь, так хочется поскорее выздороветь и поиграть с другими, — сказала Скайвиш.

— Не волнуйся, ты вскоре поправишься. Вот увидишь.

— Обещаешь.

— Обещаю сестренка, и я сделаю все возможное, чтобы вы поправились быстрее. А теперь лежи и отдыхай, а я пока покормлю Пичипай и Стардаша.

Накормив остальных жеребят я зашел в комнату родителей, и убедившись, что мама спит, спустился вниз, чтобы заняться работой по дому. Папе пришлось отправиться в другой город по делам. А мама не находит себе места с тех пор, как мои сестры и брат слегли с этой кошмарной лихорадкой. Работы в доме хватало, но я давно научился распределять свои обязанности так, чтобы быстро их закончить. Поэтому уже через полтора часа, когда все мои обязанности были сделаны, я позволил себе, немного прогуляться по городу.

Я живу в Хувсвиле уже больше десяти лет. Я часто гулял по городу, видел, как он растет и развивается вместе с его жителями. Постепенно приобретая что-то новое или теряя старое. Но одно в нашем городе оставалось неизменным. И это жизнерадостность нашего города, которая каждый день встречала всех жителей Хувсвиля. А в центре города всегда задорно веселились толпа жеребят, играя в салки или другие игры. Но сейчас, идя по его улицам, я понимал, что вся ту радость, которая насыщала наш город, стерла с лица эта злосчастная лихорадка. И теперь вместо привычных наполненных радостью улиц, я видел пустые, угрюмые, а порой и вовсе безжизненные улицы нашего города. Многие магазины были закрыты, а пони, как будто потеряли свои цветы и шли по улице однообразной серой массой. Теперь я четко понимал слова, которые мне сказала мама пять лет назад.

— Мама, а почему говорят, что дети цветы жизни? — спросил я.

— Потому что для любого родителя его ребенок, как красивый цветок, который постепенно растет и наполняет красками нашу жизнь. И чем ярче растет этот цветок, тем ярче и жизнерадостнее будет их родителям. Поэтому для нас родителей, вы самые важные и красивые цветы в нашей жизни.

Тогда я еще плохо понимал значение ее слов. Но сейчас отчетливо видел их правоту. Ведь именно с болезнью детей все пони потеряли свою жизнерадостность и свои цвета.

Прогуливаясь по городу, я решил навестить Минти и Рэдлайна, которых родители положили в больницу опасаясь за их здоровье. Конечно же, многим родителям предлагали на время болезни положить своих детей в больницу, в том числе и моим, но большинство пони отказались от этого предложения. Да и в нашей местной больнице было не так много места, чтобы вместить всех детей Хувсвиля. Так что, внутри было лишь несколько пони, которые пришли навестить своих детей. В том числе здесь были и родители Минти и Рэдлайна, которые были взбудоражены и о чем-то разговаривали с одним из докторов больницы. Конечно же, интерес взял надо мной вверх и зайдя в пустую комнату, я моментально стал невидимкой и последовал за ними. Пройдя несколько коридоров, мы зашли в кабинет доктора, где закрыв за собой дверь, он присел на кресло и начал мрачным голосом.

— Доктор, что с нашими детьми? — тот час спросила кремовая единорожка, которая была мамой моего друга и моей подруги.

— Боюсь, у меня для вас очень плохие новости. Результаты анализов показали, что это лихорадка стремительно прогрессирует, и боюсь вскоре, это может привести к летальным последствиям.

— Вы хотите сказать, что наша дочь и наш сын умрут? — спросила она, как бы ни веря в то, что сейчас слышала.

— Боюсь, что из-за сложившийся ситуации, мы предполагаем худший вариант. Мы впервые сталкиваемся с этим типом лихорадки. Ни какие средства или заклятия не помогают, и даже в Кантерлоте пока не находят способа излечить эту болезнь. Поверьте, мы делаем все возможное, и как родитель я сам вас понимаю, но мы пока абсолютно бессильны, — сказал он, стукнув копытом по столу.

Мама Минти тут же заплакала и прижалась к своему мужу. Она еще долго не могла поверить в то, что услышала, поэтому доктору пришлось дать ей пару таблеток успокоительного. И как только доктор проводил их из больницы и вернулся в свой кабинет, я уже стоял и ждал его возращения.

— Вадим, а как ты здесь оказался? — озадаченно спросил он.

— Я пришел проведать своих друзей, пока не услышал то, что вы рассказали, — сказал я.

— Так значить ты все услышал, — тихо сказал он.

— Скажите, почему эту болезнь так тяжело вылечить? — спросил я.

— Понимаешь, обычно болезнь влияет на пони лишь биологически, но данная лихорадка, каким-то образом влияет еще и магическим путем. И этим и усложняется эта болезнь.

— А почему заразились только дети, и никто из взрослых?

— Видимо из-за сильного иммунитета, и в плане биологического и в плане магического.

— А как насчет меня? Почему я не заразился?

— Я не знаю Вадим, может из-за того, что твой иммунитет приравнивается к взрослому, а может просто из-за того что ты не пони.

— А вдруг у меня есть иммунитет к этой болезни. Ведь я читал, что у пони, который переболел какой-либо болезнью, появляется иммунитет и с помощью его крови можно быстрее вылечить других больных.

— Так то это так Вадим, но как я сказал ты не пони, и твоя кровь отличается от нашей. И это вызвало бы существенные трудности в разработке лекарства от этой болезни.

— Но ведь должно же быть хоть что, что может помочь справится с этой проклятой лихорадкой.

— Если ты слышал меня, то я сказал, что мы перепробовали все возможные нам способы.

— Вы сказали все возможные вам способы, а как насчет не возможных, — сказал я и доктор как бы впал в ступор, уставившись в стену впереди себя. Он долго смотрел на нее стеклянным взглядом от чего у меня даже пробежали мурашки по коже.

— Цветок саламандры, — произнес он, сорвавшись с места и подбежав к шкафу, стал яростно что-то в нем искать. Около минуты он перебирал залежи своего шкафа, пока не извлек из него большую старую книгу. Положив ее на стол и пройдя глазами по первой странице, он открыл середину книги и радостно произнес:

— Все-таки прав.

— О чем это вы? — теперь недоумевал я.

— Я должен был вспомнить про это.

— Доктор прошу, просветите меня.

— Сейчас многие болезни излечиваются магическими заклинаниями или современными препаратами. Но, как мне еще говорила моя бабушка, никогда не смей отбрасывать старую медицину. И благодаря тебе я вспомнил про этот цветок, — сказал он и протянул мне книжку, на которой был изображен рисунок ярко-красного цветка. – Это цветок саламандры. Очень редкий, но невероятно целебный цветок. Микстуры из этого цветка творят настоящие чудеса, вылечивая болезни и ставя пони на ноги.

— Вот и отлично. Надо только найти место, где растет этот цветок, и вы сможете вылечить всех детей.

— Боюсь это не так просто. Как я сказал, главная проблема заключается в том, что этот цветок очень редкий. И мало кто знает, где могут расти эти цветы.

— А как насчет темного леса, — предложил я, и доктор удивленно приподнял бровь. – Я слышал, что в центре этого леса, находится как бы маленький островок, где цветут самые редкие растения.

— Я знаю Вадим, и это действительно так. И есть вероятность, что именно там и может цвести этот цветок.

— Ну, так давайте отправимся за ним и все.

— Вадим, ты не понимаешь, это Темный лес. Ни один пони, будь то земной пони, пегас или единорог, никто в здравом уме никогда не отправится туда. Это слишком опасно.

— А если сообщить об этом в Кантерлот. Пусть они пришлют нескольких опытных пони, чтобы те добыли этот цветок.

— Боюсь, у нас нет времени. К тому моменту, как письмо дойдет до Кантерлота и приготовят отряд пони, будет уже слишком поздно.

— Тогда пойду я.

— Вадим я ведь только что сказал, для любого пони это крайне опасно.

— Но я ведь не пони.

— Я просто имел в виду, что это очень опасно. Тем более твои родители будут вне себя от страха, когда узнают, куда ты собрался.

— А еще я знаю, что они будут в не себя от горя, когда узнают, что их дети могут умереть, — и после моих слов доктор печально опустил голову.

— У меня есть друзья, которые лежат в вашей больнице и их родителям вы только что сообщили, что их дочь и моя подруга может умереть. А получается, что жизнь моих сестер и брата также под угрозой. И я ни смогу жить дальше, зная, что у меня был шанс спасти их всех, но я им не воспользовался, — сказал я.

— Доктор, вы сами сказали, что у вас тоже дети. И могу поспорить, вы тоже пойдете на все ради них, как я готов на все ради своей семьи.

— Тогда я пойду с тобой, — решительно сказал он.

— Нет, я пойду один.

— Я не могу бездействовать и позволить отпустить тебя одного.

— Во-первых, вы здесь гораздо нужнее, во-вторых, вы будете тормозить меня, так как в одиночку я справлюсь быстрее.

— Но в одиночку там будет невероятно опасно.

— Поверьте, вы меня не знаете, и даже не представляете, на что именно я способен. Так что за мою безопасность можете не беспокоится. Но хотелось бы знать как далеко это место.

— Как я слышал то до него идти несколько часов.

— Так, а сколько у меня есть времени.

— Судя по развитию болезни, то думаю, дня четыре, может пять. Но не забывай, что сначала надо достать этот цветок, а еще потребуется время, чтобы приготовить из него лекарство. Так что у тебя максимум два дня.

— Тогда я сегодня же отправляюсь за ним.

— Но уже вечер, а через полтора часа и вовсе наступит ночь. А в это время суток активизируется большинство хищников.

— Как вы сами только что сказали у меня максимум два дня, так что я лучше не буду терять времени.

— Если бы я мог чем-то тебе помочь.

— Ну, если у вас найдется удобная сумка или рюкзак я буду вам очень признателен, а также не помешало бы немного воды и еды в дорогу.

— Думаю, у меня есть кое-что, — сказал он, выйдя за дверь. И где-то, через десять минут, он вернулся назад с небольшим рюкзаком.

— Вот, этот рюкзак будет для тебя крайне удобен. На вид может показаться, что он небольшой, но на самом деле он очень вместительный. И я как раз смог собрать тебе небольшую провизию в дорогу, — и протянув мне рюкзак, я увидел, что в нем уже лежал заготовленный сухпаек, которого по количеству должно хватить на два, а то может и на три дня, пару яблок и бутылка питьевой воды.

— Как вы так быстро смогли все это собрать?

— Сейчас это не так важно, как то, что тебе предстоит сделать.

— Да, и еще одно. Можно попросить вас об одной просьбе?

— Конечно, если это в моих силах.

— Загляните сегодня к нам домой, и успокойте моих родителей. В особенности маму.

— Как я понимаю, твоим родителям лучше не знать, куда ты делся?

— Ну, я думаю, мой папа поймет, если вы ему все расскажете, но вот маме не слово. У нее и так много хлопот, не хватало, чтобы она еще за меня переживала. Так что прошу вас, придумайте уважительное оправдание для нее, почему я так внезапно исчез.

— Хорошо Вадим. Я все сделаю.

— Спасибо доктор. И пожелайте мне удачи, — сказал я, накинув на свои плечи рюкзак и выбежав за дверь.

Еще никогда в своей жизни я не чувствовал на себе такую ответственность. В один момент на мои плечи легла судьба всех детей Хувсвиля. И теперь все зависело от того смогу ли я достать этот цветок и доставить его вовремя, а учитывая слова доктора, у меня было всего два дня, чтобы в огромном лесу найти нужную поляну, отыскать цветок и вернуться назад. Так что, подойдя к границе разделявшую Темный лес и окраины города, я глубоко вздохнув, вошел в неизвестность дикой природы.

Постепенно пробираясь сквозь кусты и деревья, я уходил в глубь этого леса. И чем больше я углублялся, тем мрачнее и страшнее становился лес.

Деревья имели неприродные и изогнутые формы ствола, иногда напоминая собой неких лесных монстров, про которых я читал в книгах, а по всему лесу раздавались различные звуки животных, включая вой уже знакомых мне древесных волков. Идя все дальше, я пытался хоть как-то сориентироваться в этом лесу, чтобы найти нужную мне поляну. Хотя трудно было найти ориентир для того, чего ты никогда не видел и понятие не имеешь, где эта поляна может находиться. И даже если доктор сказал, что до нее несколько часов пути, мне потребуется немало времени, чтобы найти этот самый путь.

Через три часа я решил остановиться и немного отдохнуть, чтобы восстановить силы и перекусить. И для безопасности я решил взобраться на ближайшее крепкое дерево. Подпрыгнув и обхватив ветку своими руками я быстро подтянулся и взобрался на вверх. Устроившись поудобнее и достав из сумки один из сухпайков, я принялся есть свой сегодняшний ужин.

— Да, это тебе не мамина домашняя кухня, — сказал я, откусив первый кусок сухпайка, который на вкус был как песок, перемолотый с грязью. Хотя они и не должны быть вкусными. Ведь их главной особенностью являлось лишь насыщение организма нужными витаминными и минералами, которые в них содержались. Благо я знал это благодаря большому количеству книжек в нашем доме, которые папа постоянно приносил. Но не только вкус сухпайка портил мне аппетит, но и атмосфера этого леса, которая внушала чувство постоянного беспокойства и порой даже страха.

— Хорошо что одно в любом месте никогда не меняется, — и подняв голову вверх посмотрел на сверкающие в ночном небе звезды. Они мелькали, как маленькие огоньки, а огромная Луна освещала своим светом ночной небосвод.

— Сегодня принцесса Луна постаралась на славу, украсив небо своими звездами. А ведь всего пару лет назад ночное небо не было так красиво, как сейчас. Хотя пару лет назад она все еще была заточена на спутнике. И лишь благодаря ученице принцессы Селестии и ее подругам они смогли избавить ее от тьмы, которая была в ней.

И с того дня ночи в Эквестрии были самыми необычными и красивыми. Смотря вверх на ночное небо, я замечал, что теперь с каждым днем на небе появляются новые созвездия, украшая своим светом ночную гладь. Под их сиянием я как можно удобней устроился на ветке, чтобы немного вздремнуть и набраться сил, и облокотившись спиной об ветку и убедившись, что я не смогу упасть, я откинул голову назад и прислонив ее к коре дерева закрыл глаза и дневная усталость мигом погрузила меня в царство снов.

Но длилось это явно недолго, так как неожиданное громкое рычание и сильный удар об дерево мигом вывели меня из полудремы. И посмотрев вниз, я увидел существо, о котором раньше читал только в книжках и видел только на картинках. Снизу на меня смотрела самая настоящая, живая мантикора. Существо, внушавшее страх одним лишь своим видом, а его злобный рык мог уступить разве что дракону. Это туловище и тело льва, крылья летучей мыши и гигантский хвост, который имел подобие скорпиона с гигантским жалом на конце, полностью придавал мантикоре статус одного из самых опасных хищников Эквестрии. И теперь этот хищник решил полакомиться мною, смотря на меня снизу вверх, дико рыча и периодически нанося своим массивным хвостом мощные удары по дереву.

— Ничего не скажешь, огромная кошечка, — подумал я, осматривая местность, чтобы найти способ избежать острых когтей мантикоры.

Но неожиданно мантикора нанесла столь сильный удар об дерево, что я не смог удержаться и рухнул вниз, причем прямо на неё. Это и стало моим шансом быстро сбежать от этого существа, пока она приходило в себя. И недолго думая я ринулся вперед, пробираясь сквозь кусты и оббегая деревья. Я надеялся, что мантикора не станет преследовать меня, но дикий рык позади говорил об обратном. По-видимому, я стал для неё главной добычей и желанным ужином, и единственным способом, чтобы спастись было ни в коем случае не останавливаться. Но вскоре стало понятно, что в физическом плане мне соревноваться с самой мантикорой было бессмысленно, так как её рык становился все громче, о чем говорило, что она постепенно приближается. И пробежав ещё пару метров, я выбежал на открытую поляну, на которой я был, как на ладони.

— Что за?! — сказал я, почувствовав в своём плече лёгкую боль.

Повернув голову я увидел, что в моём плече торчала тонкая длинная игла смазанная какой-то желтой жидкостью. Хотя всего через минуту, я сразу понял, что это была за жидкость.

— Яд! — сказал я с трудом вынув иглу из плеча и припев на колено. — Я совсем забыл, что мантикоры могут выстреливать иглами из своего хвоста, которые всегда были насыщенны их ядом, мгновенно парализующий жертву.

Яд действительно был мгновенный. Понадобилась всего около минуты, чтобы моё тело онемело. Каждая мышца была словно налита свинцом и порой отдавала слабой болью. Хотя если учитывать, что у меня был крайне высокий болевой порог, то для обычного пони боль была бы явна невыносима. Но я надеялся, что мой иммунитет сможет справится с воздействием этого яда. Хотя времени у меня явно не было. С трудом повернув голову, я увидел, как мантикора медленно подходит ко мне, высоко подняв свой скорпионий хвост, чтобы добить свою жертву. Теперь только чудо могло спасти меня.

— Мяу, мяу, мяу, — услышал я, и из кустов выбежали две пары маленьких котят, которые радостно подбежали ко мне и стали слегка царапать своими коготками.

Я с удивлением смотрел на них, пока не заметил на их спине маленькие крылышки, и такие же маленькие хвостики скорпионов. Эти маленькие мантикоры радостно бегали, прыгали и пищали вокруг меня, иногда покусывая мою одежду и ремни моего рюкзака.

— Так вот почему ты напала на меня, — ведь даже в книгах говорилось, что мантикоры нападают на пони, если только они заходят на их территорию или сами спровоцируют их, что бывало крайне редко. Но также они могут напасть, если почувствуют угрозу своим малышам. А побежав сюда, я только ещё глубже зашёл на её территории и приблизился к её котятам. И теперь нужно было аккуратно уйти отсюда, дав мантикора понять, что я не причиною вред её потомству. Благо мой иммунитет все-таки смог слегка ослабить воздействие яда и я снова смог двигаться. И поэтому медленно и осторожно я стал отходить от мантикоры, давая ей понять, что я не несу никакой угрозы и просто ухожу.

Отойдя достаточно далёко и убедившись, что мантикора не преследует меня, я остановился, чтобы перевести дух.

— Дискорд меня разрази, вот я болван, — и стукнул себя ладонью по лбу. И как я мог забыть про то, что могу становиться невидимкой. Ведь всего-то надо было войти в невидимость, и проблем с мантикорой не было бы. Хотя у мантикоры и других хищников хорошо развито обоняние, и с помощью него она бы тоже могла меня вычислить. Но это уже было не так важно, ведь главное то, что я остался жив, и теперь надо было немного отдохнуть и продолжить искать нужную мне поляну, на которой и рос заветный цветок. И вновь забравшись на дерево, я прислонился к ветке и на этот раз надеялся вздремнуть хотя бы пару часов.