Лечебница
Глава 27
— Принцесса? Вы меня слышите?
— Да, Твайлайт. Я тебя слышу, но долго говорить не могу. Связь становится с каждым днем все хуже.
— Хоть что-то. Я рада просто еще раз услышать ваш голос. Прошлый раз был слишком давно.
— Ты права. Каждое мгновение с тобой для меня драгоценно. Мы… удерживаем позиции. Магия работает, и тень замедлила наступление. Пока.
— Замечательно! То есть, это же хорошо? Значит вы побеждаете?
— Как бы мне ни было больно это говорить, но …еменная передышка. Я чувствую, как она продолжает свое темное дело, обнюхивает края щита, как голодная крыса, ищет лазейку. Мы с сестрой можем сопротивляться еще какое-то время, но ее сила растет с каждым днем. Ты должна вернуть нам Элементы Гармонии. Без них …потеряно.
— Я знаю, принцесса. У меня есть план, и я стараюсь изо всех сил, чтобы привести его в исполнение. Как только я избавлюсь от этой проклятой штуковины на роге, я исцелю подруг и мы вместе победим эту тень самой могущественной силой в мире — дружбой.
— Твайлайт…
— Принцесса?
— В твоем голосе я даже отсюда слышу неуверенность. Что тебя беспокоит?
— Все. То есть, ничего. В смысле… есть кое-что, что я должна сделать… Я знаю, насколько важно победить этого монстра, и что мне нельзя отступать или медлить, но иногда мне приходится делать разные вещи. Важные. Жизненно-важные. И с каждым таким поступком мне будто становится проще совершать такое и впредь.
— Другими словами, ты жалеешь, что некоторые поступки необходимы, несмотря на всю их неприглядность.
— Именно! Мне каждый день приходится через силу сохранять спокойствие и ясность мысли, потому что доктора меня травят своими так называемыми «лекарствами». После них в голове у меня туман, и я не могу контролировать эмоции и потому срываюсь. Никогда бы не подумала даже об этом, но теперь я сознательно причиняла вред подругам, чтобы достичь своих целей. Подругам! Да, каждая из них с радостью бы поддержала меня, если бы знала, что поставлено на карту, но эта мысль мне иногда кажется ложью, которую я придумала себе для самоуспокоения.
— Ты должна оставаться сильной. Сомнение — оружие врага. Поддашься — и все потеряно.
— Я знаю, знаю. Но что если я совершаю зло, даже ради настоящего блага в итоге? Мне не на кого опереться. Вы — единственная пони, с кем я могу здесь по-настоящему поговорить, и нам удается связаться в лучшем случае два или три раза в неделю. Куда ни глянь, кругом пони, а я совершенно одна.
— Я понимаю. …тяжело, но…
— Хватит! Откуда вам понимать? С вами другие, пони, с которыми вы можете поговорить, с кем можете быть собой. А я? Все, кого я знала лучше всего, теперь для меня почти чужаки, и мне придется сделать с ними жуткие вещи, или всей Эквестрии конец! Как вы можете вообще понять, что мне приходится переживать?
— Я изгнала на тысячу лет собственную сестру.
— О… о, п-принцесса, простите меня! Я… я-я не хотела…
— Ни к чему извиняться, Твайлайт. Просто послушай меня. Когда я потеряла Луну, я была так одинока, как не чувствовала себя никогда за всю свою жизнь. Моя дорогая сестра, самая близкая подруга… стала совсем чужой. Мне пришлось ее остановить ради блага каждого моего маленького пони. У меня оставался только один вариант, и все равно, это был самый тяжелый выбор в моей жизни. И сколько бы …она ни говорила, что прощает меня, сколько бы она ни твердила, что я все сделала верно, память о том, что я сделала с Луной, будет преследовать меня до конца. Но Эквестрии угрожала опасность, и выбора у меня не было.
— Почему правильные поступки такие м-мерзкие?
— Шрамы вины останутся на сердце навсегда, …бы ни говорил тебе разум. Неспроста ведь любовь сильнее логики — даже в тебе, моя верная ученица. А теперь вытри слезы, и напомни себе, что у тебя должны быть силы, …бы сделать все как надо, как бы ни было больно.
— Да, принцесса.
— Ты не одинока, Твайлайт. Я всегда …тобой.
— Вот. Это. Круть!
Рейнбоу Дэш хлопнула Твайлайт по спине, отчего та вздрогнула.
— Да ладно, ничего такого.
— Ты ее ваще по полу размазала, — ничего не заметив, продолжила Рейнбоу.
Пинки бросила на занятый подругами стол выбранную на вечер игру. Коробка шлепнула по столу так громко, что даже заставила Флаттершай, сидящую на своем привычном месте у окна, глянуть на компанию.
— Ага, ее лицо показало копыту Лайтнинг Даст кто тут хозяин, — хихикнула Пинки, но задержала на мгновение взгляд на забинтованном лице Твайлайт, перед тем как приняться распаковывать игру.
— Ладно, она н-н-н-не боец. Но у нее хватило храбрости попробовать! — улыбка Рейнбоу ярко блеснула отраженным светом и неприятно напомнила Твайлайт о тенях и зеркалах. — Перьеголовая Лайтнинг Даст угодила в карцер, Флаттершай отомщена. По мне, так две проблемы одним махом!
Флаттершай встопорщила перья, но ничего не сказала.
Твайлайт заставила себя улыбнуться.
— Рада была помочь.
— Вот теперь ты в команде, — сказала Рейнбоу, направляясь к столу и прихватив с собой и Флаттершай. Как и ожидалось, та села к столу подальше от Твайлайт и Пинки Пай. Рейнбоу этого будто не заметила, и хитро улыбнулась единорожке: — Ну, так что там за большой секрет ты мне обещала показать за обедом?
Даже зная, что этот вопрос был неизбежен, Твайлайт все равно сжалась внутри. Она быстро окинула взглядом комнату: они сидели у всех на виду. Даже укрывшись в дальнем углу за низкими полками, они все равно могли легко привлечь внимание настороженно ходящих туда-сюда санитаров. И громкая похвала Рейнбоу Дэш нисколько не добавляла им незаметности.
— Можешь просто поверить на слово, что оно существует? — спросила она в последний раз, но Рейнбоу только помотала головой.
— Слушай, я рискую г-г-головой и хочу знать, стоит ли оно того.
Пинки оторвалась от недоразложенной настольной игры.
— Я тоже. Нельзя прятать такие важные вещи от друзей. Иначе быстро всех растеряешь.
— Ладно, ладно, — сказала Твайлайт, опустив плечи. — Просто… постарайтесь держать себя в копытах. Это слишком важно, и никто об этом не должен знать, ясно? У меня есть кое-что, благодаря чему здесь все может измениться кардинально.
Рейнбоу Дэш и Пинки Пай нетерпеливо пододвинулись ближе, пока Твайлайт в последний раз оглядывалась по сторонам. Наконец, когда все посторонние глаза смотрели в сторону, единорожка достала из кармана Смарти Пантс и бросила ее на игровую доску. Неуклюже плюхнувшаяся лоскутная кукла раскидала в стороны фишки и, перевернувшись на бок, безвольно опала.
— Я ухожу, — сказала Рейнбоу и вскочила на ноги.
— Да не кукла! — прошипела Твайлайт. — А то, что внутри.
— Вата?
Твайлайт ожгла сердитым взглядом Пинки, и, перевернув куклу, показала расходящийся шов на спине. Придавив Смарти Пантс копытом, она осторожно закусила нитку и потянула. В открывшуюся вертикальную дырочку Твайлайт просунула копыто, и с точностью хирурга извлекла небольшую стопку плотно сложенных листов.
Она аккуратно развернула документы, немного злясь на себя, что не может разложить их идеально ровно, как бы старательно ни терла копытом по сгибам. Раздраженно вздохнув, единорожка перевернула листы и толкнула на другой конец стола.
— Вот. Это официальные медицинские отчеты о единороге по имени Винд Сонг. И они не оставят от Бродхуфа камня на камне.
Рейнбоу подняла документы и поднесла к носу, медленно шепча про себя написанные на первой странице слова. Пинки Пай попыталась прочитать через плечо, но отступила, когда Рейнбоу остановилась и сердито оглянулась на нее. Пинки в ответ фыркнула и села на место, а пегаска продолжила читать.
Минуты тянулись за минутами. Твайлайт раздраженно скрипела зубами от нетерпения, прекрасно читая по губам, насколько мучительно медленно Рейнбоу перебиралась через предложения. В глазах пегаски толком не было видно понимания, но она упорствовала. Переборов желание вырвать бумаги и прочитать все вслух самостоятельно, Твайлайт через силу отвернулась и принялась следить за санитарами, на случай если кто-нибудь из них обратит внимание на то, что, совершенно не таясь, делала Рейнбоу. Похоже, опять начинала болеть голова.
К счастью, раздражение было не только у Твайлайт. Лицо пегаски исказила мучительная гримаса, будто та пыталась пробить головой стену из трудночитаемых медицинских терминов. Злость, наконец, превозмогла упорство, и Рейнбоу со стоном выронила документы на стол.
— Я сдаюсь! Будто читаю эн-н-н-н-нциклоп-педию, — она посмотрела на Твайлайт. — Ладно, я тебе верю. Все взаправду. Но можешь это перевести на нормальный язык, чтобы я могла это понять?
Твайлайт стала засовывать бумаги обратно в куклу, но Пинки Пай выхватила их, и припечатала всех тяжелым взглядом, говорящим, что она сначала тоже хочет их прочитать. Даже после того, как она простила подругу, сомнение в ней еще осталось.
Твайлайт не стала пока обращать на это внимание и перевела взгляд на Рейнбоу.
— Все, что доктор Роуз делает — это ложь. Он подделывает результаты, чтобы изобразить, будто его метод лечения эффективнее и революционнее. Но метод не делает того, что он обещал, и пони от этого страдают. Его поступки неэтичны, аморальны и незаконны. И мы его остановим.
Это привлекло к себе внимание. Пинки оторвалась от чтения, а Рейнбоу Дэш нетерпеливо вскинулась. Даже Флаттершай выглянула, широко раскрыв глаза, из-под своей гривы.
— Но не все так просто. Никто нам не поверит, и к тому времени, когда кто-нибудь сверху решит что-нибудь с этим сделать, доктор уже заметет все следы. Стоит только ему добежать до топки, и все, слова четырех сумасшедших пони против целой больницы ничего стоить не будут. И мои слова здесь все равно не слишком много значат. Следовательно, мы должны сделать все правильно.
Рейнбоу Дэш присвистнула.
— Ну ты даешь, ботан. Не балду валяешь.
— Когда все настолько серьезно — не валяю, — в груди Твайлайт разлилось тепло от непоколебимой уверенности в сказанном, и она даже села чуть прямее.
Пролистав остальные бумаги, Пинки положила их на стол и сдвинула к Твайлайт. Пожевав губу, она сказала:
— Ладно. Я тебе верю. И… мне не нравится, когда пони причиняют зло. Я помогу тебе.
Твайлайт улыбнулась и повернулась к Флаттершай, которая снова спрятала лицо за волосами и с неподдельным интересом уставилась в какую-то одну точку на полу. Рейнбоу тут же покровительственно обняла ее за плечо. Твайлайт моргнула, заметив, что Флаттершай почти не дрогнула от прикосновения.
— Эй, я конечно хочу свести счеты, но Флаттершай сюда тащить не дам.
В голосе пегаски Твайлайт услышала огонь, бледный отголосок привычной Рейнбоу Дэш, и Твайлайт пришлось побороться с собой, чтобы не улыбнуться и не испортить тем самым смысл своих слов.
— Нам нужна ее помощь, — сказала Твайлайт, сложив бумагу и принявшись заталкивать ее обратно в Смарти Пантс. — У меня есть план, и для его выполнения нужно участие всех нас.
Повернувшись к Флаттершай, она обратилась прямо к ней:
— Я знаю, что это страшно, но я знаю, что ты сможешь. Ты гораздо сильнее, чем все тебя считают.
Рейнбоу Дэш повернулась к Флаттершай, которая по-прежнему неотрывно глядела в пол, и уставилась на нее, будто чего-то ожидая. Флаттершай даже не шевельнулась, но спустя некоторое время, Рейнбоу кивнула.
— Хорошо, она согласна. Но если с ней что-то случится…
— Не волнуйся, ее роль самая простая.
Пинки Пай наклонилась над столом.
— Может самую чуточку проще было бы, если бы мы знали, в чем план?
Твайлайт кашлянула, чувствуя, как внутри борются друг с другом страх выдать слишком много и желание удержать контроль над подругами.
— Ладно. Я не могу пока вам рассказать вообще всего, но в основе своей план очень простой. С помощью этих документов, я собираюсь убедить двух пони из числа сотрудников нам помочь. Как только они увидят то, что увидела я, они пойдут требовать объяснение от доктора Роуза. Пока он отвлечен, мы проникнем в его кабинет, и добудем остальные документы, пока он их не уничтожил. Нам будет достаточно пары полных папок — этого хватит, чтобы убрать его с концами.
«И заодно захвачу кое-что еще», — добавила она про себя, вспоминая ключи, висящие на поясах санитаров.
Услышав про кабинет доктора Роуза, Пинки нахмурилась, но первой заговорила Рейнбоу:
— Еще двое? Я думала, мы все сд-д-д-делаем вчетвером. Ты доказала, что ты крутая… для ботана… и ты говоришь Пинки можно доверять, но мы с Флаттершай не верим никому из персонала.
— Не обращай внимания, — сказала Твайлайт, с наигранно непринужденным видом. — Я не знаю еще, будут ли они нам вообще помогать, и сможем ли мы вообще с ними встретиться. И они все равно только для отвлечения.
— Я те говорю, мы им не доверяем. Говори кто, или мы уйдем.
— Ладно, но пожалуйста, не расстраивайся. Эти двое — это моя социальная работница Рэрити, и… — Твайлайт съежилась, — доктор Эпплджек.
От грохота, с которым Рейнбоу ударила по столу, несколько санитаров оглянулись в их сторону, но так и не дождавшись, что пегаска кинется бить Твайлайт, быстро потеряли интерес. Рейнбоу сжала Флаттершай в объятиях еще крепче и, сердито нахмурившись, уставилась на единорожку, но ничего не сказала.
— Ого! Сколько времени уже прошло, хехехе, — сказала Пинки Пай, натянув через силу улыбку, быстро собрала так и не тронутую игру и попятилась с коробкой от стола. — Пора уже положить все на место! Аккуратность там, вот. Чистота у…. э… полки. Вот здесь.
Рейнбоу даже не повела ухом на неуклюжий побег Пинки. Вся ее ярость была сосредоточена в испепеляющем взгляде в одну точку. Когда она наконец открыла рот, она лишь хрипло прошептала:
— Нет.
— Послушай, — начала Твайлайт, но замолчала от грозного рыка Рейнбоу Дэш.
— Н-н-нет! Н-ничего не буду делать, если эта грязнопони тут замешана. Она чуть не убила Флаттершай, и второго шанса я ей не дам. М-мы уходим, — Рейнбоу встала, но не сделала и шага, как ее остановило всего одно слово.
— Подожди.
Твайлайт и Рейнбоу одновременно обернулись на Флаттершай, которая тут же испуганно пискнула и пригнулась, лишь краем глаз выглядывая над столешницей.
Разинув рот, Рейнбоу наконец выдавила:
— Флаттершай?
Флаттершай едва-едва заметно кивнула.
— Не… не уходи. Мы… должны помочь… — произнесла, перемежаясь, она, будто с силой выдавливая из себя каждый звук. Твайлайт, как и Рейнбоу Дэш, лишь молча смотрели на нее. — Мы… должны.
— Но Эпплджек чуть тебя не убила! — возразила Рейнбоу, но уже слабее: гнев растворялся в ее голосе, хоть она и пыталась удержать на лице сердитую гримасу.
Было очевидно, что Флаттершай очень тяжело говорить, и утомление начало сказываться. Когда она подняла голову, оглядываясь из стороны в сторону, стало заметно, как по ее лбу бегут крупные капли пота. Твайлайт не знала, что ей делать: то ли похвалить Флаттершай за храбрость, то ли впасть в ярость от мысли, что тень сотворила с ее друзьями. Но вместо этого, она лишь молча смотрела, как Флаттершай проглотила свой страх и закончила:
— Нам… нельзя давать невинных… в обиду. Мы должны… их защитить.
Твайлайт и Рейнбоу подождали еще какое-то время, но вскоре поняли, что побледневшая, дрожащая и прячущаяся за собственной гривой Флаттершай больше не сможет ничего из себя выдавить. Прошла еще минута, и Дэш наконец повернулась к Твайлайт и грозно нахмурившись произнесла:
— Ладно. Мы в деле, — она прищурилась. — Но если что-нибудь пойдет не так, вся вина на тебе.
Твайлайт закивала головой, признавая ее правоту, но не рискнула ничего сказать, чтобы ненароком не дать им повод переменить мнение. После этого было ясно, что больше говорить не о чем. Рейнбоу Дэш двинулась прочь, хлеща хвостом из стороны в сторону, чтобы проводить Флаттершай к ее обычному месту у окна. Твайлайт даже не осмелилась поблагодарить Флаттершай, просто удовлетворившись мыслью, что достигла своей цели.
«Надо дать ей время остыть. Не надо пока никуда их толкать», — Твайлайт чуть было сама не задрожала от страха, перебирая в воображении варианты того, что может натворить с ее планами разозленная и жаждущая мщения Рейнбоу Дэш. Тем не менее, ей нашлось чему горько усмехнуться: «Впрочем, с учетом того, что весь мой план — просто кучка мечтательных предположений, беспокоиться мне надо будет не об этом».
— Рейнбоу все-таки поможет? — спросила Пинки Пай, вернувшись к столу. Следя краем глаз за отошедшими к окну пациентками, она положила между собой и подругой очередную настольную игру, уже другую, как отметила Твайлайт.
— Думаю, да. Я все-таки надеялась, что мне не придется ей говорить про Эпплджек. Для их ролей эта информация значения не имела. То есть, я конечно знала, что имена наших помощников могут вызвать проблемы, но…
— Но ты не могла ей солгать? — слабо улыбнулась Пинки.
Твайлайт с радостью улыбнулась в ответ.
— Типа того. Вы мои друзья, и я не собираюсь вам лгать, даже если стоило бы. Наша дружба слишком важна.
Пинки занялась расстановкой игры, не сумев спрятать довольную улыбку. Спустя некоторое время, Твайлайт присоединилась к ней. Как и следовало ожидать, это была очередная игра для маленьких жеребят, на этот раз посвященная строительству какого-то большого пластикового устройства, предназначенного для ловли алмазных псов-воров. Простые механические движения и красота симметрично выстраивающихся фигурок стали для Твайлайт отдохновением, наподобие сортировки книг на полке или расстановки посуды на столе.
— Раз ты не собираешься лгать, может расскажешь, почему ты не хочешь выложить нам весь свой план?
Твайлайт чуть не выронила детальку.
— Что ты имеешь в виду? Я же сказала, это для вашей же безопасности.
Пинки Пай подняла глаза.
— Помнишь, что ты мне сказала? Я должна тебе мешать делать всякие плохие штуки. И когда ты не хочешь говорить всю правду — это плохие штуки. И ты должна мне верить, когда я об этом говорю, потому что я Элемент Веселья.
— Смеха, — непроизвольно поправила Твайлайт. — И план… ну, он сложный.
Пинки хихикнула.
— Конечно же сложный! Ты бы никогда не подумала даже делать такие жуть какие страшные дела, если бы у тебя не было плана на сотню пунктов, который ты бы проверяла бы и перепроверяла по миллиону раз. Но раз мы должны в этом участвовать, значит слишком сложным он быть не может. А значит, или в плане есть что-то такое, чего ты нам не хочешь говорить, как например участие доктора ЭйДжей, или…
Пинки толкнула детальку копытом, отчего недостроенная машина запустилась и тут же рассыпалась на части.
— …или ты боишься, что мы все испортим, и ты нам не можешь доверять.
— Нет, дело не в этом… — начала Твайлайт, но замолчала на полуслове. На третьей попытке, она наконец-то подобрала нужные слова:
— Так, слушай. Я боюсь, что что-то пойдет не так вне моего контроля. Я… я всегда этого боялась, всю свою жизнь. Даже в реальном мире. Но сейчас я даже не могу положиться на магию, если что-то пойдет не так. Что если мы вляпаемся в неприятности? Что мне тогда делать? — она указала на себя копытом. — Даже среди единорогов я не так уж и сильна. Если произойдет самое худшее, что тогда?
— Тогда тебе надо полагаться на своих друзей, глупышка.
— А если друзья не могут ничего сделать? — Твайлайт огрызнулась куда злее, чем хотела, но отступать не стала. — Это слишком важно. Я люблю вас всех до невозможности, но этот мир другой. И если судьба всей Эквестрии зависит от того, что я делаю, что мы делаем, боюсь, что тогда я сделала недостаточно. Уже слишком много рисков и неизвестных деталей, и потому я боюсь, что все может пойти насмарку. И этого допустить нельзя.
Мягко улыбнувшись, Пинки Пай погладила копыто Твайлайт.
— Твайлайт, ты можешь нам доверять. То есть, ты должна нам доверять. Ты же ведь не можешь вытащить из ниоткуда отряд полицейских, которые для тебя возьмут кабинет доктора Роуза штурмом, — она помедлила. — Так ведь?
Твайлайт закатила глаза и рассмеялась не желая того.
— Да, мой брат не приедет меня спасать. То есть, конечно, будь у меня больше времени, я бы придумала чего-нибудь получше, чего-нибудь более надежное, но у меня такой роскоши больше нет.
Улыбка сошла с ее лица.
— У меня нет времени придумать лучший план. И от этого я нервничаю. Так что прошу прощения, если тебе кажется бесчестной моя скрытность, но из-за всего этого хаоса в который обратилась моя жизнь, другой возможности удержать хоть что-то под своим контролем у меня не осталось.
Подруги замолчали, и отвлекшись, Твайлайт принялась строить заново сломанную игрушку. Через некоторое время, она слабо улыбнулась:
— Наверное, я из-за этого со стороны немного кажусь гадиной, да?
— Неа! Ты из-за этого выглядишь нормальной, — весело заявила Пинки.
— Правда?
— Со-вер-шенно. Мы здесь, все-таки, не можем делать все что захотим, — сказала она, широко обведя передней ногой бело-зеленые кафельные стены. — Каждый старожил здесь по-своему свыкается с тем, что весь день проходит по расписанию и указанию. Я планирую всякие интересные штуки для друзей, Флаттершай отвечает за птиц, Рейнбоу Дэш… — Пинки потерла подбородок. — Ну, она, похоже, просто нарушает правила.
— Разница только в том, что если твою вечеринку отменят, Эквестрия не будет разрушена.
Пинки Пай насупилась, но в ее глазах сверкал веселый огонек.
— Вечеринки тоже важны…
Потирая висок, где начинала разгораться головная боль, Твайлайт протяжно вздохнула. «Она права. Тебе надо рассказать им весь план. Риск не так уж и велик, и они будут благонадежней, если будут знать все». Уперев оба копыта в стол, Твайлайт снова села с высеченным на лице властным и жестким выражением.
— Хорошо, я скажу тебе все. Но вся эта информация требует Пинки-Клятвы. Ясно? Никто не должен узнать ровным счетом ничего, из того, что я тебе расскажу, во что бы то ни стало.
По лицу Пинки пробежала тень.
— Ладно, только… без плохих штук, хорошо?
— Мы будем нарушать правила и делать очень опасные вещи, но все это только для того, чтобы помочь тем, кто в нас нуждается больше всего, — ухмыльнулась Твайлайт. — На мой взгляд, ничего плохого в этом нет.
— На мой тоже, — ответила Пинки Пай, буквально выдохнув от облегчения, и тут же выпрямилась с серьезным видом, зачитала свою Пинки-Клятву, сунула копыто в глаз, все как надо. Несмотря на беспокойство, ползущее мурашками по спине, Твайлайт вновь заулыбалась. Закончив представление, Пинки внимательно уставилась на единорожку, напомнив той о школьных годах и презентациях перед классом.
— План… так, ладно, он непрост. В нем есть много неизвестных, над которыми у меня нет никакой власти. Первое — это день, когда все должно произойти. Скорее всего это должна быть эта пятница, но все зависит от расписания Рэрити и Эпплджек. Второе — я не знаю, во сколько будет встреча, а потому, если я не успею вас предупредить перед ней, то все будет провалено уже на этом этапе. И третье, я не знаю, что будет в ваших расписаниях, так что я не могу знать, насколько вы будете заняты к нужному моменту, а значит, если вас не будет в нужном месте, то все тоже будет провалено. Эти три больших «если» могут испортить все еще до того, как мы начнем что-то предпринимать.
Твайлайт замолчала, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и привести воображаемый список в порядок. Головная боль останется еще надолго.
— Итак. Пункт первый — доставить мои документы в копыта Эпплджек и Рэрити. Я уверена, что как только они увидят, что там написано, они сразу же постараются вызвать доктора Роуза на разговор: Эпплдек слишком упряма и прямолинейна, чтобы сидеть сложа ноги, а у Рэрити есть личные причины взбунтоваться против эксплуатации пациентов докторами.
Она указала копытом на Пинки:
— А теперь твой ход: ты воспользуешься своими привилегиями, и будешь ждать около кабинета, пока не закончится моя беседа, потому что то, что произойдет со мной после этого — это четвертое неизвестное. Два наиболее вероятных варианта, что они или вызовут санитаров, чтобы проводить меня в палату, либо сделают это сами, перед тем как пойти к доктору Роузу. Так или иначе, от тебя требуется вскрыть замок той комнаты, куда меня отведут.
Услышав это, Пинки Пай заерзала на стуле, бездумно теребя копытами гриву.
— Но если это будет середина дня, в больнице будет много народу. Что если меня поймают?
— Это неизвестное… — Твайлайт быстро подсчитала варианты, — …номер тридцать пять. С учетом общей ситуации тебе придется действовать очень аккуратно и постараться не попасться. Иначе все провалено.
Пинки побледнела, но Твайлайт невозмутимо продолжила:
—Так, как только ты выпустишь меня из палаты, мы пойдем в крыло администрации. Так как Флаттершай знает все укромные места в больнице, мы воспользуемся ее помощью, чтобы проникнуть в помещение как можно ближе к кабинету доктора Роуза. Если кто-нибудь спросит, что мы здесь делаем, ты просто скажешь, что ведешь меня к нему на беседу.
— Думаю, я смогу, — сказала Пинки Пай, явно волнуясь от мысли, что ей придется лгать. Она глянула на двух пегасок у окна. — Но я сомневаюсь, что Флаттершай сможет ходить тайком по больнице.
Твайлайт отмахнулась от воспоминаний о том, как Флаттершай не хотела пробираться из Понивилля во время второго столкновения с Трикси.
— Ей не нужно ходить с нами. Ей достаточно только сказать нам перед встречей, где найти нужную комнату. На самом деле, лучше будет, если она останется там, где и должна находиться. Нам сейчас нужна только Рейнбоу Дэш.
— Это… будет непросто, — сказала Пинки. — В смысле, она ведь известная хулиганка. Ей не дадут просто так ходить по больнице в одиночку.
— И потому ты ее проводишь в укрытие перед тем, как заберешь меня. Остальным можешь сказать, что ведешь ее к доктору Роузу для дисциплинарной беседы. Они тебе поверят. И потом ты скажешь Рейнбоу сидеть на месте и ждать, пока не приведешь меня. И как только мы все вместе там окажемся, то…
Твайлайт замолчала.
— То? — Пинки Пай вытянулась вперед. — То что?
— То я не знаю. Это пятое неизвестное: будет ли доктор Роуз в кабинете? Если да, то мы не сможем ничего сделать без угрозы сразу же попасться, и нам придется ждать. Если нет, то мы можем проникнуть внутрь, ты вскроешь сейф, и мы унесем оттуда столько папок, сколько сможем. И потом мы просто…
Пинки Пай подняла копыто, как ученик в классе.
— Э, да?
— Я не знаю, как вскрывать сейфы, — сказала Пинки Пай. — Я только научилась открывать двери, потому что меня не пускали на кухню, и я не знаю, как взламывать другие замки.
Твайлайт криво улыбнулась.
— Не волнуйся, этого я и ожидала. Умеешь ты открывать сейфы или нет — это неизвестное номер шесть. Когда мы проникнем в кабинет, ты можешь попробовать, а если не получится, то мы понадеемся, что он оставил на столе бумаги, как в прошлый раз, и тогда мы унесем их.
Пинки явно надеялась на другой ответ, но удовлетворилась и этим. И все же, Твайлайт не сдержала очередного вздоха.
— Итак, у нас есть шесть больших неизвестных, и это не считая седьмого — сможем ли мы вернуться назад и никому не попасться по пути, или восьмого — поверят ли они содержимому этих папок. Все документы должны поддерживать нашу точку зрения, или все будет впустую. И конечно же я не перечисляю еще десятки других менее важных переменных, которые могут все резко усложнить. Так что ты, думаю, понимаешь, почему я немного сомневалась, стоит ли раскрывать всем все детали. Картинка выходит не самая воодушевляющая.
— Да, я даже не могу придумать ни одной шутки, чтобы это все как-то сгладить, — признала Пинки Пай. — Но по крайней мере… ну, это ведь все очень правильно и важно, да? Мы стараемся поступать хорошо, и ради этого стоит рискнуть.
— Знание, что невероятно рискованное дело еще и невероятно важное, тоже не очень-то облегчает задачу, — сказала Твайлайт. — Но нам нужно сделать правое дело, как бы тяжело не было. И это наш главный шанс добиться цели.
— Но у меня есть вопрос.
— Какой?
— Зачем нам Рейнбоу Дэш?
Твайлайт застыла.
— В смысле?
— Ну, ты даешь доктору ЭйДжей и Рэрити документы, я тебя провожу из палаты к кабинету и открываю двери, Флаттершай знает где в больнице самые надежные укрытия. А что делает Рейнбоу Дэш?
Пожав плечами с самым непринужденным, каким смогла, видом, Твайлайт поглядела Пинки в глаза и сказала:
— Она будет на стреме. Нам не нужно повторение предыдущего раза, и нам нужен кто-то снаружи, кто даст нам время скрыться.
Пинки Пай протянула долгое «О» с понимающим видом, и Твайлайт на мгновенье возгордилась, пусть и не без горечи, тем, как ловко ей удалось заставить Пинки поверить в это объяснение. Меньше всего ей сейчас надо было, чтобы та унюхала очередную полуправду. «Неважно, насколько все это неприятно», — напомнила она себе. «Это все ради блага».
— А им ты тоже расскажешь? — спросила Пинки, обернувшись через плечо на пегасок. Флаттершай сидела и неподвижно смотрела на мир за окном, а Рейнбоу самозабвенно рассказывала ей что-то про Вондерболтов. Флаттершай, похоже, шевелилась только когда за окном проносилась птица, и после этого она будто казалась еще немного печальней.
— Пожалуй, теперь мне придется. Рейнбоу вроде уже успокоилась, так что мне можно уже, наверное, не бояться, что она мне сломает челюсть или плеснет горячим супом в лицо, — Пинки Пай хихикнула на эти слова. — Может, подготовишь игру, пока я с ними говорю? Перед ужином, пожалуй, успеем сыграть еще партию.
Пинки Пай тут же кинулась, причем буквально, исполнять просьбу и перестраивать пластиковую ловушку, а Твайлайт пошла прочь от стола. Игривая улыбка тут же пропала с ее лица. «Скажи только то, что понравится Рейнбоу», — напомнила себе Твайлайт, стараясь собраться с мыслями. Она обернулась на санитара, тащащего за собой упирающегося пациента. Магический глушитель на роге резко потяжелел, когда она невольно задержала взгляд на позвякивающих ключах на поясе жеребца. «Она тебе нужна гораздо больше, чем остальным положено знать».