My Little Assuming Control, или Шаловливые ручонки Шепарда

"Если присутствуют три человека, то мнений будет шесть", - юстициар Самара.

"Библиотека Понивиля"

Солнце медленно заходило за горизонт, даруя своим зрителям самый наверное незабываемый закат за вот уже долгое время. Звезда прощалась со своими смертными с присущей ей величием и лаской, превращая обычные краски в многоконтрастные тона благородных цветов. Этим моментом стоило насладиться и подумать о нечто сокровенном, вдохновлённо созерцая игру красного и золотого цветов. Правда конец рабочего дня просто не давал возможности просто сесть и посмотреть на закат. Пони стремились как можно скорее завершить свои последние дела, дабы насладиться спокойствием ночи, а также её самых главных даров – снов. Неугомонные жеребята до сих пор бегали по улицам, резвясь в свете последних лучей светила, обращая внимания на друг друга больше, чем на творящуюся красоту вокруг. Их мамы и родные уже с копыт сбились в поисках своих чад, которым только дай волю — будут гулять всю ночь. Но не все пребывали в таком приподнятом настроении.

Этот вечер выдался очень тяжелым для некоторой более привилегированной части понивилльцев. Вся многострадальная компания пришельцев и хранительниц элементов гармонии в полной тишине собралась в библиотеке Твайлайт, и лишь изредка был слышен дробный стук коготков задних лапок Спайка на кухне. Присутствующие нервничали из-за довольно резкого письма принцессы Селестии, в котором она выражала тревогу по поводу новых "посетителей" и предупреждала о скором проведении инспекции членов команды своего "жеребца". Поначалу Шепард не мог понять в чём дело, точнее не знал как среагировать, но вскоре несколько хмурый, более чем обычно, Предвестник принес дополнительное письмо принцессы Луны. Она писала, что в последнее время стало происходить что-то очень странное. Некто очень сильно начал интересоваться личностями прибывших аликорнов. Были выкрадены досье на Джона и Харби из особой секции архивов Кантерлота, но самое важное — вырваны страницы личного дневника Селестии, причем особенно пострадали именно последние пять страниц. Кто или что стояло за этим — неясно, но сестры были крайне обеспокоены происходящим. Ни Луна, ни Селестия не хотели потерять то немногое, что даровала им судьба только сейчас, и неожиданное появление членов команды ещё больше подлило масла в огонь. Безусловно, принцессы боялись, что они уйдут в свой мир, но и само появление трех новых пришельцев вызывало слишком много вопросов. Как жнецы отреагировали на всё это? Не приложил ли к взлому своё копыто Предвестник? Кто решился бросить вызов её власти? Примерно такие мысли бушевали в разуме Селестии во время их с Луной полета в открытой колеснице.

— Одним словом, у нас серьёзные проблемы? – поинтересовалась Лиара, медленно отпивая чай из своей небольшой чашки. Азари не составило труда привыкнуть к телекинезу, которым она пользовалась с детства. О чём Бенезия, до того как командор убил её, невольно сокрушалась, нередко страдая от проказ дочери. Тем временем, Пинки Пай буквально сверлила Миранду своим суровым взглядом. И если для земнопони это была веселая игра, то бывшему старпому Шепарда было довольно неуютно в компании с этой ненормальной пони, правда исключительная выдержка и воспитание не позволяли ей сказать что-либо вслух. Бывший человек, а ныне единорог, последовала примеру своей синей подруги, используя чаепитие как неплохое прикрытие от настырного взгляда этой эксцентричной особы. Несмотря на внушительный список возникших между ними разногласий, Т’Сони и Лоусон все же удалось найти общий язык во время своих встреч, начиная с памятной сходки на Цитадели и заканчивая этим заданием. Серый Посредник поражала бывшего агента Цербера своими познаниями в любой сфере, тогда как Миранда завоевала уважение Лиары своей способностью быстро находить выход из любого положения. Их прибытие не обошлось без определенных трудностей, ведь до них, наконец, дошло, что всё это время они ходили, пардон, в одной только голой шкурке. Когда адреналин отпустил их головы, то на весь многострадальный, особенно в последнее время, городок проревели две возмущенные глотки “Шепард, кобель, ты видел меня голой, извращенец!” и “Джон, как ты мог?! Между нами же все было кончено!”, с последующей попыткой рукоприкладства, которое быстро переросло в копытоприкладство. И все же, капитану было не привыкать уворачиваться от летевших в него сгустков биотики. Такие ситуации случались на Нормандии сплошь и рядом, ведь когда ты собираешь под одной “крышей” целую команду на всю голову отмороженных профессионалов, то надо постоянно ждать беды, а также периодически браться за учебник по психологии. Лишь только через некоторое время, когда командор худо-бедно скрылся за какой-то корягой, Твайлайт и Эплджек смогли уговорить их успокоиться. Вкратце, запинаясь и краснея, ученица Селестии смогла объяснить принципы существования пони. Когда они не желают совокупления или опорожнения желудка, то интимные места всегда скрыты магией, как у и любого другого создания в Эквестрии. Это своего рода защитный механизм для сохранения непорочного и благочестивого общества. Всем в этом мире известно, что пони с минимумом одежды всегда выглядит намного сексуальнее, чем без нее. Шепард это уже испытал, но не хотел говорить про тот случай, ведь Селестия долгое время смотрела на него прищуренным взглядом, которой ну никак не сулил ничего хорошего. Успокоив вновь прибывших, Твайлайт пригласила всех к себе, подготовив всё к моменту появления письма от Селестии. Не желая оставлять вопросы, поднятые письмом, без ответа, Джон решился нарушить тишину. Из всей картины выбивалась лишь Рэйнбоу, так как та не особо пила свой чай, отвлекаясь на почесывание отращиваемой шкурки. Ей повезло, она осталась невредимой, даже шёрстку удалось восстановить, но зуд был той небольшой платой, от которой всё же не удалось избежать.

— Я не уверен, как именно отреагирует Тия. Хотя, нет, одно знаю точно — что-то в Эквестрии не ладно. Странно, что некто крадёт наши досье, но вот пробраться за выписками из дневника Тии, и при этом остаться незамеченным?! Меня скорее волнует именно это. Она бережёт свои воспоминания как зеницу ока. Там буквально всё, даже мне она не дала его прочитать, — ответил белый аликорн, вздохнув по поводу утраченной возможности. Селестия никогда и ни за что не дала бы прочитать кому-либо свой дневник, там было все: её переживания, планы, мечты. Джон до сих пор ощущал всю ярость белой кобылицы. Он прекрасно понимал, в какой спешке уматывали злоумышленники, благо хоть подозрение не пало на ближайший круг.

Похожие сомнения посещали и остальных участников сходки, различаясь в некоторых деталях. Так, Твайлайт опасалась раскрытия одной важной тайны. Пускай она чуть ли не боготворила свою наставницу, но это не помешало ей случайно, совсем недавно, поддаться своему любопытству. Когда в Кантерлоте праздновали День Соединения Сестер, принцесса Селестия оставила её одну на полчаса в своем кабинете. Поддавшись нездоровому любопытству, единорожка стала изучать помещение. Она надеялась посмотреть, как именно живет её любимая учительница. Спаркл заглядывала в каждый уголок, до боли в глазах всматривалась в узоры на стене и исследовала любую полочку книжных шкафов буквально пожирая их взглядом. Кто же знал, что, случайно вильнув крупом, она сможет задеть неприметный канделябр на стене, который, в свою очередь, приведет в действие открытие потайной выемки. Кобылка с благоверным трепетом смотрела на позолоченную книгу с изображенной на ней грустным аликорном. Она долго сокрушалась по поводу вскрытия личных тайн принцессы Селестии, но чисто кобылье любопытство не смогло устоять перед таким артефактом. Она, оглядываясь по сторонам и молясь владелице этой же книги, стала тихонько читать дневник. Стиль письма был довольно своеобразным. Казалось, что принцесса специально до совершенства выводила каждую букву. Пускай она и привыкла к такому почерку, но все же это был ещё один пункт глубокого уважения и почитания Спаркл своей наставницы. Страница за страницей перед ней открывались отнюдь не простые женские секреты, напротив, там не было описания "очень" личных сцен, ничего страшного или пугающего. Только многовековая боль той, что была ответственна за жизни всех пони в Эквестрии.
"Дорогой Дневник, сегодня я ужасно устала на встрече зебриканских послов. Пускай я держалась как истинная принцесса, но сердце мое было раздавлено. Совсем недавно я узнала, что приказ об уничтожении данных о моей сестре *размазано* был успешно выполнен. Пускай некоторые пони до сих пор вспоминают Луну недобрым словом, но я верю, что если заставить их забыть о том дне, тогда она сможет вернуться обратно с чистой историей. Я каждую ночь плачу, глядя на её светило, наверное, стоило бы попробовать освободить её досрочно. Пусть тогда я и не смогу её излечить, но зато я не проведу эти девятьсот лет в тоске и горе..."
Совершенно понятно, что единорожка всплакнула, и, решив немного разбавить эти печальные строки, она перелистнула практически на самый конец. Она счастливо заулыбалась, найдя запись о себе.
"Здравствуй, Дневник, я долго ничего не писала, но на то были свои причины. Недавно я взяла себе новую ученицу. её зовут Твайлайт Спаркл. Она маленькая и смышленая единорожка. Когда я взяла её к себе под опеку, то просто обомлела от той любви, что она ко мне испытывает. Это маленькое чудо искренне считает меня чуть ли не второй мамой. Я невероятно счастлива, впервые за столько лет я перестала плакать ночью. Я понимаю, что это звучит как диагноз, но такова суть аликорнов, мы слишком эмоциональны. Тоска по Луне вылилась в нечто большее, чем просто грусть. Она стала своеобразным ритуалом для моей совести, призванным закрасить тот ужасный день различными “пояснениями” и отговорками. Представляю удивление моей горничной Клин Тайд, когда она в кои-то веки нашла кровать сухой. Ох, Дневник, сколько же мороки было с этим, благо мне всегда везло на хороших управляющих, которые способны объяснить причины многих моих странностей. Надеюсь, что малышка Спаркл сможет мне помочь, ведь это особенный жеребёнок, отмеченный самими Элементами. Как бы я хотела, чтобы Твайлайт была моей дочерью. Я хочу спокойно смотреть на то, как она обнимает своих родителей, а не грустить по поводу собственной вынужденной бездетной жизни. Я всегда хотела дочку... Нет-нет, я не была бы против и сына, но всё же мне гораздо больше хочется обнять мою маленькую пони, мою маленькую принцессу. Но этого никогда не произойдёт, и я никогда не смогу прижать к себе свое чадо, спеть ему колыбельную, или радоваться его победам. Да-да, Дневник, я окончательно забросила эту идею, наверное, вот уже около ста лет назад. Я заставила себя разучиться любить, так что теперь я, наверное, никогда не найду своего особенного пони…”
Увы, Твайлайт не стало легче. То, что началось с самых радужных тонов, закончилось очень и очень грустно. Кобылка нервно оглянулась по сторонам, но, не заметив никого, кроме себя, продолжила чтение. Теперь она остановилась на самой последней странице.
“Дневник, сегодня у меня праздник! Моя сестренка, моя кровиночка, моя Луна вернулась!! Я просто не могу сдержать эмоций!!! О Гармония, как же я молилась, чтобы этот день настал! Прямо сейчас, я разрываюсь между двумя стремлениями: записать эту несомненно важную новость здесь и пойти поскорее обнять свою Лулу. Как же она изменилась, такое ощущение, что Найтмер Мун выжала из нее все соки. Она даже стала чуть меньше по сравнению с тем, когда попалась в сети демона. Теперь она напоминает мне ту юную и вечно смеющуюся пони-подростка, что постоянно желала веселиться всю ночь напролёт. Только… она сейчас так мало улыбается, все чаще старается скрыть от меня свой взгляд. Я чувствую, что она очень стыдиться за содеянное, и наверное ждёт, что я разлюблю её и брошу куда-нибудь подальше. Я обязана показать ей свои сестринские чувства и не дать демону снова водрузить между нами камень раздора. Но не только возвращение Луны сейчас меня волнует. Я не знаю, то ли судьба решила наконец улыбнуться мне, то ли действительно наступила белая полоса, но возможно, моя тайная мечта скоро сбудется. В нашу страну прибыли два жеребца аликорна! Да-да, Дневник, я не знаю как, но это правда! Их зовут Предвестник и Джон Шепард. Правда, изначально они не были жеребцами, а совсем иными существами, один так и вовсе… Лучше я не буду говорить о том, что я увидела, ибо боюсь заново пережить то, что открылось моему взору. Джон очень красивый жеребец, и пусть изначально я подумала о нём, как о Блюбладе, но в итоге… Он чудесный человек, герой, а также просто добрый и отзывчивый парень. Правда у него есть девушка… Я понимаю, что рушить чужие судьбы очень плохо, но меня прямо тянет к нему. Тем более что эта Тали *имя было написано чрезвычайно жирным шрифтом, словно на перо давили с огромной силой* совершенно ему не подходит. Она была груба с ним, слишком груба, она не говорила ему о своих чувствах, она не обнимала его каждую свободную минуту. Джон переживал по этому поводу, уж я-то знаю, а ему так не доставало женской ласки! Ну ничего, я смогу показать ему, что есть достойные его кобылки, которые не прочь проводить с ним всё своё время. Он действительно этого достоин. А его грива… ммм, а взгляд… так-так, что-то я расшалилась. Пойду проведаю Луну, а затем объявлю дату праздника по поводу возвращения сестры. Надо бы только позвать этих жеребчиков…”
От таких откровений на щечках ученицы как-будто вспыхнуло пламя. Ей было очень-очень стыдно за то, что она сунула свою мордочку туда, куда не нужно. Она уже хотела убрать дневник на место, как кто-то решительно вошёл в кабинет, резко хлопнув дверью. Это было настолько неожиданно, что Твайлайт подпрыгнула аж на полтора метра и, упав на пол, закрыла копытами голову.

— Прошу-прошу-прошу, простите меня, я дура-дура-дура. Я не хотела лезть в Ваши секреты, Принцесса Селестия, — пропищала единорожка, изредка всхлипывая в копытце. Она уже прекрасно представляла все кары, которым подвергнется её грешное тельце, посмевшее тронуть дневник учителя. Для нее это было сродни кощунству.

— Э-э-э, я пока пойду... – донеслось до Спаркл. Судя по голосу, он мало того, что принадлежал жеребцу, так ещё и на знакомый мягкий баритон совершенно не походил. Твайлайт удивленно посмотрела в сторону двери. Там стоял гвардеец в золотой броне. Это был совершенно обычный представитель Солнечной Гвардии. Единорожка чуть осмелела, отчего решила пойти ва-банк.

— Простите, я просто так перепугалась. Вы же никому не расскажите? Просто я сестра капитана гвардии, а потому прекрасно знаю, какие вы, гвардейцы, добрые и чуткие, — в несвойственной ей манере, растягивая слова, проговорила Твайлайт. Жеребец внимательно посмотрел на дневник и кивнул.

— Я поищу принцессу в другом месте… — ответил гвардеец и поспешно вышел из кабинета. Как только дверь закрылась опять, кобылка пулей кинулась убирать дневник на место. Как только она закрыла хитроумный сейф, в комнату стремительно вошла принцесса Селестия. Она, похоже, была очень разгневана, из-за чего на лбу Спаркл появилась испарина.

— Ох уж этот паразит черномордый… Ох этот жнец треклятый... – на все лады ворчала солнцеликая. Твайлайт даже несколько успокоилась, поняв, что гнев принцессы направлен не на нее. Судя по словам, наверное Предвестник опять что-то отчебучил.

— Эмм, Принцесса Селестия, один из наших гостей опять повел себя несколько... эксцентрично? – невинно спросила единорожка, стремясь все больше и больше заговаривать зубы учителю. Таким образом она старалась отвлечь принцессу, ведь её наставница всегда ощущала, когда кто-то ей врет или скрывает правду.

— Дорогая моя Твайлайт, ты представь себе: этот монстр хотел убить одного пони! И только за то, что тот упрекнул его в хамском поведении! Если бы не Шепард, я бы давно изолировала это чудище! – не выдержала принцесса. Гнев так и лил бурлящим потоком, словно из прорванной плотины. Она, конечно, не использовала более резкие эпитеты, но и того, что было, вполне хватало. Твайлайт снова ощутила приступ дежавю, и что самое главное, оно было до жути неприятным. Злая наставница, которая в жизни и мухи-то не обидит, вдруг стала очень часто проявлять довольно страшные черты своей другой стороны характера. Спаркл уже не единожды задумывалась над тем, а не становится ли Селестия новым носителем злобы Найтмер Мун? Что если этот паразит не был уничтожен элементами, а вместо этого нашел себе новое тело? Единственным достойным подтверждением невиновности учителя была довольно банальная мысль – уж кто-кто, а Предвестник прекрасно умел выводить из себя даже тех, кто на злобу не способен в принципе. Конечно проверить теорию пока не представлялось возможным, ведь Флаттершай боялась находиться рядом со жнецом, и все же Принцесса Селестия была наиболее уязвима к проказам хитрого аликорна, поскольку она видела те картины, которые наверняка свели бы Твайлайт с ума. И всё же она решила во чтобы то ни стало поспособствовать улучшению настроения своей наставницы, а также, если это будет крайне важно, то и помочь с Шепардом… Впрочем, сейчас все эти грандиозные планы могли в одночасье рухнуть, так как она пошла на поводу у своего любопытства. Хорошо хоть Селестия была настолько раздражена, что и не заметила изменений в ученице.

— Как же я вас понимаю, Принцесса. Предвестник действительно довольно необычен для наших краёв, но может быть лучше дать ему шанс на исправление? Вполне возможно, что он захочет научиться Гармонии. Думаю, что Джон будет только за, — поначалу неуверенно, но затем все более и более втягиваясь в столь интересный план, проговорила единорожка. Аликорн на миг задумалась.

— И чего это я? Вроде они с Луной даже поладили... Хотя, если он будет пытаться ей манипулировать, то я не стану сдерживать себя в моральных рамках. Сестра мне гораздо дороже, чем… неважно, — все также задумчиво хмурясь, ответила принцесса. В этот миг она размышляла над десятками планов и ходов по сдерживанию эго своего оппонента. Селестия прекрасно понимала, что претензии Предвестника – вопрос времени, а не желания. Он копытоводствовался ровно тем сводом правил, что для него были значимыми, и моральная сторона в данном случае, а впрочем даже всегда, пустым звуком. Если бы ему понадобилось, то он не задумываясь предал бы огню всю её страну, и даже тогда исходил бы из личных интересов, а не из необходимости. Даже в самом пессимистичном прогнозе он находил для себя ровно то, что ему было по душе, а точнее то, что ему было выгодно. Она прекрасно поняла всю его суть, ведь тот даже и не догадывался, что просто показав мельком свои махинации, он раскрыл тайну своего главного оружия. Хитрый жнец лишь изредка руководствовался силой, чаще предпочитая сплетать паучью сеть раздора, напоминая тем самым гораздо более страшную и жестокую версию одного знакомого драконикуса. Оторвавшись от раздумий, она привычно улыбнулась и нежно посмотрела на свою маленькую Твайлайт. Вот уж кто прекрасно умел, даже одним только видом, разогнать в ней все страхи и плохие мысли. Принцесса медленно подошла и обняла единорожку.

— Спасибо, моя дорогая ученица, похоже Понивилль действительно пошёл тебе на пользу. Ты стала такой чуткой и отзывчивой, хотя я ещё помню, когда ты была маленьким жеребёнком, любившим читать нотации старшему брату. Или когда мы с тобой оккупировали кухню в поисках тортика, помнишь? Или когда ты говорила мне, что тебе друзья не нужны, что тебе хватит лишь твоей семьи и меня? Это наверное были мои самые счастливые годы за столько долгих сотен лет… — проворковала Селестия, по-матерински уткнувшись в гриву своей подопечной. Если бы Спаркл так и не нашла того злополучного дневника, то вряд ли бы она оценила этот жест, посчитав его несколько неподходящим и вульгарным.

— Я хотела бы сказать кое-что. Принцесса… я знаю о том, как вы ко мне относитесь. И поверьте, я тоже отвечаю взаимностью на ваши чувства. Вы действительно стали мне второй матерью. Я понимаю, что жизнь пони очень скоротечна, и всё же… И все же я благодарна, что Вы впустили меня в свое сердце, что Вы верили в меня, что Вы даровали мне дружбу. Я очень люблю свою маму, но и Вы тоже сумели занять свое место глубоко здесь, — сказала кобылка, указав на собственное сердечко. Селестия прижала её чуть сильнее. Чувства снова начали прорывать плотину, но если в первый раз был бурный поток далеко не лучших эмоций, то теперь это был просто водопад. Водопад любви и привязанности.

— Моя Твайли, как же я хотела, чтобы ты была моей родной дочерью. Как же я мечтала о том, что проснусь как-нибудь, а под моим сердцем будет биться ещё одно. А ведь ты так на меня похожа, так же думаешь, так же мыслишь, так же рассуждаешь. И не подумаешь, что этот жеребенок всего лишь единорог, ты вполне могла бы быть аликорном. Поверь, даже если у меня и появятся свои жеребята, то ты всегда сможешь ко мне придти, и я выслушаю тебя, прямо как мама… — пустив слезу, высказалась принцесса. Это было самое серьезное сближение из всех, что случались между этими двумя. Как никогда раньше, они чувствовали родство, но родство не крови, а духа.

От приятных, и не совсем, воспоминаний того вечера Твайлайт грубо оторвали происходящие в общем зале события. Однако, таковое поведение она замечала постоянно, отчего сил на возмущение уже не было.

— Эй, ящерица, ты чего там копаешься?! Неси уже снедь, я от недостатка энергии маршевых двигателей скоро отключусь! – заорал Предвестник, грубо прервав наступившее молчание.

— Не смей так говорить с ним! – гневно воскликнула Рэрити, отчего на нее устремилось все внимание. Если со жнецом все понятно, то вот она…

— Молчал бы, я тебя на масс-реакторе катал… вертел, во! – донеслось с кухни. Шепард тут же прыснул в копыто, едва не свалившись с дивана. Лиара тоже не сдержалась и хихикнула в кружку. Миранда же такие шутки даже не воспринимала, считая их ниже своего достоинства.

— По нашим данным, вероятность верчения живого существа на масс-реакторе типа человеческого “Тантал”, или типа гетов “Иллюзион”, составляет 0.000003% . Просьба уточнить у органического создания Спайка его теорию верчения на этом агрегате, — произнес Легион, недоумевая от целесообразности данной процедуры. Реплика от робота была как нельзя кстати, вогнав вовсю смеющегося Шепарда в пол. Даже Миранда присоединилась к своей синей подруге, посмеиваясь чуть ниже и тактичнее.

— Спайк! Я Вам, молодой дракон, язык с мылом промою, если будете говорить всякие гадости! А тебя, Шепард, я прошу впредь не учить его ругательным выражениям из вашего мира, — потребовала Спаркл, едва ли не дыша огнем во все стороны. Изначально рассердившись из-за наглости карапуза, жнец уже позабыл об обиде, ведь теперь ситуация развивалась гораздо интереснее.

— Окей, мам, — проговорил Спайк, входя в комнату. Перед собой он катил тележку, наполненную различными блюдами. Твайлайт сама хотела все приготовить, так как напрягать сына тем, что обычно делают мамы, было очень и очень грубо, если даже не обидно. Однако дракончик лишь усмехнулся и сказал, что пусть лучше будет так, чем Предвестник поднимет хай по поводу отсутствия вкусной пищи. Тем более, Спайк прекрасно приноровился к готовке, отчего он даже стал задумываться над стезей кулинарии. Предвестник тут же схватил бесхозный, как он сам полагал, пирог, предположительно с яблоками, который положил перед собой, осматривая со всех сторон, словно стремясь выяснить оптимальную траекторию укуса. Впрочем, Спайка уже давно не обижала такая грубая позиция чёрного аликорна по отношению к нему, и если бы жнец сказал спасибо, то можно было смело проверять всё ли с ним в порядке. Когда дракон оказался перед Рэрити, то хотел было ослепительно улыбнуться и сказать что-нибудь красивое, но словно звоночек в голове, он вспомнил наставления Шепарда: “Не веди себя перед ней как влюблённый малыш, а не мужчина. Ты должен показать, что ты самостоятельный и самодостаточный. Не бегай перед ней, не мямли, не изображай мальчика на побегушках. Лучше, если вместо этого ты будешь чуть меньше улыбаться и чуть чаще показывать, что ты личность, а не слуга”. Эти слова для Спайка были столь важными, что он лишь едва-едва улыбнулся своей избраннице. Когда он отошел, то Рэрити, обескураженная таким выпадом, не могла придти в себя. Почему её поклонник так холодно себя повёл? Она плохо выглядит? Она недостаточно красива? “Чушь, видимо, тут нечто большее”, — довольно быстро посчитала она, постаравшись поскорее отвлечься от столь бестактного поведения дракона, который становился все более и более самостоятельным. Спайк оглянулся в сторону Джона. Командор подмигнул ему, едва сдерживая улыбку, которая мигом бы выдала резко повзрослевшего друга. Но тут… против такого ни одна практика или теория не поможет. Спайк увидел её. Белая шерстка, казавшаяся ему раз в десять ярче, чем у Рэрити. А глаза, глаза-то! Яркое голубое пламя, скрытое в тени густых черных ресниц. Один только её взгляд обворожил его, а затем и вовсе заставил сердце биться раза в три быстрей. Абсолютно чёрная грива не была как-нибудь лихо закручена, вместо этого она была свободна, ниспадая волшебным каскадом по её изумительной шерстке. Эта пони очаровала его, пленила разум. Такого он не ощущал даже к Рэрити. Не замечая никого и ничего, он протащил тележку прямо к ней, совершенно позабыв об уроках своего наставника. Джон, заметив дебильное выражение на его мордашке, тут же встал и пошёл за ним. Он не хотел, чтобы Спайк впал в уныние из-за прокола. Сначала он подумал о том, что дракон хочет вызвать ревность у своей предыдущей пассии, но тут же одёрнул себя. Такое выражение лица может быть только у влюбленного. Правда такой выбор он не пожелал бы и врагу, хотя и сам когда-то оказался в шаге от этого.

— Вот, пож-жалуйста, не желаете чего-нибудь перекусить? – промямлил малыш, подойдя к Миранде. Лоусон не кичилась, в отличие от модельера, она кротко улыбнулась Спайку, посчитав его довольно милым и забавным.

— Да, пожалуй, спасибо тебе… Не мог бы ты назвать свое имя? – спросила старпом, аккуратно взяв в копыто кружечку ароматного черного чая. Она хотела быть учтивой, особенно с этим малышом, который напоминал ей её любимого плюшевого мишку. Единственная игрушка, которую ей позволял отец, посчитав, что для растущего сверхчеловека большее количество будет чересчур.

— С-спайк, миледи, — уже более уверенно проговорил дракон. Если для Рэрити он был лишь игрушкой и прислугой, то эта кобылка видела в нем личность. Хотя и не настолько большую, чтобы тут же влюбиться, однако Спайк посчитал это делом времени. К ним подошел Джон.

— Дружище, пойдём. Я это… там тебе подарок приготовил. Все никак не мог найти время, чтобы отдать, — невнятно проговорил Джон. Увы, врать он никогда не умел.

— Какой ещё подарок? За что? – недоумевал Спайк, отвернувшись от прекрасной дамы.

— Пойдем покажу, — настойчиво потребовал командор, положив копыто на плечо дракона и уводя его в сторону кухни. Миранда тоже не понимала всех этих действий, но как профессионал, решила не подавать признаки беспокойства. Если было бы что-то серьёзное, то Шепард уже наверняка бы её оповестил. ещё бы, ведь она досконально знает этого альтруиста, как-никак сама по кусочкам собирала. Впрочем, Рэрити подобным спокойствием не отличалась. Она была очень зла и обижена на то, что эта кобыла привлекает к себе слишком много внимания.

— Эмм, мисс Лоусон, а может, расскажите о своей прошлой жизни? Джон, конечно же, многое поведал о Ваших, кхм, подвигах на Нормандии, и все же я хотела бы услышать и Вашу трактовку событий, — невинно пролепетала модельер, аккуратно отпив чай. Она специально построила речь таким образом, чтобы её оппонентка подумала о нелестной оценке капитана о своей работе.

— Хм, да, Шепард всегда был на редкость плохим рассказчиком, сколько я себя помню. Я работала на организацию “Цербер”, которая изначально была верной и нужной человечеству. Увы, её лидер — Призрак — сошёл с этого пути. Я бы могла рассказать вам историю своей жизни, но к сожалению, это будет слишком долго. Если Вы спрашиваете про мое мнение насчет Нормандии… Это было одним из моих самых интересных заданий, – Миранда прервалась на глоток чая. – Я впервые должна была проявить себя как начальницу, как руководителя. Когда мы наконец раздобыли останки командора, то у меня были большие сомнения. Я не разделяла фанатизма Призрака к Джону, но затем, спустя годы работы в лаборатории, я смогла понять. Шепард руководствуется своим кодексом чести. Он может позволить чуть расширить свои полномочия, но только если это будет жизненно необходимо. Я несколько раз пыталась попробовать, кмх, очернить его принципы, сделать его более циничным…

— Что?! – одновременно воскликнули Рэйнбоу, Флаттершай и Твайлайт. Эта дама так легко говорит об этом, отчего у спортсменки даже зачесались копыта, как в прямом, так и в переносном смысле.

— А как вы думали? Он был совершенно неуправляемым. Вот если мне позволили установить чип… Но нет, так было бы гораздо хуже, — совершенно не смущаясь, ответила старпом. Она прекрасно понимала свою вину, но дать себя уязвить каким-то пони? Скорее уж использовать язык силы.

— То есть, по-вашему это нормально, что можно совратить пони на путь зла? Это нормально, испортить героя, превратив его в злодея? Какими вы копытоводствовались принципами?! – не выдержала Спаркл, обрушив на собеседницу шквал критики. Она считала дикостью – быть злым. Зачем, если можно жить гармонично?

— А как ты думаешь? Может ты и поймешь, если я тебе приведу один интересный пример. Однажды, нашему капитану пришлось сделать один серьезный выбор, настолько серьезный, что я даже и не знаю как его описать. К счастью, Джон ещё не знает последствий своего выбора… Колония Альянса на планете Франклин системы Скепсис в скоплении Колыбели Сигурда подверглась нападению крайне радикально настроенных батарианских террористов. Головорезы довольно быстро заняли близлежащую ракетную базу, снабжённую управляемыми ракетами “Дротик”. Это такие штуки, от которых происходят очень сильные взрывы. Недолго думая, батарианцы запустили две ракеты в направлении ближайшей колонии. Нормандия подоспела вовремя, и мы сумели с боем прорваться к терминалу управления, однако, код самоуничтожения был лишь один. Один на две ракеты. Джон был на грани срыва, ведь ему пришлось сделать выбор между двумя целями, между жилым районом и индустриальным, представленным космическим портом. Если он спас первое, то колония пришла бы в упадок, если второе, то погибло бы много мирных жителей, зато появилась бы надежда на восстановление и развитие колонии. Конечно же, наш бравый герой выбрал жилой сектор. Погибло много людей, но всё же не настолько много, как должно было быть. Его провозгласили героем. Но во всей этой истории есть одна ма-а-аленькая проблемка. Мало того, что колония медленно опускалась на дно экономического кризиса, так они и произвести ничего не могли. Хотя и это не самое страшное, ведь всего через год на колонию напали жнецы. Когда они достигли и этой планеты, то у колонистов не было не только флота для отражения атаки, но даже для эвакуации населения. И отныне на планете Франклин нет людей… Так скажи мне, фиолетовая лошадка, помогла ли им доброта Джона? Может, если бы он повёл себя по-иному, то вышло бы всё иначе? По крайней мере, тут есть те, кто точно меня поймут, — достаточно твердо проговорила Лоусон. Она не меняла интонации, не насмехалась, не ругалась. Она просто-напросто рассказала пример из своей жизни. И этот пример был… очень действенным. По некогда охваченной злостью мордашке Спаркл прошла рябь сомнения. Твайлайт вспомнила рассказ Джона. Тот и не скрывал, что делал многого плохого, но даже тогда он стремился достичь всеобщего блага. Как же быть, когда ты скован цепями осуждения, но при этом знаешь, что в другом случае будет гораздо хуже? Но, несмотря на впечатляющие данные, у Лоусон был один пренеприятный изъян. Она рассказывала истории в не совсем нужное время.

— Почему ты мне не рассказала, Мири? – глухо проговорил Джон. Он неподвижно стоял в проеме между кухней и залом. Его взгляд был полон льда и горечи. Ещё одни жертвы, ещё одни судьбы, покалеченные его решением. Агент мысленно прокляла свой болтливый язык и повернулась к командору. Сейчас ей нужно было атаковать, пусть ей даже претило это делать против того, кто ей априори не был безразличен.

— А ты уже позабыл?! Ты вспомни, как позвонил мне тогда вечером, после Тессии! Ещё чуть-чуть, и ты бы зарыдал, если бы не я лично устанавливала тебе новые синтетические глаза! Ты каждую жертву оплакиваешь, беря на себя весь груз ответственности! Я лишь мельком узнала, отчего попросила одного своего знакомого изъять всю правду о планете Франклин. Мне не хотелось, чтобы ты опять начал заниматься самокопанием, которое привело бы тебя лишь к унынию и депрессии! – вспылила Миранда. Что ни говори, но она действительно считала Джона своим другом, возможно, даже своим самым лучшим другом. Вот и пыталась позаботиться о нем, как умела.

— Шепард… это я не позволила тебе узнать про планету. Я поговорила с Сузи, и мы решили не пускать эту новость на твой терминал… Прости меня, — тихо произнесла Лиара, вжавшись поглубже в кресло. Она прекрасно знала что сейчас начнется.

— То есть, вы специально меня обманывали?! А то, что я должен был научиться на этом примере?! Ты же сама сказала, что хотела сделать меня более решительным и циничным! Зачем тогда все это?! Чтобы я наделал ещё больше ошибок?! Чтобы погибли не миллионы, а миллиарды?! Я всем с вами делился, никогда не скрывал от вас правду. Вы были мне как семья, но теперь я узнаю, что все мне любят лишь лгать! Может, вы тоже были зомбированы им, как было с командой Явика?! – заорал Джон, указывая на Предвестника. Он хотел, чтобы это оказалось правдой. Жнеца он простит, но вот такое предательство от тех, за кого он отдал бы свою жизнь…

— Нет, я к ним даже и не приближался. После всех твоих выкрутасов я решил дать тебе шанс. А саботаж твоих союзников на помощь не тянет. Да и не до того мне было, я занимался вашим Призраком… — оторвавшись от пирога, произнес темный аликорн.

— Зачем… Я должен выйти на свежий воздух. Я хочу немного побыть один, — глухо проговорил командор, выходя из библиотеки. Лиара и Миранда было хотели ринуться следом, но их остановила Эплджек.

— Джон… — тихо произнесла Лоусон. Если бы кто-то сейчас посмотрел на нее, то наверное не поверил своим глазам, увидев, как эта стальная женщина заплакала. Не навзрыд, нет, просто тоненькая и едва заметная капля, которая украдкой потекла прямо по щеке. Она мало кому говорила, но капитан по-настоящему заинтересовал её. Он был сильнее, лучше, нежнее. Она больше всего на свете хотела оказаться в его объятьях, таких чутких и крепких. И пускай это все было в прошлом, и хватило той ночи, когда она узнала про его роман с кварианкой. Единственный мужик, который был ей настолько интересен. А она умудрилась отпугнуть его своей внешней холодностью, которую тот посчитал за фригидность.

— Дамы, я думаю, что он должен побыть один. Это поможет ему собраться с мыслями. Пинкамина Диана Пай, я сказала один! – потребовала фермерша, чей голос перешел в крик, когда она заметила розовую пони, которая пыталась пролезть через окно.

— Но ему же грустно! Я должна его развеселить! Ты же слышала Мириду… Миронду… Милипиливилиринду! Он не должен грустить! – протараторила Пай, оторвавшись от своего дела. Вся её суть вопила о несчастном пони, которому не хватало веселой улыбки.

— Пинки, ему нужно погрустить. Пойми, для всего есть своё время, и в том числе и для смеха. Ты только усугубишь ситуацию, если полезешь в такой момент. Дай ему подумать… — неожиданно встряла Флаттершай. Она до последнего не желала влезать в этот разговор, но как очень чуткая пони, она не могла проигнорировать ошибку своей энергичной подруги, которая могла совершить непоправимое. Пинки остановилась, и крепко задумалась, а стоит ли это делать.

— Ладно… хотя кто-то все равно должен проследить за ним на всякий случай, — неестественно серьезно проговорила розовая земнопони.

— Я сделаю это. Все равно с вами жутко скучно… — сказала Рэйнбоу Дэш и, не дожидаясь лишних комментариев, вылетела в раскрытое окно на втором этаже.

— Как бы она не наделала глупостей… — обеспокоенно произнесла Твайлайт, внимательно глядя на улетающую голубую точку за которой следовал яркий радужный шлейф.

— Ох, опять началось… Вечно скандалите по поводу и без… И как ещё я должен доверять вам благополучие Катализатора? – проворчал жнец, наконец покончив с пирогом. Он полулежа развалился на своём кресле, смотря всех свысока, позволяя себе небольшую вольготность в виде поглаживания заполненного живота. Лиара со смесью боязни и восхищения смотрела на Предвестника, чей жизненный цикл превышал все разумные пределы. Если бы не Джон, она уже давно бы начала бомбить его вопросами.

— Эм-м, думаю, что за разговором, сопровождаемым чудесным черным чаем, мы сможем немного разрядить обстановку до прихода принцесс. Итак, мисс Лоусон, а что бы Вы могли рассказать о Джоне, помимо, хм, того, что вы пытались склонить его ко злу. А может, вы поведаете нам о Тали? Думаю, что нам будет очень интересно, — невинно спросила Рэрити, намеренно ехидно прихлебывая чай. Эта кобыла мало того, что перехватывает к себе всё внимание, так ещё и рыцаря её пыталась очернить! Такое злодеяние не могло пройти мимо её изысканного чувства прекрасного. Тем более, что узнать об оппонентке не мешало бы, несмотря на наличие Селестии как более серьезной кандидатуры. По мнению единорожки, принцесса была лишь интрижкой для Шепарда, не более. Миранда смотрела в одну лишь точку, будто вопрос пролетел мимо её ушей. Это было не так, просто сейчас её мысли были далеко, точнее так далеко, куда только мог забрести командор. И всё же она была не одна, отчего пришлось отвечать на вызов этой напыщенной глупышки.

— Спасибо за Ваш вопрос, мисс Рэрити. Про Джона можно сказать слишком многое, но даже тогда это будет лишь частью всей его сущности. Я лично знаю его биографию наизусть, и все же, большую часть он держит в себе, прикрываясь юмором и дружелюбием. Он очень, как бы это выразиться, ранимый внутри. Неудивительно, что он сошёлся с Тали, хотя на него претендовали очень многие... – столь же невинно ответила Миранда. Она вмиг раскусила эту Рэрити, да и чего там раскусывать, если они были такими похожими? Такие же принципы, такие же двойные стандарты, такая же любовь к совершенному и к совершенству. Только в одном Рэрити проигрывала ей – она не была столь жестокой, как бывший агент Цербера.

— Ой, Мири, а когда я впервые встретила вас с Джоном на Иллуме, то было подумала, что вы пара. Да и Шеппи всегда тепло о тебе отзывался, — простодушно проговорила Лиара, не осознавая, что за бурю поднимет в будущем.

— Ну, Призрак мне однажды намекнул, что командору необходима достойная спутница, вроде меня. Я посчитала это приказом и долгое время флиртовала с нашим капитаном. Если честно, то в первые дни он меня не впечатлил, так как казался жутко наивным. Вечно спешил кого-то спасать, вечно был на острие атаки, вечно старался говорить, а не действовать… Я думала, что где-то чего-то напортила при возрождении, ну а потом… да. Он действительно стал превращать свои “недостатки” в достоинства. Пример сидит вон там, — рассказала старпом, указывая на тихо разговаривающих Твайлайт и Легиона, что для последнего было как минимум странно. Заметив взгляды окружающих, Спаркл порядком смутилась.

— Бывший старший помощник капитана Лоусон предоставляет достоверную информацию. Если бы не решение Шепарда-командора, то я был бы отключен от сети и доставлен в лаборатории экстремистской организации Цербер. Конструктивное заключение было нелогичным с точки зрения органика, поскольку я представлял потенциальную опасность для экипажа. Но решение капитана оказалось, вопреки логике и подсчетам, верным, так как моя не нарушенная функциональность помогла союзу создателей и сети гетов. Мой народ всегда будет поддерживать точку зрения Шепарда-командора, на языке органиков – мы будем благодарны. Теперь мы снова можем служить нашим создателями теми, кем и были созданы. Наши народы нашли друг-друга… — протараторил гет, стараясь заменять свой несколько научный стиль общения на более обыденный. Подобное поведение интересовало гета, поскольку ему импонировала идея походить на обычного органика, который мог спокойно влиться в общество, не вызывая никаких разногласий. Твайлайт заворожено смотрела на робота, который казался ей чудом. У него не было рта, чтобы разговаривать. Его тело имело зияющие дыры с подобием ребер внутри. Он был настолько чуждым, что просто перехватывало дух. При этом он был таким же как и остальные, он умел вести диалог, он был дружелюбен, он действительно хотел общаться. Ничего схожего с Предвестником, который стал органиком, как она поняла, только для того, чтобы набивать желудок.

— А я помню, как мы тогда с Джоном разругались. Он не хотел тебя отдавать… Видимо, и я могу ошибаться, — ответила Миранда, неловко поправив локон на голове. Не то чтобы её мучила совесть, но судя по всему, “серость” её решений абсолютно никому не была по душе.

— То есть, вы хотели отдать Легиона на опыты?! Он же живой! – вспылила Твайлайт. Ей уже определенно не нравилась эта кобыла. У нее были очень размытые границы дозволенного.

— Мы уже обсуждали эту проблему. Вы прекрасно помните чем она кончилась, и лучше поменять тему разговора, иначе мы снова вернемся к скандалу, п-пожалуйста, — снова влезла Флаттершай, начав говорить менторским голосом, который в итоге надломился и перешел в писк. Как элемент Доброты, она не могла спокойно смотреть на склоки, особенно после того, что случилось с Джоном.

— Жёлтая правильно говорит. Вы мне уже совсем надоели своей сварой. Игуана, неси пирог! – воскликнул Предвестник. Где-то посреди кухни послышалась возня и ворчание. В комнату вошел донельзя хмурый Спайк, который был более хмурым, чем обычно. Видимо, разговор с Шепардом был не из лёгких. На лапках была заботливо уложена миска с ароматным яблочным пирогом, любовь к которому жнец так и не потерял даже после несчетного количества порций.

— Харби, он не твой слуга! Будь добр, хотя бы добавляй слова “пожалуйста” и "Спайк"! Я не потерплю такого отношения к моему… сыну, — прошипела Спаркл, но затем, как будто что-то смекнув, решила бить по самому больному месту. – Тем более, Принцесса Луна и Джон его очень любят и уважают…

— Прости, Спайк, — неискренне произнёс жнец, выхватывая вожделенную пищу. Он не считал извинение ниже своего достоинства, скорее, выгодной валютой за любую шалость, будь то попытка напугать рыночных продавцов или воровство яблок с прилавка Эплджек. Твайлайт прекрасно об этом знала, но ничего поделать не могла, так как на каждую её акцию протеста он либо начинал ругаться, где давил её своим опытом, либо приводил в действие хитроумные планы.

— Мда уж… Эм, Твайли, ты ж так и не рассказала про твои отношения со Спайком, вы ж вроде были максимум как брат с сестрой, — осторожно спросила Эплджек, которую жутко распирало от любопытства.

— Эйджей, сейчас совершенно не та ситуация для разговоров. Мы и так уже наговорили всякого, но так и не пришли к согласию хоть в каком-нибудь вопросе, — достаточно жестко ответила единорожка. И без того хватало ссор на сегодня. Вместо этого, она начала вполне обычные беседы, вроде погоды или новостей моды. Постепенно все стали относится друг к другу чуть теплей. Кто-то смог завлечь другого своей эрудицией, кто-то был просто интересен, ну а кто-то умел вести диалог. Служба на Нормандии сказалась на Легионе, Миранде и Лиаре – они стали намного словоохотливей. Азари больше не сыпала различными и малоизвестными терминами, стараясь их заменять более приземленными словами. В свою очередь, Лоусон старалась вести себя чуть менее сковано, не позволяя собеседнику подумать о возвращении знаменитой “мегеры с корабля Шепарда”. Правда делала это неохотно, так как её больше волновал убежавший Джон. Легион… ему было трудно вести себя как органику, но он все же старался, ведь это было ещё одной вехой интеграции синтетиков в общество органиков. Несомненно, некая недоговоренность осталась, так как Рэрити все не могла простить Миранде прошлые деяния, наивно полагая, что её мнение будет важно. Неожиданно, словно гром среди ясного неба, двери со свистом распахнулись, явив присутствующим двух хмурых принцесс. В помещении наступила гнетущая тишина, и даже Предвестник припомнил пару интересных заклинаний, которые он так и не успел опробовать.

— Тия, только поспокойней, я понимаю твои чувства, и более того, я их сама разделяю, но вот так сразу тоже нельзя, — обеспокоенно проговорила Луна, пропуская свою старшую сестру вперед себя. То что Селестия была не в духе было видно даже невооруженным глазом: плотные сжатые губы, прищуренный взгляд и съехавшая набок корона…

— Где Джон? – вместо приветствия, резко спросила она. Твайлайт тут же подпрыгнула со своего кресла, бешено уставившись на проем.

— Принцесса Селестия, здравствуйте, он вышел на улицу. За ним приглядывает Рэйнбоу, — протараторила единорожка. Она понимала, что между ними более чем доверительные отношения, но всё же на публике такого показывать не стоило, хватило и Спайка.

— Привет, моя дорогая… Что?! Куда он ушел?! А вдруг ему грозит опасность?! Луна, пригляди за окрестностями Понивилля, я за ним! – воскликнула солнечная принцесса, ринувшись обратно к выходу. её сердце стучало словно безумное, выдавая просто невообразимый ритм. “Не дай Гармония с ним что-то произойдёт! Я себе этого не прощу!”, — растерянно думала Селестия, выбегая наружу. В библиотеку словно кто-то кинул бомбу, так как все загалдели, а кто-то уже зажигал инструменторы и биотику. Многие тут были готовы умереть за Шепарда, не говоря уже о том, чтобы не дать его в обиду. Жнец тут же подскочил и поспешил к выходу, попеременно костеря себя за такую промашку. Какая-то глупая кобыла додумала то, на что ему не хватило мощностей процессора?! Очередная промашка, очередной провал, это тело буквально убивает весь его потенциал! Он стал слишком самонадеянным, отчего стоило наконец-то собраться и взять всё в свои копыта.

— Любимый, куда ты?! – громко спросила Луна, перегородив дорогу Харби. Тот резко остановился прямо перед её носом, но заданный импульс был таков, что он нечаянно уткнулся ей носом в нос. Не удержавшись, он тихонько чмокнул её в губы. Теперь он совершенно не раздумывал о целесообразности всего этого, а просто наслаждался этим моментом.

— Делать свою работу, — оторвавшись от её сладких губ, проговорил жнец. Поцелуй возымел свое действие, взгляд ночной принцессы помутился, а на личико закралась блаженная улыбка. Воспользовавшись её состоянием, Предвестник прошмыгнул мимо своей кобылки к выходу.

— Дорогой… береги себя. Я не переживу если с тобой что-то случится… — донеслось до него. Он вдруг резко почувствовал укол в районе сердца, который он посчитал за сбой организма.

“Пятнадцать минут до этого, окраина Понивиля”
“POV Шепарда”

"Вот опять… снова жертвы, снова из-за моей ошибки. Когда же это закончится? Сколько ещё должно погибнуть, прежде чем кто-то наконец возьмет и всё исправит? Я так просто не могу. Это, мать вашу, слишком! Почему я за все должен отвечать?! Почему все орут “спаси нас, Шепард”, хотя сами копытом о копыто… тьфу, палец о палец не ударят! Ненавижу всё это"… Именно такие мысли жалили меня, пока я бежал по главной дороге Понивилля. Я не плакал, не стенал, не корил, нет… Слишком поздно было что-то менять, но такая тяжесть на сердце, её нельзя оставлять, нужно сбросить напряжение. В такие моменты я напивался вдрызг или шёл в спарринг с Джеймсом, благо тот понимал меня как никто другой. У него тоже была своя история, хотя он всячески её скрывал, и всё же, когда твой друг является самым главным продавцом информации в галактике, то как-то не скроешься. Я даже и подумать не мог, что такой жизнерадостный здоровяк как Вега может быть таким… горящим изнутри. Столь знакомое мне чувство, когда твоё прошлое не греет, а горит, и горит страшно, словно ты попал в Адское Горнило. Вроде и пытаешься убежать, а никак, тем более, разве можно убежать от самого себя? И даже сейчас, пока я бегу по Понивиллю, это чувство не осталось там, в библиотеке, оно словно тень идёт позади меня. Я не замечал удивлённые возгласы прохожих, я не обращал внимания на оклики и прочую суету, сейчас я должен был выплеснуть энергию, и неважно как. Я бы многое отдал за то, чтобы попасть в заветные закрома Эпплов, эх… И все же, можно ведь просто пробежаться, ведь так? Это же не моя родная Нормандия, где я был ограничен четырьмя стенами и кучкой “энтузиастов”. Сейчас бы Тию сюда, думаю, она бы меня поняла как никто другая, может мы даже могли бы... Эм нет, я вроде не настолько расстроен, да и такое не делают из-за горя. Лучше просто поговорить и уткнуться в её белоснежную шерстку, чтобы вдохнуть этот чудесный запах ванили, моей самой любимой специи. Хех, сам себя не узнаю, вроде просто красивая девушка, а влюбился как школьник, даже Предвестник влюбился… Стоп, а что если меня охмурили с помощью магии? Та-а-ак, нет-нет-нет, Джон Эдвард Шепард, не смей даже так думать! Хватало и одурманивания жнецов, не хочу снова видеть черную кошку в каждой тени. А Харби? Ну, если вспомнить его первую обжираловку, то не удивительно, что он так подсел на свой новый наркотик. Фух, чуть не устроил тут себе… Не мужик, а тряпка какая-то! Стыдно смотреть, так ведь ещё офицер… А что если бы это видел Андерсон? Он бы наверняка по головке не погладил, как минимум заставил отвлечься физическими упражнениями, оперируя тем, что попусту лучше забивать не голову, а мышцы. Стоп, а ведь это неплохая идея! Плохие мысли стали растворяться и уходить, уступая место инстинктам и адреналину, я напрягся и осмысленно ринулся вперед, преодолевая все препятствия и преграды. Так как был большой риск столкнуться с кем-нибудь из понивилльцев, то я направился за пределы города. Как только я оказался на пустыре, то тут же начал свою привычную систему упражнений. Когда я говорил про отсутствие подходящего места на Нормандии, то несколько слукавил. На нижней палубе фрегата был вполне неплохой спортзал. Я даже иногда шутил над Вегой, мол, он мало того, что там пропадает часами, так ещё и в свою “каюту” притащил штангу и гантели. И всё же, разве там есть простор? Или голубое небо над головой, или зеленая трава под ногами? Словно в подтверждение моим мыслям, подул освежающий ветер, который был настолько сладким, что я даже на миг позабыл, где нахожусь. Хорошо жителям аграрных планет, они каждый день живут так, а я все таки “звёздный ребенок” и к такому вряд ли смогу привыкнуть, отчего каждый миг вспоминается так живо и приятно. Какое же это блаженное ощущение, когда трава так приятно щекочет кожу, а ветер дует прямо в лицо. В воздухе не запах гари и дыма, а лишь ароматы цветов. Именно в такие моменты ты ощущаешь себя живым и не обременённым никакими проблемами, жалко только, что рядом нет той, кто бы нежно прижался к тебе и прошептал что-нибудь милое и глупое. Наверное все-таки стоит съездить к Селестии в Кантерлот на недельку, а там мы могли бы походить по магазинам, сходить в ресторан, ну или просто прогуляться под Луной, не под её сестрой, а под спутником планеты, конечно же. Видать, я и вправду так сильно её полюбил, а ведь ещё говорил, что теплее наших отношений с Тали нету. Хотя, может, я это лишь сам себе это надумал, ведь получил лишь пару писем от кварианки, когда находился под стражей на Земле. Даже когда она вернулась на корабль, у меня было такое ощущение, что мы рядом только из-за желания наших тел, а не единения душ. Меня тянуло к ней, а она нашла меня привлекательным, вот и все. А сейчас? Я как раз и чувствую единение, а сердце готово прыгать как безумное, лишь стоит моей любимой оказаться рядом. Да, её тело для меня сейчас весьма притягательно, но чувства — гораздо важней. Видимо, тут как в песне про то, что мужчины в конце-концов выбирают свою единственную по сердцу, а не по внешности. А недавно я узнал то, что наверное полностью перевернет мою жизнь. Тия обмолвилась, что мы вполне можем завести жеребяток. Услышав это, я даже впал в на миг ступор, нет, правда, ну какой из меня отец?! Я сам безотцовщиной жил, а тут… Это ведь не колонист, которого необходимо успокоить, и не солдат, в котором нужно зажечь пламя духа. Я сказал, что это хорошая идея, тогда как все размышления пришли уже потом, но немного поразмыслив, понял, что это будет ещё одной вехой наших отношений, и не просто отношений, ведь это будет моё дитя, мой маленький наследник, ради которого я столько воевал. Когда я сказал “Это будет просто замечательно”, то Тия не выдержала и прыгнула прямо на меня, покрывая поцелуями. На миг я даже потерял дар речи, но когда она нежно обняла меня и заплакала прямо на моей груди, то все мысли остались позади. Мда, это был незабываемый день, и я наверняка буду помнить его столь же долго, сколько помню самого себя. Эти мысли вихрем кружились у меня в голове, пока я проводил ряд боевых упражнений. Понимаю, без подготовки это чревато проблемами, но в тот момент меня волновал лишь выплеск эмоций, не более. Недалеко от себя я услышал удивленный присвист. Обернувшись, я увидел Рэйнбоу, которая вальяжно развалилась на ветке ближайшего дерева, наблюдая за моей вынужденной тренировкой. Увы, когда я заметил её, желание что-то делать пропало. Уж больно я не любил, когда за мной кто-то следил.

— Рэйнбоу, иди в библиотеку, я скоро приду, мне нужно выпустить пар, — угрюмо проворчал я, ведь дай волю этой пегаске, и от подколов голова будет пухнуть. Но сейчас на её хитрой мордашке не гуляла фирменная улыбка, наоборот, на ней читались лишь сосредоточенность и восхищение, словно она следила за каждым моим движением.

— Не-е, я лучше тут побуду, а то знаю как вы пар выпускаете, потом ещё доставать твой круп из какой-нибудь расселины, — весело ответила спортсменка. От такого несколько двоякого заявления, я чуть было не поперхнулся кашлем. Уж что-что, а в пошлостях мне пришлось получить некоторый опыт.

— Хех, и все же, лучше будет, если я побуду один. Сама понимаешь, такое… не каждый день услышишь. Я просто позанимаюсь физической подготовкой, сниму напряжение, а затем приду к вам. Как-никак, Тия должна прилететь, — стараясь ускользнуть из неловкого положения, проговорил я. Сейчас эта оторва была совсем не к месту.

— Да ладно тебе, Джонни, лучше покажи мне свои супер приемы. Я конечно профи, но никто же не говорит, что нельзя быть ещё круче, — беззаботно ответила Дэш, совершенно не обращая внимания на моё возражение, впрочем, мне стало намного легче, когда эта неловкость осталась позади. Немного поворчав насчет настырных пони с крыльями, я снова приступил к своим излюбленным, хоть и переделанным, методикам ближнего боя. Я бы с удовольствием пострелял из пистолета, но увы, термозарядов осталось совсем мало, всего-то около трёх обойм. Вместо этого я блокировал воображаемые удары, совершал обманные ходы, проводил яростную контратаку и добивание. При всем этом, мне довелось чувствовать внимательный, и от того очень цепкий взгляд Рэйнбоу, который старался познать все нюансы моих действий, вплоть до мельчайших подробностей.

— Стой-стой-стой, покажи как делать последний трюк! – неожиданно воскликнула пегаска, отчего я буквально застыл, так как сказалась старая выучка Эллисон. Нет, мне конечно льстила такая оценка моих способностей, но сейчас это было совершенно не нужно.

— Рэйнбоу, давай потом, а? Я ведь реально не хочу… — я безусловно люблю обучать кого-либо, или просто наставлять, но блин, с её взрывным характером это будет невыносимо! Однако, кто бы мог подумать. Оказывается, что есть серьезный конкурент одурманиванию жнецов, и этот пример был прямо передо мной. Эта, прошу прощения, оторва обиженно шмыгнула носом, а затем состроила просто изумительно милую и грустную рожицу. Но самое главное – это взгляд. Зрачки, и без того огромные, расширились ещё больше, отчего выходило настолько мило, что сердце рвалось на части. Не выдержав это психоэмоциональной атаки, я сдался.

— Ладно, но только не филонь… — Мда, похоже что она не только восприняла мои слова всерьез, но и вообще решила выложиться с полной самоотдачей. Я уже и позабыл про приезд Тии, настолько нам было весело. Дэш была той ещё сорванкой, в которой я прекрасно узнавал свою старую бритоголовую подругу. Наверняка они нашли бы между собой общий язык. Где-то вдалеке я увидел знакомый трехцветный и такой чарующий шлейф гривы. Оторвавшись от занятий, мы проводили взглядом колесницу принцесс, которая села около библиотеки.

— Похоже нам пора, там сейчас будет жарко. Готова к выходу, боец? – не то чтобы уж очень серьезно спросил я у Дэш.

— Иди в круп, Шепард. Уж если кому и командовать в нашей команде, то только мне, ведь я умею летать… — хитро подколола пегаска, на что я просто рассмеялся. Да, мир может пойти к чертям, но сбить улыбку с этой мордашки не сможет ничто. Воистину жизнерадостное дитя, и пускай так всегда будет. Эй, Джон, если для тебя дитём является восемнадцатилетняя вредина, то тогда ты стал совсем пердуном…

— О, ну тогда теперь ты командор Рэйнбоу Дэш, а чтобы закрепить Вам звание, я присуждаю Вам премию “Нормандия”, — проговорил я, сунувшись в правый нижний карман. Там лежала одна крайне интересная вещица, которая подойдет как нельзя кстати. Не говоря уже о том, что она является довольно раритетной штучкой, за которую мне предлагали просто бешеные деньги. Меня это бесило до глубины души, уж лучше бы положили эти средства на счет Альянса… Когда наконец я нашел искомую награду, то пегаска уже растеряла всякое терпение и уже сама хотела полезть внутрь.

— Держи, это почётная медаль, она характеризует дружбу и отвагу. Ею награждены все те, кто служил на фрегатах “Нормандия” SR-1 и SR-2. Я помню всех, даже матросов, для меня нет различий или предпочтений, ведь команда моей ласточки – моя семья. Теперь, ты будешь носителем этого почетного знака самого неуловимого корабля Альянса, — с гордостью проговорил я, вручая ей обещанный подарок. Она неотрывно смотрела, пока медаль не возлегла ей на копыто. На награде был вполне обычная человеческая гравировка по краям, вроде “За отвагу”, или “За героизм”, в виде красивой надписи “Normandy”. Но это было ещё не всё, в дополнение ко всему, на медали была выгравирован хищный профиль моего корабля, который даже в неподвижном состоянии вызывал восхищение.

— Это... просто... очуметь! Спасибо, Джон! Это твой корабль, и он летает в космосе?! Небось он супер-мега-быстрый, и ты просто обязан дать мне на нем порулить! — воскликнула восхищенная кобылка, прижав награду к груди. её восторгу не было предела. Такая вещь, и такая цена, а ей очень льстило подобное внимание.

— Хех, ну если только Джокер позволит, а то он жутко ревнивый в данном вопросе. Пойдем-ка лучше обратно, а то нас уже небось заждались, рядовой Оторва, — отсмеявшись, произнес я.

— Так точно, командор Зануда, — снова съязвила спортсменка, а затем мы потихоньку направились обратно в город, сопровождая свой путь различными шутками и дружескими подколами. Между нами больше не было ссоры, напротив — вполне окрепшая дружба, которая пускай и появилась только недавно, но всё же… Именно на этом моменте я вскинул ушки торчком, заслышав приближающийся треск со стороны леса.

— Рэйнбоу, встань за мной. К нам кто-то приближается. Лучше всего вообще взлетай-ка и лети в случае чего за подмогой, — достаточно твердо произнес я, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. Словно в подтверждение моих слов, что очень сильно хрустнуло совсем рядом, отчего Деш резко взмыла на высоту десяти метров.

— Кто там?! – закричал я в темноту леса, но ответ не заставил себя ждать. Хруст стал на порядок интенсивней и яростней, отчего я включил омни-клинок. Внезапно среди деревьев появился интенсивный свет, словно от огня. Я ринулся вперед, чтобы сократить дистанцию для удара.

— Капитан Шепард, дрон-помощник Глиф прибыл для сдачи рапорта! – проверещал огненно-рыжий шарик, выплывший прямо передо мной.

— Твою крогана через Цитадель, Глиф, ты меня напугал! Что там у тебя? – все ещё успокаиваясь после нервной встряски, проворчал я.

— Задание доктора Т’Сони было выполнено полностью, я собрал достаточно образцов местной фауны и растительности. Энергии 23%, в следствие нападение на меня местной чешуйчатой формой жизни, которая преследовала меня большую часть пути. Просьба принять полученные данные, а затем подзарядить платформу для сбора нового пакета данных или смены директивы, — отчеканил дрон. И тут я понял одну страшную вещь, точнее их было две, но они прекрасно соединялись в одну, более важную. Первое, дроны не осязаемы, так что хрустеть ветками они не могли. Во-вторых, чешуйчатый, значит опасный, и это я понял как дважды-два. И наверное в подтверждение моим догадкам, на меня повалил едкий темный дым откуда-то сверху.

— Шепард, перед тобой дракон!!! – закричала Дэш. И вправду, посреди деревьев, а точнее возвышаясь над ними, стоял довольно спокойный, но от того не менее жуткий алый дракон, который яростно сверлил меня своими глазёнками.

— Приехали… — ляпнул невпопад я.