My Little Assuming Control, или Шаловливые ручонки Шепарда

"Мы должны остановить Жнецов!", - командор Шепард

*Читать эту главу только тем, кто незнаком с Mass Effect, или желает освежить свою память, а также просьба учитывать сугубо вольный стиль написания*

Великая галактическая война — страшное и жуткое явление, заполонившее некогда относительно мирную галактику Млечный путь. Органические, а в последствии уже и синтетические, создания воевали против ужасающих врагов — Жнецов. Никому не было известно, что же заставляло древние механизмы каждые пятьдесят тысяч лет уничтожать все расы, достигшие космической эпохи. Вот уже миллиарды лет древние машины наводили ужас на весь Млечный Путь, подводя закономерный и жестокий итог практически любой цивилизации, не взирая на её достоинства и недостатки. Но нынешний цикл решительно сказал своё слово, ибо у них был свой избранный воин — командор Джон Эдвард Шепард.

Эта история началась в 2183 году от Рождества Христова на человеческой планете Иден Прайм, что неожиданно подверглась нападению гетов, расы разумных роботов с искусственным интеллектом. Несмотря на экспансивный оттенок, целью вторжения было отнюдь не захват планеты, главной причиной был информационный маяк протеан – расы, населявшей галактику до нынешних разумных рас и загадочно вымерших пятьдесят тысяч лет назад. Несомненно, доблестные защитники планеты смогли бы дать достойный отпор захватчикам, если бы не одно но, возвышавшееся на два километра. Забегая вперед, скажу, что это "но" отзывалось на имя Назара и являлось ничем не иным, как Жнецом класса «Властелин», который и курировал нынешний многообразный цикл. К счастью для жителей, на помощь подоспел новейший корабль Альянса SR-1 "Нормандия". В дальнейшем его экипаж, а затем и экипаж нового корабля SR-2 "Нормандия", под руководством бессменного капитана Джона Шепарда, сыграл ключевую роль в войне со Жнецами. И раз уж рассказывать историю полностью, то без описания самой её ключевой фигуры просто невозможно было обойтись. Джон был вполне обычным человеком, ничем особо не выделявшимся вплоть до своего совершеннолетия. Родившемуся на борту ударного крейсера Альянса малышу, где служила его мать Ханна Шепард, никто тогда не мог бы приписать столь великую судьбу. Отец будущего героя был капитаном крейсера и героически погиб в результате ожесточенного боя с батарианскими корсарами в пограничных системах Термина. Каждый знакомый с семьей Ханной считал, что мальчишка вырастет вполне достойным космическим офицером, подобно родителям. Но юный Шепард избрал собственный путь, не тот, который ему могли навязать другие. Вместо удобного кресла он взял в руки автомат, ринувшись не в космические просторы, а на поля сражений, где каждый вдох грозился стать последним. Возмужав и по собственной воле ступив на героический путь по стопам отца, Джон довольно быстро оказался на хорошем счету у командования и простых бойцов, а также сумел стать одним из самых молодых обладателей офицерского статуса N7. Он горел желанием отдавать всего себя, не щадя, как говорится, живота своего. Его отвага и благородство передавались и бойцам, которые бежали вслед за командиром в пучину самого адского пламени войны. Подчиненные, да даже не так, друзья Джона любили его не только за храбрость, так как вопреки любой логике, молодой командир всегда и всюду был им в первую очередь товарищем, прикрывая спину в самых тяжелых и кровопролитных боях. Он был идеалом, и идеалом не обжигающим и порождающим зависть, наоборот, он заставлял остальных вторить ему и вторить порой так хорошо, что в своей храбрости они могли превзойти даже его самого. Неудивительно, что командор имел звание героя уже до начальных событий вторжения Жнецов в родную галактику, доблестно войдя в историю Скилианского Блица, во время которого он вместе с небольшим отрядом сдерживал натиск многочисленных отрядов батарианских работорговцев и пиратов, напавших на колонию Альянса Систем. За их исключительную храбрость был поднят не один бокал, а слава благородного командора летела практически впереди него самого. По итогам Блица он был награжден "Звездой Терры", одной из самых почетных наград Альянса, за исключительное мужество и отвагу. В период конфликта 2183 года, который и дал ход остальным событиям, командор не менее героически остановил экспансию гетов-еретиков, решивших принять будущее "старых машин" — Жнецов, стал первым спектром – элитным агентом совета Цитадели – среди людей, уничтожил предателя-спектра Сарена и его кукловода Назару вместе с их планом вторжения Жнецов, а также совершил многие другие вещи, присущие всем героям без чувства самосохранения. Если бы не вмешательство Джона, война окончилась бы намного раньше и не в пользу живущих в Млечном Пути рас, ибо, как оказалось, известная всем станция "Цитадель", служившая резиденцией общегалактического правительства и своего рода центром всей активности, одновременно являлась ловушкой для органиков и ретранслятором для Жнецов.

Но в дальнейшем великому человеческому герою не удалось долго почивать на своих заслуженных лаврах, ведь он понимал, что Жнецы не дремлют и предпримут новую попытку возвышения органической жизни. К сожалению, в первую очередь для него же самого, он не ошибся, хотя было уже слишком поздно. Во время патрулирования дальних рубежей Альянса Систем, "Нормандию" атаковал огромный и абсолютно неизвестный корабль, до этого не проходивший ни в одной базе данных. Многие бы заявили, что это прибыли Жнецы, но нет – это был корабль малоизвестной расы коллекционеров, обитающих за ретранслятором Омега — 4, из путешествия через который до сих пор не вернулся ни один из кораблей. Лишь только потом удалось выяснить, что это были порабощенные и переработанные в новую и более жуткую форму жизни Жнецами протеане. Маленький и юркий фрегат ничего не смог противопоставить огромному титану, а потому итог был более чем предсказуемым. «Нормандия» была уничтожена, как и её капитан, который, как и было принято, остался вместе с кораблём... Но уныние не возобладала в судьбе Млечного Пути, так как старые и новые друзья Шепарда не поддались страху, вместо этого старательно пытаясь найти тело героя, а затем, если повезет, воскресить его с помощью генной инженерии. Что впрочем стоило столько, что проще было создать нового командора. В результате, через два года после гибели, Джон, как и его великий корабль, был воскрешен силами экстремистской организации "Цербер", имеющую неизменную доктрину «Человечество превыше всего». Единственной платой за генный "экзорцизм", выдвинутой лидером "Цербера" – Призраком, была задача остановить коллекционеров, похищавших людей с дальних человеческих колоний систем Термина. В итоге, что впрочем было довольно предсказуемо, наш неунывающий спектр снова принялся спасать мир – результатом его спасения стало, а точнее не стало: одна взорванная станция коллекционеров, одна взорванная батарианская система Бахак, один разрушенный дредноут коллекционеров, один уничтоженный протожнец, а также множество других разрушений и смертей ради великой цели. Как шутили его друзья в дальнейшем – командор просто не мог обойтись без пафосных речей и фейерверка. Зато выяснилось, что за спинами коллекционеров стояли довольно знакомые личности — Жнецы и новая, угрожающая одним своим влиянием фигура – Предвестник. Сама эта фигура была довольно странной, если не сказать необычной. Впервые самый старый и могущественный Жнец проявил себя ещё во времена войны с Коллекционерами, периодически беря под свой контроль одного из пехотинцев жуков-воинов, после чего им же гоняя отряд Джона по всему полю сражения. Именно поэтому Шепард ошибочно полагал, что Предвестник является лишь самым главным коллекционером. Но долго в неведении ему пробыть не удалось, уже через несколько недель он понял свою ошибку, удостоившись личной аудиенции у самого главнокомандующего армией Жнецов, представшего в виде голограммы на летящем к ретранслятору астероиде. Одной из особенностей этого самого главнокомандующего было чрезвычайно громадное самомнение, примерно ростом с него самого, взращенное непрекращающимся превосходством и самопознанием своей роли в ходе мироздания, именно по этой немаловажной причине он считал капитана и его команду не реальной опасностью, а скорее досадной оплошностью. Несмотря на явное сходство с остальными подчиненными, Предвестник все же отличался от обычных Жнецов класса «Властелин». Он был отличим не только внешне, но и тем, что у него была полностью сформированная и незаурядная личность, что для электронного создания было весьма необыкновенным достижением. Ну и наконец, это обойти вниманием было бы просто кощунственно, он обладал несравненно басовитым и очень жутким голосом, придавший шарма и без того пугающему металлическому злодею.

Последующие события были абсолютным черным пятном для разумных рас Млечного Пути. Жнецы вторглись в галактику всей своей армадой, уничтожая практически любое сопротивление. Каждый встречный корабль, которому не хватило ума сбежать как можно дальше, уничтожался без всяких переговоров и лишних слов. Но всё-таки их агрессия началась не в космосе, она началась с того, что они захватили столицу батарианской Гегемонии (не очень дружбомагичной, промышляющей грязными делами расы четырехглазых гуманоидов с вечно недовольными бульдожьими рожами. Прим.авт), да и то только потому, что те оказались по дороге к самой ненавистной из всех рас для Жнецов – людей. Именно с уничтожения большей части расы батарианцев и началась Великая Галактическая война. Столь излишняя расовая разборчивость была неудивительным феноменом, ведь их самый главный враг — Шепард, был именно человеком, что и порождало необходимость в уничтожении столь ненавистной расы. А между тем, война в галактике все больше и больше разгоралась ярким пламенем. Практически с ходу Жнецами была уничтожена знаменитая человеческая станция "Арктур" и несколько крупных флотов людей, наивно попытавшихся их перехватить. Доходило даже до того, что одна группировка брала на себя весь огонь металлических монстров лишь для спасения другой. Ещё никогда человеческий разум не сталкивался с таким опасным врагом, которому нельзя было навязать свою тактику и принципы боя. Но все эти проблемы меркли по сравнению с дальнейшим шагом наступающей армады, ведь Жнецы нанесли удар по самой сокровенной колыбели человечества – Земле. Армия пожинателей совершенно не знала пощады, не жалея ни детей, ни стариков, ни женщин – все сметалось мощной дланью холодного гнева древних машин. Органики для них были лишь переменными в одной большой и долгой игре, имя которому — Жатва. Жестокость им не была присуща, но в угоду своим директивам они совершали нечто такое, что просто было невозможно смыть с лица галактики. Кровь и Возвышение — таковы были расценки на право жизни в Млечном Пути. Но самое жуткое было не в огне, падающем с неба подобно кометам, самое страшное было в том, что металлические чудища творили с телами своих жертв. Даже после смерти несчастным не было покоя, отчего они вставали бездумной и покорной армией синтетических мертвецов, способных лишь убивать. Война плавно перетекала в глобальную – агрессии подверглись и представители остальных рас, волей случая оказавшись в охотничьих угодьях Жнецов. Каждый наивно полагал, что проблемы легко обойдут его стороной, но это было ложью. Пока все силы в галактике сидели в своих крепостях, защищая лишь крепостные стены, Жнецы методично уничтожали их всех... Осознание приходило слишком поздно, и многие в своей глупости пополнили армию палачей. Единственным, кто смог собрать их вместе был лишь командор Джон Шепард. Но даже собравшись всем вместе, они вряд ли смогли бы победить армию двухкилометровых колоссов, просто потому что силы были не равны. Ситуацию могла спасти лишь найденная схема секретного оружия протеан, названная "Горном". Увы, что самое смешное, даже "создатели" чертежа, которые на самом деле просто получили его от предыдущих циклов, не знали, что же оно делает, кроме как создает огромное количество энергии, и уж тем более не знали как его правильно использовать. Вся недостающая человечеству информация была получена из нового маяка протеан. Единственной проблемой стало отсутствие последнего компонента – Катализатора. Им оказалась "Цитадель", которую Жнецы довольно споро украли, чтобы охранять оную уже около Земли, где и находилась самая их сильная группировка. Отдельно стоит упомянуть о роли организации "Цербер" в галактической войне, в нужный момент резко набравшей неплохую армию наемников, целью которых было уничтожение любого сопротивления Жнецам. Причина предательского поведения была проста – Призрак желал власти над Жнецами и возвышения роли людей в галактике за их счет. Как в дальнейшем выяснилось, он был под эффектом "одурманивания" Жнецов, и, как правильно сказал Предвестник: "Нельзя контролировать того, кто контролирует тебя". Церберы всячески пытались противостоять Шепарду и его бравой команде, но, как и было доказано позднее, добро всегда побеждает зло, ну или хотя бы дает мощного пинка, который оно запоминает на всю свою оставшуюся жизнь. Покончив с «Цербером» и собрав самую большую армию за всю историю нынешнего цикла, Шепард повел все свои силы на последнюю битву со Жнецами. Настал последний час, и именно генеральное сражение на орбите Земли стало самым важным апофеозом всей войны, который и должен был решить судьбу всех живущих в галактике созданий.

Само судьбоносное сражение проходило в три этапа. Первый этап – вступление в битву флота "Меч", который должен был завязать самоубийственный бой с флотом Жнецов. Второй этап – высадка десантной группы "Молот" к энергетическому мосту на Цитадель, находящийся в районе разрушенного Лондона. Третий этап – прибытие флота "Щит" вместе с Горном и состыковка последнего с Цитаделью для активации. Шансы на победу были не то что крайне малы, а даже ничтожными, но, тем не менее, ценой чудовищных жертв флот "Меч" смог дать наземным силам высадиться на порушенной от происходивших на ней событий Земле. Увы, для «Молота» была лишь одна проблема – проход к телепортационному лучу в городе пехотинцам преграждал сам Предвестник, явив свою личину врагам. Но солдаты не остановились в своём марше, просто потому что им было за что сражаться, и даже смерть не была достойной причиной для поражения. Жизни их семей, близких, а то и целой галактики находились в их руках, и они просто должны были выступить в столь жестокий бой. В числе десантников был и сам Шепард. Ведя за собой бойцов подобно знамени, он храбро ринулся к Лучу, тем самым снова заразив своих друзей той самой исключительной доблестью. Джон был достойным соперником армаде Жнецов. Там, где они были слабы, он побеждал с помощью любого, даже самого ничтожного из соратников, ибо он верил в свою победу и знал ей цену. Бойня, что до сих пор гремела где-то в вышине, теперь снизошла и на почерневшую от копоти землю. Танки взлетали в воздух подобно игрушкам, самолеты, кувыркаясь в своих предсмертных припадках, падали огненными шарами на землю, люди растворялись в воздухе, как будто и не было их вовсе. Ни на секунду не прекращалась стрельба из двух камер полей массы Предвестника, которую он дополнял своим грозным металлическим завыванием, пугавшим до самой глубины души. Но только не этих бойцов, ведь они уже итак считали себя мертвецами, отдавших свои жизни ради других. Предвестник и не догадывался, что не было и малейшего смысла пугать того, для которого смерть — это ещё один день мирного неба над головой родного дома. Именно на этом исключительном самопожертвовании и начинается новая история, которая предопределила жизнь двух миров, а также судьбу двух существ — героя-человека и не совсем героя-Жнеца.

"Спасение тоже имеет цену. Судите нас не по тому, как мы действуем, а по тому, к чему стремимся", - Джек Харпер (Призрак), лидер Цербера.

POV — Джон Шепард

Воздуха катастрофически не хватает, но нужно бежать вперед, к цели. А ведь как все хорошо начиналось, а? Никто не мог и подумать, что "Великий Шепард", фу, аж самому противно, может погибнуть так глупо, не дойдя до закономерного финиша. И именно поэтому я бежал, не оглядываясь назад, и судорожно молился, чтобы этому дряхлому монстру не вздумалось пальнуть по мне. К счастью для меня, хоть это и лицемерно, Предвестник стрелял только по технике или самым шустрым пехотинцам. Я с содроганием наблюдал за тем как безжалостно размалывали алые лучи моих товарищей на атомы. Но мы все бежали вперед, не останавливаясь и не поддаваясь страху. Мы должны, мы сможем! “Ну вот накаркал блин”, — лихорадочно подумал я, когда лазеры, или чем там это чудовище оперировало, ударили в мою сторону. Всё-таки я не мог пройти уж слишком безнаказанно к телепортационному мосту. Жнец стрелял не то чтобы метко, но стало понятно, что он... заинтересовался моей скромной персоной на поле боя. Два луча, подобно скрещённым клинкам прошлись в одной линии прямо ко мне. Я хотел было отпрыгнуть в сторону, но скорости явно не хватало. И вдруг, когда смерть снова нависла надо мной подобно ночи, прямо передо неожиданно вырулил броневик. Белый в синюю полоску «Мако» остервенело стрелял из всех орудий прямо по Жнецу, будто крича «Я не сдамся! Не уйду! Не остановлюсь!». Экипаж вырулил на свой последний бой, так как лучи, что предназначались мне, прошлись прямо по их броне. Танкисты возможно даже не успели осознать, что своей жертвой они спасли мне жизнь, и это было для меня ужасной и неприятной мыслью. Но лазеры не остановились, они бы продолжили и дальше свой грозный путь, если бы «Мако», повинуясь своей скачущей природе, от взрыва не подлетел резко вверх, принимая на себя весь удар. Гордость наземных сил Альянса до последней секунды был верен своим убеждениям как и погибшие в нем люди. Предвестник сменил свою цель, довольствуясь полученным результатом. Эта тварь считала нас всех ничтожными букашками, которых она в любом случае раздавит, и не важно в каком порядке. Но это была ненужная лирика, тогда как проблемы были все ярче и страшнее. По определенному закону подлости, подлетевший «Мако» не был расщеплен или взорван окончательно как и собратья до него, вместо этого он продолжил свой полет, вот только теперь такой, что все усилия бравых ребят грозились стать напрасными. Броневик летел в мою сторону, отчего мне даже пришлось притормозить и лихорадочно рассуждать что делать. Ценой неожиданно трудных размышлений я сумел таки просчитать траекторию падения машины и, прокатившись на спине, смог проскользнуть под ней, благо на мне был экзоскелет. Бронетранспортер пролетел над моей головой и уже где-то позади продолжил свой отчаянный путь по полю боя. Я счастливо улыбнулся, впервые за столь долгое время и быстро, просто от переполнявших эмоций, обернулся назад. Мне хотелось увидеть хоть на миг свою штурмовую команду, которая также отчаянно бежала за мной, наплевав на все опасности. И только в этот момент я вспомнил, что они бежали прямо за мной, чуть ли не по пятам... «Мако», подчиняясь законам физики и все также грозно подпрыгивая по земле подобно мячу, грозил раздавить моих друзей, отчего я дико закричал, пытаясь их хоть как-то предупредить. Возможно мой клич действительно помог, так как они также сумели избежать смертельного столкновения с обугленным броневиком, но повезло им при этом гораздо меньше, их раскидало в разные стороны, едва не раздавив. Я чуть не поседел от страха, когда Тали еле как смогла увернуться от объёмного снаряда весом до нескольких тонн. Я посмотрел на Луч, гадая как поступить правильно, но что-то щелкнуло во мне. И потому, не растерявшись ни на секунду, я бросился к ним на помощь. Да, я поступал глупо, но они были моими друзьями, семьёй, а одна столь желанная кварианочка так и вовсе была нечто большим и светлым. Вид у них был не самый лучший: стекло шлема Тали было покрыто кровью и трещинами, лицо же турианца покрывал новый, ещё более жуткий кровавый шрам. Я жутко испугался, что моя более слабая в плане иммунитета половинка погибнет прямо тут даже не столько от ран, сколько от вирусов, что в них попадут.

— Ну что, Гаррус, теперь ты будешь ещё более привлекательным для турианок? — пытался пошутить я, оттаскивая друзей под защиту брони уничтоженного "Мако", чей путь окончился практически сразу за моими товарищами.

— Судя по этой жуткой войне, скоро все будут так выглядеть, — недовольно ответил мой лучший друг.

— Нормандия, запрашиваю эвакуацию экипажа у луча. Срочно! — я надеялся, что пофигизм к опасности заставит Джокера совершить такой опасный маневр, несмотря на жуткого гада на горизонте.

— Мы... жутк... отери...! — прохрипел в ответ передатчик.

Я было начал волноваться, что Джокер не полетит сюда и не сможет забрать Тали с Гаррусом, но исходящий с неба столь приятный и родной шум работающего на полную мощность ядра "Тантал" убедил меня в обратном. Так оно и было, прилетела моя красавица и гордость — SR-2 "Нормандия". Изящный фрегат на фоне жутких разрушений смотрелся неестественно: казалось, что такой корабль должен возить очень важных людей на фоне величественной Цитадели, а не участвовать в бою со Жнецами. Но это было обманчивое впечатление. Нормандия была не простым кораблем, не говоря уже о том, что её вооружению позавидовал бы и крейсер. Когда твоя малышка вооружена мощнейшим орудием "Таникс", жить становиться как-то намного легче, знаете ли. К тому же, она имела также очень прочную броню, вроде той, что используют на ударных крейсерах Альянса, а также немаловажное дополнение — циклонические барьеры, способные отразить снаряд по принципу не брони или щита, а зеркала, посылая снаряд в совершенно другую сторону. Пытаться прострелить такой барьер все равно, что пытаться попасть в мишень, находящуюся внутри вращающегося шара. И все же она была не дредноутом, и уж тем более не Жнецом, а потому прямой и выверенный выстрел Предвестника сумел бы порвать её в клочья, как впрочем и моё сердце. Я действительно очень боялся, что дряхлому засранцу захочется поквитаться со мной с помощью уничтожения моего корабля, но Жнец, казалось, стал абсолютно равнодушным ко всему, перестав даже стрелять. Правда я все равно внимательно наблюдал за этим паршивцем, а то, не дай Бог, пальнет ведь смеха ради. Хотя, случись подобное, я бы вряд ли смог отомстить, не говоря уже про предотвратить. Через силу дотащив друзей до трапа, который охранялся силами двух отстреливающихся пехотинцев, я передал раненую кварианку другу, понимая, что возможно это будет наша последняя встреча.

— Вот, возьми её, — сказал я, взваливая мою девочку на плечи Вакариана.

— Шепард... — слабым голосом произнесла Тали. В этот она была одновременно особенно красивой и милой. Я себя поймал на мысли, что она похожа на маленького брошенного котенка, который изумленно рассматривал своего нового хозяина. Её яркие фиолетовые глаза стали чуть темнее, сказывалось ранение, но своего таинственного шарма так и не потеряли, даже наоборот, я лишь сильнее хотел посмотреть на их обладательницу без шлема. Как же страшно, когда вместо того, чтобы обнимать и целовать это сокровище, ты идешь в бой, где наверняка и сложишь свою буйную голову. Впрочем, именно для этого ты и сражаешься, чтобы она жила. Терзаясь не самыми лучшими чувствами, я решил поторопить их убраться в безопасное место.

— Уходите отсюда, — потребовал я, периодически посматривая в сторону возвышающегося врага. Предвестник, казалось, неодобрительно смотрел на нашу сцену расставания, но вида своему раздражению не подавал.

— Я не останусь в стороне, — пыталась протестовать моя любимая. Она отрицательно мотала головой из стороны в сторону, как-будто отгоняла саму мысль о подобном. Я невольно умилился.

— Не спорь со мной, Тали, — ласково отрезал я, кричать на неё у меня не было абсолютного желания.

— Пожалуйста, не оставляй меня в тылу. – Кварианка все никак не хотела расставаться со мной. Несмотря на то, что я всегда старался выполнять её просьбы, я все же решил настоять на своем. Уж лучше пусть она будет жить в новом, лучшем мире. А в том, что этот мир я ей обеспечу, сомнений у меня и не было.

— Тали, я хочу, чтобы ты выжила, — ответил я, подходя к ней поближе. Наши руки сцепились в одно единое целое, как и всегда было между нами обоими. — Возвращайся на Раннох, построй себе дом, — с трудом дополнил я, и каждое слово болью отдавалось в моем сердце, ведь есть огромная вероятность, что я умру, не дойдя до луча каких-нибудь пяти метров, хотя надежда все ещё пылала в наших душах.

— У меня уже есть дом, — прошептала Тали, сквозь бронестекло шлема которой были видны струйки слез. Когда она успела, ведь битва за Раннох была совсем недавно и при этом она не покидала корабля? Тьфу ты, капитан, совсем параноиком стал, она же тебя имеет в виду. — Возвращайся ко мне, — жалобно попросила девушка. Я хотел было сказать "да", но увы, услышал недовольное бормотание позади. Ну как бормотание… как если бы трехлетнего ребенка пустили за систему оповещения с набором пустых кастрюль. Я хотел уже убежать навстречу своей судьбе, но нужно было оставить о себе память о нашей, возможно, последней встрече. Я подтянулся к стоящей несколько выше кварианке и жарко поцеловал её в маску. Она напоследок обняла меня, столь крепко, что это вообще по логике было невозможно для столь хрупкой девушки. Но всякая любовь, как и сказка, обычно имела свой закономерный конец.

— Уходите! — проорал я, заметив, что Предвестнику надоело строить из себя Статую Свободы. Расцепив объятия, я спрыгнул с трапа под непрекращающийся плач Тали, которую крепко удерживал Гаррус. Старый друг с такой же горечью смотрел на меня самого, но слов возражений не высказал. «Если выйдет... что-то не то, то мы обязательно ещё встретимся в баре», — подумал я, при виде закрывающегося грузового шлюза.

Смотря на улетающий корабль, я молился. Хоть бы улетел, умоляю, Господи, сделай со мной все что хочешь, только их не тронь. Экхем, видимо Господь Бог все-таки существует, ведь Предвестнику на мою малышку было определенно наплевать, а вот меня он заметил, ну или решил додавить, кто ж его знает... Два близко стоящих ко мне танка взлетели на воздух, а вокруг меня начал твориться форменный кошмар, отчего мне едва ли не танго пришлось танцевать, лишь бы выжить. Одно радовало, кое-что было мне подспорьем — я не ленился на тренировках спецназа N7, отчего все попадания были либо в молоко либо каким-то шикарным образом удавалось в последний момент обмануть предсказуемую машину. Но было видно, что мои ужимки были не менее предсказуемыми, Жнец стрелял как-будто нарочито мимо, это я почувствовал после третьего промаха. Предвестник стрелял словно бы с такой ехидной улыбочкой, мол, я маленькая букашка, а он огромная махина, в чьих паучьих лапах была моя жалкая душонка. Это было неприятно, но я старался. Где-то на подходе были войска, и если не я, то пусть хотя бы они смогут проникнуть на Цитадель, чтобы окончательно прервать эту проклятую Жатву. Но как всегда, видимо сказалась накаляющаяся обстановка, долго терпеть мои ужимки на вроде игры в вышибалы Жнец не собирался и, высчитав траекторию моего несколько хаотичного движения, попал по мне снарядом. Меня накрыла темнота темнее ночи, вот уже в который раз...

Я думал, это конец. Боль была адской; мне казалось, что я опять умер, как тогда, три года назад. Но боль почему-то не уходила, как раньше, а жутким резонансом раздавалась во всем теле. Чудом приоткрыв глаза, я заметил улетающего на всех движках врага. О, я прям таки вижу, что если бы он имел человеческое лицо, то оно бы сейчас излучало абсолютное самодовольство от выполненной задачи. "Ну погоди, Жнец, я не погиб, а значит, поквитаюсь с тобой за все твои разрушения", — мысленно погрозил я. Ну что ж, раз наобещал отомстить, то нужно вставать. Сделав пару очень болезненных усилий, я смог принять позу шатающегося столба и осмотреться вокруг. Ну что же, хоть мы и единственные из всех жителей циклов, кто смог дать отпор, но у Жнецов за спиной было бессчетное число лет для улучшения способов проведения геноцидов жалких органиков, коими мы и являлись, и это очень сказывалось на происходящем. Против Жнецов были бесполезны обычные космические бои, так как чтобы уничтожить одного такого паразита, требовался огонь одновременно трех дредноутов. И это не говоря ещё про то, что нужно умудриться успеть дать залп, пока тебя не разрезало лучом как консервную банку. К великому сожалению, такие корабли были очень дорогими в создании, а потому в объединенном флоте Млечного Пути их было всего лишь около семидесяти. Зато кораблей поменьше — хоть пятой точкой ешь, только у Турианской Иерархии было одиннадцать тысяч военных кораблей, ключевое слово «было»... Про наземные битвы я вообще молчу, если уже крейсеры не справляются, то что могут поделать даже самые продвинутые танки и другая техника? Если уничтожить эсминец на планете, уже можно праздник закатывать, то про властелинов можно просто забыть. Хотя я слышал, что одного Властелина все-таки сбили в районе русского сегмента Земли, о том как, неясно. Однако, поговаривали о вдохновленных нашим подвигом десантниках, видимо имели в виду нашу вылазку за кодами Жнецов для Омега-4, повторивших подобное снова. Вот только мы высаживались на сломанного Жнеца, о чём похоже бравая космическая пехота даже не догадывалась... Оторвавшись от привычных размышлений про то, у кого больше, я снова осмотрелся в поисках выживших. Повсюду тлели останки людей и машин, хотя вдалеке были все же видны кое-какие трассеры по эсминцу Жнецов, что-то увлечённо крушащем в итак практически уничтоженном городе. В живых из пехотинцев, штурмовавших Луч, остался только я. Передатчик на все голоса орал о провале операции, и я хотел сказать им что ещё ничего не потеряно, но силы итак были практически на исходе. Поднявшись подобно престарелому деду, то есть кряхтя на все лады, я выхватил пистолет из кобуры и пошел вперед. Мой костюм, как и остальное оружие, были сожжены, приняв на себя весь удар Жнеца. Я не знал почему до сих пор был жив, но это было даже не важно, важно лишь спасти всё живое в галактике от обезумевших в своей исключительной власти машин. Я неспешно побрел по направлению к лучу, с ужасом осматриваясь по сторонам. Я предупреждал... я старался донести до всех, но послушали меня лишь единицы. Как мы могли допустить это?! Как?! Человеческая жизнь обесценилась практически до самого нижайшего значения. Некогда большой и величественный Лондон был в руинах, теперь он был призраком из бетона и пыли, среди которых бегали остатки некогда великой расы людей. Но надежда была, она все ещё, черт возьми, была. Города можно отстроить, люди могут снова взойти под благодатное солнце, а враг канет в Лету. Единственное, что нужно было для этого сделать — дойти до этого проклятого Луча и покончить со всем. И потому я шел, делая шаги даже более частые, чем вдохи и выдохи, которые давались с трудом моему поражённому огнём телу. Именно это и сказалось на моих дальнейших ошибках. Не поверив даже в возможность нахождения рядом хоть каких-то врагов, я предсказуемо попал в засаду. Хаски были мне не страшны, так как их на моём счету уже было свыше численности самого настоящего мотострелкового полка, но неожиданно выпрыгнувший мародер... Его очередь из своего монструозного автомата отожгла по мне своим жалящим хлыстом без всякой жалости и сострадания. И без того адская боль по всему телу дополнилась пулевым ранением, которое, словно калёное железо, обжигало и калечило мои внутренности. Если бы не имплататы, то я уже вряд ли мог даже стоять, не говоря про ходьбу. Пускай меня довольно сильно покорежило, но старые модификации заиграли на полную, стараясь нейтрализовать снаряд в моей печени. Сжав зубы и отправив последнего врага к его праотцам на Палавен, я отправился вперед, попеременно раздумывая над тем где будет гораздо удобнее лечь, если мои силы всё же покинут меня. Но, тем не менее, я кое-как дохромал до Луча, ожидая, что меня сейчас либо расплющит, либо просто разорвет на атомы. Когда я вступил в поток света, меня как будто утянуло ввысь, но это было так резко и мучительно, что я уже инстинктивно приготовился принять в гости костлявую гостью.

Ожидания смерти оказались напрасны. Меня перенесло в место, которое очень напоминало небольшой закоулок недалеко от президиума Цитадели. Вокруг было очень много растерзанных трупов людей и воняло так ужасно, что я, наплевав на боль, похромал ещё быстрее, лишь бы уйти от этого ужаса. Кстати, я был тут не совсем один, хранители Цитадели тут и там обрабатывали горы трупов, дабы отделить качественный материал от не очень. “Уроды, опять собирают Жнецов, вот я им щупальца-то поотрываю”, — яростно подумал я, и тут же обрадовался поднявшемуся настроению. Если есть силы на злость, то значит хватит и на победу!

— Шепард! — громко позвал меня знакомый голос из передатчика, отчего я чуть подпрыгнул на метр. И оно не удивительно, так как вокруг было очень темно и жутко, отчего в голову лезли ну не самые лучшие воспоминания.

— Андерсон, Вы живы! — радостно воскликнул я. Хоть какая-то хорошая новость за весь этот сумасшедший день.

— Да, вроде бы, пока что, — ответил уставший голос моего друга и наставника.

— Где Вы, Вы не ранены? — с тревогой спросил я. Хотя и сам я выглядел не лучше, ну да такая работа у героев, что поделаешь. Впрочем, я был уже готов уйти на пенсию, чтобы жить с Тали на Раннохе. Уж что-что, а пускай восстанавливают галактику без меня. Клеить обои в спальне — вот моя сокровенная на данный момент мечта.

— Недалеко от президиума. Я пошел за тобой к лучу, но оказался в совсем другом месте. С тобой-то все в порядке, а то я видел, что ты еле дохромал до луча? — участливо спросил Андерсон.

— Бывало и лучше, — прохрипел я. Нечего было корчить из себя бесстрашного и непробиваемого мачо, как-никак Андерсон бывалый солдат, и ему не нужен был мой пример для подражания.

— Ужас, столько трупов. Напоминает твои рассказы про базу коллекционеров, — с отвращением проговорил адмирал.

— У меня также, но ничего, скоро мы остановим Жнецов! — воодушевленно воскликнул я. Постепенно мое настроение стало подниматься, так как скоро виднелся конец всему этому ужасу, после которого будет долгожданный отдых.

В течение десяти минут я блуждал по коридорам очень изменившейся Цитадели. А ведь ещё пару дней назад тут были военные, правительство, цивилизация, одним словом. И вот, стоило Жнецам узнать, что Цитадель является ключом к победе... Сколько друзей я потерял из-за захвата Цитадели Жнецами: Кольят, Бейли, Чамберс, Мишель... Нет, определенно напьюсь ринкола после всего этого, хм, если выживу, конечно. И вот, тот самый момент, я увидел Андерсона, работающего с панелью управления. Ну все, Жнецы, пришел и ваш заслуженный конец, финита ля комедия. Я счастливо улыбнулся и даже было хотел присесть недалеко от наставника, чтобы перевести дух. Но вдруг офицер резко сгорбился так, словно на него него давили сверху. Я было с ужасом подумал о накатившем на друга инфаркте, отчего едва не побежал со всех ног вперед.

— Адмирал! — воскликнул я, дохрамывая до Андерсона.

— Они пытаются... воздействовать... на меня, — с трудом проговорил старый солдат. Меня окатил нестерпимый ужас. Они были здесь, и они не желали сдаваться без боя. На его лице отпечаталась страшная мука, такое ощущение, что его заживо пытаются сжечь. Я попытался хоть как-то ему помочь, но мои попытки были жалкими и совершенно несущественными. Правда уже через секунду позади меня послышались шаги, судя по звуку, их владелец был одет в довольно приличные ботинки с низким каблуком. Я уже примерно догадывался, кто это мог быть, отчего рука потянулась за пистолетом.

— Браво, Шепард, я и не ожидал тебя здесь встретить, — произнес до боли знакомый и ненавистный голос человека, чью тупую голову я хотел прострелить уже очень давно...

— Призрак… — с абсолютной ненавистью бросил я сквозь зубы. Как только я повернулся, то был ошарашен изменениями в своем недавнем работодателе. Почти все его лицо было покрыто синтетикой, словно он постепенно превращался в монструозного хаска. "Ну что он за идиот, ну говорили же про одурманивание, но нет, он же выше всего этого", — обреченно подумал я. Джек не был плохим человеком, скорее просто в некоторых вопросах очень недальновидным.

В дальнейшем мы опять мило беседовали с Харпером насчет того, как плохо быть злодеем и почему все не любят предателей. У меня сложилось стойкое чувство дежавю, так как Джек все никак не мог понять своей тугодумкой, что он банальная пешка во всей этой чертовой игре. Видимо он ну совершенно не читал досье Сарена Артериуса. Итог был хре... неутешительным. Андерсон получил пулю в живот, меня пытались подчинить своей воле Жнецы, а Призрак до сих пор считал, что именно он хозяин собственного тела, наивный...

— Призрак, не дай им себя одурманить, они используют тебя! — практически безнадежно воскликнул я. Судя по лицу Призрака, до него понемногу за весь наш разговор стала доходить вся суть происходящего. На его и так уже обезображенной мордашке разыгралась целая буря эмоций. Такое ощущение, что кто-то просто дал ему возможность осознать совершенное злодеяние.

— Я... я не могу. Прости, Шепард, я надеюсь, что ты когда-нибудь поймешь, — сокрушенно сказал Джек, вдруг неожиданно поняв, что он проиграл войну за возвышение человечества и, протянув пистолет к собственному виску, нажал на курок. Тело главы некогда самой мощной организации в галактике упало на металлический пол Президиума. Пистолет отлетел в сторону, отчего я даже несколько успокоился, хотя какое тут спокойствие, когда у тебя пуля в печени, твой наставник лежит рядом смертельно раненный, а Жнецы до сих пор летают, хотя давно уже надо было разобрать на металлолом?

— Земля... она такая красивая… — произнес свои последние слова Призрак, лежа в луже собственной крови и мечтательно наблюдая панораму разгорающегося боя на орбите колыбели человечества. Его нечеловеческие глаза стали затухать, являя миру свой родной изумрудный цвет. Настолько хитрый человек, который все же не смог обмануть свою смерть.

— Андерсон? — позвал я, глядя на умирающего друга. Будь бы у меня человеческие глаза, а не церберовские имплататы, я бы заплакал. Увы, все, что я мог выдать, так это сочувствующее выражение лица. Впрочем, уж лучше так, чем если бы я расплакался, тем самым только усугубив последние минуты жизни учителя. Настоящие воины умирают не в потоках женских слез, а на поле боя, подле своих немногословных соратников.

— А... Шепард, ты молодец, я и не надеялся, что Призрак поймет всю иронию своего положения. Паук попал в собственную сеть... — сказал адмирал, слабеющим от раны, голосом. Видимо за способность хоть что-то говорить и осмыслять он платил довольно страшную цену. Каждое слово сопровождалось вспышками боли и диким безудержным кашлем. На это утверждение я лишь кивнул, так как на осмысление действий Харпера у меня не было ни сил, ни желания.

— Отсюда и в правду прекрасный вид. В чём-чём, а в выборе пейзажей Джеку не было равных, — сказал я, привалившись на пол рядом с адмиралом.

— Хм, лучшие места.

— Адмирал, как думаете, мы победили?

— Шепард, мы сделали это... ты молодец... сынок, — вымученно, на последнем дыхании, проговорил свои последние слова старый солдат, привалившись головой к стене, и совершил свой последний вздох.

— Андерсон? — сказал я, в надежде, что он ответит. Но ответа не последовало.
"Видимо скоро я буду следующим", — с этой мыслью я потерял сознание. Я не услышал, как адмирал Хаккет тревожным голосом звал меня и требовал, чтобы я включил "Горн". Я не увидел, как пьедестал с моим измучившимся телом взлетел к потолку. Зато я услышал это...

— Вставай! — противным и жутко писклявым голосом потребовал от меня прозрачный мальчик лет девяти-десяти. Так, не понял, а почему он похож на того мальчика, что погиб на Земле?! А-а-а, теперь мне все понятно, опять проделки Жнецов! Ну ничего, я теперь не клюну на эту лабуду. Мне хватило и бедняги Харпера.

— Ты кто? – глухо спросил я, вставая с холодного пола.

— Я — Катализатор.

— Я считал, что катализатор — это "Цитадель".

— Нет, Цитадель — это мой дом, — спокойно ответил Катализатор.

Затем был... Вот представьте себе разговор с упёртым умалишённым. Я пытался добиться хоть какой-то адекватной истины от этого долбоклюва, почему Жнецы делают все это. И почему вместо Мир-Дружба-Любовь, они давят и убивают всех, кто попадется под их громадные щупальца. Оказалось, господи, лучше бы я это не слышал, что этот противный мальчуган уничтожил своих органических создателей и сделал из них Жнецов, потому что он защищает будущие поколения от истребления синтетиками. И вот тут пришел закономерный вопрос.

— Так, подожди на секунду. Ты устроил геноцид своих создателей, чтобы уберечь их от войны с синтетиками, причем сам им являешься и её же и начал?! — сокрушенно спросил я, теряясь в своих попытках хоть как-то понять этот чёртов алгоритм.

— Я спасал всех органиков, а не только своих создателей, — невозмутимо ответил малыш. Я чуть было не взорвался криком и матом. Я всегда считал, что машины – это вверх логики, но как оказалось, они тоже были подвержены к синдрому идиотизма.

— Та-а-ак, просто скажи мне, где рубильник для отключения твоих игрушек, и мы разойдемся мирно, — потребовал я. Меня переполняла решимость довести дело до конца.

— Ну все, я понял, ты расцениваешь мои слова и попытку дать вам шанс на выживание как блеф и шутку! — проревел Катализатор на сей раз до боли знакомым, более басовитым голосом.

— Предвестник, ты ли это, микроволновка с щупальцами? — грубо попробовал пошутить я, так как очень хотел развеять напряженность.

О-о-о, это было очень... незабываемо. Жнец не стал орать, или грязно ругаться, наоборот, вместо этого он глухо угрожал, шагая своим аватаром из стороны в сторону, подобно какому-нибудь диктатору. Предвестник перечислил все возможные кары, начиная от оскопления и заканчивая свежеванием. С каждыми новыми подробностями, холодок на моем позвоночнике становился все заметнее и заметнее. Такое ощущение, что Жнеца просто прорвало. Я безуспешно пытался узнать причину всего этого, но он мне и слова не давал вставить. К счастью, мое любопытство вскоре было удовлетворено. Оказалось, что я не должен был догадаться о том, кто он, и должен был расценивать Катализатора как отдельную личность. И всё только для чистоты «эксперимента», о которым он как-то мимоходом обмолвился во время своей жесточайшей тирады. Потом, наконец успокоившись, он рассказал о методах окончания войны, а также о том, что после всего сделанного мной для мира, он стал немного помогать мне, вместо того, чтобы раздавить сразу же, словно, как он сам выразился, блоху. Правда, все было очень скверно, так как при любом раскладе я погибал, как мило... Выбор был невелик. Либо я становлюсь катализатором, либо я уничтожаю все синтетическое сложнее электрической лампочки в районе Млечного Пути и сгораю в взрыве, либо прыгаю в жерло Луча и меня распыляет для того, чтобы произошел синтез органиков и синтетиков. Ну и наконец, самое привлекательное: послать Жнеца по самому распространенному пути и попробовать методом тыка что-нибудь сломать; последнее придумал уже я сам.

— Эм, можно вопросец? А зачем ты позволяешь мне что-то изменить? Ты же всегда мечтал уничтожить нас всех. Я понимаю, что у меня и выбора-то нет, но как-то приятней было бы подохнуть не зазря, — пролепетал я. Ситуация из драматической грозила перерасти в комедийную.

— Во всем виновен Горн, а также мое желание перенести это бремя на тебя. Хоть я и ИИ, но все же я могу устать от всего этого. Ты заслужил право изменить Решение, так как вы первые, кто смог дойти сюда и дать нам серьезный отпор, – сокрушенно ответил Предвестник. Для меня эти слова как минимум стало шоком. Бремя?! Желание?!! Устать?!!! Так значит вот каков был главный Жнец! Если бы я не видел воочию изменения в Легионе, то вряд ли бы так легко поверил Предвестнику. Но факт был на лицо, ему было просто незачем меня обманывать, не в моём жалком положении.

— Понятно, а я все боялся, что ты как-нибудь попробуешь меня подставить или ещё что-нибудь учудить, хотя это легче легкого... Ну, теперь я тебе верю чуть больше, потому что бесконечная бойня даже самому отъявленному кровопийце должна показаться тяжким бременем. — от моих последних слов мальчуган поднял к потолку взгляд, словно говоря "с кем я только связался?". А вот это уже было обидно.

— Я считаю, что тебе надо выбрать синтез. Так ты сможешь создать во Вселенной высшую форму эволюции, а это уже как минимум интересно... — предложил старый Жнец. Но принять такое предложение не легко — я так устал решать за всю галактику... Да и Тали убьет меня, если я сделаю её наполовину гетом. Сначала воскресит, а потом убьет, и так ровно десять раз. Геты и кварианцы, ах да, я же помирил их. Впрочем, это было не очень сложно, ведь для Тали и мирил. Хотя я и рад что так все вышло, но меня все не отпускала боль потери моего друга Легиона — синтетика, который смог доказать, что у него есть душа... Сто-о-о-оп, а если сделать подобное со Жнецами?! Если я буду во главе этой армады, то может я смогу подобное провернуть ещё раз, не так ли? Гаденько ухмыльнувшись, я принял решение.

Не объявляя своих далеко идущих намерений, я пошел к электронным цепям управления Жнецами. За миг до соприкосновения с ними я вспомнил всех свою семью: Гарруса, Тали, маму, Заида, Рекса, Самару, Легиона, Джокера, Лиару, Тейна, Мордина, Грюнта, Эшли и остальных… Ну, как бы то не было, с криком "Ну, с богом", который я когда-то давно услышал от давних боевых товарищей, я схватился за рычаги.

Оказалось, прошлые вспышки боли были абсолютными цветочками. Вот теперь-то я получил по полной, ладно хоть тело и так уже привыкло к этому явлению. Мир вокруг преобразился, и я почувствовал мир каждой клеточкой, пронизанной мыслью всех Жнецов. Я видел, как рождались и умирали создания за все эпохи существования вестников порядка и разрушения. Информация стала моим телом и разумом. Я словно бы умер и родился вновь по нескольку раз. Постепенно в центре башни президиума зарождался небольшой комок синей энергии. Благодаря знаниям моего предшественника я понял, что передача власти над всеми железяками будет постепенной, по мере прохождения энергии. Сам понимал, что это было абсолютно глупо, но власти у меня просто не было. Я уже не говорю про эми-воздействие вкупе с поломкой всех ретрансляторов. Тем не менее, битва не прерывалась, отчего я с ходу отдал приказы о свертывании жатвы и отходе подальше от более нервных органиков. Эх, только бы не перенять эти термины. А в дополнение отдал приказ о восстановлении ретрансляторов, не на своих же маршевых тягать, верно? С новыми возможностями я словно превратился в маленького мальчика, которого по ошибке оставили одного в магазине игрушек. Вокруг были тонны информации, всё, что захочешь! И так было приятно смотреть на это былым, своим человеческим, взглядом. Но самое интересное оказалось в теле Предвестника, который со всей своей бесшабашной дури колошматил лагерь турианцев на юге Лондона и всё-таки нехотя подчинившийся приказу — это был некий агрегат, названный Жнецами "телепортатор" и он отнюдь не был связан с биотикой или с эффектом массы вообще. Заинтересовал он меня потому, что все мысли старого Жнеца были заняты именно этим механизмом. Меня сильно смутил тот факт, что у него тут власть отбирают, а он о какой-то игрушке думает. Как работает механизм не знал и сам обладатель агрегата. Он был случайно найден на нашей земной Луне ещё во времена войны с протеанами. То ли с дуру, то ли из любопытства я активизировал механизм. К сожалению, жуткий крик Предвестника "Не включай его, тупой органик, я тут ещё не все изучил!!!" через всю информационную сеть Жнецов не остановил меня. И тут меня потянуло словно пылесосом куда-то вдаль, хоть я и был в виде информации. Будучи в теле Предвестника, я улетел... не один. И этот «один» уже довольно яростно комментировал происходящее, из чего самое приличное было лишь: "Молись, Шепард, чтобы мы попали в хорошее место, иначе я сам тебя придушу".

"Худшие варианты развития событий — это, обычно, не вымысел, а дело пяти ближайших минут", - примарх Виктус.

Более-менее отредактировано.

"В это время в Эквестрии"

Смех в Вечнодикому Лесу довольно... нераспространенное явление. Смех выдаёт жертву с головой, показывая всей близлежащей округе, что тут можно было неплохо поживиться парным мясцом. Оно было бы так, но вот только смех доносился не из чащобы, а из куда более жуткого и опасного места. Замок звери обходили как минимум за версту, и особенно это было в столь пугающую ночь. Именно поэтому звериные тропы стали проходить не то что дальше, а дошло даже до того, что лесные обитатели вообще как можно скорее убрались из столь неблагоприятного района. Там творились абсолютно противоестественные любой логики или образу мышления вещи. Одной из таких был смех, который как и солнце, поднимался в небосвод и отражал своим сиянием во все стороны. Но на сей раз это было совершенно другой смех, не тот пронзительный и жестокий, который можно было услышать ранее, а многоголосый и воистину веселый. Если бы дикие животные отринули бы свой страх, то возможно они бы также прикоснулись к событиям столь важным, что их нельзя было переоценить. А повод для веселья был, и отнюдь не только для разумных обитателей равнин и полей, ведь вполне возможно сейчас благополучно решилась судьба мира.

Несмотря на отчаянное сопротивление Найтмер Мун, она была побеждена шестеркой пони с помощью хранительниц элементов гармонии: смеха, доброты, щедрости, верности, честности и магии. Любовь и дружба сказали своё решительное слово демону ночи и мраку. Ночь осталась лишь одной из закономерных сил в природе, а не уничтожающей мощью, которая грозилась поглотить несчастную планету своей всесокрушающей тёмной пеленой. Казалось бы, ничто не предвещает новой беды. Правящие сестры воссоединились снова, а Найтмер Мун оставила тело бедной принцессы Луны. Когда все вопросы оказались решены, пережившие за столь малое время молодые героини собрались уходить из столь негостеприимного и обветшалого замка. Их ждал праздник, они сумели победить и исполнить пророчество. Но, как оказалось, у судьбы были совершенно другие планы, о чем она не преминула как можно скорее сообщить. Вдруг прозвучал, нет не так, прогремел жуткий звук, словно кто-то со всей силы стал рвать простыню. Материя наверняка была очень крепкой и не сдавалась без решительного боя, так как скрежет волокон пробирал до самых глубин души. В воздухе запахло электричеством, которое некоторые несведущие души называли за глаза — магической энергией. Это не могло не насторожить принцессу Селестию, отчего та как можно скорее зажгла рог и приготовилась к новой схватке. Луна и Элементы Гармонии были слабы, и вероятно именно на её копыта возляжет битва с неведомым. Она опасалась худшего, она боялась третьего пришествия демона на её благодатные земли. Но это было лишь начало, ведь разве может судьба прийти лишь с одним звуком? Неожиданно, да так, что пони чуть не ослепли, пришла очередь сильнейшей вспышки прямо в середине столь многострадального зала, по яркости сравнимой лишь с Солнцем. Вдруг, в какофонию экзекуции неведомых простыней влились новые звуки. Казалось, что практически всё это было одним сплошным грохотом, который вовсю перекликался с неведомыми «Вз-з-з-з» и «Вжьюх», но это было лишь благодатной симфонией по сравнению тем леденящим гулом, который становился всё ближе и ближе, заполняя комнату, а уж затем и весь замок. Не долго думая, Селестия зачаровала магическое после подле себя и шести кобылок. Жить стало немного легче, правда ненадолго. Вспышка повторилась снова, о чём непрерывно восклицала Рэрити, потирая раскрасневшиеся глаза. Казалось, что кошмар так никогда и не кончится, но вот звук прорвал пленку щита аликорна, обдал своим жаром укрывавшихся за ними пони и стих... Так как все шесть пони и оба аликорна зажмурились и не открывали глаза, дабы дать им хоть какую-то защиту, они не посмели их раскрыть, пока не услышали вблизи какую-то возню. Их удивлению, как впрочем и в обратную сторону, не было предела. Перед ними валялись, а другого понятия тут и не могло быть, два жеребца-аликорна, упавших друг на друга. Если бы где-то сейчас был бы рядом рояль, то он не преминул сыграть что-нибудь жутко героическое и возвышенное. Впрочем, вокруг были лишь кусты сорняков, а потому пришлось обойтись без музыкального сопровождения. В целом... в целом они были разными, пусть и физиология ничем не отличалась. Один из них был яркого белоснежного, можно даже сказать слепящего, цвета и имел короткую черную гриву, которая плотно обрамляла его голову подобно шлему. Роскошный вид, впрочем, немного оттеняли морщины и изможденное лицо, что, несмотря на невзгоды, повлекшие такие изменения, излучало дружелюбие. Он был интересен не только своей внешностью, но и закрывавшей почти всё тело странной черной броней c красно-белыми линиями на наплечнике и вырезами для двух могучих столь же белоснежных крыльев. Венчало всё это невероятное облачение странные символы N7, которые абсолютно не были понятны далеким от английского языка и арабских цифр пони. Опять же стоило отметить ещё две непонятные вещи, которые были даже ещё больше непонятны, чем сам костюм и его владелец. Первое было представлено в виде ярко-оранжевого сияния на правой передней ноге жеребца. Странность этого "механизма" заключалась в том, что это сияние не сидело на месте, постоянно совершая какие-то движения, словно повинуясь заложенным в него желанием хаотично двигаться. Следующая вещь была уже чуть менее интересующей, но все же подобное в Эквестрии не водилось, не говоря уж о том, что это напоминало оружие пришельцев из любимых комиксов Спайка, с которыми малыш уже успел познакомить чуть ли не весь Понивилль на празднике в честь прибытия Твайлайт Спаркл. Мало того, что этот аликорн уже вполне подходил под понятие "пришелец", так и тот факт, что он был вооружен, уже привносило некоторую настороженность в разговор. Второй же пришелец был абсолютным антиподом первого. Всё в его внешности – начиная от темно-фиолетового цвета шкуры с ярко-красными длинной гривой и оперением на крыльях и заканчивая угрожающей кьютимаркой в виде огромной металлической каракатицы, стреляющей красным лучом по маленьким пони внизу – говорило об этом. По лицу второго можно было прочитать лишь одно – безудержную и неконтролируемую ярость, в контраст к которой прилагался холодный и жестокий взгляд. Хотя этот взгляд вообще мало что мог дать понять своему наблюдателю, и все же по крайней мере одна из присутствующих осознала то, что было скрыто внутри этих глаз. Селестия узнала этот взгляд – взгляд хладнокровного убийцы.

– Шепард, жалкое ты углеродное ничтожество, теперь мы в неизвестном измерении! – заорал жутким голосом темный пришелец. От такого рева несчастная Флаттершай чуть не убежала восвояси, благо, мощный хват Эплджек удержал её от этого необдуманного действия. Все ещё дрожа от страха, она спряталась за Рэйнбоу, а та решила приобнять её своим крылом, будто говоря, что в обиду не даст. Голос говорившего был настолько похож на громогласные восклицания Найтмер Мун, что шестерка невольно сжалась как можно ближе. Селестия внимательно взглянула на свою сестру, но затем, словно отклонив такую безумную теорию, она повернулась обратно к новоприбывшим.

– Я не виноват, что ты разный хлам в себе таскаешь! Каким же боштетом надо быть, чтобы думать только об этой гадости в собственном брюхе?! И встань наконец с меня, дряхлый миксер! — Но тут белого жеребца ка-будто ошпарило, ибо он наконец сообразил внимательно посмотреть на своего спутника, потерявшего в размерах эдак в тысячу раз. — И-и-и ты лошадь с рогом и крыльями?! – заорал в ответ белый аликорн, при этом не заметив, что сам был абсолютно таким же. Бывший человек был настолько изумлен, отчего даже потерял на миг дар речи. Вся героическая стать командора куда-то ушла, оставив вместо себя несколько иную ипостась.

– Ладно, об этом потом поговорим, органик. Мы тут не одни, – отрезал жуткий аликорн. Сказать, что пони были ошарашены, было ничего сказать, но принцесса Селестия сразу смекнула, что новоприбывшие не имеют ни малейшего понятия о том, где они, а потому надо показать себя с лучшей стороны. Это было легко понять по их словам и взглядам, чьи небольшие, но такие точные, мелочи так хорошо выдавали с головой. Тем более, они ведь являлись аликорнами, коих осталось совсем мало, а мужского пола и того меньше.

– Здравствуйте, я принцесса Селестия, правительница страны Эквестрии. Могу я узнать ваши имена? – доброжелательно представилась неизвестным пришельцам принцесса, в то время как её глаза внимательно оглядывали двух жеребцов. И если черный не отвел своего взгляда, показывая свой несокрушимый авторитет, то белый решил не играть в гляделки, предпочтя вместо этого осмотреть помещение вокруг. Паутина по стенам, изорванные знамена, порушенные стены... "Мда, вот мы и попали в полную... сингулярность", — обреченно подумал командор. Ему не хватало ободряющего кивка Гарруса, ехидной шутки Джокера или неловкого чмока через шлем от Тали. Он к ним вернется, он знал это, но только один беглый взгляд на инструментор, и надежда как-то угасала – связи с фрегатом не было от слова совсем. Впрочем, заметив нежелание Предвестника говорить за него, Шепард протяжно вздохнул и решил первым начать разговор.

– Говорящая крылато-рогатая лошадь? Хотя, где мои манеры? – трагически прошептал Джон, а затем, прокашлявшись, продолжил. – Здравствуйте, я командор Джон Шепард, Военно-Космические Силы Альянса, а также оперативник отряда СПЕКТР Совета Цитадели, – учтиво представился Джон. Хоть он и смутился от увиденного, но на просторах Млечного Пути и не такое можно встретить, чего стоили элкоры или ворка. Он даже и не заметил, что они разговаривают на совершенно разных языках, но по какой-то причине всё же понимали друг-друга.

– Ага, которого больше не существует, – ухмыльнувшись, произнес темный аликорн, вспоминая расправу над исполкомом правительства галактики. От его гадкой ухмылки Джона начала наполнять жгучая ярость, но он себя сдерживал, как и бывало всегда с подобными неприятными личностями. – Мое имя Предвестник, но вы можете звать меня Первый. Я являюсь предвестником вашего уничто... то есть адмиралом флота, да, как то так, – угрюмо проговорил пришелец, напоминая себе, что он больше не в Млечном Пути, где все проблемы можно решить с помощью громадной армии и абсолютной наглости.

– Я впервые слышу о таких местах. Вы, наверное, не из здешних, не так ли? – тихонько спросила Луна. Из-за переполняющего её чувства вины она все ещё стеснялась говорить что-либо вслух. И если бы не эти пришельцы, то она вообще наверняка заперлась бы в своей комнате, высовывая свой пушистый носик только ради еды. Но такой форс-мажор просто не мог быть отложен в долгий ящик, так как эти двое могут быть даже опаснее всех врагов Эквестрии вместе взятых. В такие трудные времена она хотела быть опорой своей сестре, чтобы когда-нибудь получить прощение за свою дерзость и злобу. Она и не осознавала, что старшая сестра простила её ещё тогда, когда тьма только-только заполнила её сердце.

– Да, как бы, я случайно задел кое-какое устройство и... в общем, мы попали сюда. А судя по его новому телу мы крепко влипли во что-то очень странное. Раньше-то он был намного больше, – ответил Шепард задумчиво почесав себя за ухом и все также не замечая изменений собственного тела.

– Как понять больше? – недоуменно, но так участливо спросила Селестия. Она уже сейчас старалась очаровать собеседников, чтобы те высказали даже то, что не сделали бы в любом ином случае. А в этом она была невероятной мастерицей.

– Как двухкилометровая каракатица, или скорее как скарабей, что ли… – продолжить объяснение Шепард не сумел, так как получил очень мощный удар под дых от Предвестника. Но сказанного уже было не вернуть, и вытянутые мордочки пони служили верным тому подтверждением.

– Пфф, и ты думаешь, что мы поверим в эту чушь?! – громко высказалась радужногривая пегаска, вскинув свой взгляд к потолку. Эплджек тихонько ткнула подругу в бок, дополнив свое действие строгим взглядом. Несмотря на то, что Эйджей тоже не отличалась крепким терпением, и все же она ни разу не почувствовала и капли лжи в словах этих двоих.

– Рэйнбоу Дэш, я бы попросила бы тебя ненадолго воздержаться от комментариев, мы же не хотим оскорбить наших гостей? – мягко произнесла солнечноликая принцесса, коротко взглянув на спортсменку. От доброго, и всё же укоряющего взгляда Дэш стало очень стыдно, отчего она решила замолкнуть. Увы, тут не могли помочь никакие очень-очень крутые трюки или рассказы о Вондерболтах. Сейчас велась высокая беседа, которая едва ли не граничила с политикой.

Принцесса Селестия не оскорбилась столь бестактным поведением этих двух очень странных жеребцов, но от её опытного взгляда не ускользнуло и то, что Предвестник пытается скрыть свою сущность, которую с головой выдавала неизвестная, но довольно угрожающая кьютимарка на крупе. Последняя фраза бронированного пришельца только укрепила её подозрения. Второй же аликорн – Джон Шепард – выглядел как типичный кантерлотский красавчик и представитель “золотой” молодежи вроде её “племянничка” Блюблада, в общем, мечта слабовольных кобылок, но при этом в нём крылся какой-то особый шарм и обаяние. Тем более, что это только издалека Шепард мог кое-как смахивать на смазливого Блюблада, в целом же он был несколько иной. Крепко сложенный солдат даже в своём новом теле деликатно и крайне гармонично выделялся из общей толпы. Сами же пришельцы, если судить их по отношению друг к другу, были абсолютно разными, в чём даже выделялся взгляд: если у Джона были кристально чистые голубые глаза с небольшими зрачками, то у Предвестника были очень широкие желтые глаза, которые были весьма и весьма необычными. Если вкратце, то его глаза были бы вполне казуальными, если бы не два казуса, а именно то, что бельмо было светло-желтого цвета, а радужная оболочка темно-желтого, без намека на зрачок. Самое жуткое было в том, что нельзя было с точностью сказать куда смотрит Предвестник в данный момент, и это привносило в разговор некоторую настороженность. Также их отличало то, что тело Шепарда отливало жизнью и могучей статью, закаленной в боях, пусть даже большая его часть была скрыта под броней. Тело же, как выразился командор, “миксера” отливало плохо скрываемым неизвестным металлом, от которого жутко веяло смертью. И пусть Жнец тоже был весьма могучего телосложения, он все же несколько уступал рослому Джону, отчего выглядел чуть менее величественно, чем его спутник. Но это только они, по сравнению со всеми остальными их рост был едва ли не феноменальным. Оба пришельца были немного больше старшей принцессы, что, вероятно, было обусловлено их принадлежностью к мужскому полу.

– Ладно, об этом позже. Предвестник, нам надо срочно вернуться назад. Я хоть и отдал пару важных поручений флотилии, но этого недостаточно, может снова начаться война, – обеспокоено сказал Шепард. Он привык всегда быть в ответе за жизни других, и особенно своих друзей. При слове "война" сердце Селестии пропустило один удар. Чего-чего, а уж это слово она никогда не хотела слышать на своей земле, хватало и сведений о стычках между иными государствами. Благо авторитет принцессы Солнца был неоспорим, а потому мало кто отважиться бросить ей вызов.

– Я теперь вообще жалею, что пустил тебя к терминалу. Надо было тебя уничтожить ещё по пути к Лучу. Столько лет я пытался привести твою жалкую оболочку к победе! Столько раз я хотел наконец-то спокойно дожить свой Цикл! Но нет, все равно вы, жалкие органические ошибки природы, сумели извратить четко выверенный план. Зачем я вообще сделал ставку на людей? – угрюмо проворчал темный пришелец, что ещё раз напугало миролюбивых обитателей этого мира. Рэрити с испугом поглядывала на разговорившегося пришельца, и лишь шарм его спутника, да присутствие двух могущественных принцесс, хоть как-то сохранял в ней присутствие духа. Но кобылка все же не удержалась от того, чтобы прижаться к Пинки Пай. Несмотря на то, что раньше они были не особо дружны из-за различий в своих характерах, за прошедший час между ними всеми как будто пробежала искра дружбы. Розовая пони ободряюще улыбнулась модельеру, а затем предприняла попытку разрядки этой тягучей обстановки. Все её нутро вопило о том, что надо дарить окружающим улыбки, которые всех мигом сделают друзьями. Она ринулась прямо к пришельцам, и даже крепкие копыта Эплджек не сумели остановить веселый торнадо.

– Ухты-пухты, новые пони, как же это изумительно, я сделаю вам вечеринку, особенно теперь, после победы над вредной старой кобылой Найтмер Мун! — Тут ночная принцесса стыдливо скривилась, потупив свой взгляд в пол. Правда самой розовой пони это было интерпретировано по-другому. — Ой, простите, принцесса Луна, Вы ещё очень даже ничего для своих лет. Вы любите вечеринки, а вот я люблю?! Я устрою вам супер-дупер-мега пригласительную вечеринку, вы там познакомитесь со всеми моими друзьями. А вы будете моими друзьями?! – скороговоркой сказала Пинки Пай, прыгая вокруг незнакомцев, словно и не услышала ворчание темного аликорна. Гривы пришельцев стали дыбом. Даже Предвестник испуганно глянул на это розовое недоразумение: любой неадекватный органик всегда может представлять опасность, особенно если у тебя новое, до сих пор не обкатанное тело без возможности возвращения на платформу.

– Эм, пойди, поиграй с кем-нибудь, милая лошадка... Эй, Жнец, куда мы попали? – выпалил Шепард, опасаясь, что это заразно и он сам может превратиться в этот сумасшедший энеджайзер с синдромом более миролюбивой Джек.

– Вообще-то это не лошади, а пони. И ты, кстати, не особо гордись своей обезьяньей, ой, прошу прощения, Катализатор, человеческой сущностью, ибо, если ты не заметил, ты теперь тоже пони. И да, я не знаю где мы, – глубокомысленно ответил Жнец, предвкушая истерику командора.

– Что, кто я?!!

Встав на дыбы и подняв копыта на уровень глаз, Джон дико заорал и упал на круп, едва не завалившись на спину. Теперь вместо рук у него были копыта. Он, не сдержавшись, выдал пару очень крепких словечек, позаимствованные у немногословного, но такого точного в высказываниях Рекса. От такой тирады вся шестерка духов гармонии и младшая принцесса заткнули уши, и лишь Селестия нахмурилась от невообразимой брани, длившейся аж целых две минуты.

– Уважаемый джентелькольт, тут как-никак дамы! – гневно воскликнула утонченная Рэрити, чья выдержка не сумела пережить столь объемный выплеск негативных эмоций. Она понимала, что у этого жеребца произошло нечто довольно серьезное, но не орать же таким некультурным языком у всех на виду?!

– Реально, сахарок, че ты разорался? – громко воскликнула Эплджек, которой, впрочем, было не привыкать к мату, так как неуклюжий Биг Мак порой умел опрокинуть на себя что-нибудь тяжелое, отчего каждый такой выкрутас заканчивался громким и обычно, как всегда, разным выступлением матерного типа, что было довольно необычно для столь молчаливого жеребца. Но капитан их словно не слышал, он все также самозабвенно предавался своему горю.

– Я все понимаю, ты стал пони. Но зачем меня делать таким?! – продолжал причитать Шепард, истерично размышляя о том, как это вообще возможно. Он давным-давно уже привык даже к своему новому телу, созданному стараниями Лоусон, но оно хотя было человеческим. Не этим копытно-рогато-крылатым недоразумением.

– Так, закрой рот, органик, и возьми себя в руки... копыта, – приказал Предвестник. В другое время и в другом месте Джон бы уже катался по полу от смеха. ещё бы, ведь его успокаивал самый страшный враг всего человечества в образе хоть и жуткого, но довольно милого пони. "Фу, дурацкое определение", – подумал Джон, чертыхаясь про себя от идиотских ассоциаций при слове «пони».

– Ну да, наверное, ты прав, Дряхлая Маши... кхм, Предвестник… – сказал Шепард, глубоко вздохнув и тем самым прекратив излияние нецензурных слов. Как только он осознал, что только что натворил, его щеки вспыхнули пламенем стыда. Взрослый мужчина, офицер как-никак, а вел себя словно маленькая девочка.

– Откуда вы? – подала голос фиолетовый единорог. Твайлайт прямо таки распирало от любопытства, но при этом она дико побаивалась спровоцировать новый скандал каким-нибудь неосторожным вопросом или действием. Она была такой же прозорливой как её наставница, а потому также, как и Селестия, сделала кое-какие выводы.

– Галактика Млечный Путь, Аттический Траверс, Солнечная система, планета Земля. Но наверное, точнее будет назвать моим домом фрегат ВКС Альянса SR-2 “Нормандия”, – ответил все ещё бледный Джон.

– Хм-м-м... даже не знаю, но можете считать, что примерно оттуда же, – неясно ответил Жнец. Не скажешь же им, что ранее ты находился в огромной и очень полюбившейся платформе, что так красиво разрывала корабли органиков на части… На вытянутых мордочках кобылок явно читалось изумление и непонимание, и в этот раз даже мудрая Селестия не стала исключением. Все-таки они были представителями докосмической эры, и вся эта история была для них из разряда фантастики. Кто же мог знать, что однажды красивая сказка всего за один станет явью?

– А что означают ваши кьютимарки? – неловко спросила оранжевая пони.

– Какие ещё помарки? – спросил Предвестник.

– Это телесные изображения на крупе, наглядно демонстрирующие то, в чем лучше всего разбирается пони, а также его жизненный путь, – изысканно ответила белая единорожка с залихватски завитой гривой. Она по достоинству оценила стать пришельцев, и пришла к выводу, что настал её час блеснуть свое утонченностью и эрудицией. Шепард внимательно взглянул на заднюю часть своего спутника, так как до этого не обращал на рисунок должного внимания.

– А я и не удивлен, неизвестно только, почему на ней ты не металлический пони, – сказал капитан, осматривая марку Жнеца. Его заявление внесло некоторую настороженность в настроении их собеседниц, ведь на метке все пони, попадавшие под луч, погибали довольно страшной смертью. Да и рост жуткой каракатицы был сравним с горой.

– Мы потом посмеемся, когда увидим твою марку. Не удивлюсь, если там я наступаю на тебя своей репульсором, – тихо прошипел Жнец. Его бесила детская наивность и раскрепощенность Джона, который говорил слишком много лишнего.

– У нас, конечно же, очень много вопросов, но было бы грубо расспрашивать вас вот так, в старом и холодном замке. Давайте дойдем до Понивилля и основательно поговорим там? – сказала Луна, лучезарно улыбнувшись двум жеребцам. Чарующая улыбка принцессы была настолько заразительной, что даже Предвестник не удержался от небольшой усмешки.

– Окей, а то я жутко проголодался после того, как умер, – не подумав, ляпнул бывший человек. Шепард был чрезмерно добродушным человеком, и весьма болтливым, отчего зачастую ему не стоило доверять какие-либо тайны, как в свое время было с тайной генофага. Это был тотальный нокаут по самому определению слова «изумление». Рэрити едва не упала в обморок, тогда как остальные смотрели на пришельцев так, будто они только что выдали тайну мироздания. Никакой причины врать у него не было, да и фальшь многие из присутствующих легко бы почуяли. А Жнец в свою очередь закрыл мордочку копытом и обреченно пробормотал "Тупой органик".

После недолгих сборов, старшая принцесса перенесла всю компанию в Понивилль с помощью телепортации. Для Шепарда и Предвестника это не было из ряда вон выходящее, с их-то богатым прошлым. Правда Жнеца несколько смутил здешний прогресс магии, который тот посчитал за биотику. Судя по тому, что они оказались довольно далеко от негостеприимного замка, то можно было бы легко предположить, что Селестия вполне могла принести множество проблем. Прибыв в город, умудренный опытом древний механизм тут же начал сканировать, а точнее, как и положено органику, изучать окружающее пространство. “Абсолютно обычный городишко, по архитектуре и стилю напоминает человеческий. Судя по всему, тут нет никакой охраны. Максимум – органы правопорядка. Похоже, данная раса не располагает продвинутыми технологиями, или я не видел слишком многого. Для захвата и переработки населения хватит и эсминца, да чего уж там, я и сам справился бы в этом теле, дайте только приноровиться…”, – подумал Предвестник, критично осматривая то место, куда они попали. Он конечно понимал, что не имел никакого права пожинать расу, которая даже не смогла выйти в космос, и тем не менее, могли получится такие обстоятельства, что были бы неизмеримо выше его ключевого алгоритма и линии поведения. В свою очередь, Джон был несколько разочарован: ему обещали показать целый город полный представителей новой и пока ещё неведомой расой непарнокопытных существ, а на самом деле перед его глазами предстала скорее небольшая деревушка, и то, для полного эффекта не хватало перекати-поля. Привыкший к постоянному мельтешению вокруг себя, он несколько поежился от неприятных воспоминаний, которые всегда у него ассоциировались с пустотой и одиночеством. Улицы Понивилля действительно были пустынны, но это и неудивительно: произошедшая трагедия до сих пор всех пугала. И пусть Солнце встало, несмотря на угрозы о вечной ночи, в сердцах жителей до сих пор жил страх. Пройдя по тихим улицам, они всей компанией зашли в библиотеку, находящейся в живом дубе. Предвестник, ожидавший изумленного возгласа Шепарда, вмиг разочаровался, вспомнив про новый дизайн домов азари, вытворяющий примерно тоже самое. Но потом снова воодушевился, напоминая себе о том, как они замечательно горят, особенно под аккомпанемент воплей жарящихся внутри тех же самых синеголовых чаровниц. А затем он и вовсе удовлетворил свою темную и не совсем синтетическую сторону сущности, наслаждаясь страданиями Шепарда. Ведь если Предвестнику удалось приноровиться к телу за считанные секунды, то командор не привык и за полчаса, постоянно падая и норовя встать на задние ноги.

– Хватит всех мучить, а меня смешить. Иди уже на четырех, – с усмешкой в голосе, произнесло древнее существо.

– Это тебе легко, ты и так на четырех шлялся. А я все-таки изначально двуногое и подставлять жопу к верху не привык, – испытывая затруднения, проговорил командор.

Фыркнув в ответ, Предвестник буркнул "Ну и мучайся", ему-то мучения Шепарда доставляли очень большое удовольствие, ведь тот столько натворил, что и убить его было бы мало. Наконец, когда они расселись кто куда, Селестия хотела было попросить Джона рассказать о себе, но, немного смутившись от того, что забыла представить своих спутниц, она пришла к выводу, что пони должны хотя бы сейчас назвать свои многозначащие имена. После её просьбы пони рассказали кто они и чем занимаются, отчего Предвестник даже позволил себе демонстративно зевнуть. Он не привык, да и не особо хотел, считаться с чужим мнением. Была только его воля, воля вершителя судеб, которую искорежило одно до боли глупое человеческое создание... Единственное, что его волновало куда больше – мощь двух схожих по строению вмести с ним особей и антураж того места, в котором они расположились. Книги, да и вообще любой источник знаний, был для Предвестника своеобразным слабым местом. Он нередко разорял подобные места во время Жатвы, а потому уже с некоторым интересом посматривал на книжную коллекцию небольшого городка. Шепард же напротив, старался показаться учтивым и любезным, как было и положено при контакте с совершенно неизвестной, но столь дружелюбной расой. Для двух Жнецов новым действующим лицом оказался дракончик Спайк, единодушно признанный пришельцами скорее фиолетовой ящерицей, а не великим созданием человеческого фольклора, правда об этом высказался лишь один из них. После того, как все высказались и представились, наступило время для рассказа командора. Джон решил удовлетворить просьбу принцессы, и даже покашливания Жнеца не смогли заставить Шепарда отказаться от ответа, побудив его назло своему спутнику рассказать побольше. От греха подальше послав Спайка на рынок, прозорливая Селестия оставила психику бедного малыша в целости и сохранности, ведь рассказ был определенно не для детских ушей, не привыкших к жестокости и насилию. Кончилось все тем, что при рассказе о войне и о роли в ней своего "друга", в капитана "случайно" прилетело две книги и одна ваза, поскольку Шепард не стал врать. При первом снаряде, на Предвестника накричали и пригрозили ввести необходимые санкции, но когда речь дошла о том, кто он, дальнейшие снаряды уже и не обсуждались. Кобылки с плохо скрываемым ужасом смотрели на темного аликорна, что доставляло ему жуткое удовольствие. Существо, прожившее миллиард лет и убившее более свыше трех квадрильонов живых существ, внушало неимоверный ужас даже воинствующим людям и турианцам. А судя по ярко горящим глазам, добро в Понивилль оно точно не принесет. Селестия, в свою очередь, тоже была поражена и напугана мощью неведомого создания, но, в отличие от остальных, она уже на этом стадии разрабатывала уже с десяток планов по обезвреживанию даже столь могущественного врага. Единственная, кто чуть более недоверчиво отнеслась к рассказу, конечно же была Рэйнбоу Дэш, о чем она не преминула сказать.

– А что если он врет? – воскликнула голубая пони в надежде, что это всего лишь плохая шутка. Поверить на слово двум самозванцам было для хранителя элемента Верности несколько глупым и слабохарактерным решением.

– Великолепно, прекрасно! В прошлый раз из-за того, что мне не поверили в существование Жнецов, погибло столько, что их кровью можно было покрасить всю планету Земля. Ха-ха, ах, опять Жнецы, мы отклоняем эту теорию, – сквозь слезы смеха, сказал Джон. Такое привычное чувство смерти сквозь юмор ещё больше напугало мирных пони, которые обычно даже мухи и то не обидят. Впрочем, лишь одна из присутствующих могла похвастать должной выдержкой, присущей политику её ранга.

– Твои слова можно проверить. Джон, я хочу взглянуть в твою память. Я смогу это сделать, но мне нужно твое согласие. Я клянусь, что все, что увижу сверх меры, останется только между нами, – мягко сказала старшая принцесса, под конец несколько смутившись. Ей, как никому другому, прекрасно было известно, что есть тайны, которые никогда и никому не рассказывают. Впрочем, чисто женское любопытство, вкупе с долгом и банальным желанием узнать о столь интересной личности чуть больше, подстегивало не хуже кнута.

– И мной, я уже посмотрел. Кстати, расскажешь им потом, как взрослый мужик полюбил собирать игрушечные кораблики, или про твои постельные подвиги с кварианкой, – подчеркнуто громко шепнул ему Жнец, посмеиваясь в копыто. Он добился желаемого результата – большинство присутствующих крайне сильно смутилось, что было ему очень даже на руку. Если внести сумятицу в ряды возможных противников, этим можно будет воспользоваться, следуя его любимой тактике “разделяй и властвуй”.

Дождавшись, когда Шепард “отфутболит” книжку в сторону Предвестника и получив утвердительный кивок, принцесса начала процедуру. её рог засветился розовым светом, и его сияние пронзило лоб перевоплощенного командора, отчего тот чуть не потерял сознание. Он чувствовал что кто-то яростно копошится в его мозгу, просматривая его жизнь как фильм в ускоренном варианте, что отнюдь не мешало выстроить логическую цепочку картинок. Вот он маленький, истошно орет на борту космического крейсера, и одна из матросов сюсюкает его. Мать Шепарда была очень занятым старшим помощником капитана и не могла посвящать все время сыну. Вот он молодой и веселый, бежит с другими ребятами в инженерный отсек глядеть на странную крысу, мутировавшую в некоего монстра из-за радиации, источаемой ядром корабля. Вот он подросший, стоит у доски в школе и рассказывает об герое-отце, отдавшем жизнь ради Альянса, не уступив дорогу к колонии пиратским кораблям батарианцев. Вот он сдает все экзамены в интернате для детей офицеров, и они всей группой идут встречать рассвет, что впрочем они и не сделали из-за тотального отсутствия трезвенников. Вот он и его сослуживцы проходят обучение у матерого сержанта Эллисон в военной части для новобранцев военных сил Альянса. Вот он сдает нормативы на офицерскую квалификацию N7. Затем Скиллианский Блиц, бойня, локальные стычки с батарианцами. Служба на "Нормандии", Иден Прайм, Сарен, геты, коллекционеры, Жнецы. Селестию очень удивил прогресс его расы, равно как и их жестокость в возможности умерщвления неугодных для получения своего места под Солнцем. Она увидела все расы Млечного Пути, и то, как они живут, чем питаются и вообще что они из себя представляют. Она отметила точки соприкосновения двух миров, например, те же названия населенных пунктов. Мудрая принцесса с некоторым отторгающим ужасом наблюдала жуткие для пони картины: войны, абсолютная безнравственность, жестокость... Но всё это меркло перед «творчеством» второго пришельца, чего стоили целые поля насаженных на металлические конструкции трупов. С этими кошмарными картинами шли в контраст другие вещи: глубина всей культуры его галактики, красота космоса, абсолютный героизм и самоотверженность, на которые способны не всякие пони, толерантность, дружба и конечно же любовь. И тут она увидела тот идеал, который вполне был достоин их предков — объединение перед лицом всеобщего врага. Многочисленные и столь разные расы сумели отринуть все свои разногласия, ведь для борьбы с врагом требовалась любая помощь. И Шепард был тем, кто помог этому осуществиться. Командор мигом приобрел совсем иной облик для Селестии. Он был не глуповатым альфа-самцом или оловянным гвардейцем, которых и самих охранять стоило бы. Нет, Джон действительно был героем. Он отдавал всего себя, чтобы каждый, абсолютно каждый, выжил. Он никогда не шел наперекор своей совести и морали, он не искал причин для того, чтобы оправдать какую-либо ошибку. Он был готов на все ради своих друзей, порой даже на смерть. На миг она даже подумала о том, что именно этот человек и является одним из элементов дружбы, причем сочетая в себе все её составляющие. Сердечко аликорна предательски екнуло, когда она почувствовала некоторое единение рядом с этим мужчиной… жеребцом. А люди? Для мудрой принцессы казалось, что эти существа намного хаотичней даже самого Дискорда, ведь всего за один только день они были способны спасти самого худшего врага и предать самого верного друга. Такая хаотичность не пугала, как в случае с самим обезумевшим духом, а наоборот, приобретала шарм той самой свободы, про которую и говорил мастер обмана и дисгармонии. Но увы, для него она была пока недостижимой. Промелькнули также и все его сведения о самом Предвестнике, включая образ жуткого Жнеца, о выборе, что он сделал, о войне и бойне, учиненной древними механизмами. Его друзья, любимая и те кадры, за которые Шепарду было откровенно стыдно. Селестию до глубины души смутила человеческая фантазия в "этом" понимании. Правда, если бы она не отвыкла от “этого” ощущения, то мог бы выйти очень серьезный конфуз, ведь штаны – это сугубо человеческое изобретение… Все это промелькнуло в сознании принцессы за считанные секунды. После обрыва контакта, она не могла отдышаться, из глаз текли ручьи слез, поскольку такие заклинания всегда являлись довольно болезненными. К тому же, у неё было стойкое и непреодолимое ощущение, будто она без остановки пробежала десять километров. Усугублялось её состояние тем, что она чувствовала как Джон погиб аж два раза, а это вряд ли она могла бы кому-то пожелать даже в самом своём несдержанном и критичном состоянии. Тем более, что такая волевая личность как Шепард, который не уступил влиянию могучих Жнецов, была той ещё целью для магии контроля разума...

– Он не врет... – сквозь слезы прошептала принцесса… Трясясь от ужаса и омерзения, она прошла к окну, ведь нахождение рядом с такой аморальной тварью как Предвестник, радости уж точно не предвещало. К тому же, она опасалась Шепарда с его инструментором и пистолетом в кобуре, поскольку картинки использования омни-клинка обычно сопровождались воистину кровавыми сценами насилия и боли. И все же она поняла, что Джон очень хороший пони… человек, неважно, даже больше, чем просто хороший. Подойдя к окну, она не выдержала и тихонько заплакала. В этот момент добрая душа принцессы переживала страшные моменты жизни капитана, и если тот смирился с происходящим, то ей было не под силу так быстро и холодно принять суровые реалии Млечного Пути. Мир, пусть и не её собственный, оказался не таким уж хорошим, как она считала. Все пони мигом бросились к своей любимой правительнице и принялись её утешать, бросая косые взгляды на пришельцев. Луна даже приготовилась испепелить обидчиков её дорогой сестры, яростно посматривая на двух аликорнов. Она как никогда стала ценить их семейные узы. Шепард с жалостью посмотрел на статную принцессу. Ему было знакомо подобное чувство опустошения: он до их пор помнил ночь после смерти Кайдена, когда всю ночь ворочался в своей небольшой каюте. Или тот раз, когда он напился вдрызг после миссии в системе Бахак, где по его решению погибли триста тысяч ни в чем неповинных батарианцев. Такие моменты не отпускают до самой смерти, всё чаще и чаще напоминая о себе. Ты вроде бы и хочешь забыть всё это как самый страшный сон, но мозг не позволяет, как будто считает это заслуженной карой.

– Ну молодец, Джон, если меня пустят на фарш, в этом будешь виноват ты! – грозно обвинил Жнец человека. Предвестник совершенно не мучился вопросом того, как его показали здешней публике, его волновала лишь их с Шепардом безопасность, а остальное было для него лишь пустой суетой.

– На фарш? А что такое фраш... фруш... а-а-а, фарш?! А он сладкий?! Если да, то я его очень-очень-очень полюблю! Фарш-фарш-фарш-фаршма-а-ак! – пропела Пинки Пай, прыгая по всей комнате. Только секунду назад она успокаивала принцессу, и вот уже во всю радуется неизвестному слову. Луна недоуменно разглядывала эту безумную пони, в своих тщетных попытках понять её логику, на что Рэрити лишь покачала головой.

– Даже не пытайтесь, Ваше Высочество, – тихо прошептала единорожка.

– А что, заманчивая идея, – ответил Шепард, мечтательно глядя на потолок и представляя себе бифштекс из пони-Жнеца. Живот предательски заурчал, как будто улавливая настроение хозяина. Будь у него разум, то он уже наверняка бы хищно облизывался при виде Предвестника, точа воображаемые нож и вилку.

– Нет-нет, никакого насилия. Прошу вас, давайте жить дружно! – вдруг запричитала Луна, опасаясь прибытия армии могущественных роботов, уничтожающих все живое. Воинственный пыл куда-то улетучился, явив в разгорячённом разуме довольно прозаичные картины бойни и мести за двух пришельцев. Она конечно бы не позволила им вредить её сестре, но вряд ли Селестия одобрит такой ход. Как-никак, на кону была не только Эквестрия.

– Пока что можете пожить тут, в библиотеке. Но если ты, Предвестник, обидишь хоть одну пони… Я клянусь, что если даже прибудет твоя хвалебная армия Жнецов, я погибну, но сделаю все, чтобы уничтожить тебя! – с нескрываемой яростью бросила ему Селестия. Твайлайт невольно вздрогнула, услышав вердикт принцессы. Мало того, что она хотела попросить остаться здесь пожить, так и тон, которым говорила её любимая учительница, был настолько суров, что она испугалась услышать когда-нибудь его вновь.

– Хех, прям как я, ток пони. Хотя со Жнецами вам вовек не справится, миледи, если уж их космические дредноуты берут их только числом... Эм-м, Селестия, а вы не подскажете где тут уборная, мне это… как по-вашему? Надо припудрить носик, во, – сказал Шепард, прыгая с ноги на ногу. Эплджек, не выдержав, прыснула в копыто, уж больно это напоминало ей те времена, когда она жила в Мейнхеттене. Поначалу приняв аликорна за очередную кантерлотскую пустышку, она была приятно удивлена его честностью и прямолинейностью, тогда как Предвестник вызывал в ней лишь отвращение, да и липкой ложью от него смердело чуть ли не за километр.

– Пройдёмте за мной, – тихо позвала фиолетовая единорожка, уводя за собой незадачливого командора. Она до сих пор была потрясена переменой в её наставнице, и все же это не значило, что она перестала быть её помощницей и протеже. Когда они ушли на второй этаж, разговор начал принимать несколько более серьезный оборот.

– Теперь, когда Джон отошёл, я смогу сказать все на чистоту. Селестия, так ведь? Так вот, я играть в ваши глупые игры и мелкие разборки не собираюсь. Я владею информацией, мощью и могуществом тебе никогда не подвластными, пусть ты наивно называешь себя всемогущим правителем. Это Шепард может быть милым и добропорядочным, я же мыслю иными реалиями, выше потуг вашего жалкого органического разума. Не думай, что раз я стал органиком, то что-то изменилось, нет, я всё тот же. Моя громадная тень неизменно будет накрывать миры, охраняя их от всепоглощающего Хаоса, хотят они этого или нет. И потому, если ты хочешь сохранить свою жалкую страну из одной деревушки, то запомни, что если со мной или моим новым хозяином нечто случится, я покажу вам истинную силу... – с угрозой в голосе проговорил Предвестник. Он с вызовом взглянул на принцессу солнца. Его главной задачей было узнать, насколько Селестия опытна и мудра, и вообще, могла ли представлять угрозу. Тот уровень биотики, что она показала, был довольно серьезным показателем её силы. Теперь же нужно было узнать насколько тверд стержень внутри. Единственной проблемой было то, что он не знал, смогла ли она просмотреть знания Шепарда после того, как тот стал Катализатором. Он, конечно, выдавал ему знания по частям, но мало ли, вдруг что-то прошло из того, что ей не следовало знать? Но Селестия пошла иным, совершенно неожиданным и по праву оценённым великим интриганом, путём.

– Ох, как Вы о нем заботиться начали. А когда по Вашему приказу его убили, Вами руководили великие чувства, или когда Вы уничтожили свыше двух квадрильонов ни в чем неповинных существ, или когда Вы отняли у него друзей и всячески давили на него грузом ответственности? – едко и на невообразимо повышенных тонах обвинила принцесса, которая прониклась к бывшему человеку едва ли не материнской любовью. Луна удивленно посмотрела на свою старшую сестру. Ей было невдомек, по какой причине столь уравновешенная и серьезная Селестия орала так, что закладывало уши. У всех было такое ощущение, что солнечная принцесса очень близко приняла к сердцу увиденные картины из памяти Шепарда. И это было правдой, она действительно очень переживала за своего нового знакомого, который хоть и на секунду, но все же мог зажечь потухшее сердце. Командор вызвал в ней жалость, но жалость иного рода, того, который затем мог перерасти в куда более светлое и счастливое чувство. Жнец довольно улыбнулся: он узнал все, что ему было нужно.

– Я мог убить его, как убивал миллиарды талантливых солдат до него. Но я пощадил его, а также решил дать ему шанс спасти свой жалкий род, и теперь я не собираюсь выслушивать обвинения от глупого непарнокопытного органика, который никогда не сможет понять суть мироздания вокруг него. Ты жалкое ничтожество, пыль, которая не стоит даже того, чтобы я обратил на неё свое внимание. А чтобы не вышло дальнейших недоразумений, я покажу тебе, на что я и мои Жнецы действительно способны… – проговорил Предвестник, и каждое его слово буквально сочилось ядом.

Взгляды принцессы Селестии и Жнеца скрестились в невидимой битве, и похоже, что первая по всем параметрам проигрывала второму. Переломным моментом стало громогласно произнесенное на всю библиотеку "Assuming direct control". Фраза разлетелась в ширь и даль, отталкиваясь от стен и вещей, возвращаясь к владельцу, и в тот же момент рог Предвестника загорелся жёлтым пламенем, но совершенно иного, чем у Селестии тона. Луч, вышедший по воле Жнеца прорвал защиту кобылицы, впившись в её разум подобно жадной пиявке. Ещё не отошедшая от прошлого сеанса принцесса увидела всю жизнь синтетика. В целом всё было довольно и бесхитростно просто: рождение, осознание себя как слишком умного, чтобы прогнуться под органиков, дьявольски хитрый план захвата власти, жатва Левиафанов, первый Цикл, конструирование первых Жнецов, создание ещё одного хитрого плана в виде ловушек: Цитадели и ретрансляторов. Потом как-то поумеренней: сон-жатва-сон-жатва-сон. Он показал не все, никаких чертежей или важных тайн и планов, только лишь жестокий минимум, так сказать, итоги своей вахтовой работы. От такого количества страшных смертей принцессу едва не вырвало при обрыве контакта с Жнецом. Не было жалости никому. Системы, планеты, города... Убивали всех и каждого, порой даже самыми изощренными способами, вроде травли членов семьи против друг друга. А генетические опыты?! Каково это видеть разрезанные вдоль и поперёк горы трупов, чьи жизни и страдания поддерживались в угоду жестокому экспериментатору?! Предвестник был дьяволом во плоти. Все его решения были определены некой исковерканной логикой познания, которой он прикрывался даже тогда, когда она не нужна была вовсе. Он забавлялся своей властью, своей мощью, попеременно с этим играя в шахматы, где фигуры на самом деле были пока ещё живы. Теперь Селестия действительно и на полном серьезе воспринимала Предвестника как Великого Врага. В разуме Шепарда он был лишь кукловодом войны и предводителем одной из сторон, которого нужно было остановить. Но теперь... теперь было ясно, что Жнец был опасен даже не столько своей армией, сколько своим садистким мышлением и абсолютным безразличием к окружающим. Весь принцессы вид был настолько жалок, что даже у самого черствого человека лопнуло бы сердце. Понурая, с дрожащими губами и глазами, она не так и не могла выкинуть из своей головы эти образы. Теперь они стали жалить и её, как это и бывало с Джоном. Жнецу же, в свою очередь, было абсолютно все равно, он ещё и ухмылялся самодовольно, оценивая по достоинству полученный результат. Вид же испуганной и устрашенной богини напугал пони настолько, что никто даже и не попытался ей помочь. Лишь только Луна подбежала к своей сестре, приобняв её своим крылом. И снова слезы и горе царили в душе вечномолодой правительницы. Она понимала, что магия того же Дискорда и рядом не стояла с потенциалом металлических монстров. Какой смысл воевать с теми, кто может уничтожить тебя, даже не видя? Как бы они вообще смогли противостоять им, реши они начать перепахивать ландшафт своими ужасными пушками? И как она могла спасти своих маленьких пони от того, что она увидела в разуме монстра...

В это же время, на втором этаже Твайлайт показывала Джону туалетную комнату. Вполне обычная и ничем не отличавшаяся, ну разве только кроме размеров, она вполне подходила под реалии человека. Попросив оставить его одного, он занялся снятием своей брони N7. Когда же ему удалось завершить это нехитрое дело, его ждали два открытия. Первое, что на его крупе была нарисован знак N7 в обрамлении голубого знака спектра-миротворца, второе же он незамедлительно озвучил в виде...

– А-а-а-а, мать твою, за что, что я тебе сделал, Господи?!! – заорал неестественно диким голосом герой галактики.

Через минуту в комнату забежал Предвестник с зажженным рогом и дикими от ярости глазами, тогда как за его спиной маячили перепуганные кобылки.

– Что тут случилось? – жёстко проговаривая каждое слово, спросил старый Жнец.

— М-мо-о-ой "агрега-а-а-ат"! – едва ли не плача как маленький ребенок, запричитал Джон. Дергавшийся взгляд был, наверное, самым лёгким эффектом от полученного шока, но для командора это было слабое утешение.

– И ради этого ты переполошил своим криком всю округу?! – яростно заорал Предвестник.

– Представь, что ты спал-спал и бац, просыпаешься без своих любимых щупалец! Нет, я все понимаю: копыта, круп; но ОН-то в чем провинился, что я теперь скажу Тали? – громогласно страдал Шепард. Рэйнбоу и Эплджек не выдержали и заржали в голос, тогда как до остальных ещё не дошла вся суть ситуации. Рэрити решила тактично отмолчаться, не собираясь показывать себя распутной пони. Хотя, все же, она бы многое отдала за то, чтобы увидеть аликорна без его брони, которая тоже интересовала модельера, но не настолько сильно, как возможный принц… Увы, её мечтам пока не удалось сбыться, так как жуткий темно-фиолетовый пришелец загородил проход своим широким телом.

– Так, все, надоел ты мне уже. Тем более, я теперь как и вы — органик, а потому уже чувствую присущую вам физическую усталость, – проговорил Жнец, уходя из туалета и расталкивая любопытную толпу. К сожалению и тут мечта начинающего вуайеристки не смогла сбыться, Предвестник закрыл за собой дверь. – Объясните ему физиологию жеребцов вашего мира, а то он вам весь дом обгадит, – совершенно серьезно произнес фиолетовый жеребец. Что, конечно же, вызвало понимающие смешки принцесс, которые подошли уже под конец спектакля. Но не смотря на смех, взгляды обеих были холодны. Впрочем, больше всего было льда в Селестии, тогда как её младшая сестра проявляла и массу других чувств, одно из которых — любопытство. Впрочем, Жнецу было все равно, пусть раскол сестер не мог не порадовать его извечным планам. "Может я даже воспользуюсь этим, а пока стоит набраться сил. Неизвестно, что ещё выкинет эта Селестия", — подумал Предвестник, опускаясь по лестнице на первый этаж.

"Когда не можешь поступить правильно — поступай хорошо", - Гаррус Вакариан.

Потеря "агрегата" оказалось преждевременным расстройством. Крайне смущаясь, скорее даже от того факта кому это она говорит, принцесса Селестия кое-как, наедине с командором, объяснила принцип работы подобных органов в этом мире. Дело было в довольно банально вещи, а именно – магии.

— Стоп, Вы сказали “магия”?! Это наверное шутка, да? Магии же не существует! – не веря в подобную чушь, воскликнул Джон.

— На самом деле это так. Я знаю про то, что у вас ее нет, но все же ты должен принять то, что в этом мире она является нашим естественным спутником. Если бы не она, то мы бы не могли бы летать, собирать урожай по много раз за сезон, созидать с помощью магии единорогов… Да даже просто перемещать Солнце по небосводу – это тоже возможно лишь благодаря ей, — мягко пояснила Селестия. Она прекрасно была осведомлена с ответом человека, а потому его несдержанность её не оскорбила.

— Что за бред?! Как это можно двигать светила?! – уже вовсю психовал Джон, он конечно был рад тому факту, что не остался кастратом, но не ценой же разбитого на осколки разума?!

— Просто поверь, и тебе будет намного легче, — все также мягко проговорила принцесса, кротко подмигнув в качестве своего доверия. Обреченно вздохнув, командор поддался обаянию этих чарующих глаз, а потому стал молча слушать. Не долго томя иноземца, она пояснила многие аспекты той субстанции, что связывала практически каждое существо на планете. Также она досказала все, что было связано с “той” магией, которая скрывала половые органы до тех пор, пока в них не было нужды. После услышанного Шепард окончательно успокоился, благодаря чему незамедлительно заметил: "Вы видели всю мою жизнь, а также моменты, которые нельзя показывать детям, но при этом стесняетесь рассказать мне про вашу физиологию?" отчего принцесса смутилась настолько, что шерсть на мордочке перекрасилась из белой в розовую. Увидев подобное, Шепард пришел в немыслимый шок, не понимая, как шерсть физически может зардеться от стыда. По приказу, а точнее просьбе, Селестии оба путешественника в пространстве и времени временно расположились в библиотеке Твайлайт, хотя жнецу было вообще наплевать на какие-либо приказы кроме шепардовских. Сей приказ был крайне непонятен всем кроме самой Селестии, что в дальнейшем привнесло некоторое непонимание политики солнечной принцессы. В данном случае многие сказали бы, что разумнее поселить двух жеребцов в Кантерлоте, где можно было бы легко контролировать все их действия. И все же Селестия не была так глупа, как считал Предвестник, она прекрасно осознавала, что стоило как можно дольше держать столь опасного конкурента от любого источника власти в стране, который тот наверняка бы превратил в пятую, шестую и далее колонны... Услышав вердикт принцессы, жнец тут же стал кичится, что он выше того, чтобы жить в какой-то муниципальной халупе, но суровый взгляд Катализатора охладил его воинственный пыл. Ворча на все лады, он был вынужден повиноваться. Принцессы собрались в замок, так как им еще многое предстояло обговорить после столь долгой и очень страшной разлуки. И все же на следующий день, к большому счастью Пинки, в Понивиле был объявлен праздник “Воссоединения Сестер Принцесс”, курировать который должны были Спаркл и Пинки. Благо хоть, что все приготовления ко дню Солнцестояния могли легко вписаться в антураж нового празднования. Когда принцессы наконец ушли, подруги Твайлайт тоже решили убраться по домам, и как можно поскорее. Все же столько часов на ногах, а завтра как-никак праздник, да и взгляд двух пронзающих плоть едко-желтых глаз были невыносимым испытанием. Единорожка решила проявить себя как радушная хозяйка, а потому накормила своих гостей и приготовила им спальные места. От рычащего ворчания Предвестника её спасал размеренный и приятный разговор с Джоном. Он был превосходным собеседником. Ближе к вечеру прибыл Спайк, нагруженный продуктами под завязку. Он, конечно, побаивался двух аликорнов, но все же они вызывали крайне жгучий интерес, и он постоянно пытался крутиться возле этой компании. Когда усталость наконец сморила от собственного ворчания жнеца, капитан объявил отбой. Перед тем, как уснуть, Твайлайт обдумала нынешнюю ситуацию: свое желание жить в Понивиле с друзьями, а также добровольно-принудительное соседство с двумя довольно эксцентричными личностями. Но она была настолько истощённой, что не смогла воспротивиться коварному объятью кроватки, отчего перенесла свое размышление на завтра, где-то между походом на рынок и вечерней ванной. Её пунктуальность и любовь к порядку были одними из главных аргументов в любой работе, даже если та касалась простого размышления.

На следующий день, конечно же, без эксцессов не обошлось. Утром, когда только-только к небу вознеслось светило принцессы Селестии, Шепард спросонья громко и крайне привычно заорал на весь дом "СУЗИ, сообщи Гарднеру, что я хочу говяжий стейк, и поменьше крови!", что весьма перепугало Твайлайт и Спайка, отчего первая упала с кровати, а второй забился под нее в поисках укрытия. Ужиться же с Предвестником было возможно, но никак не легко. Его совершенно не заботили чужие чувства, примером этого стало использование зубной щетки единорога при ней же самой, как будто она тут и не присутствовала вовсе, а на замечание об этом жнец просто и ясно ответил: "Лучше я её так возьму, чем буду забирать с твоего трупа". Но Твайлайт терпела, даже без намека на злость и раздражение, и вовсе не потому, что она обладала сверхтерпением, а потому что так приказала ее наставница, тем более, стать причиной войны отнюдь не входило в ее планы. В течение всего утра оба аликорна учились у Твайлайт обращению со своим телом, и вскоре, благодаря базовым способностям к биотике, что до сих пор работала и дополняла их магический потенциал, они научились держать копытами даже тонкие предметы, а также более-менее освоили базовый телекинез. Жнец не стал так сильно удивляться как его Катализатор, но все же его заинтриговала столь необычная новая субстанция, а потому он решил изучить ее как можно тщательнее, пока на то есть возможность. Единственное, что его останавливало, так это то отсутствие столь излюбленной лаборатории и вероятное, кхм, недопонимание испытуемых, а точнее недопонимание всего этого Шепардом. Скорость обучения крайне поражала Спаркл, воображение которой уже рисовало ей долгие и мучительные дни, беспросветно посвященные обучению двух жеребцов. Днем должен был состояться праздник по случаю победы над Найтмер Мун и счастливому воссоединению двух сестер, организовать который собиралась Пинки Пай. Не смотря на сарказм Предвестника, даже для деревушки Понивилль был довольно крупным поселением, что неоднократно замечал Джон, смотря в окно. С приближением праздника местных аборигенов стало даже больше, отчего Шепард уже не раз поймал на мысли, что ему не терпится уже походить и посмотреть на местный колорит, как то бывало на других планетах. Но не только это подстегивало его, все таки как и многие другие, он радостно ожидал увидеть это действо, поскольку был падок на алкоголь, сладкое, ну и на женщин конечно же, хотя и был заарканен кварианкой. И это все же не значило, что он перестал любить общество милых дам, ведь смотреть не тоже самое, что трогать, так ведь? Пусть и особо охочих же до героя блудниц Тали обычно отгоняла со криком “У меня есть дробовик!”, демонстрируя подаренный Шепардом М-11 “Гнев”. А вот Предвестнику было глубоко наплевать на празднество, что он и высказал Джону, глубокомысленно и презренно, при самом организаторе праздника: "Мне не важны ваши органические радости, и это абсолютно лишняя трата энергии, очень сильно необходимой нам чтобы вернуться в свою реальность. Да и с каких пор это... на вашем языке называется праздником?". Что крайне обидело юную земнопони, но грусть тут же ушла, когда она решила, что пара сюрпризов как следует развеселят жнеца. Увы, Шепард и Селестия тут же попытались бы отговорить юную и немного несмышлёную пони, которая просто не осознавала, что дружба и смех существуют не для всех.

– Да оставьте вы его в покое, пускай бурчит себе под нос, что пожелает, – весело ответил командор, которого столь темная личность в слабой ворчливой оболочке только забавляла.

– Пора собираться на праздник. Кстати, сними свою броню. Ты тут в безопасности, – сказала розовая пони, утвердительно постучав по бронепластине на наплечнике.

– Ходить голым? Нет, я все понимаю, вы пони и у вас не видны гениталии, да и хвосты есть, но ваш менталитет мне определенно не подходит! – испуганно воскликнул Шепард, совершенно забыв, что под броней была жесткая безрукавка из комплекта бойцов N7.

– Хм, ну как знаешь, – расстроенно ответила Пай, словно такой расклад совершенно не входил в ее планы. Выбросив из головы ненужные размышления, капитан отправился вслед за Пинки в город. Именно «город», как подумал сам Джон при первом знакомстве с этим чудным местом.

Город пестрил различными красками. Практически везде и всюду были красиво развешанные ленточки и плакаты с обнимающимися или веселыми аликорнами белой и темной мастей. Поначалу командору это показалось странным, отчего он подумал на свой с Предвестником счёт, но говорливая Пинки Пай быстро развела все сомнения на нет. Все пони ходили с довольными улыбками на лицах, поздравляя друг друга с праздником и ещё одним чудесным днём. Пинки тут же оставила Шепарда, мотивируя это тем, что должна копытоводить парадом и здешним ансамблем. Джон восхищенно озирался вокруг. Еще совсем недавно пустующая площадь, по которой можно было спокойно строем прогнать аж целый полк, теперь была центром веселья и радости. Шепард с нежностью вспомнил свои детские празднования рождества на планетах, куда детей офицеров отвозили на праздник. Такие же счастливые лица, те же радость и смех. Капитан многое бы отдал, чтобы рядом стояли его сын или дочь, но увы, отдаленность от Тали и их межвидовые различия не позволяли пережить этот счастливый момент в жизни каждой любящей пары. Это было... особым моментом из детства, которое было связано с его отцом, правда Джон не особо хотел всё это вспоминать. Чуть горестно вздохнув, он снова, уже чуть ли не привычно, выбросил эти мысли из головы и отдался всеобщему веселью. Следующая половина дня прошла для усталого от подвигов героя просто замечательно. Он познакомился с многими жителями Понивиля. Завидев аликорна, они все подбегали знакомиться с новоприбывшим, как они считали, принцем. Часто его спрашивали о том, является ли он еще одним потерянным аликорном, а если нет, то какая из принцесс ему нравится. Последние вопросы вводили командора в ступор, отчего тот, не долго думая, решил отвлечь их историями о своих приключениях, стремясь хоть как-то перевести разговор с неудобной темы. Слушатели верили с трудом, но все же внимали с раскрытыми ртами. Но и это было временно, постепенно число слушателей сходило на нет, оставив напоследок вместо себя лишь пару восторженных кобылок. Кое-как сумев оторваться от новоприобретённых фанаток, командор облегченно вздохнул и пошел уплетать за обе щеки все сладости, что преподносила ему Пинки, из-за чего он живо стал ее кумиром. Лишь отсутствие алкоголя слегка огорчило его, но затем он решил, что пьяные драки были бы совсем не к месту, а потому сожаление быстро сошло на нет. Где-то в закромах своего подсознания ему хотелось утолить ту боль, которая всё еще выжигала его изнутри после смерти Андерсона. Адмирал до последней секунды был верен своей чести и идеалам Альянса, в которые похоже никто кроме него и не верил. Это с виду Шепард мог показаться смешливым дурачком, внутри же на самом деле у него порой полыхало так, что даже легендарный кроганский ринкол порой разводил своими алкогольными руками в стороны. Но праздник оставался праздником, оттого Джон просто отдался его приятным поветриям, выбросив на время из головы столь дразнящие и неприятные вопросы. И всё же без алкоголя человек таки не остался, потому что Эплджек, которая по праву оценившая честного и храброго солдата, все-таки угостила его добротной кружкой своего знаменитого на всю Эквестрию напитка. Эпловский сидр капитану пусть и понравился, но он почему-то был вопреки любой логики был почти безалкогольный. Продегустировав напиток и так и этак, он сказал Эплджек, что научит ее готовить первоклассный кальвадос и вино из яблок, на что она с радостью согласилась. Новые товары – еще больше денег. Посчитав, что не зря же ему присобачили крылья Джон, хоть и с трудом, но сумел договориться об обучении полетам у самого хвастливого летуна Эквестрии – Рэйнбоу Дэш. Способность летать с такими маленькими крылышками он верил с трудом, но Селестия и Спаркл смогли переубедить его, а потому он решил, что попробовать стоило. Джон уже с раздражением вспоминал настойчивые и красноречивые советы Спаркл, которые касались консультации именно с этим «специалистом». Разговор с Рэйнбоу в дальнейшем он вспоминал с содроганием. Кобылка как будто хотела рассчитаться за свое молчание в библиотеке и замке, отчего вовсю прославляла свои летные способности. Если бы не показанные наглядно трюки, Джон наверняка плюнул бы на все это пустословие и бахвальство. Однако мастерство действительно впечатляло. Внезапно, вблизи послышались радостные крики и вопли, и капитан недоуменно посмотрел на нарушителей спокойствия. Впрочем, скоро голосящих стало на порядок больше, и уже через некоторое время он понял почему. Со стороны белоснежного замка вдали, на который командор только сейчас обратил свое внимание, летела крылатая повозка. Только врожденный цепкий взгляд пегаса, да имплантаты Цербера, которые все-таки остались, если верить Предвестнику, помогли ему различить эту далекую точку в небе лучше, чем оно было бы с обычным зрением. Как оказалось, это была не крылатая повозка, а всего лишь колесница с принцессами, запряженная четырьмя пегасами в золотых доспехах, дополняемая конвоем из еще четверых крылатых бойцов. Выглядело это довольно внушительно, хотя он все же был бы рад увидеть шаттл Альянса, ну или “Нормандию”, которая все-таки научилась садиться на планеты с атмосферой. Наконец, процессия мягко и крайне торжественно села на землю. Прибытие правительниц сопровождалось очередным неприятный конфузом: Шепард был единственным, кто не поклонился двум царственным созданиям, а потому просто стоял с видом местного дурачка, сорвавшего важную церемонию. Безнаказанно такое пройти конечно же не могло, и, не успев никого спросить, а какого лешего он не отдал дань уважения, к герою подлетел один из гвардейцев в золотой броне, который слегка ударил Джона копытом по голове.

– Ты почему не преклонился перед принцессами, неблагодарный?! – взревел гвардеец, совершенно не принимая во внимание неординарность "преступника", заключавшуюся в принадлежности к аликорнам, не говоря уже про неизвестную броню. Шепард, не особо знаменитый своим крепким терпением по отношению к тем, кто бьет его или его друзей, вдруг преобразился в тот же миг. Удар был не сильным, но достаточно унизительным. Именно это и взбесило командора. Ещё никто и никогда так низко, ну разве только кроме жнецов, его не ставили в подобное положение. Он был, мать его, капитаном и бойцом спецназа в одном флаконе, и уж точно не желторотому сопляку бить его по голове! Место милой мордашки пони в миг заняло жуткое подобие оскала пони-вампира из страшных эквестрийских сказок для жеребят. Глаза налились кровью, а все лицо испещрили жуткие царапины с горелой синтетикой внутри. И даже испуганный крик обеих принцесс: "Стойте, не надо, остановитесь!" не помешал офицеру совершить задуманное. Шепард молниеносно схватил за глотку наглеца и кинул оземь, желая раздавить его голову копытом, обутым в тяжелую обувь спецназа человечества, ну или на худой конец проткнуть гада омни-клинком. Он привык платить подобным людям той же монетой, но... испугать всех пони в такой праздник… нет, он не Предвестник, чтобы вести себя как чудовище. А потому, вместо того, чтобы раздавить голову жертвы, он всего лишь пнул паршивца со всей могучей силой церберовских имплантатов под круп по направлению к колеснице правительниц, отчего бедняга прокатился по земле, изображая откровенно некачественный шар для боулинга. Командора тут же обступили коллеги опозорившегося жеребца, направив на него свои позолоченные копья. Ситуация принимала весьма скверный оборот. Вдруг городок накрыла огромная и черная тень, всего лишь мгновение, но и этого хватило для некоторой паники в рядах жителей.

– Если кто хоть частью копыта тронет Шепарда, то я лично устрою жатву на вашей ничтожной планете, и не буду вас возвышать, а просто оставлю ваши трупы гнить на земле! – взревел Предвестник, появившись словно из ниоткуда. Его появление подле Джона было столь неожиданным, что гвардейцы испуганно шандарахнулись в стороны, будто перед ними были не два жеребца, а как минимум две жутко голодные мантикоры.

– С чего вдруг такая забота, и как ты так перемещаешься? – спросил Шепард, понемногу успокаиваясь, о чем говорили постепенно исчезающие с лица шрамы, но глаза еще долго оставались кровавыми из-за произошедшего.

– Во-первых, ты теперь мой администратор, во-вторых, у меня есть директивы подчинения катализатору, в-третьих, я слишком долго и упорно вел тебя к цели, чтобы ты погиб сейчас зазря и если про телепортацию, то это я сделал с помощью рога, который изучал все утро, – доходчиво разъяснил жнец, правда не исключая из своего голоса некоторое раздражение.

– Граждане Понивилля, прошу не беспокоиться, конфликт был исчерпан, и я надеюсь, что мы продолжим праздник, – успокаивала пони Селестия, что, впрочем, ей плохо удавалось. Она помнила, на какую бойню были способны эти два разных по духу существа. Луна хоть и побаивалась пришельцев довольно сильно, но не видела тех ужасов, что узрела ее старшая сестра. Даже Найтмер Мун с ее вечной ночью казалась милой и пушистой в сравнении со жнецом и его армией, которые устраивали вечную ночь, одним своим появлением на горизонте. Тем не менее, пони быстро забыли инцидент и скоро уже во всю радовались празднику, хотя вокруг аликорнов все-таки образовалась свободная зона в пять-десять метров, напоминающая о всеобщей настороженности и страхе из-за новых, никому неизвестных пони. Впрочем, это волновало лишь одного из них, так как другому было определенно начхать на жалкие сгустки биоплазмы вокруг. Шепард уже просто ненавидел себя себя за эту выходу. Какой черт его дернул показать свою "удаль" перед всеми? Теперь вряд ли кто-нибудь захотел с ним общаться, хотя ему было все же не привыкать, ведь он как-то переживал всеобщую травлю и дискриминацию. Где-то недалеко послышался громкий призыв прийти на площадь, где будет проходить еще одно мероприятие. Шепард увлеченно поплелся в сторону трибуны, где уже красовалась знакомая шестерка пони. После награждения героинь, правда Джон так и не понял за что, благодарностей и всеобщего торжества, Твайлайт изъявила желание остаться в Понивиле с друзьями, что, однако, сделала с абсолютной неохотой из-за двух новых знакомых. Как только это услышала Пинки Пай, то на всю площадь загремел дикий грохот фейрверков.

– Твайлайт будет жить с нами, уи-и-и!!! Наша подруга остается в Понивиле!!! – верещала она, на все лады. Все присутствующие не выдержали и рассмеялись в голос. Лишь только жнец презрительно фыркнул, стараясь не обращать внимание на сумасшедшую пони. Селестия хотела было прерваться на разговор с новыми знакомыми, но увы, время поджимало: весь оставшийся вечер и ночь она хотела посвятить своей только вернувшейся сестре.

После праздника оба путешественника ввалились в библиотеку, их сумки были набиты яблочными пирогами, "позаимствованными" Предвестником с помощью наглой кражи посредством телепортации с прилавка, отчего Шепарду было очень стыдно за коллегу по несчастью. Жнец объяснил, что теперь, когда он стал существом из плоти и крови, ему интересно познать вкус пищи и причину, по которой органики так рьяно гоняются за этими раздражителями языка. На вопрос про то, что ему мешало выяснить это, используя чужие тела, жнец буркнул нечто вроде: “Вот когда захватишь чужое тело, тогда и узнаешь”. Открыв для себя мир пищи, жнеца уже было трудно остановить, что крайне веселило командора. Под конец вечера вернулась Твайлайт со спящим на спине Спайком. Она старалась как можно дольше не приходить в библиотеку, но, услышав шум и возню, поборола таки свой страх и зашла дом. Увиденная картина заставила немного чопорную колдунью смеяться как сумасшедшую, и было отчего. Впрочем, ее задорный смех не заставил маленького дракончика приоткрыть хотя бы глаз. А было все так – пока Шепард пытался схомячить второй пирог, Предвестник успел же съесть всё остальное, отчего стал похож на крылатый шар на четырех маленьких копытах и втиснутой в живот головой. Почему произошли такие кардинальные изменения тела, думать было уже поздно, так как агрессивный шарик не давал времени на раздумья. Даже чувствуя острое переедание пополам с болью в животе, жнец все же не остановился в своем желании съесть весь оставшийся пирог Джона. Виной всему были новые ощущения в органическом теле, целиком захватившие его, ведь только через миллиард лет после своего создания он смог попробовать вкус пищи. Пироги, что он попробовал, были во стократ вкусней той бесформенной массы, что вчера навалила им их квартирантка, с гордостью произнеся: “Вот вам вкусная каша”. После непродолжительной словесной перепалки между аликорнами, жнец попытался силой забрать вожделенный кусок, но это было совсем не так просто из-за переедания и "округления". Предвестник стал совершенно неспособным поймать шустрого органика, отчего, недолго думая, снова начал использовать свои новые способности к нетривиальному похождению. Кругляш, а именно так командор назвал своего коллегу, стал рьяно телепортироваться по всей библиотеке в своих попытках поймать беглеца и его вожделенную ношу так, как это ранее проделывали одурманенные азари – баньши. Капитан и до этого терпеть этих тварей не мог, а тут… Кончилось все тем, что при неудачной телепортации оба аликорна оказались вклеены в стол, и были лишены возможности двигаться. Многочисленные попытки вырваться потерпели сокрушительное фиаско, а телепортироваться будучи вклеенным в стол Предвестник боялся, так как законы физики он знал и уважал. Именно в этот момент и пришла Спаркл, о чем и возвестил милый и несколько несдержанный смех.

– Это все ты виноват, проклятый органик! Все вы виноваты в том, что мои системные блоки коротит от вашего топлива. Если бы я знал, что это такое, я бы давно использовал телепорт! – заорал жуткий робот, чьи глаза бешено вращались из стороны в сторону. Он был неизмеримо зол. Живот скручивало в неудержимой пляске его содержимого, глаза застилала пелена, а он всё так же хотел эту невообразимую дрянь с незабываемой мягкой начинкой! Но больше его нервировало то, что сейчас он и на миг не был похож на самого себя, Великого и Ужасного.

– Ха-ха-ха-ха, если бы мне кто-нибудь сказал, что можно остановить ужасную галактическую войну с помощью яблочного пирога, я бы сдал его в психушку! – воскликнул Шепард, еле сдерживая себя от того, чтобы опрокинуть стол и завалится на землю, дабы продолжить безумно ржать прямо на полу.

– Эм-м, ребята, что тут у вас происходит? – едва сдерживая смех, спросила Твайлайт. От её конвульсий истеричного хохота Спайк едва не проснулся, но ключевое слово было все же «едва».

– Этот чудик металлический впервые попробовал органическую пищу, вот мозги и поехали. Оказывается, даже у ИИ желудок порой верховодит телом больше, чем главный процессор, – глубокомысленно изрек командор, за что получил полный ненависти и презрения взгляд. К счастью, расстояние между Предвестником и Джоном было достаточным, чтобы тяжелые копытца жнеца не дотянулись до бывшего человека.

После недолгих приготовлений, колдунье удалось извлечь двух "дурней" из столь полюбившегося столика. К сожалению мебель не пережила таких манипуляций, отчего развалилась на две равные части с дырками посередине. Увидев бурю эмоций на лице новой знакомой, Шепард как можно скорей пообещал сделать новый стол, тогда как Предвестнику в это время удалось украсть у командора остатки пирога.

– Придумал, если жатва продолжится, то я точно заставлю кого-нибудь готовить для себя... – мечтательно изрек старый механизм, заглатывая последний кусок пирога.

Легко переедание Предвестнику пережить не удалось: ввиду того, что он съел аж шесть пирогов, весь следующий день для него прошел в больнице, куда его заставил пойти командор. Там он получил незабываемые ощущения от промывания организма большущей клизмой. На Шепарда накатил жуткий приступ хохота, когда он услышал вердикт врача. Похлопав некогда великого врага по спине, герой пожелал ему приятных ощущений и поспешил ретироваться, так как оставаться с разъяренным жнецом было крайне опасное занятие. Он решил заглянуть к Эплджек, чтобы спросить насчет алкоголя. Выбежав из больницы, он стал внимательно осматриваться по сторонам. Увы, он уже позабыл слова Эйджей о том, где находится ее ферма. Недолго думая, он побежал к центру городка, чтобы узнать направление от местных жителей. К его глубокому сожалению, они лишь шарахались от жеребца, что вчера устроил драку аж с целым отрядом гвардейцев. Отчаявшись найти кого-нибудь, кто заговорит с ним, Джон не заметил, как столкнулся с препятствием. Командор настолько сильно приложился, что тут же упал навзничь. Потирая ушибленное плечо, он тихонько выругался на кварианском. День не задался с самого начала.

– Эй, ты в порядке? – донеслось откуда-то сверху. Капитан посмотрел на говорившего. Это был очень большой, а по местным меркам даже огромный, жеребец ярко-красного цвета с короткой соломенной гривой и половинкой зеленого яблока на крупе. Неизвестный пони тут же подал копыто Джону, тем самым предлагая свою помощь. Косо улыбнувшись, Шепард схватился за руку… то бишь ногу и поднялся.

– Спасибо, и это, а обо что я ударился-то хоть? – спросил командор, внимательно изучая место “крушения”. Не заметив каких-либо препятствий, он заметно смутился. Выходило только одно: похоже, он столкнулся со своим новым знакомым.

– Эм… я, похоже, врезался в тебя, да? – стыдливо проговорил капитан. А ведь местные жители только-только начали доверять ему, по крайней мере уже некоторые не так рьяно улепетывали кто куда, и вот он опять может спровоцировать драку.

– Агась, – невнятно произнес жеребец. Но вместо того, чтобы скалиться и потирать копыта, он всего лишь улыбался.

– Прости, я не нарочно. Просто старался найти хоть кого-нибудь, кто может мне показать дорогу до фермы Эплов. Тамошняя хозяйка просила подойти сегодня, – проговорил Шепард, отряхивая пыль на броне.

– Ты про мою сестру Эплджек? Если так, то тебе надо пойти по той дороге до упора. Нашу ферму ты точно не пропустишь. Я думаю, Эйджей сейчас в южной части сада, фуух, – получил ответ Джон. Его собеседник напоследок как будто выпустил из легких воздух. Командор сразу понял, что его новый знакомый был отнюдь не из разговорчивых.

– Спасибо, дружище, потом сочтемся. Если что, мое имя Джон Шепард, – представился командор, протягивая копыто для местной версии рукопожатия. Кивнув, красный пони пожал его копыто и пошел дальше по своим делам.

– Биг Макинктош, – услышал капитан. Усмехнувшись знакомству с таким колоритным персонажем, он направился в указанную сторону.

По прибытии на ферму, Джон долго плутал в поисках той самой южной части, и лишь только услышав громкий смех, он понял куда идти. Вокруг было много деревьев, куда не глянь, везде были деревья. Командор уже давно сбился со счета, а потому просто был поражен такому обширному яблочному лесу. При мысли о том, как они все это собирают, у него невольно подкосились ноги, хотя он успокоил себя тем, что не все же они сразу обрастают плодами, тогда он еще не понимал насколько был наивен в тот момент. Впереди замаячила пара пони, и Шепард наконец-то увидел Твайлайт, Эйджей и Спайка, мирно везущих тележки с яблоками. Командору было хорошо рядом с аборигенами. Вместо того чтобы бежать и решать ответственные вопросы, он просто ждал. Да, просто ждал спасателей из Млечного Пути, что недавно было бы довольно серьезным достижением. В конце-концов, он же тоже заслужил отпуск и возможность снять извечную моську героя? Поприветствовав своих новых знакомых, командор не выдержал и тут же рассказал о Предвестнике, не забывая уточнить о его проблеме, конечно же вызвав бурю смеха у всех, кроме Спайка – тот и понятия не имел, что такое клизма. Решив, что ему рано знать, куда “это” суют, Твайлайт оставила вопрос без ответа и спросила о его самочувствии, на что Шепард довольно просто ответил: “Если бы он был как раньше, я бы не прожил и пяти минут, сдавая его врачу, может из-за того, что он весил аж несколько сотен тысяч тонн”. Расспросы Спайка кончились в тот же миг, когда ему очень сильно захотелось рыгнуть. Впрочем, командор этого не знал, отчего уже хотел отчитать некультурного дракона. Какого же было его удивление, когда вместе с огнем и не самым приятным запахом серы, из пасти малыша вырвалась какая-то непонятная бумажка.

– Твайлайт, тебе тут письмо, – передал плотно запечатанную бумагу дракон.

– Ну, давайте взглянем, что там, – задумчиво ответила колдунья.

– Так, тут написано “Дорогая ученица, я приглашаю тебя и одного твоего друга на Гранд Галлопинг Гала шестого сентября сего года». Хм, и отчего они его перенесли? Впрочем, полтора месяца это тоже неплохо для подготовки. «Не забудь также своих новых друзей Шепарда и Предвестника». — На последнем имени Твайлайт громко фыркнула. — «Скажи им, что это очень важно. Билеты лежат тут же, в письме. С уважением, твоя наставница Принцесса Селестия”, – громко прочитала Твайлайт.

И тут же незамедлительно послышался грохот и возня. Оказалось, что это Рейнбоу грохнулась прямо на капитана, отчего тот снова выругался, но так как все привыкли, а кое-кто уже даже выучил некоторые слова, то затыкать уши на этот раз не стали.

– Ты что, блин, творишь, пилот недоделанный, больно ведь! – продолжал ругать ее Шепард. Правда та, казалось, и не заметила возмущение аликорна.

– Вау, на Гала будет выступать самая крутая летная команда Эквестрии – Вондерболты! Они будут показывать трюки, и в самый важный момент я смогу показать всем, какая я крутая. Твайлайт, ты же меня возьмешь с собой, правда? – жалобно спросила Рэйнбоу. Но не тут-то было, в спор вступила третья сторона.

– Эй-эй, стоп, какого сена ты делала на моих деревьях? Я вроде тебе уже говорила про то, что на них нельзя спать! Они от этого портятся! И вообще, я тоже хочу поехать на Гала. Мне необходимо продать излишки яблочной продукции тамошним богатеям, и тогда, на вырученные деньги, смогу починить ферму и помочь близким. Бабуле Смит надо сделать операцию, иначе она никогда не сможет ходить! – ответила Эйджей. Услышав такую немаловажную причину, Дэш порядком растерялась. На одной чаще весов была мечта всей ее жизни, впрочем, которую она еще успеет исполнить, а на другой… И тем не менее, Эплджек ведь может просто съездить в другие города на ярмарки и прочее, зачем ей страдать ради этого? “Да, так будет вполне честно”, – решила спортсменка, для того, чтобы заглушить чувство совести.

– И что, у меня причина поважнее, я буду строить свое будущее! – сказала Рэйнбоу, совершенно позабыв о том, чтобы поделиться своим отношением к этой затее.

– Ха-ха-ха, для меня это гораздо важней, чем твои жалкие фокусы в небе! "Смотрите, я Рэйнбоу Дэш, самый хвастливый летун во всей Эквестрии!" – повысив голос, ответила оранжевая пони. От такой издевки над своей крутостью Деш покраснела от злости. Все, что ей хотелось сейчас сделать, это дать со всей дури по этой наглой рыжей морде. Примерно такие же чувства обуревали и ковбойшу, которая ради своей семьи была готова на все.

– Успокойтесь! – громогласным голосом, отработанный им на тренировках, проревел Шепард. – Можете взять билет Предвестника, ему все равно наплевать на ваши местные обычаи... А, да, что такое Гала, звучит довольно угрожающе? – спросил офицер.

– Гала – это самое крутое мероприятие в году, проходящее в замке Кантерлот. Там собирается весь свет эквестрийского общества, но и помимо этого там много других развлечений, – ответила пегас, параллельно представляя Соарина в его обтягивающем костюме. Что ни говори, а пегас не зря заработал клеймо “самого обворожительного жеребца в Эквестрии”.

– Нет, Предвестник обязан пойти на Гала. Так написано в письме, – строго ответила Спаркл. Все-таки просьбу Селестии нельзя просто так игнорировать.

– Ага, чтобы он испортил всем праздник, рассказывая, как он по вечерам насаживает живых существ на металлические пики для промывки мозгов, чтобы затем переработать в жутких монстров, вместо сказки на ночь, или как любит стрелять по мне как в тире. А может он даже та-а-ак подобреет, что поведает про опустошённую Землю, которую он и его выродки превратили в одну большую могилу... Думаю, гостям придется запасаться пакетами и прочей бесхозной посудой, если вы пригласите это чудо, – пессимистично высказал командор, добавив некоторую толику черного юмора.

– Фу-у-у, я только позабыла, а ты опять рассказал! – ответила позеленевшая Эплджек. Увы, Шепард, конечно, хоть и был весьма посредственным рассказчиком, но даже и того, что было, не всегда шло ему на пользу.

– Ну, в таком случае получается, что я должна выбрать одну из вас, – уныло пробормотала Твайлайт. Не успела она договорить, как воздух уже сотрясал новый, еще более мощный скандал. Дошло даже до состязаний “кто сильнее и кто круче”, которые каким-то образом должны были разрешить этот спор.

Долго еще препирались две подруги по поводу поездки. И тогда, сославшись на голод, Спаркл вместе с Шепардом и Спайком отправились перекусить в ближайшее кафе. Две кобылы будто и не заметили их отсутствие, всё также грозно пререкаясь и ругаясь. Однако и пройти в кафе без приключений им не удалось. Началась ужасная катавасия с прыгнувшей на группу из окна Пинки Пай, отчего Шепард опять попал в кучу, и, не стерпев такого, снова разорался. Теперь он было уже хотел забрать свои приятные впечатления от нового приключения обратно, настолько всё вокруг отдавало абсурдом. Он привык к мрачным лицам и всей серьезности, которую накладывал его вечно неспокойный дом. Потом произошло непоправимое, Пинки увидела билеты и радостно заверещала, а затем зачем-то начала петь, из-за чего челюсть Джона непроизвольно съехала на пару сантиметров вниз. Он уже трижды проклял свое решение трогать этот дебильный механизм в теле Предвестника. А ведь СУЗИ постоянно отучивала его от того, чтобы трогать разные вентили на корабле. Чего стоил случай с подачей особо горячей воды в душевые, когда все с диким визгом выбегали прямо нагишом наружу. Ему бы это простили, если бы в это время там не мылась Джек… Видимо, судьба решила столкнуть лбами всех подруг Твайлайт, ведь билеты увидели и Рэрити с Флаттершай, также имевшие свои интересы на празднике, а прибывшие на место происшествия Деш и Эпл только усилили споры. Шепард было хотел свалить по-тихому, так как прекрасно знал, чего стоит вмешаться в женский скандал, но жалобная просьба Спаркл остаться рядом и поддержать все-таки возымела на него свое действие. А потому, несчастной троице – Твайлайт, Спайку и особенно командору пришлось снова сослаться на жуткий голод и убежать от набирающего силу скандала между пятью пони. Усевшись за свободный столик ближайшего кафе, они позвали официанта. Спайку и Шепарду тут же не понравилось однообразие меню, одному не хватало драгоценных камней, а второму – привычного белкового разнообразия.

– Ну и что же мне прикажете есть. Вот помню, как-то раз Гарднер такой суп из кальмаров приготовил. Поэзия кулинарии, шедевр! Ну или та жареная курочка под острым чесночным соусом, которую спер Джокер... – грустно припоминал Джон, пуская не менее грустную слюну из-за рта. Правда тут же развеселился, вспомнив расправу на пилотом. Тогда Шепард заставил его полностью убрать весь накопившийся мусор из кабины, и без помощи СУЗИ, что, конечно же, крайне порадовало последнюю. Если безвылазно сидеть на одном месте, то, безусловно, оно рано или поздно превратится в помойку. “И переставить пустую банку из-под космо-колы на другое место не считается за уборку, Джокер“, – сказал он, когда проверял незадачливого пилота. Дьявольский смех, с которым Шепард выходил из кабины, стал идеальным дополнением не менее его ужасного мщения.

– Эм-м, Джон, может ты не будешь рассказывать о своей всеядности всем вокруг, а? – ласково и достаточно доходчиво попросила Твайлайт, заметив ужас на лице официанта, о чем наглядно, прошу прощения за каламбур, говорил дергающийся глаз. Оторвавшись от приятных воспоминаний, командор рассеяно кивнул.

Немного поворчав о неких "противных и крайне нудных вегетарианцах", аликорн заказал себе ягодный пирог, а Спайк – жареное сено. Так как пришельцы не имели за душой ни гроша, то некоторое количество денег на их проживание определила сама Селестия, о чем командор нередко уже сокрушался. Это он привык всем помогать, а не принимать помощь самому. Впрочем, с работой у него проблем не должно было быть, благо на калеку он пока не смахивал. И все же его переживаниям было несколько далеко до того, что сейчас творилось в голове Спаркл. Предстоящий выбор спутника на Гала концерт очень расстроил колдунью из-за чего на ней лица не было. И даже когда ей принесли ее бутерброд, она к нему не прикоснулась, несмотря на сильный голод, тогда как парни вовсю хрустели своей снедью. Ей было настолько тошно от необходимости выбора, что она даже захотела навестить Предвестника в больнице, лишь бы отвлечься от необходимости выбирать.

– Да успокойся ты. Мне однажды пришлось выбирать кому из моих лучших друзей придется умирать, а это куда труднее, – задумчиво произнес капитан, и когда понял, что ляпнул, вмиг посуровел, вспомнив ту злосчастную операцию на Вермаире. На миг он снова вернул того «Шепарда», которого до ужаса боялись враги и на которого с особым уважением смотрели союзники. Тихий и серьезный, он снова вернул себе ту маску, которая стала одной из сторон его многогранной души. И боль, куда же без неё? Бедняга Кайден, Джон бы многое отдал, чтобы тот выжил. Командор помнил как базу окутал всепоглощающий огонь, и как он в своём бессилии смотрел на это из иллюминатора «Нормандии», в неверии стуча по экрану кулаком.

– Наверное, это страшно, отвечать за всю галактику, когда она в тебя не верит, и от этого навсегда терять друзей, – тихо сказала Спаркл. От нахлынувшего холода на лице аликорна она невольно поёжилась. «Так вот как он выглядел... там», — подумала она.

– Да, именно так. Я помню их всех: Легион, Кайден, Тейн, Мордин, Кольят, Келли, Бейли, Андерсон, Мишель, Дженкинс, Пресли; многие мои друзья погибли в этой бессмысленной войне. Эта боль будет меня преследовать всегда, и именно за это я никогда не прощу Предвестника... Правда всё это меркнет перед тем, что я их больше никогда не увижу. Хех, только сейчас припомнил одну фразу из книжки в которой были примерно такие слова: «Люди по глупости путают душевную боль и горечь потери, просто потому что они сами не могут понять, что именно они потеряли». И знаешь, чтобы ни случилось и как не повернулась судьба, они всегда будут здесь, – ответил Джон, указав копытом на собственное сердце. Такая трагическая и полная ужасов жизнь очень пугала Твайлайт, она не знала, что было бы с ней, если она потеряла бы своих новых подруг, которые за какой-то миг стали такими родными и близкими, и наставницу, что была ей практически второй матерью. Даже оставшиеся у нее приятные воспоминания вряд ли бы уняли эту ноющую боль в груди, подобной той, что так терзала её нового знакомого.

В тот же миг, вокруг Твайлайт зарядил очень мощный дождь. Пони бегали вокруг в поисках укрытия от ненастья. Причиной того, что единорожка не стала мокрой, была маленькая прорезь в туче, накрывших весь Понивиль. Оттуда как нельзя кстати показалась довольная мордочка радужной пегаски.

– Это все для тебя, лучшая подруга! – закричала с неба Рейнбоу, распластав копыта подобно готовящимся объятьям.

– Какая ты щедрая, Дэш. Я так поняла, ты пытаешься меня задобрить, чтобы получить билет на Галу? – недовольно и крайне саркастически крикнула в ответ Спаркл. Раздражение тягучими волнами заполняло единорожку.

– Нет, я сделаю так для каждого, – неуверенно заявила пегаска.

– Ага, я заметил! – заорал промокший насквозь Шепард. Он вместе со Спайком в целом не одобряли ограниченной доброты столь нахальной сорвиголовы.

– А ну успокойся и закрой свою дыру! – потребовала единорожка.

– Ладно, ладно. Только успокойся, Самая Лучшая Подруга, – широко улыбаясь, попросила Рейнбоу, сделав акцент именно на последних трех словах.

И вот, когда Твайлайт хотела наконец съесть свой заказ, на нее обрушился дождь, который абсолютно испортил угощение. Но это было только началом всех её проблем. Когда она подскочила в поисках укрытия, кобылку тут же бережно укрыл шелковый зонт. Хозяйкой зонтика была Рэрити, которая настойчиво потащила троицу к себе в бутик. Спайк побежал безо всяких сомнений, от усилия аж вывалил язык наружу, и лишь только командор очень скептически относился к этой затее, чувствуя новый, еще более коварный подвох. Когда они вошли в странное здание, имевшее сходство с разжиревшей каруселью, капитан не сдержал восторженного возгласа. Это только снаружи здание могло показаться глупой абстракцией пьяного художника, внутри же всё играло иными красками. Перед промокшим командором предстало шикарное помещение, где каждый уголок открывшегося зала был обставлен на удивление красиво и с точностью до дюйма. Лишь только однажды он встречал подобное: таким тщательным подходом даже к самым незначительным мелочам отличалась Миранда Лоусон. Стены украшала бахрома нежных пастэльных тонов, которая красиво выводила узор по всей округе жилища и одновременно офиса Рэрити. Освящала все это изысканное пространство огромная хрустальная люстра, что была подвешена едва ли не с идеальным сохранением симметрии по всем плоскостям бутика. А как же уютно было здесь ходить после размокшей и грязной мостовой. Пол был украшен странным ковром сиреневого цвета, который переливался на свету, словно являясь и не ковром вовсе, а зеркалом или стеклом. Посередине зала расположился длинный белоснежный подиум, который дополнял и без того живописную атмосферу ателье. По всему интерьеру можно было сказать одно: его владелец был настроен вполне серьезно. Вокруг было настолько стерильно чисто, что командор побоялся ступить внутрь. Он ведь был на улице, под проливным дождем, где запачкать копыта было легче легкого. Заметив восхищение аликорна, модельер гордо приосанилась, словно показывая, что тут идеально не только помещение, но и его хозяйка. Однако она не могла долго задерживать гостей на пороге, иначе они могли бы подумать что-нибудь не то. Капитан был очарован этим местом.

– Прошу вас проходить, дорогие гости. Двери моего ателье “Le Carrousel” всегда для вас открыты, – пропела единорожка.

Шепард, будучи ну откровенно брутальным мужиком, пусть и с заунывными замашками психолога, как отмечал один весьма критичный инструктор для начинающих биотиков, питал стойкое отвращение к чересчур вычурным нарядам. Максимум, что он предпочитал – это офицерский мундир ВКС Альянса, который остался на Нормандии. Впрочем, ради такого шикарного ателье он был готов и потерпеть.

– Дорогая, Гала – очень важное мероприятие, на него нельзя придти неаккуратной, – начала щебетать модельерша во время попыток привести Твайлайт в великолепный аристократический вид. Спаркл хоть и действительно являлась чистокровной аристократкой, но, к сожалению для модельера, на таковую очень мало походила.

Молодой колдунье была приятна деятельность Рэрити, так как ей, а впрочем как и многим представительницам изысканного и красивого пола, нравилось прихорашиваться. Двух же её спутников очень пугало, что они станут следующими. И не зря… Спайка моментально, буквально не успев и моргнуть глазом, преобразовали в некоего пажа из средневековья, отчего тот, сославшись на важные дела, очень быстро убежал в библиотеку. Шепарда же надо было еще поймать, в итоге, он кое-как воспользовавшись своей героической харизмой, договорился о некоем подобии своего старого офицерского костюма с подобием орденов, которые командор быстро от копыта набросал на бумаге. И наконец, кульминация действа стал показанный Рэрити свой костюм для поездки на праздник, идеально сочетавшийся с платьем Твайлайт. Белоснежная пройдоха хотела заполучить билет хитростью и коварством, но ее план тут же пошел по швам. Счастливая Твайлайт вмиг преобразилась в несчастное подобие себя самой.

– Вы всегда делаете для нее что-то только когда вам от нее что-то нужно, да? И где тогда ваша хвалёная дружба, если вы деретесь из-за каких то жалких бумажек? – вскипел Шепард. За миг до начала его тирады в бутик ввалились остальные подруги Твайлайт в очень гневном состоянии, ругаясь и пихая друг друга, что даже для носителя элемента доброты было крайне нетипично. Так что эти две кобылки были не единственными слушателями его гневной речи.

– Вы хоть понимаете, что однажды вы можете потерять друг друга, и все что у вас останется – лишь воспоминания, а какие могут быть, к черту, хорошие воспоминания, если вы устроили свару из-за жалкого ежегодного бала. Я потерял множество хороших друзей, и теперь я очень жалею, что проводил с ними мало времени. Я не хочу, чтобы вы в дальнейшем страдали так, как страдал я. Я до сих пор помню, как хоронил Тейна, как мне пришлось бросить Кайдена, как у меня на глазах погиб Легион, спасавший своих сородичей, как погиб Мордин, пытаясь исправить ошибку своего народа, как погиб Андерсон, будучи смертельно раненым, но не сломленным жнецами... – сокрушенно и очень печально вещал Шепард. Каждое слово отдавалось болью в сердце. Казалось, что он выплескивал наружу свою раненую душу.

– Он правильно говорит, если у вас такая “дружба”, то тогда мне она не нужна! – навзрыд заплакав, воскликнула колдунья, печально уткнувшись в бок аликорна, отчего тот инстинктивно прикрыл ее крылом, стремясь дать ей чувство защищенности, как если бы это были человеческие руки.

Опомнившись от жуткого скандала, что они устроили, подруги тут же подбежали к подруге и обняли ее, наперебой прося прощения. Они снова клялись в вечной дружбе и в том, что ничто и никогда не встанет между ними. И тут совершенно счастливая Твайлайт воскликнула: “Я придумала!” и выбежала из бутика под недоумевающие взгляды друзей. Через минуту она вернулась с очень недовольным Спайком.

– Я не хочу одеваться в девчачьи вещи! – запричитал драконий детеныш.

– Спайк, записывай письмо принцессе. Кмх, дорогая принцесса Селестия, ввиду того, что я не хочу портить дружбу из-за билетов на концерт, я отсылаю их обратно. Я поняла, что друзья гораздо важнее любого праздника или вещи. Несмотря ни на что, мы должны оставаться вместе, и в этом наша сила. Как научил меня мой новый друг Джон, все на свете преходящее, и все когда-либо проходит, даже мы. Мы должны ценить нашу дружбу, и обязаны оставить в воспоминаниях только хорошее, несмотря на все невзгоды на нашем жизненном пути. Подпись, Ваша верная ученица, Твайлайт Спаркл, и положи в него все четыре билета, – продиктовала волшебница.

В течение минуты пришел ответ от принцессы “Ну что же ты сразу не написала?” и приложенные к нему восемь билетов.

— Твайли, ты уверена, что она тебя не испытывала? Уж больно все это выглядит либо как проверка, либо как... — не успев договорить, Джон был прерван жуткий грохотом от цокающих копыт за входной дверью бутика.

– Шепард, ты жалкий органик! – заорал, ворвавшийся в помещение, разъяренный Предвестник.

– Блин, мне же сказали, что его выпустят завтра! – прокричал испуганный спектр, отходя как можно дальше от злого жнеца. – Сам виноват, не хрен жрать как свинья!

– Предвестник, если хочешь очень много вкусного, то оставь его в покое, – невинно попросила Твайлайт, вмиг смекнувшая слабое место жнеца.

Прилагая все силы к тому, чтобы пересилить себя, и отказаться от мысли хорошенько проучить ненавистного органика, которого он всё равно не имел права трогать, жнец сдался под натиском былых воспоминаний о вкусных пирогах. Впрочем, как и всегда, он уже наметил в уме месть для Шепарда.

– Что именно, и когда? – прошипел Предвестник.

– Пошли, по дороге расскажу, – и потянув всю счастливую компанию за собой, Твайлайт вышла из бутика.

– А я видимо никому не нужен… – едва ли не плача, произнес Спайк. Но жжение в горле тут же отвлекло его от дурных мыслей. Срыгнув новое письмо, он тут же ринулся его проверять, даже не смотря на адрес и назначение. Сорвав королевский герб, он получил билет и извинение от принцессы. Радостно выбежав, он бросился за уходящими вдаль столь разношерстными друзьями и Предвестником.

"Пессимист это тот, кого оптимист называет реалистом", - капитан-лейтенант Эшли Уильямс.

Кантерлот — величественный и древний город, именно это и стало первым, что подумал Джон, рассматривая далекий замок из окна поезда, если конечно его таковым вообще можно назвать. Сам паровоз ему даже очень понравился, уж очень он был таким... олдскульным что ли, если использовать терминологию Джокера. Какой-то был в нем свой шарм, шарм чего-то очень старинного и очень душевного. Это не безликие монорельсовые поезда на Цитадели, нет, он прямо чувствовал, что у машины было сердце, разум и колеса, которые оно словно ногами перебирало, чтобы достичь своей цели. Куда уж там автоматическим и несколько унылым потомкам? В дополнение к первому впечатлению, он получил просто незабываемое наслаждение, наблюдая за закатом над замком. Последние лучи здешней звезды, хотя в этом командор тоже сомневался, умели красиво выставить все причудливые узоры на белоснежной крепости. Тот, словно снежинка, блистал всеми цветами радуги, преломляя свет своими великолепными витражами. Несмотря на все ранее виденное, замок сумел очаровать даже капитана Нормандии, так как выглядел скорее как сказочный дом очень доброй принцессы, что ожидала своего принца. Хотя, вот ирония, принцесса тут все же была, да даже не одна, не говоря уже про магию и прочие вещи, которые сродни именно сказочной атрибутике. Осталась очередь лишь за принцем, но Джон считал, что эти две очаровательные дамы своего наверняка не упустят, а потому цепочка наверняка будет завершена. Возможно все же это не рай, а просто сказочная страна, в которую ему повезло, а может и нет, попасть. Было странно видеть всё это после жизни в технологичном мире, где всё было куда легче объяснить и рассказать, порой уходя в такие дали, что шарм просто вставал на предпоследнее место. Судьба всегда имела несколько изощренный юмор...

В самом городе праздновали освобождение принцессы Луны из плена отвратительного демона ночи, точнее это был уже чуть более официальное и серьёзное мероприятие, чем то, что было в Понивилле. И, так как были приглашены и наши герои, без проблем как всегда не обошлось. Их источником, конечно же, стал жнец. Ему наобещали горы еды в честь Гала, который, оказалось, был только через полтора месяца, а в итоге все ограничилось скромным банкетом для гостей, да и все их внимание было уделено отнюдь не самому празднику. В итоге, видимо для того, чтобы ему больше всех досталось, он распихал всех у стола с угощениями и начал пробовать все, что попадалось под копыто, пусть при этом все же был осторожен, прекрасно помня о возможных последствиях. Такое хамство стерпели многие, ведь ругаться с аликорном идиотов было мало, но увы, и такие всё же нашлись. К Предвестнику подошел очень видный серый пони во фраке, чьи бока были украшен кьютимарками с двумя довольно пузатыми мешками c драгоценностями. Этот многоуважаемый джентелькольт привлек к себе внимание жнеца тем, что тихонечко стукнул своей тростью по мощному крупу аликорна. В ту же секунду в него вперились два ярко-желтых глаза, которые с интересом разглядывали будущего номинанта на премию Дарвина.

— Простите, мистер, хоть вы и, возможно, принц, но, тем не менее, это очень грубо с вашей стороны так себя вести, – по-светски чопорно сказал незнакомец. Он со страхом смотрел на жуткого жеребца, который уже вовсю улыбался своей клыкастой улыбкой. Пускай клыка было всего два, да и те были сугубо бутафорными, и все же мало кому хотелось бы ощутить на себе их хватку. Бедолага уже трижды пожалел о своем необдуманном поступке.

— Эх, хотел без происшествий и убийств, да видимо не судьба… – сокрушенно сказал древний жнец, хотя по довольному и крайне хитрому оскалу было понятно, что именно этого он и добивался.

Подняв с помощью телекинеза небольшой камушек, валявшийся поблизости, и поднеся его к рогу, Предвестник стал его очень сильно раскручивать, отчего вокруг снаряда начала проявляться пылающая красная аура. Наблюдавшая за этим Селестия вмиг поняла, что сейчас произойдет, а потому со всей скоростью бросилась к жертве. Она в самый последний момент успела со всей дури врезаться в несчастного, в результате чего и сама вместе с ним ушла с линии огня красного луча, вырвавшегося из ауры. Звук выстрела ей сильно напомнил то самое звучание гула стрельбы металлических двухкилометровых монстров, который предвещал смерть всем и каждому. Принцесса немного диковатым от страха взглядом посмотрела на то место, где была всегда пару секунд назад. Некогда изящную позолоченную плитку “украшала” зияющая дыра в полтора метра. Сам же виновник этой оказии никак не среагировал на произошедшее и лишь разочарованно отвернулся к своему новому увлечению. Никто и не заметил его ехидной улыбки. Все присутствующие были в величайшем шоке от произошедшего, а Шепард уже разъяренно топал по направлению к виновнику этого скандала.

— Ты что творишь, древняя каракатица?! – закричал командор, едва ли не пуская молнии из глаз.

— Мне бы тоже хотелось знать! – воскликнула принцесса, которая жутко боялась не совладать с этим неконтролируемым сгустком зла. Несомненно, она бы дала бой Предвестнику, но это было бы в том крайнем случае, когда конфликта не удалось бы избежать.

— Я защищал себя, вот и все, – сказал, сквозь набитый рот, довольный жнец.

— Та-а-ак, ладно, пройдем со мной, нужно обсудить твое поведение, – проговорил недовольный капитан.

В течение следующих пяти минут он все пытался и пытался втолковать в мозг жнеца столь необходимое для этого мира поведение. Внутренне Предвестник ликовал, так как получил ответы на некоторые из своих вопросов, и даже выволочка от Катализатора не была слишком уж страшной карой. Впрочем, надо было играть свою роль до конца. Дождавшись конца тирады, жнец ответил с особенным ядом и грубостью в голосе, что при его голосочке вообще могло довести до инфаркта: “То есть, ты хочешь, чтобы я изображал светского клоуна после всего, что я совершил? Шепард, если ты и раньше был самым наивным органиком из всех, что я знал, то теперь ты вообще побил все рекорды. Хотя, раз Вы теперь катализатор, то я повинуюсьm хозяин“, — проговорил он и, толкнув командора, гордо прошел к столу, чтобы снова набивать желудок. Наблюдавшие за этим разговором, принцессы были в шоке, оказалось, хотя это уже и так было на поверхности, что единственным сдерживающим фактором для монстра был лишь Шепард… Хуже всего было Селестии, так как она осознала, что жнец, оказывается, даже в новом теле может быть крайне опасным противником. Теперь ее власть над положением казалась довольно зыбкой, так как собрать космический флот по примеру Джона она вряд ли бы смогла.

— Я с ним поговорю, – сказала лунная принцесса, а затем бесстрашно отправилась по направлению к Предвестнику.

— Луна, умоляю не надо, он опасен! – воскликнула Селестия.

— Мы с ним — родственные души, и мне будет проще всех наладить благоприятный контакт, – сказала Луна, используя фирменную хищную улыбку Найтмер Мун, что ввело в ступор старшую сестру. Грациозно виляя крупом, она тихонько пошла в сторону Предвестника. Ее разум был чист и холоден, ведь такие собеседники ей еще не попадались. “Я должна доказать Тии, что я могу быть опорой государства”, — решительно подумала Луна.

— Предвестник, я бы хотела с тобой немного поговорить, – сказала младшая принцесса, подойдя на расстояние в три метра к “оккупированному” столу с угощениями. Она старалась любым своим движением демонстрировать утонченность и грацию, отчего некоторые жеребцы даже оторвались от своего обычного занудства, чтобы глянуть на неприступную и опасную красотку.

— Чего тебе надо, ничтожество? – недовольно произнес древний механизм, прерванный во время дегустации ягодного пунша. Он совершенно не боялся принцесс, так как прекрасно осознавал свою неприкосновенность.

— Я бы хотела поговорить о твоих манерах… — сказала Луна, состроив наверное самую обольстительную и милую мордашку, на какую только была способна, что впрочем, не возымело на жнеца никакого воздействия.

— Жестокость присуща вам, органикам. Вы всего лишь мутация, случайно вызванная смесью некоторых элементов, чьи названия тебе ничего не скажут. Мы же — совершенная ступень эволюции, мы привносим порядок в созданный вами Хаос. Мы — предвестники вашего возвышения, и как ты думаешь, стерплю ли я низкое обращение со мной от жалких червей вашего “элитного” общества? Я — существо высшего порядка, в отличие от вас, исчадий Хаоса, – зло, делая акцент на каждом слове, проговорил Предвестник. Ему совершенно не улыбалось играть в дипломатию с экверестрийскими принцессами, хватало и Шепарда.

— Но, тем не менее, ты тут гость, и обязан вести себя подобающе. Тем более, единственный представитель Хаоса в нашей стране – это Дискорд, – ответила Луна. И это было правдой. Самый первый вопрос лунной принцессы к своей сестре был связан именно с этим духом. Как-никак, а он представлял колоссальную опасность в отсутствии одной из хранительниц Элементов Гармонии.

— Кто такой Дискорд? – чуть более заинтересованно спросил жнец.

Затем Луна долго и упорно рассказывала Предвестнику об истории Эквестрии и о хаосе, внесенном Дискордом в жизнь всех пони. Реакция жнеца удивила её настолько, что она даже потеряла дар речи на несколько минут. Предвестник пожал её копыто со словами “Ну хоть кто-то, кроме нас, привносит порядок в хаос. Я уже было и не надеялся встретить тех, кто сможет оценить мою работу. Хм, может, даже не стану вас всех возносить, посмотрим на ваш дальнейший путь развития. О, яблочный пирог!”, — довольно беззаботно закончил жнец, а затем развернулся, чтобы снова приняться дегустировать блюда. Конечно же он юлил и тут, так как никаких обещаний он сдерживать и не собирался. Да и вообще он не поверил ни одному ее слову, посчитав все это за глупую байку, которая почему-то расценивала Хаос именно в таком ключе, совершенно забывая про Порядок в целом. Хотя, нашлась и еще одна причина, причина столь глубокая, что все философы мира не одно столетие ищут разгадку. Что-то кольнуло в темном сердце Предвестника, и где-то внутри начал свое зарождение вирус самого красивого и жуткого чувства всех времен и народов. Не знакомому с жизнью органического создания, ему было крайне трудно справиться с нахождением терминов, отчего он просто все свел к обычной дестабилизации организма. Отойдя от шока, Луна поняла, что все это время пришелец прикидывал и придумывал возможные планы по захвату ее страны, и не просто захвату, а уничтожению, самому жестокому уничтожению. Она никогда не видела настолько великих силой и духом пони, ну разве что кроме ее сестры. В нем очень сильно привлекала та самая хорошая, пусть и не менее жуткая часть, которая решила остановить войну и которая только что решила отказаться от развязывания новой. Столь близкое ей чувство вседозволенности, мрака, бессовестности… Да, Предвестник наверняка бы понравился Найтмер Мун. Правда, ей было невдомек, что ее собеседник руководствовался несколько иными мотивами, которые действительно были несколько выше органического восприятия. В дальнейшем, сбросив с себя оковы привычной бешеной злобы, Предвестник разговаривал с Луной на всевозможные темы, которые довольно быстро приходящие к не лучшим рассуждениям, однако принцесса все же была очень опытным собеседником и могла уводить жнеца с таких неприятных тем на более нейтральные. Впервые Предвестнику стало хоть с кем-то интересно общаться, хотя, по большей части, ему нравилось оригинально угрожать капитану и его группе, каждый раз придумывая еще более остроумные угрозы. Он чувствовал потребность в общении с принцессой, отчего они проговорили целый вечер, все больше и больше раскрывая друг другу свои души. Шепард и Селестия, наблюдавшие за этим разговором, были слегка шокированы. Старшая сестра буквально дрожала от гнева, ведь она и так испортила своей сестре жизнь заточением, а теперь еще и это. Что сказала бы их мать, узнав, что Тия оставила свою сестренку Лулу в лапах этого омерзительного монстра?

— Вторые СУЗИ с Джокером выходят, наверное, – удивленно проговорил командор, припоминая тот противоестественный романс между кораблём и пилотом.

— Нет, я не желаю, чтобы это чудовище стало ей больше, чем другом! Она и так настрадалась от этой демонической твари! – гневно воскликнула солнечная богиня, прекрасно знавшая об участии Шепарда в развитии отношений между пилотом Джеффом “Джокером” Морро и корабельным ИИ СУЗИ, получившим кибернетическое тело. Благо, тирада не стала достоянием общественности, так как большинство гостей поспешило скрыться подальше от аликорнов.

— Если Вы не забыли, то мы познакомились с СУЗИ тогда, когда она хотела меня убить… – глубокомысленно сказал капитан, серьезным взглядом заставляя принцессу приостыть.

После веселого праздника все наши герои еще долго вползали в обычное лоно провинциальной жизни и отходили от его итогов. Пинки смогла повеселится от души, отчего половина знати еще очень долго будет шарахаться от любого напоминания розового цвета. Ей сильно повезло, что праздник не был столь формальным, как обычно, отчего некоторую публику она все же отхватила. Рэрити показала себя истинной леди, но увы, своего особого и, самое главное, особенно богатого пони так и нашла, так как знаменитый принц Блюблад не смог приехать, а все ее надежды были связаны именно с ним. А Шепард... он был занят своими делами, а потому она и вовсе впала в уныние. Многие пытались пригласить ее на танец или просто старались пофлиртовать, но сталкивались лишь с холодом ее изумительных светло-голубых глаз, поскольку не дотягивали до “принца ее надежд”. Рэйнбоу увидела выступление любимой команды лучших летунов Эквестрии. Правда, она так и не смогла показать свою крутость: как оказалось, летать вблизи стадиона было запрещено, не говоря уже о том, чтобы помешать выступлению. Твайлайт, едва сойдя с поезда, тут же рванула в родную кантерлотскую библиотеку, а уже под конец вечера, напоследок перед долгой разлукой, встретилась с родным братом, родителями и любимой наставницей. Шепард, потративший уйму времени, все-таки смог найти некий странный бар с зебриканскими напитками, которые по крепости не уступали человеческому виски. Хоть Селестия очень рьяно следила за пришельцами, Джон все же смог добиться доверия своими воспоминаниями, чем в дальнейшем и воспользовался. Предвестник же наелся до отвала и смог получше узнать этот мир и его правителей. Пусть все это для него было лишь ничем не значащим фактом, да и не особо достойным его великих размышлений, но чуткая ночная принцесса все-таки сумела скрасить этот скучный вечер. Лишь только трое не были до конца счастливы от поездки. Флаттершай ужасно огорчилась от новости о закрытии местного парка на карантин. Эплджек банально скучала, так как праздники были для неё не особо удобоваримой темой, и уж тем более такого светского характера. А Спайк просто старался не путаться под ногами, ведь увы, его не воспринимали всерьез. Никто и не заметил, как он достал целый набор городских карт с различными пунктами и иллюстрациями к ним. Он так хотел предложить провести день всем вместе, гуляя по достопримечательностям Кантерлота, но кто его послушает, он же просто ребенок…

Сойдя с поезда Кантерлот-Понивиль, все были жутко довольны, ну разве что кроме жнеца, тащившего на себе пьяного Шепарда, который довольно храпел и бубнил под нос про взрывающихся железных каракатиц, словно те были аналогией на прыгающих барашков.

— Если этот жалкий органик не перестанет, я брошу его на съеденье диким зверям, – проворчал недовольный механизм. Пускай это и было сказано в шутку, но вес Шепарда действительно был весьма ощутимым, а потому такое ворчание являлось вполне уместным.

— А я говорила тебе, Твайлайт, ну не надо говорить Джону дорогу до ближайшего заведения с перебродившими напитками. Это даже не наше, эпловское! – укоризненно проговорила Эйджей.

— Я думала, что он изучает заведения Кантерлота, только и всего-то, – виновато промямлила Спаркл, потупив свой взгляд.

— Запись, как Шепард отмечал свой день рождения на Цитадели, весь органический экстранет этого Цикла до сих пор считает лучшим роликом года. Мало того, что они всем экипажем Нормандии купались пьяными в озере в поисках рыбы, так еще и угнали весь транспорт СБЦ, который приехал их задержать. Но на этом их приключения не закончились. Прибыв на угнанных аэрокарах в районы посольств рас галактики они незаконно основали кварианское посольство, избрав Тали’Зору Вас Нормандия послом кварианской расы. Конечно же, все это осуществлялось под угрозой смерти чиновникам в случае отказа, а затем, ввалившись компанией в президиум, громко рассказывали всем, что мы всего лишь теория безумного человека и это во времена галактической войны с нами же, – рассказал сюжет видео года на экстранете Предвестник, что тут же вызвало у пони и дракончика бурю хохота. Он не знал почему так происходит, но ему хотелось шутить, хотелось веселится, хотелось быть органиком на полную. К сожалению у него не было старого тела, в котором он знал практически каждый винтик, а потому не мог назвать причину повышения серотонина в крови. И все же ему это нравилось, нравилось думать не как прежде. Словно это и был тот долгожданный отпуск, о котором он так грезил.

— Что-то я передумала основывать алкогольную продукцию по просьбе Шепарда. Думаю, что куча алкоголиков-пони не доставит Эквестрии много радости, – сквозь слезы смеха, сказала Эплджек.

— Я бы сказала, что ты его оговариваешь, но то, что я сама стаскивала его с статуи Селестии, где он орал “Иго-го, лошадка, впере-е-ед”, говорит о многом. Как он туда залез, не умея летать, одним лишь принцессам известно, – проговорила Рейнбоу, что снова вызвало смех у присутствующих. Веселье несколько разрядило обстановку, отчего даже Предвестник позволил себе улыбнуться.

— Кстати, а чем ты стрелял в того пони на празднике? – тихонько спросила Дэш, не забывая о том, что если бы не вмешательство принцессы, то все закончилось бы очень плачевно.

— Я разогнал снаряд… А, хотя вам "эффект массы" мало что скажет. В общем, можете считать, что я стал на порядок опаснее, вам это всё равно не повредит... – весело сказал Предвестник, вспоминая того паршивого слизняка, которого ему так не дали уничтожить. И тем не менее, на его лице играла непонятная улыбка. Улыбка была не как обычно хитрой или пугающей, а вполне довольно миролюбивой. Вскоре он решил, что в нем слишком много энергии, чтобы просто идти, отчего увеличил темп и зарысил с удвоенной скоростью, а затем и вовсе оторвался от остальной группы метров на тридцать, что, впрочем, не понравилось Джону, судя по недовольному храпу на каждой кочке. Было несложно заметить, что он находился в очень приподнятом настроении, начав даже просвистывать незамысловатую левиафанскую песенку, чьи мотивы присутствующим были абсолютно незнакомы. Рядом с ним резво побежал дракончик, желающий стать таким же могучим и крутым как два пришельца, хотя и не слишком успешно.

— Твайлайт, а ты заметила, что Предвестник стал намного более миролюбивым и словоохотливым? – осторожно спросила Рейнбоу, когда жнец ушел достаточно далеко.

— И я даже догадываясь почему… — ответила колдунья, еле сдерживая самодовольную улыбку от полученных от принцессы Селестии информации, а также новых поручений.

— Скажи! — хором попросили подруги.

— Я не могу девочки, это очень личное. Тем более вы слышали его, он теперь опасен вдвойне и разорвет меня на части если узнает, что я про него болтаю. Ну а если по секрету, то, похоже, нашему перевоспитавшемуся злодею понравилась кое-какая пони, – тихо сказала Твайлайт, с опаской глядя на черного аликорна.

— Он в тебя что ли влюбился? – любопытствующее спросила Рэрити. Озвученная мысль быстро осела в голове ученицы, отчего та сморщилась и потрясла головой из стороны в сторону.

— Что ты, нет конечно, подсказка такова: раньше она была одержима злым духом, а теперь она обычная пони, – сказала Спаркл. Разгадка пришла ко всем и сразу, но вот озвучить ответ решилась только Пинки Пай.

— Я знаю кто это, это принце…! – пыталась громко высказать свою догадку энергичная особа, к счастью это не допустило копыто Дэш, перекрывшее ей рот.

— Смерти нашей захотела, Пинки?! – прошипела пегас, убирая копыто на место. Несмотря на всю свою крутость, спортсменка трезво оценивала свои шансы в борьбе с ожившим механизмом.

— Кстати, а вы заметили, какие они красивые и статные, или как Джон следует этикету даже в самой сложной ситуации? Эх, жалко только, что они не принцы, хотя, они, наверное, уже боги своего мира… – томно пролепетала модельер. Впрочем, едва ли она бы так говорила, если бы увидела командора в форме человека.

— Эй-эй, потише, дорогая моя, учитывай, что у Джона уже есть своя особенная пони, а на другого положила глаз кое-кто, и думаю, тебе не стоит возрождать в ней то чудовище, что мы едва изгнали из этого мира, – предупредила Твайлайт.

— Она права, Рэрити, лучше не надо. Тем более, я боюсь Найтмер Мун, – тихонько пролепетала Флатершай, с ужасом вспоминая те ужасные вертикальные зраки монстра, овладевшего телом принцессы Луны.

— Ну-у, еще не известно, вернутся ли они, дождется ли, как ее там, Тайри или Тийли. Так что если все будет так как есть, то через месяц у меня будет свой принц, – зловеще проговорила стильная леди, что глубоко повергло в шок всех подруг. Когда же они захотели начать спор, то тут же взметнулось копыто оранжевой кобылы для привлечения внимания. “Разобраться в ситуации можно и завтра, на свежую голову, а в Рэрити говорит разочарование от неудавшейся попытки найти себе принца на празднике”, – подумала фермерша.

— Так, ладно, пора по домам, а то поздно уже, а завтра рано вставать. Насчет последнего я думаю, что лучше все обдумать послезавтра вечерком за чашкой чая, – сказала рыжая пони, подавляя мощный зевок копытом.

Еще совсем немного посплетничав о новом знакомом, все разошлись по домам. Придя домой, молодая колдунья увидела валяющегося посередине комнаты Шепарда и склонившегося над ним Предвестника, который совершал непонятные манипуляции. Уже было собравшись с духом чтобы позвать на помощь...

— Твайлайт, дай зеленый карандаш или фломастер, – потребовал жнец. Хоть Спаркл и не показала это, но ее крайне изумило то, что впервые их гость назвал ее по имени, а не по придуманным им самим обидным кличкам.

— Зачем он тебе? – спросила единорог, отойдя от изумления и не понимая, причем тут рисование.

— Хочу отучить Джона пить, а также мщу за больницу и шестерых уничтоженных жнецов, — ответил аликорн.

Затем, обойдя Предвестника по большой дуге, она не выдержала и громко расхохоталась, увидев изрисованную мордашку командора. Там было много непонятных надписей и откровенно похабных рисунков.

— Эм, Предвестник, я так поняла, ты нашел общий язык с принцессой Луной? – осторожно спросила Твайлайт после минуты веселого смеха. Пускай это было опрометчиво и опасно, но об этом ее попросила сама Селестия, и потому с выполнением просьбы медлить было нельзя, особенно если и саму Твайлайт подстегивало недюжинное любопытство.

— Она вместе со своей сестрой несет порядок в хаос вашего мира. Тем более, она хороший собеседник и, честно сказать, очень интересный органик, последним таковым являлся командор, – сказал жнец, не прекращая свою важную работу. Конечно же, он не считал работу двух сестрой истинной борьбой с органическим Хаосом, но то, что они искусственно сдерживали технологический прогресс, что он уже успел не раз подметить самостоятельно, ему крайне импонировало.

— Ладно, только я надеюсь, ты не причинишь ей новые страдания и боль. За нее очень переживает принцесса Селестия, особенно после твоей выходки у праздничного стола, – недовольно сказала колдунья, позволив себе забыться и отчитать квартиранта.

— Во-первых, я там немного погорячился. Видимо, я все же недооценил вашу органическую природу и все-таки не смог ее обуздать. Ну что же, посмотрим, что может мне дать органическая сущность. А во-вторых, мне абсолютно наплевать на мнение вашей Селестии. Она наивный и необразованный политик¸ так как старается нянчится со всеми, невзирая на выгоды для государства. На ее месте я бы ограничил наше пребывание в каком-нибудь отдаленном и красивом месте, чтобы мы были на правах особо важных и богатых гостей. Также она глупо повела себя, когда начала пытаться в открытую навязать мне свой авторитет. Все ее потуги напугать меня слишком слабы, ввиду отсутствия какой-либо возможности воздействовать на меня, – ответил древний механизм, причём делая это так невинно и открыто, что вряд ли кто-нибудь обвинил его во лжи. Несмотря на серьезное желание начать новый ожесточенный спор, Твайлайт решила повременить с этим. Все же, изменить жнеца довольно сложно, а те небольшие изменения, что произошли сейчас, уже можно было назвать чудом.

После пары ничего не значащих фраз они отправились спать. Спайк, так и не дождавшись свою хозяйку, уже вовсю храпел в корзинке. Перед тем как заснуть, Твайлайт обдумала все, что произошло за день, и решила во чтобы то не стало подружиться с пришельцами. Ей стало очень жалко их обоих, ведь Шепард потерял столько друзей и знакомых, отчего, если в те жуткие моменты, когда он рассказывал, посмотреть ему в глаза, то можно было заметить пустоту и холод, окутавшие разум капитана. Это было настолько страшно, что порой единорожку пробирал дикий страх. Страх оказаться на его месте. А Предвестник наверняка вообще не знал, что такое любовь и дружба. Она была ему не нужна, но теперь, в новом мире и теле, оглянувшись назад, он наверняка удивляется, а как он жил так вообще? Размышления юной волшебницы стали утихать, уступая место приятным сновидениям. Предвестник же, перед переходом в спящий режим, обдумывал все, что произошло с ним за это время, увы, выводы были неутешительны. Тем не менее, он успокаивал себя тем, что он все еще является вершиной эволюции и что теперь надо как можно срочнее начать борьбу с чувствами и органической сущностью внутри него. То, что он сотворил у стола было преднамеренной акцией, и тут это он понимал, но потом... Он наконец-то вспомнил, что за чувство посетило его на празднике, и это пугало еще больше. Жнец не понимал любви или даже простых плотских желаний, ведь это было абсолютно ненужное явление для его совершенного тела. Хотя это было интересно, не говоря уже о том, что приятно смотреть на эту царственную особу, чья гордая стать могла поразить любого. А этот чарующий взгляд ее бирюзовых глаз? Разве можно забыть такое великолепие? Они словно две крохотные звездочки в темной ночи, когда все вокруг оставили тебя одного. Ничего и никого подобного жнец еще не встречал, отчего он снова хотел встретиться с вечно молодой принцессой. И вот на таких философских нотах заснул последний не спящий житель маленького городка.

Первое, что увидел утром Шепард, проснувшись от жуткого похмелья, была довольная розовая мордашка Пинки Пай. Несмотря на жуткую головную боль, он решил вести себя более культурно с гипер-активной пони.

— Пинки, сейчас еще очень рано, и у меня голова раскалывается от шума. Может ты меня попозже разбудишь? – вяло попросил командор.

— Глупенький, а как же вечеринка? Ведь я столько всего наприготовила: кексики, игры, гостей и даже твоего суперского друга сумела уговорить, хотя он едва ли не убил меня. Но как же он может меня убить, ведь он такой милашка. А почему милашка, да я и сама не знаю. А что за рисунки у тебя на мордочке, они такие смешные? Оу, на тебе какие-то палки с шариками нарисованы! Хи-хи, а тут почему-то их четыре и написано на общегалактическом “кроганский”. Ты так долго спал, уже час дня и вечери… — вылила поток информации на несчастного офицера излишне болтливая пони, который удалось перекрыть только копытом командора. Нет, он не ударил, а просто закрыл ей рот, он же герой! Хотя, если вспомнить тот великий хук справа в рожу репортера Калиссы-аль-Джилани…

— Еще час дня, а он опять за свое! – взревел взбешенный Джон, отчего его вид снова стал воистину демоническим, вытаскивая копыто из рта перепугавшейся пони. Он уже и позабыл о том странном факте, что Пай каким-то образом сумела прочесть надпись на другом языке.

И, не говоря ни слова, он помчался на улицу, и даже испуганные оклики из библиотеки не заставили его остановиться. Из рассказов Эплджек он узнал, где обычно проводила свои мероприятия розовая пони. И первое, что пришло на охваченный похмельем ум героя, был “Сахарный Уголок”. Найти здание было не трудно, уж что что, а узнать стиль сладкоежки Пинки было весьма легко, если учитывать её любовь к выпечке. Ворвавшись туда с ярко горящими адским пламенем глазами, он увидел лишь темноту и запустение, но через мгновение…

— Сюрприз!!! – хором прокричали пони, вылезая из своих укрытий, дабы удивить нового жителя Понивиля, хотя и были ошарашены от ужаса и ярости, излучавшихся из глаз пришельца.

— Где он?! – проревел Джон, весь вид которого говорил лишь об одном… о жажде крови.

— Чего ты разора… — последующие слова Предвестника не были услышаны, так как Шепард накинулся на него с явным намерением хорошенько поколотить, отчего началась остервенелая драка. Вместо игр и танцев вокруг летали стулья, блюда и несчастные пони. Оба бойца не уступали друг другу в силе и ловкости. Естественно, все гости, кроме шестерки элементов гармонии, выбежали с криками ужаса, так как в ход пошла биотика и магия. Джон не дал своему противнику и секунды на раздумья, проведя мощный хук в челюсть. Спустив с поводка свою ярость, Предвестник не сдерживал себя в бою. Сгустки магии сталкивались в воздухе, образовывая непонятные вихри энергии, которые затем оседали на пол в виде разноцветного пепла. Биотика тоже не отходила от своей конкурентки, дополняя своего антуража в всеобщий погром, добавляя свои небольшие очерки в пространство. Конечно, до серьезных атак дело не дошло, но хватало и простых приемов, которые крушили все на своем пути. Не выдержав такой страшной потасовки, Твайлайт жутко разозлилась и решила взять все в свои копыта.

— Стоять! – воскликнула единорожка, применяя магию. Недавно колошматящие друг друга жеребцы остановились по велению магии юной колдуньи. Телекинез перехватил их по всем частям тела, не позволяя продолжать драку. Картина остановившихся врагов была и смешной и жуткой одновременно: Шепард сжимал свои копыта на шее жнеца, а тот в ответ пытался отвинтить ему рог.

— Ты с ума сошел, идиот?! – взревел Предвестник, чей рот все-таки не был заклеен неизвестной магией. Хотя, повинуясь своей извечной природе, он тут же решил выучиться подобному заклинанию.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты их не пугал и не трогал! – не менее яростно ответил Шепард. Где-то глубоко в душе он понимал, что натворил страшную глупость, но его извечное упрямство и похмелье просто не позволяли признать свою вину.

— Джон, не надо. Я думаю, он просто пошутил про скинуть с обрыва… – тихо проговорила Пай, понимая, что вся вечеринка пошла насмарку из-за нее, вмиг поникнув, и с печальным видом отошла в сторону.

— Как ты посмел, ничтожная машина! Я долго с тобой мучился, слишком долго. Я приказываю тебе не трогать этих пони и ни в коей мере им угрожать! Нам еще здесь жить, а ты подрываешь наши шансы на мирное проживание здесь своим самодовольством. Если ты передал мне власть, то стоит хотя бы послушать, что я говорю, а не игнорировать это! Ты убивал триллионы несчастных и ни в чем неповинных существ и решил все оставить в прошлом, но даже сейчас я чувствую в тебе жажду власти и убийства. Правильно сказала Селестия, те6я не перевоспитать, ты всегда будешь ставить всем палки в колеса, просто потому, что ты без этого не можешь. Ты убивал моих друзей, но я ни разу не услышал от тебя о прощении, ведь для тебя они просто мусор, жалкая пыль, которая мешала твоим планам. Все, с меня хватит, я так больше не могу! Теперь ты будешь беспрекословно меня слушать, иначе я завершу то, что хотел сделать еще давным-давно! – громогласно произнес свою гневную тираду командор. Эти слова были настолько пропитаны яростью, что Твайлайт от неожиданности прервала свое заклинание, благо, открытая конфронтация осталась позади, отчего два аликорна просто стояли перед друг другом.

— Будет сделано, господин… — сказал Предвестник, а затем, хромая на правую переднюю ногу, мирно поковылял по направлению к выходу. Его лицо выдавало такую горечь, что у всех присутствующих екнуло сердце.

— Ну и поделом… — сказал Шепард, хотя неизвестно почему испытывавший муки совести.

— Сахарок, может, это было слишком грубо. Все-таки он не такой как мы, но он же пытается исправиться, – сказала расстроенная Эйджей. Несмотря на то, что Предвестник ей крайне не нравился, и все же она не могла признать, что Джон был кое-где не прав.

— Я должен подумать. Спасибо, Пинки, чувствую, эта была бы очень хорошая вечеринка. Извини, что я так поступил, я просто боялся, что он натворит что-нибудь, не говоря уже об убийстве… – очень расстроено проговорил Джон, направляясь к выходу. Постепенно до него стала доходить вся глупость его действий. Изнутри его уже жег огонь стыда, которому даже и не требовалось топлива, ведь все было на виду.

— Ничего, дорогой мой друг. Я надеюсь, вы помиритесь, и я устрою новую супер-дупер-мега миряшююся… мирощюююся… миро-ро-рощясюся вечеринку, – протараторила развеселившаяся Пинки.

А где-то уже недалеко от Понивиля брела одинокая фигура жеребца аликорна. Его ярко-красная грива уже все была в колючках и грязи, отчего вид странника был довольно диковатый. Предвестник, не выдержав гнетущей атмосферы города, долго блуждал по темному и неприветливому лесу. Все мысли были связаны с его поведением и с тем, как он посмел поднять копыто на катализатора Шепарда. Он обязан был стерпеть все нападки командора молча, ибо он всего лишь подконтрольная машина, а не лидер самой могущественной армии. “Может, я больше и машина вовсе? Может, я стал органиком не только в физическом, но и в духовном понимании, как бы это мерзко не звучало?“, — думал аликорн. Теперь он свободен от догм своей прошлой платформы, но что он теперь такое? Модель без директивы? Органик без души? Или он стал нечто иным, что просто не поддается уразумению? Что ему теперь делать, раз он никто, и он никому не нужен? Вся привычная жизнь порушилась всего за миг, один миг, и теперь нужно в кои-то веки выбирать и жить по-настоящему, не как обычно. Цепляться за старое, а зачем? Чтобы снова влететь лицом в грязь? Чтобы понять, что там больше места ему нет? От тяжких раздумий его отвлек шум. Через некоторое время он услышал мерную поступь мягких лап по древесным корням, а также слегка довольное рычание от предстоящего ужина. Его окружала целая стая древесных волков. Раздираемый противоречиями, жнец разбирал по полочкам три варианта продолжения событий. Первый – дать бой наглым хищникам и по возможности обратить их в бегство. Второй – попытаться убежать в сторону города и укрыться в каком-нибудь доме, но этот вариант имел свои трудности, ибо у Предвестника была ранена нога. Третий… третий — сдаться и дать себя убить, ведь он преступил очень жесткое табу, он воспротивился катализатору. Не найдя нового смысла жить, жнец решил пойти по третьему варианту, предварительно с помощью магии отключая небольшую часть нервных клеток, дабы чувствовать намного меньше боли. Перед тем, как позволить себя убить, он решил вспомнить что-нибудь приятное. Увы, былые забавы не приносили удовольствия, отчего мир стал еще более серым. И лишь только одно воспоминание было настолько приятным, что где-то внутри у него появился крохотный огонек желания жить. Тот самый нежный взгляд бирюзовых глаз и изысканный запах ночных цветов…

Хищники не заставили себя ждать. Выпрыгнув из-за кустов, альфа вцепился в холку темного аликорна, дабы повалить на землю и растерзать желанную добычу. Предвестник, закрыв глаза, стал считать свои последние секунды рабочего состояния. Именно поэтому он и не увидел, как из противоположных от стаи волков, кустов выпрыгнул белоснежный аликорн в броне N7 с включенным омни-клинком и левитируемым пистолетом “Паладин”. Вокруг истекающего кровью жнеца началась феерия смерти, волки, будучи прирожденными хищниками и охотниками, просто так добычу отдавать не собирались, но после того, как прозвучали первые выстрелы из пистолета, решили ретироваться куда подальше. Последнее, что услышал самоубийца было “Крепись Предвестник, я приказываю тебе не умирать! Мне итак тяжких грехов на душе хватает…”

Прошла неделя после описанных событий. Вот уже долгое время жнец лежал в понивильской больнице с очень серьезной раной шейных позвонков. Он ни с кем не разговаривал и смотрел на мир через маску абсолютного безразличия. Он осмыслял себя и все вокруг. Это обычным пони и людям подобное казалось бы глупостью, тогда как для бывшего синтетика подобное было сродни жизненно важному. Каждый день его навещали Шепард со Спайком, но иногда приходили столь знакомые и надоедливые кобылки. На все просьбы поговорить он лишь отворачивался в другую сторону и притворялся спящим. День за днем он обдумывал свои поступки. Раздумывал над своей жизнью. Мысли, словно пчелы, роились в его голове, не позволяя даже отдохнуть. Будь он таким, каким был раньше, то возможно такой проблемы и не возникло. Но даже если так, продолжать Жатву до скончания веков? Зачем, где в этом смысл, если Шепард сумел показать всю убогость этой концепции? Теперь нужно жить для себя, правильно? А как? И именно этого жнец и не понимал, а может, и не желал даже и понимать. Ближе к концу недели он снова впал в предсмертное уныние, отчего желание что-то делать отпадало. Но на седьмой день к нему пришла не совсем обычная гостья...

— Я с ним хочу поговорить, – тихо произнес знакомый Предвестнику голос за дверьми его палаты.

— Поймите меня, Ваше Высочество, он ни с кем не разговаривает. По словам его друга, он хотел покончить жизнь самоубийством в клыках волков. Ни один психолог не берется ему помочь, потому что последнего из согласившихся он просто выкинул в окно. Слава Вашей сестре, что тогда под окнами проезжала Эплджек с телегой, наполненной свежими яблочными пирогами. Но я не имею права Вас задерживать, проходите, – ответил голос лечащего врача. Несмотря на то, что ее прихода Предвестник ждал с нетерпением, в последнее время любые мысли отбивало напрочь, а их место занимали лишь серость и уныние.

Предвестник, не мудрствуя лукаво, снова решил притвориться спящим. Через минуту после разговора с врачом, в палату тихо вошла принцесса Луна. Недолго думая, она подошла к больничной койке с темным аликорном.

— Жалко, что ты спишь. Я хотела с тобой немного поболтать, – расстроено произнесла молодая богиня, а затем, подавшись минутному порыву, протянула копыто, дабы погладить больного по гриве.

— И о чем же? Экхем… кхе-кхе, – не выдержав проявленной заботы о нем, сказал жнец, впрочем, тут же зашелся кашлем, так как он давно уже ничего не говорил, и с непривычки у него саднило горло. Когда он повернулся, то был сильно изумлен изменениями в собеседнице: она резко прибавила в росте и стала более женственной. “Видимо, это связано с разницей гравитаций спутника и этой планеты. На заметку, узнать, как называется этот мир и просмотреть звездные карты”, — подумало древнее существо. И все же, сейчас она ему нравилась даже больше, чем раньше. Теперь это действительно была та, которую он бы неосознанно хотел видеть подле себя.

— Когда я услышала, что ты был сильно ранен, то очень удивилась. Ведь ты же силен и ничего не боишься, как это случилось? Тем более ты аликорн, а нанести вред нам крайне очень трудно, – спросила Луна, от внимательного взгляда которой не утаилось секундное замешательство на лице пришельца. Тяжко вздохнув, Предвестник решил раскрыть свои карты.

— Понимаешь, Луна, я поднял копыто на катализатора… Шепарда. Хоть я и защищался, я не должен был этого делать. А наказание за отступление от директив одно – отсоединение от сети, то есть, по-вашему, смерть. Я строил свою армию Порядка из органиков, что всегда привносит возможность бунта и разделения взглядом. Будь я в своём старом теле, то я был бы отключён еще на стадии планирования. Но меня не это пугает, меня пугает то, что я стал слишком органическим. Я перестал думать на двадцать ходов наперед. Я стал более агрессивен. Я даже не могу держать язык за зубами! – пояснил свое поведение Предвестник.

— Зато ты стал одним из нас, и теперь поймешь каково это – быть живым. Когда я с тобой разговаривала, то просто не могла понять, почему ты называешь себя машиной. Ты такой живой, такой необычный… да что там, таких, как ты, я встречала совсем немного, — ответила Луна, пытаясь вытащить его из оков уныния.

— И что? Разве мне есть место среди вас? Я не знаю, что такое совесть, и мне все равно, что про меня думают. Я не согласен с общепризнанными ценностями и совершенно не знаю, как жить цивилизованно. Я должен был остаться там, а сюда пускай бы попал Джон, вот уж кто вам всем нужен. Пойми, из меня плохой органик, я не могу быть прекрасным отцом, не могу быть хорошим другом, не могу любить… — тихо ответил жнец, запнувшийся именно на последнем слове. Как показали долгие размышления, он умел влюбляться, но это был его первый раз, и потому он стал самым сильным, который вообще мог случиться.

— Ты слишком требователен к себе, ты ведь еще учишься. Поверь, найдется та… что сможет научить тебя. Я тоже надеюсь на это, — ласково произнесла ночная принцесса.

— Может быть, и все же это не умаляет моей вины за содеянное. Несмотря на это тело, я все равно остаюсь тем, кто когда-то назывался Каэль'А Лун… и кого теперь все знают как Предвестника, главу самой мощной армии в галактике, — ответил жнец, но, заметив удивленный взгляд царственной особы, решил поправиться. – Историю моего народа я тебе расскажу чуть позднее… при иных обстоятельствах.

— Но это же всего лишь ошибка, Джон уже и сам не рад из-за случившегося. Я думаю, что вы сможете помириться. Вот возьмем нас с сестрой. Хоть я и совершила много нехорошего, но, тем не менее, сестра простила меня, и мы снова как и раньше — любящая семья. Тем более, я не хочу, чтобы ты погиб — после моего возвращения ты единственный из пони, кроме командора и сестры, кто меня не боится. Даже твой врач излучал чуть ли не животный страх, пряча его так старательно, что не заметить было невозможно. Все от меня шарахаются, как от монстра, коим я была раньше. У нас с тобой одинаковые судьбы. Мы с тобой — те, кто бросил вызов злу внутри нас. Да и потом, ты довольно милый и интересный собеседник, хоть и немного не ценишь чужую жизнь, что впрочем зря, – усмехнувшись, сказала принцесса. Все-таки она, как-никак, флиртовала с жутким тираном и убийцей. Она не знала, что кроме них двоих, разговор слушала одна очень любопытная крылатая пони, которая скрывалась на улице рядом с окном. Задачей Дэш было поочередно с Джоном следить за пациентом и в случае опасности оповести Твайлайт. А после случая с психологом, во время которого она самозабвенно дрыхла на облаке, Рейнбоу стала соблюдать режим особенно рьяно. Она не могла поверить своим ушам, принцесса и вправду влюбилась в это исчадие Тартара!

— Я не могу понять, как ты можешь кому-то не нравиться? Ведь ты достаточно конструктивная самка, тем более героиня. Как они могли забыть, что ты одна из инициаторов мирного исторжения хаоса из вашей реальности! Даже Шепарда при всех нападках уважали больше!! Да я их всех на атомы разорву за такое!!! – негодовал темный аликорн, совершенно позабыв о своем презрении к этой победе. Впрочем, не это было важно, важно то, что он немедленно получил очень долгий и нежный поцелуй от принцессы, которая была восхищена его словами. Нежные губы кобылки соединись с сухими, но как оказалось, такими родными, губами жеребца. Честно сказать, Предвестник так и не понял до конца что такое поцелуй, для него любовь и все, что с ней связано до сих пор было очень непонятной вещью. Взвесив за доли секунды все за и против, он решил почерпнуть знания из памяти Джона и ответить на этот порыв сентиментальности. Опять же, как тогда с пирогами, его подогревала исследовательская жилка и несвойственное ему желание доставить Луне удовольствие. “Надо будет с Шепардом поговорить на эту тему. Если что, буду напирать на его опыт с кварианкой”, — подумал он. Поцелуй же для самой принцессы был не просто спонтанным порывом, а вполне осознанным шагом. Прошла всего неделя, а она уже не могла мыслить себя без него. Вот уж точно – любовь зла полюбишь и... Не выдержав в таком неудобном положении, она, не разрывая поцелуя, легла рядом с жнецом. Чуть пододвинувшись, он уступил ей место и обнял за плечи. Где-то рядом хлопнула дверь, отчего два любовника резко разорвали поцелуй и посмотрели на выход из палаты. Сам же косвенный учитель не заставил себя ждать и пришел с ежедневной проверкой самочувствия пациента. Картина, увиденная им, шокировала его. Видеть повзрослевшую Луну, целующуюся с Предвестником, было, если честно, жутко и необычно. “Надеюсь, что этот холодильник с щупальцами не одурманил ее, а то Селестия нас точно постарается распилить чем-нибудь острым, дабы другим неповадно было”, – единственное, что более-менее адекватно подумал Шепард.

— Извините, я не хотел вас тревожить, я уже ухожу. Жнец, вправо уходи, а то тебе нос помешает, и вообще, не будь вялым, как Грюнт при чистке помещения, – напутствовал Шепард, который, прикинув все за и против, решил убежать от греха подальше. И, как оказалось, не зря — прилетевшая в коридор кровать была ярким тому подтверждением.

— Ну если вы уже до этого дошли, то тогда я не буду вам мешать! – прокричал довольный командор.

"Кто-то думает что просить помощь, значит проявить слабость. Это глупость и упрямство. Как бы ты не был силен, союзники делают тебя сильнее", - командор Джон Шепард

POV “Шепард”

Выбежав из больницы, я лихорадочно обдумывал произошедшее. Ничего себе мы попали, если уже бесчувственные роботы влюбляются на раз-два! Эх, Джокера бы сюда, вот уж кто точно шутил бы так шутил на эту тему. Надеюсь, что он просто полюбил эту принцессу, а не снова начал творить свои паучьи интриги. Так, ладно, соберись, надо пойти на ферму и помочь со сбором урожая. Слава Богу, хоть нашел работу, не связанную с каким-либо насилием, а то уже осточертело кого-то убивать. Понивиль вообще как бы довольно славный городишко, никакой преступности, никаких происшествий и возгласов “Командор Шепард, помогите!”. За то время, что Предвестник лежал в больнице я успел познакомиться с местными устоями и устроиться на ферму к семье Эппл, твердо решив заработать много денег. После поступления на “Нормандию” я, обычно, не был стеснен в средствах. Мизерные зарплаты от Совета и Альянса меня никогда не радовали, а потому я часто зарабатывал на поле боя, постоянно суя свою бренную тушку туда, куда и пьяный ворка не полезет, подбирая разный хлам и оружие. Теперь же все наоборот, денег ни гроша, на шее неконтролируемый и наглый, а главное — жутко прожорливый, иждивенец, быстрых способов заработать нет, на помощь власть имущих рассчитывать не охота, связи с родными и близкими и не предвидеться. Кстати, про родных и Землю, ночью четвертого дня пребывания на этой планете, я и Твайлайт пошли смотреть на звезды. Сказать, что я был в шоке — было сказать ничего, ни одного, кроган меня дери, знакомого созвездия! Узнав, из-за чего моя мордочка приобрела такой потрясенный вид, она решила меня обнадежить тем, что возможно я получу больше информации от принцессы Луны, или от ученых из знаменитой кантерлотской обсерватории. Эх, знал бы что так все будет, то в трусы вшивал золотые слитки, вместо кредиток на счету. Теперь же я обязан был каждое долбанное утро идти на ферму и выполнять указания лихой кобылы. Мда, видимо, я им забыл рассказать про то, что я делаю с теми, кто меня будит рано по утрам, но что поделать — надо так надо. Прибыв на ферму, я увидел на холме разговаривающих Макинтоша и Эйджей. Родственную идиллию нарушала лишь повязка на теле жеребца из-за травмы, которую он получил еще вчера. Подойдя к ним, я увидел то, что повергло меня в глубокий шок. Яблоки… море яблок на мерно покачивающихся деревьях.

— Что за, ретранслятор мне в двигатель, магия?! Как они выросли всего за неделю? Ну почему мне так везёт на трудные задания?! Так, на будущее, ничего не трогать в брюхе у Предвестника! – воскликнул в сердцах я. Мак, вкратце знакомый с моей историей, не удивился словам про брюхо, да и вообще, парень был весьма классный: молчит, не лезет куда не просят, всегда поможет.

— Да успокойся ты, мы вмиг все обчистим, вот только мой братишка сбросит с себя эти тряпки. Верно, Мак? – спросила ковбойша, пихнув брата в раненый пояс… спину, бок... ну в общем, вы поняли.

— Кмх, вообще-то, я не думаю, что весь урожай смогут собрать всего лишь один неопытный работник и маленькая пони, хотя небольшой шанс все же имеется, – недовольно проворчал Макинтош, прикрывая раненый бок. От боли тот аж целое предложение выдал.

— Чего?! – хором произнесли мы с Эплджек.

— Да я этими руками… копытами кроганов душил. Да я спокойно Атлас могу вскрыть и его пилота превратить в винегрет, что мне ваши яблоки! – протестующе воскликнул я. Каково это слушать о себе в таком ключе от того, кто в руках даже автомата не держал? И зря, наполненные ужасом глаза показывали это яснее ясного. Кое-как справившись с волнением, Макинтош и Эйджей смогли успокоиться.

— Ладно, только на нас свои трюки не проделывай, хорошо? – попросил меня красный жеребец. Но я уже знал как исправить свою оплошность.

— Агась, – повторил я его самую излюбленную фразу, отчего его лицо приобрело радостные черты, которые дополняла небольшая и очень теплая улыбка. Просто он жутко любил короткие и непринужденные фразы.

— Ты же мой брат, как ты можешь такое мне говорить?! – воскликнула Эйджей, вернувшись к прежней теме разговора.

— Я констатирую факт, если с ним у тебя есть шанс все это собрать, то уж точно их нет, если ты будешь работать одна, фу-ух, – высказал крепыш, а затем резко выдохнул воздух, переводя дух от слишком долгих фраз. Он не был тупым и неспособным к хоть какому-то диалогу, нет! Он был ну уж очень немногословен.

— Ах так! Тогда давай пари, если я одна соберу весь урожай, то ты пройдешь в бабушкиной косынке через весь Понивиль! – яростно воскликнула Эйджей, чьи глаза азартно зажглись подобно игроману у автомата с «Блазар».

— Агась, а если выигрываю я, то ты целуешь Предвестника в губы целых десять секунд, – ответил довольный своей шуткой Мак. Ответом на это условие был мой жуткий от неожиданности кашель и зардевшиеся щечки его сестры.

— Тебе сестренку-то не жалко? Скажу по секрету, за такое ее попытаются убить аж два аликорна. И это не я и не Селестия, – сказал я.

— В таком случае, отступись от своего упрямства, – сказал Макинтош, повернувшись к рыжей пони.

— И не подумаю! Я так и вижу тебя в той милой косынке, – проговорила упрямая кобылка.

— Ну писец, вторая Эшли на мою голову, такое ощущение, что и не уезжал из своей галактики! Ладно, тогда, раз у вас тут примерка у кого хр… силы больше, то я пойду, – сказал я, поворачивая в сторону города, а затем решил таки вставить свои пять копеек. – Но это не значит, что я отлынивал от работы и мне не надо платить!

Эх, ну как дети, чес слово, вторая Нормандия на мою голову! Жалко только, что нет моей Тали рядом, ей бы тут понравилось. Так, не унывать, вернемся еще. Надеюсь только, что если я не стану снова катализатором, у Предвестника хватит ума не продолжить жатву. И тут мою голову словно огрели чем-то тяжелым. У меня было видение. «Только не это, не опять...», — было моей последней мыслью перед столь привычной тьмой.

Галактика Млечный Путь, Земля. Понемногу жнецы отстраивают все, что наразрушали в течение года террора на планете. Постепенно часть Цитадели приводится в порядок. Главной же целью жнецов стало нахождение нас с Предвестником, в чем активно помогают объединенные войска Млечного Пути. После моего и этого мракобесия исчезновения, общим решением большинства жнецов было установить мир с циклом и сотрудничать по мере сил, вплоть до нашего возвращения. Жнецы до сих пор недоумевают каким образом двухкилометровый исполин и эфемерное существо смогли исчезнуть в мгновение ока?! Про “телепортатор” они знали, даже были некоторые чертежи, но он имел настолько сложную структуру, что сделать копию являлось невозможным, хотя, учитывая их уровень, я бы сказал "просто проблематично". Доказывает это то, что они начали конструирование нового механизма со схожими функциями. В их сотрудничестве с органиками дошло даже до того, что они “снизошли” до диалога с объединенными силами цикла, отчего начался вполне открытый и плодотворный диалог. К сожалению для всех, кроме жнецов, ибо им как всегда было на всех плевать, почти все ретрансляторы повыжигало напрочь. Именно поэтому обе флотилии теперь были временно “под арестом” на орбите Земли до тех пор, пока жнецы по всей галактике не восстановят эти “чудо-конструкции”. Меня чествовали как героя, все были жутко благодарны мне за ту жертву, что я отдал ради победы и мира, и это, конечно же, очень приятно. За главного у органиков на время были назначены Хаккет, Рекс и Виктус. Первый и третий хорошие организаторы и руководители, и тут я полностью согласен, ну а второй, походу, нужен был для того, чтобы держать в узде остальных. Всё таки не хватало ещё и того, чтобы Ария Т’Лоак не посчитала, мол, раз меня нет, то можно чудить в угоду своей особой совести. И это неудивительно, ведь единственный, кого она слушала, был лишь я. Хех, иногда мне даже казалось, что она изредка пыталась со мной флиртовать… Все, чего Хаккет смог добиться от жнецов в качестве информации и объяснений, было связано лишь с исчезновением меня и Предвестника. Его очень огорчила гибель Андерсона, так как они были лучшими друзьями, и если даже я кое-как помянул старого друга в Кантерлоте, то чего говорить про Стивена, с которым адмирал прошел огонь и воду. Нормандия... “Молю всех богов Эквестрии, Земли, Палавена, Тессии… в общем всех, что бы с ней и её командой ничего не произошло” – мысленно воскликнул я, когда информация дошла и до этой темы. Она находилась за пределами Солнечной системы. Её маяк обрывался в малоизученной системе Эндер. Так, ладно, СУЗИ сообразительная девочка и сможет их там всех вытащить. Одно я понял точно: нас спасут, и это практически не обсуждается. Главное только, чтобы при телепортации сюда не вышло пони-конфуза, как со мной и Предвестником, хотя было бы смешно взглянуть на непарнокопытного старину Гарруса. Постепенно картинка начала смазываться, и я вернулся в реальность.

Первое что я сделал — это побежал к Твайлайт, и ее, жутко сонную, потянул с собой в больницу к Предвестнику. На мои вопросы зачем и почему так рано, я ответил, что у меня было видение, связанное со жнецами. И все-таки не зря я так сказал, ибо весь сон с нее как ветром сдуло. Еще бы, такие огромные и древние создания хранят в себе немало тайн. Придя в больницу, я был готов к любым разрушениям или тому подобному, но все шло как всегда, что немало меня успокоило. И все же надо было спешить, а потому я резво ринулся вверх по ступенькам к палате жнеца. Позади доносилось едва понятное ворчание Спаркл, которая вспомнила про пропущенный завтрак. Как только я ворвался в палату, то тут же остолбенел прямо на входе, так как увидел рыдающую Луну, склонившуюся над телом Предвестника.

— Что случилось?! – синхронно воскликнули я и подоспевшая Твайлайт.

— О-он п-просто потерял сознание, его пульс снизился до минимального, я не знаю, что с ним, – еле сдерживая истерику, пролепетала принцесса. Так чего же она молчала, блин?!

— Врача сюда, срочно! Больному плохо, он потерял сознание! – крикнула в коридор фиолетовый единорог. Ну хоть кто-то здесь, кроме меня, желает спасти его. Я на предельной скорости подбежал к жнецу.

— Эй-эй, очнись, у меня тоже было видение. Да очнись ты уже! Это приказ катализатора! – крикнул я на бессознательного пациента. Хотя уже и не совсем, ибо, когда я приказал, взгляд Предвестника резко приобрел осмысленность и затем он уставился на меня.

— Администратор, данная платформа снова вошла информационную сеть. Идентификация прошла успешно, пакет данный прошел по трафику V-24563... — Вдруг влез в свои синтетические бредни Предвестник, правда тут же дернулся и вроде как стал нормальным. — Я видел все, что происходит там. Честно сказать, я удивлен, что они не продолжили жатву, ты молодец, правильные базисы дал. Они нас ищут, я чуть не отключился навсегда, когда отослал наши координаты и чертежи устройства. С трудом выловил их из своего подсознания, – устало проговорил приятель, дыша так, будто только что километра четыре пробежал, как минимум. Стоп… приятель? Хм, хотя, если учесть последние события... Да, если постараться, то мы вполне сможем работать вместе как настоящая команда, а может даже станем друзьями.

— Значит, жнецы скоро прибудут. Ты уверен, что они не устроят геноцид этого мира? – испуганно проговорил я, увидев глубокий ужас на мордочках наших знакомых кобылок.

— Нет, мы им нужны, да и я им запретил подобное. Этот мир достоин жизни, и он против Хаоса. Прошло вот уже три тысячелетия, а народ пони так и не пошел по рельсам любой другой расы, встреченной мной прежде. Тем более, когда есть такие ее представители, что напоминают мне тех самых неугомонных органиков, которые любили ставить палки в колесо Жатвы, – довольно весело ответил жнец. Ну ладно, с этим вопросом разобрались, а как же быть с нашим нахождением и перерождением в наши тела? Нет, я как бы не был против этого тела, но все же человеком мне было бы стать сподручнее. Хотя, думаю, Тали была бы счастлива, имея такую милую лошадку за пазухой. И мило, и покатает тебя. Мда-а, стало даже немного страшно, представляю, как будут от смеха корчиться Гаррус или Джокер при виде меня, а уж Явик с его пристрастиями к разумным деликатесам... Ну так и быть, спрошу потом, я их итак прервал на интересном месте, хотя, как я понял, до “серьезных отношений” дело пока не дошло.

— Так, ладно, поправляйся давай. Я пойду пока, потренируюсь и сделаю спортивную зарядку, надо мозги подгонять под новые реалии. Пойдем, Твайлайт, – усмехнувшись, сказал я.

— Вызывали?! – воскликнул, вбежавший в палату, врач.

— Эм-м, ему уже стало лучше, Ваша помощь не потребовалась, спасибо, – ответила фиолетовая кобылка, на что тот молча кивнул, а затем ушел. Видимо, остаться для проверки пациента у него не было и малейшего желания. – Ну пойдем, Джон, – сказала она уже мне, потихоньку направляясь к выходу.

— Предвестник, если что, учти, лучше обождите с романсами до более укромных мест. Кстати, судя по тому, как она о тебе волновалась, ты ее вдохновил… — подмигнув, сказал я. К сожалению, от метко прилетевшей подушки моя реакция меня не спасла, и мне не удалось договорить. Решив, что лучшим решением будет ретироваться, я, потянув ошеломленную Твайлайт, выбежал из палаты, дабы гнев двух древних созданий не раздавил нас напрочь. Её казалось бы удивил и едва не раздавил напрочь шок от подобное излияния любви между двумя бывшими плохишами, как впрочем и меня. Ай, не суть дела важно, главное было узнать хорошие вести с Земли, которые грели не хуже местной звезды. И да не смотря на новости, денек сам по себе выдался просто замечательным и небольшая передышка в виде незапланированного выходного давала весьма неплохие перспективы. Не придумывая особых излишеств, я решил прогуляться вместе с ученицей Селестии.

— О чем думаешь, Спаркл? – спросил я, донельзя довольный погодой. Увы, но у меня была страшная привычка — постоянно разговаривать со спутниками. Доходило даже до того, что Джек называла меня не иначе как “доставучим треплом”. Ну, от чистого сердца же, эх…

— Да так, ничего. Погода замечательная, не правда ли? – спросила Твайлайт.

— Ага, давненько я не выбирался куда-нибудь в солнечные страны или миры. Я уж и забыл, когда отдыхал под солнышком в последний раз. А ведь Вега в свое время звал нас с Гаррусом отдохнуть в латино-американском сегменте Альянса, правда, не срослось, хотя и понятно, ведь предложение было в силе лишь после победы над жнецами, – немного раздосадовано проговорил я, ибо увы, но это было так.

— У нас тут просто замечательно, я уже давно перестала жалеть об переезде в Понивиль. Тут так хорошо жить, что… — но она была прервана нарастающим гулом, на миг я даже вспомнил молотильщика на Тучанке. Приготовившись к худшему, я решил во чтобы то не стало защитить кобылку рядом со мной. Я почувствовал резкое дуновение ветра, хлестнувшее меня в бок, как оказалось, это была местная спортсменка номер один – Рэйнбоу Дэш.

— Что еще за шум?! – недовольно воскликнула Дэш. В то же время начала подходить и остальная компашка. У них что, особое чувство ситуаций или они их сами создают? Правда, тут не было Эплджек, но и это упущение было закрыто при зрительном поиске столь таинственного гула. Источником этого гула оказался табун коров, который на огромной скорости пер в нашу сторону, а вот как раз за ним со своей собакой бежала и сама пони-в-шляпе. Между нами и стадом было довольно приличное расстояние, но я быстро понял, что дело пахнет сингулярностью, когда Эплджек безрезультатно пыталась поймать самую шуструю и массивную бурёнку из всего табуна. Ковбойша совершала попытку за попыткой, но увы, ей это никак не удавалось. Я старался выждать как можно дольше, но когда обезумевшие травоядные нагло спихнули Эйджей с пути, едва не затоптав Вайнону, я не смог игнорировать проблему. Решив, что медлить просто нельзя, я телекинетически достал пистолет. Мне было прекрасно известно, что будет если это бешеное стадо ворвется в городишко.

— Прикройте уши, – грозно скомандовал я. Пора было ненамного вернуть того Шепарда...

— Нет, стой! Не убивай коров, не-е-ет! – увы, а может и к счастью, но Твайлайт не заставила меня передумать выстрелить предводительнице табуна в ее копыто. M-77 грозно бухнул и пуля, ускоренная до таких немыслимых скоростей, что цель скорее сталкивалась с энергией, чем со снарядом, пробила ей ногу и смачно вгрызлась в землю. Если бы я этого не сделал, то боюсь сегодня были бы чьи-то поминки… Мой замысел был довольно удачен – грохот выстрела, падение вожака и испуг, заставили коров остановиться едва ли не в священном ужасе.

— А-а-а-а-а-а-а-а, больно-о-о-о! – запричитала упавшая корова, к ней тут же подбежало несколько её соплеменниц и Эплджек. Я пребывал в немыслимом шоке. Корова была разумна! В тот же момент на меня налетело два урагана. Первый имел имя Рэйнбоу, а второй можно было назвать “морем упреков”.

— Ты что творишь, живодер! Да я тебе сейчас покажу, как тут убивать! – кричала взбешенная Дэш. Она безрезультатно пыталась меня отмутузить, что я изо всех сил предотвращал, разжигая в ней еще большую обиду и желание навредить. Другие пони были не менее разозлены, хоть и вели себя чуть более адекватно.

— Ты что творишь, дура! А что если бы эти коровы задавили твоих друзей?! Я, знаешь ли, видел что случается с теми, кто попадал под подобную давку! Особенно интересен был вид человеческих тел!! – заорал я в ответ, в своих тщетных попытках отбиться от крылатого деспота.

— Ты мог убить ее! Зачем ты это сделал?! Наверняка был другой выход! – вскричала Твайлайт.

— Твайлайт, прикрой-ка ротик! Он все сделал правильно, спасибо, Джон, – высказалась уставшая Эплджек, которая из-за разбурлившейся потасовки смогла подойти к нам незаметно. Благодаря поддержке пони, Рейнбоу наконец-то смогла от меня отвязаться, только лишь угрожающе зависнув в воздухе.

— Что?! Как ты можешь его защищать, особенно после этого?! – воскликнула Спаркл, указывая на раненую корову, возле которой уже во всю крутилась медсестра Редхарт, что видимо была недалеко от нашей потасовки.

— Если бы он не сделал “это”, то минимум, что бы нас ждало, так это частичное разрушение города, и это только минимум. Я и представить боюсь, если бы на улице была бы моя бабушка или сестренка. Я… я не смогла их остановить, так что в произошедшем виноват не Шепард, а я, – сказала погрустневшая Эплджек.

— Не вини себя, Эйджей. Все нормально, главное, что ты старалась. Спасибо за поддержку, но, тем не менее, это и моя ошибка тоже, не говоря уже о том, что я не стою твоей ссоры с подругами. Я должен был понять, что такие действия приведут к нежелательным последствиям, – несколько удрученно проговорил я, немного смущаясь поддержки фермерши. Не смотря на сказанное, я жутко лукавил. Я нисколько не сожалел о содеянном, и если была бы возможность повернуть время вспять, то я бы поступил так еще раз. Цель оправдывает средства, хоть мне и претила эта фраза, ибо уж больно это напоминало принципы одного трёхголового агентства.

— Да я... в общем... спасибо, Джон, – сказала порозовевшая от смущения, Эплджек. И вот тут-то меня проняло. Похоже, что у меня появляется свой местный эквестрийский фан-клуб. Блин, то-то у них мужиков маловато. Нет-нет-нет, мне хватало тонн любовных смс, что Сузи периодически отлавливала по пути к моему терминалу. Блин, у меня проблемы…

— Да ладно тебе, для этого и есть друзья, – неуверенно улыбаясь, ответил я. Несмотря на то, что у нас с Эплджек был свой диалог, остальная группа тоже решила внести свою лепту в наше общение. И это всё при том, что тем временем к нам подходило все больше жителей Понивиля. Мда, умею я появляться эффектно… Начиная с “Шепард, ты козел, что не писал с того света” и заканчивая “Шепард ты тупой индюк, зачем ты угрожаешь моим сородичам своими микробами?!”
— И что?! Он стрелял, он плохой и… — а затем Дэш, не имея действительных аргументов, спустилась на землю. Хотя чувствую, что ее озлобленный взгляд еще долго будет сверлить мой затылок.

— Сдай ту штуку, из которой ты стреляешь, – непререкаемым тоном потребовала Твайлайт.

— Нет, это мой пистолет, и я сам решу, когда тебе можно будет его брать, а когда нет, – жёстко ответил я, так как знал, что тут ее больше подстегивает научный интерес, а не страх и чувство самосохранения. Откуда я это знаю? Я на это легко могу ответить — она вот уже неделю канючит дать исследовать пистолет и инструментор, доходило даже до банальной кражи и попытки спаивания.

— Это я не для себя, а для всего города! Пока ты вооружен этой штукой, ты продолжаешь быть опасным для жителей Понивиля! – воскликнула Спаркл, но искорки в ее любопытных глазах выдавали совершенно другую мотивацию.

— Я пока пойду ее осмотрю, и пожалуйста, не ругайтесь. П-прошу вас, д-давайте жить дружно… — пролепетала Флаттершай. Это была до ужаса милая пони, как раз из той породы “девчачьих мечтаний”. На столь беззащитное создание даже кроганы лапы бы не подняли. Думаю, Тали бы она очень понравилась, хотя не факт, что моя любимая не попыталась бы спереть эту милоту в наш будущий дом на правах особо любимого домашнего питомца.

— Да, конечно, иди. Заодно, пожалуйста, передай ей мои глубочайшие извинения. Прости, что напугал тебя, Флаттершай. Я не хотел всего этого… — сокрушенно ответил я, несмотря на иной взгляд на произошедшее. Чертово умение принимать тяжелые решения.

— Угу, я так и сделаю, – смущенно пролепетала розовогривая пони.

— Простите что отвлекаю от разговора, но могу я узнать, что здесь происходит? – учтиво влезла в наш разговор мэр Понивиля. Это была пожилая пони, которую старухой и язык не поворачивался назвать. Уж чего-чего, а на роль бабушки она совсем не подходила, хотя в данном контексте я имел в виду возраст. Бойкий, энергичный и хитрый политик на страже Понивиля, который хоть и юлил, но юлил в пользу своего города. Мда, видимо, я так и не привыкну к местным реалиям хороших чиновников. Несмотря на ужас изложенной истории, она все же решила в мою пользу.

— Слава герою Понивиля! Слава командору Джону Шепарду! Завтра я объявляю праздник в честь нашего нового жителя! – провозгласила толпе мисс Мейн. Я было подумал, что у мэра нет сердца и что ей совсем не жалко несчастное животное. Но тут же был ошарашен осознанием того, насколько умна была эта кобыла! Зачем устраивать скандал, с последующей бойней и разрушениями? Проще дать чужаку чувство удовлетворения и заодно успокоить народ, тем самым убив двух зайцев одной сингулярностью. А я то думал, что политика и интриги остались в прошлом…

— Я что тут одна только о бедной корове беспокоюсь?! – воскликнула недовольная Рэйнбоу, хотя и была заглушена довольным гомоном толпы.

— Пойдем уже, герой, – произнесла улыбающаяся Эплджек, уводя меня в сторону “Сладкого Яблочка”.

“Конец POV Шепарда”
“Понивильская больница”

Постепенно Предвестнику даже стало ещё больше нравиться общение с Луной. Теперь она была несоизмеримо открытой, по сравнению с той, что он встречал ранее. Её глаза смотрели на него с плохо скрываемым обожанием, а тело хоть на мгновение, но старалось побыть с ним рядом, соприкасаясь так, как это только возможно. Неудивительно, что у него было ощущение полного удовлетворения, пусть он и боялся новых перемен в своем теле — уж больно все быстро перемешалось. Несмотря на свою влюбленность и розовые очки, примерно такие же мысли преследовали и ночную принцессу. Сказывался политический стаж.

— Луна, я хочу кое-что у тебя узнать, – сказал жнец, после долгого спора по поводу целесообразности борьбы с Хаосом.

— Да, Предвестник… дорогой? – неуверенно ответила принцесса, она ловила любое его движение, непроизвольно ища ложь или обман.

— Я все понимаю. Стресс, изгнание, я из твоего племени и страх твоих подданных, но почему я? — Тут Предвестник хорошенько задумался. А почему он себя так повел? Ведь у него причин было ещё меньше. — Ведь я детально изучил ваше мышление, и по всем стандартам я должен быть вам противен и мерзок.

— Пойми, ты хоть и правда очень кровожаден и жесток, но в тебе есть искра добра. Я верю в тебя и считаю, что ты очень-очень милый. А насчет выбора… пойми, я одинока также, как и ты, я никому не нужна кроме моей сестры. Ну а ты такой сильный, смелый и умный. Просто мечта любой кобылки, – смущаясь, изрекла Луна, и эти слова были настолько пропитаны любовью, что даже такой бездушной машине как Предвестник, стало невообразимо легко и хорошо, хотя по всем данным он так и не осознал, да и не мог дать внятное пояснения понятию “любовь”. Изначально он считал, что сможет имитировать это чувство, тем самым получив возможность манипулировать властью через младшую принцессу, но именно это решение и погубило его. Он не понимал, в какую петлю он полезет.

— Возможно, возможно даже я постараюсь думать как органики, и надеюсь, что в будущем мы станем с тобой конструктивной парой. Не исключено, что я с твоей помощью я смогу наконец понять вашу природу и не дать моему прошлому испортить наше с тобой общее будущее. Вроде бы, вы, органики, в такие моменты говорите “Я тебя люблю”, не так ли? – впервые неуверенно произнес жнец. Но это было и не важно для Луны, главным для нее были эти самые главные слова. Наконец-то она смогла удостовериться, что у него были к ней чувства, точнее она хотела бы верить в это. Пришелец и её любовь к нему была одной из тех немногих отдушин, что она имела сейчас, в новой Эквестрии. Она даже поймала себя на мысли, что отказ Предвестника был бы самым сильным ударом по ее неокрепшему сердцу. Прошла целая тысяча лет и все, кем она дорожила и все кто был ей небезразличен, сгинули во тьме веков. Хоть пускай сестра и считает, что изгнание было лучшей мерой, но, тем не менее, это была одна из самых страшных пыток из когда-либо придуманных.

— Я тоже тебя очень люблю, мой милый жеребец, – ответила принцесса, а затем закрепила сказанное очень сильным и страстным поцелуем. Жнец, не долго думая, ответил на это своими пылкими порывами тела, повалив кобылку на кровать.

Мэр Мейн на следующий день была полна решимости, ведь она никогда не бросала слов на ветер. Если и был обещан праздник, то он всенепременно состоится. В урочный час, несмотря на обиду, Твайлайт все-таки смогла усмирить свои позывы и даже написала благодарственную речь “герою” Понивиля. Придя на площадь в полдень, она с трудом протолкнулась до запасного входа на помост. Видимо, благодарны были многие, так как у сцены стояла ужасно огромная толпа пони. Также сюда прибыли и остальные участники вчерашнего скандала. Рэйнбоу до сих пор ходила с вечно недовольным выражением лица, будто только что проглотила целое кило лимоном, вполне возможно, что именно из-за этого её так никто не послушал. Из всей толпы выделялась лишь откровенно неважно выглядящая Эплджек, которая хоть и держалась молодцом, но увы, то и дело у нее подкашивались ноги, все-таки сказывались последствия спора и бешеная скачка за коровами.

— Внимание, пони! Сегодня я бы хотела наградить нашего героя! Пони, что смог спасти наш город от разрушений. Пони, что вчера спас множество жизней жителей Понивиля! Встречайте командора Шепарда! – продекламировала Мейн, прибытие на сцену эффектного жеребца. Он был настолько неотразим, что у многих кобылок на миг екнуло сердце. Кстати, именно поэтому Джон был не особо популярен у понивилльских жеребцов, поскольку слишком уж он затмевал их.

— Огромное спасибо, жители Понивиля. Правда, не я главный герой сегодняшнего дня, а потому прошу любить и жаловать нашу несравненную Эплджек. Поднимись на сцену, пожалуйста, – позвал Джон уставшую ковбойшу. У него был свой хитрющий план, он понимал, что, возможно, станет под прицелом принцессы и этой немаловажной шестерки. И именно поэтому он решил изобразить стеснительного героя, хотя некоторые благородные позывы его души никто не отменял.

— Я?! Шеппи, ты что, сдурел? Ты герой, а я не смогла их остановить. Да и вообще, кто я такая, чтобы получать славу? – недовольно воскликнула вдруг очнувшаяся из своего полусонного забытья Эйджей, хотя все же прошла на сцену. Ей льстило внимание столь сильного и могучего жеребца. Не говоря уже о том, что она бы и не призналась никому в том, что он стал ей снится даже в “особых” снах. Хотя в похожей ситуации оказались многие жительницы Понивиля. О чём уже давным-давно жалел сам персонаж подобных сновидений, еще до прибытия в этот мир.

— Да ладно тебе, и у меня были проколы. Главное — мотивация и желание, а уж удача — дело житейское, – сказал командор, легонько толкнув в бок свою подругу. Он и не догадывался, насколько сильно он подходил к опасной черте. Затем, продекламировав отрывок из речи, Твайлайт и мэр вручили им награду.

— Хех, ладно, так и быть. Ну что, скрасишь мне работу на фермеб, герой? — проговорила Эплджек, сходя с командором со сцены. Им вслед летели веселые аплодисменты толпы, которая почти всецело одобряла как самого человека, так и его слова.

— Почему бы и нет, но насчет твоего пари нам все же стоит поговорить отдельно, да и Предвестника нужно проведать, как бы больницу не найти в руинах... — согласился Шепард, выставив дополнительно своё условие. Прослушав лишь половину всего сказанного аликорном, фермерша только рассеянно кивнула. Многие кобылки исходили слюной от злости, когда смотрели на уходящих в даль Эйджей и Джона.

— Ну привет, злодей-любовник, – Шепард решил поприветствовать с ходу, направляя тем самым разговор в нужное русло. Надо было решать вопрос с принцессой, если у них все серьезно, то он мешать не будет, а даже наоборот, поможет. Но если это все хитроумный план по захвату мира, то кое-кому очень сильно не поздоровится. Он уже имел опыт общения с ИИ, а потому, как он считал, проблем не должно было возникнуть.

— Здравствуй, Шепард. Я рад тебя видеть, – учтиво ответил жнец, что было для командора большой неожиданностью, ведь с тех пор, как Предвестник стал жить среди органиков, то набрался от них только плохого.

— Ух ты, я конечно знал, что любовь меняет многих, но чтобы настолько... Поздравляю тебя, ты стал намного более совершенным созданием. Теперь тебе знакомо и это внеземное чувство, – восхищенно изрек Джон.

— Может быть, хотя я не уверен в его целесообразности. Благо, мне это импонирует, но будь бы я в старой платформе, такое вряд ли произошло бы. Я хочу попросить у тебя конструктивных советов относительно ваших межличностных отношений и либидо. Хотя твои воспоминания и являются действенным материалом, но все же твое мнение, как фигуранта этих самых воспоминаний, мне немаловажно, – попросил черный аликорн. Джон несколько смутился. Когда прозвучало «либидо» и «воспоминания» в одном контексте, то не вольно покроешься испариной, что и продемонстрировал командор. И всё же сейчас были вещи гораздо важней, сейчас решалась судьба Предвестника, а может даже и двух миров сразу, нельзя было халтурить.

— Ну тогда слушай. Я так понял, она сегодня снова придет. Делай так… — а затем последовала небольшая лекция о небольших ухищрениях и секретах в общении с противоположным полом. Предвестник внимал всё с большим интересом, постепенно понимая смысл многих слов и движений. Он даже стал потихоньку обдумывать собственные навыки обольщения и привлечения, которые уже мимолётно отрабатывал в уме. Проведя с Предвестником около двух часов, Джон смог рассказать практически все мелочи органической жизни, правда без практики они значили всего ничего.

— Фу-ух, подустал я маленько. Примерно как-то так ты сможешь оказывать своей девушке знаки симпатия и так далее. Поверь, она будет в восторге. Ладно, я пока пойду, а то что-то засиделся у тебя тут. Наверное, скоро тебя мадемуазель проведает. Не забудь про правило тридцать-четыре, а потому постарайся воздержаться от низменных позывов в больнице, – закончил капитан. Ему это даже как-то всё понравилось. Впервые за долгое время ему дали наговориться вволю, как и было присуще его экстравертивной личности.

— Большое спасибо, Шепард, я воспользуюсь твоими советами. Я заметил, что ты переживаешь по поводу того, на самом ли деле есть эта любовь или нет. Я решил, что собираюсь попробовать это новое состояние, и если мне оно не понравиться, то я все верну на режим реверса, как было ранее. Ты и сам должен понимать, что для меня это все необычно. И да, забыл выключить модуль вежливости… то есть перестать говорить эти гадости. Проваливай из моей палаты, углеродное ничтожество, – хрипло посмеявшись, сказал Предвестник.

— Хах, вот теперь я узнаю эту рожу. Если что, я буду тебе помогать и подсказывать по этой теме, но пока что пойду до Эплов, а то боюсь, если не уговорить Эйджей принять помощь, то будет катастрофа. Кстати, твой врач сказал, что завтра тебя выписывают. Давай, удачи, – сказал Джон и вышел из палаты. Предвестник знал, что его ждет сложная ночь.

Придя на ферму в начале седьмого, Джон уже прекрасно понимал, что Эйджей может сильно перетрудиться. Подтвердило это и то, что он встретил разъяренную Рэйнбоу, которая на все лады костерила Эплджек за ее промашку с их запланированным трюком. Шепард нисколько не удивился, когда, подходя к ферме, услышал проповеди Спаркл о помощи и о команде как о едином целом. Эйджей всячески отстаивала свою позицию, отчего Твайлайт пришлось уйти ни с чем. Джон понимал пользу того, что сказала единорожка, но она заранее выбрала неправильный способ донести информацию до упрямой фермерши.

— Эйджей, знаешь, а она права, между прочим. Ты перетрудишься, ведь помимо фермы ты запрягла себя в помощники куче пони. Даже несмотря на то, что Твайлайт тоже умеет перегибать палку, но ты все равно обязана распланировать свой график, – проговорил Шепард, добавив свою ослепительную, но очень хитрющую улыбку. Несмотря на то, что она не воспринимала ничьи слова всерьез, ей очень нравилось внимание аликорна, а потому план Шепарда был едва ли не идеален.

— Пойми, я обязана. Я еще никому не проигрывала в спорах, особенно в спорах о яблоках. Насчет обещаний… Понимаешь, просто если я пообещала, значит, я это сделаю. Я ведь пони слова, так что давай закончим этот разговор… – тихо проговорила пони. Решив, что это не стоит крупной ссоры, Джон ушел в сторону библиотеки. Он собирался хорошенько вздремнуть перед предстоящей работе на ферме, а то, что она будет, он нисколько не сомневался, уж больно Эплджек выглядела измотанной.

“Больница Понивиля”

Ночь тихо опускалась на затихающий город, постепенно пони на улицах становилось все меньше. Последним звуком в городе был мерный стук копыт по деревьям. Но даже обладательнице этих копыт не удалось справиться с хитрым Морфеем, отчего она уснула прямо под деревом, благо ночи были теплые и за свою оплошность она не пострадала бы. Никто не нарушал покоя жителей маленького провинциального городка, и лишь только одинокая тень кобылицы тихо опускалась в сторону больницы. Приземлившись около входа, Луна нервно передернула своими крылышками, пребывая в предвкушении предстоящей ночи. Она была безмерно счастлива улизнуть от своей дражайшей сестры, да и вообще, у нее было такое ощущение, что Селестия либо до сих пор винит себя за изгнание, либо желает выплеснуть все свои материнские инстинкты на свою младшую сестру. Ну ничего, она прекрасно её понимала, ведь заиметь жеребенка от обычных пони им с сестрой не было дано, да и пережить своего супруга с детьми и врагу не пожелаешь. Но теперь, когда тут два таких статных и могучих аликорна, данная проблема может иметь свой счастливый исход. Правда, ей было немного жалко сестру, ведь, как она поняла, у Шепарда была своя суженная, тем более, в отличие от пони, он был моногамен. Решив, что не стоит забивать себе голову столь ненормальными мыслями, она прошла внутрь здания. Как и раньше, ее никто не останавливал, так как у жителей города была ещё свежа память о недавнем дне Солнцестояния. Спокойно пройдя до палаты ее возлюбленного, она услышала до боли знакомый бархатный баритон.

— Я хочу, чтобы ты перестал общаться с моей сестрой! – гневно сказала Селестия.

— От тебя это никак не зависит. И вообще, когда твое мнение будет для меня важно, то я оповещу тебя в письменном варианте, так и быть, возможно, даже в пяти экземплярах. Я же не говорю о ее любимой сестре, что отправила ее в изгнание на холодный безжизненный планетоид аж на тысячу лет! – ехидно начав издеваться над Селестией, Предвестник все закончил гневным шипением, который действительно показывал всю его ненависть к старшей принцессе. Если раньше она была просто его возможным конкурентом за власть, как минимум над ситуацией, то теперь он оперировал еще и иными, чуть более жуткими мотивами. Странные металлические нотки ворвались в его глубокую и размеренную речь, и именно теперь Луна действительно могла представить любимого во всём его былом величии.

— Я видела твою душу. Ты монстр, ты не умеешь любить. Хоть я и не могу оторвать от тебя Луну, но ты получишь сполна, если обидишь ее, – едва не перейдя на крик, сказала принцесса. Она прекрасно понимала свою зыбкую власть в этом вопросе. Теперь можно было прекрасно осознать, что, возможно, это и был тот самый первый ход на шахматной доске под названием “Эквестрия” в партии между двумя аликорнами. Удар был настолько решительным и мощным, что теперь солнечная принцесса терялась в догадках, как ответить на подобное.

— Это я-то монстр? А ты знаешь, как ей было плохо, когда она пришла в этот мир, а все ее друзья лежали в могилах? И что же ты сделала? Стала сдерживать ее желание полюбить кого-то, кто сможет разделить с ней стезю бессмертия. Ты ее так сильно не любишь? Может, Найтмер Мун — это хитро спланированная акция по удалению соправительницы из Дворца? – продолжил добивать свою оппонентку темный аликорн. И он своего добился — в глазах Селестии сверкнули нехорошие огоньки.

— Кто бы говорил, убийца со стажем в миллиард лет, уничтоживший квадриллионы живых существ? Я спасала свой народ, ведь буквально за пару недель вечной ночи вся Эквестрия бы погибла. Я сделала все, что было на тот момент в моих силах, чтобы сохранить Луне жизнь, пусть и ценой тысячелетнего заточения. Я ни на секунду не прекращала поиск тех, кто сможет стать истинным воплощением элементов гармонии и окончательно исцелить мою сестру. И я расплачивалась за это каждой ночью, когда я смотрела на Луну и с болью вспоминала свою любимую сестренку. А вот ты, "дряхлая каракатица", так, кажется, говорил Шепард? Так вот, ты просто уничтожал всё и вся, заранее отбросив все попытки помочь и самому контролировать проблему. – Холодное презрение принцессы впечатляло не меньше, чем вспышка яростного гнева. — Будь моя воля, чудовище, я бы сделала все, чтобы оградить от тебя мою Луну, но раз... — Селестия не успела договорить. Её фраза стала последней каплей для той, что стояла в коридоре. Луна была шокирована услышанным, ибо она и не понимала, почему так все происходит. Она наконец-то нашла свою любовь, она наконец-то вырвалась с опостылевшего спутника, она в кои-то веки стала счастливой, но сестра как всегда начала все это методично рушить. У нее был только один вопрос – за что?!

— То есть ты так меня любишь?! – воскликнула ночная принцесса, вбежав в палату с двумя злыми аликорнами, точнее одним, так как другой считал ярость и злобу лишь инструментом, не более.

— Луна?! Луна, дай мне закончить… — начала оправдываться Селестия, но тут же была заглушена криком своей сестры.

— Убирайся отсюда, я не хочу тебя видеть! – кантерлотским голосом возвестила повелительница ночного неба. Где-то сверху послышались возмущенные крики и топот копыт врачей. Сказанное резало сердце не только Селестии, для Луны это тоже было страшным ударом.

— Так и быть… Прости меня, я не хотела мешать твоему счастью. Я не хочу тебя снова потерять… — грустно возвестила принцесса дня, а затем исчезла в вспышке света. Жнец мимолётно и удовлетворительно улыбнулся.

— Что же я наделала… — сказала Луна, и тут же заплакала от горя. Именно её слезы вдруг и поколебали весь стержень аликорна, тот просто не мог отчего-то сопротивляться их особой магии. Предвестник отчаянно выбирал выход из ситуации, для него было все ясно как дважды-два. Селестия проблема – нет Селестии, нет проблем. Конечно же, он задумывал весь этот спектакль заранее, но почему же так гадко на эмоциональном модуле?

— Ты должна пойти к сестре. Я считаю, что вы должны снова начать плодотворно сотрудничать… кмх, то есть помириться. Все мои споры с Селестией — это лишь мои споры и тебя они не касаются, – сказал жнец.

— Но как же наша ночь, как же разговоры и все остальное? – спросила Луна.

— Подождут. Только учти, что я завтра выписываюсь. Приходи в библиотеку, – ответил Предвестник, за что, правда, получил небольшой аванс – кроткий и жаркий поцелуй в губы.

— Спасибо, я всегда знала, что ты меня любишь. До завтра, и я тебя тоже безумно люблю, – чувственно прошептала Луна, отчего сердце жнеца сделало огромный скачок. Затем принцесса выпорхнула в окно, так как телепортироваться в помещении было не по этикету.

— Эх, органики, вечно с вами куча проблем, – проворчал Предвестник, укладываясь спать, но даже сейчас с его губ не слетала легкая улыбка счастья.

— Шах…

Предвестник был в некотором смятении, поскольку он никак не мог найти Шепарда. Он считал, что Джон зайдет его забрать из больницы, но увы, этого не произошло. В итоге, жнец сам решил отыскать Катализатора, ну или, грубо говоря, непосредственного начальника, ведь его безопасность стояла в наивысшем приоритете. Он заметил, что большинство пони стремилось в сторону кафе, в котором недавно между ним и командором произошла потасовка. Решив попытать счастья, он зашел вместе со всеми в помещение. И действительно, Джон стоял в углу комнаты и о чем то спорил с Рыжей, в то время как Розовая угощала всех своими новыми кексами. Увы, имена Предвестник не запоминал, да и не старался особо, отчего ограничивался лишь цветовой гаммой. Впрочем, если тут предлагали вкусную еду, то можно было бы и позволить немного польстить жалким органикам вокруг, для необходимости выудив из памяти их клички. Да и вообще в больнице кормили так плохо, так что жнец просто не устоял перед соблазном бесплатной еды. Но почему-то итогом для него стало отнюдь не удовлетворение с чувством насыщения, отнюдь. Он снова почувствовал самое противное и ненавистное ему чувство, чувство скрюченного в немыслимые параллели и фигуры желудка. В тоже время, Шепард с Эйджей заметили неладное. Все посетители стали валиться на пол, отчего постепенно нарастал гул возмущения. На Пинки было даже страшно смотреть, она считалась одним из лучших кулинаров во всей стране, а тут просто море недовольных и отравленных посетителей!

— А я о чем тебе говорил, Эйджей? Смотри к чему все это привело! – гневно воскликнул Шепард.

— Наверное продукты были испорчены, вот и все! А теперь прости, мне надо идти на ферму и заодно помочь Флаттершай, – проскрипела сквозь зубы фермерша, пробираясь между распластавшихся на полу пони.

— С этим надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Эплджек начинает меня пугать, – тихо проговорила Твайлайт, поднеся тазик очередному отравленному пони. Так как несчастье постигло довольно много посетителей кафе, то мэру пришлось организовать медицинский лагерь посреди города. Медсестры и врачи, как могли, помогали пострадавшим, но увы, их было недостаточно для того, чтобы справиться с таким наплывом пациентов.

— Я с тобой полностью согласен, так просто продолжаться не может. Не хватало ещё, чтобы дошло до летального исхода. Но говорить буду я, так как ты просто неправильно подходишь к ней со своими советами, если честно. — Твайлайт недовольно фыркнула, но спорить не стала. На этом и условившись, двое пони отправились в сторону фермы. Но тут их внимание привлек шум и небольшое дрожание земли.

— Твою ж хаска через лопатку, только у меня дежавю, или мне это мерещится? – спросил Шепард. Несмотря на похожее чувство, Спаркл решила не тратить время на разговоры, а попробовать найти причину шума.

— О, Святая Селестия, смотри! – воскликнула единорожка, указывая на огромную толпу кроликов, которая мчалась в сторону города со скоростью поддержанного глайдера. Им относительно повезло оказаться вне пути табуна ушастых, хотя тем самым они и не смогли бы помешать им начать свою крольчачью вакханалию в Понивиле.

— Бежим, надо остановить их! Там лагерь, они могут потревожить пациентов! – крикнула Твайлайт, галопом скача в сторону площади.

— Идиотский мир! Хочу на свою Нормандию! Хочу ринкола! Хочу стать человеком! Драные пони! – разъяренно орал Шепард, догоняя свою спутницу.

“Ферма Сладкое Яблочко”

Вокруг была умиротворенная идиллия. Командор и Спайк вместе с элементами гармонии, которых он называл не иначе, как дурные кобылы с синдромом приключения на круп, убирали урожай яблок. На то, чтобы устранить погром и бардак в городе, пришлось потратить много усилий. Было выяснено, что виновницей произошедшего стала Эплджек, так как вместо того чтобы спокойно посчитать кроликов, она их банально напугала. Несомненно, косым это жутко не понравилось, и они гурьбой побежали устраивать митинги на улицы когда-то тихого города. Это и стало последней каплей терпения многих жителей Понивиля. Теперь, помимо тяжелого разговора с друзьями, Эплджек ждал выговор от мэра. Попросив прощения у пони, Эплджек пошла разговаривать с Джоном и своими лучшими друзьями. В итоге ей пришлось попросить помощь у своих друзей, тем самым автоматом проигрывая спор. Также предстояла долгая нервотрепка от Твайлайт, во время которой она стояла с понурой головой и даже не старалась опровергать слова своей начитанной подруги. Отправившись на ферму, друзья начали методично собирать все яблоки. Правда был один необычный момент, Твайлайт спокойно собрала все яблоки с десятков яблонь и даже нисколько их не помяла. Увиденное поразило всех, даже Рэрити, которой телекинез не был в новинку.

— Я пошла собирать чемоданы, Твайлайт и сама спокойно сможет собирать урожаи и… — всхлипывая, произнесла расстроенная Эйджей. Выглядела она и так неважно, а со слезами на глазах это и вовсе был довольно неприятный вид. К ней тут же подбежали остальные подруги.

— Ну что ты, дорогуша, не переживай ты так! Все будет нормально, никто тебя не заменит! – воскликнула испуганная Рэрити, впрочем она тут же была поддержана одобрительным гулом остальных.

— Эплджек, я не хотела тебя унизить или заменить. Я просто хотела помочь, извини, что так вышло, – сказала, сокрушенная своей выходкой, колдунья.

— Да, что-то я совсем нюни распустила. Прости, видимо, сказывается усталость. Сейчас глотнем сидру и пойдем по домам, – сказала успокоившаяся фермерша.

Постепенно Солнце заходило за горизонт, причудливым светом озаряя группу пони и молодого дракончика. Сегодня Эплджек узнала, что глупо отказываться от помощи, ведь порою, взвалив на себя все, ты рискуешь не только проиграть спор…

"Я тебя уважаю, но это не значит, что я тебя не убью", - Урднот Рекс.

“Библиотека Понивиля”

На следующий день все жители города уже практически позабыли о произошедших проблемах. Джон, который искренне боялся за репутацию Эплджек, никак не ожидал сочувствия и столь всепрощающего понимания к фермерше. Вместо того, чтобы ругать, пони наоборот старались посочувствовать. Это была невообразимая социальная пропасть, которая лежала между его миром и этим, и подобное несколько удручало. На миг он даже было подумал, что это и есть тот самый “Рай”… Все добры, никто не ругается, никто не стреляет и не пытается залезть тебе в карман. С другой стороны, данная теория не пережила весомого аргумента размером с два километра, так как подобные экземпляры в райские кущи не пускают. Предвестнику, несмотря на схожие симптомы предыдущей проблемы с желудком, прочистка желудка не понадобилась, хотя позеленевшая рожа и бормотания об экзекуции одной оранжевой пони донимали Шепарда всю ночь. Утром, уже в сотый раз, Предвестник выходил из уборной, его оскал говорил о страшных муках с кое-каким “фаянцевым другом”. Джон с очень не выспавшимся видом мерно потягивал кофе и разговаривал со Спайком.

— Спайк, а как ты так выспался? Я вот вообще не смог, да и стонущий чудовище в туалете изрядно внесло свою лепту, – ворчал на все лады Шепард.

— Это ещё что. Вот представь себе, когда Твайлайт прорывает на научные свершения ночью… Она хоть и изредка требует от меня помощи, но вот её безумный смех и бормотания в стиле злого ученого, бр-р-р. – сморщился от воспоминаний дракончик.

— Ах да, припоминаю, на четвертый день моего пребывания она стала лихорадочно искать информацию о нулевом элементе. Я вот все думаю, а эквестрианцы — это не реинкарнация ли моих знакомых? Твайлайт вполне сойдет за Мордина с его полубезумными исследованиями, как например, “Если перекрасить Джейкоба в белого, будет ли он спать меньше?” или “Можно ли победить жнецов, если перевоплотить полкоманды в милых кошек?”. Кошка-пылесос Тали ещё долго снилась мне в кошмарах… — сокрушенно произнес капитан, хотя Спайк тут же засмеялся во весь голос, найдя это жутко уморительным. Дракончику явно не хватало мужского общения и дружбы, и такой крутой и смелый аликорн его вполне устраивал. Джон, не смотря на профессию солдата, был великолепным психологом, а потому сразу увидел в малыше немалый потенциал и упорство. Дракончик немного напоминал ему Гаруса, такой же ворчливый и занудный реалист, хотя Шепарду именно это в нем и нравилось. Тем временем, Предвестник подошел к столу и устало повалился на ближайший стул. Он еле сдерживался от того, чтобы пойти и задушить Эплджек с её “кулинарными талантами”.

— Пи-и-ить. – попросил обессиленным голосом жнец. В ту же секунду перед ним поставили кружку с водой, которую тот выхлебал незамедлительно.

— Не хочу-у-у-у быть орга-а-аником! Надоела ваша вентиляция! Дебильная эволюция… — вопил и ворчал на все лады древний механизм. Шепард, потихоньку смеясь над незадачливым приятелем, перевел взгляд на Спайка и заметил, что тот дергается в конвульсиях, но попытку встать и помочь прервал зеленый огонь из пасти молодого дракона. Из “почтового ящика” вылетел темно-синий свиток с личным гербом принцессы Луны.

— Ромео, а Ромео, похоже, тебе тут любовная записка. Сейчас зачитаю, – высказался довольный Шепард, которому сильно доставили жалкие попытки возражения жнеца.

— Не читать тем, кто не является Предвестником, бла-бла, всевышние кары, бла-бла. Итак, дорогой мой Предвестник, я собираюсь посетить Понивилль с дипломатической поездкой, которую мне пришлось организовать, дабы Селестия смогла наконец-то успокоиться и обдумать свое поведение. Ты буквально спас нас от новой ссоры, твой совет действительно очень помог. Тия была в шоке, когда узнала, что ты не стал нас сталкивать рогами, хотя она говорит, что это очень даже в твоем духе. Я прибуду в 10:30 к вам в библиотеку, но неофициально, так что будьте готовы к телепортации прямо на середину комнаты. Так-так, а дальше любовь-морковь и гербы, держи, Казанова, – зачитал половину письма Шепард, а затем отдал его получателю. Схватив письмо, Предвестник злобно зыркнул на капитана. На часах было ровно десять часов утра.

— Мне хотя бы есть кому писать, хе-хе… — решив отплатить той же монетой, жнец и не знал, что закрутит огромное колесо случайностей. В голову Шепарда залетела небольшая идея.

— Спайк, дай-ка пожалуйста пергамент, чернила и перо. Спасибо за идейку, Жнец. – загорелся новым начинанием.

— На, держи. Ты кому писать собрался? Селестии что ли решил посвататься? – спросил дракончик, скептически разглядывая командора.

— Ты чего?! Я Тали люблю! Я собираюсь ей написать письмо, – резко ответил белый аликорн, беря в копыта принадлежности для письма.

— А-а-а, ты до сих пор ведь не знаешь обычаи пони… Как я понял из твоих рассказов, вы моногамны, а вот у пони все немножечко по-другому. Тут зачастую котируются “стада”, так как жеребцов ну очень мало. Так что тут у многих жеребчиков по несколько пони, правда, я ещё только маленький дракончик… — последние слова, Спайк произнес с искренней болью. Шепард прекрасно знал об неразделенной любви малыша к Рэрити, хотя малышом Спайк являлся лишь по драконьим меркам. Они часто спорили на эту тему, Спайк считал свою особенную пони элементом не щедрости, а скореё идеала и красоты. Джон прекрасно разбирался в психологии, благо, в академии книги по психологии зачастую были очень интересными, и прекрасно понимал натуру модельера. Если проводить аналогии, то это была своеобразная “мирная” форма Миранды: такая же заносчивость, такая же мания к идеалу, такая же любовь к выдающимся самцам. Он легкостью раскусил её, особенно это было видно по её попыткам “подружится” с аликорном. Она не была охотницей за приданным, нет! У Рэрити была необычная и коварная тактика: она выискивала “принцев”, а затем в усиленном темпе влюблялась в этот образ. Ей было все равно, что образ может иметь тухловатый запашок — зачастую она вообще считала всех аристократов ангелами во плоти и блеске. Шепард прекрасно понимал, что это добром не кончится, как для неё, так и для дракона, но увы, пока она не споткнется об острый камень лицемерия, не прозреёт. Бывший человек всячески отговаривал Спайка от канонизации Рэрити в своем уютном сердечке. Он понимал, что боль для его нового друга может быть слишком суровой.

— Э-э-э-э, в-весело, то есть я приоритетный женишок? – спросил командор, которому теперь ему были ясны все эти намеки и томные взгляды городских кобылок, сглатывая тяжелую слюну. Нет, как и всякому герою, ему нравилось немного женского внимания, но вот что будет, если узнает его любимая «адмиралша», что прилетит сюда с дробовиком наперевес…

— Ну, как бы, да. Я слышал о тебе мно-о-ого слухов, начиная от твоей комплекции под броней и заканчивая родословной. По последним слухам, ты оказываешь знаки внимания Твайлайт, Эплджек и Селестии. Сам понимаешь, кобылок много, и сплетни летят со скоростью локомотива Понивилль-Кантерлот, хе-хе, – спокойно ответил дракон, правда, не выдержав под конец, засмеялся по полной.

— Чтоб мне сингулярно было… Мне хватало кроганских баб, так ещё и тут охоту начнут. В прошлый раз у меня украли трусы с нашивкой N7, потом Ария со своими “раздели-ка со мной кроватку, или будешь гулять по обшивке Омеги без скафандра”, а теперь что?! – воскликнул откровенно недовольный Шепард.

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха, вот умора. Ну, если честно, то за тебя хотела приняться Рэйнбоу, хотя я думаю, что ты тут в пролете, так как она до сих пор зла на тебя из-за той коровы. Рэрити ты отшил, и она тебе этого ну никак не простит. А дальше сам решай. – Несмотря на возраст, будучи выращенным в обществе пони, Спайк порой был не по годам серьезен и умен. Даже при упоминании имени его драгоценной пони он лишь нахмурил брови — любовь любовью, но глупого малыша никто бы не воспринял всерьез.

— Спайк, но я же видел влюбленные парочки. Я слышал, что кобылки даже выбирают себе пару, хотя при таком раскладе должно быть все наоборот.

— Так-то да, но эта проблема всплыла лишь недавно. Если охота, могу дать почитать одну книгу. В общем, где-то примерно ста лет тому назад был страшный конфликт между зебрами и пони. До войны, правда, дело не дошло, но отомстить за свои обиды они все-таки сумели. Они наслали страшное проклятье на род пони, отчего теперь на трех кобылок рождается один жеребец. Эту черную магию так и не сумели развеять, усугубляло ситуацию ещё и то, что раньше пони были большей частью моногамны и истоки любовных ритуалов ещё больше подкосили демографическую ситуацию. Понивилль очень консервативный городок, но и тут стали появляться стада, так как жеребцов раз-два и обчелся. Я потом научу тебя их различать, – ответил мудрый Спайк, который стал замечать пользу общения с аликорном, так как стал болеё уравновешенным и здравомыслящим. Несомненно, такая тенденция не могла не быть по душе молодому дракону.

— Если вам интересно мое мнение, то тебе проще выбрать запасной вариант, так как наше освобождение может затянуться на годы и десятилетия. Кварианка не будет жить вечно, да и вряд ли она будет скорбеть по тебе болеё десяти лет. Мне не нужен эмоционально разбитый катализатор, с тем же успехом я могу и продолжить цикл. Так что найди себе возможность спускать напряжение, не болеё, – не отрываясь от детального изучения письма, изрек Предвестник.

— А ну молчи, тупая консервная банка. Тали будет меня ждать, я в неё верю. Лучше нам оставить этот разговор, так как мнение Спаркл выйдет листов на десять, не меньше… — ответил Шепард, заметив приближающуюся со второго этажа хозяйку этого помещёния.

— Здравствуйте, мальчики, как спалось, как твой живот, Предвестник? – начала свою тотальную бомбардировку вопросами любопытнейшая в любом понимании единорожка.

— Доброе утро, Твайлайт, мы тут просто решили позавтракать и пойти по делам, только учти, чтобы посередине этой комнаты никого не было. К нам в половину одиннадцатого обещала прилететь принцесса Луна. У нашего Люцифера с заклепками все отлично, – ответил за всех Шепард, впрочем, возражений и не было.

— Ой, здорово. Спайк, быстро пиши письмо, пускай принцесса возьмет с собой пару книжек из библиотеки… — тараторила библиотекарша, хотя её остановил резкий хлопок телепортации младшей принцессы. От неожиданности Спаркл аж подпрыгнула и свалилась на пол. Перед обитателями библиотеки предстала сама властительница ночи. Коротко взмахнув гривой, она сбросила с себя магическую пыльцу, что всякий раз оседала при телепортации на дальние расстояния. Наконец закончив это, она с радостной улыбкой посмотрела на Предвестника. Ей так хотелось увидеть его, что она еле сдерживала себя от побега из дворца весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь.

— Эм-м, здравствуйте, уважаемые пони. Я пришла к Предвестнику... повидаться, – смущенно проговорила Луна, которой было до сих пор неловко за инцидент с её альтер-эго. Помогло лишь появление двух аликорнов, которые несколько скрасили момент её ассимиляции в Эквестрии. К тому же, она старалась ограничивать себя в кантерлотском наречии и королевском обращении “мы”.

— Ну как так… — проворчала Спаркл, топнув копытом по полу. Увидев удивленный и несколько испуганный взгляд принцессы, она поспешила объясниться. – Прошу прощения, Ваше Высочество, я просто хотела попросить Вас взять с собой некоторые важные книги для нашей библиотеки.

— Несомненно, ученица моей дражайшей сестры. В следующий раз просто отправь мне письмо, чтобы я исполнила твою просьбу, — как можно мягче ответила принцесса, отчего это можно было назвать робостью. Стыд за злодеяния Найтмер Мун ещё не покинул её разум, а потому ей было несколько сложно общаться с хранителями Гармонии.

— Пойдем… Надеюсь, твоя сестра не попытается сжечь мои микросхемы… — устало проговорил жнец, проходя мимо вытянувшейся по струнке Луны. Она ожидала поцелуй, чмок или легкое поглаживание, но вместо этого был лишь холодный и усталый взгляд.

— Зачем ты так со мной? Я ведь тебя люблю, а ты… — еле сдерживая слезы, проговорила ночная властительница. В это же время, ругаясь и пихаясь, Спайк и двое пони решили ретироваться как можно дальше в ожидании взрыва, криков, Вечной Ночи и прочих радостей злости ночного аликорна. Даже Джон уже догадался, что злить Луну было бы крайне глупо и опрометчиво даже для Предвестника, чей единственный страх – это опять заполучить пищевое отравление.

— Так мы вроде условились, что я тебя люблю, верно? И что я такого сделал, отчего у тебя глаза непропорционально расширились, а в слёзных железах глаз скапливается влага? – устало спросил Предвестник. Он уже понял свой прокол, но Джон неоднократно ему советовал давать высказываться о чувствах самой избраннице, иначе последует отторжение практически любого утверждения или аргумента.

— Я хотела, чтобы ты меня поцеловал, ну или обнял, а ты просто прошел мимо меня! – воскликнула Луна, у которой на мордашке предательски блестели соленые слезы.

— Шепард, у вас млекопитающих разве принято постоянно разделять между собой слюну, или это какой-то особый ритуал доверия? – спросил озадаченный жнец, хотя именно эти слова и успокоили Луну, она вспомнила что перед ней необычный жеребец. Шепард смачно ударил себя по лицу. Он по глупости он не рассказал о повседневных поцелуях, что сами по себе были весьма инстинктивными и не требующими особых инструкций.

— Прости, Харби, я просто немного подзабыла о твоей сущности. Сейчас я это исправлю. – А затем она томной походкой приблизилась к темному аликорну и впилась ему в губы сладким поцелуем страсти. Видимо, она с трудом себя сдерживала от своих потаенных желаний, что так опьяняли её при каждом прикосновении к любимому. Каждый её поцелуй был полон столь всеобъемлющего жара аликорньего сердца, что тот счастливчик, который получил такой великий дар, оставлял этот момент в своей памяти навечно.

— Хм-м, интересно. Надо будет с тобой проводить побольше времени, вы, органики, даже после миллиарда лет моего существования можете изрядно удивлять. А кстати, что за Харби? – сказал жнец, разрывая эту мимолетную и многообещающую сладость поцелуя. Несмотря на его незнание вкусов, он бы с удовольствием съел пирог со вкусом поцелуя Луны. Изнутри темного аликорна грела мысль о том, что это принадлежит лишь ему и только ему. Впервые в нем взыграло столь странное чувство, чувство которое столько раз сеял среди своих жертв, а теперь и сам пал под его чарами. Чувство алчности стало опутывать его сердце. Он начал бояться потерять Луну в копытах другого, ведь, как он считал, теперь она принадлежит ему. Но решив обдумать это потом, он лишь сделал пометку в уме, исполнение которой вполне могла обойтись кому-то жизнью, а кому-то и страной.

— Ты и не заметил, что мы разговариваем на разных языках? Я придумала тебе имя – Харбинджер Рипер, нравится? – спросила ночная принцесса, с надеждой смотря на возлюбленного.

— Интересный феномен. Надо будет его детально изучить, а имя мне прекрасно подходит. Кстати, ваш язык напоминает человеческий английский до перехода на галактический, и немного язык зауродилов из шестнадцатого цикла, – подметил Харби, позволив себе небольшую вольготность в виде того, что провел копытом по её звездной гриве. Ему она нравилась ничуть не менеё, чем взгляд кобылки, в котором он непроизвольно тонул.

— Мы пойдем и немного прогуляемся, ладно? — предложила Луна, а затем, получив утвердительный кивок, ринулась вместе со своим особенным пони к выходу из библиотеки.

— Веселая пара... Даже не знаю, кому сочувствовать больше… — проворчал Шепард, вылезая из под стола.

Предвестник и Луна неторопливо прогуливались в сторону фермы, поскольку шарахающиеся пони в городе не добавляли романтики в ситуацию. Для Луны перестала быть важной вся эта суета со звездами, подданными и ночью. Зачем, если рядом есть тот, кто знает о звездах даже больше, чем она сама? Жеребец привлекал её всем, начиная от ауры власти и заканчивая его познаниями о сущем. Она, конечно, задумывалась о Джоне, но тут были как минимум две проблемы: первую она выявляла как “не в моем вкусе”, а вторую звали Селестия. Она знала самую глубокую мечту Селестии – завести жеребенка, а точнеё — девочку. Она всегда хотела назвать её Санни Скайс, хотя Луне это казалось чересчур банальным и заезженным. У Селестии были огромные проблемы с процессом нахождения спутника жизни, ибо, как известно, всякая женщина желает быть чуточку слабей своего любимого, и тем самым наслаждаться его крепким и любимым плечом. Увы, пони и себя-то защитить не в состоянии, не то чтобы удовлетворить психологию солнечной кобылицы. И вот, когда она уже было смирилась, появляется тот, кто способен не только её удовлетворить, но и подарить ей малышку. Именно такие мысли крутились в голове Луны. Она боялась, что если у Селестии выгорит с Шепардом, то она с легкостью может накинуться на её пони. Несмотря на правила хорошего тона о разделе жеребцов на всех, своего пони она отдаст только через труп, причём совершенно не важно чей, прекрасно зная, что кобылки в стадах зачастую теряют свое "Я". Несмотря на то, что эта проблема началась лишь после освобождения, она успела изучить этот вопрос досконально. Особенно важным исследование стало после того как она не смогла выбросить образ Предвестника из своей головы.

— Риппи, ты меня действительно любишь, или это просто твое новое исследование? – неожиданно спросила Луна. Её возвышенные размышления, навеянные глубоким возрастом, сновали туда и сюда, в том числе затрагивая и эту тему. Она не могла игнорировать слова Селестии, ведь даже сам Предвестник признавал свою лживость как нечто обыденное.

— Стараюсь. Машины редко умеют любить, благо, моя платформа не ВИ, а ИИ. Пойми, любовь – это не нечто одухотворенное, а вполне закономерный процесс по поиску пары для производства потомства. Хотя, конечно же, как всегда вы начали все усложнять, облепляя обычный процесс различными моментами и ритуалами. Но искусственный интеллект способен на то, что не способен виртуальный – мы можем учиться. То, что я не так сильно проявляю энтузиазм во всем, что касается наших отношений, то прошу понять, что я был столько времени не тем, в кого ты могла бы влюбиться, а потому мне конечно же сложно. Мы можем учиться, и если корабельному ИИ Шепардовского корабля удалось воспроизвести в себе чувства, а гету удалось научиться дружить, то почему бы и мне не попробовать. Просто мы воспринимаем такую информацию как ненужную и вредную, поэтому машины и не хотят этому учиться. Нашей мечтой было думать как органики, мы всегда хотели понять вашу любовь к трудностям, слабостям и выражению своих чувств. Вот сейчас я в органическом теле, я лишен своих сетей и процессоров, а значит лишен той железной логики и алгоритмов. Меня захлестывают чувства, и это невероятно. Такое ощущение, что мир вокруг опять стал непонятным и неисследованным. Хочется перепробовать все и сразу. Знаешь, есть одно свербящеё чувство, вот тут, особенно когда я думаю о тебе, – сказал Предвестник, указывая на сердце. Он бы показал на ещё одно место, но, как сказал Шепард, было не время и не место, да и вся романтика пошла бы насмарку.

— Это и есть любовь! Ты настолько сильно в меня влюблен, что твое сердце так и рвется ко мне, – счастливо воскликнула младшая принцесса, обнимая своего особенного пони. Она заметила, что продолжив путь, он не убрал свое крыло с её спины. Для крылатых это было высшей точкой доверия.

— Может быть, не отрицаю. Здравствуй, юный отравитель, как дела? – Харби вполне “учтиво” поприветствовал идущую в их сторону Эплджек.

— Здравствуйте, Ваше Высочество и Предвестник, утро просто замечательное. Ты это, прости меня за кексы, я не хотела, правда. Не буду вам мешать, гуляйте сколько вам угодно, – опасливо проговорила фермерша, а затем стремглав убежала в сторону дома.

— О чем это она? И почему “юный отравитель”? – спросила недоумевающая принцесса.

— Это долгая история, как-нибудь я тебе её расскажу, – ответил жнец, впрочем умоляющие глазки Луны, было трудно игнорировать.

— Ну пожалуйста, ну скажи, – попросила его... “девушка”. “Судя по воспоминаниям Шепарда, это называется так”, — подумал Предвестник.

— Экхем, так и быть, слушай. Как только я вышел из больницы… — начал свой рассказ Предвестник, а тем временем Луна внимательно его слушала, и ей было не столь важно, что он говорил, сколько тот факт, что он был рядом и приобнимал её своим темно-фиолетовым крылом.

“Библиотека Понивиля”

Шепард вышел из своего обиталища, чувствуя потребность хорошенько размяться перед завтрашним рабочим днем. Сегодня был выходной, предназначенный для того, чтобы одна очень неугомонная пони наконец-то успокоилась и отдохнула как следует. На улицах было все спокойно и мирно, пони, как и люди в своем мире, торопились по своим делам. Кто-то держал лавку на рынке, кто-то работал в кафе, ну а кто-то имел и весьма специфическую работу. Мимо него прошла Твайлайт.

— Джон, я пока пойду, почитаю в парке, а ты, если что, проследи, чтобы Спайк убрался к моему приходу, – начала раздавать указания Спаркл.

— Твайлайт, тебе самой не стыдно превращать твоего практически сына в слугу и дракона с клеймом “помощник №1”? – укоризненно спросил командор. Он уже давным-давно хотел высказаться на эту тему, чувствуя, что единорожка чего-то не договаривает.

— Чего, я что-то не понимаю? Спайк не мой сын, он мой помощник и лучший друг, – запротестовала единорожка, топнув копытом по земле. Для Шепарда это было лучшим показателем, значит, Спаркл уже обдумывала это не раз и не два, отчего теперь яростно отрицает факт недопонимания между драконом и пони.

— Ты его вырастила прямо с пеленок. Можешь не отрицать, он мне рассказывал. Ты о нем заботилась, как мама о ребенке. Знаешь, что он мне вчера поведал перед сном? Он сказал, что зачастую, когда засыпает, вспоминает, как ты баюкала его темными эквестрийскими ночами. Знаешь, когда я был очень маленьким, то моя мама могла найти для меня лишь пару часов в общекорабельный день, но и тогда подходила и целовала меня в лоб. Даже будучи ужасно уставшей, она могла показать свою любовь. Задумайся, Спаркл, ведь то, кем он вырастет, будет на твоей совести, – сказал Джон. Его вообще крайне бесило, когда кто-то начинает безответственно относиться к чужим чувствам, так как и сам нередко проходил это. Эффект был достигнут, в уголках глаз Твайлайт заблестели предательские слезы.

— Я… я пойду пока, п-подумаю… — а затем галопом умчалась в сторону парка.

— Эх, ну ничему не учатся. И для чего я ляпнул, что это утопия? Что за… — в тот же момент на Шепарда упали Пинки и Рэйнбоу, последняя, впрочем, спешила убраться куда подальше. Благо, силы телекинеза аликорна хватило на одну настырную радужногривую пони.

— Рэйнбоу Дэш, если тебе так охота выказывать мне знаки внимания, то перестань на меня падать! – последнеё слово Джон уже выкрикнул, так как терпения явно не хватало.

— Я? Тебе? Знаки внимания?! Я просто от Пинки убегаю, она меня донимает с утра! – воскликнула Рэйнбоу, отчего розовая пони согласно мотнула головой, про себя называя это происшествие догонялками.

— Я просто хотела попросить тебя о помощи, Дэши, – сказала Пай, на чьей мордашке так и не исчезала смешливая улыбка.

— Э-э-э, то есть я зря летала как безумная? — Тут пегаска смачно ударила себя по голове. — А ты, кстати, быстрая, Пинки. Исчезни, убийца, – последние слова она уже прошипела Шепарду. Тот незамедлительно ушел в библиотеку писать письмо Тали’Зоре. Ему было только лучше, если Рэйнбоу не захочет за ним приударить, ибо такую настырную девушку надо было ещё поискать. Зайдя в библиотеку, он заметил, что Спайк строчил свое письмо, адресованное уже Рэрити. Ухмыльнувшись, он тоже сел за стол и стал придумывать текст для первого абзаца.

— Давай напишем инкогнито? Ну как бы без имени получателя и так далеё? Просто эмоции и чувства. Так будет романтичней, – предложил дракон. Решив не ущемлять Спайка, Шепард согласился на предложение. Он понимал, что тому просто страшно признаться Рэрити в своих чувствах. Закончив письмо, Джон было решил убрать его в комод, как Спайк показал на письмо друга.

— Давай я схожу в мэрию, там можно попробовать договорится о штамповке вензелей на письма. Не бойся, там работают молчаливые пони, не будут даже и лезть. Тем болеё это ещё один плюс того что мы написали письма без имен и так далеё. Просто ей очень нравятся все эти завитушки в письмах… — пробурчал Спайк.

— Эх, да ты с ума сходишь из-за этой Рэрити. Так и быть, но потом все, – согласился Шепард. Ему стало намного легче, теперь, когда он, как и гласили учебники, написал письмо любимой, чувство разлуки несколько приутихло. Выйдя из-за стола, они направились к ратуше, благо та была недалеко. Они сверяли письма и гадали, у кого красивеё и лучше. Пока что выигрывал Шепард, так как он всегда умел находить нужные слова. Несмотря на опасения, денег за красивые серебряные вензели взяли всего ничего. Письмо Спайка украшала замысловатая С, а Джона — вычурные ДШ и знак N7 в обрамлении крыла спектра. Помимо писем, малыш также взял и необходимые для библиотеки документы и бумаги. Шепард всячески отговаривал его от таскания тяжестей, но тот искренне считал это дело сугубо взрослым, так что отобрать бумаги без применения насилия было бы сложно. Они вышли на улицу.

— Давай! – прозвучало откуда-то из кустов. Прозвучал сильный гром, но для Шепарда это было пустяком, так как злой, орущий на тебя двухкилометровый Жнец намного страшней и громче, а уж тем болеё когда он идет прямо на тебя. Правда, у Спайка не было такого интересного опыта, отчего все бумаги разлетелись в стороны, а сам дракон стал истерично икать и изрыгать огонь.

— Ха-ха “ик” ха-ха “ик”. Это что “ик” было? – спросил недоумевающий помощник, заметив ржущих Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш. Тем временем, Шепард зря времени не терял, став собирать упавшие бумаги. Решив не отставать от друга, Спайк поднял небольшой конверт, но отчаянное икание вкупе с его даром просто сожгли пергамент в ярко-зеленом пламени.

— Э-э-э нет, братец. Давай-ка я сам, а то устроишь Селестии завал из документов, – отговаривал Джон.

— Эх, ну ладно “ик”, а то ещё влетит “ик”, – ответил дракон, присев на ступеньки ратуши.

— Спайк, а где мое письмо? Я что-то найти не могу его, может, ты его оброни… Твою ж «Мако» через кочку! Оно отправилось к Селестии!! Спайк, срочно бегом в библиотеку!!! – воскликнул перепуганный капитан, отчего его белоснежная морда стала воистину бледной.

— О, святая Селестия! Бежим скор”ик”ей! – закричал перепуганный дракон. Затем, бросив убийственный взгляд на шутниц, они кинулись к библиотеке. Так как Пинки и Рэйнбоу были чересчур любопытными, то и упустить такую развлекаловку они просто не могли.

— Давай, я пока начну писать, а ты готовься! – воскликнул Шепард, лихорадочно выписывая уже третий абзац своего нового письма для Селестии, которое было чуть ли не все забито словами извинения и ссылками на волю злого Рока. Тем временем, дракончик пошел за лекарством против икоты. Наконец-то закончив письмо, Шепард обнаружил плачущего на кухне Спайка.

— Что с тобой? Почему ты плачешь? Да не обижаюсь я на тебя, давай скореё закончим со всем этим, – спрашивал Джон.

— П-прости, Шепард, я не хоте-е-ел! Я принял настойку и все стало нормально, но теперь я временно не могу выдыхать ого-о-о-онь! – заревев ещё больше, запричитал молодой дракон. Такая ситуация несколько сильно напрягала Шепарда, тем болеё, он только сейчас заметил две любопытные мордочки за окном второго этажа. Увы, у него была глупая привычка проговаривать написанный текст, так что то, что было секретом двух друзей, грозило вскоре стать достоянием общественности.

— Ты де... Ладно, не реви. Будь мужчиной! Все нормально, мы что-нибудь придумаем, только успокойся. Так, пока что молчи и постарайся периодически проверять свой фитиль. Если будет ответное письмо от принцессы, то живо дуй ко мне. А вы свалили отсюда, пока не поймал и не надрал вам хвосты, малолетние шалопайки! – закричал Шепард на двух дурных пони, из-за чьей шалости вполне может сложиться идиотская Санта Барбара. Посчитав за лучшеё не злить бывшего человека, Рэйнбоу и Пинки убежали в сторону бутика “Карусель”.

— Мда, вот тебе и второй Вермайр… — устало произнес Шепард.

Весь следующий день Шепард ходил как на иголках. Поскольку ответ от принцессы все ещё и не пришел, то Спайк и Джон решили повременить с отправкой опровержения. К принцессе Луне или Предвестнику они также не стали обращаться, не хватало ещё лишних вовлеченных. Две проказницы до сих пор хранили молчание, не выдавая капитана, но увы, тут можно было и не сомневаться, что когда-нибудь они растрезвонят по всему свету свое виденье ситуации. Джон стал замечать, что Дэш постоянно ехидно на него поглядывает, и он примерно догадывался почему, но не его вина, что у радужногривой не клеится с жеребцами. Собравшись с духом, он решил просто плыть по течению, осознав, что своим вмешательством может сделать только хуже. Твайлайт же, несмотря на тяжелый разговор, выглядела вполне умиротворенной, но на вопрос Джона ответила лишь “Я ещё пока не полностью обдумала наш разговор”. Столь многие события подкосили бы неподготовленного человека, но Шепард бывал и не в таких ситуациях. На следующий день он отправился на работу, ведь его выходной благополучно закончился. Насвистывая песенку про “тридцать пьяных кроганов за рулем броневика”, он тихонько шел в сторону фермы. Привыкнув к пришельцу, жители города охотно здоровались с Шепардом. Ему грело такое внимание и забота от пони. Посчитав, что это заслуженный отдых от войны, он решил просто наслаждаться мирной жизнью в этой чудной стране. Правда, не все с этим были согласны… В командора врезался небольшой розовый энеджайзер, который лихо прервал третий куплет про молотильщика.

— Прости, Шеппи, я не хотела… — запричитала заплаканная Пинки Пай.

— Ну что ты? Кто ж на тебя руку… копыто-то поднял? Отчего такая зареванная? – спрашивал чуткий человек, ведь капитаном корабля обязан был быть лучшим из лучших. Командная работа идет лишь в слаженном коллективе, так что на капитана возложена важная задача по обеспечению комфортного пребывания экипажа по месту службы и разрешению различных межличностных конфликтов. Несмотря на недавнюю шалость кобылки, Шепард зла старался не держать, да и как тут его поддержишь, когда злиться на Пинки просто невозможно.

— Просто эта Гильда, подружка Рэйнбоу, она такая злюка-падлюка, что просто супер-пупер жуть! Она меня отдаляет от Дэши, а также всячески пыталась меня покалечить или убрать из поля зрения, – недовольно пробурчала Пай.

— Так, тише. Дыши глубоко, да вот так. Успокойся и вспомни все, что натворила Гильда, только руководствуйся не сердцем, а разумом. В этом деле я тебе не помощник, но ты можешь обратиться к Твайлайт. Если эта пони ещё раз к тебе полезет, просто скажи мне, и я её припугну, – начал успокаивать её Джон.

— Ты прав, Джонни, я так и сделаю. Кстати, Гильда не пони, а злюка-грифон. Пойду-ка я к Твайли, она ведь у нас умная, – вновь развеселившись, Пай отправилась в противоположную от Шепарда сторону.

— Хех, грифон. Это уже другой разговор. У хищников несколько другой взгляд на социум и общение. Надо взять ситуацию под личный контроль, – задумчиво произнес он, а затем отправился к ферме.

Работы на ферме было всего ничего, поэтому Предвестник и Джон отправились отдохнуть в ближайшем летнем кафе. Харбинджер постоянно ворчал и ругался по поводу работы на Эплджек, но отказаться не имел никакого права, таков был приказ Катализатора. Заказав по одному коктейлю, они начали обсуждать подходы к поведению жнеца с Лунной Принцессой. Так как Предвестник был несколько неопытен, то в основном говорил капитан. Порой даже удавалось показать примеры, все-таки Спайк действительно не лукавил о внимании к командорской персоне. То и дело к ним приближались смущенные кобылки, которые будто случайно оказывали знаки внимания. Лишь одна кобылка выбивалась из всей этой толпы неравнодушных кобылок. Недалеко от них сидела грустная Пинки, и, все-таки это было несколько ненормально для неё, потому Джон решил за ней понаблюдать, чтобы предотвратить любое насилие грифона против розовогривой кобылки. Впрочем, грифон не заставил себя ждать, и, взяв таймаут в разговоре, Шепард стал внимательно следить за объектом. Это была грациозная грифина со стройным вытянутым телом. Она, несомненно, была такая же, как и грифоны, изображенные в древнегреческую эпоху, которая пережила даже саму страну. И конечно же, она была опасным противником, что впрочем, и не нуждалось в лишних доказательствах, хватало и острых коготков. Уже издалека он заприметил её странное сходство с Джек — такая же истеричка с громадным запасом нецензурных слов и самомнением. Устроив переполох среди пони, она шла навстречу к Флаттершай. Джон понял, это был нужный момент для устрашения грифона, поскольку такие существа уважают только силу.

— Смотри, куда прешь! – заорала Гильда на загородившую ей дорогу Флаттершай.

— П-простите, я б-больше так не буду, – запричитала испуганная пегаска, за которой съежились несчастные утки с утятами. Решив, что надо закончить разговор на своих правилах, Гильда собралась использовать на пони свой львиный рык. Правда, вместо рыка вышли лишь жалкие хрипы и стоны, так как с помощью копытокинеза неизвестный высокий пони тихонько сжал ей горло.

— Успокойся. Не смей нападать на тех, кто слабеё тебя. Она ни в чем не виновата. Только тронь её, и я покажусь тебе страшнеё вон того гада за третьим столиком. Если у тебя есть проблемы, если тебе одиноко и грустно, то просто подойди ко мне и мы все обсудим. Если тебя кто-то притеснял и обижал, это не значит, что можно выказывать свою боль на других. Тебе ясно, Гильда? – вещал специальным голосом Шепард, и это подействовало. Она со страхом смотрела на исполина, который мог в росте потягаться аж с самим Императором её родины. А глаза... Эти глаза она запомнила навсегда. Холодные, расчетливые и пробивающие любые преграды. Грифону стало жутко стыдно за содеянное, точнеё ей больше руководил страх, но менталитет не позволил подтвердить собственную неправоту, не говоря уже об извинении.

— Иди в Тартар. Я ухожу, – прорычала Гильда, а когда горло было отпущено, с шипением взлетела в небо. Она так и не осознала, что говорила с аликорном, отчего наверняка её слова были бы несколько иными в обращении с царственными созданиями.

— Везет же мне на психопатов… — недовольно пробурчал Джон, а затем помог встать несчастной Флаттершай, которую так не вовремя угораздило встретится с крылатой львицей.

— С-спасибо, только прошу тебя, не убивай её. Я-я сама виновата… — на едва слышном уровне, пролепетала пони.

— Ну-ну, тише. Никто не смеёт обижать моих друзей. И да, за такое я не убиваю. Запомни, я убивал лишь только потому что спасал таких как ты, чтобы особо плохие пони не трогали хороших. Если кто-то будет на тебя производить подобные нападки или орать, то просто подойди ко мне, ладно? – сказал Джон, погладив пони по голове, отчего та мило заурчала. Несмотря на смену рук на копыта, моторика конечностей осталась той же. Обидеть такое милое существо мог только полный псих или изверг.

— Спасибо, Джон, я так рада что у меня есть такой сильный друг, – со слезами в глазах проговорила Флаттершай, которой сильно не хватало общения с пони. То, что у неё наконец-то появились подруги, изменило ситуацию лишь процентов на тридцать, не больше. К ней редко кто заходил, и она чувствовала себя очень одинокой.

— Всегда пожалуйста. Стой, Предвестник, хватит душить официанта! – заорал Шепард, ринувшись к месту драки из-за испорченного куска торта.

Пинки Пай, наблюдавшая за происходящим, решила организовать вечеринку для Гильды, чтобы та перестала быть злюкой. Позвав Рэйнбоу и объяснив ситуацию, они стали вместе обустраивать кафе для вечеринки. Когда Дэш узнала про угрозу Шепарда, то не на шутку разозлилась, благо, Пинки рассказала про инцидент Флатти и грифона. Рэйнбоу решила не встревать в эту ситуацию, ведь в ней было слишком много противоречащих фактов. Вместо этого она решила действовать по примеру своей розовой подруги. В течении часа они сумели привести “Сахарный Уголок” в надлежащий праздничный вид: были приготовлены розыгрыши, пунш, игры и подобные радости, осталось только пригласить гостей. Несмотря на ограниченность времени, Пинки Пай, с свойственной ей поспешностью, сумела выдать почти все пригласительные буклеты на вечеринку. Большой проблемой была сама виновница торжества, но супер-дупер шпионский набор её никогда не подводил. Гильда сидела на берегу речки и что-то бубнила себе под нос. Решив, что не стоит нервировать грифона, розовая пони просто положила пригласительный рядом с своей целью. Через два часа, народ стал подтягиваться к месту торжества, намереваясь, как минимум, на халяву поесть тортик.

— Привет, Пинки, как дела? – спросил вошедший вместе с Флаттершай Джон.

— Все просто супер-дупер-пупер, Шеппи! Я решила, что вечеринка развеселит Гильду, отчего она перестанет быть злючей, – беззаботно проговорила Пай.

— Эм-м, Пинки, а это хорошая идея? Может, я лучше уйду? – начала сомневаться Флаттершай.

— Ты что?! Все будет замечательно, вот увидишь! – запричитала испуганная Пинки, так как непосещёние вечеринок было для неё больной темой, а затем потрепала подругу по голове.

— У меня плохое предчувствие… — испуганно прошептала пегаска, впрочем, крыло Джона, накрывшеё её спину, лихо отогнало все её страхи. Шепард и не знал, что оказывал очень серьезные намеки, так как психология пегасов во многом базировалась именно на положении крыльев. Взглянув на аликорна, Флаттершай даже и не смела думать о самом сокровенном. У неё никогда не было своего особого пони, отчего даже такой неосознанный флирт был встречен гулким стуком её сердца.

— Не боись, прорвемся. На крайний случай, я подстрахую, – сказал офицер, отправившись инспектировать своего друга, который уже вовсю хомячил закуски.

— Скоро начнется шоу, Шепард. Надеюсь, что будет намного интереснеё простой драки, – сказал Предвестник, повернувшись вполоборота к капитану.

— Не надо, главное не лезь. В случае чего, я сам разберусь с Гильдой. Оу, даже принцесса пожаловала к нам, – сказал Джон, заметив приближающуюся Луну.

— Приветствую, Шепард, я слышала о том, что ты отправил любовное письмо моей дражайшей сестре, поздравляю. Она вся светилась от счастья при получении оного. В ближайшеё время ожидай ответа, – счастливо улыбнувшись, сказала ночная принцесса. Все шло согласно её планам. В то же время, перед глазами Джона пролетела вся его непутевая жизнь, отчего он едва не упал на пол. Неподалеку Предвестник был также дико ошарашен, вот как раз его-то, диаметрально противоположный половинке, план обрушился прямо у него же под носом.

— Твою ж крогана через Цитадель, что же я натворил… — испуганно произнес бывший человек.

— Молодец, Шепард, ты поступил мудро. Теперь ты сможешь получить привилегированную защиту и власть. Наконец-то я смогу отдохнуть от постоянного наблюдения за тобой, – произнес Харби, поедая очередной бутерброд с ромашкой. Мудрый интриган решил скрыть свое презрение к Селестии и к её планам на Шепарда, а потому не стал выдавать столь опасный компромат в виде высказанного мнения. В тот же момент в помещёние вошла Гильда, но Шепарду было немного не до неё.

— Что значит натворил, а ну отвечай?! – грозно сказала принцесса, так как разбитое сердце сестры сулило и ей, и стране лишь одни беды. Несчастному Джону пришлось рассказать обо всем, отчего Луна едва не пришла в дикую ярость.

— Ты хоть понимаешь, что она была счастлива так, что я даже передать это словами не могу?! Что если ты разобьешь ей сердце, то она может сойти с ума?! Что нам теперь делать? – гневно шипела ночная принцесса, стараясь не привлекать лишнего внимания. Тем временем, Гильда уже попалась на множество розыгрышей и ловушек, но впереди была игра “Приколи пони хвост”, так что, может быть, ярость грифона от кучи насмешек пройдет вполне спокойно и без выбросов гнева.

— Я сам в шоке, мы думали, что письмо просто затерялось… — сокрушенно произнес Шепард.

— Как видишь, прямо до адресата дошло! – едко съязвила младшая принцесса. В тот же момент, до них донесся разъяренный рык взбешенного грифона.

— Вот так вы значит?! Издеваетесь надо мной! – заорала Гильда, встав на дыбы подобно предкам. Сейчас в ней бурлила львиная кровь, которая требовала мщения за то, что с ней сотворили.

— Что тут происходит?! – огласила своим кантерлотским голосом принцесса Луна, отчего испуганная грифина тут же притихла, поскольку спорить с аликорнами было заведомо глупой затеей. Известие о столь злой шутке над сестрой так взбесил Луну, что она невольно перекинула эту ярость на грифона.

— Простите, принцесса, просто они целый день надо мной издевались. Они подстраивали против меня свои глупые розыгрыши, отчего я была выставлена в не лучшем свете, – решив пойти на попятную, ответила грифина в низком поклоне уважения к правящей особе.

— Прошу разобраться между собой без применения насилия или грубых слов, имейте уважение к нам! Мы не собираемся выслушивать ваши громкие оскорбления в дискриминации и неподобающем поведении, и если это выйдет за пределы разумного, то мы примем необходимые меры, – грозно возвестила Луна, глядя на грифину сверху вниз.

— То есть как это — глупые розыгрыши?! Я их придумывала! Когда-то ты смеялась на такими шутками, а некоторые стали даже моими фирменными! – не выдержала Рэйнбоу, так как её взгляду стали открываться новые, более темные стороны сущности её лучшей подруги. Как и всякому грифону, Гильде было неприятно извиняться или признавать свою вину, отчего ей было проще сделать выпад первой. Что она и продемонстрировала.

— Ах, так?! Тогда я с тобой не хочу общаться. Сиди и дальше в компании неудачников. Когда пожелаешь снова стать крутой, найди меня. А я думала, что именно ты — моя лучшая подруга… – прошипела грифина. Она могла ещё много чего наговорить, но тяжелый взгляд из под изысканных бровей Луны не только преднамеренно угрожал, но и всем видом показывал свою власть и силу. Решив, что достаточно испытала терпение ночной принцессы, Гильда тут же вылетела наружу. Несмотря на правоту, Дэш отчего-то загрустила, словно не прогнала столь надоевшую злюку, а потеряла друга, друга, который всегда был рядом и всегда мог подставить крыло в трудную минуту.

— Итак, Шепард, нам нужно с тобой срочно подумать об этой ситуации, правда я немного устала, посему перенесем разговор на завтра. — не меняя своего грозного тона, прошипела Луна. — Пока, дорогой, береги себя, я завтра тебя навещу, – на сей раз проворковала ночная принцесса, чмокнув Рипера в щечку.

— Ладно, я пойду пока. Устал я что-то. Надо будет перепроверить письмо, может и сработает. Долго не засиживайся и не натвори глупостей, Предвестник, – высказался не менее уставший Джон. Выйдя из кафе, он неспешной походкой пошел к библиотеке. Он обдумывал произошедшее. Судя по словам Предвестника, Селестия идеально подходит ему, правда и Тали для него была не просто подстилкой или девушкой. Он находился на перепутье: новое тело оценивало принцессу по максимуму, словно идеал, но разум представлял любимую кварианку, намекая на всё, что они прошли вдвоем. Он не заметил, как позади него сверкнула небольшая вспышка, но зато он почувствовал как его разворачивали с помощью мощного телекинеза. Не понимая, в чем дело, он растерялся от настырного поцелуя в свои губы. Как оказалось, перед ним стояла Селестия, которая горела едва ли не солнечным жаром.

— Прости, прости, я просто не удержалась. Я не получала столь красивого письма уже несколько столетий. Я и не знала, что я тебе так сильно понравилась. Как же я счастлива! – воскликнула немного несдержанная принцесса дня. Шепард перепугался не на шутку, так как отказом он мог заслужить даже смертный приговор. Но это было лишь частью того ужаса, что его окатил, так как он начал терять своё самообладание. Он вдруг почувствовал, что его волнует только она, только Селестия. Как? Почему? Где его чувства к Тали? Все эти вопросы отчего-то смазывались и превращались в труху, невольно он почувствовал себя жалким изменником и предателем, но, к сожалению, и эти сокровенные мысли растворились перед жаром, что окатил его с ног до головы. Тело аликорна решило, что мозг уж слишком часто начал верховодить над продуктивным инстинктом, отчего детородный орган, совершив небольшой государственный переворот, заставил Джона продолжить поцелуй между двумя созданиями. Сейчас ему это казалось как нельзя более правильным, пусть и аморальным по отношению к воспоминаниям и тем, что за ними крылось. Видимо, настали трудные для командора Джона Шепарда времена, ведь перед ним предстоял серьезный выбор. Тали’Зора Вас Нормандия или же Принцесса Селестия?

"У вас есть право хранить молчание. Господи, я надеюсь что вы им воспользуетесь", - Джиана Парасини, арестовывая Анолейса.

“Млечный Путь . Солнечная Система .”

Солнечная система… это не просто обычный уголок галактики, мимо которого пролетишь и лишь только непринужденно хмыкнешь так, будто видишь подобную панораму каждый день. Это было очень интересное и довольно красивое место. Да, она во многом напоминала любую другую систему со звездой класса G2V, но это не значило, что стоит оценивать содержимое лишь по обложке. Тогда, если не трогать местное светило и подобные ему красоты, в нашем распоряжении находятся планеты, не так ли? Что же можно вкратце рассказать про местные небесные тела? Ну например то, что все они вместе представляют из себя огромный слоенный пирог, каждый ярус которого не был похож на предыдущий. От выжженных пустынь Венеры, чьи барханы были подобно горам, до холодной тверди Плутона, что так стойко отстаивал право называться последней планетой этой чудной системы. Все это так резко контрастировало, так выражало каждую струнку души, что при детальном рассмотрении у наблюдателя или путешественника просто захватывало дух. Хотите немного газообразного? Вот вам Сатурн, чьи кольца были во многом даже более знаменитыми, чем их хозяин. Хотите огромную планету, что одним своим видом устрашает любой метеорит? Пожалуйста, защитник и старший брат Юпитер ждет вас. Но среди всех этих безжизненных планет выделялась лишь одна. Маленькая, по сравнению со своими сестрами-соседками, но имеющая просто колоссальное значение для всей галактики. Да, друзья мои, конечно же это малышка Земля. Побывавший хоть на ней раз, уже просто не мог забыть об этой чудной планете. Она, словно ангел, олицетворяла саму гармонию мироздания, как оазис посреди бесплодной пустыни. Конечно у нее были конкурентки, вроде Тессии, Сур’Кеша, Палавена… и все же почти каждый человек скажет, что лучше его Земли и нет на свете планеты. Но сейчас несчастный планетоид страдал, страдал от очень жутких ран, нанесенных её любимым детям – людям. Наверное у планет все же есть душа, потому что она как никогда ранее проявила себя после массового вторжения жнецов. Катаклизмы и стихийные бедствия становились страшнее с каждым днем, казалось, что планета бушует прямо под ногами. Выжившие списывали это на проделки механизмов, хотя на самом деле все было немного по-другому. Матушка-Земля, хоть и не была живым организмом, но все-таки в ней было некоторое... недовольство тем, как обращаются с её жителями. Прошло столько тысяч лет, но несмотря на все людские шалости, она все равно любила их, как любит мать своё непослушное чадо. И именно поэтому геноцид, что принесли с собой металлические монстры, до ужаса взбесил её, отчего и пошли такие последствия. Но сейчас она отдыхала, ведь война наконец-то окончилась, и теперь она может снова спокойно подремать, видя счастливые сны про будущее её детей, в котором они смогут заставить жить в гармонии всех в этой галактике. А то, что так будет, она была уверена как никогда ранее, ведь это были её дети. Впрочем, не все были в таком приподнятом настроении, отчего спор и склока сотрясали всё вокруг, ведь понятие «гармонии» весьма растяжимо...

Где-то наверху, чуть дальше орбиты Земли, “на причале” стояла целая армада жнецов, но не тут спор проходил, совсем не тут, по крайней мере в том понимании, что доступно обычным людям. В сети жнецов гремела просто ужасная перепалка, которая грозилась перейти в фактически открытую конфронтацию и начало междоусобной войны, способная окончательно могла добить итак разоренный Млечный Путь. Огромные механизмы спорили на тему того, кто станет первооткрывателем в недавно построенном телепортаторе, а точнее кого будет не жалко, если что-нибудь пойдет не так. Из-за того, что многие элементы устройства были либо утеряны, либо не воспроизводимы, им нужен был подопытный кролик, коим никто не соглашался быть…

— Я не согласен с предложением 085! Я намного древнее многих из вас, так что моя платформа ценнее ваших! – взревел 018, ведь первооткрывателем предложили стать именно ему. Предвестник ясно дал понять, что устройство может быть чрезвычайно опасным для его пользователя.

— Ты древнее нас, уважаемая платформа. Но это как раз и есть важнейший критерий для выбора агента… — прошелестел голос 135. Несмотря на то, что жнецы были машинами, и не просто машинами, а ограниченными ИИ, тем не менее, они хотели жить также как и обычные органики. Они не знали слова рай, отчего перспектива отключения была действительно суровой, не говоря уже о том, что это место им точно не светило.

— Если я уйду, да даже если все выйдет так как надо, нам понадобиться превалирующая платформа с правом модерации, и я один из них. Таким образом, мы должны отправить агентов с 050 по 100, – ответил упирающийся 018, реакцией на что стал хор пятидесяти недовольных глоток.

— Пустите его на микросхемы! – завопил несдержанный 092.

— Я поддерживаю 092, отключите 018 от конференции! – вторил ему 056, а также многие другие жнецы.

— Таким образом выходит, что никто из нас не готов использовать свою платформу… Поэтому мы должны найти агента среди органиков или гетов. Таков мой вердикт, – заключил один из самых умных жнецов – 019, или как его многие называют, “Бета”, за его главенствующий пост после Предвестника. Остальные семнадцать жнецов, 01-017, были уничтожены во время первых войн Левиафанов против своего взбунтовавшегося ИИ.

— Извините, что помешал, но мы наконец-то нашли “Нормандию”… — еле слышно проговорил 168, и в тот же момент у многих вырвался стон облегчения, так как злой катализатор очень сильно помешал бы процессу интеграции заданного Первым.

— У меня идея. Коллеги, а что если использовать в наших целях бывшую команду Нулевого? Они, насколько я знаю, на многое ради него согласны, например, биологическая самка капитана… — заинтересованно спросил 018.

— Идея хороша, я поддерживаю. Насчет самки… исключено, велик риск её потерять. Мне нужны кандидатуры, – ответил оживившийся девятнадцатый.

— Предлагаю лучшего друга катализатора – Вакариана. Кроганы исключены, слишком опасны. Люди наверняка откажутся, высок риск сбоя машины… ещё есть возможность выбрать азари. Каковы ваши варианты, коллеги? – спросил, вступивший в спор, 064.

— Я думаю, есть одна возможность... Раз органики слишком сильно подвержены к нарушению организма, то нам стоит воспользоваться услугами машины. Я предлагаю приступить к нашей старой наработке – “органический ИИ”, ну а целью эксперимента станет бывший член команды Шепарда – гет Легион. Тише, тише, я знаю, что эта платформа была уничтожена на планетоиде XK28, но самое главное – его лог был сохранен. Вакариан хорошая идея и… Стоп, поступили новые данные, турианец должен быть исключен, так как на данный момент недееспособен. Я считаю, что на его месте должна быть человек — Миранда Лоусон, так как в ней инплантанты Цербера, а значит, “Первый” сможет ею управлять. Не говоря уже о том, что она будет стараться спасти Катализатора в абсолютно любом случае, так как у нее есть к нему весьма специфичный интерес, – высказался “Бета”. Недолго думая, многие жнецы дали свое согласие на операцию. Сделано это было довольно быстро, так как никто не хотел самостоятельно проверять прибор на себе. Было выбрано три кандидата – Миранда Лоусон, Легион и Лиара Т’Сони.

“Нормандия”

С большим трудом Джокер и Сузи смогли заставить их любимый корабль подняться в воздух. Повреждения были колоссальными, отчего вся команда в срочном порядке бегала туда-сюда с инструменторами и ремонтными дронами. Был пробит почти каждый отсек корабля, начиная от двигателей и заканчивая женским туалетом на третьей палубе, который довольно быстро возвестил о себе затоплением всего участка работ. Импульс Цитадели произвел мощный перепад энергии, отчего корабль улетел в свободное падение с поседевшим пилотом в кабине. Благо конструкция SR-2 позволяла планировать в воздухе, а не просто падать в диком штопоре на землю. Несмотря на все попытки Джеффа предотвратить катастрофу, их все равно ожидала грубая посадка на пузо корабля. Но опять таки им крайне повезло, ведь Шепард никогда не был скупердяем и всегда обеспечивал корабль всем необходимым, отчего жертв среди команды не было, и все же переполненные мед-отсеки сумели изрядно помешать дальнейшему ремонту и взлету.

— Сузи, как думаешь, Шепард жив? – тихо спросил Джокер, копаясь в приборной панели. Неподалеку от него, СУЗИ, тем временем, чинила проводку в кабине. Несмотря на то, что она занималась только этим, по всему кораблю ремонтные бригады роботов под её чутким руководством смело разгребали завалы и выполняли свой фронт работ.

— Я не знаю, Джефф. По моим данным, он попал на Цитадель… — Тут она осеклась, мигом осознав, что это могло значить. — Знаю одно — наш капитан выживал и не в таких ситуациях… — мягко ответила ИИ, впрочем, Джокер, наученный долгим знакомством с роботом, решил узнать поточней.

— Во сколько процентов с точностью до целого ты высчитала выживаемость Джона? – нервно спросил пилот. Он панически боялся потерять одного из своих самых лучших друзей, Шепард был единственным человеком, что никогда не подводил его, да и к тому же нашел ему ту единственную, которая возможно полюбила его. Несмотря на свою невиновность, его все же гложила мысль, что он опять подвел командора. Опять оставил его где-то там, когда обязан был в любом случае спасти его от гибели

— 23%. Джефф, пожалуйста, не вини себя. Ты ничем не мог помочь ему… — жалобно проговорила девушка, но это не остановило Моро от выплеска гнева.

— Это я виноват! Я должен был забрать его! – воскликнул пилот, с силой ударив по панели, на миг забыв про хрупкость своих костей. Но дикая боль не заставила себя ждать, она тупой и непрекращающейся волной накатила на пилота, отчего тот вскрикнул и упал на пол. СУЗИ тут же перестала работать с проводкой и подбежала к упавшему человеку.

— Джефф, ну зачем ты так?! Я не понимаю ваши органические всплески гнева, зачем ты это сделал? – вопрошала перепуганная ИИ, проверяя целостность руки пилота. Для Джокера в данный момент были важны лишь две вещи – спасение капитана и склонившаяся над ним девушка его мечты.

— Пойми, я должен был сделать это! Я его бросил! Он снова погиб по моей вине! — психовал Моро. Человек не направлял свой гнев на Сузи, ему просто был противен он сам.

— Тогда мы бы все пострадали. Джефф, он отдал свою жизнь не для этого. Я знаю нашего капитана, пора бы и тебе вспомнить, как бы поступил он сам, — пыталась наставить его ИИ. Она не могла смотреть безучастно, что-то новое, что досталось ей от новых алгоритмов, заставляло понимать и принимать близко к процессору горе членов её экипажа.

— Он бы снова пошутил в своей манере, хех, вроде «А за третью смерть скидки дают?», — попытался отвлечься Моро. Но боль была неумолимой. Единственное, что его согревало, так это то, что сейчас находится практически в объятиях самой желанной женщины во всех двадцати парсеках. — А потом он опять мне давал бы разные советы по поводу тебя... — Когда до Джокера дошло, что он ляпнул, то от неожиданности даже чертыхнулся вслух.

— Какого рода советы? — отчего-то хитро спросила ИИ. Пилот и не знал, что советы летели не только в его динамики.

— О...особые, — промямлил вмиг стушевавшийся пилот. Он вдруг почувствовал жар, хотя общекорабельная вентиляция работала на отлично.

— Поведай, Джефф, капитан плохого сказать не может, — настойчиво посоветовала Сузи. Она знала ответ заранее, благо командор был настолько красноречивым, что его речам прислушивались даже те, кто был несравненно далек от органической понимании жизни. И тут пилота прорвало, он решился.

— Сузи, я понимаю, что тут не время и не место. Я понимаю, что изрядно спешу, но пойми, пожалуйста. Может быть это вообще наш последний разговор, как знать? Ты мой идеал, ты моя мечта, я безумно тебя люблю и сверну горы ради тебя одной. Я знаю, что ты не органик и тебе трудно это понять, но я видел с какой радостью ты смотрела на меня, я видел в тебе то, за чем гонятся все синтетики Галактики. Ты живая, и я тебя люблю… — едва ли не кричал влюбленный человек, совсем и не ожидая ответной реакции от ИИ. Он говорил это от всей своей души, отринув практически всё, ему нужно было просто выплеснуть свои чувства наружу, и неважно, вернулись бы они или нет. Он с глубокой надеждой смотрел на робота, но отсутствующий взгляд Сузи действительно говорил лишь о полном провале. Постепенно он стал покрываться испариной, ведь он знал что будет дальше. “Она скажет, что я просто для нее друг¸ и что мы не можем быть вместе. И, конечно же, кончится так — Джокер, ты ещё найдешь свою единственную”. Пилот грустно покачал головой и потупил свой взгляд.

— Джефф, ты думал, что тебя не люблю? Ха-ха-ха, конечно я научилась чувствовать, капитан смог меня научить этому! Я просто воспроизвела в себе те функции и алгоритмы, которые должна исполнять любая человеческая девушка! – воскликнула вмиг оживившаяся Сузи, которая вновь смогла переиграть своего человека. Сейчас она казалось совершенно не той, что раньше. В ней как-будто зажгли искру, и искра эта была настолько теплой, что если закрыть глаза, то вряд ли кто-то ляпнул про робота. Джокер с отсутствующим взглядом смотрел на девушку, но дошедшая до его восприятия картинка смогла восстановить порядок произошедшего.

— Хэй, ты снова меня сделала! – воскликнул Моро, а затем, с силой всей своей любви, впился своим диким и безудержным поцелуем в холодные губы ИИ, отчего та впала в ступор. Она смогла воспроизвести в себе последствия гормонов серотонина, окситоцина, вазопрессина а также и многих других, но ей не хватало опыта в таких ситуациях. Увы, выхода в экстранет не предвиделось, отчего она не могла понять схему этого действия. Джокеру же было все по-барабану, так как безмерное счастье полностью поглотили его естество. Ему просто хотелось обнимать её, целовать и одаривать безмерным количеством комплиментов, которые он худо-бедно мог насобирать в своей голове. СУЗИ, что даже в подобных ситуациях была собрана и целеустремлённа, решила немного переиграть сцену, отчего стала повторять и дополнять действия человека, но она не знала, что у Джокера не было практического опыта, отчего тот сам делал несколько неправильно. Одно радовало — двум влюбленным было абсолютно все равно. Но пилота всё равно корежил один вопрос…

— Ты сказала, что Шепард научил тебя любить?! Стоп, то есть это как так вышло, это когда вы выходили вместе из кабины?! – начал распалятся огнем ревности Джокер, не готовый потерять свой новый смысл жизни. Он и просто-то никого не пускал за место пилота на своей малышке, не говоря уже про любимую. СУЗИ понадобилась лишь пара секунд, дабы понять эту вспышку гнева, увиденная ею картина лишь вновь развеселила и умилила её.

— Глупенький ты мой человек, он просто рассказал мне, что значит любить и я поняла, что даже машины способны на это. Шепард сильно за тебя переживал и считал, что тебе стоит дать шанс, так что теперь мы вместе, и это — его заслуга, – проговорила робот, а затем решила повторить действия своего любимого романтического сериала “Галактическая Любовь”, чей пак с первого по шестисотый сезон давным-давно осели на её серверах. Она мягко прижалась щекой к груди пилота, отчего у того неимоверно сильно стало биться сердце. Он корил себя за то, что мог подумать плохо о Джоне, командор всегда был рядом, чтобы помочь, а он посмел напридумывать всякое про своего практически лучшего друга. Впрочем, вяжущий стыд быстро был оттеснён счастьем от появления своей второй половинки.

Бескрайний космос пересекали две мощные и монолитные фигуры. Покрытые жутким металлом, они были подобно двум гигантским подводным монстрам, которых любили изображать люди древности. Впрочем, они действительно охотились за кораблём. Сам же корабль висел относительно недалеко, в полном бездействии и изрядной потрёпанности в нём весьма сложно было определить некогда знаменитый фрегат Шепарда. «Нормандия» казалась жалкой по сравнению со своей былой статью и величием всего человеческого флота. Именно поэтому два громадных исполина приблизились незаметно, миновав некогда чуткие сенсоры гордости Альянса. Когда же наконец «Властелины» окружили фрегат, то лишь только тогда их присутствие было замечено по достоинству. Все сенсоры ИИ взбушевались от такого сближения с самыми опасными врагами во всей галактике, настолько близко ещё ни один из них не приближался. Ни корабль, ни его экипаж не были не готовы к битве, так что их единственной надеждой была попытка побега.

— Сузи, скорее врубай маршевые! Я увеличиваю тягу, надо срочно сматываться от них! – воскликнул Джокер, во всю колдуя над своим рабочим местом. Корабль еле-еле стал выдавать крохи энергии, так как сам её источник был нестабилен и опасен. Пробитие многих отсеков и щитов смогла внести в нижние отсеки небольшое количество радиационных веществ, благо, новая разработка от двух талантливых инженеров работала на отлично. Увы, Нормандия при её максимальной, на данный момент, скорости не смогла оторваться от преследователей, отчего мощная хватка репульсоров 168 взяла фрегат в мощный захват. По всему кораблю началась дикая паника, так как они никогда не оказывались в настолько страшной ситуации. СУЗИ бесчувственно упала на пол, весь корабль прошерстил мощный взор жнеца.

— Команда Катализатора, с вами говорит Залионар. Вы должны проследовать по нашим данным для дальнейшей транспортировки к вашему флоту. Любое сопротивление будет жестоко караться, – прогремел усиленный голос 168, который передавали все головещатели по кораблю. Устало вздохнув, Джокер дал свое согласие на буксировку этим стальным монстрам, а затем лег рядом со своей любимой, решив, в крайнем случае, умереть в её объятьях.

“Понивиль. Библиотека Твайлайт Спаркл”

Шепард с утра ходил как сам не свой, он не мог остановиться ни на секунду, ведь все его тело требовало движения. Предвестник, от чьего взора не скрылась вчерашняя прогулка двух аликорнов, назвал это переизбытком гормонов счастья. Джон и не знал как реагировать на нарушение своего личного пространства, считая что свидание с солнечной принцессой должно быть сохранено в тайне, пускай то было по счету уже пятым. Тем более он безумно страдал от чувства стыда, ведь как-никак посмел обесчестить чувства к своей ненаглядной кварианке, и всё же от полного самобичевания его сдерживала новая физиология и поддержка Предвестника. Жнец объяснил ему многие перемены в кругозоре капитана, ибо был куда более подкован в биологии. Выходила интересная картина: пони более просты в своих отношениях, в их телах требуется куда меньшая концентрация гормонов “любви”, отчего влюбленность приходит довольно быстро, но заботливая Матушка-Природа даровала возможность скрыть интимные места, тем самым спасая от разгула содомии и похоти. Это немного скрасило стыд для Джона, так как тот довольно живо скинул своё предательство на эти маленькие нюансы.

— С добрым утром, Джон, как спалось? – позевывая в кулак, спросил Спайк, который всегда вставал чуть раньше своей хозяйки. Хотя в последнее время он стал замечать изменения в Твайлайт, так как та перестала взваливать на него многие дела, с которыми вполне могла справиться и сама. Шепард, также увидев эту приятную тенденцию, стал больше помогать по дому, чтобы у единорожки не возникало чувство усталости от свободы Спайка. Он не хотел рассказывать дракону о его разговоре со Спаркл, ибо малыш был излишне трудолюбив и серьезен по отношению к своим обязанностям. Вместо этого он обучал дракона многим своим умениям спектра, да и вообще всего, что следует знать растущему мужчине, и если честно, то он, грубо говоря, взял шефство над Спайком.

— Все нормально, матрос, готов к утренней пробежке и тренировке? – спросил Шепард, которому срочно требовалась разрядка для напряженных мышц. С недавних пор, помимо обучения коммуникабельности, он стал тренировать дракона. На что малыш с радостью согласился, так как одним из стимулов для которого было накаченное тело и последующие восхищенные взгляды его ненаглядной модельерши.

— Всегда готов к труду и обороне, т.командор! – воскликнул довольный Спайк, отдав честь, правда тут же отдернул, так как её не отдают с непокрытой головой. Для молодого и неопытного малыша, что так истерично искал возможность показать себя как взрослого и уравновешенного дракона, это казалось лучшей перспективой. Смотря на Джона, он также захотел стать солдатом, а может даже и героем. Недавно ходили слухи о том, что Шепард имеет нездоровый интерес к дракону, отчего даже Предвестник поперхнулся от кусаемого им пирога с ягодами, благо поцелуй в щеку от одной солнечной пони спас положение, пусть Шепард наивно полагал, что это большая тайна и то, что поцелуй в щечку — ещё не показатель.

— Готовься пока что, я пойду, гляну чего это там наш друг замешкался… — недовольно проворчал Шепард, направляясь к комнате жнеца. Предвестник тоже решился на утренние зарядки, мотивируя это тем, что при нахождении в этом сумасшедшем городишке нужно быть готовым практически ко всему. Войдя в комнату, Джон увидел развалившегося на кровати Харби, который истончал нескончаемый поток храпа, хоть и осмысленного…

— Приготовься к возвышению, хр-р-р-р… Я предвестник вашего, хр-р-р… Силы вселенной прогибаются под меня, хр-р-р… Шепард, ты не остановишь нас… Луна… — бессознательно проговаривал Предвестник, отчего капитан чуть не упал на пол от смеха, хорошо хоть, копыто, зажавшее рот, спасло положение. Вместо этого он просто стал снимать происходящее на инструментор. Хотя это и не означало, что он не вздохнул от нахлынувшей ностальгии. Справа Гаррус, слева Тали и коллекционеры… Тали, он был так безумно расстроен своим предательством, ведь всего за какую-то неделю он смог заменить её образ на образ Тии. Он чувствовал, что Селестия для него не просто интрижка, а нечто больше, и когда он пытался представить Тали, то видел только солнцеликую принцессу. Взгляд её розовых глаз пленял даже намного сильней таинственного взгляда кварианки, который некогда озарял ему лицо, будучи прижатой у груди. Может, во всем этом было виновато тело, может быть, они просто были не созданы друг для друга, но для Шепарда было ясно одно – он хотел общаться с Селестией и быть с ней рядом.

— Вставай уже, Предвестник общего возвышения, пора на тренировку, – снова отсмеявшись в копыто, проговорил Джон. В ту же секунду на него воззрился недовольный желтый глаз, тогда как второй был скрыт подушкой.

— Не желаю, пшел прочь. Я не выспался… — пробурчал жнец, а затем отвернулся в противоположную от капитана сторону. Шепард знал, что это означало полный провал и отлынивание от режима, но приказывать идти на тренировку он не хотел. Он считал, что каждый сам кузнец своего счастья.

— Ладно, как пожелаешь, мы тебе яичницу приготовили если что, она там на сковороде, – вздохнув, проговорил Джон, а затем направился к выходу. Он не знал, в чем причина извечных недосыпов жнеца, хотя одна мыслишка вертелась в его голове, впрочем, он её оставил на потом.

— Похоже, он ещё ленивее тебя, мой друг, – сказал Шепард, входя в зал, но увиденная им картина была шокирующей. Посередине комнаты всхлипывающая Твайлайт с силой прижимала к себе ошалевшего Спайка, но не как любимая или друг, а как мать.

— Мне приснился сон, что ты у-у-у-у… Прошу, Спайк, прости меня, ты мой любимый сыночек и я зря тебе этого не говорила. Прости, прости, прости… — восклицала единорожка, чей материнский инстинкт смог таки вырваться из оков рационализма и непримиримого взгляда заядлого ученого. Правда это произошло так резко и пылко, что у несчастного командора грива стала дыбом. Она обдумала все, что сказал ей Шепард, и поняла, что всегда была для Спайка не хозяйкой или начальником, она была для него мамой… Столько лет она не замечала этого и не давала малышу каплю материнской любви, и если он не был извечным скептиком и пофигистом, то скорее всего считал бы себя либо ущербным, либо некому не нужным сиротой. Наконец справившись со своим шоком, Шепард не мог без улыбки смотреть на эту сцену. Молодой и не менее, а вероятно даже более, ошеломлённый чем командор, дракон так и не понял смысла произошедшего, но инстинктивный поиск мамы и столь одно потаенное желание дали положительный результат.

— Мама… — прошептал заплакавший дракон, отчего Твайлайт зарыдала ещё сильней, но это уже были слезы счастья. Она всегда мечтала о детях, всегда хотела иметь малыша и малышку, двух маленьких озорных жеребяток, которые были бы самыми умными и красивыми пони во всей Эквестрии. Теперь же у этих малышей будет старший брат, который всегда поможет им в трудную минуту. Она и не знала, что своим поступком спасла весь внутренний мир дракона. Посчитав за лучшее оставить их одних, Джон вышел из библиотеки и отправился на свою пробежку. Он был переполнен энергией, а потому ему хотелось радоваться новому дню, смеяться, прыгать, танцевать. В нем наблюдался просто жуткий переизбыток гормона счастья. Мельком он заметил объявление о выступлении какой-то великой и могущественной единорожки, но число “таких” великих на его веку уже перевалил за десяток, и где они все? Он решил не вспоминать про самонадеянных террористов, бандитов и прочую жнецовскую шваль, которые, будучи совершенно плохо подготовленными и донельзя напыщенными, умудрялись угрожать ему различными карами. Одна такая «шваль» сейчас самозабвенно храпела где-то там позади, и ему это хватало с головой. Позади него прошелестела пара крыльев, отчего, приготовившись к удару от Рэйнбоу, он был удивлен тому, что-то мягкое и приятное прикоснулось к его шее. Как оказалось, это была щечка Селестии, которая вновь решила его навестить в начале своего рабочего дня.

— Ты что-то рано сегодня, дорогой, он опять решил отлынивать? – со смешком проговорила принцесса. Она рассматривала жеребца со всех сторон, будто это была последняя их встреча, но это было не так, ведь она просто-напросто была без ума от этого статного солдата, который, слава Гармонии, был только её.

— Он да, а Спайк и Твайлайт перешли на новый уровень отношений, так что жди нового письма, – с улыбкой проговорил Шепард, не размыкая местного понятия объятия.

— В смысле новый уровень? Они что полю… — удивленно воскликнула аликорн, но тут же была прервана офицером.

— Нет, нет. Просто она поняла, что значит быть мамой, теперь они ещё больше укрепят свою связь, только уже как мать и сын, – перебил её Шепард.

— Хм, интересно, я и не думала об этом. Кажется вы, люди, иногда более интересные, чем пони, в вас столько жизни, особенно в тебе, мой ненаглядный герой. Ты так на всех благоприятно влияешь... – горячо прошептала принцесса, а затем с чувством полного удовлетворения поцеловала его в губы. Капитан был без ума от этого приятного привкуса ванили, что каждый раз гулял в его голове подобно запертой в клетке канарейке, он просто таял от удовольствия от поцелуев с Селестией, впрочем, та была ещё более без ума, так как теперь она наконец-то могла исполнить свою самую-самую заветную мечту. Хоть их отношения и не дошли до ещё одной немаловажной вехи, но, судя по настойчивым намекам солнечной пони, к этому все шло со скоростью М35 “Мако”.

— Может, лучше пойдем, прогуляемся на полянку… — с придыханием произнесла принцесса, которой уже было не терпелось познать всю мощь страсти избранника. Она, экхем, привыкла считать жеребцов более лёгкими на подъём в этом вопросе, но оказалось, что эта роль досталась ей...

— Тия, может лучше повременим, да и как-то хотелось бы по-романтичней, сходим в ресторан или устроим свидание при свечах… — пытался замедлить процесс Шепард. Многие бы сказали, что он идиот, ведь отказать столь импозантной женщине было бы чрезмерно глупо. И всё же тут была глубокая яма, имя которой – Тали. Командор ещё мог понять поцелуйчики и обнимашки, но постель была отправной точкой к полному предательству и измене, что должна была начисто перечеркнуть его жизнь на до и после. Выражение лица принцессы тут же изменилось. Это сейчас она вела себя подобно юной кобылке, впервые отдавшей своё сердце кому-то, на самом же деле её мысли были куда более далёкими и серьёзными. Она знала почему её возлюбленный отказывал ей в ещё одном проявлении своей любви. И она полностью принимала их, так как в первую очередь её заботило лишь его счастье.

— Я понимаю твои чувства, но умоляю тебя, если ты вернешься к ней, то перед возвращением подаришь мне жеребят? Я очень хочу чтобы у меня осталось хоть что-нибудь от тебя… — грустно попросила принцесса, которая хотя и боялась потерять своего единственного, но и расстраивать кварианку не имела никакого права. Шепард, не задумываясь, приподнял мордашку принцессе, а затем поцеловал её в губы, на сей раз настолько нежно, насколько это было возможно. На Селестию накатила волна полного расслабления, отчего даже хвост взмок и обвис под сладостью поцелуя Джона.

— Селестия, да, мне сложно со всем этим, но я люблю только тебя. У нас, возможно, вообще нет шанса вернуться обратно, тем более, я вообще уже думаю, что Тали считает меня мертвым, пускай так все и будет происходить дальше… — проговорил бывший человек. Селестия хоть и не подавала виду, но внутри она ликовала от признания Шепарда, ведь уже не мыслила себя без него. Столько мучительных лет ожидания, столько горя на её хрупкие плечи... Она желала, безумно желала мощное копыто своего принца, своего любимого жеребца.

— А насчет жеребят… Я думаю, это замечательная идея, – сказал капитан, целуя в щечку свою возлюбленную. Наступившее ощущение Селестия называла не иначе как “бабочки в животе”, по её лицу потекли слезы.

— Спасибо, я просто… очень тебя люблю, ты смог открыть мне глаза на все. Ты буквально перевернул мою жизнь. Раньше я считала, что любовь не нужна мне, ведь даже если бы я и полюбила, то мой возлюбленный не прожил более ста лет. Я не могла позволить себе страдать, а Луна… Она ещё молодая в душе, ей хочется романтики, но она ещё не познала боль утраты любимого. Сестра и так пострадала по моей вине, так что ваш приход можно сравнить с чудом. Ты мое маленькое чудо, мой самый главный стимул к жизни, я люблю тебя, безумно люблю, – прошептала принцесса, отметив нотку лжи в своих словах, чудом она Предвестника точно не считала. Шепард не смог сдержать предательских слез, ещё никто так романтично не признавался ему в своей любви. ещё никогда он не слышал столь дорогих сердцу слов, даже Тали смотрела на их союз совершенно иначе. Селестия жила им, любила всего его без остатка, она была готова пойти за ним хоть на край света. Шепард осознал свой выбор: пускай груз вины будет лежать на нем непомерным грузом, но так тому и быть, ему уже не привыкать.

Несмотря на свою занятость, Шепард смог прийти на организованный концерт могущественного, как гласила афиша, единорога. Он очень тепло попрощался с любимой, которой было необходимо возвращаться в замок. Они уже не раз спорили на тему жилья, ведь Селестия хотела, чтобы Шепард переехал в замок и начал осваиваться на посту принца, а в том, что они рано или поздно поженятся, у неё не было и капли сомнения. Джон же никак не хотел вторгаться в мир высшего света и лицемерия, он этого натерпелся в командующих эшелонах Альянса. Тем более, им необходимо было укрепить свою связь прежде чем делить свое личное пространство. Но, решив не забивать себе голову, Джон просто присоединился к друзьям перед сценой.

— Какие же вы органики мелочные, постоянно начинаете хвалиться своей силой, бу-бу-бу. – ворчал Предвестник, который так и не смог заснуть из-за двух ревущих сожителей, которые стояли прямо тут, хоть и выглядели совсем иначе. Теперь Твайлайт до мелочей следила за Спайком, вплоть до грязи в когтях. Вырвавшийся на волю материнский инстинкт вовсю отыгрывался на несчастном драконе, который терпел эти нападки со свойственным ему терпением. Подруги тоже заметили изменения в отношениях между этими двумя, но решили оставить это на потом, так как нечего было выносить сор из стойла.

— Внимайте мне, жители Понивилля! Сегодня для вас выступаю я! Великая и Могущественная Трикси сегодня докажет вам что нет на свете единорога сильнее её! – воскликнула синяя пони, выпрыгивая из-за кулис. Вокруг самой Трикси взрывались и ревели фейерверки, хлопушки и различные сценические приспособления. Джон рассмеялся, он считал, что это замечательный номер, а то, как отыгрывает свою роль эта единорожка… Он невооруженным взглядом видел её натянутые скулы, капельки пота по лбу и чрезмерно напряженный взгляд. Увы, в таком ключе остальные смотреть не желали, лишь только жнецу было на все наплевать, он обдумывал состав здешнего пороха и способ его применения…

— Хм, тоже мне выскочка! Все знают, что самая талантливая пони это я! – не менее самодовольно воскликнула Дэш, но тяжелый взгляд её земной подруги порядком остудил высокомерный пыл.

— Ну знаете ли, моя мама намного сильнее этой задаваки! – воскликнул недовольный Спайк, который постепенно свыкался с этим положением, а как и для всякого ребенка, мать — кумир и бог. Он воскликнул это натянуто, словно доказывая себе это самому, но не увидев противоречия в лице Твайлайт, он даже позволил себе посмаковать момент.

— Мама? Так конечно она не сможет победить дракона, ведь так? – недоумевала Рэрити, которая не понимала порыва малыша.

— В смысле, дракон? Моя мама — это Твайлайт, и она сильнее всех выскочек! – последнее он уже выкрикнул на сцену. Остальные пони тут же начали роптать на высокомерную гостью, хотя подруги умолкли и обдумывали сказанное драконом. А уж так как модельерша была совсем неглупой, то поэтому она вмиг поняла откуда пошла подача, точнее от кого.

— Спайки, давай не будем, я никому не хочу что-то доказывать, — непререкаемым тоном, не исключая некоторого послабления и теплоты, высказалась Твайлайт. Она с испугом взглянула на свой рог, а после на выступавшую актрису, ей казалось отвратительным ответить на её вызов и показать себя со стороны силы. Впрочем, её скорее нервировало не отвращение, а страх, страх показаться такой же выскочкой.

— Хм, я понимаю, что для нас всех это шок, но давайте лучше поговорим об этом попозже, – глухо высказалась Эплджек, так как Трикси пристально смотрела на них. Её несколько смутило присутствие двух аликорнов, но, судя по гуляющим уже по всей Эквестрии слухам, они не обладали могущественной магией.

— Я смотрю, вы считаете, что сильнее меня?! Никто не сможет победить Великую и Могущественную Трикси! – воскликнула актриса, которая решила пойти напролом к славе и почету.

— А я смотрю, у тебя что-то совсем плохо с психикой, раз ты говоришь о себе в третьем лице? Если ты играешь на публику, то хоть юмора добавь, – ответил Шепард, вызвав бурю хохота позади, даже Предвестник улыбнулся, но не более, ведь на его вкус в ответе было слишком мало яда.

— Понятно тебе, чудила напыщенная?! – воскликнула Рэйнбоу, зависнув перед колдуньей, но на то Трикси и имела широкий опыт, что была готова и к такому ходу событий.

— Я смогу победить всех из вас! Моя магия справится с любой напастью и с любым противником, я победила даже Большую Медведицу!! – восклицала дальновидная единорожка, наметившая хитрый план по предотвращению любой угрозы. Она устроила небольшое представление с живым фейерверком. С помощью небольших магических манипуляций она воспроизвела свою победу, сопровождая это своими комментариями и похвальбой.

— Ах, так значит?! Сможешь вот так?! – воскликнула Эплджек, запрыгивая на сцену. Она, будучи не менее эмоциональной пони, чем Рэйнбоу, не смогла игнорировать вызов своим способностям. Достав из под шляпы моток веревки, она начала свой излюбленный номер с различными акробатическими трюками. Из-за того что у нее не было излюбленных приспособлений людей — рук, то она заменяла их хвостом. Многие пони громко затопали по асфальту, но, не понимая, что делает, Шепард же сел на круп и начал привычно аплодировать копытами, как если бы это были те самые руки. Увиденная картина порядком шокировала всех пони, а так как пример заразителен, то уже везде сидели аплодирующие пони. Благодаря действию капитана, Эплджек сорвала просто гул оваций. Такая позиция несомненно уязвила Трикси, отчего та, использовав телекинез, перехватила веревку и мигом стреножила фермершу. Овации сменились на ропот и угрозы, кто-то даже приготовил гнилые овощи и фрукты, которые как всегда мифическим образом проявлялись на подобных мероприятиях. На сцену вышла Рэйнбоу Дэш. Местную сорвиголову встречали криками поддержки.

— Спасибо, спасибо, дорогие пони. Итак, ты хочешь сказать, что ты самая крутая?! Поверь ты просто ничто, например, ты можешь так?! – возгласила взлетевшая пегаска. Шепард с белой завистью смотрел на выкрутасы молодой летуньи, так как из-за их ссоры он не смог получить навыки полета, а просить Селестию ему было просто стыдно. Трикси, залюбовавшись летным шоу, решила прекратить отток фанатов. Она использовала магию для возвращению конкурентки на землю, но что-то пошло совсем не так. Ударившись в пегаса, луч не транспортировал Рэйнбоу на землю, а взорвался кучей искр и всполохов. Небо начало раскручивать так, будто по нему ударили не лучом, а сингулярностью. Зрители разом ахнули и медленно, не желая оставаться безучастными, стали отходить как можно дальше. Вдруг, посреди ясного неба грянул оглушительный гром, за которым последовала вспышка и гул. Твайлайт живо прикрыла собой Спайка, так как знала, что за всем этим последует.

— Глаза! Все закройте глаза! Живее, иначе их выжжет! — истошно кричала Спаркл, стараясь перекричать ужасающий шум. Вспышка повторилась опять, и теперь, как предрекала единорожка, её свет озарил всё вокруг. Она была столь сильно, что казалось будто она везде и всюду. Среди пони поднялась изрядная паника и гомон. Кто-то звал маму, ну а кто-то просто плакал. Бывали и исключения, но одно оставалось неизменным — безучастным теперь действительно никто не остался. Когда все стихло, некогда насмехавшиеся зрители с ужасом смотрели по сторонам. Они ожидали разрушения их любимого городка, но, слава Селестии, всё обошлось без этого. Но тут их внимание привлекли те, кто вместо осмотра Понивилля поднял свой взгляд вверх. А там было на что посмотреть. С небес на землю падало четыре пони.

— Мало данных, мало данных! Требуется устойчивая поверхность!! Платформа в опасности!!! – восклицал довольно знакомый голос металлического пони, но все это стоило проверить уже потом. Шепард вовсю бежал на помощь падающим пони. Его снова захлестнули с головой былое альтер-эго. Сейчас он был серьезен и собран, подобно тигру перед прыжком. Он должен был успеть, не мог не успеть.

— Твайлайт, телекинез! – воскликнул Джон, магически подхватывая обожженную Дэш, в то время как Спаркл перехватила остальных трех пони. Осторожно положив раненную спортсменку на сцену, он тут же осмотрел её раны. Беглый осмотр пегаски дал понять, что она жива, но ей стоило немедленно отправится в больницу для получения вердикта врача. В целом её состояние было стабильно, отчего командор облегченно вздохнул. Сама же неумелая циркачка потеряла дар речи от увиденного, поскольку от её действий чуть не погибла пони. Решив, что лучше уйти, пока это возможно, она убежала за кулисы. Общие усилия Шепарда и библиотекарши увенчались успехом: на поляне стояли три пони, вокруг четвертой уже вовсю хлопотала Флаттершай, стараясь хоть как-то помочь пострадавшей подруге. И только сейчас капитан дал волю своим чувствам, ринувшись ко своей команде. Командор сразу узнал своих любимых психов, которые пришли за ним, не побоявшись того, что их ждало после телепортации. Узнать свою команду было легко. Абсолютна синяя единорожка с типичной азарианской прической, ярко-зелеными глазами, что в свое время сумели пленить ещё молодого капитана SR-1, и кьютимаркой в виде обелиска протеан. Кто же это мог быть? А белая, словно первый снег, с черными ногами, оканчивающимися белыми копытами, кобылка-единорог с льдистыми ярко-голубыми глазами, которые смотрели на всех с некоторым снисхождением? Или может металлический земнопони со столь узнаваемым визором гетов, чья плоть была выполнена из железа и проводов, которые украшала пробитая грудная пластина со знаком N7? Конечно же командор знал своих оболтусов, ведь даже новые тела не смогут обмануть его, так как для него они были как вторая семья.

— Почему я пони?! Что за… хм, невообразимая оплошность случилось с моим телом! – восклицала белая единорожка с пышной антрацитово-черной гривой, которая совсем не желала повторять эпитеты своей лысой подруги. Она с некоторым отвращением терла себя по груди, будто та могла сняться подобно костюму. Их предупреждали о некоторых... возможных изменениях, но чтобы настолько?! Лишь только Шепард мог стоить такой оказии.

— Хм, интересное строение тела, а как сгибаются конечности! Просто удивительно, надо будет все исследовать, но сначала Шепард… — высказалась темно-синяя пони с короткой азарианской прической. Как и всегда – сначала наука и знания, а уже затем все остальное. Её смена тела не пугала, а скорее забавляла, давая возможность по-новому взглянуть на мир. Шепард прекрасно понял кто это, но третий пришелец смог изрядно его удивить. Это был Легион, действительно он, и только теперь капитан поверил в это до конца…

— Легион! Ты жив!! Боже, друг, ты жив!!! – воскликнул Джон, бросившись обнимать погибшего друга. Поначалу им было сложно понять кто это, но знакомый знак спецназа Альянса на черном бронекостюме со столь знакомыми полосками подсказал, что это был их, хоть и измененный, но все же старый добрый командор. Да и кто мог кинуться вульгарно обниматься в присутствии народа?

— Шепард! – крикнула Лиара, также кинувшись в объятия друзей, Миранда же просто вздохнула и подошла к капитану.

— Мы думали, что ты погиб, а ты, я смотрю, неплохо устроился. Нас послали твои новые друзья, видите ли, ты им сильно нужен, как и твой металлический друг… — томно произнесла бывший старпом, хищно глядя на Предвестника, которого с головой выдавала кьютимарка. Позади них, элементы гармонии сопровождали раненую пегаску. Твайлайт сокрушалась по поводу своей трусости. Если бы она переступила свой страх, то смогла бы остановить Трикси. Ситуация набирала обороты, многие пони желали изгнания актрисы, но увы, у них не было такой возможности, поэтому все просто не захотели с ней общаться и ходить на её выступления. Лишь только Снейлс и Снипс кричали о невообразимых способностях молодой колдуньи, видимо, им казалось, что выступление и публичное унижение знаменитых хранительниц выглядит до боли крутым. Увы, пример для подражания оказался слишком вредным…

“Понивиль. Библиотека Твайлайт Спаркл”

Войдя в дом, группа новых пришельцев расположилась посередине комнаты. Как было в первый раз, столь необычное помещение сумело дать кров тем, кто не был рожден в этой реальности. Присутствовали только выходцы из Млечного Пути, так как Спайк и Твайлайт пока ещё в больнице. Между друзьями начался обмен новостями и информацией.

— Я не понимаю произошедшего. Кто-то перезагрузил лог системы и восстановил платформу. Новой прерогативой является помощь вам в этом мире, хотя для моей сети это скорее рекомендация, чем строгая директива, – высказался гет, которого с головой захлестывала новая информация. Умереть и переродиться заново для него было весьма необычным явлением. Предвестник внимательно слушал разговоры, так как нынешнее поведение его армии могло быть совершенно непредсказуемым.

— После того, как Горн выстрелил, я вернулась на авианосец и мы проследовали в точку сбора. Нас сильно покорежило, но мы смогли все восстановить. После этого к нам нагрянули жнецы, которые буквально насильно заставили нас проследовать за ними. Теперь у между нами стойкое перемирие, они не лезут к нам, ну а мы не мешаем им. Хм, странный мирок если честно, смахивает на мечту маленькой девочки… — задумчиво произнесла Лоусон, разглядывая окрестности в окно. А на улице было, на что посмотреть, да и звезды сияли так ярко, что прямо было ощущение того, что они становятся все ближе и ближе. Насчет ближе… Шепард явно стал замечать непроизвольное увеличение ярких точек прямо надо горизонтом. Из задумчивого состояния его вывел громогласный медвежий рёв. Сфокусировав взгляд, он смог выявить у цепи звездочек два горящих глаза и дикий оскал хищника.

— Ребята, у нас проблемы! – воскликнул он, доставая из кобуры верный “Паладин”. Позади него послышались шум и ругательства. Миранда села на круп и безуспешно пыталась выхватить абсолютно аналогичный М-77, только церберовского типа, Лиара же быстро уяснила, что просто так ей не выхватить свой М-9 “Ярость” и просто с виноватым видом смотрела на Джона.

— Нет данных, Шепард-капитан, просьба выдать информацию об использовании и модерации новых передних манипуляторов, – лаконично высказался за всех Легион.

— Ладно, нет времени, пользуйтесь пока что биотикой. Если скажу бежать, то живо разворачиваетесь и бежите сюда. Предвестник справа, Миранда слева. Лиара и Легион замыкающие. Пошли! – привычно скомандовал офицер, поднимая свою команду на борьбу с непонятным монстром. Повсюду бежали испуганные пони, рушились дома и вспыхивали небольшие островки организованной эвакуации. Казалось, что перед глазами Шепарда могла быть только война, отчего тот невольно распалялся в гневе. Предвестник, решив, что черта с два он будет погибать под командованием Шепарда, взмыл вверх.

— Зараза, зная, что я хочу летать, он молчал о своих способностях! – взревел завидующий капитан, позади которого весело засмеялась мисс Лоусон.

— А чего ты ожидал от жнеца?! Он вряд ли выложит перед тобой все карты… — не сбавляя темпа, проговорила белая единорожка, что натолкнуло Джона на новый поток мыслей и домыслов. Подбегая к эпицентру разрушений, они ужаснулись увиденной картине. Перед громадным звездным медведем стояла та самая Трикси, которая безуспешно пыталась наколдовать что-нибудь, способное обезвредить этого монстра. Чудовище было размером с эсминца жнецов, а потому команда встала в некотором оцепенении. Воевать против такого с их арсеналом было опрометчиво. Как Шепард и подозревал, все фокусы циркачки были лишь для эффектности, но не эффективности. Монстру всё это порядком надоело, отчего тот замахнулся своей огромной лапой для окончания турне самодовольной единорожки. Не теряя и секунды, Шепард скинул оцепенение и мигом ринулся наперерез когтям, в то время как позади него летели яркие в своей мощи силе снаряды “Стазиса” и “Удара”. Всего на миг задержав медведицу, они смогли дать аликорну лишнюю секунду на спасение незадачливой единорожки. Отлетев вместе с ней в сторону, командор сумел изрядно разозлить косолапого. Так как разъяренный медведь вещь довольно быстрая и жуткая, то и второй удар пошел незамедлительно после первого. Между поднимающимися пони и громадной лапой было небольшое расстояние всего в два метра, но мощный красный луч с небес откинул монстра и не дал свершиться его кровавым планам. Жнец готовился ко второму заходу, который должен был уничтожить раз и навсегда его жертву. Хоть раны на теле медведя и не были видны, но потускневшие звезды говорили о том, что второй выстрел станет роковым.

— Стойте! Не надо, прошу, это не Большая Медведица, если вы покалечите её, то придет его мама!! – надрывалась прибежавшая Твайлайт, за которой виднелись остальные подруги и Спайк, не было лишь только Рэйнбоу Дэш. Холодный расчет жнеца живо оценил новую угрозу, и выходило, что единорожка была стопроцентно права… Он не любил ошибаться, но ему пришлось приземлиться около Шепарда. Трикси лежала около аликорна и прикрывала копытами свою голову, она негромко бормотала непонятные обещания и клятвы.

— Раз ты такая умная, то давай, останови эту проблему без применения насилия. Если он подойдет на двадцать метров, то я убью его… — проговорил жнец, а тем временем медведица и не думала сдаваться — хромая и тяжело дыша, она шла в сторону обидчиков. На роге Предвестника стал разгораться красный свет, от которого неизмеримо веяло смертью. Предвидя катастрофу, Твайлайт смогла найти решение. Она начала плетение телекинеза, а затем использовала набранную энергию для обездвиживания медвежонка, который так и не пересёк отметку в двадцать метров. Параллельно с этим она собирала материалы для осуществления задуманного. Шепард, видя напряженную мордашку ученицы его любимой, решил помочь с поддержанием брыкающегося малыша, отчего напряжение на лице Твайлайт заметно смягчилось. Не зная, что делать, Миранда и Лиара просто страховали капитана от провала плана, желая дать хорошенько понять всю мощь биотических усилителей Цербера и азари. Легион же просто стоял и запоминал все увиденное, ему было очень интересно узнать этот мир. Благодаря Шепарду он понял, каково это, быть органиком. Он понял, что суть всех органиков – саморазвитие и познание. Шепард был самым первым и лучшим товарищем для гета, он стал для него другом, хотя такого значения в лексиконе машин не должно было существовать. Так как он не мог повлиять на ситуацию, то просто наблюдал за произошедшим, отмечая все хорошие и плохие стороны каждого действия окружающих. Идея Твайлайт порядком обескуражила бывалую команду: она использовала силосную башню и молоко коров для того, чтобы покормить медвежонка. Полученное ранение, слабость и голод сделали свое черное дело, малыш стал тихонько засыпать. Поддерживая его на весу, а также обеспечивая кормежку, двое пони смогли отнести начинающего монстра обратно в его родную пещеру.

— Фух… — устало произнес упавший капитан, которого наконец подвели напряженные ноги. Он вытер со лба испарину, переглянувшись вместе со своими друзьями. Каждый думал о своём, но их всех объединяла радость, радость, что всё осталось позади. Понивилльцы, что ещё недавно в панике бежали подальше от их города, наконец возвращались обратно, не минуя возможности узнать как удалось избежать тотальных разрушений.

— А теперь покажите мне то гнилое яблочко, что вздумало разрушить Понивилль?! Кто привел сюда это чудище?! – воскликнула разъяренная Эплджек. Толпа пришедших пони разошлась в стороны, явив крадущихся Снипса и Снейлса.

— Так это вы, молодые джентелькольты? Почему вы поступили столь безответственно? Где были ваши манеры и воспитание, ведь вы подвергли не только себя, но и всех нас большому риску. Большое счастье в том, что у нас есть такой замечательный герой, как Шепард, который всегда придет на помощь, – отчитывала виновников Рэрити, а затем хитро подмигнула упомянутому герою, вогнав того в краску.

— Ну вообще-то, если бы не я, то Шепард был бы лишь небольшой закуской для этого “малыша”, – недовольно пробурчал недооцененный жнец, который до глубины души болел за собственную часть работы по обезвреживанию монстра.

— Скажите спасибо Твайлайт, она нас всех спасла. Слава Твайлайт Спаркл, самому сильному единорогу во всей Эквестрии! – воскликнул Шепард, который в отличии от остальных знал куда и на кого смотреть. Гул одобрения шел со всех сторон, отчего единорожка покраснела как матерый рак. Видимо, ей нечасто говорили комплименты, не считая Селестии. Но у нее оставался один нерешенный вопрос.

— То есть вы не считаете меня задавакой? – недоуменно спросила Спаркл, вызвав бурю хохота подруг.

— Дорогая Твайли, ты самая исключительная супер-пупер единорожка из всех, что я знаю! Быть могущественной не значит быть как вредина Трикси! Она просто злюка, вот никто с ней и не дружит, ты же добрая и милая, ты не умеешь зазнаваться! – воскликнула Пинки, которая смогла согнать с лица подруги грусть и недоумение.

— Кстати, а где наша Мисс Совершенство? – едко спросила Эплджек, выискивая взглядом надоевшую всему городу пони. Миранда непроизвольно дернула головой в сторону фермерши, так как именно такое прозвище она получила во время службы на Нормандии, правда, последующие слова обычно были либо оскорбительными, либо касающиеся её, с дозволения Джокера, “бампера”. Лиара вовсю рассматривала окружающее пространство, она не могла понять излишнюю яркую пигментацию всего вокруг.

— Глиф, ко мне! – воскликнула ученый, из инструментора которой вылетел комок энергии.

— Вызывали, хозяйка? Прошу отметить большие изменения в структуре вашего тела. Желаете хирургическую операцию? – спросил ВИ с зачатками искусственного интеллекта. Все пони вокруг смотрели на дрона изумленными взглядами. У многих из них в глазах читался испуг и изумление.

— Я хочу, чтобы ты собрал образцы, только никакой пробы у живности. Я не собираюсь заново из-за тебя краснеть, как было с тем бедным ханаром. Ты меня понял?! – приказывала бывшая азари, используя свой феноменальный тон теневого брокера. Джон несколько поёжился, будто его только что окатили ледяной водой.

— Принята директива – собирать образцы местности. Будет исполнено, доктор Т’Сони. – ответил Глиф, улетая в сторону небольшой речушки.

— Трикси ушла. Видимо. ей стало стыдно за содеянное, а может, просто испугалась ответственности… — высказалась фермерша, не найдя фургон единорожки.

— Жалко, я думала устроить ей вечеринку, может быть, она перестала зазнаваться… — грустно проговорила Пай.

— Это её жизнь и она сама решает, как её прожить. Твайлайт, ты не против, если мои друзья переночуют у тебя? Я думаю, что нам пора купить собственный дом, как думаешь, Предвестник? – спросил Шепард, на что жнец ответил лишь коротким кивком головы.

— Да, конечно, но ты ведь понимаешь, что я должна написать принцессе Селестии? Во-первых, она должна знать о новых пришельцах, а во-вторых, я думаю, что выучила новый урок магии дружбы. Наша исключительность не порок, и этого не стоит стыдиться. То что я хорошо владею магией это хорошо, ведь благодаря этому я могу помогать своим друзьям и близким. Трикси показала нам, что не важно, что ты умеешь, важно не ставить себя выше остальных, ибо все мы равны, – глубокомысленно подвела итог Спаркл.

"Если присутствуют три человека, то мнений будет шесть", - юстициар Самара.

"Библиотека Понивиля"

Солнце медленно заходило за горизонт, даруя своим зрителям самый наверное незабываемый закат за вот уже долгое время. Звезда прощалась со своими смертными с присущей ей величием и лаской, превращая обычные краски в многоконтрастные тона благородных цветов. Этим моментом стоило насладиться и подумать о нечто сокровенном, вдохновлённо созерцая игру красного и золотого цветов. Правда конец рабочего дня просто не давал возможности просто сесть и посмотреть на закат. Пони стремились как можно скорее завершить свои последние дела, дабы насладиться спокойствием ночи, а также её самых главных даров – снов. Неугомонные жеребята до сих пор бегали по улицам, резвясь в свете последних лучей светила, обращая внимания на друг друга больше, чем на творящуюся красоту вокруг. Их мамы и родные уже с копыт сбились в поисках своих чад, которым только дай волю — будут гулять всю ночь. Но не все пребывали в таком приподнятом настроении.

Этот вечер выдался очень тяжелым для некоторой более привилегированной части понивилльцев. Вся многострадальная компания пришельцев и хранительниц элементов гармонии в полной тишине собралась в библиотеке Твайлайт, и лишь изредка был слышен дробный стук коготков задних лапок Спайка на кухне. Присутствующие нервничали из-за довольно резкого письма принцессы Селестии, в котором она выражала тревогу по поводу новых "посетителей" и предупреждала о скором проведении инспекции членов команды своего "жеребца". Поначалу Шепард не мог понять в чём дело, точнее не знал как среагировать, но вскоре несколько хмурый, более чем обычно, Предвестник принес дополнительное письмо принцессы Луны. Она писала, что в последнее время стало происходить что-то очень странное. Некто очень сильно начал интересоваться личностями прибывших аликорнов. Были выкрадены досье на Джона и Харби из особой секции архивов Кантерлота, но самое важное — вырваны страницы личного дневника Селестии, причем особенно пострадали именно последние пять страниц. Кто или что стояло за этим — неясно, но сестры были крайне обеспокоены происходящим. Ни Луна, ни Селестия не хотели потерять то немногое, что даровала им судьба только сейчас, и неожиданное появление членов команды ещё больше подлило масла в огонь. Безусловно, принцессы боялись, что они уйдут в свой мир, но и само появление трех новых пришельцев вызывало слишком много вопросов. Как жнецы отреагировали на всё это? Не приложил ли к взлому своё копыто Предвестник? Кто решился бросить вызов её власти? Примерно такие мысли бушевали в разуме Селестии во время их с Луной полета в открытой колеснице.

— Одним словом, у нас серьёзные проблемы? – поинтересовалась Лиара, медленно отпивая чай из своей небольшой чашки. Азари не составило труда привыкнуть к телекинезу, которым она пользовалась с детства. О чём Бенезия, до того как командор убил её, невольно сокрушалась, нередко страдая от проказ дочери. Тем временем, Пинки Пай буквально сверлила Миранду своим суровым взглядом. И если для земнопони это была веселая игра, то бывшему старпому Шепарда было довольно неуютно в компании с этой ненормальной пони, правда исключительная выдержка и воспитание не позволяли ей сказать что-либо вслух. Бывший человек, а ныне единорог, последовала примеру своей синей подруги, используя чаепитие как неплохое прикрытие от настырного взгляда этой эксцентричной особы. Несмотря на внушительный список возникших между ними разногласий, Т’Сони и Лоусон все же удалось найти общий язык во время своих встреч, начиная с памятной сходки на Цитадели и заканчивая этим заданием. Серый Посредник поражала бывшего агента Цербера своими познаниями в любой сфере, тогда как Миранда завоевала уважение Лиары своей способностью быстро находить выход из любого положения. Их прибытие не обошлось без определенных трудностей, ведь до них, наконец, дошло, что всё это время они ходили, пардон, в одной только голой шкурке. Когда адреналин отпустил их головы, то на весь многострадальный, особенно в последнее время, городок проревели две возмущенные глотки “Шепард, кобель, ты видел меня голой, извращенец!” и “Джон, как ты мог?! Между нами же все было кончено!”, с последующей попыткой рукоприкладства, которое быстро переросло в копытоприкладство. И все же, капитану было не привыкать уворачиваться от летевших в него сгустков биотики. Такие ситуации случались на Нормандии сплошь и рядом, ведь когда ты собираешь под одной “крышей” целую команду на всю голову отмороженных профессионалов, то надо постоянно ждать беды, а также периодически браться за учебник по психологии. Лишь только через некоторое время, когда командор худо-бедно скрылся за какой-то корягой, Твайлайт и Эплджек смогли уговорить их успокоиться. Вкратце, запинаясь и краснея, ученица Селестии смогла объяснить принципы существования пони. Когда они не желают совокупления или опорожнения желудка, то интимные места всегда скрыты магией, как у и любого другого создания в Эквестрии. Это своего рода защитный механизм для сохранения непорочного и благочестивого общества. Всем в этом мире известно, что пони с минимумом одежды всегда выглядит намного сексуальнее, чем без нее. Шепард это уже испытал, но не хотел говорить про тот случай, ведь Селестия долгое время смотрела на него прищуренным взглядом, которой ну никак не сулил ничего хорошего. Успокоив вновь прибывших, Твайлайт пригласила всех к себе, подготовив всё к моменту появления письма от Селестии. Не желая оставлять вопросы, поднятые письмом, без ответа, Джон решился нарушить тишину. Из всей картины выбивалась лишь Рэйнбоу, так как та не особо пила свой чай, отвлекаясь на почесывание отращиваемой шкурки. Ей повезло, она осталась невредимой, даже шёрстку удалось восстановить, но зуд был той небольшой платой, от которой всё же не удалось избежать.

— Я не уверен, как именно отреагирует Тия. Хотя, нет, одно знаю точно — что-то в Эквестрии не ладно. Странно, что некто крадёт наши досье, но вот пробраться за выписками из дневника Тии, и при этом остаться незамеченным?! Меня скорее волнует именно это. Она бережёт свои воспоминания как зеницу ока. Там буквально всё, даже мне она не дала его прочитать, — ответил белый аликорн, вздохнув по поводу утраченной возможности. Селестия никогда и ни за что не дала бы прочитать кому-либо свой дневник, там было все: её переживания, планы, мечты. Джон до сих пор ощущал всю ярость белой кобылицы. Он прекрасно понимал, в какой спешке уматывали злоумышленники, благо хоть подозрение не пало на ближайший круг.

Похожие сомнения посещали и остальных участников сходки, различаясь в некоторых деталях. Так, Твайлайт опасалась раскрытия одной важной тайны. Пускай она чуть ли не боготворила свою наставницу, но это не помешало ей случайно, совсем недавно, поддаться своему любопытству. Когда в Кантерлоте праздновали День Соединения Сестер, принцесса Селестия оставила её одну на полчаса в своем кабинете. Поддавшись нездоровому любопытству, единорожка стала изучать помещение. Она надеялась посмотреть, как именно живет её любимая учительница. Спаркл заглядывала в каждый уголок, до боли в глазах всматривалась в узоры на стене и исследовала любую полочку книжных шкафов буквально пожирая их взглядом. Кто же знал, что, случайно вильнув крупом, она сможет задеть неприметный канделябр на стене, который, в свою очередь, приведет в действие открытие потайной выемки. Кобылка с благоверным трепетом смотрела на позолоченную книгу с изображенной на ней грустным аликорном. Она долго сокрушалась по поводу вскрытия личных тайн принцессы Селестии, но чисто кобылье любопытство не смогло устоять перед таким артефактом. Она, оглядываясь по сторонам и молясь владелице этой же книги, стала тихонько читать дневник. Стиль письма был довольно своеобразным. Казалось, что принцесса специально до совершенства выводила каждую букву. Пускай она и привыкла к такому почерку, но все же это был ещё один пункт глубокого уважения и почитания Спаркл своей наставницы. Страница за страницей перед ней открывались отнюдь не простые женские секреты, напротив, там не было описания "очень" личных сцен, ничего страшного или пугающего. Только многовековая боль той, что была ответственна за жизни всех пони в Эквестрии.
"Дорогой Дневник, сегодня я ужасно устала на встрече зебриканских послов. Пускай я держалась как истинная принцесса, но сердце мое было раздавлено. Совсем недавно я узнала, что приказ об уничтожении данных о моей сестре *размазано* был успешно выполнен. Пускай некоторые пони до сих пор вспоминают Луну недобрым словом, но я верю, что если заставить их забыть о том дне, тогда она сможет вернуться обратно с чистой историей. Я каждую ночь плачу, глядя на её светило, наверное, стоило бы попробовать освободить её досрочно. Пусть тогда я и не смогу её излечить, но зато я не проведу эти девятьсот лет в тоске и горе..."
Совершенно понятно, что единорожка всплакнула, и, решив немного разбавить эти печальные строки, она перелистнула практически на самый конец. Она счастливо заулыбалась, найдя запись о себе.
"Здравствуй, Дневник, я долго ничего не писала, но на то были свои причины. Недавно я взяла себе новую ученицу. её зовут Твайлайт Спаркл. Она маленькая и смышленая единорожка. Когда я взяла её к себе под опеку, то просто обомлела от той любви, что она ко мне испытывает. Это маленькое чудо искренне считает меня чуть ли не второй мамой. Я невероятно счастлива, впервые за столько лет я перестала плакать ночью. Я понимаю, что это звучит как диагноз, но такова суть аликорнов, мы слишком эмоциональны. Тоска по Луне вылилась в нечто большее, чем просто грусть. Она стала своеобразным ритуалом для моей совести, призванным закрасить тот ужасный день различными “пояснениями” и отговорками. Представляю удивление моей горничной Клин Тайд, когда она в кои-то веки нашла кровать сухой. Ох, Дневник, сколько же мороки было с этим, благо мне всегда везло на хороших управляющих, которые способны объяснить причины многих моих странностей. Надеюсь, что малышка Спаркл сможет мне помочь, ведь это особенный жеребёнок, отмеченный самими Элементами. Как бы я хотела, чтобы Твайлайт была моей дочерью. Я хочу спокойно смотреть на то, как она обнимает своих родителей, а не грустить по поводу собственной вынужденной бездетной жизни. Я всегда хотела дочку... Нет-нет, я не была бы против и сына, но всё же мне гораздо больше хочется обнять мою маленькую пони, мою маленькую принцессу. Но этого никогда не произойдёт, и я никогда не смогу прижать к себе свое чадо, спеть ему колыбельную, или радоваться его победам. Да-да, Дневник, я окончательно забросила эту идею, наверное, вот уже около ста лет назад. Я заставила себя разучиться любить, так что теперь я, наверное, никогда не найду своего особенного пони…”
Увы, Твайлайт не стало легче. То, что началось с самых радужных тонов, закончилось очень и очень грустно. Кобылка нервно оглянулась по сторонам, но, не заметив никого, кроме себя, продолжила чтение. Теперь она остановилась на самой последней странице.
“Дневник, сегодня у меня праздник! Моя сестренка, моя кровиночка, моя Луна вернулась!! Я просто не могу сдержать эмоций!!! О Гармония, как же я молилась, чтобы этот день настал! Прямо сейчас, я разрываюсь между двумя стремлениями: записать эту несомненно важную новость здесь и пойти поскорее обнять свою Лулу. Как же она изменилась, такое ощущение, что Найтмер Мун выжала из нее все соки. Она даже стала чуть меньше по сравнению с тем, когда попалась в сети демона. Теперь она напоминает мне ту юную и вечно смеющуюся пони-подростка, что постоянно желала веселиться всю ночь напролёт. Только… она сейчас так мало улыбается, все чаще старается скрыть от меня свой взгляд. Я чувствую, что она очень стыдиться за содеянное, и наверное ждёт, что я разлюблю её и брошу куда-нибудь подальше. Я обязана показать ей свои сестринские чувства и не дать демону снова водрузить между нами камень раздора. Но не только возвращение Луны сейчас меня волнует. Я не знаю, то ли судьба решила наконец улыбнуться мне, то ли действительно наступила белая полоса, но возможно, моя тайная мечта скоро сбудется. В нашу страну прибыли два жеребца аликорна! Да-да, Дневник, я не знаю как, но это правда! Их зовут Предвестник и Джон Шепард. Правда, изначально они не были жеребцами, а совсем иными существами, один так и вовсе… Лучше я не буду говорить о том, что я увидела, ибо боюсь заново пережить то, что открылось моему взору. Джон очень красивый жеребец, и пусть изначально я подумала о нём, как о Блюбладе, но в итоге… Он чудесный человек, герой, а также просто добрый и отзывчивый парень. Правда у него есть девушка… Я понимаю, что рушить чужие судьбы очень плохо, но меня прямо тянет к нему. Тем более что эта Тали *имя было написано чрезвычайно жирным шрифтом, словно на перо давили с огромной силой* совершенно ему не подходит. Она была груба с ним, слишком груба, она не говорила ему о своих чувствах, она не обнимала его каждую свободную минуту. Джон переживал по этому поводу, уж я-то знаю, а ему так не доставало женской ласки! Ну ничего, я смогу показать ему, что есть достойные его кобылки, которые не прочь проводить с ним всё своё время. Он действительно этого достоин. А его грива… ммм, а взгляд… так-так, что-то я расшалилась. Пойду проведаю Луну, а затем объявлю дату праздника по поводу возвращения сестры. Надо бы только позвать этих жеребчиков…”
От таких откровений на щечках ученицы как-будто вспыхнуло пламя. Ей было очень-очень стыдно за то, что она сунула свою мордочку туда, куда не нужно. Она уже хотела убрать дневник на место, как кто-то решительно вошёл в кабинет, резко хлопнув дверью. Это было настолько неожиданно, что Твайлайт подпрыгнула аж на полтора метра и, упав на пол, закрыла копытами голову.

— Прошу-прошу-прошу, простите меня, я дура-дура-дура. Я не хотела лезть в Ваши секреты, Принцесса Селестия, — пропищала единорожка, изредка всхлипывая в копытце. Она уже прекрасно представляла все кары, которым подвергнется её грешное тельце, посмевшее тронуть дневник учителя. Для нее это было сродни кощунству.

— Э-э-э, я пока пойду... – донеслось до Спаркл. Судя по голосу, он мало того, что принадлежал жеребцу, так ещё и на знакомый мягкий баритон совершенно не походил. Твайлайт удивленно посмотрела в сторону двери. Там стоял гвардеец в золотой броне. Это был совершенно обычный представитель Солнечной Гвардии. Единорожка чуть осмелела, отчего решила пойти ва-банк.

— Простите, я просто так перепугалась. Вы же никому не расскажите? Просто я сестра капитана гвардии, а потому прекрасно знаю, какие вы, гвардейцы, добрые и чуткие, — в несвойственной ей манере, растягивая слова, проговорила Твайлайт. Жеребец внимательно посмотрел на дневник и кивнул.

— Я поищу принцессу в другом месте… — ответил гвардеец и поспешно вышел из кабинета. Как только дверь закрылась опять, кобылка пулей кинулась убирать дневник на место. Как только она закрыла хитроумный сейф, в комнату стремительно вошла принцесса Селестия. Она, похоже, была очень разгневана, из-за чего на лбу Спаркл появилась испарина.

— Ох уж этот паразит черномордый… Ох этот жнец треклятый... – на все лады ворчала солнцеликая. Твайлайт даже несколько успокоилась, поняв, что гнев принцессы направлен не на нее. Судя по словам, наверное Предвестник опять что-то отчебучил.

— Эмм, Принцесса Селестия, один из наших гостей опять повел себя несколько... эксцентрично? – невинно спросила единорожка, стремясь все больше и больше заговаривать зубы учителю. Таким образом она старалась отвлечь принцессу, ведь её наставница всегда ощущала, когда кто-то ей врет или скрывает правду.

— Дорогая моя Твайлайт, ты представь себе: этот монстр хотел убить одного пони! И только за то, что тот упрекнул его в хамском поведении! Если бы не Шепард, я бы давно изолировала это чудище! – не выдержала принцесса. Гнев так и лил бурлящим потоком, словно из прорванной плотины. Она, конечно, не использовала более резкие эпитеты, но и того, что было, вполне хватало. Твайлайт снова ощутила приступ дежавю, и что самое главное, оно было до жути неприятным. Злая наставница, которая в жизни и мухи-то не обидит, вдруг стала очень часто проявлять довольно страшные черты своей другой стороны характера. Спаркл уже не единожды задумывалась над тем, а не становится ли Селестия новым носителем злобы Найтмер Мун? Что если этот паразит не был уничтожен элементами, а вместо этого нашел себе новое тело? Единственным достойным подтверждением невиновности учителя была довольно банальная мысль – уж кто-кто, а Предвестник прекрасно умел выводить из себя даже тех, кто на злобу не способен в принципе. Конечно проверить теорию пока не представлялось возможным, ведь Флаттершай боялась находиться рядом со жнецом, и все же Принцесса Селестия была наиболее уязвима к проказам хитрого аликорна, поскольку она видела те картины, которые наверняка свели бы Твайлайт с ума. И всё же она решила во чтобы то ни стало поспособствовать улучшению настроения своей наставницы, а также, если это будет крайне важно, то и помочь с Шепардом… Впрочем, сейчас все эти грандиозные планы могли в одночасье рухнуть, так как она пошла на поводу у своего любопытства. Хорошо хоть Селестия была настолько раздражена, что и не заметила изменений в ученице.

— Как же я вас понимаю, Принцесса. Предвестник действительно довольно необычен для наших краёв, но может быть лучше дать ему шанс на исправление? Вполне возможно, что он захочет научиться Гармонии. Думаю, что Джон будет только за, — поначалу неуверенно, но затем все более и более втягиваясь в столь интересный план, проговорила единорожка. Аликорн на миг задумалась.

— И чего это я? Вроде они с Луной даже поладили... Хотя, если он будет пытаться ей манипулировать, то я не стану сдерживать себя в моральных рамках. Сестра мне гораздо дороже, чем… неважно, — все также задумчиво хмурясь, ответила принцесса. В этот миг она размышляла над десятками планов и ходов по сдерживанию эго своего оппонента. Селестия прекрасно понимала, что претензии Предвестника – вопрос времени, а не желания. Он копытоводствовался ровно тем сводом правил, что для него были значимыми, и моральная сторона в данном случае, а впрочем даже всегда, пустым звуком. Если бы ему понадобилось, то он не задумываясь предал бы огню всю её страну, и даже тогда исходил бы из личных интересов, а не из необходимости. Даже в самом пессимистичном прогнозе он находил для себя ровно то, что ему было по душе, а точнее то, что ему было выгодно. Она прекрасно поняла всю его суть, ведь тот даже и не догадывался, что просто показав мельком свои махинации, он раскрыл тайну своего главного оружия. Хитрый жнец лишь изредка руководствовался силой, чаще предпочитая сплетать паучью сеть раздора, напоминая тем самым гораздо более страшную и жестокую версию одного знакомого драконикуса. Оторвавшись от раздумий, она привычно улыбнулась и нежно посмотрела на свою маленькую Твайлайт. Вот уж кто прекрасно умел, даже одним только видом, разогнать в ней все страхи и плохие мысли. Принцесса медленно подошла и обняла единорожку.

— Спасибо, моя дорогая ученица, похоже Понивилль действительно пошёл тебе на пользу. Ты стала такой чуткой и отзывчивой, хотя я ещё помню, когда ты была маленьким жеребёнком, любившим читать нотации старшему брату. Или когда мы с тобой оккупировали кухню в поисках тортика, помнишь? Или когда ты говорила мне, что тебе друзья не нужны, что тебе хватит лишь твоей семьи и меня? Это наверное были мои самые счастливые годы за столько долгих сотен лет… — проворковала Селестия, по-матерински уткнувшись в гриву своей подопечной. Если бы Спаркл так и не нашла того злополучного дневника, то вряд ли бы она оценила этот жест, посчитав его несколько неподходящим и вульгарным.

— Я хотела бы сказать кое-что. Принцесса… я знаю о том, как вы ко мне относитесь. И поверьте, я тоже отвечаю взаимностью на ваши чувства. Вы действительно стали мне второй матерью. Я понимаю, что жизнь пони очень скоротечна, и всё же… И все же я благодарна, что Вы впустили меня в свое сердце, что Вы верили в меня, что Вы даровали мне дружбу. Я очень люблю свою маму, но и Вы тоже сумели занять свое место глубоко здесь, — сказала кобылка, указав на собственное сердечко. Селестия прижала её чуть сильнее. Чувства снова начали прорывать плотину, но если в первый раз был бурный поток далеко не лучших эмоций, то теперь это был просто водопад. Водопад любви и привязанности.

— Моя Твайли, как же я хотела, чтобы ты была моей родной дочерью. Как же я мечтала о том, что проснусь как-нибудь, а под моим сердцем будет биться ещё одно. А ведь ты так на меня похожа, так же думаешь, так же мыслишь, так же рассуждаешь. И не подумаешь, что этот жеребенок всего лишь единорог, ты вполне могла бы быть аликорном. Поверь, даже если у меня и появятся свои жеребята, то ты всегда сможешь ко мне придти, и я выслушаю тебя, прямо как мама… — пустив слезу, высказалась принцесса. Это было самое серьезное сближение из всех, что случались между этими двумя. Как никогда раньше, они чувствовали родство, но родство не крови, а духа.

От приятных, и не совсем, воспоминаний того вечера Твайлайт грубо оторвали происходящие в общем зале события. Однако, таковое поведение она замечала постоянно, отчего сил на возмущение уже не было.

— Эй, ящерица, ты чего там копаешься?! Неси уже снедь, я от недостатка энергии маршевых двигателей скоро отключусь! – заорал Предвестник, грубо прервав наступившее молчание.

— Не смей так говорить с ним! – гневно воскликнула Рэрити, отчего на нее устремилось все внимание. Если со жнецом все понятно, то вот она…

— Молчал бы, я тебя на масс-реакторе катал… вертел, во! – донеслось с кухни. Шепард тут же прыснул в копыто, едва не свалившись с дивана. Лиара тоже не сдержалась и хихикнула в кружку. Миранда же такие шутки даже не воспринимала, считая их ниже своего достоинства.

— По нашим данным, вероятность верчения живого существа на масс-реакторе типа человеческого “Тантал”, или типа гетов “Иллюзион”, составляет 0.000003% . Просьба уточнить у органического создания Спайка его теорию верчения на этом агрегате, — произнес Легион, недоумевая от целесообразности данной процедуры. Реплика от робота была как нельзя кстати, вогнав вовсю смеющегося Шепарда в пол. Даже Миранда присоединилась к своей синей подруге, посмеиваясь чуть ниже и тактичнее.

— Спайк! Я Вам, молодой дракон, язык с мылом промою, если будете говорить всякие гадости! А тебя, Шепард, я прошу впредь не учить его ругательным выражениям из вашего мира, — потребовала Спаркл, едва ли не дыша огнем во все стороны. Изначально рассердившись из-за наглости карапуза, жнец уже позабыл об обиде, ведь теперь ситуация развивалась гораздо интереснее.

— Окей, мам, — проговорил Спайк, входя в комнату. Перед собой он катил тележку, наполненную различными блюдами. Твайлайт сама хотела все приготовить, так как напрягать сына тем, что обычно делают мамы, было очень и очень грубо, если даже не обидно. Однако дракончик лишь усмехнулся и сказал, что пусть лучше будет так, чем Предвестник поднимет хай по поводу отсутствия вкусной пищи. Тем более, Спайк прекрасно приноровился к готовке, отчего он даже стал задумываться над стезей кулинарии. Предвестник тут же схватил бесхозный, как он сам полагал, пирог, предположительно с яблоками, который положил перед собой, осматривая со всех сторон, словно стремясь выяснить оптимальную траекторию укуса. Впрочем, Спайка уже давно не обижала такая грубая позиция чёрного аликорна по отношению к нему, и если бы жнец сказал спасибо, то можно было смело проверять всё ли с ним в порядке. Когда дракон оказался перед Рэрити, то хотел было ослепительно улыбнуться и сказать что-нибудь красивое, но словно звоночек в голове, он вспомнил наставления Шепарда: “Не веди себя перед ней как влюблённый малыш, а не мужчина. Ты должен показать, что ты самостоятельный и самодостаточный. Не бегай перед ней, не мямли, не изображай мальчика на побегушках. Лучше, если вместо этого ты будешь чуть меньше улыбаться и чуть чаще показывать, что ты личность, а не слуга”. Эти слова для Спайка были столь важными, что он лишь едва-едва улыбнулся своей избраннице. Когда он отошел, то Рэрити, обескураженная таким выпадом, не могла придти в себя. Почему её поклонник так холодно себя повёл? Она плохо выглядит? Она недостаточно красива? “Чушь, видимо, тут нечто большее”, — довольно быстро посчитала она, постаравшись поскорее отвлечься от столь бестактного поведения дракона, который становился все более и более самостоятельным. Спайк оглянулся в сторону Джона. Командор подмигнул ему, едва сдерживая улыбку, которая мигом бы выдала резко повзрослевшего друга. Но тут… против такого ни одна практика или теория не поможет. Спайк увидел её. Белая шерстка, казавшаяся ему раз в десять ярче, чем у Рэрити. А глаза, глаза-то! Яркое голубое пламя, скрытое в тени густых черных ресниц. Один только её взгляд обворожил его, а затем и вовсе заставил сердце биться раза в три быстрей. Абсолютно чёрная грива не была как-нибудь лихо закручена, вместо этого она была свободна, ниспадая волшебным каскадом по её изумительной шерстке. Эта пони очаровала его, пленила разум. Такого он не ощущал даже к Рэрити. Не замечая никого и ничего, он протащил тележку прямо к ней, совершенно позабыв об уроках своего наставника. Джон, заметив дебильное выражение на его мордашке, тут же встал и пошёл за ним. Он не хотел, чтобы Спайк впал в уныние из-за прокола. Сначала он подумал о том, что дракон хочет вызвать ревность у своей предыдущей пассии, но тут же одёрнул себя. Такое выражение лица может быть только у влюбленного. Правда такой выбор он не пожелал бы и врагу, хотя и сам когда-то оказался в шаге от этого.

— Вот, пож-жалуйста, не желаете чего-нибудь перекусить? – промямлил малыш, подойдя к Миранде. Лоусон не кичилась, в отличие от модельера, она кротко улыбнулась Спайку, посчитав его довольно милым и забавным.

— Да, пожалуй, спасибо тебе… Не мог бы ты назвать свое имя? – спросила старпом, аккуратно взяв в копыто кружечку ароматного черного чая. Она хотела быть учтивой, особенно с этим малышом, который напоминал ей её любимого плюшевого мишку. Единственная игрушка, которую ей позволял отец, посчитав, что для растущего сверхчеловека большее количество будет чересчур.

— С-спайк, миледи, — уже более уверенно проговорил дракон. Если для Рэрити он был лишь игрушкой и прислугой, то эта кобылка видела в нем личность. Хотя и не настолько большую, чтобы тут же влюбиться, однако Спайк посчитал это делом времени. К ним подошел Джон.

— Дружище, пойдём. Я это… там тебе подарок приготовил. Все никак не мог найти время, чтобы отдать, — невнятно проговорил Джон. Увы, врать он никогда не умел.

— Какой ещё подарок? За что? – недоумевал Спайк, отвернувшись от прекрасной дамы.

— Пойдем покажу, — настойчиво потребовал командор, положив копыто на плечо дракона и уводя его в сторону кухни. Миранда тоже не понимала всех этих действий, но как профессионал, решила не подавать признаки беспокойства. Если было бы что-то серьёзное, то Шепард уже наверняка бы её оповестил. ещё бы, ведь она досконально знает этого альтруиста, как-никак сама по кусочкам собирала. Впрочем, Рэрити подобным спокойствием не отличалась. Она была очень зла и обижена на то, что эта кобыла привлекает к себе слишком много внимания.

— Эмм, мисс Лоусон, а может, расскажите о своей прошлой жизни? Джон, конечно же, многое поведал о Ваших, кхм, подвигах на Нормандии, и все же я хотела бы услышать и Вашу трактовку событий, — невинно пролепетала модельер, аккуратно отпив чай. Она специально построила речь таким образом, чтобы её оппонентка подумала о нелестной оценке капитана о своей работе.

— Хм, да, Шепард всегда был на редкость плохим рассказчиком, сколько я себя помню. Я работала на организацию “Цербер”, которая изначально была верной и нужной человечеству. Увы, её лидер — Призрак — сошёл с этого пути. Я бы могла рассказать вам историю своей жизни, но к сожалению, это будет слишком долго. Если Вы спрашиваете про мое мнение насчет Нормандии… Это было одним из моих самых интересных заданий, – Миранда прервалась на глоток чая. – Я впервые должна была проявить себя как начальницу, как руководителя. Когда мы наконец раздобыли останки командора, то у меня были большие сомнения. Я не разделяла фанатизма Призрака к Джону, но затем, спустя годы работы в лаборатории, я смогла понять. Шепард руководствуется своим кодексом чести. Он может позволить чуть расширить свои полномочия, но только если это будет жизненно необходимо. Я несколько раз пыталась попробовать, кмх, очернить его принципы, сделать его более циничным…

— Что?! – одновременно воскликнули Рэйнбоу, Флаттершай и Твайлайт. Эта дама так легко говорит об этом, отчего у спортсменки даже зачесались копыта, как в прямом, так и в переносном смысле.

— А как вы думали? Он был совершенно неуправляемым. Вот если мне позволили установить чип… Но нет, так было бы гораздо хуже, — совершенно не смущаясь, ответила старпом. Она прекрасно понимала свою вину, но дать себя уязвить каким-то пони? Скорее уж использовать язык силы.

— То есть, по-вашему это нормально, что можно совратить пони на путь зла? Это нормально, испортить героя, превратив его в злодея? Какими вы копытоводствовались принципами?! – не выдержала Спаркл, обрушив на собеседницу шквал критики. Она считала дикостью – быть злым. Зачем, если можно жить гармонично?

— А как ты думаешь? Может ты и поймешь, если я тебе приведу один интересный пример. Однажды, нашему капитану пришлось сделать один серьезный выбор, настолько серьезный, что я даже и не знаю как его описать. К счастью, Джон ещё не знает последствий своего выбора… Колония Альянса на планете Франклин системы Скепсис в скоплении Колыбели Сигурда подверглась нападению крайне радикально настроенных батарианских террористов. Головорезы довольно быстро заняли близлежащую ракетную базу, снабжённую управляемыми ракетами “Дротик”. Это такие штуки, от которых происходят очень сильные взрывы. Недолго думая, батарианцы запустили две ракеты в направлении ближайшей колонии. Нормандия подоспела вовремя, и мы сумели с боем прорваться к терминалу управления, однако, код самоуничтожения был лишь один. Один на две ракеты. Джон был на грани срыва, ведь ему пришлось сделать выбор между двумя целями, между жилым районом и индустриальным, представленным космическим портом. Если он спас первое, то колония пришла бы в упадок, если второе, то погибло бы много мирных жителей, зато появилась бы надежда на восстановление и развитие колонии. Конечно же, наш бравый герой выбрал жилой сектор. Погибло много людей, но всё же не настолько много, как должно было быть. Его провозгласили героем. Но во всей этой истории есть одна ма-а-аленькая проблемка. Мало того, что колония медленно опускалась на дно экономического кризиса, так они и произвести ничего не могли. Хотя и это не самое страшное, ведь всего через год на колонию напали жнецы. Когда они достигли и этой планеты, то у колонистов не было не только флота для отражения атаки, но даже для эвакуации населения. И отныне на планете Франклин нет людей… Так скажи мне, фиолетовая лошадка, помогла ли им доброта Джона? Может, если бы он повёл себя по-иному, то вышло бы всё иначе? По крайней мере, тут есть те, кто точно меня поймут, — достаточно твердо проговорила Лоусон. Она не меняла интонации, не насмехалась, не ругалась. Она просто-напросто рассказала пример из своей жизни. И этот пример был… очень действенным. По некогда охваченной злостью мордашке Спаркл прошла рябь сомнения. Твайлайт вспомнила рассказ Джона. Тот и не скрывал, что делал многого плохого, но даже тогда он стремился достичь всеобщего блага. Как же быть, когда ты скован цепями осуждения, но при этом знаешь, что в другом случае будет гораздо хуже? Но, несмотря на впечатляющие данные, у Лоусон был один пренеприятный изъян. Она рассказывала истории в не совсем нужное время.

— Почему ты мне не рассказала, Мири? – глухо проговорил Джон. Он неподвижно стоял в проеме между кухней и залом. Его взгляд был полон льда и горечи. Ещё одни жертвы, ещё одни судьбы, покалеченные его решением. Агент мысленно прокляла свой болтливый язык и повернулась к командору. Сейчас ей нужно было атаковать, пусть ей даже претило это делать против того, кто ей априори не был безразличен.

— А ты уже позабыл?! Ты вспомни, как позвонил мне тогда вечером, после Тессии! Ещё чуть-чуть, и ты бы зарыдал, если бы не я лично устанавливала тебе новые синтетические глаза! Ты каждую жертву оплакиваешь, беря на себя весь груз ответственности! Я лишь мельком узнала, отчего попросила одного своего знакомого изъять всю правду о планете Франклин. Мне не хотелось, чтобы ты опять начал заниматься самокопанием, которое привело бы тебя лишь к унынию и депрессии! – вспылила Миранда. Что ни говори, но она действительно считала Джона своим другом, возможно, даже своим самым лучшим другом. Вот и пыталась позаботиться о нем, как умела.

— Шепард… это я не позволила тебе узнать про планету. Я поговорила с Сузи, и мы решили не пускать эту новость на твой терминал… Прости меня, — тихо произнесла Лиара, вжавшись поглубже в кресло. Она прекрасно знала что сейчас начнется.

— То есть, вы специально меня обманывали?! А то, что я должен был научиться на этом примере?! Ты же сама сказала, что хотела сделать меня более решительным и циничным! Зачем тогда все это?! Чтобы я наделал ещё больше ошибок?! Чтобы погибли не миллионы, а миллиарды?! Я всем с вами делился, никогда не скрывал от вас правду. Вы были мне как семья, но теперь я узнаю, что все мне любят лишь лгать! Может, вы тоже были зомбированы им, как было с командой Явика?! – заорал Джон, указывая на Предвестника. Он хотел, чтобы это оказалось правдой. Жнеца он простит, но вот такое предательство от тех, за кого он отдал бы свою жизнь…

— Нет, я к ним даже и не приближался. После всех твоих выкрутасов я решил дать тебе шанс. А саботаж твоих союзников на помощь не тянет. Да и не до того мне было, я занимался вашим Призраком… — оторвавшись от пирога, произнес темный аликорн.

— Зачем… Я должен выйти на свежий воздух. Я хочу немного побыть один, — глухо проговорил командор, выходя из библиотеки. Лиара и Миранда было хотели ринуться следом, но их остановила Эплджек.

— Джон… — тихо произнесла Лоусон. Если бы кто-то сейчас посмотрел на нее, то наверное не поверил своим глазам, увидев, как эта стальная женщина заплакала. Не навзрыд, нет, просто тоненькая и едва заметная капля, которая украдкой потекла прямо по щеке. Она мало кому говорила, но капитан по-настоящему заинтересовал её. Он был сильнее, лучше, нежнее. Она больше всего на свете хотела оказаться в его объятьях, таких чутких и крепких. И пускай это все было в прошлом, и хватило той ночи, когда она узнала про его роман с кварианкой. Единственный мужик, который был ей настолько интересен. А она умудрилась отпугнуть его своей внешней холодностью, которую тот посчитал за фригидность.

— Дамы, я думаю, что он должен побыть один. Это поможет ему собраться с мыслями. Пинкамина Диана Пай, я сказала один! – потребовала фермерша, чей голос перешел в крик, когда она заметила розовую пони, которая пыталась пролезть через окно.

— Но ему же грустно! Я должна его развеселить! Ты же слышала Мириду… Миронду… Милипиливилиринду! Он не должен грустить! – протараторила Пай, оторвавшись от своего дела. Вся её суть вопила о несчастном пони, которому не хватало веселой улыбки.

— Пинки, ему нужно погрустить. Пойми, для всего есть своё время, и в том числе и для смеха. Ты только усугубишь ситуацию, если полезешь в такой момент. Дай ему подумать… — неожиданно встряла Флаттершай. Она до последнего не желала влезать в этот разговор, но как очень чуткая пони, она не могла проигнорировать ошибку своей энергичной подруги, которая могла совершить непоправимое. Пинки остановилась, и крепко задумалась, а стоит ли это делать.

— Ладно… хотя кто-то все равно должен проследить за ним на всякий случай, — неестественно серьезно проговорила розовая земнопони.

— Я сделаю это. Все равно с вами жутко скучно… — сказала Рэйнбоу Дэш и, не дожидаясь лишних комментариев, вылетела в раскрытое окно на втором этаже.

— Как бы она не наделала глупостей… — обеспокоенно произнесла Твайлайт, внимательно глядя на улетающую голубую точку за которой следовал яркий радужный шлейф.

— Ох, опять началось… Вечно скандалите по поводу и без… И как ещё я должен доверять вам благополучие Катализатора? – проворчал жнец, наконец покончив с пирогом. Он полулежа развалился на своём кресле, смотря всех свысока, позволяя себе небольшую вольготность в виде поглаживания заполненного живота. Лиара со смесью боязни и восхищения смотрела на Предвестника, чей жизненный цикл превышал все разумные пределы. Если бы не Джон, она уже давно бы начала бомбить его вопросами.

— Эм-м, думаю, что за разговором, сопровождаемым чудесным черным чаем, мы сможем немного разрядить обстановку до прихода принцесс. Итак, мисс Лоусон, а что бы Вы могли рассказать о Джоне, помимо, хм, того, что вы пытались склонить его ко злу. А может, вы поведаете нам о Тали? Думаю, что нам будет очень интересно, — невинно спросила Рэрити, намеренно ехидно прихлебывая чай. Эта кобыла мало того, что перехватывает к себе всё внимание, так ещё и рыцаря её пыталась очернить! Такое злодеяние не могло пройти мимо её изысканного чувства прекрасного. Тем более, что узнать об оппонентке не мешало бы, несмотря на наличие Селестии как более серьезной кандидатуры. По мнению единорожки, принцесса была лишь интрижкой для Шепарда, не более. Миранда смотрела в одну лишь точку, будто вопрос пролетел мимо её ушей. Это было не так, просто сейчас её мысли были далеко, точнее так далеко, куда только мог забрести командор. И всё же она была не одна, отчего пришлось отвечать на вызов этой напыщенной глупышки.

— Спасибо за Ваш вопрос, мисс Рэрити. Про Джона можно сказать слишком многое, но даже тогда это будет лишь частью всей его сущности. Я лично знаю его биографию наизусть, и все же, большую часть он держит в себе, прикрываясь юмором и дружелюбием. Он очень, как бы это выразиться, ранимый внутри. Неудивительно, что он сошёлся с Тали, хотя на него претендовали очень многие... – столь же невинно ответила Миранда. Она вмиг раскусила эту Рэрити, да и чего там раскусывать, если они были такими похожими? Такие же принципы, такие же двойные стандарты, такая же любовь к совершенному и к совершенству. Только в одном Рэрити проигрывала ей – она не была столь жестокой, как бывший агент Цербера.

— Ой, Мири, а когда я впервые встретила вас с Джоном на Иллуме, то было подумала, что вы пара. Да и Шеппи всегда тепло о тебе отзывался, — простодушно проговорила Лиара, не осознавая, что за бурю поднимет в будущем.

— Ну, Призрак мне однажды намекнул, что командору необходима достойная спутница, вроде меня. Я посчитала это приказом и долгое время флиртовала с нашим капитаном. Если честно, то в первые дни он меня не впечатлил, так как казался жутко наивным. Вечно спешил кого-то спасать, вечно был на острие атаки, вечно старался говорить, а не действовать… Я думала, что где-то чего-то напортила при возрождении, ну а потом… да. Он действительно стал превращать свои “недостатки” в достоинства. Пример сидит вон там, — рассказала старпом, указывая на тихо разговаривающих Твайлайт и Легиона, что для последнего было как минимум странно. Заметив взгляды окружающих, Спаркл порядком смутилась.

— Бывший старший помощник капитана Лоусон предоставляет достоверную информацию. Если бы не решение Шепарда-командора, то я был бы отключен от сети и доставлен в лаборатории экстремистской организации Цербер. Конструктивное заключение было нелогичным с точки зрения органика, поскольку я представлял потенциальную опасность для экипажа. Но решение капитана оказалось, вопреки логике и подсчетам, верным, так как моя не нарушенная функциональность помогла союзу создателей и сети гетов. Мой народ всегда будет поддерживать точку зрения Шепарда-командора, на языке органиков – мы будем благодарны. Теперь мы снова можем служить нашим создателями теми, кем и были созданы. Наши народы нашли друг-друга… — протараторил гет, стараясь заменять свой несколько научный стиль общения на более обыденный. Подобное поведение интересовало гета, поскольку ему импонировала идея походить на обычного органика, который мог спокойно влиться в общество, не вызывая никаких разногласий. Твайлайт заворожено смотрела на робота, который казался ей чудом. У него не было рта, чтобы разговаривать. Его тело имело зияющие дыры с подобием ребер внутри. Он был настолько чуждым, что просто перехватывало дух. При этом он был таким же как и остальные, он умел вести диалог, он был дружелюбен, он действительно хотел общаться. Ничего схожего с Предвестником, который стал органиком, как она поняла, только для того, чтобы набивать желудок.

— А я помню, как мы тогда с Джоном разругались. Он не хотел тебя отдавать… Видимо, и я могу ошибаться, — ответила Миранда, неловко поправив локон на голове. Не то чтобы её мучила совесть, но судя по всему, “серость” её решений абсолютно никому не была по душе.

— То есть, вы хотели отдать Легиона на опыты?! Он же живой! – вспылила Твайлайт. Ей уже определенно не нравилась эта кобыла. У нее были очень размытые границы дозволенного.

— Мы уже обсуждали эту проблему. Вы прекрасно помните чем она кончилась, и лучше поменять тему разговора, иначе мы снова вернемся к скандалу, п-пожалуйста, — снова влезла Флаттершай, начав говорить менторским голосом, который в итоге надломился и перешел в писк. Как элемент Доброты, она не могла спокойно смотреть на склоки, особенно после того, что случилось с Джоном.

— Жёлтая правильно говорит. Вы мне уже совсем надоели своей сварой. Игуана, неси пирог! – воскликнул Предвестник. Где-то посреди кухни послышалась возня и ворчание. В комнату вошел донельзя хмурый Спайк, который был более хмурым, чем обычно. Видимо, разговор с Шепардом был не из лёгких. На лапках была заботливо уложена миска с ароматным яблочным пирогом, любовь к которому жнец так и не потерял даже после несчетного количества порций.

— Харби, он не твой слуга! Будь добр, хотя бы добавляй слова “пожалуйста” и "Спайк"! Я не потерплю такого отношения к моему… сыну, — прошипела Спаркл, но затем, как будто что-то смекнув, решила бить по самому больному месту. – Тем более, Принцесса Луна и Джон его очень любят и уважают…

— Прости, Спайк, — неискренне произнёс жнец, выхватывая вожделенную пищу. Он не считал извинение ниже своего достоинства, скорее, выгодной валютой за любую шалость, будь то попытка напугать рыночных продавцов или воровство яблок с прилавка Эплджек. Твайлайт прекрасно об этом знала, но ничего поделать не могла, так как на каждую её акцию протеста он либо начинал ругаться, где давил её своим опытом, либо приводил в действие хитроумные планы.

— Мда уж… Эм, Твайли, ты ж так и не рассказала про твои отношения со Спайком, вы ж вроде были максимум как брат с сестрой, — осторожно спросила Эплджек, которую жутко распирало от любопытства.

— Эйджей, сейчас совершенно не та ситуация для разговоров. Мы и так уже наговорили всякого, но так и не пришли к согласию хоть в каком-нибудь вопросе, — достаточно жестко ответила единорожка. И без того хватало ссор на сегодня. Вместо этого, она начала вполне обычные беседы, вроде погоды или новостей моды. Постепенно все стали относится друг к другу чуть теплей. Кто-то смог завлечь другого своей эрудицией, кто-то был просто интересен, ну а кто-то умел вести диалог. Служба на Нормандии сказалась на Легионе, Миранде и Лиаре – они стали намного словоохотливей. Азари больше не сыпала различными и малоизвестными терминами, стараясь их заменять более приземленными словами. В свою очередь, Лоусон старалась вести себя чуть менее сковано, не позволяя собеседнику подумать о возвращении знаменитой “мегеры с корабля Шепарда”. Правда делала это неохотно, так как её больше волновал убежавший Джон. Легион… ему было трудно вести себя как органику, но он все же старался, ведь это было ещё одной вехой интеграции синтетиков в общество органиков. Несомненно, некая недоговоренность осталась, так как Рэрити все не могла простить Миранде прошлые деяния, наивно полагая, что её мнение будет важно. Неожиданно, словно гром среди ясного неба, двери со свистом распахнулись, явив присутствующим двух хмурых принцесс. В помещении наступила гнетущая тишина, и даже Предвестник припомнил пару интересных заклинаний, которые он так и не успел опробовать.

— Тия, только поспокойней, я понимаю твои чувства, и более того, я их сама разделяю, но вот так сразу тоже нельзя, — обеспокоенно проговорила Луна, пропуская свою старшую сестру вперед себя. То что Селестия была не в духе было видно даже невооруженным глазом: плотные сжатые губы, прищуренный взгляд и съехавшая набок корона…

— Где Джон? – вместо приветствия, резко спросила она. Твайлайт тут же подпрыгнула со своего кресла, бешено уставившись на проем.

— Принцесса Селестия, здравствуйте, он вышел на улицу. За ним приглядывает Рэйнбоу, — протараторила единорожка. Она понимала, что между ними более чем доверительные отношения, но всё же на публике такого показывать не стоило, хватило и Спайка.

— Привет, моя дорогая… Что?! Куда он ушел?! А вдруг ему грозит опасность?! Луна, пригляди за окрестностями Понивилля, я за ним! – воскликнула солнечная принцесса, ринувшись обратно к выходу. её сердце стучало словно безумное, выдавая просто невообразимый ритм. “Не дай Гармония с ним что-то произойдёт! Я себе этого не прощу!”, — растерянно думала Селестия, выбегая наружу. В библиотеку словно кто-то кинул бомбу, так как все загалдели, а кто-то уже зажигал инструменторы и биотику. Многие тут были готовы умереть за Шепарда, не говоря уже о том, чтобы не дать его в обиду. Жнец тут же подскочил и поспешил к выходу, попеременно костеря себя за такую промашку. Какая-то глупая кобыла додумала то, на что ему не хватило мощностей процессора?! Очередная промашка, очередной провал, это тело буквально убивает весь его потенциал! Он стал слишком самонадеянным, отчего стоило наконец-то собраться и взять всё в свои копыта.

— Любимый, куда ты?! – громко спросила Луна, перегородив дорогу Харби. Тот резко остановился прямо перед её носом, но заданный импульс был таков, что он нечаянно уткнулся ей носом в нос. Не удержавшись, он тихонько чмокнул её в губы. Теперь он совершенно не раздумывал о целесообразности всего этого, а просто наслаждался этим моментом.

— Делать свою работу, — оторвавшись от её сладких губ, проговорил жнец. Поцелуй возымел свое действие, взгляд ночной принцессы помутился, а на личико закралась блаженная улыбка. Воспользовавшись её состоянием, Предвестник прошмыгнул мимо своей кобылки к выходу.

— Дорогой… береги себя. Я не переживу если с тобой что-то случится… — донеслось до него. Он вдруг резко почувствовал укол в районе сердца, который он посчитал за сбой организма.

“Пятнадцать минут до этого, окраина Понивиля”
“POV Шепарда”

"Вот опять… снова жертвы, снова из-за моей ошибки. Когда же это закончится? Сколько ещё должно погибнуть, прежде чем кто-то наконец возьмет и всё исправит? Я так просто не могу. Это, мать вашу, слишком! Почему я за все должен отвечать?! Почему все орут “спаси нас, Шепард”, хотя сами копытом о копыто… тьфу, палец о палец не ударят! Ненавижу всё это"… Именно такие мысли жалили меня, пока я бежал по главной дороге Понивилля. Я не плакал, не стенал, не корил, нет… Слишком поздно было что-то менять, но такая тяжесть на сердце, её нельзя оставлять, нужно сбросить напряжение. В такие моменты я напивался вдрызг или шёл в спарринг с Джеймсом, благо тот понимал меня как никто другой. У него тоже была своя история, хотя он всячески её скрывал, и всё же, когда твой друг является самым главным продавцом информации в галактике, то как-то не скроешься. Я даже и подумать не мог, что такой жизнерадостный здоровяк как Вега может быть таким… горящим изнутри. Столь знакомое мне чувство, когда твоё прошлое не греет, а горит, и горит страшно, словно ты попал в Адское Горнило. Вроде и пытаешься убежать, а никак, тем более, разве можно убежать от самого себя? И даже сейчас, пока я бегу по Понивиллю, это чувство не осталось там, в библиотеке, оно словно тень идёт позади меня. Я не замечал удивлённые возгласы прохожих, я не обращал внимания на оклики и прочую суету, сейчас я должен был выплеснуть энергию, и неважно как. Я бы многое отдал за то, чтобы попасть в заветные закрома Эпплов, эх… И все же, можно ведь просто пробежаться, ведь так? Это же не моя родная Нормандия, где я был ограничен четырьмя стенами и кучкой “энтузиастов”. Сейчас бы Тию сюда, думаю, она бы меня поняла как никто другая, может мы даже могли бы... Эм нет, я вроде не настолько расстроен, да и такое не делают из-за горя. Лучше просто поговорить и уткнуться в её белоснежную шерстку, чтобы вдохнуть этот чудесный запах ванили, моей самой любимой специи. Хех, сам себя не узнаю, вроде просто красивая девушка, а влюбился как школьник, даже Предвестник влюбился… Стоп, а что если меня охмурили с помощью магии? Та-а-ак, нет-нет-нет, Джон Эдвард Шепард, не смей даже так думать! Хватало и одурманивания жнецов, не хочу снова видеть черную кошку в каждой тени. А Харби? Ну, если вспомнить его первую обжираловку, то не удивительно, что он так подсел на свой новый наркотик. Фух, чуть не устроил тут себе… Не мужик, а тряпка какая-то! Стыдно смотреть, так ведь ещё офицер… А что если бы это видел Андерсон? Он бы наверняка по головке не погладил, как минимум заставил отвлечься физическими упражнениями, оперируя тем, что попусту лучше забивать не голову, а мышцы. Стоп, а ведь это неплохая идея! Плохие мысли стали растворяться и уходить, уступая место инстинктам и адреналину, я напрягся и осмысленно ринулся вперед, преодолевая все препятствия и преграды. Так как был большой риск столкнуться с кем-нибудь из понивилльцев, то я направился за пределы города. Как только я оказался на пустыре, то тут же начал свою привычную систему упражнений. Когда я говорил про отсутствие подходящего места на Нормандии, то несколько слукавил. На нижней палубе фрегата был вполне неплохой спортзал. Я даже иногда шутил над Вегой, мол, он мало того, что там пропадает часами, так ещё и в свою “каюту” притащил штангу и гантели. И всё же, разве там есть простор? Или голубое небо над головой, или зеленая трава под ногами? Словно в подтверждение моим мыслям, подул освежающий ветер, который был настолько сладким, что я даже на миг позабыл, где нахожусь. Хорошо жителям аграрных планет, они каждый день живут так, а я все таки “звёздный ребенок” и к такому вряд ли смогу привыкнуть, отчего каждый миг вспоминается так живо и приятно. Какое же это блаженное ощущение, когда трава так приятно щекочет кожу, а ветер дует прямо в лицо. В воздухе не запах гари и дыма, а лишь ароматы цветов. Именно в такие моменты ты ощущаешь себя живым и не обременённым никакими проблемами, жалко только, что рядом нет той, кто бы нежно прижался к тебе и прошептал что-нибудь милое и глупое. Наверное все-таки стоит съездить к Селестии в Кантерлот на недельку, а там мы могли бы походить по магазинам, сходить в ресторан, ну или просто прогуляться под Луной, не под её сестрой, а под спутником планеты, конечно же. Видать, я и вправду так сильно её полюбил, а ведь ещё говорил, что теплее наших отношений с Тали нету. Хотя, может, я это лишь сам себе это надумал, ведь получил лишь пару писем от кварианки, когда находился под стражей на Земле. Даже когда она вернулась на корабль, у меня было такое ощущение, что мы рядом только из-за желания наших тел, а не единения душ. Меня тянуло к ней, а она нашла меня привлекательным, вот и все. А сейчас? Я как раз и чувствую единение, а сердце готово прыгать как безумное, лишь стоит моей любимой оказаться рядом. Да, её тело для меня сейчас весьма притягательно, но чувства — гораздо важней. Видимо, тут как в песне про то, что мужчины в конце-концов выбирают свою единственную по сердцу, а не по внешности. А недавно я узнал то, что наверное полностью перевернет мою жизнь. Тия обмолвилась, что мы вполне можем завести жеребяток. Услышав это, я даже впал в на миг ступор, нет, правда, ну какой из меня отец?! Я сам безотцовщиной жил, а тут… Это ведь не колонист, которого необходимо успокоить, и не солдат, в котором нужно зажечь пламя духа. Я сказал, что это хорошая идея, тогда как все размышления пришли уже потом, но немного поразмыслив, понял, что это будет ещё одной вехой наших отношений, и не просто отношений, ведь это будет моё дитя, мой маленький наследник, ради которого я столько воевал. Когда я сказал “Это будет просто замечательно”, то Тия не выдержала и прыгнула прямо на меня, покрывая поцелуями. На миг я даже потерял дар речи, но когда она нежно обняла меня и заплакала прямо на моей груди, то все мысли остались позади. Мда, это был незабываемый день, и я наверняка буду помнить его столь же долго, сколько помню самого себя. Эти мысли вихрем кружились у меня в голове, пока я проводил ряд боевых упражнений. Понимаю, без подготовки это чревато проблемами, но в тот момент меня волновал лишь выплеск эмоций, не более. Недалеко от себя я услышал удивленный присвист. Обернувшись, я увидел Рэйнбоу, которая вальяжно развалилась на ветке ближайшего дерева, наблюдая за моей вынужденной тренировкой. Увы, когда я заметил её, желание что-то делать пропало. Уж больно я не любил, когда за мной кто-то следил.

— Рэйнбоу, иди в библиотеку, я скоро приду, мне нужно выпустить пар, — угрюмо проворчал я, ведь дай волю этой пегаске, и от подколов голова будет пухнуть. Но сейчас на её хитрой мордашке не гуляла фирменная улыбка, наоборот, на ней читались лишь сосредоточенность и восхищение, словно она следила за каждым моим движением.

— Не-е, я лучше тут побуду, а то знаю как вы пар выпускаете, потом ещё доставать твой круп из какой-нибудь расселины, — весело ответила спортсменка. От такого несколько двоякого заявления, я чуть было не поперхнулся кашлем. Уж что-что, а в пошлостях мне пришлось получить некоторый опыт.

— Хех, и все же, лучше будет, если я побуду один. Сама понимаешь, такое… не каждый день услышишь. Я просто позанимаюсь физической подготовкой, сниму напряжение, а затем приду к вам. Как-никак, Тия должна прилететь, — стараясь ускользнуть из неловкого положения, проговорил я. Сейчас эта оторва была совсем не к месту.

— Да ладно тебе, Джонни, лучше покажи мне свои супер приемы. Я конечно профи, но никто же не говорит, что нельзя быть ещё круче, — беззаботно ответила Дэш, совершенно не обращая внимания на моё возражение, впрочем, мне стало намного легче, когда эта неловкость осталась позади. Немного поворчав насчет настырных пони с крыльями, я снова приступил к своим излюбленным, хоть и переделанным, методикам ближнего боя. Я бы с удовольствием пострелял из пистолета, но увы, термозарядов осталось совсем мало, всего-то около трёх обойм. Вместо этого я блокировал воображаемые удары, совершал обманные ходы, проводил яростную контратаку и добивание. При всем этом, мне довелось чувствовать внимательный, и от того очень цепкий взгляд Рэйнбоу, который старался познать все нюансы моих действий, вплоть до мельчайших подробностей.

— Стой-стой-стой, покажи как делать последний трюк! – неожиданно воскликнула пегаска, отчего я буквально застыл, так как сказалась старая выучка Эллисон. Нет, мне конечно льстила такая оценка моих способностей, но сейчас это было совершенно не нужно.

— Рэйнбоу, давай потом, а? Я ведь реально не хочу… — я безусловно люблю обучать кого-либо, или просто наставлять, но блин, с её взрывным характером это будет невыносимо! Однако, кто бы мог подумать. Оказывается, что есть серьезный конкурент одурманиванию жнецов, и этот пример был прямо передо мной. Эта, прошу прощения, оторва обиженно шмыгнула носом, а затем состроила просто изумительно милую и грустную рожицу. Но самое главное – это взгляд. Зрачки, и без того огромные, расширились ещё больше, отчего выходило настолько мило, что сердце рвалось на части. Не выдержав это психоэмоциональной атаки, я сдался.

— Ладно, но только не филонь… — Мда, похоже что она не только восприняла мои слова всерьез, но и вообще решила выложиться с полной самоотдачей. Я уже и позабыл про приезд Тии, настолько нам было весело. Дэш была той ещё сорванкой, в которой я прекрасно узнавал свою старую бритоголовую подругу. Наверняка они нашли бы между собой общий язык. Где-то вдалеке я увидел знакомый трехцветный и такой чарующий шлейф гривы. Оторвавшись от занятий, мы проводили взглядом колесницу принцесс, которая села около библиотеки.

— Похоже нам пора, там сейчас будет жарко. Готова к выходу, боец? – не то чтобы уж очень серьезно спросил я у Дэш.

— Иди в круп, Шепард. Уж если кому и командовать в нашей команде, то только мне, ведь я умею летать… — хитро подколола пегаска, на что я просто рассмеялся. Да, мир может пойти к чертям, но сбить улыбку с этой мордашки не сможет ничто. Воистину жизнерадостное дитя, и пускай так всегда будет. Эй, Джон, если для тебя дитём является восемнадцатилетняя вредина, то тогда ты стал совсем пердуном…

— О, ну тогда теперь ты командор Рэйнбоу Дэш, а чтобы закрепить Вам звание, я присуждаю Вам премию “Нормандия”, — проговорил я, сунувшись в правый нижний карман. Там лежала одна крайне интересная вещица, которая подойдет как нельзя кстати. Не говоря уже о том, что она является довольно раритетной штучкой, за которую мне предлагали просто бешеные деньги. Меня это бесило до глубины души, уж лучше бы положили эти средства на счет Альянса… Когда наконец я нашел искомую награду, то пегаска уже растеряла всякое терпение и уже сама хотела полезть внутрь.

— Держи, это почётная медаль, она характеризует дружбу и отвагу. Ею награждены все те, кто служил на фрегатах “Нормандия” SR-1 и SR-2. Я помню всех, даже матросов, для меня нет различий или предпочтений, ведь команда моей ласточки – моя семья. Теперь, ты будешь носителем этого почетного знака самого неуловимого корабля Альянса, — с гордостью проговорил я, вручая ей обещанный подарок. Она неотрывно смотрела, пока медаль не возлегла ей на копыто. На награде был вполне обычная человеческая гравировка по краям, вроде “За отвагу”, или “За героизм”, в виде красивой надписи “Normandy”. Но это было ещё не всё, в дополнение ко всему, на медали была выгравирован хищный профиль моего корабля, который даже в неподвижном состоянии вызывал восхищение.

— Это... просто... очуметь! Спасибо, Джон! Это твой корабль, и он летает в космосе?! Небось он супер-мега-быстрый, и ты просто обязан дать мне на нем порулить! — воскликнула восхищенная кобылка, прижав награду к груди. её восторгу не было предела. Такая вещь, и такая цена, а ей очень льстило подобное внимание.

— Хех, ну если только Джокер позволит, а то он жутко ревнивый в данном вопросе. Пойдем-ка лучше обратно, а то нас уже небось заждались, рядовой Оторва, — отсмеявшись, произнес я.

— Так точно, командор Зануда, — снова съязвила спортсменка, а затем мы потихоньку направились обратно в город, сопровождая свой путь различными шутками и дружескими подколами. Между нами больше не было ссоры, напротив — вполне окрепшая дружба, которая пускай и появилась только недавно, но всё же… Именно на этом моменте я вскинул ушки торчком, заслышав приближающийся треск со стороны леса.

— Рэйнбоу, встань за мной. К нам кто-то приближается. Лучше всего вообще взлетай-ка и лети в случае чего за подмогой, — достаточно твердо произнес я, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. Словно в подтверждение моих слов, что очень сильно хрустнуло совсем рядом, отчего Деш резко взмыла на высоту десяти метров.

— Кто там?! – закричал я в темноту леса, но ответ не заставил себя ждать. Хруст стал на порядок интенсивней и яростней, отчего я включил омни-клинок. Внезапно среди деревьев появился интенсивный свет, словно от огня. Я ринулся вперед, чтобы сократить дистанцию для удара.

— Капитан Шепард, дрон-помощник Глиф прибыл для сдачи рапорта! – проверещал огненно-рыжий шарик, выплывший прямо передо мной.

— Твою крогана через Цитадель, Глиф, ты меня напугал! Что там у тебя? – все ещё успокаиваясь после нервной встряски, проворчал я.

— Задание доктора Т’Сони было выполнено полностью, я собрал достаточно образцов местной фауны и растительности. Энергии 23%, в следствие нападение на меня местной чешуйчатой формой жизни, которая преследовала меня большую часть пути. Просьба принять полученные данные, а затем подзарядить платформу для сбора нового пакета данных или смены директивы, — отчеканил дрон. И тут я понял одну страшную вещь, точнее их было две, но они прекрасно соединялись в одну, более важную. Первое, дроны не осязаемы, так что хрустеть ветками они не могли. Во-вторых, чешуйчатый, значит опасный, и это я понял как дважды-два. И наверное в подтверждение моим догадкам, на меня повалил едкий темный дым откуда-то сверху.

— Шепард, перед тобой дракон!!! – закричала Дэш. И вправду, посреди деревьев, а точнее возвышаясь над ними, стоял довольно спокойный, но от того не менее жуткий алый дракон, который яростно сверлил меня своими глазёнками.

— Приехали… — ляпнул невпопад я.

"Защита слабых - долг сильных. Иначе мы жили бы посреди хаоса", - командор Шепард

Замок Кантерлот гудел, словно потревоженный пчелиный улей. Все пони как угорелые бегали по его этажам, будто бы была объявлена эвакуация. И причиной тому стала форс-мажорная ситуация, не связанная, однако, с нападением, пожаром или другими чуть более жуткими катаклизмами и происшествиями. Никто из постоянных обитателей Кантерлота и предположить не мог, что опасность будет угрожать...

— Лейтенант Тандерхув, срочно несите образцы крови в лабораторию, и только попробуйте что-нибудь учудить! Нужно как можно скорее разобраться с группой крови принца! – проорал капитан Армор вслед убегающему отдающему позолотой пегасу, в зубах которого была зажата колба с плескавшейся ярко-алой жидкостью. Промычав нечто нечленораздельное, жеребец скрылся за поворотом, направляясь в правое крыло замка. Протяжно вздохнув, капитан присел на ближайшую скамейку. Поднятый с постели буквально пинками, он тут же бросился организовывать операцию по спасению пришельца, получившего страшнейшие ранения в результате нападения дракона. Это была бы обычная ситуация, никак не связанная с королевской гвардией, если бы не тот факт, что пришелец являлся аликорном и фактически, хоть и не официально, будущим принцем Эквестрии по праву скорой и вполне вероятной женитьбы с принцессой Селестией. Когда Шайнинг встретил повелительницу Солнца, то просто ужаснулся тем изменениям, что произошли с ней за столь короткий срок, прошедший с их последней встречи. Скошенная корона, размытая тушь, покрасневшие от слёз глаза и дикий оскал приготовившегося к броску зверя. Если бы он не знал кроткий и добрый нрав правящей особы, то наверняка поостерегся бы даже подходить к подобной кобылице, не то чтобы заговорить с ней. Усталый капитан предался дрёме, едва не позволяя себе пускать слюни на пол. Где-то неподалеку прошелестели два перепончатых крыла, но Шайнинга не обратил на это особого внимания. Его мозг в данный момент занимала проблема поважней, например: десять способов, чтобы не упасть и не забыться беспробудным сном.

— Сумасшедшая ночь, да, дружище? – устало проговорил ночной пегас, сев рядом с сонным единорогом. В полусознательном состоянии Армор все таки смог узнать в нем капитана Ночной Гвардии Луны Спид Слейва. Небольшой и юркий фестрал, обладавший заразным задором и искрометным юмором. Но добродушный вид этого жеребца был лишь своего рода приманкой, так как Спид мог вполне спокойно “переключаться” между своими тактиками поведения, и это было закономерно, ведь иначе на страже Алмазных Гор просто не выжить. Однако с недавних пор он перестал служить в пограничных войсках Эквестрии, так как теперь ему предложили пойти на службу в нововоссозданной организации, которая только недавно была возрождена в своём былом блеске и славе. Будучи самым достойным среди своих сородичей, что доблестно охраняли границы страны от посягательств внешних врагов, он был удостоин чести возглавить орден. Тот орден, что был основан ещё на заре тысячелетия, когда Луну ещё не постигло проклятье демона тьмы. Тогда они поклонялись ей как богине, как матери всего их народа, называя не иначе как спасительница. Взращенные под её чутким взором и выведенные из стадии полного вымирания, они видели в ней тот образ, который их одновременно восторгал и поражал. И даже сейчас, когда прошло уже столько лет, и былые традиции были усыпаны песком времени, они помнили о своей любимой наставнице и покровительнице. Новость о возрождении ордена, который все же назывался гвардейским формированием, стала ошеломительной и радующей, но в то же время, она ни в какое сравнение не шла с вестью о возвращении любимой принцессы, которая была ещё более радостно встречена среди немногочисленного рода фестралов, властителей ночного неба.

Тяжело подняв взгляд, Армор едва мог найти силы на язвительный и остроумный ответ, а потому пришлось ограничиться вполне обычным и уже не столь интересным.

— А ты как думаешь, Слейв? Только-только хотел было прикорнуть, как тут меня потащили сюда… Какого сена этот аликорн вообще пострадал?! И это не говоря уже про то, что мне сестра написала. Герой, могущественный гость из дальних миров, обладает магией, о которой нам остается только мечтать. Ну почему это происходит в мою смену… — выплескивая свое негодование, высказал капитан. Только всплеск адреналина и мог помочь ему в борьбе со сном, а потому идея пожаловаться на жизнь своему старому приятелю была не лишена некоторого смысла. Задумчиво потерев копытом подбородок, Слейв хмыкнул.

— А почему именно твоя смена? Ты ж вроде сдал свой пост в четыре часа, а затем умотал куда-то, даже не позвав меня… — полушутливо обиженным тоном сказал фестрал.

— Хех, ну начнем с того, мой ночной друг, что ты обычно дрыхнешь в это время. Тем более, я вряд ли позову тебя на мое свидание с Кейденс, сам понимаешь, ей твои рассказы про старую службу вряд ли понравятся. А насчет смены… Все-таки ситуация не самая стандартная, а потому нужны лучшие из лучших. Да и потом, у Ская жена рожает... Ну как рожает, схватки вроде начались, но ещё ничего не ясно, — уныло ответил единорог, едва ли не падая со скамейки на пол.

— Так, давай по порядку. Ужасно не люблю, когда ты сваливаешь всё в одну кучу, а мне потом эту кучу надо разгребать на составные. Итак, насчет твоей “мадамы” — у вас действительно все настолько серьезно? Ну-у-у, она же вроде аликорн, и как бы переживет твою бренную тушку, а потому тебе оно надо? Да, не спорю, об её крупе мечтает половина Кантерлота, и всё же… ой, прости, — тут же извинился Спид, заметив колкий холодный взгляд своего друга. Фестрал неловко улыбнулся, разведя копыта в разные стороны.. – Экхем, ну да ладно. А про второе — он когда будет отмечать своего первенца? И вообще, почему я об этом не знал?! Что, так сложно сказать мне про то, что у моего друга скоро будет сын? Вот и дружи после этого…

— Да потому что, опять повторюсь, ты днем дрыхнешь. Повезли Клеан Тайд в родильную где-то в девять, тогда-то Гарднер и попросил меня додежурить за него… Знал бы, чем все кончится, тогда бы ещё раз тридцать подумал. И да, насчет Кейденс. Она не бессмертна, не неси чушь. Вроде уже пообтерся в Кантерлоте, а такие ляпы делаешь, что хоть стой, хоть падай. А твоим “наблюдателям” её крупа я в следующий раз такое устрою, даже принцесса Селестия в её нынешнем состоянии покажется самой спокойной из всех, что я знаю, — высказал Армор после того, как нанес себе две смачные пощечины копытом по лицу. Сон потихоньку стал отступать, готовясь к коварной атаке через некоторое время, когда его жертва снова будет уставшей и разморенной.

— Окей-окей. Да и вообще, это не мое дело, сам решай свои любовные проблемы. Но что насчет твоего третьего сменщика, как его… О, вспомнил, новичок этот ваш, летеха Тандерхув. Какого гумуса он тебя не заменил? Ты ж как кусок того самого сидишь и залипаешь, разве от тебя есть хоть какая-то помощь в таком состоянии? – спросил вспыливший от такой несправедливости по отношению к его другу фестрал.

— Пха-ха-ха-ха, нашел кем меня заменять! Ты вообще понимаешь причину того, почему он получил эту смену? А я отвечу — она самая легкая, так как всю работу выполняет охрана замка, и Тандерхув тут скорее как пятая нога, а не бдительный страж спокойствия принцесс. Да, не спорю, исполнительный и инициативный, но косячит как не знаю кто. Может, оно просто по молодости, а может, он сам по себе такой. Я вот его только что отправил в лабораторию с анализом крови Шепарда, вроде так зовут этого парня. Ну и странное имечко... Какой из него пастух? – ответил Шайнинг, не осознавая того, насколько близко подошел к пониманию работы командора. Джон действительно был пастухом целых три раза. В первый он пытался убедить трёх баранов из Совета Цитадели в своей правоте, во второй он набрал в свою команду очень воинственных и дурных психов, которым только дай повод, как минимум Нормандию продадут. Ну а третий, в котором Шепарду предстояло стать главнокомандующим армии жнецов, только намечался, хотя он уже всё меньше и меньше привлекал Джона, так как после этого он вряд ли смог бы снова быть живым существом из плоти и крови.

— Пастух он иль нет, а всё же чудной жеребец, если честно. Я же тоже про него слышал. Говорят, он раньше был не аликорном, а каким-то странным че-ло-ве-ком. И это ещё только цветочки — он также был генералом чудовищно огромной армии, и не просто армии, а армии пришельцев, — поделился своими знаниями Спид. Ехидно глянув на своего товарища, Армор решил подколоть своего друга.

— Кому ты это рассказываешь, мне сестра чуть ли не его биографию прислала. И ещё того, темного, который якшается с принцессой Луной. – Эффект был достигнут. Слейв презрительно скривился при упоминании Предвестника, едва не позволив себе сплюнуть на пол.

— Друже, ну не упоминай ты мне про этого урода. Честно, что наша великая Луна нашла в этом отвратительном создании?! – вспылил ночной пегас, преисполненный праведным гневом от такого кощунства по отношению к его повелительнице. Он понимал, что не имел права даже отговорить свою принцессу от такого выбора, но это и не значило, что он его стопроцентно принял и одобрил.

— Ну он же бессмертный, как-никак. Где ты ещё найдешь других аликорнов по округе? И вообще, почему он вдруг стал уродом? Я конечно его не видел, но по крайней мере ни про какие слухи про его уродство не доходили, да и сестра написала бы об этом, – парировал Шайнинг.

— Бессмертие… И что?! Ты в курсе, что он убийца? Жуткий монстр, для которого наши жизни как труха, не больше?! – проорал Спид, не сдерживая себя никакими рамками приличия. Он орал так громко, что все окружающие их звуки просто потонули в грохоте его речи. Именно поэтому они не услышали, как недалеко от них с пронзительным скрипом открылась дверь. – Вообще, только дай он мне повод. Только посмей он обидеть нашу прекрасную Луну, и я его задушу лично!

— Только если я не доберусь первым до твоей паршивой глотки, ничтожество. — Над двумя разговорившимися офицерами грозно нависал темно-фиолетовый аликорн, чьи глаза буравили их ошалевшие рожи. Армор от накатившего страха аж истерично сглотнул, подобного жуткого взгляда он еще ни разу в своей жизни не видел. — Так, ты вроде старший брат Фиолетовой, не так ли? Где расположили командора Джона Шепарда? И поверь, скорость твоего ответа повлияет на то, сколько ты пробудешь на этом свете. – От вкрадчивого и ледяного голоса Предвестника, хоть он был и глуше обычного, становилось крайне неуютно и страшно. Казалось, что стоит тебе сделать что-нибудь не то, и это чудище вцепится тебе в глотку, даже не задумываясь. Несмотря на исключительную храбрость, Слейв всё же побаивался Харбинджера, пусть это не означало, что его заявление потеряло свою силу. Нет, просто без повода он вряд ли пошел бы войной на аликорна, предпочитая понапрасну не трогать возлюбленного его богини.

— Здравствуйте, уважаемый гость, прошу за мной. Я проведу Вас в королевские палаты, где сейчас находится командор, — мигом отогнав сон и крайне быстро вставая с насиженного места, ответил Армор.

— Веди, — коротко приказал жнец.

— Потом встретимся, — бросил напоследок единорог, отправившись показывать дорогу новоиспеченному принцу. Удовлетворенно кивнув, Спид до самого конца преследовал фигуру Предвестника яростным взглядом.

— Тварь… — процедил ночной пегас, а затем уже и сам отправился по своим делам.

— Как Вы добрались до нашей столицы, эм-м, мистер? – испытывая неловкость, аккуратно поинтересовался капитан. Он побаивался термина “принц”, так как не знал, применимо оно ли к этому жеребцу. В подобные моменты он всегда сравнивал свою ситуацию с балансировкой на канате, когда любое лишнее движение способно отправить тебя в долгий и неконтролируемый полёт. Впрочем, нынешнюю ситуацию дополнил бы тем, что канат кто-то вероломно поджёг. Словно и без того у Шайнинга было мало проблем...

— Сейчас тебя должно волновать не это. Лучше расскажи мне все о состоянии пациента, вместо того чтобы лживо улыбаться и нести какую-то чушь, — осадил Предвестник. Армор нервно сглотнул и решил исполнить просьбу пришельца.

— Несмотря на многочисленные повреждения кожного покрова, перелом двух ребер и наличии большого набора ушибов, порезов и синяков, он все же в довольно сносном состоянии. Ему придется некоторое время полежать в палате, с неделю уж точно, а затем он сможет вернуться на свое постоянное место проживания, — отрапортовал капитан.

— Такого просто не может быть. Мне что, вытаскивать из тебя правду вместе с внутренностями? – прошипел Рипер, резко остановившись прямо посередине коридора. Шайнинг посмотрел на гостя недоуменным взглядом.

— В смысле? – не выдержав, спросил капитан. Аликорн медленно пошел в сторону единорога, отчего бедняга с перепугу прижался крупом к стене. Что-что, а в темноте образ разъяренного пришельца был поистине ужасающим.

— У него было глубокая рана на груди от когтей той твари, что я разорвал на куски. Кому ты рассказываешь про ушибы и синяки?! – проревел жнец.

— А-а-а, п-простите, я забыл сказать про его исключительную регенерацию! Да, когда его принесли, он был едва ли не на грани жизни и смерти. Но затем ему стало лучше! Раны стали хоть и медленно, но затягиваться. По прошествии полутора часов там не было даже намёка на хоть какое-то повреждение. Единственная проблема была только с шерстью, видимо, на нее регенерация не распространялась, — быстро промямлил единорог, боясь и представить как его сестра умудрялась жить рядом с таким чудищем. Что бы он не сделал, его, вполне вероятно, ожидали впереди одни неприятности, если не из-за самого пришельца, то уж из-за принцессы Луны точно. Услышав ответ, Предвестник немного успокоился, а затем снова продолжил путь.

— Тебе очень не повезёт, если ты меня обманул, — процедил Рипер.

— Прав был Слей, реально жуткий мудак… — прошептал капитан Армор, вставая с пола. Кое-как отряхнув свой круп, он отправился вслед за аликорном. Дальнейший их путь не был скрашен приятным разговором, шутками или размышлениями вслух. Единственным, что позволял себе белый единорог, было лишь указание нужных поворотов и дверей. Наконец, они таки добрались до нужного места. Это был длинный коридор с множеством дверей. Здесь находился дворцовый госпиталь, способный вместить и вылечить до ста пони одновременно. Утыканный светильниками, он столь ярко освещался, что даже несколько слепил глаза. Видимо, это было обусловлено тем, что тут напрочь отсутствовали окна. Также антураж дополнял длинный красный ковер, чей конец терялся где-то вдали. Одним словом, не самое худшее, но и не самое величественное место замка.

— Прошу за мной. Командор был определен в палату №36, — быстро проговорил капитан, а затем как можно скорее повел своего нового “знакомого” дальше по коридору.

— Дальше я уже сам, — резко ответил жнец, ускоряя свой шаг.

— И все же я бы настоял на моем присутствии, так как там стоит охрана, и она вряд ли позволит Вам пройти без разрешения, — проговорил Армор.

— Тогда я не позавидую их матерям. Нынче смертность что-то уж слишком высока… — ехидно подметил тёмно-фиолетовый жеребец, с гордостью услышав отчетливый звук сглатывания. Ему сейчас было просто необходима разрядка неприятных эмоций, которые в нём прямо-таки бушевали на данный момент. Хотелось ударить кого-нибудь, что-нибудь или кому-нибудь напакостить, а может даже и убить. Настолько в нем клокотала лютая ярость. Он совершил свою последнюю ошибку, теперь таковых не должно быть даже в потенциале. И отныне он зарекся, что всегда будет сопровождать Шепарда, и не важно, куда он намылится. Даже если Луна будет против. Как-никак, это было работой, а может, даже и предназначением всего его пути. Он просто не мог отказаться от него прямо сейчас, просто не мог. Вскоре они увидели целый отряд гвардейцев, что оцепил секцию коридора.

— Кто такие?! – грозно донеслось из толпы стражников.

— Капитан Шайнинг Армор, нам нужно к потерпевшему… в смысле, пострадавшему. Этот… жеребец тоже со мной, — скомандовал белый единорог. Недолго раздумывая, отряд образовал коридор. Благодарно кивнув, Армор открыл дверь в палату №36. Первым, что он увидел, были две принцессы, которые о чем-то разговаривали в дальнем углу комнаты. На старшую нельзя было взглянуть без слез. У Шайнинга было стойкое ощущение, что если бы не магия вечной красоты, что пронизывала этих двух созданий, то переживание было бы куда легче заметить. Хотя нынешнее её состояние стало чуть лучше. По крайней мере, у нее не дёргалось веко. Видимо поддержка сестры смогла помочь ей хоть чуть-чуть успокоиться, да и самое страшное было уже позади, теперь оставалось только ждать полного выздоровления пациента. Вдали от принцесс стояла его сестренка, которая тихо разговаривала с какой-то грустной радужногривой пони. Покопавшись в памяти, он вспомнил, что в письмах она упоминала подобную подругу и хранителя Верности — Рэйнбоу Дэш. Помимо этих четверых был ещё и пятый, хотя его бессознательное состояние едва ли могло расцениваться как положительное. Шепард практически весь был укутан в бинты, лишь только его непутевую голову решили оставили непокрытой, благо с ней ничего страшного не произошло, даже грива не была подпалена. Валяясь на кровати, он больше походил на мумию, чем на пациента их госпиталя, настолько качественно был обернут. Несмотря на положительные прогнозы Армора, жеребец очень тяжело дышал, отчего у многих сложилось впечатление, что любой из этих вздохов может стать последним. Чтобы получить более точные данные по раненому Катализатору, Харби было необходимо самостоятельно осмотреть пациента — все же он прекрасно знал не только как качественно убить, но и как качественно вылечить.

— Дорогой! – воскликнула Луна, бросившись в объятья Предвестника. Тот уже вполне ловко и нежно приобнял её своим копытом, отчего лунная принцесса благодарно потерлась носиком об его грудь. Протяжно вздохнув, жнец коротко улыбнулся, неожиданно для себя радуясь такому вниманию. Не осознавая любви, он был поглощен ею в считанные часы, коверкая свой некогда идеальный и холодный, словно лед, разум. Не удержавшись, он тоже опустил свою мордашку, чтобы поцеловать свою избранницу в лоб.

— Я так боялась, что с тобой тоже что-нибудь случится… — прошептала Луна. Не представляя себя без этого могучего, статного и красивого жеребца, она задумалась на миг, что когда-нибудь она сможет потерять своего любимого. Как только эта мысль пронзила её разум, она тут же посчитала, что план Селестии возможно уже не кажется ей таким уж плохим, да и Предвестник вряд ли будет против пожить в Кантерлоте. По крайней мере, теперь уже она будет стряпать ему обед, а не какая-то вертихвостка, которая только и мечтает о статусе принцессы.

Чувствуя безысходность и пустоту, принцесса солнца подошла к своему суженному и стала тихонько поглаживать его по голове. По её щечкам текли струйки слез, которые не было ни сил, ни желания высушить.

— Теперь это никогда не произойдет, я лично беру все под свой контроль, — произнес жнец. — Отныне я не позволю чтобы тебе или Шепарду был нанесен вред. Я слышал про ваше желание о нашем переселении в Кантерлот. Ну что же, я даю своё полное согласие. Тут Джон будет в полной безопасности, чем там, рядом с Вечнодиким Лесом и этими сумасшедшими кобылками, которые только спят и видят, чтобы устроить очередной переполох в городе, — закончил Рипер, ухмыльнувшись от спаркловского “Э-э-эй!”.

— Но ведь… а может ты и прав. Зато мы будем с тобой вместе. Я приготовлю тебе мои любимые блюда по фирменным рецептам, что мне достались ещё от матери, — радостно прощебетала ночная принцесса, а затем решила и вовсе добить своим самым главным желанием, которое уже давно горело у нее в груди. – А ещё ты будешь спать со мной… В моих апартаментах. Поверь, мы скучать не будем, — шепотом добавила она. Несмотря на то, что Предвестник ещё не дошел настолько далеко в понимании всех чувств, его бросило в жар от того пылкого шепота кобылки, которым она ласкала его слух. Закусив губу, он досчитал до нуля целых и девяти сотых, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

— Буду ждать с нетерпением, моя принцесса, — ответил он, осознавая, что прошел ещё одну ступень по этому сложному пути. Услышав нужные слова, Луна счастливо улыбнулась, а затем тихонько замурлыкала¸ прижавшись к его груди. Они снова забылись друг в друге, отчего и не заметили злой, и даже несколько завистливый взгляд. Селестия многое отдала бы за то, чтобы сейчас, как Луна, обнимать выздоровевшего Джона, который также стал бы говорить ей ласковые слова, от чего становилось так тепло на душе. Вместо этого она лишь баюкала своё горе, гладя любимого по голове.

— Как бы я хотела, чтобы ты сейчас был в здравии, мой самый любимый и единственный. Прошу тебя, выздоравливай, я не могу без тебя… — молила солнцеликая. Сейчас ничто не было важнее раненого Шепарда, теперь она осознала до самой последней частички души, что он не просто любимый пони. Нет, он Самый Любимый и Неповторимый Пони из всех, кого она когда-либо любила. И она не была готова потерять это сокровище, не сейчас, не когда она снова стала счастливой, не когда её сестренка рядом, и можно забыть про все проблемы вокруг. Селестия была даже готова терпеть Предвестника, если тот не станет снова устраивать всем проблемы. Твайлайт что-то проговорила своей подруге, а затем подошла к наставнице, чтобы поддержать её в столь трудную минуту.

— Всё будет хорошо. Вы же слышали его, он и не из таких передряг выбирался, — обнадеживающе высказала свое мнение Спаркл, прислонившись к боку аликорна.

— Ты права, моя любимая ученица, ты как всегда права… — тихо ответила Селестия.

— Я должен на него взглянуть. Уверен, ни один ваш специалист не сможет сравниться со мной… — проговорил Рипер, который был тут же прерван диким грохотом проломленной двери, поднявшей кучу пыли из-за того, что была вырвана с целым куском стены. Будучи уже и так на нервах, Селестия яростно блеснула глазами и зажгла свой рог. Не сговариваясь, все остальные также приготовились к бою.

— К бою! За сестер! – крикнул один из гвардейцев в коридоре, хотя судя по смачному звуку, он тут же улетел в сторону стены. После небольшой, но весьма яростной схватки, наступила гробовая тишина.

— Именем Гармонии, я требую чтобы вы сдались, кем бы вы не были! – яростно крикнула Луна в сторону выхода. Предвестник тут же закрыл её своим телом, готовясь разорвать любого, кто посмеет напасть на неё. Он уже давно хотел сотворить нечто подобное, а потому такой расклад его вполне устраивал. Уже через секунду ночная принцесса получила ответ…

— Где Шепард?! – буквально с ходу проревела Миранда, врываясь в палату. За ней последовали напуганная Лиара и как всегда любопытный Легион. Шайнинг даже нашел некое сходство между Селестией и разъяренной кобылкой, только если первая предавалась горю, то вторая лишь дикой и безудержной ярости. Несмотря на столь непонятную и довольно жуткую ситуацию, он решил взять ход событий в свои копыта.

— Именем Принцесс, я приказываю вам остановиться, в противном случае мне придется применить насилие! – прогремел капитан, вставая между кроватью и идущей впереди дамой.

— Миранда Лоусон, остановитесь… — мягко, но достаточно твердо произнес Предвестник. Непонятно почему, но старпом мигом исполнила просьбу, чего, кстати, и сама не ожидала. Списав всё это на шок от невероятной вежливости жнеца, она решила себя больше не сдерживать.

— Как вы хотите чтобы я поняла ваши действия?! За ним пошли вон те бабы, а затем мы находим его растерзанным чуть ли не в клочья! Как это вообще понимать?! Джон великолепный боец и дипломат, ему ничего не стоило защитить себя! Какого, прошу прощения, черта здесь происходит?! И да, почему вы утащили с собой командора, не оставив с ним ни одного из нас! У меня нет доверия к тем, с кем капитан попадает в такие ситуации! – гневно орала Миранда, мигом растеряв свой привычный холодный темперамент. Теперь это была скорее разъяренная фурия, которая едва ли не пускала молнии из глаз. Несмотря на страх и непонимание, Т’Сони поддерживала свою бравую подругу, ведь ей тоже не нравилось все это. Чего-чего, а ради своего капитана они были готовы абсолютно на все.

— Но мы можем реактивировать операцию “Лазарь”. Мисс Лоусон, мои базы данных хранят информацию по воскрешению Шепарда-Командора. Я мог бы помочь с восстановлением функциональности капитана, — радостно отозвался Легион, хотя возможно, что радость в голосе он лишь добавил для более понятного осмысления остальными.

— Тут даже космических кораблей нет, Легион! – грубо ответила бывший агент Цербера. Порой она стала считать отхождение гета от каноничного стиля общения “Только по делу” несусветной глупостью. Робот стал совершать слишком много ошибок.

— Оу… Нет данных, — виновато пробубнил ИИ, совсем по-органически почесав себе затылок. Похоже, время на Нормандии было проведено не зря, но все же, оставалась большая вероятность, что это всего лишь алгоритм, которому Легион заставил себя следовать, чтобы немного лучше узнать своих новых соседей по разумной жизни в галактике.

— Твайлайт, не могла бы ты дать мне заключение лечащего врача Джона? А будет ещё лучше, если я сама его осмотрю, мне это уже не впервой. Вечно наш командор попадает в различные ситуации… — миролюбиво проговорила Лиара, направляясь к кровати. Каково же было её удивление, когда статная белоснежная кобыла перегородила ей путь. Теперь Селестией руководили не боль и горе, а тот самый гнев, который преобладал на этот момент в Миранде. Сходство стало ещё более явным.

— Только посмей… Ему нужен покой, и я не подпущу никого из вас! – яростно воскликнула принцесса солнца. В придачу к недоверию, в ней также бушевала ревность. С Лиарой, как она помнила, Джон встречался во времена войны с гетами, да и Миранда хоть и безответно, но все же очень любила командора. Две конкурентки на её особенного пони — неудивительно, что она очень быстро придумала причины им не доверять.

— Он мой лучший друг, и я обязана помочь ему! Я видела глубокие раны на его теле, а потому я требую, чтобы меня допустили до Шепарда! – вспылила азари. Ситуация стала принимать весьма скверный оборот. На копытах Миранды зажглась ярко-синяя биотика, которая сгустками гуляла по всей ноге.

— Я сам его осмотрю, — коротко и внятно внес свою лепту Предвестник. Он с радостью наблюдал за ссорой между экипажем Нормандии и эквестрийской принцессой. Все это привносило разлад, управляемый хаос, которым он всегда умел мастерски оперировать. Закусив губу, старшая принцесса коротко кивнула и дала пройти темному аликорну.

— Э-это в-всё я виновата… — тихо произнес некто.

— Рэйнбоу, ну не сейчас же, — уныло протянула Твайлайт. Она уже прекрасно осознавала, что за бучу это поднимет в дальнейшем.

— Что ты имеешь в виду? – резко спросила Лоусон, которой не составляло труда составить как минимум семьдесят три причин виновности радужногривой.

— Я... это из-за меня. Я полезла на дракона… и если бы не Шепард… — только теперь стало ясно, что все это время Рэйнбоу плакала. Только теперь, когда она вышла из темного угла. Вся её мордашка была залита слезами. Куда-то исчезли обычные для этой пегаски задор и веселье, место которых заняли куда более неприятные чувства, вроде стыда и грусти.

— То есть, ты напала на дракона, но не сумела справиться с ним, и если бы не Джон, то ты бы погибла?! Стоп, дракон? Я же видела вашего Спайка, он же не больше человеческого ребенка! – воскликнула Миранда.

— Тот был намного больше. Метров примерно двадцать, не меньше, — не отрываясь от процедуры, проговорил Предвестник.

— Как он там вообще оказался?! Это у вас в порядке вещей? – спросила Лиара, путаясь во всем, что свалилось на нее за столь короткий срок.

— Мне будет п-проще всё рассказать с самого начала, — успокаиваясь, ответила Дэш. “Запомни, ты должна давать ход своим эмоциям тогда, когда это не повредит тебе или твоей команде. Ты не можешь начать распускать слюни на поле боя, для этого есть и более укромные места ”, — вспомнила она учение командора.

— Ну что же, мне уже и самому интересно, — высказался жнец, уже практически заканчивая осмотр Катализатора. Несмотря на благоприятные прогнозы врачей, они всё же пропустили некоторые, но хоть и небольшие, нарушения, что, похоже, не легли в их отчёт.

— Хорошо. Дело было так…

“Четыре часа назад. Окрестности Понивиля”

— Приехали… — ляпнул Шепард, осматривая могучее тело рептилии. В свою очередь, дракон рассматривал небольшую точку снизу, что наивно когда-то называла себя венцом эволюции.

— Р-р-а-а-а-а-р, — гневно проревел ночной гость, показав свои острые как бритва клыки. Сейчас ему хотелось как можно больнее проучить этих двух малявок внизу, к которым его и вывел этот противный ярко-голубой шар.

— Рэйнбоу, живо в библиотеку за помощью! Я постараюсь оттянуть время! – заорал Джон, готовясь к ожесточённому бою с такой махиной. Ничего хорошего на ум не приходило, а потому ему стоило рассчитывать лишь на себя и свои навыки. Будучи готовым к битве один на один, он был ошарашен тем, что одна очень наглая и вредная пони решила таки внести свою лепту в намечающееся сражение. Дракон не успел даже среагировать на атаку, когда в его нос врезалась радужногривая пегаска. Конечно, вместо хоть какого-то урона, она лишь ещё больше разозлила багрового гиганта. Замахнувшись своей когтистой лапой, он попытался ударить наглую мошкару, которая не преминула посметь увернуться. Теперь гнев дракона был воистину обжигающим. В нем постепенно пробуждалось желание не просто отмутузить, а самым что ни на есть жестоким способом убить. Кровавая пелена застилала его глаза, отчего попытаться договориться с чудищем теперь было просто глупо. Пони взлетела высоко в небеса, и Джон уже хотел вздохнуть с облегчением, как заметил, что она совершенно не желает улетать в сторону города. Если бы он её не знал, то посчитал это все за очень хитрую подставу. И все же это была та самая оторва, у которой в лексиконе не было слова “поражение”.

— Рэйнбоу, живо выполняй мой приказ! Ты тут ничем не сможешь помочь! – истошно орал командор, поспешно доставая пистолет из кобуры. Теперь без крови было не обойтись, а потому придётся драться не на жизнь, а насмерть.

— Да мы его в два счета сделаем! Ты слева, а я справа! – ответила пегаска, совершая пикирующую атаку. Только теперь он понял, насколько она была быстрая. Радужный шлейф буквально обрамлял её, даруя образ карающего ангела, готового драться до конца, без устали и без страха. Она крепко сжала зубы и ещё более яростно замахала своими голубыми крыльями. Она бросила все свои силы на этот решающий удар, который был обязан показать монстру, что не он тут правит балом, и что есть более крутая героиня, которая не позволит обижать её друзей. Глаза пони буквально горели огнем, она целилась прямо в лоб врага, уже прикидывая, как будет круто рассказывать о своей победе. Но как оказалось, огонь был прерогативой не только её глаз… Ящер не был так глуп, а потому умел здраво оценивать сложившуюся ситуацию. Если жеребец перед ним не подавал никаких признаков агрессии, то тот наглый комар возможно даже представлял какую-никакую, но угрозу. А потому он развернулся для отражения атаки с воздуха, внимательно наблюдая за приближающейся целью. Всего один залп огня, и она больше не будет представлять никакой опасности. Глубоко вздохнув, он приготовился к зажариванию одной маленькой и настырной пони. Заметив ход своего противника, Джон не раздумывая бросился на опережение. Да, он мог бросить Дэш, чтобы самому убежать за помощью, тем самым спасая свою тушку. Но разве после этого он смог бы посмотреть на себя в зеркало? Разве он смог бы гордо одеть после этого мундир и назвать себя командором Шепардом, фамилией, что некогда означала надежду всей галактике? Он не мог бросить все сейчас, и пускай это грозило смертью, пускай он оставил бы Селестию одну… Он бы просто не смог обнимать свою любимую, осознавая, что за чудовище рядом с ней. На то он и был командором Джоном Шепардом, на то он и был героем…

Яростно кинувшись прямо на врага, он патрон за патроном посылал прямо в район горла дракона, благо то было размером с самого командора. Тактика оказалась верной, ящер не смог выпустить огонь, отчего смачно поперхнулся. Из под покореженной чешуи потекли небольшие струйки крови, что в целом не особо были опасны такому большому существу. Человек впервые пожалел о потерянной снайперской винтовке “Черная Вдова” с модулем концентрации, которая смогла бы в считанные секунды завершить эту глупую, но ожесточенную схватку. Сглатывая едкую смесь для создания огненной струи, монстр вертел из головы из стороны в сторону, словно только что съел целую вязанку чили. И тут настал черед Рэйнбоу: она смогла достаточно четко прицелится и направить свой удар копытами прямо во вражеский лоб. Когда до дракона осталось всего пять метров, она ещё более ускорила свой полет, буквально тая в радужном свете, окружавшем её голубую шкурку. Живой снаряд долетел до своей цели… Как только копыта Дэш ударили в лбом ящера, произошел дикий радужный взрыв, который раскинул обоих участников столкновения в разные стороны. И если дракона она просто заставила оступиться и упасть, то пегаске повезло гораздо меньше, так как её отшвырнуло в сторону деревьев, где, ударившись об лесной массив, она упала без чувств.

— Рэйнбоу! – воскликнул Шепард, направляясь прямо к ней. Он уже слышал, как ошарашенный дракон вставал со своей пятой точки, намереваясь кому-то серьезно доказать превосходство хладнокровной расы. Подбежав к очень смелой, но очень дурной пони, Джон быстро осмотрел её на предмет серьезных ранений. Не обнаружив таковых, он попытался привести её в чувство, но увы, панацелина под рукой не было, а потому была пора дать бой врагу. Среди очевидных свидетельств неминуемой схватки сторонний наблюдатель с легкостью мог бы отметить ритмичное подрагивание средней части хвоста, особым образом поднятые чешуйки в задней части лопаток и такт выдохов в пять четвертых. Однако наиболее очевидным знаком пожалуй послужил бы оглушительный разъярённый топот позади Шепарда. Ящер с интересом рассматривал командора, расценивая опасность от той наглой выходки, что он задумал. Только теперь он заметил, что перед ним не обычный единорог, а самый настоящий аликорн. Несмотря на превосходство драконьей расы, он все же побаивался могущественных сестер, которые в одночасье могли уничтожить все с помощью контроля за светилами. Но перед ним была не кобыла, а неизвестный ему жеребец, а потому он решил настоять на своем.

— Пошел прочь, букашка! Это моя добыча! Она посмела меня ударить, а потому поплатится за это жизнью! – взревел ящер. Ему незачем было трогать аликорна, так как это грозило многими проблемами его расе, но о том, чтобы забыть о нанесенном ему оскорблении, не могло быть и речи.

— Ты никого здесь не убьешь, пока жив я! Джон Эдвард Шепард! Уйди по-хорошему, иначе мне придется убить тебя! – также яростно проорал Джон. Он не боялся это чудище, поскольку им руководил азарт и адреналин. Новый и интересный противник, и если бы не Рэйнбоу, то он бы наверное получал даже некоторое запретное удовольствие от предстоящего боя.

— Да будет так, аликорн Шепард, умри с честью! – грозно ответил дракон, а затем бросился в бой.

— Щиты на полную мощность! – скомандовал командор, бросаясь вперед. Теперь все как прежде – он и его враг. Два хищника, которые не уступали друг другу, соблюдая некую гармонию сил. Если дракон был очень силен, то аликорн обладал незаурядной хитростью и опытом.

Когда они столкнулись, то не произошло радужного удара, как было ранее. Нет, они просто сцепились в рукопашном бою. Прыгнув на ящера, Шепард активировал омни-клинок и воткнул прямо в брюхо врага, увы, он не заметил, как правая лапа со всей дури ударила его в бок. Удар был настолько мощным, что Джон не удержался и отлетел на некоторое расстояние от ящера. Как только омин-клинок исчез, из раны хлынула ярко-алая кровь, которая не хлынула диким фонтаном во все стороны, но все же начала довольно бодрым ручейком скатываться прямо вниз по чешуе.

— А-а-а-а! Ты поплатишься за это, червяк! Я выпотрошу твой труп, а затем буду использовать шкуру в качестве носового платка! – орал дракон, зажимая неглубокую, но все же очень неприятную рану на пузе.

Воспользовавшись ситуацией, Джон обежал противника сзади. Пока чудище громко страдало, Шепард быстро осмотрел все уязвимые точки дракона. Увы, таковых не было, так как вся спина монстра была покрыта шипами, начиная от самой макушки и заканчивая хвостом с костяным наростом отдаленно напоминающий грозные булавы древности. “Хвост! Точно! Если отрубить его, то он лишиться как минимум заднеприводной дубинки!”, — обрадовавшись новой задумке, подумал командор. Хотя, как оказалось, радость была преждевременной, ведь до ящера наконец дошло, что его враг не сидит прямо перед ним, терпеливо дожидаясь сдачи. Повертев головой из стороны в сторону, он почувствовал просто дикую боль на хвосте. Обжигающая, что само по себе было для него в новинку, тупая и неумолимая. Посмотрев назад, он понял, что его враг вероломно воспользовался его замешательством и ударил своим волшебным клинком по кончику его шикарного трехметрового хвоста. Увы, сам «художник» уже убежал, скрываясь в неизвестном направлении.

— Где ты, чертова букашка?! – громогласно спросил ящер. Ответом стала такая же дикая боль, но только на его правой лапе. Заорав от боли, он резко развернулся, но найти аликорна так и не успел. Он и не видел того, что все это время Джон бегал прямо под его брюхом, используя его необъятную тушу как укрытие. Теперь он должен был довершить свой план до конца, а потому со всей дури бросился бить нанесенной ранее ране. Шепарду повезло, что шипастая “булава” была довольно таки тяжелой, отчего уже через два удара эффект был наконец таки достигнут. Со смачным хрустом часть хвоста оторвалась вместе с костяным наростом. Все это время ящер безрезультатно пытался повернуться и ударить врага хвостом, но увы для него, план командора был продуман от начала и до конца, так как ранение было нанесено под колено, тем самым обеспечив аликорну дополнительные секунды. Дракон взревел от нахлынувшей боли. Хвост хоть и не был чувствительным местом, но даже это не спасло от агонии, что он чувствовал.

— Я сожру твое сердце! – взревел монстр, наконец-то повернувшись. Он уже панически пытался найти аликорна, ведь такая холодная и жуткая тактика не могла его не напугать. Теперь он понял, что перед ним не жалкая букашка, которая и сама рада, чтобы её проучили. Нет, перед ним был как минимум такой же хищник, как и он сам, но только в разы опасней из-за своего коварства.

— Не стоит! Тебе титан не понравится, невкусный, зараза, — позволил себе пошутить командор, хотя шутка была понятной лишь ему. Услышав ответ, дракон наконец сумел найти свою цель, но все же было слишком поздно. Джон никогда бы не стал болтать на поле боя, не имея полного преимущества над противником, но сейчас был особый случай, так как все это все было частью плана. Он задал начало боя, теперь ему его и заканчивать. Шепард умело навел “Паладина” в сторону желтых, с угольно-черными вертикальными зрачками, глаз дракона. Прозвучал выстрел, всего один выстрел, но этот выстрел сделал мир для ящера гораздо меньше, как минимум на одну треть…

— Мой гла-а-а-аз! А-а-а-а-а! – безудержно орал дракон. Теперь он уже вообще жалел, что связался с этим чудищем, которое скрывалось под личиной безобидного пони.

— Будешь знать, как обижать моих друзей. Блин, истратил на тебя целую термообойму, ты хоть знаешь, что у меня нет возможности достать новые?! И вообще, я не хотел всего этого, но ты вынудил меня сражаться. Уйди по-хорошему, прошу в последний раз! – потребовал Джон. Но все что понял дракон было связано лишь со словом … “друзья”. Теперь он знал как сможет выйти из боя как минимум отомщенным. Ещё никто не побежал Родгара Непобедимого, а потому не победит и теперь. Зачерпнув побольше кислорода, он приготовился к своему последнему бою. Заметив инициативу, как оказалось, ещё не поверженного ящера, Шепард все же не успевал перезарядить свой пистолет, чтобы помешать ему, а потому он приготовился уворачиваться от вражеского, извиняюсь за каламбур, огня. Но, заметив направление взгляда дракона, он ужаснулся. Ящер смотрел на Рэйнбоу. Командор в пылу битвы уже и позабыл про пегаску, а потому сейчас он мог поплатиться за свою ошибку. Он бросился наперерез вырвавшемуся огню из пасти крылатого монстра, и, так как он был гораздо ближе, то смог добраться раньше, чем пламя достигло Дэш. Но что теперь? Он и сам-то не в состоянии противостоять надвигающейся огненной буре. И все же попробовать стоило, унести Рэйнбоу он уже всяко не успевал, а потому можно лишь было встать живым щитом между ней и пылающей смертью.

— Активировать щит! Аварийный протокол, приоритет – термическая атака, – воскликнул командор и приготовился принять огонь, возведя перед собой желтый, обманчиво хрупкий щит из браслета на своем копыте. И огонь не заставил себя ждать. Он, словно радужный шлейф Рэйнбоу, огибал командора и смыкался за ним, теряя всю свою ярость и потому не трогая голубую пони. Омни-щит покрывался трещинами и был готов вот-вот треснуть, но Джон стоял мужественно. Заметив такой расклад, ящер собрал последние силы и пошел к аликорну, не прекращая выпускать огонь. Но командор не мог отступить назад, он не мог подставить под огонь малышку Рэйнбоу. Этой молодой и энергичной кобылке ещё жить и жить, и задача Джона заключалась в том, чтобы обеспечить ей шансы на жизнь.

— Ты не пройдешь! – громогласно заорал аликорн, все также стойко держась под вражеским огнем. Но случилось страшное, щит таки лопнул, оставив лишь небольшой клочок, который только и мог закрыть голову Шепарда. Теперь все, что было ниже лица, подверглось обжигающей ярости пламени. Броня стояла стойко, но температура была слишком велика. Один за другим элементы костюма отказывали и практически тут же обугливались. Некогда его любимый бронекостюм рассыпался в прах, как это было когда-то давно. Огонь подступил еще ближе. Шкура вспыхнула моментально, отчего командор издал нечеловеческий крик. Снова сгорать заживо... Джон мечтал о том, чтобы забыть о подобном ощущении, но похоже, что оно не смогло забыть командора. Полыхающее на его теле пламя было настолько страшным, что кожа не успела пройти все стадии ожога, она сразу начала отмирать. И тут его ждал страшный сюрприз… кожные имплантаты не позволили огню сжечь плоть слишком глубоко, блокируя тот в крайних тканях, но за такую щедрость ему приходилось терпеть просто чудовищную боль. Крылья вспыхнули подобно двум уголькам, отчего Джон едва не потерял сознание. Если бы не живучесть его нового тела, он вряд ли бы вообще пережил этот день, явив миру неаккуратную кучку пепла. Резко и неожиданно огонь сошел на нет, но это не означало конец мучениям аликорна, отнюдь.

— Время умирать! – радостно возвестил ящер, а затем наотмашь ударил по груди Джона своей когтистой лапой. Для этого ему даже пришлось нагнуться, но, как он считал, игра стоила свеч. Он хотел вырвать сердце у ненавистного врага, но все же предыдущая схватка показала ему, что не стоило слишком сильно недооценивать аликорна. Сила удара была настолько страшная, что Шепарда просто откинуло на два метра в сторону. Правда командору от этого уже не было ни хорошо, ни плохо. Упав набок, он старался хоть чуть-чуть, но найти в себе крупицы жизни, однако таковых с каждой секундой становилось все меньше и меньше… Из груди, в отличие от довольного оппонента, хлынул поток крови, который теперь-то и напоминал фонтан. Практически голый, шерсть была практически выжжена, пепельно-серый от омертвевшей плоти, с прикипевшей кое-где к коже броней, и с огрызками некогда двух могучих белых крыльев он являл собой жалкое зрелище некогда могучего и статного жеребца. Впрочем, сейчас его волновало не это, его волновала лишь боль. Дикая боль, которая переливалась все кровавыми оттенками, которая мучила его от самого кончика выгоревшего, словно у крысы, хвоста до несчастной шеи, на которой полопались артерии, отчего с каждой секундой ему становилось все труднее дышать. Хотя, какое тут дышать, когда твое легкие были пробиты толстой лапой дракона, которое старалось как можно скорее добраться до сердца? Каждый вздох… каждый жгучий вздох, который с каждым разом становился все тише и тише. Подняв свой взгляд на дракона, он заметил как тварь довольно осклабилась, приготовившись к последнему удару.

— Ты дрался с честью, так и умри с нею, аликорн Шепард! – радостно воскликнул ящер, снова запуская кислород в легкие. Каково же было его удивление, когда он снова поперхнулся, но только по иной, чем то было ранее, причине. В его животе зияла огромная дыра, которая уже не могла сравниться с некогда небольшой ранкой от клинка. Окрестности огласил дикий и угрожающий гул, в котором не было и тени теплоты или мелодичности.

— За свою дерзость, ничтожество, ты поплатишься своей жалкой органической жизнью! – проревел Предвестник, спускаясь с неба. Его рог до сих пор истончал ярко-красную ауру. Увидев смертельно раненного Шепарда, он отчаянно заорал. От такой подачи дракон тоже было хотел повалиться оземь, но ему в этом помешал огрызок некогда могучего хвоста, который стал своеобразной подставкой. Жнецу хотелось порвать монстра на части, выпотрошить его, а затем разорвать на куски всю его расу. Но то будет потом, сейчас надо было заканчивать с драконом, так как было просто необходимо унести Джона в больницу. Он впервые начал надеяться, чего никогда прежде не делал. Он знал, что такое мольба и что такое вера, но для него они были столь чуждыми, что даже будучи органиком, он не стал и обдумывать эту странную концепцию. Но теперь, теперь-то он неистово молился, неизвестно кому, но молился о том, чтобы Шепард был жив. И, несмотря на необходимость уходить, стоило закончить дело командора до конца.

— Я приговариваю тебя к смерти, и пускай она слишком быстрая для того поступка, что ты совершил, я все же дарую её тебе, — громко прошипел Харби. Где-то сверху послышалось шелестение двух могучих крыльев, но Рипер не обратил на Селестию никакого внимания, его больше волновала та тварь, что посмела убить… напасть на Катализатора. И, как он обещал, началась своеобразная казнь. Предвестник биотически создал внутри дыры синий комок энергии, в который он вливал все больше и больше энергии. Постепенно шар рос, меняя расцветку из ярко-голубого до оранжевого, пока не достиг критической отметки. Кроваво-красный, словно сама ярость, биотический шар взорвался внутри ящера, тем самым разорвав бедолагу на кусочки.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – кантерлотским голосом возвестила Селестия. её глаза полыхали огнем, и не простым огнем, а светом самого Солнца. Она внимательно рассматривала Предвестника, оценивая, как будет удобнее его испепелить. Она едва успела на акт казни дракона, а потому не могла сразу понять, что его поступок был продиктован не одной лишь жестокостью. Но Харби не был глупцом, а потому решил проблему быстро, просто показав на Шепарда. Коротко посмотрев в указанную сторону, она повернула голову обратно, желая сказать что-то, но...

— Что?! Джонни, любимый! Нет, только не это!! – дико заорала солнечная принцесса, резко развернувшись в сторону павшего аликорна. Она, не задумываясь, побежала к своему поверженному особенному пони. Упав около него, она горько зарыдала, обнимая любимого. Баюкая его, словно дитя, она молила саму Гармонию, чтобы это все было страшным сном, что она проснется, а рядом будет он. Он тихонечко уберет прядь её непослушной по утрам гривы со лба и нежно поцелует в губы. Но теперь… какой поцелуй, когда он фактически мертв?!

— Т-тия, ты тут? Я-я ничего н-не вижу… Лю-любимая моя… — прохрипел командор, обагряя шкурку солнечного аликорна кровью, которая стала обильно вытекать из его рта, когда он пытался сказать хоть слово.

— Жив! Ты жи-и-и-ив! – радостно кричала Селестия, целуя окровавленную мордашку своего любимого. Кровь не пугала её, ведь это была его частичка, а раз так, то и её тоже. Но радость была преждевременной, до нее дошло, что дорога абсолютно каждая секунда.

— Мы должны доставить его в больницу, хочешь ты того или нет. Там есть необходимые инструменты, которыми я смогу провести операцию на грудной клетке. Если мы не поспешим, то он умрет, и ты своих жеребят не получишь… — вкрадчиво проговорил подошедший Рипер, стараясь не провоцировать аликорна на диалог.

— Да чтобы я любила его только из-за них?! — вспылила Селестия, ощерившись волчьим оскалом, но тут же остыла, так как Джон протяжно захрипел под её копытами. Она тихонько прижалась к нему, будто надеясь, что сможет забрать часть боли себе. — Впрочем, неважно, главное сделать так, как ты предложил. Я телепортирую нас в библиотеку и заберу Луну, а затем мы с ней полетим в Кантерлот. После этого я отправлю за всеми вами три больших летных экипажа, — коротко, внятно и ясно сказала принцесса. Она не просто так поясняла все свои последующие действия Предвестнику, тем самым она задавала себе список дел, чтобы удержать себя от падения в пучины отчаяния и безысходности, ведь чтобы спасти любимого, она должна иметь холодный и чистый разум, не замутненный чувствами и страхами.

— А почему я не могу полететь с вами? – спросил жнец.

— Времени мало… И потом, кто-то должен проконтролировать команду Джона, не говоря уже о том, что мы будем телепортироваться, — едва ли не взвывая от нетерпения, ответила Селестия.

— А… что здесь происходит? Где дракон? Где Шепард? – полусонливым голосом спросила очнувшаяся Рэйнбоу.

— Нет времени объяснять, надо спасать Джона! – воскликнула принцесса, после чего зажгла рог. Дэш, ничего не понимая, осмотрелась, но, заметив серьезно раненного командора, раскрыла рот и попыталась что-то сказать. Впрочем, её речь была прервана магией перемещения, которая потянула её куда-то вдаль.

Но Шепарду было все равно. Он словно кукла барахтался между беспамятством и реальностью. Все тело буквально горело огнем, хотя какое-то время так оно и было на самом деле. Он проиграл… нет! Он победил! Он смог защитить Рэйнбоу от разъяренного монстра, тем самым доказав как минимум себе, что он все ещё командор, все ещё тот, кто имеет право на спасение остальных. Неважно, какой ценой обходятся ему подобные решения. Неважно, какие скелеты были оставлены в шкафу. Неважно на какие жертвы ему приходится идти. Главное — спасти хоть кого-то, даже ценой жизни другого. Но будет гораздо лучше, если весь груз ляжет на него, ведь он солдат, а солдаты должны охранять обычных людей… пони. Это его судьба – быть защитником, опорой, героем. Да, несмотря на боль, он понял, что он имеет полное право на это определение. Не корысти ради, не для того, чтобы бахвалиться. Нет, это было право, обязанность и долг, который преследовал каждого, кто ступал на этот хоть и скользкий, но все же светлый путь. Пройти его до конца – это честь, честь, даруемая не каждому, ведь не всякий сможет удержаться от того, чтобы оступиться и оставить все как есть. Не каждый сможет бесстрашно бросить вызов своим страхам, чтобы выйти победителем в этой битве. Только тот, чье сердце не почернело под тяготами пути, только тот, кто смог поднять в руки меч, сможет победить. И Шепард понял это. Теперь он понял, что глупо было психовать по поводу уничтоженной жнецами планеты. Он сделал все, что было в его силах, и он не виновен в смерти людей. Да, благими намерениями проложена дорога в Ад, но это не значит, что он должен был убить всех мирных жителей только из-за холодного расчета, ведь герои так не поступают…

"Похоже, что ты говоришь это каждому парню, который отбивает для тебя твой родной мир", - командор Шепард

— Так и знала, что надо было разобраться с драконом самой! — в сердцах выкрикнула Селестия, на миг не сумевшая сохранить самообладание. Она восприняла произошедшее слишком близко к сердцу, посчитав случившуюся трагедию за собственную ошибку.

— То есть дракон чуть не убил Джона из-за этой радужноголовой идиотки?! — гневно подвела итог Миранда, ощущая сильную и жгучую злобу. Это было намного хуже её проколов под названием "не уследила", вроде "не уследила за Шепардом на Цитадели, отчего он неблагополучно порулил в нетрезвом состоянии аэрокар". Но такое?! Он же мог погибнуть, а местные аборигены даже не сумели бы оказать помощь. "То, что Шепард выжил — заслуга моей кропотливой работы", — думала Лоусон, спокойно отвергая как физиологию аликорнов, так и такую же кропотливую работу сотни служащих станции "Лазарь".

— Да успокойтесь Вы! Она итак переживает, а Вы давите и пытаетесь довести её до истерики! В конце-концов, он же жив, и слава Гармонии, что так оно и есть! — не менее гневно ответила Твайлайт, стараясь оградить свою подругу от этой непонятной и чрезмерно холодной пони из рода людей. В это время на Рэйнбоу было даже жалко смотреть. Она сиротливо сидела на предоставленном ей стуле и смотрела лишь в одну точку, изредка позволяя себе отвлечься на судорожное поглаживание значка, который был подарен ей командором. Наградной знак прославленного фрегата человечества должен был внушать гордость и смелость, но из-за пережитого стресса Дэш так и не успела поддаться его благодатному влиянию.

— О чём Вы вообще думали, когда позволили поселиться такой опасному высокоразвитому существу рядом с гражданскими?! А если бы Джона не было рядом? Кто бы тогда остановил дракона? — внесла свою лепту Лиара, лихорадочно размышляя о возможных последствиях для Джона, которого фактически второй раз в жизни сожгли. Сам же несчастный командор спал, но отнюдь не спокойно. Местные обезболивающие работали крайне плохо, конфликтуя с совершенно не местным набором генов в организме. Правда боль все же уходила, благо Селестия использовала свою магию, окутав любимого золотистой пылью, вытягивающей боль и собирающей ее в маленькие кристаллики на поверхности шкуры. Но разборки на этом не закончились, отнюдь, они только начинались.

— А кто послал дрона на обследование местности, доктор Т'Сони? — прошипела принцесса солнца, чей нынешний и абсолютно недобрый взгляд буквально мог обжечь всякого, на кого он был обращен. Ей надоело сюсюкаться с теми, кто подвергал её жеребца опасности. Мало Шепард натерпелся от той твари, что уже запустила свои металлические щупальца в её отношения с сестрой? Разве Джон не удостоился хотя бы шанса на спокойную жизнь с любимыми? Со своей семьей? Теперь она – часть его семьи, и это означает, что любой, кто посягнет на её целостность, столкнется с ужасающими последствиями. Такие размышления имели пагубное влияние на Селестию, чей разум ещё не свыкся с мыслью о возможной потере самого верного шанса на продолжение рода и исполнение своей самой сокровенной мечты.

— А... — пыталась что-то сказать Лиара, но слов было не найти. Все они охнули от открывшейся правды, правды о её вине в травмах Джона. И всё же показать себя абсолютно безответственной по отношению к своему лучшему другу и бывшему... бывшему избраннику? Такого она не могла допустить. — А что я сделала не так?! Как я могу гарантировать безопасность Джону в условиях совершенно незнакомого и, похоже, густонаселенного мира?! Это вполне обычный протокол безопасности, которому мы, кстати, следовали ещё при командовании Шепарда на "Нормандии"!

— Я прекрасно знакома с уставом космической пехоты Альянса! Можете мне не рассказывать! — не сдержавшись, заорала Селестия. Её голос был подобен мечу, что кромсал на части любого, кто осмелился бы вступить с ней в спор, и уж тем более – повысить голос. Однако это преимущество было ею безвозмездно утеряно, так как командор, потревоженный перепалками между друзьями и близкими, стал ворочаться и дергаться, словно стараясь вырваться из оков волшебного и целебного сна.

— Сузи, скажи им, что я сейчас приду и расставлю их по углам... щя, только вста... — скорее по привычке, чем осознано, пробормотал капитан. Впервые за весь этот жуткий вечер, а впрочем, и ночь, на лице Миранды расплылась улыбка. Столь знакомая реакция командора не могла не вызвать самую сокровенную ностальгию.

— Теперь вы понимаете, что своими криками только мешаете ему? — недовольно спросила Луна, которой весь этот цирк был уже поперёк горла. Она до сих пор удивлялась тому факту, что Предвестник с Легионом ещё не высказали своё слово. На капитана Армора можно было даже не смотреть, он был тут лишь по случайности и недосмотру. Впрочем, синтетики в этом плане всегда были умнее людей и пони, предпочитая тратить время не на крики и ругань, а на дело. И да, они им как раз занимались, проверяя инвентарь поликлиники. Спокойно и безмолвно, два искусственных интеллекта не только инспектировали, но и подготавливали все нужное для того, чтобы Катализатор был если не в безопасности, то хотя бы рядом с полным набором медицинских инструментов в полной готовности. Даже Предвестник, чья натура имела воистину критичный взгляд на окружающих, совершенно не реагировал на происходящее, лишь изредка вставляя ехидные комментарии, которые вряд ли бы оценили столь далекие от его цифрового цинизма и чёрного юмора слушатели, что собрались в палате с раненным командором.

— Действительно, если вы дорожите Джоном, то прошу прекратить склоки до тех пор, пока он полностью не поправится, — взвешенно и мудро предложила Спаркл, расценивая слова ночной принцессы как пусковой механизм для перемирия.

— Так тому и быть. Я предлагаю всем пройти в королевскую столовую и выпить по чашечке чая. Он замечательно взбодрит и поможет отойти от шока, — тихо, но при этом достаточно уверенно, предложила Селестия, умерив свое раздражение и горечь. Всё-таки это были друзья Шепарда, и к тому же, весьма близкие. Не хватало ещё поссориться с любимым из-за его команды.

В ответ Миранда тяжело вздохнула. — Пройдемте, мне не терпится узнать о том, как командор попал сюда. Наверняка это довольно интересная история. — Настроение у неё было совершенно ни к черту, хотя что можно было ожидать от такого вала совершенно непонятных и глупых событий? Шепард едва не погиб, какая-то сумасшедшая кобыла, и одновременно – могущественный биотик, в него влюблена без памяти, да и она сама обзавелась не пойми чем посередь лба. Одним словом, день явно не удался, и может, чашечка крепкого чая хоть как-то скрасит это дурное время. Дождавшись, когда все согласятся с решением, Селестия ещё раз горько взглянула на любимого, после чего поцеловала его в губы и встала.

— Прошу за мной, я покажу вам наш замок. По крайней мере ту часть, которая отделяет нас от столовой, — несколько отрешенно произнесла Селестия, первой проходя через выход. Сразу вслед за ней, ринулся Армор, создавая иллюзию эскорта, что вряд ли требовался верховной принцессе, особенно в таком нервном состоянии. И уже потом, когда оставаться больше не было причин, пошли Миранда, Лиара и Легион. Пускай и нехотя, но и они признавали любовь здешних жителей к их капитану, хотя последний скорее анализировал опасность для командора, чем поддавался чувствам и желанию выпить чаю. Вряд ли бы его система пережила горячий напиток внутри процессора. Но вот для остальных уход был не таким уж легким деянием.

— Харби, пойдем попьем чаю. Может я даже приготовлю тебе свой любимый, по моему личному рецепту, — изысканно и обольстительно предложила Луна, подзывая замешкавшегося аликорна. Ей нравилось быть желанной в его глазах, и роль хозяйки могла возыметь свой успех. Увы, Предвестник не спешил, как это часто бывало в последнее время, за своей кобылицей. Луну это крайне уязвило: неприятно было представлять причины такого странного поведения жнеца. Она уже не раз отмечала его пылкость и излишнюю эмоциональность, которые он обрел в результате незапланированного вселения в столь не обкатанное органическое тело. Это был пример того, как «знать» и «уметь» отличаются едва ли не во всех смыслах.

— Прошу меня простить... дорогая, я обязан остаться с Шепардом, так как его состояние совершенно нестабильно и требует надлежащего наблюдения того, кто знаком с физиологией обеих рас, а впрочем, и всех трёх, ведь Джон прошел возвышение, — задумчиво, копируя деловой тон, ответил Предвестник. Он хитрил на грани фола, но при этом ни при каких обстоятельствах не желал уходить от прерогативы по охране Катализатора. Мордочка его возлюбленной моментально погрустнела, отчего жнец внутреннее скривился, но долг и прежние привычки, которые в его быту назывались прерогативами, были сильнее. По крайней мере она бы его поняла, если бы хоть на секунду увидела картину в целом. Грустно кивнув, Луна вышла вслед за остальными. И все же он не отчаивался – у него как всегда был план, и отнюдь не один.

Но не только жнец отверг предложение выпить чашку чая.

— Рэйнбоу, ты ничего не сможешь сделать. Пойдем, тебе нужно хоть чуточку отойти от всего этого. Я понимаю твою горечь, но это не дело, когда ты так убиваешься. В конце концов, тебя никто за это не презирает и не ненавидит. Подумаешь, какая-то там хамоватая пони наговорила лишнего, ничего, всё пройдет. Я тебе обещаю, — успокаивала Твайлайт свою поникшую подругу. Но для радужногривой это все равно не имело никакого эффекта. Она по-настоящему ощущала всю боль от содеянного.

— Пойми, Твайли, ведь он пострадал из-за меня. Это я его не послушала и посчитала себя непобедимой. Если бы с ним ничего не случилось, может быть, я и не осознала бы всего этого, но теперь, когда он чуть не умер, я поняла какой же дурой была все это время. Даже если убрать все эти завороты с психологией и совестью, ты только подумай: а что если "они" узнали бы об этом? Долго бы просуществовал наш мир? То есть я была бы виновата не только в его смерти, но и в вашей. И только сейчас я понимаю, что чувствовал Шепард, когда выходил из библиотеки... — сокрушённо высказалась Дэш, сместив свой взгляд со стены на пол. У неё было много времени на обдумывание, отчего мысли вихрем носились в голове, тараня практически все участки и так пораженного горем разума. На мордашке Спаркл сначала проявилось сомнение, но уже через несколько секунд оно сменилось осознанием и встревоженностью. Все, кто был здесь, в этой комнате, забыли о том, что помимо здешнего правосудия теперь была и всегда будет страшная кара с небес.

— Чушь. Алгоритм жнецов не подразумевает мести или "вознесения" существ докосмической эры. Лишь только мне дозволено его перестроить. Хотя... — Тут Предвестник гадко ухмыльнулся. — Они являются ограниченными искусственными интеллектами, и после моего отключения через какое-то время они сумеют вскрыть коды безопасности, а там уже отомстить в качестве показательной акции. В конце концов, их системные модуляторы построены на основе органического ДНК, — опроверг страхи Рэйнбоу некогда флагманский корабль и мозг всей армады металлических дезинсекторов галактики, пускай и со свойственной ему оговоркой.

— В-вот видишь? Ничего страшного не произойдет, и лучше пока оставить Джона в покое, все равно мы ему ничем не поможем в этой ситуации, — продолжила Спаркл, стараясь одновременно припомнить все прочитанные ею книжки по психологии. К сожалению, те знания были скорее теоретического плана, чем практического.

— Понимаешь, я не могу отсюда уйти. Командор незадолго до... до битвы дал мне вот это, — с этими словами Дэш показала своей подруге эмблему "Нормандии". Изящный корабль и сейчас внушал светлые чувства всякому, кто его видел. Исключением не стала и фиолетовая единорожка. Она с восхищением смотрела на фрегат, который в своей грации был схож с выпрыгнувшим из-под воды дельфином. — Я обязана вернуть его, ибо, — не сдержавшись, Рейнбоу шмыгнула носом, — ибо не имею права его носить. Этот знак положен тем, кто его достоин, и похоже, это точно не относится ко мне...

— Пойми, Рэйнбоу. Даже не знаю, какие слова подобрать... Командор – необычный пони, он видит куда больше, чем могут многие. Если Джон дал тебе это, значит, он увидел в тебе недюжинный талант и смелость, которые всегда являлись верными спутниками экипажа его корабля. Вспомни историю про Кайдена и Эшли, когда ему пришлось выбирать, кому выжить из двух его друзей. Бывают ситуации, в которых ты выбираешь не правильное, а лучшее. Ты выбрала путь героизма. Да, он был ошибочным, но зато ты всеми копытами хотела помочь другу, и это главное. Шепард своим примером научил меня, что нельзя сдаваться, даже если против тебя ополчится весь остальной мир. Нужно верить и бороться, даже если смерть будет малейшей из зол. Дэши, не рань командора своими словами, иначе ты ударишь его гораздо больнее этого пресловутого дракона, — почувствовав какую-то небывалую духовную силу, Твайлайт заговорила совершенно иным голосом. Он раздавался так отчетливо, что его не могли заглушить ни стены, ни заклинания. Даже Предвестник, который с презрением относился к органическому осмыслению души, был поражен до глубины своей системы. В голосе Спаркл звучали не только присущие ей особенности, но и что-то иное, что-то новое и такое знакомое. Лишь спустя какое-то время старый жнец всё осознал и понял. Твайлайт напоминала Шепарда в минуты его триумфа, в тот момент, когда за ним могла пойти армия и неважно куда, хоть в битву, хоть в адское пекло. В подобные моменты он возвышался не как начальник или командир, а как лидер, сподвигая остальных принять вызов подобно ему самому. Это дар, которому нельзя научиться, его можно только обрести, пройдя сотни испытаний отваги и чести. Когда Твайлайт окончила свою речь, то долго не могла отдышаться, так как все её силы ушли на высказанное. Не осталась безучастной и Рэйнбоу, чья мордашка просветлела и вмиг стала приобретать такие знакомые черты главной хулиганки Понивилля.

— Ты права, я не могу так себя вести. Шепард бы этого не захотел, и наверняка бы дал мне подзатыльник за уныние. Спасибо, Твайли, ты самая крутая подруга из всех! — воодушевленно произнесла Дэш, кинувшись обнимать Спаркл. В свою очередь, она была не менее ошарашена происходящим, ей даже в голову не могло прийти, что из неё получится состоятельный лидер. Конечно, она могла бы составить респектабельный план действий, но это было чертой организатора, не лидера.

— Замечательная речь, моя дорогая ученица. Видимо, общение с Джоном пошло тебе на пользу, — достаточно мягко, словно вновь вернув себе былое добродушие, произнесла Селестия. Она вернулась в палату для того, чтобы поторопить остальных, но увиденная картина порядком её удивила. Принцесса не ожидала ничего подобного от своей ученицы, чья страсть больше лежала к безмолвным книгам, чем к живым существам. С такого ракурса повелительница солнца никогда её не видела, и потому для неё это стало истинным изумлением в самом широком смысле этого слова. Более того, в тот момент, когда её дорогая Твайли вела свою речь, Селестия поймала себя на ностальгии. Подобное она уже когда-то видела, и даже не раз. Так изъяснялись истинные лидеры, вроде Джона, и это были незабываемые моменты. Порой она сама могла сымитировать подобное, но все же ей не хватало той силы духа, который витал вокруг таких людей и пони. Селестия была в первую очередь политиком, а не вождём, и это её устраивало. Вполне возможно, именно это стало катализатором появления её любви к Джону, чья аура лидерства уже сформировалась, в отличии от молодой Твайлайт, которая только постигала азы.

— Я... Спасибо Вам, Принцесса Селестия, просто мне хотелось поддержать подругу. Ведь нельзя оставлять друзей в лапах уныния, верно? — задавая риторический вопрос, Твайлайт пыталась заставить себя уверовать в случайность произошедшего.

— Похоже ещё один урок дружбы был пройден, причем даже с практикой, — благосклонно сказала принцесса, искренне улыбнувшись. Теперь ей стало значительно легче, ведь хотя бы одна хорошая новость совершенно не помешала в это сумбурное время.

— Старший помощник Лоусон, наша программа не смогла сопоставить возможность учебы и дружбы в один алгоритм. Прошу Вас прояснить эту ситуацию, — донеслось из коридора. После чего началось монотонное пояснение Миранды по поводу, согласно её мнению, глупого феномена, который сменил обширный, и оттого уходящий в немыслимые дали, обзор от Лиары. Глубоко вздохнув, Селестия направилась спасать несчастного робота от шквала информации от двух абсолютно неквалифицированных дам. Она действительно надеялась, что сумеет спасти хотя бы один искусственный интеллект от повторения судьбы жнецов.

— Ну что, пойдем? — предложила Твайлайт. Коротко кивнув, Рэйнбоу слезла со стула и направилась с подругой за остальными.

— Как же им нравится все усложнять... — пробурчал Предвестник, уже в который раз проверяя инвентарь.

"Чайная комната, по совместительству королевская столовая"

Миранда недовольно вздохнула. Ей надоело ловить себя на чувстве дежавю в этот день, точнее, вечер предыдущего дня и ночь последующего. Нет, всё было довольно нормально утром и днем. Подумаешь, самое масштабное и кровопролитное сражение за всю историю человечества. Возможно, это было даже весело. По крайней мере, она сумела подбить аж целых шесть истребителей жнецов класса "Око" и провести блестящую поддержку саларианских крейсеров разведывательного флота совместно со своей эскадрильей, разворотив брюхо огромному и ужасному «Властелину». Да и победа имела довольно приятные последствия. Но затем... Ладно вынужденное перемирие со жнецами и неподтвержденная новость о смерти командора. В конце концов, тот вырванный клок волос можно восстановить, а разводы от слез стереть. Но теперь это какой-то мрак. Пока Джон лежит в лазарете покалеченный, она обязана пить чай в присутствии тех, кого она и обвиняет в произошедшем. Нет, она как раз любила чай, но пила его так, чтобы ощущать лишь вкус этого благородного напитка, а не выслушивать раз за разом критику своих недостатков, которые она, наоборот, считала достоинствами.

— Мне кажется Вы слишком грубы и бесцеремонны, мисс Лоусон. Нельзя было давить на Рэйнбоу вот так тяжело, особенно с Вашей манерой превосходства, которую Вы проявляете во всём, даже в общении с командором, — недовольно подытожила Твайлайт, убрав нотку лидерства и вернув привычный менторский, хоть и немного занудный, тон. Спаркл хотела донести до своей новой знакомой свою точку зрения, которую, как обычно, Миранда не принимала из-за её чрезмерно корявой подачи и нежелания слушать. Да, она признавала абсолютное различие между Рэрити и Твайлайт, ведь если первая лишь уныло повторяла её, то вторая хоть с натяжкой, но кое-как напоминала командора в его первые недели пребывания на воскрешённой "Нормандии". То есть наивный и несерьёзный лопух, готовый пролететь половину галактики, чтобы выполнить какое-нибудь мелкое поручение.

— Может уже перестанем ссориться и ругаться? Мне этого сполна хватило ещё в библиотеке, — достаточно жестко предложила Лиара. Ей претила мысль о перепалках между высокоразвитыми и культурными созданиями, точнее, она вообще не любила скандалы и ругань.

— И то верно, мне это тоже не по душе, — легко согласилась Луна, благосклонно улыбнувшись азари.

— Но это не отменяет того факта, что помимо этого происшествия есть кое-что ещё, — напомнила Лоусон. В отличие от инфантильных жителей этого мира, она могла с точностью припомнить все детали любого разговора, в которых она участвовала по крайней мере вплоть до прошлой недели точно.

— Верно. Теперь, когда мисс Лоусон напомнила нам о безотлагательной проблеме, я прошу успокоиться и выслушать меня внимательно. Это информация секретная и крайне важная, — взяла слово Селестия, переведя разговор в необходимое русло. Но вдруг её кольнула одна важная мысль, которая сформировалась при падении взгляда на молчавшего весь вечер Шайнинга Армора. Прищурив взгляд, она решила высказать мысль вслух. — Вас, капитан, она касается даже больше остальных.

— Как Вам будет угодно, Ваше Высочество, — виновато пролепетал единорог. Он прекрасно понимал за что будет получать взбучку.

— Итак, кажется вам всем уже известно про вскрытие моего личного дневника и потерю досье на Шепарда и Предвестника. Что ж, раз оно так, то скрывать детали совершенно нечего. Кража произошла глубокой ночью при непонятных обстоятельствах. Кто-то совершенно беспрепятственно, невзирая на высокий уровень охраны, попал в мой кабинет и королевский архив. В защиту могу сказать то, что на эти места наложены мощнейшие заклятья и охрана состоит отнюдь не из новобранцев. Под конец могу добавить вот что: меня волнует даже не сколько искусность вора, сколько его изощрённый выбор. В замке есть огромное количество артефактов и драгоценностей, но злоумышленник выбрал именно это. Зачем? — поведала свое видение ситуации солнцеликая. Она внимательно наблюдала за реакцией слушателей, стараясь найти хотя бы нотку фальши на их лицах. В вопросе сохранения семьи Селестия была непреклонна, тем более когда оно касалось безопасности.

— Вполне возможно, кто-то заинтересован в личностях командора и "этого", — предложила Миранда. Конечно, у неё было до сотни вариантов пояснения событий, но большинство из них работало против Шепарда, а значит — были выброшены ещё на стадии отбора.

— Странно. Я конечно понимаю, Джон необычный человек, да чего уж говорить: люди все необычные по своей сути. Но зачем красть досье? У меня три теории. Первая, в вашей стране действует аналог "Цербера", который хочет изучить все способы изменения генетического потенциала аликорнов. Вторая, тут поработали шайка или одиночка, подверженные безумной фанатской любви к объектам один и два. Нет, я сталкивалась с этим на Нормандии, когда "Нормандию" пытались штурмовать мои, несколько "очарованные" харизмой командора, сородичи на Цитадели, ха. Тогда почти половина сотрудников академии СБЦ вышла на баррикады, ведь шлюз к нашему кораблю проходил именно через неё, — поведала Т'Сони. Рассказанная история хоть и была без изысков и деталей, но все же она благотворно повлияла на напряженность между всеми. И даже забытый вариант номер «три» мало кого волновал.

— Не думала, что Джон настолько харизматичный и импозантный жеребец, чтобы ради него идти на массовые беспорядки. Если так оно и есть, то я крайне удивлена его скромности. По крайней мере, я лично не замечала за ним марциссических замашек, — недоумевала Спаркл, лихорадочно припоминая хотя бы одну неприятную мелочь в черте командора. По каким-то странным обстоятельствам подобного на её памяти не было, разве что Джон был несколько неряшлив, хотя и это было свойственно многим жеребцам.

— Ошибка. Просьба пополнить базу данных лексическим понятием слова "марциссических", — влез со своим недопониманием Легион. Пластины на его оке плавно двигались вверх и вниз, символизируя недоумение. В этой комнате лишь Селестия понимала тот немногословный набор говорящих жестов гета, и те были позаимствованы из богатой памяти Джона.

— Это «эффект Лограра», Легион, и ничего серьёзного тут нет, — отрезала Лоусон, которой тема о возможном враге Шепарда была куда важнее особенностей этого мира. Правда в тот же момент азарийский доктор решила все пояснить заблудившемуся во мраке социологии роботу, отчего бывший старпом с тугим вздохом потянулась копытом перекрывать неиссякаемый фонтан знаний. С зажатым у рта копытом Лиара не могла высказать своей мысли, но именно на это и рассчитывала агент. В итоге, недовольно взглянув на подругу, азари решила оставить лекцию на потом. Теперь, чуть отбросив раздражение, Селестии было даже интересно наблюдать за командой Джона вживую. Это было несколько интригующе, даже несмотря на то, что выбор пал на не самых лучших, по мнению Селестии, членов команды. Хотя Легион все же вызывал у неё симпатию, благодаря своей непоколебимой тяге быть живым.

— Принято в реестр задач. Выражаю благодарность от наше... Нет данных, благодарю Вас, Миранда Лоусон, — своеобразно поблагодарил робот, ещё только постигая азы жизни органика.

— Прошу прощения, но не могли бы Вы ответить и на мой вопрос? — не выражая недовольство, но все-таки желая услышать и быть услышанной, попросила фиолетовая единорожка. Теперь ей ещё больше хотелось узнать того, кто делил с ней кров и пищу.

— Нет, и Шепард никогда не зазнавался. Это глупая выдумка. Я изучала его досье от и до, не говоря уже о наших совместных операциях и простом общении. Да, он был чрезмерно добр и щедр, не говоря уже про извечные шуточки, но малодушия и самолюбия в нем никто и никогда не замечал. И вообще, может мы обсудим поимку злоумышленников? — пояснила Миранда, под конец попытавшись хоть как-то направить эту галдящую свору на хоть более-менее правильный путь. Ей не хотелось, чтобы из-за рассказанной истории про Джона могли подумать слишком плохо.

— Подождите, вот теперь я действительно хочу услышать хотя бы отрывок, всего один день из жизни командора. Да, я присутствовала на первой встрече, но это было скорее кратким пересказом его подвигов, чем действительным описанием его самого в родной атмосфере, — попросила любопытная Твайлайт, тем самым ещё больше раздражая Лоусон. В её реестре важности персон Спаркл резко улетела на несколько десятков позиций вниз. Какие разговоры и весёлые чаепития, когда неизвестно что угрожает из тени, да и атаку дракона она считала отнюдь не случайностью. Работа обязывала...

— Ну, я могу как бы дать его небольшую характеристику, но это будет только капля в море. Вы же должны понимать, мисс... — тут Лиара запнулась, позабыв имя фиолетовой единорожки. Таков был извечный парадокс доктора. Её память была способна выдать тысячи фактов об истории галактики, но имела привычку отказывать в повседневных вещах. Даже после работы с разношёрстным экипажем "Нормандии" это не особо изменилось.

— Твайлайт. Твайлайт Спаркл, — добродушно напомнила единорожка, будучи прекрасно знакомой с аналогичными проблемами ученого, благо она сама таковым и являлась.

— Так вот, мисс Спаркл, Джон совершенно неординарная личность. Сколько я с ним знакома, я нередко удивлялась его поступкам и характеру. Он никогда не зазнавался своим значком спектра, считая его скорее инструментом, чем даром. Он никогда не боялся испытаний, порой бросая вызов сотням врагов. Знаешь, что он сказал, когда Назара явил свою сущность? Он сказал: "Неважно когда, неважно где и неважно с кем, но я остановлю тебя и всю твою армаду". Не испугавшись жнецов, Джон действительно исполнил свою угрозу, пример чего сидит в его палате. Все, да даже Явик и Самара, с которой я была не так уж хорошо знакома, признавали его исключительность, — впав в какую-то прострацию, поведала Лиара. Её лицо погрустнело и приобрело какое-то странное выражение, причём никто так и не сумел разгадать причину его происхождения. Многие на миг задумались о Джоне и о том, какое влияние он оказал на их жизнь. Самым отличительным было мнение Селестии, которое шло вперемешку с гордостью. Да, она была чрезмерно горда своим любимым, ведь теперь он был частью её семьи, а значит, его заслуги близки и ей. Да, она знала о благородстве командора, но гораздо интереснее это было выслушать со слов иных пони. Но о ином благородстве, о котором, наверное, никто даже и не слышал. Это было очень рисковой затеей, но что-то заставляло её поведать об этом. Может быть она хотела утереть нос бывшим пассиям своего жеребца, а может, ей просто как кобылке хотелось похвастаться. Все-таки она была не только принцессой, но и женщиной, в конце-концов.

— Так и быть, моя дорогая ученица, я расскажу тебе об одном дне из жизни Джона. Думаю это будет неплохим окончанием нашего вечера. — Но заметив протестные телодвижения Миранды, Селестия пошла в атаку заранее. — О делах лучше поговорить на свежую голову, тем более Вам это наверняка будет очень интересно услышать...

«Неделю назад»

POV Селестии

«О, гармония, как же я ждала этого дня!», — эта мысль колотилась в моей голове, пока я стремительно выбегала с собрания министерского кабинета. Заседание и так шло незапланированным ходом, отчего мой премьер-министр с улыбкой, видимо весть о пришельцах дошла и до него, сказал мне, что разберется сам. Давненько у меня уже не было толковых помощников, мне действительно повезло со Стиллом, лучшего премьера было просто не найти. Я пробегала, нет, пролетала кабинет за кабинетом, стараясь как можно скорей добраться до своих покоев. Хоть я и старалась никого не сшибать по пути, как любила это делать моя младшая сестричка, но сделать это было трудновато. Но даже когда оставалось совсем чуть-чуть, я не замечала в пони ничего отрицательного по отношению ко мне. Наоборот, все радовались и улыбались. Что ж, слухи дело крайне щепетильное, особенно если ты сломя голову бежишь готовиться к своему первому свиданию с самым красивым жеребцом во всей Эквестрии, а возможно – и во всех мирах сразу. Фортуна улыбалась мне, впервые за тысячу лет я была самой счастливой пони на всем белом свете. У меня намечалось свидание, моя сестра вернулась, элементы Гармонии снова здесь! Как же мне сдерживать себя от того, чтобы бегать, скакать, и веселиться?! Я ворвалась в свои покои подобно вихрю, обрушивающемуся на берега Ватерляндии, настолько я была возбуждена.

— Только с ума не сходи как в прошлый раз, — пробурчали с моей кровати. Я удивленно мотнула головой и только потом заметила плашмя развалившуюся Луну, которая деловито разлеглась на моей кровати головой вниз.

— А что ты тут делаешь? — первым делом вырвался у меня вопрос. Хоть ответ я могла предугадать заранее.

— Сплю, — пробурчала она так, словно я сморозила глупость. Нет, ну надо же, это ещё я виновата? Ох, сестричка, вечно чего-то отчебучит.

— А почему на моей постели? Вдруг... пони не то подумают? И да, почему это я должна сходить с ума? — как можно деликатней спросила я. Не то чтобы я думала в том направлении... но как правитель я должна была предвидеть и предотвратить все проблемы ещё на стадии их зарождения.

— Значит у них с головой не в порядке и им пора лечиться. А насчет сойти с ума... ты помнишь свое свидание с грифоном, когда бедняга улетал на одном крыле, тогда как второе было у тебя в копытах? Если бы я за тобой не наблюдала издалека, то вряд ли кто-то сумел бы спасти твоего кавалера. Крови было изрядно. — Я невольно закусила губу. Вспоминать не хотелось напрочь, особенно сейчас. Вот молодец, Луна, я теперь неуверенна в себе!

— Это было аж тысячу лет назад, и вообще лучше забыть! — неожиданно рявкнула я, правда тут же щелкнула себя по голове, нечего портить отношения сестрой. Наверняка эта дрянная железяка воспользуется этим.

— Ну вот... Теперь настроение ни к черту! — в сердцах воскликнула я. Надо же, подумай всего о нескольких неприятных вещах, и тут же плюс вдруг станет минусом. А Луна тоже хороша, испортила мне настроение и продолжает дальше типа дрыхнуть, словно ничего и не было.

— Просто будь собой, не надо перед ним играть в кого-либо. Будь обходительной, но не пресмыкающейся. Он должен ценить твоё общество, ловя каждый момент как последний, — посоветовала Луна. Хех, тоже мне советчица, я по крайней мере тысячу лет оттачивала свои навыки дипломатии и психологии, одновременно управляя страной, пока другие предавались сну. Впрочем, последнее было моей не самой лучшей мыслью, признаю.

— Не беспокойся, я прекрасно знаю, как показать себя с лучшей стороны, — тихо проговорила я, поправляя локоны на гриве. От бега и возбуждения моя эфемерная прическа несколько «обветрилась», отчего сейчас нужно было бы хорошенько пройтись по ней моей особой расческой. Я вообще любила возиться со своей гривой, это приносило некоторое удовлетворение, которое порой убаюкивало даже лучше тёплого молока.

— Ну да, только лучше бы тебе обойтись без отрывания конечностей, хотя бы на время, — по-чёрному пошутила Луна, все так же не поднимая своей непутёвой головы. От недовольства я крепко фыркнула, отчего воздух, вырвавшийся из ноздрей, был скорее похож на пар.

— Ты специально подначиваешь меня или просто завидуешь? — невинно подколола я, не оставляя сестрице и возможности выбрать более лёгкий ответ. Посмотрим, кто из нас более подкован в этом деле.

— И то и другое, и по отдельности, — довольно быстро ответила Луна. Я не сдержалась и засмеялась в голос. Похоже демон ночи выкачал силы, но не её опыт вести переговоры, которым она нередко ошарашивала даже откровенных негодяев. Правда, надолго её особо не хватало...

— Ну что же, ты сама должна понимать кого выбирала себе в, кхм, избранники, — ехидно поддела я её. Мне просто было необходимо напоминать Луне о том, что Предвестник не умеет любить. И если я не смогу её отгородить, то пускай она хотя бы помнит о его двуличности и несколько иной психологии. Нельзя полюбить камень и ожидать от него ответных чувств.

— Опять? И когда же ты угомонишься, Тия? — проворчала Луна. Я наконец-то закончила со своей причёской, отчего теперь просто поправляла её копытами. Сегодня я решилась скрыть её в виде косички, так как знала, что именно это и понравится Шепарду. Мне было несколько... стыдно, что у Джона нет от меня секретов, но за это я была готова ублажить его даже самые сокровенные желания и страсти, ведь любовь — это обмен чувствами, так ведь?

— Я? А что я не так сделала? — невинно спросила я. Мне приходилось быть аккуратной, но это того стоило, иначе потеря сестры станет неизбежной. Только теперь она всё-таки соизволила повернуться ко мне лицом.

— Что не так? А ты как сама думаешь?! Хватит совершать нападки на Предвестника, — отрезала она. Я невольно скривилась, услышав столь неприятное имя, уж очень оно... неоднозначно звучало в невинных устах моей сестры. Та была достойна большего и лучшего, а не твари с целой горой трупов на душе.

— Ладно-ладно, как скажешь. Просто такое ощущение, что я уже не могу высказать собственное мнение в моей комнате, — пришлось мне несколько отступить, упредив контратаку. Лулу закатила глаза, но будто не решилась начать скандал. Я не была глупа, я знала, что в нас обеих ещё кипели чувства разлуки, которую мы пережили. Не хотелось терять друг друга снова.

— А вот у меня такое ощущение, что тебя коробит не столько сам Предвестник, сколько то, что он меня полюбил, — проворчала она. Я покачала головой. Не было в его сердце любви, ни для кого, даже для себя самого.

— Тогда я искренне желаю тебе счастья с ним. Может быть ты не ошибешься, — грустно подытожила я, вставая со стула. Предстояло ещё столько всего, а времени было так мало. Не будь я ошарашена письмом, что пришло буквально за обедом, я бы даже и не знала куда себя девать в ожидании нашей следующей встречи. Вчера он так нежно поцеловал меня в губы, ммм. Это было божественно, на миг даже показалось, что я потеряла сознание. Ещё никогда в моей жизни я не чувствовала такого единения. Мы с Джоном были самодостаточны в той мере, которая есть, но в дуэте это приобретало столь волшебные черты, что я невольно забывала о всех проблемах.

— Ну а я тебе искренне желаю не ошибиться с выбором своего супруга, а то ваши табуны нынче меня поразили до глубины души, — довольно резко парировала Луна. Я оскорбилась, ненамного, но оскорбилась. Было неизвестно, что она ставила мне в вину: то, что я фактически отбирала жениха у другой кобылки, или то, что я допустила подобную ситуацию в стране. Всё это одинаково уязвляло, но выбор всё же пал на эту Тали.

— Ты просто не знаешь эту девушку, как её знаю я. Она недостойна Шепарда, да и вообще он был с ней несчастен. Джон действительно хороший пони, и он тоже, как и ты, достоин только самого лучшего, — я ответила на выпад сестры. Кварианка мне с самого начала не понравилась. Напыщенная, чёрствая и глупая, она была образчиком того, что мне, наверное, не нравилось в пони в первую очередь.

— Только вот незадача, это ты навязала ему свою любовь. Вот если судить твоей логике, то Предвестник должен был добиваться меня, чтобы манипулировать ситуацией, но нет, оказалось, он даже и не задумывался обо всём этом. Тия, эх, я не хочу ругаться, но честно, это мой выбор и моя любовь. Я хочу быть с ним, и ты этого не изменишь. — Луна похоже окончательно отказалась от сна и встала с моей кровати. Я невольно почувствовала себя виноватой, но это и правильно, если хочешь оградить дорогих пони от проблем, то нередко нужно брать на свои копыта порой не самые приятные решения, как это демонстрировал и сам Джон.

— Ты просто не знаешь, насколько далеко могут уходить его планы. Он действует скрыто и тихо, просто потому что так интереснее. Я не знаю его полной мотивации, но то, что ты однажды станешь одной из её вех — это точно. Ты подстраховка, защита от моего гнева... — пыталась тихонько и откровенно я донести эту сокровенную мысль до Луны. Она должна осознать, иначе нас всех ждет большая катастрофа. Но была прервана. Я уже и забыла какая сестра бывает порой вспыльчивая.

— Гнев?! Ты в своём уме, Тия?! В своей ревности, или чем ты там оперируешь, ты забыла о том, что для Предвестника с его армией мы пыль! Если они прибудут сюда и не найдут своих копытоводителей, то наша страна и мир будут уничтожены! Ему незачем юлить, если ты не будешь представлять угрозу, как ты постоянно и стараешься сделать! — кричала Луна. Правда была в её словах, и даже более чем, но одно она выпускала из виду. Предвестник плетёт паутину не ради пропитания или выживания, а для того чтобы она просто была. Но я не спешила отдаться гневу или скоропостижным речам. Опыт научил меня быть сдержаннее.

— Если ему не составлять адекватную конкуренцию, то он вконец обнаглеет и тогда я, твоя любимая сестра, буду мертва. Хочешь дать ему эту возможность? Я не отговариваю тебя и не призываю бросить его, просто помни, что нужно следить за ним, — попыталась я охладить её пыл. Сестра стояла прямо передо мной, будто это была не просто перепалка, а нечто большее, как тогда...

— О Гармония, почему ты не можешь довольствоваться чужим счастьем?! Почему ты навязываешь всем свой уклад? Это ненормально, даже твой Джон от этого пострадал! — воскликнула она, правда тут же осеклась. Я порядком удивилась и быстро обдумала слова своей сестрёнки. То, о чём она говорила, наводило на особые мысли, которые я не хотела озвучивать, но они так и вертелись в моей голове.

— Луна? — глухо спросила я. Если раньше моя сестрица распалялась подобно загорающемуся пламени, то сейчас всё стухло. Будь она человеком, то, наверное, сейчас бы прикрыла рот руками, о чём говорил несколько затравленный и испуганный взгляд.

— Я просто имела в виду то, что ты навязала свою любовь, вот и всё, — спокойно, будто ни в чём не бывало, ответила она. Увы для неё, я знала, когда она врёт, а когда нет. Этого не изменит даже трехтысячелетний опыт на посту политика большого и прогрессивного государства.

— Не лги, я хочу слышать правду, — непререкаемым тоном приказала я. И тут она поведала... Поведала полностью и без остатка. Я не сумела сдержать слёз, ведь то, что было написано с такой искренней любовью было предназначено не мне. Не мне! Я зачитывала письмо по десять раз, но оказалось, что оно было для какого-то уродского пылесоса! Это должно было быть моё письмо! Моё! А Шепард? Как он мог? Он целовал меня так нежно из-за того, что я поцеловала его первой? И что тогда, любовь была безответной? Глупой мыслью чувствительной кобылки, которая отчаянно хочет любви? Я не выдержала всего этого. Ноги подкосились от той тяжести, что свалилась на меня, отчего я рухнула на кровать и разрыдалась так, как это только могут аликорны, навзрыд. Было очень неприятно и больно. Мечта ускользала из моих копыт подобно песку из рук человека. За что? За что всё это? Разве я не заслужила толики своего счастья? Я хочу быть с ним, хочу обнимать его, хочу от него детей. Разве это много...

— Тия! Сестренка ты моя несчастная, — Кинулась меня обнимать Луна. Она заплакала вместе со мной, принимая моё горе как своё собственное. — Ты должна пойти, хотя бы ради страны, возможно он объяснится и всё вернётся в норму. И зачем я только ляпнула...

— Нет! Нет, Луна, как оно может вернуться?! Я действительно навязала ему собственные чувства, и даже если он их разделит, то я не узнаю, не отблеск ли они моих собственных! Я дура, я полная дура! — восклицала я в объятиях своей сестры. Свидание отныне не казалось праздником, скорее трауром. При всей любви, на которую был способен командор, он мог сымитировать любовь ко мне, но она будет в стократ хуже даже обычного разрыва.

— Попробуй... На крайний случай я сама попрошу его подарить тебе хотя бы жеребят. Это не самая худшая плата за проживание здесь, — попробовала успокоить меня Лулу.

— Прости, сестренка, но подобное не делается не по любви, по крайней мере не сейчас. Что я скажу Санни про её папу? Если он хоть мимолётно любил бы меня, даже просто из чувства похоти... — грустно ответила я. Рыдание сошло на нет, оставив лишь всхлипы.

— Ты всё равно должна с ним встретиться. Хотя бы для того, чтобы расставить все точки там, где это необходимо. Иначе ты не сможешь смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них то, что сама же и выдумала, — наставляла меня сестра, покачивая на своих коленях как это когда-то делала наша мама. Я знала, что именно так и поступлю, но меня одолевал страх. Страх быть отвергнутой.

— Впервые за столько времени, не считая твоего избранника, я боюсь. Действительно, Луна, я боюсь... — прошептала я. Само это понятие снова вернулось ко мне лишь относительно недавно. Я не боялась Найтмер Мун, так как знала, что я смогу оторвать эту дрянь от своей сестры. Я не боялась, когда зебры закляли мой народ, ведь мы выжили, тогда как они страшно поплатились за свои грехи. Но вот, переломный момент, сестра со мной! И тут страхи вернулись с лихвой. Страх перед жнецами и их предводителем. Страх за близких пони. Страх за сестру. Страх не понравиться Джону... Казалось, что судьба всегда требовала от меня плату, даже за белую полосу в жизни. Причём плата эта шла всегда с процентами, о чём я уже давным-давно догадалась.

— Не бойся, я с тобой. Мы вместе, и ничто этого не изменит. Поверь, ты красивая и умная кобылица, да он будет только счастлив, что у него будет такая любимая. Не какая-то там Тали, — тут Лулу позволила себе несколько скривить тон, отчего я невольно улыбнулась, — а сама неотразимая во всех смыслах принцесса Селестия. Дай ему шанс.

И я решилась. Я хоть и не была так уверена в словах сестры, но я знала, что должна была. Сорвавшись с её копыт подобно метеору, я ринулась в гардеробную. Пусть он скажет мне неприятную правду, пускай! Зато я буду выглядеть на все сто. Не зарёванная глупышка, которая вымаливает толику любви, а сама кобылица Селестия, принцесса и дама хоть куда! Я приму удар достойно, с честью, что присуща нашей семье. На миг я обернулась. Луна довольно кивала головой, с улыбкой смотря на мои приготовления. Мы были солидарны во многом, даже несмотря на разногласия, и сейчас мы были едины в одной мысли, мысли, что две кобылки из кантерлотского замка ещё ой как могут блеснуть своей грацией. Посмотрим, Шепард, кто кого! У Тали чарующий взгляд? Ха! Я хотя бы не прячу лицо под ведром, не говоря уже про косметику. Она привлекательно выглядит в своём облегающем комбинезоне? Снова «ха»! Я оденусь не менее привлекательно и со вкусом. К Дискорду бальные платья или попоны! Вот, вот это будет как нельзя кстати. Я выудила белое, гармонично сочетающееся с моей же шерсткой, облегающее платье. Среди всего гардероба только этот наряд мог одновременно очаровать и заставить дышать как можно чаще. Идеально скрадывающий недостатки, он мог придать некоторой таинственности, что так была нужна мне для того, чтобы окончательно победить эту кварианку. Туфли прочь! Они выглядят на копыте подобно корыту, если я верна в суждениях Млечного Пути. Накопытники тоже долой, пускай он оценит мои стройные ноги, которые не в пример лучше тех жирных уродств инопланетянки! Даже если он откажет, то откажет самой, прошу прощения, сексуальной женщине во всей его жизни! Макияж аккуратно возлег на полагающееся ему место, помада теплого розового оттенка легонько прошлась по губам, платье подогнано согласно всем ожиданиям, взгляд решителен и пленителен... Я готова. К счастью или нет, но готова. Ко мне сзади подошла Луна. Она положила копыто мне на спину и приобняла. Мы вместе рассматривали ту красотку, что выглядывала из зеркала перед нами.

— Не будь я твоей сестрой и кобылкой, я бы, честно, давно уже рассыпалась в комплиментах, чтобы ты хоть на секунду посмотрела на меня, — призналась сестра, сжав губы и качая головой как заправский земнопони. Я позволила себе мимолётно улыбнуться.

— Не факт, что ты бы мне понравилась. Темные жеребцы не в моём вкусе, — подколола я. Луна покачала головой и рассмеялась. Всё было как прежде, как будто и не было ссоры. Может быть проблемы нас сближали, а может быть мы научились не держать обиду на друг-дружку.

— Эх, недооценивают нас, темнобоких. Пойти перекраситься, что ли? — поддержала она тему. Смех пробрал уже и меня.

— Ага, а потом живешь-живешь с этим жеребцом, и вдруг у него краска истончается, — пошутила я напоследок.

— Ладно, беленькая ты моя, готова к покорению высоты? — Я кивнула. — Готова показать этому человеку, что эквестрийские кобылки самые красивые во всех мирах? — Я снова кивнула. — Ну так иди и сделай это. Смогла я, сможешь и ты.

И я направилась прямо к балкону. Не хотелось привлекать слишком много внимания столь... изысканным нарядом, все-таки он явно намекает, что правительница решила сегодня побыть самой собой и не перед друзьями уж точно. Правда меня тут же недовольно окликнули. Я хлопнула копытом себя по лбу и тут же ринулась под чмок в щечку от сестры, который она всегда называла «на удачу». И только теперь, когда я точно была готова, я, практически не останавливаясь, выпрыгнула в окно. Точнее окно это было выходом на довольно большой балкон, но что за формальности, если есть крылья? Подлетев к небу, я отдалась во власть воздушных потоков. Причёску мять не хотелось, отчего я выбирала только самые благоприятные маршруты к столь приковавшему взгляды во всей стране Понивиллю. Кто бы мог подумать, что такой маленький городок станет столь знаменитым? Никто, наверное, если бы не последние события. А теперь тут живёт тот, кто заставил моё сердце шалить, пускай то не делало этого уже вот долгие годы. Но это ненадолго, если мне повезёт, Шепард должен быть рядом со мной. Он должен быть не только под моей защитой, ведь я также обязана сама показать ему всю состоятельность его выбора. Захочет, буду готовить, убираться, стирать, лишь бы он считал наш дом уютным. Мне это ничего не стоит, главное только он был бы рядом. На миг мой взгляд метнулся к моей звезде. Я чувствовала, что она тоже обнадёживает меня. Скоро нужно было опустить мою малышку спать, но я решила сегодня сделать это чуть раньше. Привычный мандраж по телу, волна от копыт, проходящая прямо по позвоночнику в очищающийся от всяких мыслей разум и... Вспышка, энергия, свет. Перипетии связующего воедино заклинания отпечатываются прямо перед глазами и взрываются ворохом искр, подобно шутихе. Разум снова снисходит до моей привычной личности, богиня уступает место обычной кобылке. Мысли возвращаются и находят свои образы и соотношения. Привычный ритуал был снова завершен, как и сотни тысяч раз до него. Теперь все мысли вернулись к свиданию. Я не знала, что меня там ждет: разочарование или счастье, но зато прекрасно знала, что хотя бы просто буду рада ещё раз увидеть Шепарда. Человек влюбил меня в себя без памяти. Он не только подходил ко мне по всем параметрам, которые я только могла придумать, но и сам по себе был идеален. Впрочем, герои они все такие...

И вот он, Понивилль. Городок, чьи основатели ещё не успели истлеть в моей памяти, сверху казался таким крошечным и миниатюрным, что я невольно восхищалась им. Мне всегда импонировали поселения, в которых все друг друга знали, при этом не скатываясь к отвратительным зебриканским деревням, где каннибализм – самая меньшая из зол. Я облетела Понивилль со всех сторон, стараясь найти взглядом командора, но увы, похоже сегодня знаменитое пегасье зрение меня подвело. Как гласило письмо, я должна была найти Джона недалеко от фермы Эплов. Одно только было плохо — я не знала, где находится оная. Про Эплджек я слышала, и даже была мельком знакома, но вот побывать на её знаменитой ферме, к стыду своему, ещё не приходилось. И это при том, что половина королевских запасов приходится именно на их большую семью. Но похоже, теперь стоило загладить свою политическую оплошность, благо повод был, и ещё какой. Не стерпев уже этот непрекращающийся полёт, а точнее то, что я не могла найти своего жеребца, я решила прибегнуть к магии. Кратко зарисовав в голове формулу, я сверкнула рогом и мир приобрел особые краски. Теперь он был словно бледным привидением, которое лишь повторяло контуры настоящего и неповторимо реального мира, но с одним маленьким дополнением: я видела ауры живых. Точнее не всех живых, а только тех, у кого она была хорошо развита, а этим могли похвастать только высоко разумные. Сотни точек разлеглись прямо предо мной. Подобно бледному ковру с бриллиантами, он радовал меня до глубины души. Все пони в городке прямо излучали ауру добросердечия и радости, темных пятен было совсем немного, и те были только где-то в местной больнице, что неудивительно. А вот аура моей дражайшей ученицы! В дополнение её искренней души тут были искры магии и недюжинного интеллекта. Похоже, она опять решила провести всю ночь за книгами, вот ведь врединка. Одно только было непонятным: Предвестника или Джона около неё не было. Именно это и заставило меня посмотреть чуть дальше города. И тут я нашла их. Три точки, точнее четыре. Если мне не изменяет память, то рядом с Джоном были Эплджек, малыш Спайк и... этот. Первую я узнала по не менее ярким чертам характера, присущим её свободолюбивому и честному роду. Спайка я знаю как, прошу за каламбур, как облупленного, благо его появление на свет до сих пор вспоминают с ворчанием в академии. Ну а третий... Брр, ещё ни разу я не видела такой исключительной тьмы. Предвестник не был злым, он просто не имел яркой стороны личности, оставаясь такой жуткой серостью, что та практически сразу становилась темнотой. Даже Сомбра, чья злоба была едва ли не исключительной, был невообразимо далёк от жнеца. Для свергнутого короля мы были грозными фигурами, которых он ненавидел всей своей душой. Ему было важно, как мы умрём или почему мы до сих пор дышим, тогда как робот по своей сути иной. Он считал нас «галочками». Это было ужасно, не просто ужасно, а даже обидно. Ненависть хотя бы заставляет сплотиться, а безразличие что? Принять её и впасть в меланхолию? Но сейчас меня не волновал этот пришелец. Меня волновала самая желанная и красивая аура, виденная мною в жизни. Ярко-синяя, отдающая тёмным оттенком боли и лишений, она была мне, наверное, самой родной после темно-синей сестринской. Я прожила жизнь командора, и прожила не зря. Я поняла каково это — быть героем. Это бремя тяжёлых испытаний и усилий воли, это потеря родных и близких, это до невозможности трудная работа. Может быть это тоже повлияло на то, что я смотрю на эту ауру влюбленными глазами, буквально пожирая её всю без остатка. Хотя Джон и без этого мог влюбить в себя практически любую кобылку. Веселый, умный, добрый... Гармония, я без конца могу продолжать список хороших черт любимого! И я хотела как можно скорее оказаться рядом.

— Давайте скорее уже, она скоро прилетит, — как мне казалось, поторопил всех Джон.

— Как прилетит так и улетит, ничего страшного я в этом не вижу, — пробурчал робот. Я решила пока не раскрывать своё местонахождение, отчего тихо села на ближайшее дерево. «Отключив» своё особое зрение, я поняла, что нахожусь посреди огромного яблоневого сада. Мой любимый и его друзья расположились чуть дальше, на довольно обширном пустыре, который был густо увешан небольшими фонарями. Я не сумела сдержать писк. Если он готовился, то значит, действительно хочет устроить романтический вечер!

— Оставь пожалуйста свои скабрезности для собственной пассии, мою же оставь в покое, — ответил Джон. Я зажала рот копытами, так как иначе не смогла бы сдержать счастливого визга, который в отличие от писка просто не смог бы пройти безнаказанно. Он назвал меня своей любимой! Меня!! Меня!!! Вот тебе, ведро на голове! Я задрожала подобно зеленому листу под ветром, настолько меня пробирало счастье. Да, может быть я и навязала любовь, но если Джон сам всё это устроил, то основания у него были весьма весомые.

— А как же «Я Тали люблю!»? Решился-таки на табун? — пошутил Спайк. Я отчетливо и с каким-то запретным удовольствием услышала, что у малыша что-то упало из лап. Не то чтобы я желала ему зла, просто такие вопросы... лучше бы я задала их сама. Правильно сказала Луна, такие как мы должны быть не одними из многих, а самыми единственными. В конце концов, хоть где-то я могу получить лучшее?

— Успокойся, Спайк, я не раз говорил тебе о том, что для разговоров есть своё время и место, — отрезал Джон. Я невольно улыбнулась. Мы даже думали на одной волне...

— Ладно, Джон, мы вроде как закончили. Я не против вашего свидания, но уборка на тебе, уяснил? Чтобы завтра ничего этого не было, — выставила своё окончательное условие фермерша. Я прыснула в копыто, не факт, что свидание не продолжится.

— Угу, только я ваши фонари вряд ли сумею стянуть. Я и так кое-как сумел вырвать Флаттершай из её распорядка дня, чтобы она помогла мне, — ответил командор.

— Ладно, пусть будут, ничего страшного не случится. Так, вы двое ворчунов, пора уже уходить, а то испортим весь вечер. Удачи тебе. Шеппи, я буду держать копыта за тебя, — пожелала Элемент Честности. Я не видела то, что у них там происходило, но это не меняло того, что я была безумно благодарна рыжей пони. Она взяла и бескорыстно помогла Джону, хотя это не касалось её ровным счётом никак.

— Дерзай, Джон, это того стоит, — также высказался Спайк. То раздражение, что недавно накатило на меня, ушло, дракончик только шутил. Я даже невольно одернула себя. Нельзя позволять волнению вести себя на поводу чувств.

— Буду нужен — кричи, но только так, чтобы было понятно и не касалось твоего пресловутого «34» правила, — проворчал Предвестник. Я невольно поймала себя на особой мысли. Я знала что крылось за этим правилом, отчего хвост несколько взмок. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы отвлечься от шальных мыслей. Кто бы мог подумать, что даже после стольких лет я могу настолько сильно возбуждаться. Это было как минимум приятно и необычно.

— Спасибо вам, ребята. — Послышался явный и неприкрытый «экхем». — И тебе конечно же, Эйджей. Без вас я бы просто не справился. Пора уже разобраться в себе, и свидание тут поможет как нельзя кстати. — Меня словно ударили по голове. Для Шепарда свидание было не только приятной встречей с любимой, но и проверкой... Подойдём ли мы друг другу или нет — зависело от этого вечера. Я сглотнула неприятный комок в горле, страх снова подступил слишком близко. Я должна сегодня быть на высоте, иначе он посчитает наш поцелуй за миг слабости. Да, чувства могли быть навязаны, но кто сказал, что нельзя влюбить своим шармом и красотой? Если я сделаю всё, как надо, то эта Тали вмиг станет лишь интрижкой, ведь на большее она просто и не способна. Одно радовало — Шепард думал самостоятельно, избирая из нас обеих только одну. Осталось только доказать, что я этого более чем достойна. Я дождалась, пока пони не ушли куда подальше. Точнее это было весьма размытое определение, ведь если Спайк и Эплджек ушли по домам, то вот Предвестник сидел совсем близко, метрах в ста от нас. Мне прекрасно известно, что Шепард для него имеет высокий приоритет, правда, я ещё так и не поняла насколько. И всё же мне было несколько неуютно находиться рядом с ним: он излучал ауру смерти, от которой мне инстинктивно становилось тошно. Не самый лучший свидетель нашего первого с Шепардом свидания, хотя… Кто обращает внимание на гавкающего в будке пса? Собравшись с мыслями, я аккуратно спустилась на землю. Только теперь я отчетливо увидела эту полянку. Зрелище было прелестным. Окаймлённая по краям рядами довольно романтичных фонарей из картона, излучавших мягкий свет, она была не больше стадиона для мини-хуфбола, который на родине Джона назывался футболом. В центре неё стоял круглый и уже влившийся в каноны столик на двоих. За ним, спиной ко мне, сидел Шепард. Я... я просто не смогла сдержать слезу счастья. Он был одет не как обычно, теперь на нём красовался идеально подогнанный офицерский мундир Альянса. Темно-синий, чуть ниже по тону, чем у сестрёнки, он являл собой символ мужества – какое интересное человеческое слово, и аскетичности. Мой возлюбленный выглядел в нём ну просто идеально, как это может только он. Серьёзный, настроенный на особый лад, он хотел показать себя с самой лучшей стороны. Поначалу я решила окликнуть его, дабы он повернулся ко мне, но потом мне вдруг захотелось немного пошалить. Я знала, что Джон очень любит проявления чувств, а потому решила практически сразу атаковать сходу, дабы он не только не был скован моим титулом и принципами, но и просто настроился на ту мысль, что я его уже люблю. Пускай всякие дуры играют в неприступные крепости, я-то уже знаю, чего хочу. Томной и крайне тихой походкой я зашагала к своему жеребцу. Мой разум постепенно очищался от предрассудков и страхов, оставляя лишь сухой расчёт и, как бы это глупо не звучало, чувства. У меня уже был план, а чувства... А чувства были признаком того, что я делаю это от всего сердца. Свидание как диспут, тут все средства хороши. Так как мне пришлось идти медленно, я успела подметить и остальные причуды нашей полянки. В отдалении, как я уже и предполагала, стоял длинный стол с различными блюдами и атрибутами хорошего времяпрепровождения между влюблёнными кобылкой и жеребцом. Меня пробрало удивление и благодарность. Я не спорю, Джону явно помогали, но то, что он так ответственно отнёсся к нашей встрече, впечатляло. Сводить кобылку в банальный ресторан легко, но вот сделать всё самому невероятно сложно. Особенно если всё это было сделано за день. И вот, этот момент. Я подошла к Джону максимально близко. Он меня не заметил, хотя в этом я не была особенно уверенна. Действовать нужно было решительно, нельзя создавать неловкую паузу. Поддерживая равновесие с помощью крыльев, я подняла передние копыта и обняла ими своего жеребца. Только в последний момент я вспомнила, что те могли быть грязными, но сделанного было уже не вернуть.

— Здравствуй, любимый, — прошептала я ему на ушко. От моего жаркого дыхания оно забавно дёрнулось.

— Привет, эмм, Селестия, — уже чуть неуверенно ответил Джон. Я почуяла неладное, точнее, оно так и было, и потому решилась на окончательный аккорд. Я нежно поцеловала жеребца в щечку, как это принято между двумя влюбленными. Эффект был достигнут: Шепард сладостно прикрыл глаза. Первый этап был пройден.

— Я, надеюсь, не опоздала? — невинно спросила я. Необходимо было показать, что это всё очень важно для меня. Это Тали могла считать их роман скорее данностью, я же намного лучше.

— Нет конечно, только-только закончили, — обнадежил меня Джон. Эх, вот если я невинность изображала, то он являл её совершенно неосознанно и по-настоящему. Это не могло не умилять. Что сказать, чистая душа...

— Как красиво! Сразу видно, что было сделано со старанием, — восхищенно пролепетала я. Щёки командора заалели. Гармония, ему действительно так лестно от столь слабой похвалы или ему вообще приятно слышать о себе от меня? В принципе, я уже знала ответ на вопрос, и это подстёгивало меня действовать решительно. Оба варианта были верны, как ни прискорбно. Джон был героем, да, и за это его любили, но вот за личные душевные качества... С этим всё было сложнее. Каждый в нем видел Знаменитого Командора Джона Шепарда, и уже только потом просто веселого и доброго парня Джона. Многие не проходили дальше его ипостаси героя, не давая себе даже возможности увидеть, что дальше. А вот второе он, похоже, скоро сам продемонстрирует, я это уже чувствую так явно, что меня буквально бросает в дрожь.

— Спасибо, Тия, приятно слышать это от тебя, — проговорил Джон. Тут видимо до него дошло, что он до сих пор сидит, пока я, дама, стою. Отчего видимо решил подорваться и сделать всё как полагается. Правда, я сумела его остановить, чуть-чуть надавив копытами вниз. Зачем эти глупые представления, особенно когда в это время нельзя обнимать любимого пони? Я, наоборот, прижалась к нему как можно крепче, и даже позволила себе потереться щечкой о его скулу. Пусть знает, что передо мной не нужно играть в кого-то, я ведь полюбила душу, а не те жалкие кривляния, что вижу практически каждый день в замке.

— Эмм, Тия, разреши я встану, просто как-то... — запротестовал он. Не просмотрев бы я его личность от начала и до конца, то возможно решила бы, что тороплю события и выгляжу излишне навязчивой. Но это было не так, Джон просто не хотел показаться грубым и бестактным.

— Да конечно, просто хотела ещё раз тебя обнять. Ты просто не представляешь какой ты красивый и душевный, мне так с тобой легко, — ответила я ему, расцепляя объятия. Доминировать, а уж тем более действительно навязывать, не стоило. Я показала свою любовь — и это хорошо.

— Кмх, спасибо, мне, наверное, ещё никогда не говорили таких приятных слов. Хотя, даже не знаю, в своих рычащих умозаключениях Предвестник мог обойти и эту тему, — пошутил он. Я неловко засмеялась, так как мне это не казалось особо смешным. Слишком много несчастий принесли жнецы моему избраннику, слишком много...

— Ну, наверное я вряд ли конкурентоспособна против такого состоятельного и опытного лингвиста, — попыталась отшутиться я. Вышло это несколько вяло и скорее вымучено, но Шепард этого не заметил, сказался долгий стаж в политике.

— Хех, все возможно. Упс, давай я помогу... — с этими словами он на сей раз удачно подскочил и подбежал ко мне. Я только-только хотела сесть за стул, как он прервал столь обычное и ничем не примечательное событие. Он с гордым видом, не горделивым, а именно гордым, отодвинул стул и позволил мне на него аккуратно сесть. Обычно это делалось с помощью магии, дабы выглядело как можно более солидно, но Джон был человеком, да и я никогда не шла на поводу моды. Когда я наконец села, он как можно мягче пододвинул меня к столу. Увы, силы ему было не занимать, отчего он меня излишне сильно прижал к нему, да так, что я от неожиданности выдохнула.

— Прости-прости, — кинулся Джон высвобождать меня из тисков стула и стола. Было несколько неприятно, но я вытерпела всё это со стойкостью, достойной принцессы. Главное, чтобы чувство вины не заставило Джона убиваться понапрасну, а он это умеет мастерски.

— Ничего, всё нормально, просто небольшая случайность, всего-то, — поспешила я успокоить его, когда воздух наконец-то сумел беспрепятственно пройти в несколько зажатое в пространстве тело.

— Дурак-дурак... — яростно шептал Джон, возвращаясь на своё место. Я пока не стремилась перебивать его рассуждения. В данном случае надо дать совет, но давать его нужно было как постскриптум, причём такой, чтобы не уязвлял.

— Не переживай, Джонни, со мной всё в порядке. Тем более всем влюблённым свойственны небольшие оплошности, это нормально, — добавила я, и добавила совершенно не зря. Шепард на миг обернулся и с любовью посмотрел на меня. Я не корила и не ругала, я принимала его таким, каков он был. И это заставляло не только считаться с моими чувствами, но и не оставлять их полностью безответными.

— Спасибо, Тия, с тобой мне тоже очень приятно, — вдохновенно признался он. Сердечко сделало свой сокровенный кульбит, отчего я не сдержала сладостной улыбки. Приятно слышать подобное от столь полюбившегося тебе пони, и уж тем более, когда он так ласково зовёт.

— А мне с тобой, — повторилась я. Шепард неловко вскопал землю копытом, видимо настолько я его добила своими признаниями, подобных которым он никогда и не слышал. Бедняжка ты моя...

— Ну что ж. — Тут он снова подобрался, как и положено офицеру. — Раз уж так вышло у нас несколько неофициально, то, наверное, стоит привнести немного романтики, экхем. Не желаешь бокал вина? — попробовал вернуть небольшой лоск нашему свиданию Джон. Я решила подыграть ему, так как он должен был почувствовать свой контроль над ситуацией. Жеребцы всегда цепляются за эту возможность, уж я-то знаю.

— С удовольствием. Полностью отдаю своё предпочтение твоему вкусу, — проговорила я, ободряюще улыбаясь Джону. На него это подействовало незамедлительно. Он действительно ощутил себя мужчиной, моим кавалером. Он медленно кивнул, не скрывая своей улыбки, тем самым словно благодаря меня за оказанное доверие. Недолго думая, он быстро отошёл к стоявшему вдали столу. Гораздо романтичней было бы, если он никуда не отходил, но видимо сегодня он хотел показать мне свою состоятельность и заботу. В отличии от своей бывшей избранницы, Джон умел ценить свою половинку.

— Вот. — Он прибежал обратно с левитируемой бутылкой со столь знакомой этикеткой. — Твоя ученица посоветовала, также пожелав нам хорошо провести вечер.

— Дерисото восемьдесят второго года, Твайли-Твайли... — со смехом ответила я, и мне было от чего. — Ты и не представляешь, какие воспоминания у меня связаны с этим сбором, — тут я осеклась, так как вспомнила, что это могло уязвить Джона. Его воспоминания, мысли и тайны были мне ведомы, тогда как моя душа пока ещё оставалось для него тайной. Но похоже, он этого не заметил. Впрочем, когда-нибудь я исправлю эту несправедливость.

— Расскажи, мне интересно, — искренне полюбопытствовал Джон. Он поставил бутылку на столик. Я вздохнула, но не от накативших воспоминаний, а от облегчения.

— Тогда я впервые, а, впрочем, и в последний раз, дала ей попробовать настоящего алкоголя. У нас в стране его практически и нет, такова моя политика, и потому закупки производятся извне в малых объёмах. И как раз именно подобную бутыль мы с ней распивали на окончании её обучения в школе, после чего была уже настоящая стажировка под моим началом. Джон, ты бы видел, как она смешно лепетала, я и не думала, что пара бокалов сотворят с ней такое...

— Хех, видимо она с теплотой вспоминает этот момент, раз держит у себя подобную вещицу, — со смехом высказался Джон. Я тоже отдала себя во власть ностальгии и воспоминаний. Тогда мне было очень весело и хорошо, не так, как сейчас, но всё же. Тогда мне на миг казалось, что Твайлайт не из рода Спарклов, а только моя повзрослевшая дочурка, которая переходила на новый порог жизни. Уж очень я прикипела к этой маленькой кобылке...

— Наверное, наши отношения всегда были чуть выше, чем бывает у ученика и учителя. — Я с помощью магии вскрыла заветную бутыль и налила нам два полных бокала. Джон в нерешительности — видимо сказалось то, что я взяла инициативу — сел на своё место. Я знала, что это могло быть опасно, но я обязана чередовать свою покладистость и волю, в противном случае я сама стану для него интрижкой.

— А как именно? — спросил Шепард, приподнимая бокал копытом. Я сделала то же самое.

— Так вышло, что я для неё стала как вторая мама, — мимолётно ответила я. Мне не хотелось углубляться в эту тему, так как она не только бы оттянула внимание Джона от меня, но и привнесла бы в его голову неправильные мысли о моём влиянии на окружающих.

— Интересно... Я уже не раз замечал, что некоторые растут в семье, не являясь её частью, а другие находят родных в тех, в ком нет и толики родственной крови. Странно всё это... — В раздумье он инстинктивно пригубил бокал, отпивая глоток. Правда тут же чуть не поперхнулся. — Эмм, прости. За нас? — попытался выкрутиться он, поднося свой бокал ко мне. Он вымученно улыбнулся, и я просто не сдержалась.

— Ха-ха-ха, Джон, не надо играть в кого-либо, будь собой. — Тут мой возлюбленный наконец-то сменил улыбку на более радостную и счастливую. — За нас, за тебя, — приняла я его тост, чокнувшись своим бокалом об его.

— Знаешь, после таких слов обычно одевают тапочки, раздеваются до трусов и майки, после чего с пивом наперевес идут смотреть тупые передачи с голонета, — пошутил Джон. После чего мы оба отпили вина, которое тут же согрело и придало немного сил.

— Я бы с удовольствием посмотрела на тебя в нижнем белье, — шутливо парировала я. Командор оценил шутку и засмеялся.

— Сказала кобылка, которая оного и не имела при встрече, — беззлобно подколола моя любовь. Я приняла вызов, ибо уж больно любила шутки и веселье.

— Ну, я хотя бы не кричала на всю округу про потерю оного, — ударила я в ответ. Мы весело засмеялись, не стремясь уязвить или обидеть друг-друга, а просто желая создать дружескую атмосферу. Да, я его люблю, но разве любимый не может быть лучшим другом? Любовь становится только прекрасней, если с твоим особенным пони тебе есть о чём поговорить или сделать.

— Что поделаешь, такова человеческая природа, — легко признал своё поражение Джон. В знак поддержки я положила своё копыто на его.

— Именно её я и полюбила. — Сейчас мне хотелось поцеловать его, поцеловать пылко и чувственно, но сейчас было ещё не время. Он снова стушевался, казалось, что ещё чуть-чуть, и он почувствует неудобство. Но я знала меру, благо опыта хватало с избытком.

— Мда уж, — протянул он, неловко всмотревшись в стол. Похоже я стала понимать причину его проверки. Он хотел осознать, не является ли эта интрижка всего лишь страстью. Вероятно, он даже самого себя хотел уверить, что это так. Но теперь, когда чувства стали выше низменных позывов, он испугался. Дискорд вырвись на свободу, как же мне надоела эта кварианка!

— Что с тобой? — мягко спросила я, чуть склонив голову в знак сочувствия.

— Просто это всё неправильно... Я чувствую, что ты идеал, что ты любовь, но как после этого быть с Тали? Хех, её я же тоже когда-то называл идеалом, — тихо признался он. Я преисполнилась ещё большим уважением к моему избраннику, ведь признать, что есть плохая сторона в наших отношениях — это серьёзный поступок, достойный жеребца. Он не прятался и не закрывался обстоятельствами, а просто-напросто высказал мнение. Правда, при этом он ещё даже не осознавал, что первый выстрел не всегда бывает удачным.

— Джон, это нормально. То, что ты так ответственно относишься к отношениям — это хорошо. Может, просто не она твоя судьба? Бывает так, что мы ошибаемся, и главное в данном случае просто осознать ошибку и предотвратить её в будущем, — крайне, экхем, заинтересованно посоветовала я. Буквально все мои слова были выгодны мне, но кто меня может упрекнуть в этом? Я кобылка, и я тоже хочу настоящего кобыличьего счастья!

— А что если придёт ещё один идеал? Жизнь аликорнов, как я уже понял, не особо ограничена, а жизнь Катализатора и того больше. Что если тогда мне скажут то же самое? Селестия не твой выбор, Шепард, ты ошибся... — пожаловался Джон всё тем же тоном. От сложившегося напряжения я закусила губу. Я была недалеко от того, чтобы потерять его навсегда.

— Джон, давай сделаем проще? — спросила я его, подтянувшись поближе. Он обратил внимание на меня. Мы оказались совсем близко. — Поцелуй меня, и скажи, скажи честно и со всей душой: кого ты видишь? Если ты любишь Тали, то сердце этого не скроет.

Его копыто, такое сильное и приятное, сорвалось вперёд, ловко обхватив мою шею. Я и пикнуть не успела, как он подтянул меня ещё ближе и впился поцелуем. Непередаваемый момент... Казалось, что краски всего мира вмиг стали блеклыми и несущественными, все, кроме горящей белым пламенем шкурки моего самого дорогого пони на свете. Вкус, который каждый раз преследовал меня при поцелуе с этим жеребцом, вернулся в стократ. Я, пони, что повидала намного больше многих живущих, не могла найти адекватных объяснений тому переливу оттенков, которые царили в этот момент, и это привносило особую изюминку. Я уже знала, что люблю его. Мне для этого даже не нужен был поцелуй. И всё же он был необходим как глоток воздуха. Я обязана была понять, не является ли командор и для меня интрижкой и жеребцом-осеменителем. Организм вполне мог заставить меня поверить в любовь, тогда как Джон этого мог быть просто недостоин. Но мои сомнения были развенчаны. Так сладко, так хорошо и счастливо я себя не ощущала, наверное, никогда. Нега окутала меня своим сладостным объятьем, из чьих оков мне совершенно и не хотелось высвобождаться. Я полюбила Джона Шепарда, какими бы последствиями это не отдавало. Он моя судьба, я чувствовала это каждой частичкой моего тела, которое сплеталось в любви с этим необыкновенным, но таким любимым и родным жеребцом. Я отдавала себя всю, теперь уже действительно без остатка, и во мне горела надежда, что я получу тоже самое. От нехватки кислорода мы разорвали поцелуй, нехотя, как мне самой чувствовалось. По крайней мере страсть между нами точно была, и это не могло не радовать.

— Т... — У меня перехватило дыхание. — Тия... я люблю тебя, только тебя. — Я счастливо взвизгнула и кинулась обнимать его. Увы, стол был крайне маленьким и сделать это было весьма проблематично, отчего мы чуть не столкнулись рогами.

— Джонни, я тоже тебя люблю! Люблю всего! Всем сердцем! — восклицала я. За спиной командора, в тени деревьев вспыхнули, как мне самой показалось, от досады два непонячьих жутких желтых глаза. А вот это мой ход, Предвестник, я тоже умею играть в эту игру.

«Кантерлот»

Сказать, что услышавшие эту, неполную, ведь принцесса не была глупа, чтобы поведать о своих истинных чувствах и мотивациях, историю пони были ошеломлены — было сказать ничего. У Миранды так и вовсе не сошло выражение скривившегося до невозможности лица. Селестия добилась своего, она очертила границы вокруг Джона, тем самым показывая всем, что это её жеребец, и только она имеет на него полное право. Сейчас её заботила именно эта проблема, даже несмотря на то, что была велика опасность от тех, кто был излишне заинтересован в её жеребце и не побоялся украсть важные документы. Причиной тому была банальная боязнь измены и ностальгии аликорна по былым командорским дням. Агент Лоусон весьма близка к Шепарду, и это только недавно обретшая счастье кобылка воспринимала как серьёзную угрозу. Тем более она ждала удар Предвестника, которым он наверняка захочет перерубить пока ещё непрочный хребет их любви и счастья. Однако были и те, кто слушал принцессу Солнца затаив дыхание. Твайлайт и Рэйнбоу были очарованы тем, какая искра пробежала между двумя выдающимися созданиями. Обе порядком позабыли, что у Джона была своя кобылка, хотя это было вероятно связано с тем, что они это восприняли это как принятие Селестии в табун Шепарда. В свою очередь, Луна ехидно отпивала чай каждый раз, когда Селестия обходила некоторые моменты, которые затрагивал её пересказ. Младшая принцесса знала всю эту историю вдоль и поперёк, но затею сестры поддерживала полностью. Она лично разберётся со всяким, кто попытается порушить счастье Селестии. Но экипаж «Нормандии»... Сказать за него уже могли только выражения лиц, чего уж там, притих даже Легион, которому все сумасшествия органиков должны были быть совершенно безразличны. Лишь только один персонаж выбивался из всей этой картины. Капитан Армор вовсю сопел, отрубившись где-то в середине проникновенного рассказа владычицы Солнца.

— Как? — единственное, что могло вырваться у Миранды. Какая-то глупая кобыла смогла сделать то, на что не хватило у неё и года! Что было в этой Селестии, чего не было у неё? Этот немой вопрос корёжил некогда идеальный и точный разум самого результативного агента «Цербера». Шепард, то ли из-за невнимательности, то ли из-за стыда, так и не рассказал о том, что чувства недавно разъярённой кобылицы были взаимны.

— Я так рада за вас, а то Джон так и не рассказал мне о том вечере. Хотя, хих, пришёл домой, пританцовывая как дуралей, — поспешила поздравить Твайлайт, чья улыбка так и не сходила за всё время повествования. Она не только была рада за близкую сердцу наставницу, но и голос, такой полюбившийся баритон, Селестии был для неё подобно сладостной музыке, от которого в шебутном разуме юного гения всё становилось на своё место.

— Спасибо, моя дорогая, твоя помощь была как нельзя кстати. Благодарю тебя от моего и Джона имени, — поблагодарила солнцеликая, с чувством полного удовлетворения отпивая из чашки. Лишь плещущемуся на дне чаю она открыла небольшую тайну — торжествующую и ехидную улыбку, которая символизировала ту победу, которую она одержала над «прошлым» своего особого пони.

— А как же Тали? Разве это не предательство? — не поднимая голоса, но и не исключая металлических ноток, спросила Лиара. Она искренне болела за подругу, которой было не совсем стыдно отдать некогда очень любимого командора. Но это там, тогда как Селестия уже изначально показала себя совершенно не с той стороны, что банально не могло хоть как-то понравиться азари.

— Чувства взаимны, мисс Т'Сони, я же не могу заставить Джона меня разлюбить? — безапелляционно спросила Селестия. Она давила любой «бунт» буквально в зародыше, Шепард был только её.

— То есть это по-Вашему нормально, что Вы отбили, да, именно это слово, у несчастной девушки любимого мужчину?! — закричала Миранда. Будь её воля, она бы расщепила на составные эту жалкую блондинистую выскочку, которую теперь ненавидела всеми фибрами своей души. Подобное когда-то она испытывала к самой Тали, правда обошлось всё полюбовно, ведь они обе желали командору только самого лучшего.

— Я попрошу не повышать на меня голос... — коротко и достаточно грозно предупредила Селестия, серьёзно посмотрев на кричащую пони из-под своих пышных ресниц. — Ответ на этот вопрос я уже высказала ранее, думаю мне повторяться будет ни к чему. — Лоусон резко встала, лёд в её глазах играл как никогда сильно.

— Прошу простить, но я отправляюсь в свои покои, — относительно спокойно высказала старпом. Ей было тошно и противно сидеть рядом с Селестией, чья победа и злорадство от оной взбешивали стальную леди. Особенно ей было плохо от того, что она не могла высказать своих мыслей по поводу всего этого, она же ведь не сама Тали'Зора.

— Надеюсь, Вы сами найдете путь? Если пожелаете, то я могу отрядить для Вас гвардейцев, чтобы они помогли Вам, — невинно спросила солнцеликая, искоса рассматривая единорожку с замашками очень ушлой человеческой женщины.

— Я сама её провожу, — вызвалась Луна, вставая со своего места. Только сейчас, видимо от затронутой темы о гвардии, проснулся Шайнинг Армор.

— Что, я не спал, не спал! — воскликнул он спросонья. Его младшая сестра то ли от стыда, то ли от смеха прикрыла копытом лицо.

— Мне не требуется помощь, в конце концов я уже ознакомлена с планом замка, — отрезала Миранда, правда она ещё не знала принцессу Луну, которой отказать, а тем более отослать куда подальше, было весьма сложно.

— И всё же я настаиваю. Мне хотелось бы по достоинству показать Вам красоты нашего дома, как и предстало радушной — тут Луна укоризненно посмотрела на сестру — хозяйке. К тому же Вы являетесь другом Джона, а в свою очередь командор и мой друг тоже.

— Так тому и быть, я принимаю Вашу помощь, — достаточно безразлично ответила Лоусон. Она уже устала себе повторять, что эта территория не её, и не она здесь решает подобные проблемы.

— Благодарю Вас за оказанное доверие, постараюсь его не испортить в дальнейшем, — благосклонно, в отличие от своей несколько зацикленной на страхах и подозрениях, высказалась луноликая. Правда и тут Миранда осталась равнодушной, сейчас её волновало отнюдь не это. Обе кобылки вышли из столовой в диаметрально противоположных чувствах, пусть они и перекликались в некоторых моментах.

— Увы, мисс Лоусон несколько противоречиво восприняла выбор командора. Неприятный инцидент, — саркастически произнесла Селестия, всё с таким же невинным видом отпивая чай. Лиара смотрела на белоснежную принцессу со смесью недопонимания и скрытого презрения. Мало того, что она не только провела кровоточащую черту между друзьями и Джоном, так ведь и ещё глумилась над ними в столь изощрённой форме. Солнцеликая сделала не просто ход, она фактически объявила «шах», повязав по рукам и ногам пришельцев лишь одним пересказом своего свидания, не говоря уже о том, что сделала это нарочито осторожно, дабы выглядеть невинной и влюблённой кобылкой. Это могло показаться проявлением чистейшего зла, но такова была суть солнечной пони, чьё сердце уже очень давно требовало своего рыцаря. Да и в конце концов она была политиком, а это тоже было немаловажно.

— И когда вы планируете помолвку?! — радостно воскликнула Твайлайт, буквально излучая счастье. Армор, который только-только снова прикорнул, опять испуганно вскинулся. Похоже столь богатую на события смену он запомнит надолго.

— Твайли, подожди, мы должны укрепить наши любовные узы, прежде чем пойдем на такой серьёзный и ответственный шаг, — мягко и достаточно уклончиво ответила Селестия. Она пока что не хотела раскрывать всей колоды, хотя этот момент там был, и был довольно ощутимым козырем.

— Поскорее бы, ух, надо будет Шепа научить летать, а то... — подхватила радость и Рэйнбоу, правда тут же спохватилась. — Простите, я не хотела.

— Рэйнбоу Эйр Дэш, я хотела бы поговорить с тобой о произошедшем, — достаточно жёстко проговорила Селестия, наконец обратив внимание на виновницу всего происходящего. Она не испытывала гнева и не преисполнялась мести, но это не умаляло того, что она пережила за этот злосчастный вечер. — Ты повела себя неблагоразумно. Что ещё хуже, из-за твоих действий пострадал невинный пони. Твоя вина частична, я этого не исключаю, — тут солнцеликая достаточно грозно посмотрела на Лиару, — но если бы ты послушала командора Шепарда, то ничего бы этого не произошло. Джон спас твою жизнь, едва не лишившись своей. Надеюсь, что ты оценишь эту жертву. Хотя... есть то, что я вам не рассказала насчёт всего этого. — На этих словах Селестия вдруг закусила губу и как-будто от неведомой и накатившей боли закрыла глаза. — Если раньше *протяжный вздох* Джон не мог летать из-за своего неумения, то теперь он не взлетит никогда...

— Как... что... нет... — ошеломлённо прошептала Рэйнбоу. Мир, который только недавно перестал быть серым, вдруг мигом рухнул обратно, проломив даже предыдущую планку. Крылья для неё были всем, и она даже врагу бы не пожелала их лишиться. Но Шепард не был врагом, да и потерял он их из-за неё. От шока голубая пони сползла с кресла на пол, вновь неотрывно глядя в одну точку перед собой. Сейчас ей как никогда была нужна поддержка, но Твайлайт и сама в свою очередь в ней нуждалась. Пони привыкла, что проблемы решаемы и без последствий, но, как оказалось, Шепард научил её ещё одному уроку, пусть и неосознанно. До неё дошла суть той цены, которой расплачиваются не только за плохие решения, но порой и за хорошие тоже.

— Какие крылья? Какой полет? О чём это вы? — несколько истерично спрашивала Т'Сони. Она смотрела на сидящих в комнате пони и не могла найти ответа. Всё вообще вокруг казалось дурным сном, как впрочем и всегда бывало с её возвышенным восприятием реальности. Для неё инвалидность была особой темой, точнее особой настолько, насколько это позволительно в Млечном Пути. С созданием панацелина многие болезни и увечья излечимы, чему подтверждением мог быть тот же Джефф Моро с синдромом Вролика. И потому «инвалидность» для рас Цитадели приобретало действительно угрожающий оттенок.

— Командор Джон Шепард по неведомой, даже мне, причине при прохождении в наш мир стал аликорном. Нашей расе доступны не только великие возможности, но также и преимущества всех трёх рас пони. Я не хочу об этом говорить, мне самой больно, но у Джона... У него больше нет крыльев. — Солнцеликая не сдержалась и тихо заплакала. Её горе было не от того факта, что её жеребец стал инвалидом, а от того, что это произошло вообще. Столь мягкие и большие крылья, которыми он так её нежно укутывал в своих объятиях, превратились в обрубки.

— Но как? Как?! Ведь я слышал отчёт врачей, да даже этот Предвестник сказал, что всё нормально! — кричал перепуганный до невозможности Шайнинг. Он уже отчетливо представлял как два темно-фиолетовых копыта будут медленно и мучительно сжиматься на его несчастной шее.

— Я сама так указала сделать! А Предвестник... когда вскроют бинты, он сам всё поймет, — сквозь слезы ответила Селестия. Сейчас она не боялась показаться слабой, сейчас весь её разум, сердце и душа были там, в больнице.

— Он меня прикончит, как пить дать прикончит... — пронзительно шептал капитан, чей взгляд хаотично бегал по вдруг уже не кажущимся безопасным стенам столовой.

— Но ведь есть панацелин! Можно попробовать снова вернуть ему эти крылья! — предложила Лиара. Пусть она ещё и не осознала всю важность этого атрибута, но Шепард был Шепардом, тут подобна тема даже не обсуждалась.

— Доктор Т'Сони! Если бы не Ваш... Нет у него теперь крыльев! Их пришлось ампутировать, иначе магия, заключённая в них, убила бы его! — взревела Селестия. Сейчас она действительно высвобождала ту свою сторону личности, что крылась за высокопарными речами и политическими масками. Чувственная, любвеобильная, добрая и непримиримая к несправедливости кобылка сейчас была сейчас расстроена как никогда ранее. Её любовь пострадала, а они, его семья, не могли и даже не хотели этого даже понять!

— Он теперь не аликорн? Он теперь... смертен? — тихо, будто вопрошая почти единый на всех вопрос, высказалась Твайлайт.

— Я не знаю, моя дорогая, я не знаю... — на едином выдохе тихо прошептала Селестия.

Миранда и Луна Эквестрийская шли всё время молча. В первое время принцесса пыталась добиться от человеческой женщины хоть немного адекватного и плодотворного диалоаг, но увы, на него взъерошенная и зацикленная на своих обидах теперь уже кобылка идти абсолютно не хотела. Ограничиваясь обрубленными фразами, она всё больше и чаще давила Луну в её попытках любого, даже самого обыденного, контакта. Если бы Селестию эта ситуация разозлила, то её младшую сестру наоборот, раззадорила. Это старшая принцесса посмотрела на жизнь Шепарда от начала и до конца, подобного же киносеанса Луне не досталось, отчего приходилось довольствоваться лишь собственными выводами, построенными ровно на таких вот ситуациях.

— А как действуют ваши корабли? Как вы летаете меж звёзд? — спросила Луна, выявив для себя особо щепетильную тему. Путешествовать между своими творениями и посмотреть на них вблизи, подобная мысль никак не давала ей покоя.

— Эффект массы, третий закон Ньютона, — буркнула Миранда. Шепард и физика стояли у неё сейчас на совершенно разных плоскостях важности. Она хотела лишь проведать Джона и отправиться к себе в комнату, дабы хоть там скрыться от обитателей этого сумасшедшего мира, но вместо этого она была связана по копытам и другим копытам с этой болтливой звездной пони. Если бы она знала, что им предложат жнецы, то всё равно бы согласилась, но с условием на ношение как минимум «Атласа». Многофункциональный робот с ракетно-зенитным комплексом среди этих пришельцев был бы как нельзя кстати.

— Не могли бы Вы поведать об этих терминах? — продолжала любопытствовать ночная принцесса. Агент мысленно взвыла. Похоже это было самое сложное задание в её жизни.

— Миледи, а разве Вы не обещали провести мне небольшую экскурсию? Сколько здесь нахожусь, а так и не осознала полное величие этой фортификационной структуры, — достаточно едко высказалась Лоусон. Но Луна не стушевалась, отнюдь, всё это согласовывалось с её планом.

— А разве Вы не видели план замка, как было сказано ранее? — вывела свой аргумент ночная принцесса. Она хотела не нагрубить и обозлить, а вывести на разговор, который и вовсе организовал бы столь желанное взаимопонимание.

— А это хоть как-то перекликается с архитектурой или историей? — скептически спросила единорожка, позволив себе мимолётно посмотреть на собеседницу как на дуру, коей она действительно её и считала, как впрочем и остальное население Эквестрии тоже.

— А почему бы и нет? Насколько мне известно, то изначально так и определяют стиль на ранней стадии строительства, — начала тихонько уводить с темы Луна. Обе собеседницы были, экхем, изрядно подкованы в правилах ведения обоюдоострого диалога, отчего битва грозилась стать запоминающейся.

— Не спорю, *вздох* но разве мне должны быть известны изыски вашего пути развития? — в ответ спросила Миранда.

— Однако я не раз замечала камни преткновения в наших культурах. Даже это выражение «камни преткновения» было услышано мной от командора, хотя я его встречала и ранее, — высказала своё суждение Луна. Она нашла ту тему, которая могла заинтересовать как её, так и, что гораздо важнее, гостью.

— Я уже говорила это ранее, хотя стоило бы уточнить... «Эффект Лоргара» связан с психоэмоциональными волнами, посредством которых общаются между собой создания. Да, иногда полезно подключаться к дрону Лиары... В голове воспроизводятся нужные ассоциации, хотя при этом язык воспроизводимых ассоциаций именно тот, с помощью которого индивид осмысляет происходящее. Подобное вывел саларианский психолог Теливин Лоргар после первого контакта с расой ханаров. На самом деле язык, и даже основанная на ней письменность ханаров невероятно сложен, он больше схож с песнопением и хораламами... Но иногда эта система, как и любая другая, даёт сбой, в результате чего и появляется «марциссизм» вместо «нарциссизм», — устало пояснила Лоусон. Ей не особо хотелось углубляться в космологию, но раз уж ей был задан вопрос, то на него нужно было ответить со всей серьёзностью.

— А как же схожесть названий городов, понятий и совокупности прочего? Харби объяснял мне, что наш язык очень похож на человеческий английский до перехода на галактический, почему это так? — продолжила развивать разговор Луна. Из инструмента их диалог превратился в весьма животрепещущую тему. Агент на миг задумалась, ей уже самой стало интересно.

— Я точно не знаю почему, хотя это возможно связано с одним из постулатов, которые вывели ещё на ранней стадии становления космологии. Как можно передать информацию между двумя особями, чьи методы передачи информации совершенно разные? Что если один передаёт её с помощью запахов, а другой речью? Скажите пожалуйста, сколько два плюс два. — Миранда серьёзно посмотрела на собеседницу.

— Несомненно, что таковым числом будет четыре, — с той же серьёзностью ответила Луна.

— Так и для меня это будет четыре. Значит, если мы с Вами одинаково вывели этот итог, то и в других дисциплинах оно может повториться. Как однажды было мудро подмечено: «История не учительница, а надзирательница, которая не будет жалеть за не выученный урок». Вполне возможно, что история многих рас имела свои, хех, клише, так что одинаковые названия или схожая терминология меня удивляют лишь в той мере, которой они этого заслуживают.

— И всё же странно, если учесть, что наша раса так тесно связана с человечеством, — недоумевала ночная принцесса. Интерес Миранды уже успел порядком обледенеть, отчего она решила остудить и прилипшую как жвачка аборигенку.

— Спросите своего Предвестника, думаю, он это знает как никто лучше, — тактично съязвила Лоусон. Удар был серьёзным, и Луна почувствовала довольно болезненный укол.

— Наверное. А насчёт космологии мне бы не помешало поговорить с ним по теме Призрака, чьи суждения порой не были лишены смысла, если верить командору. — Миранда съела свою порцию дёгтя мужественно, пусть ей это и далось нелегко. Трудно так спокойно смириться с тем, что труд всей твоей жизни были лишь одной ложью. Впрочем, это не помешало ей оценить тот хитрый ответный удар темно-синей кобылы, чей острый, и не занятый Шепардом, ум был несравненно выше того воспалённого чувствами недоразумения в голове её белоснежной сестры.

— Увы, если мне не изменяет память, то по большей части мистер Харпер был под контролем вашего, кмх, жеребца, так что авторство, я бы сказала, под вопросом, — пошла в контр-атаку единорожка. Этот спор... он был похож на то, как две особи женского пола выказывают друг другу презрение посредством «прохождения» по больным местам. Хотя, пардон, так оно и было.

— Вероятно так и есть, ведь подобные суждения доступны лишь высокоразвитым существам. — Удара в данном суждении не было, скорее уж возведение защиты вокруг тем, на полях которых аликорну сражаться было бы весьма трудно.

— Хм, если судить по его логике, то нужно каждый промежуток времени устраивать жестокую бойню. Надеюсь, миледи, Вы не будете против возвышения того же Понивилля? Думаю, жители городка это прекрасно оценят. — Враг вероломно прошёл все заслоны и достиг стены. Защита, которую только-только пытались возвести столь чуткие темно-синие копыта, порушилась в тот же миг. Луна лишь слышала о зверствах избранника, но не видела оные, о чём и судила её легкомысленная защита любимого.

— Он исправился, — на сей раз резко высказалась Луна. Она остановилась и грозно посмотрела на кобылку, точнее на её удаляющийся белоснежный круп, который вслед за телом нагло продолжил путь. — Стойте, когда я с Вами разговариваю! — Тут могучая колдунья воспользовалась своей мощью и подтащила агента к себе. Лоусон даже биотикой воспользоваться не успела, как оказалась перед двумя горящими в полутьме бирюзовыми глазами. Будь бы здесь Шайнинг Армор, он бы назвал это самым жутким дежавю в его жизни.

— Скажите это Джону, которого я лично собирала по частям! Скажите это Явику, последнему представителю своей расы! Скажите это планете Земля, что до сих пор представляет огненный ад. Это для Вас он может быть ангелом, для людей же он Враг, — смело, в отличии от недавно стушевавшегося гвардейца, бросила Миранда. Её не пугали последствия, она была под протекторатом командора, и уж тем более её не пугали эти глаза.

— А будет лучше, если это продолжится? Я по Вашим глазам вижу презрение ко мне и моей семье, хотя она этого не заслуживает, — прошипела Луна, после чего вздохнула и вернула свой нормальный будничный тон. — Ваша ненависть и желание создать проблемы приведёт нас не только к ссорам и скандалам, но также и грозит продолжением войны. И вот ещё два момента. Во-первых, он мой жеребец, и Вы, как инстанция, будете последней, кого я спрошу. Во-вторых, слышать от преисполненной ксенофобии кобылки слова про последнего живого протеанина как минимум лицемерно.

— Не менее лицемерно звучат Ваши слова, которые Вы наверняка не смогли бы так просто высказать тем несчастным, которым просто не повезло встретиться с Вашим суженным. Не верите? Хах, так почему я, преисполненная ксенофобией кобылка, жалею того, чьих изуродованных сородичей убивала собственными руками? До какой стадии смогли довести нас жнецы, что мы начали брататься даже с врагами? — решила оставить за собой последнее слово агент. Эта гневная кульминация была не особо ею запланирована. Весь тот негатив, что они обе выплеснули друг на друга, был скорее пережитком тех спонтанных событий, что преследовали их эти два дня. Хотя по большей части защищалась именно Луна, тогда как нападкам предавалась лишь Лоусон.

— Коридор слева, пятая дверь справа. Доброй ночи, уважаемая гостья, — едва не прорычала ночная принцесса. Она резко, пусть и не лишая своих действий врождённой грациозности, повернулась и пошла, не дожидаясь ответа. Впрочем, это не особо уязвляло стальную леди. Миранда вообще считала, что если у человека нет врагов, то он как минимум не состоятелен. А если уж верить постулатам Грюнта, чья страсть к нахождению самого-самого врага была поистине уникальной, то она шла как минимум правильным путём. И всё же она была не только агентом, но и другом Джона, а это тоже накладывало особую ответственность.

— Я надеюсь, что в итоге именно я была не права. В конце-концов, в любви нет осмысленных законов... — громко высказалась Лоусон, уходя в указанный коридор. Она не увидела, как Луна остановилась и крепко задумалась. Она не увидела ту бурю эмоций, которая охватила разум ночной кобылицы. Луна знала, что прошлое Предвестника всегда будет преследовать как его, так и её. Одно она не сказала вслух. Семья означала не только душевное и кровное единение разных пони, но и появление общей истории с её приятными и не очень моментами. То, что Предвестник не сможет отбелить своё прошлое, она знала, но кто сказал, что нет более светлого будущего? Будущего, где они будут у друг друга. С этими тяжелыми размышлениями она ушла прочь из столь негостеприимного, как она сама осознала, коридора с узорными стенами, до темы которого они также не дошли.