Одиночка
Разговор
Эплджек заканчивала свою часть дел по дому, которые всю неделю ждали, пока ими займутся. Хотя объем работы был значительным и требовал определенного сосредоточения, она находила время, чтобы поразмышлять о Клаудволкер.
Вернувшись домой, земнопони спрятала плюшевую игрушку, отданную ей пегаской, у себя в комнате, чтобы, как и в случае с рисунком, избежать расспросов. Теперь она думала, насколько разноглазая сейчас доверяет ей, если отдала самое дорогое, что у нее было. Вывод напрашивался обнадеживающий, а значит, процесс общения должен был упроститься. Справившись с делами, земнопони, зевнув, направилась к себе. Она хотела немного отдохнуть перед визитом к Клаудволкер.
Удобно расположившись на кровати, Эплджек пытливым взглядом уставилась в потолок, будто предполагая, что найдет там ответы на все вопросы, и задумалась о своих дальнейших действиях в отношении пегаски.
Спустя несколько часов, уже ближе к закату, Эплджек вышла из дома и направилась к Клаудволкер. Она имела при себе рюкзак, в котором, помимо игрушки, находились яблочные пироги, несколько кексов и очень полезный, питательный, и заслуживающий еще множество подобного рода эпитетов, салат. Земнопони прекрасно понимала, что Клаудволкер явно не была избалована разнообразием блюд, поэтому решила взять на себя эту проблему. Ей было так спокойнее.
Уже подходя к дому пегаски, Эплджек увидвела неподалеку Пинки, судя по виду – увлеченно кого-то разыскивающую. Прежде чем она смогла скрыться, розовая бестия заметила ее и в два прыжка подскочила к застывшей земнопони:
–Привет Эплджек! Я как раз искала тебя! Я устраиваю вечеринку по случаю того, что я уже целый день не устраивала вечеринок, поэтому приглашаю всех! В том числе и тебя! Идем!
Эплджек занервничала. Ситуация получалась щекотливая: с одной стороны ей нужно было сдержать обещание и прийти к пегаске, с другой – если она не пойдет на вечеринку, Пинки не успокоится пока не выяснит истинную причину этого поступка. Если же она проведает о Клаудволкер… будет очень плохо. Катастрофически плохо. Земнопони хорошо знала гиперактивную пони – она способна извести кого угодно, даже если при этом у нее будут благие намерения.
Но просто стоять и молчать было худшим вариантом, поэтому Эплджек попыталась выкрутиться:
–Я очень рада, что ты меня пригласила, Пинки, но… видишь ли, сейчас я, к сожалению не могу пойти…
–Почему?! У тебя какие-то дела? Тогда я помогу тебе все сделать!
Земнопони нервно улыбнулась:
–В этом нет нужды, правда. Мне совсем не хотелось бы тебя затруднять так что…
–Нет, ты меня не затруднишь! Даже лучше – чем быстрее мы управимся, тем быстрее пойдем на вечеринку!
–Одну секунду. У меня идея. Давай так: я сейчас разбираюсь с делами и сразу к тебе. Договорились?
–Сразу – это когда?
–Ну… скажем, через час. Идет?
–Идет! Я засекаю час! Ну, до встречи!
Во мгновенье ока она исчезла, оставив после себя только клубы пыли, от которых земнопони закашлялась.
«Клянусь, иногда очень трудно быть другом Пинки»
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто за ней не следит, Эплджек быстро вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Повернувшись, она улыбнулась радостно спешащей к ней пегаске и произнесла:
–Привет, Клаудволкер.
Та остановилась за несколько шагов перед ней, села на пол и слабо улыбнулась в ответ. Потом, где-то через полминуты, тихо ответила:
–Привет, Эплджек… Я очень рада… что ты пришла…
Земнопони уже поняла, как нужно правильно общаться с Клаудволкер. Это было довольно сложно: говорить небольшими, четко построенными фразами, внятно произносить слова, следить за тоном голоса, чтобы он был достаточно мягким и вызывал доверие, но самое главное – давать время пегаске сориентироваться, уяснить новую информацию, а также придумать и произнести вслух ответ.
Такого рода общение занимало много времени и выглядело со стороны очень нелепо, но земнопони с радостью ухватилась за новую возможность, которая, в свою очередь, сулила очень хорошие и светлые перспективы.
Сняв рюкзак, она медленно и очень осторожно поставила его на пол, (в основном из-за того, чтобы не напугать Клаудволкер) расстегнула и достала игрушку.
–Вот, держи.
Пегаска опасливо приблизилась к Эплджек. Слегка дрожащими копытами она взяла игрушку у нее. Потом отодвинулась на свое место, не сводя испуганных глаз с земнопони.
«Так, спокойно, Эплджек. Только не паникуй. Она тебе доверяет, значит, объяснит, в чем причина такого поведения»
И верно. Не прошло и двух минут, как пегаска едва слышно сказала дрожащим голосом:
–П-по-ж-жа-л-л-луйста… п-п-п-р-ос-с-с-ти… м-мен-ня…
Эплджек была ошарашена таким заявлением, но не подала виду. Она мягко сказала:
–Тебе не за что просить прощения. Ты не сделала ничего плохого.
Перерыв.
–Но… почему тогда… вы… ты… вернула ее..? Т-тебе… не понравилась… она? – немного спокойней, чем раньше, поинтересовалась пегаска, уже сменив выражение лица с испуганного на виноватое.
«Так это был подарок! Блин, а я думала, что она так показывает свое доверие – дескать, подержи у себя, если все будет в порядке, значит можно тебе верить. Но даже если так, и подарки нельзя возвращать – у меня свои на то причины. Надо бы их как-нибудь выразить в понятной для нее форме»
Немного подумав, земнопони начала говорить:
–Клаудволкер, дело не в этом. Я бесконечно ценю то, что ты подарила мне свою игрушку. Но, видишь ли – я не могу отнять у тебя самое дорогое, что ты имеешь.
Пегаска тихо произнесла, почти не потратив время на раздумье:
–Самое дорогое… да… но, Эплджек… то, что ты сделала… и продолжаешь делать… это… это… очень важно… и я не знаю… я не могу быть… быть неблагодарной… поэтому… я отдала тебе… ее…
Земнопони запоздало сообразила, наконец, что к чему. Значит, пегаска хочет выразить ей свою благодарность… только не знает, как это сделать и до смерти боится, что ее действия будут не по нутру Эплджек. Что ж, теперь все ясно.
–Ты очень добра, и я понимаю твой поступок. Но правда – не нужно. Я прошу тебя: пусть твоя игрушка останется с тобой. Для меня же лучшей наградой является твоя улыбка.
Клаудволкер, будучи немного ошеломленной, все-таки нашла в себе силы довольно быстро понять слова земнопони. Она слабо кивнула и слегка улыбнулась, будто бы сразу выдавая Эплджек ее вознаграждение.
Земнопони улыбнулась в ответ. Потом, дав пегаске немного времени, спросила:
–Клаудволкер… ты случаем не голодна?
Разноглазая потупила взгляд и прошептала:
–Голодна…
Эплджек неспешно подошла к ней, волоча за собой рюкзак. Села рядом и начала доставать оттуда съестное.
–Вот. Я специально принесла это тебе.
Пегаска боязливо взирала на гастрономическое великолепие. От аромата блюд у нее началось головокружение, но она смогла немного отодвинуться и произнести, пытаясь говорить как можно ровнее:
–Я… не могу… принять это… я и так… очень много… беру у тебя….
Эплджек очень хотелось приобнять ее за плечи, но она боялась слишком бурной реакции, поэтому, ограничившись легким прикосновением к копыту пегаски, она тихо сказала:
–Клаудволкер, послушай. Мне совсем не трудно это делать. Поверь. Наоборот, я очень хочу помочь тебе. Ты можешь не беспокоиться – ты ничего и никогда не будешь должна мне. Ни за это, ни за что-либо еще. Понимаешь?
Пегаске понадобилось почти пять минут, чтобы все осознать и приготовить ответ:
–Тогда… спасибо… Без тебя… мне было бы… просто ужасно…
–Все в порядке. Ешь.
Пегаска приступила к еде. Эплджек было больно смотреть, как она мучилась, стараясь есть медленно и не поддаваться голоду, терзавшему ее Селестия знает сколько времени. Но что она могла поделать? Ей оставалось только ждать, когда она насытится до такой степени, что сможет безболезненно держать себя в рамках приличного поведения за столом. Земнопони пообещала самой себе, что больше никогда не допустит, чтобы Клаудволкер когда-нибудь еще была в таком состоянии.
Закончив с едой, пегаска дернулась было помыть посуду, но Эплджек опередила ее, сметя все в рюкзак. Еще не хватало, чтобы разноглазая занималась мытьем, тратя драгоценные минуты, составлявшие час, отпущенный Пинки.
Эплджек тепло улыбнулась пегаске и задала совершенно неожиданный для той вопрос:
–Скажи… у тебя есть любимый цвет?
Та удивившись, ответила:
–Д-да… есть…
–А какой? Лично мой любимый цвет – синий.
–М-мой т-тоже…
Эплджек с исчезающе незаметным неодобрением посмотрела на пегаску и сказала:
–Тебе не нужно лгать, чтобы сделать мне приятное. Пожалуйста, если ты не против – говори то, что есть на самом деле.
Пегаска кивнула:
–Я поняла… извини… мой любимый цвет… настоящий… фиолетовый…
Эплджек удовлетворенно отметила про себя, что общение теперь дается куда легче, чем раньше, и, ободренная этим, продолжила задавать простые, ни к чему не обязывающие вопросы.
Но целью данного действа было подготовить пегаску к тому, что ей будет предложено ответить на куда более тяжелый вопрос. Эплджек хотела помочь ей, но чтобы двигаться дальше, требовались более решительные действия. Она осторожно наметила примерный план, и первая его фаза уже готовилась осуществиться.
–Клаудволкер… возможно, это тяжелый для тебя вопрос… но если сможешь – прошу тебя, ответь. Почему ты так редко выходишь на улицу?
Как земнопони и ожидала, вопрос застал пегаску врасплох. Из тихой, но спокойной и более или менее способной общаться пони, она снова превратилась в затравленное и испуганное существо, дрожащее от страха. Она даже не могла дальше сидеть: с легким стуком упала на пол, закрыла лицо копытами и начала дрожать уже куда сильнее.
«Все. Сейчас – или никогда!»
Эплджек подошла к ней, помогла подняться с пола и, наконец, сделала то, что хотела раньше – приобняла ее. Эти объятия (если можно их так назвать) были легкими и почти не предполагали тесного контакта. По сути, Эплджек касалась только плеч пегаски.
Клаудволкер вначале несколько испугалась внезапного контакта. Но потом, придя в себя, она поняла, что ей начинает нравиться новое положение. Она чувствовала исходящие от земнопони уверенность и дружелюбие, ощущала себя более спокойной и собранной – словом, ей было очень уютно и хорошо.
Земнопони с улыбкой наблюдала за ерзаньем пегаски, старающейся извлечь из своей позиции максимальную пользу.
–Итак, Клаудволкер… Ты готова?
Может, это и жестоко, но Эплджек должна было добиться от нее ответа.
Теперь разноглазая чувствовала себя увереннее, но все равно – ей было страшно. Она судорожно вздохнула и инстинктивно уткнулась в Эплджек. Правда тут же отдернулась и уже готова была рассыпаться в неумелых извинениях, как, посмотрев в глаза земнопони, поняла, что ей эта процедура не доставила никакого дискомфорта. Пегаска хотела уточнить это, но Эплджек просто слегка подтолкнула ее к себе. Осознав, что разрешение ей дано, Клаудволкер снова прильнула к земнопони. Никогда еще она не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас. Если бы не вопрос…
Около семи минут тишины спустя, пегаска начала говорить. Она говорила медленно и нескладно, сбиваясь и запинаясь, но все же двигалась вперед.
–Когда я выхожу… иду по улице… мне страшно… Все… все смотрят… они… не знаю… вряд ли хотят сделать мне плохо… но… Я боюсь… И еще… смех. Смеются надо мной… я выгляжу как… как… нелепая п-пародия на пони…
Клаудволкер всхлипнула:
–За что? Я ничего им… не сделала… не обидела никого…
Дальше вести монолог она была не в состоянии. Пегаска прижалась к Эплджек, изо всех сил сдерживая подступающие слезы. Меньше всего ей хотелось снова доставить земнопони неудобства.
Эплджек гладила ее по голове, стараясь прикасаться как можно мягче и нежнее. Теперь, когда пегаска ей доверяла и даже позволила обнять себя, земнопони заметно расслабилась. Ей была преодолена значительная часть трудного пути, но останавливаться на достигнутом было бы фатально.
Подождав какое-то время, земнопони хотела осторожно отлепить от себя пегаску, но обнаружила, что та уже тихо посапывает, бессознательно обнимая ее.
Слишком много ей пришлось сегодня пережить. Атакуемая бесконечными стрессами, пегаска, в кои-то веки почувствовавшая себя спокойно и в безопасности рядом с земнопони, просто уснула.
Эплджек была на распутье: ей не хотелось будить уютно устроившуюся Клаудволкер, но если она не придет на вечеринку Пинки вовремя, та весь город верх дном поставит. Пришлось выбирать из двух зол меньшее.
Действуя крайне осторожно и мягко, земнопони более-менее устойчиво смогла встать на задние ноги, держа в передних спящую пегаску. Она была очень легкой, и не только из-за особенностей строения, присущей всей ее расе. Сказывались существование впроголодь в течение очень продолжительного времени, а также постоянные нервные срывы.
Эплджек положила ее в кровать. Рядом с ней поместила игрушку, которую Клаудволкер инстинктивно прижала к себе, как только та оказалась рядом с ней. Накрыв пегаску одеялом, земнопони быстро написала записку о том, что придет завтра вечером, положила ее на ночной столик и, погасив свет, тихо покинула дом.
Эплджек смогла-таки извлечь практическую пользу из вечеринки. Она договорилась с Рэрити, чтобы та сшила легкую белую накидку с капюшоном, закрывающим лицо почти полностью. Единорожке, само собой, было очень любопытно, почему вдруг до сей поры холодно относившаяся к одежде земнопони поменяла точку зрения. Чтобы не провоцировать возникновение подозрений, Эплджек пришлось выдать часть правды, снабдив ее ложью настолько, насколько позволял ей ее Элемент. Она сказала, что эта накидка предназначена для ее родственницы, которая будет в городе проездом буквально на несколько часов. Ну она вроде бы очень занятая и все такое, но, наслышав о мастерстве Рэрити, эта особа, будучи последовательницей моды, попросила Эплджек заказать ей данный предмет одежды.
Получилось не очень складно, но единорожка, польщенная этим, не стала задавать дальнейших вопросов.
Придя домой, Эплджек взяла лист бумаги, карандаш и, начала составлять список дел на завтра:
«1. Забрать у Рэрити накидку (если будет готова)
2. Если первый пункт выполнен, отнести накидку в красильную мастерскую и заказать покраску в лиловый
3. Независимо от первых двух пунктов, приобрести нормальные солнцезащитные очки и беруши»
Эплджек еще раз перечитала список и довольно улыбнулась: она ничего не забыла. Ей нужно было предпринимать более решительные действия, если она хотела оказать пегаске реальную помощь. Следовало постепенно освобождать ее от целой плеяды фобий, и начать стоило с ее боязни выходить из дома.
Если она будет покрыта накидкой с капюшоном, скрывающими внешние данные, оденет очки, не позволяющие рассмотреть ее глаза, будет носить затычки для ушей, чтобы не отвлекаться на звуковой фон, а также утупится в землю и доверит выбор маршрута Эплджек – тогда вполне можно будет реализовать короткие прогулки. Которые, очень вероятно, будут постепенно становиться длиннее и длиннее.
Но на пути реализации этой, несомненно, замечательной идеи, было значительное препятствие – добиться согласия самой Клаудволкер. И, если судить по ее реакции на простой вопрос, земнопони предстояло провести самые тяжелые переговоры в ее жизни.