Последний бой Гештальт Трейс

Последний бой Гештальт Трейс

o.0.o

Отряд грифонов взмыл над крышей здания. Крылья унесли их уже так далеко, что оружие их противника стало просто бесполезным. Внизу рейдеры разбегались в стороны, опасаясь стремительных когтистых вооружённых наёмников.

Ведущий грифон усмехнулся. Так и должно быть. Удерживая в когтях драгоценный груз, он повернул в сторону башни Тенпони, уводя свою группу из руин к долгожданной оплате.

o.0.o

После обязательного шипения, гудения и повизгивания старого записывающего устройства послышалось чьё-то постукивание по микрофону копытом.

Она хоть работает? Так, вроде что-то мигает. Эй? Э-эй! Надеюсь, эта штуковина записывает, а не то я буду выглядеть полной дурой.

Те, кто меня знает, наверняка бы удивились тому, что сейчас у меня просто нет слов. Пегас. Я спасла грёбаного анклавского солдафона. Ура мне. Не разбей своё лицо копытом, я бы уже разбила его о здешние стены и хоть немного бы расцветила своей кровью это серое заведение.

Ну не так всё должно было быть. Охренеть. Селестия, Луна, Кобылы Министерств его побери, да и всё, что выше меня в пищевой цепочке, побери его тоже. Хорошо он хоть ещё без сознания.

Но винить за эту хренотень я, конечно же, никого, кроме себя не могу. Хотя я же выросла на приключенческих книжках и тому подобной ерунде. Так что когда к нам вдруг заявилась сперва Жительница Убежища, потом Охранница, потом… в общем, список длинный.

Теперь я осознала своё безрассудство... и это ещё очень красивое слово, чтобы описать всю безграничность моей долбанутости. Хотя в технике я немного секу, именно потому вы сейчас можете меня слышать. Я кое-как смогла починить этот диктофон, что нашла здесь, это ведь одно из зданий Министерства Технологий и тут... а, к черту историю. Мне кажется, это место станет моей могилой. Я... я не хочу выходить отсюда, иначе меня поймают.

Что ж, думаю, надо пояснить. Меня зовут Гештальт Трейс и я из семьи Гештальтов. Мои родственные связи, наверное, можно проследить ещё с довоенных времён. Думаю, тренд этот начал кто-то из моих дальних древних родственников. Я — дизайнер. Ну, или была им, когда ещё дома жила. Может, видели тот плакат, на котором Селестия и Луна заботливо глядят на страдающие массы внизу со своих комфортных облаков, а над ними двумя — логотип Волт... да, из-за него ещё шумиха такая была в Тенпони. Хе, моя работа. Сейчас, правда, у меня проблем из-за этого уже не будет. Пора бы уже забыть об этом.

Если б меня тогда поймали, я хотя бы умерла в чистоте. Может, даже в госпитале, в окружении родных и близких. Но нет, придётся подыхать в этой вонючей комнате. Знаете, чем здесь пахнет? Пахнет... блин, какая же ограниченная жизнь у меня была — я даже не знаю, с чем это сравнить. Чем-то... едким. От этого зудит в носу, и хочется кашлять от каждого глубокого вдоха. Поэтому я их и не делаю, хоть в горле уже и пересохло, пора бы его промочить.

Послышался скрип проворачиваемой в горлышке пробки, хлопок и звуки глотков Гештальт.

О-о-о, хрень что надо. А, раз вы слушаете, так знайте: это виски... не хрень. Даже наоборот. Ага, комната. Так вот: стены — серые, потолок... был белым, сейчас он весь заляпан пятнами плесени и проседает внутрь. Явно сэкономили на материалах. Похоже на прессованный картон. Светильник отвалился, и, похоже, уже давно... хотя питание на них есть... генератор наверняка где-то в подвале, раз он ещё работает.

Есть столы, есть стулья. О! Есть ещё поваленные столы. Есть бумаги, которые уже стали частью пола. И я, к тому же, ещё и на третьем этаже. Простите, что больше не хочется описывать вам место моего неизбежного упокоения, просто я тут пялюсь на эти стены и того пегаса уже несколько часов. Тут хочешь, не хочешь — из окна выглянешь.

Я их вижу. Ну, рейдеров. Как они везде бегают, ищут меня. Они завернули этого полудурка в паре кварталов отсюда. Но там появился целый дурак в виде меня и «спас» его. Я тут кавычки в воздухе изобразила, это чтоб вы знали о моём сарказме. Раз вы меня не видите, так я подумала, что стоит об этом сказать отдельно. Мимо этого места они уже проходили несколько раз... Я заблокировала двери и окна на нижних этажах, поставила несколько ловушек. Провалы, кирпич на голову, когда дверь откроешь, ну и всё в таком духе.

Речь прервалась отхлёбыванием из бутылки.

Так что вот. Старая добрая малая я, собственной персоной. Ну, ещё и этот. Эй, очнись! Мне что, тебе снова врезать? Очни-ись! Что-то мне кажется, что они ему куда сильнее моего заехали. Он довольно мил, если б не был пегасом, я б с ним обращалась по-другому. Может, малышка Гештальт ещё успеет развлечься перед своей смертью? Хе, слышала бы меня мама...

Да, про Анклав... кто дал им право не обращать на нас внимания и оставлять нас здесь гнить две сотни лет, а потом заявляться и утверждать, что им не всё равно, я не знаю. Вы могли бы подумать, что испорченности пустоши и небо — не предел... и окажетесь правы.

Интересно, когда они всё же додумаются поискать в этом здании. Они ведь знают, что я где-то поблизости. Не хватало мне сейчас ещё и надеяться. Интересно, а...

У-у, у...

О! Наша спящая красавица проснулась! Доброе утро! — птицы запели, малый пегасик, вставай-ка с постели! Время взглянуть на подоблачный мир! Шокирующие новости: тут ужасно!

Что... ты кто?

Оу, а мне нравится твой голос... с такой... мужественной хрипотцой. Хорошо идёт к твоей милой мордашке.

Несколько секунд тишины.

Что, в молчанку со мной играть вздумал? Вот, значит, благодарность за спасение твоей задницы?

Ты- что? Так, я... я не мёртв... но я... я ничего не чувствую!

А ну тихо, а не то я заткну копытом твою глотку так крепко, что ты забудешь, зачем она нужна. По окрестностям рейдеры шастают, они с удовольствием убьют тебя и изнасилуют меня. Потом трахнут тебя и убьют меня. А потом оприходуют нас двоих ещё раз. Так что раз твой рот надёжно заткнут моим копытом, то хотя бы моргни два раза, что будешь вести себя тихо.

Вот и хорошо. И я не знаю, почему ты ничего не чувствуешь, ясно? Это ж обычно хорошо, нет? Ну, и если ты ещё не заметил, то ты по-прежнему скручен ремнями в том одеяле, в которое они тебя завертели. Просто так тебя было легче тащить.

Я... меня подстрелили и... и резанули. Внутри что-то вроде как порвалось... можешь меня осмотреть?

Я что, на медсестру похожа?

... нет... ты... ты похожа...

На кого?

на хорошую пони?..

Слова, слова...

Нет, пра-

Да, слова. Флирт. Нравится, как я подмигиваю? По-моему, сексуально.

В стеклянной ёмкости заплескалась жидкость — Гештальт снова прильнула к ней и хорошенько отхлебнула.

По-моему, ты слишком часто к этой бутылке прикладываешься. Пожалуйста, развяжи меня.

А я не хочу. Ты ж панклав. Анк-лав. Бак...

Анклав. И мы хорошие, ты можешь нам доверять.

Вы — хо-ха-ха... ха-ха-ха-ха-ха-

Прекрати.

Ха-ха-ха-ха-ха-ха, хорошие? Правда, что ли? Ха-ха-ха! Да ладно тебе, что ты смотришь, будто я тебе винтовку в зад воткнула? Сам же знаешь, что это чушь. Вам плевать.

Это неправда, потому мы и спустились и...

И напали на невинных и разрушили Город Дружбы.

Это было-

Заткнись, пегас. Вот так. Э, какие скользкие. Ага, ну вот. И сразу предупрежу: вылетишь в окно — они тебя убьют. И меня заодно. Так что не вздумай.

Спа-

Не надо. Тебя я случайно спасла. Знала бы я, что ты из Анклава, стонал бы сейчас под каким-нибудь рейдерским ублюдком.

Спасибо за приятные образы в голове.

А сейчас, если ты не против, я продолжу рассказ о своей неминуемой гибели.

Да, конечно.

Так вот, мой дорогой слушатель. Слушатели. Кто-нибудь. Или вообще никто. Наш товарищ из дружественного Анклава вытаскивает себя из оков одеяла. Ой-ой-ой, как же его отделали-то. Кое-где, вижу, шкуры не хватает. О-ого, а от такого точно шрам останется. Хорошо хоть кровь перестала идти. И раны все грязные, не помешало бы омыть в какой-нибудь уборной... ой, секундочку, они ж двести лет как не работают, хотя могли бы, если бы вы там в Анклаве решили спуститься лет на сто пораньше, ...О Селестия!

Я... я их даже не чувствую.

Мне жаль.

Резкие всхлипы начали прерывать неровное дыхание пегаса. Так звучат те, кто утратил всё.

Эй, соберись, ну... ты же боец Анклава, вас же готовили к подобному... правда? Не плачь, в смысле... Я не...

Пристрели меня.

Что?! Нет!

Да я труп, ты, дура! У меня крылья отняли! Они... они висят… висят и всё... я их не чувствую! Я не чувствую свои крылья! И ноги!

Тише, успокойся... Я сожалею...

Совсем не доходит, что ли? Тебе б каково было, если б у тебя вдруг рог пропал, а?

Я не знаю, ясно? Но ты ж солдат, мать твою, держись подобающе! А то привыкли там у себя в Анклаве: круши, убивай, уничтожай! Вы должны были понимать, что когда-нибудь могли и сдачи получить!

Заткнись. Просто заткнись.

...

Я и понятия не имел.

О чём?

Когда я в армию вступал... я и понятия не имел, что вы... что все вы тут внизу страдаете. Нас с детства убеждали, что все внизу — дикари... что вы при первой же возможности воткнёте нож в спину... Мне было плевать... моя мама вообще хотела, чтобы я врачом стал. Но я всё же вступил, потому что они сказали, что мы, вероятно, сможем помочь.

А-

Помолчи. Так вот, я прошёл строевую подготовку, прошёл все занятия, прошёл всякие прочие подготовки, сдал экзамен... И когда мы спустились сюда, нашей первой операцией стало устранение группы земнопони, которые едва не убили ту кобылу с жеребёнком... И всё казалось правильным... только сослуживцев моих быстро положили... Я продолжал бой, даже когда меня в ногу подстрелили... больно, кстати, пиздец как... и да, я победил. Я убил последнего рейдера... а потом... а потом та кобыла пырнула меня. У неё нож был... Она бросила меня там умирать, я едва успел выпить зелье и отключился... но повреждения, видимо, оказались слишком серьёзными... вот что я получаю за спасение жизни... ни взлететь, ни пойти... и так на всю жизнь.

Чушь. Байками кормить вздумал... Да это всё... О Селестия, у тя и правд ноги не двигаются... Прости...

Ты же снайпер, да? Так прекращай уже сентиментальничать и стреляй мне прямо в лоб. Так будет правильно. Особенно учитывая обстоятельства. Или ты хочешь, чтобы я перестал тебя слушаться? Так проще будет?

‘спокойся, дебил. Я ж своей долбаной жизью рисковала, спасая твою.

Зря только пулю потратила. К этому моменту я бы уже лежал трупом, и мне не пришлось бы тут рассказывать о своей жизни.

*глоток*, *глоток*

... хочешь?

Что это за бурда?

Виски. Из отцовской кллекции пзаимстввла, когда убегала.

Да ты же упилась в хлам. Прекращай.

А ты ещё хрошо это сё вспринял.

Я только что просил тебя пустить мне пулю в лоб. Дважды просил.

Да ты ещё закричишь.

Хотел бы.

А шо мешает?

...

Так, хватит. Мы тут сё равно ппались как радтраканы в банку, так чт двай выкладывай.

Если я закричу... тебя найдут.

... даже и не...

Не ожидала от анклавовца?

Да... не ожидала.

Слушай... давай так: попробуем затаиться здесь до темноты, а потом ты уйдёшь и оставишь мне какую-нибудь гранату, или что-нибудь такое.

...мне жаль.

Мне тоже... эй, что ты там...

Хммм. Хммм... тише-тише. Дай-к я радио выключу.

Но...

Ну пжа-алста... мне это так хочется... да и...

Ты знаешь, что я не чувствую твои прикосновения?

Но реакция ж есть. И пцелуи же ты пчуствушь? Пожалста.

... ладно.

Щёлк.

o.0.o

Чёрногривый серошкурый единорог медленно провёл копытом по лицу. Присутствовавший при этом грифон молчал. Высказывать мнения — не его работа. Он здесь из-за денег, и пока клиент платит, он может хоть упиваться как сапожник и, нарядившись клоуном, плясать на трупе Селестии.

 — Что сталось с пегасом?

 — Застрелил какой-то рейдер... полголовы снесло, — ответил наёмник, глядя на крыло и с недовольством замечая, что зелёная краска там слегка потускнела.

 — Жетон нашли? Удостоверение какое-нибудь?

 — Нет, — ответил грифон, глядя прямо единорогу в глаза, — Но мы можем-

Вытянутое копыто прервало ответ.

 — Делайте. Добавлю ещё четверть. Мне необходимо узнать его имя... Это меньшее, что я могу для них сейчас сделать, когда уже...

Грифон кивнул, развернулся и вышел из комнаты, оставляя единорога одного. Тот угрюмо поглядел на диктофон, вздохнул и протянул копыто, чтобы включить его снова.

o.0.o

Слышен шум статики, треск и позуживание — кто-то пытался разобраться с диктофоном. Затем последовал мерзкий свист, постепенно уступивший место резонировавшему в небольшой комнате звуку выстрела крупнокалиберной снайперской винтовки.

Раздался ещё один выстрел и послышался голос Гештальт.

Прямо в голову! Уже три подряд! Та штука записывает уже?

Думаю, да! Она мигает. Ты вроде говорила, что она должна замигать?

*БАХ*

О да! Кто твоя мамочка, а? А? — пауза. — Чё? Да я не спрашиваю тебя, идиот! Мне пофиг, что она сдохла! — *БАХ* — Передавай ей привет!

Гешта-альт!

Микрофон уловил ещё два выстрела.

Что-о? — отдалённый звук взрыва заставил обоих замолчать. — Э... ну, я знала, что так и будет.

Но на грузовике же «Молоко» написано было. Откуда ты знала, что он взорвётся?

Просто знала! Так что ты там хотел?! — ещё выстрел.

Я спрашивал, должна ли эта штуковина так мигать!

А-а, — Гештальт сделала паузу, чтобы выстрелить. — Да! Дымом же не пахнет?

Нет...

Ну, значит, работает! — ещё выстрел. — Су-ука. Пиздец!

Что такое?!

Они пролезли внутрь! Нам крышка!

Гештальт, дай мне пистолет.

Чтоб ты застрелился? Хрен тебе!

Да не буду я... — он перекрикива выстрел винтовки Гештальт, — ...застреливаться! Ты должна бежать!

Что?! С дуба рухнул?!

Беги! Спасайся! Я их задержу!

Куда бежать, умник? Мы на последнем этаже! Я не пегас, летать не умею!

Дай мне уже тот сраный пистолет и прячься! Пожалуйста!

Шутишь, гад? Не нужны мне твои "благородствования". Бля, они уже все внутри.

Я же тебя просил, чтобы ты уходила!

А потом ты сказал, что хотел бы остаться со мной навсегда! Блять-блять-блять... что же делать, что же делать?

У нас был секс! И я и правда хотел бы. Очень.

Придурок! Трахнул меня, влюбился в меня и застрелился?!

Я тебе уже сказал: я буду убивать их, пока они не убьют меня!

У меня те же планы!

Микрофон уловил отдалённые звуки падения чего-то, преследуемые чьими-то криками.

Они попались на кирпичи над дверями. Какие же они идиоты. Ну почему мы будем убиты такими идиотами?

Гештальт, пожалуйста...

Заткнись.

...

Хотя погоди...

Что?

Как твоё имя?

Моё имя-

Реплика прервалась звуком ломающегося дерева — рейдеры сломали дверь и начали стрелять.

Сдохните, ублюдки!

ХВАТАЙ ЕЁ!

Звуки возни, затем падения и проклятья.

А ну не трожь его!

Раздался звук бьющегося стекла и чей-то крик.

ЭТО чо такое?! Чо за-

Ужасающий львиный рык поглотил в себе все крики. Раздались звуки погрома, звон бьющегося стекла, треск дерева. Потащили что-то тяжёлое. Рёв, вопли, орлиные крики. Звуки выстрелов по всем вообразимым поверхностям.

Тишина.

o.0.o

Понемногу на глазах единорога проступили слёзы. Всхлип содрогнул его фигуру, когда он поднёс копыто к лицу. Прикушенная губа сдержала слова.

Его отвлёк стук в дверь:

 — Разрешите?

Его рог засветился, поднося платок к его лицу.

 — Да. Что такое?

Молодая земнопони вошла внутрь, осторожно закрыв за собой дверь.

 — Только что отчёт пришёл... Зелёные Когти успели вовремя. Она будет жить. Вот только...

 — «Только» — что?

 — Она беременна. И намерена родить.

Единорог вздохнул:

 — Пусть.

 — Н-но сэр! — кобылка слегка встряхнула головой, она была явно шокирована. — Как же ваша репутация?! — выпалила она. — По Тенпони уже слухи ходят-

 — Так и не довелось повидаться с отцом, но... — он поглядел на диктофон. — Но он, по всей видимости, пони хороший. Пусть вынашивает. А с таким пиаром я сам разберусь.

Кобылка покачала головой:

 — Для этого здесь есть я. Не беспокойтесь. Я за это возьмусь.

Единорог, вздохнув, кивнул:

 — Спасибо тебе, Серен Тейль. Я сейчас отлучусь ненадолго... повидаюсь с дочерью.

 — Конечно, мистер Волт.

Кобылка покинула кабинет. Единорог встал, ещё слегка пошатываясь от эмоционального удара, и левитировал аудиосвидетельство боя его дочери прямо перед глазами. Каким же старым он себя ощутил.

Почти без колебаний он поместил диктофон в небольшой сейф под своим столом.

 — А о том плакате мы ещё поговорим... когда-нибудь, — шептал он, выходя из офиса, — но не сейчас.

o.0.o конец o.0.o