Забытая

Сочуствие

Твайлайт, нервно кусая губы, снова и снова проверяла книги на полках в своём доме-библиотеке. Подхватив перо, ещё раз тщательно прошлась по стеллажам, убирая несуществующую пыль. Ошибка в расстановке фолиантов попалась ей на глаза, и она торопливо переставила местами «Воздушную акробатику асов» Небесного Города и «Волшебных врагов речных аллигаторов» от Водной Ассоциации Азутории так, чтобы они шли в алфавитном порядке. Теперь стеллажи выглядели идеально... хорошо, хоть одним поводом для беспокойства меньше...

— Спайк! — Не скрывая своего волнения, прокричала Твайлайт и быстро прошла, чуть ли не срываясь на бег, из библиотеки на кухню. — У тебя булочки не подгорят? Не волнуйся — я прослежу!

По правде говоря, единорожка не знала чего ей ждать. Неизвестность изводила её, заставляя волноваться всё больше и больше. Как бы там ни было, а письмо Принцессы волшебница получила всего пару дней назад. Возможно, не стоило так поспешно присылать приглашение...

Громкий стук в дверь вызвал у взвинченной до предела Твайлайт, испуганный писк, и девушка замерла посреди кухонной утвари.

В главной библиотечной зале, Спайк от неожиданности подпрыгнул и выронил последнее вытираемое им блюдце, которое с шумом приземлилось на покрытый салфеткой стол. Быстрый осмотр показал дракончику, что блюдечко потерь не понесло. Дракончик с облегчением вздохнул и направился к входной двери. Ему не сказали, кто должен был приехать на чай, но он, как обычно, предполагал, что это могла быть Рарити. В конце концов, по мнению, неравнодушного к ней, дракончика, Рарити была воплощением красоты и изящности, была элегантной и интересной, — идеальная гостья для чаепития. Кто бы ни был гость, его ожидание сделало Твайлайт необычайно импульсивной и взрывной. И она, конечно, не стала бы так реагировать на свою щедрую и утончённую подружку...

— Спа-айк, ты слышишь? — Единорожка закричала, прерывая его мысли. Вслед за криком взволнованной чародейки послышался звон падающих тарелок.

— Да иду я, иду... — бормотал дракончик.

Но спешить было не нужно — гость уже зашёл сам.

Увидев посетителя, Спайк прирос к месту, парализованный страхом. Единорожка, нежно-фиолетовой масти, местами покрытая пятнами цвета глубокой синей ночи. Верх её мордочки от носа до ушек был такой же сумрачно синий. Ее Метка — метеор, пересекающий полумесяц, также была покрыта тёмными пятнами. Одна сторона у метеора была разбита. Грива цвета морской волны, и — неожиданно — кипельно-белая, в районе мордочки и несколько непослушных прядей свешивалось с её синей мордочки яркими белыми полосками. И ещё был тот, наполненный внутренней силой, жёлтый взгляд,- тот самый взгляд из прошлого, которое дракончик не забудет уже никогда.

Сквозь липкий ужас Спайк всё же смог понять, что перед ним именно Мундансер.

— Т-твайлайт? — позвал он дрожащим голосом.

Спайк — голова Твайлайт появилась из проёма кухонной двери, — не будь груб. Пригласи наших гостей внутрь!

— Гости? — Компаньон волшебницы снова окинул взглядом посетительницу, пытаясь избавиться от нервозности. Маленький, темно-синий дракончик с красным животом и длинными мягкими красными шипами на спинке, застенчиво вышел позади Мундансер. Страх обрадованного Спайка растаял как прошлогодний снег — Мопси!

Он радостно рванулся навстречу к малышу-дракончику, но тот с испуганным писком спрятался за спину Мундансер. Озадаченный этим отступлением Спайк застыл в недоумении,

— Это я — Спайк! Разве ты не знаешь меня?

— Я боюсь, что он потерял память,- сказала Мундансер извиняющимся тоном.

— Я удивлена, что он вообще тут,- сказала Твайлайт, занося поднос с чаем и сладостями в комнату, — это само по себе — чудо, Могущество Принцессы Селестии помогло вернуть его. И к слову... спасибо за прибытие, моя дорогая. Я знаю, что тебе пришлось пройти через многое за последние несколько недель.

— Благодарю за приглашение. Вы не представляете, как много оно значит для меня.

Хозяйка расставила принесённое угощение на столе в середине библиотеки. Мундансер приблизилась к фиолетовой чародейке и коснулась её шеи в дружественном приветствии. С немного виноватым взглядом, она увидела, как та вздрогнула при прикосновении.

— Я очень захотела увидеть тебя, как только Принцесса в письме сообщила, что ты поправилась и готова путешествовать. Как насчёт этой прекрасной сладкой булочки? — Твайлайт — Спайк замечательно их печёт.

Мундансер любезно откусила от булочки.

— Спасибо, очень вкусно. Восхитительная выпечка, Спайк. Возможно, Мопси сможет перенять у тебя пару-тройку рецептов.

Мопси, лишившийся прикрытия в лице своей хозяйки, испуганно свернулся в углу подальше от Спайка. Немного задетый за живое, смущённый помощник Твайлайт уселся в противоположной стороне, хмурясь и стараясь не глядеть на гостью за столом.

— Так всё же расскажи нам, — начала Твайлайт, с трудом отводя взгляд от странного лица Мундансер и концентрируясь вместо этого на кусочке сахара в её чае, — как же ты избавилась от Кошмара?

Гостья некоторое время тихо изучала содержимое собственной чашки, потом легонько вздохнув, начала рассказ.

— Первые несколько дней, ничего не происходило. Я все еще плавала в Тени, куда я призвала твой дух, пока ты спала. Я знала, что Селестия и несколько других пони были вокруг меня, но что было сверх того, мне было неизвестно. Принцесса, очень часто применяя свою странную технику, приходила и говорила со мной, но она не была способна делать это очень долго, да и её слова были не очень убедительны для меня. Я сказала ей, что я хочу оставаться превращенной в камень, запирая Кошмар вместе с собой.

— Это имя придумали мы сами, ты знаешь. Кошмар. Оно — дух, который блуждает по миру, и ищет опасение, вину, и позор, всё то плохое, что может служить ему пищей. Оно было в мире с начала его времён и, вероятно, пребудет до самого его конца.

Твайлайт кивнула, разглядывая чай в чашке.

— Так или иначе, прошло несколько дней, и однажды ночью Принцесса Луна прибыла ко мне. Она могла говорить со мной намного дольше, чем Селестия, вероятно, из-за ее опыта с Царством Сумрака. Я слышала позже, что ей не разрешали навещать меня, из опасения, что Кошмар овладеет ею снова, но наша ночная принцесса точно не из тех, кто слушается приказов.

— Сначала, Луна только спросила, кем я была и как попала в это место. Я рассказала ей, и она улетела так быстро, как появилась. Думаю, она боялась быть снова пойманной Кошмаром.

— На следующую ночь она уже осталась надолго. ’Вы не принадлежите этому месту« — заявила она мне.

— Я ей ответила, что должна искупить свои ошибки. «Возможно, но ты никак не сможешь сделать этого, находясь тут. Здесь вообще не должны быть пони. Это место — граница Света и Тьмы и его предназначение только в этом» — возразила мне Принцесса.

— «Но это — Тень» спросила я.- «Как они могут сосуществовать вместе?»

— Она смеялась. «Здесь Тьма укрывает Свет, защищая его. Все Тени, что попадались тебе тут раньше, составлены от существ, подобных тем, кем стал Мопси. Они имеют различные формы и устремления, но они, в основном, безобидны».

— Я была ошеломлена и спросила у Принцессы: «Но как темнота может защитить свет? ... О, это пирожное с заварным кремом?»

Твайлайт моргнула, сбитая с толку резкой сменой темы. — О... о, да! Конечно. Шпинат и цукинни — Хозяйка положила пирожное на тарелку гостьи и, та изящно откусила от угощения.

— Это бесподобно. Мне обязательно нужно записать рецепт.

Твайлайт подождав, пока её подруга проглотит кусочек, осторожно спросила
— Так тогда... что же было дальше?

— Луна сказала мне: «’Я покажу тебе». Рог её засветился, и теневая завеса вокруг нас расступилась. Теневые существа различных видов и форм разбежались от волшебства Принцессы, их оказался целый зверинец. Некоторые напоминали маленьких драконов, немного было подобных пони, некоторые были гигантские с широкими крыльями, как у летучих мышей, а некоторые — с маленькими, которые весьма несуразно смотрелись на больших телах. Они рассеялись подобно стае птиц, открывая основание Тени.

— Основание Тени... было сделано из света. Гигантский шар белого света. Он излучал тепло и счастье, и как только я коснулась его, я почувствовала любовь к каждому существу, живущему на планете. Я любила Луну. Я любила тебя. Я даже любила Кошмар. Такая бесконечная радость и надежда охватили меня, что я крича припала к его поверхности, поглощённая этим изумительным чувством абсолютного счастья.

— Принцесса, тихо засмеявшись, закрыла основание. Темные существа возвращались обратно, с жадностью впитывая в себя этот божественный свет, и я чувствовала их непосредственно рядом с собой. Многие из них имели острые когти и длинные клыки, но они были нежны со мной, всем своим видом показывая, что не нанесут мне вреда. Я начала чувствовать себя холодно и одиноко, поскольку они унесли меня далеко от света.

— «Это — место великих крайностей» — сказала мне Луна. — «Ты же могла бы помогать всем живущим пони поддерживать эту Гармонию Света и Тьмы в нашем реальном мире».

— Подобно всем этим теневым созданиям, моё сердце теперь тосковало по Свету. Я хотела и этот вселюбящий Свет и эту доброжелательную Тьму. Всей душой я захотела этого — и я приняла Гармонию. Тут же, я почувствовала, что падаю, хотя я не двигалась вовсе. Луна просто улыбнулось мне, и затем она исчезла. Я знаю, что это прозвучит странно, но было чувство, что я осыпаюсь как глина, становясь всё свободнее. Я открыла и увидела их, — Селестию и Луну, стоящих передо мной. Их образы были расплывчатыми, и я поняла, что нахожусь в некоем энергетическом поле. Это место было чем-то вроде магической лаборатории.

— К сожалению, моё пробуждение, пробудило также и Кошмар. Я ощущала его внутри себя, корчащегося и источающего гнев, злобу и неутолимую жажду мести. Было очевидно, что старый враг с первого взгляда понял природу магии Принцесс и не ждал от неё ничего хорошего. Оно страшно боялось, что Сила поля уничтожит его. Поле вокруг нас начало сжиматься, и дух забился внутри меня, как пойманная рыба. Испуганная, я закрыла глаза так сильно, как только смогла. Поле продолжало стремительно сокращаться, однако, не задерживаясь на моём теле. Я была... лучше не скажешь... профильтрована от Кошмара в себе.

— Поле сократилось до размеров пузыря вокруг моей головы, и я почувствовала земную твердь под копытами. Я поняла, что камень более не сковывает меня, и теперь я стою вполне самостоятельно. Я открыла глаза. Твайлайт Спаркл, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, ибо я узрела истинное лицо Кошмара. Оно — не пони. Оно — черная масса клыков, когтей и пылающих глаз — паранойи, гнева и ненависти. В отчаянии Оно вцепилось мёртвой хваткой в моё лицо, о, Твайлайт, я чувствовала себя так, как будто мне вырвали его до самых костей! Я упала из пузыря, и мое лицо было всё в крови. Я кричала и кричала подобно новорожденной кобыле. Даже притом, что Селестия и Луна немедленно исцеляли меня могучими заклинаниями, я всё равно чувствовала бесконечную боль! ...

Мундансер сделала паузу. Погрузившись в раздумья, она откусила кусочек от булочки. Твайлайт вглядывалась в тёмное лицо гостьи с белой гривой вокруг него, больше с возрастающим беспокойством, однако и с постепенным пониманием. Сглотнув больше, чем был кусочек булочки у неё во рту, Мундансер продолжила.

— То было страдание хуже, чем боль. Я не уверена, что смогу описать это. Как если бы самая моя душа была оторвана от моего тела. Последствия этого, моя дорогая, ты можешь видеть у меня на лице... Все тёмные пятна на мне — от Кошмара там, где оно стремилось удержаться во мне. Луна говорила, что Кошмар изменил ее точно таким же путём. На тёмной шубке Принцессы этих следов просто незаметно, равно как и на её лунной Метке.

— Уже позже они рассказали, что несколько дней я лежала в больнице. Но я совершенно не помню ничего, кроме болезненной пустоты внутри себя. Принцессы часто навещали меня. Они так же сказали, что запечатанный Кошмар был помещён ими в особой башне со всеми мерами предосторожности. Я не думаю, что они смогли бы пойти на его уничтожение, в силу своей доброты, даже если их пленник был настолько зловреден.

— После того как меня вылечили, они организовали мне встречу с одним из «магов Разума» как они их называли. Вообрази моё удивление, когда я увидела, что этот «маг» оказался пегасом! Она была самой очаровательной крылатой кобылицей из тех, что я когда-либо видела: ярко белая шубка, с небольшим розоватым оттенком, грива — прелестные розовые, белые, и синие пряди; и ее крылья были столь же большие как у Селестии, с синими на кончиках, перьями!! Ее имя — Стар Кетчер, и она — племянница Принцессам, хотя и не очень близкая родственница. Она не делала никакого волшебства, кроме простой беседы со мной. Мягко говорила со мной о том, что я не должна винить себя, не стыдиться перемен произошедших со мной, ну и ещё кое о чём на ту же тему. Она была хороша,...но я не понимала, зачем всё это. Но когда я попыталась вернуться к себе домой, я поняла, для чего Стар Кетчер тратила на меня время.

— Мундансер смотрела печально на своё полусъеденное заварное пирожное, как будто пожалела несчастный кулинарный шедевр. — Я меня оставались мои старые друзья, даже после того, как ты уехала в Понивилль. Лемон Хартс, Спарклвиркс, Твинкл, и несколько других одноклассников. Но как только я вернулась — они не захотели иметь со мной ничего общего. Часть просто избегала меня, часть прямым текстом называли меня «предательницей», «монстром» и того хуже. Я потеряла всех.

Твайлайт прекрасно знала, что вся правда о возвращении Принцессы Луны осталась в пределах Понивилля. В основном была распространена версия о шестерых подругах «тех самых, которые освободили принцессу Луну», и очень немногие знали, что Найтмар Мун и Луна были фактически одной и той же пони. Чародейка понимала, почему её чудесная наставница хотела выставить свою сестру жертвой, а не противником.
Кошмара Мундансер же, напротив, видели многие. К тому же, скрыть изменения в ней, после тех событий было бы невозможно. И вся магия мира не смогла бы изменить уже имеющееся общественное мнение.

— Вспоминается банальная фраза, на тему опрометчивых поступков. — Мундансер продолжала. — «’Миг, когда ты сдержишь свой гнев, позволит избежать ста дней боли от его последствий»; это, случаем, — не цитата? Моя глупость сломала мне жизнь. Я проводила дни в своем доме, в одиночестве. Отсутствие Мопси было для меня острым напоминанием, что я была ответственна за его уничтожение. Не было никакого дружеского плеча рядом. Я говорила со Стар Кетчер ещё немного, но как может, член уважаемого королевского семейства знать, что такое истинное одиночество?

— На прошлой неделе, Селестия вернула мне Мопси. Поначалу я была до смерти рада видеть его. Я до сих пор не могу поверить в то, что Принцесса спасла его. Но я была сильно подавлена, когда поняла, что он совсем не помнил меня. Ему стало немного лучше уже. Он знает, что я — его опекун, по крайней мере. Но он все еще не говорит никаких слов, и я боюсь, что он никогда не будет прежним.
Твайлайт посмотрела, обернувшись в угол комнаты, где сидели Спайк и Мопси. Спайк, наконец, уговорил маленького гостя поиграть с ним. Спайк выдохнул небольшой клуб зеленого пламени, и они оба захихикали. Мопси выдохнул заметно меньшее, яркое оранжевое пламя, и дракончики засмеялись. Это была игра уровня только что вылупившихся детей но, по крайней мере, Спайк смог получить хоть какую-то реакцию от своего бывшего друга.

Их выслали из Кантерлота, размышляла Твайлайт и, очевидно, что им было совершенно некуда идти. Ей было не по себе от мысли о том, что Мундансер останется в Понивилле. Она же плохо знала её... но отчётливо желала дать этой дружбе шанс на существование. Однако с его же все-таки начать?

— Мундансер, — Твайлайт начала нерешительно, — Ты и Мопси, для меня — больше чем просто гости и, я была бы рада, если бы вы пожили со мной здесь — в Понивилле. Разумеется, до того времени, как настанет твоя очередь сдавать экзамен по Волшебству. Насколько я понимаю — это будет через два или три дня?

Если бы не смех драконов, комната была бы устрашающе тихой. Мундансер мягко и печально улыбнулась, сразу осознавшей всё, Твайлайт. Хозяйка смущённо покачнулась с виной и жалостью.

— Ты сама всё видишь. Я не смогу закончить экзамены.

Твайлайт смотрела на стол. Впервые, она поняла, что Мундансер никогда не поднимала свой кубок, и что она откусывала от пирожного непосредственно со стола. В какой-то момент её пирожное было сильно помято от неловкого движения копытом. Сердце чародейки болезненно сжалось. — М... Мундансер, я сожалею...

Гостья покачала своей белой головой. — В этом нет никакой потребности . Селестия сказала, что всё будет хорошо. Она полагает, что это — подобно памяти Мопси. Однажды это всё ... вернётся ко мне. — Она громко рассмеялась, но это не останавливало две больших слезы, ручейками сбежавших по её щекам. — Я никогда не думала, как это трудно — быть земным пони. Это ... конечно, — вызов для меня.

Твайлайт вышла из-за стола, чтобы подойти к гостье и положить копытце ей на плечо, утешая и успокаивая. — Ты не заслужила всего этого. Никто их живущих не заслуживает чего-либо, подобно этому, независимо оттого, что они сотворили.

— Я... я знаю. — Мундансер пыталась не всхлипывать. — Это — то, что Стар Кетчер всё время говорила мне...

— Останься со мной. Я уверена, что смогу помочь тебе.

Опозоренный единорог покачал головой. — Я не могу. Так же как и остаться в Кантерлоте.. Это — другая причина, почему я хотела увидеть тебя, Твайлайт. Я отправляюсь в поездку, и я хотела просто сказать" до свидания."

— Зачем? Мундансер, милая, останься! У меня много друзей, и я уверена, что как только я и всё объясню -...

— Нет, нет, это — не единственная причина, по которой я ухожу. Есть ... пустота внутри меня. Кое что из того, что я даже толком не смогу тебе объяснить. У меня ощущение, что кто-то покинул меня, пустота в моей душе, та — которую я теперь хочу заполнить. Я счастлива, что ты хочешь помочь мне — откровенно, я очень рада, тому, что кто-то из пони беспокоится обо мне — но я не могу принять твою жертву.

— Тогда позволь мне идти с вами. Пожалуйста, подумай об этом, Мундансер. Ты ещё не готова к таким походам в одиночку.

Мундансер снова покачала головой, отодвигаясь от стола. — Твои друзья нуждаются в тебе здесь. Ты и так много подарила мне. Ты дала мне надежду. Надежду на то, что я смогу найти всё, что ищу и, что никогда не стану одинокой снова. — Глядя на стол лавандовая единорожка немного помолчала -. К тому же эти пирожные были просто чудесны.

Твайлайт позволила себе улыбнуться. Спайк и Мопси, отвлеченные от игры, прибыли, чтобы попрощаться.

— Спайк, упакуешь, немного съестного для Мундансер и Мопси? Они собрались ... в путешествие. Я хочу быть уверенна, что они вкусно будут кушать по дороге и, Мундансер кажется, очень понравилась твоя стряпня, Спайк.

Спайк покраснел, поскольку Мундансер ласково улыбнулась ему. Те жёлтые глаза все еще часто посещали его в полуночных кошмарах, которые он скрывал от даже своей хозяйки. Он понимал — за этими глазами была пони, которую он когда-то очень хорошо знал. Пони, которая и не мыслила причинить ему какой-либо вред, но он всё еще не отошел от своих ужасов прошлого. Он пронесся прочь в кухню, чтобы собрать продукты для путешественников, проявив редкую для себя, застенчивость. Даже когда он возвратился с готовым пакетом, он просто вручил его Твайлайт и тут же молнией

умчался на кухню.
— Я не обвиняю его, — вздохнула Мундансер.

— О, Спайк! — с упреком воскликнула Твайлайт. — Он не ненавидит тебя. Правда, Спайк?

— К-конечно, ты нравишься мне Мундансер, — отозвался Спайк из-за безопасного укрытия кухни. — Я только ... пока не могу смотреть на тебя, прости... Когда-нибудь позже...

Твайлайт примирительно посмотрела, но Мундансер вяло махнула копытом. — Это не самая худшая вещь, которую я услышала о себе. Я не обиделась, не волнуйся.

— Я хочу, чтобы ты писала мне, столько, сколько сможешь. Иначе я буду очень волноваться за тебя...

— Обещаю, что, по крайней мере, раз в месяц и — каждый раз в ответ на твоё письмо — улыбнулась тёмная гостья.

Ученая-пони улыбнулась в ответ. — Поверь мне, писать письма — мой конёк.

Твайлайт проводила друзей к Лесу Белого хвоста, давая советы о безопасном маршруте. Она знала, что Мундансер было бы более спокойно жить в Понивилле, но сердцем она понимала, что оставленный тут единорог не будет счастлив.

После того, как гостья и её маленький спутник стали крошечным пятнышком на горизонте, Твайлайт возвратилась в библиотеку, чтобы выгнать Спайка из кухни. Той ночью, они ужинали и ложились спать как обычно. Когда они легли спать, в темноте, через открытые окна библиотеки подул лёгкий ветерок — тёплый и ласковый, который навевал небольшую грусть, напоминая своим появлением печальную сегодняшнюю гостью и заставляя снова вспоминать события этого необычного чаепития.

Твайлайт с нетерпением ждала первого письма.