Долг Зовет

Глава 1. Знакомство, или незабываемый сюрприз

«Это лучший подарок, который может быть! Хотя, может и не совсем...»

Ночная пора уступила место утренней заре, и восходящее светило Селестии, поднимающееся из–за горизонта, разлило свои летние лучи, убирая с небосвода сумрачное покрывало и даруя свет и тепло всему живому на земле. Так начался новый день в Эквестрии. С восходящим солнцем начинала пробуждаться вся страна. В каждом доме, в каждой деревне, и в каждом городе её славные жители постепенно покидали мир грёз и в бодром здравии принимались за свои повседневные дела. Вместе со всеми, просыпался один из окраинных районов города Мейнхеттена, самого крупного побережного города в восточной части страны – Блуминг Велли.

Возведённый не так давно, он расположился за окраиной большого мегаполиса, раскидывая свои границы от начала Стоундского леса до реки Хувзон. От шумного и громадного Мейнхеттена его отделяет несколько миль, поэтому в этом местечке всегда тихо и спокойно. Тишину нарушает только тихий шорох маленького водопада, укрытый в тени лесной чащи. Для тех, кто хоть раз был в Понивилле, архитектура двухэтажных коттеджей покажется вполне знакомой, ну, разве что, новее и скромнее на вид. Возможно, проектировщик этого места был выходцем как раз из того городка. Все, как один, красочные дома коттеджного райончика, разделённые улицами, смотрят друг на друга. Своё название Блуминг Велли получил неспроста. На лужайках каждого дома, имеющих отличие разве что в цвете и расположении гаража, цветут множество ярких и красивых цветочных клумб, переливающиеся разными красками и источающие нежный опьяняющий аромат. Из всех районов, прилегающих к Мейнхеттену, он, наверное, является самым приятным и уютным местом. Своего рода, утопией, что не оставит равнодушным ни одного пони.

На улице Фловер Стрит, в одном из домов цветущей долины, проживает небольшое семейство пегасов. Сам их двухэтажный коттедж лимонного цвета выглядит, словно одно большое растение. Помимо цветов на лужайке перед домом, на его стенах разрослись лианами кобея и тунбергия. Стебли этих висящих растений так тесно сплелись, что через их сросшиеся густое зелёное покрывало, мельком просвечивается бледно–жёлтая отделка дома. Колокольчатые белоснежные цветки кобеи украшают ставни входной двери и рамы окон, а жёлтые и рыжие пяти лепестковые цветки тунбергии, распространили своё влияние по всей поверхности наружной части стены, местами образуя картинки в виде мелких зверьков. Лишь единственная часть дома не постигла участь озеленения – гараж. Сам он расположен с левой стороны, по нему и можно узнать истинный оттенок дома. Глядя на это зелёно–жёлтое декоративное строение, сразу создаётся впечатление, что в нём проживает изящное кобылье копытце.

На втором этаже этого шедевра дизайнерского искусства, принимал ванну, уже довольно–таки долго, темно–синегривый жеребец. Погрузивший своё угольного цвета тело в эмалированную ванну и положив передние копыта на перила, абсолютно расслабленный, убаюканный тёплой и пенистой водой, пегас лежал с прикрытыми глазами и размышлял:

«Ах… Как же хорошо. Не будь сегодня понедельник, я бы провалялся здесь до полудня, а то и до обеда…» – сладко зевнув, пегас расправил свои крылья, и, хорошенько потянувшись, вновь сложил их по бокам.

Казалось, ничто не сможет нарушить этот блаженной момент. Но, как это обычно бывает, всю идиллию нарушил щелчок дверной ручки. Тёмный жеребец раскрыл веки и повернул голову в сторону источника подозрительного шума... Из распахнутой двери в комнату впорхнула канареечная пегаска с нежно–розовой гривой и в зелёном бархатном халатике. Она приблизилась к ванне и опустилась на копытца. Улыбнувшись, пегаска сложила крылья и ласково, и в то же время уверенно, сказала: Приготовься…

– К чему? – недоуменно спросил жеребец, инстинктивно напрягшись.

– К этому… – ответила канареечная пегаска и взмахом крыла указала в сторону двери.

– Йей!!! – из дверного проёма ворвалась пара подростков–пегасов с тортом на копытах, и принялась петь по мере приближения к ванне. – С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! С днём рождения, с днём рождения! С днём рождения тебя! Ву–ху!!!

«Черт! Как же я мог забыть про свои именины» – пегас мысленно стукнул себя по голове и широко улыбнулся, выставляя напоказ свои белоснежные зубы.

– Ай вы мои дорогие! – он приподнялся в ванне и принялся целовать окруживших его пони.

– Давай, загадывай желание! – взбудоражено пролепетал пепельный молодой пегасик с чёрной, в розовую полоску, гривой.

– Я хочу… А я вам не скажу! – весело произнёс жеребец, и, весь наполнившись экстазом, разом задул все тридцать семь свечек на торте.

– Пап, там ещё письмо было, даже не знаю, от кого бы все это могло быть... – шаловливо протянула пегасочка небесного цвета с золотой гривой и, мило улыбнувшись, протянула розовый конверт.

– Да? И от кого же? – задал риторический вопрос жеребец, принимая письмо из копыт дочери. Распечатав конверт, именинник чуть не подлетел к потолку. Из него, неожиданно, вырвались конфетти, серпантин и пара шариков. Также, с конверта вылетел розовый листок. Медленно кружащаяся в воздухе записка была ловко поймана копытцами жёлтой пегаски.

– Ох!… Это письмо от Пинки Пай. – Радостно произнесла ловкачка, и принялась зачитывать тоном текст: “Дорогой Денни, спешу поздравить тебя с Днём рождения. Желаю тебе успехов в работе, большой при–большой удачи и много–много–много счастья в сегодняшнем денёчке. Я отправила к тебе вместе с письмом торт. Надеюсь, я не ошиблась с количеством свечек”. – Розовогривая пегаска оторвалась от чтения и нежно промурлыкала. – М–м–м… Как мило. – Затем продолжила – “P.S. Флаттершай, я пока не могу приехать к вам. Много работы. Постараюсь освободиться к следующей неделе. Не переживай, я прилечу не одна. P.P.S. Денни, постарайся не опоздать, пока будешь с женой в ванне” – она закончила читать и наморщила лоб, – Что она хотела этим сказать? – озадачено и тихо пробормотала Флаттершай и стала перечитывать последнее предложение про себя.

– Так что же ты, всё–таки, загадал? – поинтересовался жеребёнок.

– Я потом вам расскажу… – ответил тёмный пегас, потихоньку отходя от внезапного сюрприза с конвертом.

– Смотри, ты обещал, – предупредил пепельный пегасик, приближаясь к двери.

– И я сдержу обещание, Файрсторм, – продолжил Денни.

– Клянись Пинки–клятвой, – заявил жеребёнок, явно не удовлетворённый ответом, сначала приставляя правое копытце к груди, затем к правому глазу.

– Я клянусь, а если вру… кекс себе я в глаз воткну. – Торжественно произнёс глава семьи, повторяя все действия юного пегаса. Кивнув, Файрсторм слегка улыбнулся, развернулся и начал спуск по лестнице.

– Ну что? Тридцать семь лет стукнуло, а у тебя уже седой волос на гриве полез. Это тебя старит, но я всё равно тебя люблю, пап. – Счастливо произнесла златогривая и чмокнула в щёчку тёмного жеребца. – И, да, у тебя пенка почти исчезла… – слегка зардевшись, добавила она, указывая копытом на место, где мыльная пена разошлась по краям. Денни перевёл взгляд по направлению, указываемый дочерью, и сильно смутился. Пенка и вправду прилично разошлась, выставляя напоказ “гордость” жеребца. Пегас резко прикрыл копытами место раскрытья, и с шокированными глазами посмотрел на удаляющуюся золотогривую кобылку.

– Всё, я побежала на курсы. Я провожу Файри до школы! – прокричала дочь, залетая в лестничный пролёт.

– Чего?! Я сам могу добраться! – возмущённо запротестовал голос младшего в семье пегаса, доносящийся снизу.

– Заткнись. Мне всё равно по пути, так что мы идём вместе, – прозвучал в ответ молодой голос сестры.

– Бли–и–ин, ну ладно, – простонал жеребёнок, осознав своё поражение, а затем вновь прокричал более оживлённо. – Мам! Пап! Не ешьте торт без нас, пожалуйста!

– Хорошо! – в унисон ответили родители.

– Мы ушли! – снова послышался приятный голосок кобылки, а затем и звук закрываемой парадной двери.

– Оу!.. Дети! – канареечная пегаска подлетела обратно к двери и выглянула, – Будьте осторожны, когда будете переходить улицу, – обеспокоенно предупредила она.

В открытое на веранду окно, показалась мордочка голубенькой кобылки.

– Эм, мама, мы вообще–то обычно летаем… – произнесла пегасочка, и, красуясь, расправила крылья.

Флаттершай пару раз моргнула и затем слегка покраснела, осознавая, что только что сказала глупость. Но как не беспокоиться о своих детях, пусть они уже не маленькие. Мать есть мать. И каждая мамочка, молодая и не очень, будет переживать за своего жеребёнка или кобылочку. И каждая любящая кобыла всегда будет беречь своё чадо, не зависимо от того, сколько ему лет.

– Оу… Точно. Эм… Но всё равно: будьте, пожалуйста, аккуратны, – вновь пожелала она, тепло улыбнувшись.

– Оки–доки, мама, – ответно улыбнулась дочь, – до вечера, – она помахала копытом и закрыла дверь.

Канареечная пегаска вернулась в ванную комнату, прикрыла распахнутую ранее дверь и начала собирать разбросанный по полу серпантин.

– Итак, когда ты поедешь на работу? – зазвучал тонкий и мягкий голосок розовогривой кобылы.

– А который час?

– Полдевятого уже.

– Сейчас начну собираться… – ответил тёмный жеребец и, после секундной задержки, добавил, – через пять минут.

– Ты не… допоздна сегодня? – слегка взволнованно спросила Флаттершай, прекратив уборку, и посмотрела на продолжавшего нежиться угольного пегаса. По милому и прекрасному лицу этой изящной и настолько доброй по своей природе кобылицы, можно было прочитать беспокойство.

– Нет. Я приеду пораньше. – Пауза. – Постараюсь приехать пораньше… – успокоил супругу пегас. – «Если меня, конечно, не задержит какой–нибудь очередной кретин с пушкой во рту».

– Прекрасно… – нежно пропела пегаска и приблизилась к жеребцу, – У меня есть для тебя подарок, но вручу его только вечером.

– Ой, милая моя, ты сама как подарок. – Улыбнувшись, произнёс Денни, затем в голове у него пронеслась мысль – «А почему бы и нет?». Иди ко мне, – игриво заговорил пегас, обхватывая талию пегаски копытами и затягивая её к себе в ванну.

– Что? Нет! Денни! А–а–а! – хохоча, завопила кобылка, махая крыльями и ногами, всячески сопротивляясь и пытаясь выбиться из любящих копыт супруга. Но как бы она не старалась, Денни всё равно добился своего. Флаттершай повалилась в ванну с тонким писком, подымая маленькие пенистые волны. Вода выплеснулась за края и разлилась по полу, местами образуя небольшие лужицы. Намокшая грива свалилась на мордочку пегаски, от чего ей пришлось убирать в стороны розовые сосульки. Оказавшись на груди мужа, кобыла обратила свои бирюзовые глазки к полу, на котором блестела пролитая мыльная жидкость, а затем уставилась в темно–золотистые глаза пегаса. – Смотри, что ты наделал, Денни Кристофер. Весь пол мокрый! Я вся мокрая! А мой халат!.. – возмущённо, и в тоже время так мило, начала пегаска тихо покрикивать на мужа. – Ни куда не пойдёшь, пока не уберёшь здесь всё! – нахмурившись, утвердительно заявила она.

«О, черт! Назвала полным именем. Она злится. Нужно быстро исправить положение». – Молниеносно пронеслась мысль в голове у пегаса. Он отстранился от стенки ванны и приблизился к ней, позволив, тем самым, стать их мордочкам ближе друг к другу.

– Прости меня, дорогая, – мягко произнёс угольный жеребец, целуя в тёплые уста жёлтенькой кобылицы, – Крисшай считает, что я старею, и поэтому я решил приподнять себе… имидж! – снова прикоснулся к губкам пегас, от чего та издала тихий и сладостный стон. Их кончики язычков встретились в поцелуе...

«Кажется, сработало… Ох, Принцессы, как же она прекрасна! Такая мокрая и такая…» – метались мысли в голове Денни, продолжая легонько прижимать к себе свою особенную пони и крепко целовать её сладкие уста.

«М–м–м… Какой же он негодяй. Но, мой негодяй. Я готова не отпускать его до самого… Ой, погодите–ка» – жёлтенькая кобыла резко прекратила поцелуй и тяжело дыша, заговорила. – А ты… не опоздаешь на работу?

– А который час?.. – медленно спросил жеребец, проводя копытом по трём розовым бабочкам на бедре у пегаски.

– Ну, наверное, где–то без двадцати девять, – рассудила Флаттершай, поглаживая мужескую грудь.

– Хм… А как ты думаешь, мы успеем? – задал нескромный вопрос Денни, натянув многозначительную ухмылку.

Пегаска немного наморщила лоб, взвешивая все “за” и “против”, затем улыбнувшись, посмотрела в золотистые глаза пегаса, пристально и просяще глядевшие на неё. Сделав лёгкий кивок, супруга нежно добавила.

– Да, – и первой прильнула к губам темно–синегривого жеребца.

---

Примерно за час до восхода.

Мейнхеттен – один из достаточно крупных городов огромной страны, раскинувший свои владения на несколько миль. По своему размеру, он в разы превысил масштабы Филлидельфии, и почти втрое – Балтимейра. И если Кантерлот считается сердцем и душой страны, Филлидельфия – промышленной базой, а Хуффингтон – технологическим центром, то Мейнхеттен является её мозгом. Ведь все идеи, все задуманные мечты рождаются в основном здесь, и здесь же располагаются все головные квартиры различных корпораций и больших компаний.

Более сотни небоскрёбов мегаполиса устремляют свои каменные башни практически до небес, отбрасывая величавые тени на приличное расстояние. Мейнхеттен побил рекордное количество не только по возведению высотных зданий, но и по количеству их этажных блоков. И находясь в таком городе, как Троттингем, воздвигнутый на отдалении около ста миль от восточного побережья, можно разглядеть эти серые башни, застывшие, словно скальные гиганты, и взирающие на всех свысока: горделиво и непокорно. И пусть бетонные громады и не вызывают своим видом трепет, то, по крайней мере, они внушают взбудораживающее чувство и сильное уважение к тем, кто сотворил это чудо. К тем, кто сумел создать этот каменный сад, увековечив этим свои имена в новой истории и с достоинством закончить свой земной путь, зная, что это благо, это наследие, останется после их ухода на века.

Рассвет, как правило, происходит с участием могущественной магии, исходящей от одной из правительниц–аликорнов. И посему, по истечению срока властвования Принцессы Ночи, на её место заступает Принцесса Дня, поднимающая ясное светило на небосвод. Медленно, суточный цикл переходил от сумерек к восходу, месяц уступал место солнцу. С каждой секундой горизонт менял свой цвет с ярко–алого, через розовый, медленно выцветая до бледно–жёлтого, знаменуя приход яркой звезды Селестии.

Пока небо меняло цветовую палитру, уличные фонари города, один за другим, гасили своё электрическое свечение. И каждый район Мейнхеттена, каждый квартал, постепенно освобождались от тусклого света ламп, давая возможность утренним блеклым лучам окутать землю. Гашение постепенно достигло фонарных столбов северного района мегаполиса, большая часть которого омывается устьем реки Хувзон, а чуть ниже по течению – Мейхеттенским заливом. Вся северная сторона портового района обращена на водную гладь, где временами бороздят гружёные баржи, сухогрузы и малые катера. Через водное пространство перекинулся Брюклинский мост, служащий переправой от одного конца берега к другому. Стальные опоры моста, залитые в основании бетоном, уходят глубоко в воду, а пролётные строения проезжей части проходят под массивными арками, вытянутые на несколько десятков футов от поверхности рамной металлоконструкции, и удерживаемые диаграммами и натянутыми кабелями. Вся эта железобетонная арочная громада, выкрашенная медно–жёлтым цветом, является одной из достопримечательностей, как самого города, так и этого старинного района. Брюклин считается одним из первых выстроенных районов, после Брайдлвея и Мейн Сквера.

Пробившиеся сквозь завесы линии горизонта лучи светила, наткнулись на пики небоскрёбов и начали медленно опускаться всё ниже на землю, лаская теплом стены и окна зданий. Один из таких лучей проник в окно комнаты, где пытался проснуться один жеребец средних лет. Над его пробуждением бесперебойно трудился радио–будильник, назойливо пища над ухом.

Пи–пи–пи–пи… Пи–пи–пи–пи… Пи–пи–пи–пи…

Лежавший лицом к подушке пегас, нахмурившийся от столь громкого пиканья, что–то невнятно простонал, затем перевернулся набок и лениво протянул правое копыто к тумбочке, на которой находился будильник. И пока он вяло искал кнопку отключения, электронный нарушитель покоя продолжал свою раздражающую монотонную мелодию.

«Да где же эта кнопка?» – мысленно, с затаённой ненавистью, подумал сонный жеребец, раздражённый столь громким пищанием. Голова бедолаги просто раскалывалась от вчерашнего перебранного алкоголя. Поняв, что просто так до выключателя не дотянуться, а отлипать от мягкой подушки совсем не хочется, он проникнул своей передней ногой под подушку и вытянул оттуда пистолет. Ухватив холодный ствол, бежевый летун снова направил копыто к этой механической бестии и произвёл слабый удар копытояткой по корпусу будильника.

Потом ещё раз…

И ещё раз…

Удар сильнее…

А этот шумный монстр, насаждающий любому пони во время утреннего подъёма, продолжал свою игру. У пегаса уже начало выходить терпение. Продрав глаза со слипшимися веками, он оторвался от подушки и стал с силой колотить по кнопке радио–будильника, громко ругаясь при каждом ударе.

– Да! Угомонись! Ты! Сегодня! Наконец! – стукнув последний раз по звуковому извергу, будильник прекратил своё пиканье. Но на этом его жизнь не окончилась. На смену пиканью, из него полилась громкая песня…

*…Вставай, с первыми лучами вставай,

Мир ты для меня открывай

С дыханьем природы вставай, вставай…*

– Ах, ты так?! Ну, держись… – у пегаса совсем сдали нервы. Схватив двумя копытами чёрный приёмник, с гневным рыком он швырнул его в сторону. Это был полёт в один конец. Встретившись со стенкой, несчастное электронно–магическое устройство разбилось об неё и, разваливаясь в полёте, упало со звонким треском на пол, раскидывая батарейки и небольшие обломки корпуса, завершив своё существование в апартаментах бежевого жеребца.

Раздражённый и измученный пони c глухим стоном повалился обратно на подушку, прижимая к вискам копыта и закрывая глаза. Головная боль и похмелье слились воедино и создали просто сногсшибательное состояние. Во рту ощущался горьковато–кислый привкус, в воздухе витал лёгкий оттенок перегара. Темногривый пегас снова взял пистолет и легонько начал тыкать дулом в правый висок.

– Да уберись ты к черту, – тихо пробормотал и затем приложил корпус оружия ко лбу. С прижатием к месту пульсирующей боли, бежевый пегас сразу почувствовал исходящий от металла холодок. Такой приятный. И успокаивающий… Остыв, он тяжело вздохнул и положил огнестрельное оружие на тумбочку.

«Давай. Вставай… Поднимай свою задницу с кровати. Нужно идти на работу. Так что поднимайся» – говорил ему внутренний голос маленького пегасика, колотя при этом копытцами изнутри черепушки, заставляя подняться стонущего лежебоку.

Настроившись, пегас отстранился от подушки и скинул укрывавшее его одеяло в сторону. Присев на постели и потерев глаза, он встал на все четыре копыта, затем принялся разминать свои затёкшие ото сна мышцы. После разминки тела подошла очередь крыльев. Расправив их и немного взмахнув, черногривый пони оторвался от поверхности пола, и сразу же почувствовал ощутимые уколы в основании крыльев. Боль моментально пронеслась по всей спине, заставляя его опуститься на землю. Стиснув челюсти, он прикоснулся к месту покалывания и прошипел сквозь зубы:

– Ох, Луна, когда же это прекратится… Сколько лет прошло… – погладив ещё немного очаг боли, бежевый пегас сложил крылья, собрал обломки с пола и направился в ванную комнату. Проходя мимо кресла, пегас ртом подхватил пульт, лежавший на нём, и навёл на покоящийся над холодильником телевизор. Из техно–магического творения земных пони и единорогов послышался жеребячий голос.

– *…Компания Эплблум Моторс выпускает новую модель автомобиля – Черрилинджер. Дизайн это элегантного кабриолета…* – словесная демонстрация резко прекратилась и появилась новое изображение.

«Неинтересно. Что дальше?» – крылатый пони принялся зажимать языком кнопки в поисках того, что стоит внимания. А между тем, пока он переключался, в экране телевизора сменялись, одна за другой, картинки.

«Реклама, реклама, спорт, опять реклама…» – продолжал кликать пультом, отправляя спарк–сигналы к телевизору. На экране появилась бледно–фиолетовая земная пони в строгом деловом костюме серого цвета и с длинной, волнистой голубой гривой.

«О, новости, ну–ка, что там у нас…» – прибавив немного громкости, пегас выплюнул пульт обратно на кресло, и, не обращая внимания на изображение в телевизоре, продолжил путь к туалету. А в это время из динамиков полился приятный кобылий голосок.

– *…Наконец–то Кантерлот отдал приказ, и оставшиеся дислоцируемые военнослужащие в Понильском заливе возвращаются домой, на родину…*

– Давно пора… – пробормотал жеребец, вставший под струйки холодной воды, иссекаемой из душевого носика, установленного в стене, и продолжил вслушиваться.

– *…Сотрудники КДВД приступили к опросу уже прибывших солдат на выявление признаков психологического изменения и нарушения в ходе службы. Верховная главнокомандующая обнародовала новость, что военно–морская база Айрон Хиппокамп, на западном побережье границы Зебрики, уже в конце этого месяца будет полностью свёрнута. В западных водах останется в патрулировании лишь флагманский линкор “Свобода” и несколько подавляющих кораблей класса эсминец “Шайнинг”, где они продолжат вести вахту до празднования Найтмер Найт.

А теперь о погоде. В западной и северной части страны, погодные службы Клаудсдейла обещают облачность с небольшими осадками – плюс двадцать пять – двадцать семь градусов тепла. В центральной части Эквестрии запланирован сильный дождь – двадцать два – двадцать четыре градуса выше нуля. На юге и западе погода остаётся без изменений – плюс тридцать градусов в тени. На этом заканчиваются утренние новости. С вами была Хеппи Меир. Спасибо за внимание. Хорошего дня и всего вам доброго, мои маленькие пони…* – зазвучала музыка, быстро сменившаяся на очередную рекламу, которую пегас автоматически перестал слышать. Закончив принимать душ, он вытерся насухо полотенцем и вышел из ванной. Пройдя на кухню, пегас приблизился к холодильнику, попутно выключив стоявший на нём телевизор, и открыл белую полированную дверцу.

«Мда… Выбор не велик…» – единственное, что пришло в голову пегаса. Ассортимент и вправду был довольно скудным. На полках холодильной камеры лежали: тарелка с парой кусочков подсохшего яблочного пирога и несколько сырых яиц, которые, судя по запаху, были уже не съедобны. Более–менее была заполнена внутренняя сторона дверцы. На боковых полках покоились различные баночки, начиная от всяческих соусов и заканчивая пивом.

«Ладно, позавтракаю на работе» – с этой мыслью крылатый пони закрыл холодильник и поковылял обратно в комнату. Одев на себя, валявшуюся на полу ещё со вчерашнего вечера, синюю клетчатую рубашку, бежевый пегас с темной гривой подошёл к стоящей у кровати тумбочке. Открыв её, он вынул седельную сумку, жетон и удостоверение. Проверив содержимое сумки, жеребец запрокинул её на спину и зафиксировал на боку. Пристегнув к поясу кобуру, он потянулся за оружием на тумбочке и остановился. Его взгляд упал на стоящую в рамке фотографию. На зафиксированном снимке мягко улыбалась белая кобылка, её трёхцветная грива развивалась на ветру, а яркие синие глаза, словно лазурь небосвода, ласково глядели прямо на него. В груди жеребца тихо забилось тоскующее сердце, а в голове начали всплывать воспоминания. Он приблизился к рамке и прикоснулся к ней.

– Доброе утро, дорогая… – медленно и нежно прошептал бежевошёрстный, проводя копытом по лицу единорожки и глядя на неё печальными глазами. Тяжело вздохнув, он отстранился от снимка и продолжил собираться. Засунув пистолет в кобуру, темногривый летун очутился в прихожей, снял с вешалки коричневую шляпу, и, надев на голову, вышел из квартиры.

Оказавшись на лестничной площадке, жеребец начал спускаться вниз, попутно проходя мимо соседних дверей, изнутри которых доносились разновидные бытовые звуки. В целом, вид площадки и подъезд, весьма мил: побеленные стены, маленькие горшки с растениями на подоконниках, выкрашенные морковным цветом ступени. Здесь чувствуется опрятность и некоторая педантичность, ни одной бумажки или грязного пятна на полу. Просто чистота радующая взор.

Живёт бежевокрылый пони на пятом этаже, а так как в восьмиэтажном здании нет лифта, приходится спускаться пешком, что, в общем–то, не такая уж и проблема. Добравшись до первого этажа, перед его лицом внезапно раскрылась дверь, в проёме которой появилась пухлая пожилая пони.

Вот одна из наиболее докучливых и осложняющих его жизнь проблем, заслуженно находящаяся в первых строчках списка: «Хрень, которая раздражает меня больше всего», сразу же после: «осложнение с полётом»

– Квартплата, Пирс! – громко прозвучал противный писклявый голос ярко–салатовой кобылы. От жирной поняхи разило так, будто она недавно принимала ванну, заполненную использованным фритюрным жиром, в добавку с мантикорьей уриной. От этой вони нос пегаса незначительно повёлся, а желудок взбунтовался – грозя высвободить остатки ужина.

«Ох, милостивая Луна, сжалься! Она что, караулила меня?» И вам доброе утро, миссис Бишеп – улыбнувшись, поздоровался жеребец, стараясь не показывать отвращение, неприязнь и сильное раздражение по отношению к ней. – Неплохо выглядите сегодня.

– Квартплата, – повторно протянула толстушка, сверля его взглядом, – Ты должен был ещё вчера заплатить за месяц.

– Простите, миссис Бишеп. Я собирался вчера к вам зайти, просто… эм… забыл… не смог… Да где же они… – начал оправдываться Пирс, вытаскивая из седельной сумки мешочек с заготовленными для оплаты золотыми битами и передавая его салатовой земной пони, – Вот. Ваши пятьсот золотых.

–– Ещё бы не смог, служивый. Если б я так нажралась, я бы и до ступенек подъезда не добралась, не то, что до квартиры. – Бросила кобылка осуждающий взгляд на бежевого пегаса и слегка подбросила мешочек на копыте, словно смиряя его на количество и вес, – И хватит уже курить в подъезде. Мне хватает всего этого дерьма от жильцов на втором и третьем этажах.

«Ох, лягнись ты, старая сука». Постараюсь... Я свободен? – спросил Пирс со слегка усталым тоном, мысленно избивая её тем сломанным будильником, что несколько минут назад докучал ему.

– Да катись уже, – фыркнула кобылка.

– Всего вам доброго, миссис Бишеп. – безэмоционально произнёс пегас, приближаясь к двери подъезда и отступая от источника вони к свежему воздуху.

– И тебя туда же… – раздался мерзкий голос за спиной, нисколько не несущий в себе положительного пожелания, и затем послышалась захлопывающаяся дверь.

– Да чтоб ты месяц вокруг хувбольного стадиона бегала. – Тихо пробормотал он и вышел на улицу.

Оказавшись снаружи, в его нос сразу же ударил химический запах выхлопов вперемешку со зловонием тухлой рыбы и разлагающихся водорослей. От Хувзонского порта досюда не так далеко, и ветру не доставляет особого труда доносить солёный, морской воздух. Пирс достал из грудного кармана пачку сигарет и темно–синюю зажигалку, с изображением на ней серебряного аликорна, грациозно вставшего на задние ноги. Вставив в зубы сигаретку, он поджёг её, сделал большую затяжку и выпустил струйку дыма. Сложив все по своим местам, Пирс спустился по ступенькам на бульвар и направился к своему темно–синему пикапу, припаркованному рядом с подъездом. Сев в Эплдодж, пегас оживил двигатель и включил радиоприёмник на панели. Из колонок на дверцах авто послышался хриплый, низкий голос. Темногривый летун постоянно задавался вопросом, кому бы мог принадлежать этот голос, вроде и кобылий и в тоже время жеребячий… Ведь, зачастую пони на радио говорит не от себя, поэтому и существует такая неопределённость.

– *…С добрым утром, Мейнхеттен! С тобой я – Dj Pon–3! На часах ровно восемь, и все жители спешат на работу. Возможно, кто–то уже застрял в пробках и опаздывает. Но не унывайте, я постараюсь снять с вас это напряжение. Поэтому, начнём этот новый день с хорошей песни…* |>> – из динамиков зазвучала музыка и железный скакун, созданный копытами земных пони в концернах Эплблум Моторс, начал своё движение по улице Грив авеню.

Машин на дороге было немного. Набрав определённую скорость, пегас начал спокойно проезжать перекрёстки, двигаясь к центральной улице, покуривая табак и напевая тихонько песню, доносящуюся из приёмника. Остановившегося на красный сигнал светофора, пегаса отвлёк передатчик, установленный под панелью радио–проигрывателя, из которого, с небольшим шипением, прозвучал громкий и уверенный кобылий голос

– …Внимание, всем свободным патрулям… – жеребец моментально убавил громкость приёмника на минимальный уровень и принялся вслушиваться к объявлению. – …В районе Роэл Гарден, на углу Мейн Стрит и проспекта Селестии, неизвестный открыл огонь из здания по игровой площадке. Всем свободным машинам, немедленно прибыть к месту происшествия… – голос умолк и из передатчика послышался короткий сигнал.

«Селестия…» – Пегас затушил сигарету, снял с передатчика рацию и заговорил – Сержант Скайлайс Пирс, номер значка – эС эМ двадцать–сорок пять. Я получил вызов. Выдвигаюсь к точке. – Закончив отчитываться, Скайлайс достал с бардачка мигалку и установил её над водительской панелью. Из клаксона под капотом завыла громкая сирена.

– …Вас поняла… – снова короткий сигнал.

– Вот и начинается рабочий денёк… – спокойно произнёс жеребец, немного прибавил громкость музыки и положил передние копыта на руль. Сигнал светофора сменился с красного на зелёный, и темно–синий пикап сорвался с места. Завернул направо, пегас вдавил педаль газа и помчался по центральной улице, умело обходя движущиеся впереди автомобили.

---

Окрестности Мейнхеттена. Блуминг Велли.

Что такое любовь?

Любовь – самое прекрасное и горячее чувство, которое испытывают все живые существа в нашем мире. Оно способно объединять наши сердца и заключать их воедино. Это настолько сильный элемент, что поддавшись ему, любящие всегда будут тянуться друг другу, испытывать влечение и страсть, которые не угаснут и не померкнут, пока бьётся огонь в сердцах.

Прильнув к губам мужа после короткого ответа, канареечная пегаска медленно расправила свои крылья за спиной и стала теснее прижиматься к его телу. По жёлтеньким перьям и розовой гриве, аккуратно скатывалась остывшие капельки воды. Её ласковые копытца начали трепетно водить по гриве и щёкам пегаса, постепенно опуская их на чёрную грудь. Достигнув копытцами ниже шеи, она почувствовала, как сильно забилось жеребцовое любящее сердце, заставляющее трепыхаться бабочкам внутри её лона. И также почувствовала, как нежно жеребец ласкает её бедра и медленно приближается копытами к её женственной части, на что она ответно приподняла свой хвостик, давая ему продолжать действия. Ощутила, как окрепшая мышца синегривого летуна, пульсирующая вместе с сердцебиением, прикоснулась к её упругому животику. Из–за всего этого, кобылка легонько улыбнулась в поцелуе и сильнее прижалась к губам Кристофера, утопая в эндорфинах, заливших всё тело. Их тёплые кончики язычков начали страстно ласкаться и обвиваться в устах, подобно танцу пони в день копыт и сердец. С прикосновением пегаса к заветному месту, Флаттершай издала тихий, нежный и настолько прекрасный, сладостный стон, что Денни хотелось просто замереть в этот момент и остановить своё клокочущее сердце – настолько приятным был на слух этот звук. На свете не существует ничего восхитительнее голоса его особенной пони. Её тонкий голосок, одна из тех прекрасных черт, что он любит в ней больше всего, не говоря уже о душевной и внешней красоте этой бесподобной кобылицы из рода пегасов.

Казалось, этот момент будет длиться вечность, но внезапно со стороны двери послышались постукивания, на что парочка в ванне открыли свои глаза и оторвались от упоительного занятия. Взглянув в сторону двери, их взору предстал маленький зверёк с длинными белыми ушами и с пушистым хвостиком. Пушистое создание сидело, сложив лапки на груди, и постукивало правой ножкой по полу, в знак ожидания и привлечения к себе внимания. Его пристальный и хмурый взгляд был уставлен прямо на его хозяйку.

– Что–то случилось, Энджел? – встревожено произнесла кобылка, приподнимаясь с тела жеребца.

Белый зверёк прекратил барабанить по полу, вынул, непонятно откуда, круглые часы и, махая ими, указал передней лапкой на своё брюшко.

– Ох… Прости меня, лапка. Я сейчас тебя покормлю, – ахнула канареечная кобыла, выбираясь из ванны. Она скинула с себя намокший халат, и сбросила в корзину для стирки, затем сняла с крючка полотенце и принялась вытираться им. Закончив поспешно сушку тела, она замотала полотенце вокруг мокрой головы, собирая гриву внутрь. Приблизившись к выходу, она бросила взгляд на лужи возле ванны, затем на пегаса в ней. – Эм… Денни. Так, ты не приберёшься здесь!? – с приятной улыбкой спросила пегаска, глядя на слегка поникшего пегаса.

– Конечно, Флаттершай, – слабо улыбаясь, произнёс Кристофер, посматривая немного расстроенным взглядом. «Нет… нет–нет… Принцессы, Как же так. Всё так хорошо начиналось…».

– Пойдём, Энджел, – ласково позвала пегаска своего питомца, выходя из комнаты. Зайчик кивнул хозяйке и посмотрел на жеребца, издавая коварный смешок. Его гримаса так и говорила пегасу “сегодня ты пролетаешь”, и с довольной миной, он выскочил из ванной комнаты, оставляя того наедине с самим собой.

На Кристофера навалились сразу три эмоции: разочарование, досада и злость. И с этими наводнившими его чувствами, он плюхнул копытом по воде и тихо пробормотал в гневном тоне. – Твою понь, я утоплю это маленькое пушистое недоразумение, когда–нибудь, прямо в этой ванне. – закончил он и зафыркал словно паровоз.

Через мгновение из дверного проёма показалась мордочка жёлтенькой пегасочки, от чего на пегаса налетела следующая неожиданная эмоция: шок.

– Ты что–то говорил сейчас? – спросила Флаттершай с мягкой улыбкой на лице.

– Что? Я? А, вовсе нет… Я просто… эм… напевал: Утонуть в пушистых облаках… ла–ла–лай. – Продекламировал пегас, потирая себя губкой и натягивая нервную улыбку – смущению его не было границ, – «Ох, принцессы, что я несу…» – он вздохнул и снова заговорил. – Я скоро спущусь, Флай.

– Хорошо. Я пока приготовлю тебе завтрак, – сказала кобыла и вновь скрылась за дверью.

Вздохнув ещё раз, Кристофер вылез, наконец, из ванны, вытерся насухо и приступил к влажной уборке ванной комнаты. Покончив со всеми делами, он вышел в коридор и направился в спальню. Окна спальни обращены в сторону Стоундского леса. На гардинах повисли зелёные тюли, под цвет обоев на стенах. В целом интерьер комнаты напоминает небольшой искусственный палисадник, но из живых растений здесь разве что несколько горшочков герани и один эпллузкий кактус. Также в углу комнаты, рядом с двуспальной кроватью, вытягивается комнатное деревце диффенбахия, привезённое с командировки Кристофером из Аль–Забии, на границе с Зебрикой. Приблизившись к платяному шкафу, пегас принялся рыскать в поисках своей одежды.

«Так, где мой пиджак?». Да блять, где же он? – выругавшись, пробормотал жеребец, проверяя каждую вещь. Он все ещё был расстроен и раздражён тем, как прервался интимный момент с Флаттершай её питомцем, а эти “поисковые мероприятия” только усугубляют его и без того омрачённое состояние. В шкафу было множество платьев и нарядов супруги и несколько его рубашек, которых ему совершенно не хотелось надевать. Считайте, это каприз. Поняв, что так поиски ни к чему не приведут, он приступил водить взглядом по комнате, – Милая, ты не видела мой пиджак? – прокричал он, продолжая исследовать комнату.

– Он здесь, внизу, на гладильной доске! – раздался ответный отклик супруги с первого этажа.

– А мой значок?

– Тоже внизу, в прихожей!

– Пожалуй, спрашивать про оружие будет глупо … – вслух произнёс пегас, подобравшись к тумбочке у кровати. Открыв верхнюю полку, Кристофер вынул оттуда кобуру с револьвером, пару барабанных клипов к нему и удостоверение со значком. Пристегнув кобуру к задней левой ноге, пегас начал затягивать ремни. Закончив с приготовлениями, он вышел из спальни в коридор. Спустившись по лестнице, его уши уловили звуки мягкого пения, доносящиеся из кухни.

Сколько чудес я ещё не встречала…

Это страна меня околдовала.

Пение пегаски было просто восхитительное и чтобы не нарушать цоканьем своих копыт эту льющуюся гармонию прекрасного звука, Кристофер оторвался от пола и медленно полетел к истоку красивого звука. Приблизившись к столовой, разделённой стенкой и раздачей между кухни, он остановился около стойки, облокотился локтями о деревянное покрытие и принялся любоваться своей женой. А между тем, канареечная кобылка продолжала петь, перелетая с одного края кухни в другой да готовя еду.

Белки в дупле и пушистые зайки…

Птицы и пчелы сидят на лужайке…

Флаттершай словно почувствовала в этот момент, что за ней наблюдают, она прекратила петь и обернулась. – Оу… Ты уже спустился, а я и не заметила. – Мягко произнесла пегаска, удерживая в копытах миску с салатом. Жеребец несколько раз медленно кивнул, глядя на неё зачарованными глазами.

– Я тебе когда–нибудь говорил, как ты красиво поешь? – тихо и спросил Денни, улыбаясь и не отведя от неё взгляда. Он ни обращал внимание, ни на то, что лежало на кухонном столе, в мисках и тарелках, ни на вкусный запах завтрака, витающий по комнате. Он просто сидел на крупе и заворожено смотрел на зависшую над полом пегаску, медленно и изящно взмахивающую своими крыльями. Наблюдал, как порозовели щёчки на её лице, как стеснительно она отвела свои бирюзовые глазки, как образовалась её скромная улыбка.

– Да… говорил. Спасибо… – смущённо произнесла она, проводя копытцем по ещё не высушенной до конца розовой гриве. – Присаживайся, я уже почти закончила, – и после своего предложения она приступила к нарезке яблок. Пегас покорно кивнул, уселся за стол и принялся наблюдать, как плавно двигается кобылка от одного шкафчика к другому. Канареечная пегаска сильно выделялась на фоне светло–зелёного и древесного оттенка кухни, словно луч ясного солнца в лесной чаще. В комнате раздался небольшой механический звон и из маленького тостера выглянули поджаренные хлебные ломти. Выложив тосты на тарелку, Флаттершай ухватилась ртом за её край, затем взяла передними копытцами чашку с приготовленным салатом и подлетела к столу, за которым посиживал синегривый.

– Приятного аппетита, – пожелала кобылка, положив блюда перед Кристофером.

Пегас подался вперёд и глубоко вдохнул ароматный запах. – М–м–м… Вкусно пахнет, – улыбнулся Денни и принялся к трапезе.

– Наедайся, до вечера ещё далеко… Я, то знаю, что ты не будешь обедать на работе, – ухмыльнулась пегаска, затем потянулась за чайником. – Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, – проговорил жеребец, пожёвывая тост. Кобылка поставила чайничек на место и присела рядом с мужем. – Тебе не надо сегодня в госпиталь? – поинтересовался он, взглянув на супругу.

– Надо… – кивнула пегаска. – Нам к полудню должны привести новое оборудование, мне нужно присутствовать там и проследить за всем, – сказала она, глядя на часы на стене. – Я добивалась их полторы недели у комитета, и теперь в Керингхувзе наконец–то будут новейшие операционные. Ах, я так рада, – залепетала Флаттершай, прикрыв веки.

– Твой госпиталь заслуживает большего, Флаттершай, – тепло улыбнулся пегас, кладя левое копыто на её, затем немного серьёзным тоном сказал: – Но, полторы недели… почему ты не обратилась к принцессе? Возможно, она бы ускорила процесс принятия решения.

– Ох… – оторвавшись от настенных часов, она взглянула на пегаса. – Я не хочу отвлекать Твайлайт от дел, у неё и без того хватает забот, из–за чего мои дела не должны беспокоить её… – немного смущённо произнесла канареечная кобылка, но затем более гордо заявила. – К тому же, я вполне могу справиться со всем сама. Это мой госпиталь, и я лично должна заботиться о нём, без чьей либо помощи, даже от Твайлайт Спаркл.

– Я понимаю. – Кивнул он, уважая мнение и убеждения супруги. – И когда ты освободишься?

– Эм… После обеда, – произнесла пегаска, вновь уставившись на часы, Кристофер тоже взглянул на часы. Стрелки на них уже указывали на девять часов ровно.

– Дискорд. Мне пора лететь, дорогая… – проговорил жеребец, доедая нарезанное яблоко. Пегас встал из–за стола и подошёл к супруге. – Спасибо, Флаттершай. Всё было очень вкусно, – произнёс он, целуя канареечную пегаску в щёчку. – как я и сказал, я приеду сегодня пораньше, – с этими словами он зашагал к прихожей.

– Денни? – прозвучал голос кобылки позади пегаса.

– Да, милая? – обернулся жеребец, перед ним встала пегаска, держа в копытце, в подвешенном виде, серый пиджак.

– Ты ничего не забыл? – улыбнувшись, спросила она и слегка потрясла пиджаком.

Кристофер легонько стукнул копытом себе по голове. – Забыл… Спасибо, – взяв пиджак, он принялся надевать его на себя. Выпустив через прорези крылья, пегас пару раз махнул ими.

– Чтобы я без тебя делал, Флай... – мягко прошептал Кристофер, приблизившись к немного смущённой пегаске. Поцеловав тёплые губы Флаттершай, он нежно обнял её и произнёс. – До вечера, милая…

– До вечера, Денни… – прошептала кобылка. Теперь и она ответно поцеловала мужа. Отпустив его, она ласково добавила: – Я люблю тебя…

– Как и я тебя… – произнёс он тихо, нежно прикоснувшись к её устам снова, затем открыл парадную дверь и двинулся вперёд. Задержавшись на мгновение, пегас обернулся через плечо. – А что за подарок? – поинтересовался он с ухмылкой на мордахе.

– Вечером… – с улыбкой протянула кобыла и закрыла дверь.

«Что ж, вечером, так вечером…» – Кристофер огляделся по сторонам, похлопал копытом по карману пиджака, проверяя себя, не забыл ли чего. – «Так, удостоверение на месте, значок на месте, оружие в кобуре. Всё, пожалуй, можно ехать» – Пегас расправил крылья, вспорхнул в воздух и подлетел к пристройке с левой стороны дома. Открыв ворота гаража, перед ним показались два железных экипажа: чёрный двухместный Эпорш и белый семейный понивен марки Селестика. Сев в темно–матовый автомобиль, пегас завёл мотор и вывел металлического скакуна наружу. Остановившись, Кристофер вылез из машины, закрыл ворота гаража за собой, и вернулся обратно. Вывернув на проезжую часть улицы, пегас покатил по Фловер Стрит в сторону главной дороги, ведущей к большому побережному городу.

---

Мейнхеттен. Роэл Гарден.

Приблизившись к проспекту Селестии, Скайлайс отключил сирену и сразу же услышал три одиночных выстрела, разразившихся дальше по улице. Жеребец остановил пикап рядом с несколькими патрульными машинами, на крышах которых сверкали сигнальные сине–красные мигалки. Затем достал из бардачка крепление для оружия и начал надевать на правое копыто. Выбравшись из сельского внедорожника, пегас обратил внимание, как на противоположной стороне улицы толпились любопытные пони и зебры, переговаривающиеся между собой и ахающие при каждых выстрелах. Несколько офицеров полиции держали их как можно дальше от места происшествия, не позволяя зевакам приближаться. Пирс отдалился от машины и гарцевал по переулку, где стояло ещё несколько полицейских, в темно–синих рубашках и с посеребрёнными значками на груди. В дюжине метрах от них ревели и кричали взволнованные кобылы.

– Там наши дети! Что вы стоите! – матери в истерике рвались к переулку, игнорируя все требования офицеров полиции. Но сотрудники правопорядка упорно не пропускали их, всячески огораживая проход. – Сделайте что–нибудь!

– Успокойтесь! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, пожалуйста!.. – уговаривал один из офицеров, пытаясь отговорить матерей от бессмысленных попыток попасть на площадку. Полицейский был зол и растерян. Зол на матерей, которые безрассудно сами лезут под пули, зол на того социопата, который стреляет ни в чём не повинных жеребят, и, в то же время, растерян от всей этой сложившейся ситуации – быть может, молодому патрульному такое происшествие было впервой. Но, во всяком случае, ему можно отдать должное – он хорошо подавляет в себе чувство ненужной паники.

Полицейские. – Свой долг они должны исполнять стойко и мужественно, независимо от обстоятельств.

Ну, а пока, плачущим кобылам ничего не оставалось делать, кроме как ждать с тревогой. Их сердца просто разрывались от мучительных переживаний, а горькие слёзы, льющиеся с глаз, скатывались по влажным щёкам и падали на серый тротуар, чтобы в конце пути разбиться и присоединиться к миллиону своих собратьев.

– Мы вытащим ваших жеребят целыми и невредимыми, – повторял дежурную фразу молодой офицер, продолжая успокаивать их.

В глубине проулка находились ещё несколько патрульных, и бежевый пегас приблизился к ним. Со стороны площадки раздались ещё четыре выстрела.

– Всем лечь! – раздавались крики полицейских вокруг. – Никого сюда не подпускать!

Добравшись до группы пони в форме, бежевошёрстного привлёк знакомой голос:

– Вы только посмотрите, кто приехал, – и из–за поворота показался владелец голоса – серебряный единорог в бежевом пиджаке и с черным галстуком, на грудном кармане которого блестел жетон. Рядом с собой он удерживал рацию в белом магическом облаке. Пирс кивнул ему с призрачной ухмылкой, которую пони в пиджаке уловил и встал рядом с патрульными.

– Что тут у вас? – спросил Пирс, доставая пачку сигарет из нагрудного кармана.

– Стрелок, сэр. – Ответил каштановый единорог, левитируя рядом собой пистолет.

– И что он делает? – спросил пегас, взглянув в переулок.

– Стреляет в жеребят, – пояснил серебряный единорог в пиджаке, вставший рядом с ними. – Он ранил уже одного полицейского и продолжает палить во все стороны.

– Да он ненормальный! Он засел в здании и никого к себе не подпускает! Он не слушает ничьих слов и только стреляет, тварь! – гневно и встревожено сказал один из патрульных – земной пони синего цвета.

– И что вы думайте? Очередной синдром залива? – спросил Скайлайс, вынимая из пачки сигарету и вставляя её в рот.

Раздалась ещё череда одиночных выстрелов.

– Похоже на то. Дискорд подери, уже второй случай за месяц, – ответил серебряный жеребец. – Спецназ уже вызвали, только неизвестно когда они сюда прибудут.

«Спецназ на одного дебила с оружием… У–у–у… ещё второй штурмовой полк Принцессы Луны вызвали бы сюда» – мысленно хлопнул себе по лицу пегас и потянулся за зажигалкой. – Соэр, а я думал ты уже возьмёшь этого засранца, пока я не появлюсь. – Обратился он к сереброшёрстному с издёвкой, от чего тот сдвинул брови в неодобрении, но так ничего и не ответил.

Вновь послышались выстрелы, и через несколько секунд из–за угла вылетел пегас–полицейский с плачущим жеребёнком на копытах. С одной из маленьких ножек жеребёнка сочилась алая кровь.

– Симми! – раздался протяжный вопль одной из кобыл позади. Скайлайс повернул голову и увидел, как пегас подлетел к патрульным и кобылам. К раненому ребёнку подбежала пара жеребцов в светлых робах, с надписями на спинах “скорая помощь”. Измождённая нервами и переживаниями, мать кинулась к своему жеребёнку, плача и удерживая его. Розовая кобылка, как могла, попыталась совладать с голосом, но эмоции всё же брали своё, – Мой жеребёночек… Моё солнышко. Потерпи немножко. Всё будет хорошо. – Навзрыд говорила она, стараясь утешить своё дитя, лежавшего на нескольких копытах и тихо стонущего от боли. Пегас, спасший жеребёнка, передал его сотрудникам медпомощи и приблизился к группе в переулке, в которой находился Пирс.

– Селестия… Ему только восемь лет, а уже успел словить пулю, – тяжело вздохнув, сказал приблизившийся лиловый пегас. Его передние копыта были красные от крови жеребёнка. – Неужели, в это грёбаное время у всех пони начисто снесло крышу?! – снова промолвил он, смотря, как удаляются медпони с жеребёнком и кобылкой.

«Принцесса Луна!.. Восемь лет… Ещё так молод…» – мысленно прошептал Скайлайс. Маленький пони внутри головы неистово носился, крича и рыча, требуя немедленно вмешательства. Так требовало его сознание. Нужно было действовать. Взгляд пегаса помрачнел, сердце начало сильно колотиться, его разум ослепила ледяная ярость, и возникло острое желание остановить спятившего стрелка.

– Он один там? – обратился Пирс к лиловому патрульному пегасу, передвинув ещё не подожжённую сигарету в правую сторону губ.

– Ну, насколько нам известно, да, – ответил он, оторвав взгляд от начала переулка со стороны улицы.

– Из чего он стреляет? – задал новый вопрос бежевошёрстный, снимая шляпу с головы и обращая взгляд на площадку.

– Кажется из чего–то полуавтоматического, вроде винтовки. – Произнесла кобылка–единорог в полицейской форме, присевшая рядом с углом переулка и удерживая дробовик перед собой.

– Он хорошо стреляет? – очередной вопрос слетел с его уст. Темногривый пегас начал потихоньку приближать к началу площадки. Серенькая единорожка взглянула на него с непонимающим взглядом. – В смысле, он стреляет наугад или определённых жеребят? – конкретизировал он, встав рядом с ней.

– Эм… Я бы сказала наугад, сэр. Пару–тройку выстрелов в минуту, – ответила кобылка, слегка выглянув из–за угла. – Похоже, у него там большой боезапас. Он здесь уже минут пятнадцать ведёт огонь.

– Умеешь создавать щит? – патрульная немного неуверенно кивнула сержанту, и тот продолжил путь дальше, говоря следующее: – Хорошо, Что бы не случилось, не накладывай его на меня.

– Ч–что? – пискнула кобылка в шокированным выражении.

– Что слышала. – сухо бросил Пирс, не оборачиваясь к пони.

В воздухе разразилась вновь череда выстрелов, от чего темно–серая единорожка встревожено ахнула и поджала ушки. С улицы вновь послышались паникующие возгласы кобыл–мамочек, пытающиеся прорваться через удерживающих их офицеров полиции.

– Не пропускать их! – прокричал серебряный единорог. – Бенджин, Лайтдаст, быстро к ним! – отдал приказ жеребец патрульным, жеребец поспешил вместе с ними к прорывающимся кобылам.

– Пирс, тебя это тоже касается. – Сухо произнёс он, обернувшись и уставившись на бежевого пегаса, идущего прямо к игровой площадке. – Пирс?! Стой!

«Извини, Соэрблад, но у меня другие планы» – Скайлайс шагал вперёд, попутно доставая ртом из кобуры своё табельное оружие.

– Куда вы, сэр? Он же застрелит вас!.. – серенькая единорожка со страхом и ошеломлением в голосе прокричала ему вслед.

~… Смелее, Пирс. Кто знает, возможно, ему удастся оборвать тебе жизнь ...~ – в левом ухе пегаса эхом прозвучал гулкий кобылий голос. Жеребец продолжал идти вперёд, вслушиваясь в нарастающий шум вокруг него.

– Стой Пирс, это приказ! – кричал Соэрблад, подбежавший к единорожке с дробовиком. – Что ты делаешь?! Он убьёт тебя!

Посреди игровой площадки за бетонным блоком лежали и тряслись дюжина маленьких жеребчиков и кобылочек. Около них, пригнувшись, сидели пара единорогов–патрульных, удерживая магией пистолеты, и придерживая копытами испуганных детей ближе к себе, защищая их своими телами. Рядом со зданием, где забаррикадировался нарушитель порядка, лежала полицейская кобыла, её форма была пропитана кровью. Она лежала, не издавая ни звука и лишь слабое подыманием её бока можно было определить, что она дышит, что она ещё жива. Скайлайс остановился рядом с качелями и закрепил Беррити в креплении на правом копыте. Все глаза на площадке с тревогой уставились на него.

– Эй, мистер–стрелок! Хороший сегодня денёк, не правда ли? – громко произнёс пегас, привлекая внимание спятившего пони в здании. – Может вам стоит успокоиться и поговорить немного?

~… Да… Правильно, Пирс. Дай ему возможность выбора …~ – вновь отозвался эхом голос в голове бежевого жеребца. – ~… Пусть решает: сдаться и остаться в живых, или принять смерть от твоих копыт …~ – медленно и мелодично напевал кобылий голос в его голове.

– Пошёл прочь, пернатый выродок! – прокричал появившийся в окне красный земной пони. Прицелившись в пегаса, он выстрелил несколько раз – грохот выстрелов заставил взвизгнуть напуганных жеребят. Выпущенные пули прошли мимо пегаса, ударяясь об асфальт и металл качели. Несколько пуль прошли близко от головы, так что Пирс услышал свист и почувствовал ветер, который растрепал его гриву. Пегас не шелохнулся, не подался в сторону, и даже не предпринял попыток увернуться. Он просто стоял на земле и твёрдым взглядом смотрел в сторону окна, за которым скрылся земной жеребец.

«Ну и косой… Хм, Пернатый выродок? Похоже, ему кажется, что он в заливе. Точно синдром» – сделал вывод пегас и встал на задние ноги в устойчивую позицию. Тут он заметил, что вокруг него начала формироваться серебряная сфера. Кобылка, что с серо–голубой гривой, творила своим рогом магию защиты, отчего у Пирса стало довольно строгое выражение. – Убери. Сейчас же. – тихо прошипел он, требуя прекращения инициативы от единорожки. Он навёл пистолет в сторону окна, снял с предохранителя и взвёл копытом боёк.

Жеребец в костюме, что стоял рядом с патрульной кобылой, положил своё копыто ей на плечо, при этом продолжая смотреть на пегаса в центре событий, – Прекрати творить заклинание, Сильвер. Ты мешаешь ему.

– Но как же, сэр? Он... – тут старший офицер резко зыркнул на неё суровым взглядом, заставив заикнуться.

– Из–за твоего щита, сержант не сможет стрелять, – в строгом тоне пробормотал он. – Прекрати колдовать. – приказал он, вынуждая единорожку подчиниться ему. И в ту же секунду защитное заклинания распалось вокруг бежевошерстного.

– «Что ж, у тебя был шанс…» – мысленно обратился Скайлайс к безумцу, ставя левое копыто к копытоятке пистолета.

Да, у стрелка был шанс. Шанс не на спасение вовсе, а первым прервать жизнь Скайлайса. Но этот шанс ушёл, как шанс остаться в живых…

Пирс передвинул во рту, с правой стороны на левую, сигаретку. Вытянутая в копытах Беррити была нацелена прямо в окно, за которым затаился стрелок. Полностью настроившись, он сделал глубокий вдох и выдох, затем прокричал – Эй, а я по–прежнему стою здесь, мазила! Или можешь только в беззащитных жеребят стрелять? – закончив, он застыл в ожидании, мысленно шепча. – «Давай, выгляни в последний раз…»

– Умри–и–и!!! – проорал появившийся вновь красный жеребец и снова начал целиться в пегаса.

Скайлайс сделал вдох, и мир вокруг замер, а каждая секунда показалась вечностью. Пространство вокруг посерело и стало стягиваться, образуя коридор между ним и жеребцом в окне. Пегас наблюдал, как медленно проворачивается земной пони и наводит в своих копытах винтовку прямо на него. Когда в прицеле оказалась голова стрелка, он выдохнул, и время ускорило течение, вернувшись в своё русло. Скайлайс принялся зажимать спусковой механизм, и Беррити ожила в его правом копыте, разрывая воздух грохотом пальбы и разряжая свой магазин. Пули с пламенем вырвались из ствола пистолета и понеслись к своей цели. Первые попали в шею, последующие пошли выше, попадая в лицо и лоб обречённого. Смерть наступила с последним попаданием пули в лоб, и безжизненное тело красного жеребца повалилось на спину, разливая багровую кровь по полу.

Пять секунд. Всего пять секунд потребовалось, чтобы опустошить весь запас магазина, пока зарядник не отскочил назад, показывая, что боезапас исчерпан. Все пятнадцать пуль вошли в тело нарушителя, и не одна не прошла мимо.

Темногривый летун выпустил на землю опустевшую обойму, достал из сумки новую и вставил в копытоятку. Зарядив пистолет, он снова навёл его на окно. По площадки раздались окрики, и укрывшиеся полицейские и жеребята начали выходить из укрытий. Скайлайс опустил копыта, снял с крепления Беррити и оправил её в кобуру на покой. Она сыграла свою роль. Она совершила то, для чего была создана.

– Ты сумасшедший мулий сын! Но, ты молодец, – произнёс пробегающий мимо каштановый единорог с синим земным пони. Пони–полицейские подбежали к лежащей кобылке–офицеру и предприняли попытки оказать первую помощь сослуживцу.

– Да уж… – тихо пробормотал себе под нос Пирс, наклоняясь за пустой обоймой. Взяв ртом, валяющийся около разбросанных остывающих гильз, магазин, он положил его в свою сдельную сумку. Не было ничего похвального или достойного, как он считает, в его поступке. Отнимать чью–то жизнь, будь то пони, зебра или грифон, и даже чейнжлинг, никогда не было правильным делом и решением, как для него, так и для любого другого здравомыслящего существа. Для таких безумных пони, вроде того жеребца, есть только два выхода: провести остатки жизни в стенах лечебниц для умалишённых, или получить пулю в лоб. Но в сложившейся ситуации у пегаса не было выбора, кроме как оборвать жизнь ненормального. Потому что, в противном случае, сбрендивший жеребец продолжил бы стрельбу и смог бы не только ранить кого–нибудь, а, возможно, и убить. И Пирс сделал это… с холодным расчётом, не жалея об этом и не терзая себя в случившемся. Ибо в этом его долг: защищать граждан, сохранять порядок и гармонию. Ибо этому его учили. Ибо в этом его особый талант – метко стрелять и обрывать чужие жизни…

Пегас встряхнулся и стал смотреть по сторонам с мрачным видом. Несколько пони в бронированной форме и с тяжёлым вооружением заскочили в дом, в котором находился стрелок, другая группа уводила с площадки малюток к их матерям. Взгляд бежевого пегаса остановился на тёмном силуэте, скрытого тенью в углу дома. Силуэт был покрыт чёрной робой от самой шеи до копыт. Голова была накрыта капюшоном, а вокруг пони исходило тёмное свечение. Чёрный, как ночь, образ просто стоял и смотрел на него своими красными горящими глазами из тени капюшона, и лишь бледная кобылья мордочка выглядывала их него.

~… Ещё одна, Пирс… Ещё одна жизнь, а ты ещё живой …~ – говорил укоризненно ему кобылий голос в голове, пока силуэт в углу дома шевелил губами. Горящие глаза сузились, а на мордочке появилась ухмылка. Тёмная аура удерживала косу рядом с пони в чёрном. Сияющее лезвие разрезало натянутую перед жнецом серебряную нить и рассыпалось в прах, словно и не было никогда. – ~… Ещё одна жизнь, Пирс …~ – повторно зазвучал голос.

«Снова ты…» – мысленно произнёс Скайлайс, не отрывая взгляда от жнеца.

– Сэр? – раздалось позади пегаса, он обернулся и увидел подбегающую к нему единорожку с дробовиком. – Сэр, с вами… всё в порядке? – серенькая единорожка тихонько спросила, гладя своими ярко–голубыми глазками на сержанта Пирса с тревогой и беспокойством. – Он в вас чуть не попал.

– В полном… – ответил он и вновь уставил взор на угол дома, что бы посмотреть на пони–жнеца, но её уже там не было. – «Хотя, в каком ещё, ебать Луну, я нахожусь порядке, если мои сны уже начинают галлюцинировать перед глазами. Неужели я уже сошёл с ума? Неужели я скоро стану таким же, как этот пони с винтовкой?» – осуждающе пробурчал в мыслях пегас и вздохнул. Затем посмотрел на стоящую рядом кобылку и улыбнулся.

– Ну, а ты–то как? Копыта и хвост на месте? – спросил он, кладя переднее копыто на плечо единорожки с серой в голубую полоску гривой. – Капрал… «Имя, имя. Ох, Селестия, как же её звать?» Эм… как тебя зовут? – поинтересовался бежевый жеребец.

– Сильвер Деш, сэр. Я… – начала только говорить кобылка, как была прервана свистом.

– Пирс! – позвал серебряный единорог в пиджаке и кивнул в сторону улицы. – Пойдём, пройдёмся.

– Что ж, Сильвер Деш, увидимся в участке… – тепло улыбнулся пегас кобылке и подбежал к Соербладу. – Лейтенант? «Ну, сейчас старина Блади начнёт вправлять мне мозг… Снова».

– Скайли, у меня к тебе, не знаю, насколько приятным он будет, разговор…– начал говорить единорог, двигаясь по проулку в сторону улицы, разрушив при этом догадки Пирса. После короткой паузы продолжил. – В участок пришёл запрос на перевод тебя во второй Мейнскверский. – произнёс он со слегка виноватым тоном.

– Перевод… – фыркнул Пирс и посмотрел на серебристого единорога. – Что, я настолько уже всех достал? – строго спросил он, сверля его взглядом.

– Да! – отрезал лейтенант, не тая нахлынувшее на него злобу и раздражение. – А чего ты хотел, Пирс? Взгляни на себя. Ты кидаешься в атаку, словно псих, ведёшь агрессивную политику переговоров. Бросаешься под пули. Даже сейчас ты продемонстрировал свой ненормальный метод работы, свойственный лишь тебе одному. Твои суицидальные наклонности у начальника Паксли уже вот где! – прорычал Соерблад, указывая копытом на свою шею. – С тобой ни кто не может и не хочет работать в отделе по борьбе с преступностью, Скайли. – Он поумерил пыл на последних словах.

– Ну и куда меня собираются затолкать? – устало и почти безэмоционально спросил Пирс, встряхнув крылья и закрыв глаза.

– В отдел расследований. Капитан Бондинг Сноу представит к тебе напарника. Ты будешь заниматься расследованиями преступлений… – успокоившись, ответил серебряный жеребец и остановился перед выходом. – Поверь мне, так будет лучше для тебя и для всех. Там ты сможешь спокойно дотянуть до полицейской пенсии и уйти в отставку. А иначе улицы точно угрохают тебя с такими темпами, – сказав это, единорог взглянул на него слегка беспокойными и опечаленными глазами. – Пойми, Скай, для тебя так будет лучше – для Тебя, а не для всех. Все мы пытаются только помочь тебе. Не думай, что от тебя пытаются избавиться.

Бежевый пегас тяжело вздохнул и раскрыл веки, во рту всё ещё находилась незажжённая сигарета. Фильтр давно смок от слюны, и желание закуривать в таком состоянии сигарету ему не хотелось. Выплюнув её в мусорную урну, находящуюся неподалёку, он извлёк из пачки новую. Прикурив, он обернулся к старшему по званию.

– Как скажешь, Соэрблад… – пробормотал Пирс, с еле заметной улыбкой. Прослушав всё сказанное, пегас просто мысленно пожал плечами. И снова напарник. Снова придётся привыкать и обустраиваться. В очередной раз предстоит приглядывать за чьим–то крупом, беспокоиться, бестолково нервничать. Снова жеребца настигла возникшая из ниоткуда знакомая раздражающая злость. Да, впрочем, и злиться здесь не на что, в особенности на сереброшкурого пони. Поразмыслив немного, он обратился к своему собеседнику с небольшим притворством. – Я предполагаю, ты был одним из тех, кто предложил такое решение!?

Единорог слабо кивнул головой, подтвердив с плохо скрываемой гримасой вины, и Пирс продолжил дальше, пожимая плечами – Что ж, мне следовало это ожидать. Ведь ты всегда пытаешься поставить меня в нужное русло – помогаешь.

– Прости, Скайли. Ты же знаешь, что я не желаю тебе ничего плохого. Мы через многое с тобой прошли: конфликт, залив и всё такое. И после того, как Лайтблум… – не успел проговорить единорог, как был перебит Пирсом.

– Не надо... Прошу, не надо об этом. – Нахмурившись, простонал бежевошёрстный, поматывая слабо головой, в знак нежелания слушать об этом, и после, замерев, уставился куда–то вдаль. Последовала недолгая тишина, нерушимая двумя сослуживцами, и спустя мгновение Пирс вновь посмотрел на единорога. – Мне просто тяжело ещё свыкнуться с этим. Тяжело. Но, я стараюсь, Блоди, правда, стараюсь. Мне нужно время, только и всего.

– Я понимаю, как тебе трудно. Но ведь прошло столько времени… Ты должен, наконец, смириться и отпустить её. Не забывать вовсе, просто отпустить. Я бы не хотел, что бы ты кончил свою жизнь вот так… – искренне проговорил единорог, коснувшись плеча крылатого пони.

– Да, я знаю… В этом весь ты – всегда готов подать копыто помощи. Впрочем, как и она. Это, наверное, у вас семейное. – Спокойно ответил Пирс, слабо улыбнувшись, и тоже приложил копыто к плечу офицера. – Ну, а у тебя–то как дела? Не надумал ещё обвенчаться с Бетти? – пегас решил отойти от напряжённой темы, что, в общем–то, возымело должный эффект – единорог немного опешил от этого вопроса, и покраснел.

– Обвенчаться? Ох, ну да. Собрались. – Смущённо улыбнулся Соэрблад, сконфузившись, но чуть погодя взял себя в копыта. Светлогривый пони слегка удивился столь резкому перепаду настроения. Зная темперамент Пирса, он прикинул, что жеребец был готов пойти сейчас на любой шаг, лишь бы избежать подобных разговоров, связанных с его проблемами.

– Мы решили провести церемонию следующей весной. – С небольшой гордостью заявил Соэр, выпрямившись.

– Искренне рад за вас, пускай вы и не торопитесь. – Промолвил тёмногривый летун с лёгкой подколкой, а единорог лишь дёрнул плечами в жесте. – На свадьбу позовёшь? – ухмыльнулся он, лукаво приподняв бровь.

– Разумеется! Тебя и всех ребят с нашего старого взвода.

– Ловлю на слове. – Предупредил пегас и двинулся к своему пикапу. – Эй, Блоди, как на счёт пропустить пару рюмок вечером? Отметить новость и торжество? – через плечо обратился он к жеребцу в пиджаке.

– Ох, прости, я не смогу сегодня. – Улыбка исчезла с лица единорога. – Меня отправляют на несколько дней в Кантерлот, для прохождения тренинга. Я бы с радостью выпил с тобой, честно. Но, ты же понимаешь…

– Ну, значит в следующий раз. – Предложил Пирс, сев в Эплдодж. – Смотри, не разучись держать пушку, а то ты в последнее время совсем не в форме. – Вот и пошёл сарказм в ход, шуточный, конечно.

– Обязательно. – Просмеявшись, кивнул лейтенант, и стал поворачиваться в сторону проулка. – Ночь близка, Пирс.

– Луна сильна, Соэр. Увидимся. – Скайлайс закончил фразу и захлопнул двери авто. Оживив мотор, он выпустил струйку табачного дыма через опущенное стекло, зажал педаль газа и поехал по проспекту Селестии в сторону теперь уже старого участка, оставляя место происшествия за собой.

---

Мейнхеттен. Мейнсквер.

Мейнсквер – довольно–таки не маленький район, находящийся в центре мегаполиса. Его значимая и, пожалуй, заметная часть – это Центральный Грин парк. Этот парк является самым большим зелёным парком отдыха не только в Мейнхеттене, но и во всей Эквестрии. Почти со всех сторон его окружают небоскрёбы, с которых можно разглядеть масштабы этого зелёного участка города. Мейнсквер граничит с четыре районами: с севера – Роэл Гарден, с востока со стороны океана Солар – Санни Шоэрлайн, с юга – Зеблинд, и с западной стороны – Брайдлвей.

Чёрный железный скакун Кристофера неспешно двигался по улице. Высотные здания надёжно укрывали автотранспорт от солнечного света. По правую сторону окна Эпорша пролетали перекрёстки, банки, офисы и букмекерские конторы, а по левую сторону красовались зелёные кромки деревьев Центрального парка. Завернув на проспект Луны, автомобиль начал приближаться к шестиэтажному широкому зданию, расположившееся на углу проспекта и Роуз Стрит. Лицевая сторона Мейнскверского полицейского участка смотрит прямо на Грин парк, что не может не радовать угольного пегаса. По мнению Кристофера, от шумного и беспокойного города его спасает превосходный вид из окон отделения на миниатюрный лес посреди города и на отдалённое побережье бескрайней синевы океана. На такую картину можно смотреть и любоваться часами, пропадая в своих мыслях.

Проехав немного вперёд, пегас завернул направо и авто начало спускаться по наклонной вниз в подземную стоянку участка. Остановившись у сторожки, Денни высунул мордочку из окна автомобиля.

– Доброе утро, сержант, – весело поприветствовал в будке единорог лазурного цвета с красно–бордовой гривой.

– И тебе, Блюз Рейн, – кивнул пегас, улыбнувшись. – Как ты сегодня, желудок уже не беспокоит? – пегас вытянул ртом из сумки карточку и провёл по валидатору, находившийся рядом со шлагбаумом.

– Ох, сегодня нет, Кристофер. Ну, по крайней мере, ещё не беспокоил, – ответил единорог, приставляя копыто к брюху.

– К врачам не обращался? – задал следующий вопрос Денни, вытащив изо рта пластиковую карту и положив её обратно в сумку.

– На выходных попробую заехать в Керингхувз, пускай взгляну, что да как. Может что выпишут от недуга. – ответил голубой жеребец. Перед черным автомобилем поднялся шлагбаум, а за ним разъехались в сторону решетчатые ворота, открывая проезд на подземную стоянку.

– Вот и правильно. До встречи, Рейн, – пегас вернул в салон мордочку и начал движение.

– Спасибо, сержант, – произнёс единорог и продолжил свою работу.

Внутри подземки находилось несколько служебных и частных машин. Впрочем, не удивительно, почему так мало автомобилей – большинство патрулей уже давно разбрелись по городу, а те немногие, что остались на стоянке, ждут своего часа. Припарковав Эпорш, пегас вышел из него и двинулся к лифту, находящемуся в конце парковки. Конечно, можно было бы подняться и по лестнице, что Кристофер обычно и предпочитает делать, но сегодня он решил проехаться на лифте. А, почему бы и нет? День рождения, все–таки. Слабость и лень простительны сегодня. Проходя по парковке, пегас услышал негромкую музыку и визжащий звук электро–ключа. Повернув голову на источник шума, синегривый увидел грифину, ковыряющуюся в двигателе патрульного внедорожника. На ней был надет серый комбинезон с лямками, от задних лап до пояса, а на груди улеглась синяя майка. Грифина с белым оперением стояла, склонившись перед мотором джипа, и слегка подтанцовывала под музыку, виляя сереньким хвостом по сторонам.

– Привет, Айра, неплохо выглядишь, – улыбнувшись, поприветствовал пегас.

– Ага… Привет, Денни, – не оборачиваясь, отозвалась механик, помахав хвостом в знак приветствия и продолжая свои занятия над сердцем грозы бездорожья.

Приблизившись к лифту, Кристофер зажал копытом кнопку вызова. Из–за дверей начал доноситься скрежет спускающейся кабины. Пегас повернул голову в сторону грифины и спросил: – А где близнецы? Обычно они вокруг тебя ошиваются…

– Не знаю. Не видела их ещё, – ответила белопёрая, всё не отрываясь от работы. Электроприбор в передних лапах механика снова ожил, издавая визг.

Из шахты послышался стук приблизившегося лифта, заставляя пегаса обратить внимание.

...Дзинь...

Металлические двери разъехались, открывая вид кабины лифта и…

С раскрытием дверей, из кабины вырвалось нечто темно–серое, врезаясь в ничего не подозревающего пегаса и поваливая его передними конечностями на бетонную поверхность. Перед лежащим пегасом предстала тёмненькая фигура с гладкой кожей на лице и теле, и с распахнутыми темно–фиолетовыми крыльями, выглядевшими, как разодранные порхала насекомого с отверстиями на них и просвечиваемые, словно мутные кристаллы. Грива, того же цвета, что и крылья существа, свисала лоскутами, касаясь кончиками щёк ошалевшего жеребца. На лбу этого существа выпирал изогнутый рог, охваченный бледно розовым сиянием. Из мордочки выступали белоснежные клыки, а яркие розовые глаза хищно уставились прямо на него, опасно сужая тёмные, как ночь, зрачки. Мордочка существа подалась ближе к угольному жеребцу, шипя, словно дикая кошка, и скалясь, как свирепый лютоволк. Приблизившись совсем вплотную к лицу Денни, она резко двинулась вперёд и чмокнула в нос пегаса.

– Привет, Денни. С днём рождения! – радостно пролепетала чейнжлинка с широкой улыбкой, выставляя напоказ передние клычки и прикрывая веки. Бровки гладкокожей кобылки подались вверх ко лбу, демонстрируя полное счастье. На слух, голос перевёртыша звучал довольно–таки приятно.

– Привет. Спасибо. – Быстро пробормотал валяющийся пегас. – Ты бы не могла с меня слезть? – мягко потребовал он, предпринимая попытки отпихнуть наседающую на него чейнжлинку. – Откуда ты узнала, что я уже здесь?

– Увидела из окна твой Эпорш, заворачивающий сюда. А что такое, Денни? Тебе больше нравится, когда ты сверху? – игриво спросила молоденькая кобылка, с соблазном сверкая глазами и проводя животиком по промежности пегаса.

– Я женатый пони, Тайли. А ну, слезь! – слегка зардевшись, фыркнул пегас.

– Оу!.. Подожди–ка! – заинтригованно воскликнула чейнжлинка, почувствовав с прикосновением тела жеребца некую энергетическую ауру. – О–о!.. Кажется, у кого–то утречко выдалось удачное сегодня... – она прижалась рогом ко лбу Денни и принялась просматривать последние события, произошедшие с ним.

– Тайлис, что ты делаешь!? Это неприлично, в конце концов… – пропыхтел Денни, стараясь оттолкнуть особу женского пола от себя. Забавно, кобылка–чейнжлинг на вид выглядит довольно хрупко, а вот поднять её казалось совсем нелёгкой задачей.

– У–у–у… Кажется, я поторопилась с выводами. Кого–то с утра нехило обломали, – хихикая, произнесла Тайлис, продолжая заниматься наблюдением памяти.

– Тайлис! Это личное, – зашипел синегривый жеребец, на лбу уже начал собираться пот. «Ох, Селестия, она что, применила на себе заклинание тяжести?»

– Вау! А твоя жена сексуально смотрится в этом мокреньком халатике. – С возбуждением в голосе, заметила кобылка, ухмыляясь и облизывая свои губы в предвкушении.

– Да слезь ты с меня! – зарычал темнокрылый пони, совсем напрягшись от натуги.

– Эй, голубки! Неплохо смотритесь вместе, – усмехнулась появившаяся грифина, вытирающая тряпкой передние лапы от масла. Лежавшие сотрудники полиции сразу же обратили на неё внимание.

Заметив пернатую не–пони, Денни резко повернул голову обратно на чейнджлинку. Пегас мысленно воскликнул, поймав её отвлечение на механика, – «Вот он, момент!» – сгруппировавшись, он упёрся задними копытами об гладкое брюшко кобылки и слегка подбросил её. – Брысь! – Взвизгнув, чейнжлинка подлетела вверх и приземлилась на свой круп.

– Вот и доигралась, – ухмыляясь, произнесла Айра, проходя мимо парочки, и получила за это хмурый взгляд перевёртыша.

«Поговори у меня ещё, пизда пернатая» – злобно пробурчала в мыслях Тайлис и посмотрела на Кристофера. – Ох, ну что ты за недотрога такой, Денни? – наигранно обидчивым тоном проскулила кобылка, вставая и потирая ушибленный зад, на что пегас недовольно заржал, заходя в лифт.

– Я женатый пони, Тайли, – вновь повторил темногривый жеребец, придерживая дверь лифта. – И я не люблю, когда начинают просматривать мои воспоминания. Это всё равно, что смотреть, как я сплю или нахожусь в туалете.

– Тоже мне, объяснение… – фыркнула перевёртыш, заходя в кабину. Она остановилась и её загнутый назад рожок засиял розовым. Вмиг произошла яркая вспышка и перед взором пегаса предстала единорожка бледно–розового цвета с двухцветной пурпурно–еловой распущенной гривой, с кьютимаркой на боках, изображающая лепестки розы, выложенные в форме сердца. Кобылка нажала кнопку на боковой панели и повернулась к Кристоферу. – Пони должны быть ласковыми и нежными: нужно не бояться показывать свои чувства, как в старые добрые времена. Вот я, например, Кантерлотская пони восьмидесятых, – деловито произнесла единорожка–чейнжлинг, задрав носик вверх, как какая–нибудь нафуфыщенная аристократка.

«Чего?» – пегас уставился на неё удивлённым взглядом. – Пони восьмидесятых? Да тебя в процессе ещё не было тогда. – Проговорил пегас, махнув копытом в её сторону.

– Если меня тогда не было, это не значит, что я не знаю, какие раньше были пони, – возмущённо сказала кобылка, хмуро уставившись на жеребца.

– Ладно. Ну, и с чего ты так решила? – согласился жеребец и ожидающе посмотрел на неё.

– Я лежала сегодня ночью в постели и плакала.

«Ого. И что это нашло на нашу вертихвостку?» Ты была с кобылкой? – спросил пегас, весьма удивлённый ответом чейнджлинки. Зная, что юная особа не равнодушна к кобылкам, он решил, что она должна была быть ночью с представительницей своего пола.

– Я была одна, поэтому и плакала, – сказав это, у пегаса спустились крылья, кончиками касаясь пластиковой поверхности пола.

Угольный жеребец моргнул пару раз и затем улыбнулся странной улыбкой.

«Показывать свои чувства значит?» Точно пони восьмидесятых… – произнёс он, собирая крылья обратно на место.

– Ну, спасибо тебе… – нахмурившись, протянула недовольно единорожка–чейнжлинг – вот теперь она обиделась. – Ладно. Чувства чувствами, а у меня для тебя две новости.

– Отлично. И какие?

– Первая: нам удалось раздобыть адрес одного типа, способного вывести на наркоторговцев, за которыми мы охотимся, – сказала кобылка, приближаясь к металлическим дверям. Лифт начал потихоньку замедляться.

– О, это хорошо. А вторая? – улыбаясь, постучал копытами перед собой пегас и замер в ожидании.

Кобылка провела по жеребцу осуждающим взглядом и ответила, усмехнувшись. – Вторая: у тебя будет напарник… – двери разъехались, и чейнжлинка вышла из кабины.

«ЧТО!» – пегас вылетел из лифта и встал перед мордочкой розовошёрстной. – Что? Напарник? Какой ещё напарник? – затараторил Кристофер, глядя на перевёртыша шокированными глазами.

Кобылка злорадно улыбнулась, прикрыла веки и вычурно задрала мордочку.

– За то, что смеялся надо мной, не скажу, – язвительно произнесла она, обходя пегаса и кокетливо передвигая бёдрами.

– Что? Стой, Тайлис. Прости меня. Скажи мне, что за напарник? – снова повторил вопрос Кристофер, догнав её и умоляюще скрестив перед ней копыта.

– Извинения приняты, но я всё равно не скажу, – улыбаясь, отмахнулась головой кобылка, наслаждаясь этим моментом и доводя синегривого до паники.

– Что? Но почему? – глаза Денни расширились ещё сильнее на такой ответ, крылья на боках начали подёргиваться.

– Потому что, он тебе скажет, – кобылка подняла правое копытце и указала на приближающихся к ним единорожку светло коричневого цвета с белой гривой и массивного светло–серого земного пони, в пиджаке цвета смога. Метка на его боку изображала падающий наискось снежный валун. Его поседевшая короткая грива была уложена по бокам, а на лице немолодого жеребца виднелись седые бакенбарды. Пара шла, о чём–то интенсивно переговариваясь.

– …Вот как вышибет себе мозги, мисс Флоур, тогда и поговорим… – пробурчал мощным голосом земной пони, на что кобылка раздражённо заржала и ушла обратно, тихо бормоча. – А, Денни. Доброе утро. С днём рождения тебя. – Басом поздоровался массивный жеребец. – Сменил причёску? Рано ты начал комплексовать насчёт седеющей гривы, – Ухмыльнулся серый земной пони.

– Спасибо, капитан. – Улыбнувшись, но слегка раздражённо поблагодарил пегас.

– О, ты сменил причёску? – тоже заметила единорожка–чейнжлинг.

– Тоже мне, детектив называется, – вот теперь он провёл осуждающим взглядом по кобылке, на что та фыркнула, закатив глаза, и пошла прочь, бормоча себе под нос что–то в духе “недотрога, паникёр, ещё и грубиян” в адрес именинника. Пегас вновь уставился на серого жеребца. – Капитан, Тайлис Свит сообщила, что у меня будет напарник, это ведь шутка, правда? – с нервной улыбкой и вопросительным взглядом поинтересовался он, надеясь на то, что это просто обычный розыгрыш.

– Да, всё верно. У тебя будет напарник, – ответил земной пони.

– Но, сэр, я ведь по большей части всегда работаю один. Я не могу работать с напарником. Мне не нужен напарник. Зачем он мне? – залепетал Кристофер, махая крыльями в знак возмущения.

– Успокойся, Денни. Я знаю, что ты работаешь один, но пора уже измениться… – заговорил пожилой жеребец.

– Но капитан!.. – воскликнув, простонал пегас, но, получив хмурый взгляд шефа полиции, резко заткнулся.

– Хватит, детектив. Ничего не хочу слышать…– капитан топнул копытом по полу, чтоб пегас умолк, и продолжил. – Твоя жена уже несколько раз просила и умоляла меня, чтобы я предоставил тебе напарника. Так что вот, ознакомься… – шеф вынул ртом из бокового кармана пиджака бумажную папку и передал угольношёрстному, затем повернул голову и прокричал. – Сержант Пирс! Подойди, пожалуйста! – махнув копытом, капитан продолжил говорить, посматривая в сторону группы пони, стоявших рядом с застеклённым кабинетом. – Кристофер, Флаттершай сильно переживает и беспокоится о тебе, потому что ты постоянно работаешь один. Ты не понимаешь этого, цепляясь за привычный для тебя образ жизни. Но, теперь смирись, всё когда–нибудь меняется. Потом ей спасибо ещё скажешь. Ну и мне, пользуясь случаем, – немного ехидно улыбнулся пожилой пони.

В дальнем конце отдела стоял бежевый пегас, рядом с несколькими кобылками–офицерами и что–то весело обсуждая с ними. Услышав своё имя, он поднял взгляд и увидел машущего ему копытом начальника полиции. Он прогарцевал к ним и, приблизившись, встал рядом.

– Знакомься, Кристофер – твой новый напарник, Скайлайс Пирс. – Бежевый пегас энергично протянул правое копыто для знакомства, на что Кристофер вяло ответил слабым цоканьем об его подкову. – Итак, я вас представил, теперь ступайте и работайте. – и с этим завершением пожилой здоровяк погарцевал через отделение в свой кабинет.

– Есть, капитан… – произнёс угольный жеребец, голосом полного унынья.

Оставшись вдвоём, пегасы уставились друг на друга. Денни смотрел пустым взглядом на бежевого жеребца, в голове царило смятение и разочарование. Скайлайс же, наоборот, с любопытством и изучением. И после неловкого молчания Пирс решил заговорить первым.

– Эм… Как жизнь? – спросил он, со слегка неловкой ухмылкой, на что пегас перед ним, глубоко вздохнул. – «Да что с ним?»

– Прекрасно… Просто прекрасно… – сдавленно пробормотал Кристофер и повернулся. Раскрыв крылья, он поднялся в воздух и медленно полетел в сторону лифта, попутно раскрыв папку, вручённую ему капитаном.

«Здорово! Из всех возможных пони в городе, мне достался угрюмый зануда» – Пирс покачал головой и огляделся. Мимо него проходила кобылка–единорог бледно–розового цвета, неся небольшую папку. Встав рядом с ней, пегас коснулся её плеча.

– О, привет. Не скажешь, что не так с этим пони? – остановил Скайлайс кобылку, и указал на жеребца, остановившегося у входа лифта. – Он что, неровно дышит к пегасам?

– Кто, Денни? О, вовсе нет. Он вообще нормальный пони. Просто, этот кабель предпочитает работать один, – на последнем слове, кобылка, нахмурившись, посмотрела на угольного пегаса, и её глаза сменились странным образом, да так, что Пирс с интересом уставился на неё. – А что такое, красавчик? Он возбуждённо на тебя посмотрел? – игриво поинтересовалась она, сверкнув глазами, и её зрачки вновь стали прежними.

– Что–то вроде того, – также нахмурившись, посмотрел в сторону лифта, затем обратился к единорожке с нескромной улыбкой. – Я смотрю, ты кобылка с сюрпризом.

– Так и есть. – Произнесла она с ласковой улыбкой. Рожок охватило сияние и через мгновение перед пегасом стояло гладкокожее создание с лоскутной пурпурной гривой и крыльями.

– Ух–ты! Неплохо смотришься в таком виде. – С восхищением произнёс Скайлайс, предоставив комплимент. – Зачем ты скрываешься в другом обличии? – задал новый вопрос, разглядывая перевёртыша сверху вниз. – «Ух, Луна, и вправду классно выглядит!»

– Ну, скажем так: мне больше по душе быть пони, так я не выгляжу слишком вызывающе, сам понимаешь. И с этим образом мне легче привлекать к себе нужное внимание, – кокетливо пропела кобылка–чейнжлинг. – А если точнее, то внимание прелестных кобылок.

«Оу, вот как?» И как же зовут уроженку улья, если не секрет? – с улыбкой проговорил жеребец. Он явно испытывал удовольствие в общении с представительницей прекрасного пола, относящийся не к расе пони.

– Тайли Свит. – Ответила кобылка, протягивая копыто для знакомства.

– Скайли Пирс. – С задорным голосом представился жеребец со шляпой, стукнув своим копытом об её.

– Приятно познакомиться. Итак, Скайли, ты бы не мог передать нашему общему знакомому эту папку? – обратилась с просьбой кобылка, передавая бумажный конверт собеседнику. – И ещё, передай ему, если назовёт меня ещё раз хреновым детективом, я проколю все шины его любимой машины. – Сказала она, как ни в чём не бывало.

– Обязательно передам, – подмигнул пегас в знак доверия и положил папку в седельную сумку. – До встречи, Тайлис, – он развернулся и побежал к лифту, где всё ещё стоял угольный жеребец.

– Пока–пока, красавчик. – Произнесла чейнжлинка, меняя свой облик на розовую единорожку, затем развернулась и пощеголяла в другую сторону, изящно повиливая крупом.

А тем временем, пока Скайлайс беседовал со Свит посреди отделения, Кристофер изучал личное дело его новоиспечённого напарника.

«Ну и кто же ты у нас? – Скайлайс Пирс, возраст: тридцать четыре года, родился в Клаудсдейле. Бла–бла–бла… Семейное положение, знать не обязательно» – черношёрстный детектив перевернул страницу и продолжил просматривать информацию дальше. – «Участник конфликта? О, вот это уже интересно. Так, – тактический взвод по наземным спец. операциям в районе Понильского залива. Хм… горячее местечко. Владение стрелковым оружием и зебриканской техникой копытопашного боя… Служил под командованием капитана Рейнбоу Деш... Рейнбоу? Ого… Громкое имя, весьма…» – угольный жеребец оглянулся через плечо на парочку, продолжающую переговариваться.

– Значит, служил с близкой подругой моей жены? – тихо пробормотал он, глядя на пегаса рядом с кобылкой. Понаблюдав ещё немного, Кристофер снова вернул взор на бумаги. – «После войны был переведён со званием сержанта в ряды полиции Филлидельфии. Проработал почти четыре года, после чего подал запрос на перевод в Мейнхеттен… Так, были напарники… Нда, что–то много напарников… Не сработались что ли?» – пегас оторвался от чтения и нажал на кнопку вызова лифта. – «Так, медицинская справка: в раннем возрасте болел пернатым гриппом… Ох, Принцессы, да кто из пегасов не болел им? Физически здоровый жеребец, так–так. Заключение психиатра: лёгкая неуравновешенность, не влияющая на способность продолжать службу. Симулирует сумасшествие?» – Денни прекратил читать, уловив цокот приближающихся копыт. Обернувшись, он встретился взглядом с бежевошёрстным пони, и спустя миг сородичи принялись изучать друг друга.

Темношёрстному на мгновение показалось, что жеребец в коричневой шляпе поглотит его своим взглядом, пока тот смотрел ему в лицо. Оторвавшись от столь пристального взора, он бросил изучающий взгляд по пегасу, по его одежде, оружию в кобуре, и остановился на кьютимарке пегаса, изображающей большое птичье перо, захваченное золотым перекрестием прицела. – «Неуравновешенный стрелок. Пиздец, подарочек…» – Кристофер мысленно скривился от тяжести осознания факта, что за пони стоял сейчас перед ним.

Постояв немного в тишине, жеребец закончил изучать и выстраивать картинку о новом напарнике, коротко вздохнул, вроде принимая полученную информацию, и заговорил:

– Что ж, Скайлайс Пирс, значит? – начал он несколько вызывающе, всё ещё находясь под раздражающим давлением свежих новостей, касательно его принципов и его самого. – Я тут ознакомился с твоими бумагами и наткнулся на несколько интересных моментов, – произнёс Кристофер, открывая папку и якобы прочитывая текст.

– Да, кстати, насчёт бумаг. Мне передали папку для тебя, – проговорил Скайлайс, также завершив оценивать чёрного пегаса, достал большой запечатанный конверт и передавал его. – От Тайлис.

– А, спасибо. – Темнокрылый жеребец взялся ртом за конверт и отправил во внутренний карман пиджака. – Ну, так вот, здесь сказано, что ты участвовал в конфликте… – прочитал вслух пегас и оторвался от досье. За спиной раздался звон остановившегося лифта, и металлические двери разъехались по сторонам, создав проход в кабину.

– Ага… Служил в спецназе. – Кивнув, ответил жеребец в шляпе.

– Хм... Ну, я тоже служил в заливе – в бронировано–воздушном... – с небольшой гордостью произнёс угольный жеребец. Он протянул правое копыто в сторону входа, вежливо пропуская бежевого жеребца вперёд, и после его прохода, метнулся за ним следом.

– Ты один из Предаторов? Усмиритель драконов? – поинтересовался Пирс, ухмыльнувшись. Денни кивнул головой с надменным видом, слегка натянув улыбку и горделиво выступив грудь вперёд. Он решил, что темногривый в шляпе находится под впечатлением, отчего немного успокоился и окунулся в самодовольство.

– Да, четвёртый полк небесной базы Хайклауд. – Кристофер зажал на панели кнопку нулевого уровня и металлические двери закрылись. Лифт с небольшой встряской начал спускаться вниз. Оторвавшись от панели, он посмотрел на Пирса, подняв вопросительно бровь. – Ты, получается, тоже служишь в полиции после расквартировки войск? – зная уже заранее ответ на вопрос, Кристофер всё же решил задать его.

– Ага. Как и большинство пони в то время. – Ответил Пирс, выразительно подчеркнув и фыркнув на собеседника. Чванливость Кристофера его не слишком задевала, но потихоньку начинала удручать. Поглядев какое–то время на синегривого, Скайлайс незначительно усмехнулся и потянулся за пачкой сигарет в карман. – Ну, раз уж ты решил пройтись по всем вопросам моего личного дела, то давай, задавай следующий, – ухмыльнулся он и вынул сигаретку. – Что ещё интересного пишут про меня?

– Да, в общем, ничего такого особенного: владение оружием, навыки ближнего боя, службы в разных городах – это вроде как обычное дело в нашей работе. Но всё же у меня есть пара вопросов.

– И какие–же? – поинтересовался Пирс с лукавым видом.

– Что ж, я вычитал здесь, что у тебя было немало напарников в прошлом. Что с ними стало? – пони в сером пиджаке на несколько секунд бросил взгляд на страницы досье и вновь вернул его на бежевого жеребца.

– Это так важно знать? – Задал вопрос светло шёрстный.

– Да.

– Хм… Тебе просто солгать, или красиво? – поинтересовался Пирс, прикурив и сделав маленькую затяжку сигаретой. Судя по немного нахмуренной реакции черношёрстного, Пирса начала забавлять эта ситуация.

– А как насчёт простого честного ответа? – кисло пробормотал Кристофер, сдвинув брови.

Пирс состряпал аналогичное выражение лица, что и у его напарника, при этом мысленно улыбаясь, затем совершил короткий выдох, будто настраиваясь на ответ, и выпалил.

– Ну, хорошо – все умерли.

На сказанное крылатым пони, хмурый вид Кристофера моментально слетел, сменившись на ошеломлённую гримасу с выпученными глазами, что позабавило Скайлайса ещё сильнее. Он несколько раз посмеялся и хлопнул по плечу чёрного жеребца. – Шутка. Просто не сработались вместе, вот и всё.

– Ни с одним из них? – удивился Денни.

– Ага. Я уже больше года один работаю. – Подтвердил Пирс, перемещая сигарету во рту. Ему не очень хотелось вдаваться в подробности этой темы, и поэтому он не стал дожидаться, пока его собеседник не переварит сказанное им и не продолжит расспрашивать по старому вопросу. – Ну а ты? Как я понимаю, я буду первым у тебя?! – широко ухмыльнулся он, приподнимая брови.

– В смысле, первым? – ощетинился Кристофер, шокировано уставившись на Пирса.

– Ну… Твоим первым напарником. Не партнёром. – Уточнил пегас, чтобы Кристофер правильно переосмыслил его недавний вопрос.

– А, да... ты первый в моей карьере. – Запнувшись, смущённо ответил синегривый, уставившись на двери лифта и ожидая, когда же кабина достигнет стоянки.

«Чёрт, а он занятный» – оценил Пирс, совершив короткий смешок, глядя на пони с выражениями удовольствия и притворной лукавости. – Итак, что ещё ты вычитал интересное обо мне? – продолжил дальше дискуссию, поглотив очередную порцию табачного дыма.

Кристофер повернулся к нему, поднял бумаги к глазам, прочитывая несколько предложений, потом снова посмотрел на него, и через несколько секунд неуверенно проговорил. – То, что ты неуравновешенный. И то, что ты куришь в лифте!

– И что, тебя это беспокоит? – просто спросил Скайлайс, прищурившись.

– Что? Меня? Вовсе нет. С чего ты решил? – взволнованно затараторил синегривый.

– У тебя крылья часто подёргиваются, и чувствуется волнение в голосе. – Скайлайс указал копытом на спину чёрного пегаса, на которой судорожно вздрагивали перистые конечности.

– Оу… Нет, я не волнуюсь, вовсе. – Пегас чёрного цвета был в замешательстве, из–за непонимания, как правильно реагировать в этой ситуации. – «Ой, в самом деле. Какого сена? Чего я напрягаюсь? Не думаю, что он способен выкинуть что–то глупое и сумасшедшее. Неуравновешенность у него, написано, небольшая, значит, для беспокойства не должно быть причин. Ведь так?!» – здраво рассудил Кристофер и вздохнул от облегчения. – Я просто никогда не работал с напарником, ещё и с приветом в голове. – Признался он, говоря в немного смущённом и неуверенном тоне.

– Волнуешься, значит?

– Нет! – выпалил Кристофер, снова выпучив глаза. – «Да чтоб тебя!.. Он что, издевается что ли?»

– Боишься и волнуешься?

– Нет. Я не знаю… – замотал головой Денни, зажмурившись. Затем резко раскрыл веки и всё с недоверчивым видом уставился на Пирса. – А должен вообще?

– Ну, это ты мне скажи, должен ли ты волноваться или нет. – Ухмыльнулся бежевый пегас, глядя на задумавшегося жеребца. – Ладно, не взъерошивай перья, я не стану в тебя стрелять или ещё в кого, не будь на то веской причины… – Пирс дружелюбно улыбнулся и похлопал по плечу нового напарника, который от его слов слегка съёжился.

– Очень… обнадёживает… – неуверенно пробормотал угольный жеребец. – «Твою ж понь… С его больным юмором только на ярмарочной площадке выступать…»

– Расслабься, Денни. Я могу к тебе так обращаться? – спросил Пирс, продолжая ухмыляться, и тот кивнул ему в знак согласия. – Отлично. Ты куришь? – задал новый вопрос Скайлайс, протягивая в копыте табачное изделие, созданное лапами грифонов.

–– Нет, не курю, – ответил черношёрстный, удивлённо наблюдая за курящим бежевым пегасом, как тот мастерски снимает кончиками перьев правого крыла сигарету, что, в общем–то, выглядело весьма эффектно. Браться крыльями за зажжённую сигарету! – А ты знаешь, что небольшое количество никотина очень пагубно влияют на лошадь? – задал вопрос, выразительно взглянув на него.

– А мы что, лошади? – усмехнулся Скайлайс, втягивая табачный дым в себя и выпуская струйки из ноздрей. Чёрный пегас на такой вопрос впал в ступор, моргая изумлёнными глазами. Кабина лифта остановилась и, с тем же одиночным звонком, двери лифта растворились, выпуская жеребцов из тесного пространства наружу.

---

Мейнхеттен. Роэл Гарден. Тридцать минут спустя.

Солнце уже поднялось на достаточную высоту и палящие летние лучи начали понемногу давать понять, что денёк сегодня будет жарким. В воздухе начинали ощущаться духота и сухость. Одно радует, что с побережья, задувает лёгкий, ещё не накалившийся ветерок. Но всё же Кристофер удосужился включить кондиционер в машине, иначе находиться в таком довольно тесном пространстве было бы просто невыносимо. А ведь с каждым часом температура снаружи становилась все выше и выше, приближаясь к отметке в тридцать градусов.

Своему названию Роэл Гарден не сильно соответствует. По большому счёту, это деловой и правительственный район мегаполиса, в котором присутствуют различные ведомства, структуры и департаменты. Также здесь находится главное судебное здание города. Пожалуй из того зелёного, что должно было быть в названии, это широкая аллея, берущее своё начало от района Санни Шоэрлайн и заканчивая на окраине Северной кольцевой, разделяющая вдоль линии проспект Селестии.

Темно–матовый транспорт стоял у обочины на проспекте Селестии, рядом с закусочной, в которую забежал новоиспечённый напарник Денни десять минут назад. Угольношёрстный сидел в кресле водителя и читал бумаги, переданные чейнджлинкой Пирсу.

– Ох, Принцессы, он что там, решил скупить всю лавку? – пробурчал раздражённо Денни, прекращая изучать информацию. Он заглушим двигатель Эпорша, и только собрался выходить, как по боковому стеклу правой двери раздались два стука. Повернувшись в сторону ударов, Кристофер увидел за окном стоящего бежевого пегаса, с пакетом во рту. Он пододвинулся к боковой дверце и открыл её. – Ты чего так долго?

– Очередь была, – незамедлительно ответил Скайлайс, садясь в машину и сбрасывая пакет на задние ноги, подогнутые в колени. – Я взял несколько сэндвичей с сыром. Будешь? – предложил он, протягивая завёрнутый в пищевую плёнку продукт.

– Нет, спасибо, – проговорил чёрный пегас.

– Ты что, следишь за фигурой? – ухмыльнулся летун в шляпе.

– Нет, я не голоден просто... – пробормотал Кристофер, на что бежевый жеребец издал смешок и затем принялся откусывать большие куски бутерброда. – Что? Ты же не будешь есть в машине?

– Есть хочется. Я ещё не завтракал. – Произнёс Пирс, откусывая сэндвич. – А что такое?

– Ну, просто крошки в машине будут. – Проговорил угольный жеребец, возмущённо глядя на пирующего пони, затем продолжил с вопросительной интонацией. – А, почему ты не завтракал? Тебя что, не кормят дома?

– Холодильник пустой, и я живу один. – Ответил пегас, сузив глаза и не отрываясь от фастфуда.

– Оу… – «наверное, он в разводе или вовсе не женат...» – рассудил угольный жеребец, и завёл двигатель.

– Не беспокойся, я буду аккуратен. – Удостоверил пегас его, затем вытянул из пакета жестяную банку и протянул её к напарнику. – Содовую? – улыбнувшись, предложил, на что тот хмуро посмотрел на него. – Не хочешь, ясно, – он приблизил баночку ко рту, открыл и принялся заливать содержимое банки в себя.

Авто тронулось с места и начало движение по главной улице города. Отъехав немного от закусочной, из передатчика на панели послышался короткий сигнал.

– :…Внимание, всем постам. В районе Роэл Гарден! Код – пятнадцать: молодая кобыла–единорог пытается спрыгнуть со здания Мейджик Спарк Индастриз…: – зазвучал кобылий голос из динамиков приёмника.

– Это просто замечательно… – ухмыльнувшись, с сарказмом произнёс Пирс, снимая рацию с передатчика и поворачиваясь к Денни. – Какой у тебя номер машины?

– Три–Ти–пятьдесят пять… – проговорил Денни, не отрываясь от вождения.

Бежевый пегас кивнул и отжал кнопку на рации. – Диспетчер… Патруль: “три–Твайлайт–пятьдесят пять” выдвигается к месту, мы получили вызов… – бодро проговорил бежевый жеребец и повесил трубку рации на место.

– :…Вас поняла. Внимание, сотрудники отдела расследований движутся к месту происшествия…: – голос умолк и из динамика вновь раздался короткий сигнал.

«Потрясающе… не успели начать, а нас уже оформили вместе». – Вздохнул Кристофер и встрепенулся. – А, что замечательного то? – спросил он, приподняв бровь и ускоряя движение Эпорша.

– Да так… Просто сегодня все решили сойти с ума… – ухмыльнувшись, выдвинул теорию Скайли, ставя над панелью мигалку.

– В каком смысле?

– Да несколько часов назад, в этом же самом районе, один ненормальный палил во все стороны. – Ответил пегас, доедая бутерброд, с тоном, словно в этом не было ничего такого особого.

– Ого. Надеюсь, он никого не убил? – с небольшим волнением, задал новый вопрос синегривый.

– Нет, но ранил двух пони. Пришлось усмирять его. – Произнёс Пирс, спуская брови вниз.

– И вы схватили его? – спросил Кристофер, взглянув на напарника.

– Ну… можно и так сказать… – Скайли посмотрел в глаза угольного пегаса, во взгляде его читалось недоброе.

– Ты убил его… – это был не вопрос.

– Он стрелял в жеребят… – твёрдо сказал Пирс и достал очередной сэндвич. – «Не тебе меня судить… Я сделал то, что должен был…» – мысленно пробормотал он, откусывая сэндвич.

– Понятно… – Вот тебе и пожалуйста. Первое разногласие и несходство во мнениях. – Не слишком хорошее начало. Синегривый прибавил скорости и резко обогнул идущую впереди машину. От этой встряски бежевый жеребец дёрнулся в сторону, опрокидывая сэндвич.

– Ох, конские яблоки…

– Что? – Денни повернулся к Скайлайса, и замер. Остатки бутерброда с сыром развалились по всему пассажирскому сидению и коврику под копытами. Пегас провёл глазами по месту, которое мгновение назад было чистым, затем уставился на Пирса.

– Упс… Я случайно… – слегка поджав уши к голове, произнёс Скайлайс, улыбаясь широкой и виноватой улыбкой и глядя в хмурые золотистые глаза угольного пегаса. «Ну, сейчас начнётся» – подумал он, и приступил сбрасывать крупные куски хлеба с кресла.

– Как остановимся, уберёшь всё тут, – сурово пробормотал чёрный летун и продолжил обходить автомобили впереди.

– Похоже, Предатор начинает приходить в себя… – саркастично ухмыльнулся Пирс, а Кристофер лишь издал раздражённое ржание и помахал головой в знак осуждения.

Железный скакун Кристофера мчался по проспекту Селестии, издавая громкую сирену, на звук которой большинство автомобилей пропускали сотрудников полиции вперёд. Такие же акустические приборы установлены во многих соц. структурах, вроде пожарной, спасательной службы и скорой помощи.

Подъезжая к месту происшествия, офицерам отдела расследований сразу же предстала картина столпившегося табуна около большого двадцатиэтажного офисного здания Мейджик Спарк Индастриз. Эта компания является лидирующим производителем в области магических технологий. Именно здесь, в стенах МСИ, были созданы первые арканные технологии, такие как телевизор и телефон. Но самым главным детищем компании являются спарк–волны. За счёт этих волн все коммуникационные приборы, способны передавать и принимать информацию, изображение, звук и сигнал. Приблизившись к месту, Кристофер заглушил сирену и остановил Эпорш рядом с несколькими патрульными экипажами. Выбравшись из транспорта, пегасы–детективы направились к образовавшейся толпе у высотного здания.

– А, Денни, привет. – Со стороны припаркованных патрульных машин подошёл высокий земной пони в служебной форме и вытянул копыто для приветствия. – Слышали по рации, что ты направляешься к нам .

– Привет. Что у нас, ребята? – спросил угольный жеребец, цокнув об вытянутое копыто полицейского.

– Ну, что видим, то и имеем, сержант. Прыгунья… – произнёс земной пони, взглянув на крышу МСИ. – Команда спасателей–пегасов и психолог вот–вот должны прибыть. – Добавил он, вновь посмотрев на жеребца с темно–синей гривой.

– Команда спасателей–пегасов? Здесь что, среди патрульных, нет ни одного пегаса? – удивлённо воскликнул Кристофер, на что жеребец–патрульный отрицательно помахал головой в знак ответа.

– Что ж, два пегаса уже здесь… – ухмыльнулся Пирс, двинувшись немного вперёд. Он посмотрел на крышу, затем на Кристофера. – Денни, давай я попробую спустить её.

– А ты ранее занимался этим, проводил переговоры? – задал вопрос темношёрстный летун, скептически посмотрев на Пирса.

– Да, приходилось уже… – проговорил Скайлайс, убирая с лица ухмылку, чтоб выглядеть более серьёзно.

– И сколько у тебя было часов практики? – спросил Кристофер. Бурый земнопони также как и чёрный пегас, уставился в недоверии на пони в шляпе.

– Немного. – Коротко ответил Пирс, посмотрев на жеребцов, затем куда–то в сторону. – Слышали о заварушке в башне Аквафлеш пять лет назад?

Пони–патрульный потёр подбородок в задумчивом виде с задавшимся вопросом и поднял взор на бежевошёрстного. – Отель в западной части С. Шоэрлайн?

– Да. Когда один спятивший решил подорвать пентхаус во время демонстрации. – Кивнул бежевый пегас, расплывшись ухмылке.

– Это ты был там тогда? – удивился патрульный и взглянул на запутавшегося сержанта Кристофера, не совсем понимающего, о чём шла речь сейчас.

– Ага. – Выпрямился Пирса, став в важной позе. – Я участвовал в переговорах с тем пони. В тот день никто не пострадал, а его упекли за решётку.

~… Маленький обманщик …~ – протянул знакомый кобылий голос с сопровождением усмешки, отчего Пирс нервно оглянулся по сторонам.

– Если не веришь, можешь проверить в записях. Но учти, время идёт – та кобылка долго ждать нас не будет. – Надавил Пирс и принял настойчивый вид. – «Давай уже, соглашайся»

Кристофер изучающе поглядел на напарника, потом бросил взгляд на крышу. – Окей, Пирс, только давай аккуратней. – Обеспокоенно пробормотал Денни, вернув взгляд на жеребца. – «Что ж, посмотрим, так ли это…»

– Без проблем… – вновь натянул улыбку Пирс, и поскакал к зданию.

– Что? – переспросил угольный жеребец.

– Договорились… – крикнул, не оборачиваясь, пегас, подбегая к парадному входу.

– А кто он? – поинтересовался земной пони бурого цвета.

– Мой напарник… – хмуро ответил Кристофер, уставившись на крышу.

– Твой напарник? Я не ослышался? У тебя появился напарник? – изумившись, произнёс бурый жеребец, и слегка хохотнул. – Неужели капитан наконец–то поставил к тебе кого–то. Я–то думал, ты так до самой пенсии будешь один… – улыбаясь, поддразнил земной жеребец, на что синегривый посмотрел на него прищуренными глазами и фыркнул в знак того, что не желает, чтобы эта тема разговора продолжалась. И после недолгой паузы, земной пони снова заговорил. – Денни, как, говоришь, его зовут? – жеребец произнёс эти слова немного озадаченным тоном.

– Пирс. Сержант Скайлайс Пирс. – Ответил Кристофер, затем повернулся к бурому полицейскому и увидел на его морде немного шокированную гримасу. – В чем дело? «Ох, не к добру это».

– Пирс? Из Брюклинского округа? – переспросил пони. Денни ответно кивнул ему, и бурый жеребец продолжил. – Ох… Денни, не знаю, радоваться за тебя или плакать… – проговорил патрульный, при этом сожалеюще покачивая головой. – Ты хоть знаешь, что он за пони?

– Ну, я читал его личное дело, недавно… – пробормотал Кристофер, вновь начиная подергивать крыльями от возникнувшего волнения. – «Принцессы, неужели все настолько плохо?».

– Не знаю, что за муха его кусает, но этот пегас абсолютно безбашенный... Сорвиголова. Да вот только сегодня я слышал от ребят, как он расстрелял одного взбесившегося. Выпустил в него всю обойму. Представляешь? Ладно, там, пару раз пальнуть, но весь магазин… – проговорил земной жеребец, затягивая чёрного пегаса в панику, которую он тщательно удерживал в себе. – Он на всю голову двинутый. Кидается под пули, да бросается под машины, чтоб остановить нарушителей…

Получив достаточное количество информации, Кристофер начал её интенсивно переваривать в голове. Волнение и шок упорно не покидали его крылья. – «Так, приятель, успокойся. Нужно не показывать панику…» – пегас глубоко вздохнул и затем уверенно произнёс. – Значит, мне стоит беспокоиться, Бровнхувз?

– Не могу сказать, сержант. С ним мало кто может ужиться… Будем надеяться, что тебе повезёт… Он в принципе весёлый пони, хороший малый, но… – искренне ответил бурый пони, пожав плечами, так и не договорив. После этого, сотрудники полиции подняли головы вверх, замерев в ожидании – когда появится бежевый пегас наверху.

– Откуда ты знаешь о нём так много? – спросил Кристофер, после паузы. Раз уж речь шла сейчас о его напарнике, почему бы не знать о нём как можно больше у других источников.

– Ну, может наш город и немаленький, но не заметить бешеного светлошкурого пегаса со шляпой и работающего в рядах правоохранительных органах – сложновато. – произнёс Бровнхувз, наклонив голову набок и поджав плечами, продолжая посматривать наверх.

Тем временем, Пирс добрался по лестнице до цокольного этажа и открыл металлическую дверь. Выйдя наружу, ему попались в поле зрение пара полицейских, стоявших рядом с вытяжной трубой. Жеребцы держались на расстоянии от кобылки, задумавшей покончить жизнь самоубийством. Завидев пегаса, один из офицеров полиции оторвался от наблюдения и двинулся к нему.

– Мистер? – Внешне бежевый пегас не выглядел похожим на сотрудника правопорядка – его табельное оружие было прикрыто синей рубахой, как и значок. Поэтому, один из единорогов вытянул вперёд копыто, предупреждая, что гражданским сюда не положено.

– Спокойно ребята. – Произнёс Пирс, засветив жетоном на поясе. – Давно здесь стоите?

– Минут десять, сержант. – Ответил второй.

– В контакт с кобылой ещё не входили? – поинтересовался Скайлайс, взглянув на чёрную единорожку, вставшую на край крыши в дальнем углу.

– Нет, сэр, нам дали приказ не приближаться и следить за ней, пока не прибудет психолог. – Проговорил жеребец, также взглянув на край.

«Что ж, ждать я никого не собираюсь. Так, нужно быстро придумать план. Ох, до чего же тут жарко …» – мысленно пожаловавшись, Пирс бросил взгляд на небо. Достигшее своего пика, палящее солнце полностью набрало силу и принялось заливать землю зноем. Оторвавшись от светила, пегас принялся быстро прикидывать в голове, пошарил в седельной сумке и через мгновение спустя заговорил. – Ребята, у вас есть блок–кольца?

– Да. Сэр. – Произнёс один из патрульных, вытаскивая из небольшой сумки на поясе, круглое кристаллическое кольцо.

– Отлично, давай сюда, – с ухмылкой потребовал Пирс. Патрульный передал бежевошёрстному пони кольцеобразный кристалл, и пегас, взяв ртом, сунул его под левую подкову на переднем копыте. Затем вынул из сумки блестящие накопытники, соединённые между собой цепочкой, застегнул один из браслетов на левое копыто и замаскировал его и второй браслет рукавом рубашки. Стоящие рядом единороги с любопытством наблюдали за действиями черногривого пегаса, нечего не говоря и не отвлекая его. Подготовившись, Пирс снял с головы шляпу и передал первому жеребцу. – Держи, не потеряй. Позже заберу… – произнёс он, слегка натянув улыбку на лице. Единорог выполнил просьбу старшего офицера, взяв коричный головной убор. Затем жеребцы принялись провожать взглядом пегаса, медленно шедшего к краю здания.

Единорожка с темной шёрсткой, стояла на задних копытах, прислонившись к перилам. По мере приближения к ней, Скайлайсу послышались тихие всхлипывания кобылки, по её спинке можно было заметить прерывистые вздрагивания. Волнистая красная грива аккуратно развивалась по ветру, на поникшей голове. Печальная картина… Что могло заставить такую молодую кобылку принять не самый лучший выход из положения, в каком бы она не находилась сейчас…

Остановившись на небольшом расстоянии, Пирс негромко заговорил. – Привет. Жаркий денёк сегодня, не правда ли? – он начал осторожно подходить к ней, стараясь не спровоцировать её на совершение глупости.

От этих слов, чёрная кобылка резко вздрогнула и обернулась. По её щёкам скатывались слезы, а заплаканные глаза, в которых отчётливо выражались рассерженность, испуг и отчаяние, уставились прямо на Пирса.

– Не подходи ко мне, а то я спрыгну! Ты слышишь меня?! Не приближайся! – закричала красногривая, махнув копытцем и пододвинувшись ближе к краю, доказывая, что она не собирается шутить.

«Ага, не прибегла к магии, хороший знак» – с лёгким облегчением отметил Пирс, придя в мыслях к решению, не без чувства удивления. Ведь единороги не просто так работают в корпорации арканных технологий, где магия является главным атрибутом.

– Тише, милая. Успокойся. Я не собираюсь, ничего делать. Я просто… – только было принялся успокаивать прыгунью, как сразу же получил словесное сопротивление от нее.

– Милая?! Я тебе не милая!.. Мы не спим вместе и не родственники с тобой. Так что не называй меня так! – со злостью и истерикой возмутилась единорог. – Что тебе нужно? Оставь меня в покое! – она отвернулась от пегаса и посмотрела вниз на дорогу.

«Ох, Скайли, ты дурак. Не с того начинаешь…» – Пирс мысленно наградил себя подзатыльником, пока потоки мыслей в голове продолжали искать варианты. Для него такое происшествие, в котором он лично принимал участие, было как полёт в раннем детстве – впервые. Конечно, подготовительные курсы и лекции по технике переговоров он проходил, но вот столкнуться с этим воочию совсем другое. Но, тем не менее, отступать он сейчас не собирался. Всегда что–то делаешь в первый раз.

После недолгого раздумья он вздохнул и вновь обратился к кобылке на краю. – Прости меня. Мне просто нужно поговорить с тобой. Я не буду предпринимать попыток, что–либо делать. – Жеребец проделал ещё пару шагов.

– Это почему же? Ты же пегас? Как только я спрыгну вниз, ты полетишь за мной… – фыркнула единорожка, обернувшись к жеребцу.

Пирс шагнул ещё раз и остановился рядом с перилами, держась на расстоянии.

– Нет, не полечу… – сказал он, посмотрев вниз с края крыши.

– И что мешает тебе сделать это? – язвительно спросила кобылка, сжигая взглядом приставшего к ней крылатого пони.

– Из–за боли… – ответил Пирс, взглянув на слегка удивлённое лицо кобылки. В его словах не было ни капли лжи. – «Ну, кажется, я привлёк её внимание, теперь нужно начинать действовать» – он приподнял передние копыта, положил на перила и спросил. – Ты не против, если я постою рядом? – чёрная единорожка отвернула голову и через мгновение слабо кивнула. – Спасибо. Что ж, не поделишься со своей проблемой? – тихонькой спросил пегас, начиная перелазить через перила. Снизу начали доноситься встревоженные возгласы и испуганные ахи.

– Какого сена ты делаешь? – ошарашено пробормотал Кристофер, глядя на безрассудные поступки своего напарника. – Не перелезай через перила. Так нельзя делать. – Тихо бубнил он, будто разговаривая с бежевым пегасом.

– В этом весь Пирс… – произнёс Бровнхувз. Кристофер двинулся немного вперёд, продолжая смотреть вверх. Недоверие и сомнения начали одолевать его.

– Пожалуй, пойду, составлю им компанию. – обратился он к бурошерстному, потихоньку двигаясь к вестибюлю корпоративной башни МСИ.

– Пожалуйста, если считаешь, что это тебя успокоит. – бросил фразу Бровнхувз, заставив Кристофера обернуться к нему.– Я слышал, что Пирс почти всегда проделывает странные вещи. Это, как бы, его отличительная черта. Фишка.

– И ты считаешь, что это нормально? – возмутился Денни, указывая копытом наверх.

– Нет. Но, возможно, оказавшись там, ты рискуешь всё испортить. – преподнёс аргумент бурый пони с фуражкой на голове. Похоже, что его слова немного разубедили пегаса, заставляя остановиться и снова продолжить наблюдение за действиями напарника.

---

Скайлайс перебросил свое тело через перила и встал рядом с кобылкой, сохраняя небольшую дистанцию, чтобы лишний раз не волновать ее. – Что произошло с тобой? Пони не просто так решают покончить собой … – начал говорить он, усевшись на круп и доставая из грудного кармана сигареты.

Проблемы. У всех есть проблемы, и избавляться от них суицидом, пожалуй, самое глупое решение, которое может прийти в голову.

На вопрос пегаса, чёрная единорожка свалилась на бедра, словно обессилев совсем, и сомкнув веки, дала волю своим чувствам. Шмыгая носом, она принялась говорить, осыпая пол под её передними копытами каплями слез.

– Меня уволили… Вышнырнули в вон, как какой–то мусор. Я столько работала, не спала ночами, создавая новые проекты для них… А бюрократы МСИ просто растоптали мой труд в ни во что. Смешали с дерьмом и бросили мне в лицо. – Кобылка снова шмыгнула и потёрла намокший нос, и после паузы продолжила. – Я не хочу,… не хочу жить.… Эта работа была для меня смыслом в жизни, всем.… А теперь… Смысла нет… – проревев, завершила она, спрятав лицо копытцами.

– Я тебя понимаю… – мягко произнёс Пирс, подсев поближе.

– Ты ни черта не понимаешь… – фыркнула кобылка, раскрыв веки и уставившись вдаль, её покрасневшие янтарные глаза были наполнены отчаяньем и горестью.

– Нет, я тебя прекрасно понимаю. Лишаясь смысла жизни, мы всегда ломаемся. Кто–то спивается, кто–то замыкается в себе, а иные просто выносят себе мозги пулей… – с небольшой отстранённостью проговорил Скайлайс, так же уставившись вдаль.

Побегав взглядом по сторонам, его глазам вновь предстал мрачный силуэт, облачённый в чёрную накидку. Пони–жнец стояла на крыше по другую сторону, надёжно укрытая тенью высотных зданий в противоположной стороны улицы, и наблюдала за ним. – «Луна, почему же она мне мерещится?» – мысленно спросил пегас и взглянул на неё укоризненными глазами. В голове эхом прозвучал кобылий смешок, а на её бледной мордочке появилась лёгкая ухмылка, после чего жнец развеялась в воздухе черным прахом и исчезла, оставляя крышу соседнего здания пустовать дальше.

Помотав головой и моргнув пару раз, Пирс посмотрел на то место, где секунду назад был силуэт в плаще. Не обнаружив её там, пегас мысленно фыркнул, понимая, что это был очередной визуальный обман разума, он вставил в зубы сигарету и достал из сумки зажигалку. Поднося передние копыта к своей мордочке, жеребец начал прикуривать, прикрывая огонёк левым копытом. Вместе с прикуриванием, он незаметно вынул зубами, припрятанное под подковой, кольцо и сунул её себе под язык. На вкус оно ни чем не выделялось, но на ощупь было очень холодное. Хотя на взгляд Пирса, это было весьма хорошее ощущение, по сравнению с палящим светилом над головой. – «Так, пора заканчивать со всем этим» – он ещё немного подсел ближе к кобылке, сократив расстояние между ними в вытянутое копыто.

– Куришь? – спросил он, на что кобылка молча кивнула. – Давай покурим, говорят, это помогает… – пегас протянул единорожке пачку и она, ничего не подозревая, подвинулась ближе. – Прошу. Надеюсь, мы оба раньше отбросим копыта от никотина, прежде чем разобьёмся… – ухмыльнулся Пирс, полностью разрушая бдительность кобылки. Её чёрной рожок охватило янтарное сияние и с помощью магии, она вытянула одну сигаретку. – Давай подожгу. – Единорожка вставила в губы сигарету, и он приблизился к ней вплотную.

Сосредоточив своё внимание на зажигалке, чёрная кобылка не заметила, как изо рта пегаса выглянул кольцеобразный кристалл. Всё начало происходить довольно быстро. Пирс метнулся мордочкой вперёд и надел на рог прыгуньи блок–кольцо.

– А?! Что?! – она перевела взгляд на свой рог, пока как пегас нацепил на её правое копытце свободный браслет. Магия рога несколько раз моргнула и погасла полностью.

– Что?! Зачем ты это сделал? – разгневавшись, закричала единорожка, поднимаясь на все четыре копыта.

– Извини, милочка. Я понимаю, что тебе сейчас трудно, но я не могу позволить тебе совершить этот поступок. – Проговорил Скайлайс, также вставая на копыта. – Так что… – он не успел ничего сказать, как кобылка начала закатывать истерику, стуча передним копытом по поверхности.

– Да запихай ты свои причиндалы понимая себя под хвост, ублюдок! Освободи меня сейчас же!

– Эй! Сделай одолжение – успокойся. Я только что спас тебе жизнь, и дал возможность хорошенько подумать над этим. – Добавил пегас, начиная потихоньку уводить сопротивляющуюся кобылку. – Можешь потом не благодарить меня.

– Благодарить тебя?! Да пошёл ты, коп! Я сейчас спрыгну! – крикнула кобылка, упираясь копытами об бетонные плиты под нею.

«Всё. Хватит. Надоело» – остановившись, пегас резко обернулся и уставился на кобылку яростными и бешеными глазами.

– Что. Так сильно хочется спрыгнуть вниз? – Произнёс Пирс довольно грозным тоном, так что выражение мордочки кобылки изменилось с гневного на испуганное. Её глаза глядели на него уже не со жгучей злостью, но с жутким страхом. Поджав ушки, она застыла в остолбенении. Единорожка даже представить себе не могла, что вертится в голове бежевого жеребца в эту минуту. – А знаешь что, а я не против. – Фыркнул пегас с маниакальной улыбкой на лице. Зрачки единорожки сократились от услышанного, её нижняя челюсть разжалась и приоткрылась от надвигающего шока. – Давай, дура, делай свой последний шаг… «Надеюсь, ты простишь меня, милая, за то, что заставлю тебя пережить это» – и с этой мыслью Пирс сделал шаг в сторону, утягивая за собой зацепленную в накопытники кобылку с красной в золотую полоску гривой.

– Твою мать, Пирс! – ошалев, ахнул Кристофер и расправил дрожащие крылья.

Летя вниз в свободном падении, Скайлайс быстро погрузил на свои передние копыта шокированную и кричащую единорожку, прижал к себе и начал отсчитывать время, пролетая уже четырнадцатый этаж.

Одиннадцатый.

«Рано» – Пирс вытянул вперёд мордочку и распрямил задние копыта.

Девятый.

«Рано…» – нарастающий ветер от падения, бил по его лицу, сметая с его губ окурок и развивая его гриву. Единорожка сильнее прижалась к нему, зажмурившись и зарывшись носиком в шерсть на шее Пирса.

Седьмой.

«Ещё рано…» – сердце в груди пегаса сильно заколотилось, гоняя адреналин по телу.

Пятый.

«Сейчас!» – он резко расправил крылья и стал входить в вираж, стараясь вывести себя от вертикального падения в прямое парение. Ветер с силой ударил по бежевым перьям, пытаясь сбить пегаса с курса. Вместе с раскрытием крыльев, Скайлайс вскрикнул сквозь стиснутые зубы от нахлынувшей мучительной боли, разлившейся по всей спине, от шейного позвонка до поясничной части. Тяжело дыша, пегас стал махать крыльями, уменьшая скорость. Выйдя из виража, бежевый летун замедлил полет и начал идти на снижение. Сократив расстояние до земли как можно меньше, измученный спазмами, Пирс прекратил взмахивать перистыми конечностями и жёстко приземлился на задние копыта. Свалившись с чёрной единорожкой на спину, он уставился в небо, с мыслями о том, что сейчас произошло. Им обоим было очень трудно дышать, не только из–за перенесённого падения, удушливости способствовал поднимающийся от раскалённого асфальта жар. Зной, стоящий на улице был просто невыносимым. На Пирса налетело острое желание вновь забросить себе в рот кристаллическое колечко, чтобы хоть как–то себя охладить. Приподняв голову и повернув к кобылке, жеребец с суровостью посмотрел в её перепуганные глаза.

– Ну что, милочка. Не желаешь… повторить… ещё раз? – спросил он с болезненной ухмылкой, задыхаясь. Но также для себя он отметил, что впредь он больше не станет повторять подобные прыжки, не будь на то очень веской причины.

Единорог нечего не ответила, лишь не моргая смотрела на него. Как и у пегаса, её сердце не желало успокаиваться, стремительно неся кровь по жилам.

К лежащим посреди перекрытой улицы пони подбежали служащие правопорядка. Подняв их на копыта, пони–полицейские отстегнули сковавшие вместе пегаса и единорожку накопытники, и повели красногривую пони к патрульным экипажам. Пока группа удалялась от пегаса, единорожка обернулась через плечо, чтобы снова посмотреть на жеребца, скинувшего только что их обоих с крыши. В её глазах были лишь испуг и осуждение. Осуждение за то, что он не дал ей совершить задуманное, не позволил ей сделать это. Встретившись с ней взглядом, Скайлайс некоторое время глядел на неё хмурым выражением, но потом смягчился, сделав виноватое лицо, и мгновение спустя он закрыл веки и поник головой. Чёрная кобылка поворотила в отвращении свою мордочку. Приблизившись к машине, её усадили в салон и повезли прочь от этого места.

«Какой же я дурак.… Не нужно было делать этого. Не нужно было…» – укорял сам себя пегас, мысленно утопая в осуждениях, упрёках и самоистязаниях. Пирс понимал, что своим безрассудным поступком он травмировал и без того отчаявшуюся кобылку. Заставил пережить этот, возможно, самый кошмарный момент в её жизни, лишил возможности на время управлять своей магией. Вошёл в её доверие… Его не профессиональное поведение – продукт исчерпанного терпения. Психоз, которому он сознательно подался. Но ведь это нужно было сделать, иначе всё могло бы быть весьма печально. Она могла бы просто спрыгнуть, когда он отвлёкся. Убила бы себя за то, что не сумела совладать с чувствами и принять своё текущее положение как есть. Да, возможно её место работы было для неё всем, но лишаться жизни из–за этого Пирс не мог ей позволить. Столь дерзким и безумным образом, которым он воспользовался, достойным осуждения и наказания.

«Прости меня…»

Мир слегка померк в его глазах.

~… Тем не менее, ты это сделал, Пирс …~ – снова прозвучал голос в голове, и перед глазами появилось лицо пони–жнеца, скрытое черным, словно бездна, капюшоном. Суженные, горящие красным глаза глядели на него в упор, а выглядывающая бледная мордочка вновь разошлась в злобной ухмылке. И через секунды спустя воображаемая мордочка жнеца разошлась в облаке чёрного дыма, и на его месте появилось ошеломлённое и сердитое лицо Кристофера.

– Ты что сейчас сделал?! – возмутился угольный пегас, складывая крылья по бокам и тыча копытом в грудь Скайлайса.

Пирс помотал головой, отгоняя предыдущие явления, и проморгал веками.

– Я... спустил кобылку на землю. – Ответил жеребец, потирая ноющую спину. Спазмы все ещё давали о себе знать.

– А ну иди сюда!… – прикрикнул Денни, начиная пресекать улицу.

– Куда? – спросил Пирс, двигаясь позади Кристофера.

– Сюда! – рявкнул угольный пегас, не оборачиваясь и указывая копытом сторону офисной конторы. Дойдя до офиса, Кристофер отворил дверь и вошёл внутрь. – Так, все наружу. Освободите помещение. – Властно потребовал он, вздымая крылья.

– Что? Но, у нас работа… – сказал один из работников маленького брокерского отделения.

– Вон! Живо! – топнул Кристофер, скалясь и сжигая присутствующих взглядом. Работники в страхе мигом покинули помещение, оставляя полицейских один на один. – Что это сейчас было, Пирс? – проорал Кристофер, обернувшись и уставившись на бежевого пегаса. – Ты что, вообще ненормальный?

– Да что такое. Я спустил её с крыши и выполнил задание. – Ответил Скайли, махнул копытом в сторону Мейджик Спарк. – Я спас её.

– Молодец, дать тебе медаль за это… – съехидничал Кристофер, и сразу же переменился в лице на суровость. – Нельзя, я повторяю – нельзя, блять, сбрасываться с крыши зданий, ещё и с прицепленными к себе пони. А что, если бы ты не успел выпрямиться? Ты бы сам к сену разбился и кобылку с собой забрал! Ты вообще сталкивался с такими делами, потому что про происшествие в башне Аквафлеш мне теперь с трудом верится?! – синегривый сверлил взглядом жеребца перед ним, находящегося в задумчивости, но по выражению не связанному со всем тем, что сейчас произошло. Понаблюдав за ним, Денни вспомнил слова Бровнхувза. – Скажи мне Скайли, ты что, так сильно хочешь покончить собой? Ответь, ты хочешь умереть?

Пирс нахмурившись, выскочил из своих размышлений и гневно посмотрел на напарника.

– И что ты хочешь услышать от меня, Денни? Мм? Что ты хочешь услышать? – оскалился теперь уже он сам. – Не хочу ли я вышибить себе мозги? – прорычал он, резко задрав мордочку, подчёркивая движением свой вопрос и приближаясь к нему всё ближе. – Да. Хочу. – Отрезал он, остановившись. – Я каждое утро встаю и думаю об этом. Каждый. Селестивый. День. Но не делаю этого. И знаешь почему? – задал вопрос Пирс, дико глядя на синегривого жеребца. – О, ты сейчас ржать у меня будешь во весь голос. – Снова появилась маниакальная ухмылка. – Из–за долга. – После ответа, лицо моментально стало серьёзным. – Долг, перед страной и принцессами. Я не убиваю себе только из–за клятвы, которую я дал в присяге. – Закончил он и продолжил хмуро глядеть на угольного пегаса, ожидая, что скажет тот в ответ.

«О, принцессы, неужели.… Неужели он психопат? Нет… Не–е, нужно проверить, нужно убедиться…» Ах, ты, значит, хочет покончить с собой? – быстро проговорил Кристофер и вынул из кобуры Смит Мак. – Ну, тогда вот, возьми.… Вынеси себе голову к дискордовой матери!

– Зря ты это затеял… – предупредил Пирс, закрепляя револьвер к правому копыту и приставляя дуло к виску.

– Нет, нет. Лучше под подбородок, а то вдруг случайно соскользнёт. – Нервно произнёс напарник, не веря в происходящее, и переставляя его копыто с оружием к шее, на основании с мордочкой – «Нет, он не настолько больной… Он просто притворяется!».

– Да как пожелаешь… – Пирс прижал дуло к шее и начал не спеша надавливать на спусковой механизм. Восьми зарядный барабан начал медленно проворачиваться, вместе с взводившимся бойком для нанесения удара по патрону. Кристофер глядел прямо в карие глаза Скайлайса. В них читалось чистое безумие, усталость и боль. Нет, не физическая боль, душевная. Боль, которая выедает его уже давно, опустошая всё внутри. Усталость. Он устал терпеть, и эта возможность, данная ему Кристофером, наконец–то может прекратить его муки.

На него сейчас глядел пони, потерявший смысл…

«Не может быть…» – зрачки угольного пегаса сократились до размера булавок, он быстро прошёлся взором по Смит Маку и лицу Пирса, и молниеносно отдёрнул оружие в копытах бежевого пегаса в сторону, едва не выстрелившее ему в голову. В комнате повисла тишина, длившаяся несколько секунд. Жеребцы стояли и смотрели друг на друга взглядами, не изменившимися с момента взведения спускового курка. – Ты не неуравновешенный, Пирс. Ты не симулируешь… Ты просто сумасшедший…. – тихо в ужасе произнёс Кристофер, снимая с копыта Скайлайса своё табельное оружие.

Выражения лица Скайлайса менялось, как в калейдоскопе, выдавая гнев, безумие, ошеломление и волнение. Его губы то сжимались, то раскрывались, показывая стиснутые зубы пегаса. Он судорожно разжал челюсти и затем, успокоившись в какой–то мере, проговорил. – Я… оставил шляпу на крыше.… Пойду, заберу её… – и с этими словами, Пирс повернулся и выбежал наружу, сильно хлопнув дверьми, оставляя Кристофера наедине.

– О, Всевышняя, кого же ты поставила мне в напарники… – встревожено произнёс Денни, глядя в сторону дверей и всё ещё находясь в шоке от произошедшего.