Предатель
Одиночество
Пустынный коридор осветила яркая вспышка света, блеснувшая на покрытых инеем стенах.
Вернувшееся эхо оглушило появившегося парня, но на возникший в ушах звон он никак не отреагировал, продолжая смотреть пустым взглядом туда, где мгновение назад находилась Селестия. Сейчас там оказалась дверь, к которой был приклеен лист бумаги с какой-то надписью. Сергей попытался прочитать её, но шрифт оказался слишком мелким для этого.
— Ну… — протянул он, оправившись от первого потрясения, как только понял что Селестия всего лишь выслала его на Землю. — Могло быть и хуже.
Сергей сделал шаг, и чуть не упал — что-то держало его руку. Резко обернувшись и почувствовав боль в чудом не вывихнутом плече, он обомлел. Его рука наполовину оказалась в стене, и парень, тихо выругавшись, потрогал её и пошевелил пальцами. Убедившись, что с конечностью всё в порядке, он немного успокоился и постучал по стенке.
— Гипсокартон, — облегчённо пробормотал он.
Немного подумав, Сергей начал ломать стену ударами, стиснув зубы и терпя боль в руке.
От очередного удара, в который парень вложил куда больше силы, стена дала трещину, и Сергей, удовлетворенно покивав, потряс отбитым кулаком. Доломав стену, он извлёк руку из дыры, после чего с интересом осмотрел её и ухмыльнулся.
Оглянувшись, он поежился и подошел поближе к двери, решив прочитать надпись на листке.
— Борисов… — задумчиво сказал парень. — Серьёзно?
Дернув ручку на себя, он рывком распахнул дверь, войдя в тускло освещенный кабинет, в который сквозь плотно закрытые шторы пробивался холодный свет снаружи.
Подойдя к окну, Сергей раздёрнул шторы, мельком посмотрел на заметённую снегом улицу и обернулся к стоящему в углу комнаты чёрному столу, заваленному бумагами и тетрадками. Рядом с ним стоял еще один такой же, с установленным на нём монитором.
Нахмурившись, парень провел пальцем по столешнице, стирая с холодного дерева слой пыли, и поднёс ту к глазам.
Наконец Сергей горько усмехнулся, уверившись в том, что принцесса неаккуратной телепортацией зашвырнула его прямиком в родную школу, и теперь он сидел в кабинете учителя биологии, который ему всегда нравился.
— А заяц катится с горки! — неизвестно для кого процитировав своего бывшего наставника, он уселся на стул для родителей, которым изредка приходилось заглядывать в этот кабинет для беседы с учителем, и стал разглядывать бежевую кофточку, лежащую на стуле за соседним столом — всё что осталось от молодой учительницы, чьё имя он так и не смог запомнить.
Решив не задерживаться более в школе, стены которой мгновенно стали давить на него, он быстро пошел прочь по коридору. Случайно заглянув в одну из распахнутых дверей парень поморщился, увидев лежащие аккуратными кучками комплекты школьной детской формы и ускорил шаг.
Вылетев на улицу, Сергей повертел головой, и, оказавшись не в силах решить, что делать дальше, пошел к сугробу странной формы на дороге метрах в двадцати от него, угадав в очертаниях снежной кучи автомобиль.
Заметив чьи-то мелкие следы, Сергей отметил про себя необходимость ружья, и начал очищать лобовое стекло. Разгребя снег и через силу открыв примерзшую дверь, он перекинул на соседнее кресло вещи, оставшиеся от водителя, и, вскользь удивившись тому, что телефон владельца машины по-прежнему работает, по старой привычке пристегнулся, приготовившись заводить автомобиль.
От поворота ключа тот дёрнулся и сразу же заглох. Нервно обругав себя за глупость, Сергей снял передачу, и попробовал снова, успешно заведя двигатель.
Вскоре, согревшись, он стал глазеть по сторонам, опустошённо разглядывая темные окна домов и заснеженную улицу под аккомпанемент шипения помех во включенном радио.
Внезапно посетившая его мысль вызвала у парня мрачную улыбку, и он, откинувшись назад, удовлетворённо пробормотал:
— Целый мир для меня. Это очень плохое наказание, принцесса. Очень.
Сергей проснулся и нехотя открыл глаза. Повернувшись на спину, он сбросил с себя одеяло и сел на край кровати, скучающим взглядом обведя комнату.
Парень жил в одиночестве в своем городе уже больше месяца, но эту квартиру на первом этаже облюбовал недавно — в ней он обитал с неделю, поселившись здесь сразу же, как только ему пришла в голову идея сосредоточить всё имеющееся у него на одной улице — после чего ждать лета, чтобы уехать в другой город.
Комната, которую он избрал своей спальней и местом работы и отдыха, была достаточно чиста, а интерьер оставил таким же, каким он был при прежних хозяевах.
Перебравшись во мраке с кровати за простой стол с выдвижным ящиком под столешницей, на котором поверх ноутбука и прочих вещей были разложены исписанные листы бумаги, Сергей включил лампу и начал собирать их в аккуратную стопку. Закончив, он бросил её прямо в стоящую рядом урну. На этих листах было написано множество вариантов объяснений для принцессы на тот случай, если она все же решит посетить Землю, чего парень немного побаивался.
Задумчиво почесав бороду, он убрал в тумбочку лежащий рядом с ноутбуком дозиметр. С ним Сергей облазил почти весь город, но так и не нашел источников радиации. Решив не доверяться собственным выводам о том, что причиной её отсутствия стала магия, которой восстановили всё принадлежавшее людям, он, вооружившись и основательно подготовившись, даже пытался выйти за пределы города для новых измерений — но неуспешно, потому как сильные ветра, поднявшиеся в прошлом месяце, окончательно замели все дороги, а идти на лыжах парень боялся, опасаясь заблудиться. В итоге он смирился и отложил свои вылазки до лета, хотя дозиметр по-прежнему часто брал с собой, с параноидальной частотой проверяя с его помощью всё вокруг.
Решив не включать компьютер, он посмотрел на наручные часы, и, просидев за столом еще минуту, встал. Наскоро одевшись, парень вышел в заваленный различным хламом и множеством аккумуляторов коридор, где нацепил на себя куртку и снял со стены двуствольное ружье, которое выбрал в магазине для охотников среди прочего оружия за простоту обращения с ним. На прикладе Сергей прикрутил крепление для четырех патронов, решив, что шести выстрелов ему будет достаточно в любом случае. Наконец, он собрался и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Поздний вечер встретил его легким морозцем, заставившим проснуться окончательно. Он неторопливо пошел по собственноручно расчищенному тротуару, слегка запорошенному за день снегом. Несмотря на то, что эту узкую и короткую улицу Сергей выбирал сознательно, памятуя о том, что ветра здесь всегда было меньше — её все равно заметало, и потому он часто очищал для себя тропинки, стараясь придать городу привычный ему вид. Дорогу же избавить от снега он не смог, и потому с горем пополам отогнав поближе к тротуару оставшиеся здесь машины, пригнал для собственных нужд внедорожник, на котором мог достаточно уверенно ехать по снежному покрову. В нем парень всегда оставлял ключи, хотя выехать никуда и не мог — мешали автомобили, плотно перекрывшие главные улицы города. Пробираться же по тротуарам он не хотел, жалея свой транспорт, на котором, благодаря неаккуратности Сергея уже появилась пара вмятин.
Бредя к своему складу топлива, парень думал о том, как убрать с дорог весь мешающийся ему транспорт, немалая часть которого еще и отказывалась заводиться. С таких он старался собрать все мало-мальски нужное, после чего отламывал им боковые зеркала, помечая эти машины как бесполезные.
Вновь решив, что ему для этого нужен, как минимум, танк, Сергей вздохнул, и, постояв немного у двери, тоскливо глядя на Луну, вошел внутрь склада, который раньше был небольшим магазинчиком, торговавшим хозинвентарём, в котором ныне осталась лишь широкая стойка напротив входа, стеллажи с расставленными на них канистрами с топливом, и несколько лопат и топоров, с которыми парень не знал, что делать. Пустынное помещение встретило его стойким запахом бензина, и парень, ругнувшись, распахнул дверь пошире, после чего включил установленную им на на стене напротив входа лампу, и стал тщательно проверять стоящие на металлических стеллажах канистры.
Найдя среди них открытую, он нахмурился, уверенный в том, что закрывал её, и вкрутил крышку на место. Быстро посчитав оставшееся у него горючее, парень довольно усмехнулся, и, взяв с собой единственную полную канистру, в содержимом которой был полностью уверен, отправился заправлять машину. Остальные канистры были едва заполнены, и он никогда точно не знал что внутри. Опасаясь использовать такое топливо для каких-либо нужд, кроме розжига, Сергей тем не менее продолжал собирать бензин, и каждый раз намеревался доехать до заправки, чтобы привезти несколько бочек горючего — но проехать на грузовике он бы не смог, и потому вновь думал о том, как расчистить дороги.
Заправив внедорожник и забросив канистру в багажник, парень побрел домой, по пути захватив с собой несколько банок тушеного мяса из не до конца разграбленного им продуктового магазина, понимая, что у него нет никакого желания работать на улице ночью. Когда он уже подошел к своему ярко горящему на фоне остального здания окну, ему вдали померещился странный силуэт.
Поправив на плече ружье, он посветил в сторону тени фонарём, но ничего не обнаружил, и решил, что это очередное животное из тех, что забредали в город в поисках еды — и иногда вполне успешно. Несмотря на все попытки парня завести себе питомца, зверьё его остерегалось, и приближаться не желало — кроме пятерки волков, заинтересовавшихся им пару недель назад — но тех он сам отпугнул выстрелом в воздух, заставив хищников убежать. Сергей подивился тогда тому, что они пережили войну, но рассудив, что с животными никто не воевал, объяснил для себя большое количество прежних обитателей леса, с которыми он теперь делил город тем, что после того как Дискорд восстановил и очистил все сотворённое человеком, выжившие животные побежали из загрязненного радиацией и мертвого леса в города, пытаясь прокормиться там.
Вернувшись домой, он наскоро поел, одновременно пытаясь разобраться в масштабном руководстве по починке различных типов отечественных машин, но быстро утомился, и, не познав ничего нового, не раздеваясь лег спать, сняв лишь мешающие ему часы и очки, в непонятной тревоге положив заряженное ружье рядом со своей кроватью.
Сергей проснулся посреди ночи в холодном поту от приснившегося кошмара. Тяжело дыша, он поднялся с кровати, и наощупь добрался до стола, чтобы поскорей включить лампу. Как только её свет озарил комнату, парень, немного успокоившись, вернулся на кровать, и вжался в угол, откинув голову назад.
Он попытался вспомнить приснившееся ему, но смог восстановить лишь обрывки. Ему вспоминался ужас, что гнался за ним, образы ночного города — но всё размыто, расплывчато, словно он в утреннем предрассветном тумане в лесу пытается найти тропинку домой — то же гнетущее чувство навеянного тишиной страха, из-за которого можно испугаться любого шороха или качнувшейся во мраке ветки. Единственное, что отчетливо смог вспомнить Сергей — последние мгновения сна, прикосновение чего-то омерзительно холодного к его плечам — и он, опасаясь, что не сможет уснуть, поежился и прекратил попытки вспомнить свой кошмар.
Парень надел очки, и растянулся на кровати, стараясь отвлечь себя размышлениями о предстоящей работе — как вдруг скрипнувшая за дверью половица заставила его едва успокоившееся сердце на мгновение сжаться и застучать с новой силой. Тихо сползя с кровати, он подобрал ружье, и, направив свет от лампы на вход в комнату, стал ждать. Промелькнувшее чувство уже виденного Сергей старательно прогнал, и, медленно вздохнув, переломил ружье чтобы проверить патроны. Убедившись в том, что они в порядке, он в дрожащей улыбке растянул губы, и, приготовив свое оружие к стрельбе, навел его на дверь.
“Может, собака залезла?” — Пронеслось в его голове, пока он пытался вспомнить, закрыл ли входную дверь.
Внезапно дверная ручка начала медленно поворачиваться.
Он настороженно нахмурился, с сипящим свистом втянув в легкие воздух. Но взяв себя в руки, парень сжал ружье покрепче, и, вскинув его к плечу, стал напряженно ожидать пока дверь откроется, отчаянно пытаясь представить себе животное, способное на такие разумные действия. Его сдержанное дыхание немного выровнялось как только он остановился на медведе, научившемся преодолевать такие препятствия за время жизни в городе.
Дверь приотворилась, и застыла. Наступила тишина, был слышен лишь порывистый ветер за окном. Спустя несколько секунд Сергею это надоело, он сделал робкий шаг к двери, но та немедленно приоткрылась чуть шире, заставив парня отступить назад.
— Медленно! — Отчетливо и громко, пытаясь подавить дрожь в голосе, сказал Сергей, когда ему окончательно надоели игры с неизвестным существом в коридоре, дергающим ручку.
Дверь распахнулась, и парень застыл, пораженный увиденным до глубины души.
Перед ним в тусклом свете лампы предстал силуэт высокой женщины с длинными, редкими растрепанными волосами. Она была одета в длинное платье белого цвета в желтый горошек с подолом, простирающимся до самого пола, а на голове, скрывающейся в полумраке так, что парень не мог различить лица, виднелся покосившийся венок.
— Мать, — пробормотал он, опуская оружие. — Т-ты кто?
Женщина неподвижно стояла. Сергей, опустив ружье, стал вглядываться в тени на её лице, не решаясь подойти — что-то казалось ему неправильным в причудливой, будто бы изломанной фигуре, чьи длинные руки скрывались в рукавах платья.
Он, не отводя взгляда от неё, медленно подошел к столу, готовый вскинуть оружие, и направил свет от лампы на её лицо. Узрев его, он захрипел, отшатнулся и чуть не упал.
Белые глаза на лице с потрескавшейся кожей были обращены к нему. Цветы на венке давно завяли, листочки опали — осталась лишь основа, в которую были вплетены их стебли.
Оживший труп, будто бы восставший из только что приснившегося ему кошмара, шевельнулся и переставил ногу, оказавшись на сантиметр ближе к человеку.
— Стоять! — заорал Сергей, наведя ружье прямо на неподвижную грудь женщины, сжав его так, что пальцы побелели. Женщина сделала еще один короткий, неровный шаг.
— Стоять! Назад! — истошно завопил парень. Труп не послушался его, и подошел еще чуть ближе.
Сергей отчаянно вдавил спусковой крючок. Раздался оглушительный сдвоенный выстрел. Женщина отступила на полшага, пошатнулась, и осела на пол. Парень, уверившись в собственных силах, издал нервный смешок и, дрожащими руками перезарядив оружие, подошел чуть ближе к ожившему трупу, намереваясь закончить с ним побыстрее, после чего сжечь — он уже не сомневался в том, что видел это раньше, и теперь, не зная что делать дальше, решил довериться тем обрывкам сна, что смог запомнить.
Вскинув ружье, он прицелился прямо в лоб уже не казавшегося ему настолько страшным мертвеца и, усмехнувшись, нажал на спусковой крючок. Вновь раздался выстрел, но теперь никакой реакции на него не последовало, и труп продолжил сидеть в прежней позе. Сергей отошел на полшага и собрался зарядить последние два патрона, как вдруг женщина подняла голову, уставившись своими белыми глазами прямо на него. Парень застыл, не в силах отвести взгляд, и оружие чуть не выпало из его мгновенно одеревеневших рук.
Он смотрел на неё с полминуты, почти неосознанно продолжая пытаться нащупать патроны на прикладе, как вдруг заметил, что рваная дыра на её лбу, оставшаяся от пули, медленно меняла форму. К витавшему в воздухе запаху жженого пороха примешался еще один, совершенно омерзительный душок гнили, подобного которому парень еще не ощущал. Несколько мгновений спустя из отверстия показался поблескивающий в свете лампы кусочек металла, измазанный в какой-то тёмной грязи. Он медленно выползал наружу, и вскоре упал на пол с звонким стуком металла об дерево. Секунду спустя к нему присоединились еще три пули, и Сергей, переведя на них взгляд, что-то беззвучно забормотал, прекратив попытки перезарядить свое оружие.
Внезапно труп, до сих пор двигавшийся заторможенно, оживился и стал быстро подниматься, совершая резкие, неестественные движения. Сергей засипел, и, нащупав позади себя подоконник, забрался на него, пытаясь открыть окно вслепую. Женщина уже поднялась и поплелась к нему, а ручка по-прежнему не поддавалась, и тогда он прикладом выбил стекло, после чего вывалился наружу.
Несколько острых осколков впились в его спину, но Сергей, не обращая внимания на боль, вскочил, и, увидев как монстр пытается перелезть через оконную раму, бросил бесполезное оружие в него, и помчался по улице к машине, в которой всегда оставлял ключи.
Плюхнувшись на водительское кресло и чуть не ударив себе по ноге дверью, он завел двигатель и глянул в боковое зеркало. Увидев, что существа на улице нет, парень включил передачу, но в последний момент посмотрев назад, чуть не поседел от ужаса. Труп сидел позади него, протянув свои хладные руки к человеку.
Машина дёрнулась и заглохла, а Сергей, хрипя в истерике, вывалился из автомобиля и понёсся к своему складу топлива, собираясь воплотить в жизнь последнюю идею, которая осталась в его спутанном сознании — сжечь мертвеца, избавившись от него навсегда. Ворвавшись в помещение, парень схватил с полки почти полную канистру с бензином и, трясущимися руками открутив крышку, стал поливать пол у входа, готовя ловушку для чудовища. Наскоро закончив, он отбросил канистру в сторону, и, схватив еще одну, открыл её и стал напряженно ожидать, тихо трясясь в темноте.
Сквозь распахнутую дверь пополз морозный туман, расстилаясь по полу. Он медленно вздымался вверх, подсвеченный лунным светом, который, пробиваясь через редкие обрывистые тучи, создавал на окутывающей помещение молочной пелене причудливую игру теней, заставлявшую парня шаг за шагом отступать перед подбирающимся к нему туманом. Ему казалось, что тот тоже опасен, и потому Сергей напряженно всматривался в него, стараясь не пропустить момент, когда монстр все-таки появится в двери.
Наткнувшись в темноте на прилавок, парень вцепился в него свободной рукой и, почувствовав холод остывшего дерева, на ощупь нашел бензиновую зажигалку и сунул её в карман. Он был уверен — если придется, он сможет убежать, метнув её в лужу топлива под чудовищем, и таким образом сжечь его, спасясь самому. Покивав этой ободряющей мысли, парень рывком обернулся, испугавшись, что монстр может так же внезапно появиться позади него, как уже случилось несколько секунд назад, но, обнаружив что рядом никого нет, вновь стал следить за дверью, бочком вдоль стойки подбираясь к лампе. Щелкнув выключателем, он застыл — ничего не произошло. Но спустя пару секунд тихого потрескивания замерзшая лампа наконец замигала, и большинство теней рассеялось, уступив своё место огромному силуэту Сергея. Разогнувшись, он сделал шаг прочь от лампы, стараясь не мешать свету озарять комнату. Помещение из пугающего мгновенно превратилось в привычное, туман стал почти незаметен, смешавшись с остальным воздухом в комнате, и Сергей, медленно вздохнув, унял свой страх, и пожалев мимоходом, что выбросил ружье: его пуля по крайней мере могла замедлить мертвеца, выигрывая парню немного времени. Первое потрясение схлынуло, и теперь он стал замечать, как же сильно мерзнут его ступни, одетые лишь в тонкие носки. Страх уступил место чувству дискомфорта, Сергей переступил с ноги на ногу, и даже стал задумываться о том, чтобы выбраться из той ловушки, что он умудрился приготовить себе — как вдруг дверь, будто бы уловив его мысли, захлопнулась сама собой. Не в силах поверить в случившееся, парень, позабыв про всё, подошел к ней и дёрнул ручку — но та не поддалась. Не собираясь оставаться взаперти, человек попятился назад, взглядом пытаясь отыскать топор, чтобы высадить дверь — как вдруг во всём помещении мгновенно воцарился приглушенный полумрак, будто бы что-то заслонило собою лампу. Щелкнул выключатель, и парень, развернувшись, увидел перед собой скрытую во мраке женщину — его глаза не успели привыкнуть к наступившей темноте, но ему казалось, будто бы её руки стали длиннее, а сама она — выше. Сердце рухнуло в пропасть, Сергей метнулся к двери и стал отчаянно пытаться выбить её, оглядываясь каждую секунду — монстр приближался метр за метром, каждый раз застывая, когда парень смотрел на него. Наконец, когда между ними осталась всего пара шагов, Сергей уставился на женщину — и она вновь застыла, согнувшись в поясе, слегка наклонившись в сторону человека. Плечи трупа были прижаты к туловищу, а предплечья — оттопырены в стороны, будто бы она поддерживала платье, собираясь исполнить изящный поклон на своих чуть согнутых ногах. Её лицо на причудливо склонённой на бок голове было обращено немного в сторону от парня, как если бы она старательно делала вид, что не обращает на него никакого внимания.
Сергей завороженно смотрел в её застывшие глаза еще несколько секунд, но, выйдя из ступора, незаметно попытался еще раз открыть дверь. Женщина повернула голову к парню, и тот захрипел — но как только она подвинулась ближе, обреченно скривился. Сжав ручку канистры покрепче, он с размаху ударил протянувший к нему руки труп по лицу. От удара монстр отшатнулся, и Сергей стал изо всех сил, стиснув зубы, колотить его, загоняя в угол. Тонкий металл канистры мялся от ударов, но парень продолжал своё наступление, отпрыгивая каждый раз, когда женщина совершала неуклюжее движение руками, пытаясь схватить его — после чего продолжал методично избивать её давно мертвое тело. Голова трупа сотрясалась каждый раз, но падать он упорно не желал — и лишь медленно отходил назад.
Меньше чем через минуту Сергей, отогнавший женщину обратно к лампе, уже вымотался, и, тяжело дыша, собрался взять что-нибудь потяжелее и поострее, бросив канистру на пол. Не отводя от монстра взгляд, он вытащил из кучи инвентаря, валявшегося в углу, топор и приготовился прикончить чудовище. Но когда он взглянул на совершенно невредимую голову женщины, вновь застывшей в одной позе. В его голове промелькнула мысль, будто бы всё его сопротивление бесполезно — и женщина, будто бы почуяв его сомнение, обрела нечеловеческую скорость и бросилась на него, мёртвой хваткой вцепившись в горло.
Удар сбил Сергея с ног, он уронил топор и вместе с душащим его чудовищем повалился на стойку, сильно приложившись головой. Упавшие на пол канистры загромыхали, но парень, не обращая внимания на шум и боль пытался разжать мертвые пальцы женщины, стараясь сделать хотя бы маленький глоток воздуха. Те оказались слишком сильны для него и он бессильно обмяк, медленно теряя чувство реальности. В глазах стало темнеть, поле зрения сузилось до небольшого пятна, в котором были видны лишь белые глаза женщины на застывшем в безразличном выражении лице, и Сергей из последних сил достал зажигалку из кармана. Поднеся её чуть повыше, после нескольких попыток он смог зажечь её и уронил прямо в разлитый под ними бензин, намереваясь забрать чудовище с собой. Помещение объяло пламя, но женщина, не обращая внимания на быстро сгорающее платье, продолжала душить Сергея — и спустя пару мгновений он потерял сознание, спасенный обмороком от мук.
Сергей выплыл из небытия и, осознав себя, с трудом разлепил слипшиеся веки. Поморгав, он уставился на лежащие на нём обгорелые останки, к которым по причине странной отрешенности, объявшей его, не почувствовал ни страха, ни отвращения. Парень лежал, неподвижно глядя в одну точку еще несколько минут, прежде чем совершил невероятное усилие над собой и попытался пошевелить рукой, но безрезультатно. Он не чувствовал боли, но ощущал, будто бы всё тело промерзло насквозь, заставив его мускулы и разум застыть.
Прекратив вялые попытки пошевелиться, Сергей медленно обвел взглядом заметенную снегом и покрытую инеем комнату. В выбитые окна пробивался яркий солнечный свет, и его лучи весело играли на редких снежинках, что медленно падали снаружи, изредка залетая внутрь того обледенелого, заполненного обгорелым мусором помещения, в котором сейчас лежал парень. Заметив на потолке подпалины, он вяло подивился тому, что здание не выгорело полностью, и вновь попытался поднять руку. Спустя несколько секунд ему удалось поднести её к глазам, и парень устало вперил в неё свой взгляд. Ладонь была мёртвенно бледна, распухла и оказалась покрыта тонкой корочкой льда. Рассматривая руку, Сергей постепенно приходил в себя, и решил проверить её, смутно опасаясь обморожения. Вскоре ему удалось пошевелить медленно разогревающимися пальцами, покрывавший кожу лед треснул, и руке стал быстро возвращаться привычный розоватый оттенок.
Подивившись тому, что замороженная конечность оказалась вполне работоспособной, он, попытавшись поморщиться, спихнул с себя тело, и медленно поднялся, чувствуя, как скрипит каждый сустав меж его костей. Осмотрев себя, Сергей стряхнул обрывки сгоревшей одежды, и вновь уставился на обгоревший труп. Его перекосило от мгновенно вспыхнувших в голове воспоминаний, и он, вытащив из-под снега обуглившийся топор, поднял тело на непрогоревшую стойку, и начал методично рубить его на множество кусков. Заледеневшие кости хорошо поддавались, разлетаясь на мелкие острые осколки, и вскоре парень закончил свой мрачный ритуал, после чего, воткнув топор в столешницу, вышел на улицу, собираясь взять дома мешок.
Тротуар изрядно замело, и Сергей, голышом, не чувствуя холода побрел к себе, продираясь через снег. Отойдя на несколько десятков шагов, парень обернулся, в слабом страхе ожидая увидеть как труп вновь восстал и пошел за ним — но улица была пуста, и он обратил внимание лишь на высоко вздымающиеся вверх по стене здания черные пятна от пожара.
Придя к себе в холодную квартиру, в которую, сквозь разбитое окно, намело немало снега, он взял из плотно набитого привычной ему однообразной одеждой шкафа новый комплект из тех, что припас на чёрный день, оделся, и, забрав мешок, уже собрался уходить, как вдруг решил зайти в спальню чтобы взять часы.
Он уже успел нацепить их на руку, мельком взглянув на циферблат, и подумав, что провалялся в обмороке около десяти часов, но его внимание привлекла стрелка поменьше, указывавшая на дату. Не сдержавшись от удивленного ругательства, парень подвинул стул прочь от стола, и уселся на него, пытаясь понять, как мог лежать бездыханный на морозе целую неделю, и при том выжить.
Отогнав пришедшие к нему мысли о вечных муках, он рывком встал, и вышел на улицу, решив что соберет уцелевшее в квартире для переезда позднее. Заметив лежащее под окном ружьё, Сергей поднял его, и, зарядив, перекинул за спину. Патроны он решил не проверять, не собираясь более тянуть со своим делом — и потому быстрым шагом отправился назад. Собрав в выгоревшем помещении всё, что хоть отдалённо напоминало кость, в мешок, он завязал его, и, не придумав толком, что с ним делать, перенёс в соседний магазин, чудесным образом не пострадавший совсем — где раздробил останки в мелкую пыль с помощью кувалды и, забравшись на крышу здания, развеял по ветру.
Удовлетворившись таким способом прощания со своим кошмаром, он, почему-то абсолютно спокойный и уверенный в том, что подобного больше никогда не повторится, перенес обогреватель с аккумулятором и лампой в примыкавшую к своей квартиру, и, заняв первую попавшуюся комнату с просторной кроватью, лег спать, по-прежнему стараясь отогнать посещавшие его мрачные думы о наказании.
— Молчишь? — мрачно произнес Сергей, пристально разглядывая своего собеседника. Тот молчал. — Ну молчи, — растянулся парень в широчайшей улыбке, и хохотнул. — Думаешь, ты сильный? Нет, ты просто упрямый. Но я, — он оперся на столешницу руками, привстав. — Все равно упрямей.
Он сидел за широким и массивным дубовым столом, лак на котором давно пообтерся, обнажив дерево. Напротив него на стул было усажено кривоватое чучело, собранное из старого мусора. Голову изображал старый матерчатый мешок, набитый травой. Три дыры на нём обозначали рот и глаза, выглядевшие как тёмные провалы, из которых торчали пожелтевшие стебли. Туловище представляло собою толстое гнилое бревно, по бокам которого торчали две кривые ветки, чудом не отвалившиеся до сих пор — а ног не было совсем.
Сергей откинулся на спинку стула и, скорчив недовольное выражение лица, посмотрел на своего собеседника, с которым сидел посреди запыленной тесной комнатушки, явно бывшей раньше чьим-то рабочим кабинетом. На стене напротив парня была закреплена двухуровневая полка со стеклянными створками, плотно набитая книгами, в основном посвященными медицине. Старый шкаф, стоящий в углу, был настолько высок, что могло показаться, будто на нём держится потолок. В шкафу хранились аккуратно выглаженные мужские костюмы, не заинтересовавшие увлеченного общением со своим новым другом Сергея ни на минуту. Единственное окно было задернуто легкой клетчатой занавеской, и прямо рядом с ним и располагался стол, за которым сидел парень.
С того момента, как его посетил первый воплотившийся кошмар, Сергей бродил по миру уже лет пятьдесят. Несмотря на то, что как ему казалось, все было кончено — на следующее же утро он проснулся от нового сна, и обнаружил рядом с собой новое чудище — то оказалось настолько омерзительным, что парень, позабыв о страхе, растоптал его, превратив тело монстра в противную кашу. И именно тогда он, успокоившись, осознал, что отныне каждый его сон может воплотиться в жизнь.
Он пытался не спать — но это не помогало. Пытался лишить себя сновидений, принимая снотворные в огромных дозах — но это тоже не помогало, и вдобавок он, проснувшись, не мог и пальцем пошевелить. После того как его, совершенно беззащитного, медленно, не меньше получаса, пережевывала огромная зубастая пасть, Сергей прекратил так делать — и, впав в отчаяние, попытался совершить самоубийство.
К его ужасу, это ему не удалось — он оказался абсолютно неуязвим для всего, что смог опробовать на себе — прыгать с большой высоты, пытаться сжечь себя, подорвать и даже отравить. Но, несмотря на обретенное бессмертие, чувство боли все еще осталось при нём — хотя оно и притупилось со временем — и потому Сергей оставил эти мучительные и бесполезные попытки прекратить собственные страдания.
Он медленно сходил с ума, хотя держался на удивление достойно, смирившись со своей участью, и даже с тоскливым оптимизмом рассуждая, что ему всего лишь нужно дожить до появления следующей цивилизации, которая займет место человечества. Но однажды, пробудившись от очередного кошмара, и уже приготовив зажигалку, чтобы снова сжечь всё вокруг — он постоянно поливал место, где спал, бензином, не желая давать монстрам ни единого шанса напугать его, заметил, что находится в пустоте.
До боли яркий, ослепляющий свет ударил тогда по его глазам, и Сергей, заслонившись руками, отвернулся — и обомлел, увидев под собою Землю. Тогда у него было целых два дня, пока он не свалился с орбиты обратно, и за это время парень успел в полной мере осознать своё будущее — однажды остаться в пустоте, вне всего, не имея никаких шансов умереть — именно тогда он сломался окончательно, и потерял контроль над своими эмоциями.
И теперь, забредя в небольшую деревушку, которую одним своим появлением обрек на медленное разрушение — до сих пор она была ограждена от воздействия времени и сил природы магией, что воссоздала её, собрал из подвернувшихся под руку материалов нового друга — все предыдущие были малость необщительными, и потому не смогли завоевать доверия Сергея — и затащив его в первый подвернувшийся кирпичный домик, попытался разговорить.
— Ну? — потеряв терпение, повышая тон начал парень. — Ты будешь говорить? Или отправишься вслед за другими? Давай! — он вскочил, и в ярости ударил кулаком по столешнице, от чего та треснула. — Отвечай!
Голова чучела дёрнулась, и огромная тёмная прорезь шевельнулось — подчинившись ему, оно ожило, и бессвязно стало бормотать всякую чушь. Сергей застыл, наблюдая за тем как оно вращает головой, будто бы осматривая себя, и внезапно радостно и безумно рассмеялся.