Сказка о том, как умирают города-государства. Переделанная и дополненная

Казнить облако

Некоторые просто не могут жить дружно

https://www.youtube.com/watch?v=fvMeXz_7DiI

— Эт ту Унвэр? – грустная и вместе с тем несущая искру умиления улыбка.

— Чего? – земной пони на всякий случай отступил на шаг.

— И ты тоже, – вздох. – Волькен объявил…эм…безумием намерение уничтожить место, произрастившее величайших героев и защитников нашей страны. Лентус напомнил, «в числе прочего», о невозможности размещения беженцев. Теперь еще и ты просишь сохранить «это летающее произведение искусства».  Плюс огромное количество просителей из числа лиц, менее приближенных к телу.

— Но ведь ты видел всю эту красоту, – вернулся на прежние рельсы внук Старейшины. – Изящные колонны и белоснежные мостовые, прекрасные мозаики и восхитительные…

Останавливающий жест:

— Облачный настолько потрясающ, что даже цитаделец просит об его сохранении – понял. Более того – разделяю оное желание. Увы, невозможное. Ибо противоречит долгу, — маска непостижимым образом стала еще более непроницаемой. – И справедливости. Время пришло, — кривая усмешка. — Нубилусполитанум делендам эссэ.

Недолгое копошение в рюкзаке – и на по большей части очищенную от мусора центральную площадь выплыло щетинистое полупрозрачное яйцо с диктатором в качестве желтка.

Диверсант тяжко вздохнул и, не найдя поддержки у прячущих глаза товарищей, пристроился в конце колонны за ведущими спелёнатого Лорда охранниками.

— Уважаемые сограждане, – рокочущий рев донесся небось до самых стен. — Пегасы бросили нас на произвол судьбы. Стерпели – не в новинку. Однако потом у них хватило наглости вернуться и потребовать у преданного ими Города репараций – и мои союзнички подняли к верху копыта. Почему-то никто из них не учел: крылатые пошли против Высшего Блага, а значит, обрекли себя на поражение.

— Не шли мы против никакого Высшего Блага! –гаркнул пернатый.  – А всего лишь пытались забрать принадлежащее нам по праву!

«Кляп!» — пришло в голову первым. Вторым – удивление, когда выкрик внезапно усилили.

Скосил взор на Лентуса, однако тот отрицательно помахал башкой и кивнул на психа.

— Если небесный народ и противостоял кому-либо, то только тебе! – продолжил приободрившийся вельможа, почувствовав на себе множество сочувствующих взглядов. – Как посмел ты поработить наших собратьев? Превратить собственных братьев и защитников в марионетки?

— Не без внутренней борьбы – заметно облегченной предательством «братьев и защитников», — совершенное посредством волшебных нитей «пожатие плечами». – И благодарю за признание: я – слуга Высшего Блага, выступление против меня – есть выступление против Него. Почтенная драконица, приготовьтесь зажигать.

Убийца магов вместе с львиной долей прочих наблюдателей посмотрел на недалекий утес. Горбившаяся там громада с подчеркнутой ленцой потянулась и без предупреждения сиганула вниз, спустя несколько секунд пике взмыв вверх и, неспешно взмахивая крыльями, полетела по направлению к сияющему в закатных лучах алым великолепному нагромождению домов и башен.

— Хорошо! ХОРОШО! ОСТАНОВИСЬ! – вновь привлек к себе внимание зрителей герой последних дней. – Встану на колени! Буду выполнять приказы! Требуй чего угодно – но не разрушай наш дом!

Сказано – сделано. Следом за Лордом стали опускаться его подданные. Затем собравшиеся вокруг солдаты и делегаты.  Потом запрудившие ближайшие улицы обычные жители.

Даже Унвер почувствовал определенное напряжение в ногах. И сладкую истому, стоило только беспокойному разуму вообразить, будто все эти великие и прекрасные обитатели небес падают перед ним – благо, ракурс позволял.

Следом пришла пронзающая до глубины души зависть. А потом перевитое ужасом восхищение.

Много в общем пронеслось внутри – столь завораживающим вышло зрелище.

— Прошу! – не отрывая глаз от приближающегося к сокровенным стенам ящера, возопил в кои-то веки движущийся в одной струе с массами правитель. — Пощади красу и гордость Родины – хотя бы для будущих поколений!

К призыву немедля присоединились сотни, а то и тысячи умоляющих воплей.

К небу поднялось свитое из десятка нитей копыто, призывая к тишине:

— Трогательная демонстрация народного единства – увы, отсутствовавшего при последовательных, методичных, МНОГОМЕСЯЧНЫХ бомбардировках менее возвышенных кварталов данного поселения, — широкий отмашка в сторону буквально вбитой в землю зоны отчуждения. – Неужели дома из камня и дерева в меньшей степени достойны сохранения, чем порождения пара и волшбы? Или дело в нехватке отростков у тамошних обитателей? Однако ведь и те и эти – часть Города.

— Тот жилой фонд из оборота уже выведен, — неожиданно подал голос рогатый бумагомаратель. Да еще и без экивоков. – Обсуждаемый – нет. Иные факты в настоящей ситуации не важны. Население нуждается в площадях.

— Слышите? — усиленный повтор возражения. — Слова подлинного радетеля Отчизны. Ни на намека на сожаление или жажду мести. Ноль переживаний об альтернативах. Ни капли сомнения. Взор устремлён исключительно на приз – обеспечение наилучшего удовлетворения наибольшего числа основных потребностей максимально широкому кругу лиц. В настоящий момент, имеющейся ситуации и строго материальной плоскости. Воистину, не то трио назначили принцами.

От последнего предложения мороз прошел по коже – хотя казалось бы сарказм очевиден и пню.

— Вот только правление не ограничивается трудом заведующего складом. К сожалению. Приходиться думать о прошлом. Будущем. Тонких материях. Толстых обстоятельствах. А также море прочих больших и малых деталей находящихся одновременно во множестве измерений. Не в последнюю очередь посвящая думы вопросам доверия обещаниям власти – сложности ее накопления и скорости утраты. Вам, — обвиняющий перст на пегаса, — выдвигался ультиматум. Вы, — широкий охват крылатой толпы, — лишь посмеялись.  Ведь какую опасность представлял  маленький, слабый, сходящий с ума изгнанник? Чем угрожал «покорителям небес» и «превосходнейшим детям Города»? Почему же ныне стоите предо мной на коленях?

Злорадствует, мерзавец. Быстро же власть в голову ударила.

— Из-за дракона? – излишнее тыканье в зависшую над развалинами тушу. – Или может благодаря волшебной машине? Прислуживающим мне магам? Взятому в плен братцу? – драматическая пауза. – Нет. Не согласись звероящер на сотрудничество в ход пошли бы единорожьи пушки. Не заведись Титан – обошелся бы цитадельской отравой. Провались все планы и предай последний сторонник – камни возопиют, а снисшедшее от звезд пламя попалит всех до единого изменников, не разделивших нужду страждущих, но вышедших на них будто имеющие силу.

Висевшее в паре метров над землей яйцо с окружившим его мерцающим ореолом щупалец воспарило над крышами уцелевших зданий, а голос уподобился грому:

— Ибо дан МНЕ меч, карающий всякое беззаконие. Я ИЗБРАН…- категорически неуместная заминка, почему-то сопроводившаяся странным взглядом на Лентуса. Впрочем, занявшая максимум секунд двадцать. – И мое избрание тем ярче, что единственный стою на страже Высшего Блага – когда даже лучшие, — опять сверкание буркалами на рогоносца, – им пренебрегли.

Насыщенная невысказанными переживаниями пауза.

— Предатели без милосердия и сострадания! – пронесшаяся по рядам нить опрокинула с десяток пернатых. — Глупцы, почитающие доставшиеся без усилий крылья доказательством превосходства! Пожните же плоды своего восстания. Долг и справедливость требуют. КАЗНИТЬ ЭТО ОБЛАКО!

Пламя охватило тысячелетнее пристанище крылатого народа.

Первые мгновения тишины сменились оглушительным душераздирающим воплем тысяч глоток.

Кто-то упал в обморок, иные бежали в ужасе, третьи попытались отомстить.

Впустую.

Утратившее привычную живость время тянулось нескончаемо долго, вынуждая целую вечность смотреть на гибель красоты.

— А сейчас озвучу издевку от самой жизни, – будто из ниоткуда донеслось спокойным размеренным тоном. – Соделано сие ради вашего же блага. Сотни лет жили вместе – всегда будучи чужды. Не нося бремена друг друга. Не видя забот и чаяний другого. Отныне не удастся уйти к себе на небеса и придется разделить с нами горе. Чай после этого вы наконец станете тем, чем быть должны.

— ТЫ МОНСТР! – в который раз неоригинально заявил о себе Лорд из условной щупальцевой подмышки.

— Вякнул дезертир, вынудивший меня погубить последний островок былого величия нашего Города – многозначительное хмыканье и передача буйного родственника опростоволосившимся охранникам. – Хотя по существу не спорю. Кстати, вдобавок первый придурок, не только Хотя по существу не спорю. Кстати, вдобавок первый придурок, не только отдавший приказ покарать скопище пара, а реально воплотивший приговор в жизнь. Уважаемая драконица! – явно довольная собой образина не соизволила обернуться. — Благодарю за отлично проделанную работу. Зрители не скоро забудут проявленную эффективность и грацию. Вернитесь в место дислокации и ожидайте дальнейших указаний.

Подчеркнуто-неспешное удаление за гору.

— Дорогие сограждане – за работу, – весело продолжил «герой». – Резко перешедшие в состояние бездомности собратья пока займутся обустройством на пустоши, прежде ими же замечательно освобожденную от строений. Затем перейдя к выполнению обязанностей, — яйцо на ножках резко изогнулось и завертелось, спустя несколько секунд едва не столкнувшись лоб в лоб с Унвером. — Лорда – в тюрьму. Покомфортабельней. Граждане триумвиры – за мной. Накидаем свежий курс.

Небольшой период задумчивость, возвращение на прежние позиции и громогласная точка:  

— Надеюсь, все поняли главный урок этой истории – сила в правде.

-

Один рывок.

Единственный хорошо поставленный удар.

Не больше.

Нужно всего лишь осуществить, чему посвятил всю жизнь.

Ради чего сделан.

Бывший Верховный Главнокомандующий принял стартовую позицию.

Ноль реакции.

Так и висит.

Неужели действительно полностью вырубился – после всей этой показухи?

— Ну же!– разорвал почти медитативную тишину истерический вопль. — Давай! Пока снова не очухался!

Воин скосил взор на трясущегося аки лист мага.

— Сто-стоп-стоп! – прыгнул между ними и узурпатором цитаделец. – Резких движений на сегодня хватит! Да и поздно – Облачный-то тю-тю.

Истинно так. Отчий дом. Родина героев. Храм достижений и обитель славы. Испарился. Буквально.

А боли нет.

Только бесконечная усталость.

Видят Небеса: последний год забрал больше, чем когда-либо прежде имел – тем не менее, должно же в душе остаться хоть что-то кроме мрачного марева?

— Он-то тю-тю – а куда дальше пошлет проклятую ящерицу?! – рогоносец схватился за голову. – Мы заложники разваливающегося на глазах буйнопомешанного с драконом на поводке!

Кстати, подмечено верно – трупы порой покрасивше выглядят. Да и с мытьем у бедолаги явно в последние…по меньшей мере, недели, определенно не складывалось. Реально: в обвисшем виде смахивает скорее на чересчур старательно сляпанное пугало…

Взблеск.

Поглощая смертоносный сиреневый луч полупрозрачная «скорлупа» пошла волнами. Успокоившимися прежде, нежели окончательно растерявшегося шарики офицера на пару завалили и надавали по щекам.

А там и веки вновь поднялись.

— Во избежание экивоков, повторюсь, — будто и не отключаясь, продолжил псих.– Я не испытываю удовольствия от ощущения себя преданным, однако никто не правит в одиночку и сотрудников лучше не наблюдается. Поэтому опускаем прискорбный инцидент и движемся в прежнем русле – искренне надеясь на плодотворность преподанного сегодня урока доверия к посаженным свыше властям. А теперь за работу.

— Ничего больше сказать не желаешь? – с удивительным для него самого спокойствием поинтересовался Волькен. – Например, касательно уничтожения…

— Гнезда сепаратистов, – раздраженное клацанье зубами.– Помимо прочего принесшего тучу пегасов под ваше командование. Не согласятся – одоброволим. Крылатые наконец займутся делом и принесут в Город щепотку порядка. Сделанное – сделано.

Пегас с категорически нехарактерным смирением вздохнул. Облако ведь и правда не вернешь, а сородичам деваться больше некуда. Плюс, «единственного удара» «Титану» вряд ли хватит.

— Вот и славненько! – с потрясающе правдоподобной беззаботностью пропел шпион. – Перед расходом, скажи честно: речь про избранность и прочие неизбежности – всерьез или для эффекта?

Осоловелые глаза с трудом сошлись на сияющей радостью мордахе рыжика:

— Смею уверить: прослушанное…

— ДРАКОН! – вдруг рявкнул рогатый,  вскакивая на ноги. – КАК вам удалось его взнуздать?

На сей для фокусировки потребовалась почти минута – цель чуть ли не вибрирует:

— А ведь на тебя обижен больше всех – как-никак не союзник, а официальный подчиненный. Не говоря уже о прочих вещах, — неспешное моргание сперва одним веком, а после другим. — Пардон. Теряю контроль. Нужно отдохнуть. У меня ее ребенок. Отослан под наблюдением. Откажется подчиняться – обещал расправиться. Банальщина, — раздраженное дерганье щекой. – Становлюсь предсказуем.

— И только-то?! – прям воет. Стыдно. – Соврала! Передумает! Догонит и заберет! Насколько СУМАСШЕДШИМ надо…

— Тихо! – рявк хилый, но подействовал. – Когда же вы наконец научитесь верить в меня? Разумеется в наличии запасной план. Возмездие за неподчинение станет быстрым, неотвратимым и весьма красочным. Точка. Работать.

Он вновь призвал нити и полулежа в капсуле удалился прочь.

— Н-да, — Унвер ткнул рогатого в бок. – Не мог подождать пока пояснит действительно важный вопрос? Полену ясно: без гарантии никого бы никуда не выпустил.

— Ну полену может быть и ясно, какие тараканы в этой голове фейерверки зажигают, — прошипел стремительно теряющий всякие приличия некогда образцовый офицер. – А мне вот НИ-ХРЕ-НА. Делать-то чего теперь будем?

— Выполнять приказы, – с отвращением не столько к былому субординату, сколько к мирозданию в целом и имеющейся ситуации в частности отозвался Волькен. Подняв затем взор к некогда содержавшему Облако куску небес и с редкой в последние дни уверенностью произнеся. – Клянусь предками: лунатик за всё ответит. Рано или поздно.

— Разумеется, — слегка отрезвленный Лентус мрачно хмыкнул и пригладил растрепавшиеся волосы. – На то ведь и рассчитывает.

Дорогой дневник. Случилось невообразимое. Я сделал это.

ЗАСНУЛ.

Проспав часов двадцать, а то и больше.

Ощущения непередаваемые.

Безобразная ломота, боль, тошнота, скрип и скрежет.

Вместе с безжалостной ясностью.

Будто выпал из непролазного липкого тумана.

Внезапно обнаружив в занятом практически наугад помещении ванную.

Рабочую.

Более того – заранее снабженную всем необходимым вроде щипцов для отрывания намертво прилипших к спине кусочков рубашки.

Успел сделать три захода – сейчас обсыхаю перед четвертым, а потом опять спать.

Ни голосов в голове, ни грозящей обрушиться буквально завтра погибели.

В общем, почти рай.

Самое время забыть обо всём и очистить сознание праздными размышлениями в стиле «а чёй-то до сих пор не скопытился»?

Сами подумайте: никогда не бывший идеалом здоровья земной пони день за днем бросается смертельно опасные авантюры, будучи потихоньку прогрессирующим подснежником и минимум недели две не слезая с «боевого пыла». Допустим, совсем уж уникальным сей опыт не назвать – и похлеще народу доставалось – тем не менее чую некий подвох. Будто вот-вот очухаюсь в сваренном состоянии на развалинах клеемета или там порубленным на случайной улице. Чай к лучшему.

Нет. Не к лучшему. Вопреки всему творящемуся – и творимому – вокруг ужасу, никогда прежде владелец данного дневника не чувствовал себя более живым. Более нуждающемся в том, чтобы БЫТЬ живым. Пусть бремя тяжко и обещает стать лишь страшнее, но оно – моё. Я сделан под него. И молю Определяющего позволить…дать сил донести его до приемлемого финала. Или по крайней мере не умереть до назначения способного довершить начатое преемника.

Из каковой надежды естественно вытекает следующая по назойливости мыслишка: «почему так не везет с товарищами»? Меня предали буквально все, кто только мог. Лентус, Унвер, братья и прочие искатели тех же целей в тот или иной момент сочли пишущего сие недостойным доверия. Причем нельзя сказать, будто безосновательно – ибо не имевших шанса бросить изгнанника под поезд союзников, да и полновесных друзей, подвел уже я. И ведь главное: категорически непонятно, где свернул не туда. Неужели Небеса хотели бы видеть Сили связанной и избитой до потери сознания? Как ничего не понимающий в происходящем «офицер» мог бы помочь Гро? Или отбить находившуюся в километрах от него Летицию от обезумевшей толпы?

А вот необходимости избивать замороченного и беззащитного Лорда не наблюдалось. Сколь бы дикие, ужасающие, в это самое мгновение терзающие разум вещи он не говорил. Точнее, какие бы тайны, не важно истинные или мнимые, его не принудили раскрыть.

Так-то почтил родителя.

Если на самом деле родителя.

Впрочем, разницы нет – мой приговор вынесен и пересмотру не подлежит.

На этой радостной ноте позвольте перейти к главному блюду.

Никакое форматирование не передаст потрясающей гаммы испытываемых ныне чувств, поэтому напишу без изысков.

Я уничтожил Облачный.

Свершение, без малейшего сомнения, грандиозное. Сходу не осмыслить.

То есть, аргументацию помню: «гнездо сепаратизма», «памятник сегрегации», «ковчег дезертиров», «чтоб над головою не маячили» и так далее. Но БЛИИИИИН – ведь реально же УНИЧТОЖИЛ ОБЛАЧНЫЙ. Памятник, понимаешь, архитектуры. Дом многих поколений. Сияющий град в небесах, наполнявший сердца горожанин гордостью и надеждой на будущее.  И это только с моей, земной, точки зрения: пегасы-то вообще повернуты – всякие там слухи, де в качестве обряда посвящения надобно отдать белоснежным толщам кровь и чрез то породниться со всеми прежними поколениями, приобщится родовой крылатой душе и так далее.

Фер.

Хочется взять и убиться головой о стену. С другой стороны, данное идолопоклонство, исключительность, особенность и особистость Верхнего квартала наглядно демонстрирует давно назревшую необходимость осуществленного избавления. Как нельзя служить двум господам, так не получится и жить одновременно В Городе и НАД ним.

Да будут прокляты все те, кто заставил Принца принимать сей вердикт в одиночку. Вынудившие много дней не спавшего наркомана на ходу, буквально молниеносно, делать решения космического масштаба – и вероятно, космической же глупости.

Ну да авось и к лучшему – вряд ли даже десяток поней выдержал бы подобное бремя. А раз уж суждено раздавиться, так хоть без лишних жертв.

Коли прольётся на нас милость Скрывающего-до-поры, больше внезапных сюрпризов не произойдет и мы наконец-то сумеем сформировать полноценный, стратегический план по совместному вытягиванию ныне подлинного общей Родины из коллективно вырытой друг на друга ямы.

Парочка купаний – и займусь скопившимися на столе горами бумаги.

Да призрит на меня Пламя.

-

Скелет.

Нет: вешалка.

Практически призрак в невообразимо грязных, окровавленных и подпаленных лохмотьях некогда отменного кожаного комбинезона поверх на удивление чистой рубахи. Изрезанная и наспех подлатанная маска. Потрескавшиеся ногти. Вздувшиеся вены. Горящие нездоровым огнем глаза.

В сердце зависший над ними сияющей всеми цветами радуги сферы. Прекрасно контрастирующей с общей непрезентабельностью содержимого. Недурной образ для притчи.

— Ваше величество! – смахивающее на прыжок на месте движение светящимися нитями. – Счастлив лицезреть вас в добром здравии! – звучит вполне искренне, пусть и искореженно из-за неправильной настройки сигнала. – Давно ли освободились из-под завалов?

— Позавчера, — ответил первым Ставрос. – Как раз застали дивную картину: Принц земли, приказывающий Дракону казнить Верхний квартал. Совсем тут на поверхности с ума посходили, — пауза. – Кстати, я тоже здесь. Здрасти.

Столь страшно изменившийся за какие-то недели юноша отшатнулся и смолк, с непередаваемым выражением воззрившись на пытающегося скрыть нервозность за грубостью торговца.

— Моя душа также преисполнена благодарности за возможность нашей встречи в земной юдоли, — с улыбкой и ответным поклоном произнес Ферос, разрывая затянувшееся молчание. – И прежде, нежели перейти к обсуждению великих вопросов современность, позволь уточнить: ты ведь в курсе таящейся в Титане смертельной опасности? Зачем он вообще тебе понадобился?

— Не тревожьтесь. Честно добытый в логове зверя сувенир, — постукивание по явно кустарным способом закрепленному на машине за головой пользователя шару, — с достаточной долей вероятности поглотит вредоносную магию. Во всяком случае, пока не подводил. Решение в шаге от гениальности. Плюс, отлично работает в качестве подушки, — наглядное продавливание белоснежной поверхности. – Касательно второго перечислять долго: от «потянуть время до прилета ящера, дабы потом не перетаскивать вниз еще и дань» до «обезопасить окружающих от вот-вот долженствующего начать пробиваться наружу пуха», — заливистый, однако недолгий смех. – Встречный интерес: почему так долго ждали с устроением аудиенции?

— Не ждали. Ни капли. Откопались – и сразу потребовали. Рогач, — кивок назад, — не пускал.

— Предельно вежливо, но непреклонно. Цитирую: «их высочество – единственный носитель тайны приручения Дракона, а потому желательно дать ему столько сна и комфорта, сколько в принципе возможно», — невольная улыбка. – Юный Унлехрер всегда демонстрировал поразительную заботу о сочтенных им достойными явлениях.

Щеки стоявшего у дверей офицера слегка зарделись. Не до конца еще зачерствел. Славно.

— На сей ностальгической ноте, перейдем к делу. Нижняя часть до краев забита беженцами. Больными, озлобленными, истосковавшимися по личному пространству и пережившими с десяток больших и малых бунтов беженцами, кои спят и видят небо над головой вместо потолка. Мы можем наконец выпустить их наружу?

Лишенные намека на волосы брови недоуменно поднялись:

— Гм, да? Разумеется…то есть, почему нет-то? Какие причины НЕ выпускать?

— Многочисленные – вроде нежелания дестабилизировать и без того шаткую обстановку в Городе. Во всяком случае, без санкции «диктатора» — опять же по заявлениям присутствующего администратора, — глубокий вдох и выдох. Краткая молитва о благоразумии. Откладывать нельзя. – Каковой факт естественным образом приводит нас к главной теме.

Торжественный удар специально взятым для того посохом в пол:

— Я, Лорд, для разрешения создавшегося кризиса принимаю полноту власти и ответственности за Отчизну, освобождая от них Принца. Передача всех полномочий и средств осуществляется незамедлительно.

Получилось несколько суховато и отнюдь не столь внушительно, как звучало в голове. Тем не менее, эффект произведен – отшатнулся даже заранее предупрежденный Ставрос.

Наставшая же тишина имеет полное право называться гробовой.

Не отрываясь смотрящий на потенциального преемника земной пони краем глаза отметил изготовившегося к ворожбе Лентуса. Знать бы, куда нацеленной.

А стражники? Кого предпочтут они? И успеют ли сделать хоть что-то?

— Ээээ…- едва не упавший в яйце бедняга выпрямился. – В смысле, сейчас? В эту самую секунду? И буквально всех?

Часть напряжения спала – на враждебность нет и намека. Лишь удивление пополам с досадой.

— Да. Причем то не просьба, не требование и не приказ, а констатация неизбежного, долженствующего случится события. Возражения?

Снова долгая пауза. Слишком протяженная – парочка затаивших дыхание зрителей закашлялась.

Частично сокрытое маской лицо меж тем передало поразительную гамму эмоций, перейдя от изумления к неверию, после чего нырнув во гнев, а оттуда вознесясь к готовности спорить – дабы прийти к решимости.

— Никаких, — щупальца аккуратно приземлили капсулу и испарились, а неспешащий развеивать полупрозрачную стену юноша совершил глубокий поклон. – Склоняюсь перед волею владыки. Разве только взмолившись позволить сохранить оные покрытие до прояснения пары нуждающихся во внимании деталей. Публично о смене руководства объявим сразу?

Слава, слава, слава Любящему!

Облегчения в дружном выдохе хватило бы на все страдания мира.

Фигурально выражаясь, естественно.

— Нет, не нужно – сперва войду в курс дела. Да и народу многовато новостей на один день. Завтра. Максимум, послезавтра, — Ферос украдкой отер выступившие слёзы. – А пока разберемся с насущным, господин Унлехрер? Партнер? – обозначенные граждане дружно вытянулись по струнке. – Будьте любезны проконтролировать исход из Нижней – лишние эксцессы никому не нужны. Охрану также прошу нас оставить. Исполнять.

Дождавшись закрытия дверей, Глава Общины перестал сдерживаться и с широкой улыбкой раскрыл объятия вопреки всем домыслам и страхам оставшимся верным и праведным брата во Спасении.

Тот с ужасом отшатнулся.

— Не прикасайтесь ко мне! – несчастного перекосило будто в агонии, а надломившийся голос засочился предсмертной мукой. – И прежде всего иного, если снискал пусть крошку милости, признайтесь: ваше решение, ваш подлинный, изначальный, не искаженный уговорами и доводами выбор пал не на меня, а на Лентуса с братьями?

Настал черед Лорда отступить и недоуменно воззрится на собеседника.

— Умоляю: не молчите! – он бухнулся на колени. – Скажите прямо!

Новый шаг назад. Поспешный поиск возможного подвоха или по меньшей мере, причины происходящей драмы. Наконец – восстановление готовности встречать мироздание во всей его непредсказуемой полноте с открытым забралом:

— Ээээээээм….нет?

-

Грязь.

Смесь каменной крошки, противодраконьей слизи и пепла. Невыразимо отвратительная.

Особенно в сравнении с белоснежным толщей в небесах.

Куда уже никогда не вернутся.

Теперь их дом здесь.

Навсегда.

Из-за него.

Хеилст погрузил лицо в воду и засек время.

Полторы минуты. Дольше задерживать дыхание не вышло.

Неудовлетворительно.

Ну хоть успокоился.

Дела не ждут.

«Лучший сын небесного народа» тщательно вытерся, проверил повязки на ребрах, надел форму, поправил эполеты и вышел в зал.

То есть, входную часть тента.

Не очень большого – от трона до выхода буквально шагов семь.

Позор.

Бесконечный позор.

С которым тем не менее придется жить.

Ради всех, бывших прежде.

— Слушаю.

Адъютант выполнил воинское приветствие:

— Первоочередное: встреча произошла. По непроверенным данным, Принц сложил с себя полномочия. Официальное объявление намечено на ближайшие дни.

Лорд воздуха прикрыл веки и шумно выдохнул – максимум позволенного ему выражения эмоций. Ну, «приличного». Оно конечно тут не официальный прием, однако следить за собой положено.

Собственно, даже не поверить ушам права не имеет – ибо они должным образом оценены и признаны превосходными. Отказ им в доверии есть пренебрежение компетенцией вышестоявших.

— Неожиданно, — мягко говоря. – Возможно стоит пересмотреть план. Определенно стоит – если подтвердится. По крайней мере, отложить. Посыльный от магов вернулся?

— Прибыл, — мрачно отозвался сидящий в уголочке старик, начавший службу при предшественнике предшественника Близа, а потому в высшей степени уважаемый и облеченный рядом привилегий. – И скажу без обиняков: рогатые берега попутали.

— В смысле, еще сильнее? – бровь недоуменно поднялась. – Так таки требуют немедленно и разом всем в рабство сдаться?

— Не поверишь – буквально так! – раздраженный удар по столу. – А то мол «испужаемся», «без жертвы не будет победы» и «Родина нас не забудет»! Хоть раз бы сами в петлю бы полезли, мозгоеды проклятые…

Ерунда какая-то. Вроде же почти пришли к соглашению.

— Разберусь лично, — ветеран дисциплинированно замолчал. – Если больше ничего требующего срочного внимания не наблюдается.

 - Нижняя открылась. Идет поток беженцев. Пока без эксцессов, — излишняя демонстрация на карте. – В остальном всё идет своим чередом, — краткая пауза. – Некоторое беспокойство вызывает новый подозрительно настойчиво распространяющийся слух касательно…происхождения пищевых брикетов.

 -

— Хватит. Бредить, – с неприкрытой угрозой потребовала жертва чужой паранойи. – А то ведь решил будто тайком надрался – и выражу возмущение физически.

— Чем же, позволь поинтересоваться, мог надраться? – собеседник отер пот со лба. – Сам сначала не поверил, но старик Единым клянется, а его с детства знаю.

— Он же слепой почти, — вмешался третий, — да и мало ли чего углядишь в такое-то время.

— Голову-то включите! – перешел на крик вестник. – Или тоже сугубо в маразме видели — они из Крематория идут!

— Всего-то одна тачка…

— Одну тачку мы ВИДЕЛИ, а сколько ночами возят! – случайно попавшийся под ногу ногам полетел вдаль. – Иначе откуда их столько? Причем из ниоткуда – до войны же никто о батончиках этих и не слыхал.

— Ну, авось, только здесь и продавались? — медленно протянул потихоньку холодеющий изнутри слушатель.

— Ага, этакая дрянь. В ихний-то рогатый рот, – раздраженный плевок – Психа-то вспомните…

Сидящий в тени неподалеку наблюдатель искренне радовался, глядя сколь обильно всходят посеянные им семена. От мысли же о скорых плодах сердце начинало сладостно щемить.

-

Лорд долго молчал, обдумывая открывшийся впечатляющий объем свежих сведений о ситуации в частности и мироздании вообще, в итоге решив начать с малого:

— Позволь уточнить: ты не просто убедил нашего чешуйчатого гостя сотрудничать и не только покрыл ее с ног до головы контролирующими каждый вздох Начертаниями, но вдобавок еще и выудил море ценнейших сведений?

— Ну, не то чтобы прям «ценнейших», — скромное шарканье ножкой. – Банально удовлетворил собственное любопытство. Почему не лечилась от плесени, по какой причине не летала и не искала яйцо и тому подобное.

— В результате получив массу интереснейших данных, — ободряющая улыбка. – Пусть на первый взгляд история и кажется сравнительно обыденной: мать, в великом горе не заметившая подкравшуюся болезнь и столь боявшаяся упустить момент возвращения ребенка, что вместо обращения к врачу лежала дома, позволяя заразе практически беспрепятственно сжирать свое тело и разум. Но копнув глубже мы узрим потрясающие открытия: сам факт наличия среди клыкастого племени медиков – и целенаправленно тренированных на обнаружение очагов Врага специалистов вроде обсуждаемой персоны – уже демонстрирует категорическую неправоту всех, утверждающих, якобы звероящеры всего-навсего принципиально одинокие скопидомы и грабители. У них есть общество и сверх того – миссия.

— Без особых угрызений совести местным смотрящим проигнорированная, — зубы злобно клацнули. – Если бы ваш покорный слуга не проявил  чудеса героического идиотизма, в одиночку выступив против стремительно растущего колосса, то сейчас на границе с Эквестрией шебуршился бы уже вполне способный сожрать половину Города улей. И ведь в Лесу еще небось множество подобных гнезд. Допустим: с зеленью прямо под родной броней многого не учуешь, но хоть вылезти бы наружу — полетать да посмотреть — же можно.

Копыто поднялось вверх:

— Не суди и не судим будешь – лучше тщательнейшим образом запротоколируй и передай потомкам, — глубокий вдох и выдох. – А теперь к основному блюду: из всего перечисленного тобой мириада проблем и бедствий, обрушившийхся на сие несчастного поселение в краткий период твоего правления, назови требующее наибольшего внимания в данный конкретный момент.

— Отток населения.

Ферос мигнул и машинально прокомментировал:

— Быстро. И неожиданно.

Пожатие плечами.

— Полутра удивлялся. Казалось бы горы трупов, нехватка еды, разгромленное жильё, орды бандитов и прочие решаемые проблемы – коли найдется достаточно здоровых, рабочих тел для их решения. Увы, таковые прямо сейчас целыми табунами бегут и сплавляются куда глаза глядят, унося с собой дефицитную пищу, ценности и навыки. Оставляя Родине стариков, больных, раненых и прочих никак не могущих помочь общему делу, однако же нуждающихся в общественном вспоможении.

— Сердце лукаво и крайне испорчено, — изображение ободряющего похлопывания по плечу. – Не тревожься: всё по воле Единого.

— Несомненно, — основательный такой кивок. – Собственно, думал положить по возможности больше безнадежных на плот, благословить и положиться на волю Пламени. В итоге отказавшись, бо малополезно, да и богохульно.

Лорд внимательно всмотрелся в чело собеседника и, не найдя ни намека на юмор, откинулся на спинку кресла, прикрыл веки и посчитал до двадцати. Не помогло. Осуждение скрыть не удалось:

— Как раз такого рода размышления и обоснования для отказа и сделали тебя не только не первым, но даже не вторым. Причем оная…- неопределенная жестикуляция в поисках подходящего термина, — механицистичность вполне могла бы выглядеть очаровательной, кабы не ее реальная, актуальная, всамделишная серьезность. Вкупе с занимаемым тобой постом. Пойми же наконец: эмоции, эмпатия, межличностные отношение и тем паче сами другие горожане – отнюдь не ограничиваются «полезностью» или «вредностью». Господь есть Любовь и без…

Нараставшее по мере развития обличительной речи размахивание копытами смахнуло со стола чашку. Подхваченную в метре от пола радужной нитью.

— Пардон, разбушевался. Отметь: исключительно в заботе в лишь недавно обретшем Истину брате, — в покаянно склоненной голове щелкнуло. – Кстати, ты хорошо себя чувствуешь? Уж больно вид…своеобразный.

— Для подснежника второй стадии – идеально, — Лорд прикусил губу. – Благодарю за беспокойство. А также замечу: нынче для него найдется куда более срочные цели.

— Действительно, — чуть-чуть и начнущий краснеть глава Общины встал и с тоской глянул на виднеющиеся сквозь полупрозрачные вставки в дверях силуэты. – А не спустишь ли меня часом через окно – вместе с наиболее релевантной отчетности и без необходимости приветствовать каждого жаждущего о мной пообщаться гражданина. Мне на сегодня хватит печальных историй.

— Есть вариант лучше: натуральный тайный проход до самого низа, — Титан поднялся под потолок и, аккуратно цапнув щупальцами шкаф у дальней стены, вытянул предмет интерьера наружу. Явив узкую нишу с гладким столбом. – Увидел сквозь стену благодаря чудо-машине – активирующий механизм пока не нашел, потому работаем в ручную.

— Удобно, — Ферос заправил робу в штаны и покрепче прижал к груди посох и протянутую пачку документов. – Ну, тогда до завтра. Да благословит Оберегающий — и поздравляю со снятием бремени.

— Спасибо, — новый-старый руководитель Города схватился за шест. – Скажите, а вы уверены, что Мирак не…

Вопрос оборвался.

Продолжительное молчание.

Нарушенное громким стуком и воплем из-за закрытой двери:

— Ваше высочество! – юный Унлехрер. Взволнованный и данного факта не скрывающий. Очень интересно. – У крематория толпа! Требуют вас! Грозят всё разнести!

Радужный взблеск. Лишние звуки исчезли.

— Нет. Не уверен, — не оборачиваясь, признался Лорд. — Тем паче в свете прочих обрушившихся на меня открытий. Тем не менее, скажу точно: Близ искренне дорожил будущим наследником задолго до выборов, пусть публично того и не показывая. Он вообще этого не умел, бедняга. Строгость, четкость, ответственность и прочие черты «подлинного лидера» были для него всем и иного он не знал. Вероятно, от того ему оболтус и полюбился, — воспоминания о былой исполненной надежды на лучшее жизни вспыхнули и погасли. Существует только сейчас – и воля Ревнителя. — В общем, коли и имела места некая нечестная игра, то на многое она не повлияла. А потому хватит терзаться сомнениями – выполняй свой долг, Принц земли.

— Есть…

-

— ЭТО ПРАВДА?!

Лентус мрачно взглянув на ворвавшегося к нему без стука и обрушившего пару стопок с бумагами «соратника». Потер усталое лицо. Прикинул, сколько минут позволено уделить данной встречи и решил вписать ее в отдых.

— ДА! – страстность удивила и самого признававшегося. – До последнего слова! Вся ваша жизнь, мифология и идеи – реально бред сивой кобылы и вообще валите к себе в Лес, бестолочь понаехавшая.

Насыщенная эмоциями пауза.

Наконец посетитель с обидой промолвил:

— Всерьез же говорю.

— А я лишь отчасти, — кривоватая от усталости ухмылочка. – Всякие там рассуждения про несправедливость разделения труда – натуральная ахинея, а вот дополнительные работники Отчизне отнюдь не помешают. Таки приглашаем вернуться домой.

Унвер громко топая подошел вплотную и выдохнул единорогу в лицо:

— Принц ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сдал трон?

— Трона нет. Короны, кстати, тоже, — ладно, хватит уже. – Но в целом, да. Слава всему на свете.

Рыжик сжал себе виски и упал на стул, издав протяжный стон:

— Добровольно отказался от всего кровью и потом взятого! Идиот!

— Ну, прямо скажем, «взято» не то, чтобы многое…- офицер налил в две чашки стылого чаю.

— Власть! – чуть не подпрыгнул гость. – Превыше кого угодно иного! И единоличная! Весь Город встал перед ним, безрогим и бескрылым, на колени и МОЛИЛ о пощаде, а он всего лишь отмахнулся – и Облако испарилось! – из глаз чуть ли не искры вылетают. – Жизнь и смерть ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ и самой РОДИНЫ как таковой – в копытах единственного ЗЕМНОГО ПОНИ!

Вторженец застыл в экстатической позе с воздетыми к небу конечностями. В следующую минуту рухнув обратно.

Мебель не выдержала и развалилась.

Виновник грязно выругался и, почесывая пострадавшие место, встал, доведя затем мысль до конца:

– Все жертвы и достижения Революции, всё, ради чего сражались и погибали наши товарищи – выброшено по первой же просьбе представителя былой элиты! Старый насквозь прогнивший порядок победил – без единого выстрела! Так почему ты настолько спокойный!?

— Не ори. Лучше покушай, — демонстрация подноса с батончиками. – Во-первых, мы как бы не очень-то и товарищи – просто интересы разных коллективов в какой-то момент сошлись. Во-вторых, ваш покорный слуга сражался отнюдь не ради «единоличной и верховной» власти случайного аборигена – тем паче де-факто из той же приведшей к катаклизму клики. В-третьих же, — небольшая пауза для по возможности четкого формулирования мысли, — происшедшее наилучшим образом показало совершенство имеющейся системы…

— Да с хрена ли…

Рот хаму немедля заткнули лежалой печенькой.

— Не уверен, что пройди его путь и достигни вершины, я сумел бы отказаться от нее – хотя бы из неизбежного заблуждения, якобы уж мне-то точно лучше знать, куда ворочать оглобли, — маг пригладил отросшую не по уставу и нуждающуюся в мытье шевелюру. – А уважаемый собеседник?

— Никогда, — сердитое жевание.

— Во-во. Поэтому Принц тут он. Структура, выводящая наверх именно таких уникумов определенно достойна сохранения – пусть и с неизбежным реформированием, — единорог встал по стойке и продекламировал. – Для меня честь служить под подобным началом – терзавшие же мое сердце сомнения навсегда останутся на нём печатью стыда.

— Безголовые, — плевок под ноги. Фи. – Неужели до сих пор не поняли: проблемы в корне. Пока рогатые не отпустят вожжи прочих рас, а иерархия…

Лентус возвел очи горе. Ну да, в любом случае отдых.

— Хватит глаза закатывать! – удар в пол. – Хоть раз уши разуй! Один сумасшедший вельможа ничего не доказывает – особенно стоя посреди разгромленного всеми остальными Города! Помнишь, гарантировал тебе, де крылатые с волшебниками сговорятся – ну так вот! – на стол шлепнулось несколько бумаг. – Сутки напролет болтают – и пусть конкретно эту гадость уже нейтрализовал, но от сути-то не сркыться: групповые интересы довлеют над личными, а герои, ака наш псих, ситуацию лишь усугубляют, бо препятствуют естественному развитию общества…

-

Удачно брошенный камень срикошетил от потолка точно в голову впереди лаборанта. Каска выдержала. Сознание — нет.

— Имбецилы! – в бессильной злобе взвыл профессор, отбрасывая обмякшее тело вглубь помещения. – Вы повредили больше мозга, нежели наскреблось бы во всём вашем семейном древе! Волей Принца – пошли прочь!

Ему ответил нестройный, но чрезвычайно громкий хор голосов – отрицательно, естественно.

Сзади раздался грохот – дикари таки пробились сквозь заваренные ворота и ныне бесновались в запасной кладовой. Сразу затем послышался жалобный звон разбиваемого стекла. Слеза потекла по морщинистой щеке – некогда бывшая красой и гордостью установка, предшественница и исток всех будущих побед – гибла под молотами и палками безголового зверья. Вспыхнувшая в дряхлом теле ярость излилась в мир сверкающей волной силы, разбросавшей и отбросившей напирающую чернь…

Пару секунд спустя погаснув.

Рог красного пони погас, изо рта потекла кровь.

Слишком стар.

Оставшиеся сотрудники не сумели поддержать щит. Мерцание исчезло. Едва живые единороги лишились последней защиты от разъярённой толпы. Кто мог, устремился к двери.

Он не мог.

Дело всей его жизни будет втоптано в прах кучкой неблагодарный тварей, неспособных понять и десятой доли красоты и гениальности уничтожаемых решений.

Да простит нас Создатель.

Какой-то не в меру ретивый варвар одним пинком свалил молящегося старика и вознес над ним топор…

Звук. Страшный, выворачивающий душу наизнанку и вопящий скрежет, заставивший самый разум в ужасе отшатнуться от реальности.

Первым, увиденным по возвращению из обморока, стала жуткая маска на исхудавшем лице.

Вторым – подозрительная близость потолка.

— Дико извиняюсь за аудиоатаку – не ожидал тут столько чувствительного оборудования. В дальнейшем воздержусь. Да и в принципе постараюсь особо на размахиваться, — задергавшегося академика аккуратно положили на землю и подтянули к нему пару отставших и слегка побитых коллег. – Подмога скоро придет.

— Давно пора, — буркнул давно разучившийся демонстрировать облегчение и радость представитель старшего поколения. – Куда охрана смотрит?

— Отличный вопрос, — ох и отвратительная же улыбка. – Наравне с «чегой-то Лентус так разнервничался из-за пары сотен бузотеров» и «нафига им сдался Принц». Разберемся чуть позже.

Дивная машина развернулась вокруг собственной оси к поднимающимся с пола и поспешно сбивающимся в кучу нападающим.

— Уважаемые сограждане, — профессор чуть не лопнул от возмущения столь вежливым обращением. – Данная секция Крематория закрыта для посторонних, — демонстративное помахивание сотней переливающихся щупалец.

— А мы сюда и не для похорон пришли, – выкрикнул кто-то особо смелый из середины толпы, отреагировавшей одобрительным ворчанием.

— Исправим, – громкое клацанье радужной клешней. – Если не покинете помещение немедленно.

Передний ряд отшатнулся.

— Много на себя берешь! – вновь донеслось из центра. – Нас не запугаешь — все видели чего тут делается! Почивших наших жрете!

Теперь уже вся толпа качнулась вперед.

— Не могу спорить с очевидным, – явно усиленный звук облизывания. – Рогатые на завтрак, свои на обед, пегасы на ужин, — алый пони с размаху вдарил себе копытом по лицу: ну какого рожна опять эту ахинею несёт? — Впрочем, учитывая обстоятельства, видимо придется перейти исключительно на земных…

Напрочь убивший весь эффект приступ кашля.

Крайне насыщенная эмоциями минута.

Капсула пошла волнами от брошенного булыжника…

Тяжелый вздох.

Ринувшихся с дикими воплями вперед дикарей принялись обхаживать щупальцами — с достойной много лучшего применения аккуратностью приголубливая по пустым черепам, подсекая ноги и откидывая дезориентированные тушки в сторону. Этакая сортировка прущих сплошным потоком яблок. И ведь любому очевидно: идиоты обречены – однако ведь прут же.

Покачав головой в сокрушении о понической глупости, профессор осведомился о здоровье коллег и, получив удовлетворительный ответ, приступил к визуальной оценке понесенного ущерба, просчитывая в уме необходимые для восстановления производства действия.

ВСПЫШКА!

Громовой грохот.

Рокочущий зеленый луч ударил в Титана откуда-то сбоку, залив крематорий изумрудным сиянием.

Махина накренилась. Нити устремились во все стороны, цепляясь за балки и стены в попытки сдержать напор появившейся из ниоткуда силы.

Тем не менее с каждой секундой уступая.

Готовясь вот-вот разорваться и пустить чудо-машину в полет вместе с содержимым.

И вдруг…атака прекратилась. Столь же внезапно, сколь и началась.

Минут на семь помещение погрузилось в тишину.

Захлебывающийся полувсхлип-полувдох.

Женский.

Ставший сигналом для варваров, возомнивших, будто у них появился шанс.

Вероятно, не беспочвенно: их высочество определенно проникся серьезностью положения и первым делом попытался проследовать к источнику неожиданного возмущения – к счастью, почти сразу осознав, что таким образом оставляет спасаемых без защиты и вернувшись к предыдущей хулиганозакаточной деятельности. Увы, без прежней эффективности – с затаившимся в опасной близости враждебным магом волей-неволей придется сосредоточится больше на исследовании окружения, нежели на умерении чужого пыла.

Аж появилось некоторое беспокойство за результаты схватки, когда подмога наконец пришла – в тыл нападавшим с гиканьем ударили ополченцы, мгновенно лишив имбецилов последних остатков боевого духа. Прущая вперед единая куча распалась на десяток кучек, жаждущих лишь уйти из-под градом падающих на пустые черепушки дубинок и щупалец – каковую возможность по призыву милосердного Принца им и поспешили предоставить.

Отлично. Ситуация разрешилась.

Возвращаемся к работе.

-

Драгоценный дневник.

Вселенная опять взбрыкнула и резко прыгнула вперед. Требующего передачи потомкам море, одна другой важней.

Поэтому начну с намерения утром отцепить тележку. Там исключительно оборудование для сдерживания вредоносной магии внутри капсулы. Поскольку же ваш покорный слуга возложил надежды на шар со сказками, то тягать за собой всю эту тяжеленную аппаратуру смысла нет. В любом случае больше месяца вряд ли протяну.

Каковая печальная действительность естественным образом переводит нас на главную новость дня: еще чуть-чуть и пишущий сие освободиться от бремени. Причем не только и не столько телесного. Слава Пламени – замена пришла. Лучшая из возможных. Мой Лорд наконец освободился из плена земли и вернулся на законный трон. И пусть в идеале я бы предпочел хотя бы пару дополнительных недель на воплощение весьма амбициозных планов по переделке Города, так оно пожалуй к лучшему. Не стоит лишний раскачивать лодку. Реформы неизбежны при любом раскладе. Плюс, совсем от руля не гонят – чай удастся донести до вышестоящих точку зрения, да и в принципе лично поработать в поле.

В общем, впереди наконец забрезжил свет. Пусть о восстановлении и всех связанных с ним страданиях думают другие. Данному пони осталось лишь разрубить парочку никак не могущих перейти по наследству узлов.

Бывший изгнанник поставил точку и поднял глаза на молча стоящего у дальней стены единорога. О чьи ноги с громовым мурчанием терся заглянувший на огонек Мрлык.

-  Ваше высочество, — Лентус проникновенно прижал копыта к груди. – Позвольте снова выразить моё глубочайшее сожаление по поводу…

— Не волнуйтесь, — жестом прервал подчиненного тиран. – Как вам и самому прекрасно известно, пока искали подкрепление, драку в крематории заметил мимохожий патруль. Ситуация разрешилась благополучно. Честно говоря, куда больше беспокоит факт данных весьма продолжительных и витиеватых извинений – особенно посреди теоретически долженствующего поглотить администратора без остатка расквартирования беженцев.

— Простите, — очередной, двенадцатый или тринадцатый, поклон. – Именем Города и всего…

— Ни-че-го, — аж пропел готовящийся вот-вот утратить корону узурпатор. – Признаюсь: я рад представившемуся шансу сказать нечто давно просившееся наружу, — глубокий вдох и окруженный беспредельной искренностью выдох. – Вы – лучший.

Жертва обращения замерла и подозрительно сощурилась.

— Подчеркиваю: не совершенный. Прошедшие дни оголили целый ряд претензий и шероховатостей – ну да значит есть куда расти, — Принц вышел из-за стола. – Тем не менее, из всех наличествующих соратников, нет никого превосходнее осиявшего мой пути средоточия добродетелей. Скромности. Ответственности. Изобретательности. Инициативности. Преданности идеалам. Многих-многих других. Положа копыто на сердце, — соответствующий движение, — немедленно бы женился. Не раздумывая. Ну, если бы с полом проблем не имелось.

Пауза.

— И со здоровьем. Репутацией. Необходимостью сосредоточиться на кризисе. Про надобность восстанавливать популяцию рогоносцев забывать нельзя…- разваливающийся на глазах полутруп смолк и постучал себя по голове. – Пардон, понесло. Чего и ожидалось – собственно для того сначала и репети…

Новый хлопок по лбу.

— В общем, говорящий сие счастлив нашему знакомству, — он смолк на несколько минут, не находя сил положить последний камень. После чего оценил происходящее со стороны и чуть ли не расхохотался, без обиняков брякнув. – А также искренне сожалеет, что господин Унлехрер не на моем месте – обещая похлопотать о хотя бы частичном исправлении оной прискорбной несправедливости по окончании своего земного пути. Так и так ведь беду с властями решать придется.

Широченная улыбка.

— А-га, — с некоторым недоумением и подозрительными искорками в очах протянул посетитель. –Спасибо?

— Всегда пожалуйста! – безмерно довольный собой земной пони цапнул со стола заранее подготовленную папку. – Срочно отнесите это в распределитель, заберите подтверждение сдачи и возвращайтесь – попьем чаю и душевно посекретничаем о великом, вроде дракона, будущего и моих персональных слабостей. Живенько!

-

После стольких дней подземелий.

Гари. Тесноты. Духоты. Тухлой воды. Непрекращающейся чесотки. Плесневеющей на глазах пищи. Ежесекундно кашляющих отовсюду соседей. Вони сотен спрессованных немытых тел.

Постоянных драк. Пары обрушений. Гребанного ВЗРЫВА, ошметки жертв которого прилетели прямо на лицо.

Казавшейся бесконечной очереди. Бессмысленного тягомотного допроса.

ДОМА.

Мученик Нижней части с трудом сдержал желание пасть на колени и поцеловать родной порог. Ибо во-первых, подлинной родной таки выше, а во-вторых, некогда бывший едва ли не эталонным квартал ныне выглядел искупавшимся в отхожем месте. Забившая все щели грязно-зеленая слизь особенно неприятно.

Ничего – почистим, починим, авось налакируем.

Ступени также огорчили – скрипят. Дико. Там и сям вмятины, будто по ним бегали или целый мебельный магазин перетаскали. Ну да рубанок с зубилом исправят.

Наконец ОНА.

Любимая, несколько дней вручную выжигаемая, вырезаемая и настраиваемая дверь.

С проломленным замком и битой ручкой. Позолоченный молоточек вырван с мясом.

С губ сорвался тяжкий вздох.

Тем не менее, всё еще не конец света.

В прихожей, понятное дело, полнейшее безобразие. Наследили, полку с вешалкой вынесли, барахла всякого натаскали…

— ТЫ КТО!? Чего тебе здесь надо?!

Растерявший радостное настроение жеребец моргнул и поднял взор на без предупреждения явившееся из недр родной квартиры лохматое нечто.

— Ээээ…живу тут…

— ВОР! – обвиняющий перст на поднятый с пола рваный мешок. – БАНДИТ! ПРОВАЛИВАЙ!

В голову прилетело копыто.

Хозяин отшатнулся и попытался объясниться. Вот только набросившийся на него ураган слышать ничего не хотел, осыпая ни в чем не повинного горожанина градом ударов и стремительным до неразличимости потоком ругани. Причем вскоре к нему добавилась целых две живых сирены, помимо чисто звукового воздействия принявшись кидать в несчастного, измученного земного пони острым, ржавым и липким хламом.

Так продолжалось с четверть часа. Честно пытавшегося построить диалог бедолагу оттеснили к лестницы и чуть-чуть не сбросили в пролет. Терпение подошло к концу. Одичалому семейству понадобилось всего дюжина полновесных оплеух для перехода от азартного избиения к сопливому вою. На выброс их мусора понадобилось минут сорок и еще с десяток пинков – как оригинальным агрессорам, так и заглянувшему на огонек «соседу».

Полноценная же уборка за дикарями потребует минимум двое суток.

Ну да переживем.

-

Единорог сделал последний рывок и чуть ли не выпал на вожделенную площадку.

Шумно выдохнул, едва не выронив тонкую папочку.

С ненавистью обозрел оставшуюся позади бесконечную винтовую лестницу.

Не передать, насколько хотелось плюнуть в этот отнявший все телесные и духовные силы темный колодец – увы, стоящий в коротком коридоре пегас всеми силами изображает бдительность.

Лучше не рисковать.

Тем паче, когда на кону столько радости.

Копыта сами собой потерлись друг о друга, а по коже побежала новая волна сладкой дрожи.

Привалило же. Из ниоткуда.

Внезапный приступ нежности к дорогому и определенно не отвечающему взаимностью товарищу.

Обещающий не только безмерное удовлетворение всего возможного любопытства, но и шикарный, казалось бы окончательно упущенный шанс посидеть в спокойной, расслабленной обстановке – без радужного щита меж ними. Иначе каким образом чай-то пить?

В мгновение ока сменившие свинец на вдохновенную легкость ноги понесли посыльного вперед.

Мимо заваленных доверху документами комнатушек, стоящих вдоль стен шкафов, терзаемого некими мрачными думами стража – к заветной двери.

Перед ней пришлось совершить остановку, дабы проверить внешний вид, перепройти план и сосредоточиться.

Принц сверкал прежним, за отсутствием лучшего слова, «горячечным» воодушевлением  – а также ноткой беспокойства и тележкой предвкушения.

Отлично.

Вперед.

— Ваше высочество…

— Принесли?

Шикарная неоднократно повторенная и отшлифованная при подъеме приветственная речь сбилась и перешла в позорное бульканье.

Обидно.

Прям хоть второй раз заходи.

Не глупи.

Единорог молча продемонстрировал папочку – немедленно выхваченное сияющим щупальцем.

Сервиз в наличии. Увы, на одного. С другой стороны, авось из своей обычной чашки пить намерен.

— Отменно! – бегло просмотренный документы шлепнулись в ящик. – Смилуйтесь – встаньте к стеночке.

Посетитель без раздумий выполнил пожелание.

Пикнуть не успев, когда разноцветные нити обвили его, заткнули рот, подняли в воздух  и растянули под потолком.

— Вы продемонстрировали себя неэффективным, – с той же внеземной радостью бытия объявил диктатор. – Нет смысла использовать дальше. К счастью, выглядите достаточно аппетитно, чтобы даровать вам привилегию оказать Городу последнюю услугу.

Клубок полупрозрачных конечностей преобразовалась в здоровенную пасть, при виде которой жертва наконец очухалась и забилась в цепкой хватке.

Псих пару минут с широкой улыбкой наблюдал за дерганьем, а после торжественно объявил:

— Ну, приятного мне аппетита!

Чудовищные челюсти распахнулись.

— Последнее слово?

Не видя иного выхода, Защитница мысленно похоронила все великие планы и сбросила личину:

— СТОЙ! Это я! Ты обещал!

Всплеск довольства:

— Еще лучше! – зубы сомкнулись на шее.

Ну, то бишь, аккуратно ее обошли.

Наглое ржание:

— Счастлив лицезреть родного монстра! – с прежним ненормальным воодушевлением провозгласил выродок, втягивая волшебную муть обратно в яйцо. – Причем заявляю сие предельно искренне – вопреки едва не приведшему к гибель всего Города предательству и прочему баловству. Тем не менее, требующего перед возобновлением плодотворного сотрудничества провести определенную…- многозначительное цоканье языком, — «воспитательную работу».

Жуткие лапищи в одно мгновение содрали с нее накидку и вцепились в кирасу.

Диана неверяще воззрилась на стремительно катящегося куда-то не туда мучителя.

Узрев в серых глазах очень нехорошие искорки:

— В конце концов, надо же хоть напоследок-то повеселиться…

-

— К сожалению, наша стоящая во главе госпиталя родственница отказалась внести запрошенные добавления в затребованные диктатором составы. Да и в целом сотрудничать. О чем заявила в грубой и категоричной форме, — демонстрация листа с жирно выведенным поперек оранжевым бранным словом. – Пришлось обойтись своими силами.

— Понятное дело, – мрачный вздох. — Мы ж на смерть их бросили.

— Дракон бы до них так и так не долетел, — бросился защищать выглядящее столь давним решение благонравец. – А эвакуировать еще и оттуда значит гарантированно раскрыть…

— Оставим прошлое в прошлом, — коллега смолк. — И сосредоточимся на следующей вести. Мой брат также отверг предложение.

Аудитория взорвалась возмущенным гулом.

Негромким – далеко не все стражники под контролем. Не стоит лишний раз рисковать.

— Разделяю огорчение, -  копыто легло на грудь, — однако же прошу воздержаться от оскорблений в адрес Лорда Воздуха.

— Хорош Лорд! — гавкнул безопасник, — За ПЕРВЫЙ же МЕСЯЦ правления ПОТЕРЯТЬ Облачный!

Новая волна гнева. Перемешанная со вполне искренними стенаниями.

Чего уж там – у самого сердце заныло:

— Это наша общая боль и общая беда – никто и в страшном сне не  мог предугадать приручения Дракона…

— Земным пони, — вставили из дальнего угла.

Коллективное возведение очей горе. Всё более частая реакция на всё более редкие высказывания заметно отдалившегося от коллег министра образования и науки.

— Кем-либо, — сквозь зубы процедил Принц Магии. – ТЕМ ПАЧЕ проклятым безумцем. Очевидно обеспеченным благодаря украденному Титану.

— Разумеется, — истерический смех. – А до того правительство не применяло его исключительно в силу благородства намерений.

— Педагогика давно славится готовностью приносить жертвы – особенно самой себе, — блюститель народных дум чуть ли не истекает ядом. – К счастью, остальной мир пока не готов обрекать на верную погибель собственных героев ради отнюдь не гарантированного успеха.

— Мы собирались позволить твари сжечь половину…

— Господа! Хватит! Пожалуйста! – министр по внешним сношениям встал между спорщиками. – Данный диспут тянется с момента заключения – не имея ни малейшего шанса на благополучный исход.

— В отличии от всего создавшегося положения! – обан вскочил на ноги. – Ферос вернулся! И ему УСТУПИЛИ власть! Взяли и отдали – завтра объявят официально! Так какого рожна мы тут интриги плетём, отравить лекарства подговариваем, бунт организуем – неужели не хватило уже навороченного?!

Много-много шиканья.

— В час величайшего ужаса и неопределенности Небеса дали нам всем шанс прекратить безумие, — тихо, но твердо продолжил гнуть любимую линию владыка учителей. – Революция потухла. Цитадельцы расквашены. Законный властитель вернулся на трон. Цель достигнута. ХВАТИТ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ! Пока еще есть, чего спасать.

Сокамерники переглянулись.

Пора расставлять точки:

— Поверить, будто сумасшедший, практически прогрызший себе путь наверх и ради пустой демонстрации своей мощи спаливший прекраснейший квартал Города преступник добровольно оставит корону может только полный, совершенно оторванный от реальности идиот. Со всем уважением, естественно, — саркастичный поклон. – Ибо Лорд Земли так и не вышел из кабинета Узурпатора. Сверх того, наиболее свежая новость, пришедшая буквально в начале собрания. В течении длительного времени изнутри доносятся, цитирую: «странные, клекочущие и хлюпающие звуки , а также подозрительно смахивающие на женские стоны и плач, периодически прерываемые фразами «хватит», «не надо» и «больше не выдержу»».

Длинная пауза.

— А-ага, — протянул безопасник. – В донесениях же баб в принципе не заходило. То есть…к чему оно вообще…

— Ни к чему хорошему, — Принц Магии выпрямился. – Господа, надеяться больше не на кого. Мы, – обведение присутствующих свернутыми трубочкой документами, включая забившегося обратно в угол образованца, — последняя надежда Отчизны. Сколь ни ничтожны наши силы, а их должно хватить. Альтернатива победе непредставима.

-

Нескончаемая пытка вдруг прекратилась, а муть перед глазами разошлась, явив лыбящегося до ушей урода:

— Увы и ах – в дверь стучат. Достаточно настойчиво, чтобы продемонстрировать срочность. Наши восхитительные экзерсисы придется ненадолго прервать.

Защитница напряглась и плюнула в монстра. Промазала.

Тот хохотнул и осторожно положил заплаканную, изнеможенную жертву в просторный ящик.

Крышка захлопнулась.

Мир погрузился в спасительную освежающую тьму.

Какое-то время она просто лежала в полной прострации и бессилии.

А затем сделала глубокий вдох.

Онемевшее тело скрутила краткая судорога.

Диана свернулась калачиком.

По щекам снова потекли слёзы – казалось бы, давно долженствовавшие закончится.

Как он мог так поступить с ней?

Будто с куклой.

Игрушкой.

Ёе чуть не вырвало при одном воспоминании о прикосновении этих отвратительных щупалец.

Но ничего. Месть неотвратима.

Клянусь Народом, Сном и всеми мирами – псих ответит вдесятеро за каждую секунду мук и за все унижения.

Проклянет день, когда родился.

Вся вселенная ужаснется его участи.

До наступления же сего сладчайшего момента, необходимо держаться.

Отрём пот. И прочие жидкости. Хотя бы с лица.

Поправим, насколько возможно внутри ящика, кирасу – и одернем месиво под ней.

Сосредоточимся.

Прислушаемся.

Стенки хорошо глушили звуки, но вскоре беседа снаружи перешла в спор, стремительно набравший громкость. Негодование, злоба, огорчение, разочарование. Чего-то там о массовых драках, распорядке, помещениях, подчинении, еде…

Наследницу опять начало подташнивать – сцены из того ужасного места обещают преследовать случайную свидетельницу до конца жизни.

Причем страшно даже не столько факт пожирания демонами Кладбища своих же – в целом, по чести, ожидать стоило – а то, сколь безразлично, механически, само-собой-разумеющееся они пилили, варили…

Копыто успело лечь на рот.

Скорее бы домой. Припасть к ногам Королевы. Забыться в восхитительном Сне. Оставить грязь, ужас и борьбу позади.

Для этого нужно победить. А потому внимаем.

Увы, беседа вернулась в спокойное русло. Различить удается минимум. Про правление. Возмездие. Справедливость. Милосердие.

Ему всё больнее. Злоба и разочарование растут.

Озарение.

Боль.

Отчаянье.

Гнев.

Несмотря на собственное плачевное состояние, Диана довольно облизнулась. Судьба уже наказывает негодяя.

Потом настала тишина. Видимо, посетители ушли. Урод пытается восстановить душевное равновесие.

Можно поспать.

-

— Поразительно! – натужно-театральное всплескивание ногами. – ПЕГАСЫ боятся разнять каких-то пару сотен передравшихся ЗЕМНЫХ. Дожились.

— Если дело настолько плёвое – то вы справитесь и без нас, — с прежней уверенностью и спокойны достоинство отозвался негласный лидер потенциальных субординатов. – Тем паче, когда наш Лорд прямо приказал воздержаться от каких-либо действий.

Волькен мог бы возразить. Указать на очевидную непригодность нынешнего руководства. Воззвать к чувству долга. Пригрозить.

Вариантов море.

Однако он слишком устал.

Будто та тюрьма, ставшая могилой для столь многих, целиком легла ему на плечи – и не сходит с них уже много дней.

Мир покрыт пеплом.

Надежды, мечты, амбиции.

Прошлые поражения и будущие победы.

Упущенное навеки отмщение и тяжкий груз спасённой жизнь.

Серость.

Повсюду, куда не устремляется взор.

Бывший главнокомандующий вздохнул и кивнул охране:

— Отведите господ высших офицеров в расположение. Продолжим беседу завтра.

Импровизированного лагеря следил за ними тысячами враждебных, жаждущих крови глаз. Вот только никто не посмеет напасть.

Боятся. Осознаю собственную трусость. От того ярятся еще сильнее. И тем не менее прячутся.

Позор.

Псих не так уж и не прав – небесный народ стали слишком зависим от Облачного. Сбегали туда, стоило лишь пахнуть жареным. Привыкли к чувству защищенности. Особистости. Неприкасаемости.

Впрочем, принудительный спуск так и так оный прискорбный недуг не исцелит.

Во всяком случае, не сразу.

Какой-то червь схватил всю непобедимую, сверкающую армию за горло – и ткнул в наделанную в том числе ими кучу. Отшлепав затем, аки кучку нашкодивших котят.

То есть, даже никого не казнил.

Сам воздух дышит озлоблением. Обидой. Досадой.

Оскорбленной гордостью.

За главного же – едва оперившийся сосунок.

Сердце ноёт всё сильнее.

-

— Ваше высочество! – идеально выверенный салют.

— Господин Унлехрер! – старательно повторенное приветствие. – Ко мне тут заходила делегация вознесшихся из глубин во главе со Ставросом и толстенной пачкой жалоб. Требовали выкинуть ранее расселенных по оставшимся домам соотечественников – точнее, помочь с уже самовольно производимым выселением.

— Очаги гражданского противостояния потушены. Буйные – задержаны. Разбор имущественных прав оставлен до высвобождения административного ресурса, — демонстрация захваченных отчетов. – Откровенно говоря, не имел уверенности в необходимости докладывать о данном событии вне…

— Там еще куча всяких мелочей вроде компенсаций и прочего разочарования во всём роде понском, — похлопывание по действительно толстой папке на столе. – Потом поболтаем. Сперва сюрприз. Приготовьтесь к ужаснейшему зрелищу.

Чудо инженерной мысли активировалось и вынуло из  стоящего у дальней стены ящика нечто черное, рвущееся, понеобразное и орущее:

— Убери от меня свои щупальца, извращенец! — плюс много иных выражений, где нецензурных, а где банально непонятных.

— Пардон, — извиняющийся кивок, — предыдущего сеанса не хватило. Необходимо продолжить воспитательную работу, – существо распластали на стене.

Имеют место доспехи. Значит, хотя бы частично разумное. Хотя, как ярко показывают некоторые…не суть.

К четырем держащим щупальцам добавилось еще несколько и началось…активность.

Офицер знал слово, могущее в полной мере описать происходящее. Наверное. Вот только само использование его в совокупности с премногоуважаемым руководством и общей ситуацией выглядело неправильным.

Стоять и смотреть – и то не по себе становится. Даже вычеркивая хохот и летящие во все стороны слюни и сопли. Однако и отпускать не отпускали. Получается, специально позвали, чтобы поглядеть на действо?

В чем, собственно говоря, смысл осуществляемого представления?

— Мой Принц, – спустя минут десять решился высказать догадку Лентус, старательно игнорируя вопли создания. – Позвольте спросить: вы изволите развлекаться?

— Удачно совмещаю веселье, дрессуру и научные изыскания, – капсула развернулась к собеседнику. Нити же продолжали своё черное дело. – Могу похвастаться немалыми открытиями: расположение рецепторов полностью или почти аналогично, временной порог чувствительности впечатляет, реакция организма, в целом, ожидаемая, а уж касательно эм…«выносливости», то эти существа…

— Кстати, — поспешил вклиниться единорог, — ЧТО это?

— Перед нами небезызвестная леди Диана, – обозначенную согнули в поклоне, вернув затем в рабочее положение. – Заноза экстра-класса. Перевертыш. Меняет обличья. Спит и видит дорогого соверена в гробу, бодрствуя же готова в лепёшку разбиться, а причинить-таки благодетелю лишнюю толику страдания. Злобна, ехидна, кровожадна, неблагодарна – короче, воплощенное очарование, — новое сгибание. — Бросила нас без источника энергии во время атаки Дракона, чуть не погубив Город. С тех пор официально считалась погибшей. Пока буквально сегодня не сделала очередной ход конем – подстроила нападение на Крематорий, заманила туда вашего покорного слугу, натравила толпу и попыталась, ВНЕЗАПНО – убить меня! Кстати, ей полюбился ваш образ. Зуб даю: именно в нем охрану и отсылала – то бишь, ребят не наказывайте. И не забудьте почувствовать себя польщенным.

— Как прикажете, ваше высочество, – салют. – Разрешите обратиться? – пригласительный жест. — Почему преступница до сих пор не казнена?

Владыка зримо стушевался:

— Причина немало. Рассказывать долго. По меньшей мере, было бы просто обидно избавляться от неё после всего вместе пережитого.

— Понял! – маг встал по струнке.

Разговор прекратился.

— Осознаю явную неудовлетворительность данных объяснений,– вскоре нарушил наступившее «молчание» почти-бывший диктатор. – Чудище враждебно Городу. И опасно. Устранить подобную угрозу – мой долг, но…могу же я иметь хоть какие-то слабости? – опять пауза. Покороче. – В смысле, помимо всех остальных?

— Разумеется, ваше высочество! – очередное приветствие солнцу.

— Понимаю: такого рода оправдания никогда ни чему хорошему не приводили, — продолжил читать мысли подчиненного воистину выдающийся лидер. – Тем не менее, настаиваю на принятом решении. Ёе польза не исчерпана. В любом случае завтра предоставлю ситуацию на суд Лорда.

Нити остановились и отошли от жертвы.

— Леди Диана, вы слышите нас? – дождавшись слабого кивка, Принц спокойным размеренным тоном произнёс. — Ясности ради: неоднократная инсубординация и прямые покушения на жизнь сюзерена давно сделали мою часть присяги ничтожной. Ваше земное бытие длится исключительно по милости его властелина. И оно продолжится далее – коли согласитесь вернуться к сотрудничеству. На прежних условиях. Готовы?

— Да, – тихо прошептала та сквозь слезы. – Только, прошу тебя, не надо больше.

— Прелестно, – Принц уложил новоиспеченную прислужницу на стол. – Уважаемый Лентус, осмотрите, пожалуйста, пациента – на всякий случай.

-

— И вот ради этой ерунды примчался сюда от самого Дворца, — тяжкий вздох и исполненный профессионального презрения плевок. – Террористы хреновы. Скорее сами бы подорвались, бестолочи.

Он пинком отправил обезвреженную бомбу в полет.

— Даю последний шанс. Валите обратно на задворки и сидите тихо — либо вас ждет та же судьба, – кивок на двоюродного брата, с безучастным видом держащего нож у горла собственной жены.

— Ты зашел слишком далеко! – снова, однако уже без огонька, заголосила ее мать, стараясь подбодрить мятежников. – Нам без разницы, кто сотворил подобное с нашими мужьями и сыновьями – ты или твой проклятый Принц. Мы требуем…

— Дура! Ты ничего не можешь требовать, – с трудом сдерживая раздражение, бросил рыжий пони. – Тем паче – у единственного законного наследника Старейшины, по праву занявшего престол. Читай по губам: нет. Об освобождении убийц деда и речи не идет. Расходитесь.

Тупые злобные курицы не послушались. Более того – принялись подозрительно шебуршаться. Кто знает, сколько еще принесено на «переговоры» сюрпризов.

Пришлось отдать приказ.

Раздались выстрелы и кровь правящей семьи вновь окропила пол и стены несчастного зала.

У предательниц не было шансов.

-

— Короче, существо вне опасности. Очень рад, – прервал урод нудный доклад. – В ретроспективе, вашему покорному слуге стоило сперва побеспокоиться о её здоровье и только потом заниматься дрессурой. Надеюсь, последствий оная глупость понесет – а теперь, пожалуйста, подождите немного за дверью. Нам нужно поговорить наедине. Заодно ознакомитесь с жалобами.

С кивком принявший папку бескрылый вскинул копыто и вышел, оставив после себя аромат смесь зоологического интереса и гадливости.

Сковавшие движения щупальца испарились.

Выродок жестом показал на кресло перед столом, после чего завис в радужном яйце перед окном:

— Итак, о второй по старости мой главный противник, не ответите ли на пару вопросов?

Наследница рухнула в предоставленное сиденье и сразу пустилась в карьер:

— Как ты узнал? И что вообще жива?

— Наглеете, – она вжалась в спинку при виде вновь проявившихся хваталок. – Причем, практически сразу. Сия безмерная…красочность характера не лишена шарма. Вы неверно истолковали нашего дорогого полковника. Господин Унлехрер не раболепствует, не кланяется, не боится – вместо того честно, прямо и эффективно выполняя взятый на себя долг и следуя правилам независимо от ситуации. Черта не всегда положительная, но не суть – так и так промазали. Касательно же второго…никогда по-настоящему не верил в вашу смерть. Ведь герою любой приличный сказки необходим полноценный, отражающий его доблесть собственной подлостью архивраг, от коего никак невозможно избавиться.

— Неужели даже настолько ущербные твари способны распознать неоспоримое превосходство Народа? Не верю, — отозвалась Защитница, продолжая пристально наблюдать за покачивающейся полупрозрачной лианой. – Уж кого-кого, а противников у тебя валом. Другого найти не можешь?

— Увы, хотя скорей уж к счастью, никто из них не тянет на Злодея. У каждого найдется смягчающее обстоятельство. Мирак – несчастный отец с промытым идеей о «высшей расе» мозгами. Драконица – обезумевшая от утраты единственного ребенка мать. Хеилст лишь попытался поступить в согласии с наличествовавшими представлениями о правильном. Волькен неплохо бы подошел, да нынче стал «сподвижником». Откровенно говоря, и он не так уж и плох. Знает честь, ищет достоинства, — негромкий смешок. — Порой кажется, будто хуже меня здесь монстра нет. Однако тут на сцену выходите вы и мироздание возвращается на круги своя.

— Весь твой мир вращается вокруг меня. Как и должно быть, – Диана невольно ощутила себя польщенной. — Чем же я так значима?

— Не очевидно? – склонил голову набок. – Сидящая предо мной ОПРЕДЕЛЕННО зла. Неблагодарная, одержимая жаждой убийства тварь, ради преследуемой цели способная на любую низость и откровенно упивающаяся чужой болью. Ходячее воплощение множества грехов – тем не менее, также не лишенное божественной искры, — для разнообразия переставшие гноиться глаза сощурились. – Предположительно. Итак: откуда вам стала ведома тайна производства всеми любимых батончиков?

Только расслабившаяся кобылка опять вступила в схватку с подкатывающей тошнотой:

— Залезла в Крематорий, – чем короче фразы, тем меньше шанс проявить слабость.

— Зачем? Не поесть же, – ишь, сверлит буркалами.

— Не твое дело! – радужная лапища вновь обвило ногу. – Хорошо! Хорошо! Нуждалась в еде. Большом количестве еды!

— Зачем? – улыбка скоро череп надвое развалит.

— Отвали…- отросток напрягся и потянул. – Для других.

— Уточните, — голос опустился до елейного.

— Нет, – отрезала Защитница, внутренне сжимаясь. – Делай со мной…

Щупальце испарилось:

— Не хотите – не надо, – прямо-таки лучится довольством, падаль. – Благо, данная истина от говорящего сие не сокрыта.

Из дальнего ящика стола на свет явился  маленький мешочек.

— Слабо представляю принцип работы сего набора, – его  перевернула, высыпав содержимое. Диана с трудом сдержала вздох при виде родного и казалось бы навеки утраченного инструментария для наведения марафета. – Однако внешний вид достаточно запоминающийся. Не тревожьтесь о долге – оплатил. Соответственно присяге. Сосредоточьтесь на восстановлении трудоспособности  — в том числе, приняв более подобающий вид. Лентус, войдите!

Услышав звук отворяемой двери, любимая ученица Королевы машинально сменила облик.

— Уважаемый полковник – натуральный, то бишь, — премерзкий хохоток. — Передаю под ваш чуткий надзор опаснейшую из моих вещей. Постарайтесь до завтра довести до полной боевой готовности. Особое внимание на старательно, но неумело наложенные повязки – будто дети накладывали, право слово, – подонок, ведь всю историю знает.– Считайте задание наказанием за недавнее предательство. В случае попытки к бегству не стесняйтесь применять силу – вплоть до летального исхода.

— Есть – отсалютовал единорог, с любопытством и толикой ужаса глядя на своё слегка потрепанное отражение. – Смените личину и пройдемте.

— Ты за всё ответишь, – на всякий случай заявила Наследница на прощание.

— Безусловно, – смиренно поклонился Принц. – Кстати, имел наглость добавить в комплект расческу – вам не составит труда научиться ею пользоваться.

Представительница Народа раздраженно сгребла подношение и первой покинула кабинет, в коридоре услышав:

— Ваше высочество, разрешите обратиться? Это не самое ужасное существо в моей жизни.

Она скрипнула зубами.

— А кто-то утверждал, будто зрелище наступит прямо сейчас? – проклятый урод скоро вовсе расплескивать радость бытия начнет. – Готовиться же к нему надо постоянно.

— И позвольте поинтересоваться: почему ЩЕКОТАЛИ?

Щеки залило краской – бескрылый же тоже видел любимую ученицу Королевы беспомощно ржущей во весь голос от елозящих по всему телу проклятых лиан.

Она отомстит. Персонально и медленно разрежет на кусочки обоих – еще живых. Заставит сожрать сырыми собственные ноги, размозжить суставы всей родне до десятого колена...

Увы и ах – старательно проматываемые в голове кровавые фантазии не могли скрыть заполняющий разум до краев стыд и гадливость к столь легко поддавшемуся чужой воле телу. На заднем же плане бубнили:

— Раньше бил – потом стыдно становилось. Поэтому решил для начала оторвать ей пару конечностей и на месте приживить обратно, да безблагодатно…

-

Драгоценный кусок прессованной древесины.

Головокружительный круговорот событий не спешит замедляться.

Мог бы написать о массовых драках меж обезболенными, где имевшие больше ограбили владевших меньшим – а служащие подо мной оставили оную каплю в море несправедливости неотомщенной. Во избежание пролития парочки новых.

Имел бы дерзость поведать о горечи лицезрения бесконечной узости чужих взглядов и готовности променять великое на близкое. Пронизавшем все слои и углы общества пренебрежением интересами Родины ради собственных похотей.

Раскрыл бы душу о радости возвращения подлинного владыки окружающих руин и его восхитительно прямолинейном перехвате владыческих узд – демонстрирующем доверие к пишущему сие превыше всякого разумения.

Похвастался бы оригинальным методом воспитания возвратившегося и немедленно нашкодившего питомца и всех связанных с ней переживаниях, планах и заботах.

Однако же поперед всего иного спешу поделиться: совсем скоро бесконечно тяжкое бремя падет с моих плеч – и всё будет хорошо.

Тогда и распишусь подробнее.

Слава, слава, слава, слава Вдыхающему, за разбитие цепей и шанс отойти без неподъемного груза на душе. За счастье умереть, служа Отчизне и хотя бы пред гробом создав себе имя. За сбережение смиренного слуги от многих ужасных и непростительных, но неизбежных решений.

Ранее неизбежных – ныне же ненужных, бо ну не верю, чтобы в нашем изнеможенном, истекающим кровью Городе нашелся глупец или безумец, готовый ОПЯТЬ выступить против Лорда.

Завтра наступит мир.

Аминь.

-

Ночь темна.

Улица тиха.

Драки разняли.

Выброшенных назначили виноватыми.

Оставив без крова мерзнуть под холодными небесами.

Выгнавшие же их нежатся в теплых, чужими трудами спасенных и охраняемых постелях.

Зубы сжались едва ли не до хруста от сей вопиющей несправедливости.

Сперва получившие шанс спрятаться от Дракона в подземельях, а ныне вновь обласканные властями баловни судьбы.

Подросток достал из сумки бутылку.

Страшно.

Очень-очень.

Но не оставлять же подобное без возмездия?

Коли это – закон, то тогда он выбирает беззаконие.

И если Общее Благо требует, чтобы его семья стучала зубами на улице, то пусть и горе у них станет общее.

Ибо ну нельзя же так, чтобы одним – всё, а другим – ничего.

Во мраке сверкнул огонек.