Охотник за сенсациями: полосатое откровение

Охотник за сенсациями: полосатое откровение

Талантливый журналист, настоящий проныра появляющийся на местах скандалов. Нет, за секунду до скандалов и успешно их записывающий, да не редко разжигающий скандалы сам. Его статьи ни раз ударили по знаменитостям и многие разгромные выпуски оставили без гроша в кошельке многих пони. Его записи и расследования помогали бороться с коррупцией, преступностью, да просто с наглостью богачей. Однако, у авантюриста нет разделения общества по слоям и достаться может каждому, не важно богат он, или живёт на отшибе страны. Мэл Хаус — его ненавидит вся Эквестрия, но в тоже время читают все! А благодаря шумихе вокруг принцесс*, в личную жизнь которых он недавно умудрился сунуть свой любопытный нос, журналистское агентство получило чуть ли не мировую славу.

Гуляя по улицам, Мэл каждый день уворачивается от грозных копыт пони, желающих ему хорошенько накостылять, в то же время, у него скопилось не мало фанатов, желающих получить его автограф, и даже психов, просящих Мэла разгромить и прославить их личную жизнь на всю страну.

На его банковском счету скопилась круглая сумма, по бюджету сравнимая с казной принцесс и всё потому, что жеребец не спешит её тратить. Его дом находится в плачевном состоянии, где он почти не бывает, питается он второпях, но не скупится на оборудование, которым частенько увешивает сам себя, а оборудование он покупает часто — каждую неделю ему разбивают то камеру, то диктофон, то нос... но ни что не способно остановить такого безумца, лишённого какого-либо инстинкта самосохранения.

---

— Блеск! Это будет сенсацией! Ты именно это хочешь услышать? — орал гневный редактор агентства.

— Сенсацией уж точно будет. Не каждый день пони видят снимки принцессы Каденции, в ванной и с такими интересными вещами, — усмехнулся Мэл, покачиваясь на стуле.

— Жизнь принцесс неприкосновенна! — редактор швырнул снимки в морду авантюриста.

— Когда я в прошлый раз влез в быт Луны и Селестии*, ты почему-то говорил мне иное. Может, тебе отдохнуть? — покачивался Хаус.

— Я тебя сам на отдых отправлю! На вечный! — редактор аж покраснел от крика.

— Не отправишь, без меня твоя работёнка ни что, — невозмутимо спорил Мэл.

— Ты прекрасно понимаешь что я имею ввиду! Нельзя показывать принцессу Каденцию в столь личной обстановке! Да она нас... да они... нам конец наступит, ты этого добиваешься? — кричал редактор, пока Мэл в очередной раз протирал морду от его слюней, летящих словно из водонапорной пушки.

— У меня есть снимки куда более откровеннее, я же не предлагаю их тебе. Что такого, если розовая принцесска балуется такими забавными игрушками? — зевал Хаус.

— А то, что она принцесса! Принцесса! Я знаю, что неприкосновенность личной жизни для тебя пустое место, но если она явится сюда, то я покрывать тебя не намерен, — кричал редактор.

Хаус смотрел как тряслись усы босса. Ему всегда было интересно, они настоящие или накладные. Если свалятся от таких криков, то ответ будет очевиден.

— Ладно, чего разорался? Уберу я эти снимки... пока что, — Мэл собрал с пола разбросанные фотографии, где принцесса Каденция пребывала в ванной и играла игрушками в виде Селестии, Луны, Твайлайт и Найтмэр Мун. — А у меня и видео есть.

— Хаус! — проорал редактор.

— Да не кепеши, я усёк, — Мэл собрал фотографии и убрал в рюкзак. — Лучше скажи что у тебя есть.

— Я тебе что, жеребчик на побегушках? Какого сена ты уволил своих помощников? — кричал редактор.

— Они плохо варили кофе! А тот зелёный, цвета старой пиявки, протёр мою камеру лучше, чем я просил. И как мне с такими бездарями работать? — Мэл продолжил покачиваться на стуле.

— Каждую неделю... каждую неделю я привожу тебе команду, а ты их выгоняешь. Скажи, ты больной? — у редактора началась отдышка.

— Да я псих, Селестия тебя подери! — посмеялся Мэл.

— Если бы не твоя врождённая способность приносить мне деньги, то я бы давно тебя выкинул на улицу, — редактору поплохело.

— Видишь, мы нужны друг другу. Кто же ещё заставит тебя так обильно седеть раньше времени? — посмеялся Хаус.

— Что ты там ещё хотел, — редактор открыл окно и закурил трубку с мыльными пузырями.

— Так что, есть работа? — спросил Мэл.

— Конечно же есть! Адмур, владелец сети ресторанов, случайно отравил своих клиентов несвежими ягодами. Бедолаги даже до уборной не успели доползти, — сочувственно говорил редактор.

— Нет, фу, я туда не полезу, — поморщился Хаус.

— Думаю, ты знаешь о существовании таких странных персон, как зебры. Они живут в каменном веке и никого к себе не подпускают. Говорят, они поклоняются деревянной лапе и верят в духов. Отсталое общество. Как сказал наш маркетолог, пони очень хотят знать что же зебры за народ такой глупый и странный, — говорил редактор.

— Я что, похож на натуралиста? Пустая трата времени, — отмахнулся Мэл.

— Твайлайт Спаркл, ученица принцессы Селестии, случайно сменила пол себе и всем жителям деревни. Даже принцесса Селестия никак не справится с обратным заклинанием, — предложил редактор.

— Пфф, ты плохо знаешь Сели. Пока я доберусь до этой глухомани, Селестия всё исправит, погладит по головке свою Твайлайт, да ещё выдать замуж её успеет, а только время потеряю, пока доберусь к завершению всего и вся. Дальше предлагай, — качался Хаус.

Докурив пузыри, редактор выкинул трубку в окно и сел на место.

— На востоке Вечнодикого леса был найден большой кусок металла. Какая-то сложная машина, точнее, её фрагмент. Местные говорят что она упала с неба и считают происками пришельцев. На ней нарисовано какое-то двуногое существо и написано слово "Кратекс", — бубнил редактор.

— Фи, нет. Я не верю в пришельцев, — отмахнулся Хаус.

— Что значит не веришь? Да мне плевать веришь ты или нет! Какая-то непонятная штука валяется в лесу, а ты возникаешь! Совсем зажрался? — орал редактор.

Мэл свалился вместо со стулом.

— Уж мне виднее, что пони интересно, а что нет, — поднялся репортёр, вытирая морду от очередной порции слюней начальника. — Тебе нужно стресс снять.

— Стресс? Да я из-за тебя каждую неделю к психиатру хожу! — кричал редактор.

— Успокойся, — Хаус вытянул вперёд переднюю ногу и вновь забрался на стул. — Что ещё есть? — добавил он.

— Ничего! Зная тебя, я отсеял все остальные варианты, — успокоился редактор.

— Вот видишь, зачем мне команда помощников, когда у меня есть ты? Гыы! — заулыбался репортёр.

Редактор запустил в него степлером, от которого Хаус ловко увернулся.

Степлер угодил в подарочную катану, весящую на стене, которую от удара повело и та разбила древнюю азиатскую вазу, стоящую на подставке.

— Хаус! — проорал редактор.

— А я тут причём? — посмеялся журналист.

Редактор пыхтел как минотавр после отказа милой барышни. Нет, она определённо ещё и букетом шипастых роз по его морде заехала. Да. именно так выглядел редактор.

— Ладно, хватит пыхтеть. Что ты говорил про племя зебр? — качался Мэл.

— Правильно, вот туда и отправишься! Побудешь в окружении таких же безумцев как сам. Степановна, загляни ко мне, — нажал он кнопку на незамысловатом приборе обратной связи.

— У тебя с усов пот капает, — усмехнулся Хаус.

Ничего не говоря, редактор взял со стола печать и метнул ею в репортёра. Тот привык что в его сторону часто летают подозрительные предметы и не только от босса, и поэтому, без особого труда увернулся, а в этот момент открылась входная дверь... Щелчок.

— Вызывали? — спросила кобылка средних лет.

Она невозмутимо послюнявила копыто и не отрывая глаз от редактора, протёрла лоб, вытерев его от синей печати.

— Я... я забыл. Я позже вас позову, — сглотнул редактор.

— Чай? Кофе? — вяло предложила она.

— Нет, спасибо, — тряся щеками, отказался босс.

— Массаж ягодиц? — спросила она.

— Нет, — прохрипел начальник.

— Я могу идти? — сонно спросила кобылка.

— Да, — коротко ответил редактор и Степановна вышла из кабинета.

— Ого, в твоей гриве на несколько седых волос стало больше. А знаешь, это сейчас модно, кобылки падки на светловолосых, — улыбаясь, говорил Мэл.

— Пошёл вон отсюда, пока я вот этими ножницами не сменил тебе тембр голоса! — проорал редактор, угрожая большими канцелярскими ножницами. — И обратись к Степановне, она предоставит тебе задание на зебр, — редактор достал из ящика стола одну из многочисленных трубок и вновь закурил.

— Лады, потопал я. Мило поболтали, — Мэл вышел из кабинета.

---

Взяв задание на зебр и снаряжение, жеребец направился к выходу. Внезапно, как Дискорд из табакерки, перед ним выскочил какой-то щуплый очкастый парниша. Всякое в жизни повидавший, Мэл даже икнул от неожиданности. Тот смотрел на репортёра влюблённым взглядом.

— Ты что, из "этих" что ли? — ошарашился Хаус.

— Не знаю о ком вы, но я ваш фанат! Ваша работа она для меня многое значит! — восхищался очкастый.

— А, ты автограф хочешь. Запишись на приём, а лучше иди сразу к редактору, он любит делать всякую работу, и запишись на приём у него. Лет через двести я тебя приму... в мавзолее, скорее всего, а сейчас мне некогда, — Хаус хотел пройти, но настыра ему не позволял.

— Возьмите меня в помощники! Ну возьмите! — просил жеребчик.

— Началось, — репортёр закатил глаза. — Мне некогда.

— Я могу быть полезен! — воскликнул очкастый.

— И чем же? Если мантикора на меня нападёт, а я тебя перед ней подставлю, то ты спасёшь меня? — усмехнулся Хаус.

— Я задержу её насколько смогу! — воскликнул жеребчик.

— Хорошо, а если племя диких зебр захочет сварить из меня бульон и спросят кого первым приготовить, ты вызовешься быть этим первым? — спросил Мэл.

— С удовольствием! — обрадовался очкастый.

— Я так и ду... с удов... чего? — удивился репортёр. — Такой смелый, да? Тогда, я хочу знать настоящие ли усы у редактора или искусственные. Иди, узнай. Сделаешь? — веселился Мэл.

— Я мигом! — жеребчик, неуклюже перебирая ногами, побежал на второй этаж к кабинету босса.

Очкастый вернулся быстрее, чем Мэл надеялся его увидеть.

— Вот! — жеребчик протянул усы на копыте.

— Ха! Ты смог! Я так и знал что усы подделка! — посмеялся Хаус.

— Нет, они настоящие! — воскликнул жеребчик. — Было не легко их сорвать, но я же знаю, ты любишь доказательства!

— Что!? — Хаус давно так не удивлялся.

— Где этот маленький паршивец! Мэл, только ты мог до такого додуматься! Я из тебя пюре сделаю! — послышался грохот тучного тела босса, спускающегося по лестнице.

— Да ты тот ещё псих, — посмеялся Хаус. — Поздравляю, ты в команде, а теперь давай валить, пока этот старый безусый морж нас не затоптал, — Мэл открыл дверь и вместе с жеребчиком выбежал на улицу. — У тебя имя есть? — на бегу, спросил он очкастого.

— Есть! — ответил парниша.

— Ох, и как оно звучит? — недовольно спросил Мэл

— Люцин, — ответил очкастый.

Хаус поглядывал на Люцина и пытался понять кого больше колбасило от бега: жеребчика или его прыгающие очки.

— Ты действительно хочешь стать моим помощником? Лезть в самые гущи скандалов и постоянно рисковать быть покалеченным? — спросил Мэл, немного сбавив темп, видя что Люцин начал жадно глотать воздух.

— Мечта с детства! — подтвердил помощник.

— В таком случае, твои обязанности начинаются прямо сейчас! — Хаус ловко снял рюкзак и прямо на бегу накинул его на Люцина.

Стоит заметить, что с учётом всего снаряжения, рюкзак был раздут до самого размера Люцина.

— А теперь, не отставай, до вокзала осталось недалеко, — Мэл прибавил темп.

— У меня нет билета на поезд... и денег тоже нет, — задыхаясь, прохрипел помощник.

— Мэл Хаус никогда не покупает билеты. Он путешествует без них, — говорил журналист.

Добежав до вокзала, Мэл остановился. Рядом с ним грохнулся щупленький помощник, лишь его копыта торчали под массой рюкзака.

— Живой? — поинтересовался Мэл.

— Не знаю, — из-под шмоток раздался приглушённый голос.

— Не важно. Отдохнул и хватит. Судя по расписанию на вокзальном табло, это товарный поезд идёт именно туда, куда нам нужно. Пошли, — Мэл направился в сторону перрона.

Помощник вяло пошевелил ногами, словно плыл как морская черепаха.

— Ты идёшь или как? Не заставляй меня жалеть о трате времени на тебя, — крикнул Хаус.

— Да-да, уже иду, — еле-еле, рыжий жеребчик поднялся на ноги и дрожа всем телом, поковылял за репортёром.

Мэл отодвинул дверь грузового вагона.

— Эй, что вы делаете? Вам туда нельзя, — к нему тут же подошёл смотритель станции.

— Лучше не лезьте в не своё дело когда я работаю, а то все узнают о вашем любовнике, — усмехнулся Мэл.

— Какой ещё любовник? У меня даже жены нет! — удивился сотрудник станции.

— Жены нет, а любовник будет. Я это устрою для всего мира, — посмеялся МЭл.

Ничего не отвечая, смотритель поспешил удалиться от шантажиста и тот ловко запрыгнул в вагон. За ним с трудом залез и Люцин.

— Мэл, но вы же сами говорили, что пишите только правду и никакой лжи, — поинтересовался помощник.

— Верно, но о блефе я ничего не говорил, верно? Знаешь, когда тебя боятся, то такое бывает весьма выгодным, — Хаус удобно развалился на полу вагона.

— А если бы он не поверил и продолжал упираться? — интересовался новичок.

— Не продолжал бы. Я слишком хорошо знаю поведение пони, поверь, — зевнул Мэл. — А сейчас я буду спать, а ты оберегай мой сон, — закрыл он глаза.

— Понял, — Люцин скинул с себя ношу и изнывая от боли во всём усталом теле, тоже развалился недалеко от репортёра.

— А когда мы приедем? — спросил жеребчик, протирая очки сеном, из которого состоял пол.

— Через два дня. Не мешай великому Мэлу спать, — пробубнил Хаус.

---

Через два дня поезд прибыл к конечной станции у самой границы Эквестрии. Пока не объявились смотрители станции, репортёры поспешили покинуть поезд, да и саму станцию. Очень вовремя покинули — сразу после них в вагоны загнали множество овец.

— Путь будет не близкий. Если не ошибаюсь, то нужно пройти пешком около двадцати километров на запад. Кстати, тебе очень повезло, — говорил Мэл, начиная путь.

— Да, мне повезло, что вы взяли меня к себе, — согласился новичок, таща на спине тяжёлую ношу.

— И в этом тоже, да... Я про то, что ты станешь свидетелем того, как из банального одичалого племени полосатых пони я выдам настоящую сенсацию! Может, они понибаллы и едят пони! Может, они владеют некромантией! Может, они вампиры из подземного царства! А может, они пришельцы, ууу! Хм, последняя версия отпадает, пришельцев не существует, — бормотал Мэл.

— Если вы их не видели, то это не значит что их нет, — спорил новичок.

— Если я пришельцев не видел, это и значит что их нет, — перефразировал Хаус.

— А зебры нас не съедят? — спросил очкастый.

— Не знаю, посмотрим, — хмыкнул репортёр.

Ответ Мэла Люцину совсем не понравился, но он знал на что идёт. Путь пролегал через поля, болота, лиственные рощи. В округе не было не единой души, даже маленьких домиков. Люцин понимал что находился на самой границе Эквестрии, а может, вовсе её пересёк. Ему было не комфортно знать то, что в случае опасности не от кого получить помощь. а Мэл благополучно подставит его под первую же пасть хищника.

Видя, что Люцина вот-вот раздавит непосильный рюкзак, репортёр перекинул его на себя под предлогом "не надолго". Люцину стало гораздо легче, однако, ноги начинали предательски заплетаться. Через несколько часов пути Хаус сделал привал. Путники отдохнули, подкрепились запасами, которых почти не осталось, да и вряд ли хватит на обратный путь. Дорога протекала медленно, журналисты почти не общались — оба устали как мулы, которые пропахали поле размером с Эквестрию.

К вечеру путники вышли на пересечённую горную местность, где сначала были небольшие холмы, а затем появились и каменистые горы. В таком окружении воздух было более влажным, а растения более зелёные и экзотические. Приятно пахло неизвестными цветами и не было той знойной жары, что путников неплохо бодрило.

— Будь бдителен, мы находимся на земле зебр, — говорил Мэл.

— А они разве на в пустыне живут? — удивился Люцин.

— Некоторые племена да, в пустыне. Но этих самых племён очень много и говорят, они раскиданы по всей планете! — с опаской говорил Хаус.

— Ого, не думал что их столько много, — удивился очкастый.

— Лучше смотри в оба. Они могут следить за нами, — шептал Мэл.

Зебр не было видно, лишь изумительной красоты природа, редкие водопады, обрывы и отвесные скалистые стены утёсов. Путники старались не выходить на открытую местность, держались деревьев и кустов. Впереди показалась шумная горная река. К счастью, она была мелкой и с каменистым бродом. Ледяная вода заставляла путников дрожать, когда те пересекали реку поперёк. В ней же, они пополнили запасы воды, сделали на берегу пятиминутный привал и пошли дальше.

На пути им показался высокий столб со странной резьбой. То ли узоры, толи некие письмена, было совсем не ясно. Столб помог им не забыть о том, что путники находятся на чужой земле, что усилило их бдительность.

— Я кого-то видел! — пробубнил Люцин.

— Где? — встрепенулся репортёр.

Жербечкик указал копытом на дальний утёс высокого каменистого плато.

— Я никого не вижу, — прищурился Мэл. — Тебе показалось. Если бы зебры нас заметили, то мы давно варились в их котлах, — усмехнулся Мэл.

Люцин вновь посмотрел на утёс. Там действительно никого не было, но тем не менее, он был уверен, что видел некую фигуру в плаще-накидке. А может, просто игра воображения от баек Мэла. Видимость начинала ухудшаться, солнце постепенно садилось, а значит, нужно было искать укрытие на ночь, это понимали оба путника. Как на зло, не было высоких деревьев, пещер, оврагов — всё осталось далеко позади. Лишь практически ровная местность с плато и горами, разделёнными реками. Где укрываться? Об этом путники совсем не подумали.

— Давай, ускорь шаг, переночуем в том лесу, — Мэл указал на лес, виднеющийся на горизонте среди холмов.

На взгляд, до него было около километра и путники, двигаясь в ускоренном темпе из последних сил, достигли его за считанные минуты. Лес оказался очень густой, смешанный, но преимущественно лиственный. Слышалось пение незнакомых птиц и даже рычание хищников. Но помимо прочих звуков, слышалось что-то ритмичное, похожее на барабаны. У Мэла тут же открылось второе дыхание его понесло прямо на этот звук, словно мотылька но свет свечи в темноте.

— Может, переночуем, а завтра всё выясним? — предложил Люцин, едва поспевая за репортёром.

— И упустим такой шанс? Ты хочешь быть журналистом или как? Хватит ныть и иди за мной, — раздражённо сказал Хаус.

Звук становился всё громче, чётче. То, что это были барабаны, путники уже не сомневались. Вдалеке показался свет, что подтвердило то, что репортёры шли правильно. Подобравшись совсем близко, Мэл начал ползти, Люцин последовал за ним, но рюкзак сильно его тормозил.

— Брось вещи, — прошептал Хаус. — Разведаем, потом вернёмся за оборудованием, — добавил он.

Люцин с радостью избавился от тяжёлой ноши, что позволило ему почувствовать себя лёгкой пушинкой. Будь у него крылья, то он определённо бы полетел...

Путники подобрались так близко, как только могли. Перед ними раскинулся просторный палаточный лагерь, хорошо освещённый магическими факелами. По лагерю ходили настоящие зебры, а несколько играли на барабанах воспевая песню на непонятном языке. Музыка показалась Мэлу довольно интересной и красивой, чего он не ожидал услышать, а ритм был идеальным. Но они пришёл не песнопения слушать, а искать сенсации и плевать он хотел на задание, в котором говорилось, что нужно просто осветить жизнь зебр в их привычной обстановке. Задание она сжевал ещё несколько часов назад.

Почти все зебры носили золотые украшения: кольца в ушах, кольца на шее, некие амулеты, накидки. Общались они на том же странном языке. Одна из зебр подошла к потухшему факелу и начала издавать странный звук, словно тянула ноту. Факел тут же вспыхнул и она пошла дальше по своим делам.

— Я знал что зебры умеют колдовать, но одно дело слышать об этом, а другое видеть. Тащи камеру, живо, — шептал Мэл.

Люцин пополз обратно и вскоре вернулся с механической заводной видеокамерой. Мэл осторожно её высунул из кустов и включил запись. Камера издавала тихие щелчки работающего заводного механизма, к счастью, его звук терялся от песнопения зебр, играющих на барабанах. Мэл старался заснять всё что видел, особенно то, как зебры колдовали, но колдовства он больше не видел и в целях экономии плёнки, отключил камеру.

— Дискорд подери, так всегда. Нужные моменты остаются за кадром. Если увидишь колдовство, дай знать, понял? — шептал Мэл.

— Хорошо, — ответил Люцин.

— Зебры очень таинственный народ. Иногда, они встречаются в Эквестрии, но живут отшельной жизнью или просто приходят купить какие-то травы, специи. Необщительные полосатые пони, многие из них говорят рифмами, что тоже загадка. Поэтому, о них практически ничего не известно, пони нравится узнавать всё неизвестное, для этого мы и пришли сюда. Найти их самые сокровенные тайны и раскрыть всему миру! — довольно шептал Хаус.

— А зебры не разозлятся? — спросил Люцин.

— Если успеем вовремя свалить в Эквестрию, то они вряд ли за нами сунутся. Они избегают общества пони, что делает их идеальным объектом для выведывания тайн без каких-либо последствий, — шептал Хаус.

Время шло, многие зебры ушли спать, в том числе и те, кто играл на барабанах. Мэл посмотрел по сторонам, но ничего интересного не видел. Обычный примитивный лагерь, совсем ничего интересного.

— Так дело не пойдёт, — почесал он подбородок. — Новичок, готов помочь? — спросил он.

— Ага! — обрадовался тот.

— Встать, — приказал Хаус.

Жеребчик неуверенно встал на ноги.

— Меня же могут заметить! — испугался он.

— Вот и отлично! — Хаус толкнул новичка в лагерь и тот, не удержавшись на ногах, свалился на корзину с глиняными чащами.

Шум поднялся на весь лагерь, из палаток тут же выбежали зебры. Бедолагу заметили сразу.

— Ямаха тойотар пепсилук! — крикнул полосатый жеребец.

— Панисоник, ментус фентус никоно! — кричал кто-то.

Люцина тут же схватили и повели к одной из палаток.

— Баржоми, — сказал один из жеребцов и из палатки выбежали две кобылки, а затем и вышли жеребцы, оставив перепуганного новичка дрожать одного. Под конусным потолком летал маленький магический шарик света, от которого шло тусклое, но приятное освещение. Но чудеса магии зебр уже не интересовали Люцина, он просто не верил что Мэл действительно был способен на такое предательство и желал вернуться домой.

Через несколько минут в палатку вошла зебра с кольцами на шее. Она была очень похожа на пони, за исключением полос, совершенно непонятной метки и ирокеза на голове, кои носили все члены племени. Она с интересом осмотрела пленника, несколько раз принюхалась. То, что она потрогала Люцина копытом, ему совсем не понравилось, но он боялся ей мешать. Кобылка, обойдя его четыре раза, села напротив и немного наклонив голову в бок, стала молча на него смотреть. Так длилось несколько минут. Люцин видел лишь то, как кобылка дышала и изредка моргала. Он не понимал что она от него хотела, тем не менее, ему хватило времени её рассмотреть, в конце концов, он впервые увидел зебру живьём. Полоски, которыми она была покрыта, не были похожи на краску, они были врождённые. Черты мордашки несколько отличались от мордашек пони, что делало её ещё более загадочной. Глядя на её невозмутимое спокойствие, Люцин и сам успокоился, но как только она поднялась на ноги, его сердце вновь забилось с тревогой. Кобылка вышла из палатки, оставив жеребца одного.

Прошло около часа, Люцин точно не знал и его постепенно начло тянуть в сон. Он боялся заснуть, а точнее, боялся открыть глаза и оказаться в кипящем котле... страх был велик. В палатку вновь вошла кобылка, от чего жеребчик невольно вздрогнул. Она медленно к нему приблизилась и держала ртом тарелку с супом. Кобылка аккуратно поставила суп перед пленником и вновь села на него смотреть, но уже не наклоняя мордашку. От супа вкусно пахло, не было похоже, что он был сварен из белок или кроликов. Пахло травами. Будучи голодным и понимая, что терять уже нечего, Люцин принялся за пиршество. Вкус супа был просто фантастическим и с каждой ложкой он хотел всё больше и больше. Видя, как пленник за обе щёки уплетает еду, кобылка едва заметно улыбнулась.

— Добавки? — предложила она.

Люцин не ожидал, что она будет говорить на его языке.

— Нет, спасибо, — отказался он, глядя на пустую тарелку.

— Как тебя зовут? — спросила кобылка без какого-либо акцента.

— Люцин. А тебя? — неуверенно бормотал пленник.

— Канна, — представилась зебра.

— Вы меня съедите? — с испугом спросил Люцин.

Кобылка посмеялась.

— Я не в праве с тобой разговаривать, если вождь узнает, то он разозлится на меня, чужестранник. Если захочешь есть, дай знать. Утром с тобой поговорит Рубик, староста лагеря, а может и сам вождь. Да прибудет покой в твоём сне, — зебра вышла из палатки, прихватив с собой пустую тарелку.

Сытный ужин сморил Люцина и она даже на заметил, как благополучно заснул.

---

Жеребчика разбудил солнечный свет, проходящий через щели палатки. Он надел спавшие очки и жмурясь, посмотрел на выход. Но пробудил его не свет, а запах дыма и крики зебр. К ещё больше неожиданности, в палатку ворвался Хаус.

— Привет! Скучал? — посмеялся он.

— Ты? — удивился Люцин.

— На разве я брошу свою лапулю-красотулю! — сюсюкал Мэл.

— Чего? — озадачился Люцин.

Хаус подошёл к новичку и достал из его гривы маленький коробок. Достал с частью волос, к которым он приклеился и обнял эту чёрную штучку...

— Очень дорогая хренька, портативная камера. Надеюсь, она засняла хоть что-то стоящее, а теперь, давай сваливать отсюда пока я отвлёк этих зебр, — сказал жеребец.

— Что? Ты поджёг лагерь? — удивился Люцин.

— Что я, бандит что ли? Нет, набрал кучу хвойный чёрных шишек и поджёг их у лагеря. Копят они хорошо! Хватит трепаться, пошли! — Хаус указал на выход.

— Ты меня использовал! Я был просто наживкой! да как ты мог!? — кричал Люцин.

— Ты же сам согласился на... ох, я так и знал, не стоило тебя брать. Если хочешь работать с Хаусом, то нужно уметь терпеть методы Хауса, раз ты мой фанат, ты должен был знать. А теперь, если не хочешь стать их завтраком, то лучше поспеши, — быстро говорил репортёр.

Жеребцы покинули вигвам, пока зебры пытались справиться с копотью, что почти им удалось. Но несколько жеребцов заметили их и погнались следом.

— Айфонкус нокиан тампакс! — кричали вдогонку зебры на своём языке.

— Новичок, я видел к тебе заходила привлекательная зеброчка. Ну как она, красивая? Зебры вообще считаются очень привлекательными, — посмеялся Хаус.

— Сейчас не самое подходящее время, — бежал жеребчик.

— Да брось, скажи, вблизи она действительно такая красивая? — не унимался Хаус.

Рядом пролетело копьё, от чего Люцин едва не врезался в дерево, а Мэл спокойно увернулся, при этом, поправляя рюкзак.

— Да, красивая! — крикнул Люцин.

— Везёт тебе. Жаль меня не было на твоём месте, — печально сказал Хаус.

— Да неужели? И что тебе помешало самому погреметь чашками, а не меня толкать? — злился новичок.

— Ох, дуралей, ты бы разве смог меня спасти так же локо, как это сделал я? — посеялся Хаус. — Плоская морда! — резко он крикнул.

— Сам ты... ой, — новичок впечатался в дерево.

— Я же сказал, плоская... ах да, ты не в курсе. Я так кричу обычно, когда на пути появляется препятствие, которое обычно плющит морды... вставай, зебры нагоняют, — Хаус помог напарнику подняться и те побежали дальше.

Впереди показалось высокая пирамида, состоящая из огромных каменных боков.

— Ускорься, спрячемся там, — крикнул Хаус.

— Я больше не могу, — задыхался Люцин.

— Не ной, всего несколько шагов, — кричал Мэл.

Рядом пролетело ещё несколько копьев. Больше всего, Мэл боялся, что одно из них влетит ему в задницу. Да куда угодно, но только не в самое дорогое что у него было!

Забежав внутрь пирамиды, жеребцы попытались закрыть массивную каменную дверь, но та была сломана и не поддавалась на их попытки. Тогда, путника побежали дальше. Пирамида состояла из многочисленных коридоров. Было довольно темно и Мэл достал из рюкзака пару налобных фонарей, один из которых отдал напарнику. Пирамида напоминала лабиринт и оказавшись на развилке, путники просто не знали куда бежать дальше.

— Тихо, — внезапно сказал Мэл.

Люцин замер.

— Слышишь? — прошептал Хаус.

— Ничего не слышу, — прислушался новичок.

— Вот именно. Зебры не пошли за нами. Наверное, эти дикари боятся темноты, — усмехнулся Хаус.

— А что нам делать? Если они не вошли, то не значит, что их нет снаружи, — говорил Люцин.

— Новичок, а ты начинаешь правильно мыслить. Ну как она? — внезапно спросил Хаус.

— Кто? — не понял Люцин.

— Ну та зебра. Ты хорошо её рассмотрел? — подмигнул репортёр.

— Хаус! — крикнул Люцин и его крик эхом разлетелся по коридорам.

— Неплохая акустика. Побольше баса в твоём голосе и от вечной орни редактора было бы не отличить, — посмеялся Хаус.

Новичок насупился и недовольно уставился на Мэла. Свет от его фонаря бликовал в круглых стёклах очках так, что глаз не было видно.

— Давай-ка поёдём прямо в тот тоннель и постараемся никуда не сворачивать. Может, с другой стороны пирамиды тоже есть выход, — предложил репортёр.

Путники, освежившись запасами воды, пошли прямо. Стены коридора были исписаны рисунками зверей, птиц. В воздухе пахло пылью, но лесной влаги не было, но прохлада всё же была. Жеребцы вышли в просторное помещение. Света их фонарей не хватало, что бы видеть потолок и стены. Страшное место.

— Видишь идти прямые швы на полу? Иди строго по ним. А лучше, иди просто за мной, — сказал Мэл.

Люцин так и сделал. Путники шли вперёд, намереваясь пересечь большой зал. Люцину стало совсем страшно и он уже начал подумывать а не сдаться ли зебрам.

— Стоп, — скомандовал Мэл.

Люцин выглянул через него. Впереди была большая металлическая колонна, только странного вида и с нечто похожим на ножную кнопку на её стенке.

— Слушай, а вдруг здесь есть сокровища? Хм, не ожидал попасть в такое место, — Мэл заинтересованно смотрел на кнопку.

— Лучше её не нажимать, — предложил Люцин.

— Ты что, сбрендил? Не нажимать? Запомни, если видишь странную кнопку, то её нужно нажат обязательно! — Мэл нажал на кнопку.

Что-то громко загудело, по полу прошла вибрация.

В помещении сразу стало светло от ярких светильников, что были на стенах. Зал был действительно громадным, а высота потолка на вид была, около тридцати метров. Но самым необычным была конструкция перед путиками. Широкая металлическая колонна с пятью блестящими шарами, которые составляли собой горизонтальный круг. Шары приподнялись и начали вращаться в воздухе вокруг невидимой оси. Их скорость росла, а между ними образовались искры, молнии, которые постоянно били в центральную колонну. От конструкции шёл громкий гул.

— Что это за хрень? — не понимал Мэл.

— На сокровища не похоже, — сказал Люцин

— Доставай камеру! — приказал Мэл.

Люцин тут же достал фотоаппарат и видеокамеру. Репортёры начали всё снимать.

— Вот это понимаю, сенсация! Зебры спрятали в лесу неведомую хрень! Новость порвёт весь мир! -обрадовался Мэл.

На стенах были рисунки странных механизмов, аликорнов, летающих повозок. Рисунки подсвечивались синим светом, что было невероятно красиво. Многие из них были цветными, как большое изображение головы аликорна с бирюзовыми глазами или обычной пони без метки. Действительно загадочное место. Внезапно, раздался пронзительный периодический звук, словно кто-то сильно дул в музыкальную трубу. Звук сопровождался красными вспышками. Установка стала сильно вибрировать и с потолка начали падать старые каменные фрагменты. Жеребцы едва успевали от них уворачиваться. Многие фрагменты даже пол пробивали и не трудно представить что будет, если один такой осколок упадёт на пони...

Всё началось трястись, послышался жуткий грохот и один из камней всё же придавил ногу Мэла да так, что тот не мог бежать.

— Уходи, убирайся! — кричал он новичку.

Тот же пытался его освободить от тяжёлого камня.

— Меня уже не спасти, вали отсюда Дискордов идиот пока жив! — кричал Мэл.

Хаус понимал, что его ноге пришёл конец, как и ему самому. Следующий небольшой камень оглушил его и тот потерял сознание.

---

Обилие приглушённых звуков, а затем последующая головная боль. Репортёр неохотно открыл глаза. Свет на пару секунд ослепил его, но затем глаза привыкли. Он лежал в вигваме, что понял не сразу. Мэл тут же посмотрел на свою ногу и к его удивлению, она была цела. Жеребец встал на ноги, лёгко головокружение едва не повалило его обратно.

— Люцин? — осмотрелся Хаус.

Молодого напарника рядом не было. Жеребец помотал головой, пытаясь понять что же произошло. В палатку вошла зебра, рядом с ней был Люцин.

— Ох, жив паршивец. Я же сказал тебе убежать! — разозлился Хаус.

— Ты хоть и подставил меня, но не бросил в беде, хотя и без меня у тебя целый рюкзак всякого оборудования. Неужели ты думал, что я тебя... — не договорил новичок.

— Ох, помолчи уже, я понял. Что случилось? — вздыхал Хаус.

— Сейчас с вами поговорит вождь. Я рада что вы выжили. Пони, вы такие глупые и любопытные, — говорила Канна.

— А она красотка, — усмехнулся Мэл.

Кобылка явно возмутилась комплименту Хауса и приоткрыв от удивления ротик, поспешив выйти наружу.

— Может, не будем им грубить? Они же могут нас съесть! — шептал Люцин.

— Новичок, ты такой... новичок. Зебры травоядные, — усмехнулся Хаус.

— Но ты говорил... — озадачился Люцин.

— Да мне скучно было. Они травоядные и дружелюбные, я это знал изначально. Просто, они такой скучный народ, что я просто не знал как с ними позабавиться, чтобы добиться хоть каких-то скандальных новостей — говорил Мэл.

— А как же копья? — спросил Люцин.

— Я так и понял, что ты не успел их разглядеть. На их концах не было острых наконечников, лишь иголки с ядом паралича. Таким образом, зебры борются с бандитами, которые изредка умудряются попасть в их земли, — говорил Мэл.

— Да откуда ты всё знаешь? — спросил Люцин.

— Ну так всё было написано в задании, в разделе справка. Ах, перед тем, как его съесть, я забыл его показать тебе, — посмеялся Хакус.

— Ах ты! — Люцин недовольно толкнул Мэла, от чего тот посмеялся.

— С крещением тебя, новичок. Неужели бы я взял тебя в такое опасное задание? Конечно же нет! Хотя, признаюсь, про пирамиду я ничего не знал, — говорил Хаус.

— Мы могли просто придти к зебрам, а не ползти к ним по земле через острые кусты? — пыхтел новичёк.

— Думаю, да... Хотя, зебры не любят чужаков, они могли и не пустить нас в лагерь. Я не знаю, — Мэл пожал плечами. — Зато, мы получили то

— Хаус! — крикнул жеребчик.

В палатку вошёл жеребец. Он был весь усыпан кольцами.

— Это он. Я его видел вчера на утёсе, — Люцин смотрел на потрёпанную накидку. — И она нас вытащил из пирамиды, используя колдовство, — добавил он.

— Я вождь лесного племени зебр, Талук, — представился жеребец. — Как вы посмели осквернить нашу святую гору? — спросил он.

— Вы про пирамиду? Так... туристы мы, нам стало интересно. Особенно, понравилось убегать от ваших солдат, — усмехнулся Хаус.

— Я знаю кто вы. Журналисты. Такие как вы не редко к нам наведываются, но вы первые, кто добрался до священной горы. Вам нельзя было её воскрешать, вы могли погибнуть! Если бы не я, то вы давно бы были погребены под обломками, — говорил Талук.

— Мы очень благодарны вам, правда. Но я журналист, вы же знаете, — Хаус пожал плечами.

— И поэтому, я расскажу тебе часть нашей священной жизненной тайны. Ваш мир не может принять наш образ жизни, а мы его выбрали сами. Мы отказались от науки и технологий, используя только то, что дарует нам природа и заклинания наших предков. Наши прародители поклялись защищать священные горы, храмы и пещеры от странствующих. Эти артефакты представляют смертельную опасность и однажды, уничтожили великую расу тех, кто жил на планете задолго до появления новой жизни... до появления пони. Их цивилизация была настолько развитой, что однажды, они потеряли контроль над своими же технологиями, что привело к их полному истреблению. Нам же был дарован древний завет охранять сердца павшей цивилизации от таких, как вы. От всех, дабы участь древней империи не повторилась со всеми нами. Артефакты нельзя трогать, их энергетические духи сильно злятся и вы испытали на себе их гнев. Пускай прошлое останется прошлым. Пускай нас считают отсталой расой, раз вам так нравится, нам не важно. Пока мы живы, будущему не грозит угроза гибели от машин древней империи, — говорил вождь. — А теперь, можете идти. — Добавил он.

— Почему вы нам это рассказали? Это же тайна, — озадачился Люцин.

Вождь посмотрел на новичка.

— Потому что, вы должны знать, — загадочно ответил вождь и вышел из палатки.

Путники тоже вышли. Зебры с любопытством смотрели на жеребцов, но особого внимания не уделяли. Мэл сел у костра. Он был сосредоточен, не пытался выдавать свои дурацкие шуточки и не улыбался как всегда. Люцин сел рядом.

— Подай камеры, — попросил Мэл.

Люцин достал из сумки камеры. Мэл извлёк из них плёнки и бросил в костёр, наблюдая, как те быстро плавятся.

— Зачем ты это сделал? А как же сенсации? — удивился новичок.

— Однажды, я приехал во дворец заснять скандальный репортаж о тайной жизни принцесс. Узнав их получше, я понял насколько дурацкой была затея. Понимаешь, очкастый... не стоит разоблачать жизнь всех подряд, — репортёр посмотрел на своё, на удивление целую ногу. — Просто, так нельзя.

— А ты не такой эм... нехороший, как о тебя все говорят, — улыбнулся Люцин.

Хаус посмотрел на жеребчика.

— Если кому такое скажешь, копытом получишь, — улыбнулся он. — Ладно, что-то мы засиделись. Нужно ещё придумать то, как оправдаться перед редактором, что мы вернулись без репортажа. Этот безусый морж из нас всю душу вытрясет. Ты умеешь укорачиваться от летящих предметов? Я научился этому в его кабинете, — посмеялся Мэл.

Репортёр заметил, как Люцин неотрывно смотрел на Канну. Та поливала небольшую клумбу с цветами и изредка посмотрела на него, периодически с улыбкой на мордашке.

— А ты, я вижу, парень не промах, — удивился Хаус. — Она очень красивая. Думаю, мы с тобой ещё заглянем в это поселение, скажем... через неделю, хорошо? Точнее, я провожу тебя, а уж дальше сам, — улыбнулся Мэл.

— Зачем? — засмущался Люцин.

Хаус звонко посмеялся.

— Канна, — позвал он кобылку.

Та обратила на него всё внимание.

— Люцин придёт через неделю, — кричал Мэл и смеялся во всё горло.

— Хаус! — вскрикнул краснеющий Люцин.

---

"В племени зебр нет ничего интересного. Совсем ничего. Они живут в единении с природой в своей тесной семейной общине. Многие их боятся, не понимают, но с уверенностью могу сказать, что эти полосатые пони замечательные создания нашей матери природы. Они являются эталоном того, как мы должны относиться к тем дарам, что нас окружают. Давайте будем ценить то, что есть вокруг нас. Тех, кто есть вокруг нас. С каждым беспокойством их племён, мы вредим не только им, но и сами себе. Почему мы так поступаем? Задайтесь этим вопросом и давайте жить в той же гармонии, дарованной нам принцессами, так же, как зебры живут в гармонии, дарованной им природой. С вами был Мэл Хаус и помните, сенсации заключаются не только в скандалах"

---

*- события описаны в фанфике "Охотник за сенсациями"