Banished / Изгнанники
Кто ты такой
Ночи в степи были моей любимой частью суток, когда чистое небо, без какого-либо облачка, портящих огромную картину из светлых точек и завихрений галактик.
Когда нет ни единого звука, не считая ветра, колышущего длинную траву, я обретал покой. Никакого светового загрязнения, казалось, я могу поплыть по этой пучине без сожаления, забот, страха. Только звёзды и я.
Небо в этом месте отличалось. Это было одно из первых знаков, которые я заметил, указывающие, что я более не на Земле. Не видно Большой Медведицы, созвездия Ориона, Девы. По правде сказать, небо меня не сильно-то и привлекало до этого, свет городов заглушал почти любое свечение звёзд, и у меня остались смутные воспоминания постоянного ощущения холода.
Покуда я не знал названия всех созвездий, я стал придумывать свои. Охотник, который выглядел наподобие лука и стрел. Помнится, у меня был такой, лук то есть, выполненный в старом стиле, ничего кроме деревяшки и тетивы. Не думаю, что я когда-либо охотился, или пытался себя заставить. Я попытался сделать подобный, но из него получилась разве что удочка. Всегда следовал созвездию, и каждую ночь, я вижу наконечник стрелы, восстающую над горизонтом, и этого достаточно для того, чтобы сориентироваться.
Близнецы Рыботорговцы. Два колеса, почти на одной линии, и несколько звёзд, которые при должном воображении можно было соединить как телегу и две рыбы. По крайней мере, если прищуриться и чуть отвернуться. Наверно, мне когда-то нравилась рыба. Не чувствовал ощущения голода или жажды с тех пор как откопался. Странно ещё то, что я не похудел. Даже наросло немного мышц, что довольно смущало меня. Похоже, прогулки благоприятно действую на ваше здоровье.
Думаю, мама готовила потрясающие рыбные блюда.
Я не помню её.
Или отца. Думаю, у меня был отец, у всех же они есть.
Чужак. Он выглядел как схематично изображённый человечек с бородой. Почти как я, разве что я крупнее его. В конце концов, я чужак для этого мира.
Я пытался говорить со звёздами. И иногда, я готов поклясться, они подмигивали в ответ.
Были и другие. Дракон, Шпиль, Четверо Всадников.
Когда шёл дождь, становилось холодно. Холодно и мокро, и зачастую поблизости негде было укрыться. Хотя, я никогда не замерзал. Даже когда сосульки свисали с моей рваной рубашки или бороды, я никогда не дрожал или чувствовал себя полным ничтожеством.
Но всё-таки довольно, мать его, холодно.
Она утомилась и уснула, положив голову мне на ногу. Я не прекратил поглаживать её гриву пока и сам не уснул.
Мы оба проснулись, услышав гром. Не должно было быть позже полудня, но снаружи было черно как ночью, а вода уже текла маленькими речками вниз по небольшому склону.
Пещера, которая стала домом, находилась посреди небольшого холма, с коротким обнажением камней над стеной. Она была идеальна настолько, насколько вообще может быть идеальна пещера. Вода никогда не попадала внутрь, да и теплело крайне быстро, стоило мне только разжечь костёр и положить пару сухих поленьев.
— Ну, — начал я нерешительно. Создание не проронила ни единого звука с тех пор как мы проснулись, она лишь меланхолично смотрела на огонь.
— Как тебя зовут?
Всё-таки называть её про себя "существо" я находил грубым, куда грубее чем называть её "оно".
— А? — проворчала она, оторвав взгляд от огня.
— Твоё имя, — чуть мечтательно, улыбнулся я, глядя на неё, — Я не могу звать тебя просто "существо".
После этого я сделал руками жесть, закавычивая слово "существо", мол, не хорошо так её называть.
Она некоторое время неотрывно на меня смотрела, будто взвешивая, стоит ли солгать.
— Моё имя...
— Ну да. Знаешь же, штука, с помощью которой люди называют друг дружку в вежливой компании, — сказал, после чего расплылся в улыбке, и почти уверен, что видел, как уголки её губ дрогнули. От раздражения ли, от удивления ли, сказать было трудно, но это уже было нечто, отличное от плача всё таки.
— Люди? — произнесла она, и я увидел искорку интереса в её глазах.
— Люди, приятели, друзья. Ну знаешь, я — люди, ты — люди. Думаю, любое чувствующее существо можно посчитать за людей.
Она выглядела немного сконфуженной, пока я жестикулировал от неё к себе.
— Друзья? — она презрительно закатила глаза, — Это навряд ли.
Моя улыбка припала и я повернулся обратно к костру.
— Что же. Уверен, мы по крайней мере не враги...
Её слова больно пронзили моё сердце. Я уж было понадеялся, что наконец-то нашёл себе друга.
— И почему мне быть другом вот такому вот? Я ведь даже не знаю, кто ты такой! Всё что мне о тебе известно — это ты внезапно можешь решить насадить меня вертел и подвесить вот над этим костром! — громко сказала она.
Я скрипнул зубами и схватился за посох. Менее, чем за секунду, я прижал его к горлу существа, скривив сердитую гримасу.
— Слушай сюда, ты, мелкая хамка! — проревел я, — Я только что спас твою грёбаную жизнь. Так будь добра проявить хоть чуточку признательности.
Я чувствовал злобу, текущую по моим жилам подобно огню, и вызывающий взгляд на лице создания заставил её вспыхнуть сильнее.
И... Она улыбнулась, черты лица смягчились, даже несмотря на то, что я прижимал посох к ее загривку.
— Это мне больше нравится, — произнесла она, — Думаю, мы всё-таки подружимся.
— Чего? — спросил я, отдёрнув посох от шеи, а сам уставился на неё, ощущая смешанные эмоции гнева и замешательства.
Она промолчала, выбешивая меня этой маленькой улыбкой на своём лице.
— Что, чёрт тебя дери, ты имеешь в виду? — спросил я, когда злость пошла на убыль, вытесняемая замешательством, — Я оказал тебе милосердие. Принёс в свой дом, заштопал твои чёртовы раны... когда это я угрожал тебе?
Я направил посох на неё.
— В чём ваша проблема, лэди?
И самое странное. Её глаза засияли сильнее, а хитин потемнел ещё больше, пока убывала злость. Потом она прикрыла очи и многозначительно вздохнула.
— Не важно, — с улыбкой ответила она, огонь плясал в её вновь отросших клыках.
И вновь замешательство и разочарование испытал. Во что я вляпался...
Посох цокнул о пол пещеры, а сам я отвернулся к огню. Женщины; неважно куда ты пойдёшь, их невозможно прочесть или понять.
— Кризалис, — буркнула она за моей спиной, отчего я повернул голову.
— Ась?
— Моё имя, ты можешь звать меня Кризалис, — она самодовольно ухмылялась, будто вышла победительницей из какого-то спора или только что получила приз. Я закатил глаза и вновь переключился на костёр.
— Похоже на правду, — пробормотал самому себе.
— А это что должно значить? — спросила Кризалис, в голосе которой были слышны нотки смеха. Эта дамочка, это странное создание, из жалостливо плачущей на моей груди несколько часов назад стала этим высокомерным... ну, тем, кем она является.
Я развернулся и уставился на неё.
— Да так. Просто оно подходит. Обозначает тебя такой, какая ты есть.
Она выгнула бровь, глядя на меня — И что же, могу я спросить, это? — она говорила с живым любопытством, но (насмешка?) еще звучала в ее голосе.
— Ну, ты знаешь. — Моя ухмылка вернулась. — Насекомое.
Кровать скрипнула, когда она встала с нее на одну ногу, только для того, чтоб потерять равновесие и упасть обратно на постель. — Что?! — Воскликнула она. — Да я никогда! — В ее голосе слышалась ярость, и я мог почувствовать, как моя улыбка растет все шире и шире, когда я гляжу на нее, извивающуюся на кровати.
— Да. Хитиновый панцирь дает это понять. Именно что насекомое. — Я уже улыбался от уха до уха.
Она приподнялась на целых ногах и, нахмурившись, сердито на меня посмотрела.
— Вам следовало бы знать, что я Перевертыш! — прошипела она — а не какое-то мелкое насекомое!
В ответ я пожал плечами не переставая смотреть ей в глаза — Как по мне, не очень-то ты и похожа на перевертыша.
— И как же, скажите на милость, должны выглядеть перевертыши? — с негодованием спросила она.
— Перевертыши, или иначе, подменыши — маленькие волшебные, ну или демонические, существа, которые крадут детей и подменяют их своим собственным отродьем. — я вновь пожал плечами — не очень похоже на тебя, считаю.
— Что? Мы этого не делали уже не помню ск... — Она захлопнула рот, всем своим видом выражая смущение.
Настал мой черед удивляться. — Действительно. Может быть ты все-таки и перевертыш.
Нет! Вернее да! — ее лицо слегка покраснело. То, как все это оказалось увязано, прошло мимо меня.
Вот и прекрасно! А тебя как звать? Мясистик? Бородач? — Кризалис заухмылялась, с моего же лица улыбка сползла.
У меня его нет. — Слова прозвучали мягко. Я сунул руку в огонь. Не горит.
Чего, прости? Не расслышала — обернувшись, я застал все тот же самодовольный вид.
У меня нет имени. И даже не помню, было ли когда-нибудь. — настроение оказалось убито окончательно
Потрясающе! Значит я тебя как-нибудь назову! — Даже не надо было смотреть, чтобы понять выражение ее лица
Нет, черт возьми, ты не посмеешь! — я заорал в ответ и оглянулся.
— Ой, да ладно. Не могу же я просто называть тебя... кто ты вообще такой? Я никогда не видела ничего, похожего на тебя, — не скрывая любопытства спросила она.
Смена настроений. Если надо было дать определение этой даме, то он звучал бы как "смена настроений".
Мне же, как раз, пришлось даже задуматься на секунду, прежде чем ответить — Человек, я полагаю.
— Ты полагаешь? — Засмеялась она — Да ты не уверен даже в собственной видовой принадлежности!
Я пожал плечами — Насколько я знаю, люди обычно умирают, когда оказываются раздавленными камнепадом. Или когда их пронзают веткой. Я же — нет.
Я ожидал, что она поморщится, но Кризалис молчала и я повернулся к ней. К моему удивлению, она выглядела шокированной, ее глаза расширились.
— А что? — сказал я, сплюнув, — Никогда не видела бессмертных?
— Не может быть... — прошептала она, и улыбка проявилась на ее лице.
Што? — повторил я, конфуз ситуации возрастал.
Улыбка Кризалис расширилась, и внезапно она громогласно расхохоталась. Этот хохот содрогал её тело, нарастая сильнее и сильнее.
— Над чем это ты смеёшься?
Моё лицо стало хмурым от звука сдавленного, кашляющего хохота, который трудно было отличить от её прежних рыданий.
— Отлично! Продолжай в том же духе!
Я подобрал посох и выбрался из пещеры прямо под проливной дождь, хлопнув "дверью" за собой.
Усевшись на каменистый отвес пещеры, я задумчиво уставился в бушующий шторм, радуясь тому факту, что намокнут только мои штаны. Рубашка моя лежала внутри пещеры, на полу, порванная на лоскуты.
— Человек! — раздался крик со стороны дверного проёма — Ну и куда он пошёл...
Я заглянул за уступ и увидел, как подменыш стояла, пошатываясь, около двери, высматривая меня, а не увидев, захромала наружу, под дождь.
На мгновение мне захотелось отпустить её. Так было бы гораздо проще, не иметь дело с этим странным существом более. Шторм точно бы её доконал. А если и нет, то какие-нибудь большие кошки, бродящие по этому безлюдному ландшафту нашли ей применение.
Но вместо этого я, со вздохом, спрыгнул за ней. Шум падения заставил её пискнуть от удивления, а я лишь закатил глаза, когда она чуть не упала.
— И что ты тут забыла? Тебе не следует находиться снаружи...
Кризалис попыталась сдуть локон насквозь промокшей гривы, который упал ей на лицо. К её разочарованию и моему удовольствию, это лишь спровоцировало падение большего количества волос ей на глаза. Скорчив гримасу, она посмотрела на меня сквозь волосы.
— Слушай. Прости, что смеялась. Это было грубо с моей стороны.
Извинения? От нее? К чему-это она клонит?
— Может, мы вернемся внутрь? Здесь, снаружи, холодно. — вздрогнула она, всем своим видом показывая, что замерзла.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, перед тем как позволить ей опереться на себя и вернуться в пещеру.
По крайней мере, такая компания лучше, чем быть одному.