Дело №147
Гвардии рядовая... наверно
Что бы не описывать некоторые вещи, как "вон та штучка" сделал небольшое пособие
Кас и Бер, выйдя из казармы, отправились на площадку. Вытоптанная тысячами копыт земля, пара десятков деревянных столбов, воткнутых в землю, и две дюжины фестралов встретили их довольно безразлично. У столбов стоял ещё десяток и с разной степенью ленивости бил их мечами или колол копьями. Вторая половина – отдавалась счастливому безделью, развалившись на щитах. Между теми, что у столбов, ходил, похоже, инструктор, вполне удовлетворённого вида. Не то, что с теми, которые на поединках бились. Изредка он палкой буквально на миллиметры подвигал ноги и крылья бойцов, чтобы правильно держали стойку и били ровно. Услышав перестук восьми копыт, один из расслабляющихся чуть повернул голову и соизволил открыть один глаз.
— Это та, как ты выразился, «ебанутая сука», которая подрихтовала тебе морду? – фестрал с погонами сержанта решил поиздеваться над Бером, — На бойца не тянет.
— Видел бы ты, как она двигается. Уебёт и глазом не моргнёт, — Бер пытался оправдаться, — И ещё ебанутая какая-то.
— Это ещё не значит, что ты можешь ей так дважды подставиться, — похоже это командир его расчёта, — Тебе надо боевую подтянуть. Одной маскировкой госпожу не защитишь.
— Знаю, знаю… — пристыжено ответил младший сержант, перед тем как взять копьё и подойти к столбу.
— Гвардии сержант Зепп Дирхит, командир второго расчёта пятого взвода учебной роты пятидесятого отдельного батальона, — представился сержант, подойдя к Кас.
— Кас Рок… гвардии рядовая… наверно… — её смутило больше не то, что он на голову выше, а что смотрел на неё, как на пони противоположного пола, а не младшего по званию.
— Как это «наверно»? Тебя что, не оформили, как положено? – не получив ответа, он начал небольшой допрос, — Тебе куда предписание вручили?
— К майору Шварцу… — она вспомнила, что даже не прочитала предписание.
— Знаю такого, командир сорок первого батальона. Чем ты так провинилась, что тебя именно к нему? – он получил в ответ молчаливое удивление, — Что ж, будет тебе сюрприз, — Зепп как-то злорадно ухмыльнулся.
— Какай сюрприз?
— Говорю – сюрприз, — усмехнулся он, а за ним и те, кто отдыхал на щитах и слушал их беседу, — Ладно, всё потом. Бер бумаги отдал? – ответом стал кивок, — Шмотьё и снарягу получила? – ещё один кивок, — Ну чё, отдыхай тогда, — сержант улёгся обратно на щит.
— Э… А что мне делать? – складывающаяся ситуация фестралке не слишком нравилась.
— Ложись рядом, — Зепп, освободив половину щита, похлопал по нему копытом, от чего Кас немного смутилась, — Или со столбом поебись, — он указал в сторону тех, кто тренируется.
— Я лучше потренируюсь… — такой вариант ей нравился больше, — Только мне оружие не выдали.
— А ты что думала, в сказку попала? – ответил ей сонный голос сержанта, — Найди, попроси, укради, роди, мне насрать.
— Держи моё, — запыхавшимся голосом сказал подошедший Бер.
— И как ты экзамен сдал, с такой-то выносливостью?.. Всего-то пару минут столбик обрабатывал… — последнее, что сказал Зепп, прежде чем сладко засопеть.
— Это вот так «Ночных кошмаров» готовят? – спросила она Бера, осматривая его копьё. Стандартное крылатое двухметровое копьё. Чехол привязан к избитому древку – видно хозяин копья предпочитал блокировать, а не уворачиваться. Баланс из-за облегчённой тулы был смещён на наконечник, который в лунном свете блестел всеми многочисленными выбоинами и царапинами.
— Обычно мы тут поактивней, но у нас это, как его… Раздор, во!
— М? – спросила Кас, не отрываясь от изучения копья.
— Нас, короче, дежурными по части поставили. Но вот проблема – наш батальон в наряды ставить не должны вообще, — последнее слово он выделил особенно, — Для грязной работёнки есть стройбаты, шестой отдельный, сорок первый в конце концов! – упоминание того батальона, к которому приписали Кас насторожило её, — Ну и у нас разлад пошёл. Половина сказала «приказ есть приказ», а половина: «Нас не должны в наряды ставить». Всё бы ничего, но эти уёбки и меня с собой в наряд потащили! Хорошо хоть в тенёчке вторую столовую охранять, а не очки пидарасить. Ну, я как с тобой поздоровался и поржал над тобой немножко, как ты меня найти пытаешься, так почти сразу и съебал. А взводные с ротным, если интересно, пошли разбираться, что за херня творится, — избавившись от оружия, он улёгся прямо на землю, не заботясь о том, что шинель будет в пыли.
— У тебя наконечник криво стоит, — вынесла вердикт фестралка, закончив осмотр оружия.
— Ты не первая, кто это говорит, и далеко не последняя, — он сладко зевнул, — Ну, ты меня извиняй, у меня тихий час.
— Хуёв тебе полный рот, а не тихий час, — к ним подошёл фестрал в звании старшего сержанта, — Ты как переэкзаменовку сдавать собрался, с твоими-то навыками?
— Ничего прорвёмся. Если что, вытяну на маскировке… — последнее, что он сказал, прежде чем отправиться в мир грёз.
— На маскировке он вытянет… — инструктор явно был недоволен таким отношением, — А ты что встала? Идём, покажешь, что умеешь.
Он отвёл Кас от отдыхающих в центр площадки. Каждый столб был отставлен от другого ровно на четыре метра по всем направлениям, образуя удобные для поединков небольшие квадраты. Инструктор не соизволил представиться, поэтому Кас про себя решила звать его Умбоном – именно он был изображён на его кьюти-марке. Надев на голову гёрмунд, он взял щит и зачехлённый топор.
— Нападай, — пригласил её Умбон, стукнув топорищем по умбону.
— А мне шлем? – немного заныла она. В ДОСГе, для уменьшения количества травм жёстко вбивали в голову правило: «Без шлема на стали не работать».
— Обойдёшься, я в защите, — похоже он не поверил рассказу Бера о её навыках и даже не стал требовать, что бы она одела чехол на наконечник копья.
Инструктор стоял не шелохнувшись. Она перехватила копьё на верхний хват – копыта на левой стороне копья перпендикулярно его направлению, и максимально вытянула его вперёд, оценивая доступное расстояние. Умбон ответил тем же. Аккуратными шагами, чётко держа центр тяжести на одном месте, она начла обходить противника по окружности. Старший сержант, похоже, решил поиздеваться над ней и сделал то же самое. Поняв, что перед ней опытный боец, она решила проверить его на один из самых мешающих на турнирах рефлексов, который встречается как и у новичков, так и у закалённых воинов. Фестралка резко рванула вперёд, сделав выпад в переднюю перепонку крыла. Инструктор резко опустился вместе со щитом, готовясь принять удар, но он, похоже, всё-таки страдал болезнью всех пегасов — хоть ночных, хоть обычных, сражающихся без полного доспеха. Он опускал щит быстрее, чем поворачивал тело. Несмотря на столь глупую ошибку, инструктор был далеко не новичком – они обычно крыло отводят и, теряя центровку, быстро целуют мордами землю. Кас осталось только изменить направление удара с «вперёд с уклоном вниз» на «вверх и вперёд с уклоном вниз», а когда поравняется с верхним краем щита – снова на «вперёд с уклоном вниз». Так копьё, чуть проскользив по кожаной окантовке щита, отправилось Умбону прямо в направлении сердца.
За долю секунды глаза инструктора, выглядывающие из-под полумаски гёрмунда, сжались в точки. Как, наверно, сжались бы у любого, кто не хотел погибнуть из-за собственной тупости – правила техники безопасности, а в частности: «учебные поединки только на зачехлённом и учебном оружии», написаны кровью. Глядя в глаза смерти пони, начинают действовать очень быстро. Инструктор за мгновение отбросил копьё щитом вправо, пропоров себе на груди недлинную борозду, вошедшим в тело буквально на пару миллиметров наконечником. Кас, несмотря на нанесённую противнику травму, продолжила поединок. Сделав проход на полтора шага и продвинув благодаря этому копьё на добрый метр, она подцепила наконечником копья топор инструктора и рванула его влево от себя, заблокировав тем самым возможность ему пользоваться им. Как только Умбон отвлёкся на своё оружие, фестралка ударила его древком в полумаску, немного дезориентировав. Так у неё появилась лишняя секунда на то, чтобы отвести копьё обратно к себе и сразу же просунуть его стороной без наконечника инструктору под левую заднюю ногу. Теперь с силой, как рычагом, рвануть копьё на себя, одновременно правым крылом выбивая левую переднюю инструктора.
Теперь, когда обе ноги инструктора в воздухе, можно навалиться на него всей массой и свалить. Несмотря на то, что Кас двигалась молниеносно, щит инструктора к её лицу приближался быстрее, чем надо. Заметила она это слишком поздно. Удар, в глазах вспыхивают искры и фестралка, хоть секунду назад она максимально устойчиво стояла к противнику – тело по направлению ударов, стойка четырёхточечная, центр тяжести выдвинут вперёд, так что масса распределена в соотношении шестьдесят на сорок, оказывается лежащей на земле.
Ярко светят звёзды, засыпавшие иссиня-чёрный ковёр неба своими яркими точками. Луна светит ясно и ровно, как будто пытаясь посоревноваться с Солнцем. Испещрённое кратерами ночное светило так и приглашает всех насладиться красотами ночи. Редко какое облако заберётся на такую высоту, но вот часть звёзд немного потеряли свой блеск. Звёзды складывались в рисунки созвездий, созвездия – в персонажей, персонажи – в истории. Богиня ночи всеми силами пыталась показать пони красоту её творения, но ценили её очень немногие. Даже фестралы редко когда смотрят в небо не для того, чтобы проверить возможности для полёта. Кас, не отрываясь, смотрела в ночное небо. Казалось, что некоторые звёзды зажглись ярче и сложили собой профиль принцессы Луны, которая улыбалась ей.
Хоть она и часто получала в морду и оружием, и копытами, но все удары ослаблялись толстым подшлемником и защитой лица шлема. Через некоторое время звон в ушах поутих, и слух начал активно докладывать о происходящем. Где-то в отдалении маршируют солдаты. Чуть ближе кто-то бьётся на поединках. Совсем рядом тяжело дышит инструктор. Кас повернула голову на него. Из немного распоротой шкуры сочится кровь, дрожащие копыта пытаются развязать подбородочные ремни шлема, дыхание из груди вырывается с хрипом, как будто он бежал весь день.
— Ну ты даёшь… Чуть не убила нахуй… — Умбон был ещё в шоке от произошедшего.
Кое-как справившись с ремешком, он сбросил шлем с головы. Стукнувший по земле шлем открыл мокрую от пота гриву, будто поединок проходил не несколько секунд, а пару часов. Сев на землю, инструктор прислонился к столбу, всё ещё пытаясь отдышаться. Кас к этому времени уже пришла в себя и, подняв с земли копьё под крыло, подошла к фестралу.
— Живой? – турнирные привычки, такие как извиниться за нанесённую травму, дают о себе знать.
— Живой, живой… — он привёл дыхание в порядок и резко нахмурился, — Ты почему чехол не одела?
— Дык же не потребовали… — пристыжено ответила Кас, опустив уши.
— Новобранцы всё тупее с каждым годом, — он поднялся на ноги и сплюнул, — Мне что, и порядок действий, чтобы посрать напоминать каждый раз надо?! – старший сержант начал расходиться уже не на шутку.
— Но… ведь… — ей нечего было сказать в своё оправдание. Нарушила правила техники безопасности и чуть не убила сослуживца – за такое можно и перед военным трибуналом предстать.
— Что «но»? Что «но»?! А если бы какой-нибудь хуй вообще без подготовки здесь стоял? Что убила бы его и глазом не моргнула?! – Умбон уже разошёлся так, что у фестралки от стыда начали наворачиваться слёзы на глаза.
— Я… я… — задние ноги подломились, и она опустилась на круп. Запруда прорвалась, и слёзы потекли по щекам.
— Да, ты! Будь моя воля, я бы тебя вообще в шестой отдельной пожизненно бы отправил!..
— Так, что тут происходит? – на шум подошёл заспанный Зепп, — Почему бойца моего обижаешь?
— Да такого, что она меня чуть не порешила! – он показал царапину на груди.
— Могу ещё одну сделать, — он встал в стойку и потянул меч, — Или даже две.
— Да не, что ты… — Умбон как-то сразу стушевался, не смотря на то, что Зепп был младше по званию.
— Иди лучше, моих натаскивай, кому не лень. А ты, — он обратился к Кас, которая переводила взгляд с одного, на другого блестящими от слёз глазами, — со мной.
Они вернулись к отдыхающим. Некоторые из них проснулись от нетипичного шума с площадки и теперь с интересом смотрели на подходящую к ним пару. Усадив Кас на щит, он хотел было заговорить, но, увидев, как она закрыла лицо копытами и мелко затряслась, от чего казалось, что она вот-вот разрыдается, решил повременить. Пауза затягивалась, и сержант аккуратно упустил копыто ей на голову и потрепал по гриве, от чего фестралка вздрогнула, но не стала отстраняться.
— Тише ты, тише, чего расклеилась так? – начал Зепп.
— Я его… чуть… не убила, — проговорила Кас сквозь слёзы.
— Расскажи, что произошло, — сержант пытался говорить мягко.
— Он сказал… что бы нападала… — она глубоко вздохнула, немного успокаиваясь и продолжила уже не так сбивчиво, — Я сделала проход на крыло, а он щит опустил… Ну я ему и в сердце выпад сделала… — непрошеные слёзы снова начали собираться в уголках глаз.
— Без чехлов работали?
— Да… — последнее, что сказала она, прежде чем снова уткнуться в копыта.
— Ну, ты успокойся, это он мудак, — пытался он приободрить фестралку, — Похоже, и шлемак не дал? – она кивнула, — Вот видишь. Положил хуй на ТБ и теперь выёбывается. Он старший, он и ответственный, — Кас посмотрела на него глазами, полными слёз и надежды, — Будет выёбываться – сразу ко мне, понятно? – фестралка кивнула.
— А меня не накажут за это? – слёзы в её глазах уже начали подсыхать, но взгляд всё ещё был полон надежды.
— За то, что с ходу уебала инструктора? Да тебе за это нагрудный знак отличника боевой подготовки должны дать! – похоже, Зепп нашёл, чем её подбодрить, судя по тому, что она наконец-то приподняла уши.
— Правда? – это звучало с жеребячьей наивностью, но выглядело очень мило.
— И соплю на погоны, внеочередную, — она довольно серьёзно посмотрела на него, а потом улыбнулась и прыснула от смеха, поняв, что он шутит.
Луна мерным светом заливала площадку. Всё вокруг затихло, больше не был слышен стук оружия по столбам. Даже промозглый осенний ветер перестал трепать штандарты на флагштоках и шинели гвардейцев. Двое сидящий вплотную фестралов заворожено смотрели друг другу в глаза. Хоть они знакомы буквально полчаса, искра между ними успела промелькнуть. «Подъем, салаги! На том свете отдохнёте!» орёт инструктор на свою группу недавно бившихся на поединках бойцов, но двое этого не слышат – они полностью утонули друг у друга в глазах.
— Ну целуй же её, блять! – резко заорал один из отдыхающих бойцов, от чего двое синхронно вздрогнули.
— А всё! Чирик с тебя, — радостно выкрикнул ещё один.
— Не торопись, они ещё не все поднялись! – запротестовал первый.
— Три… два… всё! Давай отсыпай! – второй вовсю радовался.
— Да ты спугнул их! – запротестовал первый.
— Забились? Забились. Проспорил? Проспорил! Ещё вопросы? – настаивал второй.
— Ладно, твоя взяла. На хате отдам, — первый сдался.
Кас и Зепп резко огляделись. Со всех сторон на них таращились две дюжины пар глаз. Те, кто спал, были разбужены, чтобы посмотреть на романтическое представление, те, кто тренировался, опустили оружие и с интересом наблюдали за происходящим. От такого внимания Кас густо покраснела и уткнулась головой в копыта. Зепп же не растерялся.
— Чё зенки поразевали? Заняться нечем? Не ссыте, сейчас найдём. Вы двое, — он указал на недавно воскликнувших, — ко мне.
— Товарищ командир, я… он… — одновременно начали подошедшие, но Зепп остановил их взглядом.
— По одному. Ты первый, — он указал копытом на стоявшего справа.
— Ну мы, это… — под взглядом сержанта он выглядел разбившим любимую родительскую лампу жеребёнком, — Как вас вдвоём увидели, поспорили, поцелуетесь ли до того, как те с передышки поднимутся, — он кивнул на преступивших к тренировке бойцов.
— Кто выиграл? – фестрал переводил взгляд с одного на другого, от чего каждый рывками сжимался под его взглядом ещё сильнее.
— Я!.. — не выдержал левый.
— Проставишь! — весело сказал Зепп, засмеявшись от той метаморфозы, что произошла с его солдатами – минуту назад беззаботно смеялись, а сейчас – готовы сквозь землю от стыда провалиться, — Свободны.
Бойцы, обрадованные, что всё закончилось, чуть ли не карьером вернулись к своим лежакам. Зепп взглянул на фестралку. Вся красная от смущения, она старалась не выглядывать из-за копыт, явно надеясь на то, что раз она никого не видит, то никто не видит её. Изредка она выглядывала то одним, то другим глазом, но, убедившись, что она всё ещё в центре внимания, возвращалась в прежнее положение.
— Идём, теперь мне покажешь, что умеешь, — сержант решил закончить затянувшееся молчание.
Кас держала голову и уши опущенными от смущения, но как только они вошли в квадрат, сразу подняла и голову, и уши, и даже краска резко сошла. Глаза уже не смотрели на Зеппа с симпатией, а пронзали каждый участок шкуры, по движениям мышц под ней стараясь предугадать следующее движение.
— Держи, — он швырнул ей гёрмунд, — Должен подойти. И чехол не забудь.
Чехол привязали крепко, поэтому копытами фестралка не справилась. Пришлось воспользоваться зубами. Когда копьё стало безопасным, а подбородочные ремни шлема – застёгнутыми, сержант, после небольших раздумий, подозвал своих бойцов.
— Расчёт, ко мне, — бойцы услышали сразу, но подходили с таким видом, как будто идут на плаху, — Зак, Швиц, Лем, Эрнст – на углы, Бер – на поле, — все названные не спеша разошлись по местам, только младший сержант Олер остался на площадке.
— Мне бы копьё мое… — протянул Бер, зевнув.
— А ты голосом работай, — в задачу судьи на поле входило разнимание слишком долго сцепившихся бойцов, для чего служила палка, — До пяти без разводки! – обратился Зепп ко всем сразу. Обычное для турниров дело. Поединок останавливают, как только один из бойцов ударит другого пять раз боевой частью оружия по отведённой зоне.
— А поражаемая зона? – последнее, что надо было узнать Кас, прежде чем заняться тем, что она так любит.
— Полная, — спокойно сказал сержант.
— Полная так полная… — она усмехнулась.
— …но с пахом аккуратно, — серьёзно заметил Зепп, поняв, на что она намекает.
— Бойцы готовы? – Беру хотелось, чтобы это по быстрее закончилось. Фестралы подошли друг к другу и, легко стукнувшись оружием, разошлись по углам — Бой!
Зепп держал меч на уровне лба параллельно земле, опустив подбородок за щит, так что только глаза торчали. Похоже, ему слишком сильно вбили в голову строевую, поэтому стоял он полу боком, открывая круп. Она по короче перехватила копьё — так тульчатой стороной бить удобней и перевела его на левую сторону. Не разгадав её манёвр, Зепп, строевым шагом, приближался к ней. Теперь, когда он уже достаточно близко, Кас делает выпад в открытый круп, держа своё оружие нижним хватом – так при контратаке легче защититься. Зепп, закономерно, как хороший боец, вместо того, что бы прикрыть филейные части щитом, немного разворачивается, закрыв круп и встав к фестралке передом. Движения чёткие, выверенные, но вот взгляд подвёл. Он смотрел на её оружие. Она же на оружие противника и место, куда бьёт, смотрела боковым взглядом, а прямым – противнику в глаза. Теперь можно сделать то, что она уже делала с инструктором.
Выпад древком в лицо под меч – Зепп его немного опускает. Теперь резко изменить траекторию на «вверх-вперёд» и прибавить силы для удара, — такие перемены немного его ослабляют. От какого шлем сбивается на затылок и полумаска шлема играет с носителем злую шутку – раньше защищала, а теперь – блокирует обзор. Выпад получился удачным, но меч, хозяин которого понял, что его обманули, летит вверх и чуть в сторону. Чехол на мече, представляющий собой две выщербленные металлические пластины на клинке стянутые кожаными шнурами, проходит по бабкам Кас, оставляя на них небольшие рваные царапины. Теперь, когда противник дезориентирован налезшим на глаза шлемом, можно и поразвлечься. Без размаха ткнуть тулой по локтю ноги с мечом – сержант отводит её за щит, открывая голову. Уколоть в полумаску шлема – так он ещё пару секунд не сможет резким кивком вернуть её на прежнее место. Из-за удара голова отшатывается назад и нога с щитом рефлекторно закрывает морду, открывая ноги. Почти так же, как и с инструктором, выбить левым крылом правую переднюю ногу, а заднюю – уколом под колено. Теперь можно начать сваливать. Кас решила не подставляться, как с Умбоном, и как можно быстрее развернувшись используя копьё как шест, лягнула Зеппа обоими копытами в верхнюю часть щита.
С сухим грохотом доски, по которым она попала, треснули, а край щита попал сержанту по многострадальной морде, снова не позволяя поставить шлем нормально. Зепп оказался тяжёл, и, несмотря на неустойчивую стойку, не то, что не отлетел – только немного завалился, даже не думая падать, но живот всё же приоткрыл. Щит сержанта всё ещё закрывал голову и грудь, поэтому Кас пришлось не слабо извернуться, что бы уколоть его под рёбра в диафрагму. Счёт четыре-один в пользу рядовой, сержант дезориентирован ударами в лицо и съехавшим на глаза шлемом, и падает от потери точек опоры. А ещё начинает задыхаться от выбитой уколом дыхалки. Осталось нанести всего один удар до победы, и фестралка решила не выпендриваться и тупо рубанула Зеппу по открытому крупу.
— Стоп! – разом рявкнули пять глоток.
— Как ты? – спросил у сержанта Зак.
— Ух… Плотно работает… — Зепп пытался восстановить дыхание.
— А я говорил, — встрял Бер.
— Кас, а ты молодец. Где так научилась? В доске такому не учат, я то знаю, — через силу спросил сержант, почти приведя дыхание в порядок.
— Кас? Кас Рок? – неожиданно спросил Лем, так что все обернулись на него, — Чемпион Эквестрии по ближнему бою в категории шестнадцать-восемнадцать?
— Э… Да, — её очень редко когда узнавали. Всё время турниров она обычно проводила в железе с чепчиком на голове рядом с ристалищем, так что с зрительских трибун её было не узнать.
— То-то я думаю, что техника знакомая. Ты меня ей же выбила года полтора назад, на отборочном турнире в сборную Старспайра.
— Знаешь её? – спросил сержант.
— Неа, я с восьмого района, она хрен знает с какого. Но выбила она меня жестоко. В первом же раунде сотряс поставила, что аж на носилках выносили.
Фестралка напрягла память. Побеждала она много и часто, и противников выносили на носилках тоже много и часто. Наверно не всегда в первом же раунде надо брать противника на захват и бить головой об бортик, гардой по затылку и кромкой щита в лицо до потери сознания. Но зато не надо биться ещё от двух, до восьми раундов — противник-то не в состоянии продолжать бой.
— А я помню тот турнир. Я ходил смотреть на финал, — теперь уже заговорил Швиц, — А что стало с тем, в красной бриге? – он обратился к фестралке.
Кас опустила уши и отвернулась, чтобы остальные не увидели немного набежавших на глаза слёз. Хоть недавно она чуть перед всеми не разрыдалась за свою оплошность, в тот раз хотя бы представляли, что произошло. Про происшествие на том турнире она старалась никому не рассказывать. Неприятное начало, ещё более неприятный конец, а проанализировав потом ситуацию, она поняла, что и середина была не такой уж и хорошей.
— Перегрев, — смахнув слёзы ответила она, всем своим видом показывая, что тема закрыта.
— Зак, твоя очередь. Потом наговоримся, — закончил разговоры сержант, — Умбон! Давай сюда!
— А что его и правда так зовут? – поинтересовалась Кас.
— Да нет. Он представиться всё время забывает, вот и прозвали так за жопометку, — Зепп усмехнулся, — его так все зовут. На говно, конечно, исходит, но поделать с этим ничего не может.
Инструктор, с недовольным своим прозвищем видом подошёл к расчёту. Рану на груди уже зашили, только свалявшаяся от крови шерсть говорила, что произошло нечто нехорошее. Увидев, кто стоит вместе с расчётом, он насторожился.
— С ней я биться не буду, — начал инструктор.
— А тебя и не за этим пригласили, — заметил сержант, — Твоё дело смотреть.
— Оружие к осмотру! Смотреть так смотреть.
Поединки продолжались до самого обеда. Кас смогла победить всех, только с Эрнстом возникли проблемы. Он вышел последним, и за это время успел проанализировать её тактику и сделать правильные выводы. Как только прозвучала команда к началу, он резко рванул на неё и начал яростно выдавливать фестралку с ристалища, забыв о защите в угоду атаке. За что и поплатился – хоть и смог заставить её одной ногой выйти за край поля, но лицо и тело теперь украшали пять сочных ссадин с синяками.
К концу занятий командиры взводов так и не вернулись, поэтому бойцы пошли обедать сами. Солдатская столовая первой дивизии представляла из себя этаж огромного здания, из печных труб которого постоянно валил дым. Никто никогда не видел, как туда заносят дрова. Слухи ходили самые разные, начиная от газового месторождения, заканчивая замурованным в камне драконом, заправляемым провинившимися гвардейцами. Работники столовой никакой конкретики дать не могли – они просто открывали заслонки, и шёл огонь.
Кормили там… в общем, только кормили. Как и в любом государственном учреждении, задачей столовой было набить посетителям животы так, чтобы они не перемёрли с голодухи и не вернули всё сразу от омерзения. Проглотив первую ложку чего-то похожего на перловый суп с овощами, в котором все ингредиенты слиплись в несколько больших комков, плавающих в смеси масла и воды, Кас почувствовала что-то не то. Со второй начало подташнивать. Третья запросилась обратно. Чтобы проглотить четвёртую, пришлось напрячь все доступные силы и начать молиться богине ночи, что бы она придала сил. Однако самым сложным оказалось удержать всё внутри. Ситуацию усугубляло то, что остальные уплетали это за обе щеки. Мимо прошли двое грифонов с подносами, с которых распространялся некий запах, от которого скривились уже все вокруг.
— Что это за херня?.. – едва удерживаясь от того, чтобы не закрыть нос копытами, обратилась фестралка сразу ко всему расчёту.
— Это здешняя хавка, если об этом, — Зепп указал на поднос, — мерзко, но скоро привыкнешь. Это, — он указал на грифонов, — пернатые. Сейчас всех под ряд гребут. А вонь – это мясо.
— Мясо? – он смог удивить Кас.
— А ты чё, не знала? Пернатые мясо едят. Когда-то пытались их на овощах подержать, да чуть не передохли все.
Кас знала об этом, но решила лишний раз не открывать рот, даже для ответа. Есть было особо нечего, но поесть надо. Кажущийся отвратительным пони запах мяса, омерзительный вид еды на подносе и полная столовая гвардейцев, жадно поглощающих всё это при таких условиях, аппетита никак не прибавляли. Запихав в себя ещё пару ложек первого, и немного потресясь в рвотных позывах, больше похожих на конвульсии, она приступила ко второму. На второе был овёс. Просто овёс. Наверно, даже кормление в промышленных масштабах не может испортить столь простое блюдо, но у поваров получилось. Прилагая неимоверные усилия, чтобы пережевать то, что должно быть овсом и похрустывая непонятно как оказавшимся там песком, Кас умудрилась съесть половину. Посчитав это подвигом, равносильным двухмесячным удержанием плацдарма, тогда ещё, десятым отдельным батальоном во время Сталлионградской битвы, фестралка решила обед на этом закончить. Все уже ждали её с пустыми тарелками.
— Живее, пока лавки все не заняли, — скомандовал Зепп и все резко подорвались из-за столов, прихватив с собой грязную посуду.
Не понимая о чём речь, фестралка шла за всеми. Все шли напряженно, чуть не срываясь в рысь. Подойдя к одной из казарм, они увидели свободную скамейку, к которой уже приближалось несколько групп пони. Резко взмахнув крыльями, шестеро, оставляя за собой шлейф в цвет своих хвостов, полетели к скамейке. Кас, увидев, что все распахнули крылья, сделала так же, но, не поняв, что делать дальше, осталась стоять на месте и чуть не была сбита ударившим в спину потоком воздуха.
— Надо поработать на слаживание, — заметил Зепп, когда она подошла к уже сидящим на скамейке фестралам.
— Что это было? – удивлённо спросила она.
— Скамейку заняли, — ответил он очевидную вещь, но она всё ещё обводила шестерых удивлённым взглядом, — нам же сорок минут до начала занятий тут тусовать.
— А в казарму?
— А зачем? И так хорошо. Садись, — он подвинулся, — В тесноте, да не в обиде.
Все разом достали из карманов шинелей кистени табака и начали крутить папиросы. Кас видела только, как это делают единороги магией, поэтому с интересом наблюдала за процессом. Работая обоими копытами и помогая крыльями, самокрутки были скручены буквально за несколько секунд.
— Лем, огонь, — приказал Зепп закончившему последним фестралу.
— Скорострелы, блин, — протянул тот, доставая маленькую сумочку, из которой вынул кусок кремния, кресало и маленький кусочек трута. Немного постучав кресалом по кремнию и раздув трут, он сначала дал подкурить командиру, потом всем остальным, а сам — последним.
Заметив, что один из бойцов не участвует в создании не слишком ароматных облаков, а внимательно наблюдает за процессом, сержант скрутил ещё одну и протянул Кас. Она отрицательно помотала головой.
Просидев минут сорок, группа лениво поднялась и направилась к огромному помпезному зданию, похожему на здание университета. В нём получали высшее военное образование и проводили теоретические курсы подготовки.
— А я ведь тоже мог курсантом стать, — сказал Зепп, глядя на группу солдат с буквами «К» на погонах, — но проебался.
— Ты это говоришь каждый раз, как курсанта видишь, заебал уже, — заметил Эрнст.
— А что за история? – от любопытства Кас аж голову вперёд, насколько шея позволяет, вытянула.
— Когда в военкомат пришёл, мне сунули форму двадцать три-девяносто два — обычную солдатскую, — Кас вспомнила, что она заполняла такую же, не видя подвоха, — а на зачисление в офицерский корпус нужна двадцать три-девяносто четыре. Вот так вот.
Фестралке повезло – на теории как раз начали новую тему, так что ничего навёрстывать не пришлось. Правда, тема показалась ей странной – дворцовый этикет. Целый час без передышки старый единорог аристократичного вида рассказывал бойцам, которых собралось два взвода, настолько скучные вещи, что к концу занятия слушала его только Кас. Как правильно держать голову, как смотреть на всех как на гавно, на кого можно так смотреть, на кого – лучше не надо, как выбрать наряд, как вычленить из ряженой толпы самых богатых и влиятельных, даже как правильно ходить!..
— Это всё, что вам придётся изучить, — даже из его голос сочился аристократичным спокойствием, но потом он резко, по офицерски, рявкнул, — Товарищи солдаты! — все резко вскочили, вытянувшись по стойке «смирно». Посмотрев на вставшие, но не проснувшиеся тела пару секунд, единорог закончил, — Свободны.
Ко второй тренировке подтянулись командиры взводов с оставшейся ротой. Майор-ротный, чарующей смесью мата, частиц и предлогов объяснил своим солдатам, что в наряд их поставили по ошибке, и они правильно сделали, что не стали ничего делать. Но неподчинение приказу наказуемо, поэтому в качестве наказания он решил не отпускать половину роты в завтрашнюю, воскресную, увольнительную. Определить, кто пойдёт, а кто нет, было решено совместно с боевой подготовкой – групповыми поединками. С начала – общим, рота как раз почти поровну поделилась на тех, кто «правильно сделал» и тех, кто подчинился приказу, а в конце, чтобы решить возможные спорные вопросы — бои расчётов.
— Запаковаться в железки, сбор у столбов через двадцать минут! Разойдись! – закончил ротный, наверно, единственными фразами без мата и вся рота буквально испарилась за секунды, кроме Кас и придержавшего её, наступившего на хвост, Зеппа.
— Товарищ гвардии майор, разрешите обратиться! – начал сержант.
— Слушаю, товарищ Дирхит, — разрешил майор.
— Мне бойца прислали, — он указал на фестралку, — Но ей оружие не выдали.
— Бойцом не выглядит, — заключил он, оглядев Кас, — Ну да ладно, будем её практикой учить, — он достал бумагу из планшета, заполнил её и протянул фестралке, — Щитницей будешь, пиздуй на восьмой склад, — он протянул бумаги, — Чего встали? Время идёт!
Двое резким взмахом крыльев отправили себя в воздух и через десяток секунд уже были у склада. Там, по началу, не хотели ничего давать, ссылаясь на то, что это копытописный приказ, а не стандартная форма. Но выдали. Покоцаный круглый щит бачного хвата, грубый фальшион и чехол на него. Выбирать возможности не было, пришлось довольствоваться тем, что есть.
Выйдя со склада, они разбежались по своим казармам. Обычно одиночное одевание доспеха занимает минут двадцать, но у фестралки было только десять. Накинуть дешёвый суконный поддоспешник, надеть брижные ноги, бригу, накинуть шлем, схватить зубами защиту крыльев и стрелой вылететь из казармы – всё, что она успела. Надевать что-то, скача карьером и используя только зубы, а особенно если это одевается в первый раз и надо под себя подстраивать, задача не из лёгких, поэтому Кас прискакала на площадку, запаковав только одно крыло.
— Ещё чирик с тебя! – радостно воскликнул Лем, когда она подошла.
— Чёрт, так всё довольствие тебе отдавать придётся… — недовольно проворчал Зак.
— На что опять спорили, азартные вы мои? – ласково спросил Зепп, от чего оба снова стушевались.
— Сможет ли она в одиночку запаковаться… — опустив голову проговорил Зак.
— Неплохо, — оценивал сержант, обходя её со всех сторон, — Вы двое, — он обратился к спорщикам, — запакуйте ей крыло. А здесь придётся подтянуть…
Кас послушно распахнула крыло, пока на него натягивали пластины и расправляли кольчугу. Одновременно с этим она зубами подтягивала ремешки на другом. Хорошо, что крылья были распахнуты, иначе получилось бы довольно неловко. Горячее дыхание Зеппа обдавало круп и бедра, пока он зубами подтягивал ремешки. Краска в который раз за день заливала её лицо. Хотя бы оно под крыло пока спрятано. Поскорее закончив с крылом, она торопливо натянула на голову подшлемник и шлем.
— Построились! – заорал майор, как время вышло. Больше сотни пони, строго по взводам и расчётам встали большим прямоугольником напротив своего ротного, — Те, кто был в наряде – налево, кто хуи пинал – направо. Взводные, командование на вас — распределяйтесь сами. Тип поединка… — он призадумался, — бой в низком коридоре!
На стороне бездельников командира выбрали быстро и единогласно. Взводные, получив от командира задание, донесли его командирам расчётов, они в свою очередь – бойцам. Расчёт Зеппа было решено поставить в первом ряду справа.
— Кас, вставай по центру. Твоя задача отвлечь их, — объяснял сержант задание фестралке, — Если устоишь – импровизируй.
Учебные бои в доспехе по умолчанию проводились до падения. А вот как противник упал – это уже его лично дело. Разве что есть небольшие тонкости, например, что уронивший оружие боец обязан упасть.
Взгляд полусотни бойцов, направленных на фестралку, выделяющейся блеском нового снаряжения, разбивался о стену холодного отчуждения. Перед боем голова прочищается, и остаются только навыки. Тело двигается само, оставляя голове только выбирать, кого бить следующим. Взгляд ощупывает противников. С виду всё идеально, но вся досадная мелочь, по вине которой боец оказывается на земле, откроется, когда порядки пойдут на сближение и в первые секунды после столкновения. Только у Кас столкновение произойдёт немного раньше…
— Бойцы готовы?! – орёт майор, и ему отвечает одновременный удар сотни мечей о щиты и древок о землю, — Бой!
— Шаг, шаг, шаг, шаг!.. – почти одновременно приказывают командиры порядков.
За три метра фесталка получает тычок в круп. Это сигнал, пора начинать. Разгон за пару метров, прыжок, дополнительное ускорение крыльями, голова прячется за щит, а фальшион начинает рубить во все стороны. За долю секунды до удара Кас меняет направление полёта, врезаясь не в того, на кого неслась – тот уже встал поустойчивей и готов, а в того, что справа. Врезаться, вкладывая массу рубануть в центр купола шлема, пока не успел закрыться. Лягнуть того, на кого неслась секундой раньше, увеличивая импульс, и тот, в которого врезалась, падает на землю. На спину, круп и голову немилосердно опускаются несколько алебард. За песнью оружия не слышно, как фестралка шипит от боли – если с головой ещё ничего, то дешёвые бригантины с штампованными пластинами из слабозакалённой стали легко проминаются от ударов. Боль пронзает тело, но пока терпимо – на утро будет намного хуже. Противники никак не желают падать, но самое главное сделано – они отвлеклись. Не жалея сил рубя тельце пони, часть противников слишком поздно заметили, что противоположный порядок приблизился уже вплотную…
— Ну и что ты об этом всём думаешь? – поинтересовался генерал-майор у генерал-лейтенанта.
— Её надо через сорок первый пропустить, всё лишнее вытравить, — в словах генерал-лейтенанта чувствовалась фанатичная уверенность в своих словах.
— Что бы она ещё одну забраковала? – генерал-майор усмехнулся, — Вспомни, сколько было в начале, а сколько осталось.
— Было шестьдесят семь, вышли пятьдесят четыре, восемь погибли, двое — …
— Отбракованы, — закончил генерал-майор за генерал-лейтенанта, — госпожой лично, — это он выделил отдельно, — Оставшиеся двое подходят по её требованиям, но не по нашим. А что если она сломается? Кого тогда? Госпоже нужны результаты.
— И что ты предлагаешь? Она не готова, — генерал-лейтенант нахмурился. Видно, второй генерал смог поколебать его уверенность.
— Взгляни, — носитель двух больших звёзд подошёл к окну, из которого открывался вид на площадку, на которой бились гвардейцы.
— Копытами и тем, что в них владеть умеет. Но разве этого достаточно? – с издёвкой спросил генерал-лейтенант, глядя из окна на фестралку в гуще противников, которые избивали её со всех сторон, но не могли завалить.
— Эх, Торгейр… Как же ты до генерала-то дослужился? Посмотри, разве ты не видишь?
— Стоит. Рубит. Получает, – резко ответил Торгейр, которого этот диалог начал раздражать.
— Именно, стоит. Будь я в её возрасте в той же снаряге, я бы уже давно упал. Да и ты тоже, — Торгейр был немного пристыжен, понимая, что это так, но виду не подал.
— Так что ты предлагаешь? – генерал-лейтенант повторил свой вопрос.
— Ускорим процесс. В пятницу, вместе с сорок третьим и новобранцами сорок девятого, приведём к присяге, а пока пусть тренируется. Потом пусть в облаве поучаствует, посмотрим на её истинную, — он усмехнулся, — стойкость. Продержится – отправим в рейд. И можно уже и с госпожой знакомить. Но это тебе решать, она же в твоей власти.
— А если не выдержит?
— Тогда не носить мне ни погон, ни головы. И тебе, кстати, тоже.
Кас лежала по центру площадки, пытаясь вспомнить, как правильно дышать. Укол алебардой в солнечное сплетение это страшно. Особенно в щель между пластинами. В глазах уже начало темнеть, как кобылка смогла сделать судорожный вдох. Подшлемник уже намок от слёз боли и пота, но снимать его пока рано – впереди ещё примерно четыре боя. Когда фестралка снова научилась дышать, можно сделать несколько глубоких вдохов, проверяя целы ли рёбра и подвигать ногами, убеждаясь в их целостности. За позвоночник и шею она не волновалась – при переломе этих наборов костей те части тела, которые дальше от головного мозга, полностью теряют чувствительность. А тело у Кас болело что надо. Каждое движение, вдох или даже удар сердца отзывался тупой ноющей болью. Убедившись, что всё цело, она аккуратно поднялась на ноги, помогая себе каким-то чудом уцелевшими крыльями. Хоть узкие прорези шлема не давали увидеть слишком много, но понятно, что все уже на ногах и с удивлением смотрят на неё. Быть в центре внимания не в бою – не самое её любимое действо, от чего она захотела в смущении отвернуться, но шлем не позволил – сахарная голова сильно блокировала движения шеи.
— Чё встали? – заорал майор, который вместо того, чтобы следить за поединком разговаривал с группой унтер-офицеров, — На исходные! Кто победил?
— Мы! Они! – одновременно донеслось с обеих сторон.
— Один-ноль в пользу бездельников! Бойцы готовы? – удар, — Бой!
Поняв, что фестралке плотно досталось, командир порядка отправил её в арьергард отдыхать. Наученные опытом прошлого боя противники подходили аккуратно и плавно, внимательно всматриваясь в первый ряд, ожидая, что оттуда в любой момент вылетит агрессивно настроенное тело. Перелететь или обойти никто не пытался – правила одни для всех и по ним условие боя – узкий коридор с низким потолком. Порядки со стуком и звоном сошлись. Задние подпирали передних, передние не желали падать. Унификация подготовки что личного, что унтер-офицерского состава сыграла злую шутку – солдаты бьются одинаково хорошо и одинаково безынициативно, чётко выполняя приказы, командиры – командуют одинаково умело. Ситуация на поле боя хоть и была напряжённой, но стабильной. Бойцов на земле лежало поровну, одинаковые удары блокировались одинаковыми блоками, поэтому решающую роль сыграли обстоятельства сегодняшнего дня. Чуть более вымотанные нарядом, чем их сослуживцы небольшой тренировкой, гвардейцы противоположной Кас стороны постепенно начинали действовать медленней, пропуская всё больше ударов, пока резкая команда «Рванули!» не заставила пони ринуться на противника и разбить их порядок на несколько групп. Группы сразу окружили и повалили финальным аккордом по ногам.
— Отлично! Два-ноль в пользу бездельников! – майора такая ситуация забавляла. Ещё одна победа и порядок тех, кто был в наряде останется на выходной в части, — Меняем условия! Теперь – высокий коридор, высота – столб, длинна – десять квадратов! Проходы – третий и седьмой слева, второй и девятый – справа! Цель – проводка нелетающего объекта, бездельники – в защите! Время на подготовку – десять минут.
Столбы были высотой примерно в три роста Кас. Для манёвренного воздушного боя маловато, но для защиты – самое то. Командиры быстро, пока не забыли, начертили на земле план «здания», через который им придётся проводить объект и нападать на него. В то время, как Кас расхаживала ушибленные ноги, обсуждение плана закончилось, взводные объяснили командирам расчётов их задачи и объявили построение.
— Кроем правый фланг, — Зепп доносил задачу до своих бойцов, — Кас, ты – объект, — командиры справедливо посчитали, что защищать надо самого небоеспособного, то есть самого избитого бойца, — Иди по центру и на рожон не лезь. Мы в одном шаге от увольнительной, — после этих слов в глазах всего расчёта загорелось радостное возбуждение, — Действуем.
Фестралка не понимала, как атакующая команда будет реализовывать тактику малых групп – сквозь столбы же видны все действия противника. Внезапно воздух между столбами пошёл рябью и превратился в иллюзию стен. Для простых пони это был бы жутковатый длинный тёмный коридор, но не для фестралов – они-то в темноте видят. Пока есть немного времени, она взглянула на стены с другой стороны. Никаких стен не было, обычное пространство между столбами. Оглядевшись по сторонам, она увидела единорога в гвардейской шинели с погонами капитана, который, светя рогом, заканчивал наводить иллюзию. Когда фестралка ткнула копытом в стену с той стороны, с которой она была видна, нога прошла сквозь неё, не встретив никаких препятствий. Фыркнув – магию единорогов в Старспайре не очень жаловали, она встала на своё место в строю – по центру.
Её окружили со всех сторон. Сверху, с натяжкой от веса снаряжения, махал крыльями, защищая сверху, один расчёт, ещё четыре – со всех сторон, один из которых стоял крупом вперёд, прикрывая тыл.
— Бойцы готовы? – откуда-то донёсся голос майора, и ему ответил стройный удар, — Бой!
Коридор резко окутало густым туманом так, что видимость снизилась до десяти метров. Строй неспешно двинулся вперёд. Командовать на каждый шаг не было смысла – идущие крупом вслепую начнут сбиваться и сломают порядок. Первые четыре метра пройдены. Правый фланг и верхнее прикрытие насторожились – следующие четыре – проход, надо ждать атаки. Четыре метра почти пройдены, так что теперь насторожились левый фланг и тыл. Тоже ничего. Тишина, нарушаемая только перестуком копыт, дыханием бойцов и скрипом снаряжения угнетала. Теперь шестнадцать метров относительного спокойствия – в напряжении только тыловые, до седьмого промежутка между столбами. Пусто было и в седьмом. Становилось не по себе уже всем – остаётся только ждать нападения справа на девятом промежутке, с тыла, если противники решили их пропустить и с фронта, если блокируют проход всем составом. Восьмой промежуток пройден и, казалось, уже виден выход. Как только пони прошли половину девятого сзади, из седьмого с криками вылетело неопределяемое в густом тумане количество пони. Скакали они громко, выкрикивая оскорбления и постоянно ударяя оружием о щиты и древками о землю. Командира такой манёвр не удивил, и он резко заорал, стараясь перекричать толпу с тыла.
— Левые направо, крыть фланг и фронт, на тыл забить! Объект, помоги тылу! Движение не прекращать!
Кас резко развернулась, и, встав за прикрывающей тыл стеной, аккуратно пошла крупом. Из тумана показались противники. Немного – всего шестеро. Похоже, издавая так много шума, они хотели отвлечь внимание, что бы в тыл перевели больше войск, тогда остальные четыре расчёта… А вот и они. Кас услышала за спиной слева грохот и шум боя, и готова была перевести внимание туда, если бы тыловая группа противников не врезалась в них через секунду. Фестралка приметила себе противника, налетающего справа и заносящего блестящей полировкой каролинг. Меч летит прямо в голову отвлёкшегося на алебардщика бойца. Заблокировать кромкой щита, рубануть фальшионом по суставу. Хоть это и не видно под закрытым шлемом, но противник морщится от боли. Выпад и толчок щитом – противник исчезает в стене. Потихоньку, по одному, тыловая группа противников вылетела через стены или оказались на земле. Расчёт застыл на месте и не думая помогать своим – они не знали, сколько пони атаковало с фланга и не могли рисковать, оголяя тыл.
— Давай на фланг, — сказал один из расчёта Кас.
Разворот и ей открывается милая картина. Работяги, в отчаянье от возможности пропустить увольнительную, яростно теснили бездельников. Потерь постепенно становилось всё больше, а командир уже давно лежал на земле. Надо спасать ситуацию, и фестралка, повернувшись к тыловой группе, провела всем шестерым фальшионом по крупам – привлечь внимание как-то надо было, а орать не стоило – противник мог услышать. Правильно расценив этот жест, шестеро немного отошли назад, обступая фестралку полукругом.
— По сигналу рвём к выходу! – сказала она достаточно громко, чтобы услышали сквозь шлема и шум боя, но достаточно тихо, чтобы услышали только они, — Распрямить левый фланг! – заорала она как можно громче, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
Противники на фланге прижаты, и Кас резко рвёт вперёд. Через пару метров её догоняет тыловой расчёт и окружает полукругом. Несколько противников, увидев, что они в шаге от возможности провести выходной в казарме, отчаянно сорвались с места с такой скоростью, что чуть не сделали Соник Рэинбум, но всё равно опоздали.
— Стоп бой!!! – что есть силы заорал майор, что бы перекричать шум боя и толстые стёганые подшлемники.
Стены исчезли, и пони, придерживая бывших минуту назад противниками, которые повредили ноги, подошли к майору. Сняв шлема и положив оружие, они выжидающе смотрели на ротного.
— Итак. В сегодняшнем противостоянии, с разгромным счётом три-ноль, в сухую, побеждает команда бездельников!
— Ура! Ура! Ура! – прокричала одна половина, а вторая опустила головы.
— Рано радуетесь, — это уже было сказано серьёзно, и все насторожились, — Сейчас то, что так горячо любите, — все навострили уши, догадываясь, что имеет в виду майор, но не теряя надежду, — Разбор ошибок!
Кас обратила внимание, что площадка окружена парой десятков пони с исписанными листами бумаги в зубах. Они подошли к майору и отдали листы. Начался разбор ошибок. Ротный обмусоливал каждую, даже самую мелкую ошибку бойцов, используя, в основном, мат, предлоги и частицы. Первым был втоптан в землю и облит сверху помоями командир порядка бездельников. Основной его ошибкой было то, что он упал – командир может «умирать» только последним. Кода очередь дошла до пятого взвода, фестралка сжалась, предчувствуя неладное. Полив говном первый расчёт, майор приступил ко второму. Досталось всем, никто не ушёл обиженным: Зепп слишком выходил вперёд, теряя из вида своих бойцов, Зак слишком часто принимал удары на доспех, Лем слишком долго выбирал цель для удара, Швиц наносил удары под слишком острым углом, от чего они рикошетировали, Эрнст замахивался слишком широко, Бер слаб в защите, Кас…
— А вот кое-кого я хочу похвалить, — все начали озираться с удивлением, — Все удары чётко, ровно, никого не жалея. Не пожалела и себя для общего дела. Оперативно проявила здравую инициативу. И кстати. Единственная среди нас кобылка, не приведена к присяге, не прошла КМБ и вообще служит первый день.
После второго поединка на ней был шлем, который немного спасал её от изучающего взгляда сотни пони, то теперь взгляды можно было ощутить физически. Две с половиной сотни глаз оставили на мордочке от щёк до кончиков ушей огромное красное пятно смущения. Опустив уши и голову, она начала ковырять копытом истоптанную землю.
— Меня этому учили… — только и смогла тихо проговорить она.
— Учили, говорит! – майор её услышал, — Мы этих долбоёбов тоже учили, и смотри что получилось. Ну что, бездельники, стоите? Поздравьте спасителя своей увольнительной.
Полсотни пони подхватили её и начали подбрасывать в воздух. От неожиданности она даже забыла, что у неё есть крылья. Закрывая щитом красное, как помидор, лицо, она с нетерпением ждала, когда же её опустят на землю. Наконец, либо пони решили, что с неё хватит, либо им просто надоело, её подбросили настолько высоко, что про крылья пришлось вспомнить – прозвучала команда «смирно» и её никто бы не поймал.