Fallout:Equestria. Heroes of the past
Глава 5. Гонка
Спустя почти 2 года я внезапно ожил, страстно захотелось писать. Не знаю, надолго ли хватит вдохновения. Но порцию экшена, крови и моральных падений я вам принес этой главой.
Веревки на крыльях — это больно.
Прижатый ко лбу дробовик превратил бы мои мозги в кашу, если бы я подумала хотя бы вздрогнуть. Темные облезлые стены подвала давили не меньше. Я задыхалась от спертого воздуха и запаха собственной крови. Разбитый нос пульсировал тупой горячей болью. Разумеется, я была безоружна. А ПипБак был поцарапан — его явно пытались снять. Ха, только вместе с ногой, уроды.
— Тебе крылья оторвут, сука, так и знай, — зашипел, стоило мне прийти в себя, болотного цвета тощий единорог, левитирующий дробовик. Он весь трясся от злобы, и выбивать оружие у такого неуравновешенного я бы точно не рискнула. Тем более, я была подвешена за крылья, что отрезало любую возможность побега. Задние ноги саднило от веревочных ожогов, а на лбу зудела ссадина. На глаза мне свешивалась грива, и полутемную комнату я видела сквозь радужную пелену.
Жеребец ткнул меня стволом дробовика в живот, заставляя дернуться. Я отбросила челку с глаз и пригвоздила его полным ненависти взглядом — я долго его практиковала за время войны. Он фыркнул и отступил на шаг.
— Точно оторвут крылья. Бешеная сука. Фанатка сраная. Откуда ты только свалилась? Скажи спасибо, что Ризориус любит древности. Иначе соскоблил бы тебе кьютимарку…
На его боку блеснули ножи. Я напрягла крылья, чтобы проверить крепления на прочность. Этот дурак не верит, что я Рэйнбоу Дэш, разумеется, не верит. Значит, и не ждет и фокусов… Сосредоточься. Если вывернуть одно крыло, сделать рывок в ту же сторону и подтащить следом второе, потом в другую сторону… Два рывка, потерянные перья, возможный перелом кости или искореженная лопатка. Что ж, свобода того стоит.
Единорог отвернулся на открывшуюся дверь и не видел, как я принялась ерзать в воздухе. В свете двери появился силуэт еще одного вооруженного жеребца, но меня было уже не остановить — заторможу сейчас, и точно сломаю крыло.
Будь оно у меня обычное, я бы уже наслаждалась сейчас хрустом костей. Но железки просто отчаянно выгнулись, сгибатели заскрипели, и в ворохе голубых перьев я вырвалась из ловушки. Рявкнул дробовик, когда я рубанула по нему копытом. Совсем рядом с щекой пролетели дробинки. Но мне было уже плевать. Холодная привычная сталь в копытах, как я скучала. Дробовик был мой, пусть и разряженный. Это не мешало использовать его, как хорошую дубинку. Я влепила единорогу по лицу дулом, и он повалился с захлебывающимся криком. Изо рта полетели зубы и кровавая слюна. С его бока я сорвала нож и метнула в сторону красных лучей, поток которых сразу же оборвался, спасибо ЗПС.
Я не заметила, как поднялся единорог. Он выдернул дробовик магией и ответил мне моим же ударом. Перед глазами поплыли красные круги, а из разбитого носа опять полилась кровь. Охранник вновь поднимал дробовик, но я устремилась к нему и плюнула прямо в лицо бурой жижей, сбивая его концентрацию. Дробовик пролетел мимо и ударился об стенку, а я вложила все силы в удар по его виску. ПипБаком. У меня вся нога загудела от этого, а жеребец упал, широко распахнув глаза. Его ноги пару раз дернулись и замерли. Не надо было вставать у меня на пути.
Совсем рядом стену прожег красный луч. Но я не успела даже развернуться всем телом к неприятелю, как он покрылся розовым, как жвачка, облаком. Он в панике раскрыл рот… и стек на пол безобразной лужей.
Меня буквально парализовало ужасом. И второй раз за день я получила удар по затылку, от которого мир опять схлопнулся в черноту.
Свет растолкал чернильных пони, налипших мне на мозги, и я с трудом открыла глаз. Второй заплыл, дико пульсировал и распух так, что не пропускал даже щелки света. На спину ощутимо давило тяжелое копыто, на живот — битые камни. Я попробовала шевельнуть ногой, но тут же получила болезненный удар по ней. Я сжала зубы, сглотнув кровавую жижу во рту, и подняла голову.
Музей Мейнхеттена с копиями тронов всех правителей Эквуса узнал бы любой жеребенок, а я — тем более. Здесь было даже мое кресло Министра Крутости, все еще окруженное магическими грозовыми облаками с бьющими из них молниями. Свет пробивался через завалы неровно, бледными клочками, но сам Тронный Зал был почти идеально вычищен и отремонтирован. На балконах покоились турели и сидели, рассматривая меня через прицелы, снайперы. Все троны пустовали. Кроме одного, которого точно не было раньше.
Пинки обожала розовый, и все мы вынуждены были любить его, чтобы не сойти с ума от его кричащей энергии. Сейчас же меня действительно замутило. Потому что отовсюду на меня смотрели полные ужаса глаза или тянулись в мольбе копыта. Весь трон был склеен тем самым розовым облаком из десятков пони. И, судя по открывающимся в бесшумном вопле ртам, они все еще были живы.
А на троне восседало чудовище.
Потом я долго думала, почему сначала увидела Зал, снайперов, тот же трон. Но не его. Видимо, я сама пыталась себя уберечь от еще одного прыжка по скользкой дорожке к безумию. Потому что причин для потери рассудка было чуть более пинкиллеона. Пони — если это и правда был пони — не умещался на своем троне. Он сидел боком, небрежно повернув голову ко мне, и его исполинские задние ноги цвета вареного мяса были закинуты на подлокотники: по-другому сидеть он бы не смог. Его всего окутывало розоватое сияние, вырывающееся из носа с каждым шумным выдохом, и этот туман разгонял вокруг, наверное, десяток самых разных крыльев. Все они были розоватыми, но разных оттенков прежних цветов. От их вида мои собственные крылья заныли зудящей фантомной болью. Он их выдрал у пегасов и…приклеил? Один раз даже мелькнуло перепончатое крыло ночного пони. О, богини. Он был бы даже красив, если бы не раздувшееся тело с облезшей кожей. Аристократичную голову венчало не меньше пяти рогов, но они ощущались еще хуже, чем крылья: торчали изо лба во все стороны, будто наспех приклеенные на горячий воск. Я не могла задержать взгляд на чем-то одном, лихорадочно осматривая чудовище. А потом оно заговорило, и даже голос был похож на раскаленную смолу — шипел и тек, обжигая, заполняя, облепляя.
— А вот и ты. Охотник стал жертвой. Если уж крадешь чужие лавры, привыкай смотреть в оба. Жаль все же, что мне не довелось поймать настоящую Рэйнбоу Дэш. Нам с ней есть о чем потолковать. Конечно, она вряд ли бы меня узнала… — рот, похожий на дыру в вязкой жиже, изогнулся в подобии смущенной улыбки, — Кантерлот меня несколько обезобразил. И абсолютно испортил церемониальные наряды!
Чудовище закрыло копытами лицо, изображая рыдания. Трон под ним шевельнулся, как от приступа судорог. На широкой шее с выступающими жилами блеснуло оплавленное золото и пучок розово-синих лучей.
И я его узнала.
Селестия, пусть никто из моих друзей не стал таким же монстром.
— Кантерлотский Казначей.
Розовая туша вздрогнула от моего надсадного сипа. Одно копыто заинтересованно приоткрыло глаз.
— Золотой медальон. А внутри волоски из грив Селестии и Луны. Высшая степень доверия. И почему-то они мертвы, в отличие от тебя!
Я рванулась из-под жесткого копыта, и тут же щелкнул хор винтовочных предохранителей. Казначей раздраженно махнул копытом, брызнув розовой слизью на колонну. Пони отпустили оружие, но взгляда от меня не оторвали.
— А сейчас ты меня заинтересовала, фальшивка. Ты что, из кружка кобылок-историков вылезла?
— Скорее с того света, — я резко ударила крупом вверх, и пони, прижимавший меня к полу, от неожиданности сам упал. Я поднялась демонстративно медленно, с хрустом повела лопатками и распушила перья. Этой мерзкой и нелепой твари нужно было дать отпор. — Мог бы и протереть от пыли кресло для Министра, Казначей.
В его мутно-розовых глазах застыло тупое недоверие, под которым — я знала — скоро будет и гнев. Мне не нужно было быть гениальным политиком, чтобы понять: сейчас последний шанс пойти на сделку. На любых условиях, потому что на кону в который раз стояла моя жизнь. Однажды я стану осторожной, перестану попадать в ловушки и бесить опасных противников. Честно.
— Я наблюдал за тобой с Кьюттейла, глупая пони. Да, ты разнесла моих…сборщиков налогов быстро и жестоко. Но они просто первый раз видели пегаса, бедняжки растерялись. Так что твой налет еще не делает тебя Убийцей драконов. В огонь лезть только было безрассудно, в стиле Рэйнбоу Дэш, но в Пустошах много кто шкурой рискует просто так. Ты заигралась, маленькая пони, и…
— Код доступа к счетам Министерства Крутости «супер-мега радужный удар, 7 13 107». Это я тоже из книжек вычитала? — рявкнула я, перебивая его тошнотворный голос.
— О, — глубокомысленным басом произнесло чудовище. — Любопытно.
— На единственном общем совещании, где была Принцесса Луна, ты запутался в плаще и упал прямо ей под копыта. Она не засмеялась, но и встать не помогла. Наверное, чувствовала.
— Чувствовала, что она отвратительный правитель и никудышный военный?! Будь это иначе, я бы не предал собственную страну, — зашипел Казначей. Кожа вокруг рта до предела растянулась в злобной гримасе и покрылась складками. — Я бы не согласился почти умереть от зебринской магии, будь у Эквестрии при Луне шанс спастись.
У меня по спине побежали мурашки. Розовое облако, Кантерлот, зебры…
— Предал?.. Зебринская магия? — Я лепетала, как жеребенок, а в dbcrf[ вдруг зашумела кровь. — Ублюдок…
— Ту коробочку с розовым подарком в центр Кантерлота принес я, — он смотрел мне прямо в глаза. Своим безумно-горделивым взглядом. Зрачки были не больше кончика иглы. Ну конечно, он всегда под наркотиками. Или боль трансформаций убила бы его.
Я думала об этом как-то отрешенно. Передо мной был палач Эквестрии. Чудище, уползшее с собственных похорон. Нужно было утопить копыта в его розовом мозгу и дождаться спасительной пули снайпера. Но мой рот словно раскрыл кто-то другой.
— У меня есть наркотик, не требующий увеличивать дозу. Ты ведь для этого меня притащил?
Он резко наклонил голову, и что-то внутри него чавкнуло. Трон опять дернулся в немой скорби.
— Тебя так резко перестала волновать история Эквестрии? Фальшивка.
— Я не могу убить тебя голыми копытами, — я сама испугалась мертвого равнодушия, сквозившего в моем голосе. — Отзови своих оставшихся «сборщиков налогов». И я освобожу тебя от всех наркоторговцев. И от боли.
Казначей помолчал и захохотал так, что с балкона упал кусок штукатурки.
— Мои пони держат в копытах половину Мейнхеттена и все земли до Понивилля. Думаешь, за твои таблеточки я с этим расстанусь? Да и вообще, не тебе тут диктовать условия. Хоть и фальшивка, но повадки своей героини переняла достойно.
Он плюнул розовой жижей на пол, ударил копытом по трону, и откуда-то сверху на меня навалилась толпа жеребцов. Я не успела даже пошевелиться, как крылья опять обхватило тугое лассо, а распластанные ноги крепко прижали к полу. Надо мной встал огромный пони — одно его копыто было в два моих. Я чувствовала спиной его горячую потную шкуру. Он прижимался слишком близко. Внутри поднялась волна отвращения, и только давление на крылья не позволило мне дернуться с такой силой, чтоб навсегда отбить его желание насиловать.
— Фаукс, не так быстро. Возможно, среди ее новых друзей для тебя найдется дырка поменьше? У тебя же остались кобылки из Кьюттейла. Один из моих лучших ребят хотел привести нам пару, но кое-кто размозжил ему ноги и голову его же оружием, верно?
Меня будто облили холодной водой, я даже как-то съежилась под нависшим тяжелым жеребцом. Почему я не спрятала малышей, не велела Дону вести их куда угодно и как можно дальше? И как я могла долгие годы ходить рядом с этим отвратительным существом? Почему не видела этой мерзости в холеном богатом пони? Единственное, о чем я сейчас не жалела, были размазанные по земле мозги рейдерского вожака.
— Слушай меня, фальшивка. Ты прибрала к копытам огромный завод. Ты вытесняешь с рынка обычных барыг. А еще пропадают мои городские патрули, и я знаю, куда ведут следы. Фаукс, покажи ей, что мне все это очень не нравится, — огромный жеребец фыркнул, и я почувствовала, как копыто приподнимает мой круп. Я зажмурилась, ожидая, что мое тело начнет разрывать изнутри. Звякнул нож… И на землю посыпались остатки моего и так многострадального хвоста. Я еле удержалась от прерывистого всхлипа. Фаукс, еще раз фыркнув, больно пнул меня по крупу и отошел. — На первый раз достаточно такого предупреждения. А теперь мои условия сделки. Никто не трахает, не убивает и не продает твоих маленьких пони и этих уродов с завода. Возможно, мы даже не сожжем Сент-Пони за мародерство на наших землях. Наркотики будешь продавать мне. Все. Естественно, свои крышки и некоторые материалы получишь, я ведь не грабитель. А еще ты найдешь мне одну интересную штучку. Ради нее еще никто из моих не был готов голову сложить, но ты-то строишь из себя героиню. Ну что, по копытам?
Он смеялся мне в лицо. И я ничем не могла ответить. Сейчас все козыри были у него.
Пони освободили одну мою ногу, чтобы я могла махнуть ею в воздухе. Прикасаться к чудовищу было опасно для здоровья.
— Умеешь же быть умной. Всего-то надо было каплю насилия. Однажды вся Пустошь поймет, что я делаю это во благо! — Казначей театрально всхлипнул и раздраженно двинул копытом в воздухе. Балконы почти мгновенно опустели. Державшие меня пони тоже ретировались. Во всем зале из охраны остался только Фаукс.
Я, подрагивая, встала. Его серая тень последовала за мной.
— Какая вещь тебе нужна? — буркнула я.
— Вообще, две. Но лежат они совсем рядом, буквально на соседних столах. Ты вряд ли знаешь имена Фунг и Янг Голденштайн. Хотя они могли бы прославился на весь мир. Если бы успели закончить свои проекты. Фунг делала насадку на единорожий рог, создающую такое защитное поле, что и удар жар-бомбы выдержит. А ее сестра по тем же расчетам создавала сжимающееся хранилище для всевозможных неустойчивых магических веществ. Она хотела в маленькой колбе удержать пламя тысячи драконов. В общем, эти вещи они создали. И они до сих пор лежат на их столах около их же костей. Министерство военных технологий не самое радушное место, ты же понимаешь? А тебе нужен десятый этаж. Подземных уровней, поэтому долететь, увы, не получится. Мои ребята расчистили 4, а дальше ни один не вернулся. Все, что сможешь там найти и унести на себе — твое, но без моего заказа можешь даже не высовываться, уж поверь, лучше сгнить там внизу, чем предать меня. На подготовку дам неделю, и мои ребятки за тобой присмотрят, чтоб куда-нибудь не упорхнула. Все ясно? Десятый этаж, сектор Защиты, 101 комната. Коды доступа возьмешь в первом терминале.
Казначей шумно выдохнул и вновь махнул копытом. Громадный Фаукс тут же схватил меня зубами за остаток хвоста и дернул так, что я проехалась во всему гладкому полу в сторону выхода. За тяжелыми дверьми трясущийся единорог помог мне надеть мое седло и сумки. Видимо, знал, что я сотворила в темнице с его сородичем.
После пережитой смертельной опасности и общения с самым мерзким в мире существом больше всего мне хотелось залезть с головой в горячую воду. Или засесть в грозовом облаке, покалывающим легкими разрядами. Но чистой воды в Эквестрии больше, видимо, не было, а до облаков вновь покалеченные крылья меня бы не донесли.
От Музея до завода было далековато, но день был в разгаре, я не торопилась. «Ризориус». Почему сразу воспоминания не кольнуло это имя? Не было надежды, что кто-то из прежней жизни тоже здесь, полвека спустя? Но ведь Черная и ее команда были. И Совелий. Даже Дедуля. Или просто мысль о собственном спасении затмила все остальное. Но КАК Казначей вообще выжил? Дедуля рассказывал о жеребятах, но у них не было разума. Ризориус был безумен, но по-своему. Скорее просто алчность переросла все границы. Я представила, как он полз по умирающему Кантерлоту, вырывая у попавшихся ему на глаза пони рога и крылья, ставшие похожими на жвачку. И приклеивая их к себе. Одно за другим.
Я глубоко ушла в свои мысли и вышла точно к рейдерскому костру. Нос к носу столкнулась с плешивой кобылой, чистящей нож.
Он свистнул точно у моей груди, но в последний момент ударился в окованное сталью копыто. Я заметила это уже лежа в пыли, отпихнутая могучим боком Фаукса. Жеребец лениво отбросил упавшую на глаза грязную черную челку и наотмашь ударил плешивую ногой в кастете. Страшно хрустнула челюсть, и кобыла безумно заверещала, разбрызгивая кровь.
— Кому еще из вас, слепых, поправить зрение? У нее на броне знак Ризориуса.
Я впервые услышала, как он говорит. От хриплого, но гудящего баса дрожали ноги. Я опустила голову и действительно заметила висящий на броне розовый камушек. В животе замутило, когда я поняла, что это был глаз, попавший в Розовое Облако. У Фаукса точно такой же был вделан в широкий ошейник. Рейдеры шустро расползлись перед ним, одна только плешивая продолжала скулить и слепо ползать. Путь ее лежал точно в горящий костер, и я быстро взмахнула крыльями, чтобы этого не видеть.
Фаукс следил за мной. Очень искусно и незаметно для такого пони. Я бы не захотела сойтись с ним в драке. Ни за что.
Лететь было больно, ободранное крыло слушалось плохо, я все время кренилась влево. Облетать большие здания было страшно, в них всегда была хорошая защита, и я держалась подальше. Мимо проплыла почерневшая высотка с мечами и шестернями на фасаде. МВТ. Меня пробрала дрожь. Через неделю я должна оказаться здесь. В подземной ловушке, о которой ничего даже толком не известно. Я была только в пентхаусе, на приеме у ЭпплДжек, и понятия не имела о десятке этажей внизу.
А еще я понятия не имею, сколько мне понадобится оружия.
Наконец впереди расплылось звездообразное тело завода. Правда, вместо трех лучей теперь были кратеры, но из труб химического отсека тянулся едкий дым. Я заложила резкий поворот, крыло чуть хрустнуло, но и болеть вдруг стало меньше. К отсекам, где Черная в большом котле варила свои смеси, можно было попасть через нерабочую трубу. Я упала в ее мрак, скатилась, как по горке и приземлилась точно на краю обрыва, ведущего к котлам.
С противоположного края на меня смотрел богато одетый серый пони.
— Хм, не думал, что здесь есть еще входы, кроме известных мне, — он магией приподнял блестящий цилиндр. — Октавиан Блейк, если Вам угодно.
— И что ты забыл на моем заводе? — доверия он совершенно не внушал, и я показательно сняла ружье с предохранителя.
— Общественном заводе. Он принадлежит Мейнхеттену, а я — его глава.
— Те же слова я сегодня слышала от одного большого розового ублюдка.
— А, Ризориус, — жеребец фыркнул. — Жалкий вор и убийца. То, что у него куча головорезов и украденные водяные чипы, еще ничего не значит.
— Чипы? — Я напряглась. Вот оно. Понивилльские рейдеры выглядели хуже местных, а грифоны на торговой площади говорили, что за воду приходится платить все больше. Да, Ризориус имел хороший рычаг давления.
— Ну да, очистительные. Раньше они были моими, пока не появилось это чудовище и не уничтожило все.
Подо «всем» Октавиан, видимо, подразумевал кучку богатеев, вылезших из своего Стойла, отгородившихся от остального Мейнхеттена и взимавших полагающуюся им «дань» с местных жителей. А на несогласных они направляли свои турели из Стойла. А еще повыдирали все водные чипы, какие находили. В Тенпони ублюдков не пустили, и они штурмовали башню который год. Ризориус был мерзким, и под его началом половина жителей ушла в рейдеры, но хотя бы от жажды город не умирал.
Конечно, я этого не сказала. Но быстрый рассказ Дона о едва не угасшем за пару лет Мейнхеттене гремел у меня в ушах.
Октавиан, видя мое угрюмое молчание, продолжил:
— Мы долго хотели попасть сюда, я и мое Высокое общество. Правда, оружейный отсек был бы важнее… Но лучше земнопони в руках, чем пегас в небе, верно?
— Убирайся, — я сплюнула. В котле хлюпнула желтая жижа. Это варево было для Клетки. Там варился десяток рейдеров, но мне было плевать.
— А-а-а, вижу, ты уже связала себя с нашим розовым другом, — он разглядел глаз на броне. — Ну, ничего, силой этот вопрос решить даже легче.
Во вспышке света он исчез и тут же возник около меня, метя ногой в висок. Но я была как пружина. Развернулась и отбила копыто. С него сорвался дорогой ботинок и упал куда-то вниз.
— Ризориус перетравит весь мир, рог Селестии тебе во все места, — зашипел Октавиан. Мы стояли на задних ногах и махались в копытопашной. Я его явно недооценила. — Сейчас он забрал чипы здесь и в Понивилле. Скоро двинется на север, в Лас-Пегасус или еще куда-нибудь, а потом к Разрушителю.
Разрушитель. Удивительное оружие МинМира. Безопасное на вид, чудовищное, если все верно сделать. Магическая башня на краю Полосатой пустыни, способная напитать водой реки, превратив их в бурные потоки, затопить земли или снести армию страшной волной воды. Или кипящей воды.
Я отвлеклась, и под ноги меня ударила вырванная магией труба. Я упала, но резко перекатилась, навскидку стреляя из ружья. Октавиан вновь телепортировался мне за спину, и мы вновь схватились. Еще ближе к краю.
— Ты не понимаешь, глупая пони? Он пересадит свой чертов мозг в мейнфрейм Разрушителя и зальет Эквестрию отравленной Розовым Облаком водой! Да у него власти будет в три раза больше, чем у обеих Принцесс!
Октавиан задыхался от боя. Я — от его слов. Вот зачем этой твари были нужны вещи из МВТ. Сохранить свой мозг и поднять над Разрушителем мощный и компактный щит, чтобы уберег от всех несогласных.
— Думаешь, при тебе жизнь будет лучше? — Я прищурилась, отбивая удар за ударом. Он уже использовал действительно сокрушительные приемы. Хорошо, что я все их знала. Еще чуть-чуть.
— Конечно, я же из высшего сословия, а не какой-то там…
Я не дала ему договорить. Выгнулась дугой, сначала ударяя ПипНогой по основанию его рога (цилиндр смешно закрутился, падая), задними — точно в закрытую только шелковым костюмом грудь. Отколотый рог с громким звуком ударился о край огромного котла, а его недавний обладатель рухнул в кипящую жидкость. Его крик оборвался почти мгновенно.
— Мы должны отправить тварь гнить в земле, — ровно пророкотала Черная.
В сыром подвале пахло гадко, со стен капало, но здесь никто не мог подслушать. После Октавиана, как-то пролезшего внутрь, и шастающей вокруг завода моей «охраной», все стали параноиками. — В МВТ точно есть все для жар-бомбы. У меня есть корпус и взрывчатка, но нет драконьего пламени. Это тяжелые зачарованные баллоны, утащить их в копытах тяжело, но магией можно. Или поискать маленькие.
— У меня нет рога, — буркнула я. Мне все не нравилось. Мало того, что одна в ловушке под землей, так еще надо выжить, найти то, что хочет Ризориус, плюс утащить эти баллоны у него из-под носа, чтобы тварь не догадалась о наших планах. Миссия немного невыполнима. Не круто.
— Но у меня есть, — тут же дернулся Дон.
— Я должна быть одна. На четырех этажах его пони, плюс все камеры работают.
— Если ты их подключишь.
— Это часть задания, он хочет видеть процесс. И даст мне переговорное устройство в придачу.
— Бинго! — вдруг закричала Черная. Я поморщилась. — Баллоны — это шестой этаж, в правом крыле должны быть экспериментальные небольшие, как нам и нужно. Ты разведаешь весь этаж, как бы в целях безопасности, включишь камеры, найдешь баллоны. А потом сделаешь вид, что чинишь терминал лифта. С помощью твоего ПипБака мы взломаем камеры этого этажа и нулевого. Там будет видно статичное изображение. Не больше пяти-шести минут, Дэш!
— И когда ты поднимешься, я телепортируюсь к тебе и заберу баллоны. Гениально! — Дон звонко ударил копытом по полу.
— Почему бы сразу не на нужный этаж? — я бросила на него хмурый взгляд. Я любила опасность, но этот план был выстроен на соплях, и все это казалось вариациями самой тупой смерти. Голос Твайлайт в голове это подтвердил.
— Глубоко. Боюсь навсегда застрять где-нибудь в перекрытиях, я же не бог магии. И тебе придется максимально подробно описать мне нужный этаж, иначе я не смогу, — жеребец смущенно почесал макушку. Кстати, жеребят я ночью отправил в Сент-Пони, подальше от этой сволочи.
Я благодарно кивнула и впервые за несколько дней улыбнулась. Все свободное время мы собирали боеприпасы, наркотики и сведения о здании, но угрозы Ризориуса не покидали мою голову.
— Как только Дон появится здесь, я закончу бомбу. Мы подвезем твой фургон и оставим у музея. Зайдешь в него, возьмешь замаскированную бомбу. Найди слабое место этого говнюка, и обязательно взорви там все до того, как ему достанется эта чудо-защита, — Черная положила тяжелую лапу мне на плечо.
— А ты точно ученый, а не революционер-террорист? Его пони не спустят с меня глаз.
— Именно поэтому я сделаю для тебя такую смесь, что ты станешь быстрее мысли.
— Тогда хрен ли мы ее в МВТ не используем?
— Потому что для этой штучки мне тоже нужен драконий огонь.
У входа толпилось много пони. Они выглядели грязно, но не как рейдеры.
— Сто крышек! Десять литров воды! Сто крышек, — кричал зазывала в хуфбольной форме. Имея так много чипов, Ризориус просто обдирал Мейнхеттен до нитки.
Я протолкалась к дверям, показала охране глаз и вошла. Вообще, идти мне было тяжело. Ружье и новый дробовик были на седле, в сумках куча зелий и прочих вещей, способных спасти меня. На копытах, как всегда, держались пистолеты. От Казначея прибыл еще подарок в виде импульсных гранат, и их я повесила на шею, поближе. И, несмотря на грозный вид, меня потряхивало. Роботов и гулей я ненавидела, а внизу и того, и другого точно в достатке.
В атриуме сидело несколько пони, они указали мне на главный терминал. Я выдохнула и начала свою двойную работу. Сначала, как и полагается, скачала скачала себе все известные пароли нижних терминалов. Копыта предательски дрогнули, пока я переносила программу-жучок. Мне казалось, что сейчас завизжит сирена, меня пристрелят на месте, а Ризориус из моих глаз сделает два новых пропуска.
Но все было тихо. Пони не смотрели на меня, занятые своими делами. Я отошла от терминала и двинулась вверх по широкой лестнице к указателю «лифт».
«Запоминай детали» — кричал внутренний голос.
Возвышение после лестницы. Обширный пустой серокаменный зал, десять алых лифтов. На потолке разбитые люстры в виде шестеренок. Истлевший красный ковер с яблочным узором. Выбитые высокие, узкие окна, заколоченные досками изнутри. Я смотрела так долго, что заслезился единственный полу-живой глаз.
— Ну, чего застыла? — проскрежетал в динамике на плече голос Казначея. Я вздрогнула и сморгнула. Со стены на меня пялился глазок камеры.
— Красивое место.
Только бы получилось все описать Дону.
Лифт тихо звякнул и спустил меня вниз. Я бодро прорысила весь минус четвертый этаж, где еще ходила пара угрюмых охранников.
Дверь на лестницу выглядела так, будто в нее долго ломилось изнутри что-то огромное. Я тихо сглотнула. Ну, хоть поменьше дракона. А драконов я уже убивала. Мой обрубок хвоста задрожал от натуги, пока я убирала засовы. Охрана хмуро смотрела мне вслед и вновь заперла дверь. Обратно или на лифте, или никак.
Я представила, как жалко бью копытами в эту сталь в темноте. Фу, прочь такие мысли.
На лестнице и правда было темно. Я включила фонарь ПипБака и сняла оружие с предохранителей. Сглотнула слюну, уже начинавшую течь по спусковым удилам. Тишина обманывала. Было сыро, где-то капала вода, лестница чуть скрипела, но все равно это была угрожающая тишина. Я миновала отметку пятого этажа и пошла ниже. На периллах висел уже старый труп рейдера. Он весь был пожеван, лица вообще было не разобрать. Значит, точно гули. Я полетела, чтобы вообще не шуметь. Уж лучше шарахаться только по двум этажам, чем драться с обитателями шести. Или сколько их было в проклятом подземелье.
Пегасам нельзя в такие места, однозначно.
Я долго думала, как же ответить Ризориусу на вопрос о делах на шестом. Но отвечать не пришлось. Пролеты, не дойдя до шестого, заканчивались мешаниной из камня и железа: внизу что-то взорвалось и превратило спуск в это. Но судя по карте в другом крыле была еще лестница. Ну, или лифт, взломать который я вряд ли смогу.
Я осторожно влетела в помигивающий аварийным освещением коридор заветного шестого этажа. Стены были обожжены, попадающиеся под ноги кости тоже. Значит, взрыв был здесь. Не удивительно. «Отдел взрывчатых веществ. Левое крыло». На мое счастье здание было линейным, везде два крыла, большие цеха, никаких лабиринтов комнатушек. Я бесшумно летела мимо навсегда сплавленных дверей, не видя ничего, кроме костей. Потом подумала и вытащила из-за спины боевой топорик: для тихой драки с гулями самое то.
Стоило подумать об этом, как в мутное стекло рядом ударился пони. Мертвый. От удара его гнилые зубы разлетелись, но он продолжил неистово колотиться о толстую преграду. Дверь надежно запечатал взрыв, но от его рычания проснулись другие.
На них тлели белые халаты, очки врезались в мертвую плоть, но в глазах не оставалось разума. Я резко поворачивала голову, идя словно в жутком зоопарке, и лишь надеялась, что стекла достаточно прочные, и ни одна дверь не откроется.
Впереди уже зеленел терминал у лифта, и Ризориус зашипел о камерах, как вдруг наперерез мне рванулось два гуля. Охранники. Я резко потянула удила, оружие рявкнуло, превратив обоих в фарш. Хорошо иметь два ствола. Дробовик вообще сработал отлично. Я брезгливо вытащила из их карманов патроны и два пистолета.
Я бегло осмотрела второй коридор и пост охраны, но там было пусто. С помощью терминала я сначала скинула жучок. И, улыбаясь, включила камеры.
Улыбка сползла с лица, когда в отражении терминала за моим плечом появились зубы.
Я прыгнула, взлетая под низкий потолок, и терминал разбился от безумного удара. Чудовище внизу отдаленно напоминало пони. Оно было похоже на вывернутое наизнанку обожженное тело, в груди которого была огромная зубастая пасть. Оно повернуло голову в мою сторону, шумно втянуло воздух черными ноздрями… И выпустило в мою сторону скользкий длинный язык. Он чуть коснулся моего лица, но кожа тут же запузырилась, как от ожога! Дробовик выпустил картечь, но она будто потонула в чудище без вреда.
Я вошла в ЗПС и выстрелила из ружья точно во вновь раскручивающийся язык.
Когда оно закричало от боли, затрясся весь коридор. Я закрыла уши копытами, но это не помогало. У ближайшего окна у гуля гнилыми желтоватыми ошметками взорвалась голова. С пояса я сорвала гранату и кинула ее точно в раскрытую черную пасть.
Я пробила собой тонкое перекрытие потолка, упав на пыльную балку. А потом подо мной громыхнуло, и полупрозрачный потолок заляпало липкой жижей. Я наскоро приложила к горящей щеке лечебную повязку и выглянула из дыры. Чудище наконец успокоилось, не сумев переварить гранату. Зато успело сломать терминал. Значит, мне точно предстояло или зачистить еще один этаж, или надеяться, что лестница до десятого этажа существует.
Ризориус тихо смеялся в динамике. Я уже хотела рыкнуть на него, когда помехи перекрыли его голос, и я услышала Черную:
— Ты нашла баллоны? Мы с Доном готовы, программы тоже.
— Еще на пути. И я не смогу поднять их с шестого, терминал сломан! — хоть меня и била дрожь, я старалась говорить так, чтобы камера этого не видела.
Черная выругалась сквозь зубы.
— Что с другими этажами?
— Понятия не имею. На пятом были тела, я не пошла. Здесь полно запертых гулей и какая-то тварь с пастью в пузе. Я у правого крыла.
— Хорошо. Ищи баллоны и иди на седьмой.
— А если сразу на десятый? Я оставлю их там, где камера не увидит. Возьму то, что нужно. Поднимусь, чтобы Дон их забрал, и сразу уйду? Спишем на глюк камер.
— Тогда сделай так, чтобы тот терминал оказался цел.
Опять зашуршали помехи, и я осталась одна. Только бы все правое крыло не заселяли эти твари.
Я нырнула под свод. Здесь следов пожара не было. И даже двери были открыты. Но не было гулей, даже костей. Вообще, все было удивительно чисто, если не учитывать жгучей черной слизи на полу.
И тут я поняла, кто же навел тут порядок.
В одной из комнат стояла прозрачная клетка, одна стенка которой была продрана изнутри. И все вокруг было в черной слизи. А прямо в этой луже валялись заветные весело-зеленые баллоны, полные смерти. Я осторожно подлетела к ним, думая, как же лучше взяться. И рухнула животом и лицом в затхлую жижу, когда на спину мне прыгнул гуль.
Мне плевать было, как долго он прятался на шкафах от зубастой дряни, мне плевать было, почему я его не заметила. Важнее была слезающая с меня кожа и гнилые зубы в загривке. Я зарычала от боли и ударила его окованным в металл ребром крыла. Потянула удила, но оружие только щелкнуло. Пусто. Глупая пони. Я проехалась по слизи, раскидав баллоны, и сшибла гуля о стол. И его голова оказалась идеально близко: ПипНога размозжила ему череп.
Стон вырвался сам, когда я поднялась на ноги. Кожа на груди вся пошла волдырями, кое-где уже лопнувшими и кровоточащими, шерсть сразу выпадала. Я быстро плеснула туда зелье, еще одно выпила. Боль чуть притупилась, пузыри перестали расти.
— Тебя давно не видать, только прекрасные звуки битвы… — зашипел динамик.
Мне захотелось закричать.
КАМЕРЫ ТОЛЬКО В КОРИДОРЕ. Значит, я могу спокойно пронести все баллоны над потолком, вернуться и спокойно пройти на лестницу. И Казначей не заметит.
— Я ранена. Трудный бой, — надрывно просипела я в ответ и, замотав копыта в пленку со стола, стала убирать баллоны в спрятанный под броней мешок. Они действительно были тяжелые, я со скрежетом подняла их вверх и, сдвинув панель потолка, поползла в темноте почти наугад.
— Тебе не было интересно, как я выжил в Облаке? Нет? Ну все равно послушай, мне скучно. Зебры показали мне, как стать бессмертным без темной магии. Нужны были всего лишь хороший компьютер и сила воли. Они…кхм…забрали мой мозг и перенесли его в мейнфрейм Замка. Кантерлот должен был погибнуть довольно быстро, потом облако бы рассеялось, а для моего мозга нашли бы новое тело.
Я ползла, стараясь не чихать от пыли. По моим меркам, до лестницы оставалось немного. К его голосу я совершенно не хотела прислушиваться, он мешал сосредоточиться, вновь и вновь вызывая тошнотворные образы.
— Но на всякий случай я попросил оставить мне контроль над телом. Я не знаю как, но даже без мозга мое тело жило, двигалось и не чувствовало боли. Когда я понял, что Облако стало таким концентрированным под мерзким щитом Принцесс, что уже сплавляет все, на что попадает, я велел телу уходить. Оно забрало мозг вовремя, пока само не умерло, хоть и было изуродовано, и пока мейнфрейм не растекся. И пузырь лопнул, когда я оказался около него! Принцессы проиграли мне во всем.
Он умолк, и только тогда я поняла, что все лицо у меня сырое от слез, и его холодит воздух снизу. Там была лестница.
Я напрягла все еще горящее тело и выбила стенку со всей злобой. Она загрохотала, падая по ступеням.
И оттуда мне ответил рокот.
Я не полезу назад ни за что. Надо убираться отсюда.
— Мне кажется, у тебя камера барахлит. Я иду по коридору.
— Нет, не идешь.
— Уже на лестнице. Взгляни еще раз.
Я высунулась в полутемный коридор, помахала копытом и полетела вниз. Это было рискованно, во второй раз он мог не поверить в техническую проблему. Но мне было плевать. С каждым пролетом рокот усиливался. Сначала я думала, что это еще одно чудовище, но гул становился отчетливее. И я успокоилась: механический. После седьмого этажа в помехах опять появилась Черная.
— Где ты?
— Иду к восьмому. Пока что лестница в порядке.
— Даю пятнадцать минут. Потом опять выхожу на связь. Постарайся все успеть.
И отключилась. Меня раздражали ее командирские замашки и такое сухое отношение. Я дважды за эти пятнадцать минут чуть не умерла и не знала, чего ждать внизу. Рог Селестии им во все места.
Восьмой. Девятый. Мешок ужасно тяжелый. Крылья гудят от усталости. Рокот невозможно громкий.
На десятом не было света. И я наконец поняла, что не так было со звуком.
Он не был механическим. Ну, отчасти.
Перегораживая вход в комнату 101 и лифт в коридоре висел магический шар, создаваемый сверкающими рожками на стенах. Видимо, примерно такой и хотел Казначей. А внутри шара, каждые несколько секунд получая разряды тока от обезумевшей без хозяев-пони машины, барахтался дракон.
Постоянно изрыгающий пламя от боли.
Он не был огромным, видимо, когда его посадили в эту клетку, он был чуть меньше Спайка. И больше пяти десятков лет он страдал.
От шара вели две трубы. Одна отводила пламя на верхние этажи, по второй, видимо поступала еда. Точнее, давно не поступала. Все это я заметила буквально за пару секунд. А потом дракон заметил меня и завизжал, плюнув огнем. Хорошо, что щиты были надежные. Плохо, что я должна была их отключить и драться с голодным драконом.
Я вытащила все гранаты. Поставила вокруг шара мины. У него были отрезаны крылья: хоть тут у меня было преимущество, хотя даже оно тупой болью отозвалось в груди. Так же больно было сбивать зебринских драконов, гордых летунов. Знала ли ЭйДжей, что тут происходит? А вдруг Министерство Крутости тоже делало что-то грязное у меня под носом?
Я зарядила все оружие. Встала в боевую позу и метнула тяжелый нож в ближайший рожок. Из него полетели искры, и тут же завыла сирена. Шар рассыпался, и из него выпал дракон. Точно на мои мины. Он выпустил в меня струю огня, но подавился ей, когда мины взорвались. Я на лету оттащила подальше мешок с баллонами, упаси Луна, взорвутся тоже. Дракон, волоча за собой задние, наполовину оторванные лапы, полз за мной. Он давно обезумел от боли и хотел только еды и мести. А я просто два в одном. Я взлетела на лестницу, вновь уворачиваясь от огня. Пули от него отлетали. Когда он отполз от мешка и заскреб чешуей по ступеням, я швырнула вниз гранату. И даже это почти не помогло. Огня он не боялся. А гранат осталось две.
Я кружила над ним, и вдруг в копыта из сумки упала очень холодная мина, я еле ее удержала.
Криомина.
В безумном пике я полетела прямо на него, глядя в бешеные глаза. Дробовик рявкнул точно в открытую пасть. Мина встала на ступеньку ровно в тот миг, когда дракон выпустил пламя.
Я улетала, делая кувырок, но волна жара все равно ударила еще не зажившую кожу живота. Сумки лишали ловкости, и я просто упала чуть выше дракона. Он полз ко мне, уже готовый убить.
Щелк.
Металл лестницы мгновенно стал очень холодным. Через боль я поднялась в воздух и острой сталью Тефпонского топора отрубила покрытому инеем дракону голову.
Я повалилась рядом с трупом, безумно хихикая. Убийца драконов, ничего не меняется.
— Мне еще стоит ждать столь нужных мне вещей? — подал голос Ризориус.
— На твоем десятом этаже дракон. Иметь его во все дыры, дракон. И я его только что убила.
Я бы помахала его головой перед камерой, если бы могла встать.
Я смеялась так долго, что пересохли губы. Вылила в рот зелье, не почувствовав вкуса. Потом вколола Мед-Х, потом еще один. Боль ушла, оставив все тело ватным и вялым. Мешком ввалилась обратно в коридор, убрала в темную нишу мешок с баллонами, чтоб Ризориус не увидел. После моей истерики он замолчал. Возможно, не верил. Возможно, думал, что я сошла с ума в темноте. Я тихо толкнула двери 101.
Как и обещал Ризориус, там было лишь два стола. И кости. Но все было как-то неправильно, я не могла понять в чем дело. В стеклянном кубе на одном столе лежал мешочек. Я вытащила его — легкий, похожий на старый воздушный шарик с магнитным замком. Я сомневалась, что он способен удержать хоть что-то, кроме воды, но это было не мое дело. На другом столе был такой же куб, но с блестящим рожком внутри. Не разглядывая, я сунула их в сумку. И какая-то дурная сила дернула меня посмотреть, что было в местном терминале. Пароль «зеленыйогонь» я угадала почти сразу. Но стоило мне открыть папку «Подозрения», меня в спину ударил луч турели. Я зашипела от боли и, не раздумывая, ударила по кнопке «Щит» на столе.
Новые лучи ударили уже в полупрозрачный купол вокруг меня и стола. Под ногой хрустнули кости, и я поняла, что было не так. Один скелет ровно лежал на полу, будто спал. Второй тоже, но только та его часть, что попадала внутрь щита. Вокруг его ног лежали черепа, один так и держал в зубах кость ноги. То, что осталось за барьером, просто съели, а потом турели закончили свое дело.
Зеленые лучи продолжали лупить по щиту, но с терминала их было не отключить. Как и щит. Я покрылась холодным потом, думая, что могу стать таким же скелетом. Но первый щит же выключился, возможно стоит подождать. И я вернулась к терминалу.
Это был такой дневничок Янг Голденштайн, где мешались ее страхи, идеи и эротические мысли о сестре. Я тихо хмыкнула и закрыла папку «Фунг». Может быть я бы и почитала дальше, но только в теплой кровати перед сном, а этого у меня уже никогда не будет. «Подозрения» начались с записи о Ризориусе:
«Приезжал Казначей Принцесс, велел уменьшить число рожков в Щите, а лучше добиться такого эффекта от одного. И велел установить больше турелей. Намекнул на государственную необходимость и срочность. Фунг тоже отложила свои проекты. Почти не уходим домой, но результатов мало. Завтра тест с драконом.»
Пролистав пару месяцев паранойи и рабочего психоза, я остановилась за три дня до падения Кантерлота.
«К. в ярости. Ударил Фунг, когда она сказала, что на отладку нужен еще месяц. На меня смотрел, как на пустое место. Сказал, что если за три дня мы ничего не успеем, он сам разберет здесь все по камушкам. У Фунг огромный синяк, она хромает. Постоянно кажется, что турели следят за нами, как за мишенями. Поставили на столы защиту.»
«Ничего не выходит. Остались сутки, отправлю К. отчет, что заказ не выполнен. Плевать. На турелях красные лампы. Все самое плохое пишу на бумаге, сразу сжигаю. Все нервные, боятся бомбежек».
«Сирены, город бомбят!!!
Фунг укрепляет Щит дракона, я жду приказов»
«Ничего не говорят, лифт заблокирован, другие двери этажа за железными шторками, наша не опустилась. Наверху кричат, мы не хотим подниматься»
«Крики ближе, что-то падает по лестнице, надо узна»
«Селестия, как это произошло»
«Кажется, это будет предсмертной запиской. А у Фунг и такой не будет. Судя по календарю, я три дня провела без движения. Турели продолжают работать, целят в меня. Кровь Фунг повсюду. »
«Я ученый. Я — Янг Голденштайн. Пять дней назад началась бомбежка Мейнхеттена. На минус пятом этаже произошел обильный выброс магической радиации из поврежденного реактора, из-за чего большая часть персонала этажа трансформировалась в т.н.„зомби“. Они одержимы голодом и желанием убить. Охранные турели открыли огонь по нам с Фунг задолго до их прихода. Щит Фунг не активировался, она побежала к моему. Я держала копыто на кнопке активации щита. Турель выстрелила мне в копыто, и я отпустила кнопку. Опустившийся щит разрезал упавшую Фунг пополам. Четыре дня мою сестру едят. Турели работают. Сирена тоже. Кажется, Эквестрии больше не существует».
Я тяжело опустилась на круп, представляя, насколько сильно нужно было сгореть изнутри, чтобы писать такой холодный отчет о конце всего, что любишь. Я не сомневалась, это Ризориус отдал приказ включить турели и не опускать антирад-щит.
Но гнуснее всего было то, что и щит, и турели, кажется работали, пока в комнате кто-то жив. Под столом была кнопка «выкл. щит Фунг»
Наверняка такая же была под вторым. Я расплакалась. Чертовы близнецы.
Через помехи чуть слышно пришел голос Черной:
— Дэш! Дэш! Ты там жива?..
— Да. И в этом минус. Я в ловушке, Черная. Самой мне не выбраться.
— Где… Где т…ы?..
— Минус десятый, я под защитным барьером, который выключается снаружи.
Тишина в ответ чуть не убила меня на месте.
— Я телепортируюсь к тебе. Описывай, — вдруг так спокойно сказал Дон, что слезы тут же высохли. Он опять собрался рисковать собой. Телепортироваться на двадцать метров под землю да еще и по описанию? Самоубийство. Мы оба это знали. А потому я стала описывать ему чуть ли ни каждую кость.
Я смотрела в стену, полную графиков и таблиц. И, собственно, ничего не ждала. Даже турели уже стали привычными. Но на хлопок сзади развернулась мгновенно, ожидая увидеть полумертвого Дона, застрявшего в полу.
Жеребец и правда был бледным и взмокшим, его белая грива сосульками торчала во все стороны. Но он просто стоял, чуть пошатываясь. Все было хорошо. Увидев меня, он сразу упал на пол, уложил любимую винтовку на подставку, готовясь стрелять без магии. Его рог чуть закоптился.
Десять турелей Дон успокоил, не истратив ни одной лишней пули. Я кивнула ему на стол, где он без труда нашел кнопку. Щит замерцал и исчез.
Я без сил упала на колючие кости. Чуть живая магия Дона подтащила к моим губам бутылку воды, которую я жадно выхлебала. Я не могла даже поблагодарить его, в голове стоял треск. Жеребец мягко поднял меня, давая опереться, закинул на спину тяжелый мешок и подошел к терминалу.
«Драконьи яйца» — шепнула я пароль. Я точно знала: это ведь было любимое ругательство Фунг.
Лифт медленно поднимался. Я молилась, только бы он не сдох где-нибудь на пятом, залитом радиоактивными отходами. Но мы уже миновали третий.
— Я телепортируюсь прямо отсюда.
— Сначала под землю, а потом в движении? С ума сошел?! У всех пони есть пределы.
И я ударила по кнопке «стоп». Потому что из стоящего почти у наземного этажа лифта безопаснее телепортироваться, а я в конце-концов пегас. А у лифта был люк.
Я со стоном вывалилась из шахты лифта, и с легким хлопком подо мной исчез единорог. Десяток стволов тут же уставился на меня, но где-то в динамиках зарычал Ризориус, и красные метки перед моим взглядом стали зелеными. Суетящихся над моими ранами пони рыком разогнал Фаукс и обработал их сам, не жалея зелий. Розовый глаз ошейника следил за мной, еще полной паранойи после десяти этажей ада. Мышцы бугрились на жеребце и, если бы не мертвый взгляд и выжженные Розовым Облаком клейма на боках, его можно было бы назвать красивым.
Но скоро ты таким точно не будешь, подумала я, услышав в динамике тихое «Все готово. Поджарь розового ублюдка».
Я вся была в грязи и крови, броня разваливалась и гремела при каждом моем трясущемся шаге. Видимо, я все-таки постарела, раз схватки стали так выматывать. Теряешь хватку, Рэйнбоу Дэш.
Хотя лучше три зебринских отряда в копытопашной, чем-то, что я оставила за спиной. Слиться с миром Пустоши и хладнокровно реагировать на ее ужасы я все еще не научилась. Но тут я вспомнила о Клетке, кипящем котле и сброшенном туда Октавиане. Рядом шел Фаукс, и блевать при нем я не собиралась, хотя очень хотелось. Как бы я не отмахивалась, Пустошь пустила в меня свои ядовитые корни, Дискорд ее дери.
Где-то рядом гремели выстрелы, но маленькую процессию со мной во главе никто не беспокоил. Я мельком глянула на Фаукса и не заметила на нем вообще никакого оружия, кроме позвякивающего на копыте кастета. И жеребец был куда спокойнее увешанных смертоносными штуками рейдеров позади. Где же его такого нашел Казначей, чем приманил, неужели крышками и возможностью безнаказанно насиловать и грабить?
Я тряхнула гривой и из-под челки внимательно искала взглядом свой фургон. Музей исполинской глыбой вырастал передо мной, погружая мир в сумрак. Из-под пелены облаков на мгновение показалось закатное солнце и тут же исчезло за кромками разрушенных небоскребов. Но этого мига хватило, чтобы в сером камне я заметила белоснежный бок фургона. Я легко вильнула в ту сторону, потом еще раз, отодвигаясь от жеребца рядом. Он словно и не видел. Но стоило мне сделать еще полшага вправо, как он лениво повернул голову и с легкой улыбкой сказал:
— Если я отрезал хвост, то и крылья смогу.
— Я хочу снять эти огрызки брони и надеть что-то подобающее для приема у Казначея Эквестрии, — ха, уроки этикета Рэрити не прошли бесследно. По механическим глазам трудно понять, врет пони или нет.
И Фаукс почему-то поверил. Он опустился на круп и принялся легко дробить кастетом камушки на дороге. Рейдеры переглянулись, но тоже сели. Я боялась повернуться к нему спиной, о, Селестия, я буквально чувствовала его взгляд! Я не сомневалась, что даже при своих размерах он одним прыжком догонит меня в случае чего.
Но я ведь не собиралась бежать.
В тени Черную заметить было невозможно, но сейчас ее выдавала белая грива Дона. Единорог лежал у нее на огромных лапах и скрипел зубами. Копоть покрывала уже весь его рог. Я знала, что это такое: Дон был в шаге от выгорания. Черная вскинула голову, когда я подошла. Я понимала ее без слов. Все оставшиеся зелья я сразу отдала ей, стараясь не смотреть на осипшего от боли и напряжения единорога. Потом сбросила остатки брони и поморщилась от числа подпалин и порезов на шкуре. Ну, ничего, заживет. А вот у Дона может не зажить. В голове снова всплыла угроза Фаукса, бррр.
Когда я накинула на плечи свой старый плащ и кинула на спину декоративную сумочку, Черная с Доном уже исчезли. Пожалуйста, пусть по дороге с ними ничего не случится. Уилл внутри фургона сразу оградил защитным полем мои седельные сумки и оставшееся оружие. Я постояла еще минуту, собираясь с духом, как перед вылетом в шторм, и неторопливо пошла обратно. Даже неся за спиной смерть, я чувствовала себя беззащитно-голой.
Фаукс толкнул тяжелые двери, пропуская меня в сырой полумрак Музея. Снайперов на балконе не было, все пони копошились у стены. Ну, раньше это было стеной. Сейчас за панелями обнаружился огромный мейнфрейм, а тело Ризориуса бездыханно лежало на троне. Но его чертов голос рычал из динамиков.
— Быстрее, идиоты, неужели нельзя отладить стабильный сигнал? Посмотрю я на вас, когда ваш мозг будут током хлестать!
Мозг действительно был. Плавал в банке, весь опутанный проводами. Что ж, зато теперь мы знаем, что Октавиан не врал. Но жар-бомба убьет двух зайцев, верно?
Что-то пискнуло, и Казначей распахнул глаза, возвращаясь в свое тело. И пони отошли от мейнфрейма, как раз для того, чтобы я успела пихнуть маленькую сумочку в зазор между панелями.
— Не думал, что ты выживешь, — я вздрогнула, резко обернувшись на Казначея, и медленно пошла вперед. — Почему внизу не заработали камеры?
— Ты знал, что там будет дракон. И турели. Сам понимаешь, не до камер было.
— Поэтому и не посылал туда никого из своих, — он равнодушно пожал плечами. — Но ты ведь принесла все, верно?
Поджав губы, я вытащила из кармана рожок и мешочек с замком. Фаукс заинтересованно вытянул шею, из-за колонн, где он остался, ему было плохо видно. Он стоял далеко от мейнфрейма и бомбы. Я не знала, радовало меня это или огорчало.
Я сделала еще пару шагов вперед, следя за алчным взором Ризориуса. И одним прыжком взмыла под потолок, поворачивая кольца рожка. Вокруг меня засиял защитный шар, а Ризориус резко повернул чудовищную голову к мейнфрейму. И заметил сумочку. Кажется, он все понял. Он открыл рот, чтобы бешено зарычать…
Но всего этого я уже не видела. Ударом крыла я ввела себе в кровь приготовленный Черной наркотик, и мир вокруг остановился. Тяжелым гулом внизу рос вопль Казначея, еле мерцал шар вокруг. Только Фаукс двигался быстрее всех, перекатываясь все дальше от бомбы. Тоже понял, умный какой. Я рванула к прикрытой досками дыре в потолке, разнеся преграду своим щитом, и ударила по кнопке ПипБака.
Внизу родился огненный цветок. Я завороженно смотрела, как он менял цвет: от рыжего всполоха к зеленому расходящемуся кольцу. Вот волна смяла первых пони, нарастая, качнула колонны, разбила все панели мейнфрейма и банку с мозгом. Врезалась, как в желе, в огромное тело Казначея и его трон… Но тут ударная волна коварно нагнала и меня, и я почувствовала, как рожок выскальзывает. Но это была не бомба. Это чертова магия десятка рогов Казначея выхватывала его у меня!
Шар лопнул, и я на всей возможной скорости полетела прочь, на ходу закидывая в себя все препараты, которые были. Мне нужны скорость и сила, скорость и сила…
Рожок исчез где-то в появляющемся зеленом грибе, но это я видела уже краем взгляда. Или через стену. Понятия не имею. Мои мозг и тело работали так бешено, что я не успевала за ними. Не тормозя, я влетела в подготовленную упряжь фургона и взмыла вместе с ним в воздух. Деревянные колеса Святого отвалились почти мгновенно, через пару секунд реального времени погибнув под разлетевшимися обломками Музея. Но этого я уже не видела. И много (мало?!) времени спустя, когда высотки Мейнхеттена уже скрылись за холмом, я поняла, что у моего фургона не было летного талисмана.
И начала падать, вдруг разом ощутив его неподъемный вес и собственную усталость.
Заметка: новый уровень! (5)
Новая способность:«Прохвост» — ваше красноречие лучше, чем у Дискорда! Получить скидку у торговцев или уболтать противника теперь намного проще.
Новая способность: «Стальное копыто» — вы могли бы побороться с Биг Макинтошем в хуфрестлинге. Усилены атаки без оружия и с помощью любых ударных предметов обстановки, будь то стена или чужая голова.