Fallout Equestria: Viva Las Pegasus!
Глава 8. Радио из ниоткуда
«Всем привет и доброго утра, дорогие слушатели! Радио Нью-Пегасуса и его ведущий, Мистер Нью-Пегасус, скрасят очередной ваш день на Пустоши прекрасной музыкой и самыми свежими новостями. Надеюсь, последняя композиция вам понравилась не меньше моего. Знаете, а эта Вельвет Ремеди та ещё певица. Наши постоянные слушатели, конечно, знают, что я питаю слабость к классике, однако должен признать: поёт эта кобыла не хуже Свити Белль.
Ну что ж, давайте перейдём к новостям. «Заварушка во Фридом Филде» рассыпалась как крточный домик. Жестокость и беспорядки нарастали, как снежный ком, но закончились ничем, так как первые пони Фридом Филда решили отказаться от вооруженного противостояния с Новой Эквестрийской Республикой – заместо этого они пойти по пути мирного сопротивления. Ваш скромный ведущий нечасто видал подобное, так что не судите строго, когда я постараюсь поведать вам всё как есть.
Чего все жители Нью-Пегасуса боялись, так это объявления полномасштабной войны, а там недалеко и до всей военной машины Республиканской армии прямо у наших ворот. Приняв нынешнее решение, банды ненавязчиво передали ответственность и инициативу в копыта глав НЭР. Таким образом, они серьёзно ограничили Республику в действиях. Нападение двух единорогов теперь расценят как вторжение, а от такого, если верить политологам, опрошенным вашим ведущим, в граничащем с нами городке вспыхнули бы массовые беспорядки. Как видите, положеньице довольно запутанное.
Продолжает наш новостной блок бесславное дело об убийстве Сандмаунда, что уже не первый день занимает наши умы. Похоже, расследование Департамента Полиции Нью-Пегасуса особо не продвинулось – по крайней мере, из-за отсутствия каких-либо новостей за последние дни сомневаться в этом не приходится. Стоит упомянуть, что напряжение между семьёй Ферратура и сторонниками Фулл Хауса заметно накалилось. Прошлой ночью на одного из крупье «Платиновой Подковы» свирепо напала группа неизвестных; по слухам, они имели отношение к Ферратура. Отдел безопасности Городского Совета серьёзно обеспокоен участившимися стычками, поскольку ДПНП с головой ушёл в расследование убийства. Честно говоря, ваш скромный ведущий обеспокоен не меньше.
А теперь к новостям великолепной Нейвады! И заключаются они в том... что их попросту нет! Последняя пара дней прошла на удивление тихо и гладко. Караваны мирно ходят вдоль и поперёк пустыни – всё необходимое будет у каждого порога на Пустоши. НЭР тоже носа не кажут из ставки у Перевала Разлома, к которой ведёт 15-ое шоссе. Однако, поговоривают, около Нобака что-то затевается. Одни заявляют, что это Республика; другие – что отряды Стальных Рейнджеров; ну, а третьи считают, что там обосновалась банда рейдеров. Единственное, что можно сказать наверняка: возьми двух пони, и ни у одного не найдётся одиннакового объяснения.
Ну, а пока всё! Давайте наконец вернёмся к нашей музыке и зажжём этот день! Готовы взбодриться на танцполе под неповторимые басы Винил Скрэтч и виолончельный аккомпанемент Октавии? Что-что? Ни разу не слышали их игру дуэтом? Тогда я должен, нет, просто обязан её для вас поставить. И не забывайте, с вами Радио Нью-Пегасуса, а я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вновь вещаю на волнах вашей души...»
В пух и прах. Меня попросту разнесли в пух и прах.
Трудно сказать, каково мне сейчас было на душе.
Я сам себя не узнавал.
Меня обвели вокруг копыта. Кому-то хватило ума и опыта, чтобы обыграть меня! Но как будто этого недостаточно – теперь я окончательно пал духом. Единственный шанс выполнить задачу и добиться какой-никакой стабильности – заручиться поддержкой одной или двух банд, и он был благополучно профыркан. В мозгу вырисовывались безрадостные картины моего будущего.
Что же нам делать, если мы останемся без поддержки Республики? Что я буду делать? Как жить? Уйду из Фридом Филда и начну новую жизнь на Пустоши? А что случится с Роуз? Как всё это воспримет Надир? Вопросы изводили меня до того, что я уже готов был разрыдаться. От чистейшей ярости, отчаяния, но по больше всего – от страха. Того самого, что охватил меня за дверьми Стойла; того самого, что бездонным омутом затуманивает зрение и разум, высасывая из тебя последние силы.
В голову закралось неприятное осознание того, сколь же никчёмны мои победы. Вся моя жизнь – одна большая игра: ход за ходом я делаю ставки, полагаясь на свои умения, острый ум и толику везения. Но госпожа удача, эта изменчивая блядь, любит поворачиваться спиной в самый неподходящий момент. Я просто не видел выхода. Где тот самый ободряющий пинок под зад, который заставит меня двигаться дальше, когда он так нужен?
Едва держась на ногах от переживаний, я кое-как добрёл Торговой Площади. И как меня сюда вообще занесло? Ну, а с другой стороны, я не особо-то и следил, куда ведут меня мои ноги. Впереди расстилается море прилавков и лотков, в воздухе стоит галдёж десятков голосов – продавцы и покупатели бойко торгуются. Почему бы не наведаться к Роуз? Мне надо хоть с кем-то поговорить.
С тех пор, как вереница караванов добралась до Фридом Филда и привезла с собой несметное числов всевозможных припасов, рынок просто кипел бурной деятельностью. Еда из-за Разлома, сырьё вроде металла или самоцветов, одежда или электроприборы. Ломящиеся от обилия прилавки манили к себе всех, начиная от местных продавцов и кончая обычными зеваками. Не менее заинтригованный, я уже хотел мельком туда глянуть, но тут кто-то перегородил мне дорогу.
— Фарсайт! — это оказалась Санберри, и она явно была в приподнятом настроении.
Я попытался скрыть огорчение и тоску, расплывшись в спокойной улыбке, но, Селестия мне свидетель, не припомню, когде ещё это давалось с таким трудом.
— О, привет, Санберри. Как поживаешь?
— Cпасибо, неплохо.
— А чего это у вас за шумиха?
— О, так сегодня прибыл караван из НЭР. Говорят, через Перевал Разлома теперь можно ходить без опаски.
— Хорошая новость, — притворно улыбнулся я, хотя на самом деле эта весть была для меня как вновь взошедшее солнце – вот он, проблеск надежды! Если нэровцы начнут вкачивать во Фридом Филд всяческие припасы, то мнение местных может и измениться.
— Кто же сомневается... Однако я с тобой совсем не об этом хотела потолковать.
— Потолковать? О чём?
— О твоём юном даровании.
— С Роуз что-то не так? — я испугался, что с ней случилось нечто плохое.
— Не так? Уж с ней-то всё как раз так! Она хорошо справляется, даже слишком хорошо.
— Слишком хорошо?
— За сегодня она уже распродала весь свой товар. Трижды. Не знаю, то ли Роуз очаровашка такая, то ли у неё талант отыскивать всякие пожитки, но она гребёт деньги лопатой!
— Шутишь? А не проведёшь меня к ней?
— Да не вопрос!
Кобылка потрусила меж рядов прилавков, и я постарался не отставать. Чем ближе к моему старому торговому месту, тем отчётливее слышался гомон пони, толпящихся в очереди у прилавка Роуз. Крохотная искорка вспыхнула во тьме моей души. Гордость. Не то честолюбие, которое стоило мне жизни в Стойле, нет – скорее отцовская гордость, если можно так выразиться. Та, что появлятся, когда кто-то дорогой тебе добивается успеха.
Единорожка деловито сновала от одного конца прилавка к другому, дабы дабы уделить внимание каждому покупателю, а голубой берет подпрыгивал у неё на макушке с каждым скачком и рывком. Очаровательная, она проявляла подаренное природой обаяние, раз уж дело дошло до торговли. От гордости у меня даже слёзы на глаза навернулись.
— Да, сэр, конечно... — улыбнулась кобылка старому жеребцу, чей выбор пал на пыльную шляпу. — Всего тридцать крышечек; не кривя душой скажу, выгоднее не найти... о, Фарсайт!
Завидев меня, Роуз приветственно помахала копытом. В ответ я кивнул с до невозможности натянутой улыбкой. С одной стороны, как же тут не нарадоваться, что моя протеже самостоятельно добивалась таких успехов, но с другой я чувствовал себя ничтожно. Поставив всё что у меня было, я так ничего и не добился. Проще говоря, я откусил больше, чем мог проглотить.
— Привет, Роуз... — пришлось изобразить улыбку.
— Приветик! Простите, но я ненадолго отлучусь. Буду рада видеть вас минут через десять.
Недовольно ворча, столпотворение рассосалось, и единорожка смела все вещи с прилавка в большой мешок. Как только мы наконец остались наедине, она тепло улыбнулась и обняла меня. Я даже прикусил губу, чтобы сдержать подступившие слёзы. Это уже становилось какой-то пыткой.
— Фарсайт, ты бы видел! Деньги текут рекой! — пропищала кобылка.
— Я... вижу... — выдавил из себя я. — У тебя просто талант.
— Правда?
— Правда, Роуз... даже не сомневайся. Я тоже когда-то продавал кое-какие безделушки, но ради них пони не выстраивались в очереди. Нет, серьёзно, у тебя настоящий дар.
— У меня? Спасибо, Фарсайт, спасибо-спасибо-спасибо!
— Д-да не за что, Роуз, — по моим щекам заструилась влага. Плотину прорвало.
— Фарсайт... ты что, плачешь? — Роуз обеспокоенно взглянула на меня.
— Д-да... но это лишь потому, ч-что я так сильно тобой горжусь... — запинаясь, протянул я. — Ну, давай, иди... лучше не заставляй покупателей попусту ждать.
— Ну ладно... — на лице кобылки читалась тревога, но она всё-таки принялась выкладывать товар обратно, а я обнял её ещё разок на прощание и отошёл от прилавка, стараясь совсем уж не утонуть в слезах.
В единорожке опредлённо есть торговая жилка. Она быстро учится, а я всё глубже погружаюсь в интриги. Она лучится счастьем, а я терзаюсь муками. Она проложит себе дорогу в будущее, ну а я же останусь на свалке истории. Во мне бурлила дивная смесь смешанных чувств. С одной стороны, успех Роуз окрылял – вот и запасной выход, если всё кончится скверно. Однако, с другой стороны, на его фоне мой провал виднелся только явнее. Я хожу по лезвию ножа, и шансы удержаться в равновесии стремительно катятся к нулю.
Если подумать логически, мне должно было полегчать. Дух мой должен был преисполниться гордостью, приободрится и ринутся вперёд с новыми силами. Но ничего подобного. Я просто упивался своёй ничтожностью. В розовой кобылке мне чудились мои жалкие потуги пробиться наверх. Мои страдания, точно тёмный колодец, утягивали меня всё глубже и глубже.
Я хотел поплакать в чье-нибудь плечо, хотел, чтобы кто-нибудь меня утешил. А если точнее, одна прекрасная грифина, которая всегд выслушает и приласкает. Мне нужна Штука.
Я добрался до жилища Штуки и уселся прямо под дверью – дома её не оказалось. Мой боевой дух будто рассыпался мириадами осколков. Вся затея обречена на провал, ибо власть имущие не помогут мне – не могут либо попросту не хотят. В одночасье все мои планы обернулись прахом, а сияющие огни Нью-Пегасуса отдалились на недостижимое расстояние, хотя казалоcь, вот они – только протяни копыто.
— Фарсайт? — раздался голос. — Что стряслось?
— Штука... — я встал, готовый разрыдаться.
— О-о-ох, что такое, дорогой?
— Мне... мне нужно поговорить с тобой…
— Входи-входи, — Штука отперла дверь и провела меня в квартирку. — Что случилось?
— Знаешь…
— С Роуз что-то не так?
— Нет... мне просто... — я весь дрожал.
— Ну иди сюда. Расслабься, отдохни.
Грифина приобняла меня крыльями, притянув поближе к груди. Почувствовав тепло её тела, я не выдержал и тихо заплакал. Так мы и простояли несколько минут, пока мех и перья Штуки не пропитались солёной влагой. Она затянула едва слышный напев; её обычный грубый голос сменился ласковым, заботливым мурлыканьем, умиротворящим мою истерзанную душу. Всхлипывая, я заглянул ей в лицо.
— Что ты поешь?
— Эту колыбельную пела мне мама, когда я была маленькой. Меня она всегда чудесно успокаивала. Ну как, лучше?
— Лучше. Спасибо, любимая.
Нежно поцеловав грифину в клюв, я высвободился из объятий и подошёл к окну: там, далеко на восток, насколько хватало глаз, простиралась бесконечная пустныня. Штука встала рядом и любовно приласкала меня крылом.
— Не хочешь рассказать, что тебя беспокоит?
— Не стоит…
— Нет, стоит, — голос грифины стал по-матерински строгим. — Если не выговоришься, будет только хуже.
— Но это опасно для тебя…
— Фарсайт, ты всё равно не защитишь всех, если будешь просто подставляться под удар сам. Поделись тем, что тебя гложет, а я-то уж как-нибудь справлюсь.
— Хорошо... — хныкнул я и шмыгнул носом. — Сейчас я работаю на Республику. Неофициально, скорее выполняю всякие мелкие поручения. И они хотят, чтобы я расшатал устаканившийся во Фридом Филд порядок. Он их не устраивает.
— Так, значит, вот твой суперсекретный план.
— Да, и извини, что держал его в тайне.
— Ты же делал так, как было бы лучше для меня. Ну разве можно винить тебя за это, дорогуша?
— Спасибо, Штука. И это висит на душе булыжником.
— Не хочешь ко мне поближе? — хихикнула она и лукаво подмигнула. — Сделаю тебе что-нибудь приятное.
— Я не в настроении, дорогая. Давай просто поговорим, хорошо?
— Как пожелаешь. Ты как, кстати, проголодался?
— А чего ты вдруг спрашиваешь?
— Если хочешь поболтать, то почему бы не за столом?
Я поразмыслил, на что организм тут же отозвался урчанием в животе. У меня уже начало входить в привычку пропускать приёмы пищи, и при одном только упоминании еды желудок напомнил, что я, на самом деле, уже давненько ничего не ел.
— Да... хорошая идея.
— У меня только коробка макарон с сыром осталась. Надеюсь, ты их ешь.
— Я же не привередливый, Штука. Что дадут, то и съем.
Грифина ухмыльнулась, достала из буфета коробку, сняла с сушилки кастрюлю и водрузила ту на конфорку. Пока закипала вода, она поставила на стол пару тарелок.
— Ну, выкладывай. Замышляешь какой-нибудь коварный план погружения города в хаос?
— Я этого не говорил. Республика хочет, чтобы от мирного союза банд камня на камне не осталось. Фридом Филду совсем не обязательно превращаться в филиал тартара.
— Ладно, ладно. Так в чём проблема?
— В том, что мне дали только месяц на выполнение, я остался без поддержки, а никто меня и слушать не желает! Вот проблема! И, если я не разберусь с этим как можно скорее, моя жизнь будет кончена!
— Кончена? Ну, прекрати, дорогуша, ты преувеличиваешь.
— Если бы! Меня выбросят в сточную канаву! Без дохода, без поддержки и со своими счетами от каждого из местных бандюг! Меня же пришьют в считанные мгновения!
Штука хохотнула и высыпала макароны в кастрюлю.
— Ох, Фарсайт, ты прямо королева драмы.
— По-твоему, это смешно, Штука? — чуть ли не рыкнул я. Однако Штука, похоже, этого даже не заметила – она слегка улыбнулась и проворковала:
— Нет, дорогуша, я в курсе, что всё на полном серьёзе. По-моему, что ты просто перенервничал. Ну хватит уже, ты можешь соображать куда лучше, чем сейчас.
— То есть?
— Я, конечно, не вся из себя такая гениальная, любимый, но всё понимаю. Ты всегда холоден и рассудителен, если только речь не заходит о ком-то, кто дорог тебе – вот таким мой Фарсайт мне нравится. А сейчас ты, наоборот, взгорячён и поспешен с выводами. Не стесняйся, рассказывай. Сроки поджимают, ты переживаешь, но ни за что не поверю, что это всему виной.
— Все... очень сложно.
Грифина сняла кастрюлю с огня и принюхалась к своему кулинарному шедевру, но вдруг содрогнулась и пробурчала себе под нос.
— Блин. Ужасный из меня повар. Эх, ну ладно, думаю, сойдет. И в чём же сложности?
— Я раскрыл свои карты... Струнники... я манипулировал ими. Мне казалось, они только и ждут, как бы поскорей договориться с нэровцами – они в выигрыше, а Голди с Сэддлом остаются в дураках. Но вышло всё не так: они боятся сделать следующий ход.
— Струнники? Боятся? Не смеши мои когти.
— Провалиться мне, если я вру, Штука.
— Хорошо, хорошо, не заводись. На-ка вот, поешь, и тебе полегчает.
Я взял в рот немного размазни, в которую превратились макароны Штуки, и начал разжевывать. Это кашеобразное месиво больше походило на безвкусную резину, но я все равно продолжал есть: во-первых, проголодался; во-вторых, не хотелось казаться грифине неблагодарным.
— М-м-м... вкусно.
— Да не притворяйся, Фарсайт, я же знаю, что эта бурда в рот не лезет. Но есть таки можно. А теперь выкладывай про Струнников.
— Они боятся лишний раз чихнуть. Видимо, жителям пришлись по вкусу идеи мирного сопротивления.
— Да, об этом говорят на каждом углу. Правда, торговцы чуток беспокоятся, но все остальные поддерживают План Голди – теперь это так называют.
— План Голди?
— Да, План Голди. По-моему, у неё настолько раздутое эго, что уже в теле не помещается и лезет наружу. Но суть в том, что она сумела убедить всех в пользе сопротивления. Её популярность растёт прямо на глазах.
— Так вот чего боятся Струнники. Они теряют народное признание, но не могут вмешаться, потому что боятся сделать всё еще хуже.
— И, думаю, правильно делают, Фарсайт.
— Вот поэтому я отправился переговорить с Катушками.
— С Амперой.
— Да, с Амперой. Мне почему-то казалось, что она хочет вступить в союз с Республикой.
— На встрече она была за договор. Тоже не повезло?
— Не-а. Выяснилось, что Ампере тоже нравится нынешнее положение. Говорит, ничего не надо менять – она и копытом не пошевелит. Так что, как видишь, я остался один и в безвыходном положении.
— Кто говорит, что выхода нет?
— Я говорю, Штука. Сейчас я сам за себя. Один в поле не воин.
— Серьезно? — заулыбалась грифина.
— И чего смешного?
— Твоя узколобость. Вот не веришь, что в одиночку можно изменить какой-то город. А ты разве про Дарительницу Света не слышал?
— Да, читал книгу. Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, недогадливый ты мой, что она смогла изменить мир. Сама. Конечно, у нее были друзья, но и у тебя они тоже есть. Тебе повезло иметь замечательную кобылку, которая ради тебя хоть в Разлом пойдёт, а ещё меня. Целый мир! Что там какой-то городишко?
— Но банды…
— Забей на банды, Фарсайт. У тебя есть мозги, но не надо зацикливаться на воображаемых препятствиях. Банды не поддерживают твой план, ну и что? Если хочешь что-то сделать – сделай это сам. Таков был мой первый урок, когда я подалась в наёмники. Пусть будет и твоим тоже.
— Сделай сам…
— Да, дорогуша. Сам. Иди. Ищи слабости и используй их. Желаешь заручиться поддержкой Амперы? Отлично, тогда меняй обстановку. Хочешь, чтобы за твоей спиной встала Ди? Ещё лучше, развяжи ей копыта. Планируешь заиметь в союзниках Сэддла? Просто забудь.
Я глубоко вдохнул и поразмыслил над словами Штуки. Кусочки мозаики сложились, и луч света блеснул в темноте. Она права. Права, чтоб меня! Я обманывал себя, если считал, будто могу держать в копытах весь мир – какой бред. Бывают моменты, когда можно поиграть в кукловода, но случаются и такие, когда приходится самому заняться грязной работой. Я дергал за нити, пока их больше и не осталось, а поэтому пора собраться и сделать что-то своими копытами.
— Спасибо, Штука. И где бы я без тебя был? — расплылся в улыбке я.
— Какая разница? Сейчас ты со мной, а это самое главное.
Я обогнул стол и обнял Штуку. Она стала тем лучом свет в сердце тьмы, что вселил в меня новые силы. Надежда была. Хоть и тусклая, и хрупкая, но все-таки надежда. Грифина нежно поцеловала меня в щеку и проворковала:
— Теперь тебе лучше, Фарсайт?
— Да, милая. Намного лучше, — я немного преувеличил, но это чтобы Штука порадовалась.
— Вот и прекрасно. А теперь давай прогуляемся? Фридом Филде на закате очарователен.
— Давай, Штука.
На скорое копыто мы прибрали всё со стола и вышли из на улицу. Мой разум вновь принялся лихорадочно работать. Можно же ведь поменять текущую ситуацию, и если какая-то мелкая ПипБак-техник, паршиво управляющаяся с собственной магией, изменила мир (так говорят, по крайней мере), то уж я-то точно перетяну одеяло на себя в этой политической схватке за Фридом Филд. Остаётся только думать в правильном ключе, но, Селестии ради, меня это не остановит.
С каждой минутой дневной свет всё тускнел и тускнел, и тьма воцарялась на улочках Фридом Филда. В немногих магазинах, коим посчастливилось сохранить витрины в целости и сохранности, зажигались лампы и неоновые вывески, заливая улицы потоками разноцветных огней. И в самом деле, в воздухе сумеречного Фридом Филда витала магия. Хотя, конечно, опасность не отступала ни на шаг. Суета с улиц, днём перенолненных бродячими торговцами и караванщиками с Пустоши, переместилась в ночные клубы и бордели.
— Мне нравятся сумерки, — Штука беззаботно шагала к главной улице Фридом Филда. Мы ловили косые взгляды прохожих, но её, казалось, это особо не заботило.
— Правда?
— Да ты посмотри вокруг! Неясный свет, последние покупатели выходят из магазинов, открываются клубы, неоновое освещение прогоняет тьму с улиц... Разве не чудесно?
— Ну, завораживает, — улыбнулся я и пожал плечами.
— Эх ты, — грифина приобняла меня крылом. — Всё продолжаешь заниматься самокопанием?
— Нет... я просто подумал о... кое-чём.
— Не поделишься?
— Меня беспокоит Ди.
— А что с ней?
— Мне интересно, почему это она теряет поддержку народа. В смысле, Фридом Филд и так процветает, и без разницы, что там сделала Голди, а что нет. До меня просто не доходит, почему она с каждым днём всё набирает популярность.
— Ну, поговаривают, Ди отдалилась от простых пони. Она действительно заботится о торговцах, однако же теперь местные ребята считают, что Струнникам на них плевать.
— И ты тоже так думаешь?
— Без разницы, у меня всё равно предвзятый взгляд на обстановку вцелом. Я ведь работаю не на тех парней, забыл?
— Да, да, знаю я, но это же не отменяет того, что смотришь на мир ты своими глазами, а не чьими-то ещё, правда? У тебя должно быть своё мнение на этот счёт, кто бы тебе там ни платил.
Штука устремила взгляд в небеса, обдумывая, что бы ей ответить. Я поставил свою пассию в неловкое положение, однако мне хотелось услышать её мнение. Копыто готов дать на отсечение, что оно будет самым честным во всём Фридом Филде.
— Ну, пожалуй, имеется такое.
— И-и?
— Народ прав. На первый взгляд, Ди – непревзойдённая и харизматичная лидерша. Она убедит грифона отказаться от собственных крыльев, если захочет. Она без проблем удержит своё положение важной шишки. Но всё-таки, как мне кажется, Голди вырвала инициативу у Ди из копыт. Как ни крути, а большинство пони беспросветно тупы. Не в обиду сказано.
— Это ты сейчас намекаешь на то, что я из большинства? — иронично ухмыльнулся я.
— Нет, что ты, — хихикнула Штука. — Просто обычный пони боготворит того, кто помогает именно ему. Ди не только кое-как помирила банды, но ещё и сняла сливки в виде огромной поддержки местных. Теперь же этот всплеск поддержки стихает, и Голди это прекрасно известно. Именно поэтому она стала чаще показываться народу – доверие себе зарабатывает. А если учесть недавний успех её мирного сопротивления, она как никогда близко, чтобы занять место Ди.
— То есть ты утверждаешь, что если Ди хочет ослабить Голди, то ей следует почаще выходить в народ?
— Да ничего я не утверждаю, — пожала плечами грифина. — Дорогуша, это всего лишь моё мнение. Я ведь могу и ошибаться.
— Нет, Штука. Звучит вполне логично. В твоих словах есть смысл, и мне это нравится.
Я начинал загораться идеями, снова чувствуя, как меня переполняет возбуждение от многоходовок, а будущее вновь озаряется светом. Надо лишь делать верные ставки, и заветный паспорт гражданина будет у меня в копытах.
— Эй... — издала смешок Штука. — Да только взгляни на себя! Ты серьёзно улыбаешься, Фарсайт. Что теперь посетило твою сумасбродную головушку?
— Много чего, дорогая. Много чего.
— Не сомневаюсь. Вот, у тебя опять этот взгляд. Тот самый, что был при нашей первой встрече. Собираешься провернуть очередную аферу, угадала?
— В общем-то, да.
— Ну, ступай тогда. Не стану тебя задерживать. Удачи.
Я улыбнулся и подарил ей страстный поцелуй. На нас смотрели окружающие – ну и пусть, плевать, ведь главное – получше отблагодарить Штуку за помощь. Она – мой путеводный светоч в царстве тьмы, моя спасительница из бездны отчаяния. Я был у неё в долгу. Наши языки переплелись в едином порыве страсти и буре эмоций, которая, казалось, будет длиться вечность. Грифина ухватилась за меня лапами и подняла нас в воздух, ни на миг не разрывая поцелуя. Вновь оказавшись на земле, я заглянул в её изумрудного оттенка глаза.
— Спасибо тебе за всё, Штука. Я ещё вернусь.
Развернувшись, я помчался к Музыкальной Школе, в свою комнату. Чтобы воплотить свои планы, мне нужно ненадолго покинуть Фридом Филд. Первым делом следует вернуть Надира в игру. Раз уж в городе опасаться больше нечего, помощь полузебры мне ещё пригодится. Главное – убедить его в этом. Ну, а во-вторых, оставалась целая куча идей по использованию недавно обнаруженной радиостанции. Если Штука была права и местный народец так легко убедить, то аккуратно преподнесённые и умело составленные сплетни как ничто иное переменят настроения толпы. Голди, может, и та ещё сучка-интриганка, но в эту игру могут играть двое.
Пустошь купалась в неверном свете луны. Сухая пыльная земля Нейвады отливала синевой, а пробивавшиеся сквозь плотные и вездесущие тучи лунные лучи играли на каменных скалах. Тени то и дело подёргивались от лёгких дуновений восточных ветров, что несли с собой запах сырости. Они, должно быть, веют с того озера, о котором недавно упоминала Роуз.
Я неустанно скакал вдоль старой трассы, пересекающей Нейваду с севера по юг, подобно чёрной стреле посреди золотой пустыни. Нельзя терять ни секунды, и чем скорее я доберусь до Нобака, тем больше времени получится уделить на продвижение собственных планов. Конечно, первым делом надо бы переговорить с парой нужных пони вроде Надира и Харпсонг, однако это требовало немалых затрат.
«Хочешь, чтобы за твоей спиной встала Ди? Ещё лучше, развяжи ей копыта», — звучали у меня в голове слова Штуки, пока я галопом несся вдоль пустынных дорог. По собственной неосмотрительности Ди угодила в патовую ситуацию. Единственное, что от меня требуется – это немного пространства для манёвра, дабы восстановить утерянное политическое доверие; по-моему, такое мне вполне по силам. Ну, не то чтобы прямо-таки мне, но с моим непосредственным участием.
«Желаешь заручиться поддержкой Амперы? Отлично, тогда тебе измени обстановку». Повлиять на обстановку куда сложнее, чем с Ди. Но в рукаве у меня припрятан козырь в виде рабочей радиостанции. С небольшой помощью НЭР и сплетен, которые раздобудут Роуз и Штука, у нас скоро заработает собственная сеть для поливания грязью. Мне уже не терпелось увидеть лицо Голди, когда о ней начнут расползаться всякие лживые слухи.
На востоке забрезжил рассвет: из-за горизонта и облачного занавеса показалось солнце, но вскорости оно ушло на запад и скрылось за кряжами Разлома. Расстояние до Нобака приличное, но с тех пор, как НЭР открыла караванный путь, дороги стали безопасны. То и дело я натыкался на республиканский патруль, бдительно стерегущий пустынную трассу. Большинство было приветливо и пропускало меня без каких-либо заминок, однако с парочкой из них пришлось применить свои навыки красноречия. Чем ближе я подходил к Нобаку, тем чаще они мне попадались.
Шёл уже второй день хода вдоль шоссе, как на горизонте замаячил «Гамми». На душе было такое чувство, словно я вернулся домой после долгого путешествия, пусть моё место и скрывалось далеко на севере, за ослепляющими вывесками Нью-Пегасуса. Осознавая, что первые шаги к будущему начнутся именно в лагере Республики, я поднажал, чтобы поскорее разделаться с последними километрами пути.
Охранники у «Гамми» не забыли мое лицо и даже отдали честь, как только я переступил порог «зада» местного штаба. Честно говоря, входить в здание в виде огромного беззубого аллигатора через его задницу было как-то неправильно. У меня складывалось стойкое ощущение, что у Пинки Пай были не все дома; впрочем, от вида огромного здания-аллигатора всё, что я о ней читал, выглядело уже не так надуманно.
Когда я попал в комнату совещаний, Харпсонг встретила меня удивлённым выражением лица. Как всегда, помещение было завешано картами Нейвады и, похоже, прилегающих к ней земель. Аквамариновая единорожка опять сидела на диване в своей особой, странной манере: опершись спиной на спинку дивана и свесив ноги вниз. За спиной у неё суматошно за терминалами работала кучка солдат, обрабатывая доклады и связываясь с гарнизонами и патрулями. Сама же вице-президент изучала папку с идущей наискось надписью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».
— Фарсайт, вот так неожиданность, — Харпсонг отложила папку на стол. — Уже закончил?
— Нет, не совсем. Положение определённо устаканилось, и у меня есть парочка идей, с которыми можно как следует встряхнут жизнь города.
— Каких ещё идей? Ты ведь знаешь, военное вмешательство отпадает сразу.
— Разумеется. Мне нужны не солдаты, а средства массовой информации.
— Средства массовой информации?
— Жёлтая пресса, если быть точным. Нужен тот, кто будет ходить по Фридом Филду и, не привлекая лишнего внимания, собирать уличные слухи, а потом перекручивать их на свой лад и распространять, прямо как в самых популярных довоенных газетах.
— Теперь понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь заставить банды ополчиться друг против друга, но силёнок-то хватит?
— Вот почему я и пришёл к тебе за помощью. Из меня никудышный рассказчик. Хороший махинатор и искусный заговариватель зубов, да, но выдумка историй – явно не мой конёк. Воображения мне не хватает. У тебя, часом, не найдётся кого-нибудь, кто будет мог бы работать со мной бок о бок и помогать сеять раздор?
— Может, и найдётся, — отстранённо пожала плечами Харпсонг. — Но мне нужны аргументы повесомее, чтобы выполнить твои запросы.
— Тогда слушай, Харпсонг. Я знаю две банды, готовые сию же минуту подписать договор с Республикой, как только обстановка в городе поменяется. По другую сторону баррикад засели ещё две, которые этого не хотят и стоят у меня на пути. От них надо избавиться, и удобным решением будет настроить первых против вторых.
— И, по-твоему, сплетни помогут?
— Да, ибо их союз – результат отношений между двумя из глав банд. Если они начнут грызться из-за проблем на работе и в личной жизни, то союз долго не продержится. К тому же у меня на примете есть одна властная кобыла, готовая охомутать предводителя одной из этих двух.
— Что-то я запуталась.
— Ладно, поясню вкратце. НЭР противостоят две банды: одну возглавляет жеребец, другую – кобыла. Сейчас они встречаются, и всем заправляет кобыла. Мне продолжать?
— Да.
— И если на отношениях этих любовничков поставить крест, весь союз накроется медным тазом. Ещё не стоит забывать, что кобыла, готовая подписать соглашение с НЭР, хочет прибрать к копытам банду жеребца.
— Что по итогу оставит первую кобылу единственной, кто противостоит договору. Теперь всё ясно. Хороший у тебя план, Фарсайт. И всё-таки, как ты собираешься распространять эти самые слухи?
— Вот здесь есть радиоретранслятор, — я указал место на карте, где мы с Роуз в последний раз нашли укрытие.
— Уверен? Мне казалось, они все уже полетели ко всем дискордам.
— Это ведь Нейвада, или ты уже забыла?
— Забудешь тут. Она ещё рабочая?
— Да, как я понял.
— Отличные новости, Фарсайт. Просто чудесные. Считай, твой запрос уже выполнен. Получишь в распоряжение моего лучшего связиста.
— Рад слышать, Харпсонг. Но это не всё.
— Тебе ещё что-то надо?
— Нужны условия для банд. Думаю, лучше будет, если вы обратитесь к ним с конкретикой, а не будете ждать инициативы с их стороны.
— Само собой. И что же, по-твоему, мне им предложить?
— Предоставьте им статус автономии, если они так хотят. Свободный город Фридом Филд. Обложите налогом за предоставление защиты и заставьте соблюдать ваши законы, но оставьте немного пространства, чтобы они могли сами заправлять делами в городе. Банды должны на такое согласиться.
— Ты ведь понимаешь, что и так просишь от нас немало?
— Понимаю, Харпсонг. А ещё я понимаю, что вы хотите разобраться с Фридом Филдом без насилия – вот и моё предложение. Предложение, к которому прислушаются и во всех деталях обсудят. Даю слово.
— Ладно, ладно. Пафос поумерь только, — проворчала Харпсонг. — Ну давай, говори.
— Харпсонг, как ты думаешь, почему банды сговорились на мирное сопротивление?
— Потому что они скользкие засранцы?
— Верно, но есть и ещё кое-что. Им нравится всё, как есть, а в Республике они видят прямую угрозу их привычному положению дел. Именно поэтому банды и не сражаются, и не подчиняются.
— И что ты предлагаешь?
— Предлагаю я следующее: мы принимаем их порядок настолько, насколько сможем, и простые пони не будут бузить.
— Что-то сомневаюсь, что во Фридом Филде процветает демократия, Фарсайт. Судя по твоим же рассказам, вся власть сосредоточена как раз в копытах банд.
— Да, но именно мнение жителей решает, у кого сейчас власть. Ну, по сути, выходит что-то вроде демократии.
— Понятно. Продолжаем?
— Конечно, — откашлявшись, я продолжил. — НЭР должна предложить Фридом Филду слияние и постараться не трогать устаканившуюся городскую рутину. То есть оставляем всё как есть, но приспосабливаем эту «теневую демократию» под республиканские стандарты.
— А это значит создать городской совет.
— И провести выборы на пост мэра, знаю.
— По-твоему, пони не заметят перемен?
— Заметят, но скорее поверхностно. Банды быстро привыкнут, поверь.
— Ладно тогда. Что-нибудь ещё?
— Да, в общем-то, всё. Как уже сказал, всё хорошо так, как оно есть. Ну, можно подкинуть им пряник, чтоб предложение казалось ещё слаще.
— В смысле, пряник?
— Во Фридом Филде нет ни промышленности, ни сельского хозяйства. Он целиком и полностью держится исключительно на мусорщиках и караванщиках, а они лакомый кусочек для рейдеров. Советую вот что: вы оставляете Фридом Филду такой же независимый рынок, как и сейчас, но при этом выставляете на караванные пути охрану по всей Нейваде.
— Имеешь ввиду, нянчиться с ними?
— Вроде того. Пошлите пару отрядов патрулировать дороги, и пусть караванщики ориентируются на них. Как только от Перевала Разлома до Нью-Пегасуса можно будет безопасно ходить, фридомфилдцы вас с распростёртыми объятиями примут. Вы же их доходы обеспечите.
— Это я понимаю. Все любят деньги.
— Несомненно. Поэтому-то гарантируйте им свободу, будто НЭР во Фридом Филде ни ногой. Понимаю, сделка для вас непростая, но только подпишитесь под условиями – и, уверен, они согласятся.
Некоторое время вице-президент обдумывала свой ответ, почёсывая подбородок копытом.
— Ладно, вечно ты меня убеждаешь. Мой связист отдаст тебе бумаги, а там уже сам с ними разберёшься. А теперь ступай и делай там со своей радиостанцией всё, что душе заблагорассудится.
Кивнув и отдав честь, я развернулся и вышел из комнаты. Даже не ожидал, что Харпсонг согласится прямо-таки со всем, однако, к удивлению, вот она, полная победа. Под моё начало поступил связист, который будет сеять во Фридом Филде семена раздора – вполне неплохо для начала.
Надир обедал в столовой под откртым небом, а желудок мне как раз напомнил, что пора бы и перекусить. Посему, прежде чем дальше идти по делам, я затарился фрикадельками и решил составить компанию своему полосатому напарнику. Давненько мы с ним не виделись: губы мои невольно растянулись в улыбке при виде того, как он в один присест умял целую миску овсянки, после чего издал вздох блаженства.
— Вот ведь вкуснотища! — изрёк он в завершение. — О, Фарсайт! Рад повидаться.
— Взаимно, Надир, — ответил я и закинул себе в рот фрикадельку. Пусть переваренную и на вкус не совсем свежую, но аппетитную. — Как твоё ничего?
— Честно? Патрулируя пустыню, волей-неволей, да затоскуешь по мегазаклинательной зиме.
— И всё, чем ты занимался – это патрулирование?
— Не-е, мы ещё помогали обустраивать лагерь по ту сторону реки. Мэйнфилд, так она вроде называлась. Как сам?
— Ну, сгонял до Фридом Филда, теперь вот вернулся. Прямо как курьер, честное слово.
— Курьер Фарсайт. Ну и сочетаньице, блин. А, я тебе как раз кое-что рассказать хотел.
— И о чём же? Невероятно невероятной находке?
— Чё-то типа рая для мародера. Дай-ка минутку, расскажу предысторию. Вырос я близ города Ней-Орлеан. Нас с маманей приняли только в одном городишке у Поничартрейнских болот, вот мы там и осели.
— Понял, — кивнул я. — Ты, кстати, никогда не рассказывал о своей жизни.
— А тебе типа интересно, что ль? — Надир нахмурился.
— А чего нет? — улыбнулся я изумленному полузебре. — Нам, в конце концов, не повредит узнать друг друга получше.
Даже если мне и плевать на остальных, но мы с Надиром – партнёры, а потому, по-моему, лучше полностью друг другу доверять. Кто знает, может, это начало хорошей дружбы.
— Вау, вот уж не ожидал... — казалось, Надир был тронут. — Ты первый, кому вообще интересна моя жизнь. Спасибо, наверное...
— Ой, да ладно. Выкладывай. Ты говорил, что вырос около Ней-Орлеана.
— Да, там. Маманя пошла работать в пекарню в Пикаюне – том городишке. Я же охотился на болотах, тем и зарабатывал на жизнь. Вот там-то хочешь не хочешь, а научишься быть скрытным. Радзмеи слышат шум в сотнях метров от себя, и лучше бы тебе с ними не связываться.
— Так, а что дальше?
— Маманя долго не протянула, упокой Селестия её бедную душу, — Надир поднял взгляд на облачное небо и прошептал молитву. — Больше Пикаюн меня ничем не держал, и я свалил оттуда. Шатался по Пустоши годами, рос и зарабатывал деньги где придётся. С такими полосками в обычном обществе пони я изгой, но вот в подполье меня уважали. Я научился забивать на принципы, работал на любого, кто хорошо платит, и похер, кто они там – работорговцы, рейдеры, наёмники или миротворцы.
— Я не сужу тебя, Надир. Не мы такие, жизнь такая.
— Спасибо, Фарсайт. Ну, как и говорю, работал наёмным убийцей по ту сторону Разлома, пока нэровцы не окрепли. Они принялись охотиться за всеми наёмниками, так я убрался подобру-поздорову. Пересёк Перевал Разлома, обосновался в Нейваде и продолжил заниматься всякой грязной работой. Да что там, это всё, что я умею. Потом меня наняла Ди Клефф, и я познакомился с тобой, когда мы разбирались с теми курьерами. Ну, а дальше ты сам знаешь.
— Да, это уж точно, — кивнув и улыбнувшись, я похлопал Надира по спине в знак признательности. — Но теперь, раз уж я знаю о тебе всё, не расскажешь, как отыскал Ней-Орлеан?
— Ещё в бытность свою зелёным юнцом я выискивал в топях добычу, и вдруг очутился посреди большого круга из деревьев. Огромное открытое пространство, огороженное куполом из буйной зелени. В глубине я увидел что-то типа руин поселения. Они мерцали жутким зеленоватым светом, как будто на улицах жгли костры. Но было слишком далеко, не добраться.
— А ты не мог переплыть? — спросил я. — Жил на болотах и не...
— Это не вода, Фарсайт. В трясине тебя сожрут в считаные секунды.
— Оу... неприятно.
— Вот-вот, по-другому и не скажешь. Ну, уже потом, в Пикаюне, я порасспрашивал старожилов, чё ж это там такое было. Те ответили, что это – затерянный город Ней-Орлеан, мол, будто на нём лежит проклятие, а потому про него нельзя говорить.
— Проклятие? Серьёзно?
— Серьёзно. Они реально в это верили. Говорят, город затих ещё за месяцы до того, как его закидали мегазаклинаниями. Тогда-то я поверил им, но годы спустя образумился. Они просто бояться неизвестного. Вот прямо как сейчас Ней-Орлеан помню.
— Опасная живность и загадочное проклятие. Н-да уж, опасно звучит. Но с чего ты решил, что туда прежде никто не пробирался?
— Ну, во-первых, туда хрен залезешь – такого неприступного места больше во всей Пустоши не сыщешь, если не считать Кантерлот. С такими-то водой и зарослями.
— В смысле, «хрен туда залезешь»?
— Я про то, что туда нет ни одного... нормального пути. Город строили на островке на озере Поничартрейн. Да хотя какое озеро, это уже давным-давно грёбаное болото. До Войны туда можно было попасть по мосту, но бомбы его снесли ко всем дискордам, а сам Ней-Орлеан почти целиком скрылся под водой.
— Но на лодке же можно доплыть до города... до не затонувшей части то есть.
— Нельзя. Дело в том, что радиация навела там нехилого шороху. Вместо того, чтобы прикончить всё живое, она ускорила рост. Теперь город окружает стена из деревьев-мутантов. Лодке там негде проплыть.
— А по воздуху? Может, пегасы смогут?
— Ты вообще слушаешь? — Надир одарил меня насмешливым взглядом. — Я сказал, деревья, чувак. С большими ветками и листьями. Это хренов зелёный купол. Через него никак. Даже свет, и тот еле проходит.
— Понял. Но как-то я не думаю, что вода и деревья остановят любителей наживы. Они по-любому найдут путь внутрь.
— Прежде всего, Фарсайт, проблема не в них самих. В этой воде и деревьях хватает разной пакости. Вот они-то конкретная проблема.
— В смысле?
— Окуни копыто в воду секунд на десять, и тебе отгрызут ногу по колено. Не раз такое видывал.
— Ладно, хорошо. Допустим, ты миновал все препятствия и оказался внутри. Чего там стоит ожидать?
— Вот это я вряд ли скажу, — полузебра пожал плечами. — Ходит молва о тёмных силах, духах прошлого. Единственное, что знаю – много народу отправлялось в Ней-Орлеан, но никто не вернулся. Однако болото до сих пор, как магнит, тянет мусорщиков. Я встречал многих, кому хотелось пробраться за деревья и найти хабар. Что мы в итоге имеем: город этот – цель хорошая, но очень рисковая. Трудно добраться, много опасностей и бесценное сокровище в конце.
— И не поспоришь. Но ты же сам сказал, туда не попасть. Передумал?
— Ну, во время патрулирования я наткнулся на старый бункер. Туда ещё никто своего любопытного носа не совал, так что я забрался внутрь. И знаешь, что? Там оказался телепорт.
— Ого, не знал, что эти штуки ещё работают.
— Этот работал; он, мать его, точно работал. Я глянул координаты конечной точки, и вот как ты думаешь, что там было? Знакомое местечко. Самое сердце Ней-Орлеана!
— Интересненько. Запомнил, как к этому бункеру идти?
— Не волнуйся. Я ни в жисть не забуду наш путь к богатству, — широко ухмыльнулся Надир.
— Значит, ты предлагаешь отправится на поиски сокровищ?
— Именно! — он не сдержал улыбки.
Я тоже улыбнулся. План был крайне многообещающим. Если всё, что сказал Надир, правда, то мы разбогатеем в один момент. Да уже хотя бы из крышек от довоенных бутылок можно будет сколотить состояние. Но пока хватало и других проблем.
— Звучит заманчиво, Надир. Выдвинемся сразу же, как позволят обстоятельства.
— А почему не сейчас?
— Потому что я ещё не решил нашу маленькую проблемку во Фридом Филде. Кстати, о ней: мне бы хотелось, чтобы ты пошел со мной и помог кое с чем.
Надир нахмурился, улыбка улетучилась с его лица. Он так воодушевился этой охотой за сокровищами, но быть богатым в Пустоши – смертный приговор. Нью-Пегасус – несколько иное, однако; оно стоит потраченных усилий. Получив от меня разъяснения такой мелочи, полузебра даже приободрился. Шаг за шагом я зарабатывал одобрение Надира.
— Ну-ка, давай-ка выкладывай, что это за «проблемка».
— Ты же знаешь Ди?
— Ну да.
— Она очень нуждается в помощи. Ей нужно снова набрать популярность в народе. Либо так, либо Голди окончательно приберёт Фридом Филд к копытам.
— Вот только не надо меня за дурака держать, Фарсайт. Голди? Серьёзно? И каким же образом она отодвинет Ди на второй план?
— Находясь в нужном месте в нужное время. Ты ведь уже слышал про идею мирного сопротивления?
— Слышал, слышал.
— Ну так вот, это её копыт дело. Самая что ни на есть победа над Струнниками вкупе с показушными раздушевными призывами к единению – и Голди уже лучший друг простого пони. Теперь Ди в таком положении, что куда ни сунься, политическое влияние всюду утекает. Вот я и собираюсь помочь ей вернуть всеобщее внимание.
— Ясно, значит, хочешь отвесить Голди смачного пинка под круп, — ухмыльнуся Надир. — Только вот каким образом-то?
— Ну, одна подруга из города рассказала, как во Фридом Филде варится политический бульон. По сути, всё, что требует большинство – это внимания и заботы. Если вкратце, они хотят такого лидера, который может запросто подойти к тебе, поздороваться, а заодно спросить, как поживает твой жеребёнок.
— Какие-то тупые у них требования.
— Не спорю, но подумай, о каких пони мы с тобой ведём разговор. Как ни крути, все живут Пустоши, только выглядят по-разному. Все хотят чувствовать себя в тепле и уюте, только-то и всего. Если даже этого нет, то какая тогда разница между Фридом Филдом и любым другим местом на Пустоши?
— Теперь понимаю, к чему ты клонишь, — Надир задумчиво воззрел вверх, затем вниз, после чего вновь уставился на меня. — Простому парню нет дела до экономики или преступности, а тем более до политики. Ему нужна еда в брюхе, чистая вода в фляге, ну и капелька внимания от своих покровителей.
— Именно. К слову, монополия на воду не особо-то и помогла Ди. Скорее наоборот, оказалась рычагом давления, который Голди не преминула дёрнуть в борьбе со Струнниками за пальму первенства.
— Разве нельзя просто опять сделать её бесплатной?
— Не думаю. Скорее всего, Голди пойдёт в контрнаступление и заявит, что Ди, мол, просто трясётся за своё место. С ней придётся нелегко.
— Да уж... И как ты собираешься обыграть эту стерву?
— Вложить гору крышечек в какой-нибудь пафосный балаган. Что-нибудь, что нельзя будет обернуть против Ди. Нечто заметное и пышное, чтобы все увидели могущество Струнников.
— Пафосный балаган? Чё, серьёзно? — Надир еле удержался, чтобы не расхохотаться.
— Полегче, полегче. Ты не так всё понял. Я хотел сказать, что надобно вернуть Ди на сцену, но только так, чтобы ни у кого даже в мыслях упрёка не возникло. Ей надо стать лицом чего-то необычного, чего-то грандиозного. Она должна показать всем, что на сей раз она возвращается надолго.
— Ага, вот ты к чему. Хочешь выставить её в центре внимания в положительном свете?
— Именно. Мы должны привлечь к Ди общественное внимание: пусть все пони Фридом Филда поймут, что их добрая и заботливая защитница никуда не уходила.
— Теперь в курсах. Надо забабахать что-то офигенное. Надумал уже чего?
— Покажу Ди одно очень заманчивое предложение от нэровцев. Правда, есть у меня предчувствие, что этого не хватит. Вот тут-то ты и выходишь на сцену.
— Я? То есть в смысле?
— Будешь помогать Роуз. Она собирает всякое барахло и сбагривает его на рынке.
— И что, это тебе как-то поможет?
— Суть в том, что раз Роуз на Торговой Площади, то она могла бы пошпионить, подслушать всяких сплетен. Но продажи идут так хорошо, что навряд ли управится с двумя делами сразу. А посему моими ушами будешь ты. Стой себе да изображай какого-нибудь помощника или охранника.
— Звучит вроде несложно.
— Вот видишь? Я ж не прошу тебя стать личным куртизаном Ди Клефф.
— Ага, щас...
— Ладно, паршивая шутка, — пожал я плечами. — Ну так что, берёшься?
— Знаешь, а из меня ведь выйдет довольно искусный шпион.
— На словах и я горазд. Ты докажи.
— Что, Фарсайт, вызов? — ухмыльнулся полузебра.
— Если хочешь, то считай, что вызов.
— Замётано, бро. Хочешь, забьёмся?
— Ладно, так и быть. Если откопаешь что-нибудь пикантное, тогда я проставляю тебе ужин в отличном ресторане.
— Вот это дело. Я бы на твоём месте уже начинал откладывать.
В знак согласия мы пожали копыта, глядя друг на друга с коварными улыбками. С врождённой тягой к деньгам Надир никогда не прочь заключить небольшое пари. Лучшая для него мотивация – награда. И если есть хоть крохотный риск её не получить, полузебра начинал выкладываться на полную.
Надир готов был выдвигаться, и нам осталось лишь дождаться обещанного Харпсонг связиста. И как бы нетерпеливость меня ни подгоняла, я ни за что не покину Нобак без пони, на котором завязана вся вторая часть моего плана.
Мой товарищ заметил его первым. Жеребец, молодой на вид, прискакал к нам со стороны «Гамми». Одет он был в затасканную железную броню, собранную из металлолома. Шёрстка – бледно-голубоватого оттенка, а грива отливала золотом. На лице у него читалось беспокойство.
— Сэр, это вы Фарсайт? — поинтересовался он у меня.
— Ага, я. Знакомься, мой напарник Надир.
— Хаюшки! — дружелюбно улыбнулся Надир, стараясь не давить на «новичка».
— Докладывает Герциан Глоу, офицер связи 1-го корпуса армии Новой Эквестрийской Республики, — отрапортавал жеребец и отдал честь, приложив к брови копыто. — По распоряжению вице-президента Хартстрингс, поступил под ваше непосредственное командование.
— Отлично, рад знакомству. Готов выдвигаться?
— Так точно, сэр.
Договор оказался настоящим самородком. Харпсонг прописала все мои предложения слово в слово, закрепив его в конце изящной витиеватой подписью. С таким-то козырем на копытах те двое как миленькие перебегут на сторону НЭР. Сперва нужно показать соглашение Ди Клефф, а если это не поможет, то заглянуть ещё и к Ампере. Даже если она не жаждала перемен, это предложение слишком заманчиво, чтобы отказываться.
Мы покинули Нобак в спешке. И если Надир вполне спокойно за мной поспевал, то Герциан всё время отставал. Взглянув на его перемётные сумки, я заметил, что помимо оружия и патронов он тащил громоздкое оборудование. Неудивительно, что он не поспевал за нами, бегущими налегке.
— Герциан...
— Офицер связи Герциан, попрошу.
— Герциан. Помни, отныне ты работаешь под прикрытием. Ты не должен вести себя как офицер Республики. Так что давай без формальностей. Я – Фарсайт, он – Надир, а ты – Герциан. Не возражаешь?
— Никак нет, сэр.
— Отлично. И не называй меня «сэр». Я Фарсайт. Если кто-нибудь услышит, как ты обращаешься ко мне или Надиру на «сэр», это будет звучать подозрительно, и про прикрытие можно будет забыть. Надеюсь, ты понял.
— Так точно, с... То есть, да, Фарсайт.
— Замечательно. Еще вопросы?
— Можешь рассказать о ситуации поподробнее?
— Разве Харпсонг тебя не проинформировала?
— Она вкратце пояснила, но я бы не сказал, что этого достаточно.
— Ладно... — я вздохнул. Вполне ожидаемо от Харпсонг. — Сейчас все объясню. Фридом Филд мирно сопротивляется присоединению к НЭР.
— О, да. Слыхал об этом. Должен признать, умный ход.
— Так и есть, настолько умный, что меня он уже бесит. Они победили всю республиканскую армию без единого выстрела. А ведь, по сути, закрылись мирными жителями, как щитом.
— Понял. И, если Харпсонг не соврала, ты именно тот, кто выведет нас из тупика.
— Верно подмечено. Но проблем целое море, и без помощи не обойтись. Потому-то ты здесь. Уже знаешь, что в городе правят четыре группировки?
— Да. Струнники, Катушки, Бакмэйры и Последователи Шай. Первые двое – друзья, последние – враги, ну или, по крайней мере, не хотят сотрудничать.
— Хорошо. Основное тебе известно. Что весьма важно, две враждебные банды, Бакмэйры и Последователи, союзничают. А всё потому, что их главари, Сэддл Бакмэйр и Голден Свэлоу, закрутили романчик. И тебе нужно его развалить.
— Понятно. Каким образом?
— Как у тебя с выдумыванием историй?
— Я работаю в департаменте пропаганды НЭР. Сочинение небылиц и перевирание фактов – моя ежедневная рутина.
— Отлично. Тогда ты справишься. Отправляйся во Фридом Филд и разузнай всё, что пригодится для выдачи правдоподобных басен.
— Как копытом об асфальт. Но как же мне эти выдумки распространять?
— Терпение, Герциан, терпение. Скоро узнаешь.
Герциан окинул меня недоумённым взглядом. Я заговорщически улыбнулся, взял у него часть груза и побежал дальше. До Нейвадского релейного ретранслятора радиочастот оставалось всего ничего, так что наша троица ещё до наступления ночи добралась до маленькой хижины, укрывшей меня и Роуз во время Бури Разлома. Как и в прошлый раз, она была наполовину погребена под толщей песка.
— Вот мы и на месте! — воскликнул я.
— И чё это такое? — озадаченно полюбопытствовал Надир.
— Ответы внутри.
Полузебра приоткрыл дверь и осторожно протиснулся в хибарку, а за ним и Герциан. Я зашёл на станцию последним и закрыл за собой дверь. Как-то не охота повстречать ещё кого-то, пока мы возимся с радио.
— Это то, о чем я думаю? — Герциан казался ошеломлённым.
— Если ты думаешь о полностью рабочей радиостанции, то да, это она.
— Да это же хреново открытие! Мы читали о сети релейных ретрансляторов, но всегда считали её легендой. А найти одну из них, да ещё и рабочую – так это вообще за гранью мечты.
— Это Нейвада, не забыл? Насколько знаю, это не самое обыденное место на Пустоши.
— Да уж, это точно. А теперь, если позволишь...
Жеребец-связист распаковал своё оборудование и подсоединился ко всевозможным разъёмам на приборах. Он чётко понимал, что делает: в отличие от меня, ему не было нужды читать «Копытоводство оператора», чтобы хоть как-то понять, как работает эта дискордова машина. Движения Герциана были столь уверенными, как будто с младенчества был подключён к таким станциям.
— Думаю, готово, Фарсайт. Давай прогоним тестовый запуск.
— Хорошая идея.
— На которой частоте?
— Хм, вопрос... Мы хотим, чтобы станцию услышали, поэтому надо быть в центре внимания. Получится заглушить Радио Нью-Пегасуса?
— Чего мелочится, правда? — фыркнул голубой пони. — Постараюсь. Если передатчиику хватит мощности, то всё пройдёт как по маслу. Держите ушки на макушке, джентльпони!
Здесь он был как рыба в воде. Я засунул в ухо наушник ПипБака и переключился на Радио Нью-Пегасуса. В голове зазвучал умиротворяющий голос Вельвет Ремеди, той хорошенькой певицы из Мэйнхеттена. Герциан запер дверь в комнату, чтобы сюда не проникли посторонние звуки. Песня всё текла, а я ждал, что Герциан либо выйдет и скажет, что ничего не поделать, либо что-то произойдёт.
Вдруг музыка резко оборвалась. Нет, это не походило ни на обрыв сигнала, ни на новостную паузу. ПипБак просто замолчал. Радио Нью Пегасуса вырубилось. Я уже приготовился вновь услышать пение Вельвет Ремеди, но тут молчание нарушил другой звук – голос жеребца, перекрикивающего треск помех.
«Говорит Радио из Ниоткуда, есть кто живой?
Говорит Радио из Ниоткуда, есть кто живой?
Отлично, мы В ЭФИРЕ! Говорит Радио из Ниоткуда, радио, которое рассказывает правду, какой бы горькой она ни была! Отныне время от времени мы будем внезапно появляться в эфире с новостными сводками о том, что же творится в Нейваде, Фридом Филд то или Пустошь! Так что держите ушки на макушке и ждите пикантных вестей и последних сплетен от Радио из Ниоткуда! И не тревожтесь о смене частоты, мы сами вас найдём!
С вами было Радио из Ниоткуда; надеюсь, ещё остался кто живой!
С вами было Радио из Ниоткуда; надеюсь, ещё остался кто живой!»
Герциан смолк, и на его место вернулась музыка Радио Нью-Пегасуса – на сей раз виолончель в сольном исполнении Октавии. Я выключил радио на ПипБаке, вытащил наушник из уха и приготовился: связист вот-вот покажется из комнаты. Он не заставил себя ждать и, озарённый довольной улыбкой, уверенным шагом направился к нам. Выход в эфир разительно преобразил его.
— Отлично сработано, Герциан, — поаплодировал я. — Наша маленькая сплетническая станция в строю. Осталось только найти материал.
— Не беспокойся, у меня уже всё подхвачено.
— Спасибо. А, и кое-что ещё...
— Да?
— Почему Радио из Ниоткуда?
— Ну... потому что оно врывается в эфир из ниоткуда? Честно говоря, даже не подумал. Как по мне, звучит красиво.
— Ну и ладно, — улыбнувшись, я похлопал жеребца по спине. — Нормально звучит. Нам скоро предстоит ввергнуть Фридом Филд в пучину хаоса, и название – последнее, о чём стоит заботиться.
— Замечательно. Значит, пусть будет Радио из Ниоткуда.
— Отлично, а теперь давайте пошевеливаться. Фридом Филд ждать не будет.
Мы выдвинулись без промедлений, но прежде Герциан запер станцию на замок, прихваченный ещё из Нобака. Серьёзно подготовленных грабителей он, конечно, не сдержит, но, по крайней мере, внутрь не пролезет всякое рейдерское отребье. Собравшись, мы со всех ног помчались ко Фридом Филду. Уже смеркалось, а с наступлением темноты группка из трёх путников превратится в лакомый кусочек для дорожных разбойников.
По пути мы примкнули к каравану, идущему из-за Перевала Разлома. С такой-то компаний насчёт рейдеров можно не беспокоиться. Отряд тяжеловооружённых охранников – весомый аргумент в споре с пустынной швалью. Взамен нам пришлось отсыпать им немного крышечек и смириться с неспешным ходом.
На следующее утро мы уже стояли у городских ворот. Но прежде мне нужно было убедиться, что никто не заподозрит о нашей связи с Герцианом.
— Герциан, — обратился я к нему, — здесь наши пути расходятся. Тебе нельзя вертеться около нас, иначе народ начнёт подозревать, что мы с тобой что-то замышляем. Если надо будет со мной связаться, обратись к Дезерт Роуз на Торговой Площади. Если не найдёшь её, поспрашивай местных, они-то подскажут. У неё самая известная лавка в городе, уж не сомневайся. И удачи тебе, Герциан. Она всем нам понадобится.
— И тебе, Фарсайт.
Жеребец скрылся за воротами, тогда как мы с Надиром некоторое время обождали. Я вёл себя как параноик, да, но внедрение Герциана во Фридом Филд – пожалуй, самая деликатная часть плана. Каждый шаг должен быть продуман и исполнен с предельной осторожностью. Прождав у стен где-то с час, мы вернулись обратно в город. Пора к нашей гремучей смеси добавить зебринских специй.
Оставив Надира самого по себе, я ушёл готовиться к следующей фазе, но сначала надо наведаться к одной моей подружке из банды Струнников. В Музыкальной Школе по-прежнему царили тепло и уют, а кобылка у стойки широко улыбалась.
— Госпожа Метроном сейчас в концертном зале. Если хотите с ней поговорить, то сейчас самый подходящий момент. Занятия у неё начнутся примерно через полчаса.
— Понимаю. Тогда я направлюсь к ней сию же минуту.
— Пожалуйста, не забудьте оставить всё ваше оружие у стойки и обязательно постучитесь, прежде чем войти.
— Как скажете.
Сняв со спины обе винтовки, я обогнул круглую стойку и потрусил ко входу в концертный зал. Оттуда не доносилось ни звука, но я всё же решил постучаться: кобыла у стойки не сводила с меня глаз – лучше не выглядеть некультурным грубияном.
— Войдите.
Я открыл дверь и зашёл внутрь. На лице Метроном, стоявшей на сцене, сияла улыбка. Улыбнувшись в ответ, я подмигнул и закрыл дверь своей задней ногой.
— Здравствуй, Метроном.
— Привет, Фарсайт. Чем могу помочь?
— В интимном или профессиональном смысле?
— Прекращай паясничать, Фарсайт. Хочешь со мной переспать – приходи сегодня ночью. Но не сейчас. У нас тут школа для жеребят, или ты уже забыл?
— Ладно, ладно, не распаляйся только. У меня есть к Ди предложение. Такое, которое развяжет ей копыта.
— Выкладывай.
— Насколько я заметил, фридомфилдцы поддержат любого, кому хватит смекалки почаще выходить в народ. Учтя это, Голди и сумела потеснить Ди в образе доброй докторши и просто пони, которой не наплевать.
— Я это и так знаю, но, надо понимать, ты ещё не закончил.
— Ага, ещё нет. Сейчас Ди ничего не может противопоставить Голди, ибо та обернёт это против неё же самой – обязательно распишет все лидерские недостатки или обвинит в неуважение к народу. Поэтому Ди необходимо вернуться в центр внимания с незапятнанной репутацией.
— Звучит разумно. И что ты предлагаешь?
— Нечто большое и по-настоящему грандиозное. То, что народ запомнит надолго.
— Например?
— Например, что-то эдакое, — с широкой улыбкой я развернул договор о сотрудничестве, подписанный Харпсонг.
Единорожка подхватила исписанный лист бумаги и принялась внимательно вчитываться в строчки. Сначала на её лице застыло явное отрицание, но постепенно перетекло в лёгкое, а затем сильное удивление, и в конце концов довольную улыбку. Кобылка подняла на меня взгляд и вернула соглашение.
— А впечатляет, Фарсайт! Это решит все наши проблемы!
— То-то же. Даже не пытайся отнекиваться.
— Да, но вот... — Метроном сморщила нос, явно чем-то обеспокоившись.
— Что не так, Метроном?
— Боюсь, Голди и это сможет обернуть против нас. Возьмёт да скажет, что мы прогнулись под НЭР, и от нашей репутации камня на камне не останется.
— Понимаю, к чему ты клонишь.
— Ещё бы ты не понимал. Я к тому, что у нас не получится воспользоваться соглашением, по крайней мере не сейчас. Нужно что-то другое. Что-то такое, что затмит даже Голди.
— И чего бы такого придумать?
— Нам надо событие, которое она не сможет обернуть против нас. Не политический ход, по крайней мере не такой явный.
— Типа чего? Может, устроить благотворительную лотерею?
— Благотворительная лотерея это, конечно, здорово, но нужно что-нибудь поярче.
— Прости, больше идей нет, — признался я, пожав плечами.
— Видишь ли, у мисс Клефф начинают тикать биологические часы, и она изрядно нервничает, если ты понимаешь, о чём я.
— Нет, Метроном, я без понятия, о чём.
Приложив к лицу копыто, Метроном насмешливо фыркнула.
— При всём своём уме, Фарсайт, порой ты бываешь тем ещё простофилей. Годы берут своё, а у неё до сих пор нет жеребят.
— А-а-а, так бы сразу и сказал.
— Эх, просто забудь, ладно? Предлагаю найти мисс Клефф достойную партию и справить шикарную свадьбу. Местные такое непременно заметят, а у Голди не будет повода очернить нас.
— А идея хороша. Есть на примете подходящий кандидат?
— Хм-м-м... на самом деле, нет. Однако такие вопросы надо бы обсуждать лично с мисс Клефф, не находишь?
— Согласен.
— Значит, так и поступим. Сегодня мы ужинаем в «ЛаГранде». Встретишься с нами в ресторане и покажешь Ди это соглашение. Затем обсудим детали предстоящей свадьбы.
— Ты знаешь её лучше меня, Метроном, так что доверюсь твоему опыту.
— Прекрасно. Ах да, ещё один момент: «ЛаГранде» приличное место, Фарсайт, так что оденься подобающе.
— У меня есть костюм.
— Вот его и наденешь. А мне пора на занятия.
Я улыбнулся ей и кивнул, после чего опрометью покинул зал. На скорое копыто приняв душ и переодевшись, я во всеоружии подготовился к ужину в одном из лучших заведений Фридом Филда, любезно устраиваемому Ди Клефф. Обожаю свою работу.
«ЛаГранде» представлял из себя некрупный ресторанчик; открылся он ещё до начала Великой Войны, да так с тех пор и не прекращал обслуживать клиентов. Большая вывеска над входом без всякого стеснения хвалилась долголетием сего заведения: «Ресторан ЛаГранде. Готовим лучшие в городе деликатесы уже более двухсот сорока четырёх лет. Даже конец света нам не помеха!» Прочитав такое заявление, я ухмыльнулся и зашёл в ресторан.
Заведение и вправду было небольшим, но зато в нём чувствовались уют и гостеприимство. Приятного оттенка обои на стенах, что-то среднее между тёмно-бежевым и светло-коричневым; нижнюю часть стен обрамляли деревянные панели, а на полу мириады разноцветных камушков складывались в затейливую мозаику. Люстры освещали помещение мягким жёлтоватым светом, куда более тёплым, чем обыденная для Фридом Филда неоновая подсветка.
Шесть столов с белыми скатертями и столовыми приборами гармонично вписывались в интерьер помещения, находясь при этом на приличном расстоянии друг от друга, чтобы у посетителей хватало личного пространства. Бесспорно, идеальное место для встречи. Меня ждали за самым дальним столом. Ди смотрелась весьма привлекательной кобылой в своём светло-сером костюме. Неудивительно, что Метроном скрывала свою красоту в тени своей начальницы.
— Дамы... — я учтиво улыбнулся Ди.
— Фарсайт, рада вновь тебя видеть, — взаимно улыбнулась та. Вежливость всегда была её сильной стороной. Даже собирайся Ди засадить тебе нож в сердце, она сделала бы это предельно учтиво.
— Спасибо, мисс Клефф. Не возражаете, если я буду называть вас «Ди»?
— Как тебе угодно. Ты вообще первый, кто меня о таком спросил. Большинство либо обращаются ко мне на «вы», либо сразу пускаются в фамильярности, но никогда не спрашивают.
— Ещё раз спасибо, Ди.
— Всегда пожалуйста.
— Что собираешься заказывать?
— Не знаю. Что бы вы посоветовали? — поинтересовался я.
— Попробуй стейк из гекко. Как по мне, это лучшее блюдо из всего меню. Но не вздумай заказывать овощи. Они тут хранятся ещё со времён войны.
— Понятно. Тогда стейк.
— Отлично. Garçon, три стейка и бутылку вина!
Услышав заказ, один из официантов кивнул и мигом умчался на кухню. Внезапно заведение ожило, зашипели сковороды и зазвучали указания. Спустя минуту жеребец вернулся с блестящей бутылкой вина. Искусно открыв его, он слегка наполнил бокал Ди. Она взяла пробу и утвердительно кивнула. С её разрешения официант наполнил и наши с Метроном бокалы.
— Долина Нейпа. НЭР знает толк в виноделии, — Ди расплылась в улыбке от удовольствия.
Я пригубил рубинового напитка. Мягкий и бархатистый, вкус отдавал деревом и свежими фруктами, а послевкусие мне всё никак не удавалось разобрать. Вот это изысканный напиток, не то что пойло Бакмэйров.
— Оно чудесно, — кивнул я и поставил бокал на стол. — И какое-то послевкусие чувствуется.
— Это из-за облучённой почвы. Не бойся, оно тебе не навредит.
— Понимаю. Кажется, я ещё не привык к алкоголю.
— Может, и так, — кивнула Ди. — Ладно, мы же здесь не виноделие обсуждать собрались, правда?
— Верно.
— Метроном уже успела поведать мне о твоих свершениях, однако настоятельно просила меня встретиться с тобой и обсудить этот вопрос лично.
— Так и есть, она посчитала это самым разумным решением.
— Ну, вот мы и встретились. О чём ты хотел со мной поговорить?
Я достал из кармана договор и положил его на стол перед Ди. Она тут же принялась внимательно его изучать, вчитыаясь во все пункты. Выражение её лица менялось в той же последовательности, что и у Метроном, если, конечно, не считать сдержанности в плане улыбок. После второго прочтения она взглянула на меня с нескрываемым уважением.
— Фарсайт, ты и вправду меня удивил. О таком я могла только мечтать.
— Рад стараться, Ди. Мне хотелось бы разрешить эту ситуацию как можно скорее.
— Простите, мисс Клефф, — слегка прокашлялась Метроном, чтобы привлечь наше внимание. — Не хотелось бы вас расстраивать, но есть одна проблема, которая пока что не позволяет подписать это соглашение.
— О какой проблеме речь, Метроном?
— Голди может выставить это как попытку сдаться НЭР. Это бесспорно положит конец нашему лидерству в Фридом Филде.
— Проклятье! — Ди раздражённо стукнула по полу. — Ты, как всегда, права, Метроном. Как предлагаешь нам поступить?
— Там, где есть препятствия, есть и возможности, мисс Клефф. Мы также хотели бы обсудить ещё одну одну проблему, которая вас гложет. Как вы относитесь к тому, чтобы найти вам подходящего мужа?
— Мужа? Что ты имеешь ввиду?
— Ди, позволь мне... — добавил я. — Метроном предлагает организовать грандиозное торжество, которое привлечёт всеобщее внимание. Такое мероприятие не обернёт наше политическое оружие против нас самих и к тому же позволит не беспокоится о продолжении рода.
— Постой-ка, это Метроном тебе проболталась?
— Да, но ты можешь на меня положиться. Мой рот на замке.
— Клянусь, Фарсайт, если слух разлетится за стены этого заведения, я тебя пристрелю.
— Прошу тебя, Ди, не надо так кипятиться. Только подумай о выгоде, которую ты извлечёшь.
Ди щедро отхлебнула из бокала, обдумывая моё предложение. Я бросил встревоженный взгляд на Метроном. Если Ди не понравится наше предложение, всё может довольно скверно закончиться.
— Ладно, — буркнула земная пони. — Это, конечно, не лучшее решение, но смысл определённо есть. Рано или поздно мне всё равно захочется жеребят, а свадьба даст нам достаточно причин подписать договор и разобраться со всем этим. У тебя есть кто-нибудь подходящий на уме?
— Что насчет Сэддла Бакмэйра? — предложил я. — Ну, он приятный жеребец. Сильный, с хорошим телосложением. Может, вспыльчивый, но раз Голди удалось его обуздать, то у тебя уж и подавно получится. Кроме того, за ним стоит вторая по мощности банда в городе. Это опустит Голди ниже плинтуса, а конечный союз выйдет очень сильным.
Метроном с Ди переглянулись и тихо заржали.
— Жеребцы... — улыбнулась серая земнопони.
— Фарсайт, если бы мисс Клефф хотела выйти замуж за Сэддла, она бы сделала это уже очень давно. Кроме того, если мы говорим о политической свадьбе, то взгляни на Амперу. Ходят слухи, что она интересуется Сэддлом. Забрав Бакмэйра себе, мы можем нечаянно подтолкнуть потенциального союзника на сторону Голди. К тому же Ампера всегда была за союз с НЭР. Так что Сэддла на нашу сторону перетянет она, а мы уж позаботимся о том, чтобы убрать Голди.
— Хм, вполне имеет смысл.
— Конечно имеет, — ухмыльнулась Ди. — А что насчет тебя, Фарсайт?
— Меня? — я вздрогнул от удивления.
— Ну, ты привлекательный джентльпони, — она улыбнулась и осмотрела меня с головы до копыт. — И умный, очень умный. Умеешь убеждать. Ты мог бы стать отличным послом для Фридом Филда.
— Извини, вынужден тебя огорчить, Ди, но я не лучшая кандидатура. У меня в этом городе слишком много врагов. Сэддл и Голди скорее уж открыто объявят войну, если ты выйдешь за меня замуж, а тебе война не нужна, по-моему.
— Боюсь, Фарсайт прав, мисс Клефф.
— Хорошо, хорошо. Правда, складывается у меня такое ощущение, что ты струсил, Фарсайт. Но доводы веские, этого не отменишь.
— Кто-нибудь из Нью-Пегасуса? — предложил я, не найдя других вариантов.
— Кто покинет комфортный Нью-Пегасус, чтобы жениться на мне? Да даже самому скромному гражданину живется лучше, чем самым обеспеченным из нас.
— Ты преувеличиваешь.
— Может, но решения я менять не стану. Нью-Пегасус вылетает из зоны поисков.
— Кого же конкретно мы ищем? — спросил я.
— Кого-нибудь, кто не связан ни с одной из группировок. Желательно, богатого или обаятельного. И достаточно молодого, чтобы жеребцовой силы в достатке было. А если ещё и красивый, то так вообще прекрасно.
— Нет, у меня никого подходящего под такие критерии нет, — пожал я плечами.
— У меня тоже, — Метроном посмотрела на Ди.
— Тогда, боюсь, придется отложить этот план.
Разговор заглох, и мы переключились на содержимое тарелок. Стейк из гекко – конечно, вкусное блюдо, пахнет отменно, да и пикантно приправлен разнообразными специями, но насладиться им в полной мере у меня не получилось. Застопорившийся план отбивал аппетит.
— Фарсайт... — сказала Ди. Я поднял на неё глаза.
— Мы продолжим искать подходящего пони. А я же временно освобождаю тебя от обязанностей. Можешь вернуться к республиканцам и выложить им текущую информацию, но, как по мне, лучше обожди, пока мы не будем готовы подписать договор.
— Конечно, так будет лучше. Я попробую поискать зацепки, чтобы помочь вам в поисках.
— Нет, Фарсайт. На сей раз ты выбываешь из игры. Сам знаешь, ты привлекаешь слишком много внимания других банд. Если Голди узнает, что ты ошиваешься поблизости, то она может и раскрыть нашу авантюру, а я не позволю этому случиться. И это не обсуждается.
— Ясно, — я продолжил есть молча.
Де-факто это равно изгнанию из Фридом Филда, причём от самой Ди. Теперь встал вопрос о нашем будущем, но сначала мне лучше переговорить с Надиром и Роуз. Может, у них есть какие-нибудь идеи насчёт того, куда нам теперь податься.
После ужина я вернулся на Торговую Площадь, надеясь застать Надира и Роуз у стойки. Шагал я довольно поспешно, но не потому, что торопился, а из-за того, что моё тело и мысли имели привычку действовать одновременно. Раз мозги работали на полную, то и по улицам я нёсся на полном ходу.
К моему удивлению, прилавок я застал пустым, и никого из моих компаньонов было не видать. Поиски на рынке к успеху не привели. Казалось бы, кобылка и полузебра – такая парочка не могла пропасть бесследно. Но, похоже, день для всех выдался занятой, и никто таких не замечал.
Я вернулся к стойке. Быть может, они ушли поискать нового хлама на продажу? Тогда рано или поздно вернутся на Торговую Площадь. Однако, если ожидание не даст результатов, мне придётся искать их уже по всему Фридом Филду, что совсем не легко. Но, к счастью, они должны ходить вместе.
— Фарсайт! — услышал я чей-то голос. Когда я повернулся, то столкнулся лицом к лицу с Санберри.
— Привет, Санберри. Как делишки?
— Всё отлично, спасибо. Какая нелёгкая сюда занесла?
— Да вот Роуз ищу и Надира, полузебру такого, он сегодня должен был тут появиться
— Кажется, знаю, о ком ты говоришь. Они не вернутся.
— То есть не вернутся?
— Они сказали, что у них закончились припасы, и на день ушли с рынка. Домой отправились, наверное, хотя я не знаю, где они живут.
— Спасибо, Санберри.
— Без проблем.
Я выскочил с Торговой Площади и направился в Музыкальную Школу. Если Роуз вернулась домой, то она должна быть в своей комнате. Я галопом проскакал по улицам Фридом Филда, стараясь добраться до цели как можно скорее, чтобы пораньше продумать наши дальнейшие действия. Дверь в концертный зал была широко распахнута, когда я пронёсся мимо, выстукивая копытами барабанную дробь. Я сбавил ход на подходе к своей комнате и открыл соседнюю дверь. Роуз лежала на кровати, глядя в потолок со скучающим выражением лица, а Надир сидел у окна.
— Фарсайт! — Роуз спрыгнула на пол и, подбежав ко мне, заключила в крепкие объятия.
— Привет, Роуз, — обнял я её в ответ. — Санберри сказала мне, что вы ушли с рынка. Что случилось?
— Ну, у нас плохие новости. Заканчиваются места для поисков.
— Да ладно, ты шутишь?
— Не-а, Фарсайт, — Надир оторвался от окна. — Роуз – прирождённая торговка. Короче, мы слишком хорошо справляемся. Если будем продолжать в том же духе, то скоро и сбагривать-то нечего будет. Так что предлагаю запрыгнуть в тот телепорт и отправится в мародёрское путешествие.
— Как удачно. Не хотелось бы тебя огорчать, но нам как раз надо покинуть Фридом Филд.
— Что случилось? — испуганно пискнула кобылка.
— Это долгая история, сейчас расскажу.
Я изложил вкратце Надиру и Роуз мой недавний разговор с Ди и Метроном, а заодно условия соглашения, которое придумал с Республикой. Роуз внимала каждому слову, всё время кивая и пытаясь нам показать, что она улавливает всю суть нашей беседы. В глазах Надира читалась встревоженность. Затем я поведал о спланированной с Метроном свадьбе, что заставило полузебру улыбнуться, а единорожку изумлённо раскрыть рот.
— Ди собирается на ком-то жениться? — спросила она.
— Да, но они должны подобрать кого-нибудь подходящего. Пока суть да дело, они не хотят, чтобы мы рядом ошивались, поскольку Голди может подумать, что я имею к этому отношение. Проще говоря, они хотят, чтобы мы на время покинули Фридом Филд.
— Значит, самое время разведать мою находку, — подал голос Надир.
— Имеешь в виду телепорт?
— Конечно. Просто задумайся. Роуз срочно нужен новый шмот на продажу, а нас выдворяют из городу. Предлагаю убить двух рейдеров одним выстрелом, отправившись в Ней-Орлеан.
— Хм-м... — я уставился в пол, обдумывая предложение полузебры. Всё-таки он прав. — Что думешь, Роуз?
— Надир прав. Мне и вправду нужно больше товара, иначе попросту будет нечем торговать. Так что я за.
Я взглянул на Роуз, затем на Надира, которого, судя по его горящим глазам, просто снедало нетерпение.
— Ну так что, Фарсайт? В Ней-Орлеан?
Я тяжело вздохнул.
— Так и быть. В Ней-Орлеан.
#
Заметка: Репутация изменилась
Струнники: Полуизгнанник — Представители этой группировки вежливо попросили вас не связываться с ними, пока не сменятся обстоятельства. Если же вы их ослушаетесь, в следующий раз они будут не столь любезны
КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА