Метка Сильвер Спун

А ещё гуглдоки есть.

Рэрити работала в своей Комнате Вдохновения, комбинируя различные цвета и стили. Для простого обывателя она была всё той же фэшионисткой: суетливая, порой легкомысленная и немного озабоченная модой, но тем не менее ценный и любимый член общества. Если за ней и замечали какие-то странности в поведении последнее время, то просто списывали на то, что она была собой. Ну знаете, эти творческие личности, как говорят пони; им по натуре положено чудить. У неё просто есть свои выкрутасы, вот и всё.

Рэрити прекрасно знала о подобных разговорчиках и прилагала все усилия, чтобы они не заходили дальше пустых сплетен. Её бизнес сейчас был на вершине как никогда, пусть даже некоторые заметили, что из её работ пропала некая искра. Многочисленные богатые покупатели из Кантерлота крепко держали её в плюсе, поэтому некоторое падение качества едва ли было важно.

По правде говоря, Рэрити больше не волновала мода. Её искусство перестало быть простыми шмотками.

Но было важно поддерживать свой образ, и поэтому Рэрити копалась с тканью и платьями, добавляя камни и остальную мелочёвку на наряды.

Звук открывающейся двери сбил её концентрацию. Сильвер Спун проковыляла в комнату. На её лице были красные отметины, и ей заметно было трудно ходить правильно.

— Если запачкаешь семенем мой ковёр, — начала Рэрити, не отворачиваясь от своей работы, — я отправлю тебя одному моему клиенту в Грифоньем Королевстве. Его бордель неплохо заработает на несовершеннолетней пони.

— Оно всё ещё во мне, мисс Рэрити. Полностью. Я знаю, что вы бы хотели аккуратности от меня, — сказала кобылка, её голос звучал устало.

— Хм. Очень хорошо. Итак, — ответила Рэрити, — как прошла твоя встреча с Хойти Тойти? Мне нужны подробности.

— Он постоянно твердил, что очень огорчён тем, что я не мальчик, — сказала Сильвер. — Он сказал, что у него работает жеребенок куда красивее меня. Он бил меня, пока трахал, говорил, что я родилась бесполезной, потому что не имею члена. Думаю, он серьёзно разозлился. Когда он кончил, он плюнул на меня и сказал, что это было тратой его времени и семени. Я чувствовала себя такой неполноценной... я всегда слышала, что с жеребцами всё проще, чем с кобылами...

— У каждого жеребца по-разному. Вот что ты получаешь за тупые предположения.

— Простите... — сказала Сильвер, повесив голову. Она чувствовала себя ужасно за то, что подвела Рэрити. — Простите, что подвела вас... я сделаю всё, чтобы загладить вину. Только, пожалуйста, не выгоняйте меня...

— Хойти очень важный клиент, а я забочусь о своих клиентах. Тебе лучше запомнить это на будущее, ради своего же блага, — ответила Рэрити. Она так и не отвернулась от своего шитья. — Но я МОГЛА случайно не сказать ему, что сюрпризом для него будет кобылка. Видишь ли, Хойти Тойти презирает женщин. Он терпит меня, потому что мои наряды делают ему деньги, вот и всё. Когда он особенно разгорячится, то может воспользоваться и девочкой, но в остальных случаях он предпочитает вообще никуда не совать свой хер. Боюсь, мистер Важная и Могучая персона мира моды имеет склонность к содомии, — хихикнула Рэрити. Ей было приятно знать грязный секрет Хойти.

— Ох! Ну тогда на следующий раз мне взять один из ваших страпонов?

Кобылка постоянно искала возможности помочь своей возлюбленной Рэрити, пусть даже знала, что никогда не получит благодарности в ответ. Вообще, благодарность была последней вещью из её списка желаний. Она ощущала вину при получении добрых слов от других. Глубоко внутри она всегда чувствовала, что не заслуживает их.

Рэрити рассмеялась на предложение Сильвер.

— Ох, ты такая наивная, — ответила она. — Хойти не хочет быть выебан кобылкой со страпоном, он хочет побывать под мальчиком. Для него разница словно день и ночь. И кстати, теперь и кобылы, и жеребцы побывали в твоей маленькой грязной дырке. Разве ты не почувствовала разницы?

— Всего один жеребец... — вставила Сильвер. Хойти Тойти стал для неё первым мужчиной. Теперь будет не важно, сколько жеребцов и жеребят воспользуются ей — а она понимает, что их будет достаточно, учитывая её положение — фактом останется то, что её первый был женоненавистник, сделавший с ней это просто ради того, чтобы снять напряжение.

Сильвер Спун ахнула, осознав вдруг, что Рэрити специально устроила её первый опыт с мужчиной именно таким образом. Она воспользовалась случаем, чтобы лишний раз унизить и травмировать свою сломанную игрушку.

И снова Рэрити показала свою прекрасную жестокость. Сильвер вздохнула в восхищении.

— Кстати говоря, — начала Рэрити, — послезавтра Хойти вернётся забрать свой заказ. Думаю, ты поможешь мне похитить Пипа в ночь перед этим. Так я смогу дать Хойти что-то, чем он действительно насладится, — Рэрити говорила о похищении и изнасиловании жеребёнка так, будто это было самые обычное дело в мире.

— Да, мэм, — ответила Сильвер Спун. — Мне вернуться в свою комнату?

Уже прошла неделя с тех пор, как Рэрити лишила Сильвер невинности. И с той поры она спит в подвале Рэрити, в котором мало что было, кроме бесчисленной паутины, толстого слоя пыли и матраса. Сильвер прибралась там как могла и даже позаимствовала несколько простыней у Свити Белль, которая посмотрела на неё с такой глубокой жалостью и грустью, что Сильвер стало некомфортно находиться возле неё. Спун пыталась извиниться перед Свити за своё прошлое поведение, но единорожка очень старалась избегать её.

За неделю сырой подвал стал для неё словно родной. Она жила под Рэрити, в буквальном и фигуральном смыслах.

Рэрити на момент проигнорировала вопрос Сильвер, но затем призадумалась.

— А знаешь, что? Мне скучно, но я слишком занята, чтобы трогать тебя сейчас. Давай посмотрим, что ты ещё можешь, кроме как быть целью насилия, — проговорила она. — Поговори со мной.

— Ох! Ух... — Сильвер Спун не была уверена, что ей говорить. — Я... эм... мне рассказать, что ещё делал Хойти?

— Зачем мне слушать что-то возбуждающее, когда я слишком занята, чтобы отвлекаться на это? — спросила единорог. — Ради Селестии, ты никогда не думаешь наперёд! Ты способна вести беседу или большую часть своей жизни ты только повторяла всё за Даймонд?

Сильвер не могла дать уверенный ответ. Не то, чтобы ей не хватало умения вести диалог. Просто обычно у неё не было возможности им воспользоваться. Даймонд Тиара постоянно заглушала её. Разными способами.

— Простите... — ответила она, не зная, что сказать иначе.

— Арх! ПОЖАЛУЙСТА, хватит извиняться. Я знаю о твоей патологической нужде ублажать меня, но не переусердствуй, — воскликнула Рэрити. — Хм-м-м-м... ладно, об одном ты мне можешь рассказать. Твоя кьютимарка. Что же такого означает ложка?

— Ох... — начала Сильвер. — Это. У меня... есть кьютимарка. Я всегда смеялась над вашей сестрой, потому что у неё её нет. Но я думаю, часть меня завидует...

— Я не спрашивала о твоих чувствах, идиотка. Что она значит?

Сильвер Спун вздохнула. Она не любила рассказывать эту историю, но не хотела разочаровать Рэрити.

— Вы, конечно, знаете это, но семейство Сильвер владеет большинством серебряных шахт в Эквестрии. Они принадлежали нам многие поколения. И в нашей семье есть одна традиция. Жеребята будут продолжать вести бизнес. Кобылки выйдут замуж за сыновей важных партнёров.

— Ох, нет, — раздражительно прервала Рэрити. — Значит, всё это время ты была очередной заскучавшей богатой девчушкой, ищущей острых ощущений. Мне следовало догадаться.

— Нет, совсем не так! — ответила Спун. — Есть ещё кое-что. Понимаете, раз моя... функция... была предопределена с моего рождения, родители не находили на меня достаточно времени. Папа постоянно работал. А мама...

Сильвер снова вздохнула. Даже думая об этом она чувствовала себя униженной, а надо было говорить.

— Ну... вот и причина, откуда я знаю о сексе в мои годы. Она... игралась с прислугой. И папиными друзьями. И иногда со случайными жеребцами, которых она приводила домой. Если я выйду в фойе, когда мне следовало бы спать, то наверняка увижу её с каким-нибудь жеребцом. Или с несколькими. Когда я была маленькой, это было так страшно...

— Ох, ну конечно было. Но ты продолжала смотреть, верно? — вставила Рэрити. Она наконец оторвалась от шитья.

— Нет... было страшно, но и ещё так... интересно. Я не знала, почему. Было похоже, что эти жеребцы делали маме больно, но она всегда, казалось, любила это. Она просила их больше, а на следующую ночь она будет с новым жеребцом. Это было так непонятно... иногда утром я заставала её вырубившейся на кушетке, а сперма всё ещё вытекала из неё. Конечно, я всегда притворялась, что ничего не видела... я не знаю, что бы она сделала со мной, если бы узнала...

Сильвер потрясла головой.

— Я просто не понимала. Тогда меня маленькую все эти крики и стоны очень пугали. Я думала, что маме больно, но она почему-то просила ещё...

— Я видела твою мать. У неё оранжевая шерсть, верно? — спросила Рэрити. — Скажи мне, у твоего отца такая же серая шкура, как и у тебя?

— Нет... — ответила Сильвер с дрожью в голосе. Она понимала, куда всё катится.

Рэрити рассмеялась.

— Ох, вот так подробности! Продолжай же, ублюдок ты мой!

— Он всё ещё может быть моим настоящим отцом! — отчаянно запротестовала кобылка. — Иногда цвет шерсти пропускает поколение...

— Ну конечно пропускает, дорогая, — ответила единорог. — Я уверена, что Папочка пренебрегал тобой, потому что был очень занят, а не потому что он знает, что ты лишь несчастное последствие ебли какого-то левого жеребца и твоей мамаши-шлюхи.

Слова попали точно в цель. Сильвер начала тихо плакать, Рэрити ухмыльнулась на это.

— Но... но... иногда он так мил со мной... — захныкала Спун. — В мой день рожденья или... на День Согревающего Очага он находит время....

— Появиться? Забыть на день, что на его копытах оказался генетический мусор, вкачанный какими-то неизвестными извращенцами в его жену?

Колени Сильвер Спун дали слабину, и она повалилась на пол. Рэрити смотрела на рыдающую кобылку с неизменным выражением удовольствия.

— Я знаю! — воскликнула Сильвер. — Я знаю, что я не его! И всегда знала! Но... но... но... — её слова медленно перешли в несвязанные всхлипы.

— Закончи историю, — сказала Рэрити. — Хватит ныть, расскажи уже о своей кьютимарке.

— Да... — ответила Сильвер, вытирая слёзы и изо всех сил стараясь успокоить себя. — Я поняла... что родители уделяют мне время только тогда... когда я делаю плохие вещи. Им всё равно, если я хорошо учусь. Им всё равно на моё хорошее поведение. Это и ожидается от хорошей маленькой наследницы. Но если я что-то сломаю или ругнусь, или обижу других пони... они злятся.

Рэрити ухмыльнулась. Ей нравилось, к чему всё шло.

— И когда они злятся, мама кричит на меня и обзывает, а папа говорит, что я никчёмная...

Сильвер Спун вздохнула.

— Но так они хотя бы говорят со мной. Хотя бы в эти моменты они знали, что я здесь...

— Ах ты маленькая ходячая беда, — сказала единорог. — Но хоть интересная. Продолжай.

— А когда я и Даймонд стали друзьями... мои родители возненавидели её. Они постоянно кричали на меня из-за неё. Но от этого она нравилась мне только больше. Она была такая плохая, такая самоуверенная, какой мне никогда не быть. Она может навредить стольким пони... и может навредить мне. Попытки моих родителей обидеть меня были неумелые и случайные, а Даймонд знала, как попасть точно по чувствам пони. Она была такой прекрасной...

— Давай уже к кьютимарке, — прервала Рэрити. — Я сейчас заскучаю.

— Конечно! И вот однажды родители устраивали большую вечеринку, так что они посадили меня и прочитали лекцию, как леди должна себя вести. Не знаю, почему, но в тот день я слушала очень внимательно. Я вела себя очень достойно и вежливо. Но всё это было лишь игрой. Я ненавидела это, но всё равно продолжала. И когда я закончила... когда закончилась вечеринка, у меня появилась кьютимарка.

— Ложки, — заключила Рэрити с издевкой. — Так что она означает? Ты знаешь, как кормить себя? Полагаю, что для кого-то столь никчемного, как ты, это может быть дельный талант.

— Эта ложка... это наш фамильный герб, — ответила Сильвер. — Ложка была первым, что мы сделали из нашего серебра. И вот когда я получила её...

И тут Рэрити снова взорвалась смехом. И смеялась куда дольше. Белая кобыла держалась за бока. Теперь она поняла всю суть несчастий кобылки.

— Ох, я поняла! Вот это да! Твой особый талант быть членом семьи Сильвер! Просто сидеть в своём маленьком особняке и ждать наследства! — смеялась Рэрити. — Не удивительно, что ты такая жалкая. Единственная ценная вещь, что ты сделала, это родилась! И благодаря твоей мамаше — городской давалке — даже это ты не смогла сделать правильно, не так ли?

От этих слов Сильвер словно ударили в грудь, но она знала, что лучше не жаловаться.

— Это так... — сказала она. — Маму женили на отце. Вся кровь Сильверов идёт по линии жеребцов, а я даже не от него! Моя кьютимарка — ложь! Моя личность... то, в чём я хороша, даже не принадлежит мне!

— Ну, не удивительно, что ты просто тень. Ты была сошкой Даймонд Тиары, а теперь моя. Вот кто ты. Ребенок без личности, ничего не стоящий, так что ты следуешь за другими, более лучшими пони, присосавшись к ним, словно паразит.

— Да... это я, — признала Сильвер. Она подняла голову и посмотрела на Рэрити. — Но я больше не против, потому что теперь я здесь, с вами...

— За эту неделю твои родители пытались разыскивать тебя? Я уж точно ничего такого не слышала.

— Я уже убегала, — ответила кобылка. — Они всегда просто ждали моего возвращения, и я возвращалась. Но в этот раз...

— Если уйдёшь, скучать по тебе не буду. Но больше никогда не позволю находиться рядом со мной.

— Я никогда не хотела уйти! Я не хочу разлучиться с вами.

— Ну конечно нет. Маленькому паразиту нужно питаться, да? — спросила Рэрити. Затем её тон немного изменился. — Ты знаешь историю о том, как принцесса Луна стала Найтмер Мун?

— Конечно... каждая школьница это знает...

— Что вам не рассказывали, так это истинные причины зависти Луны, — начала единорог. — Про тот момент, когда она стала меняться. Всё началось, когда она поняла что сестра скрывала от неё: у луны нет собственного света. Она не сияла, не светилась; только отражала свет от солнца Селестии. Без помощи сестры, спутник Луны был бы висящим в воздухе и никому не видным простым тёмным камнем.

Рэрити отошла от своей работы и направилась к Сильвер.

— В этом твоя игра, маленький паразит? Поняла ли ты, что никогда не сможешь сиять словно солнце? Так что ты думаешь, если держаться около меня, то будешь хотя бы луной, принимая немного моей славы и красоты да выдавая за собственные?

— Нет! — воскликнула кобылка. — Я ничего не хочу для себя! Я только хочу быть рядом с вами. Мне не нужен ваш свет или красота. Мне ничего такого не надо! Иначе всё будет потрачено впустую на мне...

— Что ж, я рада, что ты понимаешь. В таком случае, может я и оставлю тебя.

Глаза Сильвер загорелись.

— Вы хотите сказать...

— Я думала отослать тебя домой после твоей неудачи с Хойти, — сказала Рэрити, — но твоя сопливая история достаточно занятная, чтобы я поменяла решение. Думаю, я могу терпеть тебя здесь на более... постоянной основе.

Приподнялась и стукнула передними копытами от радости.

— Ох, спасибо, мисс Рэрити! Большое спасибо…

— Достаточно, — прервала Рэрити. — Сломанные игрушки не благодарят своих хозяев, что те хранят их. Они тихо сидят и ждут, когда с ними будут играть.

Сильвер Спун моментально успокоила себя. Но внутри она была очень счастлива от мысли, что кто-то такой же великолепный, как Рэрити, хочет оставить у себя такого же никчёмного, как она. Любой кобылке могла улыбнуться удача стать целью жестокости мисс Рэрити, но всё же она выбрала Сильвер целью своего насилия и унижения.

Сильвер улыбнулась против своей воли. Она знала, что это вопрос времени, когда Рэрити начнет злить её радость, и она найдет способ снова окунуть кобылку в мучения. Часть Сильвер боялась этой возможности, но другая часть не могла дождаться получения боли. Именно такая смесь противоположностей заставляла кобылку чувствовать себя наиболее живой.

— Ах, да, относительно твоих родителей, — произнесла Рэрити. — Отвечай мне честно, если ты никогда больше не увидишь их, что ты будешь чувствовать?

Сильвер некоторое время подумала.

— Они никогда не заботились обо мне. Но... часть меня все равно будет любить их. Я буду чуть-чуть скучать по ним. Но не слишком сильно.

— Я ценю твою честность. Особенно сейчас, когда с минуты на минуту в дверь твоих родителей постучит стражник. Он принесет новости о тебе.

— ЧТО? — Сильвер была в ужасе. — Нет, нет, нет, пожалуйста! Не говорите стражникам, что я здесь! Я сделаю что угодно, только пожалуйста, не отдавайте меня!

В отчаянье Сильвер подскочила к Рэрити и схватила за ногу.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... — умоляла она.

Рэрити стряхнула кобылку, смеясь над её рвением.

— Ох, да кончай ломать драму, идиотка, — сказала она. — Они не заберут тебя. Они скажут твоим родителям, что ты мертва.

— Они... что?

— Четыре дня назад, — начала Рэрити, — твоя бывшая хозяйка, эта снобка с тиарой, зашла в отделение стражи Понивилля с запиской, что ты оставила на подушке. Там говорилось, что ты была здесь. К счастью, единственным пони, который видел записку, оказался очень влиятельный лейтенант, и он был мне должен. Кажется... у меня где-то были особенные фото с ним и Свити Белль.

Сильвер стало интересно, как много Понивилльской элиты было уговорено провести ночь с сестрой Рэрити. Если подобный шантаж был типичен для Рэрити, то, надо полагать, приличное количество. Из-за этого ли все её деяния сходили ей с копыт?

— Естественно, он связался со мной, и я позаботилась, чтобы твоя подружка не нажаловалась не меня, — продолжила Рэрити. — И я попросила еще кое-что. Составить липовый рапорт, мол, в Вечнодиком Лесу были найдены останки кобылки с кьютимаркой, похожей на твою. Обглодана мантикорой. Конечно, дело не бесплатное. Мне пришлось сжечь негативы взамен, но и ладно. Ведь самое важное, что твои родители, а вскоре и весь Понивилль будет думать, что ты погибла.

Сильвер Спун в шоке закрыла копытами рот.

— А это значит, — сказала кобыла, — что теперь тебе некуда возвращаться. Твои родители будут скорбеть, и я уверена, несколько слез будут искренними. А твоя подружка, ну, думаю, она найдет себе еще одну марионетку.

— Я... я... я... — стала запинаться Сильвер.

— Рано или поздно, твоя мать, полная горя, бросится на какого-нибудь уборщика или садовника или первое что она увидит с пенисом и пульсом, а через девять месяцев выдавит из себя твою замену, — сказала Рэрити, ухмыльнувшись. — Видишь, маленький паразит, я прикрылась со всех сторон. Именно поэтому я выжила так долго. И именно так я буду продолжать выживать. Теперь ты принадлежишь мне. За пределами этого дома ты мертва.

Сильвер Спун знала, что не должна показывать Рэрити свою любовь. Она знала, что за сегодня уже достаточно поиспытывала терпение единорога. Но в данный момент ей было все равно.

Она подбежала к ней и поцеловала. Поцелуй успел продлиться всего миг, прежде чем кобылка была отброшена магией. Она повалилась на пол, но моментально поднялась.

— Вы прошли через такие проблемы... ради меня... — проговорила Сильвер, запинаясь. — Большое спасибо, мисс Рэрити! Спа...

— Сильвер Спун! — крикнула Рэрити. Кобылка вдруг осознала, что Рэрити раньше никогда не называла её по имени. — Тебе сойдет это с копыт, потому что я хочу, чтобы ты выслушала меня на чистую голову. Тебе очень важно будет понять мои слова, если ты будешь жить здесь.

Сильвер кивнула с видом увлеченного студента, хотя внутри она тонула в радости от фразы "если ты будешь жить здесь".

— Я делаю это не ради тебя, — сказала Рэрити. — Я никогда и НИЧЕГО не сделаю ради тебя. Временами, когда мои маленькие художественные проекты радуют меня, я могу даровать им некую милость, но ты? Для меня ты ниже их всех, и ничто не изменит моего отношения к тебе. Сломанная игрушка, вроде тебя, должна быть благодарна просто за то, что ее не выкинули.

— Вы правы, — ответила Сильвер. Рэрити любила напоминать ей о её никчемности, но от Рэрити Сильвер получала напоминания не так часто, как от самой себя.

— Я делаю это ради себя. И потому, что хотя ты и сломана, ты МОЯ. И никто не смеет забирать у меня мою собственность. Однажды я закончу с тобой, и тогда ты будешь выброшена. На это могут уйти годы или один день. Не важно. Важно то, что я, и ТОЛЬКО я буду решать, когда придет это время.

— Мисс Рэрити... — подала голос Сильвер Спун. — Пожалуйста... можно мне вас обнять... один разок?

Рэрити закатила глаза.

— Ух. Ладно, — ответила она. — Но тогда будут последствия.

Сильвер Спун это не волновало. Она подбежала к своей новой хозяйке и обняла, вытирая слезы страшной радости.

Рэрити позволила кобылке подобную поблажку. В конце концов, она была предупреждена.

Через десять секунд Сильвер Спун почувствовала, что поднимается в воздух. Единорог магией подняла маленькую земнопони к потолку и с силой шарахнула об пол. Удар выбил весь воздух из легких Сильвер, она не могла даже поморщиться. Рэрити оскалилась, позволила кобылке вернуть дыхание, а затем снова подняла её и хлопнула вниз с ещё большей силой. В этот раз она не позволила Сильвер восстановиться. Как только кобылка смогла вздохнуть, Рэрити подняла ее и грохнула опять, еще сильнее.

Сильвер была в ужасе. Рэрити душила её самым больным способом из всех, что кобылка могла представить. Она не могла даже закричать. Вместо этого она беспомощно билась в воздухе, словно тонущая жертва. Рэрити широко улыбалась, бросая кобылку так сильно, как могла. И тут она убрала магию. Сильвер Спун глубоко вздохнула, что вызвало сильную боль. Несмотря на это, она продолжила отчаянно вдыхать.

Рэрити с силой ударила копытом прямо перед лицом Сильвер, заставив кобылку дернуться назад и сжаться в страхе.

— Посмотри на себя. Валяешься на полу словно животное. Дышишь как собака, — сказала Рэрити. — Итак, стоило оно того?

Сильвер заговорила с большим трудом. Каждое слово только усиливало боль в животе.

— Мне... так... больно... я... испугалась... думала... умру... — проговорила она.

Сильвер кашлянула и продолжила.

— Но... для... вас... я... умру... — выговорила она. — Так... что... да... стоило...

— Тебе бы в мелодрамах играть. Я не убиваю свои игрушки, — ответила Рэрити. — Это уничтожит все веселье. Нельзя навредить мёртвому.

Рэрити посмотрела через окно и увидела, что солнце клонилось к закату.

— Хм, кажется, я заболталась слишком сильно. Я позволю тебе вылизать меня ночью, но своей привязанностью ты только это и заслужила, — продолжила она. — Спать будешь одна. И не заговаривай со мной до завтра.

И больше не произнеся ни слова Рэрити пренебрежительно дернула гривой и вышла из комнаты.

Сильвер Спун смогла перевернуться на бок, сняв некоторую нагрузку с живота. Боль все ещё была, но теперь куда слабее. Так она и лежала на полу, её лицо украшала искренняя улыбка.

Теперь это станет её жизнью. Она будет с Рэрити как часть дома. Она будет удовлетворять Рэрити и все её дырки языком и копытами. Она будет отдавать свое тело всякому, когда Рэрити прикажет. Она будет помогать ей насиловать других жеребят. И иногда Рэрити будет делать больно самой Сильвер. Этими моментами Сильвер будет наслаждаться больше всего. Моменты, когда пони, которой она преданно поклоняется, благословит её болью.

Её старая жизнь закончена. Даймонд, если та сможет восстановиться после посещения Рэрити, будет скучать по ней лишь пока не найдет новую подружку. Родители вскоре заменят её. А однажды, сама Рэрити тоже заменит её.

Но не в этот день. Сегодня Сильвер принадлежит ей. А тогда, когда Рэрити выбросит её, она будет согреваться воспоминанием о сияющей бессердечной кобыле, которая так блестяще надругалась над ней и вышвырнула вон. Вот, решила Сильвер, кем она должна быть. И с этими мыслями она заснула на полу.

Она проснулась от легких тычков копыта другой кобылки. Это была Свити Белль. Она поставила тарелку еды перед Сильвер.

— Я не доела, оставила тебе, — сказала она. — Я думаю, Рэрити начнет оставлять тебе еду, но вот есть с нами вряд ли позволит.

— Спасибо, — ответила Сильвер, поднимаясь на копыта.

— Ты выглядишь ужасно... Кто-то бил тебя...

— Да... — подтвердила Сильвер. Она все ещё чувствовала неловкость при разговоре со Свити.

— Почему? — спросила Свити с огромной настойчивостью в голосе. Казалось, она была на грани. — Почему ты не убежала? Она моя сестра, я должна оставаться с ней! Но ты... С тобой она обходится даже хуже, чем со мной!

— Я могу убежать, если захочу, — ответила Сильвер, подбирая тарелку. — Но я хочу остаться.

— Ты делаешь это, потому что чувствуешь вину передо мной? За то, что обижала меня? Ты не должна пытаться защищать меня. Это моя семейная проблема. Я прощаю тебя, все хорошо.

Сильвер Спун улыбнулась.

— Спасибо за это, — сказала она. — Я виновата, что дразнила тебя, но я не могу пообещать, что не причиню тебе боль снова. Надеюсь, ты поймешь. Я не ненавижу тебя, но если Рэрити скажет, я сделаю все.

— Это потому что она угрожает тебе? Поэтому ты делаешь всё это? — спросила Свити, на её глаза стали наворачиваться слезы. — Ты не должна помогать ей! Я знаю, что ты напугана, но ты можешь выбраться! Я помогу тебе...

— Свити Белль, — произнесла Сильвер, решив, что пришло время расставить все точки над “i” между ними, — Я никогда не захочу покинуть твою сестру. Я люблю её. Я сама попросила сделать со мной все эти вещи.

— Ты... сама?

Что-то разбилось в разуме Свити Белль в этот момент. Все те кошмары, что она вытерпела от копыт своей сестры, она не пожелала бы никому. Ни дня не прошло, чтобы она не молилась об освобождении от больных прихотей Рэрити.

И вот перед ней стоит самое невозможное существо: кобылка, которая добровольно вошла в её Ад.

— Ты... ты... как ты могла... — запиналась Свити. Внезапно вся боль, злость и обида, которые она хотела однажды бросить в Рэрити, нашли голос, а целью их стала Сильвер Спун.

— Я... Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — закричала единорожка. — Ты такая же плохая, как и она! Нет, ты хуже! Я годами позволяла ей делать мне больно, чтобы она не трогала других жеребят, но ты просто... просто... сама ПОПРОСИЛА её? Я... Я...

Сильвер ещё никогда не видела Свити Белль в таком гневе. Ни когда она дразнила кобылку, ни когда она помогала Даймонд обижать её друзей. Самое большее, на что шла единорожка — бежала жаловаться мисс Черили. Даймонд лезла к ней только из-за скуки. Свити была застенчивой — легкая жертва.

Сколько бы застенчивости не было в Свити, сейчас она пропала без следа. Сильвер Спун решила попытаться успокоить её.

— Свити, послушай, я не...

— ЗАТКНИСЬ! — вскрикнула белая кобылка. — Знаешься ли ты, каково ЭТО? Знаешь, каково это, когда ты идешь через площадку школы и видишь жеребят, которые сидят в одиночестве, ни с кем не разговаривают и постоянно выглядят грустными? Сможешь представить, каково это, когда ты знаешь, от чего они такие? Каково это, когда ты не можешь никому рассказать? Отвечай!

— Н... нет...

— Ну конечно нет! — взвыла Свити Белль. — Как и я никогда не узнаю, что значит быть нормальным жеребёнком. Я никогда не познаю ощущения безопасности в собственном доме. Я никогда не узнаю, как можно идти спать и не бояться, что кто-то зайдёт в комнату и начнёт трогать меня! Но у тебя было всё это! У тебя было всё, о чём я только мечтала, и ты отбросила это!

— Свити Белль! — прозвучал голос Рэрити снаружи комнаты. — Прекращай свои нелепые крики и иди в кровать! У нас с тобой ещё столько веселья этой ночью!

Свити вздрогнула от страха и отвращения.

— И... иду... — крикнула она в ответ, а затем повернулась к Сильвер.

— Не смей больше говорить со мной, — сказала она. Потом она вышла и направилась к спальне сестры, словно приговоренная, идущая к виселице.

А так оно и было, сказала себе Сильвер. Она не могла подружиться с Сильвер, ведь рано или поздно Рэрити скажет ей помочь поработать с кобылкой. Ей не стоит искать или ожидать дружбы со Свити Белль. Но и ничего потеряно не было.

Сильвер Спун съела оставленную Свити еду. Направившись по коридору к своему подвалу она могла слышать крики Свити Белль, доносящиеся из комнаты Рэрити.

— СЕСТРА, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! ОБЕЩАЮ, Я БУДУ ХОРОШЕЙ! ПОЖАЛУЙСТА, СТОЙ! МНЕ БОЛЬНО! БОЛЬНО!

Сильвер Спун почувствовала странную смесь чувств. Восхищение и любовь к Рэрити. Зависть, потому что Рэрити была со Свити, а не с ней. И вину. Она совсем не ожидала последнего.

— Прости, Свити Белль, — сказала она. Больше извинений перед Свити от неё нельзя будет услышать ещё очень долго.

На следующий день Сильвер увидела Свити снова. Это случилось сразу после того, как Рэрити подарила ей блаженный, мучительный оргазм, обжигая круп кобылки раскаленным железом. Кобыла не была до конца удовлетворена и поэтому позвала свою сестру.

Свити ни слова не сказала Сильвер, когда Рэрити приказала земнопони держать её сестру. Она так же промолчала, когда Сильвер привязывала её. Спун наблюдала все время, пока Рэрити жестоко содомировала свою привязанную сестру, но Свити ни разу не произнесла имени Сильвер, даже когда кричала о милости.

Только после того, как Рэрити закончила, а Сильвер довела себя до ещё одного оргазма, наблюдая за спектаклем, Свити обратила на серую кобылку хоть какое-то внимание. Рэрити приказала Свити оставаться привязанной всю ночь, а Сильвер вернуться к себе.

Прямо перед уходом, серая кобылка повернулась посмотреть на Рэрити ещё раз. Вместо этого она случайно встретилась со Свити взглядом. И взгляд белой кобылки источал всепоглощающие, полное ненависти презрение.

Но Сильвер больше ни о чем не сожалела. Она не чувствовала сострадания или жалости к Свити. Когда она была рядом с Рэрити, все становилось другим. Ничего не имело значения кроме самой Рэрити. Ничего, кроме её желаний. Рэрити была госпожой Сильвер, её хозяйкой, её любовью.

— Теперь я знаю, кто я, — счастливо подумала сломанная игрушка. — Я — её собственность.