Смертные

Дружба

Карета остановилась перед рядом древних мраморных надгробий, вырывая своими колесами куски дерна.

Единорог, тянувший карету, сдернул упряжь, надетую поверх его ярко-алого пальто, и тяжко вздохнув, позволил ей упасть. Его дыхание легким паром клубилось в осеннем воздухе. Он неторопливо подошёл к дверце кареты и открыл её.

— Мама, мы приехали.

— Спасибо, дорогой — донеслось изнутри — пожалуйста, помоги мне спуститься.

Тяжело опираясь на сына и слегка пошатываясь, из кареты вышла пожилая белая единорожка. Её иссохшие ноги были едва ли толще рога, если не считать распухшие коленные и плечевые суставы. Грива была все такой же поразительно фиолетовой, как и в молодости, но красители, которыми Рэрити пользовалась для поддержания цвета и блеска, сделали волосы тонкими и ломкими. На ней были чёрные пальто и шаль для защиты от холода.

С другой стороны её поддерживала старая подруга. Возраст уже сказывался на Флаттершай, но хотя её грива и поблекла, став бледно-розовой, двигалась она с силой и изяществом сорокалетней кобылы.

За ними летело свернутое одеяло и узелок из ткани, окутанные лазурным сиянием. Магия Рэрити была сильна, как обычно. Расстелив телекинезом одеяло перед надгробным камнем, она прислонилась к Флаттершай. Потом не торопясь дошла до него, и была бережно усажена пони, поддерживающими её по бокам.

— Если понадоблюсь вам, я буду у фонтана — сказал младший единорог, встав и собравшись уходить.

— Санстоун (Sunstone) — Флаттершай положила копыто на его плечо — так мило с твоей стороны, что ты привёз нас сюда.

— Я знаю, как много это значит для мамы. Для вас обеих. Я рад, что сделал это.

— Кто-нибудь из моих внуков должен был хотя бы помочь тебе.

— Я знаю, что они очень заняты. — Это было правдой, у её семьи не было ни одного свободного мгновения между сбором яблок и приготовлениями к свадьбе одного из внуков, подумал Санстоун, вытирая пот со лба. — Не волнуйтесь обо мне, я не настолько стар, чтобы не справится с одной каретой — Он ускакал прочь, оставляя старых друзей одних.

Они сидели в тишине. На могиле лежали увядшие цветы. Перед ними возвышалась грубая гранитная плита, с гравировкой в виде трёх яблок.

— Мы все должны были быть здесь, — сказала Рэрити, — как это было раньше.

— Пинки не смогла остаться после похорон, — сказала Флаттершай, — она очень нужна в Филлидельфии. А Твайлайт сказала, что поговорит с Рэйнбоу Дэш и попытается заставить её прилететь. Они могли бы уже появится, в конце концов.

— Это не то, что я имела в виду. — ответила Рэрити.

Флаттершай обняла Рэрити крылом и притянула её поближе к себе. Она почувствовала, как подруга дрожит под своим пальто.

— Ты замерзла, пора начинать.

Рэрити кивнула. Флаттершай развернула узелок, в котором оказался саженец, охвативший своими корнями шар плодородной земли. Сделав это, она начала копать ямку передними копытами. Земля на могиле Эпплджек была ещё рыхлой. Когда ямка стала достаточно большой для дерева, Флаттершай была вся в поту. Солнце опустилось уже низко, но никто больше так и не появился. Они посмотрели друг на друга.

— Может, подождем ещё немного? — сказала Флаттершай. — Ну, если ты хочешь.

— Нет. — твёрдо ответила Рэрити, смотря в землю. — Если уж Рэйнбоу и Твайлайт еще не пришли, то они уже и не придут.

— Тогда я заканчиваю. — сказала Флаттершай, подходя к саженцу.

— Подожди-ка. — Рэрити пролевитировала маленькую серебряную шкатулку из своего пальто. — Я хотела бы оставить тут ещё и это.

Флаттершай подхватила шкатулку и открыла её. Внутри была камея в форме кьютимарки Эпплджек, вырезанная из альмандинов в бронзовой оправе. Солнечный свет отражался от её идеальных граней.

— Очень красиво.

Рэрити задумчиво закрыла шкатулку.

— Я хотела оставить ей что-то от нас. Я наложила заклинание, которое сохранит ее навечно.

— Дерево будет стоять…

— Очень долго, да. — ответила Рэрити. Глаза Флаттершай следили за шкатулкой, пока Рэрити опускала её в ямку с помощью магии. — В конце концов однако...ну, когда дерева не станет, Эпплджек все ещё будет здесь.

Смех

Бутик Карусель изменился за прошедшие десятилетия. У Санстоуна было столько же места, сколько и у Рэрити, если не больше. К манекенам и стойкам с одеждой добавились стеклянные витрины, на которых были выставлены браслеты, ожерелья, серьги и броши. Кроме того, там были и знаменитые работы Рэрити, но большинство из них не продавалось. Рэрити уже не могла уделять работе так много времени, как раньше, но, тем не менее, когда она работала, то делала это все с тем же увлечением, что и всегда.

 — Повернись-ка немного налево, дорогуша, — сказала Рэрити. — Нет, не «твое» налево, а «мое». Да, вот так идеально! Не шевелись. — Рэрити извлекла из подушечки целый арсенал булавок и пролевитировав их в сторону золотистой земной пони, использовала их для подгонки её белоснежного платья по фигуре. — Это не займет много времени. Я уверена, в этот замечательный день ты будешь выглядеть идеально.

— Да, я тоже так думаю, — сказала Хони Пай (Honey Pie) , пока ее тянули туда-сюда, дергая и стягивая платье. — На самом деле оно уже выглядит идеально. Ты уверена, что нужно что-то менять?

— Ну конечно, — сказала Рэрити. — Твой отец попросил внести несколько изменений в платья подружек невесты, так что и твое надо поменять, чтобы они сочетались.

— Папа! — Хони Пай бросила раздраженный взгляд на земного пони. — Зачем? Их платья были очень хороши.

— Замуж выходят только однажды, Хони, — сказал Шеферд Пай (Shepherd Pie). — У тебя должно быть что-то получше, чем просто «хорошо». Новые платья лучше подходят к свадебным декорациям.

— Но теперь нам нужно собрать эти платья, поменять их и вернуть обратно, не перепутав! Кто знает, что может пойти не так?

— Я уже позаботился об этом. — Шеферд Пай положил на спину дочери переднюю ногу кремового цвета. — Доверься мне. Ты попросила меня распланировать твою свадьбу и во имя голубого неба, все идет по плану.

— Он совершенно прав, — сказала Рэрити. — Тебе повезло, что есть кто-то, достаточно талантливый для координации всех этих деталей.

— Ага. — Кивнула Хони Пай. — Не знаю, что бы я без тебя делала, пап.

— Ха! Думаешь я так хорош в этом? — сказал Шеферд Пай. — Ты не видела в действии свою бабушку. Готов поклясться, у нее есть какое-то седьмое чувство!

Звякнул колокольчик над парадной дверью и в магазин вошла Твайлайт Спаркл. Хони Пай поклонилась.

— Не шевелись, дорогуша, — сказала Рэрити. — Мы еще не закончили.

Хони Пай уставилась на Рэрити широко открытыми глазами. — Но, но, Принцесса! Здесь!

Шеферд Пай ухмыльнулся. — Не волнуйся Хони. Это просто Твайлайт. Она не кусается.

— Все в порядке. — сказала Твайлайт. — Я здесь не официально. На самом деле я просто пришла забрать свое платье для свадьбы.

— Конечно — сказала Рэрити. — Я закончила перекраивать его перед тем как мы ушли вчера. Нам не хватало тебя, ты же знаешь.

Мне жаль, что я не смогла прийти. — ответила Твайлайт — Рейнбоу не захотела идти к могиле и я не могла оставить ее одну. Ты знаешь, как все это тяжело для нее.

Рэрити кивнула. — Ей повезло, что у неё есть такой друг как ты.

Разговор с ней помог и мне, — сказала Твайлайт — Она не единственная, кто страдает. Её глаза остановились на Шеферде и Хони. — Поговорим позже. Тебя ждет работа.

— О, я почти закончила, дорогуша. Ты остановишься на ферме Сладкое Яблоко?

Твайлайт кивнула. — Я планирую зайти и повидаться с Флаттершай. — Это не было ложью, она действительно решила посетить её сейчас. И заодно появился хороший повод размять крылья.

— Великолепно! Не могла бы ты захватить с собой её платье? Вон то, которое лежит у двери.

— Рада помочь. — Твайлайт подхватила магией оба платья и аккуратно положила их в седельную сумку. Она улыбнулась, выйдя из магазина. Ей было приятно видеть, что Рэрити все еще была активной, не смотря на своё состояние.

— Эй, Твайлайт! Вот ты где.

— Привет, Рэйнбоу Дэш — Твайлайт вытянула шею вверх, чтобы посмотреть на то, как спускается подруга. Рэйнбоу заложила широкий вираж, и, медленно теряя скорость и высоту приземлилась. — Как ты себя чувствуешь?

— Ну, я тут подумала. Помнишь, как ты превратилась в принцессу?

— Конечно. — Это было не то событие, о котором можно было бы забить. Десятилетия назад, когда сила друзей захлестнула её, ощущение тепла и целостности было ошеломительным. В тот день она полностью постигла Элементы гармонии и присоединила к своей душе сущности пегаса и земного пони. Теперь она и не представляла свою жизнь без этого.

— Как думаешь, смогла бы ты сделать что-то подобное еще раз? Я хочу сказать, что я знаю, мы… — Дэш сглотнула. — У нас больше нет всех шести Элементов, но все те вещи, которые ты говорила, когда мы победили маму Спайка, о том, что все Элементы теперь в тебе, потому что ты аликорн. В любом случае, как думаешь, это может сработать?

— Думаю, теоретически это возможно — сказала Твайлайт. — Все элементы на самом деле существуют в каждом пони, но как правило лишь малой частью. Я не знаю, сможет ли любой пони использовать настолько мощное заклинание без всех шести носителей. Я, скорее всего, не смогу. Может у Селестии получится. Надо посмотреть примечание Старсвирла в… — Она заставила себя вернутся к реальности. — А почему ты спрашиваешь об этом?

— Что значит “почему”? Потому что ты сможешь сделать это с нами!

— Ох… — Твайлайт кивнула — Это было бы чудесно, не так ли? Ты, я, Флаттершай, Пинки и Рэрити… Я не знаю. Бессмертие — это большая ответственность. Селестия ясно дала это понять. Я думаю, что она давно бы это сделала, если бы могла.

— Да ладно, Твайлайт! Ты же не собираешься сказать, что не хотела бы быть с нами?

— Конечно хочу! Но даже если это возможно, я не знаю, хорошая ли это идея.

— Я постоянно делаю невозможное. Сверхзвуковой радужный удар, перелет через Арабское море, все эти штуки со сфинксами, побег из…

— У меня есть идея — сказала Твайлайт. — Я поговорю с принцессой Селестией. Не могу чего-то обещать, посмотрим, что она скажет.

— Спасибо — сказала Рэйнбоу. — Последняя неделя была… Я не хотела бы снова пройти через все это. Дай мне знать, хорошо? — Она взмыла в небо и улетела. Её полет был плавным, но уже далеко не таким, как в молодости. Твайлайт вспомнила, как была вторым по скорости летуном в Понивиле. Но если она с годами становилась все сильнее, то Рэйнбоу Дэш была… ну, удивительно резва для своего возраста.

Твайлайт собиралась лететь к ферме, но вместо этого решила телепортироваться. Она знала, что Рейнбоу Дэш расстраивается всякий раз, когда видит её летящей с грацией, которой пегаске сейчас так не хватало. Старая кобыла пыталась этого не показывать, но Твайлайт читала её как открытую книгу.

Мгновенное заклинание перенесло ее на ферму Сладкое Яблоко. Твайлайт никогда бы не смогла телепортироваться так далеко в те дни, когда была единорожкой. Даже в первое десятилетие после аликорнизации такое заклинание было для неё проблемой. Однако её силы и знания продолжали расти и теперь она могла бы телепортироваться в Кантерлот без особых усилий.

Твайлайт Спаркл материализовалась между рядов яблонь. Был сезон сбора урожая и все её чувства земной пони обострились. Она закрыла глаза и стала греться в лучах жизненной силы, излучаемой деревьями и свежими плодами. А затем глубоко вдохнула свежий и холодный осенний воздух.

— Ну и ну, неужели это Принцесса Того, Что Стоит На Моем Пути. — донесся голос сзади.

— Привет, Крэбэппл(Crabapple) — Твайлайт повернулась к нему лицом.

Кирпично-красного цвета пегас был запряжен в тележку, наполовину полную яблок. Она отошла в сторону, чтобы он мог продолжить свой путь к следующему неубранному дереву. — Я ищу твою маму.

— Это было бы легче сделать с открытыми глазами. — Он подвел тележку под дерево и отстегнул упряжь.

— Я принесла её платье для свадьбы твоего сына — Как и все пони, проводящие время в окружении семьи Эпплов, она не обращала внимания на насмешки Крэбэппла.

— Проверьте сарай, — сказал Крэбэппл. Он мощно ударил по дереву, сбивая плоды в тележку.

Твайлайт кивнула в знак благодарности и ушла.

Она быстро нашла дорогу к сараю, где Флаттершай сортировала урожай, отделяя хорошие яблоки от плохих. — О, привет, — сказала пегаска. — Что привело тебя сюда сегодня?

— Рэрити попросила меня принести твоё платье на свадьбу Эппл Спраут. — Вот, смотри. — Твайлайт развернула платье в воздухе.

Флаттершай внимательно его осмотрела. — Оно очень милое. Хотя я и говорила Рэрити, чтобы она не возилась с вышивкой на подоле. Она слишком занята для этого.

— Когда это её останавливало? Ты знаешь, как она готовится к свадьбам. Она такая же увлекающаяся натура, как Пинки Пай.

— Ммм. — кивнула Флаттершай. — Было бы здорово увидеть её снова. — Она сложила платье в тишине, прежде чем резко посмотреть вверх, встретившись взглядом с Твайлайт. — Могу ли я спросить тебя?

— Конечно. — сказала Твайлайт.

— Как ты думаешь, что происходит, когда мы умираем?

— Я знаю, тебе тяжело, Флаттершай. Но все будет хорошо.

— Ты близка к Принцессе Селестии, — сказала Флаттершай. — Если кто-нибудь из пони знает, так это она.

— Она не знает. Я спросила её, сразу после того, как умерла моя бабушка. Это было давно, когда я еще училась в школе. Она сказала мне: "Я не знаю. Я никогда не умирала." Много позже, я провела более тщательное исследование этого вопроса. Если бы ответы существовали, я бы нашла их, но никто не знает этого наверняка .

— Мне нравится думать, что мы возвратимся в виде животных. — сказала Флаттершай.

— Могу я спросить, почему ты так думаешь?

— Есть так много различных видов живых существ, и все они проживают такие разные жизни. Если мы можем испытать только одну, то я не думаю, что это справедливо. Кроме того, в действительности ничто по настоящему не заканчивается. — Она показала на сад позади них. — Посмотри на ферму. Деревья умирают, но после этого другие яблони занимают их место. Сад продолжает расти, только немного по-другому. Что если и с пони происходит тоже самое? — Флаттершай пожала плечами. — Но, эм, это только мои мысли. Как ты думаешь, что случается?

— За любым видом загробной жизни или реинкарнации должен стоять какой-то мощный механизм. Нечто подобное оставляло бы следы своего существования, но никто никогда не находил ничего такого.

 — Ты говоришь, что эта жизнь всё, что у нас есть?

Твайлайт кивнула. — Проще говоря, да. Но это нормально. У Эплджек была хорошая жизнь .

— Спасибо, что заглянула, Твайлайт. Я пойду, уберу платье.

Твайлайт Спаркл галопом неслась по коридору, устланному красной ковровой дорожкой. Ей удалось отыскать принцессу Селестию здесь, на полпути к Сияющей башне Кантерлотского дворца. Она успела как раз вовремя, увидев Селестию, покидающую кабинет какого-то министра, имя которого Твайлайт не заметила.

 — Селестия! — позвала она. — Прошу прощения, Принцесса?

Селестия остановилась и обернулась. — Да, моя маленькая пони? Что такое?

— Я хотела попросить вас о помощи.

— Всегда к твоим услугам, Твайлайт. Пойдем со мной.

— Хорошо. Так. Я просто думала о своих друзьях. — Твайлайт шла рядом с Селестией , они направлялись к огромным открытым окнам в конце зала. — Я помню на что была похожа моя жизнь без них, до того как я переехала в Понивилль.

— Это было давным-давно. Что-то не так?

— Я не хочу жить так снова. Я не хочу, чтобы мои друзья умерли. Если мы можем превратить их в принцесс, также как меня, то я хотела бы сделать это. Я просмотрела заметки Старсвирла, и это должно быть возможно, но я не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы согласовать все шесть Элементов. Я была … я надеюсь, что вы могли бы помочь?

— Понимаю.— отстраненность Селестии возросла, так же как и тогда, когда Твайлайт однажды спросила её о Найтмер Мун во время учёбы в школе. — Мы подробно говорили об этом, Твайлайт. Ты знаешь, Эквестрийское общество рухнет, если мы будем возвышать наших друзей вот так. И знаешь, что большинство пони не смогут справиться с бессмертием .

 — Я знаю, знаю. Но я думала, ну, в общем, что мои друзья не большинство пони. Они — Элементы Гармонии. Они спасли Эквестрию одиннадцать раз по моим подсчетам. Двенадцать, если считать Сестер Вулкана отдельно. И они научили меня всему, что я знаю о дружбе. Это ведь что-то значит, не так ли? Мы хотим, чтобы такие пони как они были вокруг всегда. Если кто-то из пони и заслужил бессмертие, так это они.

— Это то, что ты считаешь правильным, да? —спросила Селестия. — Или просто хочешь, чтобы это было правильным?

Твайлайт уставилась на свои копыта. — Честно, я не уверена.

Несколько десятилетий назад Твайлайт согласились с неумолимой логикой природного хода вещей и смертностью всего живого , но всё это было таким абстрактным. Применение той же самой логики в связи со смертью Эпплджек было чем-то совершенно другим. Какая-то часть Твайлайт отказывалась посмотреть правде в глаза. У неё возникало какое-то грязное чувство, когда она пыталась принять этот путь с заранее предрешенным концом, вместо того , чтобы попытаться найти истину.

— Я думаю, возможно... — Она заставила себя не отклоняться далеко от логики. Такая слабость была бы смущающей даже в лучших обстоятельствах. Перед принцессой она чувствовала себя словно маленькая кобылка, забывшая подготовиться к тесту.

Селестия одарила ее горькой улыбкой, что всегда появлялась во время наставлений, которые начинались с "Я ожидала слишком многого от тебя”.

— Я знаю, как тебе трудно. Почему бы тебе не остаться на неделю-другую в Кантерлоте? Некоторые места могли бы хорошо повлиять на тебя.

— Я не могу. Я действительно не хочу сейчас оставлять Рейнбоу Дэш одну, и я не должна пропустить свадьбу.

Они шли в тишине мимо портрета Селестии со Старсвирлом Бородатым и двумя пони, которых Твайлайт не знала.

— Я хотела бы уберечь тебя от этого, — сказала Селестия. — Твои друзья — особенные пони. Они добрее и мудрее, чем большинство пони может себе представить. Однако они не стали бы хорошими принцессами. Быть принцессой — это не одолжение, которое можно сделать тем, кого ты любишь. Это не награда, которую можно дать достойным. Это священный долг и тяжкое бремя, которое могут нести только те, у кого есть воля, чтобы выдержать это посвятить себя Эквестрии навеки. — Селестия дошла до огромного открытого окна в конце коридора. Не замедляя шага она раскрыла крылья и взмыла в воздух. — Такие пони крайне редки и мы всегда стараемся отыскать их. Мы не можем действовать по наитию, потому что превращение в аликорна уже не может быть отменено. Кэденс и я присматривались к тебе еще с тех пор, как ты стала моей ученицей, но несмотря на это, нам потребовалось много лет для полной уверенности.

Твайлайт последовала за принцессой, едва осознавая, что ее копыта уже оторвались от земли.

— Вы хотите сказать, что думали об этом еще с тех пор, когда я была маленькой кобылкой?

Принцесса Селестия заложила вираж в сторону Серебряной башни, более низкого шпиля на другой стороне дворцовых садов.

— Принцесса любви не стала бы няней для обычного жеребенка.

Твайлайт моргнула.

— Ничего себе. Я не думала об этом.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, как серьезно мы к этому относимся — сказала Селестия. — Такие решения необратимы и у нас нет права на ошибку. У очень немногих пони есть силы смотреть как их друзья и семьи умирают, от поколения к поколению, и при этом продолжать заботится о тех пони, которые придут после. Еще меньше имеют сострадание, мудрость и талант, необходимый для руководства Эквестрией. Обнаружение такой пони как ты, это очень редкое и особенное событие.

— Я поняла — сказала Твайлайт. — Та сила духа, о которой вы говорили, это необходимое условие для превращения в аликорна, не так ли? Я имею в виду, это хорошая идея.

— Не совсем. Твои друзья могут стать аликорнами, все что для этого нужно — правильное применение Элементов. Но они не должны этого делать.

— Но откуда вы это знаете? Неужели кто-то пробовал трансформировать пони, не готовых к этому?

— Эту историю должна рассказывать не я — сказала Селестия. — Когда — нибудь ты поймешь сегодняшний урок, но надеюсь не через личный опыт. Ты поняла? — Она мягко преземлилась на террасе, расположеной наверху Серебряной башни.

Твайлайт приземлилась рядом с ней.

— Это не то, что я хотела услышать и я не поменяла своего мнения. Мне совершенно не нравится идея оставить друзей. — Конечно, Селестия была права, как и всегда. — Я знаю, что я должна делать, но часть меня всё еще хочет найти другой путь.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю. Когда мы только обнаружили Элементы, нас было шесть. — Её губы сжались. — Было больно, но я должна была это сделать. — Селестия посмотрела прямо в глаза Твайлайт. — Я хотела бы, чтобы ты потратила пол часа на то, чтобы подумать, о вариантах развала общества, если бы мы пошли другим путем. Я хочу, чтобы ты представила все это. Представь, как кто-то пытается стать уважаемым ученым в мире, где живы Старсвирл и Овлбрайт. Представь себе Понивилль, за тысячу лет перенаселенный аликорнами. Представь себе, как скучно станет обычным пони через три-четыре столетия жизни. Пока что для тебя это просто слова. Ты должна понять все это своим сердцем, а не разумом. — Селестия вошла в башню, оставив Твайлайт наедине со своими мыслями.

— Это плохо. Это действительно плохо. — Хони Пай расхаживала по голому сосновому полу в спальне Эппл Спраута. — Мы должны это исправить.

Эппл Спраут подавил желание улыбнуться. Его невеста была очаровательна в таком состоянии, но говорить это вслух вероятно было бы неразумно.

— Мне очень жаль, — сказала Флаттершай. — Я думала, ты хотела красные розы.

— Нет, нет, нет! — ответила Хони Пай. — Красные розы для Антре. Гирлянды должны быть из белых роз. О, что же нам теперь делать?

Флаттершай отшатнулась. — Ох, извини меня.

Хони Пай глубоко вздохнула. — Все хорошо. — сказала она. — Это не имеет большого значения. Фальшивой улыбки, которую она изобразила, было достаточно, чтобы успокоить Флаттершай, но Эппл Спраут видел её насквозь. — Вы всё сделали прекрасно.

— О. Хорошо. — сказала Флаттершай. — Я поговорю с Роузбад (Rosebud) и мы посмотрим, можно ли исправить это завтра перед свадьбой.

— Всё хорошо, бабуля. — сказал Эппл Спраут. — Мы заберем их отсюда.

— Ну, если ты так говоришь, — ответила Флаттершай. — Я принесу цветы, а вы уже разберетесь, что с ними делать. Она вышла из комнаты.

Как только дверь закрылась, Хони Пай сбросила с себя маску спокойствия, словно горячие угольки. — Это плохо, Спраут. Мы должны все исправить. — Она дернула себя за гриву. — Расслабься, — сказал Эппл Спраут. — Это просто цветы.

— Это не так! Это наша свадьба! И она должна быть прекрасной!

— Эй. И она будет. — Он положил копыто на её холку. — Мы женимся, не так ли? Я собираюсь провести остаток жизни с тобой. Ничто не может быть прекраснее этого.

— Я знаю. — Хони Пай прильнула к нему. — Но ведь есть еще церемония, и еще много всего, что может пойти не так!

 — И что если это произойдет? — Эппл Спраут сел на пол и притянул Хони Пай к себе. — Мне все равно, даже если весь город загорится, я все равно женюсь на моём сладком пирожочке. — Он ткнул ее в бок.

— Эй! — Усмехнувшись, она хлопнула его по ноге — Следи за своими копытами!

 — Вот так? — Он заключил её в объятия.

— Мм. Так лучше. — Она устроилась поудобнее, опершись на него.

Он прижал кобылку к себе, слушая ее тихое дыхание. Ни один из них не двигался.

Они не заметили, когда вернулась Флаттершай. Она открыла дверь и увидела молчаливо обнимавшуюся парочку. Аккуратно и тихо она отступила назад и закрыла дверь, оставив рядом с ней корзину с красными розами.

Свадьба была в самом разгаре. Около десятка самых сильных пони из семейства Эпплов, даже без учета пони, покинувших фермы, превратили большое поле в открытый банкетный зал. Больше сотни гостей столпились там в ожидании начала церемонии.

Флаттершай оглядела толпу.

 — Извини, — сказала она. — Но я не вижу её.

 — Она сказала, что будет здесь сегодня. — Крэбэппл нетерпеливо дернул крыльями. — О мой хвост, это же Элемент Верности.

— Свадьба еще не началась — сказал Биг Макинтош.

Флаттершай спрыгнула с деревянного ящика, на котором стояла. — Она все еще может появиться.

— Она лучшая, — сказал Крэбэппл. — У меня лишь один ребенок и одна свадьба. Если тетушка Дэш пропустит её, я не буду стремиться помочь ей загладить свою вину. Он ни на чем особо не задерживал взгляд, когда шагнул, нервно чистя крыло, к стенке ящика. Он был тяжелый и прочный, по высоте и длине примерно соответствующий пони.

— Ты должен попытаться успокоиться, — сказала Флаттершай. Она наклонилась и ткнулась носом в шею Биг Макинтоша.

— Успокоиться, мама? — ответил Крэбэппл. — Я точно упоминал, что это свадьба Спраута? Эй, осторожней там! — Крэбэппл бросился поправлять галстук-бабочку Биг Макинтоша, которую сбила Флаттершай. — Замечательно. Теперь воротник весь смят. Ты похож на бродягу.

— Это — просто рубашка, — сказал Биг Макинтош. — Сегодня никто этого даже не заметит.

— Смотрите, — сказала Флаттершай. — Рэрити приехала. Она указала туда, где Санстоун ступил на поле, таща за собой карету Рэрити. Он болтал со старшим единорогом, который шёл рядом. Флаттершай помахала им и Саунстоун изменил направление движения, чтобы приблизиться к ней.

Макинтош кивнул новоприбывшим гостям. — Центр Стейж (Center Stage). Санстоун. Здорово.

— Эй, Большой M! Рад быть здесь, — сказал Центр Стейж. — Один момент, позвольте мне помочь жене. Он открыл дверь кареты и помог Рэрити выйти.

Несмотря на медленную, болезненную походку, Рэрити вся сияла.

— Мои поздравления всем пони. Это такой невероятный день для всех вас. Она посмотрела на Флаттершай. — Я не могу даже вообразить, насколько горда ты должна быть сегодня.

— Мы приготовили все, чтобы вам было удобно, мисс Рэрити, — сказал Крэбэппл. — Если Вы слишком больны, чтобы двигаться, дайте нам знать.

— Я ценю вашу...заботу, но я прекрасно справлюсь.

Макинтош при этих словах нахмурился в сомнении. Он посмотрел на Флаттершай, которая кивнула и начала осматривать толпу.

— Пойдем, моя драгоценность. — сказал Центр Стейж. — Нам предстоит длительная прогулка до павильона.

— Тогда нам лучше начать двигаться, — сказала Рэрити. — Увидимся там. Она похромала вперед к брезентовому тенту в дальнем конце поля, тяжело опираясь на Санстоуна. Жеребец средних лет немного согнулся под этим бременем.

Флаттершай остановила пробегавшего мимо жеребенка, только пару лет назад получившего кьютимарку. — Пожалуйста, не мог бы ты помочь мисс Рэрити добраться до павильона?

— Ай, но бабуля, я…

— Никаких возражений — отрезал Крэбэппл. — Делай, как тебе говорят.

— Да, дядя Крэбэппл. — Жеребенок занял место Санстоуна, поддерживающего Рэрити. Тот облегченно вздохнул.

Рэрити улыбнулась Флаттершай, ковыляя прочь. — Спасибо. Должно быть замечательно иметь столько внуков вокруг.

Санстоун закатил глаза. — Проницательно, не так ли?

Центр Стейж ткнул его в ребра. — Ну, поторопись и пристрой нас куда-нибудь! Мы не становимся моложе.

— Папа! Клянусь, я не могу сопровождать тебя везде. — Голос Санстоуна исчез в общем шуме и гаме, пока они шли.

Сзади раздался голос. — Эй, ребята. Я пропустила что-нибудь?

 — Тетушка Дэш! — Крэбэппл закружился и бросился обнимать Рэйнбоу, когда та опустилась рядом с ящиком. — Я боялся, что ты не придешь.

Рэйнбоу Дэш ответила на объятия. — Как я могла пропустить свадьбу мисс Спраут. Даже табун диких лошадей не смог бы удержать меня.

Крэбэппл отступил назад и откашлялся. — Да, что ж, это заняло у тебя достаточно много времени. Было бы намного легче, если ты отправишься к ферме с остальными.

— Да нет, спасибо. Здесь слишком много воспоминаний. Она повернулась к остальной части группы. — Привет, Флаттершай. Привет, Макинтош. Мм, что случилось с твоим воротником?

— Видишь? — сказал Крэбэппл. — Ты понимаешь, что я имею в виду? Можно подумать что...— Он сделал паузу, когда заметил проходившего мимо пони. — Эй, Шеферд! Подойди сюда!

Отец невесты остановился. — Крэбэппл. Что я могу сделать для тебя?

— О чем думаешь? Ты нашел, где Спраут оставил кольца?

— Нет, — сказал Шеферд Пай. — Мне казалось я слышал, что вы были заняты их поиском. Я пытался проверить готовность банкета.

Крэблэппл закатил глаза. — Ну что ж, это — всего лишь обручальные кольца. Я думаю, это не такое уж важное дело.

— Эй, я не могу раздвоится. Я найду кольца, но кто-нибудь еще должен отыскать эти красные розы.

— Прекрасно. Я займусь растениями. А вы найдете кольца. — Крэбэппл поспешил прочь. Шеферд помахал остальным трем пони, прежде чем тоже исчезнуть, оставив их на островке спокойствия среди хаоса окружающей свадьбы.

Биг Макинтош повернулся к Рэйнбоу Дэш. — Крэбэппл был прав.

Рэйнбоу Дэш посмотрела вверх. — А?

— О проживании с нами, — сказала Флаттершай. — Ты должна вернуться на ферму. Мне не нравится, что ты там в полном одиночестве, в своем облачном доме.

— Эй, я прекрасно справляюсь со всем одна.

— Не правильно для пони быть одной, — сказал Макинтош. — Не в нашем возрасте.

— У тебя здесь есть семья, — сказала Флаттершай. — Я знаю, что ты впервые пришла, чтобы быть с Эпплджек, и я знаю, что у тебя никогда не было собственных детей, но ты были здесь прежде, чем дети родились. Ты — часть их жизней и всегда ей была. Ты видела, как разволновался Крэбэппл, когда увидел тебя.

— Да. Я знаю. — Рэйнбоу Дэш ударила копытом по земле. — Просто, без ЭйДжей, я чувствую себя плохо. Все здесь напоминает мне о ней, ты знаешь? Вот например этот забор, который я помогала ей ремонтировать после случая с зайцелопами. Вот участок, где мы бросали подковы. И мы стояли прямо здесь, когда она рассказывала мне о драке с Крэбэпплом. Старшим, я имею в виду. Вы помните, какой странной она стала? — Она высоко, прерывисто вздохнула. — Я не могу жить со всем этим. Это слишком тяжело.

Флаттершай уткнулась носом в подругу. — Ты скучаешь по ней.

Рэйнбоу Дэш зажмурилась и уткнулась мордочкой в плечо Флаттершай. — Слишком тяжело.

— Леди. —Откашлялся Биг Макинтош .

Они посмотрели вверх. Куча прекрасного белого шелка приближалась к ним на четырех ногах, сопровождаемая молодым жеребцом в смокинге. Рэйнбоу Дэш поспешно приняла невозмутимый вид.

Флаттершай вышла вперед. — Поздравляю вас обоих!

— Спасибо, бабушка, — сказал Эппл Спраут, быстро обняв Флаттершай.

— Привет, Флаттершай, — донесся голос из-за вуали. — Думаю, что я должна привыкнуть тоже называть вас "Бабушка."
— О, это не такое уж большое изменение — сказала Флаттершай. — Мы уже почти семья. Твоя бабушка для меня совсем как сестра.

— Ты видела её? — сказала Хони Пай. — Папа сказал, что она должна была уже прибыть, но похоже, что она опаздывает.

Рэйнбоу Дэш нахмурилась. — Если они не изменили график, то последний поезд из Филлиделфии, прибыл несколько часов назад. Если она не здесь, то что-то случилось.

Флаттершай кашлянула. — Я, гм... Я уверена, что она прибудет вовремя.

— Надеюсь, что так — сказала Хони Пай. — Если вы не прячете её где-нибудь, то мы должны будем начать без неё.

— СЮРПРИЗ! — древесные щепки разлетелись вокруг. Хони Пай, отшатнулась и споткнувшись о подол платья, тяжело села. Там, где раньше был ящик, теперь стояла морщинистая розовая пони, вытряхивая опилки из седеющей гривы.

— Чт…,— пробормотала Хони Пай, — Чт.., что? — Эппл Спраут помог ей принять вертикальное положение и почистил её платье.

— Ты догадалась! — сказала Пинки Пай. — Я никогда бы не подумала, что ты догадаешься!

Рэйнбоу Дэш ходила вокруг обломков, которые когда-то были ящиком. — Ничего себе, Пинки. Сколько ты пробыла там?

— Достаточно долго! — Хихикнула Пинки .

— Бабуля Пай! — Хони Пай попыталась нахмуриться, но без особого успеха. — Сегодня очень важный день.

— Ну, конечно! Ты думаешь я стала бы прятаться в этой старой душной коробке, если бы это было не так?

Шеферд Пай спешил к их группе. — Хони Пай, что во имя Эквестрии вы двое здесь делаете?

— Общаюсь с гостями, папа! Ведь это — моя свадьба.

— Но не прямо же сейчас. Церемония начнется через пятнадцать минут.

Хони Пай бросила испуганный взгляд на Эппл Спраута. — Что? Но что насчет колец?

— Я нашел их. Я сказал тебе, не волнуйся.

— Видишь? — Эппл Спраут подтолкнул Хони Пай. — Ты видишь, что я имею в виду? Все под контролем. И все будет прекрасно.

— Да, да. — Шеферд Пай закатил глаза. — Пойдемте уже. Парочка ускакала прочь.

Шеферд усмехнулся. — Как дети, верно? Все это так важно для нее. Спустя пять лет она будет смеяться надо всем этим. Он крепко обнял Пинки Пай. — Рад видеть тебя, мама.

— Посмотри на нее, — сказала Пинки, наблюдая, как невеста поспешно уходит. — Совсем взрослая.

Честность

Под белым павильоном играл струнный оркестр, в то время как Лирик Харстрингс (Lyric Heartstrings) звал всех присоединиться к оживленной кадрили. Гуляки гарцевали туда-сюда в постоянно сменяющихся группах. Макинтош и Флаттершай спотыкались через шаг, танцуя увлеченно, но совсем не грациозно. Крэбэппл держался в стороне, смотря одновременно на всё и ни на чем не задерживая взгляд.

В центре всего этого Эппл Спраут и Хони Пай находились в их собственном уединенном мирке. Вуали на невесте больше не было, и у каждого на переднем копыте сверкало тонкое золотое кольцо. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, перемещаясь между других танцующих пар.

Твайлайт Спаркл стояла в стороне и наблюдала, как три поколения проходят перед ней. Эти пони были ближе всего к тому, что она могла считать своей семьей. Её родители были далеким прошлым, а брат умер бездетным. Всю свою жизнь Твайлайт потратила на учёбу, научные исследования и приключения, времени для брака или детей просто не оставалось. Нет, это была не совсем правда, она просто не хотела ни того ни другого. Наблюдения за своими близкими друзьями и их семьями было по прежнему более чем достаточно.

Непрошенные воспоминания захватили её разум. Бессмертие означает наблюдать, как твои друзья и семья умирают, поколение за поколением — донёсся голос принцессы Селестии.

Это была горькая мысль. Она попыталась представить как Эппл Спраут стареет и дряхлеет, совсем как Рэрити. Но потрясающее воображение Твайлайт подвело её. Он выглядел невероятно живым в своей выразительной, импульсивной, безрассудной страсти, столь свойственной для молодых влюбленных.

Другая не имеющая партнера пони незаметно подошла к Твайлайт.

— Выглядишь ты, словно находишься где-то в другом месте, — сказала Рэйнбоу Дэш. — О чем задумалась?

Песня закончилась. Лирик замолчал, когда оркестр перешёл на воздушный вальс. Танцоры нарушили строй и придвинулись поближе к своим партнерам.

— Ты знаешь, — сказала Твайлайт. — О жизни. И взрослении.

— Я поняла тебя. Посмотри хотя бы на Крэбэппла. Я помню как меняла ему подгузники. А теперь этот ребенок сам готов иметь детей. Как мы стали такими старыми?

— Так же как и все другие пони, — ответила Твайлайт. — Кроме меня, я полагаю.

— И об этом. — Рэйнбоу понизила голос. — Ты говорила с принцессой Селестией?

— Да, говорила, — сказала Твайлайт. — Это было … не то, чего я ожидала.

Глаза Рэйнбоу засияли. — Значит ты сможешь сделать это?

— Это сложнее, чем я предполагала. Но думаю, что это может сработать, если бы я попыталась, но я не могу. Бессмертие — это огромная ответственность. Это не то, что я могу просто пойти и скупо раздать.

— Но подумай об этом! Ты, я, Пинки, Флаттершай и Рэрити, вместе навсегда!

— Я хочу этого. Ты знаешь, что я могу сделать. Но всё же это выше нас. Принцессы — очень мощная сила в Эквестрийском обществе, и что еще важнее, мы вечны. Результаты нашего правления намного более важны, чем наши отдельные жизни. Принцесса Селестия не может рисковать, принимая кого-то в наши ряды, если есть хотя бы тень сомнения в этом. Если так свободно возвышать пони было бы хорошей идеей, разве ты не думаешь, что Селестия уже давно сделала бы это?

— Я не знаю, что думает принцесса. Я знаю лишь то, что ты сказала мне о том, что хотела бы быть месте со своими друзьями всегда.

— Ты не осознаешь важности того, о чём просишь, — сказала Твайлайт. — Превращение тебя в аликорна стало бы самой значительной вещью, что я сделала в своей жизни.

— Ты рысишь в правильном направлении, стало бы, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Я знаю точно, о чём прошу. Это — серьезное дело, я понимаю. Просто не врубаюсь, почему это плохо. Давай же, я не прошу о том, чего бы ты уже не имела.

— О чем это ты? Ты просто завидуешь?

— Конечно, я завидую. Я умру. Ты — нет. Я была бы сумасшедшей, если бы не завидовала этому.

— Я могу понять твои чувства, — сказала Твайлайт. — Но всё же нет серьезных оснований, чтобы сделать тебя бессмертной. Я была бы рада поговорить о твоих чувствах, но для начала ты должна признать, что смерть — часть жизни.

— Этого не должно быть! Я не смирюсь со смертью, нет, если мы можем её предотвратить!

— Можем — не значит, что должны! — Твайлайт покачала головой. — Бессмертие — это звучит намного лучше, чем есть на самом деле. Оно означает одиночество и наблюдение за тем, как все пони, которых ты знаешь, умирают. Большинство пони не может справиться с этим. Ты знаешь, как тяжела была для тебя смерть Эпплджек. Я не могу подвергать тебя этому снова и снова.

— Извините меня, девочки, — сказала Флаттершай, подойдя к ним, — Возможно сейчас не лучшее время для подобных разговоров. Она выразительно посмотрела на окружающих пони, многие из которых глядели на них.

Рэйнбоу Дэш проигнорировала её. — Так что хорошего в том, что ты бессмертна? Я имею в виду, если несмотря на это плохие вещи продолжают происходить, то зачем это всё?

— Ты точно знаешь зачем! — сказала Твайлайт. — У очень немногих пони есть способности, чтобы помочь править Эквестрией и стойко принять бессмертие. Селестия выбрала меня, чтобы я стала одной из них. Если бы ты просто прислушалась хоть к одному…

— Ясно, значит, все твои друзья должны умереть, чтобы ты могла чувствовать себя особенной, — сказала Рэйнбоу.

Флаттершай откашлялась. — Возможно мы должны…

— Эй! — сказала Твайлайт. — Не думай так обо мне, Дэш.

— Да, — сказала Рэйнбоу, — Я предполагаю, что должна оставить это тебе и принцессе. У вас будет достаточно времени, чтобы практиковаться, в то время как остальные будут гнить в земле.

— Ах, вот оно что! — сказала Твайлайт. — У меня как раз было достаточно…

— Девочки. — Флаттершай зафиксировала на них взгляд, словно на приближающемся поезде. — Не здесь.

— Прекрасно. — кивнула Твайлайт. — Ты права. Я не должна стоять здесь и терпеть это. Она расправила крылья и взлетела. В толпе забормотали.

Флаттершай посмотрела на Рэйнбоу Дэш. — Не было никакой необходимости делать это.

— Что? — сказала Рэйнбоу. — Она была той, которая…

— Мы поговорим об этом позже, — сказала Флаттершай. — А сейчас я хотела бы отпраздновать свадьбу своего внука, пожалуйста.

— Ты должна сосредоточиться, — сказала принцесса Селестия. — Ты не сможешь призвать свою магию, если будешь отвлекаться.

— Я пытаюсь, — прошипела Твайлайт. Она стояла в своем кабинете, повернувшись к последним лучикам лившегося туда красно-золотого солнечного света. — Это не легко, после того, что произошло сегодня на свадьбе .

— О? Всё в порядке?

Твайлайт вздохнула. — Рэйнбоу Дэш была просто невыносима, и все из-за моего бессмертия. Ей больно, она боится и ревнует, и она меня ругала. Я могу её понять, но она просто … действительно сильно ругалась.

— Что она говорила?

— Мы можем поговорить об этом позже? — сказала Твайлайт. — Я хотела бы закончить с протолюминисцентным заклинанием сегодня.

— Твоя магия зависит от связи с Элементами, Твайлайт. Если ты будешь сражаться со своими чувствами к друзьям, ты не достигнешь каких-либо успехов.

— Я что, должна просто игнорировать эти чувства? — Твайлайт не была уверена, что могла бы сделать это.

— Это — последнее, что ты должна делать. Помни, это не магия единорогов. Ты не сможешь её использовать, отпихнув свои эмоции в сторону. Эти мысли — часть тебя, прямо сейчас. Ты должна принять их, хорошие и плохие. Игнорирование не заставит их уйти, но осознание будет первым шагом в борьбе с твоими проблемами.

— Думаю я смогу это сделать.

— Да. Я прошу, чтобы ты вошла в контакт со своим истинным "я", а не идеализированным. Думай о Рэйнбоу Дэш. Сосредоточься на своих страхах и разочарованиях. Не преувеличивай их, но впусти в свой разум.

Твайлайт скорчила гримасу. — Хорошо. Я поняла.

— Держись за это. Теперь вспомни, как сильно вы заботились друг о друге. Вспомни, чем она пожертвовала ради тебя. Вспомни всё, чего вы достигли вместе. Удостоверься, что всё это наполнило твой разум.

Твайлайт закрыла глаза и сконцентрировалась. Она должна была изо всех сил пытаться удержать свою дружбу и злость на Рэйнбоу Дэш на переднем плане, не потому что это усилие было психически сложным, но потому, что она не хотела думать о своем страхе превратить их дружбу во что-то другое. Она вынудила себя не уклоняться от болезненной мысли. Боль глубоко проникла в душу, когда она предположила возможность расставания с одним из её самых старых и дорогих друзей. Предавшись глубокой медитации, Твайлайт Спаркл решила, что залатает брешь в их отношениях, и не важно, чего это будет ей стоить.

— Теперь, — сказала принцесса Селестия. — Сосредоточься на своей магии.

Твайлайт почувствовала себя так, словно внутри неё прорвалась дамба. Это было знакомое ощущение силы, бегущей через её мысли, но внезапно она почувствовала ту же целостность, что и тогда, во время превращения в аликорна. Она привыкла к магии как к силе, навязывающей её волю миру, но эта чем-то отличалась. Твайлайт почувствовала, что может плести новые узоры в ткани реальности по поверхности гобелена, который внезапно возник перед ней. Она открыла рот, чтобы триумфально закричать, но все, что у неё вышло, так это совершенно неподобающий принцессе радостный визг.

— Превосходно! — Просияла Селестия. — Я чувствую, как энергия просто выплескивается из тебя. Ты сильна как никогда. Теперь попробуй заклинание .

Она устремила свои мысли к небу. Это было хорошие, настоящие сумерки, когда мир вверху был наиболее податлив. Управление небом до сих пор было вне её способностей, но на сей раз протолюминисцентное заклинание сформировалось. Твайлайт чувствовала бусинки пота на лбу, но также она ощущала созидающий изначальный свет позади своего сознания. Заклинание росло и росло, а потом вырвалось и унеслось в небеса. — Ха!

— Очень хорошо. — Селестия не повернулась, чтобы посмотреть на небо; в этом не было необходимости. Твайлайт могла видеть свою звезду, самую первую. Проломив барьер между днем и ночью, все существующие звезды легко скользили на свои привычные места. Твайлайт чувствовала их близкое присутствие, словно теплый плащ.

За все годы обучения Твайлайт изучила всё, кроме способности управлять небесами. Теперь ей стало доступно даже это. Она улыбалась так широко, что мышцы рта заболели.

Все эти поклоны и заискивания определенно были проблемой для Твайлайт. В Понивилле это просто немного раздражало, но здесь, в Кантерлоте, пони очень серьезно относились к своему преклонению перед принцессами, доходило до того, что Твайлайт еле могла передвигаться в общественных местах. Прямо сейчас она просто пыталась зайти в спа, чтобы увидеть младшую дочь Флаттершай, но уже потратила четверть часа, терпеливо выслушивая портье, регистратора и двух особенно нахальных клиентов.

— Однако мы были бы очень счастливы принять вас здесь, в Успокаивающей Узде — Регистратором был единорог по имени Вельвет Шин (Velvet Sheen) и он высказывался в таком духе уже порядочное количество времени. — Если есть что-то, что мы можем сделать для вас, не стесняйтесь…

— Хватит, — сказала Твайлайт, подняв копыто, резко обрывая болтовню Вельвета, — Спасибо, но нет.

Она пыталась подражать беспредельному терпению Принцессы Селестии, но могла сказать, что пока была очень далека от этого. — Я здесь, чтобы увидеть Голден Эппл (Golden Apple), если она не слишком занята.

— Я приведу её тотчас же, — сказал Вельвет. — Она будет здесь через одно мгновение, у вас есть мой…

— Я просто пойду и найду её. Я помню лорогу. — закатив глаза, Твайлайт прошла мимо регистрационной стойки. Вельвет был в своем репертуаре.

Офис Голден Эппл был недалеко. Дверь была широко открыта, открывая взору стены пастельных цветов, украшенные большими зеркалами и несколькими плакатами с пони, которые, как предположила Твайлайт, были самыми модными моделями Эквестрии. Голос Голден Эппл донесся из-за двери.

 — Если она не сможет быть там, тогда мы должны будем найти еще кого-нибудь. Если бы Твайлайт не знала, то никогда бы не предположила, что её подруга родилась на ферме. Кантерлотский акцент Годен Эппл был безупречен, ни один местный житель не смог бы добиться более совершенного произношения. — О, привет, Твайлайт. Она посмотрела на график, лежащий на полированном столе из красного дерева, а затем обернулась к нетерпеливому молодому единорогу, с которым беседовала. — Думаю, я смогу заменить её во второй половине смены. Посмотрим, сможет ли Галлэнтри (Gallantry) справиться с первой половиной.

Твайлайт отступила, давая Голден Эппл завершить разговор. Быть проигнорированной — какое странное, свежее чувство. Как будто она была совершенно обычной пони, не облечённой огромной властью.

В конце концов единорог закончил свои дела и унёсся прочь. Только тогда Голден Эппл повернулась, чтобы обнять Твайлайт. Это была пегаска средних лет с ярко-зеленой шерсткой и спутанной заплетенной гривой, блестящей словно золото; её кьютимарка предсказуемо имела форму яблока.

 — Твайлайт! Мы мало виделись в последнее время. Видимо ты была несколько занята.

— Как и всегда, — ответила Твайлайт. — Как твои дела?

— Ты не поверишь. Я покину это место на три дня, чтобы пойти на свадьбу моего племянника, и всё здесь начнет скатываться в полный хаос! Этого достаточно, чтобы любая кобыла сошла с ума. — Она пожала плечами. — Ох, что ж. Это всегда нечто. В любом случае я рада, что ты здесь. Ты позволишь мне что-нибудь сделать с твоей гривой?

— Что? — сказала Твайлайт, рефлекторно глянув в зеркало около стола. — Зачем? Она была такой ещё до того, как ты родилась. Всё хорошо.

— Точно. Она хороша. Но только для такой пони как моя мама, а ты — принцесса.

— Верно, — сказала Твайлайт. — Где я могу достать кондиционер, который превратит мою гриву в ореол из бесплотного звездного вещества?

— Ха! Я боюсь, что ты больше знаешь о таких вещах, чем я. Но пока ты не выяснишь как это делается, позволь лучше мне всё исправить. Давай попробуем чуть поменьше тетушки Эпплджек и побольше принцессы Кэденс.

— Что плохого в том, чтобы оставить Твайлайт Спаркл? — слишком быстро сказала она.

— Ты сама мне сказала, что носила этот прическу прежде, чем я родилась. Но теперь ты едва ли та самая Твайлайт Спаркл, что была тогда. Не так ли, Ваше Высочество?

— Я… — ноги Твайлайт подогнулись и она тяжело села. — Я не…

— Ох, дорогая .— Голден Эппл пересекла комнату и закрыла дверь, после чего села на пол около неё. — Мы говорим вовсе не о твоей гриве, не так ли?

Твайлайт сглотнула. — Я скучаю по старой Твайлайт Спаркл. Мне она нравилась. Принцесса Твайлайт тоже похожа на хорошую пони, но я не хочу потерять ту, кем я была. Я не хочу потерять ту пони, какой меня сделала Эпплджек.

— Всё действительно так плохо?

Твайлайт кивнула. — Да. Это так. Куда бы я не пошла, я всегда — принцесса. Все ведут себя так, словно земля, по которую я иду — священна, и так уже давно. Осталось не так много пони, что позволяют мне быть просто "мной".

— Но конечно всё это не относится к твоим друзьям? По крайней мере у тебя всё еще есть я, и мама, и тётя Дэш. Мы всё ещё здесь, точно так же, как и всегда.

Твайлайт решила не говорить ничего о Рэйнбоу Дэш. Она не должна была обременять Голден Эппл всеми своими проблемами. — Это помогает, — сказала она. — Однако, мне всё равно тяжело.

— Хм. Знаю, что это не вполне то же самое, но и я — едва ли та пони, которой была двадцать лет назад. — Голден Эппл потянулась и взяла со стола фотографию в рамке. На ней были запечатлены еще довольно молодые Флаттершай и Макинтош, им было не больше шестидесяти, держащие крошечного, сияющего жеребенка. — Стать родителем — это большое изменение. Вероятно, столь же большое как становление принцессой. В итоге я стала совсем другой, как ты хорошо знаешь, но я не жалею ни о чём.

— Ты говоришь, что я не должна бояться перемен. — сказала Твайлайт.

— По сути да. В глубине души ты всегда будешь той же Твайлайт Спаркл, вне зависимости от внешних атрибутов.

— Ну что ж, приятно слышать, что я до сих пор остаюсь собой в твоих глазах. — Твайлайт встала. — Все-таки я не думаю, что буду вносить изменения в мою гриву в обозримом будущем.

— Рэйнбоу Дэш? — Флаттершай постучала в дверь дома своей подруги, не сильно, но настойчиво. — Ты дома?

В ожидании ответа Флаттершай оглядела крыльцо и нахмурилась. Когда Рэйнбоу съехала с фермы Сладкое Яблочко, она считала своим долгом держать облачный дом в чистоте, настолько сильны были привычки, прививаемые ей Эпплджек на протяжении десятилетий. Теперь же в пушистом белом балконе были прожилки коричневой дымки, видимой даже в лунном свете.

Флаттершай постучалась еще раз, уже громче. И снова не дождалась ответа. Она толкнула дверь и вошла внутрь. — Рэйнбоу Дэш?

Дом был почти без мебели. Флаттершай прошла через гостинную, в которой стоял один лишь диван, покрытый тонким слоем пыли.

Рэйнбоу Дэш просунула голову сквозь дверной проем. — Эй, в чем дело?

— Вот ты где, — сказала Флаттершай. — Я искала тебя. Я хотела узнать, придешь ли ты на вечеринку по случаю дня рождения Крэббэпла на следующей неделе?

— Я думала, что он будет сердит на меня, после того, что случилось на свадьбе. — Рэйнбоу вошла в гостиную, закрыв за собой дверь, прежде чем Флаттершай смогла бы увидеть её спальню.

— О, он в ярости. Я не видела его таким безумным с тех пор, как Эпплблум пропустила праздник получения кьютимарки Эппл Спраута. Однако он всё же хочет тебя увидеть на празднике. Всё же ты — часть семьи. Кроме того, это твой последний шанс увидеть Эппл Спраута до начала медового месяца. Они уедут на целый месяц, ты же знаешь.

— Так и знала, — сказала Рэйнбоу. — Что ж, спасибо, но… Я не знаю.

— Что случилось? Никто не видел тебя после свадьбы, а это было уже пять дней тому назад. Чем ты всё это время занималась?

Рэйнбоу Дэш прислонилась к спинке дивана. — Ты знаешь. Думала о всяком.

—О?

Рэйнбоу вздохнула. — Я думаю, что Твайлайт может сделать меня аликорном. Я просто не могу перестать думать о смерти. Она могла бы предотвратить это, если захочет, он она просто... нет.

— Разве это отличается от того, что было раньше? Мы все умрем. Это не вина Твайлайт.

— Отчасти. Я хочу сказать, что уже долгое время знаю, что когда-нибудь умру, и это было нормально. Это меня страшило, да, но я думала, что это в порядке вещей и ничто не может этого изменить, так что волноватся не о чем, не так ли? — Рэйнбоу Дэш начала ходить по комнате. — А теперь оказывается, что на самом деле есть выбор, умереть или нет! Кроме того, выбирать должна Твайлайт, а не я! Она сделала неправильный выбор, и я ничего не могу с этим поделать.

— Смерть — это страшная вещь, — сказала Флаттершай. — Я знаю, что ты скучаешь по Эпплджек. И я тоже.

— Это не то. Я имею в виду, что это, конечно, причиняет боль. И я не думаю, что она когда-нибудь исчезнет. Сейчас я продолжаю думать о том, как это случится со мной и с тобой. — Рэйнбоу сглотнула. — Звезды и перья, Твайлайт не должна позволить всему этому случится, или всё же должна?

— Я не знаю, — сказала Флаттершай. — Такого рода вещь слишком сложны для меня. Может быть, ты права. Все же не стоит винить Твайлайт. Это решение принцессы Селестии, и я не думаю, что она его изменит. — Она сделала паузу. — Думаю, тебе станет лучше, если ты придешь на вечеринку, вместо того, чтобы сидеть тут в задумчивости. Я волнуюсь за тебя.

— Ну, я думаю... — Дом слегка вздрогнул, когда кто-то приземлился на него. — Хм, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Интересно, кто там?

Они прошли на балкон, где стояла Твайлайт Спаркл и смотрела на небо.

— Эм, Твайлайт? — сказала Флаттершай. — Что это ты делаешь?

Твайлайт посмотрела на них. — Ох, привет! Извините, я отвлеклась. Каждый раз, когда я думаю, что я узнала всё, что нужно знать про небо… — Она откашлялась. — Извини. Я прибыла не для того, чтобы поговорить о звёздах.

Рэйнбоу Дэш застыла. — Тогда зачем ты прилетела?

— Я хотела бы извинится. Я думала о том, что произошло на свадьбе и поняла, что была грубой. Я не хочу, чтобы это происшествие нас поссорило.

Ухмылка всплыла на лице Рэйнбоу Дэш. Она шагнула вперед и потерлась носом о Твайлайт. — Ох, Твайлайт. Я не должна была себя так вести. Не знаю, почему я так разволновалась.

— Хех, я тоже волновалась. Я думаю, что иногда мы воспринимаем всё слишком близко к сердцу.

— Да, конечно, — сказала Рэйнбоу. — Так когда ты сделаешь меня аликорном?

— Ох. — Твайлайт прикусила губу. — Я думаю, ты не правильно меня поняла. Я не изменила своего решения. Я просто… Я была слишком сурова с тобой и теперь хочу попытаться стать добрее.

— Проблема не в том, что ты была недостаточно добра, Твайлайт.

— Хорошо, — сказала Твайлайт. — Можем ли мы хотя бы попытаться поговорить об этом спокойно? Я действительно не хочу ссориться.

— Я могу быть спокойной. — ответила Рэйнбоу Дэш.

— Наверное мне лучше уйти и позволить вам двоим все уладить наедине, — сказала Флаттершай, расправив крылья. — Увидимся на вечеринке, Рэйнбоу Дэш.

— Конечно, — сказала Рэйнбоу.

— Хорошо. — Флаттершай мимолетно ей улыбнулась, прежде чем взмыть в воздух.

Твайлайт рылась копытом в облаке.

— Итак? — сказала она.

— Да, — сказала Рэйнбоу. — Я думаю, тебе лучше зайти.

Рэйнбоу Дэш провела Твайлайт внутрь и растянулась на диване, подняв облачко пыли.

— Хорошо, так что ты там говорила о звёздах?

— Да. Я наконец выяснила, как работает магия аликорнов. То есть, действительно выяснила. — Твайлайт села рядом с подругой.

— Ты говорила это раньше, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Когда копалась в тех звёздных свитках и во время посещения университета грифонов.

— Похоже, но это нечто большее. Это как ... как увидеть Вселенную, собирающуюся воедино по-новому. Я провела пятьдесят лет собирая осколки, а теперь начинаю складывать их вместе. Так много вещей имеет сейчас гораздо больший смысл и всё это просто прекрасно. Кроме того, я обнаружила свой особый талант .

— Разве не магия твой особый талант?

— Я думаю, таланты аликорнов намного значительней. Теперь у меня есть власть над небесами во время рассвета и заката.

— Что, как управление звездами?

Твайлайт застенчиво улыбнулась. — Почти.

— Ничего себе, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Это ... ничего себе. Я полагаю, теперь ты по-настоящему принцесса, да? Это потрясающе. Что бы там ни произошло, это здорово.

— Это очень много значит для меня. — выдохнула Твайлайт. — Честно говоря, я волновалась, что ты расстроишься из-за этого.

— Ни в коем случае. Мне нравится, когда что-то хорошее происходит с моими друзьями. Ты — принцесса! Это ведь самое лучшее, что может быть. Похоже, что это ещё круче, чем я себе представляла, а это не так просто. Я не могла бы быть более счастливой за тебя. Это просто … если это так замечательно, то разве Флаттершай не может стать такой же?

— Я хотела бы этого, — осторожно сказала Твайлайт. — Ты знаешь это. Хотя я не знаю, сможет ли она выдержать сотни лет без друзей.

— Так не делай это только с ней! Ей не было бы одиноко вместе с нами всеми.

— Агрх! — Твайлайт помассировала виски. — Я не могу сделать это для всех своих друзей. Разве это было бы справедливо? Кроме того, подумай, разве Пинки захочет быть рядом с Шэфердом, когда тот будет умирать? Тогда ей придется похоронить приемных детей и Хони Пай, и …это не дело.

— И? Ты можешь сделать её семью бессмертной, — сказала Рэйнбоу Дэш.

— Что ты такое говоришь? Ты хоть понимаешь к чему это приведет? — Твайлайт была близка к истерике. — Ты хочешь сделать всех пони в Эквестрии бессмертными?

Рэйнбоу Дэш замерла. — Боже мой — сказала она. Улыбка озарила её лицо. — Я даже не думала об этом. Боже мой, Твайлайт, ты — гений! Мы определенно могли бы это сделать!

— Что? Нет! Нет, мы бы не могли! Это полностью уничтожило бы Эквестрийское общество, каким мы его знаем!

— В хорошем смысле! Ты можешь избавиться от смерти навсегда! — Рэйнбоу встала с дивана. — Ты просто … тебя не волнует, что остальные умрут, так как этого не случится с тобой.

Твайлайт выдержала достаточно долгую паузу, чтобы сосчитать до десяти, прежде чем ответить. — Я действительно спрашивала Селестию о преобразовании всех пони, уже давно, но она не допустит этого. Ты понятия не имеешь, на что походил бы мир, полный аликорнов. Это может стать катастрофой для всего, что ты знаешь. Умы пони не устроены так, чтобы жить вечно и оставаться нормальными, и мы должны будем накормить и предоставить жильё всё увеличивающемуся населению, и кто знает с какими еще проблемами мы бы столкнулись? У принцессы своя точка зрения. И кроме того, она — принцесса.

— Нет, Твайлайт, ты — принцесса! И не должна делать то, что говорит Селестия, если не хочешь.

— Я должна провести с ней всю оставшуюся часть вечности. -— сказала Твайлайт с притворным спокойствием.

— О, — сказала Рэйнбоу. — Я поняла. Произвести впечатление на учителя для тебя важнее, чем спасти жизни друзей.

— В чём твоя проблема? Я пришла сюда, чтобы попытаться прекратить нашу ссору! Я стараюсь изо всех сил решить всё цивилизованно, а ты бросаешь это мне в лицо!

— Ты убиваешь своих друзей, Твайлайт! Прости, что так груба, но я не могу быть рада этому, независимо от того, насколько ты хороша. То, что случилось с Эпплджек, было ужасней всего на свете. Я не буду просто сидеть и смотреть, как ты позволишь произойти этому с остальными.

— В этом всё дело, не так ли? Всё из-за Эпплджек. Ты сломлена её смертью, и теперь почему-то обвиняешь в этом меня.

— Что? — Рэйнбоу Дэш, нахмурившись, посмотрела на неё. — Конечно, я не обвиняю тебя. Ты не задумалась об этом вовремя, так же как и я. — Ее лицо потемнело. — Я обвиняю принцессу Селестию.

— Как ты можешь так говорить? Ты хоть представляешь, как много Селестия делает для нас? Как много она сделала для Эпплджек?

— Смотри, если бы Селестия хотела, чтобы Эпплджек была жива, то она была бы жива. Эпплджек мертва. Говори теперь, что хочешь.

— Это безумие, — сказала Твайлайт. — Исходя из этой логики ты могла бы сказать, что она ответственна за убийство каждого пони, который когда-либо умирал.

— Да, — сказала Рэйнбоу. — Да, ты могла бы.

Твайлайт встала. — Я не могу сделать этого. Одно дело, когда ты оскорбляла меня, но я не буду выслушивать подобное о принцессе Селестии. Я ухожу прямо сейчас. Ты напугана и напрашиваешься на ссору. Я не могу говорить с тобой, пока ты не будешь себя контролировать, для общего блага.

— Напугана? Это ты убегаешь! — Рэйнбоу Дэш взлетела над Твайлайт. — Смотри, кого ты называешь испуганной.

— Ты что, шутишь? — сказала Твайлайт. — Все, что ты когда-либо делала, ты делала из страха. Когда мы были юны, ты приходила в ужас, если думала, что кто-нибудь из пони считает тебя недостаточно потрясной. Ты делала все, чтобы доказать свою крутость. Помнишь свое состояние на турнире Лучших Молодых Летчиков, когда ты думала, что потерпишь неудачу и пони увидят, что скрывается за маской? Потом ты провела десятилетия, цепляясь за Эпплджек как тонущий моряк, потому что ты боялись того, что произойдёт, если она отведёт от тебя взгляд хоть на минуту. И сейчас ты хочешь разрушить Эквестрию и нашу дружбу только потому, что боишься посмотреть в лицо собственной смерти!

Рэйнбоу Дэш приземлилась в нескольких дюймах от Твайлайт. — Не смей говорить обо мне и Эпплджек, — сказала она голосом, напряженным как стальной трос. — Ты понятия об этом не имеешь. Никакого! Ты никогда не любила, никогда не помогала воспитывать детей, ничего! Ты просто сидела в своем пустом дереве и тех сияющих башнях в Кантерлоте, в то время остальные это делали! Ты словно впала в спячку в то же самое время, что и Спайк. Отличие только в том, что он всё же собирается проснуться. А ты — видимо, нет. Она отстранилась от лица Твайлайт. — Я не знаю, почему ты должна решать, кому жить, а кому умереть. Ты даже не жила.

— Все, хватит! — Твайлайт направилась к выходу. — Сообщи мне, когда ты наконец созреешь для взрослого разговора.

Тяжело дыша, Санстоун толкнул дверь, ведущую в дом и помог маме войти. Двое пони прекратили свой разговор, когда увидели вошедших единорогов.

— О, хорошо, — сказала Флаттершай. — Вы пришли. Давай я помогу тебе добратся до кушетки. — Несмотря на свой возраст, Флаттершай легко поддержала Рэрити, заняв место Санстоуна.

Пока двое друзей шли через комнату, Санстоун пытался вспомнить, где он раньше видел другую кобылу. Он был уверен, что знает её имя, но его разум упорно отказывался помогать. Это была мускулистая земная пони примерно его возраста, с шёрсткой цвета красной глины и короткой жёлто-зелёной гривой. Её бок указывал на принадлежность к большой семье Эпплов, но Санстоун был уверен, что не видел её на ферме. Она глядела на него с таким же вежливо озадаченным выражением на мордочке, как и у него самого.

— Ты наверное утомился, пока помогал Рэрити идти сюда, — сказала Флаттершай. — Не хочешь выпить сидра?

— Спасибо, мисс Флаттершай, это было бы чудесно, — сказал Санстоун прервав свое импровизированное соревнование в гляделки.

Флаттершай кивнула. — Хоникрисп (Honeycrisp), ты ведь помнишь Санстоуна? Почему бы вам обоим не сходить за сидром?

— Конечно! — Хоникрисп заметно расслабилась. — Вы поступили в школу на два-три года позже меня, правильно? И учились в классе Свити Белль.

— Да, верно. — В его памяти что-то щелкнуло, словно сцепились два магнита. — А ты пыталась прокопать тоннель со школьного двора, когда была в третьем классе. — Он помнил дочь Флаттершай неуклюжей пустобокой кобылкой, но без сомнения, эта мощная кобыла была ею.

— Это было только однажды, — сказала Хоникрисп. — Сюда. — Она провела его через черный ход.

— Думаю, вы поймёте, что у вас есть много общего, — сказала Флаттершай.

— Хорошо проведите время! — добавила Рэрити.

Санстоун понял, что они вышли на широкое поле за домом. Хоникрисп повела его к одному из множества строений. — Прошу прощение за это. Клянусь, она делает это каждый раз, когда я приезжаю домой. — Сказала она, закатив глаза.

— Думаю, я что-то пропустил, — сказал Санстоун. — Кто и что делает?

— Моя мама. Вчера она рассказывала мне всё про сына Рэрити, лучшего в Эквестрии ювелира, который к тому же ещё и не женат. А теперь мы совершенно случайно встречаемся.

— Да уж, сказал Санстоун. — Думаю они сговорились.

— Скорее всего. Мамы…

Некоторое время они шли в тишине.

— Так где ты была? — Санстоун первым нарушил молчание. — Сколько я тебя не видел, лет тридцать?

— В основном путешествовала. Недавно вернулась из картографической экспедиции в дикие земли за Сенадриановым Валом^[1]. Нам удалось продвинутся дальше, чем другим пони. Сейчас я направляюсь на корабль в Балтимейр и остановилась тут на несколько дней. Я знаю нескольких пони, которые задумали экспедицию через Аравийское море и хочу к ним присоеденится.

— Ух ты, — сказал Санстоун. — Это, ну, звучит необычно.

— Необычно, да? Давай же, скажи то, о чем думаешь.

— Это просто невероятно, — ответил Санстоун

— Точно! Я бы ни на что это не поменяла. Находится вдали от цивилизации с кучкой хороших пони — разве это не прекрасно?

— Это захватывающе, но только когда ты молод. Пони в нашем возрасте как правило держатся чего-то более осязаемого.

Наконец они пришли к небольшому ухоженному сараю.

Хоникрисп подняла бровь. — Говоришь так же, как мама. Ты точно не женат? — Хоникрисп направилась в сарай. Внутри было темно, но чисто, вокруг возвышались ряды бочек, достигавшие потолка.

— Один раз я был близок к этому, — сказал Санстоун, когда Хоникрисп принесла пару кружек и начала их наполнять. — Но я не мог оставить работу, к тому же были и другие причины.

— Какие же?

— Долгое время я живу лишь работой. Занятие торговлей и ведение бизнеса отнимало много времени и энергии. Встречи с другими пони не были в приоритете, так что они и не происходили. В конце коцов я встретил одну и некоторое время мы думали, что всегда будем вместе, но, эмм, как видишь, этого не произошло. Потом моя мама заболела и между заботой о ней и работой в магазине нет места для чего-либо другого.

— А тебе не хотелось бы чего-то другого? — Хоникрисп вручила Санстоуну кружку, заполненную до края.

Санстоун выпил полкружки одним глотком. — Честно? Нет. Если бы я хотел завести семью, я бы просто сделал это. Я хочу сказать, что если бы однажды это произошло, то было бы хорошо. Ну а если нет, то отсутствие семьи меня никогда и не беспокоило.

— Я тебя понимаю, — сказала Хоникрисп. — Иметь мужа и пару-тройку жеребят было бы неплохо, но это не значит, что надо отказыватся от всего остального. — Она сделала паузу, увидев ухмылку Санстоуна. — Что?

— О, ничего. Я считаю, что твоя мама не думала о таком, когда говорила, что мы найдём что-то общее.

— Ха! Да, верно. — Она медленно выпила свой напиток. — Знаешь, а для деревенщины ты не так и плох. Как насчет встречи в Понивилле, перед тем, как я уеду? Думаю, было бы неплохо провести время с кем-то не из семьи Эпплов.

— Мне нравится это предложение, — ответил Санстоун.

— Хорошо, думаю я готова. Ведь это так?

— Конечно. Переходи в своё собственное время.

Твайлайт Спаркл кивнула и стала сосредотачиваться. Две принцессы парили высоко, очень высоко над Кантерлотом, где воздух был достаточно холодным, чтобы кристаллы льда оседали в их гривах. Твайлайт могла чувствовать присутствие Селестии чуть выше, она вела солнце к месту его отдыха. Когда небо потускнело до цвета синего сапфира, Твайлайт ощутила слабеющую связь Селестии с небесами и её собственную связь с ними, которая становилась все сильнее.

— Хорошо, — сказала Твайлайт. — Приступим. Она позволила крыльям двигаться автоматически, в то время как сама расширила сознание, ища что-то в своём разуме, настроенное на место, находящееся за небесами и толкнула. Потусторонний звон раздался в ее голове.

Яркая точка света протянулась через небо, отбрасывая за собой сияющие искры. Другая появился рядом, и еще одна, и еще. К тому времени, когда первая уже исчезла, метеорный поток начался всерьёз.

— Отлично! — сказала Луна. — Я сама едва ли смогла бы сделать лучше. Твоё мастерство впечатляет.

— Спасибо, — ответила Твайлайт. — Похоже всё получилось довольно аккуратно.

— Ты не рада?

— Нет, нет, это замечательно, — сказала Твайлайт. — Это магия совершенно нового уровня. Я даже жалею, что не училась рисовать или что-то вроде этого, просто так я была бы подготовлена к этому виду искусства. Эта ночь прекрасна, без сомнения.

— И все же ты чем-то отвлечена.

— У меня проблемы с одним из моих друзей. — сказала Твайлайт. — Правда она ведет себя совсем не как друг в последнее время. Трудно прекратить думать об этом.

— Ах, — сказала Луна. — Моя сестра говорила о твоих проблемах с Рэйнбоу Дэш. Ваша дружба выдерживала бури снова и снова. Я не сомневаюсь, что и эта тоже должна пройти.

— Ну, может я и не удивлюсь, если окажусь не права. Она хочет, чтобы я превратила её в принцессу. Часть меня знает, что я не могу, что я должна ставить интересы Эквестрии выше, чем желания моих друзей, но … но что может быть важнее дружбы? Это бросает вызов всему, что я когда-либо изучала. Я не знаю.

— Понимаю. Лети за мной, Твайлайт Спаркл. — Луна нырнула вниз, набирая скорость, и Твайлайт последовала за ней. Они были всё еще намного выше башен Кантерлота, когда Луна выровнялась и устремилась к горам за городом. Их пики вырастали внизу, пока принцессы улетали всё дальше и дальше. Твайлайт слышала только ветер и хлопки собственных крыльев. Почти час прошёл, прежде чем Луна приземлилась на вершине самой высокой горы. Уже наступила ночь, и Твайлайт почувствовала, как контроль над небесами переходит к Луне. Отсюда огни Кантерлота казались всего лишь ещё одним скоплением звезд. Вместе с огнями Понивилля, ещё более далекого, расплываясь в единую туманную галактику.

— Ты думаешь, что предоставление бессмертия рядовым пони было бы огромным благом. — сказала Принцесса Луна.

— Для одного пони да, конечно было бы. Никто не хочет умирать.

— Ошибаешься. Немногие настолько сильны духом, чтобы вынести вечную жизнь. Большинству пони такая судьба принесла бы лишь страдания.

— Но откуда ты знаешь? Разве кто-нибудь когда-либо пробовал?

— Есть история, — сказала Луна, — О шести пони, обнаруживших Элементы Гармонии. Одна из них возвысилась, когда поняла дружбу так основательно, что связала все их судьбы в одну и стала первым аликорном. Именно она создала нашу систему тщательного выбора новых аликорнов, но не это было её самым первым инстинктивным желанием. Она была первым Элементом Преданности, которую вы теперь называете Верностью, и она не могла оставить ту, что любила больше всего. Первая принцесса открыла тайну своей младшей сестре, Элементу Оптимизма, чтобы они могли жить вместе вечно.

— И они были счастливы какое-то время, но не долго. Старшая сестра нашла путь к бессмертию своей силой и мудростью. Младшая сестра тоже была сильна, но не достаточно, и потому, когда её друзья и семья умерли, стало снедать её одиночество. Она была мудра, но не достаточно мудра. Пони обращали мало внимания на её слова, предпочитая советы сестры, и душа её наполнилась ревностью. Ты узнала эту историю, Твайлайт Спаркл?

Твайлайт молча кивнула.

— Я едва ли вынесла сто лет, прежде чем меня поглотило безумие, — продолжала Луна. — Мне не доставало характера истинной принцессы, но у меня была мощь аликорна. Сражение было неизбежно, я помню это, хотя моя сестра и не согласна. Возможно, она имеет на это право. Мой разум в то время был замутнен. — Она пожала плечами. — Детали неважны. Она приговорила меня к тысяче лет одиночества.

— Тысяча лет, Твайлайт. Я сомневаюсь, что ты можешь по-настоящему понять, что это значит. Когда я узнала, что мне предстоит, то умоляла сестру о смерти. Это было бы великой милостью.

— Ты уверена? — сказала Твайлайт. — Я имею в виду, я не сомневаюсь, что это было ужасно, но теперь тебе гораздо лучше. Ты действительно скорее бы умерла?

Луна посмотрела на нее. — Ты прожила долгую жизнь?

— Я думаю, да, — сказала Твайлайт. — Я безусловно чувствую себя старой.

— Сколько тебе лет? Восемьдесят?

— Семьдесят четыре.

Голос Луны был ровным, словно бесконечная пустошь. Позади нее сияли холодные, белые звезды. — Всё, что ты сделала, каждая мысль, каждый урок и каждая радость — это даже не двенадцатая часть того времени, что я провела в изгнании. На каждый день который ты провела, смеясь с друзьями, смотря, как растут их дети, или учась у моей сестры, или оплакивая смерть брата, я провела две недели в бесплодной пустыне, наедине со своим безумием. Когда я вернулась, я была печальной, сломленной вещью. Если бы не ты, мой разум был бы по прежнему разрушен. Моя жизнь теперь достаточно приятна, и у меня есть основания надеяться, что она будет оставаться таковой, но это того не стоило. Ничто того не стоило.

Прошли десятилетия с тех пор, как Пампкин Кейк построил патио снаружи Сахарного Уголка, но для Рэрити это было еще одним недавним открытием. Впрочем, несмотря на это, место было замечательным для встречи с другом. Это был прекрасный день: Санстоун был занят с той девочкой Эпплов, и наконец-то Рэрити могла встретиться с Твайлайт Спаркл, впервые за очень долгое время. Как только Ти Кейк (Tea Cake) принёс их обед и двое друзей остались наедине, Рэрити заговорила.

 — Я слышала, что произошло между тобой и Рэйнбоу Дэш. Я надеялась, что инцидент на свадьбе поставит на всём этом точку, но это …что ж, это — страшный позор.

Глаза Твайлайт сузились. — Как ты узнала об этом? Всё это создает достаточное напряжение и не становясь достоянием общественности.

— О, не волнуйся, дорогуша. Рэйнбоу рассказала Флаттершай, что случилось, а та сказала мне. Никто кроме нас не знает. Ну и кроме Центр Стейжа и Макинтоша, конечно. И Крэбэппл кое-что подслушал, но я думаю не так уж и много.

— Это не очень утешает.

— Расслабься, Твайлайт. Таблоиды не смогут наложить копыта на эту историю, — сказала Рэрити. — Я услышала об этом спустя почти две недели. Если этот слух шел до меня так долго, то ты можешь быть уверена, что новости не распространяются. Она потягивала свой чай. — Ну? Давай, расскажи мне про всё.

Твайлайт вздохнула. — Всё так сложно. Я пошла туда, чтобы попытаться уладить наши разногласия, но она просто не хочет оставить всё как есть. Я имею в виду, она была абсолютно неконтролируемой. Это же Рэйнбоу Дэш, так что она пыталась скрыть свое огорчение, но она — это она, и в результате всё было довольно очевидным. То, что она сказала, было таким безумным и таким обидным.

— Мм. Я слышала, что и ты была не совсем безупречна.

— Я говорила только полную правду.

— В самом деле? О, дорогуша. — сказала Рэрити. — Это хуже, чем я думала.

— Хорошо, я запуталась. Теперь говорить правду — это плохо?

— Ну-же, Твайлайт. Жестокая правда ранит намного сильнее, чем жестокая ложь. Если ты просто оскорбила её, то могла бы забрать свои слова назад. Но с другой стороны, если ты сказала что-то, во что искренне веришь, что ж, тогда ничего не изменить. Теперь она знает, о чём ты думаешь, и это может изменить ваши отношения навсегда.

— Возможно я была немного резка с нею, — сказала Твайлайт. — Я пыталась остаться спокойной, действительно пыталась, но она просто давила на меня и давила, я ничего не могла сделать и оттолкнула её. Пурпурная аура появилась вокруг салфетки и Твайлайт скомкала её в шарик.

— Это действительно очень похоже на Рэйнбоу Дэш. Должно быть она очень сильно разочарована. Так, что ты собираешься делать, чтобы всё уладить?

— Ничего, — сказала Твайлайт. — Я попыталась, и Рэйнбоу ясно дала понять, что её это не интересует. Я не могу вынудить её помириться. Когда она будет готова, я буду рада поговорить. Но до тех пор всё, что я могу сделать, это держаться на расстоянии. Очевидно она нуждается в уединении в своем собственном мирке, к тому же я просто не могу с ней справится, когда она такая. Магией Твайлайт отрывала крошечные кусочки от скомканной салфетки, позволяя им падать на стол одному за другим.

— Такой позор, — сказала Рэрити, — но это понятно. Я попытаюсь поговорить с ней. Остальные из нас недолго ещё пробудут на этом свете, и эта ссора не должна омрачить твои последние годы с Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт уставились в небо. — Ты думаешь, что я поступаю правильно? Было бы ошибкой превратить вас всех в аликорнов?

— Это не моё решение, — сказала Рэрити. — Это касается только тебя и других принцесс.

— Несомненно, но если бы ты была принцессой, а не я, то ты бы превратила меня в аликорна?

— Конечно же, Твайлайт, как ты можешь спрашивать об этом? — Рэрити остановилась, когда поняла, что она только что сказала. — То есть, это не значит, что ты делаешь что-то плохое, точно, просто я бы сделала всё по-другому, если бы была на твоём месте, но, конечно, это не так и я…

— Всё в порядке, Рэрити. Если бы я просто хотела, чтобы кто-нибудь согласился со мной, то поговорила бы с другими принцессами. Хотя, на самом деле я уже сделала это. Это действительно помогает идти дальше по этому печальному пути, но теперь я хочу знать, что думаешь ты. Почему бы тебе не ступить на тот же путь?

Рэрити пожала плечами. — Я не вижу смысла в таком подарке, если ты не можешь поделиться им.

— Это сложнее, чем…

— Я знаю, дорогуша. Ты не должна меня убеждать. Это действительно твоё решение, и я думаю, что Селестия выбрала для тебя эту роль, потому что ты в состоянии принимать такие решения. Да, я хотела бы быть принцессой. Я хотела бы жить вечно. Но не буду и это нормально. Я прожила хорошую жизнь. Этого достаточно.

Внезапно они увидели Санстоуна, он галопом мчался по улице и лихорадочно метался туда-сюда, явно кого-то ища. И Рэрити с неодобрением отметила, что рядом с ним не было Хоникрисп.

Сын увидел её и бросился к ним. — Мама, вот ты где! Я был с Хоникрисп, когда это услышал, и подумал, что ты захочешь знать.

— Знать что? — сказала Рэрити.

— Это Флаттершай, — сказал он. — Она в больнице.

— Что? — сказала Твайлайт. — Что случилось?

— Я не знаю! Но всё достаточно плохо, раз они послали кого-то, чтобы найти Хоникрисп прямо сейчас!

Две кобылы обменялись взволнованными взглядами. — Это не хорошо, — сказала Твайлайт. — Мы должны узнать, что происходит.

Рэрити кивнула. — Спасибо, что нашёл нас, Санстоун. Твайлайт, не могла бы ты..?

Вспышка магии и обе пони исчезли.

Верность

Осторожно, особо драматичная глава!

Рэрити и Твайлайт прибыли в больницу через несколько минут после того, как врачам удалось выпроводить детей Флаттершай из палаты. Сцена оказалась намного менее хаотичной, чем они могли ожидать. И быстро пришли к выводу, что врачи приготовились к госпитализации Флаттершай заранее, для них это не было неожиданностью.

— Жаль, что вы не рассказали нам раньше, — сказала Рэрити. — Насколько всё плохо?

— Плохо. — ответил Макинтош. Он сидел рядом с больничной койкой Флаттершай, завернутой в белоснежные простыни до самой шеи.

— Так плохо было не всегда, — сказала Флаттершай. — Хотя, это был лишь вопрос времени.

Дверь распахнулась, и внутрь ворвались Рэйнбоу Дэш — Я прилетела, как только услышала, — сказала она. — Что тут, ох... — Она остановилась, когда увидела Твайлайт. — Я вернусь позже.

— Пожалуйста, останься, — попросила Флаттершай. — У меня не так много времени в запасе. Я бы предпочла, чтобы вы не тратили его на ссоры.

Дэш открыла рот, чтобы сказать что-то, но передумала и вошла в палату.

— Так что случилось?

— Они говорят, что это почки, — сказала Флаттершай. — Мне становилось все хуже в течение нескольких месяцев, до сегодняшнего дня. Я хотела оставаться на ферме, пока могла, но теперь …

— Так как долго тебя здесь продержат? — спросила Рэйнбоу.

— Недели, — сказал Макинтош. — Может быть, месяцы. — Он не отводил глаз от Флаттершай.

— До самого конца. — сказала Флаттершай.

— Что ты имеешь в виду, они даже не попытаются это вылечить? — сказала Рэйнбоу Дэш.

— Они не могут, — сказала Флаттершай. — Врачи сказали, что нет никакого способа вылечить умирающую почку. Все, что они могут, это сделать моё пребывание тут наиболее комфортным.

— Почему ты молчала? — сказала Рэрити. — Мы могли бы быть с тобой.

Макинтош взглянул на них в первый раз. — Вы были.

Флаттершай кивнула. — Я не люблю, когда пони беспокоятся о чем-то, чего они не могут изменить. Мы хотели хранить это в тайне так долго, как сможем. Таким образом, я смогла жить нормальной жизнью чуточку дольше.

— Твайлайт, — сказала Рэйнбоу, — Можно превратить…

— Нет.

— Но если…

— Давай не будем, — сказала Твайлайт. — Не здесь, и не сейчас.

Рэйнбоу Дэш смотрела на неё в течении одного долгого вздоха. Затем повернулась и вышла, хлопнув дверью.

Твайлайт раздраженно вздохнула. — Мне очень жаль.

— Все в порядке. — сказала Флаттершай.

— Нет, это не так. — сказала Твайлайт.

— Нет, — согласилась Флаттершай. — Не так.

Твайлайт закрыла глаза и подняла голову вверх, позволяя теплым лучам солнца омывать лицо. Лабиринт из живой изгороди в Кантерлотских садах находился в фазе полного цветения, почти перегружая её чувства земной пони шквалом жизненной энергии. Сознание было обострено, а контроль над силами рос, и этому не было видно конца. Было так тепло и светло под полуденным солнцем.

— Ты выбрала хороший день для этого, — сказала Каденс. Она расположилась на душистой траве, недалеко от остатков их совместного обеда.

— На этот раз Селестия превзошла себя. — сказала Твайлайт.

— Меня всегда восхищало то, как она может делать каждый день таким свежим и красивым.

Твайлайт кивнула. Теперь, когда она могла оценить мастерство и силу, которые требовались, чтобы контролировать небеса, талант Селестии выглядел более впечатляющим, чем когда-либо.

 — Ты когда-нибудь училась управлять небесами? — спросила она. — Я никогда не видела, чтобы ты делала что-то подобное.

— Нет. — Кадэнс встала и потянулась. — Мой талант в другом. Вы, принцессы, контролирующие небеса и светила, никогда не были способны делать то, что делаю я. Даже Селестия не может контролировать или понять любовь на моем уровне — Она подошла к изгороди и сорвала глянцевый желтый цветок.

— Тогда, возможно, ты сможешь мне помочь. Как ты справляешься с тем, когда пони, которого ты любишь умирает? — Твайлайт открыла глаза и направилась в сторону Кадэнс. Это и было истинной причиной, по которой она попросила Кадэнс приехать. — Я много раз видела, как пони умирают, и это никогда не было легко, но сейчас все по-другому. В этот раз я не могу просто смотреть. Я могла бы спасти Флаттершай. И чувствую ответственность за то, что происходит.

— Нет, — сказала Кадэнс. — Все пони в конце концов умирают. Ты не можешь предотвратить все плохие вещи, что случаются, и если ты это сделаешь, ничего хорошего не выйдет. Во многих отношениях это как быть родителем.

— Подожди, — сказала Твайлайт. — Я думала, что у тебя никогда не было детей.

— Прошло очень много времени. Ты, наверное, не знаешь их, хотя, возможно, слышала о Ноктюрне Соната. ( Nocturne Sonata)
— Ноктюрн Соната? Основатель Флэнкшира и отец Старсвирла Бородатого?

— У него было ещё трое детей, — сказала Кадэнс. Её взгляд был сфокусирован на цветке. — Все они были особенными, даже если о них не написаны книги.

Твайлайт отошла от изгороди. — Сколько тебе лет?

Она всегда полагала, что Кадэнс была примерно одного возраста с её братом, но вспоминая прошлое, Твайлайт не была уверена, почему так решила.

 — Я родилась во времена правления короля Сомбры и не привыкла рассказывать об этом другим пони. Это возводит между нами слишком высокий барьер. А я не могу жить отдельно от всех, как Принцесса Селестия.

— И принцесса Луна.

Кадэнс поморщилась. — Не думаю, что такая отстраненность хороша для Луны. Я говорила об этом с ней, но ты же знаешь, какая она. Она даже не хочет отказаться от этого глупого диалекта. Её сестра держится обособленно, так что и она тоже так поступает, на свой манер.

— Но мы можем размножаться. Я интересовалась этим вопросом. Разве что наши потомки смертны, и таким образом, мы пережили бы... — Ох! Извини! Я не должен была говорить об этом.

— Не извиняйся. Ты говоришь о самых счастливых десятилетиях моей жизни.

— Но тем не менее, в конце … Я имею в виду, мне достаточно трудно смотреть, как Флаттершай умирает.

— Я не буду притворяться, что это не причиняет боль. — Кадэнс повернулась к живой изгороди. Она уронила цветок, позволив ему плавно опуститься на ковер из полуразложившихся листьев под изгородью.

 — Ты знаешь как больно, когда пони, которого ты любишь, умирает. И из всех смертей, что я видела, ни одна не сравнится со смертью моих собственных детей. Я должна быть … очень осторожной. Прошло полтора века с тех пор, как я в последний раз родила, и я все ещё не чувствую себя готовой снова пройти через все эти страдания. Но всё же боль проходит. Ты помнишь как это было, когда Шайнинг Армор умер?

Твайлайт кивнула. — Я была раздавлена. Дэш и Пинки пришлось тащить меня из библиотеки на похороны.

— Я чувствовала себя не намного лучше, — сказала Кадэнс. — Я потеряла пять мужей, но у меня никогда не было такого мужа, как он. Однако, как ты чувствуешь себя сейчас?

— Я скучаю по нему, — ответила Твайлайт, — Но в основном нашла в себе силы двигаться дальше.

— Именно, — сказала Кэденс. — Не важно, что ты бессмертна. Умрут пони, которых ты любишь, и это причинит боль, но ты оправишься и отдашь свою любовь новым пони. Смертный ты или нет — такова жизнь.

— Это когда-нибудь станет легче?

— Нет. Не станет. Каждый раз, когда это происходит, я напоминаю себе, что хорошие времена перевешивают эту боль, и что будет много других пони в будущем. Это верно, но … что ж, ты можешь догадаться, как сильно это помогает в такие моменты.

— По моему опыту, единственная вещь, которая действительно помогает, это время.

— Да, — сказала Кадэнс. — Время. У нас его много.

 — Эй, Рэйнбоу Дэш! — Отдаленный стук в парадную дверь её дома продолжался уже в течение некоторого времени, и его полное игнорирование, казалось, не заставит гостя уйти. — Я знаю, что ты там, тётя Дэш. Ты не можешь быть где-то ещё.

Рэйнбоу Дэш проворчала себе по нос и крепче свернулась на кровати.

Послышался звук открываемой двери и стук копыт в самом доме. — Звёзды в вышине, — донёсся голос Крэбэппла. — Ты живёшь здесь? Похоже на заброшенный склад.

Рэйнбоу Дэш заставила себя принять вертикальное положение и направилась в спальню, мигая от дневного света, проникающего в гостиную. Кребэппл смотрел на одинокий диван, являвшийся единственным убранством комнаты. — Должно быть это место, куда мебель приходит, чтобы умереть.

— Привет, Крэбс, — сказала Рэйнбоу. — Что происходит?

— Ты слишком долго не показывалась, — сказал Крэбэппл. — Пони внизу начинают беспокоиться.

— Ты беспокоился обо мне?

Крэбэппл пожал плечами. — Папа. У него нет крыльев, так что угадай, кто должен был прийти за тобой вместо него? Разве что ты захочешь говорить с ним, свесив голову вниз.

Рэйнбоу Дэш вздохнула. Лететь сюда, чтобы просто поговорить...всё это не навевало веселые мысли. — Сегодня не слишком хороший день для этого, Крэбс.

— Так и думал. Тогда это означает, что ты застряла здесь со мной. Он шлёпнулся на диван, нахмурился, и попытался принять более удобную позу. — Звёзды и улитки, что не так с этой штукой? — Он пинком сбросил подушку на пол и устроился на освободившемся месте. — Послушай, я не собираюсь нежничать с тобой. Тащи свой хвост вниз, пока мама ещё жива.

— Тебя даже не волнует, почему я остаюсь здесь.

— Если ты хочешь сочувствия, поговори с папой. А ещё лучше — с мамой. Все, что меня волнует, так это то, что ты валяешься тут, в то время как она умирает. Ты не можешь так поступить с ней.

— Она что-нибудь говорила о том, что меня нет рядом? — сказала Рэйнбоу.

— Ты что, шутишь? Конечно же, нет. Можешь усадить старую птицу на огонь, но она всё равно не будет жаловаться. Хотя она заметила, поверь мне.

— Ладно, — сказала Рэйнбоу. — Я навещу её как-нибудь.

— Как-нибудь? Конечно, не спеши. У нее ведь есть всё время мира, верно?

— Я сказала, что приду. Твоё поведение идиотское, даже для тебя.

— Ты же не ждёшь, что у пони с именем, как у меня, будет популярный характер? — Крэбэппл основательней устроился на диване. — Я останусь здесь до тех пор, пока ты не соберёшься её навестить. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы, ведь я уверен, что ты собираешься пойти к ней очень скоро.

Она помнила, что там пели птицы, помнила цветы. Она шла рядом с … рядом с кем-то, кого она очень любила, но не помнила, кто это был. Она помнила чувство огромной удовлетворенности. Всё было прекрасно.

Но всё закончилось. Она скользила к пробуждению, и сон разрывался на кусочки из наполовину вспомнившегося покоя. Жалобы от её слабеющего тела становились всё более настойчивыми. Было не особо больно, по крайней мере пока, но распространяющаяся слабость никогда не оставляла конечности и грудь, а желудок постоянно балансировал на грани тошноты. Она переносила это стойко, привыкая к болям почти с той же скоростью, с какой они усиливались. Но знала, что это был лишь вопрос времени, прежде чем она должна будет сдаться и лечь в больницу, чтобы никогда оттуда не выйти.

Она попыталась удержать последние осколки сна и навсегда прижать их к груди. Она не знала, как долго лежала в этом полубессознательном состоянии на границе сна. Он почти закончился, но ей было так тепло и удобно. Спустя минуту или час чьё-то копыто мягко потрясло её за плечо.

Флаттершай моргнула и открыла глаза. Эти стены были ей незнакомы, и лежала она не в своей кровати. Она узнала только пони перед ней, но этого ей было достаточно, чтобы успокоится.

— Где мы? — спросила она.

— В больнице. — сказал Макинтош.

— О. — Все стало на свои места. Она находилась здесь почти две недели. — Верно.

— Хорошие сны? — спросил Макинтош, как и всякий раз, когда она просыпалась здесь.

— Возможно. Я не помню.

— Тут кое-кто пришел навестить тебя.

— Кто? — Флаттершай подтянулась и села. -— О. Привет, Рэйнбоу Дэш.

— Привет. — Рэйнбоу стояла, полу-прислонившись к дверному косяку. — Как дела?

— Хорошо, — сказала Флаттершай. —Я больше беспокоилась за тебя.

— Звёзды и гром, что ты имеешь в виду? — Рэйнбоу Дэш издала звук, на треть состоящий из смеха и на одну часть из горестного всхлипа. — Даже сейчас ты продолжаешь следить за нами. Если бы ты хоть на половину так сильно заботилась о себе…

— Теперь это не принесет ничего хорошего. — Вездесущая головная боль Флаттершай снова заявила о себе, но она отказалась её признавать. — Спасибо, что пришла.

— Да. Прости, что так долго. — Рэйнбоу Дэш подошла к кровати Флаттершай.

— Ты пряталась. — Это было просто заявление, а не упрек.

— Эй! — Рэйнбоу Дэш насупилась. На мгновение Флаттершай подумала, что та собралась спорить, но Рэйнбоу сдалась. — Да, я думаю, так и было. Мне действительно не нравится все это… — Она махнула копытом, указывая на больничную палату. — Ты знаешь.

— Я знаю. Это трудно для всех пони. Но ты не обязана справляться со всем этим одна. Твои друзья здесь.

— Ну, Рэрити здесь, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Пинки в Филлидельфии, а Твайлайт? Не особо помогает.

— Не будь такой, — сказал Макинтош.

Флаттершай кивнула. — Мне не нравится, что вы двое ссоритесь. Не могла бы ты простить ее?

— Честно? — сказала Рэйнбоу. — Нет. Нет, пока она будет стоять в стороне и позволит тебе умереть.

— Пожалуйста, не делай этого из-за меня, — сказала Флаттершай. — Я прожила долгую жизнь. Недавно я видела, как женился мой внук. Теперь умирать не страшно.

— Это так? Если бы Твайлайт вошла в эту дверь прямо сейчас и сказала, что превратит тебя в принцессу, то разве ты не была бы счастлива? Я имею в виду, может быть, ты могла бы сделать это даже без её помощи. Я могу попробовать найти выход.

— Я не боюсь смерти. Я знаю, что эта жизнь не конец для нас. По другому быть не может. — Флаттершай положила копыто на плечо Рэйнбоу Дэш. — То, что происходит сейчас — это естественно. То что ты чувствуешь сейчас, тоже естественно, но это не вина Твайлайт. Пожалуйста, не переноси всё это на неё.

Рэрити левитировала бутылку вина и наполнила свой бокал во второй раз.

— Ты точно уверен, что я не могу налить и тебе бокальчик, дорогой?

— Да. — сказал Центр Стейж. В тусклом свете свечей она могла притвориться, что они были единственными пони в этом мире. — Доктор говорит, что мне нельзя даже притрагиваться к некоторым вещам. Я клянусь, было бы легче, если бы она просто дала мне список продуктов, которые я все еще могу есть.

 — В таком случае, — сказала Рэрити — Я тоже буду следовать этим рекомендациям. — Каким бы вкусным оно не было, а это было вкуснейшее сухое Ржадоне (в оригинале chardonneigh — понифицированное Шародне, вино такое) —всё бессмысленно, если этим нельзя поделиться.

— Даже не думай об этом. Возможно я не могу больше пить, но никто не помешает мне наблюдать, как этим наслаждается моя жена.

— Ужин подан. — Санстоун вышел из кухни, левитируя две тарелки с легким цветочным салатом, и расположил их на маленьком дубовом столике между родителями. — С юбилеем вас.

— О, да. — Центр Стейж глубоко вдохнул. — Запах великолепный. Что бы я делал без тебя?

— Скорее всего научился бы готовить. — сказал Санстоун. —Я сожалею, что не позволил вам двоим провести эту ночь наедине. Я собирался провести время с Хоникрисп, но она должна заботиться о своей маме. Так или иначе, я сейчас уйду.

— Видишь? — крикнул Центр Стейж вслед удаляющемуся сыну. — Мы были правы! У вас двоих действительно есть много общего!

Рэрити вздохнула. — Пожалуйста, дорогой. То, что происходит с Флаттершай — не повод для смеха.

— Все является поводом для смеха! — Центр Стейж взмахнул передними ногами в драматическом жесте. — Или вы смеетесь…

—...или сходите с ума. — закончила за него Рэрити. Она слышала, как он говорил это достаточно часто. — Может я и нуждаюсь в толике безумия на этот раз.

Улыбка Центр Стейжа потускнела. Он положил копыто на Рэрити. — Я тоже буду скучать по ней.

Рэрити уставилась в свою тарелку. — Учитывая состояние моего здоровья, я не думаю, что я доживу до этого. Она ткнула вилкой в ​​свой салат, держа ее магией, и стараясь не двигать опухшими ногами. — Мне очень жаль. Сегодняшняя ночь должна была быть счастливой.

— Могу ли я быть счастлив, что ты прожила достаточно долго, чтобы увидеть это? Этот мир кажется мне лучшим местом, пока ты ещё в нем.

Рэрити почувствовала, как уголки губ растягиваются в улыбке. — Должна сказать, что наши представления об этом совпадают.

— Да! Плюс, если бы ты ушла, мне пришлось бы самому шить костюм для празднования Дня Летнего Солнцестояния, и мы оба знаем, каким ужасным он получится в таком случае. Так как продвигаются дела с этим?

Рэрити расслабилась, когда начала говорить о своем последнем проекте. Центр Стейж всегда умел поднять ей настроение, даже когда Рэрити точно знала, чего он добивается. Вино было превосходным, салат был ещё лучше, а его компания лучше всего этого вместе. Вечер был во всех отношениях волшебным, как Рэрити и надеялась.

Прошло нескольких часов, но казалось, что время перестало существовать, прежде чем ужин закончился. Очень скоро они начали подъем вверх по лестнице, к своей спальне и отдыху.

Они успели преодолеть четыре ступеньки, когда она упала. В один момент она опиралась на мужа, а уже в следующий её копыта соскользнули. Грудь врезалась в твердую деревянную кромку лестницы и боль, словно копье, пронзила тело. Она кувыркалась всю оставшуюся часть этого краткосрочного падения и приземлилась на правую заднюю ногу, подвернувшуюся под её весом. Мир Рэрити сжался до крошечного кусочка, полного агонии.

Когда она пришла в себя, над ней стояли Санстоун и Центр Стейж.

—... они сказали, что сходят за врачом. — говорил Центр Стейж. — Я надеюсь она будет здесь очень скоро.

Жгучая боль в груди становилась все сильнее с каждым вздохом. Боль в бедре была ещё хуже. Посмотрев вниз, Рэрити увидела, что её нога торчит под неестественным углом. Она попыталась спросить, что происходит, но всё, что у нее вышло, это бессвязный стон. Центр Стейж опустился на колени рядом с ней.

— Прости меня, моё сокровище. Мне очень, очень жаль.

— Это всё моя вина. — сказал Санстоун, расхаживая взад и вперед. — Солнце и Луна, я должен был быть там.

 — Никто не рассчитывал, что ты будешь присматривать за каждым её шагом. — сказал Центр Стейж. — Не веди себя так, словно ты её мать.

— Это не твоя вина. — прохрипела Рэрити. — Я упала.

— Я не удержал тебя, это ты имела в виду. — сказал Центр Стейж.

— Это не твоя вина. — повторила Рэрити

— Ты можешь двигаться? — сказал Санстоун.

Рэрити попыталась подняться на ноги. Острая боль разорвала её бедра. — А-а!

— Видимо нет. — Центр Стейж положил передние ноги ей на плечи, мягко удерживая на месте. — Не двигайся. Помощь скоро будет здесь.

Крэбэппл был в больнице, когда туда прибыла принцесса. У него было по настоящему любящее сердце, и Флаттершай это знала, даже если больше никто этого не видел. При всех своих грубых манерах, он провел почти столько же времени у постели Флаттершай, как его братья и сестры. Её сын только лаял, но не кусался.

Принцесса появилась в яркой вспышке, от которой стерильная больничная палата на секунду словно осветилась лучами восходящего солнца. Когда Селестия материализовались, Крэбэппл отпрыгнул назад, Флаттершай замерла на мгновение, а Макинтош только моргнул.

— Ох! — сказала Флаттершай. — Здравствуйте, принцесса.

Селестия лучезарно улыбнулась. — Доброго вечера, мои маленькие пони. Так приятно видеть всех вас.

Крэбэппл быстро пришел в себя.

 — Большинство пони сначала стучат — сказал он.

Селестия полуобернулась к нему. — О, а он мне нравится.

— Вы встречались. — сказал Макинтош.

— Разве? — сказала Селестия.

— Мы? — сказал Крэбэппл.

Флаттершай кивнула. — Тебе было два года, когда я взяла тебя во дворец.

— О! — Улыбнулась Селестия. — Я вспомнила. Ты укусил мою сестру, насколько я помню.

Крэбэппл моргнул. — Я укусил принцессу.

Селестия кивнула. — В конце концов она решила, что это было просто очаровательно.

— Ха! Бесценно. — Крэбэппл покачал головой. — Я укусил принцессу!

Флаттершай хотела бы слушать их и дальше, но она знала, что Селестия пришла не для этого.

— Вы здесь, чтобы попрощаться. — сказала она.

— Да. Мы пережили вместе несколько замечательных моментов, Флаттершай. Эквестрия стала лучше, благодаря тебе. Мне будет жаль с тобой расставаться.

— Ох. Спасибо вам. Это так приятно. — Флаттершай улучила момент, чтобы унять волну тошноты, захлестнувшую её. Они приходили всё чаще, но эта быстро прошла. — Хотя, я так устала. Неплохо было бы отдохнуть.

— Пока ещё нет, — сказал Крэбэппл. — В тебе ещё есть немного жизни.

— Если есть что-нибудь, что я могу сделать для тебя, пока есть время. — сказала Селестия. — Ты заслужила это.

— Просто позаботьтесь о моих друзьях, и всё. Для них наступают трудные времена.

— Конечно. — Селестия торжественно кивнула. — Я забочусь о всех моих пони.

— И о Твайлайт тоже, — сказала Флаттершай. — Я знаю, что она принцесса, но она всё та же Твайлайт, какой была всегда.

— Я прослежу за ней. Не волнуйся.

— Хорошо, — сказала Флаттершай. — Это хорошо. Теперь ... извините, принцесса, но я очень устала. Думаю, что мне нужно отдохнуть

 — Привет, Хоникрисп. — Санстоун стоял перед своим рабочим столом, покрытым тщательно рассортированными рядами плоскогубцев, сверл, напильников и щеток. Он работал над бронзовым обручем, подбирая правильную толщину, чтобы тот легко охватывал переднюю ногу пони. Обруч был усеян гнездами для драгоценных камней, хотя только в некоторых из них уже были вставлены камни из ляпис-лазури. Заказ был просрочен из-за того, что он провел много времени в больнице у матери, но мисс Бон-Бон все прекрасно понимала. Врачи сказали, что Рэрити должна выйти из больницы через несколько недель, хотя можно было только гадать, сможет ли она снова ходить. — Не ожидал увидеть тебя сегодня. Что случилось?

Хоникрисп приветственно кивнула. — Я пришла, чтобы попрощаться.

— Попрощаться? — Санстоун недоуменно посмотрел на неё. — Не понимаю. Я думал, ты наслаждаешься всем этим.

— О, это так, поверь мне. Когда в следующий раз я буду поблизости, то загляну к тебе, если ты по-прежнему будешь свободен. Тем не менее, мне пора двигаться дальше. Я нашла корабль и он не собирается ждать меня вечно.

— Ты что, уезжаешь из города? — Санстоун перешел от непонимания к недоверчивости. — Когда твоя мама в таком состоянии?

— Я не собираюсь ждать, пока она умрет. Весь остальной мир продолжает движение. Я рада, что мне удалось увидеть её, но я не так устроена, чтобы долго оставаться на одном месте. Ма понимает.

— Неужели?

— Так же как и всегда она меня понимала. — Хоникрисп пожала плечами. — Некоторые яблоки падают дальше от яблони, вот и всё. В любом случае, я просто хотела, чтобы ты знал.

— Ясно. — Санстоун отложил инструменты. — Я ведь не смогу убедить тебя остаться?

— Ты хорошо меня знаешь.

— Думаю, что знаю. Что ж, мне понравилось время, которое мы провели вместе. Это было... — он отыскал подходящее слово. — Весело.

— Конечно. — Хоникрисп усмехнулась. — Тебе следует веселиться почаще. Этот огромный мир ждет тебя там, ты знаешь. Так или иначе, мне нужно идти. Мой поезд скоро отправляется.

Санстоун смотрел, как Хоникрисп уходит из его магазина и из его жизни.

Твайлайт смотрела в небесную высь. Она использовала тот же надежный телескоп, что стоял на балконе библиотеки дольше, чем вся её жизнь, но теперь она видела нюансы, которые были недоступны взору несколько месяцев назад. Это напомнило ей о дедушкиных часах в родном доме. Это всегда была очень красивая вещь, и будучи жеребёнком она часами зачарованно наблюдала за равномерным движением маятника. Однажды её мать разобрала часы, чтобы показать Твайлайт, как они работали. Вдвоём они исследовали каждую спицу и шестерню, прежде чем собрать часы обратно. В тот день любовь Твайлайт к старинному механизму удвоилась. После этого, каждый раз, когда она смотрела на них, ей представлялась гармоничная хореография их внутренней работы. Она смотрела на ночное небо точно так же.

Далеко внизу раздался стук в парадную дверь. Твайлайт посмотрела вверх, всё ещё поглощённая миром звезд. Не задумываясь, она телепортировалась вниз, открыла дверь и замерла. Её спокойствие испарилось в одно мгновение.

— Твайлайт. — Рэйнбоу Дэш стояли снаружи, переминаясь с ноги на ногу, словно самым большим её желанием было повернуться и убежать. Глаза её были красные, хотя она вытерла слезы.

Твайлайт нахмурилась. — Нет. Я не могу повторять всё снова. — Она толкнула дверь.

Нога Рейнбоу рванулась вперед. Она вздрогнула, когда копыто оказалось зажато между дверью и рамой, держа её открытой. — Твайлайт, пожалуйста! Я должна поговорить с тобой. Речь идет о Флаттершай. Пожалуйста. Это важно.

Твайлайт колебалась. Она никогда не слышала таких жалобных нот в голосе Рэйнбоу. Видя свою подругу ... бывшую подругу, выглядевшую так жалко она должна была бы чувствовать своё превосходство, но вместо этого он просто чувствовала что-то неладное, как тогда, когда Пинки Пай отказалась прийти на её собственный сороковой день рождения.

Она смягчилась и отпустила дверь, давая возможность Рэйнбоу Дэш открыть её.

— Ладно, только ради Флаттершай. Что с ней такое? — Она всё время держала одно копыто на двери, готовая снова её захлопнуть.

— Ты знаешь, что с ней такое! Она умирает! Пожалуйста ... пожалуйста, не позволь ей умереть.

— Ты знаешь лучше меня, — отрезала Твайлайт. — Этот дар не для всех.

— Я не прошу тебя сделать это для всех! — закричала Рэйнбоу Дэш. Ее крылья дрожали, когда она боролась с желанием расправить их. — Я прошу тебя сделать это для Флаттершай! Пожалуйста! — Её голос сломался — Пожалуйста. Только Флаттершай. Только её. Она не заслуживает смерти.

Несмотря ни на что, Твайлайт почувствовала, что её сердце смягчается.

— Мне очень жаль. Я правда не могу этого сделать.

— Ты можешь! Ты должна! — Рэйнбоу Дэш опустилась на передние колени. — Пожалуйста. Ты была права во всем. Это действительно только для лучших, а я просто не хочу умирать. Ты права. Я эгоистка, я трус. Ты должна, ты должна позволить мне умереть. Но, пожалуйста, не Флаттершай. Только не она тоже.

Твайлайт отвернулась. — Вставай, — сказала она. — Ты выглядишь глупо. Не так много пони находилось у библиотеки в это время, но несколько прохожих остановились, чтобы поглазеть на зрелище.

— А как выглядит Флаттершай? Ты видела её, Твайлайт. Это гораздо хуже, чем ... — Рэйнбоу поперхнулась.Она несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем снова смогла говорить. — Гораздо хуже, чем это. Ты можешь спасти её. Пожалуйста.

— Ты знаешь, что я хочу…

— Тогда сделай это!

— Если я ступлю на этот путь, то никогда не смогу остановиться, — сказала Твайлайт. — Очень скоро у нас будет несколько десятков принцесс, может быть, даже сотни. Как мы будем править Эквестрией тогда? Был бы хаос. Это гораздо важнее, чем жизнь любого из пони.

Рэйнбоу Дэш поползла вперед и ухватилась за переднюю ногу Твайлайт.

 — Пожалуйста, Твайлайт. Я никогда не попрошу тебя о чём-либо снова. Я сделаю всё, что ты хочешь. Я скажу пони, что ты была права. Я покину Эквестрию и ты никогда меня не увидишь. Меня это не волнует. Я сделаю всё, что угодно. Просто, пожалуйста. Я же говорю о Флаттершай. Не дай ей умереть. Ты не можешь позволить ей умереть.

— А как же мой долг перед Принцессой Селестией? Как насчет моего долга перед всей Эквестрией?

— А как насчет твоего долга перед друзьями?

— Все, ХВАТИТ! — Голос Твайлайт поднялся до визга. Она не могла больше этого выносить. — Ты знаешь, как это работает, так же хорошо, как и я! Я не могу делать всё, что хочу! — Она подхватила Рэйнбоу Дэш телекинезом и толкнула прочь.

Старая пони упала на траву клубком из ног и крыльев, издав звук, похожий на смесь крика и хрипа.

— Мои обязанности выше всех нас! Это должно произойти!

Рэйнбоу Дэш, задыхаясь, лежала в грязи. Пони в толпе было уже больше десятка.

— А теперь убирайся отсюда, пока ты не опозорила себя ещё сильнее. — Твайлайт захлопнула дверь.

Всего через несколько дней после отъезда Хоникрисп состояние Флаттершай начало ухудшаться. Голдэн Эппл теперь несла вахту рядом с кроватью, где беспокойно дремала ее мать. Макинтош сидел рядом с ней; Со времени возвращения в Понивилль Голдэн Эппл не видела, чтобы он отлучался далеко от жены. Солнце почти село, так что она с минуты на минуту ждала прихода Крэбэппла, чтобы тот ​​занял её место. Они договорились, что по крайней мере один из них должен присутствовать рядом с мамой, на всякий случай.

Дверь распахнулась, но это был не Крэбэппл. — Тетя Голди! Как…

— Тише, дорогой. Она спит .

— Извини. — Эппл Спрауту хватило такта, чтобы выглядеть смущенным. — Как она? — спросил он, уже тише, когда вошла Хони Пай и закрыла за собой дверь.

— Плохо, — прошептала Голдэн Эппл. — Она не просыпалась уже очень долго. Я рада, что вы пришли. Знаю, что это не то, чем вы хотели заняться в медовый месяц.

— Не хотели бы мы быть в это время в каком-нибудь другом месте, — сказала Хони Пай. — Я так волновалась, что мы не успеем вовремя.

Веки Флаттершай дрогнули и она открыла глаза. Макинтош наклонился и уткнулся в нее носом. — Хорошие сны?

Флаттершай улыбнулась ему. — Доброе утро, дорогой.

Голдэн Эппл наклонилась поближе. -— Ма. Угадай, кто пришел к тебе.

— Хоникрисп вернулась?

Голдэн Эппл застыла с хрупкой улыбкой на лице. Она не была уверена, как отвечать. Разочаровывать мать в данный момент казалось просто жестоким.

Эппл Спраут шагнул вперед. — Привет, бабушка. — Он осторожно обнял хрупкое тело Флаттершай.

— О, Спраут. Я так рада тебя видеть. Надеюсь, вы не проделали весь этот путь только ради меня.

— У нас есть для вас новости, — сказала Хони Пай. — Скоро вы станете прабабушкой.

Макинтош закашлялся. — Это было быстро, — сказал он. Эппл Спраут покраснел, но его улыбка не исчезла.

— Это замечательно. — Флаттершай поборола зевок. — Хотела бы я её увидеть.

-— Увидишь. — Эппл Спраут обхватил её копыто своими. — Долго ждать не придётся. Ты увидишь.

— О, — рассеянно сказала Флаттершай. — Хорошо. Она опустилась на кровать. Не желая тревожить её, семья наблюдала, как Флаттершай погружалась в сон.

День похорон был теплым и ярким. Полуденное небо пестрело облаками. Пение птиц наполняло воздух на пышном зеленом лугу, где собрались скорбящие пони. В самом центре зияла темная дыра, словно открытая рана в самом мироздании. И в этой темноте неподвижно покоился гроб.

Твайлайт стояла рядом с ямой, обуреваемая чувством горя и вины. Отсутствие Флаттершай жгло, как горячий уголь, но она не могла плакать. Она поняла, что слишком долго ожидала этого. Твайлайт доказывала, что смерть Флаттершай была неизбежна, и теперь, когда она убедила себя в этом, холодное, логическое ядро ​​ее разума отказывалось скорбеть. Твайлайт не могла простить себя за это.

У стоявшего рядом с ней Макинтоша не было такой проблемы. Он плакал молча, но на его лице отпечаталась такая душевная боль, которую Твайлайт была не способна почувствовать сама. Он выглядел потерянным, даже ошеломленным, как будто не совсем понимал, что происходило вокруг.

Твайлайт успокаивающе положила копыто на его холку. — Я сожалею, что это случилось — сказала она. Слова были пустыми и не к месту, но она заставила себя произнести их.

— Это не твоя вина. — сказал Макинтош. Твайлайт чувствовала, что он прочитал её мысли. Она перевела взгляд на край толпы, где по-прежнему скрывалась Рейнбоу Дэш, как и на всем протяжении похорон.

Неохотно, Твайлайт отошла от могилы, освобождая место для Пинки Пай и остальных скорбящих. Она оглянулась назад, на Рэйнбоу Дэш, лицо которой было похоже на безымянную могильную плиту. Твайлайт отвернулась, но потом передумала. Она чувствовала, что за последнее время потеряла сразу двух друзей, и одного всё ещё можно вернуть. А потому изменила направление движения и пошла к Рэйнбоу, подготавливая себя, чтобы выдержать её обвиняющий взгляд.

— Прости, — сказала Твайлайт. — Я была плохим другом. Я ушла, когда ты больше всего нуждалась во мне и ... и …

Твайлайт замолкла, завороженная взглядом Рэйнбоу Дэш. Твайлайт уже смотрела в безумные глаза Дискорда, видела взгляд Найтмер Мун, полный ревности и злобы. Она сталкивалась с безграничной яростью Первого Дракона и всепоглощающим голодом Королевы чейнджлингов, эмоциональной пустотой, которой был Король Без Лица. Но ничто из этого не подготовило её к тому презрению, что она увидела в глазах Рэйнбоу.

Твайлайт застыла на месте, слишком потрясённая, чтобы отойти. Так они стояли где-то полминуты. Наконец, Рэйнбоу Дэш нарушила тишину. Не прерывая зрительный контакт, она плюнула на копыта аликорна. Затем повернулась и пошла прочь, оставив Твайлайт Спаркл наедине с толпой.

Щедрость

Глава 4. Щедрость.

Санстоун смотрел на Твайлайт Спаркл, когда та вошла в стерильную больничную палату. Она была одета в мрачное черное платье; должно быть пришла прямо с похорон. Твайлайт сразу же взглянула на кровать, где лежала без сознания Рэрити.

— Как она? — тихо спросила Твайлайт.

— Уже лучше, — ответил Санстоун. — врачи не думают, что она вновь может ходить, но они хотя бы уняли её боль. — он сделал паузу. — А мисс Флаттершай?

— Всё закончилось. — её голос был твёрд. — Я хочу поговорить с твоей мамой. Можно ли её разбудить?

— Не думаю, что у вас что-то получится. Она приняла снотворное, которое будет действовать еще некоторое время. — Санстоун был благодарен врачам за это. Бедру Рэрити и вправду стало лучше, но её суставы и до падения были в плохом состоянии. Теперь только лекарства помогали сдерживать боль.

— О. — Твайлайт колебалась. — Ну... Не мог бы ты попрощатся с ней за меня? Я собираюсь в Кантерлот на некоторое время. Долгое время…

— Обязанности принцессы?

— Не совсем. Я просто... Мне сложно оставаться в Понивилле. Нужно побыть подальше отсюда.

— Ох. — Санстоун не знал, что ему делать. Мама наверняка будет разочарована. — Что ж, я передам ей это.

 — Спасибо. Я должна идти. — Твайлайт повернулась, чтобы уйти, но остановилась и оглянулась назад. — Санстоун? Если бы я могла спасти твою маму от смерти, как ты думаешь, это было бы правильно?

Санстоун заметил, как сложно Твайлайт сохранять беспристрастный голос и что она не смотрит ему в глаза.

— Это ведь не гипотетический вопрос, — сказал он спокойно. — так?

— Не совсем, нет.

Санстоун посмотрел на спящую Рэрити. Она так похудела, что контуры её тела были трудно различимы среди одеял. И она выглядела умиротворенной, что для неё было в редкость. Он вздохнул.

— Я не хочу, чтобы она умерла, но это — эгоизм. Его голос был мягким и уверенным. — Её время почти истекло. Удерживать её здесь было бы слишком жестоко. Разрешить ей уйти — это правильно, и не важно сколько боли это причинит.

— Хорошо. Ясно. Ты — хороший пони. — Твайлайт сглотнула. — Ты — хороший сын. Скажи ей, что я люблю её, ладно?

Санстоун кивнул.

— Я должна идти. — повторила Твайлайт и поспешила прочь.

Макинтош видел, как рос фермерский дом, пока сменялось одно поколение семьи за другим. У него было достаточно пристроек, крыльев и прочих хозяйственных построек, поэтому первоначальная конструкция почти скрылась от внешнего взора. Несмотря на эти дополнения, большинство которых Макинтош помог возвести собственными копытами, дом всегда был переполнен. Дети и внуки, как его собственные, так и Эппл Блум, спали во второй и третьей комнатах. Невозможно было спуститься по лестничному пролету, не наткнувшись на знакомое лицо или три.

Но этой ночью он был самым одиноким местом в мире.

Макинтош поворочался в постели, здесь было слишком много места для одного пони. Он лежал уже несколько часов в одиночестве, без Флаттершай. Серый звездный свет обрисовал контуры часов рядом с кроватью. Три часа.

С балкона донесся шум. Эппл Блум построила его для Флаттершай, когда она переехала сюда, чтобы пегаска могла приходить и уходить из дома по воздуху. Он слышал стук копыт приземляющейся там жены сотни раз. Прошло мгновение, прежде чем он понял, что это не была — не могла быть — она.

Однако Макинтош всё ещё слышал какой-то шорох. Какой-то пони определенно там был. Он заставил себя встать с кровати и открыл дверь. За ней оказалась Рэйнбоу Дэш, которая отвлеклась от созерцания неба и удивленно посмотрела на него. Возраст и бесцветный звёздный свет сделали её гриву тускло-серой.

Он приветственно кивнул, оставив все вопросы невысказанными. Макинтош никогда не видел смысла говорить очевидное. Пони использовали так много слов, чтобы сказать так мало, но чтобы поведать о по-настоящему важных вещах не нужны слова.

Рэйнбоу Дэш мигнула. Она открыла рот, закрыла его, потом открыла его снова.

Он вышел на балкон и сел около неё. В следующее мгновение Рэйнбоу последовала его примеру. Звезды висели над ними словно частички пепла.

Он положил голову на её плечо. Она обернула крыло вокруг его спины. Они прижались друг в другу, делясь своим теплом и своим горем. Позже Макинтош не мог сказать, сколько времени они так сидели, прежде чем он заснул.

Глаза Твайлайт Спаркл следили за равномерным движением маятника дедушкиных часов. Она неподвижно сидела на полированном гранитном полу в своих дворцовых покоях. Часы показывали, что она пробыла здесь два часа, шестнадцать минут и девять секунд.

Перемещение часов сюда из её дома в Понивилле, где они стояли, так как она унаследовала их от своей матери, было болезненным. Благодаря её почти безграничной магической силе, на это потребовалось всего мгновение, но эмоциональная нагрузка была велика. Это было равносильно признанию того, что домом ей теперь был Кантерлот, а не Понивилль. Узы, связывавшие её с ним, были разорваны, одна за другой.

Ее друзья ушли или собирались уйти, а что до тех, кто остался ... когда она посетила Рэрити в больнице, она только напомнила ей о находившейся в таком же положении Флаттершай. И вот она здесь, смотрит как стрелки на часах движутся по идеальному, неизменному кругу.

Тихий стук в дверь резко вырвал Твайлайт из задумчивости. Она повернула голову и открыла дверь своей магией, впустив Старберри (Starberry), её камердинера.

— Простите, Ваше Высочество, — сказала она. — принцесса Селестия хочет видеть вас.

— Спасибо, — сказала Твайлайт. — проводите её сюда.

Старберри поклонилась и вышла. Твайлайт встала и потянулась, разминая затекшие за несколько часов неподвижности конечности. Она чувствовала себя почти нормально к тому времени, когда прибыла Селестия.

— Они говорят мне, что ты не покидала этой комнаты уже четыре дня. — без предисловий сказала Селестия.

Твайлайт кивнула.

— Мне нужно время. Я о многом размышляла после похорон.

Хотя она всегда любила повидаться с Селестией, сейчас ей было не до разговоров.

— Ты знаешь, что это не здорово. — Селестия шла вперед, а её мерцающая грива развевалась позади. — Ты нуждаешься в затворничестве меньше, чем когда-либо. Я думала, что ты усвоила этот урок, после того, как умер твой брат.

— Тогда всё было по-другому. — глаза Твайлайт следили за приближением Селестии, но сама она не двигалась. — Теперь я в порядке, правда. Его смерть была трагедией, а не частью плана.

— Она не может быть одновременно и тем, и тем?

— Нет! Нет, не может! Если смерть Флаттершай была трагедией, а я позволила этому случиться, тогда ... тогда ... это не так, правильно? — её голос опустился до шепота. — Это не так.

— Ты должна горевать, Твайлайт. Иначе ты никогда не сможешь двигаться дальше.

— Я никогда не видела, чтобы вы горевали. Я тоже могу быть сильной.

— Или ты просто никогда не видела меня, забаррикадировавшейся в своих покоях. Я прожила достаточно долго и научилась справляться с горем, но ты — ещё нет. Притворство же причинит тебе только боль. Позволь мне помочь и оградить тебя от этого.

Твайлайт колебалась. Селестия всегда помогала и защищала её, защищала всю Эквестрию, но …

 — Но как я могу грустить, если именно я позволила этому случиться? — спросила она жалобно.

— Ты должна были сделать это. — сказала Селестия. — Я не говорю, что это было легко. Печалиться вполне естественно, Твайлайт. Ты знаешь это. От чего же ты бежишь?

— Я ... — Твайлайт сглотнула. — Я не знаю. Просто ... на похоронах, Рэйнбоу Дэш так посмотрела на меня, словно я даже не заслуживала того, чтобы быть там. И, и она была права. Я знаю, что поступила правильно, но я всё равно позволила Флаттершай умереть. — теперь она говорила быстро, высказывая свои мысли, но не осмеливаясь их обдумать. — Значит я не имею права грустить об этом. Я потеряла это право, когда поставила всеобщее благо выше жизни моего друга.

— Твайлайт, посмотри на меня. — Селестия встала в полный рост. — То, что я собираюсь сказать тебе, неописуемо важно. Может быть это самая важная вещь, что я когда-либо тебе говорила. — она наклонилась чуть ближе. — Это не твоя вина.

— Нет, моя! — в смятении закричала Твайлайт — Моя! Я могла с-спасти её, но не сделала этого.

— Шшш, все хорошо. — Принцесса Селестия обернула свои крылья вокруг Твайлайт, словно укутывая в пуховое белое одеяло. — Я знаю, как тебе больно. Просто отпусти…

Твайлайт уцепилась за Селестию и уткнулась лицом в плечо своей наставницы. Она пыталась говорить, но слова тонули в череде громких всхлипов и судорожных рыданий. Наконец она сдалась и словно растаяла, заливая слезами сияющую шерстку Селестии. Твайлайт не была уверена в своих чувствах, а также в том, где было похоронено всё это беспомощное горе, но была не в состоянии остановить этот поток. Она дрожала и задыхалась, так продолжалось какое-то время, пока внутри наконец не осталось ничего.

— Ты хорошая пони, Твайлайт. — сказала Селестия. — Ты хочешь помочь тем, о ком заботишься, но как правило, лучший способ помочь пони — это ничего не делать вообще. Есть большая разница между действием и бездействием. Одно возлагает на тебя ответственность, а в другом случае это просто естественный ход вещей. Некоторые события должны произойти, даже если это трудно, даже когда это означает отказ от того, что значит для тебя больше, чем что-либо на свете. Хотя ты не единственная пони, приносящая эту жертву. Каждый живущий и умирающий делает невероятный подарок будущим поколениям. Они соглашаются занять очередь, а затем двигаются дальше, отдавая этот мир своим детям, а потом и детям их детей. Это благородный поступок, и по-своему прекрасный. Флаттершай отдала все, что у неё было. Она умерла за Эквестрию, и даже если она не победила какого-нибудь монстра, это всё равно был подвиг. Она не расстраивалась и не ругала тебя, потому что это не твоя вина.

Твайлайт всхлипнула. Её передние ноги начинали болеть от напряжения, но она не могла заставить себя ослабить хватку, цепляясь за Селестию.

— Хорошо. Но, но что я буду делать, когда последний из них умрёт, и ни одного пони не останется?

— Этого не произойдет. Ты найдешь новых друзей. Жизнь продолжается, со всеми радостями и печалями.

Твайлайт посмотрела вверх.

 — Принцесса. Вы счастливы?

Селестия моргнула.

—Ты имеешь в виду прямо сейчас?

— В общем и целом. Переживая всех пони.

— Конечно. Ты знаешь, как я люблю играть в Го с моей сестрой, или летать над дворцом в полдень, или смотреть, как ты растёшь. Ты грустишь, не потому что бессмертна, Твайлайт. Ты грустишь, потому что кто-то, кого ты любила, только что умер, и то, что ты принцесса, не имеет ничего общего с этим. Эти чувства не вечны, в отличие от тебя. Когда ты почувствуешь себя лучше, то обнаружишь, что остальной мир по-прежнему существует, и жизнь стоит того, чтобы жить.

Твайлайт вытерла глаза.

— Что ж, если вы так говорите.

— Твайлайт, позволь мне сказать прямо. Я волнуюсь за тебя. То, что ты сейчас делаешь напоминает мне о Луне, за десять лет до того, как она сорвалась.

Твайлайт широко открыла рот.

 — Вы думаете, что я стану злой, как Найтмер Мун?

— Не совсем так. Она не хотела говорить со мной, в отличие от тебя. Это обнадёживает. — крошечная морщина появилась на лбу Селестии. — Хотя обычно я не принуждаю тебя так раскрываться.

— Мне очень жаль. — прошептала Твайлайт.

— Слабость Луны была в том, что она не могла вынести пренебрежения, — сказала Селестия. — твоя в том, что ты не можешь смотреть на страдания друзей. Я боюсь, что когда-нибудь ты будешь действовать, исходя из этого. Твоё сердце не согласно с головой, но ни один пони не может игнорировать свое сердце вечно, и не должен. Я знаю, ты понимаешь, что должна сделать, но ещё не приняла этого.

— Но что если есть другой способ? Что если я смогу помочь им, не превращая в аликорнов? Моя магия такая мощная. Может быть применить заклинание возраста! Если постоянно поддерживать его, прежде чем оно исчезнет, я смогу сохранить молодость Рэрити.

— Даже с твоими силами, заклинание будет длиться только несколько часов. Рано или поздно тебе придется заснуть.

Теперь, когда её разум начал искать решение, Твайлайт не могла остановиться.

— Я могла бы продлить эффект с помощью заклинания замедления времени. Нет, нет, временные заклинания плохо сочетаются. Может быть, я могла бы связать её морфическое поле чем-то и закрепить заклинание, чтобы заставить его действовать дольше. Нужно что-то достаточно стабильное, но достаточно изменчивое…

— Нет. — одного слова было достаточно, чтобы разорвать робкие надежды Твайлайт. — Ты всё ещё пытаешься вмешиваться в вещи, которые лучше оставить в покое. Если Рэрити будет жить вечно, когда Санстоун станет принадлежать самому себе? Что произойдет со следующей молодой модницей, которая попытается сделать себе имя? У Рэрити уже было время, когда она находилась в центре внимания. Я думаю, что она согласилась бы отдать это время и эту роль кому-нибудь ещё. — Селестия остановилась. — И, кстати, возрастная магия работает, подавляя и перезаписывая морфическое поле. Стабилизация поля полностью развеет заклинание.

— Ох. Но ... даже если это так плохо, всё равно это звучит лучше, чем смерть.

— Смерть приходит один раз, а затем всё — конец. Или, возможно, всё же не конец. Кто может сказать? Но если старые пони будут мешать новым поколениям раскрыть свой жизненный потенциал, и не один раз, а снова и снова, и снова …

— Я не думаю, что это справедливо.

— Как бы я не хотела удержать тебя здесь, я думаю, что тебе придется провести какое-то время с этими юными пони. Тебе нужно напоминание, что жизнь и красота все еще остаются здесь, даже после того, как другие носители Элементов ушли. Тебе нужно напоминание, что жизнь есть нечто большее, чем смерть. Я знаю, что есть молодые пони, о которых ты заботишься, как в Понивилле, так и здесь, в Кантерлоте. Они могут дать тебе очень многое. Пожалуйста, позволь им это.

— Хорошо. — кивнула Твайлайт. — Хорошо, я сделаю это.

Эппл Спраут мчался галопом по ферме Сладкое яблоко по направлению к далекой фигуре Рэйнбоу Дэш. Спраут знал, что она очень тяжело приняла смерть бабушки Флаттершай и беспокоился за неё. То, чем она сейчас занималось, было немного глупо, говорил он себе, хотя, конечно, это не было неожиданностью.

— Тётушка Дэш! — крикнул Эппл Спраут, когда приблизился настолько, чтобы быть услышанным. — Что, во имя голубого неба, ты делаешь?

Рэйнбоу Дэш поправила упряжь, туже затянув холщовые ремни на груди.

— А ты как думаешь, на что это похоже? Теперь, когда я вернулась, я полагаю, что должна помогать вам. Тяжелая цепь тянулась от ремней, охватывая корявый пень. Дерево упало пару недель назад и Эппл Спраут с кузенами уже распилили ствол на дрова, но пока не нашли времени, чтобы убрать пень. Они были работягами, но такой задачи было более, чем достаточно, чтобы позволить себе немного отдыха. Эппл Спраут остановился рядом с Рэйнбоу.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказал он. — как начет того, чтобы помочь мне убрать оставшиеся листья? Пусть остальным займутся молодые.

Рэйнбоу Дэш выпрямилась.

— Ты хочешь сказать, что я слишком стара для этого?

— Тётушка Дэш, — сказал Эппл Спраут — даже мой отец слишком стар для того, что ты собираешься сделать. Помнишь, как он пытался и вывихнул колено? Не ты ли сопровождала его до больницы?

Рэйнбоу фыркнула.

— Сначала, ребята, вы хотели, чтобы я вернулась сюда. Теперь же вы не хотите, чтобы я вам помогала.

— Папа хотел, чтобы мы позаботили о тебе. А это ... ну, это совсем не то. Ты просто покалечишься, пытаясь совершить невозможное.

— Всё отлично, малыш. Я понимаю это. Но я постоянно делаю невозможное.

— Конечно, но если…

— Малыш. — Рэйнбоу Дэш свирепо посмотрела на него, словно раненое животное. — Я сказала, отвали.

Эппл Спрут замялся.

— Хорошо. — сказал он. — Только будь осторожна, ладно?

— Конечно. Ты же меня знаешь. — она для пробы дернула цепь. — Я осторожна.

Рэйнбоу Дэш никогда не чувствовала себя как дома в бутике Рэрити, все эти вычурные вещи постоянно выводили её из себя. Тем не менее, хотя это место и было не слишком удобным, оно хотя бы было знакомым. Хотя, теперь…

Не то, что бы ей не нравилось, что Санстоун сделал с этим местом, думала Рэйнбоу, следуя за ним мимо витрин с блестящими украшениями.

Малыш был талантлив, и его изделия выглядели хорошо. На самом деле, даже лучше, чем платья Рэрити, хотя она никогда и не говорила это вслух. Золото, серебро и бриллианты были яркими и красочными, но не слишком вычурными. Тем не менее, она скучала по платьями, ведь они почти исчезли. Хотя магазин и носил имя Рэрити, но он ей уже не принадлежал.

— Я рад, что вы зашли к нам, мисс Дэш, — сказал Санстоун. — Маме нужен друг, особенно сейчас, когда она вернулась из госпиталя.

Рэйнбоу кивнула ему и прошла мимо витрин, через короткий коридор, в гостиную. В комнате сильно пахло ладаном и лекарствами. Рэрити лежала на кушетке, снабженной простынями и подушкой. Конечно её спальня была наверху, но она была не в той форме, чтобы подняться. Как и Рэйнбоу Дэш, которая в конце концов всё же выкорчевала пень, но всё тело по-прежнему ныло от такого тяжелого испытания. Под тонкими простынями она могла видеть гипсовую повязку на бедре Рэрити. Та выглядела уставшей, мордочка была болезненно-жёлтого цвета, но улыбка сияла ярко, как никогда.

— Здорово. — сказала Рэйнбоу.

— Рэйнбоу Дэш! Прости, что не могу встать. Подойди ко мне, пожалуйста.

— Я так рада видеть тебя. — Рэйнбоу Дэш направилась к Рэрити и обняла её. Что-то в её тоне обеспокоило Рэрити.

— Ты в порядке, дорогуша?

— Да. Да, всё хорошо. — Рэйнбоу смотрела на что угодно, но не на подругу. — Только я чувствую, что всё это сводится только к двоим из нас, не так ли?

— Понимаю. Как ты знаешь, я не так часто вижусь с Твайлайт и Пинки.

— Как ты, держишься?

— И достаточно хорошо, как мне кажется. Так здорово было вновь вернуться сюда. Доктора и медсестры в больнице такие милые, но всё же это не дом. Конечно неподвижность расстраивает, но я и до падения не была в расцвете сил.

— Не представляю себе, как ты это выдерживаешь. — Рэйнбоу Дэш покачала головой. — Я имею в виду, во так, оставаясь на одном месте.

Рэрити пожала плечами.

 — Не то чтобы у меня был большой выбор. Хотя, на самом деле, это не так уж и плохо. Жаль только, что я пропустила похороны.

— Да. Мне действительно жаль, что ты не смогла прийти. Я думаю, Флаттершай хотела бы, чтобы ты была там.
"Перед внутренним взором Рэйнбоу Дэш все еще стояло воспоминание о Твайлайт, стоявшей у могилы и изображавшей глубокую печаль, но было слишком поздно, чтобы это хоть что-то значило. Этот образ застрял у неё внутри, словно камень."
— Ты знаешь, что я нуждалась в тебе? Ты уверена, что не было никакого способа туда попасть?

— Вполне уверена. — сказала Рэрити. — Звезды и спирали, Рэйнбоу, я всё ещё была в больнице!

— Да, конечно, но ты могла что-нибудь сообразить! — Рэйнбоу расхаживала взад-вперёд. — Они могли бы придумать, как перевезти тебя туда и обратно.

— Я не…

— Серьезно, как ты могла не прийти? Ты могла бы воспользоваться инвалидным креслом или той повозкой, или ещё чем-нибудь. Да, может быть, это было тяжело, но чтоб тебя! Ты была её другом! Так поступают друзья. Всё это не правильно.

— Если бы был хоть какой-то способ…

— И он был! Ты просто... тебя просто не особо это заботило!

Позади неё щелкнула дверь.

— Я услышал крики. — раздался голос Санстоуна.

Рэйнбоу озабоченно взглянула на него, а затем посмотрела на Рэрити. Её подруга еле сдерживала слезы. Рэйнбоу Дэш сделала шаг назад. Она не была уверена, почему так вспылила.

— Слушай, всё, что я говорю…

— Я думаю, вам лучше уйти. — резко сказал Санстоун.

— Минуточку, я…

— Мисс Дэш. — мрачная решимость выглядела неуместной на обычно спокойном лице Санстоуна. — Вы расстраиваете мою маму.

В любое другое время Рэйнбоу Дэш была бы в состоянии противостоять ему, но прямо сейчас чувствовала себя неуверенно.

 — Да, хорошо. — она пошла к двери. — Эй, Рэрити? Прости меня. — сказала Рэйнбоу и поспешила прочь, не оглядываясь.

Твайлайт расхаживала туда-сюда перед дверью в дом на ферме Сладкое яблоко. Она знала, что избегала встреч с пони, живущими там, слишком долго, но сейчас это не делало столкновение с ними хоть чуточку легче. Она подняла копыто, чтобы постучать, но потом заколебалась. Возможно сначала ей стоит поговорить с Рэрити. Да, похоже это отличная…

Дверь открылась. И Твайлайт вдруг осознала, что смотрит в широко раскрытые глаза Хони Пай.

— П-принцесса! Какая неожиданность! Пожалуйста, проходите и располагайтесь. Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

— Всё прекрасно, Хони. Успокойся. — Твайлайт шагнула внутрь. В доме пахло выпечкой и коричневым сахаром. Она заметила, что на Хони Пай надета легкая куртка.

— Ты куда-то собралась? Не хотелось бы тебя задерживать.

И было что-то еще, странное ощущение …

— О, ничего, что не могло бы подождать, Ваше Высочество. Сюда, позвольте мне угостить вас чем-нибудь. Я только что испекла несколько прекрасных пирогов. — она поспешила на кухню.

Странное чувство ослабело, как только Хони Пай отошла. Её чутье земной пони дало знать о себе легким покалыванием, но всё это не имело никакого смысла. Оно реагировало на жизнь, а она была…

Ох. Ох, ничего себе.

Хони Пай вернулась с маленьким яблочным пирогом, лежавшим на одной из фарфоровых тарелок Бабули Смит.

— Дайте мне знать, есть вам понадобиться что-нибудь ещё, Принцесса Спаркл. — она переминалась с ноги на ногу. — Я могу спросить, зачем вы здесь? Вы хотите, чтобы я кого-нибудь позвала?

— Ты беременна. — сказала Твайлайт.

— Ох. Это уже так заметно?

— Нет, это …ты беременна! Твайлайт почувствовала, как уголки её рта растягиваются в глупой улыбке. Принцесса Селестия говорила ей, но она не слушала. Жизнь продолжается. Она не имела в виду её собственную жизнь. Флаттершай умерла, да, но очень скоро её правнук придет в этот мир. Твайлайт уже не терпелось познакомиться с этой пони, чтобы наблюдать, как она учится, растет и воспитывает собственных жеребят. Она хотела помочь ей проложить путь в мире, чтобы продолжить историю, которую начали её друзья.

— Это замечательно!

— Спасибо, Принцесса. Мы так взволнованы.

Дверь позади открылась, впустив порыв ветра, от которого она вздрогнула.

— Твайлайт.

Голос был ровным и неприветливым. В дом вошла Рэйнбоу Дэш, вся покрытая потом и кусочками листьев.

— Я видела, как ты приземлялась.

Твайлайт мигнула. Она знала, что в конце-концов должна будет встретиться с Рэйнбоу, но не ожидала увидеть еЁ прямо сейчас. И не была к этому готова.

— Рэйнбоу? Что ты здесь делаешь?

Рэйнбоу не отрывала свой взгляд от Твайлайт.

— Я живу здесь. Это — мой дом.

Твайлайт ответила таким же пристальным взглядом. Нравилось ей или нет, но этот разговор должен был случиться сейчас.

— Хони Пай, можешь предоставить нам эту комнату, пожалуйста?

— К-конечно же, Ваше Высчество, немедленно. — хлопнула дверь, и они остались одни.

Твайлайт нарушила тишину.

— Я рада, что ты снова живешь здесь. Ты…

— Я хочу, чтобы ты ушла.

— Подожди, Рэйнбоу. Сначала выслушай меня.

— Да? — усмехнулась Рэйнбоу. — Точно так же, как ты выслушала меня тогда, в библиотеке?

Твайлайт вздрогнула.

— Да, я это заслужила. И не горжусь тем, что сделала. Я до сих пор не понимаю очень многого, и я перенесла свое смятение на тебя. Мне очень жаль.

Рэйнбоу Дэш шагнула вперед.

— Ты думаешь, что можешь просто попросить прощения и всё станет как раньше? Ты сделала свой выбор.

— Я знаю. Мы не можем вернуть прошлое. — повысила голос Твайлайт. — Но это не значит, что всё случившееся должно встать стеной между нами! Я знаю, что ты страдаешь из-за того, что я сделала, и хочу поступить правильно.

— Я страдаю? — Рэйнбоу бросила на неё недоверчивый взгляд. — Ты думаешь, это имеет какое-то значение?

— Хм. Да?

— Я не верю тебе! Ты самодовольная, эгоистичная всезнайка!

Рэйнбоу Дэш почти удалось унять дрожь в ногах.

 — Что же мне теперь делать?

— То есть ты даже не... — Рэйнбоу глубоко вздохнула. — Нет. Нет, мы не сделаем этого. — она отвернулась от Твайлайт и пошла вглубь дома.

— Рэйнбоу Дэш, подожди. — Твайлай поспешила за ней. — По крайней мере, скажи мне, что происходит.

— Флаттершай мертва, а ты думаешь, главное — это то, как я себя чувствую! — Рэйнбоу стала подниматься по старой деревянной лестнице. — А что до неё? О ней ты тоже так заботилась?

— Конечно. — терпеливо ответила Твайлайт. — Но она мертва. И ничего не чувствует.

— Это верно! Не чувствует! — Рэйнбоу Дэш остановилась как вкопанная. — Она могла быть здесь прямо сейчас, помогая с осенней уборкой, или споря с Крэбэпплом, или... но её здесь нет. И не будет никогда. Она никогда не встретится с ребенком Спраута. Никогда больше не будет счастлива, горда или расстроена. Она могла бы быть счастлива прямо сейчас, но нет, для неё ничего нет, она просто... просто…

— Ты не знаешь этого наверняка, — сказала Твайлайт — Мы можем заблуждаться в том, что происходит после смерти. Может быть, это ещё не конец.

— Это всё, что ты можешь сказать? Что, возможно, она наблюдает за нами теперь откуда-то сверху, или, может быть, она вернулась в виде пушистого кролика или еще кого-нибудь, а может грифоны правы, и она вечно блуждает по Тартару, потому что мы не сожгли её тело, или может быть то, что раньше было моим другом гниет в ящике под землей. Если это лучшее, что ты можешь предложить, значит нам не о чем говорить. — она повернулась к Твайлайт. — Каждый день, до конца вечности, ты будешь просыпаться к мире, в котором больше нет Флаттершай. Каждый день, я хочу, чтобы ты помнила — это твоя вина.

Твайлайт подавила чувство жжения в глазах.

— Она была и моим другом.

— Она была моей семьей. — Рэйнбоу шагала вперед, заставляя Твайлайт спускаться вниз по лестнице. — ­Я делила с ней дом. Растила её детей. Хотя тебе все равно этого не понять.

— Думаешь, ты единственная, кто знает, что такое семья? — стояла на своем Твайлайт. Рэйнбоу врезалась в неё и остановилось, сердито смотря сверху вниз. — У меня был брат. Или ты собираешься сказать мне, что ты другая, потому что растила жеребят?

— Ты рысишь в правильном направлении. — Твайлайт чувствовала горячее дыхание Рейнбоу на своем лице.

— Хватить кормить меня этим! Ты не мама, Рэйнбоу Дэш!

Лицо Рэйнбоу потемнело.

— Дело в том, что есть пони о которых я забочусь. Всё, что есть у тебя, это Принцесса Селестия, и ты скорее будешь смотреть, как мы умираем, чем выдернешь хоть перышко из её крыла. Это не семья, а какая-то нездоровая одержимость.

— Это не справедливо. Я никогда…

— Справедливо? — сказала Рэйнбоу. — Справедливо? — она встала на дыбы и расправила крылья. — Маленькая мисс бессмертная принцесса-богиня хочет поговорить о СПРАВЕДЛИВОСТИ? Ты пришла сюда затем, чтобы сказать мне, как это несправедливо — быть вечно молодой?

— Ты..

— Я хочу, чтобы ты ушла. Немедленно.

— Просто…

— Уходи!

И Твайлайт Спаркл ушла.

— Добрый вечер, моя драгоценность. — Центр Стейж вошел в импровизированную спальню жены. — Ты отдохнула этим днём, не так ли?

— Да. Отдохнула. — ответила Рэрити с горечью в голосе. Когда она повернула голову в сторону Центр Стейжа, аура вокруг ее рога погасла и роман, который она читала, упал на подушку. — И вот один из способов отдыха. Я пялилась на эти четыре стены всю неделю. А ты?

— Строго наоборот. Для меня волнений на сегодня хватило бы сразу на двух пони. — Центр Стейж присел рядом с кушеткой Рэрити. — Помнишь Сёрчлайт (Searchlight) из нашей постановки “Отверженных”? Она вернулась, и вновь прибегла к своим старым уловкам.

 — Да? — Рэрити устроилась поудобнее, чтобы слушать его. — Твоя жизнь, похоже, полна событий.

— Я знаю! Если ты найдешь способ, как нам поменяться местами хоть ненадолго, сообщи мне. Я мог бы взять отпуск.

По правде говоря, Центр Стейж несколько драматизировал и приукрашивал незначительные сплетни. Теперь, когда Рэрити была слишком слаба, чтобы встречаться с клиентами, она очень мало контактировала с внешним миром. Взамен он пытался дать ей хоть какие-то волнующие эмоции. И был уверен, что Рэрити могла бы упрекнуть его во лжи, но пока они оба делали вид, что всё это поможет ей не сойти с ума .

Центр Стейж начал свой рассказ. Однако, прежде, чем он продвинулся достаточно далеко, взгляд его упал на край стола, рядом с подушкой Рэрити. Там, на великолепном фарфоровом блюде, лежал простой бутерброд с сеном. Точно в том же месте, где он оставил его утром.

Он замолчал.

— Ты ничего сегодня не ела?

— Я не знаю, — ответила Рэрити. — Возможно. В любом случае, я не голодна. Пожалуйста, продолжай.

— Нет, подожди. Если ты отвергаешь даже мою мастерскую стряпню, то у нас проблемы. Серьезно, когда ты в последний раз ела что-нибудь?

Рэрити задумалась.

 — Кажется, это было вчера вечером, когда Шеферд принёс тех прекрасных пирогов.

— Это было два дня назад. — Центр Стейж встал. — Я беспокоюсь за тебя, моя драгоценность.

— Это не проблема. Я правда совсем не голодна.

— Это то меня и беспокоит. — он вдруг обнаружил, что расхаживает по комнате. — Нам нужно доставить тебя в больницу.

— Так скоро? — надулась Рэрити. — Но я только оттуда вышла.

— Эй, ты же хотела выйти из дома, не так ли? — он выдавил улыбку. — Я сейчас вернусь с теми, кто поможет тебе это сделать. Никуда не уходи.

Через несколько недель после возвращения, Рэйнбоу Дэш окунулась обратно в привычный ритм жизни на ферме. Тут всегда находилась работа, и она обнаружила, что помогает с усердием, которое в молодости её бы ужаснуло. Теперь, когда урожай и последние листья были убраны, настало время зимы.

Рэйнбоу Дэш распространяла холод. Она летела над полями, таща облако размером с пони за собой на буксире, формируя из него ледяные кристаллы и рассыпая их над землей и деревьями. Это была лёгкая работа, хоть и нудная, и Рэйнбоу всегда настаивала на том, чтобы делать её в одиночестве. Это давало ей время для размышлений. Сейчас она особенно нуждалась в этом.

Сегодня был день рождения Эпплджек. В течение нескольких месяцев после её смерти, Рэйнбоу не смогла думать о ней без ужасного чувства, словно сердце вырвали из груди. Теперь, однако, её боль была ... нет, она не ушла, но изменилась. Безумное горе исчерпало себя, позади остались лишь томительные воспоминания. Её скорбь впервые приобрела оттенок счастливых воспоминаний о времени, которое они провели вместе. Всё это было так странно и немного неправильно.

Стук копыт вырвал пегаску из задумчивости. Рэйнбоу Дэш обернулась, чтобы увидеть пони, которую она в последнюю очередь думала здесь встретить.

Принцесса Солнца приближалась, без своей короны и регалий, дыхание её превращалось в пар на холодном воздухе.

— Принцесса. — Рэйнбоу Дэш не прервала своей работы. Она потеряла большую часть почтения к правительнице Эквестрии.

— Я хотела бы поговорить. — сказала Селестия.

Рэйнбоу посмотрела на неё.

— Да? Почему? Твайлайт вас попросила? — она вернулась к своему облаку и пнула его, выбивая рыхлые облачка пара, которые она схватила и начала мять передними копытами.

— Нет. Ей это не нужно. Я знаю её слишком хорошо. Это, и последний дружеский отчет Санстоуна кое-что показывает очень ясно. Я беспокоюсь из-за того, куда этот путь приведет тебя.

— Поверьте, Принцесса, это не сработает. Думаю, стоит вас поблагодарить, за то что пришли, но я знаю, что вы собираетесь сказать, да и Твайлайт уже пыталась.

Селестия горько улыбнулась.

— Думаю, ты сердишься на меня.

Рэйнбоу Дэши выступила вперед.

— Конечно, я рассержена на вас!

— Точно так же, как ты была рассержена на Рэрити?

Рэйнбоу остановилась и наполовину отвернулась от принцессы.

— Держу пари, это был не единственный раз, когда ты огрызалась на пони, которые совсем этого не заслуживали.

У неё нечего было на это сказать.

— Ты не злилась на Рэрити тогда, — сказала Селестия. — и ты не злишься на меня сейчас. Ты просто злишься. Я понимаю это, и не обвиняю тебя, но ты переносишь эту злость на других пони. Ты знаешь это лучше, чем я, Рэйнбоу Дэш.

— И что же? Я должна просто спокойно сидеть и ждать, пока мои друзья умирают?

— Горе никогда не бывает легким, но есть множество хороших способов справиться с ним, и это не один из них. Если ты честна сама с собой, то я не думаю, что есть хоть один пони, на которого ты по настоящему зла.

— Думаю все же есть. — лицо Рэйнбоу потемнело. — Твайлайт Спаркл.

— Подозреваю, что ты наговорила ей достаточно, и далеко не в мягкой форме.

Рэйнбоу кивнула.

— Она заслужила всё это и даже больше.

— И после всех этих упреков в её сторону, ты чувствуешь себя лучше?

— Честно? Да. Можно и так сказать.

— Это удивляет меня. Ты всегда были так верна своим друзьям.

— Думаю, в этом и кроется разница между мной и Твайлайт, — сказала Рэйнбоу Дэш. — когда пришло время, я сохранила верность своим друзьям, а она выбрала верность вам.

— Это не соревнование. Почему ты веё в него превращаешь?

— Я не размышляю над тем, что сделала я, — медленно проговорила Рэйнбоу Дэш. — Лишь над тем, что сделала Твайлайт.

— Посмотри, что повлек за собой такой подход. Независимо от того, что ты думаешь и чувствуешь по отношению к Твайлайт, я знаю, что ты не хочешь навредить Рэрити. И еще больше я беспокоюсь из-за того, что ты сделаешь с собой, если продолжишь в том же духе. Как бы ты не терзала себя, Флаттершай это не поможет.

Рэйнбоу Дэш опустила копыта. Позабытые морозные облачка высыпались и унеслись к земле.

— Однако, Твайлайт, возможно, могла помочь ей. Вы тоже могли.

— Я не хочу спорить с тобой. Как ты и говорила, Твайлайт уже сказала всё, что стоило сказать. Ты не должна соглашаться со мной, но мне нравится думать, что я завоевала твоё доверие. Разве ты не веришь, что у меня есть серьёзные причины для такого поступка?

— Хотела бы... — Рэйнбоу Дэш прислонилась к облаку. — Я так устала постоянно злиться, вы знаете?

— Так прекрати.

— Что, просто так взять и прекратить?

— Это зависит от тебя. Просто имей в виду, что ты можешь что-то сделать для этого. Когда будешь готова, поговори со мной или Твайлайт. Я знаю, что вы причинили друг другу много боли, но ваша дружба сильна. Вы сможете восстановить её, если захотите.

Твайлайт Спаркл шла вниз по туннелю, прорубленному в цельном кристалле. Её рог освещал фиолетовый пол и стены, порождая узоры и завихрения света, перемещающиеся с каждым её шагом. Голден Эппл никогда раньше не видела ничего подобного. Она пыталась, но не могла удержаться от созерцания того великолепия, что окружало её.

— О, Селестия. Это просто потрясающе. — произнесла она тихо, чувствуя, что правильно будет не повышать голос в таком месте, как это.

— Не чудо ли? — сказала Твайлайт. — Каждый раз, когда я прихожу сюда, я едва могу поверить в то, что всё это реально.

Некоторое время они шли молча, тишину нарушал лишь стук копыт по полированному аметистовому полу и далекий раскатистый шум. Несмотря на всю эту красоту, Голден Эппл не покидало смутное чувство тревоги. Сразу после свадьбы Твайлайт выказывала большое дружелюбие. Затем, на похоронах мамы, она демонстрировала крайнюю отчужденность, чем напомнила Голдэн Эппл принцессу Селестию. С тех пор они не виделись несколько недель и она понятия не имела, чего ожидать теперь.

— Это ты нашла эти пещеры? — сказала Голдэн Эппл, чтобы нарушить тишину. — Во время одного из твоих приключений?

— Да. Это было на свадьбе моего брата, во время первого нападения чейнджлингов. — взгляд Твайлайт стал отсутствующим — Я возвращалась сюда несколько раз. В последний раз, когда твоя мама и я разрешили спор между Алмазными псами и императором Моулом.

— Мама тоже была здесь? Я даже не знала, что это место существует, пока ты не телепортировала нас сюда.

— Это — особое место. Для Селестии это что-то вроде тайны. — ответила Твайлайт. — Здесь очень просто заблудиться, если не знаешь дороги. Оно даже соединяется с Подземными пещерами. Она была вынуждена повысить голос, чтобы быть услышанной в раскатистом шуме.

— Ах. — Голдэн Эппл запнулась. — Извини, но я должна спросить. Что это за шум?

Твайлайт усмехнулись.

 — Пойдем, посмотрим. — она нырнула в боковой тоннель, ведущий в широкую, низкую пещеру. Голдэн Эппл следовала за ней, но вскоре остановилась и застыла на месте.

Узкая река прорезала себе путь через пещеру, но вместо воды в ней текли мерцающие драгоценности. Изумруды размером с копыто, топазы, такие же большие как её глаза, и сапфиры, не крупнее гальки, все они мчались мимо быстрее, чем пони могли ходить, перед тем как исчезнуть за изгибом стены из драгоценных камней. Кувыркающиеся камни пылали каким-то внутренним огнем, порождая кружащиеся калейдоскопом цвета на каждой поверхности.

— О, — Голдэн Эппл наконец пришла в себя. — О, Селестия.

— Полностью с тобой согласна, — Твайлайт шла по берегу реки. — в свое время я повидала много разных вещей, но не видела ничего подобного этому. Много лет я не находила времени, чтобы прийти сюда.

Голдэн Эппл вошла в стремительный поток и поймала алмаз размером с яблоко, зажав его между копыт. Он был удивительно холодным на ощупь, и более скользким, чем она ожидала.

— Почему сейчас? — спросила она. — То есть, если это было так давно…

— Я блуждала во тьме какое-то время. — Твайлайт опустила копыто в реку. Драгоценности текли вокруг её ноги, посылая рябь во все стороны. — Мне нужно было вспомнить, как много красоты есть в этом мире. После того, как твоя мама умерла …

— Я скучаю по ней, Твайлайт, но её время истекло.

— Может не будем? — быстро сказала Твайлайт. — То есть, спасибо конечно, — и позволь мне попутно отметить, насколько странно то, что ты успокаиваешь меня, ведь это была твоя мать. — я действительно ценю это, но давай не будем говорить об этом сейчас, хорошо? Пожалуйста?

— Хорошо. — алмаз выскользнул из копыт Голден Эппл, оставив на них тонкую пленку воды, и загремел по полу пещеры. — Подожди-ка. Он что, тает?

— Конечно. — ответила Твайлайт. — Это — ледяные кристаллы. Без магии этой реки они долго не протянут.

— О. Ледяные кристаллы. Конечно. — Голден Эппл толкнула странный драгоценный камень.

— Как твои дети?

Голден Эппл посмотрела на неё.

— Всё хорошо. Эппл Боу (Apple Bough) только вступила в университетскую команду по поло, и очень гордится этим. У Эппл Бризи (Apple Breeze) все немного сложнее. Юношеские заморочки, я не думаю, что он будет говорить об этом со мной.

— Сколько ему лет? Двенадцать?

— Четырнадцать.

— Уже? Звезды и ураганы. — Твайлайт мягко рассмеялась. — Кто позволил этому случиться? Кажется, не так давно ты была в том же возрасте.

Голден Эппл хихикнула.

— Только послушай себя. Ты говоришь, как бабушка.

— Я чувствую себя бабушкой. Я могу наблюдать за всеми этими детьми, растущими вокруг меня. И даже больше, потому что я могу увидеть всю их жизнь и жизнь их детей… не знаю, чувствую ли я себя старой или молодой.

Они лежали в изменчивом свете драгоценных камней. Голден Эппл пристально смотрела на мерцающую реку, не в силах оторвать взгляд. Прошло немало времени, прежде чем она снова заговорила.

— Почему ты привела меня сюда? — спросила она. — Не то, чтобы я неблагодарна, заметь, но я должна спросить.

— Потому что я могу, — ответила Твайлайт. — потому что не вижу смысла приходить сюда одной. А ещё потому, что ты — мой друг.

— Нет. — сказал Санстоун. — Нет, должно быть что-то, что мы ещё можем сделать.

— Санстоун, пожалуйста. — донесся голос Рэрити с больничной койки. — Не надо так. Врачи сказали, что даже не знают, что со мной случилось.

Рэйнбоу Дэш расхаживала взад и вперед по кафельном полу.

— Итак, вот и всё, так что ли? — сказала она. — Ты собираешься просто сдаться?

— Я не сдаюсь. — голос Рэрити было тихим и хриплым, но за словами всё ещё угадывалась прежняя страсть. — Я пытаюсь справиться с тем, что происходит. Прошло уже четыре дня с тех пор, как я была в состоянии удерживать пищу внутри.

— Да. — Рэйнбоу Дэш остановилась рядом с чуть провисшей кроватью. — Я поняла. Если бы мы могли что-то сделать, то сделали бы, но решения не существует.

Санстоун покачал головой.

— Врачи до сих пор не сдаются. — он начал расхаживать туда-сюда, когда Рэйнбоу остановились.

— Всё моё тело трещит по швам, — сказала Рэрити. — даже если они что-нибудь придумают, я сомневаюсь, что у меня осталось много времени.

— Так, как ты справляешься со всем этим? — сказала Рэйнбоу. — Совсем не похоже, что ты скоро развалишься на части.

Рэрити подарила ей хрупкую улыбку.

— Я в ужасе. Стараюсь не бояться, но думаю, что самое лучшее, что я могу сделать, так это принимать всё это с достоинством.

В дверь постучали.

— Рэрити? — донесся мягкий голос. Рэйнбоу напряглась. — Ты проснулась?

— Входи, Твайлайт. — ответила Рэрити.

Дверь распахнулась. Твайлайт и Рэйнбоу Дэш встретились взглядами, но менее чем через один удар сердца отвернулись друг от друга.

Твайлайт поколебалась, затем подошла поближе к Рэрити.

— Хм. — сказала она. — Привет.

— Я так рада, что ты пришла, дорогая.

Твайлайт посмотрела на подругу. Рэрити выглядела еще более хрупкой и сморщенной, чем была до того, как Твайлайт сбежала в Кантерлот. Ноги были тонкими, как палки, и неподвижны. В глазах застыла боль, но свет в них еще не угас.

— Кадэнс собирается навестить тебя завтра. — сказала Твайлайт. — Думаю, ты должна знать.

— Если хочешь, чтобы я помогла тебе прихорошиться для принцессы …

— Я думаю, что время для таких вещей прошло. — рассмеялась Рэрити.

Твайлайт не могла сказать, было ли скрыта горечь в этих словах .

— Чтобы увидеть её, этого будет достаточно. Боюсь даже я не смогу сделать это старое тело более презентабельным.

— Всё не может вот так закончиться. — голос Санстоуна был чуть громче шепота, когда он повернулся к Твайлайт. — Вы сказали, что можете спасти ей жизнь.

Твайлайт удивленно посмотрела на него.

— Я думала, ты согласился, что её время пришло.

Она заметила, что Рэйнбоу Дэш внимательно изучает стены.

— Думаете теперь меня это волнует? — набросился на нее Санстоун. — Моя мама умирает, и вы можете помочь ей! Какое мне дело до всего остального?

— Санстоун, пожалуйста. — сказала Рэрити. — Принцессы уже всё решили. Я уверена, что они лучше знают, что делать.

Твайлайт кивнула.

— Я боюсь, что она права. Последствия могут быть плачевными.

— Вы же её друг! — теперь Санстоун кричал. Твайлайт заставила себя не отстраняться от него. — Сделайте что-нибудь!

— Эй. — Рэйнбоу Дэш обняла Санстоуна крылом. — Это бесполезно. Она не будет слушать.

— Но, — бормотал Санстоун, — но, но …

— Давай, малыш. Пойдем, подышим свежим воздухом. — Рэйнбоу Дэш осторожно повела его к выходу. Он позволил себя увести, но выглядел ошеломленным. Рэйнбоу подтолкнула его в дверь, затем повернулась и посмотрела назад. В её взгляде не было ни обвинений, ни злобы. Только грусть. Так или иначе, это было ещё хуже.

— Я должна позволить жизни идти своим чередом. — сказала Твайлайт. — Послушай хоть в этот раз.

Рэйнбоу Дэш выдержала её взгляд, пока Твайлайт не отвернулась, а потом закрыла дверь, оставив подруг наедине.

Твайлайт резко выдохнула.

— Хотела бы я, ты чтобы ты этого не видела. Не сейчас .

— Не вини Санстоуна. — сказала Рэрити. — Ему тяжело.

Твайлайт печально улыбнулась.

— Я знаю, на что это похоже. Всё нормально. Он хороший парень.

Рэрити положила копыто на плечо Твайлайт, морщась от боли, но заставив себя согнуть распухшие суставы.

— Твайлайт, ты действительно потрясающий друг. Я так рада, что знаю тебя.

Твайлайт накрыла копыта Рэрити своими.

— Ты так много значишь для меня. Я буду скучать по тебе. — она сглотнула. — Я никогда не знала, что говорить в такие моменты.

— Скажи, что будешь вспоминать меня с любовью. Говорят, что пони не умирает по-настоящему, пока кого-нибудь помнит о нем. Я хотела бы жить вечно, через тебя.

— Конечно, я буду помнить. — друзья Твайлайт помогли ей стать той пони, которую Селестия выбрала для высочайшей в мире награды. Она никогда не сможет забыть никого из них. — Я хотела бы, чтобы ты жила вечно по-настоящему. Чтобы ты была рядом.

— Я тоже. Было бы так здорово остаться. Как много я могла бы еще сделать, как много увидеть, я могла бы узнать, что станет с Санстоуном ... — она тоскливо вздохнула. — Тем не менее, всё идет своим чередом. Многие пони жили и умерли, и это, кажется, было достаточно хорошо для них, в общем и целом.

Твайлайт отвернулась.

— Пару месяцев назад ты сказала, что если бы мы поменялись местами, ты сделала бы меня бессмертной.

Рэрити нахмурилась.

— Ты снова задаешься этим вопросом?

Твайлайт закусила губу.

— Немного.

— Не надо. То, что происходит — это не твоя вина. Это просто часть жизни.

— Технически, все с точностью до наоборот.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — сказала Рэрити. — Это приемлемо, вот что я пытаюсь тебе сказать.

Несмотря на эти храбрые слова, Твайлайт могла видеть страх на лице своей подруги.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она. — Даже сейчас?

Рэрити кивнула.

— Не важно, чего я хочу, не стоит идти против Принцессы Селестии. Я знаю, как много ее уважение значит для тебя. Это то, чего ты всегда хотела, и с таким трудом заработала. Я не отняла бы это у тебя, ни за что на свете.

Твайлайт моргнула.

— Ты отдала бы свою жизнь за меня.

— Звезды и сапфиры, это не то же самое, как если бы я выпрыгнула на пути перед поездом!

— Тем не менее. Я получаю вечную жизнь, а ты нет, хотя ты и отдаешь больше, чем я?

 — Может быть, поэтому она выбрала тебя, а не меня. Потому что ты можешь видеть общую картину, а я вижу просто пони.

— Пони. — эхом отозвалась Твайлайт. — Вот и всё, не так ли? Эквестрия — это просто пони.

Жизнь продолжается, сказала ей Селестия, но для кого? Конечно, для неё самой. И конечно, не для Рэрити. Селестия имел в виду таких пони как Хони Пай, Эппл Спраут и их будущего ребенка? Какой была Эквестрия, если бы не они и такие же пони как они? Станет ли Эквестрия лучше без них? Твайлайт не могла заставить себя поверить в это, только не сейчас, на смертном одре её друга.

— Твайлайт? — Рэрити нервно наблюдала за её лицом. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Ты права. — сказала Твайлайт. — Это — просто пони. Нет никакого специального ингредиента, который превращает кучку пони в нечто большее и целое. Эквестрия не что иное, как отдельные пони. Она не могла помочь Эквестрии, жертвуя её жителями. Такая идея даже не имеет смысла.

— Что ты говоришь?

Твайлайт почувствовала, как с силой сжались её челюсти.

— Закрой глаза, — сказала она. — дыши медленно и глубоко. Сосредоточься на своей магии, но не концентрируй её силу. Обрати свой разум вовнутрь. Это будет исследование, а не вторжение. Пока она говорила, Твайлайт схватила ткань мира и начала ткать заклинание слияния разумов. — Я буду рядом, чтобы направлять тебя.

Рэрити широко разинула рот.

 — Твайлайт я… Ты знаешь, что я не хочу умирать, но всё это выше меня! Гораздо важней поступить правильно. Подумай о том, что ты делаешь!

— Я подумала. Это правильно.

Разные образы проплывали перед её мысленным взором. Твайлайт видела, как Эпплджек мчится за Рэйнбоу Дэш сквозь шторм алых листьев. Она видела бумажного змея, подхваченного ветром, которого потом ловит её брат. Видела, как Флаттершай держит крошечного, орущего Крэбэппла.

Она видела себя через тысячу лет, изменяющей небо с небывалой легкостью. Она видела Рэрити рядом с собой, смотрящую на неё с немой благодарностью. Она видела принцессу Селестию…

Нет. Не сейчас. Важной сейчас была лишь Рэрити. Твайлайт прогнала призраков из своего разума.

 — Закрой глаза и сконцентрируйся, — сказала она твердым как гранит голосом, — пока я не передумала.

Рэрити закрыла глаза и сосредоточилась.

Магия

О поступках и их последствиях.

Глава 5. Магия.

— Тётушка Дэш? Тебе лучше выйти наружу. — Голос Эппл Спраута странно дрогнул.

— Да? — ответила Рэйнбоу. — Зачем?

— Рэрити здесь и хочет тебя увидеть.

Рэйнбоу Дэш подняла бровь.

— Почему она не в больнице?

Эппл Спраут открыл рот, чтобы ответить, но не произнес ни слова.

Рэйнбоу закатила глаза.

 — Что ж, хорошо. — она миновала Эппл Спраута и вышла из дома.

От увиденного на улице у неё перехватило дыхание. Рэрити скакала среди голых яблонь на гибких, мускулистых ногах, белее, чем тонкая корка снега под её копытами. На её лице было такое ликующее выражение, какого Рэйнбоу Дэш не видела с тех пор... в общем, никогда. Пара мраморного цвета крыльев была аккуратно сложена по бокам.

Рэйнбоу радостно завизжала и бросилась ей навстречу. Рэрити повернулась к ней и воскликнула в ответ. Походка её была шаткой из-за долгой неподвижности, но, несмотря ни на что, она быстро рванула вперёд.

Как только они встретились, Рэйнбоу Дэш прыгнула и заключила подругу в горячие объятия. Рэрити потеряла и без того хрупкое равновесие, и они обе рухнули на землю. Рэйнбоу Дэш вцепилась в белоснежного аликорна изо всех сил и уткнулась мордочкой в плечо, смеясь, пока не потекли слезы. Они катались по мерзлой траве, визжа и хихикая, словно жеребята. Прошло несколько минут, прежде чем они отстранились друг от друга. Рэйнбоу сумела взять себя в копыта, в то время как Рэрити вскочила на свои. Сияющая шёрстка была испачкана грязью и снегом, но кажется, сейчас это совсем её не волновало.

— Потрясно! — Рэйнбоу Дэш справилась с собой. — Ты выглядишь ... потрясно.

Тело Рэрити могло бы принадлежать спортсмену. Рог стал длиннее и тоньше, но казался более твердым и реальным, чем раньше. И эти крылья. Солнце и Луна, эти крылья. Они были изящными, мощными, гладкими... даже в молодости Рэйнбоу Дэш всё бы отдала за такие крылья.

— Я знаю! — сказала Рэрити. — Ты видела, как я бежала? Звезды и рыбёшки, я могу бегать!

— Бег — это хорошо. — Усмехнулась Рэйнбоу Дэш. — А ты пыталась летать?

— Научи меня, как! — Рэрити прыгала с ноги на ногу. — Покажи мне, покажи мне, покажи мне!

— Да нечему тут учить! Ты просто расправляешь свои крылья и ну, знаешь, летишь.

Едва она это сказала, Рэрити ринулась прочь, вздымая копытами снег и набирая скорость. Она расправила крылья и прыгнула в небо.

Полет этот был недолгим. Она взмахнула крыльями всего один раз, но это только отправило её в дикий крен. Спустя несколько мгновений Рэрити врезалась плечом в землю.

Рэйнбоу бросилась к ней.

— Ух ты! Ты там в порядке?

— Да! Я в порядке! — Рэрити громко рассмеялась. — Я упала, но я в порядке!

— Полёт требует некоторого привыкания. — Сказала Твайлайт. Рэйнбоу Дэш подпрыгнула, когда услышала это; она была так сосредоточена на Рэрити, что даже не заметила фиолетового аликорна. — Очень скоро у тебя всё получится. Так было со мной.

— О, — сказала Рэйнбоу. — Привет.

Они стояли лицом к лицу. Рэйнбоу начала было говорить, но потом оборвала свою речь. Взгляд Твайлайт метался между лицом Рэйнбоу Дэш и её копытами. Наконец пегаска нарушила молчание.

— Спасибо. — сказала она.

— Ты следующая. — ответила Твайлайт.

Рэйнбоу Дэш опешила.

 — Ты уверена?

— Ну, вот почему мы сразу же пришли сюда из бутика Карусель. Но если у тебя возникли какие-то другие мысли…

— Вовсе нет! — перебила Рэйнбоу. — Я просто удивлена. Подумала, что даже если ты приняла решение, то не будешь спешить, верно?

Твайлайт вздохнула.

 — В этом нет никакого смысла. Если я ошиблась, то уже слишком поздно, чтобы вернуть всё назад.

— Ты не ошиблись. — сказала Рэйнбоу Дэш. — Да ладно тебе, Твайлайт, только взгляни на неё.

Рэрити встала и отряхнулась, сбросив остатки льда и грязи.

— Я должна предупредить тебя, что превращение — не самая легкая задача. У нас это заняло достаточно много времени.

Твайлайт кивнула.

— Девятнадцать часов, если быть точным. Справится с Шестью Элементами слишком сложно для одного пони.

— Ну что ж, — сказала Рэйнбоу Дэш. — я думаю, нам лучше начать поскорее.

Через несколько минут Твайлайт стояла рядом с кроватью Рэйнбоу. Дверь была плотно закрыта, а Рэрити стояла снаружи, чтобы убедиться, что никто из Эпплов их не потревожит. Рэйнбоу Дэш лежала на кровати, свесив с неё передние ноги. Твайлайт искала способ нарушить затянувшееся молчание, но ничего не могла придумать.

— Я должна спросить, — сказала Рэйнбоу. — Почему ты это делаешь для меня? Только не пойми меня неправильно, я очень рада. Просто думала, что ты здорово зла на меня.

— Ну, да, это так. — ответила Твайлайт. — Я пыталась достучаться до тебя снова и снова, и каждый раз ты просто использовала это как возможность для нанесения мне нового удара. И я планирую потратить некоторое время, очень громко крича о том, какая ты ужасная пони. Просто я не ненавижу тебя настолько, чтобы хотеть ну, понимаешь, твоей смерти.

— Я понимаю. Спасибо, если это имеет хоть какое-то значение. — кивнула Рэйнбоу.

Твайлайт не хотела сейчас размышлять над этим.

— Давай просто сосредоточимся на нашей задаче, хорошо? Закрой глаза и глубоко дыши. — когда она это сделала, Твайлайт продолжила. — Постарайся расслабиться. У нас нет шести Носителей Элементов, так что твой разум должен быть особенно стабильным. Сосредоточься на своей магии пегаса, которую ты используешь для управления погодой.

Крылья Рэйнбоу дернулись несколько раз.

— Я сосредоточена, — сказала она. — И что теперь?

— Теперь я использую заклинание слияния разумов. Это создаст канал между нами. Я использую его, чтобы направить в тебя силу Элементов, так же, как я делала это, когда мы использовали их все вместе. Ты должна будешь... ну, в общем, ты сама поймешь. — Твайлайт никогда не рассказывала о внутреннем диалоге, или, возможно видениях, которые сопровождали её трансформацию. — Я не знаю, насколько я смогу помочь с этой частью. Ты готова?

Ухмылка расползлась по лицу Рэйнбоу Дэш.

— Готова.

— Хорошо, — сказала Твайлайт. — Приступим.

— Она сотворила заклинание слияния, связывая собственное сознание с сознанием Рэйнбоу Дэш. Она коснулась оболочки разума другой пони, напряженного, ровного фасада решимости и надежды, и погрузилась ещё ниже.

Твайлайт отшатнулась. Проникновение под горящую презрением поверхность разума Рэйнбоу было похоже на погружение в бассейн с теплой липкой грязью. Она чуть не прервала связь чисто рефлекторно, но всё-таки смогла её сохранить. Задача была слишком важна, чтобы допустить промах. Когда Твайлайт сориентировалась, то поняла, что она сама была объектом отвращения для Рэйнбоу Дэш. Она знала, что та была недовольна ей, но глубина всего этого ... Твайлайт никогда в жизни не испытывала даже половины той ненависти, что пронизывала все её существо.

Твайлайт попыталась вытолкнуть это из своего разума. Нужно закончить начатое. Она сосредоточилась на каждом Элементе по очереди, высвобождая их силу и надежно держа её в запасе. Магию призывать было так же просто, как дышать. Со Щедростью было труднее, и она должна была держать оба Элемента активированными, сосредоточившись на вызове Доброты. Несколько часов спустя, когда она перешла к Верности, то почувствовала каждую мысль Рэйнбоу Дэш. А также всё ещё едва сдерживаемое презрение. Твайлайт знала, как интегрировать всё свои эмоции в магию, но это знание оказалось бесполезным при использовании чужих эмоций. Она знала, что Рэйнбоу Дэш ощущает её дискомфорт. Пегаска старалась не думать о ней с отвращением, но это достаточно предсказуемо выдвинуло такие мысли на передний план. Твайлайт не могла удержаться от сосредоточения на Рэйнбоу Дэш, фокусировавшей свою злобу на ней. Контроль ослабел, и она потеряла нить своей магии.

Твайлайт открыла глаза.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я не могу этого сделать. Эм, твои чувства по отношению ко мне слишком отвлекают. Думаю, тебе лучше попросить Рэрити об этом.

— Я поняла, — сказала Рэйнбоу. Бусинки пота выступили на её мордочке. — Если бы я была тобой, то думаю, что тоже не хотела бы видеть меня в своей голове.

Твайлайт сглотнула.

— Я понятия не имела, что ты чувствовала такую ... ненависть.

Рэйнбоу Дэш старалась не смотреть на неё.

 — Послушай, я хочу быть добра к тебе прямо сейчас. Ты только что спасла Рэрити, и пыталась спасти меня. Это важно. Действительно важно. Но если ты уже прочла мои мысли, то да, ты убила Флаттершай. Может быть, я не думала об этом всё время, и пытаюсь не думать сейчас, но это чувство всё ещё там, во мне. Оно не собирается уходить, и на самом деле, я не думаю, что хочу этого. — после того, что она услышала в голосе Рэйнбоу, Твайлайт был рада, что не смотрела ей в глаза.

Она сменила тему.

— Это может занять больше времени, если Рэрити применит заклинание вместо меня, но она должна быть способна на это. Сейчас у неё должно хватить сил, чтобы призвать все шесть Элементов, думаю, трудностей с заклинанием слияния разумов не возникнет.

— Круто. — Рэйнбоу Дэш села. — Что ж, спасибо, что попыталась. Я попрошу её завтра, когда она немного пообвыкнет.

Твайлайт стояла на заиндевевшей траве, наблюдая, как её друзья парят над головой. Рэрити закладывала виражи, следуя за Рэйнбоу Дэш, соперничая со старой пегаской в скорости, если не в грации. Рэйнбоу настояла на том, чтобы учить её летать, и хотя обучение состояло в основном из чистого примера, без каких-либо словесных инструкций, но Рэрити, кажется, действительно училась. Важнее было то, что обе пони наслаждались жизнью, судя по их крикам и смеху.

Боковым зрением Твайлайт заметила настоящее буйство красок, когда Принцесса Кэденс подошла к ней.

— Ох, Твайлайт Спаркл. — голос её был полон ужасного разочарования. — Что ты наделала?

— То, что должна была сделать давным-давно. — Твайлайт не могла оторвать глаз от играющих друзей. Каким-то образом ей удалось сохранить твердость голоса.

— Я прибыла, чтобы навестить Рэрити. Когда врачи сказали мне, что случилось, я не хотела им верить.

— Мне жаль, — сказала Твайлайт. А затем, задумавшись на секунду: — Нет, на самом деле, нет. Все пони должны стать такими. Ты не можешь сказать мне, что это было ошибкой, увидев, как она счастлива.

— Это самая большая ошибка из всех, что пони совершили за тысячу лет. Ты прекрасно это знаешь, Твайлайт. Ты знаешь, что всё не так просто, как нам хотелось бы. А я не знаю, что мне сказать Селестии.

Твайлайт поморщилась. Она старалась не думать о Принцессе Селестии.

— Пожалуйста, не надо, — сказала она мягко. — Она должна услышать об этом от меня.

— Тогда почему ты ей ничего не сказала?

— Это трудно. Пожалуйста, просто дай мне время. Я хочу сделать всё правильно. Поверь мне.

Кэденс вырыла канавку в снегу передним копытом.

— Твой брат дал бы тебе шанс. Я пытаюсь быть похожей на него. — её лицо ожесточилось. — Но не в этот раз. Ты потеряла мое доверие. Мы отдали так много, чтобы этого не произошло, а ты отшвырнула всё это прочь. Ради него, я дам тебе один день, но не более. Признайся Селестии во всём и прими на себя ответственность за содеянное. Я скажу ей завтра. Если ты хочешь сделать это сама, поторопись.

— Спасибо. — Твайлайт никак не могла придумать, что ещё можно сказать.

Кэденс таращилась на неё несколько долгих секунд с полуоткрытым ртом.

— Иногда я забываю, как ты молода, — сказала она. — Селестия переубедит тебя. Не натвори чего-нибудь безумного до этого. — аликорн исчезла в магической вспышке.

Твайлайт посмотрела вверх. Похоже, её друзья были слишком поглощены акробатикой, чтобы заметить прибытие Кэденс. Они взмывали по спирали всё выше и выше. Твайлайт попыталась вернуться к наблюдению за ними, но мысли вертелись вокруг Принцессы Селестии. Как объяснить ей это? Она должна заставить Селестию понять. Если же нет... если нет…

— Вуу-ху! Так держать, Рэрити! — неожиданно близко раздался голос Рэйнбоу Дэш. — Твайлайт! Эй, Твайлайт! — Рэйнбоу снизилась и зависла перед ней. — Ты видела это?

— Что? — сказала Твайлайт. — Нет, извини.

— Это было просто великолепно! — Рэрити уже может пикировать быстрее, чем я. То есть, она быстрее, чем я! Она делает это так легко.

Рэрити спустилась, паря более или менее рядом с Рэйнбоу Дэш.

— Внешность может быть обманчива, дорогая. Я чувствую себя так, словно эти новые крылья сейчас отвалятся.

— Я очень устала, — сказала Рэйнбоу. — Давай продолжим завтра, после того, как ты сделаешь меня принцессой.

— Минуточку, — сказал Санстоун. — Мама превращает её в принцессу?

Твайлайт кивнула.

— Они будут заняты некоторое время. Трансформация может занять целый день, а то и больше.

Центр Стейж стоял в оцепенении. Все менялось так быстро, что он едва мог осознать произошедшее. Ему по-прежнему было трудно поверить, что его жена стала принцессой. Принцесса должна была быть недостижимым образцом мудрости и изящества, но никак не пони, которая делала вид, что ей нравится его стряпня, и храпящей, словно лесопилка.

— Хорошо, — сказал Санстоун. — Она превращает мисс Дэш в принцессу?

— Да. — Твайлайт нахмурила лоб. — Это проблема?

— Ну, — ответил Центр Стейж. — Она не особо похожа на принцессу. Я не могу представить себе её, носящей диадему и вершащей правосудие.

Твайлайт покачала головой.

— Дело не в этом. Причина в бессмертии. Я хочу убедиться, что она не умрет, вот и всё.

— Всё? Вечная молодость тоже кажется довольно привлекательной.

— Вы знаете, что я имею в виду. Речь идет о физической и магической трансформации, а не о социальном статусе. И из-за этого я не планирую останавливаться на Рэйнбоу Дэш. Я превращу в аликорна любого, кто этого захочет. Начиная с вас двоих.

Мозг Центр Стейжа попытался обработать поступившую информацию, но потерпел с этим полное фиаско.

— Что? — сказал Санстоун.

— Ты слышал меня. Вы станете такими же, как Рэрити и я. Вы сможете жить вечно, как и все остальные в Понивилле. И во всей Эквестрии.

Санстоун выглядел озадаченным.

— Что заставило Принцессу Селестию передумать?

— Хм. — Твайлайт потерла шею копытом. — Я, вероятно, буду делать это не с её благословения.

Санстоун побледнел.

— Вы не могли так поступить.

— Но я поступила! Мне пришлось! Я думала, ты хочешь, чтобы я сделала это.

— Полагаю, — сказал Санстоун. — Я не знаю! Я рад, что вы спасли маму. Но ... все пони, везде? Это заходит слишком далеко.

— Почему? — Каждая пони — это мать для кого-то, или сестра, или сын, или ещё кто-нибудь. Как это может быть правильно для Рэрити, но неправильно для других?

Санстоун задумался.

— Мне кажется это подходит только для особенных пони. Мама — одна из них. Она — Элемент Щедрости. А кто я? Просто обычный пони.

— Хм. По какой-то причине я никогда не думал, что ты просто обычный пони. — заметил Центр Стейж.

Твайлайт вздохнула.

— Я не хочу заставлять вас делать что-либо. Это ваш выбор, так что, если вы захотите...

— Ну, — сказал Центр Стейж. — Я мог бы…

— Папа! — Санстоун бросил на него острый взгляд.

— Эмм, по крайней мере, стоит над этим подумать, — сказал Центр Стейж. — Не каждый день получаешь подобное предложение.

Рэйнбоу Дэш лежала на шезлонге в гостиной Рэрити. Подушки были неприятно мягкими, а в комнате всё ещё витал запах больницы. Рэйнбоу вспомнила, какой слабой была Рэрити, когда они были в этой комнате в прошлый раз. Они были одни, Твайлайт вместе с семьей Рэрити ждали снаружи.

 — Ну, так на что похоже превращение в принцессу? — спросила Рэйнбоу. — Твайлайт объяснила мне, что произойдет, но не сказала мне, как это будет.

— Это сложно выразить словами. — ответила Рэрити, не переставая ходить по комнате. Рэйнбоу отметила, что после превращения её подруга не могла устоять на месте ни единой минуты. — Подготовка трудна и занимает довольно долгое время, но само преобразование идёт легко. Однако это всё равно довольно долго и изматывающе. Ты просто должна сосредоточиться на процессе, пока я буду плести заклинание.

Рэйнбоу Дэш кивнула.

 — Ты уверена, что сможешь использовать это заклинание после того как, ну… стала тем, кто ты сейчас?

— Конечно, да и не только его. Раньше я не была особа сильна в магии, но сегодня я уверена, что смогу превзойти любого единорога. А теперь, если позволишь…

— Да! Давай уже покончим с этим.

Вокруг рога Рэрити возникло яркое сияние. Уже второй раз за два дня Рэйнбоу Дэш почувствовала чужой разум. Мысли и эмоции Рэрити перемешались с её собственными так, что трудно было понять, где заканчивалась одни и начиналась другие. Разум Твайлайт был похож на запутанный клубок переживаний, тогда как Рэрити ощущалась искрящимся полем, полным радости от внезапного обретения новой силы.

Рэрити ушла в себя и сосредоточилась на медитации. Это весьма впечатлило Рэйнбоу Дэш, она даже не представляла, что Рэрити может быть такой. Пегаска последовала её примеру. Конечно, она никогда не смогла бы добиться такого самостоятельно, так что пришлось просто копировать действия подруги. Через несколько минут (или часов, она не могла точно сказать) Рэйнбоу Дэш почувствовала состояние полного покоя и сосредоточения.

— Отлично, первый шаг пройден. — Рэйнбоу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она слышит голос Рэрити в реальном мире, так как слова прозвучали через половину удара сердца после того, как возникли в её голове — Теперь сосредоточься на своей погодной магии, она будет якорем для твоей души. Я покажу тебе, как это сделать.

Рэйнбоу Дэш почувствовала, что внимание аликорна переместилось на крылья, и попыталась сделать то же самое. Это оказалось на удивление трудно; Рэрити использовала пегасью магию с такой легкостью, какую Рэйнбоу и представить себе не могла. Несмотря на весь свой жизненный опыт, она чувствовала себя зеленым новичком, по сравнению с подругой. Потребовалось несколько попыток, но в итоге Рэйнбоу достигла степени концентрации, которая была признана удовлетворительной, потому что она почувствовала в своем сознании одобрение.

Разум Рэрити уходил всё дальше, следуя за магией на пути к глубинам подсознания. Рэйнбоу Дэш сосредоточила свои усилия на поддержании себя в таком же состоянии. Транс становился всё глубже, проводя их разумы мимо странных магических узоров, которые казались бессмысленными для пегаски.

Спустя непостижимое количество времени Рэйнбоу ощутила всплеск незнакомой энергии. Через некоторое время последовал второй, чем-то отличающийся от первого. Третьей волной была изначальная Верность. Они всё прибывали, четвёртая, пятая, и наконец, шестая. Ярко сияющая волна надвигалась на неё, мчась через канал, что связывал два разума, захлестнула и перевернула её несколько раз, утягивая всё дальше в подсознание, а затем…

Рэйнбоу Дэш поняла, что смотрит на две своих копии, одна из них была земной пони, а другая — единорогом. Она не могла понять, где находится. Возможно, это был грохочущий вагон в составе поезда, сад, находящийся под звездным небом, или гряда облаков. Почему-то это казалось совсем не важным.

 — Ну, что, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Теперь мы должны использовать магию, чтобы стать одной пони?

— Не знаю, — сказала Рэйнбоу — единорог. — Не уверена, что хочу быть частью тебя.

— Хмм?

— Ну, мы же представляем элемент Верности, правильно? Но в последнее время мы были сплошной неприятностью для Твайлайт. Я не хочу быть такой.

— Эй, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Я постараюсь быть настолько хорошей, насколько могу. В конце концов, она опринцессила Рэрити.

— Да, может быть, — ответила Рэйнбоу — единорог. — Но это просто терпение. Это не любовь. Это не дружба.

— Ох, да ладно, — сказала Рэйнбоу — земнопони. — Верность — это не значит быть хорошей для всех пони. Это, скорее, означает быть верным тем пони, которые это заслуживают. Твайлайт лишилась этого, когда убила Флаттершай. Мы скорее останемся верными именно Флаттершай. — она топнула копытом. — Твайлайт заслуженно лишилась нашей верности.

— Хоть Флаттершай и мертва, — сказала Рэйнбоу — единорог. — Есть пони, которым нужна наша верность. Твайлайт всё ещё рядом.

— Ну и что? — парировала Дэш — земнопони. — Мы по-прежнему должны оставаться верными Флаттершай. Это не включает в себя братание с пони, из-за которой она умерла.

— Постойте-ка, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Я зла на Твайлайт, но не знаю, если говорить о верности... Флаттершай сказала мне, сказала нам… не важно, она просила не злиться на Твайлайт. Может быть, она была неправа, но это было её желанием.

Дэш — земнопони пожала плечами.

— Флаттершай никогда не уделяла достаточно внимания самой себе. Как мне кажется, это просто делает более важным то, что мы останемся верны ей. То есть, если она не собиралась делать что-либо для себя, значит, этим займется кто-нибудь другой.

— Ну, а что насчет Рэрити? — спросила Дэш — единорог. — Разве не имеет значения то, что Твайлайт сделала её бессмертной? Я не знаю, может ли что-нибудь восполнить смерть Флаттершай, но спасения Рэрити почти достаточно.

— Подождите-ка. — попросила Рэйнбоу Дэш, уже основательно запутавшись. — Как я должна объединить вас обоих, если вы говорите мне противоположные вещи?

Дэш — единорог пожала плечами.

— Не знаю. Я — это ты, помнишь? Не знаю, что ты делаешь не так.

— Да, — сказала Дэш — земнопони. — Может быть, ты должна выбрать, кто из нас прав.

— Нет. — Рэйнбоу Дэш шагнула вперед. — Вы обе правы, отчасти. Я не могу оставить Твайлайт. Возможно, я ненавижу её, но думаю, что она по-прежнему моя подруга. Я никогда не возненавидела бы её так сильно, если бы она ей не была. Если я брошу своего друга в такой напряженной ситуации, то поступлю не лучше, чем она. Но также я должна остаться верной Флаттершай, и не важно, что она мертва. Это очевидно. Я просто не знаю, как...

— Ну, — сказала Дэш — земнопони. — Чего хотела бы Флаттершай, если бы она была с нами? Что бы она сказала о том, что мы делаем?

— Она не хотела бы, чтобы я мстила. Это полностью противоположно тому, что она из себя представляла. Если я собираюсь оставаться верной Флаттершай, это значит, что я должна сосредоточиться на доброте. И полагаю, это означает, что я должна простить Твайлайт за то, что она сделала.

— Стоп, стоп, стоп! — взяла слово Дэш — земнопони. — Давай не будем сходить с ума. Нет никакого оправдания тому, что она сделала. Простить это … это… это невозможно!

— Правда? — сказала Рэйнбоу Дэш. — Я всё время делаю невозможное.

— Нам не нужно было бы прощать её, если бы она не сделала чего-то непростительного, — возразила Дэш — единорог. — Это и есть суть прощения.

— Да. — Рэйнбоу Дэш стиснула зубы. — То, что справедливо для Флаттершай, то же справедливо для Твайлайт, и это — то, что мы собираемся сделать. Она почувствовала что-то странное в глубине сознания, какое-то гармоничное давление, становящееся все сильней и сильней.

— Хорошо, — сказала Дэш — единорог. — Но чисто из любопытства, позволь спросить, что же справедливо для нас?

Другие бросили на неё скептичные взгляды.

— Кому какое дело? — ответила Дэш — земнопони.

— Нет никакой разницы. — добавила Рэйнбоу Дэш.

— Ну, — кивнула Дэш — единорог. — хорошо.

Они посмотрели друг на друга.

— Так, ммм... — Дэш — земнопони копнула копытом землю. — Договорились. Но как мы сделаем эту штуку, ну, слияние душ?

— На самом деле, я чувствую себя довольно забавно, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Думаю, возможно, мы это только что сделали.

Давление в ее голове достигло апогея. Сначала был всплеск правоты и умиротворения, а затем она поняла, что смотрит тремя парами глаз.

— Ух ты! — сказали три голоса в унисон. — Странно.

Рэйнбоу Дэш расправила крылья, наблюдая это движение сразу с двух точек.

Три Рэйнбоу подошли на расстояние, достаточное для прикосновения. Пегас Дэш положила копыто на плечо Дэш — единорога. Внезапный разряд пробежал от хвоста до кончиков крыльев. Почему-то она никогда не замечала магию в мире вокруг, но теперь всё это было так очевидно. Она закрыла глаза. Магия висела в воздухе как туман, покрывала землю, как мох, вливалась в тело и собиралась вокруг основания её рога.
“Подождите-ка. Рог?”
Дэш — земнопони вышла вперед и дотронулась до Дэш — пегаса. Она ощущала себя устойчивой, цельной, могущественной. Чувствовала, как бьется сердце, как течёт кровь и работает печень. Она чувствовала каждую частичку себя, работающую в гармонии, чтобы поддерживать целое.

Когда Рэйнбоу Дэш открыла глаза, то увидела перед собой сияющую Рэрити.

— Поздравляю, дорогая.

Твайлайт стояла перед витриной бутика, любуясь украшениями Санстоуна. Очень скоро трансформация Рэйнбоу Дэш должна быть завершена, и им троим нужно будет определиться, что делать дальше. Однако она не могла перестать думать о том, куда направить теперь судьбу Эквестрии. Хотя пока что она просто хотела побыть пони, любующейся красивыми вещами.

Рэрити гарцующей походкой вошла в комнату.

— Угадай, что, Твайлайт! Мы закончили!

— Это невозможно, — сказала Твайлайт. — Вы были там всего три часа.

Рэйнбоу Дэш вышла следом за ней, демонстрируя свой шестицветный рог.

— Что я постоянно говорю вам о невозможных вещах?

Её тело вернуло себе красоту и изящество молодости, сохранив при этом силу и мышечную массу, что дали ей десятилетия работы на ферме.

— Что? Но как? — спросила Твайлайт. Трансформация Рэрити заняла целый день, а её самой почти столько же. Твайлайт даже не завидовала, просто пребывала в некотором замешательстве. Ладно, может быть, немного завидовала.

— Я не знаю, — ответила Рэрити. — Я делала то, что ты мне показала, и всё было гораздо понятнее, чем раньше, словно что-то меня вело. Это было ... о, это прозвучит глупо. Это напомнило мне о том, как я получила свою кьютимарку.

— Это может иметь смысл, — сказала Твайлайт. — Я не в полной мере понимаю особые таланты аликорнов, но они могущественные. Может быть, твой — это превращение других в аликорнов.

Рэйнбоу Дэш по-дружески толкнула Рэрити локтем.

— Ха! Неплохо для щедрости.

В дверь постучали. Но прежде чем Рэрити смогла подойти к ней, та распахнулась. Принцесса Селестия появилась на пороге с пылающим от ярости лицом.

— Твайлайт Спаркл! Что ты натворила? — её шерсть переливалась, словно раскаленная добела, а изо рта с каждым словом вырывался дым. Вместе с ней пришла принцесса Луна, холодная и неулыбчивая.

Твайлайт не могла вымолвить ни слова. Ей казалось, что все внутренности сейчас просто вылезут через горло. Наконец она обрела голос.

— П-Принцесса Селестия! Я собиралась сказать вам, что сделала на самом деле. Я, гм, я должна была это сделать.

— Я никак не ожидала от тебя такой слабости.

— Это не слабость! Это именно то, что я хотела сделать. Я помню всё, что вы мне говорили. Я знаю, вы думаете, что мои друзья не смогут справиться с этим. Вы, вы ... — Твайлайт колебалась. Ей было достаточно сложно принять эту мысль, сказать такое в лицо Селестии означало пойти против всего, что Твайлайт когда-либо имела. Она скажет это, так или иначе. — Вы ошибаетесь.

Рот Селестии стянулся в тонкую линию.

— Я думала, что ты проявляла больше внимания к моим наставлениям.

— Вы были лучшим учителем, о котором я могла бы просить. Я всегда старалась вам соответствовать. Вы научили меня, что дружба — это самая важная вещь в мире, что я всегда должен быть с моими друзьями, не смотря ни на что. — голос Твайлайт был тихим и дрожащим. — Я помню то время, когда появилась Кристальная империя. Вы научили меня, что поступить правильно важнее, чем сделать то, что тебе сказали. — она запнулась, но быстро оправилась. — Важнее, чем ваша любовь ко мне.

— Ты выучила неправильный урок. — сказала Селестия. — Этот тест должен был показать тебе важность самопожертвования. Я думала, ты это поняла, но мне кажется, всё-таки не пойдешь на жертвы, даже для защиты всех остальных. — она издала странный звук — полу-рычание, полу-вздох. — Может быть, я просто неправильно истолковала наши отношения. Я всегда считала, что ты заботишься обо мне так же, как я заботилась о тебе. Возможно, я просто принимала желаемое за действительное.

— Это... — сказала Твайлайт. — Речь не об этом. Я знаю, вы хотите только лучшего для Эквестрии. Я тоже. Эквестрия — это не что иное, как пони, которые живут здесь, и я просто хочу, чтобы они продолжать жить. То, что вы говорили ранее, о том, что пони, живущие вечно, будут мешать новым поколениям оставить свой след в истории… это не ошибка. Может быть, я никогда бы не стала архимагом, если бы мама им оставалась, но я была бы счастливее, если бы она всё ещё была жива. И она сама тоже.

 — Пожалуйста, выслушай меня. Я не собираюсь убеждать других принцесс. Луна зациклена на том, что с ней случилось, и ничего из сказанного мной этого не изменит. Кэденс... ну, она отказалась от превращения своих детей. Я могу себе представить, каково это. Если бы я так поступила, то никогда не смогла бы признать это ошибкой, не разрушив себя полностью. — Селестия горько усмехнулась. — Ты думаешь, что можешь представить себе, что это такое — потерять ребёнка?

Твайлайт осенило.

— Кэденс — не единственная принцесса, у которой были дети, — медленно выговорила она. — Вы тоже…

— Будь осторожна, Твайлайт, — сказала Селестия. — Будь очень, очень осторожна.

Твайлайт замерла, пытаясь придумать, что сказать, чтобы не сделать ситуацию ещё хуже.

— Так что ты станешь делать теперь? — если Луна и испытывала злость, не было видно никаких признаков этого. — Конечно, ты не могла ожидать, что вернёшься к Кантерлот после такого.

Твайлайт посмотрела на Селестию, подтвердившую слова сестры кивком.

— Не может быть второго шанса, после того, что ты сделала. Если бы ты пришла ко мне со своими сомнениями ... но я бы никогда не сказала тебе то, что ты хотела услышать. Вместо этого ты действовала. А теперь ... — Селестия сердито посмотрела на неё.

Твайлайт чуть не вырвало, но ей удалось сдержаться, хотя казалось, что весь мир покачнулся под ней.

— Я не ... Я думаю, мне придется остаться здесь на какое-то время. Нужно превратить ещё множество пони.

— Нет. — сказала Селестия. Бело-оранжевые искры затрещали в её гриве. — Ты и так зашла слишком далеко.

Рэйнбоу Дэш шагнула вперёд.

— К сожалению, принцесса, вы не сможете нас остановить.

— Я могу. — Рог Селестии засветился, а воздух потеплел. — Я сослала свою собственную сестру за меньшее. Я должна сделать то же самое с вами тремя. — Твайлайт почувствовала, как растёт напряженность всей ткани реальности, пока Селестия накапливала магию.

Она увидела, как напряглась Рэйнбоу Дэш, готовясь к битве, но не смогла заставить себя последовать её примеру. Она не могла зайти так далеко. Твайлайт посмотрела вниз и попыталась собраться с силами.

 — По крайней мере, мы по-прежнему будем вместе.

— Ты этого не сделаешь. — Луна встала между Селестией и Твайлайт. — Я не позволю.

— Если мы не остановим их, — возразила Селестия. — они уничтожат всю нашу цивилизацию. — Она неотрывно смотрела на Твайлайт.

— Я знаю. Ничто, кроме изгнания, не сможет удержать их, но я скорее увижу, как они добьются успеха в своих безумных устремлениях, чем позволю хотя бы одному пони в течение тысячи лет выносить такое. — Несколько безумно долгих секунд Твайлайт не слышала ничего, кроме неистового биения сердца и неземного воя едва сдерживаемой силы Солнечной принцессы.

— Хорошо. — Магия Селестии исчезла, хотя напряженность и думала покидать тело. — Думаю, я в долгу перед тобой.

— Да будет так. — Луна отступила. — Ты приняла решение, Твайлайт Спаркл. Ты увидишь, как пони, которых ты спасла, будут раздавлены тем бременем, что ты на них возложила. Ты будешь знать, что их безумие — дело твоих копыт. И будешь жить с последствиями своего выбора. — она повернулась к Селестии. — Твоя ученица больше похожа на тебя, чем ты думаешь.

— Я не думаю, что мои друзья сойдут с ума. — медленно сказала Твайлайт. — Думаю, с тобой это случилось лишь потому, что ты была одинока, ревновала к сестре и пыталась ей соответствовать. Мои друзья не собираются делать ничего такого. Они просто хотят жить. Даже если они действительно сойдут с ума, мы сможем им помочь. Когда вокруг так много принцесс, один неконтролируемый аликорн не будет такой огромной угрозой, что мы будем вынуждены изгнать его.

— Я надеюсь, что ты права. — сказала Селестия. — Ради тебя самой. А теперь, покончим с этим. Если вы трое собираетесь плюнуть на все основы моего правления, то вы лишаетесь права на мою защиту и руководство. Я хочу, чтобы вы покинули Эквестрию. У вас есть два дня, чтобы попрощаться, а затем вы уйдёте в Вечнодикий лес или Подземные пещеры или ещё куда-нибудь, выбор за вами. Если какие-то пони будут достаточно безумны, чтобы присоединиться к вам, я не буду их останавливать, но они никогда не смогут вернуться в Эквестрию.

Изгнание ранило меньше, чем гнев, который Твайлайт видела в глазах Селестии.

— Я надеюсь, что вы передумаете. — сказала она. — Так быть не должно.

— Также я больше не позволю тебе изменять небеса. — сказала Селестия.

— Я не…

— Это бессмысленно. — вмешалась Луна. — Ты не слушаешь. Мы закончили. — Она исчезла из виду, как звезды исчезают с восходом солнца, осталась только её сестра.

Твайлайт осторожно шагнула вперёд.

— Принцесса…

Селестия исчезла в огненном вихре, оставив после себя маслянистый дым и запах выжженной земли.

— О. — сказала Твайлайт. Она отошла от того места, где всего несколько мгновений назад стояла самая великая, самый важная пони в мире.

Копыто коснулось её холки. Твайлайт вздрогнула.

— Ты в порядке? — спросила Рэйнбоу Дэш. — Ты вся дрожишь.

— Вряд ли можно винить её. — сказала Рэрити. — Принцесса определенно была ужасна.

— Ну же, не волнуйся. — сказала Рэйнбоу. — Она уже ушла.

— Она была сама не своя. — Твайлайт тяжело села

Эппл Спраут тяжело дышал. Они с отцом были впряжены в самую большую повозку на ферме — скрипящее чудовище, загруженное коробками яблок. Пока они тащили урожай через город, то разговаривали о предложении Принцессы Твайлайт и тётушки Дэш. С тех пор как вчера днём аликорны сообщили им об этом, ни о чём другом они не говорили.

— Я должен признаться, — сказал он. — Это более чем заманчиво. Я бы отдал так много, но ... что ж, я думаю об этом всё время.

Крэбэппл фыркнул.

— Что тут думать?

— Послушай, я не хочу идти против Селестии! Если бы это была только моя собственная жизнь. Но ведь я собираюсь стать отцом. Я должен быть здесь, ради моего маленького саженца, не смотря ни на что. Если что-то случится со мной... То есть, я волнуюсь... малыш…

— Да, — сказал Крэбэппл. — Я знаю.

— Я думаю, ты бы мог. — Эппл Спраут замолчал на минуту, пока они разворачивали фургон на последнем повороте к городской площади Понивилля. Перед ними появились рыночные прилавки и красочные повозки. — И знаешь, ничего действительно плохого не произойдет. Я смогу прекратить беспокоиться. — он стиснул зубы. — Так или иначе, вот почему я думаю о поездке к тётушке Дэш. Может быть, ты считаешь, что это безумие.

 — Единственная безумная вещь, которую ты совершаешь, так это то, что ещё не решился. Я бы пошёл, не оглядываясь.

Эппл Спраут моргнул.

— Что, просто так?

— Конечно же! Это вечная молодость и неограниченная магия! Звёзды и клубника, что могло бы меня удержать?

— Земля. Ферма. Наследство шести поколений семьи Эпплов!

Крэбэппл закатил глаза.

— Грязь. Деревья. Кучка мёртвых пони. Ферма годится лишь для одного — это забота о пони. Живых пони. Тётушка Дэш и её друзья нашли лучший способ это осуществить.

— И ты бы просто оставил нашу семью позади?

Они остановились рядом с прилавком Хони Пай.

— Нет, если вы, ребята, захотите пойти со мной. — сказал Крэбэппл.

Хони Пай вышла из-за прилавка, сопровождаемая запахом корицы и жареных яблок.

— О? Собрались куда-то?

Эппл Спраут расстегнул крепления и помог жене дотащить первую коробку яблок до торговой палатки.

— Он хочет пойти к Твайлайт. — сказал он.

— И вы должны пойти со мной. — добавил Крэбэппл.

Хони Пай прекратила разгружать повозку.

— Что? Сделать меня принцессой? Я... я не могу!

— Почему бы и нет? — сказал Эппл Спраут. — По крайней мере, можно подумать над этим.

— Но... Я имею в виду, ты же не думаешь об этом, верно, Спраут?

Он потер шею.

— Ну, я ещё ничего не решил …

— Эппл Спраут!

— Это все довольно сложный вопрос, — сказал Крэбэппл. — но ваш дедушка хотел, чтобы я вернулся домой. Может, мы продолжим разгрузку?

— Ты можешь возвращаться, — сказал Эппл Спраут. — Мы справимся.

Крэбэппл пожал плечами.

— Ну, раз ты так говоришь. — он пошел назад к ферме.

Спраут начал поворачиваться обратно к грузу, но его остановило копыто, опустившееся на плечо.

— Я не могу поверить! — сказала Хони Пай. — Что не так с тем, что мы имеем сейчас? Я думала, что ты был счастлив!

— Конечно, я счастлив!

— Тогда почему ты хочешь уйти?

— Я не хочу уходить! Я хочу быть аликорном. Если бы я мог стать им здесь, то стал бы. Без вопросов. Это невозможно, но если бы ты пошла со мной... если я буду с тобой и малышом, то смогу обойтись и без фермы.

Она погладила его по лицу.

— Ты хороший пони, Спраут, но это не правильно. Что делает нас более особенными, чем всех пони, что были до нас, жили и умерли? Пони не суждено жить вечно. Того, что у нас есть, достаточно.

Он вздохнул.

— Ну, я всё равно никуда не пойду без тебя. Это важнее, чем что-либо ещё.

Хижина выглядела гораздо приветливее, чем когда-либо раньше. Зекора прожила девяносто девять лет, и за годы, прошедшие после её смерти, природа только поверхностно повредила дом. С помощью магии, всего за пару часов хижина была приведена в прежний вид. По-прежнему чувствовалось, что это место принадлежит зебре, что делало его гораздо менее одиноким, чем какое-либо другое место в лесу.

— Ну вот. — сказала Твайлайт. — Всё сделано. Я почти ожидаю увидеть её вернувшейся и начавшей смешивать зелье. — она провела копытом по краю недавно очищенного котла.

— Довольно неплохо. — сказала Рэрити. — Для жизни должно быть более чем достаточно. По правде говоря, обстановка хижины была совсем не в её вкусе, но это временно. Им нужно было где-то жить и работать, пока они не смогут построить что-то более подходящее. — осталось ещё кое-что, и всё будет в порядке. — Она вошла под сень Вечнодикого леса, снег похрустывал под копытами.

Твайлайт последовала за ней.

— Хижина довольно маленькая. Как ты думаешь, мы можем разместить всех пони внутри? Нужно ли нам наколдовать другой дом или ещё что-то?

— Это будет зависеть от того, сколько пони приведёт Рэйнбоу Дэш, конечно же. Пока они восстанавливали жилище, Рэйнбоу Дэш собирала пони, которые хотели стать аликорнами. Прошел день с начала изгнания, и как только Рэйнбоу покинет Понивилль, никто не из них туда не вернется. Рэрити пыталась оставаться оптимистичной и сосредоточилась на текущей задаче, больше ради Твайлайт, чем ради себя самой. И хотя Рэрити скучала по Понивиллю, она примирилась с тем, что оставит его, когда ещё находилась в больнице.

Рэрити сосредоточилась на стволе упавшего дерева, накапливая магию. Она ещё не использовала магию аликорнов, о которой ей говорила Твайлайт, но её единорожья магия была намного сильнее, чем когда-либо. Ствол превратился в кровать под балдахином.

— Прекрасно. — сказала она. — Твайлайт, будь добра, телепортируй её внутрь дома, если можешь.

— Ты уверена, что там есть место? Хижина маленькая, а это довольно большая кровать для одного пони.

— Двух пони. — сказала Рэрити. Центр Стейж был единственным пони, который, как она была уверена, присоединится к ним.

— Даже если она окажется слишком большой, я просто превращу её во что-то поменьше.

В подлеске послышался шорох копыт.

— Эй, ребята. — раздался голос Рэйнбоу. — Мы здесь.

Она вышла из леса, а за ней еще трое пони. Первым шёл Крэбэппл, со своим привычным хмурым взглядом. За ним шла Энжел Кейк, светло-розовая земная пони с желто-белой гривой, которая была ещё моложе, чем Эппл Спраут. Рэрити ощутила знакомый укол вины, из-за того, что не знала потомство Кейков так хорошо, как хотела бы. Наконец позади всех пыхтел Центр Стейж. Он подошел к Рэрити, и парочка коснулась носами. Конечно, не было никаких признаков Пинки, она жила слишком далеко, чтобы информация обо всём достигла её. В любом случае Рэрити почувствовала еще и укол разочарования.

— Крэбэппл? — сказала Твайлайт. — Я не ожидала увидеть тебя здесь.

— Что? Почему? — ответил Крэбэппл.

— Ну, ты вроде как всё ненавидишь. Почему же ты хочешь жить вечно?

Крэбэппл пожал плечами.

— Жизнь воняет, — сказал он. — но альтернатива ещё хуже.

— А что насчет остальных? — спросила Рэйнбоу Дэш.

— Спраут заинтересовался. — сказал Крэбэппл. — Малыш умнее, чем кажется. Но его удерживает жена. Клянусь, она еще раздражительней, чем была мама.

— Энжел Кейк. — сказала Твайлайт. — Ты одна из детей Пампкин Кейк, не так ли?

— Я дочь Паунда Кейка. — ответила та. — Младшая.

Рэрити закусила губу.

— Ты абсолютно уверена, что она достаточно стара для этого, Твайлайт?

Энжел Кейк нахмурилась.

— Мне восемнадцать лет, — сказала она. — я могу делать, что захочу.

— И почему же ты решила прийти сюда? — спросила Твайлайт.

— Ну. — она посмотрела вниз. — Я всегда мечтала стать принцессой. Вечная жизнь, и магия ... Кто этого не хотел бы?

— И это всё?

— Не совсем. — Энжел Кейк застенчиво улыбнулась. — Есть один жеребец, Тоффи Твирл. Он всегда смотрит мимо меня, вы знаете? Он никогда меня не замечает. Но он тоже подумывает стать аликорном. Если я сделаю это, то ему придется меня заметить. Они все заметят, даже если я буду здесь, в лесу.

Рэрити закатила глаза.

 — Твайлайт, думаю, ты понимаешь, что я имела в виду.

— Хоть её причины и довольно глупые, — сказала Рэйнбоу Дэш. — она по-прежнему хочет поступить правильно.

— Эй! — воскликнула Энжел Кейк. — Мои причины прекрасны! По крайней мере, первая.

— Это решение не может быть отменено, — сказала Твайлайт. — если ты пойдешь на это, то я не думаю, что Селестия когда-нибудь пустит тебя обратно в своё царство.

— Я понимаю. — сказала Энжел Кейк. — Я скорее останусь здесь навсегда в качестве аликорна, чем пятьдесят лет буду земной пони там.

— Хочу сказать, что ты даже не знаешь, как это долго — сказал Твайлайт. — Но да ладно, это твой выбор.

— Начнем с того, — сказала Рэрити. — что разместим всех. Я покажу тебе дом. Там должно быть достаточно места для всех нас, если мы потеснимся немного. — Она направилась к хижине, а остальные последовали за ней.

— Так получается, что место, где предпочитает жить кучка бессмертных полубогов. — усмехнулся Крэбэппл. — Это заброшенная лачуга в лесу.

— Ох, да успокойся ты. — парировала Рэрити. — Это место очаровательно в своей простоте.

Рэйнбоу Дэш выставила копыто перед Твайлайт, задержав её. Остальные зашли внутрь, оставив их одних в лесу.

— У нас действительно не было возможности поговорить, с тех пор как я превратилась. — сказала Рэйнбоу. — Я хочу, чтобы ты знала, что…

— Не могла бы мы, пожалуйста, отложить этот разговор? — сказала Твайлайт. — Я знаю, что не нравлюсь тебе. Хорошо. Ты мне тоже. Хотя слишком много всего происходит. Разве мы не можем просто не вставать друг у друга на пути?

— Нет! — сказала Рэйнбоу Дэш. — Агрх! Я пытаюсь простить тебя!

Твайлайт моргнула.

— За что?

— За всё. В основном за Флаттершай.

— Теперь ты прощаешь меня? Теперь, когда я, наконец, согласилась, что поступила неправильно?

— Слушай, ты мой друг. — сказала Рэйнбоу. — Это то, что делают друзья. Может быть, я должна была сделать это раньше, но ... ну, это было сложней. Я пыталась заставить тебя изменить свое решение, и я, должно быть, была сумасшедшей, когда так поступала.

— Ой, да ладно. — Твайлайт закатила глаза. — Ты не пыталась убедить меня. Ты пытались сделать мне больно. И знаешь что? У тебя это хорошо получилось.

— Ты права. Прости.

— И я должна отнестись к этому более серьезно, чем ты отнеслась к моим извинениям? Или ты думаешь, что можешь купить у меня прощение своим собственным?

Рэйнбоу Дэш опустила голову.

— Я не знаю. Я просто говорю, что сделала тебе больно, и делала это нарочно, и это было ошибкой. Делай то, что собираешься делать. Ты всегда лучше понимала все эти вещи.

— Тьфу. — Твайлайт потерла лоб. — Ну, так или иначе, спасибо. Мне нужно подумать об этом. Хотя, честно говоря, ты не та пони, чьё прощение мне действительно нужно.

— Тогда кто же?

— Я даже не знаю. — сказала Твайлайт. — Я сама, может быть. Флаттершай. — она задумалась. — Селестия.

Луна думала, что Селестия сейчас на совещании с кем-то из её бесчисленных помощников или советников. Вместо этого она с удивлением обнаружила её в своих личных покоях. Сестра свернулась калачиком на плюшевом ковре перед камином. Перед ней стояла кружка горячего какао, а рядом стопка пергаментов. Селестия всегда приносила с собой какой-нибудь отчёт или прошение, даже когда должна была отдыхать. Теперь же она не обращала внимания на пергаменты, смотря на огонь с блаженным спокойствием.

— Сестра. Как хорошо, что ты пришла. — Селестия даже не взглянула на неё. — Я предполагаю, ты здесь, чтобы поговорить о Твайлайт Спаркл и её маленьком бунтарском отряде. Я могла бы принять во внимание твоё мнение. Мой кабинет министров не уверен, как следует поступить.

— Ты знаешь моё мнение, — сказала Луна. — Я здесь не для этого. По крайней мере, не сейчас. Я волнуюсь за тебя. Я знаю, как много твоя ученица значила для тебя.

— Это очень мило с твоей стороны. — Селестия левитировала один из пергаментов, лежавших перед ней. Она осмотрела его, прежде чем бросить в камин, где он почернел и свернулся, перед тем как сгореть. — Я признаю, что предательство Твайлайт причинило боль, но нет ничего, с чем я не могла бы справиться. Теперь, когда удивление прошло, я скорее просто разочарована.

 — Правда? — обычно Луна восхищалась стойкостью Селестии, даже подражала ей. Но сегодня это её пугало. — Почему ты так равнодушна?

— Я должна. Мои пони нуждаются во мне сейчас больше чем когда-либо. Я не столь эмоциональна, как Кэденс и, конечно, не могу позволить чему-нибудь отвлечь меня.

— Эмоции — это не просто отвлечение, сестра.

— Ты права. Я неудачно выразилась. Тем не менее, Эквестрия всегда стоит для меня на первом месте. — Селестия отправила ещё один пергамент в огонь.

Любопытствуя, Луна подошла ближе и магией подняла пергамент, лежащий сверху.

Дорогая Принцесса Селестия,

Я рада сообщить, что дракон улетел из нашей прекрасной страны, и что именно моя хорошая подруга Флаттершай убедила его уйти. Это приключение научило меня никогда не терять веру в своих друзей. Они могут быть удивительным источником силы и...

Селестия магией выхватила у неё пергамент. Прежде чем Луна смогла отреагировать, Селестия бросила его в огонь, а мгновение спустя и остальные письма. Высоко взметнулось пламя, разбрасывая искры и хлопья пепла, поднимающиеся вверх по спирали, а затем так же быстро угасло до привычного тёплого сияния.

Луна шокировано смотрела на это.

— Это были…

— Были. — лицо Селестии никогда ещё не было столь безмятежным.

— Ты начала собирать их ещё до моего возвращения! Несколько десятилетий!

— Пятьдесят шесть лет, да. Но посмотри, к чему это привело. Я хочу, чтобы не осталось никаких записей об этом.

Луна глубоко вздохнула, а затем легла на ковёр рядом с Селестией.

— Никто не может стереть целую жизнь дружбы.

— Я должна. — Селестия смотрела вдаль. — Это не первый раз, когда я должна быть сильной ради Эквестрии. И даже не самый трудный, как ты хорошо знаешь.

Луна посмотрела ей в глаза и вздрогнула, обнаружив в них неумолимую решимость, которую не видела там более тысячи лет.

— Чувства к Твайлайт Спаркл могут повлиять на мои решения. А значит, я больше ничего не чувствую к Твайлайт Спаркл

Доброта

Твайлайт расслабилась и позволила энергии заклинания развеяться.

— Эй, Рэрити! — крикнула она. — Посмотри, как тебе это?

Она отступила на шаг, разглядывая своё творение. С высоты башни Рэрити можно было видеть всё. Поляна рядом с домом Зекоры была едва узнаваема. Крэбэппл построил себе аккуратный деревянный коттедж, Энжел Кейк — небольшой каменный дом, а новый облачный дом Рэйнбоу Дэш плыл над самыми верхушками деревьев. Башня Рэрити из мрамора и хрусталя, законченная лишь наполовину, превосходила всех их, взятых вместе. Твайлайт была поражена тем, как много их заклинания сотворили за четыре коротких дня. До сих пор она одна могла использовать всю силу магии аликорнов, но даже Энжел Кейк намного превосходила любого единорога-архимага.

Кроме того, их число всё росло. Еще три пони присоединились к ним, двое из Троттингема и один из Холсталлиона. Все были незнакомцами, и не моложе сорока пяти лет. Пока Твайлайт превращала первого из них в аликорна, Рэрити превратила остальных и добавила лестницу к своей башне. Это было вчера, а сейчас лестница уже была скрыта за стеной из прозрачного кристалла.

Рэрити влетела в проём, где в скором времени будет построена наружная стена. Она приземлилась и осмотрела латунный дверной косяк, который Твайлайт только что закончила вплетать в ткань реальности. Это должен был быть вход в гостиную.

— Хорошо. — сказала Рэрити. — Это действительно замечательно. Хотя, если бы ты могла чуть уменьшить бронзовый оттенок и добавить больше золота, было бы прекрасно.

— Детали могут подождать, — сказала Твайлайт. — У вновь прибывших ещё нет собственных домов. Сейчас все они делили хижину Зекоры с Твайлайт, а Корнфлауер (Cornflower) храпел.

— Ты права, — сказала Рэрити. — хотя это напоминает мне кое о чём. Я говорила с Рэйнбоу Дэш по поводу заселения следующей группы пони в старый замок, если они прибудут прежде, чем мы сможем их где-нибудь разместить. Он совсем близко, и я могу быстро сделать его пригодным для обитания.

— Ты имеешь в виду замок, в котором мы сражались с Найтмер Мун? — Твайлайт удалось передать голосом весь свой скептицизм. — Я не знаю. Это был замок Селестии, и она, возможно, не захочет, чтобы мы переселились туда. Нам определенно не следует злить её еще сильнее, — она помолчала. — Кроме того, это место довольно жуткое.

— Я полагаю, ты права, но не хочу видеть, как ты работаешь на износ, идя другим путём.

Твайлайт подняла бровь.

— Забавно, что именно ты мне это говоришь.

— Я творю, потому что я люблю творить. Но ты не такая. Если бы ты изучала какую-нибудь пыльную книгу, я бы даже не задумалась над этим, но... почему ты это делаешь?

Твайлайт втянула воздух сквозь зубы.

— Если я перестаю работать, то начинаю думать.

— Думать?

— Я позволила Флаттершай умереть, — сказала Твайлайт. — Я и вправду не хотела бы заострять на этом внимание.

— В этом не было твоей вины, — твёрдо сказала Рэрити.

— Конечно, это моя вина. Я имела власть над жизнью и смертью, и я выбрала смерть.

— Флаттершай выбрала смерть. Она никогда не просила, чтобы ты спасала её, не так ли?

Твайлайт отвернулась.

— Знаешь, ты определенно не помогаешь мне с "не заострять внимание".

— Ты не можешь похоронить свои чувства в работе навсегда. — Рэрити подошла ближе. — Ты должна поговорить об этом когда-нибудь.

— Под "когда-нибудь" ты имеешь в виду сейчас, — сказала Твайлайт.

— Именно. Потому что ты ведешь себя глупо. Флаттершай сказала бы тебе, если бы думала, что нуждалась в спасении.

Что ж, я не спасла её, и теперь она мертва. Может быть, она решила бы по-другому, если бы я предложила ей выбор. Может быть, я уговорила бы её присоединится к нам. Или она всё равно бы умерла. Мы никогда не узнаем, потому что я даже не попыталась.

— Извините, — голова Центр Стейжа появилась из-под лестничной клетки. — Сюда летит какой-то пони.

— Что? — сказала Рэрити. — Кто это?

— Раньше его не видел. Я был над лесом, практиковался в полёте. Какой-то пегас летит к нам, и быстро. Я подумал, что ты захочешь поприветствовать его.

— Хорошо, — сказала Твайлайт. — Спасибо.

До сих пор все новички просили о встрече с Твайлайт, как только прибывали. Она никогда не сомневалась в своих лидерских качествах и раньше, но теперь, когда де-факто стала главой изгнанников, находила эту роль достаточно тяжелой, и хотела бы позволить себе хоть небольшой перерыв. Однако теперь уже было слишком поздно, чтобы обернуть всё вспять. Она не могла открыть свои сомнения кому-нибудь, кроме Рэрити. Твайлайт спрыгнула с края башни, опередив Рэрити и Центр Стейжа. Пегас шёл на посадку по дуге, расправив крылья и ловя ими воздух, чтобы погасить скорость. Тем не менее, она двигался довольно быстро, когда приземлился у основания башни. Он попытался пуститься в галоп, но быстро упал на колени и заскользил по траве. К тому времени как Твайлайт приземлилась рядом с ним, пегас поднялся на копыта с криками о помощи.

Твайлайт изобразила на лице абсолютную решимость.

— Всё хорошо, — сказала она. — Вы здесь. Вы сделали это. Вдохните поглубже. Как вас зовут?

Пони расхаживал взад и вперед, вороша ногами траву.

— Я Бризибай (Breezybye). Послушайте, мы должны спешить. Я не знаю, сколько времени ещё осталось.

— Может быть, вам лучше всё объяснить. — сказала Рэрити, приземлившись рядом с Центр Стейжем. — Начните с самого начала.

— Да, — сказал Бризибай. — Всё довольно просто. Мой дядя Кобальт (Cobalt) умирает, и он хочет стать одним из вас. Он стар и болен, и не может сам прилететь сюда. Пожалуйста, вы должны спасти его!

— Где он? — спросила Твайлайт.

— Больница в Клаудсдейле.

Рэрити нахмурилась.

— Принцесса Селестия сказала нам держаться подальше от её владений. Возможно, было бы лучше, если бы ты привез его сюда.

— Но он умрет! — возразил Бризибай. — Врачи сказали, что ему нельзя двигаться.

— Хорошо, — сказала Твайлайт. — Тогда сперва я пошлю сообщение для Селестии и спрошу её. Чтобы во всем разобраться потребуется не более пары часов.

— У него нет этого времени. Он быстро угасает.

Твайлайт подавила раздраженное ворчание.

— Знаете, было бы намного проще, если бы вы пришли не в последнюю минуту.

— Я пришёл, как только он попросил меня. Пока он не был на грани смерти, я не думаю, что он хотел этого.

— Вы уверены, что это действительно то, чего он хочет? — сказала Твайлайт. — Может быть, он просто испугался. Это серьёзное решение.

— Он говорил уверенно! Вы можете поговорить с ним, если хотите.

— Может быть, мы отложим споры на потом, — сказала Рэрити. — Похоже время дорого.

— Ты права, — сказала Твайлайт. — Рэрити, Бризибай, я телепортирую вас двоих в Клаудсдейл, чтобы спасти Кобальта. А сама вернусь сюда, чтобы написать Селестии. И полагаю, что буду просить у неё прощения, а не разрешения.

Санстоун встрепенулся, когда звякнул колокольчик над парадной дверью.

— Добро пожаловать в бутик Карусель, — сказал он автоматически. — Чем я могу... — он замолчал и быстро вышел из-за прилавка. — Голди! Как давно мы не виделись.

— Слишком давно, — ответила Голден Эппл. — Я была в городе два раза в прошлом году, но не смогла выкроить время, чтобы зайти. Семейные дела, и всё такое.

— Я знаю, как это бывает.

Голден Эппл подняла бровь.

— Зато твоей семье повезло, когда их ... изменили?

— Я не знаю. — Санстоуна этот вопрос задел до глубины души. — Принцесса Селестия запретила общаться с ними.

Голден Эппл моргнула.

— Я слышала, что, но ... ты же их сын! Как Селестия могла запретить и тебе?

— Она сказала, что это слишком важно, и нельзя делать исключений. И должен признать, что понимаю её.

— Почему? Если они захотели уйти и оставили Эквестрию в покое, то почему это должно нас заботить?

— Оставили нас в покое, да? Я думаю, ты еще не слышала о Кобальте.

Голден Эппл покачала головой.

— Это было недавно? Я ехала на поезде и не получала новостей.

— Мама пришла и забрала этого Кобальта прямо из Клаудсдейла. Должен сказать, что никак не ожидал такого от неё.

— Но что плохого в том, что они делают? — сказал Голден Эппл.

— Принцесса Селестия говорит, что это не очень хорошая идея, и этого более чем достаточно для меня.

— Да? И ты не доверяешь собственной матери?

— Она хорошая пони, и мудрая, — сказал Санстоун. — Но Селестия — это нечто совершенно другое. Вся Эквестрия существует благодаря ей.

— Как бы то ни было, я не думаю, что это так плохо — дать пони возможность выбора.

— О, я согласен. Мы должны иметь выбор. Но всё равно, это не правильно. Игнорирование Селестии кажется мне не самым лучшим планом.

— Я не уверена в этом, — сказала Голден Эппл. — Это дело копыт Твайлайт Спаркл. Она была моим первым другом, когда я переехала в Кантерлот, и я никогда не встречала пони лучше, чем она. Я не могу себе представить, что она может быть не права в чём-то таком. Вот почему я прибыла в Понивилль. По правде говоря, я надеялась поговорить с ней.

Санстоун нахмурился.

— Ты ведь не считаешь, что я не думал об этом, не так ли?

— Конечно, но я была бы полной дурочкой, если бы не рассматривала, по крайней мере возможность этого.

— Что ж, для этого, вероятно, придется зайти далеко. Селестия не разрешила Бризибаю вернуться в Эквестрию, после той роли, что он сыграл в истории с этим Кобальтом. Если ты хочешь поговорить с Твайлайт, то это будет путешествием в один конец. Я знаю, что ты не собираешься оставить своих детей.

— Не сейчас, конечно. Но лет через десять или около того, когда они вырастут ... ну, я думаю, это того стоило бы.

Рэйнбоу тяжело трудилась, призывая и формируя облака в готовые конструкции. Она всегда была специалистом в этом деле, но теперь, когда Твайлайт научила её парочке погодных заклинаний, Рэйнбоу не могла поверить в то, как быстро она всё строила. Сама Твайлайт была внизу, помогая Роял Риббон(Royal Ribbon) с её трансформацией.

Здесь, наверху, облако, которое начало своё существование в качестве дома для Рэйнбоу, было расширено несколько раз. Это была уже небольшая деревня, где жили десятки новых аликорнов, всё прибывающих день ото дня. И Рэйнбоу не была единственной пони-строителем.

Тишина повисла над строительной бригадой. Все пони смотрели на что-то. Рэйнбоу вслед за ними посмотрела вверх, щурясь от яркого солнца. Селестия спускалась вниз по безупречной дуге. Другие пони попятились, но не Рэйнбоу Дэш. Они встретились на одном из недостроенных облаков.

— Рейнбоу Дэш. Ты знаешь, почему я здесь.

— Я думаю, вы злитесь из-за Кобальта.

— Я изгнала Твайлайт. Она вернулась несколько дней спустя. Это недопустимо.

— Эй, тот пони умер бы, если б не мы! — Рэйнбоу продолжала говорить, когда рядом приземлилась Твайлайт. — Может быть, вы не считаете это важным, но я никогда не буду бездействовать и позволять такому случатся, если могу помочь.

Твайлайт прочистила горло. Рэйнбоу нахмурилась. Та должно быть прервала заклинание трансформации.

— Принцесса, — сказала она сдержанно.

— Твайлайт.

Они встретились взглядами. Твайлайт беззвучно открывала рот. Селестия оставалась бесстрастной, словно камень.

— Принцесса, мы ... — Твайлайт замолчала, отвела взгляд, и начала снова. — У вас серьезные аргументы, — сказала она. — Мы не можем просто блуждать по Эквестрии. Тем не менее, иногда мы могли бы выходить, если подобное снова повторится. Мы должны создать какую-то систему на такой случай.

Селестия смотрела на Твайлайт с непроницаемым выражением на лице. Прошло порядочно времени, прежде чем она заговорила.

— Ты что-то придумала?

— Ещё нет. Мне нужно подумать об этом, поговорить с другими пони. Полагаю я могу посетить Кантерлот, чтобы разобраться во всём... скажем через три дня.

— Очень хорошо. И твоей системе лучше больше не допускать лицемерия, — она расправила крылья.

Твайлайт Спаркл заметно выпрямилась.

— Селестия. Мы можем пойти куда-нибудь, где меньше народу? Я хотела бы поговорить о…

— Нам не о чем разговаривать, — ответила Принцесса Селестия. Она взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Поднявшийся ветер взъерошил гриву Рэйнбоу Дэш.

Она посмотрела на Твайлайт, наблюдающей за улетающей Селестией, крепко сжав челюсти.

Пони начали приближаться. Энжел Кейк шагнула вперед, выглядела она так, словно хотела что-то сказать. Рэйнбоу бросила на неё взгляд, и кобылка отступила.

Рэйнбоу положила крыло на холку подруги и повела её к хижине Зекоры. Твайлайт тянула шею, чтобы посмотреть на удаляющуюся Селестию, пока Рэйнбоу не втащила её внутрь и не закрыла за собой дверь.

— Эй, — сказала она. — Ты хочешь поговорить об этом?

Непонятный звук вырвался из горла Твайлайт.

— Все будет хорошо, Твай. Если она хочет продолжать быть задницей, то это на её совести.

Твайлайт издала что-то похожее на смех или рыдание.

— Совсем как ты когда-то поступала со мной.

— Да, — удар сотряс дом. — Именно так.

Рэрити шла по тронному залу Селестии с высоко поднятой головой, в окружении знакомых лиц. Флёр де Лис, барон Примроуз (Baron Primrose) и несколько десятков других придворных выстроились с обеих сторон. Сенешаль Чекерборд (Checkerboard) повел её по красной ковровой дорожке к возвышению в дальнем конце зала, к правящим сестрам. Четыре церемониальных стражника выстроились внизу. Рэрити вспомнила, как сражалась, защищая Кольтсдам, вместе с Новой Бурст (Nova Burst) и Стоунскином (Stoneskin) из Солнечной гвардии. Они стояли плечом к плечу с красивицей Спар (Spur) и старым мудрым Снейком из Лунной гвардии, который помог Пинки Пай разгадать тайну Звёздных свитков. Каждый пони в этом зале когда-то был другом Рэрити или союзником, но теперь все они смотрели на неё со смесью благоговения и неприкрытого страха.

Все, кроме самих сестер. Принцесса Луна казалась отстраненной, в то время как Принцесса Селестия была, как обычно, спокойна.

Сенешаль остановился перед помостом.

— Принцесса Рэрити. — объявил он. — Из Вечнодикого леса.

Та постаралась не хмуриться. Титул казался уважительным, но отмечал её как иностранца.

Селестия заговорила первой.

— Я думала, что Твайлайт придёт сама.

— Мы сочли, что это было бы чревато излишней эмоциональностью, — сказала Рэрити.

— Мудро. Твайлайт всегда была чувствительной пони.

Рэрити не ответила на это замечание. Оно было достаточно правдивым, хотя Твайлайт была не единственной пони, реакции которой они боялись.

— В любом случае, я говорю от её имени. Твайлайт и остальные согласились соблюдать договоренности, которых мы здесь достигнем, — она прервалась на мгновение, чтобы успокоиться. — Как вы заявили ранее, мы должны найти какой-то способ, с помощью которого мы можем принимать в свои ряды Эквестрийцев, которые хотят присоединиться к нам, но не могут совершить это путешествие, и в то же время, соблюдая то разделение, что вы ввели. У нас есть предложение.

— Не уверена, что должна делать что-нибудь, чтобы помочь моим пони бежать в ваше поселение.

— При всем уважении, Принцесса, — сказала Рэрити. — Это решать не вам и не мне. Решать должны сами пони. Вы и я не должны делать ничего, кроме как выполнять их пожелания как можно лучше.

— Вы не выполняете их желаний, — сказала Селестия. — Вы вторгаетесь в Эквестрию. Вы уничтожите эту землю так же, как могла бы это сделать Найтмер Мун. Я не позволю этому произойти.

Глаза Рэрити сузились.

— Скажите, что вы имеете в виду, Принцесса.

— Либо ваши пони будут уважать границы Эквестрии, — сказала Селестия. — либо я остановлю вас магией и огнём

— И вы ещё обвиняете нас в следовании по пути Найтмер Мун?

Селестия ощетинилась.

— Это не одно и то же.

Луна впервые подала голос.

— Это так, — сказала она. — Найтмер прибегла к силе, когда уговоры потерпели крах. Я не буду помогать тебе делать то же самое, сестра.

— И что тогда? — отрезала Селестия. — Мы пытались поступать разумно. Это бесполезно. Если мы уступим сейчас, то уступим и в следующий раз. Ты знаешь это, так же как и Твайлайт. Её последователи пожрут наше королевство, чтобы прокормить своё собственное. Сила всегда была нашим последним средством, но мы всегда использовали её, когда не было никакого другого способа защитить Эквестрию. Ты боролась против Дискорда и Лорда Бронзы. Ты убедила меня пленить Сомбру. Это ничем не отличается.

— Эти враги сами прибегли к силе, — сказала Луна. — Я не ударю первой. Если мы не можем убедить пони в своей правоте, то, возможно, должны спросить себя: "Почему?"
Селестия тряхнула головой и повернулась к Рэрити.

— Ты сказала, что у вас есть предложение.

— Именно так. Мы хотели бы создать посольство в каждом крупном городе. Ничего грандиозного, просто место, где будут жить один или двое из нас, и где пони смогут найти нас, если понадобится. Таким образом, пони, такие как Кобальт, смогут свободно выбрать, следует ли им присоединиться к нам или нет, а мы останемся в стороне от остальной части вашего общества. Те, кто нас не ищут, никогда не будут видеть нас на улицах, и более того, вообще думать о нас.

— Это не сработает, — сказала Луна. — Хотя я не сомневаюсь, что ваши пони намерены отрезать себя от мира, но это будет не так просто. Они могут наколдовывать себе пищу, но вся ваша новообретенная власть не защитит от одиночества. Некоторые сломаются и покинут свое добровольное место заточения. Я не собираюсь допускать, чтобы эти послы бродили по нашим городам и улицам каждый день.

— Тогда как вы предлагаете решить эту проблему?

— По примеру, который Твайлайт нам предоставила. Когда пони будет нуждаться в вашей помощи, они будут звать вас. Мы позволит вам приходить, применять свою магию, и уходить с новообращенными, как это сделала Твайлайт с Кобальтом. Вы не будете задерживаться. Вы не придете по любой другой причине. Вы исполните то, что следует и уйдете. Мы даже позволим гонцам возвращаться.

— Не каждый пони сможет вовремя доставить это сообщение, — сказала Рэрити. — Если бы Бризибай был земнопони, а не пегасом, Кобальт был бы мертв. Ваше предложение неприемлемо, Принцесса.

— Как и твоё, — сказала Селестия.

— Возможен компромисс. Мало того, что мы останемся в наших посольствах, но также будем приходить и уходить оттуда только с помощью телепортации. Таким образом, ни крылом, ни копытом мы не оставим и следа в Эквестрии, ваши последователи не увидят, что они теряют.

— Очень хорошо, — сказал Луна. — Этого должно быть достаточно.

— Хорошо, — сказала Селестия. — Хорошо. Мы оформим это письменно. Надеюсь, больше не будет непредвиденных изменений.

— Есть ещё кое-что — сказала Рэрити. — Твайлайт хотела подождать, прежде чем просить ещё о чем-то, но Рэйнбоу помола Рэрити убедить её пойти на уступки. — Я не вижусь со своим сыном с тех пор, как вы изгнали меня. Я прошу, чтобы вы позволили ему посетить нас в Вечнодиком и вернуться в Эквестрию, наряду с любыми другими пони, которые захотят этого. Я не буду оспаривать наше собственное изгнание, но, пожалуйста, не изгоняйте любого пони, который просто ступает на нашу землю.

Лицо Селестии было безразличным.

— Вы повернулись хвостом к Эквестрии. Это только ваш выбор.

— Санстоун не должен страдать из-за её глупости, — сказала Луна. — Это жестоко — разделять семью.

Селестия мельком взглянула на сестру, а потом отвела взгляд.

— В таком случае пони смогут посетить вас в этих посольствах, на которых вы так настаивали. Я не хочу, чтобы пони перемещались между вашим царством и нашим из-за любой прихоти, но небольшие, короткие визиты не должны доставить больших хлопот.

— Спасибо, — сказала Рэрити.

— Есть ли у вас какие-либо дополнительные требования? — спросила Луна.

— Нет, — ответила Рэрити. — Это всё.

— Тогда уходи, — сказала Селестия.

Рэрити ушла, борясь с совершенно неподобающей улыбкой. Она не купилась на блеф Селестии, и выиграла.

— Твайлайт! Подойди, зацени это! — голос Рэйнбоу был наполнен чистым ликованием.

Твайлайт обернулась.

— Что на этот раз? — с тех пор, как они покинули Эквестрию, Рэйнбоу Дэш постоянно пыталась восстановить приятельские отношения с Твайлайт. И та не была уверена в своих чувствах насчет этого. Часть её ещё испытывала боль, но другая часть была благодарна, что хотя бы один кусочек прежней жизни вернулся.

— Я тут пытаюсь освоить кое-какие трюки, и теперь, наконец, пришло время показать, на что способно это новое тело. Ты ни за что не поверишь.

— Хорошо. Давай посмотрим.

Рэйнбоу усмехнулась. Она расправила крылья, низко пригнулась и…

Рэйнбоу Дэш исчезла в болезненно яркой вспышке радужного света. Не успела Твайлайт и глазом моргнуть, а та уже стояла на траве в нескольких сотнях ярдов от неё. Она повернулась, но последовала ещё одна вспышка, и Рэйнбоу снова оказалась рядом.

Твайлайт уставилась на неё.

— Это было…

— Эта скорость! Я думала, что Соник Рэйнбум был быстрым, но он даже рядом с этим не стоял!

— То есть ты просто быстро летаешь?

Рэйнбоу усмехнулась.

— Просто быстро летаю?

Твайлайт закусила губу.

— Интересно, а если ... хм. Я хочу попробовать кое-что, — она переключила внимание, в результате чего её Космическое сознание вышло на передний план в первый раз с тех пор, как Селестия изгнала её. — Хорошо, попробуй снова.

Едва эти слова сорвались с губ, Рэйнбоу вспыхнула снова. Радужный след описал широкий круг, поперечником в милю или больше, а потом она остановилась всего в нескольких длинах рога от того места, где стартовала. Она опять перемещалась слишком быстро, чтобы Твайлайт могла её увидеть. В одно мгновение Рэйнбоу была там, а в следующее — уже где-то в другом месте. Астрономическое чувство Твайлайт подтвердило её подозрения.

— Ты сейчас летела со скоростью света, — прошептала она чуть слышно.

— А это быстро?

— Это самая высокая скорость, какая только возможна. Даже телепортация и вполовину не так быстра.

— Ха! Потрясно! Только подумай, как быстро я смогу двигаться, ещё немного попрактиковавшись.

Твайлайт покачала головой.

— Ты не сможешь двигаться быстрее, чем свет. Скорость так не работает.

— Да ладно тебе! Я совершаю невозможное всё время. И теперь у меня действительно есть всё время!

— Подожди-ка, — странное, щекочущее чувство возникло на краю сознания Твайлайт. Теперь, когда она обратила своё внимание на космос, то почувствовала в небесах что-то новое. Луна излучала знакомое присутствие Луны, но было кое-что еще…

— Ну, что? — сказала Рэйнбоу. — Что там?

— Я сказала, подожди. — Твайлайт сосредоточилась. Присутствие чего-то нового шло с неба, точнее не совсем с неба ... — Какой-то пони там, на Луне.

— Что? Кто? Луна?

— Я не знаю, кто. Не Луна.

— Тогда это один из нас, не так ли? То есть, я даже не знаю, как пони может попасть туда, но это должен быть аликорн.

— Думаю, что ты права. Но я действительно не знаю, кто это, и почему он там или ... всё, что угодно.

Рэйнбоу поморщилась.

— Мне это не нравится. Возможно, один из нас был изгнан. Мы должны пойти и проверить.

— Думаю, что смогу телепортироваться туда, — сказала Твайлайт. — но не знаю, хватит ли мне сил, чтобы взять нас обеих.

— Ну, хорошо. Делай свое дело.

Твайлайт так и поступила. Это было не самым мощным заклинанием, которое она когда-либо применяла, и не самым сложным, но оно было близко к этому. Она прибыла на место в оцепенении, и ей едва хватило присутствия духа, чтобы наколдовать воздушную сферу вокруг себя. Здесь было темно, тихо и холодно, несмотря на тепло, излучаемое магией. Перед её взором предстали только тусклая пыль, зубчатые камни, глубокие тени и точки звёзд в бескрайнем небе.

— З-здравствуйте? Есть здесь кто? — позвала Твайлайт.

Тени зашевелились. Она мельком увидела размытые цвета.

— Твайлайт? Это ты?

Она узнала этот голос.

— Кадэнс? Что ты делаешь на Луне?

Кадэнс вышла на тусклый свет. Её шерстка была перепачкана серой пылью.

— Хотела найти место, где я могла бы побыть в одиночестве.

— А?

— Эквестрия умирает, Твайлайт. Ты убила её. Сейчас это просто вопрос времени. Вас будет становиться всё больше. Ваше количество будет расти, но вы никогда не будете никого терять. Рано или поздно, не останется места для обычных пони. Что мы тогда будем делать?

— Я не вижу в этом проблемы. Мы — обычные пони.

— Ты прибыла сюда, чтобы спорить?

— Нет, не для этого. Извини. Я просто хотела узнать, что происходит.

— Хорошо. — Кадэнс отвернулась. — Теперь ты знаешь. Можешь уходить.

— Что? Но я совсем ничего не понимаю! Почему ты прячешься здесь? Я никогда не видела, чтобы ты бежала с поля боя.

Кадэнс посмотрела на неё.

— Ты пытаешься убедить меня остановить вас?

— Я просто хочу знать, что случилось! Я забочусь о тебе, Кадэнс. Ты единственная семья, что у меня осталась.

Взгляд Кадэнс мог бы превратить кокатрикса в камень.

— Ты тоже моя единственная семья, потому что я позволила остальным умереть. Пяти мужьям и восьмерым детям. Теперь у меня осталось только несколько пра-пра-внуков, которые едва ли знают обо мне. И ты. И Эквестрия. Эквестрия — это самое прекрасное, что когда-либо было или будет, важнее меня, Шайнинга Армора, Ноктюрна Соната... и всё, через что я прошла, стоило того, чтобы Эквестрия существовала вечно. Только теперь ты убила её, а я видела, как мои дети умирают напрасно. Я не буду смотреть, как Эквестрия тоже умирает. Я не могу.

— Если ты…

— Я прибыла сюда, чтобы найти покой и уединение, — сказала Кадэнс. — Ты собираешься отнять у меня и это?

Твайлайт начала говорить, потом заставила себя остановиться. Не сказав ни слова, она телепортировалась.

Понивилльское посольство располагалось в небольшом деревянном здании, с двумя уютными комнатами. Крэбэпплу говорили, что оно было недалеко от центра города, но он не мог знать точно, никогда не видел его снаружи.

— Посмотри, Па, — сказал он, — я действительно хочу, чтобы ты присоединился к нам. Ты всё еще крепок, но с пони твоего возраста... гарантий никаких. Если случится сердечный приступ или еще что-то, ты можешь не успеть добраться до посольства вовремя.

Макинтош покачал головой.

— Не собираюсь становиться аликорном.

— Что? Ты должно быть шутишь.

— Думаю, я прожил достаточно долго. И сделал всё, что хотел, — голос Макинтоша был твёрд, как никогда.

— Ты говоришь о самоубийстве.

— Умирать — это не самоубийство.

— Эй, когда ты можешь выбрать между жизнью и смертью, и выбираешь смерть, это называется именно так.

Макинтош пожал плечами.

— С тех пор как твоя мама умерла, думаю, я просто жду, когда придёт моё время. Не осталось того, ради чего стоит жить.

— Верно, верно. Ведь у тебя нет детей, которые хотят быть рядом.

— Вы во мне больше не нуждаетесь. Вы взрослые пони и знаете, как быть порядочными. Я смирился с тем, что мои родители покинули этот мир, и вы тоже должны. Что до меня, то я просто хочу снова быть с вашей мамой.

Крэбэппл закатил глаза.

— Ой, да ладно. Если на самом деле так считаешь, то ты не должен ждать. Мог бы пойти и убить себя прямо сейчас.

Макинтош наклонился вперед на долю дюйма.

— Не смешно.

— Спорный вопрос, но я не шутил. Мне действительно интересно. Если ты так спешишь умереть, то почему бы и нет?

— Я буду там в своё время. Она подождет.

— А что, если нет? Что если ошибаешься насчет того, что происходит после смерти?

— Тогда я ошибаюсь, — пожал плечами Макинтош. — Но я рискну, ради неё.

— Агрх. — Крэбэппл на мгновение отвернулся, прежде чем снова смог повернутся лицом к отцу.

— Так что, она важнее, чем мы? Ты отказываешься провести целую вечность со мной и Спраутом ради одного только шанса на то, что увидишь её снова? Мои уши меня не подводят?

— Агась. — кивнул Макинтош.

— Тётушка Дэш! Эй, тётушка Дэш!

— Спраут! — Рэйнбоу Дэш накренилась и нырнула навстречу Эппл Спрауту. Он поднимался с уже знакомой ей неуклюжестью пони, еще не привыкшей к крыльям. Рэйнбоу врезалась в него, заключая в объятия. Смеясь, Эппл Спраут тоже обнял её, при этом забыв, что нужно махать крыльями, но Рэйнбоу была достаточно сильна, чтобы опустить их обоих на землю.

— Когда ты успел появиться? — спросила Рэйнбоу. — Я понятия не имела, что ты уже здесь.

Эппл Спраут пожал плечами.

— Я не уверен. Папа занялся моим превращением сразу, как только я очутился здесь, и мы закончили должно быть полчаса назад, но я понятия не имею, как долго это продолжалось.

— Двадцать два часа, — сказала Хони Пай, подойдя к мужу. — и десять минут.

— Она явно была беременна, как заметила Рэйнбоу Дэш. Ей потребовалось ещё какое-то время, чтобы осознать, что смотрит она на земную пони.

— Ты не смогла найти кого-нибудь, кто может превратить тебя в принцессу? — сказала Рэйнбоу. — Я могу это сделать.

Хони Пай сглотнула.

— Я не хочу становиться аликорном.

— О, да, конечно, — сказала Рэйнбоу. — Понятия не имею, что при этом может случиться с жеребенком. Хорошо. Что ж, после того как малыш родиться, ты должна будешь найти Рэрити. Ей как-то раз удалось превратить пони меньше, чем за час.

— Нет, — сказала Хони Пай. — Я имела в виду, что не хочу быть аликорном.

— Конечно, тогда... подожди. Что? Но, тогда почему ты здесь?

Спраут откашлялся.

— Я хотел им стать. Не она. Если бы мы остались в Эквестрии, то не могли бы по-прежнему быть вместе.

— Полагаю, что да. Но в самом-то деле, ты не знаешь, чего лишаешься. Если бы ты могла летать, то увидела бы очень…

— Тётушка Дэш. — сказал Эппл Спраут.

Рэйнбоу вздохнула.

— Верно. Хорошо. Извините. Но это будет нелегко, и я имею в виду вовсе не "стареть и умирать". Мы пытаемся переселить всех пони в облачную деревню, — она задумчиво нахмурилась. — Тебе не помешало бы выучить заклинание хождения по облакам, малыш.

Твайлайт читала письмо. Она перечитала его второй раз, потом третий. Слова упрямо отказывались меняться.

Она посмотрела в сторону Рэйнбоу, читающей письмо из-за её холки, выглядела она такой же поражённой, как сама Твайлайт себя чувствовала.

— Где ты это взяла? — спросила Рэйнбоу.

— Понивилль. — ответила Рэрити. Она парила над ними, не в силах усидеть на месте. — Санстоун принес мне его в посольство. Я отправилась искать вас двоих, как только вернулась.

— Звёзды и зарницы, — сказала Рэйнбоу. — Как же мы скажем Крэбэпплу?

— Я не знаю, — ответила Твайлайт. — Вон он, — она указала за край облачного города, на котором они находились. Крэбэппл скользил по ветру, ненамного ниже их. Достаточно скоро он заметил пристальный взгляд и подлетел, чтобы присоединился к ним.

— Ну, что? Что это такое? — нахмурился он.

Тишина. Твайлайт переступала копытами.

Крэбэппл рассердился.

— Что-то точно происходит.

— О, Крэбэппл. — сказала Рэрити. — Я думаю, что нельзя как-то смягчить это известие.

Твайлайт увидела, как смятение исчезает в его глазах, сменяясь нарастающей болью.

— О. — голос его был мягким, почти хнычющим. — Как это произошло?

— Инсульт, — ответила Твайлайт. — В письме говорится, что боли не было.

— Па, упрямый старый дурак, — прошептал Крэбэппл. — Я говорил тебе.

Рэйнбоу посмотрела вверх.

— Это не... — начала она и захлебнулась.

— Твой отец абсолютно здоров, — сказала Рэрити.

Крэбэппл нахмурился.

— Тогда что …

— Твоя сестра, — сказала Твайлайт. — Мне жаль. Голдэн Эппл мертва.

Низкий, сдавленный звук вырвался из горла Крэбэппла. Рэйнбоу потянулась к нему, но он уже улетал прочь.

Они посмотрели ему вслед.

— Мы должны последовать за ним, — сказала Твайлайт.

— Дайте ему немного времени, — возразила Рэйнбоу.

— Я не знаю, — сказала Рэрити. — Никто не должен оставаться один в такую минуту.

Рэйнбоу глубоко вздохнула.

— Мы будем здесь, когда он будет готов. Дайте ему немного времени. Это Крэбэппл, а не Пинки Пай.

— Мы должны написать принцессе насчет похорон, — сказала Твайлайт. — Крэбэппл должен быть там.

— Ты думаешь, Селестия позволит? — Рэрити нахмурилась.

— Ой, да ладно тебе, — сказала Рэйнбоу. — Это же Селестия. Она старается быть хорошей пони и никак не сможет отказать. Я имею в виду, это же его родная сестра.

— Тогда я лучше пойду писать это письмо, — сказала Рэрити, засветив рог. — Извините меня, девочки, — она телепортировалась, оставив после себя дымку из сверкающих пылинок.

— Я не могу поверить, что она мертва, — сказала Твайлайт.

Рэйнбоу ничего не сказала. Только что-то прохрипела.

— Это моя вина, — продолжала Твайлайт. — Если бы я затеяла всё это раньше, может быть, мы смогли бы спасти её вовремя.

— Эй, эй! Ты не виновата.

— Ты этого не знаешь. Всё было бы иначе, если…

— Твайлайт. Если бы это была твоя вина, я первая сказала бы тебе об этом. А это? Нет, ты ни в чём не виновата.

— Это, это несправедливо. Я уничтожила всё, я разорвала Эквестрию, Селестия ненавидит меня, а пони по-прежнему умирают. Она не должна была умереть.

— Всё хорошо. — Рэйнбоу обернула крыло вокруг Твайлайт и притянула к себе. — Всё хорошо.

— Что я должна делать? — голос Твайлайт был приглушен перьями.

— Ты делаешь всё возможное для пони. Никто не может просить большего.

— Думаю, это так. — Твайлайт восстановила дыхание. — Однако я действительно должна была начать раньше.

— Не важно, — сказала Рэйнбоу.

— Что значит "не важно"? Пони умирают!

— Хорошо. Посмотри. Ты ошибалась тогда. То есть, действительно ошибалась. Но теперь это не так, и думая о том, что произошло, ты не поможешь никому. Сейчас ты должна оставить это в прошлом.

Твайлайт моргнула.

— Ты имеешь в виду, что нужно просто двигаться дальше?

— Э-э. Достаточно близко, да.

— Я хочу. Но это не так просто.

— И что с того? Ну, то есть, это конечно трудно, но что с того? Ты хорошо справляешься с трудностями. Полагаю, что это требует терпения, но да, в этом вся ты.

— Да, — сказала Твайлайт. — Терпение.

На луне было темно и холодно. Хуже была только тишина. Твайлайт стояла на серой равнине, стараясь не обращать внимания на холод, просачивающийся в копыта. Кадэнс безвольно распростерлась на некотором расстоянии от неё.

Тишина ничем не нарушалась, начиная с её прибытия сюда, два, а может быть и три часа назад. Когда Твайлайт вернулась в первый раз, Кадэнс убежала. Твайлайт преследовала её, быстро телепортируясь в этой странной, прерывистой гонке. Во второй раз Кадэнс сердито смотрела на неё в течение нескольких часов, в тишине, пока Твайлайт не ушла. Теперь же она игнорировала её полностью, и почему-то это было труднее всего.

Тем не менее, Твайлайт не собиралась сдаваться. Она ничего не говорила, потому что нечего было говорить. Он могла предоставить только своё присутствие. Она вспоминала речь Луны об ужасах одиночества. Твайлайт не могла позволить Кадэнс обречь себя на такую судьбу, добровольно или нет.

Итак, она ждала. И знала, что уйдет, не услышав ни слова. Она вернётся. Снова и снова, возможно, в течение нескольких недель, может быть, в течение многих десятилетий. Когда Кадэнс, наконец, будет в ней нуждаться, она будет рядом.

Твайлайт наблюдала за восходом солнца, когда прибыла Рэрити. Копья красно-золотого света пронзали город под её крыльями... да, теперь это действительно становилось городом. Шпили из облаков, золота и стекла смешались вместе, словно в лихорадочном сне художника.

Рэрити телепортировалась так плавно, словно влившись в окружающий воздух, что потребовалось несколько секунд, чтобы Твайлайт её заметила.

— О! — воскликнула Твайлайт. — Ты действительно хороша в этом, — она заметила ухмылку на лице Рэрити. — Ладно, что случилось?

— Твайлайт, дорогая, у меня замечательные новости! Ты ни за что не догадаешься, с кем я столкнулась в посольстве! О, я определенно так обрадована.

— Ты не возражаешь, если мы пропустим игру в угадайку? Похоже это что-то важное.

— О, очень хорошо. Некоторые пони напрочь лишены драматического чутья. Следуй за мной.

Рэрити телепортировалась, но достаточно медленно, оставляя заметный эфирный след для Твайлайт. Мгновение спустя они уже были в башни Рэрити под городом, вместе с…

Твайлайт осела под тяжестью взрослой пони.

— Ты скучала по мне? Так ведь, так ведь, так ведь?

— Пинки! — Твайлайт освободилась из её крепких объятий. — Я начала беспокоиться, что ты не придёшь.

Пинки хихикнула.

— Ну, это было бы глупо. Я пришла, как только смогла. Я просто должна была наладить работу приемных стойл так, чтобы они продолжали работать без меня... впервые.

— Я так рада, что ты здесь. — Твайлайт откинула гриву с лица. — После Эпплджек и Флаттершай... это было бы трудно — потерять и тебя.

— Ну, теперь то мы все вместе! Тебе не придется беспокоиться о том, что это когда-нибудь снова случится.

Понивилльское кладбище было переполнено. Похороны были короткими и напряжёнными. Крэбэппл не стал задерживаться, он взлетел в воздух, как только тело Голдэн Эппл предали земле, даже прежде, чем его отец смог с ним поговорить. Луна неотрывно наблюдала за его полетом. Не обращая внимания на нескольких скорбящих пони, которые набрались смелости подойти к ней, она провожала взглядом уменьшающуюся фигуру Крэбэппла. Улетая, тот оставил после себя крошечные вихри из снежинок, медленно опускающихся на землю.

Макинтош посадил саженец на могиле, и пони начали расходиться. День медленно сменился вечером, и Луна осталась на кладбище одна.

— Твайлайт Спаркл. — сказала она. — Я знаю, что ты здесь.

Сумрачный образ всколыхнулся в поле зрения, когда Твайлайт сбросила с себя заклинание иллюзии.

— Я, э-э, привет. — Она стояла рядом с могилой Эпплджек, в двух шагах от Луны и могилы Голдэн Эппл. — Пожалуйста, не злись на меня.

Луна вздохнула и посмотрела на заходящее солнце.

— Ты совершила глупость, придя сюда.

— Я знаю! Но Голдэн Эппл была моим другом.

— Тебе повезло, что моя сестра отправила меня присматривать за Крэбэпплом в свою смену. Если бы она пришла сюда сама, все обернулось бы не очень хорошо.

— Ох, да ладно, — дыхание Твайлайт вырывалось паром в зимний воздух. — На самом деле она ничего бы не сделала. Она отступала столько раз, а что сейчас?

— Это обернулось бы не очень хорошо для неё. Она ужасно страдает. Не следует делать всё ещё хуже, чем есть.

Твайлайт вся сжалась.

— Извини.

— Я не та, кому нужны твои извинения.

Твайлайт замерла. Она глубоко вздохнула, взяла себя в копыта, и шагнула вперёд.

— Нет, на самом деле, знаешь что? Ты не можешь просить об этом, — она коснулась деревца на могиле Голдэн Эппл передним копытом, — она — единственная, перед кем я должна извиниться, а из-за вас двоих всё это будет продолжаться.

Луна молчала несколько долгих секунд.

— Возможно, не так долго, как ты думаешь. Дети Голдэн Эппл уже отправились в твой город. И есть еще десятки и более тех, кто собирается совершить это путешествие, но они не будут медлить слишком долго. Вы сможете поддерживать такое количество пони?

— О, мы можем. Другие совершенствуют свои магические таланты, поэтому мы строим быстрее, и создаем больше пищи с каждым днем.

— Хорошо, — сказала Луна. — Это хорошо. Теперь твоя цивилизация не может быть остановлена. Всё, что нам остается, это сделать её как можно лучше.

— Можешь ли ты сказать это своей сестре? — выпалила Твайлайт.

— Я пробовала. Когда-нибудь я смогу убедить её, но не думаю, что она простит тебя, Твайлайт Спаркл.

— Ох, — сказала Твайлайт. Она помедлила с ответом. — А что насчет тебя?

Луна вздохнула.

— Пожалуй, заключим договор. Я прощу тебя за снос старого порядка, если ты простишь меня за его поддержку.

Твайлайт кивнула.

— Да. Договорились. Хоть я и не безупречна в сохранении старого порядка. И Рэйнбоу бы сказала, что мы должны двигаться дальше, — она прочистила горло. — Кстати говоря, я должна идти. Мне на самом деле не место здесь.

— Твоя правда. — Луна посмотрела на надгробия вокруг неё. — Это место не для тебя. Однако я хочу, чтобы ты здесь осталась ненадолго.

— Спасибо. — Твайлайт села. — Мне это действительно нужно.

Луна протянула крыло к Твайлайт, остановилась, и вновь сложила его.

— Боль исчезнет со временем.

— Да. — Твайлайт вытянула собственное крыло и подтащила Луну поближе. Две пони склонились друг к другу. — Времени у нас много.