Научный подход

Доктор давно подозревал, что его верная ассистентка обладает необычными способностями. Искажение реальности, изменение уровня энтропии… Многие факты указывали на что-то, лежащее глубже обычных представлений пони об окружающем мире. И вот, наконец, Доктору представилась возможность изучить задницу серой пегаски в лабораторных условиях. Тем более, Дёрпи тоже не против небольшого исследования… Осторожно: возможны повреждения частной собственности и углублённые научные исследования.

Дерпи Хувз Доктор Хувз

Castle of Glass

Внешность. Как часто нас оценивают именно по ней. Как мы одеваемся, как ходим, как говорим. По внешности многие создают свое первое впечатление, которое, порой, является определяющим при выборе друзей и собеседников. «Встречают по одежке…», и, поверьте мне, если ваш внешний вид заставляет многих кидать завистливые или восхищенные взгляды, то вам крупно повезло. Но внешность обманчива. Даже за самым смазливым личиком может прятаться истинная бестия, а за острыми зубами и кажущимся на вид злобным взглядом очень мягкая и добрая натура. Жаль, что увидеть это сразу может далеко не каждый. Но порой мы сторонимся своей внешности настолько, что стараемся спрятать от других не только ее, но и свое истинное «Я». Мы воздвигаем вокруг себя настоящий замок из своих страхов и предрассудков, который не дает другим увидеть нас настоящих. Окружив себя невидимыми стенами, в которых нет ни входа, ни выхода, мы остаемся в одиночестве, становясь узниками собственного «Замка из Стекла», собственной прозрачной темницы, где никто не услышит наш голос. Есть лишь один способ выбраться отсюда – разбить стены. Но нельзя забывать, что разбитое стекло может очень сильно ранить…

ОС - пони Чейнджлинги

Ламия

У Ориолы есть проблема. Она никак не перестанет есть жеребцов. У Рарити есть проблема. Её подруга никак не перестанет есть жеребцов. У Твайлайт Спаркл есть проблема. В её городе поселился пониядный монстр. Спайк просто радуется, что он не жеребец.

Твайлайт Спаркл Рэрити Спайк ОС - пони

Несущий Свет

Небольшая зарисовка о том, кто всегда готов поддержать других. Даже тех, кто уже на грани.

Эплджек ОС - пони Бабс Сид

Куда уходит музыка

Винил Скрэтч решила узнать, куда по ночам уходит Октавия, однако, ответ её приятно удивил

Флаттершай Принцесса Луна DJ PON-3 Октавия

Опасное вынашивание лебедей

Эта история является продолжением "Опасный роман лебедей". *** Зима. Спокойное время, идеальное для размышлений, времяпрепровождения с любимыми и членами семьи. Это также время восстановления Эквестрии после бурных событий, произошедших осенью: восстание Мистера Маринера, сезон хаоса и падение королевы Кризалис. Теперь принцесса Селестия изо всех сил пытается удержать все вместе. Каждый день — это кризис, но Эквестрия восстанавливается. Страна оправляется от гамбита Мистера Маринера. Дворяне Кантерлота стали активнее и полезнее, чем когда-либо прежде. Принцесса Луна идет на поправку, с каждым днем восстанавливая все больше и больше себя. И вот, во время долгой, темной зимы, когда солнца почти не видно, принцесса Селестия задается вопросом… Та ли она принцесса, которую заслуживает Эквестрия? Та ли она сестра, которая нужна Луне? Та ли она жена, о которой думает Гослинг?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Принц Блюблад Другие пони ОС - пони Дискорд Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор Флари Харт

Беседа

Твайлайт беседует с человеком по дороге в Понивиль

Твайлайт Спаркл Человеки

Fallout Equestria: Mutant

История эльдара оказавшегося на Эквестрийской Пустоши и превратившегося в нечто... странноватое.

ОС - пони

Меткоискатели и легенда о Радужном Идоле

Что произойдёт, если смешать в кучу трёх непоседливых кобылок и ревностно охраняемое сокровище? Беда. Хотя может получиться и неплохая закуска.

Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл

Очень благопристойная встреча класса Сансет Шиммер

Сансет Шиммер пытается объяснить принцессе Селестии, что произошло на встрече ее класса. И на этот раз она ни в чем не виновата. Совсем.

Твайлайт Спаркл Трикси, Великая и Могучая Принцесса Миаморе Каденца Сансет Шиммер

S03E05

Тёплая зима

Глава единственная

Было холодно.

Каждый день это повторялось снова и снова. Собирать милостыню — это так унизительно, но когда ты хочешь есть, мало думаешь о небольших сделках с честью. Когда-нибудь у нас будет собственный дом с ванной и холодильник, полный еды. Когда-нибудь…

— Ладно, Сибби, уже вечереет, сегодня мы больше ничего не соберём. Пойдём домой.

Как он может называть этот ужасный приют домом? У меня и правда не было настоящего дома до того, как Семён нашёл меня, но у него-то и семья, и настоящий Дом с большой буквы были, как он рассказывал.

— Жалко, что я не умею ничего, чем мог бы развлечь публику, так бы разнообразил наши будни, а может, и заработали бы побольше! Эй, чего грустим? Он погладил меня по гриве. Мне так нравится это новое слово, а сопутствующее ему действие — тем более.

Внезапно Сёма остановился и приподнял моё лицо.

— Чего ты такая тусклая-то? Живём же!

Я слабо улыбнулась. Каждый день удивляюсь, как он может быть таким активным, живя в таком холодном месте, побираясь на улицах, да ещё и ночуя в приюте! Не поймите меня превратно, и здание приюта, и персонал были прекрасны, что, как я читала, встречается довольно редко, но это место нельзя назвать Домом. Или можно?

Семён нашёл меня, как он говорит, в кустах у обочины, в большой белой коробке. Почему-то именно факт белизны коробки я запомнила очень хорошо, в отличие от жизни до Сёмы. Но детства у меня не было. Мы вынуждены были каждый день побираться на улицах: приюту очень не хватало денег. Можно было всё свалить на алчность воспитателей, если бы она была. Питались мы за одним столом, спали в одном здании, а их одежда, когда-то бывшая яркой, сейчас поблекла и износилась. Словом, страдали все. Но где же деньги? Это поганое слово я не забуду никогда в жизни.

— Эдуард Анатольевич, я вас прошу, умоляю, дети голодают! Если бы вы проспонсировали наш приют…

Этот надутый мешок с деньгами лишь усмехнулся.

— Да что вы говорите? Душенька моя, сейчас кризисное время, никто в здравом уме не станет вкладывать деньги в долгосрочные проекты вроде вашего приюта, тем более, что возможная выгода от него крайне сомнительна.

Елизавета Ивановна разрыдалась. А он продолжал издеваться над ней.

— Ну-ну, не плачьте. Между прочим, у меня тоже есть семья и две чудных дочери, и им тоже нужно питаться! Я уверен, что когда-нибудь и вас навестит волшебник в голубом вертолёте. Впрочем, это точно буду не я. Хотя, кто знает? В общем, до свиданьица.

Я не выдержала и, толкнув дверь копытом, зашла внутрь. Наверное, на моём лице отразилась вся злость этого мира. Впрочем, его это не смутило.

— А это что за дивное создание? Пони? Кобылка?

Елизавета Ивановна кивнула, вытирая слезы платком.

— Знаете, а она очень красивая… Я буду спонсором вашего детдома, если вы продадите её мне.

Елизавета Ивановна вздрогнула и, вздохнув, посмотрела на меня, а потом и на него.

— Это невозможно. Во-первых, она принадлежит не приюту, а одному из воспитанников, а во-вторых, — она неожиданно повысила голос, — я прошу вас покинуть наш приют.

Он словно бы не услышал её.

— И что это за воспитанник такой, раз он нарисовал на её крупе воздушный шар со снежинкой внутри? Надеюсь, это не татуировка? Так травмировать животное…

Елизавета Ивановна уже-еле сдерживала себя.

— Убирайтесь вон!

Тот лишь улыбнулся.

— До свиданья, до свиданья. Право же, какая очаровательная кобылка…

Когда этот «человек» ушёл, Елизавета Ивановна снова вздохнула и перевела глаза с двери на меня. Потом подошла и легонько похлопала по спине.

— Вот ведь буржуй, да? Как ты его заинтересовала! Право, иногда, я даже думаю, что ты разумна. Хотя, ха-ха, что за мысль. Ну что, пойдём?

За всеми моими размышлениями я и не заметила, как мы зашли в здание приюта. Оно было красивым, но вот чистотой не отличалось — убирались довольно-таки редко. На входе нас, как обычно, встретил «Ульич» — так воспитанники прозвали бюст известного политического деятеля. Семён, проходя мимо, обычно декламировал: «Живите тыщу лет, товарищ Ленин», причем особый акцент на слове «тыщу» и его произношение веселили меня больше всего.

Зайдя в прихожую, Семён разделся и прошёл дальше, держа курс на свою комнату. Я немного потопталась на тряпке, отведённой под очистку обуви, и хотела было последовать его примеру, но задержалась возле картинки, висящей рядом с крючками для одежды. Старая, пожелтевшая фотография: улыбающиеся воспитанники с красными галстуками, улыбающиеся же воспитатели… Никогда не видела Елизавету Ивановну такой счастливой в настоящем.

Я аккуратно дотронулась копытом, провела им по рамке. Когда-нибудь мы заменим её на новую фотографию, с такими же счастливыми жителями приюта. Может, и меня Семён возьмет сфотографироваться, он хороший человек... В глазах защипало.

— Сиб, ты куда пропала?

Услышав крик и последовавшие быстрые шаги, я быстро вытерла глаза. Но Семён, похоже, что-то заметил.

— Слушай, ты весь день сегодня грустная, — сказал он, почесав затылок. — Я, наверное, душу бы продал, чтобы ты смогла говорить. Ну и ещё кое-что по мелочи бы выторговал…

Семён продолжал болтать, но я слушала краем уха. Ду-ша. Не знаю, что это, но, похоже, что-то очень ценное. Я тоже очень хочу заговорить на твоём языке, Семён, но возможно ли это? Кажется, я опять плачу. Но, не успев начать, я почувствовала тепло от рук Семёна, обвивших мою шею, и даже фыркнула от неожиданности.

— Это называется объятия... или обнимашки, как тебе больше нравится.

«Об-ни-маш-ки». Такое теплое слово… Я улыбнулась. Мы стоим уже пять минут в такой позе, а он совсем не устал? Аккуратно высвободившись из его объятий, я кивнула в сторону главного зала. Уже поздно, скоро отбой.

— Да, ты права, пора идти.

Семён поднялся и, уже отвернувшись, вдруг прошептал:

— Я знаю, что ты разумна.

Меня пробрала дрожь. А он продолжал шептать:

— Может, ты мутировавший человек? Эксперимент? Или даже пришелец?.. Хотя, — он обернулся, прекращая шептать, — какая разница? Я всё равно люблю тебя, Сибби.

Щеки словно загорелись. Сёма уже ушел и я, бросив последний взгляд на фотографию, последовала за ним.