Странник
Солнечное воздаяние. "Тёмный" лорд. Помутнение
Вместо предыстории скажу спасибо своему редактору. Кхе-кхе: спасибо.
Очнувшись с гудящей головой, принцесса Луна озадаченно огляделась вокруг. Она была не в своей спальне, более того, она вообще находилась за пределами башни. Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Не смотря на то, что аликорн являлась ночной принцессой, даже ей не в силу было видеть дальше своего носа. Пошевелив всеми четырьмя копытцами, она нащупала что-то мягкое и сырое. Пещерный мох. Выходит она в старой Кентерлотской темнице. Но почему тут так темно и сыро? Её сестра, несмотря на чисто декоративную роль этого места, чутко следила за его хорошим состоянием, как, в общем, и за всем остальным замком. Попытавшись подняться, Луна лишь нелепо взбрыкнув, плюхнулась на бок. Усталость после многочасового транса брала своё, но аликорн целеустремлённо не оставляла попытки встать на ноги.
— Капитан, ксенос очнулся. — Раздался из темноты искажённый невидимыми помехами бас.
Испуганная принцесса, не моргая, уставилась в место, откуда исходил голос. Она на подсознательном уровне чувствовала, что его обладатель не только её видит, но ещё и не сводит с неё взгляда. Совсем рядом, примерно в паре метров от неё, загорелись две ярко зелёные точки, которые, немного повисев над землёй, начали, слегка покачиваясь из стороны в сторону, рывками приближаться к сумеречной кобылке. Теперь на неё в упор смотрела пара изумрудных кристаллических линз, светящихся изнутри, слегка освещающих мордочку пони. Луна только сейчас, в свете зелёных искусственных глаз, увидела насколько огромно это чудовище. Если бы она встала на задние копыта, то еле дотянулась бы ему до груди. Очертания гиганта задвигались.
— Кто ты и что тебе от нас нужно? — Прогрохотал чужак, продолжая испепелять принцессу взглядом.
Страх сменился искренним удивлением.
— Я – принцесса Луна и мне от вас ничего не нужно. — Аликорн не могла оторвать взгляда от злополучных зелёных точек. — Это я хочу спросить: что вам от меня нужно?
Гигант замолк и замер. Простояв так с полминуты, он неожиданно снова заговорил:
— Ты – псайкер! Зачем ты переместила нас неизвестно куда, заперев вместе с собой в четырёх стенах? — Спросил он обвинительным тоном.
Кобылка не знала точного места их расположения и причины, по которой они сюда попали, но она знала, что сейчас находится в кромешной тьме, взаперти, минимум с двумя недовольными существами, прекрасно видящими в темноте и размером, превосходящим минотавра, а то и молодую гидру. Пришлось импровизировать.
— Никакой я не псайкер. И, между прочим, я вас никуда не перемещала, а находимся мы, скорее всего под дворцом в заброшенных катакомбах. — Попутно стараясь определить остаток своих магических сил, сумеречная принцесса без тени страха, выдвинула свою версию произошедшего.
Гигант явно намеревался что-то уточнить, но крик его напарника: «Капитан я нашёл тонкую стену!», остановил его на полуслове.
— Ломай. — Коротко приказал он, переключая своё внимание на гриву принцессы. — А говоришь что не псайкер: у существ без психических способностей волосы, подобно эфиру не расплывается.
Раздался звук удара тупым предметом по кирпичной кладке. Потом ещё и ещё один.
«Они пытаются пробить каменную стену толщиной в метр, да они просто… СЕЛЕСТИЯ МИЛОСТИВАЯ!!!»
Многовековая преграда, возведённая лучшими мастеровыми из самых качественных и крепких камней, рушилась под ударами неизвестного орудия, словно это был гнилой забор. Каждый выбитый кусок всё больше и больше разгонял кромешную темень. Когда на месте идеально ровной кладки уже зияла метровая в диаметре брешь, Луна смогла разглядеть гигантов. Огромные исполины, закованные в герметичные чёрные латы с необычными ранцами за спиной, были вооружены висящими на поясах огромными мечами и покоившимися за громадными плечами невиданными моделями арбалетов. Сверху на них была накинута белая накидка, на которой был изображён смутно знакомый Луне символ, отдалённо напоминающий наиболее распостранённую среди врачей и медсестёр къютимарку. Тем временем, второй гигант в более простой броне, не имеющий плаща и в шлеме без гребня, замахнулся своей передней конечностью и с размаху расширил дыру в стене до размеров взрослого бизона. Словно забыв о принцессе, дознаватель встал с пола (оказывается всё это время, нависая над Луной, он сидел), после чего, поправив чуть сползший арбалет, направился следом за своим успевшим вылезти наружу товарищем.
— Подождите! — Окликнула аликорн удаляющегося исполина.
Страх перед ними уступил страху остаться одной, ослабленной, да ещё и в подземелье в котором наверняка водятся крысы… фу.
Гигант вернулся к принцессе.
— Ты болеешь? — Скорее утвердил, чем спросил он.
— Нет, мы ,псай… тьфу ты, то есть мы ,аликорны, не болеем. Я просто немного устала после неизвестного колдовства, перенёсшего меня сюда. — Сумеречная принцесса немного засмущалась. — Ты… то есть вы… вы не могли бы мне помочь?
Было заметно, как исполин растерялся, но не подал виду. Скорее всего, он не до конца доверял недавней знакомой, но ,видать, уверенность в собственных силах и не способная нормально стоять на ногах, крохотная по сравнению с ним пони, развеяли его опасения.
— Не рекомендую пробовать на мне свои пси-фокусы. — Предупредил он, прикидывая как ему лучше всего взять ксеноса.
…
Таркус ,охраняя свежую пробоину, сделанную его собственными кулаками, терпеливо ждал своего командира. Тот уже собирался выйти, но четвероногое непарнокопытное окликнуло его, видно зовя на помощь. Боец тактического отделения недовольно заворчал, но пост не оставил. Хотя Зигфрид и передал ему сообщение по закрытому каналу о том, что это, скорее всего одна из двух легендарных принцесс, “юный” Астартес слабо в это верил. Мерзкие пришельцы мастера хитростей и обмана, и Таркус не боялся за командира только лишь потому, что безгранично им восхищался, искренне считая его непобедимым воином, на которого он так усердно равнялся. «Будь у этой рогато-крылатой кобылы сила хоть тысячи колдунов, она не справиться с капитаном Зигфридом» — Мысленно гордился, своим более старшим братом по оружию ТСМ.
Астартес всё никак не появлялся. Напоследок мельком окинув освещаемый редкими факелами протяжный, идеально ровный коридор, Таркус активировав режим ночного виденья, заглянул в дыру.
— Капитан вы…
Посреди недавно покинутой небольшой квадратной комнатки, стоял капитан Зигфрид, держа в руках ксеноса весьма странным образом. Точнее в руке – десантник попросту взял свою поклажу под мышку, попутно свободной рукой отключая в шлеме режим ночного виденья. Та, в свою очередь, недовольно фыркая и ёрзая в захвате, семенила по воздуху ножками, скорее всего испытывая от такого способа передвижения небольшой дискомфорт.
— Таркус, доложи обстановку. — Как ни в чём не бывало, потребовал капитан, вылезая из дыры в тускло освещённый коридор.
— Кхм… конечно. — ТСМ быстро взял себя в руки. — Геологическое сканирование показало, что мы находимся в двухстах тридцати трёх метрах ниже уровня местных морей. Сами катакомбы полностью выстроены из камней образца №17 с небольшой примесью образца №3. Дальнейший путь до ближайшего выхода на пролом, займёт около трёх – четырёх дней.
Старший десантник, встряхнув свою неугомонную тару, лично начал перепроверять всё вышесказанное.
— Это слишком долго. — Убедившись в правильности расчётов своего подчинённого, капитан отключил встроенный в доспех сканер. — За это время Дроган и Ферразиус успеют стереть эту планету в порошок, а потом приняться и за нас.
Ксенос мелко задрожал, что внимательные Астартес попросту не могли не заметить. Подняв на ладони представителя местной интеллигенции на уровень своего лица, Зигфрид заговорил:
— Ты знаешь тех, о ком я упомянул?
Ксенос попытался соскользнуть, но бронированные пальцы предупреждающе сжались на её боках, вызвав слабый стон.
По реакции узнав ответ, капитан продолжил:
— Как давно ты с ними знакома?
Кобылка тяжело задышала, и десантник ослабил хватку.
— Я не знаю ни Дрогана ни Ферразиуса. — Продолжая испытывать ноющую боль в боках, ответила она.
Стальные тиски с новой силой сжали ксеноса, но на этот раза куда сильнее, едва ли не ломая рёбра. Та лишь заскулила и безвольно опустила голову. Пытка тут же прекратилась, и десантник с новой силой встряхнул попутчицу, приводя её в чувство.
— Только из уважения к королевскому статусу я не раздавил тебя как тюбик с пищевой пастой. — Раздражённо начал Зигфрид, смотря на медленно поднимающуюся мордочку. — Укрывание еретика и нежелание нам помогать только всё усугубят. — Подождав, пока ксенос полностью придёт в себя, Астартес продолжил. — Дроган и Ферразиус Кейрон – опаснейшие люди, которых только могло занести в ваш цветущий мирок. Если вы дадите им приют, то на утро проснётесь с перерезанным горлом. Меня удивляет, что после контакта с ними, ваша страна ещё не лежит в руинах. Выходит, они вас попросту для чего-то используют. — Последнюю фразу, он произнёс в глубокой задумчивости.
Сумеречный пришелец непонимающе посмотрел своими большими глазами в маленькие, в сравнении с ними, зелёные линзы шлема.
— Ферразиус не такой… — Хлюпнула она.
Молчавший до этого времени Таркус не выдержав, в один шаг достиг ксеноса. Встав сбоку от своего командира, он с непередаваемой ненавистью в голосе, выпалил на одном дыхании:
— Твой дружок Кэйрон – убийца и предатель. Он отправил на тот свет столько людей, что ты, наверное, и чисел таких не знаешь. ТЫ, ты укрываешь проклятого сектанта, способного скинуть ваш мир в пучину небытия! ТЫ хоть понимаешь, с КЕМ вы все тут имеете дело?! Он уничтожит вас всех, как только вы станете ему не нужны, а ваш мир принесёт на блюдечке своему нечестивому богу. Этот монстр настоящее воплощение зла и он даже глазом не моргнёт, когда начнёт убивать своих недавних знакомых и друзей, если так пожелает его повелитель, а ты ведь явно относишься ко вторым.
Глаза ксеноса, загорелись ярким белым светом.
— Это неправда! Я вам не верю! — Закричала она заметно усилившимся голосом, эхом, разносящимся по подземелью. — Ферразиус никогда не причинит боль тем, кого любит. Зло – это вы двое и я даже рада, что вы оказались запертыми в Дискордом забытом месте!
…
Луна начала жалеть о последней фразе сказанной этим монстрам, так как тот, кто нагло обвинял Странника в ужасных деяниях, яростно взревев, замахнулся на неё своим огромным кулаком. Собрав все свои оставшиеся силы аликорн, зажмурившись до боли во лбу, сосредоточилась на доме. Неприятный холод, исходящий от держащего её гиганта резко сменился мягким обволакивающим теплом. Открыв сначала один глаз, а потом и второй, сумеречная принцесса со вздохом облегчения обнаружила себя в своей собственной кровати. Знакомая комната в башне, выполненная в тёмных тонах с задвинутым на окна полупрозрачным тёмным тюлем, создавала приятный сумеречному аликорну полумрак, скрывающий от многих, не обладающих сверх зрением существ её драгоценную персону. Раньше, когда после освобождения от власти Найтмер Мун, прошло всего ничего, она часто запиралась здесь и плакала от стыда и долгого одиночества. В те недалёкие времена из друзей у неё была только сестра, да и та была слишком занята государственными делами. А самое ужасное, что она сама была в этом виновата. Если бы не Твайлайт и её друзья… Старые обиды на саму себя стали вспоминаться вновь, смешиваясь с неприятным осадком, оставленным после встречи с двумя исполинами. Неужели она снова подвела Эквестрию? Неизвестным даже ей способом, она заключила в древнейшие позабытые всеми катакомбы двух чудовищ, которые, по их собственным словам, способны были выбраться из своей временной темницы за пол-недели. И что будет после того, как они обретут свободу? Что бы, не случилось – это в любом случае останется на её совести.
Яркая золотая вспышка рядом с кроватью и вот старшая сестра стоит перед ней, неодобрительно глядя поверх её тиары.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — Морща лобик, спросила аликорн.
— Я… ну… я… — Виновато водя копытцем по покрывалу, стараясь не смотреть на сестру, замямлила Луна.
Селестия нахмурилась ещё больше, и исходящий от неё свет стал куда сильнее освещать мрачную комнату Луны, словно сейчас сюда с небосвода спустилось настоящее солнце.
— Может, поведаешь мне о том, куда пропало несколько отрывков памяти Странника? — С наигранным неведением, спросила правительница Эквестрии.
— Я…я … Тия прости меня, пожалуйста!
Зарыдав и обняв свою ошарашенную сестру, сумеречная принцесса уткнулась своей мордочкой ей в шею, обильно смачивая аккуратно зачёсанную белую шёрстку слезами. В последний раз Селестия видела Луну в таком состоянии лишь после недавней победы над Найтмер Мун, но сейчас, когда не произошло ничего такого, видеть слёзы своей сдержанной сестры было очень тревожно.
— Луна, что ты, ничего страшного, я и без них смогу восстановить память Страннику, просто придётся затратить чуть больше времени. — Утешающе покачивая сумеречного аликорна, спокойно проговорила Селестия.
Луна, немного успокоившись, решила взглянуть на сестру.
— Так я всё испортила?
— Нет, конечно, нет. Глупенькая, ты никогда ничего не испортишь, даже если постараешься. — Улыбнулась Селестия, вытирая мокрые дорожки, которые так не шли её сестре.
Сейчас в тронном зале её ждали куча послов, дипломатов и лизоблюдов, а она сидела, обнимая самую близкую ей пони и успокаивающе прижимая её к себе, забыв обо всём на свете.
— Тия, это ещё не всё. — С огромным трудом, выговорила Луна.
Не сказать, что пересказ недавних событий произвёл на белоснежного аликорна эффект, на который рассчитывала сумеречная принцесса, но поволноваться точно заставил. Умело, не выдавая своего беспокойства, Селестия лишь слегка улыбнулась:
— Нет причин для паники, сестра моя, кто бы они ни были, им не совладать со мной и элементами гармонии. — Ещё сильнее прижав к себе младшую сестру, она услышала сдержанное «ой». — Что такое? Погоди, это синяки?!
Только сейчас правительница Эквестрии заметила на боках своей сестры еле заметные на фоне её тёмно-фиолетовой шкурки, синие пятна.
— ЭТО ОНИ СДЕЛАЛИ?! — Кентерлотский голос разразился на весь дворец, заставляя дребезжать окна и разбегаться в панике прислугу. — КЛЯНУСЬ ЦЕЛОСТНОСТЬЮ СТАТУИ ДИСКОРДА – ОНИ ОБ ЭТОМ ПОЖАЛЕЮТ!!!
Теперь клятву Селестии слышал весь город.
Стальной барбют опустился на землю рядом с рыцарем. Индрик ожидал увидеть кого-то необычного: страшного урода, девушку, одержимого или даже гиппогрифа, но ему открылось лицо самого обыкновенного грифона средних лет. Взлохмаченные и влажные от пота белые перья торчали во все стороны, словно их владелец носил свой головной убор, не снимая его годами; идеально ровный, чуть приплюснутый клюв, скорее всего, был признаком знатного рода; жёлтые, как и у большинства его сородичей глаза не выражали ничего кроме желания усталости.
Он сидел напротив гвардейца, с наслаждением водя по траве затёкшими от длительного ношения сапог лапами, продолжая иногда с опаской поглядывать на человека.
— Я конечно безгранично рад тому, что ты, всё-таки, решил снять с себя некоторые предметы одежды, но будь другом – отсядь от встречно дующего ветра. — Кадианец с намёком почесал нос.
Поводив по воздуху клювом, грифон пару раз кашлянув, покорно отсел в подходящее место.
— И как я раньше этого не чувствовал? Прошло меньше часа, а от меня уже смердит как от осла. — Виновато оправдался рыцарь.
Посидев на травке ещё немного, лоялист повернулся к собеседнику.
— Так почему ты скрываешь своё лицо? Насколько я могу судить, в Ночном Дозоре кто только не служит, и будь у тебя за плечами хоть сотня трупов, проблемы с “трудоустройством” всё равно бы не возникли.
Подогнув под себя задние лапы, а передними обхватив коленки, грифон задумчиво проводил взглядом маневрирующего между облаками пегаса. Гвардеец, терпеливо выжидая ответа, последовал его примеру.
— Есть один грифон, которого я очень сильно подвёл. — Глядя на мёртвую петлю выполняемую неизвестным трюкачом, начал рыцарь. — Теперь я должен искупить свою ошибку путём служения во благо всего сущего. Можно сказать, что это мой смысл жизни.
— Но лицо то ты зачем скрываешь? — Не унимался человек, теряя из вида пегаса.
— Вот этого я сказать не могу. — Подгребая к себе разобранные латы, грифон глянул на расположенную недалеко дорогу, по которой ехала запряжённая единорогами карета. — Идём, сэр Морс должно быть уже заждался.
— Дело твоё. — Пожал плечами гвардеец, лениво поднимаясь на ноги.
Подождав пока карета не проедет мимо, они вышли на дорогу и поплелись следом. Грифон непостижимым образом облачался в доспехи прямо на ходу, причём без помощи своего спутника. Пока рыцарь закреплял наплечники, имперец оглядывал приютившийся недалеко от огромного водопада Кентерлот, попутно дивясь, как протекающий под ним поток воды не размыл фундамент. Несмотря на красоту и утончённость с точки зрения бывалого солдата город был ужасен… как крепость. Индрик привык, что на его родной планете каждый, даже маломальский населённый пункт был настоящей неприступной цитаделью с глубокими рвами, многочисленными бойницами и торчащими отовсюду станковыми пулемётами и турелями. Столица пони не была обнесена защитными пристройками даже по минимуму. Хоть какой-то защитой могли послужить идеально ровные стены, по которым невозможно было забраться без вспомогательного снаряжения, но всё остальное было настолько ужасно и запущено, что они даже не брались в расчёт. У раскрытых нараспашку врат (очередная ошибка с тактико-осадной точки зрения, за которую здешних офицеров нужно хорошенько выпороть), стояла всё та же карета. Подойдя ближе, человек и грифон увидели, как она буксует на месте, поднимая за собой столбы пыли. Пока запряжённые в неё жеребцы надрывали крупы, привратники гордо обходили средство передвижения то с одной стороны, то с другой, тем самым, должно быть, оказывая моральную поддержку. Воспользовавшись этим, двое гостей из королевства грифонов, незаметно проскользнули в город, минуя долгую и скучную проверку документов, о которой рыцарь рассказал ещё на подходе. Стражники были так увлечены “помощью” застрявшей карете выбраться из выбоины, что даже ничего не заметили. Гвардеец даже не удивился, видя, что с внутренней части ворот нет охраны, а его внутренний военный критик уже смирился с отсталостью пони в военном деле, как таковом.
«Хех, ну хоть дома строить умеют» думал лоялист, любуясь аккуратными фасадами зданий воспроизведенных в стиле древней Терры. Вот только углы и некоторые незначительные детали, такие как черепица и другие мелочи архитектуры были немного ассимметричны, делая вид домиков довольно сумбурным. Несмотря на раннее утро, улицы пустовали и лишь несколько одиноко бредущих по своим делам пони подтверждали наличие в городе жителей. Пока грифон и человек осматривались, к ним, незаметно, словно тень подошёл их недавний знакомый.
— Куда вы пропали? Вестфорд уже вовсю говниться. — Недовольно начал брат Ночного Дозора.
Гвардеец смог его разглядеть. В отличие от рыцаря, вор выглядел куда младше, а на кремовом оперённом лице виднелся чуть искривлённый клюв с одной щербинкой на левой стороне. Перья, как и шерсть, были успешно вычесаны и “вылизаны”.
— А нефиг было с Бладнайф гонки до города устраивать, у меня, если ты ещё не заметил, крыльев нету. — Огрызнулся имперец.
— И вы туда же. — Хмыкнул Фесс, качая головой, словно говоря с безнадёжно больными. — Я спешу, поэтому расскажу всё вкратце: пройдёте вперёд примерно сорок метров до разбитого фонарного столба, от него повернёте налево и пройдёте ещё тридцатку, потом зайдёте в широкий переулок и увидите самый маленький из всех стоящих там, двухэтажный дом – там мы расположились.
Наспех протараторив маршрут, Фесс уже собираясь свалить, был остановлен рыцарем.
— Куда это ты собрался? У тебя есть разрешение сэра Морса? — Осведомился он, держа вора за лапу.
Тот, вырвавшись, лишь криво ухмыльнулся:
— Я же не спрашиваю, что вы делали почти полчаса наедине, и есть ли у вас на это разрешение.
Проводив взглядом уходящего довольного своей шуткой вора, гвардеец логично заметил:
— Вот му….а.
В ответ рыцарь лишь отмахнулся, мол, горбатого только могила исправит. Дойдя до фонаря, у которого действительно был разбит плафон, рыцарь резко остановился.
— Тут наши с тобой дороги расходятся. — Сказал он, глядя в направлении указанным им Фессом.
— Ты что, сбегаешь? — Не поверил лоялист.
Грифона словно слабо ударило током.
— Что? Убежать? Нет-нет, ты всё слишком преувеличил. Мне просто нужно задержаться по одному важному делу, которое связано с моей миссией.
— Хех, ну тогда ладно. Ты дорогу-то запомнил?
Рыцарь лишь указал когтем в сторону, в которую недавно смотрел. Приглядевшись, кадианец заметил ещё один разбитый фонарь – Фесс оставил для них своеобразные ориентиры.
— Сориентируюсь. — Раздалось хмыканье из-под шлема.
Когда рыцарь скрылся в противоположной улочке, Индрик побрёл к ближайшему “указателю”. Всего их было три, и последний стоял совсем рядом с подходящим под описание домом. Он оказался не заперт и лоялист прошёл внутрь. Имперца встретила скромно заставленная прихожая. Старая тахта, со временем потерявшая свой цвет ютилась перед камином, совсем рядом с таким же старым и поблёкшим креслом. На стенах висело несколько картин, на одной из которых кадианец с недоумением увидел фиолетовый треугольник, занимающий всё пространство. В правой части виднелась приоткрытая дверь, и что-то подсказало человеку, что она ведёт на кухню. Лестница на второй этаж была в самом конце, но туда ему пока что было не нужно, и имперец, решив дать отдых усталым ногам, плюхнулся на стоящую к нему спинкой тахту.
— Пхех! — Каркнул предмет интерьера.
От неожиданности, гвардеец, чуть не свалившись на пол, чувствуя под собой что-то мягкое и тёплое, думал только об одном.
«Только бы не Вестфорд, только бы не Вестфорд…» — Поворачивая голову, повторял про себя имперец.
— Ты идиот? — Лаконичный женский голосок, снял с человеческой души камень размером с Марс.
— Я поспать хотел. — Оправдался он.
— Ты идиот?
— Мне что поспать нельзя?
— Идиот.
Судя по тону, Бладнайф была не особо то и расстроена перспективой, побыть подушкой, но недавний разговор на стене давал о себе знать.
— Иди на второй этаж, там две комнаты и в каждой по две кровати – выбирай любую. — Проворчала она, предупреждающе водя хвостом из стороны в сторону.
— Н-е-а. — Неожиданно для себя протянул имперец.
Наёмница уставилась на него откровенно непонимающим взглядом, изредка для обзора с другого ракурса, поворачивая на бок голову.
— Я хотел сказать, что мы должны окончательно устранить недопонимание между собой. — Неуверенно сказал имперец.
— И каким же образом? — Невинно спросила она, залезая хвостом под штанину.
Чувствуя на ноге подёргивающуюся кисточку, кадианец с трудом сдерживался от постыдного хихиканья.
— Х…хватит… щ-щекотно.
— Хочешь, могу ещё кое-где пощекотать.
Под разочарованный взгляд гриффины, Индрик перебрался на кресло, попутно чуть не наступив ей на расправленное крыло.
— Другие варианты продолжения хороших отношений? — Спросил он, поправляя собравшийся катушками плед, накинутый на мягкую спинку.
В любой другой ситуации, наёмница послала бы его куда подальше, но план, который она намечала, благодаря человеку, стал виден ей с другого ракурса.
— Так и быть, останемся просто друзьями, НО ты должен оказать мне кое какую услугу. — Словно делая одолжение всему миру, гриффина развернулась к лоялисту. — Ты ведь поможешь своему новому другу?
Чуя неладное в маняще сгибающемся коготке, гвардеец с опаской нагнулся к наёмнице. Вопреки опасениям его не собирались кусать за ухо или продолжать попытки соблазнить. Вместо этого ему прошептали довольно любопытную просьбу.
— Это самая нелогичная услуга, о которой меня только просили. — Поднимаясь с кресла, почесал затылок Индрик.
— Так ты окажешь мне её? — Бладнайф захлопала ресницами.
— Да без проблем… только, зачем тебе это?
— Мы не настолько близки, чтобы посвящать тебя во все подробности. — Издевательски улыбнулась она.
Сплюнув с досады, Индрик поплёлся к лестнице.
—Полая. Приступай.
ТСМ подойдя к ничем не выделяющемуся участку стены, и сорвав ближайший висящий в оловянном креплении факел, начал один за другим обрушивать на неё удары своих огромных кулаков. По ней, подобно паутине, стали расползаться тонкие трещины. Несмотря на полость, стена в этом коридоре, по каким-то причинам, была гораздо толще.
— И всё же она нам врала. — Отводя назад руку и обрушивая очередной удар на несчастную стену, начал Таркус. — Не удивлюсь тому, что когда мы выберемся из этой ловушки, нас будут поджидать кучи сектантов.
Пока Таркус распалялся в пламенных речах о местных еретиках, Зигфрид, молча, обдумывал их положение. Они застряли чёрти где, заодно настроив против себя одну из венценосных принцесс. Выбраться они смогут, в лучшем случае через пол недели, и только если всё пойдёт по намеченному плану. От построения дальнейшего плана действий, капитана отвлёк утробный звук, исходящий из конца протяжного коридора, освещённого редкими настенными факелами. ТСМ тоже услышав непонятное звучание, прекратил разламывать стену.
— Что там такое? — Спросил он, поднимая болтер и вместе с максимальным увеличением активируя режим ночного виденья.
Всё стало видно через зелёную пелену с небольшими помехами, создаваемыми лишними источниками света. Гул стал нарастать, но боец тактического отделения ничего не видел, и, нервно проверив обойму на наличие снарядов, с лязгом задвинул её обратно, продолжая вглядываться в неизвестность. Спустя пару мгновений, в поле зрения появилась маленькая звёздочка, которая с каждой секундой становилась всё больше, вызывая на информационном дисплее, целую кучу помех. Ещё через пару секунд она стала подобно бельму на глазу, не давая десантнику, как следует его рассмотреть.
— ТАРКУС, ВЫРУБИ НОЧНОЕ ВИДЕНЬЕ!!! — Заорал капитан не своим голосом.
Послушав совет своего командира, ТСМ поспешно переключил визоры в стандартный режим наблюдения. Не знавшие до этого страха, оба сердца десантника учащённо забились: к ним с огромной скоростью приближалась огненная лавина, полностью заполонившая собой все ходы и ответвления. Оглянувшись, Таркус увидел, что на другом конце катакомб всё в точности повторяется. Теперь они действительно в ловушке.
— Давай сюда гранаты, взрывчатку, мельта-бомбы и всё остальное! — Активируя закрытый канал, с трудом перекрикивая уже взрывающий барабанные перепонки грохот, снова закричал Зигфрид.
Под нарастающую какофонию, Таркус отдал весь свое боекомплект, за исключением обойм для болтера. Скинув в кучу рядом с трещиной всю имеющуюся у них взрывчатку, Зигфрид отталкивая ТСМ за угол, выстрелил в образовавшуюся свалку, на ходу прячась вслед за своим братом по оружию. На секунду взрыв десятка гранат и мин заглушил грохот, создаваемый надвигающимся огненным цунами, но через мгновение протяжный гул вновь взял вверх. Поспешно вернувшись к месту подрыва, десантники по одному стали залезать в образовавшуюся брешь. Ожидая своей очереди, Таркус глянул в сторону приближающейся волны огня и замер на месте: теперь вместо безликого пламени, на них неслась огненная кобылица с рогом и крыльями. Её развевающаяся пламенная грива оставляла за собой протяжный шлейф, плавя и сжигая всё, чего только касалась. От ифрита исходил поистине чудовищный жар и, прыгни ТСМ в дыру чуть позже, от него остались бы только оплавленные куски силовой брони и укреплённых стимуляторами костей.
Летя в абсолютной темноте, тактический десантник, развернувшись в воздухе, увидел отдаляющиеся от них всполохи пламени, рассеивающиеся во тьме. Опасность быть зажаренном в собственном доспехе сменилась опасностью разбиться в этом бездонном колодце.
«Бездонном… а вдруг тут действительно нету дна». — Думал десантник, продолжая в полном одиночестве наслаждаться свободным падением.
Обитые кожаные сапоги один за другим пересекли порог простенького двухэтажного домика. Их владелец, сдержанно поздоровавшись с грифоншей, загребая мысами, поковылял на второй ярус. Бладнайф мысленно отсчитав десять секунд, завидела разочарованно спускающегося грифона.
— Человек там надолго? — Спросил он, садясь на старое место Индрика.
Наёмница лишь пожав плечами, продолжила изучающим взглядом оценивать латника. Средний рост, такая же комплекция, сильные, как и у всех грифонов крылья. Больше из-за надетой брони, о таинственном спутнике сказать было нечего. Но это пока что. На втором этаже была такая духота, что сидеть там, в полном боевом обмундировании, автоматически приравнивалось к суициду. С улицей тоже были накладки – разогнавшие облака пегасы, открыли её нещадным солнечным лучам, нагревающим любой предмет менее чем за минуту. У рыцаря оставалось одно единственное место для пережидания стоявшей жары – первый этаж, на котором, благодаря многочисленным вытяжкам, сохранялась хоть какая-то прохлада.
— А я так хотел полежать в холодной водичке… — Пробурчал себе под клюв рыцарь, попутно осматривая прихожую.
План: «стриптиз поневоле» вступил в первую и последнюю фазу.
Приняв на тахте соблазнительную позу, Бладнайф потянула рыцаря за штанину.
— В чём де…КХА-КХА! — Невольно засмотревшись на поглаживаемые собственной хозяйкой бёдра, латник даже через шлем не смог скрыть своего смущёния.
Грифонша притворно смутившись, провела свободной лапой по одному из ремней удерживающих нагрудник.
— Такая жара, а ты паришься в своей переносной печи. Если хочешь чего-то по горячее, это можно устроить и без одежды.
Невнятно крякнув, рыцарь попытался оттянуть когтём воротник, но металл, как известно не растягивается. И без того огромная температура, после “тонких” намёков наёмницы, выросла ещё на пару градусов. Латник с мокрыми от пота глазами и… кхм, начал искать источник прохлады, но как назло ничего прохладного, кроме покрытого тонким слоем сажи камина поблизости не было.
— Да разденься ты уже. — Нетерпеливо прикрикнула грифонша. — Я никому ничего не скажу. — Игриво моргая, смягчилась она.
Рыцарь не горел желание оказаться перед дамой в неглиже, но и задохнуться в собственных латах не очень хотелось.
— Кроме тебя и Индрика тут никого нет? — Спросил он, уже развязывая один из узлов держащих наплечник.
— А это важно? Вестфорд куда-то смылся, Фесс вообще сказал, что идёт к старой знакомой. — Приметив сползающий наплечник, наёмница проворковала. — Тебе помочь?
— Я сам, я сам. — Поспешно заверил рыцарь, ускоряя ход работы.
Теперь всё, за исключением барбюта, лежало у ног грифона. Его окрас поразил Бладнайф до глубины души: совершенно белые, без различных примесей перья, и шкура, абсолютно бронзового цвета, что, в отличие от крашеных охровой краской крыльев, выдавала в нём “королевского грифона”. Нет, это не статус, а скорее привилегия за удачу, носить такой редкий и красивый окрас. Из тысячи птенцов только один получал такой подарок судьбы, что, несомненно, отражалось на его будущем. Постоянные завистливые и восхищённые взгляды – минимум, что ожидало обладателей редкой шкурки на протяжении всей их жизни.
— Ты поэтому не желал показываться без одежды – боялся зависти со стороны? — Не веря, что перед ней сидит счастливый обладатель столь экзотического меха, спросила наёмница.
— Нет. — Коротко ответил рыцарь, вертя головой, пытаясь поймать хоть немного прохлады. — Тут точно никого нет кроме нас?
— Мне почём знать. — Взъерошилась грифонша. — Иди, обыщи весь дом, может, найдёшь парочку шпионов, больше жизни желающих увидеть твою морду.
Рыцарь не горя желанием шататься по жаре, медленно снял шлем.
— А ты ничего так. — Прошептала наёмница, глядя на открывшего свой лик, грифона.
— Эм… ну… благодарю… ты тоже вполне симпатичная. — Заливаясь румянцем, ответил безымянный.
— Очень рассчитываю, что ты не будешь на меня злиться. — С толикой грусти в голосе, сказала грифонша.
— Злиться на что? — Не понял грифон.
Бладнайф молча, скосила взгляд ему за спину. Рыцарь, не решаясь обернуться, обратился к стоящему позади него неизвестному:
— Сэр Морс?
— Угадал. А твой голос мне знаком; сейчас мы и узнаем кто ты. — Раздался узнаваемый хрип.
Схватив кресло за спинку, Вестфорд, крутанув его на сто восемьдесят градусов, вперился глазами в застывшего рыцаря.
— Алистер, сучье ты семя! — Процедил он, сжимая горло деаномизирующегося грифона.
— Вестфорд, что за дела? Ты обещал не убивать его, кем бы он ни был. — Вмешалась наёмница, не в силах смотреть на вылезшие из орбит жёлтые глаза.
Ветеран Ночного Дозора, не отпуская рыцаря и даже не обратив должного внимания на Бладнайф, грубо бросил:
— У наёмника проснулась жалость? Как мило, но получая деньги ты, наверное, прослушала – когда мы договаривались, я сказал, что поступлю с ним по справедливости, а этот му…нь, не заслуживает ничего кроме долгой и мучительной смерти.
Заслышав о причастности Бладнайф к заговору против него, Алистер бросил на неё уничтожающий взгляд, в котором не осталось и намёка на благородство.
— Морс… пусти… я пришёл… искупить… вин… у-у-у… — Захрипел рыцарь, дёргая прижатыми к сидушке задними лапами, передними сжимая запястье старого грифона.
— Прекрати ты уже. Убьёшь ты его и что дальше? Отправишься на виселичный холм, завалив тем самым всю нашу операцию. — Не решаясь действовать силой, Бладнайф использовала свой скудный навык красноречия.
Но это помогло: со сдержанным рычанием, Морс отпустил рыцаря. Получив доступ к драгоценному воздуху, грифон, сползая с кресла, протяжно закашлялся.
— Морс, мне действительно очень жаль… — С трудом переводя дыхание, прокряхтел Алистер.
Вестфорд замер перед своим подчинённым, словно прикидывая, с какой стороны начать отрывать от него куски.
— Ты обещал защищать их. — Сквозь сжатый клюв, прошипел он.
— Мне жаль.
С новой волной гнева, опять схватив только-только отдышавшегося рыцаря за горло, Вестфорд впечатал его в мягкую спинку.
— Пятнадцать лет. Пятнадцать лет я отбывал заслуженное мной наказание на всеми забытом куске льда. Я, оберегая свою семью от репрессий, согласился на смертную казнь, но ты, по доброте душевной, отговорил меня от этого правильного решения. ТЫ, обещал мне, что всё уладишь, и твой орден защитит их ото всех кого только возможно! В ГЛАЗА МНЕ СМОТРИ ВЫРОДОК!!! — Оплеухой, восстановив обоюдный визуальный контакт, он продолжил. — Можешь себе представить мою реакцию, когда три месяца назад мне сообщили, что моя супруга загадочным образом умерла через месяц после моего отъезда, а дочь бесследно исчезла. Пятнадцать лет… всё это время я хранил верность мёртвой жене и фантазировал, как подрастает моя сгинувшая дочь! ТЫ Алистер, дал мне смысл жизни, чтобы я через полтора десятилетия узнал, что он был всего лишь миражом!
Вконец забитый Алистер сидел не в силах моргнуть под тяжёлым взглядом, потерявшего всё на свете старого грифона. Вестфорд, устало выдохнув, убрал лапу.
— Как только мы закончим здесь все дела, ты подашь коменданту рапорт о переводе на западный участок Бастиона. — Подходя к завешанному единственной дырявой шторой окну, прохрипел Морс. — Если ты решил служить на стене, то нам с тобой, для твоей же безопасности лучше не пересекаться. — Немного помедлив, он добавил. — Через двадцать минут встречаемся у городской ратуши – передайте это всем.
Покинув дом, он оставил Алистера и Бладнайф один на один, что у последней вызывало лёгкий дискомфорт. Продолжая тяжело дышать, рыцарь глядел на застланный синим ковром пол, не обращая на гриффину никакого внимания. Неловкий момент оборвал спустившийся вниз имперец. Стоя в одних штанах и старых рваных тапках, он вытирал голову, попутно смотря на Алистера.
— Так вот как ты выглядишь без шлема. — Играя неведение, протянул лоялист. — Это ты в дверь ломился? Если да, то я всё. Хех, только там душ не работает, но помыться можно и под крановой струёй.
Понурый грифон, поднявшись с кресла и на ходу перехватив протянутое полотенце, скрылся на втором ярусе.
— Что это с ним? — Проводя рукой по ещё сырой, подстриженной под ёжик голове, спросил гвардеец.
Словно не услышав вопрос, гриффина достала из-за крыла небольшой звенящий мешочек, после чего, прикинув его вес, скрипнула клювом, убирая тот обратно.
К разочарованию Владимира, около таверны кроме короткого спора солдат с группой грифонов и погрузкой тел в телегу, ничего интересного не произошло. Тем не менее, его внимание привлёк грифон в вычурных золотых латах – главный среди стражи. По описанию он соответствовал Валлару – одному из лордов, прибывших в Эквестрию с дипломатической миссией. Так же от бывалого снайпера не могла ускользнуть одна очень заметная только опытным бойцам деталь – число воинов у этого самого Валлара. Даже не выходя с балкона, снайпер насчитал около полусотни солдат, хотя в недавно предоставленных для ознакомления отчётах говорилось, что у лорда всего два десятка телохранителей.
Боль.
На этот раз голова загудела куда сильнее, и человек хватаясь за перила, сполз на грязный пол. Снова пульсирующие волны проникали в самое основание черепа, вызывая слуховые галлюцинации. Следопыт несколько раз ударил себя по щекам, но это не сильно помогло, а даже наоборот – голоса стали звучать ещё чётче. Один из них прорезал смешанное бормотание, громким воплем, едва ли не рвущий бедный человеческий мозг на части:«Desperatio finem dierum ego»!!!
— А-А-А-А!!! ПРЕКРАТИ!!! — Закричал он, совершенно позабыв о конспирации.
Голос замолк, оставляя пехотинца наедине с затихающим ультразвуком и перепуганной стражницей. Помассировав виски, снайпер стал осторожно подниматься на ватные ноги. Кровь начинала отходить от головы, но некое неприятное ощущение лишь усиливалось. Невнятно пожаловавшись на мигрень, человек, мимолётом глянув на отсыревший клочок пергамента, вышел вон. Он был так поглощён слежкой, что совершенно позабыл про свою напарницу, которая стала вроде бы куда печальнее.
«Теперь она наверняка держит меня за психа»
Ещё не до конца отойдя от взрывания мозга, Владимир, продолжая шататься, вышел со двора. Вариант отлежаться дома он откинул без лишних размышлений – чёртов лорд настораживал его всё больше и больше и внезапная мозговая атака, только подогревала его подозрения.
Приютившись около скамейки, снайпер, выворачивая наизнанку плащ, таким нехитрым образом, благодаря серой невзрачной изнанке, стал похож на обычного бродягу; в комплекте с пошатыванием туда-сюда, его вполне могли принять за праздного гуляку ищущего опохмел.
На пути к таверне, он чуть не врезался в ту самую подозрительную группу спорщиков. В самый неподходящий момент, ноги подогнулись, и снайпер еле успел отшатнуться от идущего во главе грифона. Тот, лишь мимолётом одарив его непроницаемой темнотой из-под капюшона, двинулся дальше, уводя за собой своих спутников. Владимира до сих пор не отпускало, но он готов был поклясться, что у одного из грифонов не было крыльев, и шагал он слишком уж по-человечески. Отбросив глупые размышления, следопыт подошёл к изрядно разросшейся взволнованной толпе. Решив не выделяться, он встал на четвереньки, после чего, получив сразу четыре точки опоры, начал протискиваться ближе к месту событий. Иногда перешёптывания сменялись возмущёниями, но когда очередной злящийся пони видел грифона, то, сразу умерив спесь, делал вид, что ничего не произошло. Не встретив в толкучке ни одного “собрата”, снайпер подошёл к краю оцепления; солдаты лорда стоя на задних лапах, в передних удерживали вытянутые вперёд взятые за оба конца алебарды, образуя импровизированный заслон. Подойдя на максимально возможное расстояние, Владимир, стараясь не обращать внимания на продолжающую ныть голову и шепчущуюся толпу, весь превратился в слух. За живой линией, не стесняясь стоящих в нескольких шагах от них пони, переговаривались двое хорошо узнаваемых пехотинцем грифона.
— Мой лорд, толпа волнуется. — Поклонился Гримм, скрытому за спинами телохранителей, Валлару.
Брезгливо оглядев разноцветные первые ряды любопытствующих, Валарр лишь повёл плечами, будто разминаясь перед хорошей дракой:
— Пускай волнуются, никто не заставлял их сюда приходить. — Лорд от нетерпения незаметно переминулся с лапы на лапу. — Вот что Гримм: заканчивай погрузку и действуй согласно плану… и не подведи меня.
— Конечно, мой лорд. — Чуть ли не касаясь клювам своих сапог, подобострастно пообещал Гримм.
За рядами стало намечаться движение и три расступившихся стража, пропустили своего лорда прямо к собравшимся пони. Те, в свою очередь, завидев грозно возвышающегося над ними грифона в золотых латах, с дотягивающимся до пяток лезвием фламберга, висящего между лопаток, начали поспешно расступаться. Изуродованное шрамами ничего не выражающее лицо, подобно маске из камня не подавало никаких признаков эмоциональности. Сделав несколько шагов и расправив крылья, тем самым освобождая для себя ещё больше места, Валлар присел на одно колено. Дождавшись слышимого только ему сигнала, он, резким взмахом могучих крыльев подбросил себя в воздух, и, через долю секунды, уже скрылся в облаках.
Стоя на том же месте, Владимир, продолжал наблюдать за местом преступления. Теперь стало ясно, чего так волнуется толпа – из тёмного проёма, вынесли несколько самодельных носилок, накрытых полностью пропитанными кровью тряпками, бывшими некогда белыми простынями. Изначально всё шло хорошо – тела убитых были скрыты, а телега стояла за усиленным кордоном, что не давало видеть гражданским процесс “погрузки”. Но когда из-под одного из брезентов выпала окровавленная задняя лапа, оканчивающаяся на предплечье, все столпившиеся пони, словно под гипнозом, уставились на неё. Один из стоящих за оцеплением алых грифонов, спокойно поднял отделённую конечность и, не сходя с места, закинул её на удаляющиеся носилки. Когда последнее тело было убрано, со стороны повозки к входу в таверну подошёл одетый в то-же алое одеяние синеватый единорог, с зелёной гривой. С направленного на дверь рога сорвался короткий бесцветный луч, и теперь проход в таверну защищала магическая печатка, убирающая всякую потребность в охране. Перекинувшись парой фраз с Гриммом, единорог пошёл на другую сторону здания, видно собираясь запечатать все остальные лазейки.
Постепенно, отошедшие от шока горожане, стали потихоньку разбредаться кто куда и только одиноко стоящий в стороне грифон – в невзрачном пыльнике – дождавшись, пока труповозка не тронется с места, бесшумно последовал за ней.