Стэйблриджские хроники

Глава 9. Ассистенция

Новый кандидат на должность секретаря вызывает странный ажиотаж у "прекрасной половины" стэйблриджского коллектива...

Весь Стэйблридж и профессор Бикер лично ожидали гостей из Кантерлота. На этот раз не принцесс, и даже не официальных проверяющих вроде Краулинг Шейда, который раз пятнадцать под разными предлогами переносил свой визит.

Ждали группу музыкантов. Но всё равно глава научного центра изрядно нервничала. Оркестранты и деятели культуры всегда отличались требовательностью к условиям проживания, умениям повара и достаточному количеству льстивых речей. А Бикер, как назло, пару дней назад уволила ассистента, который разбирался в этих вещах. Уволила по вполне веской причине – он был порядочным лентяем, и, в свою очередь, совершенно не разбирался в специфике деятельности научного центра. Теперь приходилось рассчитывать только на свои знания, а также на давнее знакомство с одним из музыкантов. И на пару других, менее толковых и более исполнительных помощников. Так что сидящая в своём кабинете Бикер пребывала отнюдь не в приподнятом настроении и была готова схватиться за любую возможность хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации.

И именно в тот момент, когда она в очередной раз пыталась вспомнить, всё ли готово к приезду гостей, в дверь её кабинета постучали.

— Да! – крикнула Бикер и подняла голову от бумаг. В щели приоткрывшейся двери она увидела едва заметный за густой белой чёлкой глаз и половину светло-розовой мордочки, определённо не принадлежащей никому из сотрудников Стэйблриджа. Раздавшийся тихий голос также был ей незнаком:

— Добрый день! Я по объявлению. По поводу работы секретарём-ассистентом.

— Новенький! – тихо обрадовалась Бикер и тут же нахмурилась. – Или новенькая? Зайдите, мне по голосу непонятно.

Гость робко прошёл в кабинет. Стало видно, что это всё-таки жеребец, но почему-то подстриженный под существо не пойми какого пола. Цветастый жакет определённости тоже не добавлял. У Бикер появилось острое желание выставить это за дверь и велеть не возвращаться без внешнего вида, соответствующего статусу соискателя должности сотрудника научного центра – то есть поступить так, как с ней самой неоднократно поступали в школе. Но, чисто чтобы соответствовать должности, она решила дать гостю высказаться.

— Итак, я слушаю, – произнесла она, сняв очки и закрыв глаза.

— Меня зовут Флиттинг Крэш, – сбивчиво представился единорог. – Я буквально этим летом закончил обучение в Филлидельфийском экономическом техникуме. Я умею оперировать долевыми и процентными показателями, заполнять бланки, составлять письма, формировать расписания и эти… отчёты.

— Да, спектр умений выпускников ФилЭкТеха я представляю, – оборвала его Бикер. – Вы десятый выпускник, который топчется у моего порога. Предыдущие девять надолго не задержались. Посему мне интересно, как вы оцениваете свои шансы?

Бикер проводила типичное собеседование для нового ассистента. Не надо было быть особо умным, чтобы его пройти, соискателю всего лишь нужно было давать ответы, которых от него ждал потенциальный работодатель. Именно в этом и крылась невидимая для Бикер проблема отсутствия постоянного административного ресурса – работы удостаивались самые много о себе мнившие, болтливые, хвастливые и склонные к подхалимству. Далее они, как правило, столкнувшись с жёсткими условиями работы в Стэйблридже, допускали грубую ошибку и выставлялись вон. Самородки же вроде Рэдфилда встречались реже, чем аликорны за пределами Кантерлота. У этого конкретного единорога, судя по его ответам, не было шансов быть принятым даже на испытательный срок.

— Ну, эм, я получил очень хорошие оценки, – мямлил Крэш. – У меня рекомендательное письмо от моего декана есть. А он о вас очень хорошо отзывался…

— Так, юноша, – потирая бровь, произнесла руководитель Стэйблриджа. – Вы имеете опыт работы секретарём-ассистентом?

— Не совсем… Я ещё нигде не устраивался.

Бикер надела очки. Просто чтобы получше разглядеть этого Флиттинг Крэша и больше не пускать его в кабинет вообще. По крайней мере до того момента, когда единорог соберёт пачку резюме с предыдущих мест работы толщиной с её копыто и получит хвалебное письмо за подписью Краулинг Шейда или кого-то ещё выше рангом. Пока что, несмотря на испытываемое лёгкое сожаление, Бикер твёрдо собиралась указать вчерашнему выпускнику экономического техникума на дверь.

— Я вам советую найти научный центр меньшего масштаба и попробовать свои силы там, – резюмировала Бикер. – У меня здесь слишком серьёзный объём работ, вам не хватит опыта, чтобы с ними справиться.

— Дайте хотя бы шанс! – попросил сомнительного вида жеребец.

На секунду в голове Бикер возникла мысль оставить этого просителя хотя бы на день, но она вовремя вспомнила о введённых ею кадровых стандартах. И более грамотные ассистенты со своих мест вылетали не в первый день, а в первый час работы.

— Уверена, многие библиотеки, склады и школы возьмут себе выпускника ФилЭкТеха, – постаралась она приободрить не сводящего с неё умоляющего взгляда Крэша. – Но в Стэйблридже сейчас такой не требуется. Можете быть свободны.

Единорог вздохнул, прижал уши, опустил голову и медленным шагом покинул кабинет. У профессора Бикер это представление вызвало лишь снисходительную улыбку.

«Хороший парнишка, но не для моей бригады», – подумала она.

На столе тихо щёлкнул интерком.

— Профессор Бикер, это пропускной пункт, – раздался голос охранника. – Гости из Кантерлота на подъезде.

— Выхожу встречать, – ответила Бикер и переключила связь на другое помещение: – Квиктайп, Рэдфилд, – вызвала она работающих в Стэйблридже секретарей-ассистентов, – через две минуты вам полагается быть у ворот Стэйблриджа. Официальная делегация… И только попробуйте в этот раз что-нибудь забыть!

Бикер проверила, на все ли пуговицы застёгнута её одежда, после чего, подхватив магией ключ от кабинета, вышла из-за стола. В «Зелёном зале» её ожидала вторая незапланированная встреча с Флиттинг Крэшем, который, похоже, не торопился уходить искать работу в других краях. Профессор чуть не налетела в него, когда вышла из кабинета.

— Да что?.. – отшатнулась она. – Если вы не поняли, уважаемый, то я вас не собираюсь брать ассистентом.

— Это я понял, – смущённо произнёс единорог и зачем-то подошёл ближе. – Совсем не собираетесь? – переспросил он, беззаботно смотря в сузившиеся от злости глаза главы Стэйблриджа.

— Совсем! – рявкнула она, сделав глубокий вдох.

Новичок был в разы хуже, чем любой предыдущий кандидат на должность. Кажется, он не понимал, как надо спокойно принимать отказы. А может, и понимал, просто использовал иную стратегию трудоустройства? Бикер бросила на Флиттинг Крэша косой заинтересованный взгляд. Может, она его недооценивает? Может, его напористости можно будет найти достойное применение? Потом, после приёма гостей, надо будет над этим подумать. Вдруг из этой противоречивой личности выйдет какой-то толк.

— А вы, случаем, в музыке не разбираетесь? – просто так, для вида спросила Бикер.

— А то как же! Сразу в нескольких музыкальных направлениях! В техникуме был в составе студенческой фольклорной группы. – Об этом единорог хвастался куда увереннее, чем о достижениях в учёбе. Бикер встряхнула головой, взвешивая положительные и отрицательные стороны вырисовывающегося у неё в голове плана.

— Так, идите за мной, – распорядилась она. – Говорите только, если я прямо задам вам какой-то вопрос. В остальное время молчите и вообще не напоминайте о своём существовании! Я пока не обещаю вам должность секретаря-ассистента, так что придержите восторженные вопли.

Бикер покинула «Зелёный зал» и по лестнице двинулась к выходу из здания-подковы. Судя по цоканью копыт, Флиттинг Крэш пытался крадучись следовать за ней. Руководитель Стэйблриджа ещё раз вздохнула. Это как-то шло в разрез с её правилами, но она хотела дать этому единорогу шанс. Один-единственный. И только потому, что ситуация была близка к кризисной.

 

*   *   *

 

— Октавия! Как же приятно видеть тебя и твою банду у нас в Стэйблридже! – поприветствовала Бикер серую пони с длинной чёрной, аккуратно уложенной гривой. «Банде», конечно, тоже досталась пара слов приветствия, но больше всего профессор хотела поговорить со своей школьной подругой, пути с которой разошлись и практически не пересекались с момента, как одна пони решила заниматься музыкой, а вторую отец приучил к науке.

— Вы так подробно объяснили в сообщении, что и зачем просите, что трое из нас четверых без колебаний проголосовали за поездку, – улыбнулась Октавия Мелоди. – Конечно, везти большой багаж с инструментами через Лас-Пегасус было тяжело. Но, наверное, не тяжелее, чем вам сооружать сцену, подходящую под наши пожелания.

Она оглядела массивное строение, выросшее на внешнем испытательном полигоне. Внутри научного центра разместить затребованную музыкантами сцену просто не получилось бы, а размещение под открытым небом позволяло музыкантам дать своеобразный «концерт для инструментов с вечерним ветром». Сотрудники Стэйблриджа как любители музыки и пони, параллельно участвующие в эксперименте по выявлению влияния классической музыки на разум, были только за организацию этого мероприятия.

— У нас есть мастера. А ваши пожелания были такими детальными, что я сейчас переживаю буквально за одно… – Бикер немного помолчала и призналась: – Наши гостевые апартаменты могут показаться вам беднее кантерлотских.

— Пфф! То, что мы выступаем перед высшим сословием, не означает, что мы живём как высшее сословие, – пояснил фиолетовый жеребец, наблюдавший за выгрузкой своей арфы.

— Да, мы повидали не самые радужные места для ночлега, – с неохотой согласилась Октавия. – В те времена, например, когда я выбирала между виолончелью и скрипкой, а кто-то из ребят подрабатывал, развозя помидоры.

— Да, было дело, – признал третий музыкант, проверявший звучание стэйблриджского пианино. Инструмент, прежде не бывавший в копытах профессионала, показывал неважную музыкальную палитру, чем светло-коричневый жеребец с чёрной и белой нотами на метке был явно недоволен. – Есть у вас умельцы, способные помочь мне его наладить?

— Найдём, – незамедлительно ответила Бикер.

Рэдфилд, получив малозаметный условный сигнал, развернулся и помчался во весь опор к комплексу научного центра. Второй секретарь был отправлен с ответственным поручением ещё раньше, когда выяснилось, что гостям необходимо обустроить в гостевом доме два одноместных и один двухместный номера, а не четыре одноместных. Причём именно этот ассистент именно этот пункт списка пожеланий, присланных музыкантами, и просмотрел. Теперь, когда он закончит работу по обустройству двухместного помещения, он был обязан явиться к Бикер для получения какого-то там по счёту нагоняя.

С профессором остался только не назначенный помощник Флиттинг Крэш, переминавшийся с ноги на ногу. Наконец он дерзнул помочь, вызвавшись перетащить виолончель Октавии. Но его магии оказалось недостаточно для такого тяжёлого предмета в футляре, по размеру превосходившего самого единорога, и ноша, издав печальное «бум», грохнулся на траву.

Первым желанием профессора Бикер было вырыть себе нору и спрятаться там от этого позорища. Вторым было съездить Флиттинг Крэшу по физиономии. Но, будучи начальником Стэйблриджа, она не стала делать ни того, ни другого. Только ещё раз сделала глубокий успокаивающий вздох.

— Да что ж вы делаете-то? – фыркнула она, подключая к делу свою жёлто-оранжевую магию.

Октавия подошла к притихшему и напуганному молодому единорогу.

— Ладно, бывает, – ласково улыбнулась она. – Однажды после выездной гастроли мне инструмент пришлось по кусочкам собирать. Настолько хорошо о нём позаботились.

— Такого я в своём научном центре не допущу, – заверила Бикер. Она положила футляр в пристроенную к сцене кладовку, ключи от которой были только у неё и старшего лаборанта Скоупрейджа, и повернулась к выпускнику филлидельфийского техникума. – Так, кривокопытный вы мой! Раз вы тяжести таскать не способны, то сбегайте к коменданту гостевого дома. Вон её окно на первом этаже, а номер кабинета – сто два. Зовут её Стор Фрифт. Передайте ей, чтобы проверила и перепроверила всю еду, все цветы-конфеты, все медикаменты, которые полагаются нашим гостям. Чтобы всё соответствовало упаковке и было готово к употреблению.

Флиттинг Крэш радостным галопом поспешил выполнить первое серьёзное поручение. Октавия с любопытством и насторожённостью посмотрела на школьную подругу.

— У нас был один неприятный случай с гостившими пегасами, – пояснила Бикер. – Так что я теперь по нескольку раз перепроверяю всё. Даже то, что изначально не способно навредить.

 

*   *   *

 

Вскоре после рассвета следующего дня Флиттинг Крэш снова оказался в кабинете профессора Бикер. На этот раз его ждали более приятные новости.

— Ладно, сударь, – произнесла глава Стэйблриджа, бегло просматривая аттестаты, наградные грамоты и дипломы потенциального сотрудника. – Вам будет дана пара дней, чтобы доказать свою полезность и готовность работать в местных тяжёлых условиях. Я крупных просчётов не прощаю. Поэтому у меня секретари меняются быстрее, чем чернила в чернильнице.

— Я понимаю, – ответил единорог. Бикер для первого раза простила ему нарушение правила «сейчас рот открывает только начальство», но наградила сердитым взглядом поверх очков.

— Так, сейчас отправитесь к нашим звёздным гостям и пожелаете им доброго утра. Выслушаете и запишите все их пожелания. Всё, что касается завтрака, отнесёте в столовую, Дейнти Рану лично в копыта. Все просьбы, касающиеся вечернего концерта, передадите доктору Везергласс или её помощнику, Скоупрейджу. Насчёт малейших жалоб на здоровье известите медицинский департамент, профессора Соубонс или её зама, Дресседж Кьюр. Но только после связи со мной. Если гости захотят увидеть меня лично – сообщите через интерком. Всё поняли, родной мой?

— Да, конечно! – пискнул Флиттинг Крэш.

Бикер посмотрела, как её новый сотрудник скрывается за дверью. Было в нём что-то приятное, что-то располагающее к себе. Хотелось не просто дать ему постоянную работу, хотелось видеть его почаще, чтобы почаще смотреть на его улыбку, на белые локоны...

Глава Стэйблриджа тряхнула головой и залпом выпила полкружки утреннего кофе. Её мысли ушли куда-то слишком далеко в личную сторону, хотя должны были оценивать работоспособность, исполнительность и толковость светло-розового единорога. Точнее, его неопытность, постоянные попытки оказать поддержку в моменты, когда это не требовалось, его немного дырявую память и пачку документов, по которым выходило, что он тихоня-отличник, не готовый к трудностям настоящей жизни. А ведь он такой беспомощный, нуждающийся в поддержке и наставлениях. И так хотелось окружить его заботой, с пониманием относиться ко всем его проблемам, обнять его покрепче в утешение…

— Чтоб тебя!.. – Бикер снова одёрнула себя и попыталась выбросить всяких Флиттинг Крэшей из головы. – Цифры, займись цифрами! – приказала себе единорожка, разворачивая очередную присланную на подпись отчётность из бухгалтерии.

 

*   *   *

 

Смычок виртуозно скользил по струнам, рождая мелодичные звуки, сливающиеся с протяжной поступью пианино, металлическим дыханием тубы и воздушным звоном нитей арфы. Кажется, даже трава, даже деревья на ближайшей опушке старались не упустить ни одного перехода в этой симфонии, старались понять и почувствовать всё, что пытались передать тембры и ноты.

Доктор Везергласс следила за творящейся на сцене магией музыки одним ухом. Во-первых, второе у неё всё равно не работало в полную силу. Во-вторых, она была занята изучением показаний контрольных приборов, поступающих по змеящимся в траве проводам на её пульт, немного смахивающий на диджейский. Она выбрала двенадцать случайных пони и теперь регистрировала их сердцебиение, температуру, частоту дыхания и ряд других параметров. Специальные артефакты также ловили уровень мыслительной и эмоциональной активности.

Тихой вечерней тенью за спину Везергласс зашёл чёрный единорог с коричнево-белой гривой.

— Что у нас по приборам? – поинтересовался он под звуки виолончели, взявшей сольную партию.

— Да странное что-то, – призналась Везергласс, не отрываясь от пульта. – Те, кто сидит ближе к нам, демонстрируют схожие показания, вполне соответствующие расчётным. А вот те, кто подальше, выдают какие-то аномалии. Не все, но некоторые. Вот, видишь, еле заметные подъёмы линий?

— Может, провода не в порядке? Сигнал нечёткий?

— Нет, я больше склоняюсь к варианту, что тут добавляется какой-то другой внешний раздражитель, – задумчиво проговорила Везергласс, изучая показания дальней группы. – Сквозняка с той стороны нет случайно?

Скоупрейдж поднял голову и окинул взглядом сначала окрашенное закатным заревом безоблачное небо, затем неподвижный из-за полного безветрия лес. Потом пригляделся к рядам погружённых в музыку пони, тихо хохотнул и поделился своей версией:

— Ну, неудивительно, что у них нервы сами, того и гляди, как струны зазвенят. Там же профессор Бикер со своим выводком ассистентов. Рядом с ней какие могут быть нормальные показатели? Кстати, а что там за новая морда в первом ряду? Я этого молодца вчера не видел…

— Пополнение, – ответила Везергласс, глядя в сторону сцены. – Очередная попытка найти умного носителя кофе. Вообще, милый парнишка. Симпатичный.

— Красивее меня? – ехидно поинтересовался Скоупрейдж.

— Намного, – раздражённо фыркнула Везергласс. – От вас, кроме шуток язвительных, ничего не дождёшься. А он тихий, скромный, но как улыбнётся – радостно становится. – Последовал настолько исполненный романтического томления вздох, что чёрный единорог в недоумении уставился на начальницу.

В это время в рядах слушателей профессор Бикер изучала траву возле своих передних копыт и боролась с сильными и столь же необъяснимыми порывами. Весь день она старалась держать Флиттинг Крэша на расстоянии, отдавая ему распоряжения по внутренней связи, принимая от него документы через третьи копыта, отправляя его в медицинские, научные и прочие комплексы. И всё равно не могла выкинуть молодого жеребца из головы. С его странной гривой, которую хотелось пригладить или расчесать. Нелепой одеждой, которая казалась на его фигуре такой модной. Бикер сняла бы с ассистента этот пёстрый матерчатый кошмар, но лишь для воплощения мыслей, которые она пыталась прогнать, яростно кусая губу.

Таких желаний и таких эмоций профессор за собой не помнила. Даже подростковая влюблённость, когда она пыталась найти себе очень особенного пони, не приводила к таким результатам, хотя симпатичных жеребцов она повстречала немало. Но только этот одним своим видом выбивал её из колеи здравомыслия и заставлял потеть даже холодным вечером.

Глава Стэйблриджа, перебрав все отвлекающие мысли, поспешила отойти от сцены, с которой лилась красивая мелодия, оставив своих ассистентов на месте. Она искала тихое местечко для размышлений. Искала совета у кого-то понимающего. Никого дальше от концерта и понятливее доктора Везергласс она не нашла.

— Всё нормально. Пока никаких серьёзных накладок, – отрапортовала малиновая пони, предположив, что именно этот вопрос интересует начальство.

— Скоупрейдж, вернитесь на своё место, – тихо попросила Бикер. Она проследила, чтобы единорог отошёл на достаточное расстояние, чтобы не услышать ни единого слова из предстоящей личной секретной беседы. – Везергласс, мы можем поговорить с вами об отношениях?..

Доктор копытом поставила на место свою нижнюю челюсть.

— Вам сейчас повезло, что я не пила ничего, – произнесла она. – Не то фонтан бы залил всю аппаратуру.

— Да, я понимаю, что это неожиданная тема, – признала Бикер. – Наверное, это всё из-за музыки. Она такая приятная, медленная. Настраивает на определённые чувства. А мой новый ассистент, он такой пони, довольно-таки…

— Привлекательный, – подсказала Везергласс, глядя на фигурку светло-розового единорога с белой гривой.

— Да, есть такое слово, – согласилась Бикер, также пристально глядя на своего нового личного ассистента.

— В какой-то степени он мне даже нравится, – задумчиво проговорила Везергласс. – Если у него нет подруги, думаю, приглашу его пропустить пару коктейлей…

— Так, доктор, поосторожнее, – предостерегла Бикер. – То, что вы планируете, между прочим, противоречит отдельным пунктам устава нашего научного центра. Отношения между сотрудниками вещь довольно проблемная, они должны быть одобрены…

— Вот только вы, видимо, решили, как обходить эти проблемы, – неожиданно повысила голос Везергласс. Две кобылки принялись сверлить друг друга одинаково пылающими взглядами.

— Возможно. Захочу и сниму его с должности. Решу все проблемы, – прищурилась Бикер.

В вечернем воздухе прозвучал последний аккорд. Кантерлотская группа вышла на поклон. Часть публики отправилась дарить им цветы и выражать свою благодарность. Но немало кобылок нашли себе иной объект внимания. Они крутились вокруг Флиттинг Крэша, медленно пятившегося от буквально наседающих на него пони со странным блеском в глазах.

— Добрый день. А как тебя зовут? – интересовалась одна.

— Я тебя раньше не видела. Ты давно здесь? – спрашивала её коллега.

Отступавший единорог внезапно упёрся в преграду из заместителя начальника медицинского департамента.

— Насколько я помню, вы сегодня были в моём офисе, – мягко произнесла Дресседж Кьюр. – И вы забыли там карандаш. Не хотите за ним зайти?

— Эй, ну-ка прекратите досаждать моему помощнику! – прикрикнула на них через всё поле профессор Бикер. Не теряя времени, она быстрым шагом направилась к компании учёных пони, чтобы утвердить своё главенство. – Он, прежде всего, мой помощник. Мой!

— Вы что, на нём подпись успели поставить? – с явным вызовом спросила шагавшая рядом Везергласс.

— А вы не могли бы отойти, – жалобно пищал взятый в плотное кольцо Флиттинг Крэш. – Вы меня смущаете… Ой, нет, не надо, – вздрогнул он, когда одна из учёных пони попыталась лизнуть его щёку.

Внезапно молодого единорога окутало тёмное сияние, и он с громким хлопком растворился в воздухе.

 

*   *   *

 

Флиттинг Крэш обнаружил себя в тесном и тёмном помещении, где пахло свежими досками и то ли лаком, то ли краской. Его глаза не успели привыкнуть к темноте, как щёлкнул отпираемый замок, приоткрылась оказавшаяся совсем рядом дверь, и в кладовку всунулась чёрная морда.

— Тут живой тут? – осведомился Скоупрейдж.

— Да, – пискнул единорог.

— Отлично. – Старший лаборант быстро зашёл в кладовку и затворил за собой дверь. – А теперь рассказывай, почему на тебя кидаются все кобылы Стэйблриджа?

— Я не знаю… – начал было Крэш, но Скоупрейдж перебил его:

— Врёшь, знаешь. Или мне их позвать для упрощения разговора?

— Не-не-не. – Махая в темноте копытами, Флиттинг Крэш едва не заехал собеседнику в глаз. – Это всё, наверное, из-за этой штуки. – Он вытащил из кармана разноцветного жакета полупустой пузырёк.

— Ну-ка посвети, – попросил Скоупрейдж. Секретарь-ассистент послушно использовал световое заклятие. – Что у нас тут плещется?

— Я… я так боялся, что меня не возьмут на работу… что решил немного увеличить шансы, – пустился в объяснения Флиттинг Крэш. Чем больше он рассказывал, тем тяжелее становился взгляд Скоупрейджа. – Я смешал пару любовных зелий. Но я их разбавил, выпарил, довёл до состояния аэрозоля. Меньшая консистенция, как мне говорили, должна было ослабить эффект и просто создавать у… встречных кобыл симпатию. Лёгкий интерес, желание видеть меня почаще. Я не ожидал, что будет так… нехорошо.

— Вот ты баран пряморогий! – топнул копытом Скоупрейдж. – Ты так не уменьшил эффект, просто отсрочил его проявление… Неужели тебе никто не объяснил, что нельзя играться с чужими чувствами? Намутил ты, ассистент, консистенцию! Теперь тебе покоя не дадут, пока эта дрянь не выветрится…

— Она стойкая, – разочарованно вздохнул Флиттинг Крэш.

— И что ты прикажешь с тобой делать? Тут тебя отыщут минут через десять. – Скоупрейдж осмотрел закуток и сокрушённо покачал гривой. – А обстановка тут именно что и располагает к тесному общению… Надо тебя отсюда вывести и переправить в ЛК-9. Там установлен обеззараживающий душ, он и не такие химикаты смывает бесследно. Но целым ты туда не добежишь. Как же мне тебя спрятать?

— Перемести как минуту назад!

— Умный, да? – бросил на него злой взгляд Скоупрейдж. – У меня первое твоё спасение с трудом получилось, на пределе возможностей. А тут расстояние раз в десять больше.

Флиттинг Крэш начал нервно топтаться на месте.

— Что же делать? Что же делать? Что будет, если меня поймают?

Скоупрейджа передёрнуло от картинки, которую выдало его извращённое воображение.

— Поверь, лучше не выяснять, – произнёс он, повторно осматривая кладовку и все предметы в ней. – О! Повезло мне, что ты такой мелкий! – Он вытащил из плохо освещённого угла футляр от виолончели.

— Я не мелкий, – попытался обидеться Флиттинг Крэш. – Для своего возраста и по меркам моей семьи я вполне нормальный.

Скоупрейдж бросил в его сторону сердитый взгляд.

— Захлопни варежку и залезай внутрь! – ультимативно велел он. – И даже не дыши.

 

*   *   *

 

Скоупрейдж спустился по лестнице в помещение второго лабораторного комплекса и поставил предмет, который нёс при помощи магии, на ближайшую ровную поверхность. За дальним столом Везергласс, привлечённая шумом, подняла голову.

— Какой там приговор у нашего обаяшки? Выгнала его Бикер?

— Естественно, – кивнул Скоупрейдж. – Как только прояснились все детали, она сразу на мелкого накинулась… – Единорог почесал макушку. – В плохом смысле, конечно. Крепкие слова, в общем, использовала. Но, что интересно, в резюме никаких записей не сделала. Отпустила искать другую работу, будто ничего и не было.

— Версии?

— Остаточный эффект любовного одеколона.

— Согласна, – вздохнула Везергласс. И вернулась к бумагам, которыми была занята. Ей было стыдно за события прошлого вечера, и она стеснялась смотреть в глаза даже собственному подчинённому.

Скоупрейдж присел за тот же стол напротив доктора.

— А я вот решил помочь вам с отчётностью по опыту с классической музыкой. Время позднее, не хочется как-то, чтобы какая-либо пони коротала ночь в одиночестве. И ещё захватил… Для настроения. – При помощи магии лаборант запустил оставленную возле лестницы музыкальную шкатулку.

Везергласс с удивлением покосилась на чёрного единорога.

— Скоупрейдж, вы, никак, приударить за мной решили? Что, настигла внезапная ревность к молодому привлекательному сопернику?

— Говорю же, с отчётами помогаю, – ответил старший лаборант. – Я ведь знаю, что вы заработаетесь допоздна. Завтра будете невыспавшаяся, сонная и злая. А с вами, сонной и злой, работать вообще невозможно. Так что я спасаю свой приятный четверг от ваших гневных воплей.

Везергласс почти со злобой посмотрела на ухмыляющегося Скоупрейджа.

— Ах, так! Ну, тогда эти все ваши! – Её магия резко передвинула самую высокую башенку из бумаг, отгородив доктора от собеседника.

Скоупрейдж с грустью посмотрел на высящуюся перед ним стопку. А потом с лёгкой ухмылкой на краешек красной гривы начальницы, который мог видеть. То, что раздражённой доктор Везергласс нравилась ему намного больше, он решил оставить при себе.