Средиземский синдром
Глава III. Сумеречная Стража
Мощный гулкий ветер трепал гриву Твайлайт Спаркл. Пони стояла на светло-сером валуне, впереди простиралась зеленая равнина, вздыбленная кое-где холмами. За ее спиной садилось багряное солнце, высекая из аликорна черную тень, длинную, тянущуюся к отдаленному деревянному городку.
Солнце скрылось, и равнина погрузилась во тьму, а городок вдруг вспыхнул, ушей Твайлайт Спаркл достигли людские крики, жадный, чавкающий треск пламени, рычанье орков.
Она оттолкнулась ногами с такой силой, что камень под ней рассыпался в пыль, и стрелой полетела на помощь роханцам… Но, как ни била она крыльями, город оставался вдалеке.
– Куда ты так стремишься? – прозвучал свыше знакомый глубокий голос.
– Защитить, – сквозь сжатые от усилия зубы ответила аликорн.
С неба на равнину пролился серебристый свет, и Твайлайт, наконец, сумела сдвинуться с места.
Когда она влетела в город, битва уже подходила к концу. То тут, то там на улицах лежали горящие трупы. Меж них бродили огромные, в два человеческих роста, урук-хаи в железных доспехах с символом Белой Длани.
Посреди задымленной центральной площади на тлеющем деревянном троне восседал король Теоден, по обе стороны от него стояли Грима Гнилоуст и Рейнбоу Дэш, у него за спиной – Белый Колдун.
– Государь! – бросилась к ним Твайлайт. – Рейнбоу! Берегитесь, Саруман сзади!
– Да ну? – усмехнулась Рейнбоу Дэш. – А я и не заметила.
Пегаска и люди засмеялись, и Твайлайт опешила:
– Вы что, не видите? Не видите, что кругом происходит? На орках его символ, он – враг! Хватайте его!
– О чем ты, Твайлайт? – взволнованно спросила Рейнбоу Дэш и увещевательным тоном пояснила: – Саруман Белый – наш друг и опора.
Тут дым стал реже, и Твайлайт увидела, что глаза средиземцев и пегаски – незрячие бельма.
– Вы и правда слепы, – прошептала она, в ужасе попятившись. – Он не тот, кем кажется, он всех обманул…
А Саруман вдруг поднял на Твайлайт черные глаза-уголья и медленно, скрипуче произнес:
– Ложь правит.
Твайлайт проснулась от того, что ее тыкали пальцем в бок. Над Понивиллем только-только занимался рассвет, ночные тени втягивались в щели между потолочными досками.
– Спайк, – аликорн облегченно выдохнула («Всего лишь сон!») и обняла дракончика, – с добрым утром!
– Тебе письмо, – ассистент номер один протянул ей перетянутый алой шелковой лентой свиток.
Твайлайт развернула послание и пробежала глазами: принцесса Селестия просила ее вернуться в Кантерлот.
– Дела? – без энтузиазма спросил Спайк.
– Прости, – погладила его по гребню аликорн, – больше всего на свете я бы хотела пожить тут в тишине и покое, но у меня обязательства… Принцессы всего лишь хотят еще раз обсудить события в Средиземье, вряд ли это надолго.
Однако следовало торопиться: возможно, извечное повеление «прибыть в Кантерлот немедленно» и было лишь традиционным клише королевских писем, но Твайлайт предпочитала исполнять его буквально.
Она быстро заправила постель, умылась и вылетела из библиотеки.
Принцессы встретили ее не в тронном зале, а в приватном покое – уютной комнатке с задрапированными мейританскими коврами стенами.
– Здравствуй, Твайлайт, – приветствовала бывшую ученицу Селестия и указала на массивный мягкий пуфик, – присаживайся. Чаю?
– Не откажусь. Я толком не завтракала.
Пока Селестия лично наливала Твайлайт чай и накладывала в тарелку печенья, Луна спросила:
– Молви, что более всего запомнилось тебе из всех злоключений, постигших средиземные народы?
– Беды Рохана, – помрачнела Твайлайт, – и Саруман. Конечно, Саурон куда могущественнее, но с ним, по крайней мере, было сразу всё понятно. Страшно подумать, что тот, кого ты много лет считал другом, вдруг предаст тебя, а ты и не заметишь.
– Как я и предполагала, – проговорила Луна, и Твайлайт поняла:
– Это ваш голос я слышала во сне? Вы присматривали за мной?
– Как и за грёзами всех наших подданных.
– А остальные…, им тоже снилось что-то плохое?
– В эту ночь покой твоих подруг ничто не нарушало, – ободряюще улыбнулась Луна. – Надеюсь, так будет и впредь.
– Вы теперь дома, – сказала Селестия, – и пусть все горести и тревоги, что вы пережили в Средиземье, там и останутся. В прошлом. Если же что-то будет тебя беспокоить, непременно поделись этим со мной.
– Прошу извинить меня, – поднялась Луна, подавив зевок, – ночь давно прошла, и я чувствую, что мне пора в опочивальню. Ты справишься, сестра?
Селестия благожелательно кивнула, и Луна удалилась.
Еще около часа принцесса расспрашивала Твайлайт о Средиземье – уточняла детали, упущенные накануне. Шестеро пони, прибывших в Кантерлот, были крайне возбуждены, и говорили наперебой, так что сложно было получить всеобъемлющую картину их приключений.
В конце Селестия попросила Твайлайт составить наиподробнейший отчет о Войне Кольца и участии в ней пони и, сказав, что ей пора провести ряд аудиенций, оставила ученицу одну.
Как и полагалось принцессе, Твайлайт Спаркл имела личные покои в замке – прохладную комнату с парой кресел, массивной кроватью с балдахином и письменным столом под выходящим на запад узким окном.
Аликорн склонилась над черновиком доклада, перечитывала описание Сарумана со слов Рейнбоу Дэш и Гэндальфа: мудрый наставник, обратившийся в скрывающегося за речами о благе народа подлого манипулятора.
Перед глазами Твайлайт встало лицо принцессы Селестии, ее выверено-теплая материнская улыбка, заботливое обхождение, зазвучал в ушах спокойный голос… Не таким ли представал перед людьми Саруман?
«Что это я?» – потрясла головой Твайлайт и потянула копыто к шее: за время, проведенное в Средиземье, у нее выработалась привычка в моменты волнения касаться кулона Галадриэли. Но подарок эльфийской владычицы пропал.
«Забыла! – всплеснула ногами аликорн. – Так торопилась сюда, что забыла. Вероятно, из-за напряжения последних недель моя организованность снизилась. Нужно, как следует, отдохнуть… Но не время. У меня есть дела».
Она вновь захватила перо в магическую ауру и обмакнула его в чернильницу.
«Если подумать, возникает много вопросов…, слишком много вопросов. Изрядно их накопилось с того дня, когда принцесса впервые отправила меня в Понивилль. Тогда она и слушать не хотела ни о каких пророчествах насчет Лунной Кобылы, но ни за что не поверю, что великая и мудрая Селестия забыла, что тысячелетний срок заточения Найтмер Мун истекает. Нет, она всё просчитала: ей нужны были Элементы Гармонии, чтобы вернуть Луну, но сама она больше не могла обрести их, поэтому понадобилось сводить меня с другими пони…, потому что Селестия не могла обрести Гармонии.
А случай на свадьбе Шайнинга и Кейденс? Неужели со всем своим могуществом она не могла противостоять Королеве чейджлингов? Неужели со всей своей мудростью не разгадала подмены? Скорее уж, Селестия позволила Королеве занять место Кейденс, а саму ее заточить в темницу, а после притворялась побежденной, чтобы проверить силы Ми Аморе Кадензы.
Потому что она знала о скором возвращении Кристальной Империи, и ей нужно было поставить туда своего наместника, достаточно могучего, чтобы противостоять Сомбре…»
Много еще случаев кажущейся слабости, беспечности или неосведомленности принцессы припомнила Твайлайт, и в каждом ей виделся исполненный с безукоризненной точностью план, тайный мотив и хитрый умысел.
«Да и не сама ли Селестия говорила, что всё это время готовила меня к перерождению в аликорна? Все мы – лишь пешки в ее теневой игре. Но разве она сделала нам что-то плохое? – на миг вернулось к Твайлайт здравомыслие. – Всё всегда оборачивалось во благо. Возможно, таковы издержки политики, и со временем Селестия всё мне объяснит, я просто еще не готова…»
Твайлайт давно отложила доклад и ходила кругами по комнате. Солнце перевалило зенит и светило в окно, от чего аликорн щурилась и хмурилась. В конце концов, она не выдержала и задернула окно плотной фиолетовой занавеской.
«Это я-то не готова? Я, обретшая Элементы Гармонии и победившая Найтмер Мун? Я, сражавшаяся с чейджлингами? Я, поборовшая чары Дискорда? Я, бросившая вызов Сомбре? Я, завершившая заклинание, которое не смог завершить сам Старсвирл?
И что я делаю на посту принцессы? Сижу рядом с Селестией и Луной на светских раутах, улыбаюсь и машу – и только. Она не доверяет мне ничего важного… Что если, Селестия вовсе не планировала превращать меня в аликорна, что если ее план вышел из-под контроля? Поэтому-то она и сказала, что я больше не ее ученица, потому что теперь ее цель – не дать мне развиваться.
Но разве путешествие в иной мир – не важное поручение? А она надеялась, что я там сгину! Я – и мои подруги. Потому что теперь, когда я случайно, вопреки воле Селестии, стала аликорном, она в опасности. Но мы – хорошие, мы не стали бы выступать против тех, кто не умышляет дурного. А Селестия нас боится. Значит, есть причина. Значит, сама она не такая уж и добрая…»
Первым делом Твайлайт Спаркл завершила доклад, переписала на чистовик и передала в дворцовую канцелярию.
Затем направилась в лабораторию и приготовила особое бодрящее зелье по рецепту Старсвирла Бородатого. Старый единорог иногда писал такие длинные заклинания, что их приходилось читать несколько дней, и изобрел зелье, чтобы не заснуть прежде, чем доведет начатое до конца. Твайлайт же хотела побороть сон, чтобы Луне случайно не открылись ее мысли: неизвестно, является ли ночная принцесса пособницей Селестии или жертвой, но стоило перестраховаться.
После аликорн на два дня заперлась в Библиотеке Старсвирла и изучала книги по истории государственности народов пони. Особенно ее интересовал период до Сестер, когда пони, единороги и пегасы жили порознь: не только чужаков презирали они, не знающие тогда Гармонии, – среди аристократии каждого народа шла непрерывная борьба за власть, и Твайлайт требовалось исследовать все её подлые приёмы, чтобы было, что противопоставить Селестии. Перспектива самой обманывать, манипулировать и плести интриги ей не нравилась, но иного выхода она не видела.
«В Средиземье стало ясно, что зло побеждает не Гармония: даже с использованием силы Элементов и при поддержке Света Валакирки мы смогли лишь отпугнуть назгулов, – припоминала аликорн. – Зло побеждают сила и хитрость. И бессердечие. Советь никогда не позволила бы мне повести воинов на верную смерть ради призрачного шанса победы. Но Арагорн поступил именно так, и разве можно упрекнуть его в этом?»
На четвертый день у Твайлайт оформился план действий, и она попросила высочайшей аудиенции.
Белокаменный тронный зал, как всегда, был расцвечен светом витражей, пёстрые пятна ложились на пол, красный палас, лица аликорнов и стоящих у входа гвардейцев в золоченых латах.
– К чему так официально, Твайлайт? – приподнялась Селестия с трона. – Ты могла прости прийти к мне в покои.
– Я подумала, что так будет правильно, – отвела взгляд аликорн: ей было трудно говорить с Селестией из-за всего, что ей открылось, и еще труднее – из-за того, что за столько лет она привыкла любить солнечную принцессу и доверять ей, – понимаете? Потому что моя просьба касается вполне официальных дел.
– Слушаю, – благосклонно улыбнулась Селестия и указала копытом на кресло подле своего трона, предлагая сесть, но Твайлайт осталась на месте.
– Я заметила, принцесса, что у вас и у Луны есть своя гвардия: дневная и ночная. И…, эм, подумала, что поскольку я теперь тоже принцесса, я в некотором роде обязана учредить собственный полк… вечерний. Сумеречный.
– Ты обеспокоена тем, что делаешь на посту принцессы не так много, как, кажется тебе, должна, – проницательно заметила Селестия. – Но ведь ты сама печалилась, что твой новый статус помешает тебе проводить время с друзьями. Не спеши взваливать на себя весь груз ответственности принцессы: у тебя есть всё время Эквестрии, чтобы сделать это.
«Так и знала, – подумала Твайлайт Спаркл, – моя просьба ей не по нраву. Если откажет, станет ясно, что она не хочет давать мне настоящей власти».
– Но, принцесса, – попросила аликорн, – я чувствую, что готова. Я хочу сыграть свою роль, ежедневно трудиться, а не почивать на лаврах после каждого… эм, инцидента, когда требуется помощь Хранительниц.
Глубокая складка пролегла между бровей Селестии: принцесса задумалась и, наконец, сказала:
– Да будет так. Я поддерживаю любое твое начинание, ибо верю, что тобой всегда движут добрые намерения. Если хочешь, я прикажу коммодору Скайлэнсу подобрать тебе подходящих пони для… как ты назовёшь свою гвардию?
– Сумеречная Стража, – ответила Твайлайт. – И я сама отберу солдат.
– Есть кто-то на примете? – уголком губ улыбнулась Селестия, и молодая принцесса вновь отвела глаза.
Первым кандидатом, который пришел Твайлайт Спаркл в голову, был лейтенант Сентри. Странным образом после возвращения из мира людей-двойников она ощущала некую связь с этим пегасом и время от времени ловила на себе его многозначительные взгляды, как будто у него с человеком-двойником была одинаковая память.
«Ясно одно, – размышляла аликорн, – он имеет ко мне романтическую привязанность… А я? Нет. Во-первых, он всё-таки не тот Флэш Сентри, который…, а во-вторых, даже те отношения, что установились у меня с учеником «Старшей Кантерлотской школы» не имеют никакой ценности и смысла. Очевидно, стресс, вызванный незнакомой обстановкой и изменением тела, отразился на гормональном фоне, вот мне и начало казаться, что Флэш особенный. Так – и никак иначе. Однако я могу обратить влюбленность Сентри себе на пользу – он сделает всё, что я ему прикажу, и не задаст вопросов».
В дверь покоев Твайлайт постучали, и она крикнула:
– Входите!
Вошел синегривый рыжий пегас. Снял шлем и низко поклонился:
– Лейтенант Сентри по вашему приказанию прибыл.
– С высочайшего соизволения ее величества принцессы Селестии я формирую собственную гвардию. Вас, лейтенант, я рассматриваю как главного кандидата на пост ее генерала.
– Генерала? – удивился Сентри. – Прошу простить меня, госпожа, но не слишком ли это звание высоко для меня? Я ведь только недавно стал младшим офицером.
Твайлайт поднялась с кресла и медленно обошла вокруг пегаса, тот косил глаза, стараясь следить за ее движениями, но оставался по стойке смирно.
– Я полагаюсь на вас…, Флэш. К тому же, нет времени делать всё постепенно, – сказала аликорн ему на ухо, стараясь копировать интонации Рэрити.
– П-простите…, – еще сильнее вытянулся пегас. – Как прикажете.
Твайлайт вернулась в кресло и, сложив передние копыта под подбородком, сказала:
– Отлично, генерал Сентри. Теперь наша задача – набрать заслуживающий доверия личный состав.
Когда дверь за пегасом захлопнулась, Твайлайт обмякла в кресле и закрыла лицо копытами.
– Я омерзительна, – прошептала она. – Нельзя так играть на чувствах других.
Но Селестия наверняка ждала именно назначения Сентри. От нее не укрылось его особенное отношение к Твайлайт, и аликорн рассчитывала, что Селестия расценит создание Сумеречной Стражи как неумело закамуфлированную попытку юной принцессы приблизить к себе статного гвардейца, а вовсе не как подготовку к государственному перевороту.
«Однако, – подумала Твайлайт, отрешившись от мук совести, – доверять Сентри нельзя. Влюбленные слишком непредсказуемы: узнав об истинной причине своего назначения, он может с равной вероятностью остаться слепо преданным мне – или стать мне злейшим врагом. Тут нужна иная верность – верность, проверенная на прочность многими невзгодами. Номинально генералом Сумеречной Стражи будет Сентри, но моей истинной опорой станет Рейнбоу Дэш».
Под покровом ночи Твайлайт вылетела в Понивилль. Город давно спал, ни в одном окне не теплился свет, только невесомый ветер гулял по улицам, да дух Луны навещал грёзы пони. Твайлайт зевнула и, достав из сумки колбу с бодрящим зельем, глотнула немного.
На несколько минут она застыла у двери библиотеки. В груди защемило: хотелось повидать Спайка, но тогда пришлось бы отвечать на расспросы, а ни врать невинному дракончику, ни посвящать его в страшные подробности эквестрийской политики, она не хотела.
Тут на спину ей мягко опустился филин и приветливо заухал.
– Чш, Совелий, – прошептала пони. – Ничего не говори Спайку.
– Угу.
Филин скрылся в звездном небе, а Твайлайт полетела к дому Рейнбоу Дэш.
Из облачного жилища доносилось шумное сопение: пегаска спала без задних ног.
Аликорн потрясла подругу за плечо. Та разлепила веки и воскликнула:
– Твайлайт!
– Тихо, – принцесса заткнула ей рот копытом. – Летим в Кантрелот.
– Что-то случилось? – всполошилась Рейнбоу.
– По пути расскажу.
Подруги летели рядом, и Твайлайт вполголоса рассказывала Рейнбоу Дэш о кознях Селестии.
– Не может быть! – только и повторяла пегаска. – Ты точно уверена?
Но аргументы Твайлайт были принципиально не опровержимыми, а логика – железной, и волей-неволей приходилось верить.
– Как то есть, полковником? – вытаращилась Рейнбоу, когда Твайлайт дошла до рассказа о Сумеречной Страже. – Я ведь даже не военная.
– Я могу доверять только тебе… и остальным нашим тоже, но ты по физическим кондициям лучше всего подходишь для гвардии, а остальных друзей я не хочу ввязывать в эту грязь.
– Эпплджек тоже очень сильна, – справедливо заметила Рейнбоу. – Не охота признавать, но ноги-то у нее, наверное, посильнее моих будут. Так врагу заедет, что тот костей не соберет.
– Хранительницу Элемента Честности-то да в дворцовые интриги? – горько усмехнулась Твайлайт, и пегаска больше не возражала.
Дни Твайлайт Спаркл наполнились множеством дел: нужно было обучать Рейнбоу Дэш воинской дисциплине, попутно сочиняя устав СС (Сумеречной Стражи), проверять и перепроверять личные дела предлагаемых генералом Сентри кандидатов, выявляя самых благонадежных (а при такой придирчивой проверке бойцов набиралось маловато, и аликорн никак не могла решить эту проблему), – и изображать перед Селестией прежнюю наивную Твайлайт, идеализирующую свою наставницу.
На исходе второй недели Твайлайт поняла, что больше такого насилия ее организм не выдержит, и ей жизненно необходимо поспать. «Что ж, – успокоила она себя, укладываясь в кровать, – дело почти сделано, Сентри и сотня стражей убеждены в том, что Селестия изменила идеалам Гармонии, и, даже если Луна что-то прознает, нас уже не остановить».
Девять средиземцев и пять пони двигались по предгорному плато, рассеченному трещинами черных ущелий и отвесными стенами высоких утесов.
Со своего наблюдательного пункта на одном из таких утесов принцесса Луна заметила, что Твайлайт подошла к старцу в остроконечной синей шляпе и обратилась с каким-то вопросом. Луна навострила уши.
– Гэндальф, – спросила аликорн, – вот Боромир говорил, что Кольцо можно использовать. Я знаю, на нем сильные чары, но разве ты, например, не достаточно мудр, чтобы их избежать?
– В том-то и дело, маленькая пони, что я мудр и силен, – вздохнул волшебник, – и, надень я Кольцо, вся моя сила и мудрость обратятся на зло. Ибо Кольцо знает путь к моему сердцу, знает, что меня мучает жалость ко всем слабым и беззащитным, а с его помощью – о, как бы надежно я их защитил! И не заметил бы, что превратил в своих рабов.
«Странно, – нахмурилась принцесса Луна. – Судя по отчету, такой разговор произошел у Гэндальфа не с Твайлайт, а с полуросликом Фродо. Это не совсем воспоминания, это нечто другое…»
Оберегать пони от ночных кошмаров Луна умела прекрасно, но не всегда могла с ходу сказать, какие события яви вызвали тот или иной сон, – тут требовалось толкование. В воздухе перед принцессой проявилась слабо светящаяся призрачно-прозрачная книга, написанная в незапамятные времена пони-ученым Зигмустангом Фройндом, и Луна углубилась в чтение.
Принцесса Луна вломилась в спальню сестры и рванула ее за ногу:
– Вставай!
– Нннуу, – заныла Селестия, отбрыкиваясь и натягивая одеяло на голову, – солнечные принцессы ночью спят.
– Беда, сестрица! Твайлайт в беде!
Селестия мигом села на кровати и вопросительно уставилась на Луну. Та наскоро пересказала ей сон Твайлайт и его вероятное значение, и принцессы поскакали в покои младшего аликорна. Стук их копыт разносился под каменными сводами и будил обитателей замка.
Когда принцессы достигли комнаты Твайлайт, путь им преградили два крупных пони в серых латах. Они заслонили дверь скрещенными толстыми копьями, и правый грозно вопросил:
– Кто идет?
– Отверзи вежды! – в три раза грознее произнесла Луна.
– Простите, ваше высочество, – твердо ответил страж, – принцесса Твайлайт Спаркл не велела никого впускать.
– Властью верховной принцессы я отменяю приказ Твайлайт, – сказала Селестия, но гвардейцы и не думали шевелиться.
– Они под «исправительным заклятьем», – поняла Луна.
Она давно уже собиралась поднять вопрос о законодательном запрещении этой магии, потому что на самом деле она не «исправляла» свой объект, а подчиняла воле колдуна, но копыта никак не доходили, да и всё равно мало кто додумывался ее использовать.
Рог ночной принцессы окутало звездно-голубое свечение, но сонная магия не сработала – гвардейцы лишь заморгали.
– Чую бодрящее зелье Старсвирла, – нахмурилась Селестия. – Простите, стражи, придется вас отодвинуть…
Тут из-за двери раздался голос Твайлайт:
– Впустите их!
Принцессы вбежали в комнату. Твайлайт Спаркл стояла за баррикадой из стола и кресел, угрожающе выставив вперед рог.
– Твайлайт! – воскликнула ночная принцесса. – Образумься! Не совершай той ошибки, что и я.
– И ты, Луна? – горестно вопросила Твайлай. – Ошибка ли то, была, или ты узнала нечто такое, из-за чего Селестия сначала избавилась от тебя на тысячу лет, а потом стерла память, назвав это «раскаянием»? Вспомни, Луна, ведь было же что-то! Отринь солнечного тирана!
– Я всё помню. И тебе ли обвинять Селестию в манипуляциях с разумом после того, как ты околдовала своих гвардейцев?
– Успокойся, сестра, – примирительно сказала Селестия, – не гневись понапрасну: ты лучше меня знаешь, что тут нет вины Твайлайт. А ты, Твайлайт, выслушай нас, позволь ответить на все твои вопросы. Да я ведь никогда и не уходила от беседы с тобой, ты сама предпочла оставлять подозрения невысказанными, позволив им отравлять тебя.
По телу Твайлайт пробежала дрожь, она подалась было вперед, ее губы дрогнули – и страдальчески искривились.
– Нет-нет! – зажала она уши копытами. – Я слушала тебя слишком долго, с меня хватит! Прочь из моей головы! Прочь! Прочь!
Глаза ее вспыхнули колдовским зеленым пламенем, рог окутала черная аура, пронизанная ветвящимися фиолетовыми молниями…
Твайлайт Спаркл открыла глаза – и увидела, что принцессы исчезли. На миг она замерла в растерянности, а потом радостно воскликнула:
– Получилось! Я обуздала темную магию Сомбры, и мне хватило сил отправить их обоих на луну.
Аликорн выскочила из комнаты и громогласно приказала:
– Сумеречная Стража, ко мне! Трубите в трубы, будите пони и соберите их на главной площади: пришло им время узнать о коварстве Селестии и о том, что оно теперь им не угрожает.
Пока шла подготовка к обращению к народу, Твайлайт расслабленно сидела на кровати. Внутри царило опустошение: аликорн не могла поверить, что добилась своего.
Вдруг над ее головой возникло из воздуха сложенное в треугольник письмо. Аликорн сперва нахмурилась: «Что еще?» – а развернув послание, невольно улыбнулась – узнала почерк Спайка.
Ассистент писал о странностях в поведении Рэрити и, главное, о том, что она похитила (дракончик, конечно, употребил выражение «взяла из библиотеки») книгу об Амулете Аликорна.
«Плохо дело, – подумала Твайлайт. – И где была эта хвалёная Луна? Или никаких тревожных снов Рэрити не снилось? Впрочем, ее талант – не магия, да и самого Амулета у нее нет. Как-нибудь разберусь, а сейчас есть дело насущнее».
Через час в сопровождении облаченных в матово-серые латы с черными плюмажами полковника Дэш и генерала Сентри Твайлайт Спаркл вышла на балкон, с которого обычно обращалась к народу Селестия, и Традиционный Голос Владык Кантерлота прозвучал над разбуженным городом:
– Мои добрые соотечественники! Ужасные вести несу я вам: все эти столетия та, которую вы почитали и которой верили, обманывала вас…
– Что? – удивленно роптали пони в толпе на площади. – О чем принцесса Твайлайт говорит, какой еще селестианский заговор раскрыт? Против кого?
Самых крикливых смутьянов стражники в сером мягко, но настойчиво брали под передние ноги и уводили в неизвестном направлении.
А Твайлайт Спаркл продолжала:
– Но возрадуйтесь, ибо тирания Селестии и Луны свергнута, и вы отныне свободны от их козней! Я поведу вас к миру правды и справедливости, и первым своим указом – во имя безопасности и во имя всеобщего блага – я преобразовываю построенное на лжи Королевство Эквестрия в Эквестрийский Протекторат под эгидой Сумеречной Стражи.
Когда Твайлайт окончила речь и ушла с балкона, Сентри заметил:
– Скоро время рассвета, моя госпожа. Пора поднимать солнце.
– Не зови меня госпожой, – скривилась аликорн, – нет во мне жажды власти, я хочу лишь защитить своих подданных. И титул принцессы, что лицемерно носила Селестия, мне претит. Отныне я – леди-протектор, защитница.
– Круто сказано, – хмыкнула Рейнбоу Дэш, – но как-то всё это очень странно. Ты уверена в том, что делаешь?
Твайлайт коротко кивнула и, оставив стражей, направилась в башню, откуда принцессы управляли светилами. Но Рейнбоу Дэш увязалась за ней и всю дорогу сыпала вопросами:
– А как же те пони, которых увели в тюрьму? Это тоже для их защиты?
– Конечно, – бросила раздраженная непонятливостью соратницы Твайлайт. – Угрозы для пони принимают разные формы и подчас исходят от них самих. Стой здесь, дальше я одна.
Она взошла на вершину башни и оперлась передними ногами о парапет. Легкий ветер шевелил гриву, в высоком небе перемигивались звезды. Аликорн сдвинула брови, и вокруг ее рога запрыгали лиловые искры.
Не посветлело ни на фотон. Твайлайт повторила попытку, но результат остался тем же.
«Да что это? – удивилась она. – Я победила двух принцесс, так почему мне недостает мощи для движения светил? Возможно, поэтому и недостает: я слишком перенапряглась. Нужно отдохнуть, и тогда всё получится. Однако, нельзя, чтобы пони узнали о моей слабости… Что ж, думаю, пока я могу заслонить небо тучами: пусть никто не увидит, что солнца нет».
– Рейнбоу! – окликнула Твайлайт, зная, что подруга далеко не ушла. – Собери пегасов из Стражи и веди ко мне.