Сказки служивого Воя Том II - Ненужный

Часть 6 Вспомнить всё глава 5 - ____________ (место для меня)

Как часто мысль о собственной никчемности посещает неокрепший ум молодого жеребца, особенно если планка идеала высока, а сам ты тупой, как пробка. Хотя здесь если и есть что-то плохое, то не справедливого ничего.

— Что значит «не принят»? — с возмущением в голосе и желанием разорвать педагогическую комиссию подступила к столу лазурная пони. Широкие очки полностью скрывающие глаза разгневанной кобылки, казалось служат единственным заслоном от пучков молний и искр готовых спалить не только комиссию но и всю школу для одарённых единорогов дотла.

— Мисс Фотофиниш, Королевская школа для одарённых единорогов предназначена исключительно для О-Д-А-Р-Ё-Н-Н-Ы-Х единорогов. — начала разъяснять спокойным голосом пони единорог со шкурой кремового цвета в строгом костюме и небольшими по размеру очками с прозрачными стеклами скромно висящими на переносице. Всё в этой пони источало спокойствие и упорядоченность даже грива кобылки была собрана в пучок на затылке и крепко зафиксирована несколькими шпильками с изображением луны и солнца на концах. — Мы высоко ценим вашу работы особенно по увековечиванию памяти наших выпускников и заслуженных педагогов, но и вы должны нас понять. Принимать в школу кого попало мы тоже не в праве, здесь учатся самые способные и знатные единороги со всей Эквестрии и ваш сын…

— По вашему, мой сын недостаточно одарён? — с возрастающим недовольством спросила Фотофиниш.

— То что Баян в таком возрасте ещё не получил своей кьютимарки, — начал оправдываться худощавый жеребец-единорог, обильно вытирая пот со лба платком, и испытывая явное неудовольствие от процедуры отказа родителям абитуриента, — является подозрительным и весьма вероятно… что ваш сын… он…

— По всем результатам тестов и экзамена, — неожиданно вмешалась в разговор кобылка, переведя «огонь» Фотофиниш на себя, — Баян не просто не одарён, а имеет задержку в развитии усугубленную понифобией.

— То есть, вы хотите сказать, что мой сын умственно отсталый?

— Нет. Я такого не говорила. — поправила пони очки и сразу продолжила. — Ваш сын имеет пробелы в знаниях, которые не позволят ему эффективно учиться в нашей школе. Более того Баян имеет задержку психического развития. Такое бывает, когда жеребёнок воспитывается в неполной семье.

— То есть теперь вам не нравится наша семья, — вновь стала заводиться Фотофиниш.

— Уважаемая Фотофиниш, — решил «вставить свои пять бит» жеребец-единорог, как-никак директор, — наша школа ничего не имеет против вашей семьи и вам это хорошо известно. Ведь вы — Фотофиниш, самый известный фото-художник во всём Кантерлоте, а может и во всей Эквестрии. Ваша дочь Флер дис Ли красавица и умница в учёбе, в спорте, в балете, в общественной жизни школы ей в буквальном смысле нет равных. Но вот Баян он… как бы сказать помягче… он совсем не в вас пошел.

В кабинете повисла неприятная тишина. Фотофиниш под тяжестью аргументов больше не возмущалась, но и извиняться не торопилась. Пони с обесцвеченной гривой стояла непоколебимо, задрав нос. Как мать, для которой родной жеребёнок самый умный и красивый педагоги её прекрасно понимали. Однако такова была доля педагогической комиссии сообщать неприятные вести родителям о их чадах и принимать на себя, как на щит удары упрёков, жалоб, неверия и обвинений в непрофессиональности.

— Сам по себе Баян, как единорог, не обладает явным магическим дарованием, более того тест на магию показал, что его уровень вряд ли поднимется выше простейшего телекинеза. Но даже с такими данными ваш малыш, при должной коррекции, может обучаться в общеобразовательной школе, как все остальные. — подытожила кобылка из комиссии при этом не меняя спокойного лица.

Фотофиниш вновь обвела комиссию взглядом из под очков. Затем кобылка подошла к широкому директорскому столу и, подхватив с края зубами папку с документами на сына, убрала её в седельную сумку. Затем не сказав ни слова, Фотофиниш прошла к двери и только от туда, повернувшись максимально сдержанно поклонившись сказала: «До свидания». Лазурная пони, поправляя фетровый розовый шарфик на шее, вышла из приёмной в коридор. Царившая в храме знаний тишина, казалось нарушалась лишь редким шмыганьем носом, сидящего в ожидании на небольшом пуфике жеребёнка. Багровая шкура, темно русые причесанные грива и хвостик, большие карие глаза, закрытые очками с широкой пластмассовой оправой. Для солидности вокруг горла жеребёнка был закреплён аккуратный накрахмаленный воротничок и бабочка, что заботливо перед выходом ему повязала та, для кого он всегда будет лучшим. Как только приглушенно хлопнула дверь, единорожик посмотрел на, вышедшую из кабинета пони и сразу встал на все четыре копыта.

— Мама, — обратился багровый единорог, но замолчал словно уловив волны раздражения расходящиеся от кобылки. Результат малышу стал понятен без разговоров.

— Пойдем Баян, мы уходим. — решительно заявила Фотофиниш обходя малыша и цокая копытами по мраморному полу направилась к выходу.

Малыш затрусил следом, однако очень скоро он стал отставать, а эхом разносящийся цокот маминых копыт пугающе притягивал к ним лишние взоры, толпящихся в вестибюле студентов. Через секунду воспалённая закомплексованностью самооценка единорога решила, что всякий, кто на него смотрит смеётся над ним (в том числе из‐за очков) и жалеет его маму. «Каково иметь такого сына?», «Если бы я была его матерью, мне было бы стыдно!», «Слава Селестии он не мой сын!» и другие голоса распевали на все лады в голове единорога, его недостатки и проколы. Баян повесил нос и тихо брел следом. Единственное, что Баян хотел в ту минуту — это как можно скорее выйти на улицу.

— Миссис Фотофиниш, — неожиданно окликнул голос и последовавший за ним резкий хлопок, телепортировал перед носом лазурной пони кремовую единорожку с очками на переносице в золотой оправе и гривой, собранной на затылке в пучок с помощью нескольких спиц. Это была та самая пони, с которой Фотофиниш беседовала в кабинете директора.

— Что вам угодно мисс…

— Фрау Штрейне Пруфа (с нем. — строгий экзаменатор)
— Что вам ещё угодно, Фрау Штрейне?

— Видите ли, мадам Фотофиниш, я большая поклонница вашего творчества, — с улыбкой произнесла пони, — и наверное не будет преувеличением сказать, что именно ваши работы воодушевили меня профессионально заняться магией.

— Я рада за вас. — с лёгким безразличием ответила земная пони.

— Вы помогли мне, тогда, а родители учили меня отвечать добром на добро поэтому я хочу помочь вам.

— Помочь? — удивлённым, плавно переходящим в возмущенный голосом переспросила Фотофиниш, — Не вы ли зарезали собственнокопытно всякую возможность для моего сына поступить?

— Послушайте, миссис Фотофиниш, — перейдя на шёпот, стала говорить кобылка единорог. — Списки абитуриентов утверждает лично её высочество принцесса Селестия, так что зачислить вашего сына без конкурса может она, как одного из своих личных учеников. Единственное что необходимо, это попасть к ней на приём.

— Всего-то! — саркастично заметила голубошерстая пони.

— Согласна, скорее всего вас сразу не допустят, а очередь на приём может тянуться не один месяц, поэтому есть ещё вариант. Это перевод.

Если с начала Фотофинишь не воспринимала эту пони всерьёз, то теперь кобылка полностью завладела её вниманием. А Баян тем временем робко осматривался по сторонам лишь изредка позволяя себе поднять глаза на кобылку из администрации школы для одарённых единорогов, но даже смотреть на неё слишком долго он не мог.

— И откуда же можно к вам перевестись? — не теряя ноток важности в голосе спросила художница.

— Из Кантерлотского кадетского корпуса.

— Никаких корпусов. — категорически возразила Фотофинишь, — Там одни жеребцы и строгая дисциплина.

— Или из Королевской школы искусств, но честно говоря, — кобылка перевела оценивающий взгляд на жеребёнка в очках, вогнав того в краску смущения, от чего Баян тихо спрятался за большим маминым хвостом.

— Что? «Честно говоря»

— Ничего! Я уверена у вашего сына есть способности к творчеству, ведь у него такая талантливая мама и сестра.

— Разумеется! — ответила Фотофиниш ещё выше задрав носик, словно оглашая всем известную истину.

— Тогда никаких проблем не возникнет. Вы сможете подать документы о переводе, но только через год после поступления. Это такое правило. В Королевской школе искусств в первый год обучения не предъявляют особых требований к способностям в магии, а больший упор стараются предъявить к всестороннему эстетическому воспитанию жеребёнка. Так что никаких трудностей в поступлении у вас не должно быть. — закончила единорожка и по доброму улыбнувшись лазурной пони, удалилась прочь, к концу беседы двух кобылок, как раз завершилась очередная перемена и разновозрастные студенты заторопились по классам и аудиториям. После того как вестибюль опустел, маму с сыном в учебном заведении для одарённых единорогов больше ничего не держало.

Идя по мощеному булыжником тротуару Фотофиниш была молчалива, а Баян, стараясь не отставать шел следом неся на себе сумку с учебниками. Мягкое весеннее солнышко приятно пригревало всё живое, даря мир, покой и свет всему земному, словно любящая мама после долгого отсутствия. Снега в мае на улицах столицы уже не было, только мерзкие пятна луж изредка встречались на тротуаре. Идя мимо одной из них Баян мельком увидел своё отражение и сразу поспешил отвернуться и проскочить дальше. Багровый жеребёнок сильно комплексовал по поводу очков, что его обязали носить врачи. Ему казалось, что плохое зрение это очередной его прокол, а очки, как позорное клеймо за него. Мимо проплывали экипажи, брички, кареты, телеги. По дороге торопливо спешили пони в красивых нарядах и строгих костюмах, в платьях и мундирах, в шляпках и в кепках-восмиклинках. Каждый шел по своим делам, и никому не было дела до идущего рядом, малыша в очках и его мамы. Хотя некоторые джентелькольты при виде голубошерстой земной пони с обесцвеченой гривой и приметными очками на глазах, легким поклоном головы приветствовали её, лишь изредка встречая со стороны кобылки хоть тень взаимности. Фотофиниш давно решила для себя, что ни перед одним жеребцом больше не склонится. Никогда! Отныне в её жизни есть лишь один жеребец, и он сейчас тихо шел след вслед за мамой. Ему ещё только предстояло найти место в этом мире. Наконец Фотофиниш остановилась около невысокого подковообразного трёхэтажного здания. Табличка над входом золотыми буквами красноречиво давала понять. «Кантерлотская Средняя Общеобразовательная школа № 13» — в городе являлась самой престижной после школы для одарённых единорогов, конечно, и неофициально считалась подготовительной к ней.

— Иди сынок, — обратилась мама к своему жеребёнку, наклонив к Баяну голову Фотофиниш легко поцеловала мочку багрового уха шепнув, — и не расстраивайся. Ты у меня самый умный, самый красивый.

Сколько в лазурной земной пони было терпения и любви? Иногда Баян просто не знал за что мама его любит, поэтому он просто стоял тихо не издавая ни звука.

— Я пойду на работу, а ты после уроков…

— Домой, я помню. Пока, мам. — ответил жеребёнок голосом не содержащем ни капли энтузиазма.

— Послушай сынок, тебе осталось ходить в школу совсем немного. Скоро конец года, скажи, разве ты не хочешь пойти погулять или сходить на… — Фотофиниш огляделась вокруг пока её глаза из‐под очков не разглядели афишу весеннего выпускного бала. — На бал? У тебя есть на примете кобылка, которую можно пригласить.

Жеребёнок сделал непроницаемую морду нервно сглотнул нервный ком и промямлил: «Нет, мама. Можно я пойду, а то опоздаю».

— Баян,… — Фотофиниш хотела сказать что‐то напутственное сыну, но внезапно со стороны школы послышался звонок с последнего урока первой смены. Значит через десять-пятнадцать минут начнётся вторая. — Беги, сынок. Удачи в школе.

С улыбкой светлогривая пони проводила своего жеребёнка глазами пока тот не скрылся за массивной дверью учебного заведения.

Баян зашел в здание школы, как сразу же попал в облако шума и гама голосов разносящихся по всему вестибюлю. Жеребята, те что постарше небольшими группами занимали углы и пространство возле окон, как и полагалось кобылки всегда кучковались своими микрогруппами, а жеребцы своими. Эдакие дрейфующие острова, прибившись к которым можно относительно спокойно прожить день, за ним неделю, месяц, четверть, полугодие, год. В условиях беготни и криков, наличие такого «островка» становилось важным определяющим твою жизнь фактором. Даже просто, стоя рядом, ты мог ощущать поддержку и чувствовать себя спокойнее. Проблема багрового жеребёнка в очках, что с портфелем пробирался сквозь этот океан неразберихи и хаоса, была в отсутствие такой тихой пристани.

— Привет Баран! — резанула уши насмешка и последовал сильный удар, он же пинок, он же пендаль-волшебный, прямо в пустой багровый бок единорога.

Баян упал, но поспешил подняться и уже под ржание всех очевидцев, попытался скрыться в коридоре, но не тут то было.

— Эй, мы ещё не закончили, тормоз! — надменно прозвучал знакомый голос, как внезапно, нечто с силой дёрнуло единорога за хвост и потащило сначало назад, а затем резко вверх. Баян столкнулся с невежливым собеседником глаза в глаза, только он был поднят вверх тормашками. — Ну что, Очкарита, ты снова не знаешь куда себя девать?!

Блант Скул, первый задира во всей параллели классов. Этот жёлтый в яблоках единорог с выстриженной под ноль гривой вместе с двумя своими корешами имели паскудное свойство самоутверждаться за счёт других. Чаще всего это происходило за счёт Баяна, с которым они по роковому совпадению учились в одном классе.

— Долго ты будешь светить своим пустым крупом? — задал риторический вопрос второй товарищ Бланта — Сэд Конон, таких принято называть «деградантами». Земной пони с короткой вечно засаленной темно-каштановой гривой и шерстью болотного цвета. Пухлые, словно вечно обмороженные губы — как рамка для надменной улыбки. Но самое до омерзения неприятное в этом однокласснике для Баяна было его почти садистское желание унижать, унижать и ещё раз унижать. — А, ничтожество четырёхглазое? Что молчишь? Может мне тебе промеж глаз заехать?

— Ты чего, Баран-Баян же может обидеться, и тогда придет его…Эй, стоп! Никто не придёт. — скаля зубы давился от смеха голубой пегас третий-лишний хулиган в классе. — Всем на тебя наплевать, гнида пустозадая!

Снова едкий смех растекся подобно зловонной жиже, вырвавшейся на свет из переполненной жёлчью канализации. Какими же бывают злыми жеребята, они обижают неосознанно с выдумкой смакуя каждое «удачное» оскорбление.

— Ничего, Баклан, мы же твои одноклассники мы поможем тебе, найти свой талант, так ведь?

Все трое хулиганов ехидно улыбаясь кивнули, а затем повернувшись стали молотить по багровому жеребёнку, как по груше, задними копытами. Но много набить багровому жеребёнку шишек они не успели. Прозвенел звонок и магическое поле удерживающее багрового жеребёнка без кьютимарки уронило его на пол. Одноклассники поспешили к классу, а за ними и другие заторопились по своим аудиториям. Кто‐то перешагивал, ну, а кто‐то намеренно наступал на багрового жеребёнка, толкал, отпихивал в сторону, вероятно не видя в этом ничего зазорного или сверхъестественного. Наконец звон не только в ушах багрового единорога окончился и тот поплелся в класс. Измятый воротничок уже не подчеркивал опрятность, а грива спуталась и превратилось в стихийное бедствие. Как мог, Баян быстро привел себя в порядок и заторопился по коридору.

Сейчас по расписанию была Логика и основы магии — общий курс, призванный познакомить пони со всем разнообразием мира Эквестрии. Наконец единорожик прошел к двери кабинета «Магии и основ колдовства». Этот предмет вела очень ревностная учительница и редко, когда она пускала опоздавших, да и то лишь с запиской заведующего по учебно-воспитательной работе. Дверь приглушенно скрипнула и жеребёнок в очках вошел внутрь и виновато встал у двери.

— Здравст-вуй, Здравствуй-те, мисс Глори Мэджик. Извините за опоздание, разрешите войти.

— Где ты был? — строго спросила бежевая пони единорог, повернув голову от учебника.

— Я… — жеребёнок метнул взгляд из угла в угол, в то время как на него уставились десяток пар разноцветных глаз, — … опоздал.

— Снова?! Что с твоим внешним видом? — спросила учительница обмерив жеребёнка с копыт до кончика рога. — Посмотри на себя!

Вдруг из класса раздался выкрик: «ЧУХАН!» и как закономерная реакция громкое ржание элемент коллективного бессознательного одобрения. Лишь одному жеребёнку было тогда совсем несмешно, под строгим сверлящим взглядом учителя.

— Нука ЦЫЦ! — рявкнула кобылка в долю секунды утихомирив всех весельчаков.

Даже сердце Баяна, от выкрика учителя, казалось стало биться медленнее. Так что жеребёнку пришлось сглотнуть ком в горле чтобы выполнить требование.

— Иди на своё место! Быстро.

Баян безропотно засеменил по пролетке между партами желая лишь поскорее добраться до своего места пятой парты третьего ряда. Но неожиданно возникшее препятствие под его копытами привело к падению жеребёнка и новой волне смеха над ним. Было не трудно догадаться кто поставил подножку, ведь это места компактного размещения Бланта и его корешей. Только Баян собрался подняться, как ударился головой об «услужливо» подставленную Сэдом книгу.

К садинам, шишкам и синякам добавилась теперь ещё и головная боль. Уже под общим смехом жеребёнок с багровой хоть и местами запылённой шерстью занял своё место и достал учебник с тетрадью. Настроение было испорчено полностью, но Баян секунду отдышавшись, открыл учебник и принялся искать строчку на которой его одноклассники читали. Внутренне багровый жеребёнок вновь замкнулся в себе, поэтому учителя слушал слабо. Нет Баянчику нравились уроки по магии, они были интересными и красочными, но вот сама магия ему давалась крайне тяжело.

— Решать уровнение с формулой у доски пойдёт, — многозначительно протягивая последнюю фразу, словно выбирая жертву, — к доске пойдёт… Трикси.

Взгляды всего класса перелетели на тёмно-голубенькую единорожку с необычайно белой, как лёгкий зимний туман, гривой. Первая красавица класса, слишком важная чтобы отвечать тебе даже взглядом из под ресниц, поэтому её аккуратный носик всегда поднят, а походка буквально кричит о самоуверенности. Для неё любой выход к доске происходил словно на сцену, чтобы никто и не думал сомневаться в её «могуществе». Но одноклассники, в частности жеребцы, и без таких импровизированных представлений, буквально поголовно «сохли» по Трикси, льстили, заискивали, улыбались, посвящали стихи. И даже, получив «от ворот поворот» каждый такой кавалер надеялся в будущем покорить сердце неприступной единорожки. Вот и Баян в общем природном помешательстве следил за грациозными движениями крупа одноклассницы. Где переливом на мягко-голубой шерстке играла кьютимарка в виде полумесяца и волшебной палочки. Дыхание жеребёнка стало, аномально учащаться, впервые единорог заметил за собой странный интерес к Трикси. Ну точнее к её…

— Баян, — окликнул багрового единорога голос учителя, — ты хочешь продемонстрировать классу заклинание по формуле?

— Я,… я,… — растерялся жеребёнок.

— Да. Ты так внимательно смотрел на доску, и тянулся что сложно было не увидеть твоего желания ответить. Ну что же, иди.

Баян в оцепенении встал с места и пошел к широкой доске, на которой Трикси уже закончила выводить решение в готовое заклинание. С каждым шагом сердце Баяна всё интенсивнее колотилось, а темно-голубенькая единорожка, такая желанная, неотразимая и красивая становилась всё ближе и ближе. Баян подошел к доске и попытался вчитаться в заклинание, но учитель его опередила.

— Трикси продиктуй ему и нам всем ход решения и конечный результат, а ты Баян встань боком к доске и продемонстрируй всем что у нас должно получится.

«Это мой шанс, — подумал багровый единорог, — Если у меня всё получится, может Трикси обратит на меня внимание и тогда я смогу её пригласить на весенний выпускной бал. Так, что там у нас, — Баян повернул уши в сторону одноклассницы, вслушиваясь в её объяснение, — вроде не сильно сложно, эту тему я не помню, ладно заменю по аналогии. Главное не думай о её крупе! Не думай о её крупе. О её соблазнительном, восхитительном, умопомрачительном (откуда я знаю такие слова?) манящем и сочном крупе!!!».

— Ей, олух, хватит тупить! — выкрикнула единорожка.

— Меня зовут Баян, — попытавшись изобразить на мордочке улыбку спокойно, будто они стоят на морском берегу, сказал жеребёнок.

Мордочка единорожки из надменно-спокойной постепенно переходила обогащалась равнодушием как будто перед ней дверь или стена, а не живой жеребёнок.

— Не задерживай класс Баян, демонстрируй заклинание.

Баян расставил копыта для устойчивости, глубоко вздохнул и напрягая все силы, начал колдовать. Его рог стал светиться красным светом и выбрасывать редкие искры. Тогда единорог впервые почувствовал необычайный прилив сил, поэтому, зная о любви Трикси к эффектным зрелищам, решил произвести на неё впечатление не просто продемонстрировав решение, но и немного сымпровизировать. Магический пучок оторвался от рога и подобно мыльному пузырю стал медленно плыть по воздуху. Рог Баяна продолжал светиться ярким алым светом, а пузырь из большой и бесформенный магической субстанции стал преобразовываться в куб с идеально ровными сторонами.

Буквально каждый учащийся в классе завороженно смотрел на большой красный куб размером с взрослого пони, мирно покачивающийся в воздухе.

— Молодцы, Трикси, Баян, получаете пять балов сегодня, а теперь развей заклинание и садись на место.

Трикси задрав как обычно носик, направилась на своё место и проходя мимо куба намеренно махнула хвостом так чтобы задеть куб. Если бы она знала как изменится ситуация, то вела бы себя более аккуратно. Куб стали сотрясать удары, и через секунду он стал вибрировать. Внезапно резким, словно ударом хлыста красная магическая щупальца схватила Трикси и затащила внутрь куба который больше походил теперь на что‐то среднее между цилиндром и сферой.

— Баян, а ну немедленно гаси заклинание. — выкрикнула учительница, вскакивая на копыта из за стола.

— Я… я… — перенапрягая силы говорил жеребёнок, — не получается.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ!!! — кричала Трикси запертая в сфере, с копыт до рога опутанная щупальцами.

Мисс Глори Мэджик, зажгла рог и пустила нейтрализующую вспышку прямо в сферу, но та лишь проделала в красной магической субстанции небольшую брешь, которая моментально затянулась. А новое щупальце секущим ударом вырубило учительницу отправив тело в книжный шкаф. Затем уже десяток отростков затащили учительницу внутрь. В классе началась паника, жеребята бросились в конец класса, желая быть, как можно дальше от неуправляемого магического монстра. Баян всё время пытался потушить рог, но не мог. Пот лился ручьем по лбу а глаза застилал туман. Всё окончательно вышло из под контроля красная сфера вновь выросла. Внезапно в голову малыша единорога ударило нечто твёрдое. Баян продрал глаза и увидел лежащий на полу у его копыт учебник, а алые щупальца затягивали визжащего, как кобылка Блант Скула. Его друг и товарищ Сэд Конон пользуясь тем, что магическая аномалия занята попытался пробежать к выходу из класса. Но действуя довольно косолапо земной пони умудрился опрокинуть на одно из щупалец, стелящихся по полу, парту. За что и получил удар об стену. Третий их кореш, к тому моменту уже выбив окно, улетел, и, судя по тому, как спешила помощь, домой, жаловаться мамочке.

А магическая аномалия теперь уже действительно стала напоминать гигантскую красную каракатицу, с большим количеством щупалец и четырьмя пони плавающими внутри как изюм в желе. Учащиеся стали жаться к стене стараясь отделиться от опасного пространства, они переварачивали задние парты, сооружая импровизированную баррикаду. Но красная каракатица будто обретя сознание стала медленно плыть к жеребятам за баррикадой протаскивая за собой как на поводке багрового жеребёнка. Баян упирался копытами как мог, но вышедшая из под контроля магическая сфера, не обращала на создателя никакого внимания.

Внезапно в распахнутую дверь входит самый жуткий пони школы ЗАВУЧ Санспот, который с порога громогласно, как дракон которого разбудили, крикну.: «Что тут происходит? Баян опять ты уроки срываешь?»

— Нет,… это случайность! — уверял жеребёнок.

Тут заведующий зажег ярим желтым светом свой рог и пустил вспышку прямо в голову багровому жеребёнку, как мгновенно Баян обессилено упал на пол, а пони которых поглотила красная каракатица оглушительно упали вниз с проницательным «Ой!». Постепенно все стали приходить в себя, мисс Глория Мэджик, Блант пунцовый как свекла, растерявшийся и злящийся Сэд, и та ради которой неудачливый ромео немного превысил необходимые силы. Баян приходил в себя и как только он открыл глаза то увидел Трикси. Она также заприметила то что Баян, пришел в себя.

— Трикси, мне… — попытался извиниться жеребёнок, — прости. Может… сходим… вместе… на… бал?

— Ты ещё смеешь со мной разговаривать, после того, как твой «косяк» чуть нас не убил. — со злобой в голосе высказывала кобылка, прямо в карие глаза, лежащего без сил жеребёнка, — И ещё предлагаешь идти с тобой на бал? Да я лучше с алмазным псом на бал пойду, чем с тобой! Понял, ничтожество?

Трикси так резко повернулась что её хвост, цвета молока, хлестнул Баяна по красной щеке. Это было больно, но едва ли не большую боль жеребёнок испытает потом, когда останется наедине с собой. Первый отказ и презрительный жест в свою сторону от кобылки багровый единорог будет помнить долго, а разбитое сердце всегда. Теперь жеребёнку было безразлично, что с ним сделает Блант Скул и его дружки, хуже уже всё равно не будет. Баян ещё не знал что это не конец.

Санспот выяснял обстоятельства случившегося у мис Глори, как вдруг резко обратился к Баяну: «В кабинет к директору! Быстро!» Багровый жеребёнок встал и покачиваясь поплёлся вон из класса. Несмотря на происшествие в классе единорог сделал для себя несколько выводов, во-первых, если не умеешь не берись, а учись, во-вторых если кобылка умная, значит она не для тебя, в-третьих, если кобылка красивая значит она не для тебя, в-четвертых, если кобылка и умная и красивая, значит она совсем и абсолютно не для тебя. Дверь кабинета за Баяном захлопнулась.

В кабинете директора всегда казалось немного холоднее. Маму вызвали уже давно и жеребёнок всё это время тихо сидел боясь нарушить тишину. На улице уже давно потемнело, но директор напару с ЗАВУЧем не переставали отчитывать Баяна в третьем лице не смотря на то что жеребёнок сидел за дверью в кабинет и всё прекрасно слышал.

— Фотофиниш, вы понимаете, как это серьёзно?

— Понимаю, но я не представляю почему мой жеребчик себя так повел. О всегда был тихим, спокойным и уравновешенным.

— Думаю, это произошло по тому что Баян взрослеет, меняется его организм, меняется тело, появляется характерный запах, его начинают интересовать кобылки. Именно по причине того, что ваш сын находясь в состоянии глубокого эмоционального и… кхм… сексуального возбуждения, произошло это происшествие с неконтролируемым выбросом магической активности. — пояснил Санспот.

— И что же мне делать? — поинтересовалась Фотофинишь.

— Мадам Фотофиниш, мы прекрасно к вам относимся, уважаем, но это ЧП из ряда вон выходящее событие, бьющее как по имиджу школы, так и по вашему имиджу успешной в мире моды пони. Поэтому, давайте, поступим так. Вы забираете документы сейчас по собственному желанию, учебный год уже всё равно закончится через неделю, а мы пишем вашему сыну безупречную рекомендацию.

— И куда же мне переводить моего сына? Скажите на милость!

— Баян в целом способный жеребёнок, но ему не хватает дисциплины и внутреннего стержня, поэтому я настойчиво рекомендую Кантерлотский кадетский корпус. — высказал своё виденье решения заведующий Санспот.

— Но ведь, там.

— Фотофиниш, там из него смогут сделать жеребца. Вы не сможете вечно его оберегать.

Баян встал со скамьи и подойдя к окну, за которым тёмное небо украшала яркая луна, посмотрел вверх. Тут на фоне светлого лунного диска он увидел клин перелетных птиц, они как раз возвращались в родные места с зимовки. Сонные уставшие глаза сами выхватили из стройных рядов этих величественных созданий небольшой пустой промежуток. «Вот бы мне занять это место и улететь с ними в небеса» — думал про себя Баян.