Walk on the front line

Глава 2. Кошмарная ночь

Hallucination...

Heresy...

Still you run,

What’s to come?

What’s to be?

Cause we...

Hunt you down without mercy.

Hunt you down all nightmare long.

Feel us breathe upon your face.

Feel us shift, every move we trace.

Hunt you down without mercy.

Hunt you down all nightmare long.

Metallica – All Nightmare Long.

Камешек, от удара моего копыта, выбился из грунтовой дороги и ускакал куда-то влево, под ноги других легионеров, которые, не обращая внимания на него, втоптали его обратно в землю. Не зависимо от этого, отряд, количеством в двести пони, поднимался в гору, из которой был высечен Кантерлот; не знаю единорогами ли, пегасами ли, божественной силой, да и плевать мне было на это. Важно то, что подниматься нам осталось уже недолго, потом мы перестроимся и уйдем по тропе к пещере, которая выведет нас к водопаду за городом. А пока, мы топали колонной, по размокшей от дождя извилистой дороге в пять метров шириной. Справа от меня вышагивал соратник, а чуть дальше от него был крутой склон, обильно поросший травой и деревьями. По левое копыто была лишь скала, уходящая высоко вверх, от чего казалось, будто она нависает и вот-вот упадет на нас. Колонна была по четыре, и я был почти в самом её конце, вторым справа. Мне выпало место в десятой манипуле, последней...

Мой нынешний Декан по имени Эон Риббон, был высоким, тощим единорогом, средних лет, с острой маленькой бородкой и пристальным пронзающим взглядом. Кажется, он где-то служил. Скорее всего, он был, родом из Кантерлота, как и я. Это было видно по его манерам. Но я-то уехал от туда в детстве, поэтому толком город не помню. А этот пони целенаправленно идет, понимая, что будет штурмовать свой дом и убивать своих бывших друзей. Что, его заставило это делать? Ведь все было хорошо, был мир после вечности безумия Дискорда. Эквестрия поднималась и цвела под властью Селестии и Луны. Да, были проблемы с Кристальной Империей, да и с Грифоньем Королевством мы никогда не ладили. Но все же насилия тогда не было. А сейчас, шепча себе под нос проклятья, в грязных доспехах, голодные и уставшие от бесконечных переходов, пони идут на штурм самого прекрасного города во всей Эквестрии, во имя принцессы, которая уже успела измениться.

Не растягиваться, еб вашу мать! — Резкий крик командира ни капли не напугал меня. Хотя я дико нервничал, появился непонятный тремор в копытах, ужасно хотелось срать, а во рту, казалось, за несколько часов не было ни капли воды, притом, что моя фляга была на половину пуста, а в туалет я сходил перед выходом. Хех — Усмехнулся я внутренне. Самое интересное, что и туалета в лагере толком не было, каждый вырывал себе ямку на периферии лагеря в особом месте, справлял нужду и закапывал. Адская антисанитария, ибо ямки размывало водой, и говно выплывало наружу, смешиваясь с гря...

Мысль оборвалась.

Резкая вспышка чуть не ослепила меня. Я успел закрыть глаза, но свет пробивался через веки и резал их. Прикрывшись копытом, я спасся от неизвестного. Тело, невольно, слегка съежилось в ожидании боли. И тут в лицо ударило жаром. Воздух начал раскаляться. Резкое повышение температуры давило контрастом на шкуру, давая понять, что она скоро может загореться. Я почувствовал нехватку кислорода и вдохнул. Спазм боли от и так воспаленного от холода, ветра и сырости, горла, заставил меня зайтись в кашле. И сквозь него я расслышал крики. Сначала они только возникали, тут же доходили до своего апогея и резко обрывались со странным бурлящим звуком, будто слюна закипала во рту у каждого из кричащих. Это повторялось множество раз, и вливалось в единую жуткую какофонию. Кошмар многих становился реальностью, и пламя пожирало заживо пони впереди меня.

Через пятнадцать секунд жар и свет отступили, но крики не кончились. Открыв глаза, я увидел, как множество моих соратников, всего лишь в тридцати метрах от меня, метались из стороны в сторону, тщетно пытаясь сбить огонь, окутавший их гривы и шкуры. Они были слепы, и спотыкались о тела уже упавших товарищей. Пони расстилались по дороге, продолжая орать и брыкаться, глина на которой кое-где полностью высохла, растрескавшись как в пустыне, а камни успели почернеть, подобно углю. И уже чуть дальше, была лишь выжженная земля. И как шли колонной, так же они и лежали почернев и иссохнув до неузнаваемости в кошмарных позах. Моментальная смерть... Стальные детали их доспехов были раскалены докрасна, но свет пробивался изредка, ибо основная часть всего железа была заляпана сгоревшим жиром, как кухонная сковорода. Запах горелой плоти влез мне в нос, но я не обратил на него внимания. Ибо посреди всей этой смерти выросла большая, переливающаяся радугой, полусфера. Внутри нее был еле виден силуэт источника света и огня. Это был пони. Он завис над землей, будто Селестия поднимающая солнце в день солнцестояния. Но сейчас это не несло радость, а только смерть и увечья. Буквально через несколько секунд, среди бушующей магии невыразимой мощи, мне удалось разглядеть, что в куполе находилось еще пятеро. Они были выстроены в круг под копытами левитирующего, в магической концентрации, единорога. Завороженный кошмарным зрелищем, я забыл про все. Ужас прокрадывался в самые отдаленные закоулки моего мозга, отключая некоторые функции организма от контроля сознания. Передо мной были великие маги Кантерлота, лучшие ученики Селестии! Глядя на пепелище, я замер, как вкопанный. Глаза были вытаращены, а зубы начали стучать друг о друга. Колени затряслись, мочевой пузырь свело болью, и я почувствовал, как быстро намок мой плащ, а по моим ногам, прямиком на грунтовую дорогу, начала литься моча. Боль отступала, и резкая мысль врезалась мне в голову, принеся за собой чувство стыда: Я обоссался!

Но всем вокруг меня было на это плевать. Основная часть наших хваленых легионеров прибывало в том же состоянии, что и я. В ужасе и готовы уже бежать. Тут меня вернул в мир реальный, резкий удар по ушам концентрированного Кантерлотского голоса Эона Риббона. Этот старый хрыч умел хорошо орать.

 — ХУЛИ ВЫ СТОИТЕ, МУДАКИ! Я ЕЩЕ РАЗ ПОВТОРЯЮ, БЛЯТЬ, КОМАНДУ: ДЕСЯТАЯ МАНИПУЛА ПОСТРОИТЬСЯ В ФАЛАНГУ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ! ЗЕМНЫЕ ПОНИ — ПЕРВАЯ ЛИНИЯ, ЕДИНОРОГИ — ВТОРАЯ! ЕСЛИ СЕЙЧАС НИКТО С МЕСТА НЕ СДВИНЕТЬСЯ, Я САМ НАЧНУ ВАС УБИВАТЬ!

Прежде чем ринуться исполнять приказ, я взглянул на своего декана. Он был в шоке, но уже давно отошел от ступора. Сейчас он пинал ближайших к нему легионеров и орал во всю глотку. Те, в свою очередь, сразу начинали подчиняться более опытному. И откуда берутся такие пони, как он? Неужели с границ? Но дальше размышлять у меня времени не было, я уже мчался на свое место.

Строй собирался долго, где-то с пол минуты. Все это время Риббон яростно матерился на своих подчиненных. От его криков очнулись легионеры других манипул, и начинали озираться во все стороны в поисках своих деканов. Нас пока не атаковали, кажется, лоялистам было необходимо подзарядиться после телепортации и мощного заклинания.

Я оказался на правом фланге, когда манипула превратилась в боевую единицу. Декан смягчил голос и орал уже без использования магии.

— Ты! -Он ткнул копытом в ближайшего к нему единорога. — Пересчитай нас всех!

Тот достаточно быстро начал считать в уме, указывая копытом в сторону каждого, и, по окончании, выпалил:

— Нас двадцать, вместе с вами сэр. Без потерь.

— Отлично! Мечники, прикрыться щитами! Колдуны, соорудить Магический Щит! И в темпе, в темпе работаем!

Первые ряды начали шелестеть и крутиться в попытках снять с сёдел щиты. А наш второй ряд, в составе пяти единорогов, напрягся в попытках сконцентрироваться в единый магический поток.

Внезапно по нам ударила вторая атака. Она, как и первая, была обширного действия. Но на этот раз это были острые и твердые, как кинжалы, кусочки льда. Наше защитное заклинание еще не было готово, и некоторые земные пони не успели выставить щиты. Многим посекло копыта. Но доспехи не смогли защитить всех. Двое парней слева от меня упали. Одному из них, который был ближе ко мне, сосулька вошла прямо в голову, чуть выше левой брови. Он успел взять в рот щит и уже поворачивался, чтоб им прикрыться. Но ему не хватило мгновения. И вот его тело уже подрагивало в судорогах. Лед пробил его череп насквозь и застрял в нем. Щит выпал из разжавшихся зубов и лежал рядом. Грива бедняги распласталась по земле так, что было отчетливо видно, как покрасневший кончик торчал под его правым ухом, вздыбливая вокруг себя кожу. В одном месте кусочек её оторвался и являл под собой трещину в черепе, из которой сочилась жижа.

Второму повезло меньше. Пони, которому порвало шею, валялся на земле и, брыкаясь, с ужасом на лице, тщетно старался зажать ужасную рану своими копытами. Помочь ему никто не мог. Кровь лилась от туда рекой. Проходя через преграду, она превращалась в красный фонтан и окрашивала все вокруг в алый цвет. Крика не было, было лишь непонятное бульканье и хрипение. Он мучился еще минуты две, но на него уже никто не обращал внимания.

Меня начало тошнить, поток блевотины был готов уже вырваться из желудка, пройти по моему пищеводу и пролиться на спину впередистоящего солдата, но я через силу сдержался, отвернулся от этого и постарался не думать о мертвых.

Вопреки раздолбайству, обычному в легионе, первый ряд быстро сомкнулся, заполняя собой места убитых. Концентрация единорогов конечно сбилась. Но мы уже успели наладить общий поток, поэтому Магический Щит мы возвели быстро.

Я был в напряжении, я был накачен адреналином. Но он не помогал. Весь этот шок, и требование с меня применять магию в таком состоянии, довели меня до того что я еле контролировал себя. Силы уходили из меня. Я чувствовал, что скоро могу потерять сознание. Открыв глаза, а для концентрации я их закрыл, и увидев, как единороги рядом со мной, в таком же состоянии, как и я, вынимают из своих сумок магические зелья и жадно хлебают их, я повторил за ними. Еле дотянувшись копытом до сумки, я достал магический эликсир, который мне дала Варда, сорвал зубами крышку, выплюнул себе её под ноги, и залпом в три глотка осушил её, запрокинув голову. Пустую бутыль я просто выбросил. Плевать мне на неё было.

Стало легче. Прилив силы пробежался по всему телу мурашкой. Похоже, грифина действительно знала, где брать хорошую отраву. Такое же действие я повторил с энергетиком, и уже до конца очухался. Теперь можно было оглядеться и понять, что творится на поле боя.

А там творился дикий бред. Из десяти манипул в самом начале похода, теперь осталось только шесть. Две с той стороны радужной полусферы, и четыре с этой. Третья, четвертая, пятая и шестая манипулы сгорели заживо в первые секунды боя. Каждый из оставшихся отрядов повторил наши действия. Они собрались в свои группы и возвели вокруг себя Щиты, по которым нещадно били, теперь уже точечно, кантерлотские маги. С высоты птичьего полета это выглядело, по меньшей мере, странно. Я любил все представлять со стороны, это я сделал и тогда. Казалось, будто радужный спрут бьет своими щупальцами по разноцветным жемчужинам посреди выжженной дороги. Кроны деревьев, с правого края, что росли на склоне, загорелись как спичечные головки. Густой дым от них и от горящих тел пони окутывал все это побоище, погружая мир вокруг меня в огненно магический хоровод, переливающейся множеством цветов, в ночной темноте. А левитирующий пони, как я уже потом понял, это был Старсвилл Бородатый, посреди спрута, бил в небо светом своих глаз. Его грива, хвост и борода угрожающе развивались, полностью проявляя всю мощь праведного гнева Селестии. Именно тогда я заметил одну маленькую деталь. Может быть, мне показалось, но я готов ручаться. Посреди всего этого хаоса, слезы текли по его щекам. Они отражали свет его глаз и были похожи на маленькие осколки стекла, из которых был слеплены две хрупкие хрустальные веточки, нисходящие по его щекам, как татуировка. Ему было больно. Война ломает души, и заставляет творить ужасное. Так надо. Но кому? Неизвестно...

Бой длился уже десять минут. Старсвилл атаковал не только огнем, льдом, чистой магией, но так-же осколками скал и вырывал с корнями горящие деревья. Не каждый Щит это выдержит. Кажется имперские маги использовали Магическую Мембрану — одно из самых тяжелых защитных заклинаний. Оно позволяло одновременно обороняться и атаковать. Все их удары были направлены на уничтожение наших групп. Пони должны были побежать. И первыми в этом были две манипулы с той стороны. Я определил это только потому, что удары сначала были сконцентрированы именно туда.

Нас не трогали. Но вскоре это прекратилось. Группа ребят, которая была ближе всего к Мембране, напилась микстур бесстрашия, сняла Щит и ринулась в атаку. Но решение было принято слишком поздно, контратаковать нужно было раньше, когда противник был отвлечен. В считанные секунды пони, бегущие убивать с яростью на лицах, дабы отомстить за своих товарищей, были уничтожены тучей острых камней. Среди них я разглядел Ред Мейна. Высокий, красногривый единорог, всегда аккуратно подстриженный, с ровной шерсткой. Именно он разбудил меня всего пять часов назад. И теперь, когда он бежал в атаку, выхватив телекинезом свой прекрасно инкрустированный магический меч, ему в ноги, на огромной скорости, попал кусок скалы размером с голову; и нещадно, наверно с бешеным хрустом, которого разобрать, в какофонии предсмертных звуков вокруг, было не возможно, переломал их. Его отшвырнуло в сторону и протащило по дороге. В падении его несколько раз ударило о землю и перекрутило, при этом его шлем слетел с головы, а куски доспехов начали просто отваливаться. Наконец, его тело остановилось и больше никогда не двигалось. Пока я смотрел на смерть Реда. Его отряд был уничтожен почти в полном составе, только четверым удалось спастись. Они в ужасе неслись, лавируя между Магическими Щитами оставшихся манипул, чтобы спасти свои жизни.

Дорога была усеяна трупами и ранеными. За это время было убито и покалечено уже больше сотни. Потери колоссальные. Дым заполнял все вокруг, мешая дышать. Поэтому пони начали отрывать куски ткани от своих плащей и заматывать ими лица. Опираясь на это, Эон Риббон принял решение, что нужно, под прикрытием двух оставшихся отрядов, перемещаться по предельно возможной территории, собирать раненых и стараться отступать. Мало того у нашего отряда был один пегас, и его в срочном порядке отправили в лагерь за подкреплением.

С этого момента бой начал затягиваться. Восьмая и Девятая манипула действовала достаточно грамотно, защищая нас от атак Имперцев. Им даже удавалось контратаковать, снимая иногда Щиты, они били Фаерболами по Мембране противника. И постоянно накачивали своих магов эликсирами. Основная работа была именно на единорогах. Земные пони же старались помогать раненым по мере своих сил. А покалеченных пони было много. Сильные ожоги, поломанные копыта, глубокие порезы, разбитые лица — это только малая часть тех повреждений, которых нам приходилось заливать лечащими зельями. Мы просто находили раненого, на глазок решали, сколько ему осталось жить. Если до смерти еще далековато, то вливали в него микстуру бесстрашия, она действовала, как обезболивающие. Выковыривали из доспехов, выправляли переломы, очищали раны и ожоги, и заливали в него зелье. Тем, кого было уже не спасти, мы тоже, по началу, пытались помочь и извели на них большую часть своих лекарств. Они погибали, даже не смотря на то, что в них вливали по шесть зелий и еще четыре втирали в раны. Может это была и передозировка, но всем было плевать. Нужно было действовать как можно быстрее. Из-за этого скоро начала чувствоваться нехватка медикаментов. И мы обратились к другим отрядам. Удивительно, но пони, без какой-либо жадности отдавали нам свои эликсиры, мы им в свою очередь несли энергетики и магические снадобья.

Я пытался удержать орущего земного пони коричневого цвета с серой гривой, когда его вытаскивали из нагрудника, потому что обезболивающего у нас не было. Железо нагрелось от огня и прикипело к коже. На большей части тела была просто опалена шерсть, его спас поддоспешник. Плотная ткань с наполнителем не пропускала сильный жар. Но и она кое-где весела черными лохмотьями, выбиваясь из-под пластин. Мне сказали, чтобы я впихнул ему в зубы палку. Я не понял, зачем это делать, но вопросов не задал. Сейчас это было бесполезно. Я просто пробежался вокруг глазами и нашел менее горящий толстый сучок, на стоящем возле дороги дереве. Сорвал его с ветки телекинезом, обрубил мечом подпаленную часть, и впихнул оставшийся кусок бедолаге в рот. Он посмотрел на меня удивленными глазами, и что-то промычал. Скорее всего, не в знак благодарности. После минуты брыкания и невнятных криков, еле удерживая его, нам все же удалось снять нагрудник. Потом мы по очереди держали его копыта и срывали, с кусками кожи, защиту ног. Один раз ему удалось высвободиться, и он попытался ударить парня слева от меня, тот, в свою очередь, схватил его и прижал к земле, но по носу все-таки получил, хоть и не сильно. Потом я вытащил палку. И он сразу же начал орать матом о том, какие мы хорошие врачи. Я сразу врезал ему по морде. В удивлении он раззявил свой рот и светло фиолетовый единорог, рядом со мной, быстро влил туда лечащее зелье. Тот поперхнулся, но все-таки проглотил его.

— Грифоны летят! — Крикнул неизвестно кто.

Наверно ему было скучно, и он пялился на небо. А может и случайно увидел, кто его знает. Многие подняли головы пытаясь углядеть в дыму подлетающее подкрепление. В душе каждого вспыхнула надежда, что этот ужас вот-вот кончится. Начнется быстрое организованное отступление. Имперцы перестанут атаковать, так как их задача будет выполнена, и телепортируются обратно в Кантерлот. Но в этот момент Старсвилл ударил по нам с ужасающей силой. Никто ничего не понял. Огромный кусок скалы, размером с небольшой однокомнатный домик с чердаком, смял Щит, задавил под собой и раскидал пони, всего лишь в двадцати метрах от меня. Я отпустил раненого, встал и начал пятиться в ужасе. Ребята возле меня повторили мои действия. Через мгновение упал еще один, и от строя не осталось и следа. Я развернулся и помчался галопом. Началась давка. Меня чуть не снес рядом пробегавший земной пони в тяжелых доспехах. Я интуитивно решил бежать за ним, так как он большой и будет пробивать дорогу среди других пон...

Мысль растворилась в грохоте. Земля ушла из-под ног. Куча пыли и камешков ударили в меня. Я даже не успел сообразить, что случилось. Кажется, я лечу. Сильный удар левым боком и головой. Темнота...

…
Меня трясли.

— Очнись, милый! Очнись! Роланд, пожалуйста, очнись! — Кричал женский голос. Сквозь плотный как вата гул.

Мне открыли рот и влили туда какую-то, терпимо горькою от вкуса трав, жидкость. Я попробовал проглотить её, у меня не получилось. Я попробовал еще раз, с невероятным усилием я это сделал, и был, как ребенок, рад этому. После, я попытался открыть глаза, и успешно. Уже легче. Жидкость начала действовать. Передо мной было взволнованное лицо Варды. Из её ярко голубых глаз текли слезы и капали на мое лицо. Она махала лапой и что-то говорила. Я постарался её услышать, вылавливая её голос в звоне моей головы.

— Сколько? Сколько пальцев я показываю? Скажи сколько пальцев?

И правда, сколько? Я сфокусировал глаза на её лапе, и посчитал количество.

— Два. — Сказал я и глупо улыбнулся.

— Умница моя. Ты жив и с тобой все в порядке. — Сказала она и нежно обняла меня, пропав у меня из поля зрения.

Меня отпускало. Гул превратился в шум и уже начал делиться на отдельные звуки. Я повернул голову, ожидая, что мне помешает это сделать шлем. Но его на месте не оказалось. В место этого голова вспыхнула острой болью. Но, все равно, мне удалось разглядеть, где я нахожусь. Меня снесло с дороги и ударило о ствол дерева, прям возле нее. Дерево не горело, по крайней мере, внизу, и в этом мне повезло. На опаленной грунтовой дороге валялись камни, куски скал, горящие деревья, булыжники, и трупы. Среди них в дыму носились пони, топча упавших, а грифоны выхватывали их и орали им в лицо, указывая как и куда бежать. Многие крылатые отыскивали раненных и водружали их на носилки. Двое держали спереди двое сзади. Кажется, в нас пока ничем не кидались, и я попытался разглядеть хотя бы одного из них. Бело — голубой крупный грифон с двумя мечами за спиной. Его кожаные доспехи кое-где были покрыты кольчугой, для дополнительной защиты. Шлема на голове не было и его белые перья, переливающиеся с темно-синим цветом, торчали во все стороны. Он явно был не доволен работенкой, он хотел в бой. Наверно один из грифоньих берсерков, решил я, ибо он срывался на бегущих пони. Хватая пробегающих, он бил их по лицу с особой яростью. Одного уже забил до смерти. Его стальная перчатка с клепками позволяла это ему сделать за семь ударов. И вот очередная его жертва бессмысленно пыталась вырваться. Когти берсерка вцепились ему в горло, а тяжелый кулак все опускался и опускался на вполне красивое лицо, превращая его в кровавое месиво, а самого убийцу прикрашивая в красный.

— Флор, а ну прекратил! Если еще одного побьешь, я тебя вспорю от хуя до глотки! — Крик Варды отвлек его. Он удивленно повернулся в нашу сторону.

Моя грифина командует, давно я этого не видел. — Усмехнулся я про себя.

— Упс... увлекся. Простите командир. — Сказал он, глупо улыбнувшись. Его ярко голубые глаза блестели задором. Но на окровавленном лице, да и с умирающим телом в руке, это выглядело ужасающе. Он шутливо отдал честь, закинул себе на плечо бедолагу, как мешок картошки, и не напрягаясь взлетел.

— Нам пора уходить. — Сказала Варда, повернув мое лицо на себя. Она очень быстро сменила командный тон на мягкий и нежный. Чувствовалась практика. — Попробуй встать, милый.

— Ох, попытаюсь. — Буркнул я, еще не прейдя в себя от увиденного.

Грифина поднялась, обхватила меня лапами и помогла встать. Голова кружилась, копыта болели, ребра ныли, и сильные ушибы мне обеспечены уж точно, но с ними скоро разберется зелье. Повезло, что копыта не переломаны, иначе меня отсюда увозили бы на носилках.

— А теперь я тебя отпущу. — Сказала она. Её лапы перестали обнимать меня. Я ожидал, что земля начнет быстро приближаться, но этого не случилось. Копыта держали меня на удивление твердо, и я стоял самостоятельно. Варда протянула мне зелье магии. Не ожидая этого, я поднял одну бровь, вопросительно посмотрев на неё. Грифина улыбнулась и ткнула пальцем в мои сумки насквозь мокрые от разбитых в них склянок с варевом. Сообразив что случилось, я выхватил у неё зелье и залпом выпил. Кислый, с привкусом вишни напиток проник в меня, и голова вмиг очистилась от звона и головокружения.

— Ладно, красавчик... Хотя, сейчас конечно не особо. — Кокетливо хихикнула она. — Валим отсюда!

Последнюю фразу я уже воспринял краем уха. Меня насторожил странный шелест, и треск на грани слышимости. По всему телу холодной пеленой пробежал испуг. Особо не задумываясь, я закрыл глаза, сконцентрировался на заклинании, благо зелье магии действовало моментально. Открыв глаза, я начал с интересом наблюдать, как кусочки льда и маленькие острые сосульки выныривают из дыма и ударяясь о мой Щит, разлетаются на тысячи осколков, не способные пробить магический барьер ярко голубого цвета. Да, это была атака, не особо сильная. Как и первые, она была обширного действия. Конечно же, почти никто не успел среагировать. Кроме, разве что, отделения Варды. Грифоны поступили по-умному, они просто спрятались за камнями и деревьями. Направление атаки, так же как и я, они определили только по звуку. Ребята были натасканы на ориентацию в бою по инстинктам, элитные бойцы, прошедшие множество жестоких боев в своей стране, и уже десятилетия бившееся как наемники в чужих войнах. Бегущих пони же косило как траву. А мне? Мне, кажется, просто повезло. И этому везению я был несказанно рад. Я не просто вовремя среагировал, я смог защитить себя и свою девушку, даже после сильного ранения. Я почувствовал прилив силы и самоуверенности.

— Что-то мне помогло. — Шепнул себе под нос, и усмехнувшись, радостно крикнул Варде — Мое восприятие улучшилось, чем ты меня еще успела накачать, милая?

Ответа не последовало. Наверно она сама удивлена. Я продолжил наблюдать за брызгами льда до тех пор, пока мое заднее левое копыто не начало заливать чем-то теплым.

— Варда?! Варда, что случилось?! — Я резко обернулся, мои ноги подкосились, и я тут же грохнулся на землю. Концентрация исчезла, и Щит мгновенно пропал. Тут же осколок льда, один из последних, врезался мне в плечо, вырвав кусок кожи. Я схватился за рану, и оттуда сразу же начала хлестать кровь. Не обращая внимания на боль, я все продолжал смотреть на неё, начиная терять рассудок от ужаса.

— Я ведь не возводил одиночный щит?! Ведь правда?! Я не мог! Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! — Орал я в никуда.

Мысли бешено крутились в моей голове и лишь одну из них я видел четко: УБИЙЦА! Я начал пятиться, в ужасе осознавая свою ошибку.

Тело грифины было разрезано на две части моим заклинанием. Сколько раз говорили: «Если рядом с вами кто-то есть, используйте групповой, а не одиночный тип заклинания Щита, иначе вы причините вред тем, кого хотите защитить». И вот она умерла, моментально, и на остатках её лица еще читалась та последняя улыбка. Половина головы и кусок её груди вместе с одной лапой, лежали прямо возле меня, выплескивая кровь, и именно от неё я отступал назад. Остальная её часть посеченная осколками в бесформенный кусок мяса была отброшена метров на десять.

— Этот сраный понь убил нашего командира! — Донеслось до моих ушей. А в ответ лишь:

— Нет, это не я! Этого ни за что не может быть!

— НО ВЕДЬ ТЫ ЕЁ УБИЛ! — Ответил голос у меня в сознании, и я, схватившись за свою голову, начал орать, чтобы заглушить его. Это не сработало, я развернулся, и, вырывая комья земли, помчался сломя голову вниз по склону.

…
Паника, паника, паника...

Самое ужасающее из всех состояний. Подчиняясь ему, копыта несли меня галопом через густую чащу в неведомом мне направлении. Да плевать мне было на направление главное подальше от этого ужаса, что был подобен лишь кошмарному сну. Подсознание отказывалось верить в происходящее, а потому отправило мое тело прямиком на смерть. Ветви, сломанные деревья, овраги; били по лицу, царапали меня, срывали шерсть клочьями и ломали ноги. Чудом мне удалось оставить целыми глаза. Колени были ободраны от бесконечных падений, мышцы сводило от напряжения, а в легких был лишь раскаленный воздух. Словом, тело болело, и где именно болит было уже не разобрать. В голове, как заевшая пленка, крутилась лишь одна мысль: Бежать, бежать, бежать от этого! А мир вокруг меня смазался, подобно протертой влажной тряпкой акварельной картине. Именно поэтому я не сразу заметил этот звук, а точнее, когда заметил, было уже поздно.

Высокий нарастающий писк, я принял его за звон в своих ушах. Вскоре я остановился не в силах его больше терпеть, и в следующий миг пришла боль. Начали неметь задние копыта. Я не мог ими шевелить, лишь чувствовал нестерпимую агонию паникующих нервов. Резкий поворот головы мог оборвать мою жизнь, сломав мне шею, но этого, к сожалению, не случилось. И узрел я, как мои собственные копыта превращаются в камень. Я становился статуей.

Смерть уже дышала на меня, отрезая по кусочку от моего несчастного потрепанного тела. Крик вырвался из глотки, оповещая все вокруг о грядущем конце жизни. Я повалился на бок, начиная бить, теребить и отковыривать камень, до сих пор думая, что это лишь корка, каменные штаны, сантиметр за сантиметром пожирающие мое тело, как бы смешно это не звучало. Естественно, смысла в этом не было ни капли, как и в любом другом способе избавиться от мрачной пони с косой, когда она уже готова поцеловать тебя. Миллиарды сигналов бегущих по моим нервам заполонили мозг, вводя его в ступор. Шок... вот он. Тело уже было не мое. Я не мог пошевелить ни чем, и мне оставалось лишь наблюдать, как за кронами деревьев рождается солнце.

— Здравствуй рассвет! Здравствуй тьма...