Никто, кроме нас.
Глава 6.
Глава 6.
"Кто-то нацарапал черным маркером на двери одно слово: "СДОХНИ". Как будто это так просто."
Нил Гейман, "Дым и зеркала"
В этот день Лира проснулась раньше обычного. Хотя она никогда особо не залёживалась в кровати, но сегодня что-то заставило её открыть глаза за час до того времени, в которое срабатывали её биологические часы. Провалявшись ещё минут пятнадцать, она поняла, что уже не заснёт, и, вздохнув, вылезла из тёплой уютной постели. "Не стоило пить вчера столько кофе" — подумала она, делая утреннюю разминку. Хотя кофе наверняка был не при чём — бывало, она иногда пила куда большие порции, чем вчера, но на сон это никак не влияло, так что причина явно была в другом. "Интересно, Бон-Бон уже встала?" — подумала Лира. От неё она часто узнавала всякие интересные новости, а так же делилась с ней своими собственными идеями и планами. Не то что бы они были так же близки, как, скажем, хранители Элементов Гармонии, но, по крайней мере, чаще всего Лира общалась именно с Бон-Бон, так что своей лучшей подругой она считала именно её. Вообще единорожка дружила со всеми пони в городке, но мало кто разделял её увлечение всяческими тайнами и загадками. Бон-Бон тоже не особо занималась чем-то, не связанным напрямую с её талантом, но зато лояльно относилась к интересам Лиры, и даже иногда подсказывала решение очередного занятного ребуса. Она была весьма неглупой пони и довольно эрудированной, несмотря на своё призвание простого кондитера. Конечно, не как Твайлайт — да и кто сравнится в начитанности с ученицей самой Принцессы?- но багаж её знаний был куда больше, чем у среднестатистического жителя Понивилля. Так что Лире, которая сама нередко захаживала в библиотеку, всегда было интересно её мнение по тому или иному вопросу.
Последнее время все её мысли занимало одно — куда запропастилась её знакомая, пегас Мэй Флауэр. Они нередко болтали в кафе-веранде перед работой, и единорогу всегда нравилась весёлая и жизнерадостная Флауэр. Иногда к их компании присоединялась Омела, и они хорошо проводили время за стаканчиком-другим сидра, которым радушная официанка угощала подруг. Однако уже несколько дней подряд пегас не появлялась в кафе, а когда Лира пришла к дому-мастерской, в котором жила Мэй, то ей никто не открыл. Лира знала, что Мэй снимает жильё на пару с пони по имени Беррибриз, однако та не подходила к дверям, как бы громко не стучала в дверь и не вопила единорожка. Швея была дома — Лира не раз видела по вечерам её силуэт в окнах дома — однако любые контакты она игнорировала, и это было очень странно. Странности прибавлял тот факт, что на следующий день после пропажи Флауэр в Понивилль с непонятными целями прибыл полк гвардейцев, часть из которых принялась патрулировать город, а часть отправилась в сторону Вечнодикого Леса. У Лиры не было знакомых в Королевской Страже, и цель их приезда в Понивилль осталась для неё неизвестной. Вряд ли для поисков не особо известной пони выделили бы целый гарнизон, однако Лира чувствовала какую-то связь между этими событиями.
Прошло уже пять дней с тех пор, как исчезла Мэй, однако единорог ни на йоту не приблизилась к разгадке её пропажи, теперь же она твёрдо решила приступить к активным поискам. Для начала надо было попробовать разговорить Бэррибриз как важного свидетеля — наверняка она знает что-то очень важное, раз заперлась у себя дома.
Приведя себя в порядок, Лира вышла из дому и отправилась в "Сахарный Уголок". В такое время кондитерская ещё закрыта, однако наверняка Бон-Бон уже на месте и готовится к приходу посетителей. В самом деле, служебная дверь оказалась незапертой, а войдя внутрь, Лира почувствовала отчётливый запах горячей карамели. Пони-кондитер уже вовсю трудилась, замешивая вязкую конфетную смесь, и Лира не стала отвлекать её, с восторгом наблюдая, как споро на подносе появляются всё новые и новые ряды разноцветных леденцов. Однако, когда начал заполняться уже второй противень, она её окликнула:
— Привет, Бон-Бон!
Кондитерша вздрогнула от неожиданности и слишком сильно сдавила кондитерский мешок, из которого прямо на конфеты шлёпнулась здоровенная карамельная лепёшка.
— Лира!- возмущённо воскликнула пони — Я же просила тебя не подкрадываться ко мне так тихо!
— Повесь колокольчик на дверь- пожала та плечами. В пугании Бон-Бон была своя хитрость — бережливая пони не выбрасывала непригодные для продажи сладости, а отдавала подруге. Вот и сейчас, глубоко вздохнув, кондитерша переложила леденцовую горку с противня на отдельную тарелку.
— Если хочешь, можешь съесть, из этого теперь конфет не сделаешь.
— Ого, можно? Спасибо громадное!- обрадовалась Лира и принялась слизывать с тарелки тёплую вязкую карамель. "Всё-таки здорово, что есть такие чудесные пони, как Бон-Бон, и с такими чудесными Особыми Талантами" — подумала она, доедая угощение.
— Бон-Бон, а ведь я не просто так пришла — сообщила единорожка.
— Не сомневаюсь. Главную цель своего посещения, я полагаю, ты выполнила- усмехнулась кондитерша, ставя карамельки в печь.
— Ага- согласилась Лира. — Ты ведь знаешь — я без ума от твоих сладостей. Думаю, если бы передо мной поставили твой тортик, в который подсыпали бы аптекарскую траву, я бы всё равно его съела.
— Не преувеличивай!- смущённо покраснела Бон-Бон.
— Правда-правда! По части приготовления всяких
конфет и тортиков тебе нет равных! Можно мне попробовать тот пряник?
— Ох, ну конечно! Бери, сколько хочешь.
"Всё-таки, несмотря на весь её ум, она слишком падка на лесть"- подумала Лира, уплетая душистый пряник. Она никогда не злоупотребляла щедростью подруги, разве что изредка, в качестве спортивного интереса — хитростью выпросить у Бон-Бон пирожное было довольно весело. Тем более, что она часто помогала ей с готовкой, выполняя нехитрую, но важную работу: месила тесто, молола орешки и всё в таком духе, пока кондитерша занималась непосредственно изготовлением конфет и тортов, и Лира считала, что парочки пряников за свою работу она точно заслуживала.
— Бон-Бон, я вот по какому делу пришла...
— Ох, надеюсь, ты не станешь меня снова упрашивать отправиться на поиски логова древесных волков?- обеспокоилась та.
-Нет, сегодня не про волков. Ты не знаешь, что случилось с Мэй Флауэр?
— Мэй Флауэр?- повторила Бон-Бон, начавшая протирать полки с крендельками. — Что-то я такую и не помню...
— Ну, такая серо-голубая такая, она ещё одежду с Беррибриз шьёт...
— Ах, та самая, которую ищут гвардейцы? Она иногда захаживала в мой магазин... Довольно милая пегасочка, на мой взгляд.
— Так они всё-таки пришли искать её?- удивилась Лира.
— Ну ради одной пони поднимать Стражу не станут. Дело в том, что обстоятельства её исчезновения... Довольно необычны, так скажем. Она не просто пропала. Её похитили.
— Похитили? Но кто?
— А вот тут начинается самое интересное! — Бон-Бон заговорила шёпотом — Её украл не пони.. Это был неизвестный монстр, причём, судя по всему, разумный. Говорят, больше всего он был похож на громадную обезьяну, но с панцирем, как у рака, и жуткой мордой безо рта.
Лиру передёрнуло, когда она представила себе такое чудовище.
— А откуда ты это знаешь?
— Я встретила знакомого, у которого брат работает в Страже, и он слышал, как офицеры обсуждали задание. В частности они говорили о том, что это существо очень сильное и опасное, раз смогло утащить взрослого пегаса.
— Но... Жива ли Мэй?
— Скорее всего, она нужна ему живой. Он ведь не убил её, а засунул в мешок и унёс.
— Почему я узнаю об этом только сейчас? — немного обиженно сказала Лира. — Если бы я это знала ещё несколько дней назад...
— Не сердись, мне самой только вчера вечером об этом рассказали. Тем более чем это тебе поможет? Неужели ты сама собираешься её искать?
— Нуу... Думаю, Гвардия сама справится...
— Боюсь тебя огорчить, но сегодня в полдень поисковую операцию сворачивают, а гарнизон возвращают в Кантерлот.
— Как это сворачивают?! Тут такое серьёзное дело, а они собираются всё бросить?!- вскричала Лира. — Надо обязательно всем рассказать!
— Ни в коем случае!- испуганно вскрикнула кондитерша — Это распоряжение Совета, секретная информация! Ты что, в темницу захотела?!
— Но... Что же нам делать? Мэй надо обязательно выручать!-
— Это ужасно, я полностью с тобой согласна, но подумай: что мы с тобой можем сделать?-
— Много чего!- с жаром сказала Лира. — Наверняка это существо где-то затаилось, и ждёт, пока уберутся стражники. В одиночку вполне можно будет выследить, а потом сообщить гвардейцам, где он скрывается. Тут-то они его и схватят!
Бон-Бон тяжело вздохнула: — Зря я тебе это рассказала... Неужели ты действительно думаешь, что в состоянии сделать то, что не удалось целому гарнизону? Пойми — продолжила пони, отложив в сторону тряпку — Мне очень, очень жалко Мэй, и я безумно за неё волнуюсь. То, что Совет забирает стражников обратно — очень некрасиво, и, не побоюсь этого слова, подло. Но как ты собираешься её искать? Ты всерьёз думаешь, что вот так просто пойдёшь в Вечнодикий лес, и через полчаса обнаружишь большой чёрный замок, вокруг которого вьются летучие мыши? И злодея, стоящего на большой чёрной башне и зловеще хохочущего?-
Лира несколько смутилась — именно такие картины возникали в её воображении.
— Если ты действительно хочешь её отыскать, то советую сначала опросить всех, кто её видел в последний раз, проверить все места, куда она ходила гулять. Вдруг ты действительно узнаешь что-нибудь важное?-
Единорог задумалась, признав правоту подруги. Очертя голову бросаться в лес, где и без этого чудовища хватало всяких жутких тварей, было не лучшей идеей. Для начала надо бы поспрашивать тех, кто последним общался с Мэй.
— Хорошо, Бон-Бон, я так и сделаю. Спасибо, что помогла. — сказала Лира, выходя за дверь — И да, спасибо тебе за угощение.
— Не стоит благодарности — улыбнулась пони-кондитер.
Теперь надо было решать, куда отправится дальше. Первым делом напрашивался вариант пойти к Беррибриз, но Лира уже пыталась поговорить с ней и потерпела сокрушительное фиаско — швея уже как неделю заперлась дома и не собиралась из него выходить. Видимо, она была свидетелем похищения Мэй и невероятно испугалась. С другой стороны, наверняка она не сможет рассказать ничего полезного — раз уж гвардейцы ничего не нашли, то простой музыкантше и подавно ничего не светит. Она трезво оценивала свои силы, и понимала, что двигаться нужно в другом направлении. Для начала нужно было выяснить, видел ли чудовище кто-нибудь ещё, и наверняка о нём знают те, кто живёт неподалёку от Вечнодикого леса. А ещё поискать в библиотеке — вдруг там найдётся информация об этом странном существе.
На следующий день настроение Лиры было уже не таким приподнятым — вчера всё время до полуночи она провела в библиотеке, перерыла все книги, но так и не смогла найти ничего, смахивающего на это чудовище. Ближе всего к нему были разнообразные обезьяны и существа вроде Ауисотля (оказывается, они в самом деле существуют), но они явно не подходили под описание. В конце концов Спайк вежливо, но твёрдо вытурил её из библиотеки, и она отправилась спать. Однако заснуть она так и не смогла — стоило ей только сомкнуть веки, как перед ней тут же представали твари из книг Твайлайт. Они шевелили своими многочисленными усеянными шипами конечностями, щёлками мощными хелицерами, а их волосатые туловища были размером с вагон кантерлотского экспресса. Самым неприятным было то, что наиболее мерзостные существа жили именно в Вечнодиком лесу. Мысленно она уже сотни раз поблагодарила Бон-Бон за то, что та отговорила её от прогулок в это место, и с ужасом думала о том, как себя чувствует Мэй в лапах похитителя.
Сейчас единорог сидела на кухоньке и с кислым лицом пила крепкий чёрный кофе, едва сдерживая сильнейшую зевоту. Хотя в конце концов ей удалось поспать пару часов, но все они были наполнены кошмарными снами. Надо было поспрашивать знакомых Мэй и собрать всю возможную инфомацию, и Лира уже приготовила сумку с записной книжкой и карандашиком, всерьёз восприняв предложение Свити. Самым разумным казалось обойти часть Понивилля, непосредственно граничащую с Вечнодиким Лесом — наверняка пони, живущие там, могли что-то знать. Вчера Лира здорово набегалась, и сейчас всё тело здорово болело. А ещё она так ни разу нормально не пообедала, и даже крепкий чёрный кофе, который она так любила, не мог заглушить довольно некультурных звуков, которые издавал её живот. Но сейчас ей было необходимо обойти прилегающие к лесу фермы, пока пони-фермеры не ушли работать в поля, и времени на завтрак у неё уже не оставалось. Как можно скорее прикончив кружку ароматного напитка, она наскоро привела себя в порядок и попыталась пригладить взъерошенную гриву — несмотря на свои далеко не женственные увлечения, она тщательно следила за своей внешностью, и тайком почитывала рассказики Омелы Блум, мечтая, как она однажды встретится с настоящим рэйнджером, очарует его, и… Дальше шли смутные образы, одновременно и манящие, и пугающие своей неизвестностью. В своих фантазиях она боялась признаться сама себе, и тщательно гнала из головы “разово-сопельные” мысли, которых стыдилась, считая проявлением слабости. А слабость – это то, чего она боялась больше всего, и в этом смысле была схожа с Рэйнбоу. Однако, в отличие от пегаски, Лира была довольно застенчивой, и даже подумать не могла о том, что бы вести себя так же нахально. Это, наверное, помогло бы ей в её хобби, но единорожка в трудных случаях старалась найти компромиссный выход, тогда как Рэйнбоу билась бы о препятствие лбом, так что это можно было бы счесть даже за положительное качество.
Для начала нужно было встретиться с Кэррот — её поле было ближе всего, и её вполне можно было успеть застать дома, и Лира, отхлебнув последний глоток, повесила на себя сумки и вышла за дверь. Ей очень хотелось взять с собой свою миниатюрную арфу, чтобы быть совсем как Офрей, но она понимала, что сейчас она будет лишь мешать. Великому путешественнику Офрею, изобретателю лиры, инструмент помогал справляться со всевозможными трудностями. Согласно легендам, которые взапой читала единорожка, сладкая игра помогала хитроумному страннику заработать на пропитание, усмирить мантикору и умилостивить жестокосердных разбойников. Лира всегда мечтала стать странствующим музыкантом, искателем приключений, преодолевающим всевозможные, смертельно опасные, препятствия. Одним из самых радостных моментов в её жизни было получение кьютимарки — точной копии той, что была у Офрея, что было воспринято ей как знак преемственности судьб её и легендарного музыканта прошлого.
Однако, с течением времени, юношеские мечты сменились взрослыми заботами, и просто так уйти странствовать она не могла — на неё легли заботы о престарелых родителях и проблема жилья, но грёзы никуда не исчезли, а трансформировались во внутреннюю потребность, глубинную тоску по приключениям. Многие считали её странной, и не понимали связи между музыкальной кьютимаркой и тягой ко всяческим необычным вещам, особенно коллеги-музыканты, но Лиру это не волновало: ей нравилась и то, и другое, и в походах её всегда сопровождал музыкальный инструмент. Поначалу она была настолько самоуверена, что ходила гулять в Вечнодикий лес, словно в обычный парк, но после того, как она безуспешно попыталась усыпить мантикору мелодией, и оставила в кустах половину хвоста, убегая от разъярённого чудовища, она больше не рисковала бродить по Лесу в одиночку. Траченые временем нотные тетради, помеченные значком лиры, она нашла, в очередной раз копаясь в библиотеке Твайлайт, и сразу принялась восстанавливать записи. То ли она ошиблась, не разобрав очередное пятнышко на потемневшем листе, то ли это вообще никогда не действовало, а старые ноты — лишь простая бумага, но свои попытки Лира не бросила: ей страстно хотелось доказать, что магия музыки — не просто легенда, и она была готова искать хоть целую вечность. Поначалу, ей здорово помогала Твайлайт, которую увлекла теория акустических заклинаний, и она пыталась самостоятельно вывести формулу, описывающую влияние различных частот на участки головного мозга, но, потерпев фиаско, решила, что легенда об арфе Офрея — всего лишь легенда. Лира, считавшая, что наукой постичь волшебство чувств невозможно и заранее предполагая, что Твайлайт бросит эту затею, не расстроилась — Принцесса в поисках данных перерыла все архивы, отдав музыканту все найденные рукописи после того, как признала их бесполезными, и Лира получила в своё распоряжение значительный объём материала. Какая-то часть из них была откровенными подделками, переписками или просто испорчена, но нашлось и множество работ, которые, без сомнения, принадлежали перу легендарного мастера.
Вздохнул, Лира отвела взгляд от инструмента и закрыла дверь.
— Привет, Кэррот!
— Тебе чего? — спросонья земная пони хлопала глазами, пытаясь проснуться — Мне только через час выходить работать. Надеюсь, это не одна из твоих очередных выходок? Я тебя по голове тресну, если это какая-то чепуха.
— Это касается Мэй Флауэр.
— Мэй Флауэр?.. Это та, которая пегас-швея?
— Да-да. Я хочу отыскать её, и мне нужно знать, что ты видела или слышала странного за последние несколько дней.
— О как... — пони задумчиво погладила подбородок — Это дело серьёзное. Я бы даже сказала, ответственное, и я согласна помочь. Странности и в правду были, но начались они ещё за неделю до пропажи Мэй. Кто-то повадился ходить на мои огороды и воровать морковь. Но пропадало буквально по нескольку штук в день, и я бы так ничего не узнала, если бы однажды Рэйнбоу не поленилась прогнать тучку с моего участка, и та устроила настоящее болото. Видимо, в темноте вор не разглядел, что земля не успела просохнуть, и сильно увяз, и, вылезая, буквально переворошил порядочную площадь. Тогда я тщательно пересчитала грядки, и обнаружила, что украдено несколько десятков овощей, а вокруг грядок — слабые следы. Они явно не понячьи, а ещё их пытались уничтожить.
— А ты можешь мне их показать?
— Конечно! Пойдём, они на самом краю поля.
Через пять минут пони добрались до места, и Лира тщательно принялась рассматривать место происшествия. Судя по развороченной земле, это существо очень сильно, и выбраться из грязи ему особого труда не составило. Но наиболее всего единорожку заинтересовали следы, оставленные ногами существа, судя по которым, можно было предположить, что оно передвигается на двух ногах с очень широкими подошвами — будь его ноги схожи с понячьими, то ходить ему было бы трудно при таком солидном весе.
— Это не пони — заметила Кэррот, с интересом наблюдая, как Лира осторожно, стараясь не повредить улик, вертится вокруг развороченной грядки.
— Конечно, нет! — раздражённо бросила единорожка, тщательно разглядывая землю — Ни один пони не ходит на двух ногах, которые, к тому же, оканчиваются широкими ступнями.
Кэррот смущённо икнула.
— А где остальные следы?
— Вон там! — фермер ткнула копытцем в другую грядку, и Лира направилась к ней. Однако, остальные следы были абсолютно неразличимы — их явно пытались уничтожить. По-видимому, вор был уверен, что кражу моркови не заметят, и заботился лишь о том, что бы тропки не бросались в глаза с середины поля. Он оказался прав — если бы не лень Дэш и его собственная оплошность, Кэррот так и не заметила бы пропажы пары десятков плодов с огромного поля.
— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросила Кэррот.
— Не особо много, но, по крайней мере, я примерно представляю себе габариты этого существа. А твои соседи тебе ничего интересного не рассказывали?
— Ну...- земная пони задумалась — У Эпплджек пропало несколько куриц, и, насколько я помню, она их так и не нашла. Даже Вега не смогла учуять никаих следов.
— Спасибо, Кэррот. Пожалуй, я тогда пойду сейчас к Эпплджек.
— Ты её не застанешь, в это время она работает на рынке.
— Тогда я сначала зайду на "Веранду", а заодно с Омелой поболтаю. Вроде она с Мэй — хорошие подруги, насколько я помню — решила Лира, и, распрощавшись с фермером, отправилась в Понивилль.
Эпплджек и в самом деле была на рынке, и подтвердила, что действительно потеряла кур; вскоре пони договорились, что сразу после окончания базара они пойдут на ферму Эпплов, где Лира сможет исследовать всё, что захочет, а пока фермер будет торговать, единорожка решила посидеть на "Веранде". От голода сводило живот, и ей жутко хотелось наконец-то поесть. "Закажу стог сена-фри и один Биг Оатс. Нет, три Биг Оатса." — подумала она, переходя на бег.
Вскоре она уже сидела за столиком, уставленным всевозможными тарелками, и с наслаждением уплетала бутерброды. Утолив первый голод, она оторвалась от кружки с молоком и начала осматривать тёмный зал, взглядом отыскивая Омелу — еду ей подавала другая официантка, но лимонная пони сегодня тоже должна была быть. Через некоторое время ей таки удалось её найти, причём в таком неожиданном виде, что единорожка поперхнулась: Омела не работала, а сидела за столиком с посетителем, мило болтала и распивала сидр. Пусть она была и не самой ответственной пони, но до запанибратства с посетителями она ещё не доходила. Интересно, ради кого она рискует работой?.. Лира стала внимательно разглядывать собеседника официантки. Это был пони серебристого окраса с чёрной ершистой гривой, украшенной широкополой шляпой; он сидел напротив без умолку болтающей Омелы и, потягивая сидр, внимательно её слушал.
"Интересно, кто он такой?.." — подумала единорожка, силясь разглядеть в полумраке кьютимарку незнакомца. Что-то необычное было в этом единороге, но что именно — было совершенно неясно. Внешность у него была неброская, даже можно сказать, заурядная: в толпе на него и внимания бы не обратили; однако, чем дольше Лира его разглядывала его, тем больше укреплялась в мысли, что это — не рядовой пони. Что-то было в нём такое, что заставляло мозг тщательно анализировать любую деталь, но что именно — единорожка никак не могла понять, и пока просто наблюдала за парочкой из сумрака своего угла.
Мэй без умолку болтала, а единорог, полуулыбаясь, прихлёбывал сидр и изредка что-то спрашивал. Так продолжалось в течение минут десяти, как вдруг в бар с бешеной скоростью влетела Рэйнбоу и, покрутившись под потолком, спикировала за столик Омелы и, бесцеремонно перебив её, начала что-то с жаром говорить, указывая на незнакомца. Официантка не соглашалась с Дэш и спорила, эмоционально размахивая копытами. Через некоторое время обстановка, видимо, нормализовалась, и троица принялась разговаривать не так громко, и вскоре Дэш, громко крикнув: -"Я скоро вернусь!" — вылетела в открытое окно.
Лира, сосредоточенно размышляя, доедала бутерброд и поглядывала на незнакомца. В какой-то момент он повернулся, подставив своё бедро свету, и единорожка жадно уставилась на него. Недоеденный сэндвич шлёпнулся на пол: бедро единорога было совершенно пустым. Пустобокий единорог! Лира была шокирована. Она слышала о взрослых пони, не получивших своей кьютимарки, но все они были на уровне развития жеребят, не были в состоянии ни разговаривать, ни выполнять самые элементарные повседневные задачи. Их держали в специальном доме в Кантерлоте, изучая их и исследуя болезнь. Но этот жеребец не был похож на сумасшедшего. Скорее всего, он просто закрасил свой особый знак. Но зачем? И почему он не нарисовал фальшивый, если хотел остаться инкогнито?
Тем временем вернулась пегаска, несущая с собой тёмный свёрток, в котором Лира узнала своё походное пальто, недавно тщательно выстиранное и оставленное единорожкой сушиться перед домом. Первой мыслью Лиры было хорошенько навалять зазнайке, хватающей чужие вещи без спроса, но она сдержалась и осталась сидеть на месте, ожидая, чем всё кончится, и зачем Рэйнбоу нужна её одежда.
Когда пегаска схватила незнакомца поперёк туловища и вылетела с ним в окно, Лира едва не взвыла, подумав о том, во что сейчас превратится её пальто, и прильнула к окну, глядя на площадь перед "Верандой", где Рэйнбоу уже начала своё показательное выступление. Лира (как, впрочем, и остальные жители Понивилля) уже несколько раз видела, какие трюки вытворяет хвастливый пегас, но всё равно невольно залюбовалась, глядя на безукоризненное выполнение сложнейших фигур высшего пилотажа. Правда, восторг её немного приугас, когда она увидела, во что превратился плащ на единороге.
Подождав, пока пегас разберётся с толстым слоем грязи, Лира осторожно вышла из ресторанчика и на некотором отдалении пошла за странным единорогом. Тот отправился в сторону окраины городка, и в итоге они с Лирой дошли до заброшенного дома, стоящего напротив цветочного магазина мистера Блэкторна. Серебристый зашёл на крыльцо и скрылся в дверном проёме. Хоть Лира и не очень часто бывала в этом районе Понивилля, однако она хорошо запоминала всяческие переулки и тёмные место, и, спрятавшись в одном из таких, она принялась наблюдать за домом. Примерно через полчаса послышался цокот копыт, и к дому подъехала повозка, запряжённая двумя гвардейцами. Остановившись у дверей, солдаты выпряглись и рысцой направились в обратный путь, а из дома вышел единорог тёмно-синего окраса, проверил тележку и снова скрылся в доме.
Лира с напряжением ждала.
Вскоре дверь отворилась, и синий пони, осмотревшись, направился вдоль улицы и вскоре пропал из виду. Лира вдруг вспомнила, что видела его месяц назад в компании Пинки — они медленно шли мимо Ратуши и о чём-то говорили. Единорожка наверняка не обратила бы на них никакого внимания, если бы не одно обстоятельство: незнакомец за что-то отчитывал Пинки, а та молча слушала, периодически согласно кивая, с выражением раскаивания на мордочке. Молчаливая Пинки по своей невероятности могла соперничать разве что с ласковым огнекрабом, и именно это обстоятельство заставило тот момент врезаться в память единорога. Наверняка это была какая-то тайна, а тайны — это то, что никогда не ускользает от внимания Лиры.
Подождав ещё некоторое время, она было решила выйти из своего укрытия, но тут из дому вышел серебристый пони без кьютимарки и направился к тележки. Впрягшись в неё, он покатил в сторону Вечнодикого леса, а Лира начала судорожно думать: отправиться за ним, или обследовать дом. Решив, что она не сможет скрытно вести наблюдение в Лесу, полным шуршащих кустов и сохлых веток, единорог, дождавшись, пока стихнет скрип колёс, метнулась к двери и прижалась, замерев, прислушиваясь к происходящему внутри.
Ни звука.
Музыкант осторожно приоткрыла отчаянно скрипящую дверь, и заглянула в тёмный коридор прихожей, готовая в любой момент задать стрекача. Но, похоже, внутри действительно никого не было, и Лира, уняв нервную дрожь, вошла в полумрак помещения.
Это было очень странное место. С первого взгляда казалось, что это обычный заброшенный частный коттедж, но после некоторого осмотра было понятно, что это не так: помещения были очень чистыми, на заправленых кроватях не было ни пылинки, а в работающем холодильнике был полный набор свежих продуктов. В целом у пони возникло стойкое ощущение, что всё это — какая-то декорация, скрывающая что-то важное. Ну или дорогой отель, но почему-то без единого постояльца. А может, эти единороги в самом деле снимают здесь квартиру? Но почему тогда внешне дом такой обшарпанный и разваливающийся? Почему тут живёт только один (серебристого Лира раньше никогда не видела, но синий единорог, бывало, попадался ей на глаза), и так мало?
Немного походив, она обнаружила на первом этаже несколько комнат, которые явно не предназначались для обычного пони. В первой стояло несколько шкафов, набитых разнообразными приборами, предназначение которых понять было совершенно невозможно. Вторая же оказалась самой настоящей алхимической лабораторией, заставленной стеллажами с колбами, ретортами и всевозможными разноцветными баночками и пузырьками. В центре стоял большой железный стол, на котором была собрана необычная установка, в составе которой Лира опознала несколько реторт и перегонный куб; рядом лежала книга, страницы которой были заложены листом мандрагоры. С замиранием сердца единорожка осторожно открыла фолиант на заложеном месте и принялась пробегать глазами строки текста. Это была мешанина из инструкции по зельеварению и единорожьих заклинаний, очень техничных и явно рассчитаных на опытного мага — Лира не была уверена, смогла бы она их повторив.
Отлистав назад несколько страниц, исписаных инструкциями и наглядными картинками, она прочла название: "Зелье понификации".
Лира быстро просмотрела основные пункты создания снадобья, пока не узнала самого главного: во-первых, зелье действует временно; во-вторых, вид пони будет соответственно зависим от того, как выглядит превращаемое существо; неразумное существо станет очень-очень глупым, или даже умственно отсталым, пони; и, самое главное, состав варьируется в зависимости от вида.
Тщательно исследовав то, что лежало на столе и сверив с приведённой в фолианте таблицей, Лира пришла к выводу, что зелье готовилось для прямоходящего разумного существа весом от восьмидесяти до ста двадцати килограммов с подвижными передними конечностями. По всем прикидкам выходило, что оно предназначалось для того самого существа, что схватило Мэй.
По спине единорожки пробежал спазм, растёкшийся тяжёлыми каплями холодного пота, щекотно скользнувшими по шкурке, когда Лира поняла это. Теперь абсолютно ясно, как удалось чудовищу ускользнуть от стражников. Пятясь, музыкант выскочила из комнаты и бросилась к выходу. В мозгу стучала только одна мысль: "Рассказать, всё рассказать!.. Монстр среди нас... Скорее!.."
Она выскочила за порог, намереваясь побежать в кафе Омелы, но тут сзади её что-то сильно толкнуло, и Лира полетела мордочкой в грязь. Развернувшись в падении, она оказалась лицом к лицу с синим единорогом, бросившим её на землю борцовским броском. Не успела она удивиться, как в её позвоночник с хрустом врезалась земля, а сверху её придавил необычайно сильный противник. Испуганная единорожка попыталась было применить магию, но тут к её горлу прижалось тонкое острое лезвие, срезавшее несколько зелёных шерстинок.
— Не дёргайся,- прошипел пони, приставивший стилет, выщёлкивающийся из браслета на копыте, к глотке замершей кобылы, — и не вздумай орать, иначе тут же прирежу на месте! Ты давно тут шпионишь? Отвечай!
— Я... я..,- прохрипела Лира, — Я не шпионила.., — при каждом движении лезвие слегка царапало кожу.
— Не шпионила? Как это забавно. Совершенно случайно проследила за Константином, и не менее случайно пробралась в дом? Рассказывай сказки кому-нибудь другому!
От страха у Лиры скрутило живот. Она была в полной власти пособника похитителя Мэй, способного абсолютно на всё, и в абсолютно беспомощном состоянии.
— Изверг... Насильник... — проговорила она, с ненавистью глядя прямо в глаза единорогу. Лезвие вжалось в кожу, и Лира замерла, боясь, что сама себе разрежет горло.
— Это ты мне? — ласково проговорил единорог, но в его глазах плескалось холодное бешенство, — Ты, видимо, не поняла, с кем связалась, крошка. По отношению к похитителям пони у меня никакой жалости нет, и жива ты лишь потому, что мне нужна информация, и ты мне её предоставишь.
— Но разве... Разве похититель — не тот единорог без кьютимарок? — от удивления Лира даже перестала бояться, — Это ведь для него было приготовлено зелье? Он ведь не пони?
— Я знаю кто это, и не заговаривай мне зубы! Мне интересно, пони ли ты сама, шпионка!
— Я тут пол жизни живу, можно было с самого начала спросить! — возмутилась Лира, — Меня знают почти все пони в городе! А вот тебя я совсем не знаю, и считаю, что ты причастен к пропаже Мэй Флауэр. И похититель — тот самый серебристый, без кьютимарок.
Давление на шею немного ослабло, и Лира судорожно начала дышать, насколько позволял вес, навалившийся на её грудь.
— Либо ты шпион, принявший облик пони и пытающийся меня перехитрить, либо просто редкостная дура, лезущая не в своё дело, — сказал единорог, — И если не найдётся кто-то, кто подтвердит, что ты живёшь здесь достаточно давно...
— Привет, Дарк! Привет, Лира! — раздался вопль у них за спиной, и единорог быстро обернулся.
— А, это ты, Пинкамина... Скажи: ты знаешь эту пони?
— Конечно, знаю! Это Лира, она несколько лет назад переехала к нам из Кантерлота, и с тех пор живёт тут. А теперь скажи сам: чем это ты здесь занимаешься?
Дарк с некоторым непониманием поглядел на лежащую под ним пони.
— Я, конечно, всё понимаю, — продолжила Пинки, — целый месяц без кобылок — это тяжело, но это не даёт тебе права бросаться на первого встречного!
Дарк и Лира встретились глазами и густо покраснели. Единорог слез с музыкантши, буркнув: — Это не то, о чём ты подумала... -
— Нет, это именно то, о чём я думаю! – строго продолжила Пинки, — Это называется “безрассудство”. Даже я не кидаюсь на своих друзей так, что бы они падали, когда вижу их после долгой разлуки! — продолжала розовая пони, — И тем более, не стоит так набрасываться на посторонних. Если бы я каждый раз так встречала каждого встречного, то давно разбила кому-нибудь нос — или себе, или другому. Лира, твой нос цел?
— Эм… он в полном порядке…- сказала ошарашенная единорожка, ощупав мордочка.
— Дарк, теперь извинись перед барышней за свою неуклюжесть! – приказным тоном сказала Пинки.
— Прошу прощения, — произнёс пони, чуть склонив голову, — Я немного перестарался. Но в следующий раз не забирайтесь в чужие дома, иначе вам придётся иметь дело с Гвардией.
— Хорошо… Извините моё неумеренное любопытство.
Лира немного помолчала, но потом решилась задать вопрос:
— Дарк, что с Мэй Флауэр? Я очень за неё волнуюсь. С ней всё будет в порядке?
Единорог оценивающе посмотрел на единорожку и наконец сказал:
— На твоём месте я бы не старался прыгать выше головы и таскать каштаны из огня. Поверь, в этом деле замешаны очень крупные шишки, и тебя может запросто снести потоком событий, и никто этого не заметит. Это смертельно опасно. Что касается Мэй, то я и Константин делаем всё возможное для её спасения, не сомневайся.
Единорог по очереди кивнул каждой пони и отправился восвояси.
— Ну, вот примерно здесь я нашла перья, — Эпплджек, взволнованно поглядывая на Лиру, указывала на площадку перед курятником. Некоторое время они потратили на осмотр территории фермы, и фермерша показывала, откуда что было украдено. А украдено было порядочно – дрова, многие инструменты, а главное, куры. Сколько Эпплджек ни сторожила их, неизвестный ухитрялся уже в течение недели каждый день уносить по одной, и ни разу не был замечен. Однажды она услышала странные шорохи в сарае, но их источник остался для неё тайной.
— Джек! – послышался голос Макинтоша – Подойди скорее! –
— Что такое? – пони подбежала к брату, разглядывающего что-то у изгороди.
— Вот, — он ткнул копытом в заросли, и фермерша, тщательно всмотревшись, разглядела слабые грязные следы за ними. В один из них было вдавлено грязное белое пёрышко.
— Скорее! Следы довольно свежие, мы можем проследить, куда они ведут! – воскликнула единорожка, нетерпеливо подпрыгивая на месте.
— Отлично, Лира! – Эпплджек, одобрительно кивнула, и, поглубже нахлобучив шляпу, полезла было в заросли, но тут же замерла и повернулась к Макинтошу:
— Где Эпплблум? Ты её видел?
— Эм… Нет.
— Эпплблум! – закричала фермерша, и прислушалась. – Эпплблум! Эплблуууууум! –
Несколько раз безуспешно позвав сестру, она повернулась к Макинтошу:
— Маки, Лира! Отправляйтесь по следам, постарайтесь не упустить его, а я поищу Блум на ферме. Макинтош, что бы ни случилось, защити Лиру. Вечнодикий лес – преотвратное местечко, даже без этого таинственного похитителя. Ты меня понял?!
— А-гась! – отозвался здоровяк, флегматично жующий кончик соломинки.
— Тогда начали! – и Эпплджек рыжей молнией метнулась к амбару. Жеребец попёр прямо через кусты, оставляя за собой широкую прогалину, и Лира без проблем последовала за ним. Но через некоторое время ей пришлось пойти впереди, так как следы становились всё более и более неразборчивыми, и даже при всём своём отличном зрении Макинтош не мог их разглядеть. Лире, с её опытом следопыта, это дело давалось не в пример легче, и они долго шли по лесу, пока внезапно жеребец резко не остановился, к чему-то прислушиваясь.
— Что такое? – спросила Лира, тоже остановившись.
— Эпплблум. Там, — Мак указал левее от их маршрута, и они осторожно пошли, пока и единорожка не стала различать слабые всхлипывания. Ускорив шаг, поисковая команда вскоре вышла на небольшую полянку, посередине которой, скрючившись, лежал жеребёнок. Её бант, некогда накрахмаленный и торчащий, как два здоровенных уха, свалялся, и серой тряпкой висел на гриве.
— Эпплблум! – вскрикнул Биг Мак, и бросился к сестре, но, как только оказался на расстоянии метра от неё, остановился в ступоре.
— Что там? – встревоженно спросила Лира, подходя ближе, но жеребец лишь шокировано покачал головой. Приблизившись, она поняла причину его испуга, и закусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть: левая задняя нога жеребёнка была зажата между двумя зазубренными дугами странного железного устройства, похожего на челюсти, крепко вцепившиеся в плоть. Всё бедро бедняжки было залито уже потемневшей кровью, и Лира с трудом заставила себя рассмотреть устройство. Через некоторое время она поняла, как устроен механизм, и собралась было разжать железные челюсти, как глаз Эппоблум раскрылся, и она прохрипела:
— Лира, стой!..
— Что такое? Я хочу снять эту штуку!
— Это больно… я буду кричать…
— Прости, Блум, но это необходимо. Иначе, мы никак не сможем тебя отнести ко врачу.
— Нельзя кричать! – глаза Эпплблум в ужасе распахнулись, — Они услышат!
— Кто – они?
Собравшись с силами, жеребёнок с трудом ткнула копытцем в сторону пролеска. Приглядевшись, единорожка увидела, что за деревьями находится поляна, посреди которой стоит старый дом. Он был наполовину разрушен, из руин валил дым.
— Вон там! – шепнул Мак, показывая на край поляны, и Лира, приглядевшись, заметила несколько высоких силуэтов, медленно перемещающихся по периметру. По всему выходило, что это и есть те самые монстры, один из которых утащил Мэй. Они о чём-то гортанно переговаривались, но их слова из-за расстояния звучали, как неразборчивый шум.
— Макинтош! – позвала она жеребца, и не узнала своего голоса: он был сухим и сдавленным.
— А-гась? – шепнул тот.
— Видишь этот рычаг? –
Жеребец молча кивнул.
— Отлично. Как только я выбегу на поляну, как можно сильнее стукни по нему, и челюсти разожмутся. Как только это произойдёт, хватай Эпплблум и как можно быстрее неси её ко врачам.
— Но как же ты? Я не могу тебя бросить! – Макинтош встревоженно посмотрел на Лиру, — Я обещал Эпплджек, что буду тебя защищать!
— Если как можно скорее не отправить её туда, где ей помогут, она просто истечёт кровью и умрёт, пойми! Я-то могу и убежать, но с жеребёнком тянуть нельзя.
Биг Мак долго смотрел прямо в янтарные глаза единорожки, после чего ткнул её в лоб носом и сказал:
— Как только я отнесу Эпплблум в безопасное место, я тотчас вернусь. Обещай, что сможешь вернуться.
Единорожка сглотнула внезапно возникший в горле комок: — Хорошо. Начинаем! – и развернулась в сторону поляны. Ноги предательски дрожали: никогда ещё ей не было так страшно. Судорожно вздохнув, она помчалась к просвету между деревьями.
Как только она выскочила на открытое пространство, существа заметили её и, гортанно вскричав, направили на неё странные устройства, которые держали в передних конечностях. Из леса раздался громкий короткий вопль, на который, впрочем, двуногие внимания не обратили внимания, сосредоточенно наводя агрегаты в сторону единорожки, которые через несколько секунд расцвели всплесками яркого пламени. Лира, уже догадавшаяся, что эти штуки – какие-то самострелы, применила заранее заготовленные заклинания, которые хоть и не были в состоянии остановить выпущенные снаряды, однако смогли несколько изменить их траекторию полёта. Лира металась туда-сюда по площадке, отражая одну атаку за другой, но тут её что-то крепко ударило в бок, не прикрытый магическим щитом, и она упала на землю. Последнее, что она успела сделать, прежде чем потерять сознание – это счастливо улыбнуться при мысли, что наверняка Биг Мак успел отнести Эпплблум на достаточное для спасения расстояние.