Сказки небесного домика

Мои маленькие, маленькие пони

Когда «Великолепная шестёрка» таинственным образом пропадает из городка, их друзья начинают поиски. Но пони даже и представить себе не могут, что им суждено найти.

Звено Вондерболтов поднималось всё выше и выше. Взлётная площадка Небесной академии, с которой они стартовали, давно пропала из виду. Крылатые пони были так высоко, что, кажется, могли дотянуться копытом до золотого шара солнца и поиграть им, будто мячом.

— Кадет Скуталу, проверить показания альтиметра, — приказала командир звена, пегаска с семицветной, точно радуга, гривой.

— Высота – пегасто пятьдесят пять, капитан, — звонким от волнения голосом отрапортовала юная летунья.

— Мы уже забрались выше, чем все наши предшественники, — заявил летевший по правое крыло от звеньевой темногривый жеребец в комбинезоне с офицерскими нашивками. – Намного выше. Новый рекорд высоты, любимая!

— Лейтенант Острокрыл, когда мы на службе, извольте обращаться ко мне по всей форме, — фыркнула радужная кобылка. – А именно: капитан Рэйнбоу Дэш.

— Так точно, капитан Рэйнбоу Дэш, любимая, — браво откликнулся жеребец.

— Ты неисправим, пегасище! – рассмеялась звеньевая, игриво пощекотав летуна крылом. — Кадет Скуталу, отставить хихиканье в строю! Давайте сделаем наш рекорд, как минимум, ещё на двадцать процентов потряснее. Поднимемся ещё выше. Звено, за мной!

— Есть, капитан!

Подъём продолжался. Сегодняшний полёт должен был войти в пегасью книгу рекордов и на много лет стать настоящей легендой для всех крылатых жеребят страны.

— Ну, кадет, теперь я разрешаю смотреть вниз, — усмехнулась командир звена. – Видишь Эквестрию под нами?

— Она пропала! Она пропала!

Словно забыв, что она не боявшийся высоты жеребёнок, а закалённый в полётах Вондерболт-кадет, пегасёнка вцепилась в летевшего рядом лейтенанта и начала трясти его…всё сильнее и сильнее… сильнее и сильнее…

— Она пропала! Она пропала! Она пропала!

Острокрыл, резко вырванный из сновидения о своём триумфальном будущем, сел на кровати и ошарашено замотал головой. Он уже не спит, так почему же он сейчас отчётливо видит, как прямо по его спальне, поднимая в воздух развешанные на стенах плакаты и фотографии, взметая ввысь папки с отчётами и расписания погоды, носится оранжевый смерчик, выкрикивающий «Она пропала!», да так, что в ушах звенит? Что это за чудо природы — говорящий смерч? О такой диковине пегас не читал ни в одной из книг по лётному делу и метеорологии! Бывали в Эквестрии ураганы и смерчи, что появлялись в небе безо всякой видимой причины, но чтобы они при этом ещё и врывались прямо в летучий дом, носились по стенам и потолку и голосили на все лады, словно перепуганные жеребята, — подобного точно никогда прежде не случалось. Королевская Академия наук воздвигнет в честь Острокрыла памятник в полный рост, если пегас изловит для них этакое чудо! Взяв с кровати туманное одеяло, летун крадучись устремился к оранжевому смерчику, который вместе с ворохом взметённых в воздух журналов и листков бумаги кружился в самом центре комнаты, продолжая кричать всё то же: «Она пропала! Она пропала!». Оп-ля! Метко брошенное одеяло мигом накрыло удивительный погодный феномен, и тот сердито завозился в белых складках тумана, точно муха в паутине. Сталлионградец осторожно приподнял краешек одеяла…

— Скуталу, это ты? – крылатый пони обнаружил, что оранжевый смерчик оказался всего-навсего шустрой пегасёнкой, и та, едва выбравшись из ловушки, с плачем кинулась патрульному на шею:

— Острокрыл! Она пропала!

— Кто пропал? Куда пропал? – с недоумением спросил белый жеребец, глядя на свою нежданную гостью. Гривка Меткоискательницы была растрёпана больше обычного, а на лбу и крыльях сверкали крупные капли пота, словно Скуталу без остановки гоняла по небу всё утро напролёт. В глазах маленькой пони был виден испуг, и пегас чувствовал, как сердце гостьи стучит часто-часто, точно маленький барабанчик. Кобылка в ответ на вопрос патрульного затараторила:

— Она пропала её нигде нет я всё обыскала и Свити Белль с Эпплблум тоже и все остальные тоже пропали и нигде их нет в смысле не Свити Белль и Эпплблум они-то есть но всех других нет и я была уже везде и она никогда не пропускала наших занятий а сегодня она не прилетела и я…

Да-а, понять что-нибудь в этом стремительном потоке взволнованных слов было непросто. Пегас, мягко обняв гостью крылом, провёл её на кухню, усадил за стол, вскипятил чай и налил Скуталу большую чашку:

— Вначале глотни этого, Скутс, а уж потом рассказывай, что у вас тут стряслось, кто пропал и куда. Только медленно и по порядку, а то я пока ничегошеньки не понял. Тогда уж и будем думать, как помочь горю.

Шмыгнув носом напоследок, Меткоискательница послушно взялась за чашку. Сделав добрый глоток и слегка успокоившись, пегасёнка тревожным голосом промолвила:

— Рэйнбоу Дэш! Она пропала!

Сталлионградец усмехнулся.

— Ну что ещё за глупости, Скуталу? Я видел Дэши позавчера, и, насколько я помню, пропадать не входило в её планы. Вчера у неё был выходной, а вот я дежурил, с самого утра вместе с Тандерлейном помогал Хупсу с фабрики погоды перегонять облака из Клаудсдейла в Пегасити, и мы провозились до поздней ночи. Может быть, Дэши махнула в Кэнтерлот поглядеть на Вондерболтов и задержалась там. Не волнуйся ты так!

Однако при словах малышки сердце патрульного тревожно кольнуло: в самом деле, почему его утро сегодня не началось с привычного хриплого пения «Просыпайся, пегасоня! Время гонки, выходи!» за окном небесного домика? Радужная чемпионка любила так его будить…

— С чего ты вообще взяла, что она пропала? – спросил сталлионградец.

— Она не прилетела на нашу тренировку, — всхлипнула пегасёнка. – Позавчера Рэйнбоу Дэш сама сказала, что сегодня утром мы будем отрабатывать пике. Она никогда не пропускала тренировок, даже в плохую погоду. «Я должна научиться тренировать лётный состав потряснее всех на свете, ведь я же собираюсь в скором времени стать капитаном Вондерболтов!». Так она говорила… А я ждала, и ждала, и ждала, но никто не прилетел.

— Может, она просто не смогла? Вдруг её срочно вызвали в Клаудсдейл по делам погодного патруля? Или, скажем, Дерпи понадобилась её помощь с разноской почты? А, может, Дэши у Твайлайт? Вдруг принцессы прислали «Великолепной шестёрке» новое задание.

— В том-то и дело, что её нигде нет. Я была в штабе понивилльского звена погодного патруля, у Дерпи, на ферме «Сладкие акры», летала к ней домой и даже в Клаудсдейл, но Рэйнбоу Дэш было нигде не найти.

— Летала в Клаудсдейл? Сама?

— Угу.

— Скутс, что мы с Рэйнбоу Дэш тебе говорили? Ты хороший летун, но ты недавно в небе, поэтому не должна забираться на такую большую высоту одна. А вдруг что случится? Ты обещала нам, что первое время будешь подниматься в Клаудсдейл только в сопровождении взрослых – меня, или Дэши, или Дерпи, или Тандерлейна. Кто подхватит тебя, если ты упадёшь?

— Ну-у-у, — пегасёнка замялась и слегка покраснела. – Со мной был Рамбл. Он подхватит меня, если я упаду.

— А кто тогда подхватит самого Рамбла? Ладно, что сделано, то сделано. А у Твайлайт в библиотеке ты была?

— Библиотека закрыта! – воскликнула пегасёнка.

— То есть как это закрыта? Твайлайт никогда её не закрывала. Даже когда она уезжает, она всегда оставляет дверь открытой, чтобы пони могли приходить и читать. Странновато как-то…

— Это что! – замахала крылышками Скуталу. – Никого из «Великолепной шестёрки» я не нашла. В Понивилле нет ни Эпплджек, ни Рарити, ни Пинки!

— Ну, значит, так и есть. Новое задание от принцесс, и они отправились его выполнять. Не переживай, они вернутся.

— В том-то и дело, что это не задание принцесс! Когда пони из «Великолепной шестёрки» уезжали, они всегда предупреждали об этом, но ни Биг Макинтош, ни Эпплблум, ни Свити Белль ничего не знают ни о каком задании. Рэйнбоу Дэш пропала! Они все пропали! Бутик «Карусель» закрыт. Библиотека закрыта. И в «Сладких акрах» нет ни следа Эпплджек.

— Клянусь крыльями! – воскликнул сталлионградец. – Это не похоже на Дэши и её подруг. Похоже, дело действительно нешуточное.

— Нешуточное, — хлюпнула носом пегасёнка. – Очень, очень нешуточное. Мы даже собрались идти в поницию. Я думала, Рэйнбоу Дэш у тебя. А раз её и тут нет… значит, она пропа-а-а… — Скуталу вновь залилась слезами.

— Не плачь, Скут. Может, всё ещё не так плохо, как ты думаешь. Запрыгивай мне на спину, летим в Понивилль, будем искать все вместе. Не такая Дэши пегаска, чтобы просто так пропадать.

Когда сталлионградец с устроившейся на его спине пегасёнкой быстро приближался к Понивиллю, он изо всех сил старался сохранять спокойствие, не показывать вида, что волнуется. Сохранять спокойствие, хотя сердце, исполненное тревоги за возлюбленную, стучало с безумной скоростью, хотя крылья готовы были мчать пегаса так, как он никогда не летал… Рэйнбоу Дэш была опытной, испытанной в небе летуньей, во время приключений «Великолепной шестёрки» она имела дело с драконами и чейнджелингами, задирами-грифонами и ледяными вендиго, дикими бурями и колдовскими ураганами, так почему же Острокрыл после рассказа Скуталу чувствовал, что с радужной чемпионкой и её подругами произошло что-то неладное? Что-то такое, с чем могли и не справиться отвага Рэйнбоу Дэш, ум Твайлайт Спаркл, трудолюбие Эпплджек, неистощимый оптимизм Пинки Пай, доброта Флаттершай и красота Рарити? Неудивительно, что пределов городка пегас достиг намного быстрее, чем обычно, рекорд, который его сейчас совершенно не волновал.

— Туда, Острокрыл, — пегасёнка указала копытцем направление. – К поницейскому участку. Мы со Свити Белль, Эпплблум и Биг Макинтошем договорились встретиться там, чтобы идти в поницию уже всем вместе.

Сталлионградец молча кивнул, беря курс на выкрашенный в строгие сине-серебристые тона круглый домик, похожий на гигантский поницейский шлем. Перед входом в участок день и ночь горел синий фонарь в знак того, что пониция всегда на посту. Правда, в Понивилле было только двое поницейских: пожилой сержант Флэтфут (нет, не родственник Флитфут из Вондерболтов, Рэйнбоу Дэш уже спрашивала) и молоденький лэнс-коньстебль Блю Коут. Старый служака-единорог в своё время был поницейским в крупнейших городах Эквестрии, Мейнхэттене, Троттингеме и Кэнтерлоте, и повидал немало. Именно он в одиночку обезвредил целую банду алмазных псов, прорывших подкоп под мейнхэттенский банк и похитивших рубиновые украшения знаменитого Руби Ройда. Ну а под старость лет сержант Флэтфут решил перевестись в какой-нибудь тихий спокойный городок вроде Понивилля, отдохнуть после былых подвигов. Юный единорог Блю Коут хоть и не обладал столь внушительным послужным списком, как его старший коллега, тоже был хорошим поницейским. Он мечтал стать знаменитым сыщиком, таким как, например, Шерлок Коньс, и поэтому тщательно штудировал все детективы, какие только нашлись в городской библиотеке. Утром и вечером жеребец в синей форме и шлеме вышагивал по улицам Понивилля, бдительно оглядываясь по сторонам, или, иначе говоря, патрулировал. Правда, в городке поговаривали, что особенно усердно Блю Коут патрулирует в окрестностях домика Дэйзи, а Скуталу даже клялась, что раз видела, как молодой поницейский и цветочница целовались у изгороди. А это уж точно не входило в служебные обязанности бравого лэнс-коньстебля! Работы у блюстителей порядка в Понивилле было, в общем-то, немного: розыск потерянных вещей, иногда помощь почтовой службе с доставкой заблудившихся писем, да периодически – патруль границ Вечнодикого леса и подновление защитных заклинаний, чтобы незваные гости из глухих чащ не пожаловали в городок. Карет и других экипажей на понивилльских улочках было мало, так что регулировщики здесь требовались редко. Порой сержант Флэтфут самым строгим своим голосом читал лихой гонщице Скуталу лекции о правилах дорожного движения и максимально допустимой скорости езды. На этом обязанности пониции в городке и исчерпывались. Но, тем не менее, жители Понивилля ничуть не сомневались в том, что сержант и его единственный подчинённый не подведут и в случае настоящей опасности. Поэтому-то Меткоискатели с Биг Макинтошем и решили обратиться к ним за помощью.

Острокрыл ловко приземлился перед синим крылечком, рядом с которым уже стояли Эпплблум, Свити Белль и красный жеребец-фермер, о взволнованном состоянии которого ясно говорило отсутствие привычной упряжи на шее и неизменной соломинки во рту.

— Ну как? – маленькие кобылки тут же накинулись на новоприбывших с расспросами. – Нашлась Рэйнбоу Дэш?

— Нет, — мотнула головой Скуталу. – А вы никого не нашли?

— Никого, — повесили носы единорожка и земнопонька. – Совсем никого.

— Значит, придётся идти в поницию, — сказала пегасёнка.

— Агась, — подтвердил Биг Макинтош, и вся компания вошла в поницейский участок. Друзья оказались в просторном светлом помещении, куда пыль и беспорядок, судя по всему, боялись даже заглядывать, зная, что их здесь немедленно арестуют. На специальной стойке были поставлены в ряд синие шлемы с серебряными гербами Эквестрии, начищенными до нестерпимого блеска, в образцовом порядке развешана парадная сбруя, портупеи и другое поницейское снаряжение. Чётким строем стояли шкафы, на полках которых таким же строем застыли толстые тома с заголовками вроде «Чудовища Эквестрии: места обитания, повадки и способы борьбы. Издание третье, расширенное и дополненное», «Искусство понного боя от древности до наших дней», «Справочник коньстебля. Том первый». На стенах висели потемневшие от времени гравюры, изображающие старинных пиратов и разбойников в шляпах с огромными плюмажами, а также различных опасных существ – от кракенов до химер, подробнейшая карта Понивилля и окрестностей, и большое знамя королевства с бархатными кистями. Здесь была ещё уйма не менее интересных с точки зрения любого жеребёнка (да и многих взрослых тоже) вещей, но товарищи, сейчас не обращая на них никакого внимания, сразу же проследовали к письменному столу, за которым восседал сержант Флэтфут. Пожилой жеребец был неизменно опрятен и аккуратен, как и подобает настоящему поницейскому: мундир безукоризненно выглажен и сверкает двумя рядами начищенных пуговиц, коротко подстриженная грива цвета перца с солью (в которой, правда, год от года соли становилось всё больше) расчёсана на пробор, нафабренные усы воинственно подкручены. Длинный шнурок со свистком подвешен на манер аксельбанта, поницейский значок блестит на нагрудном кармане, отточенный карандаш важно парит над каким-то документом. Единственный подчинённый сержанта, лэнс-коньстебль Блю Коут, рослый, нескладный, ещё не привыкший носить форму так непринуждённо, как его командир, ещё запутывающийся порой в шнурке своего же поницейского свистка и забывающий в гостях свой шлем, стоял у стола, изо всех сил пытаясь копировать безупречную выправку мистера Флэтфута.

— Его цвет, лэнс-коньстебль? – спросил пожилой единорог, не отрываясь от бумаг.

— Палевый, сэр, — отрапортовал молодой пони.

— Где был обнаружен?

— В городском парке, сэр. Он находился в кустах. Таился, сэр, — жеребец ввернул словечко из любимых детективных романов. — Очень подозрительно, сэр.

— Особые приметы?

— Так точно, сэр, имеются. Потрёпанный вид, несколько глубоких царапин и, самое главное, сэр, таинственные символы на рукоятке, похожие на грифонью рунопись. У меня такое ощущение, что здесь что-то нечисто. Вероятно, в Понивилль незаметно для нас проник грифон-лазутчик, который, приземляясь в парке, случайно потерял там свой шпионский зонтик.

Вошедшие в помещение пони почтительно замерли, слушая беседу служителей правопорядка. Кажется, здесь сейчас полным ходом шло расследование очень серьёзного дела.

— А у меня такое ощущение, — усмехнулся в пышные усы сержант Флэтфут, — что один понивилльский лэнс-констебль во внеслужебное время читает слишком много детективов. Это зонтик мисс Лиры Хартстрингз, который она потеряла два дня назад во время пикника в городском парке, когда ей и мисс Бон-Бон пришлось спасаться бегством от пчелиного роя, привлечённого запахом сладким пирогов. Зонтик упал в кусты, отсюда и потрёпанный вид, и царапины.

— Но как вы узнали, сэр? – восхищённо воскликнул Блю Коут. Вот это настоящая дедукция, которую полагается иметь всякому уважающему себя сыщику и поницейскому!

— Элементарно, лэнс-коньстебль. Мисс Хартстрингз вчера заявила о пропаже своего зонтика, а символы на рукоятке, принятые вами за грифоньи, при внимательном рассмотрении похожи на буквы Л и Х. Думаю, мы не будем говорить мисс Харстрингз, что вырезанные ей инициалы напоминают грифонью рунопись, а то она, чего доброго, обидится.

— Так точно, сэр… — совсем не бравым тоном откликнулся молодой единорог, видимо, изрядно расстроенный тем, что перспектива захватывающего расследования, во время которого он мог бы проявить себя как заправский детектив, ускользнула от него. Вместо загадок, розысков и погонь – всего лишь прозаическое возвращение хозяйке потерянного зонтика. Ску-у-учища!

— Выше нос, лэнс-коньстебль, — сказал сержант приунывшему было подчинённому. – Будут и на твою долю настоящие расследования. Послужишь в пониции с моё, ещё научишься радоваться таким простым делам, как пропажа зонтиков. О, к нам гости! – воскликнул мистер Флэтфут, оторвавшись от своих бумаг и заметив наконец Острокрыла и компанию. — Доброе утро, леди и джентльпони. Итак, что потеряли, юные барышни? – с добродушной улыбкой обратился он к Меткоискателям. — Самокат, мячик, зонтик?

— Пони! – в один голос воскликнули кобылки, и к их хору присоединились и погодный патрульный, и фермер-молчун.

— Пони? – обескуражено переспросили служители порядка. Карандаш невозмутимого сержанта Флэтфута упал на пол, молодой коньстебль глядел на пришедших во все глаза, словно приняв товарищей за персонажей одного из своих любимых детективных романов.

— Пропала самая потрясная летунья в мире!

— … моя сестра!

— …и моя тоже!

— …и моя, агась!

— …Рэйнбоу Дэш, моя возлюблённая!

— …Спайки!

— …Мисс Флаттершай!

— …Твалайт Спаркл!

— …Пинки!

— …вся «Великолепная шестёрка»!

— …внезапно, без следа!

— …исчезли, улетучились!

— …агась!

Все говорили одновременно, перебивая друг друга. Сержант Флэтфут, строго нахмурившись, поднёс к губам поницейский свисток и оглушительно свистнул. В участке воцарилась тишина, притом тишина образцово-показательная, примерная.

— Леди и джентльпони, — один звук решительного голоса старого служаки весьма убедительно сказал о том, что единорог носит свои сержантские нашивки по праву: от такого голоса и своевольные грифоньи воители встали бы перед ним по стойке смирно. – Леди и джентльпони, позвольте напомнить вам, что вы находитесь не на рынке, а в поницейском участке. Пониция королевства всегда готова прийти на помощь, однако даже лучшие коньстебли не смогут ничего понять, когда пони галдят, точно на торгу. Попрошу изложить суть вашего дела коротко, чётко, ясно. Насколько я вас понял, пропала «Великолепная шестёрка» и юный Спайк?

— Да, сэр, — дружно произнесли Меткоискатели, а Биг Макинтош кивнул, подтверждая их слова.

— Пропажа пони – это серьёзное дело, юные мисс. Пони не мяч и не зонтик, они не могут просто так взять и потеряться. Тем более, носительницы Элементов Гармонии, которые, даром что совсем молодые барышни, уже успели пережить множество приключений, какие не всякому коньстеблю выпадают на долю. Кроме того, два дня назад во время патрулирования я лично видел всю их компанию на городских улочках. Почему вы решили, что они пропали? Рассказывайте, не упуская ни малейшей детали. По очереди, будьте любезны. Когда и как вы обнаружили исчезновение «Великолепной шестёрки»?

— Мы в «Сладких акрах» ранёхонько встаём, сэр, на ферме иначе нельзя, — с гордостью начала Эпплблум, и Острокрыл, несмотря на всю свою тревогу, не смог удержаться от улыбки: такая маленькая, а уже деловитая хозяйка, Яблочница до мозга костей, — Только Эй Джей всегда встаёт раньше нас всех. Даже на пару минут раньше Биг Мака! И сразу за работу: яблочки собрать, это прополоть, то окопать, а потом подтягивается Биг Макинтош, а дальше и мы с бабулей.

— Так всегда, из года в год, — добавил красный жеребец. — Так и вчера: утром работали все вместе. Потом заглянула мисс Спаркл, позвала Эй Джей с собой. Говорила, с чем-то помочь в библиотеке. Ну, сестрёнка и ускакала. Когда же Эппл отказывался пособить другу? Обещалась вскорости вернуться. Денёк прошёл, а там и вечер. Мы не волновались: если что, заночует у мисс Спаркл, не впервой. А утром Эй Джей на ферме нет как нет. Небывалое дело! Где яблоки, там и Яблочник, — рассудительно сказал Биг Макинтош. – Эпплджек с утреца всегда сразу к яблонькам, хоть в дождь, хоть в бурю. Сегодня я собирал урожай без неё. Верно, неладное что-то стряслось. Мы ждали её…

— Мы ждали-ждали, ждали-ждали, сэр, — подхватила маленькая фермерша. – Потом Биг Мак поскакал в город и я вместе с ним. Ух, как мы неслись! Мы сразу побежали к Твайлайт в библиотеку. А там-то и закрыто! Дверь на запоре, на окнах ставни, представляете? Мы стучали, да что толку? Никого внутри, эт’ точно. Мы так и топтались у входа, и тут к нам подошла Свити Белль.

— Вчера я помогала Рарити штопать платье, которое я нечаянно порвала позавчера, — подхватила нить рассказа единорожка. — Я все копытца иголкой исколола, а портновской кьютимарки так и не получила! Потом в бутик пришла Твайлайт Спаркл. Она пригласила Рарити к себе, а меня они с собой не взяли. Вечно Рарити мне ничего не разрешает! Зато уж Опал, конечно, угадайте кому оставила? Сказала, вечером заберёт, — единорожка могла бы этого не говорить: свежие алые царапины на её мордочке красноречиво давали понять, у кого сейчас квартирует домашняя любимица Рарити. – Но так и не пришла. Утром я пошла в бутик, а он закрыт! Пошла в библиотеку, а там у входа Эпплблум и Биг Макинтош, а библиотека тоже закрыта. Вы знаете что, господа поницейские? Хоть Рарити мне ничего и не разрешает, вы всё равно найдите её, ла-адно? Не хочу, чтоб она пропадала. Найдёте? – Свити Белль смотрела на служителей порядка большими глазами, жалобными и исполненными надежды. Тут даже и бравый лэнс-коньстебль Блю Коут подозрительно шмыгнул носом, хотя героическим сыщикам плакать, вообще-то говоря, не полагается. Видели вы когда-нибудь, чтобы гений сыска Шерлок Коньс точил слезы? То-то и оно.

— Ну конечно, найдём, малышка, — поспешил утешить кудрявую единорожку сержант, у которого тоже ни с того ни с сего вдруг запершило в горле. – Только вначале выслушаем всех. Теперь твоя очередь, Скуталу.

Рассказ пегасёнки был Острокрылу уже известен: кумир не явился на тренировку в назначенное время, лихорадочные поиски везде, где можно было обычно найти Рэйнбоу Дэш, плодов не принесли. Сталлионградец подозревал, что к исчезновению радужной чемпионки, скорее всего, тоже причастна Твайлайт Спаркл. Что бы ни замышляла глава «Великолепной шестёрки», развлечение или приключение, Элемент верности никогда не остался бы в стороне от подруг, но этот же самый Элемент верности никогда бы не умчался от возлюбленного и своей поклонницы номер один, не предупредив их. Нет, никогда!

Карандаш старого поницейского решительно бегал по страницам блокнота, записывая, отмечая…

— Гм, а мисс Флаттершай, мисс Пинки Пай?

— В «Сахарном уголке» мы были, — протянули Меткоискатели. – Та же история: Твайлайт вчера заходила, и Пинки упрыгала с ней. А в коттедже Флаттершай нам даже не открыли!

По полу участка внезапно пробарабанили маленькие лапки. Волоча за собой какой-то мешочек, к пони приближался Пушистый прохвост, Длинноухий кошмар, Гроза грядок всей округи или, иначе говоря, любимец Флаттершай кролик Эйнджел. Подойдя к столу, за которым восседал сержант Флэтфут, кролик развернул свой узел и выудил оттуда измятую фотографию Флаттершай и три длинные морковины с налипшими на них комочками земли, по виду только что вырытые. Судя по всему, вскоре Кэррот Топ опять придёт в поницейский участок и будет жаловаться на таинственного грабителя, совершившего очередной набег на её огород. Эйнджел продемонстрировал служителю порядка портрет жёлтой пегасочки и, поколебавшись, властным жестом двинул все три морковки в сторону пожилого единорога.

Сержант Флэтфут побагровел.

— Пониция королевства помогает другим не ради вознаграждения, мистер кролик. Потрудитесь это запомнить. Мы безо всякой оплаты будем искать мисс Флаттершай и её подруг.

Кролик тут же потянул морковки в свой мешок – наше дело было предложить.

— Куда исчезла Флаттершай, скажи, Эйнджел? – воскликнул Острокрыл.

Кролик бесцеремонно сиганул прямо на стол к сержанту, вырвал чистый листочек из блокнота и, свернув из бумаги фунтик, приставил его ко лбу. Эйнджел с бумажным рогом пару раз прошёлся по столу с нарочито задумчивым видом, что-то невнятно бормоча под нос и порой спотыкаясь о папки и карандаши. Догадаться было нетрудно.

— Приходила Твайлайт Спаркл?

Пушистый прохвост раздражённо кивнул и, ткнув в фотографию Флаттершай, нетерпеливо забарабанил по столу лапкой. Старый поницейский, кивнув, захлопнул блокнот.

— Всё, о чём вы рассказали, леди, джентльпони и, конечно же, джентлькролики, действительно в высшей степени подозрительно. «Великолепная шестёрка» не могла просто так исчезнуть, в одночасье бросив все свои дела и занятия и не известив никого из вас. Лэнс-коньстебль, думаю, этому делу необходимо тщательное расследование. Немедленно выступаем. Зонтик мисс Хартстрингз можно будет вернуть и позже, благо дни стоят ясные. Приготовиться, шагом марш!

Поницейские надели шлемы, взяли записные книжки и остро отточенные карандаши, и пристегнули к портупеям жестянки с сандвичами и фляжки с кофе на случай, если расследование затянется. Лэнс-коньстебль Блю Коут украдкой сунул в свою седельную сумку большую лупу, чтобы высматривать разные незаметные глазу улики, которые, конечно же, мигом помогут ему блестяще раскрыть это дело и снискать славу великого детектива. Шли единороги бодро, как на параде, и их размеренный шаг вселял в сердца друзей уверенность, что им непременно помогут. Разве эти бравые молодцы в синих мундирах могут подвести? Сейчас они мигом найдут пропавших пони, и сомневаться не смей! Левой, левой! Острокрыл и остальные спешили следом за поницейскими, от волнения тоже пытаясь шагать в ногу. Их Королевское Величество Эйнджел свои драгоценные лапки сбивать, естественно, не пожелал: запрыгнул на широкую спину к Биг Макинтошу, уютно устроился там, словно на вагонной полке, и захрустел вынутой из мешочка морковкой. Трудяга-фермер, привыкший возить тяжело нагружённые телеги и ходить по полям с плугом, даже не заметил, что у него появился пассажир.

Вначале порешили снова сходить к библиотечному дубу. Уже издалека пони увидели, как перед входом недоумённо топтались неразлучные друзья-единорожеки Снипс и Снейлз. В последний раз безуспешно позвонив в дверной колокольчик, начинающие фокусники пошли прочь.

— Почему же библиотека закрыта? Как раз, когда нам понадобился второй том…

— Без второго тома тот фокус не сделаешь.

Сержант, а за ним и вся компания, оглядели книгохранилище. Дверь на засове, окна – это в ясный-то день! – закрыты ставнями. Острокрылу показалось, что даже вид у библиотеки стал какой-то грустный, притихший, словно и жилище фиолетовой кобылки чувствовало, что с хозяйкой случилось неладное. Постучались в двери, позаглядывали в щёлочки в ставнях. Никто не вышел на порог с приветливой улыбкой: «Добро пожаловать, друзья! У меня тут книги на любой вкус», как раньше бывало, а в маленькую щёлочку разве разглядишь, что там в библиотеке? Одно увидели: темно внутри, и нет никого.

— Твайлайт никогда-никогда не закрывала библиотеку! – дружно воскликнули Меткоискатели. – Даже в её отсутствие пони всегда могли зайти внутрь, чтобы взять книжки.

— На моей памяти подобного действительно не случалось, — признал сержант Флэтфут. – Это неординарное обстоятельство.

— Осмотрим почтовый ящик на предмет посланий, сэр? – поступило предложение от молодого лэнс-коньстебля. – Там может быть оставленная нам тайная записка-шифровка, или письмо от разбойников с требованием выкупа, или…

— Свежая почта!

Зашуршали в высоте крылья, и с небес свалилась почтовая пегаска Дерпи Хувз, из одной седельной сумки которой торчали журналы и газеты, а из другой – мордочка её дочки Динки.

— «Вестник науки», «Магическое обозрение», «Кэнтерлотский глашатай», одно письмо из хуфингтонского университета и красивая открытка из Кэнтерлота, — перечисляла почтальонша, доставая всю эту корреспонденцию. – А записных тайн и разбойных ширфовок для Твайлайт Спаркл сегодня нет, правда, Динки? Что это за ширфовка такая? Это какая-то игра?

Пожилой единорог-поницейский покачал головой.

— Здравствуйте, мисс Дерпи. Нет, боюсь, это не игра. Дело серьёзное. Понимаете, пропали…

В нескольких словах сержант Флэтфут изложил почтовой кобылке и её дочери суть дела.

— Настоящий почтальон непременно должен вручить журналы и письма адресату, несмотря ни на какие преграды. Так сказано в нашем уставе! – с гордостью серая пегаска коснулась золотой кокарды — письма с крылышками — на своей форменной фуражке. – А если адресат пропал, значит, надо его найти! Я отыщу Твайлайт Спаркл, чтобы она смогла получить свою почту. И ещё потому, что «Великолепная шестёрка» — мои друзья. Вот.

— И я, и я тоже! Я буду помогать! – подняла копытце и Динки. – Они и мои друзья тоже.

Острокрыл с благодарностью взглянул на Дерпи и её дочку. Добрые сердца, надёжные товарищи, отваге и верности которых могли бы позавидовать даже Вондерболты…

— Спасибо, мисс Хувз, Динки, — кивнул сержант. – Помощь нам и впрямь придётся впору. В конце концов, поницейские и почтальоны вместе служат тому, чтобы в Эквестрии был порядок. А вы к тому же высоко летаете, много видите. Но вначале давайте держать совет.

Все сошлись кружком, и старый служака стал излагать своему отряду план действий.

— Нам необходимо установить, куда могли направиться разыскиваемые нами пони, покидали ли они пределы города или нет. Разделимся на несколько групп. Я, мистер Макинтош, и Эпплблум поспрашиваем в пригородах и в сельской местности. Лэнс-коньстебль, мисс Хувз, Динки и Свити Белль – в самом городе. Мистер Острокрыл, вы со Скуталу отвечаете за воздушное пространство. Встречаемся ровно в полдень на этом же самом месте. Сверим часы, лэнс-коньстебль.

Часы сержанта Флэтфута, как и полагается хронометру образцового поницейского, шли минута в минуту, а вот часы его молодого коллеги спешили, как и сам Блю Коут, которому не терпелось скорее начать расследование.

— К поиску пропавших приступить!

Не успело затихнуть многоголосое «Есть!», как пони уже разбежались в разные стороны.

Под гулкий бой часов на ратуше возвращались товарищи к библиотечному дубу. Возвращались с пустыми копытами и опущенными носами: поиски оказались напрасными. Друзья облазили весь Понивилль и окрестности, спрашивали у железнодорожников на вокзале и пегасов-патрульных в вышине, разговаривали с фермерами и почтальонами, даже наведались в чащу леса к отшельнице Зекоре, но никто не мог пролить свет на то, куда делась «Великолепная шестёрка». Во всяком случае, из городка разыскиваемые пони не выходили, не выезжали и не вылетали, иначе бы их непременно кто-нибудь да заметил. Да и воздушный шар Твайлайт, находившийся на попечении у Черри Берри (этим, к слову сказать, розовая кобылка весьма гордилась, с важностью величая себя воздухоплавательницей) по-прежнему пребывал на своём месте. Правда, на вокзале вспомнили, что позавчера вечером ученица Селестии провожала Спайка в Кэнтерлот с наказом привезти побольше новых книг для её библиотеки. Назад дракончик пока не возвращался, так что хотя бы его местонахождение можно было худо-бедно установить. Но вот куда делись сама фиолетовая единорожка и её подруги? Этого никто не знал.

— Только не вешать нос, леди и джентльпони, — говорил сержант всей компании. — В расследовании уныние – плохой помощник. Порой кажется, что всё, дело никак не раскрыть, но тут – бац! – появляется какая-то новая зацепка.

— Трум-ту-ру-ру-рум, трум-тум-тум, тум-рум, рум-ту-ту-тум!

Пони увидели, как по улице, словно сама собой, движется к библиотеке огромная гора книг и при этом, страшно фальшивя, напевает «Драконий марш». Присмотревшись, товарищи могли заметить, что шагает гора энциклопедий и словарей на паре коротеньких чешуйчатых лап.

— Да это же… это же…

— Спайк!

— Ура, Спайк!

— Спайк, дорогой Спайк!

— Спайки, Спайки, милый!

Компания, включая обычно невозмутимого Биг Макинтоша, радостно бросилась к дракончику. Книжная гора обрушилась вниз, когда помощника единорожки со всех сторон стиснули в объятьях. Хорошо ещё, что у драконов такая крепкая чешуя, а то бы несдобровать было бедолаге.

— Эй, эй, ребята, я тоже страшно рад вас видеть, но я же не на год уезжал, — бормотал Спайк, заметно порозовевший с того момента, когда к его обниманию присоединилась Свити Белль. – Да, да, я тоже скучал… Ух, гребень не поломайте!

— Ох, дружище, у нас тут такое… — сказал Острокрыл, помогая дракончику встать и собрать книги. – Здорово, что мы тебя нашли! Откуда ты взялся?

— Как откуда? Приехал из Кэнтерлота утренним поездом. Шестичасовой я проспа… то есть, утром у меня были очень важные дела по поручению принцессы, и поэтому я добрался только девятичасовым. Надеюсь, у Твай тут не началось книжное голодание? Я привёз ей целую прорву энциклопедий с названиями такими, что и не выговоришь, хе-хе!

— Твайлайт пропала! – ошарашил помощника волшебницы дружный хор.

— То есть как это «пропала»? А кто же тогда позавчера провожал меня на поезд, чейнджелинг? Не-не, ребята, Спайка вам так просто не разыграть, — усмехнулся юный дракон.

— И ты не знаешь, куда делась вся «Великолепная шестёрка»?

— Никуда она не может деться без меня, — сердито встопорщил гребень Спайк. – Я их первый помощник. Кто, как не я, будет помогать Твайлайт с книгами и защищать леди Рарити? Шуточки у вас, я смотрю… — дракончик попытался открыть дверь в библиотеку и, увидев, что она закрыта, громко забарабанил по ней чешуйчатым кулачком. — Твай, открывай! Хватит меня разыгрывать. Я тебе новые книги привёз! Я знаю, что все вы там! Ладно, пошутили и хорошо!

Помощник библиотекарши завлекающе помахал перед дверью толстой энциклопедией, вкусно пахнущей свежей типографской краской.

— А вот какая интересная книга, например! «Драконы и другие удивительные существа Эквестрии». Гляди, Твай, сейчас я начну её читать без тебя, если не впустишь. Ну же, открывай скорее!

То, что дверь так и не открылась, даже когда Спайк принялся на все лады расхваливать кэнтерлотские книжные новинки наконец убедило его, что это не розыгрыш.

— Погодите, ребята. Так вы это всерьёз?

— Да, мистер Спайк, — подтвердил старший поницейский. – К сожалению, да. «Великолепная шестёрка» в полном составе внезапно исчезла из Понивилля, никого не предупредив. В последний раз их видели вчера утром. Мы надеялись, что вы сумеете пролить свет на то, что с ними произошло. Мисс Спаркл не планировала никакого путешествия, когда вы в последний раз видели её? Вы не заметили ничего особенного в её поведении? Для расследования важна любая мелочь.

Дракончик надулся от гордости: не каждый день его величают «мистер Спайк». Затем лихорадочно зачесал свой изумрудный гребень, что служило у Спайка признаком глубокой задумчивости.

— Какое там путешествие, мистер сержант? Твай новые шкафы для книг готовила, каталоги заполняла. Не такая она пони, чтобы внезапно срываться с места. Без сборов, без списков что взять, без «Спайк, принести то, Спайк, упакуй это». Никаких путешествий, да и принцесса ей ничего такого не поручала, я-то знаю, я ведь только что из Кэнтерлота. Гм, особенное… — верный друг фиолетовой единорожки пожал плечами. — Ну, Твай неделю назад откопала на самой дальней полке какую-то старую-престарую книгу по алхимии, всё с ней возилась. Ага, она страсть как любит стряпать всякие колдовские зелья по непроверенным рецептам, а мне потом приходится бежать в аптеку за касторкой и каплями для желудка. Животик-то у юных алхимиков, известно, не драконий! Только разве ж это особенное? Такое у нас частенько бывает. Твай все науки хочет освоить. То за одну берётся, то за другую.

— Алхимия? – не без удивления переспросил сержант. – Значит, на сей раз алхимия… Занятие науками весьма похвально, но всё же это не повод исчезать из городка, заставляя близких тревожиться. Тем более, как алхимия может быть связана с пропажей мисс Эпплджек или мисс Рэйнбоу Дэш? Эти барышни предпочтут склянкам и колбам яблоки и полёты соответственно. Вы не знаете, зачем мисс Спаркл могла пригласить к себе остальных? Сомневаюсь, что другие пони из «Великолепной шестёрки» бросили бы всё, чтобы любоваться алхимическими реакциями.

— Гм… — Спайк затеребил гребень ещё сильнее. – Ну, она вроде как собиралась что-то им показать. Может, очередное своё открытие. Твай перед отъездом мне всё твердила о каком-то чудо-зелье: мол, глотнёшь чуток и сможешь общаться с друзьями, «посредством передачи мыслей». Хоть из библиотеки не выходи! Сидишь у себя за книгой и при этом мысленно болтаешь с кем угодно. А я Твай говорил: глупое какое зелье. Хочешь пообщаться с подругами, так бери и иди к ним, погуляй, нельзя же целый день нос в книгу! А если кого нет в городке, так можно письмо написать, зря, что ли, Дерпи их разносит?

— Ну конечно, — подтвердила почтовая пегаска, — пусть лучше письмо напишет, а ещё лучше письмо и открытку, я доставлю их адресату. Делов-то!

— А зачем Твайлайт было дверь запирать, окна закрывать наглухо? – Скуталу чуть не занозила себе нос, пытаясь заглянуть в щёлочку в ставнях. – Ты не знаешь, Спайк?

— Ну, в ставнях-то ничего удивительного. Во время всяких там алхимических опытов, когда используются светочувствительные ингредиенты, достаточно малюсенького лучика – и ой! Бух! Ба-бах! Бежим! Спайк, ты сможешь это отмыть? Навидался я такого в Кэнтерлоте, когда мы с Твай были в школе для одарённых единорогов. А вот с дверями… — дракончик ещё раз тщетно подёргал дверную ручку. – Не знаю, честно, ребята.

— Но у тебя же есть ключ от библиотеки, дружище? – спросил Острокрыл.

— Нет. И не было никогда. Твай постоянно там, где книги, поэтому всегда откроет мне, а если куда-то уходит, то всё равно не запирает дверей, и я могу сам себе открыть. Никогда такого не было, чтобы она двери на замок закрывала, хвостом клянусь!

— Меня не покидает одна странная мысль, — задумчиво промолвил пожилой единорог-поницейский. – Одно обстоятельство, если угодно. Многие видели, как Твайлайт приглашала подруг к себе в библиотеку, и многие видели, как они шли туда и заходили внутрь, так?

— Так, сэр, — подтвердил Блю Коут, листая блокнот с показаниями горожан. Собравшиеся тоже кивнули в знак согласия.

— Но никто не видел, чтобы кто-то из «Великолепной шестёрки» потом выходил из библиотеки!

Оранжевая пегасёнка ахнула от ужаса.

— А вдруг Твайлайт своей алхимией сотворила чудовище? Ну, как в том страшном фильме «Доктор Франконьштейн»! И теперь оно бродит по библиотеке, а Твайлайт и остальные забаррикадировались в погребе? И нам придётся войти внутрь, чтобы сразиться с чудищем!

— У нас нет погреба, Скутс, — пробормотал Спайк, явно потрясённый предположением маленькой летуньи.

— Когда мы закончим это расследование, юная барышня, — промолвил сержант Флэтфут, подкручивая нафабренные усы, — я буду рад послушать, каким именно образом вы попали на фильм, который, вообще-то говоря, не предназначен для просмотра жеребятами. Однако в ваших словах имеется зерно истины. Есть там чудовище или нет, нам в любом случае необходимо войти внутрь и осмотреть библиотеку. Может быть, там мы найдём то, что прольёт свет на причину исчезновения «Великолепной шестёрки». Лэнс-коньстебль, за мной.

— А вдруг там рыщет чудище, мистер сержант? – испуганно спросила Дерпи, крепко прижавшая к себе дочку. – Вы не боитесь?

— Бояться пониции не положено, мисс Хувз. Тем более, лично я сомневаюсь, что в библиотеке есть что-то страшнее пыли. Но поницейский должен быть готов ко всему. Приготовь-ка обездвиживающие заклинания, Блю Коут, и на всякий случай заклятье дымовой завесы, да пусть это будет настоящий дым, а не то полупрозрачное недоразумение, которое ты запускаешь на концертах «Железных кобылок».

— Так точно, сэр, — браво козырнул лэнс-коньстебль. Стражи порядка направились к дверям, Острокрыл и остальная компания двинулись было за жеребцами в мундирах, но, наткнувшись на строгий взгляд Флэтфута, остановились.

— А вы куда собрались, леди и джентльпони? Я ценю вашу храбрость, но предоставьте пониции работу пониции. Прошу всех отойти и не входить внутрь без нашего разрешения. Готов, лэнс-коньстебль?

Сержант Флэтфут слегка коснулся рогом замочной скважины, с острия рога спрыгнуло несколько синих искорок, и в механизме замка что-то с тихим шорохом провернулось. Поницейский потянул за дверную ручку, и дверь послушно отворилась. Оба жеребца осторожно шагнули в полумрак библиотеки.

Ожидание было томительным. Острокрыл и Биг Макинтош нервно взрывали землю копытами, готовые в любую секунду кинуться на помощь коньстеблям. Скуталу чуть было не шмыгнула в дверной проём, и её пришлось удерживать за хвост. Дерпи и Динки тревожно всматривались в угрюмую темноту за дверью, но никуда не уходили. Внезапно на первом этаже библиотеки с треском распахнулись оконные ставни, и наружу выглянул молодой поницейский.

— Заходите скорее, тут такое! – взволнованно воскликнул Блю Коут, и компания толпой повалила внутрь. Жилище фиолетовой единорожки и Спайка теперь было просто не узнать. Большую часть читального зала занимала сложная конструкция из разнокалиберных стеклянных трубочек, пузырей, спиртовок, колбочек и реторт, настоящий хрустальный дворец. Всё это было причудливо переплетено между собой, образовывая некую систему. Зрелище очень напоминало картинку из книги сказок о старинных алхимиках. Острокрыл даже посмотрел, не выглянет ли откуда-нибудь из колбы малышок-эквункул. А мордочки Меткоискателей потешно отражались в дутом стекле, как в зеркале смеха на сельской ярмарке.

— Ничего себе-е-е! – дружно выдохнули все.

— Твай собрала всё это меньше, чем за час, — с гордостью промолвил дракончик. – Ну, с моей помощью, конечно. Только вот когда я уезжал, в этих колбочках и ретортах всё кипело и пузырилось, а уж сверкало как! А сейчас все колбы пусты.

Спайк был совершенно прав. Какой бы эксперимент ни ставили в этой алхимической лаборатории, он определённо был завершён. Спиртовки были погашены, в колбах и трубочках было ни капли жидкости, виднелся лишь белёсый осадок на стекле.

— Мы бегло осмотрели всю библиотеку, но ничего не нашли, — сказал сержант Флэтфут. – Ни «Великолепной шестёрки», ни каких-либо записок от них. Чудовищ также обнаружено не было.

— Совсем-совсем ничего? – спросила Скуталу. – Но если Твайлайт с друзьями здесь нет, то где же они тогда? Может, всё-таки есть какое-то послание от них? Посмотрите хорошенько, мистер Флэтфут. Вдруг оно завалилось куда-нибудь?

— Записки обычно оставляют на видном месте, чтобы те, кому они адресованы, могли сразу их найти, а нам никаких посланий на глаза пока не попадалось.

— Седельные сумки Твай на месте, вон висят, значит, она никуда не уехала, — сообщил Спайк, сбегав к вешалке. – И попона тут, и плащ дорожный. А вот чехол с чистыми свитками и письменными принадлежностями. Когда меня нет рядом, Твайлайт даже на улицу без него не выходит! Вдруг ей срочно понадобится записать какое-нибудь важное наблюдение или в голову придёт хорошая идея? Не, не, она просто не могла уйти из библиотеки без, как минимум, трёх свитков, чернильницы и полудюжины перьев!

— Так, так, — старший поницейский сделал какую-то отметку в своём блокноте. – Версия с неожиданным отъездом оказывается под вопросом. Осмотритесь-ка хорошенько, мистер Спайк. Вы знакомы с библиотекой лучше нас всех, значит, сразу заметите то, что мы с лэнс-коньстеблем могли упустить из виду. Что-то подозрительное, что-то, чего не было здесь раньше. Или то, что, наоборот, должно быть здесь, но отсутствует.

— Ну-у… — дракончик завертел головой по сторонам. – Лаборатория здесь была ещё при мне, большая часть книг на полках, нет только нескольких работ по алхимии. Это их Твайлайт взяла, чтобы можно было сверяться во время опыта. Так, а это ещё что за разгром? – Спайк указал лапой на письменный стол, стоящий в самом центре лаборатории. В отличие от своих собратьев, пустых и чистых, этот был на редкость неопрятным. Толстые фолианты и свитки с формулами громоздились на нём неряшливой кучей, причём многие из них были залиты чернилами или покрыты расплывшимися кляксами, чернильница была опрокинута, стакан для карандашей и вовсе лежал на полу, окружённый новыми свитками, перьями, линейками, какими-то блестящими штучками, камешками, яблочными огрызками, скомканными страницами, мерными чашечками и опять свитками… По столу словно промчалась стая диких грифонов, сметая всё на своём пути. И это в жилище фиолетовой единорожки, где всегда царил порядок: перо к перу, бумажка к бумажке!

 — Здесь Твай записывала результаты своих опытов, но только когда я уезжал, всё на столе было аккуратненько. Она бы просто не могла работать, если бы вокруг был такой кавардак, как сейчас.

— Может быть, это чудовище тут всё разнесло? – спросила Дерпи, с опаской оглядывая погружённый в полутьму читальный зал. Света из единственного распахнутого окна не хватало, чтобы рассеять таинственную мглу в глубине помещения. А мрачные создания как раз и любят рыскать во мраке. Вся компания невольно поёжилась.

— Мисс Хувз, если это и чудовище, то на редкость маленькое, раз у него хватило сил только на разгром письменного стола. С таким мы как-нибудь справимся, будьте уверены, — заметил сержант Флэтфут. – Нет, думаю, чудовища тут не при чём, но вот этот беспорядок… Подозрительно, очень подозрительно. Позвольте-ка мы тут всё осмотрим, а вы отойдите, пожалуйста, в сторонку, чтобы ни на что не наступить.

Оба поницейских подошли к письменному столу и принялись тщательно исследовать всё, что было разбросано на нём, под ним и вокруг него. Каждую бумажечку и даже её клочок, каждое перо и каждый яблочный огрызок – всё стражи порядка изучали со всех сторон, отмечали, где что лежало, делали записи в блокнотах и негромко обменивались какими-то непонятными остальным замечаниями.

— …Напасть на след…

— …восстанавливая картину событий, как предписывает «Справочник коньстебля»…

— …сэр, обратите внимание, тут какой-то странноватый прикус…

— Действительно. Молодчина, лэнс-коньстебль. Отметь там у себя…

На вид всё было очень серьёзно. Собравшиеся испуганно притихли и почтительно наблюдали за работой поницейских.

— Что это вы делаете, мистер Блю Коут? – шёпотом спросила Свити Белль у молодого единорога.

— Мы ищем улики, — так же шёпотом отозвался тот.

— Улитки? – удивилась младшая сестра Рарити. – А зачем вам улитки? Я могу позвать Снейлза, он разбирается в улитках лучше всех.

— Не улитки, а улики, Свити Белль. Это значит зацепки, то, что поможет нам узнать, что произошло с «Великолепной шестёркой». Улики бывают разные, даже на первый взгляд незаметные. Ну, скажем, просто грязь, осыпавшаяся с копыта, или пепел из трубки. А когда эту улику находят поницейские, они могут установить, кто здесь был и что с ним случилось. Вот, допустим, Рарити…

Единорожка в ужасе прижала копытце к губам.

— Так, значит, Рарити курит?! Эпплблум, Скуталу, мистер Блю Коут сказал, что Рарити курит!

— Да нет же, это я так сказал, примерно. Конечно, нет. Но мне надо продолжать.

Вот стражи порядка нашли на столе и на полу несколько крохотных мерных чашечек. Пустых. Острокрыл заметил, как старший единорог, осматривая их, почему-то нахмурился, а потом пересчитал находки. Пегас обратил внимание, что чашечек оказалось ровно шесть. По числу пропавших пони… По телу сталлионградца пробежал противный холодок и остановился где-то на краешках крыльев. Рэйнбоу Дэш! Дэши! Пусть всё это окажется только сном, только каким-то недоразумением или сюрпризом-розыгрышем в духе Пинки! Пусть вся «Великолепная шестёрка» сейчас выпрыгнет откуда-нибудь из шкафов с криками «Бууу!», и радужная чемпионка, ероша каштановую гриву летуна, скажет потом: «А здорово мы вас всех напугали, а, пегасище?»… Светлая Селестия, пожалуйста, пусть это будет так, пожалуйста, пусть это будет именно так…

— Мистер Спайк? – воскликнул пожилой единорог, когда дракончик вдруг поднял что-то с пола. – Мистер Спайк, нельзя тут ничего трогать, пока мы всё не осмотрим, а то так недолго и потерять важную улику. Мистер Спайк? Мистер Спайк!

Помощник Твайлайт Спаркл стоял, как изваяние, похоже, даже не слыша окриков сержанта. Он не отрывал взгляда от того, что держал в когтистых лапках, и что-то шептал…

— Мистер Спайк, с вами всё в порядке?

— Спайк, старина, что случилось?

— Твай… Леди Рарити… — бормотал дракончик. – Твай… Леди Рарити…

— Спа-айк?

— Что ты говоришь, дружище? Что он говорит?

Пони шагнули к дракончику.

— Твайлайт… Леди Рарити…

В одной когтистой лапке был оправленный в золото огненный рубин, пламенеющее сердце, камень, который Спайк добыл с великим трудом и который без колебаний подарил той, в кого он влюбился с первой встречи. В другой — элегантные очки для чтения в тонкой изящной оправе, работа не иначе как столичных мастеров-оптиков. Очки, которые частенько можно было видеть на носике первой книгочейки Понивилля.

— Когда мы только здесь поселились, — глядя перед собой невидящим взором, едва слышно начал дракончик, — она сказала миссис Мэр, что раз уж сама Твай теперь получает жалованье, то и мне оно тоже полагается. «Это несправедливо, когда библиотеку содержат в порядке двое, а платят за работу только одному». Так прямо и сказала… На своё первое жалованье я купил Твай эти очки. У неё уставали глаза читать все эти учёные книги, они ведь набраны таким мелким шрифтом. А в старых свитках и буковки все повыцвели. В этих очках она могла читать всё что угодно. Она бы никогда их не бросила вот так, на пол, как мусор какой-то. И огненный рубин, подарок леди Рарити… «На память о моём дорогом Спайки-Вайки, самом лучшем дракончике на свете»… Это было её любимое украшение… На пол просто… Нет, никогда…

Сердце Острокрыла похолодело. Нет, это не розыгрыш, не шутка… «Великолепная шестёрка» никогда бы не стала так шутить со своими друзьями! Сталлионградец обнял Спайка крылом, и дракончик с признательностью уткнулся носом в белые перья пегаса.

— Тихо, тихо, старина…

Поницейские продолжали свои поиски, уже не скрывая тревоги в глазах, остальные пони толпились вокруг них. Биг Макинтош и Эпплблум углядели под книжной горой на полу фетровый краешек так хорошо знакомой им ковбойской шляпы, старой, выгоревшей на солнце, той, которую никакие бури и ураганы не могли сбить с макушки Эпплджек. За все сокровища Эквестрии кобылка-фермерша не рассталась бы со своей шляпой. Земнопонька с красным бантом, прижав находку к груди, тихонько всхлипывала в объятьях старшего брата, а по его запылённым щекам тоже пролегли две блестящие дорожки. Печальные находки достались стражам порядка: заколка в виде бабочки, которую так любила носить в своей длинной гриве Флаттершай, и амулет из трёх каменных шариков, серого, синеватого и розового. «Это наш секретный сестро-паевский амулет, сделан из настоящих камней на настоящей каменной ферме самыми что ни на есть всамделишными каменными фермершами. Обсидиан, мрамор и розовый кварц. Синий цвет – это Блинки, серый — это Инки, ну а розовый – угадай кто? Это же я, глупенький, старая добрая Пинки Пай. Только это секрет! Это же секретный амулет, ясно?». Острокрыл стоял ни жив ни мёртв. Вот лэнс-коньстебль Блю Коут неловко сдвинул гору свитков, из неё выскользнул и зазвенел по полу какой-то блестящий кругляш, и сердце в груди погодного патрульного резко рухнуло с высоты в десять тысяч миль…

…В Сталлионграде их называли «лётными талисманами». Даже странно, что пегасы из города, столь славного науками и открытиями, обычно не склонные к выдумкам и довольно прагматичные, так тяготели к разнообразным талисманам и амулетам на удачу. Под крышечками медальонов из особого сталлионградского металла пегасиума могли быть первое перо летуна, первая сработанная вкопытную снежинка с фабрики погоды, прядь гривы любимой, клочок небесного пуха – кусочек родного жилища, фотография семьи, крохотный компас, друг в пути... Бывало, закалённые в небе асы дарили свои талисманы зелёным кадетам, словно стремясь поделиться с молодыми лётным искусством. Хотя в Клаудсдейле и не было такой традиции талисманов, Рэйнбоу Дэш чуть не подпрыгнула выше неба от радости, когда Острокрыл преподнёс ей ладный медальон, сверкающий блестящими зигзагами молний, сделанный на заказ специально для неё. Ярче молний горела гордая надпись: «Будущему Вондерболту». Радужная пегаска носила талисман, словно чемпионскую медаль, только вот она так и не показала патрульному, что она вставила в медальон. И сталлионградец знал, никакая сила в мире не заставила бы Дэши бросить подарок. Летун медленно, как во сне, взял в копыто талисман на цепочке. Острокрыл видел, как шевелятся губы глядевшего на него в упор сержанта, понимал, что тот что-то спрашивает, но не мог разобрать ни слова. Патрульный слышал лишь звенящую тишину, так, как бывает, когда тебя оглушает внезапным раскатом грома. В комнате, полной пони, сталлионградец был сейчас совсем один, и его боль была холодна, как металлический кругляш в копыте. Летун поднёс талисман к глазам. Под надписью «Будущему Вондерболту» он увидел несколько искусно выгравированных строчек, каллиграфически-крохотных, которых он прежде не замечал: видимо, их добавил понивилльский ювелир по просьбе радужной пегаски. «Укрыт тайник под этой дверцей, и кто внутри, тот в моём сердце». Тихонько щёлкнула крышечка. В медальон была вставлена маленькая фотография: Острокрыл и Рэйнбоу Дэш после полёта отдыхали на облачке, а рядом с пегасами устроилась Скуталу. Вместе с вечерним солнцем светились в голубом небе улыбки сталлионградца и радужной гонщицы, и в их взглядах, направленных на посапывающую пегасёнку – устала малая, — были доброта и радость. Славно они тогда полетали все вместе! Фезервейт, оказавшийся неподалёку, не удержался и незаметно щёлкнул фотоаппаратом. Любил жеребёнок делать такие вот случайные фотографии, ведь пони на снимках получаются лучше всего, когда не позируют, а ведут себя естественно. Слеза разбилась о прозрачное стёклышко, за которым сияла та солнечная и беззаботная жизнь, где Дэши была рядом, на расстоянии одного поцелуя.

Вот и всё… Вот и всё, что осталось: очки для чтения, оправленное в золото сердце-рубин, старая ковбойская шляпа, заколка для гривы, амулет с каменной фермы, да лётный талисман с фотографией внутри. Но Острокрыл видел, как наяву, «Великолепную шестёрку». И розовую кудряшку Пинки, хлопочущую над угощением к очередной вечеринке, Пинки-Улыбку до ушей, хоть завязочки пришей, и трудягу Эй Джей с корзиной яблок на спине – «Ух, умаялась, сахарок. Бери парочку, погрызи, всё тащить легче», и Рарити, что прямо на твоих глазах легко и непринуждённо создаёт Красоту, и Твайлайт Спаркл, единорожку, которая умеет делать из учёбы настоящее приключение, и Флаттершай, доброе сердечко, и, само собой, Рэйнбоу Дэш, задиристую, смелую и любимую. Печаль была в глазах коньстеблей, и с печалью разводили они копытами: «Простите, что подвели вас. Если б мы знали…». Уткнулись в крылья патрульного Спайк и Скуталу; пегасочка вся тряслась от рыданий. Дерпи и Динки обнимали всхлипывающую Свити Белль, а Биг Макинтош – Эпплблум. Даже Эйнджел, отвернувшись в сторону, тёр глаза лапками.

— М-м-може…м-м-может, их это проклятое зелье за…закинуло волшебством на другой…всхлип…конец Эквестрии, к грифонам или диким ящерам? – бормотала поклонница радужной гонщицы номер один. – Или сделало их совсем…хлюп… крохотными, как пылинки, и мы уже раздави-ви…вили их…

Блю Коут торопливо достал увеличительное стекло и осмотрел копыта собравшихся.

— Да нет же, Скутс, нет.

— То…тогда где они?

Грустью наполнился тот читальный зал, что прежде давал пони лишь радость открытий и книжных приключений. Внезапно Острокрыл почувствовал, как его кровь, кровь потомка сталлионградских воителей, зажигается огнём негодования. Резко, точно дробь барабана, призывающего войско не сдаваться, прокатился по библиотеке гром ударившего в пол копыта.

— Хватит! Отставить слёзы! Если бы мы пропали, разве Дэши и остальные стали бы хлюпать носами весь день напролёт? Нет! Они бы с ног сбились, но отыскали нас, да хоть даже и на другом конце земли, отыскали бы и спасли. Мы ещё ничего не знаем наверняка, так почему же мы сразу сдались? Наши пони живы, я чувствую это, и им нужна помощь, а не носохлюпанье. Под землёй или в облаках, на островке среди морей или за морями – неважно, мы перетряхнём всю Эквестрию, если понадобится, но найдём их. Позовём на помощь принцессу Селестию, принцессу Луну и лучших волшебников, кликнем клич среди Вондерболтов и других асов. Клянусь своей пегасьей честью, я сдаваться не собираюсь и вам не дам. Ну-ка! Равняйсь, смирно, не хныкать!

Гневно гремела речь сталлионградца, и – чудо! – сами собой выпрямлялись сгорбленные печалью спины, зажигались потухшие было глаза, а безнадёжность сменялась надеждой.

— Не сметь сдаваться!

Меткоискатели, с непринуждённостью малышни употребив вместо носовых платков свои хвосты (утончённая Рарити от такого зрелища упала бы в обморок), встали в ряд, смущённо посматривая друг на друга: «А я что, я не нюнила!» — «Да я тоже не хныкала».

— Мы найдём их! – и все пони повторили это «Найдём!».

— Слова не жеребёнка, но жеребца, — воскликнул сержант Флэтфут. – Молодцом, мистер Острокрыл! Рановато все мы разнюнились, леди и джентльпони. Есть у меня одно заклинание, которое, наверное…

— Уааа…

— Эй, это ещё что за песни? – нахмурился Острокрыл. – Я же сказал, не хныкать.

— Это не я, – возразила Скуталу.

— И не я, — помотала головой Эпплблум.

— И не я, — вторила подружкам Свити Белль.

— Сэр, — громким шёпотом сказал Блю Коут своему командиру. – Мне вот показалось, что это донеслось из во-он того шкафчика.

— Ну что за чепуха, лэнс-коньстебль, — усмехнулся сержант. – Только в детективных романах кто-то прячется в шкафах. Да кто там может быть?

Словно возражая пожилому единорогу, в небольшом угловом шкафчике, на который указал Блю Коут, что-то заворочалось, задребезжало. Оба поницейских тут же подобрались и насторожились.

— Что у вас с Твайлайт было в том шкафу? – прошептал старший служитель закона, не сводя глаз с полуоткрытой дверцы.

— Ничего особенного, мистер Флэтфут, — так же шёпотом ответил Спайк. – У меня там метла лежала, швабра, ведёрки, тряпочки всякие. А что в нём сейчас, я не знаю. Но дверца была закрыта, когда я уезжал.

— Та-а-ак. Лэнс-коньстебль, ты слева, я справа. Остальные – назад. Поглядим, кто это там у нас такой застенчивый в шкафу устроился.

Пони послушно попятились. Острокрыл, Биг Макинтош и Дерпи закрыли собой жеребят, Спайк встал перед Свити Белль, словно маленький рыцарь, над ноздрями дракончика гневно кружились огненные искорки: помощник Твайлайт Спаркл был готов угостить пламенем любую ужасность. Рядом с ним Эйнджел, кролик Эйнджел, оскалив зубки, ворчал так, что сталлионградцу было ясно: тому, кто причастен к исчезновению Флаттершай и прячется в шкафу, сейчас не поздоровится.

— Вперёд!

Поницейские двинулись к шкафу ловко, словно крадущиеся коты, рога коньстеблей грозно светились взведёнными заклинаниями. Кто или что бы не таилось в шкафу, стражи порядка были готовы вступить с ним в бой.

— Раз. Два. Три!

Распахнутая дверца шкафа оглушительно хлопнула.

— Именем закона сдавайся! – гаркнул старший единорог.

— Уаааа! – встретил поницейских громкий рёв.

В шкафу, среди мётел и ведёрок на тряпочках для протирки пыли сидела крохотная кобылка. Фиолетовую, как предрассветные сумерки, гривку пересекала похожая на первый алый луч полоска, маленький рожок был едва заметен среди волос. Зарёванная мордочка была густо перемазана пылью, а хвостик растрёпан. Такая кроха явно никак не могла похитить «Великолепную шестёрку» и утащить их на другой конец Эквестрии. Зато вот до смерти оглушить своим рёвом – вполне.

— Эт-то ещё что за улика такая? – озадаченно воскликнул единорог-командир, с трудом перекрикивая вопящую малышку. – Откуда она здесь взялась?

— Я назубок знаю всех маленьких в Понивилле, — пришлось кричать и Эпплблум. – Эта — не из наших, мистер Флэтфут.

— Кого-то она мне напоминает… — промолвил Блю Коут. – Спайк, у Твайлайт Спаркл, случайно, не было младшей сестры? Ну, или там племянницы?

— Только Шайнинг Армор, брат. Он капитан стражи в Кэнтерлоте. А племянниц пока нет.

Маленькая единорожка замолчала, видимо, устав кричать, и только смотрела на недоумённых пони, столпившихся вокруг неё, большими от испуга глазами.

— Кьютимарка, — вдруг пискнула Динки.

— Умница, маффинка, — Дерпи ласково погладила гривку дочки. – Посмотрите-ка на её бок. Разве у таких крох уже бывают метки?

Действительно, на фиолетовом бочку красовалась знакомая пони звезда пурпурного цвета, совсем как та, что была у ученицы принцессы, разве что уменьшенная в несколько раз.

— Эээ… Твайлайт Спаркл? – ошарашено спросил Острокрыл.

— Уаааа! — с новой силой залилась слезами крохотная единорожка.

Внезапно что-то метнулось из глубины читального зала к распахнутому настежь окну. Что-то очень-очень быстрое, маленькое и голубое. Пони стояли с разинутыми ртами, а сталлионградец молнией бросился к выходу из библиотеки, на бегу расправляя крылья.

— Дерпи, Скут, за мной! В погоню! А вы обыщите тут всё и закройте окна и двери! Не выпускайте их!

— Кого «их»? – только и успел спросить Блю Коут.

— Увидите! Ищите-е-е… — Острокрыл уже вылетел из книгохранилища и помчался по воздуху вдоль улицы. Нет, всё-таки дисциплине пегасов нет равных во всей Эквестрии! Когда приходит пора быстро и чётко выполнять приказы, летучий народ демонстрирует это своё качество в полной мере. Спустя всего лишь мгновение рядом с патрульным захлопали ещё две пары крыльев. Не тратя времени на расспросы (вроде «А за кем, собственно, мы гонимся?») и прочую ненужную болтовню, Дерпи Хувз и Скуталу послушно устремились вслед за товарищем. Ещё один миг – и все трое выстроились в небе привычным звеном. Не зря Дерпи была внештатным сотрудником погодного патруля, а оранжевая пегасёнка любила помогать своему кумиру с воздушными работами. Их не надо было учить тому, как следовать за ведущим и как выполнять его команды, не мешая летящим рядом товарищам.

— За ней, — коротко бросил пегас, мотнув головой в сторону быстро удаляющейся точечки вдалеке. – Крыльев не жалеть, догнать любой ценой.

— Есть!

— Уффф… Есть!

Если у Острокрыла и оставались какие-то сомнения по поводу судьбы Рэйнбоу Дэш, сейчас они бесследно исчезли. Патрульный прекрасно понимал, что только одна пони могла даже жеребёнком гнать по небу так, что за ней едва поспевали взрослые пегасы. Летуны прибавили ходу и вскоре увидели, как впереди лихо рассекает воздух радужный хвостик. Заливисто смеясь от чистой радости полёта, пегасёнка-кроха – от горшка два вершка! – мчалась вперёд, нимало не думая о том, куда и зачем летит. Она просто летела. Для жеребят крылатого народа этой причины вполне хватало. У сталлионградца перехватывало сердце, когда малышка проносилась на волосок от балкончиков, подвесных вазонов с цветами или распахнутых окон. А ну как врежется? Но сама кобылка только хихикала. Счастье ещё, что летела она не так высоко, с маленькими крылышками ввысь особенно не взмоешь.

— Эй, Рэйнбоу Дэш! Стой, подожди! – крикнул погодный патрульный.

Пегасёнка обернулась и, заметив преследователей, скорчила лукавую рожицу. Стоило и говорить, что останавливаться и дать себя поймать малышка даже не думала? По блеску в розовых глазках-бусинках Острокрыл понял, что она сочла всё происходящее весёлой игрой вроде догонялок и теперь собиралась показать в этой игре высший класс. В мгновение ока кобылка резко спикировала вниз и, на ходу изменив направление полёта, тут же юркнула на другую улицу. А разогнавшиеся было поимщики теперь пытались затормозить, при этом едва избежав столкновения с вывеской сапожника.

— Легко нам не будет… — обречённо промолвил Острокрыл. Он был прав на все сто процентов и ещё двадцать в придачу. Казалось, маленькая Рэйнбоу Дэш сохранила все умения и навыки себя взрослой. Вдобавок она успешно пользовалась новыми преимуществами малышни. Протискивалась везде, проскальзывала в любую щёлочку: то в одно чердачное окошко нырнёт, из другого вынырнет, то порскнет между железными столбиками оград. Когда звено сталлионградца набирало скорость, зная, что с большими крыльями маленьким не тягаться, и товарищам думалось, что уж сейчас-то Дэши от них не уйдёт, голубая молния резко тормозила, и незадачливые преследователи по инерции проносились мимо неё. Попытка окружить, зайдя одновременно с трёх сторон, закончилась тем, что пегасы врезались друг в друга, свалившись на землю шумной кучей-малой, а крохотная летунья, ускользнув от них, слетела к Острокрылу и насмешливо показала ему язык:

— Бе-бе-бе!

Патрульный со вздохом закрыл глаза. Он здорово стукнулся лбом о копыто Дерпи, и сейчас ему казалось, что вокруг его головы так и кружится целый десяток маленьких Дэши с высунутыми язычками – фыркают, дразнятся.

И продолжалась погоня. Какие бы хитрые трюки ни придумывали поимщики, чтобы схватить радужную пегасёнку, все их ухищрения были безуспешны: малявка будто бы интуитивно предугадывала каждый манёвр преследователей. Но всё-таки Острокрыл не мог не заметить, что голубая кобылка, которая вполне могла бы, оторвавшись от погони, шмыгнуть куда-нибудь, где её было бы век не найти, этого не делала. Она не улетала далеко от белого пегаса и его товарищей, оставляя им возможность себя догнать, а если и пряталась от них за печными трубами или среди цветочных горшков на подоконниках, то, едва друзья, потеряв её из вида, вешали носы, тут же выскакивала из своего укрытия с оглушительным криком «Бууу!». Видно, игра в догонялки маленькой Рэйнбоу Дэш очень понравилась. И всё-таки никогда бы трём летунам было её не поймать, если б ни мистер Кейк. Земнопони в пекарском фартуке, ведать не ведая ни о каких пегасёнках, поставил остывать на окно «Сахарного уголка» целый противень только что вынутых из духовки кексов и маффинов. Одни сверкали шапочками сахарной глазури, другие были густо усыпаны шоколадной стружкой. А уж аромат от всего этого великолепия разносился такой, что тут бы даже и скряга-дракон не пожалел половину своих сокровищ за угощение. И голубой носик, словно стрелка компаса, повернулся в нужную сторону. Захлопали маленькие крылышки, мелькнула в воздухе стремительная тень, и не успели бы вы сказать «Рэйнбоу Дэш», как – ням-ням-ням — половины маффинов точно и не бывало. Зато их место на подносе заняла малышка, до самого кончика хвоста перемазанная в крошках, взбитых сливках и кусочках шоколада. Но нет худа без добра: Дэши с туго набитым пузиком вальяжно развалилась среди маффинов, явно не расположенная в ближайшее время куда-то мчаться. Да и зачем улетать, когда вокруг ещё столько всего вкусного? Глупая она, что ли? Ещё чего! С облегчением вздохнув, сталлионградец повёл своё звено вниз, к кондитерской. Вскоре он уже крепко держал в копытах крохотную гонщицу и получил, наконец, возможность хорошенько рассмотреть ту, в кого превратилась его возлюбленная. Ну что же… Чёлка и хвостик ещё растрёпаннее, чем обычно (хотя раньше пегас думал, что гривы растрёпаннее, чем у Рэйнбоу Дэш, не бывает), голубые крылышки едва оперились, а глазки маленькие, точно мраморные шарики, но, несомненно, это была его Дэши.

— Попалась! – с торжеством сказал сталлионградец, поднося беглянку к своему лицу. – Привет, чудо.

Вместо ответа пегасёнка лизнула сталлионградца в нос.

— Ловко это она, — уважительно протянула Дерпи, оглядывая учинённый на подносе разгром. – Съесть столько маффинов в один присест даже я бы не смогла!

Действительно, среди выпечки словно промчался маленький ураган. Голубой такой ураганчик, который сейчас зевал и сытно жмурился в копытах сталлионградца.

— Простите, мистер Кейк. Вы не слишком сердитесь? – спросил пегас.

— Хо-хо, а с чего это, скажите на милость, я должен сердиться? – рассмеялся жеребец. – На то я их и пеку, чтобы они радовали пони. Кстати, поздравляю тебя, Острокрыл! А я-то думал, с чего это Рэйнбоу Дэш в последнее время слегка поправилась. Я-то грешил на наши кексы да маффины, а оно вон как оказалось… Приятно так ошибиться, клянусь всеми пудингами на свете. Поздравляю со вступлением в клуб!

— Какой ещё клуб?

— Клуб понивилльских отцов. С тебя угощение, папаша!

— Папаша?!

В разинутый рот Острокрыла мог свободно влететь Вондерболт. Стоявшая позади сталлионградца Скуталу сдавленно прыснула в копытце.

— Вылитая мамуля! – улыбнулся кондитер, разглядывая пегасёнку. – Но не горюй, Острокрыл, следующий жеребёнок будет похож на тебя!

— Да нет же, нет, мистер Кейк, всё не так, — принялся сбивчиво объяснять патрульный. — Понимаете, это волшебство. Это маленькая Дэши…

— Да знаем мы это волшебство, скромняга, — усмехнувшись, кондитер дружески похлопал пегаса по плечу. – У самого такое волшебство по дому ползает. Ну конечно, это маленькая Дэши. Только вот как вы её назовёте, Мини-Дэши или Рэйнбоу-младшая? Капкейк, дорогуша, — крикнул земнопони в глубину «Сахарного уголка», — Иди сюда скорее! Посмотри, кого принёс наш бравый летун!

— Эээ… Мы лучше пойдём, мистер Кейк. Пока-пока!

Дерпи и Скуталу вовсю хихикали, глядя на краснеющего патрульного, который, взяв пегасёнку, заторопился прочь от кондитерской, пока поглазеть на «папашу Острокрыла» не собрался весь городок и окрестности. Никакой пони-триумфатор древних времён не ехал на своей колеснице с такой гордостью, с какой ехала на спине сталлионградца крохотная кобылка. При этом она торжествующе смотрела по сторонам – глядите-ка, какой большой и сильный пегас везёт меня! Дерпи и Скуталу следовали по бокам, точно почётная свита, готовые схватить мини-Дэши, если ей вздумается удрать. Но малявке, похоже, понравилось кататься. К тому же после сытного перекуса её потянуло в сон, так что вскоре Острокрыл услышал со своей спины тихое сопение. И пегас, и его товарищи вздохнули с несказанным облегчением: хоть на какое-то время голубая буря утихомирилась. Только вот надолго ли? Ох, навряд ли. Рэйнбоу Дэш и взрослая-то не очень любила тишину и покой, а уж маленькая и подавно. О том, что будет, когда пегасёнка проснётся и, отдохнув, с новыми силами примется за шалости, сталлионградец и его товарищи старались даже не думать. Интересно, а как там сейчас остальные, в библиотеке? Уже подходя к библиотечному дубу, пони услышали доносящиеся изнутри визг и писк, рёв, топот и шарканье копыт, крики «Держи, хватай!» и крики «Эй, тебе туда нельзя!». Нервно сглотнув, патрульный открыл дверь, и его взору открылось…

Лэнс-коньстебль Блю Коут был без своего форменного шлема, зато с форменной шишкой на голове, а безупречный мундир сержанта Флэтфута выглядел так, словно его серебряные нашивки недавно кто-то жевал. Биг Макинтош, фермер, умеющий без устали трудиться от рассвета до заката, отдувался и стирал пот со лба. Неугомонные Меткоискатели едва на ногах держались. Ну а по полу библиотеки шустро и шумно катались несколько разноцветных клубков.

— Скорее заходите и дверь закройте, ну, живее, — крикнул пегасу поницейский-единорог.

Летуны торопливо шмыгнули внутрь.

— Где вас только носило? – спросила новоприбывших вся компания. – Пока вы там отдыхали, у нас тут просто светопреставление началось!

— Это мы-то отдыхали? – воскликнул Острокрыл. – Да такой гонки не было даже на чемпионатах Эквестрии по фигурному летанию! А что у вас? Вижу, вы нашли их всех?

— Нашли. На свою голову…

Когда пегасы улетели ловить крохотную Дэши, остальные пони, открыв ставни, чтобы в библиотеке стало светло, разделились и приступили к розыскам. До конца своих дней бравым поницейским не забыть, как на них с радостным визгом вдруг сигануло с верхних стеллажей что-то розовое и жутко прыгучее. Маленький клубок энергии и торчащих во все стороны кудряшек скакал вокруг стражей порядка, как каучуковый мячик, пока у бедолаг голова не пошла кругом. Биг Макинтош и Эпплблум обнаружили на полу дорожку из яблочных огрызков, уводящую на кухню. В конце пути они нашли яблочко. Ну да, небольшое яблочко, преуютненько устроившееся в походной ковбойской палатке, сделанной из лучшей скатерти Твайлайт Спаркл и перевёрнутой табуретки. Миниатюрная Эпплджек казалось вполне мирной кобылкой… ровно до того момента, пока не проснулась. Зато уж разбуженная она мигом показала родственникам, кто мог бы стать первой звездой Яблочного родео, если бы оно проводилось среди жеребят. Свити Белль, не найдя Рарити в читальном зале, вспомнила об увлечениях сестры и решила заглянуть в платяной шкаф. Ну конечно, ищи модницу там, где наряды. По самую гривку зарывшаяся в шелка лучших платьев Твайлайт Спаркл белая единорожка негодующе агукала, когда Свити Белль вытягивала её с полки, разлучая с обновками. Крошечную жёлтую пегасочку, дрожавшую на самом дне бельевой корзины, нашёл Эйнджел. Глядя на белого кролика, кто бы мог подумать, что этот заботливый хранитель Флаттершай-маленькой был избалованным тираном Флаттершай-взрослой. Малютка Твайлайт Спаркл на время поисков оставалась на попечении единорожки Динки. У Дерпи была просто не дочка, а сокровище: улыбаясь и говоря тихо и ласково, она обняла ученицу Селестии, вытерла ей слёзы и, достав с полки книгу сказок, принялась читать вслух. Кобылка мигом перестала реветь и, свернувшись рядом с Динки, внимательно слушала… Казалось бы, всё происходило вполне успешно, только вот вскоре вся компания обнаружила, что найти обратившуюся в жеребят «Великолепную шестёрку» — это ещё полдела. Как теперь с ними совладать? Ведь спокойно сидеть на месте они, разумеется, не собирались. Эпплджек напала на своего бедного старшего брата. Видимо, она подумала, что ноги Биг Макинтоша – это яблони, и если лягнуть их посильнее, то к ней в копытца свалится то замечательное зелёное яблоко, что красуется на крутом боку фермера. Трудяга переносил всё это стоически и только усмехался. Твайлайт Спаркл шумно лопотала, требуя, чтоб ей читали дальше. Динки тем временем угостила кудрявую розовую земнопоньку маффином, и кобылки мигом стали лучшими друзьями. Носительница Элемента веселья радостно прыгала вокруг дочки Дерпи, как мячик, выкрикивая:

— Динки-Пинки! Динки-Пинки!

Рарити на своём смешном жеребячьем языке бранила Свити Белль за непричёсанную гриву. Даже будучи крохой, модница просто не выносила неопрятности. Ну а Флаттершай пыталась залезть куда-нибудь в укромное местечко и спрятаться там от всей этой кутерьмы. Эйнджел пегасочку удерживал. Острокрыл вздрогнул, заметив, что мини-Дэши на его спине зевает и потягивается. Похоже, окружающий хаос в самом ближайшем времени обещал стать примерно на двадцать процентов круче.

— Они, конечно, очень милые, но взрослыми все они были куда тише, даже Пинки, — заметил пегас.

Эпплблум с улыбкой глядела, как Эпплджек усердно околачивает ноги несчастного Биг Макинтоша.

— Шустрая какая! Но мне так даже нравится. Теперь я старшая сестра! – Меткоискательница важно нацепила на себя ковбойскую шляпу и с притворной строгостью обратилась к оранжевой кобылке. – Не шали, Эй Джей, а то останешься без яблочного пирога.

Сердито зарычав, земнопонька немедля ринулась отбивать свой любимый головной убор, и тут Эпплблум стало уже не до улыбок.

— Уй, ой, больно! Ой-ёй, прекрати! Да не лягайся ты! Ну, хорошо, хорошо, вот тебе твоя шляпа, забирай.

Довольно фыркнув «Йихаа!», крошечная ковбойша нахлобучила на себя свой стетсон и тут же в нём утонула: он оказался ей слишком большим. Снаружи остались торчать только четыре ножки. Живая шляпа двинулась по читальному залу, не разбирая дороги, так что неудивительно, что почти сразу же она врезалась в Рарити. Обе малышки дружно заревели, и вскоре к ним присоединилась Пинки. Просто так, за компанию. Ведь и реветь веселее вместе.

— Как с ними справиться, а? Ни у кого из нас нет опыта, как управляться с жеребятами. Почти ни у кого…

Взгляды присутствующих остановились на Дерпи. Почтовая пегаска испуганно попятилась.

— У меня только моя маффинка, а не сразу шестеро. И потом, даже маленькая Динки была в сто раз спокойнее. В тысячу раз! Даже когда раскрашивала стены вареньем… Нет, нет, тут нужен другой пони. Например, тот, что рос с двумя младшими сёстрами.

Взгляды присутствующих дружно обратились на Биг Макинтоша. Жеребец, не боявшийся в одиночку схватываться с целой стаей древесных волков, судорожно сглотнул.

— Эээ… Я лучше сбегаю за бабулей, агась. Она растила нас троих, она-то уж знает. Я мигом! – хлопнула дверь, и гулкий топот копыт молодого фермера быстро затих вдали. Скакал Биг Макинтош во весь опор. К счастью, Дерпи успела поймать за кудрявый хвост Пинки Пай, чуть было не ускользнувшую следом за жеребцом в такой большой и такой интересный мир СНАРУЖИ. Острокрыл обречённо промолвил:

— Мы остались наедине с судьбой…

С судьбой и с пятью маленькими непоседами (поня-тихоня Флаттершай была под чутким присмотром Эйнджела и шалить пока не собиралась). Первой среди них оказалась, конечно же, та, кто всегда любила быть первой. Мини-Дэши зевнула, потянулась, выгнув спинку, расправила крылышки и… Вжух! В глазах у пони так и зарябило от радуг, с полок посыпались книги, а библиотечный дуб заходил ходуном. Пегасёнка успела облететь всё книгохранилище сверху донизу и снизу доверху, перемазаться сажей, нырнув в камин (хорошо ещё, что он был не растоплен), измазать сажей всех остальных, не обращая внимания на протестующий писк Рарити, подраться с Эй Джей из-за шляпы, которую летунья тоже захотела примерить, помириться с ковбойшей, устроить c ней чемпионат по прыжкам через Острокрыла и на Острокрыле, – и всё за какие-то полторы минуты. Потом крошечная безобразница нос к носу столкнулась с Пинки Пай. Шалость встретила озорство. Через мгновение розовая поняшка с восторженным визгом гоняла по всему читальному залу верхом на голубой молнии. Весело барабаня по полу копытцами, Эпплджек бегала следом за ними. Рарити только презрительно фыркнула, глядя на эту суету. Белая единорожка засветила свой рожок и, подхватив волшебством валявшийся на полу носовой платочек, принялась тщательно стирать с мордочки следы сажи. Вскоре к парящему в воздухе платочку присоединились: зеркальце, огненный рубин на золотой цепочке и самые красивые камни из минералогической коллекции Твайлайт Спаркл, несколько модных журналов, карандаш и листки бумаги. Всё это каруселью кружилось вокруг малышки, а та, наморщив лобик, видимо, обдумывала идеи таких нарядов, что сразят наповал всех маленьких франтов Кэнтерлота и Мейнхэттена. Захотелось поколдовать и Твайлайт Спаркл. Крохотная учёная смеялась, танцуя в хороводе астролябий, линеек и свитков с картинками. При взгляде на весь этот кавардак в голову сталлионградца стали закрадываться мысли о бутылочках с молоком, манежиках, кроватках, а ещё о подгузниках и пелёнках. И о тех, кому придётся возиться со всем вышеперечисленным.

— Надеюсь, Биг Макинтош скоро вернётся, — с надеждой промолвил патрульный. Его друзья согласно кивнули.

— Ох, поскорей бы…

Товарищам пришлось глаз с непосед не спускать и при необходимости действовать весьма шустро. То предотвращать в последний момент затеянный одной юной учёной алхимический эксперимент, который, если бы его позволили провести до конца, точно опалил бы кое-кому хвостишко. То браться за пластырь и заклеивать царапины на мордочках, попутно утирая «раненым» слёзы, утешая и баюкая. А то вспоминать колыбельные, чтобы хоть немножко утихомирить малышей. Попытка собрать их в одном месте, соорудив на скорое копыто манежик из нескольких книжных стопок и растянутых одеял, успехом, естественно, не увенчалась. Эпплджек, лягнув стенку манежика, играючи её проломила, мини-Дэши вылетела наружу, как молния, Пинки выпрыгнула, точно пружинка, Рарити своим колдовством затеяла перестраивать манежик в замок принцессы или хотя бы элегантную виллу, а Твайлайт Спаркл, засветив рог, стала расставлять книги по полкам. В загончике осталась одна Флаттершай, но она и так вела себя примерно. Наигравшись вволю, компания проголодалась. Это легко можно было определить по тому, что Эй Джей вдруг начала жевать поля собственной шляпы, фиолетовая единорожка принялась в самом прямом смысле грызть научные тома, а Рэйнбоу Дэш вцепилась в уши Острокрыла. Пинкамина Диана Пай внезапно вообразила, что её кудрявый хвост – это сахарная вата, Рарити нетерпеливо хлопала в копытца, точно подзывая официанта. Ну а Флаттершай просто смотрела на взрослых пони умильными глазами.

— Надеюсь, Гренни Смит не забудет про молоко… — вздохнул пегас.

Внезапно Рарити аристократически сморщила носик и зажала его копытцами.

— И про пелёнки тоже, — прибавила Свити Белль.

К счастью, в этот момент громкий стук колёс за окнами возвестил о прибытии подмоги. Биг Макинтош выполнил своё поручение по-эппловски основательно. Жеребец пригнал к библиотеке огромную телегу, гружённую колыбельками, распашонками и игрушками – всем тем, что осталось с жеребячества молодых Яблочников и хранилось на чердаке усадьбы «Сладкие акры». На самой вершине горы изо всей этой поклажи восседала в кресле-качалке Гренни Смит. Едва зайдя в книгохранилище, глава Яблочного клана развила самую бурную деятельность: Эпплблум отправила на кухню греть привезённое с фермы молочко, Острокрылу велела помочь Биг Макинтошу разгружать телегу, а сама вместе с Дерпи ловко и умело собрала крохотных непосед в один табун, без особого удивления поворчав:

— Охти мне, добаловалась юная мисс со своей магией. Нет бы по-нашему, по-земнопоньски, по старинке! Ну да ладно, мы, Эпплы, и не такое видали. Вот, помню, когда на нашу ферму нагрянуло полчище листоблошек…

Тут с кухни прибыло молоко, уже разлитое по бутылочкам, и жеребята, отталкивая и отпихивая друг друга, табунком повалили к угощению.

— Голод не тётка, — мудро заметила пожилая земнопони. – Наголодались они тут у вас, я смотрю. Эх, молодёжь!

Вскоре дружное жадное причмокивание сменилось не менее дружным сытым мурлыканьем. Молоко с фермы «Сладкие акры» не зря славилось по всей округе.

— Теперь кой-кому самое время вздремнуть малость, — промолвила Гренни Смит. – Биг Мак, Острокрыл, ставьте колыбельки во-он сюда. Но и про пелёнки не забудем. Эй, стожок, покличь-ка своих подружек, поможете мне. Кто знает, может, ваше призвание – управляться с малышами, агась.

Эпплблум, Свити Белль и Скуталу хором грянули «Ура! Меткоискатели-няньки!», да так громко, что маленькие пони от страха прыснули во все стороны, а Рарити даже заревела.

— Ээ нет, с маленькими так нельзя. Надо спокойно и тихо, а так вы только пугаете их!

Эта библиотека видела принцесс, гостей из Седельной Аравии и других чужеземных стран, старинные манускрипты и прекрасные Элементы Гармонии, но никогда не видела пелёнок, присыпки, бутылочек с молоком, шестерых пищащих младенцев и их сбивающихся с ног нянек. Острокрыл обнаружил, что поймать мини-Дэши, чтобы запеленать её, могло быть вступительным экзаменом Вондерболтов. Чтобы ухватить шуструю, вёрткую, как угорь, пегасёнку, нужно было пустить в ход все мыслимые и немыслимые пилотажные приёмы. Что касается Рарити, то она разрешила себя запеленать лишь тогда, когда придирчиво выбрала из предложенных ей пелёнок самые красивые. А что уж рассказывать о том, как купали «Великолепную шестёрку»? Достаточно сказать, что при этом библиотека едва не затонула, а вся компания смогла почувствовать себя морскими пони. Свити Белль, заткнув уши, чтобы не слышать рёва будущей королевы драмы после водных процедур, смогла успокоить её только тогда, когда взялась за расчёску и принялась чесать её гриву. Крохотная единорожка тут же утихомирилась. В этот момент в помещение заглянули двое заклятых врагов Меткоискателей, Даймонд Тиара и Сильвер Спун. Увидев царивший вокруг кавардак, избалованные кобылки поняли, что сегодня библиотека определённо не обслуживает посетителей, и уж было хотели уйти… но, увидев маленькую Рарити, остались.

— Свити Белль, а можно и нам… почесать её немножко? – непривычно робко спросила дочка мистера Рича. Куда только девались «пустобокая» и «безрогая»?

— С какой это стати? – фыркнула Скуталу. – Это не ваша сестра и вообще, сегодня библиотека закрыта. Уходите! Не разрешай им, Свити Белль.

— А мы вам завтра уступим свой десерт в школьной столовой, — предложила Сильвер Спун.

— Ой, не зна-аю, — протянула Свити Белль. – Вы нас сколько дразнили и вообще…

— Завтра и послезавтра, а? Пожа-а-алуйста.

Сестра королевы драмы оказалась достойна этого высокого звания. Поломавшись для приличия, белая единорожка стала обладательницей мраморного шарика, серебряной заколки для гривы, двух конфет, календарика с принцессой Луной и карманного зеркальца — и только тогда милостиво разрешила:

— Ну ладно, так уж и быть. Чешите.

Рарити, само собой, понравилось быть в центре внимания. Важно надув губки, крохотная кобылка снисходительно позволяла себя причёсывать, при этом бдительно следя за тем, чтобы к её гривке относились с должным почтением. Тем временем, Биг Макинтош расставил привезённые колыбельки и ловко застелил их, а бабуля Гренни Смит запела старинную Яблочную колыбельную, которую ей самой певала в жеребячестве матушка:

— Ферма спит, и полусонный

Ветерок качает кроны.

Спите сладко, спите, детки,

Словно яблочки на ветке…

Услышав знакомую мелодию, Эпплджек первая засопела в своей колыбельке. Вслед за своей лучшей подругой-соперницей закрыла глазёнки и мини-Дэши, напоследок сонно пробормотав:

— Офокфыф…

Пегас просто не смог удержаться от улыбки. При виде спящей радужной чемпионки он забыл и про изжёванные ею уши, и про оттоптанную маленькими, но уже крепкими копытцами спину, и про книги, сброшенные с полок во время лихих манёвров юной гонщицы, которые придётся потом кропотливо расставлять по своим местам.

Когда Эйнджел заботливо подоткнул Флаттершай одеяльце, а Твайлайт Спаркл заснула, прижимая к груди мисс Всезнайку, свою любимую тряпичную куколку, в книгохранилище — о чудо! – воцарились, наконец, мир и тишина, и для друзей «Великолепной шестёрки» наступило время совета. Сойдясь вместе на кухне, чтобы не потревожить спящих своими разговорами, товарищи принялись шёпотом обсуждать ситуацию.

— Как думаете, они и останутся такими? – озвучил тревоживший всех вопрос Блю Коут. – То есть придётся их опять растить, учить и всё такое прочее?

От этой мысли Острокрыл и остальные с ужасом вздохнули, зато Даймонд Тиара и Сильвер Спун радостно застучали в пол копытцами:

— Здорово! Они такие ми-и-илые! Пусть такими и остаются! Ура!

Старшему поницейскому пришлось строго на них шикнуть, чтобы те не перебудили малышей. Затем сержант Флэтфут поспешил успокоить собравшихся:

— Никак нет, лэнс-коньстебль. Насколько я знаю из собственной служебной практики, действие заклинаний и зелий (а в данном случае мы имеем дело именно с ними) бывает обратимо, достаточно только привлечь искусного волшебника, чтобы тот составил соответствующее контрзаклинание.

— Контрзаклинание? – переспросили Меткоискатели. – А что это? Какая-то супер-пупер-магия?

— В некотором смысле да. Это заклинание, которое может отменить воздействие другого заклинания. Правда, вначале необходимо тщательно разобраться в природе последнего и, исходя из этого, сплести волшебство. Для такого требуется действительно очень хороший волшебник. Попробуй-ка просто так понять всё это, — единорог указал копытом на испещрённые непонятными вычислениями свитки, найденные в лаборатории Твайлайт Спаркл. – По-видимому, это записи единорожки, которые она вела, когда проводила свой эксперимент. Расчёты и прочее. Выглядит весьма запутано, а я, к сожалению, поницейский, а не учёный.

— Как мудрёно, — согласилась Свити Белль, уткнув нос в бумаги, — Такого мы точно не проходили в школе. Меткоискателей-расшифровщиков из нас определённо не получится.

— А если пригласить Трикси? – предложила Даймонд Тиара. — Снейлзи сто раз говорил, что она самая лучшая волшебница на свете. Все уши мне о ней прожужжал.

— Я бы хотел пригласить мисс Трикси Луламун в поницейский участок, учитывая её прошлый визит в наш город, — нахмурился старший единорог. — Думаю, что эта фокусница едва ли сможет помочь в нашем деле. Тем более, она всё время странствует, и я не располагаю информацией о её теперешнем местонахождении.

— Тут бы пригодился Старсвирл Бородатый, только вот он жил много веков назад, — Спайк наморщил лоб, припоминая всех известных ему волшебников и знахарей. – Зекора знает всё о целебных зельях, но не разбирается в алхимии. Придворный лейб-медик доктор Иппократ может справиться с любой болезнью, приготовить любое противоядие, но вряд ли расшифрует всю ту абракадабру, что понаписала Твай. А без этого контрзелье не сваришь. Гм… А, вот, придумал! Я знаю, кто нам поможет!

— И кто же?

— Принцесса Селестия! Она уж кое-что смыслит в волшебстве. А ещё принцессе вряд ли понравится то, что её любимая ученица, если ей не помочь, в ближайшее время на любой вопрос о своих научных занятиях сможет ответить разве что «агу».

— Сама принцесса, Её Величество? – поражённо выдохнули поницейские.

— Ну да, — дракончик важно выпятил грудь. – Я могу отправить ей письмо, и в мгновение ока принцесса получит его, где бы она ни была. И, думаю, не станет медлить, а сразу же прибудет к нам в Понивилль.

— Нет, нет, мистер Спайк, погодите. До прибытия Её Величества нам с лэнс-коньстеблем необходимо срочно намелить все ремни и отполировать гербы на шлемах. Это же будет визит августейшей особы, а пониция во время таких визитов должна быть при полном параде. А вдруг Её Величество захочет проинспектировать наш участок?

— И пирогов напечь надо, яблочных, — присоединилась Гренни Смит. – От Кэнтерлота до Понивилля не ближний свет добираться, устанет принцесса, проголодается.

С большим трудом остальные сумели убедить стражей порядка и главу Яблочного клана, что без чистки амуниции, уборки в участке и печения пирогов вполне можно обойтись. Едва ли принцесса Селестия, узнав, что приключилось с её ученицей, станет устраивать смотр поницейским силам городка или потребует себе свежий яблочный штрудель.

— Ну ладно, леди и джентльпони, тогда давайте писать Её Величеству. Мистер Спайк, где у вас хранятся письменные принадлежности?

Хранились они в читальном зале, там, где стояли колыбельки. Естественно, когда компания стала искать чистый свиток, чернильницу и перо, маленькие Носительницы тут же открыли глазёнки, чтобы посмотреть, что это такое интересное тут затевается. Не так-то просто было написать письмо принцессе Селестии: как подобрать слова, чтобы рассказать о том, что её лучшая ученица с подружками вдруг превратились в крошечных жеребят? А если при этом маленькая Твайлайт ещё и лезет что-то калякать на свитке своими шустрыми копытцами, предварительно перемазав их в чернилах, маленькая Пинки отбирает перо, чтобы щекотать им тебе нос, а маленькая Эпплджек пытается завернуться в свиток, чтобы вздремнуть ещё малость? В общем, у Спайка, обычно славившегося своим красивым почерком, в этот раз получилось самое неопрятное письмо августейшей особе за всю историю Эквестрии. В нём были кляксы, похожие на буквы, и буквы, похожие на кляксы, и товарищи от всей души надеялись, что принцесса Селестия сможет разобрать хотя бы «Беда» и «Скорее приезжайте». Наконец письмо было закончено, и Спайк, пыхнув зелёным огнём, отправил его в Кэнтерлот.

— Теперь остаётся только ждать. Надеюсь, принцесса сейчас не занята и сможет к нам приехать.

Нет, не было ни золотой колесницы, запряжённой дюжими пегасами, ни пышной свиты, ни пения фанфар, а просто дверь в библиотеку вдруг сама собой распахнулась. Острокрыл увидел белоснежные крылья, в коих сила сочеталась с грацией, добрые глаза, золотой луч короны в гриве, переливающейся, как предрассветное небо, увидел – и тут же склонился в почтительном поклоне. Примеру сталлионградца последовали его друзья. А поницейские вытянулись по стойке смирно и вскинули копыта к шлемам.

— Здравствуйте, мои дорогие пони, — прозвенел мелодичный голос. – Пожалуйста, не кланяйтесь. Что у вас тут стряслось и где моя лучшая ученица Твайлайт Спаркл?

Фиолетовая единорожка, услышав своё имя, немедля устремилась к принцессе Селестии и, обняв её ногу, что-то залопотала, приветствуя наставницу. За малышкой к гостье с радостным визгом дружным табунком ринулись её подруги, и тщетно бедные поницейские пытались их остановить. Через мгновение Пинки уже прыгала со спины принцессы, точно с трамплина, и пыталась спрятаться в её хвосте, мини-Дэши использовала эту же спину как взлётную площадку, а Рарити пыталась примерить корону. Эпплджек, задрав голову, смотрела на принцессу Селестию снизу вверх, разинув рот от удивления. Маленькая Яблочница, похоже, думала: «Пони мои честные, это ж сколько надо было съесть яблочек, чтобы так вымахать?». Даже застенчивая Флаттершай ничуть не боялась и, паря в воздухе, улыбалась правительнице Эквестрии. Принцесса Селестия звонко рассмеялась:

— Ах вот оно что. У вас тут настоящее нашествие. Нет, нет, дорогой сержант Флэтфут, они мне вовсе не мешают.

Острокрыл вместе с Меткоискателями как мог объяснил принцессе Селестии, что произошло. Солнечная богиня, покачав головой, начала внимательно смотреть записи и расчёты своей ученицы:

— Моя глупая маленькая Твайли, сколько раз я тебе говорила, что эксперименты нужно проводить с большой осторожностью! Ну-ка поглядим, что ты тут набедокурила. Вот горе-то моё! Ну конечно, здесь ошибка в расчётах. А тут должно было стоять не шесть, а девять. И порядок произнесения слов в заклинании перепутан. Да и вообще это непроверенное зелье, — с притворной строгостью смотрела наставница на свою ученицу. – И вот к чему привело всё это безрассудное экспериментирование. А если бы ты навсегда осталась жеребёнком? А если бы твоим родителям пришлось вновь растить тебя, а мне – учить? Глупая, глупенькая Твайли. Да ещё и подруг угостила! И не сообщила никому, даже мне! Как же так можно? В твоё оправдание могу лишь сказать, что ты премилый жеребёночек, а на маленьких сердиться нельзя. Сейчас я создам подходящее контрзаклинание, чтобы вернуть всё на круги своя.

Собравшиеся заулыбались. С принцессой дела мигом пошли на лад! А Селестия с гордостью взглянула на друзей:

— Да, Твайли показала всем пример того, к чему порой приводят невнимательность и безрассудство в науке, дурной пример, надо сказать. Зато вы, мои дорогие пони, явили собой добрый пример дружбы и товарищества. Вы все вместе нашли и спасли носительниц Элементов Гармонии из беды. Спасибо вам, вы настоящие молодцы. А ещё я вижу, что пониция, как всегда, готова помочь жителям Эквестрии в трудную минуту и ревностно защищать правопорядок. Благодарю вас за исправную службу… инспектор Флэтфут, коньстебль Блю Коут.

Поницейские вытянулись во фрунт и отсалютовали, всё так, как предписывает «Справочник коньстебля» делать в тех случаях, когда страж порядка получает повышение. Инспектор Флэтфут даже как будто бы стал выше ростом и ещё представительнее, а его молодой коллега и вовсе от гордости сиял, как начищенный поницейский значок. Молодой единорог явно торопился поскорее нашить на мундир новые знаки различия и показаться Дэйзи уже не кандидатом, а настоящим коньстеблем. А ещё рассказать, какое интересное дело они с мистером Флэтфутом сегодня блестяще раскрыли. Не хуже, чем в любом из прочитанных детективов.

— Отличная работа, напарник!

— Спасибо, сэр!

Поницейские звонко стукнулись копытами и рассмеялись. Не забыла принцесса поблагодарить и отважную почтовую пегаску Дерпи Хувз, и маленькую Динки, и Яблочников, и Меткоискателей, и самого Острокрыла, и даже Даймонд Тиару с Сильвер Спун, которые уж точно в самые ближайшие дни всей школе уши прожужжат про свою встречу с правительницей Эквестрии.

— Ну а теперь, мои дорогие пони, пора вернуть нашим носительницам Элементов Гармонии их привычный возраст. Как жаль, что из-за контрзаклинания они и не вспомнят о том, что превращались в малышей. Всё произошедшее с ними покажется им лишь причудливым сном, а не явью. И Твайли тоже забудет, как агукала и ползала по полу, оставив всю свою серьёзность. Может, они и не поверят нам, сочтя, что мы всё это выдумали. Но приступим.

На острие рога аликорна солнечным зайчиком зажегся жёлтый огонёк, и тут в голову сталлионградца пришла блестящая идея.

— Погодите, Ваше Величество, постойте, не расколдовывайте, погодите минутку!

— Разве ты не хочешь, чтобы твоих друзей и возлюбленную поскорей расколдовали, дорогой Острокрыл?

— Хочу, конечно, хочу, но я кое-что придумал, всего минуточку, Ваше Величество, ладно?

С этими словами белый пегас помчался на верхний этаж библиотеки.

«Я точно видел его наверху, на одной из полок, где-то между микроскопом и толстыми энциклопедиями. Где-то здесь… Ага, нашёл!».

Когда пони увидели, что тащит с собой патрульный, они не смогли сдержать улыбки. Принцесса Селестия одобрительно рассмеялась:

— Да, ты совершенно прав, дорогой Острокрыл. А я об этом и не подумала. Ну конечно, это великолепная идея. Да и урок не будет усвоен, если его не запомнишь. А так у Твайли останется хорошенькое напоминание.

…Золото утренних лучей рассыпалось по крышам Понивилля, отражалось в улыбке лежавшего на облаке погодного патрульного. Его напарница и возлюбленная недовольно сморщила мордочку.

— Не знаю, чем там нас угощала наша учёная-перчёная, только я хоть убей не пойму, почему я продрыхла весь вчерашний день. Ничегошеньки не помню. Эй, ты меня слушаешь?

— Угу, — пегас, продолжая улыбаться, не отрывал взгляда от какой-то фотографии у него в копыте.

— В общем, это был последний раз, когда я участвую в алхимических штучках Твай. С меня хватит! Целый день потерян, а я вчера хотела отработать новые воздушные трюки. Острокрыл?

— Угу.

— А ещё когда я сегодня с утра заглянула в Понивилль, все встречные при виде меня как-то странно хихикали. Почему бы это?

— Угу.

— Острокрыл, эй! Пегасище, ты меня слушаешь? Что это ты там такое смотришь? Какая-то красотка покорила твоё сердце? Пусть бережётся!

— А вот посмотри.

На фото были все: и Эй Джей, едва заметная под собственной шляпой, и крохотная Флаттершай под зорким присмотром заботливого Эйнджела, и неугомонная Пинки с леденцом едва ли не больше её самой. Малышка Твайлайт, нежно обнявшая ногу принцессы. Рарити, узурпировавшая корону солнечной богини и крепко вцепившаяся в золотой венец маленькими копытцами. И, конечно же, Та-что-круче-всех, мини-Дэши, удобно разместившаяся на голове Острокрыла, занятая исследованием пегасьих ушей с гастрономической целью. На обороте фотографии красивым почерком принцессы Селестии было выведено: «Вам суждены большие дела, мои маленькие, маленькие пони…».