Игры богов 2

Игры богов 2

— Мы взываем к звездам, что выше всех. Мы взываем к звездам, что видят всё. Мы взываем к звездам, что слышат всё. – Разносились слова ритуала по просторному внутреннему двору горного замка. Периметр двора освещали огромные жаровни, свет от языков пламени которых сливался в причудливом танце со светом полной луны. В самом центре действа сияла алым светом внушительного размера пентаграмма.

— Услышьте же нашу просьбу. – Продолжал крупный грифон, закованный в церемониальную броню. Несмотря на множество источников света, было сложно разглядеть его внешность, в этот миг все цвета будто смешались, перетекая один в другой.

— Пошлите нам сил пройти означенный путь. – Двое воинов, появившихся из теней дворовой арки, позвякивая латами, подтащили к говорившему связанного по лапам и крыльям едва живого сородича.

— Примите кровь этого миролюбивого в знак нашей решимости. – Лезвие кинжала блеснуло в полутьме двора и вонзилось в горло жертвы. Тело несколько раз конвульсивно дернулось и обмякло в лапах палачей. Лужа крови быстро росла заливая пентаграмму.

В один момент эта казавшаяся черной жидкость стала стекаться к центру рисунка. Сердца собравшихся замерли, в предвкушении великого дара звезд. Кровь же, принявшая форму сферы, постепенно росла, приобретая все более насыщенный алый цвет. Сотни глаз наблюдали со стен за действом. Тысячи ушей за стенами жаждало услышать, что звезды вняли им.

Как только сфера достигла диаметра трех метров, все резко стихло. Алый свет пентаграммы исчез, забрав с собой пламя жаровен. В бледном свете луны алая поверхность сферы пошла рябью, выпуская из себя дар звезд. Как только обе ноги ступили на грубый камень двора, кровавая сфера разбилась как хрустальный шар, рассыпав вокруг миллионы осколков.

Просящий вглядывался в фигуру, что стояла в десятке метров от него. Две ноги, широкий мощный торс, острые стоящие торчком уши и два ярких светящихся зелёным призрачным светом глаза без зрачков. Большего из-за покрывала ночи разглядеть не удавалось.

— Кто ты? – Разнесся глубокий низкий голос пришельца.

Такого пернатый никак не ожидал, он думал, что ему пошлют какое либо оружие, дадут огромную силу, но никак не пришлют какого-то монстра. А может этот монстр и есть оружие, его нужно только подчинить и направить? Внешне он выглядел весьма сильным и устрашающим. Один голос стоил многого, пробирающий до глубины души, заставляющий трястись как птенца в темной комнате.

— Я Гарл Стойкий. – Не показывай страха, ты его хозяин. Он будет подчиняться. – Я призвал тебя! Ты должен служить мне!

— Служить? Должен? – С расстановкой проговорил призванный.

— Да. – С гордостью в голосе возвестил Гарл. – Я твой хозяин. Ты будешь …

Едва слышный хруст прервал речь Стойкого. Тело чуть дернулось и рухнуло вниз мешком картошки.

— Кто еще считает, что я кому-то что-то должен? – Сияющие глаза осматривали собравшихся на стене грифонов. Тьма не могла скрыть присутствующих от демонических глаз. Ни один из недавно ликовавших грифонов не смел даже пошевелиться. То, с какой легкостью был убит их командир, вызвало замешательство и страх.

— Вы хотели славы? Я дам вам её. Вы хотели завоеваний? Я поведу вас. – Пришелец говорил громко, настолько громко, что даже за пределами стен двора не приходилось напрягать слух. – Любой, кто предаст меня — будет уничтожен. Любой, кто встанет против моей воли — будет уничтожен. Любой, кто усомнится во мне — будет уничтожен.

— Я Анубис! Судья богов! – Вокруг бога начала клубиться тьма, словно живая перетекая и бурля. – Ваш бог!

Небольшой дворик, скрытый пятиэтажками от шума дорог. Смех и крик детворы, многократно усиленные эхом от домов. Песочница, горка, гаражи, что приютились меж рослых тополей. Жизнь течет своим чередом.

— Ну, Кирюня, — звонкий мальчишечий голос раздается из-за гаражей, — да ты у нас девчонка, оказывается. – Громкий смех четырех мальчуганов подтверждал эти слова.

— Верни быстро. – Сквозь зубы шипел Кирилл.

— А если не верну? – Подначивал заводила. – Побежишь домой маме жаловаться? Или может в платьице нарядишься, и с куклами чай пить будешь?

— Отдай. – Сильнее сжимал кулачки белокурый мальчонка лет пяти – шести. – А не то …

— Не то что? – Засмеялся задира. Он был на пол головы выше, да и годков разменял побольше.

Собравшись кружком вокруг жертвы пятеро мальчишек с улыбками на лицах ждали ответа. Они уже не в первый раз пытались поддеть мальца. Но на этот раз все пошло иначе, он не убежал, не расплакался, а резко бросился на обидчика. Задира упал, не ожидая такого ответа, белоснежная плюшевая игрушка выпала из его рук. Маленькие кулачки наносили удар за ударом по испуганному лицу задиры. Он пытался прикрыться руками, но часть ударов все равно попадала в цель. Кирилл не мог ударить сильно, тут сыграла главную роль неожиданность и напор.

Отойдя от шока, остальная компания оттащила брыкающегося мальца от товарища. С недовольной миной на лице хулиган поднялся, оттолкнув руку друга. Со злостью взглянув на обидчика, он не придумал ничего лучше, чем с размаху заехать тому в глаз.

— Пошли, пацаны. – Пнув пересохшую землю, он послал облако пыли на упавшего Кирилла. – Ну нафиг этого бешеного.

Компания удалилась оставив бывшую жертву одну. На коленях Кирилл подполз к мягкой игрушке и крепко прижал её к груди.

— Я не дам тебя в обиду. Все уже кончилось. – Убаюкивая на руках белого плюшевого единорога шептал малыш. – Мы будем вместе, навсегда.

Годы шли, малыш рос. Сад и школа остались позади. Но тот случай с плюшевым единорогом имел свое продолжение. Пятерка хулиганов в отместку растрезвонила по всему двору, что Кирилл любит играть с девчачьими игрушками. Детям многого не надо, и слух расползся подобно лесному пожару, обрастая все новыми и новыми подробностями.

Над ним смеялись, постепенно мальчик превратился в изгоя. Каждый новенький в школе хотел утвердиться в коллективе, и быстро находил за счет кого можно это сделать. Одиночка был легкой мишенью. Веди себя как толпа и она тебя примет. Вот только для Кирилла это уже было невозможно.

Давно забыт плюшевый единорог, которому клялись в вечной дружбе. На его смену пришли другие игрушки и увлечения. Сначала это была разборка чего либо электронного, что находилось на антресолях старого шкафа. Кое-что у него даже получалось собрать обратно. Попавшиеся на глаза журналы по древней истории стали следующей ступенью в увлечениях школьника.

Видя такую увлечённость историей, родители решили сделать чаду подарок в виде собственного компьютера, дабы поощрить тягу к знаниям. Это стало фатальной ошибкой. Подросток буквально выпал из реальной жизни на несколько лет. Онлайн игры, где он мог быть не изгоем, а героем одиночкой. Где он мог не боясь напасть на любого, он был силен, он был могуч.

Но жизнь расставила все по своим местам, выдернув подростка из сладких грез в суровую реальность. Время, проведенное в играх, не могло не сказаться на учебе. С горем пополам закончив школу и со скрипом сдав экзамены он попытался пойти учиться дальше. Родители настаивали. Но результат был ожидаем, попасть удалось только в ПТУ. Впрочем, подростка это не сильно волновало, его захлестнуло новое увлечение, а точнее забытое старое. Древние боги, працивилизации, обряды и культы. Все это заиграло новыми красками в глазах птушника.

Впрочем, нынешняя жизнь не слишком отличалась от таковой в школе. Все то же давление со стороны сверстников, все те же насмешки, все то же одиночество.

В один из таких моментов у двадцатилетнего парня промелькнула мысль. – Не можешь чего либо изменить сам, так пускай это сделают другие. – Он решил искать эту помощи у высших сил. Христианские, мусульманские, буддистские боги отпали сразу, и взор пал на пантеон древних. Обряды и ритуалы, что он так жадно впитывал, сейчас казались ему откровениями.

Но кто? Каму вознести свои мольбы о наболевшем? Кто будет справедлив? Кто поступит по чести?

Анубис! Яркой молнией сквозь мозг полыхнула мысль. Кто, как не божественный судья сможет уравновесить всю ту боль и страдания, что были в его жизни. Дело оставалось за малым, найти подходящее тихое место. Там где он сможет излить душу справедливому богу.

— Внемли моим мольбам божественный судья. – По полуразвалившемуся двухэтажному бараку разносились мольбы Кирилла. Это была седьмая попытка достучаться до древнего бога. На небольшом постаменте сложенном из кирпича, в изобилии валявшегося вокруг, стояла статуэтка самого бога. Два десятка свечей образовывали круг, в котором и происходило действо. – Прими эту жертву как мою благодарность.

Десятки маленьких огоньков отразились на длинном лезвии кухонного ножа. Купить кинжал для действа птушнику оказалось не по карману. Он едва смог наскрести на деревянную статуэтку бога, которая не была таким уж распространённым товаром, и потому пришлось значимо переплатить.

Сама же жертва сейчас тихо спала, иногда подергивая лапами. Кириллу удалось поймать бродячую собаку, накормив ту ливерной колбасой с примесью снотворного. Она должна была стать третьей жертвой в безумной попытке парня изменить свою жизнь.

Удар. Темная лужица крови растекалась по деревянному полу. Время шло, а никакого знака так и не последовало. Заставляя парня все больше нервничать и злиться.

— Да чтоб тебя! – В сердцах крикнул парень. Он швырнул окровавленный нож во тьму заполнявшую помещение. – Я потратил столько времени, столько сил, а ты молчишь. – Ткнул пальцем в сторону безмолвной статуэтки Кирилл.

— Я что, много просил? – Озлобленно прорычал он. – Всего лишь справедливости. Чтобы что-то в этой гребаной жизни наконец поменялось. Чтобы ты, шакал, поднял свою древнюю задницу и снизошёл до простого смертного.

Со злостью подросток пнул постамент, за что тут же поплатился резкой болью в ноге. Деревянная фигурка пошатнулась и упала в лужу свежей крови.

— Вот и валяйся тут. – Смерил гневным взглядом статуэтку парень. – Божок.

Плюнув на пол, неудачливый заклинатель развернулся и пошел домой. В этот раз он не забрал статуэтку, не потушил свечи и не прибрался. Его надежды и мечты рухнули вместе с деревяшкой в форме шакала.

Свечи резко погасли, как только парень вышел из заброшенного барака, он уже не мог видеть, что происходило внутри. А вот два пылающих зеленых глаза застывших в воздухе видели его отчетливо. Кирилл обернулся, ощущая пристальных взгляд на себе, но ничего не заметив, решил, что ему чудится, и продолжил путь домой. Свой последний путь домой.

Эту ночь Кирилл долго не мог уснуть, постоянно ворочаясь в кровати. Обида давила в районе груди. – А еще и нож выбросил. Надо будет завтра вернуться и забрать. – Далеко за полночь усталость всё-таки взяла свое, погружая парня в царство снов.

Тьма. Ему снилось, что он парил в великом ничто. Ни времени, ни пространства, ни света, ни звука. Ничего. Но это не волновало Кирилла, он наслаждался чувством безграничной свободы. Отсутствием рамок и запретов, отсутствием всего.

— А ты наглец, смертный. – Нарушил гармонию бесконечной пустоты низкий, пробирающий до костей голос.

— Что? Кто здесь? – Открывшиеся перед парнем два огромных сияющих зеленых глаза заставили его отшатнуться.

— Глупый вопрос, — тьма вокруг становилась более насыщенной, вырисовывая очертания гигантской головы шакала, — от глупого смертного.

— Ан – Ана – Ану – Заикался побледневший подросток.

— Твоего жалкого умишки не хватает, чтобы запомнить моё имя? – Прорычало божество.

— Анубис. – Наконец выговорил парень. – Прости меня о великий, я не знаю, что на меня нашло, я …

— Не смей врать мне! – Рявкнул бог. Столько злобы и ярости было вложено в эти слова, что несчастный почувствовал влагу, стекающую по ногам.

— Я здесь не карать тебя за непочтение, не давай мне повода изменить цель. – Уже тише проговорил шакал. – Ты считаешь, что будь у тебя сила, то жизнь пошла бы по иному пути? Отвечай!

— Д-да.

— И ты считаешь, что жизнь к тебе несправедлива? – Допытывалась голова шакала.

— Да. – Уверенность пробивалась в голосе подростка.

— Готов ли ты изменить свою жизнь? – Изумрудные глаза чуть прищурились и челюсти разомкнулись, обнажая ряды острых клыков.

— Да. Я готов. – Выкрикнул парень.

— Да будет так! – Пасть резко распахнулась, целиком проглатывая Кирилла.

Он не успел испугаться, как увидел впереди какую-то фигуру. Сквозь красноватую пелену проступали очертания незнакомца, стоящего на четвереньках. Другого пути не было, только к незнакомцу, и парень сделал первый шаг к своей новой судьбе.

Первое что он увидел, пройдя сквозь красное марево, был грифон. Он стоял и пялился на него своими карими глазами. Между тем грифон пытался рассмотреть его, заметно щурясь. Следующее, что бросилось в глаза, это луна. Большая яркая луна, зависшая на небосводе. Вокруг было светло как днем, он мог буквально рассмотреть каждое перышко на грифоне перед ним, и он, безусловно, видел толпу таких же существ собравшихся на стенах вокруг.

«Что это за тварь?» — Кирилл резко повернул голову в сторону главного грифона, для себя он принял, что тот, кто стоит перед ним — главный. – «Я ожидал оружие, а не этого монстра. А может это и есть оружие?»

— Кто ты? – Произнес Кирилл и сам поразился своему голосу. Он нес в себе оттенки власти и силы. Пробирался в самые закоулки сознания. Парень едва не запрыгал от счастья, но вовремя вспомнил, где он.

«Он выглядит сильным и устрашающим» — Вновь донеслось до Кирилла, хотя клюв грифона не пошевелился ни разу. – «А голос, какой жуткий голос»

— Я Гарл Стойкий. – Проговорил грифон и на этот раз клюв шевелился. – «Не показывай страха, ты его хозяин. Он будет подчиняться» – Я призвал тебя! Ты должен служить мне!

Значит телепатия, ухмыльнулся про себя новоявленный божок. Стоп …

— Служить? Должен? – Божок чувствовал как внутри начинает бурились ярость и злость. В прошлой жизни он был никем, он терпел оскорбления и тычки других. И что? Снова его пытаются загнать в ту яму, из которой он только получил шанс выбраться. Нет! Не бывать! Никогда!

— Да.

— “Да я тебе шею сверну, цыплёнок-переросток” — Яростно сверлил взглядом грифона новоприбывший бог.

– Я твой хозяин. Ты будешь …

Едва слышный хруст прервал речь Стойкого. Тело чуть дернулось и рухнуло вниз мешком картошки.

— Кто еще считает, что я кому-то что-то должен? – “Телекинез!” — Радостно думал божок, обводя взглядом присутствующих на стенах грифонов. Их мысли и желания были как раскрытая книга для него. Он знал, что сказать, чтобы они подчинились, знал, как должен вести себя. Он видел это в их разумах.

— Вы хотели славы? Я дам вам её. Вы хотели завоеваний? Я поведу вас. – Говорил он громко, дабы показать свою силу. – Любой, кто предаст меня — будет уничтожен. Любой, кто встанет против моей воли — будет уничтожен. Любой, кто усомнится во мне — будет уничтожен.

— Я Анубис! Судья богов! – Душа его ликовала. Вокруг начала клубиться тьма, словно живая, перетекая и бурля. – Ваш бог!

Грифоны со стен слетали поодиночке и группами. Они слетали на площадь перед богом и приклоняли головы в знак признания его власти. Грифоны признали его, признали посланца звезд. Он обещал все, чего жаждали их сердца и требовали клинки. Звезды послали его, и коль ему было угодно уничтожить их вождя, значит на то их воля, его воля.

— Повелитель. – Вошедший в просторный зал грифон вырвал Анубиса из воспоминаний о былом. Как давно это было? Семь лет, или уже восемь, бывший человек уже не помнил. В начале события слились в один сплошной водоворот не давая расслабиться. Передышку в два дня после его появления можно было не считать. Тогда, оставшись один в покоях, он смог рассмотреть новое тело.

Не так он представлял себе новую жизнь. И не так видел Анубиса, в облике которого, несомненно, сейчас находился. Под серой кожей перекатывались валуны мышц. Руки от локтей начинали темнеть, становясь полностью черными, так же как и ноги ниже колен. Завершало могучую фигуру двух с половиной метров высотой черная голова шакала с двумя пылающими изумрудными глазами.

И вишенкой на торте его новой личины были ментальные силы, телепатия, телекинез и тот странный клубящийся туман, что был способен скрыть от ненужных взглядов или просто расщепить на атомы любого. По физической силе он так же превосходил любого грифона в несколько раз, и это было приятно, чертовски приятно.

Расстраивало, что ему не было дано крыльев, вся его армия была крылата и проблема перемещения с ней была остра. До определенного момента, пока его верные воины не захватили летающий корабль, совершавший торговый перелет из Зебрики.

Стоять на мостике, отдавая приказы крылатым легионам, казалось, мечты сбываются одна за другой. Многие кланы грифонов, прослышав о посланце звезд, что ведет к славе и богатству, поспешили присоединиться к празднику жизни и стали под его знамена. А те, что противились, сминались железом и огнем.

Из древних времен истории человечества в перерождающейся империи грифонов зародились гладиаторские бои. Хлеба и зрелищ, так гласил древний незыблемый постулат. И чтобы его войны не скучали во время перерывов от захвата хлеба новоявленный бог учредил зрелища.

Одним решением он решил сразу две проблемы: что делать с пленными и как получить еще больше обожания его подданных. Кровавое развлечение прижилось. Да и сам он, стоя в божественной ложе великого Колизея всегда испытывал приятную дрожь, решая под криками толпы жить гладиатору или умереть.

Не все из захваченных грифонов хотели драться и демонстративно бросали оружие на арене под осуждающий свист своих более кровожадных сородичей. Что-ж. Выпушенные на арену мантикоры или гидры решали эту проблему.

— Вызывали? – Темно-коричневый грифон согнулся в поклоне.

— Ригель. Поднимись. – Проговорил повелитель, вальяжно развалившись на троне из черного мрамора. Восходящее солнце окрашивало мрачный каменный зал в красноватые тона, даруя ему немного своего блеска.

— Скажи мне Ригель, каковы наши территории на данный момент? – Взглянув краем глаза на главу своей личной гвардии, поинтересовался бог.

— Подконтрольные нам земли занимают почти девяносто процентов всех земель населённых грифонами. Остались только самые суровые местности, куда затруднен доступ. – Четко отрапортовал грифон. – Но мы вскоре захватим и их.

— Захватим. Не сомневайся. – Подтвердил Анубис. – Но не так скоро, как ты думаешь.

— А я и не рассчитывал, что ты поймешь. – Ответил на невысказанный вопрос шакал. Он давно не утруждал себя, выслушивая оппонента, а читал его мысли напрямую. Это получалось с такой легкостью, с такой точностью. И, несомненно, при таком общении практически невозможно было соврать.

— Те земли трудны для завоевания и скудны по добыче. Там мало еды, о богатствах и речи быть не может. – Продолжал шакал. – Наша империя обширна, нашим подданным нет счета, и каждый из них хочет быть сыт и обогрет. Даст ли им поход в северные земли все это?

— Правильно, нет. – Грифон помотал головой. – Нам нужны богатые земли. Нам нужны те, кто будет кормить нашу армию во время великих походов. Земли к югу от наших границ.

— Да, именно в Эквестрии. – Шакал повернул голову и стал пристально всматриваться в оппонента. Так что у Ригеля выступил пот. Анубис умел быть устрашающим, умел одним взглядом заставить умелого воина потерять сознание. – Да ты боишься, мой храбрый военачальник.

— Селестия? Кобыла, что вертит солнцем? – Шакал усмехнулся, а после, откинувшись на спинку трона громко расхохотался.

Несчастный военачальник не знал куда деться, ему хотелось прямо сейчас исчезнуть, раствориться в воздухе, провалиться под пол, что угодно лишь бы подальше от веселившегося бога. Его боялись за разное, но все сходились в одном: этот смех — самое ужасное, что можно услышать в жизни. Он пробирался внутрь, заставляя органы сжиматься, холодная хватка этого смеха хватала за позвоночник и держала не давая двинуться с места. Все без исключения, кто слышал этот смех, с ужасом думали, что же будет когда их повелитель начнет гневаться. А те, кто узнавал ответ, уже ни с кем им не мог поделиться.

— Поход возглавлю я. – Отсмеявшись, озвучил шакал. – Или эта кобыла отдаст нам все, чего мы пожелаем, или ей придется поднять свой зад и лично попытаться остановить нас.

— Вижу, ты понял. – Наблюдая за довольной мордой своего военачальника продолжал Анубис. – Как думаешь, эта битва будет достойна войти в летописи?

— Хотя, можешь не отвечать. Оно понятно и так. – Самонадеянность бывшего человека была понятна, вбитые в мозг знания со времен школы твердили, что двигать солнце невозможно, а благодаря своему хобби он помнил, что многие древние правители внушали подданным, что именно они дарят всему сущему тепло и ласку светила. Простой прием, чтобы держать в повиновении безграмотные массы. А тут не только повелевают солнцем, да еще и луной. А уж как красиво они обставили солнечное затмение. Вот что значит «мудрые, бессмертные» правители.

— Тебе я поручаю выкрасть одну из кобыл, что зовутся элементами гармонии. Неважно какую, но все должно быть тихо и она должна остаться в живых. Желательно в презентабельном виде, хотя и необязательно.

— Как только отправишь отряд за кобылой, начинай говорить армию к походу. – Шакал довольно развалился на троне. – Это все. Исполняй.

— Слушаюсь, божественный. – Отсалютовал бронированный грифон и, крутанувшись на сто восемьдесят градусов, поспешил исполнять приказание. Скоро обещал начаться великий поход, армия будет довольна как никогда.

— Как же приятно вертеть тысячами жизней по своему усмотрению. — Протянул довольный шакал.

В бесконечной пустоте космоса плыл остров. Обширные зеленые равнины с редкими невысокими холмами. Рощицы пальм, дарующие тень от солнечного света, хотя самого солнца нигде не было. Венчала остров четырехгранная пирамида из белого мрамора. Путь же к ней лежал через галерею обелисков из того же материала.

Рядом с небольшим озером, развалившись в шезлонге, отдыхал хозяин этого места. Он неспешно потягивал из золотого кубка свежую кровь, внимательно вглядываясь в серое облако.

— Развлекаешься, Анубис? – Пронесся бархатный женский голос над мягкой травой.

— Развлекаюсь, Бастет. – Из воздуха возникла стройная фигура богини-кошки. Взгляд глаз с вертикальным зрачком выражал любопытство к творящемуся в облаке.

— Пояснишь? – По-хозяйски умастила свое изящное тело Бастет на материализовавшейся пуховой подушке. Красная с золотым шитьём, как раз такая, как она любила.

— Возьмём нагловатого смертного, — начал неспешно Анубис, — дадим ему капельку силенок, телепатию, телекинез и трансмутацию годную только на распыление живого. Ну и конечно силенок физических и внешность соответствующую, да и закинуть на другой план. Вот и весь секрет. – Шакал улыбнулся. – Просто, правда?

— Оууу. – Протянула кошка. – И за что же такая щедрость? Обычно ты сразу караешь.

— Крови? – Бастет благодарно кивнула, принимая полный кубок алой жидкости. – Ты же знаешь нашу проблему, дорогая. Скука. Но сейчас, сейчас наказание за дерзость будет куда страшнее смерти. И сейчас он подошел к нему. Немного подтолкнуть к нужному выбору вон тех грифонов. – Глаза шакала сверкнули и тут же угасли. – И ничего уже не изменить.

— Присоединишься? – Оскалился шакал.

— Думала, не предложишь. – Довольно промурлыкала Бастет, поудобнее устраиваясь на бархатной подушке.

Мрачный замок из грубого камня раскинулся на невысокой горе. Прочные толстые стены с узкими бойницами. Невысокие угловатые массивные башни, на которых укрывались дозорные. И всего одна узкая тропа на вход. Тем, кто рожден летать, дороги без надобности.

Пятерка грифонов без оружия и брони приземлилась во дворе крепости. С собой у них был особый груз. Тот самый, что велел добыть их повелитель две недели назад. Задание оказалось проще, чем изначально рассчитывалось. Пони совсем разучились быть бдительными, они размякли после веков мира. Схватить эту пони было не сложнее, чем выйти на прогулку.

— Тащите к повелителю. – Приказал встретивший диверсантов военачальник.

Подхватив под передние ноги вскрикнувшую пони, двое грифонов охраны потащили её по каменным коридорам. В свете факелов обстановка пугала гораздо сильнее, хотя кажется куда уж больше. Только два дня назад её жизнь была тихой и размеренной. Работа, дом, друзья, приветливые соседи и теплое яркое солнце, что так приятно грело шкурку. За эти два дня она почти потеряла надежду вернуть все это. И только тот факт, что она нужна живой, хоть как-то позволял окончательно не скатиться в пучину отчаяния.

Тяжелые двери распахнулись, открывая взгляду просторный зал. По периметру в массивных жаровнях плясали языки пламени, даруя тепло и свет. Лучи закатного солнца едва пробивались через частокол узких окон-бойниц. А те же что пробивались, рисовали на темном полу решетчатый узор, делая весь зал похожим на клетку.

Посреди зала замерев, стоял шакал. Стражники уже подтащили к нему пленницу, пренебрежительно бросив её к ногам повелителя. Единорожка посмотрела наверх и замерла. Взгляд голубых глаз встретился с зелеными. Время замерло.

— Все вон. – Не отрывая взгляда прошипел шакал.

Единорожка вскрикнула и заболтала всем четырьмя ножками, когда плавно взмыла на высоту примерно полутора метров. Шакал оторвал взгляд от пленницы и пошел в конец зала к небольшой двери за массивным троном. Он шел неспешно, так же неспешно плыла за ним единорожка.

Небольшая комнатка приветливо распахнула свои объятия. Мягкий, ворсистый ковер на полу. Пышные подушки различных расцветок расшитые золотом и серебром. Изящный резной столик из красного дерева, на котором уютно примостились несколько бутылок вина и набор бокалов. В комнате не было окон и потому все освещали магические кристаллы, что держали в лапах каменные грифоны. По одному на каждый угол. Стеклянный шкаф, заставленный разными безделушками. Рядом с ним примостился экзотичного вида кальян, происхождение которого бывший человек уже не помнил.

Негромкий лязг засова отрезал их от окружающего мира. Кобылка аккуратно опустилась на одну из подушек, что лежала рядом со столиком. Сам же хозяин замка уселся на такую-же, но на другом конце комнаты и закрыл глаза откинувшись назад.

Повисла гнетущая тишина. Единорожка сжавшаяся на мягкой подушке осмотрев помещение, стала дрожать сильнее. Мысль, зачем именно её похитили, промелькнула в голове. Она плотнее сжала задние ноги и прижала хвост. Тяжелое стальное кольцо на роге лишало последних надежд хоть на какое-то сопротивление.

— Как тебя зовут? – Не открывая глаз прошептал шакал. Голос его был тих, но все равно пробирался в самые глубины сознания.

— Так не пойдет. – Он приподнял голову и открыл глаза. – Такая круговерть мыслей.

Бутылка на столе, повинуясь воле хозяина, наполнила один из бокалов. Тот же, в свою очередь подлетел к дрожащей единорожке. Она неотрывно смотрела на бокал, не решаясь взять тот.

— Не бойся. Бери. Это просто вино. – Как только сосуд был подхвачен пони, шакал вновь откинулся, закрыв глаза.

Сделав сначала робкий глоток, пони разом опустошила кубок. Приятное тепло разливалось внутри, даруя свои нежные объятия. Тело немного расслабилось, а мысли приобрели более стройный вид. Но она ни на секунду не забывала что это затишье перед бурей. Что ничего еще не кончено.

— Р-Рэрити, — выдавила через силу кобылка, — господин. – Она старалась быть как можно более учтивой и незаметной. Это был не тот неприятный инцидент с алмазными псами. Тут её могли просто убить за косой взгляд. По крайней мере, она так считала, почерпнув эту информацию у кантерлотской элиты на одном из приемов.

— Рэрити. – Прошептал шакал. – Почему? Почему после стольких лет здесь именно ты?

Единорожка не могла взять в толк, о чем толкует её похититель. Разве не он приказал её приволочь сюда? Разве не его подручные схватили, избили и бросили сюда как последнего преступника. Но высказать этого она не решалась.

— Да, маленькая, – все так же шептал шакал, — ты права, все это по моим приказам. Только сейчас не о том речь.

— Когда-то давно, – не дав раскрыть рта единорожке, продолжил он, — на другой земле жил мальчик, добрый и невинный. Он очень любил одну игрушку, белого плюшевого единорога. Он поклялся защищать его ото всех, и защищал, при этом страдая сам. Но годы шли, и время сделало то, чего не смогли все хулиганы двора, он забыл того, кого любил больше всего на свете.

— И вот мальчик вырос, озлобился на весь мир, он ненавидел всех, кто его окружал. И он стал искать силы чтобы покончить со всем этим. – Шакал усмехнулся. – И он их нашел. Огнем и железом выжиг своё имя на чужих землях. Власть, богатство, слава. Все чего так желал. – Он поднял голову и взглянул в прекрасные голубые глаза. Даже подтеки туши не умоляли их очарование. – Почему же сейчас, смотря в твои глаза, я вижу мир как тот маленький мальчик. Мальчик, которому больно от того, что творится вокруг.

— Я не знаю. – Помотала головой единорожка. От свалившихся откровений Рэрити даже перестала дрожать, а может, свое влияние оказали теплые объятия вина.

— Подойди, пожалуйста. – Безропотно подчинившись, кобылка поднялась и, осторожно переставляя ножки, медленно подошла. Мягкий ковер идеально заглушал цокот копыт, и тишина вновь правила балом. Она застыла напротив сидячего напротив шакала, что даже сейчас был почти на голову выше её.

Его рука медленно поднялась и потянулась к загривку белой пони. Рэрити же явно не желала подобного контакта и пригибалась, отстраняясь от руки как от прута раскаленного железа. Она полностью легла и даже зажмурилась когда рука легла на её шерстку. Но удивление прикосновение оказалось мягким и даже робким.

Ладонь проходила от гривы по спине до самого хвоста разгоняя рой мурашек. В иной ситуации утонченная кобылка давно бы устроила скандал, её гладили как домашнюю зверушку. Гладили помимо её желания. Да её мнением вообще никто не интересовался. – Я невольница. – Грустно подумалось ей.

— Прости меня, Рэрити. – Рука внезапно остановилась. – За все прости.

Единорожка опасливо подняла мордочку вверх, боясь увидеть там свою невеселую судьбу. Но те глаза, те сверкающие изумруды не предвещали скорой гибели. В них застыла тоска, тоска и сожаление.

— Недурно Анубис. – Улыбалась Бастет. – Очень недурно. Занимательное зрелище за столько веков. Ах, как я скучала по этому чувству новизны.

— Получается даже лучше чем предполагал. – Подтвердил довольный бог. – Наше влияние там сильно ограничено, у того мета свои боги. Но это чувство неизвестности. – Довольно протянул шакал.

— Жаль, что все скоро закончится. – С ноткой грусти донеслось от кошки.

— Ничто не вечно. – Философски заметил Анубис и поднял кубок. – Но что мешает повторить игру?

— Воистину так. – Два бессмертных подняли кубки вверх и с довольными мордами отпили.

Ранним утром две могущественные армии встретились на обширной равнине, коих в Эквестрии было множество. Вернее было бы сказать одна огромная, проверенная десятками боёв армия во главе с богом-шакалом и небольшое войско солнечной кобылы. Застыв друг напротив друга в паре сотен метров, противники ждали отмашки своих военачальников.

Превосходящая числом армия грифонов рвалась в бой, жадно вглядываясь в будущие жертвы. Пони же таковым желанием похвастаться не могли. Привыкшие иметь дела с мелкими бытовыми неурядицами они не были готовы встретить столь грозного оппонента.

— Похоже, она хочет поговорить. – Хмыкнул шакал глядя на отделившуюся от воинства высокую белую кобылу в сопровождении двух воинов. – Надеюсь, не сдаваться планирует. Это будет большое разочарование.

Мотнув головой, Анубис так же вышел вперед с военачальником и одним из личных гвардейцев. Неспешной походкой стороны приближались друг к другу. Тихому утру недолго оставалось быть таковым.

— Значит, вы и есть тот самый Анубис, что пришел войной на наши земли. – Начала первой солнечная кобыла. Она говорила гордо и властно, даже несмотря на то, что оппонент был на голову её выше. – Уходите обратно с миром, и обещаю забыть этот прискорбный инцидент.

— Интересное предложение, только когда еще раз удастся собраться такой интересной компанией. – Ехидно парировал шакал.

— Моё предложение будет куда интересней. — Выражение мордочки повелительницы солнца осталось непоколебимым. – Ты и я. Здесь и сейчас.

— Нам незачем драться. У нас нет причин для вражды. – Продолжала свою линию принцесса дня. — Если хотите мы все можем решить дипломатическим путем. Уверена мы сможем изыскать наилучший исход для всех нас.

— Незачем, да? В таком случае, может, стоит создать эту причину. – Шакал взглянул на Ригеля. Тот в свою очередь обернулся и кивнул куда-то назад. Стройные ряды грифоньей армии разошлись, и из её недр вышла белая единорожка которую тащил под удила один из личных гвардейцев Анубиса. Сделав пару десятков шагов от сомкнувшихся рядов, они остановились. – Знакомая? — С издевкой произнес шакал глядя на яростный взгляд богини дня.

— Сейчас ты принимаешь мой вызов... или она умирает. – Испепеляя ненавистного шакала взглядом, принцесса дернула обоими крыльями. Переглянувшись, оба гвардейца стали отходить назад. Так же поступили сопровождавшие грифоны, отойдя к своей армии.

Два божества стояли, сверля друг друга взглядом. Пока никто не торопился наносить первый удар.

— Мы все еще можем …

— Не можем. – Прорычал шакал. Мощный телекинетический удар отбросил кобылу на десяток метров.

Больше не было произнесено ни слова. Рог аликорна окутала золотая аура, а она сама взмыла в воздух. Поток магии струился сквозь нее, превращаясь в разрушительные заклятия. Удар за ударом плодородная почва превращалась в выжженную пустыню. Сам же шакал несильно мудрил с тактикой и лупил со всех сил парящую кобылу телекинезом, не забывая при этом укорачиваться от её атак. Впрочем, ей это доставляло мало дискомфорта.

Они обменивались ударами довольно долго. И как Селестии было не занимать магической мощи, так Анубису не занимать выносливости и проворности. Бойцы смещались то в одну сторону поля, то в другую. Но вечно так продолжаться не могло. В один момент бойцы оказались недалеко от Рэрити и сторожившим её гвардейцем. Вид белой пони всего на мгновенье отвлек внимание принцессы, чем тут же воспользовался шакал.

Прыжок. Хватка за задние ноги и резкий рывок вниз. Застигнутая таким нападением врасплох, Селестия падает недалеко от приземлившегося шакала. Рэрити же оказалась за его спиной.

Мордочка аликорна исказилась в гримасе гнева. Рог и глаза вспыхнули ярким магическим пламенем, грива и хвост превратились из колыхающегося северного сияния в яркие языки пламени. И вся эта ярость была направлена на одно существо, Анубиса.

«Сейчас» — Пронеслась мысль в голове шакала. Плотные клубы черного тумана стали окутывать пространство вокруг. Он быстро захлестнул стоявших сзади Рарити и стражника, растёкся вверх и в обе стороны отрезая пламенеющую принцессу от мира вокруг.

Гигантский огненный столб обрушился на голову шакала. И в последний момент, не застилай пелена ярости взор принцессы, она могла бы разглядеть улыбку на черном лице.

После сокрушительного удара черная пелена тумана рассеялась так же быстро, как и появилась. Перед взором принцессы осталась только раскаленная земля. Ни Анубиса, ни Рарити, ни стражника. Только вражеская армия. Ярость не находила успокоения, и сейчас гнев огненной кобылы был направлен на тех пернатых что посмели причинить вред её пони.

— Все обратится в прах. – Прошептала она, готовя новую атаку теперь уже на вражескую армию. Остановись она на секунду, обернись, то заметила бы перепачканную единорожку, что тихо всхлипывала за её спиной.

— Странный он, загробный мир. – Темные босые ноги шли по дороге из миллиардов блесток. Вокруг бесконечный космос, мерцают звезды, туманности перетекают одна в другую. – И это все, что меня ждет? – Вопрос был скорее риторическим, так как сам вопрошавший не ожидал получить на него ответ.

— Что именно тебя ждет решать мне. – Изящно ступила на мерцающий путь богиня солнца. – Ты же не думал, что после всего свершенного сможешь спокойно почить? Что тебе все простят?

— Я не заслуживаю прощения, я пытался искупить. Хотя, — ухмыльнулся божок, — это капля, слишком поздно осознал свои поступки.

Принцесса некоторое время испытующе вглядывалась в изумрудные глаза. Вдалеке вспыхнуло несколько звезд, чтобы погаснуть навсегда. Туманности меняли формы, образуя причудливые узоры на фоне бесконечной темноты. Вселенная жила.

— Как она? – Робко поинтересовался божок.

— В кругу друзей. С ней все будет хорошо. – Чуть приоткрыв крылья, принцесса вновь их сложила. – Чего не могу сказать о тебе.

— Не томите. – Устало вздохнул бывший человек. – Ожидание наказания страшнее самого наказания. – У него не было больше сил, чтобы как то попытаться оправдать себя. Все те годы непрекращающихся испытаний на прочность, годы кровавого правления были смяты и раздавлены хрупкой единорожкой, что ворвалась в жизнь подобно волне цунами. Смела все, оставив маленького мальчика, сжимающего любимую игрушку.

— Коль ты так просишь. – Белоснежные крылья с тихим шелестом раскрылись вовсю ширь, показывая все величие солнечной богини. – Существо именуемое Анубис, за твои деяния ты будешь перерожден как пони в Эквестрии дабы искупить свои поступки. Местом твоего появления будет самый суровый уголок моей страны.

— Думаешь, слишком мягко? – Изучая вытянувшуюся морду шакала хмыкнула солнечная кобыла. – Лично я изначально думала кинуть тебя в Тартар, приковать цепями к камню и оставить так на вечность.

— Тогда почему? – Непонимающий логики кобылы шакал нервно улыбался.

— Рарити. Уж не знаю, что произошло между вами тогда. – Вздохнула Селестия. – Она не говорит. Просила лишь быть милостивой. – Венценосная махнула в сторону собеседника крылом и тот растворился в воздухе.

— Совершаю ли я ошибку? Время покажет. – Прошептала оставшаяся наедине со своими мыслями солнечная кобыла.

Пробуждение было каким-то не таким. Мысли тянулись медленно. Она лежала на чем-то более твердом чем её любимая подушка, и чем то теплом. На своей шее она ощущала непонятную тяжесть.

События последних дней молнией пронеслись в голове, заставив кобылку резко распахнуть глаза. К своему ужасу она обнаружила, что подушкой служила нога её похитителя, а на шее удобно устроилась его рука. Она не помнила как уснула, и почему оказалась в столь пикантном положении, но выбираться было надо. Тяжесть стального кольца все еще ощущалась на роге и потому придется выбираться без использования магии.

— Уже проснулась. – Услышала Рарити, едва шевельнувшись. Подняв вверх голубые глаза, она вновь пересеклась взглядом со своим похитителем. – Как спалось?

— Хорошо. Спасибо что поинтересовались. – Чуть нервно отозвалась белоснежная кобылка. – А вам? Надеюсь, я не слишком помешала. – Нервно улыбаясь, поспешила добавить она.

— Я не спал. – Устало вздохнул шакал. – Слишком много мыслей, слишком мало времени. Через пару часов начнется поход на Эквестрию.

— Что? – Вскочила кобыла. Большие глаза казалось стали еще больше от осознания надвигающийся войны. – А как же все то, что ты говорил вчера? Ты, ты врал мне? Ты же уверял, что не хочешь всего этого? Зачем? – Враз позабыв о своем положении, взвилась кобыла. Которое, к слову, было не многим лучше того что будет ожидать остальных пони Эквестрии.

— Нет, сказанное, правда. – Шакал от резкого перепада настроения и тона кобылы ничуть не смутился. Разве что было легкое огорчение, что теперь он не прикасается к нежной бархатной шкурке Рарити. – Но войну уже не остановить. Отдай я такой приказ и последствия будут непредсказуемыми. Эту толпу уже не остановить, можно только направить.

— Но как же … — Кобылка улеглась на мягкий ворсистый ковер, спрятав мордочку под передними ногами. – Должен же …

— Я нашел только один. – Прошептал шакал в перерыве между всхлипами единорожки. – Письмо с объявлением войны и личным вызовом Селестии уже у нее.

— Ты собрался сражаться с Принцессой Селестией? – Изумилась кобыла, хлопая пышными ресницами, на которых уже не осталось и капли туши.

— Не сражаться, — грустно поправил её шакал, – проиграть …

Близ границ Кристальной империи раскинулся небольшой шахтерский городок. Тонкая извилистая речушка делила его пополам. Хотя делила очень редко, в те пару месяцев, когда освобождалась от крепких ледяных оков. Два десятка крепких домиков с толстыми стенами и маленькими оконцами. Несколько высоких складов в пару этажей высотой, да тонкая ветка железной дороги, уходящая в шахту к ближайшей горе.

— Поздравляю вас, миссис Хаммер. – Улыбнулся седой жеребец в белом халате. Крик маленького комочка в облаке его магии заполнял всю небольшую комнатушку, отданную под операционную. Крик, который казалось, предназначался кому то конкретному, крик, в котором, если прислушаться, была печаль и негодование. – У вас кобылка.