Жнец Беcкожих Близнецов
Акт 1 Глава 1
Акт 1 "Охота на Смерть"
В грифоньих землях медленно наступала ночь, обволакивая темным куполом шатры бесчисленных племен в горах. Уже начинали загораться первые костры, которые послужат источником света и тепла. Охотники возвращаются домой после долгой и изматывающей дневной охоты, дабы накормить свои семьи и похвастаться новыми трофеями в компании соплеменников. Потом, после вечерней трапезы начнутся обряды венчаний и игрища, в которых юные грифоны будут обхаживать своих избранниц, после чего некоторые пары уединяться в своих жилищах.
Веселье, шум, радость.
Аксия возвращалась домой со своим напарником Хиксом. У них сегодня был удачный день – как- никак, а для молодых охотников убийство медведя было очень большим достижением. Темно-алая грифониха заметила добычу возле реки и твердо настояла на его убийстве. В итоге, два уставших, но довольных клюва гордо летели по направлению к огням своего племени — племени Черных когтей.
Но не только два запоздалых грифона рассекали крыльями ночное небо…
— Наконец-то, Акси, наше племя будет нами гордиться!
— Конечно! Как же иначе? Не зря же мы за ним весь день гонялись.
— Хотя есть еще одна проблема — Гордор…
— Не напоминай, Хикс! Я уже почти забыла про то, как он украл моего барана…
Аксия застыла в воздухе, заставляя напарника тоже остановиться.
— Ну что такое?
— Тише! — прислушиваясь, зашипела на друга грифонша .
Но ночная равнина была тихой.
— В чем дело?
— Я что-то слышала…
— Но сейчас ведь не слышишь? Полетели домой!
— Но мне показалось…— слегка испуганно начала трифонша.
— Когда кажется креститься надо! – грубо прервал ее уставший друг.
Аксия злобно зыркнула на него, а затем перевела тревожный взгляд куда-то в ночную темноту, словно опасаясь, что сейчас оттуда вылезет что-то ужасное и неизвестное.
— Боишься темноты, что-ли?
— Не темноты, а того, что может в ней прятаться! — вновь злобно посмотрела на Хикса грифонша, — или выжидать подходящего момента…
Хикс на секунду вдумался в ее слова, а затем скорчил гримасу полную недовольства и жалости и взвыл:
— Давай, мои лапы уже немеют, недалеко же осталось. — и развернулся в сторону деревни, ожидая того же от подруги. Она все же решила последовать его примеру и они полетели на встречу свету. По спине у нее пробежались мурашки. Все же что-то было не так. Аксия чувствовала это…
— Ладно…
«Я просто очень устала.» — оправдывала себя юная охотница.
Без крови Авин обходился уже целую неделю, что очень сильно сказывалось на нем. Кровавая жажда еще 3 дня назад дала о себе знать, начиная медленно забирать контроль над собой. Жнецу нужна была чья-то душа, да поскорее, пока он не впал в безумие. Конечно, за всю свою жизнь Бетанкор уже умел сопротивляться жажде, но абсолютный контроль над ней еще никто не получил. Даже самые сильные духом не могли ее удерживать и, рано или поздно, они сдавались. Авин не был пацифистом по натуре, и никогда не отказывался от шанса поглотить душу какого-нибудь жителя внешнего мира. Вот и сейчас этот пегас, чья шерсть выцвела до белого оттенка, пикировал к своим жертвам. В костяной руке, которая заменяла ему правое переднее копыто, он сжимал косу, на лезвии которой сверкали красные руны. С каждым метром ближе к жертве жажда его только возрастала, туманя разум. Замах… удар…
Ночную тишину прервал крик боли. Удар пришелся по крылу Хикса, беспрепятственно отрубая его. Перевернувшись в воздухе, Жнец с размаху вонзил в покалеченного грифона лезвие, пробивая грудную клетку и насквозь пронзая косой тело жертвы. Струя горячей крови, омывшая оцепеневшую Аксию, заставила ее вздрогнуть, зарождая панику в мозгу. Она хотела взреветь от злости и ужаса, нахлынувших на нее в тот же миг, но не могла выронить и звука. Через мгновение она уже лежала на земле под массивной тушей медведя. Сознание медленно покидало ее…
Отбросив оружие, Жнец впился костяными пальцами в горло полумертвого грифона, вырывая пищевод и припадая ртом к кровоточащей ране, жадно глотая кровь. С каждым глотком его тело наливалось энергией, причем огромным количеством. Теперь он чувствовал, что может свернуть горы. Отпустив безжизненное тело, Бетанкор удалился во тьму…
Выжившая с трудом, грифонша открыла глаза. Голова раскалывалась от боли. А ночь уже заканчивалась, на горизонте уже появлялись проблески солнечных лучей. Аксия выползла из под мертвого медведя, оценивая сложившуюся ситуацию. Слева на траве лежало отрубленное черное крыло ее друга, а в паре метров и сам Хикс.
— Нет… Нет!… Этого… Не может… быть!
На глаза Аксии накатились слезы, ведь их совместные с Хиксом мечты развеялись прахом у нее на глазах . Бессильно упав на грудь мертвого друга, она тихо заплакала.
В одинокой, расколотой надвое, горе располагалась пещера. Среди племен ходили слухи и легенды о том, что в ней давным-давно жил дракон. Предки старейшин часто приходили к нему, прося помощи и советов. Но в один день он исчез. Долго звали его грифоньи лидеры, но тщетно… Не решались они зайти
туда, ведь кто знает, что могло заставить такое сильное существо исчезнуть.
Это были В’Иксстра и Д’Ашор — безкожие боги-близнецы, которые нашли для себя новые тела. Собрав своих гончих, они искали тех, кто пополнит поредевшие за века ряды их армии. И нашли. Калекам и умирающим они дали новые силы. Кому-то новые челюсти, дающие возможность раскусывать метал. Кому-то новые крылья, с которыми обладатели могли забираться на ранее неизведанные высоты. А кто-то получал руки. Они заменяли кому-то отрубленные копыта, кому-то лапы. С ними солдаты учились вытворять невиданные ранее вещи со своим оружием. Но не каждому было суждено попасть в это общество. Никто не хотел видеть в своих рядах предателей и воров, таких сразу разрывали на части и съедали.
В итоге, из пещеры в горе, выросла колония, которая уходила далеко под землю и все продолжала разрастаться. По приказу Безкожих богов ее поделили на кварталы. Самый большой — квартал рабочих, которые строили дома, стены, укрепляли оборону. Также там жили ученые и большинство не боевых магов. В общем те, кто занимался не боевой деятельностью. Второй квартал, средний — квартал гончих, где жили разведчики, обычные рядовые воины и собиратели душ. Они узнавали что происходит в мире и собирали мелкие души для исследований волшебников. Последним был квартал жнецов. Здесь жили приближенные, те кто отдал долг своим богам и был готов стать начальником армии, вербовщики, кто пополнял ряды, советники, которые управляли всей колонией и передавали народу слова богов.
В этой колонии и жил Бетанкор. Он был одним из самых молодых жнецов, всего 3 года назад он получил этот почетный титул а вместе с ним и Мор’Атир, его живое оружие, которое Авин так же сам и выковал, а после наделил душой. В местном трактире он также обрел свою славу, играя ради удовольствия на лютне и каждый раз выпивал одну кружку знаменитого Эля, который варил тамошний хозяин. Своих песен он не сочинял, а учил их у других бардов из разных рас, империй, королевств. Впрочем там, дома, под землей, он был вполне обычным гражданином… а когда он выходил в открытый мир… Он становился ночным кошмаром, крылатой смертью, охотящейся на низших существ, недостойных благословения Близнецов. Ведь на каждого зверя находиться свой охотник…
Измотанная Аксия плелась к лагерю племени, неся на спине мертвого Хикса. Покрытая слоем грязи, перемешанной с кровью собрата, грифониха не знала, как будет смотреть в глаза семье своего друга. А при мыслях о суде, перед которым она предстанет, скорее всего, начинала дрожать. Она шла к своей судьбе, которая в этот миг перестала щадить ее, снимая маску и показывая свое настоящее лицо. Воины, стоящие в дозоре уже спешили к ней…
Акт 1 Глава 2
В таверне «Золотой Пегас» жизнь, как всегда, била ключом, под синим светом кристальных люстр. Хозяин этого заведения, Дувер Ренс построил его еще десять лет назад, когда ему посчастливилось отхватить это местечко на перекрестке кварталов, после своего твердого решения окончательно завязать со своей деятельностью архитектора, дабы наконец воплотить свою мечту. И ни разу за это время, ни разу, не пожалел о своем выборе. Как и всегда, он стоял за стойкой из черного дерева , слушая пьяные рассказы посетителей. Сейчас он слушал двух единорогов, обсуждающих новые магические открытия. Но скрип открывшейся двери отвлек его. На каменном пороге стоял его хороший друг, Авин. Но не только Ренс был рад его видеть — завсегдатаи таверны поприветствовали барда радостным свистом и криком. Помахав всем в ответ рукой, Бетанкор направился к стойке, где Дувер уже наливал эль в большую деревянную кружку.
— Я вижу ты еще не умер в своих странствиях, костерукий безумец.- ухмыльнувшись сказал хозяин, пододвигая копытом пойло к Жнецу.
— А ты этого так и хочешь, я погляжу? Ты подумай, кто потом твоих выпивох развлекать будет?
— И то верно, — жеребец издал тихий смешок, после чего, поведя плечами, окинул взглядом белого пегаса, который уже уселся за стойкой и взялся костяными пальцами за ручку кружки. Он наклонил деревянную тару в одну сторону, в другую, и сделал несколько глотков, оставляя половину, и с тихим стуком ставя ее на место.
– Ну, рассказывай, — все-таки сказал трактирщик, добродушно улыбаясь и ложа копыто на стойку. Он дернул ушами, в одном из которых сверкнула золотая серьга, и затих, ожидая начала рассказа. Знает ведь, что Авин не расскажет. Он и сам любит рассказывать, что бы то ни была за история. Пегас как-то самодовольно усмехнулся. Да, приятно чувствовать себя нужным.
— На самом деле, ничего особого и не было, — медленно и как-то издалека начал Бетанкор, тихо вздыхая и слабо шевеля крыльями. Тихо зашуршали перья, и этот звук принес долю покоя и умиротворения. Авин убрал руку от кружки и ударил пальцем по столешнице, не на долго погружаясь в раздумья. – Ты же знаешь, ученика я ищу. Решил в Юникорнию слетать, — он по-птичьи склонил голову . – Я правда надеялся, что они не будут так глупы и согласятся пойти со мной. Увы и ах, мой дорогой друг, так много способных пони, — растягивая гласные в последних словах, на распев произнес жеребец, при этом как-то гаденько улыбаясь. Трактирщик вскинул брови, а затем опять улыбнулся.
— Много крови, должно быть, — рассмеялся он, глядя, как бард полностью осушает кружку и утирает копытом рот. – И что же ты дальше собираешься делать? – задумчиво спросил трактирщик, тут же меняясь в лице и становясь воплощением серьезности. Авин лишь как-то брезгливо скривился и повернул голову куда-то в сторону, уставившись на деревянную стену. Затем тихо хмыкнул и покосился на Ренса.
— Есть тут у меня на примете кое-кто. Не думаю, что откажется, — Бетанкор нехорошо улыбнулся и сдвинул брови к переносице, не громко стукнув копытом по стойке. – А, впрочем, не стоит сейчас о грустном, друг мой. Все было не так уж и плохо как ты, должно быть, придумал себе. Посмотри на это с другой стороны… — пегас вскинул костяную руку, делая ею неопределенный жест. Он замолчал и задумался на пару секунд. Авин довольно улыбнулся, вспоминая это захватывающее зрелище — наблюдать, как кто-то корчится в луже собственной крови, моля о смерти. Намеренно убивать быстро, за один удар, это совсем не интересно. Это далеко не в его стиле. Он любил поиграть с жертвой. Помучить ее. Возможно, дать шанс на спасение – но это уже вряд ли. Никогда и никто от Бетанкора не сбегал… Хм, может быть, у него это как раз таки происходит слишком быстро. Бард качнул хвостом и задумчиво огляделся. Шума, с одной стороны, меньше не стало. С другой, часть посетителей, хоть и продолжала говорить, но, все таки, то и дело кидали заинтересованные взгляды на белого пегаса. Он их прекрасно понимал. И нет, он не страдает нарциссизмом или манией
величия. Что поделать, Авин и правда неотразим. Он поймал себя на мысли, что костяными пальцами хорошо
поправлять торчащую во все стороны гриву.
— Должно быть, скоро опять в путь? – поинтересовался Дувер, наливая эль очередному усевшемуся за стойку посетителю. Авин, погруженный в свои мысли, ответил не сразу.
— Скорее всего, да. Однако, хочу передохнуть денек-другой. Устал я, представляешь? – он тихо фыркнул, пошевелил крыльями. Стянув через голову сумку, как-то даже бережно опустив ее на пол, пегас расправил крылья, поднимая их вверх. Кого-то он зацепил своими перьями, но пони с красным ирокезом, обернувшись, несколько секунд сверлил барда взглядом, после чего вернулся к своему собеседнику.
— Понимаю, да, длительные перелеты и все такое, — понимающе кивнул Ренс, перегнувшись через столешницу, и легко хлопнув друга копытом по плечу. Тот состроил мину страдальца, на долю которого выпало много нелегких испытаний, через которые он пробирался как мог, и тогда, сгорбившись и опустив голову, печально вздохнул. Его крылья обвисли, почти касаясь пола. Бард вернул себе прежний вид совсем-не-нарцисса и принялся разглядывать посетителей.
Еще немного поговорив с Дувером о разных пустяках, Бетанкор решил развлечь публику своими песнями. В принципе, он мог и рассказать какую-то историю о драконах или о древних Богах. Но как-то не пошло у него. Раздражено фыркая, из своей сумки он достал лютню. Он продолжал восседать на том же месте, за стойкой, но теперь он опирался о столешницу спиной. Практически прямо напротив двери. Отсюда отлично просматривается все помещение. Он знал, само собой, что, как только он начнет, все станут глядеть на него. Приятное чувство, когда ты знаешь, что нужен. Он не громко вздохнул, глянул на тихо стукающего по дереву Ренса. Плотнее прижал к бокам крылья, которые на секунду показались ему жутко неудобными именно в этой позе, и первый раз провел костяными пальцами по струнам, затягивая песню, которую в скором времени подхватила большая часть трактира.
Уже через несколько минут, забыв про тушу медведя, Аксия направлялась к лагерю, взвалив на спину труп Хикса. В клюве она держала отрубленное крыло. Ее лапы подгибались, то ли от тяжести тела, то ли от усталости, горя и потрясения. Скорее всего, второй вариант, так как на физическую подготовку грифонша пожаловаться не могла. Она ускорилась, увидев, как на встречу ей поспешили двое воинов, у которых от увиденного перья и шерсть ставали дыбом. Оба застыли на месте, хлопая глазами и как-то нервно подергивая хвостами. Самка остановилась, устало глядя на них.
— Что произошло? – пораженно спросил один из грифонов, пока второй стащил за загривок тело со спины Аксии. Та только тихо шмыгнула, тихо клацнув клювом, опуская на землю крыло. Одного взгляда на нее хватило воину, что бы понять, что сейчас говорить она не в состоянии. Не то что бы не в состоянии, однако, было видно, что она ужасно себя чувствует. Плюс, у кого будет желание говорить о чем либо вообще, если только что он принес домой мертвого друга? Аксия перевела расфокусированный взгляд на тушу, которую бегло осмотрели воины. Да уж. Под перьями не видно, но они оба, наверняка, были бледными от ужаса. Грифонша наблюдала за медленно выпрямившимися воинами, которые в момент помрачнели и обменялись многозначительными взглядами. Один из них взвалил на себя труп, а другой подошел к самке.
— Ты не ранена? – глухо спросил он, склонив голову. Получив в ответ отрицательный кивок, грифон пошевелил крыльями, тихонько шурша перьями, и махнул хвостом в сторону входа в лагерь. Аксия подобрала свою ношу — окровавленное, набравшее кучу пыли и грязи по дороге, крыло Хикса и тупо поплелась за старшими, медленно переставляя лапы и шаркая ими по земле. Кажется, стражи о чем-то переговаривались между собой, но она их не слушала. Она пыталась переварить то, что она увидела. Это создание убило ее друга. Отрубило его крыло. Она была рядом, но не смогла ничего сделать. Невольно она сильнее сжала челюсти. Нужно
оставить себе несколько его перьев. На память. Аксия пообещала себе, что сохранит память о нем. Обязательно. Ее глаза опять защипало, но грифон, тихо, зло
зарычав, остановилась. Подняв лапу, утерла со щек слезы, не выпуская крыла. Перья слабо щекотали нос и нёбо. Еще дальше – и ее, наверное, вырвет. Один из воинов обернулся, вопросительно глядя на грифона, и вскинул брови. Просычав через стиснутые челюсти что-то невнятное, она рванула вперед, волоча чертово крыло. Она не могла его выпустить. Просто не могла. Она быстро обогнала первого воина, и посеменила за вторым. Она не горела желанием видеть, что будут делать с телом.
— Можешь идти отдохнуть, — прозвучало откуда-то со стороны. Тот же воин, и самка, как-то перекинув крыло на одну сторону, быстро кивнула и, уже не слушая дальше, понеслась к шатру, в котором жила. Она не замечала как проносилась мимо кого-то, задевая своими крыльями. Она мимолетом замечала, как с ее пути отскакивали ее испуганные собратья и отшатывались, тихо перешептываясь, глядя на нее. Только колыхнулся полог, и Аксия тут же бессильно упала на пол, не думая о том, что бы добраться до своего ‘насеста’, обняв лапами крыло. Сильный запах крови — запах вины. Она подтянула его вверх, так, что бы обрубок не маячил перед мордой, клювом уткнулась в грязные перья и шумно прерывисто вздохнула.
— За что? – не громко всхлипнула грифонша, зажмурившись и впившись когтями в землю под собой. Ее хвост бешено метался из стороны в сторону. Она была зла, жутко зла. На себя, из-за того что не смогла ничего сделать. На того ублюдка, который так легко расправился с Хиксом. Она подорвалась на лапы, горящими глазами глядя куда-то в темный угол шатра.
— Уничтожу, — пытаясь унять дрожь, просипела самка. – Уничтожу, сотру в порошок, — повысила голос Аксия, медленно поднимая голову вверх. Она закрыла глаза и на секунду представила, что опять стоит на том же месте, где это произошло, и на этот раз она смогла дать ему от пор. Но, почему-то, ей не удалось представить белого пегаса корчащимся в агонии и молящим о пощаде. Даже на смертном одре он смеялся ей в лицо. И ни капли страха. Почему? Она распахнула глаза и встряхнула головой, окончательно прогоняя видение. Аксия зажала сильно крыло и гневно полоснула им воздух Поставила на него лапу.
— Клянусь тебе, Хикс, — шепнула она, криво улыбаясь. – я отомщу за тебя, — она развернулась к выходу. Несмотря на усталость, ей хотелось что-то делать. Просто забыться в деле. Не хотелось просто сидеть здесь и попусту воду разводить. Ей нужно подумать, что она будет делать дальше.
— Аксия, — раздался низкий рокочущий голос, и полог отодвинули в сторону. Коренастый грифон несколько секунд моргал, привыкая к царящему в шатре полумраку, и спокойно оглядел заплаканную морду грифонихи, которая, сдвинув брови, глядела на незваного гостя. Тот только миролюбиво улыбнулся, склоняя голову. – Тебя хочет видеть Старейшина, — проурчал грифон, и тут же покинул жилище грифонши. Он старательно отводил взгляд от пола, стараясь не смотреть на крыло. Самка зло ощерилась и зарычала, отводя крылья в стороны, но тут же опять прижала их к бокам и отряхнулась. Черт. Только ведь вернулась. Как скоро. Она надеялась, что хотя бы эту ночь сможет отдохнуть, а дальше уже можно будет и рассказывать о том, что случилось… Но, раз уж так, то нужно идти. Медленно кивнув чему-то своему, она сделала круг по шатру, приводя мысли в порядок, и вышла наружу. Сейчас она выглядела спокойнее, но по взгляду читалось, что лучше лишний раз ее не трогать. Нервно сглотнув, самка побрела к горящему в центре лагеря кострищу, у которого сидел грифон. Его шерсть и перья были белоснежно-седые. Но выглядел он не жалким, как многие в его лета, а мудрым и великим. Старейшина имел множество шрамов на теле, и один длинный на клюве, который заканчивался достаточно большой выщерблиной на краю. Он мог даже кончик языка через нее просунуть. Это забавно, с одной стороны. Сражаться он уже, увы, не мог. Самый уважаемый грифон в племени.
Слишком стар для сражений, но ни разу не стар, что бы вести за собой племя. Он глядел в костер, и повернул голову, когда подошла Аксия. По бокам от него стояло двое воинов.- Вечер добрый, — поприветствовала Старейшину грифониха, склонив голову к земле. Дождавшись от того кивка, она села недалеко от него, туго обернув лапы тонким хвостом. Она не поднимала глаз от земли, наблюдая за тем, как пляшет в большом кострище пламя. Она вытянула голову, как бы вглядываясь, но тут же подалась назад, краем глаза видя, что Старейшина поднялся на лапы. Кивком головы дал воинам знать, что они могут быть свободны, и те, одновременно поклонившись, ушли, тихо переговариваясь между собой.
Несколько секунд, оба грифона сидели тихо. Аксия изредка поглядывала на грифона, тут же отводя взгляд куда-то в сторону. Она втягивала шею и тихо сопела, ожидая, что будет дальше. Она не знала, что может случиться. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что обвинить в случившемся вполне могут и саму Аксию. На самом деле, подобное вполне может случиться. Никто не видел, как это случилось. Хотя, ей-то не резонно убивать своего же друга. От возможной несправедливости она гортанно зарычала, впиваясь когтями в землю под своими лапами. А может ее осудят за бездействие, за слабость. Сказать, что это было бы не справедливо — означало солгать. Старейшина спокойно поднял голову и как-то устало взглянул на нее. Она почему-то не думала о его возрасте. Он склонил голову.
— Ты в порядке? – не громко спросил он, спокойно дергая хвостом. Грифон неотрывно смотрел на молодую охотницу, которая, услышав его голос, даже как-то сжалась. Тихо клацнув клювом, она неопределенно качнула головой.
— Со мной все хорошо, — не громко ответила Аксия, потупив взгляд. Она не знала, что ей говорить и что делать. Что ж, остается ждать, что будет ей говорить Старейшина. Хотя, что-то подсказывало ей, что рассказывать, все-таки, она будет. И, да, так и случилось. Вопрос не заставил себя долго ждать.
— Раз так, — задумчиво начал самец, поднимая голову. – Будь так добра, расскажи, что случилось.
Грифонша не поняла, что прозвучало в его голосе. То ли злость, то ли какая-то тревога. Она склонялась ко второму варианту. Опять она кивнула и набрала в легкие побольше воздуха, что оказалось трудно, к ее удивлению. Нужно просто рассказать что случилось. Желательно не высказывая свое мнение по этому поводу. И не упоминая о том, что она решила лично для себя.
— Мы с Хиксом летели домой. Мы нашли днем медведя, следили за ним, и решили попробовать егоубить, — на этом моменте она даже как-то приосанилась. Все-таки, тварь была не маленькой. А они с Хиксом – двое молодых охотников…были. Грифонша тихо вздохнула, отвлекаясь от печальных мыслей. – Мы были уже почти дома. Когда я услышала что-то. Я не знала что это. Но… Хикс сказал не беспокоится. Он сказал, что мы должны лететь дальше. А потом мы увидели его, — тут ее глаза вспыхнули злостью. Она оскалилась, глубоко вонзая когти в мягкую почву. Старейшина заметил это и, тихо хмыкнув, пошевелил крыльями и попросил продолжать. Самка пригладила перья на загривке, тряхнула головой, и заставила себя говорить дальше. – Я не знаю, откуда он появился. Он налетел на Хикса, обрубил его крыло и повалил его на землю. Я не смогла сама удержать медведя, и он уволок меня вниз. Я… Лежала и смотрела… — тут она не на долго прервалась, чувствуя, что сйечас впадет в истерику, подняла лапу и слабо укусила себя, заставляя успокоиться и прийти в себя. Шумно выдохнув, она продолжила. – Он порвал ему шею и стал пить его кровь. А, самое странное, это был простой пегас, — прошипела самка, не слишком задумываясь о своих словах. Но потом она подумала о том, что он необычное создание как минимум потому, что, грубо говоря, без особой видимой для Аксии причины, убил грифона. А еще, она вспомнила об одной из его конечностей. Вскинув голову, она с каким-то ужасом уставилась перед собой, опять выставляя перед собой картину случившегося. Рука. Чистая кость. Именно рукой он вспорол горло Хиксу. Кажется, Старейшина что-то говорил, но грифонша этого не слышала. Старик сделал круг вокруг костра и, бормоча что-то невнятное о срочных делах, убежал куда-то, нервно размахивая хвостом. После, самка услышала громкие взволнованные голоса и, под общий шум собиравшихся вокруг кострища соплеменников, выбралась из толпы. В скором времени она была за пределами лагеря.
Костяная рука. Это не давало самке покоя. Что не так с этим пегасом? Собственно говоря, раз он творит подобное – с ним явно много что не так. Закрыв глаза, грифонша убавила шаг и постепенно остановилась. Перед собой она поставила белого пегаса. Дала ему внешность как у него. Но, кое-что, она не видела — его лица. В такие моменты трудно собраться и запомнить самое главное. Лицо. И это несколько затрудняло дело. А, даже если он стоит спиной, все равно видно кость руки. И это пугает. Действительно пугает, учитывая то, что у пони не бывает таких конечностей.
— Уничтожу, — открывая глаза прошипела самка, крепко стискивая челюсти и вскидывая голову. — Я тебя в порошок сотру, — тихо клекотала Аксия, расправляя крылья и разворачиваясь лицом в ту сторону, откуда она пришла. В сторону лагеря. Поведя плечами, она склонила голову и тихо попрощалась. Бездействие – худшее, что она может выбрать.