Адаптационный период

Прекрасный завтрашний день.

♪ I used to wonder what friendship could be ♪

Питер протянул руку к будильнику, вслепую нашарил кнопку выключения и со второй попытки заставил его замолчать. Понежившись под одеялом ещё несколько минут, он, наконец, открыл один глаз и посмотрел в окно — погода, как всегда, была прекрасной. Питер лениво потянулся и спустил ноги вниз, ощутив ступнями прохладный деревянный пол. Уже чуть энергичнее он сел на кровати и выудил из-под неё пару белых тапочек, на каждом из которых было аккуратно вышито изображение трёх синих кристаллов. Окончательно собравшись с силами, Питер обулся и прошлёпал в ванную. Здесь он одержал небольшую победу ни разу не порезавшись опасной бритвой и не ударившись головой о низко висящий ящик с туалетными принадлежностями. Размышляя о том, что единственные вещи в его старой квартире, по которым он скучает — это бритвенный станок и высокие потолки, Питер отправился на кухню.

На стене у кухонного стола висел календарь, и Питер первым делом передвинул рамочку, обозначающую сегодняшний день вплотную к заветной дате, трепетно обведённой красным карандашом, лишь после этого озаботившись завтраком. Готовка не заняла у него много времени. Покончив с яичницей и апельсиновым соком, он оделся, начистил ботинки и, сверив наручные часы с напольными, вышел из дома. На полпути к калитке его окликнули:

— Доброе утро, Питер!

— Доброе утро, мистер Джонсон! — поздоровался парень, повернувшись к соседу.

Мистер Джонсон, закутанный в синий халат, поливал из лейки клумбу разноцветных петуний, росших вдоль забора, между их участками.

— Просто Тревор, — он улыбнулся, и кончики его черных, с проседью, усов приветливо вздыбились. — Сегодня у вас, похоже, опять будет работа.

— Вам не стоит засиживаться до ночи, — покачал головой Питер.

— Бессонница, — пожал плечами мистер Джонсон. — В любом случае, такой шум и мёртвого разбудит.

— Ваша правда, — усмехнулся Питер и бросил взгляд на часы. — Кажется, мне пора бежать.

— Удачи!

— И вам всего хорошего, Тревор.

Пребывая в приподнятом расположении духа, Питер перешёл на другую сторону улицы и быстро зашагал в направлении Департамента. Почти все прохожие, оказавшиеся в этот утренний час на улице, добродушно приветствовали Питера, из-за чего его путь до места работы неизбежно растягивался. За время службы парень привык к этому и вышел из дома заранее.

Когда в конце улицы замаячило массивное двухэтажное здание, он сбавил шаг и опустил взгляд. Ну точно — ботинки опять в пыли! И когда уже Департамент Нового Строительства займётся, наконец, дорогами? Если их предел — пара булыжных мостовых в центре, так зачем вообще они нужны? Подойдя к зданию вплотную, Питер опёрся рукой о прохладный бетон, достал из кармана брюк платок и хорошенько протёр обувь. Убедившись, что ботинки блестят достаточно ярко, он поднялся по каменным ступеням к деревянным дверям с позолоченной табличкой "Департамент Иммиграции" и вошёл внутрь.

Здесь было прохладно, и, как всегда, пустынно. Холл Департамента Иммиграции не отличался завидными размерами, как и богатым убранством, довольствуясь лишь необходимым. За стойкой информации, справа от входа, сидел молодой китаец, держа в руках учебник по английскому языку для старшей школы. Услышав звук открывающейся двери, парень оторвал взгляд от страниц.

— Привет, Питер! — сказал он с хорошо заметным акцентом.

— Привет, Вэй. Как продвигается изучение языка?

— Хорошо, — китаец улыбнулся.

— Хорошо, что мы вообще смогли отыскать учебники. Тебе повезло.

— Понимаю, — Вэй кивнул. — Сегодня ночью прибыли новенькие.

— Я догадался, спасибо.

— Всего хорошего, Питер!

— Ещё увидимся.

Большую часть первого этажа занимал Оперативный Отдел, в который нельзя было попасть со стороны вестибюля. Парадный вход выходил прямо на лестницу, так что Питер незамедлительно поднялся на второй этаж, во владения Отдела По Работе С Населением, занимавшего Т-образный коридор со множеством дверей.

Не пройдя и двух шагов по направлению к своему офису, Питер заметил распечатанный на листке бумаги и криво приклеенный к шершавой стене плакат "OBEY" с изображением Принцессы Селестии. Неизвестный шутник даже постарался придать картинке красочность, разрисовав её цветными карандашами. Питер вздохнул и прошёл мимо — кому-то сегодня влетит от Джанет. За одинаковыми дверьми уже слышались голоса работников, где-то бодро совещавшихся, где-то лениво обменивающихся повседневными фразами, а где-то шумно спорящих через тонкие фанерные перегородки. У предпоследней двери Питер остановился и вошёл в свой офис.

— Доброе утро, Мартин.

— Здорово, Пит, — напарник Питера протянул ему руку для приветствия. Он был одет в растянутый зелёный свитер, поношенные джинсы (это легко определялось по бахроме, в которую местами превратились концы штанин) и беговые кроссовки. Длинные волосы Мартин собирал в хвост, носил громоздкие очки и тёмно-рыжую эспаньолку. — Нам сегодня в поле идти, и как ты собираешься вызывать доверие у людей, бро? Посмотри на себя — белая рубашка, красный галстук, а обувь... — Мартин манерно приложил руку к лицу, — так одеваются только бюрократы.

— Встречное замечание, — усмехнулся Питер. — Если от тебя не шарахаются на улице, это ещё не значит, что тебе доверяют.

— Поверить не могу, что этот тип моложе меня.

— Не в возрасте дело, а в мозгах.

— Да-да-да — продолжим по дороге, — предложил Мартин, торопя коллегу, — нам нужно выдвигаться быстрее, список возьмём у оперов, там уже всё готово. Выйдем сейчас, и если повезёт не налетим на...

Договорить он не успел, так как в дверь, оттолкнув Питера, ввалилась одетая в строгий серый костюм молодая, коротко стриженная женщина. Звук каблуков, впечатавшихся в пол, звонко ударил во внезапно повисшую тишину офиса. Питер аккуратно закрыл дверь и, протиснувшись вдоль стенки вырос перед начальницей.

— Доброе утро, мисс Хотчкисс.

— Здравствуйте, мэм! — раздалось у него из-за спины приветствие Мартина.

— Мартин, сукин сын, это ты повесил в коридоре своё художество? — громогласно изрекла мисс Хотчкисс. Питер благоразумно отодвинулся с пути её испепеляющего взгляда.

— Никак нет, мэм!

— И кого прикажешь наказывать? — мисс Хотчкисс нахмурилась и упёрла руки в бока.

— Не могу знать, мэм! — отчеканил Мартин.

— Не знает он... Рано расслабился — месяц ещё не кончился — одна промашка и ты остаёшься без премиальных, — подытожила мисс Хотчкисс и, переменившись в голосе, обратилась к Питеру. — Привет, Питер, как там мистер Джонсон?

— Отлично, привыкает потихоньку.

— Это хорошо, что привыкает, сам знаешь, у людей его возраста с этим могут возникнуть проблемы, — мисс Хотчкисс заметно подобрела, на её губах даже появилось какое-то подобие улыбки. — На сегодня вам поручено трое.

Она порылась в карманах костюма и вручила Питеру сложенный вдвое лист бумаги.

— Вот адреса, Оперативный Отдел, по возможности, ввёл их в курс дела, но разъяснить всё в спокойной обстановке не помешает. Стандартная процедура, в общем.

Питер кивнул, взял лист и пробежался взглядом по списку. Все друг от друга не далеко, может, даже удастся управиться до обеда.

— Будет сделано, мэм, — подал голос Мартин.

— Не тянись, — обратилась к нему мисс Хотчкисс, но уже без прежней строгости в голосе. — Если бы сегодня была делегация, понятия не имею, как бы я стала с ними объясняться. Дипломатические проволочки, сам понимаешь.

— Конечно, — согласился Мартин немного расслабившись.

— Но наш разговор запомни и учти. На будущее, — мисс Хотчкисс крутанулась на месте и, бросив на прощанье: "Успехов!", вышла из кабинета, громко захлопнув за собой дверь.

— Леди-танк в своём репертуаре... — пробормотал Питер, убирая список в карман брюк. — Так это вправду был не ты?

— Естественно! Делать мне больше нечего, — Мартин выглядел подавленным. — Чёрт, каждый раз, как приходится с ней иметь дело, вспоминаю армию. Был у нас один сержант... Ну да ладно, торопиться теперь некуда, что там?

— Рядом. Ближайший — Юнити-стрит тридцать семь.

— Хм... Может, кофе?

— Если поторопимся — успеем до обеда, — отмахнулся Питер и взял со своего стола папку для бумаг, — тогда и выпьем.

— Ты такой зануда, Пит... — протянул Мартин. Он потянулся и размял шею. — Пошли.

На улице погода не изменилась, разве что чуть потеплело. Питер окинул взглядом простирающуюся перед ним улицу. Со ступеней Департамента было хорошо видно, как простираются к подножью холма ровные ряды миниатюрных коттеджей, разграниченных аккуратными белыми заборчиками, высотой едва ли по пояс человеку. Сразу бросались в глаза обжитые дома, выделявшиеся то занавесками, то цветом крыш, то садовой утварью, разбросанной на газоне. Питеру показалось, что отсюда даже заметны разноцветные петуньи мистера Джонсона.

Они обошли здание Департамента, от которого до сих пор веяло прохладой, и через стоянку Особого Отдела вышли на улицу, плавно уходящую влево. Дома вокруг преобразились, из их облика исчезла аккуратность и симметрия, внутренние дворики заметно уменьшились, хотя и приобрели ухоженный вид. Людей на улице также прибавилось.

— Интересно, почему их не поселили в новостройках? — сказал Мартин.

— Джанет на совещании говорила, что изначально их определяют в районы, где людей побольше, — объяснил Питер. — Якобы помогает быстрее адаптироваться.

— И где я был в этот момент?

— Спал на последнем ряду?

— Вполне возможно, — Мартин усмехнулся. — Это ведь было в прошлый вторник, да? Я засиделся В Гостях, просто... Забавно, когда я сюда попал, ничего такого и в помине не было.

— Сам понимаешь, у нас тогда не было того уровня, который есть сейчас.

— Конечно понимаю. Ты говоришь таким тоном, как будто лично меня встречал, — Мартин добродушно улыбнулся.

— Я быстро освоился, — Питер пожал плечами.

— В конце концов все мы одна большая семья, — менторским тон продекламировал Мартин, явно кого-то пародируя.

— В какой-то мере, — согласился Питер.

Они прошли мимо бакалеи, маленького двухэтажного домика, где за прилавком неизменно дежурил хозяин магазина, бородатый здоровяк Джош, и свернули в переулок, носящий гордое название Юнити-стрит. Вскоре они обнаружили дом номер тридцать семь, выходившего на улицу фасадом с двумя окнами и дверью. Его стены были выкрашены в привычный белый цвет, да и вообще он мало чем отличался от соседей, разве что казался чуть меньше. Дом окружал белоснежный, недавно покрашенный забор, к двери вела мощёная тропинка, а газон был ровно подстрижен, однако в глаза бросалось, что двор пустовал. Для полноты картины не хватало разве что таблички "Продаётся".

Питер поправил галстук, Мартин очки, и они двинулись к двери. Когда они проделали половину пути, занавеска в правом окне пошевелилась — за ними наблюдали. У двери Питер кашлянул, прочищая горло, зажал папку под мышкой и трижды постучал. После секундной задержки послышался звук отодвигаемой щеколды и звон цепочки.

Из темноты проёма на них глядел русоволосый молодой человек в коричневом, до пят плаще, подпоясанный кожаным ремнём, к которому были прикреплены пустые ножны. Выглядел мужчина крайне озадачено. Питер и Мартин переглянулись.

— Здравствуйте. Вы говорите по-английски? — спросил не растерявшийся Мартин.

— Нет, но язык, на котором вы изъясняетесь, мне знаком, — ответил ему незнакомец с лёгким британским акцентом. — Приветствую вас.

— Мы здесь чтобы задать вам несколько вопросов и прояснить ситуацию, — сказал Питер. — Разрешите войти?

— Милости прошу, — мужчина коротко поклонился и жестом пригласил их внутрь.

Какое-то время глаза Питера привыкали к темноте — незнакомец плотно задёрнул все шторы и не решился включить свет. Мужчина в плаще привёл их в гостиную, рассадил в кресла, а сам сел напротив них, расположившись на диване. Их разделял журнальный столик, заваленный, как показалось Питеру, газетами. Он достал из папки блокнот со вставленной в переплёт ручкой.

— Ещё раз здравствуйте. Как вас зовут? — спросил он.

— Альтерс Даверик.

— Я Питер, а это мой коллега Мартин. Мистер Даверик, вы не против, если я буду записывать некоторые важные аспекты нашего диалога?

— Как пожелаете.

— Для этого мне понадобится немного света. Вы не против?

— Ни в коей мере.

Мартин кивнул и подошёл к ближайшему окну, двумя движениями рук распахнув шторы. Обстановка в гостиной резко преобразилась, став привычной, даже по-домашнему уютной, — всё-таки при обустройстве домов руководствовались одними и теми же принципами. То, что показалось Питеру газетами, ими и осталось — небольшая, разъехавшаяся в стороны стопка дешевой, пожелтевшей бумаги. Сверху лежал выпуск "The New York Times" за двадцать четвёртое января тысяча девятьсот семьдесят третьего года, из под него выступала разноцветная "USA Today", датированная двадцать первым апреля две тысячи двенадцатого. Мартин уселся обратно в кресло, закинув ногу на ногу.

— Для начала, скажите, откуда вы, мистер Даверик?

— Из Аталонии.

Питер сделал в блокноте пометку.

— Отлично. Это что в Дравере? — уточнил Мартин.

— Да, — Альтерс подозрительно вскинул бровь. — А что, есть другая?

— Насколько нам известно — нет, — сказал Питер. — Я перечислю несколько имён, скажите, если какие-то покажутся вам знакомыми... — Он достал из папки лист бумаги и стал зачитывать. — Седус Плоренс, Эллер Лапидуза, Оррозак Иса...

— Старина Орро, я знал его, — оживился Альтерс. — Он пропал без вести около полутора лет назад.

— Теперь он предпочитает, чтобы его звали просто Зак, — вмешался Мартин. — С вашим другом всё в порядке.

— Но как? — удивился Альтерс. — В его лаборатории был разгром, мы думали, что его похитили шпионы Саренсии.

— Вы ведь понимаете, что вы больше не в Дравере, мистер Даверик? — спросил Мартин с самым серьёзным видом, на который был способен.

— Догадываюсь, что даже не в Саренсии, — с мрачной иронией ответил он.

— Ещё один вопрос, и мы объясним происходящее, — пообещал Питер. — Вы помните, как попали сюда?

— Да. Я ставил эксперимент над нестабильным магическим полем неполного прерывания, если вам это о чём-то говорит, — Мартин понимающе кивнул, — но что-то пошло не так, возможно в конденсатор что-то попало, или медь была некачественной. Я помню вспышку, а потом только беспамятство.

— Мы слышали грохот этой ночью, — вставил Мартин.

— Я пришёл в себя в фургоне с солдатами, — продолжал мистер Даверик, — их командир был довольно обходителен, он доставил меня сюда, попросил не волноваться и дождаться вас. Ну, и никуда до этого не выходить, естественно. Я так понимаю, мои исследования кому-то понадобились? Я в плену?

— Конечно же нет, — Мартин покачал головой. — Судя по всему, ваш эксперимент действительно пошёл не так, в результате чего открылся портал в другой мир. Так вы и оказались здесь. Понимаю, это звучит очень странно, но, боюсь, что всё действительно так.

— Порталы и другие миры? — Альтерс откинулся на спинку дивана. — Это больше похоже на глупую мистификацию.

— Вы не можете отрицать факты, мистер Даверик, — сказал Питер. — Наша одежда, быт, дома, технологии — ничего подобного вы не встретите у себя, уж поверьте мне, у нас полно иммигрантов со всех уголков вашего мира.

— И что же это значит? — сдался Альтерс.

— Видите ли, этот мир не является нашим родным. Здесь собраны жители в общей сложности семи различных вселенных, из разных временных промежутков и частей света, которых объединяет, разве что, принадлежность к человеческой расе. И раз уж так получилось, мы стараемся отбросить любые предрассудки, чтобы построить общество, основанное на взаимопонимании. Для большинства это возможность начать всё с чистого листа. В истории нашего мира подобных прецедентов не было.

— Точно как и моего, но что вы хотите этим сказать? — Альтерс немного успокоился. — Что построили на необитаемой планете утопию с несколькими десятками абсолютно разных людей?

— Положим, не все моменты до конца улажены, — заметил Питер. — Но кое в чём и вы неправы: планета не необитаема и нас уже давно не несколько десятков. Существует раса аборигенов... нечеловеческая раса, которой, в определённой степени удалось то, чего мы пытаемся добиться. Чего уж говорить, мы были вдохновлены их примером.

— И как они относятся к тому, что вы делаете на их земле? — скептически поинтересовался Альтерс.

— Они всегда были расположены дружелюбно. Кроме того, в силу обстоятельств, они нам многим обязаны. Видите ли, в прошлом, мы не раз помогали им советом, и делом. Альтерс, мы понимаем ваше недоверие, Дравер не самое радушное место, но, как уже заметил мой коллега, вы больше не в Дравере. Расслабьтесь, прогуляйтесь, посмотрите как тут живут люди, поспрашивайте. Только без негатива, и к вам потянутся. Сегодня вечером к вам заглянёт ваш старый друг, мистер Иса, вот увидите, у него всё отлично. Наша задача успокоить вас и немного ввести в курс дела, а он, думаю, с радостью ответить на любые ваши вопросы. Всего через пару дней вы сможете посетить деревню местных. Это звучит невероятно, но общение с ними лечит душевные травмы лучше любого психолога. Они одновременно и мудрее, и чище нас.

— Всё это крайне странно, — покачал головой Альтерс. Вид у него был так себе.

— Понимаем, — кивнул Мартин. — Мы ведь сами через такое прошли. Главное — не бойтесь. Едой, на первое время, вас обеспечат, а там подыщите себе работу по душе, хоть с тем же Оррозаком, в Департаменте Магии. В прихожей на шкафу для обуви несколько монет — должно хватить на первое время, Питер прав, проветритесь, освойтесь немного, в бакалею зайдите. И помните — никто здесь не желает вам зла.

— Спасибо, — Альтерс на пару секунд закрыл глаза и вдохнул полной грудью.

— Что-нибудь ещё? Вопросы, пожелания? — спросил Питер.

— Да нет, ничего. Извините, если доставил неудобства.

— Ничего страшного, — улыбнулся Мартин. — Это наша работа.

Распрощавшись с растаявшим мистером Давериком они вышли из дома и только покидая Юнити-стрит заговорили.

— Всё-таки, люди верят в утопию, — сказал Мартин.

— Пожалуй, — согласился Питер. — Тут его никто не обидит, но он ещё долго будет относится ко всему с недоверием.

— По крайней мере пока В Гости не сходит. Красиво, кстати, сказал.

— Что сказал? — не понял Питер.

— Про душевные травмы, чистоту и мудрость.

— А, это. Есть одно любопытное наблюдение.

— Какое?

— Люди попадают сюда не просто так, — объяснил Питер. — Такое ощущение, что их кто-то сортирует — у каждого второго душещипательная история за плечами, поголовно недовольные, обездоленные и одинокие.

— А если ты ещё и Шоу смотрел, то вообще пускают без очереди, — добавил Мартин.

— И это тоже. Сам посуди, как сюда попадают: порталы, мистические штучки...

— ... взорвавшиеся гранаты, — закончил за него Мартин. Питер только покачал головой. — Одного вообще нашли на улице в коробке из под холодильника. Мне вот всегда нравилась идея, что это Рай-Для-Своих, но такие как мистер Даверик рушат мою идею на корню.

— Слышал я про твой рай, — отмахнулся Питер.

— Никогда не отрицай чьей-то избранности, если не уверен до конца, — нравоучительно сказал Мартин. — Куда нам дальше?

Питер достал листок с адресами из кармана.

— Френдшип-авеню один.

— Это же в самом центре. А парень быстро устроился...

— Поторопимся.

— Две минуты, — не дожидаясь возражений, Мартин свернул налево и направился к бакалее.

Питер вздохнул, опёрся рукой на фонарный столб и стал ждать, наблюдая за коллегой. Мартин быстрым шагом перешёл дорогу и зашёл внутрь. Он вскинул руку в приветствии, владелец магазина, Джош, радушно с ним поздоровался — происходящее внутри было хорошо видно сквозь витрину первого этажа. Они перебросились парой слов, бородатый хозяин бакалеи на несколько секунд исчез из поля зрения, скрывшись в подсобке, после чего вышел с кофейником и бумажным стаканом в руках. Под чутким руководством Мартина он налил кофе в стакан, добавил появившихся из-под прилавка сливок и три ложки сахара. Довольный работник Департамента Иммиграции, расплывшись в широкой улыбке оставил монету и, кивнув в сторону ожидающего Питера, вышел на улицу. Вернулся он на ходу отхлёбывая и громко причмокивая.

— Ну, вперёд, напарник, — бросил коллеге Мартин, проходя мимо.

— Да уж, — проворчал Питер, догоняя его. — И ради этого ты советовал мистеру Даверику сходить в бакалею? Чтобы выпить кофе?

— Ха, не только! Джош уже давно подрабатывает на наш Департамент.

— Да ладно? — удивился Питер.

— Именно так. Новенькие заходят к нему, он заводит беседу, рассказывает, как у нас живётся, всё такое. Такой обаяшка, — Питер, усмехнувшись, кивнул. — Я дал ему наводку на Альтерса.

— Было бы неплохо, если бы Джош с ним поболтал, — согласился Питер.

— А я о чём говорю? Кофе будешь?

— Давай.

Питер сделал пару глотков и вернул стакан Мартину — слишком сладкий.

Между тем, они вышли на небольшую, выложенную брусчаткой площадь, слывшую в городе центральной. Здесь сходились несколько больших улиц, в том числе и Френдшип-авеню — довольно широкая пешеходная аллея, украшенная молодыми тополями по бокам и разноцветной полосой рабатки посередине. В центре площади стоял на постаменте памятник, увековечивший в бронзе невысокого грузного мужчину неопределённых лет в куртке и джинсах, держащего в одной руке треугольный щит с изображением шестиугольной звезды, а в другой — поднятый к небу скипетр с головой единорога на конце. В этой части города было довольно оживлённо: кто-то просто прогуливался, по одному и группами, а кто-то спешил по делам. Повозкам и машинам въезд на площадь запрещался.

— Вон там, — Мартин указал пальцем на противоположную сторону площади.

Дом номер один действительно было не спутать с другими домами. Главным образом потому что он, похожий как две капли воды на дом номер тридцать семь по Юнити-стрит, сильно выделялся на фоне пёстрых соседей. Своего двора, как и у большинства домов в центре, у него не было, разве что газон десять на полтора перед фасадом.

Питер и Мартин пересекли площадь, несколько раз отвлекшись на обмен приветствиями с прохожими, и оказались у дверей. Питер вежливо постучал.

— Открыто! — глухо донеслось из дома.

Мартин толкнул дверь и вошёл внутрь, Питер последовал за ним. Обстановка внутри также не отличалась от временного жилища мистера Даверика, разве что было гораздо светлее. Из-за спинки дивана, стоящего в гостиной, торчали, расположившись на мягком подлокотнике, чьи-то ноги в высоких чёрных ботинках с блестящей металлической подошвой.

— Добрый день? — неуверенно поздоровался Питер.

— Ага, — лениво донеслось из-за дивана.

— Разрешите войти?

— Валяйте.

Работники Департамента обогнули диван с двух сторон, внимательно изучая новенького, даже не подумавшего подняться. К их удивлению, он был в скафандре. От голени до шеи тело незнакомца покрывал серо-зелёный камуфляжный комбинезон, в жизненно-важных местах укреплённый гибкими пластинами, выкрашенными в тот же цвет. На голове нового подопечного Питера и Мартина был шлем с широким прозрачным забралом из-за которого виднелось лицо небритого мужчины с красными, как он недосыпа, глазами. В руках он держал нечто вроде полупрозрачной анимированной газеты, которую, по всей видимости, с любопытством изучал. К поясу незнакомца была приторочена пустая кобура.

— Мы здесь для того, чтобы прояснить ситуацию и задать вам несколько вопросов, — привычно начал Питер, усаживаясь в кресло.

— Вы в курсе, что это газета пятилетней давности? — поинтересовался мужчина в скафандре, продолжая лежать на диване. Он, проделав какие-то манипуляции левой рукой, убрав голограмму в маленький металлический шарик, и бросил его на журнальный стол.

— Нет, не в курсе, — ответил Мартин спокойно, тоже опустившись в кресло. — Я Мартин, а это Питер, мы работники Департамента Иммиграции. Как вас зовут?

— Допустим, Вольф.

— Приятно познакомиться, мистер Вольф, — произнёс дежурную фразу Питер.

— Просто Вольф, — поправил его новенький.

— Что ж, Вольф, позвольте, я запишу часть нашего разговора? — спросил Питер, доставая блокнот.

— На это? — Вольф ненадолго опешил, но быстро пришёл в себя. — О-кей.

— Откуда вы? — спросил Питер.

— Родился на Примуле, сейчас просто болтаюсь по космосу.

— Ясно, — пробубнил Питер, снова открывая папку в поисках нужного листа бумаги, — Такие названия, как Соединение Тридцати, Лоулесс, Оппозиция Дальнего Космоса, Майн-Антайель, вам что-нибудь говорят?

— Ещё бы они мне ничего не говорили, — усмехнулся Вольф.

— Вы помните, как попали сюда? — продолжил задавать вопросы Питер.

— Ваши молодчики сами меня притащили, у них и спрашивайте.

— Мой коллега имел в виду, как вы попали на планету, — уточнил Мартин.

— А, это... Короче, у меня были кое-какие неприятности, — начал издалека Вольф. — Чёрт, эти засранцы разворотили пол моего корабля, до того, как я успел перейти в варп. Навигатор накрылся, и я вывалился посреди пути с пожаром в моторном отделении. Мы начали падать...

— Мы? — прервал его Питер.

— Ну да, я и моя "Сирена", — сказал Вольф, непонимающе нахмурившись. — Я вывел корабль из штопора и почти смог зависнуть у поверхности, если бы правый маневровый не накрылся. Знатно мы шлёпнулись.

— Мы как раз слышали грохот ночью, — подтвердил Мартин.

— Ну, грохот, дым везде, пока добрался до грузового отсека, пока напялил скафандр, наглотался и вырубился ненадолго. Когда оклемался, смотрю, а я уже на носилках, а вокруг ваши. Тут я шасть, — Вольф для наглядности похлопал рукой по пустой кобуре, — а ствола-то и нет. Меня сначала в машину погрузили, там кто-то говорит, мол, всё в порядке, мы тебя не тронем, поселим в городе, утром, дескать, придут, ситуацию раскидают, что да как. А я ему: "Нахрена в город? Мне и у себя хорошо". На что он говорит — "Нельзя пока, подожди, разберёмся сначала," а с чем там разбираться? Отсталые вы, ни движок починить, ни пожар потушить, чего уж там, — мужчина ухмыльнулся, но уже через секунду ухмылка сползла с его лица, будто смытая водой. Глаза его расширились. — Мать моя, "Сирена"! Её же никто не потушит!

Он мигом принял вертикальное положение и уже готов был подскочить, но Мартин остановил его, поднявшись раньше Вольфа и положив руку на плечо космонавта.

— С вашим кораблём всё в порядке, — убедительно произнёс он, и убрал руку, оставшись, пока, стоять.

— Но ваши, тьфу, — Вольф сделал над собой усилие, — люди, они же не смогут её потушить!

— Всё они смогут, даже скажу больше — смогли, — сказал Питер. — На этой планете есть и "ваши" люди тоже, они передали нам часть своих знаний.

— В смысле — "мои люди"? — удивился Вольф.

— К нам уже попадали люди из вашей вселенной, — пояснил Питер.

— Чего?

— Это прозвучит странно, но вы сейчас во вселенной параллельной вашей, — проговорил Питер медленно.

— Да ладно заливать, — Вольф махнул рукой. Его, похоже, перестало тревожить состояние корабля, и Мартин плюхнулся обратно в кресло.

— Сегодня вечером мы наведём справки и пошлём сюда кого-нибудь из ваших, хм, сограждан. Думаю, они объяснят ситуацию лучше нас. Это не так просто понять: видите ли, мы тоже не родились на этой планете, а попали сюда по вине определённых сверхъестественных обстоятельств, и сами не до конца понимаем природу происходящих здесь вещей.

— Вашим технократам всегда трудно объяснять местную логику, — добавил Мартин. Питер недовольно на него покосился.

— Это ещё почему? — удивился Вольф.

— Потому что магия, — емко выразился Мартин. — Не всё здесь можно измерить вашими спектрометрами и датчиками.

— И я должен поверить в мистическую страну, населённую волшебниками?

— Не совсем так, — сказал Питер, сохраняя самообладание. — Местное население — не люди, но часть из них действительно волшебники.

— О, и Пришельцы тут? — разведя руки в стороны и состроив удивлённую гримасу, наигранно сказал Вольф.

— Просто негуманоидная раса. Технически, это мы для них пришельцы.

— Так почему же я ни одного не видел?

— Потому что новоприбывших встречают люди, чтобы у них сложилась правильная реакция.

— По-моему это просто бредовый культ отставшей колонии, растерявшей все свои технологии, — убеждённо сказал Вольф.

— Можете верить во что угодно, Вольф, но специально для вас наш департамент завтра же проведёт экскурсию в поселение местных жителей, — сказал Мартин. — Только не смейте им грубить. И снимите шлем, тут азотно-кислородная атмосфера, пригодная для дыхания.

— Не раньше, чем мой сканер закончит анализ.

— Вольф, тут собрались люди из семи различных вселенных, и каждый из них нашёл себе здесь дом, — попытался убедить его Питер. — Кем вы работали? Военным?

— Можно и так сказать, — самодовольно сказал Вольф. — Я наёмник.

— Полагаю, это значит, что вы многое умеете и легко найдёте себе занятие по нраву. Когда ваш сканер закончит анализ, возьмёте в шкафу обыкновенную одежду, прогуляетесь, с людьми поговорите. В прихожей есть деньги на первое время, не удивляйтесь тому, как они выглядят. Этот мир — шанс для каждого начать всё с начала, и я не хочу, чтобы для вас его не было. Наши ценности — это свобода и взаимоуважение, этому нас научили здешние жители, за это мы помогаем им и защищаем. Завтра, так и быть, сходите на экскурсию. Может быть, если будете себя хорошо вести, вас ненадолго оставят там. Знаете, у нас есть одна традиция. Обычно о ней рассказывают тем, кто уже немного освоился, но для вас я сделаю исключение. Когда пообщаетесь с местными, вы сможете выбрать себе там друга. Вам объяснят правила. Время от времени вы сможете посещать его или её, открыто общаться без ограничений целый день. Это поможет вам понять, почему они так важны для нас. Вы говорили, что последнее время болтаетесь в космосе?

— Да, — подтвердил Вольф. Кажется, рассказ Питера его слегка заинтересовал.

— Вы путешественник, Вольф, исследователь в душе. Разве вам не интересно исследовать разумных живых существ, отличных от нас с вами?

— Ну, если за это хорошо заплатят...

— Выйдите на улицу и спросите у любого, — не обращая внимания продолжал Питер, — кто угодно скажет вам, что это нечто сильное, эмоциональное, огромная привязанность, даже большее...

— Когда-то у меня был кот, — задумчиво произнёс Вольф, глядя на шарик голографической газеты.

— Эм... может быть и в таком роде тоже, — после недолгой паузы растерянно сказал Мартин.

— Понимаете, Вольф, у вас сейчас есть куча возможностей и глупо было бы от них отказываться, — сказал Питер. — Ваши знания очень пригодятся нам, хотя бы в Департаменте Нового Строительства, работа хорошая, платят достаточно. Подыщем вам дом...

— Я буду жить на "Сирене", — тоном, не терпящим возражений, сказал вышедший из ступора Вольф.

— Как пожелаете. Можете даже чинить её в свободное время, никто не возражает.

Наёмник разом просиял.

— А детали?

— Поговорите с людьми из вашей вселенной, думаю, они помогут.

— Посмотрим-посмотрим, может, даже у вас завалялся лазерный резак.

— Главное, Вольф, помните: свобода и взаимоуважение.

— Свобода — моё второе имя, — усмехнулся наёмник.

— Вторая часть так же важна, как и первая, — напомнил ещё раз Питер. — Я рад, что с основными вопросами разобрались.

— Да вроде как, — Вольф кивнул. — Я тут ещё поброжу, огляжусь.

— Вот и отлично. Какие-нибудь пожелания?

— Пускай меня сводят к "Сирене".

— Ближе к вечеру я пришлю за вами машину, думаю, она приедет около четырёх, будьте дома. Что-нибудь ещё?

— Где здесь можно достать выпивку?

— В округе есть пара заведений, одно прямо на этой улице. Не засиживайтесь, если хотите, чтобы вас отвезли к кораблю.

— Вопросов нет, — кивнул Вольф. — Может здесь и не так паршиво, как кажется.

— Вам понравится, — уверил его Мартин. — Нам пора работать дальше. Всего хорошего и до свидания.

— Ага, пока.

Питер и Мартин встали и направились на выход. Уже у двери их застал оклик Вольфа:

— Вы, парни, похоже, действительно верите во всё, что говорите. Такое нечасто у нас встретишь, но я это ценю.

— Спасибо за похвалу, — ответил Питер. — Ещё увидимся.

— Непременно.

Закрыв за собой дверь, Мартин картинно вздохнул и провёл ладонью по лбу, смахивая воображаемый пот.

— Ну и денёк сегодня, — тихо пожаловался он.

— Мартин, зачем ты начал ему грубить? — рассерженным шепотом спросил Питер, отходя от дома.

— Я? Эй, да я ещё сдерживался, — не повышая голоса возмущённо ответил Мартин. — Просто мне хотелось поставить этого напыщенного индюка на место. Лучше скажи, ты это серьёзно про Департамент Строительства?

— Абсолютно. Сегодня же напишу ходатайство.

— Но ведь Департамент Технологий такого с руками оторвёт! Новое Строительство? Это же дыра! Зачем его туда?

— Потому что он напыщенный индюк! — уже в голос сказал Питер, остановившись на середине улицы. Он повернулся к другу.

За пару секунд на лице Мартина пронеслась целая вереница эмоций: он растерянно свёл брови, потом вдруг понимающе ухмыльнулся и, наконец, расплывшись в дружеской улыбке, протянул вперёд сжатый кулак. Усмехнувшись, Питер несильно стукнул по нему своим кулаком.

— Добрый день, джентльмены! — раздалось у самого его уха.

Питер обернулся.

— О, добрый день, Роб! — поздоровался он. Возле них стоял низенький, полноватый мужчина за сорок. Самым заметным в нём были его рыжие с проседью бакенбарды, выдающиеся на фоне полного отсутствия остальной растительности на голове.

— О чём-то спорите? — поинтересовался Роб.

— Да так, по работе, — ответил Мартин, протягивая руку для приветствия.

— Кстати, Роб, не хочешь немного помочь Департаменту Иммиграции? — в голову Питеру пришла неплохая идея.

— Для вас — всё, что угодно.

— Ты же из мира Тридцати? — уточнил Питер.

— Так точно, — подтвердил Роб.

— У нас тут новенький, твой земляк, ни слову не верит. Ему бы с кем-нибудь своим пообщаться, — объяснил Питер.

— Прекрасно понимаю, — усмехнулся Роб. — Помнится, как сам с трудом верил. Так что помогу — от чего бы не помочь, только не буду задерживаться — долг зовёт.

— Спасибо тебе большое, — Питер улыбнулся. — Зовут его Вольф, и он вроде как бывший наёмник.

— Хо-хо, — рассмеялся Роб, — да я и сам когда-то подобным промышлял. Поговаривают, был злющий как чёрт, да уже не до старых делишек. Умиротворился я тут, гармонию нашёл.

— Как и все, мой друг, — согласился с ним Мартин, — Прошу, за мной.

Они вновь оказались у дома на Френдшип-авеню.

— Это здесь, — сказал Питер. — Я думаю, нескольких минут хватит: поймёте, кто есть кто, обменяетесь адресами.

— Всенепременно, — отозвался Роб, подходя к двери.

Он трижды постучал, и, услышав ответное "Открыто!", зашёл внутрь, на прощание улыбнувшись Питеру.

— Неплохо придумано, — сказал Мартин.

— Думаю, они найдут общий язык, — сказал Питер. — В конце концов, со своими...

Договорить он не успел — что-то маленькое разбило изнутри окно в паре метров от них и покатилось по мостовой. Тотчас они услышали Вольфа.

— Прочь! — завопил несчастный не своим голосом. Снова послышался звук разбитого стекла.

Питер и Мартин в мгновение ока очутились перед дверью, где их чуть и не сбил с ног вылетевший наружу раскрасневшийся Роб. Внутри продолжал рокотать Вольф:

— Па-аскуда! Да я ж тебя собственными руками! Сник! Я же тебя лично пристрелил!

— Всё что угодно, кроме старых друзей, — выпалил запыхавшийся Роб-Сник, пятясь и не спуская глаз с дверного проёма.

— Что это за место такое! — донеслись до них яростные завывания наёмника.

С невероятной прытью Роб крутанулся на месте и быстро перебирая ногами, неожиданно резво принялся улепётывать куда подальше. Прохожие изумлённо провожали его взглядами, пока он не пересёк площадь и не скрылся в одном из переулков.

Спустя минуту из коридора тяжело ступая выбрался Вольф, остановившись в дверном проёме. На нём не было шлема, он дышал, хватая ртом воздух, а его глаза тупо таращились вперёд.

— С вам всё в порядке? — спросил Питер, сделав шаг навстречу ему, но предпочтя всё же остаться на расстоянии.

— Это ведь чистилище, да? — переведя дыхание и опираясь на косяк рукой спросил Вольф.

— Нет. И я бы не советовал вам делать поспешных выводов, — уверил его Питер.

— Выходит, я всё-таки разбился?.. — не слушая его пробормотал Вольф. — А как же "Сирена"? Почему и она здесь?

— Вам надо успокоиться, — сказал Мартин.

— Я же... вот этими руками, — Вольф перевёл потерянный взгляд на свою дрожащую левую руку, продолжая опираться на стену правой.

— Люди по-разному попадают сюда, — сказал Питер.

— Взрываются, например, — вставил Мартин.

— В любом случае, я уверяю, он не хочет вам зла.

— Кто кому ещё хочет, — уже более осмысленно проговорил Вольф.

— Не забывайте: свобода и взаимоуважение, — ещё раз напомнил Питер.

— Мне надо всё обмозговать, — Вольф выпрямился. — Где тут, ещё раз, подают выпивку?

— По этой стороне улицы, вон туда. Мимо не пройдёте, — сказал Мартин, махнув рукой куда-то в сторону.

Вольф, ни проронив больше ни слова, целеустремлённо зашагал в указанном направлении. Немного поглядев ему вслед, Питер захлопнул оставленную на распашку дверь и посмотрел на Мартина. Тот задумчиво хмыкнул, сделал пару шагов в сторону, чтобы подобрать с земли вылетевший из окна предмет, которым оказался металлический шарик голографической газеты. Мартин повертел его в руках, пожал плечами и, положив шарик в карман джинсов, медленно пошёл прочь от дома. Питер, выйдя из ступора, быстро нагнал его.

— Как думаешь, с ним всё будет в порядке? — с волнением в голосе спросил он.

— С Вольфом или Робом? — уточнил Мартин.

Питер на секунду задумался.

— С обоими.

— Думаю, да. Только начальству расскажи.

— Куда без этого... Ты уверен, что нам не нужно за ним пойти?

— Ага. Один скоро налакается, а второй не высунет до вечера носа из дома.

— У нас где-то были документы по Робу. Надо выяснить больше про его прошлое, и про то, как он сюда попал.

— Давай, сначала, быстренько закончим с третьим? — предложил Мартин.

Они уже некоторое время шагали по Френдшип-авеню.

— Точно, — Питер сверился с листком. — Нью-стрит двенадцать.

— На самой окраине, — расстроено произнёс Мартин. — Свернём на перекрёстке.

— Мне казалось, что это ближе. Тебе лучше знать. Извини, кстати.

— За что? — удивился Мартин.

— Я не очень хорошо справляюсь в подобных ситуациях, — Питер явно был расстроен произошёдшим.

Мартин покачал головой

— Ты всё сделал правильно. Хорошо держался, подобрал хорошие слова.

— Думаешь?

— Ну, я, вроде, никуда не отходил, застал всё лично, так что да — думаю.

Питер немного приободрился.

— Всё-таки это была не очень хорошая идея, — он слабо улыбнулся.

— Кто же знал, — сказал Мартин и опережая напарника добавил, — мы не обязаны помнить и знать всё про всех.

— Наверное, ты прав, — согласился Питер.

— "Наверное"... — тихо пробормотал Мартин.

Какое-то время они шли в молчании, каждый погружённый в свои мысли. Брусчатка под ногами быстро сменилась булыжником центральных мостовых, который вскоре уступил место где-то щебню, а где-то и просто утоптанной земле. Дома здесь становились всё неказистее, а прилегающие к ним дворы — всё больше, повсеместно мелькали соломенные крыши. Жители этой части города, казалось, старались перещеголять друг друга во внешнем виде своих жилищ: из открытых окон на улицу выглядывали разномастные растения, местами, зелёным, вьющимся ковром свисая вниз на стены, над хибарами высились нелепые мансарды, увенчанные шпилями, причудливыми флюгерами, а то и вовсе вымпелами. Да и сами обитатели окраин отличались своеобразным нравом: они собирались группками на улицах, размеренно беседуя в середине рабочего дня о каких-то пустяках, ухаживали за собственными садиками и огородами, некоторые, уверенно шагая по дороге, тащили за собой тележки с овощами и фруктами на городской рынок.

— Может, хоть третий нормальный, раз его поселили к нашим? — выразил надежду Мартин.

— В каком плане — нормальный? — спросил Питер.

— В том самом: американский парень за двадцать, которому не надо объяснять, кто такие разноцветные лошадки, и почему мы с ними живём, — объяснил Мартин.

— Ах в этом, — притворно удивился Питер. — Чтоб ты опять начал свою историю с избранностью?

— Да нет, зачем же, — стал отнекиваться Мартин. — Тем более сегодня явно не наш день.

Среди хижин они быстро отыскали привычный белый дом, однако здесь всё же брал своё местный колорит: одна боковая стена была увита виноградом, а у крыльца стояла пара горшков с плющом. Питер предполагал, что это была самодеятельность соседей, которым не нравился вид из окна. Он с Мартином в третий раз оказался у двери в неизвестность.

На стук отворили почти сразу. Их встретил молодой мужчина, брюнет, в куртке и брюках защитного цвета. На правом рукаве у него была нашивка, изображавшая летящую птицу в круге, с короной поверх него. Обувь мужчины была похожа на ботинки Вольфа, только без металлической подошвы. На левой руке он носил часы.

— Здравствуйте, — поприветствовал он сотрудников Департамента.

— Добрый день, — сказал Питер. — Мы здесь для того, чтобы объяснить ситуацию и задать вам несколько вопросов. Разрешите войти?

— Да, конечно, — мужчина сделал шаг в сторону, приглашая их внутрь. Держался он уверенно, казалось, будто он уже давно здесь живёт.

В гостиной одно из кресел было занято сложенным комбинезоном, поверх которого лежал шлем. Такой, как показалось Питеру, должны носить пилоты военных самолётов.

— Извините за бардак. Устраивайтесь на диване.

Новенький занял свободное кресло.

— Меня зовут Питер, а это Мартин. Не могли бы вы немного рассказать о себе?

— Я Ричард Хурстон, служу в Королевских военно-воздушных силах Великобритании, тридцать один год, лётчик-испытатель. Холост, — чётко, как по бумажке отчитался он. От подобного изложения Питер даже на секунду растерялся.

— Вы не будете против, если я запишу? — спросил он.

— Нет, конечно.

Пока Питер был занят данными Ричарда, в разговор вмешался Мартин:

— Как вы к нам попали, мистер Хурстон?

— Я испытывал прототип, когда на высоте в десять тысяч метров попал в зону грозовой активности. Она взялась на пустом месте в ясную погоду. У меня были повреждены элероны и стабилизатор. Самолёт начал сваливаться. Я попытался спасти машину и направил её к земле, однако на высоте в три тысячи метров я окончательно потерял управление самолётом и катапультировался. Прототип разбился в семи-восьми километрах к северу от места моего приземления.

— Мы заметили это ночью, — сказал Мартин.

— На самом деле это удивительно, ведь когда я вылетал, был день. — заметил Ричард. — Выходит, я пытался справится с управлением несколько часов, но на это не хватило бы ни моих сил, ни топлива. Мои часы вообще остановились... Кроме того, я догадываюсь, что я больше не на территории Англии. Вот, посмотрите, — он взял со стола газетный лист и протянул Мартину, — это, кажется, по-русски.

Питер, закончивший писать, тоже взглянул на бумагу. Первая строчка гласила: "Извѣстія".

— Скажи мне, на кой чёрт мы вообще пихаем эти газеты в дома? — прикрываясь листком, тихо спросил Мартин.

— Начальство думает, что это помогает новеньким освоиться, — так же тихо ответил Питер. Он перевёл взгляд на Ричарда, тот подозрительно на них смотрел.

— Это ни разу не работает, — заключил Мартин.

— Господа? — окликнул их лётчик.

— Извините, мистер Хурстон. Возможно вы правы, но мы не говорим по-русски и не знаем, что здесь написано, — сказал Питер.

— Но вы знаете, где мы находимся? — поинтересовался Ричард.

— Да. Однако я вынужден задать ещё один вопрос, — Питер вздохнул. Это был ключевой вопрос. — Вы смотрели шоу "My Little Pony"?

Ричард нахмурился, всем своим видом показывая удивление.

— Я не понимаю, зачем вы задаёте этот вопрос, — сказал он.
"В яблочко", — подумал Питер.

— Мистер Хурстон, это действительно очень важно.

— Это что, розыгрыш какой-то? — Ричард нервничал.

— Конечно нет, всё абсолютно серьёзно, — заверил его Питер. — Смотрели или нет?

Ричард сжал кулаки.

— Да, чёрт возьми, да, — выдал он, — но что всё это значит?

— Видите ли, не хочу драматизировать, — Питер открыл было рот для объяснений, но его опередил Мартин, — но в каком-то роде вы были избраны.

— Господи, Мартин, иногда ты просто невыносим! — взорвался негодованием Питер.

— Мистер Хурстон, я абсолютно серьёзно, — не слушая коллегу продолжал Мартин. — Вы ведь были фанатом, да? Брони?

— Вашу мать, что за балаган тут происходит?! — тоже не выдержал Ричард.

— Мистер Хурстон, вы в Эквестрии, — без предисловий сказал Питер.

— И где же чёртовы пони? — от былой уверенности и отстранённости Ричарда не осталось ничего. Сейчас это был разозлённый мужчина, который очень хотел разобраться в происходящем. — Почему я вижу вас, а не их?

— Но мистер Хурстон, в Эквестрии полно людей! — воскликнул Мартин.

— Это надо объяснить, — Питер взял себя в руки.

— Почему вы вообще думаете, что я поверю в ваши объяснения?

— А что вам остаётся? — задал встречный вопрос Питер.

— Может, сходим к стене? — предложил Мартин. Все замолчали и посмотрели на него.

— Мы ещё не ввели мистера Хурстона в курс дела, да и правила...

— Ой, да ладно: "правила", — Мартин пренебрежительно махнул рукой. — А историю расскажешь по дороге.

— Мистер Хурстон, не хотите прогуляться? — особо не раздумывая решил Питер.

— С удовольствием, если это мне что-нибудь пояснит.

— Уверяю, увиденное вас не разочарует.

Ричард не заставил себя ждать. На улице Питер начал рассказ:

— Точка зрения Мартина, по поводу "избранности", не является общепринятой, хоть и довольно распространена. Здесь собраны жители в общей сложности семи различных вселенных, собранный из разных временных промежутков, которых объединяет, разве что, принадлежность к человеческому роду. Из какого вы года, мистер Хурстон?

— Из две тысячи двенадцатого.

— Как и я. Мартин из одиннадцатого, а мой сосед из тысяча девятьсот семьдесят третьего. Больше всего людей именно с Земли.

— То есть, кроме пони, здесь водятся и неандертальцы, — скептически спросил Ричард.

Вместо ответа Мартин сунул руку в карман, доставая оттуда шарик голографический газеты. Нажатием большого пальца он вызвал первую полосу с заголовком на непонятном языке, мелькающем всеми цветами радуги. Ричард с выражением глубокого удивления на лице сосредоточенно наблюдал за этим. После короткой демонстрации, Мартин закрыл газету и отдал её пилоту. Тот пару секунд разглядывал шарик, но продолживший рассказ Питер заставил его убрать технологическое чудо в карман брюк.

— Первый человек в Эквестрии тоже прибыл с Земли. Его встретили очень радушно, согласились помочь найти способ попасть обратно, но эти поиски ни к чему не привели. Да и через пару недель он уже не хотел этим заниматься. То, как его приняли, дали ему кров, пытались помочь и не считали за чужака, сама атмосфера дружбы — за несколько дней у него отпало всякое желание возвращаться обратно. Судя по всему он, к тому же, был фанатом Шоу, да и местные вроде бы не были против. Всё бы ничего, но именно тогда и произошла катастрофа, за которой стоял небезызвестный Дух Хаоса.

— Дискорд? — уточнил Ричард.

— А вы знаете, о чём говорите, — усмехнулся Мартин.

— Немного странно, когда трое взрослых незнакомых мужчин с такой серьёзностью обсуждают магических пони, — удручённо сказал Ричард.

— Это нормально, вы скоро привыкните, — подбодрил его Мартин.

— Дискорд смог перехитрить принцесс, — продолжил Питер, — и заключить их в плен, после чего попытался захватить власть. Когда надежды уже не было, его встретил Избранный. Без помощи магии он сразился с Духом Хаоса, и, несмотря на страшные раны, он одолел это злобное существо благодаря своей внутренней силе... хотя, говорят, не последнюю роль в сражении сыграл самозарядный Браунинг, который он повсюду носил с собой. После этого, когда пони были спасены, он толи скончался от полученных ран, толи, с помощью великого волшебства, и бог знает чего ещё, переродился в одного из них. С тех пор о нём ничего не слышали.

— Похоже на глупый фанфик, — заключил Ричард.

— Это ещё не конец, мистер Хурстон. Буквально через пару дней после этого здесь появился ещё один человек и тоже с Земли. Не успел он толком освоиться, как напала очередная сверхъестественная сущность.

— На этот раз это обязаны быть Виндиго, — предположил Ричард.

— А чёрт их разберёт, может и эти, — пожал плечами Мартин. — Их столько потом повылазило...

— И вновь, когда все силы этого мира были повержены, новый Избранный сразился с сущностью и победил. Только в этот раз он не погиб. После этой битвы порталы стали открываться чуть ли не каждый день.

— Некоторым даже они не требовались, падали прямо из космоса, — Усмехнулся Мартин.

— Иногда после этого ничего не происходило, и новенький наслаждался жизнью в прекрасном обществе, а иногда напасти шли одна за одной. Второй Избранный стал нашим первым принцем и, спустя некоторое время, возглавил оборону Эквестрии. Когда людей собралось достаточно (а их прибывало всё больше и больше), было решено во что бы то ни стало защитить пони. У местных злодеев было довольно туго с фантазией и средствами, так что довольно быстро уже существующих удалось передавить с помощью численного и технического превосходства. Во избежание повторения ужасов террора, было решено огородить все значимые поселения от нападений. Собственно так и был основан этот город.

— И всё это за пару лет? — удивился Ричард.

— Время здесь течёт несколько иначе, так что с момента первого контакта прошло как минимум шесть лет, — сказал Питер. — Люди, в основном, появляются здесь — в районе Понивилля. Основная масса прибывших — выходцы с Земли, знакомые с сериалом, в большинстве своём мужчины. На основе этого и выросла версия о том, что самых достойных брони выбирает некая сила и переносит сюда в качестве избранных.

— И вы в неё не верите? — уточнил Ричард.

— Да.

— Но ведь вы сами назвали тех двух первых людей "избранными".

— Они же были первыми, — сказал Питер, не посчитав нужным ничего добавить.

— А что вы понимаете под "огородить от нападения"? — уточнил Ричард.

— Да вот это, — Мартин показал вперёд.

Вдоль улицы тянулись цепочки привычных хижин и лачуг, но за ними не было уже ничего, кроме зелёного поля. Дорога заканчивалась крепкими, окованными железом, воротами, над которыми высилась круглая деревянная башня. В обе стороны от не уходил стройный частокол, высотой метра четыре.

Ричард молчал, изумлённо глядя на представшее перед ним зрелище. Не проронив ни слова, они преодолели остаток пути. У ворот, расположившись на стуле, дремал, повесив голову, парень в футболке и шортах.

— Привет, Стэнли! — поздоровался Питер.

Парень вздрогнул, разбуженный приветствием, помотал головой, щуря глаза от солнца.

— А, это ты, Питер. Уже сегодня?

— Нет, только завтра. Я привёл новенького на смотровую площадку. Он один из наших.

— О, добрый день, мистер. Вам у нас понравится, — добродушно заявил Стэнли.

— Не сомневаюсь, — без уверенности в голове сказал Ричард.

Стэнли встал, достал из кармана длинный металлический ключ, вставил его в обнаружившуюся в воротах замочную скважину и, дважды провернув его, до громкого щелчка, после чего отворил для гостей калитку.

— Проходите.

За первыми воротами их ждала решётка, которая была чуть приоткрыта наружу, где виднелась улица городка, хорошо знакомого всем троим. Однако вместо того, чтобы пойти туда, Питер, ведя Мартина и Ричарда за собой, сразу свернул в узкий боковой проход, за которым обнаружилась деревянная винтовая лестница, освещённая падающим сверху дневным светом. Преодолев её, всё трое оказались на смотровой площадке, венчавшей башню.

— Вот он, Понивилль, — торжественно произнёс Питер.

Ричард не ответил. Он вообще больше не смотрел ни на кого из своих сопровождающих. Внизу, перед ним развернулся знакомый пейзаж: милые домики, чем-то похожие на хижины с окраины города людей, знакомые улицы и переулки, маленькая речушка и перекинувшиеся через неё игрушечные мостики. Отсюда даже была хорошо видна библиотека... Однако чего-то не хватало. Глаза Ричарда не сразу заметили самих пони. И хотя сперва его охватил шок, он всё же смог отметить некоторые детали. На улице их было немного, а те, кого он заметил, создавали впечатление бесцельно бродивших по улицам. Над городом почти не было звуков, хотя ветер пару раз донёс до него обрывки тихих разговоров, которых он не понял, не смотря на то, что говорили по-английски. Ещё над городом не было пегасов, хотя это Ричард и мог как-то себе объяснить, например, существованием Клаудсдейла.

— На Эквестрию опять напали? — спросил Ричард.

— Упаси господь, нет, — сказал Питер. — А почему вы спрашиваете?

— Просто... Понивилль всегда был таким? — поинтересовался Ричард.

— Его особо не перестраивали, разве что перенесли дома с окраин, чтобы можно было защитить и их тоже.

Ричард продолжал задумчиво разглядывать панораму города.

— Мистер Хурстон, мы ещё не рассказали о главной особенности нашего общества, — сказал Питер, после непродолжительной паузы. — Время от времени, все освоившиеся новички имеют право на посещение пони. Вы можете выбрать себе друга среди них. Для этого вас проведут в Понивилль и познакомят с местным бытом и жителями. Не думаю, чтобы вам это было особо необходимо, ведь вы смотрели Шоу, но всё же советую для начала со всем ознакомиться лично. Вас и других новеньких приведут в на главную площадь, там будут все местные пони. Пинки Пай устроит для всех вечеринку, она это любит. После этого мы дадим вам время на принятие решения. Не волнуйтесь, в будущем вы сможете, если что, его изменить. Когда вы выберете друга, вам будет назначено время для его посещения. Это целый день с пони без каких либо ограничений.

— Подожди-ка, я не очень понимаю... — Ричард резко повернулся к нему, но оборвал себя на полуслове. Пугающее предположение появилось пронеслось у него в голове. — ... И как они к этому относятся?

— Отлично. Они очень многим нам обязаны и прекрасно понимают это.

— А. Вот как, — медленно произнёс мистер Хурстон, отворачиваясь обратно.

Он ни за чем в особенности не следил, да ничего и не происходило. Опершись на шершавые деревянные перила смотровой площадки, Ричард созерцал картину Понивилля. Вскоре его взгляд привлекло движение метрах в пятидесяти от ворот. Дверь одного из домов открылась, и на улицу вышел человек — самый обыкновенный мужчина в рубашке и джинсах. На пороге стояла, провожая его, неизвестная Ричарду фоновая пони. Мужчина повернулся к Ричарду спиной и помахал пони рукой, казалось, прощаясь нарочито громко:

— ...встречи, дорогая! — донёс окончание его фразы ветер. — Извини, в следующий раз обязательно задержусь подольше!

Пони сказала ему что-то в ответ, но её слов Ричард не услышал. Она улыбалась и тоже махала ему передней ногой. Мужчина сделал несколько шагов пятясь, а потом развернулся и пошёл к воротам, на ходу что-то насвистывая и пританцовывая. Пони осталась у распахнутых дверей, с застывшей на лице улыбкой. Вдруг она заметила наблюдавшего за ней Ричарда, — кобыла перевела на него взгляд, глядя прямо в его глаза парой своих огромных небесно-голубых глаз. Пони не произнесла ни слова, продолжая стоять не шелохнувшись. Для Ричарда сейчас весь мир заняли эти холодные голубые глаза, изучающе смотревшие на него. Он заметил, что её лицо больше ничего не выражало, услышал лязг решётки под смотровой площадкой, краем глаза даже продолжал следить за действиями своих сопровождающих, но всё это имело для него сейчас очень мало значения. Он не мог понять, смотрят ли эти глаза на него с надеждой или опасением, как не мог понять почему, как и не понимал, что тонет в море отрешённости небесно-голубого цвета. Этот обречённый взгляд сказал ему больше, чем сотни слов объяснений от встречавших его людей.

— Мы называем это "ходить В Гости", — повинуясь внезапному порыву сказал Питер. Он уже несколько секунд наблюдал за Ричардом, стоящем, уперев руки в перила башни с выражением полного отчуждения на лице.

Кажется, его фраза вывела того из ступора. Мистер Хурстон на мгновение повернул голову, бросив на Питера взгляд полный непонимания и, как тогда ему показалось, даже презрения, но тут же отвернулся обратно.

Она исчезла в мгновение ока, оставив за собой закрытую двери и рой вопросов в голове Ричарда. На часть из них он не хотел слышать ответа, а на другую — вряд ли бы получил.

— Мы все прошли через тоску о прошлом и страх перед неизвестным, — сказал Питер. — Но здесь любой вам скажет, что ради такого результата можно многим пренебречь. Мы попытались построить общество на основе общества Эквестрии, и нам это удалось. Не пройдёт и нескольких дней, как вы сами увидите, что это — лучший из возможных вариантов.

— Конечно, — согласился Ричард. Его голос звучал тихо и спокойно. — А теперь, можно мне вернуться в мой дом?

— Как пожелаете.

На обратном пути Ричард почти не говорил, на вопросы отвечал коротко и со всем соглашался. Выглядел он подавленно. У дверей его временного жилища они распрощались.

— Не волнуйтесь, мистер Хурстон. Если что — обращайтесь в Департамент Иммиграции, — Питер протянул ему адрес, записанный на вырванном из блокнота листке. — Скоро с вами свяжутся и всё устроят. До встречи.

— До свидания, — сухо сказал Ричард и скрылся за дверью.

Питер с Мартином переглянулись.

— Как думаешь, он в порядке? — спросил Питер своего коллегу.

— Скоро будет. Это просто адаптационный период, я уже такое видел. Ему нужно свыкнуться с мыслью, что всё происходит так, как есть а не иначе, — сказал Мартин.

— Пойдём в офис, — решил Питер.

Едва они отошли от дома, Мартин усмехнулся.

— Пускай английский, и слегка за тридцать, но это именно то, что я имел в виду, — сказал он.

— Твой нормальный клиент? — улыбнулся в ответ Питер. — Всё равно же пришлось повозиться.

— Ага, — подтвердил Мартин, — но для своих-то оно приятно.

— Это точно, — согласился Питер.

Остаток дня он провёл заполняя бланки на своих сегодняшних клиентов и обсуждая с начальством их судьбу. Джанет, в общем, одобрила решения Питера, разве что немного удивилась его ходатайству по поводу Вольфа и Департамента Нового Строительства. В итоге, всё прошло гладко и, договорившись с Мартином встретиться послезавтра в пабе, Питер отправился домой.

Дул лёгкий бриз, был приятный летний вечер, будто бы созданный для размеренной прогулки. Потратив на дорогу вдвое больше времени, чем обычно, Питер, наконец, оказался дома. Он немного прибрался, принял душ и приготовил ужин: овощное рагу, в который раз удивляясь, как когда-то ел столько мяса. Покончив с трапезой и помыв посуду, он бросил взгляд на календарь. Рамка замерла в одном шаге от заветного дня. Дня, когда он снова увидит Твайлайт. Питер улыбнулся и отправился в гостиную, читать.

Когда подошло время готовиться ко сну, он отложил книгу, умылся и лёг в постель. За окном ярко светили звёзды и новая луна. Питер включил будильник, подумав, что неплохо было бы завтра отнести его единорожке на подзарядку. Мысли о Твайлайт окутали его, и Питер непроизвольно улыбнулся. Он любил свою работу, любил новый дом, но больше всего любил фиолетовую кобылку, и ничто не заставило бы его вернуться обратно. Прекрасный завтрашний день завладел его мыслями, и Питер сам не заметил, как уснул с улыбкой на губах.