Хозяин леса

Глава I

Два стражника усталой походкой возвращались с поста в казарму. Их смена закончилась, и теперь каждый из них хотел как можно скорее оказаться дома.

Дело близилось к вечеру, и, так как никаких торжественных мероприятий на сегодняшний день не намечалось, просторные залы и длинные коридоры казались пустынными и даже слегка заброшенными. Цокот копыт – в тех местах, где не лежали ковры – разносился звонким эхом, а разговоры стражников казались неприлично громкими. Впрочем, служа уже не первый год и частенько проходя по таким пустынным коридорам, стражники уже давно перестали обращать внимание на подобные мелочи.

— Ну так что, Волер, — обратился один стражник к другому, — как думаешь, дадут ли мне отгулять свой отпуск?

— А я откуда знаю, Тайп? — усмехнулся Волер в ответ. — Это тебе не ко мне, а к Шайнингу Армору с таким вопросом надо! Ну, или хотя бы к Тишу!

Оба стражника, как две капли воды, были похожи друг на друга: единороги с тёмно-серой шёрсткой и бледно-синей гривой, в которой, однако, имел место быть и белый цвет; у обоих одинаковый – оранжево-коричневый – цвет глаз; а их кьютимарки, по которым можно было хоть как-то различить пони, скрывала форма.

— Не, это оно само собой! — подтвердил слова друга единорог. — Мне интересно, как ты думаешь, есть ли у меня шанс?

— Шанс, как и смысл, есть всегда!

— Да иди ты к Дискорду со своими философскими фразочками!

Волер лишь улыбнулся в ответ, чем вызвал у друга только большее раздражение.

— Ещё и улыбается, совсем совесть потерял!

— Слушай, — начал Волер, словно о чём-то вдруг вспомнил, — а ты разве не отгулял уже свой отпуск? Ты же, кажется, в Филлидельфию ездил отдыхать, разве не так?

— Верно.

— Так в чём тогда дело? — усмехнулся Волер. — Конечно же, тебе дадут ещё пару недель отдохнуть!

— Издеваешься? — суровым голосом спросил Тайп, которому сейчас было явно не до смеха.

— Нет, да как можно! — говорил Волер с ложным возмущением и натянутой миной недоумения, явно переигрывая. — Я тебя полностью поддерживаю: отдых — главное! А на работу, — махнул пони копытом, — можно и наплевать!

— И всё-таки?

— А если серьёзно, Тайп, — отвечал пони уже без прежнего веселья, – то ни о каком отпуске речи идти не может. Я бы и сам, будь на месте Шайнинга или Тиша, не дал тебе даже недели. Уж больно ты хитрокрупым в последнее время стал: то от поста пытаешься увильнуть, то просто, как сегодня, например, опаздываешь. Я вообще поражаюсь, как тебя отсюда ещё пинком под круп не выперли!

— А ты, смотрю, как дубом был, так дубом и остался! — ответил Тайп иронично и грубо.

Пару минут друзья прошли в молчании, злясь друг на друга, а затем, словно ничего и не было, продолжили разговор, но уже на более приятную тему.

Если замок по вечерам пустел, то казармы, наоборот, переполнялись «до отказа». Примерно в одно и то же время (ближе к восьми-девяти часам вечера) происходила смена караула, так что в определённые минуты в казарме становилось реально нечем дышать. Часть пони собиралась на пост, другая – возвращалась оттуда, а третья – просто занималась своими делами. Вот и столь много пони! Однако каким бы хаосом стороннему наблюдателю не казалось бы сборище гвардейцев, на самом деле никакой неразберихи не было. И для любого гвардейца эта суматоха – обычное дело.

Тайп и Волер, как шутили сами стражники, возвращались из «потёмок» – самый далёкий от казарм пост. Так что, покуда они шли, большинство пони уже покинули казармы: часть из них вернулась домой, а другая – отправилась на посты. И вот, уставшие и измученные (стоять полдня не так уж и просто!) два стражника вошли в казарму.

В роли казармы выступало солидное по размерам, однако относительно невысокое здание. Внешне оно никак не выделялось из общего колорита замка, да и внутри было примерно столь же изысканным. Конечно, глупо сравнивать его с тронным залом, где восседают сёстры-богини, однако с большинством помещений замка, по которым проходят зарубежные послы и не менее значимые лица, провести определённые параллели не так уж и сложно. К примеру, стены здесь изготовлены из такого же светло-синего камня, а белый мраморный пол, выложенный шахматной доской, хоть и слегка побитый, но всё же присутствовал.

Войдя, Тайп и Волер сразу направились в душевую, дабы смыть с себя пот и усталость тяжёлого и, откровенно говоря, скучного дня. «А затем поесть и домой!» — рассуждал Тайп, и Волер его полностью поддерживал.

Казармы неофициально делились на несколько блоков: парадная, столовая, оружейная, спальня и душевая. Кстати, последнее считалось самым новым, ибо только в прошедшем году тут провели ремонт. (Принцесса Селестия никогда не жалела денег на улучшение быта её гвардейцев!) «Да тут и принцессам освежиться не стыдно!» — шутили сами военнослужащие. И действительно, на первый взгляд и не скажешь, что это были лишь простые казармы. (В империи грифонов, например, ничего подобного вы никогда не увидите!)

Здесь же, в душевой, можно было увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз посетителей и важных гостей замка: истинный вид стражников. Ведь, наверное, глупо и даже наивно полагать, что у всех единорогов, служащих в королевской страже, шёрстка – тёмно-серая, а грива – бледно-синяя (хотя в последнее время среди гвардейцев стали появляться единороги и с иным окрасом); аналогичную ситуацию можно провести и с пегасами.

На самом деле то, что гвардейцы так сильно похожи друг на друга – лишь иллюзия. Так, например, у Волера была сине-серая шёрстка, грязно-жёлтая грива; глаза имели бирюзовый оттенок, а в роли кьютимарки выступало изображение каменной птицы. У Тайпа цвет шёрстки был тускло-белым, а гривы – синим; глаза имели зелёный окрас, а в качестве кьютимарки был его семейный герб (треугольный щит белого цвета с красной розой посередине).

Но так почему тогда гвардейцы, как две капли воды, похожи друг на друга? Смешно, наверное, полагать, что одним из обязательных условий контракта, заключаемого при поступлении на службу, является принудительная перекраска гривы и шёрстки в «стандартные цвета»! Нет, конечно же, нет. Всё дело в магии! Именно она помогает гвардейцам поддерживать их строгий формат (а в былые времена и защищать не только их самих, но и близких), не мешая при этом и гражданской жизни. Так как же именно происходит подобного рода трансформация пони из обычного горожанина в королевского стражника? Неужели на гвардейца каждый раз накладывается некое заклинание, которое в конце дня снимается, и пони как ни в чём не бывало возвращается домой? Почти. Вот только вместо ежедневного заклинания – уж больно это непрактично! – используется магический талисман – неприметная звезда голубого цвета, весьма колоритно вписывающаяся в общий облик королевского стражника! В конце смены звезда сдаётся вместе с формой, и пони возвращается домой уже в своём истинном обличии. И хотя вся эта система существует уже на протяжении многих веков, для большинства жителей Эквестрии она по-прежнему остаётся тайной. Тайной, секрет которой никто не хочет и даже не считает нужным раскрывать.

Закончив с водными процедурами, гвардейцы направились в столовую.

Готовили здесь не хуже, чем в некоторых кантерлотских ресторанах, с тем самым отличием, что здесь всё стоило копейки! «Жаль, что не грифонский стол!» — шутили сами гвардейцы с лёгкой печалью. Хотя для печали тут, по сути, и не было причин – всё и так хорошо.

Однако, несмотря на все эти изыски, сегодня вечером тарелки Тайпа и Волера так и не опустели.

На входе в столовую их поймал (другого слова и не подберёшь!) Тиш – немолодой, лет под сорок, светло-коричневый единорог с белой гривой, заместитель капитана королевской стражи. Он рассказал двум гвардейцам неприятную новость.

— Завтра утром вы оба, в составе сопроводительного отряда, будете сопровождать нашего с посла. Он отправится с важной миссией… — говорил Тиш спокойно, словно его это совершенно не касалось. — Все подробности вы узнаете завтра.

— Но, сэр, — растерянно, с волнением поспешил возразить Тайп, — как же так? Почему вы ничего не сказали нам раньше?

— Тебе что-то не нравится? — спросил Тиш грубо, предпочитая использовать тон «начальника, разговаривающего с подчинённым».

— У меня вообще-то были планы…

— Да у тебя вечно какие-то планы да отговорки! Но на этот раз ты у меня не отвертишься! — надменным тоном ответил Тиш и со злорадной ухмылкой добавил: — Желаю удачи.

— Но, сэр!..

— Довольно! Вот почему Волер никогда не жалуется?! — сорвался Тиш на крик.

— Дурак просто, — процедил Тайп сквозь зубы, наивно полагая, что друг его не услышит.

— От дурака слышу, — ответил Волер вполголоса.

— И что это я вообще с вами тут цацкаюсь?! Приказы не обсуждаются! Можете быть свободны! — сказал Тиш напоследок.

Гвардейцы нехотя отдали честь старшему по званию, и пони разошлись каждый по своим делам.

Как уже было сказано ранее, новость о «почётной миссии» стала для друзей, как ком в горле, и никто из них так и не притронулся к еде. И если Волер увидел в этом хотя бы какой-то почёт, то Тайп, наоборот, усмотрел лишь месть командира за прошлые обиды.

После столовой пони пришлось идти не домой, как они изначально планировали, а остаться и заночевать в казарме, чтобы завтра утром отправиться с сопроводительной миссией невесть куда! По этому поводу между единорогами возник небольшой спор; суть его была простой и понятной: значимость предстоящего задания и службы в целом. Нетрудно догадаться, кто из пони какую точку зрения поддерживал. И, как у них это частенько бывает, победителя в этом споре не оказалось.

Добравшись до своих кроватей, пони, словно бойцы на ринге после удара гонга, разошлись по разным углам.

Да, в такие моменты сложно представить, что эти два жеребца являются закадычными друзьями. Но и стали они такими, как это часто бывает, далеко не с самого детства.

Тайпан Ашерский Вильнур-Станович VII – полное имя задиристого единорога. Однако сам он употребляет его только в тех случаях, если от него будет какой-нибудь толк: в основном то разговоры с высокопоставленными персонами. А вот в повседневной жизни Тайп предпочитает обходиться более скромным именем, за редкими исключениями. Почему? Да просто сейчас оно не имеет веса, и только знатные пони могут проявить уважение к некогда влиятельному дому Ашеров, к которому и принадлежит Тайп.

Волер же никогда не имел такого громкого имени, и вообще он даже не являлся коренным жителем Кантерлота. Хотя его семья и переехала в столицу, когда он был маленьким жеребёнком, и образование жеребец получил именно в Кантерлоте, коренным кантерлотцем Волер так и не стал.

Помимо явных различий в социальном положении и родовом происхождении, у этих двух жеребцов был также и разный характер и, следовательно, различные взгляды на те или иные вещи. Это не только служба, но и многие другие аспекты обычной, повседневной жизни.

Но, несмотря на все различия, у этих двух пони, познакомившихся на службе в королевской страже, получилось найти общий язык и стать хорошими друзьями!

Глава II

Ночь и сон пролетели просто незаметно. В понимании Тиша, утро наступило в половине пятого, хотя принцесса Селестия поднимала солнце лишь ближе к шести.

Все гвардейцы (таких было шесть) построились в одну шеренгу, после чего Тиш вкратце ознакомил их с подробностями задания. Однако – как на то надеялись гвардейцы – ничего особо полезного или нового для себя они не узнали. Правда, теперь им хотя бы было известно, куда на этот раз закинет их служба – Вечносвободный лес! Впрочем, эта новость лишь только больше испортила и без того паршивое настроение. Не так часто – да фактически никогда! – гвардейцев отправляли в эту часть Эквестрии. И слава Селестии!

Об этом месте ходило немало слухов и сказаний. Так, например, об одних только существах, обитающих в Вечносвободном лесу, была сложена далеко не одна легенда. И в то же время найти какую-нибудь книгу было фактически невозможно! Первое, что узнавал любой пони, которому приходилось слышать об этом лесе, было то, что жизнь там течёт своим чередом: облака плывут сами по себе, дожди идут, когда им вздумается, и даже деревья без чьей-либо помощи меняют свою листву. Жуть! Впрочем, львиная доля информации основывается лишь на слухах и легендах, так что Вечносвободный лес до сих пор остается одним из самых загадочных и неизученных мест во всей Эквестрии!

Закончив с инструкциями, Тиш удалился в свой кабинет, дав гвардейцам полчаса на сборы. К сожалению, никакой иной полезной информации, кроме места назначения, Тиш не дал.

Получив приказ, пони стали собираться в дорогу. В принципе, большинство вещей уже было заранее собрано: сухпаёк выдавался в столовой, а комплект снаряжения – в оружейной. И если бы гвардейцы не принимали бодрящий душ (ходили они, как сонные мухи!), то собраться было бы возможно и куда быстрее. Но пони не спешили.

— Он бы нас ещё в три часа ночи разбудил! — проворчал кто-то из гвардейцев.

— Сам-то, небось, сейчас спать завалится, а нам теперь ходи да зевай целый день! — поддержал его другой.

— Вот-вот! — сказал третий.

— Да ладно вам, — вступил в разговор Волер,

— Что «да ладно»? — начал Тайп. — Если у тебя бессонница, то к врачу идти надо! Нам, нормальным пони, такая вещь как сон просто необходима!

— А, так это там Волер, что ли? — с усмешкой спросил кто-то из пони.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — ответил Волер с угрозой.

— Вы себе только маникюр не испортите, кобылки! — сказал Тайп с усмешкой и вполне серьёзным тоном добавил: — Довольно пререканий!

— А ты…

— Цыц! — прервал задиристого жеребца Тайп, и тот замолчал.

Тайп прекрасно знал, с кем разговаривает, оттого и действовал столь уверенно. Оборвав разговор, Тайп невольно завязал небольшую паузу, нарушаемую лишь звуком льющейся воды. А затем кто-то произнёс:

— И всё-таки Тиш – козёл!

И разговор продолжился.

После душевой гвардейцы наведались в столовую.

По ночам здесь было очень тихо и пустынно. Через огромные витражи сюда попадало достаточно лунного света, однако из-за этого столовая казалась лишь только более зловеще. Среди гвардейцев ходили байки, будто бы здесь по ночам бродит призрак, который никогда не прочь полакомиться свежей плотью. Верили в этом лишь хронические трусы и некоторые новички.

Забрав заранее подготовленный и оставленный поварами сухпаёк, пони проследовали в оружейную. Там их встретил ещё один, являющийся командиром группы, гвардеец. Как и все остальные, он был единорогом, однако выглядел значительно старше (лет на десять) большинства пони.

— Бёрн, неужели они и тебя запрягли? — обратился Тайп к новоиспечённому члену группы как к другу, но с уважением.

— Оставь своё остроумие при себе, — ответил Бёрн, хотя и не крича, но всё же вызывая какой-то трепет. — Сколько можно вас ждать? Через десять минут мы уже должны стоять у «зала телепортации», а вы ещё даже не собрались!

— Так за десять минут вполне успеем!

— Да-да! — поддержал Тайпа кто-то из гвардейцев.

— Конечно! — сказал ещё один.

— Тогда чего стоим? Или вам особое приглашение нужно?! — продолжил Бёрн в своей особой манере.

— Никак нет! — ответили гвардейцы в один голос и живо продолжили сборы.

Хотя Бёрн и был простым офицером (как такового деления по званиям в Эквестрийской армии не было), коих было предостаточно, среди гвардейцев он пользовался большим авторитетом, которым, кстати, мог похвастаться разве что капитан королевской стражи, Шайнинг Армор.

К сожалению, чудо не случилось, группа не уложилась в отведённое время и пришла к «залу телепортации» с двухминутным опозданием.

Возле входа гвардейцев уже дожидался последний член их группы – посол.

Этого пони, который был единорогом, звали Лавром (полное же имя –Лаврентий Данте). У него была серая шёрстка, светло-синяя, коротко стриженная грива, изумрудные глаза и кьютимарка в виде запечатанного свитка на фоне двух стопок книг. На нём был зелёный камзол, расшитый золотыми нитками, а на спине, сливаясь с общим обликом посла, висела небольшая седельная сумка.

Лавр стал главным послом Эквестрии сравнительно недавно – пять лет назад; до этого этот почётный пост занимал его отец, который, ввиду преклонных лет, уступил место сыну. Стоит отметить, что на протяжении вот уже четырёх веков этот пост удерживает семья Лавра. И хотя явно есть пони с не менее, а может быть, и даже с более выдающимися способностями в этой области, благодаря покровительству принцессы Селестии, семейная династия Данте уверенно и надолго уселась в этом «мягком кресле».

— Вы уже здесь! Моё почтение! — поприветствовал Бёрн посла.

Лавр окинул взглядом облачённых в лёгкие доспехи, с виднеющимися ножнами, в коих находился острый меч, гвардейцев, на спине каждого из которых висела седельная сумка.

— Так значит именно вам поручено сопровождать меня? Бёрн, верно? — осведомился посол, говоря надменно, однако с ноткой слабого уважения.

— Верно.

— Надеюсь, офицер Бёрн, больше подобных задержек не будет? — задал посол риторический вопрос, всем своим видом показывая, что он не относится к числу пони, которые могут подождать.

— Нет, конечно же! — заверил Бёрн. — Эта минутная задержка – всего лишь редка погрешность в нашей работе. Могу вас заверить, что больше ничего подобного не произойдёт!

— Будем на это надеяться, — сказал Лавр, продолжая показывать «своё превосходство».

Покончив с любезностями, пони наконец вошли в «зал телепортации».

Помещение представляло собой относительно небольшой, однако очень высокий зал вытянутой, куполообразной формы. Стены имели коричнево-жёлтый цвет, а восемь колонн, расположенных по бокам зала (каждая толщиной более метра), были покрашены похожей, но ку¬да более светлой краской. Вдоль каждой из колонн шла металлическая линия, сделанная из того же металла, что и круг в центре зала; в дальнейшем эти линии сходились в центре купола и образовывали восьмиконечную звезду.

Группа проследовала в зал, где их уже дожидались другие гвардейцы, и остановилась аккурат в центре круга.

— Вы готовы, господин посол? — обратился Бёрн к Лавру.

— Да.

— Остальные?

— Так точно! — ответили гвардейцы в один голос.

— Отправляйте нас!

Стражники, что ещё до прихода группы находились в зале, кивнули. Их рога засветились, и вскоре то же самое сияние окутало и круг, а затем переместилось и на металлические линии. Ещё несколько секунд и яркая вспышка осветила зал. Никто не увидел, как сияние за долю секунды, словно железо, притягиваемое мощным магнитом, собралось в центре звезды, а затем исчезло, увлекая за собой и группу пони.

Глава III

Группа появилась аккурат возле границы Вечносвободного леса (всего одна сотня метров отделяла пони от ближайших деревьев). За спиной у них виднелся небольшой городок, Понивилль – место, где в мире и согласии живут представители всех трёх рас пони: пегасы, земнопони и единороги. Но этот город известен не только этим: здесь живут шесть замечательных подруг, носительниц элементов гармонии, прославившихся на всю Эквестрию (да и не только!) победой над Найтмэр Мун. Именно благодаря им принцесса Луна смогла освободиться от оков тьмы, и вновь в славной стране Эквестрии появилась своя богиня ночи!

На дворе по-прежнему стояла ночь – округа была погружена в полумрак. Пони приходилось использовать магию, чтобы хоть как-то осветить себе путь. Но, несмотря на ночь, кое-что пони видели достаточно хорошо: то был силуэт Вечносвободного леса, что на фоне звёздного неба, словно огромный мегалополис, устремлял крыши своих многоэтажек вверх, к небесам; но эти дома были мрачными, без ярких окошек и тёплых красок – живые великаны, охраняющие вход в свои владения. От одного только взгляда на них у пони стыла кровь в жилах, а холодный, ночной воздух казался теплее их собственных тел.

— Мы ведь не собираемся идти туда прямо сейчас? — спросил кто-то из гвардейцев, тем самым приковав к себе внимание пони. — Ну, я хотел сказать, мы ведь подождём, пока принцесса Селестия поднимет солнце, ведь так?

— Конечно же, подождём… — не успел договорить Бёрн, как его тут же прервал посол.

— Нет, мы отправимся немедленно! — сказал он чётко и громко, тем самым вызвав среди гвардейцев взволнованные переговоры.

— Но, господин посол, разве неразумней ли будет дождаться утра и отправиться в лес при свете солнца? — спросил Бёрн, не понимания позиции Лавра. – Путешествовать по Вечносвободному лесу ночью, мягко говоря, не разумно! И я…

— Офицер Бёрн, — во второй раз прервал Лавр гвардейца, — разве вы не получали инструкции?

— Получал.

— Тогда позвольте узнать, почему вы их не соблюдаете?

Бёрн потупил взгляд, но, подумав, ответил:

— Прошу прощения, но это я командую операцией, и поэтому мне решать, когда нам следует выдвигаться!

— Ошибаетесь! — сказал посол это так, что Бёрн невольно дрогнул. — В полученных вами инструкциях чётко прописано, что я руковожу данной дипломатической миссией, а вы всего лишь отвечаете за мою безопасность!

Бёрн стал чувствовать, что почва уходит у него из-под копыт и он проигрывает дуэль. Однако слабины гвардеец не дал.

— Но я не могу гарантировать вашу безопасность, если мы отправимся в сей же час. Поймите же вы наконец, что даже нам, гвардейцам её Высочества… — пони оговорился и поспешно себя поправил: — их Высочеств, небезопасно находиться ночью в Вечносвободному лесу! Я вообще никак не могу понять, почему мы спорим, ведь всё это вам и так должно быть известно!

Если подумать, то со стороны позиция Лавра действительно выглядела немного странно. Посол это прекрасно понимал и вполне мог уступить, но ответ офицера почему-то задел его самолюбие и ему показалось, что над ним и его титулом сейчас просто насмехаются. Этого он не мог просто так простить и, всем своим видом демонстрируя своё негодование и раздражение, со злобой произнёс:

— Вам ваше звание офицера наскучило? Хотите его лишиться?!

— Уж лучше пусть меня разжалуют, но своих гвардейцев я опасности подвергать не стану! Вас, кстати, тоже! — Бёрн сделал несколько шагов навстречу послу, а затем добавил, говоря тише, но с большей уверенностью: — Я знаю об этом лесе не понаслышке, и ночью туда мы не пойдём.

— Но вы не знаете то, что знаю я, — ответил Лавр столь тихо, что его смог расслышать лишь Бёрн.

Пони – Бёрн и Лавр – разошлись, словно бойцы на ринге после удара гонга. Воцарилась томительная пауза, которая, однако, просуществовала недолго, всего пару минут. И прервал её Лавр, говоря с присущим для себя в обыденное время спокойствием и размеренностью:

— Как скоро рассвет?

— Через полчаса, плюс-минус десять минут, — ответил Бёрн.

— Подождём.

Бёрн ликовал, хотя и старался этого не показывать. Он победил, пускай и не в драке, а лишь в словесной битве; но всё-таки в битве и с достойным соперником! Его полностью поддерживали подчинённые, которые – можно сказать без утайки! – и сами не желали идти в лес ночью. И хотя никто из них лично не поблагодарил своего командира, во взгляде каждого читалась та самая благодарность и уважение к нему.

Пони расположились на опушке и стали дожидаться рассвета. Небольшое облегчение, что принесла им кратковременная отсрочка, сказалось на их настрое. Гвардейцы позволили себе немного расслабиться. Конечно, до игральных карт дело не дошло, однако несколько анекдотов всё же прозвучало в непринуждённой беседе. Впрочем, радовались далеко не все. Лавр сидел поодаль от остальных и внимательно перечитывал какой-то свиток. Было хорошо видно, что ему не понравилось то, как обошлись с его высокопоставленной персоной. И план мести уже был разработан.

В какой-то момент посол подошёл к Бёрну и шепнул тому на ухо: «После того как всё закончится, зайдите к принцессе Селестии, думаю, она захочет с вами поговорить!» Бёрн посмотрел на посла, но тот лишь улыбнулся, и улыбка эта не сулила ничего хорошего. После Лавр вернулся на своё прежнее место, а Бёрн до самого рассвета не сказал ни слова.

Наконец солнце поднялось из-за горизонта. Пони встретили это событие кто как: кто-то лежал, кто-то сидел, ну, а некоторые соизволили и встать; однако все без исключения улыбнулись, словно то было не просто солнце, а нечто большее, внушающее надежду и поднимающее настроение.

— Теперь мы можем идти? — обратился посол к Бёрну.

Тот искоса посмотрел на говорившего, однако ответил спокойно, без злобы:

— Выдвигаемся!

И пони направились в лес.

Немного о лесе. Деревья, растущие здесь, были необычными, мало кто из пони видел что-то подобное раньше: огромные стволы, некоторые из которых не уступали своей толщиной домам, тянулись высоко вверх, к небесам; странной формы листья, похожие то ли на ивовые, то ли на кленовые; длинные лианы, которые с лёгкостью можно было спутать с притаившимися змеями; то очень высокая (почти в два метра), то неприлично низкая (всего два-три сантиметра), но весьма колючая трава; множество разных – красивых и страшных – цветов, часть из которых хочет тебя съесть, другая – отравить, а третья – просто подшутить. А иногда по земле проплывали облака тумана, словно огромные рыбы в большом зелёном море. Кроны деревьев местами казались очень плотными, так что солнечный свет вдруг стал некой роскошью в этом месте. Ещё непрогретая земля и воздух заставляли пони то и дело дрожать и зябнуть. Голоса же зверей и птиц, которые могут как напугать, так и успокоить, в этом месте вызывали необычное чувство: то был не страх, но нечто очень похожее на него, заставляющее трепетать даже отважных гвардейцев перед лицом неизвестных опасностей Вечносвободного леса.

Благо, путь пролегал по дороге и не заходил в чащу.

Впереди всех шёл Бёрн, левитируя перед собой магический компас, указывающий точный путь до пункта назначения. Иногда Бёрн посылал вперёд двух пони, чтобы те разведали местность, однако уходить далеко от группы не велел: «В случае чего – не рискуйте. Герои мне тут не нужны! Сразу же возвращайтесь назад!»

Гвардейцы, дабы разбавить нагнетаемую лесом обстановку, то и дело заводили какой-нибудь разговор, чему командир был совершенно не против. Но, когда разговоры становились слишком громкими или же пони, по мнению Бёрна, начинали забывать, где находятся, он прерывал их, и некоторое время группа шла в тишине. Затем, конечно же, разговоры возобновлялись, и гвардейцы продолжали галдеть, словно бабки на базаре. Сам же Бёрн старался идти молча, в разговоры не лез и на вопросы отвечал неохотно. Так, например, сколько бы гвардейцы не выпытывали у него, куда именно они направляются, ничего толкового у них не получалось. Господин же посол (так к нему следовало обращаться) лишь иногда отвечал на кое-какие простенькие вопросы и, конечно, также умалчивал о конечном пункте назначения. Впрочем, гвардейцы не были дураками, и поэтому сами могли прийти к истине. Так, например, Тайп был полностью убеждён, что их целью был старый замок Двух Сестёр. Жеребец ссылался на тот простой, однако практически неоспоримый факт, что в Вечносвободном лесу больше нет иных, достойных внимания такой личности, как главный посол Эквестрии, мест. И с ним соглашались большинство сослуживцев, за исключением некоторых личностей, которые в силу тех или иных обстоятельств считали иначе. «Ты не можешь знать это наверняка!» — звучала единственная, но всё-таки не лишённая смысла фраза. Однако вместо того, чтобы злиться или начинать долгие споры, Тайп отвечал: «Время покажет!»

Дорога, как оказалось, шла не только по лесу, и на пути пони возникали небольшие возвышенности, лишённые леса, и даже единожды им пришлось пересечь реку.

Со временем в лесу становилось светлее, и под конец пути стало даже немного жарко, но в то же время и приятно. Однако очень скоро солнце скрылось, а вместе с ним стало исчезать и то небольшое спокойствие, которое удалось достичь пони.

Догадки Тайпа подтвердились – перед ними был замок Двух Сестёр.

Глава IV

Некогда величественное строение, которое в былые времена служило домом для двух сестёр-аликорнов, теперь представляло собой унылое зрелище. Впрочем, доколи неизвестно, каким именно этот замок был прежде, нельзя судить и о том, какие именно он претерпел изменения и насколько сильно его нынешний вид отличался от того, что было несколько веков назад. Однако давайте попробуем это предположить.

Для начала рассмотрим окрестности замка, а в частности огромный ров, разделяющий лес и постройки. Скорее всего, он появился уже после того, как принцессы оставили этот замок; возможно, свою лепту внесла и битва Селестии с Найтмэр Мун; но уж точно появление рва случилось не в те времена, когда жизнь в Эквестрии текла своим спокойным чередом. Быть может, когда-то давно эта пропасть – пучина, поглощённая густым туманом – была красивым, небольшим рвом с водой, служившим не столько для тела, сколько для души!

Теперь же давайте обратим внимание и на сам замок.

Во-первых, не ясно, был ли он всегда настолько мрачным, каким можно видеть его сейчас или же когда-то давно его стены радовали глаз своими приятными, тёплыми красками? Возможно, прежняя палитра замка и была выполнена в таких вот цветах, но, безусловно, время сделало своё гнусное дело, и общая гамма строений значительно потускнела.

Во-вторых, благодаря прочности камня, мы можем хотя бы приблизительно восстановить внешние контуры замка. Тут стоит отметить, что замок, по-видимому, насчитывал не один десяток различных башен: низких и высоких, тонких и толстых, важных и не очень; тому свидетельствуют десятки уцелевших оснований, являющихся прежде опорой прекрасных башен. До нынешних дней, к сожалению, дошло не так уж и много из этого «пёстрого букета». В основном то были либо весьма важные – и, следовательно, прочные – экземпляры, либо же, наоборот, небольшие, соединённые с другими частями замка башни.

Стоит также отметить, что некоторые помещения сохранились очень хорошо (немного реставрации и в них можно будет снова спокойно жить!), когда же другие части замка дошли до наших дней в столь ужасном состоянии, что любой специалист, не зная истории этого места, с лёгкостью ошибся бы, накинув замку несколько лишних веков от роду.

Теперь же давайте на время вернёмся к событиям нынешним, оставив эти описания и предположения.

Перед группой предстал мрачный, однако и величественный замок Двух Сестёр. Небо было закрыто одной большой, клубящейся серой тучей, однако ни дождя, ни сильного ветра она с собой не несла.

Единственным способом перебраться на ту сторону пропасти был хлипкий подвесной мостик. Старые верёвки уже не казались такими надёжными, как раньше, а кое-где отвалившиеся доски дополняли общую картину ветхости.

— Мы ведь не собираемся идти вот так, все вместе? — уточнил посол, явно обеспокоенный ветхим состоянием переправы.

Бёрн подошёл к мосту и бегло оценил его нынешнее состояние. В принципе, оно было не таким уж и ужасным, каким могло показаться на первый взгляд. «Должен выдержать! — рассуждал Бёрн про себя. — Но рисковать не стоит, я ведь не знаю, что там, с той стороны!..»

— Полагаю, нам стоит разбиться на две группы, — наконец сказал Бёрн, еле сдерживаясь, чтобы в голосе не выдать своё презрение к трусости посла.

— Лучше на три! — мигом выпалил Лавр, который, подобно Бёрну, старался не выдавать своих истинных эмоций.

Бёрн уже хотел было возразить, но вмешавшийся в разговор Волер, которому мост показался не менее хлипким, чем Лавру, спутал офицеру все карты:

— Верно!

Бёрн, озадаченный и в то же время возмущённый тем, что с его позицией не согласен даже один из гвардейцев, решил отступить и не стал настаивать.

Пони разбились на три группы: в первую входило два гвардейца, вторая – включала ещё двух и посла, а третья – остальных.

К счастью, мост, видимо, строился на века: никаких трагических инцидентов не произошло, и пони благополучно перебрались на ту сторону пропасти. Они оказались у ворот и, открыв их, вошли в замок.

А теперь давайте-ка вернёмся к тем рассуждениям, которые мы начали ещё с первых строк, и теперь попробуем представить, насколько сильно изменился внутренний облик замка.

Если снаружи у замка, помимо времени, был ещё один враг – погодные катаклизмы, – то внутри ему приходилось бороться лишь только со временем. Однако картины, ковры, гобелены и различная мебель были куда более слабыми оппонентами, нежели крепкие, каменные стены. Время и сырость – очень неприятные противники – сделали своё подлое дело. Многое из того, что имело в своей основе древесину, прогнило и пришло в негодность, да и ткань пострадала немногим меньше; правда, тут пугало не столь состояние самой ткани, сколько те причудливые паутины, которые облепили гобелены, словно муравьи ложку с мёдом. Пауки и насекомые стали полноправными хозяевами замка. Они украсили его в своей манере, в своём изысканном вкусе, понятном лишь им самим.

Как уже было сказано ранее, часть помещений разрушилась. В некоторых частях замка некогда прекрасные, как можно предположить, залы превратились в ужасные развалины, без крыш, стен и витражей и теперь полноправно являлись членами тайного ложа «дворцовых развалин»!

Ну что же, давайте подытожим ту информацию, что удалось нам узнать во время этого небольшого рассуждения. Время не пощадило это место – замок претерпел массу изменений. И хотя часть помещений сохранилась относительно неплохо, нужно провести просто колоссальный объём работ, чтобы это место вновь стало достойным величия принцесс-аликорнов.

На это мы поставим жирную точку и вернёмся к событиям сегодняшнего дня.

Вид замка изнутри вызывал у пони не меньше смятения, чем его внешний облик. Смешав в себе такие чувства как: угнетение и величие, унылость и восхищении, страх, но и интерес – старый замок приобрёл тот специфический, свойственный, пожалуй, всем некогда великолепным постройкам, утратившим со временем своё величие, шарм!

— Мы на месте. Что дальше? — обратился Бёрну к послу.

Тот внимательно осматривал огромный холл замка, изрядно потрёпанный временем – и не только! – и, немного подумав, ответил:

— Думаю, нам следует проследовать в тронный зал.

— Вы знаете, где он?

— Замок очень похож на Кантерлотский. Их строили по схожим чертежам, так что я прекрасно здесь ориентируюсь!

— Тогда прошу, ведите нас!

Два жеребца встретились недружелюбными взглядами, но, благо, разошлись с миром.

– Следуйте за мной! – надменно произнёс Лавр, и группа двинулась за новоиспечённым лидером.

Несмотря на то что посол выглядел весьма уверенно – даже чересчур! – и, казалось, относился к безопасности слишком легкомысленно, гвардейцы шли осторожно, держа ушки на макушке. Вся та непринуждённость, которой были наполнены их разговоры в лесу, исчезла без следа, и впервые за всё время путешествия некоторые гвардейцы шли с обнажёнными мечами!

Ещё с первых минут, проведённых в замке, пони подметили две весьма странные и тесно связанные друг с другом вещи. В некоторых частях замка было необычно много разной растительности. И если вначале это казалось вполне нормальным и объяснимым, то дальше, по мере приближения группы к тронному залу, растений стало настолько много, что уже никаким разумным предположением данное явление объяснить не удавалось! Причём здесь был ещё один, как уже было упомянуто ранее, тесно связанный аспект: чем больше растительности, тем в более лучшем состоянии находились картины, ковры, стёкла и мебель в помещениях!

Миновав очередной зал, группа оказалась на распутье дорог: шли два одинаковых, зеркальных коридора; вернее, они, наверное, были такими, ибо сейчас один из них опутала столь громадная «паутина» из лиан и других, похожих растений, что от коридора «не осталось и следа»! Среди пони поползли встревоженные переговоры:

— Что-то здесь не так… — сказал кто-то из гвардейцев.

— Никогда прежде такого не видел! — поддержал его Волер.

— Не ты один! ¬— добавил Тайп.

— Уж не большой ли паук здесь поработал? — случайно озвучил свои мысли первый гвардеец.

¬ — А больше и некому! — согласился Волер.

Даже прежде спокойный Лавр, казалось, заволновался. Вот только природа его волнений была не такой, как у других пони: она складывалась не на почве страха или удивления, а опиралась на важный разговор, что, судя по местной флоре, предстоял послу уже совсем скоро. «А ведь именно про эти коридоры я и не знал!» — сказал Лавр про себя, а вслух произнёс:

— Идём дальше!

Теперь уже никто не сомневался в том, что всё это дело чьих-то копыт!

Когда же пони наконец добрались до тронного зала, перед ними предстала довольно необычная и оттого пугающая картина. Большую часть стен покрывали заросли ядовитого вьюна (как осведомил всех Бёрн, шипы этого растения выделяют нейротоксический яд, схожий по своему составу с тем, что используют пауки), внешне похожего на какие-то лианы. Однако пони насторожило не само присутствие растений – к этому они уже успели немного привыкнуть за время, проведённое в стенах замка, – а как раз то, что все ветви вьюна тянулись к дверям, ведущим в тронный зал. Возле этих дверей, кстати, на полу лежало довольно-таки большое количество разного рода веток и листьев.

— Какого Дискорда мы тут делаем? — спросил кто-то из гвардейцев, но ответа так и не последовало.

— Дальше я пойду один. Ждите меня здесь! — осведомил всех Лавр; его голос еле заметно дрожал, а на лбу выступили капельки пота.

Лавр подошёл к дверям. Медленно подняв взгляд вверх и посмотрев на шевелящиеся растения, пони проглотил ком в горле и уже хотел было открыть двери, как его вдруг остановил голос Бёрна:

— Если что-то понадобится – зовите! — сказал он на полном серьёзе.

— Непременно! — ответил посол и слегка по-глупому улыбнулся, видимо, также позабыв о сегодняшней ссоре.

Наконец Лавр открыл двери. Его сразу же обдало холодным потоком ветра. Пони невольно дрогнул, но, быстро успокоив сердцебиение, всё-таки вошёл. Лавр никогда не был суеверным, поэтому отнесся к такой «холодной встрече» скептически, напоминая себе: «Я не должен подвести принцесс, они рассчитывают на меня!»

Чтобы раньше не представлял из себя этот зал, сейчас тут была настоящая оранжерея с десятками прекрасных и опасных цветов, с множеством карликовых деревьев и кустарников, и с зелёным ковром, словно на лугу. Нечто подобное однажды приходилось видеть послу на одном приёме в Кантерлотском замке, но то была действительно оранжерея, специально созданная для того, чтобы радовать своей красотой окружающих. А вот здесь ни о какой радости речь идти не могло. В какой-то мере даже создавалось ощущение некой дикости, присущей густой и тёмной чаще леса.

Лавр двинулся вперёд, и на его пути стали расступаться цветы, убирали свои ветви деревья и прижималась к полу (или земле) трава. Вначале пони отнёсся к этому с должным подозрением и страхом, но затем, внушив себе, что это всего лишь необычный способ показать почтение к его персоне, зашагал быстрее.

И вот наконец перед ним расступилась последняя живая преграда, и он увидел два трона, вернее смог только предположить, что перед ним именно они; всё это место оккупировало огромное скопление ядовитого вьюна, который, словно клубок змей, шипел и резво ползал друг на друге.

Посол застыл на месте: ничего подобного он прежде не видел. И хотя принцессы (в частности Селестия) предупреждали его о чём-то подобном, к такому пони оказался не готов.

Тем временем «сфера» пришла в бурное движение – всего за полминуты появились очертания какого-то существа, обладающего двумя парами лап; затем появилось и лицо, в роли которого выступил кусок коры, чем-то похожий на маску: имелись два глаза, прорезь для рта и отросток, видимо – пародия на нос.

Даже отцу Лавра не доводилось общаться с подобного рода созданием, внушающем одновременно как страх и смятение, так уважение и восхищение.

Лавр стоял примерно в десяти метрах от необычного создания и собирался с мыслями; он попытался откинуть предрассудки и забыть про эмоции, подготавливая себя, тем самым, к одному из самых важных разговоров в своей жизни. Наконец посол произнёс, стараясь высказать не только почтение к этому созданию как к важной персоне, но и как к великой личности.

— Моё почтение, — склонился посол в поклоне. — Позвольте мне поприветствовать Вас от лица всей Эквестрии, Хозяин Леса.

— Можете подняться, — ответило создание громким, словно усиленным с помощью магии, но всё же с нотками доброты голосом.

Лавр поблагодарил Хозяина Леса, вновь держа свою прекрасную осанку:

— Благодарю Вас, Ваше Величество, что согласились уделить мне Ваше драгоценное время.

— Мы надеемся, что во время пути вам и вашей свите ничего не помешало?

Лавра предупреждали о странной манере этого господина изъясняться во множественном числе, так что посол даже не обратил на этот, казалось бы, странный момент особого внимания.

— Нет, конечно же, нет! И всё это лишь благодаря Вам!

— Мы смеем вас заверить, что на обратном пути вы будете находиться в такой же безопасности, что и прежде.

— Благодарю! — стало, пожалуй, самым часто повторяемым словом в речи посла.

— Мы полагаем, что вы проделали такой путь и попросили у нас аудиенции не потому, что хотели бы обсудить с нами условия договора, заключённого между нами и вашей правительницей, принцессой Селестией?

— Нет. Хотя мне весьма лестно, что Вы о нём вспомнили! Ведь этот договор…

— Довольно! — вдруг повысил голос Хозяин Леса, да так, что затряслись стены и кое-где стал осыпаться потолок.

Лавр испуганно посмотрел вначале на виновника шума, затем на дверь, что скрывали миниатюрные джунгли. Он боялся не столько грозного голоса, сколько того, что гвардейцы своими «враждебными действиями» могли сорвать столь важные и достигнутые таким трудом переговоры.

— Мы просим прощения, — начал Хозяин Леса прежним тоном, однако, когда то было действительно нужно, он снова его повышал. – Но если у ваших принцесс и есть свободное время, то у нас его нет. Излагайтесь по существу.

— Да-да, моя оплошность, прошу меня извинить! — засуетился Лавр и уже через пару секунд достал из сумки запечатанный свиток и левитировал его Хозяину Леса. — Здесь, Ваше Величество, послание от моих принцесс.

Хозяин Леса взял свиток, но сделал это не новоиспечённой лапой, а с помощью какого-то «щупальца», неожиданно появившегося из его туловища и столь же таинственно исчезнувшего там же. Свиток Хозяин Леса так и не развернул, однако, судя по томительной паузе и тишине, сейчас он занимался его изучением. Лавр тем временем молча стоял, ожидая, покуда будет принято решение. Стук собственного сердца, словно удары колокола, раздавался в его ушах; капли пота уже успели промочить воротник камзола; а в горле пересохло, точно в пустыне.

Наконец тишина нарушилась.

— У нас есть к вам один вопрос, господин посол, — сказал Хозяин Леса это таким тоном, что у пони внутри всё сжалось, а затем несколько раз передёрнулось, — что это: просьба или приказ?

Это был тот единственный вопрос, на который Лавр был не в состоянии ответить и потому боялся его столь же сильно, сколько страшился увидеть лик смерти. Дай он «неверный» ответ, и жизнь его может закончиться прямо здесь и сейчас; и если не жизнь, то уже карьера точно! Последнего он боялся не меньше, чем первого, местами даже больше. Просто умри, Лавр остался бы в истории храбрым пони, до конца исполняющим свой долг перед страной; но провали он поручение принцесс и вернись домой с жалкими оправданиями, как вся оставшаяся жизнь может стать лишь никчёмным, наполненным презрением и сожалением о потерянном шансе существование. Так считал Лавр, и убедить его в обратном мог лишь он сам.

— Просят друзья, — продолжил изъясняться Хозяин Леса, видя беспомощность посла, словно маленького жеребёнка. — И хотя Эквестрия и пони нам не враги, назвать вас друзьями мы тоже до конца не можем. А если это приказ, — повысил тон говорящий, — то извольте впредь запомнить, что Мы – не слуги, никогда ими не были и никогда ими не станем!

И вновь содрогнулись стены и посыпались куски потолка. И на этот раз посол испугался куда больше, чем в первый раз: душа его, что называется, ушла в копыта; сердце забилось с такой скоростью, что вырви его в сей момент, и оно будет ещё долго сокращаться, как резвый конь, остановленный на скаку, пытаться бежать; лицо посла побледнело и стало тускло-мраморным, как у мертвеца. И всё-таки, как бы сейчас Лавру это не казалось трудным, ему срочно нужно было собраться с мыслями и взять ситуацию в свои копыта. В противном случае исход разговора мог иметь печальный конец.

— Возможно, — начал Лавр дрожащим, наполненным как страхом, так и сомнением голосом, — Вы захотите поговорить с принцессами лично?

— Продолжай, — потребовал Хозяин Леса, тем самым высказав свою заинтересованность.

— Принцессы приглашают Вас посетить их замок в Кантерлоте, — отвечал посол, и голос его крепчал на глазах. — Там вы сможете обсудить насущные вопросы и прийти к решению, устраивающему обе стороны.

Лавр замолчал и с надеждой и страхом стал дожидаться ответа. Однако его пришлось ждать около десяти минут. За это время Лавр испытал целую палитру различных чувств, среди которых были страх и сомнение, отчаяние и надежда. Чего, в свою очередь, нельзя было сказать про задумавшегося Хозяина Леса. Хотя его лицо и прежде не выражало особых эмоций, теперь оно казалось настоящей скалой, что уже сотни лет безмолвно стоит на своём незыблемом месте.

Наконец Хозяин Леса произнёс:

— Мы принимаем ваше предложение. Наш посол прибудет в течение последующих двух недель.

— Хорошо, — сказал посол неуверенным голосом, словно он и сам не мог поверить в благополучный исход переговоров. — А когда именно нам ждать ответного визита?

— В течение двух недель.

— Но… — сбился пони с мысли, однако сумел быстро вернуться в нужное русло. — Всё-таки, с Вашего позволения, позвольте узнать точную дату?

— Для вас это настолько важно?

— Весьма.

— Хорошо. Вы сильно дорожите своей свитой? — прозвучал весьма неожиданный вопрос, так что Лавр рискнул ответить лишь после раздумий.

— Что именно Вы подразумеваете под этим вопросом?

— Пусть в Понивилле останутся два пони. Скажем, вон те, что стоят у гобелена. Охрана вам не понадобится, мы уже об этом говорили. А они не только сообщат вам о дате визита, но и смогут сопроводить нашего посла. Если вас это устраивает, то пусть послезавтра они вновь прибудут сюда – возможно, уже тогда мы сможем сообщить им точную дату.

Именно в этот самый момент к Лавру и пришло осознание того, что переговоры завершены и он вышел из них победителем. Нахлынувший в сей же час букет эмоций напрочь отбил у посла желание что-либо говорить или спорить.

— Замечательная идея! — восторженно произнёс Лавр. — Я очень рад, что мы смогли найти компромисс!

— Мы тоже рады, — ответил Хозяин Леса, однако голос его был не таким уж и довольным. — Теперь мы просим вас покинуть наши владения.

Посол не стал возражать и, поклонившись, на радостях вышел из тронного зала.

Увидев посла в добром здравии, большинство гвардейцев вздохнуло с облегчением, а Бёрн подошёл к нему и обеспокоенным голосом спросил:

— С вами всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — ответил Лавр, ещё будучи во власти эмоций, отчего его голос показался офицеру чересчур весёлым и взбудораженным.

— Переговоры прошли успешно? — уточнил Бёрн, слегка не понимая настроение посла.

— Более чем! — ответил посол и взглядом заприметил для себя двух пони, что стояли у гобелена.

— Отлично! Теперь мы можем уходить?

— Да-да, конечно! — согласился посол с предложением офицера и, вновь взяв на себя роль командира, отдал приказ группе: — Возвращаемся!

Приказ был воспринят на ура, и пони поспешно покинули замок.

Путь назад оказался куда быстрее, чем сюда. «Подниматься всегда сложнее, чем спускаться!» – гласила народная мудрость, которая, хотя и не в прямом смысле, но всё-таки имела определённое отношение к данной ситуации; и если не в физическом плане, то в духовном уж точно! Первое время гвардейцы не теряли осторожности, хотя посол и пытался всячески их убедить, что никакой опасности нет! И, в конце концов, ему это удалось. Прежние разговоры разгорелись с новой силой, прежде всего благодаря тому, что Бёрн стал относиться к этому совершенно спокойно. И даже посол, который раньше лишь изредка отвечал на кое-какие вопросы, теперь, казалось, стал предпочитать беседу тишине. В ходе одной из бесед он сумел узнать у Бёрна имена двух гвардейцев, которых Хозяин Леса, о котором Лавр не сказал ни слова, выбрал в качестве сопровождающих. Этих двух гвардейцев (как уже можно было догадаться) звали Тайпом и Волером. Бёрн, конечно же, попытался узнать у посла, откуда у него такой интерес к этим двум пони, но Лавр сказал лишь то, что этим двоим придётся на некоторое время задержаться в Понивилле. Бёрн отнёсся к такому заявлению с подозрением и потребовал от посла развёрнутый ответ. Немного подумав, Лавр частично посвятил Бёрна в суть дела. И офицеру услышанное не понравилось, однако что-либо противопоставить он так и не смог, хотя свой вотум недоверия всё-таки высказал. Лавр спокойно и терпеливо выслушал все предложения и возмущения офицера, а затем сказал свою любимую фразу: «Это не ваше дело!» – на этом разговор и закончился.

Путешествие заняло фактически весь день – отправившись в лес рано утром, пони покинули его только ближе к вечеру, часам к семи-восьми (никто точно не знал). Но теперь они могли наконец вернуться в Кантерлот и разойтись каждый по своим делам. Кое-кто уже построил планы на вечер или время более позднее: кто-то намеревался лечь спать пораньше и хорошенько отдохнуть, а кто-то, наоборот, не собирался спать всю ночь (последних было значительно меньше)! У каждого были своим мысли на этот счёт. Вот только планам двух гвардейцев – какими бы грандиозными те себе их не представляли! – сбыться было не суждено.

Лавр обратился к Бёрну, что-то шепнул ему на ухо, и они отошли в сторонку. Некоторое время эти два пони, обладающие определённой, но разной по своей натуре властью, о чём-то разговаривали, точно спорили. Затем Бёрн подозвал к себе Тайпа и Волера. Те, конечно же, даже не подозревали, чего от них могут хотеть эти два пони. И, услышав от посла: «Вы останетесь в Понивилле!..» – даже не смогли толком ничего возразить, несмотря на всё желание.

— Почему именно мы? — недоумевал Тайп. — Почему не Гектор или вон, скажем, Грэй? Почему вечно мы с Волером должны за всех отдуваться?

— Действительно, почему мы? — поддержал Волер, говоря, однако, не столь возмущённо, насколько излагался его друг.

— Так, отставить разговоры! — сказал Бёрн грубо. — Приказ есть приказ, и вы обязаны его выполнять!

— Для вас это замечательный способ послужить своей стране! – добавил Лавр с величием.

Гвардейцы задумались. Волер прокручивал в голове слова Бёрна, а Тайп фразу Лавра и то, с какой интонацией он её произнёс. Затем оба единорога ещё некоторое время поспорили, однако, быстро осознав бессмысленность своих слов, вскоре согласились.

— Вот и отлично! — сказал Бёрн, довольный тем, что ему не пришлось вступать в перепалки со своими подчинёнными. — А вообще, — добавил он иным, спокойным голосом, — отнеситесь к этому с другой стороны, ведь Понивилль – хоть и не курорт, но всё же местечко тихое и, говорят, живописное. Отдохнёте от столицы, да и Родине заодно послужите! — «утешил» Бёрн. — Так, всё, теперь все вопросы к господину послу, а нам пора возвращаться.

— Постойте! — вмешался Лавр. — Пока вас не забрали, пусть они сдадут вам свою форму, значки и оружие. Оно им всё равно не понадобится и лишь вызовет больше вопросов.

Бёрн посмотрел на посла, не скрывая своё недоверие, однако прежде чем успел возразить, услышал: «Это не ваше дело!» «Как раз таки моё!» — так и хотелось ответить Бёрну, но он предпочёл промолчать.

— Выполняйте, — сквозь зубы приказал он.

Тайп и Волер переглянулись. Дело приобретало всё более новые и непонятные аспекты.

— Выполняйте! — сорвался Бёрн на крик, желая уже поскорее покончить с этим неприятным разговором и с миссией в целом.

Пони поспешили выполнить приказ.

— Оставьте только сумки, они вам ещё пригодятся! — добавил Лавр.

Ни Тайп, ни Волер ничего не сказали; они вообще решили больше ничего не отвечать и просто посмотреть, что будет дальше. Другие единороги с удивлением и нескрываемым непониманием наблюдали за тем, как их сослуживцы перевоплощаются из гвардейцев в гражданских пони. Закончив, Тайп и Волер передали вещи Бёрну, а тот, в свою очередь, отдал их другим гвардейцам.

— Идёмте, — сказал посол, — нам надо ещё найти вам какую-нибудь гостиницу.

Небольшая группа, состоящая из трёх пони, отделилась от основной и направилась по дороге в Понивилль.

— Удачи! — искренне пожелал Бёрн напоследок, однако либо уходящие его не услышали, либо ответили очень тихо, но, так или иначе, в ответ не прозвучало ровным счётом ничего.

Дело близилось к вечеру, но говорить о сумерках было пока что рано. Раскалённый воздух успел немного остыть, и на улице стало заметно прохладней. Солнце и само более не пекло, лишь нежно грело шёрстку, а учитывая ещё и то, что к вечеру обычно освобождаешься от большинства дел, нетрудно предположить, что лучшего времени для прогулки просто не найти. Вот на улицах Понивилля и было весьма много пони. Это, кстати, было только на копыто группе, которая не нуждалась в излишнем внимании. Впрочем, одеяние посла всё-таки выделялось на общем фоне, но, безусловно, не так сильно как бы это делали два гвардейских мундира!

Сам по себе Понивилль представлял большое количество двухэтажных домов с соломенными крышами, резными ставнями, низкими заборами, служившими больше в качестве декора, нежели для защиты, и небольшими клумбами, в которых пестрили яркой палитрой красивые цветы. И действительно, как и говорил Бёрн, создавалось ощущение некого спокойствия и безмятежности. Правда, стоит отметить, что ни Тайп, ни Волер, ни даже Лавр ничего из вышеперечисленного не испытывали. Они вообще, за исключением посла, мало смотрели по сторонам, шли угрюмо, опустив головы, каждый думая о своём. И этим самым они заметно выделились из общей массы пони.

Поинтересовавшись у прохожих, Лавр узнал, что в городе есть одна гостиница «Гарцующий пони»; она была расположена фактически в самом центре города, так что пони ещё пришлось немного пройтись на своих четырёх. Лавр решил использовать это время с пользой и продолжил рассказывать гвардейцам о том, что ожидает их в ближайшее время. Вот только слово «вкратце» слишком мягко характеризует этот диалог, потому как даже опаздывающий на поезд пони на вопрос: «Как дойти до n-ой улицы?» – ответил бы куда исчерпывающе!

Пропустим же этот познавательный рассказ и сразу подведём итог, «убив, тем самым, двух зайцев одним выстрелом»: передав смысл диалога и показав реакцию слушателей.

Во-первых, Тайпу и Волеру предстояло пробыть в Понивилле около двух недель; однако при каких обстоятельствах они могли вернуться раньше, посол так толком и не ответил (либо ответил так, что ни Волер, ни Тайп ничего не поняли). Во-вторых, гвардейцы не должны были никому рассказывать, кто они на самом деле и что делают в Понивилле. Для друзей это прозвучало более чем странно, ибо они и сами толком не понимали, что здесь забыли! В-третьих, это оказалось самым таинственным, пони узнали, что должны будут сопроводить некую персону до Кантерлота; но кто эта личность и зачем её нужно сопровождать, Лавр не сказал, лишь обмолвился, что послезавтра, когда они вернуться в замок Двух Сестёр, им представится возможность узнать больше. Вот только никакого облегчения эта новость не принесла, лишь заставила пони больше заволноваться! Ну, и, наконец, последнее, самое понятное и приятное – завтра им должны были прийти деньги по почте, сюда входило проживание, еда и затраты на прочие нужды. Вот, собственно, и всё. Гвардейцы, конечно, пытались разузнать больше и местами высказывали своё негодование, но никаких особых успехов достичь не смогли.

Тем временем пони добрались до гостиницы. В её роли выступило относительно большое, но всё же двухэтажное здание.

Войдя, пони – в частности посол – узнали, есть ли свободные номера. Оказалось, что таких предостаточно. Это выглядело странно на фоне того, что на первом этаже, где располагался трактир, стоял настоящий галдеж. И Тайп, и Волер подметили для себя это место, хотя и с разными мыслями. Так, аристократ увидел в нём нечто простенькое и сельское, когда же другой отметил его как хорошенькое и весёленькое местечко; и всё же оба друга поняли, что здесь можно будет неплохо провести время!

Поговорив с управляющим гостиницы, Лавр устроил Волера и Тайпа в двух одноместных номерах и, сделав определённый намек на свой статус, добился того, чтобы они оплатили своё проживание завтра. Сам Лавр, узнав о том, что вечерний рейс до Кантерлота уже отбыл, решил также остановиться в гостинице, но лишь на одну ночь.

— Вот ключи от ваших номеров, — сказал Лавр и левитировал гвардейцам два ключа. — Помните о том, что я вам сказал. Если возникнут вопросы, свяжитесь со столицей.

Посол полез в свою сумку и вскоре достал оттуда стопку перевязанных конвертов.

— Знаете, что это? — спросил Лавр, уже готовясь дать краткое объяснение.

— Экспресс почта! — сразу же ответил Тайп. — Я умею ей пользоваться.

— Замечательно, — сказал посол, будучи немного удивлённым. — Но старайтесь сильно их не расточительствовать, и весточки родным лучше отправлять с помощью обычной почты.

— А как быть с родными? Они ведь будут интересоваться, куда мы исчезли! — уточнил Волер весьма важный момент.

— Это уже наша забота. Вам об этом не стоит волноваться, — ответил Лавр уверенно и добавил: — Благо, опыт какой-никакой, а есть. Завтра утром я вернусь в Кантерлот. А сейчас собираюсь отправиться в свой номер, что и вам советую.

— А почему завтра? — спросил Волер как бы невзначай.

Лавр одарил Волера недобрым взглядом, однако, решив не портить себе конец такого прекрасного и богатого на события дня, с выдержкой ответил:

— На вечерний рейс я не успел, а ближайший будет лишь завтра.

Тут Волер и сам не понял, зачем он это спросил, и, скорчив какую-то глупую мину, решил просто промолчать.

Лавр направился к себе наверх.

Некоторые время гвардейцы стояли на первом этаже, решая, что делать дальше, а затем, сказав: «Я пойду спать!» — Тайп направился к лестнице. Волер, зевнув, сделал то же самое. Поднявшись, пони оказались в небольшом коридоре, по обе стороны которого располагались несколько дверей.

— Ты уже на боковую? — уточнил Волер, словно позабыв о словах друга внизу.

Тот что-то пробурчал себе под нос, а затем, повысив голос, ответил:

— Да. Пока этот… — Тайп запнулся и, скрипя зубами, грубо продолжил, — посол тут, в трактире я сидеть не собираюсь, да и тебе не советую: увидит – пожалеешь! Я таких прекрасно знаю, не первый год уже общаюсь. А ты… — вздохнул жеребец, — если не знаешь, что сказать, лучше просто держи язык за зубами!

— А что я… — зачем-то попытался оправдаться Волер.

— Дурак ты, если не в состоянии понять, когда нужно помолчать и не задавать идиотских вопросов! У этого пони… Да кому я объясняю!.. — рявкнул Тайп и, махнув копытом, с грозным видом скрылся в своей комнате.

Комнаты (а иначе их и не назвать!), в которых поселили гвардейцев, имели примерно одинаковый, стандартный набор мебели, куда входили такие необходимые вещи как: кровать и тумбочка, шкаф и обеденный столик, зеркало, окно и ещё многие другие более мелкие и маловажные предметы, описание которых можно ограничить одной фразой: «Всё, что может понадобиться приезжему пони!»

Стоит также отметить, что обе комнаты были выполнены в одинаковой, светло-зелёной и тускло-жёлтой гамме, не режущей глаз и оказывающей успокаивающее воздействие. В целом две комнаты были, что говорят, «зеркальными», с тем самым единственным, значительным отличием, что в одной окно выходило на оживлённую площадь, а в другой – на тихую улочку. Однако, несмотря на всю ухоженность, комнаты вызвали у двух пони совершенно разные чувства. Так, например, Тайп отзывался о комнатке как о какой-то простенькой, деревенской дыре, когда же Волер нашёл комнату как нечто уютное, но без особых изысков.

Но как бы мнения двух жеребцов не отличались друг от друга, пони признали, что именно здесь им придётся провести ближайшие две недели. И так как ничего другого им, по сути, не оставалось, оба друга почти сразу завалились спать. Впрочем, сон пришёл далеко не сразу. Огромный объём новой информации, богатый на события день, резкая смена обстановки и незавидное будущие – всё это оказалось тем самым критическим напряжением, при котором у автомата выбивает пробки и вся система накрывается медным тазом. Так что, подождав, пока остынет голова, и заодно перекусив перед сном, оба гвардейца твёрдо решили ни о чём не думать до утра. «А там уж посмотрим!» – говорил каждый из них сам себе.

Глава V

Как бы плохо Тайп не отзывался об этой гостинице, он был вынужден признать, что спать здесь очень даже комфортно. Его сон составил без малого двенадцать часов, и проснулся жеребец уже ближе к одиннадцати. Он открыл глаза и с грустью, с которой каторжник просыпается в свой первый день заключения, произнёс: «И всё-таки это был не сон!» Ещё некоторое время Тайп лежал на кровати, не имея особого желания и причин, за исключением ворчащего желудка, встать. Затем, переборов всё то, что удерживало его в постели, жеребец поднялся и сонным, удручающим взглядом обвёл свой номер. «Хоромы, достойные принцесс!» — сказал он это с таким сарказмом, что, несомненно, поступил бы в театральное училище.

Умывшись и приведя себя в божеский вид, Тайп достал остатки сухпайка и положил их на стол. Однако приступать к трапезе пони не спешил и пока лишь с тоской, присущей фермеру, смотрящему на скудный урожай, глядел на свой завтрак. «Не на такое я рассчитывал», — пронеслась мысль в его голове. Впрочем, какая-никакая, а всё-таки сытная еда.

Позавтракав, Тайп решил проведать друга, однако его дверь оказалась закрытой, и на стук никто не отвечал. «Либо спит, либо уже внизу, где-нибудь в трактире», — подумал Тайп и спустился на первый этаж.

Волер действительно был в трактире и, как видимо, уже успел здесь позавтракать. Увидев возле друга пустую тарелку и наполовину полную чашку с кофе, Тайп что-то недовольно пробурчал себе под нос и подошёл к столику. Заметив приближающегося друга, Волер улыбнулся и, злорадствуя (именно так показалось Тайпу), сделав глоток, издал блаженный стон.

— Давно проснулся? — спросил Волер добрым голосом.

— Буквально только что, — ответил Тайп не столь жизнерадостно. — А ты?

— Да так, примерно час назад. Ты садись. Есть хочешь? Тут неплохо готовят, я бы даже сказал просто изумительно, за такие-то деньги!

— Нет, спасибо, — отказался Тайп и присел.

Волер сразу же заметил, что его друг чем-то не доволен, либо, что тоже имело место быть, он просто-напросто ещё не проснулся.

— Что такой кислый? Клопы спать не давали? — Улыбаясь, в шутку спросил Волер.

Тайп не оценил юмора друга и ответил в прежней манере:

— Просто кто-то сухпаёк доедает, а кто-то пиршествует тут за… А откуда деньги?

— А! Вот это тебе должно поднять настроение! Пока ты спал, пришла посылочка с кое-какими инструкциями, инвентарём и кругленькой суммой бит! — ответил Волер и, сделав глоток, добавил: — Она наверху, в моём номере.

Тайп отвёл взгляд куда-то в сторону и задумался. Вскоре на его лице появилась улыбка, и он спросил:

— Сколько там?

— Не знаю, — пожал Волер плечами, — но можешь спокойно вычесть оттуда плату за проживание, которую я уже заплатил.

— Много осталось?

— Не считал.

— А надо!

— Вот ты и считай! Мне достаточно и того, что я понимаю, что уже давно не держал такую сумму в копытах.

— Ладно, давай быстрее допивай и пойдём.

— Да погодь, — спокойным голосом ответил Волер и сделал предпоследний глоток. — Поспешишь – пони насмешишь!

— Не в данном случае. Ты хоть… А, ну да, дверь ты закрыл.

— Ага, — ответил Волер зевнув. — Хотя, если верить Хопи, можно было спокойно этого не делать. Тут не воруют.

— Ой, я тебя умоляю, — скорчив обречённую мину, сказал Тайп, — не надо мне тут лапшу на уши вешать. Воруют везде, просто где-то меньше и по мелочи, а где-то больше и по-крупному.

— Сколько пони, столько и мнений!

— Лучше бы помолчал, философ. Кстати, а кто такая эта Хопи?

— Жена хозяина гостиницы. Мы с ней немного поговорили, когда я посылку забирал. Довольно приятная личность. Она мне вкратце описала город, рассказала о здешних достопримечательностях и местах, где можно неплохо отдохнуть. Так что я уже знаю, как и где буду проводить время. Если хочешь, можешь составить мне компанию.

— Ты сначала расскажи, что узнал, а там поглядим. У меня, знаешь, тоже были кое-какие планы на вечер.

Волер посмотрел на друга взглядом, который так и говорил: «Вечно ты о своём!» — а затем жеребец произнёс:

— Пошли наверх, там всё расскажу.

Тайп не стал возражать, и уже через пару минут друзья были в номере Волера.

Пока Тайп тщательно пересчитывал новый капитал, занимаясь составлением небольших стопочек из монет, словно был маленьким жеребёнком, Волер внимательно читал письмо, которое прилагалось к посылке.

— Что там пишут? От кого оно вообще? — поинтересовался Тайп, не отрываясь от своего важного дела.

— От самого капитана королевской стражи, Шайнинга Армора! — ответил Волер с каким-то необычным восхищением.

— Да? — на секунду Тайп отвёл взгляд от монет, но очень скоро его внимание вновь было целиком и полностью приковано к подсчёту бит. — И что он пишет?

— Прочитать?

— В двух словах.

— Сейчас… — призадумался гвардеец, собираясь с мыслями. — Можно сказать, что он желает нам удачи, напоминает про конфиденциальность и, если у нас вдруг закончатся биты, мы сможем попросить добавки. Как-то так.

— Попросить добавки? Звучит так, словно нам не биты, а еду прислали, — улыбнулся Тайп, а вот Волер, наоборот, как-то погрустнел.

— Неудачно слово подобрал…

Друг оставил без должного внимания и комментариев эту фразу и лишь спросил, не отрываясь от дела:

— Расскажи пока лучше про этот город.

— Ну, слушай, — начал Волер и присел на кровать, тем самым разрушив «золотую империю Тайпа». Тот посмотрел на друга недовольным взглядом, но лишь пробурчал себе под нос: «Как же хорошо, что я уже успел всё подсчитать!» — и сгрёб все монеты обратно в мешочек, откуда их и достал, и положил его на полку. Затем жеребец устроился поудобней и приготовился слушать рассказ друга.

— Итак, ничего такого, наподобие каких-нибудь стадионов, где каждый день проходят соревнования или какие-то выступления, в городе нет. Городок и сам не очень большой, это тебе не Мэйнхэттэн!

— А жаль…

— Подожди ты, не перебивай. Так вот, как я уже сказал, чего-то колоссального в городе нет. Однако, как заверила меня Хопи, тут и без этого можно неплохо провести время. Так, например, она сказала, что в последние время немало пони проводит свой досуг где-нибудь на речке или на озере. Жарко, понимаешь ли!

— Речка? — с сарказмом переспросил Тайп. — Ничего другого я и не ожидал.

— А что тебе не нравится? Ты попробуй в Кантерлоте сходи на речку да искупнись!

— В Кантерлоте для этого сауны есть.

— Сауна – не речка.

— Возле замка есть речка, — ответил Тайп и сразу засмеялся, представив, как он в форме королевского стражника купается на глазах местной знати. — Ладно, предположим. Дальше.

— Вечером можно будет сходить в местный клуб… — вдруг остановился Волер, так и не закончив мысль. — Но только не сегодня. Ты же знаешь, кто такая Пинки Пай?

— Пинки Пай? — переспросил Тайп задумчиво. — Та самая Пинки Пай, носительница элемента гармонии?

— Верно. Так вот она сегодня вечером устраивает какую-то вечеринку. Я думаю, туда стоит сходить.

— Хм, интересно… — протянул Тайп.

На его лице появилась какая-то неоднозначная ухмылка. И Волер поспешил уточнить:

— О чём призадумался?

— Да так, кое-что вспомнил… Я ведь тебе, кажется, рассказывал про Гранд Галопин Гала? — Волер молча кивнул. — Тогда я не вижу смысла напоминать тебе, как Пинки Пай и её подруги сумели развеять тоску с того мероприятия!

— Значит, пойдёшь?

— Почему бы и нет! А по какому поводу гуляем?

Волер призадумался. Он никак не мог вспомнить, по какому поводу был организован праздник. Его лицо сморщилось, как засохший лимон, и, когда жеребец наконец ответил, голос его звучал глупо и неуверенно:

— Слушай, не помню… хоть убей, а не помню… Из головы как-то вылетело…

— Ну и Дискорд с ним, главное, что банкет не за наш счёт. Ты лучше скажи, в котором часу это будет?

— В шесть, если мне память не изменяет, — ответил Волер столь же неуверенно.

— А где всё будет проходить?

— В какой-то кондитерской. Там название такое… то ли «Сахарный уголок», то ли «Уголок сахарный», то ли «Кусочек сахара»…

— Что-то тебя на сладкое потянуло, склерозник ты наш, — сказал Тайп весёлым голосом, которым обычно заканчивают большинство анекдотов.

Вот только Волер не оценил юмора друга. Сейчас он пребывал в таком замешательстве, что, казалось, просто пропустил фразу Тайпа мимо ушей. И, словно философ, задумавшийся над насущной проблемой, смотрел куда-то, но одновременно и никуда.

— Эй, хватит думать – голова заболит.

Волер резко дёрнулся и посмотрел на друга таким взглядом, что тот разразился громким смехом.

— Знаешь, — начал Тайп, — когда я был на приёме у Фэнси Пэнтсикана и видел лица тех пони, которым приходилось слушать и смеяться над несмешными шуточками его племянника, я думал, что нет на свете более забавного зрелища. Но твоё лицо заставило меня пересмотреть это убеждение.

Только сейчас Волер сумел осознать всё произошедшее. И хотя выглядеть дураком ему малость не нравилось, вместо того, чтобы рассердиться, он просто с лёгкой издёвкой произнёс:

— Спасибо на добром слове!

— Ладно уж, посмеялись и хватит, — начал Тайп более или менее серьёзным тоном. — Про вечеринку лучше будет ещё раз у этой… Хопи уточнить.

— Ага, и выставить меня дураком? — фыркнул Волер.

— Не хочешь ты, я спрошу. А дураком ты и сам себя прекрасно выставляешь, только что продемонстрировал.

Несколько секунд тишины. А затем Тайп продолжил:

— Так, я думаю, что будет лучше, если каждый возьмёт себе свою долю бит. Верно?

— Мне без разницы.

— Тогда разделим.

Тайп вытащил все монеты и, быстро отсчитав нужную сумму, сгрёб свою долю обратно в мешочек.

— А ты в сумки седельные сложи, — сказал Тайп, видя, как друг смотрит на кучку золотых монет, оставшихся на кровати. — И всё остальное, ну, посылку, можешь себе оставить. Мне она без надобности, а тебе хоть какой-то утешительный приз, — продолжил Тайп и, не дожидаясь ответа Волера, напоследок добавил: — Встретимся внизу.

Через пять минут гвардейцы встретились на первом этаже.

— Это она? — спросил Тайп у Волера, смотря на нежно-голубую пегаску с длинной гривой кремового цвета. Кьютимаркой кобылицы была алая роза.

— Да.

— Пойду спрошу про вечеринку.

— Я тебя здесь подожду, может быть, в трактир загляну.

Тайп лишь пожал плечами и направился к Хопи.

Та читала какой-то журнал, поэтому обратила внимание на подошедшего к ней жеребца только тогда, когда тот спросил:

— Интересное чтиво?

Пегаску аж дёрнуло от такой неожиданности, и она, с лицом пони, которого начальник застал спящим на рабочем месте, резко закрыла журнал и быстренько натянула на себя доброжелательно-растерянную мину.

— Ого, прошу прощения, я не думал, что эта книга... журнал так сильно вас увлёк!

— Нет, что вы, не стоит извиняться, я сама виновата. Не стоило так сильно увлекаться чтением на рабочем месте, — ответила пони пусть и растерянным, но всё же очень приятным голосом.

«А в Кантерлоте за такое уже давно бы попёрли с работы», — подумал Тайп.

— Вы что-то хотели, мистер… — протянула кобылица.

— Тайп, просто Тайп. А вас?

— Хопи, просто Хопи.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся жеребец.

— Мне тоже, — улыбнулась пегаска в ответ. — Так вы что-то хотели узнать?

— Да, я хотел бы кое-что уточнить. Понимаете, мой друг, Волер, вон тот единорог, — указал Тайп слабым поворотом головы, — сегодня утром с вами уже разговаривал. И вы рассказали ему про город.

— Да-да, было дело. Он ещё вас… — начала было Хопи, но вовремя остановилась, еле сдерживая смешок.

— Про меня? Что он про меня сказал? — с интересом и недоверием уточнил Тайп.

— Нет, ничего, — попыталась увильнуть от ответа Хопи, но Тайп ей этого позволить не мог.

— Скажите. Клянусь, я не обижусь, просто мне очень интересно, что же мой друг мог такого про меня вам рассказать? Наверное, назвал меня как-то? Скажите, я ведь вижу, что да!

Хопи некоторое время ещё помялась, но затем всё-таки ответила, чуть ли не шепнув Тайпу на ушко:

— Он назвал вас ловеласом.

— Ловеласом? Ну-ну… Спасибо, — улыбнулся Тайп недовольной, однако коварной улыбкой.

— Так что вы хотели узнать про наш город? — почти сразу же спросила Хопи, желая как можно скорее перевести тему.

— Знаете, расскажите-ка мне всё. А то этот юный склерозник явно много чего упустил.

На этот раз Хопи сдержалась и проявила уважение к своим постояльцам. Она рассказала Тайпу всё то, о чём поведала Волеру. Тайп слушал внимательно, перебивая кобылицу лишь для того, чтобы уточнить некоторые важные моменты, касающиеся пути. Как затем оказалось, Волер, за исключением некоторых деталей, довольно хорошо передал общую суть дела, так что большую часть разговора Тайп спокойно мог бы и пропустить мимо ушей.

— Большое спасибо! — поблагодарил Тайп за полученную информацию. — Было приятно пообщаться.

— Мне тоже. Если что-то понадобится, можете смело обращаться, я и мой муж вам всегда помогут!

— Непременно.

Закончив беседу, Тайп пошёл за Волером. Тому, видимо, наскучило просто стоять и ждать, и он решил заглянуть в трактир. Однако так как все биты остались в номере, единорогу пришлось просто смотреть на товар и на то, как едят другие. Заметив, что друг наконец закончил, Волер недовольно произнёс:

— Чего так долго?

— Разве? Как мне по мне, так разговор, наоборот, не затянулся. А ты, смотрю, наслаждаешься чужим счастьем?

— Узнал, что хотел? — проигнорировал Волер упрёк друга. — Теперь мы можем идти?

— Пошли.

Пони вышли из гостиницы и направились по дороге на озеро, по которой, однако, можно было легко попасть и на речку.

На улице было действительно очень жарко, даже в тени, казалось, температура воздуха не опускалась ниже отметки в тринадцать градусов! Впрочем, небо было не безоблачным: белогривые лошадки то и дело закрывали беспощадно палящее солнце, тем самым давая горожанам и гостям города плывущие островки спасения. В те моменты особенно приятно было ощутить на своей шёрстке свежий, прохладный ветерок, что, словно мягкое кресло для уставшего пони, приносил наслаждение и комфорт. Но, несмотря на все усилия погодной команды «хоть как-то сгладить шероховатые углы на деревянном бруске солнца», порой пот лился в три ручья! И тогда пони с особой завистью смотрели на тех счастливчиков, в чьих копытах была бутылка, кружка или даже стаканчик с водой. (Что уже говорить про те моменты, когда мелькали рожки с мороженым!) Да, именно сейчас Волер и Тайп сильно жалели о том, что не взяли с собой хотя бы парочку бит! Но, как говорится: «Слезами делу не поможешь!» — и гвардейцам ничего другого не оставалось, как просто воротить взгляд.

Пони на улицах города, кстати, было предостаточно. Кто-то, в частности взрослая часть горожан, был занят своими делами, работой; жеребята, как им и полагается, казалось, до последнего момента не замечали никакой жары и продолжали свои игры до тех пор, пока солнце уж совсем не напечёт голову или же родители не загонят домой. Находились и те, кто просто сидел на лавочке в тени и читал книгу, газету или журнал. Однако всё-таки львиная доля пони, которым по тем или иным причинам сегодня можно было бездельничать, находилась на водоёмах.

— Знаешь, Волер, лучше бы мы с тобой остались в гостинице, — обратился запыхавшимся голосом Тайп к другу. — Там хоть и скучно, зато не так жарко! И… — жеребец проглотил комок плотной слюны, — есть вода.

— Не трави душу. Ей богу! В Кантерлоте такой жары отродясь не было!

— Это же столица, пенёк! Там и зимы тёплые и летом не так уж и жарко.

От жары копыта уставали сильнее обычного; грива от пота промокла, словно после дождя – хоть выжимай! – да ещё и раскаленный, сухой воздух делал дыхание весьма непростым делом. Но как бы тяжело сейчас не было гвардейцам, им порой приходилось терпеть и куда более сильные нагрузки.

Взобравшись на небольшую горку, которая далась им с определённым трудом, два единорога наконец смогли облегчённо вздохнуть: всего в трёх сотнях метров виднелось большое озеро.

Как уже было сказано ранее, солидная доля свободных от работы горожан предпочитала проводить особенно жаркие часы вблизи водоёмов. Кто-то приходил на озеро, кто-то – на речку. Некоторые выбирались целыми семьями; кто-то ходил в компании друзей; находились и такие пони, что приходили как одинокие волки. Но как бы там ни было, кто бы с кем ни пришёл, каждый пони ставил для себя главную задачу – спрятаться от жары. И прохладная вода как ничто другое подходила для этой цели!

Озеро имело солидные размеры, так что пони на другом берегу казались лишь «размытыми, разноцветными пятнами на холсте великого художника». Берега здесь были песчаным, словно на море. Впрочем, создавалось такое впечатление, будто весь этот песок появился не сам по себе, а его кто-то нарочно завёз. (О том свидетельствовал уж больно резкий переход от зелёной травы к песчаному берегу!) Но как бы там ни было, пляж был замечательным.

Пони, словно грибы после хорошего дождя, рассыпались по разным берегам озера. Кто-то, в частности жеребята и молодые пони, старался как можно больше времени проводить в воде и только после того, как изначально приятная прохлада заставляла покрываться тело гусиной кожей, а зубы выдавать жаркий ритм чечётки, вылезал на солнце обсохнуть. Некоторые сразу же прятались в тени деревьев или же ложились загорать на солнце, расположившись на каком-нибудь покрывале, наблюдая за тем, как купаются другие, заводили какой-либо разговор или читали, иногда делая несколько глотков живительной воды.

Хотя пони на озере было и немало, такой толкучки, как, припоминал Тайп, на пляжах Филлидельфии, когда за место под солнцем приходилось буквально вгрызаться зубами в песок, здесь и в помине не было.

— Сразу в воду? — задал Волер риторический вопрос, однако Тайп воспринял его всерьёз.

— Глупее вопроса я ещё не слышал! — грубо ответил он и поспешил к озеру.

Через полчаса жеребцы уже обсыхали на солнце. Отсутствие покрывала и тот факт, что им приходилось лежать на песке, их совершенно не волновали. Уж больно хорошо им было в тот момент.

— И чем тебе не Филлидельфия? — спросил Волер, не открывая глаз. — Как по мне, так тут даже лучше! Эх, прав был Бёрн.

— Сказал пони, который никогда там не был.

— Так ты просвети.

Примерно десять минут Тайп, которой, откровенно говоря, просто не знал, как ещё можно скоротать время, проводил параллели между этими двумя городами, показывая их различия и сходства, достоинства и недостатки. И в конечном итоге произнёс простую фразу, в которой заключалось его мнение в целом: «И всё-таки Филлидельфия лучше!»

---

Гвардейцы вернулись обратно в гостиницу ближе к четырём часам дня. Там, а точнее в трактире, они сытно пообедали окрошкой, заодно и утолив жажду. Затем, так как до шести было ещё два часа, разошлись по номерам. «Отдых утомляет – надо отдохнуть!» — говорил Тайп «несуразицу», с которой, однако, было трудно поспорить.

Мы пропустим те нудные описания того, как гвардейцы пытались скоротать время. И сделаем это хотя бы потому, что даже самим героям было, откровенно говоря, скучно!

---

Наконец большая стрелка на часах приблизилась к цифре шесть – пора идти на вечеринку. Решив, что и сейчас можно обойтись без каких-либо вещей, гвардейцы отправились налегке.

До сумерек было ещё далеко, однако солнце уже не палило настолько беспощадно, как в полуденные часы; ветер стал заметно прохладней; да и воздух как итог посвежел. Впрочем, на улице было ещё довольно тепло.

Волер и Тайп надеялись добраться до «Сахарного уголка» без проблем, но, увы, то ли они не туда завернули, то ли просто не смогли признать это здание, но так или иначе им пришлось попросить помощи у прохожих. У одной из пони (земнопони розового цвета, с ярко-зелёной гривой) они узнали, что кондитерская находится на соседней улице.

К сожалению, когда гвардейцы дошли до кондитерской, вечеринка уже началась, так что им пришлось вливаться в общее русло.

На вечеринке собралось очень много пони – трудно было вообразить, как все здесь поместились.

Тайп и Волер очень быстро смешались с толпой, однако прониклись всеобщим весельем не сразу. Что было тому виной? Наверное, тот факт, что кантерлотцы никак не могли понять, почему все так веселятся. Да, здесь было красиво, играла хорошая музыка, имелись в наличии кое-какие игры, на столах стояли какие-то закуски и напитки, в конце концов, была весёлая компания! Но всё это отличалось от того, что было у гвардейцев дома. Так, например, на приёмах у высокопоставленных пони, на которых бывал Тайп, царила своя особенная атмосфера; но и до шумных кантерлотских клубов, что находились в более бедных районах города, этой вечеринке было далеко.

Впрочем, как известно, веселье, словно вирус, которым незаметно заражаешься, и тем сильнее его симптомы, чем больше времени ты проводишь рядом с теми, «кто и является носителем этой болезни». И, в конце концов, гвардейцы всё-таки прониклись духом торжества. Но до игры «приколи пони хвост» дело так и не дошло.

---

Вечеринка продлилась до поздней ночи, во многом благодаря тому, что сам виновник торжества оказался на редкость энергичным и выносливым пони. Впрочем, Тайп и Волер покинули праздник, так и не дождавшись его логического завершения. Домой они возвращались изрядно уставшими, но не настолько сильно, чтобы сразу же завалиться спать. Вечеринка им в целом понравилась (повезло познакомиться с Пинки Пай!), если не считать одного неприятного момента, когда Волер как бы невзначай спросил у друга про завтрашний день.

И Волера, и Тайпа, каждого по-разному, тревожил грядущий день, однако оба они старались держать свои мысли при себе, дабы не портить своё и чужое настроение. Но, видимо, Волер решил пренебречь этим правилом и в самый разгар праздника завёл неприятную беседу. Разговор так толком и не состоялся, пользы он не принёс и лишь оставил после себя неприятный осадок.

Добравшись до гостиницы, гвардейцы осознали, что их ждёт ещё один «сюрприз».

На первом этаже гостиницы их встретили двое: Хопи и ещё какой-то светло-коричневый земнопони с тёмно-серой гривой и кьютимаркой в виде маяка на холме. На вид этому жеребцу было лет тридцать пять. Выглядела пара взволнованно; особенно сильно волнение было заметно на лице жеребца.

— Что-то случилось? — начал Тайп первым.

— Нет, что вы! — ответил земнопони. — Просто я хотел бы извиниться перед Вами за мою жену. Она не хотела вас как-то оскорбить, просто сказала, не подумав.

— Что-то я вас не совсем понимаю… — сказал Волер недоумевая.

— Это моя вина, я забыл её предупредить о Вас и Вашем статусе! Прошу меня простить, больше такого не повторится, уверяю вас!

Волер уже хотел было что-то спросить или заявить, но Тайп не дал ему этого сделать, уверенно сказав:

— Я скажу так… Как ваше имя?

— Догл.

— Так вот, Догл, мы приехали сюда для того, чтобы просто отдохнуть. Прежде всего, от столицы. И все свои титулы и громкие имена оставили там. Так что, — Тайп положил копыто на плечо Догла, — вам не за что извиняться. Лучше просто улыбнитесь.

Догл исполнил просьбу.

— Вот так-то лучше, — заявил Тайп и обратился к пегаске: — Можно получить наши ключи обратно?

— Да-да, секундочку! — выпалила Хопи на одном дыхании и быстро нашла ключи. — Прошу.

— Спасибо, — поблагодарил Тайп напоследок и обратился к Волеру: — Пошли.

Гвардейцы поднялись на второй этаж под пристальным взглядом хозяев гостиницы. И как только те скрылись, Волер спросил:

— И что это было?

— А ты не понял? — искренне поразился друг.

— Смутно. Поясни.

— Это было, пожалуй, самое лучшее, что господин посол сделал для нас. Он дал нам хорошую легенду, видимо, представил нас как каких-то важных пони из столицы. Неудивительно, что к нам так обращаются. Это, я скажу тебе, весьма неплохо, теперь с лишними вопросами к нам никто не полезет. Разве что… — жеребец невольно зевнул, — мне Хопи немного жаль… Ладно, я спать, до завтра!

Пони разошлись каждый по своим номерам. Завтра им предстоял важный день, от исхода которого зависела их дальнейшая судьба.

Глава VI

Утро следующего дня началось для гвардейцев в районе девяти часов. Обоим жеребцам почти не спалось. Была ли причина тому в прошедшем и насыщенном на события дне или всему виной являлась важность дня грядущего, не ясно.

Гвардейцы встретились внизу, в трактире. Лица их были хмурыми, а взгляды – сонными; даже движения казались каким-то вялыми и слегка неуклюжими.

— Доброе утро! — поприветствовал Волер друга, который уже приступил к завтраку.

— Утро добрым не бывает, особенно это, — пробубнил тот в ответ. — Ужасно спал.

— Немногим лучше, — сказал Волер сонным голосом и зевнул. — Пойду поесть себе куплю.

— Давай.

После завтрака гвардейцы поднялись обратно в комнаты и, собравшись в дорогу, встретились внизу через десять минут. Ключи они, как и вчера, оставили в гостинице, правда, на этот раз отдав их не Хопи, а Доглу. «Будем поздно!» — осведомил Тайп управляющего и вместе с другом покинул гостиницу.

День обещал выдаться хорошим, тёплым. Вот только не для гвардейцев, которым разве что из-под крон деревьев получится наслаждаться его прелестью.

Когда гвардейцы первый раз (несколько дней назад) вошли в лес, им, конечно, было не по себе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовали они теперь: у них не было оружия и верного плеча товарищей, которые всегда могут прийти тебе на выручку. Вечносвободный лес казался диким и опасным как никогда, словно голодный зверь, преследующий раненную жертву. Пони постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает и дышит им прямо в затылок. Но никого не было, и это пугало. Лес вообще словно вымер: ни зверей, ни птиц, даже ветер, казалось, молчал. Живой мертвец, что может быть хуже?

Единственным способом хоть как-то себя отвлечь были разговоры: простые и непринуждённые, о чём угодно, только не об этом месте и предстоящих событиях. Это было их единственное, тайное оружие, которому, к счастью, Вечносвободный лес пока что не мог ничего противопоставить.

Несмотря на все старания гвардейцев хоть как-то скоротать время, оно, казалось, не спешило, и отдельные минуты тянулись словно часы. Вечносвободный лес устроил для пони трудную проверку, испытывая не только физически, но и морально. Однако гвардейцы смогли её пройти, не потеряв самих себя в этом месте.

И вот их путь подошёл к концу. Перед ними «развалины» замка Двух Сестёр, тот ветхий мост, пропасть, затянутая туманом, и мрачное небо, где даже солнце затмили кучевые облака.

«Хорошо, что не ночь!» — верно подметил Волер.

Внутри замок оказался не менее мрачным и зловещим, чем снаружи. Всё то, что видели пони в тот первый раз, теперь казалось им только страшнее: коридоры – темнее, залы – мрачнее, а тишина – гробовой. А растения, чьё количество только увеличивалось по мере приближения пони к тронному залу, не просто пугали, но и заставляли задуматься: «Кто же стоит за всем этим? Уж не злой ли дух леса, что охраняет здешние места?» Вопросов возникало всё больше и больше, но ответов практически не было, лишь кое-какие предположения да предрассудки, подкреплённые взбудораженным воображением. В то же время пони не покидало ощущение чьего-то присутствия. Иногда им даже казалось, что появлялась чья-то тень; но стоило единорогам только обернуться, как она тут же пропадала, и нельзя было понять, реальна она или нет! «Насколько же надо быть страшным или иметь такое скверное чувство юмора, чтобы так пугать своих… гостей?» — спрашивал Тайп сам себя. А тем времен стены приобретали всё более живой облик и зелёный оттенок. Казалось, что все эти «зелёные змеи» были здесь не просто так: они словно направляли пони, меняли коридоры замка по своему желанию и заставляли исчезать целые залы! «Словно мыши в мышеловке!» — невольно думалось жеребцам, которым всё больше казалось, что «в конце лабиринта будет не сыр».

Вскоре гвардейцы добрались-таки до тронного зала, однако войти не представлялось возможным: двери были затянуты такими зарослями ядовитого вьюна, что к ним и подступиться было нереально! Пони переглянулись, во взгляде каждого читалась одинаковая доля смятения и страха, но логичный вопросы так и не успел прозвучать. Заросли вдруг расступились, и две огромные махины открылись с такой лёгкостью, словно были сделаны не из тяжелого дерева и металла, а из воздушного пуха.

Гвардейцы переглянулись и молча и осторожно вошли в зал.

Здесь, как и два дня назад, раскинулась огромная оранжерея. Как и прежде, в ней пестрели не только яркие цветы, но и мрачные стебли, покрытые ядовитыми шипами. Однако в целом здесь было очень даже красиво. Правда, красота та была диковатой и отчасти опасной. Но разве не запретный ли плод самый сладкий?

Ветки, цветы и даже трава расступались перед двумя гвардейцами, которые, сами того не осознавая, приближались к Хозяину замка и его округ.

Наконец перед ними расступилась последняя зелёная преграда, и пони смогли увидеть Его. Огромное существо, созданное из нескольких сотен «зелёных змей», восседало на своём собственном живом троне. Как и раньше, вместо лица была деревянная маска, выражение на которой нынче казалось более или менее доброжелательным. Вот только ни Тайп, ни Волер, казалось, не смогли разглядеть ничего подобного. Скажем даже больше, увидеть они и не пытались. Какое им дело до выражения лица, когда перед ними – вот такое! Все мысли разом перемешались, и в голове у пони получилась какая-то каша, которая, впрочем, совершенно не мешала им поддаваться первым позывам паники. Но паниковали пони не столь физически (бегать туда-сюда никто не собирался), сколько морально, не зная, что делать дальше.

Тем временем Хозяин Леса внимательно рассматривал своих гостей, хотя по его каменному выражению на лице об этом и не скажешь. А затем монотонно, в привычной для себя манере произнёс:

— Мы приветствуем вас, гвардейцы её Высочества. Надеемся, во время пути у вас не возникли проблемы?

Необычный голос Хозяина Леса лишь усилил растерянность и страх гвардейцев, так что вопрос остался без ответа. А как известно высокопоставленные личности не любят, когда их – пусть и не по своей воле – игнорируют!

— Отвечайте!

На этот раз крик, что заставил содрогнуться даже стены, произвёл должный эффект, и Тайп наконец пришёл в себя. Он резко склонил голову и дрожащим голосом произнёс:

— Простите нас, Ваше… — запнулся пони, но быстро выбрал подходящий титул, — Выше Величество! Мы с другом просто оказались… были шокированы!

— Отчего же? — спросил Хозяин Леса, и голос его стал таким, как и прежде.

Тайп посмотрел на друга, который по-прежнему стоял, как вкопанный. «Поклонись, дурак!» — умоляюще сказал Тайп еле слышно и толкнул друга копытом. Тот сразу же «проснулся» и, посмотрев на лицо товарища, которое почему-то напугало его не меньше, чем необычное существо, склонил голову, чуть ли не касаясь пола лбом.

— Мы ждём! — снова повысило создание свой голос, правда, не так сильно, как раньше.

— Извините нас, пожалуйста, извините, — моментально ответил Тайп. — Мы шокированы потому, что… что не знали, с кем нам придётся здесь встретиться, Ваше Величество!

— Вам не сообщили?

— Нам рассказали слишком мало, чтобы мы смогли сделать подобные выводы, Ваше Величество!

— Вам не доверяют?

— Мы не знаем, — вдруг вступил в разговор Волер, за что сразу же был вознаграждён недобрым взглядом друга. «Не лезь!» — прошипел Тайп сквозь зубы.

— К сожалению, нам неизвестно, Ваше Величество! Мы знаем лишь то, что должны сопроводить… какую-то важную персону в Кантерлот. И кого именно, мы должны были узнать лишь здесь и сейчас.

— Мы хотим получить больше информации.

— Это всё, что нам известно, Ваше Величество, — ответил Тайп с сожалением, однако уверенным тоном.

— Мы считаем иначе и собираемся узнать всё сами.

Позади пони что-то зашелестело, но те не решились обернуться. Появилось какое-то растение. Оно имело тонкий круглый стебель, а на конце – лапообразный отросток ярко-оранжевого цвета, покрываемый тонким слоем слизи. Растение приблизилось к пони и, образовав небольшое отверстие, через которое спокойно прошёл бы рог, опустилось им на голову. Пони ощутили мокрую, скользкую слизь и поморщились, однако никаких других действий не предприняли. Гвардейцы ожидали, что вот-вот должно что-то произойти: скажем, заболит голова или сильной болью отзовётся какой-нибудь укол. Но ничего такого не случилось, и меньше чем через минуту, растение убралось восвояси, оставив после себя лишь мокрое место на головах единорогов.

Пони, немного подождав и не дождавшись каких-либо действий, подняли взгляд. Хозяин Леса сидел на месте, его тело по-прежнему шевелилось и жило своей жизнью, однако взгляд казался каким-то задумчивым.

— О чём оно думает? — шёпотом спросил Волер у друга.

— Он! Это он! Не смей, дурья твоя башка, сказать ему – оно! — ответил Тайп грозно, но всё же шёпотом.

— И о чём он думает?

— А сам не догадаешься? Конечно же, о нас с тобой. Вон те растения или что это вообще было?! А, не важно. Так вот, видимо, с их помощью он что-то узнал… и теперь думает, как поступить.

— Мы же ничего плохого не сделали! Ведь так? — спросил Волер, и лицо его побледнело, а голос задрожал.

— Так-то оно так…

— Значит, он должен нас отпустить!.. Или нет, стой, мы же сюда приш… — не успел закончить Волер, как его прервал голос Хозяина Леса.

— Мы признаём правдивость ваших слов. И в отличие от ваших принцесс, мы будем более щедры на информацию. Непонимание нам не к чему. Итак, перед вами Мы – Хозяин Леса, его хозяева и слуги, короли и крестьяне, листья и деревья, звери и птицы, те, кто защищает его границы, и для кого Вечносвободный лес – дом. Пока вы здесь, вам следует обращаться к нам на «вы» и называть нас Хозяином. Ваше Величество – здесь не уместно. Оно из чужого для нас мира, и поэтому может звучать лишь по незнанию!

Волер хотел уже было спросить: «Почему «мы», когда вы здесь одни?» — но Тайп вовремя закрыл ему рот магическим подзатыльником. Больше Волер не пытался задавать вопросов и решил отдать всю инициативу другу.

— Мы рады, что у вас нету при себе оружия, — продолжил Хозяин Леса. — Оно вам ни к чему, ибо пока вы находитесь на территории Вечносвободного леса, ни один из его обитателей вас не тронет. Но не стоит искушать судьбу! — несколько секундная пауза, и Хозяин Леса продолжил: — А теперь о том, зачем вы здесь. Вам выпала честь сопроводить нашего посла в вашу столицу с ответным визитом. Но это ещё не всё. Мы просим у вас помощи. Дело в том, что наш посол слишком долго не покидал территорию Вечносвободного леса и не общался с пони. Из-за этого могут возникнуть никому не нужные проблемы. Поэтому вы должны научить его снова быть пони.

— Но как… как мы это сделаем… Хозяин? — обратился Тайп в смятении.

— Вы сами это поймёте. В ваших же интересах справиться как можно быстрее: вы же хотите вернуться домой, ведь так?

— Лишь только тогда, когда исполним Вашу просьбу, Хозяин! — ответил Тайп учтиво, поклонившись.

— У тебя прекрасная манера говорить, Тайпан из дома Ашеров. Нам приятно такое обращение. А твой друг прекрасно держит язык за зубами. Мы довольны свои выбором. А теперь позвольте представить вам нашего посла!

Вновь за спиной у пони возникло какое-то движение, и на этот раз они его не проигнорировали. Обернувшись, гвардейцы увидели толстую ветвь, покрытую густой листвой. Листья казались зелёными и сочными, словно только что распустились, но уже через минуту они пожелтели, завяли и, наконец, опали. Осталась лишь голая ветка, на которой, однако, можно было разглядеть довольно большую (примерно с копыто) почку. Она быстро росла и гнула под своей тяжестью ветку. Казалось, что вот-вот почка станет настолько большой, что уже физически не поместится на ветке. Но, когда это случилось, почка, чей размер приблизился к новорожденному жеребёнку, приобрела форму кокона. Ветка трещала и гнулась, но не ломалась.

Пони смотрели на всё, это не скрывая не только своего удивления и страха, но и отвращения к происходящему. Они до последнего не могли поверить, что именно таким способом должен появиться посол. Но вот кокон треснул и из него выпал пони, весь покрытый какой-то слизью и зелёными отростками, которые тянулись к его затылку. Пони отвели взгляд, не желая смотреть «на гусеницу, которая должна была превратиться в бабочку, однако стала лишь только более омерзительной»!

Вдруг несколько жёлтых бутонов резко раскрылись прямо за спиной у гвардейцев, подняв в воздух тучу пыльцы. Она, словно туман, тихо и незаметно подобралась к единорогам и, как только те её вдохнули, принесла им тяжёлую лёгкость. Копыта стали словно ватными, голова – гранитной, а веки – свинцовыми. Рассудок заволокла белая пелена, и пони, неспособные с ней бороться, упали на пол.

Глава VII

Тайп и Волер очнулись в какой-то комнате, лёжа на старых (о чём можно было судить по характерному скрипу) кроватях. Общий интерьер комнаты мало отличался от того, что видели пони в других частях замка: те же мрачные стены, пол и потолок, всё та же мебель, которая по непонятным причинам ещё не стала грудой хлама, и, конечно, повсюду растения, что, словно капилляры, пронизывали замок насквозь.

— Ты как? — спросил Волер Тайпа.

Тот ответил, не отводя взгляда от потолка комнаты:

— Нормально. Только вот не понимаю, где мы?

Пони осмотрели комнату, но ничего, кроме того, что они находились в замке, узнать не смогли.

— А ты помнишь, что было до этого? Ну, пока мы не потеряли сознание… или уснули, Дискорд его разбери! — продолжил Тайп задумчиво.

— Да, помню, но… — Волер невольно поморщился, — некоторые вещи предпочёл бы не вспоминать!..

Тайп встал с кровати и не спеша прошёлся по комнате.

— Святая Селестия! Да там же, в том… — Волер поморщился, — коконе был пони! Что за чертовщина здесь творится!?

Тайп, в отличие от своего взволнованного и растерянного друга, выглядел спокойным, а его фразы казались чересчур невозмутимыми. Но всё это было лишь относительно. В душе Тайп переживал и боялся не меньше друга, но внешне это почти не показывал.

— Не спрашивай! Сам пока что плохо понимаю…

— И это всё? — поразился Волер. — Это всё, что ты можешь мне сказать?

— А чего ты ожидал услышать? — фыркнул Тайп, искренне не понимая друга. — Я тут такой же слепой котёнок, как и ты. А слепых котят, как тебе известно… легче всего утопить.

Лицо Волера побледнело, и сам он фактически потерял дар речи.

— Что… — запнулся гвардеец, говоря со страхом, еле слышно, — что ты хочешь этим сказать?

— А ты попробуй догадаться, философ, — грубо ответил Тайп и присел на кровать. — Мы с тобой встряли в какой-то политический конфликт, будь он неладен! И мы тут... — томительно вздохнул жеребец, — лишь посредники… Даже не послы, а простые… Эх!

— А какая разница, кто мы? Или для тебя это настолько важно, Дискорд тебя побери!? — вдруг сорвался Волер на крик.

Вот только Тайп, посмотрев на покрасневшее лицо друга, громко засмеялся. Но очень быстро изначально издевательский смех, наполнило отчаяние, и пони замолк.

— У посла есть неприкосновенность, а у нас её нет… Вот, что я хотел тебе сказать.

Волер, наконец осознав смысл слов друга, побледнел ещё сильнее прежнего, и лицо его стало, как у покойника.

— А… а кто он, этот Хозяин Леса? — нарушил почти пятиминутную тишину Волер своим неуверенным вопросом.

— То есть?

— Кто он? Откуда взялся? Что от нас хочет?

— Ты и сам знаешь, что ему от нас надо! — ответил Тайп и провёл копытом по лицу. — Сопроводить посла с… с ответным визитом. А что касается самого Хозяина Леса…

Тайп так и не успел договорить. Дверь (единственный выход, за исключением окна, из комнаты) со скрипом распахнулась. Пони замерли. За дверью виднелись ступеньки винтовой лестницы, это говорило о том, что гвардейцы находились в какой-то башне. Спустя несколько секунд где-то снизу послышался цокот копыт и через несколько минут мучительного ожидания, когда сердце бьётся настолько быстро, что готово вырваться из груди, а зрачки сужаются от страха, появилась чья-то тень. И через некоторое время перед гвардейцами стоял коричневый земнопони с короткой синей гривой и кьютимаркой в виде кирки. По-видимому, то был тот самый пони, чьё необычное появление вызвало у гвардейцев невероятное отвращение.

На лице земнопони была добрая улыбка, которая, впрочем, осталась практически не замеченной со стороны двух единорогов. Начинать разговор первыми они не собирались, но, к счастью, этого и не потребовалось.

— Мы хотели бы узнать, как… — начал незнакомый пони, но запнулся; некоторое время он молчал, а затем, слабо кивнув головой, словно ответив на чей-то вопрос, продолжил: — Я… хотел… узнать, как ваше самочувствие? — голос у земнопони был неуверенным, а некоторые слова по необъяснимой причине давались с трудом.

— Нормально, — ответил Тайп немного растерянным голосом.

Волер же, как и в разговоре с Хозяином Леса, решил пока не встревать.

— Нам… — вновь запнулся земнопони, — мне очень приятно это слышать. Мы… я… думаю, что у вас есть вопросы, на которые я смогу ответить! — по одному только лицу этого жеребца было видно, сколько усилий ему приходится приложить, чтобы вести разговор в подобной манере.

— Да… — протянул Тайп, — у нас есть вопросы, очень много вопросов!

— И вы получите ответы на все, но только не здесь. С вашего позволения, дорогие гости, позвольте… мне пригласить вас вниз, к столу.

Тайп не видел причин, чтобы отказаться от такого предложения, и согласился. Земнопони сказал гвардейцам, чтобы те следовали за ним, и направился к лестнице. Друзья молча переглянулись и последовали за таинственным пони.

Как оказалось, гвардейцы действительно находились в какой-то башне, о высоте которой можно было судить по доброй сотне ступенек. На протяжении всего спуска путь освещался с помощью каких-то светящихся плодов, растущих на длинной лиане, что тянулась параллельно лестнице. Чем-то эти светло-синие плоды были похожи на большие груши. Идти приходилось не спеша: земнопони спускался заметно медленней единорогов, словно ему было не тридцать (именно настолько выглядел пони), а все семьдесят лет. Но торопить его, конечно же, гвардейцы не решались.

Наконец спустившись, пони оказались в каком-то просторном коридоре, дальше которого, впрочем, не продвинулись. В принципе, это не имело смысла, так как большой стол, на котором разместились несколько сотен различных блюд, основу которых составляли свежие фрукты и овощи.

— Это всё для вас, — сказал земнопони и сделал пригласительный жест копытом.

Гвардейцы осторожно подошли к столу, а земнопони тем временем отошёл куда-то в сторонку.

На столе, как и на стенах зала, находилось несколько «проводов с лампочками». Не сказать, что у обоих единорогов был какой-то чересчур сильный аппетит, однако к трапезе они всё же приступили. И если Волер сделал это в большей степени по зову желудка, то Тайп исключительно из уважения к неизвестному, но, видимо, важному пони. Еда, кстати, оказалась весьма вкусной, так что пони успели съесть довольно-таки много, прежде чем случилось неожиданное событие.

— О, вижу, вам понравилось наше угощение? Весьма и весьма рад, что за эти века у пони не изменились вкусы! — услышали гвардейцы голос того неизвестного земнопони, который, однако, теперь звучал очень уверенно и быстро.

Тайп и Волер обернулись. Очень хорошо, что к этому моменту во рту у них ничего не оказалось, иначе они просто-напросто подавились бы. Земнопони стоял в десяти метрах от единорогов, к его голове тянулся какой-то зелёный отросток, напоминающий тонкую лиану; он, словно жало осы, впивался в затылок земнопони и буквально срастался с ним. При всём этом не было ни единой капли крови, и смотрелся стебель настолько гармонично, что создавалось такое впечатление, будто бы так и должно было быть.

— Прошу вас, не обращайте внимания на это небольшое дополнение к моему внешнему облику. Пока я нахожусь на территории Вечносвободного леса, мне бы хотелось чувствовать себя как дома. Ведь, по сути, Вечносвободный лес и является моим домом! — выпалил земнопони, точно на одном дыхании, и сразу же продолжил, направляясь к гвардейцам: — У вас были какие-то вопросы ко мне? Что же, прошу, задавайте. Теперь-то я смогу ответить на них более доступным и понятным для вас языком. Прошу!

Гвардейцы не спешили, будучи под впечатление от неожиданных изменений в облике земнопони. Впрочем, Тайп, верно понимая суть дела, вскоре спросил:

— Кто вы? Как ваше имя?

— Меня зовут Дориан, Дориан Крузо! — ответил земнопони в привычной для себя манере, однако над другим вопросом на мгновение призадумался: — А вот на другой вопрос ответить будет не просто. Ведь нам с вами ни к чему недопонимание!.. К сожалению, здесь, вопреки моим недавним заявлениям, мне придётся ограничиться скупой информацией. Я такой же пони, как и вы, с тем самым отличием, что уже очень давно являюсь частью Вечносвободного леса! Но вам куда полезней будет узнать, что именно я тот посол, которого вы должны будете сопровождать в Кантерлот. Об этом мы с вами ещё не раз поговорим, а пока что может задать ещё вопросы.

Тайп переварил полученную информацию, а затем спросил:

— Зачем мы здесь?

— Я ведь уже ответил! Чтобы сопроводить меня… — Дориан на секунду задумался. — Ты имеешь в виду то, о чём мы вас попросили?

Тайп не до конца понял суть вопроса, однако рискнул кивнуть головой.

— Перед визитом мне нужно кое-чему научиться, вернее, кое-что вспомнить. Я слишком долго был частью леса и уже забыл, как нужно разговаривать и вести себя среди пони… — голос Дориана стал тише и приобрёл какой-то грустный тон. — Вы и сами видели, как я разговаривал с вами, не имея телесной связи со своим домом… Я забыл, что значит быть пони…

Повисла недолгая, но томительная пауза, что можно было слышать, как шуршит зелень и дышит твой друг. Она не была на копыто ни гвардейцам, ни земнопони. Однако Дориан, видимо, задумавшись, не спешил продолжать; Тайп вдруг растерял свой длинный список вопросов; и только Волер решился спросить:

— И как мы это сделаем? — вопрос прозвучал немного глупо, однако его оказалось вполне достаточно, чтобы вернуть разговор в прежнее русло.

— Это я у вас должен спрашивать! Думаю, время покажет! — ответил Дориан и улыбнулся. — Сейчас уже глубокая ночь, так что я советую вам обоим хорошенько выспаться. Завтра утром выдвигаемся.

Дориан еле заметно поклонился и направился куда-то в замок. Гвардейцы всё это время смотрели ему вслед. У них было ещё немало вопросов, однако часть из них казался пони слишком глупой, а другая просто вылетела из головы. Правда, кое-что Тайп всё-таки успел спросить:

— Куда именно мы отправимся? — крикнул единорог вдогонку земнопони.

— В Понивилль! — ответил Дориан и через пару секунд скрылся за поворотом.

Ещё примерно десять минут гвардейцы находились внизу, а затем, немного поговорив, решили подняться обратно в башню.

Там разговор продолжился:

— Во что мы с тобой вляпались? — спросил Волер на повышенных тонах и лёг на кровать.

— Я бы тебе сказал, но лучше промолчу… — ответил Тайп и подошёл к окну, однако развешивать шторы, казалось, пони даже не собирался. — Мне нужно было узнать больше, — продолжил он еле слышно, — но, упаси Селестия, если бы я только спросил лишнего…

— Что ты там себе под нос бормочешь? Говори громче, я не слышу!

Тайп обернулся и посмотрел на друга каким-то странным взглядом, выражающим тревогу и недовольство.

— Утро вечера мудренее! — ответил Тайп в свойственной для друга манере и, подойдя к кровати, добавил: — Завтра разберёмся.

— И всё? Это всё, что ты можешь сказать? — возмутился Волер, подскакивая, и лицо его покраснело.

— Да, — вздохнул пони. — Ничего другого нам не остаётся. Или ты предлагаешь попытаться сбежать? — с усмешкой продолжил он и сам же ответил: — Это служба. «Наш долг!» — сказал ты мне когда-то.

Волер, который хотел уже было что-то сказать, успел лишь открыть рот, как все слова тут же куда-то исчезли. Он потупил взгляд, его лицо «остыло» и приобрело какой-то задумчивый вид. Слова друга задели его за живое, и в итоге пони лишь томительно вздохнул и молча лёг на кровать.

Среди растений нашлись те самые «светлячковые фрукты», которые прежде освещали лестницу, коридор, а теперь и комнату. Света было вполне достаточно, чтобы прекрасно ориентироваться и не думать о дополнительном освещении. Однако теперь свет мешал. «И как же их потушить?» — задался Тайп вопросом, и в тот же миг живые лампочки стали гаснуть. Пони отнеслись к этому вполне спокойно (Тайп уж и подавно!), и попытались уснуть.

---

Сон для Волера оказался чем-то непосильным. То ли сказалась напряженность дня, то ли пони было слишком душно. Так или иначе, он решил открыть окно. В полусонном состоянии, еле видя, что находится под копытами, единорог подошёл к окну и отодвинул шторку. На улице была поздняя ночь. Пони открыл окно – его сразу же обдало прохладным воздухом, а по телу прошлась волна приятной дрожи. «Вот так-то лучше», — сказал Волер еле слышно и облокотился на подоконник. Вечносвободный лес, освещаемый белой луной, теперь казался ему не столько жутким, сколько загадочным и красивым. «Хорошо же как!» — сорвалась фраза с уст единорога, и тот закрыл глаза.

Вскоре воздух в комнате посвежел, и Волер, не закрыв окна, лёг на кровать. Сон пришёл очень быстро.

Глава VIII

Проснулись гвардейцы в районе одиннадцати часов утра. Во взгляде каждого читалась обречённость и волнение. День предстоял не из простых!

Примерно через десять минут, немного поговорив о дне грядущем и ненароком осознав, что всё произошедшее не было страшным сном, пони спустились вниз.

Дориана Крузо нигде не было, а вот вчерашний стол со свежей едой стоял. Не видя причин, чтобы не есть, гвардейцы быстренько позавтракали, попутно разговаривая.

— Так у тебя есть идеи? — спросил Волер у друга.

Тот, вздохнув, ответил вопросом на вопрос:

— Что именно из всего того, что ты у меня уже спрашивал, ты хочешь узнать теперь?

Будучи ещё в полусонном состоянии, Волер ответил сомневаясь:

— Касательно того, как мы будем учить этого пони, быть… язык сломаешь! Быть пони, короче говоря!

— Социальная адаптация, — сказал Тайп с улыбкой и, увидев перекошенное лицо друга, усмехнулся: — Что, философ, такого слова не знаешь?

— Сплю ещё, — оправдался Волер. — И всё-таки?

— Посмотрим… — призадумался Тайп. — Если ему тяжело разговаривать с пони, то нужна практика, а если… что-то ещё… Будем смотреть на месте!

— Что-то я чувствую себя какой-то нянькой. Не на такое я рассчитывал…

— Рассчитывал он!.. — фыркнул друг. — Я рассчитывал сегодня проснуться в своей постели! Ну, или не в своей…

Минут через десять к гвардейцам подошёл Дориан Крузо. Лицо его было взволнованным, говорил он, как и вчера, быстро, а к его затылку вновь тянулся «зелёный шнур». Правда, на этот раз это не произвело на гвардейцев такое сильно впечатление, однако определённый дискомфорт при разговоре они всё-таки испытывали.

— Уже позавтракали? Отлично! Теперь можно и отправляться, — заявил Дориан в привычной для себя манере.

— Хорошо, — согласился Тайп. — А где выход?

— Выход? — усмехнулся земнопони, словно нашёл в вопросе гвардейца какую-то глупость.

Тайп, увидев реакцию посла, и сам вдруг почему-то нашёл свой вопрос неуместным. А вот Волер, наоборот, посчитал, что реакция Дориана была неподходящей.

Тем временем к пони незаметно подползло какое-то растение с тускло-голубым цветком. Оно поднялось, словно кобра, следуемая за музыкой заклинателя змей, и застыло в такой позе, чтобы все трое видели цветок.

— Так будет быстрее, — пояснил Дориан, и в тот же миг бутон раскрылся.

В его центре оказался какой-то маленькой кристалл, чей цвет почти не отличался от общей гаммы цветка. «Что же это…» — не успели даже подумать пони, как кристалл вдруг ярко вспыхнул, и во вспышке той пропала троица.

---

На самой окраине Вечносвободного леса, неподалёку от дороги, что вела в город, рос ещё один такой же странный цветок. И в тот же миг, когда пони исчезли в одной вспышке, они появились здесь в точно такой же. По-видимому, никто из гвардейцев не был готов к такому перемещению, так что и Тайп, и Волер приземлились не на копыта, а на живот. А вот Дориан, точно кошка после падения, приземлился на копыта. Правда, устоять оказалось не так уж и просто: земнопони шатало, и он мог в любой момент упасть.

— Где это мы? — спросил Волер, поднимаясь с земли.

— Не знаю, — ответил Тайп, смотря по сторонам.

Казалось, что гвардейцы вовсе не замечали, что с послом что-то не так. Сейчас их больше волновало место, в котором они оказались.

— На окраине леса, — пролил Дориан свет на суть дела.

Голос у посла был слабым, а говорил он заметно медленней, чем делал это прежде. Впрочем, даже этот факт остался не замеченным. Гвардейцы, узнав, что до края леса копытом подать, поспешили покинуть это место. Благо, Тайп вовремя опомнился и остановился.

— Извините, — попросил он прощения, пытаясь высказать глубочайшее сожаление за свой проступок. — Нам вас подождать?

— Да.

В сей же миг гвардейцы услышали громкий шорох, а затем и увидели, как все растения, будь то ветки деревьев или простая трава, стали расступаться перед медленно идущим земнопони. И вскоре образовалась небольшая тропинка.

Идти приходилось не спеша. Казалось, что Дориану каждый новый шаг, что приближал его к краю леса, давался со всё более тяжёлым трудом.

— Тебе помочь? — спросил наконец Волер.

В любой другой ситуации Тайп поправил бы друга, сказав, что к этому пони следует обращаться на «вы», но сейчас аристократ молчал. Он с нескрываемой тревогой наблюдал за земнопони, который стоял на самом краю Вечносвободного леса и не решался сделать последний шаг. Наконец Дориан сделал заключительное движение. Но стоило его копыту только коснуться земли, как Дориан пошатнулся и практически упал. Гвардейцы тут же подбежали к нему, но затем остановились, не зная, что делать дальше.

— С вами всё в порядке? — спросил Тайп взволнованным тоном.

— Тяжело… — вздохнул Дориан, — слишком давно я не покидал свой дом… Дайте мне пару минут.

— Мы будем рядом, — сказал Тайп и, дождавшись кивка земнопони, отошёл в сторонку вместе с другом.

Дориан тем временем сделал ещё пару шагов и, точно падая, сел на землю и закрыл глаза.

Гвардейцы около минуты молча следили за действиями земнопони и, поняв, что таковых не намечается, заговорили.

— Что это с ним такое? — начал Волер.

— Дискорд его знает… Ты же его слышал?

— Ну да… — призадумался Волер, продолжая непонимающим тоном: — Тяжело ему… А что тяжело? Выйти из леса?

— Как видишь, — подтвердил друг, впрочем, и сам не веря своим словам. — Странный он.

— Ещё бы! Он же вылупился из… — поморщился Волер, и Тайп дал ему понять, что он может не заканчивать мысль.

— Очень странная личность этот Дориан Крузо… Я вот смотрю на него, и мне кажется, что он вовсе не пони!

— А кто же он тогда?

Тайп отвёл взгляд куда-то в сторону, затем снова посмотрел на Дориана и только после ответил:

— Не знаю, но… не пони он! Пускай даже выглядит соответственно.

— Ты сам себя слышишь? — неожиданно повысил Волер голос, подсознательно боясь того, что друг может быть прав.

В ответ Тайп лишь отмахнулся копытом, не имея ни желания, ни аргументов для спора.

— А что думаешь по поводу… того непросто дела, которое нам поручил Хозяин Леса?

— Научить его быть пони? (Волер кивнул) Надо подумать…

Время шло практически незаметно – целый час пролетел, как несколько минут. Пони сумели выжать из этого времени максимум. Так, например, гвардейцы смогли прийти к более или менее единогласному решению и плану на день. А вот Дориан, то ли физически, то ли духовно привыкая к «новому миру», приобрел определённую уверенность как в своих словах, так и в движениях.

— С тобой всё в порядке? — спросил Волер у подошедшего земнопони.

— С вами, он хотел сказать: «С вами всё в порядке?» — поправил Тайп друга.

— Да… со мной всё в порядке. И для меня непринципиально, чтобы ко мне обращались на «вы». Куда мы пойдём?

— Для начала мы собирались зайти в гостиницу, где остановились, — ответил Тайп.

— Отлично, идёмте! — манера речи этого пони стала иной: он начал говорить чётче и уверенней, однако над некоторыми фразами всё-таки приходилось ненадолго (это почти не бросалось в глаза) задумываться.

Пони вышли на дорогу и направились в город.

Первое время группе почти никто не встречался. Однако чем ближе они подходили к городу, тем больше пони появлялось на пути. Прохожие не обращали внимания ни на Тайп, ни на Волера, и только Дориан иногда бросался в глаза. В отличие от своих сопровождающих, посол чувствовал себя не в своей тарелке, что и выражалось на его лице. Он не боялся, но всё-таки немного сторонился прохожих, смотря на них с недоверием. Впрочем, те уже через пару минут забывали о странном пони и продолжали думать о своём.

Часы уже пробили полдень, и на улице стало невыносимо жарко. Вчерашний день не шёл ни в какое сравнение с днём сегодняшним. Пони ускорили шаг и, изнывая от жары, поспешили к гостинице. Правда, Дориан, как и раньше, тормозил.

— Дориан, — начал Волер, тяжело дыша, — а тебе также жарко или ты…

— Не слушайте его, ему голову напекло! — прервал друга Тайп, говоря столь же устало.

— Стой! — резко произнёс Волер, и Тайп тут же остановился.

— Чего тебе? — спросил он и как только обернулся, его лицо исказилось в удивлении, а затем и в волнении.

Дориан Крузо стоял неподвижно; его внимание было целиком приковано к голубому пегасу (или пегаске) с радужной гривой, что сгонял облака в одно большое, которое постепенно превращалось в тучу.

— Ну же, не упрямься! — послышался её (всё-таки это была кобылка) грозный голос. — Давай! Куда ты улетаешь, глупое облако?

Наконец она смогла обуздать непослушное облако и вернула его к остальным. После пони отправилась на помощь другим пегасам, у которых сегодня тоже были проблема с погодой.

Когда же гвардейцы подошли к Дориану, до них донёсся обрывок его фразы: «…А ничего не меняется, лишь становится хуже!» Единороги, не скрывая своего волнения, посмотрели в полные злобы и решимости глаза земнопони.

— Гончая загоняет своих овечек в стойло. Но пора отпустить стадо на волю!

Гвардейцы даже не успели задать очевидный вопрос, как раздался громкий крик той радужной пегаски. Пони посмотрели наверх и увидели, что все облака, собранные той пегаской в одно, вдруг разлетелись в разные стороны. Пони тут же попыталась вернуть их обратно, но безрезультатно.

Тайп сообразил первым и поспешил увести Дориана подальше от этого места. Земнопони не сопротивлялся и послушно последовал за своими сопровождающими.

Вскоре пони дошли до гостиницы.

Тайп поспешил усадить всех за одним из дальних столиков в трактире, а затем, словно преступник, оторвавшийся от погони, томно вздохнул.

Волер смотрел на друга полными непонимания глазами и сейчас пытался подобрать нужный вопрос, ответ на который смог бы пролить свет на недавние события.

Дориан смотрел в окно, и, казалось, его разум блуждал где-то далеко от этого места.

— И что это было? — спросил Волер, адресуя вопрос сразу двум жеребцам.

Тайп стал судорожно подбирать ответ, постоянно меняя мины на лице, а вот Дориан даже бровью не повёл, однако ответил сразу:

— Всё должно быть по законам природы.

— Каким законам? — переспросил Волер, ещё не видя всей картины дела. — Ты о чём вообще толкуешь?

— Вы о них даже и не слышали? Хм… Конечно, зачем вам с ней считаться, когда в ваших копытах столько власти, — ответил Дориан, не поворачиваясь, но голос его погрубел.

— Что-то я никак не могу понять, о чём ты толкуешь?

Тайп посмотрел на лицо друга и грустно усмехнулся. Друг ответил недобрым взглядом, однако сам прекрасно понимал, чем может быть вызвана эта вполне заслуженная насмешка.

— Ты слепее слепого котёнка, раз уж не способен уловить суть в моих словах… Или, — Дориан отвёл взгляд от окна и посмотрел на гвардейца, — ты действительно веришь, что так и должно быть? Что всё это нормально?

— Прошу прощения, но это наш мир. И у нас свои законы, отличные от ваших, — сказал Тайп своё первое слово в этом разговоре. — Правда? — спросил Дориан грубо. — А всегда ли так было, спрошу я вас?

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят! — сказал Волер как нельзя кстати.

Дориан ничего не ответил и лишь вновь посмотрел на окно. «Ну вот, в кои-то веки ты сказал действительно что-то умное! Да и когда это действительно было нужно!» – мысленно поблагодарил Тайп друга. Вот только Волер, словно желая поскорее избавиться от хорошей репутации, зачем-то добавил:

— И в наших поступках нету ничего плохого.

Тайп приложился копытом себе по лицу, а Дориан, резко обернувшись и искренне поражаясь словам и тону гвардейца, спросил:

— Ты в это веришь?

— Нужно верить только в правду!

— Тогда я хочу тебя огорчить, твоя вера не стоит и ломаного бита!

Вдруг входная дверь резко распахнулась; бедный колокольчик чуть ли сам не оглох от собственного звона, и в гостиницу, а затем и в трактир буквально влетела та голубая пегаска с радужной гривой. Выглядела она злой, а её лицо – хмурым. Её грива и хвост сильно промокли, словно после ливня, и капли падали на пол.

Кобылка подошла к барной стойке и, что-то бурча себе под нос, сделала заказ.

— Глядите, это же сама Рэйнбоу Дэш! — вдруг воскликнул какой-то пегас, чья шёрстка была тёмно-синего цвета, а грива – красного. — Что-то ты больно мокрая, дождик пёрышки подмочил?

— Ха-ха-ха, как смешно, просто обхохочешься! — грубо ответил Рэйнбоу. — Сегодня эти облака словно с цепи сорвались! Летят куда хотят, делают, что им вздумается – от копыт отбились!

— Мм… Хорошо, что я на больничном.

— Не выпендривайся! Я тебе потом устрою «сладкую жизнь», будешь у меня как миленький работать в поте лица!

— Боюсь, боюсь, — ответил жеребец в привычной для себя манере.

Рэйнбоу уже была готова сорваться с места, прижать к стене этого задиристого пегаса и высказать ему всё то, что она о нём думает. Но тут за окном раздался гром и по крыше гостиницы забарабанил дождь.

— Да что за день такой?! — крикнула Дэш и, добавив: — А с тобой мы потом поговорим! — вылетела на улицу.

Дождь разыгрался не на шутку: с громом и молниями! Жара моментально пропала. А пони, что были на улице, поспешили поскорее спрятаться от непогоды.

Дориан смотрел на всё это умиротворённым взглядом. А улыбка, которая появляется у всякого, кто видит нечто прекрасное, вскоре озарила его лицо. Но что для одного хорошо, то для другого плохо. Вот и гвардейцы смотрели на довольное лицо посла и не могли скрыть своё беспокойство.

— Это твоих копыт дело? — спросил Волер грубо.

— Даже если и так, что с того? — ответил Дориан вопросом на вопрос, не отводя зелёных глаз от зрелища за окном. — Я лишь навожу порядок в этом преступном мире.

Лицо Волера побагровело, и гвардеец со злобой произнёс:

— В наших порядках нет ничего преступного. Это Вечносвободный лес нарушает все законы Эквестрии!

— Эквестрии? Ты настолько глуп, что не просто считаешь, что этот террор в порядке вещей, но ещё и смеешь ставить Эквестрию выше Природы?

Тайп прекрасно понимал, что следует немедленно вмешаться, однако единожды поймав на себе взгляд Дориана, испугался и решил промолчать.

— Так было из покон веков!

— Из покон веков? — грозно усмехнулся земнопони, а затем с иронией произнёс: — Хотя чего можно ожидать от птички, которая живёт в золотой клетке. Ты знаешь столько крылатых фраз, но крыльев у тебя нет, Волер. И в клетке они вырасти не смогут! — закончил Дориан с сожалением, которое, однако, было спрятано под толстой маской презрения.

Внезапно лицо Дориана перекосилось от боли, и он закрыл глаза, приложив копыто ко лбу.

— Что с вами? — спросил Тайп обеспокоенно.

В ответ земнопони, выйдя из-за стола, сказал:

— Мы возвращаемся домой.

— Что-то случилось? Если вас обидели слова моего друга, то он непременно попросит прощения! Ведь так? — спросил Тайп, покосившись на Волера.

— В этом нет необходимости. Всего наилучшего. Завтра мы вернёмся, — произнёс Дориан и, невзирая на все попытки Тайп его остановить, покинул гостиницу.

---

Дориан Крузо вернулся к себе домой в Вечносвободный лес, однако замок Двух Сестёр он не посетил. Для земнопони замок был домом настолько, насколько любое дерево в этом лесу. Впрочем, всё-таки было одно место, к которому Дориан Крузо относился иначе, с почтением и трепетом, с восхищением и любовью в сердце. То было тайное место, о существовании и месторасположении которого знали лишь те избранные, для кого Вечносвободный лес стал чем-то большим, чем простым пристанищем, где можно прожить остаток жизни и затем спокойно отойти в мир иной! То была тайная пещера, у которой не было ни входа, ни выхода; лишь таинственный цветок мог перенести туда; и только с дозволения Хозяина Леса. Это было место невиданной красоты: повсюду «зелёные моря» с «пёстрыми рыбками», чью гладь постоянно колеблет приятный, свежий бриз. Есть здесь и глубокие озёра и спокойные реки, чья вода кажется прозрачней любого стекла; в водоёмах плавают маленькие и большие, пёстрые и мрачные, хищные и мирные рыбки. Слышны тут голоса зверей и причудливых птиц, которые целыми косяками поднимаются где-то вдалеке, а затем снова скрываются в тени травы. Есть здесь и своё солнце и луна, свои звёзды и земля, свой ветер и погода – маленький, но в то же время бескрайний, как сама вселенная, мир. И в самом его центре есть остров, на котором, точно деревья, растут большие тускло-голубые кристаллы. Это и есть то самое «сердце леса».

Дориан Крузо был как раз на этом острове и, наслаждаясь невероятной физической и духовной близости со своим домом, лежал подле одного из кристаллов.

— Как же хорошо быть дома! — говорил он, не открывая глаз.

— Тот мир настолько чужд тебе? — раздался монотонный голос из кристалла.

Любой другой испугался или хотя бы дрогнул на месте Дориана, но земнопони и бровью не повёл.

— Мне омерзительно смотреть на то, — пони резко встал, — как его жители обращаются с природой. Они не только её не ценят, но и издеваются над ней! Они поработали её, заставляют плясать под свою дудку и считают, что это нормально!

— Дориан, мы выбрали тебя потому, что считали, что ты сумеешь обуздать свои эмоции! Неужели мы ошиблись?

— Это тяжело… — Дориан провёл копытом по лицу. — Очень тяжело. Я столько веков жил по нашим законам, а тут…

— Мы знаем, что ты чувствуешь, но, увы, помочь тебе ничем не можем. Мы и сами жаждем увидеть нашу королеву Природу свободной от оков этой страны!.. Но договор не позволяет нам вмешиваться в судьбу их мира.

— Зачем вы мне это рассказываете? Я ведь уже был частью леса, когда этот договор был подписан.

— Мы лишь пытаемся сказать, что ты лучше любого из нас справишься с этой важной миссией!

— Я благодарен за оказанное доверие. Но мне очень тяжело себя сдерживать, зная, что я могу что-то изменить!

— Терпи!

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть.

— Жди!

— Я столько веков жил по нашим правилам и проповедовал наше учение… — впервые голос Дориан притих. — Мне нужна помощь и…

— Тебе стоит извиниться.

— Да, я понимаю, — согласился Дориан и, немного подумав, спросил: — Как много я могу им поведать?

— Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос!

— Верно! — улыбнулся Дориан. — Завтра утром с ними поговорю. Надеюсь, они смогут меня понять.

На этом разговор закончился, и Дориан снова лёг на траву и закрыл глаза. Его разум стал единым целым с «сердцем леса», время потекло по-иному руслу, и пони впал в некое подобие транса.

Глава IX

Ночь для гвардейцев оказалась очень длинной. Хорошенько выспавшись накануне, пони практически не хотели спать. И только ближе к трём часам ночи они наконец уснули.

---

На первый этаж гостиницы, зевая и внимательно смотря под копыта, дабы ненароком не споткнуться, спустился Тайп. Внизу гвардейца встретил Догл, который, улыбаясь, сказал, что в трактире его дожидается какой-то пони. Тайп не сразу сообразил, о ком может идти речь. Но, увидев за дальним столиком Дориана Крузо, потряс головой, протёр глаза копытами и поспешил к нему.

— Здравствуйте, извините, что заставил Вас ждать! Но вы так и не сказали, когда… — пони сбился с мысли, — в котором часу вернётесь! — сумбурно оправдался Тайп.

— Ничего. Садись, — сказал Дориан спокойным, присущим важным персонам, голосом.

Тайп сел за стол, и земнопони продолжил:

— Вчера вы представили меня как вашего друга, но всё равно продолжаете обращаться ко мне на «вы». Я не улавливаю логики?

— Сила привычки!

— И всё-таки, Тайп, прошу тебе впредь обращаться ко мне на «ты». По крайней мере, в этом городе.

— Как… — запнулся гвардеец, — как скажешь.

— Вот и отлично. Скоро ли спустится твой друг?

— Мне его разбудить? Могу сходить за ним, если вы… ты этого хочешь?

— Нет, не стоит. Пусть спит. Тебе тоже не помешало бы часок вздремнуть, а то выглядишь, как сонная муха.

Дориан улыбнулся, то же сделал и Тайп. После земнопони отвернулся и вновь погрузился в свои раздумья. Иногда он задавал Тайпу несколько вопросов, а затем, получив ответ, снова погружался в себя.

Волер спустился через час. Догл сразу же поведал ему то, что сказал Тайпу, и гвардеец поспешил к столику. Тайп встретил друга недовольным взглядом, что, впрочем, сделал и сам Волер.

— Сколько можно спать? — спросил Тайп возмущенно.

— Отстать, сам знаешь, какая сегодня была ночка, — сонно ответил Волер и присел за стол. — Поговорим ещё?

Дориан повернулся и, хотя нельзя было сказать, кому именно был адресован вопрос, ответил в привычной для себя манере:

— В этом нет необходимости. К тому же легко осуждать, не зная всех аспектов дела. Вчера мы с вами не поладили, и на то были веские причины. Я говорил и делал то, что считал правильным. Ты делал то же самое.

— Возможно, — нехотя согласился Волер. — Но вмешиваться в естественный ход вещей не стоило!

— В естественный ход… — Дориан прикусил губу. — Сколько пони, столько и мнений.

Волер оставил эту фразу без ответа. Он и сам её частенько употреблял в своём диалекте, так что спорить не видел смысла.

— Я прошу тебя проявить уважение и внимательно меня выслушать.

«Вот только не надо опять, Волер, дай ты ему уже высказаться!» — просил Тайп про себя. И на этот раз Волер не стал спорить, лишь молча кивнул.

— Я стал частью Вечносвободного леса много веков назад, когда Эквестрией правила лишь одна принцесса Селестия. Я жил далеко от этих мест, на севере, в промышленном городе. Работал на шахте, добывал уголь. И вот однажды, мне тогда было лет тридцать, врачи нашли у меня какую-то заразу, от которой тогда ещё не было лечения. Вернее, оно было, вот только лекарство можно было найти только в столице. Я не был какой-то важной персоной, простой рудокоп. Так что, — Дориан вздохнул, — мне пришлось добираться своим ходом. Вначале на поезде, потом пешком… — голос земнопони притих, а на лице застыло выражение отчаяния. — Я так и добрался до Кантерлота, невольно заблудившись в Вечносвободном лесу. Тогда он ещё не пользовался такой славой, какая ходит о нём сейчас. Но не в этом суть… Я умирал и, засыпая, не особо надеялся проснуться…

— И что было дальше? — спросил Тайп, затаив дыхание.

— Меня спас лес, его Хозяин. Предложив вечную жизнь и свободу в замен на… на мою собственную, с которой меня уже почти ничего не связывало!.. — тут Дориан гордо поднял голову и продолжил с величием: — Вечносвободный лес недаром получил такое название. Любой его житель, любое одушевлённое и неодушевлённое создание, будто то облако или маленькая травинка – всё свободно! То, что вы называете хаосом, для меня – свобода. И в отличие от вашей она… — Дориан проглотил конец фразы, понимая, что не стоит давать новый повод для спора. — Так было не всегда. И мне… и мне тяжело себя сдерживать, — вновь голос Дориана притих, а его лицо погрустнело, правда, ненадолго. — У нас есть силы, чтобы остановить эту несправедливость, но мы не можем вмешиваться из-за… Это вас уже не касается.

— И зачем ты это рассказал? — наконец решился Волер прервать Дориана, говоря уже не таким грубым и уверенным тоном.

— Я лишь хочу, чтобы вы поняли, в какой ситуации я оказался. Между молотом и наковальней!.. В этом и заключается суть вашей миссии: научить или хотя бы помочь мне себя сдерживать, ибо здесь это ещё простительно, но не в Кантерлоте! Я прошу вас о помощи, не как посол, а как друг.

Повисла томительная пауза. На обоих гвардейцев речь Дориана произвела сильное впечатление, и теперь они думали, что бы ответить. И если Тайп и прежде относился к поступкам Дориана с пониманием, то Волер, который раньше мог лишь упрекнуть земнопони, сейчас невольно входил в положение этого пони.

— А почему ты не сказал об этом сразу? — спросил наконец Волер, впрочем, в его тоне не было ни намёка на упрёк.

— Я не мог поведать об этом первому встречному. И даже сейчас я действую лишь с одобрения Хозяина Леса.

Волер понимающе кивнул головой, а Тайп согласился вслух:

— Да, ты прав.

— И как же мы теперь поступим? — спросил Дориан, адресуя вопрос сразу двум жеребцам.

Вот только ответа так и не последовало: уж слишком непростая задача стала перед пони!

В раздумьях пони провели без малого полчаса. Как вдруг Тайп резко встал и, сказав: «Я сейчас!» — с довольным лицом вышел из трактира. Волер и Дориан непонимающе переглянулись и пожали плечами.

Тайп вернулся через пять минут. Его лицо буквально сияло, и он поспешил изложить друзьям свой план. Те выслушали его внимательно, не перебивая говорившего. И только после того как Тайп умолк, Дориан высказал своё согласие.

Спустя полчаса пони были где-то за городом, на холме, у большой башни с часами. Прохожих почти не было, так что задумке Тайпа практически ничто не могло помешать! Правда, была всё-таки одна вещь, но она казалась столь маловероятной, что пони не совершенно о ней позабыли. А зря!

Задумка Тайпа заключалась в том, что даже самые ужасные и противные вещи со временем приедаются. «Я думаю, — говорил гвардеец ещё в гостинице, — тебе, Дориан, стоит увидеть то, как сегодня днём пегасы будут доставлять новые облака из Клаудсдейла. Я прекрасно понимаю, что для тебя это зрелище будет не из приятных, но в этом и заключается моя задумка! Если ты сумеешь сдержаться сейчас, то, как мне думается, сможешь устоять и в следующий раз!» Смысл в этом был, однако Волер, как и Дориан, относился к такой затее без должного энтузиазма. Впрочем, так как других идей не было, пони не стали спорить.

И вот, спустя час, пегасы наконец показались на горизонте.

Дориан Крузо вышел вперёд. Он смотрел внимательно, не отрывая взгляда. Он видел сотни облаков, что, словно белые и серые овечки, собранные в стадо, брели по голубому лугу. Со всех сторон их окружали крылатые пастухи, которые не позволяли какой-нибудь дерзкой или же глупой овечке отбиваться от стада. Но, если такое всё же происходило, пастух превращался в злую овчарку и возвращал овцу обратно в стадо.

«Больно и смешно смотреть, как мучают они природу, как издеваются над ней и порабощают себе в угоду… Я ведь могу вмешаться и навести порядок! И что мне будет за это? Верно, ничего! Никто и не узнает, лишь эти два жеребца. Но… Нет-нет, я не должен этого делать! На меня рассчитывают, и я не могу подвести Вечносвободный лес, свой дом!.. — думалось Дориану, и его «маски» менялись, как перчатки. — О, Матушка Природа, дай мне сил вытерпеть это мучение и впредь не позволять себе слабины!..»

Дориан отвёл взгляд от небосвода и отошёл в сторонку. Это послужило сигналом для гвардейцев, и они поспешили к нему.

— Всё хорошо? — спросил Тайп, которого больше всех волновал успех собственной задумки.

— Да, — тяжело дыша, ответил Дориан. — Спасибо вам обоим. Я, пожалуй, вернусь домой.

— Ты молодец, — сказал Волер, положив копыто на плечо земнопони, — хорошо держался. Оно только в первый раз тяжело!

Дориан слабо улыбнулся и, прежде чем уйти, сказал:

— Я хотел бы завтра увидеть город. Устройте для меня небольшую экскурсию, если вам не сложно.

— Конечно! — ответил Волер.

— И ещё кое-что: я хотел бы, чтобы вы сообщили вашим принцессам, что посол прибудет в Кантерлот через неделю.

Дождавшись ответной реакции, Дориан почтительно кивнул головой и направился в сторону Вечносвободного леса.

Глава X

Семь дней, отведённые Дорианом Крузо, пролетели просто незаметно. К этому времени земнопони сумел избавиться как от проблем с общением (здесь особых проблем не возникло), так и частично от отвращения и желания вмешаться в естественный для Эквестрии ход вещей. Во многом то была заслуга двух гвардейцев, для которых Дориан стал другом, как, собственно, и они для него.

За то время, что троица провела в Понивилле, их мнение об этом городе в корне изменилось. Так, например, Тайп, который первое время пессимистически сравнивал его с Мэйнхэттеном, в последний день сказал, что с радостью вернётся сюда ещё как-нибудь!

Волер остался при своём и, возможно, лишь только слегка улучшил своё мнение о Понивилле. Так, направляясь к вокзалу, пони проронил следующую фразу: «Чудесный город, тихий и живописный, хотя и со своими причудами!»

Наконец, последний член делегации (такое название стало уместным), Дориан Крузо, стоя на перроне, размышлял: «Возможно, я и ошибался, считая это место пристанищем зла и беззакония. По крайней мере, здешние жители, несмотря на свои ужасные привычки, не выглядят как воплощение зла… Но их отношение к природе я никогда им не прощу!»

Поезд прибыл на вокзал точно по расписанию, и пассажиры поспешили занять свои места. Через пару минут послышался стук колёс об стыки рельс, и поезд стал набирать ход.

По просьбе Дориана, гвардейцы купили билеты не только на свои места, но ещё и на те, что были рядом. Таким образом пони удалось создать некое подобие купе.

За окном мелькали живописные пейзажи, и лишь изредка появлялись какие-то строения. Между Понивиллем и Кантерлотом, по сути, не было больше никаких городов, лишь небольшие деревеньки.

Дориан, как он это часто любил делать, первое время молча смотрел в окно. А гвардейцы тем временем переговаривались, что-то обсуждали да спорили.

— Покажи мне его, — неожиданно попросил Дориан, отрывая взгляд от окна. — Ты же его забрал?

— А, ты про костюм? — задал Тайп риторический вопрос и полез за сумками. — В следующий раз выражайся конкретней, а то не понятно, чего ты хочешь!

Тайп достал одну из сумок, а из неё вынул новенький шёлковый камзол тёмно-зелёного цвета, с яркими, точно солнце, пуговицами и вышивкой золотого цвета. Дориан взял костюм копытами и внимательно его осмотрел.

— Не маловат ли будет? — спросил земнопони задумчиво. — Эта модельерша не могла ли случаем чего-нибудь напутать?

— Вряд ли, — уверенным тоном ответил Тайп. — Ты бы видел, с каким рвением она приступила к делу, когда узнала, что её наряд будет представлен самим принцессам!

— Нам же не следует об этом упоминать, — грубым, однако и тихим голосом проворчал Волер.

— Не волнуйся ты так! Я обрисовал ситуацию так, что этой кобылке и в голову не могло прийти, для кого именно ей пришлось работать, — величавым тоном заявил Тайп и рефлекторно поднял голову.

— Как знаешь, как знаешь…

— Что сделано, то сделано, — сказал Дориан в привычной для себя манере, после чего вернул камзол обратно Тайпу.

— Так… — протянул Волер, — что ты намерен делать, когда всё это закончится?

— Вернусь домой, — ответил Дориан, позволив себе улыбнуться. — Мне чужд этот мир. Здесь я словно не в своей тарелке... — жеребец вздохнул, и улыбка тут же пропала с его лица. — Когда мы прибудем в Кантерлот, вам придётся обращаться ко мне как к послу, а не как к другу!..

Повисла недолгая пауза, когда у каждого из пони было что сказать, но ни один не решался заговорить. Следовало как-то разрядить накалившуюся атмосферу, но сделать это мог лишь Дориан Крузо.

— Я понимаю, что Вечносвободный лес – не самое уютное место в Эквестрии, — начал Дориан и, глубоко вздохнув и невольно улыбнувшись, доброжелательным тоном продолжил: — Но, если вам когда-нибудь, по вашей или не вашей воле, придётся посетить Вечносвободный лес, знайте, что в нём вы может чувствовать себя в полной безопасности! Если, конечно, не будете провоцировать его обитателей.

Пони обменялись улыбками, и разговор продолжился.

---

Поезд прибыл в Кантерлот ровно в два тридцать по местному времени.

На перроне делегацию встретила группа стражников, состоящая из четырёх гвардейцев и одного офицера. Среди простых солдат ни Тайп, ни Волер не сумели отыскать знакомые лица, а вот офицера они узнали сразу.

— Добро пожаловать в Кантерлот, господин посол! — поприветствовал офицер почтительным голосом высокопоставленную персону. — Моё имя Бёрн, мне поручено сопровождать вас до замка. Если что-то понадобится, лишь дайте знать.

— Непременно, — ответил Дориан спокойным и величественным тоном, присущим всем высокопоставленным персонам. — Надеюсь, что к нашему визиту всё готово?

— Конечно! — мигом ответил Бёрн, а затем обратился к своим подчинённым: — Мои солдаты помогут вам с багажом.

Гвардейцы, облачённые в сверкающие доспехи, тут же взяли у своих сослуживцев все сумки.

— Прощу вас следовать за гвардейцами. Я присоединюсь к вам через минуту. Мне нужно кое-что сообщить своим подчинённым, которые сопровождали вас до Кантерлота.

Дориан еле заметно кивнул головой в знак своего согласия, и вместе с гвардейцами не спеша направился вперёд.

Дождавшись, покуда посол немного отойдёт, Бёрн чуть ли не шёпотом обратился к Волеру и Тайпу:

— Так, слушайте меня внимательно. Сейчас у меня нету времени вас должным образом поздравлять и вручать заслуженное вознаграждение. За всем этим вы должны будете заглянуть ко мне в кабинет сегодня вечером, в шесть часов. Не опаздывайте!

— В ваш кабинет? — спросил Тайп удивлённо. — Но… — на лице жеребца внезапно появилась улыбка, и он торжественно произнёс: — Поздравляю с повышением!

— Я бы не назвал это повышением. Вы лучше скажите, есть ли что-нибудь, о чём мне следует знать?

Гвардейцы призадумались, решая, что можно рассказать Бёрну, а что – нельзя.

— Камзол посла в одной из сумок, — наконец ответил Тайп.

— Учтём. Что-то ещё?

— Нет, — сказал Волер уверенно.

— Вот и отлично. Так, надеюсь, вы меня поняли? В шесть!

— Так точно! — ответили гвардейцы в один голос, после чего Бёрн с чистой совестью нагнал группу.

Дориан Крузо никогда прежде не бывал в Кантерлоте и имел лишь общие представления о столице Эквестрии. И, увидев город вживую, посол разочаровался в нём.

Здания, пусть и красивые, и изящные, построенные из первоклассного камня, казались ему недостаточно величественными и могучими. А вот большинство пони-аристократов, что населяли город, показались послу, наоборот, слишком напыщенными. «Пёстрые, как павлины, только голос у них ужасный! — думал Дориан по дороге. — А взгляды, что устремлены к солнцу… Тьфу ты, эй богу! Я думал, только филин может так голову поднять!» Снобы, кстати, относились к Дориану немногим лучше, чем он к ним. Для них он был простым земнопони, грязным и неотёсанным, которого сопровождает отряд гвардейцев, словно преступника.

Бёрн получил чёткий приказ от принцесс: по прибытию в замок, сразу же направиться в тронный зал. Однако Дориан попросил немного времени, чтобы переодеться в соответствующий вид. После чего посол стал выглядеть совершенно иначе: из простого земнопони он превратился в птицу высокого полёта! Впрочем, как бы важно Дориан сейчас не выглядел, костюм казался ему слишком тесным. (Уже сколько веков земнопони не носил никакой одежды!)

Замок, а в особенности те места, по которым непременно должен был пройтись посол, украсили к визиту важного гостя. Сотни различных цветов, карликовых деревьев, кустарников и иных растений украшали залы замка.

Вскоре делегация дошла до тронного зала. Бёрн сообщил послу, что сейчас он увидит правительниц Эквестрии: принцессу Селестию и Луну. Двери распахнулись, и пони вошли в тронный зал.

Белокаменные стены, прекрасные витражи, могучие своды и десятки разных растений – всё это создавало общий облик зала. И, конечно же, какой тронный зал без трона! Их тут было два. Один – золотой, украшенный ярко-желтыми, оранжевыми и огненными драгоценными камнями. Другой, по правое копыто – значительно меньше и выполненный в более мрачных – тёмно-синих, фиолетовых и чёрных – цветах. Подле первого – небольшой фонтан и два гвардейца-единорога.

На главном троне восседает белый аликорн, принцесса Селестия. Её разноцветная грива и хвост развеваются, словно на ветру. На принцессе золотой нагрудник, на голове – прекрасная диадема. Взгляд Селестии проницателен и суров, но не лишён он и некого внутреннего тепла и спокойствия.

Рядом с Селестией, по правое копыто, сидит её сестра-принцесса Луна: тёмно-синий аликорн с синей гривой. Богиня ночи кажется значительно меньше принцессы дня (она и младше её). На принцессе похожий нагрудник, почти такой же, что и её сестры, разве что выполненный в холодных тонах и украшенный опалами, сапфирами и другими драгоценными камнями. Взгляд Луны суров и полон решимости, однако не лишён он и уважению к прибывшему гостю.

Пройдя вперёд, Бёрн и сопровождающие стражники поклонились.

— Ваше высочество, позвольте вам представить посла от Вечносвободного леса!

— Моё почтение! — учтиво произнёс Дориан и поклонился.

— Мы с сестрой приветствуем вас, господин посол! — ответила Селестия с подобающей принцессе гордостью, грацией и уважением, а затем обратилась к Бёрну: — Можете быть свободны.

В ответ Бёрн лишь ещё раз поклонился и вместе со стражниками (всеми, кто находились в помещении) покинул тронный зал.

— Надеюсь, пока вы добирались до столицы, у вас не возникли проблемы? — спросила Селестия прежним тоном.

— Нет, ваше высочество, ни сам путь, ни сопровождающие меня пони не вызвали никаких претензий.

— А теперь к делу! — резко вступила в разговор принцесса Луна, за что сразу же была удостоена неодобрительного взгляда сестры.

И, как бы говоря: «Извини!» — Луна отвела взгляд в сторону, позволяла Селестии взять инициативу в свои копыта.

— Мы с сестрой и с другими высокопоставленными пони Кантерлота, провели немало времени, обсуждая отказ вашего Хозяина Леса выполнить нашу просьбу. Но мы так и не смогли прийти к единому мнению, поэтому просим вас лично прокомментировать данный поступок.

Некоторое время Дориан молчал то ли от того, что думал, то ли от того, что боялся поддаться нахлынувшим эмоциям и сорваться.

— Думаю, что на дан… кхе-кхе… на данный воп… кхе-кхе, — вдруг закашлялся земнопони.

— Что с вами? — в голосе Селестии зазвучали нотки тревоги. — Вам плохо?

— Нет! Просто этот костюм слишком тесен для меня. Видимо, неправильно были сняты мерки или ещё что-нибудь.

— Вы можете его снять, если он вам так мешает! — вновь вступила в разговор принцесса Луна, однако и на этот раз ей показалось, будто сестре это не понравилось.

— Благодарю! — сказал Дориан иным, каким-то монотонным тоном.

Земнопони запрокинул голову, и вдруг из его шеи (в районе кадыка) появился изогнутый, словно коготь, шип. Принцесс немного дёрнуло от неожиданности, однако в дальнейшем все свои опасения они выражали лишь в своих речах. А тем временем ещё один, гораздо более крупный шип, напоминающий плавник акулы, возник на спине Дориана; через пару секунд ещё четыре появились на копытах. Затем, словно получив некую команду, все шипы – кто-то медленней, кто-то быстрее – начали двигаться каждый по своей траектории. Тонкая ткань смогла лишь беспомощно «кричать» да рваться. И всего через несколько секунд изорванные куски камзола упали на пол. На теле земнопони не осталось ни следов крови, ни каких-либо шрамов.

— Так гораздо лучше! — произнёс Дориан, и на этот раз тон его настолько изменился, что уже нельзя было сказать, кому именно он принадлежал.

Принцесса Селестия сначала потупила взгляд, но затем, вернув себе прежнюю невозмутимость, с почтением произнесла:

¬— Приветствую вас, Хозяин Леса!

Луна украдкой взглянула на сестру, и та еле заметно сделала жест головой.

— Моё почтение! — ответил Хозяин Леса и кротко поклонился. — Вы хотели узнать, почему мы ответили вашему послу отказом? Так слушайте: нам не понравилось то, что нам пытались приказать. Мы вам не враги, но и не друзья, пони. И просто так взять и отдать в ваши копыта столь могущественный артефакт, мы не намерены! Так что впредь извольте выражаться по-иному! — голос «пони» буквально сотрясал стены и заставлял вибрировать окна.

Но и принцессы не собирались оставлять столь наглое и неподобающее отношение без ответа.

— Не забывай, где находишься! — монотонным тоном сказала принцесса Луна. — Вы наш гость, так что проявляйте уважение к хозяевам домам и не забывайте, с кем сейчас разговариваете!

И вновь Селестия недобро посмотрела на сестру, однако та не обращала никакого внимания и продолжила:

— И мы не требуем, а просим. Просим вас поделиться с нами вашими знаниями и артефактами. Вы сами сказали, что мы вам не враги!

— Но и не друзья, — справедливо заметил Хозяин Леса.

— Но и не враги! — повторилась принцесса Луна. — Нам очень нужна ваша помощь. Нам нужен этот кристалл!

Селестия, что не решилась прервать сестру, бегло поглядела на Дориана Крузо. Она заметила нечто, чего не было ранее: слабость на лице пони.

— Зачем он вам? В послании ни слова об этом не было!

— Мы не можем вам этого рассказать, — сказала Селестия. — Это касается безопасности Эквестрии.

— Лёд не тронется, пока вы не начнёте нам доверять! — ответил Хозяин Леса, давая понять, что больше он разговаривать не намерен.

Принцессы поняли намёк, однако менять своей позиции так быстро не собирались. Благо, Селестия нашла способ, как разрядить обстановку, при этом выиграв время.

— Возможно, нам с вами стоит поговорить в менее формальной обстановке? Сегодня вечером в нашем замке состоится традиционный званый ужин. Мы с сестрой приглашаем вас посетить это мероприятие. Там мы сможем продолжить переговоры и, надеюсь, прийти к компромиссному решению!

Хозяин Леса ненадолго задумался, а затем согласился на предложение принцессы:

— Тогда до вечера, — после этих слов с принцессами вновь стал беседовать Дориан Крузо. — Как скоро начнётся праздник?

— Через пару часов. Стражники проводят вас до гостевой комнаты, где вы сможете скоротать время, — ответила Селестия и крикнула: — Стража!

Двери распахнулись, и в тронный зал вошли четыре стражника.

— Отведите господина Крузо в гостевую комнату, — сказала Селестия.

Дориан почтительно поклонился и, окруженный стражей, покинул тронный зал.

В тронном зале остались лишь две принцессы.

Селестия встала со своего трона и не спешной походкой, смотря вперёд, но одновременно в никуда, задумчиво подошла к витражу. Она ни разу не взглянула на сестру, которая, в свою очередь, не отрывала взгляда от неё. И, лишь когда Луна гневно фыркнула, что было ей совершенно не свойственно, Селестия наконец посмотрела на неё и, улыбнувшись, спросила:

— Что с тобой, сестрёнка?

Та встала со своего трона и, сделав пару шагов, недовольным голосом спросила:

— Я ведь что-то сделала не так, правда?

— Ну что ты! — поспешила опровергнуть предположения сестры Селестия. — Ты всё делала правильно!

— Да? — Луна недоверчиво посмотрела на сестру, а затем резко отвела взгляд. — Тогда почему ты так на меня смотрела каждый раз, когда я пыталась что-нибудь сказать? Не надо меня утешать, Тия! Я уже давно не жеребёнок, и всё сама прекрасно вижу.

Селестия подошла к сестре и вполне серьёзным, без доли иронии или притворства, голосом сказала:

— Может быть, ты где-то и спешила, где-то говорила не совсем то, что требовалось… — В ответ Луна лишь больше загрустила и разозлилась на саму себя. — Но ведь именно ты, Луна, именно ты сумела растопить это ледяное сердце! Или ты не заметила, как изменился Хозяин Леса после твоих слов?

Луна слабо улыбнулась, но поспешила заметить:

— Но ведь это ты предложила ему посетить званый ужин!

Впрочем, как бы сейчас богиня ночи не выглядела, она уже сумела простить себе некоторые ошибки и теперь лишь хотела отблагодарить сестру.

— Это так, — подтвердила Селестия и решила позволить себе немного несерьёзности. — Честно говоря, я всегда знала, что вести переговоры у меня замечательно получается.

Луна улыбнулась и даже еле слышно усмехнулась, на секунду показав свои белые зубы. А Селестия тем временем продолжила, однако уже более привычным тоном:

— Тебе просто нужно время, и ты это знаешь. Любой бы на твоём месте чувствовал себя не в своей тарелке. Но ты прекрасно справляешься и вливаешься в новую старую жизнь!

Слова сестры успокаивали Луну. Когда Селестия была рядом, ночная принцесса чувствовала её любовь и заботу, она была за ней, словно за каменной стеной. И в трудные первые месяцы, после освобождения от чар Найтмэр Мун, старшая сестра стала для младшей любящей матерью.

— А теперь, Луна, — начала Селестия, направляясь к трону, — я хотела бы узнать, как, по твоему мнению, мы можем убедить Хозяина Леса передать нам хотя бы один из кристаллов?

— Мы уже обсуждали это на совете и, по-моему, пришли к единогласному решению!

«Если бы ты тогда только не проронила ту фразу: «К твоему решению!» — если бы, сестрёнка!» — сказала Селестия про себя, но грусти не показала.

— Так что, — продолжила Луна, — моя позиция полностью совпадает с твоей. Единственное, на что мы можем пойти, так это кое-какие послабления в управлении погодой. Ведь его только это интересует?

— Не спрашивай, а утверждай!

— Я его не знаю, Тия, — с тоской ответила Луна. — Меня ведь уже не было в Эквестрии, когда ты заключила с ним этот договор.

— Но не забывай, это ты была инициатором этих переговоров! — напомнила Селестия. — Пора снова учиться отвечать за свои поступки и решения!

— В который раз я от тебя это слышу… — недовольным тоном ответила младшая сестра и не спеша побрела по залу. — И каждый раз ты забываешь, вернее пытаешься оправдать то, что и тебе самой нужны были эти переговоры!

Селестия уже было хотела что-то сказать, но Луна её опередила:

— И фраза: «Не сейчас, а потом!» — как не звучала, так и не будет звучать для меня убедительно! Почему ты до сих пор не хочешь рассказывать, зачем тебе нужен этот артефакт? Я-то сразу сказала, что с его помощью хочу хоть как-то помочь нашей армии. А ты как молчала, так и молчишь!

— Ох, Луна, — вздохнула Селестия, — ты будешь меня об этом каждый раз спрашивать при удобном случае?

— Пока не получу ответ, — уверенным тоном ответила богиня ночи и даже чуть ли не топнула копытом, однако сдержалась.

— Тогда, — улыбнулась Селестия, — приготовься каждый раз выслушивать мой отказ. Пока я до конца не буду уверена в своих убеждениях, никто не узнает, зачем мне этот кристалл.

— Ты забыла добавить, — пробубнила Луна себе под нос, — вернуть давно утраченное.

Между аликорнами повисла неловкая пауза. Когда одна решала, на какую тему лучше перевести разговор, а другая просто не горела особым желанием говорить.

Но эту томительную, отчасти чем-то драматическую паузу, вскоре грубо прервали. Двери, словно гром среди ясного неба, резко распахнулись, и в тронный зал, тяжело дыша, вбежал запыхавшийся стражник.

— Ты, видимо, забыл, где находишься?! — грозным тоном сказала принцесса Селестия.

Бедный единорог опешил от такого тона принцессы и чуть ли не потерял дар речи. Словно напуганная овечка, наткнувшаяся в лесу на голодного волка, стражник стоял и не знал, что делать.

— Говори уже! — потребовала Селестия, правда, уже не столь грозным голосом.

— Я… — начал пони и сразу же запнулся.

— Ну же! — настояла принцесса дня. — Говори, зачем пришёл?

— Принцесса Селестия, Ваше Высочество… посол… он исчез!

Принцессы быстро переглянулись, ища ответ, но его не было ни у одной из богинь.

— Что значит «исчез»? — спросила принцесса Луна лишь немногим более добрым голосом, нежели был у сестры.

— Он просто исчез… в белой вспышке. Телепортировался, наверное, — ответил стражник, запинаясь от волнения.

— Ты был там, ты лично это видел? — продолжила принцесса Луна.

— Да, я сопровождал посла.

— Как это было, рассказывай! — потребовала богиня ночи.

Стражник рассказал принцессам всё, что видел и знал. Оказалось, что посол исчез практически сразу после того, как оказался в гостевой комнате. Однако причины исчезновения оставались для всех загадкой.

Принцесса Луна приказала стражнику немедленно привести к ней офицера Бёрна.

Через пару минут Бёрн уже стоял в тронном зале.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, хотели, — ответила принцесса Луна. — Нам нужно, чтобы ты немедленно привёл к нам тех двух гвардейцев, что сопровождали посла.

— Они должны прийти в замок к шести часам или вам…

— Немедленно! — повысила тон Луна.

Бёрн дрогнул и, поклонившись, сказал:

— Будет исполнено, Ваше Высочество!

---

Спустя двадцать минут Волер и Тайп стояли перед двумя принцессами. Бёрн так толком и не сумел им ничего объяснить, однако стражники рискнули предположить, что дело могло касаться Дориана Крузо.

Селестия решила отдать всю инициативу своей сестре, которой и принадлежала идея допросить этих пони.

— Это вы сопровождали посла до Кантерлота?

— Да, — коротко ответил Тайп.

Тайп и Волер также решили, что будет гораздо лучше, если разговор будет вести только один.

— А пока вы находились в Понивилле, вам приходилось разговаривать с послом?

— Да, конечно же. Мы проводили некоторое время вместе и общались.

— И почему посол вдруг стал с вами общаться, вы же простые гвардейцы? — вопрос принцессы, как она сама считала, был очень деликатным, и он задел чувство собственного достоинства гвардейцев.

— Ему нужна была помощь в освоении… — Тайп быстро подобрал подходящее слово, — мира.

— И в чём именно заключалась ваша помощь?

— Дориан Крузо испытывал определённые трудности в общении, и пони вызывали у него некое… отвращение. А привычный для нас способ управления погодой вызывал у него крайне негативные чувства. Он говорил, что Эквестрия…

— Поработала природу, — закончил за друга Волер, за что тот был ему несказанно рад.

— И в чём же выражалась эта нелюбовь? — спросила Селестия, видимо, решив, что хватит стоять в стороне.

Тайп взглянул на друга, как бы пытаясь намекнуть, что пришли его очередь говорить, однако Волер обратил внимание на товарища, лишь когда пауза затянулась.

— Дориан родом из Вечносвободного леса, — поспешил Волер с ответом. — У него иное отношение и понятие того, как должен быть устроен этот мир.

— Дальше, — потребовала принцесса ночи.

— Позвольте узнать, что именно вы хотите услышать, Ваше Высочество?

— Всё, что вы посчитаете важным, — ответил Луна, впрочем, лишь больше запутав стражника.

— Я, честно говоря, не знаю… Ничего особо важного, по-моему, больше и не было. Так, простые разговоры, да и только.

Тайп с надеждой посмотрел на принцессу, то же самое сделал и Волер (и даже Селестия). Однако богиня ночи не спешила со своим вердиктом, пытаясь понять, есть ли польза от услышанного и смысл дальше допрашивать этих гвардейцев.

— Достаточно. Вы можете быть свободны, — наконец сказала она.

Стражники поклонились и вместе с Бёрном покинули зал.

— Тебе это ни о чём не сказало, ведь так? — спросила Селестия у сестры.

— А тебе? — ответила вопросом на вопрос Луна.

— Это может многое объяснить, но только не исчезновение. Скажи, Луна, если тебе эта информация ничем не помогла, зачем ты их отпустила?

— Ты сама меня учила: чем спокойней пони, тем больше он сможет тебе рассказать. Я узнаю всё сама, когда они уснут.

Глава XI

Возвращаясь домой после допроса принцесс, Волер и Тайп выглядели, как выжатый лимон. Время близилось к вечеру, однако до захода солнца было ещё далеко. Кантерлот продолжал жить своей спокойной, отчасти торопливой, а где-то величественной жизнью.

— И всё-таки, — уже в который раз спрашивал Волер своего друга, — зачем нас вызывали?

— Так, Волер, ты меня уже конкретно достал со своими вопросами, что да как! — недовольно фыркнул Тайп. — Ты сам подумай, может чего и поймёшь! Тебе, кстати, направо.

Волер притормозил и, немного подумав, сказал:

— Ладно уж, давай, до завтра!

— Удачи!

Обменявшись дружескими ударами копытами, пони разошлись в разные стороны.

Особняк Тайпа находился здесь же, через несколько аналогичных построек. А вот Волеру до своего дома было ещё далеко.

Время шло быстро. Но, когда Волер был в десяти минутах ходьбы от своего жилища, его окликнул чей-то знакомый голос. Единорог остановился и внимательно посмотрел по сторонам. Наконец он заметил в тени здания чей-то силуэт, и, найдя в этом пони что-то знакомое, Волер направился к нему.

— Привет, — сказал единорог с опаской, пристально глядя на неизвестного.

Ответа не последовало. Вместо этого, когда Волер подошёл достаточно близко, тёмная фигура растворилась в яркой голубой вспышке. Все пони, что были неподалёку, сразу же устремили свои взгляды на источник света, но ничего и никого там не увидели.

---

Волер открыл глаза и не смог поверить увиденному. Все пони, улицы, да и сам город исчезли! Сейчас он был в каком-то необычном, неизвестном ему месте. То был какой-то остров, на зелёном ковре которого, словно деревья, из земли росли большие и маленькие, правильные и причудливые, но все без исключения имеющие бледно-голубой цвет кристаллы. Остров со всех сторон окружала большая вода, от одного взгляда на которую можно было буквально ослепнуть.

— Здравствуй, Волер, — раздался знакомый голос позади единорога.

Волер резко обернулся и увидел Дориана Крузо. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Дориан?.. — запинаясь (ещё ощущались последствия шока), спросил Волер. — Ты… что это за место? Где я?

— Ты находишься там, где ещё не ступало копыто обычного пони. Это святыня Вечносвободного леса, нашего дома. Здесь, — Дориан обвёл копытом остров, — в этих кристаллах заключается наша свобода и сила. Добро пожаловать в «сердце леса»!

Волер молча стоял и смотрел на Дориана таким взглядом, который обычно бывает у пони, которому рассказывают нечто важное, а он не может этого понять.

— Нам пришлось спешно покинуть переговоры, за что мы приносим свои глубочайшие извинения, однако у нас были на то веские причины!

— Так ты ушёл? — поразился Волер, и до него вдруг дошло, зачем принцессы его вызывали.

— Да, — подтвердил Дориан. — К сожалению, мы так и не договорились. Но в знак нашей доброй воли мы просим тебя передать принцессам вот это.

Дориан указал копытом на нечто, что было за спиной у единорога. Волер обернулся и увидел две седельные сумки.

— Что в них?

— То, чего так жаждут ваши принцессы и то, что было сегодня украдено из «сердца леса»… — лицо Дориана побагровело, и он громко крикнул, что содрогнулся остров: — Теперь его лицо на веки вечные будет изуродовано шрамом!

Волер вдруг с ужасом осознал, что разговаривает сейчас не со своим другом, Дорианом Крузо, а с кем-то настолько могущественным, что тому достаточно лишь пожелать, и чья-то тонкая нить жизни тут же оборвётся. Оттого Волер стал часто молчать, думая, прежде чем говорить.

Благо, разговор продолжился с самим Дорианом Крузо. Об этом можно было судить как по изменившемуся выражению на лице, так и по манере разговора.

— Ты извини, конечно. Нам не хотелось всё вот так вот на тебя сваливать, но кому-то всё равно пришлось бы это делать. Так почему бы не довериться тому, — Дориан улыбнулся, — кому доверяешь.

Дориан не спеша, давая другу время всё осознать, двинулся вперёд. Гвардеец вскоре пошёл вслед за земнопони.

— Куда мы идём? — спросил Волер, постоянно оглядываясь.

— Увидишь. Я хочу тебе кое-что показать. А пока наслаждайся!

— Наслаждаться? Чем?

На этот вопрос Дориан не ответил. Зато все кристаллы еле заметно засветились, хотя со стороны это и не было видно. В тот же миг Волер ощутил, как все его волнения, проблемы и чувства растворились, словно их никогда и не было. И пони впредь ощущал лишь лёгкостью и умиротворённость.

Вскоре пони добрались до вершины холма и остановились. Перед ними, точно царь, возвышающийся над своими подданными, рос огромный кристалл. Волер смотрел на него таким взглядом, который был у него лишь единожды, когда он впервые (в детстве) увидел принцессу Селестия.

— А теперь обернись, — величественным голосом произнёс Дориан, и Волер, не раздумывая, обернулся.

Перед ним простиралось огромное море с виднеющимся вдалеке силуэтом берега. Вода сверкала, одинокие птицы парили на фоне голубого неба, а солнце медленно, но уверенно приближалось к горизонту. И если бы не далёкий берег, то, скорее всего, огненный шар просто-напросто поджёг бы и без того горящее море.

— Вау! — только и сумел произнести Волер, заворожённо смотря на всю эту красоту.

— Всё это чувствует каждый, кто является частью леса! — заманчивым голосом буквально прошептал Дориан. — Знаешь, а я ведь мог спокойно вернуться к своей старой жизни, даже после того как стал частью леса. Но мне было просто некуда возвращаться, и я отказался от такой возможности…

— На что ты намекаешь? — спросил Волер, пытаясь быть как можно более серьёзным, хотя в его ситуации это оказалось непросто.

— Ты живёшь в золотой клетке, которая на самом деле даже не является таковой! Ты знаешь много крылатых фраз, но у тебя нет крыльев! Ты всего лишь гвардеец, Волер!.. — буквально крича, отвечал Дориан, хотя дальше и стал говорить заметно спокойней: — Здесь ты можешь стать действительно свободным, свободным от всего этого мира, в котором ты живёшь! Ты сможешь всё, что только пожелаешь!

Вникая словам Дориана, Волер невольно задумался и начал сомневаться то ли от правдивости слов, то ли того, что по-прежнему была какая-то третья сила, сопротивляться которой стало практически невозможно.

— Вечносвободный лес может стать твоим вторым или даже единственным домом! Ты нужен ему настолько, насколько он тебе?

— Почему? — проронил Волер редкую фразу.

— Нам нужно всякое живое существо, обладающее волей, иначе вся наша сила со временем не будет стоить и ломаного бита! И ты, как никто другой, можешь нам в этом помочь!

— Нет… — тихо произнёс Волер и резко потряс головой. — Я не собираюсь становиться частью этого леса! — кричал он голосом, переполненным страхом и гневом. — У меня есть своя жизнь, семья, родные, друзья! Я не собираюсь бросать всё это ради интересов какого-то леса, сборища деревьев и кустов!

— Ты сам этого хочешь, и мы это знаем! — продолжал Дориан прежним тоном.

— Заткнись! — крикнул Волер и отскочил в сторону, смотря на друга, словно на злейшего врага. — Ты ничего обо мне не знаешь! Я не собираюсь отдавать свою жизнь ради какой-то высшей цели!

— Отрицание – лишь непризнанное согласие!

— Замолчишь ты уже наконец или нет?! Я не желаю тебя слушать! Выпусти меня отсюда, слышишь!? Выпусти!

Дориан некоторое время молчал, а затем фальшиво безразличным голосом произнёс:

— Пожалуйста.

Волер услышал какой-то шорох и резко обернулся. Позади него было то самое растение, с помощью которого он перемещался вместе с Дорианом Крузо. Волер вновь посмотрел на Дориана, и взгляд его был, как у безумца.

— Вечносвободный лес всегда примет тебя, помни это!

— Я ведь сказал, чтобы ты заткнулся! Отпусти меня!

— Только сумки не забудь! — сказал Дориан напоследок.

К Волеру подползло ещё какой-то растение, которое притащило и положило у копыт пони две седельные сумки. Волер тут же судорожно их надел.

Бутон цветка раскрылся, и в следующий миг единорог растворился в белой вспышке.

«А я ведь тогда чуть в топях не сгинул!» — с улыбкой вспомнил Дориан себя, когда узнал о предначертанной судьбе.

Пони стал не спеша спускаться с холма. И через десять минут он уже стоял у кромки моря. Смотря куда-то вдаль, на золотую гладь и чувствуя копытами, как волны бьются о них, Дориан молча стоял, а затем неспешно пошёл вперёд. Вода быстро накрыла его копыта. Спустя некоторое время, она добралась до шеи. А затем, сделав последний шаг, Дориан пропал с головой!..