Самый лучший день рождения принцессы Луны

Эта ночь будет идеальной

Закат над Эквестрией — это довольно красивое явление. Мало того, что лучи местной звезды обладают своим, каким-то особым сиянием, но и сам танец планеты является воистину незабываемым зрелищем. Хотя ответ на загадку этой редчайшей красоты можно было найти практически сразу, ведь молва о могущественных сестрах не утихала целые столетия. Их мудрость и могущество обрастали легендами, а порой и мифами. Селестия — повелительница самого Солнца, великая кобылица внеземного света. Луна — властительница звездного покрова ночи и спутника Селены, что охраняла планету от угрозы всеобъемлющего космического пространства. Ничто не могло победить сестер. Их дружба и крепкие родственные связи сломили уже не одного врага. Конечно, на их пути были и невзгоды, чего стоило одно только бессмертие, которое накладывало особые рамки на их взаимоотношения с окружающими. Но все же и эта проблема решалась без особых затруднений, ведь если рядом есть любящая сестра, то одиночество никогда не наступит, даже если придет боль утраты. Они обладали всем, что можно было пожелать: славой, уважением подданных, богатой и процветающей страной... Вроде бы всем, что нужно для счастливой жизни бессмертного правителя.

— Эта ночь будет идеальной! — едва продрав полусонные глаза, счастливо воскликнула Луна. Она уже давно ждала этот день, день ее тысячатрехсотлетия. Круглая дата подразумевала шикарный праздник со всеми приятными вытекающими, чего стоят хотя бы подарки! Несмотря на то, что Луна уже давно не была ребенком, она все же ждала эту дату также, как и всякая юная кобылка. Это было не признаком малодушия, скорее уж ностальгией по старым временам, которые, к сожалению, уже осели в памяти неподъемным грузом. Не сдержавшись, принцесса резко спрыгнула со своей кровати, неуклюже проведя танцевальное па, которое, увы, завершилось отнюдь не самым аккуратным падением на пол. Впрочем, она ничуть не расстроилась, ведь в такой день это было бы несусветной глупостью. Приняв должное ее статусу положение, то есть стоя на всех четырех копытах, она тихонько рассмеялась. Еще одно воспоминание о счастливом детстве, когда произошло тоже самое, что и сейчас, только тогда она запуталась в собственном одеяле и была похоже на очень милое, но до жути неуклюжее привидение. "Эх, жалко что Тии здесь нет, она бы оценила этот момент", — подумала Луна. Именно в этот момент она услышала едва уловимый скрип двери. В двери показалась ее старшая сестра. Селестия добрым и чутким взглядом осматривала свою взбалмошную сестру, даже волшебная грива которой имела всколоченный вид. Неловко улыбнувшись, ночная принцесса виновато пошаркала копытом по блестящему полу.

— Опять спрыгнула с кровати, явив собой пугающее привидение Кол-Паривальского замка? — невинно, но все же с какой-то хитринкой, спросила Селестия.

— Почти, в этот раз обошлось без сверхъестественных сил, — вернув себе былую уверенность и твердость, ответила младшая сестра. Поняв, что она сказала, она громко рассмеялась. Практически сразу к ее мелодичному меццо-сопрано присоединился бархатный и обволакивающий смех старшей сестры. Каждая из них думала о своем, но в одном они были согласны однозначно — это было что-то приятное.

— Вечно ты что-нибудь отчебучишь на свое день рождения, Лу. А если вспомнить твою прошлую выходку с тем усатым пони в цилиндре... — отсмеявшись, подколола Селестия.

— И это говорит мне та кобыла, что однажды положила подушку-пердушку на сидение посла Камэла. И это при том, что они действительно сидят на подушках. О Гармония, как тогда было смешно, — не преминула отплатить той же монетой Луна. Многое было между двумя сестрами, и припомнить что-нибудь было несложно, будь-то грустный момент их жизни, что колким шлейфом бередил сердце, или же наоборот веселый, что, в противовес своему антиподу, грел душу. Это было необычайное единение двух сердец, которого вряд ли бы можно было добиться хоть за десять, хоть за сто лет. К счастью, а может и нет, у двух царственных аликорнов было куда больше времени...

— Ну подумаешь. Зато я хоть немного растормошила это скучное мероприятие, ведь ты же знаешь их любовь к проговариванию всех, абсолютно всех титулов присутствующих. Как будто мне очень важно, за что лорд Женищел получил титул "Козлоноса", — парировала Селестия, стараясь перевести разговор в иное русло.

— Ну да, если учесть, что это окончилось громким скандалом, который чуть не перерос в ужасную войну за Зебриканию, по вопросу которой мы тогда и встретились, — ехидно припомнила младшая, торжественно прикрыв глаза так, словно это она только что приобрела очередной титул, и он был отнюдь не хуже, а может даже лучше, чем титул кэмелского лорда.

— Ой, ну ладно, ты победила. Все-таки в такой день я, так и быть, поддамся. Кстати, с днем рождения, крошка Лу, и да, я подняла твой спутник за тебя, — снова явив ту самую хитринку в глазах, проговорила солнцеликая. Она подвела итог их спора таким образом, что в любом случае была в выигрыше. Именно поэтому, а не потому что она была могущественной чародейкой, она так долго и упорно правила Эквестрией.

— Вредина... — недовольно пробурчала Луна, осознав, в какую хитрую, и в тоже время несложную западню она попала.

— Сама ты вредина. Ты давай, приготовься к столь большому и приятному дню, упс, к ночи. Пускай столь волшебный праздник будет проходить в столь же волшебное время суток, — ответила Селестия и, не дожидаясь ответа, грациозно прошагала в сторону двери.

— Спасибо, Тия, я очень ценю твою заботу, а также твое желание не ложиться до утра. Это очень важно для меня, — тихо проговорила Луна.

— Я знаю, сестренка, и именно поэтому я так и поступаю. С юбилеем тебя, — с какой-то таинственной, но все же той же доброй улыбкой сказала солнцеликая. Как только дверь за властительницей солнца закрылась, принцесса Луна тут же замешкалась. Столько дел! Столько дел, и у нее совсем немного свободного времени! Буквально на секунду ее пробрала ностальгия, когда она вот так же судорожно собиралась на первое свидание, из-за чего умудрилась прийти на три часа раньше. "Так, Луна, не веди себя как жеребенок. Ты же принцесса, а не какая-то прачка из Троттингема", — одернула себя кобылица, после чего глубоко вздохнула и трезво оценила весь масштаб необходимых усилий. Перво-наперво, она пошла в ванную комнату, где приняла приятные и бодрящие водные процедуры. Ничто не могло так взбодрить, как хороший контрастный душ, Луна это знала не понаслышке, все-таки работа обязывала. Покончив с этим несомненно приятным и очень полезным делом, она вышла из ванной комнаты в мягком махровом халате нежного фиолетового цвета, что очень походил на столь приятный глазу лепесток фиалки, и в почти таком же полотенце, которое было повязано на голове как камэлский тюрбан. Несмотря на всю сокровенность личных покоев, в комнате Луна была не одна. Помимо царственной особы там находилась та, что являлась незаменимым атрибутом, как бы это грубо не звучало, быта принцессы Луны. В комнате убиралась незаменимая и верная личная служанка ночной принцессы — темно-серая, словно полевая мышь, кобылка-пегас Эклиан Шарм.

— С добрым вечером Вас, принцесса. Я так понимаю, Вы сегодня в приподнятом настроении, хотя как оно может быть иначе, в такой-то день? — формально начав вполне закономерный вопрос, Эклиан отчего-то перевела его в риторическое русло. Однако Луна уже давно к этому привыкла. Это была одна из тех "изюминок", что она ценила в этой пони, которая верой и правдой служила ей вот уже более десяти лет.

— Да, верно, как оно может быть иначе? — повторив за своей давней подругой, проговорила Луна. Список тех, с кем принцесса могла вести легкий и непринужденный диалог, можно было бы записать на небольшой листок блокнота, совершенно не жалея ни чернил, ни места. Улыбнувшись краем губ, Шарм продолжила уборку.

— Я очень рада этому факту, а то в последнее время Ваше Высочество было изрядно утомлено королевскими проблемами. Надеюсь, что хорошая праздничная вечеринка порядком взбодрит Вас, чтобы Вы и дальше могли вести наш народ в счастливое будущее, в котором наверняка пройдут тысячи бед и празднеств. Такова уж наша судьба, благо хоть аликорны сошли с небес для того, чтобы помочь, — скорее размышляя, чем ведя полноценный диалог, задумчиво изрекла служанка. Театрально, но в тоже время не язвительно закатив глаза, ночная принцесса лишь вздохнула. Эклиан Шарм была как всегда в свое репертуаре. Иногда Луне вообще казалось, что ее подруга ведет две жизни, и одна из них была куда дальше понимания даже разума бессмертных аликорнов.

— Если что, то мой подарок будет лежать справа от той отвратительной желтой вазы, что необдуманно подарит дож Ровалион. Никогда бы не подумала, что у велиционцев может быть такой плохой вкус. Хотя что можно ожидать от тех пони, что едят рыбу? — полусерьезно-полушутливо высказала Шарм, одновременно с этим вытирая утреннюю пыль, которую хозяйка комнаты так и не дала ранее убрать, потребовав не тревожить ее дневной сон.

— Я обязательно открою его вторым, сразу же после подарка сестры, Эклиан, — торжественно пообещала Луна. И она действительно желала исполнить свое обещание, ибо, как-никак, она была хранительницей элементов Верности и Честности. Эта принципиальная твердость ее слов была уже не раз воспета народом, которого очень даже устраивала такая принцесса.

— Скорее всего нет, но я уже заранее польщена Вашим обещанием. — Заметив хмурые брови принцессы, служанка решила уточнить поподробней, дабы не произошло хотя бы той же декомпрессии жилищного пространства: — Я имею в виду то, что Вас либо закрутит темп вечера, отчего выполнение обещания станет затруднительным, либо будет целая церемония дарения подарков, которая сведет на нет Ваше заверения.

— Эх, Шарми, кобылка ты глупая. Я специально сделаю так, чтобы твой подарок стал вторым, который я получу в этот день. Верь мне, — не смея злится на столь необычную, и, самое главное, честную пони, принцесса второй раз заверила всю серьезность своих слов.

— Так тому и быть, ведь не верить Вам — это не только глупо, но и порядком опасно, — согласилась Эклиан, сочтя доводы достойными.

— Ладно. Фух, один разговор с тобой сложнее, чем трехчасовой спор по поводу гражданской войны Уркинии, — подытожила принцесса, коротко улыбнувшись. Такие небольшие споры были по душе ночной принцессе, ведь не всякий осмеливался говорить с ней как с равной.

— Я пойду дальше наводить порядок, а то трата Вашего драгоценного времени на меня просто недопустима, особенно если учесть, что Ваша сестра составила целый список мероприятий, который не может Вам не понравится, — высказала Шарм, после чего, кротко кивнув, пошла в сторону выхода. — С днем рождения, Ваше Высочество.

— Спасибо, Эклиан, я благодарна тебе за твою помощь и приятное общество, — поблагодарила принцесса, но ее слова вряд ли достигли ушей подруги, так как получатель уже поспешно скрылся за дверью. В чем-чем, но вот в своей незаметности и скорости перемещения Эклиан легко могла дать многим сто очков вперед. Однако Шарм была права, ведь внизу именинницу ждали сотни гостей, что пришли почтить присутствием юбилей любимой принцессы. Заставлять их ждать было бы не только неприлично, но и просто глупо, ведь причин оставаться в королевских покоях у нее не было, ну разве что только для подготовки к выходу в свет. Встряхнувшись, она снова перешла на правильный лад. "Так, и что мне необходимо сделать сейчас? Ах да, непослушная прическа, и как только она умудряется собирать колтуны? Просто ума не приложу, как это возможно", — подумала Луна, вычесывая эфемерные, но до ужаса непослушные волосы. Созвездие Пегаса то и дело норовило задеть туманность Элегии, отчего то неистово бунтовало против такого грубого вмешательства в личное пространство. Аликорн невесело улыбнулась, представив на миг, что все это было бы взаправду. Благо все это, также как и разукрашивание неба, было магией скорее иного толка, пускай и более творческого.

— С днем рождения, Луна, с днем рождения, Луна... — пропела принцесса, закончив свой долгий и кропотливый труд. Сегодня она решила пощеголять свободной гривой, чье мерцание свело с ума уже не одного жеребца. Послышался стук по входной двери в покои принцессы. Судя по звуку, стучали полновесным и тяжелым копьем, которое зачастую предпочитала ночная гвардия, личное военное подразделение лунной принцессы, состоящее лишь из бетпони, особой касты эквестрийцев из подгорного поселения под горой Элимп.

— Входите! — разрешила Луна, не отвлекаясь от своего отражения, попутно добавляя последние штрихи в свою звездную гриву. Она должна быть просто идеальной в этот вечер, ее вечер.

— Повелительница, Ваша сестра приказала оповестить Вас о полной готовности гостей, а также спросить о том, сколько еще времени понадобится Вам на вечерние процедуры, — по-военному четко отрапортовал стражник Крыла Ночи, элитного отряда принцессы. — И, экхем, прошу прощения, Ваше Высочество, но Ваша дражайшая сестра, а также наша солнцеликая принцесса Селестия, просила дословно передать следующее сообщение: "Если ты не поторопишься, то к твоему приходу не останется ни изысканных лакомств, ни интересных жеребцов". Прошу прощения, если я как-то задел Ваши чувств, миледи.

— Ничего-ничего, лейтенант, мы уже привыкли к фамильярности нашей старшей сестры, которая передает столь неблагопристойные сообщения через тех, кому не пристало быть курьерами. Мы просим прощения за выходку нашей сестры, а также о том, чтобы вы забыли об этом инциденте, — торжественно, как и пристало говорить не только принцессе, но и командору Луне Эквестрийской, ответила кобылица. Гордо тряхнув гривой, она дополнила свои слова веским доводом своего статуса и могущества.

— Будет исполнено, госпожа. Клянусь, те слова, что вырвались с моих губ в этот час будут лишь достоянием Вас и Вашей сестры. Позволите ли Вы мне снарядить Вас военным эскортом до зала торжеств? Полагаю, заграничные гости оценят всю мощь Вашего "Крыла Ночи", командор, — торжественно произнес солдат, став по стойке смирно так четко, что можно было легко спутать его со статуей, в больших количествах расставленных вдоль аллеи Деалианоса в центральном парке за замком.

— Мы принимаем твою клятву и позволяем составить торжественный эскорт для сопровождения. Выполняйте, — благосклонно разрешила ночная принцесса, удовлетворительно принимая во внимание честность и верность ее подопечного. Не сдержав польщенной улыбки и не сумев скрыть зардевшихся щек, гвардеец промаршировал на выход.

— Обожаю производить хорошее впечатление на жеребцов, — довольно произнесла Луна, очаровательно улыбнувшись своему отражению. Ее совершенно не заботил тот факт, что она была в халате перед своим подчиненным, ведь ей нечего было стыдиться собственной стражи, а тех, кто не должен был лицезреть принцессу в ее покоях, просто не пропустили бы бдительные гвардейцы. Наконец-то сбросив халат, Луна проскакала к своей небольшой сокровищнице. Конечно, на пещеру, заполненную до самого верха золотом, она не была похоже. Отнюдь, она представляла собой обычную шкатулку, расписанная серебром и лунным камнем. Это был давний подарок, огражденный целой плеядой заклинаний. Их главная цель заключалась не в том, чтобы предотвратить покражу, а в сохранении шкатулки от незавидной участи: развалиться под напором времени. Приоткрыв крышку, она грустно улыбнулась. Перед ее взором первыми предстали не черные как вороново крыло корона и нагрудник, а старая, почти выцветшая картинка, которая обрамляла внутреннюю крышку шкатулки. На ней была запечатлена семья аликорнов, состоящая из четырех членов, которые со счастливыми улыбками на мордашках смотрели на зрителя. Нарисованные явно жеребячьим копытом, некоторые из них имели довольно узнаваемые черты. То были юные Селестия и Луна, которых приобнимали отец с матерью. Обливион Смелый и Элеонора Прекрасная, король и королева прошлого. Если судить по этому обрывку ранних эпох, можно было бы с легкостью сказать, что ночная принцесса явно пошла в отца, приобретя несгибаемый характер, волю к победе и иссиня-черный окрас, который говорил не о темноте души ее обладателя, а стати и мощи, которые сопровождали великие деяния и победы. В свою очередь, Селестия больше удалась в свою мать, вобрав в себя ее добрую натуру, умение мастерски колдовать и ослепительно белую шкурку, которая была различима даже в самую темную и непроглядную ночь.

— Здравствуйте, дорогие матушка и отец, я довольно давно не приходила на вашу могилу и очень по этому поводу сожалею. Прошу понять меня, ведь на моих копытах судьба целого народа. Сегодня мне исполнилось тысяча триста лет. Неплохо, не правда ли? Я надеюсь, что после всего, что там наготовила Селестия, мы сможем прийти на вашу могилу, дабы почтить память. Сегодня не только мой праздник, он также и ваш, ведь это вы дали мне жизнь, и именно вам я обязана всем, что имею сейчас. Я очень скучаю по тем дням, когда я могла, будучи озорной кобылкой, прыгнуть на вашу кровать рано утром, чтобы вы проснулись и поиграли со мной. Я очень скучаю по той возможности, что была мне дарована, каждый день говорить вам "я вас очень люблю". Конечно, я и сейчас могу сказать это, но звучание уже отнюдь не то, да и чего говорить, если оно приобрело могильный оттенок грусти? И все же я держусь, вот уже как тысяча двести тридцать лет держусь. Когда вас не стало, я долго сокрушалась о том, почему вы не получили бессмертие, при том, что его приобрели мы с сестрой. Хотя, вы наверное каждый раз это слышите... Я очень люблю и скучаю по вам. Надеюсь, что когда-нибудь мы снова встретимся, мату... мама и папа, — грустно, но не позволяя пролиться и слезинке, обратилась дочь к своим умершим родителям. Несмотря на долгий срок, она до сих пор помнила их любовь и ласку, которые были лучше даже самых изысканных ухаживаний местных поньжуанов. Закончив со своим небольшим ритуалом памяти, она кротко поцеловала общее изображение родителей и, забрав свои регалии высшей власти, закрыла шкатулку. На Луну накатила самая настоящая грусть. Ее снова посетили отголоски той боли утраты, что она ощущала все эти годы. Но то было последствием светлой грусти, а потому — намного легче. Наконец, облегченно вздохнув, она посчитала свой долг исполненным. Сегодня действительно был не только ее праздник, и если бы она обделила их вниманием, то это можно было бы счесть предательством. Одев нагрудник и корону, она снова настроилась на праздничный лад и вышла из своей комнаты. Прямо возле выхода ее ожидала верная стража. Четыре крепких тяжеловооруженных бойца, одетые в тяжелые латы с закрытыми кованными шлемами и вооруженные заостренными алебардами, были внушительной силой, будучи способными прорвать любой заслон, чтобы дать повелительнице уйти живой и невредимой из опасной зоны.

— Слушать мою команду! Защищать Ее Высочество принцессу Луну ото всех опасностей, и, если потребует того ситуация, отдать свою жизнь ради нее. Приказ ясен?! — громогласно задал вопрос лейтенант, внимательно оглядывая подчиненных,

— Так точно! Заступаю на охранение Ее Высочества! — также громогласно возвестили все четверо, тем самым принимая караул и клятву. Теперь для них было лишь два пути: либо бесчестная смерть, либо доблестное исполнение своего долга перед коронами.

— Ваше Высочество, передаю отряд быстрого реагирования пятой роты "Крыльев Ночи" под Ваше начало, — отрапортовал лейтенант.

— Наше королевское Высочество принимает этот гвардейский эскорт под свое командование, — гордо ответила Луна. В ту же секунду воины встали по бокам принцессы, образовывая построение клином, острием которого была сама командор. Такая формация была небезопасной для охраняемой принцессы, но в условиях присутствия на торжестве, где иное построение было бы воспринято как акт агрессии, существовали особые правила приличия.

— Вперед, шагом марш. Цель маршрута — зал торжеств, — скомандовала командор Луна, направляя свой небольшой отряд вниз по лестнице. Она бы многое отдала за то, чтобы вернуться назад и дать себе по голове за ту грубую ошибку, что она совершила, когда высказывала пожелания по решению жилищных вопросов в замке. Да, она любила жить в больших и высоких башнях, прямо как принцессы из детских сказок, но кто же знал, что взбираться по винтовой лестнице — это тартаровская мука?! Как хорошо бы сейчас спрыгнуть с балкона щучкой, чтобы затем спланировать вниз, Увы, этикет требовал жертв, а именно — нудного и утомительно долгого спуска вниз с отрядом тяжеловооруженных бойцов. Она просто ума не могла приложить, чтобы понять как та же Эклиан справляется с чудовищным скалолазанием вверх и вниз каждый день, тогда как сама Луна зачастую жульничала, игнорируя правила и используя свои пышные и красивые крылья?! Именно припомнив последнее, она стыдливо подавила свое возмущение, отчего даже невольно прикусила нижнюю губу. Но вот остался последний пролет, и они наконец-то оказались в большом и обширном холле, который хоть и не являлся залом для торжеств, но также был украшен поздравительными плакатами и другим убранством, среди которых можно было заметить гирлянды в виде ее метки, шары с ее изображением и даже ледяную скульптуру ночной принцессы. Все это было настолько захватывающим, что Луна не сдержалась от радостного восклицания, хотя тут же одернула себя, ведь тут была не она одна. Однако верные гвардейцы ощущали примерно тоже самое, ибо они были ночными пегасами, существами максимально близкими к ночной повелительнице. Но самым захватывающим было отнюдь не это. При виде того, что творилось с фонтаном, который стоял прямо в центре холла, удивление и шок было невозможно сдержать. Вода, повинуясь каким-то особым чарам, составила целую фигуру именинницы в ее полный рост. До приближения эскорта, водяной элементаль был недвижим, но когда группе осталось всего каких-то десять метров, он тут же пришел в движение. Встав на дыбы, псевдо-Луна грозно покачала тяжелыми копытами, чья мощь не раз спасала страну от всевозможных бед. Гвардейцы сразу же отважно встали между Луной и фонтаном, готовясь полностью принять весь удар стихии на себя. Но вместо нападения, фантомная Луна лишь беззвучно рассмеялась, после чего невысоко взлетела и стала кружиться вокруг фонтана, будучи соединенной с источником воды лишь небольшой водяной пуповиной.

— Не беспокойтесь, мои храбрые воины, это чары моей сестры. Она знаменитая кудесница, и такой милый фокус ей ничего не стоит, — успокоила своих бойцов Луна. Получив подтверждение, группа снова встала на свои места позади Ее Высочества. "Эх, а ведь это очень похоже на мое поведение, по крайней мере, тет-а-тет. Да и любовь к полетам у меня и элементаля видимо общая. Ох, сестра, вечно ты видишь меня насквозь", — подумала Луна, обходя по большой дуге зачарованный фонтан. Пускай это и чары сестры, но с элементалями надо быть настороже, так как они не любят быть в подчинении слишком долго, воплощая в итоге самые худшие стороны своей сущности. Наконец-то добравшись до конца холла, она обернулась и помахала на прощание копытом своему двойнику. Несмотря на особую безличностную психологию элементалей, этот экземпляр предпочел сломать привычные рамки, помахав в ответ, после чего показал длинный раздвоенный язык.

— И вовсе я так не делаю! — ошарашено воскликнула Луна. Впрочем, сейчас было не до этого. Вообще все могло оказаться тем, что это сама Селестия вкопытную управляла своим созданием, а иначе такую мобильность и свободное мышление у магического создания было бы трудно пояснить. Хотя были и исключения, вроде Филомены, которая была самым что ни на есть настоящим свободным элементалем огня. "Видимо сестра добилась определенных высот в этом искусстве, а я-то думала, что фениксы — это все, на что она способна", — подумала Луна, приоткрывая магией большие двойные двери в зал торжеств. Она уже мысленно приготовилась к валу поздравлений, а то и новомодному многоголосому крику "Сюрприз", но, войдя в зал, ничего подобного не произошло. Зал торжеств был абсолютно пуст, даже праздничных столов, и тех не было! Поначалу Луна приняла все это за дурную шутку, но затем ее посетили смутные сомнения, которые уже начали опутывать ее сердце едким туманом страха. Она зажгла свой рог, приготовившись призвать контр-заклятья для отражения возможного нападения.

— Гости! Сестра! Пони-будь, отзовитесь! — воскликнула Луна, внимательно оглядывая помещение на наличие хотя бы одной улики. "Если с Тией что-нибудь случилось... Я лично казню виновника!" — грозно подумала Луна, и без того накручивая свои натянутые как струна нервы.

— Так, двое живо назад — объявить всеобщую тревогу! Двое остаются со мной и прикрывают от нападения с тыла! Ситуация красная, а потому сохранять полную боевую готовность и в обязательном порядке следить за товарищами! Пользоваться паролями по пункту устава 3.4 на эту неделю! Выполнять! — скорее рыча, чем внятно проговаривая приказы, возвестила принцесса. Но вот прошла уже первая секунда, за ней вторая, а ответа так и не последовало. Обернувшись назад, Луна с ужасом осознала, что она абсолютно одна. Ее защита, ее эскорт, ее бойцы... они исчезли без следа и звука. Что-то или кто-то как будто утащило их по одному, пока она тратила время на прочую ерунду. Страх и ужас, и без того царившие у нее в душе, теперь захлестнули ее с головой. Она боялась даже повернуть голову, ведь неизвестно, что было сзади нее. Типичная ловушка, а как легко она в нее попала! Словно глупая и жирная муха в тенетах паука, которая наивно полагала, что у нее все под контролем!

— Не бывать этому! Пока я жива, я не сдамся! Можно лишить меня всех регалий и власти, но я остаюсь аликорном! Я остаюсь истинной дочерью своего великого отца, и ничто, повторяю, ничто не смеет задевать тех, кто мне дорог!!! — использовав кантерлотское наречие, возвестила Луна пустоте. Пустота же не преминула ответить, и ответ ее был столь нелепым, что даже страх ночной принцессы отступил перед непонятной и странной реакцией того, кто и ввел его в жилы темного аликорна. Смех. Поначалу он был одиноким и слабым, но затем, безмерно усилившись, он стал приобретать просто ужасающие масштабы. Все вокруг затряслось словно при землетрясении, дребезжа словно фарфор. Вдруг, кульминация действа! В самом центре зала произошла ослепительная вспышка, из-за чего Луне пришлось прикрыть глаза.

— Ха-ха-ха, не бойся, сестренка, шутка удалась просто удачно. Видела бы ты свой оскал, если бы я не знала тебя, я бы даже испугалась, — произнес некто рядом с Луной. Открыв глаза, первым, что она увидела, была ее смеющаяся сестра.

— Селестия!!! — вспыхнула праведным гневом Луна. Она стыдливо оглядела зал, полный смеющихся гостей. Ей казалось, что смех был грубым, а может даже язвительным, но на самом деле ничего такого не было. Это был счастливый конец хорошей праздничной шутки-сюрприза, который был организован лично Селестией.

— Да не переживай ты, все прошло более чем удачно. Я даже слышала, что наши заграничные гости нервно сглотнули, когда у тебя вспыхнули глаза и ты стала нетривиально, экхем, угрожать небесной карой. По-моему, это даже пошло тебе на пользу, и теперь мало кто соберется обижать саму Луну Эквестрийскую, — успокаивала старшая сестра. Она искренне боялась, что ненароком обидела свою более чуткую сестренку, которая уж больно часто стала принимать все близко к сердцу.

— Мы считаем, что эта шутка слишком груба и бесцеремонна, хотя и оценили вашу степень подготовки, — недовольно буркнула Луна, скуксившись от собственного промаха. Нет бы ей проверить магическое поле, отчего маскировка Селестии была бы замечена тот час же. Увы, сейчас было уже поздно сокрушаться о потерянной возможности.

— С днем рождения, сестрица, и прекращай дуться, а не то я решу, что тебе нужно немного щекотки для увеселения, — ехидно ответила Селестия, после чего встала сбоку от сестры и легонько пихнула ее крупом.

— Ладно-ладно, вечно Вы все усложняете, принцесса Селестия, — подколола Луна, использовав тот же прием, что и использовала сестра ранее.

— Аха-ха-ха, один-один, молодец, крошка Лу, видимо и мне чему-то стоит поучиться у тебя, — отсмеявшись, произнесла солнцеликая.

— Ты неисправима... — угрюмо прошептала ночная принцесса.

— Знаю, и в этом есть свой неповторимый шарм. Кстати, вон там ты найдешь свои подарки. Мой самый большой, уж будь уверена, — торжественно заверила Селестия свою сестру. Протяжно вздохнув, Луна лишь кивнула.

— Спасибо за праздник, Тия, ты как всегда сделала все очень весело и интересно. Папа и мама очень гордились бы тобой также, как горжусь я. Я тебя очень люблю, самая лучшая старшая сестра в мире, — поблагодарила Луна. В тот же миг улыбки и ехидные рожицы Селестии сдуло словно ветром. Ее тоже посетила та светлая грусть, что была у ее младшей сестры чуть ранее.

— Да, Лу, я тоже тебя очень люблю и также очень горжусь. Поверь, где-то там они смотрят на нас и улыбаются твоему дню рождения. Да, я не могу заменить тебе маму и папу, но поверь, для меня нет никого дороже тебя, — кротко улыбнувшись, произнесла Селестия.

— Мне и не нужно, чтобы ты заменяла их, ведь мне нужна только ты — моя сестра, моя семья. Думаешь, что я как-то виню тебя в том, что их нет? Да брось, все вышло так... как вышло, но слава Гармонии, что смерть не забрала и тебя. И вообще, поверь мне, ничто и никто не сможет нас разлучить. Мы же сестры, а сестры всегда держатся за друг дружку, — ласково ответила ночной аликорн, прижавшись к своей старшей сестре. Среди всеобщего гама и шума, они как-то умудрялись услышать друг друга, и не только услышать, но и понять сказанное. Сейчас их родство было как никогда более крепким и важным, чем ранее. Два вечноживущих одиночества, связанные одной судьбой и кровью, были одновременно счастливы и печальны. Радость от осознания того, что рядом есть та, кто всегда поймет, и грусть от того, что они единственные из всего своего рода. Но все это было достоянием других дней, в которых принцесса Луна не рождалась, ведь два обнимающихся аликорна были, хоть и милой, но довольно экстравагантной композицией.

— Иди, а то гости уже маются от ожидания того, когда ты откроешь-таки свои подарки. А я тем временем займусь кое-чем, — проворковала старшая сестра, разрывая объятья.

— Подожди, я хочу чтобы ты присутствовала на открытии подарков, по крайней мере на открытии именно твоего, — попросила Луна, заискивающе заглядывая в глаза сестры.

— Эх, ладно, но только на открытии моего подарка. Пойдем, тебе он действительно понравится, — легко согласилась Селестия, ведя именинницу в сторону большой груды подарков прямо через толпу гостей. Всюду были как знакомые Луне лица, так и те, кого она видела вообще в первый раз в жизни. И несмотря ни на что, все в один голос поздравляли ночную кобылицу с юбилеем. Короли, магические создания, солдаты, простые пони... У Луны было даже такое ощущение, что на ее празднике собрались все, и самое главное, что все они пришли поздравить ее с самым главным днем в году. Словно прочтя мысли сестры, Селестия обернулась.

— Видишь, как ты любима народом? А ведь некоторые из них проплыли тысячи миль, дабы почтить присутствием твой юбилей, — произнесла солнцеликая. И хоть не все пришли лишь из-за любви к ночной принцессе, Луна не смогла сдержать польщения в виде зардевшихся щек. Ей действительно было приятно, что ее чтили и помнили даже те, кого она даже и никогда не знала.

— Спасибо, спасибо. Мы очень рады тому, что вы посетили наш замок ради нашего дня рождения, — на все лады рассыпала благодарности счастливая именинница.

— А вот и твои подарки. Тут точно есть на что взглянуть... — многообещающе пообещала Селестия, подводя сестру к горе сложенных друг на друга подарков. — Если что, то вон та большая темно-серебряная коробка от меня. Заказывала у лучших специалистов, не говоря уже о том, что это последнее слово в... в общем увидишь.

— Ур-р-р-а-а! — воскликнула Луна и резво поскакала в сторону коробки, но вдруг до нее дошло, что подобное поведение отнюдь не подобает принцессе, особенно если на мероприятии собрались не только родные и близкие, но и представители из других стран. — Оу, мы приносим извинения за наш несколько вульгарный клич. Мы гарантируем, что больше такого не повторится, — исправила положение ночная кобылица, но, судя по всеобщему смеху и аплодисментам, гости восприняли радостный порыв благосклонно.

— Итак, дорогие гости и жители замка Кол-Параваль, мы еще раз сердечно благодарим вас за присутствие на празднике. Сейчас, как благоволит этикет, мы должны почтить нашим королевским вниманием ваши дары. Мы заранее благодарим за каждый, неважно насколько великий или малый, подарок. Главное — это ваше внимание. Именно оно радует нас больше, чем все то, что лежит позади нас. Сейчас мы не можем открыть все ваши подарки, но часть из них все же будет открыта публично, дабы почтить тех, кто более приближен нашему сердцу. Прошу не считать это оскорблением, просто таков наш выбор, а как известно, выбор именинницы неоспорим и не обсуждаем. Надеемся, что вы довольны нашим приемом в знаменитом замке Кол-Параваль, чьи двери всегда открыты для вас. Еще раз благодарствуем за то, что вы пришли, — обратилась с благодарственной речью Луна. Она специально расставила все точки над i, чтобы оградить себя от лишних проблем и пересудов. Открытие всех подарков было бы слишком долгим и утомительным делом, не говоря уже о банальных подарках, вроде конвертов с деньгами или, что еще страшней, поздравительных открыток, которые придется во всеуслышание читать. Дождавшись окончания аплодисментов, последовавших сразу же после обращения, она подошла к подарку от Селестии. Сестра действительно была права, подарок был огромен, и более того, Луна даже стыдливо припомнила, что сочла эту коробку за предмет интерьера. Достигая двадцати метров в высоту, она действительно привлекала внимание. Сразу можно было догадаться, что подарок был воистину королевским.

— А теперь мы откроем наш самый первый подарок на день рождения, его отправитель — принцесса Селестия Эквестрийская, которая также является нашей единокровной сестрой, — огласила свой выбор Луна. Не дожидаясь скончания новой порции аплодисментов, она магически сдернула оберточную упаковку с коробки. Когда было покончено с глянцевой бумагой, коробка раскрылась сама по себе, разложившись картоном в разные стороны.

— Гармония Всемогущая!!! — не сдержалась от восклицания Луна, вслед за которым пошел самый натуральный кобыличий визг. Оказалось, что подарком Селестии был огромный телескоп, который вряд ли бы смогла утащить и дюжина минотавров. Селестия польщено улыбнулась, так как она действительно угадала пожелание своей сестры, посодействовав в разработке, а затем и вовсе купив самый мощный и высокотехнологичный телескоп на планете — "Окулус 3426". Гордость эквестрийской астрономии была теперь и у той, кто был ее самой ярой поклонницей и даже основоположницей всей науки.

— Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо!!! — с ходу атаковала именинница свою старшую сестру, которую обняла аж до хруста в костях.

— Луна, задушишь ж ведь! — недовольно прохрипела Селестия, чье возмущение было скорее притворным.

— Я так давно о нем мечтала! Теперь я смогу вычислять даже черные дыры! Это новый виток в астрономии, и я, принцесса Луна, буду ее навигатором! — даже позабыв о королевском наречии, кричала Луна. Она отпустила свою сестру и снова ринулась осматривать свой новый телескоп.

— Браво! Браво мудрому выбору принцессы Селестии! — доносилось от публики. Каждый хотел показать свое участие в восхвалении солнечной принцессы. Впрочем, им это удалось: Селестия горделиво подняла свою голову, медленно кивая всем вокруг.

— Ну, пожалуй. я оставлю тебя наедине с гостями. Мне нужно отойти на десять минут, — проговорила Селестия, после чего ушла в сторону парадного коридора.

— Какой же прекрасный и полезный подарок, ибо теперь Ваши познания звезд, и без того великие и обширные, станут воспевать в веках! О свет моих очей, принцесса Луна, Ваша драгоценнейшая сестра знает толк в хороших дарах! — протискиваясь через толпу, вальяжно подошел верховный халиф Камэла Соладин. Именитый военачальник и правитель был очень важным гостем на празднике.

— Приветствуем Вас на нашем празднике, о сиятельный халиф, мы безмерно рады Вашему присутствию на нашем торжестве, — благосклонно поприветствовала дорогого гостя ночная принцесса. Она вернула себе былое величие, которое запятнало некоторое... радостное помешательство.

— Вы мне льстите, дорогая моя, какой верблюд не оценит познания столь прекрасной особы, как Вы? — ослепительно улыбаясь, бросал одно красивое слово за другим верблюд. Но принцесса была готова к этому. Она знала, что вслед за словами пойдут пространные намеки об уединении, которые закончатся красивыми, но пустыми словно гнилой орех, обещаниями. Она уже проходила нечто подобное, и сейчас это было бы не лучшим окончанием ее дня рождения. Да и верблюды не были в ее вкусе.

— Ну что же, мы не хотим занимать Ваше драгоценное время слишком долго, да и можем ли мы быть прекраснее ваших ста ослепительных жен? — обрушила все далеко идущие планы Луна. Скривившись, словно прокусив кислую конфету, халиф признал свое поражение. То, что могло кончиться приобретением мощного рычага давления на Эквестрию, превратилось в эмоциональную пощечину, чей след еще долго будет жечь его толстые щеки.

— Все будет так, как Вы пожелаете, именинница. Еще раз желаю Вам и Вашему дому долгие годы изобилия, радости и... мира, — ласково процедил халиф, чей жесткий тон не мог не говорить о его раздражении. Луна невесело усмехнулась. А что ожидал этот горе-ловелас? Что она кинется ему на грудь и забудет про все? "Пф, видимо у Камэльского Халифата есть хорошие военачальники, но нет хороших политиков", — ехидно подумала принцесса. Она совершенно не боялась этого парнокопытного индюка, который наивно полагал, что его армия абсолютно непобедима.

— И мы Вам желаем того, чтобы никогда Солнце не заходило над Вашими землями... — ласково предупредила Луна, завуалировав пожелание под явной угрозой выживания целому народу. Нервно сглотнув, верблюд ушел восвояси, дабы обдумать услышанное.

— А теперь подарок от нашей лучшей подруги и жилищной помощницы Эклиан Шарм. Слуги, прошу принести ее подарок! — потребовала принцесса. Она действительно не забыла свое обещание, ведь быть одновременно принцессой и аватаром Верности и Честности — значит иметь хорошую и крепкую память, которую не смогли бы запятнать инциденты на почве ее отказа. Буквально через пару секунд в груду подарков ринулся жеребенок, судя по униформе — младший помощник прислуги, лет десяти-одиннадцати, и вот подарок от верной служанки был перед Луной. Малыш широко улыбался и пыхтел от напряжения, но своей работой был явно доволен. Ласково погладив жеребенка по гриве, Луна забрала коробку.

— Иди к столам, возьми что-нибудь перекусить, а то вон как устал, бедняжка, — тихонько прошептала принцесса. И без того широкая улыбка пажа стала теперь могла соперничать шириной с главными воротами замка. Наконец, закончив с формальностями, принцесса хотела было раскрыть подарок, но тут прозвучал дикий грохот раскрываемых дверей. Все краски и свет стали намного глуше, такое ощущение, что кто-то просто взял и забрал их себе. Резко обернувшись назад, Луна увидела расходящихся в разные стороны гостей, которые пропускали кого-то большого и громадного. Припомнив полный список гостей, принцесса растерялась в догадках кто бы это мог быть. Дракон, разве что. Но истина оказалась куда более прозаичной, ведь когда гости полностью расступились в разные стороны, перед Луной показался наверное самый массивный и большой торт в мире, который мог с легкостью посоревноваться в размерах даже с "Окулусом-3246". Его магически вела за собой принцесса Селестия.

— Прошу, дорогая сестренка, это твой самый большой и самый любимый торт! — представила свое творение солнцеликая, явив торт, который Луна на самом деле любила больше всего. Это была легендарная "ночная прохлада", рецепт которого был составлен еще матерью сестер на один из день рождений младшей дочери. Рецепт был настолько уникален, а изысканный вкус настолько запоминаем, что это кондитерское творение прославилось на весь свет. Венчали это чудо 1300 крохотных свечек, которые даже как-то облагораживали торт, отчего казалось, что он светится изнутри.

— Тия, это же... это же мамин торт. Я его не пробовала вот уже более тысячи лет... — заикаясь, прошептала Луна. Она вспомнила веселые дни рождения, на которых папа обожал показывать различные магические фокусы, а мама закармливала и без того переполненных едой детей.

— Да, я понимаю твой шок. Поверь, я сама была шокирована, когда решилась на это, ведь этот торт был испечен под моим личным копытоводством. У меня даже было такое ощущение, что... мама была рядом. Что она как-то помогала мне, а иначе как объяснить то, что я так легко нашла ее кулинарную книгу, которая была сокрыта вот уже более двенадцати веков? А теперь, теперь я хочу чтобы ты задула свечи и мы посмотрели на его истинное магическое сияние, твое сияние... — ответила Селестия, подойдя к своей пораженной шоком младшей сестре.

— Спасибо, сестра, ты... ты сделала невозможное, но это невозможное как всегда в твоем стиле, — отойдя от глубинного шока, проговорила Луна.

— Знаю, и в этом есть свой неповторимый шарм... — ехидно повторила Селестия. Протяжно вздохнув, Луна легонько пихнула крупом сестру и прошагала в сторону торта, что очень величаво развалился на большом платиновом подносе с широкими колесиками. Взмыв вверх, Луна зависла над своим праздничным тортом.

— Объявляем праздник открытым! — громко возвестила ночная принцесса, магически собрав сферу воздуха у своей груди. Когда магия наконец-то сконденсировала нужную концентрацию углекислого газа, она обрушила ее на торт. Свечи отважно стояли под напором воздушной стихии, но силы были неравны. Один десяток за другим тухли огни на свечках, и торт погрузился во тьму. Счастливо ожидая яркого темно-синего свечения, Луна ошеломленно смотрела на торт, который совершенно отказывался вести себя так, как и было положено по рецепту. Недоуменно взглянув вокруг, Луна поразилась сгущающейся тьме и затишью. Она и не заметила, как пропали все звуки, как из поля зрения пропали сестра и гости. Она осталась совершенно одна...

Вдох...выдох... Воздух был сродни патоке, медленно перетекающей промеж легких. Каждый вдох был каким-то странным и жутким испытанием силы воли, воли, чтобы не закричать от страха. И все же она взяла себя в копыта, а потому начала медленно приоткрывать свои прекрасные бирюзовые глаза. Она совершенно не могла взять в толк, куда все исчезло. Где праздник? Где торт? Где гости? И самое главное, где Селестия? Может, это очередная шутка, и переживать не стоит? И вот был получен ответ, она наконец-то полностью открыла глаза и огляделась вокруг. Ничего хорошего она явно не увидела, ее окружала лишь бесплодная серая пустыня.

— Где... где я?! — воскликнула она. Но, посмотрев наверх, она все осознала и вспомнила. Прямо над ее головой висели отнюдь не солнце или Селена, нет, над головой была Пелагея... Родная планета как будто насмехалась над своей одинокой и потерянной воспитанницей, что была заточена на ее спутнице. Вдруг голову кольнуло сначала одно, а затем и следующие за ним воспоминания: ссора, битва, элементы, изгнание... Все это пронеслось в голове Луны диким и болезненным вихрем.

— ХВАТИТ!!! — отчаянно взвыла принцесса в непроглядную тьму того космоса, что раньше был ею так любим, а теперь ненавидим и презираем. Однако ответом стало лишь мысленное эхо, которое еще больше издевалось над своей непутевой создательницей. — Почему я здесь?! Я что, так страшно провинилась, Селестия?! Почему ты не захотела понять меня?!

— Все потому что она тебя ненавидит... — прозвучал тихий голос в голове несчастной Луны.

— Нет, она меня любит, просто ей трудно осознать всю серьезность моей проблемы! Если она освободит меня сейчас, то мы может быть решим ее вместе! — яростно возразила ночная принцесса. Она и не заметила, что тьма постепенно слетала с ее шкурки, возвращая ее истинный темно-синий цвет.

— Да, а ты думаешь она не знала куда тебя отправляла? Думаешь, что она была святой, когда определила тебя сюда на тысячелетнее заключение? А ты в курсе, что из-за нее ты нарушила клятву, данную Эклиан? У тебя тут есть пища для физического и духовного удовлетворения? Или вода, которая смогла бы обмыть твое тело? Не говоря уже о том, что у тебя нет друзей, которые могли бы поддержать в трудную минуту. Что ты можешь сказать в защиту Селестии? Ты, элемент Верности и Честности? — подкинул дров в костер пылающего гнева ехидный голос. Только открыв рот, Луна почти сразу осознала, что у нее нет ответа.

— Нет... И теперь я тут, и, чего уж говорить, лучше бы я осталась там во сне, где есть столько хорошего. По крайней мере, тут намного хуже, — грустно проговорила Луна.

— Ну так поспи, моя дорогая. Если хочешь, я могу помочь тебе... — ласково проговорил голос, уже только своим глубоким тембром убаюкивая уставшую и одинокую пленницу. — Пусть тьма сгущается над тобой, ты знаешь, ангелочек мой, ночь — не только время чудес...

Тихий и ласковый голос становился все сильнее, перетекая из мыслей в уста. Постепенно тьма действительно стала сгущаться над принцессой Луной, после чего плавно начала перетекать в самого аликорна. Синий цвет полностью был изгнан даже не черным цветом, а самой тьмой, тьмой настолько глубокой и страшной, что даже тьма космоса была блеклой перед ней. Будучи убаюканной таинственным голосом, который она по странным обстоятельствам не обвиняла в собственных бедах, принцесса снова легла на холодную и безжизненную землю и закрыла глаза. Она уже не увидела ни удлиняющихся зубов, которые и вовсе перерастали в заостренные волчьи клыки, ни изменений собственного тела, ни вертикальных зрачков, которые подошли бы скорее дракону, чем аликорну. Она постепенно превращалась в монстра, но все это было чем-то далеким, ведь она уже ушла в мир снов. Ее мир, где нет этой ледяной тюрьмы, где есть те, кто ее любит и примет. Где есть вкусная пища и теплый кров. Где есть приятный контрастный душ и добрая сестра, чей мягкий голос всегда был путеводным ориентиром ее судьбы. Все это было намного лучше реальности. Вдруг, глаза Луны широко раскрылись, но то были не ее глаза, ибо в них не было ее души. Тело занял хитрый демон ночи.

— Аха-ха-хах, эта глупая дура действительно решилась на это! Спи... спи, моя Луна, сон придает тебе успокоение, а мне силу и власть... Ничего, я подожду, ну а когда придет мое время, то ночь над Пелагеей будет вечной! — грозно возвестила Найтмер Мун, яростно глядя на пока еще голубую планету. Скоро, очень скоро, она покроет ее вечной тьмой, и даже вездесущий Дух Хаоса будет лишь мелкой пешкой в ее гамбите! А Луна... Луна просто спала. Ей было легче пережить горечь заточения в фантомном мире, радуясь несуществующему счастью. А ты, дорогой читатель, не променял ли ты свою жизнь на многообещающие, но столь пустые сны?