Planescape: сказка о тернистом пути на вершину

Узы.

Они такие разные...

https://www.youtube.com/watch?v=_OvpzForHyU

-…и тут уважаемым слушателям становится совершенно очевидно, что в убийстве людей нет ровным счетом ничего плохого – пока оное деяние совершается ради Высшего Блага или по крайней мере знатной потехи, коя как известно есть смысл бытия. И да будет наше веселье вечно удвоенным! Ура, товарищи! – разглагольствовавшее за кафедрой создание вскинуло покрытое короткой коричневой шерсткой лапку в до боли знакомом приветствии.

Свободная, за исключением пары неясно каким путем попавших в Нав’уТ белочек и дремлющего на подоконнике толстого кота, аудитория естественно не отозвалась. Лектора оное обстоятельство нисколько не смутило, явно продемонстрировав привычность задвигания многочасовых речей перед пустыми залами – таинственная зверюшка, выглядящая подобно бурому карликовому медведю с большущими, в четверть тела, круглыми ушами, только опрокинуло в горло прозрачное содержимое стакана, шумно выдохнуло и двинулось куда-то по явившемуся из бездны коридору.

— Небось опять всяких усатых морд кормить пошел, — с недовольными нотками прошелестел временно вернувшийся в относительно нормальный вид волшебник, зачем-то отправляясь следом.

— Пардон? – послушно поплеся за единственным «надежным» ориентиром рыцарь.

— Да на словах он Рейнбоу Даш, а на деле Флаттершай – мухи не обидит, — дал в целом понятный благодаря последней части ответ самовызвавшийся гид. — Хотя конечно раньше зажигал знатно. И сжигал. И, говорят, насиловал домашнюю птицу.

По взмаху ладони в стороне от них повисло изображение уже много раз виденной в округе фиолетовой лошади – правда на сей раз в явственно механическом варианте. Дивное видение пару секунд повисело без движения, а затем невидимая рука начала крутить хвост-ручку, на что располагающееся в роге крошечное дуло среагировало цепью ярких и наверняка крайне болезненных для противника всполохов.

— Его сначала собирались вообще того, — вселенской распространенности жест отрубания головы, — как-никак половину городской администрации навылет отдружбомагил – в одиночку! – завистливое причмокивание. – Да, были в наше время настоящие…

Фис поперхнулся и затих, вперив взгляд в желтую стену внезапно появившегося на их пути бастиона. Спустя какое-то время глазные яблоки мага самым противоестественным обликом безобразно раздулись, вылезли из орбит и лопнули, пролившись на пол искрящимся сиреневым порошком, коий немедленно собрался и самостоятельно втянулся в хозяйскую ступню – вероятно именно для такого случая маг сандалии и носит.

Оруженосец мигнул, осознал собственное спокойствие при виде очевидного и довольно мерзкого на вид чуда и со смешенными чувствами вздохнул. С одной стороны конечно приятно ощущать уход столь отличающей его от аборигенов «нелепой» восторженности местной обыденностью, а с другой – черстветь и терять яркость восприятия как ни крути во многом прекрасного мира всё-таки немного обидно.

Ладно: нет смысла печалиться о том, на что нет возможности повлиять, а потому возвращаемся к традиционным попыткам познать непознаваемое:

— В чем дело? – грубовато вышло, ну да семицветик наверное не обидится.

Несчастный псих долго молчал, всматриваясь в нависающую над ними громаду, а затем вдруг согнулся подобно столетнему старцу и страшным шепот промолвил:

— Они читают!

Потенциальный дворянин поначалу решил, будто ослышался – с какой-такой радости столь безобидное занятие способно вызывать ужас – а затем, получив подтверждение, естественным образом попросил разъяснений:

— Ну какое животное будет ЧИТАТЬ, – с неприкрытым омерезением повторил ненавистное слово чароплет, — когда у него есть возможность СМОТРЕТЬ на ПОНЯШ!? Да у них там даже и плоточпоканья-то почти нет! – тощая фигура выпрямилась во весь невысокий рост и погрозила иллюзорной громаде сухоньким кулачком. – ИЗВРАЩЕНЦЫ!

— Еще какие! – довольно донеслось с высоты и из верхнего оконца появилась веревочная лестница. – Хочешь к нам?

— Не вижу причин, почему бы благородному дону следовало отказаться, — мигом сменил волшебник гнев на милость, проворно влезая в бастион безумия для семицветиков и оставляя тем самым юношу в одиночестве посреди бастиона безумия семицветиков.

Он ведь кстати умеет превращаться в плюшевые игрушки с крыльями – чего ради тратить силы на работу руками?

— Ай! – рыцарь, будучи верным всем своим обещаниям независимо от получателя и причины их принесения, дал сам себе подзатыльник за очередную бессмысленную попытку рационализовать чужое сумасшествие.

— Проход еще открыт – не желаешь ли отведать печатного слова? – позвал его тот же бестелесный голос.

Надо заметить, былой студент ощутил укол любопытства, однако и перспективы ознакомления с наверняка незабываемыми произведениями больного Айрисом разума не смогли заставить пленника планов воспользоваться приглашением – парень банально устал от этого пусть слегка поблекшего, но всё равно до крайности бестолкового, шумного и безмерно утомительного космоса душевнобольных. А потому слуга великого бандита просто сделал шаг в пустоту, спустя пару минут полета приземлившись на пустую площадку с очередным покрытым пылью рисунком, где, устроившись прямо на полу, погрузился в столь долго требовавшую своего дрему, плавно перетекшую в здоровый сон славно потрудившегося за день работника.

И все эти с нехорошим подмигиванием обещающие вновь воспользоваться его услугами бороды, угловатые высокие господа маленького роста или неопределенные духи места хотя бы на какое-то время потеряли возможность терзать бестово внутреннее равновесие.

Проснулся паладин от в меру деликатного тыканья в плечо, обнаружив себя лежащим у входа в компании овощной сущности, на баклажанах которой лежала почтительно удерживаемая небесно-голубая кожанка с пушистой оторочкой цветов радуги и нижним “поясом” из перьев:

— Как и требовали, — с нескрываемым пиететом протянул владыка Нав’уТа свою ношу гостю. – Не забудь передать Понту, что он совсем зажрался – сколь б отвратительной не выглядела для пациентов эта вещица, а всё-таки требовать ее за дело пары дней…- многозначительное пожатие «плечами». – И вообще подарки не передаривают – будто ему удастся найти лучшее место для сокрытия плода своего необузданного изуверства.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — честно отозвался ощущающий неслабый голод посыльный, небрежно принимая плату за ключи. – Никаких новых заказов от остальных не поступало?

 — Я тебе не секретарь, — полыхнул собеседник пирожными, впрочем быстро успокоившись и буркнув. – Вроде нет – дай больше времени. Борода дело свое знает, — явно намекающий на нечто неприличное хмык.

— Ну-ну, — неопределенно отозвался былой студент, для проформы на прощание спросив, — а Фамеса-то…

— Иди уже, — толчок в спину – и перед глазами опять ночной Сигил. В этот раз правда без знакомства с мешками и дубинками, зато со ждущим вассала у ближайшего прилавка совереном.

— Прнс? – тихо и как-то пустовато поинтересовался владыка, глотая гласные, стоило только юноше подойти на достаточное расстояние.

Последний, проникшись сгустившейся вокруг них мрачно-торжественной атмосферой, вовсе не решился чего-либо говорить, вместо того молча протянув столь четко обозначенную в качестве награды за благополучие Хризантемы ношу соверену. Тот внезапно не принял вожделенную кожанку, но напротив, отшатнулся, отвернулся, а затем и вовсе так же безмолвно отправился в обратный путь, слегка позвякивая приобретенным несмотря на весь зубовный скрежет и душевно-жабные муки «Купидоном».

Не получившему дальнейших указаний бывшему студенту не оставалось ничего иного, как только последовать за ним. Минут пятнадцать шли без разговоров, уверенно проталкиваясь сперва запруженную народом площадь, а затем протискиваясь по лишь немногим менее тесным от сигильцев улочкам.

Необходимо признать: ночной Улей вопреки всем ожиданиям выглядит значительно лучшего своего дневного собрата. Всякому делающему зло воистину стоит бояться света, ибо он обличает дела его и обнажает срам — в случае города представленный совершенно незаметным благодаря полумраку мусором, лужами нечистот и окончательно ставшими похожими на архитектурные детали нищими. Да и публике неожиданно удалось стать еще более колоритной: тут тебе и светящиеся желтым глаза, и нетопырьи крылья, и мерцающие татуировки, и непонятная атмосфера напряженности…

— Ай! – столкнулась с засмотревшимся парнем некая балахонистая фигура.

Торопливые сбивчивые извинения – и, будто уже одно только это небывалое для сих улиц проявление вежливости недостаточно подозрительно, неожиданное падение спиной назад.

— Бестолочь! – злобно рыкнул повелитель на ощущающего себя несколько отчужденно паладина, выдергивая из-под спершего драгоценную одежду вора черную нить. – Ничего доверить нельзя!

Серая в ночи броня легла на широкую козлотаврову спину, в то время как рука отчаянно вырывающегося невезучего преступника резко дернулась в сторону…

— ААА! – чувствующий себя подобно сомнамбуле рыцарь наконец очнулся и втянул голову в плечи, с ужасом глядя на последствия соверенова правосудия.

Всего лишь вывих. Или очень аккуратный перелом. Ну, по крайней мере конечность на месте и кровь не хлещет.

Рыцарь облегченно выдохнул.

И тут со всех сторон без предупреждения начали раздаваться лязг стали, хруст костей, боевой рев и отчаянный крики.

-
 — Это … Улей! – наконец рявкнул повелитель, устав от назойливого жужжания подчиненного. – Тут всегда происходит какая-то хрень – по крайней мере потому, что должна же она где-то происходить! И хватит об этом! Последняя глупость – и затыкаешься до самой Дыры.

Юноша раздраженно нахмурился, потер до сих пор саднящее после падения в катакомбы бедро, воззвал к Небесам о вспоможении в смирении перед непознаваемостью вселенной и, глубоко вздохнув, задал самый дальний из насущных вопросов:

— Что это за радужная куртка, кою вы так самоотверженно спасали чуть ли не ценой собственного хребта? – чей-то он на самом деле больно грубый в последнее время стал. Видимо сказывается недосып.

К счастью, владыка не стал заострять внимания на наглости вассала, вместо того спустя пару минут молчания каким-то ненормально спокойным голосом отозвавшись:

— Шкура Спасителя, — непонятный звук, нечто вроде всхрапывания при насморке. – Вернее, спасительницы. Чрезвычайно дорогой волшебный доспех, некогда отданный мной на сохранение старому другу и по его кончине противозаконно присвоенный Нав’уТом. Ныне возвращен законном владельцу.

— А почему же вы когда-то решили избавится от такой ценной…

Зубы клацнули и юноше аж почудилась вылетевшая из пасти принца искра, недвусмысленно напоминая о недавно поставленных условиях. Таким образом, весь остаток пути потенциальный дворянин размышлял на тему источника столь выдающегося и уверенного ориентирования соверена в сих мягко говоря, не сильно способствующих навигации подземельях, в итоге приняв за самое вероятное объяснение банальное обилие опыта.

И вот уже знакомая стена, традиционное негодующее фырканье при виде нестираемой надписи на ненастоящей стене и будничное прохождение сквозь едва ощутимую иллюзию.

Родные пенаты.

Внезапно, не пыльные. То есть, дорожка-то разумеется и раньше на гробницу не смахивала – всё же сперва паладины, затем орда нечисти, а потом и стражники на постоянное жительство пришли – но вот привычная не прибранность по углам куда-то исчезла, заодно с успевшим накопиться за последние месяцы плодами цифровой жизнедеятельности – всякими объедками, сломанными чашками, пуговицами и так далее. Подозрительно.

Да и Ви, с видом грозового облака и яростной руганью несущаяся на владыку, тоже явно не спроста:

— … … скотина … … ты … … … …! – небольшая лакированная дубинка понеслась в голову повелителя.

— Все претензии — в письменной форме после завтрака, — небрежно откинул случайное препятствие великий бандит, без малейшего промедления проследовав в сторону своих покоев.

Парализованная же лучница в дикой позе рухнула на плиты, не имея возможности шевельнуть ни рукой ни ногой и только буквально прожигая удаляющуюся широкую спину яростным взглядом.

Рыцарь почел за лучшее оставить сюзерена и помочь боевому товарищу – да и вообще оставлять и просто даму в беспомощном состоянии валяться на холодных камнях было бы в высшей степени не благородно. Да и чего греха таить – любопытно же, где «тьма» на сей раз зарыта.

— КО-ЗЕЛ! – сладострастно простонала лучница едва только удерживавшее ее заклятье выветрилось, при этом едва снова не грохнувшись со скамейки. – Ты точно не видел, чего этот … с Пафи сделал – иначе бы сам … … его жирную … … тушу!

Оруженосец и опомниться не успел, как оказался схвачен за рукав и потащен в основную часть гробницы, откуда путь их лег в одно из малых боковых ответвлений – вроде бы там раньше располагался склад взрывчатки, частично пошедшей на подрыв второго выхода из Дыры. У дальнего конца небольшого помещения сидела, энергично подергиваясь туда-сюда, знакомая скрытная фигура в компании ведра и пары запасных губок.

Остроухая фурия без малейшего смущения цапнула хозяйскую дочку за шкирку, рванула вверх, развернула и, едва не столкнув ее с рыцарем, резко сорвала с лица последней капюшон:

— ВОТ! – непонятная, однако судя по экспрессии, донельзя нецензурная тирада на чужом языке, тем не менее пропущенная юношей мимо ушей – столь страшно открывшееся перед ним зрелище.

Фаль зашили рот. Таким толстым, цвета засохшей крови жгутом, смахивающим на сапожную дратву и одним только своим обликом…воин Христов затрясся, не в силах оставаться спокойным при взгляде на это чудовищное святотатство, преступление против самой Красоты и тем более родительской любви…

Короче, стояние продолжалось довольно долго. Ви ругалась. Перекосившийся Бест погружался в приправленные шоком бездны возмущения, вот-вот готовясь отойти в обморок. А собственно виновница переполоха спокойно смотрела на происходящее с накапливающимся недоумением, потихоньку переходящим в раздражение. Наконец свободная от чистящих принадлежностей рука вытерлась о балахон, поднялась к губам и…без какого-либо сопротивления вытащила, казалось бы, засевшее в них на века безобразие:

— Ну что такое? – досадливый вздох.

Парень моргнул, дернулся назад, оступился и грохнулся на грязный пол, так и оставшись сидеть на нем с вытаращенными глазами. Возмутительница же спокойствия поперхнулась, закашлялась, а затем накинулась на подругу с негодующим вопросом:

— А какого хрена, — уже видимо инстинктивное подергивание конечностей, — ночью тогда…

— Моя вторая половинка не умеет справляться с эмоциями, — с презрением отозвалась небожительница, возвращая капюшон на место. – А эти артефакты, — указание на ранее незамеченные серебристые браслеты на руках и демонстрация жгута, — чувствительны к внутреннему равновесию. Не более чем маленькая предосторожность, дабы ночная не отлынивала от свалившейся на нас обеих по ее вине работы.

— В смысле…ты сама их на себя надела? – голосом увидевшего кровавые дикарские жертвоприношения конкистадора уточнила Ви.

— Разумеется – они к тому же помогают сосредоточиться и обычно, — почти зримое подчеркивание, — избавляют от лишних вопросов и драм, — усталый выдох. – Умеют же некоторые делать из мухи слона. В следующий раз Золотинка наверное из моего пояса верности трагедию раздувать начнет.

Молчаливая пауза.

— Правда носишь? – вдруг с неподдельным интересом уточнила опять мгновенно «переключившаяся» лучница.

Намеревавшаяся вернуться к работе девушка бросила мимолетный взгляд на никуда не спешащего юношу, после чего степенно отозвалась:

— Приличные представительницы прекрасного пола на подобные вопросы не отвечают. И тем более их не задают.

— В таком случае славно, что из таковых здесь присутствует только паладин, — передразнила ее менторский тон остроухая язва, придвигаясь поближе. – Но оно на самом деле так, мебель, — утружденные луком и чужими кошельками пальцы без стеснения потыкали примерно в центр скрытого балахоном туловища, по счастью всё же с внешней стороны бедра. – Забодай меня кальмар! А ведь и…каким мраком я раньше-то не замечала?

— Кхэ-кхэ, — оскорбленно закашлялась дама, показательно отгородившись от чужого любопытства подсохшей губкой.

— Нет, ну без репы-то, — не поняла намека рыжая, — он ведь зверски неудобный, чего только не натирает, а уж походы до кустиков каждый раз превращаются…

— Дань уважения любимой сказочной героине, невзламываемость, встроенная система переработки отходов, прочность как у цельного башенного щита, защита от коррозии и регенерирующие мягкие прокладки, — не без гордости произнесла дочь владыки, у коей внезапно начал укорачиваться подол. – И даже если бы иначе – думаешь эти…инструменты, — из-за спины показались кончики крыльев, — было легко вырастить? Можно сказать всю жизнь в скобах разных ходила.

— Понтово! – протянула действительно очень легко перенимающая всякие модные веяния эльфийка, после чего как-то ну очень подозрительно прищурившись. – А уж не о легендарной ли «Стене благочестия» идет речь?

— В точку, — кивнула приятно удивленная Фаль. – Вот уж не подозревала, что наша дорогая внучка Лораны обладает компетенцией и в этом ряде артефактов.

— Ну! – стукнула себя в грудь польщенная воровка, расплываясь в каверзной улыбке. – Сама когда-то хотела «приобрести» себе эту штукенцию – да только особые требования помешали, — многозначительное движением туда-сюда бровями.

— Мистер Понт действительно обладает известным вам титулом, что по праву официального удочерения наделяет меня необходимым званием, — холодно бросила напрягшаяся леди.

— Да не про то, принцесса, не про то, — хищно сверкнула зрачками бабушка, вальяжно обнимая подругу за плечи. – Понимаешь, заборчику-то отнюдь не плевать, чего хранить, а потому надеваться он…

— Сэр Бестолочь! – юноша вздрогнул и мигом взвился на ноги, вытянувшись перед наследницей соверена по струнке. – Ваше присутствие здесь не желательно и не разумно – вам, очевидно, необходимо отдохнуть перед будущими свершениями, не говоря уже о тренировках с Дитом. Поэтому, если у вас конечно нет идей касательно пути избавления сего помещения еще и от нашей пламенногривой коллеги, прошу вас покинуть нас.

Былой школяр почел за лучшее отрицательно покачать головой и ретироваться, успев, впрочем, услышать хихиканье и ироничную ремарку Ви – якобы ему «это» пришлось бы по душе.

-
— Ничтожество, — с истинным наслаждением последний раз пнул его под ребра тифлинг, отступая.

Потенциальный дворянин перевернулся на спину и, положив окровавленные ладони на живот, издал страдальческий стон – причем не только и не столько от боли, сколько в силу выглядящих ныне фантастическим сном воспоминаний о чутких электризующих пальчиках предыдущего преподавателя. Да и вообще о человечном отношении:

— Смиренный ученик конечно помнит, что владыка разрешил тебе ради благого дела действовать жестко, — произнес парень, не спеша вставать и тем оттягивая продолжение мучений. – Однако нельзя ли всё же действовать хотя бы чуть-чуть мягче? Я, в конце концов, твой спаситель.

— ХРА! – злорадно гаркнул рогоносец. – До чего же омерзительная передо мной лежит козявка – стоило только слегка помяться, как уже, пользуясь собственной властью, угрожает отнять у беззащитного раба единственную крошку радости, — искаженное ненавистью бородатое лицо нависло над сжавшимся юношей и зашептало. – Думаешь, это, — весьма болезненный удар в живот кулаком. – Страдание? Мука? Несправедливость? – источающие ненависть желтоватые глаза приблизились вплотную. – Я! СЛУЖУ! СЛИЗНЯКУ! – оглохнуть можно. – И буду пахать на него, пока он не сдохнет – чтобы затем опять попасть к кому-то в кабалу. НАВЕЧНО!

Смачный плевок, попавший в веко.

— А теперь давай, прикажи мне отыметь самого себя или там засунуть руку в горящие угли, — выпрямился воин тьмы. – В конце концов, тебе же хочется меня «перевоспитать», — смех вперемешку с рыком. – И не сомневайся: смрадное содержание твоей паладинистой головки не способно вообразить и сотой доли извращенности моих приказов, кои последуют едва только какая милосердная Сила вдруг поменяет нас местами.

Мечтательное причмокивание, быстро завершившееся исполненным злобы ударом в стену. На древней штукатурке осталась вмятина. Ярящаяся же громада мышц даже не крякнула, вместо того молча накинув плащ и покинув отведенное им под тренировочный зал помещение, естественно не имевшее и намека на войлочные покрытия или хотя бы ковры — жертвам Великого Марша оно как-то без надобности.

Потенциальный дворянин полежал еще немного, к легкому своему ужасу осознавая крепнущую убежденность в полезности отнятия свободы у определенного рода личностей – подобные понтообразные мысли воину Христову определенно не пристали. Ну а потом телесные нужды привычным образом превозмогли духовные и ОПЯТЬ избитый в кровь и мясо подмастерье с оханьем и поминовением святых встал на ноги. Одел давно и прочно загубленную учебой дерюгообразную рубашку, кое-как вытерся и без приличествующей молодым спешки отправился на поиски ближайшего врача.

Первой остановкой стала безукоризненно чистая вследствие совершенной пустоты комната Фауста. Ну, вернее сам-то маг тоже как бы присутствовал, однако устремленный в потолок взгляд и прижатая к губам специальной прищепкой тлеющая трубка очевидно демонстрировали фактическое его отсутствие не только в Дыре, но и в Сигиле вообще. Кстати, вероятно и в буквальном смысле: в качестве жеста уважения к курительным способностям коллеги, Ви стала таскать ему какие-то уж совсем запредельные смеси.

Тайком от повелителя, естественно. По крайней мере она так хвасталась. Бест же искренне сомневался, как в сокрытости сей контрабанды от зорких очей командовавшего целой преступной организацией великого бандита, так и в самой полезности данной «благотворительности» для волшебника – бедолага стремительно терял человеческий облик и ныне в этом «промагиченном куске мяса» весьма сложно углядеть некогда выглядевшего вполне респектабельно молодого преподавателя.

Почему повелитель не принимает никаких мер? Ну никто ж не поверит, что сему копытному блюстителю порядка плевать на подобное разложение под самым носом, да еще собственного подчиненного…

Хватит. Не нашего то ума дела. Главное: несчастный наркоман определенно не способен оказать избитому паладину никакой помощи, а оставшиеся на полу следы от кантования безвольного тела наглядно свидетельствуют о длительности сего прискорбного состояния и мягко говоря невысоких шансах его прерывания в обозримом будущем. Следовательно, идем дальше.

Золотой Вор спала. Это очевидно любому не лишенному слуха, причем аж за десяток шагов от двери – и горе смельчаку, посмевшему упомянуть о сей забавной особенности в присутствии ее ушастости. Да, рыжая язва внезапно смущалась не только собственной непохожести на эльфийку – кстати, как показали весьма непродолжительные поиски по анатомическим/кулинарным справочникам ангела смерти, по большей части мнимой — но и воистину более приличествующего внушительным телесам властелина храпа. Причем елки-палки, по собственным же словам, нападавшим на нее исключительно в «домашних условиях» — то есть, когда труженица плаща и кинжала имела возможность позволить себе спать не заботясь о разбросе по помещению сапог, полураздетой и вверх ногами.

Так или иначе, а хранимые ею многочисленные мази недоступны. Потащились дальше.

Госпиталь встретил бывшего студента важно выглядящей надписью золотом на черном, гласившей: «Не входить. Производится дезинфекция. Смертельно опасно.» Такие вот пироги. Может оно и к лучшему – воин Христов испытывал искренние сомнения в своей способности найти нужные эликсиры и при этом не отравиться.

С другой стороны, теперь вариантов не осталось вовсе: цифровые обещали поколотить рыцаря в случае обнаружения его поползновений в сторону их запасов, а Ожд и без того дважды за последний месяц одалживал приятелю свою аптекарскую сумочку, так что еще один визит скорее всего приведет к выговору и лишению премии.

В порыве отчаянья парень заглянул в палатку Фиса, естественно найдя ее покинутой. В общем, выбора нет: необходимо идти к соверену — навстречу начальственному раздражению и разочарованию. Впрочем, это явно лучшее решение, нежели просто лечь спать и рискнуть вызвать на голову нерасторопного подчиненного конский гнев за «преднамеренное снижение собственной и так невеликой полезности».

Былой школяр понуро оглядел главный зал…и тут в затылок кольнуло надеждой: взгляд упал на ближайшую ко входу комнату со стоящим на посту у двери сохранником — не для защиты от каких-либо внешних угроз, но только и исключительно ради дополнительной гарантии не совершения жительницей сего помещения покушения на собственную жизнь. И ведь их высочество не стал как-то скрывать данное обстоятельство, напротив, громогласно объявив приказ перед всеми.

Оное воспоминание остановило уже двинувшегося паладина, заставив крепко задуматься над рациональностью обращения за помощью к ЭТОЙ персоне. Сомнения держали недолго: в конце концов, они все тут боевые товарищи.

Цифровой и слова не сказал, когда юноша открыл дверь. Только недовольно зыркнул из-под шлема, явно более всего желая присоединиться к своим опять играющим в театральную доску братьям.

За первой оказалась вторая, а за ней в свою очередь Бесту открылся внушительных размеров кабинет капитана стражи, совмещенный с закрытой полосой ткани спальней. На правой стене висела дешевая картина, изображающая окно с дождливым осеннем пейзажем, под ней стоял столик с оружием, а большую часть дальней от входа стены занимал обширный многоярусный стол, по заявлению Ожда некогда по пьяни спертый кем-то из былых товарищей коня из городского морга. Способ утягивания и протягивания данной жуткой громадины по улицам не уточнялся.

Перед ворованным же мебельным монстром сидела цель визита – леди Элисон, бывшая руководительница Убийц Милосердия, несмотря на крайне солидный по человеческим меркам возраст выглядевшая в новом теле едва ли старше паладина. Короткие жесткие волосы стоят торчком, будто иглы ежа, чуть синеватая кожа тут и там пересечена до сих пор заметными линиями шрамов. С ушей свисают золотые крючки с крупными шариками-янтарями, одежда представляет из себя один-в-один униформу прочих стражей Понта только с более массивными наплечниками для непонятно кому нужного зримого обозначения ее начальствующего статуса. Наручи сняты ради облегчения процесса письма и совершенно не подходящие воину тонкие руки с едва проглядывающими мышцами неспешно водят туда-сюда пером по бумаге, выводя новые и новые инструкции для подчиненных на все случаи жизни – солдаты успели пожаловаться на регулирование даже сроков поломки застежек на башмаках.

Владыка оставил то воззвание без внимания – по крайней мере из нежелания отнимать эту малую радость у ставшей для него чем-то вроде ходячего жала совести спасенной. Ничто другое ее просто не касалось – те же серьги ей приказал надеть изначально от чистого сердца жаждавший порадовать былую героиню Понт.

Ну и конечно же чуть поблескивающий в свете лампы металлическими вкраплениями ошейник, нарочно выставленный на всеобщее обозрение – как уже давно подозревал ученик, мучения спасителя доставляли «узнице» немалое моральное удовлетворение, пусть она этого никогда и не демонстрировала.

Былой фактол не просила об освобождении, не проклинала поработителя, не разговаривала с кем-либо без необходимости, вместо того исключительно по собственной воле избрав по сути существование готового выполнить любое приказание бессловесного и безэмоционального голема.

Рыцарь вдруг поймал себя на мысли, что любуется сидящей перед ним девушкой. То есть на самом деле пока одна часть сознания перекатывала все произошедшие с ними трагические события, другая по-тихому восхищалась, пусть экзотичной, но тем еще более привлекательной внешностью подаренного леди Элисон великим бандитом тела. Если Ви вызывала ощущения солнечного полудня на берегу резвой горной реки, Фаль – построенного из чистого золота и серебра величественного собора под луной, то Нилесия подобна колючей леденящей вьюге в темную зимнюю ночь – вызывающая опаску, даже страх, однако тем не менее завораживающая то здесь то там попадающимися в круг света от фонаря сверкающими снежинками и обещающая оставить за собой восхитительные узоры…

Парень замотал туда-сюда головой и, дабы более не дать размышлениям отвлечь себя, двинулся вперед, остановившись в двух шагах от хозяйки.

— Тебя прислал? – неожиданно обратилась она к нему первой.

— Кто? – глупый вопрос. – Не совсем, в смысле совсем нет. Мне нужно…то есть, милостивая госпожа, нельзя ли скромному служителю нашего общего соверена попросить у вас немного целебных зелий? Все остальные заняты, а самого владыку беспокоить бы не хотелось.

«Собеседница» не отозвалась. Вообще. Подмастерье успел оглядеть весь ее стол, заприметить какие-то подозрительно смахивающие на птичек деревянные обрезки в урне, оценить опять-таки подаренную повелителем петлю из-под висельника на почетном месте, прочитать десяток предложений нового указа о дозволительных во время постовой службы мыслях – и не получил никакого отзыва. В целом, намек понятен, хотя и безмерно груб.

Таким образом, всё вернулось на круги своя. Пора идти тревожить сюзерена. Быть может Создатель смилуется и жеребец, например, не окажется на месте и не расстроится.

Увы, ближайшие же минуты наглядно продемонстрировали тщетность сей надежды, ибо Небеса не проявили благосклонности к своему верному слуге – хозяин исполненного мрачной торжественности кабинета всецело в нем присутствовал. Да еще и с компанией.

Фаль оставила свое ведерко и швабру в углу и с отрешенным видом (а также, вопреки ожиданиям, откинутым капюшоном) стояла за отцовским креслом, не глядя водя ладонью от одного стоящего торчком уха к другому, каждый раз при касании сообщая им крохотное облачко белых зигзагов. Повелитель никак не реагировал на сии прикосновения и периодические удары молниями, да и вообще во всей сцене ощущалось нечто удивительно уютное и домашнее – даже несмотря на крайнюю ненормальность картины из прекрасной дамы и жуткого лошадеобразного монстра в палаческой маске с металлическими зубами по краям.

Какое-то время паладин стоял и смотрел на них в ожидании разрешения внутреннего конфликта между необходимостью в лечении и нежеланием прерывать судя по всему зело важный для необычного семейства момент. Победило любопытство – будто могло выйти иначе – и потенциальный дворянин бочком вдоль стеночки стал обходить господский стол, дабы узреть на какую диковинку направлены взоры без слов общающихся «родственников»…чтобы по достижении цели испустить разочарованный вздох: нарисованные воображением сцены рассыпались во прах перед уже виденной ранее одоспешенной черной лошадью, смотрящей на зрителей из зазеркалья со всё той же предвкушающей улыбкой.

— Слышу, моя Смерть человечка не впечатлила – а зря, очень зря, — без капли удивления тихо произнес владыка, не спеша оборачиваться на звук. – Чего надо?

— Молю простить вашего недостойного слугу за незваное вторжение. Смею уверить могучего властелина: говорящий сие и в мыслях не имел проявлять неуважение или тем паче…- вздрогнув, затараторил откровенно не готовый парень.

— Видимо Мистер Понт рассказал Васе отнюдь не все истории, — не обращая внимания на его лепет заметила девушка. – Иных объяснений столь непочтительного отношения я не вижу.

— Ну, он ведь гомус, — легонько пожал плечами повелитель. – Эти извращенцы вообще крайне туго воспринимают информацию. Тем более касательно превосходящих их во всех отношениях копытных, пусть даже представленных в виде полуразумных злобных животных, — в доселе ровном тоне прорезалась скабрезность. – Впрочем, любимый властелин чего-то сомневается в целесообразности создания еще одного фаната сей адской твари. Короче!

Бывший школяр вытянулся по струнке и в двух фразах изложил положение дел, отчаянно краснея за свою несобранность и очередное принуждения сюзерена к крику для получения внятных сведений.

— Лови, — тень из-под шкафа вытянулась лианой и бросила в юношу красный пузырек. – И поделись-ка, кого моя обуза ожидала увидеть в зеркале столь впечатляющего, что их дырявость вызвала в нем разочарование — так и так наш миг совершенного созерцания уже испорчен.

Бест виновато склонил голову и постарался ответить предельно честно:

— Ничтожный слуга имел дерзновение надеяться…- хлестнувший подобно бичу повторный призыв к экономии времени. – Детство. Ваше или скорее уж вашей наследницы – ну так уж…

Давненько не слышанный перезвон серебряных колокольчиков, вслед за которым последовало задорное фырканье:

— Внезапно ходячая неприятность попала в точку – по крайней мере, метафорически выражаясь, — клац зубами. – Хотя чего уж там: Первый на самом деле страдал диким инфантилизмом.

— В втором же случае носитель рыцарской добродетели оказался еще ближе к истине, — следом за великим бандитом подала искрящийся радостью голос девушка. – Ибо мое знакомство с данной…- уважительная пауза, — Леди пришлось уже на совершенно свободное от всяческих оговорок младенчество – и в общем-то более мы с ней не расставались до самого совершеннолетия.

— Пардон? – аж сбросил оковы готовой накрыть его эстетической эйфории рыцарь. – А разве владыка не говорил, будто в этом мире ее нет?

— Спорное заявление, — прорезалось кокетство. – Но, дабы не смущать и без того по наблюдениям находящийся в постоянном смятении ум, скажу проще: всякий хороший родитель должен рассказывать взятым на попечение сказки. Если возможно так выразится, завуалированно делиться опытом, одновременно отвлекая источник неприятностей от более затратных и угрожающих занятий, — наверняка цитата. – В поведанных же мне весьма часто присутствовала одна крайне колоритная героиня.

— Каюсь: ленился придумывать полезные истории, а потому приходилось делиться вредной правдой, — пристыженно кивнул ангел смерти. – И в конце концов, рази же земной пони виноват в недостатке у былых жизней сколь-либо значимого количества заметных женских персонажей? То есть, баб-то конечно всегда валялось вокруг кучами – однако эффективность абсолютного большинства, в полном соответствии с законами природы, стремилась к нулю – хотя бы ту оранжевую правдорубицу вспомнить, коя так переживала за сохранение дружбы и белизны собственной шкурки, что позволила всем своим подругам буквально вымазаться в чужой крови, — недовольное фырчание и возложение копыта на лицо. – И это кстати еще один образ, отпечатывания которого в слизистой подкорке драгоценного страшилища я определенно не желал.

— К чему заботиться о пустяках, тем более давно запечатанных в прошлом? – оливкового цвета пальчики замассировали основания ушей. – К тому же стоит ли вообще печалиться о предпринятых на пути шагах, если нужный результат успешно достигнут?

— А он достигнут? – саркастично поинтересовался повелитель, тут же продолжив. – Извиняюсь за длинный язык и постулирую отсутствие у меня желания кого-то в данный момент обижать.

— Замечательно, — не стала заострять дочурка. – Но позволю себе уточнить: учитывая все обстоятельства, полученное…

— Да, — поспешил отец с ответом. – Ты могла бы выйти намного, намного хуже. Счастлив и горд своими успехами на педагогическом поприще – хотя с великой радостью бы исправил ряд допущенных ошибок и в первую очередь неверную ролевую модель.

— Увы, даже в случае успешного возврата во времени уважаемый Мистер Понт вряд ли бы сумел избавить нас от влияния сей выдающейся особы – как минимум вследствие уже указанного недостатка альтернатив, — с легкой улыбкой отозвалась небожительница, проводя пальцами по открытому участку жеребцовой шеи. – И позвольте не согласиться по поводу исключительной вредоносности нашей героини – всё же благодаря ей моя неорганизованная половинка обрела цель жизни и силы для стремления к нему.

— В смысле ТЫ обрела, — с чего-то недовольно рыкнул владыка. – Единственное и неделимое ужасное чудовище. И убить столько лет растившего его идиота хочет именно оно, а не какая-то отдельная, просыпающаяся по ночам сущность.

— Как же тогда ваше превосходительство позволяет оной злодейке находиться к нему в столь опасной близости? – иронично вскинула брови собеседница.

— По глупости вестимо, — буркнула Зубастая Тень и резко сменила тему. – Кстати, обязательно надо б рассказывать этой остроухой твари о своем детском наименовании? Разве подобные темы не чересчур личны?

— «Пафи»-то? Ви сама догадалась – невелика головоломка, — дама перегнулась через спинку и попыталась заглянуть родителю в лицо. – Просто в завершение предыдущей темы: я правда не хочу вас убивать. Ни на йоту. Меня, в отличие от Фаль, всегда несравненно более восхищали ее целеустремленность и адаптивность, а никак ни кровожадность с жаждой уничтожить опекуна ради самоутверждения. Поэтому Парси и доказывает собственную состоятельность и право на существование чем угодно, но только не продолжением заведомо бессмысленных попыток сразить Пламя.

 — Тебя зовут не Фаль и не Парси, а Парсифаль, Пар. Си. Фаль – когда наконец запомнишь? – будто говоря о застарелой зубной боли пробормотал конь-людоед. – И раз уж на то пошло, то у нее неоднократно получалось достичь цели.

— Вот именно – даже если ОНА, — отчетливо подчеркнула девушка сие обращение, — когда-нибудь одолеет Охотника, то это всего-навсего поставит злобную растеряху в один ряд с Леди, заодно полностью обрубив всякую надежду превзойти любимую героиню.

— Так чего ради пытаться? – мрачно проводил Понт вернувшуюся в изначальное положение дочь глазами.

— Демоны, — отозвалась та как о чем-то само собой разумеющимся, для наглядности немного разведя пустые руки в стороны. — Они не способны на рациональное мышление.

— В смысле ТЫ…хррраг…- тени в комнате пошли волнами. – Не важно. Пострадать по поводу своих ни в какую не желающих развиваться и спустя десяток жизней педагогических способностей могу в другой раз. Пока позволь преподнести тебе небольшой подарочек.

Недра стола разверзлись, явив небольшой перевязанный розовой ленточкой сверток, коий нити тьмы неспешно подняли на уровень ее глаз и одним красивым рывком развернули. Одариваемая пару секунд хлопала ресницами, а затем вдруг отпрыгнула от презента будто ужаленная и еще несколько мгновений спустя дрожащим голосом спросила:

— Это ведь то, чем мне кажется?

— Один из лучших защитных артефактов в своей лиге, свидетельницей первой стадии создания которого стала некая слизистая девочка? Очевидно, — кожаная куртка – броней это всё-таки называть не стоит за явным недостатком заклепок или зерцала– неожиданно красиво переливалась в свете лампы радужной оторочкой. – Чего стоишь – примеряй давай. Тебе же наверняка придется слегка трансформироваться для комфортной носки…

— Отец! – Бест вздрогнул и сжался от этого исполненного ужаса обращения.- Неужели ты на самом деле хочешь, надеть ЭТО на МЕНЯ?

— Наконец-то мое драгоценное чудовище выработало у себя телепатию, — закатил повелитель глаза. – В конце концов, будто существуют иные пути осознания алгоритма работы одежды.

— ЭТО? – указательный палец на себя. – На МЕНЯ!?

— Хватит драматизировать, — чересчур небрежно отмахнулся великий бандит. Повинуясь сему жесту, покорные тени обернули обсуждаемую вещицу вокруг сжавшейся девушки.

Реакцией стал опять-таки никогда прежде не слышанный и честно говоря вовсе не подходящий к образу небожительницы не то всхлип, не то писк, за которым последовало жалобное:

— Пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА, — чуть ли не крик, прерванный глубоким вдохом, за коим последовала той же степени страстности мольба, — не заставляй касаться ее!

— Сколько нервов-то из-за обыкновенной броньки, — недовольно пробурчал жеребец, тем не менее отводя щупальца мрака. – Неужели настолько сложно воспринимать вещи в настоящем, а не смотреть на них через призму прошлого?

— Зачем вообще…

— Потому как в ближайшее же время придется часто таскать тебя с собой на прогулки, а значит требуется лучшая из доступных защит, — прервал страдающую наследницу морщащийся владыка. — Мне совсем не улыбается после стольких лет и астрономических вложений потерять кровавого ангелочка из-за случайного…

В этот момент Бестолочь ненароком перевел взгляд на вторую сторону беседы и разом потерял нить разговора – уж больно своеобразно выглядело неторопливое, но явственное расширение глаз и зрачков Фаль. Всего за пару минут они увеличились практически вдвое и вот-вот грозили окончательно выйти за пределы разумного, заняв нос и поглотив брови. С его точки зрения оный вид выглядел откровенно отталкивающе и пугающе, однако Понта неожиданно проняло:

— Ладно: пока не буду настаивать на незамедлительном бронировании – только прекрати это издевательство, — кожанка раздора завернулась обратно в пакет. – Просто возьми ее с собой – возможно ночью передумаешь, — девушка дернулась будто от оплеухи. – Расходимся: одна к продолжению выполнения своего жизненного предназначения как женщины, другой отдыхать – скоро опять придется опуститься до полнейшего нейтралитета.

-
-…и вот таким вот забавным противоестественным образом появилась Эквестрия, — завершил рассказ владыка.

Бывший студент нахмурился. Протер глаза. Помотал головой. Глянул на выглядящего столь же бессмысленно Ожда. И наконец решился:

— Простите, я кажется немного отвлекся…

— Вижу, — больно хлестнул по ягодицам толстый хвост. – И в следующий раз при виде подобного неуважения сразу буду лягать. О чем задумался-то?

— Зачем строить такое обширное кольцо внешних стен ради десятка построек в середине? – честно отозвался потирающий ушибленное место потенциальный дворянин. – Даже не принимая во внимание затраченные на них весьма значительные средства, любой разумный барон или маркиз обязан понимать, что ему в принципе не собрать достаточную для обороны всего кольца армию при таком скудном населении и…- новый удар.

— Не пугай меня так, — озабоченным тоном пояснил владыка. – Думающий и делающий резонные выводы об эффективности паладин – явный признак конца света.

Меченосец рассмеялся, почти мгновенно затихнув под укоряющими взглядом избиваемого.

— А разве Отсоединение уже не произошло? – слегка обиженно уточнил рыцарь по завершении ментальном экзекуции над приятелем.

— Ни к чему лишний раз раскачивать основы мироздания, — стоял великий бандит на своем. – В конце концов, если можешь без ущерба для дела избежать страданий – так чего ради мучиться?

С чего-то в последнее время изрядно обнаглевший воин Христов уже вознамерился полезть в длительный спор о весьма оскорбительном для лучших из людей отношении к ним чуть ли не каждого второго планара и совершенной невозможности подобного поведения для кого-либо более разумного, нежели моллюск…вот только видимо прочитавший его мысли солдат успешно предупредил оное поползновение наглядным стуканьем себя по лбу и умоляющими глазами, а там и смирение с осторожностью подоспело:

— Вы, конечно же, правы, — предпочел Бест исполнить вассальный долг.

— Ясен хрен, как иначе-то? – без капли иронии подтвердил людоед. – Так чего там любимый властелин рассказывал маленькому человечку?

— Цель нашего визита на Внешние Земли, — без особых усилий вспомнил подмастерье. Понт кивнул и сделал приглашающий жест копытом. И тут уж рыцарю пришлось призвать на помощь все сохраненные со времен обучения школярские силы, причем и с ними выдавить удалось лишь жалкое. – Чего-то связанное с Атар? И Госпожой?

— Достаточно близко, во всяком случае для человека. Но дабы никто не обвинил меня в черствости и отсутствии снисходительности к вашей врожденной ущербности, снизойду до краткого повтора предыдущих тезисов. Вокруг нас, — копыто обвело пейзаж широким полукругом. – Возможно последнее открытое прибежище Потерянных на Внешних Землях. Цитадель, — насмешливое фырканье. – Причиной сего очевидно грустного для аборигенов обстоятельства является не столько категорическая нехватка у них воображения, сколько крайняя их непопулярность в практически всех возможных кругах, родившаяся вследствие Безбожных Войн и предшествовавших им событий.

Мимо с песней пролетела небольшая и весьма красивая золотистая птичка, приземлившись в полуприкрытом некошеной травой гнезде.

— Отвергателей на самом деле никто и никогда не любил, – меж тем продолжал не обративший внимания на голосистую живность друид. — Всё же они есть ходячее воплощение зазнайства как такового, причем на порядок менее обоснованного, чем у таки пришедших к определенному успеху Сил – а тут еще и лучшая из возможных демонстраций уготованного ими для вселенной «Прекрасного Нового Мира» с едва осмысленными междоусобицами, крайней нетерпимостью к иным взглядам и трогающей даже мое сердце безжалостностью.

Ностальгическое цоканье языком – и дрожь куда дольше знавшего его подчиненного.

— Добавь к этому предшествовавшую триумфальному возвращению в центр мироздания обкатку военной машины на обитателях Внешних Земель и ты поймешь, почему атаритов осталось столь мало, – вялое помахивание в сторону потихоньку приближающихся домов. — Дети нейтралитета почти истребили отступивших из Клетки и лишь их странные понятия о морали не дали аборигенам окончательно очистить Мультивселенную от Потерянных. Более того – те же бредни заставили равновесников помочь с местными укреплениями – собственно этим как минимум отчасти объясняется здешний нерациональный размах: мало что разжигает жадность сильнее халявы. Да, рилмани – они такие!

Негромкое фырканье с четко прослеживаемым осуждением сего проявления воистину христианского прощения и благородства.

— Кстати, вторая группа причин скорее всего кроется не в обычной жадности – заказчики видать ожидали куда больше выживших. Или работали на будущее. Они ведь такие оптимисты, — негромкий смешок. – И вот после всего сказанного, ответь: на хрена мы сюда приперлись?

— Чтобы найти могущего помочь вам с переводом книги из Лабиринта, дабы вы сумели узнать использованный ими способ борьбы с Госпожой! – горделиво ответствовал всё это время напряженно восстанавливавший в памяти предыдущую беседу былой студент, впрочем достигший столь четкого ответа не без тихой посильной помощи взятого вероятно только в качестве второго тяглового ослика меченосца.

— Молодец! – хвост поощрительно похлопал по щеке. – Приятно видеть твои попытки исправиться и перестать быть самим собой. Ну и заодно добавлю, что также несу на обмен безбожникам кое-какие побрякушки, — пятая конечность показательно пошлепала по звякающим мешкам за спинами молодых людей. – В основном недоосквернённые атарские святыни – всякие пишущие перья основателей, ранние собрания сочинений с автографами, медальки, мощи – в общем все те предметы, кои нормальным существам вовсе не сдались, а для этих безбожников давно стали предметами культа. Низшим существам всегда нужен кто-то выше их, а то ведь при первом удобном случае объявят себя единственным истинным источником морали, носителями Абсолютной Истины и естественнейшим образом учинят кровавую бучу…- привычную расистскую тираду прервал грустный вздох.

Дальнейший путь прошел в молчании – то есть оставшиеся до вторых уже по-настоящему охраняемых ворот минуты три. Потенциальный дворянин успел оглядеть добротные, явно построенные на века, однако в целом совершенно заурядные каменные дома хозяйственного назначения – гостиницу, лавку портного и тому подобного – а также встретиться взглядами с десятком местных жителей, смотревших на посетителей с немалым энтузиазмом. Особенно загорелся кузнец, причем в прямом смысле: окружающее его угольно-черную фигуру слабое голубое пламя при виде Понта выросло в пару раз и сменило цвет на лимонно-желтый. Увы, надеждам умельца на получение клиентов не довелось сбыться.

— Приветствую вас в Цитадели, путники, – дружелюбно возгласил вышедший на превратную площадь широкоплечий серокожий гном. – Какое дело привело…

— Уже доложили первой кучке – или тут даже между линиями обороны связи нет? – неожиданно резко огрызнулся великий бандит. – Нужен шифровальщик и архив, плюс вашими святынями барыжу. И давайте поживее!

Представителя подгорного народа передернуло, стоящий у входа десяток стражников слегка напрягся, а успевшие собраться вокруг них зеваки издали пока тихий негодующий гул. Ожд громко сглотнул и втянул голову в плечи – чувствовалось, знает, к чему дело идет. Опыт видать.

— С чего же отчетливо излучающий ауру жреца отряд решил, будто Фракция Атар заинтересована в предоставлении…- всё еще вежливый вопрос прервал злой смех:

— Фракция! – повторил, отсмеявшись, оскалившаяся Зубастая Тень. – Неужели Потерянные действительно столь жалки, что и спустя полвека цепляются за это давно ушедшее от них и всех прочих звание? Уж от дуэргара-то ожидал большего, — определенно не способствующее любви местных презрительное фырканье. – Касательно же вашей заинтересованности в общении со мной — ну так должны же вы хоть как-то оправдывать собственное существование! А то ведь коллегам в Астрале небось давно уже надоело содержать сию никому нафиг не сдавшуюся колонию, о которой и узнать-то можно исключительно по знакомству!

Реакция публики стала на пару порядков более выпуклой – кое-кто из местных стал неспешно взвешивать в руках орудия ремесел и предвкушающе гладить скамейки. Чувства парламентера определенно соответствовали ощущениям представляемых и тем не менее он быстро совладал с собой и почти неизменившимся голосом попытался таки построить между ними мост…вот только повелитель не дал ему и слова сказать, рявкнув:

— Короче, надо вам бабла и артефактов, али могу домой возвращаться? – бывший капитан аккуратно положил мешок у своих ног и недрогнувшей рукой вцепился в плечо напрягшемуся рыцарю, другую с риском для жизни зачем-то приблизив к начальственному крупу. — Мне на самом деле глубоко плевать на всех вас, неудачников, да только в данный момент мы способны помочь друг другу и лишь полный идиот или человек станет в такой ситуации заморачиваться на всякие бредни типа оскорбленного достоинства или несоответствия…- брошенный в оратора мелкий камень оказался пойман высунувшимся у него из нагрудного кармана теневым щупальцем и показательно раскрошен. Вылезшая же из боковой сумки нить показала присутствующим небольшую и лишенную всяческих украшений, но довольно элегантную коричневую курительную трубку с надкушенным мундштуком. – Узнаете? И это не реплика. А еще у меня в наличии до сих пор окровавленный ледоруб, тросточка с инициалами и даже самый натуральный лысый скальп, снятый в процессе осквернения мумии сами-знаете-кого, — первое сокровище вернулось на место. – Все нормальные сигильцы давным-давно об атарах забыли и некогда выставляемые на первый план трофеи удалось скупить почти за бесценок.

Публика ответила гробовым молчанием, продлившимся, наверное, минут пять – а затем ворота тихо разошлись, открывая наглым путникам путь в сердце последнего бастиона Потерянных на Внешних Землях.

Дальнейшие события не отличались особой интересностью: за чрезвычайно бурным, исполненным сперва восхищенных вздохов, а после возмущенных криков осмотром и оценкой принесенных реликвий последовал ничуть не менее оживленный торг, в котором собственно перевод книги и доступ к архиву упоминались на распоследних ролях и периодически вовсе выводились из обсуждения за малостью. Пара десятков в основном гуманойдных фигур в белых одеждах часа три орало на в спокойствии подобном слону Понта, уверенно и непреклонно гнувшем свою линию и лишь под конец обсуждения сделавшему пару стратегических уступок. Результатом сего выдающегося «барыжения» стало пара рюкзаков с изящными золотыми украшениями – внезапно местного производства: во время рытья котлована обнаружили скромную золотую жилу, чьи жалкие остатки по большей части от нечего делать разрабатывались и переплавлялись в течение последних десятков лет.

Святыни – кстати, отнюдь не все атарские: владыка так же продал неверующим потребные им для каких-то ритуалов мелкие артефакты иных вер – с почетом и пиететом унесли куда-то наверх, честно заработанное великим бандитом отправили «под охраной» рыцаря и меченосца в предоставленные дорогим гостям апартаменты внутри замка, а самого повелителя с расшаркиваниями пригласили в библиотеку. К сожалению, только его одного: когда на следующее утро Бест рискнул попроситься приобщиться к местным сокровищам знаний, то получил в ответ довольно грубый отказ от люто измотанного персонала – шифр показал себя куда более сложным, чем выглядел изначально, и жаждущий поскорее вернуться к дочери жеребец всего за вечер с ночью загонял бедолаг до полусмерти, естественно и сам также придя в откровенно недружелюбное состояние духа.

Впрочем, по итогам поводов для жалоб на жизнь у паладина не нашлось — ведь выделенные им смежные комнаты пусть и не роскошны, но вполне уютны, питание достойное, а главное поблизости ошивался всегда готовый развлечь приятеля Ожд. Бедняга по какой-то странной причине вбил себе в голову абсурдную мысль о наличии у бывшего школяра некоего влияния на Фаль и чуть ли не из кожи вон лез в попытках ублажить «ее личного рыцаря»: от льющихся стремительным потоком сигильских баек до обучения различным настольным и не очень играм, в число кои затесался вселенской распространенности наперсток и несравненно более экзотичное действо под названием «свежее мясо», имитирующее быт каннибалов на одиноком острове и включавшее в себя помимо красок также ножи, вилки и длинный перечень правил.

К ужину преизрядно загрузившийся новыми знаниями юноша оставил соратника приглядывать за багажом, а сам отправился на прогулку – не столько даже ради ознакомления с местными красотами, сколько для банального переваривания полученных сведений.

В целом, ничего необычного – вполне себе замковый замок, подходящий описанию в книгах, разве только без каких-либо излишеств или приукрашиваний. Даже драпировок и гобеленов не висит. Много пустого пространства, кое-где пыль, освещение магическими шарами, отопление неизвестно откуда, вместо окон бойницы, что явно указывает на конкретно военное назначение сооружения. На месте часовни обнаружился неясного назначения зал с алтарем, причем без сомнений построенным одновременно с остальным замком. Расспросы касательно его назначения успехом не увенчались: стражи поначалу пытались прикинуться слепыми и глухими, а затем и вовсе покинули ученика, заслышав тревожный зов набата. Рыцарь, после пары минут раздумий, рванул следом – в конце концов, Ожд и несмотря на все эти месяцы тренировок неизменно выходил из их поединков безусловным победителем.

Вопреки всем ожиданиям, бежать пришлось долго – собственно главный выход из центральной башни оказался перегорожен опустившейся решеткой, поэтому атарам пришлось выбираться на внешнюю стену через одну из легко разрушаемых в случае серьезной осады чуть ли не висящих в воздухе галерей. Потом естественно лестница, еще одни запертые врата во двор, опять восхождение…в общем, нет ничего удивительного в том, что к моменту их прибытия на место атаки всё уже подходило к концу.

— Ишь запыхался-то, — дружелюбно приветствовал подчиненного щурящийся Понт, несколько мгновений спустя чуть озабоченней уточнив. – Нинасуса надеюсь не потерял? А то ведь эта божественная сопля в трех соснах заблудится.

И правда преизрядно уставший за в основном вертикальный марафон былой школяр насколько возможно быстро с помощью жестов и хрипов объяснил владыке ситуацию. Как ни странно, успешно.

— Полюбуйся, — широкий взмах в сторону мятущейся посреди слегка порушенного «городка» огромной черной твари. – Положа копыто к сердцу: никак не ожидал в этой жизни встретить животное тупее тебя, а вот поди ж…- вторженец ударил в землю под собой, пустив фиолетовую волну – однако всё расширяющийся хоровод Потерянных вокруг него фактически не заметил эту атаку, без малейшего следа паники продолжая совершенно неуместный в подобной ситуации простоватый танец. – Служителю Силы вот так взять и припереться в последнее убежище своих заклятых врагов, да еще и видать вовсе не осознавая, какая дрянь тут на самом деле обитает.

Четырехметровое чудовище отчаянно взревело и попыталось дотянуться до ближайшего аборигена когтистой лапой – конечность немедленно стала стремительно распадаться.

— Не меньше Прокси, — авторитетным тоном заявил определенно наслаждающийся зрелищем конь, кидая в рот неясным путем оказавшийся на копыте красный шарик. Темп аборигенной пляски начал лавинообразно повышаться. – Так долго едва ли не сотне безбожников сопротивляться. С другой стороны, возможно на всю Цитадель четырех фактотумов не нашлось и местные все мелкие сошки. Или даже Атар ослаб сам по себе…

Несчастного нападающего взорвало изнутри и на какое-то время вся площадь превратилась в облако золотых снежинок. Бест несмотря на средней тяжести обалдение (таки опыт накопился) поспешил поймать одну – она растаяла подобно настоящей, хотя и не оставила за собой ни капли влаги.

— Это вы привели ее сюда! – внезапно вырвался из яркого марева некто слегка побитый и длинный.

— Ясен хрен, — довольно отозвался ничуть не испуганный сквозящей в голосе собеседника грозной претензией Понт. – Так уж и быть, согласен принять вашу благодарность в виде полученной из него добычи.

— Благодарность! – уже впятером возопили давешние торгаши, обступая гостей.

Далее их речь состояла исключительно из нецензурных выражений. Ну во всяком случае, так рыцарю показалось вследствие демонстрируемой экспрессии – большую часть слов он, естественно, не понял. Великий же бандит лишь смотрел на злобно жужжащий рой со слегка презрительной снисходительностью и дал ответ только когда накал страстей покатился вниз:

— Именно так – ибо я за жалких два дня дал вам больше оправданий собственного существования, чем прошедшие полтора десятка лет. А то и все сорок. Подарил право без всяких оговорок и ухмылок именовать себя богоборцами. Да елки-палки, — возбужденный удар копытом в брусчатку. – Вы теперь имеете возможность взять и доложить начальству, будто на просто так тратите казенные деньги, а сражаетесь с посланцами извечных врагов, возвращаете реликвии и захватываете святыни для ваших долбанных инициаций. Феррр…- глубокий экстатический вдох. – До чего же земной понь великолепен!

Публика молча переварила последнее заявление и выдвинула давешнего гном-привратника, ставшего с важным видом вещать:

— Местоположение Цитадели оставалось секретом на протяжении долгих…

— Вы нафиг никому не сдались, – рубанул владыка воздух. – Причем оное обстоятельство никуда не делось – безбожники всё так же глубоко безразличны выплюнувшему их за ненадобностью миру. Если же вдруг кто считает иначе и посланник приперся вовсе не за мной – то о какой вообще претензии к нашей милости может идти речь? – копыто устремилось к отвечавшему за окончательное решение по сделке местному начальнику. – Где моя доля божественных потрохов?

— Да нету никаких…- досадливо начал толстяк, однако его ответ потонул в новой волне возмущенного гула.

В общем, разборки с аборигенами продолжались еще где-то полчаса – пока самые умные не плюнули изображать коров и занялись-таки восстановлением скромных разрушений и спором уже между собой по поводу неожиданно неэффективной системы защиты крепости. Насколько паладин мог уловить, столь мешавшие ему и стражникам закрытые ворота и опущенные решетки – результат не банальной безалаберности, а аж с постройки замка ждавшей своего часа системой магической обороны, приводимой в движение аурой Сил – то есть слова соверена о полнейшем игнорировании замка внешним миром определенно не беспочвенны.

Так или иначе, данное обстоятельство достаточно быстро ушло на второй план при виде в какой-то момент не на шутку озаботившегося чем-то повелителем, коий аж перестал издеваться над сильно успевшими достать его за ночь атарами и просто ушел обратно в библиотеку не дожидаясь разрешения конфликта. Парень разумеется поспешил следом, поспешив растормошить источник знаний по поводу произошедшего.

— Это Тень – порождение плана Негативной Энергии. Крайне экзотичный выбор для вероеда, тем не менее без сомнения бывшая посланцем некоего на редкость непритязательного представителя сего обычно куда более щепетильного рода, — тяжкий вздох. И неприкрытое опасение в голосе. – И у меня так-то нет особого выбора в определении того, кому несчастная тварь принадлежала — во всяком случае ни с каким иным божеством я вообще никак в последние годы не связывался…

Озабоченно причмокивающий жеребец остановился и поднял выглядящие крайне необычно глаза на подчиненного:

— А самое хреновое, что Прокси! – выделил он последнее слово. – Оказался пустой. Ни артефактов. Ни реагентов. Ни хотя бы деньжат. Чудовищно опасный шарик с воздухом. Имеющий мозг приключенец при таком раскладе и не почешется, а не имеющий – не сдюжит, — раздраженный рык, переходящий в стон. – Фер. Видать этим Великим Злом придется-таки заняться нам…

— Правда? – побежали по телу мурашки одновременно ужаса и предвкушения.

— Не хочу сейчас о том думать, — отмахнулся людоед. – Потом. Сперва книжка. Потом авось еще какая оказия приключится и разберется кто другой. Ты – к деньгам. Надеюсь завтра наконец свалим. Чем там еще чудище крылатое занимается…

Остаток дня прошел спокойно: после краткого рассказа о произошедшем (без деталей касательно возможного могучего врага) Ожд с Бестом замечательно поиграли в местную разновидность шахмат, по итогам ощутив столь сердечное сближение, что последний аж поделился секретом о дико зудящем в последние месяцы копчике, получив в ответ исполненную доверительности историю заражения собеседника пяточным грибком заодно с небольшой повестью о «тяжкой» жизни малолетних преступников в Районе Клерков. Нельзя сказать, будто потенциальный дворянин нашел в себе силы так уж проникнуться сыну мелкого чиновника, коий не по причине нужды, а напротив, исключительно бесясь от жира, решил вступить в банду юных хулиганов, по некой таинственной причине почитавших переворачивание урн с мусором и мелкое воровство «борьбой с системой» — однако сам факт добровольного раскрытия столь интимных подробностей чужой жизни неслабо тронул в прошлом не очень-то популярного у сверстников ученика монахов.

Завершающим аккордом сей идиллии стал уставший и злобно ворчащий себе под нос повелитель, пришедший в гостевые палаты после отбоя и не глядя рухнувший на спавшего меченосца.

Раздавшийся же около полуночи грохот прилетевшего в стену валуна относился уже к другому вселенскому этюду. Как и громоподобное требование выдать «зверя» и «убийцу наших детей и братьев» в течение часа под угрозой полнейшего разрушения – разумно сопровожденное указанием на блокировку любых телепортаций.

-
— Позвольте уточнить еще раз, — впервые за полчаса отнял копыто от лица владыка. – Великая и ужасная ФРАКЦИЯ АТАР, — удивительно, сколько презрения может поместится всего в двух словах. – Выкидывает своих почетных, за жалких два дня облагодетельствовавших их с ног до головы, в прямом смысле слова давших смысл и оправдания существования…- пауза на подчеркнутое игнорирование раздраженного кхе-кхе-кхеканья, — гостей на растерзание первым попавшимся…

— Вторым, — прямо и жестко поправил воин в позолоченных латах. – Перед ними приходила Тень. И снова за тобой. Это не обсуждается.

— Нет, ну вы серьезно собираетесь отдать нас на ОТКУП…?! – аж дал Понт петуха, заслужив неодобрительную мину обычно заполнявшего данную поведенческую нишу Ожда.

— Если бы имелся выбор между армией оборотней и скажем десятком драконов, конкурирующих за ваше внимание, мы разумеется выбрали бы последних, — не сильно стараясь скрыть злорадство прошелестел главный торговец. – В сложившейся же ситуации разница лишь в одном: выйдут ли случайные путники сами или же их выведут в цепях, тем самым вовсе лишив всякой надежды на спасение или же хотя бы шанса подороже продать свою жизнь.

Бест попытался еще сильнее вскинуть голову в благородном негодовании. Не вышло: как-никак беседа длилась уже минут сорок и в случае продолжения молчаливой демонстрации собственного превосходства лучшему из людей грозило упереться взглядом в потолок. Кстати, на сей раз ему для разнообразия действительно имелось чем гордится, ибо поджилки нисколько не тряслись, причем отнюдь не по причине недосыпа: нечто правильное и справедливое чуялось в гибели от…листьев, наверное…столь пострадавших в последнюю встречу с ними внешнеземельцев — и какой рыцарь стал бы бояться проявления правосудия?

Ну и так, между прочим, в неизбежность смерти не сильно верилось. Оно слишком…мелко? Неверный эпитет. Недостаточно эпично? Тоже не то. Несерьезно?

Подмастерье широко зевнул, запоздало прикрывшись – хотя данное нарушение этикета конечно вряд ли озаботило жаждущих поскорее избавиться от них безбожников.

— В общем, правы ваши оппоненты: морали у вас правда нет. Вам просто не от чего ее откладывать, — с бессильной злобой рыкнул великий бандит по окончании тяжких раздумий. – Выбросить так до конца и не удовлетворенных партнеров из единственного на километры вокруг укрепления, помимо родного оснащения блокировкой божественных поползновений теперь обретшего еще и усекновение магической телепортации. Подонки.

— Предлагаю голосовать за связывание, — поднял ладонь вверх гном.

— Требую возмещения за очередное разочарование во вселенной, — внезапно будто ничего и не произошло, с прежним пылом и задором ткнул копытом в сторону местных начальников жеребец, вставая. – Скажем, килограмм двенадцать золотых украшений…

Руководитель по хозяйственной части аж по-настоящему закашлялся от возмущения.

— Альтернативой является гибель минимум десятка ваших миньонов и пары высоколобых, — Зубастая Тень показательно помахала слушателям высунувшейся из кармана ниточкой мрака. – Итак, стоит ли жизни восхваляемого вами смертного мяса ничтожной платы за грехи? И право слово: разве овощам в принципе может понадобиться презренный металл – они ведь не гомосы? А значит присутствующие легко смогут дать волю своей шакальей природе и ограбить мой труп, — неприятнейшая кривая усмешка. — Ну а заодно предать бренные понические останки поруганию – в конце концов, вы же очевидно все только о том и мечтаете, а мне оно уже будет глубоко безразлично.

Тут даже вояку передернуло, однако поддержанная легкой демонстрацией мрачных понтовых сил аргументация неожиданно дала положительный результат – ну или аборигены банально решили не рисковать просрочкой. Так или иначе, спустя считанные минуты за еще чуть отяжелевшей троицей опустилась замковая решетка.

Заполнившее пространство между первой и второй стеной почти без остатка разноцветное море приветствовало их ураганным шелестом. И какой капусты тут только не было: обычная французская, савойская, кровавая, цветочная, узкие вытянутые кочаны и нечто вроде сиреневых букетов. Хотя насчет принадлежности последних точно сказать нельзя – плюс там и сям виднелось нечто вроде белой наземной репы с тонкими длинными лезвиями-стеблями…

На плечо ободряюще легла подрагивающая ладонь. Также не смогший сдержать дрожи при виде противостоящей им орды паладин благодарно накрыл ее своей и обратил взор к повелителю в ожидании приказа в стиле знаменитого «Братья, Господь велит нам умереть!». В голове аж начал играть какой-то бравурный и несколько помпезный марш.

Зубастая же Тень никак не показывала подготовку к предстоящему им героизму, вместо того с фирменным спокойствием двинувшись прямо на стоящего посреди обрушенной внешней цепи укреплений красно-бело-салатного гиганта. И столь само собой разумеющимся выглядел этот увесистый шаг, что стоящие на переднем крае войска без малейшего окрика разошлись в стороны – а за ними следующие и последующие…

— О великий Капустинатор! – воззвал спустя полдесятка минут владыка к монстру, состоящему из сотен держащихся друг за друга листьями, венчиками и кочерыжками нападавших. – С хрена ли докопались до несчастной лошадки? Вам реально делать нечего или просто я весь на самом деле такой красивый?

— Отродье Бездны, презревшее законы гостеприимства, — отозвался уже слышанный ранее дребезжащий старческий голос неясного пола и происхождения. – Убийца наших братьев и сестер, разоритель…

— Понятно!Тогда другой вопрос, – вдруг встал на дыбы лыбящийся друид, делая передними копытами некий сложноуловимый жест – и «коленные чашечки» конструкта без предупреждения водопадом посыпались вниз. – Какой идиот станет строить джаггернаута из частично управляемых оппонентом деталей?

БРУУММ – загудела от возвращения ангела смерти на все четыре земля и во все стороны от их маленького отряда покатилась едва заметная темная волна, опрокидывавшая одни овощи и захлестывавшая в объятиях другие.

— Дерррржаться! – рявкнул повелитель, зачем-то хлестнув Ожда по лицу хвостом за мгновения до того, как без разбега подобно стреле устремиться к «голове» рушащегося колосса, одновременно выстреливая во все стороны щупальца тьмы. – Сейчас вернусь!

А дальше закипела битва в лучших традициях эпических полотен: два друга посередь поля, позади руины, вокруг орды врагов и никакой надежды на победу – самое то стихи сочинять. Впрочем, первые же минуты боя внесли в и без того донельзя вдохновляющую картину ободряющие и не очень коррективы: например, полторы-две сотни объятых владыческим мраком кочанов решили сразиться на их стороне.

— Конечно только капля в море, — вслух пробормотал подмастерье, рассекая надвое удачно напоровшегося на травяное лезвие сиреневого прыгуна, — но и то хлеб.

— ЧТО?! – заорал трясущийся будто осиный лист и вообще выглядящий как-то совсем уж потерянно напарник, бестолково размахивая мечами.

Видимо, местное командование ложится исключительно на его плечи. Пришлось быстро оценить ситуацию и, в полном соответствии с учением Фаль, «взрастить перед мысленным взором древо альтернатив». Времени много не заняло:

— ИДЕМ К ПОНТУ! – выдал выглядящее хоть сколько-то разумно предложение парень, предоставляя перебежчикам прикрывать тыл.

Солдат несколько затормозил – пришлось вернуться и за руку потащить коллегу по напоминающему сель насту из катящихся и сшибающихся друг с другом атакующих, отнюдь не все из которых совершенно потеряли интерес к основным жертвам – слава всему на свете на обмундирование для стражников великий бандит не скупился никогда.

Вот рой острых листьев, за ним – рвущиеся при ударе о землю и разлетающиеся жалящими будто пчела тычинками соцветия, потом видимо являющийся местной элитой отряд алой капусты, удачно отпинанный в занятое куче-малой подножье стены. Опомнившийся Ожд разбрасывал в подкатывающие к «их» войскам волны противников бомбы из закрепленного посередь спины тубуса, рыцарь же насмерть сцепился с многократно уменьшенной, однако тем не менее весьма опасной версией Капустинатора — и это в прямом смысле стоя (вернее, постоянно проваливаясь) на копошащейся горе грызущихся овощей.

Совсем скоро меченосец вовсе пропал из виду, скрывшись за по идее скрывавшей повелителя «вершиной» шевелящегося холма, а лишенные всякой надежды на подкрепление зачарованные нападавшие скукожились до едва заметных островков в океане противников – положение очевидно не из лучших. Сколь бы старательно паладин не пытался сосредоточиться на задаче в руке – то есть уничтожении противостоящей ему твари, несмотря на потерю головы продолжавшей яростно бить тяжеленными лапами и плеваться острыми снарядами – отчаяние мало-помалу захватывало в его сознании всё новые плацдармы, грозя вот-вот взять контроль над телом и разумом…и тут до Беста внезапно дошла казалось бы простая, но так легко уходящая из виду вещь, уколовшая воина Христова куда больнее десятка салатных игл.

Мир резко стал несравненно светлее, а сгущавшийся над головой мрак рассеялся будто никогда и не существовал:

— Дэмиттэ мэ, Доминэ! – с искреннем раскаяньем воззвал юнец к Творцу, отступая по превращенным в ошметки телам в сторону от Цитадели. – Квия эга негладжентэм!

Неверно истолковавший сей призыв и движение оппонент рванул следом – и в самоуверенности своей раскрылся.

— Гратиас тиби, меум Салватор! – торжествующе вскричал былой школяр, обрушивая меч. – Ад вита сакрификантиум! – травяное лезвие прошло точно между «плеч» и брызгая во все стороны соком заскользило дальше. – Ад глориам Деи!

Продолжение молитвы благодарности за предоставленное Небесами счастье умереть ради вящей славы Божией пришлось ненадолго отложить – оружие прошло насквозь и утянуло не удержавшегося на зыбкой почве ученика за собой. «Ноги» конструкта немедленно воспользовались этим, вцепившись в бока и локти — не давая встать, вгрызаясь и царапаясь, пытаясь дотянуться до шеи. Вот в спину впилось нечто острое…

— СЮДА ИДИ! – Бес неожиданно обнаружил себя летящим куда-то назад, причем используемая в качестве волокуши кольчуга грозит в любую минуту его задушить.

Выбивший из потенциального дворянина весь дух удар, лязг стали, крик ужаса.

Вспышка десятка ярких красок.

Непроглядная тьма.

Мягкий рассеянный свет.

Нависающие над ним черные огурцы.

Пришибленный подмастерье какое-то время недоуменно моргал, пытаясь представить себе ситуацию, в которой дружественные огуречные армии решили прийти им на выручку – а также каким образом им удалось того достичь, не слезая с куста. Потом мозг таки немного оправился и обнаружил отсутствие вокруг них поля боя – вместо него присутствовали ряды грядок, упирающиеся в тянущуюся за горизонт небольшую речку, над которой дружелюбно светила луна, наглядно и однозначно идентифицируя…

— А каким образом мы сбежали с Внешних Земель? – поменьше бы испуга в голосе. – Нас же блокировали?

— Блокировали магию, — с удовольствием ответствовал повелитель. – Прыгучесть же гражданина Нинасуса обладает божественной природой – собственно почему нам необходимо было только уйти подальше от средоточия безбожников.

— А? – попытался обернуться к нему рыцарь, да только нечто застрявшее в спине помешало ему это сделать.

— Пробил! – досадливо фыркнул великий бандит, одной ногой упираясь подчиненному в плечи, а другой выдергивая из кольчуги нечто вроде наконечника гарпуна, коий живенько смотался и нырнул в брюшную сумку. – А ведь такая славная броня!

— Где мы? – задал третий по важности вопрос былой школяр, увидев позади картину той же степени пасторальности плюс деревушку.

— Хрен знает, — отозвался ангел смерти, с видимым удовольствие зажевывая выдернутый из обморочного Ожда зеленый лист, одновременно с тем проводя по ране копытом. – Их сдвигательность в пустой комнате заблудиться сможет – куда там ориентироваться на планах. С другой стороны, эта забавная особенность делает из него практически невозможный к преследованию механизм побега.

— Простите? – также поспешил очиститься от вражеских снарядов рыцарь.

— Кто из нас тут братается со всякой швалью и второстепенными персонажами? – весело оскорбил собственных подчиненных великий бандит. – Или человечек на самом деле не в курсе, чего ради я терплю этого некомпетентного труса?

Бест отрицательно покачал головой, одновременно яростно проматывая все имеющиеся воспоминания о меченосце. По какой-то странной причине большую часть из них загораживал вид пяточного грибка.

— Молчание знак согласия, — всё так же радостно заявил зубастый конь пару минут спустя. – Да только мне некогда нынче разглагольствовать, а потому запомни по крайней мере базис: это, — встряхивание потихоньку залечиваемого заклинаниями тела, — сам того не ведавший потомок полубога из какого-то сильно потрепанного историей прайма, чью силу в случайно попавшемся на краже малолетнем оболтусе пробудил Владыка Черепов, — в голосе на мгновение послышалась нотка неподдельного уважения. — Теперь некогда вовсе никому не сдавшийся пацаненок из Квартала Клерков каждый раз при сильном испуге без малейших усилий пронзает в произвольном направлении целые планы, — нога легонько постучала лишившегося сознания человека по лбу. – Хотя насчет безболезненности, пожалуй, переборщил: как-то раньше парниша одним прыжком не ограничивался. Видимо стоило-таки отойти подальше от Цитадели – а то ведь могли попасть, например, в жерло вулкана, — паладина передернуло при мысли об этой «завораживающей» перспективе. — Так жадность опять меня едва не погубила. Случается.

Понт спокойно залечил пару особо глубоких порезов на ляжке, перевязал частично перегрызенные ремни подбрюшных сумок и с прямо-таки говорящем «наконец-то» видом потянулся к пытавшемуся уползти мешку из-под реликвий.

— Обожаю быструю еду! – ловко принял повелитель на копыто вырвавшийся из пахучих нафталиновых недр алый кочан, немедленно затем затянув горловину по новой. – Приступим же к сладкому торжеству справедливости!

ХРУСТЬ! ЧАВК!

Сочащийся болью, однако тем не менее боевой вопль, фиолетовый всполох, звук режущего листа – и опять укус. И снова и снова и снова: один монстр сладострастно пожирал, другой сопротивлялся и тем не менее с каждой секундой становился всё меньше и незначительнее…

— Храбрый овощ! – одобрительно кивнул людоед, облизывая залитые соком губы. – Оно всегда вкуснее, когда сопротивляются – чувствуешь, что они живы. Однако прежде нежели наше знакомство придет к логическому финалу, позволь спросить: КАК вы смогли найти поня на планах? И если уж на то пошло: на хрена?

— Убийца! – прохрипел обезоруженный и на треть обглоданный патриарх. – Мой славный сын, добрый племянник, трудолюбивая невестка! Мой золотой, драгоценный внук! Ты даже не стал пожирать его – взял в заложники, а затем оставил разрубленным пополам на дороге, будто какой-то мусор!

Принц пару секунд смотрел на собеседника с выражением полнейшего непонимания и вдруг издал хрюкающий звук, залившись после гогочущим смехом:

— Вот уж правду говорят: дьяволы скрываются в мелочах и чем они ничтожнеее, тем опаснее, — ниточка тьмы смахнула с века слезу. – А я-то грешным делом заподозрил нечто важное, там хотя бы насчет возмещения за спаленную деревню…

— МОЯ ПЛОТЬ И КРОВЬ! – в бессильном гневе попытался по крайней мере забрызгать супостата «кровью» зеленый воитель. – МОЙ РОД! МОИ НАДЕЖДЫ!

— Бла-бла-бла, — сочно захрустел чужой плотью ангел смерти. – А первый вопрос?

— Сдохни! – оставшаяся почти нетронутой половина кочана раскрылась пастью.

— Серьезно, мне хочется это услышать, — небрежно обгрыз ее до безопасного состояния мучитель. – Не будешь отвечать – начну на твоих глазах медленно тушить собратьев на маленьком огне.

— Они умрут в любом случае, — выплюнул несгибаемый глава Капустинатора. – Но так уйдем с честью. И за нами придут другие.

— Умеют же некоторые заинтересовать, — снова одобрительно кивнул владыка. – Ну и заодно случайно сказать волшебное слово, — копыто с пленником поднялось к небесам. – До чего же прекрасный вид, — Понт повращал его туда-сюда. — Знаешь, Зубастой Тени приятно думать, что ты дама – из тех самых боевитых, кои пытаются показной храбростью перебить природную ущербность, — отлично подчеркивающий бестово обалдение нехороший смех. — Твое нынешнее бессилие и унижение – лучший соус из возможных в ойкумене. Он буквально струится от тебя, наполняя сердце истинного гурмана редким по насыщенности удовольствием…вот только в действительности всё может идти еще лучше.

Свободная конечность прошлась по груди. Многочисленные кошели и мехи попадали вниз.

— Земной пони слишком давно не видел достойных внимания партнерш – и сей аппетитнейший кусочек плоти определенно заслуживает нашей благосклонности, — рыцарь пощупал уши для удостоверения в их работе. – У нас еще полночи впереди, — «нежные» объятия и проникновенное признание, – в полусъеденном состоянии оно еще развратнее.

Ожд закашлялся и стал потихонечку откатываться в сторону, тогда как совершенно уверенный в начальственном блефе рыцарь напротив устроился поудобнее и вовсю наслаждался одновременно ужасным и интригующим спектаклем с элементами раздевания и вдохновенным разглагольствованием о былых достижениях на ниве общения с широким рядом разнообразнейших существ прекрасного пола – причем обилие чисто технических описаний определенно намекало на воистину впечатляющую фантазию его высочества. И не вполне уместные измышления о способах проведения им свободного времени.

Мастерство не осталось без награды: зритель таки раскололся, поведав о некой видимо вполне знакомой великому бандиту «ищейке» и обнаружению их благодаря оставленным близ бездыханного тела внука каплям крови.

— Видишь же – ничего сложного, — одобрительно кивнул быстро переваривший сведения людоед, выдергивая из собеседника кочерыжку...