По образу и подобию своем
Взлет
На пегаску наложили несколько швов, ее передняя левая нога была покрыта гипсом. А шею удерживал специальный воротник.
Сразу же после падения пришла помощь, Дэш отвезли в лучшую Кантерлотскую больницу, где ей оказали соответствующую помощь и уход, и Рэрити отправилась за ней следом.
Единорожку переполняло чувство вины, ведь это из-за нее Дэш оказалась в таком положении.
Рэрити сидела в приемной, она сообщила подругам о произошедшем, и те не замедлили примчаться первым же рейсом из Понивиля.
― Ты понимаешь, что ты наделала? ― еле отдышавшись, Твайлайт накинулась на Рэрити. ― Я думала, мы договорились с тобой, что ты привьешь ей правила поведения в обществе, а не станешь делать второй вариант себя!?
Рэрити расплакалась, она действительно карала себя за это.
― Твай, я не хотела, я не думала, что до такого дойдет, я… я думала к ней вернется память, и она все вспомнит и просто будет вести себя иначе… ― она прикрыла мордочку копытами и заревела.
― Но все равно, никто не давал тебе права ее менять, ― строго сказала Твайлайт.
― Да ну? Ты сама была в восторге от того, что ее можно перевоспитать, а теперь я в этом виновата. Мы все виноваты, хотя по большей части я.
― Ладно, успокойтесь, девочки, ― вмешалась Эплджек. ― Рэр права, мы не особо старались как-то помешать ей. Но сейчас не об этом, сейчас важнее состояние Дэш.
Спросив разрешения доктора, пони вошли в палату, где лежала Дэш, увидев подруг и не обнаружив среди них Рэрити, она легко улыбнулась.
Единорожка не входила в палату, а спряталась за стенкой возле двери, чтобы слышать все, оставаясь невидимой. Она не могла смотреть в глаза подруге.
― Как ты, Рэинбоу? ― спросила Флаттершай.
― Нхх… врач сказал, боль скоро уйдет, хотя обещал дать мне морфий.
― Расскажи что случилось? ― попросила Твайлайт. ― Почему ты упала?
Дэш поводила взглядом, вспоминая.
― Все началось с бала, я познакомилась с жеребцом, он был… таким… казался мне таким красивым, способным на все, он дарил мне комплименты, я думала, что нашла того, кто меня полюбит, но… все это был сплошной обман, он обманул меня, а я обманывала себя. Он воспользовался мной, делал со мной все, что хотел, а я была не против. ― Голос Дэш надломился, она хотела плакать, но сдерживалась. ― После этого он повел себя так, как будто меня не знает… и… и тут я начала вспоминать свою прошлую жизнь. Я хотела рассказать Рэрити, но когда я подошла, то узнала правду, что она со мной сделала.
Рэрити свалилась на пол и свернулась калачиком. Единорожка не знала, через что прошла ее подруга. Ей и так было горько от содеянного, и слышать про другие последствия ее поступков было больнее ударов кинжалом.
― Той же ночью я накричала на Рэрити, устроила истерику, а затем решила улететь, оступилась и задела флагшок, и так я упала вниз.
Извиняться начала Твайлайт. ― Дэш, нам очень жаль, что так вышло, никто не знал, чем все закончится, мы подозревали, что Рэрити делает с тобой что-то не ладное, но мы и подумать не могли, как далеко она зашла.
― Прости, сахарок, ― Эйджей сняла шляпу. ― Я должна была быть жестче тогда и остановить ее.
― Где она сейчас? ― поинтересовалась Дэш.
Кобылки оглянулись, белой модницы нигде не было, только Флаттершай заметила синий локон ее гривы, торчащий в дверном проеме.
― Думаю, она сейчас сожалеет о своем поступке, ― ответила Твайлайт. ― Как только тебя выпишут, мы сразу же отвезем тебя в Понивиль, дома тебе станет лучше.
Послышался цокот копыт, и в палату вошла Рэрити, ее зареванное лицо смотрело прямо на Дэш, единорожка выглядела помятой.
― Можно? ― спросила она.
― Если что, мы будем рядом, ― обратилась Твайлайт к Дэш, и четыре подруги вышли в коридор, оставив их наедине.
Дэш отвернулась, не желая смотреть в глаза Рэрити.
― Ты имеешь полное право злиться на меня сколько захочешь, ― единорожка села на кушетку в противоположном углу комнаты. ― Я… я прошу прощения, мне очень жаль, что я сделала это с тобой. Просто… эх… просто ты была не выносима.
Думаешь, ты любила платья? Черта с два. Тебя нельзя было загнать в примерочную, сделать мерки или даже попросить растянуть платье, так как твой круп больше моего.
Знаешь, какой ты была? Занозой, егозой, ты носилась туда-сюда, выпендривалась перед всеми, хвастаясь почти каждому, что можешь отчистить небо за десять секунд. Ты отрицала любые нормы поведения, знаешь что было бы на том званом ужине во дворце Твайлайт? Скажу тебе так, все было бы сорвано. ― Только сейчас Рэр поняла, что она не извиняется, а переводит стрелки на Дэш. Рэинбоу продолжала смотреть в одну точку, не желая встречаться со взглядом своей подруги.
Рэр стала осматривать пегаску, первое, что она заметила, это ее крылья. Какими они были прекрасными, когда она купала тогда еще беспомощную пегаску. А сейчас? Растрепанные, забитые пылью, с переломанными перьями. Это подействовало на нее отрезвляюще.
― Но я поняла свою ошибку, все эти годы я считала тебя неряшливой, мужеподобной кобылой. И меняя тебя по своему образу и подобию, я лишь хотела сделать тебя женственнее.
― Я была не права, ты красива, Дэш, но по-своему. Всю жизнь я следовала только одному идеалу и думала, что знаю, как правильно. Но ты… ты все изменила, сейчас ты показала мне, что есть и другая красота. Признаться, у тебя чудесные крылья, я даже не знаю, как ты за ними ухаживаешь, это наверное очень кропотливая работа, как наведение туши на ресницы. Даже труднее.
― Ты красива вопреки всем иконам стиля, и тебе не нужны эти косметички, стилисты и прочее. Я поняла, что ты мне говорила, куда важнее естественная красота, а не тонны косметики, и тогда тебя полюбит тот, кто не гонится за размалеванными девицами. ― Дэш продолжала молчать.
― Сначала я действительно хотела сделать все как лучше, чтобы ты могла все вспомнить, окружить заботой и теплом. Но когда я стала тебя менять, я оступилась и не смогла остановится, чувствуя свою безнаказанность и видя твои наивные глаза, которые принимали за правду все, что увидят.
― Мне очень жаль, что я не увидела этого сразу. Жаль, что стала менять тебя, нагло плетя ложь о твоем прошлом. А ведь у тебя была мечта, быть любимой, даже тут я манипулировала тобой. ― Рэрити развернулась. ― Может быть, если ты простишь меня, расскажешь, как ты поддерживаешь свои крылья в таком состоянии. ― Единорожка удалилась.
На выходе из палаты ее встретили подруги.
― Ну что? ― полюбопытствовала Твайлайт. Рэрити лишь опустила голову и произнесла.
― Просто окружите ее теплом и заботой, ― и пошла прочь.
Находясь в номере, белошерстая единорожка собирала вещи для отъезда в Понивиль.
― Кем ты себя возомнила, Рэрити? ― разговаривала она сама с собой, со злой тетушкой Фортуной, с госпожой судьбой или со всеми сразу. Почему ты решила, что вольна распоряжаться чьей-то жизнью, ломать ее для себя. Чего ты этим добилась? Ты получила лишь одно ― потеряла доверие подруги, а может и ее дружбу.
Она доверилась тебе, Рэрити, еще тогда, в первую ночь, она сказала тебе, что ты лучшая подруга, и так ты это ей показала? Я тебя не слышу. ― Пони посмотрела на себя в зеркало и скривилась.
Обычно собирая чемодан, Рэрити пыталась сложить все ровно, стараясь рассортировать вещи по цветам и размерам. Но сейчас она тупо скидывала все в сумку и утрамбовывала, совершенно не заботясь, помнет ли она платье или разобьет что-нибудь хрупкое внутри.
― Рэинбоу была права, ты дрянь, Рэрити, потаскуха и дрянь.
― Я другого мнения, ― раздался голос жеребца у входа. Рэрити обернулась и увидела своего друга.
― О, это вы, мистер Пенс. Простите, просто немного самокритики, ― единорожка стала поправлять гриву.
― Заметно. Как ваша подруга? ― любезно поинтересовался он.
― Небольшие переломы и ушибы, а так… злится на меня, надеюсь, гнев заглушит боль.
― Не будьте так жестоки к себе…
― Я манипулировала ей, я заставляла ее одеваться и краситься часами, учила, как нужно вести себя за столом. И все это без угрызений совести, самодовольно хвастаясь вам о своих успехах, ― Рэрити пустилась в слезы. ― Я монстр, ― ее мордочка уткнулась в могучую грудь белого жеребца.
― Не надо плакать, порой нам кажется, что мы делаем хорошие дела, а на деле оказывается, что только усугубляем ситуацию. Знаете, я спонсировал фонд помощи пони с наркозависимостью, я думал, что если дать им денег, то они станут покупать себе вещи, может сами начнут зарабатывать. Но я был еще юн и многого не понимал, деньги, которые давал им фонд, они благополучно спускали на новые дозы, делая себе только хуже.
Рэрити продолжала плакать, моча шерсть жеребца. Подняв на него взгляд, она увидела его как обычно спокойное выражение лица.
Ее глаза как озера отражали лунный свет, падавший из окна.
Сами того не заметив, они уже вовсю целовались.
“Да ты же грязная шлюха, Дэш была права” ― все что прозвенело в голове Рэрити.
Прошел месяц, Рэрити и Дэш не общались все это время, причиной тому стал больничный пегаски, она лежала у себя дома, к ней наведывались лишь Флаттершай и Твайлайт. Рэрити уже и не надеялась, что Рэинбоу Дэш вообще захочет с ней общаться.
И чтобы попытаться отвлечься, Рэрити решила уйти с головой в работу, она задумала полностью переработать коллекцию, сшить новые платья, все это она подкрепляла, выпивая бокал вина и закусывая куском сыра.
― Хмм… думаю, если подшить это тут… и добавить немного камней, то выйдет... неплохой наряд за тысячу битсов, который никто не купит, ― пони отошла, чтобы снова глотнуть вина. ― Может стоит сделать что-нибудь подешевле? А то все дорогие, да дорогие, что-нибудь на простого обывателя, что-то... ― взгляд Рэрити пал на эскиз, на красивое динамичное платье для одной пегаски с инициалами РД. ― Что-то спортивное. ― Двери комнаты Рэрити распахнулись и в бутик вбежали три кобылки.
― Рэри, мне нужна твоя помощь, ― начала Свити Бэль. ― Мы решили сделать воздушный шар, но не знаем, какими нитками сшить эти части, чтобы он был прочный и легкий, ― малышка протянула сестре части шара.
― Хм… сейчас посмотрю, ― Рэр стала открывать ящички и дверцы шкафчиков.
― Вы работаете над новым платьем? ― спросила Эплблум, смотря на эскиз.
― О, оно клевое, ― сказала Скуталу. ― Такое спортивное… вы его для Рэинбоу Дэш шьете?
Модельер выронила коробку с нитками. ― Для кого? ― растерянно переспросила она.
― Рэинбоу Дэш, думаю, ей бы понравилось, она любит все спортивное.
― Сомневаюсь, что она любит платья. Кстати о ней. Как она?
― Вроде стала выходить на улицу. Но пока не летает. ― Рэрити дернулась, она запереживала, как бы падение не лишило пегаску полета. ― Ну… я даже с ней поговорить не успела, мама тянула меня на балет… фу… ненавижу балет.
― Если встретишь ее, передай, что я жду ее в гости, ― Рэрити отдала кобылкам катушку ниток. ― Смотрите не пораньтесь с этим шаром. ― Не дослушав ее, жеребята убежали. ― Правильно, нечего слушать меня, ― она вернулась к работе.
― Почти готово, ― пони завершала последние штрихи нового платья, точнее это было не платьем, а просто набором сшитых тканей. Единорожка хотела сделать тестовый образец, прежде чем приступать к выставочному экземпляру. ― Может быть добавить…
― Белых полос! ― От неожиданности Рэрити подскочила, обернувшись, она увидела радужную пегаску, пролезающую в ее окно, удивления Рэрити добавляло то маленькое платье, что она дала Дэш в начале своей аферы. Забравшись в бутик, Дэш выпрямилась, ветерок, дующий из открытого окна, развевал ее гриву, к которой была прикреплена милая светло-голубая заколка. Дэш легко улыбнулась Рэрити.
― Рэинбоу? ― хозяйка бутика попятилась.
― Собственной персоной, все помнящая и ничего не забывающая, ― гордо ответствовала та.
― Но… но… как ты сюда забралась? Скуталу сказала, ты не летаешь и… почему ты сюда пришла? Разве я… ― Дэш остановила ее.
― Хотя мне пока нельзя летать, я все же могу забраться по дереву к тебе на крышу и в окно, а насчет того случая… думаю, нам стоит поговорить.
Пони спустились вниз на кухню Рэрити. Единорожка сидела как вкопанная, выпучив глаза на подругу, за несколько минут своего пребывания в ее доме, она показала себя прежней Деш ― дерзила, носилась туда-сюда, но едва сев за стол, она выпрямила спину и, кинув два кубика сахара в чашку, стала медленно размешивать, чтобы ложка не скребла о эмаль чашки.
“Селестия, что же я натворила” ― испуганно подумала Рэрити. ― Дэш, ты уже не должна делать этого.
― Чего? Следовать этикету? Нет уж, подруга. ― Этот ответ поверг единорожку в смятение. ― Я пришла поговорить по этому поводу. Когда ты ушла, ко мне стали возвращаться мои воспоминания, и знаешь что? Ты была права. Я небрежно себя вела, просматривая темные уголки своей памяти, я, можно сказать, видела себя со стороны.
Я действительно ужасно вела себя, и я подумала, что может у Рэрити действительно были благородные намерения, но затем ее немножко занесло.
Мне действительно нужно было думать о своем поведении, о внешности, ведь потеря памяти или травмы, не убьют мою давнюю скрытую мечту ― быть любимой, а чтобы быть ей, нужно вести себя более приземленно, ― радужная пони поправила локон волос, который лез ей в лицо. Уже вечерело и солнце било прямо в окно, его лучи падали на Дэши, проходя сквозь ее гриву так, что можно было разглядеть каждый волосок отдельно. Она поднесла кружку к губам и, легонько подув, отпила.
― Так что я пришла, чтобы… простить тебя, да, ты виновата, что я опять оказалась в больнице и уже месяц без неба живу, и пью всякие таблетки, от которых меня дико вставляет, что я вместо ваших лиц вижу смайлики, а в голове играет песня “Какой прекрасный мир”.
― Ты… ты прощаешь меня? ― Рэрити была готова расплакаться.
― Хи-хи… конечно, глупышка, иначе и не могло быть, ― Дэш снова улыбнулась, когда единорожка, уже не сдерживая слез, побежала обнимать свою подругу.
― Ну так ты мне расскажешь про свои крылья? ― спросила Рэр.
― Конечно, но может давай обсудим это дело в Сахарном Уголке?
― О… разумеется. Вот только накину что-нибудь на себя, ― Рэр погарцевала в коридор к вешалке и задумалась, какой наряд лучше надеть. ― Эм… я хотела спросить, а ты не решалась разобраться с тем жеребцом, который тебя…
― Мы с ним еще тогда разобрались, я описала его Твайлайт, и он мне выплачивает ежемесячную компенсацию.
― Оу… ну это хорошо. ― Рэр до сих пор копалась. ― Можно еще вопрос?
― Спрашивай, ― легко согласилась Дэш.
― Расскажи мне о своей… личной жизни, когда ты была... эм… не помнила ничего, то спрашивала, есть ли у тебя кто-то.
― Оу… ну как бы тебе сказать, я... немного завидую окружающим парам. У них всегда есть тот, кого можно поцеловать, обнять, тот, кто всегда будет с тобой; и днем и вечером, выслушает в нужный момент. Знаю, порой я веду себя агрессивно, особенно к некоторым жеребцам, но после того, как я отхожу, каждый раз даю себе десяток пощечин за то, что была такой дурой.
Я росла с отцом и видела, как ему одиноко без мамы, тогда я поняла, что нету ничего дороже любимого пони.
― Думаю, тебе просто нужно быть помягче, и, я уверена, ты найдешь своего особенного пони. ― Кобылки вышли из бутика и направились к Сахарному Уголку.
― Да… вот прям сейчас как столкнусь… ― Речь Дэш была прервана столкновением, кобылка упала на круп.
― Ой, простите, ― извинился песочного цвета жеребец. ― Позвольте вам помочь, ― он протянул копыто Рэинбоу Дэш.
Рэрити ожидала, что сейчас пегаска в своей манере взлетит на две головы выше жеребца и начнет посыпать его оскорблениями, но этого не произошло. Дэш внимательно смотрела на жеребца, его спокойный взгляд, направленный на нее, излучал заботу и интерес. Рэрити сразу понравилась его кожаная куртка.
― Ничего, бывает, ― ответила Дэш и приняла копыто жеребца. ― Я вас в городе не видела, вы новенький?
― Да, недавно переехал из Кантерлота, надоела вся эта светская суета и гнет родителей, пегас в семье единорогов видите ли, вот решил начать жизнь с чистого листа. Эм… мы с вами не встречались?
― Ох… нет, вряд ли, я бы запомнила, ― Дэш поправила непослушный локон. ― Я наверное должна представиться, Рэинбоу Дэш.
― Алан Паскваль. У вас красивое имя. ― Щечки Дэш покраснели. ― Было очень приятно с вами познакомиться, но мне нужно найти мэра, чтобы уладить квартирный вопрос. Не знаете, где он?
― Знаю! ― радостно ответила Дэш. ― Я могу проводить вас.
― Правда? Ну что ж, тогда ведите.
― Эм… Рэрити, скажешь девочкам, что я немного опоздаю?
― Ни слова больше, дорогуша. ― Рэр подмигнула своей подруге.
― Ну пойдемте, думаю, вам понравится тут, это не Кантерлот какой-нибудь, тут каждый день что-то происходит. А какие у нас тут обычаи, один сезон сидра чего стоит.
Рэрити смотрела им вслед, чувствуя, что, впервые за несколько месяцев, на душе у нее спокойно. Наконец-то ее подруга нашла свое счастье, и хотя Рэр до сих пор мучают прошлые ошибки, маленькая ее часть все же гордиться содеянным.
― Холодает, накиньте это, ― жеребец стянул свою куртку и осторожно прикрыл тело радужной пегаски. Дэш приняла заботу, и хотя ее щеки уже пылали как маков цвет, она сдерживалась, чтобы не сказать глупость.
Рэрити развернулась и с улыбкой на лице пошла к своим подругам, чтобы вместе с ними шутить, смеяться и, возможно, поведать им о чудесной встрече двух одиноких сердец.