Фанфики – это сплошное разочарование

Глава 2

Черили шла по плохо освещенному переулку, все сильнее ускоряя шаг в стремительно сгущавшихся сумерках. Будь она сейчас чуточку внимательнее, то непременно бы задалась вопросом, откуда в обычном провинциальном городке, застроенном живописными домиками с соломенными крышами, взялся замызганный переулок, присущий, скорее, большим городам. Но заработавшись допоздна в школе, она торопилась побыстрее добраться домой, пребывая не в том состоянии, чтобы задумываться об особенностях короткого пути, избранного ей на дороге к дому.

В тенях выше что-то зашевелилось. Ловко цепляясь за карнизы и карабкаясь по стенам над головой ничего не подозревающей учительницы, за ней медленно кралась жуткая, узловатая фигура. Один только вид этого существа сразу давал понять, что оно не было родом из Понивилля, Эквестрии или любого другого места гипотетической галактики, в которой обращался мир пони.

Покачивая сегментированным хвостом, чудовище бесшумно скользило по бетонным стенам, словно гравитации для него и не существовало, его безглазая удлиненная голова следила за каждым шагом вишневой пони. Уродливые изогнутые когти напряглись в предвкушении, с внешних и внутренних челюстей обильно закапала ядовитая слюна: наконец-то свежатина, свежее мясо, куда оно сможет отложить свои яйца… Не упуская жертву из виду, чужой осторожно перебрался на ближайший телефонный столб, подбираясь все ближе и ближе к Черили, стоявшей на выходе из переулка и удивлявшейся самой себе, что сумела заблудиться. Еще несколько сантиметров, и она окажется на расстоянии прыжка.

Бульк, бульк. Фшш.

— Простите…

Ксеноморф резко обернулся. На другой стороне столба, вися на монтажных когтях и ухмыляясь так, что космический хищник мгновенно пожалел обо всех решениях, приведших его к этой точке в жизни, находилась ярко-розовая пони. В одном копыте местная держала пустую пачку с надписью «Эпплуза-Зельтцер», а в другом – двухлитровую бутылку с начинавшей яростно шипеть жидкостью.

— Держи!

Едва пришелец с кислотной кровью успел удивленно зашипеть, как пони бросилась к нему и сунула горлышко бутылки прямо в его разверстую пасть. Булькая и пенясь, щелочная жидкость устремилась в инопланетную глотку ошеломленного паразита.

Далее последовала бурная и весьма увлекательная химическая реакция.

Черили, озадаченная тем, как ей удалось так сильно заплутать в собственном районе, беспокойно озиралась по сторонам, как вдруг позади неё в переулке раздалось странное урчание, сопровождаемое шипением. Перепуганная земная пони быстро шмыгнула за угол прочь с дороги. Когда она осмелилась снова заглянуть в темноту переулка, оттуда донесся громкий, влажный хлопок, который можно было бы описать как:

«БВУМПФШШ»

За ним последовала волна отвратительной мутно-зеленой пены. Пройдя в миллиметре от лица Черили, она расплескалась о стены домов на противоположной стороне улицы, запачкав их подтеками мерзкой жижи. Мгновением позже, скользя на спине по вытекающей из переулка реке пузырящейся слизи, появилась Пинки Пай, с ног до головы покрытая вспененной сукровицей.

— Ого, — восхитилась она, — Я даже не думала, что будет настолько весело. Привет, Черили!

Черили уставилась на любительницу вечеринок номер один в городе.

— Пинки… что?..

— Ничего такого, о чем стоило бы волноваться, — ответила Пинки, махнув мокрым копытом в сторону пенной катастрофы около себя. — Просто немножечко прибралась. Тебе не нужно об этом беспокоиться; просто отправляйся домой и ложись на боковую.

Она поднялась на ноги, её пропитанные слизью грива и хвост волочились по земле.

— О, и если увидишь дворника Свипи, скажи ему, чтобы хорошенько обсыпал все здесь пищевой содой, просто так, на всякий пожарный. Сильно в подробности вдаваться не стоит, ладненько? — Она широко улыбнулась сбитой с толку учительнице.

Черили ненадолго задумалась. Пинки Пай была как всегда в своем репертуаре… Хотя её фирменная улыбка казалась слегка… дерганной. Так и не надумав ничего путного, Черили устало вздохнула.

— Думаю, да, не стоит, — ответила она. — Да и вряд ли я бы смогла даже подобрать слова, чтобы объяснить, что именно сейчас произошло.

— Вот-вот! — согласилась Пинки. — Иди домой, завтра все будет в порядке. До скорого… — Она побрела в ночь, роняя за собой комки склизкой пены.

— Да, боюсь, что надежды нет. Вы больше никогда не сможете летать. — Пони в белом халате мрачно смотрел в карту больного. — Эта травма неизлечима.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — закричала лежавшая на больничной койке перебинтованная пегаска, вцепившись в радужную гриву. — Все мои жизненные стремления пошли прахом…

Стоявшая рядом с доктором фиолетовая единорожка казалась более скептичной.

— Не слишком ли тяжелый диагноз для обычного ушиба крыла и легкого пореза от бумаги? — спросила Твайлайт. Она как раз возвращалась в библиотеку поискать какое-нибудь заклинание сброса веса для Лиры, когда Рэйнбоу Дэш в очередной раз потерпела небольшое крушение. Твайлайт пришлось заглянуть в больницу за некоторыми ингредиентами для особого жиросжигающего коктейля для единорогов, куда с ней отправилась и радужная пегаска, чтобы перебинтовать колено и взять лечебной мази от ушибов.

Доктор глянул на единорожку и обиженно хмыкнул в усы.

— Ушиба крыла? Моя дорогая мисс Твайлайт, уверяю вас, никаким ушибом здесь не пахнет! Это совершенно ясный случай Рояльвкуститиса в сочетании с Драматис Персонае, неизлечимого заболевания среди пегасов! Да, боюсь, даже при самом положительном исходе, она едва ли сможет передвигаться на инвалидной коляске…

Твайлайт молча уставилась на него.

— Она всего-то споткнулась и упала с крыльца библиотеки! А до этого бессчетное количество раз врезалась в деревья на скорости под двести километров в час, отделываясь при этом гораздо меньшими повреждениями. Да что там, она летела рядом со мной весь путь сюда от библиотеки!

— Как бы там ни было, диагноз окончателен, — нахмурился доктор. — Показания тестов сомнению не подлежат. Глубоко сожалею, мисс, — искренне обратился он к Рэйнбоу Дэш, которая к этому моменту уже вовсю ревела белугой, шумно сморкаясь в больничную простыню.

— Очень не хотелось бы снова вас огорчать, но плохие новости на этом не заканчиваются…

— Что?! — воскликнула Рэйнбоу.

— Да, боюсь, наши тесты также выявили, что вы беременны...

— ЧТО?!

— От Флаттершай.

— …ЧЕГО-ЧЕГО?!

— К несчастью, ребенка выносить вы не сможете, так как вдобавок ко всему прочему вы умираете от рака, проказы, ящура, а также минимум от четырех венерических заболеваний, характерных, как правило, для грифонов-лесбиянок…

От заключительного, исполненного беспредельным ужасом крика Дэш на другом конце города завыли собаки.

Рарити, неизменная своим привычкам, хлопнулась в обморок.

— О, как жестока злодейка-судьба, — запричитала она, на полную входя в роль «королевы драмы». Из ниоткуда возник предназначенный как раз для таких случаев диванчик, который сейчас выглядел под стать её нынешнему «нищенскому» положению, будучи разбитым, изодранным и покрытым заплатками. Белая единорожка растянулась на нем, не обращая внимания на торчащие пружины.

 — Несчастная Рэйнбоу Дэш угасает в самом расцвете сил! Бедняжка Флаттершай, так потерять свою тайную любовь…

— НЕТ НИКАКОЙ ТАЙНОЙ ЛЮБВИ! — возмущенно взвизгнула Рэйнбоу Дэш.

— Верно, больше нет! — не моргнув глазом, отозвалась Рарити. — …И потерять дитя их пылкой (ай, проклятые пружины) страсти…

— Да хватит уже! — не выдержала Твайлайт. — Дайте сюда! — Она вырвала у доктора планшет с медкартой.

Сердито бурча, единорожка принялась листать страницы. По мере чтения её ворчание постепенно стихло. Несколько минут она читала молча, пока Рарити, доктор и неизлечимо больная Рэйнбоу Дэш наблюдали за ней. Наконец закончив, она перелистнула карту обратно на первую страницу и подняла голову.

— Доктор?

— Да?

— Не соизволите объяснить нам вот эту часть? — С помощью телекинеза она подняла планшет так, чтобы все могли видеть. В самом верху крепился рентгеновский снимок чего-то, сильно напоминавшего цветочный горшок, к которому крепился листок бумаги, с напечатанными на нем словами:

БИНГО

БОНГО

БАНГО

МАНГО

В палате повисла тишина. Пространство исказилось, и воздух пошел рябью. Взгляд доктора остекленел.

— Ну… как бы это сказать, эмм…

— Никак это не сказать! — взорвалась Твайлайт, её терпение испарилось, словно утренний туман под лучами палящего пустынного солнца. — Все написанное здесь – абсолютнейший бред, повторяющийся от страницы к странице! Анализы крови выглядят так, будто вы смешали в пробирке томатный сок с шоколадной пастой и наобум накарябали результат! Другие записи не значат вообще ничего – сплошные бессвязные каракули… а некоторые из них, кажется, сделаны цветными карандашами! Чего, скажите на милость, вы пытаетесь этим добиться?!

Несчастный доктор выглядел как мешком пришибленный. Его зрачки сжались до размера булавочных головок, а дыхание вырывалось хриплыми толчками.

— Вы… вы не понимаете… очень важно научиться мириться с, э-э-э… трагедией… потому что она… придает вам глубины и все такое… — пролепетал он.

Твайлайт почувствовала, как закипает. Она треснула доктора по голове его собственным планшетом, отчего он мигом отключился и кулем рухнул на идеально выдраенный кафельный пол.

— Безмозглый шарлатан! — прокричала она бессознательному доктору, затем развернулась к прибежавшей на шум медсестре. — Я немедленно составлю отчет Принцессе о полной медицинской некомпетентности этого дурня, этой больницы и всего её персонала! А вам лучше держать этого клоуна подальше от пациентов, потому что если я узнаю, что он «лечил» еще хотя бы одного пони – я вернусь с Королевской Стражей! Идем, Рарити, Рэйнбоу Дэш, мы уходим из этой шарашкиной конторы!

— Значит, я не умру?.. — дрожащим голосом спросила заплаканная пегаска, в глазах которой зажглась крохотная искорка надежды.

Твайлайт поневоле закатила глаза.

— Нет… по крайней мере, пока будешь за версту обходить этого сумасшедшего. И нет, ты не останешься на всю жизнь инвалидом, не заражена грифоньими болезнями и не носишь дитя запретной любви с Флаттершай. Идем.

Фиолетовая пони развернулась и твердым шагом вышла из больницы. Рарити и все еще прижимавшая к себе подушку Рэйнбоу Дэш последовали за ней, перешагнув через доктора, который к этому времени уже пришел в сознание и, обхватив голову копытами, листал медицинскую карту, растерянно бормоча себе под нос.