Небо для пегасов
Глава 7
Путь до Ванхуффера оказался на удивление долгим и тяжелым. Отказавшись от поезда, Скуталу решила лететь туда сама, вот только она совершенно не ожидала, что это окажется так далеко! Пегаска летала очень технично и очень быстро, но вот с дальностью оказались проблемы. Все-таки на такие расстояния ей еще не доводилось летать.
Рванув сразу чуть ли не на полной скорости, наслаждаясь бешеным свистом ветра, Скуталу довольно быстро устала и большую часть пути передвигалась перелетами от облака к облаку, то и дело, останавливаясь на них и отдыхая. Крыловые мышцы, несмотря на отличную подготовку все равно ныли, а от сильного ветра она к тому же еще и начинала замерзать.
Проплывающие внизу земли Эквестрии поражали своей красотой, и Скуталу жалела, что так мало в своей жизни путешествовала. По сути, она нигде никогда и не была, за исключением Понивилля и Кантерлота. А тут под ней расстилались фантастически красивые пейзажи, поражая буйством и разнообразием красок. Желтые поля и голубые ленты рек, зелень лесов и коричневые полосы вспаханных земель, белоснежные шапки гор и усеянные цветами, словно покрытые пестрыми коврами холмы — все это проплывало под её копытами, заставляя сердце трепетать в восхищении.
Нет, теперь точно в отпуск и отправляться в Понивилль на встречу с друзьями, а потом куда-нибудь в путешествие! И лучше всем вместе, и лучше по земле. И это будет действительно круто!
Скуталу вспомнила, как они вшестером ходили в поход к водопаду, как ночевали в лесу в палатках, а Рэйнбоу Дэш рассказывала страшные истории ночью у костра. Казалось, это было только вчера...
Скуталу с головой погрузилась в воспоминания, перестав замечать время и даже усталость от длительного полета, пока на горизонте не показался Ванхуффер.
Снижаясь над городом, Скуталу вспомнила слова Дэш и задумалась о том, что она действительно давно не была на земле. С тех пор как научилась летать, она все больше и больше времени проводила в Клаудсдейле вместе с Рэйнбоу, живя у неё, и появляясь в Понивилле только для того, чтобы ходить в школу. А после её окончания и поступления в Летную Академию, так и вообще практически перестала спускаться на землю. Поначалу она писала письма подругам, но учеба отнимала все больше времени, так что скоро она даже писать прекратила. Она очень надеялась, что Свити Белль и Эпплблум не обиделись на неё за её молчание, но все равно ей было стыдно. И именно поэтому она никак не могла решиться встретиться с ними, а вовсе не из-за нехватки времени. Но её недавние переживания окончательно настроили её на встречу, какой бы она ни получилась. Она больше не могла терпеть угрызения совести и действительно ужасно соскучилась по своим подругам и по своему городу детства.
Однако, город Ванхуффер, настолько не похожий на её родной Понивилль и уж тем более на Клаудсдейл, поразил и ошеломил пегаску. Высотные дома, шум и суета заставляли её метаться по улицам, то и дело, наталкиваясь на прохожих и всем мешая. А когда она попыталась взлететь, то чуть было не попала под колеса большой телеги, которую тянул на себе какой-то пегас. Скуталу шарахнулась в сторону и попыталась извиниться, на что жеребец пробурчал в ответ что-то явно недоброе и, не останавливаясь, полетел дальше.
От такой кутерьмы у пегаски начала гудеть голова, и она, соблюдая крайнюю осторожность и поминутно озираясь по сторонам, поспешила убраться от больших и широких центральных улиц подальше к окраинам города, где было потише. В принципе, ей не было необходимости здесь находиться, но после такого длительного перелета пегаска очень устала и ужасно хотела есть. К тому же она понятия не имела, где находится этот самый Принцесс-Парк, и вот это ей и надо было выяснить.
Приземлившись на какой-то небольшой улочке, по которой уже не шел такой плотный поток пони, она побрела вперед, пока не увидела первое же кафе. Зайдя в него, она подошла к стойке и спросила у стоявшего за ней единорога, державшего магией маленький заварочный чайничек:
— Скажите, где бы я могла переночевать в этом городе?
— Выше по улице есть гостиница, мисс, — вежливо ответил единорог, насыпая в чайничек заварку и заливая её кипятком. – Не хотите ли чаю?
— Да. И чего-нибудь поесть, — согласилась Скуталу.
Она прошла и села за свободный столик, и тут же на него опустился тот самый чайничек, чашка с блюдцем и меню. Скуталу обернулась к стойке и кивнула единорогу:
— Спасибо большое!
Потом встала и снова подошла к стойке, чтобы не кричать через зал.
— Простите, а где находится город Принцесс-Парк?
— Это к северу от Ванхуффера, мисс, — ответил единорог. – К сожалению, у нас нет карты, но она есть в той гостинице, о которой я вам говорил. Там вы сможете узнать все более подробней.
— А не знаете ли вы что-нибудь о вышедшем из-под контроля торнадо, который недавно был здесь устроен погодниками, чтобы погасить шторм с моря? – спросила она и тут же поняла, что сморозила глупость: ну откуда он может это знать?
— Нет, мисс, мне об этом ничего не известно, — невозмутимо ответил единорог.
Скуталу поблагодарила его, вернулась за столик, сняла седельную сумку, достала оттуда письмо и еще раз его перечитала. Никаких дат в письме не упоминалось, и нельзя было точно сказать, когда же это произошло. Тут ей пришла в голову мысль, что она даже не спросила у Скайли как давно мама перестала её навещать. Может пару недель, а может и пару месяцев?
Окончательно запутавшись, она отложила письмо и принялась изучать меню.
В гостинице действительно нашлась карта, и милая симпатичная земная пони очень подробно объяснила где находится Принцесс-Парк, а также проводила Скуталу в её номер.
Пегаска сразу решила лечь спасть, так как очень устала и хорошо наелась, но улегшись, она еще долго крутилась, не в силах заснуть. Что-то её беспокоило, какая-то непонятная тревога, ощущение чего-то нехорошего. Когда же она, наконец, задремала, ей в голову стала лезть всякая гадость: какие-то неясные серые тени, от которых она пыталась улететь, но воздух вокруг неё вдруг стал густым как кисель, а крылья промокли и как будто прилипли к бокам. И как Скуталу ни старалась, она никак не могла расправить их. Тогда она стала убегать, но жуткий встречный ветер тормозил её, и она никак не могла сдвинуться вперед. Она бежала изо всех сил, но тени постепенно настигли её и окутали, подавляя её волю, сжимая и сдавливая, не давая пошевелить ни ногами, ни крыльями, и в этот момент откуда-то прозвучал странный глухой голос, бесцветный и монотонный:
— Небо создано для пегасов. А ты сейчас на земле. На ней же и останешься.
Скуталу дернулась и проснулась. Она села на кровати, тяжело дыша, и осмотрелась по сторонам. Темная комнатка, в углу стоит её седельная сумка, а в приоткрытом окне от легкого ночного ветерка колышется занавеска.
Скуталу вскочила с кровати, распахнула настежь окно и вылетела из него, рванув вверх на полной скорости.
— Нет! – истошно кричала она. – Нет, я не на земле! Я в небе, в небе! Небо создано для пегасов! Я пегас и я в небе!
Она помчалась, выжимая из крыльев всю скорость, которую только была способна, а сильный набегающий поток воздуха выбивал из её глаз слезы. Она неслась, как давно этого хотела, как давно мечтала, но не могла осуществить из-за проклятых решеток на окнах её комнаты в общежитии Академии. Но вот, наконец, ей удалось это сделать, и в данный момент для неё существовали лишь небо, ветер и скорость.
И тут вдруг до неё дошло, что город под ней уже исчез, а она летит над полем. Резко затормозив и обернувшись назад, она увидела где-то вдалеке слабо светящиеся огни города и поняла, что теперь ни за что не найдет то самое окно, из которого она вылетела, повинуясь необъяснимому порыву.
На мгновение у неё перехватило дыхание от осознания всего безумия своего поступка, и теперь она начала приходить в себя, полностью возвращаясь к реальности. У неё ведь осталась сумка в гостинице, хотя в ней и не было ничего особо важного. Но она ведь не заплатила за номер! И все выглядит так, будто она просто сбежала. Впрочем, в сумке есть немного монет, а значит они смогут взять плату. И все же надо будет попытаться найти эту гостиницу днем, извиниться и забрать свои вещи.
Оглядевшись по сторонам и заметив небольшое облачко, она приземлилась на него, почему-то все еще не решаясь опускаться на землю. Голос из сна так и звучал у неё в ушах, и она, тряхнув головой, тихо спросила:
— Принцесса Луна? Это были вы?
Ей вспомнилась та ночь из детства, во время похода к водопаду, после которой, кстати, Дэш и согласилась стать её сестрой. Тогда в том сне появилась принцесса Луна и предложила ей встретиться со своим самым страшным кошмаром. Ей было необходимо победить свой страх. Но что же тогда было сейчас? Может, принцесса опять пытается ей что-то сказать? Но этот ужасный бесцветный голос никак не мог быть голосом Луны! И почему принцесса не появилась сама, как тогда?
Скуталу прилегла на облаке и попыталась разобраться в происходящем. Тени, жуткий голос, принцесса Луна… А может быть это был всего лишь дурной сон, и нет в нем никакого потаенного смысла? А что за странный порыв, поднявший её с постели и заставивший вылететь из окна в ночь? С чего ей вдруг понадобилось голосить над спящим городом? А этот безумный полет? Если тогда в Академии её распирала неуемная энергия, то сегодня она как раз таки наоборот была уставшей и вымотанной, налетавшись до этого на неделю вперед.
«Похоже, мне все-таки пора к доктору, — невесело улыбнулась про себя пегаска. — Что-то в последнее время слишком часто у меня случаются непонятные и необъяснимые явления. Только ни в коем случае не к докторам в Академии! А то еще, чего доброго, отстранят от полетов или вообще дисквалифицируют как помешанную! Лучше обратиться в клинику в Понивилле. А что? Я же как раз собираюсь туда в скором времени».
Скуталу еще некоторое время размышляла о событиях последних дней, пытаясь ответить на вопросы, которые появлялись у неё в голове, разрастаясь как сугроб в метель, и не заметила, как уснула. На этот раз уже без всяких сновидений.
Как только первые лучи восходящего солнца пробились из-за горизонта, Скуталу проснулась и ощутила, что здорово замерзла. Все-таки уже начиналась осень, и здесь, недалеко от северных границ Эквестрии по утрам было довольно прохладно.
Кое-как поднявшись на ноги и расправляя затекшие за ночь крылья, пегаска поежилась от утренней свежести и полетела в сторону города. Однако, сориентировавшись, она поняла, что если возьмет правее, то как раз будет лететь в сторону Принцесс-Парка. И хотя первоначальным её планом было разыскать вчерашнюю гостиницу и, дабы не возникло недоразумений, заплатить за номер и забрать свою сумку, но она все же решила направиться к основной цели своего прилета сюда. В конце концов, не будет ничего страшного в том, что она вернется позже, а зато сейчас она уже летит нужным курсом к месту назначения, и было бы неразумно делать лишний крюк. Ведь с момента их знакомства со Скайли прошло уже больше недели, и ей не хотелось заставлять маленькую кобылку ждать еще. К тому же, Лайтнинг Даст могло уже и не быть в этом городке, а где в таком случае её искать, Скуталу не имела представления. Так что надо было разузнать все как можно быстрее, и если придется лететь на поиски куда-то еще, то лучше сделать это сразу, не откладывая в долгий ящик.
Подлетая к городку и плавно снижаясь, Скуталу с удивлением заметила, что Принцесс-Парк очень напоминает ей родной Понивилль. Такие же маленькие аккуратные красивые домики с соломенными крышами и резными ставенками на окошках, такие же большие цветочные клумбы, засаженные самыми разнообразными цветами, и узенькие улочки, на которых в этот ранний час никого не было. Огромные серые каменные дома Ванхуффера и его мощеные улицы, на которых редко встретишь пару деревцев, не говоря уже о травке, шум и толчея резко контрастировали с этим тихим, уютным, утопающим в цветах и зелени маленьким городком. Не хватало только дерева-библиотеки, а так – ни дать, ни взять – Понивилль.
«Обязательно пройдусь по всем местам, когда вернусь туда. И в Сахарный Уголок, и в библиотеку к Твайлайт, и конечно же в бутик «Карусель» — как же в него не зайти вместе со Свити?» — радостно думала Скуталу, медленно идя по главной, как она решила, улице, с любопытством озираясь по сторонам и сравнивая увиденное со своими воспоминаниями о городе детства.
Улица вывела её на площадь, в центре которой стояла большая статуя принцессы Селестии, а прямо перед ней расположился небольшой полукруглый скверик с фонтаном посередине и скамейками по кругу. От полукруга скверика, словно лучи от солнца, отходили узенькие дорожки и терялись в зелени парка за ним. Одну из дорожек не спеша подметал пожилой земной жеребец коричневого цвета, держа метлу передними копытами.
Скуталу продолжала идти боком, глядя на величественную статую Солнечной Принцессы, которая стояла, широко расправив крылья и подняв голову – именно так, как когда она поднимает солнце. А пройдя мимо, повернулась к скверику, который, похоже, это солнце собой и представлял.
«Здорово придумано!» — улыбнулась она и направилась к фонтану в центре сквера-солнца.
Скуталу как раз раздумывала с чего бы начать поиски, как вдруг заметила, что к ней через скверик, высоко подбрасывая согнутые в коленях передние ноги, скачет иноходью какой-то пегас. Он глядел прямо на неё, а его мордочка расплылась в радостной улыбке. Он подбежал к ней вплотную и встал, поджав правую переднюю ногу.
— Привет! – радостно воскликнул он, заглядывая ей прямо в глаза. – Как же я рад тебя видеть! Куда ты пропала? Я весь день тебя ищу!
Скуталу отступила назад, растерянно оглянувшись по сторонам, совершенно ничего не понимая. Она лихорадочно пыталась вспомнить кто же этот пегас, но ничего в голову ей не приходило. Из академии? Вряд ли. Она помнила всех жеребцов со своего курса, и такого пегаса среди них точно не было. Да и этот явно был старше её самой, по возрасту даже ближе к Рейнбоу Дэш. Со старших курсов? Но с какой бы стати он её знал? Из Понивилля? Тем более нет. Кто же это тогда?
— Э-э… Простите, а мы разве знакомы? – пробормотала Скуталу, все еще пятясь назад.
— Конечно! Ты же моя невеста! – радостно ответил он, вытягиваясь вперед и едва не касаясь её носа своим.
— Н-н.. Неве-ста? – сглотнула Скуталу, продолжая отступать от него, пока её задние ноги не уперлись в низенькую скамеечку позади, и она не плюхнулась на круп, инстинктивно взмахнув крыльями.
От этого движения жеребец отпрянул, его улыбка вдруг погасла, а в глазах заблестели слезы.
— Пойдем домой скорее! – взмолился он. – Я так долго тебя искал, так долго ждал!
Скуталу ошарашено вжалась в спинку скамейки и вдруг услышала рядом низкий голос:
— Эй, эй, Винд, ты ошибся. Это не твоя невеста.
Оба пегаса разом повернулись в сторону и увидели стоящего рядом того самого пожилого жеребца, который до этого подметал дорожки.
— Нет? – удивленно спросил пегас, отступая назад и поджимая правую ногу.
— Нет, Винд, — ответил дворник. – Это не Лайтнинг, это моя... э-э-э... Двоюродная племянница, да. Приехала навестить старика. Мне жаль, дружище, но ты обознался.
Белоснежный пегас с розовой гривой отошел назад, печально опустил голову и закрыл глаза. Скуталу даже показалось, что он сейчас разрыдается, но тот только тяжело вздохнул, и вдруг, вскинувшись, громко чихнул.
— Ну и напылил ты тут, дядя Базз! – радостно воскликнул он. На его мордочке вновь сияла широкая улыбка, он огляделся по сторонам и, словно что-то заметив, поскакал прочь, так же высоко подбрасывая согнутые в коленях передние ноги.
Скуталу продолжала сидеть, не в силах пошевелиться, и только хлопала глазами, наблюдая, как белый пегас поскакал по улице, удаляясь от скверика. Потом приложила копыто к горлу и с трудом сглотнула – во рту у неё пересохло.
— Ч..Ч-то это было? – еле выдавила она из себя осипшим голосом.
— Э-хе-хе-х… Совсем наш Винди сдал, — вздохнул земной пони, тоже провожая взглядом пегаса и качая головой. Потом повернулся к Скуталу и продолжил:
— Не пугайтесь, молодая мисс, он добрый и совершенно безобидный.
— Кто он? – спросила пегаска, постепенно приходя в себя. – И чего ему было нужно?
— Его зовут Лайт Винд. Он пегас, только нелетающий. Живет здесь у нас. Давным-давно, еще будучи жеребенком, он перенес какую-то болезнь, которая дала ему осложнения на крылья. Они перестали развиваться, и он так и не смог научиться летать. Ну а потом, когда он стал подрастать, его недоразвитые крылышки уже не могли поднять его в воздух. Вот так он и остался прикованным к земле.
Услышав это, Скуталу вздрогнула, и в её ушах тут же эхом отразились слова, произнесенные тем страшным пустым голосом из сна: «на ней и останешься...»
У неё тут же похолодели ноги, а на лбу выступили капельки пота. Она пару раз глубоко вздохнула, расслабилась, и до её ушей снова долетел голос пожилого пони, который продолжал рассказ:
— ...довольно давно. Есть ли у него родители – я не знаю, но живет он здесь один. А еще он слегка... ну, не от мира сего, а в последнее время так и совсем поплохел.
— Я ничего не понимаю, — сказала Скуталу, уже полностью придя в себя от такого странного совпадения слов дворника и слов из своего сна. – Он сказал, что знает меня, но я его впервые вижу. А еще он почему-то назвал меня своей невестой.
Старик усмехнулся:
— Как вас зовут, молодая мисс? И откуда вы к нам прибыли? Вы явно не здешняя, я ведь в городке почти всех знаю.
— Меня зовут Скуталу. Я из Кла... из Понивилля, — представилась пегаска. — Капитан пилотажного звена Вондерболтов.
— Ух ты! Как же, как же, слышал я про вас! – улыбнулся земной пони. – У нас тут все молодые пегасы прямо бредят этими Вондерболтами! Престижно, поди, раз все поголовно хотят ими стать?
— Ну, может, не так уж и для всех, — ответила Скуталу, вспомнив Рейнбоу Дэш.
— Я Базз Клиннер, смотритель парка Селестии. Вот, прибираюсь тут, чищу фонтан и статую, слежу за порядком, чтобы все было красиво и опрятно, — сказал жеребец.
— Да, тут и вправду очень красиво! – заметила пегаска. – Но все же, мистер Клиннер, расскажите об этом Лайт Винде. Что с ним произошло? Почему он принял меня за свою невесту?
— Это грустная история, — начал старик, присаживаясь рядом с ней на скамейку. – Как я уже говорил, Винд не может летать. Но, тем не менее, он может делать много других полезных дел. Он, например, всегда прекрасно работал в поле. Да и его кьютимарка об этом говорит. Заметила? У него на кьютимарке стог сена. Так вот он действительно хорошо трудится в поле и смётывает снопы сена для всего городка. Не один, конечно, но он принимает самое активное участие! Кроме того, он очень добрый и отзывчивый, всегда всем помогает чем только может. И вот, некоторое время назад, у нас тут случился сильный ураган. Уж не знаю, что там и как – погодники ли что-то напутали или еще что – не знаю. Знаю только, что во время этого урагана с неба упала пегаска и очень здорово разбилась. Винд как раз был в тот момент в полях – заготавливал очередную партию сена. Мы ведь еще и в Ванхуффер часть отправляем. Так вот, он её подобрал и притащил на себе сюда, в нашу больницу. Плоха она была совсем. Очень сильно пострадала. Винд рассказывал, что когда пегасы поняли, что им не справиться и решили выбираться оттуда, двое полностью потеряли ориентацию и уже не могли сами лететь — их просто беспорядочно носило внутри. Так она умудрилась вытащить этих двоих из воронки, а вот сама не успела. Её затянуло внутрь, закрутило и выбросило слишком близко от земли. Переломалась вся, конечно. И крылья, и ноги... Винд первую неделю вообще от её кровати не отходил ни на шаг, даже врачи не могли его отогнать. Сидел с ней, разговаривал, утешал, кормил с ложечки. Лучшей няньки, пожалуй, было не сыскать! Ну и влюбился в неё до беспамятства. Кроме как «своей невестой» по-другому и не называл. Все хвалился нам, что она теперь его особенная пони, а вот когда она вылечится, так он и женится на ней.
Да только...
Земной пони замолчал, отрешенно глядя на землю, потом тяжко вздохнул и продолжил:
— Да только слишком сильно она разбилась. Не смогли ей ничем помочь. Не выдержала она. Только без малого месяц протянула. Винд, конечно же, не смог этого вынести. Он и раньше-то был слегка со странностями, а после её смерти так совсем умом тронулся. И теперь как какую молодую кобылку увидит, так и зовет её своей невестой. Вот и вас за неё принял.
— Её звали Лайтнинг Даст? – услышал жеребец сдавленный хрип Скуталу. Он глянул на неё и удивлено вскинул брови – мордочка пегаски побледнела, и она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Точно так, — подтвердил он. – Вы что, знали её?
— Этого не может быть! – в ужасе прошептала Скуталу.
Жеребец только развел копытами:
— Мне жаль.
— Но... Как? Как такое могло произойти? Она ведь была лучшей на своем курсе! Даже Дэш говорила, что Лайтнинг была крутой летуньей! Она же была отличным погодником и даже работала в личной погодной службе принцесс! Как? Как?
Скуталу едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Она все никак не могла поверить в услышанное.
— Мне очень жаль, — повторил жеребец. – Так, выходит, вы были с ней знакомы?
— Нет, — шмыгнула носом пегаска. – Нет, лично я её не знала. С ней была знакома моя старшая сестра – они вместе учились в Летной Академии. Но дело в том, что я знаю её маленькую дочку, которая очень скучает по маме, и которой я обещала её разыскать. И это то, ради чего я вообще сюда прилетела. А что я ей теперь скажу?
— Не знал, что у Лайтнинг осталась дочь. Это вдвойне печально, — покачал головой Базз. – А отец?
— О нем ничего не известно, — сухо ответила пегаска.
Какое-то время они оба молчали.
— А как зовут её дочь? – спросил он.
— Скайли.
— Я советую тебе рассказать ей всю правду, Скуталу, — мягко проговорил жеребец и приобнял её. – Ты сделала все, что могла, и ты ни в чем не виновата. Никто не виноват.
Скуталу кивнула и всхлипнула.
— Как давно это случилось? – спросила она.
— Да уж два месяца прошло, — ответил жеребец, поднимаясь на ноги и подбирая лежащую на земле метлу. – Мы пытались навести о ней справки, но безрезультатно. Пока она лежала в больнице, этим особо никто не занимался, а потом никаких данных о ней и не осталось. А у Винда, понятно, никакой информации получить не удалось. В то время он был совершенно невменяемым – не ел, не говорил, не выходил из дома, лежал себе пластом. Мы уж начали опасаться, как бы он за ней не отправился, но вроде ничего, обошлось. Со временем начал приходить в себя, вот только головой повредился окончательно.
— Мне пора возвращаться, — сказала Скуталу, вставая со скамейки. — Спасибо вам, мистер Клиннер. До свидания.
— До свидания, Скуталу — отозвался тот. – Удачи тебе.
Он помахал ей на прощание копытом и снова принялся мести дорожку. А пегаска, расправив было крылья и собираясь взлететь, вдруг почему-то передумала, снова сложила их и медленно побрела по улице, оставляя статую поднимающей солнце принцессы позади. Её поиски на этом были завершены, и ей больше ничего не оставалось, кроме как вернуться обратно в Клаудсдейл, неся с собой печальные известия.
Прилетев обратно в Ванхуффер, она долго кружила над городом, выискивая ту маленькую тихую улочку. Как назло она не помнила ни названия улицы, ни названия гостиницы, а потому не могла ничего спросить у прохожих. Пролетав больше часа и приземляясь бессчетное количество раз на разных улицах, она, наконец, нашла нужную, узнав то самое кафе, в котором накануне ужинала, а потом, ориентируясь по нему, уже и саму гостиницу. Обойдя её сбоку, Скуталу заметила распахнутое окно на третьем этаже, из которого она вылетела прошлой ночью, и, оглядевшись по сторонам и убедившись, что её никто не видит, влетела в окно и оказалась в своем номере.
Поскольку она очень рано отправилась в Принцесс-Парк и пробыла там совсем недолго, её отсутствия никто не заметил. Дверь была заперта изнутри, и горничная не могла войти, чтобы произвести уборку, поэтому она решила, что постоялец просто спит, так что никаких вопросов ни у кого не возникло.
Скуталу забрала свою сумку, спустилась вниз, узнала у сидевшей за стойкой регистрации пони расписание поездов до Понивилля, расплатилась за номер и, выйдя из гостиницы, направилась на вокзал. Больше ей здесь делать было нечего. Одна лишь мысль грызла её, не давая покоя: как она скажет Скайли о том, что её мама больше никогда к ней не прилетит и не навестит её? Что её мамы больше нет...
Этот вопрос не оставлял её и когда поезд тронулся, не оставлял и на протяжении всего пути. А ответа на него так и не находилось.