Банан
Глава 4. Банан покидает Кантерлот
Что касается этой главы, то она по атмосфере несколько отличается от предыдущих глав. Это предупреждение довольно важное, поскольку я не имею цель устроить читателям "уловку 22". И пусть некоторый элемент драмы, присутствующий в этой главе не будет сильной помехой в общей картине рассказа.
След Банана был потерян. И я очень боялся, что мне его больше не найти. Несмотря на то, что я обходил старые бальные залы и салоны как можно осторожнее, меня всё-же заметили. Я понял это не сразу. Сначала я заметил, что за мной следят. Затем, когда я пришёл в свой номер, я увидел, что в моих вещах кто-то копался. Более того, этот кто-то украл несколько документов, которые я забыл оставить в электрощитовой в подвале. Там я хранил свои записи от любопытных. То, что документы были украдены — это очень плохой знак. По сути, доказательства моей деятельности были найдены и теперь, если состоится какое-либо разбирательство вроде суда, то эти документы будут вещественными доказательствами. Мне нужно было срочно уезжать из города. И неважно куда, главное — поскорее.
Я пошёл к воздушному порту, чтобы отправится обратно в Пёрпл Порт. Поиски Банана нужно прекращать. Всё равно я собрал достаточно материала хоты бы доказывающего существование этого дворника. Все мои документы и записи были погружены в рюкзак, который я купил за день до визита “гостей” в мой номер. Я ходил кругами и тщательно проверял, нет ли за мной хвоста. Я очень боялся, что буду схвачен. В порту было не так много пони, как обычно, поэтому я смог быстро купить билет. Аэростат был уже готов к отправлению и ждал загрузки, поэтому я тут же направился к нему. Однако мне не дали зайти на борт: охрана решила проверить содержимое рюкзака. Как только они увидели, что в нём одни бумаги, один из них громко свистнул и на моей шее оказалась верёвка. Её резко потянули, я упал, после чего на мои ноги надели кандалы. Когда я повернул голову в сторону тех, кто схватил меня, то я увидел королевских стражников. Сопротивляться было бессмысленно. Мне уже никто не мог помочь. Осталось лишь ждать, когда они дотащат меня до замка или какого-нибудь подземелья, где меня ждёт расправа.
Мне завязали глаза и я не видел, куда меня везли. Развязали мне их уже, когда я оказался в камере. Вне всякого сомнения — это было подземелье: стены были сложены из грубого камня и были массивными, что означало лишь, что я оказался в подвале очень старого и большого здания. Окон не было, свет от факела просачивался из решетки на толстой чугунной двери. Сама камера была тесной и имела всего одну скамью, но лежать на ней не было возможности, так как кандалы очень сильно мешали мне хотя бы залезть на неё. Пол был сырым и в камере неприятно пахло застоявшейся водой. В углу камеры я обнаружил маленький деревянный люк. Я подполз к нему и приоткрыл его зубами, после чего в нос мне ударил мерзкий аромат фекалий — это была выгребная яма.
Я ждал своей участи не очень долго, но это ожидание казалось мне целой вечностью. Я услышал, как раздался скрип тяжёлой двери, затем кто-то забряцал ключами и неспешно подошёл к моей камере. Кто-то грубо вставил ключ в замочную скважину и резко его повернул. Затем дверь открылась настежь и я увидел пришедшего. Это был начальник стражи — Шайнинг Армор. Спутать его с кем-либо другим не представлялось возможным.
— Ох, и доигрался же ты, парень! — сказал он, — Я сниму с тебя кандалы и ты пойдёшь за мной. И даже не думай бежать, у тебя нет шансов.
Его рог сверкнул, после чего кандалы спали. Я встал, потоптался на месте, после чего посмотрел на Шайнинг Армора и спросил:
— Куда вы меня ведёте?
— К её величеству.
Больше он не сказал мне ни слова, и мы долго бродили по тёмным коридорам этого подземелья в полной тишине. В конце концов, он вывел меня в королевский замок. Далее мы уже шли по коридорам. Стражники, что попадались по дороге, периодически хихикали и говорили что-то вроде: “Молли очень недовольна”. Мы остановились около двери, после чего он отворил мне дверь и сказал:
— Заходи, ты будешь разговаривать с ней наедине.
Я вошёл внутрь и оказался в довольно просторном кабинете: стены были ярко белыми, на них висели знамёна Эквестрии, на полу был большой ковёр работы южных мастеров, посередине стоял деревянный стол с электрической лампой, примечательно, что эта комната освещалась электричеством. За столом на подушках сидела сама принцесса. На столе лежал мой рюкзак и всё его содержимое. Принцесса держала перед собой при помощи левитации одну из моих записей. Как только дверь за моей спиной закрылась, она перевела взгляд с бумажки на меня.
— Подойди поближе — сказала она спокойным тоном, и я подошёл к столу.
Она бегло окинула взглядом все мои записи, подняла одну из них в воздух, после чего громко и с выражением начала читать:
— Все вышеперечисленные события, произошедшие со мной и описываемые свидетелями событий, так или иначе связанных с дворником Бананом, показывают, что верховное руководство Эквестрии является недееспособным в организации как внутренней, так и внешней политики. Единственное, чем занимается элита Эквестрии — это полный гедонизм, организованный за счёт тирании. Верховная же правительница, использует свою власть исключительно для удовлетворения своих похотливых желаний, связи с чем получила прозвище Принцесса Молестия. Её полное безразличие к судьбе своей страны — это явное самодурство. Эквестрия живёт только благодаря монополии на день и ночь. И если найдётся кто-нибудь, способный снять эту монополию, Эквестрия падёт. Быстро и неизбежно.
Я стоял как вкопанный. В тот момент мне хотелось провалиться под землю или мгновенно умереть.
— Ваша неусидчивость меня поражает, — говорила она так же спокойно, отчего мне становилось очень плохо, — вы не только сунули свой нос куда не следует, но дошли до самого неприятного и гнусного момента в этой истории. Я могла бы ещё простить то, что вы назвали меня самодуром. Я могла бы простить то, что вы назвали меня тираном. Но я никогда не прощу того, что вы хотели вытащить на поверхность все слухи о Банане.
— Чем же вам так не угодил этот идиот?
В этот момент мордочка принцессы исказилась в гневе и она ударила копытом по столу так, что все бумаги разлетелись по комнате.
— Ты ещё смеешь спрашивать! — она перепрыгнула через стол и говорила очень резко. — Никто не смеет говорить мне “нет”, если я что-то или кого-то хочу. И не моя вина в том, что он полоумный идиот. Он мог быть идеальной сексуальной игрушкой! Пони с такой степенью идиотизма, если их вовремя поймать, могут выполнять любые капризы и делать это с полной отдачей. Делать это так, как надо. И сколько надо. И где надо. И когда надо. Но нет! У него в голове вертится математика. Его гипнотический и чарующий голос будто передаёт мне всё содержимое его мозгов, отчего я не могу игнорировать все его слова. Мой мозг перегружается и я не способна ничего делать. И он единственный, кто может такое вытворять. Я прекрасно знаю, что он ещё жив. И если кто-нибудь его найдёт, то всему моему величию конец. Ты, наверное удивлён, почему я так честна с тобой?
— Да, меня это немного удивляет…
— Так это потому, что тебе конец. Тебя ждёт казнь! Но, ты знаешь мои методы, это будет самая сладкая казнь, которую только можно себе представить.
В этот момент она разразилась смехом. Когда она смеялась, я увидел снова то видение, когда я был на приёме у журналистов: та же странная мордочка пони с проводами, торчащими во все стороны, и тот же зелёный свет. Я не могу объяснить причину, но это видение придало мне надежды и я набрался смелости и спросил принцессу, когда та перестала смеяться:
— Откуда ты знаешь, что он жив? Он же умер и довольно давно.
— Я попыталась его оживить при помощи своей верной ученицы. Я думала, что после смерти его можно будет исправить, но я ошиблась. И я отправила его как можно дальше. Туда, где нет никого. Туда, куда ещё никто не заходил.
Она собрала все мои записи и сложила их в рюкзак, после чего отдала рюкзак мне.
— Посмотришь на своё богатство в последний раз. Завтра все твои труды окажутся в твоей заднице.
После этих слов она позвала стражу, и меня отвели в камеру. Шайнинг Армор лишь посмотрел на меня довольным взглядом. Скорее всего, это он организовал облаву. Стража сначала повела меня в ту же камеру, где я был. Но около камеры я почувствовал головокружение, притом настолько сильное, что меня стошнило на пол. Однако стражники этого, казалось, не заметили и молча повели меня в другое место. Это было другое подвальное помещение, которое освещалась электричеством. Видимо, это был склад, поскольку двери были очень широкими. Когда мы подошли к одному из кладовых помещений, стражники потеряли сознание и упали передо мной. Мои ноги затряслись, а по телу пробежала дрожь. И я услышал голос в своей голове. Этот голос очень сложно описать: он будто бы состоял из трёх разных голосов, один из которых разговаривал задом-наперёд. Само звучание голосов было неестественным и оно было похоже на шёпот.
— Заходи, я не обижу тебя. — сказал голос.
Я повиновался ему, открыл дверь и вошёл в тёмное помещение. Как только я оказался в центре, дверь резко закрылось и передо мной из темноты стало медленно появляться то лицо из видений.
От него исходил зелёный свет, который распространился по всей комнате, и я увидел, что вся комната была заполнена проводами и всевозможными электросхемами. На стене, противоположной от двери, была прикована пони. Вернее то, что от неё осталось. Тело её было сильно изуродовано: пах и круп были вырезаны, вместо внутренностей были лишь электрические устройства. Лицо представляло собой сплошное переплетение микросхем, но заметно это было лишь вблизи.
— Я по своей воле стала такой, — раздался снова этот голос и зелёный свет мерцал в такт её речи. — Меня заточили тут очень давно. Я не представляю для Молестии никакого интереса, поскольку сейчас я лишь кучка кремния и металла. Я вижу здесь всё, я слышу здесь всё, но я далеко не всесильна. Я знаю, зачем ты тут. Я Пэн…
В то утро Банан проснулся от того, что на его кровать прыгнула Пэн.
— Банан, эй, Банан! — сказала она, прыгая вокруг него..
— Мбе-кхе, я не ел твой суп, — пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями.
Пэн спрыгнула с кровати и резко стянула зубами с него одеяло.
— Твои расчёты были верны! Не могу поверить! — радостно кричала она. — Наши опыты прошли успешно!
Банан неторопливо встал с кровати и посмотрел на то, как Пэн плясала перед ним.
— Почему ты говоришь мне это утром? — спросил он, — С утра такие новости не появляются просто так. Вот помню, как-то мёл я дорожки утром рано, а на меня пакет упал. Ну, я… ентого… пнул этот пакет куда подальше. А потом на меня сверху кто-то кричать начал. А я ему в ответ покричал тоже. А потом ко мне подлетел пегас и продолжил свой ор. Ну я ему метлой по голове и огрел. Так он удивился и улетел. Вот такие вот новости бывают с утра!
— Мы всю ночь занимались экспериментами, — раздался ответ, — Ты только посмотри на…
Она не договорила и упала на пол. Банан встал с кровати, поднял её и положил на свою кровать. Потом он накрыл её одеялом и тихо произнёс:
— Сон очень важен для здоровья пони.
Удостоверившись, что она лежит в соответствии с санитарными нормами, он направился к двери. Когда он оказался в дверном проёме, то его остановил голос с кровати:
— Подожди, не уходи сейчас.
Банан вернулся к кровати и нагнулся к мордашке Пэн.
— В чём дело?
— Послушай, я хочу сказать, что ты мне очень дорог. Я не могу без тебя.
— Ну, эт ясен пень! Я у тебя, как никак, лучший прикладной математик и прочнист в одном флаконе. А ты, как инженер-конструктор, не можешь без меня обойтись.
— Нет, ты не понимаешь. Ты для меня гораздо больше, чем прикладной математик… — Пэн запнулась и её голова упала на подушку, — Ты не…
— Ты лучше выспись как следует, а потом уже скажешь мне, что ты там сказать хотела, — перебил её Банан, — А то эдак помнится, у меня бессонница была. Так я тогда заснул прям в парке. А потом открываю глаза и вижу что-то белое перед собой и волосы чьи-то, не то розовые, не то радужные, интеграл их разберёт. Голоса какие-то. Ну, думаю, грабители. Я вдарил куда-то ногами и выпрыгнул из окна на улицу. Там было довольно высоко, но я приземлился на очень толстого гражданина. Так что лучше спать дома.
Пэн устало посмотрела на него, улыбнулась и закрыла глаза. И Банан спокойно побрёл мести улицу.
Уже под вечер он мёл дорожки в парке, и тут к нему подошёл белый единорог, одетый в дорогой фрак, и сказал:
— Вы выглядите довольно крепким и сильным, не желаете ли присоединиться к вечеринке у нашей принцессы?
— У принцессы я однажды был. Тогда я подписался на журнал, там про механику что-то. Так мне однажды вместо номера подсунули какое-то приглашение. А приглашение-то не простое, оно от самой высокоблагородной вечно доброй и понимающей принцессы Селестии, и прямо во дворец. Ну, думаю, будет интересно. Сразу как ко дворцу пришёл, меня спросили не девственник ли я. Сказал, что понятия не имею что это такое. Меня представили принцессе, а та в свою очередь позвала меня в какую-то странную комнату. Тама всё было в картинках с причиндалами напоказ. Ну и меня там одного оставили. Я не понимал, зачем таки меня там держат, а потом смотрю в стене появились дырки. Ну, думаю, муравьи, да ещё и королевских палатах! Благо, что у меня дихлофос был с собой, ну я в дырки дихлофоса и набрызгал. А потом подошла стража и выкинула меня из дворца в окно. Вот ведь невежливые поганцы! Я-то почтой не пользовался раньше, но как узнал, что у принцессы вдруг заболели глаза, тут же написал, что очень хочу её скорейшего выздоровления. Ответа я так и не получил.
— Думаю, это значит да.
По дороге Банан думал о том, что будет на вечеринке. Ему было очень интересно, чем принцесса сможет удивить всех гостей.
Джентльпони привёл Банана к главному входу, где уже толпилось множество разных пони. Они с трудом пробрались к стражникам, которые не пропускали толпу внутрь. Как только стражники увидели джентльпони, сопровождавшего Банана, то они пропустили их. Банан с любопытством смотрел на все украшения, которые были развешены в огромном зале. Сам же зал был заполнен самыми разными представителями всех слоёв кантерлотского общества. Были не только пони, но и грифоны, пара небольших драконов, какие-то непонятные собаки и даже бизон, который носил галстук, видимо он был бизнесменом. Пока Банан оглядывался по сторонам, единорог, сопровождавший его, куда-то ушёл. Он принялся искать единорога, но потом решил, что это не принесёт успеха и просто стал бродить туда-сюда.
— Я никогда не видел вас раньше — сказал бизон, ткнув Банана в бок.
— Вы похожи на волосатую бочку — ответил Банан.
Бизон засмеялся и сказал:
— У вас интересное чувство юмора. Вы тут впервые и я очень хочу рассказать вам обо всём. Вон там стоит трон, видите?
— Да.
— Скоро придёт принцесса и будет выбирать из всех присутствующих одного счастливчика.
— А почему он будет счастливчиком?
— Потому что он сможет остаться наедине с принцессой и сможет сполна ей насладиться.
Банану эта затея очень понравилась и он стал представлять себе, что будет сидеть рядом с принцессой, слушать её речь о политике и вокруг него будет витать наслаждение. И тогда он сможет рассказать ей о своих патентах и о достижениях Академии Наук в области кибернетики.
Раздались громкие фанфары, и к трону подошла принцесса. Шум толпы стих. Принцесса обвела взглядом всех пони и остановила свой взгляд на Банане. Затем она кивнула головой и показала на него копытом. Банан радостно подбежал к ней, и она отвела его в комнату в дальнем конце замка. В этой комнате был приглушенный свет, окна были плотно занавешены шёлковыми занавесками, а на полу лежало бесчисленное множество разных подушек.
— У тебя знакомая мордашка, — сказала принцесса. — Мы не встречались нигде раньше?
— Наверное да. А я вот есть хочу, помнится хотел я как-то есть, а денег ну совсем не было, а столовка для нищих оказалась закрыта. Ну, думаю, может что в мусоре найду. Нашёл печеньку, съел её, ох, какая была печенька. Только кажется мне, что это была не совсем печенька, потому как я чувствовал себя будто съел прессованное сено. А может это оно и было, хотя нет, вроде бы печенька даже была из мяса. А нет, тогда это была котлета. Но откуда там могла взяться котлета? А нет, это всё же была печенька…
Принцесса была немного ошарашена внезапным рассказом Банана. Но она мигом решила исправить ситуацию и подставила свой круп.
— Возьми меня! — с придыханием сказала она.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — сказал Банан и взвалил её себе на спину.
— Да не так, идиот!
Принцесса спрыгнула со спины Банана и посмотрела на него злобным взглядом.
— Нет, вы не правы, я взял вас правильно. При помощи правильно подставленной спины я смог образовать правильный момент силы.
Банан улыбался и смотрел прямо в глаза принцессе, продолжая говорить:
— Даже если мы взглянем на угловую скорость, с которой я придал ваше тело вращению, то мы увидим, что она достаточно комфортная для аликорна вашей комплекции. Я так же измерил ваш объём, для чего описал ваше тело поверхностями второго и первого порядка, так как тороидальных поверхностей я в вас не усмотрел. И всё это легко описывается тройными интегралами!
В этот момент принцессу постигло отчаяние и она с рёвом выбежала из комнаты. Стража быстро схватила Банана, и пока он пытался понять, что происходит, уволокли его в темницу. Его кинули в тёмную камеру с голыми каменными стенами и прочной дубовой дверью. В камере не было никаких удобств, поэтому приходилось сидеть на холодном каменном полу.
В темнице он провёл несколько дней без еды и воды, развлекая себя тем, что считал объем своей камеры разными способами. Затем к нему пришёл стражник и принёс ему запечатанную коробку.
— Принцесса мне устроит головомойку, если узнает, что я что-то тебе передал. Поэтому молчи. — сказал он и кинул коробку внутрь.
Банан открыл коробку и увидел, что там была бутылка с водой и яблоки. Среди яблок была записка:
“Банан, мы с Дасти очень переживаем, что тебя арестовали. Ты в опасности! Нам пришлось подкупить стражник, и он сказал мне, что тебя собираются заморить голодом. Тебя засадил один из приближённых любовников принцессы. Он воспользовался тем, что ты довёл её до слёз и решил избавиться от тебя как от конкурента. Мне не дают возможности встретиться с принцессой, но я думаю, что помощи от неё ждать не стоит. Мне недвусмысленно дали понять, что если я попытаюсь тебе помочь, то меня ждёт та же судьба, что и тебя. Я не могу бросить тебя. У меня есть план: наша академия сделает ЭВМ и подарит её принцессе, а мы вызволим тебя, когда будем её устанавливать. Крепись, ты выживешь. Пэн. “
— Дело дрянь! — сказал Банан, когда дочитал записку.
Единственное, что он мог предпринять — это ждать. Он пытался растянуть еду и воду как можно на более долгое время, но всё равно съел и выпил всё до того, как к нему снова пришёл стражник.
— К тебе новая посылка, — сказал он, бросил в Банана коробку и закрыл дверь.
Банан открыл посылку и увидел там яблоки, воду и записку.
“ Банан, теперь тебе могу помочь только я. На Дасти Бэга было совершено покушение. Я не хочу, чтобы он пострадал. Сегодня я отнесу экспериментальную ЭВМ в подвал. Мы долго экспериментировали с воздействием вибрации воздуха и поверхностей на мозг пони и если нам повезёт, то с помощью этой ЭВМ я смогу услышать тебя и связаться с тобой. Держись. Я верю, у нас всё получится. Пэн.“
— И за что меня засадили? — вопрошал Банан в пустоту. — Наверху полно редисок, страну разваливают, разгильдяи поганые! По кусочкам тащат и за бугор продают! Вот помнится, пригласили меня как-то раз на собрание инженеров кораблестроителей. Говорят, что надо улучшить линкор "Славный". Один из инженеров предложил увеличить его в два раза. Так я и говорю, что не получится его увеличить в два раза, матросы в очко проваливаться начнут. И меня тогда послушали, так-то!
Будто в ответ на его речь где-то закапала вода. Но капли быстро утихли и всё снова погрузилось в тишину.
Он стал ждать дальнейшего развития событий, как вдруг его ожидание было прервано маленьким листком бумаги, влетевшим через щель в двери.
Банан ринулся к листку и принялся его читать.
“ Всё плохо. Меня заперли в подвале. Только я. И моя ЭВМ. Я сделаю что угодно, лишь бы тебя спасти. Пэн.”
Прошло ещё две недели томительного ожидания, в ходе которого Банан повторил в уме всё, что знал по математике, дважды пройдясь по всей теории функции комплексного переменного. Он уже сильно ослаб от истощения и лежал на полу. Вдруг он услышал странный голос, не похожий ни на что. Но он чувствовал, что это говорила Пэн:
— Через минуту тебе откроют дверь и принесут воду и сахар. Тебе надо восстановиться.
Через минуту дверь действительно отворилась и в неё ввалился стражник с пакетиком сахара и флягой с водой. Банан выпил воды и съел немного сахара. Затем он съел ещё немного, а через некоторое время доел оставшийся пакет и допил воду.
— Я чувствую, что тебе лучше. — сказала Пэн. — Банан, ты можешь уйти. Никто тебя не найдёт. Но перед тем, как ты уйдёшь отсюда, зайди ко мне. Я должна попрощаться с тобой. Я тебя отведу.
Банан почувствовал, что его непреодолимо тянет пойти по коридору. Он поддался этому чувству и долго петлял по замку, пока не оказался в складе. Среди всех дверей складских помещений он открыл ту, на которую указывало это чувство. И тут он увидел, что от прежней Пэн почти ничего не осталось. Её тело было приковано к стене, а её внутренности лежали на полу. С потолка свисали манипуляторы, которые держали разные инструменты.
— Я сделала модификацию для ЭВМ. — начала говорить Пэн и зелёный свет мерцал в такт её речи. — Я запрограммировала её, чтобы она соединила меня с собой. Мне очень помогли твои расчёты из академии наук, как и раньше. Мне очень жаль, что пришлось пойти на такой шаг. Это был единственный способ спасти тебя.
— Пэн, едрить твою производную, ты же останешься тут навсегда.
— Мне главное освободить тебя. Ты очень многое сделал для академии и для меня… Ради тебя я пошла бы и на большее. Ты можешь уйти, я направлю тебя так, чтобы никто тебя не заметил. И убегай из Кантерлота. Уезжай куда-угодно, но лишь бы только подальше.
— Хорошо, я сделаю как ты просишь. Прям вот всё так сделаю! — и Банан топнул ножкой.
— Перед тем, как ты уйдёшь, выполни одну просьбу.
— С радостью.
— Поцелуй мой нос.
Банан поцеловал нос Пэн, после чего погладил ей копытом по тому, что осталось от щеки и вышел из комнаты. Он снова почувствовал, что им движет что-то.
— Прощай. — раздался в последний раз голос Пэн.
— Прощай. — сказал Банан и скрылся в коридорах замка.