Обман

Глава III "Великая война"

Голубые стены украшало несколько картин, на каждой из которых среди ночного города величественно возвышался Кристальный замок. Рядом с высоким шкафом, над столом из красного дерева висело большое золотое зеркало. В нём отражалось ложе генерала, кажущееся красноватым в искажённом занавесками свете.

Твайлайт осторожно приблизилась к Сомбре, боясь его ненароком разбудить — она ещё не до конца привыкла к тому, что является лишь наблюдателем, призраком среди давно умерших пони. Генерал лежал поверх одеяла, заложив копыта за голову; на его устах застыла еле заметная улыбка, а тело слегка поблёскивало в приглушённом солнечном свете.

— Всего лишь волк в овечьей шкуре, — фыркнула Твайлайт. — Почему он похож на кристальных пони? Он же не один из них.

Ответ хранителя последовал незамедлительно:

— За годы жизни в Кристальной Империи, под действием силы Кристального Сердца, его тело претерпело изменения. Разве вам об этом ничего не известно?

Твайлайт отвела взгляд от Сомбры и отошла в сторону, пытаясь громко стучать копытами, но красный бархатный ковёр смягчал звук.

— Нет. Сомбра уничтожил большинство книг об истории Кристальной Империи. Видимо, таким образом он хотел помешать нам найти Кристальное Сердце. Но у него не вышло.

— Существует теория о происхождении кристальных пони. Согласно ей, благодаря силе Кристального Сердца тела простых земнопони, пегасов и единорогов изменялись с течением времени, приобретая кристальных блеск и повышенную прочность. Этот признак передавался по наследству, в результате чего тела пони следующего поколения изначально имели изменённую структуру. При непосредственном контакте с Кристальным Сердцем любой пони мог стать кристальным, однако такой эффект был кратковременным.

Твайлайт вспомнила, как на собственной шкуре испытала воздействие Кристального Сердца. И теперь то, что она считала лишь случайностью, стало обоснованным и закономерным явлением.

— Хотя предками кристальных пони были как пегасы, так и единороги, ни тех, ни других вы не встретите среди современного населения Кристальной Империи. Магия Кристального Сердца резко снизила шанс рождения представителей других рас, и уже в пятом поколении рождались исключительно кристальные пони.

Твайлайт посмотрела на хранителя с недоверием и, подумав пару минут, заявила:

— Верится с трудом.

— Знания подкреплены фактами. Добавлю, что магия распространилась и на неживую материю.

«Этот голос… словно у него нет души».

— Мы к этому ещё вернёмся, — продолжил он. — А пока, если вы позволите, мы продолжим.

Принцесса молча кивнула и услышала, как за спиной открывается дверь. В комнату вошёл кристальный пони багрового цвета, с короткой белой гривой и кьютимаркой в виде щита и меча. На нём были лёгкие пластинчатые доспехи.

Услышав цокот копыт, Сомбра поднялся с постели и посмотрел на вошедшего. Тот едва заметно кивнул, видимо поклонившись.

— Приветствую, ваше высокопревосходительство, — отчеканил он, но не остановился.

— Мы не на параде, Бишоп, — улыбнулся Сомбра, но Твайлайт усмотрела в этом лишь зловещую ухмылку. — Рад видеть тебя в добром здравии… А где доклад?

— Как? Он ещё не у тебя? Ох уж эти слуги, — рассвирепел полковник, — вечно где-то пропадают. Твой так и вообще старая кляча!

Не прошло и двух секунд, как дверь рывком открылась, и на пороге появился тёмно-коричневый пони. Его лицо блестело от пота, словно он только что пробежал марафон, а на спине висели седельные сумки, оттягивающие ремни под тяжестью наполняющих их бумаг.

— Ваше… — послышался робкий голос вошедшего.

— Где тебя носит, Дрисс? — повысил тон Сомбра. — Мне не нужен слуга-калека!

— Прошу прощения, я…

— Оставь донесения, а сам пошёл вон, пока я не приказал придать тебе ускорение розгами да плетьми.

Лицо слуги стало бледным, словно мрамор. Он быстро выполнил приказ, и уже через минуту его и след простыл.

— Почему ты не найдёшь себе другого слугу? Я меняю их, как перчатки, и доволен, — произнёс полковник.

— Так говорят грифоны, Бишоп. Я не потерплю подобных высказываний, и ты об этом знаешь.

Собеседник генерала что-то пробубнил себе под нос, но извинился.

— Ты играешь с огнём, Сомбра, — напомнил он. — Чего ты добиваешься?

— Победы.

Внезапно мир вокруг исчез, растворился в воздухе. Твайлайт и хранитель оказались посреди живописного луга на фоне безмятежного неба, как в тот самый раз, когда они впервые встретились. Ноздри щекотал аромат цветов, а глаза слепило солнце — сон было тяжело отличить от реальности. Однако один вопрос не давал принцессе покоя, и она поспешила его задать.

— В чём смысл того, что ты мне показал?

— Это необходимо.

— Это не ответ! — топнула она копытом. — Мы зря потеряли время, когда могли потратить его на более важные дела.

— Это меня не касается, но почему вы так ненавидите Сомбру?

«Он ещё спрашивает?!» — негодовала принцесса, чувствуя, как лицо начинает жечь, а дыхание учащается.

— Ты прав, тебя это не касается!.. — Твайлайт отвела взгляд, не желая смотреть на этот безэмоциональный учебник истории. — Тебе не понять. Ты живёшь в другом мире, мире давно минувших событий и судеб; для тебя смерть пони — просто факт, который можно записать. А я не такая. И мир, в котором я живу, не похож на твой. В нём Сомбра был, есть и останется тираном, поработившим целую империю… Я не удивлюсь, если ради этого он убивал ни в чём неповинных пони. — Она тяжело вздохнула и присела на траву.

— Вы хотели знать о войне, — напомнил хранитель.

«Он не способен чувствовать», — заключила Твайлайт, вставая.

— Рассказывай.

— Две могущественные империи — Кристальная и Великая Грифонская — испокон веков соперничали друг с другом. Они боролись за зоны национальных интересов во всём мире, пытались стать первыми во всех отраслях промышленности и особенно в военно-промышленном комплексе. Начиная с VII века от обретения Кристального Сердца, их противостояние перешло в стадию «холодной войны», сопровождающуюся резким взаимным наращиванием военного потенциала. Впрочем, о возможности начала войны никто даже и не упоминал. В случае поражения побеждённая сторона могла лишиться всего, и на такой риск никто не хотел идти.

Перед Твайлайт начали появляться образы древних империй, а в ушах то и дело звучали голоса давно умерших пони и грифонов.

— В восемьсот двадцать первом году на престол взошёл Опеллий Макрин. Это был злой, тщеславный и жадный пони, но при этом обладающий превосходными ораторскими способностями. Своё первое обращение к народу Империи он закончил фразой: «Мы поставим грифонов на колени!» Всего за пять лет Макрин увеличил численность армии в два с половиной раза.

Хранитель выдержал небольшую паузу, давая принцессе время осознать услышанное.

— Всё вело к войне, — продолжил он. — И обе империи основательно к ней готовились. Почти все средства шли на усиление армии. Остальным сферам жизни — социальной, культурной, экономической — должного внимания не уделялось. Это приводило к постоянным волнениям народных масс и регулярным бунтам, однако до вооруженного восстания было ещё далеко. Власти по мере сил пытались успокоить протестующих, каждый раз давая народу обнадёживающие обещания и на следующий день о них забывали. В то время нервы и грифонов, и кристальных пони были напряжены до предела.

— Немыслимо, — проронила Твайлайт.

— Поводом для объявления войны послужило убийство герцога Фердинанда Принципа, посла от королевства минотавров, который пытался предотвратить войну. Обе империи обвинили друг друга в этом преступлении. Однако именно Опеллий Макрин первым объявил войну Великой Грифонской империи. И двадцать восьмого июля восемьсот двадцать седьмого года началась Великая война. — Хранитель опять замолчал, но на этот раз ненадолго. — Она продлилась четыре месяца, и за это время произошло единственное сражение, в котором сошлись две могущественные армии. Бой произошёл в месте под названием Хельмова Падь — приграничной крепости Великой Грифонской империи. Местность имела необычный рельеф: крепость находилась на краю огромной долины, в низине, у подножия горы. В случае быстрой и успешной атаки гарнизон не имел ни единого шанса выбраться из-за стен, и укрепления превращались для защитников в могилу. На этом и основывался Макрин. Хотя его многие отговаривали, он всё-таки отдал приказ о наступлении. — И вновь пауза. — Кристальная армия захватила Хельмову Падь за несколько часов и уже праздновала победу, когда на горизонте показались войска грифонов. Как оказалось, главнокомандующие Великой армией (такое название дали себе грифоны) знали о намерениях кристальных пони и нарочно позволили им захватить крепость. Кристальная армия оказалась в «котле». Запасов пищи в цитадели не оказалось, вода была отравлена: долго держать оборону нападавшие, ставшие защитниками, не могли.

— И что случилось потом? — спросила Твайлайт, балансируя между ужасом, лишающим дара речи, и безумным интересом.

— Кристальная армия предприняла четыре попытки вырваться из окружения и, казалось, была близка к успеху, но каждый раз грифоны отбрасывали кристальных пони на начальные позиции. Потери оборонявшихся составили чуть больше трёхсот воинов, когда кристальные пони лишились одной пятой своей армии, что составляло около двух тысяч солдат.

— Святая Селестия… — проронила Твайлайт, чувствуя слабость в ногах.

— От главнокомандующего Великой армии императору Макрину поступило предложение капитулировать. Однако император не согласился, тем самым подписав себе смертный приговор. Боевой дух армии упал, как минимум половина солдат не хотела больше сражаться — и уж тем более умирать! — и генералы решили взять инициативу в свои копыта. Когда император, узнав об их намерениях, попытался их остановить, они подняли мятеж и закололи его. — Твайлайт проглотила ком в горле и судорожно вздохнула. — Кристальная армия капитулировала. А через три дня новый император подписал «Акт о безоговорочной капитуляции вооружённых сил Кристальной Империи». По мирному договору Кристальная Империя отказывалась от всех месторождений унобтаниевой руды за пределами своего государства, должна была провести демилитаризацию: передать Великой Грифонской империи пятьдесят процентов своего вооружения, сократить численность армии до пяти тысяч, демонтировать все оборонительные укрепления по линии границы с Великой Грифонской империей, сократить военные расходы, произвести сокращение военно-промышленного комплекса. Также Кристальная Империя обязывалась в случае военной кампании грифонов против любой третьей стороны незамедлительно отправить не менее трёх тысяч своих солдат для усиления экспедиционного корпуса. И в заключение Кристальная Империя должна была выплатить контрибуцию в размере её двадцатилетнего дохода от всех отраслей промышленности и налогов. Однако какими бы тяжёлыми не были условия, худой мир лучше доброй войны.

Твайлайт перевела дух. Уже давно она не слышала настолько захватывающего и вместе с тем пугающего рассказа. И правление Дискорда, и вечная ночь Найтмэр Мун, и даже попытка лорда Тирека поглотить всю магию в Эквестрии не казались принцессе настолько ужасными, как история о жестоком императоре, который жаждал войны, нашёл повод её начать и погубил тысячи ни в чём неповинных жизней.

— Хватит. Я хочу отдохнуть, — попросила Твайлайт, слыша дрожь в собственном голосе.

— Как пожелаете, — ответил хранитель, и в тот же миг мир растворился.

Твайлайт стукнулась носом о край стола и застонала. Реальность встретила её не самым дружелюбным образом, однако телесная боль на время отодвинула душевную на второй план. Принцесса проверила, не идёт ли кровь, и посмотрела на открытый фолиант. «В следующий раз нужно подложить себе подушку, или отнести книгу в другое место… в покои, например», — решила она и зажгла несколько свечей. Пододвинув к себе чистый лист, она принялась подробно записывать всё то, что узнала из путешествия. Опыт позволял ей работать очень быстро, однако стоило дойти до Великой войны, как перо задрожало. «Это всего лишь прошлое, тех пони давно уже нет, зато есть я и задание, которое я обязана выполнить!» — напомнила себе Твайлайт, но всё чаще слышала, как тишину нарушают отдалённые, монотонные голоса. И стоило закрыть глаза, как возникали картины ужасной битвы, в которой мертвые тела втаптывались в землю, а живые — разрывались на части острыми клинками и когтями. Не в силах выбросить это из головы, Твайлайт пыталась отвлечься, погрузиться в работу. Однако образы становились всё реалистичней, а гул в ушах превратился в настоящую пытку.

— Сосредоточься, Твайлайт! — умоляла она саму себя, массируя копытами виски и напоминая себе, зачем этим занимается.

Крики постепенно стихли, а картины кровавой битвы померкли во мраке. Твайлайт вздохнула с облегчением и вернулась к работе, но вскоре поняла, что ночь будет долгой…