Ярость

"Глава первая, в которой рассказывается о плюсах и минусах путешествия железной дорогой..."

"Да я даже названия такого никогда не слышал! Что это ещё за Тмутаракань? Понивилль? Что, не нашлось ни одного свободного места в нашей обширной Филидельфии? Наверняка богатенькие родители давно "забронировали" для своих чад места в самых приличных отделениях города..."
Такие мысли крутились в голове одиноко примостившегося на кресле вагона второго класса земнопони. На его шее висел небольшой блокнот с прикрепленным карандашом, а на плечи был накинут тонкий синий жилет. Прямо над креслом, на специальной полке располагался коричневый чемодан на колёсиках, на котором при ближайшем рассмотрении отчётливо виднелись инициалы: "П. Г."
Багаж принадлежал никому иному, как задумавшемуся пассажиру. И мысли его были о судьбе...

Ведь родился он не где-нибудь, а в приморской Филидельфии, в достаточно известной в тамошних кругах семье Гринов. Под стать фамилии был и окрас жеребца — шерсть его отличалась благородным изумрудным оттенком, так редко встречающимся в нынешнем веке. Грива же, ещё более подчёркивая индивидуальность пассажира, была чёрной, как смоль.

Родители юного Грина просто обожали всё заморское, а в особенности — Пранцию. Они бывали там не раз и заслуженно считались на родине настоящими знатоками этой так не похожей на Эквестрию страны. И вот, будто бы отдавая дань своему многолетнему увлечению, родичи выдумали имечко своему отпрыску — Пьер.

Но вернёмся из прошедшего времени в настоящее...

Направлялся Пьер в Понивилль не просто так, а на полугодовую стажировку. Да не просто стажировку, а на стажировку в понивилльском отделении полиции...

Будет не лишним уточнить, что служба в правоохранительных органах является, так сказать, родовой профессией Гринов. И отец, и дед, и даже прадед (хотя никто уже не помнит даже его имени) служили кто полицейским, кто прокурором, а кто — даже судьёй. Ну и, дабы следовать семейной традиции, молодой жеребец тоже пошёл в Юридический университет...

А теперь, вот что получилось!

Пока он будет буквально гнить в этой деревне (а по другому и не скажешь! Сколько там душ населения? Штук пятьсот, не больше! Да там если и случается какое-нибудь преступление, то раз столетие!), его сверстники, конечно, не без помощи многочисленных связей, уже дослужатся да высоких должностей! Ох, чтоб провалиться на ровном месте университетскому ректору...

Ну да ладно, теперь ничего не поделаешь...

— Не подскажете, который час? — поинтересовался Грин у соседа, заметив на его копыте последней мейнхэттенской модели часы.

— Полдвенадцатого! — сердито рявкнул пассажир, который оказался пожилым пегасом.
"О, ... Ещё четыре часа трястись в этой воистину камере пыток! Сидения узкие, подкопытники жёсткие, а из окна вообще невыносимо сквозит. Надо было брать первый класс!" — остановившись на этой, далеко не жизнеутверждающей ноте, жеребец встал, подозрительно оглядел соседей на предмет того, что кто-то из них может украсть его вещи, и, высоко задрав подбородок, затрусил вдоль неширокого зазора между рядами сидений. Дойдя до конца прохода, и, гордо прошагав мимо уборной, он вышел из вагона.

Чуть не провалившись в зазор между сцепкой составов, Пьер, шипяще выругавшись, подумал, как же он ненавидит поезда. Нет, конечно, в путешествии железной дорогой есть свои плюсы (например, кратковременное пересечение больших расстояний, невысокая цена на билеты, да и какой-никакой комфорт передвижения...), но они явно не ставились ни в какое сравнение с теми неудобствами, которые паровоз доставлял Грину по жизни. Ещё будучи неразумным жеребёнком, он потерялся в поезде следовавшим из Филидельфии в Кантерлот, и его родители подняли на уши всё железнодорожное управление. Оказалось всё просто: Пьер каким-то образом умудрился сломать замок в паровозом туалете. К ним, кстати, он теперь тоже относился с величайшим презрением. Также, уже возвращаясь из злосчастной столицы, поезд чуть ли не на неделю застрял на якобы размытых дождями путях. Да, это был ещё тот "концерт"...

Пройдя сквозь ещё один переполненный вагон, Грин наконец-то добрался до сцепки первого класса.

Гхм, да там даже, казалось, воздух чище! Аккуратные столики со скатертями, мягкое магическое освещение, все пассажиры улыбчивые, сразу видно, аристократы. Хм, что забавно, все взгляды персон из высшего общества были почему-то направлены в одну сторону...

Нет, не на вошедшего... Все пони смотрели на увлечённо уткнувшуюся в книгу фиолетовую едино... Стоп! Это ещё что такое?

Из-за спинки расшитого дорогими тканями кресла "выглядывали'' кончики крыльев. Так что получается, это...
"Ах да, точно... Я же уже где-то видел эту особу... Как там бишь её? Принцесса Твайлайт Спаркл? Фи, ерунда какая-то... Была одна, и жили все нормально, не тужили. А теперь что? За один год целых три! Что они там, множатся?"

Сам по себе Пьер был персоной достаточно скептичной... Уж не знаю, что на него так повлияло, происхождение или воспитание, но ко всему, что он видел, он пытался "подкопаться". Ведь везде хоть один изъян, да найдётся... Вот и новоявленная принцесса ему явно не понравилась (хотя, возможно, он просто завидовал...).

Ну что это за кьютимарка у неё такая? Звезда? Что бы это могло означать? Ясно дело, "зазвездилась" дорогуша. (Хотя, по правде говоря, и у Грина "картинка" была не лучше. На его зелёных боках красовались два новомодных электрофонарика. Поди пойми после такого своё предназначение...) Едет в первом классе, выставляет себя на показ перед аристократией. И пытается показаться скромнягой, читает там с наигранным интересом свою книженцию. (Нет, Пьер не в коем случае не был противником книг. Он сам был очень эрудированным для своих лет жеребцом, но в данной ситуации...)
В общем, дабы хоть как-то развлечь себя в этой сверхунылой обстановке, он решил завязать разговор:

— Здравствуйте, товарищ принцесса! Уже уезжаете? А зря... Наверняка не успели посмотреть почти ни одной из наших многочисленных достопримечательностей. Ну вот скажите на милость, что вам делать в этом захолустном Понивилле, а? Ведь есть столько прекрасных мест, чтобы по путешествовать, развеяться...

Единорожка нехотя оторвалась от книги и повернулась к говорившему:

— И вам доброго дня... Что-то я вас раньше здесь не видела. Ну да ладно... А в Понивилле я живу.

Это порядком удивило Грина. То, что он, оказывается, направляется вы королевскую резиденцию, несколько подняло рейтинг деревеньки в глазах стажёра. Также, жеребца удивило то, что принцесса ни капли не обидилась на его колкости. Нет, эта особа определённо интересней, чем кажется на первый взгляд...

— И что же, у вас там, свой дворец? — впрочем, ни на йоту не изменив насмешливого тона, спросил Пьер.

— Нет, ничего такого... Но если вам интересно, вы всегда можете найти меня в... — закончить фразу мисс Спаркл (а в том, что она мисс, а не миссис, Грин ни секунды не сомневался. Больно молода ещё...) не дало то, что поезд въехал в тёмный туннель. Эхо усилило стук колес в десятки раз, и Грин не расслышал окончания предложения.

Тогда же, когда паровоз вновь оказался на открытом пространстве, снова задавать вопрос было бы не тактично. Поэтому, Пьер незаметно ретировался из вагона — если приспичит, подумал он, и так найду, без подсказки.

Вернувшись в свой неуютный второй класс, земнопони плюхнулся в жёсткое кресло. И только тогда судьба сжалилась над ним — качка и мерный перестук склонили жеребца в сон...