Что связало их [Авторские черновики. СПОЙЛЕРЫ - читайте описание и заметки!]
32 - Чудесный будет денёк
Harvest — Урожай, жатва.
Morgenstern (нем. — утренняя звезда) — бронзовый шарик с ввинченными в него стальными шипами. Использовался в качестве навершия палиц или кистеней. Наибольшее распространение получил цепной моргенштерн, в котором шипастый шар соединялся с рукоятью посредством цепи.
Двуличие.
Это, на самом деле, было нетрудно. Давалось ему лучше всего. Все рано или поздно прибегали к двуличию, но у Дискорда были тысячелетия на совершенствование этого искусства.
Ложь — могучая сила. Мелкая ложь может обмануть ненадолго. Более крупная — на день. Ещё более крупная — на всю жизнь. А самое хорошее — самое хорошее — в том, что, если ложь достаточно убедительна, если она протянет достаточно долго, любые различия между ней и реальностью исчезают.
За бесчисленные эпохи с момента своего рождения, Дискорд довёл мастерство лгать миру до совершенства. Лгать его обитателям было просто. Истинный мастер лжи мог одурачить саму реальность. Это было удивительно просто: пространственно-временной континуум, похоже, никогда не учился даже тем мелочам, что с такой лёгкостью постигали его дети.
По сравнению с некоторыми другими хитрыми уловками, находиться в двух местах одновременно было проще простого.
И именно поэтому осознавать, как много энергии на это уходит, было столь отвратительно. Дискорд чувствовал себя, словно на протяжении нескольких лет позволявший себе слишком много нездоровой пищи атлет, внезапно решивший пробежать марафон. Сердце — и в переносном и в прямом смысле — кричало на него. Драконикус приказал сердцу заткнуться, а затем, передумав, попросту избавился от него. Если подумать, он никогда в нём особо и не нуждался.
С одной точки зрения, Дискорд по-прежнему находился на вершине горы. Или, скорее, сидел за небольшим укрытым клетчатой скатертью столиком, потягивая из маленькой серебряной чашечки свежую, дымящуюся от жара магию, и наслаждался видом нескольких панически носящихся по отдалённым пикам заблудших виндиго. Он подумывал о том, чтобы пригласить их на чай, но не стал. Гости бы из них вышли никудышные. Они вечно проливали напитки.
С другой же — куда более истинной – точки зрения, он вниз головой свисал с изукрашенного кристального канделябра, словно летучая мышь уцепившись когтистой задней лапой за одно из его изукрашенных ответвлений.
В зале было не абсолютно темно. Сквозь некоторое количество разбитых окон просачивалось тусклое медное сияние. Но остальные окна были слишком закопчены, и разобрать подробные детали интерьера было трудно.
Ну, было бы трудно, если бы он полагался лишь на обычное зрение. Владыка Безумия без малейших проблем различал под собой величественный трон и сидящую на нём фигуру. И трон и фигура очень сильно изменились с тех пор, как он в последний раз их видел, но осталось как раз достаточно узнаваемых черт.
И, конечно же, там был кристалл в форме сердца размером в обхват тела пони — кристалл парил в воздухе прямо перед фигурой, излучая болезненную, чёрную мощь. Уже одно это развеивало остаток сомнений в том, на кого Дискорд смотрит.
Драконикус прекрасно осознавал, что эта... Фигура... На троне может видеть его столь же хорошо, но её голова так и не повернулась. Это его не сильно беспокоило.
Но вот тишина постепенно становилось напряжённой.
Он поднял львиную лапу к губам и кашлянул.
"Чего ты хочешь, Дискорд?"
Голос остался прекрасным даже в столь изменившемся теле. Дискорд позволил своему лицу расползтись в широкой, зубастой ухмылке.
"О, да просто подумал заскочить, нанести дружеский визит. Я, знаешь ли, довольно долго отсутствовал. Показалось, что это – достойный повод".
Фигура на троне сместилась. Раздался царапающий звук.
"Дружеский визит?" В голосе послышалась нотка веселья. "Несколько дерзко с твоей стороны — ты не находишь?"
Монстр рассмеялся и покрутил лапой. "Да ладно. Знаю, мы с тобой никогда не были закадычными друзьями, но всё же".
«'Мы с тобой'?" Фигура внизу тоже рассмеялась. Это был знакомый смех — даже почти музыкальный. Когда смех затих, распахнулась глаза. Они были сияюще-зелёные и воздух вокруг них, кажется, дымился, вихрясь неудержимой мощью.
"Я думаю", — медленно произнёс голос. — "Ты меня с кем-то путаешь".
Ухмылка Дискорда лишь расширилась. "О, нет", — возразил он. "Как раз тебя-то я и хотел увидеть". Это — простая ложь. Из по-настоящему примитивных, к которым отнесутся как к правде, даже если моментально раскусят обман. Некоторые просто не могут побороть желание болтать. Уж он-то знал. Он ведь был одним из этих некоторых.
Да, два места одновременно — это легко. Но, с другой стороны, три — уже чуть труднее.
Дискорд на вершине горы нахмурился и глянул на столь нежно зажатую меж двух когтей маленькую чашечку. Он пару секунд задумчиво помешивал содержимое, а затем вздохнул. По правде говоря, он был весьма горд ею: узор из бабочек был просто очарователен.
Но другая ложь... Ну, другая ложь должна быть куда лучше подкреплена, если хочешь, чтобы она подействовала. А эта ложь должна была стать чем-то выдающимся.
Жаль, по правде говоря. Да, тот — цвета хаки — портил всё веселье, но другие, в общем и целом, были... Ну, не такие весёлые как Пинки, и не таки милые как Флаттершай, но... Всё же, да — жаль. И ещё был Спайк, конечно же, но Спайк-то был всегда. И всё у этого дракона всегда шло наперекосяк. Он уже, должно быть, к этому привык. Ничего личного.
...Нет, не вполне так. Ведь всё-таки было и что-то личное, не так ли?
Да. Личное.
Мимолётная мысль — Дискорд убрал чайный сервиз. Секундой позже тот сменился пол-литровой кружкой, драконикус наполнил её из внезапно появившегося в воздухе крана, осушил одним глотком и вновь наполнил.
Он ухмыльнулся. На веселье не было и намёка.
Это... Это будет невесело.
Но настолько приятно. Возможно, приятнее, чем все, что он делал до этого.
Стражница вздрогнула под гневным взглядом Полковника Ривалли.
"Сэр, мне жаль, но я не могу открыть врата без подтверждения..."
"Я даю вам подтверждение!" Голос Ривалли гремел на полной, закладывающей уши громкости. Стоящая перед ним стражница, как могла, отодвинулась, очевидно, пытаясь побороть желание развернуться и убежать.
Пифу было прекрасно знакомо это желание. Каждый рекрут ещё в учебке до костей пропитывался страхом перед инструктором по строевой. Земной пони был впечатлён тем, что полковник приобрёл Голос, ни дня не пробыв им.
Ещё больше он был впечатлён тем, что в этом бурном потоке стражнице удалось собраться и сформулировать предложение. Та облизнула губы, а затем дрожащим голосом проговорила: "Сэр, если вы покидаете крепость, нам нужно записать, куда вы направляетесь..."
Пиф глянул направо — на Тэйлспин и Компасс. Тэйлспин казалась слегка весёлой, наблюдая представление. Компасс была угрюма и всё поглядывала на пятёрку окруживших их солдат.
Пиф Хэлмету ещё никогда прежде не доводилось передвигаться под вооружённым эскортом. Он бы предпочёл взять с собой только Тэйлспин и Компасс: их сопровождали солдаты, а не разведчики, и группу такого размера было бы куда проще заметить, даже если бы солдаты были натренированы не привлекать внимания. Но Ривалли настоял, и переубедить его было невозможно.
«...Ую часть фразы 'совершенно секретно' ты не понимаешь, солдат?" — орал тот. "То, куда мы направляемся, ЗАСЕКРЕЧЕНО. У тебя с этим проблемы — иди к Темпо, ясно?! Открывай врата!"
Стражница тяжело сглотнула. Пиф не мог не признать: следить за тем, как кобыла таких размеров стушевалась перед кем-то вроде Ривалли, было слегка забавно. "С-сэр", — прохрипела она. — "В таком случае Генерал сообщил бы вам соответствующий код..."
Ривалли на секунду прервался, а затем обернулся и с непроницаемым видом глянул на одного из стражей. Пиф глянул туда же как раз вовремя, чтобы заметить едва заметный кивок.
Полковник фыркнул. "Харвест!"1 — пролаял он несколько тише. "Код!"
Страж, на которого он глянул, отсалютовал. "Сэр! Код яблоко-бриллиант-груша..."
Пиф отвернулся и вновь глянул на Тэйлспин и Компасс. Кобылы глядели на него с выражением лёгкого недоумения. Секунду спустя разведчик пожал плечами и вновь посмотрел на Ривалли.
Пегас выжидающе смотрел на стражницу. Потратив всего секунду на то, чтобы собраться, та выпрямилась и кивнула. "Похоже, всё в порядке, сэр". Она даже умудрилась произнести это ровным голосом. "Позвольте, э, открыть для вас врата".
Через несколько секунд группа оказалась на уходящей от крепости на северо-запад дороге. Полковник Ривалли шагал в центре группы рядом с Компасс Роуз — как раз позади Пифа и Тэйлспин. Вооружённый эскорт, на присутствии которого полковник настоял, выстроился во что-то наподобие кольца вокруг них и большую часть времени подозрительно озирался по сторонам. Шли они молча — лишь стук копыт по каменистой почве.
Никто так ничего и не сказал, пока они ни взобрались по дороге на небольшую возвышенность. Тогда тишину нарушила Тэйлспин — сначала тихий свист, а затем и: "Ну. Выглядит даже хуже, чем я надеялась".
Пиф медленно моргнул, повернулся и глянул на неё. Кобыла остановилась и обернулась, глядя туда, откуда они пришли. В отдалении на горизонте тёмной линией виднелась колоссальная громада Форта Мэйнхолд. Но с этого места было видно и другое. Здесь — в центре кордона — укрепления были куда плотнее. Пиф ясно видел дымящиеся руины на юге — там раньше была одна из крепостей. На месте другой оказалась какая-то непонятная аморфная масса.
А над Сплетением, словно тёмная корона, парила огромная масса чёрных грозовых туч.
Жеребец сжал зубы и тихо фыркнул, выдыхая. Глаза метнулись от разбитых развалин на горизонте к Сплетению, а затем, наконец, к Форту Мэйнхолд. Затем Пиф потряс головой.
"Если вы закончили глазеть", — раздался как всегда резкий и наглый, словно жестяной скрежет, голос Ривалли. — "Нам лучше поторопиться".
Пиф встряхнулся. "Сэр", — сказал он. "Так точно, сэр. Прошу простить — я отвлёкся".
"Я заметил", — скучно пробормотал Ривалли, а затем нахмурился и дёрнул головой к тропе, по которой они шли. "Двигайте. Мы вывели вас сюда лишь затем, чтобы вы не попались ченжлингам, а они приближаются с каждой минутой".
"Так точно, сэр. Мы видим", — произнесла Тэйлспин и пошла вслед за ними. Пегаска глянула на Пифа – лицо превратилось в непроницаемую маску. "Судя по всему, они очень быстро приближаются, сэр", — продолжила она. "Каковы наши шансы удержаться?"
Ривалли фыркнул. "Небольшие, если только ваш дракон ни сотворит для нас чудо. 'Спасение злым божеством' не в счёт. Ченжлинги двинули прямо на Гринфилд, прошли и отрезали всю южную часть кордона — просто пронеслись насквозь. Мы выбрались из МакХуффри лишь потому, что я отдал приказ об эвакуации ещё до того, как они до нас добрались; нам пришлось разбиться на небольшие группы и уходить через холмы. Не знаю, кто ещё смог выбраться".
"А Доктор Грэй?" На этот раз голос Компасс. Пиф краем глаза видел выражение её лица — по-прежнему угрюмое. Лицо кобылы, судя по всему, было от природы склонно к угрюмости, но ещё он заметил на нём оттенок беспокойства.
Ривалли зарычал, а затем произнёс: "Не смогла".
После этого добрых тридцать секунд царила тишина. Затем Компасс сказала: "Мне жаль".
Ривалли не смотрел на них. Он по-прежнему смотрел вперёд, лицо пегаса невозможно было разглядеть. "Это — война", — ровно проговорил он. "Пони умирают".
"Да", — согласилась Компасс. "Но вы, насколько я понимаю, были близки".
Пиф нахмурился и глянул на неё: в данный момент это было абсолютно неуместно. Но незамедлительного выговора от Ривалли не последовало. Ничего, кроме тишины и лёгкого подёргивания крыла.
Полковник вновь заговорил: голос был сдавленный, отрывистый и — впервые — несколько неуверенный. "Мои отношения с упомянутым доктором вас не касаются, Мисс Роуз", — сказал он. "И больше здесь говорить не о чем".
"Да, Полковник". Компасс поджала губы и перевела взгляд на дорогу. Несколько секунд Пифу казалось, что она закончила, но затем:
"Куда мы направляемся, сэр?"
Крыло Ривалли вновь дёрнулось. "В бункер", — окрепшим голосом ответил он. "Как раз к югу от того места, где было ближайшее поселение. Они возведены вокруг на тот случай, если мы захотим что-нибудь спрятать, а обычные методы для этого не сгодятся".
"Никогда о них не слышала", — сказала Компасс. "Они не были отмечены ни на одной карте..."
"Это потому", — повышая голос, прервал полковник — "Что их местонахождение совершенно секретно, Мисс Роуз. А теперь, ели вы закончили свою болтовню, попробуйте сконцентрироваться на том, чтобы не отстать. Мы должны как можно быстрее убраться с линии фронта".
Пиф вновь сжал зубы. Сзади послышалось лёгкое шипение Тэйлспин — земной пони заметил, что та немного приблизилась к вздрогнувшей единорожке. Но и только. Никто ничего не сказал.
Они продолжали идти по тропе в полной тишине. Форт Мэйнхолд медленно растворялся вдали.
Где-то на задворках разума Спайка вновь зашевелился дракон.
Он научился контролировать это ещё в очень раннем возрасте. Спайк провёл некоторое время среди сородичей и видел, как те себя вели. Молодые драконы были жадными, хвастливыми, ограниченными существами. Он даже некогда желал встретить более взрослых драконов в надежде, что уж они-то с возрастом научились подавлять эти импульсы.
Но его ждало разочарование. Даже старшие драконы не могли побороть свою жадность, бездумный гнев и злобную натуру. Наоборот: они лелеяли и оттачивали их. Они брали за основу всё самое глупое и зверское из своей молодости, а затем оттачивали это, превращая в смертоносное оружие.
Спайку довелось читать тексты, в которых драконы описывались как благородные существа. И, в какой-то степени, это даже была правда. Драконы были благородны в том же смысле, в каком благородным может считаться метящий на трон герцог-интриган. Они были надменными, самонадеянными, безжалостными существами. И упивались этим.
А ещё драконы были сильны. Очень, очень сильны.
В данный момент Спайку нужна была эта сила.
Дракон был не просто отдельной сущностью. Это не был соблазнительно нашёптывающий голос в голове Спайка, и это не была некая сдерживаемая тёмная сторона его личности. Это была просто способность быть таким, как его сородичи. Если он хотел, он мог убивать.
Я считаю — это ему на пользу.
В памяти неясно маячило лицо Кризалис. Лапы рефлекторно дёрнулись, царапая столешницу — донёсся едва заметный резкий скрип.
Звук открывающейся двери вырвал Спайка из размышлений. Дракон поднял глаза и увидел, что в комнату вошёл Капитан Роуд.
Капитан, очевидно, всё это время был очень сильно занят. Униформа сидела криво и неопрятно, грива была всклокочена, и он заметно нервничал. Но при виде Спайка жеребец едва заметно улыбнулся.
"Извини, что так долго", — сказал он. "Пришлось бегать туда-сюда, чтобы всё устроить. Но мы готовы — следуй за мной".
Дракон глубоко вздохнул, кивнул и слез со стола. Ноги слегка протестовали, а крылья при движении сильно болели, но это было заметное улучшение, если сравнить с тем, что было до лечения. Спайк по-прежнему чувствовал себя усталым и побитым, но он, по крайней мере, держался.
"Я готов", — сказал Спайк. "Просто скажи, что надо делать".
Роуд кивнул, а затем отвернулся и подал знак следовать за ним. "Пойдём. Генерал хочет тебя видеть. У нас мало времени".
Не успел Спайк выйти из лазарета, как мимо него на носилках пролевитировали нескольких раненных. Мир был по-прежнему укрыт камуфляжем полутени. Спайк на секунду поднял глаза к луне и нахмурился. Но смотрел он недолго. От него в данный момент слишком многое зависело, и он не мог позволить себе отвлекаться – надо было смотреть под ноги.
Над головой парили пегасы. По земле носились земные пони и единороги — почти все они тащили на себе или в тележках что-то тяжёлое.
И всё это происходило в почти полной тишине. Все присутствующие получили приказы. Почти никто не разговаривал.
Даже невзирая на то, что его размер вернулся в норму, Спайк всё равно возвышался над толпой и ему было трудно ни с кем не столкнуться. Раз или два даже пришлось увернуться от приближающихся тележек.
Капитан Роуд шёл куда быстрее него. Если бы ни его рост, Спайк бы мог даже потерять в толпе своего сопровождающего. Но дракону удалось проследовать за Роудом до самой восточной стены крепости — там было особенно много пони.
Стена Форта Мейнхолд была куда более впечатляющей, чем стена в МакХуффри. Там стена была деревянная. Здесь же она была из камня, причём огромной высоты — возведена на века. Стена вздымалась над головой Спайка в попытке дотянуться до сумрачных небес.
Солдаты и прочие военные столпились у основания; по ведущим к брустверу на вершине ступеням постоянно кто-то спускался и поднимался. Пони максимум лишь мимолётно окидывали дракона взглядом, и Спайк вздрогнул: в выражении их лиц было что-то страшное.
Он протиснулся сквозь прореху в толпе и пробрался к Капитану Роуду. "Итак", — наблюдая за рабочими, тихо произнёс он. — "На что мне смотреть?"
Глаза жеребца были направлены вверх — к ступеням. Он запустил копыто в гриву, вздохнул и ответил: "Генерал Темпо хотел поговорить с тобой. Раз уж ты собираешься сражаться на нашей стороне, ты должен знать диспозицию, а мы должны знать, на что ты, по-твоему, способен. Но он на стене, а взобраться туда в данный момент..."
Спайк фыркнул; крыло непроизвольно дёрнулось. "Думаю, я и сам доберусь", — сказал он. "Могу попробовать поднять и вас, но мне пока не хочется испытывать крылья на прочность".
Земной пони слегка побледнел. "Э, нет", — немного встряхнув головой, проговорил он. "Спасибо конечно, но лучше не надо. Я уж как-нибудь сам поднимусь — по ступеням. А ты пока поговори с генералом".
"Договорились". Спайк кивнул, а затем наклонился и с большой осторожностью расправил крылья. "Встретимся наверху".
Дракон разок неуверенно взмахнул.
Он приподнялся. Получилось неуклюже: он не пегас, и моментальный взлёт с места как тогда — в Эверфри — мог оказаться слишком сильной нагрузкой для едва-залеченных крыльев. Даже при настолько аккуратном взлёте боль удвоилась. Но лететь он мог.
Навалилось внезапное, неожиданное ощущение облегчения. Я могу летать. До сих пор Спайк ещё не вполне осознавал, чем для него могла оказаться потеря крыльев. До сих пор его волновали куда более серьёзные вопросы. Теперь же выдалась подходящая минутка, и радость полёта огромной волной накатила на дракона; ему пришлось бороться с желанием махать сильнее — это было совсем ни к чему.
Спайк достиг вершины стены, открывшееся зрелище заставило его на мгновение зависнуть на месте.
Бруствер оказался впечатляющим сооружением: он протянулся по всему периметру крепости и был достаточно широк, чтобы дракон мог спокойно на нём стоять. И даже невзирая на это, он был забит битком. Земные пони и единороги всех видов выстроились на стене — почти у всех было оружие. Над головой отрядами по четыре и пять парили тяжело вооружённые пегасы.
Безоружные пони были заняты переноской вооружения. Были видны дротики, копья, алебарды, булавы, моргенштерны2 и дюжина других вариаций. Ещё на стене было расставлено несколько больших деревянных механизмов. Спайк немногое мог разобрать, но, судя по торчащему из каждого механизма направленному в сторону Сплетения копью, он мог бы рискнуть, сказав, что знает о их предназначении.
Но глаз цеплялся не за укрепления. Там было Сплетение.
Огромная масса стеблей, насколько он мог судить, находилась менее чем в миле от них. И, в отличие от тех, через которые они пробивались по пути в Замок Твайлайт, эти стебли казались живыми. Они вытягивали вперёд усики и заметно корчились. Меж стеблей двигались тёмные фигуры, а жуткие шипы пропахали в земле огромные борозды. Сплетение было похоже на гигантского, приникшего к земле, изготовившегося к прыжку монстра.
А поверх него вздымалась огромная масса грозовых туч. Это были необычные тучи — всё те же маслянистые, чёрные, покрытые шипами штуки, что появлялись из семян Дискорда. Они собрались воедино — в одну колоссальную громаду. В эту бурю оказалось заключено столько магической энергии, что она перестала быть по-настоящему чёрной, превратившись в смесь оттенков фиолетового, синего и красного. Будто огромный кровоподтёк на небе. Из скопления облаков вырывались зелёные молнии, воздух был наполнен отдалёнными раскатами грома.
Спайк хмуро встряхнулся, нашёл прореху в толпе и снизился. Он уже собирался пройти вперёд и получше взглянуть на Сплетение, но его остановил возглас.
"Ты".
Спайк обернулся. Генерал Темпо шагал к нему в сопровождении молодого единорога — это, очевидно, был его адъютант. Адъютант непрерывно принимал от проходящих мимо пони папки и записки, пробегал их взглядом и передавал некоторые генералу. Генерал же в основном лишь отмахивался от них. Глаза Темпо были прикованы к дракону — Спайк выпрямился и прочистил горло.
"Э... Так точно, сэр — я", — произнёс он. "Я решил сражаться".
"Хорошо". Темпо придирчиво оглядел его. Взгляд на мгновение задержался у сочащихся прорех в чешуе. "Нам сейчас нужна любая помощь. Ченжлинги прорвали наши рубежи на юге. Мы смогли защитить четыре из пяти обороняемых эвакуированными крепостями поселений, но, если мы не удержим Мейнхолд, всё, считай, впустую. Ченжлинги прорвутся и возьмут остальные. Нам будет некуда отступать".
Спайк моргнул. "Четыре из пяти, сэр?"
"Да". Темпо принял у адъютанта очередную папку, зарычал и сунул её обратно; больше он ничего не сказал.
Секунду спустя Спайк продолжил: "Что стало с пятым?"
Темпо нахмурился. "Уничтожено", — ровно произнёс он. "Население взято в плен. Как и гринфилдский гарнизон".
"Мне жаль". Больше сказать было нечего.
Темпо лишь вновь зарычал. "Жалеть будешь потом", — сказал он. "На данный момент мы должны сфокусироваться на защите остальных поселений. Южные поля были нашим главным источником пищи. Мы не можем позволить себе потерю других территорий. Всё итак уже висит на волоске".
Спайк кивнул и вновь глянул в сторону Сплетения. "Как мы их остановим, сэр?"
"Вооружим до зубов всех, кого сможем, и соберём их в наиболее укреплённой точке кордона", — ровно ответил Темпо. "Мэйнхолд — самый крепкий орешек из всего, что мы когда-либо строили. Он уже отбивал жуков в ситуациях, когда это казалось невозможным. Мэйнхолд устоит». Генерал вышел вперёд и ткнул копытом в грудь Спайка. "Это — твоя задача".
Дракон вновь мрачно кивнул. "Сделаю всё, что смогу".
"Хорошо", — ответил Темпо. "Этой... Крилазис, или как её, той, что считает себя их лидером, ещё ни разу не удалось взять Мэйнхолд. Они не пытались уже более десяти лет. Мы можем остановить их здесь и сделаем это — особенно теперь, когда у нас в рукаве есть такой козырь, как ты".
Что-то дёрнулось в памяти Спайка. Что-то, что Пиф сказал ему, пока они отдыхали в лазарете МакХуффри.
"Козырь в рукаве", — пробормотал дракон.
Это внезапно крайне сильно обеспокоило его.
Громадные ворота на южной стене Форта Мэйнхолд распахнулись, пропуская горстку побитых и раненных солдат. Двое из них тащили полную пони тележку. Пони в тележке были без сознания — все, кроме одной.
Это была баюкающая очевидно сломанную заднюю ногу серая ежинорожка. Возле неё растянулся миниатюрный оливковый пегас в униформе полковника.
Доктор Грэй подняла голову, оглядела толпу, а затем наклонилась и укрыла пегаса здоровой ногой.
"Что?" Темпо хмуро поднял глаза от очередной записки.
"Козырь в рукаве", — резко повторил Спайк. "Какой у них козырь в рукаве? Кризалис зла, но она не тупая. Какой у неё план? Раз она не может взять Мэйнхолд силой, что она будет делать? Она не бросит весь улей на верную смерть".
"Этого мы и не ждём", — кратко ответил генерал. "Но у нас нет данных, нет времени, и, даже будь оно у нас, у нас не было бы способа выяснить это".
"Но мы же не можем сражаться вслепую", — не в силах подавить панику возразил Спайк. "Кризалис сражалась с вами годами. У неё были десятилетия на то, чтобы продумать и подготовить атаку, но до сих пор она даже не пыталась атаковать. Она не пыталась атаковать обычных пони, а теперь здесь ещё и я. Что изменилось? Какой у неё козырь?"
Темпо поднял голову от записки и уставился на дракона. "Мы не знаем", — медленно и терпеливо выговорил он. "И не можем знать".
"И что будем делать?" — торопливо спросил Спайк.
Генерал глубоко вдохнул, отдал записку адъютанту и отвернулся к Сплетению. "Будем надеяться, что наш козырь сильнее».