Радужный Рыцарь
Глава 01. Ледовый поход.
Эта повесть сюжетно пересекается с ранее опубликованными произведениями «Звездная Пыль», «Поступь Порчи» и «Дружба на все времена». Потому что происходит в мире того же хэдканона.
Как обычно, несколько пасхалок.
В повествовании используется отрывок песни «Lullaby for a princess» за переводом DrSchmallhausen.
Традиционные благодарности моим друзьям из команды:
Соавтору и редактору BlaadwinDufo, команде редактуры: MolniaKseroX, gor1ck, OneStrangePerson.
Песню Спектры написал Руслан Евдокимов, а песни Бладласта (кавер) и Дитти Ду – она сама (CrazyDitty).
Обложку и одну из картинок нарисовал maxsa (Вульфи), а остальные иллюстрации – ANTI_MOZG
Я опять не знаю меры с величиной произведения. Мир живой и не хочет сидеть в рамках.
Мерзлые Земли, так называют владения Империи в солнечной Эквестрии.
Убедиться в справедливости подобного названия можно, лишь переступив волшебный барьер, отделяющий Фронтир от Кристальной Империи.
По идее, такие бураны были характерны для межсезонья, а в другое время их быть не должно. Ветра начинали свои бешеные пляски лишь на смене сезонов. Но налетевший вперемешку со снегом ветер ни у кого не спрашивал, что он должен, а что нет.
Такого холода имперский гвардеец Спектра Блоссом не чувствовала даже пару лет назад, когда была вынуждена зимой отправиться на Фронтир с отрядом, спасать заблудившихся в буране жеребят. Те, не слушая указов взрослых, на спор пересекли волшебный барьер, отделяющий вечное лето от вечной зимы, и канули в снежную круговерть.
К счастью, обошлось. Филли-скауты не стали жертвами ледяных тварей, не провалились в трещины и даже не замерзли насмерть, хотя к этому все и шло.
Гвардейцы тогда парами прочесывали Фронтир, пока не нашли занесенную снегом палатку, где, прижавшись друг к дружке, пытались согреться четыре продрогшие кобылки. Уже успевших пожалеть о своей браваде.
Сейчас же Спектра была одна.
По плану, она должна была быстренько доскакать до западных холмов, сорвать там цветок Снежной Радуги и вернуться домой на исходе второго дня. Но налетевший буран моментально скрыл все направления и просто чудо, что Спектре попалась эта пещера со старым зимовьем.
Теперь в костре горели черные комки каменного угля, в походном котелке кипела каша со сгущенным молоком, а пламя отбрасывало на стены пещеры неровные тени.
Но несмотря на засыпанный вход, яркий огонь и теплый плащ, Спектра все равно мерзла. Дурно делалось при мысли, что же тогда снаружи. Не иначе, Вендиго пробудились и снова решили заморозить мир.
Абсурдная, казалось, мысль. Но кристальная пони, в очередной раз содрогнувшись от приступа странного внутреннего холода, решила не исключать ничего.
Особенно после того, как снаружи загрохотало так, будто с неба обрушилась настоящая гора. По ушам ударило давление, но проверять, что за пределами пещеры, Спектра посчитала преждевременным.
И так не согреться.
Оставалось надеяться, что Кристальное Сердце на прошлом празднике скопило достаточно любви, чтобы Барьер выдержал подобный натиск.
Горячая каша и питье немного исправили ситуацию, но вместо того, чтобы сладко заснуть в куче старых одеял, Спектра Блоссом только обхватила себя копытами и мрачно выругалась.
И чего ей стоило послушать своего особенного пони? По крайней мере, сейчас ночевала бы не в куче лежалых одеял, а в теплом домике за волшебным щитом, в объятиях любимого жеребца...
Спектра улыбнулась, вспомнив предшествующие вылазке события…
.... – Погоди, не подглядывай, — говорит жеребец светлого зеленого цвета с гривой, где чередуются черные и салатовые полоски.
Он заводит Спектру Блоссом в дом, закрывая ей глаза передней ногой.
Кобылица с радужной гривой чувствует легкое раздражение: она не особо любит сюрпризы, да и все это смахивало на очередной розыгрыш друзей, долго пытавшихся обустроить личную жизнь Спектры в обход ее самой.
Кроме того, она только что с дежурства, где почти двенадцать часов простояла на страже покоев принца Кристальной Империи, и сейчас ей очень хочется сесть, а лучше лечь на что-нибудь мягкое. Но не раньше, чем избавиться от доспехов, принять душ и беззастенчиво слопать что-нибудь горячее и вкусное.
— Можешь открывать, — доносится голос Грина Васаби, и копыто с мордочки пропадает.
Спектра открывает глаза. На первый взгляд, лавка пряностей скромного жеребца не изменилась. Все те же пучки перца, корешков и листьев под потолком, полочки с пряностями за простым деревянным прилавком.
И – запах. Ни с чем не сравнимый запах, смешавшийся в неповторимый букет ароматов, только и присущий лавкам пряностей.
— Где же сюрприз? – спрашивает имперский гвардеец, обводя взглядом ставшую уже знакомой лавочку.
Они с Грином встречаются уже почти месяц, хотя для Спектры немного непривычны такие отношения.
— Вот, — говорит Грин Васаби и надевает на шею фыркнувшей от неожиданности воительницы тонкую цепочку, на которой висит блестящий медальон.
Золота в Империи мало, и возят его в основном из Эквестрии. Спектра открывает блестящий кругляш и видит два портрета, собственный и Грина.
— Спектра Блоссом, я люблю тебя, — говорит тем временем жеребец, собрав воедино всю свою решимость на месяц вперед, — Будь моей особенной пони...
Грозная воительница пару секунд смотрит на жеребца, что сам не мог разобраться в своих чувствах до этого момента, и чувствует, как к щекам приливает краска.
— Я согласна, – говорит она, затем повторяет еле слышно, — Согласна...
Тихого стука двух столкнувшихся копыт где-то со стороны окна она и не слышит...
Ее голову сейчас занимает другая мысль: раз уж жеребец первым проявил инициативу, то нужно хотя бы запоздало соблюсти традицию.
А значит, надо будет сбегать туда, где нет теплового барьера, но есть много неупорядоченной, или, как ее еще называют, «свободной» магии.
Туда, где может вырасти цветок Снежной Радуги…
.
Спектра, продолжая улыбаться, закрыла глаза. Воспоминания о любимом, казалось, согрели ее. Кристальная пони даже не задумалась о том, почему нахлынувшие чувства рассеяли странный холод, проникающий даже сквозь толстые стены и одеяла.
Она просто устроилась поудобнее и, наконец, смогла провалиться в спокойный сон…
...Проснулась Спектра от холода.
Костер погас, и в полной темноте пони даже слегка запаниковала спросонья.
Ни один кристалл больше не работал. Ни световой, ни огненный. Будто само Кристальное Сердце вдруг перестало одаривать подданных Империи своей благодатью.
Спектра Блоссом сперва не поверила, а затем почувствовала, как ледяные когти страха впиваются в горло. Этого не могло быть. Это все равно, что солнце бы погасло, небо рухнуло на землю, высохло море...
С трудом совладав с приступом паники, Спектра заставила себя не думать о том, что выяснить досконально прямо сейчас все равно невозможно. В конце концов, кристаллы могли просто прийти в негодность по какой-нибудь заумной причине, о которой она, простой гвардеец, могла просто не догадываться.
Когда же мрак пещеры разрезал сперва свет искр огнива, а потом – возродившегося костра, Спектра с трудом удержала в себе стон отчаяния, хотя ее никто не мог слышать.
Вход пещеры был не просто занесен снегом.
Создалось впечатление, что снаружи кто-то просто заткнул пещеру глыбой льда. Весь снег, что закрывал вход вчера, был внутри и уже подтаивал от огня костра, а на его месте высилась глыба синеватого льда, что даже внешне казался каменно-твердым и очень, очень холодным.
Все конечности почему-то чудовищно затекли, а одеяла слежались и запылились так, будто Спектра лежала не в относительно чистой пещере, а на чердаке старого деревянного дома. И, похоже, во сне пони сильно отлежала все тело. Кроме того, сверху как будто насыпался целый слой пыли.
— Ла-адно, — вслух протянула Спектра и сама поразилась, как хрипло прозвучал голос, — пережду бурю и пойду домой. У меня здесь достаточно еды и топлива.
Словно в ответ на это, снаружи донеслось приглушенное толщей льда завывание.
Очень хотелось верить, что просто ветра. Потому что ни на йети, ни на ледяных троллей, ни на алмазных псов это не походило.
Уши кристального гвардейца прижались к голове. Попытка убедить себя, что странная дрожь вызвана просто холодом или замкнутым пространством, не сработала.
Спектра опасливо вернулась к костру. Чувство странного холода не вернулось, и кристальная пони благословила этот факт. Еще не хватало замерзнуть возле костра, в относительной безопасности и с полной пещерой припасов...
— Интересно, а откуда они тут? – оборвала собственную мысль пони.
Более внимательно осмотрев запасы, она, наконец, наткнулась на опись оставленного имущества. Взгляд голубых глаз упал на знакомую печать отряда наемников-грифонов, что служили принцу Морнингу Шейду.
Кристальные пони не умеют летать. В случае, когда требуется быстро куда-то добраться, в Эквестрии используют пегасов, а здесь, на далеком севере — крылатые сандалии. Но принц давно привык к услугам грифонов и не любит посылать своих маленьких пони на опасные и далекие задания.
— Шнайдер, — сказала Спектра, — ах ты, старый стервятник.
Имперская Гвардия недолюбливала наемников за их сомнительную верность. Те отвечали той же монетой, насмешливо называя гвардейцев «кристальными солдатиками».
Капитана служившего принцу Шейду отряда Спектра отлично знала. Потому что сама, являясь одним из доверенных гвардейских офицеров, нередко пересекалась с ним во дворце.
Спектра вспомнила, что недавно отряд Шнайдера вернулся из дальней экспедиции, принеся принцу какие-то древние артефакты из забытых земель. Что это конкретно было, Спектра не знала, да и не стремилась. Видела мельком что-то черное и будто размытое, тихо лежащее в ящике, но при попытке вспомнить подробности начинала кружиться и болеть голова.
Тогда кристальный гвардеец списала это состояние на переутомление после суток в карауле, о чем сейчас очень жалела. Нужно было досконально узнать, что привез Шнайдер, вызывающее такую тревогу.
Спектра, вскрыв несколько ящиков, убедилась, что все что могло испортиться, испортилось уже довольно давно. Впрочем, замороженные продукты и крупы еще вполне годились к употреблению, хотя вкусовые качества упали явно ниже нуля. Видимо, остатки продовольствия и зимней экипировки наемники просто оставили, чтобы не таскать их туда-сюда. Возможно, планировали забрать на обратном пути после того, как получат гонорар и вдоволь отдохнут в Кристальной Империи, да так и забыли.
Так или иначе, это спасло жизнь одного отдельно взятого имперского гвардейца.
— Скажу тебе спасибо при встрече, пират ощипанный, — буркнула Спектра, возвращаясь к горе одеял...
...Потянулось томительное ожидание.
За Спектрой никто не пришел. Ни на следующий день, ни на третий, ни даже на четвертый. Да, в пещере еды хватило бы на месяц. Но судя по всему, пещера экранировала живую ауру, которую могли бы засечь спасатели. И те, даже вооруженные кристаллами-поисковиками, либо раз за разом проходили мимо, либо вообще посчитали Спектру жертвой йети или ледяных троллей.
К слову, это могло объяснить то, что не работали кристаллы: световой, огненный, сигнальный и исцеляющий. Просто не было связи с источником силы, Кристальным Сердцем.
Предстояло выбираться самостоятельно, и Спектра Блоссом, не поддаваясь панике, основательно подошла к вопросу.
Обложенный горящими углем и досками лед начал таять не сразу. Спектра даже подумала, не заколдован ли он. Но нет, вскоре непреодолимая преграда начала трескаться и течь. Несколько приподнятых на каменных основаниях костров счастливо избежали первых ручейков, продолжая атаку на ледяную преграду.
Вскоре стало душно: костры слишком быстро выжигали кислород внутри пещеры. Спектра даже подумала было, что фатально просчиталась со способом побега из ледяного плена, но в тот самый момент глыба с треском распалась.
Снаружи ударил поток света и свежего воздуха, и Спектра с радостным криком устремилась наружу.
Вздохнув полной грудью, она обвела взглядом заснеженный простор.
Пони вернулась на минуту в пещеру и подхватила собранные сумки. Уже начав радостно напевать что-то в предвкушении возвращения домой, она вдруг почуяла странный едкий запах. Покрутив головой в поисках источника, она бросила взгляд на собственные копыта, где были закреплены браслеты с не работавшими в пещере кристаллами.
В металлических оправах вместо волшебных устройств были только следы какого-то серого порошка, будто волшебные кристаллы попросту сгорели.
«Так не бывает, — подумалось Спектре, — Кристаллы – это не уголь, чтобы превращаться в пепел... да и как?!..»
Сердце тревожно стучало в груди, когда кристальная пони со всех копыт бросилась обратно, к Метрополии, забыв даже о цели своего путешествия…
...Дорога, которая вела к Кристальным горам, обрывалась ровно на том месте, где должен был находиться Барьер. Та преграда, что отделяла вечные льды от царства вечного лета — Кристальной Империи.
Глядя на исполинский, заметенный снежными барханами ровный круг льда, Спектра Блоссом не верила своим глазам.
От прекрасного, защищенного могущественной магией королевства не осталось ничего. Ни полей, ни зданий, ни пони. Даже руин не осталось. Только лед и снег.
Сперва Спектра подумала, что заблудилась и пошла не в ту сторону. Но потом набрела на остатки дороги, что вела в земли южного соседа, с покосившимся от ветров столбом с надписью «Добро пожаловать в Кристальную Империю».
Но дорога вела в никуда. Там, где обледенелые камни должны были смениться зелеными лугами Империи, дорога кончалась, переходя в ледяную котловину, занесенную снегом.
Ветер взвыл и бросил в лицо кристальной пони пригоршню колючего снега, заморозив бегущие по щекам слезы.
— Грин... — тихо прошептала Спектра.
Ни один враг не мог проникнуть сквозь барьер Кристального Сердца. Это была аксиома, столп, на котором держался мир кристальных пони. Метрополия всегда была безопасным местом, теплым и благодатным краем, в который не было ходу ни диким йети, ни бандам алмазных псов, ни кому бы то ни было со злыми намерениями.
Зубы имперского гвардейца сжались.
В мире существовала только одна сила, хотя бы в теории способная сделать такое. И которой был дарован ход внутрь барьера как друзьям и союзникам.
Две бессмертные сестры, аликорны, богини и правительницы Эквестрии.
Но если это сделали аликорны, то зачем? Принц Морнинг Шейд был учеником самой Селестии с самого детства. Принцессы не раз и не два заверяли Империю в дружбе. И даже недавно причастились обычая Ярмарки, когда кристальные пони направляли энергию своей любви в священный артефакт.
А еще принцессы клялись, что никто из них никогда не будет стремиться сесть на трон Кристальной Империи.
По всему выходило, что бессмертным аликорнам просто незачем наносить столь подлый и сокрушительный удар.
Спектра Блоссом развернулась и направилась обратно к пещере с припасами, терзаемая вопросами. Предстоял долгий и сложный путь через Мерзлые Земли и Кристальные горы, и потом еще по незнакомым землям Эквестрии, прямо к Замку Сестер.
Лишь там можно было получить исчерпывающие ответы на вопросы.
И виновные ответят за содеянное, кем бы они ни были. Даже если это будет последнее, что сделает имперский гвардеец Спектра Блоссом.
Собирая припасы в дорогу, Спектра вполне осознавала, что скорее всего направляется навстречу гибели.
Пеший переход в одиночку был даже сейчас, летом, почти равносилен самоубийству. Занесенные снегом перевалы, голодные йети и ледяные твари, пробирающий до костей мороз и сносящий с ног ветер – вот что ждало безумца, решившего бросив вызов тяготам горного перехода.
Да и цель путешествия — замок могущественных богинь, тоже не предполагала, что одинокой пони удастся вернуться.
Спектра вполне допускала, что Империя пала от неизвестной доселе угрозы и что принцессы Эквестрии тут вовсе ни при чем. И возможно, что и южный сосед разделил судьбу родины кристальных пони.
От этого предположения становилось просто жутко.
Но другая идея была еще хуже, и такое нельзя было оставлять безнаказанным.
Годами уверять в дружбе, вкушать от одного хлеба на пиру, причаститься к священному ритуалу Кристального Сердца — и такой подлый, сокрушающий удар!
Спектра не знала, что и хуже: пугающая неизвестность или чудовищное вероломство.
Затянув зубами ремень седельных сумок, Спектра подобрала верное копье.
— Пусть не думают, что теперь обретут покой, — сказала она вслух, — Может быть, они уничтожили Империю, но еще остался в живых один гвардеец!
Если бы неделю назад Спектре Блоссом кто-нибудь сказал, что нужно отправиться в Эквестрию по Южному тракту в такую погоду, то имперский гвардеец только покрутила бы копытом у виска.
Потому что не существовало причины, по которой пони мог бы по доброй воле отправиться в столь опасное путешествие.
Буран налетел почти сразу, как Спектра покинула пещеру с припасами наемников. Неизвестно, сгинул ли Шнайдер со своим отрядом вместе с Империей, или сделал крылья до того, как мощь аликорнов поразила северное государство, Спектра не знала. Но ничуть не удивилась бы второму варианту.
Кристалл-компас не работал. Как не работало ни одно устройство, имеющее магическую запитку от Кристального Сердца. Только волшебный фонарик еще светил, и то как-то совсем тускло.
Свидетельствовать это могло только об одном: священный артефакт был безвозвратно потерян или даже уничтожен вместе с народом кристальных пони.
Вопиющее кощунство заставляло сердце Спектры Блоссом сжиматься в скорби и гневе.
Как они могли? Зачем? И принц Морнинг Шейд, благородный, открытый, добрый правитель, ученик Селестии — как он мог так ошибиться? Зачем тогда понадобилось спасать здоровье принца в детстве?
Ответов не было. Был лишь обледенелый путь. Поразительно, но за те несколько дней, что Спектра была в пещере, дорогу замело так, будто тут уже много лет никто не появлялся. Пони не встретила по пути ни одного целого верстового столба, ни одной работающей почтовой станции, ни одного патруля.
Даже йети, вечно ошивающиеся возле дорог, подевались неизвестно куда, будто не ходят регулярно по большому тракту маленькие аппетитные пони.
Спектра просто физически не смогла бы утащить с собой достаточно припасов, чтобы добраться до Замка Сестер. Но до Первого поста — запросто. Этот небольшой форт был и впрямь первым местом, где встречали спускающихся с горной дороги торговцев и гостей Империи. Первый пост считался самым надежным, самым мощным укреплением, способным выдержать даже снежную лавину.
Укреплением, внутри которого любого путника всегда ждало тепло, пища и гостеприимные кристальные пони.
Но когда Спектра увидела мрачные, занесенные снегом руины, то поняла, что случилось непоправимое.
Не только сама Империя, но весь народ кристальных пони просто исчез. Нигде Спектра не встретила ни единой живой души, а первый пост, что был маяком надежды, грозил стать лишь безмолвным памятником отчаянию.
В снегу что-то шевельнулось, и сердце Спектры было радостно забилось, но радость быстро сменилась разочарованием и страхом, когда из-под снега поднялась на задние лапы покрытая белым мехом коренастая фигура йети.
Оголодавший примат атаковал сразу, как только увидел пони. Бешеная злоба, горящая в маленьких поросячьих глазках, свидетельствовала, что йети-одиночка уже много дней ничего не ел.
Пони отпрыгнула в сторону отработанным движением.
Опаснее всего в йети были руки: развитые передние лапы, оканчивающиеся когтями, способными ухватить и без труда поднять любую пони.
Вырваться из этой хватки, по слухам, сложно было даже после смерти йети, и это при условии, что он не успеет вцепиться в горло своими острыми клыками.
У Спектры еще мелькнула мысль, что сейчас против ледяной твари вышел не сработанный в тренировках и боях квод, а только одинокая и продрогшая кобылица.
Копье, установленное в креплениях доспеха, матово блеснуло в неясном свете. Когда йети промахнулся, то по инерции пробежал мимо, и Спектра устремилась вслед.
Это был один из тактических приемов гвардии. Йети всегда ждут, что жертва начнет убегать, и на пару секунд теряются, обнаружив пони ближе, чем раньше.
Обычно этих секунд хватает, чтобы нанести удар копьем или мечом.
Спектре раньше приходилось сражаться с этими дикими обезьянами севера. Защищать караваны торговцев, идущих от Кристальных гор к Империи, отбивать миграции злобных тварей, угрожающие дальним поселениям.
Пони — мирный народ. Тем более сейчас, в Эру Гармонии, когда научились жить в согласии и думать не только о себе. Испокон веков инстинкты всегда призывали скорее убегать от опасности, чем защищаться.
И хотя с началом оседлой жизни бегство стало отнюдь не оптимальным выходом в случае угрозы, зов предков в минуту опасности мог обрести невиданную силу.
В мире оставалось еще очень много опасных существ, которые либо были слишком тупыми, либо просто не признавали тот факт, что с пони лучше не связываться.
Много раз копье Спектры обагрялось настоящей кровью. Один раз ледяной тролль нашел свою гибель на остром наконечнике.
Имперский гвардеец уже давно не испытывала особенных эмоций, направляя копье в очередную злобную тварь.
К счастью, йети не обладали ни высоким интеллектом, ни особенной храбростью. И нападали на пони исключительно по зимней бескормице, в другое время предпочитая ягоды и корешки. В крайнем случае, совсем мелких животных, которых выкапывали из-под снега своими страшными когтями.
Вот и сейчас йети, подвывая, убежал в ледяную пустыню, лапами зажимая неглубокую, но болезненную рану рядом с куцым хвостом, даже не думая вновь напасть на одинокую кобылицу.
Спектра горько усмехнулась.
По большому счету, быстрая смерть в когтях йети была в чем-то даже предпочтительнее той, что ждала теперь. От голода и холода, взаперти между занесенными снегом перевалами и ледяной пустыней Мерзлых Земель.
Пони задрала голову. Обледенелая стена гор вздымалась вверх и терялась в снежной дымке где-то наверху.
— Вот же овсяный жмых, — выругалась Спектра.
В развалинах не нашлось еды: очевидно, до запасов разрушенной крепости добрались те же йети и ледяные тролли.
Бесполезные теперь сумки полетели в снег, а Спектра сделала первые шаги в сторону горной дороги, резко поднимающейся к первому перевалу…
...Налетевший буран заставил имперского гвардейца позорно отступить в ближайшую пещерку, единственно чудом обнаружившуюся в ближайшей скале.
Постепенно теряющими чувствительность копытами Спектра пыталась раздуть еле курящийся среди кусков угля дымок, раз за разом высекая искры обычным огнивом. Огнекристалл давно превратился в пепел, и только теперь Спектра осознала, насколько важным был полный магии Кристального Сердца маленький красный камушек в браслете.
Холод постепенно охватывал все тело. Спектра не заметила, как из глаз полились злые слезы, но проклятый огонь никак не желал разгораться.
Казалось, весь мир сейчас сжался в чудовищном коллапсе и сомкнулся в стенах промерзшей пещерки, в некоторых местах которой с трудом можно было даже стоять. В этом новом мире не осталось тепла, за исключением того, что сидело где-то внутри мерзлых кусков каменного угля...
Вскоре холод почти перестал чувствоваться, а вместо него приторным туманом навалилась сонливость. Спектра еще какое-то время упрямо дула на тлеющий огонек. Но вскоре ее потуги стали вялыми и слабыми, а дымок в несостоявшемся костре даже перестал куриться.
Дунув еще разок, Спектра Блоссом закрыла глаза...
— ...Спектра Блоссом, капитан стражи принца Морнинга Шейда, последний рыцарь Кристальной Империи, — произнес насмешливый голос, — Пони, которая всегда кичилась такими понятиями как кодекс, долг, честь, решила все бросить и тихо умереть? Вот теперь я видел всё!
Вздрогнув, Спектра подняла голову.
Рядом с ярко пылающим костром сидел пожилой, но все еще могучий грифон классической бело-бурой масти. Капитан отряда наемников и тот, с кем Спектра не раз и не два чуть ли не скрещивала клинки.
— Шнайдер! — воскликнула она, — Ты все же выжил... Впрочем, я не удивлена. Небось, всех бросил и упорхнул, едва запахло жареным?
Грифон усмехнулся.
— Ты можешь рассказывать обо мне всякие небылицы и даже можешь верить в них. Поверь, меня это ничуть не трогает, — Шнайдер отхлебнул из походной фляжки, поморщился, и, сплюнув в сторону, посмотрел на Спектру — Куда более интересно, почему ты здесь?
— Я просто залезла в эту дыру переждать буран... – сказала пони, — или хотя бы отогреться перед тем, как двигаться дальше. Кстати спасибо, что разжег костер. И за припасы в пещере.
Шнайдер расхохотался.
— Благодарность от Спектры Блоссом! Этот мир и впрямь сошел с ума! — Взгляд желтых глаз стал более серьезным. — Не пытайся обмануть старого грифона. Ты залезла в эту дыру, потому что устала идти. Ты начала терять веру в то, что сможешь дойти до обитаемых мест, до Замка Сестер. Признаться, я разочарован.
Спектра закусила губу.
Старый наемник видел ее насквозь, но признавать это она не собиралась.
— Вот еще, — надулась пони, — Я просто хочу отдохнуть перед длинным переходом. У меня-то нет крыльев, чтобы перелететь горы!
— Тебе и не нужны крылья. У тебя есть нечто большее. Твой непоколебимый характер, благодаря которому ты шла наперекор всем и добивалась своего. Вот такой я всегда видел Спектру Блоссом. Капитан стражи Морнинга Шейда, который, даже получив несколько тяжелых ран, все равно будет настаивать на своей правоте и учить старого грифона уму-разуму. Так что кончай себя жалеть и валяться в снегу. Твое путешествие только начинается.
— Как же, — фыркнула Спектра, — Ты всегда меня презирал. Особенно после заброшенного храма.
Шнайдер с грустью посмотрел на опустевшую флягу и отбросил ее в снег. Наклонился вперед, к самой мордочке Спектры, и та почувствовала запах сохнущих перьев и алкоголя.
— Те жестокие слова, что я говорил тебе, — произнес грифон, — были нацелены лишь на одно. Чтобы ты не сдавалась и продолжила цепляться за жизнь. Так что давай, поднимайся, и покажи миру, мне, принцессам, чего стоит Спектра Блоссом.
Спектра почувствовала, как в груди закипает гнев.
— Кончай строить из себя доброго наставника, — сказала она, — Ты здесь, а значит, бросил принца. Я и не думала сдаваться, и если бы не эта дурацкая буря...
Пони осеклась. Грифон выразительно молчал, и Спектра, скрипнув зубами, продолжила:
— Проклятье, я должна была быть рядом с ним. До конца. И пусть я бы погибла вместе с остальными, но зато не утратила бы чести... Так что радуйся, старый стервятник. Я теперь такая же как ты.
— Сначала ты благодаришь меня, потом обвиняешь, а теперь сравниваешь себя со мной, и при всем при этом в твоих словах нет искренности. В тебя говорят злость, страх и отчаяние. Я бы тебе указал, где ты неправа. Но, к сожалению, наше время подходит к концу. Поэтому... — грифон сделал паузу, словно задумался или прислушался к чему-то, а затем со всего размаха отвесил Спектре пощечину лапой в тяжелой перчатке, — проснись!
...Спектра распахнула глаза и вздрогнула. Сперва от неожиданности, потом от холода.
В пещере было темно, а из ноздрей при каждом вздохе вырывался густой пар. Все тело кристальной пони уже покрывал иней, а конечности почти не слушались. Где-то снаружи завывал буран, занося пристанище кристальной пони снегом.
Спектра захрипела и подалась вперед, где все еще лежали кремень и огниво. В эпоху магии — анахронизм и дикость, а сейчас — то единственное, что отделяет жизнь от смерти, честь от бесчестья и надежду от отчаяния.
По кремню вновь ударила мятая железка, и пещеру озарил слабенький сноп искр. Затем еще и еще. Наконец, слабый дымок вновь закурился среди черных обломков.
Спектра, до хруста сжав огниво обеими передними ногами, с упорством обреченной начала бить по кремню. Хотелось кричать, но из груди вырывался только болезненный хрип. Но Спектра продолжала высекать искры. Назло всем и всему. Шнайдеру, принцессам, холоду, себе!
Наконец, пещеру озарили первые скудные язычки пламени. Спектра, рыдая в голос от боли в замерзших ногах, но одновременно и облегчения, рухнула рядом с костром.
Вскоре огонь взвился и окреп, пожирая уголь, в изобилии оставшийся в руинах форта. К сожалению, тепло — это было все, что он способен был дать, но Спектра благословляла и это.
Отогревшись и вдоволь (все равно ведь никто не слышит) поскулив от боли, кристальная пони уснула, кутаясь в просохший плащ, на этот раз — без сновидений.
Завтра и впрямь предстоял еще долгий, долгий путь.
Она совсем не обратила внимания, что у стены пещерки, в самом темном углу валяется потускневшая от времени серебряная фляга...