Радужный Рыцарь
Глава 05. Сложнее, чем казалось.
...Утром, когда Робин Хуф вышел из пещеры, вся банда уже сидела вокруг костра, на котором готовилось закипеть утреннее варево. Все головы тотчас повернулись к предводителю.
— Робин, что случилось? – спросила трезвая и неопохмеленная, а значит, более внимательная к деталям Свити Грейп.
Левый глаз Робина Хуфа наполовину закрылся под влиянием роскошного, в полмордочки, синяка.
— Я неудачно упал, — промолвил атаман, покосившись на выходящую из пещеры и потягивающуюся Спектру Блоссом. — Дважды.
На мордочках банды появились улыбки, а Дарк Дестроер сказал:
— По ходу, наш атаман так и не смог... – взгляд зеленых глаз мимолетно упал на хмурую мордочку кристальной пони, и жеребенок поперхнулся словами, которые хотел сказать. — Осторожнее надо, Робин! Под ноги смотреть там...
— ...И не распускать эти самые ноги, — буркнула Спектра, после чего обвела всех собравшихся не предвещавшим ничего хорошего взглядом. — Надеюсь вы, ребята, любите тренироваться. Потому что я очень люблю. И раз уж мы договорились о том, что в боевой подготовке главная я, то сейчас мы и приступим...
...Решившись провести утреннюю тренировку, Спектра Блоссом даже не подозревала, насколько все запущено.
Вообще, имперский гвардеец не представляла, как эти пони могли хоть кого-то ограбить. Тем более, противостоять гвардейцам.
Свити Грейп, несмотря на свой нежный окрас, была бы вполне сильной чародейкой, если бы не одно «но»: заставить ее не пить алкоголь хотя бы пару часов было решительно невозможно. Естественно, вскоре розовая пони теряла даже те крохи контроля, которые могла удержать изначально, и с рога срывались лишь безобидные искры скомканных заклинаний. Насчет иллюзий подобной тому гигантскому дракону розовая пони вообще делала круглые глаза и утверждала, что это невозможно, и что даже самые искусные иллюзионисты не могут построить образ, превышающий размеры пони настолько.
Крошка Шейд, богатырских пропорций фестрал, мог бы стать страшным бойцом, но Спектра так и не смогла заставить его сдвинуться с места на тренировке. При том, что она сама видела, как ночной пегас орудовал копытами в воздушном бою, это было странно. На все расспросы Шейд лишь глупо улыбался и иногда твердил свое вечное «я верное крыло в ночи».
Робин Хуф, стреляя из лука, был, возможно, и неплохим стрелком, но не более. Никакой фантастической меткости, воспетой в легендах. И в принципе, попасть в мишень с полусотни шагов смогла бы и сама Спектра.
Лучший стрелок из тех, кого знала имперский гвардеец, был кристальный гвардеец из ее квода, Шарп Сайт. Тот мог запросто всадить стрелу в десятку за двести шагов и все остальные — точно рядом.
Дарк Дестроер же был жеребенком. Старательным, яростным в бою, ловким летуном, но — жеребенком. Поэтому и Спектре, и всем остальным без труда удавалось удерживать малыша на безопасном расстоянии, просто вытянув ногу.
Свити же вообще забыла, зачем встала в спарринг, и когда Дарк Дестроер набросился на нее с палкой, имитирующей копье, подхватила пегасенка телекинезом и умилительно затискала, не слушая протестов.
«Итак, что мы имеем, — думала Спектра, пока все делали упражнения на гибкость. — Волшебницу-алкоголичку, силача без мозгов, инфантильную посредственность и малолетнего искателя неприятностей на круп. Беда-а-а...»
Ее внимание привлек шум с расчищенной площадки. Оглянувшись, Спектра увидела, что вся банда образовала кучу-малу и сейчас силится распутаться.
В полнейшем отчаянии Спектра Блоссом ударила себя копытом по лбу. Раздался мелодичный звон, когда накопытник коснулся шлема...
Спектра обдумала множество решений. Было среди них и такое, чтобы просто продолжить свой путь, махнув копытом на происходящее в Троттингеме. Имперский гвардеец стыдливо замела эту мысль подальше. Не в ее правилах было отступать, и, к тому же, бросать в беде простых пони — против принципов гвардейца. Пусть и не кристальных.
И уж тем более тех, кто по незрелости ума мог попросту попасть в беду.
— Выдвигаемся! — вдруг крикнул Робин, и Спектра вынырнула из раздумий.
— Что? — спросила она, видя как маленький отряд, бросив тренировку, начал нацеплять оружие и сумки. — Куда вы собрались?
— Ты не слушала? — улыбнулся Робин. — По дороге ползут сборщики подати. Покажем им, кто хозяин в Шорвудском лесу!
— Откуда вы знаете? — удивилась кристальная пони.
— Все тебе скажи, — буркнул Дарк Дестроер, натягивая курточку с бронепластинами, — только и знаешь, что смеяться.
— Сторожевое заклинание Свити, — пояснил Робин, чем поверг Спектру в очередной приступ удивления. — Ты идешь?..
Спектра честно пыталась довести до сознания разбойников, что нападение на стражников без планирования и с такими силами – это если и не самоубийство, то явно что-то сходное.
На это Робин лишь улыбался и говорил:
— Потерпи, увидишь все сама.
Радужному рыцарю оставалось лишь смириться, а заодно думать, что это за «сторожевые заклинания» такие, и как их могла наколдовать совершенно непросыхающая пони.
Сборщики подати оказались городскими ополченцами. Несколько могучих жеребцов-земнопони, лязгая накопытниками, медленно тащили по столбовой дороге телегу, накрытую неприметным куском плотной ткани. От полноценных гвардейцев их отличали более простые шлемы и стеганые куртки вместо доспехов.
Впрочем, один гвардеец среди них был: белоснежный пегас в сверкающих латах, очевидно, старший в группе.
— Нам их не взять, — решительно заявила Спектра Блоссом, наблюдая из кустов за процессией. — Слишком сильная охрана... ШЕЙД, ТЫ КУДА?!
Ночной пегас, не таясь, вышел из засады и направился по склону холма вниз, к дороге. Привлеченные движением, сборщики податей остановились.
Пара охранников вышли вперед, остальные остались у повозки с деньгами. Сразу было видно, что за золотом шериф посылает не абы кого: подтянутые, спокойные воины, в начищенных шлемах и с блестящими наконечниками острых копий.
— Не приближаться! – крикнул пегас в гвардейском доспехе. — Кто ты вообще такой?
— Я Крошка Шейд! Верное крыло в ночи!
— И это ограбление, — добавил Робин Хуф, тоже в открытую выходя из кустов, невзирая на предупреждающее шипение Спектры.
Хохот ополченцев заставил сняться с веток нескольких птиц. Кристальная пони тоже хотела было выйти, но лежащий рядом Дарк Дестроер, усмехаясь, прошептал:
— Не вмешивайся. Испортишь все веселье.
— Вас только двое! – тем временем заявил старший стражник. — А нас — восемь пони!
Разбойники переглянулись, и Робин обратился к Крошке Шейду:
— Он прав. Отпустим их?..
Копья нацелились на спокойно стоящего фестрала с глуповатой улыбкой.
— Отделайте как следует этих наглецов, — велел пегас и отвернулся, чтобы вернуться к повозке.
По этой причине он единственный не понял, что в следующий момент начисто выбило из него сознание...
...Спектра, разинув рот, наблюдала, как двигается Крошка Шейд.
Она не удержалась и вышла из засады, но только чтобы встать рядом с Робином Хуфом.
Фестрал же, буквально превратившись в размытую черную тень, скользил между стражниками и как будто даже ничего не делал.
Но здоровенные земнопони из ополчения шерифа со стонами падали на землю, хватаясь за самые различные места. Надменный бронированный пегас вообще отлетел в придорожную канаву.
Робин Хуф спокойно наблюдал за этим, даже не пытаясь поднять лук.
Когда же вся охрана, постанывая от боли, разлеглась на дороге в различных позах, Спектра нашла в себе силы вернуть на место челюсть и выйти на дорогу.
— Шейд... но как? — спросила она, — ты же... ты же мог меня пополам переломить там, в пещере!
— Я — Крошка Шейд! — улыбаясь, сказал фестрал. — Я не дерусь с хорошими кобылками.
Сказано это было с бескомпромиссностью жеребенка, приученного пить молоко по утрам.
Спектра не нашла, что возразить, а Робин Хуф сказал:
— Мы со Свити нашли его в лесу. Он просто сидел на пеньке и плакал. Как маленький. А потом, когда мы отправились на ограбление, увязался за нами. Причем мы его не заметили вплоть до того, как начался бой. Это был не сборщик податей, а ловушка, устроенная шерифом. А Шейд вдруг свалился с неба, раскидал стражу как жеребят и впервые назвал свое имя. Так-то.
В голове Спектры так и не укладывалось, что безмозглый бугай на тренировке и этот грозный воин – один и тот же пони.
— А откуда ты знал тогда, что я хорошая? — спросила Спектра, посмотрев в золотые глаза фестрала.
Тот, не переставая улыбаться, сложил крылья и ответил:
— Я Крошка Шейд. Я знаю все.
Спектра обернулась на Робина в поисках поддержки, но тот только пожал плечами:
— Не старайся. У него на все только одно объяснение. Лучше помоги разгрузить добычу...
На телеге оказалось несколько мешков, туго набитых монетами и драгоценными камнями.
Судя по тому, как загорелись глаза Робина, сумма была немаленькой.
Спектра, достав из седельной сумки старшего сборщика гроссбух, показала его Робину и сказала:
— Смотри, тут сказано, из каких деревень и по сколько было собрано. Нужно все вернуть назад!
— Конечно, — кивнул Робин, — но не сейчас. Мы все закопаем для сохранности в лесу, а вернем как-нибудь потом.
С этими словами он взвалил на Крошку Шейда четыре увесистых мешка и спокойно направился к лесу, тщательно перешагивая стонущих или лежащих неподвижно стражников.
Опешившая Спектра не сразу даже сообразила, что возразить.
— То есть как это – «потом»? — спросила она, догоняя разбойника. — Когда?!
Робин улыбнулся:
— Потом — значит потом. Позже.
— Ты же Робин Хуф, а по легенде он все награбленное раздавал простым пони!
— Нигде в легенде не сказано, что надо раздавать все надо сразу после ограбления, — уверенным голосом сказал Робин, а Дарк Дестроер только хихикнул.
Разбойники довольно долго шли по лесу. Пару раз останавливались, потому что у вновь набравшейся пойлом Свити разъезжались ноги. В небольшой дубраве на холме Крошка Шейд скинул мешки на землю, а Дарк Дестроер принялся со скоростью алмазного пса копать мягкую землю. Комья полетели во все стороны, и через пару минут вместилище для клада было готово.
— Хорош Робин Хуф, — буркнула под нос Спектра, когда мешки были зарыты, и банда отправилась по направлению к пещере. — Отнимает у богатых и раздает все себе!
— Это точно, я дискордовски хорош! — согласился Робин, который услышал только первую часть фразы. — Да я просто потрясен!
— Потрясающий хвастун.
— Я потрясающ!
— Самодур.
— Самый-пресамый!..
Спектра поправила сумку, в которую положила гроссбух сборщиков.
Что ж, для создания мощного отряда понадобится помощь местного населения.
И если сам Робин Хуф не собирается поддерживать собственную легенду, то придется ему помочь...
Ночью Шорвудский лес погружался в непроглядный мрак. Но даже не это угнетало больше всего, а доносящиеся из чащи звуки.
Спектра Блоссом, нагруженная тяжелыми мешками, устало присела под деревом. Откапывание награбленного золота и долгий путь через Шорвудский лес довольно сильно измотали даже такую сильную кобылицу, как она.
Прихваченный из лагеря самодельный факел немного разгонял тьму, но от этого было только хуже.
Непривычного вида луна со странными пятнами в виде головы единорога освещала только дорогу и бросала неверные блики сквозь кроны.
Имперский гвардеец не привыкла к лесам, полным жизни. Ей приходилось блуждать во тьме полярной ночи, в белесой мгле буранов и в непроглядном мраке пещер, но здесь темнота словно обладала собственной жизнью. Кто-то шуршал и трещал ветками, изредка раздавался какой-то писк, шипение и птичьи крики. Пару раз над головой пони пролетел с уханьем филин. А Спектра привыкла, что звуки в темноте означают опасность.
Однажды в глубине чащобы со странным механическим скрежетом замигал синий свет. Ничем другим, кроме как магией, свет этот быть не мог.
«А если это прихвостни шерифа? – подумалось Спектре. — Я бы вот давно послала единорогов на поиски...»
Неожиданно яркий луч бледного света осветил кристальную пони.
— Ходить ночью по лесу весьма опасно, юная леди, — сказал приятный голос молодого жеребца.- Да еще с такой ношей.
— Не светите в глаза! — громко отозвалась Спектра, прикрываясь ногой от света. — Кто вы?
— Мы случайные прохожие. Путешественники.
Луч света ушел в сторону, а из темноты выступили трое. Первым был жеребец-земнопони гнедой масти, грива которого стояла торчком в полном беспорядке. Вторая фигура куталась в плащ, но форма капюшона и размеры позволяла предположить, что это единорожка. Третьей же была серая пегаска, парящая над землей.
Жеребец обратился к Спектре:
— Прошу прощения, леди. Но не могли бы Вы сориентировать нас, где мы находимся и какой сейчас год? Наши приборы дают прискорбную погрешность.
Серая пегасочка потупила взгляд косящих глаз и смущенно прижала уши, а Спектра неуместно хихикнула.
Встретить в ночном лесу трех незнакомых пони весьма странного вида, спрашивающих дорогу и дату, было даже не странно, а даже почти абсурдно.
— Это Шорвудский лес в окрестностях Троттингема, — ответила она, — А насчет года не поручусь. По летоисчислению Кристальной Империи...
— Все понятно! – вдруг воскликнул собеседник и показал на луну. — Это ранняя Эра Гармонии!
Фигура в плаще покачала головой, а пегаска перекувырнулась в воздухе и рассмеялась непонятно чему.
— Тебе помочь? — вдруг спросила она. — Эти мешки выглядят тяже-елыми.
— Кто вы? — снова спросила Спектра.
— Мы — просто появляемся там, где нужно, — ответил жеребец, вновь уклонившись от ответа.
Спектра подумала, что в случае чего, запросто справится с тремя гражданскими пони. А помощь была бы кстати: Крошка Шейд таскал мешки без труда, но даже такую сильную кобылицу как Спектра Блоссом подобная тяжесть быстро вымотала.
— Доктор, у нас нет времени на это, — сказала фигура в плаще, показав на Спектру.
Та было нахмурилась, но теплая улыбка жеребца неожиданно заставила придержать язык, с которого уже рвалась резкость.
— Время всегда есть, — отозвался Доктор и зубами закинул самый большой мешок на спину, — Ого, что же там такое?
— Там — деньги, которые я намерена вернуть тем, у кого их отняли, — с каким-то вызовом глянув на фигуру в плаще, бросила правду Спектра. — Чтобы поддержать легенду о Робине Хуфе, до которой ему самому нет никакого дела!
— Ну тогда это та малость, которой мы можем отблагодарить Вас, леди! — воскликнул тот кого назвали Доктором. — Дитзи, возьми маленький.
Невзирая на слабые протесты так и не представившейся единорожки, Доктор и Дитзи подхватили два из четырех мешков...
...Когда же солнце, повинуясь воле принцессы, осветило далекий горизонт, кристальная пони распрощалась со странной компанией. Трое странных пони будто бы и впрямь оказались рядом в тот самый момент, когда Спектра отчаянно нуждалась в помощи.
Положа копыто на сердце, разнести такой груз по нескольким деревням в одиночку до утра она бы точно не успела.
Эти пони понравились ей. По крайней мере, двое: земнопони по прозвищу Доктор и его ассистентка, пегаска Дитзи Ду, чьи глаза, казалось, никогда не смотрели в одну и ту же сторону одновременно. Дружелюбные, искренние и совсем непохожие на угрюмых местных жителей, что даже когда им пытались вернуть их собственное золото, смотрели хмуро и недоверчиво.
Прощаясь, Спектра столкнула копыто в быстром брохуфе с Дитзи и искренне обняла не успевшего увернуться Доктора.
— Спасибо, — сказала кристальная пони, — что бы я делала без вас.
Подала голос угрюмая единорожка, что изначально высказывалась против помощи Спектре, но при этом тащила телекинезом мешок. Правда, всю дорогу ворчала, чем заслужила молчаливое неодобрение кристальной пони:
— Раз мы закончили с добрыми делами на сегодня, то теперь мы можем, наконец, отправляться?
Гнедой земнопони лишь беспечно улыбнулся:
— Моя дорогая, перед нами в этот самый момент оживает легенда...
— Доктор! – перебила единорожка в плаще. — Если мы не поторопимся, Твайлайт Спаркл сама может стать легендой!
Жеребец вздохнул и посмотрел на Спектру словно в поисках поддержки.
— Я знаю, что такое зов долга, — улыбнулась та. — Идите и делайте то, что нужно. Вы и без того задержались из-за меня.
Когда пони уходили прочь с лесной дороги, Доктор обернулся и сказал:
— Я не прощаюсь, Спектра Блоссом. Уверен, мы еще встретимся.
С этими словами земнопони подмигнул радужной кобылке и устремился вслед за своими спутницами.
Вскоре из-за деревьев снова раздался ритмичный скрежет, будто несмазанный и разлаженный механизм пытались раскрутить вопреки всему.
Спектра, одолеваемая любопытством, заглянула за завесу зарослей, но увидела только ровную поляну. Единственным следом на ней был ровный квадрат примятой травы.
Возможно, кристальная пони и удивилась бы. В любое время, но только не после бессонной ночи.
Да, у Спектры был опыт всенощных бдений, когда приходилось в ночную смену стоять на страже или даже идти в дальний поход почти сутки напролет, но так чтобы полночи было наполнено тяжелым трудом – такое было впервые.
Поэтому она просто хмыкнула и направилась в сторону тайного убежища...
Когда Робин Хуф, позевывая, вышел из пещеры, то увидел сидящую возле костерка Спектру Блоссом.
Кристальная пони выглядела так, будто не спала всю ночь. Косвенно это подтверждалось душераздирающим зевком, которым кобылица поприветствовала Робина.
— И тебе доброе утро, — усмехнулся тот. — Не спалось?
— Отнюдь, — отозвалась Спектра. — Я бы с удовольствием поспала после всего. Но мне пришлось доделывать за тебя пару вещей.
— Каких это? — не понял Робин, садясь рядом. — Кстати, могла бы и завтрак подогреть, раз уж разожгла костер.
Спектра наградила жеребца укоризненным взглядом. Похоже, тот находился в плену типичного стереотипа, что кобыле место на кухне.
— Я только вернулась, — сказала она.
— Не понял, где тебя носило всю ночь?
Кристальная пони вздохнула и посмотрела Робину в глаза.
— Я ходила и раздавала деньги, которые вы вчера награбили.
Улыбка Робина увяла.
— Ты... что? — ошарашено спросил он.
— Я выкопала вчерашнюю добычу и отнесла туда, откуда ехали сборщики. И не думай, что это было просто, ночью поднять пяток деревень, чтобы всучить им то, с чем они уже распрощались. Пару раз чуть не побили, право слово.
Робин Хуф в отчаянии чуть не набросился на Спектру:
— Раздать! Награбленное! — сокрушался он, хватаясь за голову.
— Не веди себя как капризный жеребенок, — отмахнулась Спектра. — Я всем сказала, что деньги возвращает Робин Хуф. А то скоро твоя легенда пойдет к йети под хвост с таким отношением.
— Шериф все равно отберет деньги у крестьян!.. Или они вообще их пропьют!
— Я делаю хоть что-то! — огрызнулась Спектра, которой начала надоедать эта истерика.
— Ты даешь шерифу повод запереть простых пони за решетку! И кто из нас двоих ведет себя как жеребенок?
— Ты! Потому что если ты отберешь деньги у сборщиков, то они вернутся и заберут у местных жителей последнее! Чем все это закончится, тебе объяснить или сам догадаешься, мистер «Легенда»? Крестьяне решат, что по твоей вине их ободрали догола!
Робин стушевался. С такой точки зрения он вопрос не рассматривал.
— Сборщики выдают бумагу, что собрали налог, — буркнул он.
— А простые пони при этом запомнят, что деньги им вернул Робин Хуф. Вернул, понимаешь? Да и вообще, зачем тебе деньги в лесу?
— Когда шериф слетит со своего поста и понесет заслуженное наказание, я откопаю клад и верну все новому, справедливому мэру.
Глядя на хитрую морду Робина, Спектра вот ни на столечко не поверила.
— Как ты вообще докатился до жизни такой, Робин Хуф? — спросила она, сменив тему. — Как тебя на самом деле зовут?
— В смысле как я стал обворожительным жеребцом, от одного взгляда на которого у кобылок начинают подкашиваться ноги и трепетать сердца?
Спектра страдальчески закатила глаза и сказала:
— Нет. Как ты дошел до того что взял имя пони из легенды и начал заниматься хулиганством на дороге. Грабишь сборщиков, пугаешь простых пони, разрушаешь винодельни...
— Эй! – вскинулся Робин неискренне недовольным голосом. — Винодельню разрушили стражники, и повесили это на меня, потому что я мимо проходил! Да и потом, почему это «назвался»? Я и есть легенда!
Спектра выжидательно посмотрела на Робина.
— Ты что не веришь мне? Вот смотри на шапке инициалы, «Р.Х.»
Взгляд Спектры свидетельствовал красноречивей всяких слов, что она думает как о шапке, так и об инициалах на ней. И о владельце заодно.
Робин вздохнул:
— Я не помню.
Спектра вздернула бровь:
— Ты что?..
Робин воскликнул:
— Я не помню! Когда я очнулся в лесу, на мне была эта одежда, рядом лежали лук и серебряный рог. А в голове была мысль о том что я Робин Хуф, что всю жизнь борется с несправедливостью любыми возможными методами.
В голосе Спектры послышалась неприкрытая ирония:
— А ты не пробовал обратиться к лекарю?
— Очень смешно.
— Да нет, я серьезно. Может тебя кто-то ударил по голове, и поэтому ты считаешь себя Робином Хуфом.
— Я не считаю себя Робин Хуфом! Я и есть Робин Хуф! — помедлив немного, разгоряченный разбойник добавил более спокойно: — Шишки не было.
— Нам надо к лекарю, — подвела итог кристальная пони.
«Жаль, рядом нет того пони, которого называли доктором, — подумала она про себя, — Может, он способен вылечить такое?»
— Не выйдет, — сказал тем временем Робин.
— Почему? – удивилась Спектра. — Только не говори мне что ты и ее ограбил?
Разбойник поморщился:
— Ты меня что, принимаешь за бандита с большой дороги?
Спектра сделала невинную мордашку и обворожительно улыбнулась, не произнеся не слова.
Робин возмутился:
— Эй! Я гроза преступников, а не какой-нибудь вор, что грабит невинных пони. Ну только если золотые монеты и драгоценные камни не лежат у них на видном месте... Не скалься!
Спектра попыталась придать себе серьезный вид, что получалось у нее плохо, потому что от одного лицезрения этого горе-разбойника хотелось улыбнуться. Да что там, хотелось попросту рассмеяться.
«Да уж! – думала кристальная пони. — Вот он какой, хозяин Шорвудского леса. Пони, который одним своим видом вызывает улыбку. Может это наш ключ к победе? Робин появится на площади Троттингема и все стражники, схватившись за бока, будут хохотать, а мы в это время скрутим шерифа? А потом такой же трюк используем с принцессой Селестией...»
— ...потом вернул.
Спектра замотала головой, отгоняя видения о славной победе над армией Шерифа Троттингемского, и солнечной принцессой.
— Прости, что вернул?
— Тиару Свити Грейп. Она на меня такими глазами смотрела... Я побоялся, что она вот-вот расплачется.
Спектра вздохнула:
— Да уж, ты умеешь найти к кобылкам подход, — при этом кристальная пони сделала себе пометку спросить Свити Грейп о тиаре как-нибудь, когда та будет не слишком пьяна...
«А такое вообще возможно?» — подумалось радужной кобылке.
Робин надулся от гордости:
— Ну а то! Я же легенда, а кобылки такое любят.
— Значит так, Казанова, завтра мы идем к лекарю. Возражения не принимаются.
— Шериф выгнал лекарку из города, — глядя, как Спектра Блоссом пытается подобрать нужные слова, Робин заулыбался.
— Тогда нам надо найти кого-нибудь, кто еще сможет тебе помочь.
Улыбка на мордочке Робина поблекла:
— Слушай, почему ты считаешь, что это необходимо?
— Потому что ты мнишь себя персонажем из легенды, а это неправильно!
— Почему?
Спектра немного помедлила с ответом, дабы подобрать верные слова, но чтобы не задеть гордость разбойника Шорвудского леса:
— Потому что у тебя может быть семья, которая тебя ищет, или дом, где ждет любящая кобылка.
Робин задумался, и недовольство на его мордочке исчезло. Спектра уже готова была поздравить себя с победой, но земнопони произнес фразу, от которой резко стало не по себе:
— А что если я сирота, как Дарк Дестроер? Что если мои близкие и родные погибли во время Манифестации Голодного Леса, и я был тому свидетелем? Или еще хуже, что если я не мелкий хулиган, как ты выражаешься, а отчаянный рубака или даже пират? Что если я причинял вред мирным пони? Что если я боюсь узнать, кем я был и потому цепляюсь за личину бесшабашного Робина Хуфа?
Спектра, пораженная такой переменой, не нашла слов и спросила про другое:
— Дарк Дестроер – сирота?
Робин, казалось, был тоже рад перемене темы:
— Он не рассказывал. Но это очевидно. Одинокий жеребенок, подворовывающий в городе, спустя пару лет после Манифестации...
— Погоди, о чем это ты сейчас?
У Робина на мордочке появилось выражение, какое бывает при зубной боли.
— Это было... пару лет тому назад. Поговаривали, это отголосок какого-то могущественного и недоброго колдовства, или наследие Дискорда... в общем, случилось так, что во время долгого затмения, когда солнце не показывалось несколько недель, из всех лесов Эквестрии... вышли чудовища. Знакомые и прежде невиданные, но их были сотни, если не тысячи. Погибли... пони. Много. Некоторые поселения, особенно небольшие, попросту исчезли, поглощенные Голодным Лесом.
Спектру передернуло. Когда Кристальной Империи угрожала массовая миграция ледяных троллей, первое что сделал принц Морнинг Шейд, эвакуировал дальние селения и мобилизовал всех пони, способных держать оружие.
И лично возглавил оборону.
Здесь же, судя по всему, простые пони были предоставлены сами себе на время ужасного бедствия. Или же сомнительной заботе таких, как шериф.
Робин Хуф продолжил:
— Собственно, некоторое время спустя я появился в Троттингеме и увидел, как Дарк Дестроер стащил несколько яблок и попался стражникам. Я отвлек их внимание, чтобы избавить малыша от плетей, и он сумел вырваться и улететь. Правда, я не думал, что он увяжется за мной, взяв как пример для подражания.
— Да, я бы никогда не подумала увязаться за тобой, — усмехнулась Спектра. — Так ты точно уверен насчет лекаря или еще кого?
— Уверен.
— А как пони справились с Манифестацией? – спросила Спектра, — Это может быть связано с исчезновением Кристальной Империи?
Робин сокрушенно покачал головой.
— Нет, Спектра. Я не знаю, почему это произошло и как это удалось остановить. А может, я этого не помню. Что, впрочем, и к лучшему.
— Робин, прости, — ушки кристальной пони опустились. — Я думала, что ты просто великовозрастный обалдуй, а ты...
Она осеклась, когда воспрянувший духом Робин вытянул шею и поцеловал Спектру в щеку.
— ...бессовестный нахал!.. – закончила она на повышенных тонах.
...Привлеченные шумом, остальные члены банды вышли из пещеры. Представшая их взору картина заставила три пары глаз удивленно вытаращиться.
Спектра Блоссом, оседлав лежащего на спине Робина Хуфа, от души отвешивала ему оплеухи, сопровождая каждый удар словами:
— Никогда! Не смей! Лезть! Ко мне!
— Драться нехорошо, — пробасил Крошка Шейд, заставив Спектру вздрогнуть и оглянуться.
Свити Грейп молча приложилась к фляжке и, не отрываясь, выпила не меньше половины, после чего снова уставилась на драчунов, но уже мутным взглядом и со ставшей привычной глуповатой улыбкой.
— Это любовь, — заключил Дарк Дестроер бескомпромиссным тоном, паря рядом с головой огромного фестрала...