Грехи Прошлого

Пролог. Возрождение

---

Посвящается моей любимой тётушке.

Одной из первых она стала поддерживать меня, чтобы я начал писать.

Она ушла из жизни, когда писалась эта история.

Она была учительницей начальных классов, матерью, женой и дорогой тётушкой.

И мне очень сильно будет её не хватать.

---

В тусклом свете свечей сидел единорог. Голова его склонилась вниз, глаза были закрыты. Он сидел в одиночестве на краю тихого озера, а его отражение едва заметно дрожало в воде. Водоём находился в глубине Вечносвободного леса, где кругом, точно молчаливые стражи, стояли мрачные деревья с кривыми ветвями.

В то время как большая часть Эквестрии уже встретила весну, Вечносвободный лес по-прежнему хранил в себе остатки зимы. Землю покрывал снег, а воздух был наполнен прохладой; дыхание единорога вырывалось клубами пара, которые, закручиваясь, поднимались вверх и через несколько секунд исчезали в ночи.

Единорог сидел в абсолютной тишине уже довольно долго, и компанию ему составляли лишь несколько свечей. Свет их маленьких мерцающих огоньков падал на его перекрашенные в смоляно-чёрный цвет шкуру и гриву. Не была видна даже его родная метка: бок казался пустым.

Вокруг были слышны лишь тихие звуки леса: скрип деревьев, тихие всплески воды в озере да редкий стрекот насекомых. Момент абсолютного умиротворения — условие, необходимое единорогу для подготовки к предстоящему делу. Однако, сделав очередной глубокий вдох и выпустив новое облачко пара, он услышал стук копыт, эхом разбежавшийся среди деревьев.

— Нексус, мы готовы, можем начинать.

Чёрный единорог, Спелл Нексус, ещё раз вздохнул, открыл лазурные глаза и повернулся к подошедшему пони.

— Я скоро подойду.

Нарушитель тишины кивнул и скрылся среди деревьев. Дождавшись, когда шаги затихнут, Нексус воспользовался магией, чтобы подтянуть к себе несколько предметов, и оставил их парить в воздухе рядом с собой. Он взглянул на небо, и его взгляд остановился на луне.

— Наша королева, направь меня этой ночью, дабы под сиянием полной луны наши старания увенчались успехом, — произнёс он, глядя в небо.

Нексус произносил слова размеренно, интонации его голоса говорили о немалом опыте в молитвах. Это был голос пони, чьи слова способны внушать доверие и преданность, объединять сильных телом и разумом ради общей цели. Но сейчас, склонив голову и коснувшись копытом груди, маг говорил лишь с самим собой.

 — Позволь мне стать носителем воли и силы твоей, пока дело не будет завершено.

Левитируемые предметы подлетели ближе и начали медленно кружить вокруг единорога: слегка колыхаясь, вокруг Нексуса плыла накидка из полуночно-синей ткани, украшенной белыми звёздами; следом за накидкой двигались доспехи: подковы, пластины на шею и нагрудник с бирюзовым полумесяцем в центре — всё из серо-фиолетового металла.

— Позволь мне нести твою гриву, — накидка накрыла его спину, — могущественную и прекрасную, отражающую в себе бескрайнее небо. Позволь надеть эти доспехи, — латы закрепились на груди Нексуса, — в знак твоего величия. Позволь стать словом твоим, дабы направить остальных.

Последняя часть повисла перед Нексусом — шлем, сделанный из того же металла, что и броня. Единорог медленно поднёс его к своему рогу и удобно пристроил на голове.

— Да пребудет со мною сила твоя. Этим вечером ты не только вновь вдохнёшь прохладный ночной воздух, но и узришь мир собственными глазами, — Нексус встал с земли. — Более не нужно делить тело со слабым жеребёнком. Сегодня ты станешь сама собой, и ни один Элемент Гармонии впредь не навредит тебе.

Нексус встал и взглянул на своё отражение в пруду — абсолютную копию госпожи. Прилежный ученик, готовый получить её силу и знание. В скором времени, благодаря усилиям единорога и всей группы, возродится их властительница. Только он имел право выглядеть как Богиня, чтобы вести в таком облачении предстоящий ритуал. Это — его привилегия, и никто не посмел бы её оспорить.

— Сегодня, Найтмэр Мун, твои последователи подарят тебе новую жизнь, и тираны солнца и луны падут.

Собравшись с мыслями, Нексус направился по тропе от озера в глубь леса. Вскоре тропа привела его к близлежащей поляне. Там усердно трудились единороги, пегасы и земные пони, проверявшие и перепроверявшие все приготовления.

Снег с поляны убрали, но в нескольких местах остались сугробы. Как на открытых участках, так и на снежных нагромождениях стояли деревянные чаши, наполненные промасленным порошком. На земле рисовались линии магического круга, а пегасы в это время собирали облака, сдвигая их плотнее, чтобы спрятать область от посторонних глаз.

Все пони были одеты в чёрные накидки ордена, кроме троих, что раздавали указания: пары пегасов и земного пони. Они, как и Нексус, носили благородную броню, но у них не было звёздной накидки и шлема, только Спелл имел право носить эти облачения.

— На какой мы стадии, Найт Винд? — спросил Нексус, подойдя к троице.

— С облаками практически закончили. Пегасам понадобится ещё пара минут на подготовку чаш с порошком, — ответил тёмно-фиолетовый пегас, посмотрев на единорога бирюзовыми глазами. Такие глаза означали принадлежность к ордену, благословение, дарующее не только королевский цвет глаз её величества, но и просветление.

— Хорошо, — сказал Нексус и повернулся к земному пони. — Стоунволл, предметы при тебе?

— Я не спускал с них глаз от самого Кантерлота, Нексус, — отозвался земной пони, указывая на стоящий у него на спине сосуд.

— Кстати, Грэй Гейл, наш особый гость уже проснулся?

— О да, она только что очнулась, — небрежно ответила серая пегаска, — и гидра меня задери, если она не в ужасе!

— Ещё бы, ты ведь ей сказала, что Стоунволл с корнем выдернет ей рог, если она попытается бежать, — съехидничала Найт Винд.

— Эй, зато она не стала пытаться, — защищалась Грэй Гейл.

— У неё бы и так ничего не вышло, на ней антимагический ошейник.

— Вы все хорошо постарались, — вмешался Нексус, упреждая спор, — но пора занять свои места. Стоунволл, расположи реликвии в центре. Грэй Гейл, Найт Винд, подготовьте факелы и взлетайте.

Троица кивнула и разошлась выполнять задания, в то время как Нексус обратил своё внимание к краю поляны. Там лежала пони со связанными ногами и мешком на голове.

Ступая осторожно, стараясь не задеть деревянные пиалы, Спелл подошёл к обездвиженной пони. От влажной земли её фиолетовая шёрстка местами покрылась грязными пятнами, тёмно-пурпурная грива растрепалась. Её вид заставил Нексуса улыбнуться; подойдя достаточно близко, он магией снял мешок с её головы и взглянул в испуганные глаза.

— Я так рад, что вы сумели присоединиться к нам этим вечером, мисс Спаркл.

— Кто вы? Что вы собираетесь со мной сделать? — испуганно пропищала Твайлайт, стараясь совладать со своим голосом. Она пыталась освободиться от пут, пыталась воспользоваться магией, но помимо верёвки, которой были связаны ноги единорожки, её сковывало металлическое кольцо на шее, удерживавшее её магию.

— А ты любознательная, впрочем, этого и следовало ожидать от "звёздной" ученицы Селестии, — снисходительно ответил Нексус, поднимая невольницу с земли. С плавающей в воздухе Твайлайт, он развернулся и направился к центру площадки, где Стоунволл уже установил металлический пьедестал, на который поместил принесённую им деревянную пиалу.

— Планы на ваш счёт просты, мисс Спаркл, но я пока оставлю их в секрете. Кто мы такие? Что ж, считайте нас простыми верными слугами настоящей королевы Эквестрии, её величества Найтмэр Мун.

— Вы с ума сошли?! — воскликнула Твайлайт, извиваясь в магии Нексуса. — Найтмэр Мун больше нет. Как вы можете служить тому, кого не существует?

— Всё намного проще, чем вы думаете, мисс Спаркл. Однако мне не хочется портить сюрприз. На данный момент вам достаточно знать, что ваш… вклад... много для нас значит, — ответив, чёрный единорог вернул мешок на голову Твайлайт, плотно затянул верёвки и наложил на ткань заклинание звукоизоляции. Кобылка продолжала протестовать, но чары заглушали все её слова.

Оставив Твайлайт плавать в воздухе, Нексус подошёл к пьедесталу. Он посмотрел на содержимое деревянной чаши, установленной на высоком узком столе, и его глаза сверкнули в предвкушении. Внутри находились рваные куски чего-то, напоминавшего на вид бумагу. Те обрывки были чёрного цвета, а на самом большом из них был изображён бирюзовый полумесяц.

Чёрный единорог перевёл внимание на кинжал, лежавший возле чаши, и поднял его своей магией. Блестящее лезвие было острым и чистым. Этот кинжал никогда прежде не использовался, однако Нексус намеревался это исправить. Жеребец посмотрел на Твайлайт, которая продолжала извиваться и невнятно возмущаться. Опустив единорожку пониже, он подошёл к ней и резко пнул в живот.

Удар быстро усмирил Твайлайт: вяло повиснув в магии Нексуса, она жадно глотала выбитый из лёгких воздух. Пока единорожка висела неподвижно, Нексус провёл по её ноге кинжалом, оставив тонкую, не больше пореза от бумаги, ранку, которая тем не менее заставила Твайлайт вскрикнуть от боли и страха за собственную жизнь.

Не обращая внимания на мучения единорожки, Нексус сосредоточился на сделанном им надрезе. Когда появились первые капли крови, маг собрал их кинжалом и положил окровавленный клинок в чашу с останками Найтмэр Мун.

— Госпожа, возьми жизнь из крови носителя Элемента Магии. Пусть она даст тебе силу самой забрать всю её кровь, — благоговейно прошептал Нексус, возвращая Твайлайт к краю поляны. Бесцеремонно бросив её у корней дерева, он взошёл на металлический пьедестал.

В этот момент внимание всех находящихся на поляне пони обратилось на Нексуса. Как только маг начал говорить, напоминая обращающегося к пастве священника, все пони немедленно затихли.

— Братья и Сёстры! Месяцами мы трудились под покровом тайны. Рискуя собственной безопасностью, мы работали за спинами стражей и деспотичных принцесс. Многие часы потрачены ради великой цели. Настал момент истины — заклятье готово. Сегодня мы, Дети Найтмэр, увидим, как наша королева обретет жизнь, кровь и собственное тело!

Культисты одобрительно завопили и затопали копытами. Нексус улыбнулся, и, позволив себе присоединиться к их ликованию лишь на секунду, продолжил:

— Однажды наша королева и Луна были одним целым, но Элементы Гармонии не смогли её уничтожить. Нет! Их сила всего лишь смогла отделить её от этого слабого жеребёнка, Луны, и заточить её сущность в эти драгоценные частицы. Да, это ужасная судьба, но именно благодаря тому, что Элементы Гармонии не способны уничтожить нашу королеву, мы находимся здесь этой ночью. Сегодня наша королева обретёт своё собственное тело. Она больше не будет прикована к мягкотелой принцессе. И этой ночью мы начнём возвращать себе Эквестрию!

— Теперь, мои братья и сёстры, направьте свою магию в заклинание. Победа практически в наших копытах! — провозгласил Нексус, триумфально встав на дыбы и ударив копытами в землю. — Возродим же Найтмэр Мун!

Члены ордена подхватили ликование Спелл Нексуса и поспешили вернуться к работе. Единороги встали кольцом вокруг площадки, их рога, как и линии на земле, засветились голубым светом. Стоунволл прошёлся вокруг магического круга, факелом зажигая чаши с порошком. Промасленная пыль загоралась мрачным синим пламенем, воздух вокруг стал таким густым от чародейства, что казался почти осязаемым.

Похожее действо разворачивалось и в воздухе. Там культисты-пегасы держали над собой ещё несколько чаш, а между ними летали Грэй Гейл и Найт Винд. Закованные в броню пегаски один за другим зажгли все сосуды с порошком, после чего присоединились к Стоунволлу, стоявшему на краю поляны, откуда было удобно наблюдать за ритуалом.

Когда все чаши были зажжены, Нексус магией взял от одной из них огонь. Аккуратно удерживая в воздухе мерцающее пламя и не давая ему потухнуть, он поднёс огонёк к чаше с останками Найтмэр Мун и окровавленным кинжалом.

Содержимое моментально охватило пламя. Нексус быстро отошёл к краю магического круга, присоединяясь к собратьям. Культисты тут же стали собирать разлитую в воздухе свободную магию и, придавая ей форму, точно гончары глине, начали направлять её в чашу с останками Найтмэр Мун.

Спустя несколько напряжённых минут Нексус увидел то, на что рассчитывал — окровавленный кинжал воспарил над огнём. Затем кровь сползла с него, образовав маленькую багровую сферу. Клинок под действием чар отбросило с такой силой, что, попав в одно из окружающих место ритуала деревьев, он вонзился в него почти по самую рукоять.

Чёрный дым повалил из центральной чаши, и теперь стали загораться сами останки Найтмэр Мун. Тёмные клубы начали закручиваться вокруг крупной капли крови. Огонь из деревянных чаш стало засасывать в центр, пламя вращалось, точно водоворот.

Капля крови исчезла под толщей чёрной сферы, которая начала медленно расти. Она втягивала в себя пламя и дым, с каждой секундой становясь всё больше.

— Да… работает, братья и сёстры! Она принимает форму. Скоро наша королева возро…

КРАКК-КБУМ!

Многие культисты подскочили от испуга, когда откуда-то с небес прямо в центр заклятья ударила молния, поражая железный постамент: осколки Найтмэр Мун вместе с деревянной чашей поглотило багровое пламя.

В тщательно подготовленной облачной завесе зияла дыра, из которой посыпался целый батальон королевской гвардии.

— НИ С МЕСТА! ВЫ ВСЕ АРЕСТОВАНЫ!!! — закричали несколько гвардейцев, а десятки пегасов в золотых доспехах уже приземлились в центре поляны. Но никто и не думал стоять на месте: культисты атаковали солдат, и росчисть посреди Вечносвободного леса превратилась в настоящее поле боя.

Нексус растерянно замер, наблюдая как пьедестал и драгоценные останки превращались в пыль. Все их планы разрушены одним метким ударом молнии… Молнии, которую способна создать лишь одна пони.

Подняв глаза к небу, Нексус посмотрел на новую фигуру, спускавшуюся через отверстие в облаках. Всего одна вспышка её рога — и все облака сдуло, словно пенку с чашки с горячим какао.

— Селестия… — презрительно процедил Нексус, взгляд его лазурных глаз был прикован к солнечной принцессе, спускавшейся в гущу сражения и одним только движением рога отбрасывавшей любого, кто осмеливался на неё напасть. Внутри него вскипала ненависть. Каждая клеточка его сущности желала атаковать, уничтожить солнечную принцессу за эту неслыханную дерзость, но у него был план получше.

— Не думай, что ты победила, Солнечный Тиран. Ты лишь немного отсрочила свою участь, — прошипел Нексус и проревел команду к сбору. Грэй Гейл, Найт Винд, Стоунволл и ещё несколько культистов собрались возле него, и вся группа будто бы просто растворилась в воздухе.

~~~

— Вы задержали всех участников? — спросила Селестия.

После спасения Твайлайт, принцесса отвезла её домой и отправила прямиком в постель. Фиолетовая пони немного посопротивлялась, но после такой безумной ночи усталость дала о себе знать, и вскоре единорожка крепко уснула. Селестия временно превратила Понивилльскую Библиотеку Золотого Дуба в тактический штаб, чтобы лично обеспечивать охрану своей ученицы, пока стражники подходили к ней с докладами.

— Мы поймали многих, но считаем, что некоторым удалось сбежать, скрыв себя при помощи магии, — доложил гвардеец, почтительно поклонившись аликорну. — Мы думаем, что это заклинание невидимости. Пытались их выследить, однако в какой-то момент след оборвался. Судя по всему, бежавшие культисты осознали свою ошибку и изменили заклинание так, чтобы оно скрывало и отпечатки копыт. Наш отряд продолжает прочёсывать лес при поддержке зебры, сообщившей о похищении вашей ученицы.

— Да, Зекора. Пожалуйста, проследите, чтобы её вознаградили должным образом за помощь. Также передайте приглашение во дворец на ужин со мной и Луной, дата — на её усмотрение.

— Разумеется, принцесса, — ответил страж, подняв голову. — И всё же, если позволите спросить, чего именно добивались те пони?

— Это мне неизвестно, — призналась Селестия. — Всё, что мы узнали из полученной информации, — что-то должно было случиться этой ночью. Я надеялась, что Твайлайт расскажет об их планах, но после похищения большую часть времени она пролежала с мешком на голове и ничего не слышала.

— А что с заклинанием?

— Мне не знакомо это колдовство. Если оно из книги или древнего свитка, то я ещё не читала о нём, либо это совершенно новое заклинание. Ритуал готовился для конкретной цели, осталось только узнать, для какой. Проследите, чтобы даже малейшие элементы были доставлены в целости и сохранности, их необходимо детально изучить.

— Конечно, принцесса. Мы соберём все улики и доставим в замок для исследования, — гвардеец отсалютовал.

— Хорошо. Не сомневаюсь, что заклинание служило недоброй цели. Кроме того, я не позволю угрожать моей ученице, — сказала Селестия, решительно нахмурившись. — Я хочу разобраться в этом, капитан, как можно скорее.

— Безусловно, ваше величество.

~~~

Стражники-единороги обыскали участок при помощи магии, стараясь не упустить ни одной мельчайшей детали. Обломки деревянных чаш и несгоревший порошок пересыпали в мешок. С места ритуала забрали всё, что не являлось естественным для Вечносвободного леса, однако гвардейцы не проверили прилегающие деревья и кустарники, потому что было ясно, что радиус ритуального круга не доходит до леса.

Всё собранное погрузили на воздушную колесницу, и как только единороги закончили, пегасы взлетели. Они быстро поднялись в воздух, направившись в сторону Кантерлота, а единороги внизу выстроились в шеренгу и слушали распоряжения командира:

— Ладно, парни, теперь отправляемся к группам в лесу, поможем искать сбежавших культистов. Особенное внимание уделите единорогам: один из них использовал какую-то безумную магию и скрылся, нельзя этого допустить ещё раз.

— Сэр, может, кому-то стоит остаться, чтобы охранять место преступления? — произнёс один из солдат, новичок.

— Нет, эти культисты слишком осторожны, — отвечал рекруту лейтенант. — Если бы та зебра, Зекора, не видела момент похищения, мы бы до сих пор ничего не знали о случившемся. Это значит, что ни Принцессе Селестии, ни кому-либо из стражи об их планах известно не было, и это значит, что они не станут возвращаться назад, когда у них на хвосте висит целый батальон стражников.

— Кроме того, — продолжал лейтенант, — это не центральный парк Кантерлота. Это Вечносвободный лес. Здесь опасно. Здесь есть чудовища, способные проглотить пони размером вдвое больше меня вместе с бронёй. Мы не станем тут задерживаться дольше, чем потребуется. Но если ты так хочешь остаться и охранять место преступления — пожалуйста, не стесняйся. Только гидр берегись, — закончил ветеран, уходя прочь с поляны. Все солдаты последовали за ним, направляясь в лес на поиски.

Болтливый рекрут остался стоять в одиночестве, а остальные постепенно скрывались меж деревьев. С минуту он не двигался, но затем до него дошли слова командира, и горе-вояка сорвался на галоп, покидая росчисть и догоняя своих товарищей.

Тем временем магия, висевшая над землёй тяжёлой дымкой, вдруг заволновалась, слегка мерцая в прохладе воздуха, и медленно стала стягиваться к краю перелесья. Там, в зарослях кустов, в грязи, лежал чёрный шарик — та самая чёрная сфера, которую отбросило молнией Селестии.

Крошечный чёрный шарик примостился в небольшой ямке в холодной земле и оттуда, словно магнит, притягивал к себе магию. Он впитывал энергию и с каждой поглощённой крупицей становился больше.

Затем, когда сфера увеличилась вдвое, она начала пульсировать. Крошечные капли крови начали выделяться из пор на её поверхности. Это была та самая кровь с острия кинжала, которая теперь стала тёмной и липкой. Лишённая жизни и ставшая ненужной, она выбрасывалась, словно мусор.

С каждым сокращением сфера выделяла всё больше мёртвой крови, пятная землю под собой. Когда вся ненужная кровь вышла, ритм изменился. Он стал похож на слабый, но отчётливый стук, доносящийся из груди каждого живого существа — на биение сердца. Всё это время сфера росла, поглощая магию с поляны, и продолжала прерванный заклинанием Селестии процесс.

01 Находка в Вечноcвободном лесу

— Ох, Твайлайт, я только что узнала. Ты в порядке? Эти головорезы не поранили тебя? Я даже не могу представить себе, каково это! Ну, меня, конечно, тоже однажды утащили эти отвратительные Алмазные Псы, но это, наверное, совсем не то же самое. Ведь быть похищенной другими пони, я с трудом могу предста…

— Рэрити! — почти крикнула Твайлайт. Белая единорожка прервала её чтение, чуть ли не вломившись в библиотеку. Спайк, который в это время пытался дотянуться до одной из книжек на верхней полке, моментально смутился и растерянно помахал Рэрити.

— Привет, Рэрити.

— Здравствуй, Спайк, — произнесла единорожка, на секунду отрывая свой взгляд от Твайлайт. — Так что ты хотела сказать, дорогуша?

— Расслабься. Я в полном порядке.

— В порядке? — драматически повторила Рэрити. — Как это ты можешь быть "в порядке"? После столь душераздирающего происшествия ты, должно быть, в шоке. Я слышала, они связывали тебя! Ох, у тебя наверняка остались ужасные следы от верёвки.

Твайлайт вздрогнула и посмотрела на свои копыта.

— Признаю, те места, где меня связывали, ещё немного побаливают, но сестра Рэдхарт уже их осмотрела. Там просто небольшие ссадины, которые до завтра пройдут. Поэтому, Рэрити, поверь мне, когда я говорю, что я в порядке.

— Ты уверена?

— Да, уверена, — повторила Твайлайт, в её голосе проскочило раздражение. — Я ценю твоё беспокойство, но все остальные уже заходили меня проведать, и я отвечала одно и то же.

— Даже Флаттершай?

— Ну, честно говоря, она была первой.

— О, я ужасная подруга! — воскликнула Рэрити, театральным жестом приложив копыто ко лбу. — Прийти последней! Я бы пришла раньше, но весь день работала в бутике. И только вышла пополдничать, как меня нашла Рэйнбоу Дэш и всё рассказала. Я тут же всё бросила и помчалась к тебе.

— Рэрити, всё в порядке.

— Нет, нет, это совершенно неприемлемо. Заявляю тебе, Твайлайт Спаркл, что с этой минуты я тебе должна.

— Что именно? — спросила Твайлайт, приподняв бровь.

— Услугу. Пинки Пай известна своими Пинки-клятвами, а я — своими услугами. Если тебе что-нибудь понадобится, просто приходи, и, если это в моих силах, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь, — Рэрити запнулась и, бросив в сторону встревоженный взгляд, поправила несколько прядей в причёске. — Если это не будет связано с чрезмерным количеством грязи, разумеется.

Твайлайт слегка хихикнула над обычной для Рэрити брезгливостью.

— Хорошо, но не стоило беспокоиться. У меня всё прекрасно, правда. Хоть похищение и не входило в мои планы на вечер, но всё уже закончилось и закончилось хорошо. Я весь день пытаюсь начать эту книгу, а с постоянными визитерами моё чтение не ушло дальше первой страницы.

— Тогда мне не следует больше отвлекать тебя. Читай, отдыхай и восстанавливайся от этого душераздирающего испытания, — уже направляясь к двери, ответила Рэрити. — И запомни: в любое время и с любой проблемой.

— Да, я поняла, — ответила Твайлайт и магией закрыла за подругой дверь. Флаттершай, Пинки Пай, Эпплджек, Рэйнбоу Дэш и, наконец, Рэрити… Её проведали все её ближайшие подруги, и всем она сказала, что всё хорошо. Кроме того она получила письма от родителей и Шайнинг Армора, которых заверила в том же самом.

Это были все, кого, по её мнению, могли шокировать новости о случившемся, так что, возможно, хоть теперь она сможет спокойно почитать свою книгу.

~~~

— Спайк? — спустя несколько часов позвала Твайлайт, уже прочитав изрядную часть книги. — Принеси мне «Географический справочник Эквестрии» Монтана Вэлли. Помнишь, я его вчера читала?

Спайк, кормивший в тот момент своего феникса Пиви, остановился, уставившись в сторону Твайлайт.

— Так разве ты вчера не брала его с собой?

Твайлайт оторвалась от чтения и задумчиво уставилась в потолок.

— Ну... Не думаю... Но, может быть... Нет, погоди-ка... Я ведь и вправду брала его с собой. Да, я собиралась положить его в седельную сумку, чтобы почитать в парке, но потом поняла, что забыла справочник в библиотеке.

Твайлайт начала рисовать копытом в воздухе, мысленно повторяя свои шаги.

— Я вернулась за книгой, а затем Пинки Пай утащила меня помогать с подготовкой вечеринки. Это заняло всю вторую половину дня. Значит, всё это время книга лежала у меня в сумке. С ней я пошла на вечеринку, а потом, на обратном пути, меня похитили...

Твайлайт встряхнула головой и нервно пронеслась взглядом по библиотечным полкам. Через пару секунд единорожка начала галопом носиться по всей комнате, распахивая дверцы шкафчиков и заглядывая во все углы.

Спайк вздохнул и покачал головой. Он отдал Пиви остатки корма и устремился за Твайлайт. Дождавшись подходящего момента, дракончик перегородил ей дорогу как раз в тот момент, когда она только повернулась, чтобы метнуться в обратном направлении.

— Ух, полегче, Твай. Что случилось?

Твайлайт вытянула шею, пытаясь осмотреть ту часть библиотеки, которую загородил Спайк.

— Мои седельные сумки! Где они?

— Откуда мне знать? — ответил дракончик, пожав плечами.

— О, нет! Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! — затараторила единорожка, тряся головой. — Когда меня похитили, сумки были на мне, а значит — либо их взяли эти пони-культисты, либо я потеряла их где-то по дороге! У меня есть копия "Географического справочника Эквестрии", но там ведь были и другие книги, которые Принцесса Селестия одолжила мне из королевской библиотеки! Я не могу потерять их! Нет-нет-нет-нет...

— Твайлайт, вдохни... выдохни… и подумай. Почему бы просто не использовать заклинание поиска?

Единорожка на мгновение замерла, а затем на её лице вдруг возникла облегчённая улыбка. Она закрыла глаза и сосредоточилась, а её рог испустил мерцающий свет. Заклинание поиска представляло собой чары, которые Твайлайт наложила на сумки из-за того, что они слишком часто терялись. Эти чары позволяли их находить и основывались на тех же магических принципах, что и заклинание, которым Рэрити искала драгоценные камни.

После того как заклинание заработало, Твайлайт повертела головой, внимательно наблюдая за частотой мерцания рога. Определив направление, на котором мерцание было самым частым, она обнаружила, что смотрит в окно. За окном виднелся Вечносвободный лес.

Единорожка застонала и поставила передние копыта на подоконник.

— Отлично, просто замечательно! Мои сумки — в лесу.

— Тогда лучше просто забыть о них, Твайлайт, — сказал Спайк. — В конце концов, это всего лишь книги.

— В том-то и дело, Спайк, — возразила Твайлайт, — что это не просто книги. Некоторые книги в сумках из Королевской кантерлотской библиотеки, и принцесса Селестия лично дала их мне. Ты понимаешь, как сильно я её разочарую, если скажу, что потеряла эти книги? Нет, я не могу оставить их там. Я иду за ними.

С этими словами она направилась было к двери, но Спайк быстро перехватил её.

— Не-а! Не выйдет, Твай. Принцесса Селестия чешую с меня спустит, если узнает, что я позволил тебе пойти в Вечносвободный лес на следующий же день после похищения!

— Значит, она не узнает, — Твайлайт магией убрала Спайка с пути, но, как только она его отпустила, дракончик бегом вернулся на прежнее место.

— А что, если те сумасшедшие пони всё ещё в лесу? Хочешь, чтобы тебя опять похитили?

— Стражники Принцессы Селестии вместе с Зекорой прочесали прошлой ночью весь лес. Сомневаюсь, что там ещё кто-нибудь остался, — рассудительно ответила единорожка. — В любом случае мне надо забрать эти книги! Они незаменимы!

— Тогда я пойду с тобой.

— Нет, Спайк,. — Твайлайт непреклонно покачала головой. — Мне нужно, чтобы ты оставался здесь на тот случай, если кто-нибудь придёт. Последнее, что нам нужно — чтобы пони подумали, будто меня опять похитили. А если кто-нибудь придёт сдать книгу? Это библиотека, мы не можем просто закрывать её, когда хотим.

Череда разумных и логичных доводов не убедила Спайка. Он скрестил лапки и сурово поглядел на Твайлайт:

— Всё равно мне это не нравится. Неужели ты не можешь найти кого-нибудь, чтобы пошёл с тобой?

— Все заняты, особенно после того, как выделили время навестить меня. Кроме того, я уже была в Вечносвободном лесу, Спайк. И я знаю, как за себя постоять.

— И это говорит пони, превращённая в камень василиском, — заметил дракончик.

— Ладно, это был не лучший момент в моей жизни, — единорожка слабо улыбнулась. — Тем не менее, если я не вернусь через три часа, ты можешь сообщить Принцессе, что я ушла. И даже можешь сказать, что я усыпила тебя заклинанием, и поэтому ты не смог меня остановить.

— Твайлайт, я не хочу отпускать тебя не потому, что мне влетит, а потому, что это может быть опасно.

— Спайк, обещаю, всё будет хорошо, — успокоила дракончика Твайлайт, направляясь мимо него к двери. — А сейчас возвращайся к своим делам. Ты даже не заметишь, как я вернусь, — она посмотрела на часы. — Сейчас чуть больше трёх, и если я не приду после шести, можешь сообщить Принцессе Селестии. Но я обещаю вернуться раньше.

~~~

Твайлайт нервно сглотнула. Низко опустив голову, она медленно шагала по тропинке в глубину Вечносвободного леса, следуя за мигающим огоньком на конце ее рога. Со всех сторон её угрожающе обступали деревья Вечносвободного леса, их скрученные искорёженные ветви нависали над ней, как смертоносные когти, а тишина леса была поразительно нервирующей. Уши Твайлайт дёргались, ловя каждый звук; по её спине от напряжения и холода бежала дрожь.

— Ладно, возможно, не всё будет хорошо, — пробормотала Твайлайт, признаваясь себе, что не следовало отправляться на прогулку по лесу в одиночку. И хотя она пыталась мыслить рационально и убеждала себя в том, что бояться нечего, воображение беспощадно над ней издевалось. Она не могла перестать вздрагивать от каждой тени, хотя бы отдаленно напоминающей пони; скрипы ветвей казались ей шагами культистов. Несколько раз она даже отпрыгивала с тропинки в заросли, спасаясь от бросившегося на неё противника, но затем обнаруживала на месте нападавшего только очередной куст или причудливо изогнутую ветку.

Вдобавок ко всему ухудшалась погода: по небу катились грозные, мрачные серые тучи. В Вечносвободном лесу собиралась первая весенняя гроза. Твайлайт могла только представить, насколько ужасно было бы попасть в один из этих печально известных диких ураганов. По слухам, ветер в этом лесу бывает настолько сильным, что может поднять пони в воздух и протащить через пол-Эквестрии! А ещё такие ураганы всегда сопровождаются молниями, которые могут...

Твайлайт встряхнула головой, отгоняя панические мысли. Она была уже очень близко к цели своего путешествия: рог мигал всё чаще. Нужно было всего лишь схватить сумки и телепортироваться в библиотеку.

— Держись, Твайлайт. Просто продержись ещё чуть-чуть, — шёпотом подбадривала она себя. Но как только она завернула за изгиб тропинки, слова на её устах замерли, зрачки сжались до крохотных точек, а дыхание участилось.

Заклинание поиска привело её к месту событий прошлой ночи. К той самой поляне, где её держали пленницей служители культа. На мгновение Твайлайт почувствовала огромное желание телепортироваться назад в библиотеку, оставив сумку с книгами на произвол судьбы. Но когда она заметила частое мерцание рога, это желание утихло. Цель была близко, очень близко! Сглотнув и собравшись с духом, она побежала вдоль края поляны, туда, где рог мерцал наиболее часто. Порывшись в кустах, кобылка с торжествующей улыбкой вытащила оттуда свои сумки.

Чтобы убедиться, что книги в порядке, Твайлайт перенесла сумки на центр поляны и открыла их. По её телу пробежала волна облегчения. Ни одна из редких книг не пропала. Фактически, вообще ничего не пропало, даже из обычных текстов. Обрадованная этим открытием, она с улыбкой пролевитировала сумки над головой и опустила их к себе на спину.

— Отлично! Осталось только телепортироваться в библиотеку, и...

ХРУСТЬ

Навострив уши, Твайлайт замерла и вгляделась в темноту..

ХРУСТЬ — ХРУСТЬ

Она повернула голову и впилась глазам в источник шума. Им оказался небольшой одинокий куст на краю поляны. Что-то, чего она не могла разглядеть, двигалось внутри куста, шурша листвой. Воображение Твайлайт тут же выдало худший вариант: это один из культистов готовится наброситься на неё, чтобы связать. А потом — порезать, причем гораздо серьезней, чем в прошлый раз. И использовать он будет не кинжал, а что-нибудь побольше, типа меча, и он не ограничится маленьким порезом, как от бумаги. И он...

Твайлайт решительно тряхнула головой. Нет, этот куст слишком маленький, в нём не мог спрятаться взрослый пони. Это, скорее всего, животное. Ну да, кролик или кто-то вроде него. Стоит ей подойти поближе, как зверушка испугается и убежит, и можно будет наконец-то вздохнуть свободно.

Если, конечно, это не змея. Ох, а вдруг это змея?..

Осторожно приближаясь к кусту, Твайлайт старалась ступать как можно тише. Она усердно вглядываясь в темноту, и держала уши повёрнутыми вперёд, стараясь не пропустить ни единого звука, который мог бы подсказать ей, кто же там прячется. Ветки вновь зашуршали, но животное и не думало убегать.

ВСПЫШКА… КРАКК-БУМ!

Единорожка подскочила, завопила и, галопом ускакав на противоположную от куста сторону поляны, спряталась за дерево. Её сердце билось так сильно, что казалось, будто оно сейчас вырвется из груди, и Твайлайт приложила к ребрам копыто, чтобы убедиться, что этого ещё не произошло.

— Это всего лишь гроза, — успокаивала себя единорожка, глядя на затянутое облаками небо. — Это всего лишь гром… Всего лишь гром… Гром, который напугал меня до полусмерти… но всего лишь гром.

Пока она так себя успокаивала, до неё донёсся какой-то странный звук. Поначалу он был довольно тихим, но, по мере того как дыхание Твайлайт приходило в норму, этот звук становился всё отчетливей. Это был... плач. Неподалёку кто-то плакал, и, судя по голосу, это была маленькая кобылка.

— Эй? — позвала Твайлайт: вертя ушами, она старалась определить источник звука. — Есть тут кто-нибудь?

Плач тотчас стих: обладатель голоса, похоже, пытался спрятаться. Но Твайлайт уже успела заметить направление, откуда доносился звук. Она возвратилась обратно на поляну и прислушалась.

— Всё хорошо, я тебя не обижу.

Ответа не было, и Твайлайт оставалось только вздохнуть и покачать головой.

— Должно быть, мне просто показалось, — тихо сказала она себе.

Закрыв глаза, единорожка начала готовить заклинание телепортации.

ВСПЫШКА… КРАКК-БУМ!

И снова гром застал Твайлайт врасплох. Но в этот раз не всё было так плохо. Ей удалось удержаться и не броситься галопом в укрытие. Впрочем, она всё же бросила раздраженный взгляд на уже дважды испугавшие её облака.

Однако от грома была и кое-какая польза: плач возобновился, и он был совсем рядом. Наученная прошлым опытом, Твайлайт уже не пыталась звать плачущего. Она пошевелила ушами и прислушалась. Плач сопровождался хрустом и шуршанием листьев того самого куста.

Больше волнуясь о плачущей пони, чем о возможности встретить сумасшедших культистов, Твайлайт максимально тихо поползла к кусту. Подкравшись поближе, она начала аккуратно раздвигать ветки магией. Кто бы там ни сидел, Твайлайт хотела по крайней мере поглядеть на него, прежде чем тот сбежит.

Подобравшись вплотную к кусту, Твайлайт нервно сглотнула и напряглась. Раздвинув последние ветви, она плотно зажмурилась: крохотная её часть по-прежнему боялась, что оттуда выпрыгнут какие-нибудь пони в плащах. Когда же ничего такого не произошло, Твайлайт приоткрыла глаза и заглянула внутрь куста.

Она ожидала чего угодно, но не этого. Кобылка возраста Эпплблум запуталась в тернистых ветвях. Порезы и царапины, полученные в попытках освободиться, покрывали всё её тело. Эта кроха, похоже, пробыла здесь не меньше нескольких часов.

Если бы это был обыкновенный жеребёнок, Твайлайт сразу ринулась бы на помощь… но единорожка застыла на месте и пыталась осмыслить увиденное. Шёрстка малышки была царственно-чёрного цвета. Её длинная густая фиолетовая грива запуталась в колючих ветках куста. И наконец, у жеребёнка имелась не только пара пегасьих крыльев, но и рог единорога — это был аликорн.

Однако сильнее всего Твайлайт поразили её глаза. Поразили и испугали. Эти глаза были не такими, как у обычных пони. В бирюзовой радужке вместо обычного круглого был узкий вертикальный зрачок. Белки также были необычны: вместо белого их цвет был чуть светлей цвета радужки.

Твайлайт уже встречала такие глаза — это были глаза Найтмэр Мун.

Дыхание единорожки участилось, а в её памяти начали всплывать события прошлой ночи. Культисты говорили, что служат Найтмэр Мун, и они, очевидно, пытались совершить какой-то обряд. Пускай у неё и не было возможности осмотреть всю поляну, но она видела линии магического круга, чаши с порошком и...

То заклинание, которое они хотели применить, явно не было простым. Заклинание, требующее такого количества атрибутов, должно было быть мощным, возможно, самым мощным из тех, что Твайлайт когда-либо видела. И, опять же, они говорили, что являются слугами Найтмэр Мун.

Но было и ещё кое-что. Когда они начали применять заклинание, Твайлайт с помощью рога это почувствовала. Воздух наполнился магической энергией, а потом магия постепенно начала меняться, становиться более знакомой. Такой магии она не чувствовала с тех самых пор, как... как...

Зрачки Твайлайт сузились до точек от ужасающей мысли, пришедшей ей в голову. Что, если заклинание было предназначено для возвращения Найтмэр Мун? И что, если оно сработало?!

Это безумие, оно не могло сработать. Но как бы ещё она почувствовала такую сильную магию? И откуда ещё тут, на поляне, мог взяться никем доселе не виданный аликорн, так похожий на печально известную Лунную Кобылицу?

Чего они добивались? Возродить Найтмэр Мун? И у них получилось? Действительно ли перед ней Найтмэр Мун?

Скорее всего, так и есть. Иначе она не могла объяснить ни такую силу заклинания, ни внешний вид этой кобылки. Этот сумасшедший культ вернул Найтмэр Мун, и Твайлайт должна предупредить хоть кого-нибудь, кого угодно. Ей немедленно нужно написать Принцессе Селестии.

Или, даже лучше — она сразится с этой... этим существом, чтобы оно не смогло убежать и навредить кому-либо. И не важно, что оно размером всего лишь с кобылку — Найтмэр Мун была мастером коварных уловок. Это всего лишь уловка. Аликорн таким образом пытается заманить кого-нибудь в ловушку, подобраться поближе, чтобы напасть.

Твайлайт нахмурилась и свирепо посмотрела на кобылку.

— Я знаю... — жестко начала она, но тут же замолчала.

Всего лишь два слова — а кобылка с хныканьем отшатнулась и закрыла глаза, не обращая внимания на колючие ветви куста, которые оставляли на её теле новые порезы и царапины. Когда малютка осмелилась открыть глаза, она глядела на Твайлайт так, как будто та была кем-то вроде голодного монстра-пониеда.

Никто ещё не смотрел так на Твайлайт, и это быстро охладило её пыл. Она подняла копыто и, двигаясь как можно медленней, попыталась дотронуться до кобылки. Результат был тот же: та отшатывалась, хныкала и тряслась, продолжая ранить себя колючками куста.

Ей явно было очень страшно.

Этот факт ввёл Твайлайт в ступор. Найтмэр Мун была одной из величайших угроз для Эквестрии, уступая только Дискорду. Она была монстром, который пытался в лучшем случае напугать Твайлайт и её подруг, а в худшем — убить их. Она должна была стать воплощением худшей части разума Принцессы Луны. По крайней мере, именно так Твайлайт представляла себе результат работы заклинания культистов.

Но перед ней была всего лишь маленькая, застрявшая в колючем кусте кобылка, и Твайлайт не могла отвести от неё взгляд. Эти глаза, что когда-то смотрели на всех пони так надменно, будто те были не более, чем мелкими насекомыми, сейчас до краев наполнены страхом и болью. Некоторые из ран кровоточили. Малышка была напугана, ранена... и нуждалась в помощи.

— Всё хорошо, — дрожащим голосом успокаивала Твайлайт, — я не причиню тебе вреда.

Она не была полностью уверена в том, что поступает правильно, но она должна была по крайней мере вытащить кобылку из кустов, пока та не поранилась ещё сильнее.

С помощью магии Твайлайт начала ветка за веткой обламывать куст. Иногда шипы задевали малышку, но та лежала смирно, не сводя глаз с единорожки, и лишь иногда легонько вздрагивала. Её взгляд по-прежнему был полон испуга, но теперь к страху примешивалась надежда — надежда на то, что освобождающий её сейчас единорог не был монстром.

Несколько минут спустя, убрав достаточно ветвей, Твайлайт аккуратно пролевитировала кобылку из куста, а затем перенесла её в центр поляны, где они продолжили глядеть друг на друга.

Мысли носились в голове Твайлайт с безумной скоростью, крутясь вокруг одного и того же. Действительно ли перед ней Найтмэр Мун? Сработало ли заклинание? Как возможно одновременное существование Найтмэр Мун и Луны? Разве они не были единым целым? Почему Найтмэр Мун — жеребёнок? Может, заклинание не сработало? Может, Найтмэр Мун просто хочет с помощью Твайлайт обманом проникнуть в Понивилль? Опасна ли она? Действительно ли перед ней Найтмэр Мун?

Раз за разом в голове Твайлайт раздавались одни и те же вопросы, и она не могла прекратить этот бесконечный цикл, пока не вмешалась гроза. Очередной раскат грома вернул Твайлайт к реальности. И тут она заметила, что малышка уже сидит рядом, крепко вцепившись в ногу и плотно зажмурив глаза.

Она была испугана… Могла ли гроза испугать Найтмэр Мун? А может, это всего лишь уловка, чтобы заставить Твайлайт поверить ей? Твайлайт не могла сказать точно. Разум говорил, что кобылке нельзя доверять. Всё, что надо было сделать — оставить её в лесу, сообщить Селестии и позволить ей разобраться во всём самостоятельно.

В то же время, если она действительно Найтмэр Мун, то Твайлайт не могла просто оставить её в лесу, так как был шанс, что она скроется. Нет, если уж кобылка представляет опасность для Эквестрии, то Твайлайт обязана приглядеть за ней: только так можно быть уверенной, что она не причинит никому вреда. Кроме того, единорожка не могла отрицать, что не чувствует себя вправе оставлять в этом лесу кого-либо, даже если этот кто-то, возможно, является врагом.

— Эм… Хочешь, пойдем ко мне домой? — спросила Твайлайт, не сумев никак иначе сформулировать вопрос. И хотя кобылка ничего не сказала, глаза ответили за неё. Чёрная пони кивнула, ещё сильнее прижавшись к Твайлайт и глянув таким взглядом, словно та была великим героем-спасителем из волшебной сказки.

— Ох, великолепно... — пробормотала Твайлайт, немного вздрагивая от всё чаще падающих капель. Все её мысли были теперь только о надвигающемся шторме. Пристроив кобылку на спине между седельных сумок, единорожка создала над собой магический барьер, чтобы защититься от хлынувшего в полную силу дождя.

Глубоко вздохнув, Твайлайт попыталась телепортироваться, но заклинание не сработало. Чтобы телепортировать себя или других пони, она использовала не только собственную, но и разлитую по всей Эквестрии природную магию. Однако сейчас, как бы она ни старалась, ей не удавалось собрать из окрестностей достаточно энергии. Вокруг не было ни капли магии, хотя ещё вчера вечером воздух был перенасыщен ею.

Наконец Твайлайт была вынуждена сдаться. Дальнейшие попытки не оставили бы ей ни энергии поддерживать барьер, укрывающий их с кобылкой от дождя, ни сил вернуться в библиотеку. Вздохнув, она пошла по тропинке, надеясь только на то, что успеет вернуться раньше, чем Спайк запаникует и отправит письмо Принцессе Селестии.

~~~

Нервно послюнявив перо, Спайк закончил письмо Селестии и бросил очередной взгляд на часы. Твайлайт ушла два часа и пятьдесят девять минут назад. У неё осталась только одна минута, чтобы появиться прежде, чем он отправит это письмо принцессе. Сворачивая пергамент в свиток, Спайк следил за секундной стрелкой на часах.

Раскат грома привлек внимание дракончика к бушевавшей за окном грозе. Около часа назад в библиотеку заглянула Дэш, чтобы предупредить Твайлайт о незапланированном урагане в Вечносвободном лесу. Погодная команда оповещала всех в Понивилле: пегасы решили не вмешиваться в естественный ход вещей — всё равно всего через два дня планировалось устроить ливень.

Конечно, смысл в этом был, но буря всё равно получилась довольно-таки жуткой. Гром, молнии… а Твайлайт ведь была где-то там, под дождем, возможно ранена или похищена.

Спайк бросил ещё один взгляд на часы и увидел, что минутная стрелка переместилась. Твайлайт официально отсутствовала три часа и не вернулась в срок. Спайк уже начал вдыхать, готовясь поджечь пергамент волшебным пламенем и отправить его в Кантерлот, как дверь распахнулась.

— Не смей выдыхать! — копыто Твайлайт было направлено на дракончика. Сама единорожка выглядела ужасно: в грязи буквально по шею, с листиками и веточками, запутавшимися в гриве. Спайк радостно улыбнулся и, отбросив в сторону письмо, подбежал к ней.

— Где ты была? — спросил дракончик. Он уже был готов обнять ногу единорожки, но удержался — всё же она была довольно грязной.

— В Вечносвободном лесу, где же ещё. Поиски сумок заняли чуть-чуть больше времени, чем я ожидала, а назад мне вообще пришлось идти под дождем, — поведала Твайлайт, безуспешно пытаясь вытереть копыта о коврик у двери.

— Почему ты не телепортировалась? Что-нибудь случилось? Ты в порядке?

— Ничего не случилось, — успокоила она Спайка, — вот только в лесу творится что-то странное: я не смогла собрать достаточный магический заряд для телепортации. Оттуда как будто высосали всю энергию. А я буду в порядке, как только приму ванну и поужинаю.

— Хорошо, иди в ванную, — ответил Спайк, забрав книги, которые Твайлайт достала из сумок, — а я приготовлю поесть. Как насчёт супа и сэндвичей?

— Если приготовишь сельдереевый суп и сэндвичи из нарциссов — это будет замечательно.

— Один сельдереевый суп и сэндвичи с нарциссом, ваш заказ скоро будет... как только я уберу эти книги, — Спайк уже карабкался по лестнице, чтобы поставить одну из книг на полку. Оставив дракончика заниматься работой, Твайлайт поднялась вверх по лестнице и прошла в ванную комнату, вход в которую располагался в спальне на втором этаже. Там стояла обыкновенная небольшая ванна, в которой можно было не только купаться, но и принимать душ. Стандартные удобства, никаких излишеств, но ничего другого ей сейчас и не требовалось.

Твайлайт закрыла дверь и с облегчением вздохнула. К счастью, Спайк не заметил маленькое черное тельце, частично скрытое сумками, а частично — гривой Твайлайт. Крошечная Найтмэр Мун лежала, уютно устроившись меж седельных сумок единорожки. Она свернулась калачиком и уснула где-то на середине пути.

Открыв воду при помощи магии, Твайлайт позволила ей подремать еще немного. Пока ванна наполнялась, она достала из медицинского шкафчика бинты и несколько тюбиков мази. Большинство ранений малышки были незначительными, но некоторые Твайлайт считала необходимым перебинтовать.

Дождавшись, пока ванна наполнится почти до краев, Твайлайт закрыла краны. Медленные клубы пара витали над поверхностью изумительно тёплой воды, от прикосновения к которой по телу единорожки прокатилась волна облегчения. Однако же прежде чем погрузиться в ванну, ей нужно было снять со спины сумки и маленькую спящую кобылку.

Единорожка аккуратно подтолкнула Найтмэр Мун своим носом, пытаясь разбудить её. Потребовалось проделать это несколько раз, пока наконец маленькая черная пони не начала просыпаться. Подняв голову, она огляделась, после чего перевела взгляд на Твайлайт, нежно улыбнувшуюся ей в ответ.

— Не бойся, здесь ты в безопасности. Это мой дом, и тебе не нужно волноваться ни о грозе, ни о чем другом, пока ты находишься под этой крышей. Правда, после прогулки под этим дождем по грязи, мне надо привести себя в порядок. Пожалуйста, слезь с моей спины, чтобы я могла принять ванну.

Кобылка ответила одиночным кивком и очень осторожно встала на ноги прямо на спине Твайлайт, после чего спрыгнула на пол, смягчив приземление взмахом крыльев. Стоило только ей приземлиться, как она снова легла, свернувшись калачиком на мягком коврике ванной.

Теперь Твайлайт смогла снять свои заляпанные грязью сумки и залезть в ванну. Слегка вздрогнув от прикосновения к горячей воде, пони все же погрузилась в неё полностью и облегченно вздохнула. После прогулки в такую грозу ей больше всего хотелось как следует отмокнуть в теплой водичке, но сейчас для этого не было времени.

Фиолетовая единорожка взяла щетку и начала оттирать грязь с собственного тела. Как только шкурка была вычищена, а все до единого листики и веточки из гривы были убраны, Твайлайт вылезла из ванны. Вытираясь при помощи магии, она спустила воду и снова открыла краны, на этот раз наполняя ванну только на четверть.

Ванна казалась практически пустой, но крошечной кобылке не нужно было много воды. Твайлайт подняла миниатюрную Найтмэр Мун и опустила её в воду. Она слегка вздрагивала, когда вода касалась её порезов и царапин, но в остальном малышка не протестовала. Она просто спокойно стояла, пока Твайлайт аккуратно протирала её щёткой.

Закончив с купанием, Твайлайт вынула кобылку из ванны, вытерла её и, взяв аптечку, начала бинтовать самые серьёзные из её порезов и ран. Проделывая всё это, единорожка поражалась той терпеливости, которую демонстрировала малышка, несмотря на грустный и усталый вид.

Разве Найтмэр Мун позволила бы искупать и перебинтовать себя, не высказав ни единого слова протеста? Пони её кровей потребовала бы королевского отношения. Но действия Твайлайт совсем не напоминали действия слуг. Она обращалась с ней, как с жеребёнком, а такая гордая и высокомерная пони, как Найтмэр Мун, ни за что бы не позволила обходиться с собой таким образом.

С каждой секундой Твайлайт было всё сложнее поверить в то, что перед ней на самом деле была Найтмэр Мун. Внешнее сходство, конечно, нельзя было не заметить — единственным отличием кобылки было отсутствие волшебной, усыпанной звёздами, гривы.

Но все доводы разума ломались о её поведение. Кобылка не выказывала прежнего надменного поведения и злобного характера Найтмэр Мун. Всё это ставило перед единорожкой новый вопрос: если она не Найтмэр Мун, то кто?

От размышлений Твайлайт отвлёк стук в дверь, раздавшийся как раз в ту секунду, когда она закончила бинтовать израненную кобылку.

— Эй, Твайлайт, я принёс тебе ужин.

— Спасибо, Спайк, — Твайлайт оглянулась в сторону двери, чтобы убедиться, что дракончик не пытается войти, — но… знаешь, я просто невероятно проголодалась после путешествия по Вечносвободному лесу, да еще и эта чехарда с бурей. Пожалуйста, сделай мне ещё одну порцию сэндвичей и налей ещё тарелку супа.

— Да без проблем. Я уже сварил большую кастрюлю, и у нас полно сэндвичей. Я могу подать хоть пять порций.

— Это отлично, Спайк, но мне хватит и двух.

— Будет сделано, Твай, — ответил дракончик и отправился за добавкой. Твайлайт дождалась, пока шаги на лестнице стихнут, и открыла дверь. Заглянув в спальню и убедившись, что Спайк, Совелий и Пиви находятся на первом этаже, она вышла из ванной. Кобылка следовала за ней, стараясь не отставать. Твайлайт пересекла комнату и подошла к кровати.

Спайк оставил ужин на тумбочке. Несмотря на то, что единорожка сама была ужасно голодна, а ужин выглядел очень аппетитно, она с помощью телекинеза усадила кобылку на кровать и поставила поднос с едой перед ней.

— Я сейчас должна буду уйти ненадолго, поговорить со Спайком. Не стесняйся, ешь, — сказала Твайлайт с успокаивающей улыбкой на губах. Кобылка вновь только коротко кивнула. Пододвинувшись ближе, она откусила от сэндвича один кусочек, за ним другой, и, быстро освоившись, кобылка с большим аппетитом начала есть.

Это было первым за вечер признаком жизни от крошечной копии Найтмэр Мун, и, надо сказать, достаточно обнадёживающим. Но как бы там ни было, единорожке пришлось оставить её наедине с ужином. Твайлайт должна была спуститься и рассказать Спайку всю правду, прежде чем он сам обнаружит кобылку и, предположив худшее, отправит письмо Принцессе Селестии.

~~~

Потребовалось несколько часов, чтобы окончательно убедить Спайка, что писать Селестии совершенно необязательно. Он был уверен: это не их ума дело и нужно предоставить принцессе право разобраться во всём самой. Дракончик даже написал письмо, и уже собирался поджечь его, как Твайлайт выхватила пергамент. Она скомкала и выбросила его в мусорную корзину.

Аргументы Твайлайт были очень слабы. Всё, что она могла сказать в защиту кобылки, — крошечная копия Найтмэр Мун вела себя совершенно не так, как вела себя падшая принцесса. Твайлайт прекрасно понимала, что Спайк, возможно, прав. Они должны были рассказать обо всём Селестии… но воображение единорожки предательски нашёптывало ей: «Селестия сослала Найтмэр Мун на тысячу лет... Вдруг она сделает то же самое и с этим жеребёнком? Неужели это то, чего на самом деле заслуживает израненная и напуганная малышка? Неужели ты позволишь отправить эту кобылку в заточение на луну?»

В конце концов Твайлайт убедила Спайка сохранять молчание. Удалось это только после того, как она пообещала купить ему огромный сапфир у Рэрити. Подкуп — худший способ заставить кого-либо молчать, н выборао у единорожки не было. Спайк дал Пинки-Клятву, что если утром он получит камень, то будет держать рот на замке до тех пор, пока Твайлайт сама не захочет сообщить Селестии.

Поскольку свой ужин она доела ещё до окончания переговоров, Твайлайт поднялась обратно в спальню. Она немного боялась, войдя туда, обнаружить, что за два часа её отсутствия кобылка выросла до взрослой версии Найтмэр Мун и уже готова атаковать. Открыв дверь, она увидела, что кобылка сидит на кровати ничуть не изменившись, а суп и сэндвичи давно съедены.

Чуть промедлив, чтобы успокоиться, единорожка подошла к кровати и поняла, что опять не знает, как ей поступить. Да, Найтмэр Мун дважды пыталась ввергнуть Эквестрию в кошмар вечной ночи, но эта малышка не кажется опасной.

Твайлайт давно должна была посоветоваться с Принцессой Селестией, но её останавливала неуверенность. С одной стороны, если она расскажет всё Принцессе, то что та сделает с кобылкой? С другой стороны, если эту маленькую копию Найтмэр Мун отпустить, не покажет ли она свою истинную тёмную сущность, и сколько пони тогда пострадает?

Всё же лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, поэтому Твайлайт решила быть настороже и при первых признаках опасности удирать из комнаты. Но сначала нужно было разузнать о кобылке как можно больше. Нужно было выяснить, помнит ли та что-нибудь о Найтмэр Мун, или что-то ещё, что поможет понять, кто она такая.

— Тебе лучше?

Бросив робкий взгляд на Твайлайт, кобылка кивнула.

— Это хорошо, — ответила единорожка, присаживаясь на край кровати. — Так… Эм… Ты знаешь, где ты находишься? Ты помнишь, где ты была до того, как я тебя нашла?

Кобылка покачала головой; это был первый из множества таких ответов. Твайлайт расспрашивала кобылку о том, что она помнит, что знает, и задавала ей ещё целую уйму разных вопросов. Хотя время от времени кобылка и кивала, на большую часть вопросов она отвечала отрицательно. И с каждым отрицательным ответом её глаза всё больше увлажнялись.

Последней каплей стал вопрос о её имени: она не выдержала и заплакала. Нет, не зарыдала: она плакала тихо, едва всхлипывая, пока слёзы катились по её щекам.

Тут Твайлайт поняла, почему малышка до сих пор вела себя так тихо и выглядела такой подавленной. Кобылка была напугана и растеряна, ведь она помнила только последние несколько часов. Не помня ничего о себе, она, тем не менее, обладала кое-какими общими знаниями — например, прекрасно понимала эквестрийский язык.

Тяжело было даже представить, каково кобылке было перенести такое — не помнить ничего о собственной жизни. И всё же, полученная информация укрепила теорию Твайлайт: кобылка была результатом ритуала культистов. Тогда отсутствие воспоминаний имело смысл, ведь она была рождена всего лишь прошлой ночью.

И снова вопрос о том, была ли кобылка Найтмэр Мун поднял в сознании Твайлайт свою мерзкую голову, но она решила отложить его на потом. Кобылка по-прежнему плакала, и у Твайлайт это вызывало противоречивые чувства. С одной стороны, она была уверена, что нужно оставаться начеку, на случай если кобылка представляет опасность, но совесть не позволяла ей молча смотреть на слёзы напуганной малышки.

Так, вопреки своим собственным страхам, она забралась на кровать, легла рядом с малюткой-аликорном и как могла постаралась её успокоить.

~~~

Прошло около получаса, прежде чем крошечная пони наконец начала успокаиваться, выплакавшись, похоже, окончательно. Видимо, пролитые слёзы пошли ей на пользу, потому что теперь она выглядела куда менее напуганной. Положив голову на плечо единорожке, она старательно вытирала глаза.

— Тебе лучше? — тихо спросила Твайлайт.

— Д-да, — ответила кобылка дрожащим голоском: это было первое слово, которое Твайлайт услышала от неё за весь день. Голос у неё был мелодичный, но в то же время ломкий. Он напомнил единорожке игру одной земной пони на заполненных водой хрустальных стаканах — так называемой стеклянной арфе. И хотя для такого эффекта пони использовала специальные подковы, зрелище и звук были незабываемы. Голос, напоминающий звуки стеклянной арфы — этот голос Твайлайт просто не могла связать с образом злобной падшей принцессы, одержимой идеей вечной ночи.

— Это хорошо, — ответила Твайлайт и замолкла. Она судорожно пыталась придумать, что бы ещё сказать, но так ничего и не придумав, бросила взгляд на часы и заметила, что время уже довольно позднее. — Итак, хм... сегодня был тяжелый день. Как насчёт того, чтобы немного поспать?

— А могу... Могу я поспать здесь?

Этим вопросом кобылка вновь разбудила подозрения Твайлайт. А если она всё-таки Найтмэр Мун и планирует напасть ночью? И в то же время, Твайлайт не находила в себе сил отказать. Под этим умоляющим взглядом малышки, её рот, казалось, разучился произносить слово "нет".

— Да, можешь, — смягчилась наконец Твайлайт, — только давай устроимся поудобнее.

Её рог вспыхнул, приводя в движение подушки и одеяла. Укрывшись своим, она дала кобылке запасные одеяло и подушку. Они были предназначены для корзины Спайка, но для такой малышки они пришлись в самый раз.

Им было удобно и тепло, обеим едва удавалось подавлять зевоту — сказывался тяжёлый день. Несмотря на то, что ещё не было и девяти, Твайлайт уже готова была уснуть. Единорожку одолел очередной зевок, и глаза начали закрываться, когда до неё донёсся слабый шепот:

— Мисс Единорог?

Уже задремавшая было Твайлайт открыла глаза и встретилась взглядом с кобылкой.

— Извини, я, кажется, забыла представиться. Меня зовут Твайлайт Спаркл.

— Хорошо… Мисс Спаркл, можно мне спросить?

— Да?

Кобылка придвинулась ближе к Твайлайт, будто боялась, что неведомая сила увлечёт её прочь.

— Вы хотите, чтобы утром я ушла?

— С чего ты взяла?

— Вы... — кобылка на секунду замялась и прикусила губу, — выглядели так сердито, когда впервые увидели меня. Я только... Не думаю, что вы захотите, чтобы я осталась.

— Ты не виновата. Просто я сначала приняла тебя за кое-кого другого, — заверила её Твайлайт. — И нет, тебе не надо будет никуда уходить.

Крошечная пони улыбнулась, и это была её первая настоящая улыбка за весь вечер. Забыв наконец о страхах и беспокойстве, она зевнула, и её глаза начали слипаться. Через минуту кобылка уже крепко спала, и Твайлайт вскоре последовала её примеру.

02 Дружеский секрет

Дружеский секрет

Спускаясь по лестнице на первый этаж, Твайлайт зевала. Единорожка уже причесалась и почистила зубы, но всё ещё спала на ходу. Прошлой ночью, засидевшись за своими исследованиями и планами, она ушла спать далеко за полночь.

Несмотря на это, Твайлайт, подгоняемая урчащим от голода животом, добралась до кухни, и почти сразу её нос наполнился будоражащими аппетит ароматами.

— Утречка, Твай, — поприветствовал её Спайк. Когда фиолетовая пони зашла на кухню, дракончик уже стоял у плиты.

— Привет, Спайк, — ответила единорожка и снова зевнула. У них существовала давняя договорённость: пока один из них полусонный ползет на кухню, другой готовит завтрак. Очерёдность готовки в основном зависела от того, кто раньше лёг спать, и прошлым вечером это был Спайк.

Правда, в последние несколько дней обычное течение их утренних забот слегка изменилось: за столом теперь сидела чёрная малышка-аликорн и терпеливо ждала свой завтрак.

Твайлайт дала кобылке имя “Никс”. Это было старинное имя из сказки, которую Твайлайт помнила с самого детства. По преданию, Никс была чёрной, как смоль, кобылицей, которая при свете дня спала и восхищалась ночью Принцессы Луны. Это было ещё до её превращения в Найтмэр Мун. Каждую ночь Никс стояла на страже своего родного города, защищая его жителей от существ, рыскающих в ночи.

Эту историю родители читали Твайлайт на ночь, когда единорожка была ещё маленькой, и сказка сильно ей полюбилась. Это имя первым пришло ей на ум, когда она попыталась придумать, как называть маленького аликорна. Не звать же её Найтмэр Мун, в самом деле!

Собственно говоря, в последние дни все усилия Твайлайт были сосредоточены вокруг Никс. Забросив другие занятия, всё своё время она посвящала попыткам понять то странное заклинание. К несчастью, в библиотечных книгах не содержалось никакой конкретной информации, и всё, что ей удалось найти, — сведения из области теоретической магии.

Библиотеки Золотого дуба для таких исследований было недостаточно, но Твайлайт знала, что в Кантерлоте над заклинанием работают единороги принцессы, им должно было быть известно больше. Она попросила у Селестии разрешения поработать с некоторыми книгами и спросила, нельзя ли извещать её об успехах исследовательской группы. Принцесса Селестия, однако, ответила отказом, пожелав ученице просто забыть о заклинании и обо всём случившемся.

Но Твайлайт не могла удержаться. Ей было трудно поверить, что эта пугливая кобылка — возрождённая Найтмэр Мун. При этом чувство опасности от того, что это могло оказаться правдой, укоренилось где-то на самых задворках сознания и никак её не покидало. Она хотела, возможно, даже нуждалась в том, чтобы узнать всё наверняка, а для этого было необходимо досконально изучить ритуал и понять, что могло произойти в тот момент, когда он был прерван.

До результатов было ещё далеко, однако прошлым вечером Твайлайт всё-таки пришлось приостановить свою работу, чтобы сосредоточиться на более актуальной проблеме, связанной с Никс.

За последние несколько дней кобылка стала чуть более общительной, хотя по-прежнему оставалась робкой и в основном молчала. Она даже начала помогать Спайку по дому, и постепенно завоёвывала расположение скептически настроенного дракончика. Кроме того, кобылке очень понравилось читать. Она прочла уже множество книг, хотя временами и возникали сложности с незнакомыми словами. Причём её интересовала не только художественная литература, но и некоторые из тех общеобразовательных книг, которые кобылки её возраста обычно проходят в школе.

Этот интерес к чтению вполне устраивал Твайлайт, но была одна раздражающая деталь: вопросы. Огромное количество вопросов, которые задавала Никс. На большую их часть Твайлайт легко могла ответить сразу, но их было столько, что это сильно отвлекало её от исследований. Временами любопытство Никс казалось просто ненасытным.

Однако больше всего единорожку беспокоил растущий интерес Никс к внешнему миру. Вчера малышка несколько часов просидела у окна, наблюдая за проходящими пони. Если кто-то случайно смотрел в её сторону, она ненадолго пряталась, но затем снова возвращалась к окну.

Беспокойство Твайлайт оправдалось, когда Никс попросила разрешения выйти наружу. Ей пришлось отказать, и, к счастью, кобылка не стала настаивать. Она была готова принять свое заключение в библиотеке. Однако эта просьба заставила единорожку задуматься.

Твайлайт прекрасно понимала, что она не сможет прятать кобылку вечно. Библиотека не была тюрьмой, Твайлайт — стражником, а Никс — заключенной. Никс заслуживала гулять там, снаружи, наслаждаться солнечным светом, играть с другими жеребятами… С другой стороны, неожиданное появление в Понивилле жеребёнка-аликорна без сомнений привлекло бы слишком много непрошеного внимания.

И поэтому единорожка провела весь прошедший вечер, составляя план действий. Она решила выдать Никс за троюродную сестру, которая приехала сюда учиться и остановилась у неё на неопределённый срок — как и Твайлайт в своё время, когда стала личной ученицей Селестии и поселилась в Школе для одарённых единорогов.

Возможно, это был не самый лучший план, но ведь она не говорила друзьям о Шайнинг Арморе, до того как получила приглашение на свадьбу. Рэрити позже призналась, что считала её единственным ребенком. Таким образом, они могли поверить, что Никс её сестра, о которой она просто раньше не упоминала. Тем более, если она будет троюродной сестрой.

Твайлайт вздохнула и села завтракать. Не то чтобы она была совершенно уверена в этом плане, но он должен сработать. Единорожке была нужна лишь небольшая отсрочка, чтобы удостовериться, действительно ли Никс Найтмэр Мун. Тогда она сможет поступить с ней подобающим образом.

Да, всё что ей было нужно, — время. Поэтому, заполнив свой пустой ворчащий желудок, она сразу же приступила к выполнению плана. Пункт первый гласил: незаметно провести Никс по Понивиллю до бутика "Карусель".

Пришло время напомнить Рэрити об обещанной услуге.

~~~

Передвигаясь крайне осторожно и тщательно укрываясь от посторонних глаз, Твайлайт и Никс удалось добраться до бутика "Карусель" незамеченными. Они подгадали так, чтобы прибыть как раз к его открытию, надеясь, что в это время там не будет посетителей.

С улыбкой облегчения Твайлайт открыла звякнувшую колокольчиком дверь и завела Никс внутрь. Оглянувшись и тщательно проверив, не привлекли ли они лишнего внимания, она вошла сама и закрыла дверь на защёлку, чтобы их не застал врасплох какой-нибудь случайный посетитель.

Твайлайт устремилась вперед, осматриваясь по сторонам в поисках Рэрити. Хотя Никс была очень взволнована своим первым выходом за порог библиотеки, огромное число незнакомых пони на улице заставляло её держаться поближе к Твайлайт всю дорогу до бутика. Здесь же, когда они остались одни, осторожность сменилась любопытством — кобылка отстала на несколько шагов и стала восхищенно рассматривать великолепно обставленное помещение и элегантные платья на манекенах.

— Рэрити, ты дома? — сняв с себя сумки, позвала Твайлайт.

— Да, дорогая, секундочку! — отозвалась Рэрити, выходя из задней комнаты с плывущими за ней катушками ниток. На ней были надеты очки — знак того, что Рэрити была занята шитьем.

— Твайлайт, солнце, от тебя не было ни слуху ни духу несколько дней. Где ты пряталась всё это время?

— В библиотеке, где же ещё? — усмехнувшись, ответила Твайлайт.

— Да, действительно, — согласилась Рэрити, опуская приплывшие следом катушки. — Эти старые пыльные книги совершенно не идут тебе на пользу, знаешь ли. Тебе стоит присоединиться к нам с Флаттершай в нашем еженедельном походе в спа. Тебе же так понравилось в прошлый раз, и я, честно говоря, надеялась, что нас с тех пор всегда будет трое.

— Прости, Рэрити, я бы с удовольствием, но знаешь, иногда я просто не могу оторваться от чтения.

— О, это мне хорошо известно, — ответила Рэрити, сняв очки и повесив их на нос одного из манекенов. — В любом случае приятно слышать, что твоя головка снова занята всякими заумными вещами. Значит, ты уже успешно восстановилась после того ужасного похищения. Итак, что же привело тебя в мой бутик?

— Гм, — Твайлайт нервно переступала ногами и вымученно улыбалась. — Мне нужно что-нибудь простенькое, на каждый день.

— Хм, с такими запросами мне приходится сталкиваться не часто, — заметила Рэрити. Она подошла к шкафу у стены и начала рыться в одном из его выдвижных ящиков. — Большинство пони предпочитают разгуливать просто так, хотя лично я считаю, что некоторые выглядели бы просто невероятно, носи они правильно подобранный жилет или платье каждый день, — с триумфальной улыбкой Рэрити извлекла из ящика карандаш и альбом для эскизов. Задвинув ящик, она зашагала обратно к подруге. — Что касается тебя, дорогая, то не думаю, что тебе это нужно. Но я не могу сказать точно, пока не сделаю несколько эскизов. Так что конкретно ты хочешь, Твайлайт?

— Ну, тут есть одна сложность, — у Твайлайт вырвался нервный смешок, — на самом деле, эта одежда не для меня.

— Да? А для кого же? — подняв глаза от уже начатого эскиза, Рэрити вопросительно приподняла бровь.

Твайлайт сделала шаг в сторону, показывая подруге прятавшуюся всё это время за ней Никс.

— Для неё.

Как только маленькая пони поняла, что больше ничего не скрывает её от взгляда Рэрити, с губ малышки сорвался тоненький писк. Она подалась назад и быстро шмыгнула за спину Твайлайт, пытаясь снова спрятаться. Но, после того как Твайлайт прошептала ей несколько успокаивающих слов, Никс всё же нашла в себе смелость выйти вперёд, хотя по-прежнему не поднимала головы и не решалась взглянуть Рэрити в глаза.

— Рэрити, я хотела бы представить тебе Никс, — сказала Твайлайт, когда окончательно уверилась в том, что кобылка не попытается спрятаться опять. — Никс, поздоровайся с моей подругой Рэрити.

— Эм… здравствуйте, мисс Рэрити, — еле слышно промямлила Никс.

То, что Никс глядела в пол, было даже к лучшему, потому что иначе она бы заметила, как ошеломлённо на неё уставилась Рэрити. Внимание единорожки приковали к себе глаза кобылки, которые показались ей очень похожими на те, что она видела на Празднике летнего солнцестояния два года назад. Успев подобрать челюсть и восстановить самообладание до того, как Никс что-либо заметила, Рэрити нацепила давшуюся ей немалым трудом улыбку и пристально посмотрела на Твайлайт.

— Ну… да… Хорошо, дорогая, — проговорила единорожка сквозь зубы. — Мне только нужно чтобы ты… эм… сходила со мной и… ну… выбрала ткань. Да, точно. А ты… эм… Никс, не могла бы… ну… подождать здесь? Мне нужно кое о чём переговорить с Твайлайт наедине.

— Твайлайт? — Кобылка развернулась и взглянула на фиолетовую пони так, будто не надеялась увидеть её снова.

— Всё хорошо, Никс, — заверила её единорожка. — Ты пока можешь посмотреть платья, а мы скоро вернёмся.

Маленькая чёрная пони неохотно кивнула и двинулась к одному из вычурно одетых манекенов. Никс не знала, что однажды с помощью этого белого комбинезона с драгоценными камнями — и, конечно, с помощью Флаттершай — Рэрити пыталась произвести впечатление на Фотофиниш.

Как только кобылка отвернулась, Рэрити бесцеремонно подхватила Твайлайт своей магией и потащила за собой в заднюю комнату. Когда они обе оказались внутри, хозяйка бутика тихо закрыла дверь на защёлку и требовательно уставилась на подругу.

— Кто. Она. Такая? — прошипела Рэрити.

— Ну, наверное, ты заметила, что она похожа на…— неуверенно начала Твайлайт, опустив ушки.

— Найтмэр Мун! — этот громкий шёпот больше походил на сдавленный крик. — Да, дорогая, я заметила. Не потрудишься ли объясниться?

— Ну, мне рассказать короткую или длинную версию? — спросила Твайлайт, нервно потирая правую переднюю ногу. — Или, может быть, лучше среднюю? Я думаю, что могу…

— Твайлайт, просто скажи мне! — напирала Рэрити.

— Хорошо, короткую. Возможно, повторяю, возможно, она — возрождённая Найтмэр Мун. Эти сбрендившие культисты похитили меня для одного странного заклинания, и хотя Селестия вмешалась, не дав завершить его… Ну… Мне кажется, она появилась из того заклинания. Я нашла её в Вечносвободном лесу, одну-одинёшеньку и напуганную до полусмерти.

Рэрити заметно задрожала, пытаясь сдержаться и не закричать.

— И ты привела её в Понивилль?!

— Успокойся, пока она тебя не услышала! — занервничала Твайлайт и сделала жест копытом, напоминая Рэрити о необходимости говорить потише. — Послушай, она не ведёт себя как Найтмэр Мун. И ничего не помнит до того момента, как я её нашла. Она... просто маленькая напуганная кобылка. И, если честно, я не могу поверить, что она может быть Найтмэр Мун.

Вопреки уверениям Твайлайт, Рэрити с упрёком ткнула в неё копытом и, вопросительно вскинув при этом бровь, спросила:

— Ты никогда не думала о том, что могло случиться, окажись она на самом деле Найтмэр Мун? Это чудовище могло убить тебя во сне!

— Рэрити, она не чудовище. Поверь мне, она всего лишь…

— Твайлайт, дорогая, мне кажется, что похищение странно на тебе сказалось! Ты должна сообщить обо всем Селестии! Ведь если есть хоть крошечный шанс, что эта кобылка — Найтмэр Мун, принцесса должна об этом знать, пока...

— Я боюсь, что если принцесса узнает, то изгонит Никс на луну! — несмотря на возрастающее напряжение, Твайлайт старалась не повышать голос. — Ты ведь видела, как она вела себя, когда я её тебе представляла? Она же испугалась тебя сильнее, чем ты её! Она действительно не знает, кто такая Найтмэр Мун, и что случилось два года назад.

— А ты думала о том, что может случиться, если она начнёт вспоминать?

— Да, я думала, но...

Рэрити топнула копытом.

— Твайлайт, да ты только послушай себя! Если эта кобылка стала результатом заклинания, которое должно было возродить Найтмэр Мун, то...

— Рэрити, пожалуйста! Ты единственная, кому я рассказала, и ты должна сохранить это в тайне! Если узнает кто-то ещё, то узнает и принцесса. Ты действительно считаешь, что такая маленькая кобылка заслуживает заточения на луне, пускай даже будучи результатом того заклинания? Всё, что я хочу сейчас — попробовать выдать её за свою троюродную сестру, пока не выясню, является ли она Найтмэр Мун или просто на неё похожа. Но я не могу всё время держать её запертой в библиотеке. Если я хочу выдать эту пони за нормального единорога, она должна иметь возможность выйти наружу, а для этого ей нужна маскировка. Считай это услугой, которую ты мне обещала.

— И ты действительно хочешь воспользоваться моей услугой именно так?

— Да, — твердо ответила Твайлайт.

— Ты точно уверена?

— Да.

— Ты целиком и полностью…

— Да, Рэрити, я уверена, — отрезала Твайлайт.

— Хорошо, Твайлайт, — со вздохом кивнула Рэрити, — я сохраню это в тайне, но мне всё равно не понятно, зачем ты привела её в мой бутик.

— Мне нужно, чтобы ты сшила ей повседневную одежду. Ей нужно спрятать крылья.

— Крылья?

— Ты не заметила? Никс — аликорн.

— Разумеется, я заметила, — оскорбилась Рэрити. — И прекрасно понимаю, почему Никс нельзя показываться на улице, но, Твайлайт, крылья только-только вошли в моду, все лучшие бутики Кантерлота в своих показах мод используют моделей-пегасов. Я даже подумываю уговорить Флаттершай вернуться на подиум… Или, если она не согласится, может, попробовать уболтать Рэйнбоу Дэш? Её грива просто великолепна, разве что ей всё-таки придется расчесать её впервые в жизни…

— Сосредоточься! — воскликнула Твайлайт, пытаясь вернуть модельера в реальный мир. — Даже если крылья сейчас в моде, спрятать их куда проще, чем рог, ты так не считаешь?

Белая единорожка кивнула.

— Да, верно, крылья спрятать легче, впрочем, думаю, я могла бы и с рогом что-нибудь придумать. Хотя... Должна признать, у неё великолепная чёрная шёрстка, она переливается, как тёмное стекло в лучах солнца; это очень редкий окрас, и мне не слишком часто предоставляется возможность поработать с таким цветом. Да и грива у неё ничего, слегка неопрятная, но немножко ухода и... Хм-м-м...

Задумавшись, Рэрити прикрыла глаза и слегка коснулась копытом подбородка. Затем её лицо озарила улыбка, и ведомая энтузиазмом лиловогривая пони распахнула дверь комнаты.

— Идеееяяя! — пропела она.

От такого внезапного возвращения Рэрити Никс слегка подскочила и, заметив, что модельерша направляется к ней, попыталась убежать. Но поздно: подхваченная магией Рэрити, кобылка взмыла в воздух и воспарила под потолком в компании нескольких рулонов ткани. Теперь она была в полной власти вдохновения Рэрити.

~~~

— Уже почти всё, просто постой спокойно ещё пару секунд, — объявила Рэрити час спустя. Она с головой погрузилась в работу и обращалась с Никс скорее как с манекеном, нежели как с кобылкой. Рэрити почти непрерывно твердила, чтобы Никс не шевелилась, и резко шикала на всё её возражения. Так у неё получалось работать быстрее и эффективнее.

Тем не менее, становилось заметно, что выдержка уставшей и давно заскучавшей от стояния на одном месте Никс уже на исходе. Она переминалась с ноги на ногу, тихо-тихо постанывала, но послушно исполняла почти всё, о чём просила модельерша. Твайлайт отметила про себя, что надо будет поощрить такое примерное поведение.

Результатом стараний единорожки стал простенький фиолетовый жилет, похожий на те, которые пони носили во время зимней уборки, и он великолепно подходил кобылке. Жилет был скроен таким образом, чтобы крылья Никс можно было удобно спрятать под тканью, сделав их совершенно незаметными для окружающих. Более того, Рэрити поработала и над стилем, добавив тут и там чёрного цвета, который прекрасно гармонировал с шёрсткой Никс.

Теперь оставалось поработать только над причёской. Модельерша перепробовала множество различных стилей: она и укладывала их как собственную гриву, и придавала пышности как у Флаттершай, но каждый раз её что-то не устраивало.

— Что же сделать, что же сделать? — размышляла вслух Рэрити, в очередной раз распуская волосы Никс. — Большинству пони идут прически с небольшой чёлкой, но твоя грива смотрится гораздо элегантнее, если полностью зачесать её назад. Тогда твоё прелестное личико останется открытым. Да, определённо, я остановлюсь на этой причёске, но нужно что-нибудь ещё… Что-нибудь...

В воздух взмыли несколько ленточек из её личной коллекции. Она отбирала их по какому-то только ей одной понятному признаку, часть сразу отбрасывая в сторону, а часть оставляя в воздухе для детального рассмотрения. Наконец в глазах Рэрити вспыхнул огонёк.

— Ну конечно! Алоэ и Лотос! — провозгласила единорожка.

— Ты это к чему? — недоумённо спросила Твайлайт. За действиями подруги она предпочла наблюдать с безопасной, по её мнению, дистанции.

— Алоэ и Лотос — пони, которые работают в спа. Они укладывают свои гривы назад, и я думаю, это как раз то, что нам нужно. Смотри, — подхватив магией расческу, Рэрити снова взялась за гриву Никс и прядь за прядью зачесала её назад, а на голове малышки, чуть позади рога, она закрепила ободок цвета морской волны с аккуратным тёмно-зеленым узором по краям. — Великолепно! О да, вот это действительно великолепная грива, а ободок прекрасно подчеркивает твои глаза.

— Неужели готово? — хотя Никс и старалась не показывать скуку, но даже несмотря на всю её стойкость, она уже явно находилась на грани терпения.

Выйдя из режима стилиста, Рэрити вспомнила для кого предназначался жилет. Голосом, который теперь стал снова отдавать холодом, она ответила:

— Да, всё готово. Смелее, можешь взглянуть на себя в зеркало.

Никс кивнула и спрыгнула со стола, на котором провела последние полтора часа. Найти зеркало было не трудно: они в бутике Рэрити встречались разных размеров и в большом количестве.

— Идеально, — счастливо улыбнулась Твайлайт. — Если бы я не знала её лучше, то сказала бы, что она обыкновенная единорожка.

— О, Твайлайт, нельзя всегда думать только о содержании, не обращая внимания на форму! — назидательно произнесла Рэрити, убирая свои инструменты. — Да, её крылья спрятаны, но разве помимо этого она не выглядит потрясающе?

— Да, Рэрити, она выглядит великолепно. Осталось только надеть на неё очки.

— Твайлайт, ты уверена, что они ей нужны? Я бы сказала, что у неё со зрением всё в порядке, — засомневалась Рэрити, глядя на кобылку, которая до сих пор разглядывала своё отражение.

— Там вместо линз обычные стёкла. Пришлось перекопать кучу книг, но я всё-таки нашла подходящее заклинание иллюзии и наложила его на эти очки. С ним её глаза будут выглядеть более... обычными. Всё-таки я знаю не так много существ с похожими глазами. Драконы, Королева Роя, и... ну, Найтмэр Мун, — последние слова Твайлайт произнесла, понизив голос до шёпота.

— И правда... — Рэрити нахмурилась. — Спрятать и их тоже будет разумно, верно? Именно из-за глаз я и уловила сходство. Я надеюсь, ты хотя бы подобрала подходящую оправу?

— Ну, я подумала, что эти выглядят симпатично, — Твайлайт повернула голову и с помощью магии открыла защелку одной из сумок, что остались у двери. Из сумки она извлекла очки и перенесла их через комнату, демонстрируя Рэрити.

— Твайлайт! — воскликнула та, шарахнувшись от очков, как от готовой к броску змеи. — Пожалуйста, скажи мне, что это какая-то жестокая шутка!

— Почему? Что-то не так?

— В этих очках всё не так, — простонала Рэрити, обращаясь с очками так, будто боялась чем-нибудь от них заразиться. — Эта толстая оправа и этот цвет! Они абсолютно ей не подходят!

— Но… ведь у неё чёрная шерстка. Как могут очки в чёрной оправе не подходить к чёрной шерстке?

— Речь не только об их цвете, Твайлайт. Я имею ввиду… Да просто взгляни на них! — Рэрити перехватила очки своей магией и, пролевитировав их к подруге, начала указывать недостатки: — Они матовые, а ведь шкурка Никс имеет легкий естественный блеск. И это я ещё молчу про толщину оправы. Нет, она их не наденет, — сухо отрезала единорожка.

— Но…

— Никаких «но»! — Рэрити подтолкнула Твайлайт к двери. — Я не позволю тебе уничтожить имидж этой бедной крошки лишь потому, что ты взяла с полки случайные очки и сказала: «Они подойдут». Наверное, ты помнишь, Твайлайт, я уже видела твоё «подойдут». Ты ведь абсолютно серьёзно говорила так и о том ужасном платье, которое собиралась надеть на Гала.

— Но… — попыталась защититься Твайлайт, но Рэрити снова её перебила.

— А сейчас галопом в тот магазин, где ты приобрела эту мерзость, и немедленно поменяй их. Нужно что-то тёмно-фиолетовое, цвета полуночного неба, совсем немного, повторяю, немного глянцевое, и оправа должна быть хотя бы в половину тоньше, чем у этой… этой… вещи, — ответила Рэрити, нацепив оскорбившие её очки на лоб Твайлайт.

— Но как же Никс?

Рэрити магией подтолкнула подругу к двери..

— Всё будет в порядке, я присмотрю за ней, пока ты не вернёшься с новыми очками. Всё, прочь с глаз моих, — тут дверь бутика захлопнулась, оставив озадаченную Твайлайт снаружи, в то время как Рэрити возмущённо качала головой.

— Твайлайт, честное слово, иногда мне кажется, что ты игнорируешь моду специально, — Рэрити выдохнула и рысью двинулась от двери. Тут она заметила Никс и натянуто улыбнулась. — Прошу меня простить за эту вспышку, Никс, но я просто не могла позволить Твайлайт надеть на тебя эти ужасные очки. Это было бы кощунством, просто насмешкой над модой.

— Разве эти очки были такие плохие? — спросила Никс.

— Ох, да, — кивнув, ответила Рэрити. — Между нами говоря, я бы даже своему злейшему врагу не позволила носить нечто подобное. Даже если бы я ненавидела его всем сердцем, — с этими словами Рэрити повернулась и стала прибирать беспорядок, оставшийся после создания жилета.

Какое-то время она спокойно трудилась, напевая себе что-то себе под нос и радуясь успешно проделанной работе, пока не услышала позади себя тихие всхлипы. Неожиданный звук заставил Рэрити повернуться в сторону его источника.

Этим источником оказалась Никс. Она плюхнулась на круп прямо посреди зала, и, казалось, была готова разрыдаться.

Рэрити почувствовала себя неловко, поэтому отвернулась и попыталась игнорировать Никс. В конце концов, у неё не было никакой уверенности, что Никс — не Найтмэр Мун, и она твёрдо считала, что Твайлайт немедленно должна написать письмо принцессе Селестии. И даже хорошее поведение Никс не смогло развеять опасения Рэрити.

С этими мыслями пони продолжила уборку. Она убрала рулоны с чёрной и пурпурной тканью, иглы и нитки. Она уже не знала чем себя занять, лишь бы не обращать внимание на Никс. Тем временем всхлипы кобылки не только не прекращались, но даже постепенно переходили в тихий плач.

Наконец, Рэрити не выдержала. Она подошла к Никс и с плохо скрываемым раздражением в голосе спросила:

— Что, во имя Эквестрии, у тебя случилось?

— Твайлайт меня не любит, — всхлипнула Никс, пытаясь не разреветься.

— Что? — раздражение Рэрити сменилось замешательством. Она осторожно шагнула к кобылке, а затем, склонив голову набок и приподняв бровь, спросила: — Почему ты вдруг так решила?

— Вы сказали, что не заставили бы носить эти очки даже злейшего врага… Но ведь Твайлайт хотела, чтобы я их носила, значит она меня ненавидит и… и...

— Ох, Никс, нет, — Рэрити облегченно усмехнулась и, протянув копыто, осторожно приподняла малышке подбородок. — Твайлайт совсем не ненавидит тебя.

— Но…Вы же сказали...

— Позволь кое-что прояснить, — мягко прервала Рэрити кобылку, одновременно начиная вытирать слезинки с её лица. — Я никому не позволила бы носить эти очки, но у меня чувство прекрасного развито чуть лучше, чем у Твайлайт Спаркл. Она просто не понимает, насколько они уродливы, ей, как я уже говорила, важно содержание, а не форма. Она и сама наверняка носила бы их, если бы они ей зачем-то понадобились. А Твайлайт, знаешь ли, точно не из тех, кто ненавидит себя.

— Вы точно уверены? — спросила Никс.

— Абсолютно, — в голосе Рэрити прослеживались властные нотки. — Твайлайт Спаркл не ненавидит тебя. И я не хочу, чтобы ты вообще думала о чём-нибудь подобном.

— Х-хорошо, мисс Рэрити.

— Пожалуйста, зови меня просто Рэрити, — поправила она.

Конечно, она оценила тот факт, что Никс была достаточно воспитанной, чтобы обращаться к ней как к леди, в отличие от грубиянов вроде Алмазных Псов. Но всё же ей не нравилось, когда жеребята называли ее "мисс Рэрити". От этого она чувствовала себя старше, чем ей хотелось.

— Хорошо, Рэрити, — поправилась Никс.

Рэрити улыбнулась, одобрительно кивнула и направилась в сторону кухонной двери.

— Прекрасно. Теперь, когда я закончила уборку, мы можем позволить себе чашечку утреннего чая в ожидании Твайлайт. Я думаю, у меня ещё осталось несколько кусочков торта с одной из вечеринок Пинки Пай. Должна сказать, своим прекрасным поведением ты заслужила угощение.

Никс немного приободрилась, услышав про торт, и охотно последовала за Рэрити на кухню. Элегантно взмахнув рогом, Рэрити отправила в полет сразу несколько вещей, наглядно демонстрируя великолепное владение навыком левитации множества предметов.

— Проходи и присаживайся, — Рэрити указала на небольшой кухонный столик, на котором тут же расстелилась скатерть. Одновременно с этим, наполненный водой чайник подлетел к плите. — Чай сейчас будет готов.

Никс терпеливо наблюдала за действиями Рэрити. Через несколько минут чайник закипел, и единорожка, отрезав пару кусков торта, понесла их ожидающей за столом Никс. Устраивая это запоздалое утреннее чаепитие, Рэрити, помимо приятного времяпрепровождения, преследовала и другую цель: её сильно заинтересовало сходство Никс с Найтмэр Мун, и в отсутствие Твайлайт она собиралась удовлетворить своё любопытство.

— Итак, расскажи мне немного о себе, Никс.

— Ну, я сейчас живу у Твайлайт, — подняв глаза от поставленных перед ней тарелки с тортом и чашки чая, начала рассказывать Никс. — Она очень хорошая единорожка, и Спайк тоже хороший. Еще у неё есть филин по имени...

— Дорогая, ты рассказываешь мне про Твайлайт, а с ней я уже знакома. Вообще говоря, она одна из моих ближайших подруг. И да, если ты не забыла, Твайлайт уже рассказала мне, как вы провели последние три дня, пока я работала над твоим новым жилетом. Нет, я хочу знать именно о тебе. И на твоем месте я бы выпила чай до того, как он остынет.

Никс кивнула и посмотрела на стоявшую перед ней небольшую чашку. Она наклонилась к ней, чтобы сделать глоток, однако Рэрити её остановила.

— Ох, пожалуйста, скажи мне, что Твайлайт научила тебя хотя бы правильно пить чай, — простонала Рэрити.

— А есть способ делать это правильно?

— Конечно же, — ответила Рэрити. — Особенно, если у тебя есть рог. Единственный способ пить чай, если ты единорожка — аккуратно с помощью магии поднести чашку ко рту и сделать один изящный глоток. И, помимо всего прочего, хорошо воспитанная кобылка не должна пролить ни капли и уж тем более не причмокивать и не издавать никаких других звуков.

Рэрити тотчас продемонстрировала отличное знание предмета: она отхлебнула напиток, не издав ни звука, и опустила чашку обратно на блюдце.

— Вы имеете ввиду… вот так? — Рог Никс засветился... а через секунду её чашка, к удивлению обеих, взлетела, будто ей выстрелили из пушки, врезалась в потолок и осыпалась на них дождем из мелких осколков и чая.

— Вообще-то... — Рэрити приоткрыла рот, уставившись на точку, где чашка только что налетела на потолок.

— Рэрити, прости! Прости меня! — запаниковала Никс. Сложив копыта в умоляющем жесте, она буквально стала молить единорожку о прощении. — Пожалуйста, не злись! Я не хотела! Я нечаянно! Только не злись! Я так сожалею! Пожалуйста, не надо ненавидеть меня! Я... Я...

— Никс, Никс! Расслабься, ты же ненарочно, — успокоила кобылку Рэрити, с помощью салфеток и магии начав убирать осколки чашки и пролитый чай. — Кроме того, я рискну предположить, что это была твоя первая попытка поднять что-нибудь в воздух с помощью магии, верно?

Кобылка ответила кивком.

— Что ж, всё равно мне никогда не нравилась эта чашка... Кроме того, ни у кого из единорогов не получалось овладеть телекинезом с первого раза. Хотя, честно говоря, большинство жеребят сталкиваются с проблемами иного рода — они с трудом могут поднять вещь в воздух, тогда как твоя проблема — врождённые способности к магии. Ты просто слегка перестаралась, — Рэрити убрала последние следы беспорядка и налила ещё одну чашку чая. — А теперь я хочу, чтобы ты попыталась ещё, но приложила в этот раз поменьше усилий.

— Но ведь… Вдруг я разобью и эту чашку?

— Ну тогда я снова приберусь, и мы будем начинать всё сначала, пока у меня не закончатся чашки, — ответила Рэрити, не собираясь, впрочем, показывать весь свой сервиз. Она, конечно, хотела помочь малышке, но не ценой уничтожения своего лучшего фарфора.

Искренняя вера в её силы между тем подбодрила Никс. Она улыбнулась, а её рог снова начал светиться. На этот раз чашка с чаем взлетала очень медленно, чуть покачиваясь в воздухе, но, тем не менее, достаточно ровно, чтобы ничего не расплескалось. Когда чашка была уже рядом с её головой, Никс, чтобы случайно не промахнуться, открыла рот пошире. В конце концов ей удалось донести чашку до губ и сделать небольшой, тихий глоток. После этого она начала опускать чашку на место, но, немного не рассчитав время, отпустила её чуть раньше чем нужно. Упав с небольшой высоты на блюдце, чашка звякнула, заставив обеих пони вздрогнуть, но, тем не менее, осталась целой и не расплескала ни капли.

— Ох, изумительно, дорогуша, просто изумительно, — восхитилась Рэрити, больше радуясь тому факту, что в этот раз чашка осталась целой. — Ты сделала первый шаг к тому, чтобы стать хорошо воспитанной кобылкой.

— Значит, если я научусь правильно пить чай, я сразу стану хорошо воспитанной? — спросила Никс, широко раскрыв глаза.

— Ох, нет конечно, — ответила Рэрити. Она отошла от стола и начала медленно вышагивать по кухне. — Воспитанная кобылка должна уметь держать осанку при ходьбе, уметь поддержать разговор и, кроме того...

— А ты можешь научить меня всему этому? — нетерпеливо прервала её Никс. — Пожалуйста!

Рэрити перевела взгляд на жеребёнка. Она всё ещё не была уверена насчет Никс, но возможность нести в мир знание о хороших манерах и элегантности была слишком соблазнительна, чтобы отказаться.

— Что ж... Думаю, мы успеем пройтись по основам до прихода Твайлайт, — Рэрити задумчиво улыбнулась и вернулась к столу. — Для начала, сядь ровно. Леди никогда не сутулятся за столом. Держи осанку, а я покажу, как правильно есть торт.

~~~

Твайлайт мчалась галопом, костеря про себя жеребца, который заправлял делами в магазине оптики. Простенькая покупка заняла гораздо больше времени, чем ожидалось, и, что самое главное, в этом не было ни капли вины Твайлайт. Жеребец, работавший там продавцом, сразу понял специфический запрос Рэрити, однако поиски очков заняли у него, казалось, целую вечность. Он оказался совершенно неорганизованным, поэтому им пришлось перерыть половину коробок в магазине, чтобы найти всего одну пару.

Но, как бы там ни было, Твайлайт получила необходимое и была счастлива: она, наконец, приближалась к бутику. Ворвавшись в бутик и никого там мне обнаружив, она слегка испугалась, но, перед тем как действительно начать паниковать, решила попробовать позвать подругу:

— Рэрити?

— О! Твайлайт! Ты вернулась, — отозвалась Рэрити. — Проходи на кухню.

Следуя указанию подруги, Твайлайт подтолкнула носом дверь кухни и была немного застигнута врасплох своей находкой. Никс и Рэрити стояли посреди кухни, у белой единорожки на голове лежала стопка из трёх книжек, тогда как у Никс — только одна и очень тоненькая. Кобылка была сосредоточена на том, чтобы удержать книжку в равновесии, иногда слегка гримасничая. Рэрити же спокойно ходила вокруг неё, как будто никаких книг не было вовсе.

— Что… Чем это вы заняты? — спросила Твайлайт, находясь в явном замешательстве.

Рэрити повернулась к подруге и порысила к ней навстречу

— Не стоит так нервничать, я лишь дала Никс пару уроков хороших манер.

— Ага, она научила меня пить чай, есть торт и теперь показывает мне, как правильно держать осанку, — воодушевлённо пропищала Никс.

— Существует особенный способ есть торт? — не удержалась от вопроса Твайлайт.

— Ну разумеется! Есть как минимум приличный способ. Я надеюсь, ты принесла новые очки для Никс?

— Да, вот они, — рог Твайлайт засветился, и очки, которые до этого были у неё на лбу, поплыли к Рэрити. Та сразу перехватила их собственной магией и начала вертеть в разные стороны, тщательно осматривая каждую деталь. Закончив, она слегка кивнула.

— Эти… лучше. Не идеальны, конечно, но всё же лучше предыдущих. Ты уже наложила на них свое заклинание?

— Да, по пути сюда.

— Ну хорошо, тогда, Никс, попробуй их надеть, — Рэрити передала очки кобылке. Хотя у Никс не получилось пристроить очки на нос с первого раза, но как только они оказались на месте, заклинание Твайлайт моментально сработало, сделав глаза кобылки похожими на глаза любого другого пони. Радужка осталась бирюзовой, но уже с обычными круглыми зрачками, а белки теперь стали действительно белыми.

— Да, эти очки определённо лучше, — сказала Рэрити, улыбнувшись и коротко кивнув. — И, как я и надеялась, они отлично сочетаются с её жилетом.

— Твайлайт, а зачем мне нужно носить жилет и очки? — не сдержав любопытства, спросила Никс.

Твайлайт прикусила губу и в задумчивости почесала затылок, пытаясь подобрать слова. К счастью, на помощь пришла Рэрити:

— Дорогуша, Твайлайт просто пытается тебя защитить.

— Защитить меня? От чего? — Никс испуганно поджала уши и слегка отпрянула.

— От зависти других пони, разумеется. У большинства пони есть только крылья или рог, если вообще есть, ты же обладаешь и тем и другим. Кроме того, от вида твоих уникальных глаз любой почувствует себя обделённым. А ты ведь не хочешь заставлять других пони завидовать? — Закончив фразу, Рэрити легонько надавила копытом Никс на кончик носа, отчего та хихикнула.

— Нет, не хочу, — улыбнулась кобылка.

— Тогда просто носи их всё время, и тебе не о чем будет беспокоиться. А сейчас, может, доешь свой торт? А я пока поговорю с Твайлайт.

Никс охотно кивнула и вернулась к столу, а Рэрити отвела Твайлайт в дальний угол, где они могли спокойно поговорить.

— Я смотрю, вы нашли общий язык, — тихо сказала Твайлайт.

— Признаю, Твайлайт, она очень хорошо себя ведёт, — Рэрити украдкой бросила взгляд через плечо, — и я поняла, почему ты считаешь, что от Найтмэр Мун у неё только внешность.

— Я рада это слышать, — со вздохом облегчения ответила Твайлайт.

— Не пойми меня неверно, дорогуша, — Рэрити предупреждающе подняла копыто. — Я всё ещё считаю, что тебе следует сообщить обо всём Принцессе Селестии, но теперь я лучше оценила те причины, которые заставляют тебя держать это в тайне. Не думаю, что я смогла бы спокойно спать по ночам, если бы Селестия наказала такую милую маленькую кобылку, а она на самом деле оказалась бы не Найтмэр Мун. И всё-таки, я заметила несколько важных вещей, о которых тебе следует знать.

— Например?

— Во-первых, эта маленькая пони просто переполнена магией. Как видишь, она уже вполне уверенно пользуется телекинезом. А первая чашка, которую она попыталась поднять, на огромной скорости улетела вверх и вдребезги разбилась о потолок, будто она вложила в заклинание слишком много сил.

— Ну, она всё-же аликорн, — отметила Твайлайт. — Селестия и Луна могут двигать небесные тела, солнце и луну, так что такие магические способности для неё, должно быть, в порядке вещей.

— Во-вторых, — продолжала Рэрити, пропустив комментарий Твайлайт мимо ушей, — будь очень осторожна со словами, когда она рядом. Я немного неправильно выразилась о тех очках, а она приняла мои слова близко к сердцу и подумала, будто ты её ненавидишь… Бедная крошка так расстроилась. Похоже, что Никс даже более чувствительна, чем наша милая Флаттершай.

— Кстати говоря, Флаттершай стала более общительна в последнее время. Думаю, Никс в конце концов справится с этим... По крайней мере, я на это надеюсь.

— Хорошо, но всё-таки будь осторожней со словами, — подчеркнула Рэрити. — Её чувства очень легко задеть.

— Не волнуйся, Рэрити. Я, может, и не знаю так много о моде, как ты, но понимаю, что стоит быть осторожной — слова могут наносить серьёзные раны, — Твайлайт улыбнулась.

— Один из твоих уроков дружбы, надо полагать? — мягко усмехнувшись, заметила Рэрити. — Итак, как вы планируете провести остаток дня?

— Я думала показать Никс Понивилль и проверить маскировку в деле. Познакомить её с остальными нашими подругами.

— Хорошо придумано, Твайлайт. Если маскировка всё же не сработает, ты представишь её только нашим подругам, а они-то умеют держать язык за зубами.

— Именно. Хотя… я думаю, что пока стоит сохранить правду только между нами.

— Так будет лучше всего, — согласилась Рэрити. — Флаттершай и Пинки Пай ещё могут принять Никс, но я боюсь даже представить, как сложно будет убедить Эпплджек и Рэйнбоу Дэш в том, что она не Найтмэр Мун. Если уж они вбили себе что-нибудь в голову, то переубедить их почти невозможно.

— Точно. Чем меньше пони знают правду, тем лучше. По крайней мере, пока я окончательно не выясню, действительно ли она Найтмэр Мун, или только так выглядит, — подытожила Твайлайт. — Итак, ты обещаешь сохранить это между нами?

— Я клянусь, а если вру — кексик в глаз себе воткну, — нараспев продекламировала Рэрити, сопроводив слова всеми жестами, которых требовала Пинки-клятва.

— Спасибо Рэрити… и ещё раз спасибо за помощь с маскировкой Никс.

— Была рада помочь, Твайлайт. Я уже давно хотела попробовать сшить что-нибудь из повседневной одежды, типа такого жилета, — шутливо ответила Рэрити, после чего продолжила уже серьезным тоном: — Пожалуйста, обещай мне одну вещь.

— Что именно?

— Приглядывай за Никс. Знаю, ты считаешь, что она не Найтмэр Мун, но, как по мне, лучше бы тебе ошибиться, но сохранить осторожность.

— Я буду осторожна, обещаю, — кивнула Твайлайт..

— Хорошо, — завершив на этом разговор, подруги направились обратно к столу. Никс как раз доела последний кусок торта. Как и подобает хорошо воспитанной кобылке, она аккуратно положила вилку и спрыгнула со стула навстречу подходившим единорожкам.

— Ладно, Никс, нам пора уходить, — сказала Твайлайт, провожая Никс к выходу. Уже выходя их кухни, она остановилась в дверях и обернулась к Рэрити. — Ещё раз спасибо.

— Да, спасибо, Рэрити, — добавила Никс. — Было весело учиться быть хорошо воспитанной.

— Что ж, я рада, что тебе понравилось, — с улыбкой ответила хозяйка бутика.

— А могу я ещё раз придти чему-нибудь поучиться?

Рэрити напряглась, бросив взволнованный взгляд на Твайлайт. В пасторальном обществе Понивилля редко кто интересовался обучением хорошим манерам. Рэрити, видя сутулящегося или некультурно обедающего пони, пыталась иногда их поправлять, но её усилия, как правило, встречали раздражёнными взглядами. Даже её собственная младшая сестра, Свити Белль, совсем не интересовалась изучением этикета. Ей больше нравилось играть со своими друзьями, Метконосцами.

Этот вопрос открывал очень соблазнительную возможность передать кому-нибудь то, чего в мире часто не хватает — умение культурно себя вести. К тому же, это позволит ей самой приглядеться к Никс и убедиться, что она действительно не Найтмэр Мун. Пусть Твайлайт была в этом уверена, ещё одна пара глаз не помешает, на всякий случай.

— Да, полагаю, ты можешь заходить ко мне время от времени, — ответила Рэрити, — а если я буду занята с клиентом, то либо вернись позже, либо тихонько подожди. Хорошо воспитанная кобылка не должна мешать, когда пони работает.

Никс воодушевлённо кивнула, с готовностью принимая условия хозяйки бутика.

~~~

Следующие несколько часов Твайлайт провела, знакомя Никс с остальными своими подругами. Насколько разными были они сами, настолько разной была и их реакция на кобылку, но, к счастью, одно осталось неизменным: никто из них так и не смог раскрыть маскировку Никс.

Рэйнбоу Дэш была первой, с кем они столкнулись... в буквальном смысле. Радужная пегаска врезалась в Твайлайт уже не в первый раз, так что единорожка стоически перенесла это понистолкновение. В отличие от Никс, которая так переживала за её здоровье, что чуть не расплакалась.

Кобылку успокоили без особого труда — как только Твайлайт убедила её, что совершенно не пострадала. А вот Дэш "кузиной" совершенно не впечатлилась. Она назвала Никс плаксой и посоветовала той быть посмелей. Правда, в этот раз обычную для Дэш прямоту Твайлайт не оценила, а Никс после этих слов вообще спряталась за единорожкой и не показывалась до самого ухода пегаски.

Следующей пони, с которой Твайлайт познакомила Никс, была Эпплджек. Кобылка ещё не оправилась от встречи с Рэйнбоу Дэш, поэтому новой знакомой она тоже испугалась. Вдобавок ко всему Эпплджек как раз обивала яблоки, и это зрелище малышку отнюдь не успокаивало. Никс взбодрилась, когда Эпплджек продемонстрировала ей немного старого доброго гостеприимства, одарив кобылку улыбкой и стаканом яблочного сока. Вскоре Эпплджэк уже отвечала на почти бесконечный поток вопросов Никс о яблоках и ферме, поражая своим познаниями не только кобылку, но и Твайлайт. Если бы выращивание яблок было наукой, у Эпплджек явно была бы учёная степень.

С Флаттершай тоже всё прошло хорошо. Хотя, уж если Никс не смогла бы поладить с носителем элемента Доброты, то вряд ли она смогла бы подружиться с кем-нибудь ещё. Общение с пегаской помогло Никс полностью забыть о грубых словах Рэйнбоу Дэш. Флаттершай познакомила кобылку со своими питомцами и с удовольствием ответила на вопросы о них.

Но это всё было уже позади, а сейчас Твайлайт вела Никс по улицам Понивилля к конечному пункту назначения. Маскировка должна была пройти последнее испытание, чтобы единорожка была уверена в её надежности. Этим последним испытанием была энергичная земная пони розового цвета, которая отличалась неизменно жизнерадостным взглядом на вещи и, что важнее, обладала странным шестым чувством…

Маскировка должна выдержать проверку Пинки Пай.

Твайлайт вздрогнула, когда колокольчик на двери возвестил об их с Никс прибытии в Сахарный Уголок. И хотя она знала, что с Пинки Пай можно взять обещание хранить всё в секрете, легче от этого не становилось. Если уж кто и сможет разглядеть настоящий вид Никс сквозь маскировку, то это будет Пинки. С другой стороны, если маскировка сможет обмануть её, то и остальные пони ничего не заподозрят.

— Эй, добро пожаловать в Сахарный Уголок, где всё супер-вкусно, супер-сладко и просто супер-супер. А, привет Твайлайт! — поздоровалась розовая пони, вприпрыжку выйдя из кухни. — Зашла перекусить?

— Нет, — покачала головой единорожка, — я пришла, чтобы познакомить тебя с моей троюродной сестрой. Она собирается немного погостить у меня, и...

Мгновение спустя Пинки Пай, оттолкнув Твайлайт с дороги, уже стояла лицом к лицу с Никс, лишь чуть-чуть не касаясь её носом. От такого внезапного вторжения в своё личное пространство, кобылка втянула шею и немного попятилась.

— О да! Я обожаю знакомиться с новыми пони! Я Пинки Пай. А тебя как зовут?

— Я... Я... Я... — под взглядом этих выжидающих, с легкой сумасшедшинкой, голубых глаз земной пони, Никс никак не могла придти в себя и поэтому постоянно запиналась.

— О, точно! — Пинки Пай чуть отодвинулась, позволив Никс немного отдышаться. — Давай я угадаю! Я отлично угадываю! Хм… Маленькая Тень? Нет… Может, Ночная Мгла? А, знаю! Чёрная Воображала, Чёрная Воображала!

Пинки Пай внезапно замерла одновременно с Твайлайт. Единорожка, похолодев, мгновенно вспомнила тот злосчастный Праздник Солнцестояния, когда Найтмэр Мун появилась в первый раз. Тогда Пинки тоже пыталась угадать её имя, и одним из предположений было именно Чёрная Воображала. Она всё-таки заметила сходство? Неужели маскировка не стала для неё помехой?

— Ох, прости, это было грубо с моей стороны, — извинилась Пинки, прерывая гнетущую тишину, обрушившуюся на комнату. — Конечно, твоя шёрстка чёрная, но я даже не знаю, почему назвала тебя воображалой. А если бы и знала, не стала бы так говорить, ведь иначе я стала бы грубейшей наигрубейшей грубиянкой на свете. Хм... Почему же я подумала, что это может быть твоим именем?..

— Что ж, — прервала розовую пони Твайлайт, не желая давать ей время на размышление. — В любом случае, её зовут Никс.

— Ох, здорово, мне нравится. Никс… Никс… Никс… нет, правда, классное имя. Итак, Никси, давно ты в Понивилле?

— Всего несколько дней, — ответила Твайлайт вместо Никс, поскольку та спряталась за единорожкой и явно не собиралась оттуда вылезать.

— ЧТО?! — завопила Пинки Пай, сердито уставившись на подругу. — Она здесь уже ТАК давно, а ты мне ничего говорила?!

— Н-ну... — Твайлайт запнулась и выдавила из себя неловкую улыбку. — Я просто хотела дать ей время привыкнуть и устроиться на новом месте. Видишь ли, она очень...

— Твайлайт, ничто не помогает устроиться в Понивилле лучше, чем одна из моих знаменитых Добро-Пожаловать-Вечеринок, — жутко серьёзным тоном поучала Пинки, — а теперь уже поздно. Теперь мне придётся сделать супер-ультра-необычную вечеринку, чтобы наверстать упущенное! Ох, мне понадобятся ленты, шарики, и знаешь что ещё?

— Нет… — ответила Твайлайт, слегка побаиваясь услышать ответ.

— Мне понадобится… Пиньята! Только она поможет мне исправить опоздание с Добро-Пожаловать-в-Понивилль-Вечеринкой для Никс! — объявила Пинки Пай так, словно эти неписанные правила были известны всем и каждому. — Так, вечеринка будет сегодня вечером в библиотеке, и я приглашу всех-всех-всех. Это будет весело! Но мне понадобится помощь, чтобы всё успеть. Ох, где же Рэйнбоу Дэш?

С этими словами Пинки Пай выбежала из Сахарного Уголка, оставив наконец кобылку в покое. Твайлайт облегчённо выдохнула. Раз Пинки Пай вела себя как обычно, значит, Никс она не узнала. Единорожку очень беспокоило то, что Пинки назвала малышку Чёрной Воображалой — то есть, подсознательно она что-то почувствовала. Но пока это узнавание остается только на уровне подсознания, всё будет в порядке.

Поскольку Пинки умчалась готовить вечеринку, Твайлайт могла наконец переключить внимание на Никс. Кобылка была сильно обескуражена, как и многие другие пони, впервые столкнувшиеся с неуёмной энергией Пинки Пай. Впрочем, она уже потихоньку приходила в себя, и даже набралась смелости, чтобы перестать прятаться за единорожкой.

— Твайлайт, она всегда… такая?

— Нет, только когда встречает незнакомую пони, — успокоила кобылку Твайлайт.

— И... — Никс перевела взгляд на дверь, едва успевшую захлопнуться за розовой пони. — Она правда собирается устроить в мою честь вечеринку?

— Ага. Пинки устраивает вечеринки для всех, кого встречает. Даже для тех, кто в Понивилле проездом на несколько дней. Она просто… любит вечеринки и улыбки на лицах гостей.

— Это хорошо... Но... Пожалуйста, не сердись на эти слова, но она показалась мне немного странной.

— Это же Пинки, — усмехнувшись, ответила Твайлайт. — Она не похожа ни на кого из тех, кого я знаю. Но не беспокойся, из всех жителей Понивилля она одна из самых милых пони. Тем не менее, если уж она собирается устроить для тебя вечеринку, мне стоит заранее рассказать, чего от неё ждать. Я не хочу, чтобы ты перенервничала, как я на своей приветственной вечеринке.

— Пинки Пай устроила тебе приветственную вечеринку? А как это было?

Скрывая тревогу, Твайлайт улыбнулась. Эта вечеринка была как раз в ночь перед возвращением Найтмэр Мун, а этот факт она бы предпочла скрыть от Никс. Тогда она пропустила большую часть веселья, пытаясь узнать побольше о пророчестве.

С другой стороны, её спрашивали только о самой вечеринке, так что если она не упомянет о празднике Летнего Солнцестояния или о том, почему она так стремилась уединиться, то всё будет нормально.

— Хорошо, я расскажу, — начала Твайлайт, когда они с Никс покинули Сахарный Уголок. — Тогда мы со Спайком только прибыли в Понивилль, и он посоветовал мне попробовать поговорить с кем-нибудь из здешних пони. И так получилось, что первой мы встретили Пинки Пай...

03 Школа и воспоминания

Школа и воспоминания

Никс стояла рядом с Твайлайт, прижимаясь к её ноге, и с опаской смотрела на раскрашенное в различные оттенки красного и окруженное пышным зеленым парком здание, перед которым они сейчас стояли. Стены строения были украшены розовыми сердечками, и даже флюгер на крыше колокольной башенки заканчивался сердцем, придававшем ему сходство со стрелой Купидона. Позади здания виднелась игровая площадка, а перед входом располагались флагшток и фигурный куст, подстриженный в форме пони в странной шляпе с плоским квадратным верхом, украшенным свисающей кисточкой.

Это место всем своим видом приветствовало молодых пони и хранило детские воспоминания большинства жителей Понивилля. Храм знаний, в котором жеребята делали свои первые шаги к светлому будущему и заводили друзей. Это была начальная школа Понивилля, где кобылка с шёрсткой цвета шелковицы, Черили, дарила знания своим ученикам.

И это место чрезвычайно пугало Никс.

— Мне действительно нужно туда идти? — спросила чёрная кобылка, пытаясь получше спрятаться за ногой Твайлайт.

— Да, — ответила Твайлайт.

— И надолго? — прохныкала Никс.

— Ты записана в первую смену, так что как раз к обеду закончишь, а потом я тебя заберу домой.

— Но раньше я не ходила в школу. Почему я должна ходить сейчас?

— Для тебя очень важно получить хорошее образование, — ответила Твайлайт, хотя это была не единственная причина. Несомненно, для Никс важна учёба, но школа была ещё и частью маскировки. Так будет легче убедить других пони, что Никс — всего лишь обычная единорожка, кузина Твайлайт.

К тому же, в последнее время Никс стала несколько надоедливой. У неё была практически неутолимая жажда знаний, из-за чего у Твайлайт никак не получалось продолжить изучение заклинания культистов. И хотя она считала любопытство кобылки прекрасным качеством и вполне его поддерживала, ей нужно было время для своих исследований... ну и, может быть, пару часов для себя.

— А не могу я просто остаться с тобой в библиотеке? — продолжала упрашивать Никс.

— В школе ты узнаешь много нового. Ты уже училась у меня и Рэрити, это ведь было весело? Теперь пришло время учиться у Черили вместе с другими жеребятами.

— Я знаю тебя и Рэрити… но Черили… А что, если она злая?

— Не беспокойся, Черили очень милая, — слегка хихикнув, ответила Твайлайт. — Просто слушай её внимательно и соблюдай правила. То есть и правила Черили, и мои. Не забыла?

— Не снимать жилет, не снимать очки, никому не рассказывать, что у меня есть крылья, и не использовать магию, кроме как для письма.

— И постарайся завести друзей, — добавила Твайлайт, потрепав копытом гриву Никс. Та с визгом и хихиканьем поймала ногу единорожки, а затем с любопытством спросила:

— Насчет друзей… Это действительно так важно?

— Важнее всего на свете, уж поверь мне, — услышав звон школьного колокола Твайлайт шагнула вперед. — Пойдем скорее, а то опоздаем.

~~~

— Доброе утро ребята, — нараспев произнесла Черили, заходя в класс.

— Доброе утро, Черили, — отозвались ученики, кто-то искренне, а остальные просто в угоду учителю.

— Прежде чем я начну урок, у меня есть небольшое объявление: у нас новенькая, её зовут Никс, — Черили легонько подтолкнула чёрную единорожку. — Я надеюсь, что вы хорошо примите нашу новую ученицу.

— Да, мисс Черили, — отозвался класс.

— Молодцы, — довольно кивнула Черили. — А теперь выбери себе место, можешь занять любую свободную парту.

Никс кивнула, бросив взгляд на шестнадцать парт. Все ученики сидели с одной стороны, оставив свободным целый ряд, пристроенный слева прошлым вечером. Никс осмотрела все места, задумавшись над тем, какое бы ей занять. Твайлайт сказала ей выбрать место поближе к учителю, но малышка не чувствовала в себе достаточно смелости, чтобы сесть в первом ряду, не в первый день, во всяком случае.

Она выбрала вторую парту и, положив свои сумки, села. Справа от неё оказалась земная пони светло-фиолетового цвета с сиренево-белой гривой. Никс не могла не обратить внимания на тиару, украшавшую голову кобылки и очень похожую на её кьютимарку.

Только теперь Никс заметила, что пони, которую она рассматривала, тоже смотрит на неё, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Кобылка с тиарой выглядела раздражённой, как будто само присутствие новенькой было для неё оскорбительным. Никс отшатнулась от неё и в волнении совсем было растерялась… но потом она вспомнила слова Твайлайт. Она должна была попытаться завести друзей.

Собрав всю свою смелость, Никс робко улыбнулась и помахала копытом, но пони с тиарой лишь фыркнула и отвернулась, задрав нос.

Никс расстроенно рухнула на своё место и положила голову на стол. Она оглядела остальных жеребят в классе, но даже те, кто украдкой на неё поглядывали, едва заметив её взгляд, тут же отворачивались.

Нахмурившись, она повернулась к доске и стала наблюдать за что-то пишущей мелом Черили, придя к однозначному и, по её мнению, неоспоримому выводу.

В школе будет совсем не весело.

~~~

В школе было замечательно!

Никс улыбалась счастливой улыбкой, её рог мягко светился, заставляя перо лихорадочно метаться по листу бумаги, делая заметки. Черили начала урок с истории о том, как земными пони был основан Понивилль и почему в городе так гордились древними традициями, такими как Уборка Зимы и Забег Листьев.

— Итак, есть ли у вас какие-нибудь вопросы, прежде чем мы пойдем на перемену? — спросила Черили, не ожидая, впрочем, что кто-то поднимет копыто. Её учеников перемена обычно интересовала больше, чем новые знания. Поэтому учительница не смогла сдержать улыбку, заметив одинокое поднятое копыто — чёрное копыто, которое поднималось уже несколько раз за этот урок.

— Да, Никс, о чём ты хотела спросить?

— Как убирали зиму во времена, когда в Понивилле не было пегасов?

— О! Это очень хороший вопрос, Никс. Все знают, что по традиции магия во время Зимней Уборки не используется, но очень немногие обращают внимание на тот факт, что, когда эта традиция только зародилась, пегасов в Понивилле ещё не было.

— Так как же они разгоняли облака и приводили птиц с юга?

— Ну, если ты не против пойти на перемену чуть позже чем обычно, я расскажу. В то время земные пони…

И Черили продолжила, углубляясь в рассказ. Никс с удовольствием принялась делать новые заметки, но скоро ей пришлось прерваться, потому что что-то ударилось об её голову. Посмотрев на пол, она обнаружила скомканную бумажку, а подняв голову — хмурое выражение лиц одноклассников, расстроенных отложенной переменой.

Никс отвернулась и раздосадовано уставилась в свои записи, не понимая, что же она сделала не так, ведь она всего лишь задала вопрос, ей было просто любопытно.

~~~

— Ух, как же хорошо наконец вырваться из класса! — сказала Эпплблум четверть часа спустя, когда Черили закончила рассказ о том, как земные пони управлялись с облаками. — Я так рада, что Черили не отменила перемену из-за вопроса той новой кобылки.

— Но ведь круто было послушать, как земные пони разгоняли облака и возвращали с юга птиц без помощи пегасов, — сказала Твист, когда они с Эпплблум спускались по ступенькам к игровой площадке.

— Да, было круто, но перемена всё равно лучше. Так чем ты хотела заняться?

Твист указала копытом на школьную спортивную площадку, где несколько их одноклассников уже начали гонять мяч.

— Мы можем поиграть в хуфбол со Скуталу и Свити Белль.

— Неа, — после недолгих раздумий покачала головой Эпплблум, — мы всю прошлую неделю в него играли.

— Хочешь, на качелях покачаемся? — спросила Твист.

— Вот это уже звучит неплохо, — ответила Эпплблум, и подруги побежали к качелям. Твист успела первой и запрыгнула на деревянное сиденье.

Эпплблум встала рядом, ждать своей очереди. Она наблюдала за подругой и улыбалась всё шире, глядя, как та подлетает выше и выше, достигая поистине впечатляющих высот. И хотя Эпплблум видела и более высокие подлёты на качелях, всё равно результат был довольно солидный.

— Эй! — позвала её Твист, в очередной раз качнувшись вверх.

— Что такое? — крикнула в ответ Эпплблум.

— Кажется… Сильвер Спун… и… Даймонд… Тиара… говорят… с новень... кой, — объяснила Твист в те моменты, когда проносилась на качелях мимо Эпплблум. Жёлтая кобылка повернула голову в ту же сторону, куда смотрела подруга, и увидела, что две школьные задиры остановили новенькую, когда та вышла на перемену. Они разговаривали на пороге школы, и, судя по всему, это была не самая приятная беседа.

— Как ты… думаешь… о чём… они… говорят?

— Ни о чём хорошем, ты же знаешь эту парочку, — Эпплблум бросилась к школе. — Твист, подожди меня здесь, я сейчас вернусь.

— Хоро… шо! — продолжая раскачиваться, прокричала Твист и стала наблюдать за тем, как подруга пересекает игровую площадку, приближаясь к тому месту, где стояли Даймонд Тиара, Сильвер Спун и новенькая кобылка.

~~~

— Знаешь, мы не любим, когда ботаники вроде тебя пытаются лишить нас перемены.

— Эти уроки и так скучные, и без твоих дурацких вопросов. Нам хватает и тех, что задает Твист. Не так ли, Даймонд Тиара?

— Да, Сильвер Спун. Но по крайней мере к Твист мы уже привыкли. И у неё не такая уродливая шёрстка, как у тебя.

Никс стояла съежившись, с опущенной головой и прижатыми ушками. На перемену она вышла последней, так как ей пришлось задержаться и спросить Черили о том, что такое перемена. Учительница с готовностью рассказала об этом, только вот Никс не была в восторге от идеи пойти поиграть с одноклассниками, которых она только что рассердила.

И её страхи подтвердились, когда прямо на выходе из школы её остановила пони, с которой она сидела рядом, в компании с ещё одной кобылкой — серой земной пони с кьютимаркой в виде ложечки.

— Ур… уродливая? — это всё, что она смогла пробормотать в ответ на их оскорбления.

— Да, уродливая, — усмехнулась Даймонд Тиара. — У неё самый худший цвет из тех, которые я видела. Я бы просто умерла, если бы у меня была чёрная шёрстка.

— Я тоже, — согласно кивнула Сильвер Спун, наморщив в показном отвращении нос. — Чёрный цвет не только уродливый, он ещё и жуткий. Только всякие там пауки, летучие мыши и какие-нибудь жуки должны быть чёрными.

— Она наверняка любит жуков, — добавила Даймонд Тиара. — Спорим, у неё полно блох.

— Фуууууу… — сказала Сильвер Спун, высунув язык, и хулиганки начали вместе напевать:

— У Никс блохи, у Никс блохи, у Никс блохи.

— Нет… это… не правда, — всхлипнула Никс в попытке защититься, но парочка только продолжала насмехаться. Слёзы потекли из её глаз, и их вид ещё больше раззадорил хулиганок.

— Ооо, смотрите, она плачет! — издевалась Даймонд Тиара, фальшиво изображая сочувствие. — Я не понимаю, почему младенцам позволяют ходить в школу. Или, может, у тебя такой дурацкий особенный талант — плакать?

— Какой ещё талант? У неё даже кьютимарки нет! — сказала Сильвер Спун, указывая на пустой бок Никс.

— Ух ты, а я и не заметила! — рассмеялась Даймонд Тиара, демонстративно оглядывая Никс. — Так что она не только ботаник, страшила и плакса, но ещё и пустобокая! Она, типа, самая большая неудачница в школе!

— Скорее уж самая большая неудачница во всем Понивилле, — поправила Сильвер Спун, отчего Никс ещё сильнее расплакалась. Хулиганки рассмеялись, но внезапно Даймонд Тиара была сбита с ног, а её диадема упала в грязь.

— Ой, мамочки! Тиара! — вскрикнула Сильвер Спун, а затем перевела взгляд на то место, где мгновением ранее стояла её подруга. Там она обнаружила разъяренную Эпплблум, с ненавистью глядевшую на школьных задир.

— Ты нарвалась на серьезные неприятности, Эпплблум! Черили запрещает драться в школе, — сказала Сильвер Спун, помогая подруге подняться с земли. — Я сейчас всё ей расскажу!

— Отлично! — огрызнулась Эпплблум, не отступив даже при упоминании имени учительницы. — Расскажите, а я ей опишу подробности.

— Думаешь, она тебе поверит? — встав на копыта, спросила Даймонд Тиара.

— Никс плачет, а моя подруга Твист всё видела.

— Не видела! — заспорила Даймонд Тиара. Эпплблум только усмехнулась и ткнула копытом в сторону качелей, откуда на них смотрела Твист.

— Пойдем, Даймонд Тиара, не хочу тратить время на разборки с ними, — Сильвер Спун подняла диадему, стерла с неё грязь и отдала владелице.

— Хммм. Ладно. Ты выиграла в этот раз, пустобокая. Развлекайся со своей подружкой и её блохами, — с усмешкой сказала Даймонд Тиара и отвернулась. — Пойдем отсюда, Сильвер Спун.

Серая кобылка на прощание показала язык, и парочка зашагала прочь. Эпплблум пронаблюдала за удаляющимися задирами, и как только они ушли достаточно далеко, чтобы не услышать её, она фыркнула и, раздраженно топнув копытом, сказала:

— Когда-нибудь я вобью чуток здравого смысла в эту парочку, как давно бы сделала моя старшая сестра. Возможно, у неё и были неприятности в школе, но, можешь поставить на кон свою гриву, подобные типы её дразнить не осмеливались.

Потом она расслабилась и, сдув с лица выбившуюся из гривы прядь волос, повернулась к Никс.

— Ты в порядке?

Никс, наблюдавшая за перепалкой своих обидчиц с желтой кобылкой, распрямилась и кивнула. Закрыв глаза, она сняла очки, копытом стерла остатки слёз и открыла глаза только после того, как очки заняли своё законное место у неё на носу.

— Да… но почему они такие злобные? — всхлипнула Никс.

— Лично я думаю, что это их особый талант, и у них должны быть метки задир, но, наверное, это как иметь особый талант в спорах: не бывает таких кьютимарок, чтобы отразить его. Кстати, меня зовут Эпплблум, — сказала жёлтенькая кобылка, протягивая копыто. Глядя на него, Никс немного помедлила, с опаской воспринимая такую доброту после жестокости Даймонд Тиары и Сильвер Спун, но потом всё же робко улыбнулась.

— Никс, — ответила единорожка, слегка ударив по протянутому копыту.

~~~

— Эй! Здорова, Твайлайт. Какими судьбами тут? — окликнула Эпплджек, подбежав к Твайлайт Спаркл, шагавшей по одной из тропинок Понивилля.

— О, привет, Эпплджек. Я иду в школу, — ответила Твайлайт, и подруги неспешным шагом двинулись по дороге.

— Выходит, нам по пути. Договорилась с Эпплблум, что заберу её сегодня из школы — у меня есть для неё пара поручений в городе. А ты зачем?

— Я забираю Никс.

— Никс? Твою троюродную сестру? — удивлённо спросила Эпплджек. — С каких это пор она ходит в школу?

— Ну, вообще-то, сегодня она пошла впервые.

— Первый день в школе — это всегда непросто, особенно на новом месте.

— Да, я помню свой первый день после перевода из моей старой школы в школу для одарённых единорогов. Я жутко боялась, но особых проблем с другими учениками у меня не было, я всё-таки была личной ученицей Селестии. Получается, что Эпплблум и Никс учатся в одном классе?

— Ага, вместе со Свити Белль и Скуталу. Думаешь, они уже познакомились? — спросила Эпплджек. Твайлайт уже раскрыла рот для ответа, но тут показалась школа, прямо перед которой она увидела пару кобылок, с хохотом носящихся друг за другом:

— Я бы сказала, что они не только познакомились.

— Эпплджек! — воскликнула Эпплблум, заметив сестру, и они с Никс побежали навстречу приветливо улыбавшимся Твайлайт и Эпплджек.

— Эй, Эпплблум, как прошли занятия? — спросила Эпплджек.

— Было весело, и у меня появилась новая подруга, — с улыбкой ответила Эпплблум и показала копытом на Никс. — Эпплджек, это Никс. Никс, это моя старшая сестра, Эпплджек.

— Погоди… — вопреки ожиданиям подруги, чёрная кобылка была в растерянности. — Так Эпплджек — твоя сестра?

— Ты уже её знаешь? — теперь уже удивилась Эпплблум.

— Знает, — перебила рыжая пони. — Твайлайт вчера приводила Никс на ферму.

— Зачем? — спросила кобылка, склонив голову набок.

— Потому что Никс — моя троюродная сестра. И она живёт со мной в библиотеке с тех пор, как прибыла в Понивилль, — ответила Твайлайт заранее подготовленной фразой.

— Ух ты, здорово! — воскликнула Эпплблум. — Ты знаешь, что однажды Твайлайт в одиночку победила Малую Медведицу?

— Это правда?! — Никс восхищенно посмотрела на единорожку.

— Ну, в принципе… да, но вряд ли это можно назвать победой. Малая Медведица просто капризничала из-за того, что её разбудили, так что я всего лишь дала ей молока и уложила спать.

— Но это всё равно было круто! — заявила Эпплблум.

— Что ещё произошло сегодня в школе? — спросила Твайлайт, пытаясь увести разговор от смущавшей её темы.

— Ну… Не все ученики были мне рады… Кстати, Черили просила меня передать тебе кое-что…— сказала Никс, открывая магией сумку и вытаскивая оттуда записку. Твайлайт взяла её и, развернув перед лицом, начала читать.

— Что там написано? Никс сделала что-то плохое? — спросила Эпплблум, основываясь на своем печальном опыте с учительскими записками.

— Нет, Черили просит меня удостовериться, что Никс в достаточной мере знает некоторые предметы, она ведь пропустила начало учебного года.

— Это не «некоторые предметы», Твай, — присвистнула Эпплджек, заглядывая через плечо подруги. — Это же целая груда книг.

— Да, но я уверена, что с моей помощью мы быстро наверстаем упущенное, — авторитетно заявила Твайлайт, убирая записку обратно в сумку Никс. — Разумеется, начнём прямо сегодня. И, если хорошо постараемся, с основами математики мы можем закончить уже к сегодняшнему вечеру.

— Ну вооот… — огорченно выдохнула Эпплблум.

— Что такое, сахарок?

— Я хотела предложить Никс вступить в наш клуб Метконосцев. Сегодня вечером я встречаюсь со Скуталу и Свити Белль. Мы собирались поискать способ получить наши кьютимарки, а поскольку у Никс тоже её нет, то она могла бы присоединиться.

— Что ж, давай так: Никс сейчас пойдет учиться с Твайлайт, а потом вы с подружками за ней зайдёте, — предложила Эпплджек и перевела взгляд на единорожку: — Если ты, конечно, не против, Твай.

Твайлайт уже собралась было ответить, но тут увидела, что Никс и Эппл Блум смотрят на неё. Их улыбающиеся рожицы с большими щенячьими глазами были настолько уморительны, что единорожке ничего не оставалось, кроме как рассмеяться. Она кивнула, и кобылки взорвались дружным радостным воплем.

~~~

Недовольно простонав, Даймонд Тиара уткнулась лицом в свою книгу. Холодным взглядом она сверлила буквы, хотя предпочла бы, чтобы на их месте оказалась её новоиспечённая одноклассница. Никс в очередной раз задала вопрос, и опять прямо перед переменой, так что Черили продолжила свою лекцию несмотря на то, что урок уже закончился.

К счастью, ответ на вопрос Никс был довольно коротким, и вскоре ученики весело выбежали наружу. Никс, Эпплблум и Твист поспешили на игровую площадку. Тиара, в свою очередь, стояла на ступеньках школы и, мрачно глядя на чёрную кобылку, дожидалась Сильвер Спун.

— Эй, Даймонд Тиара, как тебе понравился этот урок?

— Я чуть не умерла со скуки, а тут ещё эта Никс просто не может прикусить язык и перестать задавать свои тупые вопросы. Странная она какая-то. Ей, типа, нравится учиться.

— Да, она просто ботаник, — согласилась Сильвер Спун.

— И так каждый раз, с тех пор как она пришла к нам в класс две недели назад. Я не знаю, почему она продолжает это делать. Все остальные пони, типа, тоже её ненавидят. Её единственные друзья — троица пустобоких и эта тупица, Твист. Кто-то должен преподать ей урок… хороших манер.

— Точно. Предлагаешь подложить ей жвачку на стул? — с улыбкой предположила Сильвер Спун.

— Нет, это не поможет. Она только расплачется, и ничего больше. Если уж разыгрывать её, то так, чтобы отучить от этого любопытства, — сказала Даймонд Тиара. Отведя взгляд от чёрной кобылки, она стала искать вдохновение для идеального розыгрыша. Пройдясь по играющим одноклассникам и школьному двору, её взгляд в конце концов остановился на виднеющемся вдалеке лесе. — Ох, это даже слишком хорошо.

— Ты о чём? — спросила подругу Сильвер Спун. Та жестом подозвала её поближе и начала шептать что-то на ухо. Но когда Даймонд Тиара объяснила свою задумку, улыбка серой кобылки поблекла. — Не знаю, Даймонд. Это хорошая идея, но вдруг с ней что-нибудь случится? У нас будут неприятности.

— Это отличная идея, — поправила подругу Даймонд Тиара. — Мы хорошенько проучим Никс. К тому же не пройдет и десяти минут, как она расплачется и сбежит оттуда.

— Ладно, — кивнула Сильвер Спун после недолгих раздумий, — давай так и сделаем.

— Прыг! Скок! Посмотри на мой бок! — пропела парочка, исполняя странное секретное приветствие, и, рассмеявшись, они удалились воплощать свой план.

~~~

ТУК… ТУК… ТУК…

— Иду!

Твайлайт положила книгу и потрусила ко входной двери. Она разбирала кое-какие книги, пока Никс была занята решением задачи по математике, которую ей дала Твайлайт, чтобы помочь кобылке догнать сверстников. Высунув язык и почёсывая в затылке, Никс билась над особенно сложным примером.

— Никс? — позвала Твайлайт от двери.

— Да? — отозвалась Никс, оторвавшись от своей рабочей тетради.

— Тут пара твоих школьных подружек. Ты не хочешь прерваться, чтобы поиграть с ними?

Никс мигом оказалась у двери, ожидая увидеть Эпплблум, Скуталу, Свити Белль или Твист… но её улыбка угасла, как только она увидела, что вместо подруг там стояли Даймонд Тиара и Сильвер Спун.

— Привет, Никс, мы тут собирались в Сахарный Уголок, перекусить. Хочешь с нами? — с улыбкой предложила Тиара.

— Наверное не стоит… У меня так много уроков.

— Чепуха, — Твайлайт подтолкнула Никс к двери, подавая ей сумку и забрасывая туда несколько монет. — Иди, передохни с друзьями. И не могла бы ты захватить мне сахарного печенья? Пинки Пай хвасталась, что сегодняшняя партия печенья удалась ей хорошо как никогда, и я хотела бы попробовать.

— Но, но... — пыталась протестовать Никс, однако, не успев сказать что-либо ещё, она оказалась на улице, а дверь библиотеки захлопнулась позади неё. Понурив голову и глядя на одноклассниц, Никс в страхе ждала новых издевательств. Но Даймонд Тиара и Сильвер Спун продолжали улыбаться.

— Во-первых, я хотела извиниться за то, что мы с Сильвер Спун были такими врединами.

Никс подняла голову, даже не пытаясь скрыть удивления и замешательства, изобразившихся на её лице.

— Вы... правда извиняетесь?

Даймонд Тиара кивнула и сделала приглашающий жест копытом. Троица зашагала по улице в направлении Сахарного Уголка.

— Да, мы, вроде как, подумали о своем поведении и теперь сожалеем, что так обошлись с тобой. Нелегко быть новичком в чужом городе, и нам стоило быть с тобой помягче, — продолжила Тиара.

— Ох, эм... ладно. Я не обижаюсь, — сказала Никс со слабой улыбкой. — Хотя вы наговорили много гадостей.

— Мы знаем, прости, но мы, типа, должны были убедиться, что новая пони достаточно крутая, — сказала Сильвер Спун таким тоном, как будто оценка крутости была их работой.

— Так это была проверка?

— Да, — подтвердила Даймонд Тиара, — и ты её прошла. Поздравляю!

— Но вы говорили, что у меня блохи. Какая же это проверка? — спросила Никс, вопросительно глядя на Даймонд Тиару. Та на мгновение замешкалась и, неуверенно улыбнувшись, с тревогой взглянула на Сильвер Спун.

— Ну, эм, — вмешалась серебристая пони, — мы хотели проверить, противны ли тебе блохи. Так мы пытались узнать, насколько для тебя важно быть... чистой.

— Ну, конечно. То есть, какая пони захочет, чтобы у неё на самом деле завелись блохи? — спросила Никс.

— Такого может хотеть только настоящая чудила, — ответила Даймонд Тиара, вклиниваясь обратно в разговор. — И ты точно не чудила, потому что не хочешь быть блохастой. Ещё раз извини, что заставили тебя плакать. Мы просто проверяли твою крутость.

— И я крутая пони? — встревоженно спросила Никс.

Сильвер Спун кивнула.

— Однозначно крутая, поэтому мы, типа, хотим дружить с тобой.

— П-правда?! — спросила Никс и хихикнула. За последние две недели, с тех пор как началась её учеба в школе, Твайлайт часто говорила о том, как важна дружба, и Никс была очень взволнована возможностью расширить круг своих друзей.

— Ну да! Мы будем реальными ЛДН, — нетерпеливо уверила её Сильвер Спун.

— Что это? — спросила Никс.

— ЛДН... Лучшие Друзья Навсегда, — объяснила Даймонд Тиара. — О, и просто чтобы ты знала, чёрный — нереально крутой цвет.

Глаза Никс загорелись, а улыбка стала шире.

— Честно?

— Самый крутой из всех. Он делает тебя уникальной, даже если у тебя ещё не появилась кьютимарка, — поддержала подругу Сильвер Спун.

— Нереально крутой, — подтвердила Тиара.

— Что ж, спасибо... Я рада, что мы можем подружиться, — широко улыбаясь, сказала Никс. Её новые подруги тоже улыбнулись и, подмигнув друг другу за её спиной, начали хихикать.

— Что смешного?

— Да ничего, просто вспомнила шутку, которую мне рассказала Сильвер Спун. Пойдем, съедим чего-нибудь вкусненького.

~~~

Три кобылки устроились у Сахарного Уголка, чтобы перекусить. Чтобы подносить еду ко рту, Никс пользовалась магией, изо всех сил стараясь следовать советам Рэрити. Всё-таки Сильвер Спун и Даймонд Тиара выглядели, как кобылки, которым важны хорошие манеры.

— Правда? — недоверчиво спросила Никс.

— Вечносвободный лес очень красив, если зайти достаточно глубоко, — уже полчаса Тиара и Сильвер Спун рассказывали о том, что Вечносвободный лес выглядит страшным только снаружи, а если достаточно углубиться в него, лес превращается в чудесное место, наполненное добрыми животными, звенящими ручьями и цветочными полянами.

— Но… Я была в Вечносвободном лесу с Твайлайт и не видела там ничего такого…

— Наверное, вы заходили недостаточно далеко, — прервала её Сильвер Спун.

— Ты даже не представляешь, что упустила. Это безумно красиво, — улыбаясь, продолжила Даймонд Тиара. — Ой, а давайте сходим туда вместе.

— Я… Я не знаю. Там очень страшно… — занервничала Никс, — и Твайлайт говорила, что там водятся чудовища.

— Да нечего там бояться, — настаивала Тиара. — Этот путь зачарован, или что-то вроде того. Там чудовищ не бывает.

— Ну... это хорошо, но... — Никс в нерешительности потёрла одну переднюю ногу о другую и оглянулась назад, — меня Твайлайт в библиотеке ждёт.

— Не беспокойся, мы с Сильвер Спун сейчас сходим её предупредить, — Даймонд вынула из своей сумки карту с нарисованной на ней красной пунктирной линией. — Она приведёт тебя в самую красивую часть Вечносвободного леса, а мы тебя догоним.

Никс недоверчиво перевела взгляд с парочки на карту и закусила нижнюю губу. Но подняв глаза и увидев, как по-доброму и вдохновенно на неё смотрят Даймонд Тиара и Сильвер Спун, она смогла лишь улыбнуться. Подхватив магией карту, она положила её к себе в сумку

— Хорошо, встретимся там. Только не забудьте передать Твайлайт сахарное печенье, когда поговорите с ней. — Никс достала несколько монет.

— Конечно, — сказала Сильвер Спун, забирая монетки и вставая из-за стола, — прямо сейчас пойду и куплю его.

— Ага, мы пойдем к Твайлайт, а потом догоним тебя, ЛДН.

Никс кивнула, выпрыгнула из-за стола и рысцой направилась в сторону леса. Даймонд Тиара широко улыбнулась, а когда чёрная кобылка скрылась за углом, наконец дала волю смеху.

— Это было даже слишком просто, — сказала она, когда Сильвер Спун вернулась с печеньем.

— Ага, а вот и бесплатное печенье, чтобы отпраздновать, — кивнула Сильвер Спун, протягивая Тиаре пакетик.

— Это был самый лучший наш прикол.

— Это уж точно, — ответила серая пони. Подружки стукнулись копытами и принялись за печенье.

~~~

Беспокойно озираясь по сторонам, Твайлайт трусила по Понивилльским улочкам. Единорожка не видела Никс уже больше двух часов и начинала волноваться. Она никак не могла найти малышку или двух её подружек, с которыми та ушла поиграть. Твайлайт успокаивала только мысль о том, что жеребятки, возможно, просто заигрались и потеряли чувство времени.

Единорожка вбежала на рынок, оглядываясь в поисках Никс, но и там чёрной кобылки не оказалось. Зато Твайлайт заметила Эпплджек, торговавшую яблоками и одновременно пытавшуюся присматривать за Эпплблум, Скуталу и Свити Белль. Метконосцы выстроили башню, забравшись друг другу на спины, очевидно, снова пытаясь получить свои кьютимарки. Но Твайлайт сейчас это совершенно не интересовало.

— Эпплджек!

— Привет, сахарок. Чем помочь? Хочешь яблочек? Рэд Дилишес, Гала или Гренни Смит?

— Эпплджек, ты не видела Никс?

— Никс? А что случилось? Она пропала? — фермерша склонила голову набок.

— Я не… Я не знаю, — оглядевшись, встревоженно ответила Твайлайт. — Две одноклассницы пригласили её поиграть. С тех пор прошло уже несколько часов, и я начинаю беспокоиться.

— Ох, Твайлайт, — Эпплджек хихикнула, коротко взглянув на Эпплблум, — уверена, тут не о чем волноваться. Ты же знаешь, какими кобылки бывают в их возрасте. Они наверняка просто заигрались.

— Да, наверное… но прошло уже целых два часа…

— А что за кобылки пришли за Никс? — спросила Эпплблум. Случайно подслушав разговор, она с подругами подошла к взрослым пони.

— Я не знаю как их зовут. Одна серенькая, с ложкой на кьютимарке и заплетённой гривой. А вторая кудрявая и в тиаре.

— Даймонд Тиара и Сильвер Спун?! Никс пошла поиграть с ними?! — тревожно воскликнула Эпплблум.

— Да… Это плохо? — спросила Твайлайт, чьё беспокойство от такой реакции кобылки возросло ещё больше.

— Твайлайт, эти двое — задиры. Помнишь, как они потешались надо мной, обзывая пустобокой, на вечеринке в честь своих кьютимарок?

Глаза Твайлайт сузились: она вспомнила тот день и этих кобылок, дразнивших Эпплблум. Она не узнала их, когда они пришли к Никс, потому что в прошлый раз на них были праздничные наряды.

— Девочки, — обратилась Эпплджек к Метконосцам, — я думаю, вам следует помочь Твайлайт найти эту парочку. Кто-нибудь знает, где они обычно тусуются?

— Я знаю, где живёт Сильвер Спун, — сказала Свити Белль. — Рэрити часто по работе встречается с её отцом и иногда берёт меня с собой. Я видела, как они делали домашнее задание в доме Спун.

— Отлично, — кивнула Эпплджек, запирая свою торговую тележку. — Свити Белль, ты покажешь Твайлайт дом Сильвер Спун и проверишь, нет ли их там. Эпплблум, Скуталу, вы пойдете со мной. Мы их поищем в магазине Филси Рича.

Твайлайт и Метконосцы дружно кивнули, и вскоре пятёрка пони разбежалась, надеясь найти Никс в целости и сохранности.

~~~

Никс, дрожа, достала карту Даймонд Тиары и, внимательно её рассмотрев, бросила взгляд на тёмный путь перед собой. Она не знала, как далеко зашла, но линия на карте говорила, что идти ещё немало.

Линия пересекала реку, и Никс слышала, как где-то впереди плещется вода. Едва река показалась из-за деревьев, Никс тихонько пискнула от испуга: прямо перед ней в воде плескался огромный фиолетовый змей. Нырнув за дерево, Никс смотрела, как чудовище с гладко уложенными волосами обедало найденными в реке драгоценными камнями.

Никс подозревала, что змей может ненадолго оторваться от своих самоцветов, чтобы скушать пони, поэтому она решила не высовываться до тех пор, пока он не уплывет.

~~~

Твайлайт и Свити Белль в доме Сильвер Спун никого не нашли, Эпплджек с Эпплблум и Скуталу также постигла неудача. Не найдя нигде Даймонд Тиару, Сильвер Спун и Никс, Твайлайт начала всерьёз паниковать.

Поиски быстро расширялись. Эпплджек и Эпплблум начали расспрашивать о кобылках всех, кто был на рыночной площади, Свити Белль побежала звать Рэрити, а Скуталу на своем самокате понеслась за город, туда, где обычно практиковалась Рэйнбоу Дэш. Твайлайт продолжила свой забег по Понивиллю, пытаясь найти Никс и тех двух кобылок, с которыми она её в последний раз видела. Единорожка расспрашивала всех встречных пони и с каждой минутой приближалась к той грани, которая отделяла её от настоящей истерики. Где же они? Где Никс?

— Твайлайт!

Подняв голову, единорожка обнаружила кружившую над ней Рэйнбоу Дэш.

— Я нашла их! Сюда!

— Лети, я за тобой! — крикнула Твайлайт подруге, призывая свою магию. С негромким хлопком телепортационное заклинание перенесло её на ближайшую крышу. Так, телепортируясь с крыши на крышу, она следовала за Рэйнбоу Дэш, пока они не оказались на краю парка. — Где они?

Пегасочка указала копытом на парковую скамейку, на которой Даймонд Тиара и Сильвер Спун болтали и высмеивали прохожих. Твайлайт почувствовала лёгкое разочарование, потому что Никс, судя по всему, с ними не было, но она не позволила себе раскиснуть.

— Рэйнбоу, найди остальных и собери их на городской площади на случай, если придется идти искать Никс, а я пока разберусь с этой парочкой.

— Считай, уже сделано, — откликнулась Рэйнбоу Дэш и умчалась собирать остальных. Проводив взглядом улетающую подругу, Твайлайт перевела взор на скамейку. Свити Белль рассказала ей об этой вредной парочке, когда они ходили их искать к дому Сильвер Спун, в том числе и о том, как они обращались с Никс в первый день. Единорожке хотелось кричать, но она заставила себя улыбаться. Как говорится в старой пословице: на мёд можно поймать больше мух, чем на уксус.

— Извините, — вежливо начала Твайлайт, подойдя к скамейке, — вы случайно не знаете...

Даймонд Тиара взглянула на Твайлайт Спаркл так, будто видела перед собой не более чем муравья, а затем повернулась к своей подруге.

— О, смотри, Сильвер Спун, это же наша библиотекарша. Наверное, ищет пони, которые задерживают книги, — сказала Даймонд Тиара, игнорируя присутствие Твайлайт.

— Вообще-то, нет, — мягко проговорила единорожка, хотя сохранять спокойствие у неё получалось с трудом. — Вы случайно не знаете, где Никс? В последний раз я видела её вместе с вами, когда вы пошли в Сахарный Уголок. Прошло уже несколько часов, но она так и не вернулась.

— Погодите, так она не... — попыталась спросить Сильвер Спун, но, пискнув, притихла, когда Даймонд Тиара наступила ей на копыто.

— Никс? Мы не знаем никакой Никс, так ведь, Сильвер Спун? — ответила Тиара, взглянув на Твайлайт с участливой улыбкой.

— Н-нет, никогда не слышала, — Сильвер Спун покачала головой, потирая отдавленное копытце.

Твайлайт нервно рассмеялась: так пони смеются в те минуты, когда все их усилия направлены на то, чтобы сдержать свой гнев.

— Ну же, девочки, мы все знаем, что это неправда. Вы сегодня пришли ко мне в библиотеку, чтобы поиграть с Никс, моей кузиной, ну, знаете, у неё чёрная шёрстка, и она носит жилет.

— Похоже на жуткую зануду, — отозвалась светло-розовая кобылка, — а мы не тусуемся с занудами, так, Сильвер Спун?

— Т-так, — серебристая пони вяло засмеялась, сжимаясь под пристальным взглядом взрослой кобылы.

— Девочки, — произнесла Твайлайт сквозь зубы. — Я знаю, что вы...

Даймонд Тиара соскочила со скамейки и, задрав нос, отвернулась от единорожки.

— Пошли, Сильвер Спун, пока она не заставила нас читать книжки или ещё чего.

— Эм, Т-тиара? — Сильвер Спун запнулась, указывая копытом в сторону Твайлайт. Даймонд Тиара обернулась посмотреть, что это вдруг так напугало её подругу, и тут же перепугалась сама, едва взглянув на Твайлайт.

Подобные явления происходят довольно редко, однако в некоторых книгах говорится, что отдельные, особенно магически одарённые единороги могут иногда буквально вспыхивать от ненависти. Твайлайт неплохо изучила это явление, тем более что ей довелось на собственной шкуре испытать что это такое, когда пыталась понять природу шестого чувства Пинки Пай. В одной книге она прочла, что, когда гнев единорога начинает подпитывать его магию, это заставляет тело меняться.

И сейчас Твайлайт переживала это снова. С гривой и хвостом, охваченными магическим пламенем, огненно-красными глазами и шёрсткой яростно-белого цвета, Твайлайт нависла над Даймонд Тиарой, словно пони апокалипсиса.

— Если ты не хочешь, чтобы я превратила тебя в кактус, ты скажешь мне где Никс. СЕЙЧАС ЖЕ!

— Она в Вечносвободном лесу, — пискнула перепуганная Тиара. — Мы… сказали ей, что в глубине леса есть чудесное место и дали ей карту. Она отправилась туда из Сахарного Уголка, больше мы её не видели!

Вспышка ярости Твайлайт закончилась, её грива, хвост и шёрстка вернулись в нормальное состояние, только зрачки были сжаты до размеров булавочной головки. Не проронив больше ни слова, Твайлайт рванулась к центру Понивилля, где Рэйнбоу собирала её друзей. Скоро начнёт темнеть, а ночью Вечносвободный лес становится ещё опаснее.

~~~

Никс дрожала, едва заставляя себя двигаться дальше. Сгустившаяся темнота сделала лес очень, очень страшным. Кобылка испуганно озиралась, глядя на распластавшиеся вокруг неё длинные тени и всматриваясь в неясные очертания не то привидевшихся, не то настоящих существ. Ей вообще казалось маленьким чудом, что она могла хоть что-то разобрать в этих потёмках. Света неполной луны хватало ровно для того, чтобы разглядеть дорогу под копытами.

Никс давно оставила идею найти красивую часть леса и просто пыталась выйти обратно к Понивиллю, но она потеряла карту, когда ей показалось, что за ней кто-то погнался. Теперь она бесцельно блуждала в темноте.

Она пыталась найти хоть что-то знакомое, хоть что-нибудь, что навело бы её на собственный след. Но даже реку, к которой Никс отчаянно пыталась выйти, несмотря на то что змей мог вернуться, она не нашла.

Тропинка резко свернула, заставив Никс остановиться. Над глубоким провалом, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, нависал шаткий верёвочный мост. На другой стороне провала виднелись руины древнего замка, давно забытого и практически поглощённого Вечносвободным лесом.

Никс точно не проходила мимо этого места, но оно... казалось ей странно знакомым. Любопытство, пришедшее на смену страху, заставило Никс осторожно шагнуть на мост. К счастью, ни одна дощечка не треснула под весом её маленького тела, и на противоположную сторону она перебралась без происшествий.

Когда Никс взглянула на разрушенный замок вблизи, она начала что-то вспоминать, память поднималась из глубин сознания, рисуя в её голове нечёткие образы и приглушённые голоса.

— О, мои возлюбленные подданные. Давненько я не видела ваших милых, солнцелюбивых лиц.

— Что ты сделала с Принцессой?

— Тпру, потише!

— А что? Я недостаточно знатна для вас? Вы хоть знаете, кто я?

— О! О! Опять загадки! Эм… Гадкий Дымок! А может, Королева Злюка? Нет! Чёрная Воображала, Чёрная Воображала!

— Разве моя корона перестала цениться, после моего тысячелетнего заточения? Вы не знаете легенду? Вы не видели знамений?

— Я видела, и я знаю, кто ты. Ты Лунная Кобылица. Найтмэр Мун.

— Надо же! Кто-то ещё меня помнит. Значит, ты знаешь, зачем я здесь.

— Ты здесь, чтобы… чтобы…

— Запомните этот день, мои маленькие пони, он был для вас последним. Теперь ночь будет длиться вечно! АХ ХАХАХАХАХАХАХ!

Тряхнув головой, Никс наконец-то избавилась от нахлынувших видений. Она узнала некоторые голоса, она слышала голос Твайлайт… но там был голос, которого она никогда не слышала, но который узнала. Голос взрослой пони, которая рассмеялась в конце. Никс казалось, что она слышала его раньше, но, как ни старалась, не смогла вспомнить, кому он принадлежит.

Отбросив странные мысли, малышка начала карабкаться по ступенькам в замок. Почему-то ей казалось, что она просто должна заглянуть внутрь, как бы страшно ей ни было, — будто замок звал её. Забравшись по ступеням, она поплутала по старинным коридорам и в конечном счёте вошла в единственную уцелевшую башню. Время не оставило там ничего, что могло бы указать на назначение комнаты, но Никс поняла, что это был тронный зал, и ей казалось... будто она бывала тут раньше.

Глядя на разбитый витраж в дальнем конце зала, Никс двинулась вперёд. Внезапно её скрутило чудовищной болью — воспоминания снова пробивались из глубин сознания. Жестокие, злые, они не позволяли себя игнорировать и прогоняли все прочие мысли, требуя внимания.

Никс стояла в конце зала, глядя на маленького фиолетового единорога… Такого знакомого единорога… Твайлайт.

— Жеребёнок! Ты надеешься победить меня? Тебе никогда не увидеть ни твоей принцессы, ни твоего солнца. Ночь будет длиться вечно!

Никс помнила, что произносила эти слова. Она даже помнила, о чём думала, но что ещё хуже… она помнила, что чувствовала в этот момент. Она хотела заставить Твайлайт страдать, хотела наказать за наглую попытку противостоять её воле. Изгнать! Заточить!.. Даже замучить!

Никс боролась с этими воспоминаниями. Нет, она не хотела мучить Твайлайт. Твайлайт была добрейшей пони из всех, кого она знала. Твайлайт заботилась о ней, учила её, читала сказки на ночь. Твайлайт нашла её в лесу. Ей не хотелось, чтобы Твайлайт страдала!

Густые тени кружились по комнате — рассеянное волшебство, разбуженное присутствием Никс. Клубы фиолетового дыма потянулись к ней, пробуждая новые страшные воспоминания.

Она видела Твайлайт и её подруг, единорожка долго говорила об Элементах… а потом был яркий свет, столь яркий, что на него было больно смотреть, она пыталась укрыться крылом от этого слепящего света. А потом… потом была радуга… Но не обычная красивая радуга. Она была как злая змея. Она опутывала и жгла. Она выжигала её, отрывая от чего-то ещё. Как свирепый зверь с острыми как бритва клыками, она рвала её на куски, не обращая внимания на её крики. Но тут всё прекратилось, воспоминания стихли, будто радуга оборвала само её существование.

Никс, задыхаясь, упала на пол; несмотря на холод от каменных плит, она всё ещё чувствовала жгучую боль от прикосновений рвущей и мучающей радуги.

Всё больше и больше сиреневого дыма возникало в комнате, пробуждая в Никс что-то новое.. Это было желание… жгучее и полное ненависти. Желание заставить всех страдать, заставить заплатить за их безразличие к ней. Воспоминания о всеобщем презрении, воспоминания о зависти и ревности.

Среди этих мыслей начали выделяться те, что были связаны с последними воспоминаниями Никс, воспоминания о её друзьях, о Твайлайт. Эти мысли отравляли их, наполняли ненавистью. Она хотела заставить Твайлайт страдать, мучить её, пытать. Никс пыталась оградиться от этих помыслов, чёрная кобылка била себя копытами по голове и кричала:

— НЕТ! Я не хочу мучить Твайлайт! Она заботится обо мне, учит разным вещам, водит меня в школу! Я не хочу, чтобы она страдала!

Но мысли не уходили. Мысли о том, как она заставит Твайлайт страдать. Как она будет её пытать. Как вырвет ей рог, запрёт в подземелье... ужасные мысли. Они сводили Никс с ума.

— Нет! — закричала она в тишине. — Я не хочу мучить Твайлайт! Я не хочу!

Мысли бурлили в её голове. Никс пыталась отбросить их, но они звучали громче. Мысли о том, как она замучает друзей Твайлайт, а потом и её родителей. Это должно сломить волю единорожки.

-НЕТ! НЕТ НЕТ НЕТ! НЕТ НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

С последним криком что-то надломилось внутри Никс, её глаза вспыхнули слепящим белым светом. Копошащиеся щупальца фиолетового дыма двинулись и закружились вокруг неё, словно в водовороте. Тёмные желания Никс стали ослабевать и улетучиваться по мере того, как растворялись фиолетовые щупальца.

Когда последние ошмётки фиолетового облака рассеялись, рог Никс блеснул, и небеса разорвала яркая молния.

~~~

Селестия подскочила на кровати и обратила свой взор к окну, в котором виднелись Понивилль и Вечносвободный лес. Затаив дыхание, она повела ушами, словно прислушиваясь. Как пони, разбуженная неясным грохотом у себя дома, Селестия на мгновение ощутила нечто чуждое Эквестрии. Она сосредоточилась на своём чувстве магии, пытаясь определить источник встревожившей её силы, но он уже исчез. На секунду ей показалось… Нет, это было невозможно. Она чувствовала, что Луна в замке, в главном зале.

Тем не менее, она не могла выбросить из головы это ощущение. Лишь на миг, но она почувствовала присутствие той, кого надеялась никогда больше не встретить.

~~~

В другой части Кантерлота темно-синий единорог с бирюзовыми глазами сидел в своём кабинете, когда комнату осветила вспышка молнии со стороны Вечносвободного леса. Вместе со светом пришла и волна магии, которая заставила его оторваться от чтения и выглянуть в окно. До него донеслись отголоски грома, но он продолжал вглядываться в далёкий Вечносвободный лес ещё какое-то время даже после того, как стихли последние раскаты. Затем единорог захлопнул свою книгу — редкий том по теоретической магии возрождения — и крикнул в тишину:

— Пропер Этикет!

— Вы звали, сэр? — дворецкий появился почти моментально. Это был белый единорог в белом воротничке и галстуке. Поправив монокль в правом глазу, он смотрел на хозяина своими бирюзовыми глазами.

— Отправь сообщения мисс Грей Гейл, мисс Найт Винд и мистеру Стоунволлу. Я должен встретиться с ними, желательно сегодня.

— Конечно, сэр. Я вызову их немедленно.

~~~

Твайлайт вскрикнула. Она с подругами прочёсывала Вечносвободный лес, когда небо расколола ослепительная молния. Сиреневая единорожка шла во главе группы и неслась так быстро, как позволяли ноги, но, напуганная ударом грома, она запнулась о собственное копыто и повалилась в канаву возле тропинки. Рэрити и Флаттершай бросились к ней, а остальные удивлённо рассматривали небо.

— Ух ты! Вы это видели? — спросила Дэш.

— Ещё бы, сахарок. Ты заметила, откуда это так шарахнуло?

— Из Вечносвободного леса! — проверещала Пинки.

— Нуууу, да, Пинки Пай, — сказала Рэйнбоу. — Но мы, как бы, внутри Вечносвободного леса.

— Конечно, глупышка! Так я и догадалась, что эта волшебная молния ударила отсюда, — Дэш закрыла лицо копытом, а Твайлайт тем временем с помощью Флаттершай и Рэрити поднялась на ноги.

— Твайлайт, дорогуша, ты в порядке? — спросила Рэрити.

— Да, всё нормально… Просто споткнулась, — ответила Твайлайт. Она освободилась от копыт придерживавших её подруг и зажгла свой рог. По пути сюда они ненадолго забежали в библиотеку, чтобы захватить компас и карту. Пинки Пай вызвалась нести карту в своей кудрявой гриве, а компас на тоненькой верёвочке болтался на шее Твайлайт. Сейчас оба эти предмета висели перед ней, охваченные облаком сиреневой магии, а единорожка глядела в небо.

— Ладно, — начала Твайлайт, сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, — так в какой стороне была молния?

— Вон там! — ответила Пинки, указывая копытом на небо.

Не опуская компаса, Твайлайт повернулась туда, куда указывала Пинки и стала вращать карту.

— Хорошо… Значит, если ориентироваться по тем горам, мы во-от... здесь. Теперь, если молния была в той стороне… Сколько по вашему прошло времени между молнией и громом?

— Секунда, может, две, — ответила Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт кивнула и, очень быстро прикинув что-то у себя в голове, начала водить копытом по карте.

— Ага, значит молния ударила… — Твайлайт замолчала, не отрывая глаз от карты. Она дважды проверила свои догадки и расчёты, хотя где-то в глубине души знала, что никакой ошибки нет.

— Я… Я знаю, где Никс! — сказала Твайлайт, уронив компас с картой прямо в грязь. — Мне срочно нужно к ней!

— Но, сахарок, как ты собираешься… — Эпплджек не успела закончить, как Твайлайт исчезла во вспышке яркого света.
~~~

Твайлайт завершила заклинание телепортации и, дождавшись, пока магическое поле вокруг неё развеется, открыла глаза и огляделась. Она была там, где ей не доводилось бывать со времен Праздника Летнего Солнцестояния два года назад — в тронном зале древнего замка Царствующих Сестер. Здесь она и её подруги одержали победу над Найтмэр Мун, и это место осталось в точности таким, каким его запомнила Твайлайт, кроме одной маленькой детали.

В центре зала лежала Никс, и на мгновение Твайлайт накрыла волна облегчения. Но так же, подобно приливной волне, облегчение отступило, и вместо него нахлынул могучий всепоглощающий страх, грозивший выдавить из её груди весь воздух без остатка. Грива и хвост Никс теперь являли собой эфирные облачка магии, украшенные точками звёзд. Никс стала точной копией Найтмэр Мун. Для полного соответствия ей не доставало доспехов, теней на веках и кьютимарки Найтмэр.

Страхи Твайлайт стали явью. Глядя на эти гриву и хвост, могла ли она и дальше отрицать правду? Могла ли она действительно поверить в то, что заклинание культистов не достигло намеченной цели? Никс была маленькой, но нельзя было отрицать, что она...

Плакала.

Рыдания Никс оглушили Твайлайт, нарушая ход её мыслей. Малышка лила горькие слёзы, и Твайлайт должна была собраться. Она уже сделала несколько шагов, стремясь успокоить Никс и сказать, что всё хорошо. Кобылка была напугана даже сильнее, чем в ту ночь, когда Твайлайт её нашла.

В то же время разум, раздираемый противоречиями, сдерживал этот порыв. Она не могла просто отмахнуться от необычайного сходства между Никс и Найтмэр Мун, тем более теперь, когда кобылка приобрела черты, которыми славилась Лунная Кобылица. С другой стороны, могла бы Найтмэр Мун вот так вот плакать? Стала бы она так громко рыдать?

Не в силах больше выносить это, Твайлайт двинулась в сторону Никс. Она приближалась к кобылке так, как будто на её месте лежала дремлющая Малая Медведица, словно рыдающее перед ней создание могло в любой момент повернуться и уничтожить её. Когда она оказалась достаточно близко, Твайлайт подалась вперёд, потянулась к Никс и прикоснулась к ней копытом.

Ощутив прикосновение, малышка обернулась: её глаза были полны страха. Однако этот страх умер, стоило ей только увидеть Твайлайт. Кобылка вцепилась в неё, уткнулась ей в грудь и прокричала:

— Прости!

— Ш-ш-ш-ш... Всё хорошо. Всё хорошо, — говорила Твайлайт, приобнимая дрожащего жеребёнка.

— Прости, прости! Пожалуйста, не ненавидь меня! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты страдала! — плакала Никс у неё на груди.

— Страдала? Разве ты когда-то хотела... — сердце Твайлайт дрогнуло.

— Я... Я не знаю, — Никс жалобно всхлипнула. — Я-я пришла сюда, а потом... потом я вспомнила, как смотрела на тебя сверху вниз. М-мы обе были здесь, ты выглядела напуганной, а я... Мне это нравилось. И-и я хотела причинить тебе боль, п-потому что ты пыталась помешать мне что-то с-сделать... Но я не хочу, чтобы тебе было больно, Твайлайт! Пожалуйста... Пожалуйста, не злись на меня! Я не хочу делать тебе больно!

От внутренних переживаний у Твайлайт защемило в груди. Никс плакала, но не потому, что она потерялась в лесу или оказалась одна в старом замке. Она плакала, потому что чувствовала, что сделала нечто ужасное, и извинялась за это. Извинялась за то, что наделала Найтмэр Мун, за её мысли и чувства. Твайлайт встревожилась. Если Никс обладает памятью Найтмэр Мун, это почти не оставляет сомнений: обе они — единое целое.

В то же время, глядя на уткнувшуюся в её шею заплаканную кобылку, Твайлайт больше не видела Найтмэр Мун. В этот момент единорожка осознала, насколько близка ей стала Никс. А ведь она взяла её к себе просто чтобы приглядеть за ней, чтобы постоянно знать, где находится возможная инкарнация Лунной Кобылицы.

Она никогда не предполагала, что привяжется к Никс. Она должна была стать для неё временным опекуном, наблюдать за ней, но... всё поменялось слишком быстро. Ей нужно было как-то укладывать Никс спать, и она начала читать ей на ночь сказки. Она видела, что у Никс не получается домашнее задание, и садилась рядом, чтобы помочь. Когда Никс подходила к ней с вопросами, они разговаривали, и за этими разговорами Твайлайт узнала Никс как пони. Эта пони любила солнце, дружила с другими пони и интересовалась окружающим миром.

Чем лучше Твайлайт узнавала её, тем сильнее привязывалась. Она заботилась о Никс: хотела, что бы она хорошо спала по ночам, успевала в школе, задавала вопросы и... была в безопасности. Твайлайт не была уверена, кем именно являлась Никс и что общего у неё было — и было ли? — с Найтмэр Мун, кроме внешнего сходства. Но одно Твайлайт знала: Никс плакала в ужасе от собственных воспоминаний, и она не могла не обращать внимания на её слезы.

— Я знаю, что ты не хотела, — единорожка наконец успокоилась и заключила кобылку в крепкие объятия. — Всё хорошо. Я знаю, что ты не хотела навредить мне.

Однако эти слова не утешили Никс. Она продолжала плакать и молить о прощении, а Твайлайт вновь и вновь повторяла, что всё хорошо. Она не просила Никс успокоиться, даже когда грива и хвост кобылки вернулись к обычному состоянию. Никс нужно было выплакаться. Её мучило нечто кошмарное, чего она не в силах была понять, и сейчас ей нужна была лишь Твайлайт, которая скажет, что всё хорошо.

Которая защитит Никс от её воспоминаний.

04 Тучи на горизонте

Магией погасив в комнате свет, Твайлайт прикоснулась к двери. Она только что уложила Никс — кобылка уснула, едва её голова коснулась подушки, и Твайлайт была уверена, что это к лучшему. У них выдался долгий день.

Она посмотрела на Никс ещё несколько секунд, осторожно закрыла дверь и спустилась на первый этаж библиотеки, где её ждали обеспокоенные пони. Подруги задержались, чтобы убедиться, что с Никс всё нормально, и Твайлайт высоко оценила этот факт, тем более что из них только Рэрити и Метконосцы были достаточно близко знакомы с маленькой кобылкой.

— Она в порядке, просто устала. Я уложила её спать, — с мягкой улыбкой сказала Твайлайт. Её слова развеяли стоявшее в комнате напряжение, и все наконец смогли расслабиться после долгого трудного дня.

— Что ж, не знаю как вы, а я совершенно измотана, — заметила Рэрити. — Если ты не против, Твайлайт, мне нужно отвести домой Свити Белль и самой немного поспать.

— Конечно, не против. Никс теперь в безопасности, а вы все сильно устали. Возвращайтесь домой и отдохните.

— Ты точно не хочешь, чтобы кто-нибудь остался? — любезно предложила Флаттершай.

— Что ты, глупо даже заикаться об этом. Вы выложились по полной, чтобы помочь мне отыскать Никс. Она в порядке, и я больше не смею вас задерживать.

— Брось, сахарок, для этого друзья и нужны. Ты бы поступила так же, если бы Эпплблум потерялась.

— Или Свити Белль, — добавила Рэрити.

— Или Гамми! — проверещала Пинки.

— Конечно. Тем не менее, я безумно вам благодарна. Я… Я так волновалась за неё.

— Ещё б не волновалась. Понятное дело, ты беспокоишься за свою сестрёнку, — сказала Эпплджек, направляясь к выходу. — Однако Твай права. Нам всем нужен отдых, особенно трём маленьким пони, которым завтра идти в школу.

— Ну вооот… а мы так хотели остаться и проверить, что с Никс всё в порядке, — захныкала Эпплблум.

— Не увиливай, Эпплблум. Завтра утром у тебя школа. Сможешь прийти проведать Никс после занятий.

— То же самое касается и тебя, Свити Белль, — добавила Рэрити, поглядывая на маленькую белую пони. — Тебе пора ложиться спать.

— И я уверена, Скуталу, твоя мама тоже волнуется, — подметила Твайлайт.

— Блин! Да, моя мама, наверное, и вправду вся извелась! — запаниковала оранжевая пегасочка.

— Не боись, мелкая, я тебя прикрою, — заверила её Рэйнбоу Дэш, слегка потрепав кобылку по голове. — Мы с твоей мамой знакомы. Как насчёт вместе слетать к тебе домой и всё ей объяснить?

— Серьёзно? Честно-честно?

— Эй, ты пришла сюда потому, что беспокоишься за Никс. Лучшего примера преданности не найти, и я это уважаю, — сказала Дэш, приземляясь на пол и приглашая пегаску себе на спину. — Теперь давай, залазь, не будем заставлять маму ждать. Я с ней потолкую.

Скуталу просияла улыбкой до ушей в предвкушении полёта вместе с Рэйнбоу Дэш. На этом пони стали расходиться. Твайлайт всех благодарила и желала добрых снов. Она закрыла дверь, устало вздохнула и направилась к лестнице наверх. Единорожка жутко утомилась и была голодна, но сил на еду уже не осталось, а потому она решила просто дождаться завтрака. Сейчас на первом месте был сон.
ТУК… ТУК… ТУК…

Твайлайт обернулась и посмотрела на дверь, решая, стоит ли открывать. Она очень, очень хотела спать, но вежливость взяла верх, и единорожка всё же открыла.

— Это она, папочка!

Твайлайт замерла: перед ней стояла Даймонд Тиара, но в этот раз её сопровождала пара взрослых пони — жеребец и кобыла. У жеребца была коричневая шёрстка, голубые, как у самой Тиары, глаза и лоснящаяся грива чёрного с серым отливом цвета. Он глядел на Твайлайт, строго нахмурившись, в то время как его спутница прямо-таки сверлила её взглядом.

Это была кобыла песочного цвета, со светло-фиолетовыми глазами, и вид её говорил о том, что она в любой момент готова накинуться на единорожку — возможно, даже физически, — но пока что сдерживается. Её средней длины двухцветная — белая с небесно-голубым — грива была аккуратно уложена, но некоторые волоски выбивались из прически. Явно не слишком озабоченная этим фактом, она обратила взгляд на стоящего рядом жеребца.

— Ну, Рич, и чего же ты ждешь?

— Мисс Спаркл? — начал жеребец, делая шаг вперёд и протягивая копыто. — Знаю, мы с вами раньше не встречались, но у нас есть общие знакомые с фермы Сладкое Яблоко. Я мистер Рич, их бизнес-партнер, но, должен признаться, я пришел к вам по личному вопросу.

— Что ж, рада познакомиться, — Твайлайт пожала копыто жеребца, — но это не подождет до утра? Я пол дня искала свою...

— Это абсолютно точно не подождет! Вам ещё повезло, что… — начала было кобыла, но Филси Рич оборвал её тираду.

— Так, Эффлюэнт, прошу тебя. Я же сказал, что сам с этим разберусь.

— Я очень на это надеюсь, Рич, — Эффлюэнт фыркнула, переводя взгляд на Твайлайт, которая попыталась изобразить улыбку.

— Вас не затруднит объяснить, в чём вообще дело? — обратилась единорожка к Филси Ричу.

— Да, я как раз собирался, — сказал коричневый жеребец. — Мисс Спаркл, вы сегодня угрожали моей дочери?

— Угрожала, папочка! — закричала Даймонд Тиара, будто боялась, что он продолжит расспрашивать Твайлайт. — Она сказала, что превратит нас с Сильвер Спун в кактус!

— Мисс Спаркл?

Твайлайт слегка нахмурилась, но затем, вздохнув, кивнула:

— Да, и я...

— Я не потерплю, чтобы моему жеребёнку угрожали! — гаркнула Эффлюэнт. — Считайте, что вам повезло, что мы даём вам возможность принести извинения, потому что не будь вы одной из пони, остановивших Дискорда, мы обращались бы прямиком в соответствующие органы!

Твайлайт шагнула вперёд и встала прямо перед кобылой.

— А сказала ли Даймонд Тиара, почему я ей угрожала? — спросила единорожка, недобро взглянув на мамашу.

— Нет, но я...

— Милая, — вмешался жеребец, — мы договорились, что дадим мисс Спаркл возможность объясниться.

Эффлюэнт закрыла рот, и её щеки надулись так, что её лицо в тот момент стало напоминать чайник, и можно было подумать, что между её губ вот-вот прорвется струйка пара. Кобыла, казалось, была уже готова разразиться новой яростной речью, но вместо этого она выдохнула через нос и кивнула.

— Да, дорогой.

— Мне жаль, что я угрожала ей, — сказала Твайлайт, — но ваша дочь отправила мою троюродную сестру, Никс, одну в Вечносвободный лес и отказывалась признаваться в том, что сделала. Я угрожала ей только затем, чтобы разыскать Никс, прежде чем с ней что-то случится.

— Ну, возможно, вам не пришлось бы угрожать моей дочери, если бы вы объяснили вашей кузине, как опасно может быть в Вечносвободном лесу, — раздраженно заметила Эффлюэнт.

— Никс знает, насколько опасна эта чащоба, — настаивала Твайлайт, — но ваша дочь убедила её, что это не так, если зайти достаточно далеко, она даже карту ей дала.

Филси Рич бросил взгляд на свою дочь, которая, как и все, пристально смотрела на Твайлайт.

— И эта карта у вас не сохранилась, не так ли?

— Нет, — сказала Твайлайт, — Никс потеряла её, пока блуждала по лесу.

— Похоже, это всё объясняет, — презрительно произнесла Эффлюэнт. — Ваша сестренка врёт вам. Очевидно, она где-то нашкодила и вляпалась в неприятности, а когда вы нашли её в городе, она рассказала вам слезливую историю о том, как потерялась в ужасном Вечносвободном лесу. Она наврала вам, а вы теперь врёте нам о том, почему угрожали нашей дочери. Да только за одно ваше враньё вас нужно арестовать!

Твайлайт наморщила лоб и вплотную приблизилась к кобыле.

— Вы хотите услышать правду? Так вот она. Я нашла Никс, когда она выплакивала глаза в глубине Вечносвободного леса, и это ваша дочь её туда отправила. Ваша дочь даже дала ей карту, и, насколько я слышала, она постоянно задирает своих одноклассников. А то, что вы помогаете ей избежать ответственности за её поступки, совсем не идет ей на пользу. Я отдаю себе отчет, что не могу заставить вас отправить её в качестве наказания в какое-нибудь опасное место, где она может пораниться или того хуже. Но позвольте мне кое-что прояснить,— Твайлайт подалась ещё вперед, а её голос стал ниже, зазвенел сталью и начал звучать угрожающе. — Если Даймонд Тиара ещё раз выкинет с Никс нечто подобное, превращение в кактус станет наименьшей из её проблем.

— Да кем ты себя возомнила? — огрызнулась Эффлюэнт. — Мы уважаемые члены общества! Да если бы не семья моего мужа, Понивилля вообще не существовало бы! Как ты смеешь так с нами разговаривать? Погоди, уж я научу тебя манерам!

Твайлайт ощетинилась и задрала мордочку так, что оказалась буквально нос к носу с Эффлюэнт.

— Я говорю вам это как единорог, голыми копытами победивший Малую Медведицу, и как личная ученица Принцессы Селестии. Так что если вы действительно хотите попытать удачу, я с радостью приму вызов. В противном случае, убирайтесь прочь из моей библиотеки и с глаз моих долой!

— Мисс Спаркл! — вмешался Филси Рич. Он втиснулся между кобылами и с выражением твёрдой решимости взглянул на Твайлайт. — Я готов согласиться с тем, что вы были вынуждены сделать то, что сделали. И я сомневаюсь, что на вашем месте поступил бы иначе. Но, как бы там ни было, это не дает вам права угрожать моей семье.

— Вот именно, — добавила Даймонд Тиара. На её лице сияла триумфальная улыбка. — Вы не можете мне угрожать, потому что Никс настолько тупая, что пошла в лес. Ну и что с того, что я дала ей…

Даймонд Тиара осознала, что чуть было не проговорилась, и резко заткнула рот копытом. Но несмотря на это, сказано было достаточно. Мистер Рич строго на неё посмотрел и сказал:

— Юная леди, вы наказаны.

— Рич, ты не можешь наказывать её за… — попыталась возразить Эффлюэнт.

— Мы поговорим об этом дома, — отрезал отец семейства. — До дальнейших распоряжений она останется под домашним арестом. Но не думайте, мисс Спаркл, что мы обо всём забыли. Ученица вы принцессы или нет, а завтра утром я буду обсуждать это происшествие с мэром.

С этими словами Филси Рич развернулся и пошёл прочь. Даймонд Тиара и Эффлюэнт последовали за ним, но лишь после того, как окинули Твайлайт самыми выразительными взглядами, на какие только были способны. Единорожка, в свою очередь, желая сохранить за собой последнее слово, ну или на худой конец хотя бы звук, вернулась в Библиотеку и с громким резким хлопком закрыла за собой дверь.

— Ну ты даёшь, Твайлайт, — отозвался дракончик. Он услышал, как внизу о чём-то спорят, и спустился узнать в чём дело. — Ты никогда не пользовалась своим статусом ученицы Селестии ради угроз.

— Да… — Твайлайт мысленно ругала себя за этот аргумент. — Думаю, Селестия не обрадуется, если узнает об этом…

— Эй, мой рот на замке. И если честно, как по мне, так лучше бы ты превратила кого-нибудь из них в кактус — чтобы не повадно было. Кстати, тебя не тревожит, как поступит мэр? Что если она обо всём доложит Принцессе?

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Я всё ещё не могу поверить, что та маленькая кобылка отправила Никс в Вечносвободный лес. В смысле, о чём она вообще думала?

— Ничем не могу помочь. Я, знаешь ли, не имею привычки вникать в мотивы хулиганов, — Спайк зевнул, поглядев на часы. — Ну да ладно, уже поздно. Странно, что Совелий ещё не вернулся. Обычно он…

— Хтоуу.

Спайк подпрыгнул от неожиданности и стал оглядываться по сторонам, пока не увидел филина, сидящего наверху ближайшего книжного шкафа.

— Нет, серьёзно, надо привязать к тебе колокольчик. Ты как сова-невидимка или типа того.

— Хтоуу? — ответил филин в своём фирменном стиле.

— Ты.

— Хтоуу.

— Ты, я говорю о тебе!

— Хтоуу.

— Я… Знаешь что? Нет… Мне это надоело, — сказал Спайк, направляясь к лестнице. — Я иду спать. Спокойной ночи, Твайлайт.

— Спокойной ночи, Спайк, — ответила единорожка, наблюдая, как её ассистент поднимается по лестнице. Затем она посмотрела на Совелия, который, повернув голову, казалось, чего-то ждал.

— Извини, Совелий, но я правда устала. Это был очень долгий день. Ты не против, если я тоже пойду спать?

— Хтоуу, — изрёк филин, взлетая. Он пролетел по комнате и схватил с полки одну из книг. Затем он бросил её на стол, страницы раскрылись, и, приземлившись рядом с книгой, филин принялся читать. Наблюдая за своим ночным помощником, Твайлайт непроизвольно хихикнула: она была рада, что филин может найти себе занятие на ночь, даже когда она не учится допоздна.

Оставив Совелия за книгой, Твайлайт поднялась на второй этаж. Спайк уже свернулся в своей постели и выключил светильник. Комнату освещал только лунный свет, пробивавшийся через окно. Его было как раз достаточно, чтобы Твайлайт смогла без проблем добраться до своей кровати.

Рядом с кроватью Твайлайт стояла кровать поменьше, для Никс. Но маленькой кобылки там не было, вместо этого она уснула на покрывале Твайлайт. Фиолетовая единорожка старалась приучить Никс спать в своей собственной кровати, но после такого насыщенного дня она решила не настаивать.

Стараясь не разбудить маленькую пони, Твайлайт медленно протиснулась под одеяло. Затем магией подхватила покрывало с постели Никс и прикрыла им спящую кобылку.

Сквозь сон малютка почувствовала её. Сонная, она подтащила одеяльце поближе к единорожке, устроилась рядом и положила голову ей на плечо.

Всё это вызвало у Твайлайт улыбку, и она нежно погладила носом спящую Никс. Но вскоре улыбка исчезла с её лица. Взгляд единорожки был устремлён в окно, в котором виднелась далёкая луна. На миг она вспомнила, как луна выглядела раньше, когда на ней был изображён мрачный силуэт Лунной Кобылицы. Твайлайт предстояло многое обдумать и многое решить, но всё это могло подождать до утра. В мягких объятиях кровати её глаза сомкнулись, и вскоре она погрузилась в заслуженный глубокий сон.

~~~

ТУК… ТУК… ТУК…

Трое пони стояли на пороге особняка и беспокойно озирались, проверяя, нет ли поблизости стражи. Особняк, окруженный такими же роскошными домами, располагался в элитной части Кантерлота, где политики, знаменитости и другие пони с громкими именами и тугими кошельками наслаждались своей красивой жизнью. Здесь повсюду цвели цветы, каждая лужайка была безупречно подстрижена, а кустам тут придавали изысканные формы.

Когда жеребец из числа той троицы поднял копыто, чтобы ещё раз постучать в дверь, раздался щелчок открывающегося замка. Дверь приоткрылась, и в проёме показался белый единорог с моноклем и идеально подстриженной, зачёсанной назад чёрной гривой. Он снисходительно осмотрел посетителей.

— Да? — спросил он трёх гостей. — Чем могу быть полезен?

— Просто открой эту долбанную дверь! — раздражённо крикнула серая пегасочка с чуть более серой гривой и кьютимаркой в виде тёмно-серого торнадо.

— Конечно, мисс Гейл, — Пропер Этикет открыл дверь, впуская гостей. Троица зашла внутрь. Вторым пегасом была тёмно-фиолетовая кобыла с чёрной гривой и парой крыльев того же цвета, а на кьютимарке у неё красовались несколько закрученных потоков ветра. Последним зашёл матовый глинисто-красный жеребец крупного телосложения. Его светлая грива была подстрижена очень коротко, а кьютимаркой служила каменная стена бастиона.

— Сэр Спелл Нексус в своём кабинете. Полагаю, путь вам известен, — произнёс Пропер Этикет, закрывая дверь.

— Да-да, мы знаем дорогу, — Грэй Гейл раздражённо взмахнула крыльями. — Но лучше бы у Нексуса была убедительная причина звать всех нас в такое время.

— Действительно, — согласилась Найт Винд. — Мы изо всех сил стараемся залечь на дно после такого провала в лесу. Городская стража стала ещё более бдительной: гвардейцы останавливают любого пони, попавшегося им в столь поздний час.

— Мне неизвестно, почему сэр Спелл Нексус позвал вас, — заверил гостей Этикет, уходя вглубь усадьбы. — Полагаю, вопрос останется без ответа до тех пор, пока вы не найдёте и не спросите его самого. Я же удаляюсь на кухню: сэр Спелл Нексус не любит принимать гостей без закусок.

— Серьёзно, этот служака слишком ответственно относится к своей работе, — пробурчала Грэй Гейл себе под нос, вместе со всеми шагая по изысканному особняку. Поднявшись по лестнице и пройдя роскошно обставленный зал, они добрались до хорошо знакомой двери и без лишних церемоний вошли внутрь.

Кабинет представлял собой маленькую уютную комнату с большими окнами и камином. Вдоль стены тянулись шкафы, полностью уставленные книгами, изысканными антикварными безделушками и различными картинами в рамах. Окна выходили на Кантерлот, открывая изумительный вид на городской пейзаж, которым любил иногда любоваться хозяин особняка.

Главной деталью интерьера был величественный портрет владельца имения, висевший над камином. На нём улыбающийся тёмно-синий единорог со светло-серой гривой был изображён сидящим за изысканным столом. Безупречная каллиграфическая надпись на металлической пластине под портретом гласила:

Спелл Нексус

Глава Школы для Одарённых Единорогов имени Селестии

Тайный Советник Королевского Двора

Пони с портрета стоял прямо перед камином, в его лазурных глазах отражался огонь. Не оборачиваясь, он жестом указал на кресла.

— Прошу, садитесь.

— Что такое, Нексус? — спросила Гейл. — Раньше ты никогда не посылал за нами посреди ночи.

— Это и правда странно, — согласилась Найт Винд. — Ты всегда говорил нам быть тише воды, ниже травы, а сейчас заставляешь нас так рисковать.

— Тем более, что не у всех работа такая спокойная, как у тебя, — проворчал Стоунвол. — Командир и так стал подозрительным после того, как я задержал отчёт о происшествии в Вечносвободном. Я хожу по очень тонкому льду, знаешь ли.

— Примите мои искренние извинения за столь поздний час, сёстры и брат, но произошло кое-что… интересное.

— Лучше бы это действительно было интересно, — пробурчала Грей Гейл, подавив зевок.

— Уверяю вас, так и есть, — сказал Нексус и, отойдя от камина, стал расхаживать перед своими собеседниками. — Мне кажется, наши усилия в прошлое полнолуние не были потрачены впустую.

— Что значит «не были потрачены впустую»?! — Гейл всплеснула копытами. — Это же была катастрофа! Осколки Найтмэр Мун уничтожены, и напомните-ка мне, сколько наших братьев и сестер арестовали?

— Около трех дюжин, — отозвалась Найт Винд.

— Три дюжины, Нексус! — серая пегаска топнула копытом.

— Это правда. Всё пошло не так, как мы планировали, — Нексус усмехнулся, а в его глазах загорелся огонёк. — Но всё было не зря, ибо Найтмэр Мун жива.

В комнате воцарилась мёртвая тишина, земной пони и пегасы переглядывались, не веря своим ушам.

— Погоди… Стой-стой-стой, — начала Грэй Гейл, указывая копытом на Нексуса, — то есть ты хочешь сказать, что заклятье сработало?

— Я не смел даже надеяться, но в каком-то смысле… да.

— И как, интересно, ты об этом узнал? — скептически поинтересовалась Найт Винд. — В смысле, разве Она не должна была уже свергнуть Селестию?

— Верно, если бы наша королева восстановила свои силы, то уже сейчас Эквестрия находилась бы под покровом вечной ночи, а мы получили бы награды как верные слуги Найтмэр Мун. С другой стороны, я не могу отрицать то, что чувствовал и видел. Не так давно из Вечносвободного леса вылетел ослепительный столп пламени, и в этот момент я ощутил Её. Я почувствовал нашу повелительницу, исполненную силой и величием. Внутри меня что-то всколыхнулось, и… приятно закружилась голова, мне даже пришлось побороть страстное желание бежать в лес.

— Что ж, приятно слышать, что наши старания над тем заклинанием не пропали даром, — заметил Стоунвол. Его сухой тон заставил Нексуса говорить серьёзнее.

— Да, теперь у нас снова есть цель. Брат, Сёстры, мы должны отыскать нашу госпожу. Полагаю, она находится в незавершённой форме из-за того, что нам не удалось закончить наше заклинание. Мы можем помочь ей и дать ту жизнь, которой она заслуживает, но прежде нам нужно её найти. Думаю, она прячется либо среди деревьев Вечносвободного леса, либо в его окрестностях. И нам лучше поспешить, пока мы не потеряли её след.

— И как, по-твоему, нам это сделать? — цинично спросила пегаска и преувеличенно весёлым тоном продолжила: — Эй, босс, мне бы ещё пару выходных. Зачем? О, ну я просто хотела немного прогуляться по одному из самых опасных мест в Эквестрии и поискать там частично возрожденную Найтмэр Мун.

Нексус закатил глаза и потёр копытом переносицу.

— Грей Гейл, прошу тебя, умерь свой сарказм.

— В целом она права, Нексус, — мягко заметила Найт Винд. — Нам наверняка потребуется куча времени, чтобы её найти.

— К счастью, не все наши братья и сёстры были задержаны в тот раз. Грэй Гейл, этим утром ты получишь мой заказ на доставку важных сообщений в Понивилль. Большая часть этих писем — просто уведомления от Школы для одарённых единорогов, но среди них будет несколько сообщений для наших товарищей, чтобы они начинали поиски нашей королевы.

— А я узнаю, кто есть кто?

— Нет, их анонимность должна быть соблюдена, исключительно по этой причине нас до сих пор не вычислили. Только я знаю, кто на стороне Детей Найтмэр.

— Что, как я уже говорила, довольно жутко, — вставила Грэй Гейл, но тут же получила мягкий предупредительный удар в бок от Найт Винд.

— А нам что делать, Нексус? — спросил Стоунвол.

— Ты, Стоунвол, просто продолжай нести службу в страже. Информация, которую ты добываешь, помогает нам оставаться незамеченными. А вот у Найт Винд будет более ответственное задание.

— И какое?

— Подозреваю, Селестия тоже ощутила Найтмэр Мун, что, несомненно, подтолкнёт её встретиться с исследовательской группой, занимающейся расшифровкой нашего ритуала. Благодаря нашим усилиям ты зачислена в охрану этой группы. Запомни каждое слово Селестии, после детально всё мне расскажешь. Нам нужно знать, насколько она осведомлена.

Найт Винд неуверенно улыбнулась.

— Я думала, что ты наконец дашь мне настоящее задание, но... подслушивать?

— Не относись к своей миссии легкомысленно, Найт Винд. Если их команда выяснит что-то насчёт заклинания или каким-то образом выйдет на нас, ты единственная, кто сможет предупредить нас об опасности, — Нексус обвёл взглядом троих заговорщиков. — Однажды Селестии удалось нас одолеть, но судьба даровала нам ещё один шанс увидеть возрождение нашей королевы, и я не позволю ему ускользнуть. Во имя Вечной Ночи.

— Во славу Истинной Королевы Эквестрии, — прогремела троица отрепетированный ответ.

~~~

ТУК… ТУК… ТУК…

— Сейчас подойду, — отозвался светло-синий единорог, вставая с постели. Бастион Йорсетс взглянул на часы и, недовольно ворча на столь поздних посетителей, направился к двери. Его бежевого цвета грива и хвост во сне порядком растрепались, но у него не было ни малейшего желания приводить их в порядок ради кого бы то ни было, явившегося в такое время.

Бастион открыл дверь, намереваясь устроить хорошую взбучку нарушителю покоя, но вместо этого застыл как статуя, когда увидел перед собой принцессу Селестию.

— В-ваше… Ваше Высочество! — жеребец даже начал заикаться.

— Прошу меня простить за столь поздний визит, Бастион. Могу я войти? — спросила Селестия, как будто единорог мог запросто ей отказать.

— Ко… конечно… пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — жеребец впустил принцессу и предложил ей присесть. — Я вернусь через минуту, — с этими словами он убежал в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Бастион Йорсетс был учителем в Школе для Одарённых Единорогов имени Селестии, и даже принимал экзамен у Твайлайт Спаркл, открывшей в тот день необычайные способности к магии. Он являлся не только одним из старших преподавателей, но также был главой исследовательской команды, занимавшейся заклятьем культистов.

Спустя несколько минут Бастион вернулся из комнаты в более презентабельном виде. Он даже надел свою рабочую одежду: рубашку с воротником и светло-коричневый жилет. Завершал композицию тонкий чёрный галстук.

— Извините, что заставил вас ждать, Ваше Высочество, — сказал единорог, вернувшись в гостиную.

Селестия ждала его, расположившись на большом диване.

— Не нужно извиняться, Бастион. Я не хотела тревожить вас, да ещё в столь поздний час, но… мне стало интересно, как продвигается работа по расшифровке ритуала.

— Довольно медленно, — отвечал Бастион, устраиваясь в кресле. — Единороги использовали несколько старых магических формул, о которых известно очень мало. Масляная пыль взята из магии зебр, и хотя у нас есть сведения о единорогах, использующих арканные построения для управления магическим потоком, книг, описывающих их работу, нет, — единорог устало посмотрел на принцессу и провёл копытом по гриве. — Работа пойдет быстрее, если мы получим какую-нибудь информацию от культистов. Ваши гвардейцы не смогли их разговорить?

— Нет, — ответила Селестия, мотнув головой, — задержанные демонстрируют недюжинную силу воли. Следователям пока не удалось получить от них никаких сведений.

— Очень жаль, принцесса, но моя команда делает всё возможное, учитывая, что необходимая нам информация утеряна.

— Пожалуй… «специально спрятана» — более точное определение.

— Принцесса? — единорог высоко вскинул брови.

— Бастион, я хочу, чтобы утром ваша команда перешла из библиотеки в королевские архивы. Я уже позаботилась об охране, у вас будет полный доступ ко всем данным, включая крыло Старсвирла.

— Принцесса… эти… этим книгам сотни лет!

— В этом вся суть. Тома из этой коллекции — последние копии документов, содержащих знания, которые я хотела сберечь, но при этом оградить от всей Эквестрии. В некоторых из них хранятся настолько могущественные чары, что необдуманное их использование может привести к ужасающим последствиям. Однако там есть книги, описывающие арканные заклинания, подобные тому, что использовали культисты.

— Утром мы сразу же отправимся в архивы.

— Хорошо, — на губах Селестии готова была расцвести слабая улыбка, но серьёзность ситуации заставила её увянуть, подобно ростку, лишённому воды, — но есть ещё кое-что, Бастион.

— Да, Ваше Высочество?

— Пока ваша группа выясняет, что заклятье должно было сделать, мне нужно знать, что оно уже сделало.

— Прошу прощения?

— Культисты начали творить колдовство прежде, чем я прибыла и остановила его. Могло ли заклятье что-нибудь сделать, будучи прерванным?

— Это сугубо теоретическое направление магии, принцесса. Незавершённые заклинания приводят к чему угодно, и при этом результат может никогда не повториться.

— Я верю в вас, Бастион. Вы величайший ум в области теоретической магии во всей школе.

Единорог покраснел, смущённо склонив голову.

— Вы льстите мне, принцесса.

— Не имею такой привычки, я хвалю только тех, кто заслуживает этого, — сказала Селестия, вставая с дивана. — Что ж, мне пора. Не хотелось бы вам больше мешать.

— Вы никогда не мешаете, принцесса. Тем не менее, всё сказанное не кажется столь уж срочным. Позвольте спросить, почему вы решили, что я должен услышать это именно сейчас?

Селестия остановилась у двери и, стоя одним копытом за порогом, обернулась к единорогу.

— Просто я поняла, что не предоставила вашей команде достаточно материалов для расшифровки заклятья и... что скорость в этом деле играет ключевую роль.

05 Неприятности в театре

После неудачного розыгрыша Даймонд Тиары и Сильвер Спун прошло две недели, и Никс вернулась в школу. Была перемена, и пока все её одноклассники наслаждались игрой в хуфбол, она в одиночестве сидела на качелях. Даже не пытаясь раскачиваться, она смотрела вниз и изо всех сил старалась не расплакаться.

Она не хотела идти в школу. После возвращения из Вечносвободного леса ей вообще не хотелось покидать библиотеку: там было безопасно и не было Даймонд Тиары с Сильвер Спун.

Впрочем, после инцидента в лесу и в библиотеке кое-что стало иначе. Твайлайт начала избегать Никс. Она пыталась скрывать это, говорила ей, что тогда в лесу всё было не по-настоящему, но кобылка знала, что это не так. Твайлайт постоянно смотрела на неё с каким-то непонятным выражением на лице, будто глядела сквозь неё и ожидала увидеть монстра. Только этот странный взгляд и заставил Никс вернуться в школу.

Но в школе было не лучше. Спустя несколько дней Даймонд Тиара и Сильвер Спун стали просто невыносимы. Отец Тиары, Филси Рич, наказал её, и теперь она отыгрывалась на Никс. Вместе с подругой они распускали мерзкие слухи, открыто приставали к ней и даже пытались подставить, подложив кнопку на стул Черили.

К счастью, Черили обо всем догадалась, и сейчас в качестве наказания обманщицы остались сидеть в классе. Для Никс это была первая спокойная перемена за последние несколько дней, но это не особенно поднимало ей настроение. Она чувствовала себя отвратительно. Когда-то в прошлом она хотела навредить Твайлайт! Она не помнила когда и почему, но факт оставался фактом, и она знала, что именно по этой причине у Твайлайт был такой странный, почти испуганный, взгляд.

Как она вообще могла хотеть причинить боль Твайлайт? Ведь это замечательная пони. Именно Твайлайт нашла её в лесу и приютила у себя дома. Именно Твайлайт помогла ей подготовиться к школе и читала на ночь сказки. Как она могла хотеть причинить страдания пони, способной на такие поступки?

— Эй, Никс, как дела?

Никс слегка подскочила. Она не заметила, как кто-то подошёл к ней, поэтому резко подняла глаза. Она боялась, что это Даймонд Тиара и Сильвер Спун, освободившиеся после своего наказания, но вместо этих приставал Никс увидела лица подруг. Возле её качелей стояли Эппблум и Твист, а чуть позади — Скуталу и Свити Белль.

— Нормально, — соврала Никс, снова опуская взгляд.

— А по голосу так не скажешь, — заметила Твист.

— Ага, и выглядишь ты не очень. Ты не заболела? Просто кажется, что тебя вот-вот стошнит, — добавила Скуталу.

Услышав это, Никс вздрогнула, прижала ушки к голове и отвернулась. А Эпплблум строго взглянула через плечо на Скуталу и прошептала:

— Так то ты хочешь ей помочь?

— Но я не имела в виду… — попыталась возразить пегаска, как вдруг почувствовала, что её тянут за хвост.

— Пошли, пусть Эпплблум и Твист сами с ней поговорят, — сказала Свити Белль, выплюнув хвост Скуталу.

— Но я просто хотела пошутить, развеселить её. Я не хотела…

Голос Скуталу стихал по мере того, как она удалялась, подталкиваемая белой единорожой. Когда пони оказались далеко за пределами слышимости, Эпплблум и Твист снова повернулись к Никс.

— Ты ведь знаешь, что она не это имела в виду? — спросила Эпплблум.

Не глядя на подруг, Никс кивнула.

— Ага.

— Так чего ты грустишь? — спросила Твист. — Это из-за тех проблем с Даймонд Тиарой и Сильвер Спун?

— Не-а, дело не в них.

— Знаешь, моя сестра говорит, что если сказать правду, становится легче, особенно если тебя что-то тревожит, — с улыбкой сказала Эпплблум.

— Ну, наверное, — Никс всхлипнула и утёрла нос копытом. — Но… Могу я доверить вам тайну?

— Конечно, — уверила её Эпплблум.

— И вы обещаете никому не говорить?

— Я клянусь, а если вру, кексик в глаз себе воткну, — выпалила Эпплблум.

— А это что было? — Твист выглядела озадаченной странными движениями и рифмой.

— Пинки-Клятва.

— Есть клятва, названная в честь Пинки Пай?

— Ну да, это обещание, которое дают лучшие друзья, и оно дается навеки.

— Навеки? — переспросила Твист.

— НААААААВЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕКИИИИИИ!

Никс, Эпплблум и Твист испуганно подпрыгнули и обернулись в сторону школьных ворот. По ту сторону ограды, окружавшей детскую площадку, стояла Пинки Пай, пристально уставившись на трёх кобылок. На её спине был закреплён поднос с кексами, а седельные сумки ломились от самых разнообразных конфет.

— Эм, привет, Пинки Пай, — без особого энтузиазма помахала ей Эпплблум.

Серьёзное выражение лица Пинки быстро сменилось обыкновенным весёлым.

— Привет, девочки! Я немного тороплюсь, мне надо доставить эти сладости на вечеринку. Развлекайтесь.

— Эм… Ну тогда увидимся, — ответила Эпплблум. Все трое молча проводили взглядом поскакавшую дальше по своим делам розовую пони.

— Это было… странно, — сказала Твист, убедившись, что Пинки Пай ушла достаточно далеко и не сможет их услышать.

— Это просто Пинки Пай в роли Пинки Пай, вот и всё, — ответила Эпплблум. — Так вот, Пинки-Клятва — это обещание, которое обязательно нужно сдержать. Ведь обмануть доверие друга — самый простой путь потерять друга навеки.

— НААААААВЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕКИИИИИИ!

Три кобылки снова подпрыгнули и, повернув головы, опять увидели Пинки Пай. Она была уже довольно далеко, её едва можно было разглядеть со школьного двора. Но в этот момент она смотрела на троицу так, будто слышала всё, о чём они говорили. Переводя тяжелый взгляд с одной кобылки на другую, она, казалось, вглядываясь прямо в душу каждой из них. Но уже через мгновение розовая пони вернулась к обычному состоянию и, вприпрыжку завернув за угол, понесла свои угощения для вечеринки дальше.

— Эпплблум, если можно, я всё же воспользуюсь обыкновенным обещанием, — сказала Твист. Жёлтая кобылка кивнула и повернулась к Никс.

— Так что ты хотела нам рассказать?

— Когда я была в лесу… я кое-что вспомнила. Или… Это было похоже на мои собственные мысли, хотя я и не знаю… В общем, в некоторых из них… я хотела сделать Твайлайт больно.

— Но с чего бы ты вообще захотела навредить Твайлайт, — спросила Твист.

— Я… я не знаю! — на глаза Никс навернулись слёзы. — Но я хотела. Я правда хотела… но я ведь не могла хотеть этого, Твайлайт такая милая… но…

— Тпру, Никс, расслабься, — попыталась успокоить почти разрыдавшуюся подругу Эпплблум. — Поэтому ты была такой грустной? Потому что думала, что хотела навредить Твайлайт?

Никс кивнула.

— Я даже не знаю, что произошло и почему, но… помню, что хотела этого, когда-то давно. Мы вдвоём стояли на руинах старого замка. Я была очень высокой и смотрела на неё сверху вниз, а мой голос звучал так странно… Но я точно помню, как хотела ей навредить…

— Ты уверена, что это не был просто сон? — спросила Эпплблум.

— Сон? — переспросила Никс. Она всхлипнула, потёрла нос и поправила очки, которые слегка сползли вниз.

— Ну да, сон. Я имею в виду, Твайлайт рассказала нам, что ты зашла очень глубоко в Вечносвободный лес. Может, ты просто устала и отключилась, и всё это тебе приснилось. А ты не смогла понять, что это просто сон, потому что была напугана. Да и вообще, разве ты могла когда-нибудь быть выше Твайлайт?

— Я… Да, наверное, ты права… но ведь даже если это был просто сон, мне от этого не легче.

— А Твайлайт ты об этом рассказала? — спросила Твист.

— Да.

— И извинилась?

— Да, извинилась, а она сказала, что всё в порядке.

— Ну и о чём ты тогда волнуешься, глупышка? — ласково улыбнувшись, спросила Эпплблум. — Ты же сама сказала, что не желаешь Твайлайт ничего плохого. Да и она, похоже, тебя простила. Как говорит моя старшая сестра: "это было, прошло, да быльём поросло".

— Быльё? — спросила Твист. — При чём тут какое-то быльё?

— Ну, это такое выражение

— И что оно означает?

— Ну… В общем… Если честно, я точно не знаю. Мне кажется, оно значит что-то вроде: «если ты когда-то извинилась за проступок, и извинения были приняты, то можно просто обо всём забыть».

— А, ну тогда, раз Твайлайт простила Никс за плохие мысли, они теперь могут забыть об этом и снова радоваться жизни?

— Именно! — улыбнулась Эпплблум.

— Но… Ведь я могла на самом деле хотеть навредить Твайлайт, и я не знаю почему. Что если я когда-нибудь снова этого захочу… Я не хочу делать ей больно!

— Так, мы ходим кругами. Пришло время для специального лекарства Эпплов, — сказала Эпплблум и встала позади Никс.

— Что ещё за лекарст... УУУУХ!

Глаза Никс расширились, ведь Эпплблум — практикующая сборщица яблок — лягнула качели, на которых она сидела. Чёрная кобылка стремительно взмыла в воздух, её фиолетовая грива развевалась позади. Качели поднялись на приличную высоту и уже устремились вниз, когда Никс поняла, что только что произошло. Эпплблум уже отошла с дороги, и они с Твист, встав чуть в стороне, стали смеяться над испуганным лицом Никс.

— Давай, ещё выше! — подбадривала Эпплблум.

— Да! Выше! — подключилась Твист в её обыкновенной гундосой манере.

Никс сглотнула от страха, но всё же последовала их указаниям. Она никогда не подлетала так высоко… но подбадривающие крики Эпплблум и Твист завели её. Никс начала раскачиваться сильнее и выше, в нужные моменты перемещая свой вес. Она раскачалась так сильно, что в высшей точке цепь стала немного провисать, даря несколько мгновений свободного падения, после чего натягивалась снова.

Никс продолжала качаться ещё некоторое время, пока наконец её запал не иссяк. Широко улыбаясь, она позволила качелям остановиться.

— Вот видишь? Лекарство Эпплов всегда работает.

— Так суть этого лечения — качаться на качелях? — спросила Никс.

— Нет, суть в веселье. Ничто не может подбодрить загрустившую пони лучше, чем немного веселья. А теперь слезай, моя очередь, — сказала Эпплблум.

Никс с радостью подчинилась, передавая качели своей подруге и даже помогая ей раскачаться своей магией. Теперь уже Эпплблум проносилась мимо подруг, а Никс и Твист её подбадривали. Жёлтая кобылка заливисто хохотала, и, услышав этот смех, к ним вернулись Скуталу и Свити Белль. Так, по очереди раскачиваясь и соревнуясь друг с другом, кто подлетит выше, пятеро кобылок провели всю оставшуюся перемену.

~~~

Твайлайт улыбнулась, зачеркнув в календаре ещё одну дату. Прошло уже около полутора месяцев со дня появления Никс, и Твайлайт была очень довольна её успехами.

Она догнала школьную программу, и теперь по вечерам вместо учёбы с Твайлайт гуляла с друзьями. Тем не менее бывали и дни, когда Никс безвылазно сидела в библиотеке, подробно расспрашивая Твайлайт о чём-нибудь, недавно изученном ею на уроке. Любопытство аликорна было воистину неутолимым.

Сама по себе школьная жизнь тоже пошла на поправку. После ссоры Твайлайт с родителями Даймонд Тиары и нескольких столкновений кобылок в школе Даймонд Тиара вместе с Сильвер Спун перевелись во вторую смену, что освободило два места в первой. Буквально сразу же их заняли два других жеребёнка. Никс ещё не успела толком познакомиться и пообщаться с Динки Ду и Пипсквиком, но Твайлайт была рада уже тому, что кобылке больше не придётся ежедневно видеться с Тиарой и Спун.

Оторвавшись наконец от календаря, Твайлайт начала уборку. Спайк помогал Рэрити, Совелий дремал в спальне наверху, а Никс ещё была в школе. Эти обстоятельства предоставили Твайлайт спокойное тихое утро для уборки привычного беспорядка, вызванного её учебой.

Покормив Пиви, чьё гнездо сейчас располагалось на подоконнике, Твайлайт начала расставлять по полкам книги, между делом просматривая их названия. За те два года, что единорожка провела в Понивилле, она успела прочесть большую часть хранившихся в библиотеке томов, но, разумеется, были и такие, которых она ни разу даже не раскрывала. Какие-то Твайлайт пропускала специально, а какие-то — она была уверена — просто ускользнули от её внимания.

Все книги, которые она расставляла по полкам сегодня, были уже прочитаны, однако на последней единорожка задержалась. Это был коричневый том с золотым тиснением по углам и золотым единорогом на обложке. В этом сборнике фольклора древней Эквестрии Твайлайт некогда прочла легенду о Найтмэр Мун и узнала о её возможном возвращении.

Твайлайт машинально открыла томик на уже прочитанной истории. Пробежав глазами по красивым иллюстрациям, она начала читать:
Давным давно, в волшебной стране Эквестрии, жили и правили две сестры, поддерживая мир и создавая гармонию. Старшая сестр…

— Я дома!

Улыбнувшись, Твайлайт положила книгу на стол и повернулась ко входной двери, откуда к ней скакала Никс.

— Привет, Никс, как дела в школе?

— Отлично! — прощебетала кобылка. — Черили сказала, что мы будем ставить пьесу.

— Правда?

— Агась! Она сказала, что каждой весной школа ставит пьесу для Весеннего Фестиваля. Это будет так здорово! В Понивилль приедут музыканты и артисты со всех краёв Эквестрии. Всем будет весело.

— Точно, скоро же Весенний Фестиваль.... — Твайлайт приложила копыто к подбородку и, вспомнив, что читала об этом празднике в одной книге, улыбнулась. — Если я правильно помню, всё началось с небольшой группы бродячих музыкантов, которые каждый год примерно в это время проезжали через Понивилль. Со временем к ним присоединились другие музыканты, и за несколько лет всё это разрослось до фестиваля.

— Да, Черили так и сказала, — подтвердила Никс, снимая свои сумки. — А ещё она сказала, что мы сами можем выбрать тему для постановки, и что каждому найдётся занятие.

— Звучит интересно. Есть какие-нибудь идеи насчёт темы?

— Я… Я надеялась найти что-нибудь в одной из библиотечных книжек.

Твайлайт улыбнулась.

— Отличное решение, в книгах много увлекательных историй. Но помни: это школьная постановка, значит пьеса должна быть короткой и интересной не только для тебя, но и для всех твоих одноклассников.

— Хорошо, — ответила Никс и уже открыла рот, чтобы попросить совета Твайлайт, но кобылку прервала резко открывшаяся дверь библиотеки. В комнату галопом ворвалась Эпплджек.

— Твай, вот ты где! Мне нужна твоя помощь, срочно!

— Что случилось, Эпплджек?

— Какой-то мерзкий сорняк заполонил нашу ферму! Это лоза, и она, того, начинает обвивать наши деревья. Может, у тебя есть какая-нить книжка, чтобы узнать, что это такое?

Твайлайт кивнула. Её рог засветился, и с полок слетели книги по фитопатологии. Сложив несколько книг в седельные сумки и накинув их себе на спину, единорожка оглянулась.

— Никс, мне нужно помочь Эпплджек. Справишься без меня?

— Конечно. Поищу пока историю для пьесы.

— Отлично, — кивнула Твайлайт. — Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, то Спайк у Рэрити, а Совелий спит наверху. Я скоро вернусь.

— Хорошо, Твайлайт.

— Спасибо, Твай, — сказала Эпплджек, когда они галопом двинулись на улицу. — Я понятия не имею, что это за гадское растение, но на моих яблонях ему уж точно не место.

Твайлайт магией закрыла дверь, и кобылки убежали на ферму, оставив Никс наедине с её поисками. Она бездумно просматривала книги, ища на полках нечто похожее на сборник сказок, пока не приметила одну книжку, лежавшую на читальном столике.

Привлеченная красивой обложкой, Никс подошла к ней поближе и спустя мгновение уже листала её, читая заголовки историй: некоторые из них Твайлайт читала ей перед сном, но о других она никогда не слышала. Одна история особенно привлекла её внимание, и она тут же начала читать:
Давным давно, в волшебной стране Эквестрии, жили и правили две сестры, поддерживая мир и создавая гармонию. Старшая сестр…

~~~

— Не знаешь, о чём будет пьеса? — спросила Твайлайт. Они с Рэрити направлялись в сторону школы. Единорожки любезно предложили помочь ученикам с подготовкой спектакля, хотя большую часть работы всё равно должны были проделать сами жеребята — для них это был шанс открыть свой талант и получить кьютимарку. К тому же Черили было бы трудно в одиночку организовать такую ораву энергичных учеников.

— Я спрашивала у Свити Белль, но она отказалась мне рассказывать: ответила, что мы узнаем в своё время. Кажется, она довольна и немного взволнованна.

— Она будет участвовать как актриса или занята чем-то ещё?

— Сестрёнка сначала хотела заниматься костюмами… но стоило мне как бы между прочим напомнить Черили, что именно она сделала костюмы для выступления Метконосцев на шоу талантов, как та приложила все усилия, чтобы… В общем, Свити Белль будет играть одну из ролей… даже будет петь.

— Ого, превосходно! У неё прекрасный голос, здорово будет её послушать.

— Да, несомненно. Лично я ставлю на то, что её судьба связана с пением… но ведь мы не можем быть уверены, пока на её боку не появится кьютимарка?

Твайлайт кивнула. Тем временем они уже подошли к зданию школы. Сама школа и игровая площадка были на одной стороне улицы, а на противоположной находилась школьная открытая сцена — единственная постоянная сцена в Понивилле.

Черили стояла в окружении жеребят, раздавая указания, а маленькие пони внимательно её слушали. Но, заметив приближающихся Твайлайт и Рэрити, Черили решила отпустить учеников на перерыв чуть раньше, чем было запланировано.

— Вы как раз вовремя, — сказала Черили, когда дети разбежались кто куда. Никс помахала Твайлайт и убежала играть со своими друзьями. — Я как раз рассказывала классу, что вы согласились протянуть нам копыто помощи с этой постановкой.

— Всегда рады помочь, Черили. И всё-таки мы горим желанием узнать, о чём будет пьеса? — поинтересовалась Твайлайт.

— А, ну конечно. Вот, возьмите,— Черили подошла к одному из стоявших неподалёку стульев, взяла с него копию сценария и протянула Твайлайт, которая, перехватив своей магией, раскрыла её на первой странице. Рэрити довольствовалась чтением через плечо единорожки.

— «Воссоединение благородных сестёр», — вслух прочитала Твайлайт.

— Да, это была идея Никс. Она нашла одну из старых сказок про Селестию и Луну и про то, как Луна превратилась в ужасную Найтмэр Мун. Эпплблум сразу предложила объединить эту сказку с историей о ваших недавних приключениях, когда вы победили Найтмэр Мун и помогли Принцессе Луне стать прежней.

— Хм, а ведь они выбрали неплохую историю. Маленькая волшебная сказка, — задумчиво отметила Рэрити.

— А о чём обычно ставят такие пьесы?

— Ну, например, когда мы с Черили учились в школе, наша пьеса для Весеннего Фестиваля была про пикник, который утащили муравьи. Это, конечно, было довольно… мило… но всё же до настоящего театра было далеко, хоть я и получила тогда свою кьютимарку. А вот эта история уже что-то, — ответила Рэрити, подхватив ещё одну копию.

— Это действительно что-то! Обычно мы ставим школьные пьесы за день до Весеннего Фестиваля, прямо тут, на нашей маленькой сцене. Но я рассказала мэру о том, что мы запланировали, и она сказала, что если жеребята как следует подготовятся, то мы сможем выступить на самом фестивале. Для детей это будет замечательная возможность выступить перед большой публикой на сцене, которую установили на городской площади, — объяснила Черили.

— Ох, Твайлайт, посмотри, у них есть песня Пинки Пай, — встрепенулась Рэрити, указывая в сценарий.

— Ты имеешь ввиду ту, в которой она призывала нас хихикать над страшным и смеяться над ужасным? — спросила Твайлайт, перелистывая свою копию сценария.

— Да, именно эта. О-о, мне сложно представить реакцию Пинки Пай, когда она это услышит. Она целый день будет прыгать от радости.

Твайлайт хихикнула, вообразив себе что будет, когда Пинки обо всём узнает.

— Да, она наверняка будет петь вместе с ними прямо из зала. Забавно получится.

— Конечно, это будет одна из лучших школьных пьес за всё время! — Черили энергично закивала. — Для неё я даже объединила классы — слишком много ролей и слишком многое нужно успеть. Мы, кстати, уже распределили роли, если хотите, можете посмотреть кто есть кто на второй странице.

Твайлайт и Рэрити синхронно кивнули, раскрывая вторую страницу.
Воссоединение благородных сестёр

Начальная Школа Понивилля представляет

Автор сценария: Черили.

Композитор: Лира Хартстрингс.

Рассказчик………………….………....... Зекора

Твайлайт Спаркл…...….…......……... Динки Ду

Эпплджек……………..……………... Эпплблум

Рэрити………………………..…... Свити Белль

Рейнбоу Дэш…………...……………... Скуталу

Флаттершай………………..….. Коттон Клауди

Пинки Пай……….…………………. Санни Дейз

Мэр……………………..……………. Литтл Хуф

Морской Змей………….……….. Торнадо Болт

Мантикора………………….……………... Арчер

Принцесса Селестия…..…….. Даймонд Тиара

Принцесса Луна………..………. Сильвер Спун

Найтмэр Мун………………….……………. Никс

Жители Понивилля и деревья Вечносвободного леса

Хот Род, Руби Пинч, Парадайз, Тутси Флют,

Уайт Лайтнинг, Пичи Пай, Лили Дейч

Художники по декорациям

Руби Пинч, Парадайз, Пичи Пай

Костюмеры

Санни Дейз, Тутси Флют, Лили Дейч

Рабочие-постановщики

Хот Род & Уайт Лайтнинг

— Зекора в роли рассказчика, — заметила Рэрити, поднимая взгляд со страницы.

— Это заслуга Эпплблум. Она не только предложила её кандидатуру, но и получила у неё согласие. По словам жеребят, она отлично рассказывала истории на Найтмэр Найт.

— Даже слишком, — добавила Твайлайт, вспомнив прошлую Ночь кошмаров, которую посетила Принцесса Луна. — То, что Пинки Пай и жеребята были тогда так взбудоражены, — это в том числе и её заслуга.

— В любом случае, её голос идеально подходит для такого рода историй, — Рэрити на секунду задумалась. — Более того, я бы предложила тебе позволить ей самой написать для себя текст.

— Почему? — Черили вскинула бровь.

— Зекора постоянно говорит стихами и делает это очень естественно. Рифмованное повествование придаст пьесе особый шарм старинной волшебной сказки. И помимо этого, я не могу представить себе её голос, если она вдруг перестанет рифмовать слова.

— Тогда я точно поработаю над сценарием вместе с ней.

Рэрити улыбнулась и кивнула, вернувшись к списку актёров.

— Ох, вы только посмотрите. Свити Белль будет играть меня! Хотя, это вполне разумно. У неё такая же чудесная белая шёрстка. Ого, а Скуталу будет Рэйнбоу Дэш! Она, наверное, в восторге.

— Да, — мягко усмехнувшись, подтвердила Черили. — Скуталу практически умоляла меня позволить ей сыграть Рэйнбоу Дэш, как только поняла, что та будет в пьесе. Она, можно сказать, просто рождена для этой роли.

— Да, Скуталу определенно употребляет слово «круто» почти так же часто, как и Дэш, — согласилась Рэрити и продолжила читать страницу с ролями. — Посмотрим, её я не знаю, и её, и её… подождите-ка, Морской Змей? Вы имели в виду Стивена Мэгнета?

— Кого?

— Стивен Мэгнет — так звали того морского змея, которого мы встретили на пути к Элементам Гармонии. Ох, я надеюсь, вы изобразите его хорошо. Такой вежливый и ухоженный змей просто не может быть сыгран как обычное чудище. Ты согласна, Твайлайт?… Твайлайт?

Рэрити и Черили повернулись к Твайлайт. Единорожка стояла словно громом поражённая и без кровинки в лице.

— Твайлайт, дорогая, что-то не так? — спросила Рэрити и заметила, что глаза единорожки до сих пор прикованы к сценарию. Заглянув в свою копию, Рэрити прочитала ещё пару строчек и тоже замерла.

— Что-то… Что-то не так? — Спросила Черили, озабоченная их видом.

— Ох… Нет, конечно нет, милая, — ответила Рэрити, придя в себя. — Мне просто стало немного любопытно узнать по поводу ролей. Например, почему ты решила, что Никс хорошо сыграет Найтмэр Мун? Всё-таки она такая милая маленькая пони, а Найтмэр Мун… ну…

— Но ведь в этом и заключается театр и актерское мастерство, Рэрити, — чтобы играть персонажей, которыми мы на самом деле не являемся. Кроме того, это было предложение Скуталу, и весь класс согласился, что Никс сыграет Найтмэр Мун как никто другая. Ведь у неё от природы чёрная шёрстка. Я спросила Никс, согласна ли она, и она не возражала.

— Ох, что ж, раз Никс согласилась...

— Я думаю, она справится, — уверила кобылок Черили. — Будет трудновато, потому что у этого персонажа довольно много реплик. Не так много, как у твоего двойника, Твайлайт, но всё-таки достаточно. Впрочем, Никс умница, и мне кажется, она сможет выучить свои слова.

— Конечно, она будет превосходной Найтмэр Мун. Разве ты не согласна, Твайлайт? — сказала Рэрити, подталкивая фиолетовую единорожку, чтобы вывести её из шока.

— О… О, да, конечно. Превосходной, — вяло улыбнулась Твайлайт.

~~~

— Это будет так весело! — прощебетала Никс, выскакивая из кухни.

Твайлайт шла в двух шагах позади неё. Во время ужина Никс, почти не замолкая, болтала о предстоящем выступлении. Она только недавно вернулась с генеральной репетиции и до сих пор была в полном облачении Найтмэр Мун.

— Ты уверена? — спросила Твайлайт. — Ты будешь стоять на сцене перед множеством пони.

— Это… немного страшно, — согласилась Никс. Когда она повернулась к Твайлайт, её энтузиазм поубавился. — Но все остальные в восторге, и им весело.

— А что, если ты забудешь слова?

— Черили обещала, что она будет за кулисами и сможет подсказать, если мы что-то забудем.

Никс слегка нахмурилась и отвела взгляд в сторону.

— Ну а ещё Даймонд Тиара сказала, что я не смогу сыграть Найтмэр Мун. Она сказала, что Черили могла бы взять на эту роль камень, и он и то сыграл бы лучше, но я докажу ей, — решительно отрезала кобылка. — Я выложусь по полной и ни строчки не забуду. Я стану самой лучшей Найтмэр Мун, какой только смогу!

Твайлайт нахмурилась: ей было больно от того, что она собиралась сказать.

— Я… Извини меня, Никс, но ты не можешь участвовать в пьесе.

На секунду кобылка потрясённо замерла: её разум отказывался понимать то, что она услышала.

— Что?

— Я сказала, ты не можешь участвовать в пьесе, — повторила Твайлайт более властным голосом.

— Н-но… Но, — заикалась растерянная Никс, — почему не могу? Я сделала что-то плохое?

— Нет, просто ты… Прости, Никс, но ты просто не можешь участвовать в пьесе.

— Но постановка уже завтра, они не смогут выступить без меня!

Твайлайт помрачнела, её сердце переворачивалось в груди. Прошло несколько недель с тех пор, как единорожка узнала о роли Никс. С того самого момента Твайлайт мучилась вопросом: что же делать? Разрешить Никс участвовать в роли Найтмэр Мун или придумать оправдание и запереть её в библиотеке?

Твайлайт уже склонялась к тому, чтобы отпустить Никс, особенно учитывая, с каким энтузиазмом кобылка относилась к этому событию. Однако внезапно произошло несколько вещей, которые поставили всё с ног на голову. Первым «против» было объявление о том, что Селестия и Луна, услышав о теме постановки, собираются посетить Весенний Фестиваль. Они просто не могли пропустить такую пьесу.

Твайлайт знала, что маскировка Никс могла бы обмануть большинство обычных пони, но Селестия и Луна отнюдь не обычные. Луна однажды была Найтмэр Мун, а Селестия была знакома с Лунной Кобылицей чуть ли не так же хорошо. Они однозначно заметят сходство Никс с мятежной принцессой, и Твайлайт боялась, что Никс будет тут же изгнана.

Следующим событием, убедившим Твайлайт окончательно, стала примерка костюма Никс. Броня из плотной ткани и проволоки, поддельные крылья и сверкающая звёздная грива — всего лишь фиолетовая ткань с блестками… но этого было достаточно. В костюме Никс была слишком похожа на Найтмэр Мун. Особенно с нарисованной на боку кьютимаркой в форме полумесяца. Конечно, большинство пони в Понивилле назвали бы костюм чудесным… но Твайлайт боялась, что некоторые смогут сложить два и два.

— Мне жаль, Никс, но им придётся справляться без тебя.

— Но… — протестовала малышка.

— Никс, я сказала нет, — отрезала Твайлайт, решительно покачав головой.

Кобылка надулась, засопела, но расплакаться себе не позволила. Напротив, она требовательно взглянула на Твайлайт и топнула копытами.

— Но это нечестно! Раз я ни в чем не виновата, ты не должна мне этого запрещать!

— Никс...

— НЕТ! — выпалила Никс в негодовании. — Так нечестно! Я так много трудилась, я выучила наизусть все реплики и...

— Никс.

— ТАК НЕЧЕСТНО!

— НИКС! — рявкнула Твайлайт, заставив кобылку замолчать. — Я сожалею, правда, просто так надо! Теперь ступай наверх и сними этот костюм.

— Но...

— Наверх! — отчеканила Твайлайт, топнув копытом. Никс встретила её тяжелый взгляд, но не смогла его выдержать. Тогда малышка, рыдая, унеслась прочь в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь.

— Твайлайт, почему бы тебе просто не позволить ей сыграть? — спросил Спайк. — В смысле, она ведь так об этом мечтала.

Твайлайт посмотрела на дракончика и поникла.

— Знаю, Спайк, я и сама хотела бы её отпустить, но… это слишком рискованно. Если Принцессы Селестия и Луна узнают, что Никс была создана заклинанием культистов, они отправят её на луну. Они заберут её, а я не могу этого допустить.

Спайк скрестил лапы и крайне скептически посмотрел на единоржку.

— Ты действительно думаешь, что Принцесса Селестия сделает это вот так запросто? То есть, она же полностью тебе доверяет. Уверен, ты смогла бы её убедить в том, что Никс не Найтмэр Мун.

— Рада, что ты так считаешь, — Твайлайт тяжело вздохнула, — но я просто не могу так рисковать.

~~~

— Сегодня вечером мы со Спайком должны сопровождать принцесс. Селестия ждёт меня в ложе для почётных гостей, и я должна буду смотреть выступления вместе с ней и Луной, — сказала Твайлайт, обращаясь к Никс, которая сидела на полу, одетая теперь в свою обычную одежду вместо сценического костюма. — Совелий будет за тобой присматривать, и я надеюсь, что ты будешь хорошо вести себя с ним.

— Да, мэ-эм, — сказала Никс голосом полным разочарования. Кобылка впервые злилась на неё, но Твайлайт знала, что для малышки так будет лучше.

— Прости меня, Никс, и я обещаю, что придумаю, как объяснить твоё отсутствие, — пообещала Твайлайт, поворачиваясь к выходу. — Постарайся не думать об этом. Мы со Спайком скоро вернёмся, — с этими словами Твайлайт вышла за дверь и надёжно её закрыла.

Пролетев через всю комнату, Совелий выхватил ключ из замочной скважины и, хлопая крыльями, сел обратно на письменный стол. Никс подбежала к окну и выглянула наружу. Она смотрела вслед уходящей Твайлайт, храня внутри слабый огонёк надежды, который уверял, что единорожка изменит своё решение, вернётся обратно и разрешит ей сыграть в пьесе. Однако когда Твайлайт скрылась за углом одного из зданий, Никс наморщила нос и начала раздражённо топать копытами.

— Это нечестно…. Нечестно! Черили ждёт, что я приду. Они все рассчитывают на меня! Я столько занималась! Это нечестно!

— Хтооууу?

На неё смотрел склонивший голову набок Совелий. Несколько секунд Никс молча разглядывала ночного помощника Твайлайт, как вдруг округлила глаза и по-жеребячьи неуклюже кинулась к нему.

— Пожалуйста, Совелий, выпусти меня! Они не смогут без меня выступить! Я должна быть Найтмэр Мун, нельзя ставить пьесу без неё.

— Хтооууу?

— Найтмэр Мун, злая кобылица! Прошу, Совелий. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖААЛУЙСТАААА, — причитала кобылка, смотря на филина умоляющими глазами. Она даже выпятила нижнюю губу и надулась в точности, как её передразнивала Свити Белль.

Но, невзирая на мольбы Никс, Совелий всё так же бессмысленно таращился на неё, сжимая ключ в когтистой лапе. Его глаза-бусины и ничего не выражающий клюв делали его лицо просто непроницаемым, поэтому Никс не могла сказать, возымел ли её подход какое-либо действие.

Но у неё в запасе был ещё один трюк. Во время репетиции в школе Даймонд Тиаре и Сильвер Спун задали научиться плакать по команде, потому что по сюжету в конце пьесы должны были плакать их героини. Они ныли, что это невозможно, но Никс, ведомая любопытством и лёгким желанием задеть их, доказав обратное, попробовала сама научиться этому приёму. Ей пришлось хорошенько потренироваться, но если у неё получалось нужным образом себя настроить, на глаза наворачивались слёзы. Она ещё ни разу не применяла этот прием на практике, но, Принцессы ей свидетели, она должна попасть на спектакль!

И она добавила новый штрих в тщательно подготовленную гамму эмоций, которые выражала её умоляющая мордашка: в уголках глаз показалась влага, и вскоре по её щекам побежали печальные слёзы.

— Пожалуйста, Совелий!

Филин смотрел на неё столь же холодно, как и прежде, но через пару мгновений ему пришлось отвести взгляд в сторону. Он раздосадовано ухнул и взлетел со стола. Никс пронаблюдала за тем, как он несколько раз облетел комнату, и улыбнулась, когда он мастерски вставил ключ в замочную скважину. Следующим маневром он повернул ключ, и дверь отозвалась на это звучным щелчком.

— О! Спасибо тебе, Совелий! Спасибо, спасибо, спасибо! — прокричала Никс, подпрыгивая на месте, и убежала к себе наверх. Там она молнией выскочила из своего жилета, обронив при этом очки, и достала костюм. Одним единственным прыжком Никс надела обувь — просто приземлившись во все четыре туфли разом, после чего принялась облачаться в бутафорскую броню.

Кьютимарку Найтмэр ей нарисует Черили, надо только найти её до выступления, а сначала нужно было разобраться с костюмом. С бронёй всё было довольно просто, сложности начались с фальшивыми крыльями. Они были сделаны из перьев, наклеенных на деревянное основание, которое, в свою очередь, крепилось к полностью чёрному жилету, сшитому по эскизу её собственного. Сама Никс не видела в них никакого смысла, ведь у неё были настоящие, но Твайлайт велела ей надевать костюм целиком. Крепить эти крылья было сущим мучением. Это была самая неудачная часть костюма, и обычно их приходилось надевать раньше, чем шлем. К сожалению, шлем уже красовался у Никс на голове, и она слишком спешила, чтобы тратить время, снимая его.

Уже заканчивая крепить у себя на спине эту сложную конструкцию, кобылка запуталась в собственных копытах. Тихонько пискнув, она стала заваливаться набок. Крылья упали на пол, на них приземлилась Никс, и по комнате разнёсся треск ломающегося дерева.

— Нет! — прокричала кобылка. Она смотрела на изувеченные крылья, а из её глаз текли слёзы, на этот раз уже настоящие. Она коснулась их копытом, отчего одно из фальшивых крыльев с хрустом переломилось пополам. Наверное, Никс разрыдалась бы в этот момент, если бы не взглянула назад и не заметила: на том месте, где полагалось быть крыльям от костюма, всё ещё находились настоящие.

— Что ж, если я буду держать их прямо весь вечер…. Это может сработать, — пробормотала Никс, расправляя собственные крылья. Она знала, что, когда в следующий раз вернется домой, ей здорово достанется от Твайлайт и за этот побег, и за выставленные напоказ настоящие крылья.

Впрочем, в этот момент наказание от Твайлайт пугало её меньше, чем перспектива подвести весь класс. Ей не хотелось бросать друзей, а отношения с остальными учениками и без того оставляли желать лучшего. Все одноклассники, за исключением подруг, считали её плаксой, любимицей учителя или всем этим вместе. Если из-за неё развалился постановка, всё станет только хуже.

Она приняла решение: отбросив в сторону фальшивые крылья, Никс сняла жилет и ножницами прорезала в ткани пару отверстий. Затем она снова накинула его на себя и, как могла, постаралась, чтобы её крылья походили на бутафорские.

Надев жилет, Никс дважды осмотрела себя в зеркале, проверяя костюм. Затем она мысленно прошлась по списку и, когда убедилась, что ничего не забыла, галопом сбежала вниз по лестнице, к входной двери. Выбежав наружу, она вернулась обратно лишь затем, чтобы, просунув голову в приоткрытую входную дверь, ещё раз сказать Совелию спасибо. Сразу после этого Никс со всех своих маленьких копытец понеслась к центру Понивилля.

06 Воссоединение благородных сестёр

Твайлайт вместе с остальной аудиторией аплодировала актерам. Пони на сцене поклонились, и опустившийся занавес ознаменовал завершение очередного выступления. Весь Понивилль и множество пони из близлежащих городков сидели на городской площади, которая по случаю Весеннего Фестиваля была переоборудована в театр под открытым небом.

Огромная временная сцена с профессиональным освещением и такого же уровня оборудованием была установлена напротив городской ратуши. Прилегающее к сцене пространство было заполнено зрителями и украшено протянувшимися от здания к зданию длинными цветными лентами, на которых висели бумажные фонарики. Пони сгрудились плотной толпой и с нетерпением ждали следующего номера. Но Твайлайт, Спайка и их друзей не было среди этой толпы. Они сидели на балконе второго этажа ратуши, рядом с Принцессами Селестией и Луной, где была специально оборудована ложа для Особо Важных Пони.

— Ой, это было так смешно! Мне понравилось, когда они кидались тортами, — воскликнула Пинки Пай, подрыгивая на своем месте.

— Да, — согласилась Дэш, задыхаясь от смеха, — тот пони только встал на дыбы, и ПАФ! Всё лицо в банановом креме!

Спайк, который, хохоча и держась от смеха за живот, катался по полу, смог лишь на мгновение приостановиться, чтобы простонать:

— Я сейчас лопну от смеха!

— Ну, шутки были простенькими… но забавными, — поддержала разговор Рэрити. — Если честно, я была почти в восторге от той шутки про блюз.

— Правда? А по-моему, она была дурацкой, — бросила Эпплджек.

— Просто она тебе в одно ухо влетела, а из другого вылетела.

— Ух ты! А почему она не сбила с ЭйДжей шляпу? — спросила Пинки, чем заставила расхохотаться Рэйнбоу Дэш.

— Ха-ха! ...ооох! — смеялась Рэйнбоу Дэш. — Нужно будет рассказать тем жеребчикам, они обязаны вставить эту шутку в своё выступление.

Остальные, включая Принцесс, рассмеялись вместе с Дэш. Поначалу пони были напряжены в компании монарших особ, но пара хороших представлений и дружелюбная непринужденная манера, в которой держалась Селестия, помогли разрядить обстановку. Принцесса Луна тоже время от времени присоединялась к разговору. И хотя Луна была не так общительна, как Селестия, она, по крайней мере, придерживалась в своей речи более современного диалекта, чем во время своего визита по случаю Найтмэр Найт. Она даже изящно пошутила по поводу первого выступления, чем помогла Твайлайт и остальным почувствовать себя более свободно в её обществе.

— Что у нас дальше по программе, сестра? — поинтересовалась Луна, которая с нетерпением ждала новых номеров, сдерживая, однако, свой восторг.

— Так, посмотрим… — сказала Селестия, небрежно раскрывая программку и пробегая по ней глазами. — «Воссоединение Благородных Сестёр» в постановке начальной школы Понивилля.

— Ура! Этого-то я и ждала! — воскликнула Рэйнбоу. — Это про нас!

— А вот лично я не в восторге, — призналась Эпплджек. — Эпплблум запросто может выставить меня дурочкой. Не специально, конечно. Но не хотелось бы, чтобы из-за этого надо мной начали смеяться.

— Я уверена, что она справится, — заметила Флаттершай. — Всё-таки, она отлично тебя знает. А я вот даже не знакома с той кобылкой, которая будет играть меня.

— Да, наверное ты права, — согласилась Эпплджек, перелистывая программку, лежащую у её копыт. — Эй, тут написано, что Никс играет Найтмэр Мун.

— Правда? Хех, ну… наверное, это круто. То есть, у неё подходящий цвет шкурки, но я сомневаюсь, что из неё выйдет Найтмэр Мун.

— Рэйнбоу Дэш, это грубо! — отчитала подругу Флаттершай.

— Эй, я просто говорю, что думаю, — развела копытами Дэш.

— В общем, я... Не хочу обманывать ваши надежды, девочки. Никс сегодня нездоровится, — соврала Твайлайт.

— Ой, бедняжка, у неё заболел животик? — расстроилась Флаттершай.

— О, да, очень неприятное пищевое отравление, — сказала Твайлайт, отчаянно уцепившись за предоставленное Флаттершай оправдание. — Мне пришлось оставить её в библиотеке с Совелием. Вряд ли она сможет прийти.

— Твайлайт, поправь меня, если я ошибаюсь, но, судя по всему, у тебя живёт кобылка, — непринуждённо заметила Селестия. — Я удивлена, что ты ничего мне не рассказала об этом.

— Ой… Правда? Ха-ха… Я была в полной уверенности, что написала об этом, когда она приехала ко мне. Она моя двоюродная сестра… то есть троюродная… Она сейчас живёт у меня, — Твайлайт старалась, чтобы её голос звучал естественно, но не смогла удержаться от глупой натянутой улыбки, перед тем как сменить тему разговора. — Так… Эм… Принцесса Луна, всё в порядке? Я имею ввиду, это же рассказ о том, как…

— Не тревожься обо мне, Твайлайт Спаркл, — твёрдо проговорила Луна. — Со мной всё будет хорошо. Историю о моём возвращении нельзя рассказать, не упомянув восстание и падение Найтмэр Мун. Если я не хотела, чтобы остальные пони знали об этой части моего прошлого, тогда мне не стоило позволять зависти возобладать надо мной.

Ночная Принцесса посмотрела на Твайлайт и обнадеживающе улыбнулась.

— Кроме того, мне сообщили, что эта пьеса призвана не поведать о моих грехах, но отпраздновать возвращение истинной меня. К тому же, это постановка начальной школы. Возможно, она даже заставит зрителя посмеяться над Найтмэр Мун… И, я думаю, неплохо было бы увидеть эту специфическую часть моего прошлого в комичном свете. Тебе не стоит волноваться о моём благополучии, но я благодарю тебя за этот вопрос.

— Ох, пожалуйста, Принцесса, — сказала Твайлайт, улыбнувшись. Она была рада за Луну, примирившуюся со своим прошлым, но так же она была рада и тому, что успешно перевела тему разговора. В этот момент на сцену вышла мэр Понивилля Айвори Скролл, исполняющая обязанности распорядителя Весеннего Фестиваля.

— Кобылки и джентльпони, — начала Айвори в своем обычном стиле. — Я с гордостью представляю вашему вниманию собственную пьесу начальной школы Понивилля: "Воссоединение Благородных Сестёр"!

Зрители разразились аплодисментами — особенно старались родители маленьких актеров. Мэр сошла со сцены, и занавес поднялся. На площадь потекли облака дыма, закрывая источники света, теперь сцену освещали только луна и звёзды. Мгновение спустя наступила полная тишина.

— Послушайте, пони, дней прошлых рассказ. Не выдумка то, что скажу я сейчас. История давних, забытых уж пор, когда под копытами добрых сестёр лежало в гармонии вечное небо. Услышьте историю, пони, про это.

Одна из декораций сдвинулась с места, отчего одни пони подпрыгнули на месте, а другие ахнули от удивления. То, что выглядело как декорация, оказалось закутанной в плащ фигурой кобылы. Включился свет, и она прошла к середине сцены. Луч прожектора разбросал густые тени вокруг этой пони, чьё тело было полностью скрыто под плащом до тех пор, пока она не подняла чёрно-белое полосатое копыто.

Зекора не смогла сдержать улыбку, когда, скинув капюшон и окинув взглядом зрителей, она увидела их шокированные лица.

— Несла утром Солнце и тёплый рассвет Сестра, что явилась чуть раньше на свет. А младшей принцессе была власть дана над звёздною ночью, где блещет луна.

Её голос разносился над толпой, хотя сама она уже скрылась из виду. Загорелись ещё два прожектора, которые выхватили из темноты две маленькие фигуры. Одетые в костюмы Даймонд Тиара и Сильвер Спун стояли на разных концах помоста, и в них легко угадывались Принцессы Селестия и Луна. Кобылки вскарабкались по ступеням позади задника, изображавшего горный хребет, и встали на самом верху так, чтобы каждая из них оказалась на вершине нарисованной горы. В то же время Зекора отступила к краю сцены, которая заполнилась играющими и танцующими жеребятами.

— Дарили гармонию сёстры для всех, под небом прекрасным царил звонкий смех.
— Ух ты! А Зекора — отличный рассказчик, — шепнула Дэш на ушко Эпплджек.
— Это уж точно, сахарок.

— Но зависть и тьма всё ж нашли себе ход: неравно сестёр этих жаждал народ. Резвясь и играя под Солнцем средь дня, во снах пропускали всю ночь для себя, не видя луны и божественных звёзд. И зависть сестры младшей бросилась в рост.

Иллюстрируя слова Зекоры, пони на сцене бегали и веселились в присутствии Даймонд Тиары, игравшей Селестию, и быстро засыпали, когда появлялась Сильвер Спун.

— На сердце её бурно зависть росла, ведь к ней безразличье едва ль лучше зла. Решив, что народу её всё равно на то, что прекрасной им ночью дано, она отказалась луну опускать и солнце на небо с рассветом пускать.

— Луна, почему твоё светило ещё на небе? Пришло время взойти солнцу, — произнесла Даймонд Тиара, надрывая голос в попытке придать ему царственный тон. Они с Сильвер Спун глядели друг на друга с противоположных концов сцены, стоя на деревянных ступенях позади фанерных гор. Остальные ученики перед ними продолжали изображать сон как символ безразличия.

— Мне надоело, что никто не видит моей прекрасной ночи, — прокричала в ответ Сильвер Спун, изображая величественный голос. — Я вкладываю душу в своё творение, а они просто спят, и никто кроме меня не видит этой красоты.

— Так… Так… — Даймонд Тиара запнулась.

— Кажется, кто-то забыл слова от волнения, — шепнула Рэрити. — Вот уж не думала, что такая наглая кобылка растеряется.

— Так… что же им ещё делать? Ночью слишком темно для игр и веселья, а днём слишком светло чтобы спать, — наконец ответила Даймонд Тиара. После этой реплики в толпе зрителей послышались редкие смешки, даже сама Луна весело фыркнула. В момент паники кобылка начала говорить своим обычным немного капризным голосом, который до смешного не соответствовал образу принцессы. Селестия же только улыбнулась и отнеслась к этому с юмором. Она даже незаметно хихикнула.

— Мне всё равно! — вопила Сильвер Спун, которая явно лучше помнила свою роль. — Я не позволю, чтобы моя работа и дальше оставалась без внимания! Пони увидят красоту и величие ночи, хотят они того или нет.

— Но, сестра… — ответом Даймонд Тиаре было молчанье. Сильвер Спун отступила в темноту, и Зекора продолжила свой рассказ.

Но поздно уж было для правильных слов: у младшей на сердце и раны и кровь. И горечь внутри надломила сестру, сжигала и выла подобно костру. Вся нежность принцессы, её красота исчезли во мгле, не оставив следа. И боль, что не видит никто её лун, явила в наш мир тьму и зло — Найтмэр Мун.

Свет снова озарил правую сторону сцены, и публика удивленно ахнула. На месте Сильвер Спун стояла другая маленькая кобылка — единорожка с чёрной как смоль шкуркой и стоящими торчком абсолютно неподвижными крылышками, вероятно фальшивыми. На её боку размещалась довольно хорошо нарисованная кьютимарка в виде полумесяца, а бутафорские доспехи на ней издалека выглядели очень достоверно. Впрочем, самой убедительной частью её костюма были глаза: зрачки своей формой напоминали драконьи, а блестящую бирюзовую радужку обрамляли светло-голубые белки.

— Эй, глядите! У Никс получилось! — энергично прошептала Эпплджек. — Сладкие яблочки, да она же вылитая Найтмэр Мун.

— Ох… О, да, конечно, — согласилась Рэрити, нервно поглядывая на Твайлайт. — Она… Они просто одно лицо.

Селестия наклонилась к своей ученице и прошептала:

— Хорошо, что она справилась с болью в животе. Наверное, это просто волнение перед выступлением.

— Эм… ух… Да, просто волнение, — вяло ответила Твайлайт, внезапно ощутив, как её собственный обед просится наружу.

Никс взглянула на зрителей и осознала, перед каким огромным количеством пони она сейчас стоит. Кобылка инстинктивно закрыла глаза, борясь со жгучим желанием куда-нибудь спрятаться. Она была так озабочена этой пьесой, так взбудоражена самой историей и так взволнована возможностью завести новых друзей, что даже по-настоящему не задумывалась о том, как же много пони будут на неё смотреть.

Никс сглотнула и облизнула губы, думая о своих друзьях. Ради них она только что ввязалась в неприятности с Твайлайт, и не собиралась теперь допустить, чтобы эта жертва пропала зря. Ей нужно было просто сыграть свою роль, и она репетировала её столько раз, что сыграла бы её, даже будучи разбуженной посреди ночи. Нужно просто набрать в грудь побольше воздуха и произнести слова.

— Н-никогда больше пони Эквестрии не увидят Солнца! Отныне ночь будет длиться вечно! МУАХАХАХАХА! — хвастливо продекламировала Никс. Её фальшивый злобный смех вызвал в рядах зрителей легкие смешки. Это были не насмешки, но благосклонный смех пони, которым нравится её выступление; этот смех придал Никс уверенности. Она может это сделать, и сделает… потому что она и так уже нахватала из-за этого проблем.

В то время как Никс смех прибавил решимости, Твайлайт реакция публики сбивала с толку. Почему толпа не вскипела от ярости? Никс так походила на Найтмэр Мун, но никто не принимал это сходство всерьёз. Неужели они просто решили, что это настолько хороший костюм? Но ей не удалось как следует это обдумать, потому что её внимание привлек раздавшийся со стороны сцены голос Зекоры.

— Принцесса на землю накинула ночь, слова сестры старшей отбросила прочь. Решенье одно оставалось — лишь бой, ведь младшая к просьбам осталась глухой. Лишь шесть Элементов в тяжёлой борьбе позволили выиграть старшей сестре.

Свет на сцене окрасился в цвета радуги, а Никс изобразила крик ярости и боли. Когда включили обычное освещение, кобылка уже скрылась из виду, а на её место опустилась фанерная луна с силуэтом Лунной Кобылицы.

— Чтоб пони простые не стали страдать, принцессу ночную пришлось прочь сослать: она на луне как в тюрьме заперта, и правит Эквестрией только одна. И золото Солнца, и холод луны лишь старшей принцессе отныне верны. Гармония вновь воцарилась на троне, и тысячу лет всё спокойно средь пони. Но есть у истории и продолженье — событий нестоль уж далёких свершенье.

На этом первый акт пьесы подошёл к концу. Опустился занавес, и прозвучали заслуженные овации. Только одна пони не аплодировала. Луна, наслаждавшаяся выступлением детей, внезапно сжалась и поникла, когда на сцене появилась кобылка, игравшая Найтмэр Мун.

Принцесса Ночи опустила голову, вперив взгляд в свои копыта; воспоминания о том дне подобно злым демонам вцепились ей в душу. Луна едва не потерялась в собственных мыслях, как вдруг ощутила очень нежное прикосновение. Обернувшись, ночная правительница увидела большое белое крыло, мягко опустившееся ей на спину.

— С тобой всё в порядке? — очень тихо спросила Селестия, обнимая крылом сестру.

— Да… Да, всё хорошо, — ответила Луна, прижимаясь лицом к плечу Селестии. — Спасибо, сестра.

~~~

Несмотря на то, что качество пьесы держалось на уровне, какого следовало ожидать от жеребячьей постановки, все до единого зрители были вполне довольны, даже те из них, чьи дети не участвовали в спектакле. В первой сцене второго акта Твайлайт встретила своих подруг, и в Эквестрию вернулась Найтмэр Мун. Затем следовала вторая сцена, которая рассказывала о путешествии через Вечносвободный лес и испытаниях в нём.

Среди публики в этот момент больше всех радовались подруги Твайлайт. Дэш тряслась в восторге от того, какой крутой её изобразила Скуталу, в то время как Эпплджек и Рэрити были вполне довольны игрой своих младших сестёр. Динки Ду неплохо изобразила Твайлайт, хотя и забывала время от времени слова, а Пинки Пай улыбалась до ушей, пока слушала свою песенку о хихиканье над страшным.

Твайлайт даже заметила, что тоже наслаждается представлением, хотя это понимание пришло к ней не раньше, чем приутихли её тревоги. Она всё ещё собиралась отчитать Никс при первой же возможности, и не только за непослушание, но и за то, что кобылка забыла надеть очки. Впрочем, до сих пор ничего страшного не случилось. Принцессы Селестия и Луна не спускались к сцене, чтобы схватить Никс, и толпа зрителей не пыталась её яростно растерзать. Все они решили, что у чёрной единорожке просто великолепный костюм, и Твайлайт не собиралась давать им повода думать иначе.

Итак, всё, что оставалось фиолетовой единорожке — сидеть и смотреть. На сцене разворачивалась третья сцена второго акта, и до кульминации оставалось совсем немного. Декорации поменялись, изображая теперь руины древнего замка, и в очередной раз зазвучал голос Зекоры:

— Так все испытанья герои прошли, средь старых руин Элементы нашли.

Под эти слова шесть пони, игравшие Твайлайт и её подруг, показались на сцене и направились к деревянному постаменту, на котором лежали муляжи Элементов Гармонии.

— Элементы Гармонии! Мы нашли их! — радостно прокричала Динки Ду. В отличие от настоящих элементов, муляжи располагались достаточно низко, чтобы до них смогли дотянуться не способные летать жеребята.

Кобылки снимали камни с постамента, а та, что играла Пинки Пай, начала их пересчитывать.

— Раз, два, три, четыре… Их всего пять!

— Уиииии! — прошептала Пинки Пай, стараясь не повышать голос. Получалось у неё с трудом. — Я так и сказала… Я так и сказала! Это так здорово! Они сыграли это в точности как было!

— Это благодаря тебе, сахарок, ты ведь каким-то образом помнишь всё, что мы говорили.

— О, это легко. Просто я перечитывала сценарий.

— Что-что ты перечитывала?

— Тссс! Я пытаюсь смотреть! — проворчала Дэш, продолжая внимательно следить за происходящим на сцене.

— Где же шестой? — спросила Скуталу, и остальные кобылки огляделись по сторонам.

— В книге сказано, что искра проявит шестой элемент, — сказала Динки Ду, подходя поближе к элементам.

— И какого сена это значит? — спросила Эппблум, довольно ловко подражая акценту сестры.

— Точно не знаю, но у меня есть идея. Отойдите подальше, я не знаю, что сейчас произойдет.

— А ну-ка, ребят, пойдём отсюда. Ей нужно сосредоточиться, — скомандовала Эпплблум, выпихивая остальных со сцены и тем самым оставляя Динки наедине с элементами. Единорожка опустилась на колени перед бутафорскими артефактами и зажгла свой рог, будто применяя какое-то заклинание.

Пока кобылка концентрировалась, сцену окутывал туман, доставленный с Погодной Фабрики Клаудсдейла и подсвеченный специальными ярко-синими лампами, а постамент для фальшивых Элементов Гармонии за верёвки утащили за кулисы. Там другие ученики уже тянули за лески, заставляя привязанные к ним камни ускользнуть от Динки.

— Элементы! — прокричала единорожка, вытянув копыто. Но в ответ раздался лишь злобный смех из-за сцены.

Это смеялась Никс. Она вышла из-за правой кулисы, пока её одноклассники, стуча кастрюлями о котелки, создавали эффект грома, а яркий мерцающий свет имитировал молнию. Несмотря на такое зловещее появление, Динки поступила так, как в своё время настоящая Твайлайт Спаркл: она грозно склонила голову и поскребла копытом пол, готовясь к атаке.

Никс подняла копыто и удивлённо вкинула бровь.

— Да ты шутишь. Ты ведь шутишь, верно?

Динки, впрочем, не шутила. Она бросилась на Никс, и Никс ответила тем же. Они понеслись друг на друга, но когда до их столкновения оставалась всего пара мгновений, свет погас, вызвав в толпе зрителей вздох разочарования.

Свет зажёгся вновь: Никс стояла одна на середине сцены, а Динки Ду склонилась над элементами. Её рог снова светился, а ученики за сценой подсвечивали бутафорские камни, будто бы те и в самом деле лучились магией.

Никс ринулась к Динки Ду, но прежде чем она её настигла, несколько прожекторов, направленных в сторону публики, ярко вспыхнули. Эта вспышка ослепила зрителей в самый важный момент. Когда лампы погасли, проморгавшиеся зрители увидели, что Динки Ду оказалась на краю сцены. Она пыталась подняться с пола, как если бы была отброшена назад, в то время как Никс стояла в окружении Элементов Гармонии.

— Нет, нет! — Никс застонала и в ужасе отшатнулась от элементов, но те, как и у Твайлайт тогда, не срабатывали.

— Но… где же шестой элемент?!

Никс разразилась хорошо отрепетированным злобным смехом, с силой наступая на фальшивые волшебные предметы. Из под её копыт послышался хруст, и, когда от элементов не осталось ничего, кроме осколков, Никс повернулась к Динки. Улыбнувшись самой ядовитой улыбкой, на какую только была способна, она подняла копыто и указала им на единорожку.

— Ты, жеребёнок! Думаешь, ты можешь победить меня?! — с вызовом спросила Никс, и голос её при этом прозвучал очень мрачно, властно и крайне убедительно. — Теперь ты не увидишь ни своей принцессы, ни своего солнца! Эта ночь будет длиться вечно! — закончила Никс и в очередной раз разразилась злым смехом — наиболее правдоподобным за весь вечер. По спине Твайлайт прокатилась дрожь: она слышала, как Найтмэр Мун произносила те же слова почти тем же голосом. Единорожка нервно сглотнула и бросила осторожный взгляд на принцесс. Селестия и Луна, кажется, наслаждались представлением, но Твайлайт не могла выбросить из головы страшные мысли.

Никс сказала последние слова слишком хорошо.

~~~

— И вновь сестре младшей подвластна луна. Из сердца жар мести изгнала она. История нам доказала одно: нет магии дружбы сильней ничего.

С последними словами Зекоры занавес опустился, и публика взорвалась овациями. Пару секунд спустя занавес снова поднялся, на сцену вышла Черили и несколько раз поклонилась.

— Спасибо вам всем! — обратилась Черили к зрителям. — Я очень рада, что вам понравился спектакль. Жеребята очень усердно работали, и благодаря их стараниям сегодня мы смогли показать одну из лучших постановок за всю историю начальной школы Понивилля. А сейчас прошу вас поприветствовать моих учеников! Для начала, наши герои: Динки Ду, Эппл Блум, Свити Белль, Скуталу, Коттон Клауди и Санни Дэйз!

Публика охотно повиновалась Черили, топоча копытами, пока маленькие актрисы одна за другой выходили на сцену. Эпплджек оглушительно вскрикивала, приветствуя Эпплблум, а Рэрити встретила свистом вышедшую на поклон Свити Белль.

— Спасибо, — продолжала Черили, перекрикивая аплодисменты. — Теперь на очереди кобылки, исполнившие роль наших возлюбленных принцесс, Селестии и Луны, которые сегодня почтили нас своим присутствием. Даймонд Тиара и Сильвер Спун.

Тиара и Спун вышли из-за кулис в своих костюмах, кланяясь и махая зрителям как заправские актрисы. Наслаждаясь овациями, они задержались на сцене несколько дольше, чем следовало, и Черили пришлось осторожно подтолкнуть их в сторонку к остальным жеребятам, выстроившимся в линию.

— А теперь — наша подлая и коварная Найтмэр Мун. Аплодисменты для Никс!

Твайлайт пришла в изумление, услышав, как горячо восторженная толпа приветствовала выходящую на сцену Никс — может, самую малость тише, чем Динки Ду и остальных из шестёрки. При этом овации звучали гораздо громче тех, которыми публика удостоила Даймонд Тиару и Сильвер Спун, и, судя по их мордашкам, они тоже это заметили.

Твайлайт топала копытами вместе со всеми, хотя Никс всё ещё ждала грандиозная взбучка. Где-то рядом с Твайлайт раздался свист и, обернувшись на звук, она увидела Селестию. Даже Луна аплодировала, несмотря на то что роль малышки напомнила ей о событиях, которые она, вероятно, желала бы забыть. Неужели принцессы и вправду поверили, что Никс просто была в костюме?

Это было чудо, в которое Твайлайт сложно было поверить.

Никс неловко поклонилась и заняла своё место рядом с остальными учениками, а Черили продолжила представлять жеребят, задействованных в постановке. Некоторые имена она называла повторно, отмечая работу, которую актеры проделали над костюмами, декорациями или за кулисами. Последними на сцену были приглашены Лира и Зекора. Зелёную единорожку поблагодарили за отличную музыку для спектакля, ну а Зекора, конечно же, заслужила свою долю славы за блестящую роль рассказчика.

Наконец была упомянута и сама Черили. Зекора представила её как автора пьесы и режиссёра, после чего слегка покрасневшая вишнёвая пони поклонилась аплодирующей толпе. После финального общего поклона, занавес опустился, и Весенний Фестиваль прервался на часовой антракт.

~~~

— Мамуля! — проверещала Динки Ду, выбежав навстречу светлогривой серой пегаске. — Я хорошо сыграла?

— Ты была бесподобна, мой маленький маффин, — ответила Дитси Ду, обнимая маленькую единорожку. Твайлайт, Рэрити, Эпплджек и Рэйнбоу Дэш прошли мимо этой милой семейной сцены, направляясь за кулисы, где жеребята снимали свои костюмы.

Им не потребовалось много времени, чтобы найти своих кобылок. Эпплблум, Скуталу, Свитти Белль и Никс пили воду из бумажных стаканчиков, и трое из их были уже без костюмов. Одна Никс оставалась полностью одетой.

— Дорогие мои, это было просто невероятно! — проворковала Рэрити.

Заметив появление старших кобылок, Эппл Блум, Скуталу и Свити Белль с улыбками до ушей ринулись к ним навстречу. Никс тем временем попятилась назад, стараясь не смотреть на Твайлайт.

— Вам понравилось? — спросила Свити Белль.

— Это было совершенно бесподобно, — заверила кобылок Рэрити.

— Ага, молодчина, Скут, отлично меня сыграла.

— Обалдетьобалдетьобалдетьобалдеть, — выпалила Скуталу, ошеломлённая похвалой от своего кумира, Рэйнбоу Дэш.

— А как тебе я, сестрёнка?

— Я будто в зеркало смотрелась, сахарок, — похвалила сестру Эпплджек, взлохмачивая копытом её макушку. — Вы все здорово справились, согласна, Твай?

— Да, они и правда здорово выступили, — согласилась Твайлайт. Никс осмелилась поднять глаза, и через миг она улыбнулась, увидев, что волшебница смотрит на неё без разочарования или гнева.

— Кстати, Твай, неплохие глаза ты сделала Никс, — сказала Дэш, подлетая поближе к чёрной кобылке, чтобы получше рассмотреть вертикальные зрачки. — Не думала, что ты знаешь такие заклинания.

Твайлайт нервно улыбнулась, мысленно благодаря Рэйнбоу за такое удачное предположение.

— Ох, эм, я п-просто нашла его в одной книге.

— Это так круто! Я тоже хочу такие.

— Погоди, ты... Что? — спросила Твайлайт, а уголки её губ опустились.

— Давай, Твайлайт, — Дэш приземлилась перед единорожкой, указывая копытом себе на глаза. — Наколдуй мне такие. Хочу посмотреть на себя с драконьими глазами.

Твайлайт неловко помялась, только теперь сообразив, что её могли попросить показать заклинание. Пути назад не было. Она решила попробовать, и, если ничего не выйдет, сказать Дэш, что завтра попробует ещё разок, выиграв достаточно времени, чтобы разучить настоящее заклинание.

Может, всё и получится. Можно создать простое заклинание иллюзии, вроде того, что она наложила на очки Никс. Да, это не должно быть слишком сложно, но и результат продержится не долго. Поэтому она заколдовала именно очки, а не сами глаза Никс. На очки она могла наложить дополнительные заклинания, чтобы эффект был постоянным. Теоретически, иллюзию можно было наложить прямо на глаза Дэш. В этом не было ничего особенного, просто нужно было использовать заклинание с противоположным эффектом на живой пони. У неё получится… наверное.

Твайлайт закрыла глаза и начала колдовать. Стиснув зубы, она сосредоточилась и через мгновение ощутила, как вспышка магии сорвалась с кончика её рога. Пару секунд она не решалась взглянуть на результат. Единорожка боялась, что заклинание не сработало и что сейчас она просто выставила себя дурой перед подругами.

Но вздохи изумления, раздавшиеся со всех сторон, убедили Твайлайт разомкнуть веки, и она с облегчением обнаружила, что всё сработало как предполагалось. Глаза Дэш изменились и теперь выглядели очень похожими на драконьи — с большой радужкой, вертикальным и острым как кинжал зрачком, и даже её белки слегка окрасились розовым.

— Ух ты! Просто класс! — воскликнула Дэш, глядя на своё отражение в зеркале.

— Ну, только ты не привыкай. Это заклинание скоро спадёт, — назидательно произнесла Твайлайт.

— Ага, ага, понятно, — сказала Дэш, оторвавшись наконец от зеркала. — Ну, значит, буду развлекаться, пока волшебство не развеялось. Надо найти Пинки, она просто обалдеет, когда увидит мои глаза.

— Да, это уж точно, — согласилась Эпплджек. — Готова спорить, что наши маленькие актрисы наиграли приличный аппетит. Как насчёт встретиться с Пинки и Флаттершай и вместе пойти куда-нибудь перекусить?

— Да! — хором воскликнули жеребята.

— Отличная идея, — сказала Твайлайт. — Может, подыщите пока подходящее местечко? А я помогу Никс снять костюм.

Все согласно кивнули и отправились на поиски еды. Твайлайт же дождалась, пока её подруги скроются из виду, и, вскинув бровь, вопросительно посмотрела на Никс.

— Я… У меня большие неприятности, да? — спросила Никс.

— Да… Да, ещё какие. Ты не послушалась меня, — строго ответила Твайлайт, но затем позволила себе улыбнуться. — Но… ты была права. С моей стороны было нечестно запрещать тебе играть. И ты отлично выступила.

— П-правда?

— Да, правда, — подтвердила Твайлайт, ткнувшись носом в шею кобылки. — А теперь, будь так добра, объясни, почему я вижу твои настоящие крылья и не вижу твоих очков.

Никс присела и принялась ковырять копытом пол.

— Ну, когда надевала костюм, я вроде как… сломала те крылья. Я весь вечер держала свои крылья поднятыми, так что никто не заметил разницы.

— А очки?

— Я… забыла их, — призналась Никс. — Черили решила, что ты, наверное, наложила на мои глаза заклинание, ты ведь многое умеешь.

— Что ж, если забывать твои очки, так уж лучше сегодня, — сказала Твайлайт, легко усмехнувшись. — А сейчас, почему бы тебе на забраться ко мне на спину? Я телепортирую нас в библиотеку. Там ты переоденешься, заберешь очки, и мы вернёмся сюда, чтобы перекусить с остальными.

— Правда? И ты… не оставишь меня в библиотеке?

— Теперь это ни к чему, раз спектакль уже закончился, — заметила Твайлайт. — Так что нет, мы вернёмся сюда и поужинаем вместе со всеми.

Никс широко улыбнулась и забралась на спину единорожки.

— С-спасибо, Твайлайт!

— А о твоём наказании мы поговорим утром.

Никс опустила ушки, поняв, что неприятности всё ещё ждут её.

— Ох… хорошо.

~~~

— Но пааап, как они могли аплодировать ей громче, чем мне? Она же играла злую кобылицу, а я была Принцессой Селестией!

— Даймонд Тиара, прошу, веди себя потише и ешь уже свой ужин, — отчитала дочь Эффлюэнт. Семейства Даймонд Тиары и Сильвер Спун вместе ужинали в одном из понивилльских кафе. Заведение располагалось в отдалении от сцены Весеннего Фестиваля, так что тут было достаточно тихо. Родители обсудили выступление и уже общались на другие темы, несмотря на то что Тиара не желала прекращать жаловаться на эту несправедливость.

Хуже всего Тиаре было от того, что тут она не могла отделаться от Никс, которая подошла сюда примерно через двадцать минут после неё. С ней же пришли Скуталу, Эпплблум, Свити Белль и другие, старшие кобылки. И сейчас, сидя за другим концом стола, их компания о чём-то оживлённо болтала и смеялась вопреки яростным взглядам, которые Тиара посылала в их сторону.

— Ой, смотри-ка, — прошептала Эффлюэнт, привлекая внимание мужа и дочери. Вслед за остальными посетителями ресторана они повернули головы, глядя, как в помещение входят Принцессы Селестия и Луна.

— Интересно, что их привело в эту забегаловку? Я бы не назвала это место подходящим для монарших особ, — прошептала мать Сильвер Спун.

— А разве это не очевидно? Они так очарованы выступлением наших дочерей, что пришли лично сказать им об этом. А сейчас все приведите себя в порядок, — заключил отец Сильвер Спун, и оба семейства не мешкая последовали его совету. Взрослые и жеребята за столом суетливо прихорашивались, глядя на приближающихся к ним Принцесс. Однако те прошествовали мимо изо всех сил улыбавшейся Даймонд Тиары, будто бы даже и не заметив присутствия их компании.

— Куда же они? — прошептала негодующая Даймонд Тиара. — Нет, не сядут же они… Сели! Они сели с этими неудачниками!

— Цыц, Тиара. Не нам решать, с кем садиться принцессам, — попыталась приструнить дочь Эффлюэнт.

— Но это нечестно! Мне пришлось напялить целый костюм, чтобы выглядеть, как Принцесса Селестия. А Никс вообще ничего не делала, просто нацепила эти фальшивые крылья.

Филси Рич собрался было отчитать свою дочь, но вместо этого с озадаченным видом уставился на чёрную кобылку.

— А она ведь действительно здорово похожа на Найтмэр Мун, не так ли?

— Говорю же вам, ей даже не пришлось перекрашивать шёрстку и гриву. Это её натуральный окрас. Это просто нечестно!

Отец Тиары неотрывно смотрел на Никс. Его голубые глаза на миг вспыхнули каким-то новым пониманием, и, повернувшись наконец к столу, он произнес:

— Да, необычайное сходство.

~~~

— Что ж, — Твайлайт зевнула. — Это был долгий вечер.

Она открывала дверь библиотеки, а Никс со Спайком спали у неё на спине и шумно посапывали. При этом они смотрелись очень мило. Впрочем, легче от этого они не стали, и единорожка порядком вымоталась, пока несла их так всю дорогу от кафе.

Совелий приветственно ухнул вошедшей Твайлайт, на что та ответила кивком и понесла дракончика с кобылкой в спальню.

Первым в свою постель отправился Спайк. Он пробурчал что-то о Рэрити и пончиках, а затем повернулся на бок и завернулся в одеяло. Пришла очередь Никс. Твайлайт освободила спящую кобылку от жилета и очков, накрыла её одеялом, и уже направилась к двери, когда её окликнул тихий голосок.

— Твайлайт?

— Прости, Никс. Я не хотела тебя разбудить, — извинилась Твайлайт. Обернувшись на голос, она увидела, как из темноты на неё глядят огоньки бирюзовых глаз.

— Ничего. Спасибо, что разрешила мне поужинать с остальными.

Твайлайт вернулась к кровати, чтобы убедиться, что малышка не вылезла из-под одеяла.

— Не за что, Никс. А теперь засыпай, у тебя был трудный день.

— Хорошо, — слабо прошептала чёрная кобылка. — Твайлайт!

— Да?

Никс смотрела на свои копытца и беспокойно теребила край одеяла.

— Ты помнишь, что тогда случилось в лесу? Когда я вспомнила или увидела во сне… как хотела сделать тебе больно?

— Да, помню, — кивнув ответила Твайлайт.

— Это, — Никс помолчала, нервно сглотнув, — были воспоминания Найтмэр Мун?

Твайлайт отвела взгляд и потерла копытом загривок.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Когда я была на сцене, когда произносила последнюю реплику, я вспомнила, как слышала такие же слова в тех гадких воспоминаниях, — призналась Никс. — Т-тогда я начала говорить так же, как тот жуткий голос, который я слышала. И в тот момент мне показалось, будто я на самом деле раньше произносила эти слова. То… что я говорила со сцены… Это настоящие слова Найтмэр Мун?

Твайлайт на секунду застыла, решая, что на это ответить. Ей хотелось защитить Никс от того, что, как она боялась, было правдой. Но после такого трудного дня у неё просто не осталось сил, чтобы выдумывать очередную спасительную ложь для кобылки, которая была слишком смышлёной для какой-нибудь простой отговорки.

В итоге она смогла лишь кивнуть.

— А когда я пришла на спектакль, все… Они только и говорили, как я похожа на Найтмэр Мун, — Никс замялась. — Они говорили, что мои глаза точь в точь как у неё, и крылья тоже. Они решили, что они ненастоящие… но это не так. И-и кроме принцесс я не видела больше ни одного аликорна вроде меня, и-и перед выходом на сцену я ещё раз заглянула в ту книгу, посмотрела на картинки, и… и когда я вспомнила, что все говорили обо мне, я...

Никс сморгнула скопившуюся в глазах влагу.

— Это поэтому?.. Поэтому я помню ту ночь? П-п-помню тебя, и-и помню, как хотела тебе навредить?.. Это потому что я… я... я почему-то...

— Нет, — успокаивающе, но твердо ответила Твайлайт. — Ты — не Найтмэр Мун.

— Но как же...

Твайлайт мягко шикнула на кобылку и присела рядом с её маленькой кроваткой, собираясь с мыслями.

— Никс, я знаю, ты, наверное, многое не поймешь, но, я думаю, ты заслуживаешь знать правду. Ты помнишь, как я нашла тебя в Вечносвободном лесу? Как ты ничего не могла вспомнить до того момента? Как у тебя даже не было имени?

Никс молча кивнула.

— Так вот, я думаю, это потому, что именно там ты и появилась на свет, и когда я тебя нашла, с того момента прошло всего несколько часов. Ты даже не была пони до тех пор, пока не очнулась запутавшаяся в тех кустах.

— Ч-что это значит? — заикаясь, проговорила Никс.

— Никс, я полагаю, что ты была создана заклинанием.

— З-заклинанием?

— Видишь ли, есть такие жестокие, злые пони, которые, насколько я понимаю, пытались вернуть Найтмэр Мун.

Никс приподнялась в кровати, по шею закутавшись в одеяло.

— Зачем? Зачем им это нужно?

— Я не знаю, но мне кажется, они добивались именно этого. Они связали меня и похитили. Они сделали так, чтобы я не могла ничего ни видеть, ни слышать, но я точно кое-что почувствовала. Когда они начали творить заклинание, я ощутила очень могущественную магию… Магию, с которой сталкивалась лишь однажды — когда сражалась с настоящей Найтмэр Мун. Так что, если моя теория верна, они пытались воссоздать Найтмэр Мун. И им удалось начать заклинание, но вмешалась Принцесса Селестия и остановила тех плохих пони. Она оборвала ритуал, спасла меня, и её стражники арестовали злодеев.

— И из-за этого появилась я? — осторожно спросила Никс.

— Видишь ли, когда заклинание прерывается, ты никогда не можешь точно сказать, что получится в результате, — объяснила Твайлайт. — То заклинание не было закончено, и… я думаю, что результатом стала ты. Я нашла тебя неподалеку от той поляны, где те пони проводили свой обряд.

Услышав эти слова, Никс начала всхлипывать, выпятив нижнюю губу, а по её щекам побежали слёзы.

— Но… это значит… что я Найтмэр Мун.

— Нет! Нет, Никс, вовсе нет.

— Н-но ты же сказала, что я появилась из-за того заклинания! — пробормотала Никс сквозь слёзы. — И-и ты сказала, что заклинание должно было в-вернуть Найтмэр Мун! Раз я появилась из того заклинания и выгляжу, как Найтмэр Мун, и у меня её воспоминания, значит я и есть…

Слёзы, которые Никс старалась сдержать, хлынули рекой, и она окончательно разрыдалась.

— Я Найтмэр Мун! Это я натворила все те плохие вещи из пьесы! Я заточила Принцессу Селестию на солнце и метнула в её стражников молнию! Я разрушила Элементы Гармонии и пыталась навредить тебе и твоим подругам! Я монстр! Я плохая пони! Я… — Никс затихла, когда Твайлайт пододвинулась ближе и уткнулась носом в шею кобылки, нежно поглаживая её по спине. Малышка обхватила своими маленькими ножками шею волшебницы и крепко сжала её в объятьях.

— Никс, ты не Найтмэр Мун, — продолжала уверять Твайлайт, и голос её звучал мягко, но убедительно.

— Но...

— Ты выглядишь как она, и… кажется, у тебя сохранились некоторые её воспоминания, — признала Твайлайт. — Но ты — не она. Ты совершенно нормальная, чудесная маленькая кобылка. Милая, маленькая кобылка, которой нравится ходить в школу и которая готова влипнуть в большие неприятности, только чтобы не подвести своих друзей.

Твайлайт осторожно выпуталась из объятий Никс и начала утирать ей слёзы.

— Найтмэр Мун никогда бы ничего такого не сделала. И она точно не стала бы заводить друзей. Она была злобной, мстительной кобылицей, которая желала обречь Эквестрию на вечную ночь просто потому, что пони не смотрели на звёзды.

— И ты не такая, — продолжила Твайлайт. — Ты другая пони. Ты не Найтмэр Мун и никогда ей не будешь.

— Ты… Ты обещаешь? — всхлипывая, спросила Никс.

— Обещаю, — ответила Твайлайт, ещё раз ткнувшись носом в малышку. Это заставило Никс улыбнуться, но мгновение счастья было обречено на скорую гибель, и новые слёзы показались на чёрной мордашке.

— Что такое? — спросила Твайлайт.

— Е-если я была создана заклинанием, значит… значит у меня нет мамы и папы… Я… У меня нет семьи как у моих подруг… У меня… Я...

Твайлайт вздрогнула, осознав, что Никс поняла больше, чем планировалось. Единорожка лихорадочно соображала: она не могла позволить Никс заснуть с мыслью о том, что у неё нет семьи. Нельзя было вываливать на кобылку так много.

— Послушай, Никс. То, что ты появилась на свет не так, как остальные пони, вовсе не значит, что у тебя нет семьи.

— Не… Не значит? — спросила Никс, вытирая копытцами заплаканное лицо.

— Нет. У тебя есть семья прямо здесь, в Понивилле, — утешала кобылку Твайлайт. — Семья — это нечто большее, чем кровные узы. Семьёй могут быть и твои друзья, и пони, которым ты дорога. В конце концов, разве нет у тебя замечательных подруг?

— …Есть.

— И вспомни о других, кому ты не безразлична. Да даже Спайк. Он же тебе почти как брат.

Слегка растерявшись, Никс нахмурила мордочку.

— Но… Спайк же дракон, как он может быть моим братом?

— Ну, — Твайлайт сделала паузу, подыскивая правильные слова. — Спайк приглядывает за тобой, когда я занята, и он очень ценит то, как ты помогаешь ему по хозяйству. Знаю, он иногда подтрунивает над тобой и действует на нервы, но это не со зла. И я готова ручаться, что если ты попадешь в беду, он одним из первых бросится тебе на помощь. Так же и Совелий. Как мой помощник и домашний любимец, он тоже присматривает за тобой. Он время от времени приносит тебе те цветочки и другие подарки, он помогает тебе с домашним заданием, когда у меня не хватает времени. Он даже решил ввязаться в неприятности, чтобы ты могла сыграть в спектакле.

— А ещё Пиви, — продолжала Твайлайт. — Ты балуешь его вкусностями, когда Спайк не видит, и он любит тебя за это. Он даже одолжил тебе своё перо, когда вы играли в “покажи и расскажи”. И хотя Совелий — филин, Пиви — феникс, а Спайк — дракон, они все относятся к тебе как к члену семьи.

Никс склонила голову набок, обдумывая услышанное.

— Но если Совелий и Пиви — питомцы, а Спайк мой старший брат… Кто тогда ты?

От этого вопроса у Твайлайт перехватило дыхание. Кем она была для Никс? Кем Никс была для неё? Она легко могла бы ответить, что она просто старшая сестра, как Спайк — старший брат, но… Она чувствовала, что это не так.

У Эпплджек и Рэрити были младшие сёстры, и подруги помогали друг другу с их воспитанием. Эпплблум и Свити Белль периодически играли у них на нервах, а Эпплджек и Рэрити не оставались в долгу и могли время от времени покомандовать кобылками. У них были сестринские отношения.

Но… у неё с Никс было что-то другое. Волшебница стала обдумывать всё, что она сделала для чёрной кобылки с момента её появления. Она устроила Никс в школу, читала ей сказки на ночь, готовила для неё. Она помогала Никс догнать сверстников в школе и залечивала её ссадины и ушибы.

Больше всего Твайлайт размышляла о том дне, когда Никс потерялась в Вечносвободном лесу. Никогда прежде единорожка так не волновалась и не чувствовала такой ярости. Она действительно была готова превратить тех маленьких испорченных нахалок в кактус.

Тут, конечно, можно поспорить, сказав, что и старшая сестра так же рьяно вступилась бы за младшую. Эпплджек, скорее всего, выбила бы дурь из Эфллюэнт, когда та пыталась оправдать поступок Даймонд Тиары. Но “сестра”... Это слово просто казалось неподходящим. Твайлайт чувствовала, что Никс для неё больше чем сестра. Малышка зависела от неё. Если бы не она, Никс могла запросто погибнуть тогда в лесу.

Нет, Твайлайт не была этой кобылке старшей сестрой, но было ещё одно слово, которое, казалось, подходило куда лучше, — слово, которое медленно поднималось на поверхность сознания единорожки.

— Что ж… Никс…. Если быть до конца честной, я бы сказала, что я твоя… — слова застряли у неё в горле, и Твайлайт пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить. — Я, как бы… Ну… Твоя мама.

Последнее слово повисло в воздухе, и волшебнице в тот момент показалось, что вся библиотека превратилась в тишину. Она смотрела на Никс и наблюдала за тем, как менялась её реакция. Сперва на лице кобылки изобразился шок. Её ротик раскрылся в недоумении. Но потом на губах малышки медленно появилась слабая, но искренняя улыбка.

— Ты правда хочешь быть моей мамой?

— Правда, если ты мне позволишь, я бы очень этого хотела, — сказала Твайлайт, опустив голову так, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами Никс.

Никс ответила не словом, но действием: она приподнялась в кровати, и, прежде чем Твайлайт успела хотя бы пошевелиться, чёрная кобылка снова крепко её обняла. Она уткнулась своим носиком в щёку волшебницы и слегка дрожащим голоском прошептала:

— Я… Конечно, ты можешь быть моей мамой. Ты лучшая мама на свете!

Губы Твайлайт задрожали, на глаза навернулись слёзы, но при этом она широко улыбалась, обнимая Никс в ответ. Они просидели так некоторое время, а потом малышка едва слышным шёпотом сказала:

— Я люблю тебя, Твайлайт.

— Я… Я тоже тебя люблю, Никс, — ответила единорожка, и тонкие струйки слёз побежали по её щекам. Она мягко отстранилась, быстрым движением утерев с лица слёзы, и с помощью телекинеза уложила кобылку обратно в кровать.

— Ну, а теперь пора спать.

— Хорошо, — Никс зевнула, поудобнее устраиваясь в постели.

Твайлайт улыбнулась и, как полагается матери, нежно поцеловала в лобик засыпающую кобылку.

Удовлетворенно вздохнув, единорожка как могла тихо зашагала к двери. Не при таких обстоятельствах она ожидала услышать, как кто-то впервые назовет её мамой. Она всегда представляла, что однажды у неё будет муж и собственный родной жеребёнок. И раньше она не могла даже вообразить, что Никс может стать кем-то настолько для неё важным.

Впрочем, она поняла, что уже давно ведёт себя как мать. Она укладывала Никс спать и провожала в школу. Она ринулась в Вечносвободный лес, с трудом удержавшись, чтобы не превратить Даймонт Тиару в кактус — всё ради этой малютки-аликорна.

Да… Она давно себя так ведёт, но зваться матерью — это уже совсем другая песня. Твайлайт ещё обдумает это через минутку, а пока ей нужно серьёзно побеседовать с Совелием о том, почему он отпустил Никс.

Однако не успела она подойти к двери, как её окликнул тихий шёпот.

— Эй, а чего это я всего навсего старший брат? Не могла назвать меня дядей или как-то ещё?

Твайлайт обернулась на шёпот и увидела на другом конце комнаты сидящего в своей постели дракончика. Скрестив лапы, он недовольно глядел на единорожку.

— Спайк, это я помогла тебе вылупиться, и это я заботилась о тебе, когда ты ещё не умел ни ходить, ни говорить. Кроме того, с технической точки зрения, ты всё ещё детёныш дракона, и это значит, что в каком-то смысле я и твоя мать тоже.

— Пффф. Всё равно, лучше бы ты назвала меня дядей, — заключил Спайк. — Особенно, если бы ты вернула те шикарные усы. Не может же настоящий дядя быть без усов.

— Извини, Спайк, никаких усов. А теперь давай, засыпай.

— Да-да, слушаюсь, “мамочка”, — усмехнувшись, Спайк улёгся на бок и укрылся одеялом. Дракончик уснул почти моментально, и Твайлайт, не удержавшись, тихонько хихикнула. Затем она беззвучно шмыгнула за дверь, и, осторожно прикрыв её за собой, направилась на первый этаж.

— Совелий, можно тебя на пару слов?

— Ух-ух.

— Ух-ух — это ещё не то слово, мистер, — решительным тоном начала Твайлайт.

07 Осторожность

Почтенному Брату Нексусу, Верховному Пророку Истинной Королевы

Надеюсь, это письмо застало Вас в добром здравии, Брат Нексус, ибо у меня есть как хорошие, так и плохие новости, которые требуют Вашего внимания. Прежде всего хочу сообщить, что поиски в Вечносвободном лесу до сих пор продолжаются согласно Вашим указаниям. Пока нам не удалось обнаружить каких-либо следов нашей Королевы, а на днях рассеялись последние остаточные отпечатки её ауры в старом замке.

Однако прошлым вечером мне стало известно, что в нашем городе живёт кобылка, которая обладает, если можно так выразиться, разительным сходством с нашей Королевой. Эта самая кобылка, Никс, в данный момент находится под опекой Твайлайт Спаркл. Да, той самой Твайлайт Спаркл, с которой все мы так хорошо знакомы. Сперва я заметил её во время школьного спектакля, а позднее видел, как она ужинала вместе с мисс Спаркл, принцессами и некоторыми другими местными пони.

Поговорив с моей дочерью, которая несколько недель проучилась в том же классе, что и упомянутая кобылка, я выяснил, что она была зачислена в начальную школу Понивилля в начале весны – лишь немногим позднее нашего провала с заклинанием.

И хотя новости сами по себе обнадеживающие, ничего более мне разузнать пока не удалось. Дело в том, что у меня в данный момент кое-какие разногласия с Твайлайт Спаркл, чему виной одно происшествие, которое только усугубилось благодаря моей “любезной” супруге. Моя дочь, которая могла бы быть полезна в данной ситуации, теперь по собственной вине также стала нежеланной гостьей в библиотеке Понивилля. Таким образом, Брат Нексус, я прошу Вас указать, как мне следует действовать в дальнейшем.

Терпеливо ожидаю Вашего ответа.

Во имя Вечной Ночи

Во славу истинной Королевы Эквестрии

Благородный Брат Рич, Пророк Понивилля

Свиток, доставленный лично в копыта владельцу особняка, лежал на столе в кабинете Спелл Нексуса. Сам маг стоял у одного из окон, его рог светился, магией поддерживая бокал с освежающим апельсиновым соком. Он неспеша покручивал бокал, содержимое которого танцевало в такт плавным движениям, в то время как взгляд его бирюзовых глаз был устремлен на луну, сиявшую в небе прекрасным полумесяцем.

— Кобылка… — прошептал Нексус самому себе и отпил из бокала. — Кобылка, которая ходит в школу, живёт с Твайлайт Спаркл и даже была замечена в присутствии самой Принцессы Селестии. Кобылка, которая участвует в школьном спектакле. Кобылка… Это не то, чего я ожидал. Каковы же твои планы? — спросил он, обращаясь к ночному светилу. — Ты хочешь получше узнать своих врагов? Найти их уязвимые места? Или ты выжидаешь, набираясь сил для победы над Элементами Гармонии и пони, что владеют ими?

Нексус сделал ещё один глоток, допив остатки сока. Его рог засиял чуть ярче, когда он поднял со стола элегантный кувшин и вновь наполнил бокал. Продолжив покачивать его, он поставил кувшин на место и вернулся к окну.

— Возможно, ты просто ждешь, пока мы, твои дети, обнаружим тебя. Это и есть твой план, моя королева? Ты желаешь, чтобы мы доказали, что достойны и заслуживаем твоей милости? — размышлял Нексус, вышагивая по комнате. — Хотя... Я делаю слишком много предположений, основываясь только лишь на словах Филси Рича. Эта кобылка, может быть, похожа на Найтмэр Мун, но простого сходства недостаточно. Двойники нам не нужны.

Вздохнув, Нексус подошел к столу и поставил бокал.

— В любом случае нам понадобятся дополнительные исследования.

Рог Нексуса засветился, и с полки выплыла книга. Однако единорога интересовала не она, а небольшая тетрадь в чёрной обложке, находившаяся в скрытом за книгой тайнике. Магией перенеся её на письменный стол, он поставил книгу на место.

Открыв тетрадь, Нексус начал листать собственнокопытно заполненные страницы. На них содержались единственные достоверные записи о Детях Найтмэр, единственные записи обо всех тех пони, которые посвятили свои силы, магию и жизнь делу возвращения истинной королевы Эквестрии. И это был его долг — в одиночку хранить столь ценную информацию, так как если подобный список попадет к Селестии, всякая надежда будет утрачена навеки.

Просматривая имена, Нексус начал размышлять над тем, каким будет его следующий ход. Ему потребуются агенты, способные отправиться в маленький городок Понивилль и проверить донесение Филси Рича; пони, которым можно доверять, такие как Грэй Гейл, Найт Винд и Стоунволл. Это должны быть не просто уважаемые братья и сёстры. Ему нужны пони из высших кругов культа, стоящие в иерархии ордена сразу после него, первого и единственного Почтенного Брата Детей Найтмэр.

С полок под действием телекинеза слетело ещё несколько книг, и Нексус начал сверять данные. Каждый ход Детей Найтмэр должен быть тщательно продуман, ведь противником в этой опасной шахматной игре был не кто иной, как сама Селестия — кобыла с опытом и мудростью тысячелетнего правителя. Она сумела обнаружить зарождающийся культ как раз из-за одного плохо продуманного плана.

Как ветер разносит семена одуванчика, так и он разбросает своих агентов по Понивиллю. Одни начнут с простого наблюдения. Затем другие попробуют подобраться к кобылке поближе, чтобы изучить её и её магию. А потом...

— Сэр?

Нексус оторвался от работы и заметил заглянувшего в кабинет Пропер Этикета.

— Да?

— Вам пришло ещё одно письмо, сэр, — Этикет вошел в комнату и, подойдя к Нексусу, протянул ему свиток, перевязанный фиолетовой лентой с серебряной печатью в форме полной луны.

— Благодарю, Этикет, — ответил хозяин особняка, перехватывая письмо своей магией.

— Желаете что-нибудь ещё, сэр?

— Нет, пока ничего, — покачал головой Нексус.

— Хорошо, сэр, — с этими словами дворецкий почтительно поклонился и, развернувшись, покинул комнату.

Проводив взглядом Пропер Этикета, Нексус стал опускать всё ещё висевшие рядом с ним книги на пол, оставляя их раскрытыми, чтобы вернуться к работе сразу же после изучения письма. Фиолетовая лента и серебряная печать означали, что это послание от одного из братьев или сестёр. Полная луна на печати сообщала о содержании высшей степени важности.

Почтенному Брату Нексусу, Верховному Пророку Истинной Королевы

Настоящим письмом представляю Вам отчёт о работе группы единорогов, назначенных Принцессой Селестией для изучения нашего заклинания возрождения.

Понимаю, с момента моего прошлого отчета прошло довольно мало времени и Вы ждали это письмо на несколько дней позже. Однако я хочу Вам сообщить о событиях, о которых Вы, я уверена, захотите узнать без промедления.

Во-первых, с тех пор как исследовательская группа начала работать в дворцовых архивах, в их деле наметился определённый прогресс. Они начали расшифровывать силовые линии, которые мы использовали, чтобы сосредоточить и усилить магию Вечносвободного леса. В моем нынешнем положении я могу лишь попытаться сбить их с толку, но это в лучшем случае только замедлит расследование — со временем они всё же полностью расшифруют заклинание.

Во-вторых, сегодня утром Принцесса Селестия приходила осведомиться о результатах команды. Они доложили ей в точности то же, что я сообщила Вам: их работа уверенно движется вперёд. Разобравшись с формальностями, Бастион Йорсетс и Селестия завели обычную беседу. Принцесса рассказывала о Весеннем Фестивале в Понивилле, который они с сестрой посетили прошлым вечером. Она весьма хорошо отзывалась обо многих представлениях, но особенно выделила театральную постановку городской начальной школы.

Попутно она сообщила Йорсетсу, что её ученица, Твайлайт Спаркл, взяла на попечение некую кобылку по имени Никс. Принцесса рассказала о ней только то, что она чёрный единорог и приходится мисс Спаркл троюродной сестрой.

Я бы сочла это пустой болтовнёй, если бы Бастион Йорсетс не сделал одно очень любопытное замечание. Он рассказал, что с детства знаком с отцом Твайлайт и даже написал по его просьбе рекомендательное письмо, чтобы обеспечить мисс Спаркл допуск к вступительным испытаниям в школе для одаренных единорогов.

И ему показалось странным, что Твайлайт назвала кобылку троюродной сестрой. По словам Бастиона, ни отец, ни мать Твайлайт никогда не упоминали о том, что у них есть двоюродные братья или сёстры, хотя он очень близко знаком с их семейством. Поэтому новость о троюродной сестре мисс Спаркл показалась ему интересной.

Принцесса Селестия ответила на это, что, возможно, им просто не представлялось повода упомянуть о двоюродных родственниках, или же Твайлайт не совсем понимает, что значит «троюродная». Йорсетса удовлетворил этот ответ, и вскоре их разговор закончился.

Повторюсь, я бы решила, что это не что иное, как пустая болтовня, но позже в тот же день я подслушала разговор личной охраны Селестии. Они обсуждали её рабочий график, и из этого разговора я узнала, что во время своего обычного рабочего дня принцесса делала неожиданную остановку. Вместо запланированного по графику обеда, она посетила эквестрийский Центр гражданского учета и попросила к вечеру прислать в её покои все записи, относящиеся к семейству Спаркл.

Больше мне ничего узнать не удалось, так как моя смена на тот момент закончилась, а задерживаться в замке или его окрестностях после работы было слишком рискованно. Я продолжу наблюдать за командой исследователей и дам Вам знать, если они обнаружат нечто важное.

Следующее сообщение будет в назначенное время.

Во имя Вечной ночи

Во славу истинной королевы Эквестрии

Благородная Сестра Найт Винд

Нексус облизал пересохшие губы. Дело принимало опасный оборот. Стоило ему обратить внимание на кобылку из Понивилля, как взгляд Селестии оказался устремлен ровно туда же. Её интерес пришпорила болтливая морда Бастиона Йорсетса, который, конечно же, обязательно должен был оказаться другом детства папаши Твайлайт.

Подняв бокал с соком, Нексус поднёс его к губам и осушил в несколько больших глотков. Холодный сок отозвался неприятным покалыванием в затылке, отчего Нексус встряхнул головой и сосредоточился на текущей задаче. Сейчас надо действовать быстро и точно: необходимо определить, кем является эта маленькая кобылка, прежде чем Селестия сделает разведку невозможной.

Книги, лежавшие на полу, снова взметнулись в воздух, послушные магии Нексуса. Он подхватил перо, несколько листов пергамента и с остервенением принялся за работу. Его взгляд метался между чёрной тетрадью Детей Найтмэр и множеством книг, окруживших главу ордена, в то время как перо выводило на пергаменте черновик плана.

Спелл Нексусу не доведётся спать сегодня.

~~~

По пути в школу Понивилля Твайлайт зевала, даже не пытаясь как-либо себя сдерживать. Солнце только поднималось из-за горизонта, а разноцветное небесное зарево рассвета постепенно уступало место голубизне дня. Обычно только очень важная исследовательская работа могла вытащить Твайлайт из постели в такую рань. Впрочем, так было до того, как в её жизнь ворвалась Никс. Так что не экспедиция на дальние археологические раскопки и не редкое астрономическое явление заставили единорожку выползти из-под тёплого уютного одеяльца. Это было событие куда более простое, но одновременно почти столь же значительное для одной маленькой чёрной кобылки.

Спустя несколько дней после Весеннего Фестиваля Черили объявила, что хочет организовать в школе новое мероприятие — субботнюю научную выставку, где ученики смогут представить свои работы. Школа, в свою очередь, подготовит праздничный стол и развлечения. Это событие Черили ласково назвала “День учёбы и игр”. Дело стремительно набирало обороты: даже ученики старшей школы с большой охотой согласились в нём поучаствовать.

Именно потому, что масштабы события разрастались так быстро, Черили и обратилась к Твайлайт — организатору номер один в Понивилле. Уже как две недели они вместе бок о бок трудились над планом мероприятия, пока ученики готовили свои научные проекты. Работы оказалось довольно много, но дело того стоило, тем более что восторг Никс по поводу “Дня учёбы и игр” только возрастал по мере его приближения.

Добравшись до места, Твайлайт обогнула ярко раскрашенное здание школы и вышла на открытую поляну. Черили и несколько добровольцев уже занимались приготовлениями. Поляна заполнялась столами, стульями, разноцветными лентами флажков и всевозможными многочисленными табличками, что делало это место почти столь же приветливым, как и сама школа.

— Всем доброго утра, — поздоровалась Твайлайт, изобразив улыбку, которую, впрочем, быстро прогнал очередной зевок.

— Не привыкла так рано вставать? — спросила Черили, встречая единорожку.

Твайлайт прикрыла рот копытом и рассмеялась, сквозь отступающий зевок.

— Не-а, совсем не привыкла.

— Тем не менее, спасибо, что согласилась прийти и устроить последнюю проверку перед открытием. Все очень взволнованы! Если всё пройдёт на ура, то у Понивилля может появиться новая традиция.

— Для начала предлагаю пережить сегодняшний день, прежде чем загадывать на год вперёд, — сказала Твайлайт, раскрывая свои седельные сумки, из которых вылетели планшет и карандаш.

— Что ж, начнём. Столы для презентаций поставили?

Черили кивнула и копытом указала на школьную площадку. Там стояло множество накрытых белыми скатертями круглых столов, позаимствованных или арендованных у разных пони со всего Понивилля. На каждом было по две маленькие таблички с номерами.

— Тридцать круглых столов со скатертями и шестьдесят табличек для экспонатов на жёлтой бумаге.

— Отлично, — Твайлайт сделала пометку в своём списке и оглянулась по сторонам. — Что с едой?

— Мы как раз заканчиваем устанавливать столы для закусок. Макинтош привёз тележку с продуктами от «Сладкого Яблочка». Остались только Денвер и Кейки, которые должны установить свои палатки с едой.

— Денвер?

— Его семья владеет морковной фермой по соседству со «Сладкими Яблочками».

— Оу, — Твайлайт приложила к губам копыто, пытаясь скрыть улыбку. — Дай угадаю: Денвер — это сорт морковки.

— В точку, — ответила Черили, тихонько усмехнувшись.

— Тогда можно сказать, что с питанием всё улажено, — сказала Твайлайт, сделав очередную пометку в списке. — Остались только развлечения. Хотя я сомневаюсь, что в их готовности можно убедиться прямо сейчас.

— Почему же?

— Ну, мы назначили на это дело Рэйнбоу Дэш. Она, конечно, надежная пони, но при этом любит всё откладывать до последнего. Я не удивлюсь, если она до сих пор дремлет у себя дома.

— БУ!

Твайлайт быстро повернула голову на звук, слегка испугавшись неожиданного появления третьего голоса. Но единорожка успокоилась, когда увидела небесно-голубую пегаску, висевшую прямо у неё над головой. Черили старалась прикрыть смешок, а Рэйнбоу Дэш глядела на Твайлайт с довольной улыбкой.

— Дремлет дома, да?

— Рэйнбоу Дэш… — Твайлайт нервно усмехнулась. — Не ожидала увидеть тебя здесь так рано.

Пегасочка хихикнула и, сложив крылья, приземлилась рядом с единорожкой.

— Расслабься, Твай. В обычный день я бы и вправду ещё храпела. Но это мероприятие обещает быть супер крутым! Я просто обязана была встать пораньше, чтобы успеть очистить небо и подготовить мои классные спортивные игры.

— Кстати, а что ты запланировала? — спросила Черили. — Просто я была так занята, помогая ученикам с их проектами, что как-то упустила из виду всё остальное.

— Кучу всего! — выпалила Дэш. — На прошлой неделе я зашла к Твайлайт и взяла у неё одну книгу, в которой было полно убойных идей! И теперь у меня найдутся занятия для всех: игры для жеребят, игры для жеребят и родителей, только для родителей, чтобы жеребята могли за них поболеть. Игры для пегасов, земных пони, единорогов и смешанные игры. Всё должно пройти по высшему разряду!

— Ух ты... звучит многообещающе, — сказала Твайлайт, не в силах скрыть удивления.

— Ага. Я, пожалуй, превзошла сама себя, — заметила Дэш, с довольной улыбкой приложив копыто к груди.

— И раз нашлось столько добровольцев, которые согласились бесплатно нам помочь, — начала Черили, подойдя к ближайшему столу и достав из-под него коробку, — на сэкономленные деньги я смогла купить призы для твоих...

Не дав Черили договорить, Дэш без лишних слов ринулась к коробке и с радостным писком зарылась в неё головой.

— Ты приготовила призы?! — воскликнула наконец пегасочка.

— Эм… ага.

— Да здесь есть и неплохие вещицы, — подметила Дэш, не вынимая головы из коробки. — Тут есть из чего выбрать. Ох, это же йо-йо! Класс!

С этими словами Дэш подняла голову, осторожно сжимая в зубах йо-йо, и мгновение спустя веревка игрушки уже красовалась на её копытце. Мастерским движением пегаска заставила маленький пластиковый диск несколько раз плавно проскользить вверх-вниз по верёвке. Ещё движение — и йо-йо, вращаясь, зависло у земли.

— Хах, в своё время я неплохо научилась обращаться с этой штукой, — похвасталась Дэш, лёгким движением копыта возвращая игрушку обратно в копыто. Несколько бросков, чтобы набрать скорость, и пегасочка перехватила верёвку так, что йо-йо начал раскачиваться из стороны в сторону внутри треугольника.

— Это называется «маятник».

— Это всё здорово, Дэш, но, может, стоит оставить призы для будущих победителей? — спросила Твайлайт.

— Ладно, только сделаю ещё один трюк. Слыхали о «кругосветке»? Это мой собственный приём: мега двойная петля вокруг солнца, — с этими словами Дэш распустила йо-йо, поднялась в воздух и с помощью крыльев раскрутила себя. Через несколько секунд она свалилась на землю, умудрившись связать свои ноги и крылья верёвкой от игрушки.

Наблюдая за тем, как голубая пегаска выпутывается из верёвки, Твайлайт и Черили разразились громким хохотом.

— Ух ты, Дэш, это действительно нечто, — заметила Твайлайт, постаравшись изобразить серьезный вид.

— Да-да, очень смешно. Вы так и будете ржать надо мной или всё-таки поможете?

~~~

День учёбы и игр в полной готовности распахнул свои двери ровно в девять часов утра. Ученики представляли свои проекты, которые были посвящены самым разным темам. Были проекты о фермерских технологиях, об истории, и даже о том, как устроена погода. И это не говоря о массе других тем, какие обычно популярны среди жеребят школьного возраста.

Это была учебная часть “Дня учёбы и игр”. Ученики много узнали об интересовавших их вещах, да и некоторые родители вместе с остальными посетителями тоже получили шанс узнать что-то новое.

— Разве это не супер-пупер весело, Флаттершай?! — протараторила Пинки, прыгая между лавок с проектами учеников, пока Флаттершай спокойно шла рядом.

— То есть, я знала, что сладкая вата вкусная, и я знала, как её делают. Но я никогда не знала, как из малюсеньких частичек сахара получается эта воздушная прелесть.

— Да, это была очень интересная демонстрация, — согласилась Флаттершай.

— А какой проект понравился больше всех? — возбуждённо спросила Пинки.

Флаттершай слегка сжалась под пристальным вниманием розовой подруги.

— Ну… Эм… Мне понравился тот, в котором рассказывалось, как гусеница превращается в бабочку. Я знала, как это происходит, но ученик здорово постарался, чтобы интересно об этом рассказать.

— Все жеребята проделали отличную работу, — согласилась Пинки, и её глаза загорелись. — Я бы тоже хотела представить проект! И он был бы о вечеринках!

Флаттершай моргнула.

— О вечеринках?

— Организовать вечеринку не так просто, как все думают. Есть куча правил, которым нужно следовать. Я называю их Правилами вечеринок Пинки Пай, — объяснила Пинки очевидную, по её мнению, вещь.

— Серьёзно? — не поверила Флаттершай, пробираясь вместе с подругой через толпу. — Никогда бы не подумала, что у тебя есть какие-то правила для вечеринок.

— Конечно! Почему, по-твоему, они такие замечательные? Есть правила, которые никогда, никогда, никогда, никогда, никогда, никогда, никогда нельзя нарушать. И если все остальные тоже не будут их нарушать, вечеринке обеспечен успех. Например, правило номер один: “На каждом празднике должны быть украшения”, или правило сто пятьдесят семь: “Если соотношение детей и взрослых по меньшей мере два к одному — должна быть пиньята”.

Флаттершай изумлённо наклонила голову.

— Правило сто пятьдесят семь? Сколько же у тебя правил?

— Триста семьдесят шесть.

— Ого… Ничего себе… Как… Как много правил.

В какой-то момент Пинки прекратила прыгать, и её обычно весёлая мордашка приобрела холодное, каменное выражение.

— Эй, устраивать вечеринки — мой особый талант, и если надо устроить что-то по-настоящему весёлое, то к этому делу нужно отнестись серьёзно, — к Пинки вернулся её нормальный радостный вид, и она стала высматривать среди выставочных стендов тот, который они посетят следующим. — Ой! Гляди, там Никс! Пошли, посмотрим, что она сделала.

Пинки Пай запрыгала вперёд, и Флаттершай, чтобы не отставать, пришлось перейти на быструю рысь.

— Привет, Флаттершай! — произнесла Никс с широкой улыбкой. Но эта улыбка слегка поблекла, когда, повернувшись, она заметила рядом с Флаттершай пони, которой временами становилось чересчур много. — П-привет, Пинки Пай.

— Приветик, Никс, — прощебетала Пинки. — И что же такое супер крутое ты сегодня показываешь? Мы хотим услышать полную презентацию.

— Если ты, конечно, не возражаешь, — добавила Флаттершай, пытаясь сгладить энтузиазм Пинки.

— Конечно не возражаю, — подтвердила Никс. Перед тем как начать, она откашлялась в копытце, прочищая горло. — В качестве темы для своего проекта я выбрала трансфигуративную магию.

— Трансфигупростичто? — спросила озадаченная, но все ещё заинтересованная Пинки Пай.

— Трансфигуративную магию. Это когда действие магии направлено на превращение одной вещи в другую, — Никс указала на несколько рисунков, развешанных на картонной стенке позади экспозиции. — Эта магия может использоваться для превращения чего угодно во что угодно. Например, палку можно превратить в причудливую трость. Или камень превратить в шляпу. Хоть яблоко в карету. Магия превращения ограничена только знаниями и мастерством единорога. Опытные волшебники, вроде Рэрити, с помощью магии могут сотворить из ткани платье, а Твайлайт Спаркл может превратить четырёх обыкновенных мышей в настоящих лошадей.

— Эй, а я помню это! — сказала Пинки Пай, хихикнув. — Они выглядели не совсем как лошади.

— И-и таким образом мы подошли к следующей части моей экспозиции, которая называется: “Ограничения магии трансфигурации”, — продолжила Никс, слегка запнувшись после вмешательства Пинки. — Магия превращения всегда временная. Всё, что было изменено, вернётся к нормальному состоянию. Вот почему вещи, которые нужны нам постоянно, к примеру, дома или одежда, по-прежнему делаются копытами. Иначе у нас не было бы потребности в строителях, плотниках и многих других профессиях.

— И в завершение своей презентации, я… Я хотела бы продемонстрировать вам магию превращения. Указав на камень, расположенный на столе в центре экспозиции, Никс закрыла глаза. Рог кобылки и булыжник перед ней окружила аура её молодой магии. От напряжения мордашка Никс скривилась, щёчки надулись, и несколько долгих секунд спустя камень окутала пелена яркого света, после чего он со слабым хлопком превратился в горшок с цветком.

— Ооооооооууу… — протянула Пинки Пай, подойдя у столу, и понюхала цветок. — Он даже пахнет как настоящий.

— Будут какие-нибудь, эм, вопросы? — спросила Никс с робкой улыбкой.

— Нет, что ты. Это было замечательно, Никс. Тебе стоит… — начала было говорить Флаттершай, как между нею и маленькой кобылкой оказалась голова розовой пони.

— У меня, у меня есть вопрос! Ты пробовала превращать что-нибудь больше камня? А заказы принимаешь?

— Ну… нет, — Никс замялась. — Но, наверное, можно попытаться. Какие… какие у тебя предложения?

— Преврати траву в сахарную вату! — взахлёб затараторила Пинки. — Нет, стой, преврати её в карамельное яблоко! Нет, погоди, преврати бабочку этого жеребца в цветок-брызгалку! АХ! Не-не-не-не! Я знаю!

— Преврати её в дерево! — розовая пони расплылась в широченной улыбке, указав копытом на Флаттершай.

Ушки Никс прижались к голове, а сама она попятилась от Пинки и её маниакальной активности.

— В… дерево?

— Да! Преврати Флаттершай в дерево.

— З-зачем превращать меня в дерево? — спросила Флаттершай, осторожно взглянув на Пинки Пай.

— Потому, что как-то раз в поезде я говорила с Рэйнбоу Дэш и Твайлайт, и Дэш почему-то думала, что ты дерево, хотя очевидно, что это не так. Но потом ты сказала, что не против стать деревом, — объяснила Пинки подруге и снова впилась в Никс своими возбужденными голубыми глазами. — Так ты можешь превратить её в дерево?

— Ну, я не знаю…

— Да ладно, просто постарайся. Не узнаешь, пока не попробуешь, — подбадривала Пинки Пай.

— Но… — пыталась протестовать кобылка.

— Ну же, Флайттершай ведь не против, так ведь, Флаттершай?

— Ну… Эм, кажется, вам это очень интересно, так что я, наверное, не против. Но это точно безопасно? — Флаттершай беспокойно поскребла землю.

— Мы же видели, как Твайлайт превращала мышек в лошадей, а она не стала бы подвергать опасности твоих маленьких друзей.

— Что ж… Это, пожалуй, правда, — согласилась Флаттершай. — И, наверное, было бы здорово узнать, каково это.

— Ура! — воскликнула Пинки и снова уставилась на Никс. — Ну, начинай, покажи нам немного единорожьей магии!

— Пинки Пай, я… Я не знаю… Не думаю, что Твайлайт… — юная волшебница стушевалась и попятилась ещё немного назад.

— Ой, да ладно тебе, ну пожалуйста! Это же будет обалденно весело! — настаивала Пинки, подпрыгивая от нетерпения.

— Пинки Пай, может… — начала Флаттершай, пытаясь сказать подруге, что та становится чересчур настырной. Однако не успев договорить, она ощутила, как её тело обволакивает магия. Никс прикрыла глаза и направила магию в свой рог. Она решила попробовать заклинание превращения, лишь бы только унять энергичную розовую пони.

~~~

— Ух, некоторые проекты просто шикарные! — восхищалась Рэйнбоу Дэш, петляя вместе с Твайлайт между столами. — В смысле, ты видела, что сделала Скуталу? Она фактически объяснила, как работает мой радужный удар! Я об этом понятия не имела, разве что знала про преодоление звукового барьера.

— Ага, все ученики отлично постарались… — начала Твайлайт, как вдруг земля под её копытами содрогнулась, а воздух пронзил раскатистый грохот.

Хххрруу-УОООРРРГГХХХХ-ххфффт…

Ттррршшшсссссххххх…

— Что это было? — спросила Твайлайт, чуть не потеряв равновесие от того, что показалось ей лёгким землетрясением. Не получив ответа, единорожка повернулась к Рэйнбоу Дэш, которая круглыми глазами смотрела в противоположную сторону, а когда она проследила взгляд пегасочки, от увиденного у неё перехватило дыхание.

Посреди выставки возвышалось молодое лиственное дерево. Высокое, как здание школы, и с толстым, как бочка, стволом. Это была плакучая ива, её длинные кружевные ветви легли на рядом стоящие стенды. Но дерево было необычным: со светло-жёлтой корой и нежно-розовыми листьями.

— Обалдеть! Ты сделала это! — разнёсся над толпой голос Пинки Пай, выводя Рэйнбоу Дэш и Твайлайт из ступора. Они дружно ринулись через ряды столов к иве. Тем временем розовая пони, вскарабкавшись на дерево, уже повисла на одной из ветвей — достаточно толстой, чтобы выдержать её вес.

— Пинки Пай, как, ради Селестии, это дерево здесь оказалось? — спросила Дэш, подлетев к Пинки.

— Это было потрясающе! Никс наколдовала!

— Никс? — произнесла Твайлайт, изумлённо рассматривая дерево, после чего её глаза сузились. — Стойте, а где она?

В ответ на её вопрос из-под одного из столов раздалось хныканье. Твайлайт подняла край скатерти, и обнаружила там трепещущую маленькую кобылку. Она лежала, закрыв голову копытцами и с влажными от слёз глазами.

— Никс, что ты… — начала Твайлайт, отчего Никс окончательно разрыдалась.

— Т-Твайлайт, прости меня! Я не хотела, но Пинки продолжала просить, а Флаттершай была не против и… Прости меня! Я не хотела!

— Не хотела что? — спросила Твайлайт, по-прежнему не до конца понимая, что произошло.

— Она превратила Флаттершай в дерево! — радостно отозвалась Пинки Пай.

— Погоди… Стой-стой-стой, — изумилась Дэш, указывая на жёлто-розовую иву. — Вот это вот, это самое дерево? Это дерево — Флаттершай?!

— Ну да-а, разумеется! Я же только что сказала, что Никс превратила Флаттершай в дерево. Серьёзно, Дэш, я думала, ты будешь рада. В конце концов, когда мы ехали в Эпплузу, это ведь ты думала, что Флаттершай — дерево.

— Неправда! Это был сарказм.

— Сарказм? — переспросила Пинки, удивлённо вскинув голову.

Пока Рэйнбоу Дэш в очередной раз пыталась объяснить Пинки Пай, почему она тогда назвала подругу деревом, Твайлайт начинала беспокоить прибывающая толпа пони вокруг. Все они шептались о Никс.

Малышка тоже заметила толпу, равно как и возрастающее беспокойство на лице Твайлайт. Хлюпнув носом, она забралась дальше под стол.

— Я… П-прости меня.

— Нет, нет, Никс. Всё нормально, — успокаивающе прошептала Твайлайт. — Просто… Эм… Погоди минутку, ладно?

Твайлайт повернулась к дереву и сделала глубокий вдох, собираясь c силами.

После того случая на вступительном экзамене в Школе для одарённых единорогов, когда Твайлайт превратила родителей в горшечные растения, одной из первых вещей, которым Селестия научила свою ученицу, стало заклинание, отменяющее эффект превращения. Конечно, действие таких заклятий со временем прекращается само по себе, но тем не менее полезно уметь немедленно вернуть всё как было.

Твайлайт закрыла глаза, сосредоточилась и призвала свою магию. Её рог засиял, и такое же сияние начало постепенно поглощать иву. Рэйнбоу Дэш сняла Пинки с дерева, и Твайлайт завершила своё заклинание. Толпа же наблюдала за происходящим с благоговением, и даже Никс выбралась из-под своего стола, чтобы посмотреть.

Затем, несколько напряжённых мгновений спустя, дерево будто взорвалось внутрь, за долю секунды сжавшись в одну точку, из которой в следующий миг с магическим хлопком возникла Флаттершай.

— Флаттершай, ты в порядке? — спросила Твайлайт, которая сразу поспешила помочь подруге подняться на ноги.

— Д-да… — промолвила Флаттершай, чей голос дрожал, также как и колени. — Я… Я в порядке.

— Отлично. На самом деле тебе ничего по-настоящему не угрожало: магия трансфигурации никогда не создаёт необратимых изменений. Хотя родители рассказывали, что превращение в растение может привести в лёгкое замешательство, — объяснила Твайлайт, издав тем не менее вздох облегчения.

— Ну, на что это похоже? На что это похоже? — спросила Пинки Пай, прыгая от волнения.

— Это было… — канареечная пегасочка сделала паузу, собираясь с мыслями. Не только Пинки, Твайлайт и Дэш ждали ответа — уши навострили и все свидетели магического дива. Они с нетерпением хотели узнать из первых уст, каково это — быть деревом.

— Мило, — наконец заключила Флаттершай. Толпа отреагировала на такой ответ разочарованным стоном, и многие стали расходиться по своим делам, огорчённые тусклым финалом этого маленького представления. Пинки Пай, однако, отреагировала спокойно.

— А теперь превратите меня во что-нибудь! В розовый куст… Нет, в воздушный шарик! Нет! Превратите меня в торт или в...

— Ух ты, вы только посмотрите! Уже почти обед, — перебила Твайлайт, затыкая рот Пинки копытом и натянуто улыбаясь. — Лично я проголодалась. А ты проголодалась, Никс? Ещё бы, ты не проголодалась, превратить пони в дерево. Такое, наверное, нагоняет зверский аппетит. Почему бы нам не пойти и не перекусить?

Не дожидаясь ответа, Твайлайт подхватила Никс магией и стремительным галопом заспешила через толпу зевак, покинув слегка удивлённых подруг.

— Нуууу, а я так хотела стать тортом, — загрустила розовая пони. Однако уже через секунду она снова оживилась и начала чесать шею, оглядываясь при этом по сторонам, будто чего-то ища.

— Что такое, Пинки? — поинтересовалась Дэш, заметив перемену в настроении подруги.

— Зуд в шее, зуд в шее, — ответила та.

— Зуд в шее… погоди, это, типа, как дёрги-хвост? — предположила Дэш, вскинув бровь.

— Нет, глупенькая. Дёрги-хвост — это когда что-то падает, — пояснила Пинки, помотав головой, и продолжила всматриваться в толпу.

— Тогда что значит зуд в шее? — спросила Флаттершай.

— Кто-то за нами наблюдает, — низким шёпотом ответила Пинки.

— Пинки Пай, только что Флаттершай превратили в дерево, — заметила Рэйнбоу Дэш и обвела копытом толпу. — Все смотрят на нас.

— Не-не-не-не! — Пинки отчаянно помотала головой. — Они смотрят, как «вау, да тут произошла классная штука». Зуд в шее значит плохой взгляд.

— Что за плохой взгляд? — спросила Рэйнбоу Дэш.

— За нами шпио-о-онят, — тихо протянула Пинки Пай, — и шпион где-то… Там!

Не сказав больше ни слова, Пинки унеслась прочь. Расталкивая зазевавшихся пони, она на полном ходу прорвалась через толпу и, резко повернув, скрылась за одним из столов. Рэйнбоу Дэш и Флаттершай оставалось только обмениваться недоумёнными взглядами и строить догадки насчет того, какой такой хаос заставил Пинки Пай покинуть “День учёбы и игр”.

08 Магию не скрыть

У Твайлайт кружилась голова. Никс сидела рядом и робко отщипывала крошечные кусочки от яблока, купленного ей в качестве обеда. Биг Макинтош позволил парочке спрятаться за прилавком, в то время как сам разбирался с наплывом покупателей. Никс между тем постепенно отходила от происшествия с Флаттершай, за что Твайлайт мысленно благодарила красное яблоко в её копытцах.

Никс успокаивалась, а вот Твайлайт начинала всё больше и больше паниковать. Чтобы не напугать малышку, она не показывала своих чувств, но никак не могла остановить мысли, носившиеся в её голове со скоростью, которой могла бы позавидовать сама Рейнбоу Дэш.

Драконьи глаза легко спрятать за линзами очков. Крылья можно скрыть под жилетом. Но как быть с магией? Чего стоит вся эта маскировка, когда Никс вот так запросто у всех на глазах превращает пегаску в огромное дерево? Подобное не может остаться незамеченным.

Разумеется, Твайлайт с её-то многолетними тренировками и Селестией в качестве наставника тоже была способна на такие чудеса. Да, она была ненамного старше Никс, когда превратила своих родителей в растения, но то был порыв магии, который вышел из под её контроля. Никс, в свою очередь, действовала осознанно. Для обычной кобылки совладать с такой магией было немыслимо.

Обыкновенная кобылка, превратившая пони в дерево...

Нет, как бы единорожка ни пыталась убедить себя и всех вокруг, Никс не была обыкновенной. Она была аликорном, и не таким, как Кейденс, нянчившаяся с маленькой Твайлайт. Нет, Кейденс была полукровкой и потому смертным аликорном. Да, её особый талант — любовь — уникален, однако, если рассматривать магию в общем, Твайлайт как волшебница была более способной.

А Никс… Вдруг с ней и вправду всё иначе?

Старые и новые страхи и сомнения начали поднимать свои мерзкие головы в сознании Твайлайт. Никс появилась из заклинания, которое должно было возродить Найтмэр Мун, которая не была смертным аликорном. Являясь по сути исковерканной завистью Принцессой Луной, Найтмэр была бессмертна. Её сила позволяла управлять светилами, что во времена правления Дискорда было непосильной задачей даже для целой команды единорогов.

Учитывая происхождение Никс, нельзя было исключить, что она просто маленькая Найтмэр Мун. Унаследовала ли кобылка и её бессмертие? Сможет ли она когда-нибудь тоже управлять солнцем, луной и другими небесными телами? Станет ли такой же царственной и величавой, как Селестия?

Твайлайт ощущала, как на её спину всей своей тяжестью опускается груз материнства. Во что же она ввязалась? Она стала для Никс матерью, хотя сама с трудом могла назвать себя взрослой. Теперь же выходило, что она занимается воспитанием кобылки, которая, судя по всему, может однажды сравняться в могуществе с самими принцессами.

Как долго она сможет скрывать правду? И как скоро до Принцессы Селестии дойдут слухи об удивительно одарённой кобылке из Понивилля? Даже если все забудут об этом случае с деревом, что будет, когда Никс подрастёт? Станет ли она сильнее?

А рост? Насколько высокой она вырастет? Принцесса Луна, конечно, была лишь ненамного выше остальных пони, но на то она и младшая сестра. Со временем она запросто может подрасти, и тут Твайлайт подумала о Принцессе Селестии. Что, если Никс будет ростом с неё, и как быть с гривой кобылки? Вдруг грива Никс опять превратится в тёмное магическое облако, как у Найтмэр?

Что скажут пони, когда узнают о происхождении Никс? Долго ли придется ждать горожан с факелами и вилами? Много ли времени потребуется стражникам, чтобы схватить Никс? И как скоро Принцесса Селестия отправит её на луну? Никс не заслуживала ничего из этого… Ну, если забыть о том, что фактически она была Найтмэр Мун.

— Твайлайт, всё нормально? Ты чёт прям вся побледнела, — произнес глубокий бас.

Вынырнув из вихря вопросов, единорожка увидела стоящего над ней Биг Макинтоша, у которого выдалась свободная от торговли минутка.

— Ох… Да… Всё в порядке… Просто немного задумалась.

— Хочешь ещё яблочко? — любезно предложил красный жеребец.

— Нет-нет, спасибо, Мак, — ответила единорожка. — Они ещё не начали игровую часть?

— Не думаю, но, похоже, осталось недолго, — отвечал Биг Мак, покачивая соломинкой во рту. — Эпплджек и Эпплблум как раз туда прошли.

— Мы… Мы всё равно пойдем туда? После того, что я сделала? — спросила Никс.

— Да, пойдем. Ты ведь так долго ждала этого дня, — ответила Твайлайт, поднимаясь на ноги. Она знала, что Никс очень хотелось поучаствовать в играх, но основная причина осталась невысказанной. Твайлайт боялась того, что могло случиться, если бы они не пошли. Их внезапное исчезновение привлекло бы много ненужного внимания. Друзья единорожки стали бы волноваться, кинулись бы её разыскивать, а отыскав, захотели бы услышать объяснения.

Если они останутся, можно будет хотя бы попытаться сделать вид, будто не произошло ничего необычного. В конце концов, семья Спаркл славится магическими способностями. Твайлайт могла бы всем сказать, что такие превращения — обычное дело для кобылок с талантом к магии. Это было далеко от истины, но выбор единорожке оставался невелик: остаться на празднике или скрыться в библиотеке. Твайлайт выбрала первое.

~~~

— Я знаю, что вы тут, мистер шпионский шпион, — прошептала Пинки Пай, прочесывая глазами толпу около экспонатов и постепенно переходя к толпе у обеденных столов. Кто бы ни был этот шустрый наблюдатель, Пинки знала, что он где-то здесь, и она найдет его.

Зуд в шее...

Пинки резко повернула голову направо и начала пристально вглядываться в стоящих в той стороне пони. В конце концов её взгляд встретился с парой серо-коричневых глаз, которые глядели прямо на неё. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем пони-шпион, осознав, что замечен, метнулся за угол, в ряды ученических стендов.

Скрип в колене...

— Попался, — прошептала Пинки Пай с немного зловещей ухмылкой и сорвалась на галоп. Скрип в колене подсказывал, что кто-то пытается от неё убежать, и скрипело как раз то колено, которое было ближе всего к тому пони. С помощью этой своей особенности Пинки легко находила Рейнбоу Дэш, когда та пыталась от неё спрятаться, значит, сейчас она сможет выследить и шпиона.

Свернув там же, где только что исчез источник плохого взгляда, Пинки Пай продолжала погоню, лавируя между посетителями. Она ловила мельком брошенные взгляды от кого-то, бежавшего прямо перед ней. Шпион знал, что она его преследует, но это её не останавливало. Никто не смеет так подло шпионски шпионить, особенно за Пинки Пай и её друзьями.

Скрип в переднем левом колене… В переднем правом … В переднем правом… Скрип в заднем левом колене… В правом переднем… Боль в щиколотке…

Резко затормозив всеми четырьмя ногами и немного пропахав копытами землю, Пинки остановилась. Боль в щиколотке… Шпион больше не бежал — он спрятался. Погоня привела Пинки обратно в обеденную зону Дня учебы и игр. Почти все столы тут были заняты: одни пони увлечённо ели, другие просто оживлённо болтали и смеялись.

— А он не промах, но я обожаю играть в прятки, — прошептав эти слова, Пинки Пай набрала в грудь побольше воздуха и закричала: — Ты слышишь меня?! Я иду искать!

Все пони, которые ещё секунду назад спокойно разговаривали и жевали свои обеды, вздрогнули и обернулись на внезапное и очень громкое объявление Пинки. Но она осталась безразлична к озадаченным взглядам. Её глаза сканировали толпу, пока наконец не приметили пони с зализанной назад тёмно-синей гривой. Этот жеребец сидел за столом один и был единственным, кто не обернулся.

— Попался… Снова, — прошипела Пинки Пай. С угрожающей улыбкой она стала прокрадываться между столами, стараясь подобраться к шпиону незаметно, сзади. Она осторожно огибала встречных пони, пряталась за коляской и даже ухитрилась забраться в связку воздушных шариков, чтобы остаться незамеченной. Каждый шаг приближал Пинки к её жертве. Всего пара столов отделяла Пинки от цели, как вдруг дорогу ей перегородило знакомое лицо.

— Ах, вот ты где, Пинки Пай. Ты так быстро убежала, что я даже начала волноваться, — сказала Рейнбоу Дэш. — Ну так ты всё ещё хочешь помочь с играми и конкурсами? Они вот-вот начнутся.

— Нет… Я не могу… Выслеживаю… пони, и ты… — отвечая, Пинки Пай пыталась вытянуть шею, чтобы хоть что-то разглядеть за радужной гривой подруги. С недовольным видом, но бережно, она отодвинула в сторону парившую у неё на пути Рейнбоу Дэш, однако объект слежки уже успел ускользнуть. Пинки что-то раздраженно проворчала, повернулась к пегаске и, подняв на неё обвиняющий взгляд, продолжила:

— И ты позволила ему сбежать!

— Эй-эй, извини… Я не хотела мешать тебе, эээ… чем бы ты тут ни занималась.

Скрип в переднем правом колене...

Осуждающее выражение на мордашке Пинки быстро сменила зловещая ухмылка. Она повернулась в направлении, куда указывало скрипящее колено.

— Не волнуйся, Дэши. Этот шпион снова пытается убежать, но ещё ни у кого не получалось сбежать от Пинкамины Дианы Пай.

— Так ты всё ещё гоняешься за тем воображаемым шпионом? — спросила Дэш, вскинув бровь.

Пинки Пай не стала утруждать себя ответом. Вместо этого она галопом рванула на другой конец обеденной зоны. Её взгляд уловил кончик тёмно-синего хвоста, мелькнувший за фасадом школы, и розовая пони пошла во весь опор, чтобы нагнать беглеца. Она завернула за угол, но не нашла там ни следа загадочного пони.

Скрип в переднем правом колене… Боль в щиколотке...

Приближаясь к школьной двери, Пинки триумфально улыбалась.

— Ох, глупенький шпион. Ты думал, что сможешь спрятаться в школе, но никому ещё не удавалось спрятаться от меня, — с этими словами она толкнула двери; те распахнулись со звучным треском. Кувырком прокатившись через порог, она вскочила на задние ноги и, сменив несколько боевых стоек в стиле карате, закричала в темноту:

— Выходи, шпионский шпион! Я знаю, что ты там, и ты расскажешь мне, почему был таким негодником и шпионил за мной и моими друзьями!

— С меня довольно, — прорычал голос из дальнего конца комнаты. Пинки повернулась, и её взгляд встретился с уже знакомыми серо-голубыми глазами. Эти глаза на миг закрылись, а открывшись вновь, засверкали бирюзовой радужкой.

~~~

— Итак, пони! — перекрикивала толпу Рейнбоу Дэш. — Пришло время для последнего крутого состязания на сегодня — перетягивания каната!

Родители и просто гости Дня учебы и игр зашумели, столпившись вокруг трёх разноцветных канатов.

— Теперь немного о том, как всё это будет происходить. Наши участники разбились на команды по четверо. Каждая команда будет вписана в турнирную таблицу, при этом они разделятся по трём возрастным группам. Команды, которые окажутся самыми стойкими в своих группах получат призы, а потом наши победители вновь возьмутся за канат, чтобы определить абсолютного чемпиона сегодняшнего дня.

— А сейчас, команды, подойдите к своим канатам, и давайте начинать.

Жеребята, всё это время стоявшие в первых рядах публики, с весёлым шумом принялись делиться по командам. У красного каната, приготовленного для младшей группы, стояла Рэрити, перед которой плавно парил планшет. Черили судила среднюю возрастную группу, а Эпплджек была приставлена к старшеклассникам.

— Итак, — нараспев сказала Рэрити собравшейся вокруг неё ораве жеребят. — Первыми выступает Орден Метконосцев против Морковного Клана. Команды, встаньте по концам каната, а остальные, пожалуйста, отойдите подальше.

Маленькие пони послушно следовали её указаниям. По одну сторону каната встали трое жеребят и кобылка; на кьютимарках у всей четвёрки в том или ином виде присутствовали морковки. Напротив них выстроились в линию четыре кобылки, одетые в ярко-красные накидки Метконосцев. Свити Белль была впереди, за ней стояла Скуталу, а Никс, официально зачисленная в ряды Ордена только после Весеннего фестиваля, занимала третье место. Эпплблум стояла в конце, на позиции якоря.

— Что ж, хоть я и советовала просто натянуть над линией верёвку, чтобы состязание было и чище, и безопаснее, Рейнбоу Дэш увидела какой-то смысл в грязных лужах — так почему-то будет легче определить победителя, — задумчиво произнесла Рэрити, глядя на своих подопечных. — В общем, цель соревнования состоит в том, чтобы перетянуть команду соперников в грязь. Правила простые: если все члены вашей команды бросают канат или оказываются в луже, вы проиграли. Магия запрещена, а пегасы должны держать свои копыта на земле.

— Все ясно? — спросила Рэрити.

Обе команды согласно покивали и натянули канат.

— И не забудьте, на случай, если вы проиграете, у нас тут работает полевой душ, но… Эх, ладно, просто покажите на что способны и как следует повеселитесь, хорошо?

Юные соперники глядели друг на друга, показывая своим видом, что готовы начинать, и Рэрити не стала медлить.

— На старт… Внимание… Марш!

Команды сжали зубы и изо всех сил стали тянуть. На мгновение показалось, будто Морковный Клан получил преимущество: земные пони протащили Метконосцев на пару шагов к себе. Но всё переменилось, как только Скуталу заработала крыльями, не отрывая про этом копыт от земли. Этот толчок позволил Метконосцам вернуться на исходную позицию, и вскоре, несколько сильных рывков и четыре плюхнувшихся в грязь морковных жеребёнка спустя, они вырвали победу в своём первом состязании.

— Ура! Метконосцы — чемпионы по перетягиванию! — воскликнули хором все четверо, отходя от каната и позволяя следующим двум командам занять свои места.

~~~

Орден Метконосцев одержал победу ещё в двух раундах, прежде чем добрался до финального матча в своей группе, и, когда они увидели, с кем им предстояло сразиться, радости их не было предела.

Даймонд Тиара и Сильвер Спун были в команде с двумя сильнейшими жеребятами в их возрастной группе и дошли до финала, целиком полагаясь на их силу. Метконосцы, в свою очередь, не собирались проигрывать кобылкам, которые постоянно обзывали их пустобокими, а у Никс с ними были свои счеты за Вечносвободный лес.

— На старт… Внимание… Марш! — крикнула Рэрити, и канат натянулся. Почти сразу крепкие жеребята начали стягивать Орден Метконосцев в сторону лужи. Эти жеребята едва вписывались в младшую группу и были старше большинства одногрупников, что давало им ощутимое преимущество.

— Ну же! — пробормотала Эпплблум, не выпуская каната. — Тяните!

— Да тянем мы! — пробормотала в ответ Скуталу. — Копыта скользят!

— Вы только посмотрите, кажется, этих пустобоких сейчас поваляют в грязи, — смеясь, выкрикнула Даймонд Тиара. Её рот даже не был занят канатом — двое старших жеребят делали всю работу за неё.

— Это мы ещё посмотрим! — крикнула Свити Белль. Она зарылась копытами в землю, остановив движение команды к поражению в тот самый момент, когда до лужи осталось всего ничего.

— Ну-ка, все, — произнесла Эпплблум сквозь канат, — тянем вместе. Приготовились! Тяни!

Четвёрка Метконосцев общим рывком сумела отвоевать небольшое расстояние, и все они сделали по небольшому шагу назад. Эпплблум скомандовала ещё раз: “Приготовились… Тяни!” — и снова кобылкам удалось отступить ещё немного назад, постепенно перетягивая старших жеребчиков.

Впервые за весь турнир Даймонд Тиаре и Сильвер Спун пришлось приложить те небольшие усилия, на которые они были способны, чтобы помочь жеребятам. Этих усилий хватило, чтобы остановить Метконосцев, которые, однако, к тому времени уже успели восстановить свои позиции.

Вскоре сложилась патовая ситуация. Ни одна из команд не могла сдвинуть соперника ни на сантиметр. Даже тактика Эпплблум перестала работать. Команда Тиары и Спун довольно быстро смогла выработать контрстратегию, и, когда Эпплбум кричала “тяни”, уже обе команды делали рывок, надеясь вырвать победу с помощью одной только грубой силы. И такая стратегия начала приносить удручающие плоды.

— У меня челюсть начинает болеть, — неразборчиво простонала Свити Белль.

— Просто потерпи, мы сможем победить, — ответила Скуталу, пытаясь поднять дух команды и не прекращая изо всех сил махать крылышками.

— Да, нужно просто продолжать тянуть, — решительно кивнула Эпплблум, фыркнув ноздрями.

— Нет, — пробормотала Никс, в то время как команда Ордена начала потихоньку терять с таким трудом отвоёванные позиции.

— Даже не думай сдаваться, — прошипела Эпплблум.

— Я и не думаю, — раздражалась Никс. — Я просто говорю, что нам их не пересилить, нужно их передумать.

— И что ты предлагаешь? — спросила Эпплблум.

— Эй, а у меня, вроде, есть идея! — отозвалась Скуталу, после чего перешла на шёпот. Её голос звучал достаточно громко, чтобы его могли расслышать подруги, и вскоре Эпплблум превратила эту идею в готовый план. Конечно, это была авантюра, но как бы там ни было, кобылки приготовились действовать, а Эпплблум начала отсчёт.

— Три… Два… Один… Тяни! — крикнула Эпплблум, не выпуская каната. Команда Даймонд Тиары тоже прекрасно расслышала Эпплблум и сделала резкий рывок, чтобы сдержать атаку соперников… которой, однако, на этот раз не последовало. Напротив, Орден Метконосцев дал канату провиснуть.

Отсутствия сопротивления на той стороне каната не ожидали. Произошло как раз то, на что рассчитывали Метконосцы: жеребец, который замыкал ряд и служил команде Тиары якорем, не ощутив сопротивления, которого ожидал, потерял равновесие и повалился набок, выпустив веревку. Эпплблум выкрикнула очередное «Тяни!», и кобылки вложили в этот рывок последние силы, затащив оставшихся противников в грязь.

— Матч завершен, Орден Метконосцев победил! — пропела Рэрити под крики болельщиков.

— Нет! — завопила раздосадованная Даймонд Тиара, пытаясь устоять на разъезжающихся в грязи ногах. — Это мы должны были победить!

Со злости она попыталась топнуть копытами, но только поскользнулась на скользкой грязи и повалилась обратно в лужу.

От этой небольшой истерики Тиары, победа Метконосцев сделалась ещё слаще. Кобылки ликовали и смеялись, направляясь в сторону Рейнбоу Дэш, где стали дожидаться окончания состязаний в остальных возрастных группах.

~~~

— Итак, пришло время для нашего наикрутейшего финального раунда, — объявила Дэш под аплодисменты публики. Толпа зрителей собралась вокруг последнего оставшегося каната, над которым зависла Рейнбоу Дэш. — И в нём Орден Метконосцев сразится с командой “Булыжники”.

Эпплблум, Свити Белль, Скуталу и Никс, широко раскрыв глаза, глядели на своих соперников. Каким-то чудом Метконосцы одолели победителей средней группы, но теперь четырём кобылкам предстояло соревноваться с “Булыжниками” — командой из четырёх жеребят, которых уже почти можно было назвать настоящими жеребцами.

— Раз у одной из команд явное преимущество, — говорила Дэш, двигаясь вдоль четвёрки жеребцов в сторону младшей команды, — Орден Метконосцев получит фору: им разрешается пригласить в команду одного дополнительного члена, либо один единорог из их команды может воспользоваться магией, либо они могут отправить на скамейку запасных любого из “Булыжников”.

Метконосцы собрались в круг и стали совещаться. Первой высказалась Эпплблум:

— Давайте позовем в команду мою сестру. Нет! Погодите! Лучше попросим Биг Макинтоша! Он даже один справится со всей их командой.

— Не, я хочу, чтобы мы сами победили этих жеребцов, — возразила Скуталу и подняла голову, чтобы ещё раз взглянуть на соперников. — Я думаю, надо выбрать из них того, что покрупнее, и отправить его отдыхать. Останемся вчетвером против троих.

— А что насчет магии? — спросила Свити Белль. — У меня с этим не очень, но Никс, кажется, кое-что умеет. Она же превратила Флаттершай в дерево!

— Ты уже слышала? — спросила слегка смущённая Никс.

— Трудно было не услышать, учитывая, что все здесь видели то дерево, — заметила Скуталу. — Кстати, я думаю, Свити Белль права.

— Ну не знаю, — колебалась Эпплблум. — Никс, думаешь, твоя магия справится?

— Я… Я не знаю… Может быть, наверное.

— Ну же, Эпплблум, просто представь, — сказала Скуталу, подталкивая подругу. — Мы вчетвером можем победить их четверых. Сами! Безо всякой помощи! Это же будет так круто!

— Нуу... — Эпплблум слабо улыбнулась, — наверное, это и правда было бы круто, да и терять нам особенно нечего. Мы же уже поваляли в грязи Даймонд Тиару, а это всё, чего я ждала от этого турнира.

— Отлично, решено. Никс будет якорем и использует магию, — подытожила Скуталу. Совещание Ордена закончилось, и кобылки озвучили свой выбор Рейнбоу Дэш. Та огласила его публике, которая очень тепло поприветствовала такое смелое решение, а вот Твайлайт только вымученно улыбалась беспокойной улыбкой.

Четверо почти-жеребцов из команды соперников взяли в зубы канат, улыбаясь так, будто уже победили. Свити Белль, Эпплблум и Скуталу тоже крепко вцепились зубами в другой конец — кобылки готовились к тому, что победа не достанется легко. Никс встала позади остальных, ухватившись за самый край каната. Её рог мерцал: малышка приготовилась с помощью магии удерживать копыта подруг, чтобы те не скользили.

— Все готовы? — спросила Дэш, обводя взглядом команды. Все участники кивнули, и Дэш с улыбкой подняла копыто.

— На старт… Внимание… Марш!

ПЛЮХ!

Свити Белль упала почти сразу после отмашки. Старшей команде потребовался всего один хороший рывок, чтобы отправить её в грязь. Оставшиеся на ногах Метконосцы изо всех сил старались удержаться, но с самого начала перевес оказался не на их стороне. Даже несмотря на магические усилия Никс, “Булыжникам” без особого труда удавалось тянуть их вперёд.

ПЛЮХ!

Скуталу головой вперёд полетела в грязь. Пегаска приземлилась как раз рядом со Свити Белль, которая едва успела отползти с её пути.

ПЛЮХ!

Старшие жеребята скалили зубы, с каким-то гадким удовольствием отправляя кобылок одну за другой прямо в лужу. Третий всплеск произвела Эпплблум, присоединившаяся к Свити Бель и Скуталу, и теперь канат удерживала только Никс. Её копытца скользили по земле, а соперники подтягивали её всё ближе и ближе к поражению. В какой-то момент Никс собралась всё бросить и сдаться. В конце концов, какие у неё могут быть шансы против четверых крепких жеребят?

— Давай, Никс! — подбадривала Эпплблум, выбираясь из грязи. — Больше магии!

— Да, не дай им победить тебя! — кричала Скуталу. Она даже притопнула ногой, но быстро об этом пожалела — грязь из под копыт полетела прямо ей в лицо.

Никс запаниковала. С такой поддержкой она не могла бросить канат. С другой стороны, как, во имя Эквестрии, ей одной справиться с четырьмя жеребятами, которые были и сильнее, и крупнее? Единственным её преимуществом оставалась магия, которая даже не спасла её подруг от падения в грязь. Она просто не знала что делать.

— Ну же! Заройся копытами в землю и тяни! — кричала Эпплблум, пока Никс сантиметр за сантиметром приближалась к луже.

Чёрная кобылка всхлипнула и попыталась последовать совету, но копыта предательски скользили. Она не сможет сделать рывок, если не зацепится за землю, но даже если у неё получится, у неё просто не хватит сил, чтобы перетянуть таких сильных соперников. Вот что ей нужно: сцепление с землей и сила! Возможно, магия поможет ей в этом. Одно заклинание должно работать без постоянного поддержания, тогда, возможно, у неё что-то получится.

Грязная лужа всё приближалась. Жеребцы на другом конце каната ухмылялись и не торопились вырывать победу, играя с Никс и подтягивая её сантиметр за сантиметром. Большая часть болельщиков замолкла в ожидании неизбежного. Кричали только болельщики “Булыжников”. Слова поддержки в адрес Никс доносились только от Свити Белль, Скуталу и Эпплблум.

Никс ухватила канат ещё крепче, хотя и до этого её хватку нельзя было назвать слабой. Сцепление и сила — это всё, что было нужно. Сперва сцепление, чтобы остановиться. Закрыв глаза и вспыхнув рогом, Никс создала первое заклинание, и её копыта крепко вцепились в землю. “Булыжникам” больше не удавалось тянуть её вперёд. Но остановка сама по себе ещё не означала победу.

Закончив с первым заклинанием, Никс пустила магическую энергию внутрь себя, направляя её от рога к челюстям и ниже, к своим ногам. И почти сразу она почувствовала, что это сработало: она начинала ощущать себя сильнее по мере того, как её тело напитывалось магией. Челюсть больше не болела, и, зажав канат в зубах надежно, как никогда, она приподняла одну ногу, отчего стал виден результат первого заклинания: часть земли под её копытами превратилась в подковы с большими шипами, которые и удерживали кобылку от скольжения.

Магия струилась по телу чёрной кобылки; её глаза были плотно закрыты, чтобы ничто не нарушало концентрацию. Шагнув назад, малышка стала тянуть. Канат поддался лишь слегка, но этого хватило, чтобы Никс смогла убедиться, что её тактика работает, просто нужно ещё немного магии.

Никс вливала в своё маленькое тельце столько магии, сколько могла, и чувствовала, как прибывают силы. Шкурка под гривой и у хвоста начала покалывать, словно от онемения, но Никс не обращала на это внимания. Она была сосредоточена на ногах, которые медленно, но верно шагали назад. Кобылка делала рывок шеей, подтягивая верёвку, затем шагала. Рывок, шаг. Рывок, шаг. Снова и снова она следовала этой нехитрой схеме, пока до её ушей не донёсся сладостный хлюпающий звук.

ПЛЮХ… ПЛЮХ… ПЛЮХ… ПЛЮХ…

Услышав четвёртый всплеск, Никс в ту же секунду бросила канат, погасила рог и повалилась на землю, тяжело дыша. Магия, напитавшая её тело, начала испаряться, отчего кобылка чувствовала себя болезненно усталой, особенно ныли челюсти. Впрочем, несмотря на общее истощение, Никс улыбалась.

Она в одиночку справилась со старшими пони, и, может быть, хотя бы теперь её перестанут считать трусливой плаксой и любимчиком учителя. Может, ей даже будут улыбаться и перестанут думать как о неудачнице. Ей дадут ленточку победителя, такие же получат её подруги, и...

Тут Никс заметила, какая вокруг установилась тишина.

Она поднялась на ноги и, оглядевшись, с удивлением обнаружила, что все вокруг замерли, уставившись на неё, а многие даже разинули рты. Никс нашла в толпе Твайлайт: та, казалось, вот-вот упадет в обморок. Взгляд маленькой пони метался среди зрителей, словно в ожидании, что вот-вот случится нечто плохое.

Неприятная тишина проникла внутрь Никс; она пыталась понять, что сделала не так. Под тяжёлыми взглядами толпы она съёжилась, сжалась, стараясь сделаться как можно менее заметной. Все продолжали глазеть — просто глазеть, — и ей это не нравилось. Никс отчаянно вертела головой в надежде найти хоть одного пони, который был бы рад её победе.

К счастью, она нашла целых трех — это были её подруги. Пускай им и потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить произошедшее, но как только их коснулось осознание победы, троица Метконосцев, сверкая широкими улыбками, заспешила к своей подруге.

— Это было обалденно! — оглушительно воскликнула Скуталу, подбежавшая первой.

— У тебя получилось! Получилось! — добавила Свити Белль, радостно скача на месте.

Громкий восторг Метконосцев вывел толпу из ступора. Кто-то начал аплодировать, при этом искренне приветствуя победителей, другие топали копытами просто так, из вежливости. Остальные — кто не аплодировал — тихо перешёптывались между собой.

В числе аплодирующих был и пони с коричнево-серыми глазами и синей, гладко зачёсанной назад гривой. Он топал копытами со спокойной улыбкой, а его глаза неотрывно глядели на Никс.

~~~

— Я просто в шоке, — сообщила Рейнбоу Дэш, порхая с коробкой в копытах. — Даже не верится, что мелкая Никс победила четверых старших жеребят! Не думала, что такая плакса способна выкинуть что-то подобное. Серьезно, какие у неё были шансы?

— Это и правда было удивительно, — ответила Флаттершай, которая несла похожую коробку на своей спине, шагая рядом с голубой пегаской. Кобылки, согласившиеся помочь Черили с уборкой, несли в школу неразыгранные призы и прочие вещи. — Интересно, у Твайлайт все родственники такие сильные маги?

— Я бы не удивилась, — ответила Дэш, открывая дверь. — В смысле, Шайнинг Армор же наколдовал тогда тот огромный магический купол, а Твайлайт — да она одна со всей своей магией, как целая единорожья армия.

Она шагнула в темноту школьного класса, но не прошла и полметра, как наткнулась на что-то. Застигнутая врасплох неожиданным столкновением, она резко отлетела назад и попыталась разглядеть препятствие.

— Пи… Пинки Пай? — пробормотала Рейнбоу Дэш. Они с Флаттершай поставили коробки и обошли вокруг стоявшей хвостом к двери Пинки. Розовая пони застыла словно статуя. Она стояла на задних ногах в боевой стойке карате, а её глаза глядели в дальний угол комнаты.

— Она… Она хоть дышит? — спросила Дэш, заметив, насколько неподвижно стояла Пинки.

— Ох, нет! Это был Взгляд! — на лице Флаттершай изобразилась паника.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Рейнбоу Дэш, недоумённо водя копытом перед глазами Пинки.

Флаттершай повернулась к Дэш и вкрадчиво посмотрела ей в глаза.

— Ну ты знаешь, тот Взгляд.

— Аааа, да, — отвечала Дэш. — Ты его используешь, чтобы твои животные тебя слушались, верно?

— Ну, не совсем… но… да, что-то вроде того, — начала Флаттершай, робко коснувшись копыта Пинки Пай. — В общем… иногда, когда я использую взгляд, я могу… ну… Я могу с помощью Взгляда заставить пони или зверюшку просто застыть на месте.

— Стой-ка, так ты это сделала с Пинки Пай?

— Ой, нет, конечно это не я, — торопливо пояснила Флаттершай. — Я уже несколько лет не делала такого с пони. Это было только раз и случайно, когда я узнала, что у меня есть этот Взгляд, но я никогда не пользовалась им на других пони специально. Нет, это сделал кто-то другой.

— Ладно, так что же нам делать? — Дэш продолжала изучать застывшую подругу.

— Ну, эм… Обычно я слегка брызгаю на них водой, но из этого состояния может вывести любое лёгкое потрясение.

— Оу, у меня идея, — ответила Дэш. Она подлетела к уху Пинки Пай и зашептала: — Эй, Пинки Пай! Твайлайт только что получила письмо от Принцессы Селестии. Она хочет, чтобы ты организовала следующий Гранд Галлопинг Гала.

Глаза Пинки, сосредоточенно и пронзительно глядевшие в точку где-то в дальнем конце комнаты, раскрылись шире, и в тот же миг розовая пони запрыгала по стенам и потолку, наполнив воздух своим смехом.

— Это же просто супер-дупер потрясающе! Я устрою лучшую вечеринку всех времён! Я устрою самую потрясающе невероятно удивительно грандиозно чудесно ужасающе весёлую вечеринку во всей Эквестрии! Будет здорово на Галлопинг Гала, будет здорово на Галлопинг Гала. Гип-гип, ура! Всем весело, за всё спасибо Пинки, мне!

— Да, Пинки Пай, — начала Рейнбоу Дэш, натянув примирительную улыбку. — Насчет этого… Я соврала.

Не обращая внимания на гравитацию, Пинки на секунду повисла в воздухе посреди прыжка. Приземлившись на пол, она затрусила в сторону Дэш, холодно глядя ей прямо в глаза.

— Это неудачный розыгрыш, Рейнбоу Дэш.

Не в силах смотреть в разочарованные глаза Пинки, Дэш отвела взор и почесала в загривке.

— Да, извини, но я не собиралась тебя разыгрывать. Просто надо было что-то сказать, чтобы освободить тебя от Взгляда.

— Погоди, я была под Взглядом? — раздражение на лице Пинки сменилось удивлением.

— Так ты знаешь, что это такое? — теперь уже Дэш удивленно смотрела на Пинки.

— Ох… Эм, да, — застенчиво призналась Флаттершай. — Когда… в общем, когда я впервые повстречала Пинки, она ну вроде как… напугала меня, и я не специально, но… Я посмотрела на неё Взглядом.

— Больше она этого не делала, — отметила Пинки. — Если не считать сегодня.

—Но… Пинки, это сделала не я, — поправила подругу Флаттершай.

— Не ты? Кто же тогда… — начала было Пинки, но вдруг повернулась к дальней стороне комнаты, чтобы взглянуть на пони, которого там уже не было. — Это был он!

— Он — это кто?

— Шпион! — Пинки в ярости прорысила через всю комнату и указала копытом на пол под собой. — Я преследовала его до этого места, и он стоял прямо здесь. Прямо здесь! Я загнала его в угол, но потом он открыл свои глаза, и они стали другого цвета. Следующее, что я помню — это как ты мне сказала, что Принцесса Селестия хочет, чтобы я организовала следующий Гранд Галлопинг Гала, и это, кстати, я по-прежнему считаю дурацкой шуткой, Рейнбоу Дэш!

— Хватит, Пинки, я же извинилась! — защищалась Дэш, подлетая к розовой пони. — Но ты, похоже, не шутила насчёт шпиона. В смысле, не думаю, что какой-то воображаемый пони мог привести тебя в такое состояние.

— Но зачем вообще кому-то шпионить за нами? — спросила Флаттершай, шагая к подругам между рядами парт.

— Я не знаю, но собираюсь это выяснить, — серьёзно заявила Пинки Пай. Через какое-то мгновение к ней вернулось её обычное счастливое и живое настроение, и с ним она запрыгала к выходу. — Только после всех этих весёлых игр. Было бы ужасно пропустить шестиногие скачки и перетягивание каната. Оу, и я просто обязана сыграть в “Прикрепи пони хвост”!

— Эм, Пинки, ты уже всё это пропустила.

Пинки застыла на месте посреди проёма входной двери и, крутанувшись на задних копытах, уставилась на пегасок.

— Что?!

— Ага, ты простояла тут несколько часов, — сообщила подруге Рейнбоу Дэш. — Мы уже убираемся там.

— Ох... Ох, теперь я точно найду этого шпиона! — объявила полная мрачной решимости Пинки. — И уже не просто потому, что он такой гадкий шпионский шпион. Нет, теперь это личное. Никто не смеет лишать Пинки игры в “Прикрепи пони хвост”!

09 Открытая тайна

Когда Твайлайт и Никс возвращались в Библиотеку Золотого Дуба, солнце уже коснулось горизонта. Рейнбоу Дэш и остальные остались в школе, чтобы помочь с уборкой, и при обычных обстоятельствах Твайлайт осталась бы с ними, но после всего случившегося и после всей той работы, которую она проделала для организации Дня учёбы и игр, единорожка была рада, что решила просто пойти домой. Торчать у школы вместе с Никс ей сейчас хотелось меньше всего.

Никс тем временем не обращала на озабоченность Твайлайт никакого внимания и была совершенно счастлива. Она вприпрыжку скакала рядом с единорожкой, гордо неся призовую ленточку чемпиона по перетягиванию каната, которая украшала её плащ Метконосца. При этом Никс наигрывала на полученном в качестве приза казу что-то триумфально-торжественное — единственную мелодию, которая у неё получалась. Такое настроение кобылки позволило Твайлайт слегка расслабиться.

Ей было приятно видеть Никс в таком настроении. Тишина, которая повисла после её победы, была просто душераздирающей. Твайлайт могла только представлять, как чувствовала бы себя Никс, если бы никто её не поддержал. Спасибо Эпплблум, Свити Белль и Скуталу, что нарушили ту тишину, подарив малышке возможность порадоваться своей победе.

Впрочем, то была лишь малая капля радости в море страха и тревог. Сама Никс ничего необычного не заметила, но вот Твайлайт была среди зрителей и видела, что произошло, когда кобылка применила магию для победы в том финальном раунде. Начиналось всё довольно обычно, но затем Никс стала использовать всё больше и больше магии — больше, чем когда-либо раньше, притом казалось, что это был даже не предел. По мере того как магия наполняла Никс, кое-что в ней начало меняться.

Сперва стала мерцать её грива, но это можно было легко списать на игру солнечного света. Однако грива и хвост продолжали меняться под действием той силы, которая струилась по телу Никс. Они стали легче и начали плавно развеваться, словно плавали в воде. Мерцание волос становилось всё более отчётливым, и свечение, которое мгновением ранее можно было спутать со случайными бликами, сгустилось до состояния отчетливо видимых пятен.

Ничего хуже Твайлайт и представить не могла. Грива и хвост Никс приобретали те характерные цвета ночного неба, по которым каждый из посетителей Дня учёбы и игр мог узнать Найтмэр Мун.

Своевременное поражение соперников не дало её волосам преобразиться окончательно, но несколько нежеланных мыслей никак не шли у Твайлайт из головы. С тех пор как Никс впервые назвала её мамой, Твайлайт не оставляли сомнения. Могла ли её приёмная дочка на самом деле быть Найтмэр Мун? Единорожка всегда утверждала, что Никс только внешне похожа на печально известную Лунную Кобылицу, но с этими вернувшимися воспоминаниями и такой магией возможно ли, что она не Найтмэр Мун?

Но тут какая-то часть разума Твайлайт воспротивилась этим мыслям, щёлкнув в голове незримым кнутом, как дрессировщик, загоняющий зверя обратно в клетку. Нет, Никс не Найтмэр Мун! Эта малышка слишком милая, слишком послушная, слишком… чувствительная, чтобы быть Найтмэр Мун! Она радуется. Она играет и смеётся со своими подругами. Да, Найтмэр тоже порой смеялась, но её смех — смех безумца — был рожден презрением и мыслями о собственном превосходстве, но не подлинным счастьем.

Как бы там ни было, Твайлайт знала одно: Никс обладала чертами бессмертного аликорна. Кобылка, о которой она заботилась, которую воспитывала… Возможно, эта кобылка проживет тысячи лет, наделённая могуществом творить вещи, немыслимые для остальных пони. Готова ли она принять ответственность за кобылку, которая, возможно, будет жить до скончания времён?

Погрузившись в собственные мысли, Твайлайт молчала, и Никс это заметила. Она прекратила играть свою радостную мелодию и посмотрела на единорожку.

— Твайлайт, — позвала она чуть беспокойно, — ты в порядке?

— А? Что? — повернув голову, Твайлайт наклонилась к Никс и вымученно улыбнулась. — Ох, я, эм… Да, всё нормально. Просто устала, вот и всё. У нас был очень насыщенный день. Эй, а почему бы тебе не показать Спайку твою ленточку? А я ещё немножко подышу свежим воздухом.

Никс кивнула, снова зажала в губах казу и с громким дудением вбежала в библиотеку. Глядя на малышку, Твайлайт улыбнулась, но эта улыбка продержалась совсем не долго.

~~~

— Так, посмотрим. Я сходила на станцию, забрала там свою ткань, побывала в бакалейной лавке и у ювелира. Осталось только...

— Аргх!

Рэрити остановилась посреди дороги. Она шла по очередному делу, касавшемуся работы в бутике, но в этот момент все дела отступили для неё на второй план. За те несколько дней, что прошли со Дня учёбы и игр, Твайлайт стала необыкновенно замкнутой. Само по себе это не было чем-то выходящим из ряда вон, но этот сердитый вопль заставил Рэрити взволноваться. Отклонившись от запланированного пути, она решительным шагом подошла к входной двери библиотеки и несколько раз постучала.

Ни от Твайлайт, ни от Спайка ответа не последовало. Опасаясь худшего, единорожка приоткрыла дверь и просунула голову внутрь.

— Твайлайт, дорогая, ты...

Слова встали у неё поперек горла, едва она переступила через порог. По полу были разбросаны измятые листки бумаги; Твайлайт стояла у своего стола. Её грива и хвост были взлохмачены от переутомления, а изо рта вырвался ещё один досадливый вопль. Она скомкала и швырнула через плечо очередной исписанный листок, нечаянно угодив им по носу Рэрити.

— Ай!

Твайлайт тут же обернулась и на секунду запаниковала, будто её застукали за чем-то противозаконным. Впрочем, она тут же успокоилась и облегчённо вздохнула.

— Ох, Рэрити, а я подумала, что это Никс вернулась.

— И чем же ты таким занимаешься, что не хочешь рассказывать об этом Никс?

Окинув взглядом комнату, Твайлайт мощной магической волной собрала с пола разбросанные листки. Она запихнула их под стол и повернулась к Рэрити, будто никаких бумаг вовсе и не было.

— Т-так, как у тебя дела? Нужна какая-нибудь помощь? Найти тебе какую-нибудь книжку?

Рэрити пронзительно посмотрела на Твайлайт, бросила взгляд на кучу скомканной бумаги и снова взглянула на единорожку.

— Ну, пожалуй, мне действительно нужно кое-что почитать, — невозмутимо произнесла модельерша.

— Замечательно! Что именно ты хочешь? — спросила Твайлайт и зашагала вдоль книжных полок. — Приключения? Детективы? Может, тебя заинтересует...

— Не беспокойся, Твайлайт, я уже нашла, что хотела.

Твайлайт повернулась, предполагая увидеть Рэрити с книгой. Но вместо этого, пока Твайлайт стояла к ней хвостом, гостья взяла один из помятых листков и, к ужасу библиотекарши, начала его читать.

— Нет, Рэрити, это не… — пыталась протестовать Твайлайт. Она галопом ринулась к подруге, намереваясь выхватить листок, но Рэрити шагнула в сторону, и Твайлайт, ухватив в прыжке лишь пустое место, повалилась на пол, а её гостья продолжала чтение.

— Твайлайт, это письмо Принцессе Селестии… о Никс.

Твайлайт застонала, не потрудившись хотя бы попытаться встать с пола. Она только перекатилась на спину и закрыла лицо копытами.

— Я знаю.

Слегка нахмурившись, Рэрити сложила письмо и, убрав его в свою сумку, повернулась к Твайлайт.

— Рискну также предположить, судя по твоей гриве и глазам, что ты уже несколько дней не можешь нормально выспаться.

— Я знаю, — Твайлайт издала ещё один стон.

— И как же давно ты в таком состоянии?

— Три дня, — признала Твайлайт, не отнимая копыт от лица.

Рэрити кивнула и с помощью магии подняла подругу с пола.

— Твайлайт, мне кажется, нам с тобой надо кое о чём поговорить, и это кое-что лучше будет обсудить за чашечкой чая.

~~~

Невзирая на недоумённые взгляды прохожих, Рэрити пронесла Твайлайт за собой всю дорогу до бутика Карусель. Там она усадила подругу за стол и занялась подготовкой послеполуденного чаепития. Для заварки она взяла любимый купаж Твайлайт, один аромат этого напитка, казалось, придавал ей сил. Поставив на стол две полные чашки, Рэрити тоже села. Она сделала небольшой глоток и, дождавшись пока Твайлайт сделает то же самое, нарушила тишину.

— Тебе лучше?

— Н-немного, да, — слабо ответила Твайлайт.

— Хорошо. Любое улучшение — это шаг в верном направлении. Тем не менее, я полагаю, нам всё ещё нужно кое о чём поговорить, и, думаю, в том числе и об этом, — с этими словами Рэрити достала недописанное письмо Принцессе Селестии.

— Я… Я не знаю, что мне делать, Рэрити, — наконец призналась Твайлайт, держа в копытах чашку и разглядывая своё отражение в чае.

— Ты не знаешь, что делать... с чем?

Твайлайт вздохнула и подняла на Рэрити усталые глаза.

— С Никс.

— Что случилось? — спросила Рэрити. — У Никс неприятности, или она опять пропала?

— Нет, у неё всё хорошо, она в школе. Просто я… Мне кажется… Я знаю… — у Твайлайт никак не хватало духу закончить предложение. Она застонала и с глухим звуком уронила голову на стол.

— Что ты знаешь? — спросила Рэрити.

Твайлайт не ответила, только усилив тревогу хозяйки бутика. Опасаясь худшего, Рэрити наклонилась немного вперёд и, опустив копыто подруге на плечо, спросила ещё раз:

— Твайлайт, что ты знаешь?

Твайлайт не подняла головы. Она лишь перекатила её по столу, чтобы взглянуть на Рэрити краешком глаза и произнесла:

— Рэрити… Я знаю, наконец я точно знаю, что Никс — это Найтмэр Мун.

Рэрити убрала копыто с её плеча, не в силах поверить словам, которые только что сорвались с губ Твайлайт.

— Ты знаешь? Откуда ты знаешь?

— Разве ты не видела, что было в финале по перетягиванию каната?

— Видела, но...

— Тогда ты видела, что происходило с её гривой, — Твайлайт подняла голову. Нахмурив лоб, она продолжила изучать свою почти полную чашку. — Ты видела, как она в одиночку победила тех жеребцов. Просто… я не могу больше отрицать всё это. Она не только похожа на Найтмэр Мун. Она была создана из заклинания, которое должно было вернуть Найтмэр. У неё есть воспоминания Найтмэр Мун, а теперь я уверена, что у неё есть и сила Найтмэр Мун. Тело, воспоминания, магия… Это уже слишком много, чтобы и дальше себя обманывать.

— А это письмо и все остальные? — спросила Рэрити, слегка подтолкнув к Твайлайт разглаженный листок.

— Я обещала тебе, когда ты помогла мне с Ни… — Твайлайт осеклась и встряхнула головой. — В тот день, когда ты помогла мне с маскировкой для Найтмэр Мун, ты взяла с меня обещание. Ты заставила меня поклясться, что если я выясню, кто она такая на самом деле, то пошлю письмо Принцессе Селестии. Я обещала всё рассказать принцессе, вот и пыталась. Я пыталась несколько дней, но никак не могла найти подходящих слов.

— Рэрити, что если она заберёт её? — в глазах Твайлайт появилось отчаяние. — Что если она отправит её на луну? Я никогда её больше не увижу. Она останется одна и будет меня ненавидеть. А что я скажу её подружкам, когда те спросят, куда пропала Никс? Они захотят увидеться с ней, написать ей письмо, а как мне слать письма на луну?

Твайлайт помрачнела ещё сильнее. Она положила передние ноги на стол и, уперев в них голову, продолжила:

— Но что будет, если она вспомнит больше из своего прошлого, когда подрастёт? Вдруг, она снова попытаться свергнуть Принцессу Селестию и устроить вечную ночь? Нам может больше не представиться шанса остановить её, но… но…

Не найдясь, что ещё сказать, Твайлайт взглянула на Рэрити и спросила:

— Что же мне делать?

После этих слов наступила мёртвая тишина. Твайлайт неотрывно смотрела на Рэрити в надежде услышать совет, но та вовсе не выглядела уверенной. Белая единорожка сидела с выражением глубокой задумчивости и даже отпила из чашки не один, а два раза, прежде чем поставила её обратно на стол и обратила наконец взор на Твайлайт.

— Во-первых, ты права. С нашей стороны было бы глупо отрицать факты, которые лежат у нас прямо под носом. Никс и Найтмэр Мун — это одна и та же пони, — голос Рэрити стал твёрже и приобрёл командный тон. — Тем не менее, Найтмэр — это та, кем Никс была, а не та, кем она является.

— Но, Рэрити... — начала было Твайлайт, но белая единорожка остановила её, подняв копыто.

— Твайлайт, ты знаешь, что произошло на прошлой неделе? Орден Метконосцев и Никс в их числе, завалились в мой бутик, все перемазанные в меду. Они оставили липкие следы по всей прихожей и устроили жуткий беспорядок. Я, разумеется, была в ярости, но знаешь, что они делали до того, как я устроила им взбучку?

— Нет, — виновато ответила Твайлайт.

Губы Рэрити растянулись в улыбке.

— Они смеялись. Все вместе они смеялись над своей весёлой игрой, и Никс смеялась ничуть не тише остальных. Твайлайт, я понимаю твои страхи. Я испытывала то же самое, когда ты впервые привела её ко мне.

— Но, — убедившись в том, что Твайлайт не смеет её прервать, Рэрити продолжила: — нельзя путать “тогда” и “сейчас”, Твайлайт, и важно лишь то, кем Никс является сейчас. А сейчас она любопытная маленькая кобылка, у которой есть славные подруги, три из которых вне всяких сомнений обеспечат ей больше весёлых переделок, чем положено иметь кобылке её возраста.

— Но что, если она станет злой? Что, если она...

— Твайлайт, волноваться — это совершенно нормально. Видят небеса, я волнуюсь за Свити Белль каждый раз, когда она уходит с подругами в очередной “Кьютимарковый поход”. Впервые за очень долгое время родители доверили мне присматривать за ней, а она уже побывала в стольких переделках, сколько у меня за всё детство не было. Я всё время боюсь, что однажды кто-то прибежит ко мне в бутик и скажет, что Свити Белль поранилась или что похуже, — Рэрити прервалась, чтобы глотнуть чаю,после чего продолжила: — но, несмотря на это, я не могу всегда быть возле неё и следить, чтобы ничего не случилось. Это значило бы лишить её детства. Она должна быть там, с подругами, веселиться и влипать в неприятности… не в серьёзные проблемы, не подумай, а так, по мелочи.

Твайлайт, так и не успокоившись, продолжала хмуриться.

— Но Свити Белль — нормальная маленькая единорожка, а Никс...

— Никс такая же нормальная пони, — резко вмешалась Рэрити. — Да, она аликорн, и да, она скорее всего воплощение Найтмэр Мун. Я не закрываю на это глаза, Твайлайт, как и на то, что однажды она может стать прежней Найтмэр Мун, которая угрожала всей Эквестрии. Но есть кое-что, что ты упускаешь из виду.

— И что же?

— Себя, — сказала Рэрити, указав копытом на Твайлайт. — Никс может стать той, кем когда-то была. Но помимо этого у неё есть шанс стать кем-то другим, и пока что ты ей в этом только помогала.

Слова Рэрити, прозвенев у Твайлайт в голове, привели её в расслабленный ступор: она откинулась на спинку, а её тело обмякло настолько, что она свалилась бы на пол, не окажись у стула подлокотников.

— Но разве могу я надеяться изменить пони вроде Найтмэр Мун?

— Что ж, если спросишь меня, я бы сказала, что никто не справится лучше. Твайлайт, не одна ты изменилась с тех пор, как переехала сюда, в Понивилль. Ты помогла многим из нас измениться в лучшую сторону. Ты помогла Эпплджек научиться просить помощи, когда она в ней нуждается. Ты помогла Пинки научиться не спешить с выводами. Ты помогла Принцессе Луне развлечься и завести друзей на Найтмэр Найт.

— И даже если забыть обо всём этом, ты, Твайлайт, всё равно останешься пони, которая как никто способна помочь Никс стать лучше, — Рэрити улыбнулась и положила своё копыто на копыто Твайлайт. — Потому что ты для Никс самая дорогая пони на свете, и она для тебя значит ничуть не меньше.

Твайлайт смотрела на Рэрити, пока слова прокладывали себе путь в дебрях её сознания. Сперва её мордочка выражала сомнение и неуверенность. Но вскоре, словно грязь, смытая с лица, это выражение исчезло. На смену ему пришла лёгкая улыбка, а нерешительность сменилась надеждой. Надеждой на то, что Найтмэр Мун сможет стать другой пони.

— Спасибо, Рэрити, — наконец произнесла Твайлайт, заключая подругу в благодарных объятиях.

— Я рада помочь, — сказала Рэрити, обнимая подругу в ответ. Когда Твайлайт выпустила её из объятий, она сверкнула широкой улыбкой и подняла чашку с чаем. — В конце концов, нам, кобылкам, лучше держаться вместе.

Твайлайт слегка усмехнулась и тоже подняла свою чашку.

— Да, пожалуй, — она вздохнула и посмотрела на недописанное письмо, всё ещё лежавшее на столе. — Теперь осталось решить, что сказать Принцессе Селестии и говорить ли что-то вообще.

— Твайлайт, если ты позволишь, я скажу, что тебе, вероятно, следует написать ей об этом. Со временем станет только сложнее всё объяснить.

— Я знаю, только… Просто я хочу подождать ещё немного. Я попробую написать ей на следующей неделе, когда смогу нормально выспаться.

— Кстати, о сне. Я надеюсь, что ты разрешишь Никс пойти на ночное собрание Метконосцев у Эпплблум на ферме. Мне почему-то кажется, что Никс ждёт этого не меньше, чем Свити Белль.

Твайлайт засмеялась, вспомнив, как радостно скакала Никс, когда ей объяснили, что это будет за ночное собрание.

— Наверное, даже больше, учитывая, что она никогда раньше не ночевала у подруг, и я думаю, она может пойти.

— Это замечательно, — Рэрити прервалась на глоток чая. — И не только потому, что Никс будет рада. Кроме того, это поможет развеять некоторые слухи, которые, несомненно, ходят по городу. Если пони увидят, что вы с Никс как ни в чём не бывало идёте на ферму, возможно, им станет легче поверить, что в тех происшествиях на Дне учёбы и игр не было ничего необычного.

— Да, я тоже об этом подумала, — признала Твайлайт и отпила из своей чашки. — Но, если можно судить по нашей шестёрке, все просто решили, что у Никс талант к магии, как у меня. Так что, на данный момент я легко могу сказать, что такая магия — это у нас семейное. В конце концов, я превратила своих родителей в растения, когда была совсем немного старше Никс.

— Ты про тот день, когда у тебя появилась кьютимарка? Слышала, это было впечатляющее зрелище, по крайней мере если верить той истории, которую мне пересказала Свити Белль. Я бы хотела услышать её от тебя, если ты не против поделиться.

— С удовольствием. Всё началось…

— Погоди немного, — прервала Рэрити, подняв копыто. — Почему бы тебе не рассказать мне эту историю в спа?

— Эм… Зачем мне рассказывать её в спа? — спросила Твайлайт, наклонив голову набок.

Рэрити посмотрела на подругу так, будто та не понимает очевидных вещей.

— Твайлайт, милая, ты только посмотри на себя! Грива растрёпана, под глазами мешки… Если ты покажешься Никс в таком виде, она ни за что не сможет нормально повеселиться с подругами на их ночной вечеринке. Она даже может никуда не пойти и остаться в библиотеке — переживать за тебя. Если хочешь, чтобы Никс пошла на свою первую ночёвку с подружками, ты должна сходить в спа. Возражений я не приму.

Твайлайт слегка рассмеялась и встала из-за стола.

— Вообще-то, теперь эта идея звучит очень здорово.

~~~

— Итак, похоже, наши кьютимарки не связаны с родео, — уныло произнесла Эпплблум. Она толкнула дверь своей спальни и вошла внутрь. Следом за ней прошли Свити Белль, Скуталу и Никс, катя перед собой спальные мешки, чтобы разложить их вокруг украшенной резными яблочками кровати Эпплблум.

— Но это стоило того, чтобы увидеть связанного Биг Макинтоша! — весело заявила Скуталу. — Он даже не понял, что произошло.

— Скажи это моей сестре, — Эпплблум запрыгнула на кровать. — Потому что, если бы она решила, что это забавно, то не отправила бы нас спать в такую рань.

— Ну, ничего страшного, я всё равно уже немного устала, — заметила Свити Белль, разворачивая свой спальный мешок.

— Эй, только не говори, что ты уже собралась спать, — запротестовала Скуталу. — Конечно, нас отправили сюда, но есть ещё куча весёлых вещей, которыми можно заняться.

— Например?

Скуталу схватила с тумбочки светильник, убавила яркость так, чтобы он едва мерцал, и поднесла его к подбородку. Слабый огонёк разбросал по лицу Скуталу резкие жутковатые тени.

 — Можно рассказывать страшные истории!

— Без обид, Скуталу, но твои страшные истории ни капли не страшные, — сказала Эпплблум. — Даже Никс не испугалась.

— Ээй! — возмутилась Никс.

— Ладно, что тогда нам, по-вашему, делать? — спросила Скуталу, поставив светильник на место.

— Можно сыграть в какую-нибудь настольную игру, — предложила Свити Белль.

Эпплблум и Никс идея пришлась по душе, но Скуталу покачала головой.

— Нет, это же скукотища.

— Ну, блин, — простонала Эпплблум, — и что нам тогда делать?

— Эм… Ну, Твайлайт дала мне одну книгу, которая, как она сказала, здорово помогла ей на первой ночёвке с подругами, — сказала Никс. С помощью магии она извлекла из своей сумки книгу.

— Та её ночёвка — это вроде нашего собрания? — спросила Свити Белль, когда Никс раскрыла книгу.

— Ну, смысл в том, что ты ночуешь вместе с друзьями, так что, думаю, это одно и то же, — сказала Скуталу и, наморщив нос, продолжила: — Только давайте не будем делать друг дружке макияж или что-то в этом роде.

— Согласна, — отозвалась Никс, листая страницы в поисках идей. — Как насчет… боя подушками?

— У нас только четыре подушки, да и комната у меня маловата, — возразила Эпплблум, отметая эту идею.

— Можем приготовить сморки.

— Но у нас нет зефира. И шоколада. И крекеров. Тут даже негде поджарить зефир, — заметила Свити Белль.

— Так, тут тоже написано про страшные истории, — сказала Никс, слегка дрогнувшим голоском. Она встряхнула головой, прогоняя мысли об историях с привидениями и продолжила читать. — Но мы, кажется, решили, что это плохая идея.

— Спорим, ты только рада? — вставила Скуталу.

Никс сердито посмотрела на пегаску и вернулась к книге.

— Вот, есть ещё одна игра: “Правда или желание”.

— Звучит весело, — высказалась Свити Белль.

— А как в неё играть? — спросила Эпплблум.

— Кто-нибудь начинает игру с вопроса, спрашивая другого, что он выбирает: сказать правду или выполнить какое-то желание, — читала вслух Никс. — Если пони выбирает правду, остальные задают ему вопрос, на который надо ответить честно. Если он выбирает желание, то он должен выполнить всё, о чём бы его не попросил первый пони. Когда игрок отвечает на вопрос или выполняет желание, ход переходит по кругу к следующему пони. Игру можно продолжать сколько угодно.

Скуталу перевернулась на спину в своём спальном мешке, и, глядя на подруг, которые теперь виделись ей перевёрнутыми с ног на голову, заявила:

— Скукота! То есть, часть про правду звучит прикольно, но чего мы можем хотеть друг от друга?

— Оу, а я знаю! — воскликнула Эпплблум. — Давайте играть в “Правду или задание”.

— И в чём разница? — спросила Скуталу.

— Задания гораздо сложнее желаний, потому что это, ну… знаешь, что-то непростое. Что-то, для чего нужно постараться. Если не хочешь отвечать на вопрос, нужно выполнить задание. А если не сможешь — отвечаешь на вопрос.

— Это поинтереснее, — согласилась Свити Белль. — Начнём?

Никс робко обвела кобылок взглядом: эта их идея слегка её смущала. Тем не менее, её подругам уже не терпелось начать игру, так что она убрала свою книгу обратно в сумку и постаралась изобразить энтузиазм:

— Ладно, кто хочет начать?

— Ух, я! Я! — энергично выпалила Скуталу, размахивая поднятым копытом. — Эпплблум, правда или задание?

— Эм… — Эпплблум немного помолчала в раздумьях. — Я выбираю… задание.

— Я задаю тебе простоять на голове десять секунд.

— Ха, и всё? — самоуверенно ответила Эпплблум. Через какой-то миг её задние ноги уже болтались воздухе, а сама она стояла на голове, в то время как её подруги считали:

— 10… 9… 8… 7… 6… 5… 4… 3… 2… 1… 0!

Эпплблум встала обратно на копыта. И хотя её слегка пошатывало, на лице сияла триумфальная улыбка.

— Ух ты, у меня теперь всё плывет перед глазами.

— Правда? Дай-ка я попробую! — сказала Свити Белль, переворачиваясь на голову. Вскоре уже весь Орден Метконосцев стоял вверх тормашками, смеясь от головокружения.

~~~

— Твоя очередь, Никс. Правда или задание? — спросила Эпплблум. К этому моменту кобылки провели за игрой уже целый час. Они отлично проводили время и успели выполнить множество странных и нелепых заданий, начиная с задержки дыхания на время и заканчивая состязанием по хуф-рестлингу. Было очень весело, и Никс не собиралась останавливаться. Прикусив нижнюю губу, она глядела на Эпплблум и решала, что же выбрать.

— Правда, — наконец решилась она.

Эпплблум наклонилась к Никс и, глядя ей прямо в глаза, произнесла:

— Расскажи нам что-нибудь такое, о чём никогда никому не рассказывала.

— Что например? — чёрная кобылка растерянно моргала, приподняв бровь.

— Да что угодно, — просто ответила Эпплблум.

— Ага, только что-нибудь крутое, — добавила Скуталу.

— Ну, я не знаю что рассказать, но… — Никс замолкла и оглянулась, бросив взгляд на свой жилет, — я могу кое-что вам показать.

— Серьёзно? Что? — спросила Свити Белль.

— Я лучше просто покажу, но вы должны пообещать, что никому об этом не расскажете. Твайлайт и Рэрити уже знают, но они сказали, что мне нельзя это никому показывать.

— Ух-ты, наверное, это что-то здоровское, раз Твайлайт велела держать это в секрете, — с ухмылкой заметила Скуталу. — Да, мы обещаем никому не говорить.

Никс перевела взгляд на Эпплблум и Свити Белль, чтобы убедиться, что они тоже согласны хранить её секрет. Но несмотря на их кивки, у неё было ещё одно условие.

— И обещайте, что не возненавидите меня, и мы всё равно будем подругами.

— Ну, это какое-то глупое обещание, — сказала Эпплблум. — Мы же Метконосцы. Мы всю жизнь будем лучшими подругами.

— Что бы ни случилось, — уверенно подтвердила Скуталу с решительной улыбкой.

Глядя на своих подруг, Никс всё ещё нервничала, но решение было уже принято. Она вылезла из своего спального мешка, прошла к шкафу на другом конце комнаты, проскользнула внутрь и прикрыла за собой дверь. Свити Белль, Скуталу и Эпплблум прислушивались к доносившемуся из шкафа шуршанию и с вытянутыми от нетерпения шеями наблюдали за дверью, пока она, наконец, не открылась.

Никс неуверенно шагнула наружу, свой жилет она держала во рту. Сделав пару шагов, чёрная пони широко расправила свои крылья и спустя несколько мгновений снова прижала их к бокам.

Свити Белль, Скуталу и Эпплблум уставились на Никс, вытаращив глаза и поразинув рты. Никс положила жилет и стала ждать, пока подруги хоть что-то скажут. Те, в свою очередь, сохраняли изумлённое молчание. Чёрная кобылка надулась и отвернулась в сторону. На глазах появились слёзы, и она медленно направилась обратно в шкаф. Малышка была уверена, что только что совершила ужасную ошибку.

Однако, не успев спрятаться или убежать, она оказалась в окружении своих подруг.

— А почему ты раньше не сказала, что у тебя есть крылья? — спросила Эпплблум.

— Ну, Рэрити сказала, что если пони узнают, что у меня есть и рог, и крылья, то станут завидовать. Я не просила, чтобы они у меня были, они просто есть, и...

— Оу, точно! Даймонд Тиара и Сильвер Спун могли бы начать завидовать, — согласилась Свити Белль.

— А вы разве не завидуете? Рэрити сказала, что все будут завидовать, а я не хочу, чтобы вы завидовали.

— Не-а, с чего б нам завидовать? — спросила Эпплблум. — Это просто часть тебя. Это было б также глупо, как если бы я завидовала тому, как поёт Свити Белль.

— Или если бы я стала завидовать тому, как Скуталу катается на скутере, — подметила Свити Белль.

— Или как если бы я завидовала тому, как Эпплблум умеет чинить всякие штуки, вроде нашего домика на дереве, — энергично добавила Скуталу.

— Вот-вот, как говорит моя сестра Эпплджек: “Завидовать без толку, всё равно от этого ничего не меняется”.

— Откуда у тебя и крылья, и рог? — спросила Свити Белль, не в силах сдержать любопытства. — Единственные пони, у которых есть и то и другое — это Принцессы Селестия и Луна.

— Не забудь о Принцессе Кейденс, — добавила Скуталу.

— Ну, разве не очевидно? — спросила Эпплблум и взглянула на своих подруг, которые вместо ответа молча и бессмысленно глядели на неё. — Ну-у, ладно, может, не так уж и очевидно.

— Выкладывай уж, Эпплблум, — не выдержала Скуталу.

— Я думаю, что один из родителей Никс — единорог, а другой — пегас.

— Ты уверена, что это происходит так? — вскинув бровь, усомнилась Свити Белль. — Разве у нас в классе нет жеребят, у которых мама единорог, а папа пегас?

— Может, так получается не всегда, — предположила Скуталу. — То есть, разве у нас в классе нет таких, у кого родители единороги, а у самих рога нет?

— Ага, есть, — подтвердила Эпплблум и запрыгнула на кровать. — Наверное, Скуталу права, просто это случается только иногда. Ладно, Никс, твоя очередь.

Никс, Свити Белль и Скуталу вернулись к своим мешкам. Про себя Никс подметила, что ходить без жилета было куда приятнее. Под тканью крыльям было тесно и неудобно. Слегка встряхнув ими, чёрная кобылка легла на свой мешок.

— Итак, Свити Белль, правда или задание?

— Правда! — без колебаний ответила единорожка.

— Расскажи самую смешную историю про свою старшую сестру.

— О, она вам понравится, — сквозь смех пообещала единорожка.

История, оказавшаяся довольно короткой, заставила кобылок залиться громким смехом, но всеобщее веселье прервал стук в дверь.

— Эпплблум, или вы с подружками сию же минуту ляжете спать, или я войду и сама распихаю вас по спальникам, — пригрозила Эпплджек, которую явно раздражал этот шум посреди ночи. — Мне завтра спозаранок идти яблоки сбивать, а из-за вас я не могу уснуть.

— Извините, — отозвались кобылки, и, окончив игру, они решили, что сегодняшний день окончен. Эпплблум погасила лампу, и маленькие пони легли спать.

Однако прежде чем кто-либо успел уснуть, Никс нарушила тишину.

— Эм… Девочки, спасибо, что вы остались моими подругами, даже когда узнали о крыльях.

— Ооой, ну конечно мы всё ещё подруги! — ответила Свити Белль из своего спального мешка. — Мы же Орден Метконосцев, а это значит — друзья на всю жизнь. У нас даже своя песня есть!

Слегка откашлявшись, Свити Белль запела:

Меткоискателей дружный отряд.

Найти свой талант — вот наша цель!

Построим ли замок, сошьем ли наряд -

Метку бы лишь получить нам в конце!

Почти сразу песню, которую начала Свити, подхватили и остальные. Эта песня была не похожа на ту громкую почти до боли в ушах рок-балладу, которую они исполняли на шоу талантов. Напротив, все пели так тихо, что даже голос Скуталу звучал сносно.

Так, убаюкиваемые звуками собственного гимна, малышки заснули, и Никс спала слаще всех: она поделилась с подругами своим секретом, и они не отвергли её.

~~~

Нексус смотрел на луну своими бирюзовыми глазами, рядом с ним висел бокал с соком. Он мягко покачивал бокал, внимательно изучая свиток — сообщение, полученное от шпиона. Кое-какие новости в донесении были приятными, но остальные представляли проблему.

В целом его план прошел без сучка без задоринки. Используя свои связи в школе Селестии, он разослал во все школы страны приглашения принять участие в Дне учёбы и игр. Затем он подослал к Черили Филси Рича, чтобы тот поддержал её идею.

И наконец, Черили устроила свой День учёбы и игр, во время которого шпион мог завершить своё задание. Он изучил Никс и смог поговорить с ней, пока Твайлайт Спаркл на что-то отвлеклась. Ему удалось раздобыть важнейшую информацию, даже несмотря на вмешательство одной необычной розовой пони.

Он пишет, что стал свидетелем двух проявлений магии Никс: превращения пони в дерево и её победы в перетягивании каната. Лишь немногие пони способны контролировать такую магию в её возрасте. Эта кобылка несомненно обладает талантом к магии, но одного таланта недостаточно.

Никс вела себя совсем не как Найтмэр Мун. Она общалась с неотёсанной понивилльской деревенщиной без тени снисхождения. Шпион охарактеризовал её как пугливую, застенчивую кобылку, у которой есть всего несколько друзей среди ровесников, в то время как он ожидал увидеть бунтарку. Он был бы рад услышать, что она самая популярная кобылка в классе, которая сводит с ума своих одноклассников, как это и полагается всякой юной королеве. Никс же от этих стандартов была очень далека.

Но у неё был потенциал, и этого должно было хватить, чтобы сделать из неё Найтмэр Мун. Повторить заклинание воскрешения без останков Найтмэр Мун невозможно. Но кобылку можно использовать как семя. Её можно напитать магией Найтмэр Мун, чего не позволила сделать Селестия тогда в Вечносвободном лесу. А с магией придёт и эхо Королевы: воспоминания, эмоции, сама суть великой тёмной императрицы — всё это наполнит Никс, и она станет той королевой, которую Эквестрия заслужила.

Завершить заклинание будет непросто. Нексусу потребуется время на подготовку, кое-какие ресурсы и самое главное — сила. Это заклинание потребует громадного количества энергии. Но это — единственный надёжный способ завершить заклинание, прежде чем Селестия вмешается снова.

Однако подготовить такой мощный ритуал и при этом сохранить его в тайне — невозможно. Одно исключало другое, и Нексус заметил, что его мысли движутся по кругу. Требовалось действовать быстро, но в то же время скрытно. Заклинание должно быть мощным и сохраняться в тайне до последнего момента. Но если ему не удастся найти идеальное сочетание эффективности и секретности, он рискует провалить ритуал или же привлечь внимание Селестии. Ему нужно было...

— Сэр?

Нексус взглянул через плечо на стоявшего в дверях дворецкого.

— Да, Пропер Этикет?

— Принцесса Селестия ждёт у главной двери и желает беседовать с вами. Мне пригласить её войти?

— Да, пожалуйста, — ответил Нексус, закрывая бирюзовые глаза. Открывшись вновь, они вернулись к своему естественному иссиня-серому цвету. Единорог допил остатки апельсинового сока, прошёл к своему любимому стулу и, подхватив магией книгу, сел — всё для того, чтобы создать у Селестии впечатление, будто она не отвлекла его ни от чего серьёзного, максимум от спокойного вечернего чтения.

Времени хватило как раз. Едва он успел усесться и раскрыть книгу, как дверь кабинета открылась, и в комнату неспешно прошла Принцесса Селестия. Её стражники, оставшиеся ждать в коридоре, закрыли за ней дверь.

— Благодарю вас, Нексус, что согласились принять меня в вашем чудесном доме в столь поздний час, — говорила Селестия, шагая по комнате. — Надеюсь, я ни от чего вас не отвлекла.

— Разве что от хорошей книги, — ответил Нексус, откладывая книгу на столик. — Однако мне удивительно видеть вас вне замка в такое время. Обычно вы уже отдыхаете.

— Если говорить откровенно, — начала Селестия, остановившись возле Нексуса, — я не смогла уснуть.

— Тогда прошу вас, — Нексус указал на большую подушку, приготовленную специально на случай визита царствующих аликорнов, — располагайтесь поудобнее и расскажите мне о ваших тревогах.

Принцесса Селестия приняла приглашение Нексуса и, устроившись на подушке, начала говорить. Она рассказала Нексусу о заклинании в лесу, об исследовании коллег Бастиона и о многом другом, что ей удалось узнать о Детях Найтмэр. Всё это Нексус знал и так, но старательно изображал интерес, выражая различной степени изумление и негодование.

— Подумать только, есть пони, которые хотят возродить Найтмэр Мун! Трудно поверить, что кто-то может быть настолько безрассудным... — задумчиво произнёс Нексус, когда Селестия закончила говорить. Он снова наполнил свой опустевший бокал апельсиновым соком, после чего предложил угоститься своей гостье, но та лишь улыбнулась и покачала головой.

— Но вы же остановили их, — заметил Нексус, подняв бокал, будто говорил тост. — И Эквестрия, как и прежде, будет процветать под вашим благоволительным покровительством. Так отчего же вам не спится?

Немного помолчав, Селестия с мрачной серьёзностью взглянула на Нексуса и ответила:

— Я пришла к убеждению, что заклинание, хотя и было прервано, не было абсолютно безуспешным.

— Почему вы так считаете? — озабоченно нахмурившись, поинтересовался Нексус.

— Вы знаете мою ученицу, Твайлайт Спаркл?

— Самую одарённую единорожку, какую я только встречал? — с губ Нексуса сорвался смешок. — Конечно я знаю вашу ученицу. Готов поспорить, что всякий в вашей школе наслышан о ней — и преподаватели, и ученики. А причём тут она?

— Во время Весеннего Фестиваля я узнала, что у неё живёт юная кобылка по имени Никс, которая, по словам Твайлайт, приходится ей троюродной сестрой, — объясняла Селестия. — Кобылка, если верить моим источникам, появилась в библиотеке вскоре после тех событий в лесу. И на днях она продемонстрировала два удивительных проявления магии на одном школьном мероприятии.

— Могу только предположить, что магия в крови у всего их семейства, — ответил Нексус, непринуждённо отпив из бокала.

— Да, будь Никс её родственницей, способностей к магии следовало бы ожидать, — согласилась Принцесса Селестия. — Однако я проверила записи о её семье. И нигде не упоминается, что у Твайлайт есть кузина по имени Никс. Более того, за последние несколько десятилетий в Эквестрии не зарегистрировано ни одной кобылки с таким именем. Она как будто просто возникла из воздуха.

Нексус, который в этот момент в очередной раз прильнул губами к бокалу с соком, на какое-то мгновение оцепенел. Он взглянул на Селестию поверх бокала и завершил глоток прежде, чем она успела заметить его замешательство.

— Возникла из воздуха? — повторил Нексус, слегка откашлявшись. — Ваше высочество, вы действительно считаете, что ещё пару месяцев назад Никс не существовало, и кто-то просто создал её из воздуха?

— Ну, не так буквально, но я уверена, что её происхождение совсем не обычно. Основываясь на исследовании Бастион Йорсетса, я могу точно сказать, что тот ритуал, который я прервала, должен был вернуть Найтмэр Мун. Кроме того, это происшествие случилось незадолго до появления Никс в Понивилле. Нет никаких документальных подтверждений её существования до момента поступления в школу. Никто в Понивилле не знает о Никс ничего кроме того, что мне рассказала сама Твайлайт. Как я и говорила, всё выглядит так, будто она просто возникла из воздуха… как по волшебству.

— Ясно. Вы полагаете, что Никс и Найтмэр Мун — одна и та же пони, — кивнул единорог, а затем сочувствующе вздохнул.— Кажется, я понимаю, почему вы потеряли сон.

— Нет, Нексус, не понимаете, — ответила Селестия. Она поднялась на ноги и зашагала по комнате. — Из ваших уст это прозвучало слишком просто.

— Есть что-то ещё, что я упустил? — спросил он. Он сделал ещё один глоток сока, пытаясь унять страх, который проскользнул в его чуть дрогнувшем голосе.

— Тот факт, что Никс ведёт себя совсем не так, как та кобылица, с которой мне однажды довелось столкнуться, — ответила Принцесса Селестия, подойдя к окну кабинета. Обуреваемая воспоминаниями, она посмотрела на луну. — Найтмэр Мун, настоящая Найтмэр Мун, была кобылой мстительной, коварной и полной ненависти. Она хотела погрузить Эквестрию в вечную ночь, чтобы не только заставить пони любоваться красотой звёзд, но и лишить их солнца, которое они так любили. Она угрожала всей Эквестрии… и я видела, как это было. Я видела, как Луна, моя дорогая сестра, превратилась в монстра — кобылу, исковерканную жаждой мести. Как старшая сестра, я была обязана защитить её, но не сумела. Я справилась так плохо, что мне пришлось заточить её на луне, где она прождала тысячу лет, пока шесть пони не сделали то, что не удалось мне.

— А теперь... — Селестия говорила, склонив голову. Её царственная величавость рушилась, и на лице показалась усталость. — Несколько последних ночей мне снились страшные сны. Я видела, как Никс превращается в монстра, как когда-то превратилась моя сестра. Она смеётся и ввергает Эквестрию в вечную ночь. Она забирает мою сестру и Твайлайт Спаркл. Я кричу, рвусь им на помощь, но в итоге лишь оказываюсь в своей постели, вся в ледяном поту.

— Я боюсь эту кобылку, Нексус, — с тяжёлым вздохом заключила Селестия, — но в то же время, я чувствую вину за этот страх.

— Но с чего вам себя винить? — спросил Нексус.

— Никс не сделала ничего, чем можно было бы оправдать мой страх, — Селестия снова взглянула в окно. — Я лично виделась с ней во время короткого ужина. Она испугалась нас с сестрой и застенчиво пряталась за Твайлайт, пока та не успокоила её. Только тогда она смогла набраться храбрости, чтобы поздороваться. Когда она почувствовала себя немного свободнее и увереннее, она смеялась и охотно разговаривала на многие темы. Она рассказывала о друзьях, о школе — о том, о чём обычно говорят нормальные кобылки её возраста и о чём никогда не стала бы говорить Найтмэр Мун.

— Так что, я просто разрываюсь, — объяснила Принцесса Селестия. — Я беспокоюсь о том, кем Никс может стать. Но вдруг она отличается от Найтмэр Мун? Она появилась из того заклинания, но пока что ведёт себя как обычная кобылка. Это, Нексус, меня и тревожит.

— Это встревожило бы кого угодно, — ответил Нексус, изобразив участие. — Я польщён тем, что вы решили поговорить об этом со мной, но я должен спросить… что о ней думает Принцесса Луна? Она когда-то была Найтмэр Мун, так кому, как не ей, судить об истинной сути Никс?

— Я… Должна признать, я сделала всё возможное, только чтобы сохранить всё это в тайне от Луны, — ответила Селестия; в её словах слышалась тяжкая вина. — Это было непросто. Она тоже почувствовала тот всплеск магии в Вечносвободном лесу, который однажды меня разбудил. Каким-то чудом мне удалось её убедить, что беспокоиться не о чем. Обо всём остальном я ей тоже не рассказала.

— Мне кажется странным, что вы держите это в секрете от Луны, — хмуро произнёс Нексус. — Вы не можете ей довериться в этом вопросе?

— Нет, я ей доверяю, но решила скрыть это, чтобы защитить её, — призналась Селестия. — Если хотите, Нексус, можете назвать меня глупой, но я ей старшая сестра. Я потеряла её однажды и не хочу допустить ничего подобного впредь.

— Потому я и пришла к вам, — продолжала Селестия, отойдя от окна и усаживаясь обратно на подушку возле Нексуса. — Я не могу впутывать в это Луну, но мне нужен кто-то, с кем я могла бы поговорить. Мне нужно услышать чьё-нибудь честное мнение. Мой страх перед Никс — это ошибка? Если допустить, что Твайлайт тоже заметила сходство между Никс и Найтмэр Мун, разве не пришла бы она ко мне, если бы поняла, что Никс опасна? И пускай даже Никс, когда вырастет, будет обладать телом и силой Найтмэр Мун, но разве она не останется при этом сама собой? Или… в своих снах я видела очевидную правду, и со временем Никс станет той самой единственной в мире кобылой, кого я по-настоящему боюсь?

В кабинете воцарилась тишина. Нексус медленно отвёл взгляд от принцессы, закрыл глаза и покрутил свой бокал. Он старался создать впечатление, будто раздумывает над вопросом, но в действительности он пытался оценить ситуацию в целом.

Принцесса Селестия видела, что, возможно, кобылка представляет угрозу для Эквестрии, но не могла действовать из-за своих чувств. Могущественный величавый аликорн мешкал из-за своего мягкосердечия. Он бы даже посочувствовал принцессе, не будь её слабость такой жалкой. Более того, мысль о возвращении Найтмэр Мун вселяла в неё страх. Она боялась встретиться с истинной королевой Эквестрии. И правильно боялась. На этот раз Найтмэр Мун будет гораздо опаснее, ведь её не будут сдерживать чувства Принцессы Луны.

Нерешительность, сострадание и страх… слабости, которые только укрепили уверенность Нексуса в том, что Селестия не должна править Эквестрией. Только холодная мудрость Найтмэр Мун способна обеспечить будущее страны. Тем не менее, эти слабости были не так уж бесполезны. Нексус поднёс ко рту бокал с соком, чтобы скрыть улыбку, которая пыталась овладеть его губами. Как только ему удалось её прогнать, он опустил стакан и начал говорить.

— Вы правы, что боитесь Никс. Это ваша работа как правителя — находить и предупреждать любую возможную угрозу вашей стране. В данный момент Никс — вероятная угроза. Найтмэр Мун — это едва ли не худшее, что случалось с Эквестрией за всю её историю, и если есть хоть один шанс, что Никс может ей стать, значит она угроза, которую вам следует воспринимать всерьёз.

— Но я не могу осудить Никс только за то, что она может сделать, так же как не могу наказывать простых пони за преступления, которых они ещё не совершили, — возразила Селестия. — Кроме того, что это будет против законов Эквестрии, Твайлайт никогда меня за это не простит.

— Ваша забота об ученице очень трогательна, Принцесса Селестия, но мне не хотелось бы напоминать вам, что в вашей заботе так же нуждается и целое государство. Не лучше ли защитить всех пони от Найтмэр Мун, даже если после этого вас разлюбит одна конкретная единорожка?

— Лучше, Нексус, — неохотно признала принцесса, — и, возможно, будь я сильнее, я могла бы поступать так, как лучше для Эквестрии, не моргнув и глазом. Однако я не могу и не буду действовать против Никс до тех пор, пока на то не появятся веские причины, даже если из-за этого мне придётся не спать по ночам.

— Тогда, возможно, я могу помочь найти такую причину, — ответил Нексус с мягкой улыбкой.

— И как же вы это сделаете?

Нексус повернул голову и взглянул на расставленные по шкафам кабинета книги.

— Если я правильно помню, на родине зебр есть один магический ритуал, который может стать выходом из вашего затруднительного положения, — он бережно снял с полки одну из книг и раскрыл её, после чего стал перелистывать страницы, даже не вглядываясь в написанное, а скорее для вида. Перелистнув ещё несколько страниц, он наконец остановился где-то в середине тома.

— Хммм, да. Понадобится какое-то время, чтобы в этом разобраться, и ещё больше времени, чтобы всё подготовить, но если заклинание сработает, вы сможете ненадолго заглянуть в разум Никс. То, что вы там увидите, должно помочь вам узнать, стоит ли бояться эту кобылку.

— Спелл Нексус, — начала Селестия, улыбаясь от того, что тяжесть страха и сомнений стала покидать её грудь, — вы правда считаете, что сможете подготовить это заклинание? Вы можете пообещать, что оно сработает так, как вы говорите?

— Не думаю, что могу прямо так пообещать, но я вполне в этом уверен, — ответил единорог с обнадёживающей улыбкой.

— Тогда, пожалуйста, согласуйте вашу работу над заклинанием с дворцом. Я отдам распоряжение, чтобы вас обеспечили всем необходимым, — Селестия встала с подушки и подошла к Нексусу. — Делайте всё, что потребуется, только подготовьте всё как можно скорее.

— Буду рад стараться, Принцесса, — Нексус почтительно поклонился, — но я должен вас кое о чём предупредить. Если я правильно помню, нам потребуется присутствие Никс. Ритуал нельзя будет провести, пока Никс не окажется хотя бы одной комнате с нами. И, чтобы всё прошло хорошо, Никс придётся изолировать от Твайлайт.

Улыбка, только-только появившаяся на лице Селестии, тотчас испарилась, и принцесса снова помрачнела. Какое-то время она молча обдумывала эту загвоздку в их только что придуманном плане.

— Никс нужно будет изолировать от Твайлайт? — переспросила Принцесса, словно надеясь, что её подвёл слух.

— Да, — холодно подтвердил Нексус. — Я бы настоятельно советовал привести Никс одну.

— А они не могут прийти вместе? — спросила Принцесса Селестия. — Их действительно необходимо разделить?

— Полагаю, что так, — с тоном глубокого сожаления ответил Нексус. — Мне кажется, было бы неосторожно приглашать на наше исследование столь одарённого магией единорога. Несмотря на то, что вы сильно превосходите её как маг, если ей вдруг покажется, что мы делаем Никс больно, она может сделать нечто нежелательное раньше, чем вы успеете её остановить. Даже если она сможет совладать с собой, ей всё равно будет трудно смотреть на то, как мы проверяем Никс.

Нексус вздохнул и потёр переносицу.

— Проще говоря, вы действительно хотите, чтобы Твайлайт прошла через что-то подобное? Вы хотите, чтобы она наблюдала за этой проверкой, зная, что она может открыть? Лично мне кажется, что присутствие Твайлайт только помешает нам и причинит боль ей, тем более если она привязана к Никс настолько сильно, как вы предполагаете. Я решительно рекомендую вам оставить Твайлайт в Понивилле.

— Тогда этим займусь я, — сдалась Селестия, и её сердце снова налилось тяжестью. — Спелл Нексус, я прошу вас сосредоточиться на подготовке заклинания. Я… Я сама, лично, обеспечу присутствие Никс.

— Вы уверены?

Принцесса кивнула.

— Твайлайт более чем заслуживает этого.

Нексус захлопнул книгу и, отложив её на стол, улыбнулся Принцессе Селестии.

— Очень хорошо. Я начну приготовления утром. Мне понадобится время, чтобы изучить заклинание, а затем ещё немного времени, чтобы собрать необходимые компоненты и всё подготовить. Как только всё будет готово, я вам сообщу, чтобы вы могли выполнить свою часть работы. После этого нам потребуется всего несколько минут, чтобы узнать, представляет ли Никс угрозу для Эквестрии.

— Спасибо, Нексус, — сказала Селестия, вяло улыбнувшись. — Вы сегодня услужили мне гораздо больше, чем я могла надеяться.

Нексус отвесил короткий поклон, а его губы расплылись в благодарной улыбке.

— Доверьтесь мне, Принцесса. В конце концов, мой особый талант — создание и изучение комплексных заклинаний.

— Ох, да, я помню. Всё-таки прошло не так много времени с тех пор, как вы были одним из моих верных учеников, — напомнила Селестия своим привычным весёлым голосом. — За сим я полагаю, что отняла достаточно вашего времени. Мне нужно вернуться в замок и немного отдохнуть, но прошу вас, дайте знать, когда будете готовы сотворить заклинание. И не передавайте наш разговор никому, если это не будет необходимо. Я не хочу впутывать в это Луну и не хочу спровоцировать всеобщую панику из-за возвращения Найтмэр Мун.

— Разумеется, Принцесса, — ответил Нексус. Он поднялся со стула и вместе с принцессой направился к дверям кабинета. — Я сохраню наш разговор в секрете, о нём услышат только те, кому положено. Надеюсь, вас ожидает спокойная ночь.

— И вам спокойной ночи, Спелл Нексус, — попрощалась Принцесса Селестия.

Нексус помахал принцессе копытом, и она вышла из его кабинета. Дождавшись, когда аликорн свернёт за угол, единорог закрыл двери и прошел в дальний конец комнаты. С вежливой улыбкой он наблюдал в окно за тем, как принцесса, пройдя через внутренний двор, усаживалась в свою колесницу.

Только когда Селестия скрылась из виду, Нексус позволил своим синевато-серым глазам снова стать бирюзовыми, какие полагаются члену Детей Найтмэр. Спокойная улыбка на его лице стала зловещей, и ему захотелось громко рассмеяться.

Сияя рогом, Нексус стал снимать с полок книги. Да, ему понадобится время на подготовку, но теперь у него было столько времени, сколько нужно. Он мог не беспокоится о том, какие шаги предпримет принцесса, потому что теперь она ждала, пока он ей поможет. Ему даже удалось убедить её оставить Твайлайт в Понивилле, а это сильно всё упрощало.

И ещё одна удача: ему выпал второй шанс завершить заклинание, и этот шанс к нему прямо в копыта принёс солнечный тиран. Судьба и случай были на его стороне. Сам Мир помогал ему в деле возвращения истинной королевы Эквестрии.

— Селестия, ты своими копытами готовишь собственное свержение, — прошептал Нексус и погрузился в работу.

10 Предательство

Предательство

Двери Понивилльской школы распахнулись, выпуская наружу крикливых жеребят, которые с улыбками на лицах разбегались кто куда. Среди них были и Метконосцы, такие же радостные, как и все вокруг. Позади них шла Черили. Её походка тоже была немного живее обычного, а на лице сияла улыбка. Этого дня она ждала с таким же нетерпением, как и её ученики — сегодня школа официально закрылась на летние каникулы.

— Больше никакой школы, больше никакой школы! — прыгая словно Пинки Пай, она проскандировала эти слова ещё несколько раз, а затем вместе с подругами отправилась к центральной площади Понивилля.

— Точно, теперь у нас есть целое лето, чтобы получить кьютимарки! Это будет обалденно! — воскликнула Скуталу. — С чего начнём? Покатаемся на скейте? Полетаем на параплане? Стоп, нет… мы будем Метконосцами — прыгунами с тарзанки!

— Это всё как-то небезопасно, Скуталу, — забеспокоилась Свити Белль.

— И страшно, — негромко добавила Никс.

— Ага, — согласилась единорожка, — может, начнём с чего-нибудь другого? Мы же… Эм, мы же не хотим растратить все твои классные идеи в первый же день, так ведь?

Скуталу вслед за остальными сбавила шаг, и дальше по Понивиллю кобылки пошли бок о бок.

— Да, наверное, так.

— А как нам всё это запомнить? — спросила Эпплблум. — Я к тому, что разве мы уже не пробовали летать на параплане?

— А что, пробовали? — спросила Скуталу, вопросительно глядя на подруг.

— Я не помню, — растерянно ответила Свити Белль.

— Ну, — осторожно начала Никс, — Твайлайт, чтобы ничего не забыть, всегда составляет списки, так может, нам тоже попробовать? Каждая из нас напишет список идей, как получить кьютимарки, а потом мы объединим всё в один большой список. Так мы будем знать, что уже пробовали, а что нет.

— Классная идея! — похвалила подругу Эпплблум. — Так мы и глазом моргнуть не успеем, как получим наши метки.

Скуталу и Свити Белль согласились, и четвёрка тут же начала обсуждать детали нового плана. В итоге было решено сегодня же вечером написать списки и встретиться на следующий день, после обеда, в Библиотеке Золотого Дуба. Каждой из них не терпелось поскорее прийти домой, чтобы успеть придумать как можно больше всяких занятий.

Преодолев путь до библиотеки чуть ли не галопом, Никс ураганом ворвалась в двери старого дуба. Звонко стуча по полу копытцами, она подбежала к Твайлайт, которая в этот момент расставляла по полкам книги. Не в силах сдержать восторга, Никс вцепилась в единорожку и, издав бесконечный поток бессвязных восторгов, прокричала:

— Я дома!

— Оно и видно, — ответила Твайлайт. Поднявшись с пола, куда её отправила теперь уже радостно скачущая вокруг неё кобылка, единорожка стала поднимать оброненные книги. — И как прошёл последний день школы?

— Очень весело, — ответила Никс. — Черили нас похвалила и сказала наши годовые оценки.

— И какие же оценки у тебя? — спросила Твайлайт.

В ответ Никс торопливо раскрыла свои сумки и извлекла оттуда табель. Твайлайт перехватила его своей магией, и по мере того как взгляд единорожки скользил по листку, улыбка на её лице становилась шире. Оценки Никс были не безупречными, но вполне хорошими для кобылки, которая отучилась только две трети от учебного года.

— Ну? — нетерпеливо спросила Никс. — Я хорошо справилась? Черили сказала, что хорошо, но… Точно хорошо?

— Ты справилась прекрасно, — ответила Твайлайт, откладывая табель на стол. — Я даже считаю, что это стоит отпраздновать. Что скажешь, Спайк? Может, куда-нибудь сходим и повеселимся?

Спайк, сидевший в углу и занятый кормлением Пиви, повернулся к Твайлайт.

— А как же библиотека? Ты же всегда говорила, что мы не можем закрывать её посреди дня, чтобы пони могли взять нужные им книги.

— Ой, да брось, Спайк, сейчас особый случай, — весело ответила Твайлайт. — Конец школьного года бывает только раз в году.

— Эй, тебе не придётся просить дважды, — смеясь ответил Спайк. Он вскочил со своего места и аккуратно усадил Пиви обратно в его гнездо. Пиви был ещё маленьким, он почти не вырос с тех пор, как вылупился, поэтому ни капли не возражал, чтобы остаться и подремать в своём гнёздышке. Дракончик склонился над птенцом, улыбнулся и засеменил к Твайлайт и Никс. — Итак, чем займёмся?

Твайлайт с улыбкой убрала на место последнюю книгу.

— Я думаю, это должна решить Никс.

— Правда? Мне можно выбрать? — на губах малышки расцвела восторженная улыбка.

— Ага, всё что захочешь, — подтвердила Твайлайт.

— И мы можем сходить пообедать в Сахарный Уголок?

— Ага.

— И поиграть в парке?

— Ага.

Никс была готова взорваться от восторга. Она запрыгала к двери, а Твайлайт и Спайк поспешили за ней. Троица вышла наружу, Твайлайт заперла библиотеку, и их трио во главе с прыгающей Никс направилось в сторону Сахарного Уголка.

~~~

— Это был самый лучший день! — прощебетала Никс.

Твайлайт согласно рассмеялась и повернула голову назад. Никс и Спайк сидели у неё на спине, а она везла их библиотеку. После обеда в Сахарном Уголке остаток дня они втроём провели, играя в парке. Они здорово повеселились: поиграли в догонялки, сыграли в прятки, а потом Твайлайт даже изображала монстра, которого раз за разом побеждали Никс и Спайк. Это был день незапланированного веселья, какие Твайлайт в своё время часто пропускала, проводя за учёбой всё свободное время.

Но, как бы там ни было, день подходил к концу. Солнце клонилось к горизонту, и Твайлайт была рада, что оно скоро сядет. Играть с Никс и Спайком было весело, но в то же время утомительно, и она порядком устала от весёлой беготни и смеха. А вот Никс по-прежнему была полна энергии.

— А можно мы завтра ещё раз так поиграем? — спросила она.

— Только не завтра, — ответила Твайлайт с усталой улыбкой. — Может, в следующие выходные. Тем более у вас с подругами, кажется, были планы на завтра?

— Ага, мы должны придумать, какие попробовать занятия, чтобы получить кьютимарки, — ответила Никс, и улыбка на её лице уступила место панике. — Ох, нет! Я забыла, что мне нужно написать список!

— Я бы не слишком об этом переживала, Никс, — Твайлайт хихикнула. — У тебя же есть время до завтрашнего полудня. Уверена, если ты начнёшь сегодня, то завтра у тебя точно найдётся, чем поделиться с подругами.

— Верно, не волнуйся об этом, Никс, — согласился Спайк, — у тебя впереди целый вечер, чтобы… Эй, Твайлайт!

— Что, Спайк?

Спайк свесился в сторону и указал своей когтистой лапой куда-то вперёд.

— Это там не колесница Принцессы Селестии, возле библиотеки?

Твайлайт, чьё внимание было сосредоточено на Никс и Спайке, повернулась вперёд. Дракончик был прав: у входа в библиотеку стоял экипаж принцессы, запряжённый двумя стражниками-пегасами.

Даже не предупредив своих седоков, Твайлайт в порыве паники сорвалась на галоп. Ворвавшись в библиотеку, она увидела Принцессу Селестию, сидевшую на подушке за читальным столиком.

— О, Твайлайт, а я думала, куда ты… — начала было Принцесса Селестия, но её прервали. Твайлайт, сияя рогом, носилась по комнате, в спешке наводя порядок, а Спайк и Никс изо всех сил старались не свалиться с её спины.

— Принцесса, вам стоило предупредить, что вы собираетесь приехать! Я бы прибралась! Я бы устроила ужин в Сахарном Уголке! Я бы… — паника Твайлайт внезапно прекратилась, когда она почувствовала, что висит в нескольких сантиметрах над полом. Изогнувшись, она посмотрела на Селестию: принцесса спокойно улыбалась, а её рог светился.

— Прошу тебя, Твайлайт, успокойся. Ни к чему так тревожиться, — ласково проговорила принцесса.

— Но… — пыталась возражать Твайлайт.

— Это личный визит, — пояснила Селестия, возвращая свою ученицу обратно на пол, — и я прошу прощения, что не предупредила тебя. Хотя если бы я дала тебе знать о своём прибытии заранее, ты бы поставила на уши весь Понивилль, а это не то, чего я хотела.

Вздохнув, Твайлайт сдалась и опустила голову.

— Конечно, Принцесса, но позвольте мне хотя бы предложить вам что-нибудь перекусить. Мы как раз собирались поужинать.

— Благодарю тебя, моя верная ученица, я не голодна, — сказала Принцесса Селестия. — Но прошу вас, не стесняйтесь, ужинайте. Похоже, у вас был насыщенный день.

— Да, но было весело, — ответила Твайлайт и повернулась к Спайку и Никс, которые, несмотря на её лихой галоп, всё ещё сидели у неё на спине. — Спайк, Никс, может, вы пока займётесь готовкой? Знаю, я обещала, что сегодня буду готовить сама, но...

— Не волнуйся, Твайлайт, — отмахнулся Спайк. — Пошли, Никс, нароем чего-нибудь пожевать.

Никс охотно кивнула, и, спрыгнув во спины единорожки, парочка убежала на кухню. Твайлайт тем временем подошла к столику для чтения и села напротив принцессы. Вежливо улыбнувшись, она спросила:

— Так... что же привело вас в Понивилль? В горах задремал очередной дракон?

— Нет, но есть кое-что важное, о чём я хотела бы с тобой поговорить, — ответила Принцесса Селестия; её привычный весёлый, почти причудливый тон стал серьёзнее.

Рог принцессы засиял, и позади Твайлайт что-то сверкнуло. Когда единорожка обернулась, она увидела несколько мерцающих искорок вокруг кухонной двери. Это заклинание она узнала сразу, Селестия им пользовалась и раньше. Оно изолирует звук, а это значит, что принцесса не хотела, чтобы их разговор слышали Никс и Спайк.

— Итак, — спокойно продолжила Принцесса Селестия, — Твайлайт Спаркл, я здесь потому, что мне нужно поговорить с тобой о Никс, которая, как я знаю, не твоя кузина.

Твайлайт почувствовала, как её сердце ёкнуло, и повернулась к принцессе Селестии. Ей непроизвольно захотелось продолжить врать, но, глядя в глаза Селестии, Твайлайт поняла, что это бесполезно. Такое уже случалось раньше, и Твайлайт, будучи ученицей Принцессы, прекрасно знала, что пытаться её обмануть просто бессмысленно.

— И как много вы знаете? — тихо спросила Твайлайт.

— У меня есть некоторые подозрения, которые отчасти и привели меня сюда. Прежде чем я продолжу, я хочу, чтобы сейчас ты была со мной предельно честна. Расскажи мне о Никс. Расскажи мне о ней всё.

Твайлайт ощутила, как во рту у неё пересохло, но тем не менее начала говорить. Она рассказала всё, даже не пытаясь что-либо скрыть. Она открыла Селестии каждый факт, каждую из своих теорий о происхождении и натуре Никс.

Пока Твайлайт говорила, Принцесса Селестия слушала. Она сохраняла поистине королевскую выдержку и демонстрировала полное отсутствие эмоций. Линия её губ оставалась тонкой и прямой. В стальном взгляде читалось Знание. Это не было лицо учителя, наставника или друга. Это было лицо монарха.

К концу рассказа Твайлайт окончательно измоталась. С каждым произнесённым словом её тревога усиливалась, и из-за этого она чувствовала слабость. Но теперь уже всё позади. Теперь она рассказала о Никс, и настал черёд говорить Принцессе Селестии.

— Спасибо за честность, Твайлайт, — начала принцесса, сопроводив слова по-настоящему тёплой улыбкой. — И я хочу сказать, как сильно я горжусь тобой. Совсем немногие пони поступили бы так, как ты. Ты не просто спасла кобылку из Вечносвободного леса, но сделала это, даже несмотря на подозрения, что когда-то она была твоим врагом. Ты, должно быть, очень заботишься о ней, раз решила держать всё это в тайне.

— Д-да, — ответила Твайлайт, позволив себе слабо улыбнуться.

— Могу я... — Селестия кашлянула, и вернула своему голосу прежнюю силу. — Могу я спросить, насколько она дорога тебе?

— Что вы имеете в виду, Принцесса?

— Кто для тебя Никс? — уточнила Селестия. — Просто твоя подопечная? Может, Никс считает тебя своей подругой? Или ты для неё та, кем для тебя в своё время была Принцесса Кейденс?

Твайлайт нервно усмехнулась и почесала в загривке.

— Ну, хех, забавно, что вы об этом спросили. Никс вроде как считает меня своей… — последние слова Твайлайт произнесла так тихо, что принцесса не смогла их разобрать.

— Ты не могла бы повторить, Твайлайт?

— Она считает меня своей мамой, — призналась единорожка.

Эти слова разлетелись по мёртвой тишине библиотеки. Какое-то время Селестия сидела совершенно неподвижно, переваривая услышанное, но не смогла удержать своего королевского хладнокровия: её брови нахмурились, а на лице изобразилась смесь усталости и вины.

— Твайлайт, — вздохнула Принцесса Селестия, — лучше бы я не спрашивала, потому что теперь исполнить свой долг мне будет гораздо сложнее.

— Какой долг? — Твайлайт напряжённо замерла.

— Твайлайт, твои теории относительно той ночи, когда тебя похитили, верны, — пояснила принцесса. — Бастион Йорсетст, который руководил командой единорогов, занимавшихся изучением заклинания культистов, подтвердил, что заклинание должно было возродить Найтмэр Мун из её останков.

Твайлайт непонимающе моргнула.

— Каких останков?

— Ты, вероятно, не заметила, но когда вы использовали Элементы Гармонии на моей сестре, от Найтмэр Мун осталось несколько осколков. Элементы Гармонии буквально разорвали на части старые доспехи моей сестры и очистили её от силы и гнева Найтмэр Мун, как лук очищают от шелухи. В результате от кобылицы, некогда звавшей себя Найтмэр Мун, остались лишь эти осколки, сохранившие в себе её силу и суть. Я поручила Спелл Нексусу, чтобы он их изучил, выяснил, представляют ли они какую-нибудь опасность, и посоветовал, как с ними лучше поступить. Но, к сожалению, они были украдены из его особняка. Теперь мы знаем, что за эту кражу ответственны похитившие тебя культисты и что они использовали эти останки, чтобы возродить Найтмэр Мун.

Принцесса глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы сказать Твайлайт то, что та не желала слышать.

— Так что Никс не просто создана тем заклинанием. Она создана из тех останков. Никс — это воплощение самой сущности той кобылицы, с которой моей сестре однажды пришлось разделить тело и разум. Твайлайт, она Найтмэр Мун.

— Нет… нет, нет, нет, нет! — закричала Твайлайт, яростно мотая головой. — Это ничего не значит! Она не собирается захватывать Эквестрию. Она не хочет никому навредить! Она действительно любит солнце и...

— Прошу, пойми, Твайлайт, мне самой это неприятно, — перебила Селестия, пытаясь успокоить свою ученицу. — Пускай Никс пока не кажется опасной, но ты не можешь отрицать, что однажды это может измениться. Зная Найтмэр, нельзя исключить, что она просто притворяется той кобылкой, о которой ты заботишься. Возможно, она просто ждёт подходящего момента, чтобы нанести удар. И даже если это и не так, ты сама только что подтвердила, что у Никс есть некоторые воспоминания Найтмэр Мун, — заметила Селестия. — Вместе с остальными воспоминаниями может вернуться и ненависть ко мне, и зависть к моему солнцу. Тогда она снова станет угрозой для Эквестрии.

— Но Никс не способна на это! — резко возразила Твайлайт. — Никс ненавидит эти воспоминания. Она разрыдалась, когда вспомнила, что хотела навредить мне, и не смогла понять почему.

— Твайлайт… — снова попыталась перебить Селестия, но единорожка не собиралась останавливаться.

— И я не слепая. Я поняла, кто такая Никс, после того случая на Дне учёбы и игр. И всё равно я не думаю, что она пытается меня обмануть. Я не могу это доказать, но… — Твайлайт прервалась и встряхнула головой. — Нет, я знаю, что Никс — хорошая пони. Она хорошая, она изменилась и...

Твайлайт заметила, что её прервали, но прервали не грубым словом и не суровым жестом. Вместо этого Селестия встала из-за стола, и, обойдя его вокруг, крепко обняла единорожку, прижав её копытом к своей шее.

— Пожалуйста, Твайлайт, остановись, — умоляла Принцесса Селестия, а в голосе её звенело отчаяние. — Так для меня всё станет только сложнее. Прости, но Никс — Найтмэр Мун, и мне придётся забрать её в Кантерлот.

— Но почему? — отчаянно выпалила Твайлайт. — Она не плохая. Она не пыталась навредить вам. Почему вы забираете её?

— Потому что я должна, Твайлайт, — раздались в тишине библиотеки слова Селестии. — Видения о том, как Никс превращается в Найтмэр Мун, преследуют меня во снах. Я вижу, как она угрожает не только Эквестрии, но и всем пони, которыми я дорожу. Я вижу, как она угрожает тебе, моей сестре и всей стране. Я вижу, как она отбирает у меня всё, а я бессильна её остановить.

Горькие воспоминания нахлынули на Селестию, и от этого она прижала Твайлайт ещё чуть крепче.

— Так же бессильна, как и тогда, тысячу лет назад, когда не смогла спасти Луну. Поступать, как необходимо, — это мой долг, Твайлайт. Тогда мой долг велел мне изгнать родную сестру, чтобы над Эквстрией снова могло взойти солнце, и сейчас я поступила бы точно так же. Мои действия спасли жизни и вернули радость пони моей страны, хотя тот день до сих пор лежит на моём сердце тяжким грузом.

— Я вынуждена это сделать, Твайлайт, — в голос принцессы прокралась дрожь; её уверенность пошатнулась. — Я не могу ждать, пока Найтмэр Мун снова восстанет. Я не могу дать ей шанс снова лишить меня сестры или навредить кому бы то ни было ещё… особенно тем, кем я так сильно дорожу. Я не могу дать ей такой шанс.

Твайлайт вырвалась из объятий Селестии, по её лицу бежали слёзы.

— Но она не та Найтмэр Мун, с которой мы сражались. Сейчас она другая пони. Она изменилась, и я не позволю вам забрать её из-за того, что сделала ваша сестра.

Поняв, что только что сказала, Твайлайт ахнула и прикрыла рот копытом. Принцесса выглядела так, будто её укололи в самое сердце.

— Принцесса, я не хотела сказать… Я бы никогда… — пыталась извиняться Твайлайт.

— Нет, ты права, — сухо произнесла Селестия, отвернувшись в сторону. — Тогда Луна и Найтмэр Мун были единым целым, и потому вина лежит на них обеих. Я пыталась уверить сестру, что простила её, но груз прошлого по-прежнему с ней.

— Но если вы простили Луну, почему не простите и Никс? — причитала единорожка.

— Ты неправильно поняла, Твайлайт. Я забираю Никс не затем, чтобы наказать её. Я её забираю, чтобы, развеять свои опасения, — объяснила Селестия. — Спелл Нексус подготовил древнее могущественное заклинание, которое позволит мне понять, кто такая Никс. Это заклинание позволит мне заглянуть в её разум и увидеть её душу. И если я не найду там ничего, кроме всего лишь тени Найтмэр, которой она была, тогда Никс будет дома с первыми лучами солнца.

— А если вы найдёте там что-то кроме тени? — спросила Твайлайт.

— Если в ней нет злых намерений, зависти и ненависти, как у поверженной Найтмэр, она снова вернётся к тебе, — уверяла ученицу Селестия. — Это те чувства и те эмоции, которые обуяли тогда мою сестру. Это заклинание также можно использовать, чтобы наблюдать за тем, как и кем она растёт.

— А если вы найдёте эти чувства? Что если вы...

— Твайлайт, не заставляй меня говорить то, чего ты не хочешь слышать, — почти умоляла Селестия.

— Нет! — яростно вскричала Твайлайт, поняв, что имела в виду принцесса. — Я не позволю вам заточить её на луне! Да, Никс — Найтмэр Мун, а ещё она моя дочь, и я говорю вам, что она изменилась! Этого должно быть достаточно! Или вы не хотите мне верить, как когда я говорила, что Кейденс злая? Разве тогда я ошиблась?

— Ты была права, и я доверяю тебе, но… — пыталась ответить Селестия, но Твайлайт ей не позволила.

— Тогда послушайте и поверьте! — настаивала Твайлайт. — Никс. Больше. Не. Плохая. Пони.

Селестия снова подошла к Твайлайт и обняла её, невзирая на попытки единорожки отстраниться. На этот раз она не просто прижала её к шее, но присела и обвила вокруг ученицы свои крылья. Это были самые ласковые и нежные объятия, на которые была способна принцесса.

— Твайлайт, — начала Принцесса Селестия; по её щеке катилась слеза. — Прости меня. Я обещаю, я клянусь тебе, что если я не буду полностью уверена в том, что Никс опасна, я верну её домой завтра же утром. Но я не могу игнорировать свои инстинкты. Я боюсь, что Никс может представлять огромную угрозу, и тогда мне придётся сделать то, что я должна, чтобы защитить всех пони Эквестрии.

— Но ты знаешь меня, Твайлайт. Я не бессердечна. Если Никс изменилась, если она больше не та Найтмэр Мун, я дам ей шанс, которого она заслуживает. Такой же шанс я дала своей сестре. Я прибегла к силе Элементов Гармонии, только когда всякая надежда была уже утеряна.

— Поэтому прошу тебя, — прошептала Селестия. — Пожалуйста, Твайлайт Спаркл, я прошу тебя не как принцесса Эквестрии и не как твоя наставница, но как пони, которая боится за тех, кто ей дорог. Позволь мне забрать Никс. Дай мне отдохнуть от этих страхов, ты не представляешь, как они терзают меня.

Твайлайт слабо попыталась выпутаться из объятий принцессы, но её сопротивление провалилось. Сомнения, которые посещали её уже не единожды, теперь развернулись в полную силу и наполнили её разум. Селестия была права: лучше поберечься, чем потом сожалеть. Лучше узнать наверняка, представляет ли Никс какую-то опасность для Эквестрии. Тут Твайлайт не выдержала и позволила себе раствориться в объятиях Принцессы Селестии.

— Я иногда задавалась вопросом о том, кто же такая Никс. Я видела, на что она способна. Я видела её силу и знаю о её воспоминаниях. Но даже если она Найтмэр Мун, это не значит, что она обязательно вырастет злой пони, так ведь? Разве она не может стать хорошей? Не может измениться?

— Да, Твайлайт, может, — произнесла Принцесса Селестия, стараясь её успокоить. — Каждый пони может измениться. На моих глазах ты стала сильной молодой кобылкой, окруженной верными друзьями, и я знаю, что если кто и способен излечить боль Найтмэр Мун, то это ты, моя верная ученица. Хотя ты, похоже, разделяешь мои страхи. Поэтому прошу тебя, позволь мне увезти Никс в Кантерлот. Позволь разрешить наши сомнения.

Последний аргумент принцессы и обещание, что эта проверка уничтожит все сомнения, окончательно сломили оборону Твайлайт. Это была возможность всё прояснить раз и навсегда.

— Х… Х-х-хорошо, Принцесса, — сдалась единорожка. — Но… можно мне хотя бы пойти с ней? Без меня ей будет страшно.

— Мне жаль, Твайлайт, но Спелл Нексус просил, чтобы на время проверки ты осталась в Понивилле. Он не хочет, чтобы ты была там, если вдруг выяснится худшее, и мне кажется, он прав. Я не хочу, чтобы для тебя всё это стало ещё тяжелее.

Не в силах вымолвить ни слова, Твайлайт сильнее прижалась к принцессе. Она тихо плакала, и Селестия не останавливала её. Она продолжала так же крепко обнимать единорожку до тех пор, пока та не успокоилась и не вытерла свои слёзы. Тогда и только тогда принцесса мягко отстранилась от Твайлайт и направилась к кухонной двери.

Принцесса медленно вздохнула, чтобы вернуть себе самообладание, и, сверкнув рогом, сняла с двери заклинание тишины. Как только Селестия приоткрыла дверь и заглянула на кухню, в главный зал библиотеки ворвались звуки готовки, тотчас уничтожив гнетущую тишину.

— О, Принцесса! Не передумали насчет ужина? — поинтересовался Спайк.

— Нет, боюсь, что нет, и… — принцессе пришлось сделать паузу, чтобы прочистить горло и вернуть себе свой обычный, по-матерински заботливый голос. — И я должна попросить Никс отправиться в Кантерлот вместе со мной.

Спайк и Никс оторвались от готовки.

— Зачем? — спросил Спайк.

— Твайлайт рассказала мне, что Никс — аликорн, и мы решили, что ей стоит пройти обследование у дворцового врача.

— А нельзя прислать доктора сюда?

— Я могла бы его попросить об этом, но он лечит и многих других пони во дворце, так что с моей стороны было бы нечестно просить его нарушить график ради поездки в Понивилль, — соврала принцесса Селестия, сохраняя царственную невозмутимость и надеясь, что Спайк поверит в эту историю.

— Да, думаю, в этом есть смысл, — наконец ответил Спайк. — Но почему прямо сейчас? Не поздновато уже?

— Я собираюсь показать её доктору сегодня же вечером, как только мы прилетим в Кантерлот, — спокойно объяснила принцесса. — А потом Никс, возможно, захочет провести ночь в замке. Я даже покажу ей старую спальню Твайлайт в моей Школе для одарённых единорогов.

У Никс засверкали глаза. Перспектива повидать замок и даже знаменитую школу Селестии показалась ей очень заманчивой. Твайлайт не раз рассказывала ей перед сном истории о том, как проводила время с Принцессой Селестией, пока обучалась у неё магии.

— Ну, наверное, если Твайлайт не возражает, — сказал Спайк, хотя и не совсем понимал, откуда такая срочность. Тем не менее он, как и Твайлайт, не привык сомневаться в Селестии, и на этот раз никаких причин для недоверия тоже не нашлось. Никс же радостно запрыгала следом за принцессой.

Принцесса Селестия уже подходила к двери библиотеки, когда Никс мельком взглянула на Твайлайт. Ей захотелось рассказать единорожке о том, как она рада предстоящей поездке и как благодарна Твайлайт за то, что та её отпустила. Но радость, наполнявшая Никс, быстро улетучилась. Твайлайт сидела с опущенной головой, её глаза закрывала чёлка, и Никс показалось, что она увидела, как на пол упала слеза.

Малышка остановилась и, прежде чем Селестия успела ей помешать, порысила к Твайлайт.

— Твайлайт? Что случилось? — осторожно спросила Никс.

Твайлайт не ответила и даже не подняла взгляда. Она просто продолжала глядеть в пол, мелко вздрагивая, а из её глаз бежали слёзы.

— Твайлайт? — решилась повторить Никс, но рядом с ней уже стояла Принцесса Селестия.

— Твайлайт, у нас всё будет нормально, — уверяла принцесса, и, мягко подталкивая копытом, повела малышку в сторону двери. — А теперь пошли. Если поторопимся, как раз успеем посмотреть, как Луна поднимает своё светило.

— Нет, — Никс вывернулась из-под копыта Принцессы Селестии, — я больше не хочу никуда идти. Твайлайт… Твайлайт, что случилось? Почему ты плачешь?

— Никс, пожалуйста, нам нужно идти, — Принцесса Селестия начала нервничать.

— НЕТ! Я не хочу идти! — отрезала Никс. Она встала рядом с Твайлайт и уткнулась носиком в её ногу. — Я хочу остаться тут, с Твайлайт.

Принцесса Селестия шагнула в сторону Никс, и её голос зазвучал строже.

— Обещаю, ты вернешься сюда завтра утром, но мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

— НЕТ! Я не хочу к доктору! Я хочу остаться с Твайлайт!

— Извини, Никс, — произнесла принцесса. С трудом сохраняя твёрдость, она зажгла свой рог, — тебе придётся пойти со мной.

Магическая аура Селестии медленно окутала Никс и, подняв кобылку в воздух, повлекла её от Твайлайт. Никс начала брыкаться и крутиться в магическом облаке, пытаясь высвободиться, но магия принцессы не оставляла ей ни единого шанса. Всё это время малышка была в панике и кричала.

— НЕТ! Пусти меня! Я не хочу идти! Я хочу остаться!

— Что тут происходит? — спросил Спайк, выглянув с кухни. Направив к кухонной двери часть своей магии, Принцесса Селестия резко захлопнула её и заперла. Спайк начал колотить в дверь и кричать, но принцесса не обращала на это внимания. Её уверенность уже поколебалась и начала сыпаться, как песочный замок, подмываемый морскими волнами. Ей нужно было скорее уйти и забрать Никс, пока она окончательно не потеряла волю сделать то, что сделать необходимо.

Селестия вышла за дверь, Никс плыла по воздуху чуть позади. Кобылка больше не пыталась вырваться из магического поля, теперь она сосредоточилась на Твайлайт. В панике она размахивала копытами и кричала:

— Твайлайт! ТВАЙЛАЙТ! Пожалуйста, не дай ей меня забрать, Твайлайт! Я не хочу! Пожалуйста, я хочу остаться здесь, Твайлайт! Если я в чём-то виновата, прости! Пожалуйста, я не хочу уходить! Твайлайт! ТВАЙЛАЙТ!

Крики Никс стали звучать приглушённо: Принцесса Селестия захлопнула дверь, неся кобылку к своему экипажу. Она подошла к стражникам, которые приготовились взлететь, как только принцесса займет своё место в колеснице. В этот момент Никс крикнула, вложив в тоненький голосок всю свою силу:
— МАМОЧКА!!!

~~~

— Мне жаль, Твайлайт, но Спелл Нексус просил, чтобы на время проверки ты осталась в Понивилле. Он не хочет, чтобы ты была там, если вдруг выяснится худшее.

Твайлайт глядела на свои копыта, а её мысли блуждали по кругу. Мир вокруг стал для неё далёким и неясным. Она слышала, как Селестия разговаривает со Спайком, но не разбирала слов. Она не чувствовала пола под копытами и слёз, катившихся по её лицу. Её сознание было слишком занято внутренней борьбой, чтобы следить за происходящим.

Принцесса Селестия была права, каждый её довод был верен, и Никс она забирала не навсегда. Принцесса просто собиралась её проверить. Никс будет дома уже к утру, цела и невредима. С другой стороны, если она представляет опасность или угрозу, то это даже к лучшему, что её забирают. Принцесса Селестия сможет её остановить до того, как она кому-нибудь навредит. Эквестрия будет в безопасности.

Кроме того, Твайлайт не могла игнорировать тот факт, что Принцесса Селестия на протяжении многих лет была её наставницей. Единорожка доверила бы ей свою жизнь, так же как принцесса доверила ей и её подругам сразиться с Найтмэр Мун. Если и была на свете пони, которая могла позаботиться о Никс и отнестись к ней справедливо и милосердно, то это была принц...
— МАМОЧКА!!!

Твайлайт резко подняла голову. Крик Никс пронзил ночь, громко прозвенел в библиотеке и проник в самую глубь сознания Твайлайт, выводя её из тупика, в который она забрела в своих мыслях. Единорожка слишком поздно поняла, что отключилась и что Принцесса Селестия уже ушла, в запертую дверь кухни стучится Спайк, а Никс нигде не видно.

Сердце единорожки дрогнуло; она встала на ватных ногах. Не имеет значения, была Никс Найтмэр Мун или нет. Неважно, если однажды она чуть не уничтожила Эквестрию. Неважно, насколько Твайлайт доверяла принцессе. Никс была её дочерью, и она обязана защищать её. Она понимала, чего боится Селестия, но это было неправильно.

Никс — её дочь, а ни одна настоящая мать не позволит забрать своё дитя.

Твайлайт со всех ног бросилась к входной двери. Она даже не надеялась справиться со стражниками, не говоря уж о самой Селестии. Но она не могла позволить просто забрать Никс. Она ещё раз попросит принцессу, станет умолять её оставить Никс. Если это не сработает, тогда она хотя бы попытается успокоить малышку, убедить её, что всё будет хорошо. Твайлайт не знала, что делать, но она должна была сделать хоть что-то. Никс этого заслуживала.

Но было слишком поздно. Колесница уже оторвалась от земли и улетала прочь. Не отводя глаз от экипажа, Твайлайт побежала следом за ним. Она начала призывать свою магию, надеясь телепортироваться прямо в колесницу, но её концентрация неожиданно нарушилась. Неотрывно глядя на удаляющуюся колесницу, Твайлайт совсем не смотрела под ноги и не могла заметить лежавший на её пути камень. Зацепившись за него копытом, она споткнулась и, перевернувшись в воздухе, тяжело рухнула на землю.

К тому моменту, как она смогла снова встать на ноги, колесница принцессы, увлекаемая обратно в Кантерлот сильными крыльями тянувших её стражников, была ещё дальше. Она уже не могла надеяться догнать её или телепортироваться. Никс забрали.

Твайлайт начала плакать. Она рыдала, не скрывая слёз, и ей было неважно, где она, и кто мог её увидеть. Только что она совершила непростительное. Даже если Никс утром вернётся, даже если её официально признают безопасной для Эквестрии, Твайлайт никогда не сможет простить себе то, что сейчас сделала.

Всё это нахлынуло на неё слишком быстро. Осознание произошедшего и душевная боль наполнили её до краёв. Одних лишь слёз не хватало, чтобы излить эту боль: она была слишком сильна. Наконец Твайлайт просто не выдержала и закричала. В ночи раздался самый громкий преисполненный болью крик, который когда-либо покидал её губы:
— НИКС!!!!

~~~

Спел Нексус глядел своими иссиня-серыми глазами на приближающуюся колесницу. Он стоял у входа в тронный зал Кантерлотского замка. Там Дети Найтмэр готовили ритуал. Но в этот раз на них не было одеяний культа: сейчас они выглядели, как обычные пони, которых Нексус привлёк для помощи в сложном заклинании.

Колесница принцессы спланировала вниз и приземлилась у дверей. Сходя на землю, Селестия выглядела заплаканной. Позади неё двое стражников подошли к колеснице и вынесли спящую Никс.

— Вы в порядке? — спросил Нексус, изображая обеспокоенность.

— Нет… Я не в порядке, — ответила Принцесса Селестия; она старалась держаться уверенно, но это удавалось ей с трудом. — Я только что украла кобылку у её матери. Если Никс не представляет опасности, то мой поступок непростителен.

— Не стоило возлагать эту миссию на пони с таким нежным сердцем, как у Вашего Высочества, — патетично заметил Нексус. — Но будем надеяться, что завтра утром Вы сможете вернуть её Твайлайт, целой и невредимой.

— Нет, — возразила Селестия. — Вред уже причинён.

Принцесса прошла мимо Нексуса и направилась в тронный зал, где готовился ритуал. Там уже стояли четыре увенчанные горящими факелами колонны, образуя идеальный квадрат вокруг магически нанесенного на каменный пол изображения, которое представляло собой слитые воедино солнце и луну. Оно было сделано по указанию Селестии в честь празднования их с сестрой долгожданного воссоединения.

Спелл Нексус между тем старательно подавлял улыбку, которая пыталась проявиться на его лице. Он считал этот символ на полу наиболее подходящим местом для ритуала: идеальная декорация для события, которое ознаменует конец Благородных Сестёр.

— Как работает это заклинание, Нексус? — спрашивала Принцесса Селестия, пока её стражники осторожно укладывали Никс на приготовленную в центре ритуала мягкую подушку.

— Вам не нужно утруждать себя механикой процесса, — уверял принцессу Нексус. — Заклинание будет работать само по себе, вам нужно будет лишь встать в центре и направить свою магию на колонны. Когда они накопят достаточно энергии, заклинание заработает.

Принцесса Селестия кивнула и направилась к месту проведения ритуала. Тем временем единороги, пегасы и земные пони, занятые в подготовке заклинания, отошли в сторону. Только Нексус стоял неподалёку, на самом краю магического круга, и не сводил с принцессы своих синевато-серых глаз.

Селестия заняла своё место, уронив на Никс густую тень. Она усыпила малышку успокаивающим заклинанием по пути в Кантерлот. Ей пришлось это сделать, потому что крики и мольбы кобылки заставляли её колебаться. Она чуть не приказала стражникам развернуть колесницу, чтобы вернуть Никс в Понивилль и молить Твайлайт о прощении.

Но как принцесса она не могла позволить себе сомневаться в собственных решениях. Так было нужно. Так было лучше для всей Эквестрии. Но несмотря на это, готовясь к заклинанию, она склонилась к Никс и прошептала ей на ухо:

— Прошу тебя, моя маленькая пони… Прошу тебя, пусть Твайлайт окажется права.

Селестия сделала глубокий вдох и расправила крылья. Её рог начал сиять, и от него к четырём колоннам медленно, танцуя и колыхаясь, будто ветви под незримым ветром, потянулись тонкие, словно паутинки, ниточки энергии.

С каждым мигом нитей-паутинок становилось всё больше и больше. На каменных колоннах зажглись руны заклинания, и даже контур рисунка на полу начал лучиться светом. Заклинание накапливало магию, а Нексус тем временем медленно зашагал вдоль магического круга. Шагая вдоль линии, он неотрывно смотрел на принцессу. Единорог зашёл за одну из колонн, а когда показался с другой стороны, его глаза уже сияли бирюзой.

— Сколько магии это потребует, Нексус? — надрывно прокричала Принцесса Селестия.

— Ещё немного, Ваше Высочество. Колоннам нужно ещё немного магии.

Принцесса Селестия тряхнула головой и наморщила лоб, концентрируясь, чтобы влить в заклинание ещё больше энергии. Рог отозвался острой болью. Заклинание набрало полную силу, и она приготовилась к тому, что оно начнёт действовать. Она не знала, чего ожидать. Возможно, перед ней возникнут видения, или она увидит, как Никс превращается в кобылу, которой она должна стать.

Но в этот момент суть заклинания начала изменяться. Колонны, светившиеся мягкими оттенками, загорелись пугающе красным светом, и Селестия почувствовала удар, будто её сильно лягнули копытами в грудь. Удар был такой силы, что принцессу отбросило к самому входу, где она врезалась в массивные двери тронного зала.

Из её груди выбило весь воздух, какое-то мгновение Принцесса Селестия лежала совершенно ошеломлённой. Но всё же она пришла в себя, встала на ноги и взглянула туда, где творилось заклинание.

Пони, находившиеся в комнате, стекались к месту ритуала. Они вошли внутрь начерченного на полу магического круга, а в самом его центре встал Нексус. Блестящими от радости бирюзовыми глазами он торжествующе глядел на Принцессу Селестию.

— Во славу вечной ночи, во имя истинной королевы Эквестрии! — провозгласил Нексус со зловещей улыбкой. Его рог зажёгся, энергия с треском потекла по каменным колоннам, а их жестокий красный свет стал разгораться всё ярче и ярче. Вскоре это свечение окутало Нексуса и остальных пони, и с последней вспышкой все они исчезли.

Только теперь, когда стало уже слишком поздно, Принцесса Селестия узнала о заговоре, который созрел среди её придворных.

~~~

ВСПЫШКА… КРАК-КРУУУ-УУУМ!

Нексус и остальные Дети Найтмэр появились в центре Понивилля с яркой вспышкой и под громовые раскаты. Гром разбудил каждого пони в городке, и многие вышли поглядеть на источник шума.

— Рассредоточиться по периметру, — приказал Нексус окружавшим его пони. — Никого не подпускать. Заклинание, которое вернёт нашу королеву, уже работает, но потребуется время, чтобы напитать её магией.

Культисты кивнули и принялись исполнять приказ. Земные пони и единороги образовали плотное кольцо вокруг всё ещё мерцавших красным столбов, а пегасы заняли небо и стали грозно кружить над местом ритуала. С близлежащих аллей и улочек стекались остальные члены культа, которым было приказано ждать в Понивилле. Они несли с собой седельные сумки, в которых лежали накидки Детей Найтмэр. Все пони быстро надели форму, и их глаза залились бирюзой.

Найт Винд, Грей Гейл и Стоунволл, помощники Нексуса, были среди тех, кто остался в Понивилле. С ними был и худой земной пони с царственно-голубой гривой и изящно закрученными усами. Местные знали его как Хорт Кюзина, официанта из здешнего ресторана. В то же время среди Детей Найтмэр он выполнял роль шпиона — следил за Никс на Дне учёбы и игр.

— Так это и вправду она? — спросила Грей Гейл, глядя на чёрную кобылку, по-прежнему спавшую под действием заклинания Селестии.

— Да. Пускай Селестия и сомневается насчёт её силы, но я знаю правду. Перед нами лежит наша королева, — заверил Нексус, устремив взор к небу. Подобно волшебным магнитам мерцающие красные колонны вбирали в себя природную магическую энергию, рассеянную в воздухе. Эта магия тонкими струйками ярко-голубого дыма начала кружиться и закручиваться в воронку, опускаясь к спящей Никс. Под действием магии тело кобылки начало расти и изменяться. Жилет стал мал ей в груди и разорвался, а очки упали на землю и разбились.

— Нам стоит волноваться насчёт деревенских? — спросил Стоунволл. Он оглянулся через плечо и посмотрел на толпу пони, выглядывавших из-за живого кольца, образованного культистами. Жители деревеньки смотрели с удивлением и благоговейным страхом.

— Наши братья и сёстры сдержат толпу, а Принцесса Селестия не успеет добраться сюда вовремя, чтобы помешать нам, — ответил Спелл Нексус. Глядя на Никс, которая теперь уже была гораздо крупнее, он улыбнулся. — Взгляните, наша королева почти вернулась. Никому нас не остановить.

~~~

Твайлайт скакала на полном галопе. Она видела вспышку. Она слышала гром. Но сильнее всего её встревожил всплеск магии, который она почувствовала. Она не знала, что произошло, но судя по тому количеству магии, которое использовалось, это должно было быть нечто очень значительное.

Свернув за угол, Твайлайт притормозила и подошла к огромной толпе пони, которые собрались вокруг мерцающих красным цветом каменных колонн, возникших посреди городка. Пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, она несколько раз подпрыгнула, и от увиденного у неё заледенела кровь в жилах: около колонн стояли пони в балахонах однажды похитившего её культа.

В приступе паники Твайлайт попыталась протолкнуться через толпу. Она не знала, что культистам понадобилось в Понивилле, но их появление не предвещало ничего хорошего. Она должна была попытаться их остановить. Нельзя было позволить им завершить заклинание, каким бы оно ни было. Она просто должна была пробиться через толпу, просто должна...

Раскат грома заставил Твайлайт замереть и поднять глаза к небу. Над городом кружились струйки ярко-синего дыма, который искрился яростной голубой энергией. Второй раскат прогремел, когда синее облако стало расплываться, растягиваясь по небосводу, как круги на поверхности пруда.

Кольцо энергии вдруг замерло и начало стекаться обратно к центру. Облако собралось в маленькую сферу, вобрав в себя синий дым и остальную витавшую в небе магию. Затем, с третьим, последним, ударом грома, эта энергия устремилась к земле, словно молния ударив в самый центр огороженного культистами круга.

~~~

Никс очнулась, как только её тело впитало последние крупицы магии. Её шёрстка всё ещё потрескивала от остаточных следов огромной энергии, и некоторое время она не могла пошевелиться. Затем она ощутила биение своего сердца и воздух в своей груди. Она смогла расправить крылья и медленно, тяжело поднялась на ноги, встав в полный рост — выше, чем когда-либо раньше.

Нет, это не совсем правда. Она уже была такого роста, хотя… это было давно.

Едва Никс оказалась на ногах, её взгляд упал на пятерых пони, стоявших подле неё; под её взглядом те быстро отпрянули назад. Они кланялись так низко, как только могли, прижимая свои носы почти к самой земле. Взглянув на них, Никс начала улыбаться… а затем рассмеялась.

Она смеялась, но не звонким смехом кобылки. По-началу это был сухой смешок, который затем зазвучал громко и надменно. Она вскинула голову, глядя в ночное небо, а её смех, разливаясь по Понивиллю и заглушая все прочие звуки, стал походить на смех безумца.

Это был смех пони, которая только что узнала страшную и безжалостную правду.

Никс наконец всё поняла. Она поняла, почему она очнулась тогда в Вечносвободном лесу. Она поняла, откуда помнит, как сражалась с Твайлайт Спаркл. Она поняла, почему те строки из пьесы дались ей так легко.

Она вспомнила, чем она была. Кем она была.

Никс отвела глаза от ночного неба и окинула взглядом толпу, собравшуюся в центре Понивилля. Пони, которые совсем недавно возвышались над нею, теперь казались карликами рядом с её величественной фигурой. Она вспомнила, как в прошлый раз так же глядела в их солнцелюбивые лица и как в день летнего солнцестояния они со страхом смотрели на неё.

А теперь… Теперь страх в их глазах был сильнее, потому что они знали, кто перед ними. Это должно было доставить ей удовольствие. Ощущение их страха должно было наполнить её наслаждением. Но она чувствовала себя… неловко.

Никс слегка тряхнула головой, прогоняя это мелкое подлое чувство. Происходящее ей нравилось, она была уверена в этом. Зловеще улыбнувшись, царственным, спокойным и грозным голосом она обратилась к толпе:

— Мои друзья, соседи… подданные, почему в ваших глазах столько страха? — спросила Никс. — Вам следует гордиться! Вы сможете поведать своим детям и внукам о том, как лично узрели возрождение вашей королевы. О том, как лично видели момент её возвышения и прозрения. О том, что это вы показали ей доброту в дни, когда она была простой кобылкой.

Никс шагнула вперёд и прошла мимо согнувшихся в поклоне пони в плащах. Она шла через толпу, и пони торопливо расступались и освобождали ей дорогу, как и положено подданным.

— Да, я всё время была среди вас, но я не пыталась никого обмануть. Нет, я действительно не знала, кем была и что происходит. Но вы так любезно приняли меня в своём городке. Когда я возьму то, что моё по праву, я ни за что не забуду вашу доброту… если вы будете проявлять покорность и уважение, которых я заслуживаю.

— Но кое-кого стоит упомянуть отдельно, — продолжала Никс, шагая среди безмолвной толпы. — Пони, которые заслуживают особой благодарности, ведь если бы не они, я бы, возможно, не стояла сегодня тут в своём уме и в полной силе. Среди них есть две очень особенные кобылки. Интересно, где они сейчас.

— Ах, вот вы где, Даймонд Тиара и Сильвер Спун.

Сразу несколько пони отошли в сторону, открывая путь между Никс и двумя так досаждавшими ей маленькими задирами. Чёрная аликорн медленно подошла к ним, и её улыбка становилась шире с каждым шагом. Никс стояла над ними, словно гигант, и кобылок теперь охватил настоящий ужас.

— Да, пони, хорошенько приглядитесь к этим двоим. Когда я была робкой кобылкой, они решили меня разыграть. Это они отправили меня в Вечносвободный лес, где среди деревьев я наткнулась на остатки моей былой магии. Именно из-за них я вновь обрела важнейшие из моих воспоминаний и получила достаточно сил, чтобы привлечь внимание тех, кто смог завершить заклинание и вернуть мне мою жизнь и моё тело.

— Итак, — продолжала Никс ядовито-сладким голосом, — вы вполне можете сказать, что они напрямую ответственны за то, что я, какая я есть, стою сейчас перед вами. Ведь не случись со мной той судьбоносной прогулки, я бы, наверное, так и осталась той безобидной, робкой кобылкой.

Никс склонилась над Тиарой и Спун; пони, которую они некогда дразнили и задирали, сейчас приводила их в неописуемый ужас. Никс, в свою очередь, улыбалась любезнейшей улыбкой.

— Благодарю вас от всей души, что помогли мне превратится из самой большой неудачницы в Понивилле в ту кобылу, которой я должна была быть изначально.

Никс подняла голову и зло ухмыльнулась, заметив, как несколько пони со злобой и презрением уставились на кобылок. О да, эта месть куда слаще, чем когда она просто затащила их в грязную лужу. Возможно, её новые подданные окажут ей любезность и сами позаботятся об этих мерзавках.

— Н-никс? Это ты? Зачем ты это делаешь? Что происходит?

Услышав этот слабый голос, Никс замерла. Её тело будто окаменело, а узкие драконьи зрачки мелко задрожали. Она обернулась на голос и увидела глядящую на неё снизу вверх маленькую кобылку. На неё смотрела Скуталу: в её глазах не было страха, но она выглядела совершенно растерянной.

Никс не смогла выдержать взгляда Скуталу или прямо ответить на её вопрос. Она только резко отвернулась от неё и зашагала прочь так быстро, насколько успевали расступаться пони на её пути. Только отойдя от маленькой пегаски на некоторое расстояние, она остановилась и оглянулась назад.

— Нет, я тебе не подруга… вернее, теперь я не она.

Произнеся эти несколько слов, Никс снова повернулась вперёд и стала выискивать в толпе кого-нибудь ещё. Тут она приметила знакомую пони вишнёвого цвета — Черили. Никс тут же переключила всё свое внимание на неё, только чтобы забыть о том, что ей в спину сейчас смотрит Скуталу.

— Здравствуй, Черили, моя учительница. Да, я больше не Никс, и, уверена, ты и сама можешь рассказать всем этим пони, кто я на самом деле. В конце концов ты, как и все остальные, тоже замечала сходство. И не ты ли называла меня “подлой и коварной”? И не потому ли я так хорошо подошла для роли в твоей небольшой весенней пьесе?

Черили, дрожа, сделала несколько шагов назад и совсем съёжилась, когда её подбородка коснулась волшебная тёмно-синяя грива Никс. В глазах Черили и в том, как она глядела на усыпанную звёздами гриву, безо всякого труда читался испуг. Черили была так напугана, словно перед ней была змея, в любой момент готовая к броску, и этот страх в глазах учительницы доставлял Никс удовольствие. Но тут её внимание отвлекло какое-то движение, которое она ухватила краешком глаза.

Отвернувшись от учительницы, она направилась к пони, которая протискивалась через толпу. Это была кобыла, фиолетовая единорожка. Она подошла ближе и встала прямо перед Никс. Она выглядела неопрятно, часто и тяжело дышала, а на её лице виднелись следы слёз — как свежих, так и давно высохших.

— Привет, Твайлайт Спаркл, моя спасительница, мой лучший друг… и единственная, кого я когда-либо звала матерью, — холодно проговорила Никс. — Ты пришла, чтобы вновь солгать мне? Сказать, что я не “озлобленная, ведомая завистью кобыла”? Сказать, что самый очевидный ответ ошибочен, даже когда все доказательства лежат прямо у тебя под носом?! Пришла успокаивать меня лживыми словами?

— Или ты здесь, чтобы извиниться передо мной? Помолить о прощении и поклониться мне в копыта? Признать, что ошибалась, держа меня в неведении? Или тебе так отчаянно хотелось заботиться о маленькой кобылке, что ты не хотела замечать правду?

Твайлайт не могла ничего ответить, отчего Никс нахмурила брови и стиснула зубы.

— Ну?!? ОТВЕЧАЙ МНЕ!!! — прокричала Никс. Ярость в ней вскипала от одного только вида Твайлайт. Это должна была быть чистая злость, чистая ненависть за то, что Твайлайт сделала в прошлом, но она в то же время чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Никс не знала, почему ей вдруг захотелось заплакать, но она смогла сдержаться. Она не будет плакать перед этой толпой.

Вместо этого она ждала. Ждала, пока Твайлайт что-нибудь скажет, но так и не услышав ни единого слова, Никс не выдержала и, раздражённо глядя на единорожку сверху вниз, заговорила сама:

— Тебе нечего сказать. Что ж, это ничего, потому что твои поступки сказали уже достаточно. Ты сговорилась с Селестией, ты позволила ей увезти меня и отвергла единственную пони, которую могла назвать дочерью.

Никс повернулась к Твайлайт спиной. Ей снова пришлось бороться с подступившими слезами, но голосом, по-прежнему холодным как лёд, она продолжала:

— Я полагаю, это показывает, как мало я для тебя значила. Что ж… Ты мне больше не нужна, и мне стыдно, что я когда-то звала тебя своей матерью.

Никс топнула копытом и отошла от Твайлайт. Она не позволяла себе оглянуться назад, смотря строго вперёд, на приближающихся к ней пони в плащах. Из их группы выступил синий единорог, который, подойдя к ней, быстро поклонился.

— О, величайшая королева, — произнёс единорог, — Селестия и Луна замечены на горизонте в сопровождении большого количества стражников. Было бы легкомысленно оставаться тут и дожидаться прибытия Сестёр. Вы переродились, но к вам могли вернуться ещё не все силы. Позвольте нам отступить, чтобы Вы могли полностью восстановиться. Тогда, как только Вы будете готовы, Вы заставите принцесс пасть к вашим копытам.

Никс смотрела на единорога с улыбкой. Уже нашлись пони, готовые признать её и защищать с тем уважением, которым остальные одаривали лишь Благородных Сестёр.

— Вероятно, вы уже приготовили подходящее место.

— Разумеется, моя королева, — с глубочайшим уважением ответил единорог. — Унесите нас своей магией, и я проведу Вас в Вашу крепость.

Никс улыбнулась и кивнула. Она повернулась к толпе и снова повысила голос до устрашающего уровня.

— Запомните эту ночь как следует, ибо она знаменует начало конца старого порядка! Цените грядущий день, ибо он станет последним! Скоро ночь будет длиться вечно, и я, Найтмэр Мун, буду единственной истинной королевой!

С этими заключительными словами Найтмэр Мун разразилась безумным смехом, и её волшебная грива начала закручиваться. Аура её магии охватила культистов, и с яркой вспышкой все они исчезли в ночи.

Изумлённые понивилльцы стояли в абсолютной тишине, установившейся после отбытия Найтмэр Мун и культистов. Даже прибытие Селестии и Луны не развеяло ужаса, который витал в толпе пони. Ничто не уймёт их страхи и не облегчит тревог. Правда была проста и очевидна.

Найтмэр Мун вернулась.

11 Замок Кошмара

Они опоздали. Это стало ясно, когда они ещё только подлетали к понивилльской площади. Кошмары Селестии стали явью. Никc превратилась в Найтмэр Мун, и это солнечная принцесса передала кобылку прямо в копыта пони, завершивших превращение.

Пока в Понивилле Принцесса Луна пыталась собрать как можно больше информации о произошедшем, Селестия направилась прямиком в Кантерлот. Прибыв во дворец, она приказала собрать всех своих генералов. Ей было всё равно, если для этого их придётся выдернуть из тёплых постелей и объятий их жён. Селестии нужно было говорить с ними немедленно, и это был тот редкий случай, когда она использовала свой титул принцессы, чтобы ускорить дело.

Уже через несколько минут самые верные из её стражников бежали созывать генералов. В этот момент Селестия ненадолго осталась наедине с собой, и эти несколько минут она провела, сидя на троне. Ей нужно было время, чтобы немного передохнуть и подумать.

Принцесса Селестия скрупулёзно прокручивала в голове все воспоминания, связанные со Спелл Нексусом. Несомненно, должна была быть какая-то зацепка, хотя бы какой-то намёк на его предательство, но она не могла вспомнить ни единого момента, когда бы усомнилась в нём. Ждать измены от Спелл Нексуса было всё равно, что ждать измены от Твайлайт Спаркл — это казалось чем-то невозможным.

Тем не менее, невозможное стало явью. Спелл Нексус предал её, но Селестия не успела обдумать, что его к этому побудило, потому что её размышления прервали. Двери тронного зала распахнулись, и она невольно обратила к ним свой взор, чтобы взглянуть на посетителя. Она не думала, что генералы могут прибыть так скоро, но это и были не генералы. Вместо них к ней направлялась её сестра, Луна, и стук её копыт отдавался эхом той решимости, что горела в её глазах.

Селестия встала с трона и пошла к ней навстречу.

— Луна, я удивлена, что ты вернулась так быстро. Ты уже закончила опрашивать понивилльцев?

Ночная принцесса не стала отвечать взаимными любезностями. Напротив, она одарила сестру суровым взглядом исподлобья.

— Я поручила это задание стражникам, потому что сейчас я желаю говорить только с одной пони — с тобой. Что ты утаила от меня?

Селестия вздрогнула от резкого тона сестры. Ей стало ясно, что им предстоит не самый приятный разговор. Тем не менее ей удалось сохранить самообладание.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, сестра.

— Не строй из себя дуру, Селестия! — настаивала Луна; её слова сочились гневом. — Ты ведь знаешь что-то о происшествии в Понивилле и о той странной кобылице, которую там видели. Я спрашиваю тебя ещё раз: что ты утаила от меня?

Начав рассказывать, Селестия опустила взгляд, не в силах смотреть сестре в глаза.

— В самом начале весны культисты похитили мою личную ученицу, Твайлайт Спаркл, чтобы использовать её в сложном ритуале, служившем немыслимой цели. К моему великому счастью, она отделалась всего лишь маленьким порезом на ноге и ссадинами от верёвок. Упомянутое заклинание использовало осколки, которые остались после того, как тебя спасли Элементы Гармонии, и должно было...

— Должно было что? — напирала Луна.

— Заклинание должно было собрать те осколки, остаточную магию и эхо кобылицы, которой ты некогда была, чтобы... Чтобы дать Найтмэр Мун собственное тело.

— Дать Найтмэр Мун собственное тело? — повторила Луна, изумленно тряхнув головой. — Но это же невозможно. Я была Найтмэр Мун, она не может существовать без меня. Я превратилась в неё, когда впитала в себя свободную магию, которая сделала меня сильнее, и Элементы Гармонии уничтожили её.

— Не уничтожили, Луна, — покачала головой Селестия. — Элементы Гармонии — не оружие. Они могли только отделить отравившие тебя силу и зависть. Они очистили тебя от Найтмэр Мун, отбросив те осколки, словно кожуру.

— Но как можно было воссоздать из них Найтмэр Мун? — спросила Луна. Её гнев нарастал, питаемый смятением. — Кобыла, живая кобыла — это не только сила и эмоции.

— Я не говорю, что понимаю всё до конца, — проговорила Селестия, — но ты знаешь магию не хуже меня. Совершенно чистая магия — большая редкость. Магия любого пони обычно несёт в себе эхо своего владельца. Поэтому иногда заклинания получаются мощнее, когда создаются в гневе или в радости. И поэтому нет двух единорогов с одинаковой магией. Магия и душа очень тесно связаны.

— И поэтому, — продолжала Селестия, развернувшись к трону, — мне остаётся только предположить, что эхо прошлой тебя, эхо Найтмэр Мун, сохранилось в тех осколках. На этом было основано заклинание возрождения. Оно должно было очистить, перестроить и усилить это эхо, чтобы оно могло создать новое тело для Найтмэр Мун.

— Нет, — покачала головой Луна, — не может быть, чтобы этого было достаточно. Такая магия может сформировать тело, возможно, разум, но этого всё равно недостаточно. Чтобы Найтмэр Мун смогла вернуться, ей нужны её собственные...

— Это больше не важно, — перебила Селестия и повернулась к Луне. — Есть простая правда, которую мы должны признать — Найтмэр Мун вернулась, и нам придётся сразиться с ней.

— Это важно, Селестия! — резко возразила Луна. Она подошла к сестре и постаралась заглянуть ей прямо в глаза, несмотря на разницу в росте. — Ты сказала, что это случилось в начале весны, и я должна спросить: почему? Почему я узнала об этом только сейчас?

— Я... Я не хотела взваливать на тебя эту ношу, — ответила Селестия заботливым тоном. — Я собиралась разобраться с этим сама, у тебя и так хватало забот. Мне казалось...

Луна яростно застонала и топнула передними копытами.

— Я больше не жеребёнок, чтобы нянчиться со мной, Селестия! Мне не нужно, чтобы ты разбиралась с чем-то вместо меня, и мне не нужна твоя опека! Я много узнала о современной Эквестрии. Я освоила современное наречие и снова исполняю свои обязанности принцессы.

— Но, Луна... — попыталась перебить Селестия, но младшая сестра вновь топнула копытом, заставив Селестию умолкнуть.

— Нет! Если Эквестрии угрожает Найтмэр Мун, я должна была об этом узнать. Я была Найтмэр Мун! Всё, что натворила эта кобылица — моя вина! Если кто-то каким-то образом вернул эту... эту... вернул её к жизни, то это моя вина, поэтому что это я породила её!

— Прекрати, Луна! Ты не винова...

— Виновата! — взревела Луна. Её звёздная грива всколыхнулась, будто раздираемый бурей океан. — Да будь даже это и не так, ты всё равно должна была мне рассказать до того, как всё зашло так далеко! Когда ты собиралась мне рассказать?

— Сестра, прошу...

— Когда, Селестия?! — повторила Луна сквозь сжатые зубы.

Селестия раскрыла рот, чтобы ответить, но через пару мгновений просто закрыла его. Она не могла сказать ничего, ни единого слова, но всё сказала тишина.

— Ты не собиралась! Ты вообще не собиралась мне рассказывать! Ты надеялась, что сможешь удержать всё это в секрете!

— Я просто пыталась защитить тебя, — оправдывалась Селестия. — Я старалась оградить тебя от...

— От чего оградить?! От ответственности за моё прошлое? От возможности делать всё, что в моих силах, ради нашего королевства, ради наших пони? Найтмэр Мун — и как часть меня, и как та, кто она теперь, — это моя вина, и мне за неё отвечать! Ты должна была с самого начала рассказать мне обо всём!

Луна подняла передние копыта и со всей силы обрушила их на пол, чтобы выпустить на волю часть бурлившей в ней ярости.

— И не кажется ли тебе, что то обстоятельство, что мы с ней в своё время были единым целым, делает меня более компетентной в данной ситуации, чем ты? В конце концов, поменяйся мы местами, я бы рассказала тебе правду.

— Я знаю, — согласилась Селестия, — и наверное, ты лучше меня в этом отношении. Но, сестра, у тебя и так было полно забот. Ты трудилась не покладая копыт. Ты исполняла свои ночные обязанности, а всё оставшееся время посвящала учёбе, чтобы наверстать то, что произошло за время твоего изгнания. Я не хотела взваливать на тебя что-либо сверх того.

— Но это моя ноша, Селестия, и нам бы, возможно, удалось избежать этой ситуации, если бы ты сразу мне обо всём рассказала, — Луна глубоко вдохнула и резко выдохнула, выпуская излишки гнева и раздражения. — Нам с тобой, однако, не дано изменить прошлого, и мы не можем отрицать настоящее. У Найтмэр Мун теперь собственное тело, и всё, что мы можем сейчас сделать, — это остановить её, что бы она ни замышляла. Нам нужно известить обо всём твою ученицу и её подруг. По-видимому, нам вновь понадобится обратится к ним и их Элементам.

— Мы... — начала Селестия, опустив взгляд; её голос был напряжен. — Скорее всего, мы больше не можем полагаться на Элементы Гармонии.

Чувствуя, что между ними осталась недосказанность, Луна нахмурила брови.

— Почему?

— Ты помнишь кузину Твайлайт, Никс? Она играла Найтмэр Мун в детской пьесе на Весеннем фестивале.

Брови Луны взметнулись вверх. Вопрос был настолько неожиданным, что она даже перестала злиться на сестру.

— Конечно, почему ты спрашиваешь?

— Эта кобылка не кузина Твайлайт и даже не связана с ней никакими семейными узами. На самом деле её никто даже не видел до того, как она прибыла в Понивилль через пару дней после спасения Твайлайт.

Луна помолчала, обдумывая услышанное. Когда она поняла, к чему Селестия завела разговор о Никс, её глаза округлились.

— Эта кобылка? Ты же не хочешь сказать, что...

— Да, — подтвердила Селестия, — кобылка, известная как Никс, была незавершённым результатом заклинания возрождения. Этим вечером культисты снова приложили к ней с свои копыта, и им удалось завершить начатое. На самом деле Никс всегда была Найтмэр Мун, но сегодня культ вернул ей её могущество и воспоминания.

— Но как она попала к культистам? — спросила Луна. — Я говорила с некоторыми пони в Понивилле. Они сказали, что появились культисты и из центра из заклинания вышла Найтмэр Мун. Разве Твайлайт не послала бы тебе письмо, если бы Никс пропала?

— Не послала бы, — шёпотом признала Селестия.

— Почему?

Селестия сглотнула, набираясь сил, чтобы признать собственную ошибку.

— По... Потому что это я забрала Никс. Это я передала её в копыта культа.

Луна ошарашено молчала. Оно подошла поближе к сестре, надеясь услышать продолжение этой не иначе как жестокой шутки, но выражение Селестии ясно говорило, что она не шутит.

— Селестия... — Луна запнулась, не в силах поверить словам сестры. — Почему? Почему ты это сделала?

— Уже не первый день я боялась, что Никс может оказаться Найтмэр Мун, — призналась Селестия. — На одном школьном мероприятии она смогла превратить пони в дерево и вообще показала уровень магии гораздо выше, чем у единорогов её возраста. Во снах меня мучили видения, как она превращается в ту, кем когда-то была ты, и угрожает дорогим мне пони.

— Я должна была убедиться, что она не представляет опасности, — сказала Селестия, пытаясь оправдаться словами, в которые сама больше не верила. — Мне нужно было понять, с чем я столкнулась. Я должна была подготовиться к тому, что Никс может стать угрозой для Эквестрии, Твайлайт или тебя. Я рассказала об этом Спелл Нексусу, и он обещал создать заклинание, которое позволит мне заглянуть к Никс в душу. Так я смогла бы узнать, насколько она опасна.

От досады Селестия зарычала и тряхнула головой.

— Но главная угроза — ну разумеется! — исходила не от Никс, а от директора моей же собственной школы. Спелл Нексус... И как он в это ввязался? Прошлой осенью в его дом ворвались грабители. Они искали осколки Найтмэр Мун. Нексусу тогда так крепко досталось от воров, что он несколько недель провёл в госпитале. Я и подумать не могла, что он может меня предать.

— Он же был моим учеником! — исступлённо вскричала Селестия, отмечая каждое слово ударом копыта. — Почему он меня предал?!

— Я не знаю, Селестия, но ты уходишь от более важного вопроса, — строго заметила Луна, возвращаяcь к насущным проблемам. — От вопроса, который я задала и на который не получила ответа. Почему мы не можем рассчитывать на Элементы Гармонии?

— Потому что я не посмею просить мать сражаться с собственной дочерью! — прокричала Селестия. — Довольно и того, что я разлучила их.

— Мать... Дочь? Селестия, уж не хочешь ли ты сказать...

— Да. Я говорю о Твайлайт и Никс. С конца зимы Никс была под опекой Твайлайт. Судя по тому, что она рассказала, всё начиналось довольно безобидно. Как и я, она боялась, что Никс — это Найтмэр Мун, но она не хотела, чтобы на луне заточили невинную кобылку. Поэтому она решила никому не рассказывать о Никс, пока сама не поймёт, кто она такая.

— Так они прожили вместе чуть больше месяца, и Твайлайт стала для неё больше, чем просто опекуншей. Она... — язык Селестии не хотел её слушаться. — Она начала относиться к Никс, как к родной дочери. Она стала для неё приёмной матерью.

— И поэтому мы не можем полагаться на Элементы Гармонии? — ужаснулась Луна. — Потому что ты забрала Никс у Твайлайт?! Селестия, скрыть это от меня — это одно дело, но... Да что только нашло на тебя? Ты понимаешь, что...

— Я прекрасно сознаю, что натворила! — простонала Селестия, прерывая поток обвинений Луны.

— Нет, мне кажется, не сознаёшь, — выпалила Луна, повышая голос в ответ. — Тебе не кажется, что Твайлайт сообщила бы тебе, прояви Никс признаки той, кем была я? Ты не думаешь, что она бы написала тебе письмо, если бы заметила, что что-то не так? Ты однажды сказала, что целиком доверяешь Твайлайт. Так почему ты усомнилась в ней СЕЙЧАС?

— Я не могла сидеть и ждать, пока Найтмэр Мун...

— Да, могла! — прогремела в ответ Луна. — Если бы Никс начала превращаться в Найтмэр Мун, мы бы заметили, были бы знаки. Это не произошло бы за одну ночь. Почему ты поступила так, будто была какая-то реальная угроза? Ты хоть понимаешь, что всё это твоя вина, а? Это ты виновата в том, что Найтмэр Мун...

— Я знаю! — надломившимся голосом выкрикнула Селестия. — Ты и впрямь решила, что я специально этого добивалась?! Причинить моей ученице такую боль?! Не нужно говорить мне, как гнусно я поступила.

— Но я не могла дожидаться, пока Никс станет Найтмэр Мун! — продолжала Селестия, взмахнув крыльями. — Я не могла ждать, пока однажды она придёт к нашему порогу, разрушив по пути пол Эквестрии! Я должна была действовать на упреждение. Я должна была подготовиться. Если бы Никс превратилась в Найтмэр Мун, я бы остановила её прежде, чем кто-нибудь пострадал.

— Но почему? — спрашивала Луна. — Почему ты не могла подождать? Почему ты решила, что должна действовать?!

— Потому что когда я ждала в прошлый раз, я потеряла тебя на тысячу лет, — выкрикнула Селестия.

Эти слова остудили пыл Луны. Она не отрываясь глядела на сестру, которая рассыпалась прямо у неё на глазах, будто песчаный замок под океанскими волнами. Её могучие белые крылья безвольно повисли, а голова склонилась почти к самому полу. Из глаз побежали слёзы, гонимые кипевшими внутри неё виной, страхом и жгучей болью.

— Это был последний раз, когда я ждала, — тихо промолвила Селестия. — Последний раз, когда я ждала и смотрела, к чему всё придёт, был тогда, когда ты показала первые признаки зависти. Я думала, я надеялась, что ты с этим справишься. Я думала, что пони Эквестрии непременно оценят твою ночь, как ценила её я. Я решила ждать, решила, пусть всё разрешится само... Мы обе знаем, чем это кончилось.

— Можешь осудить меня, Луна, я это заслужила, — говорила Селестия. Она подняла голову и заплаканными глазами взглянула в глаза сестре. — Я украла дочь у матери, боясь монстра , которым та могла стать. Я причинила боль моей дорогой ученице, Твайлайт. Хуже того, из-за моих действий мои страхи воплотились в жизнь.

— Но всё же я не могла сидеть и ждать. Я не могла позволить Найтмэр снова окутать Эквестрию своей мрачной тенью. Не могла позволить, чтобы она навредила Твайлайт. Чтобы она навредила тебе. Просто я... не могла стоять и надеяться, что всё разрешится само.

— Сестра, — промолвила Луна. Её голос впервые с начала разговора зазвучал тепло. Но Селестия отстранилась от утешений. Она повернулась и зашагала к своему трону, старательно утирая гривой слёзы.

— Но я не могу думать об этом сейчас. Я должна сосредоточиться на угрозе Найтмэр Мун. Я должна быть готова сразиться с ней.

— Не "я", сестра. Мы, — поправила Луна. Она подошла к Селестии и обнадёживающе ей улыбнулась. — Найтмэр представляет для тебя не меньшую опасность, и я не собираюсь позволить ей навредить моей старшей сестре. Мы будем действовать вместе, мы найдём её, и если она нас не послушает, мы сделаем всё необходимое, чтобы защитить Эквестрию.

Селестия улыбнулась, кивнула и наклонилась к Луне.

— Спасибо, сестра. Не думаю, что я могла бы справиться с этим без тебя.

— Для того и нужны сёстры.

~~~

Найтмэр Мун стояла посреди элегантного холла, осматривая его прекрасное внутреннее убранство. По обеим сторонам холла располагались колонны из царственно-чёрного мрамора, поддерживающие высокий сводчатый потолок. Колонны были драпированы ламбрекенами насыщенного фиолетового оттенка, а в держателях для факелов сверкали зачарованные белые драгоценные камни. Но самой изысканной деталью интерьера был усыпанный бриллиантами потолок. Эти драгоценные камни вместо звёзд сверкали на фреске, запечатлевшей ночное небо. Один из камней, который, казалось, был размером примерно с голову самой Найтмэр Мун, изображал луну во всём её величии.

— Довольны ли вы, моя Королева? — спросил Нексус, согнувшись в почтительном поклоне.

— Вполне, — ответила Найтмэр Мун, шагая к своему новому трону. Каркас его был изготовлен из редчайшего чёрного дуба, привезённого из драконьих земель, а на сиденье лежала роскошная тёмно-синяя подушка. Садясь на трон, Найтмэр Мун с невольным восхищением подмечала каждую деталь.

— Вы хорошо постарались, Спелл Нексус, — сказала Найтмэр Мун, — но мне любопытно: как вы соорудили такой огромный зал, не обнаружив себя?

— Не только зал, моя Королева, целый замок, — отвечал Нексус. Распрямившись, он подошел к трону. — Мы обнаружили неожиданных союзников, клан диких дворняг, которые зовутся Алмазными Псами. Когда мы пообещали им помощь в поиске драгоценных камней, они с большой охотой согласились работать на нас.

— Они вырыли эту пещеру и помогли нам со строительством замка, — продолжал Нексус. — От внешнего мира нас отделяет всего пара метров породы. После победы над Селестией и Луной, вы без особого труда поднимите этот замок на поверхность. Для вас это будет превосходная возможность заявить о себе как о новой правительнице Эквестрии.

Уголки губ Найтмэр Мун растянулись шире, когда она представила, как её замок поднимается из-под земли, разбрасывая вокруг мрачные тени. Думать об этом было приятно, но она решила отложить эту мысль до лучших времён. Прежде чем поднимать замок, нужно победить Благородных Сестёр, и к тому же она ещё не удовлетворила своё любопытство.

— Скажи, почему Алмазные Псы так старались ради драгоценностей?

— Не знаю, Ваше Величество, — ответил Нексус. — Мы никогда не спрашивали их, зачем им эти камни. Возможно, они как драконы — едят их. Или им нравится валяться в куче сверкающих камушков, как свиньям нравится валяться в грязи. В конце концов, какая разница? Главное, что они оказались сильными, расторопными и усердными работниками.

В глазах аликорна засверкало любопытство, ещё сильнее распалённое словами Нексуса. Зачем Алмазным Псам драгоценные камни? Прав ли Нексус? Камни для них — источник пищи, или они действительно просто в них валяются? Но разве камни не колются, если валяться в них? Может, у них толстая шкура, или камни нужны им зачем-то ещё. Возможно, они используют их для одежды или вместо денег.

Вопросов было слишком много, и Найтмэр Мун собиралась получить ответы хотя бы на некоторые.

— Спелл Нексус, я хочу говорить с предводителем Алмазных Псов или с тем, с кем ты заключал сделку.

Нексус взглянул на Найтмэр Мун со смесью беспокойства и растерянности.

— Простите меня, Ваше Высочество, но согласно нашему соглашению, по завершении сделки они должны были зарыться глубоко под землю. Мы не хотели, чтобы они вмешивались в наши дела.

Найтмэр Мун нахмурилась. Она терпеть не могла, когда её вопросы оставались без ответов. Неутолимое любопытство было её слабостью. Поэтому она с удовольствием ходила в школу и слушала уроки Черили. Ох, как же ей нравилось узнавать что-то новое от вишнёвой пони, которая...

Найтмэр Мун прикрыла глаза и постаралась обуздать свои мысли, пока те не забрели слишком далеко. Ей больше нельзя было об этом думать. Она теперь королева, а Черили больше не её учительница. Черили, как и все остальные, теперь просто её подданная, от которой требовалась покорность и не более того.

— Ясно, — проговорила Найтмэр, повернувшись к Нексусу. — Это досадно. И всё-таки, если заметите какого-нибудь алмазного пса, приведите его ко мне. Я бы хотела его кое о чём расспросить.

— Как пожелаете, Ваше Величество, — сказал Нексус, снова поклонившись. — А теперь, Ваше Высочество, позвольте показать вам остальной замок.

~~~

Найтмэр шла следом за Нексусом, осматривая свой новый дом. Замок был прекрасен и даже в мелочах не уступал величием Кантерлотскому дворцу. Однако некоторые детали убранства ей казались сомнительными. Чуть ли не в каждом углу находилась либо статуя, либо фреска с её изображением.

Их количество пугало уже само по себе, но кроме того её смущала общая тема всех этих изображений. Хотя все фрески и статуи были разные, каждая из них запечатлевала мрачные и пугающие образы. Где-то она стояла над искалеченными в битве телами Селестии и Луны, где-то нагоняла мрачные тени на перепуганных пони. Все они изображали будущее, которое ждало Эквестрию, и от этого Найтмэр Мун странным образом становилось не по себе.

— А это королевская библиотека, — объявил Нексус. Оторвавшись от изучения интерьера, Найтмэр Мун обнаружила, что они вошли в просторное помещение, заставленное книжными шкафами. — Простите, что на полках так мало книг. Мы построили её, чтобы разместить тут фонды Кантерлотской библиотеки. Мы планировали перевезти их сюда, как только вы взойдёте на престол, если, конечно, вы пожелаете обосноваться в этом замке.

Найтмэр Мун кивнула и обвела взглядом почти пустые полки. Библиотека была не менее поразительной, чем остальные помещения замка. Книжные шкафы высились почти до самого потолка оформленного в мрачных, холодных тонах зала. Однако было и кое-что, что ей не понравилось. Над камином висела картина, на которой она была изображена стоящей посреди обгоревших руин Кантерлота.

Почему каждая фреска, каждая статуя изображала её так, будто она вела за собой армию Тартара?

Решив поразмыслить об этом позже, Найтмэр Мун прошлась по залу. Она приметила пару порхавших у полок пегасов, которые расставляли по местам книги. Как и у прочих слуг и гвардейцев, в них была одна любопытная черта.

— Нексус, почему тут у всех глаза, как у меня? — спросила Найтмэр Мун.

— Это ваше благословение, моя Королева, — отвечал Нексус с горделивой улыбкой. — Как вы, возможно, знаете, я был директором Школы Селестии для одарённых единорогов. После вашего поражения, она отдала мне на изучение ваши останки. Когда я начал их исследовать, на меня снизошло просветление, дарованное вашей мудростью и могуществом.

— В тот день мои глаза окрасились бирюзой, и это стало символом нашего ордена. Этим даром я награждаю каждого нового члена Детей Найтмэр, когда он присягает на верность вашему высочеству.

Найтмэр Мун кивнула и, повернувшись обратно к полкам, внимательно проглядела уже имевшиеся книги. Большая часть названий была ей не знакома, но одна из книг особенно привлекла её внимание. Остановившись, она магией сняла этот том с полки и осторожно раскрыла на титульной странице. Сказки и Мифы Эквестрии.

---

— И этим последним ударом она прогнала волков из села, — читала вслух Твайлайт. — И пони возликовали. Они снова были спасены их отважной защитницей — единственной пони, которой хватало смелости оставаться на улице после заката, — Никс — хранительницей ночи.

— Ты правда назвала меня в её честь? — изумлённо спросила Никс. Она зарылась глубже под одеяло, положила голову на подушку, а Твайлайт закрыла книгу, служившую источником сегодняшней сказки на ночь и, рассмеявшись, отложила её в сторону.

— Да. Хотя, честно говоря, это потому что у тебя, как и у неё, чёрная шёрстка.

— Думаешь... я смогу когда-нибудь стать такой же храброй? — спросила Никс.

— Ну конечно, — с улыбкой ответила Твайлайт. — Храбрость — это не какой-то особый талант; быть храбрым — значит стойко встречать то, что тебя пугает.

— А ты когда-нибудь встречалась с чем-то очень страшным?

— Да, — кивнула Твайлайт. — однажды нам с подругами пришлось убеждать дракона уйти из своей пещеры и перебраться в другое место.

— Правда?! — спросила Никс, округлив глаза.

— О да. Он задремал в горах неподалёку и начал очень громко храпеть, выпуская огромные облака густого чёрного дыма. Поэтому Принцесса Селестия попросила нас... — Твайлайт прервалась и, хитро прищурившись, шутливо ткнула копытом в носик Никс. — Эй, я же уже прочитала тебе сказку. Одной с тебя хватит.

— Нууууууу, — начала конючить Никс, — но что было с драконом?

— Я расскажу тебе завтра вечером, обещаю, — успокоила малышку Твайлайт, после чего нежно поцеловала её в лоб. — А теперь давай спать.

— Ладно, — ответила малышка сквозь зевок, и закрыла свои сонные глазки.

---

— Ваше Величество?

Найтмэр Мун встряхнула головой. Захлопнув книгу и вернув её на место, она повернулась к Нексусу.

— Мои извинения, я немного увлеклась этой книгой.

— Не нужно извиняться, моя Королева. Это, в конце концов, ваша библиотека, — ответил Нексус. — Тем не менее, мы осмотрели ещё далеко не весь замок.

~~~

— Здесь у нас бараки, где мы тренируем новичков — будущих защитников замка. Весть о вашем возвращении расходится по свету. Братья, посланные мной на поиски рекрутов, приводят немало пони, которые хотят добиться вашей милости. Похоже, не все в Эквестрии так глупы, чтобы сражаться против вас.

Не потрудившись ответить, Найтмэр глядела на солдат. Они стояли, выстроившись в ряд, и под пристальным присмотром инструктора по очереди нападали на тренировочные чучела. Особенно Найтмэр Мун заинтересовали те самые чучела, которые поразительно напоминали знакомых ей кобылок.

— Почему эти куклы похожи на Твайлайт Спаркл и её подруг?

— Потому что они ваши самые опасные противники, моя Королева, — объяснил Нексус. — Это они победили вас тогда, и мы не позволим им сделать это снова. Стоит им только подумать о том, чтобы попытаться ещё раз всем вместе выступить против вас, как с ними тут же разделаются.

Пока Нексус говорил, Найтмэр наблюдала за тем, как один стражников атаковал чучело, похожее на Твайлайт Спаркл, и обезглавил его всего одним мастерским движением. Набитая ватой голова покатилась по земле прямо к копытам Найтмэр Мун. Несколько секунд она рассматривала плюшевую голову, после чего резко ответила:

— Нет.

— Моя королева?

— Если Носители Элементов Гармонии придут к замку, им не причинят вреда. Сами Элементы Гармонии у них заберут и отправят на хранение. Затем Твайлайт Спаркл отправят прямо ко мне, а её подруг закроют в темнице. После я решу, как наказать их за неповиновение.

— Конечно, — ответил Нексус с одобрительной зловещей улыбкой. — Я прекрасно понимаю ваше стремление наказать их собственнокопытно.

Найтмэр Мун повернулась обратно к болванам и зашагала к двери.

— Хорошо, и я хочу, чтобы в мои покои принесли одну из этих кукол Твайлайт Спаркл. Только целую.

— Её принесут туда раньше, чем мы успеем закончить нашу экскурсию, — уверил Нексус, решив не задавать лишних вопросов.

~~~

— Обеденный зал, разумеется, достаточно большой, чтобы в нём можно было провести любое мероприятие, на случай если вы захотите устроить гала или любую подобную фривольность, — продолжал Нексус. Они с Найтмэр Мун шли вдоль длинного царственного обеденного стола, протянувшегося через центр зала. Изготовленный из светло-коричневого дуба, он был укрыт скатертью цвета ночного неба и венчался серебряными подсвечниками, в каждом из которых стояло по три свечи.

— Кроме того, вам будет приятно узнать, что мы уже наняли королевского шеф-повара, которому не терпится усладить ваш вкус своими утончёнными десертами, — радостно сообщил Нексус. Он сделал жест стоявшему в углу единорогу, после чего тот галопом ринулся вперёд и подал Найтмэр Мун серебряный поднос, до краёв наполненный шоколадными кексами, мастерски украшенными тонкими завитками фиолетового шоколада и изящным листиком из белого шоколада сверху.

---

— Нет, ну серьёзно, кто мог подумать, что делать кексы так трудно? — проворчала Скуталу. Четвёрка Метконосцев стояла в центре кухни, основательно перепачканной последствиями их кулинарной деятельности.

— А я ведь говорила, — сказала Эпплблум. — Я говорила, что это не так просто.

— Эй, девчата, как делишки? — прощебетала Пинки Пай, просунув голову на кухню.

— Не очень-то, — призналась Свити Бель.

— Пожалуйста, не сердись за беспорядок, — жалобно попросила Никс.

— Ох, девочки, я не сержусь! Видели бы вы, какой бардак я устроила, когда только начала работать у Кейков. В конце концов, мой талант — устраивать вечеринки, а не печь выпечку, — успокоила их Пинки. — А теперь, может, приберёмся тут? А потом я ещё раз покажу, как готовить кексы.

Мордашки кобылок засияли улыбками, и они с радостью приступили к уборке. Затем под пристальным надзором Пинки Пай и благодаря её неуёмной энергии, все кобылки смогли испечь по противню кексов, которые оказались не просто съедобными, но даже вкусными. Эпплблум и Свити Белль сделали ванильные кексы, соответственно, с яблочным и шоколадным кремом.

Скуталу и Никс, в свою очередь, испекли шоколадные кексы. Никс использовала обыкновенный ванильный крем, а Скуталу пыталась сделать шапочку из крема радужной. Но, к сожалению, чётких границ между цветами у неё никак не получалось. Цвета постоянно растекались и смешивались между собой в тёмно-фиолетовую массу. Скуталу слегка огорчилась, но в итоге кексы вышли вкусными, а это было самое главное.

---

— Вам не понравились кексы, моя Королева? — спросил Нексус, заметив, что Найтмэр Мун снова погрузилась в задумчивость.

— Нет, — ответила она, мягко оттолкнув магией поднос. — Я сейчас не голодна. Принесете парочку в мои покои. Я отведаю их позже.

Шеф-повар кивнул и галопом ускакал доставлять свои лучшие десерты в королевскую спальню. А Нексус тем временем провёл Найтмэр Мун на кухню, чтобы продемонстрировать готовность удовлетворить любые запросы — как её самой, так и её слуг.

~~~

Хорошее настроение Найтмэр Мун, установившееся по прибытии в замок, сошло на нет. Каждая комната, показанная Нексусом, пробуждала непрошеные страсти и воспоминания. Она больше не слабая маленькая кобылка; она больше не Никс. Однако месяцы, проведённые ей в обличье кобылки, не давали покоя, и от этого на душе у неё становилось гадко.

Несмотря на небольшую головную боль, свербившую где-то в передней части головы, Найтмэр Мун продолжала следовать за Спелл Нексусом. К счастью, он уловил её настроение и заключительную часть экскурсии постарался провести побыстрее. И сейчас они как раз подходили к последней неосмотренной комнате.

В момент, когда двери комнаты распахнулись, Найтмэр Мун ощутила лёгкое покалывание. Магия, очень могущественная магия чувствовалась внутри. Несопоставимая с той силой, которая дала ей собственное тело, но всё же внушительная.

— Спелл Нексус, откуда здесь эта магия? — спросила Найтмэр Мун. Они прошли внутрь, и королева слегка воспрянула духом.

— Исследования, моя Королева, — ответил Нексус, с улыбкой обводя копытом комнату. — Добро пожаловать в исследовательскую лабораторию.

Найтмэр Мун жадно осматривалась. Комната была заставлена различными столами и стойками. У них трудились единороги, изменяя и преобразуя магическую энергию. Некоторые, по-видимому, просто создавали заклинания, пока остальные работали со всякими банками, склянками и прочими финтифлюшками. Единорогам помогали несколько пегасов и земных пони, которые вели записи и подносили материалы.

— Всё, — еле слышно пробормотала Найтмэр Мун с бледной улыбкой, — я хочу знать всё о том, что тут делается.

Спелл Нексус неуверенно улыбнулся. Он был рад, что что эта комната, похоже, понравилась его королеве, однако её любопытство оказалось куда сильнее, чем он ожидал. Тем не менее маг кивнул и повёл её по лаборатории.

Первый исследовательский отдел на их пути, вне всяких сомнений, был самым большим. Он представлял из себя стол, над которым нависало множество ламп, половина из которых сияла ярким жёлтым светом, в то время как остальные испускали бледное синевато-белое свечение. Под лампами, на самом столе, аккуратными рядами стояли несколько различных растений. Ровно посередине поперёк стола проходила чёрная перегородка, отделяя растения под жёлтым светом от тех, которые освещались голубыми лампами.

— Что это? — спросила Найтмэр Мун, рассматривая растения.

— Тут мы тестируем новейшую партию растений, способных расти в условиях вечной лунной ночи. Мы с самого начала сосредоточили наши исследования на агрокультурах, таких как зерновые, фрукты и овощи. Работу над этими растениями мы уже закончили и готовы заново засадить нашими новыми сортами поля, сады и огороды всей Эквестрии.

— Над чем же тогда вы работаете сейчас? — спросила Найтмэр Мун, ещё ближе приглядываясь к растениям.

— Над декоративными растениями, такими как цветы, газонные травы и деревья. Некоторые исследователи считают, что Эквестрия станет куда менее живописной без своих лесов, лугов и цветущих городов. И я склонен с ними согласиться, но, разумеется, я попросил сосредоточиться в первую очередь на тех цветах, которые смогут подчеркнуть красоту вашей ночи, прежде чем переходить к другим.

Найтмэр Мун удовлетворённо кивнула и пошла дальше следом за Нексусом. Каждый отдел занимался определённым разделом магии, чтобы сделать вечную ночь возможной, неожиданно открыв перед ней естественные последствия отсутствия солнечного света. Увядающие растения и жуткий холод — проблемы, которые старались решить Дети Найтмэр. При этом у неё мутило в животе от чувства вины. Во время Праздника летнего солнцестояния она погрузила Эквестрию в вечную ночь, не задумавшись ни об одном из этих последствий.

О чём она тогда думала? Почему она не понимала, что такое вечная ночь? Пони увидели бы её небо, но очень скоро все они умерли бы. Найтмэр Мун попыталась вспомнить, почему она не предусмотрела последствий своих поступков, но не смогла. Казалось, будто не хватало куска воспоминаний — воспоминаний о том, что побудило её к тем действиям. Она знала, что на то были какие-то причины, однако когда пыталась вспомнить, что это были за причины, что она при этом чувствовала и почему эти причины были так для неё важны, она будто натыкалась на глухую пустоту.

— Моя Королева?

Найтмэр Мун тряхнула головой, заметив, что снова выпала из реальности, и повернулась к глядевшему на неё с любопытством Нексусу.

— Да?1
— Простите, я просто хотел узнать, нет ли у вас вопросов к исследовательской команде.

Найтмэр Мун покачала головой и повернулась к дверям.

— Нет, Нексус, у меня нет к ним вопросов. Они хорошо поработали, и мне приятно видеть, какие старания вы приложили, чтобы установить в Эквестрии рай вечной ночи.

Спелл Нексус улыбнулся, после чего он и вся исследовательская команда поклонились.

— Для нас большая честь слышать такие тёплые слова из ваших уст.

Найтмэр Мун фыркнула и встряхнула крыльями.

— Просто будьте готовы. После того как я сброшу с трона Селестию и Луну, преображение Эквестрии не должно занять много времени. Я не хочу, чтобы эта страна превратилась в ледяную пустыню.

— Уверяю вас, моя Королева, мы будем работать как можно быстрее, чтобы превратить Эквестрию в райский уголок, достойный вашего величия.

— Хорошо, — сухо отозвалась Найтмэр. — А сейчас, я устала и желаю отдохнуть.

— Тогда я сию же минуту провожу вас в ваши личные покои, моя Королева, — торопливо проговорил Нексус, провожая Найтмэр Мун обратно в коридор.

~~~

— А вот и ваши личные покои, моя Королева, — объявил Нексус, раскрывая своей магией большую элегантную дверь. — Мы приставим к дверям двоих стражников на случай, если вам что-нибудь понадобится. Тут только самая лучшая мебель, а декором комнаты я занимался лично. Вам нравится?

— Да, — ответила Найтмэр Мун, хотя вошла внутрь, даже не взглянув толком на убранство.

— Я польщён, моя Королева. Что ж, вы, без сомнений, устали. Я оставлю вас отдыхать, а когда вы будете готовы начать кампанию по захвату Эквестрии, просто прикажите одному из стражей разыскать меня.

— Прикажу, — безразлично ответила Найтмэр. Повернувшись, она увидела, как Нексус отвесил последний поклон и удалился. Когда он прикрыл за собой дверь, королева наконец смогла оценить атмосферу и обстановку её новой спальни. Как и весь замок, она была оформлена в духе ночи: в тёмно-синих и фиолетовых тонах, с лунами и звёздами. В центре комнаты располагалась идеально круглая кровать. Она была достаточно просторной, чтобы Найтмэр Мун без труда могла на ней поместиться, а прямо над кроватью, на потолке, размещалось замысловатое изображение луны.

Без особого интереса она прошлась по комнате, изучая обстановку. Там были: камин, зеркало, уже заполненный платьями гардероб, несколько столов, книжный шкаф, дверь, которая вела на небольшой балкон, и письменный стол. Там было всё, чего можно желать тихим вечером в своей спальне, и, как Нексус и сказал, вся мебель была превосходная.

Тем не менее, лучше ей от этого не становилось. Закончив знакомиться с интерьером, Найтмэр снова обратила внимание на кровать. Там, на казавшемся мягким покрывале лежало два предмета, которые она просила: поднос с изысканными кексами и чучело, изображавшее Твайлайт Спаркл.

Решив сперва заняться десертом, Найтмэр Мун аккуратно подняла один кекс и сняла с него обёртку. Она откусила от него небольшой кусочек и, распробовав, улыбнулась. Кекс оказался вкусным. Он был сочным и мягким, а на вкус очень напоминал те, что готовила Пинки Пай...

Мгновение спустя кекс, охваченный магией Найтмэр, полетел в дверь. От удара он разлетелся на мелкие кусочки, оставив на двери пятно из прилипшей глазури. Тогда Найтмэр Мун подняла поднос и вместе с оставшимися кексами запустила следом за первым. Прежде чем погасить свой рог, она несколько секунд крепко прижимала поднос к двери, расплющивая им изысканную выпечку.

Свободный от магии Королевы, поднос ещё мгновение повисел на двери, а затем упал на пол, обнажая последствия гнева Найтмэр Мун — липкую массу из крошек и глазури, которая начала медленно ползти к полу, оставляя за собой грязный след на деревянной поверхности двери.

Следующей под горячее копыто Найтмэр Мун попала кукла Твайлайт Спаркл. Она подняла её своей волшебной гривой и поднесла к лицу. Поначалу она держала её бережно и осторожно, но затем её грива начала обвивать шею чучела всё крепче и крепче.

Так, душа безжизненную куклу, Найтмэр Мун простояла несколько секунд. Затем она бросила её на пол и стала топтать. Вновь и вновь она вставала на дыбы и обрушивала свои передние копыта на куклу Твайлайт. Когда из рваных дыр начала лезть вата и почти оторвалась одна из плюшевых ног, Найтмэр Мун остановилась.

В последнем порыве ненависти к кукле и к пони, которую она олицетворяла, Найтмэр швырнула её на другой конец комнаты. Чучело прокатилось по полу и скрылось из виду где-то под письменным столом, откуда аликорн решила его не доставать. Вместо этого она открыла дверь балкона и вышла наружу, чтобы осмотреть прилегающие владения и саму пещеру, в которой помещался замок.

Она станет королевой Эквестрии, она свергнет Селестию и Луну, и она... Она заставит Твайлайт Спаркл заплатить за всё.

12 Матерь Кошмара

— Даж не верится, что Никс оказалась Найтмэр Мун. Это... Это как если бы мои яблочки поголубели — такая же чушь,— прокомментировала Эпплджек.

— А я не могу поверить, что ты всё это время была в курсе и ничего нам не сказала! — распалялась Рэйнбоу Дэш, обвиняюще указывая на Рэрити.

— Такой тон совершенно ни к чему, Рэйнбоу Дэш! — защищалась модельерша. — Твайлайт заставила меня пообещать, что я никому не расскажу. Что я должна была сделать? Предать её доверие? Мы не думали, что Никс способна на что-то подобное, и вы не единственные, для кого случившееся стало ударом, — она повернулась к библиотечной лестнице и более мягким тоном продолжила: — Твайлайт... она просто раздавлена. Она не перестаёт плакать с тех пор, как Найтмэр исчезла. Мне пришлось нести бедняжку всю дорогу до дома и самой уложить её в постель.

— Думаешь, она оправится? — спросила Флаттершай.

— Я... Я не знаю, — призналась Рэрити. — Она слишком тяжело переживает случившееся.

— Я б удивилась, если б было иначе. Она любила эту кобылку, будто та была её родня, — заметила Эпплджек.

— Я бы попыталась её взбодрить, но я умею взбадривать пони только вечеринками, а Твайлайт вечеринка сейчас не нужна... — сказала Пинки Пай голосом, которому заметно недоставало её обыкновенного энтузиазма.

— Это точно, — согласилась Рэрити. — Сейчас Твайлайт нужно лишь время. Но я уверена, что она скоро снова придёт в норму.

— Лучше бы уж так! — пробурчала Рэйнбоу Дэш, порхая над головами подруг. — Найтмэр Мун ожила! Значит, мы снова должны её остановить, а Элементы Гармонии без Твайлайт не сработают!

— Рэйнбоу! Тсссс, она ж тебя услышит! — осадила подругу Эпплджек. Тем не менее даже несмотря на то, что подруги начали говорить тише, эхо их разговора свободно разлеталось по тишине в домике-дереве. Проносясь по лестнице, их слова достигали и спальни, и ушей её хозяйки.

Твайлайт лежала в изголовье своей кровати. Её глаза отекли и покраснели, а подушка промокла от слёз. Глядя в окно на далёкую луну, она сжимала в объятиях фиолетовый жилет, погнутый ободок и разбитые очки. Эти три вещицы — всё, что осталось в центре Понивилля после того, как Никс превратилась в Найтмэр Мун; всё, что осталось от неё у Твайлайт. Это было слабым утешением.

Твайлайт знала, почему она это сделала — почему согласилась, чтобы Селестия забрала Никс, и правда терзала её, как параспрайты корзинку с яблоками. Принцесса Селестия была её наставником. Иные сказали бы, что она относилась к принцессе как ко второй матери, принимая во внимание то, как близки они были в её школьные годы.

И когда одна из пони, которым ты доверяешь сильнее всего на свете; пони, которая, кажется, всегда права, говорит тебе, что ты должна расстаться с дорогой тебе кобылкой, отказаться не получается. Она пыталась возражать, но Принцесса Селестия была непреклонна. Спорить с ней было всё равно, что пытаться сдвинуть само солнце — непосильная для неё задача.

Так что какая-то часть Твайлайт подчинилась. Какая-то её часть согласилась со словами принцессы. Но в то время, как рациональная сторона её сознания сдалась, всё остальное в ней кричало, чтобы она продолжала бороться. От этого внутреннего конфликта Твайлайт отключилась, будто контуженная.

А потом её позвала Никс — позвала свою маму, и только тогда, когда стало уже слишком поздно, Твайлайт поняла, какой же она была идиоткой. Она попыталась догнать и остановить принцессу, но Никс было уже не вернуть. А теперь... Теперь всё, что осталось от кобылки, — это пара её вещей, которые она изо всех сил прижимала к своей груди.

Но они никогда не заменят ей Никс.

Сильнее, чем вернуть эту кобылку, Твайлайт желала только одного. Она хотела сказать, что сожалеет. Она просто хотела произнести эти слова, и не важно, будет она прощена или нет. При этом единственной пони, которой она могла бы их сказать, была Найтмэр Мун, а Твайлайт не имела ни малейшего представления о том, где та находится. Она просто исчезла. Поисковая операция эквестрийской армии не принесла никаких результатов: Найтмэр Мун и культисты не оставили никаких следов. Будто они просто растворились в воздухе.

Твайлайт и сама испробовала несколько заклинаний, пытаясь отыскать Найтмэр: магический кристалл, заклинания поиска — ничего не помогло. Ей оставалось только предположить, что культ намеренно скрывает местонахождение Найтмэр Мун, чтобы их укрытие не отыскали принцессы.

— Эй, а я говорила тебе, что узнала, кем был тот шпион? — донёсся с первого этажа голос Пинки Пай, возвращая её внимание обратно к разговору подруг.

— Шпион? Что за шпион? — спросила Эпплджек.

— На Дне учёбы и игр был шпион, — ответила Рэйнбоу Дэш. — Пинки гонялась за ним, пока он не заморозил её своим Взглядом.

— Ага, — кивнула Пинки, — а знаете, кто это был? Тот пони официант из кафе, Хорт Кюзин. Я видела, как он стоял среди тех гадких пони из культа. Я узнала его по гриве и тем чудо-юдским бирюзовым глазам.

— Пинки, у них... Эм... Там у всех были бирюзовые глаза, — заметила Флаттершай.

— Я знаю, но всё равно, это был он, — сказала Пинки. — Когда он на меня смотрел, у меня зачесался нос и повисли уши. Это значит, что меня кто-то узнал, а кроме него на меня никто не смотрел.

— Ну, блин, — вздохнув, покачала головой Эпплджек, — тут волей-неволей задумаешься, сколько ж пони вокруг работали на этих чокнутых.

— Я согласна, Эпплджек, но уверена, что к завтрашнему утру мы узнаем весь состав этого гадюшника, — фыркнула Рэрити. — Хотя лично я предпочла бы сейчас даже не думать об этом.

Рэйнбоу Дэш что-то ответила, но Твайлайт уже не слушала, она была сосредоточена на своей магии. Сияя рогом, она сложила несколько вещей в свои сумки, после чего открыла окно. Затем единорожка спрыгнула на небольшой балкон, и, опустившись на землю в облаке собственной магии, галопом унеслась в темноту ночи.

~~~

Через несколько минут Твайлайт была у дома Хорт Кюзина. Холостой официант жил в нескольких кварталах от ресторана, в котором работал. Единорожка знала это потому, что однажды он задержал книгу, и ей пришлось идти за ней к нему домой. Твайлайт подошла к входной двери и, даже не пытаясь как-то скрываться, пробила себе путь с помощью магии.

Изнутри дом производил приятное впечатление. Тут было тепло, уютно и очень чисто, чего Твайлайт никак не ожидала от обиталища культиста. Однако она явилась сюда не затем, чтобы осматривать интерьер. Она поднялась по лестнице, в единственную спальню в доме. Затем волшебница подошла к кровати и распахнула свои седельные сумки. Из недр сумок влекомые её магией выплыли несколько предметов: зачарованная карта Эквестрии, несколько гладких камней и книга "Мастерство поиска: магические кристаллы и заклинания поиска" — всё это единорожка разложила на кровати.

Раскрыв книгу на заложенной странице, Твайлайт прочла инструкцию, расстелила на кровати Хорта карту, и прижала её углы камнями, чтобы та не сворачивалась. Затем она стала обшаривать комнату. Она пораскрывала все ящики, проверила шкаф и обыскала каждый угол, собирая украшения, рисунки и вообще всё, что было достаточно маленьким, но при этом казалось личным.

Когда вокруг её головы собралось солидных размеров облако из различных предметов, Твайлайт снова обратила взгляд к книге и перечитала инструкцию. Она магически подготовила карту, надеясь, что хотя бы одна из собранных ею вещей имеет для Хорта большое личное значение. Этого должно быть достаточно, чтобы узнать, где сейчас находится официант.

По крайней мере, Твайлайт изо всех сил цеплялась за эту надежду. Если они защитили от магии поиска только саму Найтмэр Мун, то возможно, ей удастся выследить кого-нибудь из культистов.

Каждый из собранных ею предметов она подносила к карте и накладывала на него заклинание. Большая часть предметов отзывалась на это лёгким свечением, а некоторые даже начинали указывать на карту, однако ни один из них не дал однозначного результата.

Все опробованные предметы Твайлайт без лишних церемоний отбрасывала в сторону, пока, наконец, не получила положительную реакцию. Когда она наложила своё заклинание на старые карманные часы, от них к карте протянулась тоненькая линия света. На губах Твайлайт расцвела улыбка: заклинание указывало в точку неподалёку от Понивилля.

Бросив висевшие в воздухе предметы, Твайлайт положила часы на книгу заклинаний. Сияя рогом, она извлекла из сумки ещё одну карту и расстелила её поверх первой. На новой карте был изображён Понивилль и его окрестности. Единорожка быстро разгладила её, одновременно зачаровывая.

После этого Твайлайт схватила часы и снова наложила на них заклинание поиска. Вновь появилась линия, и теперь она указывала на окраину города. Твайлайт также заметила, что линия перемещается, а это означало, что и Хорт Кюзин тоже куда-то движется.

Наклонившись к карте, Твайлайт отмечала след Хорта — он удалялся от Понивилля. Затем, как только линия указала на заброшенные шахты, где добывались драгоценные камни, заклинание перестало работать, и линия исчезла. Твайлайт несколько раз моргнула и посмотрела на карманные часы, пытаясь понять, что она сделала не так. Она попыталась повторить заклинание, но линия появилась лишь на мгновение и снова исчезла. Всего несколько причин могли объяснить, почему заклинание начинало работать и тут же останавливалось, но правдоподобной казалась только одна.

Заклинание блокировали.

Твайлайт быстро пометила иголкой ту точку, куда указало заклинание, и собрала свои вещи. У неё было направление, предчувствие как действовать, и этого ей было достаточно. Она направилась к дверям, даже не оглянувшись на беспорядок, который остался в комнате после неё. На самом деле она даже улыбнулась, представив, как хозяин вернётся домой и увидит, что его спальню обыскали. Это была её маленькая месть за то, что он шпионил за ней, её подругами и Никс.

Впрочем, Твайлайт не стала слишком долго раздумывать о Хорте. Солнце уже начинало всходить, и ей не хотелось, чтобы её перехватили подруги или ещё какой-нибудь случайный пони. У неё были дела. Глядя строго вперёд и нахмурив брови, она зашагала в направлении старых шахт.
~~~

— Твайлайт... Сахарок, ты проснулась? — спросила Эпплджек. Она и остальные решили провести ночь в библиотеке, на случай если Твайлайт понадобится их помощь или нападёт Найтмэр Мун. Элементы Гармонии у них были при себе — их доставили в Понивилль через несколько часов после того, как у них под боком посреди ночи появилась зловещая Лунная Кобылица. Только Твайлайт была исключением. Она даже смотреть не хотела на свою тиару Элемента Магии, но Спайк положил её в прикроватный столик единорожки, чтобы она была под копытом, если понадобится.

Эпплджек подошла к кровати и обратилась к бугорку под одеялом:

— Сахарок, я знаю, ты костеришь себя за то, что случилось, но нельзя ж просто так лежать и терзать себя. Мы должны разобраться с Найтмэр Мун, пока она не напала на принцесс, а без тебя нам никак.

Твайлайт не ответила, и спустя несколько напряженных мгновений Эпплджек протянула копыто, чтобы легонько ткнуть подругу, которая, похоже, ещё спала. Но когда копыто погрузилось в бугорок глубже, чем должно было, зрачки Эпплджек сузились, и она сорвала одеяло.

На том месте, где Эпплджек ожидала увидеть Твайлайт, находилось несколько замещавших её подушек, к одной из которых была прикреплена записка:

К тому времени как вы это прочтёте, я буду уже далеко. Простите, что ушла, никому не сказав, но иначе я не могла. Я должна найти Найтм Никс мою дочь. Я должна попытаться убедить её остановиться.

И ещё мне нужно кое-что сказать, чтобы облегчить душу, а я могу сказать это только ей одной. Всё, в чём она меня обвиняла прошлой ночью, — правда. Я предала её. Я её подвела. Я ошиблась.

Я не знаю, куда пойду, и сомневаюсь, что вернусь. Я не жду, что вы поймёте, почему я так поступаю, но я должна ещё раз увидеть Никс. Я должна убедить её остановиться и сказать, как сильно я сожалею, даже если она мне не поверит.

Искренне ваша,

Твайлайт Спаркл

— Конские пёрышки! — выругалась Эпплджек. — Твайлайт, девочка моя, что ж это ты вбила себе в голову?!
~~~

Твайлайт выглянула за угол и увидела в тоннеле двоих стражников. После того как Твайлайт добралась до опустевших шахт на окраине Понивилля, она быстро сообразила, что ей нужно спуститься вниз по обширной сети вырытых алмазными псами тоннелей. Несколько часов проплутав по шахтам, она чуть было не наткнулась на пару патрульных стражников. Её чуть не засекли, но зато теперь она знала, что попала куда нужно.

Сами стражники были грубой пародией на дворцовую стражу Кантерлота. Броня у них была такого же типа и цвета, как у ночной стражи, хотя и выглядела более мрачной благодаря удачным вкраплениям чёрного. Кроме того, как и у солдат Принцессы Селестии, эти доспехи были зачарованы на изменение внешности пони, которые их носят. Шкурки крепко сбитых жеребцов были неприятного, почти болезненного серого цвета, а их глаза имели такой же заострённый вертикальный зрачок, как у Найтмэр.

После этого чуть не состоявшегося столкновения Твайлайт шла очень осторожно, боясь натолкнуться на новый патруль. Теперь, однако, на её пути стояли двое бдительных стражников, которые охраняли дверь, преграждавшую проход в тоннель. И Твайлайт понятия не имела, что за этой дверью. Там могло быть логово Найтмэр Мун, или казармы стражи с целым взводом солдат.

Твайлайт спряталась обратно за угол. Через пару секунд, которые понадобились ей, чтобы проглотить ком, вставший у неё в горле, и собрать всю свою храбрость, она выдернула торчавший из стены драгоценный камень и швырнула его дальше в тоннель. Камень ударился о каменный свод и издал бряцающий звук, за которым последовало, как ей показалось, бесконечное эхо.

Когда несколько напряженных мгновений спустя стражники не пришли поглядеть, в чём дело, Твайлайт рискнула ещё раз высунуться из своего укрытия и увидела, что единороги даже не шелохнулись. Они стояли неподвижные, как статуи; двинулись только их уши — в этот раз они стояли торчком и смотрели вперёд. Её попытка отвлечь солдат от двери только насторожила их, и от осознания этого факта Твайлайт раздраженно стиснула зубы.

— Хорошо, попробуем по-другому, — прошептала Твайлайт, зажигая рог. Ей придётся действовать быстро, но возможно, это сработает. В очередной раз выглянув из-за угла, Твайлайт выпустила заряд магии. Он достиг двери и, набрав силу, сработал.

Тяжелая деревянная дверь резко раскрылась внутрь и ударилась о каменную стену. Несмотря на выучку, двое стражников подскочили на месте и обернулись посмотреть, кто открыл дверь. Твайлайт тоже смотрела туда, но по другой причине. Во-первых, теперь она могла убедиться, что по ту сторону двери не было стражников. Но помимо этого, она ещё изучала коридор и как бы зарисовывала его в своей голове. Она постаралась запомнить всё до мельчайших деталей, пока стражи не закрыли дверь, и ей не пришлось снова скрыться за углом.

После этого Твайлайт выждала несколько минут в своём укрытии, чтобы убедиться, что стражники не пойдут её разыскивать, и, когда никто не пришёл, стала восстанавливать в своей голове картинку коридора с той стороны двери, пытаясь вспомнить каждую мелочь. Затем она призвала свою магию и исчезла во вспышке.

Завершив заклинание, Твайлайт не открывала глаз и не решалась сделать вдох. Она боялась, что ошиблась — переместилась не с той стороны двери, прямо перед теми двумя солдатами. Когда же она поняла, что никто не пытается её схватить, то решилась осмотреться и улыбнулась. Она телепортировалась как раз туда, куда хотела — в коридор за дверью.

Миновав стражей и освоив новый трюк на случай будущих препятствий, Твайлайт продолжила свой путь по тоннелю. Долгое время он вел прямо и заканчивался поворотом направо. Добравшись до этого изгиба, Твайлайт осторожно заглянула за угол и чуть не вскрикнула от увиденного.

Перед ней простиралась огромная выдолбленная в цельной скале пещера. Вверх она тянулась, наверное, на двадцать или тридцать этажей, а в ширину могла бы вместить несколько городских кварталов. Но ещё более впечатляющим было сооружение внутри этой пещеры. В этом огромном гроте высился замок, изящный и пугающий одновременно. Шпиль его самой высокой башни едва не касался свода пещеры.

Твайлайт почти не сомневалась в том, что нашла замок Найтмэр и уже начинала сожалеть, что не взяла с собой подруг. Однако она быстро выкинула эти мысли из головы. Приведи она сюда подруг, им бы пришлось сражаться с Найтмэр Мун и применить к ней Элементы Гармонии, а участвовать в этом ей не хотелось.

Она разыскивала Найтмэр не для того.

Не желая идти напролом, Твайлайт затаилась в тоннеле, из которого пришла, и стала наблюдать за многочисленными патрулями, выглядывавшими из бойниц высоких замковых стен. Как будто недостаточно было толщи земли над пещерой, замок окружала ещё и оборонительная стена, отчего путь Твайлайт становился только сложнее.

Она перебрала в уме множество вариантов, как подобраться к замку, но каждый из них в итоге выглядел безнадёжным из-за патрулей. Тогда Твайлайт вспомнила приём, которым пользовалась только что. Стражники скорее всего не ожидали появления пони, способной телепортироваться, поэтому она стала высматривать место, подходящее для телепортации.

Выбор единорожки пал на балкон самой высокой из башен, и за один скачок она с небольшой вспышкой переместилась в намеченное место. Завершив телепортацию, волшебница рискнула обернуться, чтобы убедиться, что её не заметили, и заодно улыбнулась всей охране замка. Если она вернётся, расскажет об этом трюке Принцессе Селестии. Её наставница без сомнений с интересом послушает о том, с какой лёгкостью пони проникла в тщательно охраняемый замок, просто скача от места к месту с помощью заклинания телепортации.

Но пока она отложила эту мысль в сторону и просунула голову в комнату, к которой примыкал балкон. Похоже, эта комната существовала лишь затем, чтобы обеспечить выход к балкону. На расписном потолке тут было изображено ночное небо, а на полу — карта Эквестрии. При этом комната была напрочь лишена всякой мебели. Досадно было видеть, как попусту простаивает такое прекрасное помещение, но Твайлайт не стала размышлять об этом слишком долго. Она пошла вперёд к лестничному колодцу и начала спускаться вниз, к остальному замку.
~~~

Твайлайт чувствовала себя уже совсем не так уверенно. Продвигаться по замку получалось медленно. Ей приходилось скрываться от проходящих мимо стражников, а идти иначе как медленным шагом она не осмеливалась. Бег галопом или даже просто громкий вздох могли привлечь внимание солдат или прислуги. Твайлайт считала простым везением то, что её до сих пор не обнаружили.

Замедлял её и тот факт, что она шарахалась каждой тени. Коридоры замка освещались зачарованными драгоценными камнями, закрепленными во вмонтированных в стены металлических держателях. Они давали неплохое освещение и подходили для этого места куда лучше факелов, которые быстро задушили бы замок своим дымом. Камни между тем имели обыкновение периодически мерцать. От этого вокруг начинали плясать тени, и Твайлайт часто подскакивала на месте, потому что ей казалось, что это на неё набросился стражник.

Но несмотря на всё это, Твайлайт находила в себе силы продолжать свои поиски. Она должна была найти Найтмэр Мун, даже если вероятность того, что её поймают, возрастала с каждым мигом.

К тому же Найтмэр вовсе не сидела на месте, ожидая, пока её найдут. Она легко могла уйти в ту часть замка, которую Твайлайт уже осмотрела, тем самым затруднив поиски ещё сильнее. Собственно, Твайлайт начинала подумывать о том, чтобы попробовать отыскать личные покои Найтмэр. Там она могла бы просто дождаться, пока Найтмэр Мун останется одна, а затем выйти из укрытия.

Твайлайт уже повернула обратно, чтобы поискать спальню Найтмэр на верхних этажах, когда до неё донёсся цокот копыт. Вращая ушами и прислушиваясь, она огляделась: шаги доносились из коридора впереди неё и приближались. Кто-то шёл; ей нужно было спрятаться.

Развернувшись, Твайлайт как можно тише и как можно быстрее направилась к ближайшей двери и открыла её. Убедившись, что в внутри никого нет, она скользнула за дверь и притворила её обратно, погрузив комнату во мрак. Какое-то время она не дышала и стояла в кромешной темноте совершенно неподвижно. Она даже не решалась зажечь свой рог, боясь, что стражники почувствуют её магию или увидят свет.

Она отошла от двери, слушая приближающиеся шаги. В этот момент её копыто чего-то коснулось, и ей пришлось прикрыть рот копытом, чтобы не вскрикнуть.

Шаги по-прежнему приближались, но Твайлайт не могла больше спотыкаться в потёмках. Она зажгла рог и повернулась посмотреть, что же она задела. Это был кусок грубой ткани, выкрашенный в оранжевый. Он выглядел почти как нога пони, но в дырке на одном конце проглядывала ватная набивка.

Но этот кусок ткани не был единственным. Свет рога Твайлайт проследовал за небольшой полоской ткани и осветил большую кучу в углу. Оттуда крестиками своих глаз на неё глядели несколько набитых ватой кукол. Почти каждая кукла была обезглавлена или искалечена как-то ещё, и все они были похожи на Твайлайт или её подруг.

Единорожка задышала чаще и отшатнулась от этой кучи, будто там были свалены останки настоящих пони. Она упёрлась задом в дверь, отчего та лязгнула петлями, и тут же прикрыла рот, чтобы не закричать. Их было так много. Солдаты Найтмэр, должно быть, тренировались на них, и они тренировались убивать.

— Что это было?

Паника Твайлайт усилилась во сто крат, когда цокот копыт стал громче. Стражники услышали её и теперь шли, чтобы сделать с ней то же, что сделали с куклами. Ей нужно было спрятаться.

Дверь в комнатку открылась спустя несколько мгновений, впустив внутрь свет из коридора. В проёме показались двое солдат Найтмэр Мун. Один их них зажёг рог и вошёл, чтобы обыскать комнату, в то время как второй остался сторожить выход.

Стражник собрал свет от своего рога в конус и стал осматривать кучу из тренировочных чучел. Он шагнул поближе и начал рыться в них копытом, но тут его позвал второй:

— Пойдём, нам нужно найти Спелл Нексуса. Королева Найтмэр Мун желает его видеть.

Первый раздражённо фыркнул, но всё-таки кивнул. Он повернулся, вышел в коридор к напарнику и закрыл дверь. Кладовку вновь поглотила тьма, но продержалась она не долго, потому что из кучи изодранных кукол вскоре пробился лучик света.

Твайлайт, чтобы спрятаться от стражи, в последнем отчаянном рывке нырнула в кучу тряпичных пони. Было жутковато лежать среди изувеченных частей кукол, похожих на неё саму и её подруг, но это был шанс остаться незамеченной. Впрочем, теперь её желание укрыться от стражников сменилось желанием последовать за той парочкой, которая чуть её не нашла.

Они сказали, что Найтмэр Мун хочет видеть Спелл Нексуса, и Твайлайт невольно задалась вопросом, что он делал в замке. Она знала его ещё со времён Школы Селестии для одарённых единорогов. Она помнила, как его повысили с профессора до директора. Единственное, что Твайлайт могла предположить — это то, что его недавно похитили. Найтмэр Мун или её солдаты, вероятно, хотели получить от него какую-то информацию. Возможно, они собирались пытками выбить из него планы магической обороны Кантерлотского замка или хотели разузнать об уязвимостях принцессы.

Выбравшись из вороха ваты и тряпок, Твайлайт быстро подошла к двери, открыла её и вышла в коридор. Она не могла позволить, чтобы Спелл Нексуса пытали. Она должна помочь ему бежать. На самом деле, его побег пошел бы на пользу. Нексус мог бы рассказать принцессам, где скрывается Найтмэр. Он мог бы помочь спланировать и подготовить их нападение. К тому же он был единорогом с талантом к магии. Возможно, он смог бы овладеть её Элементом и восполнить Элементы Гармонии, потому что Твайлайт сомневалась, что сможет покинуть замок после встречи с Найтмэр Мун.

Имея в голове только обрывки плана, Твайлайт следовала по коридору за стражниками. Она шла как можно осторожнее, стараясь не отставать от них. Она даже пошла с ними шаг в шаг. Так звук её шагов сливался с шагами жеребцов, что позволило ей преследовать их до тех пор, пока они не подошли к какой-то двери.

Спрятавшись за статуей Найтмэр Мун, Твайлайт проследила за тем, как стражники вошли внутрь. Она стала дожидаться их возвращения и тут обратила внимание на служившую ей укрытием статую. Это изваяние изображало Найтмэр Мун с жуткими, похожими на клыки зубами. Она держала жеребёнка, на лице которого был иссечён безмолвный крик. Это напомнило Твайлайт о старой небылице, которую рассказывали на Найтмэр Найт: если отдашь Найтмэр Мун часть своих конфет, тогда она тебя не сожрёт.

Твайлайт вздрогнула и помолилась про себя, чтобы Найтмэр не пала до пониедства.

Внимание Твайлайт привлёк звук закрывшейся двери. Стражники вывели Нексуса и пошли рядом по обеим сторонам от него. Они удалялись от укрытия Твайлайт, и все трое шли к ней спиной. Лучшей возможности может и не представиться.

Призвав свою магию и глубоко вдохнув, Твайлайт провела быструю атаку, состоявшую из четырёх приёмов. Сперва она телепортировалась за спину солдатам и схватила Спелл Нексуса за хвост. Потом она потянула его на себя, чтобы он не стоял между стражей. Затем, когда солдаты обернулись посмотреть, что произошло, она с помощью магии столкнула их шлемы, на что те отозвались неприятным бряцаньем. Наконец, нейтрализовав стражников и подхватив Нексуса заклинанием телекинеза, Твайлайт быстро ретировалась.

Она бежала, свернула за угол и продолжала бежать. Она всё бежала и бежала, боясь, что стражники висят прямо у неё на хвосте. Наконец, она рискнула оглянуться через плечо, чтобы проверить, нет ли за ней погони. Только тогда она сбавила темп и смогла отдышаться. После чего, воззвав к своей магии, телепортировала себя вместе с Нексусом.

Они переместились в самую высокую башню замка Найтмэр Мун, в ту же комнату, куда в первый раз переместилась Твайлайт. Как и тогда, в комнате было пусто, и, облегчённо выдохнув, она опустила Нексуса на пол.

— Хорошо, думаю, теперь мы в безопасности.

Слегка запнувшись, Спелл Нексус поднялся на ноги. Какое-то время он держал веки закрытыми, а когда открыл, взглянул на Твайлайт своими графитно-серыми глазами.

— Твайлайт Спаркл?

— Всё хорошо, — сказала Твайлайт. Она подошла к нему и положила копыто на плечо. — Я не знаю, почему вас похитили, но вам больше незачем волноваться. Я могу вытащить вас отсюда.

— Но мисс Спаркл, как, во имя Эквестрии, вы тут очутились? — спросил Спелл Нексус. — Как вы вообще нашли это место?

— Моя подруга, Пинки Пай, узнала, что один пони из Понивилля по имени Хорт Кюзин был членом этого чокнутого культа, — быстро объяснила Твайлайт, развернувшись и зашагав к балкону. — Так что я наложила на его вещи заклинание поиска и увидела, что он шёл к заброшенным шахтам, а потом вдруг исчез. Я подумала, что заклинание перестало работать, потому что его что-то блокировало, поэтому я решила осмотреть эти шахты. Оттуда я шла по тоннелям алмазных псов, пока наконец не добралась сюда.

Нексус пошёл за Твайлайт. С волнением и тревогой, звеневшими в его голосе, он спросил:

— Но как вы прошли мимо стражников?

— О, это было легко, — ответила Твайлайт. Она опёрлась передними копытами на перила и выглянула наружу. Патрульные стражники, казалось, как и прежде занимались своими обычными делами, а значит, солдаты, которых она атаковала, ещё не успели поднять тревогу. — Я знаю заклинание телепортации, поэтому, когда мне было нужно, я просто перемещалась мимо стражников. Так я и собираюсь вытащить вас отсюда. Я перенесу вас вниз, к выходу из грота. Оттуда вы попадёте в ходы алмазных псов. Вам придётся самому искать выход на поверхность, но я уверена, что вы справитесь.

— О, могу вас заверить, мисс Спракл, — надменно произнёс Нексус, — в этом нет никакой необходимости.

— Что вы имеете в...
БУМ

Твайлайт почувствовала, как что-то твёрдое ударило её по затылку, и мир в тот же миг унёсся от неё прочь. Она могла бы упасть с балкона, но Нексус подхватил её своей магией и оттащил подальше от края. Он встряхнул копытом, которым только что ударил единорожку, и тщательно убедился, что та без сознания. Тогда он обернулся и, когда его глаза снова стали бирюзовыми, закричал что было сил:

— Стража!

На крик Нексуса к балкону, на котором он стоял, взлетели шесть стражников-пегасов. Хлопая крыльями, они приземлились и склонили свои головы.

— Вы звали, брат Нексус? — спросил один из них.

Кивнув, Нексус указал копытом на двоих пегасов, что стояли слева от него.

— Вы двое, ступайте вниз и найдите этих двух жалких салаг, которые подпустили к себе Твайлайт Спаркл и дали себя оглушить. Доставить их в коридор перед моим кабинетом.

Пегасы кивнули и взлетели, а Нексус повернулся ко второй паре.

— Вы двое, разыщите наших лучших магов и скажите, что нужно доработать наши защитные заклинания. Понивилль тоже нужно закрыть от заклинаний поиска.

— А вы двое, — произнёс единорог, указывая на двух оставшихся стражников и переводя копыто на Твайлайт, — хватайте её и тащите в темницу.

Пегасы кивнули, подхватили единорожку и понесли её бессознательное тело в недра замка. Нексус шел за ними в нескольких шагах, не сводя глаз с Твайлайт и широко улыбаясь.

— Моя королева будет очень рада узнать, что тебя схватили, Твайлайт Спаркл. Однако прежде чем я преподнесу тебя ей, у нас с тобой будет долгий славный разговор. Не хотим же мы, чтобы у нас тут завелись ещё единороги вроде тебя, так ведь?
~~~

Двое слуг, стоявших у входа в тронный зал, раскрыли огромные двери и быстро поклонились вошедшей Найтмэр Мун. Потратив час на то, чтобы привести себя в порядок, прихорошиться и облачиться в доспехи, она вернулась в своём знаменитом пугающем обличье. Её шёрстка была вычищена так, что сверкала словно обсидиан. На ней снова красовалась её королевская броня, а глаза, в качестве финального штриха, были подведены фиолетовыми тенями.

Тем не менее кое-чего всё же не хватало: её кьютимарки. Бок по-прежнему пустовал, и этот факт до невозможности смущал Найтмэр Мун. Она была полновозрастным аликорном, королевой и при этом — пустобокой. Тому, конечно, были и уважительные причины, и разумные объяснения. Самая распространённая теория из тех, что предлагали Нексус и его подчинённые, гласила, что её старая кьютимарка была на самом деле кьютимаркой Принцессы Луны, а теперь они две разные пони, и таланты у них, возможно, тоже разные. Смысл в этом был, но это слабо помогало ей обуздать свой гнев.

Разумеется, Нексус не стал упускать такую возможность и непрерывно ей льстил. Он был уверен, что её кьютимаркой будет корона или что-то столь же величественное, и что метка проявится, как только она займёт своё законное место королевы Эквестрии. Временами он даже чересчур старался ей угодить, но Найтмэр Мун не могла не признать, что от его слов ей становилось легче. Кьютимарка появится в своё время, а пока у неё были другие важные заботы.

Например выяснить, почему Нексус так широко улыбается.

— Моя королева, в ваших новых доспехах вы выглядите просто блистательно, — любезно заметил Спелл Нексус, когда Найтмэр Мун села на трон.

— Благодарю, — безразлично ответила Найтмэр. — Ваши кузнецы отлично поработали.

 — Превосходно поработали, моя Королева. Это меньшее, чего вы заслуживаете.

— Бросьте эту вашу лесть, Нексус, — ответила Найтмэр Мун, закатив глаза. — Лучше расскажите, остались ли у меня ещё какие-нибудь дела на сегодня?

— Только один вопрос, Ваше Высочество, — ответил Нексус, улыбаясь во весь рот. — Вернее не вопрос, а приятные новости.

— Новости? — вскинула бровь Найтмэр Мун.

— Привести её!

По сигналу Нексуса двери в боковой стене тронного зала открылись, и в зал вошли двое стражников. Между ними волочилось тело. Пони была ещё жива, но вся в следах от побоев. Солдаты бесцеремонно положили её у подножия трона Найтмэр Мун и отошли в сторону.

— Мы поймали её в одном из коридоров замка. Судя по всему, она прокралась сюда одна, — объяснил Нексус, глядя на единорожку. — Довольно глупый поступок, особенно если учесть, что она, как говорят, самая сообразительная среди её подруг.

Нексус хихикнул над собственной колкостью, но Найтмэр Мун сидела неподвижно, словно камень. В груди у неё перехватило дыхание, а взгляд не сходил с фигуры избитой пони, лежавшей перед ней на полу. Это была Твайлайт Спаркл, и было похоже, что последний копытопашный бой она проиграла. Её грива и шёрстка были растрёпаны, а всё тело покрывали мелкие порезы и царапины. Особенно досталось её правому глазу: он сильно опух, как будто она получила тяжёлый удар по лицу.

— Встань перед своей королевой! — гаркнул Нексус, поднимая единорожку с пола своей магией. Внезапное движение, видимо, вывело Твайлайт из ступора, и она попыталась сопротивляться: начала вяло перебирать ногами и изо всех оставшихся сил тряхнула головой. Эти попытки выглядели скорее жалко, чем угрожающе, и Нексус рассмеялся. Затем ради собственного извращённого удовольствия он отпустил Твайлайт, развеяв свой магический захват, когда единорожка висела в полуметре от пола.

Твайлайт повалилась на пол как тряпичная кукла и взвыла от боли, причинённой жёстким приземлением, однако через пару мгновений попыталась подняться. Она встала перед Найтмэр Мун, хотя и только на трёх ногах. Правую переднюю ногу она держала поднятой — наступать на неё было больно.

— Итак, как вы с ней поступите, моя Королева? — нетерпеливо спросил Нексус. — Могу только представить, какие пытки вы для неё приготовили. Ох, а потом, когда вы повеселитесь, её обезглавят? Или, может, более понятным народу жестом будет повесить её?

Тон Найтмэр Мун был ровным и холодным, но её слова разлетелись по залу, будто гром во время безжалостной бури:

— Оставьте нас.

— П-простите, моя Королева? — спросил Нексус.

— Оставьте. Нас, — повторила Найтмэр Мун, метнув на Нексуса яростный взгляд. — И нас не должны тревожить, пока я не позову тебя.

— К-конечно, — пробормотал Нексус и галопом понёсся прочь. По пути он приказал выйти остальным пони, хотя большинство из них и так слышали команду Найтмэр. Примерно через минуту все они вышли, и последним вышел Нексус. Он скрылся позади дверей главного входа, прикрыл их за собой и с громким щелчком закрыл на замок.

Найтмэр Мун сидела неподвижно, пока не убедилась, что они с Твайлайт остались наедине. Тогда она встала с трона и широко расправила крылья. Тень от неё упала на Твайлайт, единорожка попятилась назад, а в её невредимом глазу показался ужас.

— Что ты тут делаешь? — с омерзением спросила Найтмэр Мун. — Ты пришла, чтобы попытаться очистить меня, как в прошлый раз? Ты пришла, чтобы воспользоваться Элементами Гармонии и спасти Эквестрию? Ты пришла уничтожить меня?

Твайлайт попятилась от грозного аликорна и прижала ушки к голове.

— Я... Я... Я...

Найтмэр Мун топнула копытом и опустила голову до уровня глаз единорожки.

— Почему ты здесь!?

— Я пришла сказать, что сожалею! — Твайлайт выпалила эти слова так быстро, насколько позволил рот.

Её слова назойливым эхом разнеслись по залу, но Найтмэр Мун осталась спокойна как скала. Какое-то время она просто смотрела на единорожку, но затем отошла назад, сложила крылья и уселась обратно на свой трон.

— Уже слишком поздно для извинений.

— Но...

— Даже не пытайся мне лгать! — закричала Найтмэр Мун. — Я насквозь вижу все ваши хитрости. К тебе прилетела Селестия, вы поговорили, и вот она уже заходит на кухню библиотеки. Она заводит сладкую песню о том, что хочет показать меня доктору, чтобы убедиться, что я здорова, и о том, как я проведу ночь в замке и даже увижу твою старую комнату. Конечно, я была достаточно наивна, чтобы поверить ей, но ты-то знала, что происходит. Ты знала и поэтому даже глаз не могла поднять, когда она вела меня к двери. Вы с ней сговорились против меня — так же, как и сейчас! Ты знала, что у неё на уме, и ты. Даже не попыталась! Её! Остановить!

— Прошу тебя, Никс, мне жаль!

— Меня зовут не Никс. Я Найтмэр Мун, — строго поправила она.

— Ты можешь звать себя, как захочешь, — успокаивающим тоном произнесла Твайлайт. — Найтмэр Мун, Королева Луна, Императрица Эквестрии. Для меня ты навсегда останешься Никс.

Слова звучали мило, искренне, но утешение, которое Твайлайт пыталась дать Найтмэр Мун, только ожесточило её взгляд.

— Ох, какие сантименты, Твайлайт Спаркл. Жаль, что ты не была столь сентиментальна, когда Селестия забирала меня. И вот что я думаю насчёт этого: тебе хотелось, чтобы она меня забрала.

— Нет, Никс, я не...

— Не марай это место своим враньём! — перебил единорожку рёв Найтмэр. — Ты видела, кем я была, и как бы ни старалась это отрицать, ты боялась той, в кого я могла превратиться. Ты позволила Селестии меня забрать, чтобы забыть обо мне и вернуться к своей мелкой счастливой жизни. Вернуться и притвориться... сделать вид, будто меня никогда и не было...

— Я боялась. Я признаю это, — начала Твайлайт, пытаясь себя оправдать. Она сделала ещё несколько неуверенных шагов к Найтмэр Мун. — Принцесса Селестия тоже боялась, и... и она убедила меня отпустить тебя с ней, чтобы она могла устроить проверку. Она просто хотела убедиться, что ты не представляешь угрозы для Эквестрии. Принцесса Селестия никогда не собиралась забирать тебя навсегда.

Найтмэр Мун отвела глаза от Твайлайт, и холодным, равнодушным, но в то же время необычно тихим голосом сказала:

— Это просто сладкая ложь и ничего больше.

— Нет, Никс, это правда, — уверяла единорожка. — Я не хотела, чтобы Селестия забирала тебя. Я услышала, как ты зовёшь меня и попыталась её остановить. Я выбежала за вами из библиотеки, но споткнулась, а потом колесница была уже слишком далеко. Я пыталась остановить её, Никс... Пыталась..

— Трогательная история, но не более того, — сухо отрезала Найтмэр Мун. — Какие бы намерения у тебя ни были, это твои поступки запустили ту цепь событий. Поступки, которые причинили мне вред, и за которые ты не получишь прощения.

— И не думай, что я забыла всю ту ложь, которой ты забивала мне голову, — продолжала Найтмэр Мун. — После того фестиваля ты сказала, что я не Найтмэр Мун, что я могла никогда и не быть ей. Что ж, будь это правдой, мы бы тут не сидели, верно? Скажи мне, ты врала ради меня или ради себя? Ты пыталась отрицать правду, которая смотрела тебе прямо в лицо, или, может, хотела меня помучить? Я угадала? Ты просто хотела помучить меня прелестями нормальной жизни перед тем, как я снова стану той, кем мне предназначено было стать?

Твайлайт покачала головой.

— Нет, Никс, я не врала. Ты не была Найтмэр Мун тогда и не обязана быть ей сейчас.

Найтмэр Мун опустила на Твайлайт полный презрения взгляд.

— Я вижу, ты до сих пор продолжаешь себя обманывать, раз можешь говорить, что я не Найтмэр Мун, мне в моём нынешнем обличье.

— Никс, пони сами решают, кем им быть, — настаивала Твайлайт, а в нотки её голоса вплелось отчаяние. — У всех у нас есть выбор. Ты будешь Найтмэр Мун, только если захочешь ей быть, а моя Никс не стала бы делать всего этого. Она бы не захотела захватывать Эквестрию и заставлять своих друзей беспокоиться.

Из губ Найтмэр вырвался пресный смешок.

— Беспокоиться? Это самая жестокая твоя шутка, Твайлайт Спаркл. Пони не так глупы, чтобы беспокоиться обо мне.

— Неужели? А мне на ум приходят целых три, — резко ответила Твайлайт и сделала ещё один шаг вперёд. — Три Метконосца — твои самые близкие подруги.

В сознании Найтмэр Мун вспыхнули воспоминания. Скуталу, как и Твайлайт, была среди толпы в ту ночь, когда завершилось её возрождение, и тоже смотрела на неё без страха. Вместо него её глаза были полны беспокойством, растерянностью и печалью.

Найтмэр фыркнула и отвела глаза от Твайлайт, не в силах больше выдержать взгляд её жалобных, умоляющих глаз.

— Им нужно уяснить, что их подруга больше никогда не вернётся, что она исчезла навсегда.

— Но она не должна исчезать, — возразила Твайлайт. — Никс, тебе не обязательно...

— Хватит! — хрипло вскрикнула Найтмэр, расправив крылья, но ей удалось сдержать порыв эмоций. Она сделала глубокий сдох, сложила крылья, села обратно на трон и взглянула поверх Твайлайт на двери тронного зала. — Нексус! Стража!

Спелл Нексус и стражники появились спустя секунду после того, как их позвали, галопом прибежали к трону и поклонились своей королеве.

— Что прикажете, Ваше Высочество?

— Если Твайлайт Спаркл останется под нашей стражей, Элементы Гармонии не будут представлять угрозы. Селестия и Луна беззащитны, — гордо произнесла Найтмэр Мун, высоко подняв голову. — Нам остаётся дождаться подходящего момента, чтобы нанести наш удар Благородным Сёстрам.

— Нет! — сказала Твайлайт с выражением паники на лице. Это было лицо пони, чей отчаянный манёвр провалился, чьи последние надежды ускользнули прямо из её копыт. Это было лицо, на которое не решалась взглянуть Найтмэр Мун и вместо этого вцепилась взглядом в Спелл Нексуса.

— Скоро я полечу в Кантерлот, чтобы захватить страну, но сегодня я хочу вернуться в свои покои и отдохнуть.

Нексус наклонился ещё ниже в своём поклоне, так, что его нос почти коснулся пола.

— Конечно, Ваше Превосходительство. А что вы прикажете делать с Твайлайт Спаркл?

— Ты уже достаточно сделал, Спелл Нексус, — вскипая от недовольства, процедила Найтмэр Мун.

Грубый тон королевы заставил Нексуса с удивлением приподнять голову.

— В-ваше Величество?

Найтмэр Мун снова встала и раскрыла крылья, только на этот раз она выпустила на волю свои мрачные тени, которые стали окружать Спелл Нексуса, заставляя его съёжиться от страха.

— Ты что, напрочь забыл о моих приказах?

— Ваше Величество, я...

— Позволь, я освежу тебе память, — резко прервала его Найтмэр Мун. — Я говорила тебе, что если вы обнаружите хоть кого-нибудь из носителей Элементов Гармонии, то их нужно схватить невредимыми, а Твайлайт Спаркл привести ко мне немедленно.

— Ваше Высочество, вы должны понять...

— Молчи, глупец! — взревела Найтмэр. — Я отдала тебе всего один простой приказ, а ты и его не смог выполнить в точности! Назови мне хоть одну причину, почему я не должна лишить тебя за это головы!

— Моя.. м-моя Королева, я... Я-я... — запинался Спелл Нексус. Он пытался найти оправдания своим действия, но язык отказывался его слушаться. Когда маг не смог справиться даже с этим, он пал ниц и поклонился так низко, как только мог. — Простите, Ваше Высочество, я лишь хотел поступить так, как было бы лучше для вас. Нам нужно было узнать, как Твайлайт Спаркл проникла в замок, но она бы ничего не сказала, если бы мы не... убедили её. Умоляю, будьте милосердны.

Какое-то мгновение Найтмэр Мун молча смотрела на Нексуса яростным взглядом. Затем она фыркнула, отвернулась от него и зашагала обратно к трону.

— Я прощу смертный грех, что ты признал, при условии, что следующий мой приказ ты выполнишь безукоризненно.

— Всё что угодно, Ваше Высочество, — отчаянно проговорил Нексус.

Найтмэр Мун развернулась и села на трон, осторожно сложив крылья.

— Отведите Твайлайт Спаркл в темницу, в одиночную камеру. Её ранами должны заняться наши лучшие врачи. Убедись, что у неё есть хорошие одеяло и подушка. Также, пока она в нашем плену, её должны хорошо кормить, и не только хлебом и водой. Ей должны приносить нормальную еду, которую ты сам стал бы есть, Нексус.

Прежде чем заговорить, единорог несколько раз растерянно моргнул.

— Н-но Ваше Высочество. Она...

— Ты оспариваешь мою волю, Нексус? — прогремела Найтмэр Мун. — Твайлайт Спаркл безнадёжно провалилась. Её глупая попытка сыграть на моих чувствах потерпела крах, и своим поражением она только приблизила нашу победу. Теперь она опасна для меня не более, чем простой муравей, и я разберусь с ней, когда у меня будет свободное время, и когда я сама захочу этого. А до тех пор ты будешь исполнять мои приказы и ухаживать за ней, как я сказала, чтобы она была в хорошем состоянии, когда я решу исполнить свою месть. А если я узнаю, что её снова избили, будь то ты или твои солдаты, то это не она пойдёт на виселицу. Я ясно выразилась?

Твайлайт побледнела и, казалось, готова была разрыдаться. Спелл Нексус тем временем быстро подбежал к трону и отвесил своей королеве очередной поклон.

— Разумеется, Ваше Высочество. Я не должен был сомневаться в вашей мудрости. Ей нужно обеспечить лучший уход, чтобы она в полной мере прочувствовала всю ту боль, что вы однажды причините ей. Я прослежу за этим лично.

— Хорошо, — ответила Найтмэр Мун, — но чтобы убедиться, что ты понял всю серьёзность своей ошибки, позволь напомнить, что случается с пони, которые мне перечат.

Из гривы Найтмэр вырвалась молния и ударила в круп Нексуса. Ему захотелось вскрикнуть, но он смог сдержаться и продолжал кланяться. Молния оставила небольшой след из обожжённых волос, и хотя она не причинила никакого реального вреда, по лицу Нексуса было прекрасно видно, что удар оказался довольно болезненным. Это место несомненно будет беспокоить его ещё несколько дней.

Как только первая волна боли отступила, Нексус поднялся и быстро зашагал к выходу из зала, чтобы довести приказ королевы до всех обитателей замка. Найтмэр Мун проводила его взглядом, и, когда он вышел, позволила себе несколько раз вздохнуть, чтобы немного успокоиться. Затем она обвела взглядом пони, которые всё ещё были в тронном зале: двух стражников и Твайлайт.

— На сегодня мой день окончен, — объявила Найтмэр Мун, поднимаясь с трона. Заставляя себя смотреть строго вперёд, она прошла мимо Твайлайт, к главным дверям зала. — Я надеюсь, вы двое отведёте Твайлайт Спаркл в её темницу и проследите, чтобы всё, что я приказала Нексусу, было исполнено. Сообщайте мне напрямую, если хоть один пони будет нарушать мои приказы.

— Да, моя Королева, — хором ответили стражники и подошли к Твайлайт. Они внесли её в зал как мешок с картошкой, а теперь обращались с ней как с самой хрупкой вещью на свете. Они провели её к выходу, осторожно придерживая, чтобы она не наступала на своё больное копыто, и делали всё, только бы не навлечь на себя гнев Найтмэр Мун.

~~~

Когда Найтмэр Мун подошла к своей спальне, злость в ней ещё кипела. На самом деле она вскипала ещё яростнее при мысли о Твайлайт или о Спелл Нексусе. Она распахнула двери в свои покои и, едва перешагнув порог, с силой их захлопнула. Затем она, вдобавок, придвинула к двери книжный шкаф, чтобы её точно никто не побеспокоил.

Обеспечив себе уединение, Найтмэр стала снимать доспехи. Они были удобными, по крайней мере для доспехов, однако её терпение было изрядно подпорчено Твайлайт и Нексусом, так что она уже не просто могла оставаться в них. Снятые части брони она швыряла в стену, и в конце они все оказались на полу, сваленные в безобразную кучу. Но к сожалению, эти её попытки выместить досаду не принесли большого облегчения.

— Как она посмела, — проревела Найтмэр Мун, подходя к своему трюмо. На трюмо, рядом с косметичкой, стояли чаша с губкой и кувшин. Из кувшина она налила немного воды в чашу. Затем смочила губку и стёрла ей тени с век, продолжая громко возмущаться перед своим отражением:

— Как посмела Твайлайт прийти ко мне со своим мерзким враньём? Как она посмела назвать меня Никс? Она что, думает, что я всё ещё глупый жеребёнок? Неужели она думает, что я снова поддамся её словам? Мне стоило уничтожить её за одну только самонадеянность.

— А Нексус, — не успокаивалась Найтмэр. Она закончила смывать макияж и бросила губку обратно в чашу. — Ему ещё повезло, что такой проступок обернулся для него всего навсего обожжённым крупом.

— Все они забывают, кто я такая, — сказала она своему отражению, — но я им напомню. Я покажу Твайлайт, что я больше не та дрожащая кобылка, которую она нашла в лесу, а Нексус научится воспринимать меня всерьёз. Они поймут, что страх Селестии передо мной и моими возможностями был более чем оправдан.

От мысли о Селестии у Найтмэр Мун сжались зубы.

— А Селестия... уж она лучше всех узнает всю глубину моего гнева, — они узнают это вместе с Твайлайт. Твайлайт — за то, что предала меня, а Селестия — за то, что меня забрала. Они обе заплатят за...

Найтмэр Мун взревела и, прежде чем успела остановиться, подняла копыто и ударила им зеркало. Его поверхность покрылась паутинкой трещин, а отражение разделилось на части. Теперь вместо одного целого изображения на неё глядело множество её собственных глаз, отраженных в разбитом зеркале.

— Нет, — прошептала Найтмэр Мун. Её слова сочились ядом. — Мне всё равно, что меня отлучили от дома посреди ночи. Мне плевать, что меня украли, и что Твайлайт ничего не сделала. Нет, их будут судить за их настоящие преступления. Селестия должна раскаяться в том, что заточила меня на луне, а Твайлайт поплатится за то, что применила против меня Элементы Гармонии. И не будет к ним ни жалости, ни милосердия.

— Я Найтмэр Мун, — сказала она разбитому отражению, — и они заплатят за то, что совершили.

13 Слава Королеве

БОМ... БОМ

БОМ... БОМ

БОМ... БОМ

Звон колоколов Кантерлотского замка означал окончание дня и перемену стражи. В то время как солнце утопало за западным горизонтом, солдаты, неизменно бдительные на своих постах, подобно прибрежной волне отступали от зубчатых стен. В то же время, паря на своих жемчужных крыльях, к замку приближалась Принцесса Селестия. Она влетела в просвет, возникший перед ней в защитном магическом куполе, легла в вираж и с мягкой улыбкой облегчения посмотрела вниз, на замок. Солнечная принцесса сделала несколько кругов, чтобы убедиться, что всё спокойно, и опустилась на балкон.

На балконе Селестия встретила ожидавшую её Луну. Аликорны поприветствовали друг друга усталыми, но тёплыми улыбками, и Луна задала сестре тот же вопрос, который задавала во время предыдущих семи закатов:

— Есть какие-нибудь успехи?

— Нет, — покачала головой Селестия, — никаких следов Найтмэр Мун или её культа в Лас-Пегасе не нашлось. А что у вас тут?

— Ничего, сестра.

Селестия кивнула, и даже в этом небольшом движении была заметна усталость.

— Это хорошо. От Кейденс есть какие-нибудь новости?

— Да, — сказала Луна, — вопреки своему желанию остаться в Кантерлоте, с Шайнинг Армором, она вчера прибыла в свои земли. Мы получили письмо, в котором она уверяла, что немедленно начнёт поиски. Если Найтмэр Мун скрывается там, её найдут.

— Я благодарна за любую помощь. Она и так делает гораздо больше, чем остальные младшие принцы и принцессы, — сказала Селестия, проклиная про себя королевский род.
"Королевская" семья Эквестрии на самом деле представляла собой смесь из древних родов земных пони, пегасов и единорогов. Когда Селестия и Луна спасли Эквестрию от Дискорда и приняли на себя обязанности по движению небесных светил, все пони в стране были в восторге. Сёстры были для них спасительницами, и пони Эквестрии призвали их на царствование. Это, разумеется, перепугало древние правящие семьи, но в пору, когда страна только оправлялась от правления духа хаоса, они не могли, да и не хотели развязывать гражданскую войну.

Поэтому они пришли к соглашению. Королевские семьи объединились и удочерили Луну и Селестию, которые затем стали верховными принцессами Эквестрии и правителями этой страны. Члены новой единой королевской семьи стали младшими принцами и принцессами и получили полномочия лордов и леди. Они решали повседневные проблемы Эквестрийских графств, и, несмотря на их чрезмерно раздутое эго, такая система власти успешно работала в стране уже на протяжении веков.

Теперь, однако, с королевской семьёй всё шло не так гладко. Пока одни, как Кейденс, помогали искать Найтмэр Мун, остальные сидели в своих домах, как жеребята под одеялом. Те же, кто не помогал, но и не прятался, попросту не принимали нависшую над страной угрозу всерьёз, полагая, что принцессы запугивают их, чтобы укрепить свою власть.

— Нельзя сейчас из-за них волноваться, сестра, — посоветовала Луна Селестии, расправляя свои крылья. — Ступай внутрь, попробуй немного поспать. Я отправлюсь к моей части армии в Мейнхэттене и продолжу наши поиски там.

— Хорошо, — сказала Селестия и направилась в замок. Она почти перешагнула порог балконной двери, но вдруг замерла и обернулась. — Только... ты береги себя. Если найдёшь Найтмэр Мун, позови меня. Не иди к ней одна.

— Я буду предельно осторожна, сестра.

С этими словами Луна взмахнула крыльями и поднялась в небо, а на востоке начало всходить её светило. Селестия глядела, как её сестра улетает, чтобы продолжить их поиски, и никак не могла перестать за неё волноваться. Она хотела бы полететь вместо неё, но была уже на грани истощения. Долгие дни и бессонные ночи измотали её, и она уже не могла мечтать ни о чём, кроме сладких объятий кровати и ночных грёз.

~~~

— Солдаты, смирно!

Строй молодых рекрутов вытянулся по струнке, повинуясь суровому голосу Шайнинг Армора. Ему сейчас хотелось быть рядом со своей женой, но после их с Кейденс свадьбы его обязанности капитана стражи никуда не делись. Он был нужен здесь, чтобы удерживать мерцающий щит, который сейчас окружал Кантерлот. Он был нужен своей стране, как были нужны и новые рекруты, стоявшие в этот момент перед ним.

— Они выглядят напуганными, — прошептал Шайнинг Армор стоящему рядом лейтенанту.

— Так и есть, сэр, но других у нас нет, — прошептал в ответ лейтенант. — Если хотите, я могу вызвать кого-нибудь из стариков. Я уверен, что они с радостью...

— Нет, — покачал головой Шайнинг Армор, — я специально отправил их отдыхать по домам. В страже служат самые сильные пони в Эквестрии, но они всё-таки пони. Им нужно спать, им нужно есть, и они заслужили провести немного времени со своими семьями. Сегодня будем обходиться этими рекрутами.

— А как же вы, сэр? Разве вам не нужно отдыхать?

— Обо мне не волнуйтесь, — успокоил лейтенанта Шайнинг Армор, не обращая внимания на мешки под своими глазами.

— Но сэр...

Капитан проигнорировал возражения лейтенанта. Он сделал шаг в сторону рекрутов и крикнул:

— Вольно, бойцы, но будьте начеку.

Рекруты встали "вольно" по-парадному, но не сводили глаз с Шайнинг Армора, пока тот говорил:

— Я не стану подслащать пилюлю. В Эквестрии беда. Найтмэр Мун угрожает нашим принцессам, и нам нужно, чтобы свой вклад внёс каждый пони. Я знаю, что тренировали вас недолго. Судя по словам вашего сержанта-инструктора, вам едва преподали основы. Этого нам должно хватить — выбирать не приходится. Сегодня ночью вы выйдете в дозор, чтобы другая смена могла поспать. Вас сменят, как только на рассвете вернётся Принцесса Луна. Это ясно?

— Так точно, сэр! — хором ответил строй.

— В дозор вы выйдете в парах с опытными стражниками. Вы будете делать то, что они вам скажут, и будете делать это тогда, когда они вам скажут это делать. Их приказы не подлежат обсуждению. Возражать им запрещается. Их приказы должны выполняться так же чётко, как если бы они исходили от самих принцесс. Это вам понятно?

— Так точно, сэр! — хором ответил строй.

— Хорошо, — кивнув, сказал Шайнинг Армор. — А теперь займите свои посты. Бейте тревогу, если заметите что-нибудь подозрительное, а если Найтмэр Мун или её приспешники попытаются захватить Кантерлот, покажите им, что нельзя недооценивать дворцовую стражу! Разойтись!

— Есть, сэр, — в очередной раз отозвались рекруты и стали быстро расходиться. Каждый шёл к своему посту, где его уже ждал назначенный ему в пару страж-ветеран. Шайнинг Армор наблюдал за тем, как одни вставали в дозор на стене, а другие отправлялись в патруль. Затем он повернулся и вместе со своим лейтенантом тоже пошёл в замок.

Эта ночь обещает быть трудной как для новичков, так и для их бывалых напарников, а до рассвета ещё очень далеко.

~~~

В небеса поднималась луна, и на землю медленно опускалась ночь. Вокруг Кантерлотского замка царили тишина и спокойствие. Однако пони встречали такое умиротворение гораздо холоднее обычного. Самые пустяковые звуки у них вызывали панику, а молодые рекруты шарахались собственных теней.

Негромко звякнули доспехи. Опытный стражник остановился и обернулся на кобылку-новобранца, приставленную ему в напарники. Она споткнулась, перепугавшись картины с Принцессой Луной, и упала носом вперёд. Когда стражник к ней повернулся, она уже вставала, потирая копытом ушибленный нос.

— Давай, соберись уже, — посоветовал он ей.

Молодая стражница проковыляла к старшему напарнику и торопливо отсалютовала:

— Д-да, сэр. Простите, сэр. Этого больше не повторится, сэр.

Бывалый солдат закатил глаза и пошёл дальше. Стражница держалась рядом с ним и по-прежнему дрожала под своей бронёй, опасливо поглядывая на тени.

— Ты заработаешь нервный срыв, если не успокоишься, — сказал он, когда кобылка испуганно отскочила от статуи Принцессы Селестии.

— Простите, сэр, — извинилась стражница, пытаясь сохранять невозмутимость. — Просто... Что вы слышали о Найтмэр Мун?

— Ничего хорошего, — ответил ветеран, продолжая шагать по замку. Он знал их маршрут до мозга костей. Он бы, наверное, и сам не поверил, если бы ему сказали, сколько раз он его прошёл.

— Я... Я слышала, что Найтмэр Мун на самом деле сильнее Принцессы Селестии. Что она может...

— Малышка, вдохни поглубже и перестань об этом думать, — страж говорил наставительно, спокойным и профессиональным тоном. — Ты не выдержишь эту смену, если будешь так себя накручивать.

— Простите, простите, — снова извинилась новенькая. — Я-я просто... Я волнуюсь.

— Ну, ты была бы глупой кобылкой, если бы не боялась, но не позволяй страху взять над собой верх. Просто попробуй думать о чём-нибудь другом.

— Ох... — стражница кивнула, — хорошо... Эм… Т-так, где, эм... Где принцесса Луна и остальная наша армия?

— В районе Мэйнхеттена, — ответил страж, когда они свернули за угол. — Они пытаются найти Найтмэр Мун и тех пони, которые ей помогают. Ищут их с воздуха и с помощью магии.

П-понятно, — произнесла стражница, безуспешно пытаясь успокоиться. — Т-так и что мы будем делать, если на замок нападёт Найтмэр Мун? Ну, кроме того, что молиться.

— Мы с тобой будем защищать библиотеку. Там сейчас Шайнинг Армор и единороги из школы Селестии.

Новенькая сделала несколько быстрых шагов, чтобы нагнать старшего напарника.

— А п-почему они в библиотеке?

— Заклинания, — ответил стражник. Они снова завернули за угол, уходя глубже внутрь замка. — Единороги из школы принцессы ищут там заклинания, которые можно будет использовать против Найтмэр Мун. Заклинания, которые помогут защитить замок и узнать, где прячется Найтмэр. Лично я надеюсь, что они найдут заклинание, которое позволит нам отделаться от неё по-хорошему.

— А Шайнинг Армор?

— Он там, чтобы защищать тех единорогов. Да и они тоже ему помогают, — ответил опытный стражник, продолжая обход. — Они следят, чтобы он не перегорел, поддерживая магический купол над городом. Это благодаря им Шайнингу удаётся не спать всю неделю. Я слышал, что они по очереди спят вместо него и отдают свою энергию, чтобы он мог продолжать бодрствовать.

— Н-но что, если Найтмэр Мун прорвётся через его купол?

— Она не сможет пройти через него просто так, — серьёзно ответил ветеран. — Этот купол — хитрая штука. Шайнинг Армор может им управлять, решая, что купол будет пропускать, а что — нет. Сейчас он настроен так, чтобы задерживать всё, что сильнее или равно по силе Принцессе Луне. Найтмэр Мун сможет пробиться внутрь, только если разрушит его, и поэтому мы тут. Чтобы, если это случится, сдержать её и её приспешников.

Стражница нервно сглотнула и снова поёжилась под своими доспехами.

— П-просто сдержать?

— А что, думаешь, ты сможешь победить её?

— Нет! — вскрикнула кобылка, словно её собирались кинуть в клетку ко львам.

— В таком случае, да — мы просто будем удерживать наши позиции. Мы будем сдерживать Найтмэр Мун, пока основным частям не поступит команда к атаке. Тогда вернётся вторая принцесса со своей армией, — на лице бывалого стражника появилась уверенная улыбка. — Как бы сильна не была Найтмэр, ей не справиться сразу с обеими принцессами.

— Тогда, наверное, мне придётся быть очень осторожной, чтобы никто не поднял тревогу, — сказала молодая стражница окрепшим голосом. Странный ответ в сочетании с переменами в её тоне заставил стражника обернуться. Он уже собрался спросить, что случилось, но словам не суждено было покинуть его рта. Не успев ни среагировать, ни даже закричать, старый стражник оказался охвачен тёмным облаком. Когда же облако отпустило его, он тяжело рухнул на пол и погрузился в глубокий сон.

Облако, выпущенное новоиспечённой стражницей, втянулось обратно в тело своей злобно улыбавшейся хозяйки. Она перенесла тело спящего стража в ближайшую пустую комнату и, обратившись облаком, понеслась по коридорам замка.

К этому облаку присоединялись и другие такие же облачка. Все они также некогда скрывались под личинами рекрутов и проделали ровно то же самое. Они устранили своих старших напарников и стали носиться по замку, чтобы разобраться с оставшейся стражей. Когда вся вооружённая охрана была наконец усыплена, облачка поплыли к библиотеке.

У главного входа в библиотеку они стали собираться в единую субстанцию. Она становилась всё больше и больше по мере того, как в неё вливались новые облака, постепенно обретая форму звёздной спирали. Крутясь и вихрясь, она ждала новых облаков и, как только впитала в себя последнее, поплыла в сторону двери.

От облака отделился один завиток, который проскользнул в темноту замочной скважины и стал проворачивать внутренний цилиндр. Извиваясь, он вращал его до тех пор, пока засов замка со звучным щелчком не занял своё место в стене, заперев тем самым дверь снаружи. После этого облако снова собралось воедино и, проскользнув под дверью, проникло в библиотеку.

Поначалу в замке по-прежнему сохранялась тишина, но затем из библиотеки раздалось несколько сдавленных криков. За криками последовали звуки заклинаний и вопли ужаса. Коридор замка наполнили шум опрокидываемой мебели и топот пони, которые пытались пробиться через запертые двери библиотеки.

Шум продолжался несколько минут и стих так же внезапно, как и возник. Библиотека и замок снова погрузились в тишину, и единственным, что её нарушало, был звук открывающейся библиотечной двери. Все единороги, находившиеся в библиотеке, включая Шайнинг Армора, лежали на полу и посапывали, в то время как Найтмэр Мун с довольной улыбкой шагала к коридору.

— Нексус был прав, это и впрямь оказалось слишком просто, — вслух размышляла Найтмэр уже своим нормальным голосом. Она усмехнулась: всё шло по плану. Так же как в тот раз, когда она превратилась в шедоуболтов, чтобы соблазнить Рэйнбоу Дэш, Найтмэр разделилась на несколько клонов, которые приняли облик других пони. На этот раз она заняла места стражей-новобранцев, которых на пути в тренировочный лагерь перехватил Спелл Нексус вместе с Детьми Найтмэр.

Было интересно на несколько дней превратиться в небольшую армию пони. Найтмэр Мун никогда раньше не разделялась на такое количество копий, но это принесло свои плоды. Ей удалось преодолеть защитный купол над Кантерлотом и пройти через защитный барьер замка. Каждый из её клонов почерпнул какую-то информацию от своих старших напарников, и в итоге она получила всё необходимое, чтобы захватить замок с наскока.

Это была значительная часть плана, которую Нексус так до конца и не одобрил, потому что она щадила стражников. Однако Найтмэр Мун хотела сделать это именно так, и её план сработал. Замок стал беззащитен, тревогу не подняли, и Луна не вернётся в замок до рассвета.

Таким образом в распоряжении Найтмэр оказалось предостаточно времени, чтобы найти Селестию и поквитаться с нею. А потом она ляжет и станет дожидаться, пока не вернётся Луна, пока она не придёт прямо навстречу своей собственной кончине. Тогда, пролив кровь обеих принцесс, Найтмэр Мун взойдёт на трон как королева, и Эквестрия содрогнётся в страхе.

~~~

Первой комнатой, которую проверила Найтмэр, была спальня Селестии, где должна была отдыхать принцесса, однако там её не оказалось, и Найтмэр Мун была вынуждена начать обыскивать замок. Она шла по коридорам, проверяя каждую комнату на своём пути.

И каждая пустая комната усиливала её беспокойство. Она боялась, что Селестия могла что-то почувствовать и скрыться или позвать на помощь Луну. Насчёт этого тот стражник был прав: она не осмелится драться сразу против обеих принцесс. Чтобы её переворот прошёл успешно, ей нужно было устранить сестёр по одиночке.

Спустившись на первый этаж, она уже почти завернула за угол, в коридор, но тут до её ушей донёсся звук цокота копыт. Почти тут же она обратилась облаком дыма и замаскировалась под молодую стражницу-пегаску. Затем она немного подождала, пока шаги не приблизились, и выскочила навстречу неизвестному пони.

— СТОЙ! Кто идёт?

Неизвестный отскочил и от испуга на мгновение потерял концентрацию. Спотыкаясь и с трудом удерживая равновесие, пони старался не уронить накрытый крышкой поднос, который он нёс с помощью телекинеза. В следующие несколько секунд перед Найтмэр развернулось захватывающее представление с жонглированием царской посудой, но пони проявил чудеса эквилибристики и всё-таки смог устоять на ногах и удержать свою ношу. Он облегчённо выдохнул и посмотрел на замаскированную Найтмэр.

— П-прошу прощения, я Сильвер Плэттер. Я работаю на королевской кухне, — торопливо ответил единорог, обрадовавшись, что его напугал всего лишь стражник.

— Только стражникам разрешено выходить в такое время, — строго заметила Найтмэр Мун голосом молодого рекрута. — Куда ты идёшь?

— Я несу ужин Принцессе Селестии.

Найтмэр поубавила свою поддельную злость. Она расслабила тело и прижала крылья к бокам.

— Не поздновато ли для принцессы ужинать в такое время?

— Вы правы, — согласился Сильвер Плэттер, — но её феникс доставил на кухню заказ, а я не совсем в том положении, чтобы обсуждать желания принцесс.

— И то верно, — заметила Найтмэр, слегка развеселившись от появившейся у неё в голове идеи. — Но всё-таки я не могу допустить, чтобы кто-то шатался по замку без присмотра. Я провожу тебя к принцессе, только вот не знаю, где она сейчас находится.

— Принцесса Селестия велела принести блюда в тронный зал, — ответил Сильвер Плэттер и подошёл к стражнику.

Найтмэр Мун кивнула.

— Тогда пошли в тронный зал. Давай, я за тобой.

— Разумеется, — сказал Сильвер Плэттер, и они пошли. Какое-то время они шли молча, но затем попутчик Найтмэр нарушил тишину, чтобы успокоить свои явно расшалившиеся нервы. — А я думал, что стражники ходят в патруль парами.

— Я из резерва, меня поставили сюда, чтобы другие стражники могли отдохнуть, да и не хватает нас, чтобы ходить в патруль по двое.

— Думаю, это разумно. Стражники, наверное, спят ещё меньше, чем принцессы. Я слышал, они выстаивают по две, а то и по три смены. Принцесса Селестия пыталась им сказать, что это необязательно, но генералы и слушать ничего не хотели.

— Так значит, усиление стражи и все эти меры безопасности устроили против воли принцесс? — спросила замаскированная Найтмэр Мун.

— Так и есть, мэм, — кивнул Сильвер Плэттер, — но что нам оставалось делать? Принцессы в опасности, и если их не попытаемся защитить мы, больше никто этого не сделает.

— Значит, ты готов встать на пути Найтмэр Мун, даже зная, что она гораздо сильнее, только чтобы защитить принцесс?

— Я? О небеса, конечно нет! — с нервным смешком ответил Сильвер Плэттер. — Я простой единорог, которому нравится носить хорошую еду для хороших пони. У меня ни шанса нет против Найтмэр Мун. Она же просто размажет меня как жука или того хуже — сожрёт. Нет, защищать принцесс — это ваша работа, твоя и остальных стражников. И я уважаю это.

— С-спасибо, — сказала Найтмэр Мун. Это слово оказалось горьким на вкус: ей не стоило принимать эти слова, учитывая, что она была той, кого боялись стражники и принцессы. Однако она не подала виду и сменила тему: — А что ты несёшь принцессе?

— Ничего особенного, просто кучу вкусностей, которыми кобылки обычно заедают стресс. Хотя я прекрасно понимаю, почему ей этого захотелось. Нервное сейчас время, всё-таки, — Сильвер Плэттер опустил поднос чуть ниже и поднял крышку, чтобы замаскированной Найтмэр Мун было видно, что внутри. — У нас тут суп из аметистовой моркови, несколько яблок, только что сорванных с золотой яблони принцесс, и просто огромный кусок облачного торта с кремовым цветком.

Найтмэр Мун вскинула бровь.

— Этот суп фиолетовый.

— Конечно, — Сильвер Плэттер засмеялся и опустил крышку обратно на поднос, — ведь аметистовая морковь фиолетовая, так что не удивительно, что и суп из неё — фиолетовый. На самом деле она гораздо слаще обычных морковок.

— Я предпочитаю суп из клевера, — заметила Найтмэр Мун, когда они завернули за угол и впереди показались массивные двери.

— А вот я любитель томатного супа. Ну, мы уже на месте. Не могла бы ты пока подождать тут? Я всего на пару минут, только отнесу поднос, а потом ты сопроводишь меня обратно на кухню.

— Мне кажется, это будет необязательно, — ответила Найтмэр Мун Сильвер Плэттеру. — В конце концов, ты же сейчас заснёшь.

Не успел Сильвер Плэттер обернуться, как Найтмэр Мун обратилась облаком и окутала его. Через какие-то пару мгновений дело было сделано. Она положила спящего Сильвер Плэттера на пол и приняла его облик. Пододвинув к себе поднос, она убедилась, что еда не пострадала, и направилась к двери тронного зала.

Селестия сидела на своём троне и пустым взглядом смотрела в потолок. Она чувствовала себя уставшей и хотела бы сейчас спать, но сон никак не шёл. Она ужасно боялась, что нападёт Найтмэр Мун, боялась за Луну, а в добавок ко всему этому, уже несколько дней не было никаких известий о Твайлайт Спаркл.
ТУК... ТУК...

Селестия подняла уши и, переведя взгляд с потолка на входные двери, увидела пони, просунувшего голову в дверь.

— Прошу прощения, если побеспокоил, Ваше Высочество, я принёс блюда, которые вы просили.

— Спасибо, Сильвер Плэттер, — ответила Селестия, — и я извиняюсь за такой поздний заказ.

— Не нужно извинений, Ваше Высочество, — ответил Сильвер Плэттер. Он подошёл к принцессе и передал ей поднос. — Однако я надеюсь, вы не станете возражать, если я немного тут задержусь. Тогда я смогу сразу унести посуду обратно на кухню, когда вы закончите.

— Я ни капельки не возражаю, — улыбнувшись, Селестия сняла с подноса крышку и вдохнула аромат горячего супа. Аромат принёс небольшое облегчение, но сама еда успокоит её гораздо лучше. Уже давно не секрет — особенно после той статьи Габби Гамса, — что она имеет склонность есть, когда нервничает, ища в еде успокоения.

Это привычка, к счастью, не причиняла ей слишком уж больших проблем, хотя и вызывала время от времени досадные ситуации. Селестия до сих пор гадала, что за жестокое копыто судьбы дёрнуло того фотографа оказаться у Кантерлотского замка аккурат в тот момент, когда она слегка перенервничала. Но это были пустяковые печали далёкого прошлого. Новые тревоги тяготили разум Селестии куда больше. Всё-таки, когда эта история с Найтмэр Мун окажется позади, ей надо будет сесть на диету. Надо будет приструнить свой аппетит: пожалуй, слишком часто за последнюю неделю она позволяла себе облачные торты. Этот придуманный пегасами десерт был величайшей слабостью Принцессы, по крайней мере когда дело касалось еды.

Однако десерт она прибережёт напоследок. Взяв ложку, Селестия начала есть суп, который щекотал язык и приятно согревал изнутри. Следом за супом пошли золотые яблочки, свежий хруст которых нельзя было сравнить ни с одним фруктом в стране, и только после этого она позволила себе съесть облачный торт. Каждый его кусочек таял у принцессы во рту, лаская язык своим лёгким насыщенным вкусом.

Большой кремовый цветок, который венчал кусок торта, исчез во рту Селестии последним. Она с наслаждением прожевала изысканное украшение и облизнула губы, чтобы не упустить ни капли изумительной сладости. Затем аликорн просияла улыбкой и откинулась на спинку трона.

Увидев, что принцесса закончила, Сильвер Плэттер забрал поднос, отложил его в сторону, а сам зашёл за трон.

— Пришлись ли блюда вам по нраву?

— Да, было вкусно, — кивнула Селестия. — Проследи, чтобы моя благодарность дошла до поваров. Может быть, я смогу сегодня поспать благодаря этому ужину.

— Хорошо, — произнёс Сильвер Плэттер, после чего его голос изменился, — каждый пони заслуживает хорошей последней трапезы.

Повернув голову, Селестия взглянула на показавшуюся из-за трона пони. За спинкой её царственного кресла скрылся Сильвер Плэттер, но с другой стороны показался явно не единорог-официант.

Селестия стиснула зубы, свела брови и свирепо посмотрела на Найтмэр Мун.

— Как ты сюда пробралась? — она выглянула в окно и увидела, что щит Шайнинг Армора по-прежнему на месте. — Как ты попала в Кантерлот?

— Мне казалось, Селестия, что после того, как тебя предал Спелл Нексус, ты будешь чуть осторожнее, — задумчиво проговорила Найтмэр Мун с насмешливой улыбкой. Она вышла из-за трона, и в каждом её шаге чувствовалась твёрдая уверенность в собственном превосходстве — как у кошки, хитростью загнавшей в угол мышь.

— Ты хочешь сказать, что это Шайнинг Армор впустил тебя? — спросила Селестия, но тут же решительно покачала головой. — Нет, это невозможно. Он ни за что не встал бы на твою сторону.

— Это верно, но я справилась и без него, — заметила Найтмэр Мун и превратилась в облако. Это облако разделилось на несколько частей, которые, расплывшись по тронному залу, явили глазам Селестии двойников дворцовых стражей. Каждый двойник внешне отличался от других, но все они смотрели на принцессу бирюзовыми глазами Найтмэр Мун.

— Найт Винд, одна из твоих “верных” стражниц, помогала Спелл Нексусу с самого момента появления культа, — сказала Найтмэр хором поддельных солдат. — Она рассказала мне о щите Шайнинг Армора и о том, что сейчас он реагирует на исключительную магическую силу.

Селестия не выказывала ни намёка на панику. Она только ещё сильнее нахмурила брови и обвела взглядом стоявших перед ней клонов.

— И при этом он не мешал тебе пройти по частям. Да, теперь я тебя узнаю, Найтмэр Мун. Это ты была теми новичками, которых я видела во дворе замка, когда прилетела сюда. Ты пробралась сюда, как волк в овечьей шкуре.

Клоны рассмеялись, снова превращаясь в облака, и их голоса сливались воедино по мере того, как Найтмэр Мун возвращала себе облик кобылицы-аликорна.

— Да, просто блестящая маскировка, не так ли?

— Да, — нехотя признала Селестия, — и похоже, ты так же сильна, как и тысячу лет назад. Даже несмотря на то, что у тебя больше нет сил моей сестры.

— Можешь благодарить за это Спелл Нексуса. Вся сила, которую Луна сохранила за собой после того, как её очистили Элементы Гармонии, восполнилась магией из Вечносвободного леса. Нексус действительно очень могущественный волшебник.

— А что с моими стражниками и прислугой? — продолжала расспрашивать Селестия. — Я догадываюсь, что твой путь сюда лежал через них.

— Не забивай этим свою милую маленькую головку, Селестия. Твои солдаты сейчас отсыпаются за всё то время, которое посвятили твоей защите. А что касается прислуги, то они не в курсе происходящего. Кроме Сильвер Плэттера. Он спит в коридоре, прямо за дверью.

Суровая стать Селестии дала слабину, и её глаза наполнились удивлением.

— Ты... никого не ранила?

— В этом не было нужны, так зачем было тратить время? — спросила Найтмэр Мун, издав короткий самодовольный смешок.

— У тебя не было нужды и в том, чтобы метать молнии в пони на Празднике Летнего Солнцестояния, но тогда ты сделала это без колебаний, — сказала Селестия. Она встала с трона и пошла в сторону Найтмэр. — А теперь ты демонстрируешь милосердие и сдержанность. Возможно, несмотря на твой вид, ты всё-таки не совсем та кобылица, с которой я однажды познакомилась.

Из губ Найтмэр вырвался леденящий кровь смех.

— Ты тоже пребываешь в плену собственных иллюзий, как и Твайлайт Спаркл.

— Где моя ученица, Найтмэр Мун? — спросила Селестия. — Видимо, это из-за тебя о ней уже несколько дней ничего не слышно.

— Она в моей темнице, — ответила Найтмэр. Она держалась от Селестии на безопасном расстоянии, отходя к дальнему концу тронного зала, в то время как Селестия спускалась к подножию своего огромного экстравагантного трона. Затем аликорны начали кружить друг напротив друга: Селестия — сурово нахмурившись, а Найтмэр Мун — с самодовольной улыбкой на губах.

— И как она там очутилась? — осторожно спросила Селестия, оставаясь начеку и готовая к любым неожиданностям.

— Она сама пришла ко мне, если ты сможешь в это поверить, — ответила Найтмэр. — Я считала, что ты обучила её достаточно хорошо, чтобы она не стала лезть к тем, кто хочет её схватить, но именно это твоя ученица и сделала. Она хотела продать мне сопливую историю о том, как она сожалеет обо всём случившемся. Это было просто жалко.

Селестия всколыхнула крыльями и ещё крепче впилась глазами в Найтмэр Мун.

— Ты оставила ей жизнь даже несмотря на то, что пока она жива, Элементы Гармонии остаются для тебя угрозой?

— Я отвечу тебе то же, что ответила Спелл Нексусу: с Твайлайт Спаркл я расквитаюсь по-своему и в своё время, — отрезала Найтмэр Мун, зажигая свой рог. — Кроме того, у тебя есть кое-что поважнее, о чём стоит поволноваться, Селестия.

Магия Найтмэр сорвалась с её рога, и в воздухе рядом с тёмным аликорном возник магический клинок. Он выглядел так, будто был выкован из чёрного металла, сверкавшего подобно водной глади под ночным небом. Хотя аликорны были очень могущественными, они не были по-настоящему бессмертны. Источником их силы служила заключённая в них магия, а лучшим инструментом, чтобы противостоять этой магии, служило оружие из чистой, сжатой мистической энергии, как тот клинок, который сейчас создала Найтмэр Мун.

— Что за странные церемонии, Найтмэр Мун? — спросила Селестия. Она создала собственный меч с безупречно белым клинком и приняла защитную стойку. — Когда на Кантерлот напала королева чейнджлингов, мы с ней обменялись нашими сильнейшими заклинаниями. Почему же ты хочешь сразиться на мечах вместо того, чтобы атаковать в лоб?

Найтмэр рассмеялась, крутанув в воздухе свой меч.

— Потому что я знаю о защитных заклинаниях, которые всё ещё действуют в замке. Некоторые из твоих стражников, Селестия, оказались довольно болтливыми. Если мы используем заклинания, как вы тогда с той "королевой чейнджлингов", замок зажжётся как маяк, и это станет сигналом для Луны.

— По этой и ещё по одной причине, — Найтмэр Мун поднесла свой клинок к лицу, полюбовалась его блеском и снова переметнула взор на Селестию. — Нексус рассказал мне одну интересную вещь о бессмертных аликорнах вроде нас с тобой. Магия — наша сила, но в ней же и наша слабость. Там, где бессильны обычные мечи, клинок из чистой магии может ранить, причинить боль и может убить куда вернее, чем любой магический заряд.

— Так, значит, вот что ты задумала, — прошептала Селестия. Аликорны по-прежнему кружили по залу, и каждая из них ждала, пока противник сделает первый шаг. — Ты пришла, чтобы убить меня.

— А ты ждала чего-то меньшего?

— Нет... не думаю, но что ты будешь делать с Твайлайт? Как собираешься поступить с её подругами, владеющими Элементами? — спросила Селестия.

— Они не представляют угрозы, пока Твайлайт у меня, — уверенно заметила Найтмэр Мун, — но они получат по заслугам. Я приказала страже схватить их невредимыми, чтобы самой решить их судьбу.

— Невредимыми? — Селестия вскинула бровь и позволила своему мечу опуститься на пару сантиметров ниже. — С чего тебя так заботит их благополучие? Почему бы тебе не разрешить своим приспешникам доставить их в крови и синяках?

Найтмэр Мун презрительно фыркнула.

— Я не позволю Спелл Нексусу или кому-то ещё вершить над ними моё возмездие. Я заслужила право лично отомстить им за то, что они со мной сделали. Ты, конечно, не знаешь, но когда тебя, как дешёвый костюм, отрывают от пони, это весьма болезненно, и ту боль, что я испытала тогда, они познают вдвойне.

— И что ты будешь с ними делать? — спросила Селестия.

— Все, что сама сочту нужным! — прорычала Найтмэр Мун. — Их судьба целиком в моих копытах, и никто — ни ты, ни Спелл Нексус — не имеет права оспаривать мои решения. Я неоспорима.

— Однако ты говоришь так, будто Спелл Нексус уже возражал тебе.

Найтмэр Мун рассмеялась, не опуская своего меча.

— Он всего лишь жеребёнок, который решил, что ему известно каждое моё желание, но простым пони вроде него не так легко меня понять. Он знает, что я хочу захватить Эквестрию, и помогает мне в этом, как ему и положено. Но это от его копыт пострадала Твайлайт, и это он решил, что я хочу её повесить или обезглавить.

— А чего хочешь ты? — с нажимом спросила Селестия. — Не проще было бы дать ему сделать с Твайлайт всё, что он захочет? Почему не позволить ему избавить тебя от хлопот?

Широко замахнувшись мечом, Найтмэр Мун бросилась на Селестию.

— Никто не навредит Твайлайт, кроме меня!

Селестии едва удалось блокировать удар; по залу эхом разлетелся звон металла, ударившегося о металл. Затем Найтмэр Мун попыталась сделать выпад, но Селестия расправила крылья и одним могучим взмахом отскочила назад, увернувшись от чёрного клинка и увеличив дистанцию до противницы.

— Я не желаю сражаться с тобой, — сказала Селестия, но Найтмэр без колебаний продолжила атаку. Селестия едва успела вскинуть свой меч, чтобы отразить верхний рубящий удар Найтмэр Мун, и два клинка скрестились с громким звоном.

Найтмэр Мун продолжала давить своим мечом на меч Селестии, пытаясь пробить её оборону грубой силой.

— Тогда сдавайся!

Селестия на мгновение прогнулась под натиском соперницы, но так просто её было не победить. И точное движение её меча отправило чёрный клинок к полу тронного зала. Тут же развернув свое оружие, Селестия нанесла удар навершием прямо в горло Найтмэр.

От внезапной тупой боли в шее Найтмэр Мун, хрипло кашляя, сделала несколько неверных шагов назад. Селестия, однако, не стала продолжать свою атаку. Вместо этого она стояла в дальнем конце тронного зала с опущенным мечом, и среди мраморных стен с эхом раздался её голос:

— Ты рассказала, что твои приспешники сделали с Твайлайт Спаркл, но что с ней сделала ты, Найтмэр Мун?

— Н-ничего, — с трудом проговорила Найтмэр. — Она сейчас оправляется от ран, которые ей причинил Нексус, под присмотром моего дворцового врача.

На лице Селестии проявилось удивление.

— За ней ухаживают?

— Я уже говорила тебе, никто не отнимет у меня мою месть. Я залечу её раны только лишь затем, чтобы она сполна прочувствовала ту боль, которую я причиню ей, когда решу расквитаться за то, что она со мной сделала!

Крик Найтмэр Мун повис в воздухе, и в его эхе не слышалось гнева, но звучала боль. Селестия молчала до тех пор, пока эхо не стихло, и заговорила странным, почти заботливым голосом:

— А что она сделала с тобой, Найтмэр Мун?

Вопрос впился в сердце чёрного аликорна, и её ярость вспыхнула вновь.

— Не смей говорить так, будто ты ничего не знаешь! — провопила Найтмэр. Она восстановилась от удара, а её слова сочились отвращением. — Это она и её подруги использовали на мне Элементы Гармонии. И кроме того, я не забыла её недавние преступления. Твайлайт Спаркл предала меня, врала мне и, что хуже всего, бросила меня!

— Послушай меня, Найтмэр... — Селестия прервалась, чтобы сделать шаг вперёд, и продолжила уже просящим голосом: — Нет, послушай меня, Никс. Я сожалею. Я не хотела забирать тебя у Твайлайт силой, я всей душой надеялась вернуть тебя ей следующим же утром.

Найтмэр Мун стиснула зубы.

— Это всего лишь враньё. Вы с Твайлайт в ту ночь сговорились против меня. Твайлайт знала, что ты собиралась сделать со мной, и даже копытом не пошевелила, чтобы тебе помешать. Ей хотелось, чтобы ты забрала меня.

— Никс, это неправда, — твёрдо произнесла Селестия. — Твайлайт пыталась убедить меня, что ты не опасна. Она не хотела отпускать тебя.

Сделав глубокий вдох, Найтмэр Мун вернула себе самообладание.

— Но она отпустила меня, и я никогда её за это не прощу.

— Но...

— И не думай, что я когда-нибудь прощу тебя! — прошипела Найтмэр сквозь зубы, указывая остриём своего меча на Селестию. — Это ты во всём виновата! Всё это — твоя вина! Это ты в прошлом позволяла пони игнорировать ночное небо, превратив Луну в меня! Ты послала свою ученицу в Понивилль, где она со своими подругами убила меня! Ты забрала меня из Понивилля и отняла мою простую глупую жизнь!

Найтмэр Мун набрала в грудь воздуха, задержала его внутри и осуждающе посмотрела на Селестию.

— Всё, что я потеряла, чем я стала и чем пытаюсь стать — лишь тень твоих поступков. Сегодня ты заплатишь за свои грехи, Селестия.

С этими словами Найтмэр Мун бросилась вперёд, подскочила в воздух и с яростным криком устремилась к Селестии. Как только она оказалась достаточно близко к солнечной принцессе, чёрный клинок нанёс удар. Селестия уклонилась влево и успела повернуться как раз вовремя, чтобы отразить продолжившуюся уже на земле атаку Найтмэр. Их мечи встречались вновь и вновь, и в воздухе от их ударов разлетались искры.

Какое-то время аликорны сражались наравне, но затем Селестия увидела возможность для атаки. Найтмэр Мун сделала слишком широкий замах, из-за чего промедлила с ударом, и Селестия этим воспользовалась. Быстро, насколько позволяли её копыта, она повернулась и взбрыкнула задними ногами. Удар пришелся в бок Найтмэр и оказался достаточно сильным, чтобы отправить ту в полёт. Найтмэр Мун скорее всего ударилась бы в стену, но с помощью крыльев ей удалось выправиться в воздухе. Она опустилась к полу; скользя копытами, остановилась и подняла на Селестию кровожадный взгляд.

— Никс, пожалуйста, заклинаю тебя, выслушай меня. Прекрати эту бессмысленную драку. Я обещаю...

Найтмэр Мун не обратила на слова Селестии никакого внимания и снова ринулась в бой. Чёрный и белый клинки схлестнулись вновь. Найтмэр Мун вложила в атаку всю свою силу, и этого хватило, чтобы отбросить меч Селестии в сторону.

Понимая, что её оборона пробита, Селестия слегка согнула ноги и попыталась отскочить, но уйти целой ей не удалось. Найтмэр ударила снова, и кончик её меча оцарапал Селестии щёку, оставив на ней тонкий след, из которого начала сочиться кровь.

Селестия приземлилась на полметра дальше и выпустила заряд магии. Волна энергии оттолкнула Найтмэр Мун, что дало Селестии небольшую передышку, в которой она очень нуждалась. Она чувствовала, как по щеке бежит кровь, но всё её внимание оставалось сосредоточено на сопернице.

— Никс, пожалуйста...

— Прекрати звать меня Никс! — вздрогнув, ответила Найтмэр полным отвращения голосом. — Я не Никс! Я никогда не смогу быть Никс из-за тебя! Из-за тебя я навсегда останусь Найтмэр Мун! А теперь прикуси свой язык, пока я его не отрезала, и прекрати сдерживаться. Дерись со мной, трусиха!

— Я не трусиха, — строго ответила Селестия, смахивая правым копытом кровь с лица, — и сдерживаюсь тут не только я. Ты бьёшь, чтобы только ранить, Никс, и это не первый раз, когда ты выказываешь милосердие. Ты усыпила моих стражников, в то время как прошлая ты не моргнула бы и глазом, видя, как они истекают кровью или даже умирают. Ты говоришь о предательстве Твайлайт, но не стала ей мстить. Если ты и впрямь Найтмэр Мун, то почему ты так милосердна?

— Я... Я... — слова встали у Найтмэр поперёк горла, её разум зациклился на вопросах Селестии. Почему она сдерживала себя? Почему она просто не расправится с ней? Она практиковалась в фехтовании со стражниками. Она умеет драться, так почему она не нанесла ни одного удара на поражение?

— Никс, — начала Селестия, пока бой на время затих. — Я знаю, что тебе причинили боль. Я знаю, что у тебя есть право злиться на меня, и я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, потому что сыграла во всём этом слишком важную роль. Но если бы ты действительно хотела, ты бы убила меня тем последним ударом. Прошу тебя, давай закончим этот фарс и сложим мечи. Ещё не поздно.

— Не поздно? — переспросила Найтмэр, и с этими словами в её глазах яростно вспыхнуло пламя гнева. — Не поздно?!

— ДЛЯ МЕНЯ ВСЕГДА БЫЛО СЛИШКОМ ПОЗДНО! — заревела Найтмэр Мун во всё горло. В то же время её грива стала колыхаться сильнее и закручиваться вихрем, отражая бушевавшую в ней злость.

Хрипя от ярости, Найтмэр кинулась к принцессе, сопроводив свой бросок залпом магических молний. Селестия смогла отразить часть из них своим щитом, но остальные достигли своей цели. Сами по себе молнии не причинили большого вреда, но из-за них ей стало труднее держаться на ногах, а значит, будет труднее отразить надвигавшийся меч Найтмэр Мун.

Злость и магия, питавшие чёрный клинок, вскоре доказали своё превосходство. Мечи аликорнов столкнулись с громоподобным треском, и прежде чем Селестия смогла отступить, её клинок начал ломаться. Магия принцессы не выдержала этого удара, и её меч раскололся на части, как стеклянный.

Магия, вырвавшаяся из сломанного клинка, сбила Селестию с ног. Её отшвырнуло с такой силой, что она прокатилась по полу до самого подножия трона. Осколки разбитого меча покрыли белоснежную шкурку мелкими порезами, всё тело болело от магического взрыва, отчего дыхание давалось ей ценой мучительных усилий.

Селестия сделала несколько тяжёлых глубоких вдохов, пытаясь поскорее восстановиться, но уже было слишком поздно. Когда она подняла глаза, то увидела, что над ней стоит Найтмэр Мун, и почувствовала у своей шеи лезвие чёрного магического клинка.

— Всё кончено, Селестия, — холодно произнесла Найтмэр, и принцесса знала, что это правда. Однако вместо того, чтобы зажмурить глаза в ожидании горькой кончины, она неотрывно смотрела на Найтмэр Мун. Неподвижные, будто каменные, аликорны смотрели так друг на друга долгое время. Чтобы оборвать жизнь Селестии, Найтмэр требовалось сделать всего лишь небольшое движение мечом, но она просто стояла.

— Ты всё ещё сдерживаешь себя, — сказала Селестия.

Найтмэр ещё сильнее прижала лезвие к шее Селестии.

— ЗАМОЛЧИ! Я могла закончить всё прямо сейчас. Я могла убить тебя. Один быстрый взмах моего меча, и ты лишишься жизни.

— Да, ты победила меня, — признала Селестия, — но я умоляю тебя, Никс, остановись и послушай.

Найтмэр Мун надавила на меч ещё сильнее; его лезвие впилось в белоснежную шкурку, и из-под него сбежала вниз небольшая струйка красной крови.

— Зачем? Зачем мне останавливаться? Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит перерезать тебе глотку?

— Потому что, хоть ты это и отрицаешь, но твои слова и поступки ясно мне сказали, что Твайлайт дорога тебе, — спокойно объяснила Селестия. — Поэтому, Никс, я прошу тебя остановиться и посмотреть, где ты оказалась. Это — точка невозврата. Если сейчас ты убьёшь меня, то получишь Эквестрию, но для жителей всей страны и даже в глазах Твайлайт навсегда останешься убийцей и монстром.

Глаза Найтмэр заблестели при упоминании Твайлайт Спаркл, и она немного опустила меч. Селестия уже посмела надеяться, что ей удалось урезонить Найтмэр Мун, но пару мгновений спустя меч снова прижался к её горлу. Однако теперь в глазах чёрного аликорна не было той жажды убийства, а её оружие колебалось.

С медленным вздохом Найтмэр опустила клинок. Её грива начала окутывать Селестию, и надломленным, безжизненным голосом она сказала:

— Твоё время придёт, ну а пока ты познаешь ту боль, которую перенесла я. На тысячу лет ты изгоняешься на солнце, которое будет удерживать тебя своей магией, как меня удерживала луна. Только сполна познав мои страдания, ты познаешь смерть.

С этими словами и вспышкой света в глубине гривы Найтмэр Мун исполнила своё слово. Она завершила заклинание и заточила Селестию на солнце.

Однако даже после того, как Селестия исчезла, Найтмэр не сдвинулась с места. Она глядела в точку, где только что была солнечная принцесса, а потом перевела взгляд на её пустой трон. С хрипом она втянула в себя полную грудь воздуха и вскричала от ярости, отбросив свой меч. Клинок пронзил воздух как стрела и с громким глухим звуком воткнулся в спинку трона Селестии.
~~~

Луна легла в вираж, осматривая Кантерлот. Уже близился рассвет, и она возвращалась в замок, чтобы Селестия могла вылететь и вместе с армией продолжить искать Найтмэр Мун. Ночные поиски оказались бесплодными. От усталости и разочарования ей ужасно хотелось поскорее вернуться в свою удобную кровать.

Но по мере того, как Луна приближалась к замку, она стала замечать, насколько там было тихо и спокойно. Не было видно стражников, снующих между бойницами. Не было видно вообще никого. Хотя бы кто-то из прислуги должен был уже быть на улице и заниматься утренней уборкой, но никого не было.

Не было и щита Шайнинг Армора.

Луна почувствовала, как у неё в груди перехватило дыхание, и, яростно замахав крыльями, она устремилась к замку. Она нырнула во внутренний двор, но не стала приземляться и даже не сбавила скорости. Вместо этого она магией распахнула двери замка и полетела по коридорам. Селестии бы этого не удалось, но Луна была меньше старшей сестры, и размах её крыльев позволял ей свободно летать внутри замка.

Внутри тоже не было ни души, и тревога Луны от этого только возросла. Опасаясь худшего, она понеслась по коридорам ещё быстрее. В первую очередь Луна проверила спальню Селестии, но, не обнаружив своей сестры там, направилась в следующее возможное место — в тронный зал. Когда Селестия не могла уснуть, она всегда любила уходить туда.

— Сестра? Сестра, ты здесь? — позвала Луна, приземлившись в дверях. Первым делом она взглянула на трон, отчаянно надеясь увидеть там Селестию. Однако её сестры нигде не было видно. На её месте, прямо перед троном, стоял совершенно чёрный аликорн с волшебной развевающейся гривой и таким же хвостом.

Луна почувствовала, как напряглось её тело, когда она увидела пони, которую до этого видела только как отражение в зеркале. Неужели она и вправду так выглядела? Теперь она поняла, почему так много пони рассказывали о ней страшные истории. Чёрная как смоль кобылица с волшебными гривой и хвостом, в которых была сама ночь, и с узкими вертикальными зрачками. Из таких созданий и рождаются ночные кошмары.

С недобрым блеском в глазах Луна тихо двинулась вперёд. Хотя она ступала по мягкой красной ковровой дорожке, которая тянулась от входа до трона Селестии, её шаги были по-прежнему слышны.

— Ты вернулась раньше, чем я ожидала, или, может, прошло больше времени, чем мне показалось, — негромко заметила Найтмэр. Она повернулась к Луне, и ночной принцессе стала видна усталость в её глазах.

— Где Селестия? — строго спросила Луна.

— Твоя драгоценная сестра отведала собственного лекарства. Она изгнана на солнце, — ответила Найтмэр Мун, стараясь заставить свой голос звучать твёрдо. — Но не думай, что это акт милосердия. Я хочу лишь, чтобы она прочувствовала, что такое заточение, которое я терпела тысячу лет. Когда она познает это, я лишу её жизни.

— Заточение, которое мы терпели, — поправила Луна, — или ты забыла, как появилась?

— Я не забыла. Все мои воспоминания достались мне из тех времён, когда Найтмэр Мун называли тебя. И это из твоей памяти пришли мои желания, и это из неё я узнала свою судьбу. У тебя не хватило духу последовать ей, и теперь это моя судьба.

— Но разве ты хочешь такой судьбы? — спросила Луна.

— Я не могу вспомнить, чтобы было время, когда мне не хотелось вечной ночи и победы над правителями Эквестрии... к которым теперь относишься и ты, — ответила Найтмэр Мун. Она подняла свой магический меч и зашагала в сторону Луны. — Защищайся.

Луна создала два клинка поменьше, которые повисли в воздухе по бокам от неё.

— Это правда всё, что ты можешь вспомнить? Никс, разве ты не помнишь те дни, которые провела с Твайлайт Спаркл?

— Не называй меня так. Я Найтмэр Мун.

— Но ты помнишь, как вы жили с Твайлайт? — настойчиво повторила Луна.

— Конечно, — Найтмэр Мун презрительно фыркнула, — я помню. Я бы не забыла то, что было так недавно.

— Тогда ты помнишь, как не была Найтмэр Мун. У тебя есть воспоминания, которые достались тебе не от меня.

— К чему ты клонишь? Это были всего лишь несколько коротких месяцев по сравнению с воспоминаниями о сотнях лет, когда мы были единым целым.

— Но я знаю, что эти твои воспоминания в тысячу раз счастливее, чем те, что мы делим с тобой. Я немного узнала тебя, Никс, во время ужина после Весеннего фестиваля. Ты говорила о своих подружках, о школе, о Твайлайт... ты была счастлива. Так почему ты отбрасываешь всё это, гонясь за желаниями, которые никогда даже не были твоими?

— Это мои желания, — отрезала Найтмэр. — Я хочу возмездия. Я хочу Эквестрию. Я хочу, чтобы пони узрели красоту моей ночи.

— Но это не твоя ночь. Она моя, — рассердилась Луна. — Это я поднимаю и опускаю луну. Это я стала завидовать Селестии. Это я почувствовала, что меня не ценят, и разозлилась на пони, которые спали во время моей ночи, потому что это я создала эту ночь; я одна, не ты.

Найтмэр Мун топнула копытом.

— Ночь станет моей уже скоро. Когда ты исчезнешь, я получу твоё место владычицы ночного неба, как получила от тебя свои воспоминания. Я сделаю небо ещё прекраснее, чего никогда не удалось бы тебе. Пони увидят его и будут в таком восторге, что полюбят ночь, полюбят меня и забудут о солнце и о правивших некогда сёстрах.

— Никс, ты не обязана бы той, кем когда-то стала я, — строго сказала Луна, будто пыталась объяснить сложную вещь жеребёнку, который закатил истерику. — Ты сама решаешь, быть ли тебе Найтмэр Мун. Это не какое-то проклятье крови, которое досталось тебе по наследству.

Найтмэр склонила голову и опустила свой меч пониже.

— Нет, ты ошибаешься... потому что я унаследовала от тебя гораздо больше, чем просто воспоминания. Презрение, страх и отвращение, которые питала к тебе Эквестрия, — всё это теперь моя ноша. Элементы Гармонии позволили тебе счастливо жить дальше, а я превратилась в козла отпущения, в монстра из тьмы, от которой ты спаслась.

— Но Никс...

— Я сказала тебе, не звать меня так! Я. Найтмэр. Мун! — процедила она сквозь зубы, и её глаза загорелись решимостью. Она вскинула свой меч и направила его остриё на Луну. — Теперь защищайся!

— Что ж, прекрасно, я больше никогда не обращусь к тебе как к Никс, — сказала Луна и подняла свои мечи. — Ты сделала свой выбор. Ты решила угрожать мне, моей стране и моей сестре. Ты отказалась от благоразумия, выбрала оставаться такой же слепой, какой когда-то была я, и не оставила мне выбора. Я не отступлю и не сдамся, Найтмэр Мун. Если ты хочешь завладеть Эквестрией, тебе придётся забрать её у меня.

Луна вскинула свои мечи, в её голосе звучали ноты последнего предупреждения:

— Но знай же, Найтмэр Мун: как только наши мечи встретятся, тебя будет преследовать уже не моё прошлое, а твоё собственное.

Найтмэр рассмеялась и пошла навстречу Луне, напоминая большое грозовое облако, надвигающееся на Эквестрию.

— Тебе не отговорить меня, и как бы храбро ты не сражалась, ты проиграешь. Ты разделишь судьбу Селестии, потому что теперь это моё королевство.

~~~

Площадь Понивилля наполняли шёпот и приглушённые голоса. Все пони городка собрались у здания ратуши. Солнце уже несколько часов как должно было взойти, но вместо него в центре небосвода всё ещё висела луна, наполняя мир своим бледным светом. Ещё хуже было то, что на луне появилось несколько новых кратеров. Их тёмные пятна образовали на поверхности ночного светила силуэт Лунной Кобылицы, который некогда уже украшал её на протяжении тысячи лет.

Под этой луной мэр Понивилля Айвори Скролл взошла на трибуну террасы городской ратуши. Было похоже, что она недавно плакала, но мэр вытерла слёзы, прочистила горло и, собравшись с духом, начала говорить:

— Кобылки и джентльпони, как мэр Понивилля я обязана сообщить... мой священный долг — сообщить вам, что принцессы Луна и Селестия... — она запнулась, но, облизав губы, продолжила: — Они повержены.

По толпе прокатилась волна изумлённых вздохов. Пони недоумённо переглядывались между собой, и никто не решался заговорить, потому что никто не хотел упустить ни единого слова Айвори.

— Я получила это известие сразу после восх... когда солнце уже должно было взойти. Прошедшей ночью Найтмэр Мун захватила Кантерлотский замок. Она сразила Принцессу Селестию и дождалась, когда через несколько часов вернулась Принцесса Луна. В настоящий момент принцессы заточены соответственно на солнце и луне.

Айвори Скролл снова откашлялась, чтобы сохранить уверенный тон.

— Настоящим Найтмэр Мун объявляет себя Королевой Эквестрии, а Дети Найтмэр, ответственные за её возвращение, уже устанавливают контроль над правительством. Их силы взяли под охрану столицу; некоторые из них получили повышение за свои заслуги во время государственного переворота.

— Дети Найтмэр предупреждают... — говорила дрожащим голосом Айвори, пытаясь выдавить из себя последние слова, — что любое открытое восстание против новой королевы будет жестоко подавлено и что... и что... И-и что солнце мы в-видели в п-последний раз. Эта ночь... будет длиться в-веч... вечно.

По толпе прокатилась ещё одна волна вздохов, а несколько пони даже упали в обморок. Но не успела ещё жестокая правда как следует улечься в головах понивилльцев, как среди этой — теперь уже вечной — ночи раздался ещё один голос:

— Ох, мисс мэр, вы говорите так, будто это какая-то ужасная трагедия.

Все пони в толпе повернули свои головы и увидели идущую к ним Найтмэр Мун. По бокам от неё шли двое её личных стражников. Их броня была такого же цвета, как у их королевы, а глаза, такие же как у Найтмэр, казалось, светились в темноте своей бирюзовой радужкой.

Толпа быстро разделилась, открывая проход — как и в тот день, когда Найтмэр Мун только вернулась. Некоторые даже кланялись, когда она проходила мимо, и это заставило Найтмэр улыбнуться. Она не могла ожидать, что все они сразу же охотно станут кланяться ей. Это всё-таки было всего лишь начало, и она умеет быть терпеливой. В конце концов, в её распоряжении всё время мира.

Найтмэр Мун подошла к террасе ратуши и с помощью магии отодвинула от Айвори Скролл её трибуну. Затем она взглянула на мэра и увидела, что та сделала несколько шагов назад и стала дрожать, словно лист. Однако она всё же смогла поклониться своей новой королеве.

Удовлетворённая почтением, выказанным ей мэром, Найтмэр Мун повернулась лицом к толпе и повысила голос до командного уровня:

— Граждане Понивилля! Трудно поверить, что всего неделю назад я стояла перед вами только что переродившаяся, а теперь я уже ваша королева. Вам стоит задуматься о том, насколько крепка была ваша монархия, особенно учитывая, как легко она была повержена.

— Теперь я стою перед вами как ваша королева. В моих копытах Эквестрия расцветёт под покровом вечной ночи. Вам не нужно бояться за ваш урожай или за ваши дома, ибо пускай ночь и может быть холодна, но вернейшие из моих подданных уже начали работать над тем, чтобы Эквестрия смогла процветать под светом луны. Они долго и упорно готовились к вечной ночи.

— Но это не последний повод для радости! — сказала им Найтмэр Мун. — Ибо я обещала в день своего возвращения, что не забуду ту доброту, которую вы проявили ко мне, когда я была всего лишь напуганной кобылкой. Поэтому я решила оказать Понивиллю великую честь, разместив тут дар, какого не удостоится ни один другой город Эквестрии.

Земля содрогнулась, до ушей всех пони донёсся отдалённый грохот, а глаза Найтмэр залились светом. Все повернули головы к заброшенным шахтам, находившимся среди холмов неподалёку от Понивилля, откуда, судя по всему, исходил грохот. Какое-то время никто не мог ничего разглядеть, но потом под нестихающий шум из-за горизонта показался одинокий острый шпиль.

Затем шум усилился до пугающий какофонии, будто мир стал раскалываться надвое, а шпиль рос всё выше, и вскоре на поверхности показались верхушки других башен. Наконец, из под земли поднялся сам замок. Он отбросил на землю резкую тень, и казалось, что он глядит на Понивилль, будто гигант, готовый нанести удар.

Когда замок поднялся полностью, а грохот стих, Найтмэр Мун с наслаждением взглянула вниз, на изумление и ужас, отобразившиеся на лицах её подданных.

— Да, жители Понивилля, ваши глаза вас не обманывают. На некоторое время Кантерлот останется административной столицей Эквестрии, но Понивилль станет истинным сердцем этого королевства. Именно здесь, в вашем городке, я и мой замок обрели свой дом, и Понивилль ждёт пора невиданного процветания, когда он станет живым сердцем страны.

Найтмэр Мун окончила свою речь триумфальной улыбкой и взмахом крыльев. Толпа, однако, не разделяла её энтузиазм. Единственной пони, которая осмелилась заговорить, оказалась Айвори Скролл. На дрожащих ногах она сделала несколько шагов к Найтмэр Мун и поклонилась своей новой королеве со словами:

— Вы... в-вы оказали нам честь, Ваше Высочество. Мы... мы с радостью послужим вам домом.

Найтмэр Мун улыбнулась.

— Вы хорошо подобрали слова, мэр. Если вы будете продолжать в том же духе, я, возможно, сохраню вас на этой должности.

— Ну, не все из нас готовы уступить без боя!

Найтмэр, как и все вокруг, повернула голову и увидела шестёрку пони, стоявшую на прилегающей к площади пустой улице. Эпплджек, Рэрити, Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай стояли бок о бок, сверкая Элементами Гармонии. Все они выглядели решительно, кроме Флаттершай, которая спряталась за Рэрити. Но, как бы там ни было, все пятеро были там.

Однако шестую Найтмэр Мун не узнавала. Она выглядела, как обыкновенная земная пони. Шёрстка у неё была синяя, а в её гриве смешивались белый и серебристый цвета. Кроме того, она почему-то была одета в островерхую фиолетовую шляпу, украшенную серебряными и золотыми звёздами. Помимо шляпы у неё была была накидка в тон головному убору, и высоко задранный нос. Её поза напомнила Найтмэр Мун о Даймонд Тиаре и Сильвер Спун.

Она уже возненавидела голубую пони.

— Так, так, так. А я всё ждала, когда же вы пятеро объявитесь. Кто эта новенькая кобылка? — спросила Найтмэр Мун.

— Её зовут... — начала было Эпплджек, но её перебили.

— Полагаю, я сама могу ответить, спасибо большое, — вмешалась новенькая, после чего самодовольно улыбнулась Найтмэр, словно глядя на неё сверху вниз с очень большой высоты. — Хорошенько запомни это лицо, Найтмэр Мун, потому что это лицо твоей погибели! — прокричала голубая пони, указывая копытом на самопровозглашённую королеву. Ибо сегодня я, Великая и Могущественная Трикси, стану той, кто повергнет тебя и вернёт в Эквестрию мир и порядок!

Позади неё раздался взрыв магических фейерверков и хлопушек, словно служа фанфарами к её словам. Впрочем, Найтмэр Мун, глядя на это, только вскинула бровь, перевела взгляд на Эпплджек и произнесла:

— Да вы шутите. Вы же шутите, да?

— Уверяю тебя, Найтмэр Мун, это не шутка, — важно заявила Трикси. Её шляпу охватило лёгкое фиолетовое сияние, заставив ту приподняться и сместиться к затылку. Это нехитрое действие показало всем, что голубая пони была на самом деле единорожкой. — Я, Великая и Могущественная Трикси, одержу над тобой победу.

— Ладно, это точно шутка, — усмехнулась Найтмэр Мун. — Это была твоя идея, Пинки Пай, так ведь? Вы впятером собрались и решили обратиться к моей доброй стороне, разыграв меня. Очень умно, но я думаю, что вы, возможно, захотите попросить свою подружку сбавить тон. Вы же не хотите, чтобы я и вправду поверила, что вы пришли сражаться со мной, так ведь?

— Великая и Могущественная Трикси собирается сделать именно это! — воскликнула Трикси.

Улыбка пропала с лица Найтмэр Мун, и её голос наполнился пугающим холодом:

— Разве ты не понимаешь, кому бросаешь вызов?

От замечания Найтмэр Мун Трикси встревоженно подняла переднее копыто, словно собираясь сделать шаг назад, но вместо этого дерзко опустила его обратно.

— Мне прекрасно известно о твоей силе, но она несравнима с моим могуществом. С помощью своей силы я отправлю тебя обратно в тот омут, из которого ты вылезла. И ты увидишь, что я не просто единорог. Я самый волшебный единорог во всей Эквестрии!

Найтмэр Мун непроизвольно разинула рот. Эта... эта чудачка либо вообще ничего не соображала, либо ей просто надоело жить. У кого могло достать безрассудства, чтобы вести себя так тщеславно? О пони с таким эго Найтмэр Мун слышала только однажды, когда...

Найтмэр моргнула от посетившего её вдруг понимания. Она знала эту кобылку. Не лично, но слышала о ней. Твайлайт рассказывала ей историю о голубой единорожке, которая пришла в город и стала хвастаться, что победила Большую Медведицу. Но когда появилась Малая Медведица, единорожка ничего не смогла с ней сделать, и спасать всех пришлось Твайлайт.

Эта история была её любимой сказкой на ночь, и, вспомнив её, Найтмэр Мун ухмыльнулась.

— Ох... О да, конечно, — говорила она притворно-вежливым тоном. — Я слыхала про тебя раньше, Великая и Могущественная Трикси.

— С-слыхала? То есть, конечно слыхала! Широко разошлась слава о чудесах, которые творит Великая и Могущественная Трикси! — воскликнула она, выпуская в воздух ещё больше волшебных фейерверков.

Меж губ Найтмэр прорвался лёгкий смешок.

— Да, я знаю, кто ты такая. Ты безмерно влюблённая в себя кобылка в безвкусной шляпе, которая чуть не разрушила Понивилль своим хвастовством.

Слова Найтмэр выдавили весь воздух из груди Трикси, заставили её нижнюю челюсть повиснуть и сжали её зрачки в малюсенькие точки.

— По крайней мере, — продолжала Найтмэр Мун со злорадствующей улыбкой, — так выразилась Рэрити. Когда о твоём последнем приезде сюда мне рассказывала Твайлайт, она была более... тактичной, хотя по сути имела в виду то же самое.

Трикси повернулась и, сурово взглянув на Рэрити, шёпотом прошипела:

— Ты знаешь её, и ты рассказала ей об этом?!?

— Эй, не ругайся на неё! Это не она тут рисуется, рассказывая о том, как в одиночку всех спасёт! — вступилась за Рэрити Рэйнбоу Дэш.

— И я не стану тебе напоминать, что без нас — красное яблочко тебе цена, — добавила Эпплджек, укоризненно ткнув копытом в Трикси.

— Эй, это вы убедили меня вернуться! — прорычала Трикси в ответ на грубый тон Эпплджек. — Это вы пришли ко мне, и я согласилась только потому, что победа над Найтмэр Мун спасёт мою карьеру. Я вообще тут только ради вас, так что не надо сейчас всё портить!

— Как это забавно — встретить ту самолюбивую кобылку из историй Твайлайт, — Найтмэр Мун вмешалась просто для того, чтобы эти шестеро не перегрызли друг дружку. — Мне вот любопытно. С чего ты решила, что у тебя есть какие-то шансы против меня? Как вообще ты собираешься одолеть меня, бессмертного аликорна, когда ты всего навсего единорог?

— Я, Великая и Могущественная Трикси, собираюсь использовать сильнейшую магию, какую только знал народ пони, ибо я новый носитель Элемента Магии! — торжественно произнесла Трикси. Она снова приподняла шляпу, обнаружив на своей голове знакомую всем тиару. Затем она быстро поменяла два этих предмета местами, надев тиару поверх шляпы. Так она могла носить и то и другое одновременно.

И впервые с момента своего перевоплощения Найтмэр Мун ощутила настоящий страх.

— Откуда это у тебя?! — прошипела она, в страхе отводя копыто назад. — Нексус уверял, что заберёт их из Кантерлотского замка!

— За это можешь сказать спасибо принцессе Кейденс, — с довольной улыбкой сказала Рэйнбоу Дэш. — Она вывезла Элементы из Кантерлота ещё до того, как Твайлайт пропала, потому что Принцесса Селестия знала, что ты попытаешься забрать их, когда нападёшь.

Найтмэр Мун просчиталась. Она зашла так далеко, а теперь глядела в лицо своей погибели. Ни она, ни Спелл Нексус не думали, что Принцесса Селестия заблаговременно уберёт Элементы из Кантерлота. Они полагали, что Селестия оставит их под своей охраной, в особенности учитывая тот факт, что Твайлайт пропала без вести.

Тем не менее, Элементы, должно быть, доставили в Понивилль спустя несколько часов после её возрождения, когда Твайлайт ещё даже не начала искать её некогда подземный замок.

И к ужасу Найтмэр Мун, Трикси стала казаться неплохой заменой: Элементы Гармонии пробуждались к жизни. Она засияли и начали поднимать шестёрку пони в воздух. Найтмэр Мун инстинктивно приняла защитную стойку. Волшебная радуга однажды уже разрывала её на части, и она не собиралась допустить это снова. Она увернётся от удара, сбежит, но не дастся во второй раз так же легко.

Заклинание продолжало набирать силу, и шестерых пони охватило свечение. Толпа, жадно вглядываясь в происходящее, начала ликовать. Элементы Гармонии извергли свою легендарную радугу, и когда Найтмэр Мун увидела это, её наполнило непреодолимое желание... рассмеяться.

Радуга, вырвавшаяся из Элементов Гармонии, была шириной с шоколадный батончик, а её бледные цвета перепутались местами. По воздуху она плыла медленно, покачиваясь будто листок на ветру, а когда наконец достигла Найтмэр Мун, не стала жечься и не причинила боли. Найтмэр почувствовала всего лишь лёгкое тепло в той части тела, которой коснулась радуга, после чего магия Элементов угасла. Может быть, Найтмэр Мун и не призналась бы в этом, но то прикосновение было скорее даже приятным — как будто её укрыли тёплым одеялом.

Пока она пыталась удержаться от смеха, её посетила одна идея. Это было озорство, почти жеребячество, но затея была слишком хороша, чтобы устоять. Найтмэр набрала в грудь побольше воздуха и взвыла в фальшивой агонии, после чего резко превратилась в облако голубого дыма, будто её тело лопнуло как воздушный шарик.

Толпа ахнула от такого зрелища. Они смотрели, как в ночном воздухе растворяется оставшийся от чёрного аликорна дымок, а затем повернулись к своим предполагаемым спасительницам, которые в этот момент валялись на земле.

Когда их возглавляла Твайлайт Спаркл, магия Элементов заставляла их чувствовать себя обновлёнными и помолодевшими. Однако в этот раз их шкурки покрылись ссадинами и царапинами. Казалось, будто древняя магия сработала против них, а не вместе с ними. Трикси быстро сняла с головы свою тиару и, отшвырнув её в грязь, продолжила потирать виски. Её голова раскалывалась от сильнейшей боли.

Первой оправилась Рэрити, которой удалось встать на ноги и оглядеться вокруг в поисках Найтмэр Мун.

— Всё... Всё уже кончено?

— Полагаю, что так, — ответила Эпплджек. На её губах появилась небольшая улыбка. — Сказать по правде, не думала, что во второй раз всё будет так просто. И что Трикси справится, честно говоря, тоже не особо надеялась.

Трикси фыркнула. Её огромному эго было плевать на ужасную головную боль.

— Ты сомневалась, что я смогу стать новым носителем Элемента Магии? Разве ты не знаешь, что на Великую и Могущественную Трикси всегда можно рассчитывать?

Эпплджек закатила глаза, но этот жест остался незамеченным, потому что их начали окружать жители Понивилля. Толпа стала чествовать своих героев, одолевших Найтмэр Мун. Скоро городок почтут своим присутствием принцессы, луну опустят, а солнце поднимется, и всё снова будет нормально. Но пока что поднялась только Трикси и тут же стала купаться в лучах славы, напрочь заслонив от них всю остальную пятёрку.

— Да! Да, ликуйте пони Понивилля! Ибо я, Великая и Могущественная Трикси, в одиночку спасла всю Эквестрию! Я поистине величайшая кобылка из всех, когда-либо живших!

Очень скоро радостные крики в толпе начали стихать, потому что местные пони постепенно вспоминали, за что они невзлюбили "Великую и Могущественную" Трикси. Но как бы там ни было, они не позволили чванству волшебницы испортить им веселье. Найтмэр Мун повержена. Это стоило отпраздновать.

Однако праздник кончился, даже толком не начавшись. Из-под копыт пони поднялись клубящиеся струйки дыма и направились прямо к носителям Элементов Гармонии. Дым закрутился в лихой торнадо, и, не обращая внимания на панические крики шестерых кобылок, утянул их в себя. Торнадо мотал кобылок по кругу, крутил их и швырял из стороны в сторону, направляясь к городской ратуше.

Наконец торнадо так же внезапно бросил кобылок у ступеней ратуши, свалив их в небрежную кучу. Из всей шестёрки только Пинки Пай смогла поднять голову и, вращая глазами, спросить: "Кто-нибудь заметил, что за карета нас сшибла?"
За вопросом Пикни из недр синего торнадо последовал надменный смех. Воронка дыма поднялась по ступеням, и из неё вышла Найтмэр Мун. Толпа снова ахнула — не только от того, что пони снова увидели её живой, но и потому, что теперь она держала в своей гриве все шесть Элементов Гармонии.

Наградив шестёрку долгим пристальным взглядом, Найтмэр пустила к своим губам улыбку и начала спускаться по лестнице. Её взгляд был прикован к Трикси — кобылке, которая возомнила себя ровней новой королеве Эквестрии. Она встала над Трикси, смотрела и ждала, пока та оправится от катания в торнадо.

Трикси села, потёрла голову, и, когда она наконец полностью открыла глаза, её нос был всего в нескольких сантиметрах от длинной стройной ноги Найтмэр Мун. Единорожка медленно подняла мордочку и увидела, как сверху на неё с широкой триумфальной улыбкой глядит чёрный аликорн.

— Попалась.

Всего лишь от одного этого слова Трикси взвизгнула. Она подскочила, повернулась и попыталась убежать. Однако ей удалось сделать всего пару шагов, прежде чем Найтмэр Мун призвала свою магию и поймала Трикси за ногу. От этого единорожка споткнулась, потеряла равновесие и с болезненным глухим звуком рухнула на землю. Однако, невзирая на боль от жёсткой посадки, голубая пони быстро перевернулась на спину. Своими большими, полными страха глазами она смотрела на Найтмэр Мун, нависшую на ней, как волк над раненным кроликом.

— Какой печальный мятеж, — заметила Найтмэр. — Хотя, с другой стороны, мне не стоило ожидать чего-то большего от кобылки, столь заурядной в сравнении с Твайлайт Спаркл. Итак, что же мне с тобой делать? Может, мне стоит взять себе что-нибудь на память, чтобы иногда тешить себя тёплыми воспоминаниями о вашей жалкой попытке свергнуть меня. Да, думаю, мне нужен какой-нибудь трофей, чтобы повесить его на стену.

Грива Найтмэр выгнулась назад и в смертоносном рывке устремилась прямо к Трикси. Единорожка при виде этого дёрнулась, закричала, но ей так и не пришлось испытать смертных мук. Вместо них она почувствовала, как что-то слетело у неё с головы: Найтмэр Мун всего лишь забрала её шляпу и накидку.

— Что? Боялась, что я заберу твои миленькую маленькую головушку? — язвительно спросила Найтмэр Мун. — Не волнуйся, если захочу, то вернусь за ней. А теперь, если я верно припоминаю историю Твайлайт, настала та часть, когда ты понимаешь, какой дурой себя выставила, и убегаешь прочь.

— З-запомни мои слова, мы с тобой ещё встретимся! — вяло пообещала Трикси, пытаясь сохранить лицо, хотя понимала, что Найтмэр Мун её просто пощадила. — Может, это сражение ты и выиграла, но до конца войны ещё далеко! Великая и Могущественная Трикси никогда не бежит! Она всего лишь отступает!

Тут Трикси воспользовалась своей магией, чтобы наколдовать дымовую завесу, после чего развернулась и понеслась прочь так быстро, как только могли унести её копыта. Это было точно такое же отступление, как после того случая с Малой Медведицей, и эта картина заставила большинство понивилльцев разочарованно охнуть.

Пока толпа разочаровывалась в Трикси, Найтмэр радовалась своему успеху. Последнее, что могло её уничтожить — Элементы Гармонии — теперь оказалось в её распоряжении. Теперь она могла быть уверена, что Элементы больше никто и никогда не использует. Поэтому взбудораженная безоговорочной победой Найтмэр Мун не смогла удержаться, чтобы не повеселиться ещё чуть-чуть.

Оглядев толпу пони, которые смотрели ей в рот, чтобы не упустить какое-нибудь её слово, Найтмэр снова обернулась синим туманом. Её тело закрутилось вихрем, который затем быстро сжался, и приобрёл форму — но не форму царственного аликорна. Вместо этого Найтмэр приняла облик Трикси и надела плащ и шляпу, сорванные с настоящей Трикси пару мгновений назад.

— Слушай меня, Понивилль! — прокричала перевоплотившаяся Найтмэр Мун голосом голубой единорожки. — Я Немощная и Трусливая Трикси! Трепещите, пока я попытаюсь сделать вид, что искорки и вспышки света достойны восхищения! Поразитесь моим скучным речам о моей необоснованной уверенности в собственных способностях! Изумитесь тому, как я, взмахнув хвостом, сбегу при первых признаках опасности!

Не-Трикси самодовольно рассмеялась над собственной шуткой, однако остальные встретили её представление полной тишиной. Ни один пони не потрудился ни рассмеяться, ни даже хихикнуть.

От этой тишины мордочка Не-Трикси скривилась выражением досады, которое затем перешло в раздражение.

— Пфффмх. Плебеи. Им вроде бы должна была понравиться кобылка, которая может менять облик по собственной воле, — пробормотала себе под нос Найтмэр Мун. Она приняла свой нормальный вид, а шляпа и плащ Трикси составили компанию Элементам Гармонии в её волшебной гриве.

После этой неудачной попытки заработать хоть один смешок своей импровизированной пародией Найтмэр переключила внимание на пятерых оставшихся кобылок, которые осмелились выступить против неё. Она ожидала, что те будут в шоке, полны страхом, станут трепетать от одной её тени, но они только спорили между собой.

— Говорила тебе, что не надо было её брать, — рявкнула на Эпплджек Рэйнбоу Дэш.

— Ой, да замолчи ты, — выпалила в ответ Эпплджек. — Она единственный единорог с талантом к магии, которого мы смогли найти, и это нам ещё повезло.

— Итак, мои маленькие пони, — начала Найтмэр Мун, прервав ссору и заставив пятерых кобылок обратить на себя внимание, — что же мне с вами делать?

— Делай, что хочешь, ты не заставишь нас заговорить! — решительно выкрикнула Дэш.

— Вот именно! — согласилась Пинки Пай и в следующий миг озадаченно посмотрела на Рэйнбоу Дэш. — Погоди, а о чём ей с нами говорить?

— Пинки Пай, т-ссс.

Найтмэр хихикнула.

— Ваша перебранка меня забавляет. Не хотите все впятером стать моими личными придворными шутами? Я даже позволю вам видеться с Твайлайт Спаркл.

— Ваше Величество, закон предусматривает только одно наказание для тех, кто посмеет напасть на вас.

Найтмэр обернулась на голос и увидела одного из своих телохранителей. Она была удивлена, что после разыгранного ею поражения они до сих пор тут. Она думала, что они ринутся в замок, чтобы рассказать о случившемся Спелл Нексусу. Однако они всё ещё были здесь и стояли перед ней, согнувшись в почтительном поклоне.

Тяжело вздохнув, Найтмэр Мун отвернулась от своих стражников, прервавших её веселье.

— Дайте я угадаю, это один из законов Нексуса.

— Да, Ваше Высочество, — подтвердил один из стражников.

— И что же этот закон гласит?

— Что всякого пони, который нападёт на королевскую особу, ждёт виселица, — ответил другой стражник.

— Он... он что, сказал... виселица? — тихо прошептала изумлённая Рэрити.

— А... ага, так и сказал, сахарок, — кивнула Эпплджек.

— Н-н-но а как же мои зверушки? — спросила Флаттершай со слезами на глазах. — Некоторым нужно давать лекарства. Мне нужно заботиться о них. Там есть маленький хорёк, которому нужно менять перевязки, и-и маленькие пташки, у которых скоро будет первый полёт. Что с ними будет? Ведь я не смогу поймать их, если они упадут.

— Крепись, сахарок. Обещаю, все твои маленькие зверята справятся без тебя, — пыталась успокоить её Эпплджек. — Так же... Так же как и Биг Мак, Эпплблум и бабуля Смит справятся без меня. Будет трудно, особенно когда придёт сезон сбора яблок. Я-я не думаю, что Биг Макинтош один осилит все деревья, но Эпплблум уже подрастает. Скоро она уже и сама сможет сбивать яблоки. Она будет помогать.

— Но... но мне нельзя на виселицу! — в панике вскрикнула Рэрити. — Я просто не могу! Я не могу просто так оставить свою семью!

— А кто будет устраивать вечеринки, когда меня не будет? — спросила Пинки Пай. Её обычно кудрявая грива опустилась и прямыми прядками спадала к земле. — Кто испечёт торт, когда я пропаду? У Кейков скоро юбилей, а ещё скоро свадьба, которую мы должны организовать, и День Рождения Лиры, и...

— Да что с вами такое, а? — закричала на подруг Рэйнбоу Дэш. Она встала на ноги и расправила крылья. — Мы не можем сдаваться! Мы справимся с ней и без элементов!

Рэйнбоу Дэш прыгнула на Найтмэр и отвела копыто назад, не оставляя сомнений в том, что собирается ударить аликорна прямо в челюсть. Найтмэр, однако, даже не попыталась уклониться или увернуться, потому что в этом не было никакой необходимости.

Рэйнбоу Дэш даже не успела коснуться новоявленный королевы, потому что вперёд выскочили двое стражников и схватили её. Они придавили пегаску к земле, и хотя она пыталась вырваться, жеребцы были слишком сильны. Когда надежды освободиться не осталось, она наконец осознала безнадёжность их положения.

— Мы... мы пропали.

Эпплджек всхлипнула и потёрла копытом нос. Она изо всех сил старалась не расплакаться, быть сильной ради своих подруг, но проигрывала этот бой.

— Мне жаль, Рэйнбоу, но похоже, что так.

— Но это нечестно, — жаловалась Дэш. Она снова начала бороться со стражниками, а на её глазах появились слёзы. Я собиралась этим летом на отборочные к Вандерболтам, и я обещала Скуталу, что, когда её крылья окрепнут, научу её летать так же, как я. Я обещала ей, и... и кто без меня будет расчищать небо над Понивиллем?

Вопросы Рэйнбоу стали последней каплей. Эпллджек держалась до последнего, но тут в ней что-то сломалось. Она стала плакать вместе с подругами, а Найтмэр Мун наблюдала за тем, как пятеро кобылок ломаются под тяжестью цены, которую им придётся заплатить за попытку восстания. И, глядя на них, Найтмэр Мун должна была чувствовать радость, она знала это. Вид их страданий должен был доставить ей удовольствие.

Но вместо этого она почувствовала в груди тяжесть, будто что-то внутри сжало её сердце.

— Моя королева, нам арестовать их? — спросил один из стражников.

Найтмэр Мун раскрыла рот, чтобы ответить, но не смогла заставить себя сказать "да". Слова стали слишком тяжёлыми для её языка. У неё не выходило, как бы она не пыталась. Она не могла обречь их — подруг Твайлайт — на смерть на виселице.

Поэтому Найтмэр сказала единственное, что ей удалось проговорить:

— Нет, отпустить их.

— ЧТО!?

Удивлённый вопрос выкрикнули не только стражники, но и все, кто расслышал приказ Найтмэр Мун. Кругом от изумления пораскрывались рты и широко распахнулись ошеломлённые глаза. Никто не мог поверить в то, что только что услышал, но Найтмэр подтвердила, что сказанное ей — правда.

— Да, я отпущу их. Я официально их помилую, и это мой первый указ, как Королевы Эквестрии.

— Н-н-но, моя Королева, закон требует... — попытался возразить один из стражников.

— Королева я тебе или нет?! — резко оборвала его Найтмэр Мун. — А теперь возвращайся в замок и извести Нексуса, что я желаю, чтобы он ознакомил меня со всеми новыми законами, которые он ввёл — с каждым из них.

— Но моя Королева, нам нельзя покидать вас ни под каким...

— СЕЙЧАС ЖЕ! — взревела Найтмэр Мун, а её слова подкрепили молнии, ударившие из её копыт в сторону стражников. Последние не стали терять времени и, оторвавшись от земли, направились к теперь уже наземному замку со всей скоростью, которую позволяли развить их крылья.

Найтмэр Мун несколько мгновений смотрела им вслед, а затем устремила свой взгляд на пятерых кобылок, которые в свою очередь глядели на неё. Они, так же как и оставшаяся часть толпы, не смели произнести ни слова, опасаясь, что любая фраза сможет изменить её решение.

Наконец нарушить тишину решилась Рэрити:

— Ты... ты отпускаешь нас?

— Я просто возвращаю долг, ничего больше, — холодно ответила Найтмэр Мун, расправляя свои крылья. — За ту доброту, которую вы проявили ко мне, когда я была всего лишь трусливой кобылкой, я сохраняю вам жизнь. Не ждите того же милосердия, если вдруг попробуете восстать против меня снова.

Произнеся эти последние слова, Найтмэр Мун взлетела. Она сделала круг над Понивиллем, оглядев толпу пони и их полные страха глаза. После этого она повернула в направлении свежеподнятого замка и полетела к нему, унося в своей волшебной гриве Элементы Гармонии вместе со шляпой и плащом Трикси.
~~~

Хлопнув крыльями, Найтмэр Мун приземлилась на балконе своей спальни и вошла внутрь. Она поднесла Элементы Гармонии к ближайшему шкафу и засунула их туда вместе со своими доспехами. Последним она сняла шлем и повесила его на гвоздик на стене, после чего небрежно швырнула на стол шляпу и накидку Трикси, намереваясь разобраться с ними позже.

Найтмэр Мун — теперь уже без своих доспехов — легла на кровать и, медленно выдыхая, погрузилась в мягкие объятия своего одеяла. Ей хотелось просто заснуть — ничего больше, но вскоре она поняла, что сон не достанется ей легко.

Её мысли устремились в прошлое. Она прокручивала в уме события нескольких последних часов и пыталась анализировать свои решения.

Во-первых, она не стала нападать на стражников. Она запросто могла бы отправить в замок Детей Найтмэр и взять его силой. На самом деле стражники принцесс этого от неё и ждали — они ждали, что она будет действовать жестоко. Но вместо этого их новая королева решила действовать скрытно. Она прошла в замок, превратившись в солдат, и всё для того, чтобы пробраться напрямую к Селестии, не причинив никому вреда.

Во-вторых, она не убила ни Селестию, ни Луну. В гневе она была близка к тому, чтобы добить Селестию. Для этого требовалось всего лишь движение меча, но принцесса сказала те свои слова. Селестия заставила её подумать о Твайлайт и о том, как единорожка отреагирует на известия об убийстве своей наставницы. С тех пор, даже во время битвы с Луной, те её слова не шли у Найтмэр из головы, и в конце концов она изгнала ночную принцессу на луну — так же, как и Селестию на солнце.

В-третьих, она пожалела подруг Твайлайт. Собственно, она их оставила вообще безнаказанными. Да, теперь она заполучила Элементы Гармонии, но признают ли когда-нибудь эти кобылки её власть по-настоящему? Разве они не попытаются освободить Твайлайт и вернуть Элементы? Было бы разумнее разобраться с ними... раз и навсегда.

Но всё же — как и Селестию с Луной — она их пощадила... так же, как пощадила Твайлайт Спаркл. Она могла бы прибить Твайлайт сразу же, как только Нексус принёс её в тронный зал. По сути, она должна была бы это сделать ещё в ночь обретения силы, когда увидела Твайлайт среди толпы. Но когда бы её ни посетила мысль о том, чтобы совершить нечто жестокое — например, отнять чью-нибудь жизнь — она не могла заставить себя это сделать.

Найтмэр Мун яростно встряхнула головой. Да что с ней такое? Она больше не та пугливая плакса Никс. Она Найтмэр Мун — Королева Эквестрии, принесшая Вечную Ночь! Она единственный оставшийся в мире бессмертный аликорн, самая могущественная пони из всех, когда-либо живших, и из всех, кто когда-либо будет жить!

Она победила. Её победа была безоговорочной во всех отношениях. Она получила всё, чего желала: Селестии и Луны не стало; она завладела Элементами Гармонии — единственной силой, которая способна её одолеть; она стала единственной королевой Эквестрии и будет править до скончания времён. Пускай даже ей не хочется убивать, ну так ведь теперь это и ни к чему. Ни один пони в Эквестрии не сможет её одолеть.

Она победила, а всё остальное — неважно.

14 Бывший Метконосец

пер. veon

ТУК... ТУК... ТУК...

Черили подняла взгляд от книги. Она лежала у себя дома, свернувшись под одеялом. В камине горел жаркий огонь. Прошла уже неделя с тех пор, как Найтмэр Мун захватила власть над Эквестрией, и в лишённом солнечного тепла королевстве постепенно становилось всё холоднее и холоднее. На данный момент воздух снаружи оставался ещё достаточно сносным, однако Черили сомневалась, что это продлится долго.
ТУК... ТУК... ТУК...

Повторный стук в дверь заставил Черили выбраться из тёплого гнёздышка, которое она себе устроила на диване, и, подойдя к двери, заглянуть в глазок. Ей было непривычно беспокоиться о том, кто стоит у неё на пороге, но с тех пор, как Найтмэр Мун захватила власть... в общем, она больше не чувствовала привычной безопасности.

Однако пони, стоявшие на пороге, не были ни королевскими стражами, ни Найтмэр Мун, ни кем-либо ещё, столь же опасным. Нет, это были хорошо знакомые ей жеребята, и Черили с радостью открыла им дверь.

— Девочки, что вы здесь делаете? На улице же темно!

— Так теперь же всегда темно, — ответила Скуталу, стоявшая на крыльце между Эпплблум и Свити Белль.

— И то верно, — Черили выдавила из себя слабую улыбку. — Так чем я могу помочь вашей троице?

— Черили, можно задать вам пару вопросов? — спросила Свити Белль. — Я просила Рэрити и моих родителей рассказать, что происходит, но, по-моему, они не говорят мне правду.

— И Эплджек с Большим Макинтошем тоже ничего не говорят, — добавила Эпплблум.

— А мои родители вообще запрещают мне об этом говорить, — звершила Скуталу.

Улыбка Черили потускнела.

— Девочки, я правда не думаю, что это моё дело, особенно если ваши семьи...

— Пожалуйста, мисс Черили! — взмолились трое Метконосцев в один голос.

— Ох... ладно. Почему бы вам тогда не зайти внутрь? — предложила Черили, отступая назад, чтобы пропустить жеребят в дом. — Не хочу, чтобы вы мёрзли снаружи.

Когда Метконосцы оказались внутри, Черили закрыла дверь и потёрла одну ногу о другую, чтобы прогнать озноб. Проводив жеребят в гостиную, она разрешила им запрыгнуть на диван, а сама забралась в небольшое кресло, завернувшись в свободное одеяло.

— Итак, девочки, о чём вы хотели меня спросить?

— Мы хотели узнать, что случилось с Никс, — объяснила Эпплблум, заворачиваясь вместе с подругами в одеяло, оставленное Черили на диване.

— Девочки... я правда не думаю, что я... — начала Черили, но её тут же прервали:

— Пожалуйста, — взмолилась Свити Белль. — Скуталу говорит, что Никс — это Найтмэр Мун, но Рэрити всё повторяет, что Никс уехала жить к своей семье, потому что она кузина Твайлайт.

Черили потянула за край одеяла, поплотнее закутываясь в него, и повернулась к Скуталу:

— Почему ты считаешь, что Никс — это Найтмэр Мун?

— Из-за того, что она делала, когда появилась в центре города с теми странными пони в плащах.

— Ты там была?

Скуталу кивнула:

— Да, и я слышала, как она говорила, что раньше была жеребёнком. А потом она подошла к Даймонд Тиаре и Сильвер Спун и сказала, что это их розыгрыш помог ей стать Найтмэр Мун. И ещё, у Найтмэр Мун не было кьютимарки, прямо как у Никс.

— Ты уверена, что Найтмэр... — попыталась вставить Черили, но Скуталу продолжала, не прерываясь ни на секунду:

— А потом, когда она подошла близко ко мне, я окликнула её. Я назвала её Никс, и она обернулась. Она меня узнала, я точно видела! — уши Скуталу прижались к голове. — Но потом она сказала, что мы... мы с ней больше не друзья.

Все три кобылки повесили головы при этих словах, и Черили нахмурилась, чувствуя, как у неё всё переворачивается внутри. Было ясно, что их семьи пытаются оградить жеребят от правды, либо просто уходя от разговора, либо обманывая их. Но несмотря на это, она знала, что не сможет надолго скрыть правду от этих троих. Они волновались, и если кто и заслуживал знать всю правду, так это они.

— Ладно, девочки, насколько я слышала, Никс и есть Найтмэр Мун... и она была Найтмэр Мун всё это время.

Эпплблум широко раскрыла глаза:

— Всё это время?

Черили кивнула.

— Не может быть! — возразила Скуталу. — Никс никогда не была похожа на Найтмэр Мун. Это те странные пони что-то с ней сделали.

— И даже если Никс — Найтмэр Мун, зачем она сделала, чтобы всегда было темно? — спросила Свити Белль, показав глазами на тёмное ночное небо за окном. — Ей никогда особо не нравилось, когда на улице темно, зачем же ей теперь так делать?

Черили вздохнула и помолчала, тщательно подбирая слова для ответа.

Эплблум, Скуталу и Свити Белль заслуживали правды, но она для них будет очень горькой. Она раскрыла рот, чтобы всё им рассказать, но слова застряли у неё в горле. Нужно было смягчить удар, подсластить пилюлю... добавить немного призрачной, даже нереалистичной надежды, за которую и сама она отчаянно цеплялась.

— Я думаю, Никс просто… запуталась, — наконец сказала им Черили, надеясь, что три жеребёнка примут её объяснение.

— А в чём она запуталась? — спросила Свити Белль.

— Видите ли, девочки, Никс не помнила, как была Найтмэр Мун, пока училась с нами в классе, однако из-за того, что случилось, теперь она помнит. Она вспомнила всё, и я думаю, что теперь она просто сбита с толку. Она не знает точно, какой пони ей полагается быть: Найтмэр Мун, которую все боятся, или же Никс, которая была вашей подругой. И пока что она, к сожалению, решила быть Найтмэр Мун.

— Но... если она просто запуталась... это же значит, что она снова может стать Никс, так? Может быть, ей и не нравится быть Найтмэр Мун, — заметила Скуталу, с надеждой улыбнувшись.

— Ага! И вообще, если бы она действительно была Найтмэр Мун, она бы не отпустила мою старшую сестру и её подруг, — с уверенностью сказала Эплблум. — Это доказывает, что она всё ещё Никс!

С некоторым трудом Черили выдавила из себя улыбку.

— Надеюсь, вы правы, девочки. А теперь, почему бы не пойти поиграть, чтобы отвлечься? — предложила Черили, глубже зарываясь в тёплые объятия одеяла. — Да, и не забудьте запереть дверь, когда будете уходить.

Три жеребёнка кивнули, затем спрыгнули с дивана и, торопливо поблагодарив Черили, выскочили за дверь. Выбежав на тротуар, они поскакали бок о бок вдоль улицы.

— Мне жалко Никс, — сказала Скуталу, посмотрев на подруг. — Я даже не представляю, каково это должно быть, когда не знаешь, кто ты.

Свити Белль кивнула:

— Да. Это, наверное, как если бы у тебя были разные метки на каждом боку. Не знаешь, какой из особых талантов действительно твой.

— Плохо, что мы ничем не можем ей помочь, — сказала Скуталу, прижав уши.

— Ага, очень плохо, — согласилась Свити.

Они со Скуталу продолжали идти, но через несколько шагов заметили, что Эпплблум с ними больше нет. Обернувшись, они увидели, что она остановилась посреди дороги, опустив голову и задумчиво глядя в землю.

— Эй, Эпплблум... что с тобой? — спросила Скуталу.

Эпплблум молчала несколько секунд, а потом решительно подняла голову.

— Метконосцы, у нас есть друг, который забыл, кто он, — объявила она тоном обращающегося к своей армии генерала. — Наш друг-метконосец сидит, совсем запутавшись, в том мерзком замке, и знаете, что ей нужно?

— Эм... нет, — ответила Свити Белль, не понимая, почему Эпплблум так странно себя ведёт.

— Зато я знаю! — рявкнула Эпплблум, расхаживая перед подружками, как перед строем солдат. — Ей нужен кто-то, кто напомнит ей, кто она. Кто-то, кто напомнит, что у неё есть друзья. Друзья, которые хотят снова гулять и играть с ней при свете солнца. И мы — те пони, которые сделают это!

Скуталу улыбнулась и вскинула копыто к небу.

— Да! Давайте покажем Никс, что Метконосцыискатели держатся вместе, несмотря ни на что!

— Эм, девочки? — прервала их Свити Белль. — Вы не забыли, что Никс в том большом замке, который охраняется большими страшными пони в доспехах?

— Ну и что? Мы просто прокрадёмся мимо стражи, — уверенно заявила Эпплблум.

— Ага, мы можем быть Метконосцами... — начала Скуталу, но замолкла и оглянулась на подруг. — Э-э, как называется пони, которая прокрадывается во всякие разные места вроде замков?

— Кобыла-призрак?

— Нет.

— Лазутчица? — предложила Свити Белль.

— Близко, но нет…

Свити Белль и ЭплБлум уставились друг на друга, пытаясь что-нибудь придумать. И вот глаза Свити Белль загорелись — она вспомнила идеально подходящее слово:

— Шпион!

— Точно! — сказала Скуталу, подпрыгнув на месте. — Мы будем Метконосцами-Шпионами!

Эпплблум и Свити Белль улыбнулись, все трое хлопнули вместе копытцами и ускакали претворять свои планы в жизнь.

~~~

Найтмэр Мун спускалась по каменной винтовой лестнице, радуясь тому, что хоть на пару минут может остаться одна. Вся прошлая неделя была посвящена тому, чтобы передать власть над Эквестрией от Королевских Сестёр к ней. Члены Детей Найтмэр были поставлены на все важные государственные должности, которые ещё не были ими заняты, и правительство снова начало работать.

Кое-где, правда, ещё встречалось сопротивление. Несмотря на весть, что её муж вступил в ряды Детей Найтмэр, Принцесса Кейденс бежала вместе с несколькими другими принцами и принцессами меньшего ранга и где-то скрывалась. Спелл Нексус с другими важными пони сошлись на том, что они, должно быть, готовят восстание, но Найтмэр Мун это не тревожило. Кейденс была единственным аликорном среди повстанцев и к тому же лишь отчасти аликорном по крови. Она оставалась смертной, и так же, как не под силу ей было управлять движением солнца, так и не по силам было смертной принцессе победить её — Королеву Эквестрии.

По правде сказать, Найтмэр Мун хотелось выкинуть всё это из головы до завтрашнего утра. Было уже шесть вечера. Она провела весь день в работе, подобно большей части замковой прислуги, которая уже начинала расходиться к этому часу, но ей было ещё рано идти отдыхать от королевских дел. Нексус ожидал её присутствия в обеденном зале. Он подготовил для неё встречу за ужином с несколькими принцами и принцессами меньшего ранга. То были те из особ королевской крови, кто перешёл на сторону её режима, и у всех у них глаза теперь сверкали бирюзой, окаймлявшей узкий вертикальный зрачок.

Это свидетельствовало о том, что Нексус раздавал её “благословение” весьма и весьма свободно.

По правде говоря, Найтмэр Мун уже начинало немного тошнить от того, что все вокруг ходили с одинаковыми глазами. Она решила сказать Нексусу, как только закончит своё дело здесь, что не собирается присутствовать на ужине, так как у неё просто нет настроения. Она ведь всё-таки Королева Эквестрии — чем он сможет ей возразить?

Миновав последнюю ступень, Найтмэр Мун отбросила мрачные мысли и зашагала по тускло освещённому коридору. Она прошла по темнице своего замка, миновав множество пустых камер, пока не достигла самой последней и единственной занятой камеры.

Твайлайт Спаркл поднялась и села на своей койке, плотно завернувшись в одеяло. Она была невредима, но всё же носила один знак своего заключения — металлический ошейник, застёгнутый на её шее. Он блокировал магию, чтобы не дать ей сбежать при помощи телепортации или просто достать ключи телекинезом.

Некоторое время Найтмэр Мун молча рассматривала Твайлайт через решётку, и затем произнесла:

— Надеюсь, стражники хорошо обращались с тобой, как я и велела.

— Они приносят мне еду и больше ничего, — спокойно ответила Твайлайт.

— Хорошо. Это... хорошо. А твои раны, хорошо ли они исцеляются?

Твайлайт поглядела на свою правую переднюю ногу и осторожно подвигала ей.

— Лодыжка всё ещё побаливает, но в остальном я в порядке, — она помолчала секунду, а потом подняла глаза и посмотрела на Найтмэр Мун. — А как... у тебя дела?

— Превосходно. Я — Королева Эквестрии. Все наслаждаются красотой вечной ночи, Дети Найтмэр устанавливают контроль над правительством, и вся Эквестрия находится в моей власти. Чего ещё мне желать для счастья?

— Ты не выглядишь счастливой, — заметила Твайлайт.

Глаза Найтмэр Мун сверкнули, и её отстранённый взгляд превратился в испепеляющий.

— Что ты знаешь о том, как я должна выглядеть счастливой?

— Но я видела тебя счастливой, Никс. Я слышала твой смех, я видела твою улыбку. Ты можешь говорить, что счастлива, но я вижу, что это не так.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, — отрезала Найтмэр Мун. — И что же ты предложила бы мне, если я не счастлива, Твайлайт? Может быть, мне отказаться от короны? Или даже освободить Селестию и Луну?

— Да! — тут же выдохнула Твайлайт, отбросив одеяло и подойдя к двери камеры, чтобы быть как можно ближе к Найтмэр Мун.

— Значит, ты хочешь, чтобы я отказалась от собственной свободы. Как только Селестия и Луна окажутся на воле, они вместе возьмутся за то, чтобы я обязательно заняла их место, — Найтмэр стиснула зубы и опустила голову, чтобы быть на одном уровне глаз с единорожкой. — А я не хочу провести ещё тысячу лет в изгнании на луне. Вы с Селестией очень ясно дали понять: что бы я ни делала, как бы хорошо себя ни вела, я есть и всегда буду врагом Эквестрии. Поздно поворачивать назад, Твайлайт, даже если бы я этого хотела.

— Но... ты ведь хочешь? — спросила Твайлайт с надеждой.

Найтмэр Мун не дала ответа. Она фыркнула, развернулась и направилась обратно к лестнице. Твайлайт прижалась лицом к решётке и смотрела ей вслед, пока та не пропала из виду, а потом ещё долго прислушивалась к звуку шагов, пока они совсем не стихли, и только после этого она вернулась на свою койку.

Она вновь завернулась в одеяло и легла головой на подушку. Твайлайт подняла копыто и попыталась утереть глаза, но это было бесполезное занятие. Сколько она ни старалась, не могла заставить себя перестать плакать ни на минуту.

~~~

— Стой, кто идёт? — рявкнул стражник с вершины воротной башни.

— Доставка яблок, — отозвался Биг Макинтош своим глубоким, тягучим голосом. Он был запряжён в телегу с несколькими корзинами спелых красных яблок. — Вы их вчера заказывали.

Стражники на вершине башни порылись в бумагах, после чего снова высунулись за парапет.

— Проходи. Разгрузи телегу прямо за воротами, а потом уходи. Ясно?

— А-агась, — лаконично ответил Макинтош, наблюдая, как перед ним открываются ворота.

Как ему и приказали, он завёз телегу внутрь, выгрузил корзины с яблоками и вслед за тем удалился. Ворота за ним плавно закрылись, и как только двор был надёжно заперт, в него вышли слуги с замковой кухни, чтобы забрать корзины и отнести их для хранения в кладовую.

Как только все яблоки были перенесены, слуги прикрыли дверь кладовой и разбрелись по своим делам. На какое-то время в кладовой стало абсолютно темно и тихо, но вскоре воздух наполнился шуршанием, за которым последовал стук яблок, падающих на пол.

— Горизонт чист.

После нескольких напряжённых вздохов в комнате появился свет. Загоревшийся огонёк мерцал на самом кончике рога Свити Белль. Белая единорожка высунула голову из корзины с яблоками и оглядела комнату. Эпплблум уже вылезла из своей корзины и пыталась вытянуть из неё застрявший плащ метконосца; тем временем из третьей корзины показалась Скуталу.

— Это был потрясный план, Эпплблум, — похвалила она подругу, выбираясь из яблок.

— Спасибо, — ответила та. — Хорошо, что я подслушала, как Эплджек с Биг Маком говорили о доставке яблок в замок. Не знаю, как бы мы ещё попали внутрь.

— Но что нам теперь делать, раз мы уже здесь? — спросила её Свити Белль.

— Всё просто. Если Никс в замке, то ей когда-нибудь захочется есть, верно? Вот поэтому очень хорошо, что мы на кухне и что скоро ужин. Мы просто подождём, пока кто-нибудь не приготовит его для неё.

— И тогда мы используем свои супер-шпионские способности, чтобы проследить за ним, и он приведёт нас прямо к Никс! — сказала Скуталу и встала в эффектную стойку в стиле кунг-фу.

— Но мы даже ещё не на кухне. Мы в кладовой, и у нас нет супер-шпионских способностей, — возразила Свити Белль.

— Ну... это всё равно хороший план, — отмахнулась Скуталу.

— Эй, принеси-ка немного яблок, — произнёс чей-то голос за дверью.

Три жеребёнка подскочили и нырнули в угол, прячась за мешками картошки. Через секунду дверь открылась, и один из работников кухни зашёл внутрь, чтобы взять корзину яблок, после чего повернулся и ушёл, оставив дверь закрываться самостоятельно под тяжестью собственного веса.

Дверь вот-вот должна была снова захлопнуться, когда Скуталу бросилась из укрытия и выставила в быстро сужающуюся щель копыто. Она вздрогнула, когда тяжёлая дверь прищемила ей ногу, но зато ей удалось оставить дверь приоткрытой. Она махнула подружкам, и вскоре все три кобылки выглянули из кладовой.

Кухня была как будто разделена на две части. В одной части команда поваров готовила кучу незамысловатых блюд, которые, вероятно, предназначались тем пони, что работали в замке. В другой части кухни единственный повар старательно работал над несколькими тарелками поменьше, раскладывая на них еду, которая выглядела гораздо более аппетитно.

— Спорим, что это обед для Никс, — прошептала Скуталу, указывая на повара, работавшего отдельно от остальных.

— С чего ты взяла? — спросила Эпплблум.

— Ну, она же теперь королева, вроде. Я никогда раньше не видела такую еду, так что это наверняка что-то очень модное, а королевы едят модную еду.

— По-моему, звучит разумно, — сказала Свити Белль.

Эпплблум задумчиво наморщила лоб:

— Но как нам проследить за ним, чтобы найти Никс?

— Смотри, — сказала Скуталу, указывая копытом. — Он ставит тарелки на ту тележку. Мы просто возьмём одну из тех больших серебряых крышек, которыми он их накрывает, и спрячемся под ней внизу тележки.

— Но как нам достать эту крышку? — спросила Эпплблум.

Ответ на этот вопрос дала Свити. Маленькая единорожка зажмурилась, глухо застонала, и её рог начал светиться. Одна из больших серебряных крышек неуверенно поднялась в воздух и поплыла над полом к укрытию Метконосцев. Она несколько раз опускалась и подпрыгивала, едва не коснувшись пола, пока Свити Белль боролась с непослушным телекинезом, но всё же оставалась в воздухе.

Скуталу улыбнулась, с восторгом наблюдая, как крышка плывёт к ним:

— Вот она, давай ещё чуть ближе.

— Я... не.. мо... гу… — захныкала Свити Белль, начиная обливаться потом.

— Давай, Свити Белль, — сказала Эпплблум, пытаясь её подбодрить, — ещё немного.

— Я... просто... не могу, — ответила Свити Белль, и её рог погас.

Крышка упала и приземлилась на пол с оглушительным звоном. Внезапный шум заставил многих поваров подпрыгнуть, и вскоре все взгляды были обращены на серебряную крышку.

Ближайший единорог — тот, который готовил “модную” еду — подошёл к крышке и поднял её при помощи магии. Он ожидал увидеть испорченное кушанье, однако там ничего не оказалось. Удивившись, повар поднял взгляд и заметил, что дверь кладовой чуть приоткрыта.

Поддавшись любопытству, он открыл дверь, продолжая держать крышку в воздухе. Осмотрев кладовую, но не обнаружив ничего подозрительного, он повернулся к другим поварам и пожал плечами. Не имея очевидного объяснения, откуда взялась крышка, все повара вернулись к своим делам, сочтя неожиданное событие неразрешимой загадкой.

Повар, державший таинственную крышку, тоже вернулся к работе. Он взял особенно большое блюдо, сервированное разнообразными десертами, протёр нижний край крышки полотенцем и накрыл ею десерты. Затем он аккуратно поставил блюдо на нижнюю полку тележки и вернулся к готовке.

— Фух... отличный ход, Скуталу, — прошептала Эпплблум.

В самый последний момент Скуталу схватила друзей и вынырнула из кладовой. Крышка опустилась прямо им на головы, и они, упершись ногами в стенки, смогли удержаться внутри, даже когда крышку подняли с земли.

Теперь, когда они были на пути к Никс, можно было отцепиться от стенок крышки и встать на блюдо, осторожно ступая между десертами. Свити Белль зажгла рог, чтобы дать им немного света. Блюдо оказалось излишне большим для того небольшого количества десертов, что было на нём сервировано. Впрочем, Метконосцев сейчас главным образом занимали сами сладости.

Скуталу облизнулась, глядя на десерты широкими глазами.

— Ух ты, они действительно выглядят вкусно, — она подцепила одно из пирожных копытом. — Как думаете... Никс не будет возражать, если мы немного попробуем?

— Ей всегда нравилось делиться с нами угощениями, которые она приносила в школу, — заметила Эпплблум. Они со Свити смотрели на пирожные такими же жадными глазами, как и Скуталу. Тем временем тележка начала медленно двигаться.

~~~

— Ваш ужин, Ваше Величество, — объявил пони-официант Хорт Кьюзин, вкатывая тележку в спальню Найтмэр Мун и учтиво кланяясь королеве. — Шеф-повар также приготовил для вас широкий выбор десертов. Они на блюде в нижней части тележки.

— Спасибо, можешь оставить это здесь, — ответила Найтмэр Мун. Она сама только что вернулась в свою комнату и как раз снимала накопытники.

Хорт Кьюзин кивнул и, пятясь, вышел за дверь, не забыв напоследок поклониться, прежде чем закрыть за собой дверь. Найтмэр Мун только вздохнула; она уже успела устать от бесконечной помпы и церемоний, которые прислуга устраивала в её присутствии.

Смыв тени для век и приняв свой естественный вид, Найтмэр Мун подошла к тележке с едой. Она сняла крышку со своего ужина и склонилась над ним, придирчиво его изучая. Королевский шеф-повар, разумеется, взял её нехитрый запрос и обратил его в какой-то замысловатый образец кулинарного искусства. Сандвич был порезан в виде странных фигурок, сложенных одна на другую в некоем подобии скульптуры. Cалат тоже пострадал: его зелёные листья были украшены цветками кричащей расцветки.

Единственной вещью, которая выглядела просто, был суп. С другой стороны, нужно очень постараться, чтобы испортить суп.

Оставив салат и сендвич в одиночестве, Найтмэр Мун левитировала суп к кровати. Опустившись на постель и оставив тарелку с супом парить возле себя, она поднесла к лицу книгу. Одним из благ, которыми она пользовалась, будучи новой королевой Эквестрии, был доступ к королевской библиотеке. Некоторые из книг, которые она имела возможность читать, были просто изумительны. Даже несмотря на то, что время от времени она натыкалась на книги, которые напоминали ей о библиотеке Понивилля, Спайке и Твайлайт Спаркл.

Держа суп магией, Найтмэр Мун зачерпнула его ложкой и, поднеся к губам, аккуратно выпила из неё. Даже несмотря на всё случившееся, уроки этикета, полученные от Рэрити, оставались с аликорном по сей день. Она не чмокала и не брызгала — она ела суп как приличная кобылица. Отведав первой ложки, Найтмэр Мун снова углубилась в чтение.
ААААПЧХИ!

От неожиданности Найтмэр Мун подскочила. Суп выскользнул из её хватки, и только отчаянная вспышка магии не дала содержимому тарелки опрокинуться на постель. Не без некоторого везения ей удалось спасти большую часть супа, но небольшая порция всё-таки оказалась на покрывале.

Это был отвратительный беспорядок, и Найтмэр Мун прокляла и суп, и все его ингредиенты в придачу. Ярость её, однако, вскоре остыла. Она использовала немного магии, чтобы отделить суп от ткани, после чего отправила его в мусорное ведро. Затем Найтмэр Мун опустила тарелку на прикроватный столик и обратила взгляд к источнику чиха, который слышала ранее.

Чих исходил от тележки с едой, а точнее, от блюда с десертами на её нижней полке. Спустившись с кровати, Найтмэр Мун подошла к тележке и прижала ухо к серебряной крышке, которая должна была скрывать блюдо с десертами. Прислушавшись, она смогла различить сквозь тонкий металл звонкие голоса, перешёптывавшиеся между собой.

Грозно нахмурив брови, Найтмэр Мун схватила поднос и понесла его к кровати. Голоса под крышкой запаниковали, но это её не заботило. Раз кто-то посмел проникнуть в её спальню, она не собиралась этого так оставлять.

Готовясь встретить незваного гостя, Найтмэр Мун поставила блюдо на постель. Она расправила крылья, распустила гриву и придала своему лицу грозный вид. Лишь убедившись, что сможет внушить нарушителю должный страх, она резко сорвала с блюда крышку.

Внезапное движение заставило пони, прятавшихся под крышкой, вскинуть головы и посмотреть в её сторону. Три маленькие кобылки, покрытые крошками от недавно съеденных десертов, в тот же миг уставились на Найтмэр Мун со страхом.

Однако страх в глазах жеребят быстро сменился радостью. Метконосцами в красных плащах улыбнулись, спрыгнули с блюда и подошли к краю кровати, чтобы встать ближе к Найтмэр Мун.

— Видите? Я же говорила, что мы её найдём, — сазала Скуталу. — Мой план был просто потрясным!

— Точно, потрясным! — воскликнула Эпплблум. — Эй, подруга, а Скуталу не шутила. Ты выросла! Ты теперь высокая, как Принцесса Селестия!

Свити виновато улыбнулась и, сев на задние ноги, сконфуженно поцокала передними копытцами.

— Эм... извини, что съели твою еду. Мы... как бы... пропустили обед, — извинилась Свити Белль.

— Да, извини, пожалуйста. — Скуталу потёрла загривок. — Ты ведь не очень сердишься?

Сердиться? Говоря по правде, в этот момент Найтмэр Мун вообще не могла переварить увиденное. Она стояла как статуя, её разум и тело заклинило, как машину, в механизм которой воткнули между шестерней гаечный ключ. Найтмэр Мун просто стояла, раскрыв рот, и глядела широко раскрытыми глазами на трёх маленьких кобылок, ухитрившихся найти дорогу к её спальне.

— Вау... Никс, это твоя комната? — спросила Эпплблум, с восхищением озираясь вокруг. — Она такая... здоровая.

— И красивая, — добавила Свити Белль.

— Ну, Никс же теперь не такая маленькая, как мы, — заметила Скуталу, — ей как бы и нужна комната побольше. Эй, Свити Белль, посмотри туда. У неё есть тюрьмо, как у твоей сестры.

— Это называется “трюмо”, — поправила её Свити.

Три жеребёнка спрыгнули с кровати, подбежали к зеркалу, которое было заменено буквально этим утром, и, вспрыгнув на прикреплённый к нему туалетный столик, взглянули на свои отражения.

— Ой, у меня крошки в хвосте!— воскликнула Свити Белль и, хихикая, стала отряхивать его копытом.

— Ну, а нечего было в десерты садиться, — категорично заметила Эпплблум.

— Я не виновата! Тележка тряслась. И, по крайней мере, я не стала его есть, как Скуталу.

— А что? Он всё равно ещё был хороший. Просто немного раздавленный, — отмахнулась та, открывая маленькую косметичку, стоявшую на трюмо, и обнаруживая там огромное количество пурпурной тени для век.

— Ух ты, сколько косметики! Не знала, что тебе нравится ею...

Скуталу не удалось договорить, так как Найтмэр Мун резко захлопнула косметичку гривой. Чёрная королева метнулась к трюмо, испуганно глядя на жеребят.

— В-вовсе нет! Просто Спелл Нексус говорит, что мне нужно...

Найтмэр Мун осеклась и решительно потрясла головой. Ей не было больше нужды оглядываться на своих друзей… Бывших друзей. Не было нужды оглядываться вообще ни на кого.

— Что вы трое здесь делаете? — спросила она строго, но без угрозы.

— Мы хотели помочь тебе, чтобы ты не была запутавшейся, — сказала Эпплблум. Они с остальными Метконосцами отвернулись от зеркала и смотрели на Найтмэр Мун. Та всё ещё значительно превосходила их в росте, даже когда они стояли на туалетном столике, но жеребят это либо не заботило, либо они просто этого не замечали.

Найтмэр Мун вопросительно приподняла бровь:

— Кто вам сказал, что я запуталась?

— Черили сказала, — ответила Свити Белль. — Она говорит, что ты запуталась в том, кто ты есть, и поэтому пытаешься быть такой, какой тебя ожидают увидеть.

— И поэтому ты сделала, чтобы солнце никогда не вставало. Потому что ты запуталась, — добавила Эпплблум. — Так что мы решили прийти и помочь тебе вспомнить, кто ты. В конце концов, Метконосцы всегда держатся вместе.

— Мы даже принесли тебе плащ! — весело сказала Свити Белль.

Она сунула мордочку под собственную накидку и извлекла оттуда четвёртый красный плащ с синей эмблемой Метконосцев и подбоем из золотого шёлка. Свити Белль с улыбкой протянула его Найтмэр Мун.

— Мы хотели принести тебе старый, но не смогли его найти. Так что я решила сделать новый, — кобылка поглядела на плащ, затем на Найтмэр Мун, потом снова на плащ, и её улыбка несколько приувяла. — Хотя, если теперь подумать, наверное, мне стоило сделать его побольше.

— О, да, намного больше, — кивнула Скуталу.

Найтмэр Мун снова лишилась дара речи. Она робко протянула копыто и приняла плащ у Свити Белль. Чёрная королева поднесла его к глазам, чтобы лучше рассмотреть грубо вырезанную эмблему с гарцующей пони жёлтого цвета.

---

— Почему мы опять идём в клубный домик? Я думала, что мы собираемся попробовать быть Метконосцами Продавцами Диванов вместе с мистером Дейвенпортом, — спросила Никс, следуя за Эпплблум в укромный уголок фермы “Сладкие Яблоки”, к простому домику на дереве, который когда-то принадлежал Эпплджек и в котором ныне располагалась штаб-квартира Метконосцев.

— Мы собираемся, но сначала нам нужно захватить кое-что ещё, — ответила земная пони, толкая дверь домика.

Она отступила назад, пропуская Никс. Маленькая чёрная пони не придала этому особого значения и, войдя внутрь, с удивлением обнаружила, что перед ней стоят Скуталу и Свити Белль с широкими улыбками на лицах.

— Ой... привет всем! Я думала, вы встретите нас у “Диванов и Перьев”.

— Мы так и собирались, но сегодня у нас для тебя сюрприз, — сказала Скуталу, улыбаясь до ушей.

— Сюрприз... о, эм, правда? А что это за сюрприз?

— Сначала закрой глаза и не подглядывай.

Никс зажмурила глаза так быстро, как только могла, и не открывала их, даже когда почувствовала, как ей на спину ложится какая-то ткань. Она стояла, кусая нижнюю губу в нетерпении, но не позволяла себе подглядывать.

— Уже можно смотреть?

— Да! — воскликнула Свити Белль, после чего Никс открыла глаза и оглянулась. Там, на спине, поверх её обычного жилета, был надет фирменный плащ Метконосцев.

— Можешь официально считать себя Метконосцем, — весело объявила Эпплблум.

Никс оглядела плащ, и её губы расплылись в улыбке. К ней вскоре присоединились слёзы, мягко капавшие из её глаз.

— Сп-спасибо вам... б-большое... — пробормотала она, вынужденно закрывая глаза и вытирая слёзы.

— Говорила же, она будет плакать, — поддразнила её Скуталу с ухмылкой.

— Скуталу! Это жестоко! — пристыдила её Свити Белль, но с удивлением заметила, что Никс смеётся, даже не думая обижаться.

— Это ничего, я просто... так рада, что у меня есть три таких продруги, как вы.

— А мы рады, что ты тоже наша подруга, — сказала Эпплблум.

И они улыбнулись друг дружке не только как друзья, но и как Метконосцы.

---

Найтмэр Мун тряхнула головой, отгоняя непрошенное воспоминание, захватившее её мысли. Три маленьких Метконосца всё так же смотрели на неё, улыбаясь, и ожидали её ответа. Ещё какое-то мгновение она смотрела на крохотный плащ, а затем бережно положила его на трюмо и направилась к кровати, сделав жеребятам знак следовать за ней.

— Нам нужно поговорить, — произнесла она. Не как подруга и не как королева, а как взрослый, решивший серьёзно поговорить с детьми.

Эпплблум, Свити Белль и Скуталу послушно направились вслед за Найтмэр и запрыгнули на кровать. Они уселись на краю постели, а Найтмэр Мун легла на живот, чтобы быть хотя бы ближе к уровню глаз жеребят, которых когда-то называла друзьями.

— Прежде всего, вам не следовало сюда приходить, — начала она твёрдо. — То, что вы сделали, было очень опасно. Если бы кто-то из моих стражей вас заметил, вас бы тут же арестовали и поместили в темницу. Я даже не представляю, как все сейчас должны волноваться, потому что я не сомневаюсь, что вы никому не сказали, куда отправились.

Эпплблум нахмурила брови:

— Ну, если бы мы сказали, то нас бы никуда не пустили и...

— И совершенно правильно сделали, — строго произнесла Найтмэр Мун, заставив всех трёх кобылок прижать уши.

— М-мы просто… — пробормотала Свити Белль, — просто хотели помочь. Мы беспокоились о тебе.

— Я знаю, — сказала Найтмэр Мун, смягчившись, — и я ценю ваше участие. Но мне не нужна помощь. Я теперь королева Эквестрии.

— А что с Принцессой Селестией и Принцессой Луной? — спросила Скуталу. — Что с ними случилось?

— А вам не сказали? — спросила Найтмэр.

Три пони замялись на секунду, но всё-таки покачали головами.

— Никто нам ничего не говорил, но... иногда мы слышим, как они шепчутся, — призналась Эпплблум. — Они говорят, что ты заперла принцесс на солнце и луне, и что это ты сделала, чтобы всё время было темно. Но это же неправда?

— Это правда, — призналась Найтмэр Мун с ноткой сожаления. — Я не стану лгать вам, я действительно всё это сделала.

— Но зачем?

— Это... сложно объяснить, Эпплблум, — ответила Найтмэр Мун, вновь начиная невольно оправдываться перед бывшими друзьями. — Я... от меня многого ожидают, и я должна этому соответствовать. Всё очень… запутанно.

— Но ведь именно поэтому мы здесь, — заметила Скуталу. — Чтобы напомнить тебе, кто ты есть на самом деле, чтобы ты распуталась.

Найтмэр Мун почувствовала, как у неё перехватило дыхание, но сделала усилие, чтобы её голос не дрогнул:

— И... кто же я для вас троих? Теперь... когда стала такой?

— Ну, ты и правда выглядела страшной в ту ночь, — сказала Скуталу.

Найтмэр Мун вздрогнула — эти слова кольнули её прямо в сердце. Страшной… Она закрыла глаза и опустила голову при этом слове. Чего и следовало ожидать. Её друзья больше никогда уже не смогут…

— Но теперь, когда мы все здесь, ты вовсе не выглядишь такой уж страшной.

Найтмэр Мун вновь подняла голову, не веря тому, что слышит.

— Не выгляжу?

— Неа! Думаю, ты просто запуталась, и если это правда, то ты всё ещё наша подруга — Никс. Пони, которая очень здорово владеет магией, — уверенно сказала Скуталу.

Эпплблум кивнула:

— А ещё пони, которая очень хорошо учится в школе, пусть даже задаёт в классе слишком много вопросов.

— И с которой так весело и приятно играть, — добавила Свити Белль.

Найтмэр Мун стало трудно дышать от чувства, теснившего грудь, которое она не могла прогнать, как ни старалась.

— Но... вы же знаете, кто я, верно? Вы ведь знаете, что я Найтмэр Мун?

— Черили сказала, что ты всегда была Найтмэр Мун, но... мы ведь никогда по-настоящему не встречали Найтмэр Мун. Мы всегда знали тебя только как Никс, — объяснила Эпплблум. — Да, признаю, выглядишь ты теперь как Найтмэр Мун, но это же не значит, что ты должна вести себя как-то иначе.

— Ага, не важно, как пони выглядит снаружи, — сказала с выражением Свити Белль, явно повторяя то, что когда-то слышала на уроке. — Важно то, какой этот пони внутри.

— Это, а ещё твоя метка, — добавила Скуталу. — Эй! Ты же, наверное, получила свою метку! О, какая она? Какая она!?

— Я… вообще-то, ещё не получила метку, — ответила Найтмэр Мун, оглядываясь на свой абсолютно пустой бок.

— Ну, не переживай об этом, Никс. Каждый пони рано или поздно находит свой особый талант. Тебе просто нужно продолжать меткоискания вместе с нами, пока не найдёшь. В конце концов, для этого и существуют Метконосцы, — заверила её Эпплблум.

— Я... думаю... думаю, это было бы неплохо, — ответила Найтмэр Мун, позволив себе улыбнуться. Улыбка получилась слабой и незаметной, но это была первая искренняя улыбка, коснувшаяся её губ за последние дни. Но и ей был отпущен недолгий срок. Улыбка стёрлась с лица Найтмэр Мун, как только дверь в спальню отворилась.

— Я глубоко извиняюсь, моя Королева, но случилось кое-что, о чём вы должны знать, — произнёс Нексус, входя в комнату и не отрывая глаз от блокнота, который левитировал перед собой. — Поступили сообщения, что чудовища Вечносвободного Леса стали неспокойны. Я думаю, в наших лучших интересах было бы... — продолжил было он, но замер, как только оторвал взгляд от блокнота и увидел трёх кобылок, сидящих на кровати Найтмэр Мун.

~~~

— Их участь должна послужить примером, — бушевал Нексус, нервно вышагивая из угла в угол.

Прежде чем Найтмэр Мун смогла остановить его, единорог начал звать стражу, и теперь Эпплблум, Свити Белль и Скуталу сидели в коридоре под надзором солдат.

— Они всего лишь жеребята, Нексус. Те, что были моими друзьями, когда я сама ещё была трусливым жеребёнком. Они не замышляли ничего плохого.

— Важно не намерение, а поступок. Они пробрались в замок и смогли достичь Ваших покоев, не обнаружив себя. Проникновения подобного рода просто недопустимы, иначе недолго ждать, чтобы убийцы начали шастать по этим коридорам. Нет! Их участь должна послужить примером!

— Итак, что же ты хочешь, чтобы я сделала? Отправила их на виселицу?

— Если это необходимо, чтобы ваш королевский статус стал неоспорим, то да.

Найтмэр Мун сурово сдвинула брови:

— Я не буду казнить жеребят, Нексус.

Нексус замер на месте, огорошенный тем, что Найтмэр Мун вступается за жеребят. Затем он нахмурился и повернулся лицом к ней.

— Моя Королева, если позволите мне говорить откровенно, вы уже и так проявили слишком много милосердия. Вы позволили тем кобылицам, что носили Элементы Гармонии, спокойно уйти, тогда как они должны по меньшей мере гнить в темнице, там же, где и Твайлайт Спаркл. По той же причине три жеребёнка теперь полагают, что могут беспрепятственно прискакать к вам, как к совершенно обычной пони. Подобную непочтительность нельзя прощать.

— Не я ли должна решать, что можно прощать, а что нельзя? — спросила Найтмэр Мун. — Или не я твоя королева?

— Вы, — произнёс Нексус, почтительно склоняясь перед ней, — но я прошу вас послушать свои собственные слова, моя Королева. Вы не похожи сами на себя.

— С чего же это?

Нексус приблизился на шаг и заговорил тихим, но настойчивым голосом:

— Моя Королева, вы самый величественный аликорн из всех, когда-либо украшавших Эквестрию. Вы могущественнее Селестии, ваша ночь блистает несравненной красотой, как никогда не блистала при Луне. О стати, подобной вашей, им не приходится и мечтать. Вы — единственная истинная королева Эквестрии, тогда как сёстры — всего лишь принцессы, нянчившие королевство, как будто это несмышленый домашний питомец.

— Вспомните то, что вы совершали в прошлом, — продолжал он, драматически простирая копыто. — Вы остановили королевскую стражу молниями на Празднике Летнего Солнца только лишь за то, что они слишком приблизились к вам. Вы держали Селестию на острие меча, а затем заточили её на солнце, чтобы она познала те же страдания, что вы перенесли за тысячу лет. Вы — Найтмэр Мун. Ваше имя вселяет страх в сердца пони по всей Эквестрии. Целый праздник был введён лишь с той целью, чтобы пони научились дрожать пред вами.

— Все это мне давно известно, Нексус. Переходи к делу, — оборвала его Найтмэр.

— Дело, моя Королева, состоит в том, что Вам следует задумываться над тем, что и как Вы делаете. Перестаньте видеть в этих кобылках друзей, сопровождавших Вас в невежестве. Смотрите на них как на тех, кто они есть: нарушители, пробравшиеся в замок; оскорбившие Вас; приблизившиеся к Вам так, словно Вы обычная, ничем не примечательная пони. Подобные оскорбления Вам не пристало терпеть, а посему они должны понести наказание. Им нужно преподать урок, а через это и вся Эквестрия узнает, что с Вами шутки плохи.

Найтмэр Мун нахмурилась и поглядела в сторону закрытой двери. Долгое время она молчала, потом наконец вздохнула и произнесла:

— Ты прав, Нексус. Я, как Найтмэр Мун, больше не могу считать этих троих друзьями. Они — жеребята, проникшие в мой замок, и… — Голос Найтмэр Мун дрогнул, и последние слова застряли у неё в горле. Ей пришлось сделать ещё один вдох, прежде чем их произнести: — И они должны понести наказание.

Губы Нексуса растянулись в довольной улыбке, и он двинулся к двери.

— Тогда я распоряжусь о приготовлениях. Жеребята будут болтаться на виселице не позднее завтрашнего ужина.

— Нет, — строго сказала Найтмэр. — Их никто не будет вешать, Спелл Нексус.

— Но Ваше Величество, не кажется ли Вам… — начал Нексус, но смолк под холодным, суровым взглядом Королевы.

— Ты запрёшь их в темнице. Это послужит им уроком.

Нексус наморщил губы, размышляя над предложенным Найтмэр Мун наказанием, затем его улыбка вернулась:

— Ну конечно, моя Королева. Они усвоят урок, а затем смогут распространить его широким массам. Они расскажут своим друзьям и соседям о времени, проведённом в тюрьме. Я даже могу поместить их в отдельные камеры, чтобы дать им прочувствовать то одиночество, которому Вы подвергались в ссылке на луне.

— Нет, я хочу, чтобы их поместили в камеру к Твайлайт Спаркл.

И снова Спелл Нексус уставился на королеву с потрясённым выражением, но, как и прежде, вскоре его коварная улыбка вернулась.

— Ну конечно, скоро в темницах станет очень тесно. Можно начать экономить место уже сейчас.

С этими словами королевский советник развернулся и вышел из комнаты. Как только Нексус ушёл, Найтмэр Мун заперла дверь спальни и поспешила к письменному столу. Взяв свиток, перьевую ручку и чернильницу, чёрная королева начала писать.

Твайлайт Спаркл,

Этим вечером Эпплблум, Скуталу и Свити Белль прокрались в замок и сумели пробраться в мои королевские покои. Сейчас их ведут в темницу, чтобы вскоре поместить в твою камеру.

Пожалуйста, поверь мне в том, что я не испытываю ни капли радости по этому поводу, но они должны усвоить урок. Кроме того, я делаю это для их же безопасности. Спелл Нексус хотел казнить их за проникновение и тем самым донести послание до всей Эквестрии, но я не хочу, чтобы им был причинён вред. Когда-то они были моими самыми близкими друзьями. Если кто и заслуживает моей милости, так это они.

Итак, они будут оставаться в темнице до тех пор, пока Спелл Нексус не будет удовлетворён их наказанием. Я постараюсь освободить их через пару недель, но до тех пор прошу тебя — позаботься о них. Проследи, чтобы стражники их не трогали и чтобы они были уверены, что со временем попадут на свободу.

Я понимаю, что уже не имею права просить тебя об услугах, но если ты не хочешь сделать этого ради меня, то сделай хотя бы ради них. К слову, избавься от этой записки, пока Спелл Нексус её не увидел.

Найтмэр Мун

Королева свернула свиток и подхватила его гривой. Затем она обернулась тёмным чернильным облаком, вылетела в окно спальни и устремилась прямиком к темнице, огибая стены замка. Летела она так быстро, как только могла, надеясь успеть туда раньше, чем Нексус со стражниками.

К счастью, это оказалось несложно. Она сумела прибыть туда задолго до своего советника и, проскользнув в зарешёченное окно, направилась к камере Твайлайт. Там Найтмэр Мун бросила только что написанное письмо.

Внезапное появление свитка напугало Твайлайт, она начала озираться, пытаясь найти его источник, но Найтмэр Мун уже скрылась, прижавшись к потолку тюремного коридора. Так и не выяснив, откуда он взялся, Твайлайт подошла к свитку, развернула его копытом и начала читать.

Едва она дочитала последние слова, дверь темницы открылась. В панике не найдя ничего лучше, Твайлайт затолкала записку в рот, прожевала и с усилием проглотила. От сухой бумаги она закашлялась, но времени привередничать уже не оставалось. Единорожка запрыгнула на койку, укрылась одеялом и притворилась, что спит, пока группа пони не подошла к её камере.

Спелл Нексус поглядел на Твайлайт и сморщил нос. Позади него двое стражников зорко следили за троицей Метконосцев. Кобылки испуганно жались друг к другу и дрожали. На Свити Белль уже был надет антимагический ошейник, похожий на тот, что носила Твайлайт.

Подсвечивая себе рогом, Спелл Нексус открыл дверь камеры, позволяя стражникам втолкнуть жеребят внутрь. Дверь снова захлопнулась с громким металлическим грохотом, эхо которого прокатилось по коридору. Эпплблум, Свити Белль и Скуталу прижались мордочками к решётке, на их лицах читалось, что они только-только начинают осознавать весь ужас происходящего.

— Сколько нам тут придётся пробыть? — жалобно спросила Свити Белль.

— Ну, это уже зависит от королевы, — ответил Нексус, — но я не буду вас зря обнадёживать. Лично я бы продержал вас тут несколько лет, чтобы вы точно усвоили урок.

Услышав про “несколько лет”, Метконосцы упали на мигом подкосившихся ногах. Они свалились в одну кучу прямо там, где стояли. Найтмэр Мун смотрела в их испуганные лица, и у неё разрывалось сердце, однако Нексуса страдания жеребят, похоже, нисколько не тронули. Советник лишь ухмыльнулся и направился к выходу.

Свити Белль начала всхлипывать, закрывая лицо копытцами, в то время как Эпплблум и Скуталу сидели, отвернувшись, и глядели в пустоту. Казалось, что они тоже вот-вот заплачут, но как-то находят силы держаться, хотя бы только ради подруги.

Только убедившись, что Нексус не собирается вернуться, Твайлайт выбралась из-под одеяла и направилась к трём маленьким кобылкам.

— Девочки?

Метконосцы встрепенулись и повернули головы в её сторону. Их глаза загорелись лучиком надежды, и в ту же секунду Эпплблум бросилась Твайлайт на шею.

— Мы просто хотели помочь! — проскулила она. На глазах у жеребёнка навернулись слёзы, и она зарылась мордочкой в гриву Твайлайт. — Зачем Никс бросила нас в темницу?

— Шшшшш, — сказала Твайлайт, пытаясь утешить Эпплблум. — Всё будет хорошо.

— Но он сказал “несколько лет”, Твайлайт! — взвыла Свити Белль. Она поднялась и упала в объятья Твайлайт вместе с Эпплблум. — Я не хочу сидеть в темнице!

— Не волнуйтесь. Я уверена, кто-нибудь скоро придёт и всех нас спасёт, — прошептала Твайлайт.

Она покрепче прижала к себе Свити Белль и Эпплблум, а потом поглядела на Скуталу. Маленькая пегаска дрожала и тоже уже начинала плакать, то и дело поглядывая на Твайлайт через плечо. Она словно бы примёрзла к полу, не решаясь присоединиться к общим объятьям, происходившим на расстоянии вытянутого копыта от неё.

Но Твайлайт знала, в чём нуждалась Скуталу. Она протянула копыто, мягко положила его пегаске на плечо и притянула её к себе. Поначалу Скуталу упиралась, но в конце концов сдалась и тоже присоединилась к общим объятиям. Три жеребёнка плакали, а Твайлайт ничего не могла сделать, кроме как обнимать их и повторять снова и снова: “Всё будет хорошо”.

Найтмэр Мун наблюдала за всем этим из своего укрытия под потолком, и эта сцена терзала ей грудь ржавым тупым кинжалом. Она наблюдала за ними лишь несколько секунд, прежде чем ей пришлось уйти. Смотреть, как плачут подруги, королеве было невыносимо.

~~~

Неспешно полетав несколько минут вокруг замка, просто для того, чтобы почувствовать, как сквозь неё струится ночной бриз, Найтмэр Мун вернулась в свою спальню. Вопреки ожиданиям, ветер не принёс ей облегчения. Упав на постель, она стала искать, чем бы отвлечь себя от мыслей об оказавшихся в тюрьме друзьях. Её взгляд блуждал по комнате, пока она не обнаружила, что всё больше всматривается в своё отражение в недавно заменённом зеркале.

Совсем взрослая кобылица… Она была совсем взрослой кобылицей, и всё же её бок был пуст, как беззвёздное ночное небо. Одна эта мысль жалила её целым роем разозлённых пчёл. Она пыталась от неё отмахнуться, но появление трёх её бывших друзей в замке свело все её попытки на нет. Это, а также оставленный на комоде красный плащ метконосца, который принесла с собой Свити Белль.

Метка у пони появляется тогда, когда она находит ту вещь, которая делает её особенной, её особый талант. Нексус уверял, что метка появится после того, как она победит принцесс и захватит Эквестрию. Он обещал, что её особый талант и судьба — быть Королевой Эквестрии... но если это было правдой, то почему же она до сих пор остаётся пустобокой?

Что это значило? Каким должен был быть её особый талант? Она всегда хотела владеть Эквестрией, она всегда хотела вечной ночи. Вот чего ей всегда хотелось. Нексус обещал, что как только она достигнет своих целей, её метка обязательно появится.

И всё же... даже это не совсем было правдой. Слова Луны, сказанные во время их сражения, эхом отозвались в голове Найтмэр Мун. Это Луна желала править Эквестрией и принести ей вечную ночь. Это Луне принадлежала кипящая зависть, которая когда-то являлась единственной определяющей чертой их общего существа. Это мысли Луны наполняли когда-то её разум. Но теперь она стала сама по себе. Теперь она уже не была просто извращённым отражением Луны, что-то поменялось. Но что? Что изменилось? Каким должен был быть её особый талант и её метка?

Найтмэр Мун посмотрела в глаза своего отражения, как будто надеясь, что оно предложит ей ответы на вопросы, бередившие ум. Кобылица в зеркале, однако, не давала никаких советов. Она лишь смотрела на неё в ответ таким же вопрошающим взглядом.

15 Потерянная Радость

— Я взрослая кобылица, Нексус; объясни, как вообще такое возможно!? — вопила Найтмэр Мун, завершая свою получасовую тираду. Это было утро после того, как ей пришлось заточить в темнице своих старых подруг, и почти бессонная ночь истончила её терпение.

— В-ваше Высочество, я убеждён, что отсутствию у вас кьютимарки есть объяснение, — уверял её Нексус, пытаясь усмирить гнев своей Королевы. — Возможно, вы просто ещё не успели проявить свой талант правителя.

— Разве быть королевой недостаточно?

— Должно быть достаточно; владей я подходящей магией, я бы заставил вашу кьютимарку проявиться, — сказал Спелл Нексус. — Прошу вас, поймите, у вас были более важные задачи, чем управление королевством. Может быть, теперь, когда ваша власть неоспорима, и претендентов на трон не осталось, вы сможете раскрыть свой талант, начав по-настоящему править Эквестрией.

Найтмэр Мун откинулась на спинку трона, раздумывая над услышанным.

— Может быть. И что ты предлагаешь, Нексус?

— Есть много вариантов, Ваше Высочество, — охотно ответил единорог. — Если мне будет дозволено упомянуть вашу предшественницу, то Принцесса Селестия контролировала процесс принятия законов и часто появлялась на публике. Она принимала высоких гостей и регулярно устраивала дворцовые приёмы для граждан, где они высказывали свои просьбы к властителям.

Найтмэр раздраженно встряхнула крыльями. Её мало интересовали законы, публичные выступления или разговоры с высокими особами. Хоть как-то её привлекла только идея устроить приём для населения, да и то только потому, что это было проще всего.

По крайней мере, на таком приёме она могла себя представить, но всё же, думая об этом, она чувствовала себя странно. Правитель принимает просителей, и те могут попросить что-нибудь для себя — что-нибудь, что сделает их счастливее. Найтмэр Мун не могла припомнить, чтобы её когда-нибудь заботило счастье Эквестрии. Она всегда думала только о себе. Возможно, Спелл Нексус знает, что говорит. Ей раньше не приходилось вести такие приёмы, поэтому даже если у неё и был к этому талант, она об этом не подозревала из-за отсутствия соответствующего опыта.

— Ты правда думаешь, что моя метка проявится, если я устрою этот приём? — спросила Найтмэр Мун.

— Вероятнее всего, Ваше Высочество, — уверил её Нексус.

Найтмэр Мун решительно кивнула.

— Тогда объявите, что я буду принимать граждан каждый день с момента, когда утром открываются ворота замка, до самого их закрытия. Возвестите, что так будет, пока я не переменю это решение, либо пока не проявится моя метка.

~~~

Найтмэр Мун устроилась на своём троне: приём должен был начаться с минуты на минуту. Посыльный пегас вылетел днём ранее, чтобы разнести весть о нём в каждый уголок Эквестрии, и пони откликнулись куда охотнее, чем она ожидала. Закутанные в зимние одежды, чтобы защититься от холода, они выстроились в очередь от замковых ворот до самого Понивилля. Они пришли сюда со всех уголков Эквестрии, чтобы увидеть её, и аликорн позволила себе короткую улыбку.

Цокот копыт и голоса за дверями тронного зала означали, что приём вот-вот начнётся. Найтмэр Мун торопливо поправила доспехи, пригладила перья на своих крыльях, и проделала прочие последние приготовления, какие только пришли ей на ум.

Пробили часы, и с последним их ударом двери тронного зала распахнулись. Слуги начали быстро организовывать проход первых посетителей, а Найтмэр Мун наблюдала за этим, рассматривая медленно входящих в зал пони. Наиболее смелые встречали её взгляд широко раскрытыми глазами, остальные же старались не поднимать головы.

По сигналу слуг первый в очереди вышел вперёд и подошёл к её трону. Это был фермер, которого Найтмэр Мун, кажется, смутно припоминала. Его кьютимарка изображала несколько лежащих морковок. Пони носил широкополую шляпу, однако он быстро снял её, едва приблизившись к подножию трона.

— Для меня честь быть подле вас, Ваше Величество, — с трудом проговорил пони-фермер. — Я Денвер, моя семья держит ферму неподалёку от Понивилля.

— Денвер... да, — радостно вспомнила Найтмэр Мун. — Вы соседи семейства Эпплов, верно?

— Да, Ваше.. ах, — запнувшись, Денвер встревоженно огляделся по сторонам. Несколько слуг тяжело смотрели на него, а один из стражей уже направился в его сторону, но он наконец смог выдавить из себя нужные слова: — Ваше Сиятельное Величество.

Найтмэр лишь вскинула бровь:

— И с какой просьбой ты пришёл сюда?

— Я-я-я... — заикался Денвер под неотрывным, ожидающим взглядом Найтмэр Мун. — Не могли бы Вы поднять солнце, Ваше Высочество?

Найтмэр Мун нахмурила брови и заговорила с таким недовольством, что её слова, казалось, были пропитаны ядом.

— Солнце?

Денвер вздрогнул и сделал шаг назад.

— Мой урожай вянет, Ваше Высочество. Ваши пони пришли, чтобы помочь засеять поля заново, но лето уже кончается, и мы не можем снова засеивать поля так поздно. Морковь не поспеет вовремя, и я даже представить не могу, как похолодает, когда наступит зима. Нам нужно ещё лишь пару солнечных месяцев, чтобы вырастить достаточно еды, чтобы хватило на з-зиму.

Найтмэр Мун топнула копытом.

— Как и моя власть над королевством, эта ночь будет длиться вечно! В твоей просьбе отказано!

Денвер не стал ни спорить, ни возражать. Вместо этого он развернулся и выбежал из тронного зала, будто остаться тут ещё на мгновение было равносильно самоубийству. От такого его торопливого отступления многим пони в очереди стало не по себе. Никто не ушёл, но их глаза выглядели более испуганными, чем минутой ранее.

Дав своему гневу остыть, Найтмэр Мун жестом пригласила выйти вперёд следующего посетителся. Жеребец выглядел как бизнеспони и был одет в галстук, воротник и манжеты. Он поклонился и представился практически в той же манере, что и морковный фермер. Найтмэр Мун предположила, что это её слуги снабдили просителей инструкциями о том, как нужно к ней обращаться.

И сколь похожим было его представление, столь же похожей была и просьба. У него были другие причины, но сама просьба всё равно заставила Найтмэр сжать зубы от гнева. Она отклонила прошение жеребца и тут же пригласила следующего пони.

Один за одним к ней подходили пони, и вновь и вновь Найтмэр Мун слышала одну и ту же просьбу. Они хотели солнца, они хотели свой день, и, хотя никто не осмеливался высказать этого в слух, Найтмэр могла бы сказать, что они хотели большего. Они хотели, чтобы вернулись Благородные Сёстры. Они хотели, чтобы Эквестрия вернулась к старой жизни, но тут их ждёт разочарование. Теперь она королева, и она не уступит свой трон просто так.

~~~

Спустя несколько часов, которые Найтмэр Мун провела, выслушивая просьбы о возвращении солнца, она решила, что услышала достаточно. Аликорн поднялась с трона и широко расправила свои крылья.

— Да будет известно, что следующий, кто попросит, чтобы солнце вернулось, будет заточён в темнице! Я никогда не подниму солнце! Я постановила, что Эквестрия будет жить в ночи, которая продлится вечность, и так будет! Посему все, кто пришли просить о поднятии солнца, должны уйти... немедленно!

Все пони, стоявшие в очереди, ломанулись к выходу, многие выбегали из тронного зала, крича в панике. Было похоже, что от этого гнев в груди Найтмэр разгорался только сильнее, но королева не стала преследовать просителей. Она была рада, что они ушли, рада больше не видеть их солнцелюбивых лиц.

И наконец она могла сказать, что её особый талант состоял не в том, чтобы проводить приёмы. От этого кьютимарка не появится. Было унизительно и обидно чувствовать себя взрослой пустобокой пони, поведение её подданных было оскорбительным, и от всего этого в Найтмэр Мун закипала ярость. Она посмотрела вниз, на пол вокруг трона, решая, какую его часть разнести копытом.

Но едва Найтмэр выбрала участок пола, который станет жертвой её гнева, из коридора до неё донеслись шаги. Был ли это проситель, у которого был вопрос, не связанный с солнцем, или это был кто-то слишком глупый, чтобы понять её с первого раза?

Приготовившись притворить свою угрозу в жизнь, Найтмэр Мун села на трон и увидела, как в двери тронного зала вошла пара пони. Это были единороги: кобыла и жеребец. Они имели довольно обыкновенный вид, по крайней мере для пони их лет. У жеребца была белая шёрстка, коричневая грива и внушительные, почти нелепые, усы. У кобылки шёрстка была розовая, а её пышная фиолетовая грива была уложена в высокую причёску, что заставляло её казаться сантиметров на пятнадцать выше, чем она была. Кобыла, в отличие от жеребца, носила одежду: красновато-оранжевую рубашку с оборчатым воротником и белые штаны.

Одни только только эти штаны уже заставили Найтмэр Мун удивиться, а парочка тем временем подошла к трону и поклонилась. Она не могла победить в себе чувство, что эти пони ей знакомы. Она не могла припомнить, где или когда их видела, но откуда-то она их знала.

— Для нас честь быть подле Вас, Ваше Величество, — сказала жеребец. Он произносил гласные так, будто держал во рту небольшой шарик, и снова эти пони показались Найтмэр мучительно знакомыми. Впрочем, она изо всех сил старалась прогнать эти мысли. Она напустила на себя серьёзный вид и обратилась к посетителям:

— И чего же вы хотите?

— Ну, Ваше Высочество, коль вы не против, нам бы узнать... — жеребец подавился собственными словами, словно взгляд Найтмэр Мун вытянул из его груди весь воздух. Тем не менее, он собрался и спросил: — нам бы узнать, нельзя ли отпустить нашу дочу домой.

Крик, которым Найтмэр приготовилась разразиться в ответ на очередную просьбу о солнце, угас.

— Вашу дочь? — переспросила она глухим, почти дрожащим голосом.

— Наш маленький кексик, Свити Белль, Ваше Величество.

Найтмэр Мун ощутила, как сердце сжалось в груди. Теперь она поняла, почему парочка казалась такой знакомой: это были родители Свити Белль и Рэрити. Она видела их лишь мельком, когда проходила мимо их дома вместе с остальными Метконосцами. Кроме того, она начала замечать некоторое сходство. Рэрити унаследовала от матери — по крайней мере в какой-то степени — её гриву, и у обоих девочек была такая же белая шёрстка, как у их отца. Да, тон его шерстинок слегка отличался от шёрстки Рэрити и Свити Белль, однако сходство всё же было.

Услышав их вопрос, Найтмэр почти начала сожалеть о том, что они пришли просить не о солнце, как все остальные. Ей потребовались почти все её силы, чтобы не отвести взгляда, когда она ответила:

— Боюсь, что нельзя.

Мать Свити Белль неловко шагнула вперёд, и её важный, почтительный взгляд превратился в перепуганный, умоляющий взгляд матери.

— Прошу, Ваше Высочество, моему кексику не место в темнице! Что б она там не натворила, уверена, она не со зла. Прошу вас, Ваше Высочество, она ж просто маленькая кобылка. Ей нужно быть с семьёй!

Найтмэр Мун закрыла глаза и мотнула головой.

— Я не могу её выпустить.

Этих слов было достаточно, чтобы сломить остатки самоконтроля, сохранившиеся в матери Свити Белль. Она разрыдалась и повалилась на пол. Она стала просить, умолять, причитать, пытаясь убедить Найтмэр Мун отпустить Свити Белль домой. Жеребец положил копыто ей на плечо, пытаясь успокоить свою жену, но та только отмахнулась и продолжила свои слёзные мольбы.

Тем временем Найтмэр Мун изо всех сил старалась не обращать внимания на её крики. Вина точила её изнутри, и, когда Найтмэр уже не могла больше игнорировать эти рыдания, она сделала единственное, что пришло ей на ум. Для начала, не говоря ни слова, она жестом приказала страже выйти. Затем, едва те удалились, двери тронного зала снова закрылись, и Найтмэр Мун осталась с родителями Свити Белль наедине.

Свободная от посторонних глаз, которые могли бы увидеть то, что она собиралась сделать, Найтмэр Мун встала с трона и подошла к родителям Свити Белль. Те глядели на неё со страхом, несомненно до смерти испугавшись, что попросили у своей новой королевы слишком много, и что теперь им придётся понести за это наказание. Найтмэр Мун, однако, не повысила голоса и не подняла на парочку копыт. Вместо этого она наклонилась к ним так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Я сожалею. Мне бы очень хотелось отпустить Свити Белль домой вместе с вами, но она должна усвоить, что её поступки могут повлечь за собой последствия, — произнесла Найтмэр Мун извиняющимся тоном. — Она, Эпплблум и Скуталу проникли в мой замок, и им крайне повезло, что они нашли меня прежде, чем стража нашла их. Обещаю, скоро я их выпущу. Просто я... не могу сделать этого прямо сейчас.

— Но когда? Когда она вернётся домой? — не унималась мама Свити Белль.

Найтмэр Мун вздохнула, повернулась к родителям спиной и зашагала обратно к трону.

— Попросите моей аудиенции через несколько недель. К тому времени мой советник будет удовлетворён их наказанием. Тогда я смогу освободить не только Свити Белль, но также Скуталу и Эпплблум.

Найтмэр Мун снова села на свой трон и взглянула на родителей белой единорожки.

— Невзирая на то, что вы, наверное, обо мне думаете, знайте: мне не доставляет радости наказывать своих старых подруг. Тем не менее, они должны уяснить, что я Найтмэр Мун и больше не могу быть той их подружкой, которую они когда-то знали.

Родители Свити Белль кивнули и, в отличие от прочих просителей, поклонились Найтмэр во второй раз.

— Спасибо, Ваше Высочество, мы придём через несколько недель, будьте уверены. И мы расскажем эти новости семьям Эпплблум и Скуталу, — уверил Найтмэр Мун отец Свити Белль, после чего взглянул на свою жену. — Пойдём, милая.

Мать Свити Белль кивнула и, несмотря на то что по её лицу до сих пор бежали слёзы, смогла улыбнуться, надеясь, что скоро снова увидит свою дочь. Вскоре пара покинула тронный зал. В тот же миг в комнату вернулись её слуги, обнаружив её сидящей на своём троне с хмурым выражением на лице.

— Остались ещё просители? — спросила Найтмэр Мун.

— Нет, — ответил один из слуг.

Найтмэр вяло кивнула.

— Тогда на сегодня я закрываю приём. Оповестите стражу у ворот и расскажите жителям Эквестрии, что они должны просить моей аудиенции, если желают говорить со мной. Возвестите, что отныне я не буду проводить открытых приёмов.

— Понял, Ваше Величество.

~~~

Невзирая на неудачный открытый приём, Спелл Нексус продолжил предлагать Найтмэр Мун различные королевские обязанности. Она изведала власть со всех сторон, начиная произнесением речей и заканчивая законотворчеством. Найтмэр даже высидела смертельно скучное совещание по налогам, однако, вопреки обещаниям Нексуса, её бок оставался пустым.

Спустя неделю её безуспешных попыток совладать с королевскими обязанностями, Спелл Нексус обратился к талантам, связанным с ночным небом. Он предложил превратить ночь в её полотно. Он сказал, что ей нужно "наполнить его такой красотой, чтобы вся Эквестрия захотела, чтобы ночь длилась вечно, лишь бы не расставаться с произведением её небесного искусства."
Правда, когда Найтмэр Мун попробовала подвигать звёзды, она быстро пожалела об этом. В её сознании промелькнули воспоминания об уроках рисования в классе Черили. У некоторых из её одноклассников получались очень талантливые работы, но её рисунки всегда выходили нелепыми. Пони она умела рисовать только в виде набора схематичных палочек. Единственной менее способной к рисованию пони была Свити Белль, да и то лишь потому, что постоянно забывала помыть кисточку, прежде чем взять краску другого цвета.

Так что, какие бы перемены Найтмэр Мун не привносила в ночное небо, они были не в лучшую сторону. Она пыталась создавать созвездия, но в творениях Луны было такое изящество, какого она не смогла бы достичь. Созвездия имели довольно отдалённое сходство с существами, с которыми их связывали, но при этом были узнаваемыми. Обычно они оставались затеряны среди громадной небесной картины. Их очертания становились заметны, только если выискивать их специально.

Это резко разнилось со всем, что пыталась сотворить Найтмэр Мун. Её созвездия выбивались из общей картины, будто грубые случайные мазки. Сколько бы ни пыталась она обустроить небо по-своему, в эту ночь она преуспела только в укреплении своего расстройства. Её кьютимаркой когда-то была луна на фоне самой мрачной ночи. У неё должен быть особый талант к этому, к работе с ночным небом. Но в итоге, действия королевы скорее походили на действия жеребёнка, который портит шедевр перепачканными в краске копытцами.

Часы неподалёку отбили утро, и Найтмэр Мун наконец признала своё поражение. Топнув копытом, она воспользовалась магией, чтобы стереть свою последнюю неудачу в росписи по небу, превратила своё тело в дым и, подобно злобной змее, пронеслась по воздуху к балкону своей спальни. Оказавшись там, она снова материализовалась и, тяжело ступая, прошла через открытую дверь.

Найтмэр Мун подошла прямиком к зеркалу и уставилась на отражение своего до сих пор крайне пустого бока. Она сверлила его взглядом, пытаясь заставить кьютимарку проявиться силой воли. Когда это не сработало, Найтмэр Мун крепко зажмурила глаза и поборола в себе желание снова разнести зеркало.

Что изменилось? Почему у неё не тот же талант, что был, когда они с Луной были едины? Было ли в ней что-то, что делало её уникальной, кроме того, что она стала королевой, которую все боялись, презирали, и которой желали ещё одной ссылки на луну?

Открыв глаза, она перевела гневный взгляд с пустого бока на доспехи. В данный момент они выглядели так же издевательски, как и её отсутствующая кьютимарка. Она не была грозной пони-воительницей, которая сокрушает всякого, кто становится на её пути. Доспехи обычно носят убийцы или солдаты, а она ни к тем, ни к другим не относилась. Безо всяких раздумий она сняла свою броню и с громким бряцаньем зашвырнула её в угол.

На очереди были её тени для век, ещё одна вещь, носить которую Найтмэр Мун надоело. Она подкрашивала глаза, чтобы отвечать ожиданиям Спелл Нексуса и Детей Найтмэр, но это ей наскучило. Влажная ткань стёрла с её лица все следы макияжа, и Найтмэр Мун снова увидела в отражении просто чёрную кобылицу.

Как ей подходит эта чёрная шёрстка. Когда-то она была всего лишь тенью, отравой, заразой, поразившей разум, и завистью, пленившей истинную хранительницу ночного неба. Даже кьютимарка, когда-то украшавшая её бок, была всего лишь жалкой тенью кьютимарки Луны. Это у Луны талант был связан с небом, это Луна стала завидовать и озлобилась, и это из её, Луны, желаний родились устремления Найтмэр.

Теперь она отделена от Луны и существует сама по себе, но что в ней осталось? Желания, которые Найтмэр Мун помнила, которые некогда пылали в ней огнём, остыли и остались лишь в памяти. Это ощущалось так, будто у неё не было собственных желаний или стремлений. Она начала бояться, что у неё нет даже своего особого таланта и не будет кьютимарки.

Не в силах больше смотреть на своё отражение, Найтмэр Мун вернулась на балкон спальни и окинула Эквестрию усталыми глазами. Уже две недели стояла ночь, и перемены стали заметны. Растения вяли по всему королевству, и даже непоколебимый и крепкий Вечносвободный лес выглядел больным. Некоторые пони, в этот ранний час вышедшие на улицу, были одеты так, будто на дворе стояла зима в самом своём разгаре, хотя на самом деле сейчас должно быть лето.

Найтмэр Мун видела "Сладкое Яблочко" в дальней части городка и подумала о семье Эпплблум. Сад выглядел вялым. Как долго проживут эти деревья? Что станет с семейством Эпплблум и со всем Понивиллем, когда они не смогут собрать урожай? Переживёт ли городок зиму без обычно щедрого урожая этого сада?

Найтмэр Мун отчаянно встряхнула головой. Почему это её волновало? Найтмэр, какой она была раньше, рассмеялась бы над этими бедами и порадовалась бы мукам горожан. Её никогда не заботили пони Эквестрии. Значение имело только то, что пони смотрели на её ночное небо, или, вернее, на ночное небо Луны, и признавали его красоту.

Найтмэр Мун вскинула взгляд к небесам. Она хотела найти утешение в той красоте, которую обычно заключало в себе небо, но после того, как она проглядела на него всю ночь, оно внушало ей разве что отвращение. Она устала от луны и от звёзд. Устала от ночного холода и мрака. Просто... устала от всего этого, и ей хотелось увидеть что-то другое. Найтмэр хотелось чего-то отличного от ночи.

Но альтернатива была только одна.

Нахмурив брови, Найтмэр Мун взглянула на горизонт. Она всматривалась в него, а её мысли будто бы собирались в большой снежный ком. Мысли превратились в желание — желание, которого она не должна была испытывать. Но, тем не менее, оно только крепло, и вскоре Найтмэр Мун начала то, чего поклялась никогда не делать.

Её грива заколыхалась, глаза засияли белым, и Найтмэр Мун направила свою магию к небесам. Безо всякого предупреждения, к удивлению пони внизу, луна начала двигаться по небосводу. Через пять минут она оказалась на западе и стала опускаться за далёкий горизонт, но Найтмэр не видела, как опускается её луна. Её взгляд был устремлён на восток.

Капля красного примешалась к мрачной голубизне и черноте ночи. Сначала это был просто слабый отблеск, но постепенно он усиливался. Красная кайма, подталкиваемая своим жёлтым ядром, пробиралась дальше в небо, оранжевая полоса поднялась выше, и яркая жёлтая сфера стала переваливать через горизонт.

Это шло вразрез со всем, за что ей полагалось бороться; со всем, чего ей полагалось желать. Однако же Найтмэр Мун не смогла сдержать улыбку. Она уже чувствовала, как золотые лучики солнца касаются её шёрстки, наполняя своим теплом. Королева подняла глаза выше и увидела, как чернильная тьма сменяется ярким, весёлым голубым светом, а звёзды между тем медленно таят, пропадая из виду.

Впервые за две недели над Эквестрией взошло солнце.

Оставив доспехи в спальне, Найтмэр ушла в королевский тронный зал, с любопытством размышляя о том, сколько пройдёт времени, прежде чем кто-нибудь в панике прибежит туда её разыскивать.

~~~

— Моя Королева, у меня ужасные вести! — провопил Спелл Нексус, ворвавшись в тронный зал в сопровождении нескольких солдат. Его паника, однако, была встречена парой холодных глаз и лёгкой самодовольной усмешкой Найтмэр Мун, спокойно восседавшей на своём троне.

— Всего десять минут? Я была уверена, что вам понадобится больше времени, — задумчиво промолвила Найтмэр.

Нексус и солдаты остановились у подножия её трона; на лицах у них было нарисовано замешательство.

— Моя Королева?

— Не обращайте внимания. Так что же за неотложное дело заставило вас считать, будто вы можете врываться сюда и требовать моего внимания?

— Ваше Величество, луна зашла, и восходит солнце. Селестия, очевидно, сбежала из своего заточения, и это лишь вопрос времени, когда она присоединится к сопротивлению Принцессы Кейденс и придёт, чтобы свергнуть вас. Я уже оповестил нашу стражу и отправил сообщение Шайнинг Армору, чтобы он проделал то же самое с Кантерлотской Стражей. Оба замка готовятся к обороне, и через несколько часов мы сможем...

— В этом нет необходимости, — перебила Найтмэр Мун. — Бояться нечего.

— Ваша уверенность успокаивает, Моя Королева, но на стороне Селестии фактор внезапности. Мы не знаем, когда и как она нападёт. Даже в этот момент, пока мы говорим, она может уже планировать своё нападение.

Найтмэр Мун кивнула головой и ещё раз усмехнулась.

— Да, это было бы так, если бы Селестия сбежала с солнца, но, уверяю вас, она по-прежнему в ловушке.

— Но... почему тогда... почему солнце всходит? Это же не могли быть...

— Да, Спелл Нексус, это я опустила луну, и это по моей воле и моими силами солнце ползёт к зениту.

Нексусу оставалось только смотреть на Найтмэр, в изумлении разинув рот.

— Н-н-но... Но Ваше Высочество, почему вы прервали свою ночь? Разве не было вашим самым сокровенным желанием, чтобы Эквестрия навечно погрузилась в сияющее великолепие вашей луны и ваших звёзд?

— Не будь глупцом! — гаркнула Найтмэр Мун. — Ты хоть видел, как холодно снаружи замка? Видел, что растения начали увядать? Это чудо, что Эквестрия смогла пережить двухнедельную ночь, но ждать, что королевство сможет жить так вечно, — просто нелепо!

Нексус, дрожа, сделал несколько шагов к Найтмэр Мун и с умоляющим видом произнёс:

— Моя Королева, если дело в нашей работе по изменению Эквестрии, тогда, уверяю вас...

— Что ваши нововведения запоздают. Ваши успехи в пересадке растений можно назвать в лучшем случае жалкими, а обогревающие лампы, которые, как вы обещали, должны были сохранить тепло в населённых районах Эквестрии, так и не установили в большинстве городов. Пол Эквестрии сгинет от голода, а другая половина замёрзнет, пока вы закончите. Что же до ночи, то ей больше незачем длиться вечно. Всё уже не так, как было тысячу лет назад, Нексус. Сейчас есть пони, которые живут и работают ночью. Есть пони, которые ценят её красоту, но красота есть и в дне с его солнцем.

— Красота, над которой я решила властвовать, — продолжала Найтмэр Мун. — Я решила, что покуда я единственный правитель Эквестрии, я сама буду управлять солнцем и луной. Так же, как это делала Селестия на протяжении тысячи лет, и я смогу делать это лучше. Я буду властвовать над обоими небесными светилами и являть миру их красоту не всего тысячу лет, а вечность! Я буду вечной королевой дня и ночи.

Нексус раскрыл было рот, чтобы продолжить протестовать, но Найтмэр Мун заставила его сохранить молчание одним лишь взглядом. Наконец, он поклонился, и остальные солдаты последовали его примеру.

— Как пожелаете, моя Королева. Есть ли что-то ещё, о чём Вы хотели бы меня известить?

— Да. Сегодня я уйду из замка, — сказала Найтмэр Спелл Нексусу, вставая с трона.

— Разумеется, Ваше Величество. Я прикажу принести ваши доспехи и...

— Нет, я пойду прямо так.

— Но Ваше Высочество, — Нексус глядел на Найтмэр Мун так, словно она сошла с ума, — я и впрямь считаю, что...

— Я решаю, что мне надевать, а что нет! — проревела Найтмэр Мун. — А теперь убирайся!

Нексус не задержался ни на секунду и вместе со стражниками со всех ног унёсся из тронного зала. Найтмэр дождалась, пока не стих топот их копыт, и раздражённо фыркнула. Она вышла из тронного зала и через несколько минут достигла одного из многочисленных замковых балконов. Она взглянула на солнце и насыщенное голубое небо с улыбкой, словно приветствовала друга, по которому сильно соскучилась.

Порыв ветра принёс с собой радостные звуки, которые, как надеялась Найтмэр Мун, были музыкой. Обратив взгляд туда, откуда пришел ветер, она увидела Понивилль. Пони со всего городка повыбегали на улицы, и множество их собралось на городской площади.

Её подданные, её "лишённые благословения" подданные были счастливы видеть солнце не меньше её. Они наслаждались его светом и теплотой. И для Найтмэр Мун это был редкий момент счастья. Она не пыталась объяснить почему, и даже не задавалась этим вопросом. Она просто взмахнула крыльями и полетела к Понивиллю, подставляя свои перья и шёрстку теплу солнца.

~~~

Никогда ещё в Понивилле праздники не начинались так быстро. Пинки Пай вместе с несколькими пегасами, в числе которых была и молниеносная Рейнбоу Дэш, трудились, чтобы поскорее развесить украшения для вечеринки, которая, пожалуй, уже началась.

Местная диджей крутила пластинки, наполняя воздух музыкой, а к небесам возносились радостные крики пони. Воздух уже становился теплее, прогоняя задержавшиеся остатки холода затянувшейся ночи. Пони скидывали свои зимние ботинки, тёплые куртки и шарфы, чтобы погреться на солнышке.

Пони были так увлечены своим праздником, что не замечали синего облака, висевшего в кроне деревьев неподалёку. Найтмэр Мун наблюдала за ними и, не будь она в данный момент облаком магической энергии, улыбалась бы до самых ушей.

Происходящее ей нравилось и казалось правильным. Пони смеялись и играли под лучами солнца, переполняемые беззаботной радостью... Такой Эквестрия и должна быть. Такую Эквестрию Найтмэр Мун видела юными, невинными глазами, и та Эквестрия не была в плену вечной ночи.

Спелл Нексус может пойти поесть скисшего сена. Найтмэр Мун будет править так, и от этого она чувствовала себя счастливой. Она будет двигать солнце и луну, так же как Селестия, и у пони Эквестрии будет их день и их ночь.

А праздник возле неё всё разрастался, и мысли Найтмэр потекли сами по себе. Пони были так счастливы, до того обрадованы своим солнцем, что, быть может, теперь они взглянут на неё без страха. Может быть, они даже поблагодарят её за возвращение солнца. Да, она появится перед ними, и вместо того, чтобы разбежаться в страхе, они взглянут на неё так же, как раньше смотрели на Селестию.

Она уже представляла эту картину. Она покажется им и улыбнётся. Она будет как Селестия и нежно назовёт их "мои маленькие пони". Она будет говорить с ними самым сладким, самым мягким голосом, на какой только способна. Она покажет им, что больше не нужно бояться ещё одной вечной ночи, и они будут восхвалять её, как восхваляли её предшественниц.

С небес на землю Найтмэр Мун вернули раздавшиеся неподалёку радостные голоса. К её укрытию приближались несколько кобылок и жеребцов, с собой они несли стол с чашей, полной пунша, и пустыми стаканами. Поставив стол, пони наполнили свои стаканы. Затем один из жеребцов рассмеялся и поднял свой стакан с пуншем.

— Предлагаю тост: за солнце.

— За день! — добавили остальные.

— За истинных правителей Эквестрии!

— За Селестию и Луну!

Сердце Найтмэр упало в груди, будто камень в океан. Пони... они праздновали её поражение. Они решили, что восход означает, что Эквестрией вновь правят Благородные Сёстры.

Найтмэр Мун тут же почувствовала сильное желание вернуть ночь обратно. Она направила свою магию к небу, преисполненная намерения снова лишить пони солнца, пока пони не научатся его ценить; пока они не научатся ценить Её. Однако прежде, чем Найтмэр успела увести Солнце с небосвода, её решимость поколебалась. Ночь стояла две долгих недели, а с этих пони хватит и новости о том, что их возлюбленные принцессы не вернулись.

Опустившись к земле, облако, которым была Найтмэр Мун, проскользнуло меж копыт пони и мимо всей вечеринки. Она оставит им их день и даст насладиться праздником, но смотреть на это она не станет.

~~~

На дальней окраине Понивилля, где праздник с его музыкой были всего лишь отголосками ветра, лежала на траве Найтмэр Мун. Она нашла себе убежище в одном из множества парков, в тени плакучей ивы. Её длинные свисающие ветви скрывали аликорна от случайных прохожих, обеспечивая ей уединение, которого она искала.

Её сердце болело. Счастье, ожившее, когда она подняла солнце, погибло в холодной крови, убитое празднующими пони. Хуже всего было то, что она отведала этого счастья. Это было, как дать глоток воды пони, потерявшемуся в пустыне. Это был краткий миг свежести, который, пройдя, только усилил жажду в её душе.

Но почему, почему она стала счастлива только тогда? Если забыть о кьютимарке, она получила всё, чего желала. Она стала королевой. Она заточила Селестию и Луну на солнце и луне. Соперников, претендовавших на трон, не было. Так почему же она почувствовала себя счастливой, только когда подняла солнце, когда подумала, что пони в Понивилле больше не будут её бояться?

Что приносило ей счастье в прошлом? Она знала, что так было не всегда, и, когда Найтмэр Мун в своих мыслях оглянулась назад, воспоминания, которые она старалась зарыть поглубже, стали подниматься на поверхность. Она знала, что приносило ей радость, и это была не власть и не корона. Это не были предметы и украшения.

Это были пони.

Пони, такие как Твайлайт Спаркл, Черили и Твист, как Эпплблум, Свити Белль и Скуталу. Это были все жители Понивилля, которые глядели на неё с улыбками на своих счастливых лицах, как на одного из жителей их скромного маленького городка.

Найтмэр Мун тяжело застонала, положив голову на землю и закрыв глаза. Набравшись решимости, она стала разбираться в своих мыслях. Она устала от неопределённости, устала от неизвестности. Ей хотелось понять, почему те короткие месяцы, которые она прожила кобылкой, были для неё важнее всех прочих воспоминаний. Больше её это терзать не будет.

Сконцентрировавшись, Найтмэр Мун обратилась к старейшему из своих воспоминаний — первому, которое она разделила с Принцессой Луной. Это был всего лишь обрывок, но стоило ей за него ухватиться, как воспоминание стало приобретать очертания. Поблекшие образы были из того времени, когда они с Луной были единым целым. Она не помнила, что это было за событие и что был за день, но важные детали воспоминания были ясны.

Селестия стояла в окружении радостных пони, все благодарили её за прекрасный день. Они с Луной смотрели на это, и где-то под ложечкой шевелилась зависть. Почему вся похвала доставалась Селестии? Она всего лишь поднимает солнце. Она не украшала небо узором звёзд, заботясь при этом и о луне. Селестия делала в лучшем случае только половину работы, но пони любили её в десятеро сильнее.

В этом древнем воспоминании Луна хотела признания, и она, Найтмэр Мун, желала того же. Эта жажда... этот голод питал, служил пищей их существу, пока Элементы Гармонии их не разделили. Этого она всегда желала сильнее всего. Её стремление к вечной ночи, желание быть королевой — всё это имело одно начало.

То единственное страстное желание, когда хочется быть... быть...

Любимой.

Любовь? Это оно? Это всё, чего она на самом деле хотела? Найтмэр Мун покачала головой, не веря, пытаясь это отрицать, но у неё не получалось. Даже будучи оторванной от Луны Элементами Гармонии, она сохранила эту главную истину. Это была простая истина, так глубоко укоренившаяся в их общем сознании, что ни одна, даже самая сильная магия на свете не могла бы её стереть.

И она была любима как Никс. Тогда её любила Твайлайт, и у неё были друзья, которым она была небезразлична. Она отбросила всё это, гонясь за старыми воспоминаниями и желаниями, которые даже никогда не были её собственными. Она позволила Спелл Нексусу убедить себя, что должна быть монстром и тираном. Она заточила своих друзей и... кобылку, которую звала Мамой.

Это привело её в ярость, но Найтмэр Мун не разразилась гневным криком. Вместо этого она, Королева Эквестрии, заплакала. Она не рыдала, не ревела, но под надёжно скрывающей сенью плакучей ивы она не могла сдержать слёз, бежавших по её щекам.

~~~

На протяжении долгого времени это было всё, что делала Найтмэр Мун. Она просто проливала слёзы, не обращая внимания на весь остальной мир. Она не знала или просто не задумывалась, как давно прячется в тени этого дерева, но вдруг её плач прервал тоненький голосок.

— У вас всё хорошо?

Найтмэр в потрясении подняла голову и торопливо вытерла глаза. Да кто мог осмелиться подойти к королеве, когда ясно видно, в каком плохом она настроении? Кому вообще... было до неё дело?

Найтмэр потребовалось мгновение, чтобы определить источник голоса. Его владелец отступил за пределы понурой кроны плакучей ивы. Однако вскоре этот пони вновь осмелился просунуть свою голову меж свисающих ветвей.

Это была кобылка примерного того же возраста, что и Метконосцы. У неё была кремово-белая шёрстка, кудрявая красная грива, очки, которые, как принято считать, носят ботаники, и кьютимарка в виде двух леденцовых палочек, перекрещенных в форме сердца. Это была пони, которую Найтмэр Мун знала слишком уж хорошо по времени, проведённому вместе с ней в школе.

— Я... Простите, Ваше Высочество, — гундосо извинилась Твист. — Я просто несла домой мятные палочки и услышала, как кто-то плачет. Я... Я не буду мешать, если вы...

— Нет, — сказала Найтмэр Мун, не успев даже толком подумать о том, что делает. — Пожалуйста, Твист, мы виделись так давно. Тебе не нужно уходить, если ты не хочешь.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила Твист с широко раскрытыми от изумления глазами.

Найтмэр Мун подняла копыто к груди, указывая на себя.

— Э-это я, Твист. Никс.

Уронив от изумления нижнюю челюсть, Твист подошла немного ближе.

— Никс? Мама сказала, что ты стала плохой и что это из-за тебя всё стало темно. Я сказала ей, что это неправда, но... наверное, она была права.

Истина в этих словах ранила, но Найтмэр Мун не позволила себе сорваться на Твист, и даже не стала оправдываться.

— Мне жаль, что я это сделала, Твист, но я обещаю, что этого больше не повторится.

— На самом деле, поначалу было даже немного забавно. Раньше мне всегда запрещали играть в тёмное время. Я очень классно поиграла в прятки, — лицо Твист просияло, и она сделала пару шагов назад. — Эй, пошли на праздник, в город! Все гуляют, танцуют и играют.

Найтмэр Мун вздрогнула, услышав приглашение, и покачала головой.

— Я... мне бы хотелось, Твист, правда хотелось бы, но не думаю, что это возможно. Я очень занята, — соврала она.

Улыбка, что расцвела на лице Твист, увяла.

— Так всегда отвечала Эпплблум, пока не уехала проведать свою семью.

Проведать семью? Найтмэр предположила, что эта ложь во спасения была сказана Твист, чтобы та не знала, что Эпплблум и остальные метконосцы заточены в темнице замка. Тем не менее, Найтмэр Мун не стала заострять на этом внимание. Ей не хотелось давать Твист повода для ненависти... не сейчас.

— Почему Эпплблум всегда так говорит? — спросила Найтмэр, надеясь направить разговор в другое русло.

— Потому что она постоянно ищет свою метку, — ответила Твист и пнула копытом землю. — Я рада, что получила кьютимарку, но с тех пор Эпплблум играет только со Свити Белль и Скуталу. Когда бы я не пыталась с ней поиграть, она вечно занята.

Твист снова пнула землю.

— Уж лучше бы эта кьютимарка совсем не появлялась.

— Ну, не говори так, Твист, — сказала Найтмэр Мун, пытаясь её успокоить. На её губах появилась лёгкая улыбка. — Эй, ты можешь подождать тут одну минуточку? Мне нужно кое за чем сбегать, но я обещаю, что скоро вернусь.

— Конечно, только не задерживайся сильно. Мне нужно вернуться на праздник, — ответила Твист.

Найтмэр Мун кивнула и исчезла в вихре синего тумана. Твист осталась сидеть и ждать в тени ивы, но её ожидание продлилось не долго. Через минуту Найтмэр Мун снова появилась из смерча своей дымчатой гривы и улеглась обратно на траву.

— Ладно, а теперь закрой глаза. У меня для тебя сюрприз, — сказала Найтмэр с тёплой улыбкой.

— Правда?! — Твист запрыгала от радости.

— Да, но ты должна закрыть глаза и не подглядывать, — сказала ей Найтмэр Мун, и Твист с радостью подчинилась. Она зажмурила глаза, и от натуги её мордашка приобрела забавно-глупое выражение.

Найтмэр Мун пришлось сдержать смешок, но она всё равно принялась за дело. Она достала кое-что из своей волшебной гривы и осторожно, с помощью магии своего рога, положила это на спину Твист. Только когда Найтмэр была уверена, что вещь не упадёт со спины кобылки, она убрала свою магию.

— Хорошо, теперь можешь смотреть.

Твист раскрыла глаза, и её лицо озарилось яркой улыбкой, когда она увидела, что у неё на спине лежит красная накидка со знакомой желто-голубой эмблемой.

— Как Королева Эквестрии и член Ордена Метконосцев, за сим объявляю тебя официальным Метконосцем. Теперь ты можешь играть с Эпплблум, Скуталу и Свити Белль всегда, когда захочешь, — сказала ей Найтмэр Мун.

— Правда? — не веря, спросила Твист. — И всё равно, что у меня уже есть кьютимарка?

— Быть Метконосцем — значит не только искать свою кьютимарку, — ответила ей Найтмэр Мун. — Это значит помогать своим друзьям отыскать их особые таланты, а кто может помочь в этом лучше, чем пони, которая уже заработала свою метку?

Твист стала радостно скакать.

— Ох, не могу дождаться, пока Эпплблум вернётся! Я точно смогу показать ей, Свити Белль и Скуталу, как делаются конфеты, и тогда, может быть, у них появятся кьютимарки вроде моей.

— Уверена, Эпплблум вернётся быстрее, чем ты думаешь, — сказала Найтмэр Мун, по-прежнему не в силах рассказать Твист правду.

— Спасибо, Никс. Это так мило! Мне просто не терпится всем рассказать, — воскликнула Твист, но тут выражение её лица изменилось. — Ох, я забыла, я же несла мятные палочки на праздник.

Найтмэр подняла копыто и мягко ткнула им в носик Твист.

— Ну, тогда тебе лучше бежать.

Несмотря на одобрение Найтмэр, Твист обернулась к ней и спросила:

— Ты точно не хочешь пойти на праздник?

— Прости, Твист, но, думаю, лучше мне не ходить.

— Ладно, — ответила кобылка, но перед этим залезла в свои седельные сумки и извлекла оттуда одну из мятных палочек. Она была упакована в яркую разноцветную бумагу и украшена большим красным бантом. — Вот, попробуй тогда хотя бы мятную палочку. Я сделала их только сегодня утром.

При виде этого небольшого подарка, взгляд Найтмэр Мун стал мягче.

— Ох, Твист, я не могу.

— Она заставит тебя улыбнуться, — уверила её Твист певучим голоском и положила палочку на землю.

Этого Найтмэр уже не выдержала. Она подняла леденец своей гривой и слегка улыбнулась, поднеся его к своим глазам.

— Спасибо тебе, Твист.

— Ладно, мне пора... но, Никс...

Найтмэр снова взглянула на Твист.

— Да?

— Завтра солнце взойдёт? Или опять будет темно?

— Давай с тобой договоримся, — начала Найтмэр Мун, наклонившись к Твист. — Если ты пообещаешь, что никому не скажешь о том, что видела меня, и о том, что это я сегодня подняла солнце, то я буду поднимать его каждый день.

— Мне обязательно давать Пинки-Клятву? — обеспокоенно спросила Твист.

Найтмэр хихикнула, вспомнив, как они встретили Пинки Пай после неудачного розыгрыша Тиары и Спун.

— Нет, не обязательно.

— Хорошо, я обещаю, Никс, — с улыбкой ответила Твист, — но я надеюсь, что ты передумаешь. На празднике будет весело. Но, если ты всё-таки не придёшь, я надеюсь, мы всё равно увидимся как-нибудь, ладно?

Найтмэр кивнула и проводила глазами выбравшуюся из-под покрова ивы кобылку. Затем она прикосновением своей магии раздвинула висящие ветви и стала глядеть, как Твист вприпрыжку скачет в сторону города. Как только она скрылась из виду, Найтмэр Мун вспомнила о мятной палочке. Она сняла с неё обёртку и положила леденец в рот. Палочка оказалась сладкой, мятной и во всех отношениях изумительно вкусной.

~~~

Найтмэр пробыла в том месте до самого вечера, пока не стих шум праздника и солнце не подошло к горизонту. Она опустила солнце и подняла луну, не выходя из своего укрытия под деревом, и задержалась там ещё немного, прежде чем осмелилась выйти.

Магической тенью она неслась по Понивиллю, направляясь к своей цели — Библиотеке Золотого Дуба. Полученный от Свити Белль новенький плащ Метконосца Найтмэр Мун отдала Твист с радостью, но вскоре почти начала сожалеть об этом. Она слишком поздно поняла, что хотела бы оставить его себе, на память, но в то же время знала, что не станет забирать его у Твист.

Раздумывая над этим, Найтмэр Мун мучилась, пока не вспомнила, что на свете есть ещё один плащ Ордена. Тот, который она могла бы забрать себе; который на самом деле и был её. Её первый плащ, полученный ею во время учёбы в школе, и она знала, где он лежит.

Когда её ещё звали Никс, один пони вернул книгу в библиотеку испорченной. Несколько страниц были вырваны, а остальные залиты водой. Книга была в безнадёжном состоянии, и Твайлайт пришлось её выкинуть. Однако в то же самое время Никс читала одну историю, где главный герой прятал вещи внутри книги с вырезанными страницами.

Выудив ту книгу из мусора, Никс превратила её в свой самый надёжный тайник, это было место, о котором даже Твайлайт не знала. Она сделала в страницах углубление и положила книгу под кровать, к остальным своим книжкам. Она очень гордилась этим тайником. Искать книгу под кроватью кобылки, в библиотеке — это как искать иголку в стоге сена... если не знаешь, где искать.

Облако, которым была Найтмэр Мун, уже подлетало к библиотеке, и когда она оказалась у одного из окон, её посетило чувство дежа вю. В прошлом она подкрадывалась к такому же окну и заглядывала внутрь, где была Твайлайт Спаркл и ещё пять пони, которые применят против Найтмэр элементы гармонии той судьбоносной ночью, тогда они с Луной ещё были едины.

И, в точности как и той ночью, Найтмэр Мун проскользнула через окно библиотеки, но внутри всё оказалось иначе, чем она помнила.

— Уверен, что справишься один, Спайк? Я совсем не возражаю, если ты и дальше останешься со мной, — предложила Рэрити. Она стояла посреди комнаты, глядя на Спайка, который увлечённо занимался уборкой. Совелий ему помогал, смахивая крыльями пыль с верхних полок. Пиви сидел в своем гнезде на подоконнике, но рядом с ним был ещё один феникс. Любимец Принцессы Селестии, Филомина, прилетела в библиотеку искать убежища, когда Дети Найтмэр захотели поймать её в качестве трофея для Найтмэр Мун.

— Ни в коем случае! Я должен быть тут, чтобы в библиотеке в всё было тип-топ, когда Твайлайт вернётся. В смысле, ты же сама видела! Солнце взошло. Значит, Принцесса Селестия вернулась, а раз она вернулась, то скоро победит Найтмэр Мун. Тогда она освободит Твайлайт, и я не хочу, чтобы она вернулась в грязную библиотеку.

— Ты и впрямь её помощник номер один, да? — с улыбкой похвалила Рэрити.

Спайк оторвался от уборки и гордо надул грудь.

— Можешь не сомневаться.

— Ну хорошо, тогда не буду тебя задерживать, но если проголодаешься, приходи ко мне в бутик. Драгоценных камней я обещать не могу, но разделить с тобой ужин всегда буду рада. О, и не задерживайся допоздна, — закончила Рэрити, поворачиваясь к выходу. — Ты же не хочешь, чтобы Твайлайт увидела тебя уставшим, когда вернётся, так ведь?

Найтмэр Мун метнулась от окна, скрыв своё облакообразное тело в ближайших кустах, когда Рэрити вышла из библиотеки. Перед тем как уйти, единорожка помахала на прощание Спайку, и только когда она совсем скрылась из виду, Найтмэр осмелилась вновь прильнуть к окну.

Спайк закончил протирать пыль на книжных полках и перебрался к письменному столу Твайлайт. Он стал протирать его, как протирал всё остальное, но вдруг остановился и поднял со стола рамку с фотографией.

На фото был он вместе с Твайлайт. Это, без сомнения, был снимок для школьного ежегодника или чего-то в этом роде, из тех времён, когда Твайлайт училась в школе Селестии. И она и Спайк на фото выглядели моложе, тогда он ещё только начинал выполнять роль её помощника. Эта фотография принесла на лицо Спайка улыбку, и он на мгновение прижал рамку к своей груди.

— Возвращайся поскорее, Твайлайт.

Пока Спайк не произнёс этих слов, Найтмэр Мун была твёрдо намерена дождаться, пока он уснёт, и пробраться наверх, к своему тайнику. Теперь, однако, она отдалилась от окна и направила своё облачное тело обратно к дворцу.

Спайк ради Твайлайт будет не спать всю ночь, и с каждым часом его надежда на то, что Селестия освободит Твайлайт, будет угасать. Вскоре он догадается, как и все остальные жители Понивилля, что это Найтмэр Мун поднимает солнце.

И Найтмэр Мун не за чем было ждать у окна, если при этом пришлось бы смотреть, как надежды Спайка на возвращение Твайлайт умирают в его груди.

~~~

Ожидание было мучительным. Найтмэр Мун вернулась в замок и приказала страже забрать книгу с секретом, когда Спайк оставит библиотеку без присмотра. С тех пор она сидела на своём троне, не желая отойти ни на шаг и боясь пропустить возвращения стражи.

Она представила эту книгу как нечто большее, чем она являлась. Она наплела историю о том, что в ней сокрыты её грандиозные планы насчёт Эквестрии, и Нексус с удовольствием в это поверил. Он даже вызвался лично доставить книгу из библиотеки, чтобы быть уверенным, что её никто не открывал.

Найтмэр не стала отказывать такому предложению, но при этом настояла, чтобы книгу забрали, когда Спайка не будет в библиотеке. Когда Нексус спросил почему, она просто сказала, что ни единому пони, ни дракону не положено знать о существовании книги, и Нексуса, кажется, это раззадорило ещё сильнее. Он бы, наверное, готов был готов ждать годы, пока Спайк не уйдёт, чтобы забрать книгу.

К счастью, потребовалось всего несколько часов. Вскоре после рассвета на следующий день Найтмэр Мун услышала, как открылись двери тронного зала. Когда двери раскрылись достаточно широко, Нексус просунул в щель свою голову и расплылся в широкой улыбке.

— У вас получилось? — спросила Найтмэр Мун, хотя заранее знала ответ. Когда она встала с трона и прошла навстречу Нексусу, он пошел к ней, держа книгу магией возле своей головы.

— Разумеется, моя Королева. Книга была там, где вы и сказали, а детёныш дракона отлучился взять еды на завтрак. Мы так же убедились, что фениксы и филин спали наверху. Никто не видел, как мы входили или выходили, и никто не раскрыл даже обложки вашей книги. Она была крепко накрепко закрыта с того самого момента, как мы извлекли её из вашего тайного места, как вы и просили.

— Замечательно, — радостно сказала Найтмэр Мун, подхватывая книгу своей магией. — Вы отлично справились, Нексус.

— Это честь для меня, Ваше Высочество. Однако, если позволите, что именно в этой книге? Вы говорили, что она содержит нечто неизмеримой важности, но мне любопытно, как в такой простой на вид книге может быть нечто столь...

— Ты сомневаешься в моих словах, Нексус?! — прошипела Найтмэр Мун, наклонившись к нему и вперив в него холодный взгляд.

— Нет... — Нексус задрожал, пытаясь протолкнуть ком, вставший у него в горле. — Ни за что, моя Королева! Я бы и думать не смел!

— Тогда ты поверишь мне. Эта книга важна, но её содержимое предназначено только для моих глаз. Теперь я удаляюсь в свои покои до утра. Крайне важно, чтобы меня не беспокоили.

— Да, моя Королева, — ответил Нексус. Он снова поклонился проходящей мимо него Найтмэр Мун и, дождавшись, когда она вышла из тронного зала, начал передавать её приказы стражникам.

~~~

Вернувшись в свои покои, сняв доспехи и макияж, Найтмэр улеглась на кровать, осторожно удерживая книгу магией. Ей понадобилась каждая крупица её воли, чтобы не раскрыть желанный том раньше, чем она добралась до кровати. Теперь же она была на месте, в уединении и, облизнув губы, раскрыла обложку.

Внутри книги, в потемневших от воды страницах, было вырезано прямоугольное отверстие, и это углубление было доверху заполнено предметами, от которых у Найтмэр захватило дух.

На самом верху, заполняя собой большую часть внутреннего пространства книги, лежал настоящий плащ Ордена Метконосцев. Он был слегка потрёпан по краям, а на одном из углов имел пятно, но его красный цвет не поблёк и остался ярким и насыщенным. Даже герб со вставшим на дыбы пони остался точно таким же, каким его помнила Найтмэр Мун.

Она осторожно достала плащ и, отложив в сторонку, взглянула на остальные предметы. Она нашла свою голубую ленточку со Дня учёбы и игр и всякие другие безделушки, которые остались у неё после попыток получить кьютимарку. Стеклянные шарики, старые монетки... книга была набита вещами, не имевшими никакой денежной ценности, но для неё она была просто бесценна.

Найтмэр сама не заметила, как её магия потянулась к ещё одной вещи — к её казу. Она достала эту дешёвую маленькую вещицу, которую она выиграла вместе с голубой ленточкой на состязании по перетягиванию каната на Дне учёбы и игр, и так же непроизвольно поднесла её в своим губам.

Теперь она казалась гораздо меньше, будто просто прикусив, её можно было случайно сломать. Однако Найтмэр Мун держала казу очень аккуратно. Она выдохнула и казу отозвался нотой, разлетевшейся по стенам её спальни.

Одинокая нота, которая, как надеялась Найтмэр Мун, сможет вернуть хотя бы крупицу былого счастья, оставила на её губах лишь горький привкус пластика. Быстро, насколько позволила её магия, она собрала свои сокровища обратно в книгу и убрала их в ящик гардероба. Затем она плюхнулась обратно на кровать, вновь обнаружив себя глядящей на собственное отражение в зеркале.

И пока Найтмэр вглядывалась в отражение, в её голове, обжигая разум, поднимались слова Луны: "Тебя будет преследовать не моё прошлое, а твоё собственное."
Луна была права. Она была Никс и могла остаться Никс. Благородные Сёстры предлагали ей возможность остановиться, но она была дурой, которая потерялась в прошлом. Она слушала Спелл Нексуса, Детей Найтмэр и свои собственные воспоминания. Она старалась быть кобылой, которой была когда-то, и в процессе растеряла всё, что имела.

Да, она стала Найтмэр Мун, она превратила себя в Найтмэр Мун, но теперь она не хотела ей быть. Ей не хотелось быть монстром, которого со страхом ждут из тени маленькие жеребята. Ей не хотелось быть деспотичной королевой, но вернуться назад она теперь не могла. Она зашла слишком далеко. Не придумать столько извинений, сколько могло бы очистить её от содеянного. Если она освободит Селестию и Луну, они заточат её на луне на тысячу лет, если не дольше.

Она... увязла — просто увязла. Она не могла вернуться назад, но и не могла заставить себя идти вперёд. Во всех отношениях она была своим отражением в зеркале. Она не могла больше оставаться Найтмэр Мун, закованной в доспехи и вселяющей страх в сердца пони. И также она не могла вернуться назад, снова стать маленькой, невинной кобылкой по имени Никс. Она была пустобокой взрослой кобылицей, застрявшей где-то между, и она не могла больше выносить своё отражение!

Гневно фыркнув, Найтмэр Мун заворочалась на кровати. Она повернулась к зеркалу спиной и стала осматривать другую часть комнаты, выискивая что-нибудь, способное её отвлечь. Она взглянула на свой письменный стол, на бумаги на нём, но затем её внимание привлёк знакомый фиолетовый цвет.

Цвет принадлежал вещице, ютившейся под столом на том же самом месте, куда она была заброшена в приступе ярости пару недель назад. Найтмэр устремила к этой вещице свою волшебную гриву и извлекла её на свет.

Перед ней снова стоял тренировочный манекен Твайлайт Спаркл, который она уничтожила в свой первый день в замке. Его ткань покрылась тонким слоем пыли, а часть набивки растерялась за то время, что он лежал совершенно забытый. И тем не менее, сходство с Твайлайт Спаркл у этой куклы оставалось столь же поразительным, как и в первый раз, когда Найтмэр её увидела.

Она была так похожа на Твайлайт, что Найтмэр Мун невольно поднесла её поближе и запустила в неё свою магию. Дырки на ткани и порванные швы стали затягиваться, и вскоре тренировочный манекен был как новенький. Найтмэр продолжила колдовать над куклой и превратила грубую мешковину в нечто мягкое и плюшевое.

Под действием магии аликорна тренировочный манекен стал похож на настоящую куклу, и обновлённая плюшевая Твайлайт Спаркл вскоре расположилась перед грудью Найтмэр Мун. Она прижала куклу к своему телу передними ногами и на мгновение посмела представить, что рядом была настоящая Твайлайт.

— Что же мне теперь делать, Твайлайт? — спросила Найтмэр Мун, молясь про себя, чтобы кукла действительно дала ответ.

— Что же мне теперь делать?

16 Укрепить Мягкое Сердце

На протяжении всей недели Найтмэр Мун ответственно поднимала и опускала солнце, и дни шли так же, как и до её правления. Помимо этого она не делала почти ничего, предпочитая уединение в своих покоях. Она следила за тем, как управляют королевством, и смотрела, чтобы Спелл Нексус не выходил за определённые рамки. Остальное время Найтмэр Мун в основном лежала в постели.

Новости о том, что это она подняла солнце и что это она прервала вечную ночь разошлись по стране. Это были самые поразительные новости, которые когда либо возникали в Эквестрии, уступая лишь очень быстрому восхождению Найтмэр на трон.

Встречали эти известия по-разному.

Дети Найтмэр ходили угрюмые, особенно Нексус, который видел в этом её решении признак слабости, которую необходимо пресечь. Они бы не осмелились сказать об этом своей королеве в лицо, но не нужно было быть аликорном, чтобы расслышать их недовольный шёпот.

Население в большинстве своем казалось взволнованным, потому как они думали, что Найтмэр всего лишь дразнит их этими солнечными деньками. Они считали, что она неожиданно вернёт вечную ночь; что она ведёт какую-то жестокую игру или что у неё запланировано нечто куда более страшное для Эквестрии.

И если и были такие, кто по-настоящему ценил то, что каждый день она возвращала на небо солнце, то Найтмэр Мун о них не слышала. Их голоса были тихим шёпотом в громогласном хоре пони, боявшихся возвращения вечной ночи, или требовавших его.

Эти голоса превратились в настоящий шторм, от которого только сильнее разыгрывалась буря в разуме Найтмэр Мун. Она пыталась понять, отчего она так себя чувствовала. В её сознании без остановки крутилась карусель мыслей и вопросов, которые она не могла заглушить, и на которые не могла дать ответа. Всё это приводило к бессонным ночам и нежеланию делать что-либо, кроме как прятаться в своей спальне, заперевшись на замок, и притворяться, будто мира вокруг не существует.

Но иногда игнорировать мир не получается.

СТОО-ОНГК!

— Эй, тебе сюда нельзя!

— Схватить её!

ТРИЩ! КЛАЦ!! БАЦ!!!

— Стоять... Я сказал СТОЯТЬ!

— Смотри, она выскочила в дверь!

— Кто-нибудь, позовите на подмогу пегасов и единорогов!

— Осторожно!

ТРИЩ!! ТРОНГ!! СТРИИИЧК!!!!! ТИЩ!!!

— Гот... Готово! Мы поймали её! Она окружена.

— Ни один пони нас не одурачит! Ты арестована за незаконное проникновение на территорию замка! Хватайте её по команде. Три... Два... Один...

— Раааааххх!!!

БУУУУМ-ТРИЩ

Найтмэр Мун вскочила с кровати, её усталые глаза от гнева сузились до узких щёлочек. Она открыла балконную дверь и выскочила наружу. Посмотрев на внутренний двор внизу и набрав полную грудь воздуха, она закричала что было мочи, несмотря на то, что было раннее утро. Сила её голоса несомненно заставила некоторых пони в Понивилле вскочить от страха со своих постелей.

— ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ!?

В ответ до неё донеслись кряхтения и стоны. В центре двора стражники из числа земных пони были свалены в приличного размера кучу. Заливисто хохоча, будто это была весёлая игра, вокруг них скакала Пинки Пай.

— Глупенькие пони! В салочки играют не так.

Найтмэр Мун не знала, что ей делать: удивиться увиденному, разозлиться от того, что её стража оказалась повержена так легко или повалиться на землю и начать кататься со смеху. Гиперактивная розовая пони только что в одиночку одолела её солдат, при этом даже не специально. Наверное, даже если мир окажется на грани краха, Пинки Пай по-прежнему останется Пинки Пай.

— СТОЯТЬ! — вскричали несколько новых голосов. Единороги из замкового гарнизона, сияя рогами, неслись ко внутреннему двору, а в небе показались пегасы. Найтмэр почти не сомневалась, что они готовятся схватить Пинки Пай или воспользоваться более жёсткими методами, чтобы остановить незваную гостью.

Но Пинки Пай, казалось, не замечала нависшей над ней опасности, и её улыбка становилась всё шире.

— О, вы тоже хотите поиграть в салки, ребята? Ладно, только запомните, что я вода, а вам нужно убегать от меня. Эти пони ничего поняли и всё время бегали за мной.

— Это не игрушки, ты проникла в замок Найтмэр Мун. Теперь сдавайся!

— Стража, вольно.

Найтмэр Мун спланировала вниз и приземлилась во дворе. Единороги погасили свои рога, а пегасы, кружившие в воздухе, опустились на землю. Все они поклонились своей королеве, и один из стражников сказал:

— Ваше Высочество, эта пони ворвалась в ваш замок!

— Да, я вижу, — ответила Найтмэр Мун, смеряя взглядом Пинки. — Что ты тут делаешь?

— Ну, я пришла проведать тебя, но когда спросила стражников, они сказали... — Пинки Пай надула грудь и начала говорить грубым низким голосом: — нет, все просители, которые желают попасть на приём к сиятельной Найтмэр Мун, должны заранее оговорить время аудиенции и получить одобрение у Спелл Нексуса.

— Но потом, — продолжила Пинки Пай своим обычным, энергичным голосом, — я им сказала, что я не хочу ничего просить и что если бы мне нужно было на приём, то я пошла бы в больницу. Я просто хотела поговорить с тобой, а они сказали, чтобы я уходила.

— Но мне очень-очень нужно было с тобой поговорить, поэтому я не ушла, — продолжала тараторить Пинки. — Они открыли ворота, чтобы прогнать меня, и я подумала, что они достаточно глупенькие, чтобы оставить ворота открытыми, и, может быть, тогда они не обидятся, если я войду. А потом эти чудные стражники стали за мной гоняться. Ох и здорово же мы поиграли в догонялки.

Найтмэр Мун подняла копыто к своим губам, изо всех сил стараясь не рассмеяться перед стражниками. Она не знала, что её так развеселило, но сдерживать смех у неё получалось с трудом. Натянуто кашлянув, она вернула себе серьёзный вид и взглянула на Пинки.

— Зачем ты хотела меня видеть?

— Чтобы отдать тебе это, — ответила Пинки Пай. Она зарылась в свой кудрявый хвост и извлекла оттуда конверт. Она бережно удерживала его в зубах, демонстрируя Найтмэр Мун. Вся стража повернула головы к их королеве, которая, ошарашенно застыв, глазела на Пинки. Конверт был последней вещью, которую она ожидала получить от Пинки Пай, но непредсказуемость всё-таки была неотъемлемой чертой розовой пони.

Зная, что Пинки не уйдёт, пока письмо не прочтут, Найтмэр Мун воспользовалась своей магией и пролевитировала конверт к своему лицу. Она отклеила наклейку с изображённой на ней счастливой рожицей, которой был запечатан конверт, и извлекла содержимое на свет. Это был яркий розовый листок бумаги, украшенный смеющимися шариками, цветочками и радостно улыбавшимися кобылками и жеребятами. Это было... приглашение на день рождения Твист.

В мгновение ока ситуация, вызывавшая у Найтмэр Мун лёгкую весёлость, пробудила в ней гнев. Она бросила приглашение на землю и наступила на него копытом.

— Что это за глупые шутки?

— Шутки? Какие шутки? Тут кто-то рассказывал шутки? — спросила Пинки Пай, а затем ахнула и улыбнулась. — Ооооооо, это была "тук-тук" шутка? Я обожаю "тук-тук "шутки! Сейчас расскажу мою любимую. Первый пони говорит: "тук-тук", а другой отвечает "кто там", а первый пони говорит....

— ПИНКИ ПАЙ! — вскрикнула Найтмэр Мун, заставив подскочить на месте большую часть стражников и саму Пинки. — Я говорю о приглашении.

— Ох, это же не шутка, глупышка, — рассмеялась Пинки Пай.

— Ты что, меня за жеребёнка держишь?! С чего бы мне идти на день рождения к какой-то кобылке? Зачем я вообще нужна там Твист? Почему ты решила, что я поверю, будто её родители разрешили ей отправить мне приглашение? Я должна запереть тебя в темнице за этот глупый розыгрыш!

Улыбка Пинки Пай, не сходившая с её лица с самого появления Найтмэр Мун, померкла.

— Но... это не розыгрыш.

— Тогда скажи мне правду!

— Ладно, — Пинки Пай взглянула на небо, будто собиралась схватить что-то с облаков. — Посмотрим... эм... ты задала так много вопросов, но я постараюсь ответить на все. Нет, я не держу тебя за жеребёнка. Для жеребёнка ты слишком крупная. С чего тебе хотеть пойти на день рождения? Ну ведь будет праздник, а праздники все любят. Почему Твист тебя пригласила? Она сказала, что потому, что так и не увидела тебя на том празднике, который мы устроили в честь восхода солнца.

— А насчёт родителей Твист, — продолжала Пинки Пай, — то они вроде как не в курсе, что она отправила тебе приглашение. Праздник будет в Сахарном Уголке, так что я сама разношу приглашения, и Твист спросила, не найдётся ли у меня одного лишнего. Я сказала, что найдётся, и она попросила отнести его тебе.

— И, честно сказать, я поначалу сомневалась. Ну, то есть всегда веселее, если на праздник приходит больше пони, но даже я не была уверена, что стоит тебя приглашать. Но Твист сказала, что ты на самом деле не такая злюка, как все думают, и что она хочет тебя пригласить. Тогда я улыбнулась и сказала: "Глупенькая, у меня всегда есть десяток лишних приглашений на всякий случай." Так что, когда я разнесла все приглашения, я поскакала прямо сюда, чтобы вручить последнее тебе!

— Так ты придёшь? Праздник сегодня, и будет очень весело.

Найтмэр Мун поглядела на ждущую улыбку Пинки Пай, бросила взгляд на уставившихся на неё стражников и опустила глаза на растоптанное приглашение. Она осторожно подняла его и постаралась расправить розовый листок своей магией. Смеющиеся шарики, улыбающиеся цветочки и буквы с завитушками, украшавшие листок, были в грязи и потёртостях, но по-прежнему обещали развлечения, торт и веселье.

Это было действительно заманчивое приглашение, самое радостное из всех, какие видела Найтмэр Мун. И всё же, несмотря на это, она сложила листик и протянуть его обратно Пинки.

— Я не приду, — сухо объявила она.

На лице Пинки Пай возникло разочарование.

— Ох, ну почему же? Твист очень надеялась, что ты придёшь. Она обещала сделать много мятных леденцов. Она сказала, что они тебе понравились.

— Предай Твист спасибо за приглашение, но я не смогу присутствовать, — повторила отказ Найтмэр Мун.

— Ну... ладно, — ответила Пинки Пай. Она взяла приглашение и спрятала его обратно в свой кудрявый хвост. — Праздник остаётся праздником, даже если не все гости могут прийти. Но всегда найдётся место для пары лишних пони. Так что если захочешь прийти, праздник состоится сегодня, в районе обеда. Просто заскакивай, если захочешь, не стесняйся. Я знаю, что Твист будет супер-счастлива, если будет думать, что ты не придёшь, а ты возьмёшь и придёшь. Это будет что-то типа сюрприза!

— Ладушки, мне пора обратно в Сахарный Уголок, — проверещала Пинки, разворачиваясь в прыжке. — Ещё увидимся, Королева Никси! — С этими словами Пинки вприпрыжку миновала замковые ворота и направилась к Понивиллю.

— Ваше Величество, прикажете догнать и схватить её? — спросил один из стражников-единорогов.

— Как вам сказать... Вы и впрямь думаете, что у вас получится её поймать? — спросила Найтмэр Мун, разглядывая сваленных в кучу солдат, которые только-только начали подниматься на свои копыта. — И не боитесь ли вы выставить себя жеребятами, если у вас вдруг не получится?

Стражники переглянулись и решили молча разойтись по своим постам. Вскоре весёлая суматоха, наведённая Пинки Пай, окончательно сошла на нет, вновь сменившись непоколебимой замковой основательностью... и на миг Найтмэр Мун захотелось, чтобы Пинки Пай задержалась тут ещё немного дольше.

~~~

Найтмэр Мун вернулась в свои покои, намереваясь продолжить предаваться унынию. Она улеглась на кровать, закрыла глаза и бросила себя на съедение собственным мыслям. Мыслям, которые до появления Пинки Пай представляли из себя бесконечный поток вопросов, на которые у Найтмэр Мун не было ответов.

Однако этим мыслям — мучительным мыслям — пришлось посторониться. Словно бравый герой, вышедший против своры волков, нечто в её сознании боролось против мрачных, цепких дум, которые утягивали её вниз.

Твист ждала, что Найтмэр Мун придёт к ней на день рождения. Найтмэр никогда раньше не бывала на таких праздниках и была вынуждена признать, что какая-то её часть находила это приглашение удивительно заманчивым. На мгновение взрослая пони снова превратилась в маленькую кобылку и стала воображать, каким будет праздник. А какой будет торт? И будут ли там игры?

Ну конечно игры будут! Если там участвует Пинки Пай, там как минимум будет "Прикрепи пони хвост". Может быть, она даже пиньяту принесёт!

Но мечты о празднике сгинули, стоило Найтмэр Мун увидеть в зеркале своё отражение, которое заставило её вспомнить, что она больше не Никс. Она не была кобылкой, она была Королевой Эквестрии. Она была Найтмэр Мун, которая заточила Селестию и Луну на солнце и луне. По мнению Нексуса, Детей Найтмэр и большей части Эквестрии, она должна быть злобным тираном. Бессердечной, холодной и...

Найтмэр Мун с раздражением отвернулась от зеркала. Она устала от этого, устала разрываться между двумя такими разными сторонами. Она устала... от необходимости держать под замком своих подруг и свою мать. Эпплблум, Свити Белль и Скуталу заслуживали пойти на этот праздник больше, чем она.

Найтмэр задержалась на этой мысли и заулыбалась. Она не может пойти на праздник. Нексус будет долго её этим доставать, но... возможно, она сможет сделать для Твист что-то такое, из-за чего она запомнит этот день надолго.

~~~

ТУК... ТУК...

Пинки Пай припрыгала к двери Сахарного Уголка и с широкой улыбкой раскрыла их. День рождения Твист был в самом разгаре, и единственной не пришедшей гостьей была Найтмэр Мун. Впрочем, Твист всё равно весело проводила время, а музыка и радость текли из кондитерской наружу через приоткрытую дверь, которую придерживала Пинки.

— Приветик, чем могу помочь, жеребцы?

Двое стражников из королевской стражи Найтмэр Мун, не дрогнув ни единым мускулом на лице, отошли в сторону: за ними оказалась большая подарочная коробка, обёрнутая фиолетовой бумагой и перевязанная синей лентой. Наверху коробки было несколько круглых отверстий.

— Нам было приказано доставить этот подарок кобылке по имени Твист и убедиться, что она откроет его немедленно.

— Подарок-сюрприз! О, это же так весело! Секундочку подождите, — ответила Пинки Пай. Она галопом устремилась в гущу праздника и через пару мгновений нашла виновницу торжества. Без особых объяснений Пинки оторвала Твист от разговора и увлекла за собой, к огромной коробке, которая ждала её на крыльце.

— Ого-го, это для меня? — спросила Твист, когда увидела подарок, который превосходил размерами её саму.

— Они сказали, что да, — Пинки указала на стражников, — а ещё сказали, что ты должна открыть его сейчас же. Таааааак что... открывай, открывай!

Твист кивнула: ей не меньше, чем Пинки Пай, хотелось узнать, что внутри. Она ухватилась зубами за один из концов ленты и стала тянуть, пока бант наверху не развязался. Вдруг верхняя крышка взлетела вверх, разбросав повсюду конфетти, а из коробки высунулись три мордашки с улыбками до самых ушей.

— С днём рождения! — закричали хором Эпплблум, Свити Белль и Скуталу, размахивая передними копытцами над своими головами.

— О-БАЛ-ДЕТЬ! — прокричала Твист, практически набрасываясь на троицу кобылок. — Девочки, я думала, вы уехали из города!

— Ну, мы уезжали, но... скажем так, Никс помогла нам вернуться домой пораньше, — соврала Эпплблум.

— Это так здорово! — верещала Твист. — Лучше могло бы быть, только если бы Никс тоже пришла.

— Прости Твист, но она не сможет, — сказала Свити Белль и вместе с остальными Метконосцами выбралась из подарочной коробки. — Но Никс просила передать, что она очень хотела прийти.

— Ага, а ещё она прислала тебе подарок... ну, помимо нас. Он на дне коробки.

— О, я достану, — выпалила Пинки Пай. Она подскочила в воздух и нырнула в недра огромной коробки. Через мгновение она вынырнула оттуда, держа в зубах подарок куда более нормального размера. Она положила его перед Твист, и именинница с нетерпением стала его разворачивать. Она сняла упаковочную бумагу, раскрыла коробку и просунула туда голову, чтобы посмотреть, что внутри.

— Что там? Что там? — спрашивала Эпплблум.

Твист подняла голову, облизывая с губ шоколад.

— Там помадка, и очень вкусная.

— А можно мне попробовать? — спросила Скуталу, уже оказавшаяся у коробки с подарком.

— Конечно, — ответила Твист, и каждый из Метконосцев и Пинки Пай взяли по одному аккуратно отрезанному квадратику. Их глаза сверкали: такой удивительной помадки они не пробовали ещё никогда.

~~~

Когда Спелл Нексус спускался по винтовой лестнице замка, его лицо было мрачнее тучи. Он шёл без сопровождения личной охраны и заранее изменил расписание замковых патрулей. Ему нужно было побеседовать наедине с одной кобылицей, и он не хотел, чтобы ему помешали.

Ступени кончились, и Нексус зашагал по подземельям замка вдоль пустующих камер, пока не дошёл до той, что была в самом конце коридора. Твайлайт Спаркл сидела на своей кровати, когда он подошёл решётчатой двери, и её взгляд он встретил холодными, полными ненависти глазами.

— Это ты во всём виновата, — процедил сквозь зубы Нексус.

— Замечательные подробности, — бросила в ответ Твайлайт. — И что же это "всё", в котором я виновата?

— Ты понимаешь, что сегодня вытворила Найтмэр Мун?

— Нет, — покачала головой Твайлайт. — Я знаю только, что она приходила забрать Эпплблум, Скуталу и Свити Белль. Она не говорила, что собирается с ними делать.

— Ну так я тебе скажу, что она сделала, — выдавил Нексус сквозь сжатые зубы и наклонился вперёд, уткнувшись носом в решётку камеры. — Она. Их. ОТ-ПУ-СТИ-ЛА!

На лице Твайлайт расцвела улыбка, и она встала с постели.

— Правда?

— Да, только это ещё не всё, — ревел Нексус, вышагивая перед камерой. — Нет, она упаковала этих кобылок в подарочную коробку и потратила время двоих солдат на то, чтобы те доставили подарок на день рождения. Она даже послала ещё один подарок — помадку, которую сделал королевский шеф-повар.

Улыбка на лице Твайлайт растянулась до ушей, и единорожка победоносно взмахнула передним копытом.

— Вот это — моя девочка!

— НЕТ! — выпалил Нексус. Голос единорога наполнил подземелье, и в его эхе прозвенела ярость. — Наша королева тебе никакая не дочь, и не важно, каким враньём ты запудрила ей голову! Ты её просто испортила.

— Это из-за тебя её сердце смягчилось, и это ты вбила ей в голову понятия о сострадании и веселье. Это ты научила её любить солнце и позволила ей завести друзей. Друзья приносят только слабость. Истинная королева должна думать только о своём королевстве и своих собственных желаниях, но теперь Найтмэр Мун размякла до того, что отправляет кобылкам подарки на день рождения!

Твайлайт презрительно фыркнула.

— Говори, что хочешь, Спелл Нексус, но я ей горжусь. Она не слушает свои старые воспоминания и твои безумные советы. Она прислушивается к своей совести и поступает так, как считает правильным. Если так пойдёт и дальше, скоро Никс...

— ОНА НЕ НИКС! — взревел Нексус. — Она Найтмэр Мун! Она должна принести в Эквестрию вечную ночь, а пони этого королевства заставить страдать за то, что они пренебрегали ей в прошлом! Заставить тебя и твоих подруг заплатить за то, что осмелились применить против неё Элементы Гармонии. Так должна вести себя Найтмэр Мун.

— Найтмэр Мун поступила бы так, но та, кого вы зовёте своей королевой, больше не она. Она другая кобылица, и она может сама решать, кем хочет быть, — улыбнулась Твайлайт, прильнув к решётке и заглянув Нексусу прямо в глаза. — И сейчас она решила, что хочет быть Никс, а не тем монстром, в которого вы пытаетесь её превратить.

Нексус зажмурил глаза и заскрежетал зубами, пытаясь сдержать крик ярости. Он топнул копытом, тряхнул головой, борясь с желанием удушить Твайлайт Спаркл прямо на месте. Он даже уже направил к ней свою магию, но через несколько напряжённых мгновений взял себя в копыта. Он по-прежнему был очень зол, но теперь его гнев был под контролем, и Нексус снова смог спокойно смотреть на Твайлайт.

— Сам не знаю, почему я удивлён. Ты же была ученицей Селестии — сердобольной неженки, восседавшей на эквестрийском троне. Той, которая ставила мир превыше всего, и которая не понимала, что под подобающим началом Эквестрия могла бы получить куда больше могущества, стать чем-то гораздо большим.

— И как учительница наставляла ученицу, так и ученица заронила это зловредное знание о доброте в маленькой кобылке, которая оказалась под её опекой. Даже после того, как моя королева переродилась, даже когда Найтмэр Мун обрела полагавшиеся ей облик и могущество, ты не остановилась. Ты припёрлась в замок со своими извинениями и добрыми словечками. Это из-за тебя яд доброты снова течёт по венам Найтмэр Мун.

— И что это говорит о вас, директор Спелл Нексус? — не уступала Твайлайт. — Вы, как и я сейчас, когда-то были учеником Принцессы Селестии! Она учила вас, была вашим наставником и сделала вас директором своей школы. Как вы могли предать принцесс?

— Первым предал не я! — разъярился Нексус. Он ударил копытом о решётку камеры, заставив Твайлайт отпрянуть и прижать уши. — Селестия предала меня! Она прекрасно знала, что несут в себе осколки Найтмэр Мун. Она отправила мне их, чтобы я изучил магию в них, но я был лишь жертвенным агнцем, отправленным на заклание. А Найтмэр Мун спасла меня, она была милосердна ко мне и показала, что мой путь был ошибочен, — Нексус тяжело дышал через рот. От напряжения из его гривы выбились несколько прядок и упали на лицо, придав внешности остервенело глядевшего на Твайлайт единорога черты безумца.

— Но, возможно, ты права, — он поднял копыто к голове и поправил свою гриву. — Может быть, я слишком добр к моей королеве. Может быть, во мне ещё слишком много яда Селестии. Я следовал за моей королевой, кланялся ей и давал ей всё, чего она желала. Она обязана стать лучшей королевой. Ей нужно очиститься от отравляющей её доброты.

— И я знаю подходящее средство, — произнёс Нексус, отпирая магией замок камеры. Твайлайт тут же отошла назад от медленно приближавшегося к ней Нексуса, прижавшись к задней стене темницы. На единорожку упала его мрачная тень, и в его бирюзовых глазах загорелся пугающий огонёк.

— Если... если ты ударишь меня, то Никс...

— О, ты не поняла, Твайлайт Спаркл. Я и не думал тебя бить. В общем-то даже наоборот. В конце концов, ничто не так не укрепляет мягкие сердца, как предательство дорогих им пони.

~~~

— И она не сказала, зачем хотела меня видеть?

— Нет, — ответил Нексус. Вместе с Найтмэр Мун они спускались в подземелья. — Стражи лишь сообщили, что она стала кричать, требуя встречи с вами. Я бы даже не стал вас беспокоить, но она начала отказываться от пищи.

— Спасибо, что поставил меня в известность, Нексус, — ответила Найтмэр Мун, — но я попрошу тебя подождать тут. Я буду говорить с Твайлайт наедине.

— Разумеется, Ваше Величество, — согласился Нексус, когда они оказались на входе в подземелья. Единорог, как ему было велено, остался у подножия лестницы, а Найтмэр Мун пошла в конец коридора. Она подошла к дальней камере и увидела лежащую в своей кровати Твайлайт. Она лежала лицом к стене, укрыв почти всё тело одеялом.

— Ты хотела меня видеть? — негромко спросила Найтмэр Мун, стараясь, чтобы Нексус не услышал их разговор.

Слабо простонав, Твайлайт заговорила:

— Да... пожалуйста... стражники... они...

Найтмэр почувствовала, как сжалось её сердце. Она без колебаний открыла дверь камеры и вошла внутрь.

— Они тебя били?

Твайлайт что-то пробормотала, но Найтмэр Мун не расслышала. Она наклонилась поближе, опустив свою голову прямо к голове Твайлайт.

— Стражники тебе что-то сделали? — спросила Найтмэр Мун, по-прежнему не повышая голоса, но с оттенками строгости.

— Мне жаль... Я так сожалею...

Найтмэр ободряюще уткнулась носом в шею Твайлайт.

— Твайлайт, нет, что бы они не сделали тебе, это не твоя вина.

— Я сожалею... что нашла тебя в лесу.

Всего за один вздох Найтмэр Мун ощутила, как переменилась атмосфера в темнице. Панический страх за Твайлайт сменился ужасом, и в миг, когда губы единорожки прошептали последние слова, королева ощутила жгучую боль в правом плече.

Она резко отпрянула назад, споткнулась и упала на каменный пол. Она повернулась и посмотрела на своё плечо, на котором виднелась глубокая рана. Было больно. С момента своего возрождения, она чувствовала физическую боль всего несколько раз.

Снова повернувшись к Твайлайт, Найтмэр увидела, как та медленно встает со своей лежанки. Антимагический ошейник, который должен был обхватывать её шею, лежал на подушке, а воздухе у головы единорожки парил тонкий магический клинок. Это была сильно уменьшенная версия заклинания, которое Найтмэр Мун использовала, чтобы создать меч для битвы с Селестией, но от этого он не становился менее опасным.

— Что ты делаешь? — спросила Найтмэр Мун. Она пыталась подняться на ноги, но теснота камеры ей мешала.

Твайлайт сделала шаг к Найтмэр Мун, не опуская клинка.

— Исправляю свою ошибку.

— О-о-ошибку?

— Да, — ответила Твайлайт, продолжая медленно приближаться к аликорну. — Ты монстр, ты тиран. Лучше бы я никогда не спасала тебя из леса.

— Твайлайт... Твайлайт, что случилось? Почему... Почему ты... — Найтмэр Мун запнулась. Её голос ослаб, а дыхание участилось. — Это... Это же я... Никс... разве ты не помнишь?

— Я прекрасно помню, что ты сделала. Ты захватила Эквестрию. Ты заточила мою наставницу на солнце и устроила вечную ночь.Ты заперла в темнице трёх невинных кобылок и заставила меня пообещать им, что всё будет хорошо, а после этого забрала их.

Найтмэр Мун продолжала в панике перебирать копытами, пытаясь подняться. Она прижалась к стене камеры.

— Я забрала их, чтобы отпустить. Я отпустила их, Твайлайт. Ты должна мне поверить. Ты... ты же всегда мне верила.

Твайлайт стояла над Найтмэр Мун, и королева Эквестрии не видела в ней знакомой заботы и доброты. Фиолетовые глаза Твайлайт были полны злобы и жажды убийства.

— Время, проведённое в этой темнице, помогло мне осознать, что мне никогда не стоило ни верить, ни доверять тебе. Что ты была, остаёшься... и всегда будешь монстром, и мне стыдно, что я когда-то звала тебя своей дочерью.

— Н-н-н-нет... н-н-н-нет, — Найтмэр Мун начала плакать. — Твайлайт... Твайлайт, не говори так! Прошу тебя, пожалуйста, не говори так! Прости меня, за всё это! Прости, пожалуйста! Не говори так! Мне жаль!

— Это не простить, — холодно проговорила Твайлайт. — Я никогда не прощу себе, что поверила, будто ты можешь быть кем-то, кроме как монстром... и сейчас я исправлю свою ошибку. Я. Исправлю. Всё.

— НЕЕЕЕТ! — вскричала Найтмэр Мун. Собственный голос отзывался в её сердце болью, грозившей его разорвать. Твайлайт, однако, не замедлилась ни на секунду. Она занесла клинок и прицелилась аликорну в шею. Но прежде, чем она успела нанести удар, в дверях камеры показался Спелл Нексус. Прибежавший на крик единорог окутал Твайлайт своей магией и прижал её к стене.

— СТРАЖА! Королева ранена! — выкрикнул Нексус. Вскоре прибыл патруль солдат. Стражники повели Найтмэр Мун к выходу из подземелий, а Нексус надел антимагический ошейник обратно на шею Твайлайт. После этого он захлопнул дверь камеры и пошёл следом за стражниками, уводившими Найтмэр Мун.

Впрочем, Нексус держался от них на расстоянии. В конце концов, ему не хотелось, чтобы стражники или королева заметили его довольную ухмылку.

~~~

Найтмэр Мун лежала на своей кровати, её голова покоилась на мокрой от слёз подушке, а к груди она прижимала куклу Твайлайт Спаркл. Она не двигалась несколько часов. Её мир рухнул в один краткий миг. Единственное, что было прочного в хаосе её становления королевой, — её опора — обратилось в пыль.

Твайлайт напала на неё. Твайлайт назвала её монстром. Твайлайт... устыдилась её.

От этих мыслей было больнее, чем от раны в плече, которая была уже обработана и перевязана. Болело в груди, будто кто-то воткнул ей в сердце кинжал и проворачивал его внутри. Твайлайт, которая всегда верила, что она по-прежнему остаётся Никс, которая воспитала её как Никс, отвернулась от неё.

Она действительно была монстром; кого она обманывала, притворяясь другой? Она Найтмэр Мун, Королева Эквестрии, одно из самых жутких созданий, которые только знала Эквестрия. А её желания и надежды, напротив, были всего лишь ложью, которой она пыталась себя обмануть. Если Твайлайт... если даже Твайлайт не смогла разглядеть в ней ничего кроме, то ей надеяться было не на что.

Она — Найтмэр Мун, и от этого не убежать.

Вздрогнув от новой волны слёз, подкатившей к глазам, Найтмэр перевернулась на кровати, пытаясь найти на подушке сухое место, чтобы положить туда голову. Её взгляд скользнул по часам, и она увидела, что провела, лёжа здесь, всю вторую половину дня. На самом деле ей казалось, что прошло больше времени.

Часы показывали, что время подходит к закату. Найтмэр показалось заманчивым просто плюнуть на всё и оставить мир в янтарном сиянии вечернего солнца, но она была в ответе за Эквестрию. Даже если Твайлайт её ненавидит, даже если все пони считают её монстром, она их не бросит. Солнце и луна будут двигаться по небосводу.

Ей казалось, что это единственное, что она может сделать, не заставив кого-нибудь ненавидеть её ещё сильнее.

С глубоким вздохом Найтмэр Мун пришлось собрать последние силы, чтобы вытащить себя из постели и медленно проковылять к балкону. Последние несколько часов принесли ей что угодно, кроме отдыха. Она была измотана. Едва она встала на ноги, как ей сразу же захотелось лечь обратно.

И тем не менее, у неё нашлись силы, чтобы добраться до балкона и выйти на прохладный вечерний воздух. Она обратила свой взор на запад, где солнце ждало, когда его спрячут за горизонт. Небо уже окрасилось тёплыми золотыми красками заката.

К счастью, Найтмэр нужно было лишь подтолкнуть солнце своей магией. Золотому шарику, похоже, самому не терпелось утонуть за горизонтом, да и луна оказалась очень сговорчива. Светила обменялись властью над небом, и Найтмэр ненадолго задержалась, чтобы полюбоваться закатом. Она наслаждалась этим прекрасным зрелищем несколько минут, после чего вернулась обратно в спальню.

Всё в ней желало вернуться обратно в кровать и вновь прижать к груди куклу Твайлайт Спаркл. Но когда она поворачивалась, то заметила нечто необычное. За воротами замка толпились пони, а на верхней площадке воротной башни стоял Спелл Нексус с большим отрядом солдат. Сама башня также претерпела изменения. На вершине зубчатой стены возник помост — нехитрая конструкция из деревянных балок — и верёвка.

Виселица с петлёй была возведена прямо над верхним краем ворот, и там уже стояла приговорённая на казнь. Она стояла на самом краю помоста, а её шею обвивала петля. Всего через пару мгновений её столкнут, через пару мгновений она упадёт в объятия смерти, но пока ещё она оглядывалась через плечо.

Она смотрела прямо на Найтмэр Мун.

~~~

Спелл Нексус прилагал все усилия, чтобы держаться уверенно и серьёзно, чтобы держаться профессионально, но всё равно не мог сдержать волнения. Это было именно то, что ему нужно; то, в чём он нуждался и на что надеялся. Всё шло прекрасно. Скоро он избавится от Твайлайт Спаркл, кобылы, которая отравляет его королеву добротой, раз и навсегда.

Нексус подошёл к краю башни, оглядывая виселицу, сооружённую за последнюю половину дня. Тонкий длинный деревянный помост тянулся вдоль башни, выдаваясь наружу и нависая над ждущими внизу пони. Над помостом конструкция из нескольких толстых деревянных балок удерживала единственную петлю.

Верёвка была длинная, и её свободный конец был привязан к виселице. Нексус лично отмерял её длину. Когда пони столкнут с помоста, она будет лететь почти до самой земли, и когда до удара останется всего ничего, верёвка натянется. Жертва умрёт почти мгновенно, но, что более важно, она будет отлично видна зрителям внизу.

Нексус видел в этом нечто прекрасное.

О, если бы он только мог привести сюда королевскую стражу Кантерлота! Когда он показал им свет, они стали могучей силой. Под предводительством Шайнинг Армора они удерживают контроль над Кантерлотом. Множество атак мятежников Принцессы Кейденс были отражены благодаря боевому опыту её мужа.

Но это, к сожалению, и было причиной тому, чтобы стража Кантерлота оставалась в столице; однако Нексус всё равно воображал, каково бы это было, если бы они оказались здесь. Они бы стояли вдоль стен, глядя на граждан внизу. Они были бы одеты в доспехи своей королевы, а их старая броня гнила бы в мусорной куче. Жители Понивилля лишились бы всякой надежды, увидев, как пони, которые некогда защищали принцесс, стоят рядом с Найтмэр Мун.

Цокот марширующих копыт вырвал Нексуса из мира грёз и привлёк его внимание к отряду солдат. Они поднимались по лестнице, соединявшей внутренний двор с воротной башней, и вели с собой фиолетовую единорожку.

Спелл Нексус улыбнулся, глядя на Твайлайт Спаркл. Её ноги были спутаны тяжёлыми цепями, а на шее был антимагический ошейник. Хоть он и знал, что она не станет сопротивляться, эти тяжёлые оковы несли в себе послание. Послание, которое разлетится по всей Эквестрии.

Пони взглянут на свою королеву и Детей Найтмэр с заслуженным страхом и уважением. Они будут внушать ужас и преданность, даже если их королева продолжит поднимать солнце. Этот небольшой добрый жест, пожалуй, можно будет превратить в очень действенный рычаг. В конце концов, угроза вечной ночи никуда не делась. Если пони попробуют восстать и устроить бунт, Найтмэр Мун может вернуть вечную ночь до тех пор, пока их дух и воля не будут сломлены.

Но это только розочки на торте. Найтмэр начнёт вести себя как королева, которой и должна быть. Предательство Твайлайт укрепит её мягкое сердце. Да, Нексусу было больно позволять Твайлайт ранить свою королеву, но это было необходимо.

Пока Нексус размышлял обо всём этом, Твайлайт подвели к краю помоста. Она стояла там с закрытыми глазами, лицом к взволнованной и изумлённой толпе. Некоторые пони внизу даже начали что-то выкрикивать в знак протеста, но несколько пегасов из замковой стражи, грозно пронесшиеся над толпой, заставили притихнуть возражавшие против казни голоса.

Твайлайт упадёт с последними лучами солнца, а поскольку оно уже зашло наполовину, пришло время Нексусу произнести речь. Он подошёл к краю стены и сотворил заклинание, усиливающее голос. После этого он начал говорить.

— Твайлайт Спаркл, — разлетались над толпой слова Нексуса, — ты обвиняешься в покушении на жизнь Её Королевского Величества, владычицы солнца и луны, нашей возлюбленной Найтмэр Мун. У тебя есть что возразить против названных пунктов?

— Нет, — ответила Твайлайт ровным пустым голосом.

— В таком случае за преступления против короны и королевства, ты приговариваешься к смертной казни через повешение. Приговор будет исполнен немедленно, — рог Нексуса засиял, и петля вокруг шеи Твайлайт затянулась. — У тебя будут последние слова?

В первый раз с того момента, как её привели к виселице, Твайлайт обернулась и открыла глаза. Она посмотрела на Нексуса. Она смотрела на него так, будто действительно пыталась что-то сказать. Но так и не раскрыв рта, она в итоге только коротко мотнула головой.

Нексус улыбнулся и, одобрительно кивнув, сделал шаг назад. Он приготовился выпустить магическую волну, которая снесёт Твайлайт Спаркл с помоста. Единорожка повернула голову обратно вперёд, но поворачиваясь, она вскользь заметила Найтмэр Мун, стоявшую вдалеке на балконе замка. Их взгляды встретились, и Найтмэр явно рассвирепела.

В этот миг аликорн расправила крылья, и их взгляды расцепились. В этот миг улыбка Нексуса превратилась в злобный оскал, и он столкнул Твайлайт с помоста. В этот миг Твайлайт начала падать.

Все собравшиеся изумлённо ахнули, когда Твайлайт мешком полетела вниз. Запас длинной верёвки стал таять, начав свой собственный беззвучный обратный отсчёт до момента, как она с хлёстким звуком натянется. Некоторые пони внизу прикрывали глаза, не в силах смотреть на то, что вот-вот произойдёт. Другие же не могли оторвать взгляда, как бы ни пытались.

Всё ниже и ниже падала Твайлайт, а верёвка выбирала остатки запаса. Нексус подошёл к краю башни и наблюдал, как приближается миг его триумфа. Его жадный взгляд выдавал в нём наслаждение, которое он получал от казни, было видно, что он упивается каждым моментом.

Верёвка вот-вот натянется, воздух вот-вот наполнит неприятный хруст ломающейся шеи. Нексус задержал дыхание и прикусил губу. Никто: ни стражники на стенах, ни пони внизу, не решались моргнуть.

И тут... ничего не случилось.

Пару секунд толпа, стражники и Нексус растерянно смотрели на свисающую верёвку. Того, что казалось неизбежным, не произошло: не было ни хлёсткого звука натянутой верёвки, ни хруста шеи. Верёвка просто вяло раскачивалась туда-сюда. Единорожка и петля, которой оканчивалась верёвка, испарились, исчезли так быстро, что ни один пони не смог заметить, что произошло.

Первым заговорил Нексус. Его злобный рёв прогремел на всю округу:
— КУДА ОНА ДЕЛАСЬ!?!?!

~~~

Найтмэр Мун никогда ещё не двигалась с такой скоростью и никогда превращение в дымку не отнимало у неё столько магии. У неё никогда раньше не получалось создать двойника — поддельную Найтмэр Мун, которую она оставила в спальне на случай, если Нексус придёт её искать — так быстро. Она никогда не делала так много вещей так быстро, и потому за каждое из этих магических действий ей приходилось платить болью.

Но она сделала это. Она спасла Твайлайт.

В данный момент она уносила единорожку от Понивилля; синее облако, которое служило ей телом, углублялось в Вечносвободный лес. Почти инстинктивно она направилась к древнему замку Благородных Сестёр. Это место забыто. Там не живут пони, и Нексус не пошлёт своих солдат так глубоко в дикий лес. Она почти не сомневалась, что он уже выслал отряды, чтобы разыскать единорожку, которая должна была болтаться в петле его верёвки.

Подлетев к наиболее сохранившейся части замка, Найтмэр Мун вплыла в старый тронный зал. Это было место её величайшего поражения, но сейчас её это не волновало. Она очень осторожно уложила Твайлайт на пол и позволила своему телу обрести форму.

Встав на копыта, Найтмэр Мун сразу же склонилась над Твайлайт. Она сняла с неё кандалы и антимагический ошейник, отбросив эти железки в сторону. Затем она осторожно сняла с шеи единорожки петлю, которая полетела следом за обломками оков. Ей больше ни секунды не хотелось видеть эту верёвку.

Теперь Твайлайт была свободна, но Найтмэр Мун задержала дыхание. Как поведёт себя эта лиловая пони? Нападёт ли она снова? Найтмэр Мун сомневалась, что ей удастся выдержать вторую атаку Твайлайт, будь она физическая или словесная. Но тем не менее, она должна была убедиться, что с Твайлайт всё хорошо. Она просто должна была быть уверена.

Пару мгновений спустя Твайлайт стала приходить в себя после столь резкого отбытия с места собственной казни. Найтмэр была рада, что единорожка показывает признаки жизни, но когда Твайлайт открыла глаза, Найтмэр Мун увидела, что её зрачки были не фиолетового, а знакомого бирюзового цвета.

У Твайлайт бирюзовые глаза. Нексус благословил её, и как полагается преданному члену Детей Найтмэр, первое, что сделала Твайлайт, встав на ноги, — поклонилась своей королеве.

У Найтмэр Мун голова пошла кругом. Не потому ли Твайлайт напала? Не Нексус ли стоит за этим? Тут она задумалась о том, что делает благословение. Спелл Нексус всегда говорил, что оно открывает разум пони для её мудрого владычества. Но что если в этом было нечто большее, думала она. К сожалению, когда бы она ни спрашивала об этом, Нексус всегда уверял в обратном.

В груди Найтмэр Мун ожила крохотная надежда. Если Твайлайт была благословлена, то был шанс, что она не хотела говорить тех слов. Возможно, ещё не всё потеряно. Возможно, у неё получится исправить то, что натворил Нексус.

Твайлайт всё ещё почтительно кланялась, и, собравшись с духом, Найтмэр села перед ней и прочистила горло.

— Пожалуйста... поднимись, — сказала она, и Твайлайт повиновалась. Единорожка встала и взгляд её бирюзовых глаз снова устремился в глаза Найтмэр Мун.

— Почему ты напала на меня?

— Спелл Нексус научил меня, как создать магический клинок. Он сказал мне напасть, чтобы вы вспомнили, кем вам назначено быть, и чтобы я больше не могла отравлять вас добротой, — ответила Твайлайт без тени эмоций, будто была обыкновенной подданной Найтмэр. — Он сказал мне, что нужно говорить, и я сказала, чтобы вы могли стать настоящей королевой.

— А твои глаза, почему в темнице они были фиолетовыми?

— Все Дети Найтмэр умеют скрывать благословенные глаза, и Спелл Нексус научил меня, как это сделать, когда вы будете у меня в камере. Когда всё было сделано, он разрешил мне вернуть глазам этот цвет. Он сказал, что я хорошо справилась, и за это он удостоит меня чести умереть в облике почтенных Детей Найтмэр, — ответила Твайлайт.

— А что Нексус делал с тобой до этого? И прошу тебя, обращайся ко мне на ты, — попросила Найтмэр Мун слегка дрогнувшим голосом.

Твайлайт кивнула.

— Он пришёл ко мне в темницу и подарил благословение твоей магии. Тогда я увидела, что ты действительно должна быть единственной королевой Эквестрии. Это твоя судьба, у меня нет права ограждать тебя от неё.

— Нет... нет, у тебя есть полное право, — прошептала Найтмэр Мун. Ей хотелось заплакать, но она заставила себя быть сильной. Ей нельзя быть слабой, не сейчас... не тогда, когда в ней нуждается Твайлайт. Она собралась с духом и продолжила расспрашивать благословлённую Твайлайт.

— Как Спелл Нексус тебя благословил? Нексус никогда мне не показывал этот ритуал, расскажи мне о нём.

— Нексус открыл рот, и оттуда вышло небольшое чёрное облачко. Затем он сомкнул челюсти, перекусив его. Этот дымок влетел ко мне в рот, и через несколько секунд я узрела истину.

— Влетел в рот... — повторила Найтмэр, нервно облизнув губы. — Твайлайт, я сейчас кое-что попробую... и, если это сработает, ты снова станешь собой, какой была раньше... но... может не получиться. Ты доверяешь мне?

— Конечно, моя Королева.

Найтмэр Мун почувствовала, как сдавило в груди. Согласие было получено, но не от настоящей Твайлайт. Она была во власти благословения. Оно превратило единорожку в очередного покорного члена Детей Найтмэр. Аликорн мало знала о благословении и могла причинить больше вреда, чем пользы. Насколько она понимала, настоящая Твайлайт исчезла навсегда. И тем не менее, глядя на согнувшуюся в поклоне Твайлайт, Найтмэр Мун понимала ещё кое-что.

Она должна хотя бы попытаться.

Аликорн медленно подпустила к Твайлайт свою гриву и нежно, насколько это возможно, обвила её вокруг кобылки. Когда синяя магическая аура окутала Твайлайт целиком, она сделала глубокий вдох. На самом деле у Найтмэр больше не было настоящих волос. Её грива и хвост были не более чем чистой магией, проявлением невероятной мощи, имевшейся в её распоряжении. Её "волосы" текли, извивались волнами и могли проходить сквозь твёрдые тела. Поэтому её грива всегда была видна, невзирая на шлем и любые головные уборы.

Сейчас Найтмэр Мун пыталась пропустить свою гриву через тело Твайлайт. Она полагала, что это сработает, но не могла быть полностью уверена в этом. Живая плоть отличалась от металла её доспехов, и грива, состоящая из магии, легко могла причинить ей вред. Но, мягко отрывая Твайлайт от земли, Найтмэр не видела иного выхода.

Сделав ещё один вдох, чтобы успокоиться, Найтмэр Мун начала запускать гриву в тело Твайлайт, рядом с сердцем. Хвостом она удерживала свою приёмную мать над землёй.

Вопреки опасениям Найтмэр, её магия прошла в тело единорожки свободно. Она ничего не почувствовала и не смогла отыскать никаких признаков благословения Нексуса. Она не нашла ничего, и сердце упало в груди аликорна. Что если благословение невозможно снять? Что если она потеряла свою мать навсегда?

Никс сломалась бы под тяжестью таких мыслей, но Найтмэр встряхнула головой и прогнала эти страхи прочь. Нет, Твайлайт можно спасти. Она не позволит забрать свою маму. Она может вернуть Твайлайт Спаркл обратно. У такой магии должны быть видимые признаки. Они, должно быть, где-то спрятаны. Ей просто нужно их найти.

Продолжая поиски, Найтмэр Мун обследовала своей магией остальное тело Твайлайт: сухожилия, лодыжки, колени, задние ноги, бёдра, копыта, живот, грудь, передние ноги — она проверила каждый мускул, каждую кость и каждую жилку тела кобылки. Она по нескольку раз всё перепроверила, но так и не смогла отыскать следов благословения. Обыскав всё, что можно, Найтмэр Мун устремила свою магию к голове Твайлайт.

И тут она почувствовала его. Сгусток магии — магическая дымка, переплетённая словно ветки лозы, цеплялась за заднюю стенку черепа Твайлайт. Она оплетала мышцы и кости вокруг себя, но, что важнее, это была чужеродная магия, не свойственная телу Твайлайт.

Найтмэр Мун ухватила сгусток своей гривой и медленно его ощупала. От основной его части во все стороны, будто корни, тянулись длинные отростки. Некоторые из них дотягивались даже до глаз единорожки.

У Найтмэр Мун не осталось сомнений. То, что она нашла, было благословением, и, не колеблясь ни секунды, она стала вытягивать этот похожий на опухоль сгусток.

Опухоль сопротивлялась, пыталась отбиваться, но тщетно. Найтмэр осторожно оборвала корни заразы, и вытащила её из головы единорожки. Зараза превратилась в мрачную чёрную точку внутри её тёмно-синей гривы, и Найтмэр тщательно в неё вгляделась, между тем осторожно опуская Твайлайт на каменный пол замка.

Точка пульсировала и извивалась, окружённая магией аликорна, и пыталась проплыть вверх по гриве, чтобы добраться до её головы. Впрочем, далеко она не ушла. С тем же холодным, беспощадным выражением, с которым она некогда глядела на пони Эквестрии, Найтмэр Мун призвала свою магию. С горящими глазами она без капли жалости выжгла своей гривой извлечённый из головы Твайлайт вредоносный сгусток.

Найтмэр не сводила глаз с заразы, пока не ушла в небытие последняя её крупица, и лишь после этого лицо аликорна смягчилось. Её взгляд переметнулся на Твайлайт, лишившуюся чувств во время процедуры. На миг Найтмэр испугалась, что навредила маме.

Но единорожка начала приходить в себя. Она стала двигаться и спустя несколько нелёгких минут смогла сесть прямо. Меж её губ вырвался мучительный стон и, подняв копыто, она потёрла лоб. Она открыла глаза.

Найтмэр почувствовала, как её омыло волной облегчения, и на губах аликорна расцвела улыбка. Глаза Твайлайт снова стали фиолетовыми, благословение исчезло. У неё получилось!

— Аргх, голова смертельно раскалывается, — пожаловалась Твайлайт. Она опустила копыто и огляделась. — Что случилось? Где это...

Твайлайт не смогла закончить вопрос, неожиданно почувствовав смущение от того, что её лицо оказалось зарыто в чёрную шёрстку: не говоря ни слова, Найтмэр Мун подошла к Твайлайт, прильнула к ней и крепко прижала маму к своей груди, обвив вокруг неё свои могучие чёрные крылья.

— Ох... ох, спасибо тебе. Спасибо, что ты в порядке, — прошептала Найтмэр, склонив голову и уткнувшись носом в лиловую шею.

— Никс... что... что происходит? — спросила Твайлайт. Она смогла оттянуть свою голову от груди Найтмэр Мун и заглянуть ей в глаза.

— Не волнуйся, ты в безопасном месте. Тебе ничего не грозит, и я больше никогда не позволю, чтобы Нексус навредил тебе.

— Нексус... — Твайлайт растерянно посмотрела на Найтмэр, — подожди, он со мной что-то сделал?

— А ты не помнишь?

— Я... Мне кажется...может быть, — Твайлайт наморщила нос, нахмурилась и подставила под голову копыто.

— Всё как-то смутно, но что-то проясняется. Нексус пришёл к моей камере, он обвинял меня в твоём поведении. Потом... потом он вошёл ко мне. Я пыталась сбежать... пыталась убежать и найти стражников, но он прижал меня, и потом... из его рта вылезло что-то чёрное и... аргх, моя голова.

— Ничего, не обязательно пытаться вспомнить всё прямо сейчас, — успокаивала единорожку Найтмэр Мун. — Не нужно торопиться.

Твайлайт кивнула и, слегка улыбнувшись, погрузилась в объятия Найтмэр.

— Следующее, что я помню после этого, — твой голос. Я лежала на койке... я... Я сказала что-то, и ты вошла в мою камеру. А потом...

Твайлайт ахнула. Она отпрянула от чёрной груди и отвела в сторону одно из крыльев Найтмэр, под которым была повязка.

— Ты не виновата в этом, Твайлайт, — сказала Найтмэр Мун, пытаясь утешить её.

— Но... я ранила тебя! П-поч-чему я тебя ранила? К-как это получилось? Я... Я даже не знаю такого заклинания! — Твайлайт начала паниковать, а её дыхание стало сбивчивым и частым.

Найтмэр Мун снова обхватила Твайлайт крыльями. Она обняла её изо всех сил, боясь, что та снова может отстраниться. — Ты... тобой управляли.

— Управляли? Как это?

— Каждый пони, который становится членом Детей Найтмэр, получает благословение от Нексуса. Подразумевается, что это благословение моей магии, нечто, что Нексус получил, когда впервые столкнулся с осколками, оставшимися после того, как вы с подругами победили меня Элементами Гармонии. Поэтому у всех Детей Найтмэр бирюзовая радужка. Нексус говорит, что благословение раскрывает пони глаза на то благо, которое я способна принести в качестве Королевы Эквестрии. Что это благословение открыло ему глаза, вдохновив на создание культа и на моё возрождение.

Найтмэр стиснула зубы и помотала головой.

— И Спелл Нексус раздавал это благословение, будто конфетки на Найтмэр Найт. Каждый член Детей Найтмэр... каждый солдат в кантерлотской страже... каждый, кто меня поддерживал, был благословлён; их разум был затуманен.

— А ты... Я знаю, что он тебя тоже благословил, — заключила Найтмэр Мун. — Он сделал это, чтобы ты напала на меня, использовал тебя, чтобы превратить меня в ту королеву, какой, по его мнению, я должна быть.

Твайлайт обвила копытца вокруг груди Найтмэр Мун, прижалась к ней и крепко её обняла.

— Я... Я бы никогда... даже за миллион лет никогда бы не захотела сделать тебе больно, Никс.

Нийтмэр Мун кивнула, и несколько слезинок сбежали из её глаз вниз по щеке.

— Я знаю... я знаю, Твайлайт... и мне жаль... я так сожалею.

— О чём?

— Я думала, что ты возненавидела меня... и поэтому... у них почти... у них почти получилось...

— Что получилось? — спросила Твайлайт.

Найтмэр Мун встряхнула головой, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Я... Я не знала, что они это сделают. Поверь мне, Твайлайт, я не знала. Ты должна мне поверить. Я бы никогда им не позволила... Я ни за что не хотела бы вот так тебя потерять.

Твайлайт взглянула на Найтмэр, сдвинув брови.

— Никс, о чём ты говоришь?

— Я... я едва успела спасти тебя. Если бы я не вышла тогда на балкон... если бы я не обернулась... тогда... тогда я могла бы... могла бы...

— Могла бы что? — в страхе спросила Твайлайт. Её воспоминания вернулись не полностью. — Ч-что чуть не случилось?

Найтмэр не могла заставить себя произнести это, так что вместо слов она повернула голову и сложила крылья. Она указала куда-то копытом, и Твайлайт, взглянув в том направлении, увидела верёвку, которую Найтмэр Мун сняла с неё пару минут назад.

Единорожка подняла копыто к шее. Её дыхание снова участилось, когда она поняла, что её чуть было не повесили. Тем не менее, вместо того чтобы обнять Твайлайт или попытаться её успокоить, Найтмэр Мун встала.

— Твайлайт, я хочу, чтобы ты пошла в хижину к Зекоре, — инструктировала она, встав к Твайлайт спиной. — Я хочу, чтобы ты спряталась у неё. Моя королевская стража несомненно ищет тебя, и я хочу, чтобы ты осталась в безопасном месте.

— Что... почему? Никс, что ты собираешься сделать? — спросила Твайлайт, которой совсем не нравился серьёзный тон Найтмэр Мун.

Аликорн расправила крылья и приготовилась взлететь.

— У меня есть пара слов для Нексуса, и, Твайлайт... хватит звать меня Никс.

— Но...

— Никс никогда бы не позволила Нексусу подобраться к тебе так близко, чтобы он смог тебя забрать. Никс... догадалась бы, что что-то не так, когда ты начала кричать. Я... я больше не твоя дочь. Я не заслуживаю, чтобы меня звали Никс, и не заслуживаю такой чудесной матери, как ты. Для Найтмэр Мун нет прощения. Но хоть для меня и нет искупления, Спелл Нексусу воздастся по всем его делам!

С этими словами, не дав Твайлайт ни мгновения, чтобы выкрикнуть что-то поперёк, Найтмэр Мун взлетела. Она сделала лишь один круг над старым замком, в последний раз взглянула на Твайлайт и повернула в направлении Понивилля и своего замка.

17 Нечистое Благословение

— ОНА НЕ МОГЛА ПРОСТО РАСТВОРИТЬСЯ В ВОЗДУХЕ! — Нексус ударил по столу копытом, уставившись широко раскрытыми глазами на двух вошедших к нему в кабинет стражников.

— Простите, сэр, но мы не смогли найти никаких следов заключённой, — отрапортовал один из стражей.

— Город обыскали?

— Да, сэр.

— ТАК ОБЫЩИТЕ ЕЩЁ РАЗ! ОНА НЕ МОГЛА ПРОСТО РАСТВОРИТЬСЯ!

Стражи отсалютовали и быстро вышли. Нексус не спускал с них тяжёлого взгляда, пока те не закрыли за собой дверь, а затем рухнул крупом на подушку у своего стола. Единорог потёр виски, но не успел он собраться с мыслями, как в кабинет вошёл другой стражник.

— Чего тебе? — спросил Нексус, не глядя на посетителя и пытаясь прогнать усиливавшуюся головную боль.

— Королева Найтмэр Мун желает говорить с вами. Она ждёт в тронном зале.

Раздражение Нексуса немного спало, и он поднял взгляд на стражника.

— Она не сказала, зачем?

— Она хочет поговорить о побеге Твайлайт Спаркл.

Беспокойство Нексуса не только не усилилось, а напротив, он даже позволил себе лёгкую улыбку. Королева была обеспокоена побегом Твайлайт Спаркл. Это означало, что его старания принесли плоды. Именно такого поведения он ожидал от королевы Эквестрии. Вне всяких сомнений, она будет в ярости от того, что Твайлайт сбежала, и будет требовать её немедленной поимки. Его ждёт неслабая взбучка за то, что он позволил пленнице сбежать, но он стерпит это, лишь бы его королева стала такой, какой должна быть.

~~~

Когда Нексус пришёл к дверям тронного зала, то обнаружил, что те закрыты и не охраняются. Это был зловещий знак, от которого вдоль его позвоночника пробежала приятная дрожь. Эта тишина, этот холод, это чувство опасности — такие ощущения замок должен был внушать ещё с первого дня. Это был настоящий замок Найтмэр Мун.

Не желая заставлять свою королеву ждать ни минутой дольше, Нексус постучался. Зал позади дверей отозвался эхом. Когда эхо стихло, единорога позвал знакомый голос:

— Входи, Спелл Нексус.

Двери тронного зала раскрылись будто сами по себе, по велению незримой магии. От этого по спине Нексуса прокатилась ещё одна волна дрожи, но в этот раз он не смог получить от неё удовольствия. Он почувствовал себя муравьём, входящим в обитель божества, и начал бояться приготовленной для него участи.

Нексус всё же смог заставить себя войти и, быстро прошагав по залу к подножию трона, поклонился. Двери за ним захлопнулись, и он почувствовал волну магии. Комнату опечатали. Ни один пони не сможет ни войти сюда, ни выйти, пока заклинание не будет снято, и никто снаружи не услышит, что творится внутри. Были только он и королева, и от этого страх в груди Нексуса усиливался.

Найтмэр Мун сидела на своём троне, который был обращён к одному из высоких витражных окон. На витраже была изображена она, летящая в ночном небе, под светом полной луны, в то время как пони внизу прятались и в страхе разбегались от неё.

Не в силах выдержать пронизывавшей комнату тишины, Нексус проглотил крупный ком, застрявший у него в горле, и произнёс:

— Вы вызывали меня, Ваше Высочество?

~~~

Найтмэр Мун потребовалась вся её сила воли, чтобы не напасть на Нексуса сию же минуту. По дороге назад она просто кипела от гнева. В наказание за то, что чуть было не случилось с Твайлайт, она была готова сделать с Нексусом самое страшное. Всей душой она желала расквитаться с единорогом, но когда она представила, что с ним сделает, в её сознание закрались другие назойливые мысли.

Во-первых, что подумает Твайлайт? Нексус заслужил сурового наказания, возможно, ему даже стоило бы примерить собственную петлю, но что подумает Твайлайт, если Найтмэр так с ним поступит? Насколько же Твайлайт будет разочарована, увидев, как она в порыве ярости отняла чью-то жизнь?

Эта мысль о милосердии дала ростки, которые душили злобу Найтмэр Мун подобно сорнякам. Но эта же мысль помогла ей понять кое-что ещё, и это понимание остудило её пыл до разумных пределов. Прибыв в замок, она не стала ни разыскивать Нексуса, ни нападать на него, как намеревалась сперва. Вместо этого она стала ждать, когда единорог сам придёт к ней в тронный зал, чтобы задать ему кое-какие вопросы.

Дожидаясь его, Найтмэр Мун сидела на своём троне и смотрела на витражи. Они изображали, как она, внушая страх, парит над Эквестрией — так о ней говорилось в старых легендах, и так о ней думало большинство пони.

Это был образ, который Найтмэр Мун не могла больше выносить. Она ненавидела эти окна, фрески и статуи, которыми был уставлен её замок. Единственным их предназначением было вечно напоминать ей о том, кем и чем она должна быть.

Она услышала стук в дверь и приказала Нексусу войти. Она слышала, как он идёт, каждый шаг его копыт. А потом она стала дожидаться, пока единорог заговорит первым. Ей нужно было выиграть немного времени, чтобы успокоиться и не наброситься на него сразу же, как только она повернётся и увидит его.

— Вы вызывали меня, Ваше Высочество? — спросил единорог, поклонившись.

— Да, Спелл Нексус, вызывала, — холодно проговорила Найтмэр Мун. — Я хотела задать тебе несколько вопросов.

— Разумеется, Ваше Величество. Я с радостью отвечу на любые ваши вопросы, — произнёс Нексус с величайшим почтением.

— Вы нашли Твайлайт Спаркл?

— Нет, — ответил Нексус, мотнув головой. — Ей пока что удаётся скрываться от нас, но её непременно найдут.

Найтмэр Мун чуть повернулась и через плечо взглянула на Нексуса.

— Ты приказал её казнить из-за того, что она напала на меня?

— Да, Ваше Высочество. Такое преступление не может оставаться безнаказанным.

Найтмэр медленно встала с трона, и, обойдя его так, чтобы смотреть на Нексуса прямо, спросила:

— Ты как-то говорил, что Селестия просила тебя исследовать осколки моего тела... и что это во время работы с теми осколками твоим глазам открылась истина, благо, которое я могу дать Эквестрии.

Нексус улыбнулся и, медленно поднявшись из поклона, взглянул в лицо своей королеве.

— Да, повелительница, это был величайший день в моей жизни.

Найтмэр Мун шагнула вперёд и остановилась прямо перед Нексусом. Рядом с её высокой фигурой он казался карликом, как холм кажется карликом рядом с горой.

— До того дня... задумывался ли ты хоть раз о том, чтобы выступить против Селестии?

Нексус несколько раз моргнул, а его лицо приобрело растерянное выражение.

— Я не понимаю, какое это имеет значение. Я...

— Отвечай на вопрос, Нексус, — гневно процедила Найтмэр Мун.

— Я-я думаю, нет, — признался единорог, стараясь унять дрожь в своём голосе.

Найтмэр всё так же неотрывно глядела на стоявшего в её тени Нексуса.

— Испытывал ли ты привязанность к Селестии до того, как получил благословение?

— В-возможно, что так, — ответил Нексус, робко отступая назад, и добавил: — по глупости жеребячьей.

Найтмэр Мун не давала Нексусу отдалиться. Стоило тому сделать шаг назад, как она шагала вперёд.

— Как именно ты бы описал ваши с Селестией отношения?

— Я был директором её школы, — начал Нексус, проглотив очередной ком в горле, — и иногда я служил ей советником.

— Ничего не добавишь?

— Когда-то... д-давным давно я был её... — Нексус помолчал, язык его не слушался. — Я был её учеником. Она стала учить меня лично после того, как я получил свою кьютимарку, создав своё первое заклинание.

Какое-то время Найтмэр стояла молча. Узкие щёлочки её ледяных глаз грозились проделать дыру в самой душе Нексуса.

— Последний вопрос. Насколько близки вы были с Селестией, когда она тебя учила?

— Я... Я был тогда просто неразумным жеребёнком, Ваше Высочество, — пытался оправдываться Нексус ломающимся от страха голосом. — Я тогда не знал ничего лучшего и не знал, что она...

— Насколько вы с Селестией были близки? — повторила Найтмэр Мун, опустив голову так, что её требовательные, пронзительные глаза оказались вровень с полным ужаса взглядом Нексуса.

— Когда-то... Когда-то я считал её... своей второй матерью.

Нексус крепко зажмурил глаза и сжался, словно признавал, что эти слова не просто причинили боль его королеве, а требуют для него физического наказания. Однако Найтмэр Мун только отвернулась от единорога и снова взглянула на витраж. Ничего не сказав, она закрыла глаза, и её нижняя губа заметно задрожала.

— Моя королева, простите меня, прошу вас, — взмолился Нексус. Говоря, он кланялся так низко, что чуть ли не целовал пол. — Раньше я был глуп и ничего не соображал, но ведь поэтому я так просветлён теперь! Ваше благословение позволило мне увидеть, какой же слабой и глупой была Селестия. Ваш дар раскрыл мне глаза.

— Или ослепил тебя, — прошептала Найтмэр так тихо, что Нексус не смог разобрать её слов. Но прежде чем он успел переспросить, Найтмэр Мун снова повернулась к нему, на этот раз с более мягким выражением на лице. — Спелл Нексус, примешь ли ты от меня ещё более славное благословение? Примешь ли ты дар более драгоценный, чем всё, что ты получал от меня прежде?

— К-конечно, моя Королева, — ответил Нексус; было похоже, что он вот-вот расплачется. — Это... Для меня будет неизмеримой честью принять от вас любой дар, сколь бы малым он ни был.

Найтмэр встала перед ним в полный рост, и её грива всколыхнулась.

— Тогда приготовься.

Нексус кивнул, сел перед своей королевой и гордо выпятил грудь. Он с нетерпением ждал обещанного благословения и закрыл глаза, пытаясь скрыть слёзы радости, побежавшие по его щекам. Тем временем грива Найтмэр окружала Нексуса, словно холодные объятия утреннего тумана.

Он даже не успел понять, что происходит, когда аликорн усыпила его тем же заклинанием, каким нейтрализовала стражников в кантерлотском замке. Она мягко уложила единорога на пол и над самым его ухом прошептала:

— Сейчас я подарю тебе величайший дар, какой только могу. Я верну тебе твою свободу.

Прошептав эти слова, Найтмэр Мун пустила свою гриву в плоть Нексуса и стала искать укоренившееся в ней вредоносное магическое "благословение". После того как она узнала, что для него значила Принцесса Селестия, это было... единственным разумным объяснением.

Чары, которые обнаружила Найтмэр Мун, оказались куда сильнее, чем она могла себе вообразить.

Так называемое благословение душило каждую частичку тела Нексуса. Чужеродная магия раскинулась в нём обширной сетью, подобно корням в плодородной почве. При этом в магии был ровный, отчетливо различимый ритм... похожий на биение сердца. Как и в случае с Твайлайт, центр заразы Найтмэр нашла в голове Нексуса. Но сразу было ясно, что инфекция охватила весь мозг единорога, в то время как у Твайлайт она больше напоминала опухоль, выросшую на задней стенке её черепа.

Но несмотря на то, что этот случай был более тяжёлым, инфекция казалась Найтмэр Мун точно такой же, поэтому она попыталась проделать то же, что и в прошлый раз. Она попыталась потянуть за отростки своей волшебной гривой, чтобы отделить благословение от тела Нексуса, но стоило ей только коснуться заразы, как та стала сопротивляться. Найтмэр почувствовала нечто похожее на удар молнии, и на мгновение её разум наполнился странными мыслями.

От неожиданности Найтмэр отдёрнула свою гриву и быстро отошла от Нексуса, испугавшись, что это он напал на неё. Но Нексус едва мог подняться с пола, его движения были медлительными и неловкими, словно у лунатика.

Когда единорогу наконец удалось сесть, его голова запрокинулась, а рот раскрылся в еле различимом крике. На секунду показалось, что он не дышит, но потом Нексус закашлялся, и из его рта полилось что-то тёмное. Это был жуткий чёрный дым, отвратительно ядовитый на вид. С каждым выдохом изо рта Нексуса выходило всё больше этого чёрного тумана, часть которого начала окутывать его тело, в то время как остальная его масса собиралась в большое облако над головой мага.

Это облако росло и надвигалось на Найтмэр Мун. Окажись в его распоряжении ещё несколько секунд, оно бы настигло её, но ему не удалось подобраться слишком близко: Нексус поперхнулся, будто нечто внезапно ухватило его за горло. В этот момент спираль на его роге загорелась слабым, но ровным белым светом. Этот свет опустился по рогу вниз, к остальному телу, окутав почти каждый сантиметр его шерсти.

Когда свечение рассеялось, тело единорога оказалось покрыто мерцающим узором из линий. Эти линии, казалось, исходили из его кьютимарки. Из этого узора возникли магические цепи, которые, отделившись от тела, ухватили чёрное облако. Они обвились вокруг него и, крепко сжав, потянули обратно, к голове Нексуса.

Крылья Найтмэр Мун трепетали от волнения; она пыталась прогнать охватившую её тревогу. Было в этом облаке что-то такое, от чего волосы у неё на загривке вставали дыбом, но в то же время в нём было и нечто для неё притягательное.

Неуверенными шагами Найтмэр Мун стала обходить Нексуса, держась от него на расстоянии, пока не оказалась слева от единорога. Она смотрела на белый рисунок, покрывший его тело. Это было какое-то заклинание, сомневаться не приходилось, но таких заклинаний она раньше не видела.

Найтмэр всматривалась в линии, пытаясь понять, был ли в них какой-то ритм или закономерность в их расположении. В своё время она прочла несколько книг по геометрической магии, когда услышала, что вернувшее её заклинание во многом опиралось на древние чары.

Но так внимательно вглядываться в линии оказалось ошибкой. Пока Найтмэр Мун пыталась понять смысл проявившегося на теле Нексуса заклинания, облако подбиралось к ней сантиметр за сантиметром. Оно подкралось сбоку, несмотря на то, что сковавшие его цепи по-прежнему были крепко натянуты.

Когда Найтмэр Мун заметила, как близко оказалось облако, было слишком поздно. Со скоростью змеи оно бросилось на аликорна небольшой струйкой, прорвавшейся сквозь щель между цепей. Найтмэр Мун не смогла отскочить достаточно быстро, и облако коснулось её бока.

От этого короткого прикосновения на Найтмэр нахлынуло целое море эмоций. Ненависть, отвращение, жажда отмщения и власти — эти и много других чувств наполнили её грудь в один единственный миг. Она была ошеломлена, словно подхваченная каким-то могучим потоком, который, накрыв с головой, увлекал её за собой, подобно бурной реке.

Но в этот момент белые линии на теле Нексуса замерцали, и цепи сжали облако ещё крепче. Заклинание, удерживающее чёрный туман, медленно, но уверенно стало оттягивать его от Найтмэр Мун, разрывая образовавшуюся между ними связь.

В миг, когда связь разорвалась, Найтмэр снова смогла двигаться и дышать, и её тут же охватила паника. Путаясь в ногах, она отошла от облака так далеко, насколько смогла, и, тяжело дыша, стала пытаться осмыслить уже затихающий шквал эмоций.

Этого Найтмэр Мун и боялась. Порывшись в обрывках воспоминаний, она вызвала в памяти их с Нексусом разговоры, а также некоторые детали, которые упоминал единорог. Селестия выбрала его, чтобы он изучил оставшиеся от Найтмэр осколки, или точнее, осколки, оставшиеся от них с Луной после атаки Элементов Гармонии.

Нексус сказал, что это во время работы с теми осколками он получил первое благословение, что его глаза узрели её мудрость и величие. Но он, скорее наоборот, был ослеплён. Чужая воля извратила его и превратила в глупца так же, как он своей магией отравил Твайлайт, чтобы направить ту против Найтмэр.

Спелл Нексус был основателем Детей Найтмэр, но сам он тоже повиновался чужой воле. Он был лишь одной из жертв, первой жертвой, а истинное зло, которое стояло за культом и было ответственно за всё, что случилось с Эквестрией...

Было ни чем иным, как самой Найтмэр Мун.

Чёрное облако... Найтмэр могла только предположить, что оно некогда было осколком, оставленным Элементами Гармонии. Это было частью её; возможно, худшей частью: её безграничной ненавистью к Благородным Сёстрам, её надменным чувством собственного превосходства и её жаждой возмездия. Эхо сильнейших эмоций, которые однажды заставили Найтмэр желать вечной ночи, напало, проникло в нутро Спелл Нексуса и извратило его.

Эти эмоции настроили Нексуса против Селестии, побудили его образовать культ Детей Найтмэр и провести заклинание возрождения. Но если всё так, то почему эта отравленная магия во время ритуала не попыталась вернуться к остальным осколкам? Почему она не оставила Нексуса и не примкнула к ней?

В этот момент Найтмэр поняла назначение белых линий, расчертивших шерсть единорога. Это было заклинание сдерживания, призванное сковать нечистую магию, по крайней мере, основную её часть

Нексус был главой школы Селестии и личным учеником принцесс. Он не был идиотом, и должен был понимать, что работать с осколками может быть опасно. Найтмэр Мун предположила, что он подготовил сдерживающее заклинание либо до начала работы с осколками, либо когда понял, что заражён.

Нексус, настоящий Спелл Нексус, превратил своё тело в живую тюрьму, несмотря на то, что вредоносная магия свободно могла помутить его рассудок. Но его заклинание не было совершенным. Он смог распространять "благословение", выпуская укоренившуюся внутри его тела тьму небольшими кусочками.

Такова была горькая правда, но Найтмэр Мун по-прежнему хотела наказать пони, который чуть не убил Твайлайт. Однако она не могла отрицать того, что Нексус невиновен. Он был всего лишь одной из жертв. Ещё одним пони, которому она причинила боль.

И она должна попытаться всё исправить.

Вокруг рога Найтмэр протрещала молния, и энергия стала заполнять её гриву. Она уничтожит эту отравляющую магию здесь и сейчас. Она избавит мир от этой заразы. Уничтожит то, что осмелилось угрожать дорогим ей пони.

Она уничтожит худшую часть самой себя.

Эта мысль, эта единственная мысль, звенела в голове Найтмэр настойчивым колоколом, пробуждавшим что-то в недрах её души. Она замерла в нерешительности, а облако снова стало приближаться к ней, хотя цепи из тела Нексуса всё так же тянули его обратно.

Это облако было частью её, худшей частью, но... всё же частью.

Не успев даже подумать, Найтмэр Мун неуверенно шагнула вперёд, поняв наконец, почему её влекло к этому облаку. Это были её мстительность, гордыня и ненависть. Это было то, что позволит ей стать безжалостной правительницей, которой все хотели её видеть, это позволит ей снова стать цельной. Это была та часть её, которая с наслаждением примет роль деспотичной королевы.

Облако было всего в нескольких сантиметрах, и, увидев, что оно пытается уничтожить и эту мизерную дистанцию, Найтмэр остановилась. Она закрыла глаза и попыталась справиться с нарастающим искушением. Если она поддастся, то сможет забыть всё это. Забыть подруг, забыть Твайлайт. Она с лёгкостью забудет всё то время, что провела кобылкой.

Найтмэр Мун открыла глаза, а её губы обнажили хищнический оскал.

Да... она сможет забыть, а затем осуществит свою месть. Носители Элементов заплатят за всё, что они сделали. Она раздавит древнюю силу, как уже делала это, и сполна воздаст тем, кто обратил эту силу против неё. Этим воздаянием будут тугие петли на шеях и полёты с виселицы. Она будет смотреть, как они падают и как верёвка затягивается вокруг их маленьких шеек. Она будет смотреть, как падает Твайлайт, как она крутится в полёте и как получает своё наказание за то, что бросила истинную королеву Эквестрии.

Да, всё так и будет, а потом...

Из тела Нексуса вырвались новые цепи и вцепились в облако. Сдерживающее заклинание пыталось оттянуть его назад, в то время как чёрный дым уже начал окутывать голову Найтмэр. Он впитывался в её шкуру и вливался в плоть, но тут одна из цепей коснулась груди аликорна.

Магия обожгла, словно раскалённый металл, и боль вернула Найтмэр Мун в реальность. Она осознала, что за мысли были у неё в голове, и отпрянула назад, подальше от тёмного облака. Найтмэр тяжело дышала и пыталась сдержать тошноту.

Она только что хотела навредить пони Эквестрии. Она хотела вернуть вечную ночь, лишить пони их солнца. Она хотела уничтожить Элементы Гармонии и... хотела увидеть Твайлайт на виселице.

Тут Найтмэр краем глаза ухватила какое-то движение. Повернувшись, она увидела, что облако снова медленно приближается к ней. Она отошла ещё дальше, но на этот раз её глаза и грива вспыхнули ярким светом.

— НЕТ! — крикнула она облаку. — Я не хочу! Мне всё равно, что ты моя недостающая часть, я не...

Найтмэр оборвалась на полуслове, поражённая внезапным осознанием. Она чувствовала себя так, будто ей запустили в лицо кирпичом. Её дыхание замедлилось, а на глазах появились слёзы. Она стала смеяться и одновременно плакать, смеясь над тем, какой дурой она была, и рыдая о том, что она потеряла.

— Моя недостающая часть... — повторила Найтмэр, и смеющаяся её половина топнула копытом от досады за собственную глупость. — Без тебя я не та кобылица, которой была раньше. Без тебя я могла бы остаться глупенькой маленькой кобылкой, которая ничего не знала. Я могла бы просто остаться Никс.

Эта мысль что-то зажгла у неё внутри, словно спичка, брошенная в пороховую бочку. В ней вспыхнула ярость, какой она никогда прежде не испытывала, и её взгляд, устремлённый прямо на чёрное облако, ожесточился.

— И ты... ТЫ ЗАБРАЛА ЭТО У МЕНЯ! — взревела Найтмэр Мун. — Ты не могла успокоиться! Ты не могла примириться с поражением. Тебе надо было исковеркать невинных пони и закончить заклинание возрождения. Тебе надо было заставить меня вспомнить всё, что я натворила, и совершать поступки, за которые я никогда не получу прощения! И поэтому теперь... ОНИ ВСЕ МЕНЯ НЕНАВИДЯТ! Я НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДУ СЧАСТЛИВА ИЗ-ЗА ТЕБЯ!

Гнев в голосе Найтмэр Мун, казалось, придал облаку сил. Тьма неистово бурлила, борясь против цепей, приковавших её к Нексусу. Когда Найтмэр подавила вспышку ярости, успокоилось и облако, но, несмотря на это, чёрный дым продолжал к ней приближаться.

— Но с меня хватит, — процедила Найтмэр. В её глазах горела жестокая решимость, по щекам струились слёзы, и в этот миг что-то в облаке переменилось. Оно перестало тянуться к аликону, а наоборот, попыталось отдалиться от неё. Оно пыталось убежать, но его всё так же сковывали цепи сдерживающего заклинания.

Найтмэр Мун встала прямо, её глаза залил белый магический свет. Мягкое колыхание её гривы стало более порывистым, и её усеянные звёздами волшебные волосы начали вздыматься вверх, подобно языкам разбушевавшегося пламени. Грива вытягивалась, застилая собой потолок, как в ночь её первого пришествия в Эквестрию, когда её грива укрыла собой главный зал понивилльской ратуши.

— Я не буду той, кем ты хочешь меня видеть, — проговорила Найтмэр. Свои слова она сопроводила ударом молнии, которая, пронзив облако, проделала в нём дыру. Облако дёрнулось и стало клубиться в панике, с новой силой пытаясь вырваться из оков, будто зверь, мечущийся в клетке.

— Я больше не дам тебе причинять боль дорогим мне пони! Я не дам тебе ранить ни Рэрити! Ни Рэйнбоу Дэш! Ни Эпплджек! Ни Флаттершай! Ни Пинки Пай! Ни Черили!

С каждым произнесенным Найтмэр Мун именем из повисшей под потолком смертоносной бури, в которую превратились её грива и хвост, ударяла магическая молния. С каждым ударом облако лишалось очередного своего куска. Тёмная дымка билась и бурлила, будто собранная в молниях магия причиняла ей боль.
— Я не дам тебе навредить ни Эпплблум! Ни Скуталу! Ни Свити Белль! Ни Твист! Я не позволю тебе причинять боль моим подругам! НИКОГДА!

Последняя молния, пущенная Найтмэр, была сильнее предыдущих: ярость прибавила заклинанию силы. Она прожгла в облаке заметно большую дыру, и Найтмэр на этот раз тоже почувствовала удар — будто в грудь вонзили кинжал. От раздирающей боли она стиснула зубы.

Хоть эта тьма и была заперта внутри Спелл Нексуса, Найтмэр всё равно сохраняла с ней связь. Это было её частью, и инстинкты, отвечающие за самосохранение, кричали ей остановиться. К горлу подступила новая волна тошноты, её тело готово было сдаться.

Её собственное тело восстало против уничтожения облака, но Найтмэр не собиралась прекращать. Держась на ногах одной только силой воли, она продолжила.

— Я больше не позволю тебе никому навредить!

Было слышно, как облако, ворочаясь словно мешок со змеями, зашипело от боли. Найтмэр не просто видела и слышала эту боль, она сама ощущала её. Она крепко сжимала веки, а в её ушах звенел собственный крик.

Ей казалось, что она атакует саму себя. Жгучая, разрывающая боль пронизывала её тело. Одна нога подогнулась, и чтобы не упасть, ей пришлось опуститься на колено. Пытаясь оправиться, она хватала ртом воздух; свечение в её глазах угасло.

В этот момент облако, уже вдвое уменьшившееся в размерах, попыталось воспользоваться её слабостью. В отчаянной попытке сбежать оно извивалось и растягивало цепи сдерживающего заклинания, и у него стало получаться. Линии на теле Нексуса угасали: заклинание теряло силу.

Однако вырваться оно не успело. Снова встав на все четыре копыта, Найтмэр Мун приготовилась к очередному удару, а её глаза зажглись ярче, чем когда бы то ни было. Ужасающий ураган, образованный её гривой, трещал от наполнявшей его энергии, он был насыщен ей до предела и попросту не мог вобрать ещё больше магии. Найтмэр собрала всю эту мощь и, топнув копытом, прокричала отравляющей магии свои последние слова:
— Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ... НАВРЕДИТЬ... ТВАЙЛАЙТ!

Эквестрия ещё никогда не видела молнии, подобной той, которую выпустила в тот момент Найтмэр Мун. Выбив витражи тронного зала, гром от неё разлетелся повсюду. В Понивилле его звук был подобен землетрясению, и его отчётливо слышали даже в далёкой Эпплузе.

Поток магической энергии, обрушившейся на тёмную магию, был толщиной со ствол дерева и сиял, по яркости напоминая миниатюрное солнце. Тронный зал залил свет столь яркий, что каждый пони, которому в этот момент довелось смотреть на окно тронного зала, оказался на несколько секунд ослеплён.

Раскатистый грохот заклинания заглушал крик Найтмэр Мун. Хоть она сама и не могла его слышать, но знала, что от этого крика кровь стыла в жилах. Боль... она никогда не испытывала ничего подобного. Это было ещё хуже, чем радуга Элементов Гармонии. Она чувствовала себя так, словно её жгли и резали изнутри.

Найтмэр Мун казалось, что боль и само заклинание длились вечность. На деле же всё это продолжалось лишь несколько секунд. Магическая молния истончилась, померкла и наконец исчезла совсем, оставив после себя только несколько потрескивающих остаточных зарядов.

Когда заклинание кончилось, Найтмэр Мун сжалась на полу в дрожащий комок, который едва мог дышать. Её тело пыталось оправиться от боли, перед глазами всё плыло. Она не знала, сколько так пролежала, но как только смогла набраться сил, то подняла голову и оглядела тронный зал.

Ударной волной Спелл Нексуса отбросило в сторону, и он лежал без сознания возле стены. Белые линии на его теле были разорваны на части и начинали угасать. Заклинание сдерживания было уничтожено, но оно выполнило свою задачу.

Чёрного облака больше не было. Всё, что осталось от ядовитой магии, — лишь небольшой булькающий шарик смолистой жижи. Размером не больше мышки-полёвки, он катился по полу в сторону входной двери, всё ещё надеясь убежать.

Ехидно усмехнувшись, Найтмэр Мун заставила себя подняться на ноги. Её колени подгибались, но она стояла достаточно крепко, чтобы идти вперёд. Чтобы нагнать смолянистый шарик, потребовалось всего несколько шагов, и как только она оказалась достаточно близко, то придавила его своим копытом.

Затем, без единого слова сожаления, глаза Найтмэр Мун зажглись вновь. Последний заряд энергии прошёл по её ноге, и жижа под копытом с шипением загорелась. Аликорн чуть поморщилась от колющей боли в груди, но не остановилась до тех пор, пока от шарика не осталось ничего, кроме горстки пепла на полу.

Тогда Найтмэр глубоко вдохнула и, подержав воздух в груди, медленно выдохнула. Она постояла так несколько секунд, осмысливая всё, что только что сделала... и она была счастлива. Эквестрия, её подруги, Твайлайт... все они в безопасности. Она уничтожила то, что пыталось навредить дорогим ей пони.

Но что ещё она сделала?

Она уничтожила частицу себя, ту часть, которая могла бы придать всему, что она совершила; всему, что она натворила, значение и цель. Теперь она окончательно и бесповоротно застряла промеж двух судеб. Она никогда не сможет снова стать Никс, и сейчас она испепелила ту часть себя, которая могла бы обрести счастье в судьбе деспотичной королевы Эквестрии Найтмэр Мун.

Но всё же... мимолётный миг счастья согревал ей сердце. Она... сделала нечто правильное, и даже если вся Эквестрия будет ненавидеть её за всё содеянное до скончания веков, то за ней останется хотя бы этот верный поступок.

И это будет не последним её правильным делом.

~~~

СКРИИИИИИП... СКРИП... СКРИИИИИП...

Во дворе большого дома на окраине Понивилля на качелях сидела одинокая кобылка. Шарниры качелей визгуче поскрипывали. На самом деле, кобылка не хотела кататься на качелях, она просто сидела, вяло покачиваясь взад-вперёд, движимая скорее ветром, чем собственными силами. Она сидела, не касаясь копытами земли и глядела себе под ноги.

Обычно на качелях её катал отец. Иногда он бывал занят, ему приходилось работать допоздна, но у него всегда находилось время, чтобы покатать её на качелях. Качели были её любимым подарком на день рождения, кобылка любила их даже больше, чем свою тиару. Это было единственным, в чём папа никогда ей не отказывал. Он всегда был рад легонько подтолкнуть её, как бы не спешил на работу или по делам.

Так было до того, как вернулась Найтмэр Мун.

Последние несколько недель стали худшими в жизни кобылки. Почти все пони в городе злились на неё. Некоторые открыто обвиняли её во всём, что произошло, но хуже всего было то, что случилось с её отцом.

Когда Найтмэр Мун вернулась, отец ушёл из дома, работать и жить в замке. Мама сказала, что он работает с королевой, что нужно порадоваться за него. Ещё мама сказала, что отец теперь важный жеребец в правительстве, и поэтому ему пришлось уйти. Он был важным пони для Найтмэр Мун, и поэтому им нужно радоваться.

Но Даймонд Тиара совсем не была рада. Она всё так же глядела в землю, безразличная даже к тому, что её тиара упала и валялась в грязи под качелями. Ей было плевать на эту дурацкую безделушку, и ей было всё равно, насколько важным пони был её папа. Единственное, чего ей хотелось, — это чтобы он вернулся. Он бы сделал так, чтобы все эти пони перестали её дразнить. Над ней никогда не издевались, когда он был рядом. А ещё... она скучала по нему.

Даймонд Тиара всхлипнула и вытерла нос передним копытцем. Она не плакала не потому, что ей не было грустно. Нет, её слёзы сдерживал гнев. Она хотела заставить Найтмэр Мун вернуть папу, но боялась. Глупо было думать, что она боится Никс... но... но Найтмэр Мун была страшной.

И вообще, зачем он так нужен Найтмэр Мун? У неё работает столько других пони, зачем было забирать у неё папу?

Думая об отце, Даймонд Тиара что-то бурчала, дула губки и изо всех сил старалась не заплакать. Сначала она хандрила дома, но мама предложила ей пойти покачаться на качелях. Она вышла на улицу и села на качели только затем, чтобы остаться в одиночестве.

Но она не качалась. Больше всего ей хотелось, чтобы её раскачали. Она хотела, чтобы её раскачал папа, но он больше не возвращался домой. В городе она его тоже не видела. Он просто пропал, его украли.

И, раз рядом не было отца, который мог бы её подтолкнуть, Даймонд Тиара предпочла не качаться вовсе. Ей хотелось просто сидеть тут и ждать, пока её папа наконец не вернётся и не покатает её.

Между жалобных скрипов качелей Даймонд Тиара услышала ещё один скрип. Её дом окружал невысокий белый заборчик, и это скрипнули петли калитки. Тиара сперва решила, что это к ней пришла Сильвер Спун, и подняла голову, чтобы сказать подруге, что она в неподходящем настроении для игр. Но когда кобылка посмотрела в сторону калитки, её взгляд встретился с парой лазурных глаз.

Она долго глядела в эти глаза, а они глядели в ответ. Владелец лазурных глаз сделал робкий шаг вперёд, а затем сорвался в галоп. Даймонд Тиара быстро соскочила с качелей, побежала навстречу пришедшему пони и кинулась к нему в объятья. Она крепко обняла жеребца за шею, а он так же крепко прижал её к себе передним копытом.

Из входной двери дома показалась голова мамы Тиары.

— Даймонд Тиара, милая, пора ужи... — начала она, но тут же замолкла. Она смотрела на обнимавшего её дочь жеребца, и на глазах кобылицы проступили слёзы.

— Рич... Рич, это ты?

Филси Рич повернулся к жене, и его лицо с дорожками слёз на щеках расплылось в улыбке. Через какое-то мгновение мама Тиары уже стояла на улице, присоединившись к тёплым семейным объятиям.

— Папа, это значит, что ты больше не работаешь на королеву? — спросила Даймонд Тиара.

— Да... больше не работаю, — кивнул Рич, не утирая слёз. — Она освободила меня.

— Освободила? Но, дорогой, я думала...

— Не сейчас, милая... — сказал Рич, украдкой ухватив у супруги поцелуй. — Я... я объясню всё потом, обещаю. Так... я слышал, что ужин готов?

— Да... да, готов.

— Прекрасно. Мы с Даймонд Тиарой скоро придём, но сначала... я хочу покатать свою дочурку на качелях.

Кобыла кивнула, и мистер Рич пошёл за своей дочкой, которая, громко смеясь, галопом понеслась к качелям. Под заливистый смех кобылки отец со слезами счастья на глазах раскачивал дочь всё выше и выше.

Такие семейные сцены происходили по всей Эквестрии. Жеребцы и кобылы, служившие Найтмэр Мун, возвращались к своим родным и близким, которых они однажды оставили. Оказавшиеся в тёплых объятиях встречавших их пони, бывшие слуги королевы Эквестрии говорили не о том, что их выгнали со службы, а о том, что их освободили... вернули свободу, которой они ранее лишились, сами того не подозревая.

~~~

Вернувшись к дому с корешками и травами для нового зелья, Зекора отворила носом дверь своей хижины. С улыбкой войдя внутрь, она вдохнула витавшие в воздухе ароматы: в хижине пахло как надо. Она ещё немного подержала запах дома в груди, после чего повернулась к своему бурлящему котлу. Сидевшая возле него Твайлайт осторожно помешивала мутное содержимое.

— В траволечении, Твайлайт, ты очень славно преуспела. За пару дней освоить очень многое сумела, — похвалила её Зекора.

Твайлайт оторвалась от работы и улыбнулась.

— Спасибо, просто учёба легко мне даётся. А ещё у тебя изумительные книги о травах и их свойствах.

— Варить коренья с травами мы, зебры, мастерицы. Само собой, и в наших книгах есть чему учиться. И тем не менее, за помощь я премного благодарна, за то, что не сидишь впустую и не лежишь бездарно.

Твайлайт тихонько рассмеялась и снова стала помешивать жидкость в котле.

— У меня никогда особенно не получалось долго бездельничать, особенно если у меня всякое на уме. В такие моменты лучше всего помогает найти что-нибудь, на что можно отвлечься.

— Я знаю, что за мысли создают тебе проблему, — понимающе произнесла Зекора, разбирая свои сумки с ингредиентами. — Они о жеребёнке, превращённом в королеву.

— О кобылке, — уточнила Твайлайт, — Но... да, я думаю о Никс. Как мне о ней не думать? В последний раз я видела её, когда она собиралась разобраться с Нексусом за то, что он со мной сделал. Знаю, она аликорн... но всё-таки прошло уже три дня. Вдруг что-то стряслось?

— Тревога твоя мне понятна вполне, ты волнуешься о Найтмэр Мун и её судьбе. Но не забудь, что сейчас ты в опале, так что...
ТУК... ТУК...

— ...спрячься получше, чтоб тебя не поймали, — поспешно закончила Зекора, встревоженно обернувшись к двери.

Твайлайт кивнула и метнулась в спальню Зекоры, а зебра тем временем подошла к двери. Она немного помедлила, давая Твайлайт ещё несколько секунд, услышала, как с той стороны постучали ещё раз, после чего приоткрыла дверь и осмотрела посетителей.

— Приветик, Зекора.

На губах зебры появилась улыбка облегчения. Она раскрыла дверь, впуская в дом оранжевую пони-фермершу с дракончиком на спине.

— Эпплджек и Спайк, молодцы, что пришли. Надеюсь, не беды вас сюда привели.

— Не, с нами всё нормально. Хотя, надо сказать, что звери в Вечносвободном лесу заметно оживились. Готова поклясться, что видела нечто вроде волка, но не древесного волка. Этот был больше.

— Волчица Малая вам повстречалась, мне она тоже на глаза попадалась. Дом этих монстров в далёких горах, но недавно они забрели в этот лес... на наш страх. Звери тут ходят уж несколько дней. Нынче множество чудищ развелось средь этих ветвей.

Эпплджек бросила взгляд в окно, словно ожидала увидеть, как одно из этих чудищ заглядывает к ним в хижину.

— Но раз тут так опасно, может, тебе лучше перебраться в Понивилль до поры до времени?

— Мне очень приятна твоя забота, но волноваться за меня ни к чему. Если тут станет слишком опасно, то без раздумий я к вам прибегу. Но всё же — добраться ко мне нелегко — скажите, что пони с драконом сюда привело? — спросила Зекора, после чего подошла к своему котлу и продолжила работу, которую Твайлайт вынуждена была прервать.

— Не трать рифму, Зекора, — сказал Спайк, слезая со спины Эпплджек. — Я её всю дорогу расспрашивал, так и не сказала.

— Ну, вообще-то я говорила, что это будет сюрприз, и, коль мы добрались, то я скажу, — сказала Эпплджек, переводя взгляд на Зекору. — Мы пришли повидаться с Твайлайт.

Глаза Спайка округлились, он завертел головой в поисках единорожки, а та, услышав своё имя, вышла из укрытия. Только увидав единорожку, Спайк в ту же секунду кинулся к ней и, смеясь и плача одновременно, обнял её за шею.

— Твайлайт! Ох, Твайлайт, я так скучал, а когда я узнал, что тебя хотели казнить, то... то я...

— Я тоже скучала, Спайк, — сказала Твайлайт. Она подняла копыто и обняла дракончика в ответ. — Прости, что не давала знать о себе. Меня ищет стража королевы, и я не могла рисковать.

— Что ж, сахарок, думаю, об этом больше нечего волноваться, — ответила Эпплджек, — кстати, я тоже рада, что с тобой всё хорошо.

— Спасибо, Эпплджек, я тоже рада тебя видеть, — ответила Твайлайт, — но почему мне не нужно волноваться? Как вы смогли меня найти? В Понивилле всё нормально?

— Тут вообще целая история, — начала Эпплджек. — Пару дней назад Найтмэр Мун собрала в замке всех своих слуг, всех до единого, и не выпускала до этого утра. Потом она вызвала мэра. Мы все разволновались, но потом, где-то через час, ворота открылись и пони начали выходить.

— Но тут вот какая штука, — продолжала Эпплджек, — заходили они все с бирюзовыми глазами, а когда выходили, то бирюзовых глаз не было ни у кого.

— Ни у кого?

— Ага, — кивнула Эпплджек, — и эт ещё не конец. Когда все пони вышли, за ними вышла мэр. Она собрала всех понивилльцев и зачитала сообщение от Найтмэр Мун. Там говорилось, что её чокнутый культ распущен и что все пони, которые на неё работали, отправлены к своим родным.

— Она... отправила по домам их всех? — переспросила Твайлайт, не веря своим ушам.

— Ага, просто сумасшествие какое-то, — сказала Спайк, выпуская Твайлайт из объятий. — Я вроде бы даже видел Спелл Нексуса и других из Школы Селестии для одарённых единорогов. Никогда бы не подумал, что он может быть замешан в чём-то таком.

— Ох, поверь, Спайк, ещё как может, — пробурчала Твайлайт. От воспоминаний о Нексусе у неё по загривку пробежал холодок.

— Вообще-то, это ещё вопрос, сахарная. Как я слыхала, никто их тех пони не работал на Найтмэр добровольно. Им, вроде как, промыли мозги, но когда об этом узнала сама Найтмэр Мун, то вернула у них в головах всё на свои места. Она всех освободила и позволила им выбирать — уйти домой или остаться служить у неё. И, как я слышала, все выбрали уйти.

— Странное дело у вас приключилось. С чего это Найтмэр так изменилась? — спросила Зекора.

— Сама точно не знаю, сахарная, — пожала плечами Эпплджек. — Но и это ещё не самое странное.

— Страннее сказанного вряд ли что-то может быть. Ну, разве что она вторую голову сумела отрастить, — заметила Зекора.

— Нет, но как по мне, и это было б не так странно как то, что она сделала. Найтмэр отреклась от престола.

— Она... отреклась от престола? — изумлённо прошептала Твайлайт.

— Не просто мне твои слова переварить. Не верится, что это может правдой быть.

Через несколько секунд, которые потребовались Эпплджек, чтобы разобраться в речи Зекоры, фермерша нахмурила брови и спросила:

— Ты, значит, хочешь сказать, что я вру?

Зекора уверенно кивнула.

— Найтмэр Мун сняла корону и отказалась от власти, а это против всех её планов и её величайшей страсти.

— Ну если ты не веришь мне, то, может, посмотришь вот на это? — с этими словами Эпплджек полезла в свою седельную сумку, и, немного в там порывшись, извлекла наружу свиток. Твайлайт перехватила его своей магией и развернула. Это было что-то вроде официального королевского документа, хотя написан он был скорее как обыкновенное письмо. Королевская печать, впрочем, была на месте.

Зекора подошла к Твайлайт и стала читать свиток вместе с ней.

Гражданам Эквестрии.

Сегодня я, Найтмэр Мун, объявляю о роспуске Детей Найтмэр, культа, ответственного за моё возрождение. Вместе с остальными пони, вступившими в их ряды за последние несколько недель, члены культа были освобождены от службы и отпущены по домам, к их семьям, к их друзьям, к их привычной жизни.

Прошу вас, не будьте враждебны к этим пони. Они действовали не по своей воле. Всё, что они совершили, было сделано ими под влиянием моей магии. Она помутила их разум и извратила их души. Они, как и вся остальная Эквестрия, были не более чем жертвами.

Если вам нужно кого-то обвинить, то вините только меня.

Наконец, я, Найтмэр Мун, настоящим отказываюсь от титула Королевы Эквестрии. Таким образом, вся власть и управление страной переходят к регентам и официальным должностным лицам, назначенным Селестией и Луной, — к тем, кто уполномочен управлять страной в отсутствие Благородных Сестёр.

Те из вас, кто пожелают говорить со мной, смогут найти меня в моём замке. Остальных же прошу просто притвориться, что меня не существует.

Найтмэр Мун.

— Похоже, и вправду, всё это случилось. Прости, что сперва я в тебе усомнилась.

Эпплджек улыбнулась и по-дружески ткнула Зекору в плечо.

— Ай, не волнуйся. Я б и сама, наверное, не поверила, если бы не видала, как выходят те пони с распромытыми мозгами.

— Вообще-то, в этом есть смысл, — заметил Спайк. — Назовёте мне хоть одного пони, который бы захотел служить Найтмэр Мун? Ну же, Твай... Твайлайт, ты что, плачешь?

Твайлайт подняла глаза от свитка и быстро утёрла копытом слёзы, начавшие скатываться по её щекам.

— Простите... Просто... я так рада.

— Всё правильно, сахарок, новости хорошие, — сказала Эпплджек, — хотя могли бы быть и получше.

— Разве ты не понимаешь, что всё это значит? — спросила Твайлайт, широко улыбаясь.

— Кажись, не совсем. О чём ты говоришь?

— Она больше не пытается быть Найтмэр Мун, — объяснила Твайлайт, снова вытирая глаза и стараясь сдержать слёзы. — Я думаю... Я думаю, моя Никс... возвращается.

18 Кобылица Против Монстров

Замок около Понивилльских алмазных шахт, который некогда наполняли суматохой увлечённые работой пони, теперь стоял в полной тишине. В пустых коридорах завывал влетевший в окна ветер, и иногда казалось, будто это замок печальной песней бессловесного хора зовёт обратно пони, которые некогда придавали смысл его существованию.

Внутри каменных стен осталась только одна душа, единственный обитатель замка, который продолжал бродить по коридорам, словно призрак. В данный момент Найтмэр Мун неподвижно, как статуя, сидела на своём троне и глядела на опустевший тронный зал.

Последнюю неделю она провела в тишине и одиночестве. Неделя прошла с тех пор, как она освободила Детей Найтмэр и сняла проклятое благословение, которым их заразил Нексус. Неделю она не уделяла себе почти никакого внимания. Она ела и спала, но это практически всё. Её шёрстка нуждалась в чистке, тени на веках стёрлись, и их нужно было наносить заново, а доспехи без привычной полировки потускнели.

Бой часов, донесшийся из дальнего зала, сообщил Найтмэр Мун о наступлении нового часа, и она, не пошевелив ни копытом, ни даже единым пёрышком, воззвала к своей магии. Её рог засиял, и на небе начался древний, как сам мир, процесс смены дня и ночи. Луна опустилась, небо залилось светом, звёзды померкли, и в небесах начало свой полёт солнце.

Проходя сквозь окна, свет падал на шёрстку Найтмэр Мун, а его тепло наполняло тронный зал. В Эквестрии занимался прекрасный денёк, но аликорн этого не замечала. Она была отрезана от мира в плену собственного разума.

Закрыв глаза, Найтмэр мысленно вернулась к своему недавнему поступку. Она собрала во дворе замка всех Детей Найтмэр, включая Спелл Нексуса. Хоть большая часть его инфекции была уничтожена, благословения в нём было достаточно, чтобы он остался таким же, как и все члены культа — слепо любящим и покорным. Однако его сохранившаяся преданность послужила делу: Найтмэр поручила ему собрать всех остальных. Когда все культисты и благословлённые пони были на месте, она подготовила их к снятию благословения.

Она сказала им, что они получат такое благословение, какого никогда не испытывали, и как только те закрыли глаза, она окутала их своей гривой. Она усыпила их так же, как Спелл Нексуса. Затем, когда они все оказались без сознания, она пустила гриву внутрь их тел и стала разбираться с заразой. Потребовалось немало времени, но она уничтожила каждое благословение. С некоторыми проделать это было труднее, у некоторых инфекция пыталась сопротивляться. Но так или иначе, в итоге она освободила всех.

Потом она сняла заклинание, державшее их во сне, и после этого все они какое-то время просто лежали, словно мёртвые.

Затем некоторые начали подниматься и открывать глаза, чтобы оглядеться. Найтмэр Мун улыбнулась, едва заметив, что пони шевелятся. Океан бирюзы, глядевший на неё раньше, сейчас сверкал всеми цветами радуги. Карие, жёлтые, розовые, голубые, зелёные, серые, янтарные, гранатовые... но ни одних глаз, как у неё самой. Бирюзовой радужка была только у неё.

Дети Найтмэр были озадачены. Некоторые не понимали, где находятся и как сюда попали, но их воспоминания постепенно поднимались из глубин памяти. Один за одним они вспоминали, и вскоре все они смотрели на неё со страхом и обидой в глазах.

Какое-то время Найтмэр глядела на них в ответ, а затем обратилась к толпе сильным, но не грозным голосом:

— Я вернула вам вашу свободу, пони. Те из вас, кто желают остаться, могут оставаться, а те, кто желают уйти, могут уходить. Я не буду держать зла против тех, кто захотят вернуться к своим друзьям и семьям.

Сделав это заявление, Найтмэр Мун распахнула своей магией ворота замка. После этого она просто сидела и слушала. Она слышала, как стучат об пол копыта и как хлопают крылья. Она слышала, как уходят пони, и уходили не маленькие группы — уходила целая толпа. Она сидела и слушала до тех пор, пока вновь не установилась тишина, и только тогда Найтмэр Мун осмелилась посмотреть, кто остался.

Как она и ожидала, никого не было. Не осталось ни души... но какой пони в здравом уме останется служить тирану и монстру?

Всё кончилось тем, что Найтмэр повернулась к единственной оставшейся пони, которую она позвала сюда в качестве свидетеля. Теперь, освободив Детей Найтмэр, она вручила мэру Понивилля листок с посланием и объяснила, что делать дальше. После этого Найтмэр Мун скрылась в своём опустевшем замке и закрыла за собой двери.

Очередное болезненное воспоминание пополнило разрастающуюся коллекцию Найтмэр Мун. Когда она приоткрыла глаза, чтобы осмотреть комнату, то почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

Какой же она была дурой.

Даже если её навсегда запомнят как Найтмэр Мун, с этим покончено. Она больше не будет королевой, а будет служить Эквестрии, только поднимая и опуская солнце и луну. Она знала, что было бы лучше освободить Благородных Сестёр и предстать перед их судом. Для Эквестрии было бы лучше, если бы сёстры вернулись, а она исчезла.

Найтмэр Мун знала, чего она заслуживает за всё, что сделала. Она заслужила отправиться обратно на луну, и возможно, никогда не вернуться назад. Не единожды она начинала снимать заклинание, удерживавшее Селестию и Луну в заточении. Она пыталась их освободить. Она пыталась найти в себе смелость принять последствия своих поступков. Она пыталась исправить свою последнюю ошибку.

И она не могла этого сделать.

Тысячу лет она была в плену луны, в плену холодного одиночества. Когда сёстры окажутся на свободе, она снова отправится в изгнание, но на этот раз всё будет гораздо хуже. Она лишилась ненависти, которая отвлекала бы её, и ледяное одиночество будет жечь куда сильнее. Её счастливые воспоминания, которые несли в себе теплоту и смех, обожгут, как соль открытую рану. Они будут горько насмехаться над тем, как глупо она упустила ту жизнь.

А хуже всего то, что если ей когда-нибудь удастся вернуться, она попадёт в мир, где не знает никого, кроме Благородных Сестёр. Она никогда не сможет увидеть своих друзей, никогда не сможет обнять Твайлайт. Она останется одна, и её всё так же будут ненавидеть. Хотя, быть может… именно это она и заслужила.

Но ей не хотелось возвращаться на луну.

Размышления Найтмэр о собственной слабости прервал её тонкий слух. Из порочного круга мыслей и чувств её вывел далёкий цокот копыт, одинокое эхо которого раздавалось в болезненной тишине замка. Шаги приближались; судя по звуку, пони бежал.

Найтмэр Мун не стала встречать гостя. Вместо этого она превратилась в облако и поднялась к потолку. Она спряталась среди ярко горящих кристаллов, которые изящно подражали звёздам ночного неба, и стала дожидаться появления пони, чей приход не был для неё неожиданностью.

Твайлайт Спаркл приходила в замок каждое утро с того дня, как Найтмэр освободила своих слуг. Сейчас она позовёт Никс и несколько часов будет искать её по коридорам замка. Она оставит эти попытки только после обеда, когда пустой желудок вынудит её вернуться обратно в Понивилль.

Найтмэр Мун всей душой хотела ответить Твайлайт, но чувство вины было слишком велико. Она не могла смотреть единорожке в глаза — не тогда, когда её магия удерживала в заточении Селестию и Луну. Было бы лучше, если бы Твайлайт просто забыла о ней, и поэтому Найтмэр Мун пряталась. Твайлайт искала Никс, но Найтмэр знала, что Никс тут не найти.

Скрипнув петлями, двери тронного зала распахнулись, и по комнате разлетелось эхо шагов. Найтмэр Мун ожидала, что в этот раз всё будет, как и в прошлые утра, что Твайлайт придёт и станет её звать. Однако когда владелец шагов стал звать её, зазвучавший голос не был похож на голос Твайлайт. Голос был другой — более вкрадчивый и говорил стихами. Когда Найтмэр Мун собралась с духом, чтобы взглянуть на посетителя, то увидела, что её искала не пони, а зебра.

— Где, Найтмэр Мун, ты укрылась средь зал? — прокричала Зекора. — Выйди, чтоб нас злобный рок миновал.

Найтмэр какое-то время раздумывала, отвечать ли Зекоре. Твайлайт могла пойти на хитрость и прислать вместо себя другую пони. Беспокойство Зекоры, впрочем, выглядело вполне искренним, так что Найтмэр Мун воспользовалась небольшими заклинанием, которое создаст иллюзию, будто её голос раздаётся со всех сторон сразу. Так Зекора не узнает, где она прячется.

— Что такое?

— В Вечносвободном лесу всё сильней рёв раздаётся голодных зверей, землю тяжёлый их шаг сотрясает, в жажде преступной слюна их свисает. Я избежала когтей и зубов, но Понивилль встретить их не готов.

— Монстры выходят из Вечносвободного леса? — переспросила Найтмэр Мун, чтобы удостовериться, что верно разобралась в рифме Зекоры.

— В этом и дело — идут звери в город, чтоб утолить мясом пони свой голод.

Поняв, что Зекора говорит совершенно серьёзно, Найтмэр Мун, прямо там же, под потолком, вернула себе материальную форму и упала, с глухим звуком приземлившись на пол. Зекора подскочила от неожиданности, но быстро пришла в себя.

— Но почему они вдруг стали уходить из леса? — спросила Найтмэр Мун.

— Яркого света они избегали, прятались раньше в тени меж стволами. Но, раз Селестия так далека, магия света не столь уж сильна. Монстры узрели, что свет тот угас, охоту на пони устроив тотчас.

Найтмэр Мун потупила взгляд, выругавшись про себя. Снова её поступки причинили боль пони. Для Эквестрии было бы лучше, если бы она вообще никогда не возрождалась. Страна была бы в безопасности, и ей не пришлось бы столкнуться с этим мучительным чувством вины, которое копошилось у неё в груди.

— Сожалею, это я виновата.

— Мне сожаленья твои ни к чему, видеть не жажду, как примешь вину, — строго сказала Зекора. — Сюда я пришла, только чтоб попросить Владычицу Ночи чуть мир осветить.

Найтмэр Мун отвернулась от Зекоры и пошла обратно к своему трону.

— Что, по-твоему, я могу сделать? Я Найтмэр Мун. Я не сражаюсь с монстрами, я сама монстр.

Зекора нагнала Найтмэр Мун и встала сбоку от неё. Ничуть не смущаясь разницы в росте, Зекора строгим тоном выговаривала аликорну:

— Ты просто плаксивый дурной жеребёнок, что прячется в страхе средь мокрых пелёнок.

Найтмэр Мун вскинула голову, как будто её только что дали пощёчину. Зекора только что назвала её плаксой? Найтмэр Мун не была до конца в этом уверена, но всё равно нахмурила брови.

— Тебе что, кажется, что я похожа на жеребёнка?

— Можешь бежать от меня в свою тень, не повзрослела ты даже на день. Ты, как дитя, убегала от кар, но лишь других подвела под удар. Солнце вернула, отбросила культ, но с двух сестёр не сняла ты хомут. Ты так боишься, что сёстры осудят, но ведь без них Понивилля не будет. Их отпусти, ибо только они земли избавят от монстров свои.

— Ты когда-нибудь бывала в заточении на луне?! — спросила Найтмэр Мун, возвысив голос до крика. — Когда всё, что тебе остаётся — это в ледяном одиночестве наблюдать за тем, как вращается мир. Огни городов, где у пони есть свет, тёплые кровати и общество друг друга, насмехаются над тобой. Ты в ловушке, и если когда и вернёшься, то все дорогие тебе пони к тому моменту уже будут мертвы и похоронены. Я не пойду обратно!

— А если не хочешь сестёр отпускать, сама должна будешь наш город спасать.

— Я... Я не могу. Просто я...

— Нет на тебе ни единственной раны, нет и озноба, не стонут суставы. Ты аликорн, ты сильна и бессмертна, монстров прогнать сможешь ты непременно. Ярость твоя испугает и шторм! Ты в одиночку взяла этот трон, что ж ты боишься вступиться за дом? Пусть эти звери услышат твой гром! Если в беде не поможешь всем нам, то даже Твайлайт не выживет там.

От упоминания Твайлайт, которой грозит опасность, в груди Найтмэр Мун вспыхнуло пламя. Монстры решили, что раз Селестии больше нет, то Эквестрию можно превратить в свою столовую. Но разве её не стоит бояться так же, если не больше Селестии? Не она ли повергла солнечную принцессу?

И эти монстры угрожают дорогим ей пони. Они угрожают её друзьям. Они угрожают Твайлайт. Но она никому не позволит, будь то хоть пони, хоть монстр, навредить тем, кто ей дорог... Никогда больше не позволит.

— Они уже близко? — спросила Найтмэр Мун. Она порысила к выходу из тронного зала, и Зекоре пришлось перейти на галоп, чтобы не отставать.

— Не сомневайся, они уже близко. Может быть, город — уже с кровью миска.

~~~

ГРАААААУУРРРРРРР!!!!!

ГРРРРААААУУУРРР!!!!!

ГРРРРАААААУУУУУРРРРРР!!!!!

ГГГРРРРАААААУУУРРРРРР!!!!!

— Это гидра!

— Спасайтесь, кто может!

— Моя дочь! Где моя дочка?

— Скорее! Скорее! Не попадитесь ей!

— ТТТООООООММММ- ХХРРРРЯЯЯЯССССЬ-СССКХХХРРЯЯЯЯСССЬ-ТТТТХХХРЯСЬ!!!

Найтмэр Мун вылетела из своего замка, и вместе с ней, крепко обхватив спину аликорна, в небесах парила Зекора. У Найтмэр была возможность оценить ситуацию с высоты полёта. Гидра уже достигла окраин городка и начинала буйствовать. Она огрызалась на пони, которые в панике метались по улицам, и крушила всё на своём пути.

Другие монстры до Понивилля пока не добрались, но Найтмэр Мун смогла разглядеть по меньшей мере ещё двух гидр, которые продирались через деревья в направлении городка. Многоглавые чудища имели дурную репутацию любителей полакомиться понятиной.

Увидев всё, что было необходимо, Найтмэр Мун сложила крылья и рухнула вниз, подобно атакующему ястребу. Она падала почти до самой земли и раскрыла крылья в последний момент. Её приземление на мощёные камнем понивилльские улочки сопроводил жёсткий глухой звук, но несмотря на жёсткую посадку, она устояла на ногах и осталась невредимой.

— Отведи как можно больше пони в замок. Сейчас это самое безопасное место, — сказала Найтмэр Зекоре, не сводя глаз с маячившей в отдалении гидры.

— До каждого я донесу твоё слово, в замке весь Понивилль будет скоро, — ответила Зекора. Она спрыгнула со спины Найтмэр Мун и стала громко созывать всех, кто мог её услышать. Всего через пару мгновений течение паникующей толпы изменило своё русло: жители городка устремились в покровительствующие объятия замка Найтмэр.

В то время как Зекора начала проводить грубое подобие эвакуации, Найтмэр Мун снова взлетела и направилась к гидре. Три из четырёх голов чудища пытались схватить бегавших по улицам пони. Одной из них удалось таки загнать в тупик пару пони — серую пегаску и лиловатую маленькую единорожку, обе с соломенного цвета гривами. Дитси Ду изо всех сил пыталась закрыть свою дочку, Динки, от облизывающейся головы гидры, от которой их отделяли какие-то полметра.

В любой другой раз Дитси Ду просто улетела бы и унесла дочку с собой, но одно из крыльев пегаски было растрёпано — признак того, что она его повредила. Травма была не такая серьёзная, чтобы она не смогла взлететь, но о том, чтобы лететь быстро, не могло быть и речи. Ей никак не удалось бы схватить Динки и убраться отсюда прежде, чем монстр сомкнёт вокруг них свои челюсти.

Голова гидры подобралась немного ближе, оскалив пасть перед своим первым за весь день пони-обедом. Дитси Ду отшатнулась назад, но в остальном своих позиций не сдала. Она расправила крылья и пригнулась. Пегаска старалась казаться как можно сильнее — естественный защитный инстинкт — хотя у неё не было ни шанса спугнуть монстра.

Облизнув губы в последний раз, гидра решила, что ожиданий с неё довольно. Она отвела голову назад, разинула пасть, и мышцы её шеи напряглись, словно взведённая пружина. Считанные секунды оставались до броска, отделяя её от неизведанного пока вкуса пони. Но прежде чем гидра успела напасть, что-то ударило её по голове, прибив нижней челюстью к земле.

Этим чем-то, приземлившееся на макушку гидре, была Найтмэр Мун. Она свалилась на неё с небес будто наковальня, используя собственный вес и скорость, чтобы впечатать челюсть гидры в земную твердь. Это, в лучшем случае, могло бы отвлечь внимание монстра, но большего и не требовалось.

Одним плавным движением она снова взмыла вверх, обхватывая своей гривой Дитси и Динки. Когда кобылки оказались в надёжных объятиях её магии, Найтмэр Мун набрала высоту и, отлетев на сравнительно безопасное расстояние, усадила парочку себе на спину.

— С вами всё хорошо? — спросила Найтмэр через плечо, выравнивая полёт.

— Да... да, всё хорошо, — ответила Дитси со слезами на раскосых глазах, улыбаясь и крепко прижимая к себе Динки.

— Ты можешь лететь с ней?

— Да, — кивнула Дитси Ду.

— Тогда отправляйтесь за остальными, летите к замку. Сейчас это самое безопасное место.

Быстро подхватив ногами Динки, Дитси соскочила со спины Найтмэр. Пролетев немного, Дитси обернулась поблагодарить Найтмэр Мун. При этом она обернулась как раз в тот момент, когда гидра внизу выбросила вверх одну из своих голов.

Всего одним быстрым движением монстр сомкнул вокруг аликорна свои челюсти, проглотив её целиком.

Дитси зависла в воздухе, не желая верить в то, что увидела секунду назад. Голова гидры глупо улыбалась, облизывала губы и причмокивала, смакуя послевкусие у себя во рту. Остальные головы глядели на первую с горючей завистью, очевидно тоже желая отведать этого редкого деликатеса.

Через пару мгновений уже все четыре головы гидры поднялись кверху. Их лица скривились от тошноты, и каждая из голов издала по короткой отрыжке. При этом у них изо рта вырвалось по небольшому облачку ярко-синего, усеянного звёздами дыма. Четыре облачка, едва вырвавшись изо ртов гидры, быстро отлетели подальше, скрутились вместе и превратились в Найтмэр Мун.

Найтмэр бросила на гидру холодный безжалостный взгляд и полным гнева голосом произнесла:

— Ты только что пыталась... съесть меня?!

Гидра опасливо попятилась назад. Переглядываясь головами и поскуливая, она стала обсуждать возможность скорейшего отступления. Найтмэр Мун, впрочем, не дала монстру шанса уйти просто так. Её глаза вспыхнули, и из гривы вырвалась быстрая череда небольших молний. Они ударяли в землю у ног гидры, отчего той пришлось скакать, чтобы сберечь свои пальцы.

Так продолжалось несколько секунд, после чего гидра повернулась и пустилась наутёк в сторону Вечносвободного леса. Тем не менее, Найтмэр Мун успокоилась только после того, как последняя выпущенная ей молния, пронзив воздух, ударила гидру прямо в основание её хвоста, заставив чудище вскрикнуть.

Дитси Ду едва осмеливалась приблизиться к Найтмэр Мун после такого. После такой демонстрации силы ей хотелось разве что поджать хвост и улететь с дочкой куда подальше. Однако же у неё хватило духу подлететь к аликорну и спросить:

— Ваше Высочество?

— Тебе не обязательно обращаться ко мне так, — сказала Найтмэр Мун, повернувшись к Дитси Ду. — Я больше не твоя королева. Ладно, с вами всё хорошо?

— Мы в порядке, — сказала Дитси, всё же прижав при этом свою дочь чуть крепче к себе. — А вы как? Та гидра съела вас, будто ма-а-асенький маффин!

— Всё нормально, — уверила её Найтмэр Мун. — А теперь летите в замок. Там сейчас безопаснее всего.

Не желая спорить, Дитси Ду почтительно поклонилась и полетела. Динки Ду тоже поблагодарила Найтмэр. Кобылка извернулась в копытах матери, чтобы улыбнуться и помахать ей. Искренний жест малышки вызвал у Найтмэр Мун улыбку, и она не смогла сдержаться, чтобы не помахать малышке в ответ.

Но тот миг был краток: треск ломающихся деревьев вернул Найтмэр Мун к делам насущным. За то время, что потребовалось аликорну, чтобы прогнать первую гидру, из леса вышли остальные монстры и уже достигли Понивилля. Гидры, цербер, скорпионы... но страшнее всего было видеть, как по улицам Понивилля несётся Малая Медведица.
"Перья конские, их чересчур много, чтобы сражаться со всеми сразу," — выругалась про себя Найтмэр Мун. Она взмахнула крыльями и стала кружить над Понивиллем, оценивая обстановку. Один на один она со своей магией запросто справилась бы с любым из монстров, но пока она будет сражаться с одним, остальные совершенно свободно смогут нападать на других пони, ранить их и есть.

Если она хочет спасти как можно больше пони, ей надо биться со всеми и сразу. Ей нужно привлечь их внимание, чтобы жители городка смогли убежать. Но не может же она быть в нескольких местах сразу.

Или может?

Тут Найтмэр Мун вспомнила, как превратилась в отряд солдат, чтобы пробраться в замок Селестии. Она может разделить себя, разделить свою магию и отпугнуть всех монстров сразу. Это позволит ей спасти большинство пони.

Но в этом был и некоторый риск. Чем больше будет частей, на которые Найтмэр себя разделит, тем уязвимее она станет. Её сила, стойкость и бессмертие целиком заключались в магии, содержавшейся в ней как в полнокровной аликорне. Это означает, что ей вдосталь хватало сил, чтобы разделить себя, но чем дальше она будет разделяться, тем слабее и уязвимее будет каждая из частей.

Это не просто уменьшит её преимущество перед монстрами. Если её клоны слишком серьёзно пострадают... или если слишком многие из них падут... то она запросто может...

На какой-то момент Найтмэр заколебалась. Она размышляла, так ли это разумно — ставить себя в такое опасное положение. До её ушей по-прежнему доносились панические крики и грохот разрушений. Пони... им нужна помощь. Найтмэр Мун воззвала ко всей своей магии. Быстро, но осторожно она начала процесс разделения своей магии и, соответственно, самой себя.

~~~

— За мной, сюда! — позвала Рэйнбоу Дэш. Она помахала копытом следовавшей за ней группе перепуганных пони. Группа последовала её указаниям в точности, завернув за угол и устремившись паническим галопом в сторону центра города. Ещё пара команд от Рэйнбоу Дэш — и их группа была уже на подходе к замку.

Дэш быстро оглядела своих подопечных, чтобы убедиться, что никто не отстаёт, после чего развернулась и полетела к городской ратуше.

Вскоре после того, как Найтмэр Мун высадила Зекору, та встретилась с Твайлайт, которая тут же взяла на себя организацию эвакуации. Твайлайт позвала на помощь своих подруг. Сейчас шестёрка пони и зебра делали всё, что было в их силах, чтобы жители Понивилля оказались в безопасности.

Рэйнбоу Дэш приземлилась рядом с Твайлайт, которая в данный момент стояла, уставившись в стол. На столе лежала карта Понивилля и какие-то списки. Один из списков Твайлайт удерживала своей магией. Она поставила в нём карандашную отметку, когда Рэйнбоу Дэш сказала:

— Так, я собрала всех, кто был на улице Подков, и вывела их. Что у нас дальше?

— Мне нужны свежие данные об обстановке в городе, — сказала Твайлайт, не отрываясь от своей работы, весьма напоминая в этот момент полевого командира, отдающего приказы своим подразделениям. — Взлетай и посмотри, где сейчас монстры. Так станет ясно, какие улицы нам нужно очистить следующими.

Рэйнбоу Дэш коротко отсалютовала и взмыла в небо. Благодаря её фирменной скорости вскоре она уже была над городом и оглядывала охваченные паникой понивилльские улицы, быстро подмечая про себя места, где находились монстры.

Дело было плохо. Те две гидры не успели достаточно углубиться в город, но остальные монстры уже стали проникать на ещё не эвакуированные участки. Рэйнбоу Дэш видела, как один из церберов приближается к больнице, где Эпплджек и Рэрити помогали вывести больных. Трёхглавая, черношёрстная, красноглазая, размером не меньше слона собака грузно ходила по улочкам, принюхиваясь к земле и выискивая любые следы пони.

Этот цербер был не один. Кругом шныряли и другие трёхголовые псы, быстро разбредаясь по городу. Кроме них были ещё и Скорпионы. Как и Малая Медведица, Скорпионы были созвездиями, магическими по своей природе созданиями неприлично огромных размеров. Ключевое отличие между ними заключалось в том, что Малая Медведица имела вид медведицы, а Скорпионы выглядели как скорпионы, и на завтрак предпочитали пони. Скорпионы бродили среди городских построек и размахивали своими клешнями и хвостами, норовя зацепить не успевших укрыться горожан.

При всём этом, самыми устрашающими из бушевавших в городке зверей были Волчицы, созвездия-волчицы. Эти монстры были небольшими — размером со среднего пони, но недостаток в росте с лихвой компенсировался их свирепостью и быстротой. Пони в большинстве своём были способны убежать или увернуться от атаки крупных зверей, но Малые Волчицы были охотниками быстрыми и опытными.

И одна из волчиц как раз собиралась это продемонстрировать. Рэйнбоу Дэш заметила, как две маленькие кобылки со всех копыт несутся прочь от преследующего их монстра. Звёздная волчица отставала от них на два жеребячьих корпуса, но из-за маленьких ног кобылок этот разрыв быстро сокращался.

Дэш не колебалась ни секунды. Она ринулась вниз, наперерез монстру. Это был смертельный манёвр, но только Дэш не сомневалась, что победит. Едва волчице удалось нагнать кобылок, как обрушившаяся с воздуха Дэш отбросила её в сторону. Волчица покатилась по дороге, а пегаска, проскользив по земле, остановилась, завершив трюк, которым могли бы гордиться сами Вондерболты.

Пока волчица приходила в себя после внезапной атаки, Рэйнбоу Дэш глянула через плечо на двух кобылок. Парочка была ей знакома: Даймонд Тиара и Сильвер Спун.

— Уходите отсюда! Сейчас же! — прикрикнула на кобылок Дэш, после чего повернулась обратно к волчице, чтобы быть начеку, когда зверь окончательно оправится.

— Пошли, Сильвер Спун, надо уходить! — переживала Даймонд Тиара. Она пыталась потянуть подругу за собой, однако Сильвер Спун не шевелилась, она была слишком напугана. Кобылка повалилась на живот, закрыла глаза копытами и стала звать мамочку.

— Я не шучу, БЕГИТЕ! — провопила Дэш, попятившись на пару шагов. Зверь снова твёрдо стоял на ногах и медленно надвигался на трёх пони. Волчица облизывалась и не сводила глаз со своей добычи. Дэш встала в защитную стойку и расправила крылья, глядя прямо в голодные глаза зверю. Зверь же, отрезанный от своей добычи, взревел и приготовился к броску.

Рэйнбоу фыркнула и решительно поскребла копытом землю, на манер готового напасть быка. Какое-то время они глядели друг на друга; каждая ждала движения от оппонента, пока Рэйнбоу Дэш наконец не прокричала:

— Вы что, все только лаять горазды, а кусать не можете, да?

Зверь в ответ на колкость Дэш бросился вперёд, выпустив когти и оскалив зубы, но тут же подвергся новой воздушной атаке. В бок монстру врезался чей-то неясный силуэт, и они вместе пронеслись по улице и протаранили расположенную неподалёку торговую тележку.

Рэйнбоу Дэш, Сильвер Спун и Даймонд Тиара встревоженно пытались разобрать, что же их спасло, но увидели лишь как из завала выбирается волчица. Она отряхнулась от щепок, прицепившихся к её шерсти, и повернулась к своей добыче. Это, как оказалось, было ошибкой. Пока внимание волчицы было приковано к троице пони, из-под обломков тележки протиснулась сверкающая звёздами грива и ухватила зверя за заднюю ногу.

В следующий миг звёздный зверь был отброшен на другой конец улицы, где его израненное тело врезалось в наполненную сеном телегу. Тут из-под обломков тележки перед Рэйнбоу Дэш показалась вторая фигура.

Складывая крылья, Найтмэр Мун слегка пошатнулась. Она вышла на середину улицы и остановилась прямо перед Дэш.

— Уводи их отсюда, — приказала она, глядя в дальнюю часть улицы. Волчица выбралась из-под телеги с сеном и, взревев, понеслась к четвёрке пони.

— Сейчас же! — гаркнула Найтмэр, расправляя крылья и готовясь принять удар.

Крик Найтмэр Мун вывел Дэш из замешательства. Она подхватила кобылок, усадив Сильвер Спун себе на спину, а Даймонд Тиару обхватив ногами, и поднялась в небо. Она продолжала подниматься, пока не уверилась, что отлетела на безопасное расстояние, и только тогда решилась оглянуться.

От увиденного Рэйнбоу Дэш чуть не выронила Даймонд Тиару. По всему городу были Найтмэр Мун! Её копии сражались со множеством разных монстров и пытались их отвлечь, пока жители городка бежали в направлении замка. Рэйнбоу Дэш, наверное, осталась бы тут только затем, чтобы сосчитать всех этих аликорнов, но хныканье и ёрзанье кобылок напомнило ей, что нужно делать.

Она отнесёт Сильвер Спун и Даймонд Тиару в безопасное место, но только после того, как расскажет о происходящем Твайлайт.

~~~

— Скорее, Рэрити, нужно вывести всех пациентов!

— Я спешу как могу, Эпплджек, — ответила Рэрити, — но нужно захватить все необходимые лекарства!

Противоречивые черты характеров Рэрити и Эпплджек снова давали о себе знать, так же как и на той незапланированной ночёвке у Твайлайт. Поначалу работать вместе у них получалось прекрасно. Эпплджек принялась помогать сестре Рэдхарт грузить больных на тележку, которую той предстояло тянуть на пару с уже впряжённым в неё Биг Макинтошем. Рэрити же, в свою очередь, тщательно следила за тем, чтобы у них при себе было всё необходимое, и пациентам не стало хуже по пути до замка. Обе они занимались каждая своим, по-своему важным, делом.

Но теперь, когда время стало поджимать, напряжённость между ними нарастала.

— Давай, лапуля, шевели своей кьютимаркой! — прикрикнула Эпплджек. Она только что помогла последнему пациенту, пони со сломанной ногой, усесться в тележку, и теперь ждала, пока Рэрити соберёт оставшиеся припасы. — Кто знает, когда эти монстры нагрянут...

ХРРРЯСЬ!!

Эпплджек повернула голову в сторону, откуда раздался грохот. На мгновение было неясно, откуда исходил звук, но когда Эпплджек прислушалась, до неё донёсся второй грохочущий удар. Второй звук раздался через какое-то мгновение после первого и исходил от чего-то, что проломило стену близлежащего магазина, пронеслось по улице и впечаталось в здание на другой стороне дороги.

— Конские яблочки! — выругалась Эпплджек, заметив, что штукой, только что пробившей стены, был цербер. — Биг Мак, давай, тяни, поехали!

— Аааагась! — был скудный ответ её старшего брата, с которым он навалился на упряжь. Тележка двинулась и покатилась по улице, но ехала при этом до боли медлительно. Рэрити выбежала из госпиталя в самый последний момент и запрыгнула в повозку как раз, когда та начала своё движение.

— Я думала, вы дождётесь меня! — почти простонала единорожка. Она опустила собранные медикаменты и, выглянув за борт тележки, уставилась на рысившую рядом Эпплджек.

— Мы и собирались дождаться, но это было до того, как из стены дома вылетел цербер!

— Цербер!? — ахнула единорожка. Она оглянулась посмотреть на трёхголового пса, и ахнула ещё раз.

— Что? Что такое? Мы кого-то забыли? — спросила Эпплджек, тоже оглядываясь на цербера. Тут она заметила, что трёхглавый пёс не просто пронёсся сквозь стену, как это показалось. Зверь с кем-то сражался, и этот кто-то швырнул его сквозь стену и с зубодробительной силой впечатал в дом на противоположном конце улицы. Этот кто-то сейчас безвольно лежал на земле, и казался до жути знакомым.

— Какого сена тут забыла Найтмэр Мун!?

Рэрити забралась на край повозки, готовясь соскочить с неё.

— Не знаю, Эпплджек, но мы должны ей помочь!

— Помочь ей?! Напомни-ка, почему мы должны ей помогать?! — почти прокричала Эпплджек, остановив телегу.

Рэрити спрыгнула и, грациозно приземлившись на землю, прорысила мимо Эпплджек.

— Потому что, — начала она, снимая с помощью магии вывески с близлежащих лавок, — она нуждается в нашей помощи. Или ты, может быть, захочешь рассказать Твайлайт, как мы дали этой зверюге съесть Никс?

Слова Рэрити отмечались небольшими магическими хлопками, с которыми она превращала вывески стоявших вблизи магазинчиков в куски крепкой, надёжной верёвки.

Эпплджек открыла было рот, чтобы что-то возразить, но пару мгновений спустя выругалась и топнула копытом.

— Вот блин… Лады, ты права. Ток помогать я буду. А ты ступай с сестрой Рэдхарт, проверь, чтобы все больные и раненые добрались до замка в целости. Я сделаю всё, что смогу.

— И ты пообещаешь мне, что сама будешь в порядке? — спросила Рэрити.

— Никакая шавка-переросток не обыграет эту родео-пони, это я тебе как Элемент Честности говорю. И вдобавок, они нуждаются в тебе больше, чем я.

— Хорошо, но ты всё равно береги себя, — кивнула Рэрити и положила верёвку рядом с Эпплджек.

— Обязательно, — ответила фермерша. Она проводила взглядом побежавшую следом за тележкой Рэрити и повернулась к церберу. Эпплджек подняла копыто и легонько поправила свою шляпу, понадёжнее усадив ту на голове, после чего обвязала верёвку, которую оставила Рэрити, вокруг хвоста.

Закончив с приготовлениями, Эпплджек сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, выдохнула и галопом побежала по улице. На бегу она заработала хвостом, собрав лассо над собой в идеальный круг.

Обессиленная Найтмэр Мун лежала на земле у стены, к которой была отброшена, а цербер, впервые улучивший возможность отведать понятины, готовился приступить к трапезе. Его средняя голова вытянулась вперёд, роняя с клыков капли слюны.

Но Эпплджек не дала монстру попробовать кобылицу. Она бросила лассо и накинула петлю на морду средней из голов. Затем Эпплджек остановилась, схватила верёвку зубами и потянула, затягивая петлю лассо. Верёвка захлопнула пасть пса и, прежде чем тот успел среагировать, Эпплджек потянула сильнее, оттягивая зверя подальше от Найтмэр Мун.

Оставшись один на один с цербером, Эпплджек продолжала нестись галопом, удерживая в зубах верёвку. Цербер тоже бросился в атаку, и теперь его внимание было целиком приковано к пони, осмелившейся на него напасть. Пасть средней морды по-прежнему крепко сковывало лассо, но остальные две головы при случае с огромным удовольствием отхватили бы кусочек Эпплджек.

Но Эпплджек не собиралась давать монстру такой возможности. Когда цербер подобрался близко, оранжевая пони оттолкнулась от земли. Время прыжка было рассчитано точно: кобылка приземлилась прямо на среднюю голову пса и, воспользовавшись ей как трамплином, вскочила зверю на спину.

Развернувшись, она крепко вцепилась зубами в верёвку, используя её, чтобы держаться верхом на чудище.

— Давай, собачка, покажи мне родео! — проворчала Эпплджек сквозь верёвку, и цербер охотно принял вызов. Он стал лягаться на бычий манер, изо всех сил стараясь скинуть стоявшую у него на спине пони.

Это было сражение, на победу в котором цербер был обречён. Несколько секунд он лягался и метался, а его центральная голова пыталась высвободиться от верёвки. Она держалась довольно долго, но вскоре натяжение стало чересчур велико, и верёвка лопнула.

Когда лассо порвалось, Эпплджек лишилась единственного, что помогало ей удерживаться верхом. Когда пёс в очередной раз взбрыкнул, фермершу подбросило вверх примерно на метр. Она летела, кувыркаясь в воздухе, будто тряпичная кукла, в то время как у неё перед глазами мелькали небо и земля. Перебирая ногами, она смогла выправиться как раз в тот момент, когда её полёт устремился к земле. Она посмотрела вниз, чтобы спланировать приземление, но в этот момент у неё в груди поднялась новая волна паники.

Цербер, по-видимому, улыбаясь, стоял прямо под Эпплджек. Он раскрыл свои пасти и преспокойно стал дожидаться, пока обед сам свалится ему в рот. Однако в пылу сражения с Эпплджек цербер забыл о своей прошлой сопернице.

Найтмэр Мун, пронесшись по улице, протаранила брюхо пса, будто хуфбольный полузащитник. Трёхглавая зверюга повалилась наземь, застонав от болезненного удара, который вышиб из неё весь дух. Найтмэр между тем не стала продолжать атаку. Вместо этого она смотрела вверх и пыталась встать так, чтобы Эпплджек приземлилась прямо ей на спину.

— С тобой всё нормально? — спросила Найтмэр Мун.

— Я… Думаю, да, — ответила она, пытаясь устоять на спине у Найтмэр. При этом она наступила на больное место, отчего аликорн вздрогнула и сжала зубы.

— А вот ты, похоже, не очень, — добавила Эпплджек. Она соскочила на землю, чтобы больше не причинять боли своей спасительнице.

— Ничего страшного, просто ребро сломала.

— Сломала ребро?! Минуточку, яблочная! Я думала, ты как принцессы. Они разве не бессмертные?

— Мы бессмертны из-за обилия магии внутри нас. Но сейчас я разделила себя, и моя магия распределена по нескольким копиям. Каждая из них по-прежнему довольно сильна, но в таком виде я более уязвима.

— Ну, наверное это не более бредово, чем всё остальное. И сколько своих копий ты наделала?

— Не очень много, столько, чтобы хватило спугнуть или отвлечь этих монстров и выиграть немного времени, чтобы пони успели убежать, — ответила Найтмэр Мун, глядя на оправляющегося от удара в живот цербера. — Я смогла прогнать несколько монстров обратно в лес, но их всё ещё очень много.

— И как же нам с ними разобраться?

— Они тут, потому что поняли, что Селестия пропала, и решили, что смогут тут без проблем пообедать пони. Нужно показать им, что они ошиблись.

— Ясно. Закатываем им хорошую взбучку, и до них доходит, что мы не стоим таких проблем, — сказала Эпплджек, поправляя свою шляпу. — И сколько ж, по-твоему, надо трепать этого цербера, чтобы он убрался восвояси?

— Не долго, но из-за этого сломанного ребра мне трудно дышать, — призналась Найтмэр Мун. — Этим псам далеко до их матери, стражницы Тартара, но хотя это и просто щенки, дерутся они будь здоров.

Эпплджек улыбнулась, подняла то, что осталось от верёвки, и связала новое лассо.

— Ладно, не боись. Вдвоём-то мы живо эту псину прогоним.

~~~

Одна из клонов Найтмэр лёгла в вираж, оглядывая с воздуха разгромленный монстрами Понивилль. Эвакуация проходила медленно. Многие пони уже успели выбраться из города и добраться до замка, но до сих пор было много таких, кому была нужна помощь. Монстры разбрелись по всему городу, и несколько групп пони оказались в ловушке или пытались убежать.

Пока что никто не пострадал. Твайлайт с подругами удавалось выводить пони в безопасные места, но это было возможно только лишь благодаря небольшой армии Найтмэр Мун, которая силой гнала монстров обратно в Вечносвободный лес или же отвлекала их, пока попавшие в западню не убегут.

Та Найтмэр Мун, что парила в небе, выполняла роль разведчика, непрерывно наблюдая за происходящим. Между клонами не было постоянной ментальной связи, но с помощью нетрудного заклинания, усиливающего голос, разведчица могла отдавать своим копиям устные команды.

Заложив очередной поворот, Найтмэр Мун стала выискивать на улицах яркие пятнышки. Естественный окрас пони был очень хорошо различим среди незамысловатых городских улочек. В какой-то момент её внимание привлекла небольшая цветная точка. Она была ярко-розовая и стояла на самой середине перекрёстка, в то время как сзади к ней подкрадывалась волчица.

Этой точкой была Пинки Пай, и она совершенно не замечала, что на неё вот-вот нападут.

Времени сообщить об этом остальным клонам не было, и Найтмэр-разведчица сложила крылья и нырнула вниз, чтобы спасти Пинки самой. Но звёздная волчица была очень близко и прыгнула на розовую пони, опередив падавшую камнем вниз Найтмэр Мун.

Щёлкнули челюсти, и Найтмэр Мун приготовилась услышать, как Пинки Пай кричит от боли. Но вместо этого Пинки разорвало взрывом конфетти и праздничных ленточек. За первым взрывом последовал второй, после которого перекрёсток заволокло облаком зелёного дыма.

Широко расправив крылья, Найтмэр смогла замедлить своё снижение и приземлиться за пределами облака. Жёстко опустившись на землю, она взмахнула крыльями, и созданная таким образом волна воздуха прогнала зеленоватую дымку, открывая взору то, что осталось после странного двойного взрыва.

Волчица лежала на земле без сознания, погружённая в глубокий сон. Найтмэр Мун решила, что этой Пинки Пай на самом деле был тренировочный манекен из казарм замка. Пройдя вперёд, она осторожно потрогала копытом останки тряпичной пони и в этот самый момент почувствовала, что земля под её копытами поднимается. Она отошла в сторону и с удивлением обнаружила, что дорога встаёт.

Это была Пинки, на этот раз настоящая. Всё это время она пряталась в глубокой ямке, накинув на себя бутафорские камни и грязь. Это была безупречная маскировка, хорошая настолько, что Найтмэр даже не поняла, что стояла на пони.

— Ну воот, в этот раз только один попался, — произнесла Пинки Пай тоном рыбака, недовольного своим уловом.

Найтмэр несколько раз моргнула, пока её мозг, не без труда, пытался осмыслить происходящее.

— Пинки Пай?

— Самая я! — радостно отозвалась та.

— Что… это такое?

— Отвлечение внимания, — гордо ответила Пинки. — Когда Твайлайт говорила кому что делать, я спросила, что мне делать, и она поначалу сомневалась. Но потом она подумала о чём-то и рассказала мне об этих куклах, которые видела в твоём замке. В итоге она мне сказала, чтобы я наделала сюрпризов для монстров, потому что у меня особый талант к отвлечению внимания.

— Чудно, да? — хихикнув продолжила Пинки Пай. — То есть, мой особый талант — это закатывать обалденные вечеринки, а не отвлекать внимание! Но эти злючные-сердючные монстры всё равно вечеринку не заслужили, так что я решила попробовать сделать, как предложила Твайлайт. Я сбегала за этими ненастоящими пони и спрятала в них мою фирменную хлопушку из конфетти и ленточек. А потом Рэйнбоу Дэш сказала, что стоит утроить розыгрыш с этими куклами и положить в них сонного порошка из лавки приколов.

Пинки Пай стала собирать обрывки манекена.

— И я такая: “Ух ты, какая идея!”, и так и сделала. Я расставила этих пони с сюрпризом по всему городу, чтобы отвлекать монстров, и когда какой-нибудь из этих гадких монстров кусает мою пони с сюрпризом, то получает заряд конфетти, праздничных ленточек и усыпляющего газа!

— Тебе… нужна какая-то помощь? — замявшись, спросила Найтмэр Мун.

— Не-а, я справлюсь. Но, чтобы ты знала, отличить мои подделки можно по бёдрам. У моих поддельных поняшек нет кьютимарок. Ну и ещё они из ткани сделаны, но издали трудно разобрать. Эти манекены очень натурально выглядят!

Найтмэр не смогла сдержать лёгкой усмешки.

— Что ж, в таком случае продолжай в том же духе.

— И тебе того же, Королева Никси, — протрещала Пинки Пай и убежала, прихватив остатки тряпичной пони. Глядя ей вслед, Найтмэр Мун лишь покачала головой, улыбнулась и взлетела. Едва поднявшись в воздух, она тут же рассказала о ловушках Пинки остальным клонам, и после этого каждая из копий Найтмэр, завидев на понивилльских улочках облако зелёного дыма и конфетти, невольно улыбалась.

Да, мир может рушиться, но Пинки Пай всё равно останется Пинки Пай.

~~~

Черили была на грани измождения, её мышцы и лёгкие начинало жечь. Когда напали монстры, у входа в парк она случайно наткнулась на звёздного скорпиона. Её первым естественным желанием было развернуться и бежать в противоположном направлении, но тут она заметила, что на глаза монстру попались её ученики. Жеребята и кобылки играли в парке и совсем не замечали нависшей угрозы.

В этот момент её любовь к детям набрала полную силу. Черили галопом ринулась к парку и выскочила на пути скорпиона. Развернувшись в прыжке, она стала размахивать копытами, отчего, вероятно, приобрела слегка чокнутый вид, но тем не менее это сработало: оранжевый звёздный монстр переключил своё внимание на неё. Тогда Черили побежала, и какое-то время ей удавалось держаться на расстоянии от голодного преследователя.

Тяжело дыша, Черили свернула за угол и рискнула оглянуться. Однако время для того, чтобы повернуть голову, оказалось неудачным. У неё на пути лежала опрокинутая тележка с овощами, а её содержимое было разбросано по всей мостовой. Копыто Черили опустилось на морковку. Учительница подвернула лодыжку и с криком полетела вперёд.

Вишнёвая пони тяжело ударилась о землю: удар вышиб из её груди весь воздух, и в глазах у кобылки поплыло. Не забыв, что за тварь висит у неё на хвосте, она заставила себя подняться на ноги и побежала дальше. Однако когда она наступала на правую переднюю ногу, её мордочка кривилась от боли. Она получила сильное растяжение и, несмотря на адреналин в крови, переносить на эту ногу хоть какую-то часть веса было слишком больно.

Оглянувшись, Черили заметила, как из-за угла показался скорпион. Звёздное членистоногое угрожающе щёлкнуло одной из своих клешней, что были размером с пони. Оно продвигалось по улице, приближаясь к Черили, которая пятилась от него, прихрамывая каждый раз, когда приходилось наступать на травмированную лодыжку.

Не в силах убежать, учительница могла только смотреть, как на неё движется громада чудища, раскрывая свою ужасающую клешню. Черили только и осталось, что закрыть глаза, тревожно сглотнуть, и бормотать про себя какую-то молитву, надеясь на то, что раз уж ей суждено умереть, спасая детей, то её конец хотя бы будет быстрым.

— ААААУУУГГГКККХХХХ!!!

Черили резко раскрыла глаза, но взгляд ей застили тёмно-синие клубы и звёзды. Она отошла на несколько шагов и, шумно ахнув от удивления, поняла, что Найтмэр Мун оказалась зажатой в клешне скорпиона; в клешне, которая должна была раздавить её собственное тело.

Пытаясь высвободиться, Найтмэр Мун хрипела, лягалась и хлопала крыльями. Скорпион, увидев в своей клешне такую крупную пони на секунду замешкался, но затем оживлённо защёлкал своим ртом. Он поднёс Найтмэр Мун ближе и приготовился откусить от неё первый кусочек.

Не испытывая особого желания быть съеденной второй раз за день, Найтмэр обратилась к своей магии, и небольшая молния с хлёстким звуком ударила чудище в основание клешни. От удара скорпион отдёрнул конечность, зашипев от боли, бросил Найтмэр и отступил на пару шагов назад.

Аликорн сумела извернуться в воздухе так, чтобы приземлиться на копыта, и, сверкнув рогом, ухватила скорпиона за хвост. Она подняла гигантское насекомое в воздух и стала раскручивать его. Она крутила его всё быстрее и быстрее, пока наконец не отпустила. Описав в воздухе широкую дугу, зверь улетел не хуже мастерски запущенного метательного молота — далеко за пределы Понивилля — и в итоге упал где-то в глубине Вечносвободного леса, распугав с его ветвей многочисленных птиц.

— Больше никогда даже не пытайся поднести свои клешни к моей учительнице! — рявкнула Найтмэр вдогонку монстру, хотя тот уже не мог её услышать. Затем она, тяжело дыша, повалилась на колени, и по её телу пробежала судорога — это давали о себе знать свежие раны.

Когда Найтмэр опустилась на колени, к ней подошла Черили. Земная пони раскрыла было рот, чтобы спросить у Найтмэр Мун в порядке ли та, но не успела, потому что услышала точно такой же вопрос в свой адрес.

— С вами… С вами всё хорошо, мисс Черили? — спросила Найтмэр.

— Да. Всё нормально. Спасибо тебе, — ответила она дрожащим голосом. Голос учительницы дрожал не от того, что поблизости была Найтмэр, но от того, как Найтмэр себя вела. Та королева, которую знала Черили, была монстром, так говорилось во всех старых историях. Но… монстр не стал бы вот так спасать её от скорпиона… или интересоваться её самочувствием, не обращая внимания на собственные раны.

— Хорошо, я рада, что оказалась тут вовремя, — сказала Найтмэр Мун, после чего глубоко вдохнула и под собственные стоны и скрежет зубов заставила себя подняться на ноги. Она покачивалась и наверняка упала бы, не окажись рядом Черили, которая поспешила встать рядом, чтобы Найтмэр могла немного на неё опереться.

— Найт… То есть, Никс, ты ранена, — сказала Черили. — Тебе нужно к сестре Рэдхарт, и...

— Н-нет, нет времени, — ответила Найтмэр, окончательно встав на ноги. — Ещё… Осталось ещё много монстров, с которыми надо разобраться, но сперва я должна убедиться, что вы доберётесь до замка.

— Но...

— Всё будет нормально, мисс Черили, я обещаю. В мой замок перебрались почти все пони, а монстры начинают отступать обратно в Вечносвободный лес — те из них, кого я не зашвырнула туда сама, — успокоила её Найтмэр Мун. — Всё будет нормально, но пока мне нельзя отдыхать. С такой лодыжкой вы бежать не сможете, так что я сама отнесу вас в замок, но потом мне нужно будет вернуться, чтобы выгнать оставшихся монстров.

С этими словами рог Найтмэр зажёгся, и она посадила земную пони к себе на спину. Хотя Черили явно не нравилась мысль о том, что Найтмэр в таком состоянии будет что-то делать, учительница не протестовала. Вместо этого она улыбнулась благодарной улыбкой, кивнула и постаралась покрепче ухватиться за аликорна, когда та расправила крылья и стала взлетать.

~~~

Найтмэр прислонилась к ближайшей стене и закрыла глаза, чтобы немного передохнуть. Битва за Понивилль продолжалась до сих пор, и пока остальные её клоны сражались, этой конкретной копии нужно было отдохнуть. Она только что прогнала обратно в лес цербера, но монстры не оставались безответны. Чтобы прогнать одного этого пса, потребовалось немало усилий, и, если бы не то здание, на которое она опиралась, устоять на своих копытах она бы не смогла.

А хищники, если уж они что и умеют, так это чувствовать, когда их добыча слаба.

Низкий рык заставил Найтмэр открыть глаза, и она увидела, что её окружили три волчицы. Найтмэр Мун напряглась, пытаясь отыскать в себе силы сразиться с новыми врагами… но ей это не удавалось. Она слишком устала. Нужно было отдохнуть ещё, но эти волчицы не собирались давать ей на это время.

Снова закрыв глаза, Найтмэр Мун опустила голову. Во время своего перевоплощения в группу солдат она уяснила, что разделение делает её слабее, а также то, что ранения, полученные её клонами, не проходят бесследно. Каждая травма скажется на её настоящем теле, хотя их эффекты и будут приглушёнными. Тяжёлые раны клона в настоящем теле будут лёгкими, но, если один из клонов умрёт… Найтмэр Мун было страшно об этом думать.

Она станет первым павшим клоном, но это ничего. По идее, как целое она останется жива, если потеряет даже нескольких клонов, однако когда копии воссоединятся, она будет не в лучшей форме. И тем не менее, если придётся потерять этих клонов ради того, чтобы спасти больше пони, то оно того стоит. Да… потерять одного не страшно. Потерю одного она выдержит.

Волчицы, похоже, учуяли, что Найтмэр сдаётся. Одна из них облизнула свою пасть, а остальные, скалясь, приближались к аликорну. Их мышцы начали напрягаться: они готовились к броску.

— А НУ НЕ СМЕЙ!

Найтмэр открыла глаза, повернувшись на голос. Голос был сильным, строгим, повелительным, и при этом очень знакомым. Этот голос обычно был мягким и ласковым и принадлежал самой отзывчивой и нежной пони в Эквестрии.

Это был голос Флаттершай. Она стояла между волчицей и Найтмэр Мун… и была в ярости.

— Мне всё равно, сколько вас тут! Мне всё равно, насколько большие у вас клыки и насколько острые когти! Вы ни за что, повторяю: ни. за. что. НЕ ТРОНЕТЕ! ЕЁ! ЭТО вам ясно?!

Волчицы отошли немного назад, переглядываясь между собой. Но у одной из их троицы хватило смелости воспротивиться Флаттершай. Она двинулась на неё и зарычала. Пегаска уставилась на волчицу и широко раскрыла глаза. Взгляд был твёрдым и холодным, как сталь. Волчица замерла почти мгновенно, стараясь даже не дышать.

Это был тот самый Взгляд, и Флаттершай не сдерживала себя.

— А теперь, — начала Флаттершай, шагая навстречу дерзнувшей волчице, пока их носы почти не соприкоснулись, — ты заберёшь своих подружек обратно в Вечносвободный лес, и я больше НИКОГДА не хочу видеть вас в Понивилле.

Волчица поникла, заскулила и оглянулась на своих сородичей. Остальные звери не выказали ей никакой поддержки.

— Ну, и чего ты ждёшь!? БРЫСЬ!

От этого простого слова три малые волчицы поджали хвосты и бросились бежать в сторону Вечносвободного леса. Флаттершай не спускала с них своего тяжёлого взгляда, пока те не пробежали нескольких кварталов, после чего смягчилась и позволила вернуться своей обыкновенной заботливой натуре.

— Ты… не обязана была это делать, — пробурчала Найтмэр Мун повернувшейся к ней Флаттершай.

— А ты не обязана была помогать нам бороться с монстрами, — ответила Флаттершай с нежной улыбкой. Она взлетела и повисла в воздухе у головы Найтмэр. — Но ты помогла, и благодаря тебе спаслось много пони. Я очень горжусь тобой, Никс.

Найтмэр отвела взгляд от Флаттершай, вперив глаза в землю.

— Твайлайт не говорила тебе? Мне не нравится, когда меня зовут Никс.

— Неужели? — спросила Флаттершай. — А она всё время так тебя называет.

Найтмэр какое-то время избегала взгляда пегаски, но в итоге не смогла сдержаться и подняла глаза.

— Правда? После всего, что я натворила, после того, как я с ней обращалась, она всё равно зовёт меня Никс?

Флаттершай кивнула.

— Она по-прежнему считает тебя Никс. Она думает, что в глубине души ты не плохая пони… и я начинаю думать так же. Ты не плохая пони, Никс. Ты просто приняла несколько плохих решений.

— Плохих решений… это даже для тебя мягко сказано, — проворчала Найтмэр. Она застонала и попыталась перестать опираться на стену. Её первая попытка провалилась, но после второй она смогла устоять без посторонней помощи. Только после этого она снова повернулась к Флаттершай. — Тогда скажи мне вот что: сколько плохих решений должна принять пони, чтобы стать плохой?

— Не важно сколько. Если пони хочет извиниться и поступает правильно, чтобы исправить свои ошибки, то она точно не плохая пони. Ты хорошая, Никс, и знаешь почему?

— Почему?

— Потому что только хорошая пони смогла бы прийти сюда и сразиться против армии монстров, чтобы защитить тех, кто ей дорог.

— Ты как всегда добра, Флаттершай, добрейшая пони во всей Эквестрии. На этот раз слишком добра, но я всё равно ценю твои слова, — сказала Найтмэр Мун, после чего сделала глубокий вдох и расправила крылья.

— Ладно, я не могу просить тебя сдерживать монстров, пока сама буду отдыхать. Сейчас я отступлю к городской площади, и когда ко мне вернутся силы, вылечу снова.

— Монстров осталось не много, Никс. Тебе стоит отдохнуть и позволить нам самим справиться.

— Я не могу и не стану допускать, чтобы вы подвергали себя опасности, исправляя мои ошибки. Это нашествие монстров — моя вина, и я сделаю всё, что потребуется, чтобы исправить это… как только немного отдышусь.

С этими словами Найтмэр Мун взлетела, присоединилась к ещё нескольким своим клонам и, провожаемая взглядом Флаттершай, полетела к центру города. Нежно-жёлтая пони вздохнула и покачала головой.

— Ох, Никс.

~~~

Наступал полдень, и нашествие монстров, наконец, начало подходило к концу. Все жители Понивилля были эвакуированы, последних отставших вывели час назад. Остались только Твайлайт и её подруги, которые помогали Найтмэр Мун выбить из городка оставшихся монстров.

В десять минут пополудни из Понивилля прогнали последнюю гидру. Четырёхглавое чудище бежало обратно в лес, обливаясь слезами не хуже маленькой кобылки, а позади неё остались висеть в воздухе Рэйнбоу Дэш и три Найтмэр Мун.

— Вот так-то, лучше беги! — прикрикнула Дэш, хихикнув себе под нос, и повернулась к клонам Найтмэр, которые по сравнению с ней выглядели заметно более потрёпанными. — Ладно, полетели обратно в ратушу, к остальным тебе.

Аликорны кивнули и полетели за Рэйнбоу Дэш к центру города. Там, у городской ратуши, собралась небольшая армия Найтмэр Мун. В их толпу влились ещё три клона, а Рэйнбоу Дэш приземлилась возле своих подруг, стоявших у входа в ратушу.

— Последнюю гидру прогнали, — гордо объявила Дэш.

— Отлично, — кивнув, сказала Твайлайт и отметила что-то в своём списке. — Это должен быть последний монстр. Но всё равно, Рэйнбоу Дэш, я хочу, чтобы вы с Флаттершай облетели город и ещё раз проверили, что никого не осталось. Я не хочу вести пони обратно, пока мы не будем уверены, что все эти твари ушли.

— А нам что делать, сахарок? — спросила Эпплджек.

— Возьми Рэрити, Зекору и Пинки Пай, и отправляйтесь в замок. Скажите всем: мы думаем, что все монстры ушли и что довольно скоро в городе будет безопасно.

— А как же ты?

— Я останусь тут, пока Флаттершай и Рэйнбоу Дэш не закончат облёт. После этого мы с ними и Никс придём к вам в замок, — уверила подругу Твайлайт, отходя от стола, служившего на протяжении этого долгого утра её командным центром.

Подруги кивнули и разошлись выполнять полученные поручения, в то время как Твайлайт приблизилась к толпе клонов Найтмэр.

— Монстры ещё остались? — спросил ближайший к ней клон.

— Нет, я думаю, мы справились со всеми. Можешь собрать себя воедино.

Все Найтмэр Мун кивнули и обратились синими облачками, которые затем слились в единую массу в полуметре перед Твайлайт. Всего через какой-то миг из этого облака материализовалась Найтмэр Мун и в следующую же секунду повалилась на землю, негромко заржав от боли.

— Никс! — вскрикнула Твайлайт, подскочив к аликорну. — Что с тобой?

Найтмэр Мун закашлялась и попыталась подняться с земли.

— Я… в порядке… просто… когда мои копии… собрались вместе… все их раны… теперь мои.

— Все их раны?! — воскликнула Твайлайт, на что Найтмэр, наконец оторвав своё тело от земли, кивнула. Когда аликорн встала, единорожка смогла разглядеть её раны. От увиденного она пораженно прижала ко рту копыто. Тело Найтмэр Мун было испещрено порезами, она не могла наступать на переднюю правую ногу, и одно из её крыльев безвольно спадало набок. Помимо всего этого, Найтмэр было трудно дышать, будто каждый вдох отзывался острой болью во всём теле.

— Нужно немедленно отвести тебя к сестре Рэдхарт, — строго сказала Твайлайт.

Найтмэр Мун сделала несколько робких, неуверенных шагов от единорожки.

— Нет... со мной всё будет хорошо. Я нужна… нужна тебе тут на случай… если остались ещё монстры.

— Нет, я уверена, что мы расправились со всеми. Тебе нужно в замок, лечь, пока ты не...

— ТВАЙЛАЙТ!!!

Твайлайт подняла голову на раздавшийся с неба крик и увидела спешащих к ней Рэйнбоу Дэш и Флаттершай.

— Что такое? — отозвалась она.

— Один монстр остался, волчица, но она больше остальных, намного больше! — прокричала Рэйнбоу Дэш, размахивая копытами на головой.

— Где она?

— Она идёт оттуда! — ответила Флаттершай, указывая копытом. Твайлайт повернула голову в ту сторону, куда указала Флаттершай, и ощутила, как в кровь в её жилах превращается в лёд. По улице к ним с Найтмэр неслась волчица. Но не Малая Волчица. Это была взрослая Большая Волчица, звёздная волчица размером с Найтмэр Мун и вчетверо более свирепая, чем её меньшие сородичи, терроризировавшие Понивилль ранее.

Зверь был на расстоянии нескольких домов и нёсся на них, будто локомотив с отказавшими тормозами, не уступая в скорости самой Рэйнбоу Дэш. Пегаски в небе кричали Твайлайт и Найтмэр Мун, чтобы те убирались с дороги чудища, и Твайлайт не стала бы отрицать, что бежать было первейшим из её желаний.

Но тут Твайлайт глянула на Найтмэр. Та едва могла стоять и, вероятно, не могла лететь. Ей было не уйти отсюда, и единорожка не собиралась оставлять её наедине со зверем. Она не собиралась снова бросать её.

Не желая бежать, Твайлайт нахмурила брови и загородила Найтмэр собой. Она пригнулась и, готовясь к бою, призвала свою магию. В конце концов, это она единорог, которому удалось справиться с Малой Медведицей, а Большая Волчица, хоть и более свирепая, была куда меньше.

Волчица была совсем рядом, но Твайлайт была готова. Она дождётся, пока тварь сделает бросок, и тогда подхватит её заклинанием левитации и отшвырнёт обратно. Левитировать такие большие тела было непросто, но Твайлайт знала, что ей это по силам. Она не даст волчице-переростку приложить лапы к её дочери.

Волчица была на расстоянии прыжка; Твайлайт стиснула зубы. В смертоносном прыжке зверь по впечатляющей дуге взмыл вверх. Обнажив клыки и расправив когти, хищник приготовился схватить Твайлайт и вцепиться в её плоть. Единорожка уже собиралась выпустить своё заклинание на волю, когда пронесшееся мимо неё тёмно-синее облако, словно кнут, хлестнуло волчицу, отбросив ту на несколько метров.

— Уходи отсюда! — приказала Найтмэр. — Я справлюсь сама.

— Нет! Я не...

— ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! — прогремела Найтмэр Мун, всколыхнув гривой. Не успела Твайлайт ничего прокричать в ответ, как магическая грива окутала её, а с ней Рэйнбоу Дэш и Флаттершай. Глаза Найтмэр вспыхнули белым светом, и внутри её гривы на мгновение ярко вспыхнули три новые звезды.

Она отправила кобылок в безопасное место. Тяжело дыша от истощения магии, она вернула своё внимание к огромной волчице. Звёздный зверь с кровожадными глазами медленно шёл на неё, и она осталась с ним один на один.

~~~

Моргая и мотая головой, Твайлайт пыталась понять, что сейчас случилось. Вот она видела, как на Найтмэр Мун нападают, но тут обзор ей заслонила волшебная грива, а в следующую секунду она с высоты глядит на Понивилль.

— Где… ч-что?! — растерянно произнесла Твайлайт, осматриваясь по сторонам. Они с Рэйнбоу и Флаттершай были у замка Найтмэр Мун, на вершине воротной башни. Виселицы, на которой Твайлайт чуть было не повесили, больше не было, её просто выворотили из стены, благодаря чему Твайлайт могла прекрасно видеть раскинувшийся неподалёку Понивилль.

Дэш оправилась от заклинания телепортации и, подпрыгнув, повисла над полом.

— Каким сеном мы сюда попали?

— Аргх! Это всё Никс! Видимо, она телепортировала нас подальше от опасности! — вскричала Твайлайт. Она встала передними копытами на зубья башенной бойницы и посмотрела на Понивилль.

— Но Твайлайт, тогда это значит, она ещё...

Вопрос Флаттершай прервал раздавшийся со стороны города громкий грохот. Повернув головы, кобылки смогли разглядеть очертания Найтмэр и её врага. Аликорн стояла поодаль от волчицы, на своих ногах, но было ясно видно, что она ранена, устала и что в целом её положение неблагоприятное.

— Да о чём она думает?! Эта тварь убьёт её! — воскликнула Твайлайт. — Нужно спуститься и помочь ей!

— Твайлайт, если ты спустишься, эта тварь убьёт и тебя, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Найтмэр справится.

— Она ранена, Рэйнбоу, серьёзно ранена! Если ей не помочь… — возражения Твайлайт стихли: она почувствовала, как её омыло волной магии. Она взглянула на Понивилль, но ни Найтмэр Мун, ни волчицы нигде не увидела. Однако она увидела нечто другое. Меж городских построек вихрем вздымалась вверх грива Найтмэр. Она поднялась на высоту нескольких этажей, после чего превратилась в грозную тучу, которая вскоре начала трещать от переполнявшей её энергии.

Энергия и магия нарастали очень быстро, пока не получили выход. Воздух пронзила одинокая тонкая молния, издав гром, который не только услышали, но и почувствовали все, кто прятался в замке.

Из места, куда ударила молния, вырвалось чёрное облако дыма, заслонив собой большую часть Понивилля. Силясь разглядеть, что происходит, Твайлайт прищурилась, но бесполезно. Ей хотелось спуститься вниз, чтобы убедиться, что с Найтмэр Мун всё хорошо, но от страха её копыта словно приросли к полу. Что если там на неё нападёт волчица, что если она найдёт внизу бездыханное тело Найтмэр?

Несколько минут Твайлайт, как и Рэйнбоу Дэш с Флаттершай возле неё, могла только вглядываться в очертания городка. Поднятую молнией пыль постепенно унёс ветер, а чёрное облако, которым была грива Найтмэр Мун, стало растворяться и тоже исчезло.

Первые признаки жизни подала волчица. Твайлайт был виден лишь её нечёткий силуэт, но она смогла разглядеть, что монстр убегал из Понивилля. Волчица прихрамывала, но несмотря на травму, всё равно демонстрировала впечатляющую прыть. Она добежала до самых границ Вечносвободного леса и там остановилась. Она оглянулась на Понивилль, швырнула в направлении городка несколько комьев земли своими задними лапами и исчезла в лесной чаще.

Следующие признаки жизни показались спустя несколько минут, которые тянулись для Твайлайт мучительно долго. Первой их заметила Дэш и тут же указала Твайлайт нужное направление. Из-за угла здания в другой части города показалась чёрная фигура, которая, прихрамывая, тащилась по дороге, ведущей к замку. Она двигалась смертельно медленно, было похоже, что ей очень больно, но всё же она была там. Она была жива.

Твайлайт, не медля, ринулась галопом вниз по ступеням, которые вели во двор замка, и стала проталкиваться через толпу пони, укрывавшихся там от нашествия. Чтобы пробить себе путь, Твайлайт потребовалось несколько минут, но в итоге, протолкнувшись через последние группы эвакуированных, она оказалась на свободе и выбежала в ворота. Впрочем, едва оказавшись за воротами, она тут же остановилась, немного пропахав копытами землю, и замерла, широко раскрыв глаза.

Найтмэр Мун была всего в нескольких метрах от неё и так же медленно ковыляла к замку. Твайлайт казалось, что Найтмэр вот-вот упадёт в обморок. При каждом шаге аликорн морщилась, каждый вдох давался ей с трудом, а её раненое крыло волочилось по земле. Волчица оставила на её теле несколько свежих ран, но они почти затерялись среди её более ранних ссадин и царапин.

Доспехи Найтмэр изорвались в клочья, будто тряпичные. В нескольких местах на них были глубокие царапины от когтей, одна из таких царапин проходила через прорезь для глаз в её шлеме. Макияжа тоже больше не было — он смылся потом и стёрся в пылу битвы. Даже грива Найтмэр Мун, казалось, пострадала. Обычно густое, усеянное звёздами насыщенно-синее облако стало болезненно бледным и выходило из Найтмэр Мун будто бы отдельными струйками и клубами.

— Что ты сделала?

Какое-то время Найтмэр не отвечала и молча брела к замку. Она молчала не затем, чтобы обидеть, просто ей было трудно дышать. Когда единорожка подошла ближе, Найтмэр Мун остановилась, несколько раз вздохнула и наконец смогла заговорить:

— Я… я не могла дать... напасть на тебя волчице… она могла тебя ранить. Когда я… дралась с ней… она прижала меня… к земле… Я не могла вырваться. Поэтому… я ударила молнией… нас обеих.

— Но зачем ты сделала это? Зачем ты телепортировала меня? Я же сказала, что смогу с ней справиться!

— Потому что… Я не хотела, что бы ты… чтобы кто-нибудь… пострадал. Лучше… лучше пострадаю я… если так… я смогу защитить… дорогих мне пони.

Постанывая, Найтмэр Мун вошла в ворота. Она проковыляла во внутренний двор, где её встретило всё население городка. Пони расступились, открыв перед ней широкий проход, как делали это раньше, когда аликорну проходилось проходить через толпу. В этот раз из страха отступили лишь некоторые. Остальные расступились из уважения.

Медленными шагами Найтмэр Мун дошла до средины двора. Там она остановилась, чтобы отдохнуть и перевести дух. Её трясло и пошатывало, будто она вот-вот упадёт, но она глубоко вздохнула и обвела взглядом окружавших её пони.

Все пони… были в безопасности. Ей удалось спасти их, и… она чуть было не подумала, что они смотрят на неё с сочувствием вместо страха и ненависти… но, с другой стороны, и голова у неё была не вполне ясная. Однако это было неважно. Она сделала это — сберегла их.

— Твари из Вечнодикого леса… убрались прочь. В Понивилле безопасно, и вы можете вернуться… в свои дома, — провозгласила Найтмэр Мун, пытаясь придать голосу силы. Затем она сделала ещё один шаг, чтобы вернуться обратно в свой замок, но не прошла и метра, как её нога запнулась о камень.

Найтмэр упала и тяжело повалилась на землю. По дворику замка прокатилась волна изумлённых вздохов, когда некогда внушавший ужас аликорн упала и предстала их взору неподвижно лежащей на земле. Тем не менее никто не шелохнулся, чтобы помочь ей. Все только встревоженно переглядывались между собой, решая, помогать или нет.

Не колебалась только Твайлайт. Она в панике подбежала к Найтмэр почти в тот же миг.

— Никс… НИКС! Вставай! — кричала Твайлайт. Она опустила голову ниже, ко рту Найтмэр Мун. Та была без сознания, ещё дышала… но дыхание было слабым. У Твайлайт от испуга перехватило дух. Она похлопывала Найтмэр по щекам, но аликорн не поднималась, и её дыхание становилось только слабее.

Твайлайт быстро отошла назад и стала призывать свою магию.

— Не… Не волнуйся, Никс. Я отнесу тебя внутрь и обработаю твои раны. Да, я отнесу тебя внутрь и сделаю перевязки. Как когда нашла тебя в лесу, и ты поправишься, как тогда.

Твайлайт было трудно сосредоточиться. Истощение после долгого дня и эмоциональное напряжение мешали ей сконцентрироваться на магии. Тем не менее она смогла поднять Найтмэр Мун и удерживать её заклинанием левитации в полуметре над землёй. Тут Твайлайт повернулась к глядевшей на неё толпе, заметив, что некоторые из них замерли в изумлении.

— Кто-нибудь, найдите скорее аптечку! Ей нужна помощь!

Вопреки просьбе Твайлайт, никто не шелохнулся. Все просто стояли. Одни избегали её взгляда. Другие же смотрели на неё с изумлением и злобой, будто она делала нечто плохое. От всего этого на глазах Твайлайт, глядевших в толпу, проступили злые слёзы.

— Что вы творите?! — вскричала Твайлайт, отшатнувшись от толпы. — Ей же нужна помощь! Она ранена! Она пострадала, защищая нас! Я знаю… Я знаю, что вы боитесь её… но ей нужна помощь!

Твайлайт была на грани истерики, и в её голосе зазвучало отчаяние.

— Пожалуйста… прошу вас… мы не можем бросить её… Пожалуйста, мне нужна помощь! Я не могу… Я не смогу помочь ей одна. Я не врач, даже не медсестра… Мне нужна помощь… ей нужна помощь! ПОЖАЛУЙСТА!

В этот момент Твайлайт открыто заплакала. Её умоляющие глаза шарили по толпе в поисках кого-нибудь, кто согласится помочь. Те, однако, кто был поблизости, предпочли отвернуться, не желая или просто не в силах смотреть ей в глаза — в полные ужаса глаза матери, которая вот-вот потеряет своё дитя.

— Вы… ВЫ МОНСТРЫ! ОНА ТОЛЬКО ЧТО СПАСЛА ВАС! СПАСЛА ВАШИХ ДЕТЕЙ! ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ПОМОГАЕТЕ?!

Прежде чем Твайлайт окончательно потеряла самообладание, она почувствовала, как её плеча коснулось чьё-то копыто.

— Успокойся, Твайлайт, мы здесь.

Твайлайт обернулась, и на её залитом слезами лице появилась улыбка. Возле неё в воздухе порхала Флаттершай, нежно и ободряюще улыбаясь. Позади неё были ещё пони, всё это время они стояли позади, всегда готовые помочь. Рэйнбоу Дэш, Рэрити, Эпплджек, Пинки Пай, Зекора и другие пони из толпы.

Сестра Рэдхарт стояла с седельными сумками, полными медикаментов, а рядом была Черили, державшая аптечку первой помощи, которой обрабатывала мелкие раны пострадавших пони. Ещё одна пегаска немного задержалась, потому что сначала ей нужно было поговорить со своей дочкой, но Дитси Ду всё же пришла, несмотря на своё повреждённое крыло. В довершение ко всему, вышел из толпы и сам доктор Стейбл, чтобы предложить свои услуги.

Но это было только начало. К ней стали выходить и другие пони. Некоторых она знала, некоторых — нет, но сейчас это было неважно. Они были тут, готовые помочь… помочь Найтмэр Мун.

— Нужно её занести и обработать раны,— сказал доктор Стейбл растущей группе пони. — Твайлайт, держи её магией как можно ровнее и осторожнее. Рэйнбоу Дэш, я хочу, чтобы ты слетала в город, в больницу. Найди операционную и открой там большой синий ящик. Внутри будет большая чёрная сумка. Принеси её сюда как можно скорее.

— Будет сделано, — сказала Рэйнбоу Дэш, и унеслась в сторону Понивилля.

Доктор Стейбл кивнул и повернулся к остальным.

— Помогите расчистить путь к входу. Нам нужно внутрь.

Пони кивнули и принялись за работу. Большинство побежало вперёд и стало расчищать дорогу. Остальные во всём помогали доктору Стейблу. Твайлайт ожидала сигнала, чтобы внести Найтмэр Мун, и пока она ждала, поднесла Найтмэр поближе к себе и аккуратно коснулась носом её щеки.

— С тобой всё будет хорошо, — уверяла её Твайлайт. — Я обещаю, с тобой всё будет хорошо.

19 Выздоровление

Понивилль, хотя и пережил нападение монстров Вечносвободного леса, невредимым не остался. Городок лежал в руинах. Но при этом уцелела важнейшая его часть — его жители. Конечно, пострадавшие были, но самыми тяжелыми из травм оказались переломы, и ничего такого, что не смогло бы излечить время.

Первые пару часов большинство пони не решались покинуть надёжных объятий замка Найтмэр Мун. Совсем немногим доставало смелости, чтобы выйти за пределы крепких стен, но никто из них не ушёл чересчур далеко — страх и тревога заставили их галопом скакать обратно в крепость.

Но, несмотря на свои страхи, понивилльцы знали, что оставаться в этом убежище вечно нельзя. Дав всем время отдохнуть и набраться сил, мэр Айвори Скролл собрала добровольцев из числа здоровых пегасов. Самым быстрым из них было поручено облететь Эквестрию, чтобы рассказать о том, что монстры из Вечносвободного леса представляют теперь гораздо большую угрозу, и попросить о помощи для Понивилля. Остальные должны были подсчитать причинённый городу ущерб.

Прошло не так много времени с того момента, как пегасы улетели, а в замок уже начала стекаться информация о разрушенных и поврежденных зданиях, и новости в целом были неутешительные. Многие дома и магазины оказались разрушены почти до основания. У некоторых горожан не осталось ничего, кроме собственной жизни и их любимых. Остальные здания находились на грани обрушения и требовали серьёзного ремонта. От этих новостей у многих на глаза наворачивались слёзы, но они всё равно лишь крепче прижимали к себе друзей и родных, радуясь, что им есть кого обнять.

Но даже сквозь такую мрачную действительность пробивался луч надежды. Мэр, хотя и не могла соперничать с Твайлайт в плане организаторского таланта, начала налаживать новую жизнь. Под её предводительством в замке Найтмэр Мун закипела бурная деятельность, и коридоры, которые ещё утром были пустыми и безжизненными, снова зашумели снующими туда-сюда пони. Когда солнце стало приближаться к западному горизонту, замок совершенно преобразился.

Те, кто лишились крова, в замке нашли себе приют. Казармы стражников, гостевые комнаты и просторные коридоры стали временным домом для пони, которые всё потеряли или боялись покинуть замок. Почти всё свободное место было заполнено койками и спальными мешками, но некоторые были рады лечь хотя бы на полу с подушкой и одеялом. Кровати же занимали больные и раненые, но никто не жаловался.

Те, кто были голодны, в замке могли подкрепиться. Благодаря пони, готовым поделиться своими запасами пищи, заработала кухня. Там из этих запасов наскоро готовились простые горячие обеды. Ели все в замковой столовой, которая поначалу была забита до отказа.

Для пони, которые были ранены во время нападения или нуждались в медицинской помощи ещё до него, в медицинском покое заработал лазарет. Доктор Стейбл, сестра Тендерхарт и остальные добровольцы помогали раненым и больным. Этот лазарет стал местом встреч, где пони получали хорошие новости о том, что их друзья и родные выжили и идут на поправку.

В итоге замок, который некогда был обителью страха и ужаса, стал тихой гаванью во время кошмарного шторма. Это было место, где пони могли отдохнуть, поесть, получить медицинскую помощь, и, что важнее всего, тут они могли найти покой. Толстые каменные стены замка, которые с чувством долга патрулировали добровольцы, приносили ощущение безопасности всем, кто боялся, что ночью монстры вернутся.

Однако среди всего шума и сутолоки были коридор и примыкающая к нему комната, которых целенаправленно избегали, даже если ради этого приходилось существенно удлинять путь. Та комната отделялась от коридора огромными двойными дверями, украшенными королевским знаком полумесяца.

Коридор вёл к тронному залу Найтмэр Мун.

Именно в нём сейчас и ждала Твайлайт Спаркл. Она сидела на полу, прислонившись спиной к холодному камню стен, и глядела в потолок. Внутри тронного зала сестра Редхарт и Флаттершай ухаживали за Найтмэр Мун, в то время как остальные её подруги и прочие, кто помогал ей войти во дворец, разошлись по другим делам.

Ничего не делала только Твайлайт, и где-то на задворках разума этот факт терзал её укором. Единорожка чувствовала, что в этот момент она должна была заниматься хоть чем-нибудь, чем угодно: могла бы помогать мэру с организацией или разбирать завалы в городе с помощью магии. Но, несмотря на это, она не могла заставить себя ни на шаг отойти от этих огромных дверей.

Она хотела бы быть там, внутри, рядом с Найтмэр Мун. Однако сестра Редхарт настояла, чтобы она осталась снаружи, тем самым превратив коридор в импровизированный приёмный покой. Твайлайт возражала, но Редхарт осталась непреклонна. Медсестра хоть и сочувствовала единорожке, но сказала прямо: если что-то пойдёт не так, Твайлайт внутри быть не должно.

Оторвав взгляд от потолка, Твайлайт посмотрела в одно из окон. Небо стало перекрашиваться из чистого голубого в приветливые тёплые оранжевые оттенки. Этот живописный закат отвлёк единорожку от её размышлений, и так, в плену вечерних красок, она сидела до тех пор, пока её внимание не привлёк скрип открывающихся дверей тронного зала.

Первой оттуда вышла сестра Редхарт. При ней, помимо медицинской седельной сумки, был и докторский чемоданчик доктора Стейбла, который принесла из клиники Рэйнбоу Дэш. Флаттершай вышла сразу за Редхарт, осторожно прикрыв за собой двери.

— Как… как она? — спросила Твайлайт, боясь услышать ответ.

— Она тяжело ранена, Твайлайт. Мы сделали с её ранами всё, что было возможно. Сейчас её состояние стабильно, но следующие несколько часов будут критическими. Мы сделали всё, что могли. Теперь нам остаётся только ждать и наблюдать.

— Можно… Можно мне её увидеть?

— Да, но не слишком долго, — порекомендовала Редхарт. — Сейчас ей сильнее всего нужен отдых. А теперь прошу меня извинить. Я должна проверить остальных пони в клинике, но Флаттершай останется тут, если тебе что-то понадобится.

Твайлайт кивнула, и Редхарт зашагала в сторону медицинского крыла. Тем временем Флаттершай приземлилась у двери, приоткрыла её и посмотрела на Твайлайт.

— Готова войти?

Твайлайт не знала, в каком состоянии обнаружит Найтмэр Мун. Это её пугало, и на секунду единорожка подумала, не лучше ли остаться снаружи, но ободряющая улыбка Флаттершай придала ей смелости, и, сделав глубокий вдох, Твайлайт шагнула за дверь.

Разбитые витражи так и не починили, но окна были прикрыты принесёнными из других частей замка флагами, чтобы не пускать внутрь холодный вечерний ветерок. Стены окроплял мягкий белый свет драгоценных камней, но многие из них были прикрыты тканью, поэтому в помещении царил приятный полумрак.

Почти посередине зала находилась импровизированная постель, состоявшая из одеял и обычных и мягких диванных подушек, собранных по всему замку. Единственная кровать, подходящая по размерам Найтмэр Мун, находилась в её личных покоях, а доктор Стейбл ясно дал понять, что помощь аликорну нужна немедленно, и ждать, пока кто-то сходит наверх, разберёт её, принесёт в тронный зал и соберёт снова, времени не было.

Впрочем, временная кровать вполне справлялась со своей задачей, честно служа раненой пони мягким ложем. Было похоже, что Найтмэр спит. Твайлайт подошла ближе: глаза аликорна были закрыты, а дыхание, хоть и слабое, было ровным. Её грива стала напоминать то, что являла собой раньше, но, что важнее, все её раны были обработаны. Перевязка была выполнена хоть и не по высшему разряду, но, учитывая нехватку медикаментов, сестра Рэдхарт и Флаттершай сделали всё на удивление хорошо. Поначалу они думали разместить Найтмэр Мун в медицинском крыле, где её уход обеспечивали бы доктор Стейбл и сестра Тендерхарт, но там не хватало свободных комнат. Кроме того, сестра Редхарт полагала, что Найтмэр будет лучше лечиться отдельно.

Всё это и привело к тому, что аликорн сейчас находилась в тронном зале, где звучно посапывала во сне, не проснувшись, даже когда к ней подошла Твайлайт. Единорожка не стала будить Найтмэр Мун: она знала, что нужно дать ей отдохнуть. Тем не менее Твайлайт решила устроиться где-нибудь неподалёку. Ей хотелось быть рядом, когда Найтмэр Мун наконец откроет глаза.

К счастью, постель соорудили больше необходимого, и Найтмэр занимала только её середину, в то время как по краям оставалось достаточно места, чтобы там могла лечь пони, и Твайлайт так и сделала. Она устроилась в уголке подле головы аликорна, опустила голову на свои передние ноги и стала смотреть на спящую Найтмэр Мун.

~~~

Твайлайт проснулась от чьего-то прикосновения. Пытаясь вспомнить, когда это она умудрилась заснуть, единорожка села, зевнула и, продирая глаза, посмотрела, кто её потревожил.

— Мэр? — растерянно пробормотала единорожка, потирая один глаз.

Айвори Скролл кивнула.

— Прости, что разбудила, Твайлайт, но не могли бы мы побеседовать снаружи?

— Конечно, — ответила единорожка, осторожно вставая с постели. Обернувшись, она удостоверилась в том, что Найтмэр Мун по-прежнему спит. Заметив, что грива аликорна стала гуще, чем когда она засыпала, Твайлайт улыбнулась. Это немного её успокоило, прибавив уверенности в том, что Найтмэр действительно идёт на поправку.

Айвори кашлянула, напоминая Твайлайт, для чего та была разбужена, и единорожка пошла следом за мэром, после чего кобылки тихо вышли за дверь в примыкающий к залу коридор.

— Мне очень жаль, что я тебя побеспокоила. Я знаю, что ты переживаешь за неё, — произнесла мэр, едва закрылись двери зала.

— Ничего, — успокоила её Твайлайт. — Она идёт на поправку, а это главное. Так о чём вы хотели поговорить?

— На самом деле, есть несколько вопросов, — начала Айвори. Она подвела Твайлайт к окну и указала на улицу. — Для начала я хотела показать тебе это.

Твайлайт выглянула в окно, посмотреть что же такого важного там было, но Айвори, похоже, не указывала никуда конкретно. Из этого самого окна открывался прекрасный вид на внутренний двор, где туда-сюда сновали пони, и была видна часть наружной стены, за которой в полыхающем красками раннего вечера небе невысоко над горизонтом висело солнце.

— Эм… а на что я должна смотреть?

— На закат.

— А что с ним?

— Твайлайт, сейчас начало одиннадцатого. Одиннадцать вечера, — спокойно объяснила Айвори. — Солнце должно было сесть уже как час назад. Пони начинают беспокоиться.

Твайлайт изумлённо уставилась на мэра, поняв, что проспала дольше, чем считала.

— Да уж… пожалуй, это действительно проблема, раз в Эквестрии остался только один бессмертный аликорн. Простите, но боюсь, что Никс не сможет двигать солнце и луну ещё как минимум несколько дней.

— Поэтому я и хотела с тобой поговорить. Меня просили узнать, нельзя ли использовать Элементы Гармонии, чтобы освободить принцесс. Мы полагаем, что раз их заточила Найтмэр Мун, то если её...

— Вы хотите, чтобы я использовала Элементы Гармонии на Никс? — ощетинившись, перебила мэра Твайлайт.

— Нет, я не совсем это имела в виду, — быстро поправилась Айвори. — Я хотела спросить, возможно ли с помощью Элементов Гармонии отменить удерживающее принцесс заклинание?

Гнев Твайлайт успокоился так же быстро, как и вспыхнул. Она глядела на закат в окне, а в её голове шестерёнками крутились мысли.

— Я не знаю… возможно. Мне нужно спросить у Никс, как работает её заклинание. Может быть, мы с подругами сможем использовать элементы, чтобы обойти его, но я не смогу расспросить Никс, пока она не проснётся.

— Я понимаю, — мягко произнесла мэр. — Когда я поняла, что солнце не сядет, то разослала по Эквестрии посыльных, чтобы они рассказали всем о случившемся. Пегасы не обрадовались, тем более что они только что вернулись после предыдущей рассылки, но, к счастью, Рэйнбоу Дэш смогла убедить их сделать ещё один вылет. Надеюсь, эти сообщения удержат большинство пони от паники.

— Я тоже надеюсь, — согласилась Твайлайт, отрывая взгляд от далёкого нескончаемого заката. — Значит, это всё?

— Пока да, хотя по пути сюда я встретила Эпплджек. У неё был перерыв между сменами на кухне, и она попросила меня убедить тебя поесть. Она сказала, что у тебя весь день и маковой росинки во рту не было.

— Спасибо, но… — Твайлайт попыталась вежливо отказаться, но её предал заурчавший живот. Вяло рассмеявшись и положив на живот копыто, чтобы усмирить его протест, Твайлайт кивнула. — Ну ладно, от сэндвича я не откажусь.

~~~

Вскоре они уже были в столовой, где, невзирая на поздний час, по-прежнему слонялось много пони. Твайлайт решила, что многие из них, как и она, в какой-то момент потеряли счёт времени из-за застывшего заката.

— Похоже, у Эпплджек кухня не простаивает, — заметила Твайлайт. Они с Айвори шли между столов, за которыми до сих пор ели некоторые пони. — Назначить её главной на кухне было хорошей идеей.

Мэр кивнула, и они с Твайлайт встали в очередь за едой.

— Это точно, да и пони, которые ей помогают, тоже стараются изо всех сил. Еда простая и пресная, но зато сытная, а повара работают достаточно быстро, чтобы народ не голодал.

Долго ждать еды кобылкам не пришлось: в столь позднее время желающих поесть было всё же не очень много. Твайлайт подхватила магией обе тарелки, и отнесла их к массивному обеденному столу. Когда они с мэром уселись, Твайлайт облизнула губы и с аппетитом вдохнула аромат горячей еды.

— Ммммм… пахнет вкусно.

— Вкусно, — согласилась мэр, слегка рассмеявшись, и принялась за еду. Твайлайт собиралась сделать то же самое, но почувствовала, как её похлопали по плечу. Обернувшись, она увидела перед собой пони цвета шелковицы с двумя седельными сумками на спине.

— Надеюсь, что не сильно отрываю тебя, Твайлайт, — проговорила Черили повернувшейся к ней единорожке.

— Нет, ничего. Как твои дела?

— Думаю, из-за того скорпиона меня ещё пару недель будут преследовать кошмары, а в остальном всё нормально. Я просто хотела тебе кое-что отдать, — с этими словами Черили запустила мордочку в сумку и достала оттуда небольшую стопку бумаг.

— Что это? — спросила Твайлайт, когда листки легли на стол рядом с ней.

— Ну, после того, что произошло, я подумала, что кобылкам и жеребятам тут не помешало бы чем-нибудь заняться, чтобы не думать о случившемся. И, уж не знаю как, но Пинки Пай удалось найти краски и наборы для рукоделия. Маленькие пони после обеда немного порисовали…. и я подумала, что ты захотела бы оставить себе некоторые их рисунки.

Твайлайт бросила взгляд на лежащие возле неё листки и подхватила их своей магией. Она посмотрела на первую работу — незатейливый рисунок восковыми мелками. На нём синими палками и огуречиком была изображена пони, которая стояла между двух пони покрупнее, завитки травы внизу и большое счастливое солнце наверху. Это был тот вид рисунков, которые часто можно видеть в классах начальной школы.

Но что приковало внимание Твайлайт, так это надпись. Над картиной были слова: “Для Найтмэр Мун”, а внизу юный художник подписал: “Спасибо, что защитила мою семью”.

Твайлайт взяла из стопки следующий рисунок. Он был нарисован лучше, и пони на нём были узнаваемы. Она увидела Эпплджек и Найтмэр Мун, которые стоят на поверженном цербере, у которого на месте всех шести глаз были завитушки. Текст ниже гласил: “Спасибо, что не дала мою сестру в обиду. Поправляйся, Никс. От Эпплблум.”
Рисунков было не очень много, но все они были в одном духе. Жеребята высказывали в них Найтмэр Мун тёплые пожелания и слова благодарности. От этого Твайлайт застыла, изумлённо вытаращив глаза. Она просмотрела каждый рисунок, перебрала всю стопку и только после этого снова посмотрела на Черили.

— Ты им...

— Сказала это нарисовать? Нет, — ответила Черили, покачав головой. — Вообще-то, это придумала Эпплблум. Она начала рисовать, и когда другие маленькие пони узнали, что она рисует, то захотели сделать так же. Я тут совершенно не при чём.

— Хотя, если ты не против, — Черили прервалась, чтобы залезть в сумку, достала оттуда сложенный листок бумаги и положила его на то же место, где мгновение назад лежала стопка детских работ. — Передай это Никс, пожалуйста. Это ей… от меня.

Твайлайт улыбнулась и, подняв листок, приложила его к стопке карандашных рисунков.

— Конечно. И… спасибо тебе, Черили, что принесла их.

— Это меньшее, что я могу сделать, Твайлайт. Ладно, я хочу попробовать поспать, но, если тебе нужна будет моя помощь, просто попроси, хорошо?

— Хорошо, — ответила Твайлайт, после чего Черили ушла. Единорожка снова повернулась к стопке бумаги, висевшей в поле её магии. Осторожно, будто бумага могла обратиться в пыль, если она будет недостаточно аккуратна, единорожка положила их на стол, и вернулась к своей трапезе. Она ела так быстро, насколько ей позволяло присутствие окружающих. Едва закончив, Твайлайт встала, снова взяла рисунки и галопом выбежала из столовой, чтобы, когда Найтмэр Мун проснётся, быть рядом и показать эти рисунки ей.

~~~

Найтмэр Мун застонала. Она не знала, сколько проспала, но сейчас это для неё не имело большого значения. Всё её тело будто одеревенело, и любая попытка пошевелиться и размять мышцы только лишь напоминала о тяжести полученных ран. Она лежала на чём-то мягком, но неровном. Назвать это удобным можно было лишь с натяжкой.

Несколько минут Найтмэр Мун занималась тем, что тёрлась головой о нечто, что служило ей постелью, пытаясь почесаться. По мере того, как она знакомилась со своим ужасным самочувствием, главное место в её сознании стала занимать сухость во рту. Машинально облизнув губы, она понадеялась, что где-нибудь рядом найдётся стаканчик воды. Мгновеньем спустя, словно по велению магии, она почувствовала, как что-то касается её губ, и услышала знакомый нежный голос, который ласково обращался к ней:

— Вот, сестра Редхарт сказала дать тебе выпить это, когда проснёшься.

Той штукой у её рта оказалась соломинка, и, неловко пошарив губами, Найтмэр Мун смогла её ухватить. Она сделала глоток и слегка вздрогнула от холодной бодрящей свежести воды, попавшей ей на язык. Вода никогда не была вкуснее. Найтмэр жадно пила, стараясь уже не столько избавиться от сухости во рту, сколько утолить жажду. Она осушила бокал за считанные секунды.

Когда стакан опустел, и соломинка отодвинулась от её рта, она попыталась поднять голову. Аликорн поморщилась; суставы в шее захрустели и затрещали, но тем не менее она смогла оторвать голову от постели и открыть глаза. Она увидела, что находится в тронном зале, и смогла рассмотреть свою постель. Также Найтмэр Мун заметила, что практически вся она с головы до копыт покрыта повязками, а её крыло прижимает к боку обыкновенный ремень.

— Как ты себя чувствуешь?

Найтмэр Мун повернулась на голос. Рядом с кроватью, напротив того места, где ещё недавно лежала её голова, сидела Твайлайт и смотрела на неё, искренне и успокаивающе улыбаясь.

— Больно… — ответила Найтмэр Мун, опустив голову обратно.

Твайлайт, встав на ноги, склонила голову набок.

— Ну, ты действительно довольно сильно поранилась, — затем, двигаясь очень осторожно, Твайлайт взобралась на постель и встала у головы Найтмэр Мун. Она опустила свою голову и мягко коснулась носом щеки аликорна. — Я так рада, что ты проснулась. Я волновалась за тебя.

— Долго я спала?

— Не переживай сейчас об этом, — сказала Твайлайт. Она выпрямилась, призвала свою магию, и к ней выплыл кувшин с водой. Она снова наполнила стакан и во второй раз поднесла ко рту Найтмэр трубочку.

Найтмэр Мун выпила всё до капли, хотя в этот раз стакан пустел медленнее, чем в первый. Сухость во рту прошла и, когда Твайлайт убрала бокал, Найтмэр Мун тихо прошептала:

— Спасибо.

— Хочешь чего-нибудь ещё?

— Нет, — ответила Найтмэр, вяло покачав головой.

Кивнув, Твайлайт поставила пустой бокал рядом с кувшином и повернулась к Найтмэр Мун.

— Хочешь поесть? Я могу принести чего-нибудь со здешней кухни.

— Сомневаюсь, что тут осталось что-то съедобное с тех пор, как ушли Дети Найтмэр.

— Вообще-то, мэр и другие пони устроили в замке что-то вроде лагеря для беженцев. Из-за нападения монстров многие дома разрушены, поэтому они остались тут. Я надеюсь, ты не против.

Найтмэр Мун позволила расцвести робко прокравшейся к её губам слабой улыбке.

— Нет, всё в порядке, и… я рада, что замок может послужить доброму делу.

— Он ещё как служит, — кивнув, подтвердила Твайлайт. — И всё-таки, может, тебе чего-нибудь принести?

— Нет, я сейчас не голодна. Как там пони?

— Они в порядке, — мягко ответила Твайлайт. — Благодаря тебе.

— Я только выиграла время. Это вы с подругами всех вывели.

— И нам бы этого не сделать, если бы ты не сдерживала монстров. Ты помогла сохранить жизни, Никс… я так тобой горжусь.

— Гордишься? Как ты можешь всерьёз мной гордиться? — спросила Найтмэр, уставившись в дальний конец комнаты: смотреть на Твайлайт у неё больше не было ни сил, ни желания. — После всего, что я сделала, тебе стоит ненавидеть меня, как это делают все остальные.

Твайлайт подняла копыто и провела им по гриве аликорна. Волшебные волосы струились вокруг её копыта, словно вода, обдавая его прохладой вечернего ветра.

— Ты наделала ошибок, Никс, но ты попыталась их исправить.

— В этом не было бы нужды, не будь я такой дурой, — со злостью произнесла Найтмэр, сердясь больше на себя, чем на Твайлайт. — Ты во всём была права, и я, наконец, понимаю, что ты пыталась мне втолковать. Может, я и Найтмэр Мун, но это не значит, что я должна поступать так же, как раньше. Мне не обязательно было слушать Спелл Нексуса или становиться воплощением страхов Селестии. С момента моего полного возрождения никто ни к чему меня не принуждал.

— Но… я была так зла. Я злилась на Селестию и… на тебя, — голос Найтмэр задрожал от подступивших слёз. — Ты позволила Селестии меня забрать... ты бросила меня и лгала мне… и за это я тебя ненавидела. Я так тебя ненавидела.

— У меня остались только мои воспоминания… все те воспоминания о ненависти к Эквестрии и желании вечной ночи. Воспоминания о заточении на луне, — голос Найтмэр Мун стих до шёпота, и на секунду она замолчала. Твайлайт открыла рот, чтобы сказать что-то утешительное, но Найтмэр Мун продолжила прежде, чем единорожка успела вымолвить хоть слово.

— Так что я вжилась в эту роль. Будто глупая кобылка в школьной пьесе, я играла роль монстра. Играла, потому что только в этом чувствовала правду. Об этом мне говорил Спелл Нексус, этого боялась Селестия, и мои воспоминания подсказывали, что в этом была истина. Но я не могла так жить… и я больше никогда не хочу возвращаться к этой роли. Однако это никак не изменит содеянного мною. Тебе стоит вместе со всей Эквестрией ненавидеть меня… ненавидеть и презирать, как Луну, когда она была Найтмэр Мун, потому что это всё, чего я заслужила.

— Нет, — строго перебила её Твайлайт. — Нет, это не всё, чего ты заслужила. Ты заслужила куда больше, и я тебя не ненавижу.

— Ты лжёшь… как лгала мне раньше. Ты должна меня ненавидеть. Я была худшей дочерью на свете… ты должна меня ненавидеть, иначе быть не может.

— Но это не так, Никс.

Найтмэр Мун стиснула зубы от вспыхнувшей в ней ярости.

— Ты что, не поняла?! Не важно, как ты меня зовёшь, не важно, как я поступаю, я всё равно остаюсь той, кто заточила твою наставницу и кто пыталась убить тебя и твоих подруг. Это я узурпировала эквестрийский трон, бросила тебя в темницу и чуть не дала Нексусу убить тебя! Так как же ты можешь не испытывать ко мне презрения?!

— Я твоя мать, Никс, а мать всегда будет любить свою дочь, несмотря ни на что.

Найтмэр Мун крепко сомкнула веки. Она пыталась держаться, пыталась быть стойкой и сильной, но всё напрасно. Твайлайт сломала выросшую в её душе плотину. Вся боль, вина и смущение, которые она удерживала в себе, вырвались на свободу и захлестнули её разум.

Она разрыдалась. Найтмэр Мун плакала навзрыд, вновь и вновь прося сквозь всхлипы прощения. Никогда с тех пор, как она перестала быть кобылкой, её слёзы не лились так свободно. В слезах она просила прощения за всё, что натворила, за каждого пони, которому причинила боль и за всё, через что из-за неё пришлось пройти Твайлайт.

Она рыдала, а Твайлайт слушала, изо всех сил стараясь успокоить кобылицу, что звала своей дочерью. Она прильнула к Найтмэр так близко, как только могла, и прижалась носом к её щеке. Когда аликорн была маленькой кобылкой, успокоить её было гораздо проще… но единорожка старалась. Она делала всё, что могла сделать мать, чтобы утешить своё дитя. Она даже плакала вместе с Найтмэр Мун.

Однако в слезах, которые они проливали, была не только скорбь. Только часть этих слёз пролилась от боли за совершённые ими ошибки. А остальные были слезами радости, которую они делили в объятиях, так долго для них недоступных.

Спустя несколько долгих недель, Твайлайт наконец уже без сомнений знала, что её дочь вернулась.

~~~

Найтмэр Мун плакала долго, но в конце концов присутствие Твайлайт её успокоило. Она досуха выплакала все слёзы, излив с ними эмоции, которые удерживала в себе. И хотя в целом Найтмэр стала чувствовать себя легче, по мере того как высыхали её слёзы, всё выше в сознании аликорна всплывал один настойчивый вопрос… вопрос, который она не могла выбросить из головы.

— Твайлайт… кто я такая?

— Что ты имеешь в виду? — мягко спросила Твайлайт.

— Я… Я больше не знаю, кто я. По духу и телу я Найтмэр Мун, и была ей в прошлом, но… больше я так не хочу. Я хочу снова быть Никс, но… не могу. Я не могу снова стать той маленькой кобылкой, которую ты нашла в лесу, и при этом не могу продолжать этот кошмар, которым я некогда была. Я застряла где-то между… так кто же я такая?

Твайлайт некоторое время молчала, блуждая взглядом по израненному, покрытому синяками и бинтами телу Найтмэр. Единорожка не только обдумывала вопрос, но и пыталась подобрать нужные слова. Наконец, вздохнув, она виновато покачала головой.

— Прости, Никс, но, честно говоря, я не знаю. Каждый должен решать сам, каким пони ему быть, и тебе придётся разбираться в этом самой. Всё, что я могу сказать, это то, что вижу.

— Тогда что ты видишь, Твайлайт? Я хочу услышать правду.

— Я думаю… Что кобылица передо мной не Никс и не Найтмэр Мун… или, вернее, она и Никс и в то же время Найтмэр, если можно так сказать, — начала Твайлайт, с трудом подбирая слова. К счастью, аликорн была терпелива, и не торопила единорожку, спокойно дожидаясь, пока та сформулирует свою мысль.

— Давай скажем иначе. Когда ты была Никс, ты была… слегка впечатлительной.

— Я была трусихой и плаксой, — сухо поправила Найтмэр Мун.

— Ладно, да, но это не только твоя вина. Ты была маленькой и много всего пережила, ещё даже до того, как я нашла тебя в лесу. Думаю, такие переживания любой кобылке нанесли бы небольшую травму.

— Но теперь ты не такая, — продолжала Твайлайт, слегка улыбнувшись. — Никс, которую я знала… ни за что бы не смогла прогнать монстров, как это сделала ты. На такое способна только кобылица вроде Найтмэр Мун.

— Значит, в итоге ты считаешь, что я Найтмэр Мун.

— Нет, — поправила Твайлайт, — дай мне закончить.

— Прости, — извинилась Найтмэр.

— Ничего. Но ты и не та старая Найтмэр Мун — больше нет. Если бы ты осталась той же, у тебя было бы достаточно смелости, чтобы сразиться с монстрами, но ты не стала бы этого делать. Тебе бы это было просто ни к чему. Когда Луна была Найтмэр Мун, в первую очередь она беспокоилась о себе. Остальные её волновали мало, если волновали вообще. Будь ты такой пони, тебе бы не было никакого дела до того, что творится в Понивилле.

— Но та Никс, которую я знаю, не осталась бы равнодушной, — сказала Твайлайт, нежно касаясь плеча аликорна. — Она любила других пони едва ли не больше, чем себя. Она так волновалась за своих друзей, что даже выступила на Весеннем Фестивале, несмотря на то, что я сказала ей “нет”. Ты пришла туда ради них, и та же способность к сопереживанию заставила тебя броситься навстречу опасности, чтобы защитить Понивилль.

— Так что, — продолжала Твайлайт, — я думаю, в тебе есть что-то от них обеих, вернее, лучшее от них. Но, как я сказала, это лишь то, что я вижу. Какой пони быть — решать тебе.

— И, кстати, я не одна думаю, что ты изменилась, — сказала Твайлайт, зажигая свой рог. Единорожка повернула голову и подняла небольшую стопку бумаги, что лежала рядом с ней. Она поднесла листки к Найтмэр Мун, и аликорн увидела лежавший на верху стопки карандашный рисунок, нарисованный Эпплблум.

— Что… что это?

— Ну, я бы назвала их благодарственными открытками, — ответила Твайлайт. Найтмэр Мун перехватила листки в своё магическое поле и стала листать их. Под рисунком Эпплблум были открытки от Свити Белль, Скуталу и Твист. Там были даже работы от других жеребят из её класса — просто знакомых, которые никогда не выказывали к ней ни симпатии ни неприязни. Один из таких рисунков был от Динки Ду: на нём карандашом был нарисован аликорн, пускающий молнию гидре пониже спины.

— И ещё вот это, — сказала Твайлайт, вынимая аккуратно сложенный втрое листок. — Это письмо от Черили.

Найтмэр оторвалась от рисунков и, осторожно опустив их, робко окутала своей магией письмо. Она развернула его и, узнав почерк учительницы, стала внимательно читать строку за строкой.

Дорогая Никс!

Сегодня, когда кобылки и жеребята, за которыми я приглядывала, стали рисовать для тебя, я почувствовала, что тоже должна написать тебе несколько слов от себя. И первым из этих слов будет “спасибо”. Спасибо, что спасла мою жизнь. Когда тот скорпион занёс надо мной свою клешню, я уже рассталась со всякой надеждой. Мне не верилось, что я уйду оттуда живой, но тут прилетела ты и спасла меня. Я благодарна тебе за это.

Ещё я хочу сказать тебе: “Прости”. Я до сих пор помню, что ты сказала мне тем вечером, когда я дала тебе играть Найтмэр Мун в школьной пьесе. Я никогда не хотела тебя этим обидеть. Я назвала подлой и коварной настоящую Найтмэр, но эти слова никогда не предназначались тебе, кобылке, которую я звала своей ученицей.

Однажды, в то время, когда ты установила вечную ночь, ко мне пришли твои подруги. Они спрашивали о тебе, спрашивали, почему ты делала то, что делала. Их семьи не говорили им всей правды, а я видела, что кобылки волнуются. Я сказала им то, что считала на тот момент правдой: что ты запуталась в том, кто ты такая, и что тебе просто нужно немного времени, чтобы выйти на верный путь.

Спасибо, что подтвердила мою правоту, и, хотя ты теперь и взрослая, я всегда буду дорожить памятью о днях, когда ты была в моём классе. Пусть остальные ученики и не оценили твоей любознательности, для меня это было как глоток свежего воздуха. Надеюсь, ты никогда не утратишь этой тяги к знаниям.

Ещё раз спасибо.

Твоя бывшая учительница,

Черили.

— Меняться иногда трудно, трудно изменить себя в глазах окружающих, — объясняла Твайлайт Найтмэр, пока та не могла оторвать ошеломлённого взгляда от рисунков и письма. — Пока я не приехала в Понивилль, я была книжным червём, у которого практически не было настоящих друзей. Но я изменилась. Я начала учиться дружбе и помогла своим подругам так же, как они помогли мне. Благодаря дружбе мы все меняемся к лучшему. А ты научила меня тому, что значит быть матерью и заботиться о пони как о дочери.

— Может быть, это кажется невозможным, но тебе это по силам, — уверенно проговорила Твайлайт. — Ты уже начала. Эти жеребята и кобылки, они больше не смотрят на тебя как на монстра. Они видят в тебе пони, которая спасла их друзей и их семьи. Ты можешь быть той, кем захочешь.

— Разве… разве это может быть так просто? — спросила Найтмэр Мун. Она отложила листки и взглянула на Твайлайт. — Неужели я могу просто решить, кем мне быть?

— Нет, чтобы стать той, кем ты хочешь, потребуется много усилий и немало времени. Впрочем, первый шаг — это ответить на вопрос: какой пони ты хочешь быть?

Найтмэр Мун опустила глаза и всмотрелась в своё израненное тело. Когда её мысли стали обретать словесные очертания, она начала медленно говорить:

— Я… Я хочу… Я точно не хочу быть королевой. Я не хочу быть кобылицей, которой пони боятся. Я хочу быть пони, у которой есть друзья, настоящие друзья, а не слуги и подданные. Я хочу быть той, кем ты будешь гордиться, и хочу быть твой дочерью. И… и я больше не хочу думать и переживать о своём прошлом. Я знаю, что я Найтмэр Мун, но я больше не хочу, чтобы меня так называли. Я… Я хочу, чтобы меня звали Никс.

Твайлайт улыбнулась и, опустив голову на постель, прижалась мордочкой к щеке Найтмэр.

— Ну что ж, похоже, ты хочешь стать довольно-таки изумительной кобылкой.

— Конечно, ты не скажешь иначе, — ответила Никс, чуть хихикнув, — ты же моя мама.

— Да, но это не делает мои слова менее правдивыми, — рассмеявшись, произнесла Твайлайт. После этого она окинула взглядом прикрытые окна тронного зала, и улыбка на её лице померкла.

— Никс?

— Ммммм?

— Помнишь, ты спрашивала, сколько проспала?

— Да, — кивнув, ответила Никс.

— Если отвечать честно, то чуть больше половины дня.

Никс напряглась, пытаясь подняться с постели, но Твайлайт, воспользовавшись магией, уложила Никс обратно и голосом, приобретшим твёрдые нотки, сказала:

— Никс, ты не в том состоянии, чтобы двигаться.

— Но как же закат? Я должна опустить солнце и поднять луну. Перья конские, если я провалялась тут полдня, значит, сейчас где-то пять утра.

— На самом деле… уже почти десять, — призналась Твайлайт.

— Десять?! Уже должно было рассвести! Я пропустила целую ночь! — Никс запаниковала и снова попыталась встать, но Твайлайт её не отпускала.

— Это не отменяет того факта, что у тебя недостаточно сил, чтобы даже задумываться об управлении светилами, — сурово отрезала Твайлайт, и уже более мягким голосом добавила: — Если честно, то я сомневаюсь, что в ближайшее время это будет тебе по силам.

— Но как же Эквестрия? — спросила Никс. — Солнце и луна должны двигаться.

Вздохнув, Твайлайт кивнула.

— Ты права, Никс, и я хотела с тобой об этом поговорить. Никс… ты можешь освободить Принцессу Селестию и Принцессу Луну?

Никс прекратила сопротивляться магии Твайлайт и в тот же миг вскрикнула:

— Нет!

— Никс, они единственные, кто...

— Ты знаешь, о чём просишь? Если я их отпущу, то займу их место. За то, что я сделала, они заточат меня на луне! Они обе были ко мне милосердны, давали шанс остановиться, а я всё равно напала на них. Если я их отпущу, милосердия ко мне не будет.

Твайлайт негромко шикнула на Никс и коснулась носом её щеки.

— Я понимаю, почему ты боишься, но Эквестрии нужно, чтобы они вернулись. Что, если монстры нападут снова, пока ты тут в таком состоянии? Что, если снова двигать солнце и луну ты сможешь только спустя недели или месяцы?

— Я знаю, — нехотя признала Никс. — Я знаю, что должна освободить их, но я не хочу обратно в заточение. Это и в первый раз было несладко. Всё, что помогало Луне и мне... нам… сохранить рассудок, это лишь злоба и ненависть. Мы провели те столетия, просчитывая и планируя своё возвращение к Селестии.

Никс задрожала и поджала ноги.

— Но если я окажусь там снова, у меня ничего этого не будет. Всё, что у меня есть, — это воспоминания о Понивилле, и от них меня только сильнее будет тянуть к свободе, — она мотнула головой и почувствовала, что снова готова расплакаться. — И к тому времени, как Селестия решит меня освободить или я смогу освободиться сама, тебя уже не станет. Как и остальных. Я никогда не увижу Скуталу, Эпплблум, Свити Белль, Твист, Совелия, Черили или тебя. Единственные, у кого есть шанс дожить до моего возвращения — это Спайк и Пиви.

— Я… Я не хочу обратно, — слабо промолвила Никс, с полными слёз глазами. — Я не хочу снова остаться одна.

— Тсссс, — пыталась успокоить её Твайлайт. — Я знаю, я тоже не хочу, чтобы тебя заточили, но тебе нужно их освободить. Эквестрия нуждается в них .

— Но...

Твайлайт придвинулась к Никс, обвила передние ноги вокруг шеи аликорна и крепко её обняла.

— Я обещаю тебе, что не позволю Селестии снова тебя забрать. Я придумаю, как её убедить. Я объясню ей так, что она поймёт. Я сделаю что угодно, чтобы ты не оказалась в одиночестве ещё на одну тысячу лет.

Никс отвернулась от единорожки, пытаясь сопротивляться. Хоть она и была ранена, тем не менее оставалась взрослым аликорном. Она знала, что Твайлайт не заставит её отменить заклинание, удерживающее Благородных Сестёр. Но… слова Твайлайт и строгий укор Зекоры, который она получила перед нашествием монстров, не смолкали в её душе. Это была горькая правда, отрицать которую она не могла.

— Заклинание заточения… Его легко наложить, ещё легче отменить и почти невозможно взломать. Это как дверь темницы. Без ключа остаётся только взламывать замок или вышибать дверь. Когда ты повергла меня или, вернее, нас с Луной в Вечносвободном лесу, Элементы Гармонии пробили Селестии путь на свободу. Перед этим мы с Луной, ещё как единое целое, взломали заклинание, когда звёзды сошлись в нужном порядке.

— Но для предмета или пони, который создаёт заклинание, ключом к замку служит их собственная магия, — объясняла Никс. — Даже ты можешь отменить заклинание без Элементов Гармонии, если у тебя в качестве ключа будет частичка моей магии. Чтобы снять заклинание, потребуется время, но вместе мы сможем освободить принцесс меньше чем за час.

Твайлайт улыбнулась и обняла шею Никс ещё крепче прежнего, сохраняя при этом осторожность, чтобы не задушить аликорна.

— Спасибо, Никс.

Никс попыталась улыбнуться, но мысль о приближающемся заточении вытягивала из её груди всю радость.

— П-пожалуйста, но… — она повернула голову и посмотрела на Твайлайт. — Мы не можем подождать немного… всего пару часов?

Твайлайт отстранилась от Никс и слегка нахмурилась.

— Ты ведь понимаешь, что чем быстрее мы их освободим, тем лучше, да?

— Я знаю, знаю. Ты обещала, что не дашь им меня изгнать, но мне всё равно страшно, — призналась Никс. — Если мы освободим Селестию и Луну, и ты не сможешь помешать им меня изгнать, я хочу, чтобы у меня было одно последнее воспоминание. Всего лишь одно последнее доброе воспоминание… нечто такое, за что я смогу уцепиться, если случится худшее.

На губах Твайлайт появилась обнадёживающая улыбка.

— Я думаю, пару часов Эквестрия подождёт.

— Спасибо, — с благодарностью прошептала Никс.

— Что ж, тогда, может, начнём это воспоминание с обеда? Я могу принести что-нибудь с кухни.

— Это… неплохая идея, и, когда поедим, может, почитаем вместе какую-нибудь книгу… как раньше?

— Конечно, — сказала Твайлайт, осторожно вставая с постели. Она пыталась сохранить твёрдость в голосе, но он всё равно заметно подрагивал. — Что ты хочешь почитать?

— Выбери сама, Твайлайт… ты всегда выбираешь отличные сказки.

20 Суд

Большинство пони, случись им пережить заточение на солнце, сочли бы подобный опыт сущей пыткой. Яркий сияющий шар многим представлялся состоящим из бурлящего пламени, которое обожжёт, выжжет и начисто спалит дотла всё, что окажется слишком близко к нему.

Для Селестии же объятия пленявшего её солнца были не более чем тёплыми. Магия заклинания заточения смешала саму сущность принцессы с энергиями светила, и Селестия, будто лоскут ткани, оказалась вплетена в солнечную материю. Принцесса была её частью, но всё ещё могла различить, где заканчивалась она сама и начиналось солнце. Она полагала, что то же было и с Луной, и из-за этого луна приобрела тёмный силуэт единорожьей головы. С солнцем, вероятно, случилось то же самое, однако ни один пони не смог бы смотреть на солнечную сферу достаточно долго, чтобы сказать наверняка.

Сбежать с солнца было возможно, но аликорну для этого требовалось проделать очень тонкую работу и точно рассчитать время. Селестия уже предприняла несколько попыток, прощупывая и испытывая сдерживавшую её магию, но понять принципы работы заклинания было недостаточно. Ей понадобится помощь: определённое положение планет, звёзд или другое небесное событие, которое она могла бы использовать для удержания части заклинания в открытом положении, пока сама она будет разбираться с оставшимися чарами. Побег всё же был возможен, но это будет долгая и нудная игра в ожидание нужных обстоятельств.

Если, конечно, кто-нибудь не освободит её...

Когда Селестия исследовала очередную часть заклинания, она вдруг почувствовала, как оно начало размыкаться. В то же время, это чувство отличалось от того, что она испытывала, когда её освобождали Элементы Гармонии. Тогда элементы прорвались сквозь заклинание, окутали её и, подобно откатывающейся океанской волне, увлекли за собой обратно в Эквестрию. Но на этот раз заклинание распечатывалось само. Её не спасали, её освобождали.

Селестии не удалось как следует это обдумать, потому что последние остатки удерживающего заклинания рассеялись. Она была свободна и, как это предусматривалось заклинанием, направлялась обратно в Эквестрию. Всего через какие-то несколько секунд Селестия ощутила, как принимает форму своего физического тела. Она почувствовала землю под копытами, чистый и свежий аромат воздуха, наполнившего её лёгкие, и шёрстки принцессы коснулась прохлада позднего вечера.

Открыв глаза, Селестия улыбнулась и огляделась. Она оказалась в большом, изысканном, но незнакомом ей зале. Каменные стены, колонны и потолок были из тёмного камня. Своды зала были испещрены драгоценными камнями, которые почти безупречно повторяли картину ночного неба. Она воплотилась перед рядом огромных выбитых окон, из рам которых торчали осколки стекла и металла. В этих окнах ясно виднелись раскинувшиеся до самого горизонта прекрасные просторы Эквестрии.

— Сестра?

Селестия повернулась, и её улыбка стала ещё шире, когда она встретилась взглядом с Луной. Её сестра тоже была свободна и очевидно слегка удивлена. Несмотря на это, Селестия тут же прильнула к Луне и обняла её, как поступила бы любая старшая сестра, которая волнуется за младшую.

— Луна, ты в порядке? — нежно спросила Селестия.

— Да, я в порядке,— успокоила её Луна, обнимая сестру в ответ. — Это ты меня освободила?

Селестия отпрянула от Луны и покачала головой.

— Нет, я тут не при чём. Похоже, что нас обеих освободили только что.

— Так и есть, — подтвердил голос. Этот голос был знаком Селестии: он принадлежал пони, к встрече с которой она, пожалуй, была не готова.

— Твайлайт Спаркл, — тихо проговорила Селестия, когда они с Луной обернулись. Твайлайт стояла всего в метре от них. В тронном зале больше никого не было, хотя принцесса заметила в центре комнаты кучу из подушек и одеял. — Я полагаю, это ты с подругами повергла Найтмэр Мун и освободила нас сестрой?

— Нет, это были не мы, — ответила Твайлайт. — Когда вас заточили, в тот же самый день Никс забрала у нас Элементы Гармонии. Я попала в темницу, и они попытались найти замену Элементу Магии. Из сказанного мной должно быть ясно, что ничем хорошим это не обернулось.

— Представляю. Элементы гармонии наделяет силой связь, которая существует между друзьями. По этим связующим линиям сил добродетели могут смешиваться и течь единым потоком. И всё-таки, если Найтмэр Мун украла Элементы Гармонии, и вы с подругами её не побеждали, то как же нас освободили?

— Мы не освобождали. Это Никс вас отпустила.

Селестия и Луна растерянно переглянулись.

— Но зачем это Найтмэр Мун? — спросила Луна.

— Она не тот монстр, каким вы с культистами её считали, — строго проговорила Твайлайт. — Итак, прежде чем вы хоть что-то скажете о ней или о том, что она сделала, кое-что скажу я. Кое-что, что мне необходимо сказать, и что, я надеюсь, вы хотите выслушать.

— Я хочу, Твайлайт, — ответила Селестия без улыбки, но и без недовольства.

И Твайлайт начала рассказывать Селестии и Луне обо всём, что случилось за те недели, на протяжении которых принцессы были заточены на своих светилах. Она не утаила ничего, рассказав и о хорошем и о плохом, что сделала Никс, хотя Селестия подметила, что Твайлайт заостряла внимание на положительных моментах.

Селестия слушала внимательно, время от времени поглядывая на Луну. Выражение на лице её сестры переменило целый спектр эмоций: шок, удивление, скептицизм и изумление. Однако лицо самой солнечной принцессы оставалось подобно чистому листу бумаги, который было бесполезно пытаться прочесть. Принцесса сдержала своё слово и ни разу не перебила Твайлайт. Когда её ученица закончила, она заговорила:

— Это… очень интересная история, Твайлайт, — ровным голосом заметила Селестия. — Мне радостно слышать, что Найтмэр Мун образумилась и согласилась помочь с нашим освобождением. Однако мне трудно поверить, что она была ранена так сильно, что не смогла отменить заклинание сама.

— В таком случае, — начала Твайлайт, повернувшись и направившись к дальнему концу зала, — возможно, вам стоит взглянуть лично.

Тут Твайлайт подошла к дверям, осторожно выглянула наружу и заговорила с кем-то в коридоре. Через пару мгновений она пошла обратно к принцессам, а за ней, медленно хромая, последовала ещё одна пони.

Никс держала голову низко опущенной, пытаясь сделаться как можно меньше. Она не хотела встречаться глазами с Селестией или Луной, поэтому предпочла не поднимать взгляд от пола и старалась, чтобы Твайлайт постоянно находилась между ней и принцессами.

— Она… С ней всё будет хорошо? — спросила Луна, не в силах отвести взгляд от бинтов и повязок, покрывавших тело Никс.

— Сестра Рэдхарт говорит, что она полностью поправится, — ответила Твайлайт, переводя взгляд на Селестию, — но это должно доказать вам, что я говорю правду.

— Я вовсе не имела в виду, что не верю тебе, Твайлайт, — поправила Селестия. — Просто мне было трудно поверить, что Найтмэр Мун в настолько плохом состоянии. Однако ты, похоже, не преувеличивала, когда описывала её раны.

— Не преувеличивала, — продолжала Твайлайт. Она сохраняла строгий тон, несмотря на присутствие принцессы, которая вдобавок была её наставницей. — Никс помогла мне вас освободить, без неё мне этого было не сделать. Кроме того, она хочет вернуть вам Эквестрию. Она сложила с себя титул королевы и вернула власть назначенным вами пони.

— Если это правда, то почему она не освободила нас раньше? — спросила Селестия, с плохо скрываемым скептицизмом в голосе.

— Она не хотела возвращаться на луну. Она боялась, что если освободит вас, то будет изгнана ещё на тысячу лет.

Прежде чем произнести следующие слова, Селестия сделала глубокий вдох:

— Это… возможно, не беспричинный страх.

— Сестра! — вскрикнула Луна, чей голос звенел изумлением и недоумением. — После всего, что мы слышали, ты же не собираешься...

— Я не хочу этого делать, Луна. Прошу, верь, когда я это говорю, — оборвала её Селестия. — Это не будет так же надолго, как в прошлый раз. Она точно не заслужила ещё одной тысячи лет. Однако, хоть Понивилль и был спасён, значительная часть Эквестрии будет взывать к правосудию, и наш долг как принцесс это правосудие свершить. Я не говорю, что это случится обязательно, но пони могут этого потребовать.

— Нет! — вскричала Твайлайт, топнув копытом. — Я не дам вам отправить её на луну!

— Твайлайт… — пыталась начать Селестия, делая шаг к ученице.

Решительно мотая головой, Твайлайт сделала несколько шагов назад и встала между Никс и принцессами в защитную стойку.

— НЕТ! Я не дам тебе к ней прикоснуться! Если нужно кого-то наказать, то накажи меня!

В комнате повисла тишина, и все три аликорна уставились на Твайлайт с различной степенью недоумения.

— Твайлайт, ты, конечно же, не хочешь сказать...

— Хочу, Луна, — ответила Твайлайт, бросив на ту короткий взгляд. — Если Эквестрии нужно, чтобы кто-то отправился на луну, тогда отправьте меня вместо неё.

— Нет! А как же твои подруги? Как же Спайк? — возражала показавшаяся из-за её спины Никс. — Ты не можешь просто их бросить. Только не ради меня.

— Ты не заслуживаешь ссылки на луну, Никс. Никто не заслуживает, но если кто-то должен туда отправиться, то я предпочту, чтобы это была я.

— Нет, — отрезала Никс. Она вышла вперёд и встала между Твайлайт и принцессами. — За свои дела я отвечу сама. Ты не представляешь, сколько для меня значит то, что ты готова принять вину на себя, но я не могу отпустить тебя. Я аликорн, а ты нет. Неизвестно, сможешь ли ты вообще выжить на луне, но я выжила тогда и смогу сделать это снова.

— Но… — попыталась возразить Твайлайт, но была прервана.

— Ты помнишь, о чём спрашивала меня несколько часов назад? Помнишь, как просила меня быть той кобылицей, какой мне хочется? — мягко спросила Никс, повернув голову к Твайлайт.

— Да.

Никс улыбнулась и обняла единорожку.

— Я хочу кое-что добавить к тому списку. Я хочу быть той, кто защищает дорогих ей пони. Я многим причинила боль, Твайлайт. Может, не прямо, но многие плохие вещи так или иначе случились из-за меня. Я больше ни одному пони не хочу причинить вреда. Но я хочу сделать больше. Я хочу расплатиться за всё, что сделала. Я готова на всё, только бы пони, которые мне дороги, никогда не пострадали, и моя семья и друзья смогли бы жить и быть счастливыми.

— Сейчас, — продолжала Никс, — важнее, чтобы здесь осталась ты. Ради твоих друзей, включая Спайка и Совелия. К тому же ты Элемент Магии, и если Эквестрии снова понадобятся Элементы Гармонии, ты должна быть тут.

Никс раскрыла крылья и обняла ими единорожку, прижимая её ближе к себе.

— И теперь, мне кажется, я готова принять это. Просто дай мне принять вину, и я обещаю, что сдержу её груз. Я проживу достаточно долго, чтобы исправить то, что натворила, но я никогда себя не прощу, если дам тебе занять моё место.

— Нет, Никс, ты не обязана… — качала головой Твайлайт.

— Спасибо, что всегда была рядом, Твайлайт. Лучшей матери я не могла бы и желать, — прошептала Никс. Она наклонилась и коснулась носом щеки единорожки, растерев свои слёзы по лиловой шёрстке. — Я должна это сделать.

С этими словами Никс отстранилась от Твайлайт, повернулась к сёстрам и села перед ними, низко склонив голову в знак уважения.

— Принцесса Селестия, Принцесса Луна, Правители Эквестрии, Регенты Солнца и Луны, со всем почтением… я сдаюсь вам. Я навредила вам и Эквестрии, и знаю, что изменить прошлое невозможно. Содеянного мной не отменить, и посему я ожидаю правосудия, какое подобает моим преступлениям.

— Всё, о чём я прошу в качестве последней просьбы, — это не держать зла против вашей ученицы и против пони, которых некогда отравила моя магия. Возложите все их прегрешения на мою спину и дайте мне снести их самой. Позвольте мне защитить их и принять наказание, которое им нести ни к чему. Обещайте мне это, — сказала Никс и глубоко вздохнула, чтобы выровнять голос, — и я приму свою судьбу — пускай даже изгнание на луну — без единого вопроса.

— Ты в этом уверена, Найтмэр Мун? — спросила Селестия голосом, который был лишь немногим громче шёпота. — Ты действительно желаешь, чтобы всё случившееся, даже то, что от тебя не зависело, было возложено на тебя?

— Да, — твёрдо ответила Никс. — Как аликорн я смогу снести то, что не вынесет ни один другой пони. Я бросилась на звёздную волчицу потому, что пусть она и ранила меня, но другого пони она легко могла бы убить. Перенесённая мной боль спасла не одну, а множество жизней во всём Понивилле. Пусть лучше ранят меня, если это будет означать, что какой-нибудь, какой угодно, пони будет и дальше жить и радоваться жизни. Пускай меня ранят, пускай меня побьют, но, пока в моей груди есть дыхание, я буду защищать пони. Я буду их защищать, ведь то, что убьёт их, я переживу; то что их ранит, для меня будет лишь царапиной… это единственное, что я смогла сделать правильного.

Селестия с Луной переглянулись и снова посмотрели на Никс. Они долго молчали. Луна не могла отвести взгляда от полных решимости глаз Никс. Селестия же заметила какую-то слабую вспышку света. Она была короткой и исчезла раньше, чем Селестия успела посмотреть в её сторону. Принцесса на секунду отвлеклась, чтобы понять, что она увидела, но затем снова повернулась к Никс, которая, похоже, требовала себе заточения на луне.

— Найтмэр Мун, — начала Селестия голосом, который был полон её обыкновенной царственной мощи, — как мне ни больно это говорить, ты должна понести наказание за свои преступления против Эквестрии и нас, Благородных Сестёр. Однако наказание будет отсрочено.

— Отсрочено? — с удивлением повторили Никс и Твайлайт.

— Твайлайт высказалась в твою защиту, но справедливый суд не случится, пока не будут услышаны другие голоса. Поэтому я попрошу мою сестру отыскать эти голоса. Я попрошу её разузнать у остальных о твоих деяниях в Понивилле, после чего доверю ей решить твою судьбу.

— Правда? — спросила Луна в недоумении. — Ты… ты доверишь это мне?

— Да, сестра, — кивнула Селестия.

Луна смотрела на Селестию, и на её губах появилась небольшая улыбка. Но едва она отвела взгляд от сестры, улыбка померкла, и её лицо стало серьёзным.

— Я принимаю дело, которое ты мне вверяешь, сестра, и поступлю так, как ты предложила. Я выслушаю жителей Понивилля и узнаю, какой кобылицей была Найтмэр Мун. Тогда я решу, необходимо ли наказание, и если необходимо, то каким оно должно быть.

— Вы можете хотя бы пообещать, что не заточите её на луне? — попросила Твайлайт, но Луна покачала головой.

— Мне жаль, но я могу пообещать только то, что буду беспристрастной настолько, насколько это возможно. Если Найтмэр Мун причинила достаточно вреда, чтобы быть изгнанной на луну, то такова будет её судьба. Но я не забуду и о добрых делах, которые, по твоим словам, она совершила.

Твайлайт кивнула, но глубокое беспокойство в её глазах ясно говорило, что ей не совсем понравился ответ. Тем не менее единорожка не стала настаивать и повернулась к Никс, чтобы поддержать её, а Луна в свою очередь повернулась к Селестии.

— Где ты будешь, пока я говорю с понивилльцами? — прошептала Луна так, что её слышала только сестра.

— Я останусь тут с Твайлайт и Найтмэр Мун, чтобы моя ученица не начала паниковать и беспокоиться о том, что может произойти.

— Хорошо, потому что я хочу поговорить с тобой, прежде чем вынесу своё окончательное решение. Но это потом. А сейчас мне нужна пони, которая будет со мной честна, чтобы я могла убедиться, что слова Твайлайт не искажены личными чувствами.

— У меня есть на примете пони, которая отвечает твоим требованиям, сестра.

~~~

Эпплджек выглянула из-за дерева, посмотрела в направлении замка и, улыбнувшись, снова нырнула в своё личное убежище. Она была в тени дерева в паре сотен метров от замка и, уже не в силах сдерживать зевки, собиралась вздремнуть. Она трудилась с самого раннего утра, дав возможность пони на замковой кухне продолжать готовить хорошую, здоровую пищу.

Во время последнего сезона сбора яблок фермерша чуть лучше познакомилась с пределами собственных сил и сейчас понимала, что ей нужен сон — всего лишь немного вздремнуть. Однако же статья Габби Гамс, написанная Эпплблум и её подругами, до сих пор время от времени её преследовала. Как только какой-нибудь пони замечал её дремавшей, то в половине случаев в её адрес отпускалась шутка или замечание по поводу той статьи, а она терпеть этого не могла.

Эпплджек не была “ленивой клячей”, как утверждала статья. Она усердно работала, целиком отдаваясь делу, когда это самое дело находилось, но когда работа сделана, разве не может она, как и всякий пони, немножко вздремнуть?

Надвинув свою шляпу на лицо, чтобы закрыться от тёплого зарева далёкого и почти вечного заката, Эпплджек попыталась заснуть. Трава под деревом была мягкой, а воздух прохладным: это место было идеальным, чтобы немного покемарить. Вернее было таким, пока Эпплджек не услышала приближающийся стук копыт.

— Прошу прощения, я ищу Эпплджек.

Встрепенувшись, фермерша вскочила на ноги и резко обернулась.

— Так, пока вы не начали, я не пролёживаю бока, и я не “ленивая кляча”! Я просто… — начала обороняться она, но её тирада оборвалась, как только она увидела, с кем говорит. — П-принцесса Луна.

— Я бы ни за что не обвинила тебя в праздности, Эпплджек, — быстро проговорила Луна. — Из того, что я слышала о твоей работе на кухне, полагаю, что мало какой пони заслуживает отдыха больше, чем ты. Если хочешь, я могу вернуться через несколько минут.

Эпплджек торопливо поправила шляпу и стряхнула прилипшие к ногам травинки.

— Нет, не могу я отправить вас не солоно хлебавши, когда вы лично пришли меня искать. Это было б как-то неправильно, да тем более, как я слыхала, вы были на луне.

— Не совсем на луне, — поправила Луна, кивнув затем головой, — но да, мы с Селестией ещё недавно пребывали в заточении. Нас освободили только что. Поверишь ты или нет, но это сделала Найтмэр Мун.

— Ну, честно сказать, я могу в это поверить, — сказала Эпплджек. — Только разве вам с Селестией не нужно в Кантерлот? Мне думается, там полно работы, которую нужно разгрести.

— Как нам сказала Твайлайт, наша племянница Кейденс и её муж, Шайнинг Армор, пытаются навести порядок в правительстве Кантерлота с тех пор, как Найтмэр Мун сошла с престола. Но пока им удаётся разве что удерживать ситуацию от дальнейшего ухудшения. Мы с Селестией скоро вернёмся в Кантерлот, и всё станет так, как должно быть, однако прежде чем мы отбудем, у нас есть дело в Понивилле.

— Какое это? — спросила фермерша, вскинув бровь.

Луна немного помолчала, оглянулась на замок и, осторожно подбирая слова, начала:

— Эпплджек, ты Элемент Честности, это верно?

— Всё так, принцесса.

— Тогда мне нужно, чтобы ты рассказала мне о Найтмэр Мун. Честно рассказала мне, что ты о ней думаешь и, если у тебя найдётся время, мне нужно, чтобы ты помогла мне разыскать других пони, чтобы я могла послушать и их.

— Конечно, я всё сделаю, — с улыбкой сказала Эпплджек, ложась обратно в тенёк. — Но, если вы не против, можно мы тут поговорим? А то я с самого утра на ногах.

— Я ничуть не против, — кивнула Луна, и тоже легла в тень.

~~~

Обычно за Никс присматривала сестра Рэдхарт, и сейчас как раз подошло время менять повязки и промывать раны, чтобы в них не попала инфекция. Селестия с Луной между тем пришли к негласному соглашению о том, чтобы никому не рассказывать об их возвращении, во всяком случае до тех пор, пока они не решат, как поступить с Никс.

Но к счастью, сестра Редхарт охотно разрешила Твайлайт ухаживать за Никс самостоятельно. Сестра Редхарт, сестра Тендерхарт, Флаттершай и доктор Стейбл по-прежнему были заняты больными и ранеными, и свободного времени у них оставалось в обрез. Они даже не стали спрашивать, с чего Твайлайт вздумала заниматься этим сама. Редхарт просто дала единорожке всё необходимое, а также учебное пособие для санитаров, в котором тщательно описывались процедуры перевязки и промывания ран.

Никс лежала на своей временной кровати, но заснуть себе не давала: несмотря на все уверения Твайлайт, ей не хотелось терять бдительность в присутствии Селестии. Но вопреки её усилиям, утомление всё ещё слабого тела и успокаивающее заклинание Твайлайт взяли над Никс верх, и она провалилась в сон, едва только Твайлайт начала менять бинты.

Пока Твайлайт работала, Селестия стояла рядом и по мере возможности старалась помогать. Она подавала единорожке чистые бинты и забирала у неё использованные повязки и ватные тампоны. Слова им были не нужны, и работа на протяжении нескольких минут проходила в тишине.

Однако когда Твайлайт меняла повязку на боку, Селестия решила нарушить тишину. Она говорила мягко и тихо, будто в опустившейся на зал тишине её слова были нежеланны.

— Твайлайт, могу я спросить тебя кое о чём?

— Да, — ответила единорожка, беря из магического поля Селестии очередной моток бинтов.

— Кого ты винишь в том, что случилось той ночью?

— Какой ночью?

— Той, когда Дети Найтмэр закончили заклинание, — ответила Селестия, забирая у Твайлайт использованную вату и складывая её в бумажный мусорный пакет. — Кого ты винишь в произошедшем? Ты винишь культ за то, что они завершили заклинание, меня за то, что я забрала Никс, или вина, по-твоему, лежит на ком-то другом?

Твайлайт приложила повязку на очищенную рану и закрепила её лейкопластырем.

— Я не виню вас в случившемся. И Детей Найтмэр тоже, хоть они и стали причиной почти всему, что произошло… то есть, они виноваты не во всём.

— Скорее наоборот, я виню себя — за то, что позволила всему этому случиться. Не знаю, смогла бы я убедить вас, что Никс не опасна, или нет, но… Не думаю, что я когда-нибудь прощу себе, что отдала её так легко.

— Поэтому ты хотела занять её место? — спросила Селестия.

— Я пообещала Никс, что не позволю вам забрать её снова, и я не лукавила, — ответила Твайлайт, переходя к следующей повязке. Она осторожно сняла старый бинт и стала проверять, правильно ли заживает рана.

— Твайлайт, мне жаль, что тебе пришлось пройти через это той ночью, — мягко проговорила Селестия, забирая у единорожки остатки бинтов и передавая ей обеззараживающее средство и ватный шарик. — Я поступила так, как тогда считала верным, но всё закончилось не сообразно моим намерениям. Я смогу понять, если ты не захочешь меня прощать.

Твайлайт вздохнула, взяла протянутую ей ватку, смочила её в антисептике и стала промывать рану.

— Вы правы. Честно говоря, мне не хочется прощать вас за ту ночь, но… я прощаю вас.

— Прощаешь? — переспросила Селестия, протягивая Твайлайт чистый бинт.

— Да, — подтвердила единорожка. — Каждый пони нуждается в прощении, потому что все мы совершаем что-то такое, чего предпочли бы не совершать.

~~~

— Итак, значит, ей удалось забрать у вас Элементы Гармонии, не пошевелив и копытом? А потом она просто отпустила вас?

Эпплджек кивнула, заметно смутившись. Проведя некоторое время в тени дерева, они с Луной пошли в сторону города и сейчас приближались к Понивиллю.

— Ну, мы не очень-то смогли ей помешать. Я готова была биться об заклад, что для победы над Найтмэр Мун нам всего лишь нужно разыскать единорога с талантом к магии. Беда была в том, что мы не нашли никого, кроме надоедливой выскочки по имени Трикси. Она, конечно, совсем не то, что Твайлайт, но мы надеялись, что этого хватит. В общем, после всей этой магической чепухи у Найтмэр, похоже, не осталось ни царапины, а из нас как будто все соки выжали.

— Хоть это и верно, что магия — важная часть Элементов Гармонии, их сила в другом. Сила элементов в связи, которая существует между ними. Благодаря этой связи сила добродетелей, которые вы с подругами олицетворяете, по этим ниточкам может собраться воедино.

Эпплджек недоумённо склонила голову набок.

— Что там было про ниточки? Не припомню, что б мы были связаны, когда использовали элементы в первый раз.

Луна хихикнула и остановилась.

— Не важно, Эпплджек. Город уже близко, и мне нужно кое-что сделать, прежде чем мы подойдём к нему. Ты не возражаешь, если мы сделаем небольшую остановку?

— Ни капли, сахарная. Что ты будешь делать?

— Сперва задам ещё один вопрос. Если бы тебе нужно было решить, какого наказания заслуживает Найтмэр Мун, что бы ты решила?

Эпплджек несколько раз моргнула, в задумчивости отвела глаза и почесала в загривке.

— Нуу… блин, спросила бы чего полегче.

— Всё, о чём я прошу, — это честность, Эпплджек. Тебе не нужно объяснять своё решение, мне просто нужно знать, как бы ты поступила, — уверяла её Луна.

Эпплджек, не переставая тереть загривок, несколько секунд размышляла над вопросом и наконец, вздохнув, сказала:

— Что ж, я готова поклясться, что… я не знаю. Она наделала всякого гадкого, конечно, но и добра с Найтмэр вышла большая доля, особенно во время нашествия монстров. Лично я бы отпустила её подобру-поздорову, но это потому, что у меня с ней никаких счётов нет.

— Но по чести сказать, я, наверное, не та пони, которую стоит о таком спрашивать, — призналась Эпплджек.

— Я просила тебя лишь о честном ответе, и ты его дала, — ответила Луна, благодарно улыбаясь. — Хорошо, теперь мне нужно поговорить о Найтмэр Мун с другими пони, но мне бы пока не хотелось, чтобы Эквестрия знала о нашем с сестрой возвращении. Нам повезло, что мы никого не встретили по пути, но когда мы войдём в город, мне придётся спрятаться, во всяком случае от прохожих.

— Ну, не сомневаюсь, что тебе лучше знать, что в этой ситуации правильно. Только вот как ты спрячешься? Ты можешь перевоплощаться, как Найтмэр Мун?

— Я бы могла, — кивнула Луна, — но тогда надо решить, в кого мне превратиться. Если я превращусь в одного из горожан, то могу случайно с ним встретиться, что вызовет определённые трудности. Если же я приму облик новой пони, то в этом случае мы рискуем встретиться с Пинки Пай, которая попытается поприветствовать меня, устроив вечеринку.

— Да уж, Пинки захочет закатить праздник в честь нового пони, даже когда город лежит в руинах,— согласилась Эпплджек. — И что же ты будешь делать?

Луна улыбнулась, и её рог начал сиять. Какое-то время казалось, что ничего не происходит, но тут она стала медленно растворяться в воздухе, будто призрак, пока наконец не исчезла совсем. Это зрелище немного озадачило Эпплджек, но затем она ткнула копытом в ту часть пространства, где только что стояла Луна.

— Ой!

— Упс, простите, принцесса! — извинилась Эпплджек, резко отдёрнув копыто.

— Ничего, ты мне не навредила.

Эпплджек наклонилась вбок, будто надеялась, что смена точки зрения поможет ей увидеть, где стоит Луна.

— Значит, ты так и пойдёшь со мной в город, невидимой?

— Да. Когда ты найдёшь пони, с которым мне стоит поговорить о Найтмэр Мун, тебе нужно будет отвести его в уединённое место, где я смогу снова стать видимой. О, и лучше не говори со мной, когда я в таком виде. Пони могут решить...

— Что у меня шарики за ролики заехали, — усмехнулась Эпплджек, и Луна рассмеялась следом.

— Да, хотя я не стала бы выражаться так уж категорично.

— Что ж, это вообще-то чудно́ — знать, что за тобой ходит невидимая принцесса, но я думаю, ты знаешь, что делаешь. Первым делом стоит навестить Рэрити. Она единственная, кому Твайлайт всё рассказала, как только нашла Найтмэр, потому что ей нужна была помощь с маскировкой для кобылки.

— Тогда прошу тебя, веди.

~~~

— Эй, Рэрити, ты дома? — позвала Эпплджек, распахнув дверь.

— Я тут, дорогуша, — откликнулась Рэрити. Она выходила из кладовки, а за ней по воздуху плыли мотки ткани. — Я сейчас делаю одеяла для пони, которые застряли в замке. Одеяла, которые они взяли в казармах, конечно, тёплые, но они сделаны из такой ужасной колючей ткани, что я удивляюсь, как они вообще могут спать. Так что я решила сделать пару одеял из старой ткани, которая у меня завалялась. На платья она всё равно не годится.

— И почему же она не годится на платья? По мне, так нормальная ткань, — сказала Эпплджек, подойдя к Рэрити и осмотрев мотки.

— Дело в качестве, Эпплджек, — объяснила Рэрити, опуская мотки на стол. — Для правильной модной одежды у этой ткани слишком низкая плотность нити. Мой поставщик как-то допустил ошибку и, чтобы загладить её, разрешил мне оставить эти мотки в качестве компенсации. И я рада, что им нашлось применение. Они уже миллион лет захламляют мою кладовку. Но я сомневаюсь, что ты пришла сюда слушать, как я болтаю про ткани.

— Ты права, — сказала Эпплджек. — Тут одна пони хочет тебя кое о чём расспросить, если у тебя найдётся времечко.

Рэрити просияла в улыбке.

— Ох, я обожаю говорить во время работы, но могу я узнать, кто хочет задать мне вопросы?

— Это я, — ответила Луна, рассеяв чары невидимости. От раздавшегося в комнате третьего голоса Рэрити заметно подскочила на месте, а когда единорожка разглядела гостью, у неё округлились глаза и сам собой раскрылся рот.

— В моём бутике Принцесса Луна?

Эпплджек немного попятилась назад и подняла копыто, покрепче прижимая свою шляпу к голове.

— Ой-ёй. Принцесса, вам, наверное, лучше приготовиться.

— К чему? — спросила Луна, вскинув бровь.

— Принцесса Луна… в моём бутике… ПринцессаЛунавмоёмбутике! — повторяла Рэрити всё быстрее и быстрее, пока в какой-то момент её не понесло. Модельерша стала галопом метаться по всему магазину, и её магия, казалось, была повсюду, поправляя, украшая и прибирая со скоростью, которая могла бы впечатлить даже Рэйнбоу Дэш. По комнате носилось множество вещей, и Эпплджек и Луне несколько раз пришлось отскакивать с их пути, но спустя минуту лихорадочной, панической уборки магазин сиял безукоризненной чистотой.

Рэрити остановилась перед Луной и, согнувшись в поклоне, изо всех сил старалась сдержать одышку.

— Ваше Высочество, для меня огромная честь видеть вас в моём бутике, хотя мне бы хотелось, чтобы Эпплджек сообщила мне о вашем появлении немного заранее.

— Прости, Рэрити, — извинилась Эпплджек, — но ко мне она пришла так же внезапно. Она только недавно вернулась с луны.

От любопытства ушки Рэрити встали торчком.

— Вы только недавно вернулись? Как?

— Найтмэр Мун освободила нас с сестрой, — ответила Луна.

— Что ж, рада это слышать, — сказала Рэрити, не в силах сдержать улыбки. — Я думала, что рано или поздно так и случится, но я удивлена, что Никс не дождалась, пока заживут её раны. Бедняжку сильно потрепало во время нашествия.

— Ты знала, что Найтмэр Мун освободит нас с Селестией? — спросила Луна.

— Ну, не могу сказать, чтобы точно знала, — призналась Рэрити, поправляя причёску, как делала всегда, когда нервничала. — Но… ох, как бы это лучше объяснить? Я знала, что есть очень-очень хороший шанс, что она так поступит, и я надеялась на это.

— Но точно ты не знала?

— Если позволите говорить прямо, Принцесса, то моё личное убеждение заключается в том, что никогда ни в чём нельзя быть полностью уверенным, во всяком случае, когда дело касается пони.

— Почему ты так говоришь, сахарок? — спросила Эпплджек.

— По собственному опыту, разумеется, — сказала Рэрити, взмахнув головой. — Помнишь, как я делала для вас платья на Гала? Я была совершенно уверена, что вам понравятся первые варианты моих платьев, но… в общем, ты помнишь, чем всё кончилось.

— Да уж, — рассмеялась Эпплджек. — До сих пор не пойму, с чего это я решила, что галоши пойдут к вечернему платью.

— Ты практичная пони, Эпплджек, и ставишь функциональность выше формы. Ты думала о том, что может пойти дождь, и хотела быть к этому готова, — успокоила подругу Рэрити, после чего снова перевела взгляд на Луну. — К тому же это был не первый раз, когда я думала, что клиент будет в восторге от моей работы, а его мнение оказывалось прямо противоположным. И со временем я уяснила, что когда дело касается пони, ни в чём нельзя быть совершенно уверенной.

— Это хороший урок, — сказала Луна, одобрительно кивнув. — И всё же, хоть ты и говоришь, что не можешь быть до конца уверенной, я бы хотела знать, как ты ответишь на один вопрос, Рэрити.

— И о чём этот вопрос?

— Если бы тебе предложили определить наказание для Найтмэр Мун за её деяния, то как бы ты поступила? Как бы ты её наказала? Или ты просто простила бы её? — спросила Луна, и её голос был настолько серьёзен, что комната погрузилась в тишину.

Пару мгновений Рэрити сохраняла молчание и, сжав губы, обдумывала вопрос. Она начала хмуриться, будто ей самой не нравился ответ, который возник в её голове.

— Сказать честно, Принцесса, я разрываюсь. Часть меня хочет простить Никс. Помимо Твайлайт, я была единственной пони в городе, кто с самого начала знал, чем или, вернее, кем была Никс, и я даже решила, что она очень славная. Она иногда заскакивала ко мне, просила научить, как быть воспитанной кобылкой, а я с удовольствием её учила.

— Но, — вздохнув, продолжила Рэрити,— она также бросила в темницу мою сестру. Оставила её в холодном мрачном подземелье, из-за чего я просто извелась. Родители рассказали, почему Никс так поступила, и сказали, что она вернётся в целости и сохранности, но я всё равно ещё много ночей не спала, думая, всё ли хорошо со Свити Белль. И ещё, я думаю, нельзя забывать обо всех пони Эквестрии, которым захочется справедливости.

— Так что я думаю… Думаю, мой ответ будет таким: Никс, наверное, нужно наказать. Может, ненадолго посадить её в тюрьму? — наконец заключила Рэрити. Затем она скривила мордочку, будто собственный ответ показался ей неприятным на вкус. — Нет, тюрьма ни одному пони на пользу не пойдёт. Возможно, это даже ожесточит Никс, как обыкновенного преступника, а мы ведь не хотим этого. Может быть, общественные работы тут подойдут лучше? Да, Никс может работать, чтобы вернуть долг обществу, но запирать её в ужасной тюремной камере ни к чему.

— Впрочем, я не склонна рассуждать о том, какие именно работы она должна выполнять и как долго. Я модельер, а не судья, — подытожила Рэрити.

— Я ценю тот факт, что ты стараешься быть беспристрастной, как до́лжно судье, — с улыбкой заметила Луна. — Но, быть может, ты будешь не против поговорить о менее серьёзных вещах. Я бы хотела побольше узнать о Никс и о том, что она делала. Ты упомянула, что она заходила к тебе, чтобы учиться. Ты не могла бы рассказать об этом?

Рэрити почти моментально оживилась, обрадованная тем, что разговор перетёк в более приятное русло и стала рассказывать короткие, но живые истории о том, как Никс приходила к ней одна или бывала у неё вместе со Свити Белль и другими кобылками.

~~~

Закончив обрабатывать раны Никс, Твайлайт с удовольствием прилегла рядом с ней. Но Никс спала уже довольно давно, и теперь единорожке требовалось размять затёкшие ноги. Медленно поднявшись, Твайлайт потянулась и подошла к Селестии, которая стояла у окна и глядела на горизонт.

— Я хочу сходить на кухню за обедом. Вам чего-нибудь принести?

— Нет, спасибо, Твайлайт, — покачала головой Селестия. — Я не голодна.

— Даже после шести недель на солнце?

— Заточение на небесном светиле вроде солнца или луны — совсем не то, что тюремная камера. Тело там не нуждается ни в чём, кроме сна. Ему не нужен воздух, не нужна вода и не нужна еда. Единственное, в чём тело действительно нуждается — это сон.

— Что ж, буду знать, если меня когда-нибудь отправят на луну, — вяло пошутила Твайлайт в попытке разрядить висевшее в воздухе напряжение. Она уже повернулась, чтобы уйти, но оглянулась через плечо и спросила: — Вы не присмотрите за Никс, пока меня не будет?

— Я не спущу с неё глаз, — ответила Селестия. Твайлайт с благодарностью кивнула и вскоре вышла. Какое-то время Селестия так и стояла у окна, но затем, когда убедилась, что Твайлайт не вернётся, подошла к спящему телу кобылицы, о которой она всё ещё думала, как о Найтмэр Мун.

Она обошла постель, на которой лежала Найтмэр, и снова посмотрела на её раны, служившие доказательством битвы с монстрами Вечносвободного леса. Это была простая правда, которой большинство пони в Эквестрии не ценили. Селестия не только управляла солнцем. Помимо этого она защищала Эквестрию от гидр и им подобных созданий, которые смотрели на пони, как на прекрасную лёгкую закуску. Она держала этих монстров на расстоянии, демонстрируя свою силу всякий раз, когда кто-то из них решал, что может ступить на её землю.

Найтмэр Мун легко могла на всё закрыть глаза, но, несмотря на это, встала на защиту города, который звала своим домом. Селестия не могла точно сказать, что двигало Найтмэр, но сейчас намерения, которые стояли за её поступками, не имели значения.

Что было важно, так это то, что Найтмэр Мун изменилась. Физически она осталась той же: по сути она оставалась пони, которой некогда была Луна, но что-то заставило её измениться внутри. Селестия не знала точно, что вызвало эти изменения. Это могло быть незавершённое заклинание или любящая забота Твайлайт. На самом деле Селестии хотелось верить, что это её ученица помогла Найтмэр Мун стать кем-то, кроме как монстром, который, как рассказывали жеребятам, бродит в ночи, чтобы их съесть.

Селестия больше не могла отрицать, что Найтмэр Мун изменилась, как и не могла закрывать глаза на то, какую роль сыграла во всём этом сама. В истории с Луной она медлила слишком долго, и её сестра стала той самой Найтмэр Мун. А вот в случае с пони, которая сейчас лежала перед ней, она слишком поторопилась. Её вмешательство только помогло её страхам воплотиться в жизнь.

И хотя собственные страхи Селестии рассеялись, она знала, что во всей остальной Эквестрии страх останется. В Понивилле уже появились те, кто может по-доброму смотреть на Найтмэр, но остальная страна будет видеть в ней ту, кем она была раньше. Они будут видеть лишь деспотичную королеву, которая захватила трон, и монстра, который похитил их солнце.

Вероятно, Луне пришлось бы столкнуться с таким же отношением, если бы не Элементы Гармонии. Мощь древних артефактов не просто освободила Луну от зависти, но вернула её физический облик. Это дало ей возможность доказать, что она не была Найтмэр Мун, и что когда-то она была доброй принцессой с чистой душой, какой её знали пони древней Эквестрии. Благодаря Элементам и своим поступкам Луна смогла очиститься от прошлого. С точки зрения народа, Луна снова стала невинной.

Найтмэр Мун прощение не достанется так же легко, и от этого на сердце у солнечной принцессы стало тяжело. Эта пони сбила в кровь копыта, чтобы стать кем-то ещё, но раз её не било Элементами и внешне она не изменилась, то пони Эквестрии по-прежнему будут считать её ответственной за всё случившееся. И некоторые будут требовать для неё никак не меньше, чем изгнания.

На самом деле Селестия вообще сомневалась, что Найтмэр Мун когда-нибудь простят. Всегда останутся пони, которые будут видеть в ней только монстра.

Монстр… Найтмэр никогда не отделаться от этого ярлыка. Её прошлое запятнано навеки, и сколько бы хорошего она ни сделала, всегда будут те, кто видит только пятна. Это чем-то похоже на сок, пролитый на белую сорочку.

Селестия издала тяжёлый вздох и отошла обратно к разбитым окнам. В её глазах Найтмэр Мун не была монстром. Вина, которую испытывала солнечная принцесса, скорее даже заставляла её саму чувствовать себя отчасти монстром.

Она поступила так, как ей казалось необходимым; так, как ей казалось лучше для королевства. Она считала свои намерения добрыми, а действия верными, но это не отменяло того факта, что она разлучила мать и её дочь.

~~~

— Итак, я спрашиваю у вас троих, как бы вы поступили, если бы вам было вверено решать судьбу Найтмэр Мун? Дали бы вы ей прощение или сказали бы, что она должна быть наказана? И если так, то какое наказание подобает её преступлениям?

Покинув бутик Рэрити, Эпплджек и Луна вернулись обратно в замок. После недолгих поисков Эпплджек нашла Рэйнбоу Дэш, Флаттершай и Пинки Пай и отвела их в одну из пустых сторожевых башен замка. Там перед ними показалась Луна и, как принцесса и ожидала, кобылки засыпали её вопросами о том, как ей удалось сбежать с луны. Луна изящно отбилась от расспросов и наконец смогла задать свой вопрос, услышав который, кобылки недоумённо переглянулись.

— Что ж… эммм, может, это просто мой характер, но… ох, я бы простила её, — негромко призналась Флаттершай.

Рэйнбоу Дэш всплеснула крыльями и поражённо уставилась на подругу.

— После всего, что она сделала, ты не можешь всерьёз говорить, что просто прощаешь её!

— Тогда могу я узнать, как нужно поступить по-твоему, Рэйнбоу Дэш? — спросила Луна.

— Эй, не поймите меня неправильно. Она очень круто помогла нам во время того нашествия, но я видела, что её вечная ночь делала с пони. Когда Эпплджек сказала, что нужно найти Трикси, это я летала по округе, расспрашивая о ней. И вот что скажу: я насмотрелась пони, которым этот фортель с вечной ночью встал совсем не дёшево.

— Если бы ты могла, то отправила бы её на луну?

— Ну… — Рэйнбоу Дэш почесала в загривке. — Не совсем. То есть, это как-то слишком жестоко. Лучше бы просто запереть её в темнице или в тюрьме на пару лет.

— Лет? — раздался изумлённый голос Флаттершай. — Рэунбоу Дэш, так надолго сажают только пони, которые сделали что-то действительно ужасное, например подожгли чей-нибудь дом или… или… умышленно кого-нибудь покалечили!

Готовясь возразить, Дэш сжала губы.

— А установить на две недели нескончаемую ночь во всей Эквестрии, по-твоему, не ужасно?

— Нуу… ладно… это довольно плохо, — слабым голосом признала Флаттершай, но затем продолжила более уверенно: — но она никому не навредила. То есть… она имела такую возможность, когда мы с Трикси пытались воспользоваться Элементами Гармонии, но она ничего нам не сделала. Она просто отпустила нас и забрала Элементы.

— А как же Твайлайт? — возражала Дэш. — Найтмэр несколько недель продержала её в темнице, а ведь она ничего плохого не сделала. О, и кстати, я до сих пор думаю, что нам надо было последовать моему шикарному плану по её спасению.

— Рэйнбоу, те планы были сыроваты, и ты прекрасно это знаешь, — одёрнула подругу Эпплджек.

— Ага, — согласно кивнула Пинки. — А сырые планы — это как недопечённые пироги: никому не нравится, когда не пропеклась середина и...

— В общем, — продолжила Дэш, перебив Пинки Пай, пока чудна́я манера рассуждать не завела розовую пони слишком далеко, — я, конечно, признаю, что Найтмэр Мун сделала для Понивилля много хорошего, но она сделала и много такого, что причинило вред всей Эквестрии. Если дать по минуте тюрьмы за каждого пони в стране, то получатся годы… наверное.

— Нет! Нет, нет, нет! — Флаттершай решительно мотала головой, и, хотя её голос был не громче обычного, всё равно было заметно, что пегаска хочет быть услышанной. — Наказывать надо плохих пони, а хороших, которые просто приняли несколько плохих решений, нужно прощать. Никс — не плохая пони.

— Флаттершай, то, что она устроила в Эквестрии, чуть не обернулось вечной ночью. Она заперла Твайлайт и трёх маленьких кобылок и украла у нас Элементы Гармонии. Она заточила Селестию и Луну на солнце и луне, — холодно отчеканила Дэш. — Это много плохих решений.

— Но ты забываешь о её хороших решениях, — подметила Флаттершай. — Она вернула солнце, спасла Твайлайт и защитила Понивилль. Она заслужила наше прощение.

— Но Флаттершай… — пыталась спорить Рэйнбоу, но Флаттершай только яростно мотала головой.

— Нет, она заслуживает того, чтобы её простили. К тому же, ты подумала о Твайлайт? Каково, по-твоему, ей будет, если Никс на годы останется в заточении?

— Я… — Дэш опустила ушки и слегка поникла, разом потеряв всю свою решимость, — не подумала об этом.

— Точка зрения Рэйнбоу Дэш вполне оправдана, Флаттершай, — сказала Луна, защищая позицию Дэш. — Многие пони в Эквестрии захотят, чтобы Найтмэр Мун понесла наказание хотя бы за те преступления, для которых у нас есть законы.

— Но красть феникса принцессы тоже, наверное, незаконно, но Селестия же простила меня, — возразила Флаттершай необычно твёрдым для неё голосом. — Никс не плохая пони, она просто приняла несколько плохих решений, и она всё исправила, хотя никто её не просил. Мы должны простить её.

— Та, чьё сострадание несравненно, желает только даровать прощение, — прокомментировала Луна, глядя на Флаттершай, после чего перевела взгляд на вторую пегаску, — а на другой стороне та, кто воплощает собой верность, и не только верность своим подругам, но и всей Эквестрии. Теперь мне становится ясно, как такие пони, как вы, наделили Элементы Гармонии такой силой.

Тут Принцесса Луна повернулась к Пикни Пай, которая как обычно улыбалась своей непринуждённой улыбкой.

— Однако мы ещё не слышали твоего мнения, Пинки Пай. Ты бы простила Никс или назначила ей наказание?

— Я бы простила, — не раздумывая, протрещала Пинки.

— И могу я спросить, почему?

— Ну, если бы я отправила её в тюрьму или на луну, то Никси не смогла бы придти на супер-веселющую “Спасибо-За-Спасение-Понивилля-От-Кучи-Жутких-Монстров” вечеринку.

— Ты запланировала для неё праздник? — с недоверием поинтересовалась Дэш.

— Ещё какой! — закивала Пикни. — В конце концов, закатывать праздники и делать пони счастливыми — это мой особый талант. Ну и ещё я хотела попросить Никс превратить меня в торт.

— Превратить тебя в торт? — Луна вскинула бровь.

— Ах, да. Просто Никс превратила Флаттершай в дерево, и это было так круто, что мне захотелось, чтобы она превратила меня в торт, но тут Твайлайт увела Никс обедать, и я думаю, что раз Никс теперь размером с настоящую Найтмэр Мун, то она, наверное, стала ещё более обалденной волшебницей, и превратить меня в торт ей будет раз плюнуть.

— Но тебя не тревожит, что кто-то может тебя съесть?

Пинки Пай несколько раз моргнула. Такой аспект перевоплощения в торт раньше как-то не приходил ей в голову.

— Я никогда не думала об этом. Хах… Интересно, какая я была бы на вкус.

Рэйнбоу Дэш, не сдержавшись, прыснула со смеху. Она приложила ко рту копыто, изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, а Луна, Флаттершай и Эпплджек смотрели на Пинки, и в их глазах отчётливо читалось замешательство.

~~~

Никс застонала. Ото сна пробуждалось её всё-ещё-очень-больное тело. Поначалу она не поняла, что её разбудило, но через мгновение сквозь полудрёму она заметила, что что-то раздражает ей глаза. Она открыла их, чтобы посмотреть, что это такое, но быстро пожалела об этом решении и зажмурилась.

В лицо ей светил свет, и он бы так ярок, что мешал глазам, даже когда они были закрыты. Подняв копыто, Никс прикрыла им лицо и попыталась открыть глаза во второй раз.

Разбудивший её свет был отражением, солнечным бликом, который отбрасывал ей в лицо какой-то предмет. И этим предметом была корона Селестии. Селестия по-прежнему стояла у окон тронного зала, хотя и не на том же самом месте.

Никс хотела встать, уйти туда, где свет не будет бить ей в лицо. Однако когда она попыталась подняться, то поняла две вещи. Первая — что она очень, очень больна. Вторая — что рядом с ней спит Твайлайт.

Никс слегла улыбнулась. Она не сердилась на Твайлайт за то, что та задремала. Более того, ей было приятно, что Твайлайт устроилась в изгибе её шеи и спала там, как кобылка, свернувшаяся калачиком в объятиях родителей. В их случае, конечно, ситуация была обратная, но как бы там ни было, от того, что её приёмная мать рядом, Никс чувствовала себя спокойнее.

Однако из-за Твайлайт она не могла пошевелиться, а из-за света не могла снова уснуть. И Никс осталось только одно.

— Эм… Принцесса Селестия?

Селестия резко повернула голову, будто в испуге вынырнув из собственных мыслей. Она быстро вернула себе своё обычное самообладание и посмотрела на Никс.

— Да?

— Вы не могли бы немного отойти, пожалуйста? Блик от вашей короны светит мне в глаза.

Селестия повернула голову в сторону и заметила, как яркие белые точки — солнечные зайчики от её короны — скачут по комнате в такт движениям её головы. Она улыбнулась, кивнула и немного отошла, встав так, чтобы лучи солнца не касались её. Тогда Селестия снова повернулась к Никс и мягко спросила:

— Так лучше?

— Гораздо, спасибо вам, — ответила Никс, после чего опустила голову и подавила зевок. Собираясь снова уснуть, она согнула шею чуть сильнее, чтобы крепче обвить ею Твайлайт.

— Она только что заснула, — сказала Селестия, снова глядя на горизонт. — И отходила от тебя всего раз, чтобы быстро пообедать.

— Что было на обед? — спросила Никс, чьё любопытство было вызвано скорее голодом, нежели чем-либо ещё.

— Твайлайт принесла сельдереевый суп. Она подумала, что ты не откажешься от него, когда проснёшься. Он у твоей головы.

Никс повернулась и увидела тарелку холодного супа, стоявшую возле постели. Увидев это, она улыбнулась.

— Лучше бы она меня разбудила. Я люблю, когда он горячий… это одно из моих любимых блюд.

— Мне кажется необычным, что тебе нравится такая простая и незатейливая еда. Разве ты не лучше питалась, когда была Королевой Эквестрии?

— Лучше, но я люблю его не за вкус. Этот суп и сэндвич с жёлтыми нарциссами — первое, что я попробовала в своей жизни. Твайлайт дала мне их, когда впервые принесла меня в библиотеку. Это… это всегда напоминает мне о ней, — Никс перевела взгляд от супа обратно к спящей единорожке и ещё раз коснулась её носом. — Это не самая вкусная еда… но в ней есть...

— Эмоциональная значимость? — негромко закончила за неё Селестия, глянув на Никс.

Никс кивнула и собралась снова уснуть. Но немного полежав, она почувствовала какой-то запах. Пахло супом, но странно было то, что это был аромат горячего супа. Опять осторожно приподняв голову, она увидела, как над тарелкой поднимаются медленные струйки пара. И ещё она заметила на краях чашки угасающие следы магии.

Никс посмотрела на Селестию: на губах принцессы была нежная улыбка, а на её роге мерцали последние искры магии. Селестия повернулась обратно к горизонту, вглядываясь в нескончаемый закат, а в зале стал раздаваться тихий стук ложки о тарелку.

~~~

Попрощавшись с Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай, Эпплджек оставила Луну в башне, пока сама приводила к ней пони, с которыми та говорила о Никс. Иные отзывались о ней хорошо, но временами Луна специально просила фермершу привести ей тех, кто выскажется о Никс отрицательно, чтобы выслушать все возможные мнения.

Некоторые пони, как и Рэйнбоу Дэш, считали, что Никс нужно как-то наказать, хотя основная часть из них считала, что наказание не должно быть жестоким. В числе таких пони была и Черили. В этой ситуации она рассматривала Никс как жеребёнка, который нарушил школьные правила. Правила обязательны для всех, и потому каждый должен принимать последствия своих поступков.

Были и такие, кто, как Флаттершай, относились к Никс снисходительно и готовы были её простить. Дитси Ду почти так же твёрдо, как Флаттершай, настаивала на том, что Никс лучше простить.

И наконец, были те, на кого поступки Никс не произвели никакого впечатления, и кто винил её в нашествии монстров. Они считали, что заточение на луне вполне подходящая награда для той, кто узурпировал эквестрийский трон. Эти также замечали, что покуда Никс не изгонят, ничто не сможет удержать её от повторной попытки захватить Эквестрию.

После того, как один из таких неприятных пони вставил свои пять бит, Луна поблагодарила его и разрешила идти. Когда жеребец покидал башню, Эпплджек провожала его ледяным взглядом, стараясь хорошенько запомнить этого типа, чтобы взять с него побольше, когда он в следующий раз придёт к ней за яблоками.

— Что ж, он, пожалуй, был слишком категоричен, как считаешь?

— Просто твердолобый конь, если спросишь меня, — фыркнула Эпплджек.

— Его мнение всё равно нужно учитывать, Эпплджек, — наставляла Луна, — даже если ты с ним не согласна.

— Я не говорю, что не нужно считаться с его мнением. Я просто говорю, что у него камни в башке.

Луна слегка рассмеялась.

— Что ж, полагаю, у тебя тоже есть право на собственное мнение. Однако же, я считаю, что услышала достаточно. Спасибо тебе за помощь, Эпплджек.

— Да блин, рада была помочь. И если ты не против, что я спрашиваю, ты решила, что будешь делать?

— Нет, — вздохнув, призналась Луна. — Пожалуй, я чувствую себя ещё менее уверенно, чем сегодняшним утром.

Эпплджек выругалась себе под нос и пнула копытом землю.

— Вот блин. Жаль, что я больше ничем не могу быть полезна.

— Нет, Эпплджек, ты очень помогла. Уже тот факт, что мне трудно принять решение, говорит о том, что я стала понимать Найтмэр Мун. Просто… пока я не знаю, как поступлю.

— Ну, я уверена, ты что-нибудь накумекаешь. В конце концов...

— Эй, Эпплджек!

Услышав своё имя, Эпплджек быстро обернулась к башенной лестнице. По ней бежали четыре кобылки, и на каждой был плащ метконосца. Эпплблум, Свити Белль, Скуталу и самое новое приобретение их группы,Твист, преодолели последние ступени так быстро, что Луна едва успела сделаться невидимой.

— Эй! Привет, сестрёнка, чего ты тут забыла так поздно? — спросила Эпплджек.

— Пинки Пай сказала, что мы должны с тобой поговорить и что ты всех расспрашиваешь о Никс, — ответила Эпплблум.

Эпплджек хихикнула и кивнула.

— Что ж, всё так и есть.

— Тогда почему ты не поговорила с нами? — спросила Скуталу.

— Да, мы лучшие подруги Никс! Почему ты не пришла поговорить с нами? — добавила Свити Белль.

— Простите, это как-то не пришло мне на ум, — ответила Эпплджек, оглядываясь туда, где пару мгновений назад стояла Луна. — Наверное, раз уж вам пришлось за мной побегать, я просто обязана дать вам слово. Так что же вы хотели рассказать мне о Никс?

Всего лишь одного этого вопроса было достаточно, чтобы кобылок прорвало. Они рассказывали о Никс всё, что только могли, и было похоже, что они обдумывали этот вопрос всё время, пока искали Эпплджек. Они рассказывали, как здорово с ней было играть, какой она была умной, как они с Твист помогали остальным с трудными уроками и о том, какой клёвой она была волшебницей.

Это был нескончаемый поток мельчайших деталей и событий, связанных с кобылкой, которую все четверо звали своей подругой. Пока Эпплджек слушала, она чувствовала, как улыбка на её губах становится шире.

— И… — попыталась продолжить Эпплблум спустя несколько минут, но растерянно оглянулась на своих подруг. — Я больше ничего не могу вспомнить.

— Я кое-что помню, — радостно воскликнула Твист. — Никс очень хорошая подруга.

— Лично я считаю, что вы, малышки, все прекрасные подруги, — объявила Эпплджек. — И спасибо, что догнали меня, чтобы обо всём этом рассказать. Но уже поздновато, вам нужно возвращаться к своим семьям, и тебя, Эпплблум, это тоже касается. Я не хочу узнать от Биг Мака, что ты опять поздно пришла домой.

Кобылки поникли, но сделали, как им было велено. Они пошли к ведущей на первый этаж винтовой лестнице и стали спускаться. Эпплджек проводила взглядом четвёрку облачённых в плащи метконосцев маленьких пони, и, когда их шагов уже не стало слышно, фермерша поправила шляпу и улыбнулась.

— Если хочешь узнать о Найтмэр Мун, сахарная, то эти четыре кобылки скажут тебе чистейшую правду, — сказала Эпплджек, полагая, что невидимая Луна по-прежнему прячется где-то неподалёку. — Остальные, как и я, знают её из-за Твайлайт. А эта четвёрка — её настоящие подруги. Никто не знает тебя лучше, чем твой настоящий друг.

~~~

Рог Селестии начал сиять мягким светом. Её глаза были закрыты, а магия аликорна начала простираться наружу. Она внимательно следила за временем, и когда нужный момент настал, её магия устремилась к солнцу. Хотя им с Луной и хотелось сохранить своё возвращение в секрете, было важно вернуть ход светил к былому порядку.

Отношения принцессы с солнцем были таковы, что опускать его ей было не труднее, чем разговаривать со старым другом или, возможно, даже с жеребёнком. В некоторые дни солнце уползало в свою спальню за горизонтом охотно. В другие оно капризничало и упиралось, но каждый день Селестия находила способ уговорить его уйти, чтобы могла взойти луна. Она делала это на протяжении тысячи лет точно так же, как и этим вечером… Отличие было разве что в том, что сейчас она чувствовала на солнце следы магии Никс, которая приглядывала за светилом в её отсутствие.

Этим вечером солнце было сговорчиво. После того, как ему пришлось задержаться на небосклоне настолько дольше обычного, оно отправилось на отдых с готовностью, утопая за горизонтом почти без помощи принцессы.

Внимание Селестии отвлёк звук раскрывшихся дверей тронного зала. На какое-то мгновение ей показалось, что никто не вошёл, но затем до неё донеслось цоканье копыт по полу. Когда двери закрылись, Луна медленно приняла видимый облик и, подойдя к сестре, села рядом.

— Вижу, они спят, — прошептала Луна, указав на Никс и Твайлайт.

— Найтмэр Мун нужен отдых. А Твайлайт так испереживалась, что я бы удивилась, если бы это её не утомило. Всё же, честно говоря, её волнения о том, как мы можем поступить, не беспочвенны.

— Невзирая на нашу силу, Селестия, мы всё равно всего лишь пони и временами совершаем ошибки, как и все остальные. Наши эмоции одолевают нас и заставляют принимать плохие решения. Это моя зависть к тебе привела меня тогда, тысячу лет назад, к худшему решению в моей жизни. И как только то решение было принято, без Элементов Гармонии уже ничего нельзя было исправить.

— Это не извиняет моих действий.

— Я никогда и не говорила этого, — уточнила Луна, — но ты знаешь, что сделала что-то не так, и это значит, что ты можешь работать над тем, чтобы сделать всё правильно.

Селестия кивнула, глядя на то, как Луна поднимает ночное светило на смену её садящемуся солнцу.

— Наверное, могу. Так как, у тебя всё получилось?

— Да. Я много узнала о кобылке, которой она была раньше, и о том, какой граждане Понивилля видят нынешнюю Найтмэр Мун.

— Ты уже решила, что будешь делать?

— Я полагаю, что да, — спокойно ответила Луна и немного помолчала. — Я думаю, что так будет лучше, но не могу быть в этом уверена. В действительности, мне бы хотелось поговорить с ещё двумя пони, прежде чем я решу окончательно.

— И кто же они?

— Мне нужно поговорить с Найтмэр Мун. Но только после того, как я поговорю с тобой, Селестия. Ты весь день провела с Твайлайт и Найтмэр Мун. Не сомневаюсь, что ты кое-что подметила.

На лице Селестии изобразилась холодная суровость.

— Это правда. Так же, как Твайлайт и её подруги, я одна из немногих, кто видел настоящую Найтмэр Мун. Я видела кобылицу, которую была вынуждена изгнать; которая жаждала, чтобы ночь длилась вечно и которая заточила меня на солнце в тот судьбоносный День Летнего Солнцестояния. Я знала этого монстра и боялась его.

— Да… я видела настоящую Найтмэр Мун, — продолжала Селестия. На её лице начала появляться улыбка, а взгляд смягчался, — и хоть аликорн, который лежит сейчас в этой комнате, и есть та самая кобылица, она больше не монстр. Она в таком же теле, в такой же силе и с такой же историей, но при этом она изменилась. Она не похожа на ту, кем когда-то была, и теперь я сама отчётливо это вижу.

— Пока ты узнавала, какой Найтмэр Мун видится понивилльцам, сестра, я узнала, какой она видится пони, которая дорожит ей сильнее всех, — сказала Селестия, взглянув через плечо на силуэт спящей Твайлайт Спаркл.

— Моей верной ученице Найтмэр Мун известна под другим именем. С её точки зрения она спит рядом с кобылицей, которая не является монстром и никогда не была королевой. Для Твайлайт Найтмэр Мун… нет, Никс — её дочь, ради которой она пойдёт на всё, чтобы защитить её. Честно говоря, я никогда не была так горда своей ученицей.

Селестия устало вздохнула.

— Хотя, возможно, правильнее сказать “моей бывшей ученицей”. Я совсем не уверена, что Твайлайт когда-нибудь снова сможет взглянуть на меня как на учителя, учитывая то, что произошло между нами.

— Я думаю, сестра, что поступок только тогда становится непростительным, когда мы его таковым нарекаем, — поправила сестру Луна, слегка прильнув к ней боком. — Называя наши поступки непростительными, мы не делаем ничего, чтобы это изменить. Мы даём совершённой нами ошибке определять, кто мы есть, даже если она мешает нам быть той пони, которой мы хотим. Но со временем всё можно простить. Любой пони может заслужить искупление. Он должен захотеть этого, и иногда ему требуется помощь и много времени… но прощено может быть всё.

Селестия опустила голову к лицу Луны и улыбнулась.

— Прощение. Если бы существовал седьмой Элемент Гармонии, то это точно был бы Элемент Милосердия. Я буду стараться, чтобы заслужить прощение за то, что я сделала.

— Тебе не придётся работать в одиночку, сестра,— ответила Луна. — Это моё прошлое, мои плохие решения и мои заблуждения превратили меня в Найтмэр Мун. Эта аликорн, желала она того или нет, унаследовала все мои грехи, и эту ношу или хотя бы её часть, я намерена забрать обратно.

~~~

Никс встревоженно оглянулась через плечо. Твайлайт выходила из зала по просьбе Селестии, которая перед тем, как закрыть за ней дверь, что-то ей прошептала. После того, как Селестия помимо обычного запора установила на дверь ещё и магический барьер, Никс нервно сглотнула и отвернулась. Постель, на которой лечилась Никс, была убрана, и теперь на этом месте находилась она сама, а перед ней стояла Принцесса Луна.

Луна стояла спиной к разбитым витражам с расправленными крыльями и строгим, серьёзным выражением лица. Невзирая на то, что ростом она была ниже Никс, ночная принцесса всем своим видом источала ауру превосходства и могущества. Её поза, её стать, каждый её жест кричал о том, что она стоит тут не как младшая сестра и не как друг. Нет, сейчас она стояла как Благородная Сестра Эквестрии, как Регент Ночного Светила, и как та, кто будет вершить суд над Никс.

— Найтмэр Мун, ты обвиняешься в тяжком государственном преступлении против Эквестрии. Ты совершила преступления против пони сего королевства, равно как и против меня и моей сестры, Верховных Принцесс Эквестрии. Ты принесла в эти земли более двух недель нескончаемой ночи. Ты незаконно лишила свободы одну взрослую пони и трёх маленьких кобылок. Твои сообщники, Дети Найтмэр, сеяли в этих землях страх, и им едва не удалось казнить невиновного единорога. Тяжелейшее из твоих преступлений состоит в том, что ты захватила трон Эквестрии, заточив мою сестру и меня соответственно на солнце и луне.

— Отрицаешь ли ты какие-либо из этих преступлений? Ты согласна с тем, как я их огласила? — спросила Луна.

Никс слушала Луну с опущенной головой: все её дела обратились словами и хлестали её по лицу.

— Нет… не отрицаю и согласна.

— Прежде, чем я свершу свой суд, Найтмэр Мун, я задам тебе один вопрос. Желаешь ли дать на него честный ответ?

В ответ Никс просто кивнула.

— Ранее, перед тем как сдаться нам с Селестией, ты что-то сказала Твайлайт Спаркл. Что ты ей сказала?

— Я просто сказала ей, что решила, какой кобылицей хочу быть.

— И какая же ты кобылица? Кто ты такая? Ты Найтмэр Мун или Никс? Ты кобылка, которую опекает Твайлайт, или та, кем была я?

Никс сглотнула, оглянувшись на запертые двери тронного зала, за которыми, как она знала, стоит Твайлайт Спаркл.

— Я не могу отрицать своего прошлого и своего происхождения. Я родилась из заклинания, которое должно было возродить Найтмэр Мун. По могуществу, по телу и по памяти я та же, кем когда-то были вы. И, честно говоря, если бы не это прошлое, у меня не хватило бы смелости и решимости, чтобы защитить дорогих мне пони.

Тут Никс улыбнулась и полными убеждённости глазами посмотрела на Луну.

— Но теперь я куда больше, чем ваша извращённая тень, Принцесса Луна. Как Никс я узнала, что значит материнская забота, что такое иметь друзей и играть при свете дня. Как Найтмэр Мун я родилась с вашей завистью и злобой. Но всё же мне выпал шанс узнать, что такое счастье, и это оставило след в моей душе.

— Я и Найтмэр Мун и в тоже время Никс, потому они — это одно и то же. Обе они — это я, но своим именем я признаю Никс, — она закончила, топнув правым передним копытом. Эхо её ответа ещё некоторое время витало в воздухе, после чего растворилось в ночи.

Луна понимающе кивнула и закрыла глаза, слушая последние отголоски слов Никс. Затем принцесса сделала глубокий вдох, и когда она снова открыла глаза, они сияли, как и её рог.

— В таком случае, Никс, вот мой приговор.

21 Конец Кошмара

Твайлайт в нерешительности вышла из тронного зала. Из-за двери до неё доносились голоса Луны и Никс, но слов было не разобрать, как бы она ни вслушивалась. Она даже прильнула правым ухом к двери, но и это не помогло.

Перед тем, как единорожка вышла, Селестия прошептала ей, что это займёт "всего пару минут". Ну что ж, пара минут уже прошла, и терпение Твайлайт было на исходе. Что Луна собралась сделать с Никс? Она должна была это узнать.

Она была так захвачена своими мыслями, что не сразу заметила сияние, которое стало пробиваться меж створок дверей. Её тревога усилилась. Что там происходит? Это Луна вершит свой суд? Но от какого заклинания может быть столько света? Эти вопросы, крутившиеся у неё в голове, почти моментально увели мысли в сторону худшего сценария.

Её изгоняли. Луна собирается заточить Никс на луну ещё на тысячу лет!

Твайлайт была уверена, что за дверью происходит именно это. Она стала колотить в двери копытами и лягала их, пытаясь попасть внутрь. Она должна была убедить принцесс, что изгнание Никс — плохое решение. Если они запрут её в темнице или изгонят из Эквестрии, Твайлайт по крайней мере сможет навещать её, быть с ней, утешить её.

Но луна? До луны ей не добраться! Твайлайт в панике обратилась к своей магии и попыталась телепортироваться в тронный зал, но лишь почувствовала, что её заклинание обрывается. Кто-то мешал ей, блокировал её магию. Единорожке оставалось только предположить, что это была Селестия. Принцесса, наверное, стоит прямо за дверью и следит, чтобы Твайлайт не смогла войти.

Не имея возможности воспользоваться магией, Твайлайт продолжала лягаться, кричать, чуть не срывая горло, но двери стойко держали удары её копыт и оставались безразличны к её крикам. Тем не менее Твайлайт не прекращала попыток проникнуть в зал и остановилась только тогда, когда сияние за дверью стало ослабевать.

Кровь в её жилах застыла.

Она упала на круп и сидела, уставившись на дверь, через которую не могла пройти. Она... снова допустила это. Она снова потеряла Никс, дала Луне забрать свою дочь и не смогла сделать ничего, чтобы предотвратить это. Почему она не настояла на том, чтобы остаться внутри? Почему дала Селестии вывести себя из зала? Она должна была быть там, остаться с Никс. Почему она поверила Селестии? Почему она не...

Твайлайт подскочила на месте, когда двери раскрылись, и в них показалась голова Селестии.

— Твайлайт, мы...

Словно пороховая бочка от поднесённой к ней спички, Твайлайт взорвалась гневом. Её грива всколыхнулась пламенем, а шёрстка вспыхнула жестоким белым светом. От этой вспышки ярости она кричала так громко, что её голос разносился по всему замку, и все пони в нём в тот миг замерли на своих местах и прислушались.

— Вы изгнали её! После всего, что она сделала, вы изгнали её! — ревела Твайлайт. Она стала хватать всё, до чего могла дотянуться, и швырять в Селестию, а когда предметы закончились, в ход пошли вырванные прямо из стен каменные глыбы.

— Твайлайт! — строго сказала Селестия, останавливая магией шквал летящих в неё камней.

— Почему вы не дали мне хотя бы ПОПРОЩАТЬСЯ!?!

— Твайлайт!

— Вот почему вы не дали мне остаться внутри! Вы не хотели, чтобы я вам помешала! Она не заслужила этого! Она не заслужила с...

Селестия нахмурилась и расправила крылья, а рог её загорелся ослепительным светом. Принцесса высвободила свою магию, и поток энергии захлестнул Твайлайт, будто приливная волна. Магия единорожки ослабла под натиском магии аликорна, и её вспышка ярости прекратилась, как залитый водой пожар.

— Твайлайт, мы не изгоняли её на луну, — смогла наконец сказать Селестия.

— ВЫ... вы... не изгоняли? — спросила Твайлайт, меняя интонацию с возмущённого крика на изумлённый шёпот.

— Не изгоняли.

— Но тот свет... и вы так долго говорили! Что вы тогда там делали?

На губах Селестии расцвела улыбка, и она повернулась в сторону зала.

— Сама посмотри.

Твайлайт вошла в тронный зал и пошла за Селестией. Едва оказавшись внутри, она стала суетливо оглядываться по сторонам. Единорожка не знала, что должна была увидеть, но взглядом искала Никс. Однако тут её внимание приковала к себе другая фигура.

В дальнем конце зала стояла Принцесса Луна. Её облик изменился: теперь она была высокой и стройной, как Селестия. Изменилась и её волшебная грива. Гриву Найтмэр можно было бы описать, как мрачное ночное небо, в котором слабо мерцали звёзды. Старая грива Луны была похожа на ясное беззвёздное небо летнего вечера, новая же являла собой ночное небо в полном его великолепии. Мириады звёзд, звёздные туманности и прочие чудеса ночного небосвода, которые обычно можно увидеть только в телескоп, в её гриве изображались отчётливо, словно на ожившем гобелене.

Теперь внешность Луны полностью соответствовала званиям Правителя Эквестрии и Регента Луны, а также она стала поистине равной Селестии и по силе, и по стати, и по красоте. Твайлайт несколько секунд не могла отвести глаз от ночной принцессы. Она была в таком же изумлении, как когда впервые лично увидела Селестию. Когда единорожка, наконец, смогла оторвать от неё свой взгляд, то увидела, что на полу у ног Луны лежит что-то чёрное.

Это была маленькая чёрная кобылка с рогом единорога, крыльями пегаса, фиолетовыми волосами и парой старых бинтов, которые свободно лежали у неё на боку.

— Н... Никс!? — с трудом проговорила Твайлайт, пытаясь не ахнуть от удивления. В этот момент единорожка почувствовала, как её мягко подталкивают в бок. Обернувшись, она увидела Селестию. Принцесса кивнула в знак того, что Твайлайт может поверить своим глазам.

Кроме этого краткого жеста Твайлайт ничего не требовалось. Она сорвалась на галоп, пробежала по залу и кинулась на колени рядом с Никс. Помолодевшая аликорн лежала на полу без сознания, но единорожка всё равно подняла её. Твайлайт обняла Никс и коснулась её носом, а с её лица не сходила улыбка, шире которой и быть не могло.

Пока Твайлайт обнимала Никс, Селестия и Луна подошли ближе и встали возле них. Они наблюдали за этой сценой молча и только нежно улыбались.

— Осторожно, — произнесла, наконец, Селестия, — я думаю, будет мудро дать ей отдохнуть.

Слова солнечной принцессы вернули Твайлайт в реальность. Она ослабила объятия, но не стала выпускать малышку из копыт. Какое-то время она просто глядела на Никс, будто боясь, что с ней разыграли какую-то жестокую шутку. Наконец, она подняла глаза на сестёр и сказала:

— Но... но я думала... как это получилось?

— Мы с сестрой, как и Никс, отличаемся от обычных пони, Твайлайт. И не только тем, что носим рог и крылья, — объясняла Луна. — Мы отличны ещё потому, что тесно связаны с заключённой в нас магией. От неё происходит не только наше бессмертие и не только наша сила, но и наша зрелость. Вот почему после спасения Элементами Гармонии я была настолько меньше и настолько моложе Селестии. Элементы Гармонии лишили меня большого количества магии, и потому я превратилась в пони, которую с трудом можно было назвать даже подростком.

— И что вы сделали? — спросила Твайлайт.

— Я забрала своё, — ответила Луна скорее по-доброму, чем жёстко. — Сила, которой обладала Никс, никогда не была её собственной. Заклинание Нексуса дало ей часть моей силы, которая была заключена в тех осколках, а остальное он восполнил свободной магией самой Эквестрии. Я взяла себе магию, которая изначально принадлежала мне, оставшуюся часть рассеяла, и Никс стала такой, какой была до похищения культом.

— Ещё, — продолжала Луна, переведя взгляд на спящую кобылку, — я забрала воспоминания, которые не принадлежали ей: воспоминания о заточении на луне и обо всём, что было до этого, когда мы с ней были едины. Она не забудет факты из нашего общего прошлого, но не вспомнит о муках тысячелетнего томления на луне. Говоря проще, Твайлайт, я взяла то, что было моим и только моим.

— И она будет помнить всё остальное? — осторожно спросила Твайлайт.

— Да, Никс должна жить с теми решениями, которые приняла сама. У неё остались все воспоминания с того самого мгновения, как она сделала свой первый вдох в собственном теле, и до сего момента. В конце концов, именно события нескольких последних недель привели её к тому, чтобы понять, какой кобылкой она хочет быть. Также в её памяти сохранятся несколько ключевых моментов из Праздника Летнего Солнцестояния, потому что события того дня очень тесны переплетены с её воспоминаниями о пьесе и последовавшей за ней ночью. С другой стороны, Никс та же, какой была когда-то. Без лишней магии её возраст в физиологическом смысле стал прежним. Это коснётся и её разума. Как и тело, он снова будет юным и невинным разумом жеребёнка.

— Но я думала, вы собираетесь наказать её. Заточить на луне или...

— Никс пыталась исправить совершённые ошибки, — перебила Луна, сохранив нежность в голосе, но при этом заставив Твайлайт замолчать. — Это говорит о том, что она заслуживает шанса на искупление и не нуждается в наказании.

— А как же остальная Эквестрия? Они знают, что Никс — это Найтмэр Мун. Что, если они...

— Несомненно, Никс придётся столкнуться с теми, кому она навредила, — объясняла Луна предостерегающим тоном. — По всей Эквестрии и даже в Понивилле будут находиться те, кто не согласится с моим решением, но Никс придётся с этим справиться. Это последствия её поступков.

— Но что, если ей попытаются причинить вред? — встревоженно спросила Твайлайт. Её воображение, как и в тот вечер перед Весенним фестивалем, вновь рисовало картины разъярённой толпы.

— Она как мы, Твайлайт. Даже кобылкой она куда выносливее большинства пони. Тем не менее, если кто-то станет слишком ей досаждать, ты всегда можешь отправить мне письмо, — успокоила её Селестия.

— И пока что оставь тревоги о том, что подумает Эквестрия, нам с сестрой, — добавила Луна. — Если найдутся те, кто будут недовольны этим решением, они всегда смогут прийти ко мне и лично выразить своё недовольство. Всё же, это было моё решение, и я твёрдо верю, что так будет к лучшему.

— Значит, вы её просто отпустите, просто так? — спросила Твайлайт, полагая, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Нет, — строго ответила Луна. Острые уголки её губ опустились вниз. — В её наказании есть ещё одна часть, и она включает тебя, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт вздрогнула и крепче прижала Никс к своей груди, испугавшись того, что может сделать сильно подросшая ночная принцесса. Взгляд Луны ожесточился, она свысока посмотрела на Твайлайт, после чего наклонилась к ней и заговорила:

— Твайлайт Спаркл, — голос принцессы звучал серьёзно, но не угрожающе, — настоящим я помещаю Никс под твою ответственность, дабы она не повторила своих преступлений. Тебе надлежит воспитывать её. Следи, чтобы она смеялась, училась, жила и заводила друзей. Я прошу тебя помочь ей с радостью прожить детство, которого она чуть было не лишилась, и проследить, чтобы из неё выросла та кобылица, которой она мечтает стать.

— Как думаешь, справишься? — Луна смягчила тон и озорно улыбнулась.

Твайлайт потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить полученный приказ, но когда все ниточки в её голове сложились, она тут же кивнула головой. Единорожка снова прижалась мордочкой к малышке, которую по-прежнему не выпускала из копыт, а на её губах опять расцвела широченная улыбка. По щекам единорожки катились слёзы, и она не пыталась их остановить. Она была слишком счастлива.

В этот момент Селестия наклонилась к Луне и тихонько прошептала:

— Ты прекрасно справилась, сестра.

~~~

Несколько позже Селестия и Луна отбыли в Кантерлот, намереваясь поутру объявить Эквестрии о своём возвращении. Новости по стране расходятся быстро, и если Твайлайт и знала что-нибудь наверняка, так это то, что Пинки, едва услышав о возвращении принцесс, непременно устроит по этому случаю вечеринку.

Но с этой небольшой проблемой можно было разобраться позже, а пока Твайлайт решила сосредоточиться на другой задаче: вернуться вместе с Никс домой. Библиотека Золотого Дуба уцелела после нашествия монстров, и сейчас Твайлайт хотела и даже, пожалуй, нуждалась в том, чтобы немного побыть с Никс вдвоём.

Тайком выбравшись из замка, Твайлайт стремительно шагала по опустевшим понивилльским улочкам в направлении дома. Пройдя через порог библиотеки, Твайлайт с радостью обнаружила, что Совелия нет дома. Посреди комнаты на полу дремал утомившийся от хозяйственных хлопот Спайк, а на голове дракончика спал Пиви. Вид спящих домочадцев помог Твайлайт ощутить себя дома, где всё просто и знакомо. Потратив минуту на то, чтобы спустить из спальни корзинку Спайка и удобно устроить в ней дракончика и его питомца, Твайлайт пошла с Никс наверх.

В этот момент единорожка была даже немного рада тому, что лишение части магии заставило малышку потерять сознание. Если бы Никс очнулась в замке, выбраться оттуда с ней было бы гораздо труднее. Поскольку Никс до сих пор спала, Твайлайт осторожно уложила её в кровать, а затем мягко прикоснулась к ней носом, решив хотя бы так пожелать малышке спокойной ночи.

Но тут Никс заворочалась, слегка застонала и открыла глаза. Кобылка стала оглядываться по сторонам, и её лицо выражало замешательство. Когда она заметила Твайлайт и то, какой она теперь казалась большой, малышка опустила глаза и посмотрела на себя, удивлённо ощупывая своё маленькое тельце.

— Как твоё самочувствие? — спросила Твайлайт.

— Нормально... немного... — начала было Никс, но осеклась, пискнула и приложила копыта к горлу. Её голос стал прежним, и это только усилило её замешательство.

Естественно, Никс сразу спросила о том, что произошло, и Твайлайт охотно обо всём ей рассказала. Кобылка слушала рассказ очень внимательно и кивала почти на каждое слово единорожки, а в конце спросила:

— Значит, Принцесса Луна забрала всё обратно?

— Только то, что принадлежало ей с самого начала, но ты должна помнить всё с того момента, как я нашла тебя в лесу.

— Да... я всё помню, — согласилась Никс, — но только как-то странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Я помню... Я помню свои мысли, помню, что знала кучу всяких вещей, и помню, что делала, но это был как будто кошмар. Будто я уснула, увидела это во сне, а теперь проснулась.

— Но ты знаешь, что всё это было на самом деле, так ведь? Ты понимаешь, что это был не сон?

— Я знаю, что натворила, — проговорила Никс, после чего с тревогой взглянула на Твайлайт. — Что теперь со мной будет? Принцессы снова меня заберут?

— Нет, не заберут, — покачала головой Твайлайт.

— Тогда... они отправят меня на луну? — спросила Никс, гадая, какое её ждёт наказание.

— Нет, не отправят, — снова ответила Твайлайт, но уже с лёгкой улыбкой.

— А они будут как-то меня наказывать?

— Будут.

— И ч-что они сделают? — спросила Никс чуть дрогнувшим голоском.

— Они оставят тебя тут в качестве моей дочери, — ответила Твайлайт, одарив малышку широкой улыбкой.

От этих слов глаза кобылки просияли от изумления. Не в силах сдержать радости, она вскочила с кровати и вцепилась в Твайлайт. Единорожка шутливо отомстила за это нападение, начав в ответ щекотать Никс, и вскоре они обе залились беззаботным смехом.

И мать и дочь сильно соскучились по такому веселью. Твайлайт знала, что рано или поздно Никс вырастет и вновь превратится в величавого аликорна, которой будет под силу двигать небесные светила. Но сейчас она просто радовалась возвращению дочери и тому, что сможет воспитывать её и заботиться о ней гораздо дольше, чем всего пару месяцев.

Устав щекотать Никс, Твайлайт помогла ей улечься обратно в кровать. Как и за много ночей до расставания, единорожка аккуратно укутала кобылку в одеяло и поцеловала её в чёрный лобик.

— С возвращением, Никс, — ласково проговорила Твайлайт, оставив ещё один поцелуй на щеке малышки, после чего улеглась в свою кровать и погасила свет. Пока глаза привыкали к темноте, Никс зевнула и устроилась поудобнее. Снова стать маленькой кобылкой было странно, разуму трудно было вернуться к прежнему состоянию.

Во мраке комнаты глаза снова обманывали её. Никс замечала разметавшиеся по комнате странные тени, от которых в её груди вырастало гадкое чувство страха. Кобылка снова чувствовала себя беззащитной. Она лишилась силы, которую имела во взрослом теле, и мир вновь стал для неё пугающим местом.

Куда проще быть смелой и отважной, когда у тебя достаточно магии, чтобы испепелить молнией почти всё что угодно.

Но хоть мир теперь и стал более жутким, Никс всё же нашла причину улыбнуться. Она повернулась к лежавшей в своей постели Твайлайт. У неё была мама, которая любит её сильнее всего на свете и которая, как она знала, ни за что её не бросит. Больше не имело значения, что она Найтмэр Мун. Это совсем не означало, что она должна быть монстром или плохой пони. Она не обязана была быть деспотичной королевой. Она могла оставаться обычной кобылкой — такой же, как её подруги — и просто быть собой.

Она могла быть Никс.

При взгляде на Твайлайт в голову к ней закралась одна мысль — глупая, дурацкая мысль — но от неё кобылке всё равно стало тревожно. Эта мысль родилась в её жеребячьем сознании и беспокоила кобылку, хотя взрослая кобылица даже не стала бы о таком задумываться.

— Эм... Твайлайт?

— Да, Никс? — откликнулась единорожка, приподняв голову с подушки.

— Можно тебя спросить?

— Конечно.

— Я знаю, Принцесса Луна уже судила меня, и я рада, что снова стала кобылкой, но... ну... Я много плохого натворила, и если ты скажешь "да", я обещаю не обижаться, но... я под домашним арестом, да?

Смешок вырвался из губ Твайлайт прежде, чем та успела его остановить. Но Никс не видела в этом ничего смешного, и поэтому Твайлайт быстро вернула себе серьёзный вид и убедительным голосом сказала:

— Нет, Никс. Ты через многое прошла и, думаю, усвоила урок. Не волнуйся больше об этом и засыпай.

Никс снова зевнула, опустила голову на подушку и закрыла глаза.

— Хорошо, Твайлайт, — пробормотала она сквозь полудрёму. Превращение из взрослой кобылицы обратно в маленькую кобылку — это очень утомительное переживание, поэтому, утолив свои страхи, Никс очень скоро оказалась в объятиях сновидений.

~~~

БУЭЭЭЭЭЭ

Глаза Твайлайт медленно раскрылись от знакомого звука, с которым Спайк принимал почту. Этого звука единорожке очень не хватало на протяжении тех недель, что она провела в темнице замка. Сев в постели, Твайлайт зевнула, выпуталась из-под одеяла и направилась к лестнице.

Спайк и Пиви были моментально разбужены отрыжкой дракончика. К тому времени, как Твайлайт спустилась на первый этаж библиотеки, Спайк уже поднялся с постели и с сидящим у него на плече фениксом читал полученное письмо.

— Доброе утро, Спайк, — сказала Твайлайт по пути на кухню.

От голоса единорожки Спайк подскочил и тут же повернулся в её сторону. Увидев, что это всего лишь Твайлайт, он успокоился и сказал:

— Эй, Твайлайт, я думал, ты будешь ночевать в замке.

— Я и собиралась, но... кое-что случилось. Так о чём там письмо?

— Тут отличные новости! Принцесса Селестия и Принцесса Луна вернулись!

Твайлайт на секунду остановилась, взглянула на Спайка и сказала:

— А, это я уже знаю, — и продолжила свой путь на кухню.

— Вот и я... — начал было Спайк, но остановился и озадаченно уставился на Твайлайт. — Погоди, уже знаешь? Откуда это?

— Я тебе расскажу за завтраком, — ответила Твайлайт. — А пока можешь подняться наверх и разбудить Никс?

— Никс наверху!? — воскликнул Спайк, повернув голову к лестнице.

— Только не говори, что боишься её, Спайк.

— Твайлайт, она аликорн, раз в десять больше меня и стреляет молниями! Она бросила тебя в темницу, и ещё куча всякого! — дракончик бросил на неё встревоженный взгляд через плечо. — Мы точно можем ей доверять?

— Спайк, это просто наша Никс. Принцессы её отпустили, потому что решили, что она заслужила второй шанс. Тебе незачем бояться её, — уверила его Твайлайт.

— Я не боюсь, — запротестовал Спайк, опустив глаза. — Просто я... очень волновался за тебя и не знал, что она с тобой сделает. Я не знал, куда ты пропала, пока не узнал, что ты в темнице. А потом... потом тебя чуть не повесили и... и...

— Спайк, — негромко проговорила Твайлайт. Она ласково приобняла дракончика своей шеей, а тот в ответ обхватил её шею своими когтистыми лапками. — Прости, что заставила тебя волноваться, но, я обещаю, бояться больше нечего. В ближайшее время я никуда не денусь.

Спайк кивнул и отстранился от Твайлайт, потирая глаза, чтобы сдержать прорывавшиеся наружу слёзы.

— Тогда пойду я, приведу Никс, да?

— Только если ты готов, Спайк.

Дракончик отмахнулся и, повернувшись, пошёл к лестнице.

— Думаю, я справлюсь. Надеюсь только, что она встанет с нужной ноги.

Твайлайт слегка усмехнулась и пошла на кухню. По велению её магии из шкафов и ящичков стали вылетать ингредиенты для хорошего плотного завтрака. Этот завтрак будет первым для Никс после возвращения, и единорожке хотелось, чтобы он был хорош. Вдобавок вчера Твайлайт не поужинала, поэтому её аппетит требовал от сегодняшней утренней трапезы немного больше обычного.

— Так, посмотрим. Неплохо бы приготовить блинчиков, — рассуждала вслух Твайлайт, вспоминая рецепт и перебирая имевшиеся на кухне продукты. — Нам понадобится мука, сахар, корица, разрыхлитель, молоко, растительное масло, вода, ванилин и сливочное масло. Отлично, кажется, всё...
БАХХХ!!!

Твайлайт чуть было не выронила все перечисленные ингредиенты, но всё-таки смогла совладать с телекинезом... уронив, правда, при этом пакет с мукой, который камнем обрушился на пол. Над местом падения образовалось обширное белое облако, и воздух заволокло белой пеленой.

Отмахиваясь копытом от мучной пыли, Твайлайт закашлялась. Когда мука немного осела, оказалось, что в белой пыли, помимо самой единорожки, испачкана немалая часть кухни. Оценив масштабы беспорядка, Твайлайт нахмурилась и в следующий момент перевела взгляд на дверь, в которой стоял виновато улыбавшийся Спайк.

— Ох... эм... прости, Твайлайт.

— Ничего, — Твайлайт фыркнула, — но всё же объясни, зачем ты так врываешься?

— Твайлайт, Никс опять стала кобылкой!

— Да, я знаю, Спайк, — ответила Твайлайт, отряхиваясь.

— Погоди, ты и об этом знала? Когда это всё случилось?

— Вчера вечером, — ответила Твайлайт. — Принцесса Луна превратила её обратно.

— Но разве принцесса...

Твайлайт прервала дракончика, вручив тому метёлку и совок.

— Я всё объясню, пока мы будем убираться.

Спайк кивнул. Пока они работали, единорожка кратко пересказала Спайку всё, что случилось. Некоторые моменты ей приходилось повторять по нескольку раз, но к тому моменту, как кухня была отмыта, Спайк имел весьма ясное представление о минувших событиях.

— Так значит... Никс теперь почти такая же, как раньше, но обо всём помнит? А Принцесса Луна теперь такая же большая, как Принцесса Селестия, потому что забрала силу Никс?

— В целом всё верно.

— Ух-ты... вчера много всего было.

— Да уж, — согласилась Твайлайт, смахивая последние крупицы муки. — Ну ладно. Не мог бы ты всё-таки разбудить Никс? А я пока начну готовить.

Спайк кивнул и засеменил к выходу из кухни. Твайлайт снова подняла магией необходимые ингредиенты и стала ссыпа́ть их в чашку. Вскоре тесто было готово, и на сковороде зашкворчал первый блинчик.
УИИИИИИИИИ!

Твайлайт подскочила на месте уже во второй раз за это утро, но уже от голоса Никс. Полуприготовленный блинчик, который единорожка как раз приподнимала телекинезом, взмыл ввысь. Несколько раз перевернувшись воздухе, выпечка с характерным звуком приземлилась своей неприготовленной частью аккурат на голову Твайлайт, и на нахмурившееся лицо единорожки потекло сырое тесто.

— Твайлайт, Твайлайт! — радостно кричал Спайк. Он вбежал на кухню вместе с Никс, но едва пройдя в дверь, парочка замерла.

— Пффф, Твайлайт, ты пытаешься приготовить блин на своей голове? — пошутил Спайк, за что удостоился хмурого взгляда раздражённой единорожки.

— Вовсе нет, — пробурчала Твайлайт, снимая блинчик с головы. Взяв влажное полотенце, чтобы вытереться, она спросила: — Ну и зачем было кричать?

— Никс получила кьютимарку!

Твайлайт убрала от лица полотенце, и её раздражение исчезло.

— Правда!?

— Ага! — прощебетала Никс, повернувшись боком. — Видишь?

Твайлайт слегка наклонилась и пригляделась к боку кобылки. Кьютимаркой Никс стал тёмно-синий треугольный щит, состоящий из четырёх дуг: двух выгнутых по бокам и двух вогнутых, образующих небольшое заострение в верхней части. Синий цвет отливал металлом, и на щите даже имелся светлый блик, который, если Твайлайт не ошибалась, был похож на тонкий серп луны.

— Разве не круто? — спросила Никс.

— Ещё как круто, — ответила Твайлайт. — Она только что появилась?

Нет, и мы как-то не поняли, когда это произошло, — начал объяснять Спайк. — Я заметил её, когда Никс вылезала из кровати. Но я никогда не слышал, чтобы пони получали кьютимарки во сне... ну, конечно, если сон — это не их особый талант. В общем, наверное, это значит, что Никс получила её до того, как легла спать, но она не видела её вчера вечером.

— Мы подумали, вдруг ты знаешь, когда она появилась и что она значит? — добавила Никс.

— Простите, но я не знаю. Может, Принцесса Селестия что-то знает.

— А ей-то откуда знать? — спросил Спайк.

— Она вчера была с нами почти весь день, поэтому, возможно, что-то заметила. Спайк?

Дракончик улыбнулся, убежал из кухни и через пару мгновений вернулся с пером и бумагой.

— Готов.

— Дорогая Принцесса Селестия, надеюсь, ваше возвращение в Кантерлот прошло без затруднений, — начала диктовать Твайлайт. — Я знаю, что вы, вероятно, заняты, но этим утром мы обнаружили, что у Никс есть кьютимарка. Однако же нам неизвестно, когда она появилась, хотя мы точно знаем, что до нашествия монстров кьютимарки не было. Я хотела спросить, не заметили ли вы вчера её метку. Ваша верная ученица, Твайлайт Спаркл.

— Твайлайт... Спаркл, — повторил Спайк, заканчивая письмо. Дракончик свернул листок в свиток, который в следующий миг исчез в изумрудной вспышке магического пламени и отправился в Кантерлот.

Закончив с письмом, Твайлайт, воодушевлённая настроением Никс и Спайка, предприняла третью за утро попытку приготовить завтрак. Пока она готовила, малыши спорили о том, что значит метка Никс. Когда перед Твайлайт оказались три тарелки, на каждой из которых возвышалось по стопке горячих пышных блинчиков, она присоединилась к их разговору.

— Ты правда думаешь, что она значит именно это?

— Ага, она должна это значить, — уверял кобылку Спайк, пока Твайлайт расставляла тарелки. — Твайлайт подтвердит.

— Подтвердит что, Спайк? — спросила Твайлайт, опуская тарелку перед Никс.

— Я думаю, кьютимарка Никс значит, что она крутая и крепкая.

— Неужели? — сказала Твайлайт, даже не пытаясь скрыть сарказма.

— Ну, просто подумай обо всём, что она сделала, когда была Найт... То есть, когда она была большой. Она загнала обратно в лес целую кучу монстров и победила Селестию. На такое только крутая и крепкая пони способна, а ещё щиты тоже крутые и крепкие.

— Но бороться с монстрами мне помогали Эпплджек, Пинки Пай и Флаттершай, а Селестия сражалась в неполную силу, — заметила Никс, когда Твайлайт поставила на стол тарелку для себя.

— Но всё равно, ты побила её, — настаивал Спайк.

— Извини, Спайк, но если ты прав, то разве тогда кьютимарка не появилась бы после того, как она победила Принцессу Селестию? — спросила Твайлайт, посмотрев на дракончика, который поливал свои блинчики кленовым сиропом.

— Ну, наверное, ты... — начал было Спайк, но тут у дракончика надулись щёки. Мгновение спустя он изрыгнул облачко дыма, которое материализовалось в свиток. Письмо начало падать, и Твайлайт пришлось срочно прибегнуть к своей магии, чтобы оно не приземлилось на сироп, покрывавший завтрак Спайка.

— Ну, Принцесса Селестия знает? — спросила Никс. Пришедшее письмо заставило кобылку забыть о еде.

Твайлайт рассмеялась и, помахав копытом, развернула свиток.

— Погоди секундочку, сейчас прочитаю.

Моя верная ученица,

В замке полно забот, но это в основном потому, что всем хочется отпраздновать наше с Луной возвращение. Однако, как бы там ни было, приятно снова оказаться дома, и мы входим в прежний ритм.

Что же до твоего вопроса, то я полагаю, что знаю, когда Никс получила свою метку. Это случилось вчера, когда Никс сдавалась нам с Луной. Когда она закончила говорить, я заметила слабую вспышку. Кьютимарку не было видно под бинтами, но мне кажется, что она появилась именно тогда.

Надеюсь, моё письмо было полезно. И передай Никс мои поздравления.

Искренне твоя,

Принцесса Селестия Эквестрийская.

P.S. Луна просит передать поздравления и от неё тоже.

Твайлайт постаралась припомнить тот момент. Она просила Никс остановиться, но та всё равно сдалась принцессам. И тогда в конце она сказала то, что запросто могло бы оказаться её последними словами:

— Пускай меня ранят, пускай меня побьют, но, пока в моей груди есть дыхание, я буду защищать пони. Я буду их защищать, ведь то, что убьёт их, я переживу; то что их ранит, для меня будет лишь царапиной… это единственное, что я смогла сделать правильного.

— Так что пишет принцесса? — спросил Спайк с набитым ртом.

— Она помнит, как заметила вспышку света, и считает, что тогда Никс и получила свою кьютимарку. Если она права, то мне кажется, я знаю, в чём твой особый талант.

— В чём? — взволнованно спросила Никс.

— Я думаю, твой талант в том, чтобы защищать других пони.

— Защищать других пони? — озадаченно повторила Никс.

— Да, так же, как ты защищала Понивилль от монстров. И так же, как ты захотела сдаться и принять ответственность не только за то, что сделала ты, но и за Детей Найтмэр. Словно щит, — продолжала Твайлайт, указав на метку кобылки, — ты готова подвергнуть себя опасности, только чтобы защитить других пони, кем бы они ни были.

Никс взглянула на свою кьютимарку и перевела взгляд на свою тарелку. Она какое-то время смотрела на свои блинчики, а в её голове тем временем крутилась мысль об открытом таланте. Наконец, кобылка с явно обеспокоенным видом подняла глаза на Твайлайт.

— Эм, Твайлайт? Если мой талант защищать других пони, то это значит, что мне сейчас придётся драться с монстрами?

Твайлайт хихикнула и покачала головой.

— Нет, сейчас не придётся. Ты же пока просто кобылка, и Луна забрала у тебя бо́льшую часть магии. Но даже если бы у тебя осталась вся та магия, я бы ни за что не пустила тебя драться с тварями Вечносвободного леса.

— Почему?

— Потому что я и слышать не хочу ни о каких драках, пока ты не дорастёшь хотя бы до моих лет. Но не пойми меня неправильно, мне всё равно кажется, что это отличная кьютимарка.

На губах Никс появилась улыбка. Она получила метку и одобрение Твайлайт, и ей захотелось прыгать от счастья, но малышка всё-таки смогла усидеть на стуле. Её радость тем не менее нашла выражение иными способами. Каждый кусочек блинчиков она отправляла в рот с широкой улыбкой и даже, казалось, жевала их радостно.

— Это хороший талант, — заметил Спайк, отпив воды, чтобы протолкнуть вставший в горле блинный ком, — но, по-моему, выходит, что в общем я был прав.

— В чём прав? — спросила Твайлайт.

— Ну, насчёт особого таланта Никс. В смысле, чтобы защищать пони, нужно быть довольно крутой. И крепкой.

Твайлайт слегка рассмеялась, собираясь приступить к завтраку.

— Что ж, я думаю, одной крутости тут не хватило бы, но...

ТУК ТУК ТУК

Твайлайт вздохнула, подумав от том, получится ли у неё сегодня позавтракать. Единорожке отчаянно хотелось проигнорировать пони за дверью, но повторный стук заставил её отложить вилку и встать из-за стола. Она подошла к двери и, распахнув её, увидела, что за ней стояла розовая пони с ярко-голубыми глазами.

— Привет, Пинки.

— Твайлайт, что ты тут делаешь? — спросила неизменно энергичная Пинки Пай.

— Пытаюсь позавтракать, — ответила Твайлайт, вскинув бровь. — А что такое?

— Глупышка, если хочешь позавтракать, то иди на праздник!

Твайлайт в непонимании склонила голову набок, но Пинки Пай лишь указала копытом в сторону города. Твайлайт взглянула в указанном розовой пони направлении и увидела, что улица в нескольких кварталах от библиотеки преобразилась. Каждый фонарь, фасады всех магазинов... практически всё, что возможно украсить, было украшено плакатами и флажками с изображениями солнца и луны. До единорожки даже доносились звуки музыки, пусть и приглушённые расстоянием.

— По какому случаю это всё?

— Это моя Принцессовозвращенская вечеринка! — подскакивая на месте, ответила Пинки. — Утром из Кантерлота прилетел пегас и сказал мэру, что Селестия и Луна вернулись, а мэр потом сказала Дитси Ду, а Дитси Ду сказала Кэррот Топ, а Кэррот Топ сказала мистеру Кейку, а потом мистер Кейк сказал миссис Кейк. Потом миссис Кейк сказала мне. И раз теперь все уже знают, что принцессы вернулись, и мне больше не нужно это скрывать, я закатила огромнейшую, самую захватывающую вечеринку всех времён!

— Погоди, так вечеринка уже началась?

— Ну конечно! — ответила Пинки Пай. — То есть, эта вечеринка получилась не меньше, чем когда мы спасли принцессу Луну, а тогда у меня почти не было времени! А сейчас пони помогли мне с украшениями, у меня был готовый пунш и уже пекутся пять тортов!

— Погоди, как это у тебя может печься пять тортов? В Сахарном Уголке ведь только одна духовка.

— Очень просто, глупенькая! Я просто воспользовалась духовками других пони.

— Что ж... логично, — ответила Твайлайт, которая на самом деле ожидала гораздо более странного ответа.

— Так, значит, — начала Пинки Пай, наклоняясь в сторону библиотекарши, — ты тоже придёшь?

— Скорее всего, нет, Пинки.

— Аааааах, ну почему? Это же просто ужасно, да и я думала, что ты больше остальных обрадуешься тому, что принцессы вернулись!

— Я рада, но мне бы не хотелось оставлять Никс одну в библиотеке. И мне кажется, что идти на эту вечеринку ей не захочется. Там же празднуют возвращение Селестии и Луны, так что там должны быть и пони, которые празднуют исчезновение Никс.

— Ой, да все уже знают про Никс.

От изумления глаза Твайлайт округлились, а рот слегка приоткрылся.

— Они... знают?

— Ага. В сообщении, которое разослала принцесса Селестия, говорилось, что Никс их выпустила и что они наказали Никс, забрав её силы, и что они оставили её под опекой пони, которая точно не допустит, чтобы она когда-нибудь снова стала угрозой для Эквестрии; пони, которой Принцесса Селестия полностью доверяет.

— И, — продолжала Пинки, — Принцесса Селестия никому не доверяет больше, чем тебе, поэтому я знала, что Никс осталась у тебя. Ну а ещё, пара пони заметили, как ты вчера выходила из замка с маленькой чёрной кобылкой. А вообще, Селестия чудно́ её наказала. Все пони, которые знают вас с Никс, понимают, что это никакое не наказание!

Твайлайт осознала, что улыбается, и поблагодарила про себя принцесс. Они рассказали Эквестрии чистую правду, но сделали это так, чтобы большинство пони решили, что Никс действительно наказали. Для простых пони всё звучало так, будто её тщательно охраняют, а могущества её лишили силой.

Однако жители Понивилля, которые знали Никс получше, видели, как всё обстоит на самом деле. Большинство будут недовольны, что Никс отделалась так легко, но некоторые будут рады, что Никс снова будет с единорожкой, которой она дорога. Жеребяческой наивностью, конечно, было бы считать, что эквестрийцы никогда ни о чём не догадаются, но Твайлайт всё равно была признательна принцессам.

— Это всё очень весело, Пинки, но, я думаю, нам с Никс и Спайком лучше провести этот день втроём.

Пинки Пай понимающе улыбнулась.

— Ладно, Твайлайт, надеюсь, вам будет весело! Оу, и если ты передумаешь, то всегда можешь заглянуть к нам и попробовать торта.

— Я это учту, — ответила Твайлайт. Она уже собралась было закрыть дверь, как вдруг кое-что вспомнила. — Пинки?

— Да?

— У Кейков много праздников запланировано на ближайшие дни?

— Ни одного не припомню. А что?

~~~

— Спайк... Твайлайт!? — позвала Никс, медленно спускаясь по библиотечной лестнице.

Со дня возвращения принцесс прошло уже несколько дней, несколько весёлых дней, которые Никс провела, вернувшись к обычной жизни с Твайлайт, Спайком, Пиви и Совелием. Не всё было спокойно: за эти дни в библиотеку приходили несколько пони, чтобы поспорить с Твайлайт. Они считали, что Никс следует держать взаперти или, вообще, увезти куда подальше, но таким пони Твайлайт исправно накручивала хвосты и захлопывала перед их носами дверь, после чего каждый раз успокаивала Никс, говоря, что та не заслуживает ни одного из наказаний, которых они требовали.

Всё это было терпимо, пока не пришли трое, которые всерьёз вознамерились забрать Никс силой. Они собирались запереть её где-нибудь, пока им не удастся убедить Селестию в том, что её нужно изгнать. Тот вечер выдался напряжённым, но с помощью своей магии и Спайка Твайлайт их прогнала. После этого она изменила своему правилу и прочла Никс не одну, а две сказки перед сном, чтобы малышка не расстраивалась.

Никс была так этому рада, что продержалась, не заснув, пока Твайлайт не дочитала до конца обе сказки, из-за чего на следующий день кобылка проспала дольше обычного. Было уже почти десять утра, поэтому Никс не удивилась, не обнаружив Твайлайт и Спайка в их кроватях. Удивительно для неё было то, что она не нашла их ни на кухне, ни в главном зале библиотеки.

— Г-где все? — спросила Никс сама себя, когда обыскала большую часть библиотеки. Её юный разум предательски позволил промелькнуть внутри неё искре страха. Мысль о том, что её снова бросили, не шла из головы крошечного аликорна, но, решительно тряхнув головой, ей удалось прогнать все сомнения.

Она знала, что Твайлайт не ушла бы просто так. Никогда бы и ни за что.

Это, однако, не снимало вопроса о том, куда все запропастились, и Никс продолжила исследовать библиотеку. Когда она спустилась поискать в подвале, до её ушей донёсся стук копыта о дерево.

Кто-то стучался во входную дверь, и Никс какое-то время раздумывала, стоит ли открывать. Пони за дверью легко могли оказаться из тех, что хотят её забрать. С другой стороны, Никс понимала, что там может быть и Твайлайт или кто-то из её друзей. Так что она решила по крайней мере посмотреть, кто пришёл.

Никс галопом проскакала до двери и направила свою магию, чтобы открыть её. Но несколько секунд ей не удавалось ухватить ручку. Магия кобылки сильно ослабла, и она до сих пор не привыкла к этому. Отчего-то она стала даже слабее, чем когда Твайлайт только нашла её. Но как бы там ни было, приложив некоторые усилия, Никс смогла отпереть дверь и открыть её с помощью своих копыт.

— Вот ты где!

Никс отскочила назад, и из её рта вырвалось короткое "ой!". На пороге библиотеки стояла Устроительница Вечеринок Всея Понивилля, Пинки Пай. Розовая пони, в шутку припугнувшая малышку, тут же проскользнула внутрь библиотеки, прямо к Никс, и стала весело трепать её гриву.

— Я так боялась, что ты проспишь всю вечеринку, но Твайлайт запретила будить тебя до одиннадцати. По мне, это немного грустно, ты ведь уже столько веселья пропустила, но потом я услышала, как тут кто-то ходит. Поэтому я догадалась, что ты проснулась и решила постучаться, и оказалась права! Значит, ты можешь прийти на вечеринку пораньше и от души повеселиться! Могу поспорить, что если очень серьёзно постараемся, то наверстаем всё, что ты пропустила за тот час, пока сопела в подушку, как мадам Сопелкина!

— Пинки Пай, прекрати! — полу-простонала, полу-рассмеялась Никс. Малышка выбралась из-под не прекращавшего трепать её макушку копыта земной пони и попятилась от неё на несколько шагов. — В чём дело? Какая вечеринка?

— О, это моя благодарительная за спасение Понивилля от кучи жутких-прежутких монстров Вечеринка. Эй, угадаешь, в чью она честь?

— В честь Твайлайт?

— Нееееет... — протянула нараспев Пинки.

— В честь Рэйнбоу Дэш?

— Нет! — хихикнула Пинки Пай.

— В честь Эпплджек?

— Даже не близко.

— ...В честь Флаттершай?

— Ух, тебе почаще надо играть в угадалки. В честь тебя, глупенькая кобылка!

— Меня?

— Ну да. Само собой, Эпплджек, Рэйнбоу Дэш, Твайлайт и Флаттершай помогли, но по-настоящему спасла-то всех ты. Ты разломалась на клоны и летала повсюду, спасая пони, как армия супер-героев! Ты метала такие большие молнии с таким БА-БАХ и лягалась с таким БЫ-ДЫЩЬ, и швыряла монстров в лес, а они такие: ИУУУУУУ-ПУУУХХХ!!! Это было просто обалденно!

На лицо Никс скользнула улыбка.

— Ты правда так думаешь?

— Агась! Давай, пошли, все наши знакомые уже у Сахарного Уголка, и они так обрадуются, когда тебя увидят! Хотя, скорее, там все, кого знаешь ты. Я знаю всех в Понивилле, а они бы не поместились в Сахарном Уголке. А ещё некоторые, кого я знаю, ведут себя, как злючные злюки. Некоторые, когда услышали о нашей вечеринке, даже пришли сказать, что я не должна её устраивать. Они сказали, что ты не заслужила вечеринку. Ну разве не грубо?

— В общем, не важно, — продолжала Пинки. — Все мои друзья там, и все твои друзья тоже, а ещё там есть и пара других пони.

— А теперь пошли! — протрещала Пинки Пай. Раньше, чем Никс успела что-то сообразить, Пинки пропустила копыто у неё под животом. Дальше потребовалось только одно уверенное движение этого копыта вверх, чтобы Никс обнаружила себя подброшенной в воздух. Кобылка вскрикнула, перебирая ногами, и припонилась на спину Пинки Пай. Розовая пони, не став дожидаться, пока малышка сможет как следует ухватиться, ринулась вперёд.

Спустя всего какое-то мгновение Пинки галопом неслась по понивилльским улочкам, а Никс на её спине делала всё, что было в её силах, чтобы не свалиться.

~~~

— МЫ ПРИШЛИ!!! — пропела Пинки, ворвавшись в двери Сахарного уголка. От такого внезапного её прибытия многие пони в кондитерской вздрогнули от неожиданности. Едва не сбив с ног нескольких гостей, имевших несчастье оказаться на пути энергичной земной пони, Пинки Пай затормозила, проскользив копытами по полу, и остановилась в середине зала. Верхом на ней сидела слегка контуженная Никс, которая крепко жалась к её спине.

Когда Никс осмелилась открыть глаза, её взгляд был встречен ленточками, шариками и плакатами с поздравлениями, которыми был густо украшен Сахарный уголок. Никс даже заметила торт, который украшала небольшая фигурка, достаточно похоже изображавшая её взрослую версию, стоящую над поверженной звёздной волчицей. Вместо глаз у зверя были крестики, а его язык комично свисал из пасти.

Но, что важнее всего, Никс увидела приветливые улыбающиеся лица пони, которых ей мучительно не хватало в те дни, что она провела как Найтмэр Мун. Их тут было не так уж много. Зал был едва заполнен наполовину, но всё равно, это было больше, чем ожидала Никс. В числе собравшихся были Твайлайт с подругами, Черили, родители Свити Белль, родители Скуталу и несколько других жеребцов и кобылиц. Были даже несколько пони, которых Никс не узнала, но и они, казалось, тоже были рады её видеть.

И тут были не только взрослые. Не успела Никс прийти в себя после поездки верхом на Пинки, как оказалась в сердце кучи малы из жеребят. Эпплблум, Скуталу, Свити Белль и Твист освободили Пинки Пай от седока, повалив в прыжке Никс на пол и навалившись на неё счастливой хохочущей грудой.

— Похоже, Твайлайт не врала! Ты снова нормальная! — радостно объявила Эпплблум, выбираясь из кучи кобылок. Остальные тоже стали подниматься на ноги.

— Странно, наверное, перестать быть взрослой, — заметила Скуталу, — но всё равно здорово, что ты вернулась, Никс.

— С-спасибо. Это правда здорово. Я так по вам скучала, — сказала, улыбаясь, Никс, но улыбка быстро увяла, и кобылка нахмурилась. — Слушайте, простите меня, что заперла вас в темнице. Я правда не хотела, но Спелл Нексус убедил меня, что...

— Мы знаем, — успокоила Никс Эпплблум, положив ей копыто на плечо. — Было страшновато, но Твайлайт объяснила нам, почему ты так сделала.

— Мне всё равно очень жаль, девочки. Я честно не хотела.

Пришла очередь Свити Белль подойти к Никс с обнадёживающей улыбкой.

— Всё нормально, мы все уже тебя простили.

— Ага, это... ЭЭЭЭЭЙ! — Скуталу обошла Никс сбоку и указала копытом ей на бедро. — И когда это у тебя появилось?

— Что появилось? — спросила Твист, вопросительно склонив голову.

— У Никс есть кьютимарка! — подпрыгнув, воскликнула Эпплблум. В следующую же секунду они со Свити Белль и Твист стояли рядом со Скуталу и изучали новую метку. — Что это? Лопата?

— Нет, черенка же нет. По-моему, это наконечник стрелы, — возразила Свити Белль.

— Он недостаточно заострён для стрелы. Эм, может это... эм... — попыталась начать Скуталу, но её перебили.

— Это щит, — произнесла Никс с гордой улыбкой, несмотря на озадаченные взгляды подруг.

— Щит? И какой же надо иметь особый талант, чтобы заработать щит в качестве кьютимарки?

— Твайлайт говорит, что мой талант — защищать других пони, даже если мне придётся принять удар на себя, как когда я защищала Понивилль во время нападения.

— Это довольно круто, — кивнула Скуталу. — Не так круто, как метка Рэйнбоу Дэш, но всё равно круто.

— Но... я же всё равно могу быть метконосцем, да? — спросила Никс.

— Ну конечно! — воскликнула Свити Белль. — С тех пор, как ты посвятила в метконосцы Твист, мы пересмотрели условия членства. Пони, которые уже получили свои метки, могут вступать в наш орден при условии, что будут помогать найти талант тем членам, у кого кьютимарки ещё нет. Хотя тебе придётся много работать, чтобы не отставать от Твист. Она постоянно нас выручает.

— Ой, да ладно, я просто закуски приношу, — призналась Твист, застенчиво почесав в загривке.

— Но это обалденные закуски, а ещё ты помогаешь придумывать новые занятия, чтобы искать таланты, — заметила Эпплблум.

— Эй, начала Скуталу, — может, у кого-нибудь из нас будет метка, как у Никс? Может, стоит попробовать защищать других пони?

— Но от чего нам их защищать? — спросила Свити Белль.

Никс ощутила, как в её груди нарастает беспокойство. Ей не хотелось отпускать подруг гулять по Вечносвободному лесу, чтобы они задирали там какого-нибудь из монстров, которых она прогнала из Понивилля. И тут Никс заметила подвешенную к потолку пиньяту в форме гидры.

На её лице возникла хитрая улыбка, и она указала копытом на пиньяту.

— Вы знаете, эта гидра выглядит довольно злобно и страшно. Мы же не хотим, чтобы она кого-то здесь обидела...

— Ага, она довольно большая и гадкая, — согласилась Скуталу. Потирая подбородок копытом, она оценивала монстра. Четыре кобылки подхватили идею Никс и, напугав добрую половину посетителей, хором закричали:

— МЕТКОНОСЦЫ — СОКРУШИТЕЛИ ПИНЬЯТНЫХ МОНСТРОВ!!! ЙЕЕЕЙ!

Орден Метконосцев, который теперь состоял из пяти энергичных кобылок, устремился на поиски повязки на глаза и палки, которой можно будет разломать пиньяту... точнее, защитить невинных гостей этого праздника от ужасного монстра из папье-маше, который — так уж совпало — случайно оказался набит конфетами.
~~~

— Меток так и нет, но конфеты отличные, — произнесла Эпплблум, усаживаясь с Метконосцами за стол. Неподалёку от них валялись разбросанные по полу остатки поверженной пиньяты. Цветастую гидру из папье-маше, которая являла собой невероятную угрозу для всех посетителей Сахарного Уголка, одолела Скуталу. Победу ознаменовал великолепный взрыв из конфет, и все жеребята и кобылки, которые пришли на праздник, радостно закричали и кинулись собирать свою долю добычи.

— Ну, Никс, — начала Свити Белль, проглотив очередной кусочек шоколадки, — каково быть королевой?

Погрузившись в воспоминания, Никс чуть высунула язык.

— Честно сказать, мне не особенно понравилось.

— Правда? Я к тому, что разве не круто жить в таком здоровенном замке и когда тебе столько пони прислуживают? — спросила Эпплблум. — Могу поспорить, еда там тоже была отличная, не хуже этих десертов.

— Иногда, но повар там всегда делал еду слишком мудрёной. Я просила сэндвич, а шеф постоянной превращал это в произведение искусства.

— Но та помадка, которую ты нам прислала, была хороша! — воскликнула Скуталу. — Она не испортилась даже после того, как на неё села Свити Белль.

— Поверить не могу, что ты её съела, — откликнулась единорожка.

— Ну и что? Она была нормальная, просто слегка расплющенная, — оправдалась Скуталу, прежде чем отправить в рот ещё одну конфетку. Но Свити Белль не была готова просто так оставить эту тему, и через пару мгновений они с пегаской увлеклись дискуссией о том, в каких случаях есть сладости нормально, а в каких — нет. Эпплблум, Твист и Никс время от времени тоже подключались к разговору, но в основном они сидели, поглядывая на Скуталу со скривившимися мордашками, потому что та открыто призналась, что готова съесть печенье, даже если его уронят в грязь. Во всяком случае, после того, как отряхнёт его.

Во время этого разговора Никс краем глаза заметила какое-то поблёскивание и повернулась в его сторону. В дверях Сахарного Уголка показалась знакомая пара кобылок, на голове одной из которых сверкала тиара.

— Разве я не права, Никс?

Никс мотнула головой и повернулась к подружкам.

— Что? Извини, я прослушала.

— Я спросила, круто ли иметь гриву, как у Принцессы Селестии, — повторила Свити Белль.

— Я думала, мы говорили о всеядности Скуталу.

— Да, но потом Эпплблум что-то сказала о гриве и хвосте, которые были у тебя, пока ты была большой, и мы стали говорить об этом. Ты совсем не слушала? — спросила Твист, закидывая в рот ириску.

— Простите, я отвлеклась, но да, по-моему, это было прикольно.

— Хотела бы я иметь такую гриву, — сказала Свити Белль. — Она у тебя была такая красивая.

— Красивая — это фигня, — возразила Эпплблум. — Я бы хотела делать гривой всякие штуки. Если бы у меня была грива, как у Никс тогда, я бы могла доставать печеньки, которые Биг Мак убирает на верхнюю полку.

Пока подруги пустились в обсуждение преимуществ волшебных грив, Никс, извинившись, покинула их компанию. Пройдясь по праздничному залу, Никс нашла Твайлайт возле чаши с пуншем. Единорожка говорила с почтальоншей Дитси Ду.

— Тебя это точно не затруднит?

— Ни капельки, — уверяла Твайлайт. — Я с удовольствием помогу Динки с её магией.

— Спасибо, Твайлайт. После той пьесы мой маленький маффин только и твердит всё время о магии. Спарклер пытался учить её сам, но она настроена учиться только у тебя. Представляю, как она обрадуется, когда узнает, что ты согласна с ней позаниматься.

— Эм, Твайлайт? — негромко вмешалась Никс, воспользовавшись небольшой паузой в их разговоре.

— Да, Никс. Как ты? Веселишься?

— Ага, но... — Никс помолчала и оглянулась через плечо на двоих стоящих в углу кобылок, которые не играли и не говорили ни с кем из гостей. — Почему тут Даймонд Тиара и Сильвер Спун?

— Я знаю, что они тебе не нравятся, Никс, но я попросила их прийти.

— Зачем ты их позвала?

— Помнишь, что ты с ними сделала, когда только стала взрослой? — спросила Твайлайт строгим родительским тоном.

Ушки Никс прижались к голове, когда кобылка вспомнила, как превратила их в изгоев, практически обвинив в своём возвращении.

— Да, помню.

— Тебе не кажется, что стоит перед ними извиниться?

Никс нахмурилась и снова бросила взгляд на отравлявших её школьную жизнь кобылок.

— Ну, наверное. А что, если они не примут извинения?

— Это уже их дело, — ответила Твайлайт и ласково потрепала Никс по голове. — Давай, ступай.

Никс надулась, но всё равно пошла, куда было сказано. О предстоящем разговоре она думала без удовольствия. Малышка не могла себе представить, чтобы из него могло выйти что-то хорошее. Но всё равно, Твайлайт была права: нужно извиниться за то, что она сделала перед каждым пони, в том числе и перед Даймонд Тиарой и Сильвер Спун.

— Ой, гляди-ка, Сильвер Спун, это же "великая" королева всея Эквестрии, — язвительно проговорила Даймонд Тиара, когда заметила приближающуюся к ним Никс. — Чего желаете, Ваше Величество? Ох, дайте-ка угадаю. Вы снова хотите унизить нас перед всем городом. Ой, или вы опять хотите забрать у меня папу?

— Я... Я... — пыталась начать Никс под обвиняющим взглядом Тиары. Ей снова пришлось справляться со своим юным сознанием. Будучи Найтмэр Мун, она бы не стала терпеть такое отношение, но сейчас она маленькая кобылка...

Впрочем, хоть и кобылка, она всё равно не хотела это терпеть. Она чувствовала себя виноватой, слова Тиары ранили, и Никс не могла не признаться себе, что ей хочется расплакаться. Однако же это не означало, что она обязана плакать. Пусть она снова кобылка, но это не значит, что она должна опять стать такой же слабой и беспомощной, какой была раньше. Она будет смелой и не отступит перед Даймонд Тиарой. В конце концов, раз она справилась с ордой монстров, значит и с парой задир совладает.

— Я хотела извиниться.

Даймонд Тиара и Сильвер Спун переглянулись. Они не ожидали, что Никс подошла к ним за этим. Уголки губ Тиары быстро опустились.

— Извиниться? Извиниться?! За кого ты нас держишь? Мы не дуры! Ты ненавидишь нас почти так же, как мы тебя! Зачем это тебе вдруг извиняться?

— Потому что я поступила плохо, и... и это не зависит от того, нравитесь вы мне или нет. Я всё равно должна извиниться.

— Ооох, ну спасибо тебе. Теперь-то, конечно, нам гораздо лучше.

Никс почувствовала, что начинает сердиться.

— Я просто пытаюсь быть вежливой. Зачем вы двое вообще сюда пришли?

— Мы просто пришли посмотреть, как отстойно тут будет, и поесть бесплатных тортов. Может, ты теперь уже уберешься отсюда и будешь вежливой со своими пустобокими подружками? — спросила Тиара, небрежно отмахнувшись. — Не надо нам твоих любезностей, Найтмэр Мун.

Никс нахмурила брови, борясь с порывом перевернуть Тиару кверху ногами своей магией. Это была часть её старой личности, частичка Найтмэр Мун, которая сохранилась в ней, несмотря на превращение обратно в жеребёнка. Эта же самая вспыльчивость заставляла её кричать на стражу и прислугу, когда те не подчинялись или обсуждали её приказы. И это из-за неё же ей так хотелось сдавить тощую шею Спелл Нексуса, когда он чуть не убил Твайлайт.

Этот нрав достался Никс, но она способна сдерживать такие порывы прежде, чем сделает нечто, о чём потом пожалеет. Она принесла свои извинения. И раз эти двое так хотят оставаться грубиянками и задирами, то это их дело. Резко развернувшись, Никс направилась обратно, изо всех сил стараясь успокоиться. Ей очень хотелось сохранить невозмутимый вид и не показывать перед забияками, что творится у неё внутри, но её копытца топали по полу чуть громче, чем требовалось, а её крылышки слегка подрагивали.

Злость на Даймонд Тиару и Сильвер Спун так её увлекла, что она прошагала бы мимо Твайлайт, но единорожка этого не допустила, наступив кобылке на хвост и строго спросив:

— Ты извинилась?

— Да, — ответила Никс отчасти жалобно, отчасти ворчливо, — но им всё равно.

— Это ничего, — сказала Твайлайт, убирая копыто с хвоста Никс, чтобы кобылка могла развернуться. — Главное, что ты поступила правильно. Может, тогда разрежем торт?

Никс улыбнулась, и её гнев на Тиару и Спун утих. Не важно, что она им не нравится: у неё и так есть Твайлайт и подруги. А больше она ни в чём не нуждалась.

Ну... разве что торт выглядел очень аппетитно.

~~~

— Что ж, сестра, похоже, Кантерлот в основном хорошо принял твоё преображение, — обратилась Селестия к Луне, с которой они прогуливались по залам королевского дворца. Принцессам требовалась поистине королевская выдержка, чтобы не сбиться с ног, успевая разбираться со скопившимися делами и одновременно делать необходимые публичные заявления, но сейчас у них выдался небольшой перерыв.

— Они восприняли это как символ поражения Найтмэр Мун. Как будто, "повергнув" великого монстра, я вернула свою силу. Может, это и не чистая правда, но я не вижу смысла их поправлять.

— Ты достойно рассуждаешь, сестра, но я боюсь, что "чистая правда" со временем всё же обнаружится. Некоторые пони из Понивилля уже прислали мне письма о том, что Твайлайт не наказывает Никс, как, по их мнению, следовало бы. Шайнинг Армор был на удивление криклив. И ещё было письмо от некоего Филси Рича, который жаловался, что его дочь, Даймонд Тиара, была приглашена на праздник в честь Никс.

— Праздник? — озадаченно переспросила Луна.

— В приглашении, которое получила я, говорилось, что это "благодарительная за спасение Понивилля от кучи жутких-прежутких монстров Вечеринка", которую устроила носитель Элемента Смеха, Пинки Пай. Если память меня не подводит, то праздник проходит как раз сейчас.

Луна слегка усмехнулась, припомнив, как сама встречалась с Пинки Пай.

— Она умеет устраивать большие праздники. Надеюсь, Никс понравится.

— Кстати о Никс, должна признать, меня не оставляет любопытство. Я считаю, что ты разрешила вопрос с Твайлайт и Никс как нельзя лучше, забрав свои силы и воспоминания, но...

— Хочешь узнать, как я это сделала? — перебила Луна.

— Да, я не слышала о таких заклинаниях, — кивнула Селестия.

Улыбка ускользнула с лица ночной принцессы, и её взгляд устремился в пространство перед собой.

— Это заклинание, созданное из мрачной зависти и дурных намерений. Я стала задумываться о том, чтобы задержать луну в небе, ещё до того, как окончательно превратилась в Найтмэр Мун. Я знала, что не смогу долго сопротивляться тебе и твоему солнцу, учитывая, что тогда ты была старше и помимо возраста превосходила меня и в силе. Так что я стала учиться и создала заклинание, которое дало мне возможность красть магию. Цветы, деревья... пони... Я забирала не только магическую силу. Проходя мимо какого-нибудь пони с уникальными познаниями в магии, забирала и их.

— Я пользовалась этим заклинанием, чтобы стать сильнее, — призналась Луна, и было слышно, что она стыдится этих слов. — Когда я собрала достаточно магии и знаний, я использовала их, чтобы превратить себя в Найтмэр Мун. Я вобрала эту магию в себя и стала кобылицей, которая с лёгкостью могла бы выстоять против пони, которой тысячу лет назад была ты. Это... ужасное и тёмное искусство.

Сёстры всё так же шли по коридору дворца, только Селестия прижалась ближе к Луне и ободряюще мягко её подтолкнула.

— Не терзай себя, сестра. Это всё в прошлом, и ты нашла способ использовать это заклинание на доброе дело.

— Я рада, что ты поддерживаешь меня. Мне не хотелось, чтобы Никс была вынуждена жить с моими ошибками. Мне захотелось забрать их, и тут я впервые за многие столетия вспомнила о том заклинании. Я почти забыла о нём: не вспоминала с тех пор, как стала Найтмэр Мун. Может, поэтому Никс о нём и не знает. Это маленькое чудо, что она помнит только то, о чем я думала, когда мы с нею были единым целым. Но всё-таки, как только я вспомнила про заклинание, я сразу поняла, что это лучшее, что я могу для неё сделать.

— Мы и надеяться не могли, что всё разрешится лучше, — согласилась Селестия. Многие пони в Эквестрии до сих пор боятся и отвергают Никс из-за того, что она сделала, но пока есть те, кто видят в ней хорошее, я уверена, что она сможет найти себя.

— А ещё ты забыла сказать Твайлайт, что отправила в Понивилль пару стражников под прикрытием на случай, если на Никс попытается напасть разъярённая толпа, — добавила Луна.

— Просто предосторожность, ничего больше.

— Не волнуйся, сестра. Я никому не скажу, — заверила её Луна, когда они подошли к месту назначения. Обеденный зал уже был до отказа наполнен пони. Все они собрались по случаю очередного праздничного обеда, и на этот раз принцессы принимали у себя высший свет Мэйнхэттена, которому не терпелось поприветствовать возвратившихся Благородных Сестёр.

Селестия и Луна заняли свои места во главе стола, рядом с ними сидели мэр Мэйнхэттена и крупнейшие бизнеспони города. Когда принцессы произнесли приветственную речь, в зал внесли блюда.

Бизнеспони возле Селестии и Луны вскоре погрузились в обсуждение экономических последствий краткосрочного правления Найтмэр Мун. Эти разговоры принцессы слушали только вполуха. Луна была увлечена едой, изголодавшись после напряжённого утра, в то время как Селестия вяло копалась в своей тарелке, изредка отщипывая кусочки от своей порции.

— Что такое, сестра? Ты не голодна? — негромко прошептала Луна, прежде чем в очередной раз набить рот.

— Голодна, но я и так слишком много съела за завтраком, — прошептала Селестия в ответ, стараясь не привлекать внимание сидящих рядом пони. — После всего, что мы сегодня съели, мне, пожалуй, вообще не стоит притрагиваться к еде, кроме разве что салата. Иначе мне придётся пропустить ужин.

Луна тихонько рассмеялась себе под нос.

— Я по-прежнему считаю, что ты слишком печёшься о собственном весе.

— Ты можешь есть, сколько тебе угодно, а я, если ты не забыла, всегда чуть внимательнее относилась к своей фигуре, — отрезала Селестия, после чего бросила короткий взгляд на свои бока. В этот момент к ней подошёл официант. Он что-то прошептал ей на ухо, после чего ушёл так же быстро, как и появился.

— Что случилось? — спросила Луна, застыв с вилкой у рта.

— Это Спелл Нексус, — прошептала Селестия. — Он ворвался в темницы замка.

— Ворвался?

— У него помутился рассудок от того, какую роль он сыграл в возрождении Найтмэр Мун, хотя, насколько я понимаю, он, как и остальные Дети Найтмэр, был поражён паразитической магией.

— Значит, он ворвался в темницы, чтобы наказать себя?

Селестия кивнула, проглотив кусочек салата и аккуратно утерев рот.

— Да, Спелл Нексус всегда любил излишне драматизировать. Видела бы ты его, когда он был моим учеником. Он как-то разбил в замке вазу и был уверен, что после этого я должна изгнать его из королевства. Просто королева драмы.

— Может, ты хотела сказать "король"?

— Нет, королева, — подтвердила Селестия, слегка усмехнувшись. — Никому не рассказывай, но когда он срывается на крик, у него очень высокий голос.

— Поверю тебе на слово, сестра, — хихикнула Луна. — И всё-таки, что ты будешь делать?

— Я оставлю тебя развлекать наших гостей, а сама пойду убеждать его не запираться в темнице, — ответила Селестия, вставая из-за стола. — А ещё, если я знаю его так же хорошо, как думаю, мне придётся убеждать его, что не обязательно покидать пост директора моей школы.

— Хочешь, я оставлю тебе десерт? Это должен быть облачный торт, твой любимый.

Селестия вздрогнула, остановившись в нескольких шагах от своего места. Спустя пару напряжённых мгновений она метнула на Луну короткий взгляд.

— Оставь мне маленький кусочек... маленький кусочек, Луна.

Луна кивнула, провожая взглядом сестру, после чего вернулась к своей тарелке. Затем она жестом подозвала проходившую мимо официантку, наклонилась к ней и, озорно улыбаясь, тихо прошептала:

— Прошу вас, проследите, чтобы для моей сестры оставили большой кусок облачного торта. И чтобы на нём было как можно больше крема. А вообще, отложите для неё один из тортов и проследите, чтобы его доставили вечером в её покои.

— Разумеется, Ваше Высочество, — ответила официантка и отправилась исполнять поручение, в то время как Луна вновь отправила в рот полную вилку еды, воображая, как отреагирует Селестия, обнаружив в спальне целый облачный торт.

~~~

Возвращаясь в библиотеку, Твайлайт устало улыбалась. Спайк и Никс без задних ног спали у неё на спине. Праздничный день основательно их измотал. Рядом с Твайлайт шла Рэрити, неся на своей спине дремлющую Свити Белль.

— Думаю, сегодня даже Пинки Пай устала, — проговорила Рэрити. Усталость ясно слышалась и в её собственном голосе. — Я в первый раз вижу, чтобы она поднималась к себе на чердак пешком, а не прыжками.

Твайлайт рассмеялась и кивнула.

— Да уж, но всё равно было весело.

— Это точно, Твайлайт, это уж точно, — согласилась Рэрити. — Но я должна тебе кое-что сказать, пока не забыла.

— Что?

— Ну, когда всё это только начиналось, я решила, что ты сошла с ума: взяла к себе кобылку, которая, как оказалось, была Найтмэр Мун. И дело не только в Никс, но и в тебе. Я знаю, что у тебя был Спайк, но я всегда считала, что с его воспитанием тебе помогала Селестия.

— Ну, да. Она и некоторые профессора из школы.

— Вот именно. Я боялась, что Никс может оказаться чем-то ужасным и боялась за твою безопасность, но я также боялась, что ты не понимаешь, во что впутываешься. Воспитание кобылки — это огромная ответственность, а Спайк для тебя всё-таки скорее помощник. Он ведь в состоянии о себе позаботиться. Я хочу сказать, что никогда не была так рада, что ошиблась. Ты превосходно справилась с Никс. То есть, ты помогла измениться Найтмэр Мун. Немногие пони могут похвастаться таким родительским талантом, чтобы изменить одного из самых ужасных злодеев в истории Эквестрии.

— Спасибо, Рэрити. Слышать такие слова от тебя особенно приятно.

— Только не давай им вскружить тебе голову, — предостерегла подругу Рэрити. — Может, до сих пор у тебя всё получалось здорово, но оставайся настороже. Поверь мне, стоит расслабиться и ослабить бдительность, как маленькая кобылка впутается в неприятности быстрее, чем ты можешь представить. Я до сих пор не понимаю, как так Свити Белль смогла стянуть мой золотой шёлк для плащей Метконосцев, что я даже не заметила.

Твайлайт слегка хихикнула. Ей не впервой было слышать о неприятностях, которые Свити Белль доставляет своей сестре.

— Я постараюсь это учесть.

— Очень на это надеюсь, — заметила Рэрити, когда они подошли к перекрёстку. — К сожалению, похоже, что тут наши пути расходятся. Мне нужно отнести Свити Белль к родителям. Тут я должна сказать adieu, Твайлайт.

— Доброй ночи, Рэрити, — ответила Твайлайт с улыбкой. Всего через несколько минут после прощания с подругой Твайлайт оказалась у Библиотеки Золотого Дуба. Она разложила Никс и Спайка по кроватям, а сама тихонько спустилась вниз. Там она достала свиток, чернильницу, уселась с ними за письменный стол, освещённый свечами, и стала писать.

Дорогая Принцесса Селестия,

Я просто хотела поблагодарить вас и Луну за то, что позволили Никс остаться со мной. Хоть большая часть Эквестрии и относится к ней недружелюбно, я могу вас уверить, что после сегодняшнего праздника у Никс есть друзья среди понивилльцев. Это пони, которые способны увидеть, кто она сейчас, и которым не важно, кем она была раньше.

Воспитывая Никс, я поняла, что если пони захотят измениться, то это возможно. Особенно, если им помогают верные друзья. Когда я впервые увидела Никс, то, как и Вы, испугалась, что передо мной Найтмэр Мун. Даже когда со временем узнала её робкую натуру, я по-прежнему боялась правды, и я понимаю, что старательно отрицала всё, что указывало на её истинное происхождение, чтобы только успокоить свои собственные страхи.

И тем не менее, несмотря на всё случившееся, всё кончилось не так мрачно, как могло бы. Судя по тому, что я слышала, даже после полного возрождения Никс не вела себя как Найтмэр, о которой рассказывается в книгах и легендах. Время, которое она провела как моя дочь, которое она провела с друзьями, изменило её к лучшему.

И если даже сама Найтмэр Мун способна стать лучшей пони, тогда, я думаю, это под силу любому.

Ваша верная ученица,

Твайлайт Спаркл

Конец

От автора

Надеюсь, что всем понравились “Грехи Прошлого”. Эта история стала гораздо больше и популярнее, чем я когда-либо мог ожидать или надеяться, и тот факт, что моя работа привлекла столько внимания, помог мне многому научиться. Я никогда раньше не переписывал рассказы, никогда не обновлял их, чтобы они соответствовали канону, но ради такого количества читателей, мне хотелось постараться, чтобы “Грехи Прошлого” были как можно лучше, и я хочу поблагодарить всех за терпение, пока мы с Бэтти работали над тем, чтобы сделать историю лучше, учтя все ваши замечания в комментариях.

И тем не менее, путь Найтмэр Мун после радуги Элементов, её путь к искуплению окончен… пока что. Мы с Бэтти понимаем, что можно рассказать ещё немало историй об этой альтернативной версии Эквестрии, которая, как и сам сериал на данный момент, приобрела несколько драматические очертания. Вероятнее всего, если мы решим продолжить работу, то новые истории будут представлять из себя короткие зарисовки о повседневности.

И всем, кто прочёл эту историю — онлайн или в печатном виде — я хочу сказать спасибо. Спасибо, что читали; спасибо, что приняли мою безумную интерпретацию событий сериала, и спасибо, что подарили “Грехам Прошлого” такую известность.

Итак, ещё раз спасибо, что прочли, держите руку на пульсе. Скоро вас ждут новые истории о Никс.

Пен Строук