Эквестрия-84

Пролог

Из громкоговорителя на улице доносился уже порядком надоевший гимн, в очередное, уже неизвестно какое по счету утро, поднимающий жителей города на трудовые подвиги. Владимир нехотя оторвал отекшее лицо от подушки и, включив лампу, попытался сконцентрироваться на часах, мерно тикающих на столике.

Время было как всегда ранним, 6.05. Вставать не хотелось совершенно, но расписание военного городка неумолимо: уже в 7.30 он предъявлял пропуск охраннику на КПП у института. Зачем КПП в закрытом городе, населением в тысячу человек, где все друг друга знают, Владимир не знал, да и не задумывался никогда. Таков порядок. Во дворе градообразующего института, НПИ №585, все казалось неизменным, как в 1968ом, когда Владимир Семиров, еще комсомольцем впервые прошел до кабинета секретаря горкома. Его тогда еще удивило, что партийный деятель управляет НПИ, которые обычно напрямую были подконтрольны оборонщикам.

Однако со временем он привык к этому «особому партийному контролю», благо на деле он ничем не отличался – не партиец стоял надзирателем за спиной генерала, а наоборот. Ну а вездесущие КГБшники довершали картину обычного предприятия, разрабатывавшего и внедрявшего самую нужную и важную для советского ядерного щита технику. По крайней мере, так гласил плакат у входа в знакомый кабинет, перешедший под начало Владимира уже почти 3 года как. Правда, радости по поводу надвигающегося юбилея у Семирова не было – последние полтора года на предприятии творился настоящий кошмар – заявленная американцами система СОИ никак не давала покоя высокому руководству, и несмотря на заверения от всех, кто мало-мальски разбирался в проблеме, в нереальности подобного проекта, старики из ЦК требовали в течение трех лет проект, а еще через пять – реализацию советского аналога, который как известно должен быть быстрее, выше и сильнее заокеанского.

Именно такой приказ был передан холеным лейтенантом, прилетавшим из самой Москвы. Хотя вместе с заданием прилагалось и впечатляющее финансирование, доступ оборудованию под грифом ОГВ, расширению и без того довольно богатого разнообразия в городской «Березке», Владимир смотрел в будущее безо всякой уверенности – за провал, который казался неминуемым, ожидала в лучшем случае отставка, а то и статья. Хоть сейчас и не 37ой год, но все зубы КГБ еще не растеряла, и за провал настолько важного задания можно было закончить вырубкой леса на Колыме. От такого удара, Владимир чуть было не начал пить – спасло только то, что водка оказалась не его стихией, да и ГБшный куратор НПИ, Николай Цешин, мягко намекнул, что поспособствует в случае провала, если не индульгенцией, то хотя бы более-менее почетной отставкой, взамен требуя лишь проявить какое-никакое рвение в решении задачи.

Трудовой день Владимира начинался весьма стандартно для управленцев его уровня. Просмотр утренних отчетов, наказание невиновных, награждение непричастных – написание своих отчетов, для госбезопасности и для партии и, если остается время – партийная активность, статейка для стенгазеты. Ничего сверхъестественного, просто выдумки на предмет развития новейшей военной техники, которую Владимир в молодости очень любил, что и привело его сначала в МГТУ, а потом и сюда.

Но не сегодня. У двери его сразу подкараулил один из ученых, Леонид Заренко, невероятно настойчиво требуя пройти с ним на полигон, причем был он не один, а с Цешиным, который тоже посоветовал Владимиру не задерживаться. На памяти Владимира, подобное случалось лишь один раз, когда там подорвался новенький мобильный комплекс ПВО, присланный смежниками на установку систем наведения. Выгнав из головы неприятные мысли, Семиров вместе с остальными направился к лифту в подземную часть города, которая была, возможно, больше надземной – все производства находились под надежной защитой земной тверди, укрепленной к тому же железобетонными блоками.

Подземный город был способен выдержать попадание атомной бомбы и располагал запасами для продолжения работы и после такого события. Работа эта заключалась в производстве и модернизации военной техники, коньком заводы были СУО и системы наведения, которые могли бы быть известны на весь союз, если бы не режим секретности, заставлявший маркировать изделия завода чуть ли не тракторным заводом при самом последнем колхозе. Через завод шел нескончаемый поток техники, не считая той, которая производилась на нем непосредственно. Благодаря этому на складах имелась внушительная коллекция самых разнообразных образцов советской военной науки, которые были временно подчинены военной части-гарнизону, располагавшейся официально в сотне километров от города, а де-факто на боевом дежурстве в подземных казармах. В целом на защите секретного объекта находилась без малого дивизия, со всеми тылами и средствами усиления, способными защитить город даже в случае прямого военного вторжения.

Во время спуска, Заренко дал своим спутникам по шлему с радио-ТПУ, висевших тут же в лифте. На минус четвертом этаже, куда вел двух первых лиц города Леонид, находился большой подземный полигон, закрытый от наблюдения спутников шпионов. Посреди полигона стояло нечто невообразимое: множество коробок, переплетенные проводами, были расставлены неровным полукругом, прямо перед ними звенели от напряжения сотни натянутых от пола к потолку струн. Воздух около них искажался, будто над московским асфальтом в жаркую летнюю погоду, когда та счастливая половина жителей столицы, что имеет свое авто, в вечер пятницы дружным потоком, в едином порыве покидают город. Установка явно была включена, гудение эхом прокатывалось по внушительной площадке полигона, и, отражаясь от стен, многократно усиливалось, делая попытки Владимира что-то сказать без шлема практически бесполезными. Стоявших вокруг машины солдат это, однако, беспокоило мало – все оказались экипированы шлемами с переговорным устройством, как и у новоприбывших.

-Ну и что это такое? – не без раздражения от громкого шума, пробивавшегося под плотные наушники ТПУ, сказал Семиров.

-Это, товарищи, решение всех наших проблем. – Гордо ответил Заренко, жестом приглашая начальство подойти поближе к своему творению.

Глава 1

Твайлайт беспокоилась не на шутку – по всем её измерениям северное сияние над Вечнодиким лесом, сверкавшее всеми мыслимыми цветами, просто не могло существовать. Однако оно упорно игнорировало все законы магической науки и ночью освещало Понивилль не хуже полной Луны. Так как единственной ниточкой, по которой можно было получить хоть какую-то информацию из Вечнодикого леса, была Зекора, сразу же после расчетов Твайлайт собиралась направиться к ней, выяснить что происходит. Однако весточка от Зекоры пришла быстрее. Зебра собиралась на следующий же день прибыть в городок, так как сама не могла понять, что происходит.

Хотя друзья уверяли Твай, что простое сияние, тем более в Вечнодиком лесу, где все происходит само собой, может произойти когда угодно, и в этом ничего страшного нет, чувство тревоги никак не уходило из поняши.

Собравшись с мыслями, мисс Спаркл вышла из своего дома-библиотеки, так привычно и по-домашнему шелестевшего своими листьями, что его не хотелось покидать, и отправилась в сторону площади, где она сама назначила собрание, пригласив на котором кроме Зекоры она собиралась выслушать мнения своих друзей. Мелькнула мысль отправить весть Селестии, но Твай отбросила её как лишнюю – если они смогли справиться с ордой параспрайтов, реальной угрозой, то неужели стоит беспокоить Принцессу из-за какой-то аномалии в лесу? Нет, лучшая ученица не может себе позволить из-за каждой проблемы бегать за помощью, даже не разобравшись в чем дело.

Погода была как всегда прекрасная – днем пегасы устраивали дожди только в экстренных случаях, предпочитая не докучать обитателям города. Уже на полпути к площади Твай заметила в небе знакомый росчерк радуги, выписывающий, казалось, невозможные кульбиты в воздухе. Но уже через пару секунд этот росчерк уже шел рядом, оказавшись Радугой Дэш, которая, не теряя времени начала выпытывать у подруги причину, по которой они собираются.

-Ну что там такое, Твай? – только и успела сказать пегас, как вдруг звонкий голос Пинки Пай оборвал её на полуслове:

-Привет, вы тут собирались вечеринку в честь сияния над лесом устроить, да?

-Нет, Пинки, пока мы не знаем что там такое, не время праздновать.

-Как это не время?! Для вечеринки время найдется всегда! – как всегда весело проговорила розовая поняша.

На площади друзей уже поджидали Рерити, Эйджей и Флаттершай, вся команда была в сборе. Как только Твай еще раз объяснила всем, для чего они собрались – Радуга недолго думая решила слетать на разведку, пока остальные, как обычно, медленно возятся друг с другом.

Летний воздух был кристально чист, видимость отличная. Радуге нравились полеты, это не было секретом ни для кого. И сейчас она просто наслаждалась чистым летним воздухом, свободой, которую ей кроме неба не мог дать никто.

Так, где же было это сияние? Лес казался бесконечным, простиравшаяся до самого горизонта зеленая равнина, колышущая верхушками деревьев, была немного неприятна – сесть там практически нереально. Хотя Радугу и называли безответственной, она предпочитала всегда следить за безопасностью своих полетов, отчего, несмотря на все риски, ожидавшие её в воздухе в больнице с перевязанным крылом она оказалась лишь однажды. Поэтому голубая поняша приметила пару довольно крупных облачков – просто на всякий случай, если вдруг захочется присесть-передохнуть.

Но это много времени не заняло, вскоре Дэш поняла, что с обычной высоты ничего ей не обнаружить – надо подняться повыше. Свечой вверх, вот уже пухлые и пушистые облака остались далеко внизу, горизонт немного скруглился, показывая, что мир не такой уж и плоский, как кажется на первый взгляд.

Ага! Проплешина в лесу была уже довольно значительной – это сияние там хорошо поработало за эти пять дней. Целых пять дней они собирались, немыслимо! Дэш и сама хотела точно так же слетать туда сразу же, но Твайлайт её довольно резко остановила. Вопреки обыкновению, Дэш послушалась, какое-то предчувствие, в самой глубине, до сих пор говорило, что не стоило рваться сюда в одиночку.

И, возможно, даже с друзьями.

Ладно, всего один кружок и к остальным. Тем более, надо ведь сориентироваться и проложить дорогу, ведь плутания по Вечнодикому редко заканчивались без приключений, причем чаще таких, которых хотелось бы избежать.

С высоты, где разряженный воздух приятно щекотал ноздри, было удобно ориентироваться.

ОЙ. Неприятное чувство усилилось, но теперь это было не предчувствие – Дэш явно ощущала, что за ней кто-то наблюдает. Неужели оттуда, снизу, где с высоты было ничего не разобрать, но уже понятно что на месте леса образовалась небольшая деревенька, на вроде того же Понивилля, кто-то сумел её увидеть.

Ха! Не так быстро, кто бы ты там ни был. Радугу не просто так называли лучшим летуном в городе!

Ускорение, петля, скрываемся за редким на такой высоте облаком, выходим с совершенно непредсказуемой стороны, снова прячемся теперь уже в другом.

Только наблюдателю, казалось было все равно – он был быстрее, будто предугадывая, где поняша будет в следующую секунду, проникая своим зрением сквозь облака, как будто их не было, находя её там, где она и сама бы не смогла никого найти.

Дэш наконец поняла, что её так беспокоило. Взгляд был мертвый. Она не могла сказать, как, почему, но ощущала это всем телом, выгибающимся под перегрузками.

И теперь ей впервые за довольно долгое время стало страшно. По-настоящему. В небе она перестала быть хозяйкой. В её небе, в котором с детства ей не было равных.

Нужно вернуться к своим. Пока не поздно.

Мертвый глаз еще некоторое время следил за стремительно удаляющейся пони, иногда теряя её, находя снова, и, наконец, потеряв окончательно.

Тяжело дыша Дэш села около пятерки своих друзей у входа в лес.

— Твай. Не надо туда идти.

Для пятерки наблюдать испуганную Дэш было крайне неожиданным событием. И это для них, её лучших подруг – остальным самоуверенная пегаска никогда не показала бы минуту своей слабости.

— Что случилось? Ты убегала от кого-то? На тебя напали?

-Нет. Но там происходит что-то странное. Очень странное. Посреди леса огромная поляна, а на ней… я не знаю что там такое, спуститься туда я…

Испугалась. Конечно, Радуга не произнесла этого, но все было понятно без слов. Твайлайт тоже передалось это волнение.

— М-м-может действительно не стоит туда идти? – Флаттершай было бы достаточно куда менее явных признаков опасности, чем напуганная Дэш, поэтому желтая пони пыталась спрятаться в своей же розовой гриве.

— Нет. Мы пойдем. Потому что кроме нас это все равно сделать некому. А больше терять времени, судя по всему, нельзя.

Глава 2

Полевой лагерь кипел жизнью, солдаты один за другим прибывали из портала, принося с собой вещи, которых этот мир еще никогда не видел. Палатки раскинулись на довольной обширной площади, заняв всю поляну посреди леса, где впервые ступила нога человека.

Для всей исследовательской команды было большой неожиданностью, что с первого раза их прибор не только откроет портал в другой мир, но и этот мир окажется пригоден для жизни. После того как при помощи десятка роботов ученые проверили и перепроверили состав атмосферы, почвы, и даже растений, что при каждой проверке приводило к настоящей буре дискуссий в лаборатории, было решено отправить экспедицию на ту сторону, чтобы по лучше исследовать возможные выгоды от нового открытия. Об изначальной цели проекта все как то позабыли – открывались куда более широкие перспективы. Люди на базе чувствовали себя как Гагарин во время первого полета – еще бы, они стали первыми, кто смог оставить свой след на другой планете.

Правда, с Гагарина не брали полтора десятка подписок о неразглашении места его нахождения.

То, что это не Земля стало ясно почти сразу – растения оказались хоть и схожими с земными, но специалист без труда бы нашел различия. Сутки длились на пару часов меньше, но, что удивительно, они каждый раз различались на несколько минут, без какой либо закономерности, что поставило ученых в тупик, по их словам, такого просто не могло быть! Воздух оказался почти идентичен земному, а образцы почвы говорили о значительных залежах минералов.

В целом инопланетный лес производил впечатление обычного леса, а потому довольно быстро солдаты получили добро на его вырубку, так как, несмотря на теплую, летне-осеннюю погоду, в палатках жить нравилось далеко не всем. Точнее, никому не нравилось.

Живности в лесу первое время не наблюдалось – неудивительно, учитывая количество шума от строящегося лагеря, бензопил стройбата, и инженерных машин, которые начали разравнивать площадку под аэродром. Но через неделю все изменилось.

Ивану уже второй раз выпало стоять на посту. Ночи тут были удивительно светлыми, единственный спутник планеты каждую ночь освещал новый мир полным кругом серебристого света. За эту неделю не было выявлено ни одного нарушения периметра даже со стороны местной живности, не говоря уже о чем то другом. Иван усмехнулся, вспомнив, как ученые требовали от дозорных ловить каждую зверушку, которая пробежит мимо. Скука, казавшегося бесполезным дозора начала утомлять, когда солдат боковым зрением уловил какое-то размытое движение среди деревьев. Последними его словами был крик: «Стой, кто идет?»

Мантикора была голодна. Уже пару дней все звери вокруг её логова разбежались, распуганные новыми шумными созданиями, из ниоткуда появившимися посреди леса. Первое время мантикора опасалась подходить к такому многочисленному сборищу, но голод брал свое.

Подкравшись к лагерю, зверь принюхался, ошеломленный сотнями незнакомых запахов, но главным его удивлением было другое чувство – пришельцы были начисто лишены магии. Впервые мантикора видела таких беззащитных созданий. Это и стало последней каплей, голод уступил место азарту охоты: резким прыжком тварь сократила расстояние между первой жертвой нового мира, и резким ударом хвоста обезглавила её. Не теряя времени мантикора ринулась к следующей жертве, но едва истерзанный труп упал на землю, резкий вой заставил мантикору замедлить свою смертельную гонку. Казалось, со всех сторон к охотнице потянулись огненные линии, больно впивающиеся в крупное тело зверя. Неожиданная боль ошеломила мантикору, заставив её, схватив тело, ринуться обратно к лесу. Но внезапно тело отказалось повиноваться своей владелице. С удивлением на окровавленной морде, мантикора грузно завалилась на бок, затихнув навсегда.

— И что это такое было? — генерал-майор Николай Нестеренков, глава экспедиции от военных, уже который раз пытался понять, как адская тварь смогла проникнуть сквозь охранение. Покрошить десяток солдат, да так, что те трое ветеранов афгана, которым поручили унести трупы, или скорее то, что от них осталось, пару раз опустошили желудки в ближайшие кусты.

— Это местная форма жизни? – Заренко, присутствовал на этом импровизированном штабном заседании от лица советской науки, нервно вертя в руках необходимый атрибут любого ученого или инженера – логарифмическую линейку.

— Вы у меня спрашиваете? – Николай уже был порядком взбешен. – Вы будете их матерям похоронки писать и объяснять, почему их похоронили, не пригласив родственников? У нас еще двух недель не прошло, а уже боевые потери, боевые, понимаешь, ты ученая морда? Все безопасно?! Эту дрянь только КПВТ остановил, слава богу у нас дома еще не были готовы, и экипажи спали по машинам и тут же сориентировались. А если бы техники не было? Вы бы этой вашей линейкой от твари отмахивались?

— М-мы изучаем…

Генерал вышел из-за стола, принявшись наматывать круги по залу в одной из первых нормальных, деревянных изб, построенных на новом месте.

— А еще, вот! – он вернулся к столу, достав из верхнего ящика папку, в которой был чей-то отчет. – Зенитчики намедни жаловались, что тут какая-то дрянь летает, да так, что они её с трудом отследить смогли. По их словам ни один существующий самолет или вертолет так маневрировать не может. Может, вы расскажете, что это, или мне ждать, пока еще пара мифических чудищ нам на головы свалится?

— Так, хватит, оба! – Цешин, все это время сидевший рядом и что-то упорно записывавший в блокнот остро заточенным карандашом, прервал спор, если так можно было назвать монолог Нестеренкова с редкими вкраплениями оправданий Леонида. – Генерал, я все понимаю, но все предусмотреть нельзя. Мы первопроходцы, потери неизбежны и число их лишь возрастет. К тому же, по уставу вы вполне укладываетесь в нормативы по учениям, для волнений пока причин я не вижу. Тем более что по документам вы и ваши части в Афганистане, а там, знаете ли, что угодно может случиться.

С безопасностью спорить было не с руки даже генералу, поэтому накал дискуссии пришлось понизить.

— Ладно, разберемся. Но с этим то что? – пара фотографий, приложенных к отчету, оказались на столе. Собеседники генерала взяли по фотографии.

— Я думаю, товарищ Заренко, на это вам лучше все-таки ответить.

Ученый неловко подтянул к себе фотографии дрожащей рукой – все же не каждый день на вас кричит хорошо поставленным командным голосов советский генерал.

— Это лошадь?

-Да еб твою ма.. товарищ полковник! Я вам приказывать права не имею, но по-человечески же прошу, сделайте так, чтобы эта мямля мне что-то рассказала, чего я сам не знаю. Не для себя прошу, парней хоть пожалейте, им еще всю эту гребаную планету осваивать.

— И я прошу разрешения на отстрел всей живности, которую обнаружат мои люди. Если наука не может нам помочь, будем решать по-нашему.

— Нет, товарищ генерал. – Цешин покачал головой. – Вот если вы поймаете кого-нибудь, по разнообразнее, нашей науке будет над чем работать. Пострелять вы всегда успеете. И вообще, товарищ Заренко физик, а не биолог. Вот как начальник научной части, он с кем надо поговорит, и кто надо ему все расскажет. А потом товарищ Заренко отчет и вам и нам принесет. В двух экземплярах.

Полковник хлопнул ладонью по столу.

— Все, хватит. Засиделись. У нас и так дел полно.

Военное и ученое начальство экспедиции вышло из домика, оставив безопасность заполнять отчеты на «большую землю».

Генерал направился в штабную машину – КамАЗ, напичканный радиостанциями для связи со всеми частями уже полновесной бригады, стремительно разворачивающейся в новом месте. Внутри у него был свой уголок – откидной стол и пара откидных же стульев, на которых можно было работать, не обращая внимания на условия за окном, да и связь всегда была тут как тут.

Что же, поймать нескольких местных образцов – пожалуйста. Народу уже должно хватить, без охраны база не останется, да и техника… Техники правда было пока не так много – два БТРа, Шилка, штабной-связистский КамАЗ, в котором он сейчас находился, да всякие машины инженеров – в их дела Нестеренков особо не лез, их командир, подполковник с контрреволюционной фамилией Романов, обеспечивал выполнение задач в срок – а значит, не зачем копаться в и без того хорошо работающем механизме, стремительно возводящем домики, заборы и площадки.

Ну, два можно и отправить – на базе на вышках развернем еще пару крупняков, да бдительность надо бы повысить. Хотя куда уж выше. После кровавой каши оставленной ужасной тварью бдительность можно было ставить в пример всей советской армии.

Словно сам собой на столе появился стакан чая и очередная папка документов – бюрократия. Но были и хорошие новости – портал непрерывно отлаживали, улучшали, подключали дополнительные мощности, и поэтому постоянно приходилось корректировать планы по переброске. Сначала вообще предлагалось обойтись группой специального назначения, а теперь – решайте, генерал, что вам нужнее сейчас пара вертолетов, или целый танк. Здесь, очевидно, вертолеты – без авиаразведки да еще в лесу чувствовалось совсем не уютно. Хотя сам Николай и не обладал боевым опытом, пара устав он знал хорошо, да и не брезговал чтением тематической литературы, особенно той, что была написана кровью бойцов-афганцев. Опыт хоть и нельзя заменить теорией, но можно сделать так, чтобы получать свой опыт было не так болезненно.

Но генералу все не давала покоя летающая лошадь над базой... Сбивать её надо было, а то летала как в разведку, а только зенитчики её вести начали – сразу маневрировать начала, да так, как будто заранее готовилась к противодействию доблестных войск ПВО. Значит, тут есть разумная жизнь. А разумная жизнь при столкновении её с советской армией обычно вступала с ней в конфликт, как красноречиво подтверждали уже по-второму разу освобожденные народы Венгрии и Чехии. Про Афганистан вспоминать не хотелось совсем.

-Таащ генерал-майор! – громкий крик солдата отвлек от раздумий. – Разрешите?

— Разрешаю, что случилось? – Нестеренко повернулся в сторону вошедшего.

— Тут эти, лошади… — солдат замялся.

— Что лошади? Опять летают? – а в голове уже набросок приказа как себя вести с этими нарушителями воздушной границы новой советской земли.

— Они говорящие!

Глава 3

Пока еще не пони, но остался всего лишь шаг.

Петр Васильев был самым обычным ребенком, одним из тех, кто каждые несколько секунд своим первый в жизни криком пополняет население необъятной страны. Жил он, конечно, не в Москве, и даже не в Ленинграде, но город был вполне себе областной центр, поэтому детство у него сталкивалось с сельским хозяйством лишь когда родители заставляли маленького Петю копать ненавистную картошку, которую он, тем больше невзлюбил и в своей тарелке, предпочитая ей даже общеизвестный ужас советских детей – манную кашу.

На пике периода, называемого детством – отряд октябрят, школа. Можно было бы, конечно, назвать его жизнь скучной, она была как у всех. Но вот ни он, ни вы, никогда бы не согласились обменять на что-нибудь свое, казалось бы, самое обычное детство, которое целиком и полностью спланировано за вас такими заботливым взрослыми.

Петю ситуация тоже устраивала – впереди перед ним маячила перспектива жизни простого советского человека – техникум, а дальше завод, куда распределят, тут взрослые тоже решали за своих детей. И правда, ведь им лучше знать.

Но вот что-то в этой системе дало сбой. Может, пресловутый милитаризм общества, в котором дети на уроках рисовали танки, а на улице стреляли в ненавистных фашистов из варварски отломанных от деревьев палок. А может, это одна из ошибок молодости, о которой Петр Сергеевич, как иногда стали его называть соседи, случайно столкнувшиеся с ним на лестничной клетке хрущевки, впоследствии мог бы сожалеть.

Он захотел служить. Тогда это не вызывало удивленных взглядов и попыток остановить сумасшедшего, что решил бросить себя в самое жерло системы, чтобы сгореть там без остатка. Правда, те, кто служить не хотел, на глухую к оправданиям стену осуждения уже не натыкались.

Попал он, в самую популярную ветвь войск – пехоту. Но в последние годы дорого Леонида Ильича простая пехота была уже архаичным исключением, уступив место своим моторизованным, а то и механизированным аналогам. Часть его была тоже ничем не выдающаяся, но вот он сам оказался не промах. Да и учиться военному делу надлежащим образом ему понравилось. Поэтому после всего полутора лет службы он добился перевода в учебный полк СпН ГРУ. Оттуда, уже старшиной он готовился к отправке в Афганистан. Всего лишь старшиной- его взводный рогом уперся и не хотел отдавать его на образование, мол вот сейчас отправим, а оттуда тебя, такого красивого отправят не пойми куда, а пришлют не пойми кого. Все уговаривал дождаться первой боевой операции, а там он обещал через знакомых поспособствовать Славе, всех трех степеней. Взводного Петр знал хорошо, и слов он на ветер не бросал, поэтому его предложение было принято, тем более что за обучение орденов не выдают.

Хотя коммунистом Петр не был – партийная волокита ему наскучила еще пионером, и поэтому от вступления в комсомол он отказался под вежливой формулировкой «когда стану достоин носить Ленинское знамя». На карьере, к удивлению окружающих это практически не отразилось – даже наоборот, он стал практически витриной единства коммунистов и беспартийных в их нерушимой дружбе и борьбе.

Но вот только отряд его, вместе со старлеем, который уже обладал неплохим боевым опытом, проявлявшимся в рваном шраме на левой руке, погрузившись в самолет, из иллюминатора вместо пустыней Средней Азии увидел до боли знакомые пейзажи средней полосы.

Всему отряду, который состоял из добровольцев, было в тот момент непонятно, и наверно, даже обидно – мы, отличники боевой и политической подготовки, сами вызвались родину защищать – и куда она нас отправила.

Когда узнали куда – сначала не поверили. А потом поняли, что это тот Шанс, который выпадает не всем. Стать первопроходцами нового мира. Ну и что, что секретность, через год, ну, пяток рассекретят, а они – первые.

Что это значило для честолюбивых советских парней объяснять не надо. Круче этого были только горы, ну, или орден, или хотя бы медаль за освоение внеземных просторов.

Для чего группа СпН была там нужна вопросов не вызывало, ну как же – инопланетные империалисты наверняка не дремлют, а то и свои, недобитые, подсуетятся.

Правда, осторожность этого освоения начала надоедать уже на первой неделе пребывания в новом мире. Разве ж это дело, лучшим бойцам поручать лагерь охранять, как каким-то простым пехотинцам. Единственный боевой эпизод, конечно, внес некоторое разнообразие, да и поумерил пыл молодых разведчиков. Но не настолько, чтобы перестать заваливать стол командующего запросами о вылазке.

В вылазку назначили их отряд, вместе с отделением мотострелков из бригады, к которой их придали. Мотострелки были на паре БТРов, новеньких семидесяток, что никого уже не удивляло – тут все было новое, положение обязывало. Парни у смежников были нормальные – общий язык нашли быстро, ну пару приемов пришлось показаться, чтобы под возгласы «Во, спецура, могет!» занять подобающее место в армейской негласной иерархии.

Петр, а точнее, товарищ старшина Васильев, как любой зам командира, проверял бойцов перед выходом – первым за все время. Вроде все было в порядке, да и бойцы – за каждого парня Петр был готов лично поручиться хоть перед министром обороны, но все равно, волнение не оставляло молодого командира. Дивный новый мир ждал.

— Так, вроде все в порядке. Попрыгали! – стандартная практика, чтобы не звенело ничего. Лейтенант удовлетворенно кивнул, глядя на готовых к выходу солдат.

— По машинам! – строй тут же рассыпался на две аккуратные половинки, с двух сторон берущие штурмом громко рычащую восьмиколесную машину.

Лес был таким же, как и на родине – зеленые, приятные глазу деревья, хоть и при близком рассмотрении отличались от своих земных аналогов, но издалека лес был такой же. Даже запах – на Земле такой, как отряд дружно решил, пропал еще в конце века девятнадцатого. Когда бойцы только прибыли, все были поражены чистотой воздуха, а кавказца Рашида, который не раз хвастался этим преимуществом своей малой родины, спросили:

— Ну что, у вас там так же, чтоль?

Солдат глубоко вдохнул, выдохнул, причмокнул, будто пробуя воздух на вкус.

— Нэт. Тут чище.

Да, неплохо бы будет построить тут домик, после дембеля, земли то тут всем хватит. Петр еще раз окинул взглядом предлесок — прикидывая, где будет проламываться сквозь деревья многотонная машина, поддерживаемая усилением из трех инженеров с пилами.

Что-то мелькнуло в кустах. Другой бы подумал, что показалось, но тренированный глаз спецназовца обмануть трудно. Автомат словно сам с собой упал с плеча в руки, а взгляд вместо расслабленного наслаждения природой стал выискивать нарушителя спокойствия. Условный сигнал — стук по броне, враг рядом. То, что это был враг сомнений не было, на счет местной скотины поступил однозначный приказ: брать живьем, если это не угрожает личному составу, в противном случае уничтожать. Проверять на предмет представления угрозы, рискуя жизнью, старшина не хотел.

Из башни БТРа высунулась голова его непосредственного начальника — лейтенанта Черненко, с недавних пор сменившего кличку на “генсека”. Парой резких движений проверив обстановку он лихо спрыгнул с брони.

— Что такое, Васильев? — лейтенант стоял к подчиненному спиной, быстро уловив направление взгляда товарища, тоже выискивал то, что обеспокоило подчиненного.

— Вон в тех кустах мелькнуло что-то. Командир, может пока пешком сходим, проверим? А то на броне как-то неуютно. — Уже на половине фразы лейтенант тоже пару раз стукнул по броне, и вся группа быстро перестроившись в цепь, двинулась к лесу.

Петр щелкнул тумблером на своем переговорном устройстве — новинке, которую даже на обучении им показывали лишь на бумаге:

— Мазута, ты следи, если залегаем, сразу над головами дай из крупняка.

— Ладно, маленькие, не бойтесь, следим мы.

Вот и те кусты. Васильев присел, пытаясь понять, что же тут промелькнуло. Двое солдат заняли позиции по обе стороны от него, все так же пристальна всматриваясь в стену леса.

Показалось что-ли? Нет, точно видел, мелькнуло...

Вот оно! Под одной веткой земля, видимо, не до конца высохла после дождя, и неуловимый наблюдатель чуть не поскользнулся в грязи, оставив хорошо различимый след с полосой. А вот и продолжение — кусочки грязи понемногу облетали с ноги нарушителя спокойствия, довольно хорошо указывая след.

Перехватив автомат поудобнее, Васильев приказал цепи развернуться, медленно двигаясь вперед.

Глава 4

— Ты уверена, что мы туда идем? — вопрос прозвучал уже не в первый раз за все время путешествия, причем каждый раз он исходил от разной пони.

— Конечно. Сотня-полторы шагов влево будет то поле, с ядовитым шутом, — Компания красноречиво переглянулась, вспоминая то весьма напряженное приключение. — А справа старый замок, только я точно не помню, сколько до него отсюда.

Твай действительно неплохо знала Лес — частые походы к зебре Зекоре, самостоятельный сбор ингредиентов для алхимии — все это вызывало частые походы в Лес. А когда делаешь что-то часто, то рано или поздно начинаешь делать это хорошо.

Шестеро друзей шли уже второй час, чаща никак не желала пропускать поняш, будто нарочно цепляя их ветками, загораживая путь листьями и кустами.

— Так, мы уже достаточно близко. Давайте не расходиться, я создам щит-невидимку, надеюсь, тот мертвый глаз, что заметил Дэш, сквозь него не увидит. — Твайлайт закрыла глаза, концентрируясь.

Остальная часть команды нехотя сбилась вокруг неё в кучку. Все же колдовство — опасная штука, а опалить случайным всплеском энергии нежную шерстку не хотелось никому. Но в этот раз все прошло без случайностей. Полупрозрачный купол, накрывший друзей, двигался вместе с Твай, а всем остальным приходилось постоянно следить, как бы кусочек хвоста не выглянул за очерченную дрожащим воздухом границу.

Проблески между деревьями стали ярче, загадочная поляна была уже почти видна. Стоит заметить, что пони сами по себе не особенно смелые существа, в большинстве случаев предпочитающие отступить, нежели встречать опасность лицом к лицу, лишь среди пегасов это правило начинает хоть иногда, но давать сбои. И сегодня все шестеро пони пытались даже под защитой купола казаться еще незаметнее, прижав уши к голове, а тела — друг к другу.

— Вот, хороший куст, давайте сядем там и посмотрим! — Рерити, волей случая оказавшаяся впереди, направила разноцветный невидимый комок поближе к поляне, к крупному кусту, в котором вся шестерка смогла бы уместиться без особых проблем.

— Ух ты! И это они тут за неделю отстроились! — Эпплджек, как хозяйка своего дома, сразу обратила внимание на срубы, готовые домики и навесы. — Ох, сколько же их, им тут целый город понадобится, чтобы всех уместить, смотрите сколько палаток!

— А кто они, эти они? — Радуга, чуть ли не вываливаясь из купола, пыталась высмотреть того, кто дерзнул напугать её.

Пришельцы были странные, впрочем, ожидать чего-то еще было трудно, это ведь были существа не из их мира. Больше всего они походили на алмазных псов, но при этом были более вытянутыми, плавными. Как будто псам передалось часть грациозности пони, или даже грифонов — вид пришельцев не вызывал желания выйти и поздороваться. Наоборот, в их движениях сквозила хоть и не враждебность, но опасность. Трудно было сказать почему, но уже на уровне инстинктов все пони решили для себя, что сразу раскрываться не стоит.

Все были одеты, это не укрылось от взгляда Рерити, но одеты однообразно, если не сказать одинаково. Какие-то беспорядочные зеленые пятна, или просто одноцветная ткань. Даже палатки были все как одна и сделаны из этой ткани, создававшей впечатление грубой и жесткой даже на расстоянии.

— Как то они одеты... никак. Однообразно и безыскусно. — Рерити стремительно теряла интерес к существам, которые были достаточно разумны, чтобы носить одежду, но недостаточно, чтобы сделать её красивой. — Похоже на эти ваши тряпки, которые вы взяли, когда мы драконов ходили смотреть.

— Да. — Твайлайт вглядывалась в немного отстраненную от строений группу, стоявшую около двух повозок. — А мы её одевали, чтобы драконы нас не заметили. Видимо им тоже не нравится лишнее внимание. Повозка у них странная, как они её толкать собираются? Или тянуть?

Повозка внезапно взревела раненым зверем, испустив из кормы облако черного дыма, чем повергла Твайлайт в ступор. В миг сменившийся любопытством — что же это такое, тем более что из передней части высунулась голова одного из существ, что-то сказала стоящим рядом и скрылась обратно.

Те, кто стояли у повозок расположились полукругом вокруг еще одного пришельца, явно что-то объяснявшего. Жестикуляция передними конечностями была практически как копытами, только, наверно, более активной — стояли все пришельцы на задних ногах, и на четвереньки никто не становился. Это было странно даже для алмазных псов, которые часто опирались на все четыре лапы. Еще они отличались от остальных — на шеях у них висели какие-то странные штуки, по форме напоминающие причудливо искривленную букву “п”, поверх одежды — непонятные прямоугольные мешочки.

— Они там вкусняшки хранят, да? — Пинки тоже не теряла времени, обратив внимание, как один из белошкурых пришельцев вытащил какой-то сверточек, на ходу развернул, закинул содержимое в рот и выкинув ненужную обертку на поляну.

Что еще было удивительно — все пришельцы были очень похожи внешне, даже не обращая внимания на одежду. Оттенок шкуры бежевый, чуть коричневатый, у некоторых потемнее. Грива тоже, правда тут цвета были и более светлые. Хвостов же у них не было совсем, хотя все носили штаны, может у них принято прятать хвост?

— М-можно я посмотрю? — это уже Флаттершай, выглянувшая одним глазком глянуть, что же происходит. Явной опасности вроде бы не было, тем более никакого злого глаза, который испугал самую смелую в мире пони, не наблюдалось, поэтому розовогривая пони не спряталась обратно а с интересом продолжила рассматривать пришельцев. Что это там такое? Веточка загораживает, аккуратно отодвигаем... ОЙ! Земля под кустом не высохшая после дождя подвела немного неуклюжую поняшу, заставив её резко переступить назад.

С легким жужжанием роскошный хвост покинул границы купола.

— Флаттершай! — Эпплджек рывком подтащила желтую пони к себе. — Аккуратней надо быть, надеюсь, они нас не заметили! Рерити?

— Да вроде не заметили. — Рерити, раздвинув ветки передними копытами, оперлась на куст и внимательно наблюдала за происходящим. — Или нет. Девочки, бежим!

Твайлайт, на несколько секунд отвлекшаяся для восстановления хрупкого волшебного колпака, обернулась. Один из пришельцев смотрел в их сторону. Рядом с ним из повозки появился еще один. И вся их компания уже быстрым шагом приближается к кусту, причем судя по их лицам, которые уже стали легко различимы, даже пони, видевшие человека впервые могли легко понять, что намерения их были далеки от дружелюбных.

Еще плотнее собравшись в кучку, пони, изо всех сил стараясь быть незаметнее, торопливо, и одновременно медленно, стремясь не раскрыть себя излишним шевелением травы под копытами, двинулись к соседнему кусту.

Твайлайт, будучи в центре группы, почти ничего не видела вокруг. Остановившись, она кое-как растолкала подруг, чтобы округлившимися от страха глазами увидеть существо переводящее взгляд с полосы на земле, оставленной Флаттершай, на них.

Глава 5

Английский здесь и далее будет использоваться для отражения языкового барьера там, где он возникает.

След обрывался у соседнего куста. Точнее, даже не след – старшина, присмотревшись, разглядел целую мешанину следов, аккуратных кружочков, направленных в ту сторону.

Только вот куст был пустой – на таком расстоянии было бы сразу видно, если за ним есть что-нибудь, или нет. Может сверху? Нет, просто одинокое деревце предлеска колышет чуть пожелтевшей кроной.

Но как? След свежайший, а тот кто его оставил будто испарился. Да он даже уйти не мог, всю дорогу пока отряд шел от БТРа до кустов, они внимательно следили за этими кустами и никого не заметили.

Петр повернулся к командиру, чтобы сразу услышать ответ, на незаданный вопрос:

— Черт, куда оно пропало?

~~~

-Hell, where did it go?

-Твай, что делать будем? – Пинки немножко нервно перебегала глазами от одного существа к другому. Существа пока не замечали шестерку поняш, но это было дело времени, причем исчисляемого не более чем десятками секунд.

А Твайлайт в это время проделывала нешуточную мыслительную работу: телепортироваться? Нет, всех шестерых не вытащит даже она. Закрыться прочным куполом? А как пришельцы отреагируют на это, и будет ли этот купол настоящей преградой для них? А может… просто поговорить?

~~~

— Hello!

— Бля! – Петр был культурным человеком, но когда прямо перед тобой буквально из ниоткуда появляются... Вроде лошадей, только маленькие, да и мордочки милые, с аккуратным носиком и здоровенными глазами. И цвета. Все разные, яркие, у одной вообще, радуга вместо хвоста. Тогда даже культурный человек выразит свое удивление моментом несколько вульгарно.

Солдаты синхронно наставили на существ оружие, отчего разноцветные аборигены еще плотнее испуганно сбились в кучку.

— Откуда вы повылазили? – Еще не совсем отойдя от внезапного появления лошадок, командир отряда чуть опустил оружие. – Так, старшина, слушай команду, сейчас берешь трех бойцов и ведешь этих в лагерь, приказ был набрать зверья для науки, вот мы его, считай, выполнили. Сдашь – догоняешь нас по следу от БТРов.

— Так точно! – Петр взмахнул рукой к кепи, отпустив автомат висеть на ремне, махнул рукой ближней тройке солдат и направился к захваченной животине. Оставшаяся часть отряда цепью двинулась дальше в лес – если тут были эти, то мог быть и кто-то еще. БТР позади взревел двигателем, догоняя своих пассажиров.

— Hello! I’m Twilight Sparkle! What are you? Where are you from?

Странный звук отвлек старшину. Фиолетовое создание смотрело прямо на него. И что-то говорило? Звук был мелодичный, удивительно похожий на человеческую речь, пусть и на неизвестном языке.

— Hey! Do you understand what I’m saying?

Петр чуть нервно повернулся к остальным солдатам.

— Оно что, со мной говорит?

Остальные солдаты тоже были немного ошарашены. Причем это немного с каждой секундой увеличивалось. До людей наконец начало доходить истинная суть того, что они нашли.

Шумя мимо прошла восьмиколесная машина, сминая маленькие деревца словно спички, за ней её копия, доламывая все, что осталось от растительности на новой дороге.

~~~

Две повозки с невероятным грохотом и резким вонючим дымом промчались мимо, словно не замечая леса перед собой. Пони с еще более круглыми, чем обычно, от удивления глазами смотрели, как четверка существ окружила их и о чем-то переговаривается на своем языке.

— О-ой, что же они делают, зачем так с деревцами? Они что не видят из своих повозок куда едут? – Флаттершай чуть не плакала от вида смятой и разломанной полосы, оставленной техникой. – Твайлайт, останови их!

— Флаттершай, я не знаю, зачем они это делают. Мы спросим у них, в чем дело, я уверена, они все объяснят.

— Твай, они, похоже, по-эквестрийски не понимают. – Эпплджек сказала и без того очевидную вещь, за что была удостоена снисходительным взглядом подруги. – Наверно они из совсем уж далеких земель.

— Значит, нам нужно наладить контакт! – препятствие в виде языкового барьера делало для Твай приключение лишь интересней. Единорожка повернулась к пришельцу, который с удивлением на лице смотрел на неё – П-р-и-в-е-т!

~~~

— Hello? Are you talking to me? – существо повернулось к своим – Hell, how could I make it understand me if it’s truly intelligent? Or it just seems to be?

— We should take them to base. We got scientists there on purpose… And you need to report to comrade lieutenant immediately.

— I know that. – существо потянуло лапу к железке, висящей у него на ухе. – Pathfinder-one, Pathfinder-one this is Pathfinder –two, please respond!

— Твай, ты понимаешь что вообще происходит? – первой лопнуло терпение у Радуги. – Мы тут уже вторую минуту стоим, слушая, что эти лопочут. Мы же узнали, что нужно, не лучше ли вернуться в город?

— Нет, ни в коем случае. Этот, кажется, понял, что нам нужно и с помощью этой штуки сейчас пытается с кем-то поговорить. Может он зовет кого-то, кто знает наш язык? Мы должны быть максимально дружелюбны, они, похоже, поначалу испугались нас ничуть не меньше, чем мы их.

~~~

-…not a bit less than we.

Петр отключил интерком – основная группа уже слишком углубилась в лес, чтобы связь добивала до них. Придется решать возникшую проблему самостоятельно, хоть и через голову начальства. Ладно, ситуация действительно внештатная.

— Так, зверушки. Сейчас дядя Петя отведет вас к умным дядям, которые разберутся как же с вами поговорить. Если вы действительно хотите этого.

Отведет, легко сказать. А отвести то как, пинками указать направление? Первая встреча с внеземным разумом и советский солдат ведет его представителей как пленников, погоняя верным калашом.

Старшина указал рукой в сторону полевого лагеря:

— Нам туда, понимаете? Ч-черт…

— He wants us to go with him? To their town?

— It seems so. He looks a bit confused too. Let’s try to be nice, and do what he asks.

Предводительница, как уже понял старшина, разноцветной шестерки кивнула, и вся компания направилась к лагерю, в сопровождении солдат.

Часовой у импровизированного КПП, больше похожего на раздутую вверх собачью конуру, сразу обратил внимание на необычную добычу спецназа.

— О, уже поймали! – солдат удивленно пригляделся к эскортируемым – Это кто такие? Погладить можно?

— Вызывай дежурного, вообще всех поднимай, до генерала.

— Что случилось то? – одной рукой солдат уже тянулся к трубке на телефоне, установленном в будке.

— Эти вот, разумные, похоже. Говорить пытаются.

Глаза часового округлились, он достал из кармана небольшую книжечку, и дрожащими руками, начал искать там что-то. Обнаружив искомое, он взял трубку:

— Код 73, повторяю, код 73, да, контакт, тут спецура местных аборигенов притащила, поднимай всех, нахер. А вы, — Это уже к прибывшим, — Сейчас двигаете в третий домик, где госбез сидит, вы знаете. Блин, вот вы везучие, первые люди контактирующие с внеземным разумом! Вы же круче Гагарина и Армстронга вместе взятых!

Часовой, видимо, не брезговал фантастикой и воспринимал ситуацию как приключение, в котором волею случая довелось принять участие и ему.

— Да если бы, нас теперь, небось, не выпустят отсюда вообще…

Группа из местных четвероногих жителей вместе с их сопровождением направилась к обозначенному домику по территории базы.

~~~

— Куда нас ведут?

— Я не знаю, наверно, с их принцессой, или кто там у них главный, говорить. Какие-то они тут все дерганные, тот, охранник, после того как с ним наш поговорил, задергался, будто василиска увидел.

— Ага! Нас, похоже, вон в тот домик ведут, смотрите, сколько их там бегает!

Твайлайт, пытаясь найти подтверждение своим словам, взглянула на одного из сопровождавших их существ. К её удивлению оно как раз смотрело на них, тихо проговорив:

— If only I could know what are you talking about, little critter. Okay, here we go. Come in!

Существо протянуло лапу в сторону двери того самого дома, по обе стороны от которой стояло еще по одному пришельцу. У каждого в лапах была уже ставшая неотделимой от их образа штуковина. Причем, стояли они как статуи, будто гвардейцы Селестии на каком-нибудь торжественном приеме. Может эти штуки у них вместо копий? Но какие-то они маленькие для того, чтобы кого-то можно было ими отогнать.

Только сейчас Твайлайт заметила, что ни разу за все время их «знакомства» существа не воспользовались магией. Даже самой примитивной. А купол-невидимка их очень здорово напугал и удивил, как будто они и не подозревали о самой возможности его существования. Да и на самих поняш они реагировали с некоторым испугом. Только вот им удалось точно так же напугать и Радугу, а это стоило не меньше.

Единорожка поднялась по небольшой лесенке к двери, услужливо распахнутой одним из «гвардейцев», как их прозвала про себя она. Внутри была небольшая комнатка с вешалкой, на которой висела одежда. Поняша обратила внимание, что одежда эта была не такой простой, как на всех остальных существах, которых она видела, но и не слишком сложной. За дверью прихожей, оказалась довольно просторная комната с огромным столом посредине. Хотя судя по количеству набившихся в эту комнату пришельцев, просторности все равно было не достаточно. Да и просторность та, как быстро заметила Твай, была от высоченных потолков, рассчитанных на стоящих на задних лапах чужаков. В комнате было светло, под потолком светилась странного вида лампа, свет от неё был рассеянный, будто солнце пробивалось через плотные облака, но при этом никакой магии единорожка не чувствовала.

Её друзья стояли чуть позади, испуганно озираясь по сторонам, явно угнетенные количеством чужаков и собственной беспомощностью в этом странном окружении.

— And this is why you’ve alarmed the whole base? Are you sure that these creatures are intelligent? How you figured this out? Zarenko, you tell us what these horses are.

Твай будто почувствовала, что этот довольно громко лающий на остальных чужак здесь если не главный, то один из них. Подойдя к столу, она оперлась на него передними копытами, аккуратно прокашлялась…

~~~

— Hello and welcome to Equestria, I’m Twilight Sparkle, pony-unicorn. – Пони указала копытцем на себя, — Do you understand me?

Глава 6

Установление контакта продолжалось уже пару часов, положительных сдвигов было пока не то чтобы много: хоть и с «большой земли» прислали пару специалистов, которых готовили, наверно, на случай слишком успешного освоения космоса, но эффективность их работы пока оставляла желать лучшего.

Язык местных оказался не похож ни на один из мало-мальски распространенных земных, что очень сильно замедляло работу лингвистов, которым приходилось с нуля понимать грамматику и наполнять словарный запас. Ложкой меда тут было то, что звуки языка противоположной стороны и пони и люди могли произносить и слышать без особых проблем. Разница в частотах восприятия если и была, то не настолько значительная, чтобы помешать разговору.

Первоначальный ажиотаж быстро улегся. Ну, казалось бы, первый контакт!

Но собственно и что?

А ничего – будь ты хоть трижды генерал или майор, языка ты не понимаешь, кто такие пришельцы, как устроен их мир, тоже не понимаешь, заключать договор о мире дружбе и эксплуатации недр получается тоже не с кем. Поэтому уже через полчаса сидения с ничего не понимающим видом высшие чины покинули домик, оставив его для работы с новоприбывшими.

Работой этой занимались уже вышеупомянутая команда лингвистов, а со стороны местных – фиолетовая. Собственно имя её было известно, но Твайлайт, как и почти всех остальных пони, солдаты именовали по цветам – имя правильно произнести только под конец второго часа работы смог лингвист, а уж простым рязанским парням для этого потребовалось бы на пару порядков больше времени, отчего они решили даже не пытаться.

Составление разговорника с изучением языка профессионалы начали с самого обыкновенного букваря для малышей. Разнообразные картинки повседневных вещей, на которых можно начать формировать словарный состав, буквы — которые местным так или иначе придется учить. Фиолетовая проявила(а все шестеро, как выяснилось были женского пола) недюжинные способности, а главное — желание не просто научиться понимать чужаков, но и самой полноценно выучить незнакомый язык.

Правда, курьез случился уже на первой букве. Что такое автомобиль местные не знали, но присмотревшись, четвероногая потянула за собой ученого, указав на просеку, оставленную БТРами.

— Йафтомопиль?

Ну, скорее да, чем нет.

— Да. — универсальный символ, кивок головой работал и тут.

— Try not to use them here too often, please. — ничего не понятно, кроме общего недовольного настроя, поддерживаемого покачиванием головы. Не понравились им автомобили.

Дальше дело пошло веселее – правда, под конец первого часа, всем кроме фиолетовой работать с советской наукой, похоже, надоело. Желтая и белая уснули, розовая, поначалу прыгавшая по комнате, здорово всех отвлекая, пыталась чего- то добиться от одного из спецназовцев, которых оставили тут в качестве охраны. Синяя и оранжевая о чем то спорили.

А вот второе событие произвело куда больший фурор: когда ученые дошли до двадцатой страницы, проговорили букву «й», фиолетовая вместо того, чтобы дождаться, пока человек перелистнет страницу, сделала что-то невероятное.

Вокруг ее рога появилось полупрозрачное поле, такое же окутало страницу, и та перевернулась сама по себе. Причем выглядело это, как будто никаких усилий от четвероногой это не затребовало, она просто не обратила внимания, как ни в чем не бывало, вопросительно уставилась на ученых, которые вместо обычного проговаривания буквы и предмета ей соответствующего с удивлением, если не с ужасом смотрели на неё.

~~~

Твайлайт нравилось работать с этими существами – они, как и она, похоже, ценили точный и научный подход, хотя по началу так было и не сказать.

Суета, которая началась с их прибытием в эту деревню, была сравнима с тем, что творилось в Понивилле во время набега на него толпы кроликов. Но здесь существа довольно быстро устроили им рабочее место, позвали специалистов – Твайлайт коллегу-ученого могла отличить даже в этих существах. Да и у них были книги!

Хотя, та книжка, которую они принесли, была довольно странная. Большая буква их алфавита, слово, картинка, и небольшой текст под ней. Книга будто создана была для освоения основ их языка, значит, они готовились к встрече, раз сделали такие книги.

Правда, остальной части шестерки было не так весело – Твайлайт иногда ловила себя на мысли, что она хочет сейчас набрать словарного запаса, чтобы сказать существам отпустить её подруг. Сама-то она останется с удовольствием, правда надо будет сказать Радуге попросить принести Спайка. Принцессе надо сообщить о происходящем, правда беспокоиться, похоже, не о чем – существа строят тут свою деревеньку и не агрессивны и даже учат своему языку.

Можно не торопиться.

Язык, правда, оказался сложным – хотя и чуть проще, чем в тех книгах на зебринском, которые Твай взяла у Зекоры. Хорошо, что знания давались фиолетовой единорожке с легкостью.

Одна за другой буквы сменяли друг друга, на некоторых были странные предметы, которых она никогда не то что не видела – даже не подозревала о возможности их существования. Та повозка, оказывается, называлась automobile. Смутило её только когда на буквы «д» и «е» было изображено дерево. Её собеседники тоже были немного озадачены – полчаса они с трудом смогли объяснить, что ель – разновидность дерева. То есть ель – это дерево. Но не наоборот. Причем сделано было довольно хитрым методом – один из собеседников взял карандаш (удивительно, но карандаши почти такие же, как и у нас!) и нарисовал круг, написав над ним «дерево», а внутри него, точку, написав над ней «ель». Универсальный язык, математика!

На букве, похожей на ту штуку, что носили при себе их гвардейцы, случилось что-то удивительное. Твайлайт решила в нетерпении сама перелистнуть страницу, но почему-то её собеседники уставились на неё глазами размером с монетку.

— Случиться? – Твайлайт попыталась использовать свои пока небогатые знания языка.

— Ты что did now? – фразы приходилось частями угадывать, но хорошо, что хотя бы частями.

— Книга… — Твайлайт замялась. – Вперед.

— Перелистнула. Мы understood это. Но как?

— Магия. – Твайлайт удивленно уставилась на существ. Они что, не знают что такое магия?

— Что это means? Магия, да?

А этот вопрос уже поставил лучшую ученицу Принцессы в тупик. И правда, как описать тем скудным словарным запасом то, что было столь же естественным с самого рождения, как, например, дышать. Тем более она, кажется, начала понимать всю глубину проблемы.

Неволшебные существа. При том, разумные, ничуть не хуже поняш, а то и более развитые. А ведь именно своей магии вид пони обязан своим достижениям, своему месту в мире. Твайлайт никогда не задумывалась, а что если бы пони, да что пони! Если бы она сама не могла просто взять кружку чаю с утра? А Рерити? Твайлайт обернулась, увидев подругу спящую на скамейке. Как она смогла бы шить свои наряды, держа в зубах иголку?

А эти существа смогли сделать без магии даже больше, чем пони, самый развитый вид во всех известных землях.

— Это магия. Мы можем делать ей разные вещи. – Твайлайт подняла книгу в воздух, подвигав её влево и вправо, показывая, что прекрасно контролирует её движение. – И много чего еще.

Ученые вроде чуть успокоились – по крайней мере, один из них, который что-то все время записывал в тетрадку, написал еще две строчки, дважды подчеркнув и обведя написанное кружком.

— Okay. Давай continue. Мы deal с этим later.

~~~

Петр уже третий час стоял на страже диалога ученых и местных жителей. Это, конечно, не удивительно, что поставили именно их тройку – в конце концов, они уже как-то общались с местными, да и секретность никто не отменял. Но общего впечатления бессмысленности их задачи это не отменяло: по началу было еще интересно наблюдать над тем, как фиолетовая читает букварь.

Разве что, когда фиолетовая подняла книжку в воздух и полетала ею по комнате, удивлению не было предела, но толку – все равно, узнать, что это такое не было возможности.

На третий час принесли еду – гречневую кашу с тушенкой. Тушенка полагалась в отдельных банках, по одной на двоих. Даже открывашку принесли, взамен забрав у одного из ученых почти полностью исписанную тетрадку.

Открыв первую банку, Петр выложил половину содержимого на кашу, поставив металлическую миску на стол перед розовой, которая с нетерпением прыгала вокруг, видимо, очень проголодавшись. Эта розовая вообще чуть не свела старшину с ума – все время прыгала вокруг, обнюхивала, чуть ли не пыталась что-нибудь у него стащить. В итоге с разрешения ученых спецназовец еле-еле отделался от неё шоколадкой из пайка.

— Слышь, наука, а им ложки нужны, или они так?

— Еще не выяснили. Ты положи ложку рядом с тарелкой, а там уже пусть сами решают.

Солдаты, ученые и поняши уселись за столом. Ложки, что удивительно, пригодились. Правда, как местные их брали, никто не понимал, но пытаться выяснять пока не стали, успеется. Видимо так же, как и страницы листают.

Белая принюхалась к своей тарелке, легонько ковырнув ложкой, словно приклеенной к кругляшу её копыта, кусочек тушеного мяса.

~~~

— О, нас наконец покормят! – Радуга уже несколько раз успела заскучать. – И да, Твай, ты скоро тут закончишь, нам тут всем сидеть немного надоело.

— А-агась. Нас наверно уже заждались.

— Хорошо, девочки, я постараюсь попросить чтобы вас проводили до города, а я пока останусь. Я же еще совсем ничего не успела узнать. Радуга, можешь привезти Спайка сюда, мне нужен секретарь, а я боюсь он может заблудиться если пойдет сам.

Пришелец – человек, как они себя называли, поставил перед Рерити миску с чем-то похожим на кашу. Поверх каши была вылита какая-то жижа с кусочками, которую человеки доставали из каких-то специальных железных банок. Рерити принюхалась.

— Ч-что это такое, Твай? Оно как то странно пахнет.

Эпплджек догадалась первой:

— Мясо это. Приготовлено не пойми как, но вроде похоже на мясо.

— Но… Я не хочу это есть, тут только вы с Радугой себе позволяете такое.

— Нет ничего плохого в поедании мяса, ты просто ханжа. – На Яблочной ферме выращивали не только яблоки, но и еще свиней, которые использовались в том числе и в пищу, хотя любителей такого лакомства было не очень много. – Угощайся, не вежливо отказываться от еды в гостях.

— Да, Рерити, Эйджей права. – Твайлайт грустно копалась ложкой в каше с тушенкой, явно разочарованная перспективой. – Хотя бы чуть-чуть поешь. Мы должны показать гостям, что доверяем им.

По окончании этой фразы полная ложка отправилась в рот к фиолетовой пони. Твай с предельно кислым лицом немного пожевала еду, с видимым усилием проглотила её. Радугу такие проблемы не волновали – есть еда, есть энергия, надо покушать.

Пони, большей частью нехотя принялись за трапезу, изредка поглядывая на людей, которые уминали блюдо если уж не с удовольствием, то уж точно без отвращения.

За десяток минут, казавшийся вечностью, обед закончился.

— Твай, ты обещала. Я не хочу тут находиться больше. – голос Рерити из недовольства наполнялся обидой. – Ты уже можешь что-то им сказать, так?

— Ну, да, наверно. Я попробую.

~~~

— May мой товарищ ходить дом? – Твай изо всех сил старалась произносить новые слова правильно. – Они show вы… вам мой дом.

— Ты хочешь чтобы твои друзья проводили нас туда, где вы живете?

— Да! – фиолетовая была несказанно рада тому, что мысль удалось донести с первой попытки. – Я may stay тут. To continue learning.

— И сама хочет тут остаться. – Ученый повернулся к старшине. – Вы их отпустите? Серьезно, толку от остальных минимум, только мешаются. А так уже за пару дней мы вам разговорники сделаем.

— Хорошо. – Старшина сам уже устал от лишнего общества этих «пони». – Ждите, сейчас вернусь.

Он вышел из домика, только чтобы увидеть у входа дополнительную охрану аж из отделения мотострелков. Их старший тут же подошел ко входу:

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Наши «гости» домой просятся, похоже. Кто за это отвечает?

— Я. – Голос принадлежал человеку насквозь гебистского вида. – Полковник госбезопасности Николай Цешин, мы не знакомы. Именно вы ведь заслужили славу установления первого контакта с внеземным видом? Петр Васильев, если не ошибаюсь?

— Так точно таащ полковник! – стойка смирно, воинское приветствие, все по уставу.

— Так говорите, домой просятся? Вы их проводите. А чтобы им произвести правильное впечатление, я попросил у генерала вертолет, на вермя вашего путшествия. Если их удивили БТРы, то вертолет точно поразит их. — Гэбист протянул старшине небольшую камеру. – И снимите, что там увидите. Отснимите пленку и возвращайтесь, вы мне понадобитесь.

Глава 7

Твайлайт проработала вместе с этими людьми до самого вечера. Возвращаться домой было уже поздно, да и те люди, которые обучали её их языку, попросили гвардейцев принести ей в домик (этот домик она стала воспринимать своим как само собой разумеющееся) кровать, что было незамедлительно исполнено. Теперь меблировка её нового жилища была более похожа на дом-библиотеку, казавшийся отсюда чем-то совсем прошлым и далеким. Кровать, кстати была странная – железная, длинная, и не очень широкая, похоже под размер среднего пришельца. К счастью Твай вполне сносно уместилась на ней, укутавшись, скорее от некоторой чуждости места, нежели чем от холода, в чуть ли не хрустящее от чистоты одеяло.

Её друзья покинули деревню на какой-то странной машине – у них все вещи назывались машинами. Конкретно эта – вертолет. Земнопони тоже иногда собирали такие штуки, но они не были особенно популярны. Как самые консервативные из всех пони, они придерживались стратегии, что рожденный ползать летать не должен. Однако их машина летала сама по себе, никто не крутил винт, она внимательно смотрела на процесс погрузки, во время которого огромные лопасти создали небольшой шторм, растрепавший всю гриву.

Что беспокоило единорожку, так это внешний вид всех этих машин. Они были, если не страшные, то уж точно отталкивающие. Гигантские ковши и механические руки машина ровнявших лес под место для домиков произвели особенное впечатление: казалось, что с той же легкостью, с которой они разрушали лес и создавали дома, они могут разрушать эти же дома. И что это им будет ничуть не сложнее.

Единорожка перевернулась на другой бок, не в силах уснуть после столь полного впечатлений и новых знаний дня.

Она целый день изучала этих существ, а не узнала о них толком ничего, даже изъяснялась с большим трудом, и только с теми двумя. До остальных местных её просто не допустили. Предельно вежливо, но твердо настояв, что покидать домик без причин пока не стоит.

Все-таки слишком чужеродные эти пришельцы, Твайлайт все никак не могла понять, почему. Они не были злыми – те же грифоны обычно куда более агрессивны и циничны. С ними, опять же, хорошо обращались, без колебаний поделились едой.

Твайлайт передернуло от мысли, что она поела мяса, которое, при этом было не самого высокого качества. Странно, может им оно такое нравится?

Все равно, глупо винить кого-то за вкусовые пристрастия, если, конечно в эти пристрастия не входишь ты сам. Но пришельцы не испытывали кулинарного интереса к пони, даже наоборот.

Книги, опять же. Хотя она видела всего одну – этого было уже достаточно, чтобы понять, что культура этих существ есть, и в весьма значительном объеме.

Твай, наконец, поняла, что её смущало.

Существа были слишком добры для первой встречи. Пони было трудно прийти к такой мысли, но факты говорили о обратном.

Первая встреча с новыми существами редко бывала дружелюбной, а эти как будто сами искали такой встречи, предвидев её, и все спланировав заранее. Твайлайт сама любила все планировать заранее, но оказавшись частью чужого плана, который она пока не могла не то что понять, даже увидеть целиком, сколь далеко он простирается, она почувствовала себя очень неуютно.

Эта спланированная доброта была такой же неживой, искусственной, как то, что смотрело отсюда на радугу, по её словам. Все казалось каким-то ненастоящим, но не весело-игрушечным, а опасной иллюзией, едва-едва не переходящей грань кошмара.

И друзья – она оставила их, доверила чужакам. Хотя, единорожка словно вбивала себе эту мысль, существа были не враждебны, не опасны. Спайк должен прибыть вместе с Радугой завтра, и это будет лучшим доказательством их действительно добрых намерений.

Еще одним поводом для беспокойства было непонимание, откуда они могли взяться, если не знают магии. Ведь чтобы без магии прийти куда-то надо оставить следы. Видимые, а деревенька, словно сама собой, появилась в лесу, откуда-то они притаскивали свои машины, еду. Ох, кажется, эта проблема все же потребует участия принцессы, хотя лучшей ученице не пристало чуть что, вызывать своего патрона на помощь.

Ох. Как же сложно. Единорожка в очередной раз перевернулась на другой бок, наконец, впадая в спасительное забытие сна.

~~~

— Ну что, товарищи. Теперь мы можем официально заявить, что не одиноки во вселенной. Или это уже другая вселенная? – Семиров усмехнулся. – Вы, Цешин, наверняка по своей линии уже отправили наверх результаты допроса этого существа.

— Я бы не назвал это допросом. – Цешин не спеша потянулся в кресле. – Так, беседа. Но познавательная, это да.

Товарищи сидели в хорошо обставленном партийном конференц-зале: стулья из красного дерева, массивный дубовый стол, лампы – только старое доброе накаливание, разливающее мягкий желтый свет, отражающийся от плотных штор, закрывающих голые стены. Зал находился под землей, не так уж и глубоко, но достаточно, чтобы вездесущие империалисты не смогли услышать происходящее в нем. За спиной сидевшего во главе стола висел подобающий каждому подобному месту портрет Ленина, рядом – новенький портрет Черненко, сменивший на этом посту Андропова.

К счастью, из участников заседания курил только генерал Нестеренков, но остальные участники вежливо попросили его отказаться от этой привычки, пусть и на короткое время.

— Так все же. – Владимир посерьезнел. – Вы что-то узнали. И как ответственный за работы на объекте, я должен это знать. А товарищ генерал, как ответственный за безопасность, тоже наверняка ждет от вас отчета.

— Именно. Вы забрали у меня моих людей, которые контактировали с местными, и повесили вокруг того домика железный занавес из ваших бойцов. Какого черта, мы одно дело делаем, весь контингент проверенные люди, а вы в секретность играете!

— Не играем. – Младший тезка генерала сложил руки перед собой, с неприязнью уставившись на генерала. – Если что-то от нас утечет, а тем более такое, это провал, провал в шаге от победы. Вы хоть понимаете, что мы нашли?

Гебист перебежал взглядом от одного собеседника к другому.

— Другой. Разумный. Вид. Вдумайтесь, товарищи, какой это козырь. Правильно подаем эту информацию – запад взвоет. Их успехи на луне гроша ломаного стоить не будут. Только есть пара проблем, которые ЦК должен будет решить, прежде чем наш городок станет не таким уж закрытым. И до тех пор я буду делать все, что считаю нужным, чтобы отсюда ничего никуда не утекло.

— А что этот вид вообще из себя представляет? – Семиров избегал перемещения через портал, даже для того, чтобы лично посмотреть на найденного аборигена. – И сильно разумные?

— Похожи на небольших лошадок, типа пони. А насчет разумности, – Цешин развел руками, — Пока не могу ничего сказать кроме самого факта. Технический прогресс вроде бы и есть, но при этом не чета нашему. Взамен – какие-то невероятные парапсихические способности. Лошадка, которая у нас «в гостях», единорог, кстати, как из мифов, спокойно левитировала принесенный учеными букварь, совершенно не напрягаясь. Это уже может представлять угрозу.

— Они что, пули могут останавливать?! – генерал недоверчиво посмотрел на докладчика.

— Не знаю. Может и могут, шут их знает, поэтому ваших любителей пострелять во все, что движется я и отодвинул. Разведка тут нужна, не как у вас, вы слышали, что те ваши люди, которых я, как вы жалуетесь, у вас забрал не смогли найти местных, пока те сами не показались им? Поэтому сейчас я вам буду вынужден приказать отменить ваши приказы после той ночи, с нападением. Потерю солдата мы переживем, а вот отношения с теми, кто потенциально умеет останавливать пули нам важней.

Собеседники неприязненно переглянулись.

— И главное. Мы – не кортесы. В первую очередь нам нужно добиться одной единственной цели. Чтобы когда мы откроем наш контакт всему миру, местные искренне, от всей души, если она у них есть, ненавидели запад. Нужно выставить социализм как единственную преграду между ними и кровавыми убийцами, которые их всех на мясо пустят. И в этом нам потребуется работать всем вместе, потому что времени у нас не так уж и много, месяц, может полтора. А дальше, они сами должны отказаться разговаривать с западниками. Вопросы?

— Да, один. Мне, да и вам, генерал, – Он повернулся к Нестеренкову, — Приходили просьбы, как от солдат-офицеров, так и от их семей, проживающих в городе. Да полгорода мне, черт возьми, пишет. Хотят переселиться в новый мир. О разумных обитателях, естественно никто ничего не знает, но если разрешить – это будет уже вопрос не месяца, а пары недель. А отказы мы шлем почти с самого начала работ. Народ, уж простите, коньяк мне собирается тащить ящиками, чтобы, наконец, разрешение получить.

— А вы и разрешите. Только отправляйте очень мало и очень редко. Скажем, десяток семей в месяц, очевидно бездетных – школы там у нас пока нет, а через портал бегать обойдутся, у нас график. Это как раз очень хорошо, что у вас там много добровольцев, я думаю, местные будут не против небольшого поселения, но сразу предупреждаю – как только мы установим контакт с их властями, все будет делаться с их согласия, и никак иначе.

Семиров кивнул.

— Ну, тогда, на сегодня все.

Нестеренков и Заренко вышли из кабинета, прикрыв за собой дверь.

— А к вам лично, Семиров у меня еще будет пара вопросов.

— Простите?

— Вы пытались отправить сообщение из города через вашего человека в клубе радиолюбителей. К счастью мы его заглушили и перехватили, но вот расшифровать не смогли. Я сейчас спрашиваю у вас по-хорошему, что там было?

Секретарь горкома изо всех сил старался сохранить невозмутимость на лице, но удалось это ему не очень хорошо, судя по еле-заметной улыбке его собеседника.

— Не знаю о чем вы.

— Да? Ну и хорошо, значит, наверно мы где-то ошиблись. Ну, удачи вам! – Цешин резко бросил руку вперед. От испуга Семиров чуть не опрокинулся прямо со стула, но это оказалось всего лишь протянутая для рукопожатия рука.

— Д-да, сп-пасибо.

Когда дверь за гебистом закрылась, Семиров выхватил из кармана пиджака платок, вытирая внезапно выступивший на лбу пот.

Глава 8

Спайк уже начинал волноваться. Действительно, Твайлайт с друзьями ушли в этот Вечнодикий Лес (его еще называли Вечносвободным, но Спайк в нем никакой свободы не видел, а вот дикости – сколько угодно), и до сих пор не вернулись, хотя время уже близилось к вечеру. Если к ночи не вернутся – надо будет писать Селестии.

Вечно Твайлайт берет на себя больше, чем может утащить, стесняясь обратиться за помощью. Еще и Рерити с собой туда утащила! Её, самую красивую, и в этот проклятый лес!

Спайк уже успел в очередной раз протереть пыль в библиотеке-дереве, переставить пару книг, стоявших не в том порядке. Надо было натаскать воды из колонки – запасы дома уже почти подошли к концу.

Дракончик вышел на крыльцо, чуть зажмурившись от закатного солнца, отражающегося от домиков пони, даруя теплоту их и без того мягким цветам, делая город настоящей сказкой, которую не хочется покидать. Но дракончик любил такую погоду не за волшебные краски, а потому что за закатом следует ночь. Ночью – надо спать, а спать Спайк любил, наверно, больше всего на свете. Правда, сейчас он уже довольно сильно волновался, так что вряд ли смог бы быстро уснуть. Вот и колонка – не далеко, в паре десятков шагов.

Спайк повесил ведро на крючок у крана и нажал на рычаг. Раз, второй, и вот уже поток чистой, артезианской воды наполнил небольшое ведерко доверху.

От дел Спайка отвлек странный шум. Будто хлопанье стаи птиц, очень большой стаи, приближалось к городку. Щурясь от слепящих желто-оранжевых лучей, маленький дракон осмотрелся – ничего! Но шум все нарастал, приближаясь с юга. К удивлению дракончика стаи никакой не наблюдалась, но маленькая черная точка в небе, стремительно увеличивалась. Звук, похоже, исходил от неё, хотя, как она умудрялась махать крыльями сразу за сотню птиц, Спайк не понимал. Точка стремительно увеличивалась.

Спайк пригляделся. Это что-то походило на дракона, только какого-то странного – полупрозрачный круг, еле заметный, и испускал, похоже это странное хлопанье. И у этого дракона были какие-то уж слишком короткие крылья, которые ко всему прочему не делали ни единого взмаха.

Маленький дракончик не испугался – он уже встречался со своими более взрослыми сородичами, найти общий язык хоть и с некоторым трудом, но удалось.

Или не дракон? Странное создание, уже почти вплотную, повисло над полем у самой городской черты. Изо всех окон высовывались удивленные, иногда сонные лица пони, разбуженных неожиданным шумом. Вблизи дракон-не дракон выглядел совсем удивительно – пузатый, с длинным хвостом, на конце которого был такой же серый круг, только поменьше. И глаза – множество маленьких сбоку, выстроенных в ряд, и спереди – два больших, расположенных один над другим. Спайк хоть и считал себя смельчаком, но на деле было мало вещей, способных вытащить эту смелость из тех глубин подсознания дракончика, где та ждала своего часа. Одной из этих причин была Рерити, его давняя любовь. Которая пошла вместе с Твайлайт. Которая наверняка была похищена этим драконом, пришедшим требовать выкуп. Золотом, как же иначе. Ну, или драгоценными камнями, Спайк неплохо знал, что нравится его сородичам.

Но не тут то было. Спайк набрал в легкие воздуха, чтобы казаться больше – некоторый эффект все же был достигнут, по пропорциям миниатюрный дракон приблизился к мячику. Сейчас он подойдет к этому дракону и скажет ему, да, ему, освободи мою ненаглядную, а не то… Ну и Твай, и остальных, конечно. А если он вдруг не согласится, то он его каааак…

Из пуза дракона высунулись три ножки, увенчанные черными кругляшами, и дракон, медленно, грузно опустился на них. Трава вокруг ужасного создания колыхалась, будто при шторме, сильный ветер, как от табуна пегасов, крутящих ураган, норовил сбить маленького дракончика с ног, но он упорно шел, не страшась ничего ради своей любви.

Ветер ослаб, а серый круг разбился на множество тонких полосок, медленно вращающихся над тушей. А в самой туше открылась дверь.

— Это было офигенно! – голос Радуги Спайк не мог спутать ни с чем.

~~~

Пятерка пони вышла из домика, где им довелось отведать не всем приятную трапезу. В сопровождении троицы местных они направились в сторону от деревеньки пришельцев.

— И куда они нас теперь ведут?

— Твайлайт сказала, что сказала им, чтобы они отвели нас домой.

— А откуда они вообще знают, где Понивилль? Она им сказала?

— Не помню…

— Ой! Смотрите! – земля под копытами поняш внезапно перестала быть землей, став жесткой будто плитка, но при этом не гладкой, как залы в Кантерлоте, а шершавой, поняши даже не знали с чем сравнить. Посмотрев под ноги, они увидели, что стоял на странном прямоугольнике, около семи-восьми шагов в длину, и вдвое меньше в ширину. По углам в этот камень были вбиты железные скобы, но самым удивительным было то, что такими прямоугольниками было заложено внушительное количество земли – чуть поодаль поняши увидели очередную повозку из которой гигантская рука, с тонкими как нить пальцами, брала эти камни и укладывала их рядом с остальными.

— So, comrades that’s the way we’ll take you home! – Пришелец, с явной радостью на лице, смотрел на огромное чудище, которое медленно катилось по этой каменной площади в их сторону.

Флаттершай, в обнимку с Пинки, спрятались за Радугой, а та, с расширившимися от удивления глазами, попыталась попятиться, но парочка подруг не дали этого сделать.

— Ч-что это такое? – поток ветра чуть не сдул поняш с ног, хотя и пришельцу-сопровождающему тоже пришлось придержать свой головной убор и немного наклониться вперед.

— Follow me! — пришелец махнул правой лапой, левой придерживая свою шапочку с козырьком. – You’re lucky today, we’ve got a nice airlift here.

Поняши несмело, двинулись следом – Твай же просила слушаться местных, да и не желали они поняшам зла, по крайней мере, пока. В брюхе чудища открылась дверь, в которую этот человек, как их назвала Твай, ловко запрыгнул.

— Я-я не хочу туда. – Флатти испуганно легла на землю, точнее на камень, которым была вымощена поляна. – Я долечу. Сама. Ладно?

— Ох, Флатти, не бойся! – Рерити хоть и волновалась, но как истинная леди не подавала виду. – Они же не боятся этой штуки. Может это повозка такая… мерзкая, всю прическу растрепала.

— Ладно! Где наша не пропадала! — Эпплджек, придерживая шляпу, запрыгнула внутрь чудища.

– Эй, девчонки, хватит тянуть уже, все тут пучком! – голос оранжевой пони из нутра чудища был еле слышен, но раз этот голос был вполне довольным и кричал ровно в той мере, чтобы обеспечить проникновение сообщения сквозь шум, поняши одна за другой забрались в эту чудную повозку.

— Ух, ну и тесно тут. – Радуга устроилась на одной из скамеек. – О, окошки! Хоть не так скучно сидеть будет. Эй! Смотрите!

Когда провожающий закрыл дверь, шум вначале стих, но потом вернулся, хоть и слабее чем в начале. Ветер снаружи тоже усилился, подняв облака пыли, лишившие Радугу всякого обзора из маленького оконца. Когда пыль рассеялась, поняша к удивлению обнаружила, что они уже в воздухе и стремительно летят. Не менее стремительно, чем она сама!

— Мы летим! – Пегаска не могла поверить своим глазам. Полет без крыльев, да еще на такой здоровенной повозке. Хотя крылья то вроде у чудища были, но их было видно через окно, и взмахов они не делали. А скорость! Надо будет посоревноваться с этой штукой! – Летим!

Остальные тоже с интересом прильнули к окнам – под ними стремительно мчались деревья леса, деревенька пришельцев уже скрылась из виду. Оставалось надеяться, что чудище знает куда лететь. Хотя, отсюда уже должно быть видно Понивилль. А уж сверкающие за ним шпили Кантерлота тем более.

— Ох, что-то мне нехорошо. – Сквозь оранжевую шерстку Эпплджек проступил зеленоватый оттенок. – Никогда не любила полеты…

Пинки, однако не разделяла упаднических настроений, и вопреки стереотипам прыгала от одного окошка у другому, пытаясь углядеть все-все, что происходит снаружи, отчего чудище чуть качалось.

— Ух! Прямо как мой летающий велосипед, только большой! Я видела двоих чужаков спереди, наверно они крутят педали. Эйджей, ты в порядке? – Розовая поняша обратила внимание на плохое самочувствие подруги, и селя рядом с ней, приобняв.

Рерити немного посокрушалась над неказистым убранством брюха – пара скамеек, да и все, стен даже нормальных нет, железные ребра твари выпирали из стенок, и, как подозревала белая единорожка, если не держаться за веревки, в беспорядке висевшие по обе стороны, чуть что, можно было больно удариться о них. Сопровождающий, кстати, именно так и делал, крепко вцепившись в веревку своей лапой.

Лишь Флаттершай обратила внимание на небольшую штуковину с глазом, которую их невольный спутник достал из коробочки из своего мешка. Подержав этот глаз наставленным на них десяток-полтора минут, он тихо щелкнул ею, и убрал штуковину обратно в коробочку, а её – в мешок.

Вот и Понивилль! Чудище пролетело над городом, видимо ища ровную поляну для посадки. Как только таковая была найдена, Рарити пришлось применить магию, дабы непривычная к полетам земнопони не испачкала пол – снижение было довольно резким.

Мягким толчком чудище село на свои коротенькие ножки. Сопровождающий тут же оживился – распахнув дверь, он приглашающим жестом предложил пассажирам выйти.

Первой, опередив даже не мало желавшую того Эпплджек, наружу выскочила Радуга.

— Это было офигенно! – Даже не приземлившись на землю, пегаска сразу взмыла вверх, желая полетать сама, после полета на странном чудище.

Эпплджек, переваливаясь с ноги за ногу, выбралась следом.

— А-апчхи! – прямо перед поняшей стоял Спайк, круглыми, то-ли от ужаса, то ли от удивления глазами, смотревший вверх. Туда, откуда медленно опускалась разноцветная взвесь мелко порубленных волос.

Глава 9

— Celestia forbid! Dashie! Are you alright?!

Когда Петр выбрался из вертолета, перед его глазами была поразительная картина, хотя, старшина думал, что уже не сможет удивиться чему-либо, после встречи с инопланетянами. Трава была усеяна мелко порубленными останками того, что когда-то было хвостом синей лошадки. Сама же она сидела в окружении своих друзей чуть не плача. Остальные пытались, как могли, утешить подругу, но удавалось это плохо.

Петр подошел к ним, немного нервничая – он бы и сам был бы рад помочь, но единственной мыслью, которая вертелась у него в голове, было то, как же её не покрошило всю, а лишь коротко постригло хвост. Даже снимать ситуацию на камеру стало как-то неловко.

Но через минуту радужная пони уже успокоилась:

— Ah, forget it girls! It looks way cooler now, and as I’m lighter now, I’ll be even faster than before!

Ответила ей белая единорожка:

— Yes, it suits you well! At least you’ve made a tailcut once in life.

Синяя собеседница на эти слова лишь рассмеялась, взлетев и сделав пару сальто (Петр так и не мог понять, как она с такими небольшими крыльями так быстро и хорошо маневрирует) приземлилась около пришельца.

— So, tall guy! Let us show you our town now! We have here some things that will surprise you a lot!

— Surprises! Of course we need to make a PARTY for our new guest! – Розовая внезапно сорвалась с места и, с неуловимой для взгляда скоростью, унеслась куда-то вглубь поселка.

Сам поселок был вполне стандартный – правда, походил не на русскую глубинку, а на немецкие деревушки. Старшина познакомился с ними на совместных учениях с немецким спецназом из сорокового воздушно-десантного полка ННА. Воспоминания об этом отозвались ноющей болью в левой руке – учения были безоговорочно выиграны немецкими товарищами, раскидавшими рязанцев, словно учебных манекенов.

Дорога, около которой они совершили посадку, шла до самого центра, упираясь в высокий (относительно других домиков, конечно же) двухъярусный шатер. По улицам шли по своим делам десятки разноцветных лошадок, изредка оглядывавшихся на странную машину, что появилась на окраине их городка. Сами улицы были довольно чистыми, около домиков не было забора – приусадебные участки местных даже не были разделены живой изгородью или чем-то похожим. Были они не очень то и большими, более-менее обычные шесть соток, у кого больше, у кого меньше, но без резких различий. Сами домики были двух-трехэтажные, правда, эти два этажа скрадывались тем, что их обитатели были значительно ниже человека. Все было довольно чистенько, Петр успел заметить как одна из местных подметала кусочек улицы около своего дома небольшой метелкой, неведомым образом держа её передними копытами, но завидев их процессию, тут же скрылась дома. Местные вообще производили впечатление пугливых созданий, хотя те, что дошли до базы такого впечатления не производили. Наверно у них больше смельчаков и не нашлось.

Провожатые о чем-то говорили, иногда дергая за рукав, чтобы указать на некоторые дома, что-то поясняя на своем языке. Диктофон в кармане не прекращал еле слышно поскрипывать магнитной лентой, запоминая каждое из неизвестных слов.

В центре города оказался высокий, с двухэтажный (по человеческим меркам) шатер, в который и направилась оранжевая лошадка, оставив остальных следить за спутником.

Петр оглядел городскую площадь. Та дорога, по которой они пришли, была одной из радиальных, расходящихся во все стороны от центра. Справа виднелась речушка, через которую перекинулся небольшой, но довольно изящный мост. Остальные пронизывали весь городок, да какой там городок, в союзе не всякая деревня меньше этой.

Шатер, около которого они оказались больше всего напоминал цирковой, но неуловимо более серьезный. Хотя, обилие украшений иногда было чрезмерным, все они так гармонично сочетались друг с другом, что шатер выглядел, как и должен был – красивым и притягивающим взгляд.

Петр даже немного разочаровался – ну да, новый мир, внеземная жизнь. Но слишком похожа на землян. Такие же дома, такие же люди… на этой мысли Петр на секунду остановился. Не люди, конечно, но отличий пока не так уж и много. Некоторые умеют летать – но и человечество уже сотню лет как покорило небеса.

Неужели совсем нет отличий?

~~~

-Рерити, нам ведь надо его покормить, так? Они ведь к нам хорошо отнеслись.

Флаттершай легонько ткнула белоснежную подругу крылом.

-Покормили. – Рерити скривилась. – Это едой трудно было назвать, но ты права, мы должны быть гостеприимны. Сейчас Эпплджек вернется, сходим в… да, наверно, Сахарный Уголок. Сладости они тоже едят, кроме того Пинки там уже наверняка планирует вечеринку.

Из Ратуши торопливо вышла Эпплджек. Было хорошо заметно, что она чем-то сильно взволнована, но старается не подать виду. Получалось у неё не очень хорошо.

— Завтра сюда прибудут Принцессы. Обе. При полном параде. – На одном дыхании выговорила пони.

— Ох, дорогуша, тогда нам надо торопиться. Мы же должны будем отвести её к пришельцам, познакомить. Ах, они же накормят Принцессу своей гадостью, какой кошмар. Хуже уже быть не может! – С надрывом в голосе произнесла единорожка.

На пришельца все это время внимания обращали мало, да и он сам похоже был вполне этим доволен, выискивая какие-нибудь детали. Выглядел он, правда, довольно разочарованно.

— Не волнуйся, Рерити, все будет хорошо. Твайлайт, в конце концов, уже наверняка смогла с ними договориться.

За разговорами, состоящими большей частью из гаданий, как же там их лучшая подруга налаживает контакт, поняши быстро дошли до сахарного уголка. Понивилль был действительно небольшим, хотя по меркам пони этот город считался чуть выше среднего. Конечно, до гигантов вроде того же Мейнхеттена или Кантерлота он не доставал, но вот большинство других городов он оставлял позади.

Из-за двери главной понивилльской кондитерской раздавался неопределенный шум, будто кто-то там усердно готовился к вечеринке. Хотя, почему кто-то? Как раз к тому моменту, как компания подошла к двери, верхняя половинка отворилась и из неё выглянула чуть запыхавшаяся Пинки.

— Ох, вы уже тут? У меня как раз все готово, проходите! Впервые устраиваю вечеринку с пришельцем из другого мира! Как же это супер-пупер-офигенно!

Пришелец, пригнувшись, зашел в домик, правда, потолок все равно был низковат – идти ему приходилось сгорбившись.

— А почему он мучается, ходя на двух ногах, когда может на четырех? Ему же тесно!

Пинки встала перед чужаком на задние ноги, помахав передними в воздухе, а потом снова встав на четвереньки.

— Ну, глупыш, что же тут неясного?

Петр смотрел на подпрыгивания перед ним розовой лошадки.

«Она, что, хочет чтобы я тут на карачках ползал?» — догадка была практически мгновенной, но вот перейти от неё к прямому действию было не так легко. Да, в домиках у них было мягко говоря тесновато, потолки рассчитанные под лошадок, в холке едва достающих до пояса, мало подходили под десантника ростом метр-девяносто.

«А, ладно. В конце концов они тут все так ходят, и ничего, город построили.» — на четвереньках было, конечно получше, но тоже не сильно, такую манеру передвижения Петр последний раз использовал в крайне молодом возрасте.

Внутри оказались накрыты столики с разными местными кушаньями и напитками. Около них лежали подушки, на одну из которых с выражением искреннего счастья и уселся разведчик. Местная кухня, на первый взгляд, казалось создана исключительно из сладостей. На второй – обнаружилось сено. Или что-то похожее, местная сушеная трава для человека ничуть не отличалась от земной. Спиртного или похожих вещей на столе не было, свою флягу со спиртом (приложение к аптечке, не более) Петр доставать не стал – может, местные к этому делу непривычны, было бы очень плохо испортить банкет по случаю встречи. Да и пить на работе тоже было делом не очень-то и достойным.

Местные сладости, впрочем, оказались на высоте. Даже лучше – ничего даже близко похожего Петр не пробовал, а местное варенье, похожее на радугу, оказалось просто невероятным, сразу захотелось выменять еще парочку банок.

Часы? Самый ходовой товар советского солдата, отдавать не хотелось – они были подарком отца на выпуск из училища, а такими вещами Петр дорожил.

Ага!

Значок на кепке – простая красная звездочка с серпом и молотом. На базе, может, и будут ругать, но за банку местной снеди простят, даже похвалят.

Петр отцепил значок от кепи, и указал на банку. Потом показал на значок.

— He wants more zap-apple jam? Ah, exchange!

Подруги уставились на значок, который протянул им пришелец.

— Beautiful, but somewhat rude. – Рерити, как эксперт по всяким украшениям, тут же вынесла вердикт. – Applejack, darling, give him one can, please, I’ll pay you, I’m very interested how this thing is made.

Обмен произошел успешно, и, вскоре вся группа уже двигалась обратно. Петра нагрузили сразу пятью банками, местные оказались довольно щедры на подарки. Вертолетчики, завидев приближающуюся группу, запустили двигатель, подняв облако пыли.

Вместе с Петром на борт поднялся Спайк, предназначение которого человек понял по куче бумаги и письменных перьев, которыми был обвешан дракончик. Перед взлетом Петр мягко, но настойчиво отогнал местных от вертолета – мало ли что могло случиться, вон, в прошлый раз голубую чуть не порубило на части. Причем то, как её не порубило, до сих пор вызывало недоумение.

Тяжелая машина оторвалась от земли и направилась в сторону леса, провожаемая взглядами пони. Рерити, Эпплджек, Флаттершай, Пинки и Радуга стояли, маша копытцами на прощание, но через минуту уже разбежались по своим делам – нужно было подготовить встречу Принцессе.

Глава 10

United Forever in Friendship and Labour,

Our mighty Republics will ever endure.

The Great Soviet Union will Live through the Ages.

The Dream of a People their fortress secure.

Музыка. Сквозь уже слабеющую пелену сна пробивалась мелодия. Твайлайт сонно приоткрыла один глаз. Нет, это был не сон – она была все еще у этих странных пришельцев. Зато в другом углу комнаты обнаружилась еще одна такая же кровать, на которой на подушке свернулся калачиком Спайк. Видимо он прибыл уже ночью, и её решили не будить. Оно и к лучшему, несмотря на ранний час (солнце еле взошло, еще даже не выйдя из-за леса плотной стеной окружавшей городок), Твайлайт чувствовала себя прекрасно.

Long Live our Soviet Motherland,

Built by the People s mighty hand.

Long Live our People, United and Free.

Strong in our Friendship tried by fire.

Long may our Crimson Flag Inspire,

Shining in Glory for all Men to see.

Снова эта музыка, пробивающаяся из-за стен домика. То, что это была музыка, не было никаких сомнений, но до чего же она была странная! В Эквестрии, конечно, тоже были музыкальные инструменты, были свои песни, свои мелодии, но ничего такого Твайлайт слышать не доводилось. Музыка будто пленила своей силой, зачаровывала безо всякой магии – сама не своя Твай подошла к двери, приоткрыв её, чтобы лучше слышать.

Through Days dark and stormy where Great Lenin Lead us

Our Eyes saw the Bright Sun of Freedom above

and Stalin our Leader with Faith in the People,

Inspired us to Build up the Land that we Love.

Long Live our Soviet Motherland,

Built by the People s mighty hand.

Long Live our People, United and Free.

Strong in our Friendship tried by fire.

Long may our Crimson Flag Inspire,

Shining in Glory for all Men to see.

Музыка шла из репродуктора, похожего на граммофонный, висевшего на столбе, чуть поодаль. На площадке из странного материала пришельцев стояло пара десятков их гвардейцев, вытянувшихся, словно колонны здания. Перед ними (Твай немного разбиралась в гвардейских делах, все же её брат долгое время был капитаном Кантерлотской стражи) стоял их капитан, повернувшийся в сторону другого столба, по которому медленно полз вверх флаг пришельцев.

We fought for the Future, destroyed the invaders,

and Brought to our Homeland the Laurels of Fame.

Our Glory will live in the Memory of Nations

and All Generations will Honour Her Name.

Long Live our Soviet Motherland,

Built by the People s mighty hand.

Long Live our People, United and Free.

Strong in our Friendship tried by fire.

Long may our Crimson Flag Inspire,

Shining in Glory for all Men to see.

Порыв ветра расправил его, ярко-красное полотнище, с золотыми символами в углу, заколыхалось на утреннем ветру. Твайлайт, зачарованная невероятным ритуалом, широко открытыми глазами смотрела как в свете солнца, выглянувшего из за верхушек деревьев, под стихающие звуки музыки, пробуждается городок пришельцев.

— Did you like the anthem? – около двери стоял один из гвардейцев, видимо их охранник, заметивший выскочившую на крыльцо ошарашенную Твай.

— Невероятно. – Тихо произнесла единорожка. – Никогда не думала, что музыка может так… вдохновлять.

— I don’t understand you, come home please, I’ll tell scientists that you’re awake. – Гвардеец жестами попросил пони вернуться в дом, указав туда лапой.

Твайлайт вернулась, Спайк все еще спал – ему для того чтобы проснуться нужно было что-то посерьезней, да и лег он, наверно, поздно. Твай решила не будить его, все равно пока надобности в нем не было. Через десяток минут, или около того принесли завтрак (без мяса, это уж Твайлайт смогла высказать под конец вчерашнего диалога) и тазик с полотенцами. Тут уже пришлось разбудить помощника. Перекусив и умывшись, Твай позвала гвардейца, который забрал все принадлежности, снова оставили их в одиночестве.

— Твай! Так кто это такие? Ты уже умеешь с ними говорить? У них есть огромный дракон, на котором они летают, ты знаешь?

— Знаю, знаю. Кто они такие, я правда до конца не поняла, но скоро узнаю! – Твай виновато улыбнулась. – У них довольно сложный язык, но я чувствую, что его знание мне все равно очень сильно поможет. Жаль, ты пропустил то, что было утром, я тебя будить не стала, ты наверно уже ночью приехал?

— А что было? Да, мы уже в темноте вернулись, я вообще удивился, как они смогли посадить своего дракона там где нужно. У них там специальная площадка для него. Внутри него, кстати, страшновато было, снаружи темно, не видно ничего, и трясет.

Дракончик поежился.

— Твай. Мы письмо Селестии отправили, она завтра уже будет в Понивилле и оттуда направится сюда.

— О, это хорошо. Я как раз смогу более-менее освоиться с языком, чтобы переводить для Принцессы. Ладно, у нас дома все в порядке? Хорошо. Я тогда еще раз пробегусь по книжке, которую они мне оставили, а ты отправь Селестии записку, что со мной все в порядке, она может волноваться.

Единорожка снова уткнулась в букварь, запоминая буквы, повторяя простенькие фразы и стишки, служащие описаниями предметам из нового мира.

~~~

Семиров волновался не на шутку, если КГБ действительно удалось перекрыть его контакты, то все было довольно скверно. Передать сообщение в Москву не удалось, плохо. Но не смертельно, совсем отодвинуть его от управления проектом Цешин пока не может, а действовать через своих знакомых наверху он не будет, там все схвачено. Черт, а ведь через партию тоже особенно не развернуться – сейчас все помешались на кресле генсека, понимают, что Черненко долго не протянет. Сколько ему осталось, год, полгода? А этот удачный проект может очень здорово сыграть на руку кому-нибудь из кандидатов.

Тот кандидат, которому Семиров желал помощи, существовал, однако как оказалось, так легко с ним было не связаться. Неужели у госбезопасности был свой кандидат, которому они хотели предоставить честь объявить об открытии, которое перевернет мир?

Нужно прорвать информационную блокаду, да и выяснить – кого же госбез хочет видеть на посту председателя. То, что госбез действительно участвует в этой гонке, причем настолько активно, что готов распихивать конкурентов локтями, как это было только что сделано с самим Семировым, не предполагалось. Даже сама отправка через «своего человека» была скорее формальностью, соблюдением неких негласных правил игры, которые Цешин, чьим бы он там ни был, только что довольно грубо нарушил. А такое прощать было не принято, особенно в тех кругах, в которые Семиров уже без пяти минут попал.

Очевидно же, что его покровитель не оставил бы на посту горкома того, кто принес кресло генсека. Только теперь ситуация становилась куда интересней и опасней, грозя в случае поражения как минимум той самой почетной отставкой. И если раньше она казалась избавлением, то сейчас так просто отдавать свою путевку в ЦК Семиров не хотел.

~~~

Петр впервые за последний день смог хотя бы сделать вид, что вернулся к повседневной службе – хотя этот вид сохранять удалось ровно до того момента, как он проснулся утром. Товарищи по взводу уже знали о находке, правда не так уж и много. А то, что знали, было такой причудливой смесью правды и выдумки, что Петру становилось иногда даже смешно.

— А это правда, Петь, что ты инопланетянку нашел? А она красивая?

И что прикажете отвечать? Тем более что товарищи из соответствующих органов просили особенно не распространяться. Да черт, они сами и распустили эти слухи – лучший способ скрыть правду, намешать её в густой коктейль с ложью, чтобы нельзя было различить, что находится перед тобой.

А молчать тоже не дело – товарищи все-таки. Надо доверять, потому что в выигрышной ситуации сегодня оказался он, а завтра все может перевернуться. Выдумывать тоже не хотелось, потому что было очевидно, что через недельку другую все откроют, и прослыть среди сослуживцев треплом желания не было совсем.

— Ага, нашел, и не одну. А на счет красоты – такого хвоста я ни у кого не видел.

Весь дом, где разместились спецназовцы, взорвался хохотом.

— Ты же в их городе был, что там, на что похоже?

— Да все так же, деревню любую возьми, то же самое, кое-где даже интересней. Но я у них варенья вменял несколько банок почти все, правда, начальство конфисковало, но чуток удалось оставить!

Петр поставил перед товарищами банку местного варенья – разноцветные цвета радуги причудливо переливались внутри, а когда банку открыли, запах, наполнивший домик, заставил даже тех, кто полусонно лежал на кровати, вскочить и выстроиться в очередь на намазывание галет содержимым.

Банка, примерно полуторалитровая по размерам, ушла буквально за десяток минут – причем вычищена она была так, что мыть её, похоже, было уже не обязательно.

Солдаты готовились выходить – нужно было продолжить прокладывать дорогу до города местных, в глубине леса БТР уже не мог ломать толстенные стволы деревьев, а инженеры побаивались лезть далеко от базы без охраны. Конечно, отправлять на охрану лучший отряд в обычных условиях никто не стал, но в новом мире именно лучшим стоит предоставить побольше шансов ознакомиться с местностью и живностью, подружиться с лесом, дабы в дальнейшем действовать в нем как среди родных березок.

~~~

Цешин в очередной раз пересматривал отчеты, подкрепленные в этот раз и пленкой с кинокамеры. Пленку уже проявили, так что можно было увидеть, что собой представляли местные жители. Опытный глаз сразу обнаружил несколько моментов, на которые стоит обратить внимание – местные довольно пугливы и не любопытны, Цешин легко мог представить, какой ажиотаж вызовет фиолетовая лошадка на улице любого населенного пункта, а нашего человека встречали лишь стремительно закрывающиеся двери. Это было хорошим знаком – тем, кто сам не ищет знаний, можно впихнуть все что угодно. Общий уровень жизни тоже бросался в глаза – жили все довольно хорошо, не в каждом колхозе, да что не в каждом, только самые образцово-показательные сравнятся с этой деревенькой. Это, конечно, проблема, но не сильно большая, железный занавес еще никто не отменял. А вот сверкающие роскошью на здании местной администрации камни действительно удивили бывалого гебиста.

То, что это были настоящие камни, а не стекляшки, Цешин знал почти наверняка – специалисты дали свое заключение по пленке, да и отчет этого Васильева тоже весьма красноречиво заявлял о том, что все здание усеяно сапфирами и изумрудами невероятных размеров.

А это значило довольно много – никто не думал взять их оттуда, хотя никакой охраны не было, значит это распространено настолько, что камни эти не являются чем-то ценным. Или, они запуганы настолько, что даже не думают что-то унести. В это Цешин верил мало, жизнь в тоталитарном государстве он знал хорошо, и прекрасно представлял те границы, в которые можно загнать разумное существо.

Значит, Эльдорадо, мифическая страна с горами золота и драгоценностей.

Все таки индейцы, мысль эта никак не оставляла Николая, а мы – кортесы, которые пришли взять то, чего нам не хватает. Или выкупить за бесценок, что тоже не сильно лучше.

По диалогу ученых с местной тоже было много непонятного, хотя в один день ожидать полного анализа местной цивилизации было глупо, но уже выяснившиеся факты озадачивали. Местных было катастрофически мало. По снимкам с вертолета, в деревеньке вряд ли было больше пары тысяч жителей, а, по словам местной, это был довольно крупный город. Значит всего их – до полумиллиона, и вероятнее всего и того меньше. А за порталом стоит 300 миллионов советских граждан, еще столько же у наших друзей из Варшавского блока, а еще китайцы, с которыми хоть отношения и напряжены, но они все же за нас. Всего красная половина планеты насчитывала до пары миллиардов человек.

Несколько порядков разницы, можно было бы даже не обращать внимания на местных, сделав им пару резерваций, но вот то, что они силой мысли могут становиться невидимыми, перемещать по воздуху предметы заставляло с ними считаться. Этот фактор был совсем неизвестен, и быстро всю ширину возможностей местных было не вскрыть. Это Цешина очень серьезно напрягало, ведь нельзя составлять какие-то планы, если не все переменные известны, а некоторые даже не поддаются оценке.

И по нашу сторону портала тоже было не все спокойно. Сверху пришли четкие указания блокировать все попытки Семирова на контакт с внешним миром, что означало де-факто захват всего городка под свой контроль. Сам Цешин связывал это с подготовкой к очередному заезду «гонки катафалков», которая продолжалась в кремле последние годы. Правда, сам он в это лезть не хотел, особенно сейчас.

Почему?

Цешин задумался. Ведь он, в общем-то, даже не знал, на чьей стороне играет в этой большой игре, привык, что ему дают лишь столько информации сколько нужно, так же поступал и он сам. А игра эта сейчас стремительно повышала ставки, целый новый мир отсюда казался важнее почетного кресла для пенсионера. Только вот сверху так считали не все и были готовы использовать этот мир как монетку, которой будет оплачено место в кресле.

Николай вздохнул, протянув руку к телефону, но тут же остановившись. Нужно сначала вернуться на Землю, отсюда связь на ту сторону была только с постом у портала. А пару звонков надо было сделать, все же участвовать в этой игре пешкой Цешину очень не нравилось.

Глава 11

Изучение языка шло веселей с каждым часом – Твайлайт легко давались новые знания, да и небольшая хитрость, заклинание, помогающее легче усваивать новые знания, сыграла свою роль. Обычно Твай не злоупотребляла им, если пользоваться слишком часто, этой штукой можно было запросто перегрузить себя и в итоге начать забывать самые очевидные вещи. Но сейчас случай был особый – нужно было в кратчайшие сроки освоить язык чужаков. Других вариантов не было, все заклинания, которые можно использовать в таких случаях, оказались бесполезны – чужаки пришли из мира, где нет магии.

А значит, будучи частью этого мира магия на них действовать не могла. Конечно, ограниченно воздействовать все же можно было, например, телекинезом. Но и то, потому что он не затрагивает сам перемещаемый предмет, создавая вокруг него почти материальную опору, которая и перемещает его. Вообще, использование магии в их городке было куда более затруднено, чтобы перелистнуть страницу книги пришлось поднапрячься, как будто сдвигаешь большой камень. Так что фиолетовой пони пришлось на некоторое время отказаться от чрезмерных магических упражнений, помогая себе лишь во время еды – окунаться лицом в тарелку было бы не очень прилично для посла, чью роль Твайлайт и выполняла сейчас.

Уже ко второй половине нового дня Твай могла более-менее свободно общаться, правда, словарный запас все равно был катастрофически мал, но единорожка не беспокоилась, это было лишь делом времени. Общение с учеными уже можно было назвать общением, а не попытками найти общий язык.

Тут вскрылась еще одна проблема – чужаки отказывались рассказывать что-либо о своем мире. Об Эквестрии – пожалуйста, о городке здесь, в лесу – без проблем. Но мир, стоящий за порталом (о нем Твай все же рассказали), был для них как будто запретной темой, что начинало немало беспокоить пони.

Уже под самый вечер единорожка попросила ученых позвать своих начальников – нужно было договориться насчет визита Селестии на завтра, да и хотелось поговорить с кем-то другим.

~~~

Начальствующий дуэт вызванивали около полутора часов – Семиров и Цешин были на Земле, оба занимаясь делами, не требующими лишнего внимания. Но на встречу с готовой говорить представительницей местных форм жизни оба отправились незамедлительно. Неприязнь друг другу они не проявляли, смысла в этом было мало, да и выносить сор из избы – зачем?

— Вы её за два дня научили русскому? – Семиров недоверчиво покосился на ученого.

— Да, это невероятно! Она уже сносно говорит, почти не запинается, слов, конечно, знает мало, но все новые запоминает на лету! – Заренко, по пути в подземельях базы отчитывался перед начальством.

— Проблем, значит, нет никаких? – Цешина немного обеспокоила скорость освоения языка местными, но виду он не подал, списав на преувеличение вечно восторженных ученых.

— Есть, как раз по вашей части. Вы дали указания о нашем мире информации не давать, а это делать все сложнее, она очень любопытна, причем уже пытается выпытать что-нибудь хитростью. Вы их недооценили, и, похоже, недооцениваете до сих пор. Впрочем, сами поговорите, увидите. Но моим лингвистам с ней делать уже в целом нечего, разве что учить их язык, но ни по времени, ни по необходимым средствам это нереально, можете не говорить.

Выйдя из бункера, в котором располагался вход в портал, начальство направилось к дому. Охрана все так же стояла у входа, Цешин сразу вспомнил того парня, который привел их сюда. Да, надо, наверное, помочь ему со званием, человек полезный и находчивый – банки с этим странным вареньем были приятным дополнением к многочисленным пленкам, рассказывающим местной разумной жизни. Сейчас их вроде бы отправили на прикрытие инженеров, прокладывающих дорогу, но потом надо будет и делом занять. Да и лучше, если послом в местной столице будет человек лично обязанный.

Уже через пару минут все сидели за столом.

— Здравствуйте, Tvilit, если я правильно выговариваю ваше имя?

— Здравствуйте, не правильно. Но это ничего, без магии вы не сможете освоить Эквестрийский так быстро. Я не отвлекла вас от дел?

— Нет, ничего важного.

— Хорошо. Завтра прилетает наша, ммм, princess. Правительница, наверно, хотя это не совсем точно.

— О, это большая честь. Нам следует что-то подготовить к её прибытию?

— Ну, не думаю что что-то особенное… — Твай задумалась. – Здесь все хорошо.

Единорожка на секунду замялась.

— Я хотела спросить. Во время разговора ваши ученые избегали рассказов о вашем мире. У вас что-то произошло, вам нужна помощь?

— И да, и нет. – Семиров взял инициативу. – У нас есть некоторые проблемы, но мы справимся сами. А от вопросов они уклонялись по моему приказу, чтобы не оскорбить вас.

— Оскорбить? Но…

— Наши цивилизации очень различаются, уже того, что мы увидели более чем достаточно для такого вывода. Мы все здесь были готовы к тому, что можем встретить кого-то… другого. А вы – случайный свидетель. Вы были разочарованы нашей пищей, помните? А ведь есть вещи куда серьезнее, в которых наши миры расходятся.

— Оу. – Твай окончательно растерялась, в словах этого человека была логика, с которой трудно было спорить. Откуда им было знать, что встреться с ними кто-то другой, Селестия все равно наверняка отправила бы свою лучшую ученицу. – Я понимаю, простите.

— Ничего страшного. Вашему спутнику у нас удобно?

— Да, все в порядке. – Тут единорожка вспомнила, что действительно забыла представиться, не в плане имени, но должности. В конце концов, первая ученица, одна из сильнейших магов, это чего-то да значит. – Я – первая ученица Celestia’s.

— И? – людям, это, похоже, ничего не сказало, они удивленно переглянулись.

— Вы можете мне доверять в вопросах по вашему миру. Я хоть и оказалась тут случайно, но обычно я и занимаюсь подобными делами. – Единорожка немного лукавила, но любопытство брало верх.

— Хм, хорошо, если так, тогда завтра после переговоров, если все пройдет хорошо, мы, наверно, сможем пригласить вас к нам. Посмотрите сами на нашу жизнь, и передадите свои впечатления вашей правительнице. Как вам такая идея?

Не нужно говорить, что такая идея для Твайлайт была чуть ли не за гранью желаний. Увидеть удивительнейших существ, которые без магии смогли пронзить границы между мирами. Однако помня уроки этикета в Кантерлоте, единорожка не стала радостно прыгать вокруг стола, как бы ей того не хотелось. Все же она сейчас посол на официальном приеме.

— Да, это было бы очень любезно с вашей стороны.

~~~

Остаток дня, что в лагере, уже получившем полуофициально название «Новомирск», что в Понивилле прошел без неприятностей – все ожидали следующего дня, который должен был открыть новую эру для обоих народов. Сама же Принцесса в замке с некоторой, не свойственной ей поспешностью, заканчивала дела, понимая, что времени на все те бюрократические мелочи, что составляли её день, может в ближайшие дни не оказаться. Для неё, практически бессмертного существа спешить было делом непривычным, в чем-то даже интересным, сколь редко это приходилось делать.

Письмо от Твайлайт лежало на столике, чуть в стороне от рабочих бумаг. Лучшая ученица попала в передрягу, которую, как это ни печально, она сама не разгребет.

Принцесса старалась воздерживаться от прямой помощи своей ученице, иначе, чему же она научится, если все время держать её под крылом?

Но сейчас ситуация была особенная.

Новые существа чем-то напугали Твайлайт и подруг, хотя вроде бы все там пока шло мирно и без конфликтов. Селестия вспомнила, как она впервые встретила грифонов – воинственные, немного дикие, но и с ними нашли общий язык. И ни у кого тогда это не вызвало проблем.

А то, что пришельцы без магии – ну и что? Хотя, если подумать, возьмем те же конфликты, особенно недавние.

Селестия закрыла очередной свиток печатью, заставив его исчезнуть в магической вспышке.

Как были побеждены те, кто желал Эквестрии зла? Магической дуэлью, если опустить подробности. Ведь чего стоят вся солнечная и лунная гвардии без поддержки принцесс? Дискорд превратит их в сахарную вату, а Сомбра заточит в кристаллах. А если магии нет? Причем, у всех сторон конфликта, как в их мире? Именно на гвардейцев ляжет задача по защите своей страны. А тут, у кого их больше, у кого острее копья, тот и выйдет победителем.

Копья.

Селестия вздохнула. К этой угрозе их мир был не готов, что сделают гвардейцы, которые кроме почтовых и полицейских функций ничего другого не делали? А магия на этих людей действует очень ограниченно, как сообщила Твайлайт.

Принцесса в уме пересчитала всех известных её эквестрийских магов, способных на те или иные действия по защите родной страны. Пара сотен. А сколько пришельцев? Неизвестно.

Но больше всего Селестия надеялась, что подобной проблемы не возникнет. Пришельцы слишком разумны, чтобы напасть. Но, похоже, вполне достаточно умны, чтобы попытаться одурачить пони, не готовых к такому повороту событий.

~~~

— Мама, так мы переезжаем или нет? – Светлана Игнатьева, аспирантка, недавно вернувшаяся в родной городок из далекой Москвы сидела на внушительного размера чемодане, посреди полупустой комнаты. Её родители, инженер и биолог, познакомившиеся в этом самом городке, помогли дочке закончить обучение в МИФИ, одном из самых престижных институтов столицы, чтобы она смогла вернуться сюда, за закрытые двери секретного объекта.

— Да, да! – донеслось с кухни. Мама, Ангелина Валерьевна Игнатьева, торопливо укладывала всяческую утварь в ящики. На другой планете без ложек и вилок делать нечего!

Свете ждать уже надоедало, сборы шли уже несколько часов, хотя сама она упаковала свой чемодан за жалкие пятнадцать минут, после чего на попытку помочь маме получила строгий отказ – еще чего не туда положишь, потеряешь, разобьешь. Делать дома было уже решительно нечего, а на улице ждал уазик-буханка, на котором семья должна была отправиться в новый мир. Отец уже работал там – будучи биологом, его лаборатория работала все время в авральном режиме, не изучая, что вы, откуда на это время, но просто записывая все то разнообразие инопланетной растительной и животной жизни.

Самой Свете тоже было чем заняться, будучи стажером в бригаде, обслуживавшей портал, она помогала в установке «приемного» генератора на той стороне. При установке оборудования с двух сторон, общая экономия энергии должны была достигнуть тридцати процентов, что было довольно много, учитывая нескончаемый поток материалов, который шел на новое место.

Звонок в дверь.

Грузчикам тоже надоело ждать нескончаемую череду сборов хозяйки квартиры. Но на этот раз мероприятие, похоже уже подошло к концу – все коробки были успешно погружены. Тут выяснилось, что сесть в машину уже некуда – все либо заполнено коробками, либо самими грузчиками, которым еще предстояло все выгрузить на импровизированной таможне.

Мама опять устроила скандал – как будто трудно дойти пешком полтора километра.

— Свет, тут в машине тесно, ты сама иди, а я за вещами присмотрю. – Ну конечно, ей место в итоге нашлось.

Ладно, осень в городе была приятной, лучше, чем в Москве – тише, чище, спокойней. Можно и пройтись, тем более, обратно на Землю возвращение предстоит нескоро, просто так бегать через портал никто не даст, количество энергии, затрачиваемое на килограмм массы, Света вполне себе могла прикинуть даже в уме. Тихий ветерок дул теплым воздухом, гоняя редкие листья по тротуару, мимо шумя старым мотором и воняя выхлопом, проехал уазик.

Неторопливым шагом девушка направилась к своей путевке в новый мир.

Глава 12

— Сэм, какого черта ты поднимаешь меня в пять утра?

— У нас, похоже, проблема, сэр. Русский ответ на SDI, сэр.

— Ну что там такое?

— У них, похоже, что-то получилось.

— Да ты шутишь, это невозможно.

— Боюсь, к русским это не относится.

~~~

В лесу было тихо и спокойно. Ну, не так тихо, как должно быть – инженерные машины, шумя моторами, укладывали стволы деревьев на грузовики, выкорчевывали пни и засыпали получившиеся ямы землей.

Ничего себе, тихо! Но этот шум был волне безопасен и привычен, ухо уже через десяток минут само отсекало его от тишины притаившейся природы, напуганной столь бесцеремонным вторжением в лес, в который цивилизация не рисковала заглядывать.

Скучно – уже четвертый час отряд спецназа двигался вместе с инженерами по этому лесу, иногда, чтобы не расслабляться, уходя в стороны от дороги на несколько километров. Очередной такой рейд, правда, увенчался успехом – нашли какие-то руины, причем довольно серьезного размера для невысоких местных обитателей.

Когда-то высокие (действительно высокие, не меньше чем в Кремле) каменные стены обрушились во множестве мест, оставив проходы для спецназовцев. Внутри сохранилась только центральная башня, донжон, от других построек, которые, определенно были в этом замке, не осталось и следа. Дверные проемы достаточно большие, чтобы в них мог не сгибаясь пройти человек. Но все же было заметно, что эти постройки принадлежали местным. Очень давно.

— Товарищ старшина, посмотрите!

Васильева окликнул один из рядовых, осматривающий какой-то участок то ли стены, то ли остатка пристройки. Старшина провел рукой по остаткам кладки.

— Как будто из гранатомета шарахнули! – рядовой был явно взволнован находкой.

Действительно, след напоминал результат прикосновения кумулятивной струи. На учениях все спецназовцы отстреляли полтора десятка выстрелов из рпг, причем пару раз – по списанным танкам. Тут все выглядело так, как будто снаряд попал не напрямую, а разорвался раньше, пустив смертельный огненный луч по касательной.

Надо бы отколоть один кирпичик, пусть посмотрят, что же это такое их тут так раскурочило. Но не тут то было. Один удар приклада по кладке, на первый взгляд грозившей осыпаться в любую минуту, второй. Никакой реакции.

— Так, все по укрытиям! – Петр снял с плеча автомат, прицелился…

БАМ!

Со снопом искр пуля рикошетировала от гладкой оплавленной поверхности, не оставив там и следа.

— Ну дела! – сзади подошли остальные трое разведчиков.

На счастье отряда среди руин валялось множество других камней, которые можно было без проблем взять и унести, что солдаты и сделали. Правда, легкомысленности в отношении к этому миру поубавилось.

~~~

— Их главная во сколько прибывает?

— А? Да через пару часов уже, еще раз пойду, проверю, все ли в порядке.

Цешин вышел из джипа, УАЗа с открытым верхом – база вместе с аэродромом уже занимала довольно много места, и перемещаться по ней без машины иногда становилось немного накладно. На плацу в центре стояли строем солдаты, почетный караул, чуть в стороне – оркестр.

Хорошо стоят, да.

— Ладно, пусть отдыхают пока, я сообщу, когда.

— ВОЛЬНО! – целый подполковник, который по такому случаю был отвлечен на организацию приветственного построения, оглушительным криком разогнал солдат, которые быстро оккупировали импровизированный парк с деревянными скамейками неподалеку. Среди всего контингента ходил слух, что туда собираются поставить Ильича, как полагается на центральную площадь, но кто собирается, не знал никто, даже высшее командование.

Сев обратно, безопасник приказал ехать к «жилому району» — улице, на противоположном от аэродрома конце поселка. Там разместили два десятка участков, похожих на дачные, разве что по просторнее в плане земельных участков, вместо обычных шести соток «колонисты» получали все пятнадцать.

Перед въездом в город лежала большая куча досок – строители лишние материалы не увезли, оставив новым жильцам на различные нужды. Где забор подновить, где дома дополнительную полку поставить. По другую сторону дороги девушка, мокнув кисточку в ведро с краской, старательно выводила на дорожном знаке, сделанном, похоже из тех же досок, название нового города, теперь, похоже, уже официальное.

«Новомирск»

Полковник, усмехнувшись, покачал головой. Люди приходили сюда, похоже, всерьез и надолго. Всего одна улочка – но через год тут будет город ничуть не меньше того, что по другую сторону портала. А через 10 лет?

Около одного из домиков машина остановилась. Водитель выскочил вслед за своим пассажиром. Нужно было помочь ему донести и бросить вещи в новое место обитания – у тех, кому придают личного водителя, нет времени на обустройство дома.

~~~

Вот и карета-колесница – зачем она нужна, Селестия давно уже забыла, ведь можно просто долететь самой, или еще проще – телепортироваться. Но нельзя, статус не позволяет, тем более на официальных визитах. Двое гвардейцев в упряжи, еще четверо – летят вокруг, создавая видимость охраны. Новый начальник гвардии, Шарп Ланс, очень обижался, когда Принцесса выбиралась из дворца без эскорта его подчиненных, принимая каждый такой случай как упрек себе.

Селестия старалась никогда не делать зла своим подданным. И никогда не делала.

Снизу раздался странный шум, хлопанье крыльев тысячи птиц. Огромное чудище вынырнуло из облаков, заняв позицию чуть впереди. Стражи растерялись – вроде положено охранять – но что ты сделаешь, в воздухе, без всякого оружия, когда рядом с тобой огромная туша размером с дом.

— Оно показывает нам дорогу. – Спокойный голос Селестии стражи услышали даже сквозь громкое хлопанье чудища. – Следуйте за ним.

Снизившись под облака, взору Селестии открылась огромная проплешина в лесу, который уже, казалось, не содержал эту поляну в себе, а служил неким забором, отделявшим земли пришельцев от Эквестрии.

Селестия одернула себя. Это была Эквестрия, хоть и занятая пришельцами. Сверху их поселение выглядело не похожим ни на одну из виденных Селестией земель – казалось, пришельцы не оставляли ни кусочка земли на месте, заставляя даже землю лежать по их воле. Если Кантерлот был всегда городом-на-скале, Понивилль – равнинным городком около фермы, то здесь от бывшего тут когда-то леса не осталось ничего – во многих местах даже зеленая накидка травы на земле сменилась серым материалом чужаков.

С земли мигнул яркой вспышкой огонек. Потом еще раз. Видимо, туда нам и надо садиться. Чудище осталось в воздухе, кружа в вышине над снижающейся колесницей и её эскортом.

~~~

Принцесса! Твайлайт стояла вместе с людьми около строя их гвардейцев, солдат на их языке, не отрывая взгляда от неба. И вот колесница уже стоит на площадке перед ними. Твайлайт не удержавшись, вопреки всем заученным протоколам, бросилась к Селестии, прижавшись к ней.

— Здравствуй, моя лучшая ученица. Ты в порядке?

— Да, я даже успела выучить их язык! Ну, большей частью.

— Хорошо. Ты же знаешь заклинание памяти, поделись их языком со мной.

Единорожка отступила на шаг, напряглась – это было довольно сложным заклинанием, требовавшим предельной концентрации, причем от обоих партнеров, обменивавшихся знанием. Фиолетовый луч встретился с медово-белым.

— Получилось?

— Да, ты отлично справилась. – Уже на русском ответила Принцесса.

Селестия повернулась к советской делегации, удивленно смотрящей на странный ритуал.

— Здравствуйте! Добро пожаловать в Эквестрию! Я Принцесса Селестия, правительница этих земель.

-Здравствуйте! От лица Союза Советских Социалистических Республик приветствую вас! Нам очень приятно видеть вас здесь. Надеюсь, наша встреча положит начало долгой и крепкой дружбе между народами Эквестрии и СССР! – человек в замшевом пальто приглашающим жестом предложил пройти к дому.

Оркестр заиграл марш, под который обе стороны направились вглубь городка.

Гвардейцы настороженно смотрели на строй советских солдат, узнав своих коллег по выправке и дисциплине. В ответ взгляды были весьма насмешливыми – ну право слово, как человек, держащий в руках автомат Калашникова, да еще и чувствующий за своей спиной поддержку и мощь огромной сверхдержавы, будет воспринимать небольшую лошадку в позолоченном доспехе? И это гвардейцам сильно не нравилось, они привыкли чувствовать себя силой, защитой и опорой Эквестрии, а эти чужаки чуть ли не смеются над ними.

К счастью, дисциплина для обеих сторон была не пустым звуком. Почетный караул маршем покинул плац, только Принцесса вместе с людьми скрылась в новом дворце съездов, а пегасы остались ожидать около колесницы.

Дворец, кстати дворцом лишь назывался – по сути та же изба, но побольше, раза в четыре, чтобы разместить необходимые для партийных мероприятий помещения, и даже один небольшой зал.

~~~

Твайлайт направилась в дом вслед за Селестией. Сейчас в сердце единорожке страх, надежда, вера сплелись в клубок эмоций, делавший все вокруг будто нереальным. Стол, куда более изысканный, (настоящее красное дерево с Земли, специально по такому случаю), был окружен стульями, а для пони – подушки. Пришельцы, похоже, действительно неплохо подготовились, Твайлайт не представляла, когда и откуда они смогли узнать, как и что лучше будет устроить. И устыдилась сама себя – кучу очевидных вещей, которые стоило сказать чужакам сразу, им пришлось узнать самим, потому что для неё они были слишком очевидны. Но никто, похоже, внимания не обращал, все заняли свои места, Твай справа от Селестии. На другом конце стола – люди. На столе, перед Принцессой и её ученицей один из солдат людей поставил небольшую бутылочку воды и стакан.

Переговоры, от которых зависела судьба обеих стран, начались.

~~~

— Товарищи, все мы знаем, что товарищ генеральный нас, к сожалению, скоро покинет.

— Да как вы смеете?!

— Тише, тише. Вы вот меня упрекаете, а у нас даже уже заседание один раз у него в палате прошло. Вы всерьез считаете, что он может управлять страной? А сейчас нам нужен лидер, как никогда. Вы уже ознакомились с документами, что я вам раздал?

— Да чушь это. Комиссию надо послать, шутники завелись инопланетян находить.

— Не шутники. Сейчас контакт устанавливает местное начальство. Через неделю мы должны будем объявить о находке, не то утечет, тогда проблем не оберемся.

— И вы предлагаете снять Черненко? Как Хрущева, да? Хороший вы подарок старику готовите.

— Нет, почему же. Я у него интересовался, он готов сам попросить об отставке. Нам нужно всего лишь её принять.

— Ладно, а кого вы хотите видеть на его месте?

— Ну, Михаил Сергеевич вроде вполне подходит.

— Да, согласен.

— И я.

— А я нет. Проект вели не его люди, и успех принадлежит другому человеку.

— Ну и что?!

— И то. Заслуг у товарища более чем достаточно, так что, товарищ Громыко, прошу не возмущаться.

— Да? Ну и кто же это?

Глава 13

Гвардейцы Селестии расположились вокруг колесницы, негромко переговариваясь, в основном обсуждая происходящее вокруг – основным их заданием было обычно следить за порядком, а в этом деле без зоркого глаза не обойтись. От них не укрывалось бесконечно перемещение уже не десятков, но сотен людей, в военной форме и без, на машинах или пешком. Это немало беспокоило пегасов, но виду они не подавали, держать себя в копытах для гвардейца, зачисленного в личный эскорт Селестии, было делом чести.

Правда, когда зверь чужаков пролетел прямо над ними, чуть не сдувая их с места, пегасы от неожиданности вскочили, как на учениях, окружив защитным построением колесницу.

Это не укрылось от пришельцев, которые сидели на своей скамейке чуть неподалеку. Вообще-то они там сидели все время, с самого окончания приветственного парада, изредка поглядывая на подданных Принцессы, но никаких действий не производили, гвардейцы справедливо сочли, что этих оставили за ними присматривать. Ничего предрассудительного в этом не было, на их месте гвардейцы сами не стали бы оставлять кого-то без присмотра.

Но вот когда компания чужаков взорвалась смехом, один из молодых, Блейзинг Флейм, красно-оранжевой расцветкой и характером полностью оправдывающий свое имя, быстрым прыжком, еще до того, как капитан эскорта успел его остановить, оказался около землян.

~~~

— What are you laughing at, bastards?

Солдат, шестерых рядовых с сержантом, действительно поставили присматривать за эскортом главной лошади, как они между собой прозвали Селестию. Они еще не закончили смеяться над уморительными аборигенами, так комично вскочившими от низколетящего вертолета, как местный, явно обозленный их реакцией что-то гневно (в этом сомневаться не приходилось) кричал на своем языке.

А это уже не было смешным – все семеро хорошо представляли себе, чего им может стоить провокация конфликта. Точнее, сомневались, пристрелят ли на месте, или дождутся приговора самого справедливого в обоих мирах суда.

— Эй, ну извини, не хотели мы тебя обидеть! – человек поднял руки, в знак извинения.

~~~

— Блейз, полегче! – Капитан тут же подбежал к назревающему локальному конфликту.

— Да какого черта, кэп?! Они над нами смеются втихую все время, что мы здесь. Это ведь пока еще Эквестрия, нет? И где в Эквестрии видано, чтобы над гвардейцами потешались?! – с этими словами красногривый пегас плюнул под ноги людям, направившись обратно к колеснице Селестии.

— Кэп, но он ведь прав. – Другой пегас, благородного белого окраса с фиолетовой гривой, хлопнул крыльями по бокам в знак неодобрения.

— Можете подать мне рапорт по возвращении, я передам его Шарп Лансу в кратчайшие сроки. Дальше он решит, что делать по вашей сатисфакции. – Глава эскорта взмахом копыта приказал всем вернуться обратно к колеснице.

Солдаты людей тоже стояли в стороне, явно отчитываемые своим предводителем, что несколько сгладило недовольство среди гвардейцев.

— Ладно, парни. – Блейз уселся на ступеньку колесницы. – Не прав я был, мы наверно действительно потешно в тот момент смотрелись. Жаль, все же драки не было, я бы с ними померялся силой.

Последние слова были произнесены уже добродушно, со спортивным интересом – Блейз хоть и славился резким нравом, но быстро остывал, если в топку конфликта никто не подкидывал дров.

~~~

Для советской делегации встреча не была такой легкой и продуманной, как казалось со стороны. Встретить и посадить эту смесь колесницы и самолета казалось настолько сложной задачей, что спор, посылать или нет «вертушку» навстречу занял не один десяток минут. Но все формальности все же удалось уладить, а колесница, успешно севшая на плац (почти вертикально, всего с десятком метров пробега), доставила для переговоров принцессу местных жителей. Титул этот на их языке имел именно это значение, не королевы, но принцессы, хотя фиолетовая, её ученица, однозначно обозначала её как высшую правительницу государства.

Сама же принцесса выглядела несколько неожиданно – она была раза в три больше своей ученицы, вытянутая, изящная, с развевающимися в воздухе волосами, больше похожими на северное сияние, постоянно переливающееся мягкими акварельными цветами.

Главное – она оказалась даже чуть выше среднего человека, после привычки смотреть на местных сверху вниз общение с ней производило другое впечатление. Причем, это было обоснованно не только её немаленьким ростом, их принцесса буквально излучала спокойствие и уверенность, настолько, что сразу верилось, что это Правительница, а не царек-однодневка.

То, что она через минуту уже свободно говорила на русском, уже никого не удивило, паранормальные способности тут оказались в порядке вещей.

— Откуда вы прибыли? – Самый очевидный вопрос. И самый сложный. Как объяснить существу из другого мира, что такое Земля?

— С другой планеты, мы искали способ быстрого перемещения по нашей планете, но случайно попали на вашу. – Семиров, как формальный глава делегации начал свою речь. – Высадившись тут, мы не ожидали встретить других разумных существ, поэтому довольно быстро заняли большую территорию, которая как оказалось, принадлежит вам. Мы сразу хотим принести извинения за это вторжение. Как только мы смогли установить с вами контакт мы тут же попросили вашу ученицу – Семиров кивнул в сторону Твай. – связаться с вами для обсуждения нашего статуса здесь.

Селестия кивнула.

— Ничего страшного, злого умысла ваши действия не несли и вы, надеюсь, никому не навредили. Мы рады видеть гостей у нас в Эквестрии.

~~~

Переговоры шли уже несколько часов, Твайлайт потеряла счет времени – у пришельцев были свои часы, которые висели на стене, но понять, сколько же они тут сидят было невозможно.

Селестия и люди, в основном двое, Семиров и Цешин, как их называли, обговаривали самые разные вопросы – от границ до компенсации за оккупацию Леса. Сама Твайлайт иногда вставляла в их диалог пару слов, в основном, когда речь заходила о научно-техническом сотрудничестве – Твай хорошо представляла, что нужно Понивиллю, так как занималась некоторыми делами города ничуть не меньше чем Мэр.

По итогам почти весь Лес передавался в бессрочную аренду (Твай не совсем поняла этого термина) Советскому Союзу, но с некоторыми оговорками – в сотрудничестве с другими пони нужно было обеспечить сохранность не менее трети леса, которая объявлялась заповедником.

Взамен, люди должны были проложить дорогу до Понивилля и Додж Сити, сделав, таким образом, прямое сообщение между городами, до этого перекрытое лесом. Половину леса, который будет получен в ходе вырубки, так же предполагалось отдать в пользу двух городов пони.

Правда, это обеими сторонами не было сочтено честной ценой – в Советский Союз должна была отправиться комиссия из пони, которые, ознакомившись с возможностями советской промышленности, могли бы разместить заказы, которые оплачивались бы из долга за покупку земли.

Не нужно, наверно, говорить, что главой этой комиссии назначена была Твайлайт, которой предстояло набрать около двух десятков пони, которые бы отправились в путешествие в иной мир.

Ну, хотя бы в пятерых кандидатах она не сомневалась.

Со стороны людей в Кантерлот предлагалось направить посольство, для постоянной связи – протянуть сначала телеграфную, а затем и телефонную связь. Ну и аналогичную комиссию для организации торговли. Разве что еду люди решили импортировать прямо сейчас – слишком уж накладно было её ввозить.

~~~

Возвращение в Понивилль было триумфальным – подруги заключили фиолетовую единорожку в долгие объятия, которые, казалось, разомкнуть было нельзя.

В сахарном уголке собралась вся шестерка – пони обсуждали, ехать ли им или нет. Большинство склонялось к поездке – исследовать новое, быть посланниками самой Принцессы, куда лучше, чем дальше сидеть в своем городке. Хотя, что называется, отсидеться, все равно бы не удалось, даже Флаттершай собиралась писать Селестии, чтобы её назначили представителем по работам в Вечнодиком Лесу, точнее том, что от него осталось – нужно же было кому-то проследить, чтобы зверушек не обижали и сделали им новый уютный и безопасный дом.

Пинки радовалась, что можно будет узнать кучу новых сладостей и развлечений, после чего она сможет удивить даже самых скучных снобов в Кантерлоте. Радуга очень заинтересовалась летающими машинами – ведь если это правда, что люди умеют их делать в огромном количестве, то земнопони и единороги смогут наконец-то оказаться в воздухе, увидев и почувствовав, насколько это круто – летать. Да и спорт у людей, оказывается, тоже существовал, так что посоревноваться и там, где крылья не требовались, Дэш была готова всегда.

Рерити, правда, относилась к поездке скептически, но Твайлайт убедила, что у пришельцев есть такие ткани, о которых она в своей мастерской могла только мечтать. Да и мода у пришельцев была, хотя и довольно ограниченная, будто особенно яркое и роскошное нарочно отсекали, оставляя лишь самые простые элементы, без красок и украшений.

Эпплджек была немного ошарашена свалившимся на ферму заказом, причем ошарашена в хорошем смысле – столько денег не обещал еще ни один заказ, ведь в самом городке потребителей было не так много. Но теперь она не представляла, как она сможет покинуть городок хоть на день – работы было невпроворот. Но, если подумать, то за те деньги, что идут в оплату можно будет нанять работников, а ей самое – найти новые сорта продуктов, которые нравятся пришельцам, и выращивать их!

За эту беседу подруги как никогда чувствовали себя единым целым – как экипаж корабля, собирающегося выйти в далекое плавание.

Пролог второй части.

https://www.youtube.com/watch?v=RHi8JmFuTJI

Прошел месяц.

Уже не узнать было те места, где когда-то стояли пугающие кривыми ветвями деревья Вечнодикого леса. Но это была лишь меньшая из перемен. Понивилль стремительно терял свой провинциальный шарм, взамен приобретая черты перекрестка торговых путей. Когда шоссе от Новомирска, теперь числившегося и на картах пони, соединило два города, потоки грузов из мира людей по-настоящему пробили себе дорогу в новый мир, стремительно изменяя весь уклад, всю жизнь местных жителей.

Телефонные линии, электричество, газ, канализация – все, что человечество придумало за свою долгую историю, оно воплощало и здесь. С помощью магов из числа пони все возводилось действительно как по волшебству. А когда магия соединялась с технологией, рождались совершенно новые идеи, которые ни один из двух миров не смог бы создать сам. Минералы и металлы невиданной прочности и твердости, невероятно качественная сварка, кристаллы со свойствами, о которых на Земле можно было лишь мечтать. И все это – в кратчайшие сроки. Что стоит магу произнести заученное заклинание?

Плотина у Понивилля превращалась в ГЭС, заменяя непрочные элементы, принимая в себя гигантские турбины и генераторы, изготовленные людьми. От неё потянулись провода, связывая и преображая города разноцветных обитателей Эквестрии. Электричество, конечно, было известно пони, но до повсеместного его внедрения во все сферы жизни дело не доходило. Теперь же, если заглянуть вечером в любой домик Понивилля, трудно было найти хоть одну зажженную свечу, зато теплый свет ламп накаливания лился из каждого, еще не отправившегося спать, окна.

Грузовики, вертолеты постоянно сновали по новым земным и воздушным дорогам, едва успевая за мощью портала, по которому уже проложили топливопровод для снабжения всей армады техники, стремительно наполнявшей Эквестрию. Ведь в городах помимо лампочек появлялись и многие другие вещи, от телевизоров до стиральных машин. А холодильники стали настоящим открытием.

В обратную сторону машины возвращались не пустые – драгоценные камни, сверхпрочные и легкие блоки зачарованных металлов спешили влиться в экономику советской страны, давая ей превосходство, которого ей так не хватало.

В Кантерлоте на одной из улиц появился красный флаг – советское посольство начало свою работу, принимая многих пони, которые должны были ехать в Союз учиться новым искусствам, перенимать опыт «старших товарищей». Ведь как можно кому-то въехать в страну победившего социализма, если у него не оформлен паспорт? Посольству был дан указ выписывать загранпаспорта всем желающим, так что работы было более чем достаточно.

Тем временем жилые кварталы Новомирска тоже росли – сотни специалистов грозили превратиться в тысячи, уже не хватало тех аккуратных домиков, которые привечали поселенцев раньше, заставляя возводить поражающие воображение местных высотки. Одну уже достроили и сейчас занимались отделкой внутренностей, вторая уже устремила вверх зубья каркаса арматуры, а фундамент третьей грохотал копровыми установками, вгоняющими бетонные сваи в землю.

В первой советской школе уроки начались с запозданием – уже почти два месяца как прошло первое сентября. Правда, пару уроков приглашали вести учителей-пони – их теоретические науки хоть и отставали от человеческих, но школьный уровень они вполне выдерживали.

Человеку оказалось куда проще привыкнуть к сосуществованию с иным разумным существом, чем предполагали скептики. Благодаря ли материалистичной идеологии, или же самой своей сути люди легко влились в общество, принеся в него свои обычаи. Местным, к удивлению это ничуть не мешало – даже наоборот, они с интересом изучали людей, легко заводя знакомства, перерастающие в крепкую дружбу. Зайдя вечером в какой-нибудь ресторанчик, можно было спокойно встретить смешанную компанию с интересом обсуждающую какой-нибудь совместный проект.

Внимательное око Партии, следившее за тем, как бы не произошло чего предрассудительного, практически оказалось не у дел – все проблемы решались сами собой, оставляя на откуп хранителям спокойствия лишь мелких жуликов и коррупционеров, которым хотелось извлечь личную выгоду из сделок с пони.

Единственными, кто оказался в некотором роде разочарован новым миром, оказались военные. И в правду, что им делать в мире, где воевать и защищать не с кем и не от кого. По инерции новомирский гарнизон был доведен до штатной численности, но первоначальные планы по развертыванию в Эквестрии чуть ли не дивизии закрыли, справедливо посчитав, что раз местные добровольно приняли на себя заботу о безопасности уголка человечества, не стоит им мешать. Безопасность эта состояла в основном в защите остатков живности вырубленного леса. Флаттершай, которой, ради блага своих любимцев, пришлось отбросить свою вечную пугливость, удалось предельно быстро обустроить заповедник, который теперь уже охранялся людьми. Лишь изредка желтая пегаска осматривала сохранившийся кусочек леса, с удовлетворением видя, что пришельцы ответственно отнеслись к переданным им жизням зверушек.

Миры перестали удивленно соприкасаться, знакомясь друг с другом, взамен сливаясь воедино, стремительно размывая границу между цивилизациями.

Хотя, нужно было сделать еще один шаг.

Глава 2.1

https://www.youtube.com/watch?v=OiZmX2VWvrg

— Петр, уже пришел? Ну что там еще такое? – Цешин ожидал очередной встречи с группой пони, желавших попасть в Союз. В его обязанности входило провести с ними беседу, обычная, казалось бы, процедура, но в данном случае она выглядела фарсом. Который, ко всему прочему, отвлекал его от более важных дел. Быстрей бы уж прислали еще десяток человек из центра, работы с бумагами стало невпроворот.

— Товарищ полковник. – Рука у фуражки. — Пегасы завтра обещают дождь в нашем районе. – Порученец, Васильев, уже младший лейтенант, протянул листок с прогнозом погоды.

— А я тут прич… черт. Почему они не могут предупреждать хотя бы за неделю?! – Внезапный дождь – это отмена, а затем пересогласование всех полетов, а если груз срочный – его будут перегружать в машины, а тогда – это, считай, новый груз, который извольте осмотреть и подписать протокол. И никого не волнует, что те же коробки были проверены буквально вчера. Графа транспорт в протоколе же не соответствует, как же!

В общем, подобное событие предвещало очередную бессонную ночь.

— Ладно, Петь, садись. Ты наверно в курсе, что мы уже собираемся отправлять первых этих пони к нам. Вроде все проверки они прошли, хотя наши биологи и медики разводят руками с этой их «магией»… Впрочем, не важно. Добровольцы пойти первыми среди них есть, а раз у нас тут никто не пострадал, значит и им плохо не будет. К 7му ноября ЦК хочет официально объявить о контакте, представив миру доказательства. Этим доказательством будет пресс-конференция с участием Твайлайт, ты её знаешь.

Петр кивнул – фиолетовая пони почти месяц жила в Новомирске, проходя бесконечные медкомиссии и тесты, которыми ученые силились выяснить, не повредит ли новым туристам отсутствие магии на земле. А сам спецназовец, правда, теперь уже бывший, сменивший темно-зеленый берет на фуражку сотрудника госбезопасности, переехал в офицерскую казарму, стоящую неподалеку.

Николай пригласил своего порученца сесть на один из свободных стульев, нажав на кнопку на своем столе. Под дверью в кабинет блеснула полоска света, извещавшая о том, что следующие посетители могут войти.

~~~

Твайлайт сидела в приемной больницы людей, которая одновременно являлась центром исследований биологии. Это ожидание для привыкшей командовать пони было мало того, что мучительным, да еще и обидным. Ей же тоже хотелось посмотреть на результаты всевозможных анализов, да и, возможно, узнать, научиться чему-то у людей, знания которых казались необъятными. Хотя, каждый раз, когда единорожка что-то узнавала, она лишь получала возможность увидеть, как много она не знает.

— Товарищ Спаркл? Пройдите, пожалуйста. – Человек в белом халате, которые, похоже, у их медиков было принято носить, выглянул из-за двери неподалеку.

Внутри был небольшой кабинет, из медицинского оборудования в котором была лишь накрытая клеенкой (очень странный материал!) койка. Остальную обстановку представляли несколько поставленных впритык столов, составляющих прямоугольник, за которым сидело полдюжины человек, рассматривающих какие-то бумаги. Во главе сидел пришелец, явно старее своих коллег, обладатель немаленькой, но полностью седой бороды.

— Мы вас, наверно, разочаруем. – Сразу приступил к делу человек, даже не дождавшись, пока пони неуклюже вскарабкается на человеческий стул. – Что такое ваша магия, и как она проявляется, мы не узнали. И, похоже, в ближайшее время не узнаем. Но нужно еще кое-что уточнить. Можете, пожалуйста, выйти из-за стола?

Удивленная единорожка встала посреди комнаты. Старик встал, тяжело вздохнув, подошел к ней. Несколько раз человек аккуратно нажал на разные точки на спине Твайлайт, будто делая массаж — но не нежно, скорее, он что-то искал.

— Есть. Хм. – Человек явно выглядел озадаченным. Он повернулся к остальным. – Признаю, был неправ. Но я с радостью отдам свое кресло тому, кто мне это объяснит.

— Есть что? – Твайлайт понимала, что сейчас происходит что-то очень важное, но что же значат слова этих людей, каждый из которых казался ей умнее её в тысячу раз, она не понимала.

— Позвоночник. У нас, да что там у нас – у множества видов на земле есть определенные закономерности в строении нервной системы. Многие, обманутые вашим внешним видом, ожидали увидеть их и у вас.

— Простите, профессор, но что же тогда получается? Это же бред! У них кровь… она же не кровь вовсе.

Единорожка непонимающе, даже чуть испуганно смотрела на спорящих людей.

— Бред. Но этот бред, напомню, стоит перед нами и может поднять в воздух этот стол силой мысли. – Профессор постучал по столу. – Они невероятная смесь Insecta с Prototheria, это, наверно самая лучшая характеристика, которую я могу дать.

Профессор снова повернулся к единорожке.

— Похоже, возможность существования вас в нашем мире придется проверять лишь опытом. Следуя всему тому, что мы знаем, вас вообще не должно существовать. Вы сочетаете в себе несочетаемое, да и еще существуя в трех подвидах имеющих чудовищные отличия.

— Четырех. – Твайлайт, кажется, поняла, о чем вел речь человек.

~~~

— Товарищ Игнатьева? Да, проходите, садитесь. – Семиров пригласил девушку в кабинет.

— Что-то случилось? – Свете было немного неуютно, не каждый день вызывают к таким высоким чинам, хотя причин для этого не было. Вроде бы.

— Нет, ничего. Вы уже успели познакомиться с вашей новой соседкой?

— Вы о Твайлайт? Ну, мы не очень много пересекались… — Света немного лукавила, от жилого квартала до научно-административной части городка они часто ходили вместе, уже успев если не подружиться, то завести крепкое знакомство.

— Да. Вы знаете, что она собирается в Союз?

— Да, она говорила об этом, все волновалась из-за медицинской стороны вопроса, а что?

— Мы хотели бы предложить вам должность её экскурсовода. Вы уже практически подруги, сами хорошо образованы, в партию заявление уже подавали? Нет? Ну, ваша комсомольская характеристика безупречна, так что, я думаю, вы справитесь.

— Но… У меня тут…

— Ничего страшного. Если вы по вашей работе – вы прекрасно справились, я читал отзывы о ваших рацпредложениях в портал, они нам весьма помогли. Я же вам предлагаю уникальный шанс – поездить по всей стране, вместо того чтобы несколько лет проработать тут с железками. И подумайте о вашей подруге – с кем ей легче будет, с вами, или с какой-нибудь бабкой-экскурсоводом из музея. Как вернетесь, я лично прослежу, чтобы вы смогли продолжить свою карьеру физика, или даже в Партии, если вам захочется.

— Ой. – Света была просто ошарашена. Мир, который она успела здорово невзлюбить за время обучения, повернулся к ней лицом, и, взяв за руку, потащил по удивительнейшим событиям. Вот он, шанс, который выпадает раз в жизни. – Да, конечно!

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=KNZPGVZQEVo

Дверь открылась, за ней оказались двое – человек и пони. Обеих Петр сразу узнал, не так много народу живет в городке, а красивых девушек из них еще меньше. Пони Петр тоже узнал – именно её он и привел в лагерь, когда человечество впервые встретило новый разумный вид.

— Ну, я думаю, тут все знакомы. – Цешин усмехнулся. – Вот перед тобой, товарищ Васильев, твое новое задание. Оправдывай офицерское звание, которое тебе родина вне очереди дала.

— Простите? – Петр даже покраснел, от двусмысленных шуток начальства.

— Пойдешь им охраной, а ты что подумал? – Гебист рассмеялся. – Твайлайт собирается посетить наш мир, а Света ей будет экскурсоводом. Конечно, ничего случиться не должно – но на всякий случай ваше присутствие рядом необходимо. Да и лучше это, чем приставлять к вам кучу местных оперативников в штатском.

Света вспомнила олимпиаду-80, когда в Москве было трудно наткнуться на кого-то кроме людей в одинаковых ГДРовских костюмах, изображавших москвичей. Да уж, такая охрана не прибавила бы ей радости. Впрочем, честно признаться, любая охрана это жертва перед необходимостью.

— Собственно, у меня все. – Полковник развел руками. – Послезавтра мы проверяем, как пони могут пройти сквозь портал, а в случае успеха, самолет до Ленинграда ваш в ту же секунду. Ах да. Петр, это все вообще-то добровольное дело, если у тебя есть какие-то препятствия для этой работы, ты можешь отказаться. Правда, я бы не рекомендовал.

— Служу Советскому Союзу! – А каким еще мог быть ответ?

~~~

Уже несколько минут, как Николай вышел, оставив своих подопечных в кабинете, сформировать коллектив, который поможет лучшей ученице Селестии совершить путешествие по стране советов. Все это время висело неловкое молчание – но долго это продлиться не могло.

— Ну, давайте знакомиться заново. – Твайлайт тоже была немного смущена, ей вспомнился тот случай, когда по её недосмотру пострадали Черили и Биг Мак. Точнее, то, что ему предшествовало. Сейчас она чувствовала себя свидетелем именно такой ситуации, когда в коллективе кроме удобных рабоче-дружеских отношений проскакивают искры чего-то еще.

— Ага. Давайте. – Петр мотнул головой. Чего это он, уже девку рядом посадили, а он как школьник на экзамене. – Раз уж меня к вам назначили, расскажу хотя бы, что нам примерно предстоит. Охранять вас буду, очевидно, не только я, но еще и местные гбшники (к тому, что он и сам теперь принадлежит к этой структуре, Васильев еще не привык), но вы их не увидите. Так что, если какие вопросы возникнут, решать их через меня.

— А что, есть от чего охранять? – Твайлайт заинтересованно слушала, выхватывая каждую каплю информации о мире, который она собиралась познать. – Я слышала, что у вас зверей даже осталось так мало, что вы их специально сохраняете. Кругом города!

— Твай, ты преувеличиваешь. У нас не так много городов. Но, я думаю, те, что есть, тебе понравятся. – Света тоже вступила в беседу. – И леса есть, и звери там свободно живут.

— Но я слышала, что вас всего больше миллиона! Вам же, наверно, невероятно тесно, раз вы стремитесь уже в другие миры.

Люди, смеясь, переглянулись.

— Тебе много надо узнать, да. Нас не просто больше миллиона. Нас несколько миллиардов.

И без того большие глаза единорожки расширились.

— С-с-сколько?

Глава 2.2

https://www.youtube.com/watch?v=xavhQ-uLOG0

Тронный зал в Кантерлоте был настоящим воплощением магического искусства – выдолбленный в толще скалы он был поистине огромен для пони, да и на людей сумел бы произвести впечатление. Слева и справа десятки витражей напоминали о событиях давно минувших дней, как радостных, так и печальных. Среди всех сверкающих золотым шитьем знамен, безупречно подобранных плит гранита, и мраморных статуй сейчас находились лишь двое.

Сестры, повелительницы Эквестрии, а возможно – и всей планеты, которой никто никогда не догадывался дать названия.

Сам тронный зал находился в самой глубине замка, полностью лишенный окон, он освещался магией, которую поддерживали сами сестры. Право, что стоит поддерживать пару огоньков, когда ты держишь горящей звезду.

— Я не могу уснуть. – Луна, тряхнув гривой из звездного неба, заговорила первой. – Объясни сестра, зачем?

— А разве можно было иначе? Скажи, ты действительно думаешь, что мы могли бы им помешать? Даже представь, мы обрушили на них элементы гармонии. И что? Завтра они бы пришли снова. И снова, пока не добились бы своего.

— Но так нельзя! Ты сдала им всю Эквестрию, просто так! — В голосе богини ночи прорезались нотки, более присущие её темной половине. – Неужели нельзя ничего сделать?!

— А почему ты думаешь, что надо что-то делать? Скажи, чем тебе не угодили люди? Они просят немного, но дают нам куда больше. Делятся своей силой, прося взамен сущие мелочи.

— Нет. Они хотят сделать нас такими же, как они. Не важно, хорошо это, или плохо, у нас есть право на свой путь. Ты так не считаешь? – Луна с вызовом уставилась на устало сидящую старшую сестру.

— Мне удалось кое-что узнать о них. Те, кого мы встретили, ведут войну с Дискордом. И если мы им не поможем – они не справятся. – Селестия будто не обратила внимания на реплику младшей сестры.

— Дискордом? Но он же заточен?! – Удивленная темно-синяя пони непонимающим взглядом уставилась на один из витражей, где элементы гармонии вместе побеждали врага, грозившего Эквестрии хаосом.

— Ты думаешь Дискорд — это всего лишь химера со скверным чувством юмора? – Селестия подошла к сестре, встав с тронной подушки. – Он воплощается по-разному, под стать месту. У них он будет столь же умнее, злее и расчетливее, сколь они сами.

— И ты собираешься им помочь? Для этого отправила Твайлайт?

— Я не знаю. И не считаю себя в праве решать. В конце концов, ты права, если мы им поможем, для нас это будет конец, через год, десять лет – от нас ничего не останется, мы станем людьми, только на четырех ногах. А Твайлайт… Да. Она сейчас просто восхищается ими. Их техникой, знанием, порядком. Хочет стать такой же, как они. Другие элементы тоже преисполнены энтузиазма. Это их жизнь, им и выбирать. Один раз они уже победили Дискорда, и если захотят, победят и во второй.

— Но… Что будет, если они откажутся или не справятся? Вспомни, без твоей помощи Дискорд победил их.

— Тогда люди просто уйдут. Дискорд не стремится к экспансии, хаос безграничен в самом себе. А здесь у него нет власти, а значит, и незачем задерживаться.

— Получается, нам остается только ждать? – Луна будто потускнела, яркие вспышки сверхновых на гриве смелись мерным сиянием туманностей.

— Да. – Селестия ободряюще улыбнулась, вспомнив что-то. – Она справится. Она всегда справлялась.

~~~

Зал генеральной ассамблеи ООН был переполнен. Хотя в нем количество мест и посетителей строго регламентировано, в этот раз, казалось, никто не постарался избежать обязанности посетить заседание. Было довольно шумно, все делегаты оживленно переговаривались, обсуждая и предвкушая доклады делегатов от сверхдержав, ради которых все и собрались. Заседание было внеочередным, но предмет его сразу заинтересовал всех, собрав всех представителей стран планеты Земля.

Глава американской делегации, Джин Киркпатрик, под одобрительные возгласы из зала вышла на трибуну. Что сейчас творилось в голове у умудренной годами женщины трудно сказать, но было явно заметно не скрываемое волнение, обычно ей несвойственное.

— Господа! Тише! — Зал затих, в ожидании речи представителя сильнейшей державы планеты. – Мы попросили провести это внеочередное заседание по очень важной причине. Важной не только для нас, но и для всего мира. Как нам стало известно, СССР разрабатывает оружие, способное нарушить мировой баланс сил. Мы неоднократно пытались добиться от Москвы каких-то внятных ответов по поводу работ на одном из предприятий, копии спутниковых снимков которого лежат перед вами. Однако, несмотря на все наши усилия, советы демонстративно игнорируют наши запросы. По нашим данным, за последнюю пару месяцев пассажиропоток в город N-ск – Докладчица удивленно уставилась на цифру в документе. – Увеличился на два порядка и продолжает расти. Население тоже прибывает, по косвенным источникам оно должно было не менее чем удвоиться. Однако, сопоставимого по масштабам увеличения жилого фонда нами не зафиксировано. Так же, различной техники в город прибывает более чем значительное количество, но куда она исчезает, мы не знаем. Я уточню, под этим городом есть что-то вроде нескольких цехов завода, но спрятать туда несколько тысяч человек и тысячи единиц техники не представляется возможным, даже с учетом возможного расширения подземного комплекса. Причем, увеличения не производилось, вывоза земли нами не наблюдалось, следовательно, весь грузопассажирский поток исчезает в никуда.

Посол отхлебнула воды из стакана, стоящего на трибуне.

— Мы требуем у советского представителя объяснений.

Короткий кивок, и представитель спустилась с трибуны, передав место у трибуны генеральному секретарю Организации, де Хавьеру, перуанцу, который несколько взволнованно попросил советского представителя взять слово.

Трояновский, неторопливо встал со своего места, нарочито медленным шагом направился к трибуне. Провожаемый взглядами всего зала, советский посол достал из портфеля небольшую стопку бумаг, бегло просмотрев которую, начал свою речь.

— В словах госпожи Киркпатрик, безусловно, есть немалая доля истины, но в главном она ошибается. Советский Союз – миролюбивое государство, мы никогда не стали бы скрывать наличие у нас какого-то нового оружия, ведь это удел агрессивных стран. Однако, я соглашусь с предыдущим оратором, что нам, к сожалению, пришлось оставить без ответа некоторое количество обращений, направленных нам по дипломатическим каналам. От лица СССР я приношу извинения. На это было несколько причин, в частности, мы не были до конца уверены в том, что ответить. Сейчас ситуация немного изменилась. Да, информация, полученная американской разведкой правдива, а их точность достойна похвалы. Однако, благодаря нашей непревзойденной контрразведке, им не удалось узнать ничего конкретного. Сейчас я уполномочен заявить вам следующее. Советский Союз вел разработку новых перспективных методов межпланетных путешествий, в ходе которой нам удалось достичь определенного успеха.

Олег Александрович на секунду прервался, оглядев зал. Весь мир, представленный здесь, затих в ожидании его слов.

— Нам удалось обнаружить пригодную для жизни планету и успешно высадиться на неё.

Зал взорвался. Крики, срочные звонки, скрежет отодвигаемых стульев слились в один гул, перекрывавший призывы к порядку, звучащие из репродукторов. Через несколько минут все чуть поутихло, делегаты обратили внимание, что Трояновский не только не ушел с трибуны или приготовился отвечать на вопросы, но явно ждет, пока зал утихнет достаточно, чтобы продолжить речь.

— Это не главная новость. Шестнадцатого сентября тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года Союз Советских Социалистических Республик установил контакт с внеземной цивилизацией.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=3czpCvlYAdk

Мир перевернулся. Называть ли случившееся открытие новым витком космической гонки, или как-то еще, но в незримой таблице очков, ведущейся с самого начала холодной войны, СССР неожиданно для всех вырвался вперед. Особенным ударом для США и их союзников оказался отказ допустить к контакту страны с несоциалистическим путем развития. Естественно, в ответ на это США попыталось отреагировать усилением и без того серьезных санкций, но это был уже отчаянный шаг проигравшего.

Проигравшего сражение, но не войну.

Конечно, самым простым способом было бы просто скопировать советскую технологию, но это лишь потому, что понимания, как вообще можно было достигнуть такого результата, у западных ученых не было. А своим путем перепрыгнуть такое достижение, как контакт с новой разумной жизнью было просто невозможно. Действительно, если раньше за выходом человека в космос шла высадка на Луну, затем логически следовал Марс, возможно, Венера и так далее, то сейчас понятие расстояния оказалось банально неуместным. Да и преодоление этого расстояния казалось уже бессмысленным, зачем куда-то лететь, если можно прямо с Земли отправиться навстречу другим планетам.

В первые дни, конечно, многие не верили в саму возможность подобного, но доказательства в виде инопланетной пищи, тканей и материалов убедили даже самых отъявленных скептиков.

Впервые за все время противостояния США не знали, что ответить. А отвечать было нужно, потому что даже традиционный экономический козырь мог внезапно оказаться пустышкой – кто знал, что там, на той стороне.

А куда страшнее было то, что на самом западе начались разговоры о том, что их система «недостаточно хороша». Конечно, не в самих США, за один день такая консервативная страна не меняется, но у европейских союзников подобные разговоры шли повсеместно. Не хотелось чувствовать себя выброшенным на обочину прогресса только потому, что твоя страна не подходит под критерии развитости тех, кого ты сам недавно считал отсталыми фанатиками.

Даже на главном рубеже между западом и востоком, Берлинской стене, ситуация изменилась хоть и не до диаметрально противоположной, но очень близко к тому. А в самой западной Германии террористы из РАФ серией нападений еще больше дискредитировали правительство Гельмута Коля.

Хотя, конечно и в соцлагере все не успокоилось в один момент. Диссидентское движение хоть и в одночасье лишилось поддержки низов, но когда это его останавливало?

Тем более, что проблемы, стоявшие перед страной победившего социализма, лежали куда глубже, чем могло показаться на первый взгляд.

Но самый сильный удар пережила религия. Все постулаты в одночасье оказались ложными, чего сотни миллионов верующих принять не хотели и не могли. Пока в Ватикане лихорадочно думали, что делать, многие обратились к проверенному средневековому рецепту – в США уже несколько дней толпы пикетировали советское посольство, требуя изгнать предателей рода человеческого, ведущих дела с дьяволом. Столкновения в других странах, в том числе и социалистических, тоже были не такой уж и редкостью, но пока все, вроде бы, было под контролем.

~~~

Телевидение в Новомирске внедрялось довольно быстрыми темпами – большой поток товаров народного потребления частично оседал и у человеческой части населения. Правда, репертуар отличался от того, что было на Земле – к сожалению, электричество передавать через портал не удавалось, протянутый сквозь него провод просто переводил всю энергию в тепло на земной стороне (что в первый раз чуть не привело к пожару), а на эквестрийской напряжения на нем уже не было. Но местная телестудия, да и многочисленные записи фильмов вполне успешно скрашивали досуг как людей, так и пони, которые знали русский. Переводы, конечно, делались, но первый фильм на эквестрийском должен был быть закончен лишь через несколько дней, чего, впрочем, все равно не хватало для создания полноценного телеканала на новом языке.

Впрочем, новости уже шли с субтитрами на постоянной основе, правда вся внешняя, да и внутренняя политика из них была почти полностью вырезана, и это были почти полностью отчеты о производственно-трудовых успехах новых «стахановцев» вместе с успехами советской науки.

Однако в этот раз, включив свои новенькие «Рубины» по новостям можно было услышать лишь одно траурное известие.

«Сегодня, в девятнадцать часов двадцать минут по московскому времени, после продолжительной болезни скончался великий деятель Советского государства, истинный коммунист, товарищ Константин Устинович Черненко.»

Глава 2.3

https://www.youtube.com/watch?v=C-mOvIJm8nM

Твайлайт вдохнула морозный воздух мира пришельцев. Единорожка стояла на улице в одиночестве, ожидая, пока её спутники заполнят последние бумаги. Вообще-то, ей нельзя было от них отлучаться – но новый мир был столь загадочен и интересен, что она, не удержавшись, вышла на улицу. Здесь была уже настоящая зима, несмотря на конец октября, снег уже начинал накапливаться в первые сугробы, уже выполнив задачу по приданию городку зимнего очарования. Хотя, очарование было бы не совсем правдой – несколько десятков однотипных домов, да корпуса НПИ, около одного из которых и стояла пони, не были чем-то поражающим воображение. Все то же самое люди уже практически создали в Новомирске.

Твайлайт поежилась. Наверное, не надо было ограничиваться одним лишь шарфиком, чуть ли не насильно выданным ей Рерити. А ведь в Эквестрии сейчас еще даже не все деревья успели облететь, а осеннее солнце иногда даже вызывало желание спрятаться в тени. Что же тут будет зимой?

Не важно. Твайлайт подпрыгнула пару раз, согреваясь. Нужно будет еще столько всего узнать. Например, их поезда. Для неё было немного удивительно, что такие всемогущие люди перемещаются на, по сути, таких же поездах, даром, что на других двигателях. Ведь у них есть быстрые летающие машины, ездящие, которые могут обогнать их поезд даже по бездорожью. Может и поезда у них тоже на самом деле не поезда, а нечто большее?

Единорожка вспомнила, как проходила через портал: она ничуть не боялась. Серьезно, совсем-совсем. Только в самом начале, когда вызвалась первым добровольцем – люди даже немного удивились. Вроде как начальница всей экспедиции, а вызывается на, в общем-то, опасный эксперимент, в ходе которого может произойти что угодно. Для Твай же было удивительно, как можно было поступить иначе? Всегда она шла первой, во всех приключениях со своими подругами именно она выступала как негласный лидер, первая среди равных. Вот и тогда, единственным вопросом для фиолетовой пони было

«Если не я, то кто?».

Она так и сказала, выкинув все страхи из головы. Эффект на остальных это произвело какой-то странный. Все улыбнулись-усмехнулись, переглянувшись между собой, будто понимая какой-то скрытый смысл в этих словах, которого сама Твай не знала. Тогда она этого не заметила, слишком увлеченная предстоящим событием. Но сейчас эта мысль не давала ей покоя. Люди будто устыдились её слов. Нужно будет узнать, что же их так задело.

Еще было трудно без магии. Особенно в первые минуты. Как будто лишили конечностей. Даже поднять что-то теперь было той еще задачей – раньше все будто само «прилипало» к копыту, а теперь – только по-честному обхвати, или ничего не выйдет. А что-то сделать большими кругляшами в мире, где все было предназначено под тонкие пальцы людей, не представлялось возможным. Но в остальном перемещение прошло без сучка, без задоринки – даже никакой головной боли, о которой каждую минуту спрашивали окружившие её ученые людей, не было. Но зато теперь стало понятно, что без сопровождающих сама пони не сможет сделать ровным счетом ничего – даже на то, чтобы открыть на себя дверь, у неё ушло около пяти минут.

Но это было мелочью – Твай хоть и было весьма неприятно, но для Радуги, которая прошла следом, шок был куда сильнее. Действительно, для той, кто всю свою жизнь не мыслила без неба, лишение дара полета оказалось чуть ли не фатальным. А учитывая все те ожидания, которые пони возлагала на мир людей, показавшийся ей, как она говорила, классным и крутым, удар оказался особенно болезненным. Когда Дэш уходила обратно в портал, она с трудом сдерживала слезы.

Порыв ветра чуть покачнул поняшу, пробираясь под шерстку. Нет, точно нужно взять какую-то теплую одежду. Единорожка ринулась обратно в здание. Высокие двери были особенно неудобны, если их требовалось открывать на себя, но, к счастью, эту проблему она решила в прошлый раз, когда выходила. Внутри было чуть темно, время приближалось к вечеру, но освещение своими странными волшебными (но и не волшебными одновременно) лампами они еще не включили. Пустой зал, одинаковые коридоры, практически пустые, разве что несколько стендов и портретов, не различимых отсюда. И все серое, без украшений, без ярких цветов, к которым она привыкла у себя дома. Разве что несколько лозунгов на транспарантах, натянутых над проходами, прославляющих страну людей скрашивали общую серость.

— Твай! Вот ты где! – Из коридора торопливо вышла Света. Девушка оглядела свою чуть дрожащую четвероногую подругу. – Ты там на улице не замерзла?

— Да, немного. – Твай чуть шевельнула плечами, будто поежившись. — Надо взять куртку, правда, она на той стороне.

— А, ничего страшного, нас довезут! – Света улыбнулась. – Ты так увлеклась, что вообще ничего не хотела брать, хорошо, что тебе твои подруги, особенно Rareetee помогли. Я правильно произнесла?

— Ну, почти. – Твай улыбнулась в ответ. – Покажи, куда багаж складывают, у вас тут все… странное.

— Странное? Обычный корпус, вроде бы. У нас таких еще полдесятка здесь. Что-то не так?

— Нет, все в порядке, просто все какое-то одинаковое. Не понятно куда идти. – Единорожка почесала копытом подбородок в задумчивости. – У нас все поярче делают.

Подруги подошли к гаражу – большой крытой площадке, на которой стояло множество автомашин. Хотя гараж и был формально частью здания, он чаще всего свободно продувался всеми ветрами, но двигатели пары десятков автомобилей не давали воздуху сильно остыть. Зато неплохо насыщали его продуктами своей работы, с чем перегруженная вентиляция еле-еле справлялась.

Твай пару раз кашлянула, но на вопросительный взгляд своей провожатой ничего не ответила – мелочь, раз все остальные, в том числе толпа водителей и экспедиторов, ожидающих своей очереди на въезд у одной из скамеек (да и еще при этом сами вдыхая какой-то другой дым из тлеющих палочек), не обращали на это внимания.

Из закручивающегося спиралью въезда на нижние уровни выехала небольшая машина. Твай уже привыкла, что все люди перемещаются только на них, хотя такие повозки ей не понравились с первого дня: шумят, пахнут, а внутри грязные как неизвестно что. Даже ЭйДжей свои рабочие инструменты содержала в большей чистоте.

В машине их встретил Петр – он сидел на переднем сиденье, рядом с водителем, которым был какой-то солдат (рядовой, как успела запомнить единорожка). Устроившись на заднем сиденье, Твай все же была вынуждена признать, что машины людей куда удобнее повозок внутри.

— Багаж нам привезут на вокзал, там полдесятка чемоданов, ума не приложу, чего вы набрали. – Обернувшись с переднего сиденья, Петр не глядя махнул рукой, командуя водителю ехать к вокзалу.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=xZEO1Lug25s

Под советское посольство в Кантерлоте пони выделили довольно внушительное здание. По-другому и быть не могло, ибо главным критерием и была как раз просторность. Возникала даже мысль выделить помещение в самом дворце, но аристократия сразу же подняла такой вой, что от нарушения традиций пришлось отказаться. Место, правда, оказалось не совсем близкое к центру города, но людей это, похоже, не смутило – когда они осматривали здание, пони удостоились отдельной похвалы за то, что дом расположен близко к дворцу, где, собственно и производилось большинство консультаций. Абсолютная монархия в Эквестрии не мешала людям, разрушившим собственный аналог каких-то семь десятков лет назад, вести дела, заключать договоры и торговать.

Правда, виной этому была большей частью осторожность людей – после столкновения с магией, они стали открывать информацию о себе очень осторожно. А уж после того, как стал известен государственный строй страны пони и вовсе ограничили доступ почти ко всем аспектам земной истории. Ведь как воспримут пони, что у людей, оказывается, тоже была своя «принцесса Селестия». А потом они собрались и убили её.

Вообще, разница политических систем была колоссальна – у пони в этом аспекте развитие остановилось не на уровне человеческого девятнадцатого века, как в науке и технике, а много раньше – больше всего Эквестрия походила на древний Египет с одним бессменным фараоном. По всей той информации, что людям удавалось собрать, поддержка Селестии была чуть ли не безоговорочной – никто просто не представлял, что может быть по другому, удивляясь, как же люди выживают без своего бессмертного лидера. Про то, что у пони этот лидер еще и поднимает по утрам Солнце, люди вообще предпочитали не задумываться, хотя понять, как работает магия, пытались многие. Поступали даже предложения основать в Новомирске НИИЧАВО, как в знаменитом романе Стругацких. Впрочем, понимания у пришельцев пока не было, поэтому осторожность оставалась главным девизом советской экспансии, как бы противоречиво это ни звучало.

А экспансия эта продолжалась – были установлены контакты с некоторыми другими разумными видами. Благодаря посредничеству пони они были в целом успешны. Разве что не все были так же открыты к посланникам людей. Грифоны хоть и были заинтересованы, но предложить им было нечего, да и ничего особенно не было нужно. Алмазные псы вели вялую торговлю камнями за некоторые несущественные безделушки, но более-менее централизованной цивилизации, которая могла бы сотрудничать с людьми, у них не было, поэтому приоритеты внешней политики СССР в новом мире не изменились. Двумя интересными отличиями были драконы и перевертыши. Селестии стоило немалого труда заставить их пойти на контакт и встретиться с представителями людей. Особенно это оказалось трудно с драконами, препятствием служила их неимоверная гордыня, размером со скалы, на которых они предпочитали гнездиться. Однако, к Селестии, которую драконы все же считали за силу, летающие рептилии прислушались. Правда, весь контакт здесь заключался в том, что драконы просто обязались не летать над Новомирском. Для Селестии и советов это стоило некоторых уступок, но получать на своей территории возможный очаг напряженности им не хотелось больше.

С перевертышами все было еще интереснее. Контакт удалось установить сразу, королева перевертышей охотно прибыла в Кантерлот. Селестии, правда, это сильно не понравилось, к удивлению людей она даже попросила организовать охрану во дворце на время визита, что было сделано не зря – перевертыши полностью оправдывая свое название попытались внедриться в охрану, но с людьми этот фокус потерпел полный провал – превращаться в людей перевертыши просто не смогли за отсутствием у людей магии, и как следствие, чего-то вроде ауры, на которую ориентировались перевертыши. Поняв бесперспективность конфронтации с новыми друзьями пони, Кризалис пришлось уступить давлению Селестии. Принцесса Солнца в этих переговорах проявила себя довольно хитрым политиком, изрядно удивив советского представителя – она практически напрямую угрожала оппонентке советским военным вмешательством в виде «сотни железных драконов и тысячи железных медведей, неуязвимых к магии», хотя ничего подобного Союз не обещал. Блеф, однако, сработал, перевертыши заключили с людьми и Эквестрией договора. Впрочем, проигравшей стороной их тоже было трудно назвать. Магией они владели в довольно значительных объемах, а значит, заинтересовать людей могли. К пустошам, где они обитали, начала тянуться тонкая ниточка шоссе. А при городе-улье появилось второе в этом мире посольство людей.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=SwAXO7IzomU

— Товарищи, пора бы уже и определиться. Нас тут десять, и по пятеро за каждого из кандидатов. Официальное голосование через несколько часов, и если на нем результат окажется тем же, это будет, мягко говоря, полный провал.

— Тогда я предлагаю вам самим не упрямиться. Михаил Сергеевич достойный советский человек, имеет немало заслуг перед Родиной и Партией, в конце концов, еще даже ваш любимый Андропов его предлагал.

— Лучшее – враг хорошего. Я не имею ничего против товарища Горбачева, но его позиции по внешней политике не совсем нам подходят.

— Простите? Вы сами понимаете, что говорите? Волюнтаристски плюнув в лицо западу с трибуны ООН вы сами поставили нас в тупик. Нам как воздух нужна разрядка, а вы говорите «не совсем подходят». Может, еще Афганистана вам мало, хотите поиграть в Сталина?

— Не поиграть. У нас сейчас есть реальный шанс закончить это затянувшееся противостояние одним махом. Штатам ничего не останется кроме как развернуть новый виток в гонке вооружений, лишив себя тех преимуществ в росте уровня жизни, которыми они сегодня нам тычут.

— А нам чем отвечать? Военный коммунизм вводить? У нас и так экономика на пределе.

— Нет. Нам просто не нужно отвечать. У нас есть некоторый перевес сейчас, а пока они нас догонят и перегонят, окажется, что у них на улицах стоят недовольные с красными флагами. Они кстати уже сейчас потихоньку появляются, если мы им еще помогать начнем, будет еще лучше.

— Очередная химера. Побузят они там и успокоятся, а вот что-то купить на западе стало нереально уже сейчас, Внешторг уже потерял 20% заказов, за какие-то несколько дней, а дальше будет только хуже. У нас, между прочим, продовольственный дефицит и мы импортируем зерно. Вы готовы карточки на хлеб вводить?

— Если придется – готов. У нас вообще-то холодная война идет, если…

— Все, надоел мне этот бред. Мы будем голосовать по-своему. Если у вас осталась хоть капля разума, вы свое мнение измените. А нет – тогда пеняйте на себя.

Говоривший встал из за стола и быстрым шагом покинул зал, вслед за ним отправились еще четверо.

— Ну вот. А я думал не дойдет до такого, м-да…

~~~

— Петь, смотри, газетный киоск работает! – Света, за неполных полтора месяца в Эквестрии уже отвыкла от самой обычной свежей прессы. То, что доставляли через портал, было, во-первых, крайне усеченной, а во-вторых запаздывающей на несколько дней версией того, что продавалось в самом городке. Хотя, теперь молодые люди довольно хорошо уловили разницу между цензурой и полной информационной блокадой.

Ставшая неразлучной троица стояла на вокзале, ожидая прибытия поезда. Сами они приехали слишком рано, но это ничуть не огорчало ту, ради кого вся поездка и затевалась. Впечатление, производимое высоченными мостами, множеством проводов и пересечений рельс просто заворожили Твайлайт. Единорожка круглыми глазами смотрела, что оказывается железная дорога это не одноколейка с будкой, а огромный, с Понивилль размером район, на котором десяти эшелонов разгружались, грузились, сцеплялись и отцеплялись, ни на секунду не останавливая жизнь в этом железном муравейнике.

— Вот, взял тут кое-чего, в дороге почитать. — Васильев протянул своей спутнице несколько свернутых газет.

— Ну что, выбрали они там уже кого?

— Ага, Горбачева. Вчера вечером, как раз. – Света показала первую полосу своему спутнику.

— Хм. Шесть из десяти голосов? Странно это как-то, обычно всегда единогласно было…

Их прервал голос из громкоговорителя:

«Поезд N-ск – Ленинград прибывает на вторую платформу!»

Глава 2.4

https://www.youtube.com/watch?v=G4ffD18FLus

Дорога до второй столицы Советского Союза была не то чтобы очень неблизкой, но несколько часов в поезде все же создают свою, особенную атмосферу путешествия.

Троице выделили купе – на одну оставшуюся пустой полку сложили весь не уместившийся багаж, на остальных разместились сами. Люди, естественно заняли верхние ярусы – для Твай, лишенной магии забраться туда было хоть и возможно, но при этом не очень то и просто.

Принесли чай с печеньем. Несмотря на то, что для Твайлайт ручка подстаканника оказалась маловата, при использовании обоих «рук» насладиться напитком ей удалось. Это, конечно, был не первый случай для фиолетовой пони попробовать один из самых популярных напитков землян, но первый, когда он был приготовлен по всем правилам – с лимоном и кусочками сахара на блюдце рядом.

— Вкусно! – Твайлайт отложила опустевший стакан, усевшись на скамейке в более привычном для неё горизонтальном положении. – Я вот только не поняла. Я видела ваши газеты. Те, которые ваши, а не их копии для Эквестрии. И не совсем поняла. У вас страна устроена очень сложно, но ваши правители разве не живут вечно?

— Нет, конечно. – Света как раз закончила со своим стаканом чая. – Все люди одинаково смертны. У нас когда правитель умирает, выбирают нового. А вообще, везде по-разному. В Америке вообще раз в четыре года меняют.

— Но как же вы тогда управляетесь? Разве этого времени достаточно, чтобы вникнуть во все детали, сделать правильный выбор? Принцесса обладает безграничным опытом, но даже она иногда допускает ошибки. А у вас…

— Да не то чтобы… — Света задумалась. – Вроде все не так уж и плохо. Хотя, может ты и права. Ошибок у нас хватает.

За окном сменялись осенние пейзажи: снега почти нигде не было, а там где и был, он лишь тонким слоем накрывал деревни и поселки, мелькавшие вдалеке. Твайлайт прильнула к окну, пытаясь уловить каждую деталь, каждую веточку и травинку. Деревни выглядели не очень то и ярко – все-таки конец октября с дождями, перемежающимися редким снегом, не располагал к особенным украшениям.

Правда, через полчаса Твай это занятие уже надоело. Дома до Кантерлота можно было добраться за час, до Эпплузы за полтора, а тут – между, считай, соседними, по словам людей, городами за несколько часов, да еще и со скоростью полета пегаса. Твайлайт вообще не представляла, что можно вот так вот быстро мчаться по рельсам. Их паровозик, когда угля оказывалось в достатке, мог ехать со скоростью быстрого жеребца. Ну ладно, жеребец был чуть побыстрее. А здесь не каждый пегас бы угнался за стремительно мчащимся городом на рельсах. Действительно, городом. Высоченный локомотив, вместительные вагоны, и их количество, просто невероятное: против пяти вагонов дома, тут их было столько, что стоя у одного конца состава другого было уже не видно. Наверно, сюда можно было уместить весь Понивилль и еще осталось бы места. И это не было чем-то удивительным – люди спокойно относились к своим ежедневным чудесам, в то же время, удивляясь очевидным вещам в Эквестрии. Например, кьютимарки. Твайлайт улыбнулась, вспомнив тот диалог. Когда единорожка еще только поселилась в Новомирске, её новая подруга поинтересовалась происхождением её рисунка на бедре.

Обычная история про таланты – все пони её слышали еще в детском садике. А человека это просто поразило. Причем с неожиданной стороны. Ей было завидно: по её словам, увидев воочию то, что у тебя получается лучше, ты можешь заниматься этим, а не искать свое предназначение, случайно пройдя мимо правильного ответа.

Мерный стук колес поезда убаюкивал, а раннее отправление как раз начало сказываться – люди и пони отправились на свои полки спать, набираясь сил перед новым долгим днем в Северной Столице.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=R2l6Dm7Q-Go

Работа на космодроме Байконур шла в обычном темпе – уже давно запуск просто «Союза» с разными припасами для обитателей станции «Мир» не был чем-то из ряда вон выходящим. Но в этот раз груз был несколько необычным. Те, кого допустили до работы с новым орбитальным телескопом, отмечали, что такими характеристиками не обладает ни один материал – зеркало идеальной точности, с доведенными до абсолюта физическими свойствами. Ему была не важна ни температура, ни условия, и оно было прочным как металл. Разве что не говорило, кто на свете всех милей.

Сам спутник ничего интересного не представлял: простой рефлектор – за столь короткий срок было трудно придумать что-то более сложное. Но с таким оборудованием никто не собирался останавливаться, в НПО «Лавочкина» уже продумывали варианты дополнительных устройств, которые можно смонтировать на его базе. Спешка же в самом запуске была вызвана довольно простыми причинами – аналогичный проект, тянувшийся в США уже почти десяток лет, грозил-таки быть завершен. А перед самым успехом американцев утереть им нос еще и в космосе – такой шанс упускать было нельзя.

Весь коллектив звездного городка гадал о том, откуда было добыто такое чудо – со своим аналогом американцы мучились уже пол десятка лет, и конца-края этому видно не было. А кроме них кто вообще потянет такой проект? Высказывались идеи, что это из каких-то загадочных военных резервов, тут же кто-то вспомнил супер секретные военные лазеры, которыми, как всем было известно, сжигали китайские танки на Даманском. Вроде как их снимают с вооружения, а зеркала от них передают науке. Лучше никто ничего придумать не смог, разве что были споры, неужели там, у военных, есть что-то еще, такое, что невозможные зеркала они передают космонавтам.

Правда, красивая легенда умерла, когда по телевиденью и радио объявили о выступлении в ООН, раскрывшем тайну новых технологий.

Пришельцы. Или наоборот, ведь это мы пришли к ним. Чтобы как по волшебству осуществить пресловутое догнать и перегнать всего за несколько недель. Причем, установив недосягаемый отрыв.

Еще шли слухи о новых ЭВМ при помощи технологий инопланетян, да таких, что можно было бы просчитывать с невиданной ранее точностью и скоростью полеты ракет, поведение химических элементов, словом, все что угодно. На сталь, сантиметровый слой которой, по словам военных, держал современный подкалиберный снаряд, уже внимания не обращали – все воспринималось как само собой разумеющееся.

Эйфория, воцарившаяся в советской науке, омрачалась лишь одним – цели, которых надо было достигать, становились куда более расплывчатыми. Зачем нужны сверхточные и дорогие вещи, когда завтра тебе принесут то же самое, да еще можно будет хоть гвозди заколачивать. Разве что у теоретических наук остались вопросы, на которые надо давать ответы, но мирок физиков теоретиков всегда стоял чуть особняком.

Остальным задача упростилась и усложнилась одновременно – нужно было понять, как же все-таки работают эти чудеса из волшебного мира. Ни молекулярная, ни атомарная структуры не менялись, все показатели были такими же, как и у не зачарованных образцов. Глубже, в кварки залезть уже не особо получалось, но «навскидку» ничего видно не было, хотя работы в этом направлении продолжались. Понять, что же такое умеют делать инопланетяне, было целью номер один – больше всего СССР во все его времена не любил зависеть от кого-то.

Но, учитывая отношения с инопланетянами, их дружба была предпочтительней, чем соседей по планете. Пони стремительно садились на советскую промышленную иглу, гораздо быстрее, чем люди на магическую: телевизор, в отличие от сверхпрочных резцов для станков ломался гораздо быстрей и требовал замены. За точно такой же резец. Или за что-то еще, такое же прочное и долговечное. Ведь каждый магический предмет был, по сути, произведением искусства единорога, изготовившего его, а конвейерные товары народного потребления никогда и не задумывались вечными. А заклинания, способного сделать телевизор работающим вечно, не существовало в природе.

Ракету уже установили, проверяя, в который раз, все системы. Легкий дымок стравливаемого окислителя струился вокруг двигателей. Отсчет начал мерять минуты до пуска. Но на четвертой звучит сигнал отбоя – нашли какую-то неполадку, грозившую катастрофой проекта. Запуск откладывается на неделю, все же землянам пока рано совсем расслабляться.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=Z6YqC3D0GMo

Второе советское посольство в другом мире располагалось в куда более экстравагантном месте, чем первое. Начиная с того, что город-улей располагался не на зеленых равнинах или сверкающих снежными шапками горах, а в самой банальной степи. Точнее, сам город располагался в предгорье и у реки, но это не отменяло бескрайнего размера ничейной земли, уходящей дальше на юг.

От того же Кантерлота в архитектуре отличий было мало – разве что перевертыши не имели доступа к белому мрамору, который ночами заставлял столицу пони сверкать, словно полярную звезду. Вместо него использовался простой кирпич, сделавший Cell, как его называли местные, похожим на копию заурядного европейского замка c обширным пригородом. Разве что тут башни были повыше. Дома в городе были несколько богаче понивилльских – вместо соломенных крыш везде была черепичная, а дерево почти не использовалось. Хотя, вероятно, это было связано как раз с дефицитом этого самого дерева в степях и нежеланием большинства народов вести торговлю с перевертышами.

Нельзя сказать, что перевертыши были тут без вины пострадавшими. Отношения с соседями они довели в лучшем случае до вооруженно-нейтральных. А в худшем, вели прямые боевые действия.

Всему виной была их природа эмоциональных паразитов – для использования магии перевертышу нужно было поглотить чьи-то эмоции. К счастью на лишенных магии людей это не распространялось, иначе и здесь бы возник очередной неразрешимый конфликт. Дипломатически конфликты разрешить было нельзя, потому что лишенный эмоций, например, пони очень плохо восстанавливался: длительные депрессии, беспричинная злоба, эмоциональная нестабильность – все это было следствием близкого общения с перевертышем. И, хотя среди пони, может быть, и нашлись бы готовые послужить донорами, ведь если не переусердствовать, после недели отдыха пони был в полном порядке, миром дело было не решить – желающих было бы слишком мало, а во время «трапезы» перевертышу очень трудно остановиться, что отсеивало остальных.

Единицам удавалось внедриться в общество пони – они и были поставщиками энергии в столицу. Других городов не было, по крайней мере, поблизости. Население его было еще меньше чем у Кантерлота. Всего несколько тысяч.

Но они не унывали, скорее они напоминали окруженный врагами Израиль из мира людей. Только в отличие от жителей земли обетованной, им никто не помогал, и на положении осажденной крепости жило уже не одно поколение.

Посол, Степан Гриценко, шел по одному из центральных проспектов. Хорошо сказано, проспектов – два запорожца не факт что смогли бы тут разминуться. Вокруг кипела жизнь – разнообразие цветов у местных было не меньшим, чем в том же Понивилле. Только цвета были не летне-яркие, а чуть более темные, или, наоборот, кислотные. Словно осенние листья, красные, желтые и оранжевые гривы и хвосты блестели в закатном Солнце. Разве что местные гвардейцы выглядели строже: вместо прически простой гребень и глаза закрыты чем-то вроде очков.

Что ж, по крайней мере, тут без проблем можно купить отбивную – у пони подобными блюдами было особо не разжиться.

В провожатые послу выделили пони… ну, перевертыши ведь тоже пони, так? Немного отличаются, у всех есть крылья – тонкие, словно вуаль, но способные поднять их в воздух, у всех есть рог – изогнутый, словно сабля кочевника, но исправно помогающий невидимой магической рукой там, где требуется. Грива и хвост – из шелка, будто изъеденного молью, но при этом нельзя сказать, что это от отсутствия ухода за собой, скорее какая-то местная мода или что-то такое. Дырки в ногах – интересная деталь, добавляющая шарм в их образ. Эти самые дырки, кстати, были признаком успешности – чем их больше, тем больше магической энергии побывало у владельца. У провожатой их даже не было видно за короткой черной шерсткой, которой обладали все местные жители.

Пони была с зеленого цвета гривой и пронзительно яркими глазами цвета морской волны. Казалось, белка в этих глазах не было совсем, лишь среди разных оттенков прорезается вертикальный зрачок.

Сама она была веселая и жизнерадостная – хотя впервые более-менее значительную квоту магии за её недолгую жизнь ей выделили на изучение волшебством языка людей. Да, магия тут выдавалась практически по карточкам. Посол сразу вспомнил свой родной Ленинград. И события, которые ему пришлось пережить ребенком. Тут, похоже, это было нормой. Королева распределяла добываемые резервы энергии между всеми жителями, иногда выделяя чуть больше тем, кто в чем-то отличился. Или сокращая квоту тем, кто подводил остальных. Детей заводить считалось высочайшей привилегией – магии на то чтобы выносить яйцо требовалось много, а новорожденного надо было еще и кормить. О том, что они рождаются в яйцах, посол узнал чисто случайно – провожатая проболталась, мечтая вслух о том, что за её отличную службу при посольстве когда-нибудь она получит такое право. Расспросив Эйсид Рэй, он узнал и другие интересные вещи: например, из этих яиц пони вылупляются сразу после рождения – как у земных ехидн. Причем в данном случае слово «пони» не было обобщением. Среди перевертышей было общеизвестно и не скрывалось, что они являются одним народом со своими северо-западными соседями. И почему титул у Селестии аналогичен земной принцессе тоже не было тайной – королева обитала в этом замке. Кто же являлся королем этих земель, зеленогривая пони не знала. Но обещала обязательно узнать. Вообще, тут послу нравилось больше, чем у беззаботно-счастливых пони Эквестрии: народ был куда более сплочен и дружелюбен, причем было видно, что они пронесли эту сплоченность сквозь немалые испытания. Было заметно, что им очень, до крайности не хватало кого-то, с кем они могли просто поговорить. Не воевать, не прятаться, в попытках откусить еще кусочек энергии для своей семьи, а просто беззаботно идти по городу, болтая о погоде. В этом мире с множеством разумных рас перевертыши чувствовали себя еще более одиноко, чем жившее наедине с собой человечество.

Когда посол заходил к себе домой, обернувшись, он увидел свою провожатую, радостно щебечущую что-то с другим пони с бордово-красной гривой. Посол провел тут уже достаточно времени, чтобы понять, что это и есть тот её любимый, которому она сейчас рассказывает на своем щелкающе-скрипучем языке, о том, что им, возможно, разрешат завести ребенка.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=ovbhtRaFT2s

Газ-53 хорошая машина. Надежная, неприхотливая. А если что-то сломалось легко починить. Управлять вполне удобно, не легковая волга, но и не танк с рычагами. Берет на себя четыре тонны груза, ну еще пару сотен кило можно сверху накинуть.

Сейчас машина ехала порожняком: в открытом кузове лежала пара пустых катушек от кабелей, но это не груз, так, подхватили по пути. Водитель, Михалыч, как его называли все знакомые, был на этом маршруте не первый раз – он одним из первых оказался в Эквестрии в автотранспортном отряде, сформированном из добровольцев на автобазах соседних городов.

Ему здесь нравилось. Командировочные высоки, а в сущности, никаких отличий от родного городка. Ну, инопланетяне. Нормальные абсолютно инопланетяне, и выпить есть с кем, и поговорить. Один из них сейчас сидел справа. Если б не оранжевая шерстка, четыре ноги да хвост – не отличить от человека. Экспедитор был земнопони, который тоже довольно быстро влился в людской коллектив. Он и до этого работал на повозке, а теперь, с человеческими чудо-машинами, которые не нужно было тянуть, его повозка стала не нужна. Но вот знание городов, в которых он успел побывать, оказалось очень нужно – здоровенная машина проедет не везде, а грузы для пони, да и для людей нужно привозить. Люди тоже оказались интересными – после того, как местный единорог передал ему знание языка людей, Роллинг Вил открыл для себя целую кучу нового и интересного. Ему было интересно вместе с водителем копаться в двигателе машины, когда та отказывалась заводиться, ему было приятно ощущать поток ветра, свистящего за полуоткрытым стеклом. Он даже смог уговорить своего спутника дать ему порулить – на пустыре, недалеко от города людей. Неудобно, конечно, но пару кругов он проехать смог. Хотя, среди водителей ходил слух, что скоро пришлют адаптированные для пони автомобили всех видов и придется водительской курилке у грузовых терминалов принимать пополнение. Сама эта привычка людей, вдыхать дым какого-то тлеющего растения, по началу пони очень не нравилась. Но через неделю он вполне спокойно смолил папиросы вместе со всеми. К счастью, такого привыкания как у людей эта привычка не вызвала, и жеребец довольно быстро бросил это бессмысленное занятие.

Мерно покачивающийся на дороге грузовик вместе с по-летнему теплым осенним Солнцем Эквестрии клонил в сон. Пони уже почти сомкнул глаза, засыпая, как резкий рывок чуть не приложил его лицом о лобовое стекло. Сквозь визг тормозов удар был еле слышен.

Водитель и пассажир выскочили из машины. Посреди дороги, пролетев десяток метров от удара, неподвижно лежала пони.

Глава 2.5

https://www.youtube.com/watch?v=C1oF2C7iN_A

— Еще раз, точно всех убрали с территории? И сверху, сверху точно проверили?

— Да, у нас пегасы дежурят на двух эшелонах по всему периметру, на земле тем более никого нет.

Спитфайр еще раз оглядела горизонт – точки пегасов виднелись лишь в точно оговоренных местах. Как начальнице летучей гвардии, ей очень хотелось произвести впечатление на людей, чья организация была очень похожа, разве что куда больше и сложнее. Например, эта машина, около которой они вместе с начальником людей сейчас шли. Двенадцать колес, каждое в два пони размером, длина – просто невероятная. Казалось, поставь три таких в ряд, и колонна будет больше чем Клаудсдейл в диаметре. И это только машина, которая, похоже, была специально создана, чтобы перевозить гигантского размера трубу. Люди собирались что-то с этой трубой сделать – Спитфайр к собственному стыду так и не поняла, что же именно. Будто бы отправить её к Солнцу. Чушь конечно – без магии это невозможно, все помнят истории про маленького пегаса, который хотел долететь до самого солнца. Ну, или луны, как эту сказку рассказывают у ночных пони. Заканчивалось там все плачевно, сразу отбивая у молодежи самую очевидную мечту. У подавляющего большинства. Иногда все же случались жертвы – на определенной высоте пони просто засыпал прямо в полете и падал вниз. А учитывая, насколько там было холодно, у земли успевали поймать уже замерзшего насмерть. Но все-таки? Люди уже не раз делали невозможные вещи своей техникой. Вдруг и сейчас у них получится то, чего у пегасов не получилось никогда.

К ним подошел еще один человек. Сопровождающий Спитфайр, Цешин тут же с улыбкой пожал своему старому знакомому руку – очень интересный ритуал, который потихоньку проникал и в общество пони, которые частенько щелкались копытами просто при встрече, чего раньше не наблюдалось.

— А товарищ Заренко! Так как, выведет наша красавица нам первый спутник?

— Судя по всему, что мы знаем, должна. Хотя я не совсем согласен с вашим решением, что лучше на месте зачаровать мобильный комплекс, а не собрать тут нормальную ракету, из этого может что-то получиться. Вы знаете, что местные верят в то, что их правительница поднимает и опускает Солнце и Луну.

— Они действительно это делают. – Спитфайр вмешалась в разговор. – Вы у себя там живете в каком-то подобии Вечнодикого леса, где все само по себе происходит. У нас не так.

— Вот мы и проверим. В конце концов, ваша планета, если убрать магию, работает ровно по тем же законам, что и наша. А если так – то мы сможем увидеть её с несколько неожиданного для вас ракурса.

— Но как?

— А вот скоро и увидите. Мы площадку для зрителей не просто так организовали, с неё вам все будет отлично видно. – Полковник посмотрел на часы. Черт, опять остановились: безупречная память гебиста вечно давала сбой в такой, казалось бы, простой вещи как завод часов. – Товарищ Заренко, который час?

— Без трех минут четыре. – Ученый с улыбкой смотрел на подкручивающего часы начальника. – Идите на трибуну, мы тут дальше сами, запуск через час всего.

— Ладно. Спитфайр, пройдемте – им действительно тут лучше не мешать.

Желто-оранжевый пегас и человек в черном пальто направились в сторону трибуны, где уже начинали собираться пони и люди, которые хотели понаблюдать за пуском. Идея самого пуска зрела уже давно – картографировать с вертолетов это конечно хорошо, но спутника это не заменит. А как запустить спутник? Строить космодром? Дорого, даже слишком, при сомнительной прибыли. Кто-то предложил использовать мобильную МБР из запасов, все равно их скоро собирались списывать, так пусть послужат родине напоследок.

С ракеты сняли специальную боевую часть, добавили спутник: коммуникации, камера, несколько датчиков для науки. Ничего особенного, все прекрасно понимали, что долго он на орбите не провисит – ракета не предназначалась для космонавтики, тем более что гравитация на планете пони была даже чуть выше, чем на Земле. Не так сильно, чтобы это было заметно человеку – хотя вечером народ уставал сильнее, отчего рабочий день в Эквестрии был сокращен на час, по сравнению с земным. Видимо и местные были невысокими и опирались на четыре ноги по этой причине – за миллионы лет эволюция пришла к выводу, что лучше твердо стоять на четырех, чем кое-как на двух.

Для ракеты это имело схожее значение – на всей траектории полета требовалось преодолевать дополнительное усилие, а значит, дальность его была еще меньше, что ставило крест на всякой попытке использовать мобильные носители. Но магия местных как всегда пришла на выручку – уменьшим массу до нужного значения, так что теперь ракета должна была все же вывести спутник на орбиту. Правда, даже магия обладала известными пределами, и вероятнее всего, спутник в итоге упадет, но за несколько витков он расскажет о мире больше, чем удалось узнать до этого момента.

Трибуна была довольно обширной – на несколько сотен мест. Все они вряд ли будут заполнены, но лучше было оставить запас, чем вынуждать кого-то сидеть на траве или висеть в воздухе. Последнее, кстати, было строго запрещено – никто не знал, как ракета отреагирует на все изменения, произошедшие с ней, и на всякий случай на трибуну пригласили даже пару специалистов по постановке волшебного щита.

Начальство заняло свои места, как раз вовремя, чтобы увидеть, как установка, утопив свои выдвижные ножки в землю, поднимает ракету в вертикальное положение. Даже издалека зрелище впечатляло.

Через несколько десятков минут снующие вокруг установки ученые и солдаты погрузились в подъехавший уазик, оставив внутри машины лишь операторов.

Спитфайр смотрела на всю эту суету с некоторым недоумением. Эта штука как-то должна взлететь, но у неё крыльев даже близко нет. У человеческих железных драконов есть хотя бы этот винт с лопастями, как они их называли. А тут просто огромная труба. Хотя, то, что её очень настоятельно просили обеспечить, чтобы никто даже близко не подходил к этой штуке, да и сами люди особенно не стремились быть рядом в момент пуска, вызывало опасения.

— Внимание, всем надеть очки, старт через минуту. – Голос из репродуктора разрезал тишину замерших в ожидании зрителей.

Все тут же достали выданные заранее очки, меру предосторожности: яркий свет от ракеты мог оказаться неожиданно болезненным для больших глаз пони.

Яркая вспышка подтвердила правильность ожиданий, а грохот, через несколько секунд ударивший по ушам, поставил нежную шерстку местных обитателей дыбом.

Ракета, сверкая огненным хвостом, стремительно уходила в безоблачно голубое небо, а около пусковой установки виднелись две точки выбравшихся из неё операторов. Шум затих, завороженные зрелищем пони все еще смотрели в небо, надеясь увидеть там что-то еще.

— Ну, вот и все на сегодня! – весело произнес гебист, радуясь успешному пуску, и, что более важно, впечатлению, произведенному на пони.

— Впечатляет. – Спитфайр изо всех сил старалась оставаться спокойной, не выдать эмоций, которые переполняли её.

Рядом опустился один из пегасов-наблюдателей, он уже, к немалому неудовольствию начальницы спокойствие сохранять даже не пытался.

— Там, оно! Оно просто рвануло вверх быстрее любого пегаса! Невероятно!

Улыбка Цешина, казалось, дотягивается до ушей.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=pcaSuoIiW5c

Происшествия подобного характера случались на Земле каждый день. И не однократно, а в количестве, доходящем до нескольких десятков. Когда в таких случаях гибли люди, даже новости обращали на это внимание, лишь в случаях чем-то выделяющихся из общей массы. Например, злостностью нарушения, приведшего к катастрофе, или же количеством жертв – если трупов получилось больше пяти, то путевка в вечерние новости обеспечена. Тут ситуация была куда проще и сложнее одновременно.

С одной стороны, водитель ничего не нарушал – скорость не самого нового грузовика даже при желании не доставала до установленных в правилах 70км/ч. Но и тех 55, на которых, по словам водителя, он двигался, хватило для летального исхода.

Михалыча теперь уже никто не называл по отчеству. Только фамилия, причем довольно быстро обращение «товарищ» уступило место подчеркнуто-официальному «гражданин». Среди следователей оказались не только люди. Привлеченные к процессу пони тоже упорно работали над случаем, который, как все понимали, рано или поздно произошел бы.

Картина вырисовывалась обнадеживающая – по показаниям свидетеля, пони-экспедитора, погибшая выскочила на дорогу абсолютно неожиданно. Сам водитель тоже говорил, что если бы у него была еще секунда, он бы успел отвернуть – а словам его можно было верить, стаж более десятка лет давал все основания считать что вина лежит на потерпевшей.

В оправдание людям так же служило то, что перед тем как пускать по трассе грузовой поток была проведена соответствующая работа с населением – всем были розданы листовки, объясняющие, что автомобиль на самом деле довольно опасная штука и стоит соблюдать определенные правила во взаимодействии с ним. А на дорогах первое время дежурили солдаты, которые должны были обеспечивать безопасность. Через месяц их убрали, и, как оказалось, напрасно.

В итоге, дело должен был решать суд – и так как верховенство в судебной власти было у Селестии как монарха, от пони прибыла именно она. С человеческой стороны это был Владимир Иванович Теребилов, председатель верховного суда. Хоть это и было некоторым нарушением протокола, но ситуация не позволяла в пару к Селестии присылать кого-то из местного районного суда. Статус дела не тот.

Заседание было единственным и прошло довольно быстро – по настоянию Селестии обвиняемого оправдали. Только оправдание это ему не помогло.

Собственное начальство его не простило – прямо на выходе из здания кантерлотского суда ему было настоятельно предложено покинуть Эквестрию в шестичасовой срок. Что он и сделал. На родине радостных вестей ждать тоже не приходилось. Со всеми допусками к секретам работы на другой планете работать в родном Ленинграде его никто бы не пустил. Да и никому не было дело до человека, буквально за пару недель превратившегося в старика. То, что для него самого подобное событие оказалось тяжелейшим ударом, никто не заметил – всем было важно соблюсти все формальности, чтобы ни в коем случае не задеть, не оскорбить инопланетян, которые делают сверхпрочную сталь. А заменить водителя проблемой никогда не было. Его и заменили, выбросив старого на обочину.

~~~

— Привет Твайлайт! Не ожидала меня тут увидеть? Прекрасно, обожаю сюрпризы! Наверно, тебе интересно, как я тут внезапно оказался? О, это просто, я же, в конце концов, дух, а не каменная статуя, как вам приятно думать. Спасибо, что взяла меня в это путешествие, ты же знаешь, я всегда любил путешествовать, куда глаза глядят, наугад, ха! Как взяла? Так я же дух хаоса, кажется, я повторяюсь, и даже в тебе самой порядочной пони есть частичка хаоса, в которой я легко помещусь! Дивный новый мир! Тебе он понравился, да? А по-моему какой-то скучный и однообразный. Порядок, план, пффф… Вот на другой его стороне куда веселей! Свобода! Представляешь, они называют хаос свободой! Мне было даже немного неловко! И ведь знаешь что, как нечестно получилось. Вы сейчас вместе с вашей Эквестрией лишаете этот мир законного права на свободу. Ха-ха! Тут ведь тоже тех, кому не нравится скучный порядок, в камень закатывают. Только тут всех закатать силенок не хватило, представляешь, как замечательно? Теперь твой порядок тут считают за рабство, а к хаосу тянутся! Шоколадный дождь и гора попкорна оказались посильней всех ваших элементов! А, ты же его еще не видела, местный хаос-то. Но тебе и не покажут, они же боятся – уже давно сами в свой порядок не верят, а на публику играют, разве это не уморительно? Будет смешно посмотреть, как вся эта мишура слетит с твоих новых друзей, и они бросят тебя, как и старые, мне даже помогать им не придется! Вот умора, я думал только вы, пони, смешные, но оказывается люди это просто находка! Полмира играют один большой спектакль, забыв, ради чего строили сцену. Я тут погулял по округе, тут столько всего такого хаотичного, аж в дрожь бросает! Так что удачи, надеюсь ты успеешь вернуться в свою уютную Эквестрию до того как опустится занавес, хи-хи! А пока я покажу тебе этот мир без этого скучного «порядка»…

— Твайлайт! Что с тобой? – Света чуть ли не спрыгнула с верхней полки. Твайлайт будто отмахивалась от кого-то, беззвучно крича во сне, из глаз её текли слезы, а рог светился бледным светом, хотя никакой магии до этого Твай сотворить не могла.

— АААА… Where am I?! Nno, no!

— Твай, все в порядке! Тебе плохо? Твай! – Света встряхнула всхлипывающую единорожку. – Смотри на меня, мы здесь, все хорошо!

— А? Света? Это был сон… — Твай будто вернулась в реальный мир. Единорожка прижалась к девушке, все еще дрожа.

— Ничего, ничего, бывает. Может это от того что у нас тут магии нет, ты так привыкаешь. Не бойся, все в порядке. – Девушка обняла подругу, поглаживая её по взъерошенной гриве. – Что ты такое увидела, что так напугалась?

— Не знаю… Я не помню. Только страшно, очень страшно. Посиди со мной тут, пока мы не приедем. – Пони еще крепче прижалась к подруге.

— Ну ладно, только не плачь больше. – Твай выглядела сейчас как испуганный ребенок. – Ложись, спи.

Света уселась на лавку, взяв со стола книгу – вторую часть «Лунной радуги» Павлова, чтение которой было прервано командировкой в Эквестрию. Твай положила голову и передние лапки ей на колени, словно большой котенок, через минуту снова уснув спокойным сном.

Глава 2.6

https://www.youtube.com/watch?v=HSCQ9nbPoq4

Импровизированный ЦУП, уместившийся в одной из казарм военной базы, недалеко от РЛС, был встревожен не на шутку. Первый спутник запустить все-таки удалось, причем, несмотря на все сомнения, он даже вышел на орбиту. Ни магия, ни технология на этот раз не подвели. Оснащенный несколькими фотоаппаратами и датчиками, спутник уже на втором витке рассказал о планете больше, чем все общение с местными с самого первого дня.

Для начала, планета, которую вслед за пони начали называть Эквестрией, в честь первой и крупнейшей страны, с которой удалось наладить контакт, оказалась шарообразной. Серьезно, после всех магических и волшебных штучек увиденных здесь, были опасения, что ракета либо разобьется о небесную твердь, либо улетит вдаль от плоского мира. Ну, или снимет на камеры черепах с китами, удерживающих его.

К счастью ничего подобного не случилось. Планета была хоть и меньше земли в диаметре, но значительно плотнее, чем объяснялось множество легкодоступных кристаллов, начиная от рубинов, заканчивая алмазами. По звездному небу велись ожесточенные дискуссии: с одной стороны полоса из звезд, пересекающих небо, могла быть Млечным путем, и в этом случае Эквестрия оказывалась не просто еще одной обитаемой планетой, но и практически соседкой Земли. В масштабах вселенной, одна галактика это даже не одна улица – один дом.

К несчастью, обнаружить какие-то сходства по пульсарам, космическим маякам, пока не получалось, во многом из-за того, что не было достаточно точных приборов. Точнее, чтобы собрать качественный радиотелескоп, способный решить такую задачу, потребовался бы год времени и сокращение товарооборота между народами двух планет в полтора раза. А на основе чисто визуальных данных фотографий довольно низкого разрешения, и даже довольно качественной и подробной карты звездного неба, которая обнаружилась в архивах единорогов понять, где относительно Земли находится Эквестрия, было невозможно.

А Солнце, освещавшее новый мир, действительно было интересным – белый карлик, такой, в какой когда-нибудь превратится и человеческое солнце, но светящий куда ярче положенного – его света хватало, чтобы согревать сине-зеленый шарик Эквестрии не хуже «настоящего» Солнца. Правда, радиация на орбите, за пределами сильно сплющенного мощнейшим солнечным ветром магнитного поля оказалась столь сильной, что уже через несколько часов связь со спутником была потеряна, а львиную долю фотографий, переданных им, пришлось упорно восстанавливать от интенсивной засветки. Еще более-менее полезную информацию успели получить о спутнике – местной Луне, которую, в отличие от земной, все как-то сами собой начали называть с ударением на первый слог. Спутник как спутник, довольно большой, относительно своей планеты-хозяйки.

— Интересно. Она его, получается, разогревает до нужного уровня? Местные легенды, выходит, похожи на правду. – Семиров заглянул за отчетом в научный отдел, где поинтересовавшись судьбой недавно запущенного спутника, тут же получил лекцию о том, насколько же чужой и одновременно свой, настоящий космос находится за тонкой пленкой местной атмосферы.

— Не совсем разогревает – скорее сжимает, до запуска там остаточных реакций. Мы тут как раз получили результаты спектрографов, это практически выгоревшая звезда. Если бы не воздействие с планеты, она бы уже расширилась даже не до красного гиганта, а лишь до размеров нашего Солнца, или вообще потеряла бы остатки водорода. А местная «принцесса» искусственно поддерживает нужное равновесие. На самом деле это действительно чудо – не будь у них подобной возможности, планета уже бы полностью замерзла, во время первого же скачка светимости. С чудовищной радиацией на орбите это прекрасно сходится – перегруженная звезда испускает такой поток тяжелых элементов, вплоть до железа, что сплющило магнитное поле до предела, и мгновенно уничтожает все живое и электронное на орбите. Космонавтикой нам тут, в общем, не побаловаться никак. – Ученый задумался. – А вообще, товарищ Семиров, меня больше удивило то, что имея такие колоссальные возможности, они просто не перелетели куда-нибудь, где не надо сидеть на сломанном термоядерном реакторе.

— М-да. Не так просты наши новые друзья. Если они умеют зажигать звезды, значит, наверняка могут гасить их. А на первый взгляд так и не скажешь…

— Ну, не совсем. – Молодой ученый, Семиров не знал его фамилии, а подсаженное временем и бумажной работой зрение не позволяло разглядеть надпись чуть ли не врачебного почерка на бейджике, висевшем на груди собеседника, вышел из за стола, заваленного бумагами и фотоснимками. – Такое ощущение, что эта их магия — не магия, в смысле не что-то нематериально из ниоткуда, а какой-то метод воздействия на мир, которого мы пока не знаем. Причем теория этой штуки для нас пока даже близко недосягаема. А то, что в соседний отдел приходило от самих этих пони, было лишь сказками. Они либо сами не знают, откуда они могут все, либо скрывают.

— Так по нашему договору у вас свободный доступ в их библиотеку. Ваших коллег куда-то не пускали, или в чем проблема-то?

— Да проста проблема. У нас переводчиков на все человечество полтора десятка, и те, когда сталкиваются с древними письменами, тут же в ступор впадают. Это как если вы вчера выучите русский, а сегодня от вас требуется читать берестяные грамоты на старославянском. Библиотекари и лингвисты от местных нам помогают, но их тоже немного, да и нацелено все больше не на сиюминутное извлечение какой-то информации, а на обучение тех, кто когда-нибудь переведет на русский весь этот архив. А он у них поистине впечатляет, кабы не больше Ленинки оказался. У них к тому же с учетом беда, книги рассованы очень приблизительно, точно никто ничего найти не может. Так что с местными источниками работа фактически стоит, и это не на один месяц. Впрочем, зайдите к «чародеям» и лингвистам, они вместе в пятом корпусе в городе сидят. Там вам все расскажут куда подробнее, я то так, понаслышке.

— Понятно… И со спутником провал, и с литературой болото. У нас тут наука хоть каких-то успехов добивается?

— Не-а. – Человек в белом халате растерянно развел руками. – Мы бы и сами рады что-то выдать, но весь местный мир работает по указке. Как конструктор какой-то, который к тому же сам собирает, что от него попросишь. Вот яблоки местные. Дома таких яблок я нигде не видел. Во всем нашем дачном городке, ни в одном хозяйстве. Не говоря уже о магазине. Даже в кулинарной книге и те похуже выглядят, да что я рассказываю, вы сами видели. Безупречно, природа так не делает. А у них каждое, как на подбор, никакая селекция так не сделает. И как работает этот конструктор нам не разобраться, слишком уж мелкие детали. Инструкцию к нему местный народец, похоже, потерял.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=edifQBdfb8g

— Просыпайся, соня, уже приехали! – Твайлайт чуть с запозданием открыла правый глаз. Из под занавесок пробивался яркий солнечный свет, подсвечивая каждую пылинку в воздухе их купе, покрывая невесомой позолотой каждый кусочек их временного пристанища.

И попадая в глаз, от чего его тут же пришлось зажмурить обратно.

— Вставай, ты же все пропустишь! – Света, а голос, выдергивающий из приятной пелены сна, принадлежал ей, дернула на себя одеяло, заставив поняшку поежиться от уже не по-осеннему холодного воздуха, понемногу пробиравшегося внутрь сквозь окно в вагоне.

Хотя Твайлайт уже не первый год жила в Понивилле, но все же оставалась аристократкой, не привыкшей такому обращению. Это оказалось и к лучшему — сон как рукой сняло. Твайлайт вскочила с лавки.

— Уже приехали? – Пони отодвинула одну из занавесок. За окном неторопливо сменялись десятки, сотни зданий. Человеческий город, казалось, был бесконечен – до самого горизонта, казалось, высились творения человеческих рук. Из труб заводов шли столбы дыма, словно колонны, поддерживающие небесную твердь. Дома разглядеть не удавалось, высокий забор скрывал их стены, оставляя доступными лишь крыши. Только самые высокие, в десяток-полтора этажей были заметны среди относительно ровного моря города. Но их количества хватало, чтобы оценить масштаб места, в которое поезд, сбавляя скорость, уже почти прибыл. Десятки линий железной дороги по обе стороны, поезда, иногда бесконечными цепочками поматывающиеся в стороне, многочисленные решетчатые конструкции, столбы с проводами со всех сторон окружающие дорогу буквально заворожили Твайлайт. Ей казалось, что это какой-то сон, волшебный мир, в котором все, каждая деталь пейзажа подчинена огромной, всемогущей силе, выстраивающей все в единую схему, единый план, благодаря которому она едет сейчас и прибудет на место точно по расписанию.

 — Твайлайт! Ты теперь спишь с открытыми глазами? – Света, смеясь, махнула рукой перед лицом пони, снимая наваждение от вида за окном. – Пойдем, я помогу тебе умыться, а потом тебя надо будет одеть, на улице довольно прохладно.

— Да, да, конечно. Извини, пожалуйста. Я немного увлеклась. – Твайлайт вместе с подругой направились в туалетную комнату, чтобы через несколько минут выйти оттуда умытой и расчесанной, такой, какой и подобает быть посланнице Эквестрии.

Мужская часть коллектива в лице Петра была уже готова. Собрав все в сумки, он задумчиво сидел у окна, что-то высматривая вдалеке. Улыбнувшись вернувшимся девушкам, он вышел из купе. Ему, уже одетому во вполне гражданский плащ, брюки и шляпу, хоть и немного выбивавшиеся из современной моды, но, похоже, навязанные начальством сверху, было не прилично мешать спутницам нормально одеться.

Когда поезд, пару раз дернувшись, замер у перрона, троица была уже в полной готовности. Для Твайлайт Рерити сделала замечательный костюм – что-то вроде шубки, вместе с высокими ботинками на «ноги», полностью закрывавший тело пони от холода, а на «руки» — нечто среднее между перчатками и ботинками – более тонкая работа, из мягкой кожи, не стесняла движения, хотя, без магии толку от этого было все равно не много. Вязаная шапка с пухлым помпоном на макушке дополняла образ укутанной по самое не могу пони.

Хотя, о чрезмерности говорить не приходилось: на улице утренняя прохлада уже уверенно преодолела рубеж в ноль градусов и старалась подобраться в минус пяти, пока слабеющее осеннее солнце не вернет столбик термометра в положительную область.

На вокзале было шумно, сновали туда-сюда люди, правда, это было где-то в стороне. Поезд прибыл на крайнюю платформу, которая и так была не очень-то и заметна, а после наскоро дополненных ограждений и вовсе была отделена от основной части вокзала.

— Это Льеньинграт? – Твайлайт попыталась выговорить очень сложное название человеческого города

— Да. Наша Северная Столица. Мы сейчас на Московском вокзале, нас отведут в гостиницу, и, если ты не против, то вечером у нас будет небольшая экскурсия. Тебе же интересно посмотреть на город?

— Да! – Твайлайт еще раз огляделась, привыкая к холодному воздуху и облачкам пара, вылетавшим из её ноздрей. – Вы как будто отгородили нашу платформу от всех остальных. Вы не хотите, чтобы жители города меня заметили? Что-то не так?

— Ну, в общем-то да. В городе больше четырех с половиной миллионов жителей. Представь, какую толпу создаст новость о том, что инопланетянка приехала в город. Мы же просто никуда не попадем, все захотят хотя бы посмотреть на тебя!

— Да, понимаю…- Пони немного приуныла, прятаться за стенами не входило в её привычки уже довольно давно. – А как же вы тогда будете проводить экскурсии, показывать город? Меня же, так или иначе, увидят, а значит…

— О, не беспокойся. В городе это уже не будет такой большой проблемой. Это на вокзале из-за нас могут возникнуть какие-то проблемы, а в центре города… Нет, в конце концов он и так большей частью место туристическое. Так что, Твайлайт, ты может, станешь звездой Ленинграда. – Петр усмехнулся. — Ладно, пойдем – наш багаж уже наверняка погрузили, так что лучше нам устроиться побыстрее, чтобы вечером нас ничто не отвлекало.

На улицу они вышли сразу, минуя помещения вокзала, чтобы не блокировать его работу. На улице их ожидала «Чайка», к удивлению Твайлайт имевшая на капоте флаг Эквестрии в дополнение к советскому. Дипломатический протокол соблюдался.

В центре огромной площади была огорожена стройплощадка, судя по торчащей оттуда стреле крана. Увидев направление взгляда пони, Петр, было, хотел рассказать ей что-то но в ту же секунду закрыл рот, будто одернув себя. Твайлайт удивленно взглянула на человека, сделавшего вид, будто ничего не случилось, но промолчала. Видимо, так было нужно. Просто так люди пока, на её памяти, ничего не делали.

Машина внутри оказалась очень вместительной и удобной. Твайлайт и Света уселись на заднем диване, Петр – рядом с водителем, как и в прошлый раз. Правда теперь поговорить им особенно не получалось – расстояние между сидениями внутри салона было немаленьким.

За окном мелькали высокие здания, каждое – не меньше пяти этажей, затейливо украшенные, выглядели, будто из другой эпохи, словно те люди, что пришли в Эквестрию, когда-то пришли и сюда, заселив эти дома. Иногда, редко, встречались и привычные Твай серые дома из блоков. Когда машина проезжала по огромному, чуть ли не с весь Понивилль размером, мосту, Твай в очередной раз поразилась умениям людей. Такая огромная река в Эквестрии, вероятнее всего, послужила бы естественной границей страны, а здесь она, как ни в чем ни бывало, течет внутри города, а через неё перекинуты мосты.

По краям дорог, не обращая внимания на поток машин, шли люди, тысячи, десятки тысяч людей. Их одежда была не менее разнообразна, чем расцветка пони, хотя преобладали коричневые и серые оттенки. Кстати и сам поток машин тоже немало поразил пони: дома повозки и кареты были скорее чем-то необычным, а уж самодвижущиеся экипажи и вовсе единичными случаями, привлекавшими внимание всего города, а здесь людей на машинах было не меньше, чем пешком. Поток словно подчинялся единым правилам. Их машина останавливалась вместе с остальными, вместе же все начинали ехать. На перекрестках им уступали дорогу, и можно было видеть, что пешие люди переходят широченные полосы лишь в определенные моменты. Твай догадывалась, что это как-то связано с цветными столбами на каждом перекрестке, но машина ехала слишком быстро, чтоб пони успела рассмотреть, как же именно устроены эти штуки.

Около гостиницы, вытянутого здания, больше похожего на белоснежную стену на

берегу реки, машина остановилась.

~~~

https://www.youtube.com/watch?v=hWTFG3J1CP8

— И что нам теперь делать? Скоро этот их праздник, на котором они обещают предъявить миру инопланетянина. Живого и говорящего. А их новые космические проекты хоронят наши многие годы работы за жалкий месяц. Я так думаю, на наши экономические санкции им теперь тоже наплевать, у них есть куда более интересный партнер. А вот для нас это угроза.

— Сэр, не волнуйтесь. Мы вполне были самодостаточны, а насчет экономики… Не думаю, что они так просто все исправят. У нас есть значительные преимущества и, возможно, настало время использовать их по полной. Военная гонка их истощает, значит надо наращивать присутствие в Европе. Отталкивать союзников, например, окончательно утащить Китай – товарищ Дэн ориентируется на нас куда больше, чем на своих «идеологических союзников». К тому же, их политики тоже не едины. То, что у них даже не смогли единогласно избрать нового секретаря, хорошо показывает, как сильно ударил этот контакт по самому Союзу. Я думаю, они скоро сами предложат нам за кредиты и прочую экономическую помощь участвовать в освоении нового мира. Иначе они просто умрут с голоду, оставшись на Земле одни со своими восточноевропейскими неудачниками, от которых вреда больше, чем пользы.

— Да? Ну ладно. Но вот то, что Франция готовит свою заявку в СЭВ, это вы как назовете? Окончательный план своего выхода из НАТО они уже прислали нам буквально пару дней назад. Вместе с Финляндией, которая стала наблюдателем в Варшавском договоре. Что вы будете делать, когда вся Европа сама поднимет красные флаги? Или волнения в Германии? Наши базы там сейчас постоянно пикетируют, на демонстрациях появились восточногерманские флаги. А если ФРГ внезапно откажет вам в размещении войск? Введете силой, по праву победителя?

— Насчет Франции мы уже работаем. Не думаю, что они пойдут дальше экономических заигрываний, а если мы начнем расширять санкции на всех, кто присоединяется к красным, то желающих посмотреть ту сторону железного занавеса уже не будет. Спровоцируем еще одно восстание на востоке, чтобы охладить пыл тех, кому тесно на одной планете. Холодная война не проиграна, она лишь сейчас обретает черты равного столкновения. А вы уже боитесь проиграть. В конце концов, у нас всегда остается военный вариант. Наша экономика сильнее, людских резервов больше. Если Европа по настоящему начнет ускользать из наших рук, на помощь очередной «пражской весне» могут двинуться наши войска.

— Я все равно сомневаюсь в вашей уверенности. Надеюсь, что вы правы и это лишь временная неудача. Я дам Конгрессу проекты новых санкций. Пусть Французы тоже попробуют дефицит на вкус. А войска в Германию и Британию мы перебросим, не сомневайтесь.

Глава 2.7

Расположиться в номерах удалось довольно быстро. Проблемой оказалась разве что беспомощность Твайлайт, из-за чего вместо трех раздельных номеров ей пришлось разделить двухместный со Светой. Тяжело быть самостоятельной, когда даже надеть и снять куртку это большая проблема. Изо всех сил единорожка надеялась, что магия со временем вернется, хоть чуть-чуть, хотя бы, чтобы не быть обузой, не краснеть, когда надо пойти в туалет.

Но ничего. Ни телекинез, ни «хватательная магия» не работали и даже не подавали признаков жизни. Хорошо хоть никаких признаков болезней и недомоганий, магических или обычных не обнаруживалось, организм эквестрийской пони оказался слишком чужд земным паразитам, оказавшимся просто несовместимыми с ним.

Твайлайт растянулась на кровати – Света куда-то отошла, перед этим несколько раз, вплоть до назойливости уточнив у Твай все ли у неё в порядке. Хотя, конечно, это было понятно – если что-то вдруг случится, Твай сама себе помочь не сможет.

Спать не хотелось, но все не давал покоя тот сон, в поезде. Он все не ускользал из памяти, одновременно не давая себя вспомнить. Будто что-то знакомое, но в то же время далекое, вроде бы друг, а может, и враг. И опасность. Кто был в том сне, грозила ли опасность ему, или же он грозил навредить кому-то из друзей усталой пони?

Ладно, потом вспомню. Твайлайт хорошо знала, что такие вещи можно часами прокручивать в голове, но вспомнятся они лишь в определенный момент и никак не раньше. Лучше переключиться на что-то важное и насущное. Например, сегодняшнюю вечернюю прогулку-экскурсию. Что будет там? Каждый раз: и во время прохода через портал, и во время выхода из поезда ей казалось, что она попадает в новый мир. Сколько же еще этих миров осталось в запасе у людей, каждая сторона жизни которых была поистине неповторима? Один из них, их «северная столица» готовилась распахнуть свои двери перед ней, во всем своем великолепии. А великолепие это было не пустым звуком, единорожка еще из машины успела заметить его кусочек. Её, однако, заинтересовало другое. Еще раньше, в Nске, она видела памятник какому-то человеку. Издалека, мельком, да еще и в движущейся машине ей не удалось как-то различить и запомнить его. Да и то, что лица людей были похожи одно на другое, только недавно, благодаря интенсивному общению она научилась улавливать те детали, на которые в первый день ни за что бы не обратила внимания. Заинтересовало её другое, портрет этого человека висел в холле гостиницы. Интересно было, кто же это такой. В Эквестрии тоже часто ставили памятники великим пони прошлого, которые много сделали для своей родины, получается, у людей тоже была такая привычка. А ведь она совсем ничего не знала о человеческой истории! Разве что, что у них нет бессмертных правителей, но это было вполне ожидаемо – в мире без магии у них все делалось само собой. Хотя, в последнее время это казалось преувеличением – все, похоже, подчинялось воле людей не хуже, чем пони дома, в Эквестрии. Ну, Солнце поднималось само, да оно и к лучшему, тем более что, по словам человеческих ученых, с которыми ей довелось пообщаться, люди знали, как оно работает и были абсолютно уверены, что оно взойдет и завтра, и послезавтра. Надо будет узнать как такое возможно, может получиться сделать так же и у себя, это же Селестии не придется каждый день по утрам так напрягаться! Однажды она пригласила Твайлайт помочь с Солнцем – сейчас Твай сомневалась, что вообще могла как-то помочь, но тогда её просто поразил масштаб. Даже увидеть начало и конец заклинания, всю энергию, проходящую через него, казалось невозможным. А при попытке зацепиться за невидимые волшебные нити вокруг солнца внезапно ставшего, очень горячим, и злым единорожка просто упала без чувств. С тех пор она искренне считала Селестию за богиню, и подчинялась ей во всем и беспрекословно. Воспоминания вновь уступили место раздумьям.

Еще и вся обстановка тут – непривычная. Все вроде бы все вещи такие же, только больше. Та же кровать, на которой она сейчас лежит. Просто огромная – можно перекатываться из конца в конец несколько раз и не свалиться, что пони пару раз проделала. Теплый душ, без всяких подогревов его магией – открыл и льется теплая вода. А ручка для регулирования напора и температуры воды легко контролируется даже её кругляшом. Хотя, эту штуку, похоже, поставили специально для неё – на умывальнике были два неудобных вентиля, которые вращать было довольно трудно, да и свежие отметины на стенах красноречиво свидетельствовали, что выключатели ламп сделали легкодоступными совсем недавно.

Как работает их освещение, она уже знала. Электричество пони было известно, но использовалось мало – зачем, если есть магия. Дома дракончик мог дунуть на факел, и мягкий свет любого цвета помогал не отвлекаться от книг и вечером.

Книги! Единорожка вскочила с кровати. Надо будет найти взять что-нибудь почитать. Подумать только, уже скоро будет неделя как она толком и не садилась за книги, это путешествие совсем выбило её из привычного ритма жизни.

Так, а куда идти? Выходить особенно не хотелось – даже в регистратуре на входе женщина хоть и явно готовилась её встретить, но все равно, очень нервничала. Несколько помарок в записях были тому красноречивым свидетельством.

Да и дверь открыть. Неудобный черный круг ручки замка никак не желал поворачиваться, соскальзывая с мягких «копыт» поняши. Черт! Коврик у двери, на котором Твайлайт встала ногами, внезапно заскользил по начищенному полу, и в миг поняша, еле успев взвизгнуть, растянулась на полу.

Еще не успела она встать, дверь распахнулась. У порога стояла Света, что-то держащая в руках.

— Не спрашивай, как это случилось. – Совсем уж снизу вверх начинать диалог, конечно, не очень удобно, но выбирать не приходилось.

— Ты хотела дверь открыть? Что же ты так неаккуратно? – Девушка отложила сумку и несколько каких-то прямоугольных бумажек в сторону, помогая инопланетянке встать на ноги. – Ты в порядке?

— Ага. – Единорожка отряхнулась, скорее для собственно успокоения, пол был чище некуда. – Я хотела пойти спросить что-то почитать, а не смогла открыть дверь.

— Ну, тут я тебя обрадую. Ты ведь опять будешь выпрашивать про историю, про то, как устроена наша жизнь? Сегодня мы тебе это и покажем. Точнее, начнем. Это дело не одного дня, как ты, наверно догадалась. Пойдем в музей, вечерами он обычно закрыт, но для нас сделали исключение. Да и приди мы в обычное время, главным экспонатом стала бы ты. – Света звонко рассмеялась. – Пойдем, надо тебя причесать-умыть-одеть, через час выходить, а ты у меня в таком виде!

Последнее Твайлайт восприняла с крайне кислым выражением лица. Но что-то говорить не стала, выставлять себя совсем уж ребенком, вдобавок к собственной беспомощности, было бы слишком. Да и выглядеть хорошо было все же полезной штукой.

~~~

Кремлевский кабинет, где собралось несколько довольно важных персон, вопреки стереотипам был не мрачным местом, обустроенным в темных коричнево-зеленых тонах. Полупрозрачные бежевые шторы, пропускающие, чуть подкрашивая, полуденный солнечный свет, висели на вполне себе простых сереньких железных карнизах – как в простой московской квартире. Была ли от таких условий власть ближе к народу или нет, не известно, но самой власти было похоже все равно – её волновали более важные вопросы.

Не в первый раз за долгие шесть с лишним десятков лет советской власти внутри партии случались расколы – в конце концов, и большевики были когда-то просто социал-демократами. Решались же эти проблемы каждый раз по-разному, но, обычно старались никого не обидеть. Ну, уйдешь ты из ЦК. Но зато дача служебная, в три этажа и озером под боком останется. Да и у кассы спецраспределителя вполне можно будет увидеться уже завтра – это когда-то давным-давно даже в Мексике нельзя было скрыться от бывших товарищей. Сейчас принцип «доверия кадрам» введенный еще дорогим Леонидом Ильичом успешно помогал затыкать все проблемы в верхах. Никому же не хочется вместе со всей семьей вылететь из высшего общества. Чтобы ваших детей клеймили позором в школе, а жена, привыкшая обсуждать импортные побрякушки не понаслышке, ограничивалась не самыми лучшими отечественными сапогами. После длинной очереди, на которые она привыкла смотреть свысока, разумеется. Начиная с Никиты Сергеевича, метод работал безотказно. Ну, Андропов побузил – к счастью недолго, дела все замяли и никому мешать жить не стали. Не звери же страной управляют.

Поэтому, после выборов генерального, отставки не были чем-то необычным – это было выгодно всем, и генеральному, который получал вместо совещательной занозы стабильный и предсказуемый аппарат для подготовки любых решений, да и самим отставляемым – делать ничего не надо, а благ столько же. И даже больше, если правильно подойти к вопросу.

Но сейчас хорошо отлаженный процесс дал сбой. Отставляемых было столько же, сколько и отставляющих. Да и к тому же они явно не желали уходить, упорно защищая свои места, как через органы печати, так и общей позицией, собираясь в похожих светлых и просторных комнатах.

Но делать-то что-то надо было! Центральный орган партии парализован внутренними распрями! Неслыханно, а если это еще утечет наружу? Из избы грязь выносить тоже не дело. Напечатают на западе, что все, в СССР окончательно потеряли рассудок, решили вернуться к российскому двуглавому орлу, когда правая голова не ведает, что творит левая. И сейчас эту ситуацию напряженно решали, правда, с неплохой надеждой на успех – если взять и примерно наказать одного из наглецов, которые отказываются добровольно уйти, то остальные наверняка испугаются. Все же пожилые, большей частью, люди, не очень-то им будет приятно за свежим молоком самим в шесть утра в магазины топать.

Оставалось решить, кто же именно послужит жертвой на алтарь партийного единства. Но тут, к радости собравшихся сомнений даже не возникло. Ведь был же у уважаемого товарища Горбачева соперник? Был. Его и переиграли-то на этом посту только потому, что он сам за себя голосовать не стал. Рыцарство это было или глупость – не важно, после провальных выборов воевать он стал всеми доступными средствами, чего только стоила пара разгромных заметок в «Правде», что мол опасаемся, что Горбачев за соглашательскую политику, но верим, что товарищ генеральный секретарь не подведет. Каково?

Вот пусть и вылетит с позором не только из ЦК, но и из самой партии. Проект завтрашнего общего заседания в уже более подобающем случаю кабинете был готов довольно быстро.

Следующий день тоже не принес неожиданностей. Хотя, как сказать – ожидалось то, что происходящее будет сюрпризом, неожиданным ударом. А оказалось, что этого будто ждали. Хотя, без всяких будто – видимо, надо было лучше проверять комнаты на предмет прослушки.

Но все равно это была победа, пусть и с горьковатым привкусом. Теперь можно было выбрать нового, надежного товарища, а дальше уже по накатанной – выбивать большинством голосов одного противника за другим, если им вдруг этого урока покажется мало.

Правда, реформы из-за этого пришлось отложить, хотя стране они были ой как нужны – вместо ожидаемой разрядки эскалация заходила на очередной виток и очень скоро это могло отразиться на простых людях, а люди и без того не очень то жаловали советскую власть. С Брежневской системой нужно было что-то делать и делать незамедлительно, пока эффект эйфории от контакта с внеземным разумом не прошел. Уладить бы все вопросы побыстрее…

~~~

Николай как вопреки обыкновению начал свое утро не в привычном кабинете, а на свежем воздухе, даже слишком – ветер на дороге, походящей по плотине, недавно превращенной в гидроэлектростанцию, выдувал утреннюю сонливость начисто.

Торжественное открытие уже прошло, пару дней как. Уже две турбины из четырех планируемых давали энергию достаточную, чтобы поставки топлива через портал можно было урезать на несколько порядков!

Однако, празднования снабженцев и прочих причастных к событию его заботили не сильно. Дело, по которому он сейчас был здесь, было куда интереснее обычных проверок груза, превращавших его вместе с заметно раздувшимся отделом из сотрудников госбезопасности в нелепый аналог таможни.

Сама плотина была довольно старым сооружением – хотя, по заявлениям местных они не раз её перестраивали, внутри, в многочисленных коридорах можно было наткнуться на места, построенные совсем уж в давние времена.

Дверца небольшой пристройки, скрывающей путь в недра станции, распахнулась. Чуть запыхавшийся после подъема наверх прораб, весь в пыли, окрашивающей и без того сероватую униформу в один-единственный оттенок, отряхиваясь подбежал к безопаснику.

— Товарищ, ох, Цешин! Вы быстро приехали. Вот, возьмите респиратор. – Гебист обратил внимание на внушительного размера маску, болтающуюся на груди рабочего. – Там довольно пыльно, приходится кучу всего сверлить и бурить, а тут почти везде базальт да гранит, проветривать не получается, только к генераторным успели провести водомойки и слив, там теперь можно дышать без опасности, но запах стоит, жуть! Очки там у нас на входе висят, нам их даже с лишком прислали.

— Да? А что случилось, что вы меня вообще позвали? Открытие-то уже отпраздновали, или что-то случилось?

— Да нет, ничего плохого, все работы по плану, скоро третий генератор ставить будем… — Люди зашли в подсобку, где начальник стройки пыльном полумраке наощупь снял со стены очки-маску и протянул их своему попутчику. Задумчиво почесав голову, с которой при этом осыпалось целое облако пыли, в миг дополнившее и без того плотную атмосферу помещения, он продолжил. – Там, в общем… Странно там все. Нам сказали, что это просто плотина, в ГЭС мы её превращаем, но на деле это не совсем так.

Непонятно откуда очутившийся в руке рабочего фонарь осветил коридор, в который, по быстро сменяющимся пролетам лестницы спустились люди.

— Вот тут, например, смотрите. – Рука в потрепанной рукавице указала на стену. – Видите, камень абсолютно разный. Вот этот, например, здесь встречается. А этого даже близко в округе нет, геологи тут все осматривали, когда местный камень на прочность меряли.

— И что же это означает? – Несмотря на то, что гебист уже начинал жалеть о загубленном осеннем пальто, это его заинтересовало. Просто так не будут звонить, тут действительно есть что-то интересное.

— Мы посмотрели, как тут разложены камни, как все сделано. Старым уже несколько тысяч лет. Если не больше, тут нужно других специалистов. Радиоуглеродный анализ тут работает? Но это не самое главное. Мы, похоже, нашли то, на чем она строилась изначально. Я могу вас туда отвести, если хотите, Правда, там все вообще засыпано и завалено, опасно.

— Не стоит, я вам вполне верю. – Цешин задумчиво изучал мозаику стены коридора. За углом уже начиналась первая генераторная, где оба человека запыленных до кончиков волос наконец сняли маски. – Что там?

— Обыкновенный бетон. Точнее нет, не обыкновенный. Но бетон, я его точно различу, только в десятки раз прочнее нашего. А по коридорам, вот, смотрите на план!

Сняв рукавицу, человек развернул один из рулонов, заранее отложенных на столе в прихожей генераторной. На нем при наличии воображения можно было угадать контуры самой ГЭС, места двух генераторных, заготовки под еще две. Даже, наверно, центр управления. Но все остальное для человека не знакомого с предметом смешивалось в единую кучу нагроможденных линий, сносок, кружков и квадратов.

— Учитывая сколько раз они это перестраивали… Вот, теперь смотрите сюда! – второй рулон развернулся поверх первого. В этот раз линий было уже поменьше, да и все они были что-ли менее беспорядочны, в них угадывались контуры чего-то осмысленного.

— Хм? – Гебист вопросительно поднял бровь.

— Ну? Неужели не понятно? Это когда и была ГЭС! Не простая эта плотина, мы лишь возвращаем ей то, что тут было когда-то! А местные об этом и не подозревают!

— Ммм! А вы кому-то и местных об этой догадке говорили? – К чему подобное могло вести, Цешин и не подозревал, но что-то за этим явно стояло. Нюха на «все такое», как часто говорят, у него, по собственному мнению, не было, но вот что совпадений не бывает, он знал наверняка.

— Нет. Ну, только поспрашивал у тех, кто работает. План вот этот вообще сам чертил, после работы. Тут же если подумать, все очень хитро и умно сделано, вот тут между генер…

— Подождите, это все, конечно, замечательно. Но раз вы говорите, что нашли какие-то завалы внизу, есть там что-то, что можно прочитать? А, к черту, давайте так: я вас на три дня освобождаю от работ, а завтра мы с вами сходим туда вниз. Вы уж проверьте, чтобы там ничего вдруг не рухнуло.

Работать своими руками Цешин не боялся, в его работе иногда кроме них доверия не было никому. А тут ситуация, которая явно выбивается из общего ряда. Конечно, может это все бред чересчур впечатлительного прораба, даже наверняка так и есть. Но проверить надо. Тем более, это, в конце концов, интересно.

Глава 2.8

— Ну, вот тебя и сняли. Доигрался, а нас все еще за собой тянешь.

— Сняли. Ожидают теперь, что я сейчас вам принесу извинения и отправлюсь домой, мемуары писать. Они ведь даже пенсию мне почетную установят, хе-хе. Только, пожалуй, я откажусь.

— Ты с ума сошел. Что вообще делать собрался, переворот устраивать? В ЦК тебе ход уже закрыт, ты сам это знаешь.

— Переворот? Наверно. По крайней мере, другого выхода я не вижу. Ты сам видел все эти проекты реформ, обсуждалось все еще при мне. Что они там собираются делать это кромешный ужас.

— А что такого? Откроют границы, дадут людям немного свободы, что в этом плохого? Давно пора было это сделать.

Собеседник задумчиво покачал головой.

— Ты вообще помнишь, зачем мы тут вообще что-то делаем? Не конкретно сейчас. С семнадцатого года, зачем все это мы делали? Чтобы сейчас все просто так взять и отдать? Встроиться в систему к капиталистам?

— Не знаю, честно, не знаю. Может, это не так уж и плохо – там действительно неплохо живут, это все-таки стоит признать.

— Лучше. И на то куча причин, вплоть до нас с тобой. Как ты хочешь заставить поверить народ в то, что мы сможем построить коммунизм, если сам считаешь это пропагандистской байкой? Когда работать никто не хочет, потому что цель потеряла свой смысл.

— Ты точно с ума сошел. Ладно, если ты так ставишь вопрос. Это не байка? Или у тебя есть что-то, о чем я не знаю?

— Можно и так сказать. Те инопланетяне, вспомни. Мы когда к ним пришли, что они из себя представляли? Мы могли, да и можем стереть их в порошок, забрать все, что у них есть одним махом – и это будет не Афганистан, это сопротивление там оказывать некому. Мы могли их купить с потрохами, а вместо этого ведем с ними равную торговлю. Помогаем, там, где они чего-то не знают или не умеют.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь…

— К тому, что если нам удалось построить страну, которая способна не эксплуатировать других, значит, нам удастся и все остальное. Это значит, что мы на верном пути. Думаешь, американцы или англичане стали бы любезничать? Стравили бы несколько тамошних народцев, и наваривались бы, сколько влезет. А местных бы в зоопарке выставляли, как диковинное зверье, не подозревая, что зверье на самом деле по другую сторону решетки. А генеральный собирается их сдать, чтобы «провести разрядку». К черту эту разрядку, поздно уже. Теперь либо мы пробьем через их труп дорогу к другим цивилизациям, либо погибнем пытаясь.

— Решаешь за все человечество? Может им надо лишь кривляться под музыку, да носить джинсы с колбасой, а другие цивилизации, ну их?

— Да, решаю. Человечество лучше, чем ты думаешь. А если нет, мы сделаем его лучше. В этой их Эквестрии можно и жить хорошо, и не быть сволочью, я добьюсь того, чтобы на земле стало так же.

— Ну, ну, не нервничай так. Хорошо. Но все же, что ты делать-то собрался? Нет, не могу поверить, на старости лет еще и в заговорщики записываться! Давай, выкладывай, посмотрим, что можно сделать.

— Есть одна идейка. У нас сейчас еще достаточно своих людей в ЦК, чтобы ставить нашим противникам палки в колеса. А то и чего покрупнее. Та же инопланетянка в Ленинграде сейчас контролируется нашими людьми, я за этим особенно слежу. А ведь то, что она скажет на седьмое, да и потом, будет иметь огромный вес. Ну а вернуться в ЦК я собираюсь довольно просто: наших сил сейчас вполне хватит, чтобы поднять несколько очень болезненных для Михаила Сергеевича коррупционных дел. Мы дадим всему этому огласку, печать тоже частично у нас. Ну и пусть он дальше сам думает, сажать своих дружков, которые его наверх протолкнули, или с самого начала потерять доверие народа.

— Ты уверен? А нас кто после такого поддержит? Этим мы считай половине партии проедем по живому. Да и от доверия народа будет ли толк?

— Поддержат. Я уже сделал несколько звонков. В партии есть значительное количество тех, кого лично Горбачев сотоварищи не устраивает, и они нам помогут, это и есть те, кто потом выдвинут нас обратно на верх. А их мы трогать не станем, по крайней мере, пока. Так что вероятнее всего спровоцируем отставку тех, кто сейчас празднует победу. Через референдум, или по партии – не так уж и важно, главное, что на двух стульях Горбачев не усидит. Тебя назначат генеральным, я вернусь в ЦК… А там посмотрим, ЦК будет наш, и мы уже сможем вытащить страну из застоя. А от народа толк будет – множество низовых партдеятелей будут с нами, а это, опять же, выбьет почву из под ног тех, кому мы неугодны.

— Меня? Генеральным? Ты шутишь. Нет, я серьезно, это абсолютно не мое, не нужно мне это. Ты бы мог предложить… Ну…

— А надо тебя. Больше мне попросить об этом некого, сам об этом знаешь, и не отнекивайся, выдумывая фамилии. Сам я так резко из грязи в князи рваться не могу, никто не поймет такого. А ты – как раз будешь народным героем после того как десяток-другой воров снимем и расстреляем. Андроповская политика народу нравится, хоть и посмеиваются над ней.

— Все продумал, чертяка. Ну ладно. Я тогда подниму своих людей, будем потихонечку готовить почву для твоих процессов. Если все действительно получится так, как ты говоришь, мы, считай, устроим коммунистическую революцию в социалистическом государстве.

Смеясь, собеседники пожали друг другу руки – недалеко от дачи одного из них они не опасались прослушки, спокойно гуляя по тропинкам, мимо аккуратно высаженных линий берез, сейчас уже почти облетевших, изредка роняющих последние листья, которые ковром устилали рощу около тропинки.

~~~

Кантерлотская библиотека, казалось, забыла те прекрасные времена, когда единственным шумом среди её мраморных стен был стук ног, точнее позолоченной парадной обуви гвардейцев.

Теперь в ней работало под два десятка людей и вдвое больше пони – перевод литературы был делом непростым, тем более что сортировкой и реставрацией там никто уже не занимался очень давно – по сути библиотекой-то кроме Селестии и немногих её приближенных никто не пользовался, слишком уже специализированы были тамошние знания, да и все что нужно в повседневной жизни, от кулинарной книги до учебника, можно было найти и недалеко от дома, в местной библиотеке, или же в магазине, который частенько совмещался с ней – зачем иметь несколько мест, где занимаются книгами?

Но такое отношение было напрасным – множество интересующих советских специалистов вещей было попросту недоступно где-то еще. История, за гранью полусказки об объединении трех народов? Это где-то в Кантерлотской библиотеке, говорят, есть, только мы не знаем где. Как работает магия? Ну, было несколько книг для земнопони, ищите их, знаете где? Правильно! Только искать там можно было целую вечность – книг, похоже, было больше сотни тысяч, написаны на самых разных диалектах, причем в лучшем случае – около десятка было вообще непонятно на каком языке, никто из пони-консультантов и литературоведов не знал, что это такое. Их планировали отдать на разработку на Землю, но Селестии это чем-то не понравилось, что существенно замедлило работу – создавать с нуля центр по реставрации и археологии в Новомирске хоть и начали, но делалось это так медленно, что, пожалуй, процесс скорее стоял, чем двигался. Но с тем, чем могли – работали.

И даже это приносило кое-какие успехи. Особенно с тех пор, когда начали поступать более-менее подробные наводки что именно искать. Например, то, как пони пришли на эти земли – а пришли они с севера, где осталось одна Кристальная империя, ужавшаяся до одного города. А почему ушли? Непонятно. Духи вражды, которым это приписывается, пропали и никто их больше не видел. Что мешало вернуться туда, где был дом? Что мешает хотя бы взять и разогнать мерзлоту, вокруг Империи, избежав довольно неприятной поездке сквозь холод на паровозе? Кстати о мерзлоте – та кончалась, что в Империи, что в самой Эквестрии внезапно, будто они её отодвигали, точнее не давали продвинуться дальше. А почему нельзя отодвинуть еще дальше? Нет ответа.

Главной задачей большинства историков стало выяснение того, где же находилась Эквестрия раньше. На севере? Хорошо, мы пойдем туда и посмотрим. Только дайте нам карту, куда идти. А это оказалась проблемой – единственная карта, считавшаяся достоверным источником была страшно изуродована – рваные дыры будто кто-то специально её рвал, да и время тоже не пощадило её. Все было бы совсем плохо, если бы она не была сделана из пластика – удивительно гибкого и прочного. Даже то, что это пластик определили только химики, получив отрезанный от неё маленький кусочек с уголка – сами «буквоеды», как их прозвали остальные люди, не поняли из чего же эта карта сделана. А пластик оказался намного лучше всего, что производилось в Союзе, да и во всем мире. Причем стоимость его была даже ниже.

Впрочем, поиски продолжались – было найдено множество книг, которые сами пони считали утраченными – записи некоего Старсвирла, почитавшегося у них величайшим волшебником, Сомбры, бывшего короля Кристальной Империи, заточенного во льдах. Правда, у последнего они оказались вообще зашифрованы, да так, что копии текстов понять не смогли даже в московских НИИ.

Так что работа кипела, были результаты – по карте даже удалось определить примерный район местонахождения старой Эквестрии. По всему выходило, что она была достаточно большой, больше сегодняшней, и что-нибудь там и получится найти. Вот только что там с погодой, которая стремительно ухудшалась при движении на север, не мог сказать никто.

~~~

Вечерний Ленинград очень понравился Твайлайт. Города вообще по ночам умеют производить впечатление, и город на Неве не был исключением – миллионы электрических огней, сливались за окном автомобиля во множество линий, причудливо мелькающих то слева, то справа. Остановилась машина не далеко от площади, по которой, несмотря на вечерний час, гуляло довольно много народу.

— А теперь попробуем пройти ко входу так, чтобы нас не заметили. Впрочем, если заметят – ничего страшного, я думаю. – Петр, первым выйдя из машины, открыл дверь, приглашая дам выйти наружу. Окинув площадь взглядом, он продолжил. – Да и тут, по-моему, даже интересно, заметят ли тебя вообще, или нет.

— Заметят, заметят. – Света помогла Твай вылезти из машины. Действительно, ей было чем гордиться, Твайлайт была причесана и одета настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Прическа аккуратной челкой торчала из-под шапочки, шубка та же самая, что и в прошлый раз, но надета куда более аккуратно, все же это делалось не в тряске и тесноте купе.

Троица неторопливым, прогулочным шагом направилась ко входу в знаменитый Эрмитаж. Действительно, с чего начинать знакомство с человечеством, если не с его культуры, которой оно по праву гордится? Сотни картин, скульптур, да даже само здание, каждый коридор и лестница в нем произведения искусства – на свои дворцы российские императоры денег не жалели, а благодаря революции эта роскошь стала достоянием народа. Теперь уже и не одного.

В вечернем сумраке было трудно понять, что же идет рядом с двумя людьми по направлению к входу в музей. Не собака – великовато, особенно голова. Лошадь? Тоже нет, маловато по размеру, да и слышно как оно с небольшим странным акцентом о чем-то говорит со своими спутниками.

Может это один из тех самых инопланетян, о которых уже несколько раз писали в «Правде»? Нет, не может быть. Здесь, посреди Дворцовой, без сопровождения – ну не считать же этих двоих… Хотя по описанию подходит.

Эти мысли одновременно промелькнули в нескольких головах, каждая из которых отреагировала однозначно – подойти, познакомиться. А вдруг, действительно, те самые?

А там – действительно, одна из них: большеглазое фиолетовое существо, с интересом смотрящее тебе прямо в глаза.

— Здравствуйте? – Прохожий был немного озадачен. – Вы…

— Да, я, эммм, с другой планеты! – Твай решила воспользоваться своими изрядно возросшими за время жизни в Понивилле навыками общения. Она уже знала, что люди были единственным разумным видом в своем мире. – Вы живете в этом городе?

— Да… Вы к нам давно прибыли? Как у вас там, в Эквестрии, правильно? – Человек вспомнил название из заголовка статьи. – Коммунизм построили?

Петр нахмурился, но прерывать диалог не стал.

— Все у нас замечательно! А что это такое, коммунизм? Я это слово много раз слышала от вас, но не знаю что это такое. – Твайлайт заинтересованно посмотрела на человека.

— Ну, это когда все счастливы, и у всех все есть… — Прохожий был несколько озадачен вопросом, ответ на который он знал с самого детства. Шаблонный ответ про способности и потребности как то вылетел из головы.

— У нас всегда так было! У вас разве не так? – Твайлайт удивленно уставилась на собеседника.

— Так, конечно же! Ну, рад за вас! – грозный взгляд Васильева возымел действие. Правда, после этого прохожий поспешил скрыться в толпе, собравшейся вокруг троицы. Люди о чем-то перешептывались, некоторые доставали фотоаппараты, но в полумраке они вряд ли могли рассчитывать на хороший кадр. А к тому времени, как кто-то успел достать из сумки и привинтить вспышку, инопланетянка вместе с сопровождающими уже скрылась в музее, оставив народ разочарованно толпиться у входа.

В музее Твайлайт понравилось. Она ничуть не ожидала, что люди, обладая столь многочисленными техническими приспособлениями, еще успевают творить, причем не хуже чем самые известные пони! Множество самых разных произведений искусств, картин, памятников и скульптур, предметов быта – все это было жутко интересно. Все было одновременно похоже и не похоже на её родной мир. Уже приближалась полночь, а Твайлайт все допрашивала экскурсовода, пожилую женщину о каждом экспонате с такой дотошностью, что та даже удивилась – люди не так уж и часто столь увлеченно интересовались искусством. Даже сопровождающие инопланетянки, побродив по музею пару часов, вымотались и сидели на скамейке, о чем-то болтая, в то время как Твай с экскурсоводом только успевала пройти от одного творения к другому, как снова единорожка обрушивала град вопросов.

— Уф, ну ты меня замучила! Дай минутку передохнуть. – Зинаида Евгеньевна не ожидала, что когда-нибудь найдется такой посетитель, который сможет заставить её сказать такое. Усевшись на скамейку, она спросила. – У вас все так интересуются?

— Ну, нет, наверное… — Твайлайт смущенно шаркнула ножкой. – Меня поэтому и отправили к вам.

— Ну, твое начальство не ошиблось, это верно. Ну, спрашивай, если еще какие вопросы остались и дальше пойдем, мы половины то еще не увидели.

— А само здание, расскажите о нем. Тут все сделано как во дворце!

— Так это и есть дворец. Зимний дворец императорской четы Романовых.

— Императорской? У вас должно быть очень добрый император, раз выделил такой прекрасный дворец для музея!

Экскурсоводша грустно усмехнулась. Мама рассказывала ей о «доброте» царя, при котором их семья, простых рабочих жила чуть ли не впроголодь.

— Нет, милая, не добрый. Расстреляли мы царя-императора, потому что доброты от него было не дождаться.

— Это как?

-Ну, взяли его, вместе с семьей и пристрелили. А, ты не знаешь про Революцию? Ну, это не ко мне вопрос, но ты спроси своих провожатых, они наверняка найдут тебе хорошего рассказчика. Да что говорить, в музей революции сходи, он же здесь, в городе!

— Хорошо… Только я не совсем понимаю. Странно, ладно, я, наверное, лучше узнаю в том музее, спасибо большое!

Дальнейшая экскурсия заняла не так много времени – скоро уже разводили мосты, а нужно было еще успеть в гостиницу. Твайлайт обещалась еще вернуться в музей, как только будет время, правда сама понимала, что времени, скорее всего, не будет уже совсем. А вот эта Революция её заинтересовало. Аналогию она провела простую – как у них изгнали Сомбру, так и у людей расстреляли их императора. Довольно спокойное отношение к этому объяснялось просто – как работает человеческое огнестрельное оружие, Твайлайт практически не представляла, ей были интересны другие вещи.

Единорожке очень хотелось расспросить об этом Свету, но длинный день брал свое – путь обратно в гостиницу единорожка провела мирно посапывая в машине.

Глава 2.9

Газета «Правда» — важнейший элемент советской пропаганды. Может казаться, что сейчас, когда радио, а уж тем более телевидение есть в каждом доме, надобность в газетах отпала. Некоторые даже могут повторить старую шутку про отсутствие в СССР туалетной бумаги. Но они, конечно же, не правы.

Газета, появляясь утром на прилавках киосков и в почтовых ящиках граждан, оставалась с ними весь день – в пути на работу, на обеденном перерыве, на обратном пути, и даже на уютном домашнем диване, заслоняя собой телевизор, шум от которого лишь способствует чтению. Так же газету можно повесить на стенд, где любой проходящий мимо может случайно взглянуть, заинтересоваться и получить ту информацию, что любящее правительство хочет ему сообщить. А если такой стенд поставить в месте? где есть очередь, например в госучреждении, то её обязательно прочтут. Разве что, некоторые предпочтут ту, что принесли с собой.

Однако, такая судьба выпадает не всем газетам. Некоторые отправляются в путешествия подальше – например, в страны восточной Европы. Обычно даже не сама газета, а копия её пластины, с которой уже на месте печатают точно такие же выпуски «Правды», что в Берлине, что в Праге. Советских людей там много, читать они хотят точно так же, а с телевиденьем еще больше проблем – так что оторвут с руками. Или еще дальше – в страны, которые еще не свернули на истинный путь построения социализма. Там желающих не так много, но те же сотрудники посольств вполне себе ищут информации о родине, в конце концов, нужно иметь представление о том, что ты представляешь на международной арене.

Но той газете, о которой пойдет речь сейчас повезло еще больше. Или же нет – смотря как посмотреть. Хотя, скорее все-таки повезло, ведь побывать на столе у американского президента это все же не каждой газетенке удается. Но как бы то ни было, наша героиня сейчас лежала на столе правителя могущественнейшей в мире страны в довольно непристойной позе – развернутая и сложенная пополам, красуясь фотографией. Фотография тоже была не простая – её тот, кто сейчас разглядывал газету (читать по-русски он все равно не умел) хотел получить уже довольно давно. Изображена на этой фотографии была ни много ни мало жительница другого мира. У крупного русского музея, который президент, быть может, когда-нибудь бы и посетил, стояла и общалась с людьми… Она. Написано, по крайней мере, что это – она. Рядом с газетой лежал белоснежный листок с переводом статьи.

Что там было написано, особенно президента не волновало – пробежав глазами ничего кроме обычной пропаганды он, последовательный сторонник жесткой политики, де-факто разжигания войны, как клеймили его критики, не увидел. А вот сама фотография его заинтересовала. Не подделка – об этом он сразу спросил, шеф ЦРУ поручился за правдивость, а ему президент доверял. Кому, в конце концов, доверять, если не главе собственной разведки?

Значит, не провокация, не мистификация. Надежд на это, конечно было мало, но теперь не осталось совсем. Надо что-то делать, тем более что проблемы начали собираться снежным комом: рейганомика оборачивалась огромными займами, которые на фоне роста и снижения безработицы хоть и не были заметны, но теперь – что помешает его противнику на скорых выборах вспомнить об этом? Или о том, что именно его заявления о СОИ, поистине фантастической программе вдруг заставила СССР взять и сделать, то, что американцы были готовы лишь сказать. Еще пару месяцев назад он был абсолютно спокоен – он знал, что выиграет выборы. Продолжит свою политику. А с новым советским генсеком, похоже, можно было даже разговаривать. Но что это значит сейчас, когда на следующий день после его поражения на выборах эта самая инопланетянка расскажет всем, что на их планете уже давно построен коммунизм и что она искренне желает народам земли успехов в их строительстве. А его противник даже посетит СССР – заверит её, что и США тоже присоединятся к общему делу.

Президент мотнул головой.

Прочь такие мысли, не должно такого произойти. Выборы надо выигрывать, не важно как. Иначе его оппонент действительно доведет страну до ручки. Президент хотел остаться в памяти народа как победитель в холодной войне, а не как проигравший.

И был готов пойти ради этого на все.

~~~

Утренний свет уже почти зимнего, совсем не греющего, но пронзительно яркого солнца заставил единорожку нехотя перевернуться на другой бок. Вставать не хотелось, в голове еще мелькали сотни образов и картин, причудливо смешавших миры пони и людей, будто она ходит по музею вместе с Селестией, и рассказывает ей о каждом экспонате, боясь ошибиться, словно на очередном экзамене. Полупроснувшись, страх провалиться, преследовавший её, ушел, осталось только приятно ощущение утренней дремы, когда вроде бы не надо рано вставать, можно побалансировать на этой еле заметной грани между сном и явью, получая все самое приятное от обоих миров. Только долго, как бы это ни было приятно, так продолжаться не может – еще один лучик, случайный шум, и сон теряется, уступая место яви. Пони, наконец, открыла глаза, осматриваясь.

Ага, это моя кровать – её мне показали, когда вселялись. Только что-то не помню, чтобы я сюда ложилась. ОЙ! Твайлайт вспомнила последнюю деталь, запечатленную её усталым разумом: как она садилась в машину. Там и уснула, тоже мне, посол! Научилась почти всему, а контролировать себя в получении знаний – нет.

Впрочем, это, похоже, не стало проблемой для принимающей стороны, так что Твай решила сделать вид, что все так и планировалось, а если что – извиниться, нет, сразу извиниться, а уже потом сделать вид что все в порядке.

Путь в ванную комнату – хорошо хоть тут дверь не была закрыта, не пришлось даже вставать на «ноги». В отличие от Радуги, Твайлайт не стремилась особенно утруждать себя зарядкой, а форму ей помогало поддерживать то, что она питалась больше информацией, чем настоящей пищей. Да и принятая у пони вегетарианская диета не давала располнеть даже самым сладкоежкам.

Душ – с ним-то все в порядке, жидкое мыло было использовать удобно. Но потом… Покорячившись с полотенцем, Твай выбрала единственно верное решение – расстелив его на полу, пару раз перекатившись по нему ей, в общем-то, оставалось вытереть лишь хвост, который кое-как удалось обработать и ставшими такими неудобными копытами.

Теперь почистить зубы. А вот тут уже совсем никак. Щетки у людей такие же, но вот взять их теперь стало совсем невероятно. Что делать? Не чистить отпадало сразу – Твайлайт была не из тех пони, которые утром могли это пропустить. Но и звать Свету на помощь… Гррр!

— Доброе утро! – Света была в соседней комнате, читая какой-то список. Твайлайт не успела заглянуть в него, девушка тут же отложила его в сторону.

Теперь завершаем процесс гигиены, хоть это и становится не очень приятным. Да и Света с укоризной смотрит на забрызганную водой ванную комнату, но это мелочи – новый день наступил!

— Куда сегодня поедем? – Твайлайт терпеливо ожидала, пока девушка высушит и уложит ей гриву. – Мне в Эрмитаже посоветовали музей Революции, он у нас когда на очереди?

Света еле заметно вздрогнула. Так бы это было действительно еле заметно, но когда у тебя в одной руке расческа, находящаяся в прическе подруги, такое действие отзывается не очень приятно

— Ой! Свет, осторожней!

— Прости, что-то задумалась. Так о чем ты говорила?

— Музей Революции. Насколько я понимаю ваш язык он в честь какой-то определенной революции, но при этом настолько значимой, что она стала замещать изначальный смысл слова?

Успехи Твайлайт в изучении языка были просто ошеломляющие – казалось еще вчера девушки впервые познакомились и одна постоянно спрашивала другую о том, как правильно произнести то или иное слово.

— Да, ты права. Только туда мы вообще-то не планировали идти.

— Почему? – Единорожка от удивления даже осторожно обернулась. – С этим что-то не так?

— Ну, все, в общем-то так. Просто это не самая лучшая страница нашей истории, мы бы не хотели о ней сильно распространяться.

— Не обманывай. Если бы это было так, вы бы не стали делать под это музей. Или развешивать по улицам плакаты прославляющие её. И это странное слово, как же оно было, а! КПСС – кто или что это? Он эту вашу революцию и сделал, я верно поняла?

Света рассмеялась.

— Не совсем, но ты поразительно быстро все понимаешь. Хорошо, я поговорю насчет того чтобы тебя туда сводить. Даже уверена, что проблем не будет, никто не станет скрывать то, о чем ты уже и так догадалась. Но, боюсь, это тебе может не очень понравиться.

— Почему? Я уже неплохо изучила ваш мир, мы очень похожи, даже культурно! Я удивляюсь лишь тому, как далеко вы дошли в некоторых вещах, куда мы даже не догадывались заглянуть.

— Нет. Увы, но нет. Я надеюсь, ты поймешь нас правильно. – Голос светы сильно погрустнел. – Пока ты видела лишь то, что мы хотели показать, то чего мы добились. А теперь ты увидишь, какой ценой.

~~~

— Что у вас там такое? Ого! Далековато летим. – Пилот вертолета, только войдя в диспетчерскую, сразу заглянул в свою полочку с полетными планами, куда их заранее укладывали секретарши. Обращался он к своему начальнику, который, с крайне вымученным лицом, что-то втолковывал группке ученых, по видимому, уже не первый десяток минут.

— Да, Сань, вот этих надо отвезти. Что-то там… — Федор Васильевич многозначительно посмотрел наверх. – Накопали. Так что надо слетать проверить, проверяющие – вот, знакомься. Машину в этот раз тебе другую дадим, 17й миль, ты тут единственный кто его вообще здесь в глаза видел. Да и не простой, а как у полярников – у них к северу холодает невероятно, так что вот тебе талон, получишь шубу, подогрев кабины там сделан, но лишней она не будет. Вылетаешь сегодня ночью, к утру долетите.

— Это ж сколько вы баков подвесите? – Дальние вылеты были для пилота редкостью, а такое задание он получал впервые. Что ж, все когда-то бывает в первый раз.

— По максимуму. Лететь далеко, посадить туда самолет мы даже не рассчитываем, так что по-другому никак. Выспишься днем, пока ученые там свои дела делать будут, а к вечеру, или как закончат, если быстрей управятся – обратно. Звездную карту местную найдешь в вертолете, на всякий случай, если с навигацией проблемы будут. Компас уже настроен, так что проблем быть не должно. Вопросы?

 — Да вроде все понятно. – Александр еще раз посмотрел на планшет с заданием. Частоты, интервалы связи… Все на месте, как обычно. – Ориентиры есть какие?

— Не, откуда? Ты туда первый и летишь, чтобы что-нибудь найти. Хотя… А впрочем ничего. Давай, иди, выспись и машину посмотри, механики у нас хорошие, но тебе лететь, не им.

Ученые оказались неплохими парнями – правда не совсем понимающими, почему они не могут полететь все или утащить еще дополнительную кучу оборудования. Лететь-то на почти тыщу километров, тут надо экономить. А не нагружать вертушку как ишака.

Ладно, хоть отвязались быстро пассажиры – поняв, что пилот им тоже ничем не поможет, они, похоже, пошли решать, что же они вычеркнут из списка грузов. Пилота это особо не волновало – новая машина, которую он еще не держал за штурвал была гораздо большим поводом для волнения. Хотя, насчет волнения он преувеличивал. Тут все проверялось по три раза, да и техника шла новая или с консервации, а не то, что срочники или афганцы заездили до дыр. Вертолет был новым – 17е выпускать начали не так давно, не удивительно, что из всех пилотов здесь он оказался единственным, кто летал на этой «пузатой красавице». Сама машина стояла чуть в стороне от остальных – ангаров пока на всех не хватало, так что многие машины стояли на открытой площадке, которую при помощи пегасов защищали от дождя и прочих осадков. Когда пилот, прибывший сюда в первый раз, увидел эту картину, с тучами и квадратом чистого неба прямо над стоянкой техники, он просто стоял пару минут с открытым ртом, под звуки смеха остальных экипажей. Все-таки мир был чудной, ничего не скажешь.

А, как раз подошел второй член экипажа – Гена Иванов. Он вообще-то был штурманом, но пилотировать тоже умел – здесь, похоже, собрали самых-самых профессионалов.

Проверка машины много времени не заняла – все было в порядке, заводится хорошо, обороты в норме, винт отклоняется как надо. Значит, в казарму, спать – лететь не один час, да и потом вдруг чего интересного там эти ребята найдут или помощь им понадобится. Как это бывает, пилот знал хорошо, да и зазнайством «водителя» не страдал – помочь пассажирам мог, за что последние всегда отзывались о нем исключительно хорошо. Лишних людей в Эквестрии не оказывалось.

— Ну чего, как думаешь, хватит топлива-то нам?

— Да хватит, там с запасом, они же не просто так ученых урезали. Там еще пару баков внутри закрепляют, это наш резерв.

— Ну, хорошо тогда. А то что-то немного беспокоит меня это задание. Погода там, небось, будет как на полюсе, если они не просто так тулупы выдают.

— Не думаю, что настолько плохо. Скорее перестраховываются. Ладно, бывай пока, до вылета. Я пойду, отосплюсь.

— Угу, я тоже.

Размещены они были в разных блоках, которых для летного персонала было уже целых три, да еще и четвертый строили. Хотя, за год службы тут обещали квартиру здесь, в одной из новостроек, так что стремиться было к чему, да и условия в казарме были не такими уж и плохими.

Ночью, часа в два быстро погрузились и взлетели – чтобы за часов пять, как раз к рассвету, быть на месте. Человек экипажа вместо трех было двое, выгадывали каждый килограмм массы, но с их квалификацией это не особенно волновало – в случае чего кое-как довести машину любой из них смог бы и в одиночку.

Погода, действительно, испортилась очень быстро. Луч прожектора еле-еле пробивал облака, сплошным слоем висевшие в небе. Вместе с темнотой, видимость стала почти нулевая, летели только по приборам. Однако, вскоре облачность начала понемногу сходить на нет – появилось небо, усеянное незнакомыми звездами, от мягкого света которых еле заметно поблёскивало бескрайнее снежное одеяло внизу. Пришлось включать подогрев – температура стремительно падала. Уже -20, а пролетели лишь половину пути!

Да, не зря им предоставили модернизированную полярную модификацию.

Пилоты сидели в кабине, уже обсудив все возможные темы, начиная от инопланетян, не знающих своей планеты, заканчивая бабами, которых, дефицита в Новомирске вроде и не было, но и выбор был далеко не тот, что в училищах недалеко от крупных городов.

Начало светлеть, довольно резко, но при этом свет этот был какой-то странный, не солнечный, а словно от мягко переливающейся цветами галогенной лампы.

Пилот наклонился вперед, пытаясь лучше рассмотреть, что там такое наверху. Северные сияния в Эквестрии не были редкостью. Чуть ли не каждый день можно было увидеть как по небу, словно грива местной принцессы колыхались потоки солнечного ветра, разбиваясь о незримые линии магнитного поля. Но по сравнению с тем, что творилось на небесах сейчас, то было лишь фонариком, на фоне прожектора ПВО.

Небо переливалось всевозможными красками, сверкало как новогодняя елка, каждая иголка которой вдруг стала лампой. Свет отражался от снега, окрашивая землю в мягкие пастельные цвета, колыхающиеся волнами вместе с ветром, передувающим снег с одного бархана на другой, создавая абсолютно невообразимую картину ожившей поверхности, которая бурлила, текла, извивалась в причудливом танце.

— Вау. Никогда такого не видел. Красотища-то какая!

— Дааа… — Штурман достал фотоаппарат, начав щелкать снимки один за другим.

Справа начало виднеться зарево восхода. Лучи солнца дополнили картину на небе и земле, добавив в неё теплых тонов.

— Надо бы разбудить наших пассажиров, пусть полюбуются, тем более уже почти прибыли.

— Ага. Видишь, вон там? – Пилот указал на проступившую в переливающейся дымке башню. С такого расстояния было трудно что-то различить, но были хорошо видны быстрые, стремительные линии которые несли пик ввысь, над снегами и облаками. Вокруг все было практически полностью завалено снегом, лишь контуры каких-то строений угадывались под множеством холмиков, тысячами расходящимися во все стороны, образующими проспекты, улицы, переулки.

— Нашли, значит. Прими пока управление, я разбужу народ. – Пилот щелкнул тумблером, отключая свой пост, встал из кресла, направившись в пассажирский отсек. – Дорогие пассажиры, мы рады видеть вас на нашем борту, просыпайтесь и посмотрите в окна, мы почти прибыли!

— Что, уже? – Из одного из тулупов донесся сонный голос пассажира.

Сзади донесся голос штурмана:

– Ух! Ты бы видел! Мы летим сквозь северное сияние! Черт, что за…? Управление не слушается, помоги выровнять, быстрей! – Александр не успел броситься к креслу, как его откинуло назад. — Арргх, сажаюсь. Все, держитесь крепче, у нас сейчас будет жесткая посадка!!!

К счастью он упал на мешки с чем-то мягким, это позволило ему не только не потерять сознание, но и быстро подняться. Вертолету тоже повезло – толстый слой снега смягчил удар многотонной машины. Бросившись к товарищу, пилот увидел, что тот в порядке, несмотря на то, что сквозь разбитые стекла в кабину засыпалось немало снега.

— Сань, помоги вылезти, я что-то сильно ударился, не вижу ничего… Черт, башка как кружится, походу сотрясение, б**…

Вытащив его из кресла, пилот накинул один из тулупов – в салоне уже было очень прохладно, за окном было что-то около минус сорока, и это полчаса назад, когда температура стабильно падала с каждым километром.

Пассажиры непонимающе смотрели на пилота, но после окрика тут же окружили пострадавшего, оказывая ему помощь.

Дверь, к счастью, не заклинило, хотя пару ударов ногой сделать все же пришлось – куча снега служила неплохой подпоркой.

Ледяной воздух наждачной бумагой прошелся по горлу. Штурман не врал – сияние действительно было везде, казалось, протяни руку и можно зачерпнуть кусочек. Пилот моргнул, глаза от этого света резко заслезились, мешая разглядеть город, который был всего в паре сотен метров от места падения.

— Черт… — Пришлось опереться на дверной проем, голова будто отправилась в свободный полет. Ноги подкосились, и человек упал на пол машины, даже не почувствовав боли – лишь какой-то назойливый шум в ушах, который никак не давал уснуть. Сквозь него еле слышно донесся голос одного из ученых

— Тут радиаци…

Шум пропал.

Глава 2.10

Велика страна Советов. Уже давно ушли в прошлое времена, когда еле сверкающая красная звездочка на карте, со всех сторон окруженная врагами, сжималась на клочке земли от Москвы до Ленинграда. Минули и годы, когда тьма с запада чуть было не погасила её сияние. Сейчас эта звездочка оправилась от всех потрясений и ярко сверкала, освещая своим немигающим рубиновым светом почти что половину мира. Уже больше трети товаров выпускалось, неся на себе печать одного из государств, следующих вслед за ней в светлое будущее. Более половины всех людей шло за ней вперед.

Но свет этот начал неторопливо затухать – первый раз моргнув в далеких пятидесятых. Несильно, меньше чем на секунду – но на востоке этого хватило, чтобы её свет перестал направлять огромный народ к общей цели. Но этого никто не заметил – слишком уж все были заняты самыми разными и важными делами. Никто так же не обращал на медленное её затухание – подслеповаты глаза стариков, не различить им, что свет уже еле-еле освещает соседние со звездочкой земли.

Правда, один старик все же разглядел, что действительно, еле-еле, из последних сил светит она вперед. Но времени, да и будем честны, умения зажечь её заново у него не было. Об остальных, его спутниках и сподвижниках, и говорить нечего.

Но сейчас, вроде бы, появился тот, кто и возрастом, да и наверно, умением вполне смог бы придать звездочке новых сил, да таких, чтобы её свет пробился сквозь плотные шторы железного занавеса, достигнув умов и сердец всего человечества.

Только, правильные ли средства он выберет? Усталая звездочка может и перегореть…

Михаил Сергеевич сомневался. Оппозиция, на первый взгляд затаилась, но, к сожалению, лишь на первый. Они активно вербовали сторонников, вели работу, как с населением, так и внутри Партии. Пока ничего серьезного, но Горбачев хорошо помнил, как снимали Хрущева. И себе такой же судьбы не желал. Но проблема несколько отстояла от борьбы за власть – ресурсы для этой борьбы у Михаила Сергеевича были в достатке, верных как лично ему, так и делу Партии, которое он сейчас олицетворял, людей хватало, и посты у них были далеко не последние. Проблема была в том. Что те реформы, которые новый генсек планировал уже давно, требовали политического ресурса сами по себе. Плановая экономика, которую развивал СССР, потеряла актуальность, да и войны, от Анголы до Афганистана были той еще головной болью. Все это надо было решать, решать сегодня же, а как, когда мало-мальски непопулярная мера, и ты уже почетный пенсионер, которому даже с дачи выходить не разрешат. Уж в этом-то он не сомневался.

Надо было сразу, раз и навсегда разобраться этими фракционерами, не пытаться им намекнуть, играть в доброту. Доигрался.

Теперь вместо реформ будет потеряно время. Сколько, год? Или два? А это уже полпятилетки, которую посреди пути обрывать будет сущим кошмаром.

Ладно, сейчас лучше сконцентрироваться на этих проклятых инопланетянах. Тоже проблема, вылезли не пойми откуда и как назло оказались под контролем соперников. Даже та, которая сейчас в Ленинграде, что она делает? Он не знал. Регулярные отчеты, конечно, приходили, но информации в них было самый минимум, даже в газете её случайная встреча с прохожим была освещена куда лучше. А чуть больше чем через неделю ему слушать её речь с трибуны Мавзолея. Уж эти подсуетятся, протолкнут инопланетянку на самую высокую трибуну в Союзе. Перед этим навнушав ей чего следует.

Это выступление хорошо бы как-то закрыть. Только вот как?

Когда там у неё самолет до Москвы? Ага, пятого числа. Ого, что они туда вытащили, думал, они уже не летают давно. Хм, а это даже хорошо. Внезапным неполадкам там никто не удивится, вылет перенесут. А вот с тем, чтобы заменить самолеты было нечем, надо было еще постараться. Но это уже вполне в его силах. Пусть инопланетянка посидит пару лишних дней в Ленинграде, а потом, ну что же, придется потерпеть. Речь-то свою она все равно скажет, только не перед глазами всего мира, а лишь парой камер.

~~~~

— …они должны были вернуться еще позавчера. Так что, я считаю, что мы должны послать спасательный отряд. Или обратиться к местным, возможно, они что-то знают или смогут оказать помощь. И вообще, это было авантюрой куда-то лететь, не узнав у эквестрийцев что нас там может ожидать.

— Исключено. – Цешин, вопреки своему обыкновенному спокойствию напряженно барабанил пальцами по столу, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. – Местным мы ничего не сообщаем, в любом случае. Спасателей тоже посылать не считаю возможным, у нас вертолет для столь дальнего полета подготовить смогут лишь за три дня, в лучшем случае, если я прямо сейчас прикажу бросить все и заняться этим, а с высокой вероятностью все, кто там был, уже погибли, там по нашим данным холод в минус пятьдесят. Если бы они были живы, они бы подняли аэростат радиосвязи и послали бы сигнал бедствия, или дали бы о себе знать еще каким-нибудь образом. Оснащения для этого у них хватало, да и люди там были не новички.

— Но если вдруг… Вы что, предлагаете просто бросить их там? Это ведь по вашему приказу туда отправили экспедицию, вы сейчас понимаете, что делаете? Я буду вынужден доложить об этом наверх.

— У вас есть предложения, кроме как отправить на вероятную смерть еще людей? Там были одни из лучших наших пилотов и компетентные специалисты. Единственное, что мы могли бы сделать, это отправить беспилотник, но их у нас в наличии сейчас нет, и будут они нескоро, так бы от посылки людей я бы и сам воздержался. Докладывать наверх вы можете только мне, что сейчас уже и произошло. Пропажу оформите как аварию, родственникам я напишу сам. Сам факт вылета засекретите, все документы я жду у себя на столе через два часа. Все ясно?

— Так точно…

Резко встав со стула, Цешин четко поставленным шагом вышел из кабинета начальника аэропорта.

Дело было дрянь: вместо того, чтобы доказать или опровергнуть мысль, волновавшую его последние дни, он допустил ошибку. Форс-мажоров гебист не признавал. И ошибку непростительную, которую придется замалчивать методами, которых он предпочитал избегать.

Ладно. Теперь задача усложнялась. К счастью, пока не было признаков, что местные в курсе об этом полете, поэтому пока человек все еще был на шаг впереди, и нужно было этом пользоваться. Хотя… Будто кто-то вообще вел с ним гонку, чтобы было кого опережать на этот шаг. Сплошные домыслы, даже не зацепки, так, мелочи, на уровне совпадений, которые случаются не реже и не чаще земли. Но все-таки, что-то не давало Николаю покоя, а теперь с пропажей экспедиции появилась четко сформулированная загадка. Что с ними там случилось, что они не смогли вернуться? И было ли это лишь случайностью, поломкой машины, ошибкой пилота. Или же кто-то или что-то не дало им вернуться?

Если вы параноик, это еще не значит, что за вами не следят, м-да.

Что у нас есть? Осколки информации из их библиотеки, причем самое интересное, что после находки карты местные стали, будто нарочно, саботировать все работы. Хотя, почему будто? Именно из-за этого он и послал чертов вертолет в такой секретности. Докладывать наверх? Очень смешно – учитывая, что из-за особенностей работы в Эквестрии подчинялся он напрямую председателю КГБ, товарищу Чебрикову. Но только что ему говорить? Что пришельцы, которые сейчас просто золотая жила на самом деле не те, кем кажутся? А аргументы? Нету, причем совсем. Тем более что переговоры велись не только с Эквестрией как страной, все другие государственные образования в этом мире вполне себе подтверждали то, что увидели тут люди в первый день. Никаких отклонений, все в норме, как часы.

Как часы. Только не простые, а со звоночком, который угадывался за множеством шестеренок местного общества. Вот только что будет, если он прозвенит?

Мозаика пока не складывалась. Может, бросить все это к чертям, сделать вид, что все нормально? Тем более что человек сейчас шел по предельно тонкому льду – не понравится что-то этим лошадкам, настучат тому же Семирову, пухляк только и рад будет его убрать, а неприязни туземцем будет более чем достаточно. Но что-то подсказывало, что сейчас здесь происходит нечто более важное, чем судьба человека, или даже тысячи людей. Хоть гебист и не был поклонником фантастики, историй из разных книг подобной тематики за последнее время он наслушался достаточно, что вместе с простой истиной, что ничего просто так не бывает, сложилось в одну идею: инопланетянам от людей что-то нужно, причем это явно не телевизоры, а что-то такое, о чем люди, похоже вовсе не подозревают. А значит, надо раскопать и узнать, без всякого пафоса – он сейчас был первой линией обороны человечества в невидимой войне, которая велась спецслужбами с самого их основания.

Впрочем, теперь надо искать другую ниточку, причем более безопасную, не дающую результатом пропавших людей – второй раз затыкать провал никаких полномочий не хватит. А искать лучше всего где? Где не ждут, на самом видном месте. В столице, конечно, все неплохо – но там уже трудно что-либо найти, после начала работ в библиотеке местные явно станут осторожнее, начисто подтерев все следы, если, конечно, есть что подтирать. Да и количество рабочих там уже позволило найти, наверно, все, что лежало на расстоянии прямого доступа. А вот в другой их столице, городе, который по странному недоразумению назывался Кристальной империей, можно было и посмотреть. Библиотека там была своя и немаленькая, правда, второй раз действовать по шаблону гебист не собирался. Противник, да, теперь уже противник, ему попался умелый, но и он был не промах – да и уверенности в том, что человека никакая инопланетная тварь не перехитрит, было хоть отбавляй. Так что самое время отправиться и оформить себе путевочку туда. Тут система справится, ненавистную бюрократию удалось почти полностью свалить на подчиненных, число которых, благо, несколько выросло. Можно поехать даже под видом отпуска, тем более что давненько он его не брал. Да и отчитываться о перемещениях не придется ни перед своими, ни перед чужими. А это уже, считай, инкогнито. Вот и посмотрим, какие секреты прячет их самый северный городок.

Цешин не спеша убрал со стола все документы – их было не так уж и много, написал сам себе запрос о предоставлении отпуска, сам же и подписал. Смешно, но в связи с тем, что связь с большой землей была только курьерская, его полномочия здесь, по сути, были на уровне самого председателя, лишь по ограниченному ряду вопросов он должен был обязательно консультироваться с Москвой.

Передав бумагу в секретариат, за последний месяц порядком разросшийся (среди работников, к счастью, были только люди, а то появилась большая мода привлекать местных на подобные должности – читать-писать умеют, работе с документами можно научить за пару дней, да и дружбе народов способствует), гебист вышел на улицу города.

Теперь уже настоящего города, с несколькими тысячами населения, а может, уже и перевалившем за десяток тысяч – надо будет уточнить. Но это потом, нужно пока отпустить водителя, пусть тоже отдохнет. А потом в гражданское, попуткой до Кантерлота и железной дорогой местных до Кристального королевства. Учет у местных никакой, так что как какой-нибудь геолог он вполне себе проскочит, потерявшись как для своих, так и для чужих. Ну а дальше, все будет зависеть только от него самого.

~~~

— Света, что-то не так? – На обратном пути из музея в гостиницу от Твайлайт не укрылось крайне раздосадованное выражение лица своей подруги. Хотя причин для этого, вроде бы, совсем не было. Музей был очень красивый и интересный, оказывается, люди были очень похожи на жителей Кристальной Империи. У них тоже была империя со злым королем, они называли его «царь», это вроде как и значило «король» на языке людей. Он многие годы держал их страну, называвшуюся тогда Россия в рабстве, угнетая и издеваясь над её народом. Пока не появился человек по имени Ленин, который прогнал царя вместе с его злыми сообщниками. Именно его портреты и статуи были развешаны у людей почти повсеместно. Единственный момент, который вызвал некоторую неловкость, стал вопрос единорожки о том, можно ли ей поговорить с этим человеком. Люди сразу смутились, выдавив из себя неловкий утвердительный ответ. Оказалось, что все, совсем все, даже самые лучшие люди не могут жить вечно, что все они живут около восьми десятков лет, без какого либо исключения. А Ленин, как величайший из них сейчас находится в особом месте, именуемом Мавзолеем.

Твайлайт с трудом могла это уместить в голове – как же это, люди, достигшие столько многого, не могут сохранить самих себя. И даже воспринимают это как норму, повседневность, что нет у них принцессы Селестии, которая всегда поможет, защитит, научит и покажет, что каждый раз надо делать все самим. И, несмотря на это, они пришли в мир пони, а не наоборот.

Только что-то Света не испытывала гордости за представленные достижения человечества. Хотя, гордиться, по мнению Твайлайт, было чем: одной силой убеждения подняв все те неисчислимые массы людей на борьбу за свободу, им удалось остановить своего Сомбру всего лишь одним сигнальным выстрелом из пушки.

А ведь тогда люди были как пони, с парой простеньких (Твайлайт уже не испытывала лишних иллюзий по поводу своей родины) паровозиков и дирижаблей, не умели ни путешествовать между мирами, ни летать по воздуху быстрее любого пегаса.

— Света, что случилось? – уже настойчивей повторила Твайлайт. – Ты после музея сама не своя, даже не смотрела особенно, а там столько всего интересного было.

— А? Ничего, Твай, я просто устала, наверное. Прости, давай поговорим об этом чуть позже.

— Эмм, хорошо. Только ты выглядишь очень разочарованно, будто ты в музее чего-то не увидела.

— Нет, совсем нет, там все было очень хорошо и красиво, мне понравилось. Жаль только некоторые залы оказались на реконструкции.

— Ну, мы сможем сходить туда в другой раз, разве не так?

— Так, конечно, так.

Машина остановилась, пони и люди вернулись в свой временный дом. В темноте и с бокового входа – у фронтального уже потихоньку собирался народ, слух о том, что инопланетянка, настоящая и говорящая, живет именно здесь, в паре шагов от них, распространился с невероятной скоростью.

Уложив Твайлайт спать – культурная программа была довольно плотной, через несколько, да что там, почти пару дней уже ожидался самолет в Москву, Света вышла из номера, постучавшись в соседний. Петр сидел у себя, читая какую-то книгу. Услышав стук в дверь, он разочарованно вздохнул, накинул рубашку и пошел открывать, для формальности негромко поинтересовавшись, кто там?

— Это я. – Ответ был вполне ожидаем. В конце концов, после сегодняшней «экскурсии» поговорить Свете будет совсем не с кем, кроме него. А поговорить было о чем.

— Петь, ну зачем они так? Это же не честно, они рассказали все как сказку для маленьких девочек, про гражданскую войну ни слова!

— Сядь. Ты сколько знакома с Твайлайт?

— Что? Ну, почти месяц, а что? – Света была явно удивлена такой резкой смене темы.

— А в их городах ты бывала? Общалась с кем-то еще?

— Нет… Но Твайлайт мне рассказывала…

— Тогда ясно. Послушай, я не совсем одобряю того, что было сделано. Даже совсем не одобряю, это нам еще аукнется, но почему так решили наверху я вполне понимаю. Как ты считаешь, они вообще, представляют, что такое война? Что люди, ну или пони, могут собраться и начать убивать друг друга ради… да ради чего угодно?

— …

— Не спрашивала. И хорошо, потому что это был бы шок. Ты даже близко не представляешь, по какому тонкому льду мы сейчас ходим. У них сейчас мнение о нас как будто мы уже пару сотен лет назад построили коммунизм, и помнить забыли, как может быть по-другому. Сделали вид, что мы такие же, как они. А это не так, Свет, ты сама знаешь. Для тебя революция, обе мировые – события из учебников истории, ты с самого детства знаешь, что люди воевали, воюют и, к сожалению, пока прекращать не собираются. Как ты объяснишь это тем, для кого сам факт того, что одно разумное существо может убить другое не просто дикость, оно не укладывается в систему координат?

Такой речи Света не ожидала. Особенно от Пети, которого считала пусть и хорошим парнем, но армейским, десантником, которому о таких материях знать либо не нужно, либо не положено. Ошиблась. А вот про то, что Твай могла быть столь наивна, она даже и не думала. Образ мыслей он прививается с детства, и если тебе с пеленок говорят, что если хороший дядя убил плохого, он все равно хороший, а зачастую – даже лучше, потому что иначе плохой бы мог навредить другим хорошим, то ты и будешь думать так же. Только не всем говорят одно и то же.

— Но, нет, а как же тогда быть? Они собираются её на военный парад пригласить, военный парад! С танками-самолетами и прочими вашими… нашими…

— Так откуда она знает, что это такое? Парад как таковой для неё не в новинку, у них тоже есть гвардия, выполняющая лишь церемониальные функции. Она увидит там лишь праздник, а не демонстрацию силы. И наша с тобой задача, чтобы это так и оставалось, пока мы водим её на экскурсию. Их правительница лично просила об этом.

Глава 2.11

Выборы в США всегда были важным, если не сказать культовым явлением. Не были исключением и сегодняшние. Скорее даже наоборот, они оказались под еще большим вниманием как прессы, так и простого народа. И неспроста – эти выборы, в отличие от, наверное, всех предшествующих. Впервые на них были реально готовы заявить о себе представители идеологии, до самого недавнего времени представлявшейся в глазах американцев тоталитарной и абсолютно неприемлимой.

Коммунистическая партия США за последние пару месяцев изменилась до неузнаваемости, из миниатюрной, почти маргинальной она выросла настолько, насколько это было вообще возможно в столь короткий срок. Конечно, таким титанам как Республиканцы или Демократы она еще не могла составить прямую конкуренцию, но при этом твердо третье место, причем не с жалкими долями процента ей было уже гарантированно. Но и это было не самым важным. Куда как важнее было, что сегодняшнего президента Рейгана, который, казалось, уже держал победу в кармане, победа становилась из гарантированной хорошо если не маловероятной. Последние опросы давали ему от силы 50 процентов. Этого было достаточно для победы – но вероятность второго тура, который вылился бы в фактически унижение президента, возросла настолько, что игнорировать её больше не представлялось возможным.

Для Рейгана и его партии поражение в первом туре было бы, конечно, очень горькой пилюлей, если бы не одно обстоятельство – демократы, вместе со всем американским обществом стремительно скатывались влево. Настолько стремительно, что на следующих выборах сам факт прохода республиканцев во второй тур мог стать лишь недостижимой мечтой. И кто бы занял их место тогда? Коммунисты или социалисты?

А это было не просто поражение партии. Не просто поражение страны. Но поражение целой системы, которая ставя как свое достижение умение конкурировать, вдруг проиграла конкуренцию в масштабе всего человечества.

Стоит ли говорить, сколько весьма влиятельных людей вдруг оказались на краю пропасти? Когда их заводы завтра обложат неподъемным налогом, послезавтра заставят следовать плану, а через неделю национализируют, в лучшем случае выплатив насмешку-компенсацию, которой не хватит и на хороший костюм. Который будет уже негде купить.

Результаты выборов удивили многих – более шести десятков процентов у республиканцев. Еще более удивительным было то, что демократы тут же признали свое поражение, лишь коммунисты хотели было начать жаловаться – но только запрет партии и арест её руководства не дал этого сделать. Жесткость, с которой коммунистическое движение в Америке, возникшее в рекордный срок, было разгромлено буквально за пару недель, удивила многих. Частная машина пропаганды развернулась не хуже иной государственной – именно коммунистов обвиняли в попытках фальсификаций и внедрения в государственные структуры. Начавшиеся погромы отделений партии, разгоны профсоюзов, поддержавших её, даже убийства тех, на кого не удалось накопать достаточно компромата – в дело шло все. Даже картины из далеких тридцатых, с факельными шествиями и масками на лицах, были вновь взяты на вооружение.

Мирно уходить капиталисты не собирались.

Бывшая метрополия активно поддержала США, поспешив признать выборы состоявшимися, хотя для многих было очевидно, что они прошли не совсем честно. Истинный же масштаб обмана собственного народа остался пока в тайне. Но надолго ли?

В СССР же на это словно не обратили внимания, хотя казалось, именно из соцлагеря должны были прозвучать первые обличительные возгласы, именно в Москве должны были поддержать, укрепить волю к борьбе американских рабочих, чьи голоса были бесцеремонно украдены.

Тишина же была вызвана тем, что в самом СССР ситуация была еще хуже: монолитная элита США продолжила разыгрывать спектакль с выборами, лишь чуть поменяв правила, но в Союзе этой монолитности уже не было совсем, а привыкшая к коллективному руководству страна оказалась перед выбором двух группировок, активно переманивающих на свою сторону пронизывающие всю страну ветви Партии. Самое ужасное в этой ситуации было то, что такой выбор никто делать не умел.

В дело начала идти и тяжелая артиллерия: на нескольких приближенных Горбачева появились резкие обличающие статьи в Правде. Попытки замять дело были безуспешны: митинги и демонстрации, сначала робкими единицами на окраинах, а потом и десятками появлялись во всех городах Союза. Руководство страны ничего не могло с этим поделать – организаторы были не самовыдвиженцами толпы, которых легко устранить, а такими же винтиками системы, до которых зачастую дотянуться было нельзя, не вырвав с корнем рычаги, которые этими винтиками держались.

А оппозиция взяла на вооружение старую поговорку про «сор из избы», только наоборот – пустив весь этот сор, все прегрешения и злоупотребления функционеров, по ветру, они рассчитывали этим самым ветром сдуть Горбачевцев, захватив власть.

Только вот ветер этот грозил превратиться в самый настоящий ураган, готовый затянуть в свою воронку всех, не щадя ни своих, ни чужих.

~~~

Если что-то и не меняется при путешествиях между мирами, так это поезда: например, в Союзе, сидя в уютном купе с хорошими попутчиками, в компании, скажем, с парой студентов едущих на БАМ, и инженером или ученым (кто их разберет?) из какого-нибудь провинциального городка, возвращающимся с совещания в Москве, можно провести не один день. И это время вам наверняка запомнится, так, что вы, приехав к месту назначения, обняв родственников, и рассказав как ваши дела вторым словом обязательно перескажете пару историй, услышанных за время вашего пребывания в стучащей колесами коммунальной квартирой с одной комнатой на четверых. Да и потом вы не раз вспомните рассказы своих попутчиков, задумавшись, разве что, на секунду, а как же их все-таки звали?

В Эквестрии поезда были точь-в-точь такими же. Разве что облицовка была более светлой, шоколадные цвета уступали место пастельным.

Еще удивительным было то, что тип мест был один – никаких тебе плацкарта или св. Все ехали в некоем подобии электрички, но это решение было вполне обоснованным: расстояния были невелики и путь редко занимал больше чем несколько часов.

Попутчиками были одни лишь пони, которые то и дело бросали заинтересованные взгляды на человека. В самой Империи людей пока практически не было, сказывалась удаленность города, до которого единственным путем была эта самая железная дорога. Редкие поставки человеческих вещей, возможно специалисты, которых можно было пересчитать по пальцам – вот и все что жители Империи могли увидеть. Но слышали они куда больше. Контакт перевернул мир Эквестрии, и её миниатюрная соседка с нетерпением ожидала массового появления этих удивительных созданий, которые умеют творить чудеса без магии.

Цешин и сам поглядывал на сидящих рядом – в глаза сразу бросались некоторые отличия, позволявшие безошибочно вычислить жителей этих «кристальных» пони. Во-первых все они были простыми – без крыльев или рога, во-вторых их прически выглядели довольно странно, будто они и в самом деле состояли из каких-то камней.

Заговорить никто особенно и не пытался – кристальные оказались куда скромнее своих южных соседей, стремившихся завязать диалог и подружиться с каждым встречным. Это было и к лучшему.

Вскоре поезд окутало еле заметное малиновое сияние, а погода за окном из осенней в одночасье преобразилась в зиму, с бескрайним морем снега, сугробами и бураном. Лишь изредка среди снегов попадались неаккуратные, уродливые черные кристаллы, будто обелиски смотрящие в мутно-серое небо.

От человека не укрылось что местные сразу как-то погрустнели, даже тот тихий шум редких бесед полностью пропал, а на лавках пассажиры как-то даже прижались к друг дружке. Все постарались занавесить окошки, а соседка Цешина спустя минуту уже неловко ткнула человека в бок, тих попросив занавесить окошко, в которое человек разглядывал пейзаж.

Выполнив просьбу, человек внезапно обратил внимание, что несмотря на то, что в начале пути поезд весьма неплохо проветривался и явно обладал значительным количеством щелей, то сейчас воздух извне практически не поступал. Видимо то самое сияние как раз и имело своей целью защиту пассажиров от переохлаждения.

Однако через час сквозь шторки начал пробиваться солнечный свет и все пассажиры будто проснулись, радостные перешептывания по всему вагону чуть ли не перерывали стук колес.

Сияние за окном также исчезло – пейзаж из зимнего уступил место лету, зеленой траве и покрытым листьями деревьям, которые будто не обращали внимания на бушующую стихию за невидимым барьером. Или на увядающую осень Эквестрии. Впереди вырастала в высоту невероятная помесь египетской пирамиды и останкинской башни – Цешин читал о дворце Кристальной империи, но вживую он выглядел куда более впечатляющим.

Поезд начал сбавлять ход, проводник, появившись из-за двери в соседний вагон оповестил о том, что поезд уже почти прибыл.

Народ начал неторопливо вытаскивать с полок и из-под лавок свой багаж, аккуратно выдвигаясь к выходу.

~~~

Работы в последнее время навалилась невероятная куча. Все-таки быть вторым центром силы в огромной сверхдержаве не легко. А особенно – когда нужно делать и основную работу. Все-таки не последняя должность, да и в партии…

Хорошо хоть возраст пока не мучил – все-таки шестой десяток. Хотя, политика, такое дело, где этот возраст и означает что ты готов.

Совершить переворот в собственной стране. Даже после Сталина… Но тогда он был студентов, и до него доносились лишь отголоски собачьей свалки царившей в коридорах. А теперь нужно было драться – и не за пустое место, как тогда, а за уже занятое… Откинувшийся на спинку кресла человек сознательно избегал слова «оккупировано» даже в мыслях. Нужно было понимать, что делаешь по сути грязное дело. Да, ради цели.

Говорят, что она не оправдывает средства, а диктует их. Что ж, пусть будет так. Если для того, чтобы выиграть победу для социализма нужно будет совершить переворот – он это сделает. Если нужно будет убивать – он отдаст приказ. Хоть бы только таких приказов не потребовалось бы слишком много.

Человек в очередной раз склонился над папкой, которую ему принесли всего полчаса назад. Совершенно секретно, хотя, конечно же, никаких грифов на ней не было. Его люди собрали эту информацию почти случайно – один из парторгов в пригороде Ленинграда оказался знакомым одного знакомого…

Горбачев боялся инопланетянки. Обоснованно – кто же знает, что она начнет болтать после парада. Это был тот самый случай, когда каждое слово может быть использовано против него. А она, судя по докладам – сущий ребенок. Чьими устами, как известно глаголет истина. А истина далеко не всегда приятна.

Умный ход – задержать вылет. Пока одно, пока другое – вот уже и праздник прошел, а тогда и ажиотаж меньше, и вообще… А то что неполадку в самолете найдут – так и самолет с консервации, кто ж знает, что там было, хорошо хоть не растащили на цветмет. Вообще, чья это была дурацкая идея вытаскивать эту махину которой через всю страну летать положено, а не курьерить между двумя столицами?

Но к делу. Обнародовать эту информацию сейчас? Или после того как вылет сорвется? Оба варианта были хороши по-своему – если сказать раньше, инопланетянка скажет слова благодарности, а это безусловно неплохая монетка в копилку авторитета. А если сказать позже – может, слова благодарности и прозвучат тише, но и все остальные тоже.

Человек точно так же её боялся. Потому что не мог предугадать её поведения, уж очень давно в политику на Земле перестали пускать детей. Дураков, стариков – это добра было навалом. С ними привыкли и умели работать. А вот детей не было.

Раздраженным взмахом руки он захлопнул папку.

А если…

А если чуть-чуть сместить время предполетной проверки? Чтобы этот саботаж остался незамеченным. Самолет хрупкий – не долетит. И, вроде бы, пометка была, что действительно, с таким вмешательством неминуемо разрушение двигателя. Хотя, опять же, никаких твердых гарантий, плохо. И даже к специалисту не обратиться – вспомнят. Сам же специалист и вспомнит о так вовремя заданном вопросе.

Но в сущности, как же было бы хорошо, если бы этот непредсказуемый инопланетный фактор просто был бы вычеркнут. Как Хрущев вычеркнул Берию. Неуместная аналогия была тотчас же выкинута из головы.

Нашелся тут, вычеркиватель. Но все равно, очень уж привлекательно. Но если сорвется? А действительно, что будет? Ничего плохого – наоборот, информация ничуть не потеряет ценности. Саботаж – есть саботаж. Жаль, что доказательства тут довольно сомнительные – все-таки, следы и зацепки оставлять в таких делах мог только полный дилетант. Или случай, занесший в этот кабинет эту папку.

Но это будет убийство. Убийство челове… существа, которое нам доверилось. Гостя. Проклятая мораль, главный минус простых и удобных решений. Но на другой чаше весов Страна. И Идея. Разве стоит жизнь одной средневековой инопланетянки всего того, чего за шесть десятков лет в поте лица добивался советский народ? Нет. Однозначно нет.

Про остальных людей, которые могли погибнуть он как-то даже и не вспомнил. Уж слишком мелки были их фигурки в той великой партии, которую он собирался разыграть. Да и решившись один раз, решиться на второй становится легче. А дальше – все совсем просто.

Ладно.

Рука человека легла на трубку, набрала номер, голос дал несколько коротких указаний, трубка вернулась на свое место. Теперь шестеренки были приведены в вращение и оставалось только ждать – у чьих шестеренок зубья окажутся крепче и будут дальше крутить огромный маховик великой страны.

Человек вышел из за стола, направившись к выходу – рабочий день уже пару часов как закончился, лишь это дело удерживало его в здании. Совсем опустевшее, гигантское строение завораживало – кое где уже выключили свет, и полумрак коридоров, построенных еще в прошлом веке, создавал неповторимую картину заброшенности и одиночества.

Когда-то здесь ходили цари. Наверно, тогда, семь десятков лет назад, когда их закат был уже неминуем, точно так же приглушенный свет, словно сумрак, первый вестник ночи, сгущался над ними. И точно так же они не замечали его, разве что махали рукой в религиозном жесте, навсегда оставшемся в тех временах. По коридорам мелькнула чья-то тень, наверняка уборщица, или охрана в очередной раз проходит коридоры. Человек вздрогнул – он не был преступником и то, что он совершил несколько минут назад противоречило его ценностям, его морали и идеалам. И теперь каждая тень казалась неминуемой расплатой за злодеяние. Нет, он не был верующим. Ни в бога, ни в карму. Но инстинкты из организма за те короткие тысячелетия человеческой цивилизации эволюция выбить не успела – и суеверный страх был присущ всем, кому больше, кому меньше. Нужно лишь было уметь его контролировать, понимать откуда он и каковы его причины, не давать ему, как загнанному в угол пещерному человеку, взять над собой контроль. Человек это умел.

Встряхнувшись, он бодрым шагом направился к выходу, по пути поприветствовав охранника, привычно поднявшего руку под козырек.

Служебная машина тут же выехала из гаража, на секунду остановилась, дав пассажиру сесть в неё и помчалась по заснеженным улицам города.

~~~

Сегодня был последний день. Последний – в этом замечательном городе. Твайлайт, как всегда в такие моменты, очень волновалась – боялась, что не успеет посмотреть все. Боялась, конечно, она вполне обоснованно, город на Неве был действительно огромен в сравнении с городами пони, и чтобы полностью его обойти могли уйти недели, а то и месяцы, которых у единорожки, как самой почетной гостьи Советского Союза, не было.

Но все-таки это был еще целый день! Самолет был только вечером, в пять. А сейчас – восемь утра, все еще впереди. Погода, правда была как всегда в этом городе – плотно затянутое небо испускало из себя что-то среднее между снегом и дождем, частички которого таяли, только им стоило прикоснуться к мощеным тротуарам, формируя на улице вязкую кашу из грязи воды, смахиваемую редкими дворниками в канализационные колодцы.

Планы на день, конечно же, были. Но, к счастью, Твай удалось уговорить своих спутников, а им, в свою очередь, свое начальство, в том, что лучше всего последний день будет посвятить не чему-то глобальному или очень важному, исторически ценному, а просто прогулке. Ведь сам город, его дух, простые дома, которые пони имела возможность увидеть лишь мелькающими за окном летящего к гостинице автомобиля, были не менее ценны, чем заключенные в позолоченные рамки картины Эрмитажа.

Хотя, наступив в слякоть, единорожка на секунду засомневалась в правильности своего решения. Но лишь на одну секундочку! Ведь впереди было столько нового!

Правда, к этому новому нужно было еще прорваться – прогулка по Невскому оказалось сразу же саботирована советским народом, в едином порыве, совсем как на агитках, вышедшему на улицу посмотреть на пришельца из другого мира. В отличие от агиток – полностью добровольно, без малейшей капельки принудительности. А ведь никто даже специально не оповещал.

Тут и «скрытой охране» пришлось поднапрячься – вместе с несколькими милиционерами они выстроили вокруг Твайлайт буквально живой щит, пропуская сквозь него отдельных счастливчиков.

Единорожке было так интересно поговорить с людьми в, что называется, их естественной среде обитания, что даже смущение от невероятного ажиотажа отступило на второй план.

После десятых подаренных наручных часов до медленно движущегося в людском море колечка начала доходить вся безвыходность ситуации – мало того, что стихийно перерытое движение на проспекте создало по обе стороны от толпы огромные пробки, так и та цель, с которой пони вышла на улицу, грозила остаться не выполненной. Увидеть что-либо, когда каждую минуту ты рассказываешь истории о своем доме и слушаешь о чужом, трудно.

Твайлайт начала уже немного нервничать, пытаясь как-то подать знак своим спутникам, что слегка не рассчитала сил – она-то рассчитывала, что поговорит с редкими прохожими, а не толпой, которой не видно ни конца, ни края.

Сопровождающие, похоже, только этого и ждали.

— Товарищи, расходитесь по домам! – Сквозь толпу на помощь уже прорывались несколько милицейских фургонов с громкоговорителями. Еле-еле протиснувшись к одному из фургонов, инопланетянку погрузили внутрь под дружный разочарованный вздох толпы, все же начинавшей медленно рассасываться.

Но в целом Твайлайт была рада – она увидела, что люди были действительно дружелюбны, открыты, в отличие от пони они не боялись пришельца в своем городе, но стремились увидеть, познакомиться, подружиться. Сделать все то, чему свою ученицу учила Селестия.

День уже давно перевалил за полдень, и, после обеда уже пора было собираться. Хотя, собираться особенно не было необходимости – все вещи в гостинице были уже сложены и отправлены в аэропорт, оставалось только привести себя в порядок. Твайлайт еще никогда не видела этой штуки, которую люди назвали самолет. Точнее, видела лишь на картинках в книгах, прочитанных еще дома, в Эквестрии. А предстояло на нем лететь!

Лететь!

Уже одно это слово заставляло сердце выпрыгивать из груди. Конечно, дома она не раз летала на воздушном шаре, и даже бывала в Клаудсдейле, воздушном городе пегасов на облаках. Но ведь по рассказам людей их машины летали быстрее любого пегаса, а внутри в это время можно было сидеть и пить чай, не чувствуя ни ветра, ни холода. И в одном летят не несколько пони, а сразу десятки людей! Все это просто завораживало, как чудо, к которому так хотелось прикоснуться. Просто чуть -чуть подождать, до вечера. Но ждать сил не было, и чуть-ли не подпрыгивающая от нетерпения единорожка, наконец, устроилась на заднем сидении «Чайки», помчавшей троицу к Ленинградскому аэропорту – Пулково.

Аэропорт встретил их более прохладной погодой и чистым небом – если первое можно было списать на пригороды, не испытывающие на себе теплое дыхание города, то второе можно было объяснить только тем, что люди все-таки умели кое-как управлять погодой.

Аккуратный домик аэровокзала, в котором пассажирам вручили их билеты (чисто символическое действие, которое, впрочем, было единорожке приятно), вмещал в себе и зал ожидания, в котором пассажирам полагалось дождаться рейса. Но Твайлайт хотелось поскорее увидеть все своими глазами. Тем более, что времени было вполне достаточно. На огромном бетонированном поле аэропорта стояли в ряд разнообразные самолеты – от стареньких, еще с пропеллерами, до новых, здоровенных громад Туполева. Впрочем, для Твайлайт они все были в новинку.

Огромные белые птицы с окошками. Стремительные, даже чуть-чуть грозные – словно готовые в любую погоду разрезать воздух своими гигантскими крыльями.

Но один из них явно выделялся среди своих соседей. Если большинство были округлые, с ярко выраженными крыльями, то этот был словно стрела, лишь на секунду остановившая свой полет. Только нос, словно у аиста, опущенный вниз, по обе стороны от которого блестели два маленьких крылышка, слегка портил картину.

— Мы ведь на нем полетим? – Сказка перед глазами Твай с каждой секундой становилась все более прекрасной былью.

~~~

Вокзал был на удивление скромным. Видимо, привычка делать помпезные здания вокзалов и аэропортов была только у людей – пони же предпочитали обходиться простым утилитарным домиком, в котором пассажиры могли получить свой багаж и передохнуть после дороги. К счастью ни того, ни другого Цешину не требовалось – багаж он держал при себе, а отдых… Потом.

Сейчас надо узнать, где лучше остановиться гостиницы тут наверняка есть, но проблема в том, что для человека подойдет не каждая – потолки в пару метров действовали гнетуще даже на тех, для кого клаустрофобия лишь страшное слово из медицинских книжек. Правда, будет дороговато – хотя, местных денег было взято достаточно, да и местные обычно дружелюбны, еще наверняка придется уговаривать взять плату, а не селить бесплатно.

Город, по недоразумению называвшийся империей был невелик – с самой окраины, стоя на радиальной улице было хорошо видно все, вплоть до центра. Идеальная кольцевая-радиальная схема, как в Москве – человек усмехнулся. За несколько часов, наверное, по внешнему кольцу можно было обойти весь город. Дороги были на удивление широкие – навскидку четырехполосные, хотя такое определение было в высшей степени неуместно – они были полностью пешеходные. И пешеходов на улицах, точнее на той одной, которую было видно, было довольно много – город жил своей жизнью, все куда-то спешили, торопились.

Точно Москва.

В те пару раз, когда Цешину довелось побывать в Столице, лучший город Земли произвел на него точно такое же впечатление.

Слева и справа было множество магазинчиков, пестрящих непонятными вывесками – толком выучить язык времени не было, а буквы, кроме всего прочего были нарисованы каждым владельцем лавки в невероятно вычурной манере, словно привлекать покупателей планировалось искусством каллиграфии, а не чем-то еще. Но только разобрать эти завитушки и кренделя было решительно невозможно.

Местные жители кстати были все такие же неразговорчивые, как и в поезде – за десяток минут пути никто не подошел спросить, что же человек делает в их городе.

Надо бы перекусить – выехав с утра, позавтракав еще в Понивилле, Цешин явно чувствовал, что обеденное время прошло уже довольно давно. К счастью, взглядом удалось поймать что-то вроде лотка с мороженным. Что бы это ни было – это было наверняка что-то съедобное. Хотя, насчет съедобности торопиться не стоило – для местных и пачка хрустящей соломы была отличной закуской.

На лотке лежало что-то похожее на початки кукурузы. Продавец сразу обратил внимание на потенциального покупателя, сказав что-то приветственное. Язык, вроде бы, был эквестрийский, но акцент… Если Цешин и мог бы, наверно, объясниться с продавцом в Понивилле или Кантерлоте, где язык пони был в целом един, за исключением пары профильных словечек, то тут выходила какая-то каша.

— Простите? – Стараясь изо всех сил правильно ставить звуки проговорил человек.

— Попробуйте наши вкуснейшие crystal corn-on-the-cob! Они даже вам людям понравятся!

— По… что? Вот это? Сколько?

— Одна монета!

Цешин даже не успел моргнуть, как одна монета в его ладони заменилась палочкой, увенчанной этим странным… растением?

Пони выжидательно смотрел на человека – видимо, ему тоже была интересная реакция на угощение.

Цешин поднес штуковину к лицу, принюхавшись – запах вроде бы сладкий, будто от цветочного меда, с оттенком мяты. Эх, была не была – желудок на запах отреагировал вполне однозначно: ешь, пока дают!

М! Вкусно! Штука действительно оказалась похожей на мед, только с привкусом… Будто хлеб. Странно, но очень вкусно. И сытно – всего один съеденный початок сразу унял голод. Пони у лотка смотрел на человека взглядом победителя – ему явно было приятно что местная закуска произвела впечатление, которое можно было считать даже с лица никогда не виденных прежде пришельцев.

Бросив палочку, на которой держалось угощение в коробку, на треть наполненную такими же палочками других клиентов, человек отправился дальше, правда теперь уже более спокойным шагом – когда голод не заворачивает каждую мысль в «неплохо бы перекусить» взгляд на жизнь становится совсем другим!

Но вопрос с ночлегом все еще оставался нерешенным. Ничего похожего на гостиницу по пути не встретилось. Да и как можно отличить это что-то «похоже на гостиницу» в городе с непонятными вывесками? Нужно было искать какой-то выход – и пока он не находился. А радиальное шоссе, дорогой этот широченный проспект называть не поворачивался язык, тем временем подошло к концу – упершись в подножие дворца.

Сам дворец отсюда поражал воображение. Гигантский шпиль, стоящий на нескольких опорах, уносился куда-то ввысь. Подножие тоже было гигантским – не пятачок, как у похожей на стартующую ракету Останкинской башни, а целое футбольное поле, только круглой формы. Внутри, под сводами сверкающих кристаллов дворца виднелся невысокий постамент. Казалось, что этот постамент стоит прямо в геометрическом центре дворца и всего города.

Это был камень. Странной формы, без надписей, ни на постаменте, ни на нем самом. Но что-то в нем притягивало взгляд. Будто внутри него таилась какая-то сила, на которую, как на бушующее пламя, можно было смотреть вечно. Человек обошел камень кругом, словно пытаясь разглядеть в нем этот источник, понять, откуда он и что его питает.

Человек протянул руку.

— Не надо. – Голос за спиной человека заставил остановить руку. – Вы ведь не знаете, что это такое, верно?

Обладательница голоса была очень оригинально выглядящей пони. Вся, с ног до головы розовая. И прическа – такое ощущение, что в её волосы были вплетены тысячи кристаллов, переливающихся на неярком солнечном свете, пропускаемом прозрачными сводами дворца. Не сказать, что на человеческий вкус это прибавляло привлекательности, но оригинальности было не занимать. И главное удивление – чистейший русский язык. Впрочем, тут можно было и перестать удивляться – местные осваивали его в считанные дни с помощью магии. А эта пони, более того, была аликорн – пони с рогом и крыльями одновременно. Цешин слышал, что это была невероятная редкость, и обычно именно они занимали ключевые посты в государстве инопланетян. Была ли тут какая-то расовая подоплека или нет – толком выяснить так и не удалось, хотя немногочисленные свидетельства говорили о том, что они такими не рождались, а становились. Что это в сущности значило было, конечно, интересно, но времени разбираться с этим вопросом не было, поэтому он был отложен на второй, а то и на третий план.

— Здравствуйте. – Пони подошла к человеку, заинтересованно осматривая его. Ростом она была лишь чуть-чуть пониже, почти доставая до подбородка. – Я принцесса Кристальной Империи Mi Amore Cadenza. Добро пожаловать.

Имя было трудно даже повторить с первого раза, не то что запомнить – некоторые речевые обороты эквестрийского были очень уж непривычны для человеческого уха.

Видимо, пони заметила некоторую замедленность реакции человека:

— Можете звать меня просто Кейденс, мне так привычнее.

— Да, спасибо, Кейденс. Николай Цешин, приятно познакомиться. У вас очень красивый город.

— Да. Мы немало стараемся, чтобы он оставался таким. – Кейденс, прищурившись, задумчиво взглянула на небо, виднеющееся в просвете между опорами шпиля дворца. – Вы, наверняка ищете где остановиться?

— Так. Я, к сожалению, еще не достаточно хорошо знаю ваш язык, чтобы найти гостиницу. Вы не поможете?

— Нет, не помогу. – Пони рассмеялась. – Я лучше предложу вам остановиться у нас во дворце. Вы ведь наверняка исследователь, а наша библиотека располагается здесь. Да и вряд ли вы найдете потолки под ваш рост.

— Спасибо за щедрое предложение. – Цешин учтиво поклонился. – Я тут действительно за этим. Ваш мир очень отличается от нашего, за эти месяцы мы узнали очень много нового. Надеюсь, здесь все будет только лучше.

— Вы, люди, тоже очень интересные. Говорят, в Кантерлоте уже не мыслят жизни без ваших технических штучек. До нас они еще не дошли – к сожалению, кроме одной ветки железной дороги пути до города нет. Но я надеюсь, что вы не последний человек, который посетит нас.

Человек усмехнувшись кивнул. День уже клонился к закату, да и сильно отвлекать принцессу, и так лично вышедшую встретить человека, не хотелось, поэтому после того, как пони-швейцар проводил Цешина в комнату, гебист не стал куда-то торопиться – наоборот, не спеша приняв душ, который здесь был довольно забавно устроен, в расчете под мягкие лапки местных.

Ужин, состоявший из таких же «кукурузных» початков и какого-то напитка, похожего на компот, сразу заставил подумать о том, что неплохо бы и выспаться. Да, за последние дни роскошь спокойного сна, без будильников и прочего была недостижимой мечтой. Что ж, сегодня, наверное, можно будет себе это позволить.

Глава 2.12

— Ну чего ты так долго, Вась?

— Ща, погодь, иду уже. Инструмент же, во!

Двое мужчин в пыльных спецовках вышли из комнаты в ангарном комплексе аэропорта. Идти им было недолго: самолет располагался в этом же ангаре – его пару недель назад пригнали на расконсервацию, все системы нужно было проверить, а неисправные — заменить.

— Слушай, а чего нас вне графика-то подняли? Договаривались же в три часа это сделать, сразу после обеда, а щас уже почти шесть?

— Молчи, а? Начальству виднее. – Человек чуть дернул подбородком вверх. — Не знаю, как тебе, а мне машина вне очереди не помешает. Так что давай, не болтай языком, а залезай.

Двое поднялись по лестнице на площадку прямо под левым двигателем самолета. Гигантское крыло полностью закрывало крышу ангара, а гигантская махина двигателя прямо перед ними блестела утопленными в металл шляпками шурупов.

— Слушай, а если проверяющий увидит? Нас же под суд отдадут, может ну его, а? Машина, это конечно хорошо, но лучше на своих двоих, да на свободе, так?

— Ты чего? Испугался чтоль? Эта махина несколько лет простояла на хранении, чего там только не могло случиться. Так что мы будем не при делах, нас тут вообще не было, а Генадьич потом проверит, да вылет задержит, ты его дотошность знаешь. А мы-то и не причем, само сломалось, знаешь, как бывает. А если еще эту сволочь начальство за срыв полетов дернет – вообще замечательно. Не забыл, как он тебе тогда устроил?

— Не, не по мне это. Да и прав он был тогда… Напился я, да перепутал… Не, Вась, зря мы это делаем, пусть даже за машину.

— Поздновато ты заднюю включать собрался. – Человек, закончив откручивать винты, отсоединил лист металла, закрывающий внутренности двигателя. – На, положи, только смотри не поцарапай, это нам точно не нужно.

Второй покорно взял лист, аккуратно положив его на металлический пол передвижных «лесов» для ремонта труднодоступных частей самолетов.

— Оп! Вот и все, давай его сюда обратно! – Человек вытащил руки из нутра двигателя.

— А если не заметит? Самолет-то в воздухе развалится, верное дело.

— А тебе жалко, да? Кого, партийного хапугу, который с ветерком до Алма-Аты промчаться решил? Ты сам-то на билет на этого лебедя хрен накопишь. Да и не полетит он, там не включится ничего просто на просто.

— Тоже верно… Но все равно, не по-людски это как-то. И предчувствие у меня, что добром это не кончится.

— Ты главное никому это не болтай, да и с бутылкой пока завяжи, пока все не уляжется. А то еще сболтнешь, вот тут то мы попали.

— Ясное дело…

Оба человека торопливо слезли с лесов, оглядевшись, быстрым шагом направились обратно – как будто их здесь никогда и не было.

~~~

Внутри самолет оказался куда более скромным – разноцветные ряды кресел, в три ряда с одной стороны, и два с другой. Салон был пуст – единорожка понимала, что самолет был специально для них. И хотя ей было немножко неудобно от того, что такая здоровенная машина поднимется в воздух специально ради неё, эта природная скромность меркла перед ожиданием стремительного полета, от которого в воображении грива развевалась от встречного ветра. Хотя, конечно же, умом единорожка понимала, что внутри самолета никакого ветра быть не может.

Но может, вдруг?

Бортпроводница проводила небольшую компанию ближе к носу самолета – там салон был немного переделан – сиденье для Твайлайт, более подходящее под анатомию пони, и рядом два для Пети и Светы. Перед креслами стоял небольшой столик, на котором лежало несколько листовок. Твайлайт, усевшись на свое место тут же схватила одну из них – правда, к сожалению, для неё, там была всего лишь краткая история компании «Аэрофлот», о которой Твай уже успела узнать у Светы.

Какое-то странно чувство. Будто что-то важное в этом городе единорожка забыла. Радостное ожидание мгновенно улетучилось, оставив после себя лишь пустоту.

— Что-то случилось? – Света, усевшись рядом пристегнулась к креслу. – Ты как-то странно выглядишь.

— А? Не знаю. Будто что-то важное осталось позади. А дальше… — Единорожка непроизвольно зажмурилась.

— Ну, половина твоего путешествия у нас. Ты точно в порядке, мы можем перенести вылет, если хочешь? – Свету меланхоличное состояние вечно жизнерадостной единорожки серьезно обеспокоило.

— Нет, все в порядке, я наверно слегка переутомилась – Твай вымученно улыбнулась.

— Ну что у вас, дамы? – Шутливо поприветствовал из Петр, плюхнувшийся в свое кресло. – Машина, конечно, класс. Лучшая из лучших, что на этой планете строили. Твайлайт, ты пристегнулась? Свет, помоги ей.

Действительно, для пони использовать обычные человеческие замки на ремешках было не очень-то и удобно, а о том, чтобы эти ремешки подтянуть не было и речи.

Тем временем самолет пришел в движение. Гудение двигателей и кондиционеров разрезало тишину. Единорожка, буквально прилипнув к окну смотрела на дорожку, по которой самолет выруливал на полосу.

На секунду, машина замерла, словно спортсмен на стартовой позиции, готовый в любую секунду рывком броситься вперед, со скоростью, не знающей себе равных.

Приятная тяжесть вжала единорожку в кресло, а земля за окном стремительно ускорилась.

Однако, все удовольствие от полета закончилось через несколько минут, как только самолет набрал высоту – все небо было забито облаками, сквозь которые ничегошеньки не было видно. Разочарованию не было передела – вместо того, чтобы увидеть планету людей, единорожка видела только белую пелену, простирающуюся до самого горизонта.

– Я наверно посплю, прилетаем все равно через час, верно? – Единорожка неожиданно для себя зевнула.

— Как хо… — Голос подруги провалился в пелене сна, быстрее чем мгновенно окутавшей пони.

— Хо-хо-хо. Все так же веселишься, я смотрю? – Этот голос Твайлайт узнала бы из тысячи. Дискорд. Опять, как в тот раз. – Не забыла старика? Ты ведь здесь звезда, знаешь?

Химера, как всегда, скорчил рожу:

— О, это сама Твайлайт, давайте подарим ей часы! – Отстегнув со своей лапы, по плечо увешанной самыми разными часами, не исключая настенных, Дискорд протянул Твайлайт здоровенные часы с кукушкой. – Или покатаем её на самолете, который слишком дорог даже для самих людей! Она же инопланетянка!

Дискорд красовался в странной серой маске с огромными, даже по меркам пони глазами, но совершенно без черт носа или рта.

— Прекрати! Что ты здесь делаешь? — Вместо кукушки из окошка часов вылетел тот самый самолет, от которого единорожка еле-еле увернулась.

— Я? Да, так мимо прохожу. – Дискорд, завернутый в полотенце, словно только что вышел из душа, сушил шевелюру полноразмерным реактивным двигателем. – Просто не мог оставить тебя в такой замечательный момент. Запомни его хорошенько, ведь твое путешествие только началось!

Дискорд было развернулся, собираясь шагнуть в пустоту, но в последний момент остановился.

— Ах да, чуть не забыл. — Он щелкнул когтями на лапе, от чего у Твайлайт шерсть встала дыбом. – Который час? По-моему, самое время вернуть тебе, кое-какую твою потерю, ты так не думаешь?

— Аааарргггх! – Единорожка рванулась вперед, но ремни, которыми она была пристегнута к креслу не дали её пошевелиться.

— Твай? Что случилось? – Света тут же обратила внимание на столь нетипичное пробуждение.

— Плохой сон. – Твайлайт потерла копытом голову. – Мы долго еще летим.

— Ты спала всего двадцать минут. Кстати, твой рог опять светился. Как это вообще возможно, ваша магия, ведь у нас не работа…

Самолет тряхнуло так, что у всех троих удары об ремень выбили дыхание. Сквозь еще не ушедшую пелену недавнего сна Твайлайт, словно в замедленной сьемке увидела мигающую над входом в кабину летчиков надпись, смысл которой неожиданно вылетел из головы, хотя язык она уже знала в совершенстве.

Попытавшись вдохнуть, единорожка почувствовала, что лишь хлопает ртом. К счастью, тут же Света сунула ей в лицо какую-то маску, в которой был воздух.

— Твай, держись, похоже у нас небольшая проблема. – Петя, вытянувшись, смотрел в сторону кабины пилотов, сам дыша через такую же маску.

Единорожка прижала маску к лицу обеими копытами, часто дыша, не понимая, что происходит. Что-то заставило её повернуться к окну. Далеко справа, мелькнуло что-то красное, как вдруг единорожку вжало в кресло так, что она чуть не потеряла сознание.

— Держись, мы пада…

~~~

«Пока достоверной информации о произошедшем нет…» — Аккуратно одетая ведущая новостей опустошенным голосом зачитывала новости.

Человек щелкнув тумблером выключил телевизор и вернулся в свое рабочее кресло.

Сработало. Просто замечательно. Теперь больше нет никакой инопланетянки, нет никаких непредвиденных факторов. Через, скажем, недельку вскроется диверсия, а там, по цепочке –дойдут и до самого верху. А чтобы точно дошли, не заглохли на полпути – это уж он позаботится.

А что до моральной стороны вопроса, это уже давно перестало волновать. В конце концов, цель не оправдывает средства – она их диктует. И смерть одной инопланетянки вполне себе выгодная цена за будущее не только страны, но и, возможно, всей планеты. Как и людей, оказавшихся волею случая там. В отличие от героев Революции их жертву никто не вспомнит.

Жаль, но времени посидеть, передохнуть совсем нет, с минуты на минуту позвонят, и пора будет ехать – сначала в аэропорт, потом в Москву, ведь дело взято под партийный контроль, а контролировать лучше из центра. Место падения, правда, еще не нашли, но это лишь дело времени. Побывать, наверняка, получится и там. Хотя, это будет еще не скоро.

~~~

Какого черта? Это должно было задержать вылет, а не разбить чертов самолет! Генеральный секретарь был в бешенстве. Маленькая интрижка, которая, более того, была совсем не в его вкусе, обернулась ни много ни мало, катастрофой.

А если еще не дай бог, вскроется… Это будет конец всему.

Нужно срочно выяснить, что произошло. Еще теплилась надежда, что это была просто случайность, совпадение, что ошибка произошла где-то еще. Но разум упорно стоял на том, что таких случайностей не бывает. Особенно, когда в политбюро впервые с 20х годов наметился раскол.

А ведь они могли это подстроить. Но тогда, получается, они знали с самого начала? Нет, не может быть. Все делали проверенные люди.

Но что если все-таки утечка? Тогда надо срочно найти крайнего. Пусть даже кого-то из своих. Да, это не очень красиво, но лучше лишиться части поддержки аппарата, чем лишиться всего, если это на самом деле подкоп сразу под него самого.

И как оперативно пропустили новости… Черт, а что делать-то? Если так продолжится, то через месяц можно будет уже думать о том, оставят ли ему свободу, не то что о сохранении первого поста.

Нужно атаковать первым – обвинить и сфабриковать доказательства. Ну, или, если получится – найти информацию о том, как они превратили задержку самолета в его падение. Но там будет след на него самого… Плохо. Очень плохо, но делать что-то нужно.

Может обратиться к западу? За небольшую помощь, скажем, доступ пары специалистов на объект, международное сообщество поддержит и осудит кого надо. И поможет компроматом. Сфабрикуют чего-нибудь, да и сами это подтвердят, а имея неопровержимые «доказательства» можно перекричать любую правду.

Но это фактически свяжет руки в любых дальнейших переговорах с ними, потому что фактически дает врагу, а они все же враг, как ни крути, убийственную информацию.

Переиграли. Любой, черт подери, любой выход отличался лишь глубиной поражения, от вагона на Колыму, до марионетки в кресле генсека.

К черту это все, сейчас все равно нельзя никак повлиять. Делалось все через надежных людей, конкретного ничего они не найдут. Не должны, это все пустой страх.

Человек вытащил из кармана платок, вытерев внезапно вспотевший лоб.

Черт, а еще Праздник. Хотя бы есть повод не присутствовать там, пусть думают, что я работаю над… да чем угодно. А пока, выходит, хоть неделя свободного времени. Может съездить, отдохнуть от всей этой суеты? Да, пожалуй.

В Крыму сейчас тихо и спокойно.

Пока машина Генсека ехала сквозь город, он мог бы заметить, если бы, конечно, захотел, что город словно опустел, пораженный потерей, на первый взгляд чужой, но от того еще более важной.

~~~

— Товарищ капитан… Я это сделал. Вот позавчера мы… я залез в двигатель и там… Не могу я с этим жить, арестуйте меня, расстреляйте, плевать. Не убийца я...

Сгорбившийся, словно иссушенный человек сидел в отделении милиции, напротив районного участкового. Действительно, куда ему было пойти, когда он услышал в новостях то, чего больше всего опасался, то, что эти два дня топил в водке, купленной на малую часть с неожиданных нескольких сотен рублей. Теперь, сбиваясь на каждом слове, он выкладывал все что знал – от первого до последнего лица, которые были замешаны в этом. Конечно, никого особенного он не знал, но не знал он так же и того, что участковый, собиравшийся на повышение, уже весьма неплохо изучил структуру тех самых ниточек, по которым делались «деликатные» дела как в партии, так и в самой милиции. В конце концов, по правилам, это полагалось пресекать, но частенько жизнь вносила свои коррективы. К счастью, эти самые коррективы пока не затянули самого капитана под тяжелый лед коррупции и круговой поруки, хоть и даль понимание, что действием «в лоб» в сложной ситуации добиться чего-то было невозможно.

К его ужасу, он прекрасно знал, кому на самом деле подчинялись люди, чьи фамилии сбивчиво произносил сидящий напротив него пьянчуга. Если он не врет… А на это было непохоже – все сходилось, работает в рембригаде, был тогда на дежурстве. Мог видеться с теми людьми. А от них проследить цепочку не составляло труда. Конечно, пришлось сделать пару звонков знакомым повыше, которые, если честно, уже считали его за равного – все же по стажу, да и по статистике капитан уже давно перерос пост участкового. И эти звонки не обнадеживали – цепочка буквально за несколько часов выстроилась полностью – до самого верха.

Естественно, это были догадки, люди лишь были частью негласной иерархии, но в этом не было ничего незаконного. По крайней мере предъявить им это было невозможно, слишком уж все хорошо продумали, только исполнитель подвел. Конечно, если их допросить, кто-то бы да раскололся, да только не даст никто, слишком высоко сидят те, откуда пошел сигнал.

Капитан больше боялся не за свою карьеру, но за то, что сделанное им открытие пропадет впустую, и те, кто сделал этот ужас просто закроют эту случайную брешь в их защите. А то, что ставкой сейчас были материи гораздо большие, чем погоны простого капитана милиции, было очевидно.

Как действовать, чтобы зацепить главарей – капитан знал, и медлить не собирался.

~~~

Утро красит нежным цветом стены древнего… Не кремля, конечно, но похоже. Кристальный дворец пропускал и преломлял сквозь себя лучи утреннего солнца, создавая иллюзию, что свечение идет отовсюду сразу. Пол играл всеми цветами радуги, даже жалко было наступать на такую красоту.

Тут человек вспомнил, что же его разбудило – стук в дверь, который повторился, уже более настойчивый.

Цешин находился в Империи уже несколько дней – это было незабываемое ощущение мира и спокойствия, фактической отрезанности от внешних, читай земных, раздражителей. Дни проходили один за другим – то работа с книгами в библиотеке, то экскурсии по дворцу – складывалось такое ощущение, что этот самый дворец внутри больше, чем снаружи, хотя хозяйка дворца, принцесса Кейденс упорно это отрицала.

Кстати о ней – более гостеприимной пони, наверно, не было во всей Эквестрии – её помощь в организации работы была поистине неоценима. Главным образом тем, что человек, вместо того чтобы посмотреть на достопримечательности незнакомой страны, грозил стать достопримечательностью сам по себе. Скромные, на первый взгляд, кристальные пони оказались ничуть не менее любопытными, чем их более южные аналоги.

Правда, проявления этого любопытства были довольно отличны от человеческого: пони большей частью не стремились пообщаться, что-то подарить, пожать руку – нет, им было интересно посмотреть. И человеку, проработавшему немалый срок в самой эффективной спецслужбе мира, было довольно неприятно понимать, что всегда, за каждым его шагом следит небольшая (а иногда и довольно крупная) группа пони.

И лишь благодаря принцессе напрямую никто его не беспокоил, а то что смотрят – да пускай, а беспокойство… Заодно можно научиться его терпеть, не отвлекаясь от дел. В конце концов ничем беззаконным он тут заниматься и не собирался.

Стук в дверь.

Цешин быстро вскочил, набросив на себя еще влажные после стирки рубашку со штанами – стиркой и уборкой он предпочитал заниматься сам, испытывая природную неприязнь к всякого рода обслуге, но с глажкой самостоятельности он позволить себе не мог, так как волшебный утюг хоть и разглаживал брюки оставляя на них идеальные «стрелки», но, судя из названия, обязательно требовал для работы живого единорога.

— Да, войдите?

За дверью оказалась его переводчица-сопровождающая. Как всегда, с улыбкой до ушей – обычно, как заметил человек, библиотека пустовала. Цешин мысленно пробежал последние дни, в первую очередь свое основное «дело» — поиск нестыковок. А они находились. Довольно быстро человек научился отличать книги, которые выбивались из общего ряда. Отличались они главным образом антуражем – словно в одних было чуть-чуть измененное человечество. Хотя даже не так – не человечество. Но народ со своими проблемами, мечтами, стремлениями.

Или довольный, сытый рай, какой Эквестрия предстала перед людьми. Конечно, можно было подумать, что профессиональное заболевание паранойей взяло верх, и что человек лишь выдумывает лишние сущности, боясь поверить, что кто-то где-то может жить не так, как люди, надзирателем над которыми он был.

Но если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. В паре тех самых не укладывающихся в общую линию книгах были такие замечательные вещи, как пометки на полях. Переводчица, которую выделили в помощь сама с большим интересом принялась расшифровывать отрывистый почерк между печатных букв внушительного томика какого-то романа. Да, именно печатных – но не машинкой или зачарованным пером, которые в Эквестрии были в ходу, а чем-то еще, дававшим удивительно ровные и одинаковые буквы, гораздо выше качеством, чем в любой советской типографии, на снежно белой бумаге.

Правда, после дня работы с этим замечательным экземпляром, пришлось искать что-то другое – замечательные комментарии, описывающие странный город изменились. Чтобы больше соответствовать тому, что Цешин видел за окном.

Было так же что-то еще. На самом краю памяти, казалось, что есть одна зацепка – лежащая прямо под носом. Но найти её все никак не получалось.

— Доброе утро!

— Вы сегодня немного рано, что-то случилось?

— Нет, ничего, просто хотела сказать… — Улыбка как-то сама собой исчезла. Пони быстро обернулась, юркнув в комнату не дожидаясь приглашения войти. – Вы ведь ищете что-то, верно? Вот!

Она вытащила из сумки книгу, бросив её на столик.

— Вот, возьмите. Я… Это то, что вы ищете. Я не знаю, что все это значит, но надеюсь, что вы разберетесь.

Прежде чем человек ответил, пони пулей вылетела из комнаты. Что это за книга? И как он должен её читать?

Цешин прикрыл дверь, и усевшись на кровать тряхнул головой, выбрасывая остатки сна, столь бесцеремонно прерванного несколькими минутами ранее. Рука как-то сама собой остановилась на книге.

Открыть? Словно ящик Пандоры, черт побери, любопытство граничило с опасением. Если даже местная чего-то испугалась. Хотя они те еще смельчаки, с них станется.

Открыть. Внутри ожидаемо казался текст на эквестрийском. Просто замечательно. Однако, за неполную неделю человек уже научился складывать символы в слова. А слова – в предложения. Пусть и до совершенства ему было далеко, и в работе переводчик требовался как вода, но оценить… Да, что-то прочитать он мог и сам.

Правда, когда он перелистнул книгу на первой, а не случайной, в середине книги, странице, картинка, необычная для лишенных иллюстраций эквестрийских книг сразу расставила все на свои места.

Цешин наконец вспомнил. Та самая зацепка действительно была перед самым носом. В библиотеке, одна незаметная серенькая пони подавала им книги. Увлекшись работой, он почти не замечал её. А ведь он точно мог вспомнить, что видел её.

Лежащей на обочине дороги, сбитую мчавшимся грузовиком.