Эпоха полночных кошмаров

Глава XVII

Кризалис обходила нежно-розовую аликорночку кругом, рассматривая ту со всех сторон, как корову на рынке. «Она молода, — думала Королева чейнджлингов, приподнимая трёхцветную гриву, расправляя крылья и рассматривая перья на них. – Совсем жеребёнок по сравнению с Императрицей. …Эта кьютимарка… Неужели…»

— Наследная Принцесса Кристальной Империи, Ми Аморе Каденза? – стрекочущим голосом спросила Кризалис. – Где ты нашла её? И что теперь с ней?

Императрица гордо кивнула, высокомерно улыбаясь:

— Это ведь её твои армии разыскивали повсюду? Сомбра превратил в камень и распылил её мать, но Кейденс удалось скрыться. Тогда эта шваль поступила разумнее, чем когда решила вернуться спустя сто лет после исчезновения Империи. Я подделала признаки того, что возвратилась – создала иллюзию кристального дворца и подделала северное сияние. Кейденс прилетела на родину, но нашла там лишь ледяную пустыню и моё войско. Они должны были убить её… но что-то пошло не так. Кейденс сумели загнать в угол, но ни один воин не мог покончить с ней. Каждый из них потом объяснял это тем, что понял в тот момент: он не создан для убийства, убивать бессмысленно и аморально, а насилие порождает только насилие. Абсолютно каждый. Что ж, мне пришлось казнить весь отряд тогда. Но даже это не решило проблем с кобылой, которая до сих пор была почему-то жива.

Императрица, вспоминая об этом, маргинально усмехнулась. Только она тогда смогла выяснить, что дело в той ауре, которую испускает Кейденс. Чистая, концентрированная любовь, от которой хочется обнимать всех вокруг, а распри кажутся такими незначительными. Уже тогда в её Империи балом правили извращения и бессердечность, а любовь могла этому помешать. И единственная причина, по которой Богиня Ночи оставила Кейденс в живых – знание принципа Эквестрийской магии: всё должно быть гармонично. Опыт с нарушением гармонии у Императрицы был неоднократно: как только они с Сестрой примирили племена – появился Дискорд. Как только Дискорд свергнул их – появились Элементы. Не стало Дискорда – она сама превратилась в то, чем является сейчас. А стоило ей одержать победу над Селестией… Кейденс стала новой Богиней. Потому что Богинь всегда должно быть две, одна так или иначе дополняет другую. И, если Императрица управляла падением рода пони в грязь…

«Кризалис необязательно об этом знать. – отгоняя воспоминания и размышления, подумала Ночная Богиня. – Она убьёт Кейденс только для того, чтобы появилось что-то сильнее её и свергло меня. Лучше пусть будет эта шмакодявка».

— Она находится в магическом трансе. – объяснила Императрица. – Иначе однажды она бы накопила достаточно сил для побега, а ограничение магии или калечение притупляют свойства её ауры. Пока она в трансе – твоим воинам хватит пищи на многие десятилетия. – на лице вороной аликорницы появилась злобная улыбка. – А если её будут беспрерывно тpaxaть – и того больше.

Она лгала. Кристальная Принцесса могла источать любовь и без этого. А Императрице просто хотелось, чтобы Кейденс подверглась унижениям и боли если уж не от неё, то от Кризалис. «Стыд и депрессия подточат её ауру, — внутренне хохоча от восторга, думала она. – Чейнджлингам хватит пищи ненадолго. Того, что они смогут получить, будет недостаточно для моего свержения. Мне важно, чтобы они избавились от алмазных шавок – а дальше пусть подыхают!».

— И можете начать прямо сейчас. – пропела она. – Шайнинг Армор. Выеби её.

Императрице было известно, что каждый куратор Кейденс влюблялся в неё до беспамятства. В последние месяцы им был её министр обороны. Богиня Ночи не стала бы рисковать таким ценным пони, но ей было необходимо, чтобы аликорночка к моменту «продажи» была в самой аппетитной и лучшей своей форме. Никого ответственнее и вернее, чем Шайнинг Армор, у Императрицы на примете не было. А сейчас… почему бы не дать ему волю?

Конфетка со вкусом мышьяка. Позволить единорогу перед вечной разлукой краткий миг побыть с той, в которую он влюбился. Императрица упивалась этим ходом. Она будет видеть страдания своего лучшего военачальника ещё долгое время, а потом внушит ему, что в случившемся повинны её враги – и им настанет конец.

Кризалис зажгла свой искривлённый рог и ярко-зелёным телекинетическим полем распахнула исполинские двери зала. Армии чейнджлингов кругом облепили Шайнинг Армора и Кейденс, уже начиная с облизыванием высасывать любовь из аликорночки.

— Пожалуйста, прости меня. – прошептал Шайнинг Армор на ухо загипнотизированной Кейденс.

Он не ожидал, что Императрица предусмотрительно экранирует зал, лишив единорога возможности телепортироваться и сбежать с нежно-розовой пленницей.

Спектральный Шторм скакнула на крепостную стену – и в то место, где она ранее стояла, со звоном влетели четыре стрелы, взорвав пыльную землю. Пинки Пай с разбегу перепрыгнула через заборчик из стрел, умудрившись даже при таком манёвре не разлить прихваченную из кабинета Фэнси Пэнтса чашку чая и не упасть в пропасть совсем рядом.

— Насколько понимаете, — дружелюбно улыбнулся он, магией рванув вниз рубильник в стене, — я не могу лишний раз так рисковать своей репутацией. Вас уже видели и уже идут по ваши души. Так что… бегите.

Все пони в тот момент, поняв, что случилось, галопом рванулись из его резиденции. Только Флаттершай задержалась, чтобы поднять уроненную толпой дверь, поблагодарить Фэнси и попрощаться с ним, и стояла там, пока Спектральный Шторм не вернулась и не дёрнула пегаску за хвост, потащив за всеми.

Теперь они нагнали ушедших вперёд Эпплджек, Рэрити, Пинки и Тандерлейна. Сломя голову друзья скакали по узкому клочку земли между крепостной стеной и пропастью, зевающей пастью окружившей гору, на которую была нанизана столица.

— Откуда?!! Как?!! – крикнула Шторм, узрев в копыте розовой земнопони чашку чая (все пять чашек, находившихся на столе Фэнси, у него же и остались). Но погнавшиеся за ними вооружённые стражники были приоритетнее пугающих, неожиданных и странных способностей Пинки Пай.

Группа пони добежала до поворота, когда стражники начали догонять.

Адреналин вскипятил кровь Рэрити, пульсирующим инстинктом бегства сшибив её к ногам и мозгу. Единорожка телекинезом – откуда только силы взялись! – сшибла со стены трёх единорогов с арбалетами, выскочивших в разных местах, словно чёртики из табакерки.

— Нам нужно добраться до лагеря! – крикнула Спектральный Шторм и ловко ушла из-под обстрела, раскрыв крылья и свечой устремившись в небо. – Иначе всё пропало!

Белая единорожка, дождавшись, когда сорвиголова завершит манёвр, упавшим голосом ответила ей:

— Улетай.

— Что?!

— Улетай! – рявкнула Рэрити. – Лети вперёд! Успей добраться до повстанцев раньше чейнджлингов! Это важнее, чем мы!

— Нет! – ответила Спектральный Шторм. – Я вас не брошу! Спасти вас – раз плюнуть!

Флаттершай, выдохнувшаяся от долгого бега, споткнулась раз, второй, третий…

— Шай! Вверх! – крикнула Шторм. Пастельно-жёлтая пегаска продолжала, стоная и плача, бежать по земле. – Взлетай же!

Рэрити схватила запыхавшуюся подругу телекинезом и потянула за собой со словами:

— Она не может. Она не умеет летать.

Эпплджек на бегу лягнула земного жеребца, собравшегося было ударить её копьём, и отправила его в пропасть. Пинки Пай посмотрела на это, сделала сальто от радости и крикнула:

— Пони! Мы должны прыгнуть!

— ТУ-У-ДА-А-А?!! – завибрировала в панике Рэрити, глядя, как камешки из-под её копыт улетают с отвесной горной стены в пропасть. – Ты с ума сошла?!

— Верьте мне! – крикнула Пинки Пай, во весь опор приближаясь к склону. – Это ваш… прыжок веры! – и она сиганула в пропасть.

— ПИ-И-ИН-КИ-И!!! – завопила Эпплджек, с ужасом глядя на то, как розовая земная пони с визгом летит вниз. – Ладно! Хорошо!!! – и она, зажмурившись и закричав, прыгнула вниз.

Тандерлейн и Дэш рванули следом, чтобы успеть поймать земных пони до того, как те разобьются. Оставшиеся на дороге Рэрити и Флаттершай с ужасом поняли, что без поддержки умеющих драться друзей враги начали навёрстывать упущенное и догонять их. Единорожка и пегаска горько переглянулись. Вдруг жёлтая кобылка в несвойственной ей манере взревела от отчаяния, замотала головой и распахнула крылья. Она схватила затормозившую в удивлении подругу передней ногой за шею и прыгнула вниз. Погоня, проводив удивлёнными взглядами одну за другой спрыгнувших с гор самоубийц, остановилась, подождала немного и направилась обратно: упасть с такой высоты и не разбиться невозможно, а три пегаса просто не успеют затормозить и врежутся в скалы.

Слабые крылья Флаттершай, не привыкшие к полётам, не могли обеспечить даже самого элементарного планирования. Рэрити орала от страха, вцепившись в подругу всеми копытами, и на все корки честила всех, начиная от Пинки и заканчивая Фэнси Пэнтсом. Сколько ни длилось падение – никого из прыгнувших первыми видно не было, и даже пегасы куда-то подевались. Оглушительный рёв ветра заглушал все звуки, в том числе плач напуганной до смерти пастельно-жёлтой пегасочки, которая сквозь рыдания просила прощения за столь опрометчивый поступок. И вдруг их с Рэрити засосало вбок. Единорожка лишь успела краем глаза приметить круглую дыру перед тем, как закрыла копытами голову в стремлении защитить от удара рог.

Флаттершай зажмурилась и только ойкала, пока попрыгунчиком катилась по какому-то тоннелю. Падение было недолгим, но неприятным – и вот она вывалилась на плоский каменный пол прямо к копытам ожидающих её немного нервно улыбающихся друзей. Их длинные гривы и хвосты – кроме гривы Тандерлейна – были похожи на бедствие из-за спутавшего их при падении ветра. Разве что Пинки Пай выглядела как обычно, да ещё и возбуждённо подпрыгивала:

— У-у-у, мне понра-авилось! Кто хочет ещё разок?

Рэрити услышала её знакомый звонкий голос. Единорожка сумела найти в себе достаточно смелости для того, чтобы открыть глаза и развернуться из клубочка, которым её свернуло в тоннеле. Это было тёмным каменным подземельем, продуваемым всеми ветрами. Льющийся из поглотившего шестерых пони тоннеля свет освещал крохотную площадку, на которой все они стояли. Белоснежная кобылка прикусила нижнюю губу, засветила рог, а затем сосредоточила магию на его кончике и осветила получившимся импровизированным фонарём пространство. Совсем рядом с ними лежал мёртвый стражник, которого столкнула Эпплджек: при падении в тоннель он сломал себе шею, а потом послужил страховочным батутом для шестерых друзей и спас их от своей участи.

— Где мы? – осторожно спросил Тандерлейн.

— Пещеры под Кэнтерлотом. – объявила Пинки. – Бабуля Пай рассказывала мне, что в далёком прошлом они служили домом жадным единорогам, искавшим здесь драгоценности. Потом Императрица… э-э… там было что-то про Понивилль и добычу самоцветов, но я не особо разобрала, потому что бабуля в этот момент сосала кому-то член.

— Хочешь сказать, что отсюда можно попасть в Понивилль? – глаза Спектрального Шторма расширились. «Если это так, то есть надежда на то, что мы успеем!» — радостно подумала она.

— Агась! – весело кивнула Пинки Пай. – Прямо в пещеры алмазных псов!

Энтузиазм Спектрального Шторма сошёл на нет. Она опустила уши и пробормотала:

— А я-то надеялась, что до этого не дойдёт.

— В какой-то момент алмазные псы разогнали рабов и присвоили кэнтерлотские пещеры себе, но дальше всё равно не зашли, — продолжила Пинки. – Никто не знает, почему. Кроме, наверное, их самих. Но это не точно.

— Рэрити, посвети. – попросила Спектральный Шторм и угрюмо посмотрела на десятки ходов вокруг себя, даже в потолке. – И как мы поймём, куда идти?

Единорожку вдруг осенило. Она стала ходить взад-вперёд, говоря:

— Алмазные псы ведь ищут драгоценности? Так. Они продолжили путь от Понивилля досюда? Так. Дальше не пошли? Так. Значит… нам нужно туда, где драгоценностей осталось меньше всего!

— Логика железная, конечно, но как мы это узнаем? – устало спросил Тандерлейн и с удивлением воззрился на просиявших Эпплджек и Флаттершай.

— Да вот как! – Рэрити встала на дыбы, с торжествующей улыбкой засветив ярче рог, и рассредоточила свет по всему ущелью. Через мгновение пещеры взорвались яркими красками, по стенам и потолкам заплясали разноцветные блики.

— Что это?! – вертясь по сторонам с расправленными крыльями, воскликнула Спектральный Шторм. – Что происходит?!

— Она может искать драгоценные камни, — сказала Эпплджек и счастливо засмеялась. – Это наша Рэр!

— Нам туда, — весело сообщила Рэрити, указывая копытом на самый тёмный тоннель. Единорожка прервала заклинание, и самоцветы потухли, перестав отзываться на её магию и посылать через каменные стены свой свет. Кобылка снова сотворила фонарик.

Спектральный Шторм отнеслась к этой идее с сомнением:

— К алмазным псам? А другого пути нет?

— Нет. По-видимому, иначе только туда. – Тандерлейн кивнул на тоннель, через который они все сюда попали.

— Ладно, — вздохнула радужногривая пегаска, повернувшись к Рэрити, — веди.

А через полчаса земля потемнела от заполнивших небо над Кэнтерлотом армий нажравшихся чейнджлингов.