Эпоха полночных кошмаров
Глава XXIX
Это было вовсе не похоже на смерть. По крайней мере, всё было не так, как представляла Рэрити. Её не разорвало на куски, не было боли, тёмного тоннеля с ярким светом в конце. Единорожка облизнула пересохшие губы и ясно почувствовала свой влажный язык на них. Покачалась взад-вперёд на копытах и ощутила твёрдую холодную землю под ними, а также то, как хвост, покачиваясь от её движений, слегка напрягает репицу. Кобылка задержала дыхание и осторожно открыла глаза. Ей пришлось сделать шаг назад: так неожиданно предстала перед ней тёмно-бурая каменная стена. Круп Рэрити упёрся в другую стену. Здесь было очень тесно, но совсем не похоже на погребальную яму. Хотя бы потому, что она определённо стояла на ногах.
Прищурив синие глаза, единорожка присмотрелась к стене перед собой и увидела, что она вся исцарапана. Рэрити копытом провела по глазам, растирая их, и резко замерла. Она снова коснулась своих век. «Ресницы… мои ресницы… они сгорели!» — с ужасом подумала кобылка, не ощущая привычной пушистости. Веки у неё теперь были как у жеребца. Всхлипнув, единорожка оторвала копыто от глаз и провела по узким углублениям. «Слишком узкие для копыт. Слишком много завитков для обычного отчаянного царапанья. Больше похоже на… текст», — думала кобылка, пытаясь отвлечься от своей потери.
После нескольких секунд колебаний и размышлений, взорвётся она на этот раз или нет, пони осторожно засветила рог. Ничего плохого или отклоняющегося от нормы не произошло, поэтому единорожка сделала свет ярче и направила его на стену. Много цифр и букв. Это определённо было сделано копытами пони. Какие-то пугающе сложные расчёты, даже схемы… Рэрити медленно повернула голову. Тесный тупик, в котором она оказалась заперта, продолжался проходом ущелья. И все стены были исцарапаны этой математикой. Подумав, единорожка на ходу посмотрела на потолок. Он был изрисован едва ли не с большим усердием, чем всё остальное. «Кто это сделал? Ясное дело, земная пони дотуда не дотянется. Либо пегас, либо единорог. Но тут слишком тесно для размаха крыльев. Значит, всё же единорог. Хоть бы не аликорн…» — подумала кобылка и вышла из каменного коридора.
Подземелье. Её уже тошнило от подземелий.
Это было обыкновенное плато, но из-за неизвестно откуда льющегося освещения оно казалось не серым, а багрово-песочным. И всё было исцарапано письменами. Рэрити невольно сглотнула: это выглядело жутким, особенно когда взгляд выхватил пентаграмму в центре. Но на неё наползали другие записи. Выделить символ среди остальной писанины помогало то, что он был жирно выбит в каменном полу. Без магии на столь глубоко вытисненный символ ушло бы полгода.
— Привет, — раздался голос, заставивший шерсть кобылки подняться дыбом на загривке и спине; Рэрити спешно повернулась на голос и увидела маленькую желтовато-рыжую единорожку с жёлто-красной растрёпанной гривой и глазами цвета морской волны. — Извини, не хотела тебя напугать. Если интересуешься записями, то их тут ещё много. Я давно пытаюсь отсюда выбраться.
— Отсюда? — машинально повторила с другой интонацией белая кобылка. — Где мы? — до сознания Рэрити дотёк тот факт, что она говорит с жеребёнком. — Что ты здесь делаешь?
— Исследовав это место, я пришла к выводу, что это ад, — был ответ. Последний вопрос был проигнорирован. Единорожка кивнула на пентаграмму и добавила: - Но, как видишь, привычными и ассоциативно понятными приёмами его не подкупишь.
«Ад? — подумала Рэрити с удивлением. — Я всё-таки мертва? Что ж, я не особо расстроена. В рай меня бы и не взяли, да и не собиралась я туда. Но как здесь оказалась…».
— Меня зовут Сансет Шиммер.
— Р… Рэрити. — с запинкой представилась в ответ кобылка. – Ад? Мы мертвы? Как ты тут оказалась?
— Проведённые мной исследования показывают скорее то, что я жива. Если я могу с тобой говорить, видеть… — единорожка подошла ближе к Рэрити и, привстав на копытах, слегка толкнула её копытом в грудь. — …И трогать тебя — ты тоже. А на последний вопрос ты ответишь сама. Как оказалась тут ты?
— Я была в битве, — голос Рэрити словно прорывался сквозь туман её мыслей и непонимания. — Там была единорожка, очень сильная, очень впечатляющая. Она телепортировала меня в небо и взорвала.
Маленькая кобылка немного помолчала. Потом произнесла:
— Интересно… — и поскакала галопом вглубь пещер.
— Что… подожди, куда ты?! — крикнула Рэрити и бросилась за ней. Боковое зрение зарябило мелькающими рисунками и каракулями.
Сансет затормозила около почти свободной по сравнению с остальными стены. Она была чётко разделена на десятки пустых квадратов и сотни заполненных бисерными буквами. Единорожка бирюзово-голубым телекинетическим полем подняла в воздух остро заточенный осколок какого-то металла и быстро что-то записала. Пока она это делала, Рэрити подошла ближе.
— Ты не первая материализуешься здесь подобным образом. — Сансет Шиммер обвела копытом стену. — Все попавшие сюда описывают то же самое: им казалось, что Твайлайт убивает их, а они просто открывали глаза здесь.
— Твайлайт?
— Твайлайт Спаркл. — подтвердила кивком единорожка. — Я училась вместе с ней у Императрицы, пока не получила кьютимарку.
«Она говорит о Смерти?» — Рэрити показалось несколько противоестественным, что у той единорожки на самом деле есть имя… и своё прошлое. Она об этом даже не подумала. Кобылка посмотрела на бедро огненноволосой пони и увидела сияющее солнце, по волнистой линии разделённое надвое жёлтой и красной зонами.
— Императрица была в ярости. — вздохнула Сансет Шиммер и сглотнула подступающие слёзы. — Твайлайт получила метку в виде звёздных вспышек, Трикси — в виде полумесяца, а я — в виде солнца. — единорожка наградила Рэрити тяжёлым взглядом. — Императрица ненавидит солнце. Она ударила меня по щеке и закричала, что я предала её. Что я не стоила ни сил, ни времени. Это был самый ужасный день в моей жизни. Я умоляла простить меня, была даже готова содрать свои кьютимарки зубами, — единорожка развернулась другой стороной, и Рэрити ахнула, увидев раны на крупе жеребёнка, —, но она была непреклонна. Она приказала Твайлайт испепелить меня. Твайлайт направила на меня свою магию, и я думала, что умру, но вместо этого… очнулась здесь. Потом появлялось ещё много пони. Очень много, и все думали, что умрут, но просыпались здесь.
— Прямо как я. — закончила Рэрити, едва дыша. — Я видела ту Твайлайт. Трикси… это та, что светло-голубая? У Твайлайт, в отличие от неё, вовсе не было жажды убийства в глазах. Она действовала отрешённо, словно не хотела этого.
— Они уже участвуют в битвах? — тоскливо вздохнула кобылка.
— Да, — несколько озадачилась Рэрити. — Но Твайлайт почему-то не убила меня, а спасла. Хотя и весьма странным образом… Теперь мне всё понятно: она не желала никого убивать, но боялась ослушаться Императрицу, поэтому отправляла вас сюда… это действительно ад? Как отсюда выбраться?
— Я бы сказала, что это скорее Тартар. — ответила Сансет Шиммер, и у Рэрити медленно открылся от удивления рот. – Да, он существует, и мы сейчас прямо в нём. В самой безопасной его зоне. Обычно все появляются вон там, — единорожка ткнула копытом в общем направлении своей спины, на ещё более широкое плато. — Видимо, Твайлайт учится переносить пони во всё более безопасные зоны.
— Все… здесь есть и другие пони?
— По крайней мере, были. Но они уходили искать выход и больше не возвращались, не догадываясь о подстерегавших их опасностях. Один цербер чего стоит.
— И ты даже не сказала им об этом? — в голосе Рэрити сквозило праведное возмущение. Пусть Сансет и была жеребёнком… предупредить других пони об опасности несложно.
— Я не обязана им помогать. Их много, а я одна. — равнодушно ответила Сансет.
— Ты могла бы их предупредить! — едва ли не прорычала белая единорожка, разозлившись на маленькую кобылку.
— Так, заткнись. — не дрогнув, Сансет бесстрастно ткнула в её сторону осколком металла, которым минуту назад делала записи на стене, и Рэрити инстинктивно отшатнулась. — Магией владеешь? Я не собираюсь делиться с тобой едой, если ты не будешь мне полезна.
Фиолетовогривая единорожка изумлённо захлопала ртом. Как Сансет может так смело разговаривать с взрослыми? Но под холодно-усталым взглядом Сансет Шиммер Рэрити поняла, что она просто устала ждать. Кроме того, эта кобылка определённо успела пробыть в Тартаре дольше, чем только что телепортированная пони. Глупо отказываться от союзника, пусть он и пускает в расход тех пони, которых находит… и является жеребёнком. Так глупо единорожка давно себя не чувствовала.
С другой стороны, что белая кобылка может ей предложить?
— У меня есть только телекинез, — обречённо опустила голову Рэрити.
Маленькая кобылка с бирюзовыми глазами пренебрежительно фыркнула:
— Понятно. Ещё одна рогатая земнопони.
Рэрити обиженно поджала губы и нахмурилась. Она зажгла рог и обернула жеребёнка телекинетическим полем, а затем подняла к самому потолку. Единорожка успела только ахнуть от неожиданности и тоже хотела воспользоваться магией, но тут Рэрити, лишая ту концентрации, рванула её спиной вперёд и, обводя вокруг свисавших с потолка массивных сталагмитов, стала при помощи телекинеза носить единорожку на высокой скорости по всей пещере.
Сансет вскрикнула от страха, вызванного невозможностью контролировать свой полёт и даже смотреть, куда она полетит в следующий раз. Постепенно жёлто-рыжеватая кобылка велением Рэрити снизилась и стала крутиться вокруг ухмылявшейся крикам Сансет единорожки.
Юная волшебница нашла в себе силы и храбрость телепортироваться подальше от Рэрити, вырвавшись из её магии, и признала, что это было нелегко.
— Пусть в моём распоряжении одна только детская левитация, — сказала белоснежная кобылка, отрывая от потолка сталагмиты и выстраивая в воздухе подвижный цветок из них, — я стала действительно в ней хороша.
Сансет, всё ещё не в силах отдышаться, опасливо кивнула.
— А теперь, дорогая, давай подумаем над тем, как нам выбраться отсюда.
— Белая единорожка! С фиолетовой гривой! — без должной агрессии кричала в лицо Твайлайт Пинки Пай. — Не поверишь, но хвост тоже фиолетовый!
Пурпурная волшебница действительно старалась вспомнить такую кобылку, мучаясь от стыда за то, что все пони, которых она убивала, были для неё на одно лицо. Кобылка всю жизнь хотела отстраниться от царившей при дворе жестокости, но теперь выяснилось, что она просто обманывала себя. Она даже не помнила лиц тех, кого лишала жизни. А сколько всего их было?
Фэнси Пэнтс, несмотря на все угрозы страшной расправы, увязался за пятёркой пони, бросившихся разыскивать пурпурную волшебницу, и теперь стоял немного в стороне, но достаточно близко, чтобы слышать всё. «Они боялись её, находясь в целой армии, — размышлял белый единорог, —, но теперь, впятером, когда их можно было одним махом размазать удачно брошенной бетонной плитой, они ставят ей условия и требуют их выполнения».
— Ты телепортировала её в небо. В этой битве. — раздражённо напоминала Рэйнбоу Дэш в третий раз. — Где-то ближе к её концу. Ёбаный в рот, хватит тупить! Я ещё должна отлягать тебя за то, что ты убила стольких моих пони!
— Я не хотела, — ухватившись за то единственное, в чём была уверена, прошептала Твайлайт, но под взглядом четырёх пар глаз прижала уши и опустила голову.
…Четырёх?
Флаттершай скользнула к единорожке, обнимая её крылом и укоризненно глядя на подруг.
— Шай? Ты это чего? — ярость Рэйнбоу сменилась удивлением, её уши встали торчком, а голова вопросительно наклонилась набок. Но через секунду пегаска рывком выпрямилась и рыкнула: — С ума сошла? Жить надоело? Это же Смерть! — она протянула копыто, чтобы притянуть робкую пегаску к себе, однако Флаттершай отступила:
— Нет. Я вижу, что она хочет извиниться. Мы не должны ей мешать.
Дэш изменилась в лице. Вокруг неё как будто сгустились и загрохотали тучи. Эпплджек и Лайтнинг, стоявшие по бокам от пегаски, невольно отклонились.
— Извиниться? — пророкотала Дэш. Кончик её хвоста нервно подёргивался. — И з в и н и т ь с я?
Флаттершай сглотнула и прижала уши, но вместо того, чтобы уйти с дороги, только сильнее обняла Твайлайт. Единорожка медленно накрыла её копыто своим, благодаря за поддержку, и нахмурилась.
Рог волшебницы коротко и быстро вспыхнул — и небесно-голубая кобылка, раскрывшая рот для какой-то — скорее всего, грозной — тирады, валится на пол, сохраняя позу, в которой находилась, словно была какой-нибудь статуей. Точнее, стала.
— Что ты с ней сделала? — ошарашенно прошептала розовогривая пегасочка, широко раскрытыми в испуге глазами глядя на Дэш. Объятия Флаттершай медленно слабли и сползали.
— Небольшое заклинание заморозки, — устало потирая копытом глаза, ответила единорожка. — Через минуту она встанет. Что ж, этого времени мне должно хватить. Да, я действительно не хотела никого убивать, и я действительно хочу извиниться. И я понимаю, — поймав способный взорвать стену взгляд Рэйнбоу, дополнила волшебница, — что никакие извинения не вернут назад тех, кого я убила, не исправят того, что я сделала, но… я убивала далеко не всех. Я пыталась как-то схитрить, спасти им жизни хоть ненадолго.
— Это значит, что Рэрити тоже жива?
Твайлайт Спаркл вновь опустила голову — на этот раз не пристыжено, а сосредоточенно.
— Я не помню, как выглядела ваша подруга, но вы можете попытаться её отыскать. Я отправила её в место, в котором никто не был, и собираюсь отправить вас туда же. Моё заклинание вернёт вас через час, так что постарайтесь к этому моменту найти свою подругу и прижать её к себе — её телепортирует обратно вместе с вами.
Пять кобылок и один жеребец неотрывно и напряжённо смотрели на пурпурную единорожку. Через пару секунд после того, как она закончила свой план, спало заклятье с Рэйнбоу, и та очень громко вдохнула воздуха, сипло матерясь и проклиная родню Твайлайт до восьмого колена и родню этой родни до седьмого.
— Ты что, лишила её возможности дышать? — саркастично спросила Лайтнинг у Твайлайт. По тону пегаски стало понятно, что в их с Рэйнбоу паре появится ещё одна тема для подколов.
— Я не хотела, чтобы она сразу после того, как очнётся, всё-таки меня отлягала.
— Это очередная ловушка, да? — в перерывах между жадными вдохами выплёвывала Дэш. — Ты телепортируешь нас на дно океана или что-то в этом роде?
— Спектральный Шторм, — Эпплджек мягко коснулась дрожащего плеча подруги копытом, — если это — единственный шанс вернуть Рэрити… мы должны поверить Смерти.
— Зовите меня Твайлайт Спаркл, — по-доброму улыбнулась Твайлайт. Её рог обернулся розово-малиновым светом.
— А меня — Рэйнбоу Дэш, — тихо добавила радужногривая, но вдруг опомнилась. — Подожди! Я должна предупредить своих пони и сказать, что им делать.
Сансет Шиммер и Рэрити, несколько часов подряд обменивавшиеся идеями по поводу того, как можно объединить силы, чтобы приблизиться к освобождению, лежали на нагретых чем-то снизу камнях и жевали безвкусную пищу. Белая единорожка не была уверена в том, что хочет знать, откуда взялся этот скудный паёк.
— Все наши планы упираются вот во что, — проглотив, сказала огненногривая кобылка. — Здесь отбывают пожизненное заключение самые опасные создания, в том числе магические. Мы, видимо, находимся на уровне, защищённом от проникновения магии. Иначе я бы просто телепортировалась домой. Однако мы же как-то попали сюда, причём при помощи заклинания Твайлайт. Я пыталась объяснить это явление, — Сансет махнула маленьким рогом в сторону исписанных расчётами стен, —, но так и не сумела отыскать ничего, что помогло бы отсюда сбежать.
— Сколько ты тут находишься? — спросила Рэрити.
Бежево-рыжеватая кобылка встала и, всё ещё жуя откушенный кусок, поманила единорожку за собой. Рэрити поднялась на ноги и последовала за Сансет. Единорожка подвела новую пленницу к стене, чистой по сравнению с остальными, но с начертанной маленькой лесенкой, поднимающейся слева направо.
— Вот с этих пор. — Сансет ткнула копытом в самую нижнюю ступень. Рэрити поняла, что единорожка отмечала свой рост все эти месяцы.
— Моя сестра немного меньше, — пробормотала единорожка, глядя на указанную отметину. «Неужели Твайлайт не пощадила жеребёнка?».
Сансет не обратила внимания на эту фразу. Её уши повернулись к тому узкому проходу, из которого вышла Рэрити.
— Кто-то ещё телепортировался сюда, — сказала единорожка.
— Я ничего не слышала, — непонимающе посмотрела на неё белая кобылка.
— Моё собственное заклинание. Передаёт звуки оттуда мне в уши. — Сансет улыбнулась. — Чем только не займёшься со скуки.
Единорожка пошла встречать новых горемык. Рэрити хотела остаться ждать её, но порысила следом, услышав:
— Столько пони, и ни одного единорога. Отвратительно.
Белая кобылка остановилась недалеко от входа, ожидая, когда выйдут из ущелья телепортированные пони. Первой, сердито фыркнув, вышла Сансет Шиммер, а за ней…
— Пинки Пай?! Эпплджек? Флаттершай? Шторм? Л… Лайтнинг?!
— Долгая история, малышка, — скучающе махнула копытом бирюзовая пегаска, пряча самодовольную улыбку. — Хотя малышкой явно стоит назвать кое-кого другого.
— Рэрити! Ты жива! — Эпплджек и Флаттершай бросились к единорожки и заключили её в объятья. Чуть запоздав, к ним присоединились и три пегаски.
— Подождите, вы знакомы? — моргнула Сансет, глядя на кобылок через плечо. Она развернулась к ним и подошла ближе. — Такого ещё не было! Как вы здесь оказались?
— Твайлайт перенесла нас сюда и через час телепортирует обратно, — сияя улыбкой, сказала Пинки Пай.
Эмоции жеребёнка не поддавались описанию. Рэрити не была уверена, видела ли она вообще когда-нибудь в своей жизни такое выражение лица.
— А что, так можно было? — истерично вскрикнула бежево-рыжеватая единорожка.
— Я Пинки Пай, но ты можешь звать меня просто Пинки, — выскользнувшая из общих объятий розовая земнопони пожала Сансет копыто и так похлопала ресничками, что можно было подумать, будто она заигрывает с маленькой кобылкой.
— Сансет… Шиммер, — с запинкой представилась единорожка и подняла копыто, останавливая уже приготовившихся назвать свои имена пони. — Что значит «Твайлайт перенесла вас сюда и через час телепортирует обратно»? То есть, вы сами её об этом попросили? И она согласилась?
— Эм, она не плохая, как может показаться… если я никого не обижу, — кивнула Флаттершай, стесняясь в присутствии незнакомой кобылки, пусть и не так сильно, как если бы та была взрослой.
— Подожди час, прежде чем судить, — проворчала Рэйнбоу.
— Час? — зрачки Сансет Шиммер сузились до размеров булавочной головки. Радужная оболочка казалась на их фоне просто гигантской. Она приобрела нездоровый матовый блеск. От вьющейся гривы единорожки начали отскакивать ломко закручивающиеся волоски. — Вам потребуется всего лишь час, чтобы выбраться отсюда, в то время как я потратила м-месяцы?
Психическое здоровье кобылки, державшееся исключительно на мечте вернуться и маниакальных исследованиях Тартара, зашаталось и накренилось, не выдерживая такой несправедливости.
— Это несправедливо, — речь единорожки ненормально ускорилась, прорываемая истеричными смешками. Сансет дёргано, хищно замельтешила перед шестёркой друзей, не отрывая от них глаз с пылающей в них сумасшедшинкой.
— Сансет Шиммер, — взмолилась Флаттершай, подойдя ближе к ней и протянув копыто в останавливающем жесте. — Пожалуйста, успокойся…
— Я заслуживаю это! Я! — заорала единорожка, брызгая слюной. — Вы – нет! — и она со звериным оскалом бросилась в атаку, иглисто сияя рогом.
Рэрити воззвала к магии внутри себя, а Рэйнбоу уже распахнула крылья, чтобы поймать жеребёнка, но Флаттершай сделала это первой, мягко захватив Сансет Шиммер в объятия.
Ярость кобылки прошла, адреналин схлынул. Она несколько секунд неподвижно сидела, обвитая копытами пастельно-жёлтой пегаски, пока её рог полностью не погас, а затем, громко всхлипнув, обняла Флаттершай в ответ и по-детски заревела.
— Мне было т-так страшно, так один-ноко! — сквозь плач выговаривала Сансет. Розовогривая кобылка молча держала её копытами и крыльями, позволяя жеребёнку заливать своё плечо и грудь слезами.
Никто не решался вмешиваться.
— Братец! — Твайлайт горячо обняла возрождённого Шайнинга.
— Как ты сделала это? — спросил единорог, но через секунду обнял сестру в ответ; его отросшая заново чёлка прядями осыпалась ей на шею. – О, забудь. Не важно. Именем звёзд, я так рад, что ты есть у меня!
Жеребец почувствовал спиной чужой взгляд и обернулся. Фэнси Пэнтс встретил его взгляд невозмутимо и на немое сомнение в глазах ответил:
— Спокойно. Я видел достаточно, чтобы выбрать вашу сторону.
— Если так, — пошёл к нему Шайнинг. — Ты — правое копыто Императрицы. Куда она улетела? Она говорила что-нибудь про особое место для зализывания ран или что-то в этом роде? Почему до сих пор не вернулась и не испепелила нас?
— Ты получишь ответы на все свои вопросы через час. Ты получишь даже больше, чем хотел.
Старший жеребец развернулся и пошёл к своему особняку, надеясь, что от него осталось хоть что-нибудь и что хоть кто-то в нём выжил.
Благодаря конструкции дома и мастерству земных рабов разрушения оказались даже меньше, чем должны были быть по идее. «Это знак судьбы. Если Свити Белль окажется среди выживших — это будет последним знаком», — думал единорог, протискиваясь внутрь сквозь дыру в стене. Он опасался воспользоваться дверью, потому что не был уверен, что простое открытие двери не повлечёт за собой цепную реакцию из разрушений.
— Свити Белль? — негромко позвал Фэнси, ступая по потрескавшейся плитке своего особняка.
— Фэнси? — раздался слабый голос сверху.
Жеребец встревожился и ускорил шаг. Он попробовал копытом нижнюю ступень лестницы. В первый раз за всё время своей службы она заскрипела.
— Ты в порядке, Свити Белль? — жеребец посмотрел вверх. — Я иду к тебе.
Но единорожка уже сама пошла к нему, шмыгая носом.
— Простите, Фэнси, — пробормотала кобылка, позволяя телекинезу единорога поднять себя и безопасно пронести над ненадёжной лестницей. — Я порвала Ваше платье и оставила его наверху…
— Твоё платье, глупышка, — ласково ответил единорог, ставя малышку перед собой и поглаживая её по растрепавшейся гриве копытом. — Ничего страшного. Главное, что ты не пострадала. Не грусти, вытри слёзки.
— Там, наверху, ещё остались пони… — попыталась сказать единорожка, но жеребец перебил её:
— Ничего страшного, они подождут. С ними всё будет хорошо, это крепкий дом. Пойдём. Сегодня ты увидишься со своей сестрой.
— Правда? — сразу улыбнулась Свити. — Уже можно?
— Можно. — улыбнулся в ответ Фэнси. «И я надеюсь, что она тоже придёт».
— Обещаете?
— Обещаю, — нетвёрдо ответил жеребец, молясь, чтобы Рэрити нашлась и оказалась жива. Не для Свити Белль… для себя.
И обещание было сдержано. Ровно через час после сотворения заклинания пять пони телепортировались на прежнее место, держа в объятьях Рэрити и незнакомую маленькую единорожку. Твайлайт посмотрела на последнюю, распахнув глаза в неверии, а затем в ужасе отшатнулась. Из глаз пурпурной волшебницы полились слёзы.
Обе единорожки, взрослая и маленькая, одними губами прошептали имена друг друга.
— Рэрити! — закричала Свити Белль, и по её щекам тоже побежали слёзы — совсем иного рода.
— Свити Белль, — выговорила Рэрити и, рвано вдохнув, первой побежала к сестре.
— Лайтнинг Даст!!! — радостно завопила Пинки Пай, прыгнула на бирюзовую пегаску и повалила её на пол, обнимая. Она была из тех, кто считал, что в этой сцене слишком много сырости.
— Эй! — возмущённо воскликнула Рэйнбоу, глядя на барахтающихся в игре кобылок.
Рэрити и Свити Белль обнимались, гладя друг друга везде, где только могли достать, пытаясь удостовериться, что они обе в порядке. А, возможно, удостовериться в том, что они обе просто друг у друга.
Наконец.
— У нас очень мало времени, — нервно сказал Фэнси Пэнтс, и так подождав с полминуты для приличия. — Твайлайт, никаких вопросов. Просто телепортируй нас всех на самый нижний ярус тюрьмы, который тебе только известен.
— Мне известен ярус тюрьмы ещё ниже, чем ей, — вставил Шайнинг. – И, я надеюсь, Кейденс вернули именно туда.
— Поверь мне, друг мой, — покачал, к возмущению брата Твайлайт, головой Фэнси Пэнтс, — есть пони намного важнее твоей Кейденс.
Пурпурная волшебница совершила три телепортации: по собственным знаниям, по наводке Шайнинга, а затем, к удивлению своего брата — по инструкциям Фэнси Пэнтса.
Они оказались в камере невероятно глубоко под землёй. Возможно, в самом её центре. Но вовсе не расположение тюрьмы привлекало к себе внимание, а её пленница.
Это была некогда белоснежная, но теперь запачканная всеми возможными продуктами жизнедеятельности жутко смердящая огромная земная пони. Она явно предавалась всевозможным унижениям: её грива была сбрита, хвост вырван, кьютимарки срезаны, а ноги были страшно переломаны во всех местах. На правой задней ноге обнаружился след от топора; по краям раны белыми треугольниками впились в почерневшие мышцы осколки костей.
Самым страшным было то, что вместо глаз были дыры пустых глазниц.
Самым шокирующим — рубцы от отрубленных крыльев и дыра в черепе от выкрученного рога.
Самым отвратительным – то, что она пошевелилась.