О монстрах и пони

III. Страхи

Когда она открыла глаза, было еще темно. Солнце вставало и опускалось, следуя своим неведомым прихотям. Никогда нельзя было с точностью сказать, сколько продлится день. Поэтому, обнаружив за окном серебристую россыпь звезд, Кризалис совсем не удивилась.

Она немедленно почувствовала во рту кислый привкус, преследовавший ее со времен первой охоты на червя. С тех пор аликорны лишили магии еще четырех подобных созданий, действуя все более слаженно. Все черви были неизменно гигантского размера и обладали общим строением, но ни один не был похож на другого в точности. Последний червь, обитавший глубоко в лесу, был гораздо темнее, мог похвастаться мощными зазубренными челюстями и гривой длинных шевелящихся отростков у основания головы. Но, стоило ему лишиться магии, и он превратился в маленькое лиловое существо, подобное самому первому исполину.

С каждым разом Кризалис чувствовала в себе все больше силы. Вместе с грубой, первобытной магией пришли и новые ощущения. Хаотичный пульс внутри рога и неприятный кислый вкус во рту были наиболее частыми. Неясные, беспокойные сны иногда заставляли ее просыпаться среди ночи. Поначалу она решила, что проблема снова была в этом.

Потом она увидела, что возле ее кровати стоит Имаго. Она собиралась разбудить старшую сестру, но ее копыто застыло на полпути, так и не коснувшись панциря Кризалис.

– Кризи, – шепотом позвала она. – Ты не спишь?

– Видимо, нет, – так же тихо ответила Кризалис. – Что случилось?

– Мне опять снились гадкие сны с кричащими рожами… – начала говорить Имаго.

– Это просто сны, – старшая сестра поднялась, собираясь обнять ее. – Папа говорит, что нам нужно время, чтобы адаптироваться к новой силе…

– Подожди, Кризи, я не про это, – запротестовала кобылица, уклоняясь от объятий. – Так вот, как я и говорила, я проснулась и не смогла заснуть, и пошла побродить по башне, чтобы успокоиться. И знаешь, мне кажется, Нимфа пропала.

– Нимфа – что?

– Пропала, – повторила Имаго.

Кризалис моргнула несколько раз. Она бы скорее поверила, что сама Имаго улизнула куда-нибудь среди ночи. Или Инстар тайком отправилась полетать в свете луны, что она уже делала несколько раз, выскользнув из окна.

– Она наверно в мастерской, – предположила Кризалис.

– Папа спит, я видела. А он никого не пускает в подвал без него. Ну, кроме тебя.

– Ладно, пойдем, – вздохнула старшая сестра.

Отец отвел сестрам верхние этажи. Инстар, конечно, заняла место на самом высоком, поделив его с Нимфой. Кризалис и Имаго поднялись к ним, стараясь не шуметь. Дверь в комнату Инстар была распахнута настежь. Кризалис бросила взгляд в дверной проем, чтобы увидеть сестру спящей. Та развалилась на спине и негромко сопела. Тем временем, Имаго толкнула дверь в комнату Нимфы копытом.

– В таких случаях следует стучать, – неодобрительно заметила Кризалис.

– Зачем? Ее и так там нет, – Имаго перестала контролировать свой голос. Инстар в соседней комнате что-то проворчала во сне и перевернулась на бок.

– Да, ты ведь уже заглядывала туда без разрешения…

Кризалис хотела сказать что-нибудь еще об уважении, когда дверь отворилась полностью. В комнате Нимфы царил рабочий беспорядок. Ее постель была явно нетронута. Она даже не ложилась этой ночью. По полу были разбросаны осколки кристалла. В свободное время Нимфа вырезала из них скульптуры с помощью магии. Она могла часами бродить по горам, придирчиво выбирая наименее мутные камни. Во время последней вылазки в леса Нимфа забрала с собой из утопающих в зелени руин большой огненно-красный кристалл. Такие встречались очень редко, поэтому Кризалис совсем не удивил энтузиазм сестры.

Именно этот кристалл стоял на столике посреди комнаты. Только теперь он приобрел совсем иную форму. Кризалис подошла ближе, внимательно разглядывая незаконченную скульптуру. Нимфа вытесала из кристалла встающего на дыбы пони. Плавные обводы тела, развевающаяся грива, нарочито грубые рубленые пластины доспехов. Каждая деталь говорила о чувствах, которые Нимфа вкладывала в свою работу. Кризалис могла поклясться, что уже видела этого пони. Караван, нападение чудовищ. Храбрый пони с рыжей гривой. Нимфа, стоящая рядом с ним. Ее странная вечерняя прогулка, которую она очень путано и неохотно объяснила…

Кризалис обернулась к Имаго, которая праздно гоняла осколки кристалла по полу.

– Ты точно уверена, что Нимфы нет в башне? Ты все обошла?

– Конечно уверена, – серьезный тон сестры заставил Имаго прекратить играть с камешками и отступить на шаг.

Имаго была весьма любопытна. И очень настойчива, если ей чего-то действительно хотелось. Кризалис внимательно посмотрела в ее широко распахнутые зеленые глаза. Имаго не обманывала ее и не преувеличивала. Похоже, дело принимало серьезный оборот. Если отец узнает... Что бы он ни говорил о своем отношении и экспериментах, Кризалис была уверена в том, что он разозлится. Нет, об этом она даже думать не хотела.

– Кажется, я знаю, где она может быть… – Кризалис спешно направилась прочь из комнаты.

– Разбудить всех? Папу? – Имаго немедленно пристроилась рядом с ней.

– Нет! – едва не вскрикнула старшая сестра. – Никому ни слова.

Она боязливо оглянулась на комнату Инстар. Тишина. Ее сестра настолько выматывала себя скоростными полетами после тренировок, что не проснулась бы даже от крика над самым ухом.

– Так значит, это… секрет? – таинственно спросила Имаго.

– Секрет, – подтвердила Кризалис, стараясь не выглядеть виноватой. – Обещай никому не рассказывать.

– Обещаю.

– А теперь обещай по-настоящему.

Имаго растеряно захлопала глазами.

– Нууу… Если чем-то выдам нас, пусть кристалл воткнется в глаз, – неожиданно проговорила Имаго, подняв копыто в воздух. – Обещаю.

Кризалис невольно открыла рот от удивления. А потом негромко рассмеялась и обняла младшую сестру за шею. Она волновалась из-за Нимфы, из-за возможного гнева отца, и из-за того, что ей приходится хранить от него все больше тайн своих сестер. Но смешная клятва Имаго притупила ее тревогу, и она была благодарна за это.

– И как ты только все это придумываешь?

Имаго только хмыкнула и зарылась мордочкой в сияющую гриву старшего аликорна.

– Нам надо сделать это официальной клятвой, – сказала Кризалис.

– Угу, – отозвалась Имаго, начиная дремать в объятиях сестры.

Кризалис подумала, что пора бы возвращаться ко сну. Пусть он и был тревожным последнее время, и аликорны могли долго игнорировать потребность в нем, но без сна они рано или поздно выбивались из сил. Кризалис была уверена, что на завтра Нимфа вряд ли будет выглядеть отдохнувшей. Поэтому она решила, что лучшим временем для разговора будет тренировка.

---

Последнее время они всегда начинали одинаково. Первым делом – отработка совместных действий. Маневры в воздухе, построения, прикрытие друг друга щитами. Синхронные приземления ровным шестиугольником, которое почему-то так нравилось отцу. Во время первых тренировок он много рассказывал им о взаимодействии, поддержке в бою, даже о групповых полетах. Кризалис не могла представить, откуда он мог знать столько потрясающих вещей, не умея летать.

Кризалис совершенно естественным образом оказалась во главе. Она раздавала команды, окрикивала выбивающуюся из строя Инстар, подгоняла отстающую Зоию. Отец в эти дни редко заглядывал на их тренировки, и еще реже участвовал. Все его время занимала работа в мастерской. Поэтому аликорнам в очередной раз пришлось защищаться от воображаемый атак.

Когда им уже переставали требоваться слова, чтобы понимать свое место в строю, сестры спускались на землю и отдыхали. Со временем эта слаженность стала приходить так быстро, что передышка потеряла всякий смысл. Тогда аликорны разбивались на пары и тренировались друг с другом.

– Нимфа, – Кризалис позвала сестру, потягиваясь всем бронированным телом. – Готова?

Она наблюдала за сестрой с самого начала тренировки. Врожденная сила аликорнов и поглощенная магия лесных чудовищ с легкостью позволяли Нимфе держаться наравне с остальными. И все же, в ее движениях временами начинала читаться странная рассеянность, а реакция на долю мгновения отставала.

– Я думала сегодня начать с Зоии, – буднично заметила Нимфа.

– Зоии лучше постоять с Плией, – Кризалис произнесла это достаточно громко, чтобы Ноплиас услышала ее и кивнула. – Она отстает в атаке, а Плия хорошо держит удар.

Словно в подтверждение ее слов Ноплиас развернула магический щит. Силуэт багряного аликорна едва заметно исказился куполом напряженного воздуха.

Нимфа не нашла, что можно было бы возразить. Логика Кризалис была совершенно нерушимой. Инстар и Имаго, обнаружив себя в паре, уже умчались куда-то в сторону скал. Вероятно, там они будут до изнеможения играть в догонялки, так и не сотворив ни одного боевого заклинания. Попытка Нимфы передохнуть с более слабым партнером с треском провалилась, и Кризалис удовлетворенно кивнула сама себе.

– Хорошо, – вздохнула ее сестра. – Начали.

– Защищайся! – подала команду Кризалис, как учил отец.

Она не скупилась на первый удар, при этом внимательно следя, чтобы им поединок и не кончился. Луч изумрудной энергии обвился вокруг ее рога и устремился к Нимфе. На его пути мгновенно вырос перламутровый щит, похожий на покрытую блестящей росой паутину.

Кризалис хищно улыбнулась. Нимфа всегда облекала свои заклинания в изящные формы. Жаль, но это, как правило, не делало их эффективнее. Используя луч как ось, Кризалис метнула вдоль него магический шар. Щит Нимфы брызнул таящими в воздухе осколками. Его создательница уклонилась, инстинктивно взлетев.

Именно этого и добивалась Кризалис. Она немедленно рванула за ней, продолжая атаковать.

– Криз, ты чего? – выкрикнула Нимфа, лихорадочно отражая атаки старшей сестры.

– Отец говорит, что на севере обитает кое-что похуже червей! – ответила ей Кризалис, продолжая резать воздух изумрудными росчерками. – Они не будут церемониться с твоими паутинками, сестра!

Это явно задело Нимфу. Вместо того чтобы создать еще один щит, она нырнула под обжигающим лучом, опалив свою драгоценную гриву. По ее винтовому рогу скользнула голубая искра. В следующий миг Кризалис обнаружила, что влетает прямиком в поток ледяных стрел. Их было слишком много, и они летели слишком часто, чтобы уйти в сторону. Поэтому Кризалис оборвала свой луч и развернула его в многослойный щит.

Первые несколько барьеров ее защиты лопнули под градом ударов. А потом оставшиеся рассек вертикальный удар тонкого, ослепительного луча. Охнув, Кризалис что было сил взмахнула крыльями, падая в сторону. Она успела почувствовать жар раскаленного магией сестры воздуха. Луч не задел ее, но острые льдинки немедленно впились в ее черную броню. Холодные ручейки боли прокрались под панцирь, разлились по конечностям, мешая двигаться.

– Нет, сестрица, так не пойдет, – с неожиданной для себя мстительностью прошипела Кризалис.

Перевернувшись в воздухе, она выжгла застрявшие в панцире стрелы и сотворила новый щит. Нимфа немедленно повторила свою атаку с безупречной скоростью и точностью. Защита Кризалис разрушилась под ударами льда, открывая путь яркому лучу… который соединился с рогом старшей сестры. Кризалис рванула силу на себя, наблюдая на лице Нимфы удивление и испуг в равной степени. Она не собиралась на самом деле поглощать ее силу, просто припугнуть и…

…Маленькая, уютная комната. Масляная лампа, которой гораздо больше лет, чем самому дому и всему городу. Теплый воздух, пахнущий лесными травами и древесной смолой. Красновато-карие глаза…

Кризалис оборвала связь. Все еще не понимая, что же именно она увидела, аликорн воздвигла несколько щитов и оттолкнула от себя, разметав в стороны ледяной град. В два взмаха крыльев она оказалась рядом с оглушенной сестрой. Не дав Нимфе опомниться, она просто врезалась в нее. Магическая дуэль превратилась в простую потасовку.

Сцепившиеся аликорны скрылись среди скал. Нимфа тратила последние силы на то, чтобы поддерживать слабый щит вокруг себя. Это спасло ее от удара, когда Кризалис наконец остановилась и бесцеремонно уронила сестру на камень. Приняв на себя вес бронированного тела Нимфы, защитный барьер лопнул с ледяным треском.

Несколько секунд они просто молчали и слушали тяжелое дыхание друг друга. Кризалис стояла над своей сестрой, ощущая, как ее рот непроизвольно наполняется кислой слюной. Ее разум помимо ее собственной воли пытался вычислить уязвимые места в экзоскелете Нимфы. Вдохнув холодный, ломкий как стекло горный воздух, Кризалис заставила себя успокоиться.

– Что на тебя нашло? – Нимфа глядела на нее с обидой и удивлением.

– Даже не знаю, – Кризалис наклонилась и прошептала над ее ухом. – Лучше расскажи мне, сестра, где ты была этой ночью?

– Что?..

– Ты не ложилась спать. Тебя не было в башне.

– Я… была с отцом, в его мастерской, – немедленно выпалила Нимфа. – Ты же знаешь, что мне нужно придать нужную форму кристаллу, который мы привезли из города.

– Знаю, – согласилась Кризалис, все еще чувствуя ядовитый привкус во рту. – Только отец никого не пускает без своего ведома в мастерскую. А этой ночью он спал.

– Никого, кроме тебя.

– Это не относится к делу. Ты все еще не ответила, где ты была.

– Почему я должна? – огрызнулась Нимфа.

– Потому что я старшая сестра, – с нажимом проговорила Кризалис. – Ты была в городе, так?

Молчание.

– Нимфа, отец не давал нам разрешения туда ходить без него. Потому что…

– Потому что – что? – голос младшей сестры срывался на крик.

Кризалис отступила на несколько шагов и позволила ей встать. Она вдруг осознала, что перестаралась. Почему она вообще решила так поступить? Откуда в ней столько злости?

– Да, я была там, – Нимфа уложила растрепанную гриву магией, даже не осознав этого. – Поэтому ты так разозлилась? Поэтому ты чуть не убила меня, а потом притащила сюда? Хороший фон для лекции об ответственности?

Утес на северном склоне. Раскрашенное белыми мазками перьевых облаков небо. Солнечные лучи, танцующие в брызгах горных рек. Все такой же темный покров леса почти до горизонта, рассеченный неровными кристальными башнями. В нем больше не было исполинских червей, но от этого он вовсе не стал выглядеть приветливее. Тут началась новая странная жизнь аликорнов. Похоже, этот каменный выступ стремительно становился местом серьезных разговоров.

– Я…

– Хорошо, ты поймала меня, – продолжала Нимфа. – Что теперь? Расскажешь отцу?

Кризалис поняла, что на самом деле не думала о том, что собирается делать дальше.

– Не знаю, – честно ответила она.

Тишина. Две тонкие черные фигуры, сложенные из острых углов брони, на фоне пронзительно-голубого неба.

– Прости, – наконец произнесла Кризалис. – Я действительно не знаю, что на меня нашло.

– Ответственность? – нервно усмехнулась Нимфа.

– Должно быть…

– Криз, – ее сестра кивнула в сторону леса. – Там ведь уже не осталось червей.

– Отец говорит, что на севере живет кто-то очень сильный, – Кризалис вспомнила свои слова во время дуэли и поморщилась.

– Тот рогатый гигант, о котором иногда рассказывает Плиа?

– Скорее всего. Может быть, он там тоже не один. Поэтому мы тренируемся, чтобы…

– Чтобы победить и его тоже, как червей, – Нимфа посмотрела на старшую сестру. – Мы превратили их всех в беспомощных личинок. Дальше победим рогатого, и всех, кто там с ним еще живет. Ты не думала, что тогда будет?

– Наверно, эти земли заселят пони, как и хочет отец, – предположила Кризалис. – Построят там города, проложат дороги.

– Нет, ты все время говоришь о других. А что будет с нами?

– В смысле – с нами? – Кризалис непонимающе моргнула.

– Ну, отец занимается своими исследованиями и занимался ими до нашего рождения. Пони живут своей жизнью, строят города, работают в полях, торгуют между собой… А мы? – Нимфа встала и подошла к самому краю обрыва. – Мы сражаемся с чудовищами. Криз, что мы будем делать, когда они кончатся?

– Ты умеешь создавать всякие штуки из кристалла…

– А остальные?

Кризалис ощутила странный холодок внутри. Она жила так, как того хотел отец. До тех пор, пока он был доволен, аликорн не задумывалась ни о чем. Будущее казалось ей чем-то определенным, но она никогда не задумывалась, каким именно оно будет.

– Я уверена, отец подумал об этом…

– Ты никогда не хотела подумать сама? Решить для себя, где и кем ты хочешь быть?

– И поэтому ты сбегаешь в город? – Кризалис вернула разговор к тому, с чего он начался. – Там ты хочешь быть?

– Возможно.

– Хочешь бросить охоту?

Нимфа негромко усмехнулась и столкнула шатающийся камешек с обрыва.

– Криз, ты старше всех нас, и даже ты не задумалась о будущем. Так что, надо признать, вы без меня пропадете. Вдруг эта рогатая штука на севере окажется не только сильной, но и умной. Тогда вам…

Она не договорила. Кризалис подошла ближе и осторожно обняла сестру. Нимфа всегда держалась обособленно от остальных, поэтому жест вышел не таким естественным, как с Имаго. Кризалис напомнила себе о том времени, когда все ее сестры были маленькими черными жеребятами с не затвердевшими до конца панцирями и слабыми крыльями.

– Спасибо, – сказала она. – Не сердись на меня, ладно?

– Хорошо, – Нимфа позволила своему голосу звучать теплее обычного. – Но только если будешь предупреждать, когда в следующий раз захочешь меня убить.

– Обязательно.

Сестры тихо рассмеялись.

– Как его зовут? – спросила Кризалис на волне такого редко эмоционального единения с Нимфой.

– Кого? – в голосе аликорна вновь возникли настороженные нотки.

– Того рыжего жеребца, подобие которого ты создаешь из красного кристалла.

– Ты заходила ко мне в комнату? – Нимфа отстранилась от старшей сестры.

– Чтобы проверить, там ли ты, – немедленно оговорилась Кризалис. – Я ничего не трогала. Просто ты оставила статуэтку на видном месте.

Нимфа вздохнула и столкнула еще один камень.

– Доун Блейз.

– И вы встречались не один раз?

– Реже, чем хотелось бы. Всего несколько ночей, когда все крепко спали, и когда Инстар не убегала купаться в лунном свете. Знаешь, Доун Блейз рассказывал, как его друзья из городского ополчения поспорили, что заночуют глубоко в лесу. Они подобрались довольно близко к нашим горам. На утро вернулись перепуганные. Говорили, что видели черного демона, кружащего над скалой.

– Поэтому отец и научил нас Перевертышу, – Кризалис представила перепуганных пони и усмехнулась. – Скажи… ты ведь не открывала ему свой настоящий облик?

– Нет, – Нимфа отрицательно помотала головой. – И я не знаю, что делать. С одной стороны, мне страшно. Не так, как когда червь пытается сожрать тебя. Скорее, как если бы ты боялась обидеть папу. Но, с другой, мне почему-то кажется, что он поймет. Мы ведь не так уж сильно отличаемся друг от друга. И я вовсе не выгляжу страшно.

– А если бы ты, ну… выглядела как червь из леса, например? – предположила Кризалис, глядя на темную чащу внизу. В ее памяти услужливо всплыли странные голоса, который она слышала каждый раз, когда забирала силу лесных чудовищ.

– Не знаю. Наверное, тогда мы бы не смогли рассказывать друг другу истории, рассматривать вместе ночное небо, пить сладкий травяной чай. Я бы не смогла подарить ему свои кристальные поделки, уткнуться в его гриву… – Нимфа смущенно замолчала. – Фу, как ты только придумала такое?

Кризалис тоже потупилась. Она не могла понять, что такого было в словах сестры, но у нее было стойкое ощущение, что она соприкоснулась с чем-то сокровенным.

– И вы так проводите время? – наконец спросила она.

– Каждую ночь. В этом есть что-то… я правда не знаю, как это объяснить. Мы шли в караване рядом, я слушала его разговоры с друзьями. Потом мы случайно встретились возле того большого дома, где мы ночевали. И знаешь, это как будто мы знали друг друга раньше, или как если бы я росла вместе с ним. Не знаю, как объяснить, когда хочется все время быть рядом и грустно уходить. Понимаешь?

– Нет, – покачала головой Кризалис.

– Я тоже, – созналась Нимфа. – Ничего не могу поделать с этим чувством. Да и не хочу. Знаешь, когда ты спросила, хочу ли я бросить охоту, я сначала подумала о том, есть ли у меня выбор. А потом поняла, что даже если бы он был, я бы не бросила. Это странное чувство не даст мне. Ведь если чудовища, как говорит папа, действительно пойдут на юг…

Кризалис все поняла. Кажется, ее сестра видела ответственность по-своему. А может быть, ей двигало что-то иное. Кризалис задумалась не об этом. Нимфа была готова сражаться не только ради своих родичей, но и ради рыжего жеребца, который был ей совсем никем. Который даже не был похож на аликорнов. Или между ними все же было что-то общее помимо схожего строения тела? С тех пор, как сестры посетили город пони, ей не давал покоя этот вопрос. И, возможно, она только что узнала, где ей искать ответ.

– Нимфа, – Кризалис выдержала паузу, сама не до конца веря в то, что собирается сказать. – Я не буду никому говорить о том, куда ты сбегаешь по ночам. Но взамен я хочу попросить тебя кое о чем.

– О чем?

– Возьми меня с собой.

– Что? – Нимфа не поверила своим ушам.

– Всего один раз. Возьми меня с собой, – приобретенная во время тренировок и сражений привычка говорить твердо спасла ее голос от предательской дрожи.

– Хорошо, – согласилась Нимфа. – Ты никому ничего не говоришь, а я беру тебя с собой в город. Но что ты…

– Пусть с кристаллом поклянется, – посторонний голос застал их врасплох.

Имаго сидела на небольшом каменном выступе выше по склону и с интересом наблюдала за происходящим, помахивая угольно-черным хвостом.

– И давно ты тут? – осведомилась Кризалис, усилием воли погасив приступ паники. В конце концов, это была Имаго.

– Не очень. Примерно с того момента, как ты сравнила Нимфу с червем.

– Ах ты, маленькая… – Нимфа распахнула крылья, а ее рог вспыхнул злым белым сиянием.

– Я старше тебя, – весело парировала Имаго.

– На две минуты?!

– Успокойтесь, пожалуйста, – попросила Кризалис. – Имаго, вы с Инстар уже закончили?

– Я с ней – да, – черная кобылица начала раскачиваться из стороны в сторону и чуть не упала. – А она со мной, наверное, еще не скоро. Потеряла меня в дымке, и теперь, поди, нарезает круги над дальними пиками.

– Ты ведь никому не скажешь, о чем мы разговариваем?

– Ну, только если возьмете и меня, – добавила она, вызвав новый приступ беззвучного гнева Нимфы.

– Имаго, нет. Мы не можем сбегать из дома целым табуном.

– Пожааалуйста…

– Нет, – Кризалис постаралась ответить как можно более строго.

Имаго хитро прищурила глаза.

– Я, наверно, ночью не засну без тебя, – протянула она. – Начну по башне ходить. Может, кто-то услышит цоканье копыт и проснется.

– Это угроза?

Имаго оскалила зубы в невинной улыбке.

– Ладно, – смирилась Кризалис. – Обещай слушаться меня и не привлекать внимания.

– Обещаю, – Имаго прикрыла один глаз, приложила к нему копыто и для верности высунула острый кончик языка между белоснежными клыками.

Кризалис улыбнулась ей, одновременно поглаживая сияющую гриву Нимфы в попытке успокоить ее. Она решила, что лучше держать Имаго на виду, чем рискнуть предоставить ее самой себе.

---

Собираясь отправиться в город, Кризалис полагала, что эта ночь будет необычной только для нее. Нимфа там уже бывала не один раз, а для Имаго самостоятельные прогулки вопреки любым правилам были обычным делом. Меньше всего она ожидала, что и для жителей укрепленного поселения выдался особенный вечер.

Кризалис была обычной серой пони в толпе. Имаго изо всех сил старалась казаться ее тенью, но ярко-зеленые глаза выдавали ее. Нимфа нервно переминалась рядом с сестрами. Появляться в городе, где все так или иначе друг друга знают, и не привлекать при этом внимание, было довольно сложно. Теперь, когда ей приходилось прикрывать еще и сестер, задача стала вдвое сложнее. С учетом нелюбимой ею и совершенно непредсказуемой Имаго, возможно и втрое. Кризалис могла читать беспокойство сестры как книгу, ведь она и сама была склонна волноваться по любому поводу.

Их проникновение в город прошло на удивление легко. Три кусочка темноты просто оторвались от ночного неба и проскользнули на сумрачные улицы. Кризалис отметила про себя, насколько уязвимым с воздуха оказался город. Она даже подумала, не стоит ли сообщить отцу. Никто не видел их превращения, потому что дома и переулки опустели. Стражники бережно затушили все уличные фонари. Весь огонь города стекся в центр, став сияющим сердцем общины. Оставив лишь неудачливых часовых на стенах, все пони, от мала до велика, собрались на главной площади.

Аликорны оказались в их числе, выдав себя за дальних родственников Доун Блейза, прибывших с очередным караваном. Разбросанные по разным поселениям семьи собирались вместе в эту ночь, поэтому затеряться среди новых лиц было не так уж и сложно. Кризалис оставалось только мысленно похвалить Нимфу за идеально выбранный вечер для запретной прогулки.

Никто так и не поинтересовался их историей. Пони собрались тесным кольцом по периметру площади, переступали с ноги на ногу, восторженно переговаривались. Их взгляды были прикованы к освещенному факелами центру площади.

Там, на невысоком помосте стояло нечто очень большое и угловатое. Кусок плотной черной ткани скрывал предмет, но его очертания показались Кризалис угрожающими. На углах помоста были заблаговременно расставлены глиняные миски с дымящимися травами. Их резкий запах вызывал у аликорнов неясную тревогу. Кризалис расслышала, как немолодая пони за ее спиной восторгалась, что «в этот раз пугает как по-настоящему». Она сделала вывод, что происходящее на площади должно выглядеть страшным, и дымящиеся травы создавали нужную атмосферу.

Вокруг помоста двигались несколько жеребцов в доспехах из грубого темного металла. Их шлемы венчали острые рога, а ноги от копыт до колен закрывали тяжелые поножи, усеянные шипами. Насколько Кризалис могла судить, в этом облачении пони шли в бой. Ее разум почти непроизвольно показал ей уязвимые места в доспехах, на мгновение превратив пони в силуэты из размытых синих, фиолетовых и красных цветов. Вооружение жеребцов выглядело не слишком впечатляющим, а их защита безнадежно проигрывала естественной броне алкиорнов. Вспомнив чудовищ, с которыми ей пришлось бороться, Кризалис подивилась, как пони умудрялись выживать в большом мире. Наверное, поэтому они не могли продвинуться в развитии без помощи отца и его волшебства.

Доспехи выглядели тяжелыми и неудобными, но, в силу привычки, жеребцам они не доставляли особых проблем. Тем более впечатляющим выглядел их танец. Пони двигались вокруг помоста, совершая воинственные жесты. Невидимые за пределами освещенного круга музыканты задавали ритм стуком копыт по чему-то полому и деревянному.

– Как, ты сказала, это все называется? – шепотом спросила Кризалис.

– Ночь Имен, – прошипела в ответ Нимфа.

– Что это значит? – вмешалась в разговор Имаго.

– Вроде бы жеребятам дают новые имена, если они сделали что-то важное…

– И что, так каждый раз, когда сделаешь что-нибудь? – не унималась черная кобылица.

– Откуда мне знать… – раздраженно отмахнулась Нимфа, не сводя глаз с разворачивающегося на площади действа.

Кризалис поняла, что ее сестра неотрывно следит за одним из воинов. Присмотревшись, она узнала стража каравана, спасенного ее отцом. Тот, которого Нимфа назвала Доун Блейз. На этот раз он был облачен в гораздо более тяжелые доспехи, но ярко-рыжая грива выдавала его. Заметив Нимфу, он улыбнулся, совершая очередной разворот и воображаемый удар рогатым шлемом. Аликорн в обличии белой пони улыбнулась в ответ. На шее воина поверх грудной пластины доспехов красовалось ожерелье из когтей лесного хищника. Все, что осталось от чудовища, сожженного магией отца.

– Он носит на себе трофеи, которых не заслужил, – едва слышно проговорила Кризалис.

– О чем ты? – Нимфа бросила настороженный взгляд на сестру.

– Когти. Это не его победа. Того хищника победил папа.

Громкий звук рога погрузил площадь в молчание прежде, чем Нимфа успела что-либо возразить. Ритм оборвался, а танцующие воины как по команде замерли и сделали несколько шагов в сторону толпы, образовав второе кольцо вокруг помоста. Они развернулись лицом к центру площади. Доун Блейз стоял боком к Нимфе, поминутно пытаясь рассмотреть ее боковым зрением.

Рог протрубил во второй раз. Толпа расступилась, пропуская крупного, коренастого пони. Его бурая, почти черная шкура разительно контрастировала со светлой сединой его гривы и длинных усов. Кризалис лишь немного напрягла зрение, чтобы разглядеть тяжелые морщины вокруг его серо-голубых глаз и сеть шрамов, так и не скрывшихся под жесткой шерсткой. Пони был облачен в защитный костюм из чешуи, точь-в-точь как у ее отца, только побитый временем. На правом боку старика, в ножнах на хитрой перевязи, покоилось длинное оружие. Кризалис знала из рассказов отца, что оно называется «меч», и было создано в очень далекие времена совсем не для пони. И именно поэтому она безошибочно поняла, кто именно взошел на помост.

– Мир всем пони, – произнес глубоким, хриплым голосом Грим Снаут, один из тех храбрецов, кто был частью отцовских экспедиций на север много лет назад.

На несколько секунд площадь потонула в грохоте. Пони начали бить копытами о землю так неожиданно, что Кризалис пришлось подавить почти рефлекторное желание создать щит. Никакой угрозы не было. Пони просто отвечали на приветствие.

– Ночь опускается на мир, и чудовища выходят на охоту, – снова заговорил старый пони, дождавшись тишины. – Но мы не боимся!

– Не боимся! – хором воскликнули пони.

– В эту ночь нет места страху, – продолжил он, дождавшись тишины. – Потому что мы вспоминаем добрые дела тех, на кого возлагаем свои надежды.

– Надежды! – новый взрыв голосов, к которому с видимым удовольствием присоединилась Имаго.

– Начинается Ночь Имен! – Грим Снаут резким движением сдернул черную ткань с загадочного предмета на помосте.

Покров упал на деревянные перекрытия тяжелыми складками. В толпе раздались возгласы удивления, восторга, и даже испуга. Огромный продолговатый череп, смотрел на пони узкими щелями пустых глазниц. Его прежний обладатель мог походить на птицу или на ящера. Ему было уже много лет, и кость утратила белизну, приобретя глубокий, красновато-коричневый цвет. Длинные челюсти были широко распахнуты, а металлические распорки не давали им сомкнуть неровные, но очень острые зубы. Нос и надбровные дуги были покрыты рядами шипов разного размера. В черепе было нечто несуразное, неестественное, но при этом он продолжал излучать опасность, даже в таком жалком виде.

– Зоии было бы интересно посмотреть на это, – заметила Кризалис.

– Да, непременно начала бы жалеть, что не увидела эту тварь живьем, – фыркнула Нимфа. – Знаешь, мне кажется, что уродливость этих чудовищ сама по себе является поводом истребить их.

– Не думаю, что пони способны на это самостоятельно, – старшая сестра говорила как можно тише, даже не смотря на то, что окружающие жители города были поглощены зрелищем. – Мне кажется, они и этот череп где-нибудь на…

Кризалис не успела договорить.

– Пусть те, кому принадлежит будущее, выйдут на свет, – прогремел Грим Снаут, продолжая удивительную церемонию.

От сборища пони отделилась небольшая группа жеребят разных возрастов. Все они были укутаны в темные накидки, так что разглядеть их не было никакой возможности. Но одежды не могли скрыть их нерешительности. Кризалис решила, что для таких юных и слабых созданий гигантский череп в гнетущем рыжем свете факелов должен казаться очень страшным. А резкий запах дымящихся трав только усугублял положение. Смутные воспоминания о первом прикосновении холода большого мира промелькнули в памяти Кризалис, и ей показалось, что она понимает страх жеребят.

– Пусть первый пройдет по пути становления, – обратился к ним Грим Снаут, и как по команде из темноты снова донесся ритм, на этот раз медленный.

Дети замешкались, неловко толкаясь. Со стороны были не понять, спорили они за право пойти первым, или наоборот боялись выйти вперед. Наконец от группки отделилась одна из облаченных в плащи фигур. Позволив себе постоять еще момент и набравшись решимости, она двинулась к помосту. Невольно подстроившись под ритм, она поднялась по ступеням. А потом, громко вдохнув для храбрости, нырнула в разинутую пасть мертвого чудовища. В напряженной тишине слышалось, как потрескивают факелы. И как рвется об острые зубы ткань накидки. Имаго подалась вперед, искренне переживая за жеребенка.

Маленькая фигурка вынырнула оттуда, где у чудовища должна была начинаться шея. Ее плащ, разорванный в нескольких местах зубами черепа, соскользнул на доски помоста. Рядом с Грим Снаутом теперь стояла маленькая кобылка с бледной, голубовато-серой шерсткой и темно-синей гривой. Кризалис подумалось, что ее цвета похожи на облик Нимфы, пусть они и не такие яркие. Все тело и ноги маленькой пони были обвязаны разноцветными лентами, а в гриву старательно вплетены яркие шнуры.

Кобылка улыбалась. В ее единственном глазу светилось совершенно детское счастье. На месте второго виднелась лишь зарубцевавшаяся рана.

– У нее… – прошептала Имаго, прижавшись к старшей сестре.

– Ты убежала в лес, чтобы найти отставшего от каравана младшего жеребенка. Проведя целую ночь в его поисках, ты выжила и спасла его, заплатив за это высокую цену. Невзирая на свои раны, ты нашла в себе силы петь ему колыбельную всю ночь напролет, прогоняя страх прочь, – Грим Снаут говорил очень серьезно и торжественно, но в его словах сквозила отеческое тепло. – Твой подвиг станет путеводным светом для всех, кто потерял путь в темноте. Забудь свое детское имя. Отныне мы все будем знать тебя под именем Кэндл Сонг.

Новая волна стука копыт. Рев горна. Обретшая новое имя кобылица сияла ярче факелов. И только Кризалис все никак не могла оторвать взгляда от шрамов на ее лице. Ни на тренировках, ни во время сражений аликорны не получали таких ран. Ничего, что не затянулось бы на их бронированных телах.

– Кризи, – не унималась Имаго. – А с нами такое может быть? Ведь ты же сделаешь так, что с нами ничего не случиться?

– Я постараюсь, – ответила ей Кризалис, обменявшись неуверенными взглядами с Нимфой.

– Пока ты с нами, все будет хорошо. Это так здорово, – Имаго потерлась о ненастоящую шерстку старшей сестры. – И с мягкими пони все будет хорошо, пока мы есть, да?

– Конечно.

В это время на помост один за другим поднимались жеребята. Каждый проходил сквозь пасть чудовища, чтобы сбросить темный плащ и получить новое имя. Тем, что были покрупнее или постарше, приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не пораниться о клыки. Мертвое чудовище оставалось опасным даже спустя столько времени.

Каждое новое имя отзывалось ликованием толпы. Грим Снаут называл заслуги молодых членов общины пони. Кто-то открыл в себе талант, кто-то усерднее других работал в поле, но среди этих мирных историй неизменно встречались те, что были связаны с опасностями большого мира. Первая кобылка все не покидала мыслей Кризалис. Что, если что-то подобное случиться с кем-то из сестер, или с ней самой? Непоправимые раны были для аликорнов чем-то немыслимы. Но, как убедилась Кризалис, в большом мире все менялось быстро и неожиданно. Сможет ли им помочь отец? И знает ли он, как? Аликорн покачала головой, беззвучно укоряя саму себя в глупых мыслях. Конечно, отец знал. Он странствовал по большому миру, когда тот был еще опаснее, чем сейчас. А значит, у него наверняка было припасено какое-нибудь волшебство, чтобы вылечить такие раны. Магия исцеления. Кризалис поняла, что эта идея все больше захватывает ее. Нечто, что позволит приложить мощь аликорнов не только к истреблению чудовищ.

Толпа вокруг нее неожиданно двинулась, заставив Кризалис вынырнуть из глубины собственных мыслей. Пони обступили помост, шумно поздравляя радостных жеребят. Дети, обвязанные пестрыми лентами, обнимали родителей и родичей из других поселений, хвастались друг перед другом и просто смеялись, оставив позади волнение. Воины поднялись на помост и накрыли дымящиеся плошки с травами глиняными колпаками, а несколько кобылиц в ярких нарядах принялись украшать череп гирляндами из цветов. Напоминание о жестоком и мрачном внешнем мире утонуло в буйстве красок.

– А теперь, пока солнце не выгнало нас в поля и к работам – празднуйте! – Грим Снаут легко перекричал поднявшийся шум.

Пони ответили дружным возгласом одобрения. Не прошло и нескольких минут, как прямо перед помостом, на котором все еще возвышался обвитый гирляндами череп, возникли тележки со всевозможными угощениями. Стражники двинулись вдоль улиц, зажигая фонари. Выбравшиеся на свет музыканты заиграли веселые легкие мелодии на деревянных барабанах и флейтах. Кто-то уже начала танцевать.

– И теперь… Нимфа? – Кризалис собиралась задать сестре вопрос, но обнаружила, что разговаривает с пустотой.

Белоснежная пони уже стояла поодаль с рыжим жеребцом. Доун Блейз что-то говорил ей, Нимфа негромко смеялась в ответ. В глазах Кризалис они выглядели довольно странным подражанием семьям вокруг. Она представила себе Нимфу в ее настоящей форме – черную, покрытую броней, более чем на голову выше крупного по меркам пони Доун Блейза. Получившаяся картина оказалась еще более странной.

Она хотела позвать Имаго, но и та исчезла. Окинув взглядом толпу, Кризалис обнаружила ее возле тележки с едой. Ее младшая сестра жевала какую-то местную выпечку, что не мешало ей разговаривать с бледной кобылкой, первой взошедшей на помост. Они вели себя так естественно, что Кризалис не решилась вмешиваться. И это заставило ее подумать о том, почему она стоит здесь одна, среди веселья. В конце концов, она решила, что отец был прав. Под черной броней ее сестры были такими же пони, как и жители города.

– Магия! – детский голос заставил ее вздрогнуть.

Кризалис бросила быстрый взгляд в сторону Нимфы, потом посмотрела на Имаго. Никто из аликорнов не выдал себя. И только потом она обнаружила настоящий источник возгласа.

Возле одного из факелов играли двое детей. Темно-серый жеребец и нежно-фиолетовая кобылка. Их игрушками были сшитые из обрезков ткани фигурки пони. Одна из них была обвешена кусочками коры, напоминавшими доспехи. А другая облачена в плащ из кусочка синей материи. К своему удивлению Кризалис разглядела рог на лбу игрушечного пони.

– Мой меч не может сразить его! – воскликнул жеребец, потрясая палочкой рядом с игрушечным воином. – Нам нужна твоя сила, о, великий чародей!

– Я сотворю колдовство! – кобылка старалась говорить очень серьезным голосом. – Бум!

Она подняла куклу зубами и взмахнула ей, направляя рог в сторону своего противника – игрушечного чудовища из соломы и веток, переплетенных шнурками. Оно было сделано гораздо грубее фигурок пони, без особой любви, но Кризалис все равно опознала в нем подобие хищников, нападавших на караван. Она решила, что эти существа, должно быть, часто подстерегают пони в дороге.

– Подожди, дай я покажу, какое на самом деле волшебство, – жеребец положил воображаемый меч рядом со своей куклой, подобрал соломенного монстра и решительно поднес его к факелу.

– Мама запрещает играть с огнем, – попыталась остановить его кобылка.

– Это же магия! Мне дядя рассказывал, как это выглядит. Он видел, когда с караваном шел.

– Стой!..

Поздно. Огонь лизнул хвост соломенного монстра, и жеребенок немедленно отбросил пылающую игрушку. Языки пламени жадно поглощали тело чудовища, но им было далеко до мгновенного и тотального испепеления, на которое была способна магия отца. Испугавшись собственного поступка, жеребенок немедленно огляделся. И его взгляд уперся в Кризалис, внимательно наблюдавшую за игрой. Ни слова не говоря, он бросился бежать.

– Но как же… – хотела возразить его подруга, но жеребец просто ухватил ее за гриву и потянул за собой, не дав ей забрать игрушки.

Проводив их взглядом, Кризалис подошла туда, где остались лежать две куклы. Соломенное чудовище, почти превратившееся в горстку черного пепла, догорало рядом. Аликорн наклонилась, чтобы разглядеть куклу, напоминавшую обликом ее отца. На синем плаще не было вышито никаких созвездий, но рог, сделанный из обтесанной деревяшки, не оставлял сомнений. Она осторожно подтолкнула куклу копытом, переворачивая на другой бок. Один из швов, скреплявших лоскуты игрушечной шкурки, разошелся. Кукла была набита той же соломой, из которой было сплетено тлеющее рядом чудовище.

Несколько секунд Кризалис пыталась осознать, почему эта маленькая деталь вызывает у нее беспокойство. Потом она посмотрела в сторону помоста, где Имаго и кобылка по имени Кэндл Сонг переговаривались о чем-то. Оплетенный цветами череп возвышался над ними, забытый радостными пони, словно дурной сон поутру. Но его пустые глазницы все еще смотрели сквозь лепестки, и Кризалис почудилась в них зябкая темнота севера и того, что ожидает их впереди. Стоило аликорну моргнуть, и гнетущее видение исчезло, оставив ее стоять в свете факела над брошенными игрушками.