← Глава 3: Глубины Глава 5: Скиталец →

Гнет Судеб

Глава 4: Джайденхолд

На небе царил вечер. Последние лучи солнца освещали все вокруг своим ярким оранжево-желтым светом, согревая в последние часы дня. Само солнце уже было почти скрыто — лишь половина этого огненного диска выглядывало из-за горизонта, уступая место ночному светилу, которое через несколько часов должно возвыситься на небосводе. И изредка поглядывая на солнце, я невольно задумался над тем, как солнце и луна двигаются — ведь Селестия и Луна погибли еще до уничтожения мира. И кто тогда управлял и по сей день управляет все это время? По видимому, это останется для меня загадкой, которую мне как-нибудь надо будет разгадать.

А тем временем мы — я и мой временный и неразговорчивый спутник — ехали на всех скоростях в сторону Джайденхолда, ловя попутный свежий ветер, бьющий в лицо и предающий те самые незабываемые ощущения свободы, которые, по моему мнению, нельзя было передать никак, кроме лишь как почувствовать самому. И самое интересное то, что мой спутник согласился со мной, хоть он и никогда, как он уже успел сообщить, не чувствовал ничего подобного, даже включая тот факт, что он ездил на многих машинах, в том числе и на Пираньи. И даже бронированном боевом танке! Видимо, это я настолько “хороший” водитель. Но, несмотря на невероятную скорость, на какую только была способна Пиранья, добраться до города мы сможем лишь к ночи, и то это лишь мое предположение. Это, увы, лишает меня и, наверное, моего спутника возможности осмотреть город как можно лучше именно в этот день. Да и в потемках искать ближайшую гостиницу не очень-то хотелось. Но тут уже не моя воля.

— Давно ты это... ну... путешествуешь? — внезапно поинтересовался антропони позади меня. — Судя по твоим “боевым трофеям”, где-то около недели.

— Это может показаться бредом, но всего лишь три дня... Ну может быть больше. Меня угораздило потерял сознание в пещере, так что я не в курсе, сколько с того момента времени прошло, — ответил я, гордо улыбаясь

— Три дня? — мой спутник даже присвистнул от удивления. — Я в свои первые три дня обыскивал руины каких-то забытых поселков. Там же и отстреливался от всякой мелкой живности, такой как мутировавшие крысы или какой-нибудь другой гадости, которой уж больно развелось. А судя по твоим серьезным ранам, ты решил пойти на большую живность. Даже боюсь представить, на какую именно.

— Да и я сам боюсь вспоминать об этом. Все, что я успел повидать, скорее всего мне в кошмарах сниться будет, — с ухмылкой проговорил я, резко заворачивая вправо и уклоняясь от толстых обломков домов и прочего. — Так что, я, пожалуй, поберегу тебя от подробностей — спать лучше будешь.

— Об этом не беспокойся. Я и без того практически не сплю. Вон, уже десятые сутки без сна, а бодр, как огурец. Понимаешь, дело в том, что новые времена не дают тебе возможности поспать. Рейдеры, мутировавшие животные и прочая херня просто-напросто тебе не дадут отдохнуть, — проговорил он каким-то несчастным голосом, в котором также можно было услышать раздраженные и злобные нотки. — А, кстати, как тебя зовут-то? А то за все это время мы так и не знаем имена друг друга.

— Эдан, — быстро ответил я, слегка повернув голову назад.

— Мертвец, — произнес антропони с гордыми нотками в голосе.

— Э... Мертвец? Странное имя, честно говоря.

— Тоже самое могу сказать и о твоем имени, — с улыбкой произнес он, после чего быстро поднял винтовку и, прицелившись, выстрелил в бежавшего в нашу сторону рейдера с самодельным мечом. — К тому же, это не мое настоящее имя. Настоящее я уже давно позабыл, а это мне дали жители одного небольшого городка. Ну, а после него все меня начали так называть.

— А почему именно “Мертвец”? — поинтересовался я, резко повернув в сторону, давая возможность моему собеседнику пристрелить еще одного рейдера, который целился в нас из какой-то винтовки, которая по своему внешнему виду напоминала такую же, как и у моего спутника, только в более худшем состоянии.

— Это целая история, — усмехнувшись, проговорил он, разнося голову рейдера в пух и прах. — Если хочешь, могу рассказать. Нам ведь все равно еще долго ехать.

— Не откажусь. Если честно, я очень люблю истории. Особенно мне нравились истории проезжавших мимо нас антропони и пони, которые заглядывали к нам в мастерскую и с удовольствием рассказывали о своих приключениях. Конечно, до того, как я ушел из города, я считал, что эти россказни простые байки, но вскоре я понял, что это, как оказалось, не глупые выдумки, цель которых просто напугать маленьких детей.

— В мастерскую? Ты... — он запнулся, начав перебирать все возможные варианты, кем я могу быть. Но я все же решил не томить его.

— Автомеханик, — с улыбкой сказал я, поворачивая голову назад. — С самого раннего детства уже начал увлекаться этим.

— Надо же! Автомехаников в нынешнее время, увы, очень мало. И многие настолько тупые и криворукие, что нередко машины, которые они ремонтировали, разваливались через несколько километров или вообще в бою. А это, я тебе скажу,принесло немало смертей как хороших пони, так и плохих, — проговорил Мертвец со слегка печальным лицом. — У меня из-за таких имбецилов погиб друг. Когда его преследовали рейдеры, его тачка заглохла, а после — развалилась на запчасти. В итоге, рейдеры поймали его и превратили в свою броню. Я же, в свою очередь, тех мастеров позже прибил... глушаком от машины. Ты бы знал, сколько крови может вмещать в голове пони!

— Да, печальная история. Я тоже побывал у тех шизанутых ублюдков — рейдеров. Их лидер вообще мне ногу прострелил и заставил сожрать гнилое яблоко. В их логове я как раз и угнал эту тачку, напоследок всадив пулю прямо в лицо той мрази, — сказал я, как вдруг от воспоминаний того места моя нога заныла, хоть и слабо.

— Тоже не очень веселая история, — вздохнул тот. — Ладно, давай я лучше перейду к рассказу своей историю о том, как я получил свое необычное имя. В общем, мне тогда было где-то лет двадцать или двадцать один, когда я впервые пошел исследовать опасные места в поисках чего-либо ценного... Ну там, капсулы Сжатой Энергии, оружие или что-нибудь еще. И тогда я направился в выжженные леса близ Хувверджиза...

— Позволь перебить, а что за Хувверджиз? — любопытство накрыло меня с головой.

— Раньше, это был военно-промышленный город, с небольшим числом населения, откуда выпускались всякие штуки, вроде военной техники и бытовых устройств. В общем, слабый конкурент Эппл Индастриз, так как большая часть этого всего очень быстро ломалась, а чинить никто не хотел. Но единственное, чем этот город мог похвастаться тем временем, — густые леса, где водились древесные волки, мантикоры и прочие существа, которые были крайне дружелюбны, что очень странно. Этим город и заработал славу, которая быстро развеялась, когда паровая бомба уничтожила город, заодно уничтожив вместе с ним и лес. Честно говоря, после этого лес превратился, скажем так, в не очень приятное место для прогулок, — объяснил мой спутник как можно понятнее. — Но все же я, пожалуй, вернусь к рассказу. Короче, я направился прямо в леса, так как в городе ничего ценного так и не нашел, кроме всякого барахла и рухляди, от которых мало было толку. Подумал, что там будет что-то, и это оказалось моей ошибкой, за которую я ОЧЕНЬ дорого заплатил. Я и по сей день корю себя за это. В общем, я наткнулся на древесных гончий. Раньше они были древесными волками, которые были подвержены мутации из-за магических частиц в бомбе, превративших их в настоящее ходячее оружие. Встретив их, я в ходе недолгого сражения лишился руки. Да и еще, к тому же, был сильно ранен настолько, что простые бинты вряд ли смогли бы остановить кровь. Единственное, что, наверно, могло бы помочь — швы, да и то я не знаю, помогло бы мне это. В общем, я еле-еле добрался до ближайшего города, истекая кровью, теряя сознание и испытывая самую что ни на есть жуткую боль. Даже врачи, лечившие меня, охренели от двух вещей: первое — от того, что на мне практически живого места не было и еще при этом был жив, а второе — от того, что я смог добраться до этого города, не умерев от потери крови. И вот после этого у меня такое имя.

— Интересная история, но только я не могу понять одного. Ты ведь сказал, что ты лишился руки, — Мертвец кивнул, — Но, как я погляжу, она у тебя сейчас есть. Это что получается?

— Ох, это? — хихикнул он, после чего засучил рукав, показывая огромный шрам близ плеча. — Мне ее обратно пришили. Когда я убегал, то заодно прихватил с собой оторванную руку. Конечно, это может показаться бредом, так как рука находилась огромное количество времени в тепле, что должно было сделать ее не пригодной для зашивания, но все же это правда.

— Понятно, — пробормотал я себе под нос. — И теперь могу сказать, что все, что я пережил, ни в какое сравнение не идет с тем, что пережил ты.

— Старина Мертвец всегда переживает самые дерьмовые встречи, — усмехнулся он, вновь прицеливаясь и пробивая голову еще одному рейдеру, который уже был совсем близко к Пиранье. — Слушай, ты ведь еще не знаешь, какая политика у нового мира и Новой Эквестрии?

— Нет, понятия не имею, — и тут мое любопытство дало о себе знать. — А что это за политика такая?

— Политика прозвищ и кличек. То есть, настоящие имена сейчас не очень воспринимаются всерьез. Если ты хочешь, чтобы тебя слушали, прислушивались, уважали и боялись, тебе нужно прозвище, которое ты можешь приобрести двумя способами: либо тебе его дают жители Новой Эквестрии и, может быть, еще жители других стран, либо тебя восславляет кто-то из, так сказать, влиятельных пони или антропони. Это тебе так... на будущее, — объяснил Мертвец, после чего замолчал, продолжая отстреливать рейдеров и прочих тварей, встречающихся нам на пути.

Наступила ночь, а вместе с ней тьма и тишина, изредка прерываемая предсмертными криками, стонами, безумным смехом и звуками выстрелов. На некогда голубом небосводе, ставшим полностью черным с маленькими белыми точками — звездами — воцарилась серебряная луна, слабо освещая все вокруг. Я и Мертвец до сих пор добирались до Джайденхолда. Хотя бы город уже был на горизонте: мощные потоки света городских прожекторов били вверх, указывая нам путь среди мрака, в котором нельзя даже увидеть рейдера, приближающегося с какой-либо стороны. Я, заметив, что до города осталось не более, чем несколько сотен метров, вжал педаль газа со всей силы, какая только у меня есть, лишь немного ускорив машину. И за несколько минут мы уже были рядом со стенами города, на которых стояли как простые пони и единороги, так и антропони, в руках или копытах которых было оружие, но оно во много раз отличалось от простых винтовок со стандартным деревянным корпусом. К примеру, они имели более сложное на вид строение, а сам корпус состоял из металла где-то на семьдесят процентов, и лишь остальное — дерево и прочее. Заметив нас, они быстро опустили один из прожекторов на нас, свет которого сразу же ослепил и начал резать глаза, так как мы уже привыкли к темноте. И лишь после этого они навели на нас оружие на тот случай, если все же придется стрелять.

— Кто такие? — строгим командирским голосом спросил антропони в кожаной броне, полностью бронированной металлическими пластинами, в руках которого находилось совершенно другое оружие, во многом отличающееся от тех, что держали другие охранники. И, судя по тому, что у этого антропони сильно дрожали руки, можно сказать, что это оружие очень тяжелое.

— Братан, ты че, не узнаешь старину Мертвеца? — радостным голосом чуть ли не прокричал мой спутник, уже собираясь кинуться к нему в дружеские объятия.

— Твою же мать! Мертвяка, где ты, сука, пропадал? — практически таким же радостным голосом воскликнул тот, после чего они оба обнялись.

— Да босс опять послал меня в очередную задницу мира. И тебе лучше не знать, что я там повидал, — с усмешкой в голосе проговорил Мертвец, прекращая обнимать своего друга... или знакомого. Я не особо понял, кем тот ему приходится. Но, судя по тому, как они разговаривают, я все же думаю, что они друзья.

— Ну... судя по тому, что тебя не было практически месяц, могу сказать, ты много какого дерьма повидал, — с такой же усмешкой произнес охранник. Вдруг он перевёл свой взгляд на меня. — А кстати, кто этот паренек?

— А, это так, знакомый. Ему как раз было по пути. И он, кстати, начинающий искатель приключений на свою пятую точку.

— Я вижу. Весь, вон, в бинтах и крови, — серьезным и, как мне показалось, будничным тоном проговорил тот. — И что же ему нужно в городе?

— Честно говоря, не знаю. Он мне не говорил. Да и я не особо спрашивал его об этом, — друг Мертвеца подошел ко мне и начал испепелять меня своим слегка злобным взглядом, как будто я был рейдером, а он — убийцей тех самых рейдеров.

— Итак, чего же ты хочешь в нашем прекрасном городе? — чуть ли не сквозь зубы обратился он ко мне, продолжая злобно смотреть. “А это уже начинает слегка раздражать!”

— Ничего особенного. Хочу запастись провиантом, может быть немного подзаработать, если работа найдется... Ну, и починить свою машину хотелось бы, — честно ответил я, после чего злобный взгляд стал ещё более злым. Неужели он думает, что я лгу?

— Ах да, чуть не забыл. Этот парень — автомеханик, — Мертвец произнес это так, как будто он меня сейчас порекомендовал в какую-то супер-дупер автомастерскую, но почему-то после его слов взгляд охранника стал... оценивающим. И почему мне от этого взгляда стало не по себе?

— Хорошо. Можете проходить. И, Мертвяка, проводишь твоего “друга” в ближайшую гостиницу, а то ведь для него город еще незнаком, да и, к тому же, на улице царит ночь — ограбят или убьют, не дай Богини. А за машину не бойся... — обратился он ко мне, — ... мы ее отгрузим на стоянку. Можешь в любое время забрать — только подойди, — кивнув, я вышел из машины и последовал за своим спутником к воротам, которые с шипением и скрипом, испуская пар, открылась перед нами, предоставляя нам вид ночного города, где повсюду горели фонари, освещающие небольшие кусочки улиц, по которым еще бродили жители этого города, то ли любуясь ночной атмосферой, то ли просто от нечего делать. Но они не давали полностью осмотреть город, погруженный во мраке ночи. Мы же, не обращая внимания ни на что, двинулись по небольшой каменно-кирпичной дороге, слегка побитой и потрескавшейся от времени и, судя по небольшим кратерам близ нее, военных действий. Вскоре, мы добрались до какого небольшого трехэтажного здания с вывеской над входом, буквы которой были сделаны из ламп, которые и давали понять, что написано на самой вывеске. “Дом выжившего”. Неплохое название для гостиницы. Подойдя прямо к двери, ведущей внутрь гостиницы, мы остановились.

— Так, Эдан, короче говоря, я пошел к себе, а ты пока забронируй себе комнату здесь. Завтра я к тебе зайду. Хорошо? — проговорил Мертвец, развернувшись, судя по всему, в сторону своего дома.

— Хорошо. Я понял, — ответил я, направляясь к двери. — До завтра!

— Давай. До завтра! — он медленно пошел в сторону своего дома, а я, в свою очередь, направился внутрь здания.

Внутри гостиница выглядела не очень роскошно, но и не очень бедно: с двух сторон висели разные картины то с каким-либо пейзажем, то с какими-либо пони, пару диванчиков, покрытых кожей, стояли рядом с дверью и рядом со стойкой ресепшена, которая была украшена парочкой ваз с очень странными растениями, больше всего похожие на некую смесь из роз и лаванды или из гладиолусов и... каким-то еще цветком — я не особо разбираюсь в цветах. За самой стойкой стояла кобылка. Если быть точнее, то она скорее лежала на ней, забавно посапывая. Как бы мне не хотелось тревожить ее сон, но мне нужен ключ от комнаты, а всю ночь я, увы, ждать не могу. Так что я тихонько подошел к стойке и слегка потряс ее руку, после чего та резко проснулась и начала быстро осматриваться сонными глазами, пока ее взгляд не остановился на мне.

— Я очень извиняюсь, что потревожил вас, но мне бы хотелось снять комнату на три дня, — сказал я, начав рыскать в своей сумке небольшой кошелек с деньгами. — И сколько это будет стоить?

— Сто пятьдесят битсов, — сонным голосом произнесла она, стараясь сопротивляться сну. Я быстро достал нужную сумму и отдал ей. Та медленно взяла купюры и, положив их в небольшой ящик в самой стойке, повернулась назад и сняла ключик со слегка покореженной биркой, который она сразу же отдала мне, после чего вновь легла на свои руки, уснув. Я же, дабы не тревожить ее более, быстро взглянул на бирку, на которой было число “Девяносто два”, и отправился искать комнату с аналогичным числом.

Пройдя первый и второй этаж, я так и не смог найти нужную комнату, что слегка вывело меня из себя и я чуть ли не закричал во все горло от ярости, так как на все я потратил практически полчаса, но все же решил сдержаться и продолжил поиски своей комнаты. Поднявшись на третий этаж, я был вне себя от счастья, когда увидел нужную дверь как раз напротив лестницы, по которой я поднялся. Быстро подойдя к ней и вставив ключ в замок, я открыл дверь и, слегка порыскав во тьме в поисках выключателя, включил свет, лицезрел небольшую, но довольно хорошо обустроенную комнату, в которой были кровать, ванная, стол со всякими вещами, вроде стаканов, письменных принадлежностей и даже небольшая плита, на которой также находилась необходимая посуда, вроде кастрюли или сковородки. И еще небольшой чайник. Но самое интересное было то, что в этой комнате плюс ко всему был еще и медицинский набор, висевший рядом с кроватью, к которому я сразу же подошел, дабы изучить содержимое. И, как оказалось, в ней были лишь бинты и пластырь, который мне вряд ли чем может помочь, если у меня будет очень сильное ранение, но от царапин и порезов как раз может помочь.

Закончив осматривать все вокруг, я кинул сумку на стол, после чего направился в душ — как-то не хочется пачкать чистое белье. Зайдя в кабинку и покрутив вентили, отвечающие за воду, я встал под слабую струю воды. Множество различных мыслей сразу же слетелось у меня в голове, не давая сосредоточится и вызывая хоть и неприятную, но все же терпимую боль в голове. Среди всех мыслей были и те, которые затрагивали тот сон в пещере. “Почему я не видел их лиц?” И чем дольше я стоял под водой, тем больше мыслей заполняли мою голову, вызывая уже не слабую головную боль, а уже невыносимо сильную боль. Выключив воду, я схватил первое попавшееся мне полотенце и принялся вытираться досуха, после чего направился к кровати, дабы наконец лечь и отдаться отдыху. Как-никак я его заслуживаю. И как только я лег, нежные и легкие путы слабости охватили мое тело, вызывая просто невероятные ощущения, которых я был лишен около трёх суток. И они же начали усыплять меня, пока я не сдался их силе и не закрыл глаза, отправляясь в мир грез... и кошмаров.

Мрак. Место, в котором я оказался, было сплошь покрыто мраком. Ни пола, ни стен, ни потолка — ничего. Лишь пустота, которая, к тому же, не давала мне двинуться. Как будто меня охватил самый сильный паралич, какой только может быть на свете. Но вскоре к нему присоединилась еще и боль. Жуткая и практически невыносимая боль, которая охватила все мое тело. Агония, которую просто нельзя вытерпеть, заставила меня кричать во все горло, но самого крика не было. И... боль ушла. Утихла, как будто ее и не было.

Но пустота начала преображаться, изменяясь: начали появляться стены, которые в скором времени покрывались трещинами и кровью в некоторых местах, потолок, с которого падала пыль и штукатурка, пол, усеянный всяким хламом и... кровавыми ошметками, среди которых лежали еще и головы каких-то кобылок и жеребцов с закатанными глазами. Как только все изменилось, паралич исчез, позволяя мне двигаться. Но это продлилось не надолго, так как на меня сразу же выскочил какой-то антропони в лохмотьях, напоминающих рейдерскую одежду, и, пригвоздив меня спиной к ближайшей стене и лишив возможности хоть как-то двигаться, с безумным смехом начал рубить мне ногу тупым мясницким тесаком. Я попытался его оттолкнуть, но все мои попытки заканчивались лишь тем, что он ещё сильнее прижимал меня к стене, усиливая мощность ударов по ноге, которая, к слову, уже была прорублена до такой степени, что последний удар был нанесен уже по самой кости, тем самым послав в мозг не просто боль, которую можно просто стерпеть, а настоящую агонию, вынудившая меня закричать во все горло. И лишь кое-как освободив правую руку, я почувствовал, как в ней неожиданно появился колун, которым я сразу же долбанул по голове этого психопата. Удар оказался настолько мощным, что не только убил рейдера, но и расколол его голову надвое, после чего его безжизненное тело упало на пол, как мешок с дерьмом.

А через некоторое время эта мертвая тушка мгновенно исчезла, оставив после себя лишь следы крови на полу, но только вот боль и последствия этой встречи не исчезли, продолжая терзать нервы и мозг невыносимой агонией. Попытавшись встать на ноги, я упал от резкой боли, пронзившей мою ногу, из-за которой я точно не смогу двигаться дальше. Но мои предположения сгинули в небытие, когда я увидел, как моя нога начала регенерировать, восстанавливая сухожилия и мышцы, тем самым давая мне возможность встать. И как только я оказался на своих двоих, то сразу же направился вперед по коридору. Повсюду были кровь и трупы, ошметки и потроха. И, глядя на все это, я испытывал не только ужас, заставивший мое сердце биться в несколько раз быстрее, но и отвращение, которое копошилось в животе, вызывая рвотные позывы, сдерживать которые становилось всё сложнее и сложнее.

Как только я достиг конца коридора, мир вновь начал меняться, становясь более похожим на пещеру: стены, потолок и пол начал приобретать полувыпуклую форму, в некоторых местах которых начали расти каменные сосульки немаленьких размеров. Все, что было ранее — кровь, трупы, внутренности и прочее — исчезло, не оставив и следа. Как только мир полностью изменился, я резко остановился, прислушавшись к каждому шороху, к каждому писку, но меня встретила лишь тишина, изредка прерываемая звуками падающих капель.

Я принялся медленно двигаться вперед, продолжая прислушиваться, дабы вовремя среагировать и принять необходимые меры, но, возможно к счастью или даже к несчастью, ничего до сих пор не произошло. Когда я почти добрался до середины “пещеры”, внезапно из неоткуда появился мутант, во многом похожий на Дьявола, кроме лишь второй половиной тела, которая, в свою очередь, представляла из себя тело ящерицы. Он быстро приблизился ко мне и настолько быстро схватил меня за горло, что я даже не успел толком сообразить, швырнул прямо в ближайшую стену, тем самым сломав мне несколько ребер, что вызвало резкую и нестерпимую боль в груди, а вместе с ней и затруднение в дыхании. Соскользнув со стены и поцарапав грудь, я пытался прийти в себя, но мутант с той же скоростью оказался рядом со мной, вновь схватив меня за горло. Но на этот раз он просто смотрел на меня, как на ничтожество, не заслуживающее вообще жить. И, смотря в его слепые и безжизненные глаза, я не увидел в них ничего. Лишь пустота, слегка наполненная звериной злобой, возникновение которой просто-напросто мне неизвестно.

Он резко развернулся и вновь швырнул меня в противоположную стену, но на этот раз я ударился спиной, сломав не только еще несколько ребер, но также и позвоночник, что сделало меня очень легкой добычей для него. Но не успел я даже соскользнуть на пол, как существо в одно мгновение оказалось передо мной, ударив меня в грудь с такой силой, что я услышал, как мои последние уцелевшие ребра были сломаны, вызвав неописуемо-невыносимую агонию, от которой я должен был давным-давно потерять сознание. Зрение резко помутнело, из-за чего я практически не мог разглядеть перед собой мутанта, который в это время держал меня за горло, постепенно сдавливая, а я же пытался хоть как-нибудь ослабить его хватку. Но, к сожалению, мои попытки оказались напрасны, и мой мучитель только усиливал хватку, отчего я уже начал чувствовать, как теряю сознание, и просто смирился со своей судьбой. Вдруг позади мутанта появился какой-то антропони, внешний вид которого я, увы, не смог разглядеть, пока он не начал медленно подходить, что-то подкидывая вверх и ловя.

И вскоре я начал слышать смех... Тот самый безумный смех, навеки отложившийся в моей голове, напоминая мою первую встречу с психопатами нового мира. И этот смех принадлежал как раз тому самому рейдеру, который мучил меня в их гадком логове. Когда он подошел ближе, я смог разглядеть его отвратительную, грязную броню, сделанную из шкуры какого-то бедолаги, его безумное лицо, на котором красовалась безумная улыбка, и его глаза... Пожелтевшие отвратительные глаза, напомнившие мне ту безумную боль от выстрела в ногу и тот мерзкий вкус гнилого яблока. Внезапно мутант исчез, превратившись в темный дым, который в сию же секунду испарился, из-за чего я скатился вниз по стене, раздирая спину до крови. Оказавшись на полу, я попытался встать, но все мои попытки оказались тщетными, так как боль сразу же дала о себе знать, заставляя меня принять прежнее сидячее положение. А рейдер, в свою очередь, смотрел на меня, как на какую-то игрушку, с которой можно поиграться, потом сломать и выбросить, заведя новую. Я же старался не смотреть на него, так как один всего лишь его вид возвращал мне ужасные воспоминания, которые я бы с радостью позабыл, как страшный сон.

Но, как бы я не хотел, мне пришлось взглянуть на него. И я увидел огромный шрам на его переносице.... Шрам от того самого выстрела. Рейдер быстро вытянул руку вперед, предлагая помощь, как мне показалось. На самом деле он не хотел помогать. И это я понял лишь тогда, как в его вытянутой руке из ниоткуда возникла моя кобура с револьвером. Рейдер вытащил оружие, а сам кожаный чехол выбросил в сторону, который в тот же момент превратился в дым и испарился. Разглядывая оружие, он откусил небольшой кусок от своего гнилого яблока и, заметив мой взгляд, предложил, ухмыляясь: — Яблочка не хочешь?

— Я откажусь, — грубо ответил я, начиная отхаркивать кровь, подступившая к горлу.

— Ну... как хочешь, — откусив огромный кусок, он резко направил дуло моего же револьвера на мою голову. — Это тебе подарочек на память, — после этих слов он с жестоким хладнокровием нажал на курок. Прозвучал выстрел. Пуля в одно мгновение достигла моего черепа...

Резко открыв глаза и тяжело вздохнув, я быстро проснулся, весь покрытый холодным потом. Сердце бешено колотилось, разум не мог отойти от сна, отчего у меня было жуткое головокружение. Приняв сидячее положение, я попытался понять, где я нахожусь и что я здесь делаю, пока память не вернулась ко мне, а вместе с ней и боль, которую я чувствовал во сне, только чуть слабее. Как только по нервам и мозгу прошлась волна мучительной боли, я вновь лег на кровать, дыша сквозь зубы.

Скорее всего, действие обезболивающего закончилось в самый неподходящий момент, а еще одного шприца с препаратом, как назло, не было. Да и к тому же, боль решила разбудить меня посреди ночи, так как за окном еще было темно, а пони, гуляющие когда я приехал в город, скорее всего, давно уже спят. Вскоре боль усилилась настолько, что мне стало тяжелее терпеть ее и сдерживаться, чтобы не закричать во все горло, разбудив тем самым всю гостиницу и не только ее. Мне хватило всего лишь несколько секунд, чтобы принять решение идти в больницу. И тут возникла небольшая, но все же очень значительная проблема — я абсолютно не знаю города. А это означает, что я понятия не имею, куда мне нужно идти. А вариант “бродить по городу” не очень сильно подходил для данной ситуации, так как, судя по всему, по городу шастают всякие отбросы, которые не будут против поживиться на меня и слегка порезать меня заодно, тем самым избавив меня навсегда как от боли, так и от жизни, которую мне очень уж хочется прожить подольше. Да и еще, к тому же, если не отбросы, то невыносимая боль точно уж прикончит меня, пока я буду бродить по городу. Но, как бы то ни было, мне пришлось встать, испытывая невыносимую боль в груди, заставившая меня часто и неглубоко дышать, дабы не усугубить свое и без того ужасное положение. Кое-как одев на себя куртку, я направился в сторону двери, стараясь удержаться на ногах и все же добраться до этой проклятой больницы.

Медленно, терпя боль, проходившую по моим ногам, я все же смог добраться до двери и, открыв ее, вышел из комнаты, не закрывая её, так как на это времени не хватает из-за того, что действие обезболивающего окончательно сошло на нет, возвращая моему телу не просто боль, а настоящую агонию. Решив больше не терять ни секунды, я направился к лестнице.

Спустившись на первый этаж, я заметил, что кобылка-администратор продолжала спать, только вот она решила устроиться поудобнее на большом деревянном стуле с кожаным сидением и спинкой. Как-никак, сейчас царила глубокая ночь. И как бы мне не хотелось беспокоить покой, но терпеть безумную боль я не могу. Подойдя к ней и аккуратно положив руку на ее плечо, я слегка потряс ее, выводя из мира грез. Резко открыв глаза, она суетливо начала оглядываться по сторонам, пока ее сонные и не до конца проснувшиеся глаза не уставились на меня в полном ужасе и шоке. Как только я хотел открыть рот, дабы задать вопрос, боль резко усилилась, подкосив меня и заставив упасть на колени, тяжело дыша. Вскоре к этому присоединился металлический привкус крови во рту, превратившийся вскоре в ужасный кашель, итогом которого стали небольшие кровавые пятна на полу. Кобылка, заметив это, сразу же подбежала ко мне, помогая встать на ноги.

— О, Богиня Милосердная! — воскликнула она, осматривая меня с ног до головы. — Вам... вам скорее надо в больницу!

— Я как раз туда собирался. Не подскаж... — боль вновь усилилась, подкашивая меня вновь, — Не подскажите, где она находится?

— Я лучше вас отведу туда, — сказала кобылка, направляясь к двери. — В вашем положении в одиночку точно не дойти — заблудитесь или потеряете сознание по дороге, что для вас окажется смертью. Медленной и... мучительной смертью, — последние слова она произнесла с печалью. Подойдя к двери и открыв ее, она вышла из здания гостиницы и принялась ждать меня, а я, в свою очередь, медленно проследовал за ней, стараясь держаться на ногах.

Через несколько минут, немного побродив по городу, мы все же добрались до больницы, представляющую из себя многоэтажное здание, в некоторых окнах которого еще до сих пор горел свет, несмотря на то, что сейчас царит глубокая ночь. Над дверьми между первым и вторым этажами висела аналогичная вывеска, как у гостиницы, отличающаяся лишь изображением большого красного сердца, по бокам которого расположились два шприца с красновато-розовой жидкость. “М-да, оригинально. Ничего не скажешь” — проговорил мой внутренний голос, и я отчасти согласен с ним. Немного осмотрев здание, я заметил, что по своему строению и даже виду оно практически ничем не отличается от гостиницы, кроме лишь количеством этажей. Это натолкнуло меня на одну очень странную мысль, что почти все здания в этом городе могут быть между собой похожи. Отбросив все мысли, я уже собирался проследовать за кобылкой, которая к тому времени уже заходила внутрь здания больницы, как внезапно резкие уколы боли внезапно впились в тело, заставив меня упасть на колени и дрожать от невыносимой боли. Через несколько секунд к горлу подступило еще больше крови, заставляя меня ее отхаркивать на каменные плиты дороги и оставлять на них огромные безобразные кровавые следы.

Собрав все оставшиеся силы и терпение, какие у меня еще остались, я кое-как встал на ноги, шатаясь на месте, и, как только мне позволяли ноги, быстро помчался внутрь, чувствуя, как сознание начинает потихоньку меня покидать. Но не успел я оказаться около двери, как резкая слабость внезапно охватила мое тело, лишая возможности стоять на ногах, к которой вскоре присоединилось и помутнение в глазах. И пока у меня еще были силы, я мигом ворвался внутрь, подбегая к стойке приемной, рядом с которой уже стояла кобылка, настойчиво прося вызвать доктора, который, судя по словам ее собеседницы, сильно занят. “Ага, очень сильно занят сном!” — саркастически воскликнул внутренний голос, заставивший меня слегка хихикнуть над этим.

— Вы не понимаете! Ему нужна срочная помощь, а ваш врач может поспать и утром! — продолжила стоять на своем кобыла-администратор. И я до сих пор не понимаю, почему она так сильно печется обо мне? То ли она очень добрая антропони, то ли на это есть совершенно другие причины, о которых я в данный момент задумываться не могу, так как боль сразу же отбрасывала все размышления и мысли.

Почти добравшись до стойки, я почувствовал нечто странное внутри, которое вскоре переросло в настоящую агонию, охватившее все мое тело, парализуя конечности. Упав на кафельный пол, я начал чувствовать, как мои веки с каждой секундой наливаются тяжестью, а силы держать глаза открытыми полностью иссякли. И я просто сдался. Тьма покрыла мой взор, и я отправился во мрак.

Удар... Вновь этот сон. Вновь эти прекрасные обои, вновь лучи солнца светят в глаза... Удар... И вновь те самые антропони, лица которых я до сих пор не могу увидеть, но... Еще один удар, за которым последовал еще один удар... Их лица. Они стали немного четче, но я все равно еще ничего не могу разглядеть. Почему? Пытаюсь сосредоточить глаза, надеясь, что это поможет мне, наконец, увидеть то, что скрыто в тумане. Но все оказалось напрасно... Удары превратились в ритм... И вновь небеса потемнели. И вновь я вижу, как они погибают в агонии, вновь чувствую эту невыносимую боль... Ритм ускорился в несколько раз... И вновь я вижу их... Моих приемных родителей... Ритм прекратился, и за ним проследовало затяжное гудение... Мир исчез во тьме. Все покрылось густой пеленой мрака. “Сердце остановилось! Быстрее, непрямой массаж сердца!” — послышалось откуда-то то из мрака, но я не предал особого внимания этому, а просто продолжил ждать.

Вдруг в груди появилась боль. Странная, не похожая на ту, что у меня была. Боль начала пульсировать, становясь все сильнее и сильнее, пока это не превратилось в то некое подобие агонии... Удар, после которого последовал еще один удар... я схватился за грудь, крича от боли... Удары стали чаще в несколько раз... Что-то в груди начало колоть и ныть, тем самым усугубляя мое и так не хорошее положение... Прозвучал мощный удар...

Я резко открыл глаза и вскочил, жадно глотая воздух и краем глаза замечая, как все антропони в белых, а некоторые и в зеленых халатах с неописуемым страхом и шоком смотрели на меня, как на нечто ужасное, нечто такое, что вне их понимания. Как будто перед ними был не искалеченный и травмированный антропони, а какое-то древнее существо, проснувшееся после многовековой спячки. И лишь на секунду я понял, что те удары, то длительное гудение — это... мое сердце... И на некоторое время оно остановилось. Перестало биться, перестало посылать кровь с кислородом в мозг. Я умер... на некоторое время, и был воскрешен. Тяжело выдохнув, я упал на операционный стол, отправляясь на этот раз не во мрак, который был гранью между жизнью и смертью, а в мир грез. В сказочный и красочный мир принцессы Луны... ныне покойной богини ночного светила и сновидений.

Слабость. Боль. Именно это охватило мое тело, не позволяя свободно двигаться. Единственное, что я мог сделать в данный момент — открыть глаза. Что я, собственно, и сделал. Я увидел перед собой белый потолок, на котором расположились длинные лампы, раздражающе гудя и действуя на нервы. Я попытался чуть-чуть подняться, чтобы полностью осмотреться, но мои попытки не увенчались успехом, так как я не мог ничем пошевелить, словно меня охватил паралич. Опустив взгляд, я ничего не смог увидеть, кроме одного потолка.

Чуть сдвинув глаза влево, я лишь частично смог разглядеть устройство для измерения пульса и... тот же потолок. Судя по всему, я в больнице. Вернув взгляд обратно на потолок, я закрыл глаза, пытаясь вновь вернуться в сон, но писк устройства не дал мне это сделать, поэтому я просто открыл веки и продолжил смотреть в потолок, позволяя мыслям, глубоко засевшим где-то в мозгу, слететься в голове, вызывая хоть и сильную, но все же приятную боль. Среди всех мыслей были и такие, которые говорили, что нужно будет извиниться перед той кобылкой, а некоторые скорее призывали, чем говорили, что нужно повременить с выпиской и просто наслаждаться отдыхом столько времени, сколько потребуется для полного выздоровления. Но вскоре эта мысль быстро исчезла. Испарилась, как будто ее и не было вообще. И вдруг мой поток мыслей был сбит, когда дверь открылась, и в мою палату вошел кто-то.

— Здравствуйте, больной, — прозвучал по-материнский нежный голос кобылки, сразу же представшей перед моими глазами, которая была одета в медицинский халат. — Я вижу, вы уже проснулись. Это хорошо. Наверное, вы уже заметили, что вы не можете пошевелиться. Не бойтесь, это паралитическая анестезия, которую мы вам вкололи во время операции, — я попытался ей ответить хоть что-то, но мой рот не захотел открываться.

— Сейчас я вам вколю небольшой укольчик, и паралич спадет, — после этих слов она подошла к моей руке, в которой уже находился катетер, и сунула в него шприц, вводя препарат. И его действие не заставило долго ждать, так как в эту же секунду я почувствовал странное чувство, охватившее все мое тело. Словно внутри меня закипела вода, превращаясь каким-то образом в раскаленную магму. Через несколько секунд я попробовал вновь пошевелиться: я медленно и не спеша вытянул руку и так же сжал ее, убеждаясь, что действие анестезии полностью прекратилось.

— Спа-си-бо Вам б-боль-шое, — с трудом проговорил я, стараясь выговорить все как можно четче и яснее. На ее лице появилась довольно милая улыбка.

— Трудно говорить, да? — я кивнул. — Да, есть такой побочный эффект. И, если честно, большинство вообще после снятия наркоза чувствует мучительные ментальные боли. Но вы, судя по всему, обошлись временным нарушением речи. Не беспокойтесь, это скоро пройдет, — подождав пару минут, я вновь повторил попытку что-нибудь сказать.

— Спасибо вам большое! — проговорил я на этот без запинки.

— Ну вот! Я же говорила, — ее улыбка стала еще шире. — А теперь я попрошу вас ответить на несколько моих вопросов. Это нужно для заполнения ваших личных данных.

— Хорошо. Спрашивайте, — быстро сказал я, устраиваясь поудобнее

— Для начала, ваше имя? — задала она первый вопрос.

— Эдан, — сразу же ответил я.

— Эдан? — ее лицо озарило удивление. — Я имею ввиду, ваше второе имя?

— Ах, это. Такого нет.

— А, значит вы новичок в этом опасном ремесле путешествия по миру, — произнесла она, хихикнув, а я, в свою очередь, только кивнул. — Следующий вопрос. Где вы получили такие серьезные травмы? Если честно, когда вас осматривали, доктора были просто в ужасе, когда увидели столько повреждений, среди которых были даже пулевые ранения, переломы и сквозные прожженные дыры. Самое интересное, что пули в вашей ноге мы не обнаружили.

— Большинство из них на руинах шахтерского города. В нескольких километрах от Джайденхолда.

— Вы уже и там побывали? — она что-то чиркнула у себя в планшете. — Любопытство не даёт покоя, да?

— Да, это так, — вздохнув, ответил я, опуская глаза вниз.

— Так, хорошо. И последний на сегодня вопрос. Кто именно причинил вред? — от такого вопроса я слегка удивился. — Знаю, может показаться, что этот вопрос глупый, но все же можете на него ответить?

— Да. Ногу мне прострелил рейдер, а пулю я потом сам вытащил при помощи отвертки. Сквозные дыры сделал мне Черный фантом, а остальные травмы можно присудить пауками и Дьяволу.

— Так-с, а теперь мне требуются объяснения. Я знаю, кто такие рейдеры, и знаю, на что они способны. Но вот что за “Черный фантом” и “Дьявол”? — поинтересовалась она, убрав улыбку со своего лица.

— Это мутанты... оба. Черный фантом — земной пони, получивший способность плавить и обжигать все на своем пути и отращивать разные штуки. А Дьявол — это смесь антропони и паука, — объяснил я, стараясь более понятно подбирать слова.

— Понятно, — медленно проговорила медсестра, что-то записывая в свой планшет. — Ах да, чуть не забыла. При осмотре врачи обнаружили у вас еще кое-что... — это она проговорила таким пугающим голосом, что мне начало казаться, что у меня есть что-то такое, что нельзя излечить, которое и убьет меня в скором времени.

— И что же это? — спросил я, ожидая услышать самое худшее.

— Шрам... А если быть точнее, ожог на всю руку, — после этого я с облегчением смог вздохнуть и вытереть лоб рукой, который, к слову, успел за эти несколько секунд залиться потом.

— А я уже думал что-то серьезное...

— В смысле? Вы знали про это? — с удивлением спросила она.

— Конечно. Если бы я не знал, то уже давным-давно бы мучился от безумной боли... — проговорил я, натягивая на свое лицо улыбку, а затем про себя, ели слышно добавил: — Как много лет назад...

— Тогда, может вы расскажете, откуда он у вас? Если это для вас, конечно, не больная тема.

— Он у меня практически с самого рождения, — начал я, чувствуя, как какой-то странный ком подступает к горлу. — Это клеймо, оставленное ошибками предков, тех, кто превратил целые цивилизации в руины. Если конкретизировать, то такой ожог оставила волна паровой бомбы...

— П-паровая волна б-бомбы? — дрожащим голосом проговорила медсестра. И в этом голосе можно различить нотки страха, шока и... сожаления. — Вы... пережили апокалипсис, будучи... вне укрытия?! — я кивнул. На ее лице появился ужас, как будто она видела во мне не антропони, а ужасного монстра, смотрящего на нее, как на добычу. И, честно говоря, мне кажется это странным, так как не может быть такого, что я один стал таким счастливчиком. Просто не может быть.

— А что вас так удивило? Неужели впервые слышите, что кто-то смог выжить снаружи во время взрыва? — она неуверенно кивнула, чем и шокировала меня. Неужели я и вправду единственный? Неужели судьба дала именно мне второй шанс? Эти мысли наводнили мою голову, вызывая жуткую головную боль, от которой я вряд ли скоро избавлюсь.

— Ладно, я, пожалуй, пойду. Мне еще много пациентов надо навестить, — проговорила она, вновь натягивая на свое милое лицо улыбку.

— Подождите. Можете сказать, сколько я тут... еще побуду?

— Если вы сильно спешите, а на лечение вам, грубо говоря, плевать, то сутки. А если вам здоровье важнее, то не менее недели. В крайнем случае три дня, если вам вдруг станет лучше, — проговорила медсестра, выходя из палаты. “А имя-то у нее спросить забыл” — съехидничал внутренний голос в голове. Черт, а ведь правда! Как-то... неудобно получилось. Ладно, спрошу как-нибудь. Как-никак, мне еще здесь долго лежать.

Эти три дня пролетели с невероятно быстрой скоростью. С точной такой же скоростью, с какой зажили мои серьезные раны, которые, по сути, должны заживать не менее двух недель. Но, судя по всему, жизнь наделила меня очень уж хорошей регенерацией, которой я и сам поражаюсь. По ночам, когда все ложились спать, я задумывался, а правда ли это природный дар? Или все же это нечто иное, связанное с моим ожогом или чем-либо другим? Может я уже начинаю потихоньку терять частички своей сущности, частички пони? И именно это заставляло мои глаза слипаться, потихоньку отправляя разум глубоко в царство снов и кошмаров. И вот, наконец, наступил тот день, когда я смогу покинуть свою палату и вновь вернуться в жестокий и почти уничтоженный мир, где царит лишь хаос, смерть и безумие, в который, если честно, мне не очень хочется возвращаться.

Получив все свои вещи, которые были при мне в ту ночь, я попрощался со всеми, с кем я за все это время познакомился, и направился в сторону дверей — грани между миром покоя и миром смерти. Открыв дверь, я вышел на улицу и сразу же заметил, что небо было полностью покрыто темными тучами, что предвещало скорый дождик, если не целый ливень, что более вероятно. Но я не поспешил идти в сторону гостиницы, а остался на минутку на пороге больницы, дабы в полной мере осмотреть все, что я не смог осмотреть в ту ночь и за все эти три дня, проведенные в кровати со строгим режимом. Вокруг самого здания больницы я смог разглядеть огромные восьмиэтажные здания, которые, к слову, практически ничем не отличались от тех, что я видел в шахтерском городе. Исключением были металлические пластины, покрывающие некоторые места домов, давая не только неплохую защиту, но и хорошую опору, так как на множестве этих зданий были огромные дыры, благодаря которым они бы уже давным-давно рухнули на улицу, не дай Богини, придавливая ни о чем не подозревающих прохожих. Продолжая осматриваться, я заметил, что верхушки зданий были соединены длинными медными трубами, тянущиеся куда-то вглубь города. Но куда именно эти трубы тянуться, я так и не смог понять, а идти вглубь города как-то не очень хочется. Закончив осмотр, я двинулся по каменной тропинке в сторону гостиницы, попутно вспоминая, где она находится. А в это время тучи становились все темнее и темнее.

Мне потребовалось около часа, чтобы добраться до здания гостиницы, так как я плохо помнил маршрут из-за того, что было, во-первых, темно, а во-вторых, боль в тот момент заполнила всю мою голову. К тому времени начался небольшой дождик, который и ускорил мои поиски. Не осматривая ничего вокруг, я забежал внутрь в тот самый момент, когда небольшой дождик начал перерастать в сильный ливень, под который мне повезло не попасть раньше. Оказавшись внутри гостиницы, меня встретила та самая кобылка-администратор, ковыряющая от скуки стойку... до того, как я вбежал. И, увидев меня, на ее лице сразу же засияла счастливая улыбка.

— Вы уже вернулись? Я так рада, что с вами все в порядке! — воскликнула она, выходя из-за стойки и чуть ли не кидаясь ко мне в объятия. — Ваша комната убрана, а вещи лежат точно также, как они лежали, когда вы ушли. Не бойтесь, я ничего не брала.

— Спасибо, — слегка улыбнувшись, сказал я, направляясь в сторону лестницы. — Если нужно доплатить за комнату, я доплачу.

— Да нет, что вы! Ничего доплачивать не надо, — улыбнувшись и... немного покраснев, она вернулась за стойку. Я же, окинув ее удивленным взглядом, начал подниматься по лестнице на нужный этаж. “И все же странная она какая-то”

Не успел я добраться до своей комнаты, как внезапно прогремел жуткий гром, и начался сильный ливень. Небольшие небесные капли воды, словно марш солдат, начали барабанить по крыше, наполняя все вокруг однообразной музыкой. Что ж, видимо, экскурсия по городу пока что отменяется. Подойдя к двери нужной комнаты, я открыл её с помощью ключа и вошел в свои личные, хоть и временные, апартаменты.

Сняв с себя куртку, я кинул ее на спинку стула, на котором лежала моя очищенная практически до блеска сумка, а затем упал на кровать, позволяя телу расслабиться, а мыслям и воспоминаниям, навеянным сильным дождем, слететься в голове. Сразу вспомнилось, как я, будучи еще малявкой, не знающей о том, какой мир на самом деле, сидел на небольшом крыльце своего дома, наблюдая, как капли быстро падали на землю, разбиваясь то о землю, то о лужи, вызывая небольшие волны на глади воды. И тогда я был поистине счастлив... Но время минуло этот возраст, и ливень лишь напоминает, каким я был раньше. Напоминает мне ту старую жизнь. И все же я встал с кровати и, подойдя к окну, ведущему на небольшую улицу, где пони продолжали убегать в спешке от дождя, начал наблюдать. “Согласись, сейчас бы сюда чашечку чая или какао, плед и приятную компанию, с которой можно завести разговор” — сказал голос в голове, с которым я сразу согласился. Я бы и вправду не отказался выпить чего-нибудь горячего и поговорить с кем-нибудь на какие-нибудь интересные темы. Но вот только не с кем. Да и чая у меня нет, а искать магазин в такую погоду, мягко говоря, глупо. Вздохнув, я упал на кровать, стараясь откинуть все мысли и прислушаться к шуму дождя.

И постепенно всё стало отходить на второй план: все проблемы, все страхи; всё пережитое за эти несколько дней забылось само собой. Стало как-то хорошо и спокойно на душе. Я расслабился и, закрыв глаза, отправился в мир грёз…

Я проснулся от яркого света, заливающего всю комнату. Разлепив глаза, я увидел, что дождя уже не было, а через окно бьёт тёплый свет восходящего солнца. Сев на кровать, я зевнул и улыбнулся, отметив, что сегодня мне ничего не снилось. Но не только это удивляло. Ещё я чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и от этого было невероятно хорошо. Всё произошедшее за эти дни больше не давило на меня, и казалось, что это произошло очень давно. Встав с кровати, я вошёл в небольшую ванную и, отрыв кран, из которого полилась ледяная вода, как следует умылся.

Одев куртку и прихватив сумку, я вышел из номера, впервые за несколько дней чувствуя себя прекрасно. Спустившись на первый этаж, я мельком глянул на стойку администратора, но никого не увидел. “Наверное, отошла по делам” — подумал я и направился к выходу. Открыв дверь, я увидел множество пони, идущих кто-куда по залитым солнечным светом улицам города. По бокам дороги были открыты несколько лавок, пони разговаривали и смеялись. Среди всей этой суматохи бегали дети, смеясь и крича. Всё это было похоже на какой-то счастливый сон. Теперь это место не казалось таким уж мрачным, как в день моего прибытия.

Я потихоньку двинулся в сторону, где, по моему мнению, должен быть рынок. На его поиски я мог затратить очень много времени, но вдруг я услышал крики позади и, обернувшись, увидел как пони расступаются перед торговым караваном, проезжающим по дороге. Теперь искать рынок не надо. Куда ж ещё может ехать торговый караван?

Так, проследовав несколько кварталов за колонной караванщиков, состоящих из огромного грузовика с большим прицепом и парочкой легких автомобилей — Аспидов, на капоте и крыше которых расположились шестиствольные пулеметы и ракетницы, я оказался в местном рынке, который, кстати, оказался не таким уж и маленьким. Я стоял у главного входа и смотрел на уходящие вдаль ряды торговых лавок и магазинов, вокруг которых толпились сотни антропони и пони. Потихоньку двинувшись вперёд, я начал осматривать лавки и что в них продаётся. И каково же было моё удивление, когда я увидел столько разнообразного товара: от простых ножей и кувалд до многоствольных пулемётов и ракетниц; от простой питьевой воды и всяких консерв до деликатесов довоенного мира, которые, наверняка, еще не потеряли своего удивительного вкуса; от металлолома и всяких болтов да деталей для машин. Складывалось такое впечатление, что здесь было абсолютно всё на свете. Завороженный всем этим я не заметил, как прошёл почти весь рынок, осматривая каждую лавочку, каждый магазин. Единственный минус данного рынка заключался в том, что каждый товар стоил бешеных денег. Даже простой кухонный нож, заточенный и отполированный до блеска, стоил больше, чем шипованный металлический бампер.

Походив еще немного, я вдруг увидел толпу пони, столпившихся вокруг чего-то. Подойдя поближе, я вытянулся во весь рост и увидел, что перед зрителями выступают два торговца-близнеца.

— Не проходите мимо! — кричал один из них, — Только сегодня, только сейчас у вас есть невероятный шанс попробовать этот замечательный сидр, приготовленный по старинному рецепту семьи Эпплов!

— Это очень редкая возможность, ибо семья Эпплов больше не делает такого прекрасного напитка! — прокричал второй.

Я стоял и уже подумывал взять этот сидр, как вдруг кто-то спросил у меня за спиной: — Любуешься представлением?

Я обернулся и увидел немного потрёпанного антропони тёмно-коричневого цвета с пепельной гривой и с повязкой на правом глазу, который был одет в кожаную жилетку, которая, как мне показалось, ранее была курткой. На его ноге была кобура с весьма крупным револьвером, а вместо правой руки был медный протез, который изредка посвистывал, выпуская пар. Он оценивающе посмотрел на меня.

— Так это ты у нас Эдан? — начал он, — Что ж, Мертвец много мне рассказал о тебе. Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты не грохнул его при встрече. Он иногда бывает немного... настырным, — сказал он с улыбкой, — Не против пройтись?

— Да нет. Я всё равно хотел осмотреть город, — ответил я и мы потихоньку двинулись вдоль прилавков.

— Ну, Эдан, начну с того, что, если ты хочешь утвердиться в обществе, тебе нужно обзавестись вторым именем.

— Я уже знаю. Мертвец рассказал об этом, пока мы добирались до города. Но вот только он не упомянул, зачем? — проговорил я. — Лишь сказал, что второе имя дает уважение и, в некоторых случаях, страх.

— Видишь ли, времена меняются, а с ними и сами пони тоже. Если раньше вторые имена давались просто так, то сейчас это обязательно для таких пони, как ты. Без этого ты никто для народа. Пустой звук. Обычный пони.

— Но почему так? — удивился я.

— Честно? Сам не знаю. Не я издавал такие правила. Я лишь понимаю это так: если есть второе имя, значит ты что-то совершил. Что-то значимое или... ужасное. Что-то, за что тебя будут почитать или ненавидеть, любить или проклинать, — он вдруг остановился у одного прилавка, всучил пару битсов торговцу, и тот дал ему бутылку из тёмного стекла, в которой была какая-то жидкость. Откупорив крышку, антропони поднёс горлышко бутылки к носу и, глубоко вдохнув, удовлетворённо выдохнул. Запрокинув голову, он за считанные секунды опустошил половину бутылки. Затем он протянул её мне. — Держи. Это отличнейшие виски, которые я только знаю. Можно опьянеть только лишь от одного запаха, — я взял бутылку и сразу же почувствовал пьянящий запах кукурузы. Сделав небольшой глоток, я скорчился от горького и, пожалуй, самого странного вкуса, которого я еще никогда не ощущал. Закупорив бутылку, я положил ее в свою сумку. Вдруг пригодится.

Мы прошли дальше, и антропони продолжил: — Итак, взять в пример меня. Меня зовут Счастливчик. А догадаешься почему? — я помотал головой, — Хех. Если на частоту, то это немного нелепая история. Видишь повязку? — он указал на чёрный обрывок ткани, который перекрывала то место, где должен был быть правый глаз, — Так вот. Мне тогда было около тридцати лет. Я ехал с караваном в этот город. Все шло хорошо. На горизонте было чисто, как вдруг на нас напали рейдеры. Сволочи устроили засаду, взорвав одну из машин, ехавшую впереди. Свое оружие я успел где-то посеять, так что отбиваться мне было нечем. Мне сказали спрятаться и сидеть, но я не послушал. Я схватил пожарный топор и помчался в самое месиво. Убил трёх или четырёх, но потом мне прострелили ногу и я упал. Ко мне подошёл один из них и взял мой топор в руки. Оттащил за булыжник, замахнулся... ну и... ты сам понимаешь, — сказал он, подняв протез правой руки, — а затем он достал пушку и приставил мне ко лбу. К счастью, один из охранников каравана выбежал и прострелил ему грудную клетку. Но даже на последнем издыхании этот гад успел нажать на спуск. Пуля прошла через глаз и вылетела с обратной стороны через шею. Мозг не был задет, и я остался жив и при этом не стал калекой… Ну, точнее не стал ещё большим калекой, — сказал он с печальной ухмылкой, — И с тех пор у меня такое вот имя — “Счастливчик”.

Тем временем мы уже подходили к концу рыночной площади. Дальше стояли большие серые дома, на стенах которых в некоторых местах были трещины, и иногда проглядывали редкие заколоченные окна. Пройдя еще немного, я случайно заметил широкий переулок слева, больше всего похожий на какую-то улицу. Единственным его отличием было то, что дома в этом переулке выглядели как-то дряхло, как-то бедно по сравнению с многоэтажками. Да и сами пони, находящиеся там, выглядели не очень приятно: грязные, в порванной одежде, некоторые имели раны, чему подтверждала кровь, просочившаяся сквозь грязную повязку вместо бинтов. Чем-то они напоминали рейдеров, только без их самодельной брони и безумия.

— А это что? — поинтересовался я, указывая на переулок.

— Тебе лучше туда не ходить, — резко и серьезно ответил Счастливчик. — Это улица бедняков — самый опасный район этого города. Несмотря на то, что город имеет большое множество разных рабочих мест, жители этого района предпочитают более... грязный способ заработка. Грабежи, убийства и прочее, и прочее.

— Но тогда почему с ними не расправиться? Ну, я имею в виду арест или что-то в этом роде.

— Дело в том, что... никто этого делать не хочет. Понимаешь ли, никто не захочет иметь дело против целой толпы вооруженных пони, которые за считанные секунды могут расправиться с тобой на раз-два, — объяснил он как можно конкретнее. — Да и еще никто ничего не собирается предпринимать из-за того, что эти жители уже один раз отряд местной охраны разорвали, в буквальном смысле, на части. Что случилось с остатками, я, к счастью, не знаю да и не хочу знать.

— Понятно, — безэмоционально ответил я, продолжая следовать за Счастливчиком. Когда опасный район города оказался позади, мы пришли на какую-то очень странную улицу, где находилось всего лишь одно четырехэтажное здание, выполненное в очень странном и... отличительном стиле, по сравнению с другими зданиями, и окруженное всякой флорой, вроде небольших деревьев и цветков. “И как вся эта растительность еще не погибла?”

— Нам сюда, — сказал Счастливчик, указывая на этого одинокое здание. И когда мы повернули в его сторону, мой спутник продолжил, — Есть у меня для тебя одно дельце. Взаимовыгодное для нас обоих.

— Правда? И какое же? — поинтересовался я.

— Я тебе расскажу, как только мы поднимемся наверх, — проговорил он, подходя к зданию. Счастливчик открыл замок и проследовал внутрь, а вслед за ним направился и я. Поднявшись на самый последний этаж, он открыл очередную дверь, давая возможность рассмотреть все, что за ней находилось: огромный кабинет, где практически в центре стоял большой рабочий стол, заполненный всякими бумагами и документами, некоторые из которых были очень старыми, судя по слегка пожелтевшему цвету; слева расположились шкафы и стеклянные витрины, за которыми находилось оружие или трофей в виде огромного скрюченного когтя; справа я обнаружил что-то наподобие мастерской, где расположились верстаки, на которых были всякие болты, оружейные детали и многое еще. Там же я обнаружил дверь, которая, скорее всего, вела в спальню. Осмотрев все помещение, я заметил, что он чем-то напоминал кабинет правителя какой-либо страны. Ну... или, в крайнем случае, кабинет правителя города. И, взглянув на Счастливчика, который тем временем расположился на кожаном стуле с деревянными колесиками вместо ножек, закинув ноги на стол, я сделал вывод, что Счастливчик и есть правитель Джайденхолда.

— Ты... ты мэр этого города? — спросил я, после чего на его лице появилась самодовольная улыбка.

— А ты догадливый, как я погляжу. Да, я мэр этого славного городка. Но, скорее, я просто глава города, чем “мэр”. Так сказать, управляющий этим городом. И самое главное — никто не жалуется, — произнес он таким же самодовольным голосом, как и его ухмылка, которая вскоре исчезла с его лица. — Итак, приступим к делу. Пару дней назад пропал торговый караван на одном из торговых путей. Я послал туда отряд разведчиков, но они так и не вернулись. В общем, от тебя требуется самое малое: прийти туда и посмотреть, что там такое творится. Это все, что от тебя требуется. Легко, не правда ли?

— Ага... — протянул я, раздумывая над его словами. — Если я выполню твое “поручение”, то что получу взамен?

— А, я как погляжу, ты уже вникаешь в новый мир. Во-первых, ты получишь деньги, которые, я так понимаю, тебе очень сейчас нужны, а во-вторых... — он запнулся, судя по всему подбирая правильные слова, — а во-вторых, второе имя, то есть прозвище. Уж поверь, без него ты уж точно никуда. Особенно, если ты собираешься путешествовать дальше.

— Ясно. А теперь еще один вопрос: почему именно я, а не, к примеру, Мертвец? Он же ведь опытный разведчик как-никак.

— Потому что Мертвец сейчас в другом месте, а значит послать его туда я не могу. А если просить остальных, то только пущу их на верную гибель, — ответил он. — Тем более, Мертвец мне уже успел рассказать, что ты побывал в пещере близ руин шахтерского города. И, если честно, я до сих пор удивлен, что ты еще жив, так как целых пять... ЦЕЛЫХ ПЯТЬ отрядов, среди которых были и самые лучшие стрелки, погибли именно на этих сраных руинах. И неизвестно, каким образом они погибли...

— А мне вот известно, — печально проговорил я, чем привлек его внимание. — Всего три варианта: первый вариант, и он не самый логичный, судя по тому, что ты рассказал об отрядах, — их убили рейдеры. Второй вариант — огромные пауки, так как, побывав в их логове, я заметил множество трупов с оружием и боезапасами. И третий вариант — их убил земной пони-мутант, которому я дал имя “Темный Фантом” и которого я же и убил, взорвав целое здание Эппл Индастриз, забрав оттуда одну рабочую капсулу с Сжатой энергий, — не успел я договорить, как Счастливчик принялся меня перебивать.

— Стоп-стоп-стоп! У тебя есть рабочая капсула?! — удивленно поинтересовался он, после чего я кивнул и достал из сумки одну из них. Его глаза загорелись так, что у меня появилось чувство, что он сейчас возьмет и бросится на меня, как голодный зверь. — М-можно пос-смотреть?

Я протянул ему капсулу, и он, забрав ее у меня, смотрел на нее, как на какое-то неведомое сокровище.

— Ты п-понимаешь, что ты н-нашел? — дрожащим голосом спросил он. Я кивнул.

— Нет, ты не понимаешь. Это подлинная энергия семьи Эппл, а не та подделка, которую делают пони и антропони в оставшихся городах. Да, блять, эта капсула может обеспечить весь город энергией на целые сраные полгода. Ты это понимаешь?! — чуть ли не срываясь на крик, проговорил Счастливчик, а я же в свою очередь просто почесал затылок.

— Ну... ты можешь туда отправить еще один отряд, не беспокоясь о том, что все там погибнут. Все основные угрозы, как пауки и фантом, больше не будут угрожать. Возможно, они найдут там целые капсулы, если хоть одна из них уцелела.

— Шутишь? Да они сделаны из такого хорошего материала, что их хер взорвешь, будь то сама паровая бомба, — с улыбкой произнес он, после чего, поднеся кулак к подбородку, застыл в раздумьях. Лишь через несколько минут он пришел в себя. — Над твоим предложением отправить отряд в шахтерский город я еще подумаю. Но давай сейчас проясним, берешься ли ты за это дело или нет? — я сразу же задумался. Как-никак, поручение очень легкое — всего лишь сходить куда-то и посмотреть, а затем вернуться и доложить что да как. Но, скорее всего, оно будет опасным. Подумав еще минуту, я все-таки принял решение.

— Берусь, — тяжело вздохнув, ответил я, после чего Счастливчик, встав из-за стола, подошел ко мне и мы пожали друг другу руки.

Наша беседа со Счастливчиком закончилась тем, что о выдал мне новую карту и какую-то маленькую бумажку, на которой, в свою очередь, было что-то написано. Но что именно, я так разобраться не смог — слишком непонятный почерк и язык. Отдавая записку, он сказал, чтобы я шел на рынок и поискал лавку с надписью “Необходимость”. Взглянув на карту, я обнаружил, что она, по сравнению с моей старой картой, была полностью цветной, и на ней было намного больше отмеченных разными цветами городов. Но все же я приметил кое-что еще: некоторые куски карты были отмечены то белым, то зеленым, то коричневым, то желтым цветами. Я же поспешил спросить Счастливчика на этот счет. Как он мне объяснил, после удара Паровой Бомбы, некоторые земли начали меняться: стал изменяться климат, начали появляться странные растения, а в некоторых случаях земля просто сгнивала и на ней начали появляться отвратительные существа, встреча с которыми грозит гибелью.

Свернув карту, я вышел из его кабинета и направился в сторону выхода. Оказавшись снаружи, я сразу же пошел в сторону рынка, раздумывая о том, что же действительно могло случиться с караваном. И лишь подумав об этом, у меня сразу же возникло сильное желание отказаться от этого дела и просто уйти к себе в номер, лечь на кровать, отдохнуть, а на следующий день уже уехать из города и продолжить свой путь в Вондерхув. Хотя, на такой-то машине с таким хреновым мотором вряд ли куда уедешь. Это и стало решающей галочкой, чтобы все-таки выполнить задание. Ведь не за бесплатно я починю Пиранью! Да и прозвище тоже не помешает.

Подойдя к рынку, я принялся тщательно осматривать каждую лавку и магазин, выискивая нужную вывеску, пока все же не наткнулся на нее. Лавка с надписью “Необходимость” содержала множество разных полезных вещей, таких как ремни с патронташами, ремни с кобурами для большого оружия, вроде карабина или какой-нибудь винтовки, веревки и “кошки” к ним. В общем, все самое необходимое, что может понадобиться каждому выжившему, кто ищет приключений на свою жопу. Рядом с ней стоял антропони черного цвета с сероватой гривой, куря сигарету. На нем была полу кожаная, полу металлическая броня со всем необходимым. Пистолета или какого-нибудь револьвера у него, судя по тому, что я не увидел кобуры, не было, но зато была винтовка, приклад которой торчал за его плечом. Я подошел к этому антропони, на что тот отреагировал как-то скверно. Посмотрев на меня каким-то презрительным взглядом, он спросил грубым тоном: — Чего надо?

— Я от Счастливчика, — так же грубо ответил я, протягивая бумажку ему. Он выхватил ее из моих рук, принимаясь изучать содержания. После этого он перевёл свой взгляд на меня, и на его лице появилась какая-то очень странная ухмылка.

— Он что, совсем ебу дал? Давать такие поручения вот таким, как ты, — с презрением сказал он, но я все пропустил мимо ушей. — Ладно. Все равно с него причитается. Очень сильно причитается! — зайдя за прилавок, антропони начал рыться в самом конце своей палатки, где жуть как было темно. И как он только видит, что ищет? Через несколько минут он поставил на прилавок целую коробку, набитую необходимым снаряжением.

— Это... — не успел я договорить, как он меня перебил.

— Да, это тебе дает Счастливчик на халяву. Блять, будь он мне вообще незнакомым антропони, я тебя давно бы послал нахер, — проговорил он таким же грубым тоном. — Ах да, забыл кое-что! — он принялся что-то искать под прилавком, пока не положил передо мной старую на вид винтовку со скользящим затвором, корпус которой был выполнен из дерева. После этого он положил рядом с ней пару обойм с пятью патронами каждая. И, лишь взглянув на калибр, я, мягко говоря, охренел от размера пули, с помощью которой можно не только плоть пробить, но даже самую крепкую металлическую броню. Надев на себя все выданное снаряжение, среди которого были патронташ, ремень с кобурой для винтовки и металлические щитки на колени и локти, я принялся раскладывать все по свои местам. Положив одну обойму и патроны для своего револьвера в патронташ, я зарядил другую обойму в винтовку, после чего, засунув винтовку в кобуру и поблагодарив того антропони за снаряжение, на что тот просто послал меня на три буквы, я направился к городским воротам.

Дойдя до ворот, я внезапно встретил Счастливчика, который тем временем смотрел на меня, как на родного сына, которого отправляют на войну, зная о том, что тот не вернется с нее живым. Подойдя ко мне, он начал разговор: — Ну вот, теперь выглядишь как нормальный скиталец.

— Скиталец? В смысле? — удивился я.

— Ах да, я же совсем забыл об этом упомянуть, — пробормотал он, после чего, прочистив горло, принялся объяснять: — Скитальцами называют именно тех пони, антропони, зебр, минотавров и так далее, кто исследует руины городов, деревень, попутно выполняя поручения, вроде моего. В общем, скитальцы — это такие же рейдеры, только они не безумные и долбанутые на голову психи, делающие броню из шкур других выживших и упивающиеся страданиями других. Короче говоря, ты понял о чем я говорю.

— Ну, можно сказать, суть ухватил, — с улыбкой сказал я.

— Это хорошо, — произнес Счастливчик, натягивая такую же улыбку. — Ах да, я чуть не забыл, зачем я сюда пришел. В общем, я забыл тебе указать на карте, куда тебе надо следовать. Дай-ка мне карту, которую я тебе подарил! — я быстро достал из сумки карту и протянул ему, после чего он взял ее в руки и с помощью карандаша отметил кружком место в северо-западе от города. Теперь я, по крайней мере, знаю, куда идти. Забрав карту, я попрощался со Счастливчиком и направился к воротам, где мне уже ожидал знакомый Мертвецом охранник. Подойдя к воротам, я заметил, как он, махнув рукой, приказал открыть их. После этого, пока ворота с шипением открывались, он медленно подошел ко мне и, слегка усмехнувшись, произнес: — Ты, браток, береги себя. То место, куда ты отправляешься, как тебе уже, наверно, рассказали, не славиться хорошей репутацией. Так что... как-нибудь поаккуратнее там, лады? И постарайся вернуться живым.

— Хорошо, я постараюсь, — усмехнувшись, сказал я. И, когда путь за стены города был открыт, неторопливо пошел вперед... навстречу новым опасностям.

Спустя пару часов я все же добрался до места, указанного на карте, которое, в свою очередь, представляло из себя пустынную местность, усеянную множеством песчаных холмов разной высоты и длины, рядом с которыми расположилась длинная потрескавшаяся в некоторых местах дорога, тянувшаяся откуда-то издали и ведущая прямиком в Джайденхолд. Я принялся сразу же искать хоть какие-нибудь остатки от потерянного каравана, но так ничего и не нашел, кроме лишь песка и небольших обломков асфальта, валяющихся повсюду.

Немного походив, я наткнулся на небольшое заброшенное поселение, прятавшееся за огромным песчаным холмом. Посреди этого небольшого поселения находилось небольшое озеро, окруженное множеством домов, которые, честно говоря, были в плачевном состоянии: большая часть из них была разрушена практически до самого основания, некоторые имели лишь огромные зияющие дыры в стенах и крыше. Неудивительно, что поселение заброшено. Я решил повнимательнее осмотреть это место. Вдруг найду следы каравана. И, как это всегда бывает, я ничего не нашел, кроме лишь следов копыт, но я не придал этому особого значения — вдруг кто-нибудь из скитальцев здесь проходил. Собираясь уже возвращаться в Джайденхолд, я случайно краем глаза заметил какое-то движение вдали: кто-то очень быстро приближался в мою сторону. Прищурив глаза, я попытался разглядеть силуэт вдали и могу лишь сказать одно: этот силуэт точного принадлежит антропони.

Не теряя времени, я быстро спрятался в одном из полуразрушенных домов так, чтобы меня не было видно ни с какой стороны, и принялся терпеливо выжидать. Прошло пять минут, я начал слышать приближающееся шуршание, которое с каждой секундой становилось все громче и громче. Я аккуратно выглянул из дома и заметил грязного рейдера, испачканного полностью в крови и чем-то черном, который тащил за собой какой-то труп. Приглядевшись к мертвецу, я приметил, что на нем была практически точно такая же экипировка, что и на мне, а близ плеча находилась какая-то странная повязка. Мне хватило всего лишь секунды, дабы понять, что это мертвое тело караванщика. Достав из-за спины винтовку и потянув затвор, я начал аккуратно следовать за ним, попутно держа прицел на его голове на тот случай, если тот решит обернуться.

Пройдя почти все поселение, он остановился у какого-то одинокого здания, которое, на удивление, было практически в прекрасном состоянии, не беря в расчет то, что дерево, из которого и состоял весь дом, уже давным-давно сгнило. Странно, а почему же дом тогда еще держится? Как только я задался этим вопросом, внезапно рейдер обернулся в мою сторону, чем и застал меня врасплох. Я успел нажать на спуск винтовки как раз в тот момент, когда рейдер уже собирался достать свою самодельную булаву, представляющую из себя толстую, но короткую палку, на которую был насажен то ли теннисный, то ли бейсбольный мяч, пробитый огромным количеством ржавых гвоздей. А что касательно моего выстрела, то пуля прошила рейдерскую черепную коробку насквозь, оставив после себя большую зияющую дыру и кровавые кляксы с частичками мозга на стене здания, которые в ту же секунду начали медленно сползать вниз. После того, как мертвое тело, словно мешок с дерьмом, упало на песок, пачкая его своей поганой и грязной кровью, я принялся обыскивать его, стараясь найти хоть что-нибудь полезное. Кроме пары сотен битсов, слегка запачканных кровью, и укола обезболивающего, чему я был ужасно удивлен, ничего другого я так найти и не смог. Обыскивать тело караванщика я не захотел, понимания, что это будет лишь напрасной тратой времени, так как, скорее всего, его уже давным-давно обокрали. Передернув затвор, позволив пустой гильзе вылететь из ствола, я сунул обратно в кобуру оружие и, бросив трупы на съедение каких-нибудь хищников, вошел в дом.

Внутри творился полный хаос и беспорядок: повсюду лежали всякий мусор, рваные и подгоревшие книги, обломки разной мебели, какая только могла быть в этом доме, и многое другое. Впрочем, ничего интересного я здесь не нахожу. Здесь даже вещей того рейдера нет! Побродив по дому и порыскав во всех углах, я ничего ценного или полезного не нашел, пока мой взгляд не обнаружил запекшийся кровавый след, хорошо спрятанный под грязью и мусором, который тянулся в одну из комнат. Зайдя туда, я заметил, что эта комната когда-то была детской, так как здесь я нашел разнесенную на щепки колыбель, большое количество плюшевых игрушек, некоторые из которых на удивление были в хорошем состоянии, несмотря на то, что они были испачканы пылью и еще какой-то черной гадостью; остальные же были просто в плачевном состоянии. Слегка опустив взгляд, я кое-как смог разглядеть кровавый след, который на этот раз тянулся прямо под грязный ковер посреди комнаты. И почему-то этот самый ковер очень сильно привлек мое внимание. Подойдя к нему и слегка отодвинув его в сторону, я обнаружил деревянный люк, ведущий, скорее всего, в подвал. Открыв люк, я принялся спускаться вниз по лестнице, которая, в свою очередь, прогнила настолько, что еле могла выдержать меня и не развалиться по частям.

Спустившись вниз, я принялся осматривать все вокруг. Сам подвал не был таким большим, как мне сначала показалось, но в нем было светло. И я вскоре понял причину этого: в стене подвала была огромная дыра, за которой проглядывался странный на вид коридор белого цвета, на потолке которого располагались длинные тихо гудящие лампы. Они же и давали слабое освещение в подвале, позволяя глазам хоть что-то разглядеть. Сама же обстановка подвала была бедноватой: какой-то старый и уже почти сгнивший шкаф пылился где-то в правом углу от лестницы; горы пустых мешков, в которых, вероятно, хранились всякие запасы на зиму или что-то в этом роде, валялись практически повсюду. “И зачем старым хозяевам столько мешков?”.

Внезапно я заметил один отличающийся от других мешок, в котором что-то находилось. Открыв его, я резко отпрыгнул, позволяя внутренним органам и некоторым частям пони упасть на пол вместе с мешком. Ну, теперь по крайней мере ясно, зачем эти мешки нужны новым хозяевам. Осмотрев практически весь подвал на наличие чего-либо полезного, я ничего не нашел. Впрочем, как и всегда. Единственное, что мне удалось найти, это всякий хлам и небольшую паутину в верхнем углу, на которой находился и сам хозяин — паучок. Несмотря на то, что он был маленький, его вид сразу же пробудил во мне настоящий животный страх, заставивший мое сердце биться быстрее, а адреналин бить в мозг с тревогой. Похоже, та шахтерская пещера с ее огромными пауками и мутантом все-таки развила у меня арахнофобию. У меня не нашлось других вариантов, кроме лишь как долбануть по этому маленькому безобидному пауку ладонью, мгновенно окончив его жизнь. Как только тот умер, страх резко исчез, а вместе с ним и бешеное сердцебиение и адреналин.

Закончив осмотр подвала и не найдя ничего полезного, я уже собирался выбираться отсюда на поверхность, как вдруг мной овладело сильное любопытство по поводу этого странного белого коридора. Спустя секунды я, совсем позабыв зачем я здесь и какова моя цель, двинулся к дыре в стене, перешагнув порог которой, мигом оказался в начале коридора. Случайно коснувшись рукой стены, я внезапно понял, что все стены этого коридора были металлические. Но тогда что же это за такой белый металл? Быстро отбросив все мысли, я двинулся вперед, совершенно не думая о том, что же смогу встретить на пути.

Добравшись до самого первого поворота, я вот-вот хотел повернуть, как вдруг я услышал чьи-то хриплые голоса, а вскоре и тени троих рейдеров, хихикающих и о чем-то разговаривающих между собой. Я поспешил найти укрытие. Бегло осмотрев все вокруг в поисках хоть чего-нибудь, за чем можно спрятаться и не обнаружив ничего, я начал осознавать тот факт, что я сейчас в полной жопе, потому что укрытия нет, а обратный путь мне просто заказан. Лишь поэтому я не нашел других вариантов, кроме как прислониться к стене у самого поворота, выжидая непонятно чего. “Думай, Эдан, думай!” — ехидно произнес голос разума в моей голове. Я начал бить кулаком себе по голове, думая и решая, что же мне все-таки делать, пока внезапно не вспомнил, что у меня еще осталась бутылка с виски.

Быстро открыв сумку и достав из нее бутылку и обрывок от своего старого рабочего комбинезона, я принялся из всего этого делать уникальное в своем роде оружие. Откупорив бутылку, я слегка смочил обрывок алкогольной жидкостью, после чего засунул его в бутылку так, чтобы небольшая часть торчала из горла. Когда все было сделано, я принялся выжидать, пока рейдеры подойдут поближе. Спустя несколько секунд я уже начал слышать приближающиеся ко мне шаги. Достав зажигалку, я быстро зажег тряпку и, резко выскочив из-за угла, швырнул прямо в сторону троих, вернувшись обратно.

И, как оказалось, я угодил точно в одного из них, так как через секунду я услышал истошные и душераздирающие крики, а через несколько секунд этот бедняга упал замертво практически напротив меня. Пока двое его товарищей стояли в ступоре, не понимая, что сейчас произошло, я быстро выхватил из кобуры винтовку и выстрелил в левого рейдера, попав ему прямо в грудь и, скорее всего, пробив одно из его легких. Второй же быстро очухался и открыл огонь, но я к этому моменту уже успел вновь укрыться за поворотом, так что пули прилетели в стену.

Передернув затвор, позволив пустой гильзе выскочить из ствола, я вновь выскочил из-за угла, сделав еще один выстрел в сторону последнего рейдера. Я, немного промахнувшись, попал тому в руку, после чего тот, закричав от безумной боли, бросил оружие и схватился руку. Взглянув на свое оружие, я сделал один кое-какой вывод: с этой винтовки лучше стрелять на более дальних дистанциях. Убрав винтовку в кобуру на спине, я мигом достал свой старый-добрый револьвер, сделав с него пару выстрелом в ублюдка, держащегося за свою раненную руку. Одна пуля пролетела в нескольких сантиметрах от его шеи, а вторая же угодила прямо в нее, после чего тот упал на металлический пол, пачкая его своей кровью и мучаясь в предсмертной агонии, пока жизнь не покинула его тело. Я же просто глядел на его мучения, на то, как он пытался ухватиться за жизнь, не испытывая вообще никаких чувств. Полная хладнокровность.

Взглянув на рейдера, которому я прострелил грудь, я заметил, что он был еще жив. Корчась от боли, он лежал на полу, не предпринимая никаких действий для того, чтобы отомстить мне за его погибших товарищей или за пробитое легкое. Я без каких-либо эмоций навел на его голову револьвер, готовясь нажать на курок, как вдруг я обнаружил, что он смотрит прямо на меня. Смотрит мне прямо в глаза своими желтыми нездоровыми глазами. Ублюдок не хихикал и не смеялся. Он даже не улыбался. В его лице была лишь боль, над которой незачем смеяться. Но я увидел это лишь тогда, когда курок уже был нажат, а пуля выпущена в его лоб, окончив его мучения раз и навсегда. “Ты только посмотри на себя, Эдан. Маньяк-убийца, настоящий монстр, скрытый за шкурой простого антропони” — прозвучал голос разума в голове.

И на этот раз в нем не было ехидства, не было насмешки или чего-либо еще. Он был абсолютно серьезным. И, как бы то ни было, голос оказался прав. Глядя на все три трупа, я понял лишь одно... Я сильно изменился. Я уже больше не простой житель Райвенхуда, у которого обычная повседневная жизнь: работа, семья, друзья и многое другое. Нет... Мои розовые очки, за которыми я видел мир, где нет смертей, где все россказни про опасности мира были простыми выдумками, чтобы заинтриговать или напугать кого-то, треснули, сломались и развалились на части, открывая перед моими глазами истинный облик этого гребанного и мертвого мира. И вскоре я стал его частью, сам того не зная. Я стал скитальцем. Стал тем, кто рискует своей жизнью, ради... чего? Ради наживы? Ради удовольствия? Я и сам не понимаю, для чего я это делаю... Подойдя к мертвому телу того рейдера, я, наклонившись, прикрыл его глаза, после чего, даже не обыскивая ни одного из этих рейдеров, отправился дальше по коридору.

Спустя полчаса блужданий по коридору, я все-таки сумел добраться до его конца, за которым проглядывалось некое подобие железного балкона с перегородками, полностью покрытого слоем ржавчины. За все это время этот чертов коридор успел мне настолько осточертеть, что, лишь завидев его конец, я ускорил шаги, пока тот не оказался позади. Подойдя к перегородке, я посмотрел вниз и ужаснулся, завидев просто самую отвратительную и ужасную картину: все пространство было занято всяким мусором, лужами крови, кровавыми ошметками и внутренними органами; в некоторых местах горели костры, рядом с которыми находились пять или восемь рейдеров. Те, в свою очередь, что-то жарили, безумно хохоча; повсюду торчали длинные арматуры, на которых были нанизаны всякие головы: от понячьих до каких-то отвратительных зверюг, имеющих огромные длинные и закручивающиеся под конец рога. “Изюминкой” данной картины стали маленькие дети лет пяти или даже менее, сидячие где-то в уголке и играющиеся с кишками антропони, лежащего рядом с ними. Глядя на них, на их счастливые улыбки и смех, на то, как они с энтузиазмом дергают и каким-то образом отрывают внутренние органы того бедняги, я почувствовал, как в моем мозгу что-то щелкнуло, вызвав резкую и неприятную головную боль от осознания того, что этих малышей уже нельзя назвать “детьми”. Они такие же, как эти мрази.

Через несколько секунд в мой нос ударил по истине ужасный запах гнили, разложения, дерьма и много другого, от которого я поспешил избавиться, закрыв нос рукой. Зарядив в барабан недостающие патроны, я начал аккуратно спускаться вниз, стараясь не привлекать внимания. Оказавшись на железной платформе, от которой до самого низа вела еще одна лестница, я вдруг заметил, как двое рейдеров в свой самодельной броне и... наплечниками из черепов пони, каким-то образом прикрепленных к броне, тащили за собой окровавленное тело земного пони. Да и к тому же живого пони, так как я смог увидеть, как он оказывал слабое сопротивление. До того, как эти ублюдки скрылись в каком-то проходе, я смог полностью осмотреть того бедолагу. Практически точно такая же броня, что и на том мертвом антропони, дали мне понять, что это один из караванщиков, который по счастливой случайности или даже невезения смог выжить.

Недолго думая, я все же решил проследовать за ними. Аккуратно спустившись вниз, я мигом спрятался за первой попавшейся кучей мусора так, чтобы меня никто не заметил. Иначе, если меня заметят, эти мрази устроят на меня охоту, добычей которой станет моя шкура... ну и еще одна игрушка для детишек, чего я менее всего хочу. Да и сама мысль, что я могу стать частью их чертовой брони, мне не очень сильно нравилась. Именно поэтому мне придется действовать крайне осторожно и как можно более аккуратнее. Тихонько выглянув из-за кучи мусора, я увидел, что несколько рейдеров смотрят в мою сторону и, кажется, не собираются уходить. Черт, нужно что-то придумать, иначе я не успею спасти того караванщика от судьбы стать чьей-то броней. Чуть порыскав в мусоре, я нашел пустую бутылку из под пива, чему подтверждал хмельный запах из горлышка, и швырнул ее куда-то в сторону. Как только та разбилась, все, абсолютно все рейдеры мигом рванули к тому месту, где разбилась бутылка, давая мне возможность быстро проскользнуть в проход.

Оказавшись в грязном коридоре, я двинулся вперед по кровавому следу, прислушиваясь к каждому шороху на случай, если придется прятаться. Добравшись до поворота, ведущего куда-то влево, я свернул и оказался в очень странном коридоре, слева и справа которого располагались металлические двери, за которыми слабо слышались стоны, крики и плач. Но у меня сейчас абсолютно нет времени на то, чтобы им помочь. Сейчас у меня каждая секунда на счету, поэтому я незамедлительно продолжил путь по кровавому следу.

Спустя несколько минут я добрался до каких-то странных металлических дверей, под которыми и заканчивался кровавый след. Подойдя к ним поближе, я сразу же услышал крики боли, просящие, нет, умоляющие пощадить и отпустить вместе с безумным надрывным смехом. Черт, времени совсем нет! Надо его спасать. Передернув затвор револьвера, я неожиданно для рейдеров вломился в помещение, представляющее из себя некое подобие кухни с длинными почерневшими от грязи и запекшейся крови тумбы и многим другим. Выпуская патрон за патроном, я бежал в сторону тумбы, за которым, пустив последнюю пулю в их сторону, я мигом спрятался. Наступила странная тишина, которая вскоре прервалась каким-то хриплым стоном и рыком. Я решил проверить обстановку, слегка выглянув из-за тумбы. Как оказалось, большая часть свинца угодила в рейдера с мясницким тесаком, пронзив его тело; второй же рейдер, у которого был пистолет, скончался быстро и без мучений от попадания в голову. Вскоре рейдер с тесаком замолчал, перестав дышать. Я вылез из-за своего укрытия и подошел к лежащему на полу без сознания земному пони, передняя нога которого была сильно вспорота ножом, истекая кровью. Слабо пошлепав его по щеке, я быстро привел его в сознание, после чего тот, увидев меня, резко отскочил назад, забившись в уголке, дрожа от страха.

— Не бойся, я не один из этих ублюдков, — сказал я, стараясь его успокоить. Он принялся осматривать меня с ног до головы, пока его взгляд на остановился на моем снаряжении, оружии и куртке.

— К-кто ты? — продолжая дрожать, спросил он.

— Моем имя тебе ничего не даст, поверь. Я здесь по поручению Счастливчика. Ты ведь знаешь, кто это, да? — он медленно кивнул, и на его лице вместо страха мигом появилась серьезность. — Я очень надеюсь, что ты поведаешь мне, как ты оказался здесь и что произошло пару дней назад?

— Пару дней назад мы, как и всегда, направлялись из Мэйнхэтана в Джайденхолд. Путь не близкий, мы были сильно уставшие, хотели спать, так как в движении были целую неделю, когда на нас внезапно напали рейдеры, — он слегка приостановил рассказ, дабы прочистить горло. — Мы не ожидали, что на нас нападут сразу три отряда рейдеров со всех сторон, первый из которых уничтожил один из наших Аспидов вместе с его экипажем; второй Аспид, где я был в качестве стрелка, пострадал меньше всего, который они забрали с собой, как и грузовик с едой, оружием, броней и многим другим, — его голос постепенно начал становиться злее, да и сам земной пони начинал говорить сквозь зубы. — Большая часть из нас погибла на месте, а оставшаяся часть была взята в плен и подверглась настоящим мукам... Каждый день нас избивали, пытали, резали, упиваясь нашими страданиями и криками, после чего одного из нас куда-то забирали... И так до тех пор, пока не остался только я, — наконец закончил караванщик. На его лице сияла ярость, а в глазах горел огонь гнева. Готов поспорить, что, если бы здесь был живой рейдер, он с особой жестокостью разорвал бы на куски.

— Ясно... Ладно, вставай — будем выбираться отсюда, — как только я это проговорил, прозвучал выстрел, и мою спину пронзила резкая и невыносимая боль. Повернув голову назад, я заметил, что рейдер с тесаком оказался живым. И он каким-то образом смог добраться до пистолета своего напарника. Перед тем, как упасть на пол, пачкая его своей кровью, я увидел, как караванщик, быстро схватив кухонный молоток непонятно откуда, бежал прямиком на этого урода.

Дальше я слышал лишь хруст, а за ним и звук, сильно напоминающий какое-то чавканье. С каждой секундой мне становилось все сложнее и сложнее держать глаза открытыми, а те, в свою очередь, все наполнялись и наполнялись тяжестью. Закрыв глаза, я уже приготовился принять свою судьбу, как вдруг что-то укололо меня в спину. Сердце начало бешено стучать, а боль мигом исчезла. Быстро вскочив на ноги, первым делом я увидел того земного пони-караванщика, в зубах которого был знакомый шприц из-под обезболивающего.

— Я... я хванил эту фтуку для особово случая, — держа в зубах шприц, как-то неуверенно и грустно произнес он. — И, пофоже, этот случай наштал. — я, честно говоря, не знал, что на такое сказать. Я ведь фактически его не знаю, да и ничего такого ценного не сделал, кроме лишь как спас от смерти.

— Спасибо... большое, — поблагодарил я, после чего земной пони выплюнул шприц из рта и принялся обыскивать тела рейдеров, попутно прихватив пистолет, из которого мне стрельнули в спину. — Кстати говоря, ты сказал, что практически нетронутый Аспид они забрали себе?

— Ну, да. Они его в свой гараж отвезли, — сказал караванщик.

— А ты случайно не знаешь, где этот гараж?

— Я не знаю, зачем тебе это понадобилось, но этот гараж находится на другом конце их убежища. Рядом с ним еще держат клетки с пленниками. Подробно о том, как до туда добраться, я, увы, рассказать не могу, так как потерял сознание, когда меня тащили, — проговорил караванщик, после чего направился к металлическим дверям, оставляя меня одного со своими мыслями.

Что ж, добраться до гаража будет трудно, так как, во-первых, я точно не знаю, где находится гараж и клетки, где держат заключенных, а во-вторых, в этом убежище рейдеров намного больше, чем в том рейдерскому городе, где меня пытали и откуда я кое-как смог сбежать. Придется как-то прорываться. Если рассказ земного пони правдив и Аспид не поврежден, то этот риск будет с лихвой оправдан, ибо я смогу достать целый двигатель машины, который как раз и поможет мне с починкой Пираньи. Отбросив все мысли, я подошел к дверям, дабы покинуть это изуродованное кровью место, как вдруг двери резко открылись и в помещение забежал караванщик с ужасом на лице, чему подтверждали суженные до точек зрачки. Мне хватило лишь только взглянуть на его лицо, чтобы понять, что дело приняло серьезный оборот. Вскоре я в этом окончательно убедился, когда начал слышать крики, нездоровый надрывной смех и... странный рык. У меня не было других вариантов, кроме лишь как отбиваться. Поэтому я принял на себя командование.

— Прячься! Быстрее! — земной пони-караванщик не произнес ни слова и сразу же последовал моим командам, спрятавшись за очередной кухонной тумбой. Я же, в свою очередь, спрятался за стойкой с понячьми шкурами, с которой еще капала свежая кровь. — По моей команде начинаем отстрел. Понятно? — тот согласно кивнул и, каким-то образом перезарядив оружие с помощью зубов, принялся ожидать. Я последовал примеру земного пони и перезарядил свой револьвер, после чего, убрав его в кобуру, достал винтовку, так же зарядив в нее недостающие патроны. После того, как мы оба были готовы к бою, мы принялись терпеливо выжидать.

Не прошло и минуты, как на кухню вломился отряд хорошо вооруженных рейдеров, который, как я успел рассмотреть, состоял из шести антропони. Помимо их отвратительной самодельной брони из шкур пони, на них также были и дополнения к ней, вроде наплечников из черепов и металлических пластин, покрывающих торс, руки и ноги. Аккуратно осматривая их всех, я приметил, что из вооружения у них в основном пистолеты и старые ржавые револьверы; двое из их отряда имели лишь совершенно другое оружие, больше всего похожее на винтовку. Как только один из рейдеров посмотрел в мою сторону, я заметил, что на нем была костяная маска, скрывающая часть его лица.

Быстро осмотревшись, они вскоре обнаружили своих мертвых товарищей, после чего тот тип с половинчатой маской отдал четкий приказ — прочесать все вокруг. Разделившись на два отряда по три пони, они начали исполнять приказ, осматривая все вокруг сразу с двух сторон. Я же, в свою очередь, продолжил выжидать нужного момента, пока трое ублюдков не оказались в нескольких метрах от меня. Передернув затвор винтовки, я резко с криком вылез из-за укрытия и выстрелил в одного из них, прошив тому голову. Остальные рейдеры явно не ожидали такой внезапности, что даже не успели среагировать и открыть огонь по мне, как вдруг земной пони-караванщик вылез из-за своего укрытия и сделал несколько выстрелов в ближайшую к нему группу рейдеров, убив двоих из них выстрелами в голову и шею.

Я же, вновь укрывшись за стойкой со шкурами, передернул затвор, после чего опять вылез и выстрелил. На этот раз я промахнулся, и эта ошибка могла бы стоить мне жизни, если бы я вовремя не спрятался. Ублюдок с винтовкой выстрелил прямо в мое укрытие, прошив то насквозь. Мне дико повезло, так как пуля вылетела в нескольких сантиметрах от моего виска, влетев в стену. Выскочив в сторону из укрытия, я сделал еще один выстрел, попав рейдеру с винтовкой, который тем временем заряжал новый патрон в оружие, прямо в сердце. Остался последний рейдер, который начал колебаться между мной и земным пони, пока не решился выстрелить в меня. Он, как и ожидалось, промахнулся, за что вскоре поплатился, получив пару лишних отверстий в его поганой голове. Когда весь рейдерский отряд был отправлен к праотцам, караванщик вышел из-за своего укрытия и начал подходить ко мне, попутно осматривая взглядом трупы этих больных на голову ублюдков.

— Все нормально? Не ранили? — обеспокоенно спросил он.

— Да нет, не ранили, слава Селестии, — ответил я. — Но, признаюсь, было близко.

— Понятно. Ну, хотя бы радует, что ты в порядке, — задумчиво пробормотал земной пони. — Слушай, я думаю, что нам надо держаться вместе. По одиночке мы очень простая добыча вот для таких... — он указал копытом на трупы, — ... уебков. И готов поспорить, что они не последние, кого нам придется встретить. А так будет командная работа, да и прикрыть друг друга сможем.

— С этим я согласен. Но, для начала, нам ведь нужно знать друг друга по именам, ведь так? — он, хоть и не сразу, согласно кивнул. — Эдан.

— Меткач, — представился он. Ну, хоть я теперь знаю, как его зовут.

— Теперь нам осталось лишь осмотреть трупы этих психов. А дальше можно и покидать это место, — проговорил я, принимаясь за обыск мертвых тел рейдеров, чему вскоре последовал и сам Меткач. Осмотрев первого рейдера, я нашел лишь только патроны к своему револьверу — это хоть радует. Приступив ко второму телу, я внезапно обнаружил на его ремне какую-то непонятную вещь, больше всего напоминающее какую-то грушу, вместо веточки которой была спичка.

— Эй, Меткач, ты случайно не знаешь, что это за штука? — спросил я у земного пони, демонстрируя находку. Тот, лишь завидев эту вещицу, мигом подбежал ко мне, протирая глаза.

— Что б меня Луна насадила на свой рог, это рейдерская граната, — объяснил он, крутя ее у меня на ладони. — Внутри столько взрывчатки, что эта малышка может рвануть так, что врага и еще кого-то в радиусе четырех метров может разнести по кусочкам.

— Серьезно? В таком случае, это полезная вещь, — я повесил ее на свой ремень, после чего принялся осматривать труп дальше. У него, как оказалось, кроме гранаты и патронов к пистолету Меткача, которые я сразу же ему отдал, ничего не было. Обыскав тело третьего рейдера, я не нашел ничего такого, что могло бы понадобиться мне. Даже патроны к его винтовке абсолютно не подходили к моей.

Осмотрев всех рейдеров, я, дабы сохранить патроны, сунул за спину винтовку и вытащил из кобуры револьвер, передернув затвор. Тем временем, караванщик уже давным-давно закончил обыскивать своих троих рейдеров, ожидая меня около металлических дверей. — Все, я закончил. Пошли отсюда, а то уже как-то не по себе от этого места.

— Согласен. Пошли, — проговорил серьезным тоном Меткач. Мы, развернувшись в сторону дверей и наконец покинули этого ужасное место.

Не прошло и пяти минут, как мы, пройдя всего лишь немного по коридору, наткнулись на еще один отряд рейдеров из трех ублюдков, вооруженных на этот раз во много раз хуже предыдущих. Если говорить точнее, то только у двоих из них было огнестрельное оружие — револьверы, а третий, в свою очередь, имел лишь старый меч времен правления Селестии и Луны до технического прогресса. Я не знаю, чего хотел добиться этот “чудо рыцарь”, бежа на нас с громким криком, и не узнаю уже никогда, так как он быстро словил пулю Меткача.

Как только один из маленького отряда был убит, остальные рейдеры быстро спрятались за разломанными ящиками, а мы, в свою очередь, спрятались за пыльной связкой бетонных плит, стоящих здесь непонятно зачем. Ну, хотя бы они сейчас пригодились как укрытие. Аккуратно осмотрев обстановку, я обнаружил, что между нами и рейдерами было несколько десятков метров, а это значит, что с револьвера попасть в них будет сложнее. Поэтому я решил временно убрать револьвер в кобуру и достать из-за спины винтовку, в которой должны были остаться патроны. Я передернул затвор, выпустив пустую гильзу из оружия, и резко вылез из-за укрытия, сделав выстрел в одного из рейдеров, целившихся в меня в этот момент. К счастью, я попал ублюдку прямо в плечо той руки, в которой он держал оружие, тем самым обезвредив его. Второй рейдер сделал три выстрела, и все оказались мимо. Вернувшись за укрытие, я позволил Меткачу открыть огонь по ублюдку. Лишь сейчас, случайно взглянув на своего временного напарника, я заметил, что тот, держа рукоять пистолета в зубах в горизонтальном положение, стрелял, нажимая на спусковой крючок... ЯЗЫКОМ! Да и ко всему он еще и каким-то образом смог попасть последнему рейдеру прямо в голову! Теперь понятно, что его прозвище оправдывается его невероятной точностью. Остался лишь раненный рейдер, которого я пристрелил, пока Меткач перезаряжал свой пистолет.

После того, как последний ублюдок упал на пол с дырой в голове, мы вышли из укрытия и принялись обыскивать тело. Я сразу же захапал себе старый меч с ножнами, которые повесил себе на спину. Как-никак в ближнем бою будет как раз кстати, да и продать на рынке тоже можно. И тут я ударил себя по голове. Ведь все рейдерское оружие и снаряжение можно продать! И я только что до этого додумался? М-да, все-таки я такой тугодум... “Это ты про себя точно сказал!” — как и всегда съехидничал мой внутренний голос. Осмотрев меч со всех сторон, я заметил, что, несмотря на приличный слой ржавчины, само лезвие было изумительно острым, как будто его только что выковали, а ржавчина это лишь специфичное украшение.

Сунув меч в ножны на спине, я продолжил осмотр “рыцаря”. Сразу же, чуть-чуть порыскав в его подсумках, я нашел странную потрепанную пачку с какими-то таблетками, предназначение которых мне, увы, неизвестно. Да и еще слова, написанные на самой пачке, настолько истерлись, что нет вообще никакой возможности их прочитать. Когда я вытащил одну таблетку и осмотрел ее, у меня сразу же появились какие-то сомнения, что эти таблетки имеют положительный эффект. А вдруг это вообще специальные таблетки, приняв которые ты умираешь через несколько секунд? Как бы то ни было, я все же решил их взять с собой — вдруг это что-то стоящее, а не таблетки самоубийств.

Закончив осмотр, я направился к следующему рейдеру, пока караванщик возился с другим мертвым телом. И у этого рейдера, чего я и ожидал, ничего не было, кроме лишь старого револьвера, который мне вообще нахрен не нужен. Да и продать эту штуку вряд ли получиться. Пнув от злости труп, я подошел к Меткачу, который тем временем уже раскладывал все находки по своим сумкам. Полностью перезарядив пистолет, он двинулся дальше по коридору, а через несколько секунд я последовал за ним.

Мы почти добрались. Поворот, за которым уже должен последовать коридор, ведущий к грязному коридору, за которым находилась целая армия ни о чем не подозревающих рейдеров, была уже совсем близко... Всего-то пару десятков метров. Но Меткач вдруг остановился и повернулся ко мне.

— Так, значит, как только добираемся до прохода, поступаем таким образом: ты кидаешь рейдерскую гранату в толпу, а я после взрыва иду вперёд и убиваю оставшихся. Ты меня прикрываешь. Понял? — я кивнул. — Отлично. Тогда впе… — справа послышался грохот и перед моим носом, словно пуля, пронеслась дверь, впечатав караванщика в стену.

Я ошеломлённо таращился туда, где только что стоял Меткач, а затем посмотрел в сторону комнаты, из которой клубами валила пыль. Когда пыль почти осела, из дверного проёма выскочила тёмно-серая с темно-фиолетовой гривой единорожка, явно чем-то очень разозленная. Увидев меня, она с разъярённым криком кинулась в мою сторону и сбила с ног. Пони навалилась на меня и прижала мои руки своими передними ногами, а затем её рог засветился и кольцо света, обернувшись вокруг моей шеи, начало медленно сжиматься.

— А теперь, мразь, если ты не хочешь сдохнуть, ты скажешь, где вы держите моего друга, — прошипела мне в лицо единорожка. Сколько же ненависти и злобы было в её голосе.

— Подожди… Я не понимаю… о чём... ты говоришь… Прекрати! — прохрипел я, но после этого кольцо сжалось ещё сильнее.

— Хватит гнать мне! Твои дружки утащили его куда-то, и если ты не скажешь мне, куда, то распрощаешься со своей поганой жизнью! — проорала она мне в лицо, после чего кольцо сжалось так, что мне показалось, что меня скорее обезглавит, нежели я задохнусь. Но потом хватка ослабла, позволяя мне говорить.

— Слушай... я правда не знаю… Да что ты творишь? Прекрати! — выкрикнул я, почувствовав привкус крови во рту. Но озлобленная пони не собиралась меня отпускать.

— Ты что, не понимаешь, сучара?! Я убью тебя, если ты сейчас же не скажешь, куда ты их утащил! Понимаешь?! Я выдавлю твою рейдерскую душонку из тебя, если ты…

— Я не рейдер, идиотка! — заорал я на неё. Это заставило её приостановиться. Она осмотрела меня.

— И правда не рейдер, — задумчиво и как-то разочарованно заключила она. Свечение вокруг моей шеи исчезло и она слезла с меня. Я потихоньку поднялся. Голова кружилась, а во рту чувствовался отчётливый вкус крови.

— Стой! Подожди… — сказал я уходящей единорожке. Она остановилась и вздохнула.

— Что ещё? — не оборачиваясь, раздражённо спросила она.

— Слушай… Я могу помочь тебе выбраться отсюда. Если ты будешь прикрывать меня…

— А не пойти бы тебе нахер?! — повернувшись, рявкнула она, — Я что, похожа на немощную? — разгневанно спросила она. Я помотал головой, испуганно глядя на неё, — Так зачем же мне тогда нужна помощь какого-то слабака?! — проорала она, и ее внезапно охватило черно-красное свечение, а сама единорожка превратилась... во множество цепей, которые в один миг просочились сквозь пол. Я простоял как вкопанный несколько секунд, обдумывая всё то, что произошло. Кто она вообще такая? И откуда взялась? И что же в ней было такого, что так сильно нагоняло страх? Как-будто в ней был какой-то тёмный дух…

Я помотал головой. Это невозможно. Это всего лишь старые страшилки, которые родители рассказывают детям на ночь. Выкинув все эти мысли из головы, я осмотрелся. Вдали все еще был поворот в следующий коридор, в конце которого находилась целая армия рейдеров. Удивительно, что они нас не услышали. Может быть эта единорожка попутно сотворила заклинание, которое делало нас неслышными для рейдеров или же они сами орали так громко, что не услышали нас. Но это не особо важно. Важно то, что они меня всё ещё не заметили. Осмотревшись, я не увидел ничего... кроме двери, припечатанной к стене, из-за которой торчало копыто караванщика и вытекала какая-то странная красная жижица, которую даже кровью тяжело назвать.

Отведя взгляд, я всё-таки решил, что не стоит осквернять обыском труп Меткача… точнее то, что от него осталось. Зато освободившаяся комната могла послужить хорошим местом для укрытия, если потребуется отступать. А отступать потребуется точно. Добравшись до прохода за короткий промежуток времени, я, вздохнув и приготовившись к неизбежному, достал самодельную гранату и зажигалку. Там ведь десятки, если не сотни рейдеров… Но другого пути нет. Подойдя чуть ближе к проходу, я швырнул зажженную гранату в сторону прохода, из которого доносились крики и нездоровое безумное ржание.

Произошел сильный взрыв, что даже до того места, где я находился, дошла небольшая тряска. Безумный смех и ржание резко сменились на жалобные и предсмертные стоны, пронзительные крики и нецензурную брань. Началась сильная паника. Рейдеры принялись разбегаться кто куда, а дети, недавно играющие с внутренними органами какого-то бедняги, начали реветь от страха.

Искренне говоря, я не ожидал такого эффекта. Я думал, что как только произойдет взрыв, рейдеры сразу же примутся искать виновника. В данной ситуации — меня. Достав револьвер и проверив в нем наличие патронов, я внезапно вылез из прохода и открыл огонь по всему, что движется, не щадя даже женщин и детей. А зачем их щадить? Зачем оставлять тех, кто в будущем подрастет и начнет заниматься абсолютно тем же, чем и их родители? “Да ты сама кровожадность, Эдан... Жестокость хуже, чем у рейдера” — внезапно прозвучал голос у меня в голове, во многом отличающийся от мне привычного. Он был каким-то... другим. В нем слышалось некое наслаждение. Как этот голос отдавался упованию при виде страшной картины, где я с особой жестокостью убивал всех, кого мог. И лишь сравнение меня с рейдером заставило меня остановить огонь и задуматься над тем, что я творю. По сути, я освобождаю мир от грязи, гнили, которая пропитала этот мир, но... я еще и к тому же лишаю жизни даже тех, кого еще можно спасти. Детей еще можно спасти от жестокой судьбы быть рейдерами. От судьбы стать такими же отбросами, изгоями общества, пони, пропитанными безумием. Их еще можно спасти!

Вернувшись из раздумий в реальность, я обнаружил, что паника у рейдеров прекратилась, и десятки глаз в данный момент смотрели на меня, пропитанные жаждой убить меня. И в их руках уже находилось оружие, готовое для того, чтобы исполнить приговор. Времени оказалось в обрез. Я, выстрелив несколько раз в эту огромную толпу шизанутых ублюдков, резко развернулся назад и со всех сил рванул к повороту. Вскоре вслед за мной рванули и сами рейдеры, попутно отправляя в мою сторону град пуль, который, к счастью для меня, пролетал мимо.

Добежав до поворота и забежав в ту самую комнату, из которой вышла та чудная единорожка, я принялся бегло осматривать все вокруг, дабы найти место, откуда можно будет вести огонь. В комнате абсолютно ничего не было, кроме лишь скелета пегаса, который, судя по всему, не смог вынести муки, и всяких мисок с какой-то дрянью, вместо еды, и мочой, вместо воды. Самое печальное в этой комнате то, что здесь не было даже кровати, которую можно было бы перевернуть и отстреливаться. “Что ж, Эдан, ты молодец, конечно. Загнал себя в ловушку, а рейдеры-то близко” — прозвучал наконец более знакомый мне голос разума в голове, которому я был очень рад. И как всегда этот голос говорит правду. Черт, а я ведь и правда загнал себя в ловушку. А самое печальное то, что у меня нет еще одной гранаты... или даже хотя бы еще одной бутылки с виски. Единственное, что у меня есть, это оружие, и то оно будет крайне бесполезно, если на нем кончатся патроны, чего я меньше всего хочу.

Спустя минуту я начал слышать крики и брань, которые становилась все ближе и ближе. Перезарядив револьвер, я принялся выжидать, пока сюда кто-нибудь зайдет. И первый рейдер не заставил себя ждать: зайдя в комнату, он начал бегло осматривать ее в поисках меня, пока его взгляд не столкнулся со мной, целящегося в его голову. Нажав на спусковой крючок, я вышиб ублюдку мозги, разбрызгав их по стенке позади рейдера. И сразу же на звук сбежались все рейдеры, готовые прикончить меня самыми изощренными способами, о которых я даже и представить не могу. Вслед за первым в помещение забежал еще один рейдер, уже знающий, где мое укрытие и приготовившийся пустить в меня пулю. Но я оказался намного быстрее него, и вскоре на стене стало чуть больше частичек мозгов и кровавых пятен, как и трупов на полу. Через несколько секунд ко мне зашел еще один, а после него и еще один рейдер, который мигом схлопотал пулю промеж глаз...

Я стоял посреди комнаты, которая была завалена окровавленными трупами, в моих руках был старый меч, весь покрытый кровью. В какой-то момент этих гадов стало так много, что стрелять в них было уже неразумно и неэффективно. Да и патроны уже подходили к концу. И тогда я выхватил меч, который позаимствовал у убитого рейдера накануне. Началась резня, в которой я чудом уцелел. Если бы не столпотворение и неорганизованность рейдеров, то я бы вряд ли остался в живых. Вокруг было тихо. Не единого движения, не единого звука. Только сердце громыхало у меня в груди.

Я почувствовал облегчение, но в то же время это было слишком подозрительно. Я потихоньку двинулся к выходу из комнаты, аккуратно перешагивая трупы рейдеров. Выйдя в коридор, я осмотрелся: кроме пары тел не было ничего. Со стороны недавнего столпотворения рейдеров тоже не было не звука. Неужели я всех перебил? Слабо верилось. Я потихоньку двинулся в сторону поворота и, дойдя до конца стены, посмотрел за угол… И тут же дёрнулся обратно, а кусок стены около меня вышибло зарядом дроби. Прямо за углом, в метрах десяти от меня стоял рейдер с дробовиком и целился прямо в моём направлении. Я достал револьвер и откинул барабан. Оставался один патрон. Шанса на промах у меня нет. Я присел и резко выскочил из-за угла, прицелевшись рейдеру прямо в голову. Выстрел. Пуля прошила рейдеру плечо рядом с шеей и из раны хлынула кровь. Казалось бы, что с ним покончено, но гад успел пальнуть в мою сторону, а затем с криком повалился на пол. Заряд дроби попал мне в руку и, не удержав равновесие, я повалился на спину. Посмотрев на рану на руке, я… не почувствовал ничего. Было что-то отдалённое, что-то на подобии лёгкого дискомфорта.

Поднявшись, я взял меч и пошёл к стонущему рейдеру, из плеча которого хлестала кровь. Подойдя к нему, я посмотрел в его глаза, но не увидел ничего, кроме безумия и злости. Он выхватил свой нож и, заорав, замахнулся на меня… Но я был быстрее. Быстро занеся меч над собой, я вонзил его прямо в сердце гада. Его глаза выпучились, а изо рта начала течь кровь. Выронив нож из рук, он упал на пол и издал последние вздохи перед тем, как испустить дух. Вынув из его поганого тела свой меч, я стряхнул кровь и убрал его обратно в ножны, принимаясь за обыск трупа.

В первую очередь я, конечно, забрал его дробовик и несколько патронов к нему, некоторые из которых я сразу же зарядил в само оружие, а оставшиеся сложил в патронташ. Сам же дробовик был полностью сделан из металла, включая цевье и приклад, и имел помповую систему перезарядки. Осмотрев уникальную в некотором роде находку, я положил дробовик рядом с собой на тот случай, если придется предпринимать мгновенные действия, и продолжил обыскивать мертвое тело. В конце-концов, я нашел на его шее солдатский жетон, на котором с помощью ножа или какого-нибудь еще острого предмета неаккуратно было выцарапано имя “Вейз” поверх другого имени, которое, увы, стало нечитабельным. Но, несмотря на это, я сорвал с тела рейдера этот жетон и положил в свою сумку. Но это еще не все, что мне удалось найти у этого ублюдка. Помимо дробовика и сорванного с какого-то бедняги-солдата жетона, я нашел еще одну самодельную рейдерскую гранату, чему я и был очень сильно рад. В остальном у этого рейдера ничего больше не было, кроме хлама, который мне абсолютно не нужен. Подобрав дробовик с пола, я направился по коридору в сторону главного зала, где и находились все остальные рейдеры.

Добравшись до прохода, первое, что я увидел, были дети, плачущие и кричащие от горя. Как-никак они лишились родителей, лишись тех, кто защищал их, оберегал и кормил. Тех, кто отдал жизнь ради них. После того, как я зашёл в комнату, дети мигом обернулись в мою сторону и я увидел в их глазах ненависть, боль и... гнев. Они готовы вот-вот наброситься на меня, словно дикие животные. И я заслуживаю эти взгляды. Ведь именно я убийца их родителей, их защитников и кормильцев. Я именно тот, кто всадил свинец в черепа рейдеров. И каково же мое оправдание перед ними, если оно у меня есть? Рейдеры сами виноваты? Виноваты в том, что убийства, пытки и их безумие — это часть их жизни? Виноваты в том, что именно без этой части они не смогут выжить? И это мое оправдание?!

Нет... у меня нет оправдания перед этими детьми. Краем глаза я заметил, как один из них, держа пистолет в своих хилых ручонках, целился мне прямо в голову. И что ему это даст? Моя смерть не вернет его родителей к жизни. Моя смерть ничего не принесет. Но, похоже, этот ребенок готов выстрелить мне в лоб, надеясь, что это принесет что-то для него. И сейчас его судьба зависит от этого выстрела. И, чего и следовало ожидать, он выстрелил, отлетев назад от сильной отдачи. Пуля пролетела мимо моей головы, оставив небольшую рану на щеке. И пока ребенок вставал на ноги, я поднял ствол дробовика на него и...

И вновь опустил назад. Нет, я не могу убить его. Не могу убить того, кто ни в чем не виновен. Он лишь хочет отомстить мне за смерть его близких и друзей. Я не могу его за это судить. Тяжело вздохнув, я быстро забрал пистолет, дабы паренек не натворил еще больше глупостей и не поранился сам. Как только пистолет оказался у меня в руке, я заметил злобный полный ненависти взгляд, смотрящий сначала на меня, а потом, как только я поднял голову, в мои глаза. Я не стал долго смотреть на него и просто продолжил осматривать главный зал на наличие других проходов или дверей.

Прямо напротив того прохода, откуда я пришел, был еще один проход, но только он был завален каменными обломками. Лишь справа в самом дальнем углу убежища рейдеров я обнаружил еще один проход. Туда я и направился, стараясь не обращать внимания на то, как детишки пытаются остановить меня,повиснув то на руке, то схватившись за ногу, а то и вообще запрыгивая мне на спину. В конце-концов я все же смог добраться до того прохода, хоть мне это и стоило огромных усилий. Как только я оказался в коридоре, так сразу же дети, мешавшие мне идти, отвязались, оставаясь позади. Я по-прежнему не обращал на них внимания и продолжал идти, попутно осматривая все вокруг. И я могу с уверенностью сказать, что этот коридор был полностью в грязи, крови и в еще какой-то черной фигне, о которой я вообще ничего не знаю.

Спустя десять минут, блужданий по коридору, который к тому же еще и имел несколько развилок, я все-таки почти добрался до некого подобия тюрьмы, где и находились все заключенные, которым без доли сомнения нужна помощь. И как только я чуть ускорил шаг, внезапно передо мной из-под пола вылетело целое множество цепей, лязгая и гремя на весь коридор, которые через одно мгновение обратились в ту агрессивную единорожку. Как только она приняла свой истинный облик, я сразу же посмотрел в ее глаза... кроваво-красные глаза, в которых я увидел не злобу, не гнев или чего-нибудь другое, а... боль? Но мне пришлось недолго любоваться ее глазами, так как она сразу накинулась на меня... опять.

— Ты что, следишь за мной, гнида?! — злобно, сквозь зубы прорычала она.

— Да я здесь случайно! — прорычал я ей в ответ, чем и еще сильнее разозлил ее. Она скалила свои зубы, острые и больше всего похожие на клыки хищника. — Да и вообще-то я собирался помочь тем беднягам в клетках.

— Помочь? — ее злоба внезапно сменилась неким удивлением. — Ты... ты хотел им помочь?!

— Д-да... — неуверенно протянул я. — А что такое? — в один миг ее лицо вновь сменилось на злобу.

— Не ври мне, сучара! — проорала она во все горло. — Нет, ты не хотел им помочь. Ты хотел им всадить пулю в голову и забрать все, что у них есть! Ведь вы все, скитальцы, одинаковы!

— Во-первых, я еще не скиталец. У меня даже прозвища нет. А во-вторых, прекрати орать. Если я хотел помочь, значит я хотел помочь, а не убивать! А теперь, будь так добра, слезь с меня, — проговорил я как можно более спокойным голосом, дабы больше не выводить эту особу из себя. Мне как-то не очень хочется повторения того, что мне уже пришлось испытать по ее милости. После того, как я закончил, она, конечно, встала с меня, но наблюдать злобным взглядом не перестала. Ну, хотя бы меня своей магией не душит, и то хорошо. Я проследовал в подобие тюрьмы и принялся осматривать ее. Вокруг находились лишь клетки, напоминающие скорее какие-то вольеры для перевозки крупных животных. И все заключенные, некоторые из которых находились без сознания, были просто в плачевном состоянии: в грязи, крови, полностью побитые и уставшие, готовые умолять за быструю смерть. Вот каков их внешний вид. Мне хватило лишь одного взгляда на кобылку-земную пони с огромным еще не до конца зажившим шрамом на ноге и множеством побоев, дабы понять, что все-таки правильно сделал, что убил рейдеров. Даже несмотря на то, что таким образом я сделал из их детей сирот, которые вряд ли смогут выжить без них. Но... но рейдеры этого заслужили.

Закончив осмотр небольшого помещения с клетками, я сразу же принялся рассматривать сами клетки. И могу смело сказать, что клетки здесь, по сравнению с рейдерским городом и их настоящей тюрьмой, были намного лучше и крепче. Да на этих клетках даже ни следа ржавчины, как будто их только недавно сделали. Что ж, здесь уже не обойтись простым пинком. Здесь уже потребуется либо ключ, либо что-то, чем можно быстро сломать решетки клеток. Ну, или хотя бы то, чем можно было бы взломать замок. Навыков взлома каких-либо замков у меня вообще нет, так что мне лучше не рисковать — вдруг сломаю замок нечаянно.

Внезапно позади меня прозвучал какой-то странный хриплый голос, в сторону которого я обернулся и обнаружил очередного рейдера, целящийся мне прямо в голову со старого ржавого револьвера. Я не делал лишних движений, придумывая план, как можно обезвредить этого ублюдка и не получить при этом пулю в череп. И совсем неожиданно для меня оказалось то, что рейдер в один миг вспыхнул черным пламенем с небольшими проблесками красного, сразу же заорав во все горло от мучительной и, наверно, невероятно невыносимой боли. И пока он бегал из стороны в сторону и катался на спине, пытаясь потушить этот необычный огонь, я мигом зарядил в него заряд дроби, окончательно избавив его от боли... ну и от жизни тоже. И как только рейдер отправился на тот свет, огонь внезапно исчез как ни в чем не бывало, оставив после себя ужасные ожоги, глядя на которые мне как-то стало не по себе, как и моему животу. Но, несмотря на это, я все же решил осмотреть тело на наличие полезных вещей. И, увы, ничего ценного не было, даже ключа, который мог бы открыть двери клеток. От злости я пнул обгорелый труп и продолжил думать, что же все-таки делать. Я уже хотел достать отвертку и кухонный нож, найденный мною в доме на руинах шахтерского города и забытого мной до этого момента, но вдруг я заметил, как единорожка что-то колдовала с помощью своего рога.

И через несколько секунд двери клеток в один миг превратились лишь в кучку металлолома, открывая тем самым путь заключенным на свободу. Те, кто был еще в сознании, быстро выбежали из своего заключения и куда-то убежали, даже не думая, чтобы остаться, дабы я смог помочь им выбраться из этого поганого места в целости и сохранности. Лишь некоторые из тех, кто лежал без сознания быстро очнулись и точно также убежали восвояси. Лишь небольшая часть из пленников продолжала лежать без сознания. И, взглянув на них, у меня появились сомнения по поводу некоторых насчет того, что они смогут прийти в себя, судя по их ранам. Собираясь уже уходить, оставив единорожку одну, я краем глаза заметил, что та пыталась кого-то привести в сознание, и от любопытства я решил взглянуть на него. Как оказалось, это был обычный земной антропони, имеющий несколько несерьезных ран, некоторые из которых еще продолжали кровоточить. На нем была старая грязная куртка, порванная и испачканная в некоторых местах кровью. Спустя минуту или полторы он все же пришел в себя.

— К-Кайри? Это... это правда ты? — с тяжестью шепотом спросил он у единорожки. Так вот какое у нее имя.

— Да, это я, Хонки, — с радостью в голосе и чуть ли не со слезами на глазах произнесла та.

— Кайри, м-можно... — он начал кашлять и смеяться каким-то не очень здоровым смехом, — ... можно...

— Что можно, Хонки? — спросила она, слегка обняв его.

— Можно... я... — на его лице медленно начала появляться улыбка... Безумная садистская нездоровая улыбка. — Можно я тебя попробую на вкус?! — прокричал он, начав безумно хихикать. Черт, что с ним случилось? Кайри успела оттолкнуть его и отбежать в сторону, смотря, как ее друг, словно какое-то животное бежит к ней на четвереньках. Времени совсем нет. Я быстро нацелил на него дробовик. — Хотя бы кусочек!

— Хонки! — это единственное, что смогла выкрикнуть Кайри перед тем, как голова ее друга разлетелась по кусочкам, превратившись в некий фарш из черепа и мозгов. На лице единорожки озарился страх, медленно перерастающий в гнев. Она с яростью посмотрела на меня и в один миг схватила меня за горло своей магической хваткой, постепенно сжимая ее, тем самым не давая воздуху поступать в мой организм. Сама же единорожка сильным ударом прибила меня к стенке, но, благодаря уколу обезболивающего, который мне вколол Меткач до своей смерти, я ничего не почувствовал. — Сука! Как ты посмел убить моего друга, гондон?! Кто тебя просил?! — прорычала она каким-то нездоровым демоническим голосом.

— Он... он мог... тебя убить... дура! — с тяжестью произнес я, пытаясь руками хоть как-то ослабить ее магическую хватку. Но все оказалось бесполезно.

— Я могла его просто парализовать, мудак! Могла просто лишить его возможности двигаться!

— Но... ты не смогла бы... вернуть ему расс...судок, — внезапно хватка ослабла, а вскоре и совсем исчезла, позволяя мне нормально дышать. Жадно глотая воздух, я, держась за своё горло, наблюдал за единорожкой, которая в ярости и... печали разносила все вокруг в пух и прах. Я не стал ей мешать — ей надо освободиться от эмоций. Раздолбав на части практически все стены и погнув все клетки, она все же смогла успокоиться, хоть слезы и продолжали ручьем литься из ее глаз, падая на пол, оставляя на нем небольшие водяные следы. Ей, как никогда, очень сильно нужна поддержка, нужно, чтобы ее обняли и успокоили, но я этого сделать не смогу. Я могу лишь только сильнее ее разозлить, но никак не успокоить. Спустя несколько минут она все-таки успокоилась. Злобно взглянув на меня, она подошла ко мне впритык, натянув на лицо гневный оскал.

— За смерть Хонки я тебя никогда не прощу. Слышишь?! Я. Тебя. Никогда. Не. Прощу! — рявкнула она мне прямо в лицо, после чего развернулась к выходу и направилась в сторону развилки, а вслед за ней вскоре пошел и я.

Спустя час блужданий и поворота не в ту сторону, который привел меня и Кайри к непонятной железной двери, каким-то образом закрытой с той стороны, мы все-таки смогли добраться до гаража, где, судя по рассказам караванщика, должен находиться Аспид. Добравшись до него, я принялся осматривать все вокруг, и самое первое, что привлекло все мое внимание, оказался сам Аспид — четырехколесная боевая машина с двумя специальными “ячейками” для орудий, расположенные прямо на капоте и крыше транспорта. Только вот самих орудий уже не оказалось не месте... как и всего остального, вроде колес, защитного обвеса, переднего и задних бамперов и даже, как бы это глупо не звучало, руля. Видимо, рейдерам очень сильно понадобились некоторые материалы для непонятно чего, и они решили содрать эти материалы прямо с машины.

Единственное, что рейдеры не смогли забрать, так это деревянно-металлический каркас, благодаря которому Аспид хотя бы выглядит как Аспид, и капот. Я, честно говоря, не удивлюсь, если под капотом не окажется и мотора, но все же продолжал надеяться, что он еще есть. Подойдя к тачке, я поднял капот и... с облегчением вздохнул. Мотор был на месте, а самое главное — в прекраснейшем состоянии. Ни царапины, ни пятнышка ржавчины — ничего. Как будто этот мотор только недавно с завода выпустили и поместили в транспорт. Честно говоря, такую прелесть даже жалко от машины откручивать, но, увы, придется. Ведь из подручных материалов, тем более хренового качества, даже колеса нельзя сделать.

Тяжело вздохнув, я начал копаться в своей сумке в поисках отвертки и гаечного ключа нужных размеров, попутно краем глаза наблюдая за единорожкой, которая, в свою очередь, медленно ходила из стороны в стороны, злобно осматривая все вокруг. Что-то мне подсказывает, что она явно сдерживается, дабы не разнести все это место к чертовой бабушке, тем самым обрушив на всех тяжелые каменно-металлические обломки. Найдя необходимые инструменты, я принялся ковыряться в движке, откручивая гайки и винты, соединяющие двигатель и Аспид. Вскоре я, открутив последнюю гайку и положив ее в свою сумку, как и инструменты, взялся двумя руками за мотор и попытался поднять его, дабы перенести на пол. И, как только тот чуть приподнялся, я резко почувствовал сильную усталость в руках, которая постепенно начала перерастать в слабую и еле заметную боль. Готов поспорить, если бы не действие укола, я бы давно уже рычал от боли в руках.

Переместив двигатель на пол, я понял, что в руках такую махину я вряд ли донесу, а если тащить по земле, то сильно испорчу, несмотря на то, что я его все равно разберу на детали для починки Пираньи. Но все равно тащить — не вариант тоже. Конечно было бы намного легче, если бы Кайри согласилась мне помочь и взяла бы его с помощью своей магии. Но, как мне кажется, данная просьба только усугубит мои с ней и так не очень радужные отношения, и она точно меня убьет. Я начал думать по поводу того, что мне делать. Внезапно в мою голову стукнула хорошая на мой взгляд идея. Достав из сумки веревку, я принялся связывать мотор со всех сторон так, чтобы он не смог выпасть. Под конец у меня получилось что-то вроде небольшого рюкзака, в который, увы, ничего нельзя складывать. Надев его на себя, я сразу же почувствовал тяжесть, давящую мне на спину. Хотя бы это более-менее хороший способ, чтобы донести двигатель до города без особых затрат сил и без повреждения самого двигателя.

Закончив возню, я наконец смог осмотреть все вокруг, заметив, что гараж представлял из себя некий гибрид из оружейной, мастерской и медпункта, так как я увидел огромное количество всяких стоек с различным оружием и некоторыми запчастями для машин, которые я не стал брать ввиду их просто отвратительного качества, и пару столов с разным варевом, рваными бинтами, некоторые из которых были давным-давно использованы и на них была запекшееся кровь, и склянками с разными жидкостями, которые я, кстати, тоже не решился взять с собой.

Закончив осмотр, я начал искать рычаг, кнопку или хотя бы что-то, что бы могло открыть потайные ворота этого гаража, но все без толку. Ничего я так найти и не смог. Мне в голову начала приходить мысль, что открывается этот чертов гараж снаружи и что придется идти обратно через главный зал с детьми, которые опять начнут цепляться или опять захотят убить. От ярости я даже пнул первое, что мне попалось под ногу, и, похоже, Кайри это заметила. Она молча взглянула на стену, после чего ее рог охватило странное черно-красное свечение. Стена начала... деформироваться, словно какая-то жестяная банка, на которую со всей дури надавили, тем самым пропуская оранжево-желтые лучи вечернего солнца прямо в помещение. Затем искорёженная до неузнаваемости дверь гаража с грохотом упала наружу. Я застыл на месте, таращась в открывшийся передо мной проход.

— Как ты это сделала? — в замешательстве спросил я свою спутницу, но в ответ она лишь фыркнула и направилась к выходу. Я пожал плечами и двинулся за ней. Следующая остановка — Джайденхолд.

И вот изнурительный путь был пройден: перед нами уже возвышались многоэтажные здания вечернего города. Кайри бодро рысила впереди меня, а я плёлся за ней, еле переставляя ноги. Было такое чувство, что вот-вот мои ноги подкосятся и я упаду. Чёртов мотор. Я и не предполагал, что он будет настолько тяжёлый. Казалось, путь займёт целую вечность. Всё тело болело и я чувствовал, что если сейчас же не скину свою ношу, то скоро потеряю сознание. Я только и думал о том, чтобы поскорее донести двигатель до нужного места и снять его, и поэтому не сразу заметил, что Кайри остановилась.

— Слушай, а может не будем стоять? Просто эту штуку нести тяжеловато, — сказал я с нервной улыбкой. Кайри как-то странно озиралась по сторонам, а затем посмотрела на меня.

— Наши пути здесь расходятся. Мне пора, — спокойно сказала она. Не успел я проронить и слова, как её охватила чёрно-красная вспышка и из места, где она стояла начали виться цепи, которые затем врезались в асфальт и начали уходить под него. Потом вспышка угасла, но уже никого и ничего не было. Даже дырок на дороге не было. Я стоял как вкопанный и смотрел на то место, где она недавно стояла. Эта пони не перестаёт ошеломлять и... пугать меня. Но мне ничего не оставалось, кроме как снова пожать плечами и двинуться дальше.

Добравшись до города, я остановился возле ворот, рядом с которыми расположились двое антропони-охранников, в руках которых, как и всегда, находилось их неведомое мной оружие. Завидев меня, один из них не торопливо подошел к какому-то рычагу, дернув который он привел ворота в действие. Те медленно начали раздвигаться в сторону, шипя и испуская пар. И как назло все это происходило слишком долго, что я места себе не находил: то шагал из стороны в сторону, то потягивал руки, заставляя суставы приятно хрустнуть, то что-нибудь еще делал. После того, как ворота открылись, позволяя мне войти в город, я чуть ли не рванул вперед, но, вовремя вспомнив о тяжести на спине, я медленно зашагал внутрь, где меня уже ожидал друг Мертвеца, радостно мне улыбаясь. Подойдя к нему поближе, я уже хотел открыть рот, но тот успел меня опередить:
— Селестия Милостивая, кого я вижу! Я уже, честно говоря, и не надеялся, что увижу тебя в живых.

— Не дождешься! — с долей юмора сказал я, тем самым заставив охранника усмехнуться.

— Кстати говоря, что у тебя с рукой? — поинтересовался тот, смотря прямо на мою конечность, с которой продолжала капать кровь. Черт, а забинтовать-то я ее забыл. И как у меня еще не появилось головокружение?

— Да так, ерунда. Небольшая рана, получения в ходе перестрелки с кое-кем, — ответил я, схватившись рукой за рану. “Ага, ерунда. Заряд дроби. Конечно, сплошная ерунда!” — как всегда в своем репертуаре голос в моей голове.

— И эти “кое-кто” — рейдеры, не так ли? — изогнув бровь, поинтересовался друг Мертвеца. Твою... как он угадал?

— Да, — вздохнув, быстро ответил я. — Но о своих ранах я позабочусь сам, хорошо. А теперь, не мог бы ты меня отвести на ту стоянку, где сейчас находится моя машина? — он, кивнув, быстро развернулся ко мне спиной и, помахав рукой в свою сторону, двинулся вперед. Я, чуть-чуть постояв на месте и переведя дух, последовал за ним.

За десять или пятнадцать минут мы добрались до какого-то широкого здания, сплошь покрыто всякими повреждениями: от простых и незначительных трещин до огромных артиллерийских дыр в стенах. Войдя внутрь, я был удивлен тому факту, что здесь творился полный беспорядок, который здесь, по-моему мнению, еще со времен войны Эквестрии с минотаврами, судя по большому слою пыли. Странно, а почему здесь еще не убрались? И, скорее всего, я этого никогда не узнаю.

Тем временем, пока я осматривал все вокруг, охранник направился в сторону старой деревянной лестницы, ведущей куда-то вниз. Как только мы спустились вниз, перед моими глазами предстал настоящий рай, состоящий сплошь из разных машин: от обычных гражданских и не боевых до настоящих бронированных зверей с самым тяжелым вооружением, которое, наверно, стоит невероятно бешеных денег. Особо не зацикливая внимания на чужой транспорт, я следовал за другом Мертвеца. Вскоре мы добрались и до моей Пираньи, которая по сравнению с другими тачками выглядела как какой-то хлам, к которому присобачили колеса и заставили ездить. Но ничего, я из нее ту ещё “конфетку” сделаю. Сняв со спины мотор и положив его рядом с машиной, я выгнул что есть мочи спину, хрустнув позвоночником, и, поблагодарив моего сопровождающего, направился наверх к выходу.

Оказавшись снаружи, я побрел в сторону дома Счастливчика. Взглянув на небо, я заметил, что ночь уже была близко, поэтому я плавно перешел на бег, дабы успеть до наступления полной темноты. Как-то не очень хочется бродить в потемках, тем более в такое время, когда всякие отбросы общества блуждают по улицам, готовые убить за каждый жалкий битс. Да и как-то не очень хочется кого-то еще убивать — и так целое убежище отправил на тот свет. Пробежав почти через весь город, я быстро добрался до трехэтажного здания, являющееся как домом Счастливчика, так и мэрией самого Джайденхолда. Слегка переведя дух, я глубоко вздохнул и вошел внутрь. Быстро поднявшись наверх, я тихонько приоткрыл дверь в кабинет Счастливчика, чем и привлек его внимание. Как раз в это время он разбирал и собирал какой-то пистолет уж слишком огромного калибра, чему подтверждали всякие детали на столе и разобранный пистолет в руке антропони. Как только я зашел в его кабинет, он мигом убрал все в ящик стола, оставив лишь какие-то бумажки и пишущие принадлежности.

— Итак, кто это у нас вернулся? — вставая из-за стола, радостно воскликнул Счастливчик. — Ну и долго же тебя не было? Возникли какие-то проблемы? — осмотрев меня, он зациклил свое внимание на моей руке. — Хотя, я и сам уже вижу, что возникли.

— Да. Как оказалось, рядом с твоим торговым путем находилось целое рейдерское убежище, — начал я докладывать обо всем, что успел узнать и пережить. — Это они напали на караван. Выжила всего лишь незначительная часть, которых, в свою очередь, по-одному отправляли на забой. Я смог спасти одного, но непредвиденные... обстоятельства покончили с его жизнью раз и навсегда. Я ничего не смог сделать! — на лице одноглазого антропони появилась некая грусть, смешанная с настоящей злобой.

— Как... как звали этого выжившего? — хрипло и тихо спросил тот. — И... как он погиб?

— Меткач, — ответил я. — Смерть у него с одной стороны забавная, но не менее грустная: его пришибло металлической дверью, которая вылетела при взрыве... Причина этого взрыва мне не известна, — я решил, что не стоит говорить о Кайри.

— Понятно, — точно так же тихо и хриплым голосом сказал Счастливчик. — Что-нибудь еще есть у тебя?

— Да... Есть, — ответил я, готовясь начать полный доклад. — Насчет рейдеров можешь не беспокоиться: большую часть этих ублюдков я перебил... — как только я это сказал, на лице антропони появился шок и удивление, — ... Там остались только дети. Увы, рука не поднялась убить их. И да, я подобрал это с трупа одного из рейдеров, — я достал из сумки жетон и вручил его ему в руки. Тот начал его тщательно разглядывать.

— Жетон скитальца — заключил он. — Жаль, что имя этого бедняги теперь не видно.

— Кстати, в ходе освобождения некоторых заключенных в том проклятом месте, один из них напал на меня. Но напал он каким-то... странным способом. Этот заключенный был антропони и хотел... загрызть меня, словно дикая собака. Да и еще бежал, как собака на четвереньках, — рассказал я о Хонки. — Мне пришлось его пристрелить. Но все же, что с ним случилось?

— Ты правильно поступил, что покончил с ним, — начал Счастливчик, садясь за свой стол. — Это гончая рейдеров — жертва этих психопатов, подверженная тяжелым пыткам, в ходе которых антропони, обычный пони, да хоть, блядь, минотавр теряет свой разум, уподобляясь каким-то животным. А рейдеры, в свою очередь, этих “животных” приручают, как скот. И, к сожалению, с этим нельзя ничего поделать.

— Ясно, — прохрипел я. — Ладно, могу я получить свою награду за проделанную работу?

— Конечно, — одноглазый антропони полез в свой стол. Через несколько секунд на столе появилась стопка денег. — Как помнишь, я просто попросил тебя сходить на разведку. Но так как ты еще к тому же перебил целое рейдерское логово, то тебе полагается большая награда, — я взял со стола деньги и быстро пересчитал их. И я охренел от того, что награда оказалась в размере пяти тысяч битсов! — Насчет прозвища: тебе придется чуть-чуть подождать. Тебе ведь не сложно, так?

— Ну... да, — как-то неуверенно произнес я. — Да и я, скорее всего, пробуду здесь еще долго, так как еще не починил свою машину.

— Понял. Короче говоря, через пару дней все будет. Жди, — я, кивнув, попрощался с ним и, обернувшись назад, зашагал к двери.

Наступила ночь. На небосводе уже вовсю царила Луна с ее маленькими верными спутниками — звездами, которые на этот раз оказались намного больше в размерах, чем ранее. Я медленно брел к гостинице, терзаясь чувством, что я о чем-то забыл. О чем-то очень важном. Подходя к зданию гостиницы, я внезапно почувствовал слабую ноющую боль в спине и руке. И тут воспоминания разом долбанули мне в голову. Обезболивающее! Я совсем позабыл, что на мне его действие, и оно вот-вот закончится, вернув мне ощущения боли. Мои планы о заслуженном отдыхе и сне мигом сменились на нечто иное, и я, быстро развернувшись, рванул в сторону больницы. Боль начала потихоньку возвращаться, терзая сначала лишь раненные места, а уже затем и сам мозг. Времени осталось критически мало, и я лишь попытался ускориться, попутно надеясь, что не встречу жителей бедного района. Любая задержка может лишь усугубить мое и так не очень сладкое положение. Пробежав огромное расстояние, я все-таки добежал до здания больницы.

К тому времени эффект обезболивающего уже почти закончился, вернув мне треть невыносимой боли. Собрав все силы и волю в кулак, я рванул к дверям больницы, забегая внутрь. Как только я оказался в холле, врачи, медсестры и даже некоторые больные обернулись в мою сторону и были повергнуты в шок от моего ужасного внешнего вида. Даже сказал бы, что выгляжу как рейдер. Я, скрипя зубами и дергаясь от боли, подошел к первому попавшемуся врачу, который мне за несколько секунд понятливо растолковал, что на этот раз лечение будет стоить денег. Да мне уже все равно, чего это будет мне стоить! Главное, чтобы они смогли избавить меня от этих мук.

Отдав нужную сумму в размере пятисот битсов, я кое-как последовал за врачом, направляющийся в сторону операционной. И тут внезапно действие препарата полностью закончилось. Боль, словно хищный голодный зверь, вцепилась в руку и спину, подкашивая ноги. Разум стал потихоньку отключаться. Кое-как держась на ногах, я попытался двинуться за врачом, который тем временем уже звал медсестер и других врачей, но боль разом прошлась по всему телу. В глазах помутнело... Слабость мигом охватила мое тело. Я упал на пол и... потерял сознание.

Последний день Эквестрии...

Метель в честь земного пони...

Опасное дело - шагнуть за порог

Битва за Филлидельфию

Вопросы жизни

СиДжей в Эквестрии

Пленник Зебры

Хуффилдский рубеж

Чудо в перьях. Заметки ксенофила

Бессмертная Партия

Гнет Судеб

Глава 4: Джайденхолд