Тетрадь Смерти: Эквестрия
Экспозиция
Мир. Этот мир полон жизни.
Бог сидел на дереве и осматривал огромный город. Он принюхался к воздуху, улавливая слабую только для него ощутимую потустороннюю горечь.
«Да, это здесь», ‒ подумало сидящее во тьме кроны существо, отдалённо похожее на пони.
Оно расправило свои рваные крылья, которым вообще не полагалось поднимать своего хозяина над землёй, и взлетело, направляясь к огням, что расстилались внизу. Как только оно приземлилось, его рот невольно открылся, обнажая неестественно большие зубы, а из глотки вырвался злой восторженный гогот.
Эквестрия была великолепна.
‒ Разве это не удивительно? ‒ подпрыгивала Пинки Пай на своём месте, привлекая к себе внимание других посетителей ресторана. ‒ Я хочу сказать: ведь каждый день удивителен сам по себе, не так ли? Но этот просто супер-пупер потрясно-удивительно-замечательный день, что у меня когда-либо…
‒ Пинки! ‒ почти закричала Твайлайт через весь стол. ‒ Это всего лишь обед. Мы делаем это всё время.
Единорожка заёрзала на стуле от такого количества любопытных взглядов и поставила седельные сумки на пол. Ресторан был новым, как и его посетители. Понивилль возрастал намного быстрее, чем кто-либо мог представить. Словно один новый дом появлялся каждый день.
‒ Ну, конечно, глупышка! ‒ продолжила Пинки Пай, прерывая мысли подруги. ‒ Но я ведь ни разу тебя не видела уже как неделю! И это добавляет экстра слой удивительности за каждый день без тебя, плюс уровень шоколадной доброты для навёрстывания всего упущенного! Так что целая неделя без Твайлайт Спаркл значит, что к нашей следующей встрече добавляется…, ‒ она порылась под столом, ‒ семислойный шоколадный торт удивительности.
Незнамо откуда подруга вытащила невероятно большую коробку, в которой действительно находился семислойный шоколадный торт. На вершине были изображение Твайлайт, нарисованное пурпурной глазурью, и сделанная розовым кремом надпись: «Ты удивительна» вокруг изображения.
‒ Хм… спасибо, Пинки, ‒ слабо улыбнулась единорожка.
‒ Всегда пожалуйста!
‒ Что будете заказывать, леди? ‒ спросил раздражённо официант, всё это время стоявший рядом с ними.
‒ Салат из одуванчиков, пожалуйста, ‒ сказала Твайлайт.
‒ Мне ничего, спасибо, ‒ прощебетала Пинки Пай. ‒ У меня есть торт!
Официант отвернулся, подкатив глаза.
‒ А теперь, чтобы отпраздновать дружбу! ‒ розовая пони небрежно откусила от торта немалый кусок, обляпав себя шоколадом. ‒ Так в фём дево, Тваайт? ‒ спросила она с полным ртом, затем шумно проглотила. ‒ Чем ты была так занята всю неделю?
Единорожка нервно хихикнула.
‒ Да много чем. Спайк ещё не обжился в новой комнате, и мой стратоскрин уже осматривали два мастера. Я думаю, что дело в антенне, а они говорят, что всё в порядке. Плюс мне нужно было учиться, потом мои исследования о Кире, так что… я просто потеряла счёт времени.
Пинки задумчиво жевала кусок торта. Пока Твайлайт говорила, она загадочным образом успела схомячить половину своего произведения, посыпая стол шоколадными крошками.
‒ Тебя интересует Кира? ‒ спросила она.
‒ Эм, ну, конечно, ‒ ответила Твайлайт. ‒ То есть, а кого нет? Какой бы вид магии не использовал Кира, он неизвестен во всей истории. Вообще! Потенциал для исследований просто невероятен!
‒ Что?!
Единорожка аж подскочила, но розовая пони смотрела мимо неё, на стратоскрин в стене ресторана.
‒ Шоу Пи́чи Пай отменено? ‒ Пинки Пай со скоростью пули рванула к экрану.
Внутренне Твайлайт вздохнула.
С момента своего изобретения, стратоскрины распространились по всей Эквестрии, будто лесной пожар. Вскоре после освобождения Кристальной Империи, в её недрах были найдены кристаллы, способные с невероятной скоростью захватывать и записывать картинки, а в сочетании с технологией сравнительно футуристической камеры получались движущиеся изображения. Эти изображения могут воспроизводиться на магически обработанных листах шифера или мрамора, которые и называются стратоскрины. Второй вид кристалла может хранить информацию в течение длительных периодов времени и копировать её на другие, а огромный «центральный» кристалл используется для передачи её на большие расстояния. Кристалловидение как результат совершило революцию в искусстве, развлечениях и информации, а так же предоставляло новую работу для стремительно растущей популяции Эквестрии.
Тем не менее, любой скачок вперёд всегда вызывает трудности, в нашем случае ‒ попытки пони приспособиться к новым технологиям. Лично для Твайлайт проблемой являлась Пинки Пай: бедная кобылка была увлечена кристалловидением до одержимости.
‒ Её шоу сегодня не будет, ‒ оплакивала потерю розовая пони, возвращаясь к столу.
Как только в Понивилле появилась первая кристаллостанция, Пичи Пай и её сестра Санни Дейс подали заявки на работу. Не смотря на их молодость и неопытность, управляющий станции видел в них большой потенциал, так что студия приняла их. В течение месяца Пичи Пай вела первое в Эквестрии кулинарное шоу, в то время, как её сестра ‒ прогноз погоды и местные новости.
‒ Пайнэппл был убит Кирой, ‒ сообщила она с экрана.
‒ Он был её кольтфрендом, верно? ‒ спросила Твайлайт, Пинки печально кивнула.
Лиловая единорожка достала из седельной сумки блокнот и что-то принялась писать в нём, но остановилась, увидев пристальный взгляда Пинки Пай. Твайлайт отложила блокнот и неловко пошаркала копытом.
‒ Разве Пайнэппл не был оскорбительным кольтфрендом? То есть… это то, что я слышала.
‒ Это были всего лишь слухи. Ох, Твайлайт, как ты можешь желать знаний о Кире? Он всего лишь убийца.
Эти слова прозвенели в ушах единорога.
‒ Кира не убийца, он само Правосудие.
Пинки нахмурилась.
‒ Разве Правосудие ‒ это не принцесса Селестия?
‒ Так и я имела обыкновение думать…, ‒ тут Твайлайт внимательно осмотрелась вокруг, но никто больше не обращал на них внимания, затем тихо произнесла: ‒ Смотри, принцесса Селестия ‒ мой учитель, и почти всегда я согласна с ней насчёт того, как до́лжно править Эквестрией. Её идеи о налогообложении, внешней торговле, дипломатии… никто заикнуться не посмеет, что она не блестящий правитель. Но когда дело доходит до уголовного правосудия, она, ‒ единорог сглотнул, ‒ мягкая.
‒ Мягкая и приятная?
‒ Не так. Я хочу сказать, что она слишком хороша для самой себя. Эквестрия растёт, что означает больше преступности. Это не то, чего можно избежать. Но она не строит больше тюрем и судов, а назначает лёгкие наказания за серьёзные преступления. Я думала, что ситуация изменится с возвращением Луны… но всё стало только хуже. Как будто она, избавившись от сущности Найтмер Мун, стала свято верить, что все пони хорошие внутри, и теперь всем всё сходит с копыт.
Пинки Пай выглядела смущённой. От торта почти ничего не осталось, а выражение её лица было необычайно серьёзным.
‒ Разве не так? То есть, я никогда не встречала пони, который был бы во всех смыслах плох. Даже мой Папа Пай, самый ворчливый в целом свете ворчун, а всего-то нужна была малюсенькая-утипусенькая вечеринка…
Твайлайт прервала её, стукнув копытом по столу.
‒ Не всегда так бывает!
Увидев шокированное выражение лица подруги, единорожка отступила.
‒ Прости, Пинки, я не хотела выступать на тебя. Просто… если пони делают что-то плохое и не получают заслуженного наказания ‒ это всё равно, что учить их, что плохо ‒ это хорошо, ‒ она закрыла глаза. ‒ Помнишь тот день, когда принцессы отменили смертную казнь?
‒ Конечно! Даже праздник был, были песни и танцы, а я сделала торт в форме электрического… Твайлайт, да что с тобой?
Единорожка встряхнула головой, но слова Селестии до сих пор пылали в её памяти: «Отныне наши тюремные системы должны сосредоточиться в первую очередь на перевоспитании и реабилитации. Никто не должен платить наивысшую цену из-за ошибки. Неважно, каково преступление, каждый заслуживает второго шанса ‒ того, что я хочу предоставить вам»
‒ Когда-то в Кантерлоте я была знакома… Э-э-эм, то есть, знала пони по имени Мунденсер, ‒ начала Твайлайт.
‒ Ваш салат, мадам.
‒ Спасибо, ‒ сказала единорожка, принимая блюдо у официанта, и подождала, пока он уйдёт, прежде чем продолжить. ‒ Из-за учёбы у меня не было возможности узнать её получше, но кое-что я знала наверняка ‒ Мунденсер всегда была доброй, и я не имела ничего против неё. Но в ту ночь, когда принцесса сделала своё заявление, всего через несколько часов после этого жеребячьего лепета… Мунденсер убили.
Пинки Пай ахнула и подавилась тортом. Твайлайт подождала, пока её подруга откашляется, и продолжила:
‒ А ты знаешь, что произошло с пони, который убил её? Он даже не пытался скрыть свой проступок. Он был признан виновным и лишился свободы. Его сроком был год, всего лишь год. Но тюрьмы были близки к переполнению, а новые пони поступали ежедневно, и… чтобы освободить камеры, заключённых отпускали раньше. Шарп Стар вышел из тюрьмы всего через три недели. Он… он убил пони, и ему это сошло с копыт.
Твайлайт опустила голову и заставила себя взять хоть кусочек салата. Пинки Пай прикрыла рот копытом, перестала есть торт, а её обычно кудрявые волосы начала выпрямляться.
‒ Это… это так печально.
Твайлайт не поднимала глаз от еды. Не было никакой необходимости продолжать историю до конца. Пинки уже всё поняла, не было смысла расстраивать её ещё сильнее.
В конце концов, это ни друзья, ни родственники и даже не газеты сообщили Твайлайт о смерти Мунденсер. Это были зубы.
Как обычно, исследования единорожки порхали от темы к теме, причём в том объёме, который никто бы из её друзей не осилил. Случайно её взгляд поймал «Введение в магическую стоматологию» во время одной из длительных инвентаризаций, и уже через считанные дни она могла назвать все заклинания в репертуаре дантиста-любителя. Исчерпывающий перечень советов по формированию привычек здорового питания указал ей в направлении изучения кариеса в различных условиях, включая, как ей показалось, слишком подробный раздел, посвящённый тюремному меню. Несоответствие привело её к устаревшему эссе по тюремной статистике, а затем и в библиотечный архив.
Всё началось именно отсюда.
Твайлайт ощутила лёгкий холодок по пути в подвал вниз по лестнице. Она не любила приходить сюда: что-то в этом холодном запылённом воздухе среди корней ещё живого дерева отталкивало её. Благо, любой проект, заставлявший её спускаться сюда, был, обычно, достаточно велик, чтобы не обращать внимания на этот факт. Она проверила записанную ссылку и подбежала к нужной полке, подсчитывая про себя объёмы.
Что больше всего удивило Твайлайт в «Книге юстиции Эквестрии», так это то, насколько же она была огромной. Ожидала тонкий фолиант, а ушла с массивной книгой, больше, чем в половину её роста, толстой, тёплой на ощупь и жужжащей магией. Как и все публичные записи, она была зачарована в целях самообновления: где бы в Эквестрии ни был добавлен новый файл или полицейский отчёт, книга будет соответствовать. Сначала Твайлайт предположила, что толщина текста зависит от его возраста. В конце концов, в Понивилле, обделённом вниманием случайного афериста или злодея, происходило одно-два преступления в год. Сколько же может быть в остальной части Эквестрии?
Как юная пони быстро обнаружила, Понивилль был скорее исключением, чем правилом.
Кража. Нападение. Убийство. Твайлайт ощутила, как немеет её тело с каждой новой страницей. Цифры варьировали от типа и региона, но все они были высоки, невероятно высоки. Даже в Кантерлоте почти не проходило и дня без убийства или нападения. Только Понивилль под бдительным взором Селестии, казалось, в безопасности.
«Разве что-то изменилось? ‒ подумала Твайлайт, пролистывая уже, наверное тысячный отчёт об убийстве. ‒ Может, так было всегда, а я просто не замечала?»
По мере прочтения глаза единорога начали тускнеть, отчёты стали смешиваться друг с другом, формируя одну длинную концентрированную цепь неправильности, простирающуюся от одного конца Эквестрии к другому. Она остановилась только когда одна из страниц, которые пролистывались всё быстрее, коснулась её носа.
«Спокойно, Твайлайт, ‒ вздохнула она, заставив себя сделать успокаивающую дыхательную технику, которой посоветовали научиться некоторые подруги. ‒ Ничего не изменилось. Это просто статистические предубеждения, вот и всё. Слишком много информации сразу. Всё не так плохо, как кажется»
В этот момент ей на глаза и попалось то самое имя.
Мунденсер.
Позже в письме родственники в Кантерлоте это подтвердили: её однокурсницу зарезали в баре единорогов одной тёмной и ненастной ночью. Долгое время Твайлайт сидела и читала один и тот же отчёт снова и снова, чувствуя, как внутри неё что-то непоправимо ломается.
Это было всего два месяца назад.
Благодаря холодному темпу Твайлайт и непрерывной болтовне Пинки Пай, уже была середина дня, когда пара покинула ресторан, оставив раздражённому официанту немалые чаевые. Наших героев привлекли звуки спора, к источнику которых они и направились.
‒ Дорогуша, ты что же, хочешь сказать, что поддерживаешь этого монстра?
‒ Конечно.
Второй голос явно принадлежал ЭпплДжек, волочащей полупустую телегу в сторону Яблочных Акр. Рарити шла рядом с ней, сердито глазея на подругу.
‒ То есть, поначалу это, конечно, звучит ужасно, что пони умирают налево и направо. Но с тех пор бизнес идёт лучше, чем когда-либо. Пони больше не крадут яблоки с наших полей: воры слишком напуганы, чтобы хоть ещё раз покушаться на нас, усердно трудящихся пони.
‒ Но это ещё не повод для убийства! А Кира не кто иной, как хладнокровный трус, ‒ тут Рарити заметила двух пони, идущих к ним. ‒ Привет, Пинки Пай. И Твайлайт Спаркл! Боже мой, где ты пропадала?
‒ Привет, девочки, ‒ сказала Твайлайт. ‒ Я, знаете, была занята. Учёба.
‒ Вы говорили о Кире? ‒ спросила Пинки, подпрыгивая к ним. ‒ Твайлайт и я как раз говорили о нём! Она поддерживает его, к тому же рассказала мне очень печальную историю, ‒ тут она заметила выражение лица подруги, ‒ которую вряд ли она захочет повторять. Что касается меня, я даже не знаю, что и думать.
ЭпплДжек нахмурилась.
‒ Что значит, ты не знаешь? Это самое великое событие со времён Найтмер Мун. Все пони в Эквестрии об этом говорят, а ты единственная, кто не имеет своего мнения?
‒ Нет, ‒ пожала плечами Пинки. ‒ А что насчёт вас двоих?
Рарити и ЭпплДжек сердито переглянулись и только открыли рты, но их перебили.
‒ Постойте! Я догадаюсь сама.
Розовая пони запрыгнула на телегу и достала, по всей видимости, из ниоткуда две накопытные куклы, похожие на её друзей. ЭпплДжек выпряглась из повозки, чтобы посмотреть.
‒ Убийство не является правильным ни при каких обстоятельствах, ‒ сказала Пинки Пай, пародируя голос Рарити и покачивая белую куклу-единорога вверх и вниз.
‒ Но Кира убивает только плохих пони! ‒ сказала оранжевая кукла глубоким голосом. ‒ Если ты невиновен, тебе беспокоиться не о чем.
‒ А что насчёт случаев ошибочного или незаконного ареста?
‒ Кира слишком умён, чтобы купиться на это.
‒ Он не всеведущ: он не может знать всё и может совершать ошибки.
‒ Все-что? К тому же, должен же кто-то поддерживать порядок. Этим кем-то может быть и Кира. Он как Бэтпони, только настоящий! Ки-я! ‒ Пинки изобразила удар каратэ.
‒ Это абсурд! Он может, но поступает неправильно!
‒ Тогда почему Селестия всё ещё у власти?
‒ ЭпплДжек! Не могу поверить, что ты это сказала!
‒ Мы все так думаем.
‒ Ты отвратительна, не могу поверить, что я тебя любила!
‒ Ты ведь не это имела в виду, Рарити!
‒ Как раз это! Не думаю, что захочу когда-нибудь снова тебя увидеть.
‒ Рарити, послушай…
‒ Отпусти меня, негодяйка!
‒ Пожалуйста, для меня.
‒ Ох, ЭпплДжек, ну как я могу тебе отказать! Чмоки-чмоки! Хи-хи! ‒ Пинки столкнула двух кукол вместе и только сейчас заметила ошарашенные выражения лиц подруг. ‒ Что, этого ещё не было?
Твайлайт отчаянно осматривалась в поисках часов. Её глаза наконец-то заметили её новые накопытные часы, к которым она так до сих пор и не привыкла.
‒ Ой, надо же, сколько времени! ‒ поспешно сказала она. ‒ Спайк ждёт меня. Рада была встрече, но мне пора бежать. Пока.
Она развернулась и галопом понеслась в сторону библиотеки.
Язык ЭпплДжек, наконец, отлепился от нёба, чтобы злобно произнести:
‒ Не сравнивай Киру с Бэтпони!
Твайлайт Спаркл не любила хранить секреты. Она чувствовала, что куда лучше открыться и выложить всё начистоту, чем прятать в далёких ящиках самой себя. Её исследования показали, как негативно сказываются на дружбе скрытые чувства, однако, в данном конкретном случае, она не чувствовала за собой стыда, что солгала друзьям. Это было слишком близким для сердца, слишком личным. Казалось, что некоторые вещи, в конце концов, лучше не знать никому.
Неделю назад, под покровом тайны, Твайлайт посещала Кантерлот. Она ушла вечером, оставив записку для Спайка, и забралась на свой заветный воздушный шар. Благо, с попутным ветром, её путешествие заняло не более двух часов. Однако, когда она нашла свободную посадочную площадку, было уже темно. Она тихо, укрывшись плащом, проникла в город. Маловероятно, что так её кто-нибудь заметит, но осторожность никогда не мешала. Особенно, когда не хочешь, чтобы новость о твоём визите достигла твоего учителя.
Одно дело читать полицейские доклады: она прошла через сотни отчётов о смерти, присматриваясь к мельчайшим деталям.
«Шарп Стар, арестован за убийство и выпущен на волю спустя месяц. Дело закрыто»
Были цифры, имена и даты, изложенные чёрным по белому, что для её аналитического ума было вполне достаточно.
Но она не пошла на похороны Мунденсер. Сказав, что слишком занята, она ведь в самом деле не была, не совсем. Ей стоило выделить время, ей стоило быть там, но между её друзьями и исследованиями это не играло роли. Информация об освобождении Шарп Стара повлияла на Твайлайт куда сильнее, чем реальное убийство. Чтобы сделать это лично, загладить свою вину, она должна была знать, должна увидеть своими глазами.
На улице пошёл дождь, когда Твайлайт достигла городских трущоб, если их можно было так назвать: дома сделаны из полированного камня и поднимались выше, выглядели величественнее, чем любой другой в Понивилле. Те несколько зевак, которые были на улице в такое время, не обращали на неё никакого внимания, а быстро и тихо проделывали свой путь вниз, по пасмурным улицам. Спустя несколько минут поисков, единорожка нашла «Лэй Лайн», бар единорогов, который упоминался в отчёте.
Грубоватой наружности пони внимательно посмотрел на неё, когда она вошла, но не потребовал назвать себя. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи. Твайлайт аккуратно повесила свой плащ на крюк у двери и оглянулась вокруг. Помещение было меньше, чем казалось снаружи, уютное, но не тесное. Стены были выложены дешёвыми деревянными панелями и ярко горящими факелами, а так же маленькими свечами, размещёнными над столами вдоль стен. Каждый стул в баре был оккупирован взрослым единорогом, большинство из них спали. Воздух был наполнен тихой беседой и запахом пива, не первой свежести.
Твайлайт нашла свободное место в уголке и попыталась вспомнить фотографии, сделанные на месте преступления. Желудок единорога сжался, когда она поняла, что сидит на том самом месте, где погибла Мундансер, получив смертельный удар ножом в шею. За столом напротив сидел Шарп Стар, которого арестовали час спустя… И сейчас он здесь! Сидит, пьёт себе своё пойло, как будто ничего не произошло. Самодовольного вида голубой единорог с ужасающей улыбкой на лице. Пара уродливых коричневых жеребцов сидела по обе стороны от него, левитируя кружки перед своими мордами. Вся троица была одета в длинные чёрные куртки, скрывавшие их знаки отличия. Желудок пони опять сжался, когда она поняла, что сделаны те куртки из кожи. Это разве законно?
‒ А что если так, ‒ невнятно пробормотал жеребец справа от Шарп Стара, однако его пьяный голос был отчётливо слышен на фоне жужжания в остальной части бара, ‒ Принцесса Селестия, самая доверчивая кобыла во все-е-е-е-е-ей Эквестрии!
Он дебильно улыбнулся и поднял свою кружку повыше. Улыбка голубого единорога моментально стёрлась, затем он поднял и собственный стакан.
‒ Мне нравится, ‒ сказал он удивительно тихим голосом, скорее похожим на шипение. ‒ Тост за ту, кто прощает всё.
Он жутко ухмыльнулся, выдав из глотки жутко неприятный звук. Жеребец слева подтолкнул его:
‒ Эй, Шарп, тут пурпурная пялится на тебя.
С ужасом, Твайлайт осознала, что смотрит прямо в глаза голубому единорогу. Резким движением жеребец встал из-за стола и направился к ней, сопровождаемый своей «свитой». В панике, единорожка осмотрелась вокруг, но другие посетители были слишком заняты своими напитками. С притворным безразличием она встала из-за стола и направилась к двери, но троица преградила ей путь.
‒ Приятное зрелище, не так ли, куколка? ‒ спросил один из коричневых пони, преграждающих выход.
Шарп Стар вдохнул воздух перед лицом Твайлайт, его улыбка стала ещё шире.
‒ Ты напоминаешь мне кое-кого, ‒ он мягко прошептал. ‒ У тебя та же причёска, что и у неё. Как думаешь, чувства будут те же? ‒ его глаза закатились ко лбу. ‒ Хочешь покататься на моём роге, детка?
Он убил Мунденсер.
Шарп Стар рассмеялся, а двое рядом присоединились к нему. Тройной поток смрадного дыхания проникал в ноздри Твайлайт.
Он убил Мундансер. И это сошло ему с копыт.
Ей стало плохо. Ещё пришлось постараться, чтобы не лягнуть кого-нибудь из них.
Ему всё равно. Он не был покаран.
И виновна в этом только принцесса Селестия.
‒ Эй, зацени, братан, она плачет! Испугалась, малышка? Разве мы…
Вспышкой магии Твайлайт оттолкнула в сторону удивлённого бандита и побежала к двери, имея достаточное присутствие духа, чтобы захватить плащ. Сзади послышались крики, но в пелене дождя никто не гнался за ней. Она быстро свернула в переулок и рухнула у стены, выпустив рыдания наружу.
Тогда-то во тьме ночной что-то упало.
‒ Спайк! ‒ крикнула Твайлайт, войдя в библиотеку. ‒ Ты дома?
Она положила седельные сумки и осмотрелась вокруг. Библиотека пустовала, причём была необычайно ухожена: признак того, что малышу-дракону было чем заняться. Наверху было так же тихо.
‒ Спайк! ‒ единорожка поднялась на третий этаж и постучалась в комнату дракончика. ‒ Ты там?
Спустя несколько томительных секунд, дверь со скрипом отворилась, выпустив наружу облако дыма, заставившее Твайлайт громко раскашляться. С мутными глазами, Спайк выглянул.
‒ Прости, Твайлайт, ‒ пробормотал он. ‒ Я закончил хлопотать, присел на секунду и, похоже, забыл открыть окно…
Единорожка вошла внутрь, открыла все возможные окна и магией схватила веер, чтобы быстрее изгнать из воздуха удушающий запах. И просто ахнула, увидев покрытый сажей потолок.
Спайк вырос менее чем на дюйм в прошлом году, но с каждым использованием его пламя становилось сильнее. И, как следствие, во сне он стал пускать облачка дыма. Поначалу Твайлайт это не казалось проблемой, но когда она стала просыпаться среди ночи от собственного кашля, пришлось переселить дракона в кладовую у самой вершины древа. Старые коробки и шкафы были перенесены в подвал, так что стены теперь были завешаны плакатами знаменитых драконов, некоторые уже начали сворачиваться по краям.
‒ Надо будет поговорить с мистером Бризи о проведении надлежащей вентиляции здесь, ‒ сказала Твайлайт. ‒ В противном случае, хорошим для здоровья дерева это не кончится.
‒ Прости, Твайлайт.
‒ Нечего извиняться, Спайк: это не твоя вина, ‒ мягко сказала хозяйка. ‒ Просто постарайся не дремать в рабочие часы, ладно?
Спайк кивнул.
‒ Во всяком случае, я только хотела узнать, нет ли у тебя планов на обед? Может, хочешь сходить куда-нибудь?
Дракон встряхнул головой, избавляясь ото сна, затем положил лапу на живот и немного попятился назад.
‒ Нет, спасибо. Остатки кварцевого хлеба будут в самый раз. К тому же, эм, мне ещё надо многое прочесть.
‒ Это здорово, Спайк! ‒ улыбнулась Твайлайт. ‒ Рада слышать, что ты продолжаешь свою учёбу, ‒ она направилась к двери, отмахиваясь от последнего облачка дыма. ‒ Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.
Дверь закрылась.
Спайк глубоко вздохнул и изрыгнул свиток, что так отчаянно сдерживал во время беседы. Наскоро вникнув в его суть, он вылез в окно и спустился вниз.
Твайлайт, приставив ухо к двери, слушала, как он сбегает: Спайк никогда не был хорошим лжецом. Часть её хотела ворваться внутрь и спросить, куда это он собрался, но ведь Спайк всего лишь мальчишка, имеющий право на личную жизнь. Оставалось только надеяться, что беспокоиться не о чем.
Тихонько единорожка вернулась к своей комнате. Прежде чем войти, она коснулась рогом двери, и маленькая искорка погрузилась в деревянную поверхность. Твайлайт вошла внутрь, закрыла за собой дверь и вздохнула с облегчением. Она уж и позабыла, каким утомительным может быть времяпровождение с друзьями. Не то, чтобы это было плохо, но спустя неделю, проведённую в одиночестве, опыт был слишком резок… Ладно, некогда отдыхать. Ещё есть работа.
Подойдя к рабочему столу, который она передвинула подальше от окна, Твайлайт открыла верхний ящик. Его единственным содержимым был старый потрёпанный дневник с именем единорожки, написанным на обложке старым пурпурным выцветшим карандашом. Но она протянула копыто дальше, постучала по деревянной стенке и залезла в потайной отсек. Оттуда единорожка достала тонкую чёрную книжицу с пустой обложкой. Она положила её на стол, затем достала ещё одну, гораздо большую ‒ самообновляемые криминальные записи. Сияние магии Твайлайт вернуло ей исходный размер ‒ больше половины стола. Единорожка открыла её на случайной странице и присел. Нужно сделать так много, а времени так мало.
Шарп Стар был убийцей. Принцесса Селестия освободила его, и теперь он мёртв. Пайнэппл был оскорбительным кольтфрендом. Он был арестован, по меньшей мере, четыре раза за домашнее насилие, но робкая Пичи Пай никогда не настаивала на своих обвинениях. Больше невинную кобылку он не побеспокоит. А сейчас, расследование дела об известном взломщике было остановлено из-за «отсутствия доказательств». Твайлайт открыла чёрную книгу и взяла своё любимое перо. Иногда наипростейшие решения ‒ самые лучшие.
Той ночью, в Кантерлоте, для укрывшейся в тёмном плохо освещённом переулке плачущей кобылки всё изменилось.
Твайлайт чувствовала, будто её сейчас стошнит. Она своими глазами видела убийцу Мундансер, не только вышедшего из тюрьмы, но ещё и собой довольного. Он ни о чём не сожалел, ничего для себя не усвоил, он будет делать это снова и снова, щедро одариваемый половиной шанса. Единорожка была уверена, что в течение месяца ещё одну пони найдут мёртвой в этом баре. Разве это справедливость? Как кто-то может думать, что это правильно?
Это был тот самый момент, тот ужасный душераздирающий момент, когда что-то упало.
Это что-то, с тихоньким стуком, ударилось о землю и скользнуло по мокрым булыжникам мостовой, остановившись тонкой книжицей почти у самых копыт Твайлайт. Она удивлённо подняла голову: вокруг не было никого, кто мог обронить её, а в стенах зданий по обе стороны не было окон, откуда она могла выпасть. Единорожка перестала плакать и подняла её. Не найдя названия на обложке, она пролистала её, но страницы были девственно чисты. Слишком уставший для дальнейших выяснений, её внутренний библиотекарь не желал отдавать книгу на растерзание дождю, а потому Твайлайт укрылась плащом и покинула переулок.
Похоже, буря в Кантерлоте задержит её до утра. Она вполне могла бы переночевать с семьёй, но после недавних событий, она чувствовала, что не хочет видеться или заводить беседу с кем бы то ни было, особенно со своими родителями. Побродив по улицам, через несколько минут она нашла дешёвый отель и заказала номер.
Пространства в комнате было мало: умещались лишь кровать и стол, но для одной ночи этого было вполне достаточно. Как только Твайлайт повесила плащ на крюк, что-то из него шлёпнулось на пол. Она ведь совсем забыла про блокнот. Сжигаемая любопытством, она подняла его и осмотрела более тщательно. Там были слова, маленьким шрифтом заполнившие внутреннюю сторону переплёта. В самом верху блестело название, непонятным образом разборчивое даже в полумраке: «Тетрадь Смерти». Под ним были слова: «Правила Использования», а под ними ‒ первое и самое главное «правило»: «Пони, чьё имя написано в Тетради, умрёт».
Твайлайт уставилась на блокнот, несколько секунд вдумываясь в смысл слов, а затем усмехнулась. Тайна, с которой она столкнулась, оказалась всего лишь тетрадкой нездорового на психику жеребёнка. Она пролистала остальную часть книжки на предмет, не упустила ли чего-нибудь, но все и каждая страница оказались чистыми. Так что невозможно было определить, кому она принадлежит.
«Ну, конечно же, ‒ стукнула она себя по лбу. ‒ Ты ведь не станешь писать своё имя в Тетрадь Смерти»
Твайлайт встряхнула головой. На мгновение, ей захотелось расспросить пони в округе, не потерял ли кто эту вещь, но потом вспомнила о Шарп Старе и вздрогнула. Она хотела уйти из города утром как можно быстрее и убраться как можно дальше… от него. Твайлайт положила Тетрадь на стол и направилась было к кровати, как тут её озарила идея, глупая жеребячья идея.
Медленно, она оглянулась на блокнот.
‒ Ну-с, что с возу упало, то пропало, верно? ‒ вслух сказала она.
Она села за стол и открыла книгу. В темноте пустые страницы казались умиротворяющими и манящими. Единорожка магией вытащила из кармана плаща гусиное перо и чернила, затем перенесла их через всю комнату к себе на стол. Представив себе эту отвратительную морду голубого единорога-убийцы, Твайлайт злобно улыбнулась, а перо вывело самое первое имя в первой строке:
«Шарп Стар»
Единорожка отбросила перо и прыгнула в постель. Она вложила всю ненависть в написанное ею имя и, каким бы жеребячеством это ни было, но она почувствовала себя немного лучше. Она закрыла глаза и уже через несколько секунд отправилась в Мир Снов.
Менее чем через двадцать минут, её разбудили звуки сирен. Твайлайт подскочила и обязательно бы упала с кровати, если б не удержалась. Снаружи было много шума и криков. Она подбежала к окну и выглянула на улицу. Мимо проносилась скорая помощь: двое пони в белом тащили телегу, а третий стоял в ней, размахивая красными и синими огнями. Над ними порхал пегас, разгоняя дождевые тучи и расчищая тем самым им путь. И Твайлайт, с ужасом, смотрела, как они бросились в направлении «Лэй Лайна». Несколько минут спустя, они показались опять, двигаясь в медленном темпе в противоположную сторону. На телеге теперь лежало тело, накрытое белой простынёй. Дунул лёгкий ветерок, приподняв ткань, и Твайлайт увидела контур единорога… носившего длинную чёрную куртку.
Она отскочила от окна, в панике выбив из-под себя стул.
‒ Нет, ‒ прошептала единорожка.
Она повернулась и прыгнула в угол комнаты, взметнув постельное бельё над собой, как будто это могло блокировать изображение извне.
‒ Нет! ‒ закричала она, стуча копытами по голове. ‒ Нет! Нет!
Пытаясь убедить себя, что просто переутомилась, в то же время она осознавала, что происшествие ночью маловероятно было случайным совпадением. К тому времени, когда Твайлайт уснула вновь, она смогла наполовину убедить себя, что всё это был сон.
И, тем не менее, следующий день подтвердил её опасения. Фотография Шарп Стара была в разделе некрологов в «Эквестрия Дэйли», газете, которую Твайлайт купила перед завтраком. Она подавилась бесплатным маффином, читая её, но насильно взяла себя в копыта.
‒ Так, Твайлайт, успокойся, ‒ сказала она себе.
Заметив, что несколько пони в зачуханном кафетерии стали озираться на неё, Твайлайт спряталась за газетой, надеясь, что никто из них её не слышал.
«Я не могла убить этого жеребца. Просто не могла. Всё, что я сделала, ‒ это написала имя в тетради. Это не могло произойти из-за этого… это невозможно»
Я не убийца.
Прежде чем покинуть город, Твайлайт вернулась в отель, чтобы собрать вещи. Тетрадь Смерти лежала там же, где она её оставила, открытая на первой странице. Единорожка подошла к столу, наклонилась над книгой и начала более тщательно читать её правила.
«Пони, чьё имя написано в Тетради, умрёт.
Эффект Тетради не подействует, если пишущий имя не будет знать, как выглядит лицо того, кто должен умереть. Таким образом, пони с одинаковыми именами не умирают.
Если причина смерти написана в течение 40 секунд после имени, то так оно и случится.
Если причина смерти не указана, пони умрёт через 40 секунд от сердечного приступа.
После написания причины смерти, детали смерти должны быть записаны в следующие 6 минут 40 секунд»
Были и ещё правила, но более мелким шрифтом. Некоторые весьма специфичны, некоторые невыносимо туманны, и голова единорога болью отозвалась на попытку понять их все. Никакое из них ни слова не говорило о том, как и почему Тетрадь Смерти действует или почему она, вообще, существует. И кто, во имя Селестии, такие Синига́ми?
Твайлайт захлопнула блокнот. Это всё просто полный бред. В лучшем случае эта вещь ‒ глупая шутка безумца-пони, а в худшем ‒ орудие убийцы. Разумно было бы выбросить её с глаз долой и даже не вспоминать о ней больше.
Но ведь Шарп Стар мёртв.
Эта мысль остановила её. Прошлой ночью она была уверена, что ещё одну кобылку убьёт этот монстр. Теперь его больше нет. Может, из-за книжки, а, может, из-за неё. Так или иначе, убийца получил заслуженное наказание. И если эта книга имеет силу, дающую такую возможность… если есть хотя бы мизерный шанс того, что она может быть использована не как орудие убийства, а как правосудие…
Может, оно и стоило того.
Путешествие в обратную сторону заняло куда меньше времени, чем первая поездка. Ещё не было и полудня, когда Твайлайт приземлилась около библиотеки, и свидетелей её прибытия было совсем немного. Внутри было тихо: как она и предполагала, без неё Спайк проспал. Единорожка сделала ему завтрак и пошла наверх, чтобы в следующий момент, открыв дверь в его комнату, бегом прибежать вниз.
‒ Открой окна! ‒ прохрипела она, неистово кашляя.
Когда воздух снова был чист, а Спайк закончил извиняться, Твайлайт велела ему возвращаться в свою комнату, затем удалилась в свою. Она вытащила Тетрадь Смерти из плаща и села напротив стратоскрина. Она не видела в нём надобности, но Пинки Пай настояла на его покупке. Почему-то те несколько дней назад она не могла сказать подруге: «Нет». После минутного раздумья, Твайлайт встала и наложила на дверь магический замок: чтобы дракончик не застукал её за сим деянием. Она вернулась на место, устроилась поудобнее и включила стратоскрин. На экране появилась весёлая мордашка Санни Дейс с утренним прогнозом погоды. Твайлайт простонала и стала переключать каналы. День обещал быть долгим.
Остаток утра единорожка провела у экрана, переключая каналы новостей каждые несколько минут. Она остановилась только около полудня, чтобы пообедать, причём уже в который раз уверила Спайка, что с ней всё нормально, и просто не хочет, чтобы её беспокоили. Затем, спустя два часа, ей улыбнулась удача: то есть, катастрофа. Переключив канал, казалось, уже в тысячный раз, она наткнулась на взволнованное лицо Сенсе́йшн Шайн, репортёра Кантерлота, стоящего перед группой городской стражи. В отличие от королевских стражников Селестии, городские не носили цветную форму, да и обмундированием их были простые железные пластины, в оппозицию золотым доспехам своих дворцовых коллег. Твайлайт наклонилась вперёд.
‒ Подозреваемый заперся внутри здания школы, ‒ говорила янтарная репортёрша, отлично скрывая панику в голосе. ‒ Десять жеребят разных возрастов в настоящее время в ловушке вместе с ним. Смерть дежурного учителя, Уайтбо́рда, подтверждена.
Глаза Твайлайт сузились, она открыла Тетрадь Смерти, левитируя к себе перо. На экране Сенсейшн Шайн наклонила голову в сторону, прислушиваясь к голосу за кадром, затем продолжила:
‒ Очевидцы только что определили подозреваемого, как Брэ́мбла Торна, бывшего учителя в этой школе.
Изображение преступника появилось в углу экрана. Действие Твайлайт было незамедлительно: перо чиркнуло по бумаге.
‒ По сообщениям, Брэмбл был насильственно отправлен в отставку в начале этого месяца из-за нескольких жалоб на неправомерные действия по отношению к ученикам. Похититель до сих пор не предъявил требований, но велел охране не пытаться проникнуть в здание.
Твайлайт уставилась на часы на стене. Двадцать секунд.
‒ А теперь я передам слово действующему шефу городской полиции, Строу Вольту. Вольт?
Необычайно большой охранник с кьютимаркой-щитом появился в кадре. Белый пегас стоял гордо, однако в его глазах читалась усталость, а с гривы капал пот.
‒ Спасибо, Шайн, ‒ сказал он басовитым голосом. ‒ Это как раз та ситуация, которая участилась в Эквестрии за последние месяцы. То ли из-за финансовых давлений, то ли…
Он замолчал, когда раздались крики из передней части здания. Сенсейшн побежала к месту действия, жестом маня оператора за собой.
‒ Похоже… да! Заложники покидают здание! ‒ взволнованно воскликнула репортёрша.
Несколько малышей-пони, некоторые из них в слезах, пробиралось через охрану.
‒ Они целы и невредимы. Теперь охрана пробирается в здание.
Последовало несколько сбивчивых вспышек пони-фотографа, пытавшегося запечатлеть всё сразу.
Спустя несколько долгих секунд, Сенсейшн Шайн вернула себе внимание оператора.
‒ Последние новости, ‒ на последнем издыхании вещала она. ‒ Брэмбл Торн потерял сознание и не выказывает признаков жизни. Причины такого поворота событий в настоящее время неизвестны. В здание направлена медицинская бригада.
Твайлайт тяжело дышала. Этого не может быть. Никакая книга, никакая бумага не может иметь такой силы. Но, как бы необъяснимо это ни было, тем не менее, случилось то, что случилось.
«Я… Я убила пони»
От этой мысли единорожке стало дурно. Одно дело думать, фантазировать об этом, а видеть собственными глазами ‒ совсем другое. Она опустила голову от стыда. Ещё один пони мёртв из-за неё ‒ теперь их двое.
Был ли сердечные приступы болезненным? Она читала о них в нескольких медицинских пособиях, но никогда не слышала о происшествии с пони. У крупных млекопитающих, вроде них, они должны быть редкими, разве что у очень старых и очень слабых пони. Что подумает стража, когда узнает причину смерти? Смогут ли они каким-то образом выйти на неё?
Изображение на экране с поставленных в тупик стражей сменилось спасёнными жеребятами. Большинство из них были со своими родителями, плачущими от радости. В голове Твайлайт зажёгся свет. Она сделала это. Благодаря ней, эти малыши теперь в безопасности. Эта мысль дала ей тёплое приятное чувство внутри. Она не просто убила пони: она убила плохого пони. Сделала то, что не смогли сделать стражи или сама принцесса Селестия. Теперь мир стал чуточку лучше.
Твайлайт смотрела на Тетрадь, и целеустремлённость наполняла её. Правосудие восторжествовало. Она выключила стратоскрин и спустилась вниз, едва заметив Спайка, сказавшего ей: «Привет». В подвале она нашла то, что искала ‒ массивный фолиант, большой и толстый, тёплый на ощупь и мерцающий, когда его содержание менялось. Та самая самообновляемая книга полицейских отчётов, из которой она в деталях узнала о смерти Мунденсер. Единорожка открыла её на середине. Здесь были все брошенные расследования, якобы утерянные файлы, преступники, ранее выпущенные на свободу, и угрозы, супротив которых у стражи кишка оказалась тонка. Так много криминала, так много несправедливости.
Твайлайт мечтательно улыбнулась и прошептала:
‒ Теперь я буду правосудием.
Вернувшись в настоящее, Твайлайт тихо закрыла книгу полицейских записей.
‒ На сегодня достаточно, ‒ сказала она никому, кроме себя, размяв затёкшие конечности.
Обидно, что Пинки Пай и Рарити не поддерживают её, но пока она смирилась с этим. Твайлайт и не ожидала скорого понимания со стороны других пони. Она даже не была уверена, откуда взялось имя Кира. Вроде, кто-то крикнул на фоне, во время очередного сообщения СМИ: «Киллер!», да видно запнулся, а имя и прижилось. Загадочная невидимая сущность, несущая справедливость в коррумпированное общество: Кира, бог смерти.
Так или иначе, ей нравилось.
Каждую ночь она перелистывала Тетрадь Смерти на самую первую страницу. Несмотря на уверенность в своих убеждениях, слова Рарити ужалили её, а от вида расстроенной из-за смерти Пайнэппла Пинки Пай, Твайлайт стало неловко. Но всякий раз, когда её вера испытывала колебания, когда она чувствовала, что делает что-то неправильно, то возвращалась к началу. В самом верхнем углу первой страницы было написано особое имя. Написанное не с целью убить, но для того, кого уж в живых нет. Маленькое посвящение, напоминающее ей, за что она борется.
Для Мунденсер.
Твайлайт зевнула и положила Тетрадь обратно в тайник. За ней последовала и книга полицейских отчётов, предварительно уменьшенная в размере. Она закрыла ящик и спустилась вниз.
Сокрытая в тени, тёмная фигура сложила крылья и улыбнулась. Наконец-то. Он уж начал было думать, что никогда не отыщет её.
Дорогая Принцесса Селестия,
Сегодня я узнала о силе, которая может превратить дружбу в противостояние. Если даже двое пони лучшие друзья, противоречие по поводу важного вопроса может вызвать конфликт, из которого им обоим потом не выбраться. Когда мнение другого пони отличается от твоего, очень важно выслушать его сторону истории, а не пытаться навязать своё мнение. И, ради своих друзей, иногда лучше не иметь своего мнения, вообще.
Ваша преданная ученица,
Твайлайт Спаркл
Бонус к главе:
https://www.youtube.com/watch?v=QgM_TxFHTIU ‒ опенинг к фанфику для автора от Anon3mous1
https://www.youtube.com/watch?v=xEhwQMvb1sM ‒ PMV для первого опенинга «Тетради Смерти» (к сюжету не имеет никакого отношения)