Тетрадь Смерти: Эквестрия
Развёртка
Даже если вы уже вписали имя пони, время и условия смерти, последние два пункта вы можете поменять сколько угодно раз, но только в течении 6 минут 40 секунд с момента записи. Разумеется, это возможно только пока не наступит смерть.
– Удобно устроилась, Твайлайт?
– Всё нормально. Спасибо, кстати, что уделила мне немного времени.
– Не за что. Я ведь твоя должница, Твай. Итак… кхем.
Вот история о первом големе и о том, как он был создан. Это очень древняя история, которая поколениями передавалась средь земных пони. Бабуля Смит поведала её мне, как её бабуля поведала ей, а бабуля прабабушки… ну, ты поняла.
Видишь ли, много-много лет назад, более тысячи, если быть точной, ещё до изгнания Найтмер Мун, была гражданская война между земными пони и единорогами. Скромным трудолюбивым земным пони опостылели…
– ЭпплДжек, я достаточно изучала Историю Эквестрии, и уж конечно мне известно всё о гражданской войне. Так что не нужно мне объяснять эту часть.
– Прости, Твай. Эта история так всегда и начинается. Полагаю, часть я могу и пропустить... Дай-ка подумать… Ага.
И был тогда город неподалёку от нас, что прозывался Солт Лик Сити. Но теперь его нет, он был заброшен около восьмисот лет назад, но в своё время городок был прекрасен. При отсутствии хотя бы единственного куска плоской земли на мили вокруг, пони-поселенцы решили построить свой город прямо посреди болота. Все считали это глупой затеей, но всё же реализовали её, назло. Это заняло четыре попытки и очень много лет, но с любовью и преданностью поселенцы смогли сотворить целый город из болота, а так же несколько акров сельхозугодий. Условия были не лучшие для выращивания яблок или апельсинов или любых других фруктов. Зато у них был картофель; мили и мили картофельных полей, простирающихся до самого горизонта во всех направлениях. Единорогам и пегасам трудно было свыкнуться с мыслью, что именно земные пони проделали такую работу на этом болоте. И каждый из земных пони внёс всеми четырьмя ногами свою лепту в такое замечательное угодье, как Солт Лик Сити.
Поскольку маленький городишко был очень далёко, в первые дни войны местные пони жили спокойно. Однако, мало-помалу единороги начали вторгаться на их землю. С помощью магии они похищали посевы горожан и сжигали всё, что им было не нужно. Земные пони пытались отбиваться, но простым фермерам, не солдатам, была не по зубам магия единорогов.
И жил в Солт Лик Сити один пони по имени Иуда Лоам. Большинству Иуда казался странным: ему было уж три десятка лет, а кьютимарки он не имел. А странным это было оттого, что всем в этом городе, включая Лоама, уж давно известен был их особый талант. Это была земля. Ещё с тех пор, как был жеребёнком, Иуда большую часть времени проводил дома в грязи, копался в ней, лепил что-то из неё и даже ел, пока мама не видит. Из-за своей любви к земле и всему, что с ней связано, он стал лучшим картофельным фермером во всём городе, а то и за всю историю. Но сколько бы времени он не проводил, копая и вспахивая свои поля, его драгоценный знак отличия так и не появлялся. На рынке его всегда преследовали удивлённые взгляды, но, в целом, Иуде было всё равно. Он коротал свои дни, занимаясь любимым делом, и не нуждался в отметине на боку, чтобы доказать это.
Когда единороги начали нападать, Иуда сел и крепко задумался о том, что с ними делать. Видишь ли, он знал, что пони в его городе не шли ни в какое сравнение с захватчиками, и если они попытаются изгнать их, то в конечном итоге кто-то пострадает или погибнет. Но и оставлять всё, как есть, означало позволить единорогам красть всё больше и больше запасов и подкрадываться всё ближе и ближе, пока в один прекрасный день они не нападут на город. Случись это, и пони, которые дороги Лоаму, окажутся в огромной опасности. Так что он тайком покинул город с одной лопатой и недельным запасом еды, отправляясь в Страну Алмазных Псов. Жители этой страны живут в местах, где есть много драгоценных камней, но Иуда искал среди них особенный. Так что он устроил лагерь в скрытом месте и начал копать.
Другие пони загнулись бы через день-другой, но годы работы на картофельных полях сделали его жёстким и приспособленным к повседневной работе. Спустя неделю он провалился в туннель Алмазных Псов. Оттуда он прокрался дальше, избегая патрулей собак, и продолжил копать глубже и глубже под землю. Путь был долгим, жеребец несколько раз заблудился в извилистых туннелях, но Иуда никогда не сдавался. После целого дня пути он наконец-то нашёл то, что искал – величайшее сокровище Алмазных Псов, сверкающий бриллиант размером с жеребёнка.
Единороги не любят говорить об этом, но пегасы и земные пони столь же волшебны, как они сами. В то время, как единороги творят магию с помощью рога, пегасы могут использовать крылья…
− ЭпплДжек.
− Ах, да. Ладно…
А теперь есть кое-что особенное в драгоценных камнях, которые находишь глубоко под землёй. Ты можешь найти все виды кристаллов размером с копыто на поверхности, но чем глубже копаешь, тем больше и волшебнее они становятся. В наши дни пони вновь озарило это, и так появилось кристалловидение: благодаря земным пони и магии единорогов, мы можем посылать изображения по всему миру. А изумруд Алмазных Псов был самым большим из драгоценных камней того времени, наполненный магической энергией Земли. Иуда знал, что, если он хочет остановить единорогов, потребуется столько магии, сколько он утащит в своих копытах. Проблема состояла в том, что камень был под замком и постоянным караулом стражи. Если бы у жеребца было больше времени, он бы придумал план получше. Но Иуда провёл весь день и всю ночь, пробираясь по пещерам, без еды, без питья и сна, а потому, когда он просто бросился, чтобы взять камень, его тут же сцапали.
Думаю, не стоит говорить, что тогда отношения с Алмазными Псами были не такими тёплыми, как сейчас. Если бы кто-то другой шатался по их пещерам, псы его бы тут же убили. Но троица, правящая стаей – было три вожака тогда и сейчас – была настолько впечатлена, что простой пони зашёл так далеко, поэтому решила выслушать его и узнать, что же ему понадобилось здесь. Немного отдышавшись и утолив свою жажду, Иуда рассказал им о положении земных пони в Солт Лик Сити. Благодаря своим причудливым навыкам земледелия, он стал первым пони, заключившим сделку с Алмазными Псами. И не очень честную: он пообещал им много картофеля и проследить за тем, чтобы никто из пони не ступал незаконно на их земли. Но когда они узнали, что именно он хотел сделать с кристаллом, то были столь чертовски удивлены, что просто одолжили ему камень.
На следующий день Иуда покинул пещеры свободным пони с легендарным изумрудом наперевес. Он сдержал слово и этим же вечером отдал почти весь имеющийся картофель в качестве первого платежа, оставив себе самую малость, чтобы выжить. И сразу же принялся за дело. Из грязи и глины вокруг себя он соорудил творение земли. Придал ему максимально приближенную форму Алмазного Пса, дабы навести ужас на своих врагов. И вставил изумруд вместо лица, написав сверху несколько рун. Когда он закончил, вся энергия земли вытекла из кристалла и впитала жизнь в создание Иуды. Он назвал его Мад (прим. переводчика: от англ. «Грязь»), и тот стал первым големом.
На Мада смотреть было страшно и, конечно же, другие горожане испугались его и убежали. А когда узнали, что Иуда Лоам пообещал Алмазным Псам несколько урожаев картофеля в обмен на изумруд, они разозлились и даже угрожали ему изгнанием. Но тем же вечером на город напал отряд единорогов, пытающихся украсть запасы. И тогда-то Мад сделал свой ход. Видишь ли, помимо рун жизни, Иуда написал на лбу голема ещё несколько слов, и они значили: «Я защищу земных пони Солт Лик Сити от единорогов». Потому-то защита города была его первоочередной задачей. Он выгнал единорогов из города, напугав тех своим размером и силой. Они пытались бороться, но сила изумруда защищала его от любых магических атак. В конце концов, единороги убежали, поджав хвосты, а Иуда был провозглашён героем. И наконец-то, спустя столько лет ожидания, он получил свой знак отличия: сияющий изумруд, такой же, как на лице Мада.
Некоторое время, казалось, у горожан Солт Лик Сити всё шло отлично. Оказалось, что «платежи», посылаемые Алмазным Псам ежемесячно, были меньше, чем то, сколько крали единороги, так что город стал вновь процветать. Налёты единорогов происходили всё реже, покуда не прекратились полностью: до них дошло, что преследование непобедимым големом не стоит нескольких картофелин. Целый год прошёл мирно. Иуда Лоам вернулся на свою ферму и влюбился в местную девушку, милашку по имени Ро́йал Ха́рвест, они поженились летом того же года.
Но теперь Мад остался сам по себе. Когда прекратились нападения единорогов, ему больше нечего было делать. Иуда проводил много времени с ним вначале, но после своей женитьбы даже на то, чтобы просто поговорить с големом, оставалось всё меньше и меньше времени. Пони пытались приучить его к работе на полях, но со своими огромными руками и ногами он мог лишь топтать посевы и уплотнять почву. В конечном итоге, он остался совсем один, и нечего делать, кроме как думать. Поначалу мысли медленно заполняли его годовалую голову, но мало-помалу он стал задаваться вопросом, а почему он, собственно, живёт. Его цель заключалась в том, чтобы защитить Солт Лик Сити от единорогов – это у него прямо на лбу было вырезано. Но поскольку единороги больше не нападали, то ему и некого защищать. И закономерно возник вопрос: есть ли у него ещё какое-нибудь предназначение?
Зимой Мад был брошен на улице: слишком уж он был велик для любого дома в городе. В этом же году был военный конфликт с пегасами, а потому снег был плотнее и опадал быстрее, чем раньше. Однажды город накрыла ужасная снежная буря. Несколько дней ушло на то, чтобы откопаться, а во всеобщем восторге о Маде все и позабыли. Он оставался под большим сугробом в центре города, покуда снег не растаял. Что стало проблемой, поскольку тающий снег впитался в руны у него на лбу. Затвердевшая глина размякла под проточными водами, а края слов стали размываться. Когда Мад очнулся от вынужденной спячки, он стал другим големом. Больше он не мог прочесть слова на своей голове и, соответственно, забыл свою цель. Глубоко внутри он знал, что должен защитить город, но не мог вспомнить, почему или от чего.
Несколько дней спустя жеребята из города стали… стали…
− Ты в порядке?
− А… Прости, Твай. Просто дыхание сбилось от волнения, и всё.
− Мы можем остановиться, если хочешь.
− Нет, я могу продолжать. Слишком многим тебе обязана
Жеребята из города стали… умирать, по-разному и в разных местах. Вначале все думали, что это единороги вернулись и пробираются в город, чтобы украсть их детей. Но однажды появился Мад и растоптал одного из фермеров прямо посреди площади. Похоже, в отсутствие единорогов, на которых он мог направить свой гнев, Мад решил, что любой, кто ему не нравится, − враг всего города. Пони боялись, а потому обратились за помощью к Иуде: они думали, раз он сделал его – значит, знает как остановить. Но вне зависимости от того, что случилось, Иуда не мог заставить себя им помочь: он смастерил голема собственными копытами и любил его, как своего жеребёнка, не смотря ни на что. Он лишь сказал, что Мада невозможно остановить, и что горожане должны любой ценой держаться от него подальше. В конце концов, он не навредит городу, только тем пони, к кому у него личная неприязнь. Так некоторое время пони просто избегали Мада и старались даже не смотреть в его сторону, чтобы он не истолковал испуганное лицо, как угрозу.
Но даже так Мад не был удовлетворён. Видишь ли, подобно тому, как Иуда любил его, словно жеребёнка, в своей манере и голем любил земного пони, как отца. Они коротали время вместе, пока не пришла другая пони и не забрала его. Этой пони, конечно же, была Ройал Харвест. Причём голему казалось, что она пришла и забрала у него его папочку, и это его очень-очень разозлило. Так что в следующий раз, когда она проходила мимо на рынке, он поднял руки и гнался за ней даже за городом. Лишь год назад в черте города он остановился бы, но сейчас Мад продолжал преследовать её, а она, соответственно, бежать. Она была молодой, здоровой и гораздо более быстрой, чем голем, но земля никогда не устаёт: стоило ей замедлиться, так он сразу же оказывался прямо за спиной. Она бежала по всей стране один день и одну ночь без передышки, пока не свалилась от истощения и не умерла прежде, чем Мад мог добраться до неё.
А поскольку слова из уст в уста передаются быстрее, чем на копытах, то вскоре Иуда услышал о том, что случилось. Он слёг в кровать и плакал всю ночь, ведь наконец-то понял, что сотворил нечто ужасное. Вина за свою жену и остальных пони тяжёлым грузом свалилась на него, и он знал, что сделать должно.
Когда Мад вернулся в город следующей ночью, Иуда был готов. Он укрылся плащом и мало-помалу подкрался к голему. С ним была только лопата, та самая, которой год назад он прокопал себе путь в туннели Алмазных Псов. Дождавшись подходящего момента, он запрыгнул на спину голему и вскарабкался на его плечо. Прежде чем существо как-то отреагировало, жеребец ударил его лопатой по лицу, уничтожая написанные им слова и руны, дающие земле жизнь. Голем пал, а Иуда использовал лопату, чтобы вырвать изумруд из его лица. Как только это случилось, магия покинула тело голема, и то вновь обернулось обычной грязью, навсегда.
Жизнь в Солт Лик Сити вновь вернулась в привычное русло. Великий изумруд был возвращён Алмазным Псам в целости и сохранности, и оба племени больше никогда не тревожили друг друга. Единороги усвоили свой урок и больше не возвращались, а война окончилась без единого признака магии поблизости города. Но Иуда Лоам так и не смог смириться с тем, что случилось с его женой и другими горожанами. Он бросил свою ферму и отправился в горы, где он стал кукольником. Там он и оставался, холодный и одинокий, до конца своих дней. Войны начинались и заканчивались, но с тех пор в Эквестрии ни единого голема не было замечено.
ЭпплДжек глубоко вздохнула и закончила свой рассказ.
− До этого момента, − мрачно добавила она. – Я всегда думала, что это лишь старая байка. Не могу поверить, что это…
Твайлайт обдумывала услышанное.
− Это… возможно, − закончила она за подругу. – Если найдёшь подходящие драгоценные камни, скрытую магическую энергию можно перенаправить в другое тело. Не знаю, сработали бы руны, хотя я и не предполагала, что их можно использовать, чтобы оживить что-то неодушевлённое, но после того, что мы увидели…
ЭпплДжек помотала головой.
− Я не поняла, − сказала она. – Мораль истории ведь в том, что пони не стоит играть в Лорен Фауст. Зачем кому-то делать что-то такое, что… крадёт жеребят? – её дыхание сбилось на мгновение. – Я не хочу, чтобы что-то случилось с моей семьёй.
− Ничего и не случится. – утешительно приобняла подругу Твайлайт. – Если големы столь опасны, мы вернёмся к истокам. Не волнуйся, ЭпплДжек, всё будет хорошо, вот увидишь.
Рэйнбоу Дэш тщательно изучала своих оппонентов. Оба так же уставились на неё: один выглядел беспечно, другой же безумно. Спайк начинал ломаться – это ясно читалось в его глазах. Слабые судороги, предательские морщинки в уголках рта – все эти признаки были пегаске известны. Долго ему не продержаться. Беспокоил её игрок спокойный, постарше. Несмотря на то, что игра приближалась к финалу, он по-прежнему выглядел совершенно спокойным, скучным можно сказать. Свойственная ему самоуверенность была просто ошеломляющей. Джаз нетерпеливо стукнул по кухонному столу, указывая на горстку перед ними. Рэйнбоу Дэш нахмурилась.
«Он действительно думает, что сможет победить? Держи карман шире. Не спорю, у него опыта больше, чем я думала, но достаточно ли, чтобы победить меня? Никому не одолеть Рэйнбоу Дэш! Никому»
Она взяла в копыта большую зефирину, разомкнула губы и присоединила её к приторной частично расплавленной массе, заполнявшей её рот. Она слегка поперхнулась, но заставила себя не глотать.
− Десять пухлых кроликов, − болезненно выдавила она.
Джаз кивнул. Не заставляя других напоминать, он проделал то же самое, легко протолкнув зефирину между зубов.
− Десять пухлых кроликов, − провозгласил он. Несмотря на забитый сладостями рот, слова прозвучали чисто.
Спайк изумлённо хлопнул.
− Эфо пофясно Зас! – а вот у Спайка с полным ртом сладостей с чистотой произношения были проблемы. Ему, как дракону, за непропорционально большой рот было объявлено строгое «пенальти». Тонкие линии слюны катилась по его подбородку при каждом слове, но он, похоже, этого не заметил. – Как фы эфо ‘елаешь?
Единорог ответил ему слабой улыбкой.
− Когда проводишь сколько-нибудь времени в компании Харпи Кордс, − ответил он потрясающе ясно, − поневоле приобретаешь определённые навыки. И когда содержимое кладовой соответствует её предпочтениям, нет конца возможности практиковать эти навыки.
Он осмотрел кухню и нахмурился. Все ящики и шкафчики были распахнуты, а их содержимое беспорядочно разбросано по кухонной стойке: неограниченный выбор сладостей, конфет и лакомств. Холодильник до сих пор пустовал из-за прошлого фиаско, из-за чего остальные двое присутствующих вынудили его помочь им найти что-то не менее питательное. Поиск остановился, когда они обнаружили гигантский мешок зефира под раковиной.
− Вот почему я храню у себя собственные продукты, − подытожил Джаз
− Это безумие, − кашлянула Рэйнбоу, стараясь не выплюнуть содержимое своего рта и тем самым не проиграть тому, кто старше её в два раза. – Сколько ей вообще лет? Она совсем ничего полезного не ест, что ли?
− По идее, должна, но лично я за ней такого не наблюдал. – внимание Джаза обратилось к третьему игроку за столом. – Спайк, полагаю, твоя очередь.
− Хаашо. – малыш подобрал две зефирины, по одной в каждой лапе, и нервно поднёс их к своему лицу. Сморщив губы, он сунул сласти в рот одну за другой. Каким-то чудом ему удалось удержать их внутри, но теперь ему было трудно дышать. Сделав глубокий вдох и встав на стул для эффекта, он провозгласил: − ‘ес… ‘Есять уфых ‘олик…
Закончить было не суждено, потому что в этот момент из его рта раздалась громкая отрыжка, разбрасывая содержимое его рта по широкой дуге. Большая часть зефиринок врезалась в дальнюю стену и прилипла, оставляя скользящие вниз липкие следы. Хуже того: последующая сила пламени не просто поразила массивную груду зефира в центре стола, но и поджарила, отправляя вкусное хрустящее добро в полёт через стол и на пол. Связанный лентой, свиток появился перед драконом, медленно планируя вниз, и мягко приземлился прямо посреди беспорядка.
− Эм, − осмотрелся вокруг Спайк и застенчиво улыбнулся, − я проиграл?
При первых признаках опасности Рэйнбоу Дэш взлетела в воздух с перевёрнутым стулом в копытах, защищая себя от «бомбёжки». Тем не менее, внезапный шок заставил её подавиться собственным зефиром и, как следствие, кашлянуть липкую массу на пол. Рефлексы Джаза сработали не столь быстро: он повернул голову, чтобы защитить лицо от огня, но теперь одна половина его тела была заляпана белыми липкими каплями. Несмотря на это, когда он повернулся к присутствующим, на его лице играла улыбка.
− Похоже, игра за мной, − сказал он и выплюнул свои, даже не подтаявшие, десять зефирин в слегка поджаренную массу на поверхности стола. – А сейчас прошу меня извинить. Этот костюм очень дорогой, и я должен постирать его, прежде чем он покроется пятнами.
Во вспышке магии тут он и удалился.
Спайк очистил свиток от липкой массы, покрывающей стол, виновато улыбнулся Рэйнбоу Дэш и выбежал из комнаты. Кобылка поставила стул на место и с угрюмым видом примостилась сверху.
− Так нечестно, − проворчала она. Проследив глазами за белой дорожкой от стула Спайка и до дальней стены, пегаска заявила: − И я не буду это убирать.
Она положила копыто в подрумянившуюся жижу перед ней и поднесла к губам, глаза загорелись от удивления и восторга.
− А знаете, прожарено идеально.
Дракончик явился в главную комнату, слизывая с пальцев остатки зефирной жижи. В другом конце комнаты стратоскрины всё ещё показывали офис Мэра Гривы, хоть и на них больше никто не обращал особого внимания. Пока Рэйнбоу Дэш на обеде, а Дитзи Ду за её почтовой рутиной, задача следить за ней осталась за Локет, хотя та переключила главный экран на местные новости. В ближайшем углу сидели рядом друг с другом (теперь, как обычно) Л и Колгейт, обратив всё внимание каждая на свои экраны. К ним-то Спайк и направлялся, громко кашлянув, но ни одна, ни другая не заметила его появления. Сжираемый любопытством, он взглянул через их плечи на экраны. В данный момент на дисплее отображалась Твайлайт за рабочим столом, на разных экранах под разным углом. Она, похоже, была всецело увлечена книгой – ничего удивительного. Необычным было лишь то, что книга сама по себе была полна ярких акварельных картинок, изображающих счастливых пони, играющих перед большим красным амбаром.
− И зачем Твайлайт читать детскую книжку? – спросил дракончик.
− Это «Легенда о Короле Земли», − ответила Колгейт, повернувшись к Спайку с вымученной улыбкой на лице: напряжённость от шпионажа за подругой начала проявлять себя. – Она ищет в старых рассказах земных пони отсылки к големам. Не думаю, что сказки ей чем-то помогут, но, возможно, у неё не осталось вариантов. − она вздохнула и опустила взгляд, заметив, наконец, доставленный Спайком свиток. – Отлично, новости! – сказала голубая кобылка, выхватывая бумажку из протянутой лапы, и тут же нахмурилась. – Спайк, он липкий. – Колгейт озадаченно понюхала бумагу. – Ты его во что-то уронил?
− Ну, да. Я вроде… − дракончик покраснел и потупил взгляд. – Это долгая история.
Колгейт закатила глаза и толкнула Л в плечо.
− Вы дурно влияете, − поддразнила она.
Не дождавшись никакой реакции, голубая кобылка развернула свиток и быстро пробежала глазами по строкам. Широкая, искренняя, улыбка озарила её лицо.
− Харпи! Взгляните! – помахала она перед замершим лицом пони. – Мы получили последний отчёт о Кире из Кантерлота. Пони продолжали умирать от сердечных приступов последние несколько дней!
Л медленно моргнула.
− И что?
− Ну, − слегка опешила детектив, − поскольку Твайлайт не делала ничего такого, пока мы следили за ней, − это значит, что она не могла убить их. Таким образом, Твайлайт не может быть Кирой.
− Бесполезно, − сказала Л. Она всё-таки посмотрела на шокированное лицо Колгейт. – Ты забыла, что Кира может манипулировать временем смерти? Насколько мы знаем, она могла организовать убийства на недели вперёд.
Колгейт задрожала. Она дёрнулась и бросила свиток на пол, заставляя Спайка рефлекторно поднять его.
− Тогда всё это бесполезно! – закричала кобылка, Л проигнорировала её. – И что нам сделать, а? Что нам сделать, чтобы заставить вас понять, что Твайлайт не Кира?
− Л! – крикнула Локет, прерывая разговор. Она галопом пробежала по комнате под всеобщим взглядом, но замедлилась и покраснела от собственной несдержанности. – Эм… есть кое-что, что вам стоит увидеть. Это в новостях прямо сейчас.
Л уставилась в свой монитор, затем стала поворачивать диск на боку до тех пор, пока на экране не появились местные новости Понивилля. Горчично-жёлтая кобылка с ослепительной платиново-белокурой гривой стояла напротив алкогольно-канцелярно-мебельного заведения Дэвенпорта, очень быстро говоря в микрофон. Позади неё крупные пони полукругом окружили дверь, тревожно оглядываясь.
− По словам очевидцев, неизвестной пони является Берри Панч, местная, − Санни Дейс показала свою ослепительную улыбку и жестом приказала камере передвинуться к другому пони. – Лаки, можешь рассказать нам, что ты видел?
Нервный серо-голубой пони вышел в кадр.
− Ну, − сказал он чуть громче, чем это надо, − я просто шёл домой обычным путём и услышал крики из «Пиво, Перья и Диваны». Я заглянул внутрь и увидел Берри Панч, размахивающую разбитой бутылкой. Запах стоял ужасный, а она, похоже, была дезориентирована. Я пытался спросить, в чём дело, но она просто махнула на меня острым концом и продолжила кричать, так что я выбежал и позвал на помощь. Это было минуту назад.
− Берри. – резко встала Колгейт и направилась к двери.
− Колгейт, и куда это ты собралась? – холодно спросила Л.
− Помочь своей подруге!
− Стой там, где стоишь
Голубая кобылка замерла. С широкими глазами она обернулась к Л.
− Что?
− Это возможность, которой мы так ждали. И ты не помешаешь.
У Колгейт отпала челюсть, Л оглянулась на остальную часть команды.
− Спайк, перейди на другой пост и внимательно следи за мэром.
− Да, мэм! – радуясь тому, что его заметили, Спайк быстро отсалютовал и кинулся в другой угол комнаты.
− Посмотрим, сможем ли мы подобраться ближе, − продолжила Санни Дейс.
Несмотря на всю напряжённости ситуации, кобылке она казалась отличной возможностью: поскольку подобные виды отчётов доставались её старшим коллегам, любой «отдых» от прогнозов погоды и рыночных цен приветствовался. Она указала на камеру и подползла ближе к двери.
За плечами пони, напряжённо топчущихся у двери, показалась вдрызг пьяная Берри Панч около кассы. Кассовый аппарат был перевёрнут, а под её копытами лежало разбитое стекло, фиолетовая кобылка махала острым краем разбитой бутылки перед испуганным земным пони под прилавком.
− Просто дай мне! – воскликнула явно переборщившая Берри, говорить ей было слегка неудобно из-за бутылки между зубами. – У тебя должно быть ещё. Дай!
− Последний раз повторяю: у меня нет больше пива! Пинки Пай обчистила меня аж до понедельника. – искра сверкнула в глазу Дэвенпорта: не смотря на обстоятельства, даже пред лицом смерти у него оставалась надежда.− … не желаешь купить диван?
Берри Панч разочарованно помотала головой, делая угрожающие движения острым концом разбитой бутылки. Колгейт начала сдавать.
− Я так не могу, я ведь начальник полиции. Это моя обязанность сейчас быть там.
− Твоя обязанность касается этого расследования, − резко возразила Л. Тебе стоит об этом помнить. Не ты ли так стремишься очистить доброе имя своей подруги Твайлайт?
Уже во второй раз за столько времени Колгейт онемела. Локет мягко подтолкнула Л, желая ей что-то сказать, но легендарный детектив призвала к тишине.
− Эй! – Берри Панч неожиданно накренилась к передней части магазина. – Это что, камера? – она сделала несколько шагов вперёд, заставив собравшихся нервно отступить. – Лучше вам не совать меня в телек!
− Мы это уже сделали! – радостно отозвалась Санни Дейс, кажется, совершенно не обращавшая внимания на опасность. Некоторые пони вокруг стукнули себя копытом по лицу.
Берри Панч яростно топала, поочерёдно открывая и закрывая глаза. Губа Колгейт задрожала.
− Берри, остановись, − шептала она. – Прошу, не надо.
Фиолетовая кобылка остановилась и ещё раз открыла глаза, наполненные безумным гневом.
− Я убью вас нафиг! – завизжала она, бросаясь вперёд и яростно размахивая разбитой бутылкой.
Санни Дейс отскочила в сторону и врезалась в камеру, которая свалилась с плеча оператора на землю. Экран почернел, появилась надпись: «Технические неполадки. Не переключайтесь».
Локет прикрыла копытом рот, Колгейт захныкала, Л продолжила смотреть. Твайлайт Спаркл перевернула страницу. Ожидание длилось шестьдесят долгих секунд.
Столь быстро на экран вернулись свет и звук.
− … просто потрясно! Камера включена? Ты починил её? Отлично!
Санни Дейс успокоилась и вновь показала в камеру свою изящную улыбку. На фоне четверо жеребцов отчаянно пытались удержать на земле кричащую Берри Панч.
− Для тех, кто только присоединился к нам, местная пони Берри Панч была задержана за нападение на несколько невинных прохожих в попытке захватить «Пиво, Перья и Диваны». Никто серьёзно не пострадал, разве что у Лаки небольшой порез на плече. Полицию уже прислали и…
− Она мертва!
Слова застряли в горле репортёрши.
− Что? – она ошарашенно обернулась.
Четверо пони отступили от фиолетовой кобылки, замершей на земле с выражением ужаса на лице. Двое жеребцов развернулись и ускакали прочь.
− Я ничего не делал! – вырвалось у Лаки, яростно качающего головой. – Я едва коснулся её! Она просто… просто умерла!
− Ч-что? – весь профессионализм испарился из репортёрши за несколько секунд.
Она уставилась в камеру, но на этот раз не смогла произнести ни слова. Неожиданно её лицо карикатурно сморщилось, и она начала плакать.
И вот, во второй раз экран почернел: Л наклонилась вперёд и выключила стратоскрин
− Интересный поворот событий, − задумчиво произнесла она. – Как тебе это, Колгейт?
Полицейская пони не ответила. Спайк трусцой пересёк комнату, присоединяясь к остальным.
− Я следил за всем, − произнёс он, мучаясь одышкой. – Мэр Грива не двигалась всё это время. Но… но это же поразительно! Верно, ребята? – он посмотрел на остальных, взгляд его остановился на голубой пони.− Колгейт, ты в порядке?
Кобылка дрожала, её дыхание стало быстрым и прерывистым, а лицо её исказилось тем же образом, что и у Санни Дейс, пытавшейся сдержать себя. Во второй раз Локет подтолкнула детектива:
− Л, думаю, вам стоит знать…
− Да, мне известно, − детектив развернулась лицом к голубому единорогу. – Колгейт, вы с Берри Панч были больше, чем друзья, верно?
Присутствующие шокировано уставились на неё, а голубая кобылка задрожала ещё сильнее.
− Вы… вы знали? – произнесла она, запинаясь, левый глаз дёргался. – Вы всё это время знали? – Колгейт внезапно зарыдала, не сдерживая своих слёз. Она сделала шаг назад, развернулась и побежала к большой железной двери.
− Колгейт, − тихо произнесла Л, но неким образом её голос пронёсся по всей комнате. Голубая единорожка остановилась у двери с протянутым копытом. – Колгейт, мне нужно знать, что я могу рассчитывать на тебя. Если ты уйдёшь сейчас, то уже никогда не будешь частью этого расследования.
Полицейская пони, содрогаясь и колеблясь, опустила копыто. Её глухие рыдания начали стихать. Опустив голову, она рысью пустилась в сторону комнат. Локет шагнула вперёд и протянула вдогонку:
− Колгейт, я…
− Просто дайте мне час, − выдавила голубая кобылка. – Всего один час, больше ничего не прошу.
− Конечно, − кивнула Л.
Ни слова не говоря, Колгейт растворилась в длинном коридоре.
Спайк сглотнул и первым подал голос в наступившей тишине.
− Ну, эм… давайте взглянем на это с другой стороны, − выдавил он улыбку. – Это очищает имя Твайлайт уж точно. Я хочу сказать: тут такое произошло, но посмотрите! Твайлайт вообще ничего не делала!
И сказанное было истиной: не смотря на происходящее, лавандовая единорожка едва ли пошевелила хоть одним мускулом, только поворачивала голову из стороны в сторону, магией перелистывая книгу.
− Она даже не у экрана, поэтому не может знать, что происходило. Это значит, что Кирой должен быть кто-то другой! Верно, Л? – дракончик выжидающе повернулся к детективу.
Повисла пауза.
− Это странно, − пробормотала Л, скорее самой себе. – До Киры уровень преступности в Понивилле был самый низкий среди всех городов. Но теперь, когда везде уровень снижается, здесь происходит всё больше преступлений с каждым днём.
− О чём это вы, Харпи? – спросила Локет. Не дождавшись ответа, она подошла ближе и поднажала на детектива: − Спайк прав, и вы это знаете. Я не думаю, что Твайлайт может быть Кирой.
− Да! Теперь мы можем перестать шпионить за ней, верно? – посмотрел Спайк на детектива с беспокойством на лице. – Ведь так, Л?
Ещё одна длинная пауза. И дракон, и пони затаили дыхание в ожидании ответа легендарного детектива. Л медленно закрыла глаза.
− Ладно, − сказала она, наконец. – Когда Твайлайт покинет здание, я попрошу Джаза послать сигнал возврата. Мокрицы вернутся к тому месту, где они были сброшены. Локет, я попрошу тебя пойти и забрать их. – голубая кобылка кивнула. – То же самое мы проделаем с офисом мисс Мэр. Затем перегруппируемся и придумаем новый план.
Л отвернулась от экранов и уставилась в пол. Глядя на обычно пустое выражение лица детектива, Спайк не смог сдержать торжествующей улыбки.
− Эй, вы в порядке? – деликатно спросил дракончик.
− Я в порядке, Спайк. − Л даже не посмотрела в его сторону. – Лучше иди и закончи свой обед.
Будто бы по команде, в направлении столовой раздались крики ужаса.
− Моя кухня! – завопила Бон-Бон.
− Или же лучше будет подождать.
− Твайлайт! Твайлайт! – скакал Бюк вверх и вниз в воздухе, когда лавандовая пони вошла через дверь библиотеки. – Жучки исчезли! Все исчезли! Кто-то пришёл, когда тебя не было, и забрал их!
С полуулыбкой на лице, Твайлайт демонстративно отвернулась от бога и сложила седельные сумки у двери.
− Ты уверен? – тихо спросила она, доставая из сумки большое красное яблоко. – Потому что у меня тут есть большое сочное яблоко, чтобы отпраздновать.
Глаза Синигами расширились, он облизал губы.
− Дай мне! – радостно воскликнул он, кидаясь к желанному плоду.
Твайлайт закрутила яблоко в воздухе, держа его в нескольких дюймах от цепких когтей бога смерти.
− Ты абсолютно уверен, что их нет? – дразнилась единорожка.− Потому что если тут осталась хоть одна камера, хоть один малюсенький жучок, я не смогу дать это тебе. И будет очень жаль, если оно пропадёт… − она широко раскрыла рот и драматично поднесла к нему фрукт.
− Нет! Не надо! – в отчаянии вскинул копыта Бюк. – Я… я проверю! Я проверю везде!
Он прилип к стене и сунул голову прямо в дерево, выискивая возможных присутствующих кристаллизованных насекомых. Твайлайт усмехнулась и положила яблоко на пол посередине комнаты, затем убежала на кухню приготовить себе обед.
Через несколько минут в дверном проёме появился Синигами, долго и счастливо жующий яблоко. Он широко улыбнулся, блаженно закатив глаза.
− Я искал повсюду, − проворчал Бюк с набитым ртом, − и никаких следов камер. Никто больше не следит за тобой. Ох, как я скучал по этому вкусу…
− Превосходно, − с улыбкой сказала Твайлайт, принимаясь за салат из собственного сада. – Похоже, всё прошло согласно плану.
− Так ты и вправду сделала это, одурачила Л? – Синигами приземлился на стойку, слизывая с когтей оставшийся сок. – Как? Он ведь глаз с тебя не спускал.
− Только не в Вечнозелёном Лесу, − единорожка повернулась к богу смерти и ударилась в объяснения, забыв о еде. – Когда я была с ЭпплДжек, то сумела записать незаметно два имени. Насколько ей известно, я не делала ничего подозрительного, а поскольку она Элемент Честности, то ни у кого нет оснований не верить ей. Мне оставалось только ждать.
«Берри Панч, сердечный приступ.
Завтра в 12:00 в нетрезвом состоянии пытается ограбить «Пиво, Перья и Диваны» в Понивилле. Она шумит и физически угрожает всем, кто пытается остановить её. В 12:10 она умирает от сердечного приступа перед магазином»
− Ты заставила пони ограбить для тебя магазин? – изумлённо спросил Бюк. – Я думал, твоя цель в том, чтобы избавиться от преступности, а не творить её.
− Шутишь? – насмешливо фыркнула единорожка. – Ты вообще знаешь Берри Панч? Я живу в Понивилле вот уже три года и ни разу за всё это время не наблюдала её в трезвом виде. Список её мелких правонарушений длиной с твою ногу, а то, как она себя ведёт со своим жеребёнком… Тьфу! Рано или поздно это бы случилось. По крайней мере, так это в итоге и заканчивается. – волшебница закатила глаза и продолжила: − Но даже этого было бы недостаточно. Лишь потому, что я заставила кого-то совершить преступление для Киры, не значит, что Л заметил бы это. Неважно, насколько громкая Берри Панч, я не могла допустить, чтобы это происшествие осталось незамеченным вовремя. Поэтому пришлось написать ещё одно имя.
«Санни Дейс, самоубийство.
Завтра в 12:00 приходит к «Пиво, Перья и Диваны» вовремя, чтобы засвидетельствовать и сообщить о грабеже. Впоследствии она постепенно впадает в депрессию и через 23 дня убивает себя»
− С ней нужно было быть поаккуратнее. Мне нужно было заставить кого-то показать Берри Панч в новостях, но не вмешивая себя и не убивая его сразу, чтобы у Л не возникло ещё больше подозрений. Так что я дала Санни Дейс максимальный срок, двадцать три дня по правилу Тетради Смерти. Раз я записала её имя прошлым вечером, это значит, что ей осталось жить двадцать два дня. К тому моменту она уже не должна интересовать Л, и её исчезновение останется незамеченным. Да, мне оставалось только ждать. – Твайлайт закрыла глаза и откинулась, самодовольно улыбаясь. – Берри Пунш появилась бы, чтобы совершить ужасное преступление, а Санни Дейс сообщила бы о нём. Мне нужно было лишь не смотреть никаких новостей весь день, так я бы доказала свою невиновность.
Глаза Бюка расширились от осознания.
− А, я понял. Так Л будет казаться, что Кира действовал в реальном времени, не имея возможности спланировать заранее. А поскольку ты весь день читала книгу, ему нужно было быть где-то, где он мог увидеть новости.
− Точно, − горделиво кивнула единорожка. – Стопроцентно идеальный план.
− Интересно, − задумчиво почесал подбородок Синигами, − и что же такого сделала Санни Дейс, чтобы заслужить смерти?
− Что? – моргнула чародейка.
− Ну, из нас двоих ты единственная, кто продолжает твердить о морали, − сказал бог, лениво потягиваясь. – И не похоже, чтобы она совершила что-то плохое или как-то угрожала тебе. Так почему она?
− Потому что… − несколько секунд губы Твайлайт беззвучно шлёпали. – Потому что она всегда говорила плохие вещи обо мне в новостях. Она злоупотребляла именем Киры, вот и всё. Она пыталась обратить всех против меня.
− Ну, так ведь ты убила кольтфренда её сестры.
− Ты на чьей стороне? – отрезала единорожка, повышая голос. – Я сделала то, что должна была, ладно? Или ты теперь собираешься донимать меня этим?
− Воу-воу, − оборонительно поднял передние копыта бог смерти. – Я просто спросил, и всё. Странным мне показался такой ход с твоей стороны.
− Я… − нахмурилась Твайлайт, её левый глаз задёргался. – Это Л виноват, − медленно произнесла она, стараясь держать себя в копытах.
«Не плачь»
− Этого не должно было случиться. Кира должен был героем правосудия. Я хотела спасти хороших пони от плохих, восстановить добро и справедливость, наказать зло. Это всё, чего я хотела, чтобы сделать лучше. Но пони, вроде Л, продолжают пытаться остановить меня. – она с трудом сглотнула, стараясь сохранять непоколебимое выражение лица.
«Не плачь»
− Это из-за него я должна была убить тех агентов ЭБР. Это из-за него я должна была заставлять пони совершать плохие поступки. Через несколько недель милая кобылка убьёт себя, и это будет полностью его вина. Потому что, если меня поймают, Эквестрия вернётся к тому, от чего ушла. Этого они добиваются? – Твайлайт почти прокричала последнюю фразу, а её стоическое выражение лица начало ломаться.
Бюк сдрейфовал чуть ближе. Что-то, что можно было назвать беспокойством, промелькнуло в его глазах:
− Твайлайт, ты что, плачешь?
− Заткнись! – встала волшебница со своего места и покачала головой. – Просто… просто оставь меня в покое! Это из-за тебя я в это втянулась! Всё твоя глупая книжка!
Прежде чем Синигами успел отреагировать, она выбежала из комнаты, взбежала вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь спальни. Несколько секунд она глубоко дышала, пытаясь побороть эмоции, бушевавшие в ней.
«Я защитница справедливости. Я не плохая пони. Нет!»
Твайлайт подбежала к столу и достала оттуда Тетрадь Смерти. Обладая магией, она не нуждалась в том, чтобы даже касаться её, но всё же единорожка нежно погладила тетрадь. Она успела соскучиться по ощущению страниц под своими копытами. Бережно положив Тетрадь на стол, она раскрыла её на последней записи. Страница за страницей была полна имён. Каждое принадлежало плохому пони: пони, которые убивали, которые уничтожали, которые заставляли окружающих страдать. Эквестрии будет лучше без них. Она знала это.
«Но Санни Дейс…»
Единорожка положила голову на стол.
− Мне очень жаль, − прошептала она.
«Для Мунденсер»
− Л, − Твайлайт стиснула зубы. – Это ты виноват. Я должна была это сделать из-за тебя. – она выпрямилась и достала перо с чернилами. Ещё столько работы. – Санни Дейс умрёт из-за тебя. Её кровь на твоих копытах. Однажды мы встретимся, − глаза единорожки засветились в темноте, − и я заставлю тебя заплатить.
«Дорогая Принцесса Луна,
Мы сотворили ужасное.
Романа»