Тетрадь Смерти: Эквестрия
Возмездие
Если смерть наступает в результате несчастного случая или самоубийства и при этом влечёт за собой гибель кого-то еще, то этот пони просто умирает от сердечного приступа. Это гарантия неприкосновенности других жизней.
Менее, чем через час, после того, как странная пони покинула библиотеку, Твайлайт застал врасплох судорожный стук в дверь. Она обронила книги, которые намеревалась вернуть на место, и вскрикнула, затем, покраснев от стыда, рысью побежала к двери.
– О, привет. – улыбнулась чародейка неожиданному посетителю. – Что такое, Дерпи?
– Дитзи, – пробормотала под нос почтовая пони, выуживая из своей сумки письмо с красной печатью. – Срочное письмо для Твайлайт Спаркл! – огласила Дерпи, благоговейно удерживая конверт. Он был с некой поспешностью штампован несколько раз, указывая на то, что послание должно быть доставлено немедля.
Библиотекарша приняла письмо, но едва смогла произнести: «Спасибо», как серая пегаска уже испарилась. Столь поспешный уход слегка озадачил Твайлайт, затем она пожала плечами и достала письмо. Деликатно разорвав конверт, она обнаружила внутри одну единственную бумажку, покрытую узнаваемыми бессистемными каракулями Пинки Пай.
«Привет, Твайлайт!
Кое-то очень-очень грандиозное происходит в бутике «Карусель»! Мне нужно, чтобы ты, пожалуйста, пришла как можно скорее и прямо сейчас. Это очень важно!
– ПП (означает Пинки Пай)»
Это было во всех смыслах странно. Пинки всегда предпочитала доставлять письма лично, не доверяя почтовым сервисам важные, по её мнению, песни и танцы. Да и очень не похоже на неё было что-то требовать: даже в самых чрезвычайных ситуациях она находила время, чтобы вежливо попросить. Твайлайт вздохнула и посмотрела вверх:
– Идёшь, Бюк?
– А мы куда-то идём? – тёмный бог смерти слетел со своего насеста под потолком и прочитал записку, левитируемую Твайлайт. – А, Пинки Пай! Она мне нравится. Тогда, как думаешь, что это? Нечто вроде вечеринки-сюрприза?
Волшебница открыла дверь и поёжилась. Дул сильный осенний ветерок, сбрасывая первые намёки зимней стужи над городом. Твайлайт взяла свой плащ и в последний раз осмотрела библиотеку.
– Надеюсь, что это так, – ответила она и вышла на улицу.
Не прошло и минуты, как обеспокоенная Дитзи Ду достигла городского парка. Она приземлилась в скрытой роще и яростно затопала, нырнув к лестнице ещё до того, как люк полностью открылся. Кобылка ворвалась через железную дверь, на бешеной скорости пролетела через всю комнату, со скрипом из-под копыт остановилась в нескольких дюймах от кресла Л и достала из сумки конверт.
– Срочное послание! – пробормотала она с бумагой в зубах.
Л вздохнула, заставляя себя отвлечься. Она отрастила свой рог обратно и вернулась в свою обычную позу в её уникальном кресле, приняв холодную категоричность, что словно сопутствовала этому.
– Дитзи, прошу, не отвлекай меня от дела. Любое письмо для меня должно пройти через соответствующие каналы.
– Нет. – покачала головой пегаска и взволнованно протянула конверт вперёд. – Срочное послание… для вас!
– Что? – подалась вперёд детектив и нахмурилась, левитируя конверт изо рта Дитзи к себе.
Письмо было адресовано конкретно к «Л, псевдоним Харпи Кордс, круглая роща в Парке Понивилля. Просто оставь письмо там».
– Кто прислал это? Когда ты получила его?
– Не знаю. – слегка поклонилась по привычке пегаска: от резкого тона Л казалось, что её наказывают. – Оно было в коробке, когда я вернулась обратно.
Остальные пони и дракон столпились вокруг, как детектив распечатала конверт и вслух зачитала:
– «Дорогой Л, смотри внимательно. С любовью, Д.Э.». – зелёная кобылка нахмурилась ещё сильнее, в нижней части записки были три круга, каждый разного оттенка синего. – Я узнаю эти цвета.
– Это какой-то код? – взглянула Колгейт через её плечо на записку. – Очень похоже на один из ранних кристальных кодов.
– Совершенно верно. – Л отвернулась от группы в сторону скопления экранов в углу, оставшихся ещё после наблюдения за Твайлайт. – Прежде чем стратоскрины стали доступны общественности, организации, вроде моей, первыми приняли кристаллическую технологию. Это мы использовали для связи при чрезвычайных ситуациях. – указала она на бумагу. – Если одному из моих агентов срочно требовалось связаться со мной напрямую, эта последовательность – синий, небесно-голубой и тёмно-синий – была магической частотой, посредством которой можно было соединиться с одним из моих персональных экранов. После того, как стратоскрины стали повсеместны, эти коды вышли из употребления. Тем не менее, видимо, есть желающий связаться со мной вновь через эти коды. – дотянувшись магией, детектив настроила вручную самый большой из имевшихся стратоскринов. На экране мгновенно появилось изображение. – Как я и думала… Кто-то передаёт нам что-то по этой частоте. – кобылка покачала головой. – Однако, я не узнаю это место.
Изображение на стратоскрине было тёмным, медленно входящим в фокус. Похоже, камера была расположена где-то высоко на стене, открывая широкую панораму на большую круглую комнату. Спайк забрался на кресло для лучшего обзора и ахнул.
– Это же внутри бутика «Карусель»! – закричал дракончик, тыкая пальцем. – Но… почему там пусто? И почему так темно?
Голос подала Рэйнбоу Дэш:
– В последний раз, когда я видела ЭпплДжек, она сказала, что несколько дней от Рарити не было ни слуху, ни духу. Как думаете, этот Д.Э. что-то сделал с ней? – пегаска стукнула передними копытами и громко хрустнула запястьями, заставив Локет сморщиться. – Никто не смеет трогать моих друзей!
– Тише, Рэйнбоу, – спокойно сказала Л, – это сообщение мы получили явно не просто так. Пока что мы можем только смотреть.
Бон-Бон прикоснулась к плечу Л:
– Разве это не…?
– Я знаю. И нет, причину не знаю. – детектив уставилась в экран, а её голос упал до шёпота: – Даймонд Эдж, что же ты делаешь?
По пути к бутику «Карусель» улицы были непривычно тихими. Странно, но относительная опустелость Понивилля фактически становилась нормой. Трудно представить, что атмосфера места, в котором Твайлайт жила столь долго, могла в один момент измениться. Пони стали тише мыши, боятся незнакомцев, да и без надобности теперь стараются из дому не выходить. Всё это приводило кобылку в уныние. Из-за неё ли это всё?
«Нет, – успокоила себя она, – это просто признак перемен. Когда всё это кончится, всё снова станет, как прежде»
Казалось, с бутиком ничего не случилось, как Твайлайт поднялась на крыльцо. Подобно остальному Понивиллю, из здания не доносилось ни звука. А дверь была открыта.
– Ау? – произнесла Твайлайт и просунула голову внутрь.
Ответа не последовало. Толстые шторы были развешаны по всей комнате, погружая бутик в полутьму.
– Что-то мне это не нравится, – прошептала через плечо единорожка. – Бюк, жди здесь.
– Что? Почему? – запротестовал Синигами. Твайлайт окинула его колким взглядом, Бюк скрестил передние копыта и с надутым выражением лица опустился на землю. – Ладно-ладно. Иди веселись сама, будто мне есть дело.
Чародейка сделала несколько шагов внутрь, тревожно выискивая выключатель. К её лёгкой досаде, того на положенном ему месте у двери не оказалось. Единорожка стянула плащ и хотела уж его повесить, но вешалка тоже таинственным образом испарилась. Одежда так и зависла в воздухе, но потом оказалась на полу, когда Твайлайт ощутила ломоту во лбу – похоже, растяжение связок после встречи с големом ещё не зажило.
– Пинки, если это ещё одна твоя вечеринка, то я не удивлена.
С громким треском дверь позади неё захлопнулась. Единорожка вскрикнула и обернулась, напрягая зрение во тьме. Дверь изнутри была усеяна замками и щеколдами, каждые из которых магически закрывались. Теперь сломя голову через неё не пройдёшь. Твайлайт сглотнула, ощущая, как страх и паника подкатывают к горлу. Слабое сияние заставило её поднять взгляд вверх. Над дверью была установлена большая видеокамера, работающая, широкий кристальный объектив смотрел вниз и в центр комнаты.
Зажёгся свет. Волшебница обернулась и лишилась дара речи вновь. Отнюдь не по-Пинкипайски, главная комната была абсолютно пуста. Манекены с одеждой исчезли, подиумы разобраны и перемещены в другое место в здании, плакаты и картины сорваны, оставляя под собой голые стены. Даже декоративная люстра была разобрана, оставляя для освещения одну лишь лампочку. Без чувства стиля Рарити комната казалась, высокопарной, безжизненной, неестественной. С нарастающим ужасом Твайлайт поняла, что шторы не просто закрыли окна: они были сшиты и прибиты к раме.
С едва уловимым шумом дверь в конце комнаты открылась. Поколебавшись, появилась розовая пони. Единорожка двинулась вперёд, но тут же, ахнув, остановилась. Окружённая слабым свечением телекинетической энергии, большая пара ножниц в раскрытом состоянии была прижата к горлу беспомощной пони. Пинки Пай поникла, не в состоянии смотреть на Твайлайт прямым взглядом. Её волосы утратили былую кучерявую структуру и теперь прямо спадали с её головы.
– Прости, Твайлайт, – выдохнула пони-вечеринка, – она заставила меня.
– Пинки? – ахнула волшебница во второй раз, как в комнату вошла ещё одна пони, свечение её рога совпадало с таковым вокруг ножниц. – Рарити? – глаза Твайлайт округлились от ужаса. – Ч-ч-что ты делаешь?
– О, тебе лучше знать, Твайлайт Спаркл. – у лилового единорога язык отнялся, а белая единорожка подошла к Пинки Пай, как ни в чём не бывало, и обхватила передней ногой её шею, словно в дружеском объятии. Рот Рарити растянулся в добродушную улыбку, которая глаз её не касалась. – Мы тут с Пинки Пай немного поболтали, правда, Пинки? – пони-вечеринка едва могла хныкнуть в ответ, опасаясь холодной стали у собственного горла. – Видимо, только ты и она знали настоящее имя Рэя Пэйнтера до той злосчастной вечеринки. До той ночи, когда ты убила его, – прорычала Рарити последние слова, заставив пискнуть розовую пони. – Малышка Пинки, конечно, никогда бы такого не сделала, верно, Пинки? Но ты же, Твайлайт… ты другой случай.
– Рарити, о ч-чём ты говоришь? – заикалась Твайлайт, при этом прекрасно осознавая, что камера за её спиной записывает каждое слово. – Хочешь сказать… хочешь сказать, что я Кира?
– Знаю, звучит бредово, верно? Я тоже вначале не поверила. – единорожка слезла с дрожащей Пинки Пай и пошагала прямо к Твайлайт, отдавая достаточно внимания своей магии, чтобы держать ножницы под подбородком земной пони. Инструмент был хорошо отполированный и достаточно острый, чтобы резать драгоценные камни – ножницы оставили уже пару красных линий в месте соприкосновения с кожей Пинки. – Но после того, как мой дорогой Рэй умер, я взяла на себя смелость просмотреть все заметки, которые он сделал. Я изучила каждый файл о Кире, проверила всех возможных подозреваемых, но продолжала возвращаться к тебе. К тебе! – злобно ткнула Рарити в сторону лилового единорога, лицо модельера исказила ярость. – Твайлайт Спаркл, ты убийца!
Ученица Селестии задрожала. Все её инстинкты кричали о том, чтобы она спасла свою подругу, но от настолько близкой угрозы смерти она не посмела и шелохнуться.
– Зачем ты это делаешь, Рарити? – дрожащим голосом спросила Твайлайт. – Мы твои друзья. Зачем тебе… почему ты… – она закашлялась, не в силах закончить фразу.
– Потому что ты убийца, Кира. – Рарити вернула себе более стоическое выражение лица и сделала несколько шагов назад. – И ты это докажешь. – указала она на пленницу. – Видишь ли, единственный способ спасти твою дорогую Пинки Пай… убить меня.
Твайлайт побледнела. В спешке она и думать забыла об обрывке из Тетради Смерти на случай непредвиденной ситуации в плаще, который теперь, скомканный, лежал позади неё.
– Рарити…
– И ещё кое-что, дорогая Твайлайт. Тебе ведь необходимо две вещи, чтобы убить меня, верно? Лицо и имя. Что ж, моё лицо тебе известно, но, тем не менее, моим именем ты не обладаешь. – застенчиво улыбнулся белый единорог. – Видишь ли, я не всегда была известна как Рарити. Когда-то моя жизнь кардинально отличалась от нынешней. Тогда в ней не было ни платьев, ни вечеринок, ни, конечно же, друзей. Вместо этого я занималась шпионажем и искусством маскировки, служа непосредственно тому, кого называют Л. В те дни меня знали под другим именем, настоящим именем, которое мне так когда-то хотелось назвать тебе. Это имя… Даймонд Эдж.
Рарити ожидала ответной реакции, но другой единорог был слишком потрясён, чтобы ответить. Выражение лица модельера похолодело.
– Вот, пожалуйста. У тебя есть всё, что необходимо. Я целиком и полностью в твоей власти. Так сделай это. Убей меня, срази насмерть той тёмной силой, которой обладаешь, или Пинки Пай умрёт. – она прижала ножницы ещё сильнее, заставив розовую пони испустить ещё один взвизг. Её лицо было искажено редкой маской страха, лишь сущий ужас заставлял её молчать. – Сделай это, Кира. Сделай… и позволь мне вернуться к Рэю.
Твайлайт затаила дыхание, дабы унять дрожь в коленках.
«Дело плохо. Рарити… нет, Даймонд Эдж, похоже, знает больше, чем должна. Нужно заткнуть её, немедля»
В любом ином случае она могла бы оглушить Рарити магическим импульсом и спасти Пинки Пай, а белый единорог и не понял бы, что произошло, да вот с магией после инцидента с големом теперь проблемы, так что по силе, на данный момент, они были примерно равны. Твайлайт отчаянно осматривала комнату в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы её помочь, но Рарити учла и это: пол был кристально чист, ни единой палочки или лоскута ткани, который можно было бы использовать как оружие.
Ученицу Селестии захлестнуло неведомое доселе чувство беспомощности.
«А она всё продумала. С Пинки Пай в таком положении я всецело в её власти. – её мысли вернулись к плащу и сокрытому в нём клочку бумаги. – Нет, сейчас это не вариант»
Твайлайт попыталась сконцентрировать в роге хоть немного магии, чтобы сотворить взрыв, если потребуется. К сожалению, внезапное усилие обернулось колющей болью, заставившей её вздрогнуть, и одна единственная искра слетела с кончика рога. Рарити мгновенно напряглась и усилила ментальную хватку на ножницах. Пинки взвизгнула и начала беззвучно плакать, чувствуя, как тонкая струйка крови стекает по правой стороне шеи.
− Не двигаться! – закричала Рарити, растеряв всё своё хладнокровие. – Ни шагу, ни слова и ни единой искры магии или Пинки Пай умрёт прямо здесь, прямо сейчас. Это тебе ясно?!
Твайлайт смиренно кивнула.
«Сконцентрируйся! Нужно оставаться сильной. Несмотря ни на что, нужно держаться или всё кончится!»
А вдалеке, по ту сторону стратоскрина, Л стиснула зубы и скрестила передние ноги.
− Рэйнбоу Дэш, Локет, − гаркнула она, − отправляйтесь в бутик Карусель сейчас же и положите этому конец!
Радужногривой пегаске, которая с отвисшей челюстью смотрела на экран, потребовалась минута, чтобы вникнуть в приказ. Она потрясла головой и резко отсалютовала.
− Есть! – оставив за собой радужный след, она рванула к двери, сообразив, к счастью, что дверь надо сначала открыть.
Локет среагировала гораздо быстрее, но на выходе заколебалась.
− Эм… вы уверены, Л? – она ещё раз посмотрела на экран, затем потупила взгляд в пол. – Что это хороший план…
− В такой ситуации я не вижу возможных вариантов, в которых Даймонд Эдж осталась бы в живых, − выпалила детектив. – Нужно кончать с этим и как можно быстрее.
− Я думала, её зовут…
− Да, Рарити! Иди!
Локет пискнула и бросилась к выходу, направляясь следом за Рэйнбоу Дэш. Колгейт посмотрела на всё это и подошла чуть ближе к детективу.
− Опять держите меня подальше от этого, да? – с горечью спросила она. – Вы что, хотите вечно держать меня под землёй?
− Сейчас Даймонд Эдж нужны друзья и союзники. Появление полиции только отпугнёт её. Мы не можем рисковать больше ничьей жизнью в той комнате. Единственное, что может их спасти, − это сила дружбы, − говорила в пространство Л, пристально смотря на белого единорога на экране перед собой. – Прости, Колгейт, но сейчас не время.
На экране, похоже, Твайлайт оклемалась, и к ней вновь вернулся голос.
− Подумай о том, что ты говоришь, Рарити! – выпалила она, едва не плача. – Это бессмыслица! Я бы никогда не убила другого пони, никогда! Я не могу быть Кирой, просто не могу!
− Да, ты всегда была маленькой очаровашкой, не правда ли? – насмешливо говорила белая единорожка, ходя взад-вперёд, при этом выражение её лица сменяли то холод, то расчётливость, то животная ярость. – Маленькая мисс идеал, маленькая мисс протеже Селестии, маленькая мисс я-не-танцую. Чудесное прикрытие. Но уж от меня тебе не скрыться, Кира. Знать, что ты узнала имя моего возлюбленного Рэя, было лишь вершиной айсберга. Я знаю о твоих исчезновениях, о твоей учёбе, которая вовсе не учёба, знаю всё о Шарп Старе.
Невольно глаза Твайлайт расширились.
«О, нет. Это плохо-плохо-плохо… Нужно остановить её, немедленно! – тут Пинки Пай захныкала, обратив на себя внимание. – Но я не могу…»
− Всё будет хорошо, Пинки! – крикнула лиловая единорожка через всю комнату. – Обещаю, всё будет хорошо. – пони-вечеринка пыталась натянуть улыбку, но не посмела даже кивнуть. Взгляд Твайлайт вернулся к Рарити: − Прошу тебя, Рарити, отпусти её. Мы можем поговорить об этом позже, только отпусти её!
Увидев, что, наконец, она хоть как-то отреагировала, Рарити улыбнулась ещё шире.
− Я проверила все записи, что смогла найти, − продолжила она, проигнорировав просьбу Твайлайт, − и первым пони, который умер от сердечного приступа, был Шарп Стар. Похоже, он убил одну из твоих бывших одноклассниц… Мунденсер, верно?
Вдалеке послышался слабый рёв, словно массивный порыв воздуха. Уши Пинки Пай дёрнулись, но единороги не обратили внимания. Твайлайт открыла рот, чтобы ответить на обвинение, но Рарити перебила её:
− Я спросила Спайки насчёт даты и знаешь, что он мне сказал? В ту ночь, когда ты испарилась на неделю, в ту ночь, когда Шарп Стар был убит, ты инкогнито отправилась в Кантерлот. – Твайлайт поморщилась, отчего Рарити триумфально усмехнулась. – Признайся, Спаркл! Ты убила Шарп Стара!
Остальные пони, окружившие стратоскрин, ахнули.
− Спайк, это правда? – спросила Колгейт.
Дракончик ответил не сразу. Он был шокирован до остолбенения, смотря, как любовь всей его жизни угрожает одновременно его приёмной сестре и любимой пони-вечеринке. Постепенно он выдавил из себя кивок.
− Она спросила меня в последний раз, как я покидал библиотеку, на пути сюда, − пробормотал он. – Я… я лишь сообщил дату… Я не думал, что это важно!
Л кивнула, глядя на него почти сочувственно. Она посмотрела обратно на экран, бубня себе под нос:
− Рэйнбоу Дэш уже должна быть там… Если только не набирает скорость для чего-то…
Твайлайт сглотнула, стараясь контролировать дыхание. Находясь на перепутье между обвинениями Рарити и болью Пинки Пай, она чувствовала, что уже ломается.
«Больше не могу держаться»
− Прости меня, − выдохнула она, едва удерживая голову высоко. – Прости, что не сказала тебе о Мунденсер. Это было неправильно с моей стороны. Но клянусь, Рарити, клянусь, я не отправлялась в Кантерлот, чтобы убить Шарп Стара. Правда!
Рарити сказала что-то в ответ, но её слова заглушил нарастающий гул, который достиг оглушительных пределов. Пегаска, жужжа крыльями, как реактивными двигателями, и оставляя за собой радужный след, описывала в воздухе нисходящую спираль. Она извлекла из себя последний рывок и направила своё тело к входу здания, выкрикивая имя, затонувшее в ветре: «Пи-и-и-и-инки-и-и-и-и Па-а-а-а-а-а-а-а-ай!»
С оглушительным грохотом Рэйнбоу Дэш врезалась в дверь бутика. Удар встряхнул всё здание, отчего пыль стала медленно опадать с потолка. Но засовы держались, и дверь осталась плотно закрытой. Снаружи донеслось слабое, но уловимое: «Ай».
Первой опомнилась Рарити.
– Ты уже слишком задержалась! – завизжала она, вновь усиливая хватку на ножницах. – Выбирай, Спаркл! Убей меня или смотри, как твоя подруга умрёт!
Из-за двери послышался лёгкий шелест – Рэйнбоу Дэш оклемалась и вновь взмыла в воздух. Твайлайт с нарастающей паникой слушала этот удаляющийся звук.
«О, нет. Что мне теперь делать? Что делать?», – она вздрогнула, когда массивные лезвия подскочили вверх, заставив Пинки Пай издать ещё один взвизг. Красные подтёки были теперь по обе стороны её шеи.
– Пожалуйста, Рарити, не нужно этого делать, – молила Твайлайт. – Ещё не поздно. Мы можем избежать этого. Мы же твои друзья, помнишь?
– Ты мне не друг, Кира, – выплюнула Рарити. Слова ударили Твайлайт не менее больно, чем копытом по лицу, и она попятилась назад, задев задним копытом свой плащ. – Ну же, перестань колебаться и сделай это! – продолжил белый единорог, рыча и топая от ярости. – Ты зовёшь себя защитником справедливости? Разве ты позволишь этой невинной кобылке умереть?
Ученица Селестии вздрогнула во второй раз. В то время, как её эмоциональное «Я» трепетало, что-то в глубине сознания осталось холодным и отрешённым.
«Забавно, – подметило это что-то, – а я думаю, что вторая часть будет больнее»
Позади Рарити Пинки Пай дёрнула носом. Вздрогнуло её левое ухо, за ним правое, а затем и передние копыта невольно дрогнули. Твайлайт заметила это только тогда, когда глаза розовой пони заметались туда-сюда, только тогда она начала произносить слова. Несколько секунд потребовалось лиловому единорогу, чтобы понять, что она ведёт обратный отсчёт. Четыре… Три… Два… Твайлайт развернулась и нырнула под плащ.
С громким треском Рэйнбоу Дэш ворвалась в окно позади двери, осыпая осколками пол. Твайлайт вовремя подняла плащ над головой, чтобы защититься от острого дождя. Помимо этого пегаска сорвала раму вместе с занавеской, попутно запутавшись в ней и грохнувшись на пол извивающейся бесформенной кучей. Рарити взвизгнула. Свет на её роге рассеялся, и она утратила концентрацию – ножницы убрались от шеи Пинки Пай.
Сколько бы и как усердно она не старалась забыть, но события следующих нескольких секунд врежутся в память Твайлайт Спаркл очень и очень надолго.
Высвободившись из плена, Пинки отскочила от Рарити в сторону Твайлайт. Белый единорог поднял копыто, чтобы остановить её, но шустрая пони просто перепрыгнула через него. Рэйнбоу Дэш трепыхалась и ругалась, пытаясь выпутаться из занавески. В слепой панике Рарити схватилась за ножницы, раскрыла и телекинетически запустила их в сторону убегающей пони. С ловкостью и точностью, годами выработанными, лезвия настигли горла Пинки Пай… и захлопнулись.
– Пинки Пай! – закричала Твайлайт, не слыша собственного голоса.
Она кинулась к падающей розовой пони, чувствуя, словно бежит через воду. Плащ сорвался и упал на пол позади неё. Копыта стали липкими от крови, что так быстро растекалась по полу. Тихий голос в глубине сознания невозмутимо подметил, что до ожидаемого это явно не дотянуло. Твайлайт упала на колени и обхватила передними копытами голову подруги, лицо единорога сморщилось, ужасаясь размером раны на шее розовой пони.
– Пинки Пай! – повторила волшебница и, не имея возможность сделать что-то ещё, стиснула смертельно раненную пони в крепких объятиях.
– Твай… лайт.
Дыхание розовой пони обожгло её щёку. Твайлайт отстранилась и изумлённо посмотрела на неё. Несмотря на зияющую дыру в горле, Пинки Пай каким-то образом направила воздух ко рту – последний невероятный подвиг для определённо невозможной пони. На глазах волшебницы её волосы изменили форму, возвращаясь, словно по своей воле, в свой естественный вид: пышные, кудрявые и непослушные.
− Кхах, − гортанно кашлянула Пинки и выдавила широкую улыбку. – Кхах, − с большим трудом она обвила копытом шею Твайлайт и прижалась к ней, закрывая глаза. – Кхах.
Тогда-то, с улыбкой на лице и лучшими друзьями вокруг неё, Пинки Пай затихла.
Твайлайт вначале даже не поняла, что произошло. Она смотрела пустым взглядом, поглаживая копытом лицо подруги.
«Она выглядит такой умиротворённой»
Краем глаза Твайлайт увидела, как Рэйнбоу Дэш выпуталась из занавески. Её лицо было в крови от порезов и ссадин, полученных при столкновении с оконным стеклом. Она спокойно осмотрела обстановку, прежде чем повернуться к Рарити, которая стояла, словно в землю вросла, раззявив рот от ужаса.
− Что ты наделала? – прошипела Рэйнбоу, вкладывая в эти слова каждую унцию ненависти и злобы, которые так хотелось сейчас чувствовать Твайлайт.
Рарити, похоже, пришла в себя. Она, заикаясь, стала пятиться назад:
− Я… я только…
− ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! – повторила Дэш, яростно фыркнув и топнув ногой. Чистой воды гнев словно покрывал её, накаляя воздух вокруг себя. – Почему ты это сделала, а? Почему?
Белый единорог учащённо задышал:
− Я не хотела! Я лишь… − её глаза метнулись к окровавленным ножницам, лежащим на земле в липкой красной луже. В один миг магическая аура обволокла их, ножницы подлетели к голове единорожки и прижались уголком к её виску. – Простите меня!
Глаза пегаски вылезли из орбит:
– Стой, нет!
Раздался треск, а затем глухой удар.
Снаружи прозвучали шаги. Как только магия на замках рассеялась, Локет вышибла входную дверь, тяжело дыша от нехватки воздуха.
– Я здесь! – крикнула она на выдохе, вваливаясь внутрь. – Я… – осмотревшись вокруг, она сама, считай, упала замертво.
Луна повернулась лицом к востоку, когда солнце зашло. Благодаря своей позиции на вершине Лунной Башни, она почувствовала энергию изменения в небесах, как только сияющая сфера скользнула за горизонт позади неё. С привычной лёгкостью она вытолкнула своё небесное светило на небосвод. Принцесса вздохнула: это вообще один из двух раз за день, когда она и её сестра бодрствовали. Она пыталась разорвать собственный график, чтобы видеть свою сестру в течение дня, но каждый раз её отвергали. У Селестии просто не было больше времени для неё. Последний раз они разговаривали, когда старшая сестра ворвалась в опочивальню Луны, да и разговором это можно было назвать едва ли. Лунная принцесса хмуро подняла голову и закончила возносить луну, наставив её на путь, по которому она будет следовать следующие двенадцать часов, пока не коснётся гор на западе.
– Луна.
Тёмная принцесса ахнула. Она повернулась, не смея верить своим ушам. Неожиданно пара жемчужно-белых ног старшей сестры сжали её в объятиях.
– Селестия? – попыталась обнять в ответ младшая сестра. Если бы кто-то увидел их со стороны, то посчитал бы это неловким зрелищем: вместо того, чтобы приобнять меньшую принцессу крыльями, как велела традиция, солнечная принцесса решила обвить передними копытами туловище своей сестры. Длинноногие тела аликорнов не были созданы для подобного действа, но оно в то же время придавало чувство близости, которым они так редко могли насладиться. – К чему всё это?
– Я люблю тебя, сестрёнка, – в голосе Селестии была горькая печаль. Она зарылась носом в гриву своей сестры, приближаясь к отчаянию. – Я так тебя люблю.
– Что?
«Что-то не так, совсем-совсем не так»
Луна, не без сожаления, оттолкнула старшую сестру и посмотрела ей в глаза. Выражение лица Селестии было мрачное и нечитаемое.
– Сестра, в чём дело? Что случилось?
Аликорны оставались в таком положении несколько долгих мгновений, прежде чем Селестия покачала головой.
– Прости, сестрёнка, – пробормотала она, – я не могу снова тебя потерять.
Значение этих слов глубоко оскорбило лунную принцессу.
– Как ты смеешь?! – крикнула она. – Ты правда думаешь, что только из-за этого я вновь стану тем существом?
Принцесса Солнца покачала головой:
– Нет, Луна, я так не думаю. Но я провела без тебя тысячу лет. Каждую ночь я должна была смотреть, как ты смотришь на меня, зная, что я любила тебя, а ты меня презирала. И я не хочу, чтобы кто-либо из нас прошёл через это снова.
Луна просто уставилась на неё. Они уже давно договорились больше не поднимать тему её изгнания.
– Так вот что ты думаешь обо мне? – ехидно сказала она. – Кто-то, кто тебя презирает? Сестра, это абсурд. У нас нет причин для ссоры.
– Я знаю. Но пусть всё так и будет. Вот почему, на данный момент, мы должны разойтись. – лист бумаги выпорхнул из-под крыла Селестии и полетел к Луне. – Прочитай, – отрезала солнечная принцесса. – Я уже отправила свой ответ. О тебя он ждёт того же. – на секунду её дыхание участилось, прежде чем вернуться в норму. – Сестра… прости меня. Но есть вещи, которые я должна сделать сама. Я не могу больше доверять твоему маленькому детективу.
Сбитая с толку лунная принцесса смотрела, как её сестра разворачивается и уходит.
– Сестра, куда ты идёшь? – к её раздражению, Селестия даже не обернулась. – Что ты делаешь? Что ты скрываешь от меня? – Луна злобно топнула, заставив небеса прогреметь громом под стать своему голосу. – ОТВЕЧАЙ!
Принцесса Солнца остановилась на краю башни.
– Я люблю тебя, Луна, – повторила она. – Что бы ни случилось, куда бы мы ни пошли, я хочу, чтобы ты это помнила. – она расправила свои ангельские крылья и спрыгнула с башни, исчезая во вспышке света.
Луна смотрела на то место, где только что была её сестра, разочарованно скривив губы. Она подняла письмо на уровень глаз и начала читать.
После инцидента в бутике прошло несколько часов. Менее чем через десять минут после панического вторжения Локет, прибыли Колгейт и несколько пони-медиков. Рэйнбоу Дэш увезли на обработку её ран, а два тела быстро накрыли. Потребовалось трое пони, чтобы оторвать Твайлайт от Пинки Пай и помыть её. Единорожку оттащили обратно в библиотеку и после того, как уговорили её снять с двери замок, уложили в постель. Она оставалась в том же неподвижном положении даже после захода солнца.
Бюк неуверенно парил над кроватью, смотря на единорожку внизу. Она напоминала жеребёнка: свернулась в клубочек, голова между ног и лицо скрылось под хвостом. Утомившись от ожидания, он заговорил:
− Привет.
Твайлайт не ответила.
− Знаю, ты просила подождать, но, эм… я подсмотрел. – по-прежнему ноль эмоций. – Должно быть, трудно, да? – Синигами присел на край кровати и протянул копыто, не совсем касаясь гривы единорожки. – Знаешь, я тоже однажды потерял друга, − заговорил он вновь. – Даже боги иногда умирают. Знаю, ты думаешь, что я не ценю смерть, но зато понимаю, что ты чувствуешь сейчас. – ответа так и не последовало. Бюк убрал копыто, чувствуя себя глупо. – Может, мы не такие уж и разные, как тебе кажется, − попытался он разговорить её вновь. – Другое дело, когда смерть предвидеть невозможно, не так ли?
Твайлайт, наконец, подала признаки жизни.
− Это моя вина, − простонала она, голос охрип от многочасовых безостановочных рыданий.
− Ну, не говори так, − успокаивал её Бюк. Синигами пытался повторить то, что сделала полицейская пони внизу, и успокаивающе погладил её по шее. – Ты не могла знать, что твоя подруга выкинет что-нибудь в таком духе. С каждым могло случиться. – он остановился, осознав, что только что сказал. – Ладно, может, и не с каждым, но с некоторыми пони. Пони, у которых есть чокнутые друзья-шпионы.
− Нет. – в её голос пробралось раздражение. Твайлайт подняла голову и оттолкнула копыто бога смерти. Несмотря на рыдания ранее, её глаза были сухими. – Я убила Рарити… Тетрадью Смерти. – перед глазами поражённого синигами единорожка села, прижимая хвост к груди. – Видишь ли, когда Шторм Сикер отдал мне папку с досье на всех агентов ЭБР, находящихся в Понивилле, там также присутствовал файл на Даймонд Эдж.
«Даймонд Эдж, самоубийство.
Желая отомстить за смерть своего возлюбленного, она заманивает главного подозреваемого в бутик Карусель с целью его разоблачения. Для этого в 9:00 в эту пятницу она берёт заложника и заставляет его написать письмо подозреваемому с просьбой о встрече в бутике. В это же время она связывается с Полицией Понивилля и просит их наблюдать за её действиями. В 12:50 она встречается с подозреваемым, при этом угрожая расправой над заложником. Она отвлекается, что помогает заложнику сбежать, но она его останавливает. Осознав свои действия, она сходит с ума и сразу же накладывает на себя копыта»
− Я знала, что она должна исчезнуть рано или поздно, − продолжила Твайлайт, в её голосе вновь зазвучала некая уверенность. – Любой, кто имел дело с Л, слишком опасен, чтобы оставлять его в живых, особенно тот, кто так близко ко мне. Я собиралась убить её, как только узнала, но ждала, потому что… ну… − на мгновение замолчала единорожка. – Потому что она была моей подругой. Но через некоторое время я догадалась, что могу избавиться от неё и обернуть её смерть себе на пользу. – она нежно перебирала волоски своего хвоста, а её голос приобрёл слегка насмешливый тон: − Двое моих друзей теперь мертвы, косвенно из-за Киры. Никогда ещё в своей жизни я не была столь зла. Теперь никоим образом принцесса Селестия не помешает мне вступить в команду Л.
Бюк умолк на минуту.
− Это удручающе, Твайлайт, − вскоре произнёс он, − умно, но удручающе.
− Я знаю, − перебирать волоски она теперь стала ещё интенсивнее. – В конце концов, я просчиталась в том, что недооценила её. Я и не ожидала, что она будет так много знать о деле, и дала ей слишком много времени на болтовню. Когда она плюнула мне имя Шарп Стара, я думала, что она выведет меня из игры. Если бы Рэйнбоу Дэш появилась хоть минутой позже, ей бы, возможно, удалось меня разоблачить.
− Эй, погоди-ка, − нахмурился Бюк. – Я думал, мы договорились, что одна жизнь – одно записанное имя. Но Рарити, помимо себя, убила и Пинки Пай. Твой план априори не должен был сработать, поскольку влёк за собой смерть другой пони.
Твайлайт перестала гладить свой хвост.
− О, Бюк, − вздохнула она, − тебе стоило узнать меня получше. Я планирую всё.
«Пинкамина Диана Пай, убита.
В 9:00 в эту пятницу её похищают и заставляют написать письмо её подруге с просьбой о встрече в бутике Карусель в Понивилле. В 12:55 отвлечённость похитителя предоставляет ей попытку к бегству, но её горло перерезает пара ножниц для ткани. Вскоре умирает от потери крови»
− В-видишь? – тихо сказала Твайлайт, её голос начал дрожать. – В-всё к-как с Флэт Айроном. Я даже не указывала, что смерти должны быть связаны: это могли быть два разных похищения, происходящие в одно и то же время. Но из-за того, как я записала, события имели смысл произойти именно таким образом, так рассудила Тетрадь Смерти. – единорожка почти умоляюще взглянула на синигами. – Видишь? Это умно, верно?
Бюк вздохнул, сухим, хриплым звуком.
− Ты хуже бога смерти, Твайлайт Спаркл, − молвил он. В его голосе не было ни злобы, ни печали, но и обычного детского волнения не было тоже. – Пинки Пай действительно любила тебя, как друга. Так же и Рарити, до самого конца. Ты разве совсем ничего к ним не чувствуешь? – Твайлайт не ответила. – Никакое живое существо, что божится в наличии сердца, даже бог смерти никогда бы не причинил вреда своим друзьям. – синигами стал отдаляться.
− Бюк, я хочу умереть.
Бог остановился и обернулся.
− Что?
− Бюк, я любила их. – всхлипнула Твайлайт, её крепость самоуверенность стала разрушаться на глазах. Она пыталась выдавить слёзы, но и тех уж не осталось. – Мои друзья… мои друзья – те, кого я хочу защитить в этом мире. Они верные, честные и добрые, полные смеха и щедрости. Они значат для меня всё. Без них жизнь не стоит того, чтоб её жить. Ты разве не понимаешь, Бюк? – она жалобно посмотрела в глаза синигами. – Это больно, ужасно больно. Знать, что они исчезли, и что это моя вина, − это разрывает меня изнутри. Всё, что я хочу, − во всём признаться и умереть, умереть, чтобы не чувствовать больше этой боли.
Бог смерти задрожал.
− Тогда… почему? Во имя Смерти, почему ты это сделала?
− Потому что, в конце концов, что я хочу и что чувствую, не имеет значения. – Твайлайт окончательно откашлялась и вытерла засохшие слезинки. Она медленно скатилась с кровати и встала на подкашивающиеся копыта. – Это вроде… вроде того, что я поняла после разговора с тобой о Санни Дейс. Иногда во имя блага пони должен совершать скверные поступки. Эквестрия надеется на меня. Создание нового мира, где бал правит справедливость и нечестивцы покараны, гораздо важнее того, что я чувствую сейчас.
Став Кирой, я отказалась от права быть хорошей пони. Я ужасное существо, Бюк. Я творила ужасные вещи. Я не заслуживаю дружбы, любви или счастья. Но если конечным результатом этих ужасных преступлений станет мир, свободный от преступности, где никто не повторит судьбу Мунденсер вновь… тогда я сделаю это. Сделаю всё, что нужно, даже если это уничтожит меня. Эквестрия требует этого.
Немного подумав, синигами подлетел ближе. Он положил когтистое копыто на плечо лиловой пони, на сей раз она не стала отходить.
− Ты всё говоришь о том, что нужно Эквестрии, − мягко произнёс он. – Но ты уверена, что это то, чего Эквестрия хочет?
Медленно и мучительно Твайлайт одарила его лёгкой улыбкой и усмехнулась.
− Ты хороший друг, Бюк, − сказала она, прижимаясь к ноге бога смерти, его спутанный мех пах пеплом, − но ты не пони.
Раздался лёгкий стук в дверь. Твайлайт в последний раз улыбнулась своему компаньону, прежде чем рысью кинуться к двери. Колгейт заглянула внутрь с очевидно натянутой улыбкой.
− Привет, Твайлайт, − прошептала она. – Я слышала, как ты сама с собой разговаривала. Всё в порядке?
Твайлайт зарделась и одарила голубую пони нервным взглядом, но во взгляде подруги не было ничего, кроме беспокойства.
− Я в порядке, Колгейт, − прошептала она в ответ. – Мне нужно было немного времени. Теперь всё нормально.
− Хорошо. Это хорошо, − вновь улыбнулась Колгейт, на сей раз более искренне. – Там внизу кое-кто хочет тебя увидеть. Если ты готова, конечно.
Твайлайт безмолвно застонала.
«Селестия. Стоило предвидеть»
− Ладно. – она покинула комнату, и они вдвоём стали спускаться вниз по лестнице.
«Теперь как бы мне получше выразиться, чтобы она меня выслушала?»
− Колгейт, я хочу присоединиться к команде, − громко произнесла Твайлайт.
Голубая единорожка поморщилась:
− Твайлайт, Принцесса особенно подметила, что ты не можешь.
− Мне всё равно, что думает Принцесса!
«Это уж её шокирует»
− Двое моих друзей погибли из-за Киры. Не думайте, что я продолжу просто так сидеть, сложа копыта, и смотреть!
В беседу вклинился третий голос, который принадлежал отнюдь не Селестии:
− Да, я вполне согласна.
Твайлайт замерла. Они с Колгейт находились сейчас достаточно низко, чтобы увидеть весь первый этаж библиотеки, и характерное свечение её наставницы совершенно явно отсутствовало. Вместо этого, новый голос доносился от юного зелёного единорога в кресле у двери – не наклонившись вперёд, как полагается пони, а уткнувшись спиной и свесив все четыре конечности.
− Мисс Спаркл, − продолжил посетитель с тёплой улыбкой, − приятно увидеть вас снова.
Колгейт подбежала к зелёной единорожке, а Твайлайт осталась на том же месте.
− Л, − вырвалось у неё.
Л просияла от восторга:
− Какая умная пони! Всегда это знала. – она опустила передние ноги по широкой дуге и соскользнула со стула, приземлившись на все четыре копыта. – Я уже сообщила обоим нашим справедливым принцессам о событиях сегодняшнего дня. Они пришли к соглашению, что ты слишком тесно связана, чтобы остаться не у дел, и что твой интеллект должен быть направлен в полезное русло. – Л подняла копыто. – Итак, мисс Твайлайт Спаркл, я бы хотела лично пригласить вас в нашу маленькую команду мыслителей и комбинаторов.
Твайлайт едва смогла удержать волнение, когда она пересекла оставшиеся ступени и пожала протянутое копыто.
«Я сделала это. Во имя Селестии и всех высших сил, я это сделала»
− Почту за честь, Л, − искренне произнесла она, глядя мятно-зелёному единорогу в глаза. Как ни странно, в них не читалось ничего, кроме холодного профессионализма.
«Ты там, где мне и нужно, Л. Ты моя!»
− Обещаю, я сделаю всё возможное… Я… − Твайлайт прервалась, как только её взгляд скользнул вверх. – Ваш… ваш рог!
− Что? Ах, это, − усмехнулась Л. Пони отпустили копыта друг друга и сделали шаг назад. – То, что ты видела раньше, было умным праздничным фокусом, ничего более. Уверяю тебя, этот рог настоящий. – гордо стукнула она по выступающей структуре. – Тебе нужно получше отдохнуть. Мне бы хотелось привести тебя на базу завтра как можно раньше поутру. Спайк покажет тебе путь: думаю, скоро он объявится. Я думала, его присутствие поможет тебе успокоиться.
Твайлайт могла лишь улыбнуться и кивнуть. Колгейт наклонилась.
− А теперь извинитесь, − прошипела она в ухо детективу.
Та лишь ухмыльнулась.
− Дорогая Колгейт, по-моему, сейчас не время, − прошептала она в ответ. – Пусть насладится моментом.
Пока три единорога составляли свои планы внизу, тёмная масса смотрела на них с потолка. Впечатлённый Бюк присвистнул.
− И вправду сработало, − произнёс он трепетно вслух. – Она действительно одурачила Л. Что значит… − он закружился на месте и радостно захлопал когтистыми копытами. – Они будут работать вместе! Злейшие враги работают бок о бок! – широкая улыбка почти разделила его лицо на две половины. – Ох, это будет так весело!
«Дорогая Принцесса Луна,
Думаю, я наконец-то поняла, что движет Л под маской безумия. Я не верю, что у неё есть способность проявлять любовь и доброту, не верю, что ей вообще не безразличны пони, окружающие её. Для неё мы лишь фигуры в игре жизни, объекты, что можно использовать, не лелея. При любых других обстоятельствах я бы сочла её безнадёжно больной личностью и передала ближайшему доступному специалисту.
Тем не менее, после наблюдения за ней в течение нескольких минувших дней, я поняла, почему именно она подходит для этой работы. Ей движет не что иное, как желание выиграть любой ценой. Её не мотивирует что-то личное или эмоциональное – вот что придаёт ей сил. В этой игре мы все окружены смертью и страданиями, подобные которым заставят даже самых сильных пони заколебаться или потерять надежду. У Л нет подобных страхов. Ничто не может шокировать или травмировать её, что позволяет ей идти без остановки там, где другие не могут. Это великая сила, бесценная в лице Киры.
Я решила продолжить расследование с Л. Не важно, какие ужасы нас ждут впереди, не важно, что она сочтёт нужным, я упорно продолжу идти вперёд. Сегодня я узрела, что никто из нас не застрахован от ужасов, что влечёт за собой Кира, и, не смотря ни на что, так или иначе это безумие до́лжно остановить.
Ваша верная служанка,
Колгейт»